автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Фонологический тип и именная морфология пра-манде

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фонологический тип и именная морфология пра-манде"

:анкт-петербургский государственный университет

На правах рукописи

ВЫДРИН Валентин Феодосьевич

Фонологический тип и именная морфология пра-манде

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 10.0Z.Z2 - ЯЗЫКИ НАРОДОВ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН ЕВРОПЫ, АЗИИ, АФРИКИ, АБОРИГЕНОВ АМЕРИКИ И АВСТРАЛИИ (СТРАН АЗИИ И АФРИКИ)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на сопскаяие ученой степени доктора филологических наук

Санкт-Петербург 2001

Работа выполнена

на факультете этнологии Европейского Университета в Санкт-Петербурге

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор В.А. Виноградов

Доктор филологических наук, профессор В.Б. Касевич

Доктор филологических наук, профессор, чл.-корр. РАН Н.Н. Казанский

Ведущая организация:

Институт стран Азии и Африки при МГУ

Защита состоится 20 сентября 2001 года в 16.00 на заседании диссертационного совета Д 212.232.43 по защите диссертаций иа соискание учёной степени док-гсра наук в Санкт-Петербургском государственном Университете по адресу: 199 034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11, ауд. 167.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. Горького при Санкт-Петербургском государственном Университете (199 034, Санкт-Пстеребург, Университетская наб., 7/9)

Автореферат разослан "¿(" июня 2001 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

Ю.В. Козле

Актуальность темы. Первые попытки рассмотрения материалов языков манде в сравнительно-зричесхом аспекте относятся к середине XIX века. С тех пар к ним подступались многие крупные глисты, так что к концу века XX уже сложилось более или менее устоявшееся в мировой гвистике мнение об их принадлежности к нигеро-кокголезской макроссмье, о внутренней ссификации семьи манде. Были выявлены основные регулярные соответствия (по крайней мере, в зсах западной ветви мавде), сделаны первые попытки составления сравнительного словаря семьи и онструкции пра-форм. Интересные исследования были проведай по истории становления яикативной системы языков манден.1

Что же касается именной морфологии и фонологического типа пра-манде, то этот вопрос всерьёз ь не ставился. Обычно компаративисты молчаливо исходят из предположения, что пра-манде был гзок по типу к современным языкам манден. Общепринятым является мнение, что мавде -иственная из ветвей нигеро-хонголезской макросемьи, в которой полностью отсутствуют именные 1ссы и даже их следы, и что «эндемической» для манде является семигласная система Данные же гее известных языков семьи (таких, как мани-бандама) при этом или игнорируются, или их пают «случайными» отклонениями, возникшими под воздействием соседних языков из других «ей.

Однако априорное приравнивание модели одного из сравниваемых языков к модели аязыковой представляется методологически неверным. Реконструируемый тип должен давать противоречивое объяснение фактам всех сравниваемых языков, при этом особое внимание должно глягься отклонениям от регулярных парадигм и типов: как известно, именно они и являются ычно наиболее важными свидетельствами, позволяющими судить о праязыковом состоянии.

Цель исследования. Целью данного исследования является попытка реконструкции, на нозании доступных в настоящее время материалов по языкам мавде (за исключением их восточной уппы), фонологического типа пра-манде, а также анализ аномалий в сфере имени в разных языках мъи на предмет выявления следов архаичных грамматических морфем. Следует подчеркнуть, что слвдняя задача уже ставилась другими исследователями (см., в частности, [Ои/уег 1987/88; икаго\ъку 1988]), однако методы и вывода, к которым приходит автор, кардинальным образом лнчаются от методов и выводов предшественников.

Положения, выносимые на защиту.

1. В пра-манде преобладали двусложные морфемы, полный набор консонантных оппозиций в ггервокальной позиции (те. близкий к инвентарю начальных согласных - возможно, с единичными «схождениями), существовало фонологическое противопоставление кратких и долгих гласных, в том ■юте и в конечной позиции в слове (по типу современного языка мащшнка).

2. Пра-мавде имел девять или десять неносовых и пять носовых гласных фонем, разбивающихся а три серии (+АТВ, -АН?, носовые). В рамках одной морфемы могли сочетаться только гласные иной серии - иначе говоря, действовал закон вокалической гармония. Носовые согласные не являли эбой отдельных фонем, а были аллофонами соответствующих неносовых сонантов или «слабых» мычных в позиции перец носовыми гласными.

1 Манден - одна из подгрупп семьи манде (см. схему), включающая в себя наиболее известные и аспространённыс языки: манинка, бамана, дьула. и т.д.

Генеалогическое древо языковой семьи манде /1АНДЕ-

Западяые манде

Цешральные/Юго-западные Севе}ю-западные

Цектральные^ ^^^Ютй-западные

\ джовулу

'Самого

/ X кпс-сусу джаллонке

джого веля лигби

секу (сембла^^туун дзуунго дуунго

менде локо джерй джалкуна (бле)

____-»кораяко

ВаИКОНО ._И1»1М

Моколе

какабе

МАНДЕН марка-дафин могофин

бамана / манянка хасокка

дьула \{ьахаяка тиеяхо

хаяньяхо ^ ^ тиема чиеве

бобо

сокинке

Восточные манде

Маяи-Бандама Вольта-Нигер

\ гбак (гагу)

\ р^-уан (нван) \ муан(мона) 6Ы (нгаин, гая)

_яурэ

\\ypo (квени)

ма:

тура (вен) иГ^^дак

хла

сан сане барка лебир

Бозо

сорогама

3. В пра-манде действовало правило «сорезонантноспя согласных», которое заключалось в лсдующем: реализация переднеязычного сонанта в серединной позиции в слове зависела от качества [ачального согласного. При начальном лабиальном или велярном в серединной позиции появлялся ллофон, близкий к -/-, при начальном предене- или среднеязычном - аллофон, близкий к -г-.

4. Модель чередования начальных согласных во всех юго-западных языках манде 1ринципиально одна и та же: различаются две позиции - после носового согласного или в отсутствие ■акового (иначе говоря, нет необходимости особо выделять интервокальную позицию как имеющую сакой-то особый статус).

5. В языках манде об}1аруживаются свидетельства того, что в праязыке семьи существовала жстема именных классов. С достаточно высокой степенью вероятности можно говорить о реконструкции модулярного и плюрального классов старших родственников; разнородного по ахггаву класса жтвттак-растенин-веществ-диминутивности и т.д.; возможно, личного плюрального масса, а также нейтрального по семантике класса.

Научная новизна исследования. Работа представляет собой первую попытку системного учёта 1анных морфемихи различных языков семьи манде для реконструкции праязыка Впервые для этой дели привлекаются материалы языков группы мани-бандама, что даёт неожиданные результаты и кардинально меняет представление об исходном фонологическом типе. В языках западной группы манде обнаруживаются косвенные, но весьма убедительные, свидетельства того, что древний языковой тип был близок именно к нынешним языкам мани-бандама, а не к языкам группы манден, как считало большинство исследователей до настоящего времени. Таким образом, выдвигаются аргументы в пользу того, что для праязыка была, по-видимому, характерна вокалическая гармония, отсутствие самостоятельных носовых согласных фонем, сорезонантность начальных и серединных согласных. В то же время двусложное слово было преобладающим типом, инвентарь интервокальных согласных мало отличался от инвентаря начальных, а система тонов включала две тонемьг, как это имеет место в большинстве языков западной группы манде.

Впервые систематизированы н проанализированы нерегулярности в системе сингулярной и плюральной маркировки существительных в различных языках манде, что позволило сделать вывод о наличии следов именных классов - вопреки прочно устоявшемуся в африканской лингвистике мнению. Более того, по крайней мере в одном из языков манде (лоома) и сегодня существуют именные (но не-согласоватепьные)2 классы, сохраняющие продуктивность.

Проанализирована историческая эволюция систем чередования начального согласного в юго-западных языках манде, и сделан вывод о'едином принципе, лежащем в основе таких чередований во всех языках этой подгруппы. Предложена и обоснована новая реконструкция системы начальных согласных пра-юго-западного манде. Рассмотрены группы имён, выпадающие из системы чередования, и предложено объяснение этих нерегулярнсстей как результат присоединения архаичных префиксов именных классов. Рефлексы этих же префиксов обнаружены и в языках других подгрупп семьи манде.

2 Здесь диссертант следует В. А. Виноградову, проводящему различие между согласовательными классами (СК) и именными классами (ИК). Явления, которые могут быть истолкованы как следы согласования по классу, в языках манде также обнаруживаются, однако они представляются менее бесспорными, чем следы собственно ИК.

Выдвинуты предварительные предположения о нигеро-конголезских когнатах некоторых из реконструируемых показателей именных классов манде, а также о их сонгайских параллелях.

Материал, на котором базируется исследование. Материалом работы послужили словари i грамматики различных языков мавде, предварительная версия Этимологического словаря мавде, i которым автор ведёт работу в настоящее время, а также данные собственных полевых исследоваго Мала, Гвинее, Кот д'Ивуаре, Сьерра-Леоне в 1992-2001 годах по языкам маиинка, бамана, кагоро, лоома, локо, кпелле, леле, могофин, какабе, дан, гуро, маш.

Методика исследования. Работа базируется на классическом сравнительно-историческом методе. Большое влияние на автора оказали разработанные К.И. Поздняковым статистические мет дня лингвистической компаративистики, а также его идеи относительно реконструкции систем и семантики именных классов в нигеро-конгсшезских языках Широко использовались теоретически разработки московских африканистов, в первую очередь А.И. Коваль и В. А. Виноградова. Важнейшую роль в становлении научных взглядов автора сыграли С.й Томчина и В.М. Мисюгин

Практическое применение результатов работы. Положения, разработанные в диссертации течение многих лет применяются в преподавании курса сравнительно-исторического африканскоп языкознания на кафедре африканистики Санкт-Петербургского госунивсрситета. Они используюгс работе над зоной «этимология» Манден-русского к Манден-английского словарей, первые тома которых опубликованы в 1999 году, а также Этимологического словаря манде, работа над которым ведётся автором в настоящее время Выводы диссертации inoiyr быть использованы в дальнейших исследованиям по фавнительно-историческому языкознанию манде, а также в методиках по полей изучению языков маиде, в курсах по языкознанию мавде, типологии, общему языкознанию.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на различных лингвистических и африканистичесхих конференциях в Москве и Ленкнградо''Санкт-Петербурге в 1984-2000 годах, научных семинарах CNRS в Париже (1992,1995), на конференции ш африканско! сравгштельно-историческому языкознанию в Гамбурге (август 1994), на семинаре по лексшсографш лексикологии мавде в Ц юрихе (май 2000). Кроме того, содержание и материалы работы отражены i монографиях, 2 словарях и 22 опубликованных статьях и рецензиях

Диссертация состоит из трёх глав. В первой главе говорится о составе семьи мавде, даётся обз источников по каждому из языков семьи, кратко излагаются современные взгляды на внутреннюю классификацию манде (см. схему на с. 2).

Во второй главе рассматриваются 1фоблемы реконструкции фонологического типа пра-манде. Различные подгруппы семьи манде проявляют порой кричащие расхождения в том, что касается их фонологической структуры. В языках группы мани-бандама доминирует моносиллабизм, типичны вокалические системы из 9 гласных, расхождение в числе носовых и неносовых гласных, вокалическая гармония, противопоставление сильных и слабых (forlis и leais) согласных, нефонологичность носовых согласных, явление сорезоканпюсти начального и серединного согласного, богатые тональные системы - всё это заставляет думать скорее о близости с фонологическими системами языков ква, кру, бенуэ-конгсшезских, чем западных мавде с их 7- или 5 гласными вокалическими системами, равным числом носовых и неносовых гласных (или отсутствие

совых гласных), отсутствием вокалической гармонии, противопоставления сильных и слабых гласных и сорезонаятности, наличием носовых согласных фонем, бинарными тональными стемами.

Встаёт вопрос: если всё же исходил, из тезиса единства семьи манде, следует ли считать рактерные особенности языков мани-бандама исконными или заимствованными? Или же, следуя торожному предположению Ле С аута, это противоречие надо истолковывать в пользу выведения ыков мани-бандама за пределы семьи манде и включения их в большую вольта-конголезскую ветвь п-еро-шнголезской макросемьи?

Моносиллабизм vs. бнснллабнзм. В языках мани-бандама преобладают односложные слова змые характерные силлабические структуры - CV и CLV. Последний тип реализуется как CLV или ас CvLV, где первый гласный, "v", всегда идентичен по качеству второму, не несёт особого тона, вусложные слова в этих языках имеют чаще всего структуру CW, причём каждый из гласных несёт Ю1о тонему. Несоставные слова типа С VC V сравнительно немногочисленны, причём и в них етервокапьный согласный часто находится в свободном варьировании с нулём согласного. Другой ш двусложного слова в некоторых из этих языков (дан, тура, мона) - CVq; конечный назальный ¡емент имеет свой тон и рассматривается иногда как «гласный нулевой ступени открытости», юнояогически долгие гласные отсутствуют, фонетически долгие гласные интерпретируются как эследовательносги идентичных по качеству гласных с одинаковыми тонами.

В языках западной ветви манде два абсолютно преобладающих типа слога - CV и CVN. -N вляет собой неслогообразующий носовой, который в одних языках (мацдинха, хасонка) реализуется фея паузой как -у, а других (большинство языков группы) - как назализация гласного. Односложные слова, хотя и присутствуют во всех языках, значительно уступают по численности товам двусложным. Последние представлены всеми возможными комбинациями двух неупомянутых типов слотов: CVCV, CVNCV, CVCVN, CVNCVN. Как правило, сегментной базой энемы является целое слово (исключение - язых ваи). Инвентарь серединных фонем (в не-составных повах) в большинстве языков редуцирован по сравнению с подсистемой начальных согласных, скточение представляют только такие языки северного пояса, как сонинке и хасонка

Многие языки западной ветви имеют долгие гласные фонемы, однако противопоставление слгих и кратких нехарактерно для конечного слога Исключением является мандннка, в котором олготные противопоставления характерны и для конечной позиции.

Носовой может выступать в западных мавде как слогшоситеяь только в изолированной позиции в функции местоимения

Несводимость структур слога и словоформы в западных манде и в мани-бандама к единому [раязыковому прототипу оказывается не такой абсолютной, как это представляется на первый взгляд. Двусложная морфема западных манде, несущая один тон, имеет много общего со слогом типа CLV в »ани-бандама Это структурное и функциональное сходство становится ещё более заметным, если «помнить, что во многих диалектах бамана, марха-дафин, говорах мавден Кот д'Ивуара происходит «падение первого гласного в словах структуры CVLV, в результате чего образуется новый тип слога,

Другое широко распространённое в западных манде явление, способствующее сдвигу от

бисиллабизма к моносиллабизму - леняция к выпадение интервокальных согласных. Языков, не затронутых им, не так уж много (сошшке, сусу, дьалонке, хасонка). В бамана велярные согласные выпадают в позиции между двумя а; в манинка, мандинка н многих ивуарийских идиомах манден он исчезли во веек вокалических контекстах - иначе говоря, сохраняются они только тогда, когда им предшествует носовой элемент. В результате элизии велярного между двух одинаковых гласных образуются долгие гласные, но в южных диалектах манинка эта долгота также утрачивается. В други: западных языках элизии подвержены латеральные сонанты. В числе таких языков - марка-дафин, леле, ваи, коно, менде, локо, лосма, некоторые ивуарийские идомы мавден (вокалические рамки, в которых происходит выпадение, могут различаться от языка к языку).

Первым шагом к исчезновению интервокальных согласных можно считать утрату некоторых фонологических оппозиций и, соответственно, редукцию инвентаря согласных фонем в этой позиции Так, в бамана не противопоставляются, в одноморфемных словах, интервокальные -к- и В позаимствованных и не-экспрессивных словах очень слабо противопоставлены также -í-, -d- и -г-. В то же время в хасонка и сонинке эти оппозиции сохраняются. В coco, манинка р-на Фарана, манья и конь я, большинстве юго-западных языков и диалектов манде не сохранилось противопоставление интервокальных -г- и -1-.

Учитывая вышесказанное, можно предполагать, что в пра-мавде преобладали двусложные морфемы, полный набор консонантных оппозиций в интервокальной позиции (т.е. близкий к инвентарю начальных согласных - возможно, с единичными расхождениями; ср. апуацто в современном сонинке), существовало фонологическое противопоставление кратких и долгих гласных, в том числе и в конечной позиции в слове (по типу современного языка мандинка).

Картинг же, наблюдаемая в маки-бандама, является следствием действия тенденций ареального характера (отмеченных также и в соседних языках мавде западной ветви): ослабления и утраты икгерконсонантных гласных и интервокальных согласных, а иногда и начальных согласных (в некоторых диалектах дан). В этой ситуации соединенно естественно и устранение фонологического противопоставления долгих и кратких гласных: эта оппозиция не выдержала такой радикальной перестройки всей языковой системы.

Тоны. Для маки-балдама характерно наличие трёх-чеггырёх тонем. Даун-дрифт в этих языках не отмечен. В подавляющем большинстве западных языков маеде представлены только две тонемы. Исключения представлены языками кпелле и бобо, в которых трёхтонемные системы развились сравнительно поздно из обычных для западных манде двухэлементных. На северной периферии манде наблюдается ослабление тоновых противопоставлений: их нейтрализация в некоторых позициях ведёт к повышению рели словесного ударения (мандинка, кагоро), в отдельных случаях и к утрате тона (некоторые диалекты дьалдака).

Есть основания полагать, что наращивание количества тонов в мани-бавдама - компенсаторное явление, реакция языковой системы (возможно, под воздействием субстрата кру) на утрату интервокальных согласных и моносиллабнзацию - не случайно наибольшее число регистровых тонов отмечено в северо-восточных диалектах дан, где моносиллабизм достигает своей высшей точки. Для понимания механизма такого перехода очень показатели! пример языка гуро. В этом языке существуют две регистровых тонемы, реализцда которых варьирует в зависимости от типа начального

огласного слова; при начальном звонком высокий тон реализуется как ровный с частотой 155 Htz, изкий - как падающий, 140 100 Htz. При начальном глухом или слабом (сонанте) высокий тон еализустся как восходящий в диапазоне 190 240 Htz, низкий - в диапазоне 170 160 Htz. Иначе оворя, звонкие согласные в этом языке являются "тонопонижающими согласными" (depressor onsonants) - явление, отмеченное и в некоторых других ннгеро-конголезских языках побережья винейского залива

Очевидно, что такая система может достаточно легко трансформироваться в трёхгоновую. Ъщобная трансформация может быть вызвана каким-то сдвигом в системе начальных согласных -кзвончением глухих или оглушением звонких, утратой противопоставления между звонкими и внантами (слабыми) - при котором сохраняются прежние тоновые реализации. Подобный путь ¡юрмирования политонических систем реконструируют и для других нигеро-конголезских языков.

Вокалические системы. Типичная для языков группы мани-бандама система гласных может 5ыть продемонстрирована на гримере гуро и яурэ, в которых имеется девять чистых и пять носовых ■ласных. В рамках вокалической гармонии, эти гласные распределяются по трём сериям. В яурэ шпичие между ие-назальными сериями состоит в наличии или отстутствии признака шродвинутости корня языка вперёд» (Advanced Tongue Root, ATR); вполне вероятно, что и в гуро мы гакже имеем дело с противопоставлением именно поэтому признаку:

серия + ATR серия -ATR назальная серия

i u to 1 й

е о е э ё 5

а а а

Ле Саут считает вокалическую систему гуро самой архаичной в группе, в то время как системы пругих языков отошли от прототипа в большей или меньшей степени. В тура вокалическая гармония подверглась эрозии; i и v сохраняют фонемный статус только когда они долгие, тогда как краткие г и о являются аллофонами /е/ и /о/соответственно В гбаи и мона система неносовых гласных редуцировалась до 7 элементов; в дан, напротив, она разрослась до двенадцати чистых и девяти носовых гласных в диалекте блово (южном) и до пятнадцати чистых и восьми носовых в диалекте гветаво (северо-восточном).

Мани-бандама принадлежат к числу «языков без носовых согласных фонем»: сонанты и слабые имеют здесь по два основных аллофона ~ 6,1/<Г, у, w перед неносовьши гласными, и соответственно ft, п, /г, вперед носовыми гласными.

Для западных манде типична «классическая» семигласная система (i, е., е, а, о, о, и), причём система ни одного из этих языков не содержит более семи неносовых фонем. Характерное направление эволюции такой системы - в систему из пяти гласных ft, е, а, о, ч); такая трансформация произошла независимо в языках западной ветви манден (мандинка, хасонка, манинка р-на Кениеба и Восточного Сенегала, кагоро) и в сонинхе. В тех западных манде, которые имеют носовые гласные, последние представлены полным набором (соответственно (Т, ё, е, а, о, о, й или I ё, а, 5, й. В других языках (хасонка, мандинка, ваи, кпелле) им соответствуют комбинации соответствующих чистых гласных с конечным неслоговым согласным -г/, причём именно эту ситуацию обычно считают более архаичной, т.е. *-

Vq > -Р.

Юго-западные манде демонстрируют различные стации исчезновения конечного носового согласного (в порядке убывания: кпелле > банда > локо > лоома > менде), оставившего после себя след в виде знаменитого чередования начального согласного (более подробно об этом см. в следующей главе). В соннике нет ни назальных гласных, ни носовых согласных в конце слога, но эп отсутствие может бьгп> объяснено морфологическими причинами.

Всё вышесказанное создаёт впечатление, что внутренняя логика вокалических систем в языках мани-бандама, с одной стороны, и в западных мацде, с другой стороны, подчиняется совершенно разным закономерностям. Имеется, однако, одно обстоятельство, которое может оказаться ключевы* при определении направления эволюции вокалической системы пра-мзвде. Если проанализировать комбинации начальных носовых согласных с гласными второй и третьей ступеней открытости в языках западной ветви мавде с 7-гласными системами, то обнаруживается интересная особенность: г , m-,ji- хорошо сочетаются с е и э, в то время как сочетания те, то, пе, по, pe, jio в некоторых го них (менде, ваи) не отмечены, а в других (бамана, манинка, coco, дьалонке...) достаточно редки. И те немногочисленные слова, в хоторых такие сочетания представлены, относятся чаще всего к числу заимствований или идеофонической лексики, так что их реконструкция на уровне праязыка маловероятна

Если задаться вопросом, в языках какого типа такой запрет был бы естественен, то мы прихода» именно к модели языков мани-бандама (которая широко представлена также в языках ква и кру), с вокалической гармонией и тремя сериями гласных, в которой носовые согласные являются не самостоятельными фонемами, а аллофонами соответствующих сонантов и «слабых», появляясь толы перед I, ё, а, v, и силлабическим носовым, который может выступать в различных позициях в слове, не назализуя соседние гласные. Иначе говоря, реконструируются системы гласных и сонантов, очень близкие к современным системам в языке гуро:

Гласные

серия+АТК. серия -АТЯ назальная серия

*Т *ü

*е *о *е *э *ё *о

♦а *а *а *N

Сонанты

фонема /*б/ /V/ /*у/

аллофон перед не-косовым гласным [*В] т 1У1 [V]

(*1 *1, *е, *£. *а, *о, *и. *и)

аллофон перед носовым гласным (*1 *е, *а, *5, *й) [*7«] [«ч т [>]

Затем, с утратой вокалических оппозиций *1: *г и *и : сингармонический механизм оказался разрушенным, однако его след сохранился в сегменте средних гласных (а в тех языках, где произошж дальнейшее упрощение системы до 5 гласных, не осталось и этого следа). Вне прямой зависимости оп этого, произошла и системная перестройка консонантной системы, в результате которой носовые аллофоны сонантов фонологизировались, а не-носовые частично слились с шумными, частично такян фонологизировалнсь.

Ограничения на сочетаемость средних гласных с носовыми - не единственный след «конструируемой вокалической гармонии пра-западного манде. Так, для всех типов двусложных слов ¡амана Беледугу являются запретными сочетания средних гласных, различающихся по подъёму (т.е. -с, е-о, о-о, о-е, е~е, е-э, и т.д.) - закономерность, типичная для всей западной ветви манде. )чевидно, объяснение этого запрета следует искать в правилах сингармонизма, существовавших в фаязыке. Запретов же на сочетания с/, и нет, поскольку эти гласные являются результатом слияния фаязыковых i, i и и, v соответственно.

Все изложенные выше соображения позволяют выдвинуть гипотезу, что вокалическая система и :истема сонантов пра-манде принадлежала к типу, преобладающему в языках мани-бандама, кру, 5енуэ-конго, а возможно и тур.

Сорезонаитиость широко представлена в языках хру, кван мани-бандама. Суть этого явления в следующем. В этих языках имеется серадшшая фонема /V, представленная четырьмя аллофонами, определение которых отражено в таблице:_

не-назальный контест назальный контекст

Начальный губной или заднеязычный

«грависнгый») согласный [П ы

Начальный передне- или средеязычный

[«акутовый») согласный м ш

В западных манде, на первый взгляд, не наблюдается ничего, что напоминало бы зышеописанное явление. Рассмотрим, тем не менее, некоторые факты языков манден, которые представляют некоторый интерес в этой связи. Сразу отметим, что здесь механизм «назальной :орезонактности» в настоящее время не действует, хотя и наблюдается некоторая статистическая корреляция между носовыми согласными в начале и середине слова Что же касается неносовых янлаутных переднеязычных согласных, то здесь выделяются три ряда регулярных соответствий, контекстно не обусловленных и не вызывающих вопросов:

а) -г- во всех пяти языках, (пра-манден *-г~);

б) -I- во всех пяти языках (пра-маадек *-/-);

в) бамана -г-: кагоро -Л---I-: малинка -г/- - -г-: хасонка -(-: мандинка -/- (пра-манден *-Т-).

Имеется, однако, довольно значительное число основ, которые образуют странные и

противоречивые регулярные соответствия. С одной стороны, отмечено такое соответствие:

г) бамана -/-: кагоро -г- или -/- : манннка, хасонха, мандинка -г-;

с другой стороны -

д) бамана -г-: кагоро -г- или -/-: манинка, хасонка, мандинка -/-.

Учитывая тот факт, что «простые» соответствия (типы а, б, в) отмечены в тех же вокалических контекстах, что и «перепутанные» (типы г, д), последние вряд ли могут рассматриваться как позиционные варианты первых. Предложим, в качестве предварительного решения, прамандингский *1 для соответствия (г) и *г для соответствия (д).

Если проанализировать списки слов, в которых представлены соответствия (г) и (д), то оказывается, что значительное большинство примеров на соответствие (г) имеет в предшествующем слоге губной или заднеязычный согласный, а среди примеров на соответствие

(д), напротив, в предшествующем слоге преобладают переднеязычные и среднеязычные согласные. Другой фактор, которые нужно принять во внимание - вокалическая рамка В результате оказывается, что типы (г) и (д) обнаруживают идеальное дополнительное распределение, причём это распределение имеет системный характер.

Этой ситуации может бьпъ дана следующая диахроническая интерпретация: в пра-манден, наряду с *-/-, *-r-, *-d- и, возможно, в интервокальной позиции существовала также фонема *-(- с аллофонами [1 ] и [с]. Распределение этих аллофонов регулировалось, в первую очередь, правилом сорезонантности (по модели мани-бандама), с некоторыми ограничениями, обусловленными влиянием окружающих гласных. Это правило действовало ехцё в сравнительно недавнее время, так что под его действие подпали и некоторые арабские заимствования (к сожалению, их количество в нашем списке недостаточно для того, чтобы установить какие-то закономерности). Позднее, в бамана аллофоны фонемы *-/-, [1 ] и [г], слились с «обычными» *-и *-/■-. В манинка, хасонка и мандинка, по не вполне понятным причинам, слияние с «обычными фонемами пошло в противоположном направлении: *[l] > -г-, *[г] > -/-.

В третьей главе делается попытка реконструкции именной морфологии пра-манде, А именно, автор пытается обосновать существование в пра-манде именных классов - положение, принципиально противоположное устоявшемуся в современной африканистике мнению. Основание! для -такой реконструкции являются выявленные в современных языках манде формальные нерегулярности (коррелирующие с семантическими признаками): преназализация начального согласного в некоторых языках мацаен; ограничение на присоединение сингулярной именной морфемы в манинка, кагоро, coco, куранко, сснинке; сбои в чередованиях начальных согласных в юге западных манде; сосуществование различных плюральных показателей в юго-западных манде, сонинке, мацдек, возможно, также бобо.

Преназализованные начальные согласные в группе маяден отмечены в бамана, кагоро и васулу, где они представлены в большом количестве слов, а также, более ограниченно, в мандинка и в некоторых говорах Кот-д'Ивуара Они фактически отсутствуют в гвинейских диалектах манинка, в хасонка, в манья. Достаточно типично свободное варьирование форм с назальным элементом и без него даже в пределах одного диалекта

В этой ситуации теоретически возможны две диахронические интерпретации:

а) реконструкция начальных преназализованных в пра-манден, при этом их отсутствие в манинка, хасонка, манья следует считать результатом поздней эволюции;

б) начальные преназализованные следует считать баманской инновацией, а их появление в других идиомах мавден (кагоро, мандинка, многие варианты дьула) - заимствованием из бамана и/шп языков, не входящих в семью манде.

Исходя из второй точки зрения, можно было бы предположить, что начальная преназализация была вызвана инлаутным носовым согласным. Однако примерно половина всех слов с преназализацией в бамана не имеет второго носового элемента, который мог бы вызвать регрессивную ассимиляцию. Другой источник слов с начальным преназализованным - ономатопы: в этой группе слов оказывается довольно много экспрессивных наречий. Такое положение связано с общей тенденцией идеофонов в бамана и в других языках мавден, проявляющейся в повышенной

[астотяосги именно тех звуков и сочетаний, которые редки в массиве ядерной лексики языка 1цеофо!П1ческое происхождение имеют и некоторые глаголы или существительные с начальным [реназализованным, образованные от экспрессивных наречий путём конверсии. Нельзя забывать и о аимствовакиях из соседних языков, прежде всего фула и волоф, в которых преназализация рамматически обусловлена и достаточно частота.

И всё же гипотеза о преназализации начального согласного как о поздней инновации в бамана и :межных языках мандсн наталкивается на серьёзные возражения. Во-первых, свидетельства »братного даёт стандартная компаративистская процедур3- Дело в том, что, следы носового фослеживаются и в тех идиомах манден, а которых он не отмечен в синхронии (например, бамана/' : данинка Кита h-; бамана nf- ; мзммка Китар-). Таким образом, префигированный носовой элемент, саковы бы ни были его статус и функциональная нагрузка, должен бьггь реконструирован в пра-манде [или, во всяком случае, в пра-западном манде). Во-вторых, если мы отсортируем все слова, в которых *ачальная преназализация подпадает под одно из приводимых выше объяснений, "необъясненной" эказывается не менее половины всего списка. Самое любопытное - это то, что в этом «остатке», во-тервых, оказываются исключительно существительные, а во-вторых, эти существительные группируются по своей семантике в четыре-пять разрядов - явление, достаточно обычное в языках с именными классами, но совершенно необъяснимое, если исходить из общепризнанной идеи чуждости именной классификации для языков манде на всех этапах их эволюции.

Конкретно, речь вдет о следующих семантических группах: названия растений, животных, насекомых, рыб, птиц; названия объектов, выделяющихся своей формой (вытянутые и/или заострённые предметы; круглые и полые объекты); названия веществ, особенно жидких и полужидких (часто - таких, вид которых внушает отвращение); названия недугов, среди которых преобладают кожные болезни, сыпи. Имеется также несколько более мелких групп, появление которых вызвано, по-видимому, функционированию отдельных лексем-гипонимов в качестве «вторичных классификаторов», в результате чего их гипонимы получают тот же морфологический показатель. Так может быть объяснена, с большей или меньшей степенью вероятности, начальная преназализация у названий игр, фольклорных жанров, музыкальной лексики, слов с экспрессивно-отрицательной характеристикой. Особое место занимают слова с диминутивной семантикой (эта семантическая группа оказывается в значительной мере перекрытой группой «флора и фауна»). Наконец, имеется несколько небольших семантических групп, не связанных с вышеперечисленными явным образом, но восходящими, по всей вероятности, к праязьпсовому состоянию: лексика, связанная с магией, деятельностью тайных обществ и инициацией; названия предметов одежды; названия различных видов ловушек.

В кагора слова с начальными преназалнзованньши в основном прямо соответствуют аналогичным словам в бамана - что неудивительно, учитывая тесный контакт носителей этих двух языков. Те же слова с начальным преназализованньш, которым соответствуют формы бамана без носового, а также те основы, которые в бамана отсутствуют, оказываются распределены по уже выделенным семантическим группам («фауна», «лексика, связанная с деятельностью тайных обществ и инициацией»). Здесь наблюдается такое явление, типичное для языков с именными классами: когда одно и то же понятие в родственных языках оказывается выражено разными корнями (в нашем случае:

бамана пхёте, кагоро пЬаоке), то соответствующие слова, тем не менее, принадлежат к одному и тому же классу - иначе говоря, смена основы не приводит к смене классной принадлежности.

Это явление проявляется особенно ярко при сравнении слов с начальным преназализованным в бамана и мавдинка (если принимать во внимание те слова, которые не являются явными заимствованиями из атлантических языков). Поразительным образом, семантические группы в обоих языках почти полностью совпадают - но при этом отмечен лишь одни случай, когда основе с преназализованным в маиданка соответствует такая же основа с преназализованным в бамана. В то ж время нередки случаи, когда основы в обоих языках идентичны, но различаются именно преназализацией, например: 'медоед' - мандинка п!аато: бамана Д'аате. Однако бросающаяся в глаза близость понятийных рядов, выражаемых этимологически нетовдеетвенными словами с начальными преназализоваяными в обоих языках (например, «комолая корова», «оспа»), явно не может быть случайной. По-видимому, мы имеем дело с тем же явлением, о котором уже шла речь в связи с материалом кагоро: отнесение существительных к классу оказывается «привязанным» не столько к конкретным основам, сколько к понятиям, ими выражаемым.

Это можно расценивать как свидетельство «живучести» данного именного класса в манден -очевидно, он был вполне функционален в период отделения мандинка огг восточных мандек (по историческим источникам, Х№-ХУ1 вв.).

Всё вышеизложенное позволяет достаточно уверенно реконструировать для пра-манден носовой префикс, гоморганный последующему согласному (т.е. начальному согласному корня). Низкий тон егс современных рефлексов в бамана и кагоро даст основания предполагать, что такой же тон был у носового именного префикса и в пра-манден.

Особого внимания заслуживает корреляция между назальным преназализованным и диминутивной семантикой. Можно предполагать, что назальный префикс приобрел в мавден дополнительное значение диминутивности, регулярно маркируя названия обьекгов-«членов групп», которые часто отличаются малыми размерами: мелких животных, птиц, насекомых. Такие слова обязательно имеют в бамана диминутивный суффикс -л! и «нерегулярный тоновый рисунок». Очевидно, «нерегулярный тоновый рисунок» является чаще всего результатом влияния тона назального префикса, хотя механизм этого влияния ие вполне ясен.

Интересна форма диминутивного суффикса в бамана и манинка, -т. Очевидно, этот суффикс восходит к существительному «Й 'ребенок', употребленному в адъективной функции. Необходимо, однако, объяснить назализацию начального согласного в -т. В этой связи могут быть высказаны следующие соображения.

Словари Бакопя и Дюместра отмечают только шесть прилагательных в бамана с преназализованными начальными согласными. Д аа из них - псМ 'маленький' и псёгекегет 'очень маленький'. Напрашивается предположение, не является ли здесь начальный назальный элемент следом когда-то существовавшего грамматическою согласования прилагательных с существительными по классу? Если выявленный морфологический показатель регулярно передавал в пра-манде диминутивное значение, то эти два прилагательных должны были так же регулярно, в рамках согласования, присоединять назальный префикс (по модели *п-$Ь£о л-с/я/'маленькое животное'). В ходе деградации системы именных классов назальный префикс стал частью

основы этих прилагательных. Аналогичной могла быть и историческая эволюция *h-de > -т.

Вот оставшиеся четыре припагательне с начальной преназализацией: ndöro 'пастообразный, концентрированный'; ngurukinguruki 'недоваренный'; nkdama 'нешелушегшй (о зерне)'; nkanjdraki 'недозрелый'. В соответствии со своей семантикой, все они сочетаются лишь с несчетными существительными, названиями семян, плодов, и т.п. - иначе говоря, как раз теми существительными, которые в бамана очень часто имеют преназализованный начальный согласный.

Вполне возможно, что подобное согласование вызвало чередование согласного н в языках манде группы мани-бандама- гбан, гуро и ван. Здесь начальный согласный прилагательного является звонким или глухим в зависимости от того, имеет ли определяемое имя диминутивное значение или нет. Так, в гбан: крйкрЬ dlsdlo 'молодая собака' - крйкрЪ tlStlS 'молодая маленькая собачка*. Можно предположить, что наличие назального согласовательного префикса вызвало сохранение «сильного», то есть не-соиоризованного (глухого) начального согласного прилагательного - по модели центральной подгруппы юго-западных манде.

Префигированный низкий тон и отсутствие артикля в языках манден. В манинка два термина родства (па 'мать' и та' бабка') могут (факультативно) иметь в препозиции "плавающий" низкий тон, наличие которого провоцирует downdrift (понижение последующего тона). Кроме того, большинство терминов родства не присоединяют тоновый артикль. Ограничение на присоединение тонового артикля было обнаружено также в языке кагоро (с колебаниями по диалектам) и в говоре манинка-баге.

Прежде чем вести речь о сбоях в чередованиях начальых согласных в юго-западных ианде (ЮЗМ), следует обсудить само явление чередования начальных согласных в этих языках, которое уже давно привлекло внимание лингвистов. Если ограничиться только теми работами, где даётся теоретическое осмысление этой проблемы, не упоминая описаний отдельных языков группы, содержащих обяснениж правил чередования, библиография этой проблемы получается внушительной: [Eberl-Elber 1937; Hintee 1948; Weimers 1950; Manessy 1964; Meeussen 1965;Bird 1971; Томчина 1972; Hyman 1973; Dwyer 1974; Dwyer 1986; Conteh, Cowper, Rice 19S3; Поздняков 1986; Gregoirc Cl. 1987/88; Creissels 1989a; Tateishi 1990; Kastenholz 1996a, 100-104,135-137; Seidl, ms.].

Суть чередования заключаются в следующем: в одних синтаксических контекстах слово имеет в начальной позиции «сильный» согласный, в других - парный ему «слабый». Эти пары приведены в таблице; при варьировании одного из членов лары в зависимости от фонетического контекста обозначен также этот коюехСг.

менде локо Санди лоома кпелле (Либерия) кпелле (Гвинея)

p/w U p/ß__I pfb p/v p/v _JU p/v,ß b/p b/p

t/I tu m t/l dlt d/t

k/g.w k/g k/w и k/y_1 k/w U k/y I Щ—0 t/p g/k g/k

gw/kw gw/kw

kp/gb kp/gb kp/fi kp/B &Щр.. ... gbw/kpw

менде локо баидн лоома кпелле (Либерия) кпелле (Гвинея)

f/v f/h V f/h (диалект -Явиазу: f/v) f/vß v/f v/hw

s/j s/h (диалект Явиазу: s/z) s/z z/s j/h

mb/bJ mb/w_U гпЪ/В I mb/w_U mb/y_1 b/w U b/ß_I m/6 m/6

ndfl nd/l nd/l d/l n/l n/l

Щ/у4 nj/y nj/y z/v pfy Jtfy

ftg/w_U ngfy—J ng/0_U ng/0,y_1 ng/w_U ng/y _/ gfc—U g/y-i rj/w U ofy—1 ¡t/w U УУ _/

gw/w gw/iv

m/V, T¡ m/w_V mJy_I m/w (диал. векема)

ßfy

Исторически (а иногда и синхронно), левый член в каждой паре - вариант, появлявшийся в позиции после носового; правый член оппозиции - вариант в отсутствие предшествующего носового. Как легко убедиться, результаты развития в кпелле и в остальных языках группы в отношении глухих смычных иногда приводят к прямо противоположным результатам, что нередко вызвало замешательство исследователей (особенно на раннем этапе) и существенно усложнило путь к адекватному диахроническому объяснению механизма чередования. Рассмотрим синтаксические контексты, в которых появляется тот или иной альтернант в различных ЮЗМ.

В либерийских диалектах кпелле сильный альтернант появляется:

а) после поссессивного местоимения 1 лица единственного числа ij (согласующегося по месту образования с последующим согласным), которое выступает в функции

— поссессивного местоимения для относительных (т.е. не-автосемантачных) имён: kâo 'нога' ji gàs 'моя нога', lëe 'мать' tí пёе 'моя мать';

— прямообьектного местоимения при динамических глаголах, субъектного местоимения при качественных глаголах: tua 'царапать' уа и dùa й Bóa 'я оцарапался ножом'; 6ólar¡ 'быть похожим' m mólogooi та 'я похож на него';

— косвениообъектного местоимения при послелогах: pólii 'спина; позади, после' è lée m bôlù 'он пришёл после меня';

б) как показатель аналогичного местоимения 3 лица единственного числа, при этом начальный «сильный» согласный становится геминированным (что не фиксируется в современной орфографии кпелле) и получает низкий тон: j'Tri 'связывать' r/yïri 'свяжи это', yée "рука" -bjijiée 'его рука", kwéle 'белый, быть белым' -> ggwéle 'он белый, оно белое'. Таким

3 По некоторым данным, слабым альтернантом в менде может быть В, а не Ь.

4 Чередование пр] отмечено в слове пра/ра 'гулять, прогуливаться; ехать на\ Сравнение с другими языками заставляет пред полагать, что исходно речь шла о паре ¡Ы/)\а. Начальный согласный "сильного" члена этой пары был по не вполне ясным причинам переосмыслен как звонкий, тогда как в "слабом" корреляте начальный согласный не изменился.

образом, данное местоимение выступает как несегментная морфема;

в) как показатель определённой формы имени, причём реализация согласного аналогична тому, что было описано в предыдущем случае: \alcrj -> (¡да!ёг) 'колючка', кро!Ь &%Ъ51Ъ 'корзина', и т.д.

Вне всякого сомнения, обе низкотоновые несегментные морфемы восходят к одной, которую можно реконструировать как слоговой носовой элемент с низким тоном, *л или *т/. Фактически эти две морфемы дополнительно распределены и в современном кпелле: значение (б) реализуется при существительных с относительной семантикой, при динамичных и качественных глаголах, при послелогах; значение (в) - при автосемантичных именах. Таким образом, не исключена их трактовка как вариантов единой морфемы даже в современном кпелле.

В гвинейских диалектах кпелле ситуация обстоит в целом так же, с одним существенным дополнением - «сильный» согласный появляется также, если первое слово синтагмы заканчивается на -£?: 1ог/ 'наполнить доверху', букв, "поставить ((5о) верхушку ((ор)".

Консонантные чередования в языках лоо.ма, локо и банди, при всех бьющих в глаза отличиях от чередования в кпелле (особенно в том, что касается глухих), в функциональном отношении весьма близки к модели последнего, особенно если иметь в виду его гвинейские диалекты Главные отличия:

а) в фонетическом плане - здесь присутствие рефлекса назального элемента вызвало не озвончение или назальную абсорбцию последующего согласного, а, напротив, его «консервацию». В отсутствие же этого элемента начальный согласный подвергся «ослаблению» (озвончению или соноризации);

б) в семантическом плане - здесь произошла дальнейшая эволюция назальной низкотоновой морфемы в функции (в): если в кпелле её рефлекс можно считать «артиклем первой стадии», то в этих языках - «артиклем второй стадии» по шкале Гринберга5 Это означает на практике, что в изолированном употреблении имя выступает с назальным префиксом-показателем референтности (точнее, с его рефлексом - «сильным» начальным согласным) фактически всегда. Во фразе референтную форму имеет обычно имя, занимающее первую позицию в именной группе. Второе и последующее существительные в детерминативной (генетивной) синтагме оказываются в нереферентной форме, то есть со слабым начальным согласным. Например, в лоома: дагапш и>э#/'шея (£з£/) женщины (уагапиГ)'. Не присоединяется показатель референтности к именам собственным (антропонимам, топонимам, этнонимам), в связи с чем те из них, которые относятся к исконному фонду, имеют "слабые" начальные согласные.

Слабый начальный согласный имеют непереходные глаголы и прилагательные, а также переходные глаголы, прямой объект при которых выражен не местоимением 1 или 3 лица ед. ч. То же касается и послелогов, качественных глаголов - иначе говоря, задействованы все те же контексты, о которых уже шла речь в разделе о кпелле.

5 Речь идёт о следующей шкале: (1) демонстративное местоимение, (2) артикль первой стадии (обычный определённый артикль, противопоставленный неопределённости имени), (3) артикль второй стадии («сочетающий функции определённого и неопределённого артиклей», т.е. показатель референтности), который в практике изучения языков манде принято называть «показателем специфичности имени», (4) аффикс номинализации, утративший какую бы то ни было референциальную семантику.

Поскольку слабый начальный согласный в рассматриваемых языках чаще всего появляется тогда, когда слово оказывается не в начальной позиции во фразе (в синтагме), исследователи «первой волны» стали объяснять это ослабление «тесной синтаксической связью с предшествующим словом в рамках одной синтагмы». Однако существуют примеры, в которых слабый начальный согласный появляется в начальной позиции - например, в лоома: zókpai vi 'вытри (свой) нос (zókpai < sôkpà)'-, Uwúlu 'иди (//<r di) назад {wúlu 4- púlu 'спина').

Габриэль Манесси, исходя из этих и других подобных примеров, пытался объяснять леницию в лоома и других языках группу «выражением неопределённости» [Manessy 1964,171172]. Ср. аналогичный подход в одной из недавних генеративистских работ по языку менде [Seidl, ms.], где появление "слабого" согласного объясняется результатом воздействия особой несегментной "падежной морфемы". На самом деле при таком подходе реальность оказывается «опрокинутой»: сравнение с кпелле убеждает, что префикс присутствует именно в тех случаях, когда слово выступает с начальным «сильным».

Аналогично гвинейскому кпелле, «сильный» альтернант появляется в локо, лоома и банди также у второго слова синтагмы, если предшествующее слово относится к числу тех, которые в пра-ЮЗМ оканчивались на *-tj. Ср. в банди: mhsà pèléi 'вождёв (masa < *màsàg) дом (pelel Ç pèle)', ноjiàhà vèlâ 'женский (jiahá < *jiàsâ) дом (yilfi <r pelé)'.

Рефлекс конечного *-r¡ проявляется в лоома, банди и локо также при присоединении к основе вокалического суффикса - определённого артикля -i, суффикса «неопределённого множественного» à, суффикса результативного причастия/перфекта -а. Ср.

в банди: jtiná/jifnangi 'мышь, крыса', npâ/njïàngf 'коза', ср. sàbd/sàbàf 'циновка' ; в лоома: wùiM'ùigi 'голова', másáJmásági 'вождь', ср. bóá/bóáf'нож'. В позиции перед паузой рефлекс конечного в этих языках не проявляется, поэтому его часто обозначают в словарях и грамматиках как -(r¡), -(ng) в локо и банди, или -(g) в лоома

В менде произошло важное изменение: различие между Двумя типами основ, с исходом на носовой и с исходом на гласный, исчезло окончательно. Таким образом, здесь слово в неначальной позиции в синтагме всегда выступает со «слабым» анлаутным согласным. Ср.:_

лоома бавди менде

вождь (неопред форма) masa màsà màhà

вождь (опред. форма) máság) màsàygi màhèf

старый вождь másápblóí màsà póló^í màhà »vàvèi

След архаичного противопоставления - существование в менде двух алломорфов показателя неопределённого множественного, -а и В современном менде они находятся в отношениях свободного варьирования, тогда как в праязыке второй из них выступал, несомненно, только после основ с исходом на носовой.

Реконструкция системы начальных согласных пра-юго-западного манде. Сравниваются три реконструкции.

[Pwyer 1974,66]:

«лёгкие» *pp/riip/p *ff/mf/f *it/nt/t *ss/ris/s *kk/gk/k *kkp/rjk/kp

<аяжёлые» *?jw/rjw/w *h/M *bWY *ih/m/ß

носовые *M/Mm *h/ri/n *ß/ji/ji WK *0M>/{fw/yw

Первый член в каждой «триаде» - форма с местоимением 3 лица единственного числа и омонимичным ему определённым артиклем; второй член - форма с присоединённым местоимением 1 лица единственного числа; третий член - «прототипический» (underlying) согласный.

[Vydrine 1989]:

*P *t *c *k +kw *kp *kpw

*b *d *} *g *gb *gbw

*f *s

*b *d V *g

*m *n *ß

[Kastenholz 1996а]:

*P *t *k "kp

*b/ß *d/l *j/y *g/y, w_U

*f *s V

*m *n

Расхождения между этими реконструкциями можно разделить на два типа - частные и системные. Сначала анализируются частные расхождения (в приведённых выше таблицах соответствующие пра-фонемы выделены полужирным шрифтом).

Две фонемы, которые есть в системе Двайра и не обнаруживаются у двух других авторов -это *T)w/$w/yw и *'gw/r}w/\v. Последняя из этих пра-фонем, вместе с соответствует *g в

других реконструкциях, об чём пойдёт речь ниже. Рефлексов *ijw/gwfgw в современных языках Двайр, к сожалению, не даёт, и основания для её выделения остаются неясными.

Реконструкция *п- и относительно которых Кастенхольц высказывает сомнения, представляется вполне надёжной; в диссертации приводится 8 основ пра-ЮЗМ с начальным *ji-и 5 основ с начальным *tj-.

Пра-фонеме V в реконструкции Кастенхольца соответствует *с в [Vydrine 1989]. Речь идёт о следующем ряде соответствий: менде s/j - локо j или с - банди s/h - лоома s/z -либерийский кпелле z/s - гвинейский кпелле j/h. На основании данных менде и локо этот рад совершенно однозначно противопоставляется другому ряду, для которого реконструируется пра-ЮЗМ *s-: менде h - локо h - банд» s/h - лоома s/z - либерийский кпелле z/s - гвинейский кпелле j/h\ это различие было попросту не замечено Двайром. Что касается выбора между *с- и V-, то в пользу первого приводятся соображения системного порядка, а также отражение данной пра-фонемы в локо как s- ~ с- (распределение этих двух вариантов не вполне ясно).

Надёжность реконструкции слабых фонем (*й, *d, *J, *g) [Vydrine 1989] неодинакова.

Основания для реконструкции *d- - наличие особого рефлекса в лоома; менде nd/1 — локо nd/1 -

банди nd/]—лоома г/у - кпелле пЛ (ср. рефлексы пра-ЮЗМ *d-: менде ndfl - локо nd/l - банди п - лоома dfl - кпелле n/t). Приводится 11 примеров на это соответствие, причём объяснить «особый рефлекс в лоома каким-либо комбинаторным условием, по-ввдимому, нельзя.

Значительно менее надёжно устанавливается *Ь - рефлексы этой пра-фонемы отличаются < рефлексов *Ь- только в лоома, при этом не исключено, что соответствующие формы могут оказаться заимствованиями из соседних языков; следует считаться также и с возможностью ошибки в фиксации данных лингвистами.

Ещё менее надёжна реконструкция начальных "¿и 'g-, *jz постулируется на основании всего двух основ, причём обе эти основы - термины родства («мать», «сын сестры»), которые в ЮЗМ отличаются особым морфонологическим поведением (о чём пойдёт речь ниже). Кроме тог первая из этих основ является ареальной изоглоссой и хорошо представлена в соседних языках кру и атлантических, поэтому её «нетипичные» рефлексы могут объясняться заимствованием в ЮЗМ из разных источников. В сего две или три основы обнаруживаются и для *£-.

Таким образом, реконструкцию в пра-ЮЗМ серию слабых следует считать гипотетичной, нуждающейся в проверке (в первую очередь - данными внешнего сравнения).

В современных ЮЗМ статус велярных лабиализованных, *kw и *gw, как отдельных фонем к всегда очевиден - он может зависеть от того, приписывается ли лабиальный элемент согласному или следующему за ним гласному. В. Велъмерс рассматривал в кпелле реализации [we] н [we] как аллофоны /о/ и /э/ соответственно, отмечая отсутствие контраста между ними не только посД| к-,6 но и после /-, а иногда также и после p-, I-, п- [Weimers 1962,81]: \kdlf] ~ [kv/ёЩ 'квартал', [15I\ — [7wc7] 'земля', и т.п. В то же время kw встречается и перед крайними незадними гласными kwälä 'обезьяна', kwää 'место', kwdra 'нижняя часть', км>1уёу 'батат', и т.п. Таким образом, kw-в кпелле всё-таки можно считать самостапельной фонемой, оппозиция которой по отношению к /Тс-/ нейтрализуется перед задними гласными.

Очевидно, сходные правила действуют и в некоторых диалектах лоома, ср. диал. г. Зорозор: guye(g) ~ gwiye(g) 'моча', kwena(g) ~ kcna(g) 'год'. В других же диалектах велярные лабиализованные отмечены и перед задними гласными: iWr/fSadler 1951], kwotu [Prost 1967] 'камень', gwö, gwti 'мыть, купать', gwala 'большой', и т.п. - очевидно, здесь положение этих фонем более устойчивое. Следует отметить и тот факт, что их модель чередования также отличается от таковой у k-, g-: вне зависимости от последующего гласного, «слабым» альтернантом здесь всегда будет и-. В диалекте же колюма, описанном А. Простом, в некоторых словах появляется gb- (не подверженный альтернации), который соответствует gw- других диалектов

gw-, чередующийся с w- во всех вокалических контекстах, отмечен н в банди. В менде соответствующие основы имеют в начальной позиции к- и g-, за которыми всегда следует задний гласный. Таким образом, есть достаточно серьёзные основания реконструировать в пра-ЮЗМ велярные лабиализованные kw- и gn>-, а их полную или частичную (в определённых вокалических контекстах) утрату в конкретных языках считать поздней инновацией.

Наиболее проблематичны в [Vydrine 1989] пра-фонемы *kpw-, *gbw- и *gb-. Они

6 g- в кпелле представлен лишь на периферии системы, о чём подробнее пойдёт речь ниже.

остулировались на основании единичных соответствий, при этом рефлексы соответствующих основ роявляли большую вариативность по языкам. Привлечение новых данных показало, что в некоторых а этих случаев речь идёт, по-видимому, о рефлексах двух разных основ; иногда же "отклоняющиеся" рормы происходили из источников, точность которых в отношении фонетической записи не вызывает ¡ольшого доверия. До того, как будет проведена тщательная проверка языкового материала, от «конструкции и ^¿и»- разумней воздержаться, имея при этом в виду, что на регулярности в »ответствиях велярных, лабиальных и лабиовелярных следует обрапяъ особое внимание. *крл>- для ¡ра-ЮЗМ можно реконструировать «с оговорками».

Что касается системные расхождения между различными реконструкциями начальных согласных тра-ЮЗМ, то здесь выделяются два вопроса' характер консонантных серий и тип чередования.

Если не сч! ггзть реконструкции серии слабых (о которых речь уже шла выше), то главным здесь хлаётся вопрос о т.н. «тяжёлых» согласных Дэввда Двайра. Этот автор считает, что консонантная ягсгема пра-ЮЗМ фактически совпадала с системой современного либерийского кпелле, так «по, в «слабой» позиции, серии глухих («лёгких») согласных противопоставлялась серия сонантов и слабых («тяжёлых»), а также серия носовых сонантов. Напротив, в реконструкциях [Ууёппе 1989] иКасгенхольца «тяжёлые» согласные Двайра интерпретируются на уровне пра-ЮЗМ как серия звонких смычных.

Приводится подробный разбор позиций Д Д вайра и их критика его аргументация содержит некоторые логические прспшоречия, основывается на ненадёжных данных внешнего сравнения, не учитывает некоторые фаюы ЮЗМ, не выдерживает провозглашаемый самим Двайром принцип экономии. Всё это д аёт основания реконструировать <шгжёлые» согласные пра-ЮЗМ как звонкие смычные

В результате сопоставления аргументации Д Двайра, КЛ Позднякова и Р. Кастенхспьца, а также дополнительно её сверки с языковыми данными, делается вывод о возможности реконструкции чередования начального согласного в тра-ЮЗМ- только для серии звонких смычных (т.е. принимается, с небольшими поправками, реконструкция Р. Касгенхольца, при этом автср воздерживается, на данном этапе, от дискуссии по поводу предлагаемого Кастенхольцем отнесения этого чередования и к более глубокому этимологическому уровню). Итоговая система начальных согласных пра-ЮЗМ имеет следующий вид:

*р *с *к "Ы *кр *кр\о (?)

*ъ/в *Л/сС Уу

Г

ч *1(?)

*т *п *п ■V

Ниже даются рефлексы пра-фонем в живых языках юго-западной группы:

ЮЗМ мепде локо банди лоома кпелле (Либерия) кпелле (Гвинея)

*р рМ_и р/в_1 р/Ь р/х р/ш и рЛ'.В I Ъ/р Ъ/р

1/1 01 г/1 ш ¿Ш ¿П

*с ~ с .с/к, {г_У (Явиазу: .■¡/г) л/г г/х рк

юзм менде локо банди лоома кпелле кпелле (Либерия) (Гвинея)

*к к^.У Уц ш_о kfg_.ii к/у_1 ш и к/у_/. ЩЛ к/р _/ Ф Ф

*кн> к/8 У> О кЫ _У> О Ьл'М', к/л> у> О ¡гк/къ/

*кр кр/кЬ кр/ф кр/6 кр/В %Ь/кр

*крь> а) кр/ф У> О ? кр/В У> О кро/Во 8Ь/кр gbw/kpw

*г вч т V М ? Г/И (диал. Явиазу: Г/у.В V// у/Ли>

*« А, .г/А, К_Р (диал. Лвиазу; хк) •г/г г/х рк

*Ь/6 тЫЪ' тЬ/щ тЫВ I тЪЬ/ _и тЬ/у _/ Ь/у/ V ь/а _/ т/6 т/6

псШ пОЛ пШ а/1 п/1 пЛ

лР? РРУ ///у Г/у р/у .р/у

е^/и' У> о ? ¡рл/у* р/и' У> О

*а пйП псШ ixd.il г1у п/1 п/1

*1 рру рру рру йП п/1 п/1

*е ч&у Ш? рц/у.р/у Ф:р. 1. в П. п .п/у;.п, я

*т т т/у/ _и т/у -I тЫ (даал. векема) т т

*п п п п и п п

*п Р /» р!у Р-0 Л Р

*й и м> у, т/у/ 1 М.р

Сбои в чередованиях. Помимо того, что в большинстве языков вне системы чередования оказываются носовые, в менде и локо А-, а в локо ещё и 1—с-, в каждом из языков группы отмечены слова, начальный согласный которых остаётся неизменным в любом контексте - при том что, согласно общему правилу, ему полагалось бы чередоваться. К сожалению, такие «несистемные» исключения из правила чередования крайне редко фиксируют в словарях однако и предварительные наблюдения и закономерности представляют интерес с точки зрения сравнительно-исторического изучения семьи манде.

В менде, локо и банда особую формальную группу образуют названия старших родственников: их начальный гласный всегда остаётся «сильным». Например, в локо: ккеуе "отец' Ыквеуй-па 'твой отец', ср.: краН'шено' Ыgbakí-nd 'твоё плечо*.

К этой группе примыкают и некоторые другие имена с относительной семантикой. По

7 По некоторым данным, слабым альтернантом в менде может быть В, а не Ь.

' Чередование л/// отмечено в слове гфа/ра 'гулять, прогуливаться; ехать на*. Сравнение с другими языками заставляет предполагать, что исходно речь шла о паре Ай/ра. Начальный согласный "сильного" члена, этой пары был по не вполне ясным причинам переосмыслен как звонкий, тогда как в "слабом" корреляте начальный согласный ие изменился.

имеющимся источникам, удаётся установить следующий её состав:

локо менде банди

отец кёеус kike, кёе, -ni kheyi, -ni

дядя (брат матери) kejia kejtd, -ni кёуа, -ni

мать nje nje njbb, -n}

мать (форма обращения) yii, уё nde, -nf

старший сиблинг ndiyc ngob ndia, ndiya. -it))

сиблннг (младший?) ndewe, ndee

бабка (mbma) m&md, -ni

дед (mamdda, -ni) khwdld. -nj, - )ti)

тётка (сестра отца) tena, -ni, -it))

лруг ndidmi ncfiarriD. -ni, -ft))

товарищ mbaa mbala. -ni, -yga)(ti))

собственность ndd ndd

Примечание: В тех случаях, когда известна форма множественного числа, она приводится после слова. В банди источники расходятся относительно формы множественного числа слов ккеуё, khwdld, tinb, mbola. В скобках даны слова, начальный согласный которых лежит вне системы чередования начального согласного.

Отметим, что в банди все слова этой группы, кроме трёх последних («друг», «товарищ», «собственность») никогда не присоединяют определённый артикль -У; относительно двух других языков сведений на этот счёт нет.

Все эти слова - с относительной семантикой, и создаётся искушение объяснить особенности их морфологического поведения именно этим. Однако в эту группу не входят некоторые названия людей с относительной семантикой, такие как «муж», «жена», «племянник», и т.д. Поэтому, найти рациональное объяснение этой аномалии с точки зрения синхронии не удаётся. Тут следует вспомнить, что в манинка аналогичная группа слов также проявляет аномальные характеристики: префигированный низкий тон, неприсоединение тонового артикля. Логично предположить, что речь здесь идёт об архаичном префиксе, который, по-видимому, имел низкий тон. О сегментной основе этого префикса можно судить только по тому, что в менде, локо и банди его действие приводит к тому же результату, что и действие показателя референции, alias объектного и проч. местоимения 3 лица единственного числа Последний реконструируется как *N. Соответственно, и префикс терминов родства также мог иметь вид *N.

Слова ЮЗМ с неизменяемым начальным звонкам согласным. В словаре каждого из ЮЗМ обнаруживается значительное число имён, начальный согласный которых не участвует в чередовании и относится при этом к «сильной» серии в кпелле, а в остальных языках группы - к «промежуточной» (звонкий непреназализованный - в менде, локо, банди). Вильям Вельмерс в своё время высказал предположение, что начальный звонкий в кпелле - признак заимствованного -мова. Однако уже Дэвид Двайр указывал на то, что некоторые из таких основ представлены :разу во всех языках группы, так что отнесение их к числу заимствований вряд ли оправдано. Обнаруживаются и основы с неизменяемым начальным звонким, хорошо представленные не только в ЮЗМ, но и за пределами этой подгруппы:

'сенегальский ткачих (птица, Centropus senegalensis)': менде-ко jingbe-kuku, шербро-менде •engbs-tutu, банди tutu/lulu, hsngbe-tutu, лооча zsgbs-Ititu, либерийский кпелле zengbe-

tuutuu - мяттхяjiamátutú, баманаjiamátütú.

'земляная белка, сусликобелка (Xerus erythropus)': менде káí-kUlo/?, банди gkltkulo - ван кеё-кй'д, маидннка kererj, кагор о hgbre-nó. бамана hkilen-m, маника кёгё, дьула-Конг gere-ni.

'обезьяна': банди gbb(rj) 'обезьяна пата (Erythrocebus patas, var. patas)', северный кпелле gboT¡ 'бабуин', маидннка код 'бабуин; шимпанзе', манинка-мори gbd, gbü 'бабуин', кагоро gó 'бабуин*, бамана hg5, gó 'бабуин'.

Все приведённые основы ЮЗМ с начальными звонкими или сонантами (а даны они без какого-либо отбора) имеют соответствия в языках манде с начальным преназализованным. Очевидно, данная нерегулярность в ЮЗМ вызвана именно присоединением архаичной префиксной морфемы - той же самой, которая отразилась в бамана, мандинка и т.д. как преназализация начального согласного и о которой шла речь в разделе выше. В таком случае в пра-ЮЗМ реконструируются следующие формы упомянутых выше основ: *h-céngbé 'сенегальский ткачик*, *h-keLé 'земляная белка', *h-kp5rj 'обезьяна'.

Такое объяснение хорошо согласуется с отмеченным Бельмерсом преобладанием в этой группе названий представителей флоры и фауны Оно не вступает в конфликт и с фактом наличия в ней очевидных заимствований, доля которых здесь и должна быть повышенной: статистически, заимствования из других языков должны были распределиться примерно поровну между группами слов с начальными глухими и начальными звонкими, в зависимости от того, какой начальный согласный был у слова в языке-источнике. Поскольку слова с начальным не-преназализованным звонким в ЮЗМ, т.е. присоединившие анализируемый назальный суффикс, были сравнительно малочисленны, то здесь заимствования составили заметно больший процент, чем в группе с начальными глухими.

Отметим неустойчивость рефлексов вычленяемого здесь суффикса: достаточно часто лишь в одном-двух языках группы слово имеет начальный слабый нечередую щийся согласный, тогда как в остальных чередование наблюдается. Такую неустойчивость следует отнести, по-видимому, на счёт архаичности этого префикса уже на уровне пра-ЮЗМ Иначе говоря, в ЮЗМ развитие пошло по той же самой модели, что и в языках мачден, где преназализация также очень неустойчива от языка к языку и от од ной основы к другой, а в некоторых словах факультативна и в рамках одного языка

Отметим, что это - уже третий назальный префикс с низким тоном, который реконструируется для пра-ЮЗМ. Обозначим их как *ñ¡ (префикс терминов родства), *ñ¡ (префикс, о котором идёт речь в данном разделе - при названиях представителей флоры и фауны и т.д.), и *Нз (местоимение 3 лица единственного числа, определённый артикль/ показатель референтности). При этом их рефлексы различаются в «центральных ЮЗМ» (менде-локо-лоома-банди): в то время как и *h¡ «закрепляют» сильный начальный согласный, *йг вызвает его озвончение. Но эта ситуация оказывается не такой уж парадоксальной, если вспомнить, что и в других языках семьи манде назальные элементы, имеющие различный «морфонологический статус», могут по-разному влиять напоследущий согласный. Определяющее значение имеет обычно и тип границы, проходящей между назальным элементом и последующей морфемой. Очевидно, граница, отделявшая от корня, была «слабее» уже в прото-ЮЗМ - иначе говоря,

уже тогда этот префикс почти слился с корнем. В период же, предшествующий распаду пра-ЮЗМ, *пз- уже утратил свой назальный характер перед исходно глухим согласным основы, реализуясь как озвончение последнего: *пг-к- > *"g-. Иначе говоря, здесь произошёл точно такой же процесс, который, уже на более позднем этапе, реконструируируется для *пз- в кпелле. Не случайно рефлексы *пг- и *пз- перед глухим согласным основы в кпелле совпали, а в остальных языках группы - как правило, нет: в последних *т>з- дал не озвончение последующего согласного, а его "закрепление".

Рассмотрим ситуацию, когда исходный начальный согласный корня, следующего за был звонким. Очевидно, в кпелле в этом случае произошла назальная абсорбция (иначе говоря, рефлексы *hi- и *п;- совпали). В остальных языках группы дело обстоит следующим образом: по-видимому, в большинстве случаев и здесь рефлексы и *hj- совпали, то есть *п2- дал преназализацию звонкого в мегще, локо и банди, и его закрепление в лоома (к сожалению, недостатки имеющихся словарей обычно не позволяют определить отсутствие чередование у слов : начальным «сильным»). Очевидно, по аналогии с большинством имён, многие слова этого класса были здесь позднее вовлечены в процесс чередования, и теперь ничем не отличаются от :<обычных» существительных; другие же остались вне чередования. Таким образом, сегодня о наличии в праязыке ЮЗМ префикса *hj- перед звонким можно судить по форме кпелле [нечередующинея начальный носовой, соответствующий звонкому не-носовому в лоома и треназализованному звонкому в менде-локо-банди), или по отсутствию чередования в остальных мыках группы. Например:

Пра-ЮЗМ *h-gansä' белка' - менде-кпа ngahäy/?. менде-ко ngäa-kulö/?, лоома (разные щалекты) wasa, ijdsä, wdsä, гвинейский кпелле 'jwiji 'древесная белка' (Funisciure), ср. гакже ваи wdnjd 'красная белка', манинка wensi 'мангуст', бамана rjknsB 'мангуст'.

Пра-ЮЗМ *h-bürj 'сова (Stryx flammea)' - иенде mim!?, бапди mbiiwit, лоома büü(g)/wüü(g), либерийский кпелле тйй, гвинейский кпелле тйй.

Пра-ЮЗМ *h-cfiirEq 'питон' - менде ndfle/?. банди ndiile(tj)/!n!e(rf), лоома (разные (яалекты) ziile(g), zili(g), либерийский кпелле [Westennann 1924] ?/yÜirj, гвинейский спеллеjifley/yilerj, кпелле-капоßirerj/yfreij.

Труднее поддаётся обьяснию следующий момент. В некоторых основах в языках (ентральной подгруппы (менде, локо, банди, лоома) появляется нечередующийся слабый гачальный. Причём соответствующие слова в языках манде могут выступать и с начальным [реназализованным, например:

'лук (растение)': менде-кпа yabd-si, yäwä, банди rtjäavä/waava,9лоома (разные [иалекты) yaava, yävä(g), yaßa(g), yawa, либерийский кпеллеßaßa/yäßä, гвинейский :пеллеjthba/yabä (?) — сусу ysbe, yabe, джери jäba, сонинке jabaJo, коранко yawd, бамана, 1анннка jäbd, манинка-арабала, васолон [Galtier 1980,383] njabd.

'праща': менде ndävüla/?, laviilä, банди laafiüd(rj) - ваи daawflä, мандинка dampurag, hmpurarj, манинка tanfurä, tanfurä, бамана htänfurä, бамана-Сегу htibere. сонинке tanpulaN/danpulayrje.

9 Нерегулярное чередование в банди; обычно nj- соответствует в слабой позиции у-.

Можно интерпретировать это следующим образом: в пра-ЮЗМ префикс *пг- давал очень неустойчивые реализации, причём разные варианты находились в отношениях свободного варьирования; например, для лабиальных смычных: *тр ~ р ~ Ь (у корней с начальным глухим *тЬ ~ Ь (у корней с начальным звонким). При этом слова, имеющие префикс *йг-, префикса *л уже не присоединяли - очевидно, все три назальных префикса входили в одну парадигму. В дальнейшем в разных языках закрепились разные аллофоны, а иногда и в одном языке наблюдаются рефлексы двух аллофонов (ср. варианты слова «праща» в современном менде). Пр этом преназализованные развивались по той же модели, что и «обычные» согласные в сочетаню с суффиксом *пз- (т.е. в "сильной" позиции), а непреназализованные - по модели начальных согласных в "слабом" контексте.

В рамках этой гипотезы становится понятным и наличие иечередующегося глухого (сильного) начального в центральных ЮЗМ, соответствующего нечередующемуся звонкому в кпелле. Если принять предложенное объяснение, то префикс *лнужно реконструировать и для тех случаев, когда хотя бы в одном из языков центральной подгруппы слово имеет нечередукяцийся начальный слабый.

Семантика слов с префиксом *П2-. Как отмечал ещё Вильям Вельмерс, в этой группе ели преобладают названия представителей флоры и фауны - до половины всего состава. Хорошо представленными оказываются и другие семантические группы, выделенные среди слов с начальным преназализованным в языках манден: части тела человека и животных; названия блюд и напитков; названия артефактов, выделяющихся своей формой (вытянутые или выпуклые названия предметов одежды; названия музыкальных инструментов; названия игр и иная лексика связанная с играми; лексика, связанная с деятельностью тайных обществ, а также с колдовством и магией (эта группа здесь особенно хорошо представительна); названия веществ, особенно мазе и выделений; названия болезней, особенно кожных; слова с отрицательно-оценочными характеристиками (названия отрицательных черт характера и негативно оцениваемых людей); названия ловушек. Дополнительная сематическая группа, отсутствующая среди слов с начальны! преназализованным в манден - названия типов и элементов ландшафта, причём речь идёт, за редкими исключениями, об углублениях, низинах, водоёмах, лишённых растительности участка?

Образование множественного числа в юго-западных манде. В таблице на с. 25 сведены данные о формах и семантике показателей множественного числа в ЮЗМ и предлагается реконструкция соответствующих показателей в праязыке этой группы.

В этой реконструкции бесспорно выделение показателя множественности старших родственников, тем более что эта группа основ формально выделяется на уровне пра-ЮЗМ и в единственном числе (маркировка суффиксом *п;-). Не вызывает сомнений и пара *тэ!ЬеШ 'человек/люди'.

кпелле •уа, -г/А нейтральное («неопределённое») мн. •а (модифицирует пред-шссгв. слог) мн.ч. лиц -/1/-и) мн.ч терминов родства; ассоциативное мн. -6Ыа - мн.ч. ОТ агентивного суффиксоида -тид, -пии

лоома ~а нсопреяелённ ое мн. -Щв), 1С, Не определенное мн. мн.ч. названий старших родственников; ассоциативное ига. Ьеа1, -ЬеаШ мн.ч. отслова пи 'человек'

баки -а неопределённое мн.; Щу) определённое мн. -НК определённое мн.ч. ке-лиц (7) -оМ/определённое мн. ч. лиц (7) л/мн.ч. названий старших родственников; ассоциативное мн. -тЬеШуе\а мн.ч. от агентивного суффиксоида -

менде -а —пца неопределённое мн. -¡¡а определённое мн. -л^г/яй, ~п%а мн.ч. одушевлённых (несколько слов) -л/мн.ч. старших родственников; ассоциативное мн. -Ыа мн.ч. от агентивного суффиксоида -то

локо [КшЬсИ 1983, Е>иуег 1973] ■а, -а-/-) мн.ч. одушевлённых -п1 ~ ассоциативное мн. -тЪе!аа/-Ье1аа мн.ч. от агентивного суффиксоида -тоЫ- тэ

пра-ЮЗМ нейтральное мн. с-ч указательное местоимение) *-а мн.ч одушевленных/ лиц *-"'($) мн.ч. названий старших родственников; ассоциативное мн. *ЬЫа супплетивное мн.ч. от *то 'человек'

Что же касается остальных показателей, то здесь в различных ЮЗМ выявляются две оппозиции,

накладывающиеся друг на друга ¿определённость и ¿личность (или: ¿одушевлённость). Судя по отсутствию показателя определённого множественного в локо и кпелле, он может быть поздней инновацией в праязыке менде-бзвди-лоома Этот суффикс мог развиться из указательного местоимения, рефлексом которого является местоимение // 'тот' в кпелле и, возможно, Ге/' этот' в лоома-калюма Возможно, к нему же восходит и местоимение множественного числа 3 лица В таком случае понятным становится и «наложение» двух суффиксов, восходящих к и *-Оа соответственно, в мевде, банда и некоторых диалектах лоома: в праязыке их семантика не была взаимоисключающей, он а принадлежали к разным парадигмам, и лишь недавно рефлексы *-Са были переосмыслены как показатели неопределённости, а рефлексы *г/- как показатели множественного числа. Возможно, предпоследний этап этого процесса зафиксирован «Грамматикой банда»: «комбинированный суффикс» -аиИвключает в себя обе морфемы, но всё более употребительной становится форма ->/}/.

Менее правдоподобной представляется противоположная реконструкция - с праязыковой оппозицией ¿определённость (по типу современного лоома) и более поздним введением противопоставления ¿личность. Против этого свидетельствует ярко выраженная нерегулярность форм «личного множественного» в кпелле (а отчасти тахже в менде и локо - см. плюральные формы от слов «человек)) и «ребёнок») и ограниченность состава соответствующей группы имён в кпелле и менде -такие особенности всегда являются признаками архаичности грамматической категории.

Трудно поддаётся исторической интерпретации редупликация в локо как способ образования множественного числа: при том, что такая функция удвоения известна во многих языках мира, в западных языках манде она являет собой редкое исключение. В то же время она представлена в языках мани-баядама (восточная группа манде). Так, в языках дан и тура множественность в именной группе также может быть выражена редупликацией прилагательного. Учитывая большую генетическую и географическую дистанцию между локо и мани-бандама, автор

склонен, на данном этапе исследования, считать ситуацию в локо независимой инновацией.

Таким образом, наиболее близкой к пра-ЮЗМ оказывается модель кпелле, в которой суффикс -а, модифицирующий определённым образом конечный слог основы, имеет значение множественности людей и противопоставляется суффиксу -уа/-уа, обозначающему «нейтральн (не-маркнрованное) множественное». Что до значения ¿определённости, то оно выражается особым суффиксом, -{, который может присоединяться к формам как единственного, так и множественного числа. Иначе говоря, я полагаю, что исходным следует считать раздельное (агглютинативное) выражение значений множественности и определённости.

Сингулярные формы в сонннке. Синхронная морфонология существительного в сониню выглядит следующим образом: Имеется два главных типа именных основ: оканчивающиеся на гласный (вокалическая) и на носовой согласный (назальная). Вокалическая основа существительного в своей исходной форме выступает лишь в комбинации с прилагательным ил в синтагмах некоторых других типов; в остальных случаях к слову присоединяется именная морфема -е или (реже) -о, которые замещают конечный гласный основы; некоторые слова получают нулевую морфему. Проведённый анализ позволяет считать обе сингулярные именные морфемы в соннике, -е и -о, алломорфами одной морфемы по происхождению. В то же время в современном языке их дополнительная дистрибуция уже неполная - иначе говоря, начинает формироваться оппозиция -е : -о.

Если не принимать во внимания заимствования и регулярные отглагольные имена, то в группе слов, присоединяющих нулевую именную морфему, выделяются примерно ге же семантические группы, что и имена с преназализованными начальными согласными в языках манден и имена со сбоями в чередовании начальных согласных в юго-западных языках манде: названия животных, рыб, растений, жидкостей, мазеобразных и сыпучих веществ; другие несчётные имена; обозначения объектов, существующих в составе групп, и сложносоставных объектов. Среди слов, обозначающих людей, преобладают обозначения лиц низкого социально! статуса и слова с негативно-оценочной семантикой - и, с другой стороны, обозначения лиц оче* высокого статуса или выделяющихся среди всех в позитивном отношении. Здесь же оказывают« некоторые термины, обозначающие людей, связанных с оккультной практикой, системой возрастных классов. Наконец, в эту же группу попадают и некоторые термины родства

Назальные основы (значительно менее многочисленные в сонинке, чем вокалические) в независимой или конечной позиции регулярно присоединяют сингулярную морфему -е и плюральную -и!-о, причем носовой элемент реализуется у каждого слова по-своему: он может быть простой (-т-, -п-, -л- или -и-) или геминированный (-тт-, -пп- или -пп-). Не в конечной не в изолированной позиции, конечный носовой сонант реализуется как гоморганный следующему за ним согласному (т.е. начальному согласному последующего слова).

Многие назальные основы с исходом на не-геминированный оказываются дериватами, присоединившими агентивный или диминутивный суффикс. Что же касается назальных основ с исходом на геминату, то Клэр Грегуар высказала предположение, что в состав основы такого слова входит краткий носовой, а в определенной форме оно присоединяет именную морфему -т (а не -е !), в результате чего и появляется геминация: \dim- + -пе\ ¿¡тте 'барабан'. Это

предположение кажется резонным, однако оно нуждается в одной существенной поправке: по-видимому, в сингулярисе к основе здесь присоединяются два суффикса: \dim- + -nV- + -е|, где -е - обычный сингулярный суффикс, а -п V- некий архаичный суффикс, слившийся с корнем.

Анализ семантики слов, основы которых заканчиваются на геминированный носовой (т.е., в составе которых выделяется архаичный суффикс -п v), даёт интересный результат: в этой группе число слов, обозначающих круглые и полые объекты, значительно превышает среднестатистический уровень (примерно половина от общего числа). К этой же семантической группе, по-видимому, относятся и названия круглых плодов, а также нижеследующие слова, которые могут рассматриваться как название «вместилищ». Другая заметная семантическая группа - названия вытянутых, обычно трубкообразных объектов, нередко с заостренным концом. Интересно отметить, что семантика этого формального класса, даже с учётом тех слов, которые кажутся исследователю «исключениями», практически полностью совпадает с семантикой аналогичного именного класса в атлантическом языке киси (группа мел).

По-видимому, и некоторые назальные основы соннике с исходом на не-геминированный были образованы в результате присоединения того же архаичного префикса -nV.

Множественное число в соннике образуется присоединением одного из двух суффиксов: -и/-о или -nu/-ni.

В сонинке существуют два суффикса - показателя множественного числа. Все назальные основы плюрализируются с помощью суффикса -и. Все односложные имена присоед иняют суффикс -nul-ni. Двух- и более-сложные слова делятся на две группы: одни присоединяют -и (вост. диал.), -и/-о (зап. диад), другие -пи (вост. диал.), -ni (зап. диал.).

В восточных диалектах образование множественного числа сравнительно регулярно (см. таблицу), а некоторые наблюдаемые нерегулярности не обнаруживают каких-либо значимых семантических корреляций._

-а/-о - -пи -if-a - -пи -Xlf-0 —пи -ol-o - -nu

-а/-е - -и -i/-e —и -uf-e — -и -o/-e - -u -e/-e —и

-а/-о - -пи, -и -if-о —пи? -u/-o —и, -пи -ol-o - -u

В западных диалектах наблюдаются следующие регулярные соответствия форм гдинственного и множественного числа:

■а/-в - -о -if-0 - -ni -u/-0 - -ni -o/-0 - -ni

■а/-е — -о -its - -XI, -О -u/-e — -u -o!-e - -0 -e/-e —0

■а/-о - -ni -lf-O-? -u/-o - -ni, -u -ol-o - -ni ?

Что касается нерегулярностей, то было обнаружено следующее соответствие: -а/-е - -т. Оно тредставлено всего тремя бесспорными примерами: ГааЬа/-е {ааЬат 'отец, брат отца'; кИпа/» кИпап1 'муж'; зааха/-е хаахап! 'мать'. Добавим к этому списку другие существительные, трисоединяющие -е в единственном числе и -т во множественном. Таковых в западных циалектах обнаружено всего два: тикки/-е или тиккИ-е тиккит 'гость'; хагатохо/-е шгатохопУ 'учитель' (< манден кага(п)тэхэ). Во всех этих случаях речь идёт о старших юдственниках или о лицзх, к которым должно относиться с уважением, причём все эти имена меют относительную семантику.

Нерегулярными можно считать и слова типа -а/-0, присоединяющих плюральный суффикс ni (их насчитывается около двух десятков). Большинство из них - заимствования из арабского или из языков манден. Среди остальных же обнаружилось некоторе число слов, аналоги которых образуют в ЮЗМ множественное число с помощью рефлексов *-nir¡: mama rnamani 'бабка', xana xanani 'друг; возлюбленный', toxora toxorani 'тезка'.

В качестве итога можно отметить, что имена соннике, присоединяющие нулевую сингулярную морфему, проявляют тенденцию к группированию в те же семантические классы, что и существительные с начальным преназализованным в манден ми не-заимствованные существительные в ЮЗМ, выпадающие из системы чередования начального согласного. При этом отмечены и материальные совпадения: некоторые основы сонинке, не присоединяющие сингулярной морфемы -е ~ -о, оказываются этимологически тождественными основам с начальным преназализованным в манден. Это может быть диахронически объяснено следующи» образом: в прото-сонинке имелись морфемы, этимологически тождественные *h¡- и *h¡- в пра-ЮЗМ и составлявшие единую парадигму с сингулярной морфемой, рефлексом которой является нынешняя -с ~ -о. Таким образом, совмещение двух показателей при одном и том же существительном было невозможно. В дальнейшем рефлексы *h¡- и *ii¡- в сонинке исчезли (подобно тому, как это произошло в большинстве языков манден, да и в манде в целом), но запр( на присоединение -е ~ -о к соответствующим существительным сохранился - этот класс стал формально не-маркированным. Поэтому в него стали включаться многочисленные заимствования, и семантическая цельность класса подверглась дальнейшему размыванию. Его формальное противопоставление классу, маркированному морфемой -е ~ -о, ослабляется и по той причине, что принадлежность основ с исходом на -е и на -о к одному или другому классу затемнена - формальная оппозиция сохраняется лишь д тя основ на -i, -а, -и.

Два суффикса множественного числа в основном коррелируют с формальными классами, выделяющимися в единственном числе: сингулярная морфема -е - множественное на -о —и, отсутствие сингулярной морфемы - множественное на -ni —пи. Корреляция слов с морфемой -в сингулярисе неустойчива, что свидетельствует, по-видимому, о гетерогенном по происхождению составе этой группы.

В то же время наблюдаются некоторые «сбои» в корреляциях, которые представляются значимыми. Речь идёт, в первую очередь, о терминах родства в западных диалектах, образующи макротип -а!-е —ni. По-видимому, их наличие указывает на изначальную связь суффикса -ni в западном сонинке с семантикой «старшие родственники», что позволяет сопоставить его с суффиксом пра-ЮЗМ *-ní. для которого такая семантика является бесспорной.

Сингулярная именная морфема в центральных, манде. В языках коно, ван, куранко, лея микифоре, сусу существительные употребляются в большинстве контекстов с вокалическим суффиксом, который реализуется как передний гласный различной степени подъёма и обычно поглощает конечный не-носовой гласный основы. Вслед заКастенхольцем, можно считать его прототипической и этимологической формой -(Y)É, возводя к этому суффиксу также артикль -/ ЮЗМ. Весьма вероятным представляется его развитие из архаичного указательного местоимени рефлексом которого является местоимение jí 'этот' в современном языке менде.

Труднее принять предлагаемое Кастенхольцем возведение к морфеме *-(У)Ё тонового артикля в манинка и бамана - представляется гораздо более вероятным, что последний всё-таки зосходит к суффиксу *-д.

Если бьггь кратким, то спектр значений этого суффикса в целом совпадает с таковым у эефлексов префикса *пз- в ЮЗМ (определённость референтность), но в сусу он продвигается :щё дальше по «шкале Гринберга» и становится просто именной морфемой, как в сонинке. Эднако в тех языках, по которым имеется достаточно данных (коранко, сусу), обнаруживается следующее интересное обстоятельство. Оказывается, не все существительные способны трисоединять анализируемую морфему, и список этих исключений весьма показателен. Так, в соранко в этот список входят только термины родства - а именно, названия старших юдственников и сверстников. В сусу имена, не присоединяющие такую морфему (если не :читать слов с исходом на долгий гласный, для которых такое ограничение носит формальный [арактер), образуют следующие семантические и этимологические группы: заимствования; 1азвания старших родственников, сверстников и близкая к ним лексика (/ухэтап 'тёзка', кё!е друг; возлюбленный', 'хозяин (по отношению к гостю)'); некоторые слова, семантика

готорых аналогична семантике слов с преназализованным начальным согласным в языках манден Мй1и 'дерево с иголками', Ьй1аата 'вид маниоки', Ъоп%а 'вид рыб', хЬагйтаа 'вид птиц', йпЬа 'маленький тамбурин', /шу/'порох', копкд 'корзина из рафии', ¡ёётйгё'короткая >убашка'); имена с шифтерной семантикой {¡та 'завтра', хогб 'вчера', Гптипа 'будущий год', \bitl 'другой'). Имена, выпадающие из этого круга, единичны.

Как легко убедиться, состав группы слов, не присоединяющих именной морфемы, налогнчен тем группам, которые выделяются в ЮЗМ для слов с отменой чередования огласных, а в сонинке - для слов, не присоединяющих именной морфемы -е ~ -о в динственном числе. Очевидно, и здесь причины появления этой «нерегулярности» - те же амые, что и в остальных рассмотренных языках: присоединение префикса */)/- (для терминов юдства), присоединение *йг- (для названий представителей флоры и фауны, и т.д.); отсутствие :еобходимости в референтном артикле (имена-шифтеры). Попадание же заимствований в эту руппу свидетельствует о том, что присоединение именной морфемы -^/лексикализовалось в усу на достаточно раннем этапе.

Любопытна попытка Ганса Мукаровского выделить два именных класса в манде именно сходя из наличия в сусу, кпелле и мандинка существительных, не присоединяющих именную орфему. Он считал, что один из этих классов был маркирован суффиксом -а, другой -уффиксом -е (как в сусу или сонинке) или -о (как в мандинка) Реконструкция системы из двух пассов дала Мукаровскому основания настаивать на идее единства манде и чадских языков.

Что касается мандинка и кпелле, то здесь отсутствие артиклей у имён с исходом на -аа или а -у соответственно - кажущееся: неочевидный при анализе на сегментном уровне, артикль роявляется в просодии, что хорошо описано в работах Крессельса и Вельмерса В сусу же и эранко, а также в сонинке, где именная морфема действительно присоединяется не ко всем товам, далеко не все основы-«исключения» оканчиваются на -а. Всё это лишает реконструкцию Гукаровского каких-либо оснований.

Показатели множественного числа в языках манден. В наиболее известных языках манд существует только од ин способ образования множественного числа. Правда, показатели при этом могут различаться —/«в манинка, -й в бамана и в межэтническом дьула Кот-д'Ивуара Последнюк форму нередко считают результатом сокращения первой путём выпадения согласной.

Однако, если обратиться к данным других идиомов этого языкового континуума, то картит оказывается менее однозначной. Например, в говоре марка р-на Заба, описанном Аидре Просто противопоставляются друг другу два показателя множественного числа, очевидно этимологически связанные с таковыми в бамана и манинка: «неопределённое множественное» выражается показателем -ги (-пи после носового), тон которого, за редкими исключениями, совпадает с тоном предшествующего слога Показателем «определённого множественного» является -и (в орфографии - -w, как в бамана), его тон всегда противоположен тону предшествующего слога Какой бы исторической интерпретации этого представления ни придерживаться, очевидно, что -и и -1и/-ги в манден не следует считать диалектными вариантами одной морфемы.

Для континуума манден в целом типичны уже упоминавшиеся плюральные показатели -1й -й (с фонетическими вариантами), а также -i ~ -уi- Как правило, они распределены дополнитель (в каждом из идиомов представлен только один из них), но есть и исключения - дьюла Одьенн! дьула Конга, уже упоминавшийся марка Заба (см. сводную таблицу именных показателей по языкам манде). Наряду с этим, во многих идиомах (мандинка, дьула Конга, маньа) представлен особый показатель, восходящий к прототипической форме -jiÓgÓ и образующий множественн! число от названий старших родственников, а также выражающий ассоциативное множественн« Особенно интересен случай дьула Одьенне, где в этом значении употребляются сразу два показателя - -jtoyS и -lúgú, соотношение которых ещё предстоит уточнить.

В языке бобо существует несколько способов образования множественного числа, однако попытки обнаружить у выделяющихся формальных классов какое-либо семантическое единств* не дали ощутимых результатов. Единственным исключением является, по-видимому, формальный класс, включающий в себя термины родства и образующий множественное число при помощи суффикса -ri ~ -re ~ -е ~ -}, который может быть соотнесён с классом «терминов родства» в других языках манде - учитывая при этом, что здесь его семантика трактуется расширительно. В дальнейшем же необходим более тщательный анализ языка бобо с привлечением дополнительных материалов и систематической проверкой плюральных форм да всех имён этого языка.

В лоома имеется особая морфема, маркирующая имена с локативной семантикой в определённом состоянии, представленная различными диалектами формами - -ve, -Be, -ye: da 'рот' (неопр.) - da-ve 'рот' (опр.); zia' вода; река (неопр.)' - zia-ve 'водопой, источник воды (опр.), река (конкретное место у реки)'. Множественное число от таких форм образуется присоединением суффикса -ti(g): ti la-ve-ti(g) их (ti) рот-опр.-множ. 'их рты'.

В пост-глагольной позиции такие имена используются без послелогов, так что может показаться, что данный формант и служит для образования отыменных послелогов. На самом ж деле формы на -ve бесспорно являются существительными и в такой своей функции, о чём

:видетельствует возможность их плюрализации:

а:апи-1-Ч Ц 7.!п-\с /У lovala-ve-ti

женщина-опр.-мн. они каолин-опр. мазать-резулыя. их лоб-пок.опр.-мн. 'Женщины помазали каолином себе лбы' (букв.: "на лбах"). Если быть ещё точнее, то в лоома грань между существительными и послелогами жазывается весьма размытой именно из-за существования локативного класса имён. По-видимому, фактически любое имя локативного класса может быть употреблено в пост-глагольной тозиции (в определённой форме, т.е. с суффиксом -ус, или в неопределённой, в виде чистой )сновы) без послелога - иначе говоря, принимая на себя послеложную функцию.

В современном лоома этот суффикс - по-видимому, недавнего происхождения -функционирует фактически как показатель локативного класса.10 Следует особо отметить и юзможность существования в лоома однокорневых имён, принадлежащих к нейтральному и юкаггивному классу, различающихся по значению:

гге-1 (< "110-1) 'вода' - г1а-\е 'река; любой водоём'. Есть ли в современных языках мапде именные классы?

Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо условиться, на какое именно определение шейного класса следует опираться. Если исходить из того, что наличие согласовательной модели шляется непременным признаком именного класса, тогда, конечно же, приходится признать их отсутствие в этой языковой семье.

Однако такая точка зрения - не единственная. Так, В. А. Виноградов [1997а, 7-12] предлагает 1ётко разграничить понятие согласовательного класса (СК) и именного класса (ИК). К именным классам в этом смысле можно относить и такие формально обособленные (т.е. маркированные классифицирующей морфемой) группы имён, которые не имеют моделей согласования. При таком эасширительном подходе говорить об именных классах в некоторых языках семьи манде вполне травомерно.

Это, прежде всего, язык лоома, где выделяется продуктивный сингулярный локативный класс [показатель -\'£~-уе), противопоставленный "нейтральному" классу (показатель -/) в определённом ххлоянии, и плюральный класс "старших родственников" (показатель -т(&)). Конечно, в сравнении с иыкамн башу или атлантическими такая система выглядит ущербной и "перекошенной": оба аыделяемых не-нейтральных класса не имеют коррелятов по числу, так что плюралис от имён токативного класса образуется наращиванием показателя нейтрального показателя множественного тисла поверх показателя локатива (ре1еыи-уе-И(£) 'внутреннее пространство домов'), а форма жинственного числа названий старших родственников ничем не выделяется среди имён 'нейтрального" класса.

В менде, локо и баидн системы также редуцированы, однако выглядят они более :балансированно, чем в лоома: сингулярный и плюральный классы "старших родственников" образуют пару (род) - при этом, правда, плюральный класс образуется от сингулярного не меной токазателя, а наращением. Таким образом, нечередующийся сильный начальный согласный является

10 Разумеется, если исходить из «расширенного» понимания именных классов, не предполагающего обязательного именного согласования.

здесь приметой не класса, а всего рода. Маломестный личный плюральный класс -а не имеет сингулярного коррелята, при этом его продуктивность существенно различается по языкам. Таким образом, два личных класса (или три, если считать сингулярис и плюралис «старших родственнике раздельно) оказываются противопоставлены большому «нейтральному» классу. Аналогичная ситуация наблюдается и в кпелле, с тем отличием, что класс «родственников» выделяется только в плюралисе (аналогично лоома). Что до имён с нечередующимся слабым начальным согласным, то 1 выделение вряд ли носит сейчас функциональный характер.

Особый интерес представляют личные имена на -то (б^) - -Ъё1а (р1). Конечно, эти морфемы могут рассматриваться как обычные деривационные суффиксы, но их противопоставленность по числу хорошо вписывается в тип классных оппозиций.

Непроявленный характер имеют классные оппозиции и в сонинке. В целом здесь можно выделить две пары, ) -е ~ -о : (р1.) -и —о и -0 : (р1.) -л/ ~ -пи, однако это противопоставление оказывается «смазанным» и, по-видимому, утрачивает какую-либо функциональную нагрузку.

Периферийными, «умирающими» являются классы старших родственников в сусу, коранко, дьула Одьенне и Конга, манинка Гвинеи и мандинка В этих языках утрачено соответствующее числовое противопоставление, а оппозиция сингулярного класса старших родственников классу нейтральному имеет тенденцию к размыванию семантической обоснованности, поскольку в эту же формальную группу попадают заимствования и рефлексы другого архаичного класса Поскольку во это происходит в отсутствие согласования, статус этих классов опускается до уровня реликтов.

Что же касается преназализации в бамана, мандинка и других языках манден, то носовой элемент вряд ли может рассматриваться в синхронии как отдельная морфема - слияние префии *пг- с корнем можно считать завершённым.

Интерпретация реконструируемых именных морфем в пра-западиом манде. Именньк морфемы, которые предлагается реконструировать для пра-западното манде, и их рефлексы по языкам и подгруппам сведены в таблицу (с. 32-33).

Различие менаду первыми тремя показателями, *у/, *ту, *ко, по всей вероятности, относилось к сфере дейксиса или анафоры («близкое - далёкое» или «этот - вышеупомянутый»), в плане же семантических противопоставлений классов имён их значение можно охарактеризовать ка нейтральные. Во всяком случае, автору не удалось обнаружить свидетельств в пользу того, что им может быть приписано какое-либо «не-нейтральное» значение.

Достаточно надёжно реконструируется префикс *й;-, несмотря на то, что его рефлексы во многих языках (сусу, сонинке, коранко, кагоро) проявляются только «негативно» - как запрет и присоединение именной морфемы, обязательной для других существительных. Его семантика вполне сопоставима с таковой у именного класса 1а, выделяемого в башу и других нигеро-конголезских языках, ядром которого являются термины родства (к ним обычно добавляются обобщающие названия растений и животных, имена деятеля и заимствования). Упомянем в это: связи указание Гивона на то, что бантуские слова класса 1а, в синхронии маркируемые нулевым префиксом, часто обнаруживают назальный префикс.

Так же хорошо представлены в западных манде и рефлексы плюрального коррелята этого

Реконструируемые imeimue м*ркеры пра-шмдного манде м их рефлексы

пра-западкый манде Манден

форма значаще мандата манника манка бамавд дьула-Одьекне дьула-Конг Марка-Заба коранхо сусу

1. *-•/! ед.ч. укгшгг. -(y)É -j-/именная морфема, >/ >*азат. местоим.

2. *nia ед.ч. указат. п)? ухазат. местоим. м-пе -]\е указат. местоим. л/указат, местоим. nt, 1 ухазат. .местоим. ш указат. местоим. ;уишт. местоим. местоим.

3. "-à ед.ч. анафорич. ■à референта, артикль, wi> анафорич. местоим. -референта, артикль, \чд анафорич. местоим. - реферопн. арппяь, wâ . анафорич. местоим. - рсфереитн. артикль, анафорич. местоим. -' референта, артаюа, wà анафорич. местоим. - рефере;пн. артжяь, wô/wd анафорич. местоим. -референта артикль, à анафорич. местоим. Y/Ô 'тот'

4. Ч,- едч. старшие родственники - -в. префикс - ? - - • - -a •а

5. fit- флора, фауна, несчетные, диминутизн. Л- Л-, неретулярн. тоновые типы А- (РОД) л-(реда.) -0

6. (?) круглые, полые, вьгошуше, острые

7. *.lù/*U мн.ч. -Ы -и -пи -lu/nu (реДК.) -ги (арх.) -ri—Ы -ги —1и/пи Неопр. мн. •пи -

8. *-и мн.ч. -Ù МН.Ч., и местоим. 3 лица ед.ч. -ù (реж, заимств.7) -и опред. мн.

9. *-Gà нейтральное мн. - - • - - - * • -

10. »-à одушевлен, мн. - - - - - - -

11. мн.ч. старш. родственники ассоциативн. множествен. -JIO ~-wô -JHl -Jioyi ■yigi

i2. *-yim мн.ч. - - (макинка-Манден, васолон-у/) -yi - ■е

13. *-iùgù мн.ч. имгн собств., одуш. • - - - ■iùgd • - - -

пра-западный манде юго-западные манде

форма значение сонинке бобо пра-ЮЗМ менде локо бащщ лоома ителле мани-бандама

1. '-у/ ед.ч. указат. именная морфема -е ? артикль •-¿указ. мест. // артикль -/, указат. мест, у/ артикль -/ артикль-/ артикль •( ?

2. ед.ч. ушат. -ЛГ(опред. артикль) референта, артикль, мест. 3 л. ед.ч. рефереотн. артакль, мест. 3 л. ед.ч. (Ь-) рефереяш. арпосль, мест. 3 л. ед.ч. (¿•) референт, артикль, мест. 3 л. ед.ч.- (¡¡■) опред. артикль, мест. 3 л. ед.ч. ?

3. *-кд ед.ч. анафорнч. ? - ■ - ■ - - - ?

4. Иг ед.ч. старшие родственники •в ? •яг нечередуюший си начальн. сильный согласный нечередующий ся начальн. сильный согласный нечередуюший ся начальн. СИЛЬНЫЙ согласный ?

5. флора, фауна, несчетные, диминупшн. ■в ? *гн- нечередуюший ся начальн. слабый гош звонкий согласный нечередуюший ся начальн. слабый или звонкий согдасный нечередующий ся начальн. слабый или звонкий согласный нечередующийся начальн. слабый или звонкий согласный нечередующий ся начальн. звонхий согласный с как. тоном сильная ступень чередования начальн. согласных прилагательных (димикутивкостъ, одушевлгнность)

б. круглые, полые, вытялуше, острые ? 1

7. *-Ы/т1 МН.Ч. •пи (вост. диалекты) ? - - - - - - -по, -пи

8. мн.ч. -о, -и ? - - - ?

9. »-ба нейтральное мн. - ? •-еа •а - -л£а неопред. мн. - -й неопред мн. -а неопред. мн. -уй,-да нейгральн. мн. ?

ю. *-а одушевлен, мн. ? »-а мн. ч. одушевленных -а, -а-/-! ин.ч. одушевленн. -ЯШ определён, мн. -й мн.ч. лиц ?

п. мн.ч. старш. родит., ассоцнатив. множествен. -я/(зап. диалекты) -ге/пе (?) -л/ -и/ -"На) ■Ш ?

12. •-/(?) мн.ч. - ? ? ?

13. (?) мн.ч. имен собств. одуш. - - ■ ?

(ласса - точнее, плюрального суффикса, прибавляемого к сингулярной основе. Несколько ¡ложнее, чем в других языках, обстоит депо в соннике, где представляется возможным считать >ефлексом праязыкового представленный в западных диалектах плюральный суффикс -

и, отделяя его, таким образом, от представленного только в восточных диалектах плюрального ;уффикса -пи (обычно эти два суффикса считают междиалектными эквивалентами). Дополнительные сомнения возникают здесь и в связи с «размытостью» семантики суффикса -п/ в :ападном сонинке - точнее, размытостью семантики той группы существительных, с которыми >н сочетается. Это же можно сказать и о языке бобо, где суффикс -ге —п сочетается, помимо •ермннов родства, также с названиями крупных животных и неодушевлённых объектов. >тметим, впрочем, что и для класса 1а в башу и иных кигеро-кокголезских языках такая !ечёткость семантики - вполне обычное явление.

*П2~, реконструкцию которого для пра-заладного манде также можно считать надёжной, гтавит несколько вопросов. Во-первых, в реконструируемом мной виде показатель этого класса выглядит как омоним показателя класса старших родственников. Всё же представляется «аловероятным, чтобы, при всей немногочисленности реконструируемых классных показателей, деа из них полностью совпадали. Очевидно, формальные различия между ними всё же были -дин из них мог иметь вид, скажем, *т- а другой *п-. Однако действующее во всех (или почти во :сех) языках манде правило уподобления носового сонанта последующему согласному по ряду ти различия стёрло.

Второй вопрос касается интерпретации его семантики и возможного соотношения с [менными классами языков нигер-конго. Весьма вероятно, что, если такое соотношение и ледует устанавливать, то речь пойдёт о слиянии нескольких пра-нигеро-конголезских классов в дин. Этим может объясняться и наличие в данном классе нескольких устойчивых лексических онгломераций, очевидным образом не связанных между собой семантически. Впрочем, такая емантическая разнородность сама по себе не является чем-то необычным для именного класса — р., в частности, подробное описание семантики классов в пулар-фульфульде в работе 1.И. Коваль 1997 года. Поэтому теоретически возможно и противоположное объяснение: *пг- в :анде является рефлексом некоего большого пра-нигеро-конголезского класса, который в других зыковых ветвях разделился на несколько более узко специализированных классов.

Отметим, в этой связи, ещё один интересный факт (который упоминался и в работе Поздняков 1993]). В языке сонгай начальные преназализованные согласные довольно редки, ричём встречаются они только у существительных. При этом две трети всего списка составляют азвания представителей флоры и фауны. Среди остальной лексики также встречаются слова, оответствия которых и в языках манде имеют начальный преназализованный. Лишь четверть сего списка вписывается в извесный нам по бамана (а также по ЮЗМ) круг значений менее сгественно. Считать появление этой группы слов результатом позднего влияния манден замана) не приходится: за редкими исключениями, сонгайские корни не проявляют атериального сходства с соответствующими корнями манден, а заимствование морфемы, при эм что в языке-источнике она уже в достаточно отдалённую эпоху была, по всей вероятности, эхаичной и непродуктивной, представляется крайне маловероятным. Остаётся предполагать

более глубинное родство, уровня "пра-манде - пра-сокгай". Этот факт может оказаться важны! аргументом в оживлённой дискуссии по поводу генетической принадлежности языка сонгай.

Одушевлённый (личный?) плюральный класс -а достаточно надёжно реконструируется для пра-ЮЗМ, однако в других подгруппах его следов обнаружить не удаётся.

В то же время большой интерес представляют личные суффиксы (sg.) *-тэ - (pl.) *belä. С одной стороны, очевидна материальная близость суффикса -то с основой 'человек' в северны? языках манде (бамана mögo, манинка тЗэ, мандинка moo, сусу mixi, джери mugu, и т.д.), а также в мани-бандама (гуро mi, гбан ти). С другой стороны, разительно сходство этих морфеш показателями классов 1 и 2 в банту ( *ти- и *Ьа- соответственно) и других ниеро-конголезскю языках. В этой связи заслуживает внимания предположение АЮ. Желтова (высказанное в yen форме) о том, что юго-западные языки манде могли сохранить ситуацию, наиболее близкую к прото-нигеро-конголезской - иначе говоря, данные манде позволяют реконструировать полнозначную нигеро-конголезскую основу со значением 'человек' (и, возможно, другую ochoi со значением 'люди'), которая грамматикализовалась в остальных языковых ветвях и превратилась в показатель личного класса.

Рефлексы плюральных суффиксов *Oä и *-й не противопоставляются ни в одном из обследованных языков. Вполне допустимо сведение их к единой пра-форме, имевшей, очевидн значение "нейтральной множественности".

То же может относиться и к суффиксам *Шпй и *yi- сосуществование их рефлексов в дьула Одьенне может быть результатом междиалектного влияния. Во всяком случае, никаких указаний на семантическую противопоставленность *1й/пй и *yl не имеется.

Противопоставление же между представителями этих двух пар зафиксировано в марка-3а( Если считать, что этот идиом сохраняет семантику праязыкового противопоставления (что, впрочем, нуждается в дополнительном подтверждения), то для показателя *Gä ~ *-й следует реконструировать значение «нейтрального определённого множественного», а для *1й/пй ~ *у\ «нейтрального неопределённого множественного».

Что касается редкого и архаичного показателя множественного числа в дьула Одьенне lug. то он может быть результатом наложения двух праязыковых плюральных классов, *-Ы + *-Gt О сопоставлении этих реконструкций с другими нигеро-конголезскими реконструкциями пока что говорить преждевременно.

Вычленяемый в результате внутренней реконструкции в сонинке суффикс архаичного клас -N/-NN с семантикой «трубкообразные, круглые и полые объекты» является, скорее всего, инновацией в пра-сонинке. Во всяком случае, в пользу такого предположения говорит отсутств его рефлексов в других языках семьи. Впрочем, привлечение тех языков семьи манде, данные которых в полной мере не были учтены в данной работе, а также сравнение с языками других ветвей нигер-конго может внести свои коррективы.

Заключение. Главным выводом работы следует считать то, <по языки манде оказываются значительно ближе по своему типу к другим нигеро-конгояезским языкам побережья Гвинейского залива, чем это считалось ранее. Причём сходство обнаруживается на разных уровнях:

- вокалические системы: для пра-манде предстааляется необходимым реконструировать сисге»

из девяти или десяти оральных и пяти назальных гласных, образующих три серии в рамках механизма вокалической гармонии;

- консонантные системы: для пра-манде реконструируется механизм сорезонантности начальных и серединных согласных слова;

- именные классы: вопреки общепринятому мнению, языки манде обнаруживают некоторые следы именной классификации. При том, что в целом такие следы носят характер рудиментов, в некоторых языках обнаруживаются и вполне продуктивные именные (но не согласовательные!) классы. При этом некоторые из этих классов (например, локатив в лоома) имеют явно инновационный характер, другие же обнаруживают и материальное сходство с показателями соответствующих нигеро-конголезских классов.

Таким образом, современные языки манде, и особенно самые изученные из них - группа манден, по своему типу оказываются весьма далеки от типа пра-манде. В то же время неправильным было бы калькировать праязыковой тип с типа южных манде (группа мани-бандама): моносиллабизм и политоничность, характерная для этих языков, являются, по всей видимости, инновациями.

Ещё один вывод касается соотношения ареального и генетического начал. Языки манде являют собой очень яркий пример того, как фонологический тип трансформируется под влиянием внешнего окружения. По сути дела, в формировании фонологического типа (тип слога и словоформы, количество тонов и их функционирование, тип вокалической и консонантной систем) генетический фактор занимает подчинённое положение, а ареальный - ведущее. Можно сказать (со всеми необходимыми оговорками), что фонологические типы в Западной Африке выстраиваются по климатическим зонам: чем дальше к северу, тем больше вероятности встретить в языке хорошо сохранившуюся систему интервокальных согласных, тем слабее значимость тоновых противопоставлений, тем беднее вокалические системы Чем дальше к югу, тем сильнее тенденция к моносиллабизму, тем больше признаков вокалической гармонии и консонантной сорезонантности. Но, трансформируясь под внешним влиянием, языки сохраняют некоторые элементы, по которым праязыковой тип может бьггь реконструирован.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

I. Монографии

1. Язык лоома. Москва: "Наука", 1987. 121 с.

2. Esquisse contrastif du kagoro (Manding). Köln: Rüdiger Köppe Verlag, 2001, V + 266 pp.

II. Словари

1. Манден-русский словарь. Том 1. СПб: Издательство Дмитрий Буланин, 1999. [В соавторстве со С.И. Томчиной].

2. Manding-English Dictionary (Maninka, Ватапа). Vol. 1. St Petersburg: Dimitry Bulanin Publishing House, 1999, 315 p.

Ш. Статьи

1. Следы именной классификации в языках манде. // IVВсесоюзная школа молодых jocmoKoeedoe. Тезисы докладов. Том 3. Москва, 1986. с. 39-42.

2. Die Entwicklung des phonetischen Systems des Pramanden: Nasalitat und Entwicklung des Monologischen Systems des Manden-Sprachen II Zeitschrift fur Phonetik, Sprachwissenschaft und

Kommumkationsforschung (Berlin), Bd. 39, H. 5, 1986, SS. 549-561 [в соавторстве с К.И. Поздняковым].

3. Реконструкция фонетической системы праманден - В кн. : Африканское историческое языкознание. Москва; "Наука", 1987. с. 294-356 [в соавторстве с К И. Поздняковым].

4. Низкий тон в языке лоома. В кн.: Всесоюзная конференция аспирантов и молодых научт сотрудников. Москва: Институт востоковедения Академии Наук СССР, 1987. Том 2. с. 35-37.

5. Эволюция системы начальных согласных в кпелле. - В кн. : Язык в Африке. Лингвистические проблемы современной африканстики. Материалы сессии Научного Совета Академии Наук СССР по проблемам Африки (Москва, 13-15 мая 1987). Выпуск 2. Москва, 1988 с. 19-24.

6. Rekonstruktion des phonologischefl Systems des Pramanden. // Zeitschriftßir Phonetik, Sprachwissenschaft undKammunikaüonsforschung(Berlin), Bd. 41, H. 3,1988. SS. 353-371 [в соавторстве с К И Поздняковым].

7. Нейтрализация противопоставекий в сочетаниях "согласный-согласный" в говоре дер. Дийон (обл. Беледугу) языка бамана. - В кн. : Всесоюзная конференция аспирантов и молоды научны сотрудников. Языкознание. Москва: "Наука", 1988 с. 29-32.

8. Согласные с дополнительной артикуляцией в начальной позиции в диалекте бамана области Беледугу (говор деревни Дийон). - В кн.: Историческое развитие и методы его изучения. Тезисы межвузовской конференции (ноябрь 1988, Свердловск). Часть 2. Свердловск, 1988. с. 145-146.

9. Le système phonologique du dialecte bamana du Bèlèdugu (Village de Diyon). //Mandenkan (Paris), No. 17,1989, pp. 1-40 [в соавторстве с Адама Конате].

10. Tonal system of Looma language. H Mandenkan (Paris), No. 18,1989, pp. 81-96.

11. Reflection of the nominal classification in Manden and South-Westren Mande: the classification category. II Zeitschrift für Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung (Berlin), Bd. 4 H. 1, SS. 90-101.

12. Тональные классы слов в языке лоома. - В кн.: Конференция "Стравнительно-историческое языкознание на современном этапе (памяти В.М.Иллича-Свитыча). Москва, 6-9 февраля 1990) Москва, 1990, с. 33-34.

13. Именная морфология в соннике. Сингулярные морфемы -с, -о. - В кн.: Африка: культур! этничность, язык. Москва, 1991, с. 150-155.

14. К реконструкции показателей именных классов в пра-мавде. - В кн.: Славистика. Индоевропеистика Ностратика. Конференция к 60-летию со дня рождения В. А.Дыбо. Тезисы докладов. Москва, 1991. pp. 118-122.

15. Диминутивные показатели в бамана. - В кн.: Тезисы Первой конференции по теоретической лингвистике (май 1993). Москва: Российски Государственный Гуманитарный Университет, 1993, с. 38-40.

16. Языковые контакты мааден-дюла: проблемы относительной датировки. - В кн. : Африка: проблемы перехода к гражданскому обществу. VI конференция африканистов (Москва, 16-18 ноября 1994 г). Тезисы докладов и научных сообщений. Вып. И Москва, 1994. с. 141-142.

17. Traces of Nominal Classification in the Mande Languages: the Soninke Evidence. // St. 'ersburg Journal of African Studies, No3, 1994, pp. 63-93.

18. Рецензия на книгу: H. Tveit, G. Dansoko. Petit dictiomaire khassonke-frangais. ssoubidiagna, 1993 //St. Petersburg Journal of African Studies, 3,1994, pp. 164-166.

19. Who Speaks "Mandekan"? A Note on Current Use of Mande Ethnonyms and Linguonyms. II \NSA Newsletter, 29, Winter 1995-96, pp. 6-9.

20. Следы именной классификации в языках манде. - В кн.: Основы африканского ыкознания Под ред. В.А.Виноградова. Москва: "Аспект пресс", 1997, pp. 221-255,

21. Language contact: The case ofManding and Jola-Fogny. //Mande Studies, 1,1999, pp. 141-157.

22. Рецензия на книгу: Holgcr Tröbs. Funktionale Sprachbeschreibung des Jeli (West-Monde). lande languages and linguistics; Vol. 3). Köln: Koppe, 1998,241 p. //Mandenkan, No. 35,1999, pp. -99.

23. Рецензия на книгу: Raimund Kastenholz. Sprachgeschichte im West-Mande. Methoden und skonstruktionen. - Köln: Rüdiger Koppe Verlag, 281 S. // Review in : Journal of African Languages and nguistics, vol. 21, No. 1, 2000, pp. 106-118.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Выдрин, Валентин Феодосьевич

Введение

1. Состав семьи манде и её внутренняя классификация

1.1. Состав семьи манде и источники сведений по конкретным языкам

1.1.1. Западная ветвь

1.1.1.1. Группа манден

1.1.1.2. Моколе

1.1.1.3. Ваи-коно

1.1.1.4. Джого-джери

1.1.1.5. Сусу-дьалонке

1.1.1.6. Юго-западные манде

1.1.1.7. Сонинке-бозо

1.1.1.8. Самого

1.1.1.9. Бобо

1.1.2. Восточная ветвь

1.1.2.1. Мани-бандама

1.1.2.2. Вольта-нигер

1.2. Внутренняя классификация семьи манде

2. Фонологический тип пра-манде

2.1. Моносиллабизм ув. бисиллабизм

2.2. Вокалические системы

2.3. Сорезонантность (ЪотогеБопапсе)

3. Морфологический тип: Праманде - язык с именными классами? 61 3.1. Начальная преназализация в языках манден

3.1.1. Бамана

3.1.2. Интерпретация материала бамана

3.1.3.1. Кагоро

3.1.3.2. Мандинка

3.1.3.3. Какабе

3.1.4. Реконструкция назального префикса

3.1.5.1. Назальный префикс и диминутивное значение

3.1.5.2. Чередование начального согласного в гуро, гбан, ван

3.2. Префигированный низкий тон и отсутствие артикля в языках манден

3.3. Сбои в чередовании начальных согласных в юго-западных манде

3.3.1. Чередования начальных согласных в ЮЗМ

3.3.1.1. Инвентарь чередований

3.3.1.2. Контексты чередований

3.3.1.2.1. Либерийские диалекты кпелле

3.3.1.2.2. Гвинейские диалекты кпелле

3.3.1.2.3. Лоома, локо, банди

3.3.1.2.4. Конечный назальный элемент основы

3.3.1.2.5. Менде

3.3.2. Реконструкция системы начальных согласных пра-юго-западного манде

3.3.2.1. Реконструкции предшественников

3.3.2.2. Частные расхождения между различными реконструкциями

3.3.2.3. Системные расхождения между различными реконструкциями

3.3.2.3.1. Характер «тяжёлых» согласных в пра-ЮЗМ

3.3.2.3.2. Чередования начальных согласных в пра-ЮЗМ

3.3.2.4. Начальные согласные пра-ЮЗМ (результат обсуждения)

3.3.3. «Сбои» в чередованиях

3.3.3.1. Названия старших родственников

3.3.3.2. Слова с неизменяемым начальным звонким

3.4. Образование множественного числа в юго-западных манде

3.4.1. Кпелле

3.4.2. Лоома

3.4.3. Банда

3.4.4. Менде

3.4.5. Локо

3.4.6. Реконструкция плюральных показателей пра-ЮЗМ

3.5. Сингулярные и плюральные морфемы в сонинке

3.5.1. Сингулярные морфемы

3.5.2. Нулевая сингулярная морфема

3.5.3. Именные основы с исходом на носовой

3.5.4. Показатели множественного числа

3.5.4.1. Восточные диалекты

3.5.4.2. Сингулярная и плюральная морфемы: субституция или наложение?

3.5.4.3. Западные диалекты

3.5.5. Итоги рассмотрения морфологии числа в сонинке

3.6. Сингулярная именная морфема в центральных манде

3.6.1. Коно, ваи, куранко, леле, микифоре, сусу

3.6.2. Коранко

3.6.3. Сусу

3.6.4. Интерпретация нерегулярностей в присоединении морфемы

3.6.5. Гипотеза Ганса Мукаровского

3.6.6. Этимология сингулярного показателя в западных манде

3.7. Показатели множественного числа в языках манден

3.7.1. Определённое и неопределённое множественное в марка Заба

3.7.2. Показатель -и

3.7.3. Показатель -1и

3.7.4. Показатель -i ~ -yi

3.7.5. Показатель -jiOgO

3.7.6. Дьула Одьенне: показатель -liigu

3.8. Образование множественного числа в бобо

3.9. Показатель локатива в лоома

3.10. Есть ли в современных языках манде именные классы?

3.11. Интерпретация реконструируемых именных морфем в пра-западном манде 191 Заключение 200 Цитируемая литература 202 Особенности применяемой орфографии 219 Сокращения

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Выдрин, Валентин Феодосьевич

Актуальность темы

Первые попытки рассмотрения материалов языков манде в сравнительно-историческом аспекте относятся к середине XIX века. С тех пор к ним подступались многие крупные лингвисты, так что к концу века XX уже сложилось более или менее устоявшееся в мировой лингвистике мнение об их принадлежности к нигеро-конголезской макросемье, о внутренней классификации семьи манде. Были выявлены основные регулярные соответствия (по крайней мере, в рамках западной ветви манде), сделаны первые попытки составления сравнительного словаря семьи и реконструкции пра-форм. Интересные исследования были проведены по истории становления предикативной системы языков манден.1

Что же касается именной морфологии и фонологического типа пра-манде, то этот вопрос всерьёз ещё не ставился. Обычно компаративисты молчаливо исходят из предположения, что пра-манде был близок по типу к современным языкам манден. Общепринятым является мнение, что манде - единственная из ветвей нигеро-конголезской макросемьи, в которой полностью отсутствуют именные классы и даже их следы, и что «эндемической» для манде является семигласная система. Данные же менее известных языков семьи (таких, как мани-бандама) при этом или игнорируются, или их считают «случайными» отклонениями, возникшими под воздействием соседних языков из других семей.

Однако априорное приравнивание модели одного из сравниваемых языков к модели праязыковой представляется методологически неверным. Реконструируемый тип должен давать непротиворечивое объяснение фактам всех сравниваемых языков, при этом особое внимание должно уделяться отклонениям от регулярных парадигм и типов: как известно, именно они и являются обычно наиболее важными свидетельствами, позволяющими судить о праязыковом состоянии.

1 Манден - одна из подгрупп семьи манде (см. схему на с. 11), включающая в себя наиболее известные и распространённые языки: манинка, бамана, дьула, и т.д.

Цель исследования

Целью данного исследования является попытка реконструкции, на основании доступных в настоящее время материалов по языкам манде (за исключением их восточной группы, «вольта-нигер»), фонологического типа пра-манде, а также анализ аномалий в сфере имени в разных языках семьи на предмет выявления следов архаичных грамматических морфем. Следует подчеркнуть, что последняя задача уже ставилась другими исследователями (см., в частности, [Б\¥уег 1987/88; Микаптку 1988]), однако методы и выводы, к которым приходит автор, самым кардинальным образом отличаются от методов и выводов предшественников.

Положения, выносимые на защиту

1. В пра-манде преобладали двусложные морфемы, полный набор консонантных оппозиций в интервокальной позиции (т.е. близкий к инвентарю начальных согласных - возможно, с единичными расхождениями), существовало фонологическое противопоставление кратких и долгих гласных, в том числе и в конечной позиции в слове (по типу современного языка мандинка).

2. Пра-манде имел девять или десять неносовых и пять носовых гласных фонем, разбивающихся на три серии (+АТЯ, -АТЯ, носовые). В рамках одной морфемы могли сочетаться только гласные одной серии - иначе говоря, действовал закон вокалической гармонии. Носовые согласные не являли собой отдельных фонем, а были аллофонами соответствующих неносовых сонантов или «слабых» смычных в позиции перед носовыми гласными.

3. В пра-манде действовало правило «сорезонантности согласных», которое заключалось в следующем: реализация переднеязычного сонанта в серединной позиции в слове зависела от качества начального согласного. При начальном лабиальном или велярном в серединной позиции появлялся аллофон, близкий к -1-, при начальном передне- или среднеязычном - аллофон, близкий к -г-.

4. Модель чередования начальных согласных во всех юго-западных языках манде принципиально одна и та же: различаются две позиции - после носового согласного или в отсутствие такового (иначе говоря, нет необходимости особо выделять интервокальную позицию как имеющую какой-то особый статус).

5. В языках манде обнаруживаются свидетельства того, что в праязыке семьи существовала система именных классов. С достаточно высокой степенью вероятности можно говорить о реконструкции сингулярного и плюрального классов старших родственников; разнородного по составу класса животных-растений-веществ-диминутивности и т.д.; возможно, личного плюрального класса, а также нейтрального по семантике класса.

Научная новизна исследования

Работа представляет собой первую попытку системного учёта данных морфемики различных языков семьи манде для реконструкции праязыка. Впервые для этой цели привлекаются материалы языков группы мани-бандама, что даёт неожиданные результаты и кардинально меняет представление об исходном фонологическом типе. В языках западной группы манде обнаруживаются косвенные, но весьма убедительные, свидетельства того, что древний языковой тип был близок именно к нынешним языкам мани-бандама, а не к языкам группы манден, как считает большинство исследователей до настоящего времени. Таким образом, установлено, что для праязыка была, по-видимому, характерна вокалическая гармония, отсутствие самостоятельных носовых согласных фонем, сорезонантность начальных и серединных согласных. В то же время двусложное слово было преобладающим типом, инвентарь интервокальных согласных мало отличался от инвентаря начальных, а система тонов включала две тонемы, как это имеет место в большинстве языков западной группы манде.

Впервые систематизированы и проанализированы нерегулярности в системе сингулярной и плюральной маркировки существительных в различных языках манде, что позволило сделать вывод о наличии следов именной классификации - вопреки прочно устоявшемуся в африканской лингвистике мнению. Более того, по крайней мере в одном из языков манде (лоома) и сегодня существуют именные (но несогласовательные)2 классы, сохраняющие продуктивность.

Проанализирована историческая эволюция систем чередования начального согласного в юго-западных языках манде и сделан вьюод о едином принципе, лежащем в основе таких чередований во всех языках этой подгруппы. Предложена и обоснована новая реконструкция системы начальных согласных пра-юго-западного манде. Рассмотрены группы имён, выпадающие из системы чередования, и предложено объяснение этих нерегулярностей как результат присоединения архаичных префиксов именных классов. Рефлексы этих же префиксов обнаружены и в языках других подгрупп семьи манде.

Выдвинуты предварительные предположения о нигеро-конголезских параллелях некоторых из реконструируемых показателей именных классов манде, а также о их сонгайских параллелях.

Материал, на котором базируется исследование

Материалом работы послужили словари и грамматики различных языков манде, предварительная версия Этимологического словаря манде, над которым автор ведёт работу в настоящее время, а также данные собственных полевых исследований в Мали, Гвинее, Кот д'Йвуаре, Сьерра-Леоне в 1992-2001 годам по языкам манинка, бамана, кагоро, лоома, локо, кпелле, леле, могофин, какабе, дан, гуро, мано.

Методика исследования

Работа базируется на классическом сравнительно-историческом методе. Большое влияние на автора оказали разработанные К.И. Поздняковым статистические методы для лингвистической компаративистики, а также его идеи относительно

2 Здесь диссертант следует В. А. Виноградову, проводящему различие между согласовательными классами (СК) и именными классами (ИК). Явления, которые могут быть истолкованы как следы согласования по классу, в языках манде также обнаруживаются, однако они представляются менее бесспорными, чем следы собственно ИК. реконструкции систем и семантики именных классов в нигеро-конголезских языках. Широко использовались теоретические разработки московских африканистов, в первую очередь А.И. Коваль и В.А. Виноградова. Важнейшую роль в становлении научных взглядов автора сыграли С.И. Томчина и В.М. Мисюгин.

Практическое применение результатов работы

Положения, разработанные в диссертации, в течение многих лет применялись в преподавании курса сравнительно-исторического африканского языкознания на кафедре африканистики Санкт-Петербургского госуниверситета. Они используются в работе над зоной «этимология» Манден-русского и Манден-английского словарей, первые тома которых опубликованы в 1999 году, а также Этимологического словаря манде, работа над которым ведётся автором в настоящее время. Выводы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиям по сравнительно-историческому языкознанию манде, а также в методиках по полевому изучению языков манде, в курсах по языкознанию манде, типологии, общему языкознанию.

Апробация работы

Основные положения диссертации докладывались на различных лингвистических и африканистических конференциях в Москве и Ленинграде/Санкт-Петербурге в 1984-2000 годах, на научных семинарах CNRS в Париже (1992, 1995), на конференции по африканскому сравнительно-историческому языкознанию в Гамбурге (август 1994), на семинаре по лексикографии и лексикологии манде в Цюрихе (май 2000). Кроме того, содержание и материалы работы отражены в 2 монографиях, 2 словарях и 22 опубликованных статьях и рецензиях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фонологический тип и именная морфология пра-манде"

Заключение

Главным выводом работы следует считать то, что языки манде оказываются значительно ближе по своему типу к другим нигеро-конголезским языкам побережья Гвинейского залива, чем это считалось ранее. Причём сходство обнаруживается на разных уровнях:

- вокалические системы: для пра-манде представляется необходимым реконструировать систему из девяти или десяти оральных и пяти назальных гласных, образующих три серии в рамках механизма вокалической гармонии;

- консонантные системы: для пра-манде реконструируется механизм сорезонантности начальных и серединных согласных слова;

- именные классы: вопреки общепринятому мнению, языки манде обнаруживают некоторые следы именных классов. При том, что в целом такие следы носят характер рудиментов, в некоторых языках обнаруживаются и вполне продуктивные именные (но не согласовательные!) классы. При этом некоторые из этих классов (например, локатив в лоома) имеют явно инновационный характер, другие же обнаруживают и материальное сходство с показателями соответствующих нигеро-конголезских классов.

Таким образом, современные западные языки манде, и особенно самые изученные из них - группа манден, по своему типу оказываются весьма далеки от типа пра-манде. В то же время неправильным было бы механически проецировать тип мани-бандама (южных манде) на праязыковой тип: моносиллабизм и политоничность, характерная для этих языков, являются, по всей видимости, инновациями.

Ещё один вывод касается соотношения ареального и генетического планов. Языки манде являют собой очень яркий пример того, как фонологический тип трансформируется под влиянием внешнего окружения. По сути дела, в формировании языкового типа (тип слога и словоформы, количество тонов и их функционирование, тип вокалической и консонантной систем) генетический фактор занимает подчинённое положение, а ареальный - ведущее. Можно сказать (со всеми необходимыми оговорками), что фонологические типы в Западной Африке выстраиваются по климатическим зонам: чем дальше к северу, тем больше

201 вероятность встретить в языке хорошо сохранившуюся систему интервокальных согласных, тем слабее значимость тоновых противопоставлений, тем беднее вокалические системы. Чем дальше к югу, тем сильнее тенденция к моносиллабизму, тем больше признаков вокалической гармонии и консонантной сорезонантности. Но, трансформируясь под внешним влиянием, языки сохраняют некоторые элементы, по которым праязыковой тип может быть реконструирован.

Список научной литературыВыдрин, Валентин Феодосьевич, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Выдрин 1991 Выдрин В.Ф. О старомандингском письме (мандинка, бамана, сусу). // Africana XV. Москва - Ленинград: Наука, с. 169-219.

2. Выдрин 1987 В.Ф. Выдрин. Язык лоома. Москва: «Наука», 121 с.

3. Выдрин 1990 В.Ф. Выдрин. Тональные классы слов в языке лоома. - В кн.:

4. Конференция "Сравнительно-историческое языкознание на современном этапе " (памяти В.М.Иллича-Свитыча). Москва, 6-9 февраля 1990). Москва, 1990, с. 33.34. ■

5. Выдрин 1994/97 В.Ф. Выдрин. Следы именной классификации в языках манде. - В кн.: Основы африканского языкознания. Под ред. В.А.Виноградова. Москва: "Аспект пресс", 1997, рр. 221-255.

6. Выдрин 1999 В.Ф. Выдрин. Введение. - В кн.: В.Ф.Выдрин, С.И.Томчина. Манден-русский словарь (манинка, бамана). Том 1. Санкт-Петербург: «Дмитрий Буланин», с. 7-40.

7. Выдрин, Поздняков 1987 В.Ф. Выдрин, К.И.Поздняков. Реконструкция фонетической системы праманден. - В кн.: Африканское историческое языкознание. М., Наука, с. 294-356.

8. Выдрин, Томчина 1999 В.Ф.Выдрин, С.И.Томчина. Манден-русский словарь (манинка, бамана). Том 1. Санкт-Петербург: «Дмитрий Буланин», 342 с.

9. Гиренко 1982 Н.М. Гиренко. Брат - сестра (к соотношению типов терминологии и социогенеза). - В кн. : Africana. Африканский Этнографический Сборник, XIII. Ленинград: «Наука», с. 34-49.

10. Добронравии 1999 H.A. Добронравии. Арабографическая письменная традиция Западной Африки. СПб: СПбГУ, Восточный факультет, 178 с.

11. Коваль 1997 А.И. Коваль. Именные категории в пулар-фульфульде. - В кн.: В.А. ВиндграД°в (РеД-)- Основы африканского языкознания: Именные категории. М.: Аспект Пресс, с. 92-220.

12. Конате 1989 Адама Конате. Сопоставительный анализ диалектов беледугу и бамако языка бамана (фонетика, грамматика). Канд. дисс. М.: Институт языкознания АН СССР, 225 с.

13. Плунгян 2000 В.Ф.Плунгян. Общая морфология : Введение в проблематику. М.: Эдиториал УРСС, 382 с.

14. Поздняков 1978 К.И.Поздняков. Языки манде: Сравнительно-исторический анализ. Кандидатская диссертация. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1978, 149+210 с.

15. Поздняков 1987 К.И.Поздняков. Развитие систем консонантных чередований в языках манде и в атлантических языках. - В кн.: Африканское историческое языкознание. М, Наука, с. 357-457.

16. Поздняков 1993 КИ.Поздняков. Сравнительная грамматика атлантических языков. М, Наука, 375 с.

17. Томчина 1972 С.И.Томчина. Местоимения в языках манде: К вопросу о разграничении имени и глагола. Канд. дисс. Ленинград: Ленинградский государственный университет.

18. Томчина 1978 С.И. Томчина. Введение в синтагматическую морфологию языка манинка. Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 117 с.

19. Bailleul 1996 Charles Bailleul. Dictionnaire Bambara-Français. Bamako : Donniya, 4701. P

20. Bandi Grammar, ms. (A Bandi Grammar). Unpublished Manuscript. The Institute for Liberian languages, Monrovia.

21. Bearth 1971 Thomas Bearth. L 'énoncé toura. Norman (Oklahoma): S.I.L, 1971, 481 p.

22. Bearth 1992 Thomas Bearth. La pertinence latente. A propos du traitement des liquides et de la nasalisation dans les langues dites "sans consonnes nasales". // Verbum 15, 4: 203218.

23. Bearth, Link 1980 The tone puzzle of Wobé. Il Studies in African Linguistics, 11, pp. 147207.

24. Bearth, Zemp 1967 Th. Bearth, H. Zemp. The phonology of Dan (Santa). // Journal of African Languages, vol. 6, part 1, 1967, pp. 9-29.

25. Beker-Donner. Dia sprache der Mano. Graz-Wien-Koln, 1965.

26. Bendor-Samuel 1989 J. Bendor-Samuel (ed.). The Niger-Congo Languages. Aclassification and description of Africa's larges language family. Lanham/New York/London: University press of America.

27. Benoist, 1969 — J.-P. Benoist. Grammaire gouro (groupe mandé Côte d'Ivoire). Lyon, "Afrique et Langage", No 3, 101 p.

28. Benoist, 1977 Jean-Paul Benoist. Dictionnaire gouro-français. Zuénoula, 120 p.

29. Bimson 1978 Kent David Bimson. Comparative Reconstruction ofProto-Northern-Western Mande. Ph.D. Thesis, University of California, Los Angeles.

30. Bird 1971 Charles Bird. Some observations on initial consonant change in Southwestern Mande. //In: Chin-Wu Kim and Herbert Stahlke (eds.). Papers in African Linguistics. Edmonton: Alberta and Chamain - Illionois: Linguistic Research, Inc., pp. 153-174.

31. Bird 1982 Bird, Charles S. (ed.). The Dialects ofMandekan. Bloomington: Indiana University, 423 + 16 p.

32. Blecke 1996 Th. Blecke. Lexikalische Kategorien und grammatische Strukturen im

33. Tigemaxo (Bozo, Mande). (Mande languages and linguistics; Vol. 1). Köln: Köppe, 283 P

34. Bole-Richard 1985 Rémy Bole-Richard. Hypothèse sur la genèse de la nasalité en niger-congo. Il Journal of West African Languages XV, 2, pp. 3-28.

35. Bolli 1973 M. Bolli. Analyse prosodique de quelques traits phonologiques en Dan (Blossé). Abidjan : S.I.L., Ms.

36. Bolli 1976 M. Bolli. Etude prosodique du Dan (Blossé). S.I.L.//I.L.A., No. 1, Abidjan 1976, 48 p.

37. Bolli, Flik 1973 M. Bolli, E. Flik. Phonological statement: Dan (Blossé). Abidjan: S.I.L., 1973, 64 p.

38. Bolli, Flik 1978 M. Bolli, E. Flik. La phonologie du Muan. Il Annales de l 'Université d Abidjan. Sér. H., T. XI, Fase. 1, 1978.

39. Braconnier 1983a— C. Braconnier. Phonologie du dioula d'Odienné. Abidjan-Paris : ILA-ACCT.

40. Braconnier 1983b C. Braconnier. L'inaccompli neutre en dioula d'Odienné : construction nominale ou construction verbale ? Il Mandenkan, 6 (Paris), pp. 3-8.

41. Braconnier 1989 C. Braconnier. Dioula d'Odienné (Parler de Samatiguila), Dictionnaire et études de linguistique descriptive. Thèse pour le Doctorat d'État. Univ. de Grenoble, 1989.

42. Braconnier 1986 Cassian Braconnier. De l'existence de trois types de nasalité à support vocalique en dioula d'Odienné. Il Mandenakan, 11, pp. 43-70.

43. Braconnier ms. Cassian Braconnier. Lexique Joga. ms. (JG).

44. Bolly, Flick 1978 Margrit Bolli, Eva Flik. La phonologie du Muan. // Annales de l'Université d'Abidjan. Sér. H., T. XI, Fase. 1, 1978.

45. Carlson 1993 Robert Carlson. A sketch of Jo: A Mande language with a feminine pronoun. // Mandenkan, 25 (Paris), 109 p.

46. Casthelain 1952 J. Castelain. La langue guerzé : Grammaire et dictionnaire. Dakar : Mémoires dé l'IFAN, 20, p. 1-302.

47. Childs 2000 Jucker G. Childs. A Dictionary of the Kisi Language, with an English-Kisi Index. Köln: Rüdiger Köppe Verlag, 524 p.

48. Conteh, Cowper, Rice 1983 Patrick Conteh, Elizabeth Cowper, Keren Rice. The Environment for Consonant Mutation in Mende. II Current Approaches to African Linguistics. Vol. 6 (3), pp. 107-116.

49. Creissels 1981 D. Creissels. De la possibilité de rapprochement entre le songhay et les langues Niger-Congo (en particulier mandé). - In: Nilo-Saharan: Proceedings of the First Nilo-Saharan Linguistics Colloquium, Leiden, 1980, pp. 307-327

50. Creissels 1982a Denis Creissels. Document lexical Maukakan. (Parler manding du Maou). Publications du Centre de dialectologie africanie, No. 1.Université de Grenoble, VDI + 59 p.

51. Creissels 1982b D. Creissels. Ton et accent en mandinka. // Paper presented to the Leiden Colloquium. Ms. 15 p.

52. Creissels, 1982c D. Creissels. A propos de défauts de mémorisation de signifiants par les locuteurs Mandinka. — Mandenkan 4 (Paris), pp. 49-56.

53. Creissels 1985a D. Creissels. Les verbes statifs dans les parlers manding. Mandenkan, 10, pp. 1-32.

54. Creissels 1985b D. Creissels. La perspective dialectologique dans l'étude du ton bambara. Il Afrique et Langage, 24, pp. 17-35.

55. Creissels 1989a Denis Creissels. Aperçu sur les structures phonologiques des langues négro-africaines. Grenoble : Éditions littéraires et linguistiques de l'Université Stendhal-Grenoble 3, 287 p.

56. Creissels 1989b D. Creissels. N pronom de troisième personne et N article dans les langues mandé-nord. - Paper for the Congress on African Linguisticsin Leiden, Sept.1989 (ms.)

57. Mandenkan 20, pp. 27-40. Creissels 1992 Creissels, Denis. Tonologie du bambara : bilan et perspectives. Il

58. Mandenkan, 24 (Paris), pp. 1-45. Creissels et al. 1982 Creissels D., Jatta S., Jobarteh K. Lexique Mandinka-Français. // Mandenkan, 3, 207 p.

59. Derive, 1990 M.-J. Derive. Etude dialectologique de l'aire manding de Côte-d'Ivoire.

60. Diagana Ya. 1987-88- Yacouba Diagana.Compte rendu critique de l'article de C. Grégoire

61. Morphophonologie et morphologie nominale en soninké" (Mandenkan 13, 1987). // Mandenkan 14/15 (Paris), pp. 115-127. Diagana Ya. 1994 Yacouba Diagana. Eléments de grammaire du soninké. Paris: Les

62. Marka-kan (Burkina faso). 4 vols. Université Stendhal-Grenoble III. Diallo, M.L. 1989 Mohamed Larabi Diallo. Zur Verbalstruktur und Syntax des Bambara.

63. Afrique et Langage, 15, pp. 20-30. Dumestre 1982 Gérard Dumestre. Note sur les adverbes idéophoniques du mandinka. Il

64. Mandenkan 4, pp. 95-97. Dumestre 1981-1992 Gérard Dumestre. Dictionnaire bambara-français. Fasc. 1-9 (A-N).

65. Paris : INALCO, 1426 p. Dumestre, 1987 G. Dumestre. Le bambara du Mali : Essai de description linguistique.

66. Paris : INALCO. Thèse de Doctorat d'Etat, 586 p. Dwyer 1971 David J. Dwyer. Mende tone. Il Studies in African Linguistics (Los Angelos), 2, pp. 117-130.

67. Dwyer 1973 David J. Dwyer. The comparative tonology of Southwestern Mandenominals. Michigan State University, Ph.D., 278 p. Dwyer 1974 David J. Dwyer. The historical developement of Southwestern Mande

68. Dwyer 1987/88 David Dwyer. Towards proto mande morphology. // Mandenkan (Paris), 14-15, pp. 139-152.

69. African Languages and Linguistics, 15, pp. 29-45. Dwyer, n.d. David J. Dwyer. A Reference Handbook ofLorma. East Lansing: African

70. Christian Missionary Alliance, n.d. (KN). Fleming 1995 C.B. Fleming. An introduction to Mona grammar. M.A. Thesis, Univ. of

71. Texas, Arlington, 1995, 159 p. Flik 1977 E. Flik Tone glides and registers in five Dan dialects. II Linguistics, No. 201, La

72. Haye: Mouton, 1977, pp. 5-59. Gadou, 199? Henri Gadou. Quelques aspects des processus phonologiques,morphologiques et énonciatifs de la langue yaouré. Tomes I, II. Université Paris VII, 658 p.

73. Soninké-Français. Bamako : DNAFLA, 100 p. Gamble 1955 ^ D. P. Gamble. Mandinka English Dictionary. Revised Edition. Research

74. Department, Colonial Office. 66 p. (GA). Gamble 1987 D. P. Gamble. Mandinka - English Dictionary. Gambian Studies No. 21. San Francisco,, 133 p.

75. Journal of African Linguistics, 7, 97-104. Grégoire С. 1986 Claire Grégoire. Le maninka de Kankan. Eléments de descriptionphonologique. Tervuren. Grégoire C. 1987 Cl. Grégoire. Morphophonologie et morphologie nominale en soninké. Il

76. Grégoire H. 1990 H.C. Grégoire. Tonétique et tnologie d'un groupe de langues mandé.

77. Etude théorique et expérimentale. Thèse pour le Doctorat d'Etat, Paris III, 1990, 465 p. Grimes 1996 Barbara F. Grimes (éd.). Ethnologue. 13th ed. Dallas: SIL. Grossmann 1992 - Rebecca S. Grossmann. Discourse grammar of Bandi. Ph.D. Thesis.

78. Mémoire de fin d'études. Kankan: Institut Polytechnique, 92 p.

79. Haïdara et al. 1992 Youssouf M. Haïdara, Youssouf B. Maïga, Mohamed B. Maïga, Jouh P. Hutchinsn. Lexique Soyay-Français/Kalimawey Citaabo Sorjay-Annasaara senni. Bamako: Ministère de l'Education Nationale - DNAFLA, 138 p.

80. Halaoui, Tera, Trabi 1983 N. Halaoui, K. Téra, M. Trabi. Atlas des langues mandé-sud de Côte-d'Ivoire. Abidjan: I.L.A., 1983.

81. Hérault, 1989 G. Hérault. Les rections syllabiques en soninké. Il Linguistique Africaine 3 (Paris), pp. 43-90.

82. Heydorn 1940-41 R.W. Heydorn. Die Sprache der Bandi in nordwestlichen Liberia.

83. Zeitschrift für Eingeborenen-Sprachen, Bd. XXXI, H. 2, SS. 81-114 (1940), H. 3, SS. 188-217 (1941).

84. Heydorn 1971 R.W. Heydorn. Grammar of the Loma Language with some Kono Words in the Vocabulary. II Afrika und Übersee (Hamburg), Bd. 54, H. 1/2, SS. 77-99.

85. Hintze 1948 F. Hintze. Zum Konsonantischen Anlautwechsel in einigen westafrikanischen Sprachen. II Zeitschrift für Phonetik, Sprächwissenschaft und Kommunikationsforschung (Berlin), Bd. 2, H. 3/4, SS. 164-182.

86. Hochstetler 1996 Lee Hochstetler. Enquête linguistique sur le duungoma : une langue samogo parlée au Burkina Faso et au Mali. // Mandenkan (Paris), 31, pp. 1-57.

87. Hopkins 1982 B. Hopkins.Etude tonologique du yaouré. Il Cahiers ivoiriens de recherches linguistiques, 11. Abidjan, 1982.

88. Hopkins 1986 B. Hopkins. Présentation et analyse d'un conte yaouré. // Annales de l'Université d'Abidjan, Sér. J., Tome IV, 1986.

89. Hopkins 1987a-B. Hopkins. Le système aspecto-modal du yaouré. Abidjan: S.I.L.-I.L.A., No. 7, 1987.

90. Hopkins 1987b B. Hopkins. Aperçu sur le système pronominal du yaouré. Abidjan: S.I.L.-I.L.A., No. 8, 1987.

91. Houis 1963 M. Houis. Etude descriptive de la langue susu. Dakar, IFAN, 183 p.

92. Janse 1998 Jacqueline Janse. Mogofïn. Eléments de description grammaticale. Boké: Mission Evangélique Réformée Néerlandaise, 130 p.

93. Janse 1999 Jacqueline Janse. Grammaire Mogofin. Deuxième version. Boké: Mission Evangélique Réformée Néerlandaise, 77 p.

94. Jones 1998 Ross M. Jones. The Boko/Busa Language Cluster. LINCOM studies in African linguistics 30. München - Newcastle: LINCOM Europa, 353 p.

95. Kaiser 1988 James Kaiser. Kono Lessons. Freetown: The Institute for Sierra Leonean Languages, 49 p.

96. Kastenholz 1986 Raimund Kastenholz. Specification and the morpheme -(Y)É in Central Mande (and beyond). II Afrikanistische Arbeitspapiere, 7, pp. 97-113.

97. Kastenholz, 1987a R. Kastenholz. Das Koranko. Ein Beitrag zur Erforschung der Nord-Mande-Sprachen. Dissertation. Universität zu Köln, 345 S.

98. Kastenholz 1987b R. Kastenholz. Materialen zum Koranko. // Afrikanistische Arbeitspaiere (Köln), Sondernummer. 181 S.

99. Kastenholz 1992 R. Kastenholz. Une première note sur le jeri.kuo (langue mandé des Jeri). Repartition géographique et matériel lexical. Il Cahiers Ivoiriens de la Recherche Linguistique, 29, pp. 19-60.

100. Kastenholz 1996a Raimund Kastenholz. Sprachgeschichte im West-Mande. Methoden und Rekonstruktionen. Köln: Rüdiger Köppe Verlag, 281 S.

101. Kastenholz 1996b R. Kastenholz. Some Notes on the TAM-System of Jogo and its Implications for Comparative Grammar within Western Mande. // St. Petersburg Journal of African Studies, 5, pp. 47-58

102. Keïta 1984 Keïta, Boniface. Lé malinké de Kita (parler de Bindougouba). Esquisse phonologique et grammaticale et liste lexicale comparative. Il Mandenkan, 8, 129 p.

103. Keïta 1985 B. Keïta. Éléments de description du Malinké de Kita (Mali). Doctorat du 3e cycle. Université des langues et lettres de Grenoble, 345 p.

104. Kendall et al. 1980 M.B. Kendall, M. Soumaré, S. Soumaré, Ch. Bird. Soninke Peace corps Language Hadbook Series.

105. Kimball 1983 Les Kimball. A Description of the Grammar of Loko. Freetown: The Institute for Sierra Leonean Languages, 76 p. (ms.)

106. Koelle 1854 Sigismund W. Koelle. Outlines of a Grammar of the Vei Language. Together with a Vei-English Vocabulary. London: Church Missionary House. (SK).

107. Koelle 1854/1963 Sigizmund Koelle. Polyglotta Africana. London: Church Missionary House, VI + 24 + 188 p., repr.: Graz (Österreich): Akademische Druk und Verlangsanstalt.

108. Koité-Herschel 1981 Ute Koité-Herschel. Le xàsonga (Mali) : phonologie, morphosyntaxe, lexique xàsonga-français et textes. Thèse pour le doctorat de 3e cycle. Universtité de Grenoble, 265 + 106 p.

109. Konatè, Vydrine 1989 Adama Konatè, Valentin Vydrine. Le système phonologique du dialecte bamanan du Bèlèdugu. Il Mandenkan, 17, pp. 1-40.

110. Koly 1970 Dominique Koly. Etude phonologique du Loma avec application au parler du Sud de Macenta. Mémoire de fin d'études. Conakry: Institut Polytechnique, 119 p.

111. Annales de l'Université d'Abidjan. Sér. H, vol. 4, f. 1, pp. 73-88. Le Saout 1973 J. Le Saout. Etude descriptive du Gban : phonétique et phonologie. Paris : LACITO, 1976.

112. Saout, 1979 J. Le Saout. Notes sur la phonologie du Gouro (zone de Zuénoula). Nice : C.E.P.L.ÄK 76 p.1.idenfrost, McKay 1973 Theodore E. Leidenfrost, John S. McKay. Kpelle-English

113. Upper Volta). Ph.D., Columbia University. 195 p. Mukarovsky 1988 H. G. Mukarovsky. Spuren archaischer Strukturen in Mande. // Afrikanische Arbeitspapiere Tagungsband XXIV, SS. 119-130.

114. Mandenkan 1 (Paris), pp. 79-106. Prost 1950 La langue bisa : grammaire et dictionnaire. Ouagadougou : Centre IFAN.

115. Prost, 1967 ~ A. Prost. La langue Loghoma. Esquisse grammaticale suivie de textes et d'unglossaire. Université de Dakar, Documents linguistiques, No 13, 168 p. Prost 1968 André Prost. La langue des blé. // Bulletin de l'Institut Fondamental d'Afrique

116. Noire, Sér. B. 30, 3, pp. 1256-1270. Prost 1971 André Prost. Eléments de sembla: phonologie, grammaire, lexique (Haute

117. Volta: groupe mandé). (Afrique et Langage, Documents, 5). Lyon. Prost 1977 André Prost. Petite grammaire marka (région de Zaba). Dédougou: Diocèse de Nouna. Prost 1983 - A. Prost. Essai de description grammaticale du dialecte Bobo de Tansila,

118. Haute-Volta. Il Mandenkan, 3 (Paris), 99p. Rodewald 1989 Michael К. Rodewald. A Grammar of Bandi and Mende Tone. M.A. Thesis, Arlington: University of Texas, 125 p.

119. Rude 1983 Noel Rude. Ergativity, and the Active-Stative Typology in Loma. // Studies in African Linguistics, 14:3, pp. 265-283.

120. Sadler 1951 W.L. Sadler. Untangled Loma. Baltimore, 465 p. (SD).

121. Sangaré 1984 Aby Sangaré. Dioula de Kong (Côte d'Ivoire) : Phonologie, Grammaire, Lexique et Textes. 3 vols.

122. Sanou J.-F. 1978 Dafrassi Jean-François Sanou. La langue bobo de Tondogosso (Bobo-Dioulasso) (Haute-Volta). Phonologie, morphologie, syntagmatique. Thèse de 3ème cycle. Univ. Paris V, 1978, 251 p.

123. Sanou J.-F. 1993 Dafrassi Jean-François Sanou. Le bobo dans l'environnement linguistique bukinabé. II Vorträge Internationales Symposium - Berichte des Sonderforschungsbereichs 268. Franfurt am Main, 16.12. - 19.12.1992, SS. 133-153.

124. Sanou B. 1983 Bernadette Sanou. Eléments déscriptives du bobo (dialecte voré). MS Thesis. Paris: INALCO.

125. Schwab 1947 G. Schwab. Tribes of the Liberian Hinterland. Cambrige, Massachusets, 526 p.

126. Smeltzer & Smeltzer 1995 Smeltzer, Brad & Smeltzer, Susan. Compte-rendu des enquêtes cartographique, lexicostatistique et sociolinguistique des parlers bozo. Il Mandenkan, 30, pp. 55-101.

127. Smeltzer & Smeltzer 1997 Smeltzer, Brad & Smeltzer, Susan. Lexiques Soninké-Français. Index Français-Soninké. Bamako. 242 p.

128. Spears, 1972 ~ R. Spears. The form of Mandingo kinship terms. Anthropological Linguistics, vol. 14, No. 7, pp. 281-285.

129. Stewart 1989 John M. Stewart. Kwa. - In: J. Bendor-Samuel (ed.). The Niger-Congo Languages. A classification and description of Africa's larges language family. Lanham/New York/London: University press of America, pp. 216-245.

130. Tarawale, Sidibe, Konteh, n.d. Ba Tarawale, Fatumata Sidibe, Lasana Konteh. Mandinka-English Dictionary. N.L.A.C. 155 p.

131. Tateishi 1990 Koichi Tateishi. A morphological analysis of Mende consonant mutation. // Current Approaches to African Linguistics. Vol. 7 (11). pp. 99-110.

132. Thomas 1916 -N.W. Thomas. Speciments of languages from Sierra Leone. London.

133. Touré 1989 Aboubacar Touré. Eléments de phonologie et de morphologie de la langue sôôsô. Etudes mandé, No. 3. Grenoble: Université Stendhal - Grenoble 3, 140 p.

134. Touré 1994 Aboubacar Touré. Eléments de description de la langue soso. Thèse de Doctorat (Nouveau Régime). Grenoble : Université Stendhal-Grenoble III, 311 p.

135. Traore 1978 Karim Traore. Dafing - Deutsch Wörterbuch. Maîtrise-Arbeit. Saarbrücken, 293 SS.

136. Traore 1983 Karim Traore. Dafing. Beitrage zu Phonologie und Wortbildung einer Mande-Sprache. Dissertation. Saarbrücken : Philosophischen Fakultät der Universität des Saarlandes, 194 S.

137. Traoré 1998 Paul Solomiac (ed.). Ali Traoré, Fabé Traoré. Dzùùngoo dzuon tsùnfyeè ßän ko à sebeun'n kur'la. Lexique orthographique dzùîingoo-français. Ouagadougou: SIL, 120 p.

138. Tröbs, 1998 Holger Tröbs. Funktionale Sprachbeschreibung des Jeli (West-Mande). (Mande languages and linguistics; Vol. 3). Köln: Köppe, 241 p.

139. Tveit 1997 Harald Tveit. Grammaire de la langue khassonké. Bamako : Mission Protestante Norvégienne, 132 p.

140. Tveit, Dansoko 1993 Harald Tveit, Gagny Dansoko. Petit dictionnaire khassonké-français. Oussoubidiagna, Mission Protestante Norvégienne, 1993, 105 p.

141. Vydrine 1989a V. Vydrine. Tonal system of Looma language. Il Mandenkan (Paris), No. 18, 1989, pp. 81-96.

142. Vydrine 1989b V. Vydrin. Reflection of the nominal classification in Manden and Southwestern Mande languges: the connection category. II Zeitschrift für Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschungen (Berlin), Bd. 42, H. 1, SS. 91101.

143. Vydrine 1994a V. Vydrin. Traces of nominal classification in the Mande languages: the Soninke evidence. // St. Petersburg Journal of African Studies, 3, 1994, pp. 63-93.

144. Vydrine 1996 V. Vydrine. Sur le « Dictionnaire Nko ». H Mandenkan, 31, pp. 59-75.

145. Vydrine 1998 V. Vydrine. Sur l'écriture mandingue et mandé en caractères arabes (mandinka, bambara, soussou, mogofin). Il Mandenkan, 33, Printemps 1998, 87 p.

146. Vydrine 1999a V. Vydrine. Manding-English Dictionary (Maninka, Bamana). Vol. 1. St.

147. Petersburg: Dimitry Bulanin Publishing House, 1999, 315 p. Vydrine 1999b V. Vydrine. Les parties du discours en bambara : un essai de bilan. //

148. Mandenkah, 35, pp. 72-93. Vydrine 1999c V. Vydrine. Language contact: The case of Manding and Jola-Fogny. Il

149. Köppe Verlag, V + 266 pp. W.E.C. 1995 Mandinka-English Dictionary. Revised Edition. Banjul: W.E.C. International, 366 p.

150. Weimers 1950 W.E. Weimers. New Light on the Consonant Change in Kpelle. //

151. Zeitschrift für Phonetik und allgemeine Sprachwissenschaft (Berlin), Bd. 4, H. 1/2, SS. 105-118.

152. Westermann 1921 D. Westermann. Die Kpelle, ein Negerstamm in Liberia. Göttingen/Leipzig: Vandenhoeck & Ruperecht, XVI + 552 S.

153. Westermann 1924 D. Westermann. Die Kpelle-Sprache in Liberia. Berlin/Hamburg: D. Reimer (Zeitschrift für Eingeborenen Sprachen, Beiheft 6), VII + 278 S.

154. Westermann, Melzian 1930/1974 D. Westermann, HJ. Melzian. The Kpelle Language in Liberia. Berlin: Dietrich Reimer/Ernst Vonsen (reprint: Nendeln: Kraus Reprint), VI + 85 p.

155. Williamson 1973 Kay Williamson. More on Nasalas and Nasalization in Kwa. // Studies in African Linguistics, Vol. 4, No. 2, pp. 115-137.

156. Zribi-Hertz, Hanne 1995 Anne Zribi-Hertz, Jean-François Hanne. Pronoms, déterminants et relatives en bambara de Bamako. Il Linguistique africaine, 15, pp. 91-136.219

157. Особенности применяемой орфографии