автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Формальные онтологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формальные онтологии"

На правах рукописи

Драгалина - Черная Елена Григорьевна

ФОРМАЛЬНЫЕ ОНТОЛОГИИ: АНАЛИТИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ

Специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва 2000

Работа выполнена на кафедре философии Московского

педагогического государственного университета

Научный консультант:

доктор философских наук, профессор МИКЕШИНА Л.А.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук ВАСЮКОВ В.Л.

доктор философских наук, профессор КУЗНЕЦОВ В.Г.

доктор философских наук СОКУЛЕРЗА.

Ведущая организация - Институт системного анализа Российской академии наук

на заседании диссертационного Совета Д 053.01.05 в Московском педагогическом государственном университете по адресу :117571, Москва, проспект Вернадского, 88, ауд. 818. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГТГУ по адресу: 119882. Москва. М.Пироговская, 1.

Автореферат разослан " 5~ ^_2000 г.

Защита состоится " 1Ь " X' 2000 г. в 4$

гсс>

часов

Ученый секретарь диссертационного Совета

МИХАИЛОВ В.В.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В истории рациональности существуют великие мечты, к числу которых относится идея унификации всего рациональною знания на основании общего метола или обшей науки. Уходя корнями в арабскую математику с её идеалом "универсального алгоритма", в Европе времен Р.Декарта и Г.Лейбница эта мечта стремится обрести плоть Всеобщей Математики (Mathesis Universalis), науки, "которая, не будучи зависимой ни от какого частного предмета, объединяла бы все то, что может быть обнаружено в связи с порядком и мерой"

Попыткой сознательного возрождения мечты о Mathesis Universalis в новейшей философии стала программа построения формальной онтологии как априорного учения о формальных структурах предметности, разработанная в трансцендентальной феноменологии Э.Гуссерля. В отличие от региональных онтологии, направленных на исследование условий мыслимости предметов, принадлежащих конкретным регионам бытия, формальная онтология должна была, по замыслу Гуссерля, выявить априорные предпосылки мыслимости предмета вообще. По причинам принципиального характера идея трансцендентального обоснования логики как формальной онтологии представлена у Гуссерля в виде незавершенного проекта. Кардинальные изменения в логике, затрагивающие её философские основания, не могут не оказать воздействия на понимание методов построения формальной онтологии и её задач.

Революцией в логике XX века стало преодоление идеи её уникальности и универсальности, допущение многообразия логических систем. Следствием этой революции должна явиться, на мой взгляд, трансформация трансцендентального проекта формальной онтологии в программу построения формальных антологий, и формирование на этой основе новой исследовательской парадигмы - формальной метаонто-логии как сравнительного исследования классов формальных онтологии. Влечет ли многообразие логических систем необходимость радикального пересмотра трансцендентальных принципов формально - онтологических исследований? Ка-

Декарт Р. Соч.. г. 1. М: Мысль. 1989. с. 90.

1

ковы концептуальные основания многообразия классов формальных онтологии и существуют ли объективные критерии их метаонтологического сопоставления? Какой смысл приобретают в условиях такого многообразия характеристики "формальности" и "априорности"? Я полагаю, что дать определенный ответ на эти вопросы позволяет интерпретация трансцендентально - феноменологического проекта в терминах современной теоретико - модельной логики {"модель", "возможный мир", "исчисление", "универсум рассмотрения", "метаязык") и теории речевых актов ("иерформапшв", "иллокутивная цель", "декларанте", "когнитивная компетенция"). Эти термины относятся к сфере аналитической философии логики и языка. Поэтому интерпретация трансцендентальной идеи формальной онтологии с использованием методов теорий моделей и речевых актов представляет собой её аналитическую реконструкцию.

Аналитическая реконструкция любых идей, сформировавшихся в рамках трансцендентальной традиции, требует особого методологического оправдания. Поскольку именно трансцендентализмом в значительной мере задается "концептуальный горизонт" континентальной философии, определяется круг её проблем и методов их решения, общепризнанная оппозиция аналитической и континентальной философии проблематизирует саму идею диалога трансцендентальной и аналитической традиций. Если для континентальной традиции в целом признаются характерными субъективизм, герменевтичность, историцизм, персоналистичность, ценностная нагруженность и ориентация на "науки о духе", то аналитической философии приписываются, как правило, объективизм, аисторичность, имперсональность, элиминация оценочных суждений, ориентация на точные методы логики и лингвистики. Вместе с тем, сравнительный анализ аналитической и феноменологической стилистических парадигм свидетельствует об их существенном подобии. Со стороны феноменологии это подобие проявляется в принципиальной для неё апелляции к ясности и очевидности, антипсихологизме, критике догматической и эмпиристской онтологии, использовании неспекулятивных (в том числе, логических) методов. Характерно, что во втором томе "Логических исследований" Гуссерль дает название "аналитической феноменологии" нелому разделу феноменологии, имеющему своим предметом

"представления, запечатленные в выражении". Сближение

?

аналитической философии с феноменологией обусловил её переход от нереалистического идеала беспредпосылочности философской деятельности, афористически выраженного тезисом У.Куайна "экспликация есть элиминация", к принципу экспликации когнитивных предпосылок философствования, не ставящей перед собой задач)' их устранения. Признаки такого сближения - интерес философов - аналитиков к интеп-циональности ментальных актов, процедурам концептуализации и конституирования, дескриптивной метафизике, трансцендентальное истолкование процедуры анализа как прояснения концептуальной схемы. Новым фактором, объединяющим феноменологов и аналитиков, стала их жесткая оппозиция не только старому противнику - спекулятивному "идеологизму". но и постмодернистским покушениям на рациональность. Именно диалог аналитиков и феноменологов может не только помочь взаимному прояснению их позиций. но и стать важным аргументом в защиту рационалистической философской традиции.

Степень разработанности проблемы. Обращение аналитической философии к теоретическому рассмотрению онтологической проблематики, первоначально отнесенной к сугубо нормативной области "внешних" вопросов, закономерно привело её к исследованиям формально - онтологического характера. Сравнительно долго эти исследования ограничивались, однако, лишь рамками классической референта-тивнои семантики без какого - либо привлечения трансцендентально - феноменологических идей. Решающее воздействие на освоение этих идей философами - аналитиками оказали работы Д.Фоллесдаля. появившиеся в конце 60 - х - начале 70 - х годов и продемонстрировавшие возможность интерпретации феноменологического учения о ноэме в терминах теории смысла Г.Фреге. У истоков другого направления аналитических исследований феноменологии стоял Я.Хинтикка, который в середине 70 - х годов выдвинул тезис об интенцио-нальности как интенсиональности, стимулировавший применение в этих исследованиях методов интенсиональной логики. Фундаментальными работами по интерпретации идей Гуссерля в терминах семантики возможных миров стали монография учеников Фоллесдаля, представителей '"стэнфорской школы феноменологии" Д.Смита и Р.Макинтайра "Гуссерль и ин-тенциональность" и книга ученика Хинтикки М.Куша "Язык

как исчисление уб. язык как универсальный посредник". Развернутую конструктивную критику интенсиональной интерпретации феноменологических идей дал видный феноменолог Дж.Моханти.

Вместе с тем, феноменологический проект формальной онтологии остался по существу за пределами этой дискуссии. П.Саймонсом, Б.Смитом, К.Муллиганом были предложены аналитические реконструкции формальной онтологии как теории части и целого, восходящие к её трактовке Гуссерлем в третьем разделе второго тома "Логических исследований". Характерное для моего подхода понимание формальной онтологии как теории формальных (второпорядковых) отношений лишь намечено в качестве особой проблемной области, например, в работах Н.Коккьяреллы и Е.Пежановского. Некоторые принципы теоретике - модельной реконструкции идеи формальной онтологии были сформулированы Г.Нуллом и Р.Саймонсом, которые предложили, в частности, рассматривать феноменологическое многообразие как тип изоморфизма.

В более широком контексте сопоставления трансцендентальной и аналитической традиций вопросы феноменологической онтологии рассматривались Р.Ингарденом, Г.Кюнгом, К.Апелем, Ж.Деррида, Р.Рорти, П.Рикёром, братьями Дрейфус, А.Гурвичем, Р.Трагессером, Р. Кобб - Стевенсом. Л.Хаапарантой.

В отечественной философии трансцендентальная феноменология стала предметом анализа и творческого развития в работах П.П.Гайденко, М.Мамардашвили, Л.А.Микешиной, Н.В.Мотрошиловой, В.И.Молчанова, А.П.Огурцова, К.А.Свасьяна. Различные интерпретации логико - онтологических аспектов феноменологических и, более широко, трансцендентальных учений средствами современной логики представлены в работах В.Ф.Асмуса, А.Л.Блинова, В.Н.Брюшинкина, И.Н.Грифцовой, Н.В.Зайцевой, А.Т.Ишмуратова, В.Г.Кузнецова, Р.И.Павилениса, К.Ф.Самохвалова, Я.А.Слинина, З.А.Сокулер, Г.В.Сориной, Н.И.Стяжкина. Особое значение для аналитических исследований в области феноменологии имеет опубликованная в 1999 году фундаментальная монография В.Л.Васюкова "Формальная феноменология". Разрабатывая формальную

феноменологию как оригинальное направление современной неклассической логики, предполагающее расширенную и ин-тенционально структурированную предметную область, автор строит разнообразные системы формальной феноменологии, являющиеся '"объектными"' отражениями систем неклассической логики. Вместе с тем, формальная онтология как теория второпорядковых отношений не стала до сих пор предметом аналитической реконструкции.

Разработка принципов построения и метаонтологического сопоставления формальных онтологии предполагает обращение к исследованиям по металогике. Решающий вклад в философское осмысление фундаментальных метатеорем и ограничительных результатов современной логики внесли работы Л.Гильберта, А.Тарского, С.Клини, П.Бернайса, Н.Бурбаки, Хао Вана, А.Френкеля и И.Бар-Хиллела. Дж.Булоса и Р.Джеффри. Особое значение для феноменологического осмысления новейших результатов в основаниях математики и логики имеют философские работы К.Геделя и Г.Вейля, содержащие прямые ссылки на Гуссерля. Вопросы философской интерпретации абстрактной теории моделей и теории обобщенной квантификации затрагивались в работах Д.Барвайса, С.Фефермана, Х.Кейслера, А.Мостовского, У.Куайна, Л.Тарпа, И. ван Бснтема, В.Гольдфарба, Д.Вестерстала, Г.Шер. Семантика возможных миров для теории речевых актов была предложена Дж.Сёрлсм и Д.Вандервекеном, а феноменологические аспекты интенсиональной квантификации рассматривались Я.Хинтиккой. П.Гичем, Г.Кастанедой, Э.Саариненом, Х.Кэмпом. В отечественной логике фундаментальные философские результаты по сравнительному исследованию различных логических систем и вводимых ими онтологических допущений были получены, в частности, в работах В.А.Смирнова, Е.Д.Смирновой, Е.К.Войшвилло, А.М.Анисова, В.А.Бочарова,

И.А.Герасимовой, А.С.Карпенко, Н.Я.Куртониной,

В.И.Маркина, В.С.Меськова. З.Н.Микеладзе, Е.А.Сидоренко.

Цель и задачи исследования. Целью работы является осуществление аналитической реконструкции трансцендентально - феноменологической идеи формальной онтологии с использованием методов теории моделей и теории речевых актов.

Для достижения этой цели в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

• исходя из перформативной интерпретации cogito, выявить принципы картезианской онтологии, предвосхищающие трансцендентальный проект формальной онтологии ;

• обосновать правомерность трактовки трансцендентальной онтологии как онтологии схематизма, допускающей многообразие способов схематизации и, как следствие, многообразие формальных онтологии;

• определить место трансцендентальной феноменологии в дихотомии универсалистской и теоретико - модельной концепций языка; обосновать возможность феноменологической трактовки языка как исчисления:

• выявить философские основания абстрактной теории моделей и осуществить феноменологическую интерпретацию абстрактных логик как формальных онтологий; дать на базе этой интерпретации истолкование того нового смысла, который приобретают характеристики "формальности" и "априорности" в условиях многообразия формальных онтологий;

• представить феноменологическое обоснование программы построения формальной метаонтологии как сравнительного исследования классов формальных онтологий с точки зрения их метаонтологических свойств: показать зависимость оценки степени "желательности" этих свойств от определенных характеристик региональной предметности;

• на основании анализа онтологических допущений нестандартной (нелинейной и интенсиональной) квантификации выявить некоторые принципиальные границы формально -онтологических исследований.

Методологическая основа исследования. В диссертационном исследовании использовались различные методы аналитической философии, прежде всего теории моделей, семантики возможных миров и теории речевых актов, связанные с именами Я.Хинтикки, Д.Барвайса, Дж.Сёрля, Д.Фоллесдаля. Основным методом феноменологического осмысления принципов и результатов современной теоретико-модельной логи-

ки явился метод трансцендентальной рефлексии в его интерпретации. данной Гуссерлем.

Философское обоснование теоретико - модельной реконструкции феноменологических идей в значительной мере опиралось на работы М.Куша, Д.Смита, Р.Макинтайра, Г.Нулла, Р.Саймонса, П.Саймонса, М.Вартофского, Д.Вестерстала, Г.Шер. Выявление специфики феноменологической концепции логики было связано с обращением к работам В.Л.Васкжова по формальной феноменологии, а также к ис-торико - логическим исследованиям В.Н.Бргошинкина, И.Н.Грифцовой, З.Н.Микеладзе, Я.Л.Слинина. З.А.Сокулер, Г.В.Сориной. Принципы историко - философского анализа определялись работами М.Мамардашвили, Г.Кюнга, ГГРиксра, В.И.Молчанова, Н.В.Могрошиловой.

Особое значение для выявления гносеологического содержания формально - онтологических исследований имели работы Л.А.Микешиной, намечающие основные направления формирования нового облика эпистемологии. Определяющее влияние на стиль и направление работы оказали логико - философские идеи Е.Д.Смирновой.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые осуществлена аналитическая реконструкция трансцендентально - феноменологической идеи формальной онтологии с использованием методов обобщенной теории моделей и теории речевых актов. При этом получены следующие новые результаты:

1. В концептуальный аппарат теории речевых актов вводится понятие "иллокутивно невозможного мира" (мира, в предметную область которого не включаются субъекты речевых актов). С использованием этого понятия дается интерпретация картезианского cogito как декларатива, являющегося принципом конструирования предметных областей возможных миров. Обосновывается возможность перформа-тивного подхода к истолкованию логической природы принципа cogito и онтологического доказательства.

2. Учение И.Канта о схематизме интерпретируется как семантическая теория когнитивного типа. Выявляются те аспекты этого учения, которые позволяют пересмотреть, исходя из собственных принципов трансцендентализма, кантов-скую идею "пустоты" логических форм. Обосновывается

трактовка феноменологического проекта формальной онтологии как теории возможного, конструируемого в соответствии со схемами как второпорядковыми правилами категориального синтеза.

3. На основании сопоставления концепций языка Гуссерля и Витгенштейна демонстрируется несовместимость трансцендентальной феноменологии с универсализмом как в "идеализированном" варианте "образной" теории языка, так и в "прагматизированной" версии "языковых игр". Обосновывается возможность феноменологической трактовки языка как исчисления, свободной от крайностей формализма и логицизма.

4. Предлагается истолкование абстрактных логик как формальных онтологии. При этом "категорные" объекты "формального региона" понимаются как классы (типы) изоморфных структур, то есть как абстрактные индивиды высшего порядка, представляющие собой гипостазы форм региональных онтологии (в другой терминологии - как обобщенные кванторы). Результатом истолкования является трактовка формальной онтологии как теории второпорядковых отношений.

5. Дается феноменологическое обоснование проекта формальной метаонтологии как сранительного исследования классов формальных онтологии. На основании эпистемологического анализа металогических свойств полноты, компактности, Лёвенгейма - Сколема, категоричности и катего-ричности-в-мощности демонстрируется возможность использования в формальной метаонтологии метода трансцендентальной рефлексии ноэтически - ноэматических корреляций региональной и формальной предметности. Показывается, что задачи трансцендентальной рефлексии в логике смыкаются с металогической сверхзадачей абстрактной теории моделей: дать систематическую характеристику многообразия абстрактных логик (формальных онтологии) в терминах точно определяемых металогических свойств, варьируемых в зависимости от формальной специфики региональной предметности.

6. Показывается, что нелинейная квантификация предполагает не онтологию кардинальности, а онтологию структур, типов упорядочения.

7. Предлагается конструктивная модификация стандартных семантических игр, связанная с их перформативной трак-

товкой как систем взаимосвязанных актов утверждений. Полученная в результате этой модификции теоретико-игровая интерпретация принципа композициональности позволяет включить в сферу композиционального анализа нелинейные кванторы.

8. Демонстрируется эквивалентность многомерных операторов временной логики кванторам по моментам времени, свидетельствующая о принятии этой логикой абстрактной онтологии моментов времени.

9. Показывается, что ограничение Гуссерлем процедур идентификации и индивидуализации актуальным миром, не означает отрицания им проблемы кросс-идентификации, поскольку само феноменологическое понятие актуального мира включает интенциональные горизонты актов как их "наполненные" возможности. Обосновывается феноменологическая зрактовка "возможных объектов" не как подлинных индивидов с особым онтологическим статусом "чистой возможности", а как схем, неполных индивидных характери-заций.

Практическая значимость диссертации. Результаты исследования могут быть использованы при чтении основных и специальных курсов по онтологии, теории познания, истории философии, философии языка, логике, логической семантике.

Развиваемые в диссертации идеи нашли отражение в авторских программах по истории философии (МГОПУ, 1992) и логике (Министерство образования РФ. 1995), спецкурсах автора по философии языка, западной философии XX века и истории рус /ой философии.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту.

1. Картезианский принцип cogito допускает перформа-тивную интерпретацию в теории речевых актов. Обогащение концептуального аппарата этой теории за счет введения нового понятия "иллокутивно невозможного мира" позволяет истолковать необходимый характер принципа cogito, подчеркнутый использованием в его формулировке термина ergo, как специфическое декларативное принуждение. Динамическая интерпретация доказательства в терминах, относящихся к сфере когнитивной компетенции субъекта, открывает возможность трактовки подобного принуждения как особого перформативного следования, сохраняющего не истинность.

а достоверность утверждения. Условием адекватной реконструкции картезианского cogito является признание не сводимого ни к дескриптивному, ни к перспективному метода идентификации - идентификации на основе самосознания.

2. Кантовское учение о схематизме может быть ингерпре-тнровано как семантическая теория когнитивного типа. Результатом такой интерпретации является признание концептуального приоритета схематизации по отношению к функции единства. Допущение различных способов схематизации ведет к выводу о многообразии функций единства. Именно в силу этого многообразия логика не может выявить универсальные формы суждений, сформулировать универсальные принципы рассуждения о произвольных объектах.

3. Феноменологическая онтология аналитического априори может быть истолкована как онтология трансцендентального схематизма. Признание многообразия способов схематизации в отношении региональных онтологий, гипостазами форм которых являются категорные метаобъекты, влечет принципиальное допущение многообразия формальных онтологий. Признавая возможность систематического варьирования и метатеоретического сопоставления онтологических схем. трансцендентальная феноменология радикальным образом расходится с принципами универсалистской концепции языка. Трактовка "изначальных очевидностей", "прапредмегов" математики и логики как смыслов, идеальных сингулярностей, наделенных горизонтами их возможного понимания, позволяет феноменологии избежать крайностей формализма и логицизма в истолковании языка как исчисления.

4. Формальные онтологяи, рассматриваемые как абстрактные логики, являются формальными теориями второ-порядковых отношений (в иной терминологии - теориями обобщенной квантификации). Не различая конкретные индивиды в области, они имеют дело с индивидами высшего порядка - классами изоморфных структур. Многообразие формальных онтологий не отменяет ни их формальности, ни их априорности. Вводя формальные онтологические допущения, то есть допущения, обязательные для всех изоморфных моделей региональной теории, формальные онтологии устанавливают априорные условия возможного по отношению к языку

этой теории. Будучи условиями теоретического описания, эти априорные условия не имеют абсолютного характера, но и не могут быть модифицированы на основании сугубо прагматических соображений. Выявление принципов такой модиика-ции требует выхода на трансцендентальный уровень ноэтиче-ски - ноэматнческих корреляций свойств региональной предметности и ее формально - онтологической концептуализации.

5. Построение формальной метаонтологии как сравнительного исследования классов формальных онтологий является подлинно трансцендентальным предприятием, предполагающим трансцендентальную метарефлесию о логиках, их языках и онтологиях. Трансцендентальная позиция в мета-логике кардинально отличается как от универсалистской идеологии самодостаточности логики, отрицающей необходимость её эпистемологического оправдания, так и от пози-тивисткого нормативного истолкования метаонтологических вопросов.

6. Реализация программы построения формальных онтологий в условиях существования неклассической логики и неклассической науки связана с пересмотром традиционных принципов демаркации логики, онтологии и эпистемологии. Их взаимное сближение в идее "формальной онтологии" может осознаваться как формирование "онтологической эпистемологии" или "эпистемологической онтологии". Эпистемология эта является "онтологической" в том смысле, что её "онтологические" аспекты (группирующиеся вокруг понятия адекватности) обладают концептуальным приоритетом по отношению к аспектам нормативным (связанным с понятиями полезности, простоты, экономности).

7. Расширение выразительных возможностей языков современной логики придает новую.более точную форму классической проблеме онтологических границ логического. Эта проблема приобретает форму вопроса о границах нестандартной квантификации. Анализ онтологических допущений нелинейной квантификации демонстрирует неадекватность тезиса А.Тарского о характере "нашей логики" как логики кардинальности и необходимость включения в сферу формально - онтологической концептуализации структурных характеристик предметности, типов её упорядочения.

8. Квантификаиия в контекстах с пропозициональными установками связана с нестандартной трактовкой фундаментальной категории "индивид". Отождествление того, что не является в полном смысле определенным (контексты с интен-циональным тождеством), и различение двух способов представления определенного (контексты с различными установками de re) свидетельствуют о том, что в установочных контекстах мы имеем дело не с подлинными индивидами, а с их неполными концептуализациями, схемами. Поскольку любой индивид не может быть дан без горизонта схематизированных возможностей, его абсолютная идентификация, не соотносимая со способом схематизации, оказывается нереалистическим идеалом. "Возможные индивиды" трактуются, таким образом, как схематические индивидные характеризапии региональной предметности, а актуальный мир - не как " один из" возможных миров, а как их регулятивный идеал.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались и обсуждались на IV Советско -финском логическом коллоквиуме (Телави 1985), IX и X Всесоюзных конференциях по логике, методологии и философии науки (Харьков 1986, Минск 1990), литовско - финской конференции "Язык и познание" (Вильнюс, 1986), VIII Международном конгрессе rio логике, методологии и философии пауки (Москва, 1987), Международных Кантовских чтениях (Светлогорск, 1991), Международных конференциях, посвященных С.Клини и Г.Рейтингу (Варна. 1990, 1992), IV Международных чтениях памяти К.Твардовского (Львов. 1992), Международной конференции "Вклад Г.Фреге и Д.Гильберта в логику, философию и математику XX века" (Светлогорск, 1992), XV Международном Витгенштейновском симпозиуме (Кирхберг, 1992), Международной конференции "Логика, язык, информация" (Гренобль, 1992), Международной конференции памяти Г.Фреге (Иена, 1993), II Международной конференции "Перспективы аналитической философии" (Лейпциг, 1994), Международной научно - практической конференции "Познание и его возможности" (Москва, 1994), Международной конференции "Смирновские чтения" (Москва, 1999), VI Общероссийской конференции '"Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке" (Санкт - Петербург, 2000). Результаты исследо-

по логическому анализу языка Института языкознания РАН (Москва. 1987. 1988, 1990, 1992), теоретическом семинаре факультета математики и информатики университета Кошута Лайоша (Дебрецен, 1995). научно - исследовательском семинаре логического центра Института философии РАН, теоретических семинарах кафедры логики Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова и кафедры философии Московского государственного открытого педагогического университета

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяется цель и задачи работы, выявляется научная новизна, методологическая основа, практическая значимость диссертации, формулируются основные тезисы, выносимые на защиту.

ГЛАВА I. "Формальные онтологии в трансцендентальной традиции" посвящена выявлению историко - философских предпосылок и основных принципов трансцендентально -феноменологического проекта формальной онтологии.

В параграфе 1.1. "Онтология картезианского когито: пер-формативная интерпретация" осуществлена аналитическая реконструкция картезианского cogito с использованием аппарата семантики возможных миров для иллокутивной логики. Основой реконструкции является предложенная Хинтик-кой перформативная интерпретация cogito. Центральная идея этой интерпретации состоит в переключении внимания с предложений, входящих в формулировку картезианского принципа, на суждения. Главным в принципе cogito оказывается не связь по истинности различных его частей (предложений "Я мыслю'" и ''Я существую"), а исполнение (performance) суждения "Я существую" как акта мышления. В диссертации показано, что имеющаяся в литературе критика подхода Хинтикки не может служить аргументом против самой идеи перформативной интерпретации cogito, для уточнения которой используется концептуальный аппарат исчисления речевых актов Сёрля и Вандервекена. Фундаментальным для этого исчисления является понятие иллокутивной цели, то

есть замысла речевого акта, внутренне присущего ему как акту данного типа. Среди различных видов иллокутивных целей выделяется декларативная цель, которая заключается в изменении мира посредством осуществления этого акта. Успешное исполнение декларатива (скажем, акта именования, вынесения приговора или объявления войны) гарантирует соответствие его пропозиционального содержания миру. Предлагаемый в диссертации вариант перформативной интерпретации принципа Декарта состоит в трактовке речевого акта cogito (в ограниченном смысле "речевого акта", включенного в сам акт мышления) как декларатива в особых "иллокутивно невозможных" возможных мирах. Понятие иллокутивно невозможного мира определяется следующим образом:

Df 1. Пусть V - возможный мир, а а - субъект некоего речевого акта, который может быть исполнен в v. Мир v называется иллокутивно невозможным тогда и только тогда, когда a g D(v), где D(v) - предметная область мира v.

Подобные миры, лишенные предпосылки о существовании в их предметных областях субъектов осуществляемых речевых актов, являются невозможными в оригинальной версии семантики возможных миров для иллокутивной логики. "Я существую" необходимо истинно в данной семантике и его произнесение в любом иллокутивно возможном мире так же лишено смысла, как сообщение о логическом законе в логически возможном мире. В семантике иллокутивно невозможных миров "Я мыслю" и "Я существую" связаны как действие и результат: истинность "Я существую" не предполагается изначально, но порождается как результат успешного исполнения декларатива "Я мыслю". Таким образом, "Я мыслю" оказывается не обычной, а "плодотворной тавтологией" (термин Мамардашвили), необходимость которой устанавливается апосгериорно, то есть после осуществления речевого акта и предполагает специфическое декларативное принуждение.

В контексте перформативной интерпретации принципа cogito в диссертации обсуждается классическая проблема: является ли этот принцип утверждением о наличии какого-либо варианта логического следования между мышлением и существованием (cogito и sum) и какой вообще смысл можно

---_______придать использованию в его формулировке термина

"следовательно11—(е1^й)?___11оказывается, что новейшие

"динамические" подходы к доказательству позволяют интерпретировать принцип cogito как особое перформативное следование, сохраняющее не истинность, а достоверность. Динамический подход к доказательству связан с описанием его не в "статичных" терминах истинностных условий, а в "динамических" терминах, относящихся к сфере когнитивной активности субъекта. - как последовательности действий, отражающих базисные принципы когнитивной компетенции в исполнении речевых актов. В открывающейся перформативной перспективе доказательство оказывается переходом не от одних истинных высказываний к другим, а от одних обоснованных действий к другим, получающим таким образом свою обоснованность. В диссертации отмечается возможность перформативной интерпретации онтологического аргумента: подобно принципу cogito, раскрывающему смысл самоочевидности бытия когитального субъекта, онтологический аргумент является удостоверением того, что сам акт мышления об Абсолюте делает достоверным утверждение о его бытии. Показывается близость такой интерпретации подходам С.Л.Франка и П.Тиллиха.

Другая классическая проблема, обсуждаемая в диссертации в связи с перформативной реконструкцией принципа cogito, -онтологический статус той сущности, существование которой может быть продемонстрировано этим принципом. "Я существую", по Декарту, самоочевидно. Самоочевидность существования некоторой сущности означает, что она является результатом простого акта мышления о ней, в случае cogito -результатом акта самосознания. Как показано в диссертации, условием адекватной реконструкции картезианского cogito является признание нередуцируемости идентификации на основе самосознания к другим методам кросс-идентификации. Осуществляя cogito как перформативный акт "говорящего субъекта", "Я" одновременно учреждает себя в "эмпирическом" мире (в предметной области мира произнесения) и, самоидентифицируясь на основе самосознания, образует, "точку всеобщей отнесенности" (выражение М. Хай-деггера). то есть приобретает черты трансцендентального с\бъекта. Тем самым достигается частичная интерпретация той особенности картезианского "Я", которая характеризуется М.Фуко как его "эмпирико - трансцендентальная двойственность".

В диссертации демонстрируется трансцендентальный характер картезианского проекта Всеобщей математики. Отмечается неправомерность широко распространенного отождествления декартовой идеи Maihesis Universalis, понимаемой как исчисление, и представлений Г.Лейбница о lingua characterisiica - универсальном языке, самой своей структурой отражающем структуру универсума. Показывается, что именно трактовка Maihesis Universalis как исчисления превращает её в прообраз трансцендентально - феноменологической формальной онтологии.

В параграфе 1.2 "Онтология трансцендентального схематизма: И.Кант и Э.Гуссерль" осуществляется интерпретация онтологических конструкций Канта и Гуссерля в терминах учения о трансцендентальном схематизме, выявляются возможности этой интерпретации в преодолении идеи '"пустоты" логических форм и обосновании многообразия формальных онтологии.

Критикуя догматическую онтологию за гипостазирование рассудочных категорий, Кант, как известно, связывает реальные онтологические проблемы не с построением некоей универсальной науки о сущем, а с поиском априорных основ объективного синтеза. Ответить на вопрос об условиях возможности категориального синтеза призвано канговское учение о трансцендентальном схематизме, интерпретируемое в диссертации как семантическая теория когнитивного типа. В семантиках такого типа семантические характеристики задаются в терминах тех или иных характеристик когнитивных процедур. По Канту, "схемы чистых рассудочных понятий суть истинные и единственные условия, способные дать этим понятиям отношение к объектам, стало быть, значение" 1 . Трансцендентальные схемы оказываются по существу семантическими правилами означивания, а само значение схематически предстает как множество процедур.

В диссертации выявляется отношение когнитивной интерпретации кантовского учения о схематизме к позициям Э.Кассирера и М.Хайдеггера в их знаменитой дискуссии о трансцендентальном схематизме, а также демонстрируется эвристический потенциал этой интерпретации, позволяющей

пересмотреть кантонскую трактовку понятий как пустых, бессодержательных функций единства, связанную с его идеей "пустоты" логических форм. Схема, будучи правилом категориального синтеза многообразного однородного созерцания, представляет собой метод индивидуализации объектов. Хотя схватывание в восприятии учреждает субъективное единство предмета, подлинная индивидуализация возможна лишь посредством суждения. В суждении же мы всегда опознаем объект как объект определенного рода, конституируем его в качестве обладающего определенными свойствами. Очевидно, что такое опознание не может не включать функцию единства. Таким образом, и объекты, и понятия с самого начала предстают как схематизированные, а сама схематизация как семантическая деятельность концептуально предшествует и объекту, и функции единства. Функции единства попадают в зависимость от способов схематизации и не могут более рассматриваться как "пустые". Допущение различных способов схематизации ведет к выводу о многообразии функций единства, в силу которого логика не может выявить универсальные формы суждений, сформулировать универсальные принципы рассуждения о произвольных объектах.

Как показывается в диссертации, признание концептуального приоритета семантического по отношению к онтологическому является характерной чертой конститутивной онтологии Гуссерля. Однако, критикуя ранние, "наивные" формы реализма, выносившего идеальные сущности за рамки возможного опыта в особое царство идей, он тем не менее не ставит вопрос о множественности формальных онтологии. Гуссерль определяет формальный регион "предмета-как-такового" к~'< "пустую форму региона вообщепостулируя тем самым универсальность формальной онтологии как метатеории материальных онтологии. Значения формальных онтологических понятий полностью задаются, по Гуссерлю, формальными аксиомами и правилами, которые, в свою очередь, определяются региональным понятием "предмет". По его мнению, Кант не смог дать трансцендентальное обоснование логики потому, что не видел проблемы конституирования идеальных объектов. Вместе с тем, не рассматривая проблему зависимости значений формальных понятий от принимаемых способов формализации, Гуссерль в существенных чертах воспроизводит кантовскую идею "пустоты" логической фор-

мы. Подобно Канту, абсолютизировавшему эвклидову геометрию и ньютоновскую физику в своем учении о феноменальном мире, Гуссерль абсолютизирует некий абстрактный способ формализации в своем учении об идеальных сущностях. В этом отношении можно говорить о "запятнанности исторической релятивностью" (выражение Деррида) не только кантовского, но и гуссерлевского трансцендентального проекта.

Вместе с тем, в диссертации выявляются эвристические возможности гуссерлевского горизонтного анализа предвосхищающих когнитивных схем в неэмпиристском обосновании факта многообразия логических систем. Задаваясь трансцендентальным вопросом об условиях возможности логики, Гуссерль признает "материальность" логики по крайней мере в том смысле, что она всегда предполагает опыт идеальной сингулярности. Эта идеальная сингулярность понимается в трансцендентальной феноменологии как объективированный, опрсдмеченный смысл, иначе говоря, как интенциональный индивид, наделенный горизонтом, который, в свою очередь, раскрывается через возможности дальнейшей характериза-ции и понимания этого индивида. Будучи способом функционирования категорий в реальном процессе познания, трансцендентальные схемы предстают в горизонтной перспективе как условия возможности действия, схемы для действия. "Возможные миры" опыта, каждый из которых является "миром возможностей" некоего трансцендентального Я, оказываются тотальностями обьектов, индивидуализированных в соответствии с определенными схемами категориального синтеза. Формальный регион не может быть обнаружен среди "возможных миров" опыта и только в этом смысле он действительно является "пустым". Однако признание многообразия способов схематизации в отношении региональных онтологий, гипостазами форм которых являются категорные ме-таобъекты формального региона, означает принципиальное допущение многообразия формальных онтологий.

В главе 2 "Формальные онтологии в теоретико - модельной перспективе" осуществляется теоретико - модельная реконструкция трансцендентально - феноменологической идеи формальной онтологии.

Параграф 2.1 "Универсализм и теоретико - модельная кон-•цепциа_языка" посвящен методологическому обоснованию

самой возможности использования теоретико - модельных методов в аналитической реконструкции проекта формальной онтологии. Выявляется место трансцендентально - феноменологической концепции языка, экспликация которой рассматривается как необходимая предпосылка такой реконструкции, в предложенной Хинтиккой дихотомии: "язык как универсальный посредник (универсалистская концепция языка)" и "язык как исчисление (теоретико - модельная концепция языка)". Дихотомия Хинтикки непосредственно основана на проведенном Я. ван Хейженортом различении двух подходов к логике: "логика как универсальный язык" и "логика как исчисление". В свою очередь, это различение восходит к представлениям Лейбница о логике как lingua characteristica ("универсальной характеристике", идеальном языке, своей структурой отражающем структуру универсума) и calculus ratiocinator ("исчислении, производящем рассуждения"). Па первый взгляд, программа построения формальной онтологии тяготеет к пониманию логики как универсальной характеристики, явно ориентированному на создание некоей формально безупречной онтологии. В диссертации показывается, однако, что аналитическая реконструкция трансцендентально - феноменологической идеи формальной онтологии возможна лишь при условии теоретико - модельного подхода к языку и, соответственно, понимания языка и логики как исчисления.

Когда говорят о языке как исчислении, имеют в виду не его формальный характер, который может признаваться и универсалистами. Под исчислением в данном случае понимается нечто, не имеющее раз навсегда фиксированной интерпретации и допускающее переинтерпретацию. Рассматривая язык как исчисление в указанном смысле, мы можем варьировать его интерпретацию в данном универсуме, менять сам универсум рассмотрения, ставить и решать в систематической форме метаязыковые и метатеоретические вопросы. Варьируя модели языка, мы как бы занимаем позицию вне этого языка и исследуем в метаязыке его метасистематические свойства и онтологические допущения. Такой подход к языку не является общепризнанным. Более того, основные тезисы теоретико -модельной концепции формировались в полемике с универсалистским пониманием языка и по большей части представляют собой утверждение того, возможность чего отрицается

универсализмом. Согласно универсалистскому подходу, язык признается неустранимым посредником между нами - носителями языка и миром. Мы не можем выйти за пределы своего языка, реинтерпрегировать его и даже выразить его семантику в самом языке. Семантические отношения, отличающиеся от актуальных, оказываются не только невыразимыми, по и немыслимыми. Никакие метатеоретические исследования, касающиеся отношения языка и мира, считаются, строго говоря, невозможными. В диссертации обосновывается универсалистский характер философии языка Л.Витгенштейна, в значительной мере объясняющий её внутреннее единство, существовавшее несмотря на известную эволюцию взглядов философа. Показывается необоснованность имеющегося в литературе сближения позиций как "раннего", так и "позднего" Витгенштейна с трансцендентальной феноменологией.

щанию. Напротив, трансцендентальная редукция 20 ----

предполагающая нейтрализацию диктуемых "наивной установкой" онтологических допущений языка и его переинтерпретацию на область феноменов, рассматривается Гуссерлем как базисное условие всего феноменологического проекта. Более того, переход на уровень эйдетической редукции связан с систематическим варьированием в воображении возможных миров с целью обнаружения общих для них структур. Поскольку каждый возможный мир задается, по Гуссерлю, специфическим способом конституировання, присущим некоему трансцендентальному эго, переход от одного мира к другому означает признание принципиальной возможности встать на позицию другого трансцендентального эго, взглянуть на мир "его глазами", принять его онтологические структуры и способы схематизации. Признавая возможность систематического варьирования и метатеоретического сопоставления онтологических схем, феноменология радикальным образом расходится с принципами универсализма и, тем самым, с концепцией "Трактата".

Как известно, у позднего Витгенштейна уникальность онтологии уступает место реальному многообразию "форм жизни", которые тем не менее не подлежат систематизации и объяснению, но лишь "показывают" себя, подобно логическим формам "Трактата". Понимание "языковой игры" как "формы жизни", безусловно, имеет много общего с фундаментальным для трансцендентальной феноменологии понятием "жизненного мира". "Жизненный мир" рассматривается Гуссерлем как почва и горизонт любого, в том числе логического опыта. Это - некие допредикативные, дорефлексивные структуры, результатом идеализации которых являются априори формальной и материальных онтологии. В диссертации показывается неправомерность оценки гуссерлевской концепции "жизненного мира" как проявления релятивизма и скептицизма, предполагающей отождествление "жизненного мира", являющегося фундаментом науки и одновременно основанного на ней, с миром "естественной установки" сознания, к редукции которой всегда призывала трансцендентальная феноменология. По Гуссерлю, "жизненные миры", плюрализм которых он безусловно признает, открыты эмпатическому пониманию, систематическому исследованию и сопоставлению. Отрицание возможности рефлексии в отношении какого-либо вида опыта он полагает противоречивым, поскольку

само такое отрицание является формой рефлексии. Научная истина существует, с его точки зрения, вне какого-либо частного языкового подхода. Идеальные предметности, темати-зируемые геометрией, как подчеркивает Гуссерль в "Начале геометрии", не зависимы от конкретного языкового воплощения. Сведение научной практики к частным "языковым играм" было бы, думается, восприято Гуссерлем как натуралистическое отступление от принципов трансцендентализма. С использованием идей Апеля, X. Дрейфуса и С. Дрейфуса показывается принципиальная несовместимость трансцендентально - феноменологической концепции языка с универсализмом в его "прагматизированной" версии "языковых игр".

В диссертации обосновывается возможность теоретико-модельного истолкования феноменологической программы обоснования математики. Широко известно негативное отношение Гуссерля к "формализирующей алгебраизации" геометрии, связанное с тем, что он усматривал в ней техницистскую угрозу изначальному смыслу её "ясности", определяя "чистого" геометра как "отказывающегося от алгебраического метод'1.". Не принимал Гуссерль и гильбертовскую интерпретацию геометрии. Как известно, Гильберт подчеркивал известную произвольность таких названий как "точка", "прямая", "плоскость", делая акцент на аксиоматическом построении и доказательстве непротиворечивости геометрии. Любая система объектов, удовлетворяющая принятым аксиомам, квалифицируется им как геометрия. По Гуссерлю, геометрия представляет собой материальную онтологию, чей объект задан как "пространственность естественной вещи". Как показано в диссертации, принципиальное для Гуссерля различение материальных и формальной онтологий направлено по сути против логицистского обоснования геометрии. По Гуссерлю, чистая математика "конкретно - материальна", но в негильбертовском смысле. Феноменологические "изначальные очевидности", служащие основанием очевидности аксиоматики, не являются независимо существующей "математической реальностью", которая, как полагал, скажем, ранний Рассел, должна быть открыта в том же самом смысле, в котором Колумб открыл Вест-Индию, но и не сводятся к гильбертовским конкретным объектам. Они представляют соОой смыслы, идеальные сингулярности, наделен-

Гуссерля объясняет его влияние на Гёделя, результаты которого показали, по собственному свидетельству последнего, что для доказательства непротиворечивости даже простых формальных систем необходимо обращение не к комбинаторным свойствам, а к смыслу доказательств.

Скептицизм в отношении идеала полной формализации, порожденный результатами Геделя, не означает дискредитации метода формализации как такового и связанных с ним теоретико - модельных представлений. Подобный скептицизм был характерен, например, для А.Тарского, что не помешало ему, однако, стать основоположником теоретико - модельной семантики. В диссертации обосновывается возможность использования предложенного им теоретико - модельного истолкования неэмпирической природы логических отошений в аналитической реконструкции феноменологических идей. Согласно Тарскому, логическими признаются понятия, которые определяют объекты, инвариантные относительно любых биективных преобразований (перестановок) универсума. Инвариантность логических терминов относительно перестановок универсума свидетельствует о том, что они не различают индивидные объекты в области. Они являются формальными в том смысле, что касаются лишь тех свойств модели, которые не зависят от её неструктурных модификаций. Точным образом идея неструктурной модификации модели выражается понятием её изоморфного преобразования. Любые две изоморфные модели служат представлением одной и той же абстрактной (в смысле Клини) системы (система называется абстрактной, если о её объектах мы не знаем ничего, кроме соотношений, имеющихся между ними в системе). Теоретико - модельный критерий формальности ("быть формальным" = "быть инвариантным относительно изоморфных преобразований модели") принимается в диссертации в качестве базисного принципа аналитической реконструкции идеи формальной онтологии. Скептическое отношение самого Тарского к использованию семантических методов в онтологии объясняется в конечном счете приписыванием ей статуса эмпирической дисциплины и, как следствие, сомнением в самой возможности существования таковой. Как показывается в диссертации, скептицизм Тарского не может быть в полном объеме распространен ни на аналитическую, ни на трансцендентально-феноменологическую онтологии, особое внимание которых к концептуальным предпосылкам когни-

тивной деятельности предопределяет рефлексивную, неэмпирическую трактовку их общего проблемного поля.

В параграфе 2.2. "Абстрактные логики как формальные онтологии" феноменологическая идея формальной онтологии интерпретируется в терминах обобщенной (абстрактной) теории моделей. Центральным для этой теории является понятие абстрактной логики. Под абстрактной логикой понимается любая совокупность, состоящая из класса изоморфных структур, класса формальных выражений некоторого языка и отношения выполнимости между ними. Тот факт, что данное определение не включает каких-либо теоретико-доказательственных понятий, делает проблематичным использование термина "логика" в отношении подобных совокупностей. Даже в фундаментальных работах по обобщенной теории моделей высказывается мнение, что термин "логика" просто привычнее, чем, скажем, "теоретико - модельный язык", и его использование в обобщенной теории моделей мотивировано не теоретическими, а прагматическими соображениями простоты и удобства. В диссертации выдвигается тезис, согласно которому абстрактные логики могут быть истолкованы как формальные онтологии и, следовательно, по крайней мере в этом смысле являются подлинными логиками.

В качестве теоретико-модельного аналога феноменологических "категорных" объектов предлагается рассматривать классы (типы) изоморфных структур, интерпретируемые как абстрактные индивиды высшего порядка. Вместе с тем. классы структур, замкнутые относительно изоморфизма, являются, как известно, экстенсионалами обобщенных кванторов (в другой терминологии, просто обобщенными кванторами). Идею обобщенного квантора можно обнаружить уже у Фреге, понимавшего экзистенциальный и универсальный кванторы как свойства понятий, и у Гуссерля, который рассматривал существование как второпорядковый предикат, относящийся не к объекту как таковому, а к "объекту в контексте полага-ния", то есть к значению. Строгим образом обобщенные кванторы были введены А.Мостовским, предложившим рассматривать кванторы как классы подмножеств универсума (скажем, квантор Мостовского "существует бесконечно много" есть просто класс бесконечных подмножеств универсума). -Важное_свойство таких классов состоит в их инвариантности

относительно любых биективных преобразований модели. Нет, однако, никакой концептуальной необходимости рассматривать кванторы только как второпорядковые свойства. Естественно обобщить это понимание до второпорядковых отношений. Такое обобщение было проведено П.Линдстрёмом, предложившим трактовку кванторов как второпорядковых отношений между первопорядковыми свойствами (в ещё более общем случае - между первопорядковыми отношениями). Формальные онтологии, рассматриваемые как абстрактные логики, оказываются, таким образом, формальными теориями отношений.

Подобная трактовка формальных онтологии согласуется, как отмечается в диссертации, с фундаментальными онтологическими принципами Аристотеля, полагавшего, что существовать для соотнесенного значит находиться в каком - либо отношении к другому (ср. формулировку Р.Роутли "онтологического критерия Ф.Брентано" "Быть - значит находиться в некоем экстенсиональном отношении к некоторой сущности"). Полемизируя с релятивизмом, Аристотель подчеркивает, вместе с тем, несоотнесенный, самостоятельный характер бытия сущности. Сущность как неделимый вид (аиютоп е\йе) (наименее общий, ближайший к первичным сущностям вид, который на виды не распадается) в случае сущности - эйдоса (неделимости вещи по виду) будет тождественен форме вещи. Будучи гипостазами форм региональных онтологии, именно классы изоморфных структур оказываются теоретико - модельными аналогами неделимых видов.

Трактовка формальной онтологии как теории отношений вписывается и в аналитическую традицию её понимания как исследования формальных характеристик предикации, кван-тификации и универсалий. Известно, однако, что Гуссерль (в частности, в третьем разделе второго тома "Логических исследований", который он сам рекомендовал как наиболее адекватное введение в феноменологию) разрабатывал формальную онтологию как теорию части и целого. В диссертации раскрываются возможности обобщенной теории моделей в соотнесении указанных подходов к пониманию формальной онтологии. Дело в том, что абстрактные логики предполагают в качестве базисного принцип композициональности,

согласно одной из формулировок которого сложные выражения не имеют логически привилегированных частей. В такой формулировке принцип композициональности оказывается просто синтаксическим аналогом принципа, в соответствии с которым в логике не существует привилегированных индивидных объектов, иначе говоря, мы не можем различать логическими средствами конкретные объекты, а имеем дело с вто-ропорядковыми отношениями.

В диссертации показывается также, что принципы гори-зонтного анализа, разрабатываемые Гуссерлем в "'Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии" и "Картезианских размышлениях", дают основания и для не-мереологического понимания формальной онтологии как теории возможного. Поскольку горизонт акта, называемый также многообразием, есть множество интенционально намеченных этим актом возможностей (сонаправленных возможных актов), формальная онтология как теория возможного является формальной теорией многообразий. С использованием идеи Нулла и Саймонса о возможности трактовки феноменологических многообразий как классов эквивалентности множества моделей (типов изоморфизма), различным типам многообразий сопоставляются различные типы изоморфизма, и, следовательно, различные абстрактные логики (формальные онтологии). Отмечается, что именно множественность типов многообразий, соответствующих предметным типам и поэтически - ноэматически связанных друг с другом, обусловливает множественность и системную организованность формальных онтологий. Сравнительный анализ классов формальных онтологий может стать, как показывается в диссертации, предметом особой дисциплины - формальной метаонтологии.

Вопрос о возможности формальной метаонтологии как теоретической дисциплины связан с выходом на уровень метафизических рассмотрений. Как известно, в аналитической традиции принято различать два аспекта онтологической проблематики: собственно онтологический и метафизический. Онтологическим ( в узком смысле слова) признается вопрос о об объектах, которые нас принуждает делать принимаёмьлГязьпг^1етаф»«ш£шш^ о приемлемое-

тн этих допущений (например, с точки зрения их соответствия или несоответствия реальности). В принципе такое различение совпадает с карнаповской дихотомией "внутреннего" и "внешнего" вопросов, которая может быть оправдана и с трансцендентально - феноменологической точки зрения. Феноменологическая онтология является описанием возможного содержания ноэм, то есть интенциональных сущностей, а не реальных референтов. Метафизический вопрос о

"соответствии" ноэмы реальности не решается феноменологией, "заключается в скобки" трансцендентальной редукцией. Принципиальным, однако, является то, что трансцендентальная феноменология не может признать сугубо прагматический статус метаонтологических вопросов. Трансцендентальное философствование как таковое предполагает выход на метауровень поэтически - ноэматических корреляций. Его целью не является легитимизация каких-либо привилегированных концептуальных схем, но такое преодоление релятивизма на "внешнем" метауровне, которое было бы совместимо с "внутренним" релятивизмом, то есть с признанием факта многообразия концептуальных схем. Построение формальной метаонтологии является, таким образом, подлинно феноменологическим предприятием. Если, согласно универсалистской идеологии, логика по сути не нуждается в философском оправдании и объяснении, а показывает свою объективность и априорность в идеальном языке, то с позитивистской точки зрения мегаонтология оказывается сугубо нормативной дисциплиной, поскольку её вопросы относятся к практической, а не к теоретической сфере. Напротив, принятие трансцендентальной позиции предполагает метарефлексию о логиках, их языках ионтологиях.

В диссертации демонстрируется принципиальное совпадение задач трансцендентальной рефлексии в логике с металогической сверхзадачей обобщенной теории моделей. Именно интуиция многообразия логик, соответствующих различным типам математических многообразий, лежит в основе обобщенной теории моделей, целью которой является установление отношений между различными математическими структурами, с одной стороны, и формальными языками, используемыми для их описания, с другой. Интенциональный анализ как методология металогики предполагает, в свою оче-

редь, систематическую рефлексию ноэтически - ноэматиче-ских корреляций региональной и формальной предметности. В диссертации обсуждается эпистемологический статус металогических свойств полноты, компактности, Лёвенгейма -Сколема, смысл теоремы Линдстрёма с точки зрения определенного понимания задач логики как теории дедукции и формальной онтологии. Выявляются логико - эпистемологические преимущества (по сравнению с обычным понятием категоричности) понятия категоричности-в-мощности, устанавливающего корреляцию между формальными онтологиями и мощностью характеризуемых ими многообразий. Теория Т называется Х-категоричной (категоричной в мощности X). если с точностью до изоморфизма она имеет ровно одну модель мощности X. В отличие от понятия категоричности (категоричной называется логика, любые две модели которой изоморфны), понятие категоричности-в-мощности позволяет обсуждать полные и непротиворечивые (с точностью до изоморфизма) описания бесконечных многообразий определенной мощности. Важным результатом обобщенной теории моделей является критерий Лося - Воота: если теория не имеет конечных моделей и X - категорична для некоторого кардинала, то она полна. Таким образом, выясняется, что полнота теории не настолько тесно связана с конечностью области интерпретации, как это, по - видимому, предполагал Гуссерль в своей теории конечных многообразий. Так, непротиворчи-вая X - категоричная теория, не имеющая конечных моделей, дает полную характеризацию (с точностью до изоморфизма) бесконечного многообразия мощности X. Данное бесконечное многообразие может трактоваться поэтому как дефинитное по Гуссерлю.

В диссертации отмечается, что многообразие формальных онтологий не отменяет их априорности. Выбор той или иной формальной онтологии может усилить или ослабить онтологические допущения региональной теории. Любая формальная онтология априорна в том смысле, что предшествует региональной теории, предопределяя общие для всех её моделей онтологические допущения ( буквально a priori - не "до опыта", а "от предшествующего"). Модель есть некий мыслимый, "возможный" мир, релятивизированной относительно принятого языка теории. Формальные онтологии устанавли-Ткпоттакпу1—обралолк, априорные условия возможного (по

отношению к языку данной региональной теории). Поскольку априорные условия есть, в свою очередь, условия возможности, формальные онтологии оказываются теориями возможности возможного. Те характеристики, которыми должны обладать модели ("возможные миры") теорий для того, чтобы эти теории вообще были возможны для нас, и составляют a priori формальных онтологии. Поскольку принятие той или иной формальной онтологии есть вопрос выбора языка формализации, который может повлиять на онтологические допущения исходной теории, формально - онтологические априори оказываются условиями возможности теоретического описания. В диссертации подчеркивается, что a priori формальных онтологии носят не абсолютный, а функциональный характер. На основе идей ¡М.Шелера и М.Мерло-Понти феноменологические априори трактуются как выражающие определенный порядок данности в сфере смысла, а соотношение априорного и апостериорного - как соотношением эксплицитного и имплицитного в познании, то есть того, что полагается нами как уже известное и того, что полагается как ещё не известное. Принимая в ходе регионального исследования определенную формальную онтологию, мы, как правило, полагаем её в качестве уже известной и в этом смысле априорной, поскольку целью такого исследования является не создание теории формального устройства реальности, а установление фактов, относящихся к компетенции региональных онтологии. Однако в кризисные моменты развития науки, когда ставятся под сомнение её базисные принципы, формальные и региональные онтологии могут меняться местами. Данные региональной онтологии (скажем, квантовой физики) могут полагаться известными, в то время как именно логика, утрачивающая свой априорный статус, становится объектом экспликации. Кризисы в развитии науки делают явным тот отмеченный ещё поздним Гуссерлем факт, что "объективно - логические a priori" представляют собой результаты идеализации a priori "жизненного мира", являющихся смысловой основой точных и эмпирических наук.

Реализация программы построения формальных онтологий в условиях существования неклассической логики и неклассической науки связывается в диссертации с пересмотром классических принципов демаркации логики, онтологии и эпистемологии. Их взаимное сближение в идее "формальной

онтологии" осознается как формирование "онтологической эпистемологии" или (при соотвествующем смещении акцентов) "эпистемологической онтологии". Выбор первой из указанный альтернатив (с акцентом на эпистемологии) связан с необходимостью трансцендентальной рефлексии оснований любого частного метода или концептуальной схемы, препятствующей их некритической объективации и превращающей построение онтологии в эпистемологическое предприятие. Интерпретация формальной онтологии как "эпистемологической онтологии" может получить обоснование в конститутивной онтологии схематизма и соответствует важной тенденции, отмеченной как в русской, так и в западной философии XX века. По мнению Х.Ортега-и-Гассста, "на памяти вот уже трех поколений с логичностью происходит то же, что и с другими великими проблемами науки: они всерьез тяготеют к телу" 3. Эта интуиция "тела" может быть истолковна, вслед за Мамардашвили, как интуиция предметно - деятельностных структур, "предметностей мысли". Теоретико - модельные результаты, устанавливающие корреляцию между формальными онтологиями и свойствами характеризуемых ими многообразий, могут рассматриваться как одно из выражений этой интуиции. С обращением к идеям Н.А.Бердяева, Н.О.Лосского и С.П.Булгакова в диссертации показывается, что обе указанные трактовки формальной онтологии вписываются в контекст русской философии с её онтологизмом, с одной стороны, и критикой догматических попыток дедукции некоей "внутренней логики" бытия, с другой.

В главе 3 "Границы логического: онтология нестандартной квантификации" классическая проблема онтологических границ логического рассматривается в новой, уточненной форме вопроса о границах нестандартной квантификации.

В параграфе 3.1 "Онтология нелинейной квантификацни" сопоставляются онтологические допущения двух подходов к интерпретации нелинейных кванторов: трактовки их как второпорядковых предикатов и как функций выбора. Показывается, что стандартная интерпретация нелинейных кванторов с помощью функций Сколема не является единственно

3 Х.Ортега-и-Гассет. Заметки о мышлении, его теургии и де-мйургшг#йотцш1£ов£елю4ной философии, 1999, №1, с. 98

возможной. Реляционное истолковании сколемовских функций. предложенное Барвайсом, придает нелинейным кванторам характер полиадических, то есть многоместных кванторов. Идея полиадических кванторов восходит к "множественным кванторам" схоластов, однако, в стандартной нотации современной логики они не рассматриваются как имеющие самостоятельное значение, а сводятся к итерированным одноместным кванторам. В связи с невозможностью такого сведения для нелинейных кванторов в диссертации ставится вопрос: что представляет собой критерий логичности для полиадического квантора, иначе говоря, что означает его инвариантность относительно биективных преобразований? С использованием идей ван Бентема показывается, что инвариантность бинарных кванторов относительно биективных преобразований предполагает сохранение "типа упорядочения" индивидов при полном абстрагировании от конкретной природы последних. Соответствующая этой инвариантности онтология не сводится к "онтологии кардинальности'"^. тезис Тарского о характере "нашей логики" как логики кардинальности), а может быть истолкована в стиле П.Бернайса как онтология '"идеализированных структур".

Поскольку нередуцируемость биекции к равномощности проявляется, как показал З.Н.Микеладзе, уже на уровне линейных неоднородных кванторов, она не может служить аргументом против логической природы нелинейной квантифи-кации. Имеется, однако, ещё одно принципиальное возражение против включения нелинейных кванторов в логику: поскольку линейная упорядоченность формул обычно связывается с принципом композициональности Фреге. согласно которому значение сложного выражения является функцией значений составляющих его частей, теория нелинейной кван-тификации традиционно рассматривается как типичный случай провала этого принципа. Уже само определение понятия "составной части" пропозиции с нелинейными кванторами представляет серьезную трудность. В диссертации показана возможность преодоления этой трудности за счет процедурной, а именно, теоретнко - игровой интерпретации композициональности. Исходя из перформативной трактовки семантических игр как систем связанных актов утверждений, принцип композициональности интерпретируется как требование по отношению к каждой приемлемой семантической

теории продемонстрировать, каким образом компетентное исполнение простого акта утверждения делает возможным компетентное исполнение более сложных актов утверждений. На основании осуществленного в диссертации позиционного описания конструктивных семантических игр предлагается следующее определение понятия "составной части" пропозиции: выражение у] есть часть выражения Ц1 в составе пропозиции А, если и только если информационные условия утверждения ц: включаются в информационные условия утверждения у: в семантической игре с А. Отмечается, что перформативная трактовка композициональности, не устанавливающая жесткой корреляции между синтаксическими и семантическими процедурами, оправдывается поставленной задачей интерпретации выражений с нелинейными кванторами, для которых не ясно само понятие синтаксического анализа

В параграфе 3.2 "Онтология интенсиональной анафоры" рассматриваются логико - феноменологические проблемы анализа обратной референции (анафорической номинации) в и нтен с и о н ал ь н ых контекстах.

Феноменологическая значимость обратной референции обусловлена её особой ролью в механизмах ноэтически - ноэ-магического синтеза. Рассматривая обратную референцию как ноэтическую активность конституирования ноэматиче-ского единства, Гуссерль полагает, что её основой является ретенция, обеспечивающая возможность рефлексивной направленности сознания на удержанную фазу и, следовательно, конституирование объекта в его самотождественности. Стандартный способ логического анализа обратной референции предполагает её кванторную трактовку, сталкивающуюся, однако, с серьезными затруднениями логико - философского характера в случае анализа интенсиональных контекстов. Главная трудность состоит в неясности онтологического статуса тех сущностей, к которым производится анафорическая отсылка. В диссертации показывается, в частности, что задача анализа анафорических выражений, содержащих отсылки к предшествующим во времени моментам речи, требует особых многомерных операторов. Введение таких операторов в язык временной логики приближает его к языку классической логики с эксплицитными кванторами по моментам времени и соответствующей абстрактной онтологией моментов.

В диссертации предлагаются формальные репрезентации контекстов с интенциональным тождеством (тождеством объектов пропозициональных установок различных лиц при отсутствии определенного указания) и с пропозициональными установками с!е ге, предполагающими различные способы идентификации. Выявляются эвристические возможности этих репрезентаций в исследовании актов идентификации и индивидуализации, интенциональное истолкование которых является ключом к феноменологическому осмыслению опыта. Необходимость использования различных кванторов для представления анафорического местоимения и его антецедента рассматривается как сигнал нестандартной трактовки фундаментальной категории "индивид". Отождествление того, что не является в полном смысле определенным (контексты с интенциональным тождеством), и различение двух способов представления определенного (контексты с различными установками с!е ге) свидетельствуют о том, что в установочных контекстах рассматриваются неполные схематизации. Поскольку неполнота схематизации - это свойство интенций, а не объектов, в семантике возможных миров мы. строго говоря, имеем дело не с неполными индивидами, а с неполными индивидными характеризациями. Как показывается в диссертации, именно это обстоятельство позволяет оправдать использование аппарата семантики возможных миров для формальной реконструкции феноменологических идей.

Такое использование опирается на предложенное Хинтик-кой истолкование интенциональности как интенсиональ-ности, которое, однако, оценивается авторитетным феноменологом Моханти, как чреватое для феноменологии опасностью впадения в "наивность онтологического дискурса". Действительно, "наивно - онтологическое" предположение о том, что "возможные индивиды" - это попросту индивиды, существующие в предметных областях возможных миров, тривиализирует как проблему их онтологического статуса, так и важнейшую феноменологическую задачу экспликации процесса конституирования. Вопрос не в том, чтобы расселить "возможные индивиды" по "возможным мирам", а в том. чтобы установить их онтологический статус в актуальном мире.

Как отмечает Гуссерль, "индивидуализация и тождество индивидов, так же как идентификация, базирующая на нем,

возможны только в мире актуального опыта, на основе абсолютных темпоральных позиции Следовательно, "опыт воображения в целом не производит индивидуальные объекты в подлинном смысле, но лишь квази - индивидуальные объекты и квази - тождество...''4. Эти замечания Гуссерля обычно оцениваются как отрицание им проблемы кросс - идентификации отождествления объектов, принадлежащих предметным областям различных возможных миров. В диссертации показывается, однако, что ограничение процедур идентификации и индивидуализации актуальным миром не означает игнорирования Гуссерлем проблемы кросс - идентификации, поскольку в само понятие актуального мира им включаются ингенциональные горизонты как некие "наполненные" возможности. Именно различение "чистых" и "наполненных" возможностей позволяет объяснить кажущуюся непоследовательность в отношении Гуссерля к возможным мирам и индивидам. С одной стороны, он эксплицитным образом рассуждает о возможных мирах, связывая их многообразие с многообразием трансцендентальных эго и допуская "трансмировое" тождество по крайней мере в форме тождества "транеэго" (выражение Куша), то есть признавая возможность интенции различных трансцендентальных эго к одному и тому же ноэ-матическому смыслу. С другой стороны, разговор о тождестве компонентов миров "чистых возможностей" и даже о простом их существовании "вне пределов мира" лишен для него всякого смысла. Дело в том, что, по Гуссерлю, только конституи-рование миров и объектов в мире актуального опыта обеспечивает их синтетическое единство. "Возможные объекты" и "возможные миры" являются, с феноменологической точки зрения, не подлинными индивидами с особым онтологическим статусом "чистой возможности", а схемами, способами концептуализации реального мира "непротиворечиво мотивируемых многообразий опыта". Ставя перед собой задачу исследования формальных отношений, складывающихся между различными схематизациями опыта, формальные онтологии не могут претендовать на какую бы то ни было индивидную характеризацию.

4 E.Husserl. Experience and Judgment. Evanston, 1973. p. 173 --------- '

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, намечаются перспективы дальнейшей работы над

проблемой.

Основные положения диссертации отражены в следующих

публикациях автора:

1. Формальные онтологии: аналитическая реконструкция. М.: РИЦ -Альфа" МГОПУ им. М.А.Шолохова, 2000. -11,25 пл.

2. Аналитическое априори как проблема трансцендентальной онтологии // Трансцендентальная антропология и логика. Калининград : Изд - во Калиниградского университета, 2000, с. 49 - 58 - 0, 6 п. л.

3. Онтология нелинейной квантификации // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке", С. - Пб.: Изд - во Санкт - Петербургского университета , 2000, с. 182 - 183 - 0,2 пл.

4. Абстрактные логики как формальные онтологии // Смирновские чтения. Тезисы Второй Международной конференции. М.: ИФ РАН, 1999, с. 40 - 41 -0,2 п.л.

5. Конструктивные семантические игры для ветвящихся кванторов // Труды научно - исследовательского семинара логического центра Института философии РАН, М., 1998, с. 105 -109 - 0,4 п.л.

6. The Cogito in the Semantics of " Illocutionary Impossible" Worlds // Analyomen 2. Proceedings of the 2nd Conference "Perspectives in Analitical Philosophy", v. 2, Berlin - New York: Walter deGruyter, 1997, p. 56-60 - 0,4 пл.

7. Принцип композициональности значения в динамических семантиках //Тезисы XI международной конференции по логике и методологии науки. М. - Обнинск, 1995, с. 191 -193,- 0,2 п.л.

8. Логика. Программа для педагогических вузов. М.: Министерство образования РФ, Издательство Агенства "Яхтсмен", 1995 - 0, 5 п.л.

9. Истинность, доказательство и понимание в перформа-тивной перспективе //Познание и его возможности. Тезисы Международной научно - практической конференции. М.: Изд - во МИГУ, 1994, с. 236 - 237 - 0,2 п.л.

10. The Cogito in the "Ulocutionary Impossible" Worlds // Abstracts of the 2nd Conference "Perspectives in Analitical Philosophy", Leipzig, 1994, c. 33 - 0, 1 пл.

11. Картезианское cogito в семантике возможных миров. В: Ментальные акты, М.: Наука, 1993, с. 160 - 164 - 0, 4 п.л.

12. Constructive Language Games // Abstracts of the 15th International Wittgenstein Symposium "Philosophy of Mathematics", Kirchberg am Wechel, Austria, 1992, p. II -0,1 п.л.

13. Frege's Principle and the Dynamics of Interpretation // Abstracts of the International Conference "Frege and Hilbert Heritage in the XXth Century Logic, Philosophy and Mathematics". Kaliningrad, 1992, p. 3 - 0,1 п.л.

14. Философия Канта и современная логика // Общественные науки в СССР: Философия и социология. М.: Изд - во ИНИОН АН СССР, 1992, № 3, с. 50 - 54, 0,4 п.л.

15. История философии. Программа для гуманитарных факультетов педагогических вузов. М.: Изд - во МГОПУ, 1992, 1,25 п.л.

16. Semantical Rules in Kant's Formalism of Judging II Kantian Philosophy and Modern Logic. Logical Kant - Studies 3. Kaliningrad, 1991, p. 8- 0,1 п.л.

17. Логические связки как информационные операторы // Тезисы X Всесоюзной конференции по логике, методологии и философии науки, Минск, 1990, с. 165 - 166 - 0,2 п.л.

18. Re - examination of Compositionality in Non - Classical Logic // Abstracts of the Third Logical Biennial in Honour of S. C. Kleene. Sofia, 1990, p. 17- 0,1 п.л.

19. Принцип композициональности в неклассических логиках И Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке. Тезисы Всесоюзной конференции. Ленинград: Изд - во ЛГУ, 1990, с . 71 - 72 - 0,2 п.л.

20. Многомерные операторы в анализе временных контекстов // Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990, с. 63-71 - 0,5 п.л.

21. Логическая структура интенсиональных, контекстов с анафорической номинацией // Референция и текстообразова-ние. М.: Наука. 1988, с. 53 -63 - 0,6 п.л.

22. What Shall We Gain by Using Activity Approach in Logical Semantics? // Abstracts of 8th Intern. Congress of Logic. Methodology and Philosophy of Science. M., 1987, p. 293 - 295 - 0,2 п.л. (соавтор - Н.Я. Куртонина, авторство не разделено).

23. Логический анализ естественного языка // Вестник МГУ, философия, 1987, № 4, с. 86 - 88 - 0, 2 п.л. (соавторы: Н.Я.Куртонина, Н.И.Лауфер, авторство не разделено).

24. Теоретико - игровая семантика для интенсиональных контекстов естественного языка // Вестник МГУ, философия, 1987, № 4, с. 39 - 47 - 0,6 п.л. (соавтор - Е.Д.Смирнова, авторство не разделено).

25. Пропозиции, интенции, индивиды // Пропозициональные предикаты в логическом и лингвистическом аспекте. М.: Изд - во Института языкознания АН СССР, 1987, с. 40 -0,1 п.л. (соавтор - Н.Я.Куртонина, авторство не разделено).

26. Моделирование познавательной деятельности в логической семантике// Проблемы развития и освоения интеллектуальных систем, том 2. Новосибирск: Изд -во Сибирского отделения АН СССР, 1996, с. 15 - 17 - 0, 2 п.л. (соавтор - Н.Я.Куртонина., авторство не разделено).

27. Трихотомия Фреге и теоретико - игровая семантика // Анализ знаковых систем. Тезисы IX Всесоюзной конференции по логике и методологии науки. Киев: Наукова думка, 1986, с. 49-50- 0,2 п.л.

28. Функционалистская концепция значения и референциаль-ные функции языка // Язык и познание. Вильнюс: Мокслас. 1986, с. 90-91 -0, 2 п.л.

29. Теоретико - игровая семантика для операторов возврата // Интенсиональные логики и логический анализ структуры научных теорий. Тезисы четвертого советско - финского логического коллоквиума. Тбилиси: Мецниереба. 1985. с. 166 - 167 - 0, 2 п.л.

30. Информационные зависимости в интенсиональных контекстах и теоретико - игровая семантика // Проблемы методологии познания природных и социальных явлений. М.: Изд - во МГУ, 1984, с. 94 - 101 - 0, 5 п.л.

31. Логическая семантика и проблема понимания выражений естественного языка II Семиотические модели управления. Новосибирск: Изд - во Сибирского отделения АН СССР. 1984, с. 81 -82-0, 2 п.л.

32. Теоретико - игровая семантика: применение математической теории игр в логической семантике // Методология и практика применения имитационных игр. Новосибирск: Изд - во Сибирского отделения АН СССР, 1983, с. 75 - 78 -0,3 п.л.

33. Актуальные проблемы логики и методологии науки // Философские науки, 1983, j4° 6, с. 71 - 75 - 0,3 п.л. (соавторы: Крикштопайтис, Налетов, Куртонина, Сорина, авторство не разделено).

34. Теоретико - игровая семантика и анализ интенсиональных контекстов естественного языка // Логический анализ естественного языка. Тезисы восьмой Всесоюзной конференции по логике и методологии науки. Вильнюс: Мокслас, 1982, с. 81 - 85 - 0,3 пл.

Общий объем публикаций по теме диссертации: 34 работы,

21,5 п.л.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Драгалина-Черная, Елена Григорьевна

Введение.

Глава 1. Формальные онтологии в трасцендентальной традиции

1.1. Онтология картезианского когито: перформативная интерпретация.

1.2. Онтология трансцендентального схематизма: И.Кант и Э.Гуссерль.

Глава 2. Формальные онтологии в теоретике - модельной перспективе

2.1. Универсализм и теоретико - модельная концепция языка.

2.2. Абстрактные логики как формальные онтологии.

Глава 3. Границы логического: онтология нестандартной квантификации

3.1. Онтология нелинейной квантификации.

3.2. Онтология интенсиональной анафоры.

Введение диссертации2000 год, автореферат по философии, Драгалина-Черная, Елена Григорьевна

В истории рациональности существуют великие мечты, к числу которых относится идея унификации всего рационального знания на основании общего метода или общей науки. Уходя корнями в арабскую математику с её идеалом "универсального алгоритма", в Европе времен Р.Декарта и Г.Лейбница эта мечта стремится обрести плоть Всеобщей Математики (Mathesis Universalis), науки, "которая, не будучи зависимой ни от какого частного предмета, объединяла бы все то, что может быть обнаружено в связи с порядком и мерой" [Декарт 1989, с. 90].

Попыткой сознательного возрождения мечты о Mathesis Universalis в новейшей философии стала программа построения формальной онтологии как априорного учения о формальных структурах предметности, разработанная в трансцендентальной феноменологии Э.Гуссерля. В отличие от региональных онтологий, направленных на исследование условий мыслймости предметов, принадлежащих конкре^ым регионам бытия, формальная онтология имеет своей целью выявление априорных предпосылок мыслимости предмета вообще. По причинам принципиального характера идея формальной онтологии представлена у Гуссерля лишь в форме 3 незавершенного проекта. Ставя перед собой задачу трансцендентального обоснования логики как формальной онтологии, он применяет циклический метод "прояснения". "Понимание начал, - пишет Гуссерль, - полностью достигается лишь исходя из современного состояния данной науки при ретроспективном взгляде на её развитие. Но без понимания начал нельзя понять это развитие как развертывание смысла. Нам не остается ничего иного, как двигаться вперед и возвращаться назад, двигаться "зигзагомодно должно помогать другому и сменять друг друга" [Гуссерль 1992, с. 170]. Естественно, что принципиальные изменения в логике, затрагивающие её философские основания, не могут не оказать воздействия на понимание методов построения формальной онтологии и её задач.

Революцией в логике XX века стало преодоление идеи её уникальности и универсальности, допущение многообразия логических систем. Следствием этой революции должно стать, на мой взгляд, преобразование трансцендентального проекта формальной онтологии в программу построения формальных онтологий, и формирование на её основе новой исследовательской парадигмы - формальной метаонтологыи как сравнительного исследования классов формальных онтологий. Влечет ли многообразие логических систем необходимость радикального пересмотра трансцендентальных принципов формально - онтологических исследований? Каковы концептуальные основания многообразия классов формальных онтологий и существуют ли объективные критерии их метаонтологического сопоставления? Какой смысл приобретают в условиях такого многообразия характеристики "формальности" и "априорности"? Я полагаю, что дать определенный ответ на эти вопросы позволяет интерпретация трансцендентально феноменологического проекта в терминах современной теоретико - модельной логики ("модель", "возможный мир", ''исчисление", "универсум рассмотрения", "метаязык") и теории речевых актов ("перформатив", "иллокутивная цель", "декларатив", "когнитивная компетенция"). Эти термины относятся к сфере аналитической философии логики и языка. Поэтому интерпретация трансцендентальной идеи формальной онтологии с использованием методов теорий моделей и речевых актов представляет собой её аналитическую реконструкцию.

Аналитическая реконструкция любых идей, сформировавшихся в рамках трансцендентальной традиции, требует особого методологического оправдания. Поскольку именно трансцендентализмом в значительной мере задается "концептуальный горизонт" континентальной философии, определяется круг её проблем и методов их решения, общепризнанная оппозиция аналитической и континентальной философии проблематизирует саму идею диалога трансцендентальной и аналитической традиций. Если для континентальной традиции в целом характерны субъективизм, герменевтичность, историцизм, персоналистичность, ценностная нагруженность и ориентация на "науки о духе", то в аналитической философии преобладают объективизм, аисторичность, имперсональность, элиминация оценочных суждений, ориентация на логику и лингвистику. Характеризуя "аналитически континентальную" оппозицию как оппозицию "научного" и " литературного" стилей, Р.Рорти пишет: "Первый из них требует четкого обозначения предпосылок, чтобы о них не приходилось строить догадки, и требует также, чтобы термины вводились определениями, а не ссылкой. Второй стиль может включать аргументацию, но это несущественно; здесь важно рассказать новую историю, предложить новую языковую игру в надежде на новую форму интеллектуальной жизни" [Рорти 1998, с. 443]. По мнению Рорти, "мы не должны волноваться о "наведении мостов" между аналитической и континентальной философией", поскольку "аналитически - континентальный раскол носит постоянный и безвредный характер" (см. [там же, с. 449 - 450]). Не случайно, что при этом он оценивает как "образцово континентальную" "последовательность Маркс -Ницше - Хайдеггер - Фуко", характеризуя Гуссерля как "краткую и бесполезную заминку" (см. [там же, с. 450]).

Сравнительный анализ аналитической и феноменологической ' стилистических парадигм свидетельствует об их существенном подобии. Со стороны феноменологии это подобие проявляется в принципиальной для неё апелляции к ясности и очевидности, антипсихологизме, критике догматической и эмпиристской онтологии, использовании неспекулятивных (в том числе, логических) методов. Характерно, что во втором томе "Логических исследований" Гуссерль дает название "аналитической феноменологии" целому разделу феноменологии, имеющему своим предметом "представления, запечатленные в выражении". Сближение аналитической философии с феноменологией обусловил её переход от нереалистического идеала беспредпосылочности философской деятельности, афористически выраженного тезисом У.Куайна "экспликация есть элиминация", к принципу экспликации когнитивных предпосылок философствования, не ставящей перед собой задачу их устранения. Признаки такого сближения - интерес философов - аналитиков к интенциональн.ости ментальных актов, процедурам концептуализации и конституирования, дескриптивной метафизике, трансцендентальное истолкование процедуры анализа как прояснения концептуальной схемы. Новым фактором, объединяющим феноменологов и аналитиков, стала их жесткая оппозиция не только старому противнику -спекулятивному "идеологизму", но и постмодернистским покушениям на рациональность. Не случайно пессимистические заявления о конце аналитической философии как всего лишь специфического культурного феномена XX века - века тоталитаризма, идеологизма и глобальных катаклизмов, приведших к утрате "доверия к бытию", сочетаются, как правило, с констатацией кризиса феноменологии. Как полагает, например, Т.Н.Панченко, "судьба аналитического движения похожа на судьбу феноменологии - тот же высокий уровень профессионализма и та же кастовая замкнутость. Проблемы аналитиков существуют только для аналитиков, проблемы феноменологов - только для феноменологов" [Панченко 1988, с. 72]. Именно диалог аналитиков и феноменологов может, на мой взгляд, не только помочь взаимному прояснению их позиций, но и стать важным аргументом в защиту рационалистической философской традиции.

Реконструкция идеи формальной онтологии в терминах аналитической философии предполагает определенную интерпретацию текстов Р.Декарта, И.Канта, Э.Гуссерля. Как и любая интерпретация, она, конечно, не претендует на "аутентичнось" истолкования. Как отмечает Х.-Г.Гадамер, "истолкование должно найти правильный язык, если оно действительно хочет помочь тексту заговорить. Не может быть, следовательно, никакого правильного истолкования "в себе" именно потому, что во всяком истолковании речь и^.от о самом тексте. Правильное толкование "в себе" есть бессодержательный идеал." [Гадамер 1988, с. 462]. Не претендуя на истолкование "в себе", аналитическая реконструкция должна быть тем не менее обоснована именно как выбор языка. Таким обоснованием могут явиться результаты двух типов. Это, с одной стороны, выявление имплицитных предпосылок трансцендентально феноменологических конструкций и идей, а, с другой стороны, трансцендентально - феноменологиче» кое осмысление концептуальных трудностей в основаниях современной логики и аналитической философии, которое способствовало бы как их прояснению, так и разрешению.

Степень разработанности проблемы. Обращение аналитической философии к теоретическому рассмотрению онтологической проблематики, первоначально отнесенной к сугубо нормативной области "внешних" вопросов, закономерно привело её к исследованиям формально -онтологического характера. Сравнительно долго эти исследования ограничивались, однако, лишь рамками классической референтативной семантики без какого - либо привлечения трансцендентально - феноменологических идей. Решающее воздействие на освоение этих идей философами -аналитиками оказали работы Д.Фоллесдаля, появившиеся в конце 60 - х - начале 70 - х годов и продемонстрировавшие возможность интерпретации феноменологического учения о ноэме в терминах теории смысла Г.Фреге (см. [Follesda 1974], ['Фоллесдаль 1988]). У истоков другого направления аналитических исследований феноменологии стоял

Я.Хинтикка, который в середине 70 - х годов выдвинул тезис об интенщюнальности как интенсиональности, стимулировавший применение в этих исследованиях методов интенсиональной логики (см. [Hintikka 1975], [Hintikka 1989]). Фундаментальными работами по интерпретации идей Гуссерля в терминах семантики возможных миров стали монография учеников Фоллесдаля, представителей "стэнфордской школы феноменологии" Д.Смита и Р.Макинтайра "Гуссерль и интенциональность" [Smith, Mclntyre 1984] и книга ученика

Хинтикки М.Куша "Язык как исчисление vs. язык как универсальный посредник" [Kush 1989]. Развернутую конструктивную критику интенсиональной интерпретации феноменологических идей дал видный феноменолог Дж.Моханти (см., например, [Mohanthy 1981], [Mohanthy 1985]).

Вместе с тем, феноменологический проект формальной онтологии остался по - существу за пределами этой дискуссии. П.Саймонсом, Б.Смитом, К.Муллиганом (см. [Smith, Mulligan 1982], [Simons 1992]) были предложены аналитические реконструкции формальной онтологии как теории части и целого, восходящие к её трактовке Гуссерлем в третьем разделе второго тома "Логических исследований". Характерное для моего подхода понимание формальной онтологии как теории формальных (второпорядковых) отношений лишь намечено в качестве особой проблемной области, например, в работах Н.Коккьяреллы (см. [Cocchiarella 1974]) и Е.Пежановского (см. [Perzanowski 1994]). Некоторые принципы теоретико -модельной реконструкции идеи формальной онтологии были сформулированы Г.Нуллом и Р.Саймонсом, которые предложили, в частности, рассматривать феноменологическое многообразие как тип изоморфизма (см. [Null Simons 1982]).

В более широком контексте сопоставления трансцендентальной и аналитической традиций вопросы феноменологической онтологии рассматривались

Р.Ингарденом (см. [Ингарден 1996]), Г.Кюнгом (см. [Юонг 1998], [Юонг 1999]), К.Апелем (см. [Апелъ 1997]), Ж.Деррида (см. введение к [Гуссерль 1996]), Х.Патнэмом (см. [Патнэм 1999],

Putnam 1982], [Putnam 1990]), Р.Рорти (см. [Рорти 1991], [Рорти 1998]), П.Рикёром (см. [Рыкёр 1996]), братьями Дрейфус (см. [Дрейфус Дрейфус 1998]), А.Гурвичем (см. [Gurwisch 1974]), Р.Трагессером (см. [Tragesser 1977]), Р. Кобб - Стевенсом (см. [Cobb - Stevens 1990]), Л.Хаапарантой (см. [Haaparanta 1988]), П.Саймонсом ([Simons 1992]).

В отечественной философии трансцендентальная феноменология стала предметом анализа и творческого развития в работах П.П.Гайденко, М.Мамардашвили, Л.А.Микешиной, В.И.Молчанова, Н.В.Мотрошиловой,

A.П.Огурцова, А.А.Рубениса, К.А.Свасьяна. Различные интерпретации логико - онтологических аспектов феноменологических и, более широко, трансцендентальных учений средствами современной логики представлены в работах В.Ф.Асмуса, А.Л.Блинова, В.Н.Брюшинкина, И.Н.Грифцовой, Н.В.Зайцевой, А.Т.Ишмуратова,

B.Г.Кузнецова, Р.И.Павилёниса, К.Ф.Самохвалова, Я.А.Слинина, З.А.Сокулер, Г.В.Сориной, Н.И.Стяжкина. Особое значение для аналитических исследований в области феноменологии имеет монография "Формальная феноменология" В.Л.Васюкова [Васюков 1999]. Разрабатывая формальную феноменологию как оригинальное "направление современной неклассической логики, предполагающее расширенную и интенционально структурированную предметную область семантики рассматриваемых исчислений" [там же, с. 24], автор строит системы формальной феноменологии, являющиеся "объектными" отражениями систем неклассической логики. Вместе с тем, формальная онтология как особая философская теория второпорядковых отношений (в иной терминологии - обобщенных кванторов) не была до сих пор предметом аналитической реконструкции.

Разработка принципов построения формальных онтологий и их метаонтологического сравнения предполагает обращение к исследованиям по металогике. Решающий вклад в философское осмысление фундаментальных метатеорем и ограничительных результатов современной логики внесли работы Г.Гильберта, А.Тарского, С.Клини, П.Бернайса, Н.Бурбаки, Хао Вана, А.Френкеля и И.Бар - Хиллела, Дж.Булоса и Р.Джеффри. Особое значение для феноменологического осмысления новейших результатов в основаниях математики и логики имеют философские работы К.Геделя и Г.Вейля, содержащие прямые ссылки на Гуссерля. Вопросы философской интерпретации абстрактной теории моделей и теории обобщенной квантификации затрагивались в работах Д.Барвайса, С.Фефермана, У.Куайна, Л.Тарпа, И. ван Бентема, Д.Вестерстала, Г.Шер. Семантика возможных миров для теории речевых актов была предложена Дж.Серлем и Д.Вандервекеном, а , феноменологические аспекты интенсиональной квантификации рассматривались

Я.Хинтиккой, П.Гичем, Г.Кастанедой, Э.Саариненом, Р.Чизхольмом. В отечественной логике фундаментальные философские результаты по сравнительному исследованию различных логических систем и вводимых ими онтологических допущений были получены, в частности, в работах

В.А.Смирнова, Е.Д.Смирновой, Е.К.Войшвилло,

А.М.Анисова, В.А.Бочарова, И.А.Герасимовой,

A.С.Карпенко, Н.Я.Куртониной, В.И.Маркина,

B.С.Меськова, З.Н.Микеладзе, Е.А.Сидоренко.

Цель и задачи исследования. Целью работы является осуществление аналитической реконструкции трансцендентально - феноменологической идеи формальной онтологии с использованием методов теории моделей и теории речевых актов.

• Для достижения этой цели в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

• исходя из перформативной интерпретации cogito, выявить принципы картезианской онтологии, предвосхищающие трансцендентальный проект формальной онтологии ;

• обосновать правомерность трактовки трансцендентальной онтологии как онтологии схематизма, допускающей многообразие способов схематизации и, как следствие, многообразие формальных онтологий;

• определить место трансцендентальной феноменологии в дихотомии универсалистской и теоретико - модельной концепций языка; обосновать возможность феноменологической трактовки языка как исчисления;

• выявить философские основания абстрактной теории моделей и осуществить феноменологическую интерпретацию абстрактных логик как формальных онтологий; дать на базе этой интерпретации истолкование того нового смысла, который приобретают характеристики "формальности" и "априорности" в условиях многообразия формальных онтологий;

• представить феноменологическое обоснование программы построения формальной метаонтологии как сравнительного исследования классов формальных онтологий с точки зрения их метаонтологических свойств; показать зависимость оценки степени "желательности" этих свойств от определенных характеристик региональной предметности;

• на основании анализа онтологических допущений нестандартной (нелинейной и интенсиональной) квантификации выявить некоторые принципиальные границы формально - онтологических исследований.

Методологическая основа исследования.

В диссертационном исследовании использовались различные методы аналитической философии, прежде всего теории моделей, семантики возможных миров и теории речевых актов, связанные с именами Я.Хинтикки, Д.Фоллесдаля, Д.Барвайса, Дж.Сёрля. Основным методом феноменологического осмысления принципов и результатов современной теоретико - модельной логики явился метод трансцендентальной рефлексии в его интерпретации, данной Э.Гуссерлем.

Философское обоснование использования теоретико -модельных методов в реконструкции феноменологических идей в значительной мере опиралось на работы М.Куша, Д.Смита и Р.Макинтайра, Г.Нулла и Р.Саймонса, П.Саймонса, М.Вартофского, Г.Шер, Д.Вестерстала. Выявление специфики феноменологической концепции логики было связано с обращением к историко - логическим исследованиям В.Н.Брюшинкина, И.Н.Грифцовой, З.Н.Микеладзе, Я.А.Слинина, З.А.Сокулер, Г.В.Сориной и, в особенности, к работам В.Л.Васюкова по формальной феноменологии. Принципы историко - философского анализа определялись работами М.Мамардашвили, Г.Кюнга, П.Рикёра, В.И.Молчанова, Н.В.Мотрошиловой.

Особое значение для оценки гносеологического содержания формально - онтологических исследований имели работы Л.А.Микешиной, намечающие основные направления формирования нового облика эпистемологии. Определяющее влияние на стиль и направление работы оказали логико -философские идеи Е.Д.Смирновой.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые осуществлена аналитическая реконструкция трансцендентально - феноменологической идеи формальной онтологии с использованием методов обобщенной теории моделей и теории речевых актов. При этом получены следующие новые результаты:

1. В концептуальный аппарат теории речевых актов вводится понятие "иллокутивно невозможного мира"' (мира, в предметную область которого не включаются субъекты речевых актов). С использованием этого понятия дается интерпретация картезианского cogito как декларатива, являющегося принципом конструирования предметных областей возможных миров. Обосновывается возможность перформативного подхода к истолкованию логической природы принципа cogito и онтологического доказательства.

2. Учение И.Канта о схематизме интерпретируется как семантическая теория когнитивного типа. Выявляются те аспекты этого учения, которые позволяют пересмотреть, исходя из собственных принципов трансцендентализма, кантовскую идею "пустоты" логических форм. Обосновывается трактовка феноменологического проекта формальной онтологии как теории возможного, конструируемого в соответствии со схемами. как второпорядковыми правилами категориального синтеза.

3. На основании сопоставления концепций языка Гуссерля и Витгенштейна демонстрируется несовместимость трансцендентальной феноменологии с универсализмом как в "идеализированном" варианте "образной" теории языка, так и в "прагматизированной" версии "языковых игр". Обосновывается возможность феноменологической трактовки языка как исчисления, свободной от крайностей формализма и логицизма".

4. Предлагается истолкование абстрактных логик как формальных онтологий. При этом "категорные" объекты "формального региона" понимаются как классы (типы) изоморфных структур, то есть как абстрактные индивиды высшего порядка, представляющие собой гипостазы форм региональных онтологий (в другой терминологии - как обобщенные кванторы). Результатом истолкования является трактовка формальной онтологии как теории второпорядковых отношений.

5. Дается феноменологическое обоснование проекта формальной метаонтологии как сранительного исследования классов формальных онтологий. На основании эпистемологического анализа металогических свойств полноты, компактности, Лёвенгейма - Сколема, категоричности и категоричности-в-мощности демонстрируется возможность использования в формальной метаонтологии метода трансцендентальной) рефлексии ноэтически - ноэматических корреляций региональной и формальной предметности. Показывается, что задачи трансцендентальной рефлексии в логике смыкаются с металогической сверхзадачей абстрактной теории моделей: дать систематическую характеристику многообразия абстрактных логик (формальных онтологий) в терминах точно определяемых металогических свойств, варьируемых в зависимости от формальной специфики региональной предметности.

6. Показывается, что нелинейная квантификация предполагает не онтологию кардинальности, а онтологию структур, типов упорядочения.

7. Предлагается конструктивная модификация стандартных семантических игр, связанная с их перформативной трактовкой как систем взаимосвязанных актов утверждений. Полученная в результате этой модификции теоретико-игровая интерпретация принципа композициональности позволяет включить в сферу композиционального анализа нелинейные кванторы.

8. Демонстрируется эквивалентность многомерных операторов временной логики кванторам по моментам времени, свидетельствующая о принятии этой логикой абстрактной онтологии моментов времени.

9. Показывается, что ограничение Гуссерлем процедур идентификации и индивидуализации актуальным миром, не означает отрицания им проблемы кросс-идентификации, поскольку само феноменологическое понятие актуального мира включает интенциональные горизонты актов как их "наполненные" возможности. Обосновывается феноменологическая трактовка "возможных объектов" не как подлинных индивидов с особым онтологическим статусом "чистой возможности", а как схем, неполных индивидных характеризаций.

Практическая значимость диссертации. Результаты исследования могут быть использованы при чтении основных и специальных курсов по онтологии, теории познания, истерии философии, философии языка, логике, логической семантике.

Развиваемые в диссертации идеи нашли отражение в авторских программах по историй философии (МГОПУ, 1992) и логике (Министерство образования РФ, 1995), спецкурсах автора по философии языка, западной философии XX века и истории русской философии.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту.

1. Картезианский принцип cogito допускает перформативную интерпретацию в теории речевых актов. Обогащение концептуального аппарата этой теории за счет введения нового понятия "иллокутивно невозможного мира" позволяет истолковать необходимый характер принципа cogito, подчеркнутый использованием в его формулировке термина ergo, как специфическое декларативное принуждение. Динамическая интерпретация доказательства в терминах, относящихся к сфере когнитивной компетенции субъекта, открывает возможность трактовки подобного принуждения как особого перформативного следования, сохраняющего не истинность, а достоверность утверждения. Условием адекватной реконструкции картезианского cogito является признание не сводимого ни к дескриптивному, ни к перспективному метода идентификации - идентификации на основе самосознания.

2. Кантовское учение о схематизме может быть интерпретировано как семантическая теория когнитивного типа. Результатом такой интерпретации является признание концептуального приоритета схематизации по отношению к функции единства. Допущение различных способов схематизации ведет к выводу о многообразии функций единства. Именно в силу этого многообразия логика не может выявить универсальные формы суждений, сформулировать универсальные принципы рассуждения о произвольных объектах.

3. Феноменологическая онтология аналитического априори может быть истолкована как онтология трансцендентального схематизма. Признание многообразия способов схематизации в отношении региональных онтологий, гипостазами форм которых являются категорные метаобъекты, влечет принципиальное допущение многообразия формальных онтологий. Признавая возможность систематического варьирования и метатеоретического сопоставления онтологических схем, трансцендентальная феноменология радикальным образом расходится с принципами универсалистской концепции языка. Трактовка "изначальных очевидностей", "прапредметов" математики и логики как смыслов, идеальных сингулярностей, наделенных горизонтами их возможного понимания, позволяет феноменологии избежать крайностей формализма и логицизма в истолковании языка как исчисления.

4. Формальные онтологии, рассматриваемые как абстрактные логики, являются формальными теориями второпорядковых отношений (в иной терминологии - теориями обобщенной квантификации). Не различая конкретные индивид I в области, они имеют дело с индивидами высшего порядка -классами изоморфных структур. Многообразие формальных онтологий не отменяет ни их формальности, ни их априорности. Вводя формальные онтологические допущения, то есть допущения, обязательные для всех изоморфных моделей региональной теории, формальные онтологии устанавливают априорные условия возможного по отношению к языку этой теории. Будучи условиями теоретического описания, эти априорные условия не имеют абсолютного характера, но и не могут быть модифицированы на основании сугубо прагматических соображений. Выявление принципов такой модиикации требует выхода на трансцендентальный уровень ноэтически -ноэматических корреляций свойств региональной предметности и её формально - онтологической концептуализации.

5. Построение формальной метаонтологии как сравнительного исследования классов формальных онтологий является подлинно трансцендентальным предприятием, предполагающим трансцендентальную метарефлесию о логиках, их языках и онтологиях. Трансцендентальная позиция в металогике кардинально отличается как от универсалистской идеологии самодостаточности логики, отрицающей необходимость её эпистемологического оправдания, так и от позитивисткого нормативного истолкования метаонтологических вопросов.

6. Реализация программы построения формальных онтологий в условиях существования неклассической логики и неклассической науки связана с пересмотром традиционных принципов демаркации логики, онтологии и эпистемологии. Их взаимное сближение в идее "формальной онтологии" может осознаваться как формирование "онтологической эпистемологии" или "эпистемологической онтологии". Эпистемология эта является "онтологической" в том смысле, что её "онтологические" аспекты (группирующиеся вокруг понятия адекватности) обладают концептуальным приоритетом по отношению к аспектам нормативным (связанным с понятиями полезности, простоты, экономности).

7. Расширение выразительных возможностей языков современной логики придает новую, более точную форму классической проблеме онтологических границ логического. Эта проблема приобретает форму вопроса о границах нестандартной квантификации. Анализ онтологических допущений нелинейной квантификации демонстрирует неадекватность тезиса А.Тарского о характере "нашей логики" как логики кардинальности и необходимость включения в сферу формально - онтологической концептуализации структурных характеристик предметности, типов её упорядочения.

8. Квантификация в контекстах с пропозициональными установками связана с нестандартной трактовкой фундаментальной категории "индивид". Отождествление того, что не является в полном смысле определенным (контексты с интенциональным тождеством), и различение двух способов представления определенного (контексты с различными установками с1е ге) свидетельствуют о том, что в установочных контекстах мы имеем дело не с подлинными индивидами, а с их неполными концептуализациями, схемами. Поскольку любой индивид не может быть дан без горизонта схематизированных возможностей, его абсолютная идентификация, не соотносимая со способом схематизации, оказывается нереалистическим идеалом. "Возможные индивиды" трактуются, таким образом, как схематические индивидные характеризации региональной предметности, а актуальный мир - не как "один из" возможных миров, а как их регулятивный идеал.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались и обсуждались на IV Советско -финском логическом коллоквиуме (Телави 1985), IX и X Всесоюзных конференциях по логике, методологии и философии науки (Харьков 3986, Минск 1990), литовско -финской конференции "Язык и познание" (Вильнюс, 1986), VIII Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки (Москва, 1987), Международных Кантовских чтениях (Светлогорск, 1991), Международных конференциях, посвященных С.Клини и Г.Гейтингу (Варна, 1990, 1992), IV Международных чтениях памяти К.Твардовского (Львов, 1992), Международной конференции "Вклад Г.Фреге и Д.Гильберта в логику, философию и математику XX века" (Светлогорск, 1992), XV Международном Витгенштейновском симпозиуме (Кирхберг, 1992), Международной конференции "Логика, язык, информация" (Гренобль, 1992), Международной конференции памяти Г.Фреге (Иена, 1993), II Международной конференции "Перспективы аналитической философии" (Лейпциг, 1994), Международной научно -практической конференции "Познание и его возможности" (Москва, 1994), Международной конференции "Смирновские чтения" (Москва, 1999), VI Общероссийской конференции "Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке" (Санкт - Петербург, 2000). Результаты исследования были также представлены в докладах на конференциях по логическому анализу языка Института языкознания РАН (Москва, 1987, 1988, 1990, 1992), теоретическом семинаре факультета математики и информатики университета Кошута Лайоша (Дебрецен, 1995), научно - исследовательском семинаре логического центра Института философии РАН, теоретических семинарах кафедры логики Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова и кафедры философии Московского государственного открытого педагогического университета

Содержание диссертации отражено в 34-х публикациях автора (общий объем - 21,5 пл.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формальные онтологии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Радикальные изменения, произошедшие в науке после Декарта и Канта и потребовавшие пересмотра многих системообразующих принципов трансцендентализма, не отменили, однако, не только его историко - философского, но и методологического значения. Как любая великая философская традиция, трансцендентализм, безусловно, отражает состояние науки своего времени, но, вместе с тем, разрабатывает общую теорию знания, позволяющую ему пережить серьезные внутринаучные потрясения. Проект формальной онтологии, вырастающий из стремления Гуссерля дать трансцендентальное обоснование логико математического знания, с неизбежностью, прекрасно осознаваемой самим Гуссерлем, опирается на результаты современных ему логики и математики. Задачей моего исследования было показать, что революционные изменения в логике, связанные с признанием многообразия логических систем, требуют существенной модификации исходного феноменологического проекта, не только не подрывая, однако, его главных принципов, но и выявляя их имплицитный эвристический потенциал.

Трансцендентальная рефлексия над сознанием в его функции объектного конституирования, направленная на выявление условий возможности объективности как таковой, должна стать, на мой взгляд, главным методом преобразования проекта формальной онтологии в программу построения классов формальных онтологий и разработки принципов формальной метаонтологии как сравнительного исследования этих классов. Многообразие формальных онтологий не отменяет ни их формальности, ни их априорности. Вводя формальные онтологические допущения, то есть допущения, обязательные для всех изоморфных моделей региональной теории, формальные онтологии устанавливают априорные условия возможного по отношению к языку этой теории. Эти априорные условия не имеют абсолютного характера, хотя и не могут быть модифицированы на основании сугубо прагматических соображений удобства. Выявление принципов такой модификации требует выхода на подлинно трансцендентальный уровень ноэтически - ноэматических корреляций, то есть корреляций свойств региональной предметности и её формально - онтологической концептуализации.

Зависимость метаонтологических свойств формально -онтологической концептуализации от кардинальности соответствующей региональной предметности была по сути отмечена ещё Тарским, сформулировавшим тезис о характере "нашей логики" как логики кардинальности. Для бесконечных областей факт такой зависимости получил точное выражение в понятии "категоричности - в - мощности". Вместе с тем, исследования нестандартной (в том числе, нелинейной) квантификации свидетельствуют о необходимости включения в область формально - онтологической концептуализации также и структурных характеристик предметности, типов её упорядочения. Интерпретация интенсиональных логик как формальных онтологий интенциональных отношений потребует, очевидно, их релятивизации относительно конкретных способов идентификации "возможных индивидов", которые, в свою очередь, рассматриваются как схематические индивидные характеризации региональной предметности. Существенные изменения в региональных теориях (например, в квантовой физике) также могут повлечь расширение сферы формально - онтологической концептуализации. Это расширение имеет, однако, принципиальные границы: будучи формальными теориями второпорядковых отношений (в иной терминологии теориями обобщенной квантификации), формальные онтологии не различают- конкретные индивиды в своей предметной области и не могут претендовать на их индивидную характеризацию.

Важнейшей сферой применения формальных онтологий может стать философия компьютерной науки. Ориентация феноменологии на поиск основ объективной предметности в синтетической деятельности субъекта, на исследование интенционально - синтетических актов, конституирующих различные виды предметности, дает основания надеяться на превращение феноменологической программы формальных онтологий в эвристику для построения формальных семантик и онтологий в теории представления знания.

Список научной литературыДрагалина-Черная, Елена Григорьевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Аналитическая философия 1988. Аналитическая философия в XX веке (Материалы "круглого стола") // Вопросы философии, 1988, № 8, с. 48 -94.

2. Анисов 1991. Анисов A.M. Время и компьютер: Негеометрический образ времени. М.: Наука, 1991.

3. Антология феноменологической философии 1998, 2000. Антология феноменологической философии в России. М.: Гнозис, т. 1, 1998; т. 2, 2000.

4. Апель 1997. Апель К.О. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка. // Вопросы философии, 1997, №1, с. 76 92.

5. Аристотель 1975. Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения в 4-х томах, т. 1. М.: Мысль, 1975.

6. Ахутин 1980. Ахутин A.B. Научное познание и философское осмысление // Проблема объекта в современной науке. М.: ИНИОН, 1980, с. 266 -276.

7. Бадью 1999. Бадью А. Апостол Павел. Обоснование универсализма. М. С. - Пб.: Университетская книга, 1999.

8. Барвайс 1982. Барвайс Д. Введение в логику первого порядка // Справочная книга по математической логике. Часть 1: Теория моделей. М.: Наука, 1982, с. 12-54.

9. Бердяев 1990 .Бердяев H.A. Философия свободы. М.: Интерпартнер -МСК, 1990.

10. Блинов 1983. Блинов А.Л. Семантика и теория игр. Новосибирск: Наука. 1983.

11. Богуславская , Муравьева 1987. Богуславская О.Ю., Муравьева И.А.

12. Механизмы анафорической номинации // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М.: Наука, 1987, с. 64 78.

13. Бочаров и др. 1979. Бочаров В.А., Войшвилло Е.К., Драгалин А.Г., Смирнов В.А. Некоторые проблемы развития логики // Вопросы философии, 1979, № 6, с. 102 114.

14. Бочаров, Маркин 1987. Бочаров В.А., Маркин В.И. Силлогистика и современная логика // Вестник МГУ, сер. Философия, № 4, 1987, с. 47 -55.

15. Брюшинкин 1985. Брюшинкин В.Н. Парадигмы Канта : логическая форма // Кантовский сборник. Вып. 10. Калиниград: Изд. во Калингр. ун-та, 1985, с. 30 -40.

16. Брюшинкин 1991. Брюшинкин В.Н. Кант и искусственный интеллект: трансцендентальный анализ моделей мира // Кантовский сборник. Вып. 15. Калиниград: Изд. во Калингр. ун-та, 1991, с. 84 - 89.

17. Булгаков 1989. Булгаков С.Н. Философский смысл троичности // Вопросы философии, 1989, № 12, с. 90 98.

18. Булос, Джеффри 1994. Булос Дж., Джеффри Р. Вычислимость и логика. М.: Мир, 1994.

19. Бурбаки 1965. Бурбаки Н. Теория множеств. М.: Мир, 1965.

20. Ван Хао 1965. Ван Хао. Процесс и существование в математике // Математическая логика и её применения. М.: Мир, 1965, с. 315 339.

21. Вартофский 1978. Вартофский М. Эвристическая роль метафизики в науке // Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1978, с. 43 110.21 .Вартофский 1988. Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание. М.: Прогресс, 1988.

22. Вейль 1989. Вейль Г. Математическое мышление. М.: Наука, 1989.

23. Витгенштейн 1958. Витгенштейн Л. Логико философский трактат. М.: Изд - во иностр. литературы, 1958.21 .Витгенштейн 1994. Витгенштейн Л. Философские работы (часть 1). М.: Гнозис, 1994.

24. Войшвилло 1989. Войшвилло Е.К. Символическая логика (классическая и релевантная): философско методологические проблемы. М.: Высшая школа, 1989.29 .Встреча с Декартом 1996. Встреча с Декартом. М.: Ас1 Ма^тет, 1996.

25. ЪО.Гадамер 1988. Гадамер X,- Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988.31 .Гайденко 1992. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Эдмунда Гуссерля // Вопросы философии, 1992, № 7, с. 116 135.

26. Гайденко 1997. Гайденко П.П. Бытие и разум // Вопросы философии, 1997, №7, с. 114- 135.33 .Герасимова 2000. Герасимова И.А. Формальная грамматика и интенсиональная логика. М.: ИФ РАН, 2000.

27. ЪА.Герцен 1955. Герцен А.И. Сочинения в 9 ти томах, М.: Гослитиздат, 1955, т.2.

28. Гёдель 1967. Гёдель К. Об одном ещё не использованном расширении финитной точки зрения // Математическая теория логического вывода. М.: Наука, 1967, с. 299 304.

29. Гейзенберг 1980. Гейзенберг В. Часть и целое // Проблема объекта в современной науке. М.: ИНИОН, 1980.

30. Гильберт 1948. Гильберт Д, Основания геометрии. М.: Гостехиздат, 1948.

31. Грязное 1997. Грязнов А.Ф. Аналитическая философия: проблемы и дискуссии последних лет // Вопросы философии, 1997, № 9.41 .Губин 1998. Губин В.Д. Онтология: проблема бытия в современной европейской философии. М.: Изд во РГГУ, 1998.

32. Гуссерль 1909. Гуссерль Э. Логические исследования: Пролегомены к чистой логике. Часть 1. Спб., 1909.

33. Гуссерль 1986. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия//Вопросы философии, 1986, № 3, с. 101 116.

34. Гуссерль 1991. Гуссерль Э. Феноменология // Логос, 1991, вып.1, с. 12 -21.45 .Гуссерль 1992. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология // Вопросы философии, 1992, № 7, с. 136 -176.

35. Гуссерль 1994. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. М.: Гнозис, 1994.

36. Гуссерль 1996. Гуссерль Э. Начало геометрии. Введение Жака Деррида. М.: Ай Ма^пет, 1996.

37. Гуссерль 1998. Гуссерль Э. Картезианские размышления. С.-Пб.: Наука, 1998.

38. Гуссерль 1999. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.

39. Щегутис 1988. Дегутис А. Онтологическая проблематика в современной аналитической философии // Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига: Зинатне, 1988, с. 205 225.51.|'Декарт 1989. Декарт Р. Соч., т. 1. М.: Мысль, 1989.

40. Декарт 1994. Декарт Р. Соч., т.2. М.: Мысль, 1994.53.|Дэвидсон 1998. Дэвидсон Д. Метод истины в метафизике // Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998, с.360 375.

41. Щрагалина Черная 1985. Драгалина - Черная Е.Г. Теоретико - игровая семантика для операторов возврата // Интенсиональные логики и логический анализ структуры научных теорий. Тбилиси: Мецниереба, 1985, с. 166 - 167.

42. Щрагалина Черная 1998. Драгалина - Черная Е.Г. Конструктивные семантические игры для ветвящихся кванторов II Труды научно-исследовательского семинара логического центра Института философии РАН, М., 1998, с. 105-109.

43. Жучков 1996. Жучков В.А. Из истории немецкой философии XVIII века (предклассический период). М.: ИФ РАН, 1996.

44. Кант 1994. Кант И. Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994.

45. Кантор 1985. Кантор Г. Труды по теории множеств. М.: Мир, 1985.1\.Карнап 1959. Карнап Р. Значение и необходимость. М.: Изд воиностр. лит., 1959.

46. Карнап 1998. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка // Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998, с. 69 89.1Ъ.Карри 1969. Карри X. Основания математической логики. М.: Мир, 1969.V

47. А.Карпенко 1990. Карпенко A.C. Фатализм и случайность будущего: логический анализ. М.: Наука, 1990.

48. Кассирер 1997. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. С.-Пб.: Университетская книга, 1997.1в.Катасонов 1995. Катасонов В.Н. Форма и формула // Философия науки. Вып. 1, М.: ИФ РАН, 1995, с. 105 146.

49. Кейслер, Чэн 1977. Кейслер Г., Чэн Ч. Теория моделей. М.: Мир, 1977.

50. Кейслер 1982. Кейслер X. Основы теории моделей // Справочная книга по математической логике. Часть 1: Теория моделей. М.: Наука, 1982, с, 55 108.

51. Клини 1957. Клини С. Введение в метаматематику. М.: Изд во иностраннной литературы, 1957.

52. Клини 1973. Клини С. Математическая логика. М.: Мир, 1973.л/

53. Крите 1981. Крипке С. Семантическое рассмотрение модальной логики // Семантика модальных и интенсиональных логик. М.: Прогресс, 1981, с. 27-40.

54. Круглое 1999. Круглов А.Н. Понятие трансцендентального у И.Канта: предыстория вопроса и проблемы интерпретации // Вопросы философии, 1999, № 11, с. 151 171.

55. Кюнг 1992. Кюнг Г. Когнитивные науки на историческом фоне. Заметки философа // Вопросы философии, 1992, № 1, с. 41 -51.

56. Кюнг 1998. Кюнг Г. Мир как ноэма и как референт // Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998, с. 302 321.

57. Кюнг 1999. Кюнг Г. Онтология и логический анализ языка. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.

58. Ламетри 1983. Ламетри Ж.О. Сочинения. М.: Мысль, 1983.

59. Лосский 1991. Лосский И.О. Избранное. М.: Правда, 1991.

60. Мамардашвили 1992. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1992.

61. Мамардашвили 1993. Мамардашвили М. Картезианские размышления. М.: Прогресс, 1993.

62. Меськов 1989. Меськов B.C. Синтаксический анализ проблемы полноты теории: квантовая механика и арифметика // Исследования по неклассическим логикам. М.: Наука, 1989, с. 322 332.

63. Микеладзе 1979. Микеладзе З.Н. Об одном классе логических понятий // Логический вывод. М.: Наука, 1979, с. 287 299.

64. Микешина 1990. Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М.: Прометей, 1990.

65. Микешина 1997. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: РОССПЭН, 1997.

66. Микешина 1998. Микешина Л.А. "Я" и "субъект" в философии Декарта (герменевтические аспекты) // Декарт в канун XXI столетия. М.: Научно-методический совет по философии Министерства образования РФ, 1998, с. 6-24.

67. Микешина 1999. Микешина Л. А. Специфика философской интерпретации // Вопросы философии, 1999, № 11, с. 3 12.

68. Мотрошилова 1989. Мотрошилова Н.В. Анализ "предметностей" сознания в феноменологии Э.Гуссерля (на материале второго тома "Логических исследований") // Проблема сознания в современной западной философии, М.: ИФ РАН , 1989, с. 63 98.

69. Ортега-и-Гассет 1999. Ортега-и-Гассет X. Заметки о мышлении, его теургии и его демиургии // Позиции современной философии, 1999, № 1, с. 90-99.

70. Павиленис 1983. Павиленис Р.И. Проблема смысла. Современный логико философский анализ языка. М.: Мысль, 1983.

71. Падучева 1973. Падучева Е.В. Анафорические связи и глубинная структура текста // Проблемы грамматического моделирования. М.: Наука, 1973, с. 96 107.

72. Порус 1997. Порус В.Н. Эпистемология: некоторые тенденции // Вопросы философии, 1997, № 2, с. 93 111.

73. Прехтль 1999. Прехтль П. Введение в феноменологию Гуссерля. Томск : Водолей, 1999.115 .Рикёр 1995. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995.

74. Рикёр 1996. Рикёр П. Введение к "Идеям I"' Э.Гуссерля // Феноменология искусства. М.: ИФ РАН, 1996, с. 218 240.

75. П.Рикёр 1997. Рикёр П. Кризис когито // Бессмертие философских идей Декарта. М.: ИФ РАН, 1997, с. 14-30.

76. Розенилток-Хюси 1997. Розеншток-Хюси О. Прощание с Декартом // Вопросы философии, 1997, № 8, с. 139 146.

77. Рорти 1991. Рорти Р. Витгенштейн, Хайдеггер и гипостазирование языка // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М.: Наука, 1991, с. 121 132.

78. Саарынен 1984. Сааринен Э. Являются ли суждения объектами пропозициональных установок? // Модальные и интенсиональные логики и их применение к проблемам методологии науки. М.: Наука, 1984, с. 249-272. j

79. Сааринен 1989. Сааринен Э. Хинтикка, Кастнеда и Куайн о квантификации "в": некоторые основополагающие проблемы в интенсиональной логике // Исследования по неклассическим логикам. М.: Наука, 1989, с. 184- 203.

80. Сакс 1976. Сакс Дж. Теория насыщенных моделей. М.: Мир, 1976.

81. Самохвалов 1999. Самохвалов К.Ф. Предикаты существования и "онтологический аргумент" // Логические исследования, вып. 6. М.: ИФ РАН, 1999, с. 277-286.

82. Сидоренко 1995. Сидоренко Е.А. Семантика возможных миров: от лейбницевской к юмовской // Логические исследования, вып. 3. М.: Наука, 1995, с. 24- 37.21 .Свасьян 1987. Свасьян К. А. Феноменологическое познание: пропедевтика и критика. Ереван, 1987.

83. Свасьян 1989. Свасьян К.А. Судьбы математики в истории познания нового времени // Вопросы философии, 1989, № 12, с. 41 54.

84. Сёрль, Вандервекен 1986. Сёрль Дж., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 18, с. 242 263.

85. Слинин 1998. Слинин Я.А. Эдмунд Гуссерль и его "Картезианские размышления" // Гуссерль Э. Картезианские размышления, С. Пб.: Наука, 1998, с. 5-46.131 .Слинин 1999. Слинин Я.А. Феноменологическое истолкование логики

86. Логические исследования, вып. 6, М.: ИФ РАН, 1999, с. 15 20. 132. Смирнов, Таванец 1974. Смирнов В.А., Таванец П.В. О взаимоотношении символической логики и философии // Философия всовременном мире. Философия и логика. М.: Наука, 1974, с. 5 34.J

87. Смирнов 1993. Смирнов В.А. Многомерные логики // Логические исследования. Вып. 2, М.: ИФ РАН, 1993, с. 254 278.

88. Смирнова 1982. Смирнова Е.Д. Логика, научные идеализации и онтологические допущения // Методология развития научного знания. М.:Изд-во МГУ, 1982, с. 94- 109.

89. Смирнова 1986. Смирнова Е.Д. Логическая семантика и философские основания логики. М.: Изд во МГУ, 1986.

90. Смирнова 1996. Смирнова Е.Д. Логика и философия. М.: РОССПЭН, 1996.

91. Сокулер 1988. Сокулер З.А. Проблемы обоснования знания (гносеологические концепции Л.Витгенштейна и К.Поппера). М.: Наука, 1988.

92. Соловьев 1988. Соловьев B.C. Соч.: В 2-х томах. М.: Наука, 1988. 141 .[Сорина 1987] Сорина Г.В. Кант, Гуссерль и проблема психологизма // Кантовский сборник, вып. 12, Калининград, 1987.

93. Степлдон 1999. Степлдон О. Многие всемирные истории // Антология фантастической литературы. С. Пб.: Амфора, 1999, с. 549.

94. Стяжкин 1967. Стяжкин Н.И. Формирование математической логики. М.: Наука, 1967.

95. Тарский 1948. Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук. М.: Изд -во иностр. лит., 1948.

96. Тиллих 1998. Тиллих П. Систематическая теология // История философии, М.: ИФ РАН, 1998, № 3, с. 94 124.150 .Уорф 1960. Уорф Б Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. М.: Изд во иностр. лит. , 1960. Вып. 1.

97. Фоллесдаль 1988. Фоллесдаль Д. Понятие ноэмы в феноменологии Гуссерля // Методологический анализ оснований математики. М.: Наука, 1988, с. 62 -68.

98. Франк 1992. Франк С.Л. Онтологическое доказательство бытия Бога //Вестник Московского Университета, серия философия, 1992, № 5.

99. Фреге 1997. Фреге Г. Письма Э. Гуссерлю // Фреге Г. Избранные работы. М.: Дом интеллектуальной книги, [911, с. 154- 159.

100. Френкель, Бар-Хиллел 1966. Френкель А., Бар-Хиллел И. Основания теории множеств. М.: Мир, 1966.

101. Хайдеггер 1993. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993.

102. Хёсле 1992. Хёсле В. Гении философии нового времени. М.: Наука, 1992.

103. Хинтикка 1980. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М.: Прогресс, 1980.158.|Хинтикка 1996. Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии //Вопросы философии, 1996, №9.

104. Шелер 1994. Шелер М. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994.

105. Шестов 1993. Шестов Л. Memento Mori (По поводу теории познания Эдмунда Гуссерля) // Шестов Л. Сочинения в 2-х томах, т. 1,М.: Наука, 1993, с. 187 242.

106. Шлык 1993. Шлик М. Поворот в философии // Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Изд. Моск. ун-та, 1993, с. 28 33.

107. Шпет 1914. Шпет Г. Г. Явление и смысл: Феноменология как основная наука и её проблемы. М.: Гермес, 1914.

108. Шраг 1997. Шраг К.О. Хайдеггер и Кассирер о Канте // Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. С.-Пб.: Университетская книга, 1997, с. 421 -437.

109. Штрёкер 1994. Штрёкер Э. Гуссерлевская идея феноменологии как обосновывающей теории науки // Современная философия науки. М.: Логос, 1994, с.'''376 392.

110. Barwise 1979. Barwise J. On Branching Quantifiers in English // Journal of Philosophical Logic, 1979, v. 8, p. 47 80.

111. Bernays 1975. Bernays P. Mathematics as a Domain of Theoretical Science and of Mental Experience // Logic Colloquium. Oxford -New York, 1975, p. 1 -4.

112. Cavallin 1990. Cavallin J. Content and Object.: Husserl, Twardowski and Psychologism. Stockholm, 1990.1\.Cobb-Stevens 1990. Cobb-Stevens R. Husserl and Analitic Philosophy. Dordrecht, 1990.

113. Dragalina Tchernaya 1997. Dragalina - Tchernaya E. The Cogito in the Semantics of "Elocutionary Impossible" Worlds // Analyomen 2. Proceedings of the 2nd Conference"Perspectives in Analitical Philosophy", v. 2, Berlin - New York, 1997, p. 56 - 60.

114. Dummett 1991. Dummett M. The Logical Basis of Metaphysics. Cambridge, 1991.

115. Ebbinghaus 1985. Ebbinghaus H.-D. Extended Logics: The General Framework // Model Theoretic Logics. New York, 1985, p. 25 - 76.

116. Feldman 1973. Feldman F. On the Performatory Interpretation of the Cogito // Philosophical Review, 1973, v. 82, № 3, p. 345 363.

117. Frege 1968. Frege G. The Foundations of Arithmetic. Evanston, 1968.

118. Frege 1980. Frege G. Philosophical and Mathematical Correspondence. Oxford, 1980.

119. Gabbay 1974. Gabbay D. Tense Logic and Tense in English // Logic and Philosophy for Linguists. The Hague, 1974, p. 177 186. \%4.Game - theoretical semantics 1979] Game - theoretical semantics.1. Dordrecht Boston, 1979.

120. Geach 1967. Geach P. Intentional Identity//Journal of Philosophy, 1967, v. 64, n. 20.

121. Goldfarb 1979. Goldfarb W. Logic in the Twenties: the Nature of

122. Quantifier // Journal of Symbolic Logic, 1979, v. 44, p. 351 368. 81 .[Gurwitsch 1974. Gurwitsch A. Phenomenology and the Theory of Science. Evanston, 1974.

123. Haaparanta 1988. Haaparanta L. Analisis as the Method of Logical Discovery: Some Remarks on Frege and Husserl // Synthese, 1988, v. 77, p. 73 92.

124. Hand 1993. Hand M. A Defence of Branching Quantifiers // Synthese, 1993, n.3, p. 419 -430.

125. Hanna 1984. Hanna R. The Relation of Form and Stuff in Husserl Grammar of Pure Logic//Philosophy and Phenomenological Reaseach, 1984, v. XLIV, n. 3,p. 323 336.9 \ .Hintikka 1962. Hintikka J. Cogito ergo sum: Inference or Performance? //

126. Philosophical Review, 1962, v. 72, № 1, p. 3 32. \91\Hintikka 1975. Hintikka J. The Intention of Intentionality and Other New

127. Models for Modaities. Dordrecht, 1975. \91.Hintikka 1986. Hintikka J. Semantics: A Revolt Against Frege // Contemporary Philosophy, v. 1, Dordrecht, 1986, p. 55 73.

128. Hintikka 1988. Hintikka J. On the Development of the Model Theoretic

129. Viewpoint in Logical Theory // Synthese, v. 77, 1988, p. 1 36. \95.Hintikka, Hintikka 1989. Hintikka J. and M. Hintikka. The Logic of

130. Hintikka 1997. Hintikka J. Selected Papers. Vol. 2. Lingua Universalis vs.Calculus Ratiocinator: An UltimatePresupposition of Twentienth -Century Philosophy. Dordrecht, 1997.

131. Hodes 1982. Hodes H.T. The Composition of Fregean Thoughts // Philosophical Studies, 1982, v. 41, p. 161 178.

132. Husserl 1969. Husserl E. Formal and Transcendental Logic. Dordrecht, 1969.201 .Husserl 1973. Husserl E. Experience and Judgment. Evanston, 1973.

133. Husserl 1978. Husserl E. A Review ofVoluml ofE. Schroder's Vorlesungen uber die Algebra der Logik // The Personalist, 1978, v. LVIX, p. 115-143.

134. Husserl 1979. Husserl E. The Deductive Calculus and the Logic of Contents // The Personalist, 1979, v. LX, p. 7 25.

135. Janssen 1991. Janssen T. Foundations and Applications of Montague1. Grammar. Amsterdam, 1991.v'

136. Kamp 1971. Kamp H. Formal Properties of "Now"//Theoria, 1971, vol. 37, p. 227 273. ^2%.Kampert 1995. Kampert J. Synthesis and Backwards Reference in Husserl's Logical Investigations. Dordrecht, 1995.

137. Kusch 1989. Kusch M. Language as Calculus vs. Language as Universal Medium. Dordrecht, 1989.

138. Kutshera 1975. Kutshera von F. Philosophy of Language. Dordrecht -Boston, 1975.

139. Matter 1969. Matter D.F. Space and Logic // Boston Studies in the Philosophy of Science, v. 5. Boston, 1969, p. 199 215.

140. McCarthy 1981. McCarthy T. The Idea of a Logical Constant//Journal of Philosophy, 1981, v. 78, p. 499 523.

141. McDowell 1981. McDowell J. Anti-Realism and the Epistemology of Understanding. Berlin New York, 1981.

142. Merleau Ponty 1962. Merleau - Ponty M. Phenomenology of Perception. London, 1962.216 .Mohanthy 1981. Mohanthy J. Intentionality and Noema //Journal of Philosophy, 1981, v. LXXVIII,n. 11, p. 706 717.

143. Mohanthy 1985. Mohanthy J. The Possibility of Transcendental Philosophy. Dordrecht, 1985.

144. Morscher 1974. Morscher E. Ontology as a Normative Science // Journal Philosophical Logic, 1974, v. 1, n. 3, p. 285 289.

145. Mostowski 1957. Mostowski A. On a Generalization of Quantifiers // Fundamenta Matematicae, v. 44, 1957, p. 12 36.

146. Neeclaham 1975. Needaham P. Temporal Perspective. Uppsala, 1975.221 .Normore 1993. Normore C. The Necessity in Deduction: Cartesian1.ference and its Medieval Background // Synthese, 1993, v. 96, p. 437 -454.

147. Null, Simons 1982. Null G.T. and R.A.Simons. Manifolds, Concepts and Moment Abstracta // Parts and Moments. Studies in Logic and Formal Ontology. Munchen, 1982, p. 439- 477.

148. Pcitton 1991. Patton T. On the Ontology of BranchingQuantifiers // Journal of Philosophical Logic, 1991, v. 20, p. 205 223.224 .Pearce, Rant ala 1982. Pearce D. and V.Rantala. Realism and Formal Semantics// Synthese, 1982, v. 52, n. 1, p. 39 53.

149. Pietersma 1986. Pietersma H. Husserfs Concept of Existence // Synthese, v. 66, 1986, n. 2, p. 311 328.

150. Prior 1968. Prior A.N. Papers on Time and Tense. Oxford, 1968.221 .Prawitz 1974. Prawitz D. On the Idea of a General Proof Theory // Synthese, 1974, v. 27, p. 63 77.

151. Putnam 1982. Putnam H. Why There Isn't a Ready Made World? // Syhthese, 1982, v. 51, n. 2, p. 141 - 168.

152. Putnam 1990. Putnam H. Realism with a Human Face. Cambridge, 1990.

153. Quine 1953. Quine W. v. O. From a Logical Point of View. Cambridge, 1953.23\.Quine 1969. Quine W. v. O. Ontological Relativity and Other Essays. New York, 1969.

154. Quine 1981. Quine W. v. O. Intentions Revisited // Theories and Things. Cambridge, 1981.

155. Ranta 1988. Ranta A. Propositions as Games as Types // Synthese, 1988, n.76, p. 377 395.

156. Reichenbach 1947. Reichenbach H. Elements of Symbolic Logic. New York, 1947.

157. Resnik 1980. Resnik M.D. Frege and the Philosophy of Mathematics, Ithaca, 1980.

158. Routley 1980. Routley R. Exploring Meinong's Jungle and Beyond. An Investigation of Noneism and the Theory of Items. Canberra, 1980.

159. Russell 1992. Russell B. The Collected Papers. London, 1992.

160. Saarinen 1978fSaarinen E. Intentional Identity Interpreted //Linguisticsand Philosophy, 1978, n. 2, p. 151 223.V

161. Saarinen 1979. Saarinen E. Backwards looking Operators inTense Logic and in Natural Language// Game - theoretical semantics. Dordrecht -Boston, 1979, p. 215 - 243. ,

162. Searle 1981. Searle J. Intentionality and Method //The Journal of Philosophy, 1981, v. LXXVIII, n. 11, p. 720 733.241 .Sher 1991. Sher G. The Bounds of Logic. A Generalized Viewpoint. Cambridge,1991.

163. Simons 1992. Simons P. Philosophy and Logic in Central Europe from Bolzano to Tarsky, Dordrecht Boston, 1992.

164. Smith, Mulligan 1982. Smith B. and K.Mulligan, eds. Parts and Moments.Studies in Logic and Formal Ontology. Munchen, 1982.

165. Smith, Mclntyre 1984. Smith D.W. and R. Mclntyre. Husserl and Intentionality. Dordrecht, 1984.

166. Smith 1994. Smith D. W. How to Husserl a Quine // Synthese, v. 98, n. 1, 1994, p. 153 174.

167. Szczepanski 1988. Szczepanski A. Formal Ontology and Theoretical Physics // Reports on Philosophy, 1988, n. 12, p. 69 72.

168. Tharp 1975. Tharp L.H. Which Logic is the Right Logic? // Synthese, v.31,n. 1, 1975,p. 1-21. 24&.Tarski 1983. Tarski A. Logic, Semantics, Metamathematics. Indianapolis, 1983.

169. Tarski 1986. Tarski A. What are Logical Notions? // History and Philosophy of Logic, 1986, n. 7, p. 143 154.

170. Tennant 1979. Tennant N. Language Games and Intuitionism // Synthese, 1979, v.42, p. 297 314.25\.Tichy 1988. Tichy P. The Foundation of Frege's Logic. Berlin New York, 1988.

171. Tragesser 1977. Tragesser R.S. Phenomenology and Logic.London, 1977.

172. Westerstahl 1976. Westerstahl D. Some Philosophical Aspects of Abstract Model Theory. Ph. D. Thesis, U. of Gothenburg, 1976.