автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Формирование антропонимической системы русского языка в XV-XVII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование антропонимической системы русского языка в XV-XVII вв."

. - : БАШКИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 2 1"аР 1л07 На правах рукописи

Короткевич Марианна Александровна

ФОРМИРОВАНИЕ АНТРОПОНИШЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РУССКОГО ЯЗЫКА В ХУ-ХУПЕВ. (ПО ДАННЫМ ВЛАДИМИРСКИХ И РЯЗАНСКИХ ПАМЯТНИКОВ ПИСЬМЕННОСТИ)

10.02.01 - русский ЯЗЫК

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа - 1996

Работа выполнена на кафедре общего и сравнительно-исторического яаыкознания Башкирского государственного университета

Научный руководитель - доктор филологических наук

профессор Л.М.Васильев

Официальные оппоненты - доктор филологических наук

профессор Т.А.Лисицына

кандидат филологических наук доцент Г.К.Валеев

Ведущая организация - Башкирский государственный

педагогический институт

Защита состоится " " ¿МуьСиЛ._ 1997 года

в У7 часов на заседании Диссертационного совета К 064.13.08 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук при Башкирском государственном университете / 450074., Башкортостан, г.Уфа, ул.Фрунзе, 32, ауд. 412

С диссертацией можно ознакомиться Башкирского государственного университета

в библиотеке

Автореферат разослан " ^ " и^^^Н^Ь.1997 года

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

/

В.Л.Ибрагимова

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. История личных собственных имен имеет важное значение для изучения культуры народа, поскольку личные имена и их формы, восходящие к различным эпохам истории русского народа, отражают состояние тогдашнего общества, уровень его культуры, положение их носителей в обществе, структуру этого общества. Разработка исторической антропонимики имеет и собственно лингвистической значение, прежде всего для исторической лексикологии, поскольку историческая антропонимика не только специальный отдел исторической лексикологии, но и важный дополнительный источник изучения истории словарного состава русского языка. Изучение исторической антропонимики существенно уточняет и обогащает наши представления о составе древней русской лексики.

Несмотря на большое количество исследований, посвященных общим и частным проблемам исторической антропонимики, вопросам этимологии, структуры антропонимов, развитию антропонимической системы в целом (Н.А.Баскаков, В.Д.Бондалетов, С.И.Зинин, А.Н.Мирославская, В.А.Никонов, А.М.Селищев, Г.Я.Симина, А.В.Су-перанская, А.В.Суслова, О.Н.Трубачев, Б.О.Унбегаун, В.К.Чичагов, Л.Н.Щетинин и др.), обсуждение многих проблем исторической антропонимики продолжает оставаться актуальным. К их числу принадлежат, например, такие задачи: выявление и описание антропоними-ческого материала по памятникам русской письменности; анализ форм личного имени; соотношение календарных и некалендарных имен, имени и прозвища. Самостоятельный интерес представляют проблемы отчеств и фамилий. Ставится задача создания полного этимологического словаря русских фамилий, реальный вклад в решение которой уже внесен Н.А.Баскаковым, В.А.Никоновым, О.Н.Труба-чевым, Б.О.УнСегауном.

Цель и задачи исследования. Целью диссертации является описание антропонимов владимирской и рязанской деловой письменности ХУ-ХУПвв. в двух аспектах: 1)по структурным моделям и типам антропонимических сочетаний и 2)по типам фамилеобразующих основ.

Решаются следующие задачи:

1)выявляется антропонимический фонд владимирских и рязанских памятников письменности ХУ-ХУПвв.;

2)анализируется структура антропонимов;

3)рассматриваются мотивирующие основы фамильных образований;

4)характеризуются основы, выявленные на материале, приуроченном к: Владимирской и Рязанской территориям, с лингвогеографи-ческой точки зрения;

5)выявляются тенденции развития антропокимической системы русского языка.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в качестве объекта исследования представлена антропонимическая система владимирской и рязанской деловой письменности ХУ-ХУПвв. При помощи статистического метода определены наиболее продуктивные для ХУ-ХУПвв. модели личных наименований и продуктивные типы фамш;е образующих основ, выявлены некоторые тенденции развития антропокимической системы русского языка.

Объект исследования. Объектом исследования является антро-ионимия владимирской и рязанской деловой письменности XV-ХУНве., т.е. преднационального периода - времени, когда современная антропонимическая модель, состоящая из трех компонентов (имени, отчества и фамилии), еще далеко не сформировалась. Это время является периодом возникновения структурного антропо-нимического типа с суффиксами -ов, -ев, -ш, периодом становления фамилии как антропонимической категории. Особенность ангро-понимической системы этого периода состоит в том, что образования с суффиксами -ов, -ев, -ин функционально еще не являются фамилиями в современном смысле слова, т.е. не закрепляются за несколькими поколениями и выполняют еще патронимическую функцию (указывают на отца или деда). Именно поэтому мы используем в работе по отношению к ним термин "фамильные образования", учитывая их структурное сходство с современными фамилиями.

Выбор региона не случаен. И Владимирский, и Рязанский край располонены в центре той территории, где формировалась русская государственность, язык великорусской народности.

Источниками послужили "Памятники русской письменности ХУ-ХУ1вв. Рязанский край", "Рязанская писцовая приправочная книга конца XVI века" Г.Н.Анпилогова, "Памятники деловой письменности XVII века. Владимирский край". Дополнительно в работе использованы антропонимы, включенные в "Ономастикон" С.Б.Ееселовс-

кого.

Выборга из этих источников составила 7750 антропонимов, из них 3631 выбран из владимирских памятников и 4119 - из рязанских.

Методы исследования. При анализе материала в соответствии с поставленными задачами использовались общенаучные методы наблюдения, обобщения, сопоставления и собственно лингвистические методы: сравнительно-исторический метод, метод лингвистического описания, лингвогеографический метод, элементы этимологического анализа, а также приемы статистической обработки материала.

Теоретичес/сая и практическая ценность работы. Сделанные в работе еыводы вносят определенный вклад в развитие исторической лексикологии. Результаты работы могут быть использованы при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров по ономастике1, при написании учебных пособий для высшей и средней школы, при составлении словаря русских фамилий.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания Башкирского госуниверситета; основные результаты исследования были апробированы на Межвузовском научно-теоретическом семинаре "Теория поля в современном языкознании" (Уфа, 1991), Региональной конференции "Актуальные вопросы современной филологии. К 100-летию со дня рождения академика В.В.Виноградова" (Уфа, 1995) и Региональной научно-практической конференции "Актуальные вопросы современной филологии. К 100-летию со дня рождения С.А.Есенина" (Уфа, 1995).

Структура исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и приложения - библиографии, списка сокращений и словаря владимирских и рязанских антропонимов ХУ-ХУПвв. (Ант-ропонимикон владимирских и рязанских деловых документов ХУ-ХУПвв.).

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность выбора темы и объекта исследования, определяются его задачи и методы, теоретическая и практическая его значимость.

Первая глава "Антропонимическая система русского языка в ее историческом развитии (краткий очерк)" посвящена рассмотрению проблем изучения личных собственных имен в современной антропо-

нимике.

В современном русском языке структура наименования включает три элемента: имя, фамилию и отчество.

Антролонимическое обозначение выполняет социальную функцию -определяет имя данного человека в кругу имен других граждан. Каждый из грех компонентов личного наименования имеет свою специфическую роль, свои сферу бытования: имя служит для различения лиц в семье или в узком кругу знакомых людей; отчество выражает отношение детей к отцу, определяет человека по его ближайшему родству; фамилия отличает членов данной семьи (рода) от членов другой семьи (рода). Таким образом, "современное трехчленное антропони-мическое словосочетание - это яаыковой знак, которым осуществляется в обществе и государстве максимум индивидуализации и идентификации одного отдельного лица" ССимина Г.Я. История отчеств // Ономастика Поволжья. -Уфа, 1973. -С.177].

Первоначально древнерусская антропонимия включала в себя только личное имя, сначала языческое (Меньшик, Некрас). К концу древнерусского периода языческие имена были почти полностью вытеснены христианскими. В ХУЬХУПвв. процесс утраты некалендарных имен в основном заканчивается. В лексическом и функциональном планах они в этот период перестают отличаться от прозвищ.

Календарные имена могли выступать как в полном виде (Иван, Михаил, Петр), так и в различных производных формах (Иванча, Миша, Петрушка). Бытовые варианты имен образовывались при помощи суффиксов, оформлявших апеллятивы и некалендарные имена. По мнению А.Н.Мирославской и Г.Я.Симиной присоединение этих суффиксов к основам христианских имен явилось одним из средств их ассимиляции.

Отчества отмечены уже в первых памятниках письменности. Древнейшее из них - это притяжательное прилагательное на -ь (сын Володимерь - 'Володимиров сын') и патронимическое образование на -ичь (< Широкое употребление отчества получили в XVII

веке в связи с развитием делопроизводства. Они выступали в качестве притяжательных прилагательных на -об, -ев, -т. Образовывались отчества от христианских и от русских имен и могли быть выражены как синтетически (Данилов, Медведев), так и аналитически (Лазарев сын, Телегин сын).

В наименованиях, содержащих два отчества - от христианского

и от русского имени - последнее превращается в родовое прозвание и начинает передаваться из поколения в поколение.

Параллельно происходит оформление собственно отчеств - путем присоединения суффикса принадлежности -т. При присоединении этого суффикса к отчествам на -ов, -ев, -ин возник современный суффикс -овт/-свт. В древности существовал и суффикс -тт.

Отчества на -ович, -евич вплоть до XX века были ограничены в употреблении, так как указывали на высокое социальное положение их носителей.

Самым поздним элементом трехчленной антропонимической формулы является фамилия - "именование, обозначающее, всех членов семьи и переходящее на следующие поколения" [Никонов В.А. Русские // Системы личных имен у народов мира. -М., 1989. -С.264]. Предпосылки для возникновения фамилии как особого ксмпонента русской антропонимической системы складываются в конце древнерусского периода и отражают кризис исходной древнерусской системы личных наименований.

Считают, что возникновению фамилии способствовали следующие факторы: 1) с утратой некалендарных имен "ограниченное число христианских имен не служило надежным способом идентификации лица" Шахомова С.Н. История образования трехчленной антропонимической формулы в русском языке // Историческое развитие языков и методы его изучения. Тезисы межвузовской конференции. -Часть I. -Свердловск, 1988. -С.21]; 2) создание Московского централизованного государства и усложнение социальной структуры общества также обусловливали необходимость появления фамилии как родового прозвания.

Типичной формой русских фамилий стало образование по типу притяжательных прилагательных с суффиксами принадлежности -ов, -ев, -ин (Иванов, Зайцев, Воронин). Следовательно, с формальной стороны фамилии совпадали с одним из распространенных типов отчества. Это не случайно. Русская фамилия генетически связана с отчеством. Отчество от некалендарного имени или прозвища постепенно превращалось в родовое прозвание, принимая на себя функцию выделения именуемого в составе трех поколений. В том случае, если в наименовании не имелось отчества от некалендарного имени или прозвища, функцию родового прозвания начинало выполнять отчество от календарного имени.

Менее распространены фамилии на -скиЛ/-скоЛ, -цкнИЛцкой (Волконский, Трубецкой). Образуются эти фамилии в основном от топонимов и выступают в непатронимической форме, то есть в форме прилагательного.

Еще менее частотны фамилии в форме прилагательных с суффиксами -их/-ых, -ый/-ой, -ий (Толстых, Плохих, Безухий, Яровой, Холодный).

Фамилии в форме прилагательного в родительном падеже (Хитрово, Дурново) почти полностью утрачены.

Нехарактерными для русской антропонимии являются фамилии в виде неоформленных суффиксами существительных, междометий, частиц, местоимений (Блоха, Ведь, Гей, Нелепо, Ненадо, Ничего, Подчас, Раз). Такие фамилии наряду с фамилиями в форме прилагательных А.В.Суперанская и А.В.Суслова называют нестандартными.

Становление фамилий в России проходило в течение шести столетий и завершилось только в начале XX века.

Во второй главе "Структурные типы антропонимов во владимирских и рязанских памятниках письменности XV-XVIIbb." антропонимы распределяются по разным структурным моделям и типам в зависимости от количества компонентов, их характера и функций.

В антропонимической системе владимирской и рязанской деловой письменности XV-XVI1вв. выделяются три основных структурных модели антропонимов: одночленные, двучленные и трехчленные. Четырехчленные модели представлены небольшим количеством примеров, среди рязанских антропонимов встретился один пятичленный пример. Одночленные, двучленные, трехчленные и четырехчленные модели а свою очередь подразделяются на более мелкие группы.

В рязанских памятниках (которые, в основном, относятся к XVI веку) выделяются две наиболее продуктивные модели - двучленная (1680 наименований) и трехчленная (1553 наименования). Во владимирских документах XVII века наиболее продуктивна двучленная модель (2274 примера). Трехчленная модель (504 наименования) стоит по продуктивности на третьем месте после одночленных (844 примера) наименований, а также уступает рязанским примерам количеством типов в ней.

Обращает на себя внимание факт параллельного использования разных типов антропонимов по отношению к одному и тому же носителю: Афонька Фомин сын Торопов, Офонька Торопов, Афонька

(влад.); Григорий Прокофьев сын Алексеева, Григорий Олексеев, Григорий (ряз.).

Этот факт, так же, как и разнообразие типов наименований, свидетельствует об отсутствии в ХУ-ХУПвв. во владимирской и рязанской деловой письменности единой антропонимической нормы.

О неустоявшихся антропонимических нормах именования в ХУ-ХУПвв. говорит также порядок расположения составляющих в антропонимической формуле. В основном порядок компонентов таков: имя + фамильное образование в двучленных наименованиях; имя +■ отчество + фамильное образование в трехчленных наименованиях. В четырехчленных наименованиях порядок более разнообразен, поскольку добавляется прозвище, которое может стоять на втором (Григорий Меньшой Иванов сын Молчанова, влад.; Еасилий Большой Петров сын Воиникова, ряз.), третьем (Иван Иванович Шаст Сушов, влад.; Иван Васильевич Стрекало Измайлов, ряз.) и четвертом (Иван Васильевич Шереметев Большой, ряз.) месте.

Наиболее употребительны и во владимирских, и в рязанских документах отчества на -ов, -ев, -ив. В рязанских материалах отчества на -ов, -ев, -ив принадлежат людям из разных социальных групп: Лазарька Нааарьев сын Пестрец, крестьянин; Василий княк Петров сын Ноздроватый. Во владимирских материалах такие отчества соотносятся в основном с простыми людьми: Матвей Гаврилов сын Котельников, посадский человек; Ивашка Иванов сын, прозвище Ее-ляй, крестьянин.

Отчества на -ович, -евт, -ич и во владимирских, и в рязанских документах соотносятся в основном со знатными людьми или людьми, занимающими высокую должность: Иван Борисович Троекуров, боярин, князь; Иван Иванович Салтыков, стольник и воевода (влад.); Михайло Иваневич Тучков, окольничий и воевода; Петр Иванович, боярин, князь (ряз.).

Наблюдения за употреблением слова "сын" показали, что как в рязанских, гак и во владимирских материалах среди более чем двучленных сочетаний с отчеством на -ов, -ев, -ин преобладают наименования, включающие в себя слово "сын", которсе стоит в постпозшли к отчеству.

Из ' 382 ряаанских наименований с отчеством на -ов, -ев, -ин только в 27 случаях отчество выражено синтетически, т.е. при нем отсутствует слово "сын" (Гаврила Иванов Бровкин, Иван Семенов

Власьев). Во владимирских же документах из 372 наименований в 41 сочетании отчество выражено синтетически (Митька Лазарев Сидоров, Коновал Родькин Томилов). Таким образом, можно отметить уменьшение в XVI1в. по сравнению с XV1в. употребления в словосочетаниях, называющих людей, неантропонимического компонента "сын" и тенденцию к выражению отчества синтетически, а не аналитически.

Владимирские памятники содержат гораздо,меньше некалендарных имен., чем рязанские, что, учитывая разницу во времени, позволяет сделать вывод о снижении в XVI1в. по сравнению с ХУ1в. употребительности некалендарных имен в качестве личных.

Как: во владимирских, так и в рязанских материалах зафиксирована форма родительного падежа фамильных образований. Однако рязанский и владимирские источники имеют неодинаковое количество таких фамильных образований. В рязанских документах отмечено 822 примера фамильных образований в родительном падеже (Гаврила Буковского; Василий Никитин сын Лагвенова; Федор Большой Григорьев сын Немцова), тогда как во владимирских документах таких фамильных образований всего 21 (Матвеев сын Молвянинова; Ивашко Дмитриев сын Несмеянова; Григорий Большой Иванов сын Молчанова), что говорит о большей приближенности к фамилиям образований владимирских деловых документов по сравнению с рязанскими.

Изучая отдельные документы, можно проследить, как фамильное образование постепенно закрепляется за продолжателями рода. Такие примеры дают как владимирские, так и рязанские материалы. Например, "Памятники деловой письменности XVII века. Владимирский край" включают в себя грамотки (письма) Ивану Васильевичу Белину и Федору Васильевичу Белину от их отца Василия Федоровича Белина, письма Василию Федоровичу Велину от его сына Никитки Бе-лина, а также письма Федору Васильевичу и Ивану Васильевичу Бе-линым от их брата Никитки Еелина. Из текстов этих писем видно, что образование Велик закреплено уже за вторым поколением семьи. Следующий пример также укааывает на переход прозвища отца в фамильное образование сына: Фетька Иванов сын Мыльник (отец) - Еу-фимко Федоров сын Мыльников (сын).

Рязанские документы содержат следующие примеры преобразования прозвища отца в фамильное образование сына: Иван Фролов сын Шок (отец) - Иван Иванов сын Шоков (сын); Злоба Ворыпаев (отец)

- Семен Злобин сын Ворыпаева (сын).

Наблюдается определенная зависимость выбора структурного типа личного наименования от социального статуса именуемого лица. В рязанской деловой письменности для лиц, занимающих высокое положение в обществе, более всего свойственны трехчленные наименования (Иван Федоров сын Трубицын, сын боярский; Федор Офонась-ев сын Коростелев, [помещик]), хотя и среди одночленных, двучленных и четырехчленных наименований их обозначения занимают ведущее место. Для лиц незнатного происхождения наиболее характерны двучленные наименования (Сидор Пестрецов, бортник; Яков Селезнев, крестьянин).

Владимирские документы содержат в основном наименования простых людей, которые составляют большинство в одночленных (Афонька, крестьянин; Стенька, дворник), двучленных (Емелька Первошин, крестьянин; Матвей Лужин, подьячий) и трехчленных (Ермак Дементьев сын Крюков, пушкарь; Фетька Григорьев Суздальцов, крестьннинец) моделях. Наименований знатных лиц во владимирских документах немного, наиболее употребительной в них является трехчленная модель: Василий Петров сын Кругликов, стольник; Илья Михайлов сын Челюсткин, помещик.

В третьей главе "Типы мотивирующих основ фамильных образований е памятниках владимирской и рязанской деловой письменности ХУ-ХУПвв." предпринята попытка классификации фамильных образований владимирских и рязанских деловых документов ХУ-ХУПвв.

Изучение фамильных образований владимирской и рязанской деловой письменности ХУ-ХУНвв. с точки зрения мотивирующих основ показало, что они могли образовываться:

1)от полной или преобразованной основы календарного имени, причем для владимирских памятников такой тип наиболее продуктивен - 55,3%: Григорьев (< Григорий), Карпов (< Карп), Мишурин (< Мишура < Михаил), Якунин (< Якуия < Яков); в рязанских памятниках - 27,82.-. Глебов (< Глеб), Львов (< Лев), Иванчин (< Иванча < Иван), Митин (< Митя < Дмитрий);

2)от топонимических основ. Такой тип фамильных образований более продуктивен в рязанских материалах - 8,3%.: Еелоозеров (< Белооверо), Волконский (< река Вожонъ), Ржевский (< Ржев)-, во владимирских материалах фамильные образования от топонимических основ составили 3,2Ж: Застолбский (< село Застолбье во Влади-

мирском уезде), Нелединский (< река Неледина), Трубецкой (< город Трубецк. ныне Трубчевск Брянской области);

3)от основ, соотносимых с апеллятивной лексикой. Это наиболее продуктивный тип для рязанских памятников - 54,ЗХ: Горбачев (< горбач - 'горбун'), Кикин (< кика - 'головной убор в виде кокошника'), Суворин (< сувора - 'суровый, нелюдимый, сердитый человек, брюзга'; 'малословный человек'). Во владимирских документах эта группа аанимает по продуктивности второе место (после группы фамильных образований от календарных имен) - 37,8Z: Воронков (< воронок - 'большой черный стриж.'; калуж. 'ястребок'; влад., твер. 'конь вороной масти'; влад., калуж., ряз. 'напиток из сотового меда, воды, дрожжей или хмеля'; 'небольшой кувшин'), Суслов (< сусло - 'сладковатый навар на муке и солоде'; 'вялый, плохой человек');

4)от двухосновных славянских имен и их производных. Эта группа немногочисленна и содержит 7 владимирских и 3 рязанских примера, влад.: Доможиров (< Доможр), Путятин (< Путяга < Пу-тислав или Путимир); ряз.: Еренков (< Бренко < Брячислав), Добрынин (< Лобриня < Доброслав или Добримир);

5)от основ, которые могут соотноситься с календарным именем или тюркским личным именем (один владимирский и один рязанский пример): Вельяминов (< Вениамин или Well-Amln < WalT-amTn < араб, valí - 'искренный друг, любимец божий, святой, властитель' и атТл - 'безопасный, постоянный');

6)от основ, которые могут соотноситься как с календарными именами, так и с апеллятивной лексикой (5 владимирских и 12 рязанских примеров, влад.: Ливанов (< ливан - др.-рус. 'ладан' или < Ливан - сокращенная форма календарного имени Ливаний), Махов (< мах - 'удалой человек' или < Мах - произв. от Епимах); ряз.: Костюрин (< костюря - 'бранчливый, упрямый человек, сквернослов' или < Костюра - произв. от Константин), Пешков (< пешко - арх. 'пень'; влад. 'глупый, необразованный человек' или < Пешко -произв. от Петр);

7)от иноязычных основ, не освоенных русским языком. Этот тип более продуктивен в рязанских документах - 7,4Z: Бачманов (араб. batiS - 'подать, налог, пошлина' + перс, trñnd - слово-суффикс, образующее имя деятеля, бачман 'таможенный чинсвник, собиратель пошлины'), Муратов (< Мурат, Мурад - имя собственное <

араб, murücí - 'воля, желание, намерение'); во владимирских документах такие фамильные образования составили 1,6%: Кайсаров (< кайсар < араб. qajs¿ir 'кесарь, император'), Сабуров (тат. sabur -'терпеливый, выносливый' < араб, sabur с тем же значением);

8) от этимологически непрозрачных основ (как во владимирских, так и в рязанских материалах такие фамильные образования составили по 2Z от общего числа). Среди них различаются слова, у которых можно указать мотивирующую основу или родственные слова: *бояртец (ряз.), -*ворошага (влад.), *доэпень (влад.), *дубенка (ряз.), *кгумепец (влад.), тзыскач (ряз.), «южева (влад.), *кувяз (ряз.), *лесун (ряз.), *жикот (влад.), -шалакур (влад.), *иедух (ряз.), *обучерт (ряз.), *подым (ряз.), *потуд/*потыл (ряз.), *студеника/*етюденика (ряз.), *тырч (влад.), *шага (влад.); а также совершенно неясные основы: -кантромоп (влад.), *арля (влад.), *ассон (влад.), -мбаОарс (ряг.), *бегииь (ряз.), вволокшей (ряз.), аборзык (ряз.), *бормос (влад.), *будай (ряз.), *вальгас (влад.), *ватороня (ряз.), *вагола/*воголя (ряз.), *гаюта (ряз.), *годско (ряз.), *градижь (влад.), *гурэт (ряз.), *гучей (ряз.), едворяша (влад.), *дехай (ряз.), *еган (ряз.), *егнутий (влад.), *шбрик (влад.), *жота (влад.), *кичу-ра (ряз.), *коверя (влад.), *коптлга (влад.), *кровко/*кравко (влад.), шукос (ряз.), *куракса (ряз.), +кутук (ряз.), ллавша (ряз.), *лззатый (ряз.), *макога (влад.), *маяук (ряз.), +ма-шуръя (влад.), шемяка (ряз.), *михука (ряз.), *молвянин (влад.), +мориылъ (ряа.), шосок (ряз.), *мошата (влад.), *мукаш (ряз.), *ткря (влад.), *мясица (ряз.), *носака (влад.), +олон~ пей (влад.), «юкола (влад.), *побритеня (влад.), *подиба (ряз.), *лон (ряз.), *погюлут (ряз.), *пурло (ряз.), *ретъков-ня/*редьковня (влад.), *салаута/*салавута (влад.), *сарата (влад.), *сезем (влад.), *скобей (влад., ряз.), *скобий (влад.), *слинно (ряа.), *сприга (влад.), *сунток (ряз.), *суикоч/*сун~ кач (ряа.), *съяи (ряз.), *теплша (влад.), *техтерь (влад.), *тобуаа/*толбуаа (ряз.), *тутиха (ряз.), *тютко (ряз.), *ходара (влад.), *челикои (ряз.), *чтка (ряз.), *чудей (ряз.), *шавалъ-да (влад.), *шалд (влад.), шалило (ряз.), тевлян (ряз.), «so-марь (влад.), *шох (влад.), тувай (ряз.). Все эти основы не отмечены в словарях.

Особый интерес представляют лежащие в основе фамильных об-

разований прозвища, специально созданные для характеристики людей при помощи антропонимичееких суффиксов. Наиболее продуктивны в образовании этих прозвищ во владимирских документах суффиксы -а/-я, -к-о, -ей.-. плад.: балака (влад., ряз. 'болтун, говорун'; смол, 'шутник, балагур'); ляпа (влад., пек. 'тот, кто говорит невпопад'; влад., ряз. 'неряшливый, глуповатый человек'; волог. 'сплетница, болтушка'; 'тот, кто делает все кое-как, поспешно и плохо'), прокуда (диал. 'ирокаэник,шалун*); бурко (< бурый -'коричневый'), тучко (< тучный - 'жирный'), шалъко (< шалый); жирак {жиряк - 'толстый, тучный человек"), худяк, щербак ('человек с лицом, изрытым оспой, рябой'; 'парень без одного или нескольких зубов'); ряз.: батура ('упрямый, несговорчивый человек'), мичура (диал. 'угрюмец, неразговорчивый человек, брюзга"), скряба (< скрябать - 'скрести, скоблигь, царапать'); глут-ко, кропко (< кропкий - 'хрупкий, ломкий'), рыжо, бурец ('человек с темно-русыми волосами'), голец ('бедняк, нищий'), кудрявец ('Кудрявый человек').

Суффиксы -а/-я и к-о активны и в образовании форм личных календарных имен (гак владимирских, так и рязанских): влад.: Ла-' ря, Селя, Фаля; Александрии, Максимко, Якушко; ряз.: Ерема, Митя, Сема; Бориско, Ивапко, Федоско.

Среди мотивирующих фамильные образования основ можно выделить диалектизмы, относящиеся к территории владимирской, рязанской и соседних областей: влад.: балака (влад., ряз. 'болтун, говорун'), басарга (влад. 'проворный, ловкий человек'), брех (ряз. 'человек, любящий браниться, ворчать'),гладш (влад. 'толстый, тучный, жирный человек"; ряз. 'вид гриба'),глот (ряа. 'пьяница'; моек: 'человек, притесняющий людей и присваивающий чужое'; моек., ряа. 'крикун, горластый человек'; моек, 'воришка'), гога (яросл. 'еда'), гундор (моек, 'толстый, неповоротливый человек'), дюдя (ряа. 'о человеке, совершенно пьяном, или о таком, который каким-либо свойством или манерой поведения вызывает та- : кие же отрицательные эмоции'; яросл. 'дедушка'; яросл. 'дядя'), жирак (жиряк - влад. 'толстый, тучный человек'; ряз. 'богач'), кзтыш (ряз. 'о человеке, исполненном отваги"; ряз. 'об изворотливом и пронырливом человеке'), крячко (влад. 'птица рода чайки"), лепёха (влад. 'лепешка'; ряа. 'круглый плоский комок грязи, коровьего помета'; ряз. 'дородная, толстая женщина'; ряз.

'толстый ребенок') , лупалда ( влад. 'лупоглазый человек'; влад. 'тот, кто таращит глаза'), дядина (влад. 'пустошь, заросль, покинутая и заросшая лесом земля') , ляпа (влзд. 'тот, кто говорит невпопад'; влад., ряз. 'неряшливый, глуповатый человек'); ряз.: аргун (влад. 'плотник'), бабт (нихегор. 'любитель ухачшвать за женщинами, волокита*), бобыня (влад., тул. 'надутый, чванный, гордый, спесивый человек'), буня (ряз., тамб. 'чванливый, спесивый человек'), бурец (тул. 'необразованный, темный человек (о крестьянине)'), бутурла (тамб. 'пустомеля, болтун, враль'), ва-тола (ряз., тамб. 'грубая ткань"; ряз., тамб. 'изделие из такой ткани'; нижегор. 'неряшливая хозяйка"; 'неряха, грязнуля"), весёлка (ряз., тул. 'деревянная лопаточка для замешивания теста'), голощап (тул. 'оборванец, голоштанник'), голтяй (влад. 'лентяй'), гуидор (моек, 'толстый, неповоротливый человек'), калуга (влад. 'большая лужа'), колышка (влад., ряз. 'небольшая повозка для перевозки навоза, глины, щебня, зерна'; ряз., тул. 'колыбель'), корогод (моек., ряз., тул. 'хоровод'), Кострома (влад., муром, 'чучело из соломы и рогожи'), *кулапз/*чулялз < кулапый (ряз. 'поврежденный, не функционирующий нормально (о руках, ногах)'), межень (влад. 'середина лета'), мельгун (ряз. 'мигун, моргун'), хирь (тамб. 'болезнь, недуг'), шаха (ряз. 'козырная шестерка'). К специфическим рязанским можно отнести и существительное с суффиксом -ик-а: *студеника/*стюденика.

В заключении подводятся итоги работы и обобщаются выводы, сделанные в главах.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях :

1.Поле антропонимов в рязанской деловой письменности ХУ-ХУПвв. // Теория поля в современном языкознании. Тезисы докладов. -Уфа, 1991. -Часть II. -С.103-104.

2.Типы мотивирующих основ в фамильных образованиях Рязанского края ХУ-ХУПвв. // Актуальные вопросы современной филологии. Тезисы докладов. -Уфа, 1995. -С.36-38.

3. Типы личных наименований в рязанских памятниках письменности ХУ-ХУПвв. // Актуальные вопросы современной филологии. Тезисы докладов. -Уфа, 1995. -С.65-66.