автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: История антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "История антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв."

На правах рукописи

НЕВОЛИНА Анна Михайловна

ИСТОРИЯ АНТРОПОНИМОВ В РАЗНЫХ ТИПАХ ТОТЕМСКОЙ ДЕЛОВОЙ ПИСЬМЕННОСТИ КОНЦА ХУ1-ХУН вв.

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 1 ДЕК 2011

Вологда-2011

005004576

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Вологодский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

Заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор Юлия Ивановна Чайкина

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Татьяна Александровна Сидорова

кандидат филологических наук Наталья Сергеевна Дьякова

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Защита состоится 12 декабря 2011 года в 14 часов на заседании диссертационного совета КМ 212.031.03 при ГОУ ВПО «Вологодский государственный педагогический университет» по адресу: 160001, г. Вологда, пр. Победы, 37, ауд. 71.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Вологодского государственного педагогического университета по адресу: 160001, г. Вологда, ул. Орлова, д.6. Текст автореферата размещен на сайте университета \vww.uni-vologda.ac.ru.

Автореферат разослан ноября 2011 г..

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Л.Ю. Зорина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению антропонимии в деловой письменности Тотемского уезда конца XVI-XVII вв. в структурно-языковом и функциональном аспектах.

Актуальность исследования. Обращение к данной теме обусловлено актуальностью проблем исторической антропонимики и необходимостью введения в научный оборот новых лингвистических источников XVI-XVII вв., созданных не только в центре, но и на периферии Московского государства.

К актуальным задачам исторической антропонимики относится описание локальных антропонимических систем в их развитии с целью дальнейшего обобщения результатов исследований для более полного научного обзора общерусской истории антропонимии. Антропонимию Русского Севера XVI-XVII вв. в силу исторического своеобразия этого региона отличал ряд характерных особенностей: более широкий репертуар личных имен, более раннее время формирования фамилий, чем в средней полосе России и др. Изучение антропонимии г. Тотьмы и Тотемского уезда конца XVI-XVII вв. имеет немаловажное значение для обобщающего описания старорусской антропонимии Северной Руси.

К актуальным задачам исторической антропонимики сегодняшнего времени следует отнести изучение старорусской антропонимии в функционально-стилистическом аспекте. Эта задача решается в рамках функциональной антропонимики, которая изучает русскую систему собственных имен человека «с позиций описания функционирования индивидуальных именований человека в речи, их взаимодействия с языковой и речевой средой, взаимовлияния именований, их варьирования» [Смольников, 20056: 1]. Начало функциональному изучению старорусской антропонимии было положено в 80-х гг. XX века в работах E.H. Поляковой [1982], JI.M. Щетинина [1980, 1986]. В последние два десятилетия оно было продолжено в работах С.Н. Смольникова [1996, 2005], И.А Королевой [2000], Н.В. Комлевой [2004], А.Н. Соловьева [2005], Ю.И. Чайкиной [2007], Т.В. Симашко [2009], ЕЛ. Поляковой [2010] и др. На данный момент круг работ по функциональной исторической антропонимике достаточно невелик: это направление остается одним из приоритетных в отечественной ономастике.

Исследования по старорусской антропонимике традиционно проводятся на материале памятников деловой письменности, наиболее актуальных в качестве источников исторической информации и количественно преобладающих среди письменных материалов донационального периода [Щетинин, 1986: 161]. Деловой язык имел свою антропонимическую систему, которая отвечала его целям и задачам: утилитарный характер деловой письменности обусловил утилитарный характер ее антропонимии.

В старорусских деловых документах употребление антропонимов зависело от их содержания, назначения, адресата и др., поэтому в документах разных жанров принципы функционирования антропонимов могли быть

различны [Чичагов, 1959: 9; Зинин, 1969: 51; Полякова, 1982; Королева, 2000; Смольников, 2005 и др.]. «Для глубокого и всестороннего освещения вопросов, связанных с формированием и развитием общерусской антропонимической системы» необходимо рассматривать употребление антропонимов в самых разноплановых деловых текстах [Королева, 2000:3].

Антропонимическая система делового языка старорусского периода «имела значительное влияние на становление антропонимов будущего литературного языка» [Полякова, 1982: 285]. Сравнение структуры и состава именований в разных по жанру, времени и месту создания текстах позволит точнее и объективнее представить картину формирования современной официальной антропонимической формулы именования человека [Королева, 2000:2].

В старорусской официальной антропонимии взаимодействовали народно-разговорные элементы именования и антропонимические средства приказного языка. Разграничение этих элементов в антропонимии разных деловых документов старорусского периода является одной из актуальных задач исторической ономастики.

Старорусскую антропонимию отличало функциональное взаимодействие разных типов антропонимов (календарных и некалендарных имен, патронимов и фамилий и др.) [Ганжина, 1992а: 19]. Поиск единого метода их описания, определение признаков, сближающих и различающих эти группы имен собственных, продолжает оставаться одной из важнейших задач исторической антропонимики [Смольников, 20056:1-2]. Решение этой задачи невозможно без обращения к разножанровому актовому материалу.

Объектом исследования являются антропонимы, зафиксированные в тотемских документах конца ХУ1-ХУН вв. В общей сложности к исследованию привлечено более 20 тысяч именований. Предметом исследования является состав антропонимических средств, их становление и употребление в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв.

Цель настоящего исследования - комплексное описание антропонимии в разножанровых деловых текстах г. Тотьмы и Тотемского уезда конца XV1-ХУП вв. в структурно-языковом и функциональном аспектах. Тотемская официальная антропонимия конца ХУ1-ХУП вв. рассматривается как динамическая система на двух этапах ее развития: 1) в конце XVI - первой половине XVII вв. и 2) во второй половине XVII в.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие конкретные задачи:

- охарактеризовать модели именования лица в различных текстах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУН в.; проследить, какие изменения в моделях официального именования лица произошли в течение столетия и в каких документных жанрах они особенно ощутимы;

- изучить и сопоставить состав личных антропонимов и их функционирование в тотемских деловых текстах конца XVI - первой половины XVII вв. и в документах второй половины XVII в.; в результате этого определить характер изменений в составе личных антропонимов и их

употреблении в тотемской деловой письменности разных типов в течение столетия;

- описать и сравнить структурные типы патронимов, андронимов и фамилий и их употребление в тотемских деловых актах конца XVI - первой половины XVII вв. и в памятниках деловой письменности второй половины XVII в.; рассмотреть становление этих антропонимических категорий в тотемской деловой письменности на протяжении столетия и сопоставить их функционирование в текстах разных жанров.

Методы исследования - описательный, сравнительно-сопоставительный, количественно-статистический, приемы контекстуального и функционального анализа.

Характеристика источников. В качестве источников антропонимического материала использовались различные памятники тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. Исследованные источники целесообразно объединить в следующие группы.

1. Материалы писцового делопроизводства: писцовая и межевая книга г. Тотьмы с посадом и уездом 1623-25 гг. (РГАДА, ф. 1209. ед. хран. 480, 486); писцовая книга г. Тотьмы с посадом и уездом 1676-79 гг. (РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 482-485); дозорная книга г. Тотьмы и уезда 1619 г. (РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 479); переписная книга г. Тотьмы и уезда 1646 г. (РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 15049), переписная книга г. Тотьмы 1722 г. (РГАДА, ф. 350, оп. 2, ед. хран. 3637);

2. Материалы таможенного делопроизводства: таможенная книга г. Тотьмы 1627 г. (РГАДА, ф. 137, Тотьма, ед. хран. 2); таможенные книги г. Тотьмы 1634-35 гг., 1635 г., 1653-54 гг., 1655-56 гг., 1675-76 гг., 1676-77 гг. (Таможенные книги Московского государства XVII в. M.-JI., 1950-1951. Т. I-

Ш.);

3. Частно-деловые акты: списки с частно-деловых актов г. Тотьмы 16261651 гг. (РГАДА, ф. 137, оп. 1, Тотьма, ед. хран. 31); частно-деловые акты Тотьмы 1661-1695 гг. (РГАДА, ф. 281, оп. 18, Тотьма, ед. хран. 12356, 12358, 12362,12364,12365,12367,12368,12370,12371,12373,12379,12391 и др.);

4. Материалы монастырского делопроизводства: приходные, расходные, приходо-расходные книги Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1582-1598 гг. (Вотчинные хозяйственные книги XVI в. M.-JL, 1979. Ч. I-II.), приходные, расходные, приходо-расходные книга Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1606 г., 1655-56 гг., 1662 г., 1684-85 гг., 1695 г., 1714 г. (ГАВО, ф. 512, оп. 1, ед. хран. 6,46, 55,129,152-155, 174).

На защиту выносятся следующие положения:

1. История антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. отражает общерусские антропонимические процессы донационального периода; тотемская ангропонимия может быть вписана в севернорусскую антропонимическую систему.

2. В тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. характер использования антропонимических средств определяется жанром документа, его содержанием и назначением. Своеобразие антропонимии отдельных

документных жанров проявляется как в моделях именования лица, так и на уровне отдельных компонентов именования.

3. Тотемская официальная антропонимия конца ХУ1-ХУП вв. развивается как динамическая система: ко второй половине XVII в. в тотемских деловых документах происходят существенные изменения моделей именования лица и отдельных их компонентов.

4. В тотемских деловых текстах конца ХУ1-ХУИ вв. отражено функциональное сближение календарных и некалендарных имен, изначально разных по происхождению. К признакам, сближающим эти группы имен, следует относить: зависимость способности имени к идентификации лица от степени его частотности; социальную дифференциацию имен, обусловленную оппозицией светского и монашеского именников; общую систему модификатов; способность выполнять функции личного имени и «прозвища».

5. В конце ХУ1-ХУН вв. в Тотемском уезде у крестьян и горожан происходил процесс формирования фамилий, что было обусловлено юридической самостоятельностью населения изучаемой территории, входящей в зону черносошного землевладения. Закрепление официального статуса фамилий происходило как в тотемских документах массовых переписей, так и в частно-деловых актах XVII в.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа становления и функционирования официальных именований лица в документах г. Тотьмы и Тотемского уезда конца XV(-XVII вв. Проанализирован антропонимический материал неопубликованных памятников тотемской деловой письменности XVII века. Антропонимия тотемских документов конца ХУ1-ХУН вв. рассмотрена в функциональном аспекте.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней показаны особенности развития и функционирования региональной ангропонимии в деловых документах разных жанров в период создания единого русского государства и формирования единого национального языка.

Практическая значимость. Материалы и результаты исследования могут быть учтены при разработке спецкурсов и спецсеминаров по исторической антропонимике и использованы для сопоставительного описания антропонимических систем других исторических периодов и регионов, для описания истории русской антропонимии в целом и истории севернорусской ангропонимии в частности. Анализируемые именования могут быть использованы при лексикографической работе в области исторической антропонимики.

Апробация работы. Положения диссертации обсуждались на конференциях «II Ежегодные смотры-сессии аспирантов и молодых ученых по отраслям наук» (12 ноября 2009, Вологда), «Слово и текст в культурном сознании эпохи» (21-23 сентября 2010, Вологда), «ХЬУ1 научная студенческая конференция по топонимике» (30 марта 2011, Москва). Положения диссертационного исследования отражены в четырех публикациях.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, источников, словарей и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается актуальность и степень научной разработанности темы, формулируются цели и задачи исследования, указывается объект, предмет и методы исследования, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, описываются источники исследования и структура работы. Обосновывается необходимость изучения исторической антропонимии в функциональном аспекте, дается краткая характеристика делового языка старорусского периода, в рамках которого функционировали изучаемые антропонимы.

Первая глава «Модели именования лица в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУН вв.» представляет собой характеристику тотемских документов различных жанров конца ХУ1-ХУН вв. с точки зрения моделей именования лица, в них используемых. Состав и структура именований в изучаемых деловых текстах анализируются в тесной связи с их формуляром и содержанием.

В первом параграфе рассмотрены модели именования в писцовых книгах Тотемского уезда XVII в. Принципы записи именований в этих источниках отвечали главной цели их составления: определение размера государственных повинностей для жителей описываемой территории.

Изучение антропонимии тотемских писцовых книг XVII в. показало, что модели именования налогоплательщиков отличались от моделей именования лиц, освобожденных полностью или частично от уплаты налогов. В именованиях налогоплательщиков в писцовых книгах Тотьмы XVII в. наблюдается постепенный переход от двухкомпонентной к трехкомпонентной модели. Если в писцовой книге Тотьмы 1623-25 гг. трехкомпонентными именованиями названо 58% тяглого населения г. Тотьмы, то в писцовой книге Тотьмы 1676-79 гг. - уже81.5%Например: в. худые люди Мишка да Тимошка Петровы дети Никоновские (ПКТ 1676-69, л. 25об.); в. середний человек Корманко Томшов сын Кузнецов (ПКТ 1676-79, л. 25); в. молотчей человек Терешка Иванов сын Суслов (ПКТ 1676-79, л. 35об.).

В именованиях лиц, не являющихся налогоплательщиками (половников, подворников, бывших дворовладельцев и др.), в писцовых книгах Тотьмы 162325 гг., 1676-79 гг. не наблюдается перехода к трехкомпонентной модели: большинство этих именований в обоих документах состоит из двух компонентов. Например: работники Первушка Андреев да Ефремко Титов, подворник Сенка Хворой (ПКТ 1676-79, л. 290об., л. 302об.); в. половники Сидорка Власов, Микитка Васильев (ПКТ 1623-25, л. 962); «в. лутчей человек Анисим Тимофеев сын Нератов, у него живет в работе тотмянин посадский человек дворник Никонко Жигулев» (ПКТ 1676-79, л. 293об.-294об.). Лица, освобожденные полностью или частично от уплаты налогов, представляли для

государства меньший интерес, чем тяглые люди, поэтому и именовались меньшим количеством антропонимических средств.

Необходимо отметить, что именования налогоплательщиков в писцовых книгах Тотьмы 1623-25 гг., 1676-79 гг. не однородны. Наблюдаются различия в структуре и составе именований представителей разных сословий, связанные с различиями в принципах их налогообложения. Значительные отличия наблюдаются в моделях именования представителей белого духовенства по сравнению с моделями именования горожан и крестьян Тотемского уезда: для именования священнослужителей не характерна трехкомпонентная модель. В писцовой книге Тотьмы 1623-25 гг. преобладают однокомпонентные именования священнослужителей, но намечается переход к двухкомпонентной формуле: в. Рождественской поп Иван (ПКТ 1623-25, л. 32); в. Климонтовский поп Харитон (ПКТ 1623-25, л. 8об); поп Офонасей Дорофеев (ПКТ 1623-25, л. 106). В писцовой книге Тотьмы 1676-79 гг. за именованиями священнослужителей закрепляется двухкомпонентная модель: поп Стефан Михайлов, поп Гаврило Михайлов (ПКТ 1676-79, л. 833, л. 580) и др.

В моделях именования крестьян и горожан в изучаемых документах также обнаруживаются некоторые различия. Для идентификации горожан в писцовых книгах Тотьмы использовалось большее количество антропонимических средств, чем для идентификации крестьян. В именованиях горожан в писцовой книге Тотьмы 1623-25 гг. чаще, чем в именованиях крестьян, встречаются описательные патронимы, которые могли переходить в фамильные прозвания: худой человек Дорофейко Кирилов сын Ворошилова (ПКТ 1623-25, л. 78), Офонка да Дружинка Петровы дети Козлова (ПКТ 162325, л. 610); Иванка Трофимов сын Подгузова /Иванка Трофимов сын Подгузов (ПКТ 1623-25, л. 916, л. 912об.). В именованиях горожан более стремительными темпами идет переход от двух- к трехкомпонентной модели, чем в именованиях крестьян. В течение XVII в. происходило постепенное прикрепление посадских людей к «посадскому тяглу», которое было регламентировано Соборным Уложением 1649 г. Вероятно, этим в первую очередь объясняется стремление к более точной идентификации горожан по сравнению с крестьянами в изучаемых документах.

Описанные различия в именованиях разных категорий лиц в писцовых книгах Тотьмы 1623-25 гг., 1676-79 гг. наблюдаются и в других севернорусских писцовых книгах XVII в. [Смольников, 2005: 304-306]. Следовательно, разные модели именования были закреплены за разными категориями лиц формуляром этих документов.

Во втором параграфе рассмотрены модели именования в частно-деловых актах Тотьмы XVII в. Одни модели именования были характерны для начального протокола актов, другие - для заключительной части этих документов и т.д.

Именования участников сделки в частно-деловых актах Тотьмы XVII в. последовательно соответствуют трехкомпонентной модели. Например: «Се яз Соли Тотемские посадский члвкъ Прокофей Микитин сын Мясников продал есми Рожественскому попу Анофрею Максимову сыну Кузнецову ... дворовое

место» (ЧДАТ 1626-51, л. 41); «Се яз москвитин гостиные сотни торговой члвкъ Стефан Петров сын Губгт продал есми Соли Тотемские посадскому члвку Ивану Сергееву сыну Дияконову ... дворище» (ЧДАТ 1626-51, л. 49об.). При именованиях участников сделки обязательно стоит указание на их социальный статус и место жительства. Подобная форма записи именований участников сделок - развернутое именование лица с апеллятивными характеристиками в начале - отмечена в частно-деловых актах, составленных в разных городах Московской Руси в ХУ1-ХУН вв. [Зинин, 1969: 51; Дерягин, 1980а: 66]. Следовательно, такая форма записи этих именований была закреплена формуляром документов.

Именования послухов, свидетельствовавших факт совершения сделки, и именования составителей в большинстве тотемских частно-деловых актов XVII в. также состоят из трех компонентов: «А на то послуси Алексей Тихонов сын Корепов Окологородние влети крестьянин да Фторой Степанов сын Булгаков да Семен Потапьев сын Кикин да Яков Максимов сын Шадра да Кормач Окулов сын Соли Тотемские посадцкие люди. А купчею писал Соли Тотемские ямской дьячек Ивашко Григорьев сын Попов» (ЧДАТ 1626-51, л. 112). При именованиях послухов и составителей стоят те же апеллятивные характеристики, что и при именованиях участников сделки.

Помимо именований участников, послухов, составителя, в частно-деловых актах Тотьмы XVII в. содержатся именования бывших владельцев объектов сделок, именования владельцев соседних объектов и др. Единой формы записи именований этих лиц в тотемских частно-деловых актах XVII в. выработано не было. Так, например, владельцы соседних объектов названы в изученных документах одно-, двух- и трехкомпонентными именованиями: «А в межах тот мой двор и хмелникъ Афонасья Кондратьева сна Зонова двор, а хмелник мой в межах с тем же Афонасьем <...> а тот мой лугъ в межах огород Терентия Мирсеянова да с Анною с Осиповскою)> (ЧДАТ 1626-51, л. 48). Однокомпонентные антропонимы называют лиц, более полное именование которых уже встречается в тексте документа. Отсутствие четких требований к именованиям соседей, бывших владельцев объектов и других лиц обусловлены их второстепенностью и меньшей значимостью для содержания частно-деловых актов по сравнению с именованиями участников, послухов, составителя.

В заключительной части актов содержатся рукоприкладства участников сделки, послухов, составителя документа: «К сей купчей продавец Пронка Никитин продал и руку приложил» (ЧДАТ 1626-51, л. 42); «Послух Ивашко Литвинов и руку приложил» (ЧДАТ 1626-51, л. 69) и др. В этой части документов продавцы, послухи и составитель именовались меньшим количеством антропонимических средств, чем при первом упоминании: «Се яз Фома Васильев сын Овдокимов продал есми <...>. На то послуси Иван Васильев сын Овдокимов да Иван Григорьев сын Попов да Офонасей Кондратьев сын Зонов <...>. К сей купчей Фомка руку приложил, послух Ивашко руку приложил, послух Ивашко Григорьев Попов руку приложил, послух Афонка руку приложил» (ЧДАТ 1626-51, л. 51-52об.).

Таким образом, именования в частно-деловых актах Тотьмы XVII в. представляют собой определенную систему: состав и структура именования зависит от роли именуемого в описываемой сделке и от содержания клаузулы, в которой это именование находится. Трехкомпонентная модель регулярно встречается в именованиях участников сделки и в именованиях послухов и составителя документа, т.е. в именованиях лиц, без которых сделка не могла состояться, а документ не имел юридической силы. Тот факт, что на протяжении XVII в. модели именования лица в частно-деловых актах Тотьмы не претерпели значительных изменений, подтверждает вывод В.Я. Дерягина о том, что формуляр этих документов сложился уже к началу XVII в. [Дерягин, 19806:69].

В третьем и четвертом параграфах рассмотрены модели именования лица в тотемской финансово-учетной документации конца XVI-XVII вв., к каковой относились тотемские таможенные и монастырские приходо-расходные книги. Рассмотрим модели именования лица в таможенных книгах г. Тотьмы XVII в. Расходные книги Тотемской таможни XVII в. мало информативны в плане антропонимов, приходные книги, наоборот, - антропонимически насыщены. Приходные таможенные книги содержат именования лиц, плативших те или иные таможенные налоги.

В таможенных книгах разных городов Московского государства наблюдаются схожие принципы именования лиц, плативших таможенные сборы: двухкомпонентная модель именования с территориальной характеристикой в начале [Смольников, 2005: 338-339]. В изучаемых таможенных книгах Тотьмы XVII в. также преобладают двухкомпонентные именования, например: «Того ж дни тотмянин Дружина Оверкиев женился, платил 2 алт.» (ТКТ 1627, л. 416); «Того ж дни важанин Калина Васильев сам друг платил гостиново» (ТКТ 1627, л. 65об.); «Того ж дни москвитгт Иван Елисеев продал Якову Кузнецу штаны, цена 7 алт., платил 2 ден.» (ТКТ 1627, л. 444об.). Территориальная характеристика при именовании была обязательна, так как от нее зависел размер таможенной пошлины, взимаемой с именуемого: иногородние и местные торговцы подлежали таможенному обложению в разном размере [Баракова, 1995:90].

Трехкомпонентные именования редко встречаются в таможенных книгах.

Таблица №1 «Частотность трехкомпонентных именований в таможенных книгах Тотьмы XVII в.»

ТКТ 1626-27 г. ТКТ 1635 г. ТКТ 1653-54 г. ТКТ 1655-56 г. ТКТ 1675-76 г. ТКТ 1676-77 г.

Частотность трехкомпонентных именований 3,4% 4,8% 8,4% 5,2% 1,6% 0,06%

Таблица №1 свидетельствует о том, что в таможенных книгах Тотьмы XVII в. не наблюдается перехода к трехкомпонентной модели именования лица, более того, с 1653 г. по 1677 г. наблюдается снижение активности

трехкомпонентных именований торгующих. Трехкомпонентная модель в таможенных книгах Тотьмы XVII в. встречается в именованиях участников важных торговых сделок (например, таких, как продажа двора): «вдова Фекла Федосеева дочь, а Ивановская жена Оконншиникова да с своей дочерью Ориною продали свои двор со всеми хоромы на Заполье» (ТКТ 1634-35, л. 507); «Важеского уезду поп Стефан Костянтинов сын Нератов продал брату своему Тимофею Костянтинову сыну Нератову на Тотьме у варниц свою треть двора со всеми хоромы и с пожнею» (ТКТ 1627, л. 450). Заметим, что именования участников важных торговых сделок записывались в таможенные книги в виде, характерном для частно-деловых актов Тотьмы XVII в. Возможно, такие записи вносились в таможенные книги на основании соответствующих записей в купчих грамотах.

В целом модели именования лица не претерпевали существенных изменений в приходных таможенных книгах г. Тотьмы в течение всего XVII в. Устойчивый принцип записи именований - двухкомпонентный антропоним с территориальной характеристикой в начале - отвечал главной задаче таможенной службы: идентифицировать регистрируемого и установить размер соответствующего налога, взимаемого с него.

Перейдем к описанию моделей именования лица в монастырских приходо-расходных книгах, составленных в Тотьме в конце ХУ1-ХУН вв. Это книги Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря. Монастырская деловая письменность ввиду определенной обособленности монастырской жизни имела значительные отличия от принятых в приказном языке норм [Волынская, 1992: 4]. С этим связаны существенные отличия в антропонимии изученных монастырских книг от антропонимии других тотемских документов. К ним относится употребление однокомпонентной модели именования в расходных книгах Тотемского промысла конца XVI -начала XVII вв.: бадейщик Томила, казачок Утка, малой поворок Серга, плотник Исаак (ПРК 1581-98, с. 98, с. 24, с. 230, с. 90) и др. Однокомпонентные именования были принадлежностью разговорной речи, в деловом языке изучаемого периода они употреблялись крайне редко.

Переход от однокомпонентной к двухкомпонентной модели именования наблюдается только в монастырских книгах второй половины XVII в.: кузнец Анисим Нератов (ПРК 1655-56, л. 61); кузнец Корнилий Аверкиев (ПРК 1684-85, л. 92); молотник Васка Бурдук (РК 1695, л. Юоб.) и др. Однако и эти именования достаточно редко соответствуют старорусским официальным антропонимическим нормам, предполагавшим именование лица по модели ЛИ + патроним. В изученных монастырских документах в большинстве двухкомпонентных именований на втором месте стоит прозвище или фамильное прозвание, например: водоливы Петр Олховин, Михайло Болотов, Яков Смирной, Афонасий Фряга (РК 1695, л. 22-31об.). И прозвища, и фамильные прозвания были характерны для именования лица в обиходно-разговорной речи изучаемого периода.

В приходо-расходных книгах именование лица обязательно уточняется апеллятивной характеристикой, которая не только включает необходимые для

содержания этих документов сведения, но и может служить дополнительным средством идентификации лица. В расходных книгах, содержащих именования монастырских работников, обязательно имеется указание на профессию, род занятий именуемых: « наймовал кузнеца Митрофана цыренъ зделати» (РК 1662, л. 48об.); «трубному мастеру Филиппу Чечеве от мастерства дано 20 алт.» (ПРК 1684-85, л. 87об.). В приходных книгах, включающих именования лиц, закупавших монастырскую соль, указывается территориальная принадлежность именуемых: «продал соли тотемцу, посадскому человеку Козме Терентиеву сыну Кочютину» (ПРК 1684-85, л. 14 об.); «продал соли галечанину Любому Васильеву»(ПРК 1655-56, л. 4).

Таким образом, рассмотрение моделей именования лица в монастырской хозяйственной документации Тотьмы конца ХУ1-ХУП вв. показало, что составители этих документов, не ограниченные строгими нормами приказного языка, ориентировались на принципы именования лица в разговорной речи. Особенно отчетливо это проявляется в более ранних документах конца XVI-начала XVII вв., где активно используется однокомпонентная модель именования. В документах второй половины XVII в. доминируют двухкомпонентные именования.

Итак, инвариантными формулами именования лица в тотемских документах XVII в. следует признать двухкомпонентную и трехкомпонентную модели именования лица. В писцовых книгах и частно-деловых актах Тотьмы при определенных условиях номинации использовалась то одна, то другая модель именования. В именованиях лиц, которые имели первостепенное значение для содержания этих документов, использовалась трехкомпонентная модель. Для именования лица в финансово-учетной документации, таможенных и монастырских приходо-расходных книгах Тотьмы XVII в., была актуальна двухкомпонентная модель именования, помимо антропонимических средств цели идентификации лица в этих документах служили апеллятивные средства.

Рассмотрение моделей именования лица в тотемских документах разных жанров конца ХУ1-ХУ11 вв. подтверждает выводы антропонимистов о том, что выбор моделей именования лица в старорусском документе определялся его жанром, содержанием и назначением.

Во второй главе «Личные антропонимы в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв.» рассмотрен состав, номинативные варианты и особенности функционирования личных антропонимов в изучаемых источниках. В начале главы дается обзор проблемных вопросов исторической антропонимики, связанных с неоднородностью личных антропонимов в именовании лица в донациональный период. Обозначена необходимость решения этих вопросов с учетом взаимодействия разных антропонимических подсистем в старорусской антропонимии официально-деловой сферы: церковного именника, антропонимических средств приказного языка и обиходно-разговорной речи.

Первый параграф содержит описание состава личных антропонимов, употребительных на территории Тотемского уезда в конце XVI-XVII вв. Антропонимический материал тотемских документов массовых переписей XVII

в. свидетельствует о том, что в г. Тотьме в изучаемый период коэффициент одноименности среди горожан был ниже, чем в Вологде и Великом Устюге, ср.: в Тотьме - 4,2; в Вологде и Великом Устюге - 7 [Чайкина, 2004: 34; Смольников, 1996: 31]. Невысокий коэффициент одноименности в Тотьме, вероятно, связан со значительно меньшей численностью и плотностью населения этого небольшого города в сравнении с такими крупными торгово-экономическими центрами, как Вологда и Великий Устюг.

Репертуар личных антропонимов в Тотемском уезде в конце ХУ1-ХУН вв. был весьма широк и включал имена, разные по происхождению и функционированию. Разнообразие тотемского именника и наличие в его составе значительного числа некалендарных имен является подтверждением его общности с севернорусским именником. Причина сохранности большого и разнообразного именника на Русском Севере в XVII в. состояла в том, что в этом регионе были очень сильны обычаи прошлого: с древних времен имена здесь переходили от поколения к поколению по традиции [Зинин, 1969: 125; Чайкина, 2004:34].

Состав наиболее употребительных календарных и некалендарных имен жителей Тотемского уезда свидетельствует об общности тотемского именника с именниками других севернорусских уездов конца ХУ1-ХУН вв. Так, наиболее частотные календарные имена жителей Тотемского уезда (Иван, Федор, Василий, Григорий, Семен, Тимофей, Степан, Яков, Петр, Михаил; Марья, Аксинья, Марфа, Анна, Овдотья, Ульяна) обладали высокой активностью на всей территории Русского Севера в конце ХУ1-ХУП вв. [Бахвалова, 1972; Смольников, 1996: 208; Комлева, 2004: 75; Дьякова, 2007: 13; Афанасьева 2010: 11 и др.].

В Вологодском, Устюжском, Тотемском уездах в изучаемый период наиболее употребительны были одни и те же некалендарные имена: Дружина, Первой, Пятой, Третей, Шюмило, Богдан, Замятия, Второй, Шестой, Томило, Важен [Чайкина, 2004:34; Смольников, 1996: 30-31]. Эти некалендарные имена входили в общеизвестный фонд русских имен, используемых при внеобрядовом наречении, подобно тому как календарные имена составляли общеизвестный фонд имен, используемых при церковном имянаречении. В процессе употребления и те, и другие использовались прежде всего как словесные знаки, призванные именовать людей, т. е. выполняли номинативную функцию.

Помимо высокочастотных имен в тотемский именник конца ХУ1-ХУП вв. входило значительное число других имен разной степени активности. В целом состав календарных имен в Тотемском уезде в изучаемый период включает 203 мужских и 59 женских имен, а репертуар некалендарных имен охватывает более 300 мужских имен и 3 женских имени. В некалендарном именнике помимо имен, данных в младенчестве, отмечена значительная группа имен, которые человек мог получить в любом возрасте (Беляк, Гладкой, Сладкой, Пичюга, Теля и др.), а также такие имена, которые могли характеризовать взрослого человека (Балда, Дылда, Телега, Шюрин, Лошечник, Пастух, Сапожник, Ярыга, Приходец и др.).

Имена с экспрессивными характеристиками внешних и внутренних качеств именуемых (Жук, Кисель, Сухой, Шиш, Шадра и др.), как правило, являлись «уникальными антропонимами» в том смысле, что в конкретном коллективе каждое из таких имен имело одного денотата [Пахомова, 1984: 26]. За счет ярко выраженной характеризующей функции и единичности эти имена более точно идентифицировали лицо, чем другие некалендарные имена.

У календарных имен способность к идентификации лица также напрямую зависела от степени их частотности: малоактивные и редкие имена более точно идентифицировали лицо, чем имена высокой и стабильной активности. За счет способности к точной идентификации лица малоактивные имена могли получать определенную популярность в отдельных частях Тотемского уезда. Например, в волости Кулуй было употребительно имя Потоп (Потапко), в волости Уфтюга - Ефрем (Ефремка), в волости Мола - Фотий (Фатко), Феофил (Фефтко); в волости Царева - Евтихий (Ефтифейка) и т.д. Наличие «любимых» имен у крестьян отдельных волостей и деревень правомерно также считать проявлением сельской и соседской одноименности [Бакланова, 1970]. Пример: Дер. Залесье, Ермолино тож, в. Офонка Иванов, да сын его Фатко. Дер. Щелкалиха, в. Фочка Иванов да сын его Вахрушка, в. Дружинка Калинин, да с. его Фатка (ПКТ 1623-25, л. 371об.- 372).

Материалы тотемских документов конца ХУКХУП вв. свидетельствуют о том, что у крестьян и горожан Тотемского уезда был единый именник. К именнику крестьян и горожан примыкает именник представителей местного духовенства, в котором преобладают высокочастотные календарные имена: поп Офоиасей, поп Яков, поп Тимофей, поп Иван Прокофьев (ПКТ 1623-25, л. 555л., л. 936об., л. 120, л. 38об., л. 483об.); старица Марфа Иванова дочь Зосимина (ЧДАТ 1626-51, л. 21). В ряде именований местных церковнослужителей встречаются и некалендарные имена: Георгиевской поп Первой Максимов сын Кузнецов (ТКТ 1635, л. 114об.). От именника крестьян, горожан и местных церковнослужителей значительно отличается монашеский именник, в котором преобладают малоактивные и редкие календарные имена, некалендарные имена отсутствуют: старец Герман, старец Серапион, старец Филофей Микифоров Барачев (ТКТ 1627, л. 181об„ л. 443об„ л. 227); черноризица старица Левкея (ПКТ 1623-25, л. 483) и др.

Таким образом, в тотемских деловых текстах конца ХУ1-ХУП вв. отражено сближение календарных и некалендарных имен, изначально разных по происхождению и функционированию. К признакам, сближающим эти группы имен, следует относить: зависимость способности имени к идентификации лица от степени его частотности; определенную социальную дифференциацию имен, обусловленную оппозицией светского и монашеского именников; общую систему модификатов.

Во втором параграфе рассмотрены номинативные варианты личных имен, зафиксированные тотемскими документами конца ХУ1-ХУН вв. Разграничены словообразовательные (собственно деривация) и несловообразовательные (фонетико-морфологические) варианты личных имен, представленные в источниках.

Номинативное варьирование, связанное с изменением звучания и грамматического оформления личных имен, характеризует исключительно календарный именник: фонетическая и морфологическая адаптация календарных имен способствовала преодолению «резкой иносистемности» заимствованных имен по отношению к исконно русской лексике [Никонов, 1969: 57]. Тотемские документы конца XVI-XVII вв. демонстрируют общерусские изменения звучания и грамматического оформления календарных имен. Примеры фонетической адаптации имен: 1) замена начальных «а» и «е» на «о» (бобыль Ортюшка Волчек - ПКТ 1623-25, л. 128; Останка Вол - ПКТ 1623-25, л. 728об.); 2) ассимиляция и диссимиляция гласных и согласных СФарафонка Толстой - ПКТ 1623-25, л. 556; Фалелейка Юрьев - ПКТ 1623-25, л. 241, тотмянин Перфилей Суслов - ТКТ 1627, л. 441) и др. Примеры морфологической адаптации имен: 1) изменение конечного -ий на -ем; добавление или усечение конечного -ей1-ий (Василь Григорьев - ТКТ 1627, л. 445); 2) изменение конечного -ина1-ния в -ида в женских именах (вдова Соломанида Демидова, вдова Онтонидка Гавриловская - ТКТ 1634-35, л. 399, л. 494об.) и др.

Фонетические и морфологические изменения календарных имен, а также способы их фиксации в документах не были упорядочены. Вплоть до второй половины XVII в. основное внимание при церковной кодификации имен обращалось лишь на их состав: даже в церковных календарях написание имен варьировалось [Суперанская, 1981: 83]. Закономерно, что написание календарных имен варьировалось и в деловых документах первой половины XVII в. Так, в одних тотемских документах первой половины XVII в. (в писцовой книге Тотьмы 1623-25 гг., таможенных книгах Тотьмы 1627 г., 1635 г.) в календарных именах на месте инициального «а» регулярно стоит «о»: толшмянин Ортемей Богданов, Оникий Иванов Всевид, старица Огафья (ТКТ 1627, л. 182об., л. 140об., л. 375) и др. В других тотемских документах этого периода (приходо-расходных книгах Тотемского промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1581-1606 гг., частно-деловых актах Тотьмы 1626-1651 гг.) в календарных именах параллельно функционируют начальное «о» и начальное «а»: Андрюшка Слезинской, дрововоз Офонка, Антонка Федоров (ПРК 1606, л. 73, 68, 58об.); вдова Антоиида Родионова дочь (ЧДАТ 1626-51 гг., л. 65об.) и др.

В тотемских документах разных жанров второй половины XVII в. происходит определенная унификация: во всех источниках отмечаем доминирование начального «а» и снижение частотности начального «о» в календарных именах и патронимах, от них образованных. Вероятно, тенденция к унификации записи календарных имен в изучаемых документах была связана с реформами, направленными на исправление церковных и богослужебных книг, в 1650-х гг.

Номинативное варьирование, связанное со словообразовательной адаптацией именной основы, было широко представлено как у календарных, так и у некалендарных имен. В работах по исторической антропонимике последнего десятилетия для обозначения словообразовательных вариантов

личных имен употребляется термин «модификаты» личных имен, предложенный С.Н. Смольниковым [Смольников, 1996; Комлева, 2002; Татаркин, 2005; Иванова 2006 и др.]. Это универсальный термин, который может быть использован для обозначения производных форм личных имен XV[-XVII вв. вне зависимости от деминутивных и экспрессивных значений, реализуемых суффиксами этих имен.

Модификаты женских имен, зафиксированные в тотемских писцовых книгах XVII в. (в других тотемских документах женские имена представлены в полной форме), образованы от полной именной основы с помощью суффиксов -к (а), -иц(а), например: бобылиха Марица Дмитиева жена, вдова Улитка Зутиха, просвирница Огрепеница (ПКТ 1623-25, л. 87, л. 129об., л. 555). Модификаты мужских имен зафиксированы во всех тотемских документах конца ХУ1-ХУИ вв., однако самое большое количество этих форм также сосредоточено в писцовых книгах Тотьмы 1623-25 гг., 1676-79 гг. Модификация мужских имен имела более сложный характер, чем модификация женских имен, о чем свидетельствует ее ступенчатый характер и более широкий арсенал суффиксов.

В модификатах мужских имен в тотемских документах конца ХУ1-ХУН вв. наиболее часто отмечаем общерусские антропоформанты -к(а)1-к(о), -ун(ка), -уш(ка)!юш(ка), -ш(ка) и синкретичную морфему -а!-я. В отдельных случаях в изучаемых документах встречаются модификаты личных имен с суффиксами -ец, -ют(ка), -ух(а), -ак, -ыш(ка), -н(я), -ч(а), -ак, -аг(а), -уг(а), -ук и др. Модификаты с этими формантами с большой долей уверенности можно относить к обиходно-разговорному языку, например: дворище Пятухи Зонова (ЧДАТ 1626-51, л. 49об.); кузнец Купря (ПРК 1581-98, с. 80); Верхние Еденги Ортюга Жданов (ТКТ 1627, л. 431); Ончюк Маковиев (ТКТ 1635, л. 139); Куземка да Паршик Савины дети Некрасовы (ПКТ 1623-25, л. 288об.). Экспрессивно-оценочная направленность этих модификатов обусловила их незначительное проникновение в изучаемые деловые документы.

В старорусской антропонимии модифицированные и немодифицированные формы личных имен служили средством характеристики именуемых по социальному положению. Составители документов, для содержания которых был значим социальный статус именуемого, проводили социальную дифференциацию форм личных имен. К таким источникам относятся документы массовых переписей, в том числе писцовые книги Тотьмы 1623-25 гг., 1676-79 гг. Необходимо уточнить, что модификаты личных имен в изучаемых писцовых книгах не только указывали на социальное положение именуемых, но и маркировали податных лиц государства. Если именуемый в документе выступал в качестве налогоплательщика, его личное имя обязательно записывалось в форме модификата, если он же выступал в другой роли, его имя могло быть записано в полной форме, ср.: в. свредний человек Дружинка Первово сын Кубасов; порука Дружина Первово сын Кубасов (ПКТ 1623-25, л. 13об.,л. 42об.).

В тех документах, для содержания которых социальный статус именуемого не был значим, социальная дифференциация модифицированных и немодифицированных форм личных имен отсутствует. К таким источникам

относятся таможенные книги Тотьмы XVII в. Размер таможенных пошлин не зависел от социально положения торгующих [Малышева, 1997: 198], поэтому в таможенных книгах регулярно встречаются немодифицированные личные имена в именованиях представителей разных сословий, например: гостиной сотни Важен Григорьев Старово (ТКТ 1655-56, л. 141 об.); тотмянии Олексей Корепов (ТКТ 1635, л. 113об.).

Если в таможенных книгах Тотьмы первой половины XVII в. в именованиях торгующих модификаты личных имен встречаются в 5-9% именований, то в таможенных книгах Тотьмы второй половины XVII в. они отсутствуют. Можно предположить, что модифицированные имена, не закрепленные формуляром этих документов, проникали в таможенные книги Тотьмы первой половины XVII в. из обиходно-разговорной речи. Большинство этих модификатов образовано от сокращенной именной основы с помощью формантов -шк(а), -ушк(а)/-юшк(а), морфемы -а/-я, например: тотмянин Матюша Данилов, присатчик Митя Ларионов (ТКТ 1627, л. 418, л. 43об.); носники Гриша Боков, Юшко Баев (ТКТ 1627, л. 214об., л. 241об.). Вероятно, именно эти форманты наиболее активно участвовали в модификации личных имен в разговорной речи жителей изучаемой территории.

В третьем параграфе рассмотрено функционирование личных антропонимов в тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. В конце XVI - первой половине XVII вв. наблюдаются различия в употреблении некалендарных антропонимов в тотемских документах разных жанров и разного времени написания.

В монастырских приходо-расходных книгах 1581-1606 гг. 34% именований включают некалендарные личные имена, в том числе 7% именований - имена с экспрессивными характеристиками лица, например: «купили лесу, валежу на Еденьге у Сенши да у Блина»; «Лоха послали в монастырь» (ПРК 1581-98, с. 233, с. 226); чШарыге с товарищи дано рубль» (ПРК 1590, л. 7). В писцовой книге Тотьмы 1623-25 гг. и в таможенных книгах Тотьмы 1627 г., 1635 г. некалендарные личные имена встречаются в 15-18% именований, имена с экспрессивными характеристиками лица - только в 1-1,5% именований. В частно-деловых актах Тотьмы 1626-51 гг. доля некалендарных личных имен равна 12%, личные имена с экспрессивными характеристиками лица в этих документах отсутствуют.

Активное проникновение некалендарных имен в тотемские монастырские книги конца XVI - начала XVII вв., вероятно, отражает принципы именования лица в обиходно-разговорной речи, где различия календарных и некалендарных имен нейтрализовались; менее активное проникновение некалендарных имен в другие тотемские документы первой половины XVII в. свидетельствует о том, что их составители более последовательно соблюдали принципы записи личных имен, заданные приказным языком. Различия в частотности некалендарных имен в изученных документах свидетельствуют о том, что единых требований к записи личных имен в деловой письменности изучаемого периода не было.

Во второй половине XVII в. наблюдается значительное сокращение числа некалендарных имен во всех тотемских документах независимо от их жанровой принадлежности: в документах 1650-х гг. некалендарные имена составляют около 7% личных имен, в документах 1670-80 гг. - 3-4%, в документах 1690-х гг. - 0%. Унификация употребления личных имен в тотемских документах разных жанров во второй половине XVII в., вероятно, связана с унификацией норм составления официально-деловых документов в этот период.

Третья глава «Неличные антропонимы в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв.». Неличные антропонимы идентифицируют лицо через отношение к другому лицу (отцу/матери/мужу) или группе лиц (семье). К неличным антропонимам старорусского периода относятся патронимы, матронимы, андронимы и фамилии (фамильные прозвания).

В тотемских деловых текстах конца ХУКХУП вв. функционировали разные типы патронимов. Наиболее продуктивным типом именования по отцу в изучаемых материалах был простой патроним, мотивированный личным именем отца, например: Любимко да Гордейка Дружинины дети (ПКТ 1623-25, л. 938). Сложные патронимы, мотивированные именованием отца в целом, были актуальны в первой половине XVII в. в отдельных тотемских документах: Пантелей Семенов сын Афанасьева-, Денис да Иван Матвеевы дети Выдрина (ЧДАТ 1626-51, л. 139, л. 78); девка Матренка Семенова дочь Харитонова Быстрого (ПКТ 1623-25, л. 73). Во второй половине XVII в. активность сложных патронимов в тотемских документах значительно снизилась, так как активизировались фамильные прозвания.

Активное употребление сложных патронимов отмечаем в писцовой книге Тотьмы 1623-25 гг. и в частно-деловых актах Тотьмы 1626-51 гг. Для писцовых книг и частно-деловых актов было характерно «повышенное внимание к семейным и родственным связям именуемых» [Смольников, 2005а: 106]. С помощью сложных патронимов, образованных от именования отца в целом, подтверждалась законность наследственных прав именуемого на тот или иной имущественный объект. Например: «Се яз Соли Тотемские посадской человек Леонтей Осипов сын Истомина продал есми <...> отца своего благословение Осипа Денисова сына и деда своего Дениса Петрова сына Истомина благословение Кондаковские полянки пашенные две полосы» (ЧДАТ 1626-1651, л. 109об.).

Старорусские андронимы производились по тем же моделям, что и патронимы: в деловой письменности функционировали простые и сложные андронимы. Период конца XVI - первой половины XVII вв. характеризуется отсутствием единообразия в записи андронимов во всех тотемских документах, в том числе и в документах одного жанра. Параллельно функционируют простые и сложные андронимы, оформленные разными формантами {-ов1-ев1-ищ -овск!-евск!-инск-, -иха), со словом «жена» или без него: тотмянка старица Обориха (ТКТ 1634-35, л. 398); бобылица Василиска Федоровская жена, Федотица Трубникова (ПКТ 1623-25, л. 122, л. 13); Агриппина Павлова дочь, а Ивана Васильева сына Тепляка жена (ЧДАТ 1626-1651, л. 13) и др.

Во второй половине XVII вв. наблюдается унификация принципов записи андронимов в изученных источниках. В тотемских документах разных жанров доминируют сложные андронимы, оформленные формантами -овск, -евск, -инск: вдова Акилинка Семеновская жена Кузнецова (ПКТ 1676-79, л. 26об.); тотмянка вдова Оксинья Козминская жена Фирсова (ТКТ 1653-54, л. 66); вкладчица гостиной сотни вдова Парасковья Семеновская жена Харламова (ПРК 1684-85, л. Збоб.) и др.

Простые и сложные андронимы и патронимы имели разные сферы функционирования: простые патронимы являлись принадлежностью разговорной речи, сложные патронимы и андронимы, вероятно, являлись атрибутом приказного языка.

По данным изучаемых документов, в XVII в. у крестьян и горожан Тотемского уезда уже существовали фамилии, устойчивые не менее, чем в трех поколениях. Например: I. Русинка Мясников (ПКТ 1623-25, л. 114) - Лазарко Русинов Мясников (ПК 1646, л. 8об) - Алешка Лазарев сын Мясников (ПКТ 1676-79, л. 137об.); И. Митя Симакин (ПКТ 1623-25, л. 71) - Мишка да Игнашка Дмитриевы дети Симакипа (ПКТ 1623-25, л. 28об.) - Данилка Михайлов сын Симакин, Митка Игнатьев сын Симакин (ПКТ 1676-79, л. 87об., л. 78об.) и др.

Раннее становление фамилий в Тотемском крае было обусловлено юридической самостоятельностью его жителей: население уезда составляли лично свободные крестьяне и горожане, у которых процесс образования фамилий начался значительно раньше, чем у помещичьих крестьян. Таким образом, Тотемский уезд наряду с Устюжским, Двинским, Усольским уездами и Устьянскими волостями входил в зону распространения крестьянских и городских фамилий на карте Московского государства XVII в. [Чайкина, 1982; Смольников, 1996а: 14-17]. В то время как на территории Верхнего Подвинья трехкомпонентные именования с фамилиями раньше устанавливаются у крестьян [Смольников, 1996а: 16-17], в Тотемском уезде они активнее распространяются у горожан.

Проникновение фамилий в тотемские официально-деловые акты наблюдается уже в конце XVI - первой половине XVII вв., в документах второй половины XVII в. происходит закрепление официального статуса фамилий, их отграничение от патронимов с помощью соответствующих формантов -ых/-их, -ский1-ской1-ских. Например: Моска Федоров сын Алферьевыг, Ивашко Иванов сын Жилинскощ Баженко Микитин сын Шиловских (ПКТ 1676-79, л. 885, л. 50об., л. 189). Активное употребление фамилий наблюдается в писцовых книгах Тотьмы 1623-25 гг., 1676-79 гг. и в частно-деловых актах Тотьмы XVII в., т.е. в тех документах, для содержания которых были актуальны семейные связи именуемых. В писцовых книгах, в частности, фиксация именований, связывающих представителей одной семьи, была необходима для учета тяглого населения [Полякова, 2010: 7].

В заключении подведены итоги проведенного исследования, обобщены выводы, сделанные в главах.

История антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУИ вв. отражает общерусские процессы функционирования антропонимов в изучаемый период; тотемская антропонимия может быть вписана в севернорусскую антропонимическую систему.

Рассмотрение антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. подтверждает выводы ученых о том, что характер использования языковых средств в старорусской деловой письменности определялся жанром документа, его содержанием и назначением. Своеобразие антропонимии отдельных документных жанров проявляется как в моделях именования лица, так и на уровне отдельных компонентов именования.

Изучение антропонимии тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. в хронологической динамике показало, что в этот период происходили важные изменения в системе официального именования лица в изучаемых материалах: переход от двухкомпонентной к трехкомпонентной модели именования лица в тотемских документах массовых переписей, снижение частотности некалендарных имен, становление патронимов, андронимов и фамилий в тотемских документах разных жанров и др. Ко второй половине XVII века в тотемской деловой письменности происходит упорядочивание состава и функционирования антропонимов, что, видимо, связано с определенной унификацией употребления этих лексических единиц в деловом языке Московского государства.

Репертуар личных антропонимов в Тотемском уезде в конце ХУ1-ХУП вв. был весьма широк и включал имена, разные по происхождению и функционированию, что позволяет вписать его в именник Русского Севера донационального периода. В тотемских деловых текстах конца ХУ1-ХУП вв. отражено сближение календарных и некалендарных имен на основании различных признаков, существенных для делового языка.

По материалам изучаемых памятников деловой письменности достаточно сложно судить о системе и эмоциональной насыщенности модификатов личных имен, употребительных в разговорной речи в Тотемском крае в конце XVI-XVII вв. Форманты, характерные для разговорной речи, встречаются в тотемских деловых документах XVII в. спорадически, так как имеет место процесс их вытеснения «стандартными» суффиксами модифицированных имен, приемлемыми для именования лица в деловой речи.

В изучаемый период в Тотемском уезде у крестьян и горожан уже существовали фамилии, что было обусловлено местоположением уезда в зоне черносошного землевладения. Закрепление официального статуса тотемских фамилий происходило как в тотемских писцовых книгах, так и в частно-деловых актах Тотьмы XVII в.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Неволина А.М. Антропонимия купчих грамот г. Тотьмы середины XVII в. // Вестник Череповецкого государственного университета. - 2010. -№ 4 (27) - С. 40-43. (0,44 п. л.) (Реестр ВАК Минобрнауки РФ)

2. Неволина А.М. Состав именований в памятниках тотемской деловой письменности конца XVI-XV11 вв. // История русского слова. Ономастика и промысловая лексика Северной Руси: Сборник научных трудов. Выпуск 4. Отв. редактор JI.A. Берсенева. - Вологда, 2009. - С. 86-93. (0,27 пл.)

3. Неволина A.M. Именования и состав торгующих в таможенной книге г. < Тотьмы 1626-1627 гг. // Слово и текст в культурном сознании эпохи: Сборник научных трудов. Часть 4. Отв. редактор Г.В. Судаков. - Вологда, 2010. С. 141148. (0,38 пл.)

4. Неволина A.M. Особенности именования посадских людей и крестьян в Писцовой книге Тотьмы начала XVII в. // Слово, созвучное времени: Сборник

1 статей памяти С.А. Копорского / Под ред. JI.H. Новиковой. - Тверь, 2010. С. 193-200. (0,33 пл.)

Подписано к печати 7 Ц 2011. Формат 60*84 1/16. Печать-ризограф. Бумага ксероксная. Уч.-изд.л.1,6 Усл.печл.1,5. Тираж 120 экз.

Отпечатано: Филиал ФГУП «Рослесинфорг» «Севпеспроекг» 160014, г. Вологда, ул. Некрасова, 51.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Неволина, Анна Михайловна

Введение

Глава I. Модели именования лица в разных типах тотемской деловой 20 письменности конца ХУ1-ХУП вв.

§ 1. Модели именования лица в писцовых книгах г. Тотьмы и

Тотемского уезда XVII в.

1.1. Модели именования лица в писцовой книге г. Тотьмы и 23 Тотемского уезда 1623-25 гг.

1.2. Модели именования лица в писцовой книге г. Тотьмы и 33 Тотемского уезда 1676-79 гг.

§ 2. Модели именования лица в частно-деловых актах г. Тотьмы

XVII в.

§ 3. Модели именования лица в таможенных книгах г. Тотьмы XVII 45 в.

§ 4. Модели именования лица в хозяйственных книгах Тотемского 50 соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря конца ХУ1-ХУП вв.

4.1. Модели именования лица в хозяйственных книгах Тотемского 51 соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1581-1606 гг.

4.2. Модели именования лица в хозяйственных книгах Тотемского 57 соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1581-1606 гг. Выводы к главе I

Глава II. Личные антропонимы в разных типах тотемской деловой 69 письменности конца ХУ1-ХУП вв.

§ 1. Состав личных антропонимов в разных типах тотемской деловой 71 письменности конца ХУ1-ХУП вв.

1.1. Календарные имена

1.2. Некалендарные имена

§ 2. Номинативные варианты личных имен в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв.

2.1. Фонетические и морфологические варианты личных имен

2.2. Словообразовательные варианты личных имен

§ 3. Функционирование личных антропонимов в тотемской деловой 107 письменности конца ХУ1-ХУИ вв.

3.1. Функционирование личных антропонимов в разных типах 108 тотемской деловой письменности конца ХУ1 - первой половины XVII вв.

3.2. Функционирование личных антропонимов в разных типах 121 тотемской деловой письменности второй половины XVII в.

Выводы к главе II

Глава III. Неличные антропонимы в разных типах тотемской деловой 128 письменности конца XVI-XVII вв.

§ 1. Неличные антропонимы в разных типах тотемской деловой 129 письменности конца XVI - первой половины XVII вв.

1.1. Патронимы

1.1.1. Простые патронимы

1.1.2. Сложные патронимы

1.2. Андронимы

1.3. Фамилии и фамильные прозвания

1.3.1. Фамильные прозвища

1.3.2. Фамилии патронимического типа

1.3.3. Фамилии непатронимического типа

§ 2. Неличные антропонимы в разных типах тотемской деловой 156 письменности второй половины XVII вв.

2.1. Патронимы

2.2. Андронимы

2.3. Фамилии и фамильные прозвания 163 Выводы к главе III

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Неволина, Анна Михайловна

Актуальность исследования. К актуальным задачам исторической антропонимики относится описание локальных антропонимических систем в их развитии с целью дальнейшего обобщения результатов исследований для более полного научного обзора общерусской истории антропонимии. В данной работе рассматривается антропонимия в деловой письменности Тотемского уезда конца XVI-XVII вв. Обращение к данной теме обусловлено актуальностью проблем исторической антропонимики и необходимостью вовлечения в научный оборот новых лингвистических источников XVI-XVII вв., созданных не только в центре, но и на периферии Московского государства.

XVII век положил «рубеж между древним и новым периодами в истории русского языка» и был «связан с зарождением общерусского национального языка, то есть именного того языка, которым мы сейчас и пользуемся как нашим национальным достоянием, который служит языком нашей науки, нашей письменности, нашего государства» [Винокур, 1959: 67]. Знаменательно, что XVII век явился весьма важным этапом и в истории русской антропонимии: это «тот исторический период в жизни русских личных имен, отчеств и фамилий, когда отмирали пережитки прежней ономастической системы, унаследованной от дохристианской эпохи, и когда формировались основы современной русской ономастики» [Котков, 1970: 272].

Антропонимию Русского Севера XVI-XVII вв. в силу исторического своеобразия этого региона отличает ряд характерных особенностей: более широкий репертуар личных имен, более раннее время формирования фамилий, чем в средней полосе России и др. [Зинин, 1969: 125; Чайкина, 2004: 34; Никонов, 2008: 67]. Старорусская антропонимия Севера представляет собой столь огромный массив, что ее полное и всестороннее описание не может быть осуществлено в одном исследовании [Смольников, 2005: 9]. Изучению севернорусской антропонимии XV-XVII вв. посвящен целый комплекс работ. Антропонимия Вологодского уезда исследована E.H. Баклановой (1970), Ю.И. Чайкиной (1984, 1989, 2004, 2005), И.Н. Поповой (2002), Н.В. Комлевой (2004, 2007), антропонимия Устюжского, Сольвычегодского уездов и Устьянских волостей - Ю.И. Чайкиной (1982), С.Н. Смольниковым (1996), О.В. Бараковой (1995), антропонимия Белозерья - Т.В. Бахваловой (1972а, 1985), E.H. Ивановой (2006), антропонимия Карелии - И.А. Кюршуновой (1994, 2001), антропонимия Пинежья - Г.Я. Симиной (1970, 1971), антропонимия г. Устюжны Железопольской - Н.С. Дьяковой (2007а, 20076, 2008), антропонимия Поонежья - O.E. Афанасьевой (2010) и др. Для обобщающего описания старорусской антропонимии Северной Руси немаловажное значение имеет изучение антропонимии г. Тотьмы и Тотемского уезда конца XVI-XVII вв.

Антропонимия г. Тотьмы и Тотемского уезда XVII в. не подвергалась систематическому анализу, хотя отдельные исследования в этом направлении имеются [Чайкина 1982, 1997; Баракова 1995]. Топонимия Тотемского уезда XVII в. описана в работах E.H. Варниковой [Варникова, 1988, 1995, 1999, 2003 и др.].

Историческое своеобразие Тотемского края связано с его местоположением. В XVI-XVII вв. Тотемский уезд относился к району Русского Поморья, где была развита смягченная форма феодальной зависимости, форма землевладения, приближенная к праву частной собственности; население района Поморья составляли лично свободные крестьяне и посадские люди [Колесников, 1957: 1]. По подсчетам В.А. Никонова, в Тотемском уезде крепостными были только 1,5% крестьян [Никонов, 2008: 79].

Административным центром Тотемского уезда XVI-XVII вв. был Тотемский посад, «возникший как промысловый посад на месте древнейших в русском государстве промыслов по выработке соли»; исторически сложилось так, что «главным промыслом посада, в обслуживании которого принимала участие основная масса населения, - было солеварение» [Колесников, 1957: 2]. Тотемский посад располагался в средней части Сухоно-Двинского торгового пути между Вологдой и Великим Устюгом. Расположение Тотьмы на речном торговом пути определило круг занятий местного населения. После солеварения наибольшее количество посадского населения было занято в обслуживании водного транспорта. Кроме того, активно развивалась торговля: Тотьма продавала соль, рожь, овес, ячмень, пшеницу, хмель, вино, пиво, продукты животноводства, суда, металлические изделия.

Условия социально-экономической жизни данного региона повлияли на именования его жителей. Об этом влиянии писал В.А. Никонов: «Между Вологдой и Тотьмой пролегала глубочайшая межа, западнее которой большинство крестьян принадлежали помещикам, а восточнее и севернее -нет» [Никонов, 2008: 79]. По мнению ученого, эта «межа» определила различия в процессе становления фамилий в этих регионах: у государственных крестьян (в Устюжском, Тотемском и др. уездах) фамилии появились значительно раньше, чем у помещичьих крестьян (в Вологодском уезде) [Там же: 67, 79].

Описание тотемских фамилий XVII в. позволит в дальнейшем осуществить обобщающее сравнительное описание становления фамилий на Русском Севере, в том числе на указанных В.А. Никоновым территориях, контрастных в отношении аграрного строя. Становление фамилий в соседних Вологодском и Устюжском уездах в ХУ1-ХУП вв. уже описано в работах Ю.И. Чайкиной [1982, 1984а, 1989], С.Н. Смольникова [1996], Н.В. Комлевой [2004]. «Изучение антропонимической системы двух противопоставленных друг другу крестьянских миров с опорой на экстралингвистические факторы её развития могло бы стать немаловажным этапом на пути к познанию менталитета русского крестьянства в целом» [Комлева, 2004а: 4].

К актуальным задачам исторической антропонимики сегодняшнего времени следует отнести изучение старорусской антропонимии в функционально-стилистическом аспекте. Эта задача решается в рамках функциональной антропонимики, которая изучает русскую систему собственных имен человека «с позиций описания функционирования индивидуальных именований человека в речи, их взаимодействия с языковой и речевой средой, взаимовлияния именований, их варьирования» [Смольников, 20056: 1]. «Предпосылки варьирования заложены в самой природе имен собственных, так как у них совершенная иная связь с понятием, чем у имен нарицательных» [Зинин, 1969: 154]; «нормальное условие существование собственных имен проявляется в варьировании и невозможно без варьирования» [Суперанская, 1966: 27].

Функциональное направление исторической антропонимики тесно связано с такими лингвистическими дисциплинами как историческая стилистика, текстология, лингвистическое источниковедение, функциональная лингвистика. Очевидно, что исследование антропонимов в функциональном аспекте не может проходить без учета специфики текстов, в которых они зафиксированы. При таком подходе исследователь рассматривает функционирование, назначение антропонимов в источнике в тесной связи с его стилевой, жанровой принадлежностью и коммуникативным назначением.

Исследователи старорусской антропонимии традиционно имели и имеют дело с текстами делового характера, наиболее актуальными в качестве источников исторической информации и количественно преобладающими среди письменных материалов донационального периода [Щетинин, 1986: 161]. При этом специфика привлекаемых к анализу документов не всегда учитывается исследователями, и особенности официально-деловой антропонимии XV-XVII вв. часто рассматриваются как особенности старорусской антропонимии в целом.

Важные замечания о функционировании древне- и старорусских антропонимов в деловой письменности были сделаны уже в первых работах по исторической антропонимике: в исследованиях Н.М. Туликова, В.К. Чичагова, С.И. Зинина и др. Так, Н.М. Тупиков замечал, что употребление древнерусских личных имен «зависело от воли отдельных лиц, носивших это имя или писавших документ, куда заносился владелец имени» [Тупиков, 2005: 73]. В.К. Чичагов констатировал, что структура древнерусских именований «зависела от разных причин: от социального и семейного положения именуемого, от характера документа, в котором именование употреблено, от того, первый раз употреблено то или иное имя в документе или не первый раз» [Чичагов, 1959: 9]. С.И. Зинин писал, что «в документах различного характера и назначения лица именовались разным способом» [Зинин, 1969: 51].

Первые целенаправленные исследования старорусских антропонимов в функциональном аспекте появляются в 80-е гг. XX века, чему способствовало активное развитие лингвистического источниковедения и исторической стилистики в те годы (школа С.И. Коткова и др.). «Развитие лингвистического источниковедения предъявило к исследователям новые требования, во многом обусловило необходимость текстоцентрического подхода к изучению памятников письменности» [Смольников, 2005: 281], этому же способствовало и развитие исторической стилистики, объектом которой являются «различные принципы создания текста, текстообразующие переменные элементы» [Колесов, 1990: 27].

Одной из первых на необходимость стилистического и текстоцентрического анализа старорусской антропонимии в памятниках деловой письменности указала E.H. Полякова: «В работах по ономастике характеризуются отдельные антропонимические и топонимические системы, а не ставятся вопросы о сферах функционирования именований, о характере языка изучаемых документов» [Полякова, 1982: 233]. По мнению E.H. Поляковой, деловой язык имел свою антропонимическую систему, влиявшую на развитие русского языка в целом и оказавшую значительное влияние на становление антропонимов будущего литературного языка [Полякова, 1983: 29].

О стилистических функциях антропонимов в текстах различного характера, в том числе деловых, писал и JIM. Щетинин [Щетинин 1980, 1986]. Ученый указывал на «многообразие применения имен собственных в бытовой, документальной и художественной речи», связанное с «дополнительной стилистической информацией», «особой стилистической нагрузкой», получаемой антропонимами в тексте [Щетинин, 1986: 159]. JIM. Щетинин ввел понятие «антропонимический текст» (а также «квазиантропонимический текст»). Такой текст отличает «абсолютное или значительное преобладание обязательных ономастических компонентов» [Там же: 160]. Все антропонимические тексты ученый подразделили на документальные и литературные.

В последние два десятилетия изучение функционирования антропонимов в старорусской деловой письменности было продолжено в работах С.Н. Смольникова [1996, 2005, 2010], И.А Королевой [2000а], Ю.И. Чайкиной [2001, 20056, 2007], Н.В. Комлевой [2004], А.Н. Соловьева [2005], Т.В. Симашко [2009], E.H. Поляковой [2009, 2010] и др. На данный момент круг работ по функциональной исторической антропонимике достаточно невелик: это направление остается одним из приоритетных в отечественной ономастике.

Функциональный анализ антропонимии предполагает изучение языка источников, поэтому мы считаем необходимым дать общую характеристику языка деловой письменности, на материале которой проведено наше исследование. Под деловой письменностью понимают «утилитарную словесность» [Никитин, 2006: 3], обслуживающую административно-правовую сферу жизни общества. Деловая письменность «имеет богатую традицию, ее история сложна взаимодействиями с другими видами письменности» [Панин, 1978: 14].

Ученые сходятся во мнении: «деловая речь, по крайней мере до XVIII века, представляла собой самую массовую и демократическую разновидность засвидетельствованной письменно русской речи» [Дерягин, 1980: 97]. Массовый характер деловой письменности был обусловлен тем, что она «создавалась тысячами должностных лиц разного ранга и служила всем слоям населения» [Глинкина, 1996]. В этой связи весьма убедительно звучит высказывание о том, что деловая письменность «имела и своим отправным, и своим конечным пунктом разговорную речь» [Панин, 1978: 15].

Черты разговорной речи сосуществовали в памятниках делового языка с чертами книжной речи. По словам В.В. Виноградова, «особенного внимания заслуживает процесс формирования в ХУ-ХУ1 вв. норм московской государственно-деловой речи, в состав которой мощной стихией вошли и разговорная речь, и традиция славяно-книжного языка» [Виноградов, 1978: 254]. Объединив внутри себя разные стилистические стихии, приказный язык XVII в. «становится центром системы формирующегося нового национального литературного языка» [Там же: 43]. И соответственно, антропонимия делового языка XVII в. становится центром формирующейся официальной антропонимической системы.

Старорусская деловая письменность представляла собой сплав народно-разговорных, книжных и собственно канцелярских элементов. В разных типах официально-деловой письменности эти элементы находились в различном соотношении, определить это соотношение не всегда представляется возможным [Полякова, 1967: 6; Качалкин, 1968: 5; Судаков, 1976: 206; Выхрыстюк, 1999: 70]. Разграничение этих элементов в антропонимии разных деловых документов старорусского периода является одной из актуальных задач функциональной исторической антропонимики.

Старорусская деловая письменность была представлена огромным количеством документов, разнообразных по форме и содержанию. Такое разнообразие деловых текстов было обусловлено полифункциональностью делового языка. «Полифункциональность деловой речи», ее способность обслуживать самые разнообразные потребности общества (от сферы законодательства и межгосударственных отношений до частно-деловой и хозяйственно бытовой сферы) вела к различиям не только в содержании, но и в языке разных видов актов [Волков, 1980: 13].

Существует несколько лингвистических классификаций деловых текстов. С.И. Котков предложил классификацию деловых документов «по жанровым и стилистическим признакам», которая предполагает деление деловой письменности «на актовую (деловые бумаги и законодательные тексты), эпистолярную (грамотки) и хроникальную (вести-куранты, статейные списки, летописные)» [Котков, 1991: 124]. Классификация старорусских деловых текстов, предложенная С.С. Волковым, противопоставляет официально-деловую письменность общегосударственную, правительственно-административную) и частную письменность (частно-деловую, эпистолярную) [Волков, 1974].

Имеются и другие классификации старорусских деловых документов (например, Л.Ф. Колосова [1977], А.Н. Качалкина [1988, 1990]), однако ни одна из них (включая выше описанные) не учитывает всех разновидностей деловых документов того времени. «Причина этого заключается в том, что совокупность текстов делового письма освоена лингвистической наукой достаточно фрагментарно» [Смольников, 2005: 284].

Таким образом, вопрос о классификации и типологии старорусских деловых текстов до сих пор остается нерешенным. Четкое определение того, что такое «тип делового текста» («тип деловой письменности») в исторической антропонимике отсутствует. Наряду с типологией деловых текстов исследователи старорусской официальной антропонимии используют градацию текстов по жанровому признаку [Смольников 2005, Комлева 2004 и др.]. Заметим, что подобная градация текстов представляется наиболее приемлемой и для авторов обобщающих исследований по языку деловой письменности [Никитин, 2004].

Термин «документный жанр» («жанр документа») был введен А.Н. Качалкиным. По мнению ученого, к одному жанру относятся документы с одинаковым формуляром (структурой), содержанием и названием. «Связуя оформляющую и содержательную части, название документа наиболее ярко реализует модальное, жанровое значение текста в целом» [Качалкин, 1988: 22].

Содержание и оформление деловых документов одного жанра было четко регламентировано (в силу утилитарного характера деловой письменности). Регламентированы были его структурные единицы: термины и терминологические сочетания, формулы, клаузулы и, наконец, формуляр документа [Дерягин, 1980: 98]. Однако на практике формуляр делового документа определенного жанра не оставался неизменным. Различные факторы: личность составителя, личность заказчика, время и место создания и др. - влияли на структуру и язык документа [Дерягин, 1971]. Таким образом, даже в документах одного жанра можно выделить нечто традиционное и нечто индивидуальное.

Все выше сказанное свидетельствует о том, что язык старорусских деловых документов разных жанров не был и не мог быть одинаковым по объективным причинам (определенные шаблоны и штампы документов, существующая в приказном языке регламентация при отборе лексических средств) и субъективным причинам (степень владения деловым языком, знание книжного языка, принадлежность составителя к носителям просторечия или говора определенной территории) [Полякова, 1979: 15].

Антропонимия деловых документов разных жанров не могла быть одинаковой в силу тех же самых объективных и субъективных факторов. Антропонимы в документах разных жанров могли иметь разную структуру, разный состав, разную стилистическую природу и др. По этим причинам анализ употребления имен собственных в старорусской деловой речи не может ограничиваться одной разновидностью документов. «Без обращения к разножанровому актовому материалу невозможно решить вопрос о природе, структуре и функциях составного именования лица в деловой речи старорусского периода» [Смольников, 2005а: 8]. Более того, без обращения к разным по жанру, времени и месту создания деловым текстам невозможно объективно представить картину формирования современной официальной антропонимической формулы именования человека [Королева, 2000: 2].

Настоящее диссертационное исследование представляет собой опыт комплексного анализа антропонимов в разножанровых деловых текстах, созданных в Тотемском уезде в конце ХУ1-ХУП вв. Исследуется, с одной стороны, становление антропонимической системы Тотемского края на материале старорусских деловых документов, а с другой стороны -особенности функционирования антропонимов в этих текстах.

Объектом исследования являются антропонимы, зафиксированные в тотемских документах конца ХУ1-ХУП вв. В общей сложности к исследованию привлечено более 20 тысяч именований. Предметом исследования является состав антропонимических средств, их становление и употребление в разных типах тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв.

Цель настоящего исследования - комплексное описание антропонимии в разножанровых деловых текстах г. Тотьмы и Тотемского уезда конца XVI-XVII вв. в структурно-языковом и функциональном аспектах. Тотемская официальная антропонимия конца ХУ1-ХУП вв. рассматривается как динамическая система на двух этапах ее развития: 1) в конце XVI - первой половине XVII вв. и 2) во второй половине XVII в.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие конкретные задачи:

- охарактеризовать модели именования лица в различных текстах тотемской деловой письменности конца XVI-XVII в.; проследить, какие изменения в моделях официального именования лица произошли в течение столетия и в каких документных жанрах они особенно ощутимы;

- изучить и сопоставить состав личных антропонимов и их функционирование в тотемских деловых текстах конца XVI - первой половины XVII вв. и в документах второй половины XVII в.; в результате этого определить характер изменений в составе личных антропонимов и их употреблении в тотемской деловой письменности разных типов в течение столетия;

- описать и сравнить структурные типы патронимов, андронимов и фамилий и их употребление в тотемских деловых актах конца XVI - первой половины XVII вв. и в памятниках деловой письменности второй половины XVII в.; рассмотреть становление этих антропонимических категорий в тотемской деловой письменности на протяжении столетия и сопоставить их функционирование в текстах разных жанров.

Методы исследования - описательный, сравнительно-сопоставительный, количественно-статистический, приемы контекстуального и функционального анализа.

Характеристика источников. В качестве источников антропонимического материала использовались различные памятники тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. Исследованные источники целесообразно объединить в следующие группы.

1. Материалы писцового делопроизводства: писцовая и межевая книга г. Тотьмы с посадом и уездом 1623-25 гг. (РГАДА, ф. 1209. ед. хран. 480,

486); писцовая книга г. Тотьмы с посадом и уездом 1676-79 гг. (РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 482-485); дозорная книга г. Тотьмы и уезда 1619 г. (РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 479); переписная книга г. Тотьмы и уезда 1646 г. (РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 15049); переписная книга г. Тотьмы 1722 г. (РГАДА, ф. 350, оп. 2, ед. хран. 3637);

2. Материалы таможенного делопроизводства: таможенная книга г. Тотьмы 1627 г. (РГАДА, ф. 137, Тотьма, ед. хран. 2); таможенные книги г. Тотьмы 1634-35 гг., 1635 г., 1653-54 гг., 1655-56 гг., 1675-76 гг., 1676-77 гг. (Таможенные книги Московского государства XVII в. М.-Л., 1950-1951. Т. I-III.);

3. Частно-деловые акты: списки с частно-деловых актов г. Тотьмы 1626-1651 гг. (РГАДА, ф. 137, оп. 1, Тотьма, ед. хран. 31); частно-деловые акты Тотьмы 1661-1695 гг. (РГАДА, ф. 281, оп. 18, Тотьма, ед. хран. 12356, 12358, 12362, 12364, 12365, 12367, 12368, 12370, 12371, 12373, 12379, 12391 и др-);

4. Материалы монастырского делопроизводства: приходные, расходные, приходо-расходные книги Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1581-1598 гг. (Вотчинные хозяйственные книги XVI в. М.-Л., 1979. Ч. 1-Й.), приходные, расходные, приходо-расходные книги Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1606 г., 165556 гг., 1662 г., 1684-85 гг., 1695 г., 1714 г. (ГАВО, ф. 512, оп. 1, ед. хран. 6, 46, 55, 129, 152-155, 174).

На защиту выносятся следующие положения:

1. История антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. отражает общерусские антропонимические процессы донационального периода; тотемская антропонимия может быть вписана в севернорусскую антропонимическую систему.

2. В тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. характер использования антропонимических средств определяется жанром документа, его содержанием и назначением. Своеобразие антропонимии отдельных документных жанров проявляется как в моделях именования лица, так и на уровне отдельных компонентов именования.

3. Тотемская официальная антропонимия конца ХУ1-ХУП вв. развивается как динамическая система: ко второй половине XVII в. в тотемских деловых документах происходят существенные изменения моделей именования лица и отдельных их компонентов.

4. В тотемских деловых текстах конца ХУ1-ХУП вв. отражено функциональное сближение календарных и некалендарных имен, изначально разных по происхождению. К признакам, сближающим эти группы имен, следует относить: зависимость способности имени к идентификации лица от степени его частотности; социальную дифференциацию имен, обусловленную оппозицией светского и монашеского именников; общую систему модификатов; способность выполнять функции личного имени и «прозвища».

5. В конце ХУ1-ХУП вв. в Тотемском уезде у крестьян и горожан происходил процесс формирования фамилий, что было обусловлено юридической самостоятельностью населения изучаемой территории, входящей в зону черносошного землевладения. Закрепление официального статуса фамилий происходило как в тотемских документах массовых переписей, так и в частно-деловых актах XVII в.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа становления и функционирования официальных именований лица в документах г. Тотьмы и Тотемского уезда конца ХУ1-ХУП вв. Проанализирован антропонимический материал неопубликованных памятников тотемской деловой письменности XVII века.

Антропонимия тотемских документов конца ХУ1-ХУП вв. рассмотрена в функциональном аспекте.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней показаны особенности развития и функционирования региональной антропонимии в деловых документах разных жанров в период создания единого русского государства и формирования единого национального языка.

Практическая значимость. Материалы и результаты исследования могут быть учтены при разработке спецкурсов и спецсеминаров по исторической антропонимике и использованы для сопоставительного описания антропонимических систем других исторических периодов и регионов, для описания истории русской антропонимии в целом и истории севернорусской антропонимии в частности. Анализируемые именования могут быть использованы при лексикографической работе в области исторической антропонимики.

Апробация работы. Положения диссертации обсуждались на конференциях «И Ежегодные смотры-сессии аспирантов и молодых ученых по отраслям наук» (12 ноября 2009, Вологда), «Слово и текст в культурном сознании эпохи» (21-23 сентября 2010, Вологда), «ХЬУ! научная студенческая конференция по топонимике» (30 марта 2011, Москва). Положения диссертационного исследования отражены в четырех публикациях.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, источников, словарей и приложения. В первой главе рассматриваются модели именования лица в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. Объектом исследования во второй главе выступают личные антропонимы, зафиксированные в изученных источниках. Третья глава посвящена становлению и функционированию патронимов, андронимов и фамилий в тотемских деловых актах конца ХУ1-ХУП вв. Внутри каждой главы проводится последовательное сравнение антропонимии двух периодов: конца XVI - первой половины XVII вв. и второй половины XVII в. В «Приложение» к диссертации включены списки фамилий и фамильных прозваний жителей Тотемского посада и карта Тотемского уезда XVII в.

Заключение научной работыдиссертация на тему "История антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв."

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ III

1. Анализ неличных антропонимов в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. показал, что процесс формирования, становления и закрепления патронимов, андронимов и фамилий/фамильных прозваний в изучаемых документах проходил поэтапно.

2. Становления патронимов и фамилий как компонентов официального именования лица было взаимосвязано и взаимообусловлено: период конца XVI - первой половины XVII вв. характеризовался активным употреблением сложных патронимов в определенных тотемских документах, которые стали малоактивны во второй половине XVII в., так как их функции в официальном именовании разделили между собой простые патронимы - с одной стороны, фамилии - с другой. Принципы записи патронима в тотемских документах разных жанров были различны (особенно в период конца XVI - первой половины XVII вв.) и определялись содержанием и назначением документа. Активное употребление сложных патронимов, а впоследствии и фамилий, шло в тех тотемских документах, для содержания которых были существенны семейные связи именуемого (в писцовых книгах Тотьмы 162325 гг., 1676-79 гг., в частно-деловых актах Тотьмы 1626-1691 гг.). Становление патронима как антропонимической категории в тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. происходило на протяжении всего изучаемого периода.

3. Становление андронима как компонента официального именования женщины в тотемских документах конца XVI - XVII вв. также проходило в несколько этапов: 1) период конца XVI, - первой половины XVII вв. характеризуется отсутствием единообразия ¡в принципах записи андронимах во всех тотемских документах, в том числе и в документах одного жанра: варьируется состав андронимов (простые/сложные) и их форманты (-ов/-ев1-ин; -овск/-евск/-инск); 2) во второй половине XVII вв. наблюдается постепенная унификация принципов записи андронимов во всех тотемских документах: доминируют сложные андронимы, оформленные формантами -овск, -евск, -инск.

Становление андронима как антропонимической категории в деловых документах ХУ1-ХУП вв. было связано с социальным положением женщины в Московской Руси. Только после смерти мужа женщина получала относительную юридическую самостоятельность и право владения и распоряжения имуществом, полученным от мужа. Сложные андронимы в официальных именованиях женщин в изучаемых документах подтверждали законность этих прав женщины.

4. По данным изучаемых документов, фамилии у крестьян и горожан Тотемского уезда существовали уже в XVII в. Раннее становление городских и крестьянских фамилий в Тотемском крае было связано с его социально-экономическим положением, принадлежностью к территории черносошного землевладения. Проникновение фамилий в официальное именование наблюдается уже в тотемских документах конца XVI - первой половины XVII вв., в документах второй половины XVII в. происходит закрепление официального статуса фамилии, ее отграничение от патронима с помощью соответствующих формантов -ых/-их, -ский1-ской1-ских, характерных для севернорусских фамилий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Памятники тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. отражают развитие тотемской антропонимии как лексической подсистемы, с одной стороны, и формирование норм именования лица в приказном языке, с другой. Взаимосвязанность этих процессов заставляет рассматривать изученный материал одновременно в двух направлениях: в структурно-языковом и функциональном аспектах. Комплексный анализ антропонимии в тотемских деловых текстах конца ХУ1-ХУП вв. позволяет сделать следующие выводы.

I. История антропонимии в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. отражает общерусские процессы функционирования антропонимов в донациональный период и может быть вписана в севернорусскую антропонимическую систему. В тотемской антропонимии наблюдаются следующие процессы, определяющие ее единство с антропонимией Северной Руси: сохранение обширного репертуара личных имен на протяжении всего старорусского периода, раннее становлении фамилий, начавшееся в ХУ1-ХУП вв. Эти общие антропонимические процессы были обусловлены культурно-историческим и социально-экономическим единством севернорусского региона.

В тотемской антропонимии ХУ1-ХУП вв. нашли отражение следующие общерусские антропонимические тенденции донационального периода: параллельное функционирование календарных и некалендарных антропонимов, становление системы неличных антропонимов, конкуренция двухкомпонентной и трехкомпонентной моделей официального именования лица. Общности локальной, в данном случае тотемской, антропонимии с русской антропонимической системой во многом способствовали единые антропонимические нормы приказного языка ХУ1-ХУП вв.

II. В разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. наблюдаются общие и частные тенденции в функционировании антропонимов. Своеобразие антропонимии отдельных документных жанров проявляется как на уровне именования в целом, так и на уровне отдельных его компонентов: личного имени, патронима, андронима, фамилии и др. Таким образом, изучение антропонимии в разных типах тотемской деловой письменности конца ХУ1-ХУП вв. подтверждает мысль историков языка о том, что характер использования языковых средств в старорусском деловом тексте зависел от его жанра, содержания и назначения.

III. Каждый документный жанр характеризуется определенным набором антропонимических формул. В писцовых книгах Тотьмы XVII в. выбор модели именования лица зависел от социального, имущественного положения именуемого и степени его тяглоспособности. Становление моделей именования тяглых людей, представлявших для государства наибольший интерес, в писцовых книгах Тотьмы XVII в. происходило поэтапно: наблюдается переход от двухкомпонентной к трехкомпонентной антропонимической формуле в этих именованиях в течение изучаемого времени. Изменения в моделях именования лица в писцовых книгах Тотьмы XVII в. обусловлены исторически, так как связаны с изменениями в законодательстве Московского государства (в частности, они связаны с принятием Соборного уложения 1649 г.).

В частно-деловых актах г. Тотьмы XVII в. набор моделей именования лица определялся построением актового текста; выбор модели именования зависел от роли именуемого в описываемой сделке и от содержания клаузулы, в которой это именование располагалось. Тем самым, цельнооформленность старорусских частно-деловых актов, отмечаемая историками языка, проявлялась и в их антропонимии.

Именования лиц, без которых сделка не могла состояться, а документ не имел юридической силы (именования .участников сделки, послухов и составителя документа), в тотемских частно-деловых актах XVII в. представляют собой устойчивые формулы, в то время как формы фиксации именований прочих лиц, второстепенных для содержания этих документов, не упорядочены. Употребление трехкомпонентных именований в частно-деловых актах Тотьмы XVII в. было обусловлено юридической значимостью этих документов.

В тотемской финансово-учетной документации конца ХУ1-ХУИ вв., к каковой относились таможенные и монастырские приходо-расходные книги, наиболее продуктивной была двухкомпонентная модель именования лица. В таможенных книгах Тотьмы XVII в. эта модель была наиболее продуктивна на протяжении всего изучаемого периода, а в монастырских приходо-расходных книгах она установилась только во второй половине XVII в. Медленные темпы становления двухкомпонентной антропонимической модели в монастырской хозяйственной документации связаны с ее обособленностью внутри старорусской деловой письменности, с отсутствием контроля со стороны государства за ее составлением и, как следствие, с отличиями ее антропонимии от принятых в приказном языке норм.

Двухкомпонентные именования в тотемских документах финансово-учетного характера регулярно сопровождаются апеллятивными характеристиками, которые не только включают важные для содержания этих текстов сведения, но и могут служить дополнительным средством идентификации лица. В приходных книгах такую функцию выполняет характеристика именуемого по месту проживания, в расходных книгах -профессиональная характеристика лица. Таким образом, идентификация лица в тотемской учетно-финансовой документации конца ХУ1-ХУП вв. осуществлялась за счет использования и антропонимических, и апеллятивных средств.

IV. В старорусских тотемских деловых текстах разного времени создания и разной жанровой принадлежности наблюдаются различия в принципах функционирования личных и неличных антропонимов. Эти различия наиболее заметны в тотемских документах разных жанров конца

XVI - первой половины XVII вв. Во второй половине XVII вв. во всех изученных источниках прослеживается определенная унификация употреблении личных и неличных антропонимов, связанная, вероятно, с унификацией норм составления официально-деловых документов в этот период.

В наименее стандартизированных источниках, таких как монастырские хозяйственные книги, наблюдается наиболее активное проникновение личных антропонимов, характерных для именования человека в обиходно-разговорной речи. Наименьшая активность бытовых личных имен наблюдается в тех документных жанрах, в которых в XVII в. идет становление трехкомпонентной модели именования лица с фамилией в составе, принимающей на себя роль дополнительного идентификатора. К таким документам относятся частно-деловые акты и писцовые книги Тотьмы

XVII в.

Различия в употребление разных типов неличных антропонимов -простых и сложных патронимов и андронимов, фамильных прозваний и фамилий - в тотемских документах разных жанров были обусловлены разной степенью актуальности семейного положения именуемого для содержания этих документов. В писцовых книгах и частно-деловых актах Тотьмы XVII в., для которых было характерно повышенное внимание к семейным связям именуемого, наблюдается активное функционирование сложных патронимов и андронимов, мотивированных именованием отца/ мужа в целом и призванных подтвердить законность прав именуемого/ именуемой на то или иное имущество, полученное по наследству от отца/ мужа. По тем же причинам для этих документых жанров было актуально употребление трехкомпонентных именований с фамилиями.

Для тотемской финансово-учетной документации, рассматривающей именуемого, как правило, только в системе товарно-денежных отношений, семейные связи лица были малозначимы, поэтому в этих текстах на протяжении всего XVII в. сложные патронимы и трехкомпонентные фамильные именования употреблялись редко.

V. Изучение антропонимии тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. в хронологической динамике показало, что в этот период происходили важные изменения в системе официального именования лица. Ко второй половине XVII века в тотемской деловой письменности происходит упорядочивание состава и функционирования антропонимов, что, видимо, связано с определенной унификацией употребления этих лексических единиц в деловом языке Московского государства.

В тотемской деловой письменности конца XVI-XVII вв. прослеживается динамика изменений в употреблении личных антропонимов, связанная с постепенных вытеснением некалендарных имен с первой, второй и третьей позиций в именовании лица. Вероятно, эти изменения носили искусственный характер, так как были продиктованы определенными требованиями к составлению деловых документов. Однако процесс вытеснения некалендарных имен, начавшийся в приказном языке, впоследствии принял более широкий характер и повлиял на формирование современной системы личных имен.

Формирование системы неличных антропонимов в тотемской деловой письменности конца Х\П-Х\Г[1 вв. проходило поэтапно. Этап конца XVI -первой половины XVII вв. характеризуется отсутствием единообразия в записи патронимов, андронимов и фамилий (фамильных прозваний) в тотемской деловой письменности; период второй половины конца XVII в. отличается постепенным упорядочиванием системы неличных антропонимов.

Формирование патронимов, андронимов и фамилий в деловой речи было связано с социальной функцией этих антропонимов, в этом состоит одно из существенных отличий истории становления неличных антропонимов от историей становления личных имен. «Развитие наследственного права приводит к возникновению формул именования, указывающих на отношение называемого лица к отцу или другому родственнику» [Азарх, 1981: 6]. В тотемских документах конца XVI - первой половины XVII вв. функцию указания на законность наследственных прав именуемого/именуемой/именуемых выполняли сложные патронимы и андронимы, в тотемских документах второй половины XVII вв. эта роль переходит к фамилиям.

VI. В тотемских деловых текстах конца XVI-XVII вв. отражено функциональное сближение календарных и некалендарных имен на основании различных признаков, существенных для разговорной речи и для делового языка. К признакам, сближающим эти группы имен, следует относить: зависимость способности имени к идентификации лица от степени его частотности; определенную социальную дифференциацию имен, обусловленную оппозицией светского и монашеского именников; общую систему модификатов, общие функции в официальном именовании лица.

VII. По материалам изучаемых памятников деловой письменности достаточно сложно судить о системе и эмоциональной насыщенности модификатов личных имен, употребительных в разговорной речи в Тотемском крае в конце XVT-XVII вв. Форманты, характерные для разговорной речи, встречаются в тотемских деловых документах XVII в. спорадически, так как имеет место процесс их вытеснения «стандартными» суффиксами модифицированных имен, приемлемыми для именования лица в деловой речи.

VIII. Проведенное исследованием показало, что в старорусский период в Тотемском уезде уже существовали крестьянские и городские фамилии, что было обусловлено местоположением уезда в зоне черносошного землевладения. Закрепление официального статуса тотемских фамилий происходило как в тотемских писцовых книгах, так и в частно-деловых актах Тотьмы XVII в.

Сравнение процесса становления фамилий в Тотемском, Вологодском и Устюжском уездах подтверждает вывод В.А. Никонова о том, что в Тотемском и Устюжском уездах, где преобладало черносошное землевладение, становление фамилий происходило значительно раньше, чем в Вологодском уезде, где преобладало поместно-вотчинное землевладение.

Список научной литературыНеволина, Анна Михайловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. ПК 1646 Переписная книга г. Тотьмы с посадом и уездом переписи дворянина кн. Ивана Семеновича Вяземского и подьячего Леонтия Нестерова 1646 г. // РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 15049.

2. ПК 1695 Приходная книга Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1695 г. // ГАВО, ф. 512, on. 1, ед. хран. 155.

3. ПК 1722 Книга переписная подворная посадских людей г.Тотьмы. 1722-1724 гг. // РГАДА, ф. 350, оп. 2, ед. хран. 3637.

4. ПКТ 1623-25 Писцовая и межевая книга г. Тотьмы с посадом и уездом письма и межевания Московского дворянина Фоки Ратманова Дурова и подьячего Евстафия Колюпанова 1623-1625 гг. // РГАДА, ф. 1209. ед. хран. 480, 486. i

5. ПКТ 1676-79 Писцовая книга города Тотьмы с посадом и уездом письма и меры Богдана Григорьевича Засецкого i и подьячего Емельяна Телицина 1676-1679 гг. // РГАДА, ф. 1209, ед. хран. 482-485.

6. ПРК 1606 Приходо-расходная книга Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря за 1606 г. // ГАВО, ф. 512, on. 1, ед. хран. 6.

7. ПРК 1655-56 Книга учета прихода и расхода денег от соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1655-1656 гг. // ГАВО, ф 512, on. 1, ед. хран. 46.

8. ПРК 1684-85 Книга учета прихода и расхода денег от соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1684-1685 гг. // ГАВО, ф. 512, оп. 1, ед. хран. 129.

9. ПРК 1695 Приходо-расходная книга Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1695 г. // ГАВО, ф. 512, оп. 1, ед. хран. 154.

10. РК 1662 Расходная книга Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря за 1662 г. // ГАВО, ф. 512, оп. 1, ед. хран. 55.

11. РК 1695 Расходная книга Тотемского соляного промысла Спасо-Прилуцкого монастыря 1695 г. // ГАВО, ф. 512, оп. 1, ед. хран. 153.

12. РК 1714 Книга расхода по Тотемскому соляному промыслу Спасо-Прилуцкого монастыря 1714 г. // ГАВО, ф. 512, оп. 1, ед. хран. 174.

13. ТКТ 1627 Таможенная книга г. Тотьмы 1627 г. // РГАДА, ф. 137, Тотьма, ед. хран. 2.

14. ТКТ 1634-35 Таможенная книга г. Тотьмы и Тотемского уезда сбора головы Тимофея Брагина с товарищи 1634-1635 гг. // Таможенные книги Московского государства XVII в. Т. 1-Ш. - М.-Л., 1950-1951. - Т. I. - С. 409-550.

15. ТКТ 1635 Таможенная книга г. Тотьмы и Тотемского уезда сбора головы Саввы Васильева с товарищи 1635 г. // Таможенные книги Московского государства XVII в. Т. 1-Ш. - М.-Л., 1950-1951. - Т. I. - С. 553-600.

16. ТКТ 1653-54 Таможенная книга г. Тотьмы и Тотемского уезда сбора головы Григория Монзикова с товарищи 1653-1654 гг. // Таможенные книги Московского государства XVII в. Т. 1-Ш. - М.-Л., 1950-1951. - Т. II. -С. 537-607.

17. ТКТ 1655-56 Таможенная книга г. Тотьмы и Тотемского уезда сбора головы Никифора Словенинова с товарищи 1655-1656 гг. // Таможенные книги Московского государства XVII в. Т. 1-Ш. - М.-Л., 1950-1951. - Т. II. -С 615-651.

18. ТКТ 1675-76 Таможенная книга г. Тотьмы и Тотемского уезда сбора головы Родиона Ионина Момотова с товарищи 1675-1676 гг. // Таможенные книги Московского государства XVII в. Т. I-III. - M.-JL, 1950-1951. - Т. III. - С. 547-586.

19. ТКТ 1676-77 Таможенная книга г. Тотьмы и Тотемского уезда сбора головы Михайла Рослякова с товарищи 1676-1677 гг. // Таможенные книги Московского государства XVII в. Т. I-III. - M.-JL, 1950-1951. - Т. III. -С. 689-626.

20. СЛОВАРИ И ИХ УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ

21. Веселовский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. -М., 1974.

22. Д 1-4 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. -М., 1994.

23. СРНГ Словарь русских народных говоров. Вып. 1-43. - М.-Л.-СПб., 19652010.

24. СВГСловарь вологодских говоров. Вып. 1-12. - Вологда, 1983-2007. Тихонов А.Н., Бояринова Л.З., Рыжкова А.Г. Словарь русских личных имен. -М., 1995.

25. Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имен. М., 2005.1. СОКРАЩЕНИЯалт. алтын в. - владеет вол. - волость ден. - деньга дер. - деревня л. - лист лав. - лавка м. - местооб. оборотная сторона листа п.ч. - посадский человек руб. - рубль

26. ГАВО Государственный архив Вологодской области КО - коэффициент одноименности ЛИ - личное имя

27. РГАДА Российский государственный архив древних актов1. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

28. Азарх Ю.С. Апеллятивный и ономастический словообразовательные типы // Лексика и фразеология севернорусских говоров. Вологда, 1980. - С. 137-144.

29. Азарх Ю.С. О грамматических и лингвогеографических различиях имен нарицательных и собственных с омонимичными суффиксами // Ономастика и грамматика. М., 1981. - С. 5-29.

30. Азарх Ю.С. Словобразование и формообразование существительных в истории русского языка. М., 1984.

31. Андреев В.Ф. Новгородский частный акт XII-XV веков. Л., 1986.

32. Афанасьева O.E. Имена собственные в деловых документах Поонежья в XVI-XVII вв.: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. -Вологда, 2010.

33. Афанасьева O.E. Имена собственные в деловых документах Поонежья в XVI-XVII вв.: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 2010а.

34. Базилевич К.В. Таможенные книги как источник экономической истории России // Проблемы источниковедения. М.-Л., 1933. - № 1. - С. 110-129.

35. Бакланова E.H. Личные имена вологодских крестьян по переписи 1717 г. // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем. Проблемы антропонимики. М, 1970. - С. 308-314.

36. Баракова О.В. Таможенные книги как жанр деловой письменности русского языка XVII века: На материале кн. таможен. Сев. реч. пути: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 1995.

37. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М., 1983.

38. Бахвалова T.B. К изучению истории развития личных имен в Белозерье (на материале памятников письменности XV-XVII вв.): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Д., 1972.

39. Бахвалова Т.В. К изучению истории развития личных имен в Белозерье (на материале памятников письменности XV-XVII вв.): дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Д., 1972а.

40. Бахвалова Т.В. Семантические и функциональные особенности некалендарных имен (на материале памятников письменности Белозерья XV-XVII вв.) // Проблемы русской ономастики. Вологда, 1985. - С. 71-82.

41. Булгаков М.Б. Ростовские купчие конца XVII века // История и культура Ростовской земли. Ростов, 2007. - С. 170-175.

42. Васильев Ю.С. Некоторые источниковедческие проблемы материалов писцового делопроизводства XVI-XVII вв. // Проблемы историографии и источниковедения истории Европейского Севера. -Вологда, 1992. С. 21-37.

43. Варникова E.H. Русская топонимия Среднего Посухонья в ономасиологическом аспекте: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. -Вологда, 1988.

44. Варникова E.H. Отражение терминов подсечно-огневого земледелия в микротопонимии Среднего Посухонья // Вопросы региональной лексикологии и ономастики. Вологда, 1995. - С. 24-30.

45. Варникова E.H. Антропоойконимы Среднего Посухонья // Русская региональная лексикология и лексикография. Вологда, 1999. -С.125-136.

46. Варникова E.H. Признаки системности гидронимии Среднего Посухонья // Русское слово в тексте и в словаре. Вологда, 2003. - С. 122127.

47. Варникова E.H. Черты архаики тотемских вологодских говоров на топонимическом уровне // В.И. Даль и русская региональная лексикология и лексикография. Ярославль, 2001. - С. 143-147.

48. Водарский Я. Е. Население России в конце XVII начале XVIII века. -М., 1977.

49. Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

50. Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. М.,1978.

51. Волков С.С. Изменения в лексике делового языка Московской Руси первой трети XVII в.: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. JL, 1961

52. Волков С.С. Лексика русских челобитных XVII века. Формуляр, традиционные этикетные и стилевые средства. Л., 1974.

53. Волков С.С. Стилевые лексико-фразеологические средства деловой письменности XVII в. (на материале челобитных): дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. Л., 1980.

54. Волынская A.B. Хозяйственные книги севернорусских монастырей XVI-XVII вв. как лингвистический источник: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. -М., 1992.

55. Выхрыстюк М.С. Деловые документы Тобольского мужского Знаменского монастыря второй половины XVIII века как лингвистический источник: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Екатеринбург, 1999.

56. Ганжина И.М. Тверская антропонимия XVI в. в социально-историческом и лингвистическом аспектах (на материале тверских писцовых книг): дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Тверь, 1992.

57. Ганжина И.М. Тверская антропонимия XVI в. в социально-историческом и лингвистическом аспектах (на материале тверских писцовых книг): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Тверь, 1992а.

58. Ганжина И.М. Принципы разграничения отчеств и фамильных помещичьих прозваний (на материале тверских писцовых книг XVI в.) // Материалы для изучения сельских поселений России. Ч. 1. Язык. Культура. -М., 1994. -С. 165-167.

59. Ганжина И.М. О месте христианских имен в системе именования лица периода становления официальной антропонимической нормы // Проблемы современной филологии. Тверь, 1999. - С. 190-195.

60. Гейман В.Г. Материалы по истории русской соляной промышленности (Тотемский соляной промысел 1622-1623 гг.) // Труды ГПБ им. Салтыкова-Щедрина. Т. 5. - Л., 1958.

61. Глинкина Л.А. Южноуральская деловая письменность XVIII в. в аспекте исторической стилистики // Двенадцатые Бирюковские чтения: Тез. науч.-практ. конф. Челябинск, 1996. - С. 207-209.

62. Григоров Д.А. Тотемские соляные промыслы // Тотьма: Краеведческий альманах. Вып. 2. - Вологда, 1997. - С. 84-131.

63. Дерягин В.Я. К вопросу об индивидуальном и традиционном в деловой письменности (на материале важских порядных XVII в.) // Русский язык. Источники для его изучения. М., 1971. - С. 151-188.

64. Дерягин В.Я. Об историко-стилистическом исследовании актовых текстов. // Вопросы языкознания. 1980. - № 4. - С. 97-108.

65. Дерягин В.Я. Русская деловая речь на Севере в ХУ-ХУП веках: дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 1980а.

66. Дерягин В.Я. Об историко-стилистическом исследовании севернорусских деловых документов XV-XVII вв. // Лексика и фразеология северно-русских говоров. Вологда, 19806. - С. 68-69.

67. Дьякова Н.С. Изменения в системе именований жителей г. Устюжны Железопольской в XVI-XVII вв. (по материалам сотных 1567, 1597 и 1626 гг.): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 2007.

68. Дьякова Н.С. Изменения в системе именований жителей г. Устюжны Железопольской в XVI-XVII вв. (по материалам сотных 1567, 1597 и 1626 гг.): дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 2007а.

69. Дьякова Н.С. Андронимы в именованиях женщин в сотных Устюжны Железопольской XVI-XVII вв. // Материалы ежегодных смотров-сессий аспирантов и молодых ученых по отраслям наук: гуманитарные и общественные науки. Вологда, 20076. - С. 76-79.

70. Дьякова Н.С. Личные имена жителей города Устюжны Железопольской в XVI-XVII вв. // Устюжна: Краеведческий альманах. -Вып. 6. Вологда, 2008. - с. 347-362.

71. Законодательные акты Петра I. Т. I: Редакции и проекты законов, заметки, доклады, доношения, челобитья и иностранные источники. Акты о высших государственных установлениях. М.-Л., 1945.

72. Зализняк A.A. Новгородские берестяные грамоты с лингвистической точки зрения // Янин BJI., Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977- 1983 гг.). М., 1986. - С. 146-151.

73. Зинин С.И. Русская антропонимия XVII-XVIII в. (на материале переписных книг городов): дисс. на соиск.учен. степ. докт. филол. наук. -Ташкент, 1969.

74. Зинин С.И. Русская антропонимия XVII-XVIII в. (на материале переписных книг городов): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. Ташкент, 1969а.

75. Зинин С.И. Русские отчества // Русская ономастика и ономастика России.-М, 1994.-С. 186-196.

76. Иванова E.H. Имена собственные в монастырской деловой письменности Белозерья конца XIV XV вв.: дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. - Вологда, 2006.

77. Ильичев A.A. Структурные особенности антропонимикона Нижегородского края в 90-е годы XVI века (по данным деловой письменности) // Наше слово: К 80-летию профессора В.Д. Бондалетова. -М, 2009.

78. Качалкин А.Н. Из наблюдений над словарным составом русского языка XVII в. (на материале памятников донской письменности): дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1968.

79. Качалкин А.Н. Памятники местной письменности XVII в. как источник исторической лексикологии // Вопросы языкознания. 1972. - №1. -С. 104-114.

80. Качалкин А.Н. Жанры русского документа допетровской эпохи. Ч. 1-2. -М., 1988.

81. Качалкин А. Н. Жанры русского документа допетровской эпохи в историко-лингвистическом и источниковедческом освещении: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 1990.

82. Ключевский В.О. Сочинения в 9-ти томах. М., 1989. - Т. 3.

83. Колесников П.А. Город Тотьма в XVII веке (К вопросу о социально-экономической истории русского поморского города): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. истор. наук. Москва, 1957.

84. Колесов В.В. Общие понятия исторической стилистики // Историческая стилистика русского языка Петрозаводск, 1990. - С. 16-36.

85. Комлева Н.В. Деривация мужских личных имен в вологодских памятниках официально-деловой письменности конца XVI-XVII веков //

86. История русского слова: Ономастика и специальная лексика Северной Руси. Вологда, 2002. - С. 36-52.

87. Комлева Н.В. Антропонимия вологодских памятников официально-деловой письменности конца ХУ1-ХУП веков: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 2004.

88. Комлева Н.В. Антропонимия вологодских памятников официально-деловой письменности конца ХУ1-ХУП веков: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 2004а.

89. Комлева Н.В. Житель Вологодского уезда XVII в. в зеркале антропонимикона // Рябининские чтения-2007: Материалы научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера. Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2007. - С. 229-231.

90. Колосов Л.Ф. Изучение истории русского языка по памятникам деловой письменности: Учебное пособие к спецкурсу. М., 1977.

91. Колосов Л.Ф. Севернорусская деловая письменность ХУП-ХУШ вв. (Орфография, фонетика, морфология). М., 2000.

92. Королева И А. Становление русской антропонимической системы: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 2000.

93. Королева И А. Становление русской антропонимической системы: дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 2000а

94. Котков С.И. Очерки по лексике южновеликорусской письменности ХУ1-ХУП вв. М., 1970.

95. Котков С.И. Старинная русская деловая письменность в ее отношении к литературному языку // Источники по истории русского языка Х1-ХУП вв. -М, 1991.-С. 122-144. '

96. Кюршунова И.А. Славянская антропонимия Карелии ХУ-ХУП веков в связи с реконструкцией лексики донационального периода: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 1994.

97. Кюршунова И.А. О степени надежности реконструкции лексики по данным ономастики // Вопросы региональной лексикологии и ономастики. Вологда, 1995. - С. 75-81.

98. Кюршунова И.А. Антропонимия Карелии ХУ-ХУП вв. как источник изучения лексико-семантической системы донационального периода // В.И. Даль и русская региональная лексикология и лексикография. -Ярославль, 2001.-С. 136-139.

99. Любавский М.К. Лекции по древней русской истории до конца XVII века. СПб., 2000.

100. Малышева И.А. Материалы таможенного делопроизводства ХУШ века как объект лингвистического источниковедения: дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. -М., 1997.

101. Маньков А.Г. Хозяйственные книги монастырских вотчин XVI в. как источник по истории крестьян // Проблемы источниковедения. Вып. VI. -М., 1955.

102. Мерзон А.Ц. Писцовые и переписные книги ХУ-ХУП вв. М., 1956.

103. Мирославская А.Н. Об отношении древнерусских некалендарных имен к прозвищам и фамилиям // Вопросы формирования русского национального языка. Вологда, 1979. - С. 83-99.

104. Мирославская А.Н. О древнерусских именах, прозвищах и прозваниях // Перспективы развития славянской ономастики. М, 1980. - С. 202-213.

105. Наумова Е.В. Именования жительниц г. Вологды в переписных книгах ХУП-ХУШ веков // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. -Вологда, 1992. - С. 584-587.

106. Никитин О.В. Деловая письменность в истории русского языка Х1-ХУШ вв.: дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 2004.

107. Никитин O.B. Деловая письменность в истории русского языка XI-XVIII вв.: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 2006.

108. Никитин О.В. Регионализмы в русском языке XVIII в. как особый социолект делового письма // Слово и текст в культурном сознании эпохи: Сборник научных трудов. Вологда, 2009. - Часть 3. - С. 54-66.

109. Никонов В.А. Русская адаптация иноязычных личных имен // Ономастика. М., 1969. - С. 54-78.

110. Никонов В.А. Женские имена в России XVIII в. // Этнография имен.-М., 1971.-С. 120-141. ;

111. Никонов В.А. Северные фамилии // Этимология. 1978. М., 1980.

112. Никонов В.А. География фамилий. М., 2008.

113. Палагина В.В. К вопросу о локальности русских антропонимов конца XVI-XVII вв. // Вопросы русского языка и его говоров. -Томск, 1968. -С. 83-92.

114. Панин Л.Г. Предметная диалектная лексика в языке западносибирской деловой письменности первой половины XVIII в.: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Томск, 1978.

115. Парфенова H.H. Историческая антропонимия как характеристика положения русской женщины // Женщина и свобода: Пути выбора в мире традиций и перемен. Материалы международной конференции. М., 1994. -С. 373-379.

116. Пахомова С.Н. Русские составные личные именования до-национального периода: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. -Одесса, 1984.

117. Полякова E.H. Шадринская рукопись 1687-1688 годов как памятник делового языка XVII века: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Пермь, 1967.

118. Полякова E.H. О стилистическом своеобразии пермских деловых памятников XVII начала XVIII века (по данным лексики) // Специфика и эволюция функциональных стилей. - Пермь, 1979. - С. 13-20.

119. Полякова, E.H. Лексика пермских памятников XVII начала XVIII века (К проблеме делового языка как функциональной разновидности русского литературного языка): дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. - Пермь, 1982.

120. Полякова E.H. Лексика пермских памятников XVII- начала XVIII века (К проблеме делового языка как функциональной разновидности русского литературного языка): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. Л., 1983.

121. Полякова E.H. Изменения в пермской антропонимии XVI-XVIII веков // Изменяющийся языковой мир: Доклады междунар. науч. конф. -Пермь, 2002. С. 243-248.

122. Полякова E.H. Закономерности развития русской антропонимии Пермского края в XVI-XVIII вв. // Этнолингвистика. Ономастика. Этимология: материалы междунар. науч. конф. Екатеринбург, 2009.

123. Полякова E.H. Формирование пермских отыменных фамилий в XVII-XVIII веках // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. Вып. 3(9). - Пермь, 2010. - С. 7-17.

124. Попова И.Н. Фамилии Вологды начала XVIII века // История русского слова: Ономастика и специальная лексика Северной Руси. -Вологда, 2002. С. 53-69.

125. Прокофьева Л.С. Вотчинное хозяйство в XVII веке: По материалам Спасо-Прилуцкого монастыря. -М.-Л., 1959.

126. Рут М. Э. Образная номинация в русском языке. Екатеринбург, 1992.

127. Рылов Ю.А. Имена собственные в европейских языках. Романская и русская антропонимика. Курс лекций по межкультурнойлкоммуникации. М., 2006.

128. Селищев A.M. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ // Селищев А. М. Избранные труды. М., 1986. - С. 97 -129.

129. Сельвина P.JI. Личные имена в Новгородских писцовых книгах XV-XVI вв.: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1976.

130. Симашко Т.В. Контекстуальные особенности антропонимов в текстах деловой письменности // Русский язык и проблемы современного образования: сборник научных статей. Архангельск, 2007. - Вып. 2. - 2009.

131. Симина Г. Я. Бытовые варианты личных имен (по материалам древних письменных памятников и современной антропонимии Пинежья) // Антропонимика. -М, 1970.-С. 189-194.

132. Симина Г. Я. Из истории русских фамилий. Пинежские фамилии //Этнография имен. -М., 1971.-С. 111-115.

133. Смольников С.Н. Антропонимическая система Верхнего Подви-нья в XVII в. (на материале памятников местной деловой письменности): дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 1996.

134. Смольников С.Н. Антропонимическая система Верхнего Подви-нья в XVII в. (на материале памятников местной деловой письменности): автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 1996а.

135. Смольников, С.Н. Фамилии устюжан в памятниках местной деловой письменности XVII века // Великий Устюг: Краеведч. альманах. -Вып. 2. Вологда, 2000. - С. 271-292.

136. Смольников С.Н. Номинативные варианты антропонимов в деловой письменности Русского Севера XVI XVII вв. // Русское слово в тексте и словаре. Вологда, 2003. - С. 83-102.

137. Смольников С.Н. Функциональные аспекты исторической антропонимики: на материале деловой письменности Русского Севера XVI-XVII веков: дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. СПб., 2005.

138. Смольников С. Н. Антропонимия в деловой письменности Русского Севера XVI-XVII вв.: Функциональные категории и модальные отношения. СПб., 2005а.

139. Смольников С.Н. Функциональные аспекты исторической антропонимики: на материале деловой письменности Русского Севера XVI-XVII веков: автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. СПб., 20056.

140. Смольников С.Н. Антропонимические формулы в официальном именовании жителей Вологды конца XVII в. // Слово и текст в культурном сознании эпохи: Сборник научных трудов. Часть 4. - 2010. - С. 160-164.

141. Соловьев А.Н. Смоленская антропонимия конца XVI-XVII вв.: Личные имена: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Смоленск, 2005.

142. Ставшина H.A. Лексика соляного дела Русского Севера: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вологда, 1985.

143. Судаков Г.В. Памятники письменности в вологодском областном архиве // Памятники письменности в вологодском областном архиве М., 1976.-С. 206-220.

144. Суперанская A.B. Ударение в собственных именах в современном русском языке. М., 1966.

145. Суперанская А. В. Общая теория имени собственного. М., 1973.

146. Суперанская A.B., Суслова A.B. Современные русские фамилии. -М, 1981.

147. Суперанская A.B. К вопросу о кодификации личных имен // Ономастика и грамматика. — М., 1981а. С. 74-98.

148. Татаркин В.Е. Антропонимия Орловского края XVI-XVII вв.: На материале памятников официально-деловой письменности: дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Орел, 2005.

149. Теория и методика ономастических исследований. М., 1986.

150. Толкачев А.И. К истории словообразования форм со значением субъективной оценки (квалитативов) личных собственных имен греческого происхождения в древнерусском языке XI-XV вв. // Историческая ономастика. М., 1977. - С. 72-130.

151. Тупиков Н.М. Исторический очерк употребления древнерусских личных собственных имен // Словарь древнерусских личных собственных имен СПб., 1903. - С. 1-28.

152. Унбегаун Б.О. Русские фамилии. М. 1989.

153. Филиппова И.С. К лингвистическому изучению писцовых книг // Источниковедение и история русского языка. М., 1964. - С. 173-190.

154. Чайкина Ю.И. О традиционных прозвищах в Белозерье // Филологические науки. 1969. - № 3. - С. 104-109.

155. Чайкина Ю. И. Из истории топонимии и антропонимии Устюжского и Тотемского уездов (по материалам деловой письменности XVII-XVIII вв.) // Вопросы ономастики. Свердловск, 1982. - С. 48-56.

156. Чайкина Ю.И. Названия лиц, занятых в сельском хозяйстве, в монастырских книгах XVI-XVII вв. // Русская историческая лексикология и лексикография. Вып. 3. - 1984. - С. 26-40.

157. Чайкина Ю.И. История профессионально-должностных фамилий Вологды (На материале деловой письменности XVII первой половины XIX вв.) // Эволюция лексической системы севернорусских говоров. Вологда, 1984а.-С. 127-148.

158. Чайкина Ю.И. История вологодских фамилий. Опыт регионального словаря фамилий. Вологда, 1989.

159. Чайкина Ю.И. Женские имена // Русская ономастика и ономастика России. М., 1994. - С. 66-74.

160. Чайкина Ю.И. Старая Тотьма: географические названия и именования жителей (на материале Переписной книги 1677-1679 гг.) // Тотьма: Краеведческий альманах. Вып. 2. - Вологда, 1997.

161. Чайкина Ю.И. Именование мужского населения Вологды и Воронежа в первой половине XVII в. // Вопросы ономастики. 2004. - № 1. -С. 33-39.

162. Чайкина Ю.И. Личные имена горожан на Русском Севере в начале XVII века (на материале писцовых и дозорных книг Вологды) // История лексики Вологодской земли (Белозерье и Заволочье). Вологда, 2005.-С. 192-198.

163. Чайкина Ю.И. Антропонимы в местных документах XVI-XVII вв. (на материале купчих Двинского уезда) // История лексики Вологодской земли (Белозерье и Заволочье). Вологда, 20056. - С. 238-242.

164. Чайкина Ю.И. Именования жителей Великого Устюга в деловых документах разных типов второй половины XVII в. // История русского слова: Ономастика и специальная лексика Северной Руси. Вологда, 2007. -С. 113-118.

165. Чайкина Ю.И. Изменения в системе именований жителей Чарондского посада Белозерского уезда в первой половине XVII в. // Слово и текст в культурном сознании эпохи: Сборник научных трудов. Вологда, 2008.-Ч. 1.-С. 348-353.

166. Чайкина Ю.И., Смольников С.Н. История русских личных имен, отчеств и фамилий: Материалы в помощь учителю. Вологда, 2001.

167. Чайкина Ю.И., Смольников С.Н. Таможенная книга Устюга Великого 1751-1752 годов как источник для изучения языка и культуры севернорусской провинции XVIII века // Великий Устюг: Краеведческий альманах. Вып. 2. - Вологда, 2000. - С. 293-308.

168. Чичагов В.К. К истории русских имен, отчеств и фамилий. М., 1959.

169. Щетинин Л.М. Русские имена. Ростов-на-Дону, 1978.

170. Щетинин Л.М. Антропонимический текст как источник исторической информации // Перспективы развития славянской ономастики. -М, 1980.-С. 163-168.

171. Щетинин Л.М. Субъективный фактор в образовании ан-тропонимических текстов // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. -Т. 45.-1986.-№1.-С. 159-165.