автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Формирование "Большого Китая"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование "Большого Китая""

Российская Академия Наук Институт Дальнего Востока

На правах рукописи

Андрианов Виктор Львович

Формирование «Большого Китая»: геополитическое измерение

Специальность 07.00.03 Всеобщая история (нового и новейшего периода)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва-2004

Диссертация выполнена в Институте Дальнего Востока РАН

Научный руководитель:

доктор исторических наук, Лузянин Сергей Геннадьевич.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Мосяков Дмитрий Валентинович; кандидат исторических наук Труш Сергей Михайлович

Ведущая организация Дипломатическая Академия МИД РФ

Защита состоится «_»_2004 г. в_часов на

заседании Диссертационного Совета

Д 002.217.02 в Институте Дальнего Востока РАН по адресу : 117418, г. Москва, Нахимовский проспект, 32.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института Дальнего Востока РАН

Автореферат разослан «_»_2004 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета, кандидат исторических наук

Общая характеристика диссертационной работы

Актуальность темы

Сегодня в мире и в АТР, как одном из его регионов, возникла принципиально новая геополитическая обстановка, отличная от имевшей место в 50-е, 60-е, 70-е и даже 80-е годы. Во-первых, канула в лету эпоха существования в АТР множества политически слабых, экономически неразвитых государств. Сегодня это один из самых динамично развивающихся регионов мира. Во-вторых, в АТР выросли мощные финансово-торговые и транспортные центры мирового значения - Гонконг, Сингапур, Тайвань, а в ближайшей перспективе - приморские города Китая. В-третьих, все более четкие контуры приобретают в этом регионе интеграционные процессы, выстроенные на базе взаимодополнения, а не конкуренции. Наконец, именно здесь наблюдается формирование могущественной континентальной державы, способной оказывать все большее, а в перспективе и решающее влияние на события не только в Восточной и Юго-Восточной Азии, но и в других регионах мира. Рост мощи Китая вместе с углубляющимися интеграционными процессами в рамках «Большого Китая» - один из определяющих факторов формирования новой мировой архитектоники. Идея создания в Восточной Азии (по этническому признаку) грандиозного экономического блока, который включал бы в себя материковую часть Китая, Тайваня, Гонконга и Макао, а так же связи с зарубежными китайцами, возникла на рубеже 80-90-х гг. ( совпав с окончанием холодной войны) и сразу стала популярной в кругах политиков, экономистов и политологов. Многие исследователи, анализирующие положение в АТР, признают, что становление «Большого Китая», под которым следует понимать экономическое единство, скреплённое этнической общностью, является одной из важнейших долгосрочных тенденций, формирующихся в АТР и современном мире в целом.

Мощь этой "китайской экономической сферы", как утверждалось в докладе Всемирного банка от 1993 года, в недалёком будущем может превзойти экономическую мощь Японии и сравниться с американской. Укрепление же экономики Китая за счёт создания такого суперблока, вне всякого сомнения, влияет на всю систему международных политических и экономических отношений.

Актуальность темы исследования обусловливается, прежде всего, тем, что по отношению к формирующемуся сообществу «Большого Ки-

тая» Россия не в праве оставаться в роли стороннего наблюдателя. Прогнозируемое превращение в новом столетии "сино-экономики" в мировую экономическую сверхдержаву, сопоставимую по ВВП с Западной Европой и США или даже превосходящую их, обладающую огромной военной мощью и способностью генерировать высокие технологии и научные открытия, явно требует нового осмысления и, возможно, корректировки внешнеполитических приоритетов и ориентиров России. Несомненно, что геополитическое место нашей страны в развивающемся АТР во многом определится тем, каким будет экономический и политический профиль Китая («Большого Китая») и какую партнерскую роль в стратегической перспективе он будет играть по отношению к России.

Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в анализе того, как и каким образом на фоне реализации Пекином идеи «Большого Китая» трансформируется роль и место Китая в интеграционных процессах АТР.

С учетом актуальности проблематики "Большого Китая" для всего международного сообщества, региона АТР и, не в последнюю очередь, России автор попытался выстроить исследование по следующим направлениям:

— проследить истоки идеи формирования «Большого Китая» в КНР;

— проанализировать факторы, как способствующие интеграционным процессам в рамках «Большого Китая», так и препятствующие этому;

— дать характеристику политическим и геополитическим сторонам проблемы, в том числе с точки зрения места и роли «Большого Китая» в регионализации АТР;

— представить прогноз наиболее вероятных "тенденций экономической и социальной эволюции «Большого Китая»;

— проанализировать различные аспекты интеграции Сянгана (Гонконга) в КНР;

— представить анализ тайваньской проблемы и рассмотреть политику Китая в отношении с Тайванем;

— обозначить роль и место «Большого Китая» в нарастающих интеграционных процессах АТР.

Научная новизна работы заключается в следующем;

— предпринята попытка обобщить основные идеи классиков геополитики, найти то общее, что эти идеи сближает и делает их актуальными на рубеже XX-XXI веков;

— проанализирована эволюция концепции национальной безопасности КНР в последней четверти XX века, выявлены новые подходы Китая к проблеме региональной и международной безопасности в условиях перехода мирового сообщества от биполярности к многополярности;

— рассмотрены особенности интеграционных процессов в АТР и потенциальное место в них Китая;

— предпринята попытка комплексного рассмотрения феномена общности «Большой Китай», в том числе и в культурно-историческом плане;

— исследована мотивация подходов руководства КНР к проблеме «Большого Китая», в том числе в контексте тайваньской проблематики;

— проанализированы роль и место Сянгана (Гонконга) в формировании "Большого Китая";

— Рассмотрено место "Большого Китая" в интеграционных процессах АТР в свете последствий азиатского финансового кризиса 19971998гг.

Предмет исследования. Предметом исследования явились идеологические, политические, культурно-исторические и экономические аспекты политики КНР в процессе формирования «Большого Китая».

Основа методологии исследования

При работе над данным исследованием автор стремился к комплексному анализу. Объясняется это тем, что хотя процессы экономической интеграции, несомненно, играют системообразующую роль в формировании «Большого Китая», но вместе с тем, они тесно взаимосвязаны со всей совокупностью иных факторов и обстоятельств общественной и политической жизни Китая и всего региона. Поэтому для оптимизации процесса построения необходимых обобщений и выводов при исследовании столь многогранной проблемы экономико-интеграционные процессы рассматривались через призму политических, военно-стратегических, культурно-этнических, социально-психологических явлений и событий.

В значительной степени комплексному анализу в данной работе способствовали теоретические и практические работы как зарубежных, так и отечественных авторов по проблемам геополитики. Ценность этих исследований определяется на современном этапе тем, что основные теоретические положения геополитики в ряде случаев сопряжены с тенденциями развития в мире (его глобализацией) и адаптацией государств к ним. 1

При рассмотрении вопросов адаптации идей теоретиков геополитики к реалиям АТР использовались как исследования ученых, анализирующих общие проблемы развития международных отношений, так и работы специалистов-международников, занимающихся конкретным изучением региональных проблем АТР. В их число входят труды

0.А.Арина, Е.П.Бажанова, А.Д Богатурова, А.А.Волоховой,

A.Д.Воскресенского, Ю.М.Галеновича, В.ФЛи, В.С.Мясникова,

B.Е.Петровского, А.Ю.Рудницкого, М.Л.Титаренко, А.М.Хазанова,

A.Г.Яковлева и др.

Для более глубокого понимания места и роли Китая в Восточной Азии в работе был применен цивилизационный подход. Использование цивилизационного подхода позволяет:

- преодолеть европоцентризм, свойственный классической и марксисткой исторической науке, и учесть фактор «мультикультурного характера человеческого общества»;

- учесть материальные, духовные, культурные и религиозные особенности различных обществ в их исторической преемственности.

1. Маккиндер X. Географическая ось истории//Полис.1999. .№ 4; Паркер Д. Преемственность и изменения в геополитической мысли Запада//Международный журнал социальных наук. 1991. № 3.; Хаусхофер К. О геополитике. М., 2001; Agnewj . , Carbridge S. Mastering space: hegemony, territory and international political economy. L, N.Y.,1995; OTuathail G. Understanding critical geopolitics: geopolitics and risk secu-rity//The Journal of strategic studies. 1999. vol. 22, № 2-3; Spykman N. J. The Geography of the peace. NewYork, 1944 и др.

Среди российских ученых, опубликовавших свои исследования по общетеоретическим и прикладным проблемам геополитики хочется отметить следующие работы: Гаджиев К.С. Геополитика. М., 1997; Дугин А. Основы геополитики. М., 1997; Плешаков К. Гео-идеологическая парадигма (взаимодействие геополитики и идеологии на примере отношений СССР, США и КНР в континентальной Восточной Азии (1949— 1991 гг.). М., 1994; Соловьев Э.Г. Геополитический анализ международных проблем современности: pro et contra// Полис. 2001. № 6; Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М., 1996; Цымбурский

B.Л. Геополитика как мировидение и род занятий// Полис.1999. № 4.

Степень разработанности темы и источниковедческая база

Очевидно, что поступательное развитие «Большого Китая» предвещает кардинальные сдвиги в меняющейся геополитической конфигурации мира. Бесспорно и то, что материковый Китай играет в этом процессе одну из ведущих ролей, добиваясь через формирование новой культурно-этнической и экономической единицы расширения своего влияния на АТР и мир в целом. Вот почему начиная уже с 90-х годов, вопрос формирования «Большого Китая» стал одной из самых обсуждаемых тем. В значительной степени этому способствовал анализ соответствующей проблематики, проведенный Мировым банком, Международным валютным фондом и Организацией экономического сотрудничества и развития. 1

К сожалению, несмотря на то, что в последние годы изучение проблематики "Большого Китая" как неформального сообщества "синоя-зычных" экономик принимает все более широкий и многоплановый характер, в российской научной литературе процессы формирования и эволюции "Большого Китая", в том числе в увязке с развитием самой КНР и геополитической ситуацией в АТР, изучены пока не столь широко.

В России, как представляется, восприятие материкового Китая как части формирующегося экономического и геополитического пространства "Большого Китая" пока только начинает складываться. Впрочем, тому есть вполне удовлетворительное объяснение. Формирование "Большого Китая" затрагивает не только интересы восточных и юго-восточных соседей КНР, но и глобально-стратегические интересы США. Поэтому наибольшее количество исследований по данной проблеме приходится на США, Японию, Корею и страны ЮВА. Россия же в силу географических причин, а так же по причине сконцентрированности на внутренних проблемах, оказалась мало заинтересованной в анализе изменений, происходивших в Юго-Восточной Азии, особенно в период 1985-1995гг. Тем большую ценность представляют написанные в этот период работы таких отечественных авторов, как Я. Бергер, Э.Гребенщиков, С. Гончаренко, А. Ларин.2

1 Jones R., King R., Klein M. The Chinese economic area: economic integration without a free trade agreement // Economics Department Working Papers No. 124, OECD. Paris 1992; World Bank. Global economic prospects and the developing countries. Washington 1993. P. 66-67.

2 Гребенщиков Э.А. Всекитайское сообщество. Реальность или фантазия? // Ки-

7

В связи с возвращением КНР Гонконга и Макао, а также в связи с тем, что во время экономического кризиса в Восточной Азии 1997-98гг. экономики КНР, Тайваня, Гонконга и Сингапура продемонстрировали стабильность, интерес к «Большому Китаю» значительно увеличился, что безусловно сказалось и на количестве публикаций на эту тему. Следует выделить работы В.Гельбраса, Е.Верлина, А.Салицкого и др.1 В других работах отечественных ученых, затрагивающих отдельные стороны исследования, содержится немало таких данных и обобщений, которые помогли в комплексном осмыслении названной проблемати-ки.2

Принципиально важными представляются публикации китайских авторов, в которых проливается свет на отношение официального Пекина к феномену «Большого Китая».3 Примечательны в этом плане ма-

тай и мир(тезисы докладов).М.1992. 4.1; Ларин А.Г. «Большой Китай» - замыслы и реальность// Проблемы Дальнего Востока. 1993. № 5.; Мозиас П. Китай и сотрудничество в АТР // Мировая экономика и международные отношения. 1994. №11; Бергер Я.М. Китайская модель развития и «Большой Китай» // Китай на пути к рынку: модель развития, демография, образование. М., 1996. и др.

1 Берлин ЕВ. Строительство «Большого Китая» в контексте китайского национализма // Ученые записки 2001. Дип. Акад. М., 2002 ; он же. Тайвань в контексте формирования «Большого Китая»// Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы. М., 2001 ; Гельбрас В. Китайский общий рынок!?// Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 6.; Салицкий А.И. Китай - новая система в мировом хозяйстве// Восток. 1999. № 1.; Самойлов Н.А.«Большой Китай» как фактор международной политики и межцивилизационного диалога в XXI веке // Китай и АТР на пороге XXI века. Тезисы докладов IX международной научной конференции, «Китай, китайская цивилизация и мир». М., 1998. Т. 2. С. 116-120; Ларин А.Г. Тайваньская проблема при президенте Чэнь Шуйбяне// Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы. М.2001.

2 Иванов П. М. Гонконг: История и современность. М., 1990.; Милонов B.C. Открытие Китая внешнему миру (политика, теория, стратегия). М.1996.; Островский А.В. Тайвань накануне xXi века. М., 1999; Портяков В.Я.

Экономическая политика Китая в эпоху Дэн Сяопина. М.,1998; Потапов М.А. Внешнеэкономическая политика Китая: проблемы и противоречия. М., 1998.; Салицкий А.И. КНР и Гонконг: экономические связи в послевоенный период. М., 1998.

3 4 Люй Мэнлунь. Следует проявлять осторожность в выдвижении идеи о «великой китайской экономической сфере// Чжунго гоцин голи. 1996, №8, С.36.; Чжао Хун. Формирование вокруг Китая экономического суперрегиона. // Проблемы Дальнего Востока.1998. Na5. Prospect of South Chinas economy and its futures interdependent relationship Hong Kong, Taiwan and Japan // International simposium. China development institute.Shenzhen, 1995. January 20-21th.

териалы международного симпозиума, представленные Шэньчжень-ским институтом

Если же смотреть на проблему под более широким углом, то следует отметить, что различные аспекты, касающиеся формирования «Большого Китая» и соотносящейся с ней концепции "одно государство - две системы", затрагивались и рядом китайских ученых-международников. При этом отметим то парадоксальное обстоятельство, что чем большую роль играет Китай в мировой экономике и политике, тем меньшее значение придается в научной литературе собственно китайским оценкам глобальных процессов, в том числе официальным, хотя они-то и проясняют реальное отношение китайского руководства к исследуемой проблематике. Анализ работ китайских специалистов, посвященных вопросам формирования нового мирового порядка, глобализации и т. д., показывает, что формирование «Большого Китая» тесно взаимосвязано с долгосрочной стратегией "усиления Китая". 1

Под влиянием ряда авторитетных прогнозов наряду с усилением экономических связей между материковым Китаем и Гонконгом и Тайванем, с начала 90-х годов в США и на Западе в целом, приступили к теоретическому осмыслению нового феномена.

По мнению западных политологов, рано или поздно может произойти окончательное институциональное оформление этой общности, а. следовательно и появление на мировой арене новой сверхдержавы.

Среди работ авторов, публикуемых с начала 90-х годов, в первую очередь отметим исследования содержащие системный анализ проблемы. Это работы П.Бэлдинжер, В. Кеменаде, М.С.Чжана, Г.Хардинга, М.Вейденбаума и др.2 Примечательно, что основные дискуссии по проблеме «Большого Китая» развернулись именно в США, отделенных от

1 Contemporary world configuration. Ed.by Zhang Xingyan. Shanghai, 2002.

2 BaldingerP. The birth of Greater China // The China Business Review. 1992. №.14; Chang M. N. Greater China and the Chinese "Global tribe"// Asian survey. 1995. № 10; Greater China. The Next Superpower? Ed. Shambaugh D. London. 1995; Harding H. The Concept of Greater China: Themes.Variations and Reservations// The China Quarterly. 1993. № 136; Kemenade W. China, Hong Kong, Taiwan. L 1997; Taylor R. Greater China and Japan: Prospects for an Economic Partnership in East Asia., London, 1996; The China Circle: Economics and Technology in the PRC, Taiwan, and Hong Kong, (ed) Naughton.Washington, D.C.1997; Southern China, Hong Kong and Taiwan. Evolution of a subregional economy. Ed. Khanna J. Washington, D.C.1995; Weidenbaum M. Greater China: a new economic colossus// Washington Quarterly Vol.16., №.4.

азиатского материка не одной тысячей километров океанского пространства. По мнению диссертанта, во многом это связано с американскими учеными, поднявшими проблему «китайской угрозы», исходящей прежде всего из того, что растущая политическая, экономическая и военная мощь КНР будет представлять крупномасштабную региональную угрозу интересам США в последующие 10-20 лет.

Гамма чувств, которые испытывают азиатские соседи по отношению к Китаю двойственна и противоречива. С одной стороны, существует известная опасность, что с рождением общекитайского экономического колосса не только расширится сфера экономического господства Китая, но и увеличится вероятность нестабильности в странах ЮВА. Там опасаются роста шовинизма среди этнических китайцев по мере усиления могущества Китая. Однако с другой стороны, перспектива появления новой силы в Азии, способной ответить на вызов Запада, вызывает у азиатских народов определенные чувства надежды и солидарности. 1

Например, позитивное отношение корейцев к рассматриваемой идее сегодня в значительной степени определяется тем, что там считают полезным использовать опыт Китая в процессе объединения Севера и Юга Кореи. Заметим, что если среди западных ученых вплоть до последнего момента было немало сомнений по поводу успешной интеграции КНР, Тайваня и Гонконга, то у ученых Восточной Азии никаких сомнений по этому поводу не возникало. Корейский исследователь Цзин Хван Чун замечает, что важен вопрос не о том, возможно ли появление «Большого Китая», а о том, когда это произойдет.2 Авторитетный индонезийский политолог Йусуф Вананди, возглавляющий Центр стратегических и международных исследований в Джакарте, уже в 1993 г. констатировал, что «Большой Китай» - это гораздо больше, чем идея: это экономическая реальность. З

В контексте заявленной проблемы отдельного рассмотрения заслуживает позиция Японии. Растущая мощь КНР усиливает чувство неопределенности японцев в отношении геополитического будущего их

1 Toshio Watanabe. The formation of a self-supporting cycle of structural transformation in East Asia // Japan Review of International Affairs. 1995.Vol. 9. № 3, P.241.

2 Jin Hwan Chun. Greater China in the 21st century. Seoul. CIS policy paper series 973, December 1997.

3 Far Eastern Economic Review. November 25.1993. P.32.

10

страны. С одной стороны, Япония отождествляет себя с Китаем в культурном отношении, испытывает скрытое чувство азиатской общности. Существует мнение, что экономический рост Китая позволит решить проблемы, вызванные затянувшейся стагнацией экономики страны.

С другой стороны, для многих японцев Китай - традиционный соперник, бывший враг и потенциальная угроза стабильности в регионе. Сегодня Япония весьма озабочена появлением в лице КНР опасного военно-политического противника и экономического конкурента, к тому же не забывшего прошлые, весьма многочисленные обиды. 1

Практическая значимость

Сделанные автором выводы могут быть использованы государственными и научными организациями РФ для разработки экономической стратегии России, а так же стратегии национальной безопасности. Значимость диссертации определяется тем, что поднятые в ней проблемы имеют все возрастающее значение для внешнеполитической стратегии России, как с точки зрения российских геополитических интересов, так и под углом учета и возможного использования опыта Китая в выстраивании отношений с тяготеющими к России партнерами из ближнего зарубежья.

Систематичность и комплексность представляемого исследования придают ему помимо собственно научно-исследовательского характера также и функцию массово-просветительскую: данный труд может использоваться, как учебное пособие для востоковедов, историков, политологов, юристов, управленцев и т.д.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав и заключения.

Общее содержание диссертации.

Во Введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, методологические подходы и адекватность постановки проблемы, формулируются цели и задачи исследования, приводится

1 IDE spot survey. "One Country, Two Systems" China's dilemma. Ed. Yasuo Onichi. Tokyo. March 1997.

См. т.ж. Nakajima M. The three Chinas in Asia's new order // Japan echo. 1993. № 20. P.43; Toshio Watanabe The formation of a self-supporting cycle of structural transformation in East Asia // Japan Review of International Affairs, vol. 9, № 3., 1995. P. 243.

характеристика источниковедческой базы диссертации, дается историографический обзор работ зарубежных и российских исследователей по выбранной теме.

Первая глава диссертации "Формирование нового мирового порядка и Китай" посвящена анализу основных идей классиков геополитики и в ней сделана попытка найти то общее, что эти идеи сближает и делает их актуальными на рубеже XX-XXI веков. Кроме того, проанализирована эволюция концепции национальной безопасности КНР в последней четверти XX века, выявлены новые подходы Китая к проблеме региональной и международной безопасности в условиях перехода мирового сообщества от биполярности к многополярности.

В связи с фундаментальными изменениями в мире на рубеже 80-90-х годов в среде ученых отмечается повышенное внимание к концептуальным положениям геополитики. Из всех компонентов этой научной дисциплины сама методология геополитических исследований является наименее развитой.

Термин "Геополитика" не имеет устоявшегося определения, и среди исследователей утвердилось неоднозначное его понимание. И в то же время все геополитические концепции в той или иной степени обращаются к идее контроля над пространством.

По мнению автора, ошибка ученых, пытающихся дать определение геополитике, заключается в том, что они игнорируют этот факт и продолжают упорно рассматривать происходящее в мире с государственно-центристских позиций. Распространенное определение, что геополитика - это наука и системы знаний о контроле над пространством, рассматривающая пространство с точки зрения политики (государства)" 1, на наш взгляд, является поверхностным. Ведь в этом случае закономерно возникает вопрос: в чем разница между геополитикой и внешней политикой государства?

Политологи, анализирующие проблемы современного мирового развития, приходят к выводу, что планетарная экономика становится всё более целостной и нестабильной, что национальные государства всё более утрачивают смысл, и проблема оформления имперских систем -"Больших пространств" - становится более чем актуальной. Так, на фоне стагнации в Японии, кризиса в Южной Кореи, с одной стороны, и интенсивного экономического роста в Китае, Индии, США и объединён-

1 Мартов НА. Геополитика. М., 1999.С.59.

12

ной Европы - с другой, можно усмотреть раскрывающиеся дополнительные преимущества очень крупных национальных и наднациональных хозяйств.

Кроме того, статус геополитической державы предполагает не только наличие геополитических интересов, но и умение и возможность проводить их в жизнь. Ведь огромное количество стран могут заявлять

0 наличии своих геополитических интересов, не будучи способными при этом их реализовать. Не случайно, что ведущие державы, а также и потенциальные центры силы, являются центрами цивилизаций. Видимо, поэтому современное понимание геополитики все больше сводится к пониманию ее как науки сосуществования цивилизаций. 1 В то же время "цивилизация" - понятие достаточно неопределённое, не имеющее пока зримых очертаний. Поэтому ключевой проблемой геополитического анализа является национальная безопасность так называемых центров силы, по сути являющихся ядрами известных нам цивилизаций, что легко подтверждается статистикой. История учит, что несущими конструкциями всякой системы международных отношений являются "Великие державы". Они были и остаются центрами силы, к которым тяготеют и вокруг которых группируются другие страны и народы. Анализ концепции безопасности данных государств указывает на их ярко выраженное стремление к созданию самодостаточного, большого пространства, границы которого совпадают с этнокультурным ареалом. Сила притяжения этих центров во многом обусловлена их военной мощью. Но не только. Своеобразным резервуаром мощи и безопасности государства являются обширные территории с многочисленным населением и богатыми природными ресурсами. В новой системе международных отношений статус великой державы определяется не военной мощью, не победой в предыдущей войне за мировую гегемонию, а способностью играть лидирующую роль в решении глобальных проблем и урегулировании локальных конфликтов.

В целом, анализ концепции национальной безопасности КНР в период 80-90-х годов позволяет сделать вывод о том, что, отмечая сложность и противоречивость мирового развития, китайские лидеры оценили обстановку в мире вообще и в Азии в частности как исключительно благоприятную для достижения своих национальных целей и умело ис-

1 Цымбурский В.Л. Россия - земля за великим лимитрофом: цивилизация и ее геополитика. М., 2000. С.12.

пользовали сложившиеся условия для укрепления международного положения страны.

На основе анализа внешнеполитических взглядов Пекина можно сделать вывод о том, что к концу 80-х началу 90-х годов в Китае сложилась относительно стройная система принципов внешней политики, тесно увязанная с новой концепцией национальной безопасности. Эволюция концепции национальной безопасности КНР проходила под значительным влиянием экономических и политических изменений в мире. Важными составляющими мирового процесса в исследуемый период были тенденции к «миру и развитию», постепенный переход центра мирового развития в Восточную Азию, превращающуюся в экономический центр мира.

Вторая глава "Формирование «Большого Китая»: субрегиональный уровень" посвящена комплексному рассмотрению феномена общности «Большой Китай», в том числе и в культурно-историческом плане, а также анализу факторов, как способствующих интеграционным процессам в рамках «Большого Китая», так и препятствующих этому.

В Тихоокеанской Азии окончание «холодной войны» не ознаменовало явного рубежа в международном развитии, как это было в европейско-американском мире. Перемена была ощутима, однако ее трудно назвать радикальной. Окончание «холодной войны» лишь активизировало процессы, развивавшиеся в АТР с 60-80-е годов: возникновение и усиление новых региональных центров силы, рост азиатского национализма, обретавшего все большее международное влияние. 1

Хотя активное обсуждение концепции «Большого Китая» пришлось на период 80-90-х гг., мысль о формировании подобного блока возникла гораздо раньше, на рубеже 70-80-х годов, в период перехода КНР к реализации стратегии модернизации и выдвижения руководством страны концепции объединения всех её потенциальных частей без изменения их социального и политического строя. По признанию большинства китайских учёных, идея о всекитайском сообществе впервые появилась в работе «203 года США» председателя сянганского научного общества «XXI век в АТР» Хуан Чжиляня.2

В дальнейшем можно было наблюдать, как объем литературы, по-

1 Рудницкий А.Ю. Азиатско-Тихоокеанский регион и общемировое развитие Внешняя политика и дипломатия стран Азиатско-тихоокеанского региона: Учебное пособие. М., 1998. С.36. 2Хуан Чжилянь. США 203 года. Сянган,1980.

14

священной проблеме "Большого Китая", нарастает, как снежный ком. Пик исследований пришёлся на конец 80-х начало 90-х годов, когда среди учёных и политиков, как в Китае, так и за его пределами, сложилось устойчивое мнение, что становление «Большого Китая», представляющего собой экономическое единство, скреплённое этнической общностью, является одной из важнейших долгосрочных тенденций в АТР и современном мире в целом.

Как представляется, это было обусловлено рядом следующих факторов: высоким ростом экономических связей между Тайванем, Гонконгом и КНР во второй половине 80-х гг.; поездкой Дэн Сяопина на юг Китая в 1992г., "подстегнувшей" ещё больший всплеск экономической активности китайского сообщества и, по-видимому, стало причиной проведения переговоров между Тайванем и КНР в 1993г. при посредничестве Сингапура; сенсационным выводом Мирового банка, сделанным в том же году, о том, что «Большой Китай» - это уже сформировавшаяся реальность.

Можно констатировать, что именно в период 1992-1993 гг., судя по материалам китайских учёных (в большинстве своём связанных с политическими кругами), была выработана единая стратегия по реализации концепции «Большой Китай». Именно тогда прошёл ряд встреч, совещаний и конференций в Пекине и Гонконге с участием представителей правительственных, деловых и научных кругов. Так, на симпозиуме, состоявшемся в Пекине в марте 1993 г., свыше 140 предпринимателей с Тайваня, из Сянгана и Аомыня, законодательных и административных органов КНР, ученых и специалистов в области финансов обсуждали практические вопросы совместного бизнеса, его перспективы и стратегии. На симпозиуме было единодушно отмечено, что китайский рынок является притягательной силой для капитала со всего мира, особенно для Сянгана, Аомыня и Тайваня, Зарубежные китайцы, в свою очередь, подчеркнули, что необходимо иметь «могущественную родину». 1

Заметим, что проблема объединения страны возникла еще в период раздробленности древнего Китая. Она решалась единственно возможными в то время методами - силовыми. Однако лишь в 1978 г. впервые в качестве основного метода разрешения этой проблемы был провозглашен несиловой метод решения проблемы. В результате проведе-

1 Китайская народная республика в 1993-1994 гг.: политика, экономика, идеология. М., 1994. С. 361.

ния реформ в КНР сложились определенные политико-экономические предпосылки для осуществления политики объединения. В частности, проводимая политика "внешней открытости" позволила зарубежным бизнесменам китайского происхождения (прежде всего из Гонконга и Макао) вкладывать средства в экономику КНР. Китайские компании, в свою очередь, всё больше проникали на рынки Гонконга и Макао, что усиливало взаимную интеграцию и взаимосвязь китайских экономик. Для осуществления задачи восстановления территориальной целостности страны руководство КНР пошло на целый ряд уступок и компромиссов в идеологическом, политическом и экономическом плане. Суть нового подхода к объединению Китая была выражена формулой "одна страна - две системы".

Уникальность данной концепции заключается в том, что она, с одной стороны, предложила принципы объединения Родины и охраны государственного суверенитета, а с другой стороны, полностью учла историю и реальности Тайваня, Сянгана и Аомыня, демонстрируя высокую степень гибкости в продвижении процесса объединения.

Сянган (Гонконг), который, согласно англо-китайской декларации 1984г., будучи возвращён 1-го июня 1997г. под юрисдикцию КНР, как экономически, так и политически играет ключевую роль в процессе формирования "Большого Китая". Значение Гонконга определяется прежде всего тем, что это один из ведущих финансовых и торговых центров Азии, крупный узел морского и воздушного сообщения.

Относительно безболезненное "слияние" Гонконга с КНР во многом объясняется тем, что уже к моменту подписания совместной декларации была достигнута высокая степень экономических и иных взаимосвязей. Курс открытости КНР помог Гонконгу решить сложные проблемы структурной перестройки путём перемещения своих трудоёмких производств на материк, где таким образом создавались предприятия, ориентированные на экспорт. Более сложные сферы предпринимательства (кредитно-финансовая, широкий спектр сервиса) оставались в Гонконге. Гонконгу в КНР были предоставлены особые привилегии, что сделало бизнес его компаний на континенте особенно прибыльным. В свою очередь, за последние десятилетия наблюдается непрерывный приток инвестиций с материка в экономику Гонконга. Пекин увеличил капиталовложение с тем, чтобы экономически и политически обеспечить стабильность в Гонконге на момент его возвращения в лоно Китая.

Сложившаяся взаимодополняемость инвестиционных рынков и соответствующих потоков капиталовложений Гонконга и Китая основывается на максимальном использовании благоприятных факторов, действующих с обеих сторон.

Несмотря на мрачные прогнозы западных политологов, Гонконг, вернувшись 1 июня 1997 года под суверенитет КНР, в сущности, не претерпел особых метаморфоз и каких-либо потрясений. Он сохранил свой статус свободного торгового порта и роль финансового центра, а также свои экономические и культурные связи с другими странами.

Всё это крайне важно и тесно связано с перспективами "Большого Китая". Ибо очевидно, что лишь безболезненное решение вопроса о Гонконге позволяет говорить о реальности выполнения этого замысла. Объективные предпосылки к воссоединению были настолько прочные, что факт воссоединения КНР и Гонконга явился лишь логическим следствием.

В свою очередь, переход Гонконга под суверенитет КНР вызывает пристальный интерес на Тайване. Наблюдателями высказывается мысль, что, по существу, уже сейчас воссоединение КНР с Гонконгом ставит Тайвань в полную экономическую зависимость от КНР.

В целом же вопрос взаимоотношений между двумя сторонами Тайваньского пролива стоит особняком в контексте рассматриваемой темы. Но анализ этого вопроса вряд ли будет объективным, если игнорировать ряд факторов, которые по существу определяют характер отношения между Пекином и Тайбэем.

Во-первых, нельзя недооценивать влияние конфуцианской традиции с её культом семьи, обуславливающим единство всех китайцев как членов одной семьи независимо от того, в каких странах они проживают в данный момент. Во-вторых, весьма важным обстоятельством является географическая специфика острова, площадь которого 36 000 км2. По плотности населения он занимает второе место в мире и почти не обладает природными ресурсами. Экономика целиком и полностью ориентирована на международную торговлю, которая отнюдь не гарантирует острову устойчивых и расширяющихся рынков сбыта их товаров. Поэтому дальнейшее процветание Тайваня тесно связано с материком. Только он может помочь островному Китаю преодолеть нехватку ресурсов, переизбыток капиталов и т.д.

С другой стороны, велико стратегическое значение острова для КНР, так как он контролирует её морские и иные коммуникации в рай-

оне Юго-Восточной Азии. Поэтому, учитывая свои экономические и оборонно-стратегические интересы, Китай ни в коем случае не может допустить независимости Тайваня. Поэтому предотвращение независимости Тайваня является критически важным аспектом вопроса о суверенитете КНР. Китайские руководители придерживаются принципа "внутреннего домино", согласно которому тайваньский прецедент может послужить катализатором сепаратизма в неханьских регионах страны: в Тибете, Синьцзян-Уйгурском автономном районе, в южных и юго-западных частях КНР.

Поэтому, учитывая свои экономические и оборонно-стратегические интересы, Китай ни в коем случае не может допустить независимости Тайваня. В свете вышесказанного большинство аналитиков единодушны в прогнозах: политика КНР в отношении Тайваня может развиваться лишь в двух направлениях. Возможны либо мирная интеграция "двух Китаев", либо присоединение острова военным путём. И в то же время руководство КНР осознаёт, что военный вариант может дестабилизировать политическую обстановку в АТР, резко осложнить отношение Китая с внешним миром, и если даже удастся захватить остров, то после войны придется потратить миллиарды долларов на восстановление разрушенной экономики Тайваня и южных прибрежных (наиболее развитых) районов КНР.

В начале 80-х годов новое руководство КНР, провозгласив курс на мирное воссоединение, выдвинуло лозунг "трёх обменов" - развитие торговли, почтового и транспортного сообщения. Однако тайваньская администрация отреагировала на этот шаг Пекина политикой "трёх отказов" - никаких переговоров, никаких компромиссов, никаких контактов.

Потепление отношений наметилось лишь в конце 80-х годов. Этому способствовали утрата Тайванем роли "витрины западного мира" в межсистемном соревновании, а также растущий интерес местных фирм к освоению рынка КНР и китайских ресурсов. После того, как в 1987 президент Тайваня Цзян Цзинго разрешил поездки тайваньских бизнесменов на материк, торговля через пролив, весьма незначительная до этого, стала расти, несмотря на то, что Тайбэй требовал, чтобы она была не прямой, а через третьи страны.

Накопив значительные валютные резервы, Тайвань оказался перед лицом ухудшающихся внутренних условий для инвестиций в связи с подорожанием недвижимости, активов, высокими требованиями к эко-

логической чистоте производства, ростом стоимости труда. Это вынудило его к поиску базы производства вне своих пределов, особенно в материковом Китае, тайваньские предприниматели направляют инвестиции в КНР для увеличения экспорта своей продукции в третьи страны, прежде всего в ЕЭС и США, пользуясь экспортными квотами КНР. К тому же по сравнению с Юго-Западной Азией Китай обладает для Тайваня рядом незаменимых преимуществ: географической близостью, наличием Сянганского порта, относительной дешевизной земли, сходством языка и обычаев. Помимо этого Пекин создает необходимую трудовую базу для широкого привлечения инвестиций из Тайваня.

Госсоветом КНР приняты положения, предоставляющие право тайваньским фирмам на льготных условиях создавать на территории КНР собственные и смешанные предприятия, покупать недвижимость, акции китайских предприятий. Принят также специальный закон, защищающий капиталовложения тайваньских соотечественников на материке.

В свою очередь, прогресс экономического сотрудничества отразился и на политическом курсе тайваньских властей по отношению к КНР. Почти после сорока лет изоляции от материка, когда Тайбэй проводил в отношении его политику "трёх нет", президент Ли Дэнхуэй провозгласил курс: "Нет -независимости Тайваня, нет - немедленному объединению, нет - антагонизму. Да - миру, да - обменам, да - взаимной выгоде".

В целом характер нынешних отношений между Тайванем и материком можно рассматривать, как результат целенаправленных усилий сторон с целью ускорения процесса воссоединения. Что же касается возможности вмешательства извне в диалог двух Китаев, то растущая военно-стратегическая мощь КНР оставляет все меньше надежд для этого.

При рассмотрении проблематики формирования «Большого Китая» невозможно обойти тему китайского национализма

Применительно к идее «Большого Китая», согласно китайской политологической трактовке, перед КНР во всей актуальности стоит задача экономической интеграции и политического объединения с ранее отторгнутыми от Китая территориями. Эта проблема преподносится как «волнующая китайское общество на протяжении десятилетий, прежде всего своей национальной, исторической и психологической спецификой». С самого начала реформ китайское руководство призывало к тому, что "пусть наши соотечественники на континентальной части Китая еще теснее сплотятся с соотечественниками, проживающими в Сянгане,

Аомыне, на Тайване, и с китайскими соотечественниками, проживающими за границей, под великим патриотическим знаменем воссоединения Родины и процветания китайской нации". 1 Так, экономические реформы изображаются как процесс укрепления национального единства, как средство ликвидации экономического разрыва между материковым Китаем, с одной стороны, Сянганом, Макао и Тайванем, с другой, делая КНР более привлекательным для потенциальных сторонников отделения на периферии. Нельзя не отметить, что идея "возрождения величия Китая" находит сторонников не только в КНР, но ее не отвергают в Гонконге (Сянгане), Аомэне, на Тайване, да и в других регионах, где значительна численность хуацяо. Реализация идеи - заветная мечта каждого китайца - сближает китайскую нацию. По наблюдению Г.Хардинга, "процветающие китайские предприниматели за пределами материкового Китая, возможно, охотнее примирятся с ущербом в своих сделках с КНР, веря, что они способствуют экономическому развитию и модернизации своего отечества". 2

В третьей главе "Формирование «Большого Китая»: макрорегио-нальный уровень" рассмотрены особенности интеграционных процессов в АТР и дана характеристика места и роли КНР и «Большого Китая» в регионализации АТР.

Первым, кто двенадцать лет назад предложил создать Восточноази-атскую экономическую группу (ВАЭГ), которую затем стали называть форумом (ВАЭФ), был премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад. Тогда идея не была реализована в основном из-за того, что США опасались "провести границу посередине Тихого океана". Тем не менее, сегодня создана "ASEAN+3" в том же составе (ASEAN, Китай, Япония и Южная Корея), который предусматривал Махатхир Мохамад. Возникает вопрос, почему идея ВАЭГ, как и другие региональные проекты (например, японские концепции от "Тихоокеанского сообщества" до АВФ), оказалась ранее невостребованной и вернулась к жизни на заре XXI столетия? На то есть ряд причин: восточно-азиатский финансовый кризис, неудачи ВТО и АРЕС в деле либерализации торговли; положительный опыт, продемонстрированный европейской интеграцией (осо-

1 Чжао Цзыян. Вперед по пути строительства социализма с китайской спецификой// Документы XIII всекитайского съезда коммунистической партии Китая(25 октября — 1 ноября 1987 года). Пекин. 1998. С.82.

2 Harding H. The concept of Greater China: themes, variations and reservations // The China Quarterly. 1993. №. 136. P. 665.

бенно введение евро), всеобщая обеспокоенность поведением как США, так и Европейского Союза.

Финансово-экономический кризис 1997-1998 гг. не только драматическим образом изменил экономики государств Юго-Восточной и Восточной Азии. Он внес также заметные коррективы в их отношения со странами Запада, а также в позиции Японии и Китая в регионе. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и форум Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) во время кризиса обнаружили свою слабость и не оказали поддержки пострадавшим народным хозяйствам.

В то же время кризис, поразивший страны АСЕАН и Южную Корею, прямо не затронул Китай и вообще страны китайской экономической зоны, известной еще и как "Большой Китай" - КНР, Сингапур, Тайвань и Сянган.

По мнению большинства исследователей, устойчивости "большой китайской экономики" способствовали следующие основные факторы: большие золотовалютные резервы, положительное сальдо текущего платежного баланса в противоположность бюджетному дефициту в странах, пострадавших от финансового кризиса, закрытость и жесткое регулирование валютного и фондового рынков; незначительный объем "плохих" кредитов в Сингапуре и на Тайване; финансовая поддержка Китаем валютного и фондового рынков Сянгана, подвергшихся спекулятивным атакам в 1997 и 1998 годах после того, как Сянган перешел под юрисдикцию Китая; наличие у Тайваня и Сянгана устойчивых и прибыльных ниш на мировых рынках, соответственно компьютерной техники и финансовых услуг.

Азиатский финансовый кризис не только не снизил, а скорее усилил интеграционные процессы в рамках "Большого Китая" и в целом показал жизнеспособность этого сообщества. Кроме того, именно в этот период "Большой Китай" показал, что его возможности не ограничиваются лишь субрегиональными рамками, а простираются гораздо дальше. Это проявилось, в частности, в инициативах Тайбэя и Пекина по оказанию финансовой помощи странам АСЕАН, а также в решении Пекина не девальвировать юань.

Таким образом, итоги «азиатского» кризиса 1997-1999 годов и всего последующего развития свидетельствуют не только о текущей устойчивости китайской экономики, но и о долгосрочном, перспективном и при этом весьма эффективном характере планирования ее развития.

Присоединив Гонконг - финансовое сердце Юго-Восточной Азии и всего Тихоокеанского региона - Китай взял уже не под опосредованный, а прямой административный контроль важнейший ресурс вчерашнего и сегодняшнего мира - финансовые потоки. Тем самым он показал, что ему мало колоссальных золотовалютных резервов, мало огромных инвестиций, вливающихся в него через «финансовую воронку» Тайваня, ему необходим уже контроль за финансовыми потоками и рынками за пределами его территории. Эта заявка, равно как и способность к силовому противостоянию с США, была в полной мере воспринята лидерами стран Юго-Восточной Азии.

В результате эти страны не просто приводят свой внешнеполитический курс в соответствие с той высокой, а зачастую и доминирующей ролью, которую играет в их экономиках китайская диаспора. Результат значительно глубже.

Изменив внешнеполитическую ориентацию, ряд стран Юго-Восточной Азии заложили тем самым уже не просто экономическую, но и политическую основу для формирования «зоны юаня», планировавшейся, но не возникшей из-за жесткого противостояния США «зоне иены». Эти устремления были усилены структурным кризисом мировой экономики, начавшимся в 2000 году. Больно ударив по экономикам Юго-Восточной Азии, ориентированным на экспорт в развитые страны, он содействовал переориентации части производителей на Китай с его колоссальным внутренним рынком. При этом кризис еще более усилил влияние в странах Юго-Восточной Азии китайского бизнеса, так как благодаря прочным связям с Китаем он оставался единственным, сохранившим стабильность.

В определённой степени финансовый кризис 1997-1998 г. послужил точкой отсчёта для новых отношений в Восточной Азии. Он заставил азиатских политиков начать поиски более стабильной системы безопасности для региона, что проявилось в череде знаковых шагов. Главным итогом встреч в Куала-Лумпуре (декабрь 1997 г.); Маниле (ноябрь 1999 г.); Чианг Мае (май 2000 г.); в Сингапуре (ноябрь 2000 г.) стало признание лидерами восточно-азиатских стран того факта, что настаивание на национальном суверенитете и отказ от региональной интеграции могут привести к резкой утрате суверенитета, что риск дезинтеграции гораздо больше, чем опасность интеграции. Они обсуждали вопросы создания общего рынка, валютного союза и, в качестве последней ступени, "Восточно-Азиатского сообщества". Но как же собираются рассчиты-

ваться между собой страны Восточной Азии? Ведь раньше для этого использовали доллар. Между тем уже очевиден претендент, готовый предложить Азии свою валюту. Это Китай (и связанные с ним китайские территории - Сянган и Тайвань), сохранивший стабильность в обстановке всеобщего хаоса в Азии в 1997-98 гг.

Во время восточно-азиатского саммита Всемирного экономического форума, состоявшегося в конце октября 2001г., представители ЮВА подняли вопрос о возможности создания по примеру Европы единой валюты типа евро. В качестве наиболее приемлемого варианта назывался китайский юань, "когда он станет конвертируемым, несмотря на различия между странами региона в уровне развития, культуре и социальном строе "Л

Япония же, постоянно занятая своими внутренними проблемами, воспринимается с большими оговорками. Несмотря на то, что она вторая экономическая держава мира для китайцев, составляющих костяк финансово-экономической структуры региона, Япония остается закрытой страной, а ее язык - иностранным языком для народов региона, в то время как китайский является родным для 30 млн. хуацяо, проживающих в ЮВА и других районах мира. Разумеется, в странах Восточной Азии имеются предубеждения и по отношению к Китаю, поскольку существуют опасения по поводу того, что он, достигнув экономической мощи, начнет проводить агрессивную внешнюю политику. Но в результате азиатского кризиса эти сомнения уступили место другим соображениям: экономическая политика Запада и в особенности порождаемое ею унижение азиатских правительств вполне могли бы содействовать тому, что блок азиатских государств под руководством Китая воспринимался бы как необходимый ответ на это. Для малых государств Юго-Восточной и Восточной Азии, извлекших горькие уроки их кризиса, существует лишь одна возможность: еще больше раскрыться и тем самым навлечь на себя опасность быть отданными на произвол международным рынкам с их непредсказуемым развитием. Альтернативой этому могло бы стать образование азиатского экономического сообщества, которое функционировало бы не как механизм изолирования, а могло бы лучше, чем в настоящее время, защитить государства-члены от нестабильности на международных финансовых рынках.

1 Компас ИТАР-ТАСС. 2001. № 45. С. 59.

23

Поэтому страны АСЕАН с энтузиазмом восприняли предложенную в Сингапуре (2000г) Китаем идею создания "зоны свободной торговли" (далее ЗСТ) в составе АСЕАН и КНР и официально закрепленную на состоявшихся в султанате Бруней (сентябрь 2001г.) и Камбодже (но-ябрь2002г.) встречах в верхах по формуле "АСЕАН плюс КНР". В итоге была достигнута договоренность о создании совместной ЗСТ к 2010 г.

При складывающейся конъюнктуре АСЕАН не имеет другой альтернативы, помимо расширения сотрудничества со своим быстро развивающимся соседом Китаем. Специалисты отмечают, что иностранные инвестиции в Азии все в большей мере направляются в Китай, чему способствуют высокие темпы его экономического развития, низкий уровень производственных издержек, вступление КНР в ВТО и увеличение степени открытости китайской экономики внешнему миру.

АСЕАН вынуждена ориентироваться на активное участие в развитии КНР, поскольку та в соответствии с соглашениями ВТО предоставляет странам ассоциации приоритетное снижение средней тарифной ставки по экспортным продуктам в течение пяти лет. Эксперты считают, что члены АСЕАН смогут увеличить объемы экспорта нефти, газа, сельхозтоваров, а также электротехнической продукции, на которую приходится почти половина экспорта региона в КНР. К грядущим преимуществам ЗСТ АСЕАН - КНР относят потенциальное участие КНР как партнера в реализации специальных проектов. К таковым относятся: освоение реки Меконг, создание региональной инфраструктуры, а также такие сферы, как транспорт, энергетика, коммуникации, инвестиции. Успешная реализация ЗСТ безусловно отвечает интересам АСЕАН. Перспектива беспошлинной торговли с Китаем заставит некоторых иностранных инвесторов вернуться в ЮВА. Вероятно, активизируются попытки усилить интеграционные процессы в АСЕАН. Однако наблюдатели склонны считать, что разобщенность внутри ассоциации увеличится, и страны-участницы будут все больше полагаться не на коллективные, а на собственные инициативы.

Другим резоном в пользу развития связей с КНР на принципах свободной торговли служит довод о желательности более тесного вовлечения Пекина в орбиту региональных дел и тем самым в решение мирными, а не конфронтационными методами существующих в ЮВА спорных проблем и вопросов, в частности в Южно-Китайском море вокруг принадлежности Парасельских островов и архипелага Спратли.

Стремление АСЕАН к привлечению КНР к региональным делам и расчеты на то, что китайский экономический "локомотив" потащит регион ЮВА в лучезарное экономическое будущее, не противоречат в целом планам Пекина. Правда, насколько можно судить, у него несколько иные мотивы, хотя экономическая заинтересованность, несомненно, присутствует.

Во-первых, новый экономический блок - соглашение по ЗСТ - даст Пекину возможность усилить свое влияние на ВТО. Теперь в активе КНР не только членство в этой организации, но и мощная поддержка стран - учредителей ЗСТ. Во-вторых, система ЗСТ позволит Пекину, если не диктовать свои условия Вашингтону на рынках АТР, то, по крайней мере, иметь преимущества в торговых войнах с заокеанским конкурентом. С другой стороны, Китай, обеспокоенный закреплением США в Центральной Азии, исподволь создает вокруг своих границ пояс безопасности. ЗСТ, хотя и не имеет военной составляющей, в определенной степени служит укреплению стабильности в регионе. Налаживание здесь тесных экономических связей будет до некоторой степени сдерживающим фактором в случае возможного ухудшения политической обстановки в Азии.

В Заключении подводятся итоги исследования.

1. Геополитики начала века не могли предвидеть политический облик современного мира. Но они были правы, предрекая и планируя утверждение географически связанных "Больших Пространств" - крупных величин международной жизни, представляющих собой экономические союзы и сообщества безопасности. Период конца 1980-х - начала 1990-х годов ознаменовался всплеском региональных интеграционных процессов. В результате современный мир переживает настоящий "бум" интеграционных процессов, развивающихся вширь и вглубь. В то же время, как показывает мировая практика, наиболее успешно интеграционные процессы осуществлялись там, где ведущую роль играл местный региональный лидер (Германия в ЕС или США в НАФТА). И наоборот, интеграционные проекты, построенные на принципах децентрализации (АСЕАН и АТЭС), сталкиваются с существенными затруднениями. В этом смысле Китай, соответствующий всем геополитическим критериям, склонен и, главное, способен играть в начале XXI в. роль естественного центра притяжения для окружающих его стран и народов. КНР еще не лидер, но потенциал ее лидирования возрастает.

2. Если рассматривать КНР через призму роста его ВВП, то можно

упустить из вида нечто более существенное, а именно то, что, неизменно упирая на специфику страны, Пекин нащупал более продуктивный и универсальный мирохозяйственный и внешнеполитический курс для крупных и в то же время относительно отсталых стран в современных условиях. Выдвинув концепцию многополюсности на основе пяти принципов мирного существования (а по сути идею сосуществования локальных цивилизаций) и упорно отстаивая эту идею на международной арене, Китай тем самым выступил как концептуальный, альтернативный западной модели, полюс развития. В соответствии с идеей многополярности китайские исследователи считают, что новый миропорядок будет коренным образом отличаться от прежнего, так как это будет единство взаимосвязей и взаимовлияния нового "миропорядка" и новых "региональных порядков". При этом уточняется, что создание нового глобального мирового порядка будет обусловлено прежде созданием новых региональных порядков

4. С учетом вышеизложенного следует поставить под вопрос мнение некоторых ученых, что оформление «Большого Китая» это не более чем теоретическая разработка. Анализ внутренней и внешней политики КНР позволяет говорить, что оформление китайского экономического пространства является магистральной линией политики Китая, направленной на создание азиатского порядка в рамках АТР.

С самого начала реформ руководством КНР были определены три ключевые государственные цели на ближайшие десятилетия, а именно: ускорение темпов социалистической модернизации; воссоединение Родины, включая объединение с Тайванем; борьба против гегемонизма На достижение этих целей была направлена вся внутренняя и внешняя политика. В основу было положено экономическое строительство, как залог разрешения внешних и внутренних проблем. Алгоритмом решения задачи же по достижению этих целей явилась реализация концепции «Большого Китая».

Оформление «Большого Китая» напрямую увязано с программой «четырех модернизаций», провозглашенной еще при жизни Мао Цзэду-на и Чжоу Эньлая. По сути дела курс на реформы, взятый КНР, явился долговременным стратегическим планом, который, с одной стороны, позволял решить собственно внутрикитайские проблемы (стимулирование внутреннего экономического развития и углубление реформ посредством привлечения иностранного капитала, знаний и технологии и т.д.), а с другой стороны, обеспечивал решение кардинальных задач

внешней политики.

Создание «Большого Китая» тесно переплетено с проблемой объединения страны. Экономическая интеграция уже обеспечила успешное политическое воссоединение Гонконга (1997г.) и Макао (1999г.), а это, в свою очередь, обусловило еще большую привязанность к Китаю Тайваня. Кстати говоря, факт воссоединения является символичным по своему значению не только для Китая, но и для всей Азии. Ведь возвращение Гонконга и Макао Китаю знаменует собой окончание длительного колониального господства Запада в Азии.

5. В тоже время в Пекине проводят различие между государственными и национальными интересами, первые затрагивают прежде всего суверенитет КНР, а вторые - единую нацию, ареал распространения которой намного шире государственных границ страны. Поэтому китайские эмигранты, проживающие за рубежом, рассматриваются китайским правительством как неотъемлемая часть китайского экономического пространства. Однако создание данного пространства по целому ряду причин неминуемо притягивает к китайскому экономическому полюсу и соседние государства. Во-первых, Гонконг и Тайвань - крупнейшие иностранные инвесторы в странах ЮВА. Во-вторых, хуацяо, китайские меньшинства, проживающие за пределами Китая и преимущественно в Юго-Восточной Азии, контролируют там значительную часть местной экономики. В-третьих, необъятный, постоянно растущий китайский рынок заставляет многие государства, особенно сопредельные, разрабатывать планы перспективного экономического взаимодействия с Китаем, видя в последнем гаранта собственного экономического роста.

В целом, есть все основания считать, что в рамках выстраивания партнерских взаимоотношений с Восточной Азией Пекин использует опыт, накопленный им в рамках создания «Большого Китая». Похоже, в изменившихся условиях Сянган и Тайвань видят себя в той роли, которую сыграли свободные экономические зоны КНР при формировании «Большого Китая». То есть, роль буфера, роль региона-ворот, но в масштабе формирующейся зоны свободной торговли «КНР-АСЕАН».

Кроме того, появление «Большого Китая» отражает и некоторые важные процессы, происходящие в современном мире. Мир перемещается от разнообразия этнических государств к единой сетевой структуре. Возникновение глобальных сетей в корне изменило ситуацию в мире. Мировая экономика выстраивается вокруг глобальных сетей капита-

ла, управления и информации. В этом смысле «Большой Китай» - это сеть сетей. Для организации китайского бизнеса как раз и характерна сетевая, "сотовая" форма, единство которой в течение многих веков обеспечивается и реализуется не на центрально-политическом, а на межклановом, культурно-историческом уровне. Иными словами, в то время, как в мире делаются первые шаги в переходе от этнических государств к сетевой структуре мира, китайцы уже реально создают в АТР глобальную сеть, целью которой являются экономическое преобразование Восточной Азии.

6. Возникновение по соседству с Россией новой системы мирового хозяйства требует специальной проработки целого круга проблем:

- Опыт Китая, накопленный им в период разработки и практического осуществления нового несилового подхода к объединению страны, можно и нужно использовать при разрешении внутрироссийских проблем, а также для решения политико-экономических вопросов в рамках СНГ. В условиях существования в стране большого комплекса правовых, политических, экономических, идеологических, национальных и других проблем китайская практика указывает реальные пути разрешения некоторых из них.

- "Геополитический код" Китая подразумевает возврат ранее утраченных территорий. И в этой связи процесс формирования «Большого Китая» становится более чем актуальным для России. Помимо исторической претензии на территорию России интерес к русскому Дальнему Востоку и Сибири обусловлен со стороны Китая и тем, что уже сейчас он испытывает сырьевой голод, а сформировавшийся "Большой Китай", вне всякого сомнения, сразу же окажется на грани сырьевого кризиса. Уже сейчас наблюдается "тихая экспансия" китайцев на Дальнем Востоке, где они стремятся любыми способами обосноваться. Вопрос этот весьма серьёзный, но всё же не стоит бить в набат, так как в рамках гибкого конструктивного подхода с обеих сторон он вполне может и должен быть решён с учетом глобальных мировых изменений.

- Сегодня, в канун столетия русско-японской войны, «проблема Тихого океана» вновь поставлена на повестку дня. Причем, если на рубеже XIX-XX веков Тихий океан оставался окраиной цивилизации (главные экономические, политические, культурные события совершались на берегах Северной Атлантики), то сейчас фокус развития мира сместился в АТР. В новом тысячелетии Тихий океан играет роль Средиземного моря: его просторы разделяют/соединяют самые богатые, са-

мые экономически развитые, самые перспективные страны Земного шара. И рынок перевозок, сомасштабный Тихому океану и геополитическому потенциалу стран, его окружающих, сегодня только создается. Сомнительно, что Россия будет господствовать на этом рынке, но она должна принять участие в его создании и быть представлена на этом рынке.

Апробация диссертации Основные результаты работы получили свое отражение в научно-исследовательской деятельности Института Дальнего Востока Российской Академии Наук. Ряд положений и выводов настоящей работы был отражен в докладах на международных конференциях, организованных ИДВ РАН. Некоторые результаты исследования были раскрыты в ряде аналитических разработок и публикаций автора, общим объемом 2,5 листа, представленных в совместных монографиях Центра изучения и прогнозирования российско-китайских отношений ИДВ РАН.

По теме исследования опубликованы следующие работы:

1. Формирование «Большого Китая»// Китай в мировой и региональной политике (история и современность). М., ИДВ РАН, 2000. С.81-103(1,2 а.л.)

2. Биполярность мира вчера и сегодня// Китай, Россия, страны АТР и перспективы межцивилизационных отношений в XXI веке (тезисы докладов). М., 2001.4.2 С. 12-15(0,3 а.л.)

3. Два полюса - две модели развития будущего миропорядка// Китай в мировой и региональной политике (история и современность). М., ИДВ РАН, 2001. С.84 - 93( 0,4 ал.)

4. Интеграционные процессы в АТР : «Большой Китай» и страны Восточная Азия в свете последствий финансового кризиса 19971998гг.// Китай в мировой и региональной политике (история и современность). М., ИДВ РАН, 2003. С.148-160 (0,6 а.л.).

ПЛД №53-468 от 16.07.1999 г. Подписано к печати 19.11.2004 г. Печ.л. 1. Тираж -100 экз. Заказ № Печатно-множительная лаборатория Института Дальнего Востока РАН 117418, Москва, Нахимовский пр-т, 32

»2292$

41

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Андрианов, Виктор Львович

Введение

Глава 1. Формирование нового мирового порядка и Китай

1.1 Геополитика - уточнение значения в свете развития будущего 21 миропорядка

1.2 Концепция национальной безопасности КНР

Глава 2. Формирование «Большого Китая»: субрегиональный уровень

2.1 Концепция «Большого Китая» и позиция Пекина

2.2 КНР и Сянган: на пути к интеграции

2.3 Тайваньская проблема и становление «Большого Китая»

2.4 Специфика китайского национализма в контексте проблемы 99 объединения страны

Глава 3. Формирование «Большого Китая»: макрорегиональный уровень

3.1 Процесс экономической интеграции в АТР на рубеже 80-90 114 годов и позиция КНР

3.2 «Большой Китай» и Восточная Азия в свете последствий 130 финансового кризиса 1997-1998гг

3.3 Интеграционные процессы в Восточной Азии на рубеже XX- 146 XXI века

3.4 Будущее «Большого Китая»: культурно-исторический аспект 167 проблемы

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Андрианов, Виктор Львович

Актуальность темы

Сегодня в мире и в АТР, как одном из его регионов, возникла принципиально новая геополитическая обстановка, отличная от имевшей место в 50-е, 60-е, 70-е и даже 80-е годы. Во-первых, канула в лету эпоха существования в АТР множества политически слабых, экономически неразвитых государств. Сегодня это один из самых динамично развивающихся регионов мира. Во-вторых, в АТР выросли мощные финансово-торговые и транспортные центры мирового значения - Гонконг, Сингапур, Тайвань, а в ближайшей перспективе -приморские города Китая. В-третьих, все более четкие контуры приобретают в этом регионе интеграционные процессы, выстроенные на базе взаимодополнения, а не конкуренции. Наконец, именно здесь наблюдается формирование могущественной континентальной державы, способной оказывать все большее, а в перспективе и решающее влияние на события не только в Восточной и Юго-Восточной Азии, но и в других регионах мира. Рост мощи Китая вместе с углубляющимися интеграционными процессами в рамках «Большого Китая» - один из определяющих факторов формирования новой мировой архитектоники. Идея создания в Восточной Азии (по этническому признаку) грандиозного экономического блока, который включал бы в себя материковую часть Китая, Тайваня, Гонконга и Макао, а гак же связи с зарубежными китайцами, возникла на рубеже 80-90-х гг. ( совпав с окончанием холодной войны) и сразу стала популярной в кругах политиков, экономистов и политологов. Многие исследователи, анализирующие положение в АТР, признают, что становление «Большого Китая», под которым следует понимать экономическое единство, скреплённое этнической общностью, является одной из важнейших долгосрочных тенденций, формирующихся в АТР и современном мире в целом.

Мощь этой "китайской экономической сферы", как утверждалось в докладе Всемирного банка от 1993 года, в недалёком будущем может- превзойти экономическую мощь Японии и сравниться с американской. Укрепление же экономики Китая за счёт создания такого суперблока, вне всякого сомнения, влияет на всю систему международных политических и экономических отношений.

Актуальность темы исследования обусловливается, прежде всего, тем, что по отношению к формирующемуся сообществу «Большого Китая» Россия не в праве оставаться в роли стороннего наблюдателя. Прогнозируемое превращение в новом столетии "сино-экономики" в мировую экономическую сверхдержаву, сопоставимую по ВВП с Западной Европой и США или даже превосходящую их, обладающую огромной военной мощью и способностью генерировать высокие технологии и научные открытия, явно требует нового осмысления и, возможно, корректировки внешнеполитических приоритетов и ориентиров России. Несомненно, что геополитическое место нашей страны в развивающемся АТР во многом определится тем, каким будет экономический и политический профиль Китая («Большого Китая») и какую партнерскую роль в стратегической перспективе он будет играть по отношению к России.

Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в анализе того, как и каким образом на фоне реализации Пекином идеи «Большого Китая» трансформируется роль и место Китая в интеграционных процессах АТР.

С учетом актуальности проблематики "Большого Китая" для всего международного сообщества, региона АТР и, не в последнюю очередь, России автор попытался выстроить исследование по следующим направлениям: проследить истоки идеи формирования «Большого Китая» в КНР; проанализировать факторы, как способствующие интеграционным процессам в рамках «Большого Китая», так и препятствующие этому; дать характеристику политическим и геополитическим сторонам проблемы, в том числе с точки зрения места и роли «Большого Китая» в регионализации АТР; представить прогноз наиболее вероятных тенденций экономической и социальной эволюции «Большого Китая»; проанализировать различные аспекты интеграции Сянгана (Гонконга) в КНР; представить анализ тайваньской проблемы и рассмотреть политику Китая в отношении с Тайванем; обозначить роль и место «Большого Китая» в нарастающих интеграционных процессах АТР.

Научная новизна работы заключается в следующем: предпринята попытка обобщить основные идеи классиков геополитики, найти то общее, что эти идеи сближает и делает их актуальными на рубеже XX-XXI веков; проанализирована эволюция концепции национальной безопасности КНР в последней четверти XX века, выявлены новые подходы Китая к проблеме региональной и международной безопасности в условиях л.рехол^ мирового сообщества от биполярности к многополярности; рассмотрены особенности интеграционных процессов в АТР и потенциальное место в них Китая; предпринята попытка комплексного рассмотрения феномена общности «Большой Китай», в том числе и в культурно-историческом плане; исследована мотивация подходов руководства КНР к проблеме «Большого Китая», в том числе в контексте тайваньской проблематики; проанализированы роль и место Сянгана (Гонконга) в формировании «Большого Китая»;

Рассмотрено место "Большого Китая" в интеграционных процессах АТР в свете последствий азиатского финансового кризиса 1997-1998гг.

Рамки проведенного исследования определяют три фактора: 1 .Пространственно-географический фактор. В последние годы поток литературы, посвященной "Большому Китаю" нарастает, но при этом говорить об однозначном восприятии этого явления пока не приходиться.

Прежде всего географические границы «Большого Китая» строго не определены. Одни исследователи включают сюда Сянган, Аомынь, Тайвань и континентальный Китай. Другие причисляют к нему и Сингапур (в этом случае иногда употребляют понятие «Экономическое сообщество Большого Китая»). Наконец третьи учитывают также и всех китайцев, проживающих в Юго-Восточной Азии, а иногда даже и в Америке, и в Европе. Известный американские синолог Г. Хардинг насчитал 41 определение этой структуры - от «Китайского Общего рынка Азии», «Китайского Экономического Сообщества », «Экономической сферы Большого Китая» до «зоны свободной торговли Юго-восточного Китая».1

Как представляется, такая географическая неопределенность связана с условностью самого понятия «Большой Китай» (впрочем как и такие популярные ныне понятия, как глобализация, геополитика и др.), отражающего на наш взгляд, переходный этап в трансформации политической картины мира.

В этой связи хотелось бы отметить что современные процессы регионализации протекают на нескольких пространственных уровнях. Исследователи, по иерархическому принципу, выделяют макрорегиональный, государственный и субрегиональный уровни.2 Первый реализуется на пространстве межконтинентального и континентального масштаба (региональное сотрудничество). К крупнейшим действующим группировкам по численности совокупного населения относятся ЕС, НАФТА, АСЕАН. Данные региональные образования формируются вокруг стран, занимающих ключевые места в глобальной экономике, с целью укрепления их позиций в конкурентной борьбе друг с другом.

Субрегиональный уровень реализуется на уровне регионов стран и именуется как приграничное, трансграничное и межрегиональное сотрудничество. Его содержание зависит от характера экономических и политических отношений стран, развитости регионов, текущего состояния их экономики, культурных и исторических особенностей. В качестве субъектов сотрудничества на этом Harding H. The Concept of Greater China: Themes, Variations and Reservations // The China Quarterly. December

1993. №. 136. P.665

2 Дергачев В.А., Вародомский Л.Б. Регионоведение.М., 2004.С.11 уровне выступают органы региональной власти и местные сообщества. Последние все шире выступают как субъекты международных экономических отношений, участвуя в региональном и глобальном сотрудничестве в рамках своих полномочий. Этому способствует расширение прав местных органов власти и снятие барьеров внутри региональных сообществ на пути трансграничного движения людей, товаров производственных ресурсов, информации. Понятие "регионализация" в этом смысле отражает также возрастание роли отдельных районов стран, органов их управления и местных сообществ в международных экономических отношениях. Все эти уровни тесно взаимосвязаны. Интенсивные связи регионов создают благоприятные предпосылки для развития межгосударственных связей и построения интеграционной группировки. В свою очередь, прогресс большой интеграции создает благоприятные условия для наращивания трансграничных связей.

Таким образом термин «Большой Китай» не статичен: он отражает динамику процессов, происходящих в АТР. В этом смысле хочется согласиться с отечественным исследователем Верлиным Е.В, полагающим, что английское Greater China (имеющее как бы двоякую этимологию- более большой и более великий) выглядит более удачным, чем его общепринятый русский эквивалент - «Большой Китай». Оно точнее отражает содержание происходящего процесса, его историко-культурную подоплеку и историческую проекцию. Ведь, по сути, идея «Большой Китай» тесно связана как с имперским прошлым Поднебесной, так и с главной целью всех трех генераций руководителей КНР - объединением «нации-государства» и превращением ее в ведущую державу мира, при этом в рамках широко трактуемых и достаточно размытых «исторических» рубежей.1 2.Временной фактор. Хронологические рамки исследования охватывают в основном последние два десятилетия XX века. На рубеже 80-90-х годов феномен «Большого Китая» стал предметом и объектом направленных научных изысканий в мировой политологии. Именно к этому времени, как представляется, сформировались базисные предпосылки изменения роли и

1 Берлин Е. В. Тайвань в контексте формирования «Большого Китая» // Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы. М.2001. С. 285 места Китая как в региональной, так и мировой архитектонике. Несмотря на хронологические ограничения исследования, в ряде необходимых случаев затрагивались события, происходившие за пределами рассматриваемого периода. При этом обращение к прошлому диктовалось потребностью более полного раскрытия сущности некоторых анализируемых событий.

3. Предметный фактор. Предметом исследования явились идеологические, политические, культурно-исторические и экономические аспекты политики руководства КНР в процессе формирования «Большого Китая»

Основа методологии исследования.

Окончание холодной войны, сопровождавшееся распадом СССР и «Восточного блока», в корне изменило облик международных отношений и потребовало нового подхода к их изучению. Но, как признают специалисты-международники, на сегодняшний день наука еще не выработала такого подхода: глобальные политические изменения, в известном смысле, застали теорию врасплох.1 Оказалось, что ее основные концепции мало приспособлены для осмысления происходящих сдвигов, методология слабо согласуется с изменившимися условиями.

Не отказываясь от общепризнанных достижений различных теорий международных отношений, позволяющих говорить о существовании соответствующей относительно самостоятельной дисциплины, автор стремился к комплексному анализу. Такой анализ требует: а) рассматривать международные отношения с позиции глобальности (единства) и системности (целостности); б) признания изменившейся роли государства, большего внимания к «нетрадиционным» акторам международных отношений; в) сознательного отказа от «теории» в пользу освещения тенденций и детерминант; г) сочетания «макро» и «микро» парадигм.

1 Цыганков П. Глобальные политические тенденции и социология международных отношений Международные отношения: социологические подходы. М.1998. С.18

Иначе говоря, хотя процессы экономической интеграции, несомненно, играют системообразующую роль в формирования «Большого Китая», но вместе с тем, они тесно взаимосвязаны со всей совокупностью иных факторов и обстоятельств общественной и политической жизни Китая и всего региона. Поэтому для оптимизации процесса построения необходимых обобщений и выводов при исследовании столь многогранной проблемы, экономико- интеграционные процессы рассматривались через призму политических, военнно-стратегических, культурно-этнических, социально-психологических явлений и событий.

При исследовании процесса формирования «Большого Китая» автор использовал системный подход, опираясь на то его понимание, которое было высказанно известным российским политологом Э. А. Поздняковым: "Основная посылка системного подхода состоит в том, что любой развивающийся объект - будь то отдельный организм, общество, государство, международные отношения и т.д. - представляет собой сложную, относительно самостоятельную систему, некоторое противоречивое единство множества элементов, сторон и отношений: структурных, функциональных, генетических, необходимых и случайных, объективных и субъективных". Важное значение имеет осознание того факта, что "система - не просто конгломерат или совокупность каких-то элементов, а такое органическое образование, такая сумма элементов и связей, соединение которых дает новое качество".1

В значительной степени комплексному анализу, в данной работе, способствовали теоретические и практические работы как зарубежных так и отечественных авторов по проблемам геополитики.

Необходимо отметить, что несмотря на то, что многие положения работ классиков геополитики частично утратили силу, некоторые их идеи и подходы все же заслуживают внимания. Общее, что в большей степени объединяет работы классиков геополитики, так это анализ процессов интеграции и дезинтеграции территорий в условиях глобальных изменений. Этим и определяется ценность этих исследований на современном этапе, так как

1 Поздняков Э.А. Философия политики. T.2. М., 1994. С. 178 основные теоретические положения геополитики в ряде случаев сопряжены с тенденциями развития в мире (его глобализацией) и адаптацией государств к ним.1

Значительный вклад в разработку проблем геополитики внесли российские исследователи. Среди российских ученых, опубликовавших свои исследования по общетеоретическим и прикладным проблемам геополитики — А.Д. Богатуров, К.С. Гаджиев, А. Дугин, Ионин Л.Г. Э.А. Поздняков. К Плешаков, К.Э. Сорокин, B.JI. Цымбурский.2

При работе над диссертацией, в рассмотрении вопросов адаптации идей теоретиков геополитики к реалиям АТР использовались как исследования ученых, анализирующих общие проблемы развития международных отношений, так и работы специалистов-международников, занимающихся конкретным изучением региональных проблем Азиатско-Тихоокеанского региона. В их число входят труды О.Арина, Е.П. Бажанова, А.Д Богатурова, А.А. Волоховой, А.Д.Воскресенского, Ю.М. Галеновича, В.Ф. Ли, B.C. Мясникова, В.Е.Петровского, А.Ю. Рудницкого, М.Л.Титаренко, A.M. Хазанова, А.Г.Яковлева и др.

Для более глубокого понимания места и роли Китая в Восточной Азии в работе был применен цивилизационный подход. В данном случае автор полностью согласен с утверждением, известного китаеведа Люсьена Пая, полагающего, что : "для того чтобы понять суть проблемы надо признать что Китай не просто еще одно национальное государство. Китай - это цивилизация, принявшая форму государства".3

Использование цивилизационного подхода позволяет:

1 Маккиндер X. Географическая ось истории//Полис.1999. .№ 4; Паркер Д. Преемственность и изменения в геополитической мысли ЗападаУ/Международный журнал социальных наук. 1991. № 3.; Хаусхофер К.О геополитике.М.2001; Agnew J., Carbridge S. Mastering space: hegemony, territory and international political economy. L„ N.Y.,1995; O'Tuathail G. Understanding critical geopolitics: geopolitics and risk security//The Journal of strategic studies. 1999. vol. 22, № 2-3.; Spykman N. J. The Geography of the peace New York, 1944 и др.

2 Гаджиев K.C. Геополитика. М., 1997; Дугин А. Основы геополитики. М., 1997; Плешаков К. Геоидеологичсская парадигма (взаимодействие геополитики и идеологии на примере отношений СССР. США КНР в континентальной Восточной Азии (1949— 1991 гг.). М., 1994; Соловьев Э.Г. Геополитический анализ международных проблем современности: pro et contra// Полис. 2001. № 6; Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М. 1996; Цымбурский В.Л. Геополитика как мировидение и рол занятий// Полис. 1999. №4; Бедрицкий А.В. От структуры мира - к структуре геополитики// Русский геополитический сборник. 1997. №1; Ионин Л.Г. Консервативная геополитика и прогрессивная глобалистика//Социологические исследования . №10. 1998 и др.

3 Pye L China: erratic state, frustrated society//Foreign Affairs. Vol 69. № 4. C.58

-Преодолеть европоцентризм, свойственный классической и марксисткой исторической науке, и учесть фактор «мультикультурного характера человеческого общества»;

Учесть материальные, духовные, культурные и религиозные особенности различных обществ в их исторической преемственности.

Степень разработанности темы и источниковедческая база.

Очевидно, что поступательное развитие «Большого Китая» предвещает кардинальные сдвиги в меняющейся геополитической конфигурации мира. Бесспорно и то, что материковый Китай играет в этом процессе одну из ведущих ролей; добиваясь через формирования новой культурно-этнической и экономической единицы расширения своего влияния на АТР и мир в целом Вот почему начиная уже с 90-х годов, вопрос формирования «Большого Китая» стал одной из самых обсуждаемых тем. В значительной степени этому способствовал аналитиз соответствующей проблематики, проведенный Мировым банком, Международным валютным фондом и Организацией экономического сотрудничества и развития.1

Не прошли мимо этой темы и известные западные футурологи. Например Джон Нэйсбит, известный тем, что в работе «Мегатенденции» (1982) выявил большинство глобальных тенденций, нашедших подтверждение к 2000 г. В очередной работе «Глобальный парадокс» он, анализируя формирование нового мирового порядка, выделяет три основных составляющих: кризис коммунизма; революция в телекоммуникационной сфере и подъем Восточной Азии. Факторами экономического подъема Восточной Азии, по его мнению, становятся экономическая активность китайской диаспоры и формирование "Большого Китая", лишающие Японию каких либо перспектив на лидерство в регионе.2 К сожалению, несмотря на то, что в последние годы изучение проблематики "Большого Китая" как неформального сообщества "синоязычных" экономик все более широкий и многоплановый характер, в российской научной литературе процессы формирования и эволюции

1 Jones R., King R., Klein M. The Chinese economic area: economic integration without a free trade agreement // // Economics Department Working Papers No. 124. OECD. Paris. 1992.

2 Naisbitt J. Global Paradox. N.Y., 1994. P.221

Большого Китая», в том числе в увязке с развитием самой КНР и геополитической ситуацией в АТР, изучены пока не столь широко.

В России, как представляется, восприятие материкового Китая как части формирующегося экономического и геополитического пространства "Большого Китая" пока только начинает складываться. Впрочем, тому есть вполне удовлетворительное объяснение. Формирование "Большого Китая" затрагивает не только интересы восточных и юго-восточных соседей КНР, но и глобально-стратегические интересы США. Поэтому наибольшее количество исследований по данной проблеме приходится на США, Японию, Корею и страны ЮВА. Россия же в силу географических причин, а так же по причине сконцентрированности на внутренних проблемах оказалась мало заинтересованной в анализе изменений, происходивших в Юго-Восточной Азии, особенно в период 1985-1995г.г. Тем большую ценность представляют написанные в этот период работы таких отечественных авторов авторов, как Я.Бергер, Э.Гребенщиков, С. Гончаренко, А. Ларин.1

В связи с возвращением к КНР Гонконга и Макао, а также в связи с тем, что во время экономического кризиса в Восточной Азии 1997-98г.г., экономики КНР, Тайваня, Гонконга и Сингапура продемонстрировали стабильность, интерес к «Большому Китаю» значительно увеличился, что безусловно сказалось и на количестве публикаций на эту тему. Следует выделить работы В. Гельбраса, Е.Верлина, А.Салицкого и др.2 В других работах отечественных ученых, затрагивающих отдельные стороны исследования, содержится немало

1 Гребенщиков Э.А. Всекитайское сообщество. Реальность или фантазия? // Китай и мир(тезисы докладов).М.1992. 4.1; Ларин А.Г. «Большой Китай» - замыслы и реальность // Проблемы Дальнего Востока.

1993. № 5.; Мозиас П. Китай и сотрудничество в АТР // Мировая экономика и международные отношения.

1994. №11; Бергер Я.М. Китайская модель развития и «Большой Китай» // Китай на пути к рынку: модель развития, демография, образование. M., 1996. и др.

2 Берлин Е.В Строительство «Большого Китая» в контексте китайского национализма // Ученые записки 2001. Дип. Акад. М., 2002 ; он же. Тайвань в контексте формирования «Большого Китая»// Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы. М., 2001; Гельбрас В.Китайский общий рынок!?// Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 6.; С Салицкий А.И. Китай - новая система в мировом хозяйстве// Восток. 1999. № 1.; Самойлов Н.А.«Большой Китай» как фактор международной политики и межцивилизаиионного диалога в XXI веке // Китай и АТР на пороге XXI века. Тезисы докладов IX международной научной конференции, «Китай, китайская цивилизация и мир». М., 1998. Т. 2. С. 116-120: Ларин А.Г. Тайваньская проблема при президенте Чэнь Шуйбяне // Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы. М.2001. таких данных и обобщений, которые помогли в комплексном осмыслении названной проблематики.1

Принципиально важными представляются публикации китайских авторов, в которых проливается свет на отношение официального Пекина к феномену «Большого Китая».2 Примечательны в этом плане материалы международного симпозиума, представленные Шэньчженьским институтом развития Китая.3

Более полному осмыслению автором китайских подходов к указанной проблеме помогло знакомство с работами Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, в которых сформулированы базовые идеологические установки, ставшие основой доктрины «Большого Китая». В этом плане можно считать, что Цзян Цзэминь лишь несколько развил и детализировал принципиальные установки своих предшественников. Сравнительный анализ этих работ позволяет сделать вывод о преемственности идей и последовательности действий в высших кругах китайского руководства. Если же смотреть на проблему под более широким углом, то следует отметить, что различные аспекты, касающиеся формирования «Большого Китая» и соотносящейся с ней концепции "одно государство - две системы", затрагивались и рядом китайских ученых-международников. При этом отметим, то парадоксальное обстоятельство, что чем большую роль играет Китай в мировой экономике и политике, тем меньшее значение придается в научной литературе собственно китайским оценкам глобальных процессов, в том числе официальным, хотя они-то и проясняют реальное отношение китайского руководства к исследуемой проблематике. Анализ работ китайских специалистов, посвященных вопросам формирования нового мирового порядка, глобализации и т.д, показывает, что формирование

1 Иванов П. М. Гонконг: История и современность. М., 1990.; Милонов B.C. Открытие Китая внешнему миру (политика, теория, стратегия). МЛ 996.; Островский А.В. Тайвань накануне XXI века. М., 1999; Портяков В.Я. Экономическая политика Китая в эпоху Дэн Сяопина. М.,1998; Потапов М.А. Внешнеэкономическая политика Китая: проблемы и противоречия. №., 1998.; Салицкий А.И. КНР и Гонконг: экономические связи в послевоенный период. М., 1998.

2 Люй Мэнлунь. Следует проявлять осторожность в выдвижении идеи о «великой китайской экономической сфере// Чжунго гоцин голи. 1996, №8, С.36.; Чжао Хун. Формирование вокруг Китая экономического суперрегиона. // Проблемы Дальнего Востока. 1998. №5.

3 Prospect of South Chinas economy and its futures interdependent relationship Hong Kong. Taiwan and Japan // International simposium. China development institute.Shenzhen, 1995. January 20-2lth.

Большого Китая» тесно взаимосвязано с долгосрочной стратегией "усиления Китая".1

Под влиянием ряда авторитетных прогнозов наряду с усилением экономических связей между материковым Китаем, и Гонконгом и Тайванем, с начала 90-х годов в США и на Западе в целом, приступили к теоретическому осмыслению нового феномена и даже практической подготовке к возникновению в обозримом будущем в той или иной форме "Китайской федерации", которая будет характеризоваться теснейшей экономической интеграцией и общностью клановых и политических интересов.

По мнению западных политологов, рано или поздно может произойти окончательное институциональное оформление этой общности, а следовательно и появление на мировой арене новой сверхдержавы.

Подъем азиатского гиганта вкупе с его нежеланием "вестернизироваться", объявленной готовностью применить силу для укрощения Тайваня и закрепления контроля над богатыми нефтью районами Южно-Китайского моря и т.д., вызывает растущее беспокойство и порождает страх Запада перед «китайской угрозой», напоминая вчерашний ужас «желтой опасности». Нет нужды указывать на нежелательность для Запада появления новых самостоятельных экономических блоков, способных бросить вызов их собственным блокам типа НАФТА или ЕС. Впрочем, тревога Запада вызвана не столько вероятностью появления нового полюса силы, сколько малой предсказуемостью будущего поведения Китая в условиях формирующегося мощного экономического блока, где Китай формально или неформально будет играть ведущую роль.

Среди работ авторов, публикуемых с начала 90-х годов, в первую очередь отметим исследования содержащие системный анализ проблемы. Это работы П.Бэлдинжер, В.Кеменаде, М.С. Чжана, Г. Хардинга, М.Вейденбаума и др.2

1 Contemporary world configuration. Ed.by Zhang Xingyan. Shanghai2002

2 Baldinger P. The birth of Greater China// The China Business Review. 1992. №.14.; Chang M. N. Greater China and the Chinese "Global tribe"// Asian survey. 1995. № 10.; Greater China. The Next Superpower? Ed. Sliambaugh D. London. 1995; Harding H. The Concept of Greater China: Themes,Variations and Reservations.// The China Quarterly. 1993. № 136; Kemenade W. China, Hong Kong, Taiwan. L. 1997.; Taylor R. Greater China and Japan: Prospects for an Economic Partnership in East Asia., London,. 1996; The China Circle: Economics and Technology in the PRC, Taiwan, and Hong Kong, (ed) Naughton.Washington, D.C.I997; Weidenbaum M. Greater China: a new economic colossus // Washington Quarterly Vol.16., №.4

Примечательно, что основные дискуссии по проблеме «Большого

Китая» развернулись именно в США, отделенных от азиатского материка не одной тысячей километров океанского пространства. По мнению диссертанта во многом это связано с поднятой американскими учеными проблемой «китайской угрозы», исходящих прежде всего из того, что растущая политическая, экономическая и военная мощь КНР будет представлять крупномасштабную региональную угрозу интересам США в последующие 1020 лет. Формирование новой геополитической и экономической реалии "Большого Китая" еще в начале 90-х годов побудило ведущие академические центры США задуматься о необходимости внесения существенных корректив в стратегию США по отношению к КНР, Гонконгу и Тайваню как к компонентам формирующегося «китайского сообщества».

Для лучшего понимания стратегии Запада в отношении «Большого Китая», стоит, пожалуй, напомнить о том, что в современной зарубежной политологии выделяются два направления, каждое из которых предлагает Западу свой рецепт взаимодействия с Китаем.

С одной стороны - это школа «вовлечения» (engagement) приверженцы которой утверждают, что нейтрализовать Китай можно, стимулируя его вовлечение в региональное и мировое сообщество. То есть, чтобы предотвратить образование китайского блока, необходимо содействовать вступлению КНР в различные международные организации с тем, чтобы "повязать" ее правилами игры этих организаций, которые фактически находятся под контролем ТНК и США. Кроме того сторонники этого подхода доказывают, что восстановление суверенитета Китая над Гонконгом фактически маскирует расширение реального экономического влияния Гонконга над соседними территориями. Поэтому его включение в состав Китая означает появление не "Большого Китая", а "Большого Гонконга".1

Сторонники другой школы, политики «сдерживания» (containment.; убеждены, что «баланс сил» в Восточной Азии исключительно нестабилен, главным дестабилизирующим фактором в регионе является Китай, который

1 Breslin S. Decentralization, globalization and Chines partial re-engagement with the global economy // New political economy. 2000. Vol.5. №2. P. 214. можно и необходимо сдерживать различными политическими и экономическими средствами, препятствуя росту его военно-политического влияния. Среди предлагаемых способов для этого называется подавление экономического роста Китая; политическая его дестабилизация путем стимулирования центробежных тенденций способных привести к развалу единого государства, и др.

По мнению ряда западных экспертов, сам факт «беспрецедентного процветания» населения приморской территории КНР и в массе свое:; воспроизводящей образ жизни и модели поведения близлежащего Гонконга, являет собой весьма значительный фактор, работающий на потенциальную «фрагментацию» Китая.1

Гамма чувств, которые испытывают азиатские соседи по отношению к Китаю двойственна и противоречива. С одной стороны, существует известная опасность, что с рождением общекитайского экономического колосса, не только расширится сфера экономического господства Китая, но и увеличится вероятность нестабильности в странах ЮВА. Там опасаются роста шовинизма среди этнических китайцев по мере усиления могущества Китая. С другой стороны, перспектива появления новой силы в Азии, способной ответить на вызов Запада, вызывает у азиатских народов определенные чувства надежды и солидарности.2 Например, позитивное отношение корейцев к рассматриваемой идее сегодня в значительной степени определяется тем, что там считают полезным использовать опыт Китая в процессе объединения Севера и Юга Кореи.

Заметим, что если среди западных ученых вплоть до последнего момента, было немало сомнений по поводу успешной интеграции КНР, Тайваня и Гонконга, то у ученых Восточной Азии никаких сомнений по этому поводу не возникало. Корейский исследователь Цзин Хван Чун замечает, что важен вопрос не о том, возможно ли появления «Большого Китая» а о том, когда это

1 Segal G. China's changing shape // Foreign affairs. 1994. Vol.73. № 3.

2 Toshio Watanabe. The formation of a self-supporting cycle of structural transformation in East Asia // .lanan Review of International Affairs. 1995. Vol. 9. № 3, P.241. произойдет.1 Авторитетный индонезийский политолог Йусуф

Вананди, возглавляющий Центр стратегических и международных исследований в Джакарте, уже в 1993 г. констатировал, что «Большой Китай»-это гораздо больше чем идея: это экономическая реальность.2

В контексте заявленной проблемы представляется, что отдельного рассмотрения заслуживает позиция Японии. Растущая мощь КНР усиливает чувство неопределенности японцев в отношении геополитического будущего их страны. С одной стороны, Япония отождествляет себя с Китаем в культурном отношении, испытывает скрытое чувство азиатской общности. Существует мнение, что экономический рост Китая позволит решить проблемы, вызванные затянувшейся стагнацией экономики страны.

Так, по утверждению Т. Ватанэбэ, если считать объединения КНР, Гонконга и Тайваня процессом инкорпорации китайских прибрежных провинций через Гонконг и Тайвань в региональную экономику Восточной Азии, то формирование «Большого Китая» должно рассматриваться как "позитивный феномен, который обеспечит Восточную Азию еще большим богатством и тем самым внесет свой вклад в усиление потенциала регионального рынка".3 С другой стороны, для многих японцев Китай -традиционный соперник, бывший враг и потенциальная угроза стабильности в регионе. Сегодня Япония весьма озабочена появлением в лице КНР опасного военно-политического противника и экономического конкурента, к тому же не забывшего прошлые, весьма многочисленные обиды. Уже с начала 90-х годов в Японии начали откровенно говорить о том, что Китай представляет угрозу стабильности Восточной Азии и безопасности Японии. Разумеется, концепция «Большого Китая» вызвала в стране самое пристальное внимание. Насколько можно судить по работам японских исследователей, все нюансы взаимоотношений между КНР, Гонконгом и Тайванем исследовались крайне

1 Jin Hwan Chun. Greater China in the 21st century. Seoul. CIS policy paper series 97-3, December 1997.

2 Far Eastern Economic Review. November 25. 1993. P.32

3 Toshio Watanabe The formation of a self-supporting cycle of structural transformation in East Asia // Japan Review of

International Affairs, vol. 9, № 3., 1995. pp. 243 скрупулезно. Подтверждением этому, например, служит совместный доклад, подготовленный сотрудниками Института развивающихся экономик.1

Сильную озабоченность у японцев вызвало и осознание факта того, что Китай мог бы и без участия Японии взять на себя лидерство в Восточной Азии. В концепции "Большого Китая", японские наблюдатели усмотрели намерение Китая, не считаясь с интересами Японии в субрегионе, СОЗДа 1 Ь В 0>',uyiiiv*m «китайскую экономическую сферу», простирающуюся от Пекина до Джакарты. "Рождающееся ощущение единства между КНР, Тайванем и Гонконгом, похоже, свидетельствует о новом регионализме, который может привести к появлению новой китайской империи", - считает экономист Накадзима Минео.2

Практическая значимость диссертации определяется тем, что поднятые в ней проблемы имеют все возрастающее значение для внешнеполитической стратегии России, как с точки зрения российских геополитических интересов, так и под углом учета и возможного использования опыта Китая ь выстраивании отношений с тяготеющими к России партнерами из ближнего зарубежья.

Апробация диссертации Основные результаты работы получили саое отражение в научно-исследовательской деятельности Института Дальнего Востока Российской Академии Наук. Ряд положений и выводов настоящей работы был отражен в докладах на международных конференциях организованых ИДВ РАН. Некоторые результаты исследования были раскрыты в ряде аналитических разработок и публикаций автора, общим объемом 3,5 листа, представленных в совместных монографиях Центра изучения и прогнозирования российско-китайских отношений ИДВ РАН.

Основные положения работы выносимые на защиту: IDE spot survey. "One Country, Two Systems" China's dilemma, ed. Yasuo Onichi. Tokyo. March 1997.

2 Nakajima M. The three Chinas in Asia's new order // Japan echo. 1993. № 20. P.43.

1. Геополитики начала века не могла предвидеть политический облик современного мира. Но они были правы, предрекая и планируя утверждение географически связанных "Больших Пространств" - крупных величин международной жизни, представляющих собой экономические союзы и сообщества безопасности. Период конца 1980-х - начало 1990-х годов ознаменовался всплеском региональных интеграционных процессов. В результате современный мир переживает настоящий "бум" интеграционную процессов, развивающихся вширь и вглубь. В то же время как показывает мировая практика, наиболее успешно интеграционные процессы осуществлялась там, где ведущую роль играл местный региональный лидер (Германия в ЕС или США в НАФТА).

2. Анализ внутренней и внешней политики КНР позволяет говорить, что оформление китайского экономического пространства является магистральной линйей политики Китая, направленной на создание азиатского порядка в рамках АТР. Оформление «Большого Китая» является долговременным стратегическим планом, который, с одной стороны, позволял решить собственно внутрикитайские проблемы (стимулирование внутреннего экономического развития и углубление реформ посредством привлечения иностранного капитала, знаний и технологии и т.д), а с другой стороны,-обеспечивал решение кардинальных задач внешней политики.

3. Анализ взаимоотношений КНР и стран Восточной Азии после кризиса 1997-1998 гг. позволяет говорить о появлении условий для формирования «зоны юаня», подобной планировавшейся, но не возникшей из-за жесткого противостояния США «зоне иены». Использование юаня могло бы стимулироваваться наличием у КНР своей «бамбуковой» сети в Азии-китайской диаспоры, фактически контролирующей экономики большинства стран региона, а также уникальной взаимодополняемостью отдельных элементов «китайского экономического пространства».

4. В целом есть все основания считать, что в рамках выстраивания партнерских взаимоотношений с Восточной Азией Пекин использует опыт накопленный им в рамках создания «Большого Китая». В изменившихся условиях Сянган и Тайвань, похоже, видят свою роль аналогичной той, которую сыграли свободные экономические зоны КНР при формировании «Большого Китая». То есть роль буфера, роль региона-ворот, но уже в масштабе формирующейся ЗСТ «КНР-АСЕ АН». Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложений, в том числе иллюстративных. Общее содержание диссертации:

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формирование "Большого Китая""

Заключение

1. Геополитики начала века не могла предвидеть политический облик современного мира. Но они были правы, предрекая и планируя утверждение географически связанных "Больших Пространств" - крупных величин международной жизни, представляющих собой экономические союзы и сообщества безопасности. Период конца 1980-х - начало 1990-х годов ознаменовался всплеском региональных интеграционных процессов. В результате современный мир переживает настоящий "бум" интеграционных процессов, развивающихся вширь и вглубь. В то же время как показывает мировая практика, наиболее успешно интеграционные процессы осуществлялась там, где ведущую роль играл местный региональный лидер (Германия в ЕС или США в НАФТА). И наоборот, интеграционные проекты, построенные на принципах децентрализации (АСЕАН и АТЭС) сталкиваются с существенными затруднениями. Следует иметь ввиду, что ни высокий уровень технологического развития, ни экономическое процветание общества, ни огромные свободные финансовые средства не выводят государство в число великих держав, если у него нет для этого геополитической основы. Лишь наличие обширной территории с богатыми ресурсами и многочисленным населением становится своеобразным резервуаром мощи и безопасности государства и является, хотя и недостаточными, но необходимым условием превращения государства в мировой центр силы, к которому будут тяготеть и вокруг которого будут группироваться страны и народы. В этом смысле Китай, соответствующий всем геополитическим критериям склонен и главное способен играть в начале XXI в. роль естественного центра притяжения для окружающих его стран и народов. КНР еще не лидер, но потенциал ее лидирования возрастает.

2. Если рассматривать КНР через призму роста его ВВП, то можно упустить из вида нечто более существенное, а именно то, что "неизменно упирая на специфику страны Пекин нащупал более продуктивный и универсальный мирохозяйственный и внешнеполитический курс для крупных и в то же время относительно отсталых стран в современных условиях". Выдвинув концепцию многополюсности на основе пяти принципов мирного существования (а по сути идею сосуществования локальных цивилизаций) и упорно отстаивая эту идею на международной арене, Китай тем самым выступил как концептуальный, альтернативный западной модели, полюс развития. В соответствии с идеей многополярности, китайские исследователи, считают, что новый миропорядок будет коренным образом отличаться от прежнего, так как это будет единство взаимосвязей и взаимовлияния нового "миропорядка" и новых "региональных порядков". При этом уточняется, что создание нового глобального мирового порядка будет обусловлено прежде созданием новых региональных порядков

4. С учетом вышеизложенного следует поставить под вопрос мнение некоторых ученых, что оформление «Большого Китая» это не более чем теоретическая разработка. Анализ внутренней и внешней политики КНР позволяет говорить, что оформление китайского экономического пространства является магистральной линией политики Китая, направленной на создание азиатского порядка в рамках АТР.

С самого начала реформ руководством КНР были определены три ключевые государственные цели на ближайшие десятилетия, а именно: ускорение темпов социалистической модернизации; воссоединение Родины, включая объединение с Тайванем; борьба против гегемонизма. На достижение этих целей была направленна вся внутренния и внешняя политика. В основу, было положено экономическое строительство, как залог разрешения внешних и внутренних проблем. Алгоритмом же по достижению этих целей явилось реализация концепции «Большого Китая».

Оформление «Большого Китая» напрямую увязано с программой «четырех модернизаций», провозглашенной еще при жизни Мао Цзедуна и Чжоу Энълая. По сути дела курс на реформы, взятый КНР, явился долговременным стратегическим планом, который, с одной стороны, позволял решить собственно внутрикитайские проблемы (стимулирование внутреннего экономического развития и углубление реформ посредством привлечения иностранного капитала, знаний и технологии и т.д), а с другой стороны,- обеспечивал решение кардинальных задач внешней политики.

Создание «Большого Китая» тесно переплетено с проблемой объединения страны. Экономическая интеграция уже обеспечила успешное политическое воссоединение Гонконга (1997г.) и Макао (1999г.), а это в свою очередь обусловило еще большую привязанность к Китаю Тайваня. Кстати говоря, факт воссоединениея является символичным по своему значению не только для Китая, но и для всей Азии. Ведь возвращение Гонконга и Макао Китаю знаменует собой окончание длительного колониального господства Запада в Азии.

5. В тоже время в Пекине проводят различие между государственными и национальными интересами, первые затрагивают прежде всего суверенитет КНР, а вторые - единую нацию, ареал распространения которой намного шире государственных границ страны. Поэтому китайские эмигранты, проживающие за рубежом, с полным основанием рассматриваются китайским правительством как неотъемлемая часть китайского экономического пространства. Однако создание данного пространства неминуемо притягивает и соседние государства к китайскому экономическому полюсу, по целому ряду причин. Во-первых, Гонконг и Тайвань крупнейшие иностранные инвесторы в странах ЮВА. Во-вторых, хуацяо, китайские меньшинства, проживающие за пределами Китая и преимущественно в Юго-Восточной Азии, контролируют там значительную часть местной экономики. Именно они являются движущей силой интеграционных процессов АТР, целью которых является складывание китайско-азиатского общего рынка. Поэтому нет ничего удивительно в отмечаемой исследователями заинтересованности хуацяо в глубокой технологической модернизации стран проживания, в стремлении к завоеванию рынка, а не получению сиюминутной прибыли, как это делают западные ТНК. В-третьих, следует отметить, что необъятный, постоянно растущий ктайский рынок заставляет многие, особенно сопредельные государства, разрабатывать планы перспективного экономического взаимодействия с Китаем, видя в последнем гаранта собственного экономического роста.

Итоги «азиатского» кризиса 1997-1999 годов и всего последующего развития свидетельствуют не только о текущей устойчивости китайской стратегии развития, но и о долгосрочном, перспективном и при этом весьма эффективном характере планирования ее развития.

Анализ взаимоотношений КНР и стран Восточной Азии после кризиса 1997-1998 гг. позволяет говорить о появлении условий для формирования «зоны юаня», подобной планировавшейся, но не возникшей из-за жесткого противостояния США «зоне иены». Возможность появления формирования «зоны юаня» были усилена структурным кризисом мировой экономики, начавшимся в 2000 году. Больно ударив по экономикам Юго-Восточной Азии, ориентированным на экспорт в развитые страны, он содействовал переориентации части производителей на Китай с его колоссальным внутренним рынком.

Использование юаня могло бы стимулироваваться наличием у КНР своей «бамбуковой» сети в Азии- китайской диаспоры, фактически контролирующей экономики большинства стран региона, а также уникальной взаимодополняемостью отдельных элементов «китайского экономического пространства». Существенно, что элементы китайской экономики располагают значительными финансовыми резервами в преддверии надвигающихся трансформаций в регионе. По этому показателю после Японии 2-е, 3-е и 4-е места занимают сегодня, соответственно континентальный Китай, Тайвань и Гонконг, в совокупности превосходя Японию.

Китайский бизнес обладает значительным производственным потенциалом и опытом управления (Тайвань), развитым маркетингом и сферой обслуживания (Гонконг), обширной сетью коммуникаций (Сингапур; финансовым капиталом, технологиями, ресурсами и рабочей силой (КНР).

Анализ взаимоотношений КНР и стран Восточной Азии после кризиса 1997-1998 гг. позволяет говорить о появлении условий для формирования «зоны юаня», подобной планировавшейся, но не возникшей из-за жесткого противостояния США «зоне иены». Использование юаня могло бы стимулироваваться наличием у КНР своей «бамбуковой» сети в Азиикитайской диаспоры, фактически контролирующей экономики большинства стран региона, а также уникальной взаимодополняемостью отдельных элементов «китайского экономического пространства». В целом есть все основания считать, что в рамках выстраивания партнерских взаимоотношений с Восточной Азией Пекин использует опыт накопленный им в рамках создания «Большого Китая». В ИЗМеНИВШИХСЯ условиях СяНГаН и Тайвань, похоже, видят свою роль аналогичной той, которую сыграли свободные экономические зоны КНР при формировании «Большого Китая». То есть роль буфера, роль региона-ворот, но уже в масштабе формирующейся ЗСТ «КНР-АСЕАН».

Помимо всего прочего, появление «Большого Китая» отражает и некоторые важные процессы, происходящие в современном мире. Мир перемещается от разнообразия этнических государств к единой сетевой структуре. Возникновение глобальных сетей в корне изменило ситуацию в мире. Мировая экономика выстраивается вокруг глобальных сетей капитала, управления и информации. Речь идет о сетях финансовых, архитектурных/строительных; масс-медиа, наркобизнесса и т.д., формирующих культурную политику и общественное мнение. Эти сети составляют новую морфологию нашего общества и по мере их распространения меняются ход и результаты производственных процессов. В этом смысле «Большой Китай» -это сеть сетей. Для организации китайского бизнеса как раз и характерна сетевая, "сотовая" форма, единство которой в течение многих веков обеспечивается и реализуется не на центрально-политическом, а на (меж)клановом, культурно-историческом уровне. Иными словами, в то время, как в мире делаются первые шаги в переходе от этнических государств к сетевой структуре мира, китайцы уже реально создают в АТР глобальную сеть, целью которой являются экономическое преобразование Восточной Азии.

6. Возникновение по соседству с Россией новой системы мирового хозяйства требует специальной проработки целого круга проблем:

Для определения путей выхода России из "геополитического тупика" необходимо учитывать исторические, экономические и стратегические тенденции западной ("морской" в геополитическом смысле) и евразийской (континентальной) цивилизаций. Любой односторонний подход в разрешении кризисных ситуаций-экономический, религиозный, либо военный, может оказаться фатальным. Чтобы соответствовать меняющимся историческим условиям и оставаться конкурентоспособной в XXI веке, России целесообразно участвовать в каком-либо стратегическом блоке или создать собственный.

Но чтобы достойно отстаивать свое место на геополитческой карте мира, России необходимо решить свои внутренние проблемы. Как известно с уходом в исторические прошлое феноменов социалистического содружества и Советского Союза, некоторые государства СНГ, и пррежде всего, Россия, столкнулись с проблемами, затрагивающими их территориальную целостность. Известно, что нередко эти проблемы как внешнего, тах и внутреннего характера решались и решаются в настоящее время силовыми методами, что приводит к дестабилизации ситуации на внутригосударственном, межгосударственном, а в некоторых случаях и на региональном уровне. В этих условиях представляется весьма важным исследование опыта разрешения сложных политических проблем другими, преимущественно, несиловыми методами. Опыт Китая, накопленный им в период разработки и практического осуществления нового несилового подхода к объединению страны, можно и нужно использовать при разрешении внутрироссийских проблем, а также для решения политико-экономических вопросов в рамках СНГ. В условиях существования в стране большого комплекса правовых, политических, экономических, идеологических, национальных и других проблем, китайская практика указывает реальные пути разрешения некоторых из них.

Геополитический код" Китая подразумевает возврат ранее утраченных территорий. И в этой связи процесс формирования «Большого Китая» становится более чем актуальным для России. Помимо исторической претензии на территорию России интерес к русскому Дальнему Востоку и Сибири обусловлен со стороны Китая и тем, что уже сейчас он испытывает сырьевой голод, а сформировавшийся "Большой Китай" вне всякого сомнения, сразу же окажется на грани сырьевого кризиса. Уже сейчас наблюдается тихая экспансия" китайцев на Дальнем Востоке, где они стремятся любыми способами обосноваться. Вопрос этот весьма серьёзный, но всё же не стоить бить в набат, так как в рамках гибкого конструктивного подхода с обеих сторон он вполне может и должен быть решён с учетом глобальных мировых измений.

- Сегодня, в канун столетия русско-японской войны «проблема Тихого океана» вновь поставлена на повестку дня. Причем, если на рубеже XIX-XX веков Тихий океан оставался окраиной цивилизации (главные экономические, политические, культурные события совершались на берегах Северной Атлантики), то сейчас фокус развития мира сместился в АТР. В новом тысячелетии Тихий океан играет роль Средиземного моря: его просторы разделяют/соединяют самые богатые, самые развитые экономически, самые перспективные страны Земного шара. И рынок перевозок, сомасштабный Тихому океану и геополитическому потенциалу стран, его окружающих, сегодня только создается. Сомнительно, что Россия будет господствовать на этом рынке, но она должна принять участие в его создании и быть на этом рынке представлена.

Список научной литературыАндрианов, Виктор Львович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. На русском языке

2. Документы XIII Всекитайского Съезда Коммунистической Партии Китая (25 октября 1 ноября 1987 года). Пекин.,1988.

3. Дэн Сяопин. Основные вопросы современного Китая. М., 1988.

4. Дэн Сяопин/Избранное. Т.П. (1975-1982). Пекин,1995.

5. Дэн Сяопин. Строительство социализма с китайской спецификой: (Статьи и выступления). Пер с кит. М., 1997.

6. Китайская народная республика. Конституция и законодательные акты. М., 1984.

7. Китайская народная республика. Законодательные акты. М., 1989.

8. Ли Дэнхуэй. Позиция Тайваня. М., 2000.

9. Мир на пороге XXI века. М., 2001.

10. Основной закон КНР о Специальном административном районе Сянган. Пекин. 1997.

11. Программа национального объединения. Принята 23 февраля 1991 года на Ш заседании совета национального объединения Тайваня // Свободный Китай. 1994. № 1.

12. Сабурова Е.Н., Медведева А.А. Китай. М., 1991.12. 40 лет КНР. М„ 1989 .

13. Цзян Цзэминь., Ли Пэн. Выступления по тайваньской проблеме. Пекин, 1997.

14. Цзян Цзэминь. Реформа. Развитие. Стабильность (статьи и выступления). М.,1996.1. На английском языке

15. Economic survey of Singapore. Singapore., 2002.

16. Jones R., King R., Klein M. The Chinese economic area: economic integration without a free trade agreement // Economics Department Working Papers No. 1 24. OECD. Paris. 1992.

17. World Bank. Global economic prospects and the developing countries. Washington, 1993.

18. NBER Working Paper series. Geography, economic policy,and regional development in China Working paper 8897. Cambridge, April 2002

19. И. Литература На русском языке:

20. Андреев M.,A. КНР и развивающиеся страны: Великодержавный бизнес. М. 1980

21. Андреев М.А. Зарубежная китайская буржуазия ррудие Пекина в Юго-Восточной Азии. М., 1973.

22. Андрианова Т.В. Геополитические теории. М., 1996.

23. Арин О. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. М., 1997.

24. Афро-Азиатский мир: региональные исторические системы и капитализм: проблемно-тематический сборник. М., 1999.

25. Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. М.,1990.

26. Белов Е. Китай. 20 лет экономической реформы // Азия и Африка сеголня. 1998. № 12.

27. Бергер Я.М. Китайская модель развития и «Большой Китай» // Китай на пути к рынку: модель развития, демография, образование. М.,1996.

28. Бжезинский 3. Китай региональная, а не мировая держава // Pro et contra. 1998. №1.

29. Богатуров А.Д., Косолапое Н.А. Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002.

30. Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. М., 1997.

31. Борисова А.И. Зарубежные китайцы во внешнеполитических и экономических интересов КНР // Информационный бюллетень ИДВ РАН. М., 1995. № 3.

32. Борисова А.И. КНР и зарубежные китайцы: некоторые аспекты отношений в последнее десятилетие// Информационный бюллетень ИДВ РАН. 1997. № 3.

33. Валлерстайн И. Анализ мировых систем. Спб., 2001.

34. Берлин Е.В Строительство «Большого Китая» в контексте китайского национализма // Ученые записки Дипломатической Академии. 2001. М. 2002.

35. Берлин Е.В. Тайвань в контексте формирования «Большого Китая»// Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы. М., 2001

36. Берлин Е.В. Сянган и развитие «Большого Китая» // Проблемы Дальнего Востока. 1998. №2

37. Внешняя политика и дипломатия стран АТР. Под ред. Ли В.Ф. М., 1998.

38. Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: истоки, тенденции, перспективы // Полис. 1999. №5

39. Волохова АА., Воропаева О. Изменения в мире в начале 90-х годов: оценка китайских политологов // Проблемы Дальнего Востока. 1994. № 6.

40. Ворота в глобальную экономику. М., 2001.

41. Воскресенский А.Д. Россия и Китай: теория и история межгосутар^венньг*' отношений. М., 1999.

42. Гаджиев К.С. Геополитика. М., 1997.

43. Галенович Ю.М. Наказы Цзян Цзэминя. М., 2003.

44. Галенович Ю.М. К вопросу о национальном самосознании китайцев в конце XX в. М„ 1999.

45. Гельбрас В. Китайский общий рынок!? // Международная экономика и международные отношения. 2002. № 6.

46. Гельбрас В.Г. АТР и проблемы интеграции России в мировую экономику // Международная экономика и международные отношения. 1997. № 12.

47. Гельбрас В.Г. Россия и Китай: вопросы собирания геоэкономических пространств // Полис. 1995. № 6.

48. Геополитика: теория и практика. Под ред.ПоздняковаЭ.А. М., 1993.

49. Глобализация и поиски национальной идентичности. М.1999.

50. Глобальные политические тенденции и социология международных отношений. Международные отношения: социологические подходы. М., 1998.

51. Гончаренко С. Партнеры или конкуренты: как работает китайский капитал в странах Юго-Восточной Азии // Вопросы экономики. 1992. №3.

52. Гончаров С.Н., Виноградов JT. О. К вопросу об эволюции внешнеполитической концепции КНР // Проблемы Дальнего Востока. 1988. № 4.

53. Гончаров С. Я. Зарубежные китайцы и программа «четырех модернизаций» КНР // Проблемы Дальнего Востока. 1987. №4.

54. Границы Китая: история формирования. М., 2001.

55. Гребенщиков Э.А. Всекитайское сообщество. Реальность или фантазия? // Китай и мир (тезисы докладов). М., 1992.4.1.

56. Гудошников J1.M., Кокарев К.А. Гонконг- особая автономия Китая. М., 1999 .

57. Гудошников J1.M. Аомынь на кануне воссоединения с Китаем // Проблемы Дальнего Востока. 1999. № 1.

58. Данилевский НЯ. Россия и Европа. М, 1995.

59. Ден В.Э. Учение Р. Ратцеля опредмете и задачах геополитики// Известия Российского Географического Общества. Спб., 1997. Т. 129. № 2.

60. Дугин А. Основы геополитики. М., 1997.

61. Думан Л.И. Традиции во внешеней политике Китая // Роль традиций в истории и культуре Китая. М., 1972.

62. Дупас Ж. Экономические блоки и национальные стратегии на американском континенте // Латинская Америка. 2001. № 12.

63. Е Цзычен. Некоторые мысли о дипломатической стратегии Китая // Экспресс-информация ИДВ РАН. М„ 2000. № 11.

64. Жан К., Савона П. Геоэкономика. М., 1997.

65. Зотов О.В. Китай как универсальная монархия и псевдоданничество «варваров^ !' Восток. 1994. № 2.

66. Иванов П.М., Гонконг: История и современность. М., 1990.

67. Иноземцев В.Л. Особый путь Китая // Свободная мысль. 1999. № 9.

68. Казарян Л.Г. Россия Евразия - мир // Цивилизации и культуры. Вып. 3. М„ 1996.

69. Качан Г.Г.Эволюция концепции национальной безопасности КНР( 1985-95). (дис.канд.ист.наук). М.,1995

70. Китай на пути к рынку: модель развития, демография, образование. Под. ред. Бергер Я.М. М., 1996.

71. Китай на пути модернизации и реформ. Под ред.Титаренко М.Л. М., 1999.

72. Клейн Л.Р. Кризис в Азии и мировая экономика // Мировая экономик?, и международные отношения. 1999. № 4.

73. Козлов А.А. Участие Китая в многостороннем международном сотрудничестве: тенденция к расширению// Информационный бюллетень ИДВ РАН.1997. № 13

74. Колинз Д.М., Большая стратегия. М.,1975.74. Крах доллара. М., 2000.

75. Крюков М.,В., Малявин В.В., Софронов М.В. Этническая история китайцев на рубеже средневековья и нового времени. М., 1987.

76. Кузнецова В.В. Юань: региональная валюта? // Современные тенденции развития регионального экономического сотрудничества в Восточной Азии. М., 2003.

77. Куколевский А.Г. Гонконг в системе мировых экономических связей. М.1 972.

78. Ларин А.Г. О тайванской «концепции двух государств» // Китай в мировой и региональной политике. М. 2000.

79. Ларин. А.Г. «Большой Китай» замыслы и реальность // Проблемы Дальнего Востока. 1993. № 5.

80. Леженина Т. Экономическое положение Тайваня и проблема развития

81. Тайваньско-Китайских отношений в 1999 г.// Азия99.экономика, политика, сотрудничество. М., 2000.

82. Ли Дуо. Проблемы и перспективы экономических отношений КНР с Сянганом и Тайванем. М., 1998.

83. Ли Сяо. Дин Ибин. Формирование валютной системы Восточно-Азиатского региона: необходимость, возможности и выбор путей развития // Северо-Восток КНР в системе экономического развития Северо-Восточной Азии. Вып. 16.М. 2001

84. Ли Юньань, Рожковский Е. Китайская диаспора в странах Юго-Восточной Азии: новое измерение проблемы // Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 12.

85. Ломанов А. Канада и «Большой» Китай: бизнес. иммиграция, многокультурность// Проблемы Дальнего Востока. 1997. №4.

86. Лэмптон Д. Американо-китайские отношения: жизнь на краю обрыва// Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 1. С. 21.

87. Маккиндер X. Географическая ось истории Н Полис.1995. № 4.

88. Мальцева О. Семенов Е. Экономическая интеграция в азиатско-тихоокеанском регионе // Мировая экономика и международные отношения. 1995. №.9.

89. Международные отношения: социологические подходы. М., 1998.

90. Милонов B.C. Открытие Китая внешнему миру: временной и пространственный аспекты ( этапы, особенности). М., 1996.

91. Милонов B.C. Открытие Китая внешнему миру (политика, теория,стратегия). М.,1996.

92. Минаев С.В. Глобальная экономика: 2000 год. М., 2001.

93. Михеев В.В. Глобализация и азиатский регионализм. Вызовы для России М. 2001

94. Модернизация Тайваня и перспективы отношений с КНР. М., 2003.

95. Москалев А.А. Теоретическая база национальной политики КНР (1949-1999). М., 2001.

96. Мозиас П. Формирование открытой экономики в Китае: региональные проблемы // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 3.

97. Мозиас П. Китай и сотрудничество в АТР // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 11.

98. Мосяков В. Политические процессы в АСЕАН и проблемы сохранения внутреннего единства // Юго-Восточная Азия в 1998г. Актуальные проблемы развития. М., 1999

99. Мэхэн А.Т. Влияние морской силы на французскую революцию и империю (17931812). М„ 1940.

100. Мясников B.C. Положение в сфере безопастности в Северо-Восточной Азии // Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 5.

101. Накасонэ Я., Мураками Я., Сато С., Нисибэ С. После холодной войны. М., 1993.

102. Новые подходы к сотрудничеству в странах Азиатско-тихоокеанского региона. М„ 1996.

103. Островский А.В. Тайвань накануне XXI века. М., 1999.

104. Остроухое O.JI. Взгляд из Пекина // Проблемы Дальнего Востока. 1988. № 5.

105. Остроухое O.JI. Внешняя политика Китая в годы реформ и перспективы ее развития // Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 3.

106. Ощепков В. П. Россия и Китай в зеркале региональной политики. М., 1998.

107. Панарин А.С. Восток-Запад: циклы большой истории // Новая Россия. 1998. №1

108. Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после «холодной войны». М., 1998.

109. Плешаков К. Геоидеологическая парадигма (взаимодействие геополитики и идеологии на примере отношений СССР, США и КНР в ко н т и п о i гг lut l. i i о и Восточной Азии, в 1949 1991 гг.). М., 1994

110. Поздняков Э.А.Философия политики. М.,1994. Т. 1-2.

111. Портяков В.Я. Экономическая политика Китая в эпоху Дэн Сяопина. М. 1998

112. Потапов М.А. Внешнеэкономическая политика Китая: проблемы и противоречия. М., 1998

113. Потапов М. Воссоединение Китая и Гонконга: экономический фактор // Проблемы Дальнего Востока. 1996. № 6.

114. Россия и Китай в Азиатско-тихоокеанском регионе. М., 1996.

115. Салицкий А.И. Роль Китая в экономике тихоокеанской Азии// Современные тенденции развития регионального экономического сотрудничества в Восточной Азии. М„ 2003.

116. Салицкий А.И. Специализация Сянгана // Азия и Африка сегодня. 2000 № 6.

117. Салицкий А.И. Китай новая система в мировом хозяйстве// Восток. 1999. № 1 .

118. Салицкий А.И., Фисюков В.И. Китай и кризисы 90-х годов. М. 1999.

119. Салицкий А.И. КНР и Гонконг: экономические связи в послевоенный период. М„ 1998.

120. Самойлов Н.А. «Большой Китай» как фактор международной политики и межцивилизационного диалога в XXI веке// Китай и АТР на пороге XXI века. Тезисы докладов IX междлународной научной конференции, «Китай, китайская цивилизация и мир». М., 1998. Т. 2.

121. Свешников А.А. Внешнеполитические концепции КНР и концептуальные представления китайских специалистов-международников. М., 1999.

122. Семин А.И. Партнеры и соперники // Азия и Африка сегодня. 1998. № 9.

123. Скалапино Р. Впереди вызовы грядущего // Проблемы Дальнего Востока. 1995. №1.

124. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М. 1996

125. Стефашин В. Взгляды руководства КНР на национальную безопасность страны // Проблемы Дальнего Востока. 1993. № 6.

126. Су Синь. Меняющееся китайское восприятие безопасности //Экспресс-информация ИДВ РАН. 1994. № 3.

127. Сухоруков В.Д. Цивилизация как предмет географического анализа // Известия Российского Географического Общества. 1997. Т.129. №3.

128. Тепфер К. Экологические кризисы и политические конфликты //Международная политика. 1999. № 2-3.

129. Титаренко M.JI. Россия и Восточная Азия. Вопросы международных и межцивилизационных отношений, М., 1994.

130. Титаренко M.J1. Россия лицом к Азии. М., 1998.

131. Титаренко M.JI. Россия: безопастность через сотрудничество. Восточно-азиатский вектор.М., 2003

132. Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.

133. Троякова Т. Г.Экономическое развитие стран АТР. Владивосток. 1999 .

134. Туровский Р.Ф. Политическая география. М., Смоленск. 1999 .

135. Цыганков П. Международные отношения. М.,1996

136. Цыганов П. Геополитика последнее прибежище разума? // Вопросы философии 1994. № 7-8 .

137. Цыганов Ю. В. Тайвань в структуре региональной безопасности Восточной Азии. М„ 1999.

138. Цымбурский В JI. Россия земля за великим лимитрофом: цивилизация и ее геополитика. М., 2000.

139. Федоровский А. Азиатско-тихоокеанский регион: год больших перемен// Мировая экономика и международные отношения. 1994. №1.

140. Федотов В.П. О глобализации, регионализме, многополярности // Ученые записки 2001. М„ 2002.

141. Фон Крейтер Н. Диктат мрового жандарма или равноправие больших пространств // Наш современник. 1996. №2.

142. Хаусхофер К. О геополитике. М., 2001.

143. Хань Е. Участие китайской диаспоры и Гонконга в экономическом развитии КНР// Азия 99- экономика, политка,сотрудничество. М., 2000.

144. Хуан Чжилян. От Pax Sinica к стратегии развития по модели «f».// Китай, китайская цивилизация и мир. Сборник докладов V международной научной конференции, 12-14 октября. М., 1994. Ч. 2.

145. Хэ Фан. Обстановка в Восточной Азии после окончания холодной войны. // Экспресс-информация, ИДВ РАН. 1994. № 3.

146. Чжао Хун Формирование вокруг Китая экономического суперрегиона// Проблемы Дальнего Востока. 1998. № 5.

147. Чжан Шилян. Перспективы азиатско-тихоокеанской безопасности в начале XXI века// Экспресс-информация ИДВ РАН. 1996. № 8.

148. Юго-Восточная Азия в 1998. Актуальные проблемы развития. М.1999.

149. Юй Суй. Диалектика современной мировой ситуации // Проблемы Дальнего Востока. 1994. № 5.

150. Юй Хун. Южный экономический пояс: источники и стимулы роста // Азия и Африка сегодня. 1993. №3.

151. Яковец Ю.В Циклы, кризисы, прогнозы. М., 1999.

152. Яковлев А. Международно-политическая стабильность в АТР и Китай // Проблемы Дальнего Востока. 1995. № 5.

153. Яковлев А. Г. Характер современной эпохи и политическая структуризация мирового общества. // Китай в XXI веке: шансы, вызовы и перспективы (тезисы докладов). М., 2000. №1.

154. Ян Сюэтун. Китайская стратегия безопасности после холодной войны II Экспресс-информация ИДВ РАН. 1995. № 8.

155. Ян Сюэтун. Ориентация стратегии безопасности Китая // Экспресс-информация ИДВ РАН. 1996. № 8.

156. I Зарубежная литература. На английском языке:

157. Armstrong D. Chinese perspectives on the new world order// Journal of East Asian Affairs. 1994. Vol. 8. №2.

158. Ash R., Kueh Y. Economic integration within Greater China: trade and investment flows between China, Hong Kong and Taiwan // China Quarterly. 1993. № 136.

159. Baldinger P. The birth of Greater China // The China Business Review. 1992. №. 14.

160. Boillot J.J., Nicolas M. The South China triangle and Taiwan: from a maquilladoras zone to an integrated economy // China Perspectives. 2000. № 30.

161. Breslin S. Decentralization, globalization and Chinese partial re-engagement with the global economy // New political economy. 2000. Vol.5. № 2.

162. Callahan W. A. Harmony or hegemony in Greater China? Reading China's actions in the South China sea// Contemporary political studies. Nottingham. 1997.Vol.1.

163. Chang M. N. Greater China and the chines "global tribe"// Asian survey. 1995. № 10.

164. Chen Xiangming. Business over politics// China Business Review. 1999. March-April.

165. Contemporary world configuration. Ed.by Zhang Xingyan. Shanghai. 2002.

166. Cohen S.B. Geopolitics in the New World Era: a new perspective on an old discipline// Reordering the world. Geopolitical perspectives on the twenty-first century. Oxford. 1999.

167. Crane G. T. "Greater China: The ties that don't bind"// Current history. 1995. № 593.

168. Crawford D. Globalisation and guanxi: The ethos of Hong Kong finance // New political economy. 2001. Vol. 6. № 1.

169. Christensen T.J. Chinese realpolitik // Foreign affairs. 1996.Vol. 75. № 5.

170. Ding X.L. Informal privatization through internationalization: The rise of nomenklatura capitalism in China's offshore businesses// British journal of political science. 2000.Vol.30.

171. Dirlik A. The Asia-Pacific idea: reality and representation in the invention ot a regional structure // Journal of world history. 1992. Vol. 3. № 1.

172. Gipouloux F. Integration or disintegration? The spatial effects of foreign direct investment in China // China Perspectives. 1998. №. 17.

173. Jin Hwan. Chun.Greater China in the 21st century. CIS Policy Paper Series 97-3 December. Seoul, 1997.

174. Harding H. The US and the Greater China // China Business Review. 1992. May-Jun.

175. Harding H. The Concept of Greater China: themes,variations and reservations.// The China Quarterly. 1993. №. 136.

176. Huang Fanzhang. Situation and configuration of the East Asian economy and China's economic strategy in the region II Chinese Economic Studies 1994.Vol. 24. № 4.

177. IDE spot survey. "One Country, Two Systems" China's dilemma, ed. Yasuo Onichi. Tokyo, March 1997.

178. Kao J. The worldwide web of Chinese// Harvard Business Review. 1993. March-April.

179. Kemenade W. China, Hong Kong, Taiwan. L., 1997.

180. Langhammer R. J. The formation of Greater China and the future of l/E-Chinu relations. In: The East, the West and China growth. Challenge and ressponse. Baden-Baden., 1995.

181. Moore G., Dixia Yang. China, APEC and economic regionalismin the Asia-Pacific// Journal of East Asian affairs. 1999. Vol. XIII. №2.

182. McNeil W.H. The fall of great powers // Review. 1994. Vol. XVII. № 6.

183. Naisbitt J. Global Paradox. N.Y., 1994.

184. Nakajima Mineo. The three Chinas in Asia is new order // Japan echo. 1993. №.20.

185. Nan Li. The PLA's evolving warfighting doctrine, strategy and tactics, 1985-1995: a Chinese perspective// China Quarterly. 1996. № 146.

186. Network Power: Japan and Asia. ed. Katzenstein and Takashi Shiraishi. Ithaca., 1997.

187. Noda Nobuo. A new Chinese empire // Japan echo. 1996. № 1.

188. Prospect of South Chinas economy and its futures interdependent relationship Hong Kong. Taiwan and Japan // International simposium. China development institute. Shenzhen., 1995. January 20-21th.

189. Pye L China: erratic state, frustrated society // Foreign Affairs. Vol 69. №4.

190. Segal G. China's changing shape // Foreign affairs. 1994. Vol.73. № 3

191. Shambaugh D. Introduction: the emergance of "Greater China" // China Quarterly. 1993. № 136.

192. Spykman N. J. The Geography of the peace. New York., 1944.

193. Taylor R. Greater China and Japan: prospects for an economic partnership in East Asia. London., 1996.

194. Tse-Kang Leng. A political analysis of Taiwan's economic dependence on mainland China // Issues & Studies. 1998. №. 8.

195. Tu Wei-ming. Cultural China: The Periphery as the Center// Daedalus. 1991. Vol.120. №2

196. Tu Wei-ming. Implications of the rise of "confucian" East Asia// Daedalus. 2000.Vol.129. № 1.

197. Yeung, H.W.C. Under siege? Economic globalization and Chinese business in Southeast Asia// Economy and society. 1999. Vol.28. .№.1.

198. Yong Deng. Managing China's hegemonic asgension: Engagement from Southeast Asia // Journal of strategic studies. 1998. Vol.21. №1.

199. Yung Wei. From «Multi-system nations» to «linkage communities»: a new conceptual scheme for integration of divided nations // Issues and Studies. 1997.Vol.33. №10 .

200. Wang Guoqiang. China s military and economic security under the guidance of the new security concept // International understading. 2002. № 1.

201. Watanabe Т. The formation of a self-supporting cycle of structural transformation in East Asia // Japan review of international affairs. 1995. vol. 9. № 3.

202. Wei Shang-Jin., Frankel J. A Greater China trade bloc?// China economic review. 1994. Vol. 5. № 2.

203. Wu Baiyi. The Chinese security concept and its historical evolution /' Journal of contemporary China. 2001.Vol. 10. № 2.

204. Wuu-Long Lin., Pancy Lin. Emergence of the Greater China circle economies-cooperation versus competition // Journal of contemporary China. Vol.29. № 10.

205. Zhan Xinoning. Transnationalisation and outward inwestment: ihc ease of chinesc firms//Transnational corporations. 1996.Vol.4 №3.1. На китайском языке:

206. Ван Чжэнсянь. Лунь вого дуйвай цзинцзи маои фачжань чжаньлюе (О стратегии развития внешнеэкономических связей и торговли нашей страны) // Чжуншань дасюе сюебао. Гуанчжоу. 1985. № 2.

207. Ли Бэньхэ. Цюаньцюхуа дэ дочжун инеян юй вого ин цайцю до дуйцэ (Многостороннее влияние глобализации и ответный курс, который следует принять нашей стране) // Шицзе цзинцзи юй чжэнчжи. 2000. № 10.

208. Лю Цундэ. Предварительный анализ геостратегических идей Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина // Шэхуйчжуи яньцзю. 1996. № 3.

209. Люй Мэнлунь. Следует проявлять осторожность в выдвижении идеи о «великой китайской экономической сфере // Чжунго гоцин голи. 1996. № 8.

210. Лю Шэнсян. Цзинцзи цюаньцюхуа цзинчэн чжун дэ гоцзи чжэнчжи япьбянь (Эволюция международной политики в процессе экономической глобализации) // Шицзе цзинцзи юй чжэнчжи. 2000. № 12.

211. Сяо Гунцинь. Шиси чжунмэй чжэнчжи вэньхуа чжанли (Анализ напряженности политических культур Китая и США) // Чжаньлюэ юй гуаньли. 2001. № 2.

212. Сун Имин. Цюаньцюхуа синь фачжань хэ гоцзи гуаньси фуцзахуа (Новое развитие процесса глобализации и усложнение международных отношений") // Гоцзи вэньти яньцзю. 1999. №2.

213. Тан Шипин. Цзай лунь чжунго дэ да чжаньлюэ (И вновь о большой стратегии Китая) // Чжаньлюэ юй гуаньли. 2001. № 4. С.29-37

214. Фэй Сяотун. Путешествие по дельте реки Янцзы // Ляован. 1990. №34.

215. Хуан Говэнь. Ваймао яо цзоучу и тяо цюань синьды луцзы (Внешняя торговля должна развиваться по совершенно новому пути) // Ляован. 1985. № 2. С.20-21

216. Хуан Фаньчжан. Гуаньюй цзинцзи цюаньцюхуа дэ цзи дянь сыкао (Некоторые размышления об экономической глобализации) //Шицзе цзинцзи юй чжэнчжи. -2000. № 10.

217. Хэ Ижэнь. Гуаньюй "Чжунго цзинзи цюань" гоусян ды цзидянь сыкао (Некоторые соображения о концепции «экономическое кольцо Китая») // Цзинцзи вэньти таньсо. 1993 . № 9.

218. Чэнь Дэчжао. Цзинцзи цюаньцюхуа дуй чжунго дэ цзиюй юй тяочжапь (Шансы и вызовы экономической глобализации для Китая) // Гоцзи вэньти яньцзю. 1999. №3.

219. Чэнь Цюаньшэн, Лю Цзинхуа. Цюаньцюхуа чжун дэ чжунго юй шицзе (Китай и мир в рамках глобализации) // Чжаньлюэ юй гуаньли. 1999. № 2.

220. Шэн Гун. От национализма к глобализму // Чжаньлюэ юй гуаньли. 1996. №1.

221. Шэнь Цзижу. Синь шицзи цюаньцюхуа дэ цюши хэ вого дэ дуйцэ (Тенденция экономической глобализации в новой эпохе и курс нашей страны)// Шицзе цзинцзи юй чжэнчжи. 2000. № 4.1.. Периодические издания (разные года)1. На русском языке языке

222. Азия и Африка сегодня. (Москва)

223. БИКИ (бюллетень иностранной коммерческой информации) (Москва)

224. Международная жизнь. (Москва)

225. Мировая экономика и международные отношения. (Москва)

226. Народы Азии и Африки. (Москва)

227. Общественные науки за рубежом. Китаеведение. (Москва)

228. Проблемы Дальнего Востока. (Москва)227. Полис. (Москва)228. Эксперт. (Москва)1. На английском языке229. Asian Survey (Berkley)230. Asiaweek (Hong Kong)

229. British journal of political science. (Cambridge)233. China Daily (Beijing)

230. China News Analysis (Hong Kong)235. China Quarterly (London)

231. China Strategic Review (Washington.)

232. Chinese Economic Studies (Washington.)

233. Far Eastern Economic Review (Hong Kong)

234. Foreign Affairs (New York)

235. Free China Journal (Taipei)241 Japan Echo. (Tokyo)

236. Journal of Contemporary China (Princeton)

237. Journal of East Asian Affairs. ( Seoul)

238. Journal of world history. (Honolulu)

239. The International Herald Tribune

240. International understading (Beijing)

241. Issues and Studies (Taipei)

242. New Political Economy(Abingdon)249. Review (Binghamton)250. Strait Times. (Singapore)251. The Economist (London)1. На китайском языке

243. Гоцзи вэньти яньцзю (Пекин) Гоцзи чжаньван (Шанхай) Жэньминь жибао (Пекин) Ляован (Пекин) Сяньдай гоцзи гуаньси (Пекин) Цзинцзи вэньти таньсо. (Куньмин) Хунци (Пекин)

244. Чжаньлюэ юй гуаньли( Пекин) Шицзе цзинцзи юй чжэнчжи (Пекин) Шицзе чжиши (Пекин)252.253.254.255.256.257.258.259.260. 261.