автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Формирование образовательных и профессиональных траекторий молодежи: внешние регуляторы и действия субъектов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование образовательных и профессиональных траекторий молодежи: внешние регуляторы и действия субъектов"

На прааах рукописи

Чередннченко Галина Анатольевна

ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ТРАЕКТОРИИ МОЛОДЕЖИ: ВНЕШНИЕ РЕГУЛЯТОРЫ II ДЕЙСТВИЯ СУБЪЕКТОВ

Специальность 22.00.04. - социальная структура, социальные институты и процессы

Автореферат

Диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

1 г Vси го15

Москва 2014

005559108

005559108

Ряботя выполненя в ФГБУН Институт социологии Российской якялемпн наук.

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

доктор социологических паук Константнповскпм Давид Львович

доктор философских наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Зборовский Гарольд Ефимович (ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина», кафедра социологии и социальных технологий управления, профессор)

доктор социологических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Чупров Владимир Ильич

(ФГБУН Институт социально-политических исследований РАН, отдел социологии молодежи, главный научный сотрудник)

доктор социологических наук, доцент Шаронова Светлана Алексеевна

(НОУ ВПО «Православный Свято-Тихоиовский гуманитарный университет», факультет социальных наук, кафедра общей социологии, профессор)

Ведущая организация: ФГБУН Институт философии и права Сибирского

отделения Российской академии наук, Отдел социальных исследований, г. Новосибирск.

Защита состоится «04» марта 2015 г. в 14.00 час. па заседании диссертационного совета Д 002.011.02 на базе ФГБУН Институт социологии РАН но адресу: 117218. Москва, ул. Кржижановского, д. 24/35, корп. 5, комн. 323.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке и на сайте ФГБУН Институт социологии Российской академии наук: vvwvv.isras.ru

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат социологических иаук, доцент Тюрина И.О.

Автореферат разослан « »_ 2015 г.

ЬОбщаи характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Социальные проблемы формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи неизменно привлекают внимание исследователей и общества в целом в связи с тем, что молодежь, как правило, оказывается в эпицентре происходящего в социуме и она, в конечном счете, определяет облик общества в будущем. Условия, в которых происходит такое формирование, определяются состоянием общества в целом - развитием экономики, политики, науки и следующих за ней технологий, демографической ситуации, развитием системы образования, состоянием рынка труда и др. Предоставляемые этими внешними регуляторами потенциальные возможности неодинаково используются разными социальными группами молодежи, имеющей разнообразные способности, реализующей разные стратегии поведения. Несбалансированность в развитии общественных подсистем, с одной стороны, и социальная дифференциация общественного поведения молодежи в ходе освоения образовательных и профессиональных ресурсов, с другой стороны, обуславливают неуравновешенность процессов перехода в сфере образования и труда от фазы подростковости к состоянию взрослости и как следствие высокую вероятность возникновения рассогласованностей при формировании образовательных и профессиональных траекторий. Явный, открытый характер одних из этих дисбалансов и скрытое, латентное существование других делают исключительно актуальным своевременное и непрерывное, на каждом этапе общественного развития, изучение образовательных и профессиональных траекторий молодежи.

В этой проблематике хорошо изученными как в российской, так и в зарубежной социологии, являются вопросы социальной детерминированности субъективных и объективных аспектов выбора: зависимости образовательных и профессиональных планов и реального поведения в сфере образования и труда от аскриптпвных факторов -социального происхождения, образования родителей, материального положения семей, поселенческого состояния, иола, расы, национальности и др. Указанные социальные взаимосвязи были и остаются непременными детерминантами процессов получения образования и выхода на рынок труда. Между тем, в современных обществах под напором динамизма изменений социальных условий жизни, их глобализации, подверженности мировой экономической конъюнктуре, плюс в нашей стране - коренной трансформации общественных структур за последнее двадцатилетие существенно возросло воздействие внешних и других регуляторов на образование п трудовую деятельность молодежи. Одновременно в сегодняшнем быстро меняющемся мире, как подчеркивалось в программном документе XVII Международного социологического конгресса1, социальность человека далеко не целиком детерминирована социальными структурами и механизмами, а сами перемены все в большей мере определяются действиями п интенциями человека. Применительно к нашей проблематике это означает, что в формировании образовательных и профессиональных траекторий в современных условиях возрастает роль социального поведения субъекта: освоения предоставляемых возможностей, самореализации, личных инвестиций. В этой связи особо актуальным в проблематике жизненного старта молодежи сегодня становится изучение вопросов о том, какие возможности, условия и ограничения создаются современным состоянием и

'См. XVII ISA World Congress of Sociology. Sociology on the move [опНпе|.Дата обращения 24.06.2010. URL.: «http://www.ba-sociology.org/congress2010/

развитием отдельных подсистем общества - системы образования, рынка труда и занятости молодежи, демографической ситуации, - для формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи. Как этот потенциал и ограничения реализуются самой молодежью на старте ее траекторий? Как разные группы молодежи получают профессиональное образование, выходят на рынок труда, обретают в ходе трудовой деятельности последующий, дополнительный образовательный капитал и конвертируют его в социально-профессиональные позиции? Ответы на эти вопросы имеют как познавательную, так и практическую значимость, помогают обществу в обнаружении и сглаживании возникающих здесь противоречий, что проявляется в нескольких взаимосвязанных аспектах.

Такое изучение прежде всего выводит на проблематику образования. В последние два десятилетия воздействие кардинальных социально-политических и экономических трансформаций общества перемены в структуре, институциях и установлениях п системах общего, профессионального образования и дополнительного обучения все сильнее влияют на распределение молодого поколения по разным уровням образования, формам его получения, направлениям обучения, видам занятий. Одновременно молодежь, выступая не только объектом, но и субъектом образования, реализует собственные образовательные потребности и проявляет избирательность образовательного поведения. В совокупности все это формирует интеллектуальный, профессиональный, инновационный потенциал молодого поколения. Благоприятствование его развитию путем совершенствования условий формирования образовательных траекторий молодежи становится актуальной задачей общества, решению которой могут способствовать соответствующие социологические исследования. Кроме того, в самой системе образования в последнее двадцатилетие происходит усиление социальной дифференциации, складывание подсистем элитного, массового и «псевдо» образования, поэтому изучение реального поведения молодежи в сфере образования неизбежно выводит на проблемы социально го неравенства, неодинаковых у разных групп молодежи шансов доступа к качественному образованию, на проблемы социального воспроизводства через институты системы образования. Таким образом, вопросы демократии и неравенства в обществе во многом решаются на жизненном старте, в виде формирующихся образовательных (и взаимосвязанных с ними профессиональных) траекторий молодежи.

Самостоятельное воздействие на всю ситуацию старта жизненных траекторий оказывает демографическая ситуация, вернее волнообразное строение возрастного состава населения страны. В самостоятельную жизнь вступают то многочисленные, то малочисленные поколения молодежи, что создает неодинаковые возможности доступа к учебным и рабочим местам, создает или не создает дополнительное давление на рынок труда, способствует или нет росту безработицы среди молодежи. Все это ставит злободневные вопросы и перед системой образования и перед системой трудоустройства. Причем возникающие проблемы весьма противоречивы, ситуация быстро и кардинально меняется и управляющим структурам надо своевременно иметь от исследователей точную и достоверную информацию, чтобы вовремя предвидеть и упреждать возникающие проблемы.

Рассматриваемая проблематика непосредственно связана с состоянием рынка труда, с трудоустройством молодежи. Под влиянием структурных преобразований производства, конкурентного механизма регуляции трудовых отношений, структурного

несоответствия между спросом и предложением рабочей силы существенно усложнились процессы трудоустройства молодежи, складываются различия в профессиональных траекториях социально продвинутых и социально обездоленных групп молодежи. На старте траекторий молодежь застает определенные институты рынка труда, определенную структуру занятости, в которые она должна вписаться. Одновременно, в первую очередь за счет молодежи, за счет получения ею новых, актуальных, востребованных экономикой специальностей и квалификаций происходит перераспределения всего занятого населения между секторами экономики, видами деятельности, профессиями в пользу более соответствующих современным экономическим вызовам. Тем самым занимаемые молодежью по ходу профессиональных траекторий трудовые позиции способствуют вкладу в прогрессивное экономическое развитие страны. Оптимизация профессиональных траекторий молодежи путем адаптации специфических инструментов рынка труда, большей подстройки системы профессионального образования к актуальным запросам сферы труда и общества способны усилить рациональное использование созидательного потенциала молодежи.

Изучение формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи тесно сопряжено также с вопросами о положении и специфических функциях молодежи в общественном воспроизводстве, ее социального развития, становления и реализации субъектности молодежи в социальных отношениях. Обосновавший социологический подход к пониманию положения молодежи в обществе К. Мапгейм говорил об ее особой функции, которая состоит в том, что молодежь - «оживляющий посредник, своего рода резерв, выступающий на передний план, когда такое оживление становится необходимым для приспособления к быстро меняющимся или качественно новым обстоятельствам»2. Социальная активность молодежи, имевшая место в последнее двадцатилетие, в отношении выбора своего образовательно-профессионального пути -получения общего и профессионального образования, выхода на рынок труда, интеграции в профессиональную деятельность, дополнительного обучения п возвращения в систему образования, изменений социально-профессионального положения по ходу развития профессиональной карьеры - собственно и составляют осуществление молодежью ее специфической функции в быстро трансформирующемся российском обществе. От происходящих по ходу формирования образовательных и профессиональных траекторий качественных изменений ее социального положения зависят как видоизменения социально-профессиональной структуры и структуры занятости, в которые молодежь включается, так и совершенствование самой молодежи под воздействием преобразований. При этом диалектика объект-субъектных отношений в ходе становления и реализации молодежи нередко ведет к возникновению внутри указанных процессов многообразных проблемных ситуаций. Их своевременное выявление в ходе социологических исследований помогает поиску путей решения обнаруживаемых социальных проблем.

В условиях современной России изучение данной проблематики представляется особенно актуальным в свете борьбы неолиберальных моделей развития и консервативных направлений и схем. На представленном материале приходится убеждаться, что общество, идя то по пути неолиберальных реформ, то тормозя их, неизбежно сталкивается как с позитивными, так и с негативными проявлениями

-МинлЛм К. Диагноз нашего времени// Диагноз нашего времена- Пер с нем. М.: Юрист, 1994. С.. 444.

процессов. Тем важнее знать, как складываются социальные механизмы формирования образовательных и профессиональных траекторий, какие новые дисбалансы возникают, каковы возможные пути их разрешения. Разные стороны рассматриваемой проблематики создают возможности для выработки мер социального управления, дают выходы на практические рекомендации.

Названные положения предопределили проблему данного исследования. Она может быть сформулирована как противоречие между автономностью, отсутствием в ряде отношений взаимосвязи в развитии отдельных социальных подсистем, таких как система образования, рынок труда, демографическая ситуация, и потребностью в благоприятствовании формированию образовательных и профессиональных траекторий молодежи, то есть усилий общества по созданию - с ориентацией на дифференцированные группы молодежи - лучших возможностей реализации способностей, стратегий получения образования и трудоустройства, а также последующего накопления образовательных и профессиональных ресурсов.

Назначение социологических исследований, и этого исследования в частности, -давать обществу объективную информацию на основе анализа актуальных социальных проблем, расширять наши знания о состоянии и перспективах развития социума и тем самым продвигать наше общество по пути прогресса.

Степень научной разработанности проблемы. Проблематика формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи занимает важное место в развитии социологии образования и социологии молодежи. Начало ее изучения у нас в стране связано с возрождением социологии образования и становлением социологии молодежи, в частности с эмпирическими исследованиями с начала 1960-х гг. В.Н. Шубкина. Его концептуальные подходы были связаны с изучением совместно субъективных и объективных факторов, влияющих как на профессиональных склонности, так и реальный выбор профессии, учебных мест и трудоустройство молодежи; престижа профессий как показателя субъективного отражения социальной иерархии в массовом сознании молодежи; различия шансов на получение образования отдельных групп юношей и девушек, обнаруживших наличие социального неравенства в обществе. В начавшихся во многих регионах страны аналогичных исследованиях разрабатывапись концепции воспроизводства социальной структуры советского общества и межгенерационных социальных перемещений на примере изучения учащихся средних учебных заведений и студенчества (Ф.Р. Филиппов, М.Н. Руткевич); концепции соотношения общественных потребностей и социально-профессиональных ориентации, жизненных ценностей студенчества, его места в социальной структуре (В.В. Водзинская, Л.Н. Лесохина, В.Т. Лисовский, С.Н. Иконникова, Л.Я. Рубина); теории формирования социального облика молодежи в процессе воспроизводства социальной структуры (H.A. Аитов, М.Х. Титма, О.И. Шкаратан), концепции изучения личности молодого человека в сравнительно-исторической, кросскультурной и пагхологической возрастной перспективе (И.С. Кон). Эти работы отличал социально-критический подход в изучении социальных проблем образования и молодежи, что стаю основным методологическим принципом дальнейших исследований в этих областях знания.

Углубление изучения различных аспектов социологии образования и социологии молодежи продолжилось в 1970-1980-е годы в специальных социологических теориях: методологии межрегионального лонгитюдного изучения изменений в социальном статусе

в динамике взросления выпускников средних учебных заведений (М.Х. Титма, Л.А. Коклягина, В.В. Семенова), методологии изучения положения и особой функции молодежи в общественном воспроизводстве и ее социального развития (В.И. Чупров и коллектив исследователей под его руководством в 1980-е гг.: Ю.Л. Качанов, A.B. Кинсбургскпй, Л.А. Коклягина, В.В. Семенова, М.Н. Топалов, М.Ф. Черныш), методологии социального прогнозирования системы образования (И.В. Бестужев-Лада), концепциях социально-профессионального самоопределения молодежи (В.Т. Лисовский, С.Н. Иконникова Э.К. Васильева) и се социально-экономического статуса (Г.Т. Журавлев), концепции социализационной нормы и социализационной траектории (А.И. Ковалева), концепции образовательных стратегий (В.И. Добрынина, Т.В. Ковалева, Т.И. Кухтевич), методологических проблем социологических исследований молодежи (В.И. Боряз). В международных сравнительных исследованиях «Социальные ориентации и жизненные пути молодежи в социалистическом обществе» и «Высшее образование и социальная структура общества» (под руководством соответственно В.Н. Шубкина и Ф.Р. Филиппова) была реализована попытка применения концепций воздействия социально-экономических и социально-культурных факторов развития разных стран на получение образования и социально-профессиональное позиционирование молодых поколений.

Отражая логику научного процесса, развитие отечественных исследований всех этих лет шло в том же русле, что и за рубежом. Проблематика неравенства жизненных шансов, социальной дифференциации и селекции в сфере образования, социальной мобильности молодежи и трансмиссии статусов (Р. Будон, Дж. Коулмен, Р. Коллинз, Ф.Г. Кумбс, М Троу), разработка в рамках структуралистской парадигмы теории воспроизводства неравенства в обществе через систему образования (П. Бурдье, Ж.-К. Пассерон), изучение противоречий при выходе молодежи на рынок труда и интеграции в профессиональную деятельность (А. Турен, Г. Балаж, Ж.-П. Фагер, К. Бодло и др.) была широко представлена в соответствующих публикациях.

В 1990-е годы в связи с общим кризисом науки у нас в стране и появлением множества тем, более волнующих общественность, изучение социальных проблем жизненного старта молодежи сократилось. Внимание исследователей было перенесено на изучение социологических аспектов системы образования в России (A.A. Овсянников), теоретических вопросов социологии образования (Г.Е. Зборовский) и социологии молодежи (А.И. Ковалева, В.А. Луков), положения молодежи в обществе риска (Ю.А. Зубок), жизненных стратегий поколений (В.В. Семенова), молодежного рынка труда и безработицы (С.Н. Быкова, В.И. Чупров, Э.М. Коржева, И.В. Рыжиков), жизненных притязаний и стратегий, а также предпочтений и поведения в сфере культурного и потребительского спроса, политических ориентации (B.C. Магун, А.З. Литвинцева, П.С. Писарский, B.C. Собкин). Заложенная В.Н. Шубкиным в Сибири научная школа социологии образования и социологии молодежи развивается в исследованиях различных направлений - изучения региональных, этносоциальных, социокультурных процессов, инновационного и глобализирующегося, а также различных форм профессионального образования, социально-философских проблем образования (A.M. Аблажей, М.А. Абрамова, Н.В. Наливайко, В.В. Петров, Ю.В. Попков, Г.С. Солодова, И.И. Харченко). В 2000-е годы появляются обобщающие работы, в которых отражены результаты комплексных социологических исследований проблем образования, процессов социализации и самореализации молодежи, ее роли в воспроизводстве социальной

структуры российского общества; образование и молодежь изучаются в фокусе социальных противоречий, разрабатываются вопросы образовательной и молодежной политики (МК. Горшков, Д.JI. Констатиновский, В.И. Чупров, Ф.Э. Шереги).

По мере разработки рассматриваемой проблематики к концу 1990-х годов стало очевидным, что под воздействием динамики социальных трансформаций у нас в стране сложилась новая модель образовательного поведения и трудовой занятости молодежи в период жизненного старта, которая адекватно может интерпретироваться методологией и методикой изучения образовательных и профессиональных траекторий молодежи. Оно берет начало с концепций исследования жизненных путей поколений как социального и исторического феномена (М. Коли, 1985; Г.Х. Элдер, 1974; К. Майер, 1989), продолжается изучением молодости как части жизненного цикла человека - переходного периода между подростковым возрастом и становлением «человека социального» (К. Эванс, В.Р. Хайнц, 1994) п исследованиями жизненных траекторий поколения (Г. Джонс, 1991). Концептуально обосновывается необходимость количественного и качественного подходов в исследованиях life course (Дж. 3. Гил, Г.Х. Элдер, 1998). Рост многообразия каналов образовательной подготовки и профессиональной интеграции молодежи во взрослое общество вызвал в 1990-2000-е годы многочисленные исследования, использующие специальные социологические теории, концепции и понятийный аппарат (life course, parcours de vie, lebenslauf, pathway, learning career, cheminement scolaire, parcours, life transition, carieer/carrière, trajectory/trajectoire), отражающие сложные связи между социальными и экономическими структурами, формирующими жизни людей; образовательными институциями, предопределяющими процессы участия в обучении; и самими обучающимися, учитывающими разные факторы, влияющие на формирование и развертывание профессиональных карьер (С. Горард, Э. Хьюз, M. Блумер, П. Хадкинсои, С. СпаПлерман, Ф. Белхсм, Б. Кроссан, Л. Массо, Л. Сильвен, М. Бессэн, Р. Кам, С. Моншатр, Б. Циммерман).

В отечественных исследованиях концепции внутрипоколенческого анализа дополняются историческим сравнением различных возрастных когорт в ходе изучения типичных жизненных карьер молодежи на базе данных лонгитюдных исследований и case studies (В.В. Семенова). Руководимые Д.Л. Константиновским исследовательские проекты базируются на концепции лонгитюдного изучения количественными и качественными методами объективных и субъективных факторов, определяющих траектории разных социальных групп молодежи (Е.Д. Вознесенская, Ф.А. Хохлушкина, Г.А. Чередниченко); концепции мониторинга индивидуальных образовательных и карьерно-профессиональных траекторий выпускников системы профессионального образования (B.C. Вахштайн, Д.Ю.Куракин). Исследования последних лет субъективной и объективной сторон формирования траекторий выпускников вузов (Е.М. Авраамова, Ю.Б. Верпаховская, Н.В. Волкова, А.Г. Эфендиев, Е.С. Балабанова, Е.Б. Гапицкий) носят преимущественно прикладной характер. В русле международного тренда запуска масштабных лонгитюдов образовательных и профессиональных траекторий (LSYPE, NELS, YCS) с 2009 г. НИУ ВШЭ начат масштабный лонгитюдный проект «Мониторинг образовательных и трудовых траекторий выпускников школ и вузов» (И.Д. Фрумии Д.Ю. Куракин, Д.С. Попов, Ю.А. Тюменева, Ю.В. Кузьмина).

Несмотря на достаточно широкий спектр разрабатываемых проблем очевидна необходимость комплексного, теоретико-эмпирического изучения формирования

образовательных и профессиональных траекторий молодежи под влиянием динамики развития общественных подсистем и в ходе социального действия самих субъектов по накоплению образовательного капитала и обретению социально-профессиональных позиций. Такое изучение на примере последнего двадцатилетия развития пореформенной России дает возможность лучше понять феномены сегодняшней социальной действительности и определить задачи текущего времени, так как их социальные корни находятся в этом ближайшем прошлом.

Объектом исследования является процесс формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи.

Предмет исследования - формирование образовательных и профессиональных траекторий молодежи России на протяжении 1990-х - 2000-х гг., происходившее под воздействием развития системы образования, рынка труда, демографической ситуации и в результате действий самих субъектов по накоплению образовательного капитала и обретению социально-профессиональных позиций в ходе трудовой деятельности. Особый интерес представляет изучение того, как внешние регуляторы, их взаимоотношения и автономность развития определяют те возможности, условия и ограничения, в рамках которых разные группы молодежи (в период от 15 до 30 лет) реализуют свои потребности в получении общего, профессионального и дополнительного образования и его конверсии в профессиональные позиции на начальном этапе трудовой карьеры. Рассмотрение групп молодежи, различающихся типом оконченного среднего учебного заведения, уровнем и характером последующего профессионального образования и дополнительного обучения, социально-профессиональным положением, поведением на рынке труда, необходимо для того, чтобы выявить основные факторы выстраивания траекторий, а также недостаточно известные аспекты обозначенной выше проблемной ситуации, знание которых может способствовать выработке мер по преодолению возникающих здесь социальных конфликтов.

Цель диссертационного исследования - реализовать на эмпирическом материале новый подход, заключающийся в сочетании концептуальных возможностей и достижений социологии образования и социологии молодежи в изучении формирования образовательных и профессиональных траекторий молодого поколения; показать исследовательский потенциал такого направления как комплексного изучения действия внешних регуляторов, определяющих траектории молодежи, и осуществления ею своей субъектности в процессах накопления и реализации образовательного капитала, обретения искомых социально-профессиональных позиций и на этой основе представить практические выходы на попек решения возникающих здесь социальных проблем.

В соответствии с этим были сформулированы основные задачи исследования:

разработка теоретических и методологических подходов к изучению формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи в контекстах воздействия на него социальных подсистем и социального действия самих субъектов.

теоретико-статистический анализ в динамике двух десятилетий демографической ситуации, рынка труда и занятости молодежи, двух основных функций системы образования (трансляции знаний, профессиональной подготовки и социокультурного воспроизводства) в их воздействии на возможности молодежи в получении образования и обретении социалыю-профсссиональных позиций;

аналитическое- рассмотрение взаимодействия социальных подсистем в новых условиях: взаимоотношений сигналов рынка труда, потребительского спроса, ответа со стороны рынка образовательных услуг, а также автономности и наличия несогласованностей в их развитии в качестве факторов, определяющих условия и дисбалансы формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи;

эмпирическое изучение реализации стартового и накапливаемого впоследствии разными группами молодежи образовательного капитала как составляющих образовательно-профессионального и квалификационного позиционирования по ходу трудовой траектории и формирования социального самочувствия. (Изучаемые группы молодежи: бывшие выпускники дневных средних школ, ССУЗов, ПУ; получившие профессиональное образование в системах НПО, СПО, ВПО, по ходу трудовой деятельности возвращавшиеся в систему образования и обращавшиеся к дополнительному обучению; получившие образование и обучение за рубежом; молодые рабочие).

исследование основных факторов выстраивания траекторий: стимулов и ценностей получения образования по ходу трудового пути, использования/смены специальности полученной первоначально профессиональной подготовки, соотношения накопленного человеческого капитала и спроса на рынке труда, взаимосвязи образовательной и профессиональной траекторий;

выявление путей и возможностей общества по созданию и поддержанию более благоприятных условий и возможностей формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи на основе рассмотрения выявленных в исследовании социальных проблем и дисбалансов. Основные гипотезы исследования.

Формирование основных параметров образовательных и профессиональных траекторий молодежи на протяжении последних двух десятилетий было связано, в первую очередь, с состоянием и динамикой развития таких общественных подсистем как система образования, рынок труда и занятость, демографическая ситуация; воздействие внешних регуляторов усиливалось в связи с проявившимися автономностью и в ряде отношений отсутствием взаимосвязи в их развитии, в частности дисбалансы в формировании траекторий определялись сложившимися взаимоотношениями сигналов рынка труда, потребительского спроса, ответа со стороны рынка образовательных услуг.

Использование возможностей, условий и ограничений, создаваемых внешними регуляторами, сопряжено с реализацией социокультурных ресурсов разными группами молодежи, различающимися базовым школьным образованием, типом законченного среднего учебного заведения, уровнем полученного первичного и возможно вторичного профессионального образования, накапливаемым по ходу трудовой деятельности дополнительным образовательно-квалификационным капиталом; эта реализация выявляется в социально-профессиональном и квалификационном позиционировании разных групп молодежи.

Выстраивание образовательных и профессиональных траекторий молодежи зависит от ряда факторов: реализации мотивациоиной и ценностной составляющих накопления образовательно-квалификационных ресурсов по ходу трудового пути, степени использования и возможностей конвертирования полученной первоначально профессиональной подготовки в условиях реального спроса рынка труда, складывающегося на последовательных секвенциях пути соотношения между объемом

накопленного образовательного капитала и наличием реальных вакансий по различным специализациям и квалификациям, проявления взаимосвязи образовательной и профессиональной граекторий.

Теопетпко-методологические основы исследования сформированы с использованием структурно-функционального, позитивистского и гуманистического подходов изучения; общих философских и социологических принципов исследований -диалектического единства анализа и синтеза, объективности, историзма, комплексности, детерминизма; специальных теорий социологии образования и социологии молодежи.

Теоретической базой работы послужили труды классиков социологии, заложивших фундамент общесоциологических теорий образования и социального развития: Э. Дюргейма (концепция института образования как целостной структуры, определяющей социализацию молодого поколения), М. Вебера (концепции рационального поведения субъектов социального действия), П.А. Сорокина (теории социальной стратификации и института образования как канала социальной вертикальной мобильности). Это также труды российских и зарубежных ученых, разрабатывавших теоретические и методологические проблемы взаимосвязи «общество-образование-молодежь» в специальных социологических теориях: теориях структурного функционализма в развитии системы образования (I'. Коллинз, Ф.Г Кумбс, Т. Парсонс, Р. Мертон), теориях воспроизводственной функции системы образования и наследственной передачи культурного капитала (П. Бурдье, Ж.-К. Пассерон), концепциях социальной дифференциации в сфере образования (Дж.С. Коулман, Е. Хоппер, К. Дженкс, Д.Л. Коистаптшювский, В.Н. Шубнин), теориях динамики социального положения разных категорий молодежи и их отношении к обществу и концепциях современного развития институтов образования (М.К. Горшков, Г.А. Ключарев, Ф.Э. Шереги), теории социально-воспроизводственного подхода к социологическому изучению молодежи (В.И. Чупров), концепции молодежи в обществе риска (Ю.А. Зубок), теории человеческого капитала (Г. Беккер, Т. Шульц), теории социологического подхода к пониманию положения молодежи в обществе (К. Мангейм), концепции о разрыве между поколениями и эволюции отношений между ними (М. Мид),. Важным концептуальным направлением является культурно-исторический и социально-психологический подходы к изучению социально-философского контекста образования и специфики молодости как особого жизненного цикла (И.С. Кон, Г.Е. Зборовский, В.Я. Нечаев, B.C. Собкин).

При разработке методологии исследования использовались названные в обзоре состояния разработанности проблематики монографические труды и исследования. Результаты как отечественных, так и зарубежных исследований стали методологической предпосылкой анализа, проделанного в диссертационной работе. Адекватное изучение длительного процесса перехода молодежи от позиций в школьной системе к профессиональным статусам взрослого человека предполагает привлечение большого материала исследований различных сторон политической и социально-экономической жизни страны, изменений демографической ситуации, трансформаций социальной структуры, социальной мобильности, возникновения новых социальных противоречий и проблем. Такие исследования, содержащие как теоретические, так и эмпирические аспекты изучения, были использованы при написании диссертационной работе (труды З.Т. Голенковой, Т.Н. Заславской, П.М. Козыревой, В.А. Мансурова, Г.В. Осипова, Н.Е. Тихоновой, Ж.Т. Тощенко, М.Ф. Черныша, А.Е. Чириковой, В.Д. Шапиро).

Информационная база и методы исследования.

Информационная база представляет собой композицию данных трех уровней источников: материалов государственной статистики, результатов ряда количественных социологических обследований и данных качественных опросов - интервьюирования. На основе статистических данных последнего двадцатилетня анализируются демографические показатели (соотношения абсолютной и относительной численности разных поколений молодежи и ее возрастных групп; воздействия «демографической волны» на возможности молодежи разных поколений в доступе к учебным и рабочим местам), состояние рынка труда и занятости молодежи (экономическая активность, занятость, безработица отдельных возрастных групп, реструктуризация занятости, специфика отраслевой и квалификационно)! занятости, нестандартная занятость), пути молодежи через формальные организации системы образования (основную общеобразовательную школу, полную среднюю школу, системы НПО, СПО, ВПО) - это позволяет выявить как устойчивые тенденции, так и динамику изменений. Банк эмпирических данных представлен следующими исследованиями, проведенными под руководством Д.Л. Констаитиновского (автор принимала участие в разработке методологии и интерпретации соответствующих тематических частей):

- лоигитюдное исследование «Ориентации и траектории молодежи в изменяющейся России» (опросы в 1998, 2001, 2008 гг. одних и тех же выпускников 1998 г. дневных средних школ, ССУЗов и ПУ Новосибирской области (1246 человек, комбинированная многоступенчатая выборка выпускников школ областного центра, средних городов, малых городов и рабочих поселков, сел; отраслевой характер ССУЗов и ПУ, попавших в выборку, определялся региональными особенностями развития экономики Новосибирска и представлен подготовкой по наиболее массовым профессиям). Три этапа опросов представляют собой ряды регистрации определенных параметров траекторий молодежи: планов на продолжение образования и выбор профессии и реальных опций уровней, форм, видов стартового общего и последующего профессионального образования и дополнительного обучения, уровней квалификации, социально-профессиональных статусов в хронологии учебного и трудового стажа. На четвертой стадии (осень 2008 г.) осуществлено интервьюирование 50 человек, представляющих группы типичных траектории (определенных на базе материалов количественного исследования);

- «Рабочая молодежь в условиях инновационного развития российского общества: образовательные и профессиональные траектории», опрос 2009 г. Выборка 1000 молодых рабочих промышленных предприятий высокотехнологичных и обрабатывающих производств в 13 регионах РФ («более благополучных» и «менее благополучных» регионах, определенных на основе данных государственной статистики), представленных занятыми на основном производстве, в равных пропорциях между возрастными группами «до 20 лет», «20-24 года», «25-29 лет»);

- «Эффективность практики получения образования за рубежом» (2006-2007 гг.). Банк-информации состоит из 22 интервью с людьми 22-32 лет, получившими в результате победы в конкурсах или внутрикорпоративного отбора возможность учиться за границей в качестве студентов, получателей степеней магистра и PhD, стажировавшихся и обучавшихся специалистов - и вернувшимися затем на Родину.

- Привлекаются результаты исследования «Социальные аспекты функционирования специализированных школ иностранного языка»: обследования 1993 и 1994 гг. 10 школ

символического центра и периферийных зон Москвы, 18 интервью с администрацией, педагогами, родителями учащихся и опрос 417 выпускников. Проект осуществлялся автором.

Научная новизна исследования определяется, прежде всего, самим подходом, сочетающим применение концепций социологии образования и социологии молодежи в анализе формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи как сложного процесса, осмысливаемого в его обусловленности воздействием социальных подсистем и социальным действием самих субъектов. Научная разработка такого подхода осуществлена на эмпирическом материале, характеризующим социальные феномены постсоветской России двух последних десятилетий.

Применены комплексные методы сбора н анализа информации, представляющей сочетание трех уровней: данных государственной статистики, эмпирических материалов количественных опросов и качественной информации, полученной в результате интервьюирования.

Выявлено усиление воздействия наиболее важных внешних регуляторов формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи: «демографической волны» на условия и возможности образовательного и профессионального старта разных поколений молодежи; хронологических и структурных трансформаций занятости молодежи на условия выхода на рынок труда молодого поколения; осуществления двух основных функции системы образования (трансляции знаний, профессиональных навыков, подготовки к труду и социокультурного воспроизводства) на характер получения образования разными группами молодежи.

Охарактеризовано в динамике продвижение когорты молодежи через формальные организации системы образования как результат влияния структуры и установлений образовательной системы и избирательного поведения самой молодежи. Выявлены изменения в выполнении функции социокультурного воспроизводства системой школьного образования: социальная природа диверсификации учебных учреждений, ставшая ответом на запросы новых, более контрастно социально дифференцированных потребителей. Предложена теоретическая модель конкурентных отношений средних школ и сложившаяся их иерархическая структура.

Выявлены взаимоотношения в новых условиях сигналов рынка труда, потребительского спроса и ответа со стороны рынка образовательных услуг, а также их следствия: усиление автономизации функционирования системы образования, феномен «массового» высшего образования, формирование социальной иерархии высших учебных заведений, девальвация дипломов и интенсификация обращения к образовательной системе.

Исследовано воздействие стартового образовательно-социального капитала не только на первые опции, но и на накопление образовательных ресурсов и обретение социально-профессиональных и квалификационных позиций разными группами молодежи в течение трудовой деятельности в пределах молодежного жизненного цикла. Обнаружено усиление влияния обретаемых по ходу трудовой деятельности образовательных ресурсов на объективные характеристики позиционирования в профессиональной сфере и на субъективные социальные оценки. Устойчивость выявленных тенденций подтверждается выбором объектов анализа: возрастной когорты,

групп молодежи с привилегированным и дефицитным объемом образовательных ресурсов.

Раскрыты основные факторы выстраивания траекторий по ходу трудовой деятельности. Характеризуется воздействие стимулов и ценностей молодежи, получающей образование и дополнительное обучение по ходу трудовой деятельности. Определяются два основных способа формирования траекторий: использования либо конверсии полученной первоначально профессиональной подготовки разных уровней квалификации. Важная детерминанта выстраивания траекторий - соотношение накопленного человеческого капитана и спроса на рынке труда - выявляется на базе типологии траекторий молодежи, обладающей редким образовательным ресурсом. Обнаружено, как взаимосвязь образовательной и профессиональной траекторий молодых рабочих определяет формирование разных типов карьер, разную степень стабильности и вскрывает основное противоречие формирования молодых рабочих кадров.

Предложен комплексный путь улучшения и поддержания благоприятствующих условий н возможностей формирования траекторий молодежи, сочетающий потенциал совершенствования как внешних регуляторов воздействия, так и ресурсов разных групп молодежи.

Основные положения, выносимые на защиту

Формирование образовательных и профессиональных траекторий молодежи в два последние десятилетия все сильнее определяется состоянием и развитием института образования, рынка труда, динамикой демографических процессов.

Результатом воздействия феномена «демографической волны» стали различия в шансах доступа разных поколений и групп молодежи к отдельным уровням образования, учебных и рабочих мест, должностей, квалификаций. Волнообразный возрастной состав населения страны, обуславливающий периодическое изменение численности и удельного веса молодежных возрастных когорт в трудоспособном населении, явился причиной быстрой смены многочисленных когорт молодежи, вступавших в трудовой возраст с середины 1990-х - первую половину 2000-х годов, на их резкое уменьшение, начиная с 2005 года. Ситуация, когда многочисленность претендентов на учебные и рабочие места порождала высокие конкурсы в учебных заведениях, оказывала давление на рынок труда, повышала показатели безработицы молодежи, уступила место положению, когда учебные контннгенты и группы потенциальных работников малочисленны и потому повысились шансы последовательных возрастных когорт в достижении более высоких уровней образования, редких и высококвалифицированных профессий и уменьшились возможности их использования в ряде массовых производств, занятий.

В 1990-е - 2000-е гг. происходила более интенсивная, чем во всем занятом населении, реструктуризация занятости молодежи, предопределявшаяся быстрыми трансформационными процессами российской экономики, а также динамикой глобального контекста новых тенденций в развитии рынка труда. В результате произошла коренная перемена в использовании трудового потенциала молодых поколений. В поздпесоветский период за счет трудовых ресурсов молодежи в большой мере обеспечивались потребности экономики в наиболее дефицитных и массовых кадрах в сфере материального производства, секторах малоквалифицированного труда. Сегодня сложившиеся отличия отраслевой, профессионально-квалификационной, нестандартной занятости молодежи от таковых у всех занятых стали в большей мере отвечать

тенденциям современных структурных перемен, современным трендам развития постиндустриальной экономики.

Произошли перемены в как минимум двояком воздействии структуры и динамики развития системы образования на траектории молодежи: при выполнении ею функции социализации, подготовки к труду и функции социального воспроизводства. Изменения в структуре и установлениях системы образования, готовящей молодежь к труду, в определенной мере были реакцией па новые запросы рынка труда и общества, а также ответом на давление изменившегося потребительского спроса молодежи и проявления избирательности ее поведения. Их результирующая - складывавшееся состояние и перемены образовательной инфраструктуры - определяли характер распределения возрастных когорт молодежи по разным уровням общего и профессионального образования, формам обучения, направлениям подготовки, видам занятий. Дается аналитическое описание в динамике продвижения когорты молодежи через формальные организации системы общего и профессионального образования. Одновременно система образования стала отвечать на запросы по-новому, гораздо более полярно, чем прежде, социально дифференцированных потребителей, то есть произошли перемены в осуществлении ею своей функции социокультурного воспроизводства. Происходившая, начиная с 1990-х годов, дифференциация и диверсификация средней школы включала не только педагогическую, по и социальную составляющую, что привело к существенному усилению к рубежу XXI века социального структурирования элементов школьной системы. Предлагается модель структурного позиционирования в поле средних школ и схема их иерархии; последняя становится фактором социокультурного неравенства в формировании последующих образовательных траекторий молодежи.

В промежуточном положении системы образования (между структурой объективных потребностей общества в кадрах по профессиям и структурой субъективных профессиональных склонностей молодежи) произошел сдвиг системы образования в сторону большего удовлетворения личных ориентации потребителей. Это перенесло основную конфликтность ситуации выбора с этапа перехода между школой и системой профессионального образования к периоду перехода между системой профессионального образования и рынком труда. Несоответствия ориентации объективным потребностям теперь реализуется в виде конфликта между структурой уже полученных в ходе обучения квалификаций и специальностей и структурой реального спроса сегодняшнего рынка труда, который одновременно подпитывается воздействием неизбежной динамики такого спроса.

Важной составляющей формирования траекторий молодежи стали особенности взаимодействия в новых условиях запросов рынка труда, потребительского спроса и ответа со стороны рынка образовательных услуг. Развертывание рыночных отношений, распространение сетевых форм организации, рост доли транзакционных благ породили потребность в работнике с человеческим капиталом, который бы легко и быстро конвертировался в разнообразные трудовые навыки и умения, востребуемые новой экономикой. Рынок труда быстро выявил лучшие возможности на этот счет обладателей высшего образования и подал сигнал о повышении экономической отдачи («прибавке» к зарплате) от вазовского образования. В ответ на давление потребительского спроса на подготовку в высшей школе и благодаря относительной автономизацпи развития системы образования сложилось массовое высшее образование. Оно воплотилось как в виде

многочисленных новых прогрессивных образовательных структур и программ обучения, так и в форме секторов образования сниженного и низкого качества. Последние смогли быстро развиваться, поскольку таков до сих пор остается характер части запроса в отношении качества образования реальной экономики: частный сектор еше не сформировал свои запросы к уровню компетенций п качеству подготовки необходимых ему кадров, а в бюджетных сферах деятельности кадровый дефицит оборачивался снижением требований к качеству заполняющих вакансии. Эта тенденция поддерживалась специфическим социо-культурным потребителем - пришедшими в первом поколении на рынок высшего образования, выходцами из нижних и отчасти средних слоев населения. В результате сложилась социальная иерархия вузов; предлагается ее схема.

Различия в стартовом, приобретаемом до начала трудовой деятельности и накапливаемом по ее ходу образовательном капитане влияют на последовательные и дапьнейшие инвестиции в образование и обучение разных социальных групп молодежи, а также оказывают свое действие па обретаемые и изменяемые ими социально-профессиональные и квалификационные позиции. Более значительный стартовый образовательный капитал и семейные социально-культурные ресурсы оборачивается получением более качественного и более высокого уровня формального и дополнительного образования, достижением более продвинутых соцнально-профессиональных позиций среди обладающих в конечном счете однородными уровнями профессионального образования. Обнаружены связи между интенсивностью, формами и следствиями обращения на протяжении трудовой траектории к дополнительному образованию и наличным образовательным капитаном, занимаемыми социалыю-профессионапьными позициями, уровнями квалификации у рабочих. Инвестиции тем больше, чем больше объем накопленных образовательных ресурсов, что демонстрируют как «сильные», так и «слабые» группы. Чем выше статус, тем интенсивнее обращаются к дополнительной подготовке, а сама она дифференцированно изменяет положение работников разных статусов: как правило, на нижних этажах прежде всего оборачивается преимуществами в поиске места работы, смене специальности, а представителям высоких позиций обеспечивает повышение квалификации, карьерный рост, увеличение доходов. Накопление образовательного потенциала детерминирует не только объективные, но и субъективные характеристики, позитивно сказывается на самоощущении и самооценках.

Выстраивание профессиональных траекторий определяется рядом факторов.

Развитие профессиональных траекторий тесно связано со стимулами и ценностями, которые обнаруживаются у молодежи при получении образования и обучения по ходу трудового пути. Молодые люди, возвращающиеся в систему формальною образования и обращающиеся к дополнительном}' обучению, реализуют преимущественно свою потребность в инструментальной ценности образования (легитимации права на занимаемую или искомую позиции). Наличие стимулов и антистимулов к продолжению образования и дополнительному обучению тесно связано с латентными установками в отношении образования, сформированными у молодежи на стартовом этапе - при окончании разных типов средних учебных заведений: высоких у бывших выпускников средних школ и низких - у окончивших ПУ совместно со средним образованием.

Основными способами выстраивания траекторий становятся использование или конверсия первоначальной профессиональной подготовки. Траектории ее успешного применения обнаруживаются преимущественно в секторах, обслуживающих рыночные

инфраструктуры, в успешно развивавшихся производствах, в занятиях универсального применения. Массовыми являются траектории, в которых происходит смена специальности обучения и ее конверсия в соответствии с актуальными запросами рынка труда. Практика конверсии первоначальной подготовки, полученной в вузах и в ССУЗах, оказывается различной. Обретаемые в высшей школе компетенции и опыт социализации позволяют выпускникам (при необходимости конверсии наличных ресурсов) как правило получать социально-профессиональные позиции, соответствующие уровню их квалификации. Выпускники ССУЗов оказываются в этом отношении в большем проигрыше, а часть их деквалифицируется.

Важной составляющей формирования траекторий становится складывающееся соотношение накопленных образовательно-профессиональных ресурсов и спроса на рынке труда. Использование накопленного редкого ресурса (образования пли обучения, полученного за рубежом в результате предварительных побед в конкурсах или отбора кандидатов) тесно связано с наличием/отсутствием актуального спроса рынка труда на полученную подготовку. Это ведет к формированию как минимум трех типов карьер. С одной стороны, складываются «восходящие» карьеры, они обнаруживают исключительную эффективность высококвалифицированной подготовки при условии востребованности рынком труда обретенной специальности, с другой стороны - при трудоустройстве не по полученной специальности - «конверсионные» карьеры демонстрируют потенциал культурных мега-ресурсов, воплощение которых оборачивается обретением привлекательных, высокооплачиваемых рабочих мест, профессиональным ростом. Промежуточный тип карьеры - «нишеобразные» формируются при невостребованности полученной подготовки на массовых рабочих местах соответствующих специализаций и она используется в их маргинальных секторах.

Взаимосвязь образовательных и профессиональных траекторий молодых рабочих вскрывает противоречие в формировании рабочих кадров. Больший объем совместных ресурсов (у ровень школьного багажа и обращение к различным формам обучения по ходу трудового стажа) предопределяет больший рост уровня квалификации и размера зарплаты; одновременно он ведет часть молодых рабочих к «лранзитиым» карьерам главным образом в производственном секторе. Напротив, меньший совместный образовательно-квалификационный капитал становится фактором большей стабильности в рабочей профессии.

Практическая значимость исследования определяется его проблематикой, существенностью тех содержательных материалов, которые вводялся в научный и общественный оборот посредством публикаций; информационным потенциалом исследования социальных проблем молодежи для инстанций, принимающих решения в сфере образования и молодежной политики. Назначение социолога - дать надежные результаты, которые могут быть использованы для более глубокого осмысления актуальных проблем молодого поколения и при необходимости стать импульсом для принятия мер практического порядка.

Практическая значимость исследования конкретно находит выражение в информировании общества о полученных результатах, в применении этих результатов в практике системы образования и трудоустройства молодежи. Так, часть материалов исследования разрабатывалась в рамках проекта, поддержанного грантом Института общественного проектирования в соответствии с распоряжением Президента Российской

Федерации от 14 апреля 2008 года № 192-рп., результаты которого докладывались на Общественных слушаниях «Эмпирические исследования гражданского общества», прошедших в Общественной палате РФ (сентябрь 2009 г).

Материалы исследования используются при преподавании соответствующих курсов и дисциплин в профессиональной подготовке социологов, психологов, историков, культурологов, других специалистов. Материалы исследования включены в курс «Социология образования», читаемые студентам ГУГН, в курс «Мониторинг, оценка качества и статистика в образовании», читаемый в Московской Высшей школе социальных и экономических наук. Автор включал материалы исследования в чтение спецсеминаров для магистрантов и слушателей Центра социологии образования ИС РАН, в свои выступления в СМИ.

Апробация исследования. Результаты первого этана работы докладывались на международных конференциях и симпозиумах в Будапеште, Варшаве, Праге, Приморско (1980 - 1987 гг.). Основные положения данного диссертационного исследования докладывались автором российской научной общественности на конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове (1996-1999, 2008-2010), на Всероссийских социологических конгрессах (Санкт-Петербург, 2000, Москва, 2003, 2008, Уфа, 2012), а также международному социологическому сообществу: в Центре европейской социологии (CSE) и Высшей школе социальных наук (EHESS) в Доме наук о человеке (MSH), в Институте гуманитарных и социальных наук (INSHS) (Париж, 1991-1994, 1998), на I Форуме Международной социологической ассоциации (Барселона, 2008), на XVIII Конгрессе Международной социологической ассоциации (Иокогама, 2014).

Материалы исследования образовательных и профессиональных траекторий молодежи отражены автором в публикациях по теме диссертации общим объемом свыше 180 п. л., в том числе в 3 монографиях и участия в 8 коллективных монографиях.

II, Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, показывается состояние разработанности проблематики, описываются методологические основы анализа, формулируются объект и предмет исследования, цели и задачи работы, а также основные гипотезы. Излагаются основные положения, выносимые па защиту, обосновываются научная новизна работы и ее практическая значимость, приводятся сведения об апробации исследования.

Глава 1. Методология изучения образовательных и профессиональных траекторий молодежи. Представляет методологические подходы, методику и информационную базу исследования.

Параграф 1.1. «Жизненный старт молодежи: исследовательские подходы». Жизненный старт молодежи - сложное социальный процесс, когда после получения обязательного школьного образования молодежь включается в длительную серию взаимосвязанных и взаимообусловленных актов принятия решений и социальных действий, связанных с выбором профессии, получением дальнейшего образования и профессиональной подготовки, выходом на рынок труда, началом и первыми годами профессиональной деятельности. Его целесообразно определять и изучать как формирование образовательных и профессиональных траекторий молодежи с учетом их тесной взаимосвязи и взаимообусловленности, возможности чередования и совмещения, реверсивных движений.

Молодежь в процессе социального воспроизводства выступает как агент социализации и как деятельностный актор социальной практики. Молодежь социализируется системой образования в ходе подготовки в качестве члена общества и работника. То есть, может рассматриваться как объект изучения в парадигме социологии образования. Одновременно в процессе получения образования и включения в трудовую деятельность она выступает как субъект общественного развития, а значит может рассматриваться как актор в парадигме социологии молодежи. Выбранным направлением исследования формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи становится опора па обе парадигмы - социологии образования и социологии молодежи, которая диктуется самой реальностью - социальной природой интеграции молодежи, получающей образование, в профессиональную деятельность.

В главе рассматриваются разработанные как классиками социологии, так и современными учеными концепции социологии образования и социологии молодежи, которые служат методологической основой изучения формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи и в своей совокупности находят отражение в постановке конкретных исследовательских подходов изучаемой проблематики.

В традициях культурно-исторического подхода и позитивистской парадигмы изучения различных аспектов социальной действительности и социальных трансформаций разрабатывается исследование динамики воздействия отдельных социальных подсистем па жизненный старт молодого поколения; автономности и в ряде случаев отсутствия согласованности в их развитии - на шансы отдельных поколений в доступе к учебным и рабочим местам разных уровней квалификации, на формирование и характер удовлетворения образовательных потребностей молодежи, на реструктуризацию ее занятости. С тех же позиций (и в частности, использования концепций образования как обусловленного социумом и историческим контекстом института по передаче опыта от одного поколения к другому, действия институтов системы образования как канала социальной вертикальной мобильности, теорий социокультурного воспроизводства системы образования и социальной дифференциации внутри нее и др.) предлагается рассматривать выполнения системой образования двух основных функций (социализации молодого поколения, трансляции знаний, профессиональных навыков и социокульту рного воспроизводства); процессы продвижения возрастной когорты сквозь формальные организации системы образования, обучения и профессиональной подготовки; тенденции формирования иерархнчных образовательных структур и углубления социальной дифференциации в системе образования; складывающееся соотношение между получаемым молодежью общим и профессиональным образованием и конфигурацией занимаемых ею рабочих мест.

Социологические теории социализации (как двустороннего процесса становления и развития личности в ходе, с одной стороны, передачи обществом, а с другой - освоения индивидом социальных норм, культурных ценностей и образцов поведения как основы функционирования молодежи в данном общества) и социологический подход к молодежи, исходящий из ее положения и специфических функций в общественном воспроизводстве, а также концепция социального развития молодежи позволяют одновременно изучать влияние общественных институтов и осуществление субъектиости молодежи в социальных отношениях в пространствах образования и профессиональной деятельности, когда по мере преобразования количественных и качественных образовательно-профессиональных

характеристик молодежи происходит изменение ее социально-профессионального положения. Это применимо к рассмотрению как возможностей реализации стартовых образовательных и социальных ресурсов молодежи, так и дальнейшего накопления ею человеческого капитала по ходу развертывания траекторий. Неравномерность распределения между различными классами и социальными группами различных ресурсов, аккумулирования человеческого капитала, эффективности его использования на рынке труда предполагает, что изучение должно вестись в разрезе дифференцированных социальных групп, в том числе «сильных» и «слабых». При этом воздействие аскриптивных факторов (социального происхождения, образования родителей, места жительства и др.) на формирование образовательных и профессиональных траекторий молодежи, хорошо изученное в российской и зарубежной социологии и потому не являющееся специальным предметом данного исследования, неизбежно проявляется и рассматривается в анализе как влияние социально-культурных различий отдельных исследуемых групп молодежи. Опора на теорию социальной трансмиссии позволяет выявить ряд факторов выстраивания молодежью своих траекторий. Использование гуманистической парадигмы создает возможность на базе качественных методов исследовать, в частности, стимулы, инструментальную и терминальную ценности образования при его получении молодежью в ходе трудовой деятельности, разработать подходы к типологии карьер. В соответствии с целями и задачами исследования возрастные границы изучаемой молодежи были определены в интервале от 15 до 30 лет. Опора на совокупность указанных методологических подходов позволяет произвести анализ изучаемых феноменов на примере последних двух десятилетий как основы обнаружения корней сегодняшних социальных проблем в сфере образования и труда молодежи.

Параграф 1.2. «Образовательные и профессиональные траектории молодежи: исследовательские концепты и операционализация понятий». Представлены эволюция и современное состояние разработки зарубежными и отечественными социологами исследовательских концептов, связанных с логикой лонгиттодного присутствия молодежи в образовательной и профессиональной системах. Рассматриваются теоретические представления, позволяющие адекватным образом моделировать переходы между позициями в школьной системе и статусами взрослого человека (в английской социологической традиции понятия - pathway (путь), learning career (образовательная карьера), life course (жизненный путь), school to work transition (переход от школы к труду), trajectory (траектория), career (карьера); во французской социологической практике - cheminement scolaire (школьный путь), parcours (продвижение), scolarisation (сколаризация), trajectoire (траектория), carrière (карьера). Показано, как они разрабатывались биографическим подходом (Э. Хыоз, А. Страус и Б. Глесер, Г. Элдер, Д. Берто), который имеет методологическую преемственность с социологическими исследованиями и концептуализациями жизненных путей (М. Коли, Г. Элдер, К.У. Мейер, У. Шопфлии, М. Бессэн, П. Лснель, М. Сапэн и др.). П. Бурдье, который ввел в социологию понятие траектории, определяет ее относительно широко, объединяя часто одновременно образовательную, профессиональную и социальную траектории и определяя ее «как серии позиций, последовательно занимаемых одним и тем же агентом в социальном пространстве, которое само эволюционирует и подвержено непрерывным трансформациям ... Биографические события определяются как расстановка и перерасстановка в социальном пространстве ... в разных последовательных состояниях,

которые принимает структура распределения различных видов капиталов индивида, задействованных в рассматриваемом поле»3. Соотносятся с построениями П. Бурдье learning trajectories С. Горарда и др. и learning careers М. Блумсра и П. Хадкинсона. Определения профессиональных карьер, данные Э. Хыозом, С. Спайлерманом, Ф. Бехлменом, Ж-Р. Треаноном и др., которые ранее сводились к представлению о последовательности статусов и четко определенных постов, упорядоченных пошагово, сменились в последнее время понятием «профессиональная траектория», обозначающим ставшие все чаше не линейными, прерывистыми, непредвиденными, извилистыми пути в профессии (Л. Болтански, Е. Шиапелло, Д. Спини, Е. Вилдмер).

В России изучение процессов интеграции молодежи в общество осуществлялось в парадигме жизненных путей, биографического метода и в последнее время -образовательных и профессиональных траекторий (В.Н. Шубкин, М.Х. Титма, Ф.Р. Филиппов, В.В. Семенова, ЕЛО. Рождественская, Е.М. Авраамова, А.Г. Эфеидиев, Д.Л. Копстантиновский, Д.С.Куракин, и др.). Двумя последними, ведущими наиболее крупные фундаментальные исследования траекторий молодежи, выработаны следующие концептуальные представления на этот счет (их, в частности, придерживается и автор). Образовательная траектория - «это совокупность шагов, предпринимаемых отдельными индивидами и социальными группами для удовлетворения своих образовательных потребностей. Траектории могут включать в себя формальные и неформальные виды образовательной деятельности. Они также могут быть прерывистыми (и тогда значение имеет период «ухода» из образовательной системы), рекурсивными (включающими в себя серию возвращений в образовательную систему для более успешной адаптации на рынке труда), непрерывными (в которых, например, начало трудовой деятельности не означает прекращения обу чения, а, напротив, стимулирует образовательные потребности) и т. д.»4. Предлагаемая концепция исходит из принципа непрерывности образования. Ныне молодежь, полу чая образование, не выходит па рынок труда «окончательно и навсегда», этапы обучения и трудовой деятельности чередуются, сменяют друг друга или протекают параллельно. Рынок труда и система образования рекурсивно связаны, поэтому между определениями «образовательной» и «профессиональной» траекторий нет больших различий.

Эти траектории оказываются также рядоположенными в ценностных орнентациях и в социальной практике индивидов и групп. Рассматривая образовательные и профессиональные траектории в их тесной взаимосвязи - как совокупность опций (решений о выборе и реальных шагов), совершаемых индивидами и социальными группами при реализации потребностей в получении п возобновлении образования и профессиональной подготовки как медиаторах обретения и изменения положения в поле соцпатыю-профессиопазьных позиций - в целях операционалпзации понятий выстраивается связь: «образовательная траектория» - «профессиональная карьера». В аналитических целях она упрощает, схематизирует и расчленяет реальную взаимосвязь образовательной и профессиональной траекторий на «инвестиции» и «отдачи», которые могли бы отражать направленность процессов н изменений, а также качественное и количественное их состояния.

3 Bmtrdieu P. L'illusion biographique. / Actes de la Recherche en Sciences Sociales. 1986. V. 62-63. P. 71.

4 k'tHtcmiiaitiiiutioticKiiit A-'l- Baxuiiiiawt U.C., Куракин }ЦО. Реальность образования. Социологическое исследование: от метафоры к интерпретации. М.: ЦСП и М, 2013. С.34-35.

При разработке системы показателей учитывается ряд составляющих изучаемого предмета. I. Основные характеристики внешних регуляторов, определяющих образовательную и профессиональную деятельность молодежи (структурные элементы, институты/установления, индикаторы системы образования, рынка труда, демографической ситуации). 2. Субъекты - социально дифференцированные группы молодежи, осуществляющие «навигацию» по различным «ячейкам» образовательной и социально-профессиональной структур. 3. Атрибуты позиций, выбираемых и обретаемых молодежью (элементы инфраструктуры системы образования и рабочих мест). 4. Траектории -совокупность опций, молодежи в сфере полу чения и возобновления любых видов образования, а также в сфере труда, которые могут фиксироваться хронологически (сравнение последовательных секвенций), впутрипоколенчески (сопоставления позиций групп разного возраста, трудового стажа), типологически.

Примененная в работе система взаимосвязанных показателей состоит из двух блоков. Первый блок - показатели, описывающие разного рода ресурсы, имеющиеся, накапливаемые и реализуемые на разных стадиях траекторий. Стартовые социалыю-образовательные ресурсы в кардинальных точках выбора: 1) багаж 9-летнего школьного образования или окончание полной средней школы, 2) среднее образование, полученное в разных типах средних учебных заведений (дневной средней школе, ССУЗе, ПУ). Образовательные ресурсы, накапливаемые по ходу разворачивания траекторий: разные уровни профессионального образования и подготовки, получаемые первоначально, а также в ходе дополнительного обучения, возврата в образовательную систему в ходе второго и третьего образовательных циклов. Накапливаемые знания, умения, опыт в виде специальной (профессионализация) и общей (культурные и социальные компетенции) частей человеческого капитала. Второй блок - показатели, описывающие серию обретаемых социально-профессиональных и квалификационных позиций, которые становятся воплощением наличного объема и качества ресурсов. Анализ секвенций последовательных позиций относительно степени успешности/затрудненности формирования траекторий эмпирически определяется показателями: соответствия/не соответствия нынешней специальности той специальности, которая получена по профилю профессионального обучения; соответствия/конверсии уровня квалификации, полученного в учебных заведениях разного уровня профессионального образования; стабильности/не стабильности занимаемой социально-профессиональной позиции в зависимости от ресурсообеспечеиности.

Параграф 1.3. «Информационная база и методика исследований». Содержание параграфа кратко излажено выше в части I «Общая характеристика диссертации».

Глава 2. Вненшне регуляторы, определяющие жизненный старт. Рассматривается воздействие ряда внешних регуляторов на основные направления формирования образовательных и профессиональных траекторий молодежи.

Параграф 2.1. «Демографические процессы и молодежь, вступающая в жизнь». Демографическая ситу ация в отношении положения молодежи в обществе в 1990-2010-е гг. определяется демографическими событиями, имевшими место в прошлые и достаточно отдаленные годы. Абсолютная численность молодежи страны обуславливается числом рождений, которое было 15-30 лет назад, а относительная -долей в общей численности населения или ее трудоспособной части. Возрастной состав населения страны (и молодежные и старшие возрастные группы) характеризуется волнообразным строением:

чередованием соотносительно многолюдных и малолюдных возрастных когорт (поскольку число рождений, осложненное воздействием Первой мировой - гражданской войн и наложенного на него - Великой Отечественной войны, характеризуется сменой спадов и подъемов). Поэтому наблюдаются периоды, когда совмещается вступление в рабочий возраст многолюдных молодых поколений и выход из него малочисленных возрастных когорт, и наоборот. Одновременно, всегда колеблется численность отдельных возрастных групп молодежи (15-19, 20-24, 25-29 лет). Пополнение экономики страны в разные периоды не одинаковыми по численности поколениями молодежи, колебания в размерах и приросте лрудоспособного населения и доли в нем молодежных возрастных когорт, чередование периодов роста и уменьшения численности ежегодно вступающих в рабочий возраст - все это непосредственно сказывается на конкретной ситуации трудоустройства, специфике распределения молодежи по сферам, отраслям, видам экономической деятельности и пр.

После рубежа 1980-х гг., когда численность и доля молодежи в населении страны были максимальны, далее вплоть до середины 1990-х годов эти показатели падали. Если в 1995 году в младшей возрастной группе (15-19-летних) оказались рожденные на подъеме демографической волны (1976-1980 гг. рождений), то в средней группе (20-24-летних) -менее людные, те, кто появился на свет в 1971-1975 гг., и еще более малочисленные поколения составили группу 25-29-летних (1966-1970 гг. рождений). Надо заметить, что малочисленность молодежи в этот период несколько улучшила ситуацию для молодежи на только еще складывающемся рынке труда. Однако в последующие годы численность и доля молодежи немного возросли. В 2000 году младшую возрастную группу 15-19-летних составила достаточно многолюдная когорта рождений 1981-1985 гг., а следующие возрастные группы - 20-24-летних и 25-29-летних - представлены также относительно многочисленными поколениями, появившимися на свет в 70-е годы. Поэтому численность всей молодежи (15-30-летних) возросла до 32,7 млн. человек, а ее доля в населении страны до 22,5%. Это создавало дополнительное давление на рынок труда, способствовало росту безработицы среди молодежи, увеличивало трудности поиска работы по специальности выпускников ССУЗов и вузов. В дальнейшем с 2005 г. соответствующие показатели палалн и длительное время будут падать. В связи с сокращением рождаемости в начале 90-х годов к 2012 году образовалась самая малолюдная когорта в возрасте 15-19 лет - 7, 6 млн. чел, что составляет всего 5,3 % от населения страны. Число рождений за вторую половину 1990-х гг. было еще меньшим, чем за первую, поэтому численность и удельный вес молодежи продолжит уменьшаться в 2010-х гг. Это, безусловно, скажется на контннгентах учащихся и пополнениях работников, на шансах их доступа к учебным и рабочим местам разной квалификации, массовостн/раритетности.

Наиболее видимо на судьбах молодых сказывается влияние демографической волны рождений, ее сформировавшаяся длина составляет 25 лет. Сейчас мы присутствуем при третьей волне «демографического эха войны». Начавшееся с 1988 года снижение числа рождений было достаточно глубоким: если в 1987 году появилось на свет 2,5 млн. человек, то в 1999 году - 1 млн. 215 тыс. Родившиеся в 1989 -1993 гг. пересекали границу 17-летня в 2006-2010 году, их на 26,5% меньше, чем соответствующих когорт предыдущего пятилетия. В сравнении с ними в следующем пятилетии- 2011-2015 гг. -данную возрастную границу пересекает поколение на 25,7% меньшее по численности. Это

существенно сказывается сегодня на всей системе профессионального образования. Имевшееся в 2010 г. число мест приема в учебные заведения профессионального образования (2825,4 тыс. чел.) превышаю количество потенциальных абитуриентов -выпускников основной и полной средней общеобразовательной школы текущего года (2033,2 тыс. чел.).

Уменьшение числа учащихся в связи со спадом демографической волны приводит к уменьшению отсева, повышает удельный вес оканчивающих школу, способствует росту доли поступающих в вузы из числа принятых десять лет назад в первый класс школы, повышает долю тех, кто может выбрать профессии высокой квалификации, редкие специальности, и соответственно сокращает долю тех, кто будет занят непосредственно производительным трудом, работать по массовым профессиям (в том числе пройдя подготовку по рабочим специальностям).

Параграф 2.2. «Рынок труда и занятость молодежи». Рассматривается усиливающиеся влияние динамики рынка труда и реструктуризации занятости, происходящих под воздействием экономических трансформаций, на трудоустройство п занятость молодежи.

Динамика экономической активности и занятости молодежи складывалась под воздействием общих факторов экономического развития, а различия в показателях отдельных возрастных групп главным образом связаны с темпами развития разных ступеней общего и профессионального образования. Вплоть до конца нулевых годов XXI века происходил существенный рост охвата когорты сверстников полным средним, средним профессиональным и, в особенно широких масштабах, высшим образованием (с 1995 по 2009 гг. доля студентов учреждений СПО в численности населения 15-19 лет возросла с 17,5% до 25,2% и студентов вузов к численности 17-25-летних повысилась с 14,3% до 36,4%). Это существенно поменяло соотношение между занятыми учебой и занятыми в трудовой сфере, особенно сильно - в самых младших возрастах (в группе «до 20 лет») и значительно - в группе 20-24-летних. С 1992 по 2012 гг. среди самых младших (до 20 лет) вместо четверти сверстников, имевших занятие, сегодня лишь 6,7% их занята в экономике. У молодежи в возрасте от 20 до 25 лет ситуация, когда почти три четверти имели занятие, сменилась положением, когда занята практически половина когорты (51,2%). Уровень занятости в группе 25-29-летних (более четырех пятых на начато и конец периода) коррелирует в динамике с показателями уровня занятости всего населения, и очень близок к старшим, наиболее экономически активным, возрастным группам.

Молодежь больше, чем другие возрастные группы населения, страдает от безработицы. Уровень безработицы молодежи тем выше, чем она младше, что связано с наличным уровнем образования и профессиональной подготовки. Максимальные показатели у самых младших (28,2% в группе «до 20 лет», в сравнении с 5,5% у всего населения в 2012 г.) отражают самые большие сложности выхода на рынок труда при наличии пониженного объема знаний и квалификаций. Более высокие в сравнении со средними показатели у 20-24-летних (13,4%) обязаны проблемам трудоустройства после окончания ССУЗов и вузов. В старшей возрастной группе (24-29 лет - 6,1%) риски потери работы утрачивают свой специфически «молодежный» характер. Молодежная безработица сильнее - и тем интенсивнее, чем младше возраст - реагирует на колебания экономической конъюнктуры, наступления кризисов. Риски безработицы

пропорционально снижаются по мере накопления молодежью человеческого капитала. Самые уязвимые - лица с основным общим образованием (уровень безработицы 24,6% среди 20-24-летних и 14,0% среди 25-29-летних), а самые защищенные - получившие высшее образование (8,2% и 3,5% соответственно).

Основные трансформационные процессы современной экономики связаны с ускоряющимся сдвигом от массового производства материальных благ к производству услуг и информации. Реструктуризация занятости молодежи в этом направлении в последние двадцать лет шла более интенсивно, чем всего занятого населения. Наиболее масштабно уменьшалось число и удельный вес занятой молодежи в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве, на транспорте. Напротив, особенно бу рный рост числа рабочих мест молодежи был в торговле, государственном управлении, финансовой сфере. Также росли в структуре занятости молодежи доли таких отраслей как образование, здравоохранение, культура и искусство. В результате произошло качественное изменение: соотношение между занятыми в отраслях материального и нематериального производства поменялось от 70% к 30% в конце советского периода до 44% к 56% в 2004 году. Нарастание преобладания сферы нематериального производства в структуре занятости молодежи продолжилось и к 2012 на нее приходилось уже 59%. В структуре распределения по видам экономической деятельности у молодежи теперь главенствуют занятые в торговле (21%), и только потом следуют обрабатывающие производства (14,5%), транспорт и связь (8,9%), которым немногим уступают управление (8,5%), недвижимость, аренда, услуги (6,9%), образование (6,8%) и пр.

Кардинально изменились векторы отличий отраслевой занятости молодежи от таковой всего населения. Если их сопоставить и по каждой отрасли вычислить разницу показателей, то раньше превышение показателя для молодежи наблюдалось в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве, а теперь - в торговле, управлении, финансах, инфраструктурах услуг. В корне изменилось использование трудового потенциала молодых поколений. В позднесоветский период за счет трудовых ресурсов молодежи покрывались потребности народного хозяйства в наиболее массовых и дефицитных кадрах — в сфере материального производства и в секторе малоквалифицированного труда, несмотря на более высокий образовательный потенциал молодых когорт. Ныне - в условиях гораздо более свободного профессионального выбора молодежи - ее отраслевая занятость отличается от всего населения прежде всего тенденциями прогрессивного структурного изменения, соответствующими трендам развития постиндустриальной экономики.

Возрастные различия в структуре профессионально-квалификационной занятости молодежи фиксируют поляризацию положения между рано выходящими на рынок труда с пониженными образовательными ресурсами (до 20 лет) и трудоустраивающимися в более старшем возрасте после получения и наращивания профессионального образования (20-29-летнимн). Первые концентрируются на местах рабочих (часто неквалифицированных) промышленности, строительства, транспорта и сельского хозяйства, оказываются на «периферии» рынка труда. Во второй группе большая часть занята умственным трудом (руководители, специалисты высшего и среднего уровня квалификации, служащие в сумме составляют 45,6%), меньшая оказывается на позициях рабочих (33,6 %), существенная доля (18,4%) приходится па работников торговли, сферы обслуживания и ЖКХ. Благодаря более высокому образовательному потенциалу, в сравнении с другими

возрастными группами запятых, у 20-29-летних соотношение «белых» и «синих воротничков» составляет 64,0% к 36,0%, оно выше, чем у всего занятого населения, и тождественно соответствующим показателям в таких развитых странах как Германия, Франция.

Нестандартная занятость имеет широкое распространение среди молодежи, большее, чем во всем занятом населении. Показатели временной, случайной, неформальной занятости тем выше, чем младше молодежь. Роль ее амбивалентна. С одной стороны, она свидетельствует о более слабых позициях рано выходящих на рынок труда и в сочетании с низкими образовательными ресурсами может увеличивать их риски оседания на периферии рынка труда. С другой стороны, нестандартная занятость предоставляет ряд преимуществ, становясь в начале трудовой траектории важным инструментом трудовой адаптации, более свободного поиска и выбора профессии и источника дохода, более гибкого сочетания учебной и трудовой занятости.

В результате реструктуризации занятости молодежи конфигурация рабочих мест, занимаемых ею, в существенно большей степени, нежели прежде, оказалась приближенной к структуре нынешних профессиональных склонностей юношей и девушек, генерируемых тенденциями развития новой экономики.

В параграфе 2.3. «Система образования: подготовка кадров и социатыюе воспроизводство» рассматривается воздействие системы образования на формирование траекторий молодежи посредством функции подготовки молодого поколения к социальной и профессиональной деятельности, обеспечения ресурсами профессионального роста и функции социокультурного воспроизводства - легитимации доступа к занятию различными группами людей социально-экономически неоднородных позиций.

Изменения в структуре и установлениях системы образования, готовящей молодежь к труду, в той мере, в которой они поддаются практике внешнего регулирования, а также являются проявлением относительной автономности и инерционности развития системы, происходили под влиянием параметров развития экономики и общества, запросов рынка труда. Сильное воздействие на трансформации системы образования оказывали образовательные потребности молодежи, проявление ею избирательности поведения, которые стали движущей силой изменений образовательной инфраструкту ры. В совокупности все это определяло характер распределения возрастных когорт молодежи по разным уровням общего и профессионального образования, формам обучения, направлениям подготовки, видам занятий. Представлен статистический анализ динамики продвижения когорты молодежи через формальные организации системы общего и профессионального образования.

Уровня окончания основного общего образования достигало 83,3% условной возрастной когорты в 1994 г. и 95,3% в 2004 г., такое положение сохраняется до последних лет. В 1991 г. после окончания дневной основной школы 53,8% выпускников продолжали обучение в дневной средней школе, 28,6% поступали в ПУ и 13,6% - в ССУЗы, еще 4% шли работать. К 2000 г. произошло увеличения охвата дневной средней школой до 2/3 контингента. Далее к 2009 г. основное перераспределение осуществляется за счет некоторого уменьшения доли поступивших в 10-е классы (57,5% в) и увеличения доли идущих в ССУЗы» (23,4%), в чем находит отражение распространение стратегии

альтернативного пути льготного доступа в вузы (после окончания ряда ССУЗов). Доля идущих учиться в ПУ падает до 19,0%.

Охват молодежи дневным средним образованием в школе рос с 1994 г. вплоть до 2002 г. (от 48,0% до 62,6% от числа окончивших двумя годами ранее 9-ку). На фоне последовавшего спада численности выпускников 9-х классов этот показатель снизился к 2010 г. до 56,1%. В распределении выпускников дневных средних школ произошли кардинальные перемены. В 1990 г. более двух пятых сразу выходили на рынок труда и лишь 29,5% поступали в вузы, 21,0%% - в ССУЗы и 5,6% - в ПУ. На фойе бурного роста приема в вузы и начавшегося с 2005 г. снижения численности 17-летних в 2010 г. в государственные вузы поступило 70,7% выпускников, в негосудартсвенные вузы 5,6%, в ССУЗы - 19,8% и в ПУ - 3,9%.

Число принятых на учебу в ситему НПО резкое уменьшалось: с 1252 тыс. в 1990 г. до 928 тыс. в 1995 г. и далее после некоторой стагнации - с 823 тыс. в 2003 г. до 426 тыс. человек в 2010 г. Шла реструктуризация учебных заведений: удельный вес дневных и средних ПУ (соответственно 68,8% и 49,5% от общего приема в 1990 г.) повысился до 92,5% и 80,5% в 2010. Основную часть контингента принятых устойчиво составляли имеющие основное образование (66,4% в 1995 г., 66,7% 2010 г.) и около четверти приходилось на лиц с полным средним образованием.

Периоды снижения и роста численности приема в ССУЗы за последние двадцать лет чередовались. Под воздействием демографической волны к 2010 г. он снизился до 705,3 тыс. чел. В составе принятых росла доля поступающих на дневную форму обучения (с 66,3% до 76,3% в 1990 - 2010 гг.), кардинально поменялось соотношение между приходящими с полным средним и с основным образованием: 55,5% к 37,2% в 1990 г. и 35,3 к 54,0% в 2010. Среди приходящих с 9-летним образованием растет доля лиц, получивших его в текущем году (с 29,4% в 2000 г. до 49,0% в 2010 г.), а среди поступающих после 11-летки таковых становится меньше (39,1% и 21,0% соответственно).

Численность приема в вузы с середины 1990-х гг. вплоть до последнего времени постоянно росла: особенно стремительно с 1995 по 2000 гг. (с 681 тыс.чел до 1 млн. 292,5 тыс. чел.), достигла максимума в 1 млн. 681,6 тыс. чел. к 2007 году и под влиянием демографического фактора снизилась до 1 млн. 399,4 тыс. чел. к 2010. Удельный вес дневной, как наиболее полноценной, формы обучения вплоть до самого последнего времени уменьшался (с 61,8% в 1990 г. до 43,9% к 2009 г.), а заочной, напротив, увеличивался (с 27,5% до 50,1%). В результате снижения конкурса тренд изменился - с 2010 г. начал расти удельный вес дневной формы обучения (47,1%). Соотношение доли принятых на дневные и на заочные отделения в государственных вузах более благоприятное (52,57с к 43,1% в 2010 г.), чем в негосударственных - 15,4% к 76,7%.

Поступающие на дневную п на заочную формы обучения существенно различаются уровнем стартового образования. Среди первых заметно преобладали лица с полном средним образованием (87,7% в 1990 г. и 90,2% в 2010 г.), и в том числе -выпускники дневных средних школ текущего года: их удельный вес в числе принятых в дневные вузы возрастал с 65,6% в 1990 г. до 81,2% в 2010 г. Принятых со стартовым образованием в объеме ССУЗа было 4,0% в 1990 г. и 8,1% в 2010, а окончивших средние ПУ - 8,2% и 1,2%. Совсем иной образовательный состав у поступающих в заочные вузы. Лиц с полным средним образованием становится все меньше (40% в 1990 г. и 32,8% в

2010 г., среди иих преобладают выпускники прошлых лет), существенно падает доля лиц с НПО (с 50,7% до 8,2%) и напротив растет - с СПО (с 7,7% до 44,6%). Если дневное высшее образование - удел выпускников дневной 11-летки текущего года, то заочное - в большей степени является стратегией тех,кто закончил ССУЗы в предыдущие годы.

Постоянно росло предоставление высшего образования па платной основе. Доля принятых в негосударственные вузы увеличилась с 8,0% до 17,0% с 1993 по 2010 гг. Расширялся прием на платные отделения и учебные места в государственных вузах: они составили свыше 40% ог общего числа принятых в 2000 г. и 56,6% в 2010 г. Таким образом большая часть сегодняшних студентов вузов получают свое обучение за плату.

В параграфе рассматриваются происходившие перемены в осуществлении системой школьного образования своей функции социокультурного воспроизводства. С привлечением результатов изучения механизма социо-культурного воспроизводства па примере специализированной средней школы иностранного языка (их использования привилегированными слоями для обеспечения своим детям качественного образования и тем самым доступа к продвинутым социальным позициям) анализируется шедшая с 1990-х годов диверсификации средней школы. Вскрывается социальная природа такой трансформации, которая служила ответом на запросы по-новому и гораздо контрастнее, чем прежде, социально дифференцированных потребителей и которая существенно усилила к рубежу XXI века иерархическую школьную структуру. Сформировалась по меньшей мере трехслойная система учебных учреждений (классов) среднего образования: 1) элитные гимназии, лицеи и спецшколы (часто платные или с латентными формами оплаты), 2) школы с отдельными привилегиями в образовании (нередко с частично оплачиваемыми образовательными услугами), 3) массовые общеобразовательные школы, обеспечивающие образовательный стандарт. Специфика следующих за ними образовательных траекторий в частности проявляется в различиях доступа в высшую школу, который они в тенденции обеспечивают, соответственно в: 1) престижные, ведущие вузы (гарантирующие в будущем высокий социальный статус, преимущества в трудоустройстве и быстрых карьерах в востребованных, находящихся на подъеме секторах экономики), 2) учебные заведения «массового» высшего образования (с различными, порой умеренными перспективами будущего социального продвижения), 3) вузы сегмента низкого качества или «псевдо»-образования. Предлагается теоретическая модель взаимодействия в поле объективных отношений между школьными институциями, находящимися в состоянии конкурентной борьбы за лучшие возможности передавать знания.

Параграф. 2.4. «Взаимодействие внешних регуляторов формирования траекторий в новых условиях» посвящен анализу сложившихся отношений между запросами рынка труда, потребительским спросом и ответом со стороны рынка образовательных услуг и их следствий.

Общемировые тенденции роста сетевых компаний и связей, сектора нестандартных форм занятости, новые вакансии, пришедшие с рыночной экономикой и множеством транзакционных услуг, предъявили спрос на такие трудовые компетенции и социально-психологическую подготовку работника, как высокий потенциал общения с клиентами, наличие необходимых социальных навыков, способность легко обучаться новым трудовым умениям и приемам работы. В условиях конкуренции победителями на рынке лруда оказывались обладатели дипломов высшего образования, которые стали для

работодателя мерилом наличия человеческого капитала, способного к конвертированию в разнообразные трудовые навыки и умения, востребуемые новой экономикой. С рынка труда стал посту пать сигнал о конкурентных преимуществах высшего образования. По данным специалистов ЦЭФИР на протяжении второй половины 1990-х гг. «надбавка к зарплате» за высшее образование постоянно росла и к 2001 г. она достигла 15-35% для мужчин и 65-78% для женщин.

Этот сигнал был уловлен через давление потребительского спроса системой высшего образования, которая продемонстрировала с середины 1990-х гг. беспрецедентный рост. Отчасти в государственным секторе и сфере предоставления бюджетных учебных мест, но главным образом в секторах платного и негосударственного образования система проявила большие адаптационные возможности удовлетворения возникшего спроса, существенно увеличив доступ к высшему образованию широких слоев населения. Появилось много новых и перспективных образовательных структур и программ обучения. Одновременно в условиях сокращения государственного финансирования, предоставления большой степени свободы образовательному сообществу и проявления инерционности развития системы образования было невозможно резко расширить подготовку по ряду направлений и специальностей в вузах без существенных потерь в качестве предоставляемого образования. В результате сформировался целый сектор массового, низшего сегмента и даже «псевдо»-образования, предоставляемого образовательными программами по экономическим, управленческим, юридическим, социальным, гуманитарным специальностям и организованного в непрофильных государственных пузах, в виде филиалов, в форме заочного обучения, в негосударственных учебных заведениях - чаще на коммерческой основе.

Массовый и низший сегмент вузов смог сформироваться и сохраняется потому, что такой была и остается существенная часть запроса реальной экономики в отношении качества образования по большому спектру рабочих мест. Структурные элементы, ориентированные на интенсификацию, модернизацию, продвинутые технологии, видимо не столь велики, запросы частного сектора к компетенциям и качеству образования необходимых ему кадров удовлетворяются указанными сегментами подготовки, на котору ю также вынуждена соглашаться часть бюджетной сферы, испытывающая дефицит кадров. Эти сегменты вузов поддерживается тем, что на рынок высшего образования пришел новый социально-культурный потребитель - «прибывшие в первом поколении», представленные выходцами из слоев и групп, обделенных культурными и образовательными ресурсами. Чем больше их удаленность от источников соответствующей информации, слабость навыков ее переработки для определения стратегии и тактики, способных вести к буду щим выгодам на рынке труда, тем чаще они применяют к новому состоянию рынков категории оценивания, соответствующие их предыдущему состоянию, и тем сильнее их дезориентация в отношении критериев качества образования. Кроме того, в силу школьной селекции выходцы из социально и культурно депривпрованных слоев чаше обладают более низкой конкурентоспособностью при поступлении в вузы и поэтому для них реально доступными оказываются гораздо чаще государственные вузы низшего сегмента и коммерческие учебные места. Превращение высшего образования в массовое, повышение его доступности для «народных классов» стало возможным не в результате роста расходов госбюджета на расширение системы высшего образования, а было в большой степени проинвестировано

личными бюджетами далеко не самых состоятельных слоев населения. В силу указанных причин сократить сектор профессионального образования сниженного и низкого качества не удастся и не нужно.

«Массовизация»/демократизация определенного уровня образования происходит всегда параллельно и одновременно с процессом формирования (получающим легитимацию или латентным) его иерархической структуры. В условиях новой России демократизация высшего образования сопровождалась быстрыми преобразованиями, в результате которых сложилась социальная иерархия вузов. Сегодня в научном и общественном дискурсе сложилась система обозначений вузов, которая несет на себе черты структурного упорядочивания в виде схематичных представлений о том, что такое «верх», «середина» и «низ» этой структуры. Выделяют наиболее престижные вузы, а также ведущие вузы (сотня учебных заведений - та часть российского ВПО, которая обеспечивает сопоставимый с международным уровень качества). Внутри этой группы есть широко известные классические университеты (МГУ, СПбГУ, МГТУ, Казанский ГУ и др. подобные), а также вузы, имеющие диверсифицированный состав внебюджетных доходов (первое высшее образование, ДПО, НИР, НИОКР), к которым относятся в первую очередь АНХ, ФА, ГУ-ВШЭ. Также к группе ведущих могут быть отнесены 25-30 ведущих технических университетов страны и примерно столько же классических и экономических университетов, имеющих высокую долю внебюджетной составляющей их деятельности. На другом полюсе находятся наиболее слабые вузы, к которым относятся до трети филиалов (около 500), до 70% работающих негосударственных вузов (около 150), 100-150 наиболее слабых государственных вузов (провинциальных педагогических и технологических). Есть много промежуточных позиций, где сосредоточены учебные заведения средней престижности.

Одним из следствий превращения высшего образования в массовое и сопровождающей его тенденции девальвации части дипломов становится интенсификация потребителями использования всей системы образования как таковой. Постепенно, начиная с самых больших потребителей образования (наиболее наделенных семейным культурным капиталом), все более широкие социальные слои населения все чаще обращаются ко второму высшему образованию, системе дополнительного обучения и другим каналам и формам переподготовки. Практики, означающие попытки пересилить девальвацию дипломов и выливающиеся в интенсификацию обращения к образовательной системе, ведут к росту вручаемых сертификатов, который сам по себе имеет следствием поддержание этой девальвации.

Глава 3. Накопление и реализация образовательного капитала в формировании профессиональных траекторий молодежи. Представляет результаты исследования основных детерминант, характеристик и тенденций процесса накопления и реализации образовательных ресурсов разными группами молодежи с этапа жизненного старта и по ходу трудового пути.

Параграф 3.1.«Образовательные пути и профессиональные позиции когорты молодежи». На базе лонгитюдного (па протяжении десяти лет) исследования когорты молодежи с различными начальными ресурсами (образовательными, социальными, культурными) рассматриваются особенности первого выбора, далее формы и пути накопления человеческого капитала, приводящие к занятию тех или иных социально-профессиональных позиций разными гру ппами молодежи. Это позволяет обнаружить, что

стартовый образовательный ресурс (тот тип среднего учебного заведения, которое первоначально оканчивают юноши и девушки) оказывается существенной социально-образователыюй характеристикой, дифференцирующей не только первый выбор, но и все дальнейшее накопление ими образовательного капитала, а также проявляющейся длительно, явно и латентно в складывающихся образовательных и профессиональных траекториях молодежи. В детерминирующем воздействии «образовательного потока» (принадлежности к бывшим выпускникам раздельно школ, ССУЗов и ПУ) проявляется, с одной стороны, разный объем культурного капитала и разный уровень профессиональных квалификаций (обретаемых в дневной средней школе, ССУЗе и ПУ), а с другой стороны -сословность контингентов этих трех типов средних учебных заведений: преобладание в составе бывших школьников выходцев из слоев руководящих калров, специалистов, служащих, в потоке «ПУ» - происходящих преимущественно из рабочих семей и в потоке «ССУЗ» - принадлежащих к разнородным статусам.

Воздействие этих факторов демонстрируют сравнительные данные о распределении разных групп молодежи по уровням формального образования, получаемого при первом выборе, и накопленного спустя десять лет. В потоке «школа» растет преимущественная доля получивших образование в вузе (с 66% до 73%), сокращается доля обладателей подготовки в ССУЗе (с 22,4% до 14,3%) и ПУ (с 7,4% до 6,6%). Накопление образовательного капитала молодежью из потока «ССУЗ» распадается на два равновеликих канала: приращение доли получивших высшее образование (с 38,5% до 43,4%) и сокращение - обладающих средним профессиональным образованием (с 57% до 49%). Поток «ПУ» наиболее стабилен в сохранении той подготовки, которая молодежи дается в «стартовых» ПУ (соответственно 71% и 66%); приращение уровней формального образования происходит за счет увеличения доли имеющих дипломы ССУЗов (с 10,5% до 17,4%) и наибольшими темпами - вузов (с 1,2% до 14,0%, плюс 2,3% учатся в высшей школе). По показателям качества образования п успешности траекторий (дневная форма обучения, бюджетные учебные места, высокий ранг учебных заведений, более раннее и в срок окончание учебы) образовательные пути молодежи потока «школа» характеризуются превосходством по отношению к потоку «ССУЗ» и тем более «ПУ».

Дополнительное образование в разных его формах - на профессиональных н краткосрочных курсах, тренингах, деловых играх, в системе повышения квалификации и переподготовки, дистанционного образования, обучения через Интернет - за исследуемый период получает тем больше молодежи, чем выше качество се стартового среднего образования (47,1% молодежи потока «школа», 35,2% - «ССУЗ» и 29,1% - «ПУ»). Внутри потоков доля обращающихся к дополнительному образованию раслст прямо пропорционально достигнутому образовательному у ровню.

Наряду с известной зависимостью движения вверх по лестнице статусов по мере роста уровня формального образования обнаружено влияние на достигаемые социально-профессиональные позиции «шлейфа» образовательных траекторий. Проводится корректное сопоставление получаемых спустя десять лет молодежью потоков «школа», «ССУЗ» и «ПУ» разных социально-профессиональных статусов - по отдельности среди достигших высшего (далее среднего специального, начального профессионального) образования. Даже при достижении спустя десять лет одинакового уровня формального образования более продвинутые социально-профессиональные позиции обретают те, у кого выше капитал «стартового» среднего образования и сопутствующие ему

характеристики качества получаемого профессионального (дневного/заочного, ранга учебного заведения).

Поиск связей между различными образовательными траекториями и достигнутым уровнем материального благосостояния (в соответствии с оценками опрошенных) выявляет прежде всего устойчивый тренд во всех потоках - ступенчатый рост доходов по мере увеличения уровня достигнутого формального образования, тогда как с показателями качества полученного образования связей не обнаруживается. Различия на этот счет между потоками перекрываются таким существенным фактором, как форма собственности, к которой относится занятие индивида. Преобладание в потоке «ПУ» занятых в негосударственном над занятыми в государственном секторе (78% к 22% в сравнении с практически паритетным соотношением в потоках «школа» и «ССУЗ») обуславливает более высокие уровни материального благосостояния молодежи со стартовой подготовкой в ПУ независимо от уровня достигнутого ими образования.

Параграф 3.2. «Получение профессионального и дополнительного образования выпускниками средней». Описываются образовательные траектории на протяжении десяти лет массовых и привилегированных групп молодежи - бывших выпускников дневных средних школ (совместно городских и сельских) - дифференцированные по цепочкам избранных учебных заведений и с учетом различных форм обучения. Высокая конкурентоспособность этой группы проявляется в том, что преобладающая часть выстраивает прямую образовательную траекторию, связанную с учебой в дневном вузе: 50,8% - в одном, 4,0% - в последовательных двух, 2,2% окончили или учатся в аспирантуре; лишь незначительная часть (2,9%) обрывают свою учебу в дневных вузах. У этой группы явно пет оснований обращаться к вечерней/заочной формам обучения (1,8%). Господствующая латентная ориентация и высокий уровень школьной подготовки позволяет 10,3% после начальной учебы в ССУЗах и ПУ получить в дальнейшем высшее образование. Спустя десять лет из всей группы только 5,5%. сохраняют среднее общее образование. Обнаружено сохранение спустя 10 лет после выпуска связи образовательных достижений с уровнем урбанизации того места в котором выпускники оканчивали среднюю школу. Основной рубеж различий прослеживается между траекториями бывших выпускников школ совместно крупных, средних и малых городов, с одной стороны, п сел - с другой. Если первые в преимущественном большинстве достигают высшего образования, то среди вторых его получают 33%, не заканчивают вуз 6,3%, кроме того подготовку в ССУЗе обретают 25%, в ПУ - 20,3% и остаются со средним общим образованием и еще 15,6%.

Уровень достигнутого формального образования, определяя в целом и главном распределение по лестнице занимаемых спустя десять лет социально-профессиональных позиций (включая возможности профессионального продвижения), не гарантирует всем однозначного соответствия. Наибольшая степень соответствия отмечается в подгруппе, достигшей наиболее высокого уровня профессионального образования. В преобладающей по численности подгруппе - получивших высшее образование (включая два высших и аспирантуру) - достигают соответствующих ему позиций 83,6% молодежи (58,1% становятся специалистами, 5,6% - руководителями высшего и 15,6% - среднего и низшего уровня, 4,3% заняты научным трудом или преподают в высшей школе); находятся на позициях, где высшего образования не требуется, 16,7% (6,5% работают служащими, 3,8% имеют собственный мелкий бизнес, 1,6% заняты на местах рабочих). По мере снижения

уровня достигнутого образования спектр обретаемых сониалыю-профессиональных позиции сужается и большая масть их обладателей концентрируется последовательно на все более низких сту пенях статусов. Среди обладателей дипломов ССУЗов получают позиции, соответствующие подготовке, 58,9% служащих и ИТР, 12,8% добиваются более высоких статусов (преимущественно в негосударственном секторе, менее требовательном к наличию формального уровня образования), становясь специалистами, руководителями и крупными собственниками; 7,7% занимаются мелким бизнесом и 12,8% имеют позиции рабочих. У обладателей подготовки в НПО 52,0% (практически все мужчины) заняты на местах рабочих и 38,9% (чаще женщины) - на местах служащих в негосударственном секторе.

Обнаруживаются связи между интенсивностью, формами и следствиями обращения на протяжении трудовой траектории к дополнительному образованию и уровнем имеющегося образования, занимаемым статусом. Доля его использовавших (67,8% среди всей молодежи) растет по мере повышения уровня формального образования, корректируется массовостью и веером форм обучения, зависящих от различий в требованиях на этот счет рабочих мест разных статусов. Имеющие более низкие уровни образования и статусы получает дополнительное обучение главным образом непосредственно на рабочем месте и на профессиональных курсах. По мере повышения уровня образования и статуса спектр форм расширяется. Лица с высшим образованием преимущественно обращаются к системе переподготовки, курсам, тренингам, дистанционному обучению, самостоятельному поиску и потреблению информации. Между социально-профессиональными позициями и адресацией к дополнительному образованию складывается своеобразное взаимодействие: не только люди более высокого статуса с большей интенсивностью обращаются к дополнительной подготовке, но и сама эта подготовка дифференцированно изменяет положение работников, стоящих на разных ступенях социально-профессиональной лестницы. В качестве тенденции на нижних ее этажах инвестиции в дополнительное образование оборачиваются прежде всего преимуществами в поиске места работы, смене специальности, а у представителей более высоких позиций (специалистов, руководителей) - дают отдачу, главным образом, в виде повышения квалификации, быстрого карьерного роста, увеличения доходов.

Накопление образовательного потенциала детерминирует не только объективные, но и субъективные характеристики. По мере роста уровня достигнутого образования и обращения к дополнительному обучению у молодежи повышаются самооценки и оценки степени удовлетворенности жизнью, уверенности в правильности жизненного выбора, оценки своих достигнутых успехов в сравнении с родителями и т.п.

В параграфе 3.3. «Образование и повышение квалификации в ходе трудовой деятельности молодых рабочих» рассматриваются связи формирования образовательных и профессиональных траекторий в зависимости от форм накопления человеческого капитала специфической группы молодежи, происходящей из низко- и отчасти среднересурсных слоев населения, часто выходцев из сел и малых городов, у которых велика роль прямого социального воспроизводства.

Обнаруживается прямое воздействие аккумулированного образовательного ресурса (образовательного капитала, накопленного до начала трудовой деятельности, суммированного с результатами обращения к различным формам обучения по ходу

трудового стажа) на достигаемый уровень квалификации и размер зарплаты, являющихся основными показателями позиции молодого рабочего иа производстве. Проявляет себя связь полученного в школе основного или полного среднего образования (и порождаемых ими установок в отношении дальнейшей учебы) на формы предварительной профессиональной подготовки, получаемой перед приходом на производство, и далее на формы накопления человеческого капитала по ходу трудовой траектории. Среди тех, кто покидает школу после окончания 9-летки ради более раннего и быстрого включения в трудовую деятельность (51,2% всей рабочей молодежи и еще 2,2% не доучиваются до 9 класса), большинство приходит на производство после средних ПУ, небольшая часть -после ССУЗов и столько же обучаются на рабочем месте. У имеющих багаж 11-летки (46,6% всего контингента) треть обучается на рабочем месте, чуть меньшая часть начинает рабочую карьеру после предварительной подготовки в ССУЗах, почти столько же - в системе НПО и 1,5% приходят после получения высшего образования.

Преобладающая часть молодых рабочих обучатась после начала трудовой деятельности. Преимущественно обучение связано с профессионализацией в рабочей специальности (41,0% молодежи обучапись или обучаются сейчас на рабочем месте, 17,2% - в системе повышения квалификации и/или профессиональной переподготовки и 9,8% - на профессиональных курсах), реже - с повышением уровня общего образования (2,5% учились или учатся в ПУ, 4,5% - в ССУЗах и 14,9% - в ВУЗах без отрыва от производства), еще реже - с развивающими формами самообразования (15,1% молодежи). Наличие багажа основного образования увеличивает долю обращающихся к подготовке в ПУ, а полного среднего - в ССУЗах и вузах (что впоследствии сопровождается для части выходом из категории рабочих) и к самообразованию. Доля получивших и получающих образование в ССУЗах и вузах растет с возрастом и оказывается наибольшей у 20-24-летних, относительно вузов сохраняется высокой и у 25-29-летних. Обращение к различным формам профессионального обучения и переподготовки накапливается по мере роста трудового стажа. Активнее обучаются занятые на высокотехнологичных, нежели обрабатывающих, производствах, молодые рабочие-мужчины в сравнении с женщинами-работницами.

В прямом влиянии повышения суммарного объема образовательного капитала на рост квалификации молодых рабочих есть своеобразный порог. Индикатор «среднее число лет обучения» (суммарное число лет и месяцев учебы в школе, ПУ, ССУЗе, ВУЗе, курсах профессиональной подготовки, повышения квалификации, переподготовки) растет с 11,1 у лиц, не имеющих разряда, до 12,1 у лиц с 3-и.м разрядом и далее уже более медленно и последовательно до 12,9 у имеющих 6-й разряд. То есть, наибольшего приращения обучения - целого года - требует переход от состояния «без квалификации» к уровню с присвоенным разрядом, даке квалификация растет по мерс прибавления менее длительных сроков обучения. Росту накопленных ресурсов образования, дополнительного обучения, повышения квалификации прямо соответствует увеличение размера заработной платы: среднее число лет обучения растет с 11,2 до 13,2 от группы с наименьшей к гру ппе с наибольшей средней зарплатой. Стремление и ожидание получить повышенное вознаграждение за более производительный труд является ведущим стимулом инвестиций в человеческий капитал молодых рабочих.

В воздействии совокупности аккумулированного человеческого капитала на квалификационный рост (всего за время трудовой карьеры повысили квалификационный

разряд 66,5% обследованных молодых рабочих) обнаруживается барьер: квалификация растет главным образом примерно до 5 лет трудового стажа, далее лишь очень небольшая часть молодых рабочих продолжают ее наращивать. Видимо, возможности повышения квалификации, предоставляемые технологическими условиями производственной среды, имеют пределы, которые исчерпываются по большей мере в течение названного срока. Исчерпание ресурсов роста квалификации становится в ряде случаев дополнительным стимулом (особенно для лиц с полным средним образованием) учебы в ССУЗах и вузах, способной более радикально повысить статус.

В росте объема образовательных ресурсов с возрастом и трудовым стажем рабочей молодежи обнаруживается обрыв постепенности. Показатель «среднее число лет обучения» от минимальных значений (11,9 и 12,1 у лиц со стажем «до 6 месяцев» и «6-12 месяцев») повышается максимально (до 12,6) у имеющих стаж«3-5 лет» и несколько снижается далее (до 12,4 при стаже «6-10 лет» и до 12,1 в подгруппе «более 10 лет»). Более частое обращение к обучению в ССУЗах и вузах молодых рабочих «срединных» возрастов и величины трудового стажа, часть которых затем переходят с мест рабочих на должности, соответствующие новой профессиональной подготовке, отчасти снижают образовательный потенциал более старших категорий рабочих.

Глава 4. Факторы выстраивания траскториП разными группами молодежи. На основе анализа эмпирического материала выявляются и характеризуются основные факторы формирования образовательных и профессиональных траекторий отдельных групп молодежи.

В параграфе 4.1. «Стимулы и ценности при получении образования и обучения по ходу профессиональной траектории» выявляются на базе анализа развернутых характеристик траекторий (полученных в ходе интервьюирования), складывавшихся на протяжении 10 лет после окончания молодежью разных типов средних учебных заведений.

Ведущими стимулами обращения к формальному образованию и дополнительному обучению работающих молодых людей наряду с факторами, идущими от внешней производственной и социальной среды (связанными, главным образом, с инновациями, научно-техническим и социальным прогрессом), становятся личные потребности развития трудовой карьеры - профессионального роста, необходимости переучивания ради трудоустройства по смежной или иной, в сравнении с полученной при первоначальной подготовке, специальности. Порождаемые этими стимулами массовые практики накопления образовательных ресурсов в ходе трудовой карьеры у большинства связаны плавным образом с необходимостью официальной и формальной сертификации специализации либо уровня квалификации по уже фактически занимаемому рабочему месту, а также права доступа к искомой специальности, должности, кругу профессиональных обязанностей и ответственности. Особенно непреложно эта потребность проявляется при легитимация права иа занимаемые либо искомые рабочие места и должности, требующие наличия уровня квалификации и специализации соответствующего высшего образования. Симптоматично, что сами респонденты объясняют свое обращение к образованию только потребностью в «корочках».

Вскрытая реализация потребности работающей молодежи в инструментальной ценности получения/повышения формального образования своеобразно связана с его доступностью. Работающей молодежью она воспринимается как возможность получить

образование за плату, что оправдывается личной заинтересованностью в обретении впоследствии профессиональных и материальных выгод. Практики разных категорий обращающихся к такой учебе вскрывают сплетение интересов потребителей и производителей образовательных услуг, удовлетворяемых на рыночной основе. Потребители, заинтересованные, прежде всего, в сертификации, стараются минимизировать личные материальные издержки на обучение. Учебные заведения в целях экономической оптимизации (уменьшая плату, привлекают больше студентов) предоставляют образование более низкого качества. В результате потребители, неудовлетворенные качеством такого «доступного» образования, все сильнее ориентируются лишь на его инструментальную составляющую.

Взаимоотношение инструментальных и терминальных ценностей при получении/повышении образования по ходу профессиональной карьеры складывается в разных пропорциях у разных людей и у разных социальных групп. Высокую мотивированность к преумножению знаний, интерьоризацию терминальной ценности образования (которая, в конечном счете, сопровождается проявлением и его утилитарной ценности) обнаруживает небольшая группа молодежи, получающая главным образом образование в вузах высокого ранга и происходящая из семей с высоким образовательным и социальным статусом. В сознании большинства дискурс терминальной ценности образования приглушен или отсутствует, даже если характеристики жизненных достижений и их самооценка свидетельствует о том.

Наличие стимулов и антистимулов к продолжению образования и обучения по ходу трудовой деятельности обнаруживает тесную связь с латентными установками (длительно себя проявляющими) в отношении образования, которые обнаруживали отдельно учащиеся школ, ССУЗов и ПУ. Траектории по типу «все больше знаний» тесно коррелируют с высокими ориентациями на учебу, которыми изначально характеризовались выпускники дневных средних школ. Эти ориентации, подкрепленные наличным и семейным культурным капиталом, реализуются в первичном профессиональном образовании высокого уровня, тем самым сохраняются и укрепляются, ведя к последующему преумножению знаний у этой группы молодежи. Упрощенной схемой такого механизма накопления культурного капитала могла бы стать метафора снежного кома.

Есть группы молодежи, где отмечается обратный процесс - «ненакопляемости» культурного капитала, если продолжать метафору - «таяния» снежного кома в «растворе» низких ориентаций. Сниженный объем общеобразовательных знаний (у выпускников ПУ) часто в соединении с ущемленными культурными ресурсами семьи и психологически травматичным опытом учебы (в школе и в рамках общеобразовательных программ ПУ) не формируют устойчивых мотивов к образованию. Не наделенные образовательной конкурентоспособностью, представители этой группы, если и продолжают учебу, получают образование более низких уровней и качества, что снижают ценность этого института в их сознании. В результате типичной установкой этой группы в ходе трудового пути становится - «учиться не хочу и не буду».

Указанная ориентация является массовой, но не тотальной. Немногочисленные траектории выпускников ПУ, достигших высшего образования, демонстрируют, что побуждением к учебе были прагматичные цели (часто - получить или узаконить занимаемую должность руководителя низшего звена, главным образом, в

негосударственном секторе), а недостаток собственной мотивации нередко компенсировался административными стимулами. Путь «из низов» (с позиций рабочего в специалисты и руководители с помощью заочной учебы в вузах) образует один из каналов формирования соответствующих кадров на производстве и в сфере материальных услуг.

Параграф 4.2. *Использование и конверсия профессиональной подготовки как основные способы выстраивания траекторий». Рассматриваются условия и пути, посредством которых полученное первоначально профессиональное образование становится капиталом, по-разному используемым при обретении социально-профессиональных позиций.

Зависимость степени применения первоначальной профессиональной подготовки от состояния рынка труда, а также личных обстоятельств биографии обуславливают два основных способа выстраивания траекторий - путем использования или путем конверсии полученных специализаций и уровней квалификаций.

Факт «сохранение верности» (в относительных пределах) специальности обучения в течение профессиональной траектории превращается в условие успешных, нередко восходящих карьер. Основным регулирующим фактором здесь выступает совмещение наличия соответствующих вакансий с согласием агентов на размеры оплаты труда. Практически все траектории обозначенного типа относятся к сферам деятельности, обслуживающим рыночные инфраструктуры, к производствам, достаточно успешно развивавшимся в рассматриваемый период, к занятиям, характеризующимся универсальностью применения. Массовой является практика устройства па работу не по специальности профессионального обучения. Факторы ее смены разнообразны: несоответствие полученной подготовки спросу локального рынка труда, рост/сокращение вакансий, вызванных экономическими трансформациями, личные обстоятельства (в т. ч. проблемы жилья, транспорта и пр.); при этом основной причиной отказов от работы даже по самым востребуемым квалификациям и специальностям становится предлагаемая низкая оплата труда. Возможности конверсии специальной подготовки и уровня квалификации, полученных в ходе первоначального профессионального образования, становятся актуальной практической задачей многочисленных групп молодежи.

Обнаружены различия в характере конверсии профессиональной подготовки разных уровней квалификации. Трудоустройство не по специальности обучения тех, кто получил подготовку в вузе, преимущественно сопровождается занятием рабочего места, соответствующего уровню квалификации специалиста с высшим образованием. Молодежь со средним специальным образованием, не сумевшая получить работу по специальности обучения, реже трудоустраивается на рабочие места, требующие квалификации работника/исполнителя среднего уровня (обеспечение которой является основным назначением системы СПО), часть ее перемещается вниз по иерархии социальных статусов и даже деквалифицируется (занимается ручным, низко квалифицированным трудом). Таким образом, при необходимости смены специальности подготовка в вузе наделяет обладателей совокупностью культу рного капитала, который на рынке труда, как правило, обменивается на занятие, эквивалентное по уровню квалификации высшему образованию. Подготовка в системе СПО не формирует обособленного от технологической составляющей специализации блока универсальных компетенций, оцениваемых рынком как квалификации работника среднего звена.

Параграф 4.3. «Соотношение накопленного образовательно-профессионатыюго капитала и спроса на рынке труда». Рассмотрено на основе анализа (на базе интервью) профессиональных траекторий обладателей редкого образовательного капитала.

Поиск критериев построения типологии профессиональных траекторий, складывающихся у молодежи по возвращении на родину после получения образования или обучения за рубежом, выявил основную детерминанту - складывающееся соотношение между накопленным образовательно-профессиональным капиталом и спросом на рынке труда. Воздействие характера соединения предложения и спроса главенствует в карьере независимо от того, используется или не используется специализация обучения (базового на родине и/или полученного за рубежом), достигнутая квалификация, обретенные дополнительно знания и навыки. На этой основе было выделено несколько типов профессиональных карьер.

Восходягцие карьеры отмечаются в тех случаях, когда происходит применение полученных знаний, специализации, за которыми информанты уезжали за рубеж. Полученное зарубежное образование служит средством продвижения, воплощается в прямых и особенно успешных карьерах, если для передовых, не имевших аналогов в России профессиональных знаний и умений находятся адекватные структуры приема -рабочие места, где их готовы внедрять и использовать.

«Нитеобразные» карьеры обнаруживают, что редкие узкоспециализированные знания и опыт, приобретаемые во время обучения на Западе, являются не непреложной ценностью, а амбивалентным ресурсом. Даже современные приобретенные знания и навыки не превращаются в капитал, приносящий все возможные дивиденды, если в рамках традиционных, массовых рабочих мест в соответствующих сферах деятельности еще не проявилась потребность в них. Обладатели специфического ресурса способны его использовать лишь в качестве дополнительной занятости или в маргинальном секторе.

Карьеры на основании конверсии складываются тогда, когда полученное в России базовое образование и приобретенные на Западе профессиональные компетенции не используются по специальности. Трудоустройство по повой профессии и развитие карьеры определяются объемом общекультурных и социальных ресурсов, комплексом дополнительно полученных компетенций. Решающая роль в нем принадлежит мега-ресурсу - владению иностранным (главным образом, английским) языком. Указанные траектории демонстрируют, что наличие такого ресурса (в сочетании с практикой приобщения к деловой культуре, нормам и институтам, цивилизации страны пребывания) стало условием доступа к престижным рабочим местам и перспективным сферам деятельности, фактором быстрых карьер.

Выявленный способ соединения человеческого капитала и спроса на рынке труда в ходе развертывания профессиональных траекторий (если человеку не удается выгодно применить или применить вообще свою узкоспециальную подготовку, он старается как можно «дороже продать» имеющийся совокупный капитал компетенций и умений -общекультурных, социальных, универсальных) имеет широкое распространение. Это подтверждается результатами анализа траекторий, складывающихся и у других подгрупп изучаемой в данном исследовании молодежи.

В параграфе 4.4. «Взаимосвязь образовательной и профессиональной траекторий» рассматривается на примере молодых рабочих. Ее изучение строится на базе выделения секвенций образовательного пути, показателей накопления человеческого капитала (в

виде образования, обучения, квалификаций), субъективной удовлетворенности профессиональными достижениями и их последующей группировки по типу кластеров. Все это позволило определить и охарактеризовать шесть типов образовательно-профессиональных траекторий рабочей молодежи. Показано, как взаимосвязи отдельных характеристик складывающихся образовательных и профессиональных траекторий определяют степень устойчивости/нестабильности формирования кадров рабочих.

Обнаружено существенное противоречие в формировании рабочих кадров. Те, кто приходят в рабочие с большим ресурсом школьного (11 классов) или среднего специального образования и благодаря этому наиболее интенсивно накапливают человеческий капитал и добиваются более высоких квалификационных разрядов, относительно часто стремятся покинуть ряды рабочих: треть их образует поток «транзитных» рабочих, инвестирующих усилия в дальнейшее повышение образования для последующего ухода из профессии рабочего. Большая часть (две трети) молодых рабочих - с такими же образовательными ресурсами, с такими же накоплениями человеческого капитана и достижением относительно высоких квалификационных разрядов - остается на производстве. В отличие от перечисленных, те молодые люди, которые становятся рабочими при меньшем багаже школьного образования (9 классов), наличии подготовки в ПУ или на курсах и кто меньше продвигается вверх по уровням образования и квалификации, отличаются большей стабильностью и большей вероятностью закрепиться надолго в рабочей профессии.

В Заключении подводятся итоги исследования, исходя из основных его результатов, намечаются возможные подходы оптимизации образовательных и профессиональных траекторий молодежи, пути к решению рассматриваемых проблем.

Усилия общества по созданию лучших возможностей реализации способностей и сущностных сил молодежи в ходе получения образования, трудоустройства, последующего накопления образовательных и профессиональных ресурсов и их обращения в социально-профессиональные позиции - задача оптимизации образовательных и профессиональных траекторий молодежи - может быть в большой мере реализована в новом социальном контексте. Управление может идти двумя путями.

В условиях усиления воздействия социальных подсистем на формирование образовательных и профессиональных траекторий молодежи возможно, прежде всего, совершенствование самих этих регуляторов - в опоре на новые положительные тенденции в развитии социальных подсистем и институтов, а также путем ослабления противоречий (склалывающихся в результате автономности и в ряде отношений отсутствия взаимосвязи), а также внутренних дисбалансов их развития. Оптимизация возможна также п\тем совершенствования ресурсов молодежи по ходу формирования их образовательных и профессиональных траекторий. Смягчение возникающих здесь противоречий и проблем, предполагающее улучшение условий наращивания и реализации молодыми людьми человеческого капитала, совершенствование условий труда и его оплаты, организационную и технологическую модернизацию производства и др., лежит в рамках действий, имеющих институциональный и социетальпый уровни, затрагивающих как сферу производства, так и образования, другие общественные институты. Оба эти пути имеют точки соприкосновений и взаимосвязи, а вместе они образуют комплексный подход в реализации задачи оптимизации образовательных и профессиональных траекторий молодежи.

Даже в отношении такой инерционной и трудно управляемой социальной подсистемы как демографическая сфера возможны специальные меры, нацеленные на сглаживание волнообразного состава населения страны и предполагающие осуществление хронологически дифференцированной политики стимулирования рождаемости.

Поддержание интенсивной и прогрессивной реструктуризации занятости молодежи, которая явилась результатом воздействия трансформационных (национальных и глобальных) процессов в развитии рынка труда и реализовалась в виде разнородных практик субъектов (путем использования либо конверсии получаемой подготовки в соответствии со спросом рынка труда), предполагает ряд подходов. Перемещение основной конфликтности профессионального выбора на период перехода между системой профессионального образования и рынком труда делает настоятельной серию мер в системе профессионального образования, направленных па лучшую адаптацию количественной и качественной сторон подготовки специалистов и работников к уровню и характеристикам современных требований рынка труда и общества. Учитывая масштабы неиспользования подготовки по узкой специализации и большие конверсионные возможности общекультурной, социальной компонент подготовки необходимо совершенствовать соотношение между общей и специальной составляющей профессиональной подготовки в отношении разных структурных уровней системы профессионального образования. Целесообразно перейти к выделению и учету не только видов специальностей, но и более обобщенных профессиональных профилей подготовки, и на этой основе по-разному ориентировать в системе высшего образования, с одной стороны, уровень бакалавриата, с другой - магистратуры и специалитега. В системе среднего профессионального образования - существенно расширять подготовку по общеобразовательным гуманитарным и социальным дисциплинам. Важность нестандартной занятости, которая стала инструментом профессиональной адаптации в ходе трудовых траекторий молодежи, предполагает необходимость разработки специальных мер официальной формализации трудовых отношений, касающихся таких видов занятости.

Наряду с позитивными эффектами реформирования системы образования (строящегося на выявлении талантов, поощрении их возвышения и предусматривающего механизмы конкуренции) проявились и негативные следствия его реализации -формирование секторов школьного и профессионального образования сниженного качества. Последнее делает необходимым осуществление комплексных мер компенсирующей образовательной политики в отношении сектора школ, работающих в сложном социальном контексте, имеющих большую долю в составе учащихся выходцев из слоев со сниженными культурными ресурсами, а также сегмента ССУЗов и вузов, предоставляющих девальвированную подготовку. Частью национальной образовательной политики может стать специальная программа поддержки всего сегмента неблагополучных школ, основанная на системном вовлечении финансовых, кадровых, организационных и других механизмов протекции. Учитывая особенности социализации отдельных групп молодежи целесообразно в рамках основной школы выделение профилей с практически ориентированным учебным процессом, нацеленным на развитие прикладных и художественно-прикладных практических навыков подростков, которые ориентированы на ранее начало трудовой жизни. Модернизировать, улучшать качество подготовки сектора проблемных в этом отношении ССУЗов и особенно вузов необходимо

именно сейчас, используя благоприятные возможности спада демографической волны, когда практические мероприятия можно осуществлять в условиях малочисленных контингентов учащихся.

Совершенствование ресурсов молодежи по ходу трудовой карьеры означает в сфере производства улучшение комплекса обстоятельств повышения квалификации, а в сфере образования - связано прежде всего с различными аспектами повышения качества профессионального и дополнительного образования. Очень важно налаживать формы частно-государственного партнерства сфер образования и производства, бизнеса как на уровне национальных, региональных, локальных структур, так и на уровне сотрудничества отдельных учебных заведений, органов управления образованием и предприятий. Становясь основным рычагом регулирования поведения па рынке труда, система его оплаты и ее совершенствование существенно определяют повышение образовательно-профессиональных ресурсов разных групп трудящейся молодежи, что, ради решения этой задачи, выводит на необходимость вовлечения потенциала развития ряда социальных институций в их связи с обществом, рассматриваемом как единое целое.

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях: Монографии:

1. Образовательные и профессиональные траектории российской молодежи (па материалах социологических исследований). М.: ЦСП и М, 2014. - 560 с.

2. Образовательные траектории и профессиональные карьеры (на материалах социологических исследований молодежи). [Электронный ресурс]. М., 2012. 1 CD-ROM. -332 с.

3. Молодежь России: социальные ориентации и жизненные пути (Опыт социологического исследования). С-Пб.: Изд-во РХГИ, 2004.-504 с.

4. Молодежь России на рубеже XX-XXI веков: образование, труд, социальное самочувствие. М.: ЦСП и М, 2014. (В соавторстве с Константшшвскнм Д.Л., Вознесенской Е.Д.). - 44,53 п. л. (Личный вклад автора треть объема).

5. Рабочая молодежь России: количественное и качественное измерения. [Электронный ресурс]. М.: ЦСИ. 2013. 1 CD-ROM. (В соавторстве с Константиновским Д.Л., Вознесенской Е.Д.). - 277 с. (Личный вклад автора 127 е.).

6. Образование и жизненные траектории молодежи: 1998-2008 годы. М.: ЦСП и М, 2011. (В соавторстве с Константиновским Д.Л., Вознесенской Е.Д., Хохлушкиной Ф.А.). - 296 с. (Личный вклад автора 139 е.).

7. Интернационализация образования и российская молодежь: открытия, обретения, результативность / ИНЛБ №4-2008. М.: ИС РАН, 2008. (В соавторстве с Константиновским Д.Л., Вознесенской Е.Д.). -10 п. л. (Личный вклад автора 4 п. л.).

8. Воздействие запалных социокультурных образцов на социальные практики в России (Теории, наблюдения, биографические интервью. Советы студентам) / ИС РАН, ГАУГН; под ред. В.А. Ядова. М.: ТАУС, 2009. - 352 с. (Личный вклад автора 58 с.)

9. Российский студент сегодня: учеба плюс работа. М.: Изд-во ЦСП, 2002. (В соавторстве с Константиновским Д.Л., Вознесенской Е.Д.). - 128 с. (Личный вклад автора треть объема).

10. Когда наступает время выбора (Устремления молодежи и первые шаги после окончания учебных заведений). СПб.: ИРХГИ, 2001. - 567 с. (Ответственный редактор, личный вклад автора 187 с.)

11. Молодежь вступает в жизнь (социальное исследование проблем выбора профессии и трудоустройства). М.: Мысль, 1985. (В соавторстве с Шубкиным В.Н.). - 239 с. (Личный вклад автора половина объема).

Статьи:

12. Образовательные п профессиональные траектории молодежи: исследовательские концепты //Социологический журнал. 2013. № 3. 1,5 п. л.

13. Накопление образовательного капитала в ходе трудовой траектории молодых рабочих //Социология образования. 2013, №6. 1 п. л.

14. Образовательные и профессиональные траектории рабочей молодежи // Социологические исследования. 2011. №9. 0,6 п. л.

15. Занятость молодежи и образовательно-профессиональные траектории // Социологический журнал. 2010, № 3. 1,5 п. л.

16. Образовательные и профессиональные траектории выпускников средней школы // Социологические исследования. 2010. №7. 0,8 п. л.

17. Новое в образовании и профессиональной деятельности молодежи // Социологические исследования. 2009, № 7. 1 п. л.

18. Образовательные и профессиональные траектории выпускников средних школ // Социология образования. 2009. №1. 1 п. л.

19. Личные планы выпускников средней школы // Социологические исследования. 2005, № 1. 0,5 п. л.

20. Жизненные траектории молодежи на разных этапах образования // Социологический журнал. 2003, № 2. 1 п. л.

21. The youth's paths through formal institutions of the educational system / Polish and Russian Youth: Education and Work in Changing Society / edited by K. Szafraniec and D. Konstantinovskiy. M: 1SRAS. 2013. 1 CD ROM. - 164 p. 1 п.л.

22. The Employment and Professional Educational Trajectories of Young People / Russian Education and Society. 2011. Vol. 53, no. 12, December. 1,5 п.л.

23. The Study of Foreign Languages Abroad // Russian Education and Society. April 2009. Vol. 51, no. 4. 1 п. л.

24. L'école secondaire russe en mutation (d'après la situation à Moscou). // Revu d'etudes comparatives Est-Ouest. 2000. Vol. 31, № 3. 1.п.л.

25. School Reform in the 1990s. Innovations and Social Selection // Russian Education and Society. 2000. Vol. 42, no. 11, November. 1,5 п.л.

26. L'insertion professionnelle des jeunes en Russie // Le courier des pays de L'Est. Paris, La Documentation française. 1998. № 435, décembre. (В соавторстве с Константиновским Д.Л., Вознесенской Е.Д.). 0,8 п.л.

27. Les écoles d'élite: leurs mutation et carrières des éleves // Information sur les Sciences Sociales. 1995, sept., vol. 34. 1,5 п. л.

28. Un espace réservé (Les écoles spéciales de langues étrangères en Union Soviétique) // Actes de la recherche en sciences sociales. 1993, № 98. 1 п.л.

Подписано в печать 14.01.2015 г. Бумага офсетная. Печать цифровая. Заказ № 196. Тираж 100 экз. Типография «КОПИЦЕНТР» 119234, г. Москва, Ломоносовский пр-т, д.20 Тел. 8 (495)213-88-17