автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Формирование студенческого состава Московского университета в первой половине XIX века: государственная политика и общественный интерес

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование студенческого состава Московского университета в первой половине XIX века: государственная политика и общественный интерес"

На правах рукописи

Феребов Александр Николаевич

Формирование студенческого состава Московского университета в первой половинеХ1Х века: государственная политика и общественный

интерес

07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 1 Ш 2013

Москва-2013

005531343

005531343

Работа выполнена в Московском государственном областном университете

Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент

Соловьев Ян Валерьевич

Официальные оппоненты: Петров Федор Александрович

доктор исторических наук, ФГБУК «Государственный исторический музей», главный научный сотрудник отдела письменных источников

Захаратос Дмитрий Андреевич

кандидат исторических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет

технологий и управления имени К.Г. Разумовского», доцент кафедры истории

Ведущая организация: ГБОУ ВПО г. Москвы «Московский

городской педагогический университет

Защита состоится «25» сентября 2013 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.155.05 при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Фридриха Энгельса, д. 21 а, ауд. 305.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10 а.

Автореферат разослан «££» июля 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Никитаева Е.Б.

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. На современном этапе реформирования образовательной системы в России решение вопроса об основах формирования студенческого состава высших учебных заведений рассматривается в качестве определяющего фактора для обеспечения дальнейшей модернизации страны. В связи с этим становится актуальным обращение к историческому опыту формирования контингента учащихся высшей школы. Особенное значение приобретает анализ данного опыта на примере становления университетского образования в России в первой половине XIX в., когда университеты также рассматривались основным источником кадров для осуществления модернизации страны. В данном ключе особенно актуален опыт Московского университета, в первой половине XIX в. являвшегося основным полигоном для разработки и апробации принципов организации университетского образования в России.

Актуальность специального исследования формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. также обусловлена накопленными в историографии противоречиями в понимании данного процесса. В настоящее время в исследовательской литературе сосуществуют противоположные мнения не только о степени влияния отдельных факторов и событий на формирование студенческого состава Московского университета, но и о самом существовании некоторых из этих факторов. Всесторонний критический анализ этих точек зрения до сих пор отсутствует.

Историография проблемы. Порядок приема в университет, отдельные статистические данные и другие сведения о формировании студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. затронуты во многих работах. Так как авторы часто рассматривали разнообразные аспекты нашей темы в комплексе, то обзор историографии целесообразнее построить

через указание основных этапов и направлений ее изучения, точек зрения по ключевым вопросам. Российская историография темы делится на три периода: дореволюционный, советский и современный.

В первый период специальные работы по истории Московского университета первой половины XIX в. носили описательный характер1. В них указаны основные требования, предъявляемые к абитуриентам университета, приведено много примеров поступления в университет с различной степенью подробности. Особенно следует отметить труд С.П. Шевырева, в котором, в числе прочего, представлен первый опыт систематизации статистических данных о студенчестве за первую половину XIX в.2.

Теоретическое осмысление процесса формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. происходило в рамках обобщающих трудов по истории университетского образования в России, роли университетов в развитии общества и их взаимоотношений с государственной властью. Такое осмысление началось на основе материалов Казанского, Харьковского и С.-Петербургского университетов, и полученные результаты без оговорок переносились на Московский университет. Последующее привлечение сведений о московском студенчестве обычно носило иллюстративный характер.

Наиболее полную картину государственного регулирования студенческого состава в первой половине XIX в. обрисовали авторы либерального направления3. Окончательный вид концепция либеральных

1 Любавский М.К. Московский университет в 1812 году. М., 1913; Попов H.A. Московский университет после 1812 года // Русский архив. 1881. Кн. 1. № 2. С. 386-421; Страхов П.Илл. Краткая история Академической гимназии, бывшей при Императорском Московском университете. Репринтное издание. М., 2000. (Впервые опубликовано в 1855 г.); Шевырев С.П. История императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755-1855. Репринтное издание. М., 1998. (Впервые опубликовано в 1855 г.); и др.

2 Шевырев С.П. Указ. соч. С. 459,574.

3 Глинский Б.Б. Университетские уставы. (1775-1884) // Исторический вестник. 1900. № 1. С. 324-351; Иконников B.C. Русские университеты в связи с ходом общественного образования //Вестник Европы. 1876. Кн. 9. С. 161-206; Кн. 10. С. 492-550; Кн. 11. С. 73-

историков по этой проблеме получила в трудах C.B. Рождественского4. Особо следует отметить произведенное C.B. Рождественским разделение государственной политики по формированию российского университетского студенчества в первой половине XIX в. на четыре направления, которое исследователи используют до сих пор: обеспечение университетов учащимися; достижение высокой предварительной подготовки студентов, принятых в университеты, и унификации источника их предварительного обучения; регулирование сословного состава студенчества; использование университетов в рамках русификаторской политики. Автор подробно осветил правительственные меры в области формирования национального состава студенчества, почти незатронутые предыдущими исследователями. В начале XX в. появились специальные работы по истории Московского университета, осветившие процесс формирования его студенческого состава в первой половине XIX в. в русле идей, выдвинутых в указанных обобщающих трудах5.

Общим для либеральных авторов было представление о важной роли правительства в привлечении молодежи в университеты в начале XIX в. Выполнение данной задачи и неразвитость системы предуниверситетского образования обусловило снижение требований к предварительным знаниям

132; Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. 2: Церковь и школа (вера, творчество, образование). СПб., 1897. С. 303-355; Сухомлинов М.И. Материалы для истории образования в России в царствование императора Александра I // Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. Т. 1. СПб., 1889. С. 1538. (Впервые опубликовано в 1865 г.); Ферлюдин П. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Вып. 1: Академия наук и университеты. Саратов, 1894; и др.

Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб., 1902; Рождественский C.B. Сословный вопрос в русских университетах в первой четверти XIX века. СПб., 1907; Рождественский C.B. Университетский вопрос в царствование имп. Екатерины II и система народного просвещения по Уставам 1804 года. Памяти А.Н. Пыпина // Вестник Европы. 1907. Кн. 7. С. 5-46.

5 Воробьев А. Московский университет // Москва в ее прошлом и настоящем. Вып. 12 / Сост. Д.Н. Анучин и др. М., 1912. С. 76-105; Щепкин Д.М. Московский университет в половине двадцатых годов // Вестник Европы. 1903. Кн. 7. С. 226-261.

абитуриентов. Авторы предлагали единую периодизацию сословной политики, согласно которой проведение принципа всесословной доступности университетского образования при Александре I сменилось активными сословно-ограничительными мерами при Николае I.

В то же время, исследователи по-разному смотрели на ряд основных и частных вопросов темы. Они указывали на разные сроки закрепления всесословной доступности университетского образования (1804 и 1811 гг.), предлагали противоположные трактовки роли устава гимназий и низших училищ 1828 г. с точки зрения сохранения доступности университетов для лиц разного происхождения, приводили разные даты усиления требований на вступительных экзаменах в университеты (1831, 1833 гг.), даты введения платы за обучение в российских университетах (1817, 1839, 1841 гг.).

К данным противоречиям в начале XX в. добавилось иное понимание особенностей формирования состава российского университетского студенчества в первой половине XIX в., предложенное историками марксистской направленности6. Признавая стремление правительства регулировать студенческий состав, они обходили вниманием роль власти в обеспечении университетов учащимися в начале XIX в. Особенностью их взгляда было строгое соотнесение роста численности студентов в 1830-е -1840-е гг. с переменой отношения общества к университетам. Историки-марксисты подчеркивали единство сословной политики правительства в течение первой половины XIX в., стремление к ограничению доступа недворян в университеты, а также ведущую роль министра просвещения С.С. Уварова в усилении сословности с 1830-х гг.

Новый этап в изучении проблемы ознаменовали работы советских авторов, посвященные не только государственной политике в области

6 Бороздин И.Н. Университеты в России в первой половине XIX века // История России в XIX веке: Дореформенная Россия (1800-1840). Т. 2. СПб., 1907-1908. Гл. X. С. 349-379; Фромметг Б.Р. Очерки по истории студенчества в России / Предисл. В.В. Водовозова. СПб.-М., 1912.

университетского образования, но и осмыслению истории Московского университета в отдельности, составлению его «летописи», специальной разработке студенческой статистики России и Московского университета7. Особенно следует отметить работу Л.И. Насонкиной, изучившей около 6500 личных дел студентов для детального описания процесса поступления в Московский университет лиц различного происхождения и подробного статистического описания студенческого состава в 1825-1835 гг.8.

В основу понимания советскими историками процесса формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. легло принципиальное соотнесение факта увеличения числа студентов с объективными потребностями экономического развития страны и ростом культурных запросов народа. Исследователи подчеркивали, что правительству не удалось добиться цели по одворяниванию студенческого состава университета, поскольку к концу первой половины XIX в. доля дворян так и не смогла превысить 50 %. Сохранение доступа в университет разночинцам связывалось с нехваткой высокообразованных специалистов в стране и государственном аппарате в частности.

В то же время, говоря об объективных факторах развития студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в., советские исследователи не раскрывали конкретных механизмов влияния этих факторов на приток молодежи в университет. Обычно авторы считали,

7 Булгакова Л.А. Сословная политика в области образования во второй четверти XIX в. // Вопросы политической истории СССР: сб. ст. аспирантов и соискателей Института истории СССР / Отв. ред. А.Г. Маньков. М.-Л., 1977. С. 105-124; История Московского университета. Т. 1: 1755-1917 / Отв. ред. М.Н. Тихомиров. М., 1955; Летопись Московского университета: 1755-1979 / Отв. ред. И.А. Федосов. М., 1979; Очерки по истории Московского университета. Т. 1: 1755-1890 / Под ред. проф. И.Д. Удапьцова и др. М., 1940; Рябикова Т.Б. Численный и сословный состав студентов Московского университета // Вестник Московского университета. Серия IX: История. 1974. № 5. С. 5767; Танклер Х.Л., Князев Е.А. Университеты России в первой половине XIX в. // Вестник высшей школы. 1988. № 9. С. 85-90; Федосов И.А. Московский университет в 1812 году // Вопросы истории. 1954. № 6. С. 106-117; Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостной к России капиталистической. М., 1985; и др.

8 Насонкина Л.И. Московский университет после восстания декабристов. М., 1972.

что в 1804 г. в университет был открыт всесословный доступ, включая крепостных, однако, по мнению B.C. Нечаевой, крепостные не имели права на поступление в университет9. Сохранились разночтения в датировке введения платы за обучение в университете (1820, 1839 и 1841 гг.).

Современный этап изучения проблемы характеризуется стремлением синтезировать наработки дореволюционных и советских авторов и расширением источниковой базы. По степени охвата вопросов, связанных с формированием студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в., и количеству привлеченных материалов, особо следует отметить работы А.Ю. Андреева10, Ф.А. Петрова11 и A.M. Феофанова12. Многие авторы обращались к отдельным вопросам темы при изучении организации и деятельности российских университетов и высшей школы в целом в первой половине XIX в., роли отдельных органов управления в развитии университетов, взаимодействия государственной власти и социальных слоев в формировании учебной системы страны, вклада университетов в развитие научно-образовательного процесса и подготовку специалистов, опыта деятельности Московского университета в перечисленных областях, студенчества Московского университета как особой социальной группы. Также была составлена новая «летопись» университета13.

9 Нечаева B.C. В.Г. Белинский: Учение в университете и работа в «Телескопе» и «Молве», 1829-1836. М, 1954. С. 32.

10 Андреев А.Ю. Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века М., 2000.

11 Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России: в 4 т. М., 2002-2003.

12 Феофанов A.M. Студенчество Московского университета XVIII - первой четверти XIX века. М., 2011; Феофанов А.М. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в.: дис.... канд. ист. наук. М., 2006.

13 Аврус А.И. История Российских университетов. Курс лекций: Учебное пособие. Саратов, 1998; Булгакова Л.А. Сословная политика в сфере образования (XVIII - первая половина XIX века) // Сословия и государственная власть в России. XV - середина XIX вв. Международная конференция - Чтения памяти акад. JI.B. Черепнина. Тезисы докладов. Москва, 13-16 июня 1994 г. Часть I. / Ред. кол. H.A. Горская и др. М., 1994. С.

Современными исследователями сделан важный вклад в изучение статистики студентов Московского университета, специфики их предварительной подготовки и других вопросов, существенно расширен корпус первоисточников, введенных в научный оборот. Особенным достижением стала разработка А.Ю. Андреевым студенческой статистики Московского университета за первое десятилетие XIX в. Существенный интерес представляет мнение А.Ю. Андреева о роли дворянской молодежи в формировании студенческого состава в начале XIX в., определившей «в этот момент портрет воспитанников университета, как с точки зрения московского общества, так и по их влиянию на русскую культуру»14.

Также следует отметить комплексную разработку Ф.А. Петровым проблемы формирования конфессионально-национального состава университетского студенчества. Им проанализировано зарождение и развитие русификаторской политики правительства в приложении к университетскому образованию, степень вовлеченности в нее Московского

39-51; Ершов А.Г. Влияние Московского университета на развитие государственной системы образования в России: 1755 - середина XIX века: дис. ... канд. ист. наук. М., 2003; Захаратос Д.А. Московский учебный округ в 1804-1835 годах: создание государственной системы образования, управление и подготовка педагогических кадров: дис. ... канд. ист. наук. М., 2003; Змеев В.А. Курс лекций по истории высшей школы Российской империи. М., 2010; Кукушкина Г.В. Политика правительства России в области высшего образования в первой четверти XIX в.: дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2003; Летопись Московского университета. Т. 1: 1755-1952 / Автор-составитель Е.В. Ильченко. М., 2004; Ляхович Е.С., Ревушкин A.C. Университеты в истории и культуре дореволюционной России. 2-е изд., испр. и доп. Томск, 1998; Макарова Н.В. Общественная жизнь студенчества России в первой половине XIX века: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1999; Макарова Н.В. Студенчество первых российских университетов: социальный состав и численность // Историк и педагог: Сборник статей памяти профессора A.C. Рудя / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 2012. С. 131-136; Мантров Ю.Н. Государственная политика России по управлению и развитию университетов в первой трети XIX века: дис. ... канд. ист. наук. М., 2007; Петров Ф.А., Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Университет для России. Т. 4: Московский университет в николаевскую эпоху. М., 2012; Сточик A.M., Пальцев М.А., Затравкин С.Н. Медицинский факультет Московского университета в первой трети XIX в. Изд. 2-е, доп. М., 2001; Хорошилова Л.Б. Студенты // Университет для России. Т. 2. Московский университет в александровскую эпоху / Под ред. В.В. Пономаревой и Л.Б. Хорошиловой. М., 2001. С. 233-279; и др.

14 Андреев А.Ю. Указ. соч. С. 207-214.

университета. Подробно исследована и политика правительства по допущению евреев в университеты. Автор досконально изучил изменения конфессионально-национального состава студентов Московского университета в течение первой половины XIX в.15. В теоретическом плане данный аспект формирования студенческого состава Московского университета изучен настолько полно, что предложенное Ф.А. Петровым понимание процесса не вызывает сомнений.

Однако, для современной российской историографии характерен плюрализм мнений по широкому кругу вопросов темы. Важные разночтения наблюдаются в оценке результатов политики правительства по привлечению молодежи в Московский университет в начале XIX в., в определении сословного облика студентов и роли отдельных учебных заведений в комплектовании студенческого состава университета в этот период. По-разному авторы смотрят на развитие приемных экзаменов в Московский университет в первой трети XIX в. Продолжают существовать различные датировки установления всесословного доступа к университетскому образованию и введения платы со студентов Московского университета. Оценивая итоги сословной политики в отношении университетского студенчества в целом, одни исследователи считали, что к середине XIX в. правительство достигло своей цели, а другие - нет. При этом, согласно одной точке зрения, инициатива ужесточения сословно-ограничительных мер во второй четверти XIX в. принадлежала С.С. Уварову, а по другой - Николаю I, а С.С. Уваров, наоборот, старался удержать царя от наиболее одиозных мер.

Во взглядах зарубежных историков на процесс формирования состава студентов российских университетов преобладает синтез идей дореволюционных исследователей. При этом важным отличием является

15 Петров Ф.А. Указ. соч. Т. 1. С. 223; Т. 2. С. 220-226; Т. 4. Ч. 2. 43-76,133-171,380-391.

более взвешенная оценка роли С.С. Уварова в развитии сословной политики правительства в отношении университетского студенчества16.

Таким образом, к настоящему времени в историографии накоплен и систематизирован значительный фактический материал по теме. В современной историографии восстановлен методологически важный тезис о ведущей роли государственной власти в регулировании студенческого состава Московского университета. Особенно следует отметить полноту изученности вопроса о формировании конфессионально-национального состава студентов Московского университета в первой половине XIX в.

Однако, вплоть до последнего времени в историографии существуют противоположные взгляды на характер, периодизацию и итоги политики правительства по обеспечению университета учащимися и регулированию сословного состава студентов. Недостаточно внимания уделено реализации законодательных положений по формированию студенческого состава на примере Московского университета, что ярко видно на примере различных датировок введения платы за обучение в нем. Дополнительного изучения требует развитие общественного отношения к университетскому образованию как фактора формирования студенческого состава Московского университета. В связи с высоким значением сословного вопроса в правительственной риторике представляется зауженным мнение об ограничении сословной политики правилами приема в университет. Данную проблему необходимо рассматривать с учетом социализирующей функции университета как института вертикальной сословной мобильности. Восполнению обнаруженных недостатков призвано способствовать специальное изучение механизмов и результатов формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в.

16 Витгекер Ц.Х. Граф С.С. Уваров и его время / Пер. с англ. H.JI. Лужецкой. СПб., 1999. (Оригинальное издание на английском языке вышло в 1984 г.); Flynn J.T. The University Reform of Tsar Alexander I. 1802-1835. Washington, 1988; Friedman R. Masculinity, Autocracy, and the Russian University, 1804-1863. New York, 2005.

Объектом исследования является процесс формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в.

Предметом исследования является государственная политика по регулированию студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. и реакция общества на предпринятые правительством меры.

Научная гипотеза состоит в предположении, что формирование студенческого состава Московского университета в течение первой половины XIX в. было регулируемым процессом, особенности которого преимущественно зависели от целей государственной власти, вырабатываемых с учетом внутриполитической обстановки, и характера реализации данных целей университетской администрацией.

Цель исследования состоит в определении механизмов формирования основных черт студенческого состава Московского университета в течение первой половины XIX в. (динамика поступлений и общей численности, сословный состав, источник и уровень предварительного образования), взаимосвязи этих механизмов друг с другом и результатов их действия. Для выполнения цели необходимо решить ряд взаимосвязанных задач:

- определить задачи государственной политики по регулированию основных черт студенческого состава Московского университета, их развитие в течение первой половины XIX века и комплекс средств, предпринимаемых для выполнения этих задач;

- проследить особенности реализации законодательных положений, касавшихся формирования студенческого состава Московского университета в течение первой половины XIX в., на уровне действий университетской администрации;

- выяснить характер воздействия мер, предпринятых властными структурами, на изменения показателей основных черт студенческого состава Московского университета в течение первой половины XIX в.;

- выяснить характер общественного отношения к университетскому образованию и влияние данного фактора на особенности формирования студенческого состава Московского университета в течение первой половины XIX в.;

- разработать новые критерии оценки эффективности государственной политики и мероприятий университетской администрации по формированию студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в., более точно отражающие специфику целей, преследуемых властью в данной области, и апробировать эти критерии.

Основные хронологические рамки исследования охватывают период с 1802 по 1855 гг. Нижняя граница обусловлена началом всеобъемлющей реформы светского гражданского образования при Александре I и утверждением в ее рамках первых правил приема студентов в Московский университет. Верхняя граница обусловлена резким изменением общего курса государственной политики в социальной сфере и области образования, ростом общественной активности и влияния общественного мнения на выработку правительственного курса с началом царствования Александра II. Для более объективного понимания некоторых вопросов привлечены сведения о предшествовавшем и последующем периодах.

Методологическая основа исследования. В основу исследования положены научные принципы объективности и историзма, а также системный подход. Были использованы общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия), специальные методы исторического исследования (историко-сравнительный, историко-генетический), методы анализа статистики и семиотический анализ быта и бытового поведения.

Обзор источников. Всестороннему изучению поставленных вопросов способствовало использование различных источников: законодательных, документов официального делопроизводства, периодической печати, мемуарной и художественной литературы.

Важнейшее значение для анализа государственной политики по регулированию студенческого состава Московского университета в течение 1802-1855 гг. имеют законодательные материалы. Основные правила приема учащихся в Московский университет прописаны в его уставах, первый из которых был утвержден 5 ноября 1804 г., а второй - 26 июля 1835 г. Ряд особенностей политики правительства отражены в уточнениях «уставных» правил и других законах, объединенных в ведомственных сборниках постановлений и собраниях законов Российской империи17.

Основная часть материалов текущего делопроизводства Московского университета за первую половину XIX в. содержится в фондах Московского университета (фонд 418) и канцелярии попечителя Московского учебного округа (фонд 459) Центрального исторического архива г. Москвы. Процедура зачисления юношей в студенты и их увольнение из университета, принятие на казенное содержание и смещение с него, а также другие вопросы комплектования студенческого состава предусматривали переписку руководящих органов университета: Правления, Совета и попечителя. Данная переписка позволяет проследить практическое применение предписаний соответствующих законов. Особенное значение для изучения означенного предмета имеют дела Правления университета, содержащие оригинальные прошения абитуриентов о приеме в университет с указанием своего возраста, происхождения, места предварительного обучения и другой информации. Дела руководящих органов, а также инспектора студентов позволяют проследить особенности обустройства быта студентов. К указанным материалам примыкают документы, хранящиеся в фонде Тургеневых (фонд 501) в Российском государственном архиве литературы и

17 Полное собрание законов Российской империи, с 1649 г.: в 45 т. СПБ., 1830; Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. С 12 декабря 1825 года: в 55 т. СПб., 1830-1885; Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 1: Царствование императора Александра I. 1802-1825. Изд. 2-е. СПб., 1875; Т. 2: Царствование императора Николая I. 1825-1855. Отд. 1: 1825-1839. Изд. 2-е. СПб., 1875; Т. 2. Отд. 2: 1840-1855. СПб., 1864.

искусства. Дела, связанные с деятельностью И.П. Тургенева на посту директора Московского университета (с 1796 г. по 21 ноября 1803 г.), и с ранней биографией его сыновей, тесно связанных с университетом, позволяют уточнить важные детали формирования студенческого состава университета в самом начале изучаемого периода.

Среди опубликованных делопроизводственных материалов привлечены собрания распоряжений министров народного просвещения18. Многие из этих распоряжений возникли в связи с запросами Московского университета. Также опубликованы отчеты по Министерству народного просвещения за 1802-1804 гг., в которых сжато изложены данные отчетов попечителя Московского учебного округа19. Систематизированная статистическая информация о московском студенчестве представлена в официальных ежегодных «отчетах о состоянии и действиях» Московского университета, публиковавшихся с середины 1830-х гг.20.

Материалы периодики представлены ведомственными изданиями Министерства народного просвещения, сообщавшими официальные сведения о развитии учебной системы страны21. Среди материалов газеты «Московские ведомости» следует отметить сообщения о ежегодно проходивших торжественных собраниях Московского университета, представлявших собой своеобразные неофициальные отчеты о его

18 Сборник распоряжений по Министерству народного просвещения. Т. 1-3. СПб. 18661867.

19 Сборник материалов для истории просвещения в России, извлеченных из архива Министерства народного просвещения. Т. 4. Вып. 1. СПб., 1902. Стб. 1-78, 101-360, 390432.

20 Отчет императорского Московского университета, с 1-го января 1834-го по 1-ое января 1835 года. [М., 1835]; Отчет императорского Московского университета, с 1-го января 1835-го по 1-е января 1836-го года. [М., 1836]; Отчеты о состоянии и действиях императорского Московского Университета за 1835/6-1837/8, 1839/40-1855/56 академические и 1836-1838, 1840-1856 гражданские годы. [М., 1837-1839, 1841-1857].

21 С 1803 по 1819 гг. выходил журнал «Периодическое сочинение о успехах народного просвещения», количество выпусков которого год от года менялось. В 1820-е гг. эпизодически выходили «Записки, издаваемые от департамента народного просвещения». С 1834 г. ежемесячно стал выходить «Журнал Министерства народного просвещения».

деятельности22. В них приведена информация о приеме студентов в университет. Исследователи неоднократно опирались на данные этих сообщений, однако, определение достоверности последних является сложным источниковедческим вопросом. В журнале «Вестник Европы» находила место публичная оценка современниками реформы просвещения, предпринятой в начале XIX в.23.

Богатые сведения по всем частям изучаемой проблемы представлены в мемуарных сочинениях (воспоминаниях, дневниках, переписке) студентов24, профессоров и других должностных лиц университета25, а также посторонних для университета лиц26.

Особое значение имеет записка Н.М. Карамзина «О древней и новой России», характеризующая общественную оценку итогов университетской

22 Московские ведомости. 1801. Прибавление к № 72; 1802. Прибавление к № 71; 1803. № 72; 1804. № 71; 1805. № 54; 1806 № 54; 1807. № 54; 1808. № 54; 1809. № 54; 1810. № 54; 1811. № 54; 1814. № 56, 57; 1815. № 55; 1816. № 55; 1817. № 55; 1819. № 56; 1820. № 56; 1821. № 56; 1822. № 55; 1823. № 56; 1824. № 55; 1825. № 55; 1826. № 63; 1827. № 59; 1828. № 57; 1829. № 56; 1830. № 56; 1831. № 57; 1832. № 60; 1833. № 56; 1834. № 57; 1835. № 58.

23 [Карамзин Н.М.]. О верном способе иметь в России довольно учителей // Вестник Европы. 1803. № 8. С. 317-326; [Карамзин Н.М.]. О новом образовании народного просвещения в России // Вестник Европы. 1803. № 5. С. 49-61; и др.

Александр Дмитриевич Боровков и его автобиографические записки / Сообщ. Н.А. Боровков // Русская старина. 1898. № 9. С. 533-564; Воспоминания Егора Федоровича Тимковского / С предисл. Н. Шугурова // Киевская старина 1894. № 3. С. 359-381; № 4. С. 1-25; Галахов А.Д. Записки человека / Вступ. ст., сост., подг. текста и коммент. В.М. Боковой. М., 1999; Московский университет в воспоминаниях современников (1755-1917) /Сост. Ю.Н. Емельянов. М„ 1989; и др.

25 Голохвастов Д.Д. К истории Московского университета. Дмитрий Павлович Голохвастов // Русский архив. 1887. №. 6. С. 245-253; Императорский Московский университет в воспоминаниях Михаила Прохоровича Третьякова. 1798-1830 // Русская старина. 1892. № 7. С. 105-131; № 8. С. 307-345; № 9. С. 533-553; № ю. С. 123-148; Надеждин Н.И. Автобиография / Предисл. П. Савельева // Русский вестник. 1856. Т. 2. Кн. 1. С. 49-78; Шевырев С.П. Науки жрец и правды воин! / Сост., вступ. ст., путеводитель и коммент. Е.Ю. Филькиной. М., 2009; и др.

26 Братья Булгаковы: переписка: в 3 т. М., 2010; Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву / Подг. к изданию, прим. и указатель Я. Грота и П. Пекарского. СПб., 1866; Татлина П.Н. Воспоминания (1812-1854) / Сообщено И.П. Татлиным // Русский архив. 1899. № 10. С. 190-224; и др.

реформы начала XIX в.27. В отдельной группе использованных источников

28

представлены художественные произведения .

В целом, источниковая база обладает достаточной полнотой и репрезентативностью для решения поставленных задач.

Научная новизна исследования определяется комплексным переосмыслением сущности и развития механизмов формирования численного и сословного состава студентов Московского университета в первой половине XIX в., а также решением целого ряда противоречий, накопленных в историографии проблемы. Установлены новые данные о динамике поступлений в Московский университет в начале XIX в. Выявлен новый фактор притока молодежи в Московский университет в начале XIX в. и уточнено воздействие на данный процесс ранее известных факторов в течение первой половины XIX в. Обнаружена ранее незамеченная преемственность государственной политики по регулированию сословного состава студентов университета. Выявлен новый принцип разработки сословной политики, обусловивший двойственность действий Николая I в период «мрачного семилетия». В качестве особого направления сословной политики правительства впервые выделено и проанализировано целенаправленное формирование сословной идентичности у студентов Московского университета. Разработаны и апробированы новые критерии эффективности государственной политики по формированию основных черт студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в.

27 Карамзин Н.М. О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях // Карамзин Н.М. О древней и новой России. Избранная проза и публицистика / Сост., вступ. ст. и коммент. В.Б. Муравьева. М., 2002. С. 378-434. 2 Левитов А.И. Лирические воспоминания Ивана Сизова // Левитов А.И. Избранное / Сост., предисл., примеч. Е.М. Жезловой. М., 1982. С. 175-194; Тургенев И.С. Месяц в деревне. Комедия в пяти действиях // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Изд. 2-е, испр. и доп. Т. 2: Сцены и комедии 1843-1852. / Ред. кол. Алексеев М.П. и др. М., 1979. С. 285-397; и др.

Установлен ряд особенностей формирования студенческого состава Московского университета на фоне других университетов. Уточнено развитие процедур приема в Московский университет. Выявлена взаимосвязь сохранения широкого потока недостаточно подготовленных абитуриентов с функционированием приготовительного отделения при университете. Расширена датировка статистических сведений, содержащихся в особой ведомости о состоянии учебной системы России, опубликованной в № 23 «Периодического сочинения о успехах народного просвещения». Впервые введен в научный оборот ряд новых источников.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы при разработке учебных курсов и научных трудов по истории России имперского периода, русской культуры и образования, социальных структур и менталитета, а также современных норм устройства высшего и среднего образования и их взаимосвязи, методики анализа коррупционных рисков и конечных результатов развития учебной системы.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования отражены в ряде публикаций общим объемом 4,1 п.л. и в выступлениях на V областной научно-практической конференции «История и культура Подмосковья: Проблемы изучения и преподавания» (Коломна, 1 декабря 2011 г.), Международной конференции «Педагогическое образование: история, современность, перспективы», посвященной 135-летию Казанского педагогического колледжа (Казань, 30 марта 2012 г.), Международной заочной научной конференции «Исторические исследования» (Уфа, июнь 2012 г.), Всероссийской научной конференции «Региональное управление и проблема эффективности власти в России (XVIII - начало XXI вв.)» (Оренбург, 30 октября - 2 ноября 2012 года).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Проведение правительственной политики по формированию студенческого состава Московского университета во многом зависело от

действий университетской администрации. Недостаточная четкость соответствующих основных законоположений в начале XIX в. обусловливала их свободную интерпретацию на местах, что приводило к возникновению незаконных схем производства юношей в студенты, преждевременному выходу из университета с приобретением всех прав «полных» выпускников и другим коллизиям. Принятие более четких формулировок правил комплектования студенческого состава в последующие десятилетия сужали возможность использования административного ресурса в данной области.

2. Ведущим фактором обеспечения роста притока молодежи в Московский университет с первых лет XIX в. стал фактор принуждения, в 1803-1808 гг. обеспеченный обещанием в «Предварительных правилах народного просвещения» ввести образовательный ценз для вступления в гражданскую службу, а затем правилами чинопроизводства, установленными указом от 6 августа 1809 г. Побудительная сила в данном отношении указа об экзаменах на чины почти в полной мере сохранялась вплоть до его замены в 1834 г. на новые правила чинопроизводства.

3. Начало XIX в. отмечается негативным отношением общества к научному познанию как источнику безнравственности и безбожия, но из карьерных соображений многие юноши становятся студентами. Приблизительно с начала 1820-х гг. среди населения все более распространялся интерес к университетскому образованию в связи с пониманием его собственной ценности, а активное участие правительства способствует реабилитации нравственной репутации университета.

3. Стремление правительства к повышению образовательного уровня студентов, принятых в университет, в течение первой трети XIX в. не было подкреплено развитием системы предуниверситетского образования. Старания университетской администрации выправить ситуацию, прежде всего, с помощью учреждения приготовительного отделения, только укрепили широкий поток слабо подготовленных абитуриентов в университет.

Решению данной проблемы, прежде всего, способствовала твердая позиция Министерства народного просвещения по ужесточению приемных экзаменов в университет с 1831 г. и упразднению приготовительного отделения в 1835 г., несмотря на несогласие преобладающей части администрации университета, а также комплексное решение министерством проблем в организации предуниверситетского образования в конце 1820-х - начале 1840-х гг.

4. Правительственная политика по регулированию сословного состава студентов Московского университета в течение первой половины XIX в. отличалась преемственностью. Основными ее правилами в течение всего изучаемого периода являлись: запрет на прием в университет крепостных, предварительно не отпущенных на волю, и допущение в университет представителей других податных групп населения до их исключения из природного состояния.

5. Важным принципом разработки сословной политики в отношении студенческого состава являлась противоречивость взаимоотношений самодержавной власти российских императоров и дворянского сословия. Данное обстоятельство обусловило двойственность сословной политики Николая I в период «мрачного семилетия».

6. Разработан и апробирован новый критерий оценки эффективности государственной политики по формированию основных черт студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в., основанный на определении целей правительства. С этой точки зрения задача по увеличению притока молодежи в университет в начале XIX в. не была выполнена, ожидания правительства были явно завышены. При этом расчет на планомерное увеличение доли выпускников гимназий среди студентов во второй четверти XIX в. оказался оправдан и позволил только в течение 18391852 гг. почти удвоить соответствующий показатель.

Структура работы определяется ее целью, задачами и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и списка сокращений.

II. Основное содержание работы

Во Введении обоснована актуальность и хронологические рамки, определены объект, предмет, цель и задачи исследования, охарактеризованы историография и источники.

В первой главе «Прием и численность студентов Московского университета в первой половине XIX в.» рассмотрены основные требования к абитуриентам и проведена реконструкция динамики поступлений в университет и общей численности студентов. В течение первой половины XIX в. был определен круг требований к абитуриентам Московского университета. Основное требование касалось уровня их подготовки, который должен был соответствовать полному курсу губернских гимназий. Другие требования были недостаточно четко прописаны в законах начала XIX в., и их уточнение стало происходить лишь после Отечественной войны 1812 г. Анализ различных источников позволил уточнить время введения возрастного ценза для поступления в Московский университет. Вопреки распространенному мнению, это произошло не в 1817 г., а значительно позже. Впервые требование достижения 16-летнего возраста появилось в объявлениях о приеме в университет в 1822 г., однако, оно слабо соблюдалось. Окончательно, 16-летний ценз был установлен в 1837 г. Также доказано, что плата за обучение в Московском университете была установлена только в 1841 г., составив 28 р. 57 1/7 к. сер. В 1845 г. ее повысили до 40 р. сер., а в 1848 г. — до 50 р. сер.

На основе комплексного изучения архивных и опубликованных материалов составлена новая статистика поступлений студентов в

Московский университет в начале XIX в., уточнены сведения о приеме студентов и их общей численности в 1813-1825 гг. Анализ учебного и правового статуса воспитанников университетского Благородного пансиона, получивших на торжественных актах пансиона позволение посещать профессорские лекции в университете, показал необходимость их учета при подсчете студентов, принятых в университет в течение 1803-1808 гг.

Выявлено расхождение данных об общей численности студентов за 1808 и 1811 гг. между официальными отчетами Московского университета и публикациями в периодической печати начала XIX в. Анализ содержания соответствующих источников показал, что различие данных за 1811 г. вызвано разницей во времени их фиксации. Расхождение данных за 1808 г. связано с хронологической неоднородностью сведений, содержащихся в сводной ведомости о состоянии учебной системы страны, опубликованной в № 23 «Периодического сочинения о успехах народного просвещения». Вопреки принятому мнению, что информация, отраженная в этой ведомости, датируется концом 1808 г., в ней также присутствуют сведения за первую половину 1809 г. Это ставит под сомнение и общую датировку данных, вошедших в ведомость.

На основе изучения биографических данных студентов и других сведений установлена репрезентативность полученных данных о притоке учащихся в университет и общей численности студентов за первую четверть XIX в. Общая численность студентов в 1810-е гг. не поддается восстановлению на собранном материале. Репрезентативность подобных сведений за вторую четверть XIX в. определяется опорой на официальные делопроизводственные материалы университета.

Вторая глава «Факторы притока молодежи в Московский университет в первой половине XIX в.» посвящена определению причин притока молодежи в Московский университет. На основе новых статистических данных и показаний различных источников выявлен новый

фактор, обеспечивший приток учащихся в Московский университет в начале XIX в. Вопреки устоявшемуся в историографии мнению о ведущей роли поощрительных, организационных и популяризаторских действий правительства и университетского начальства, увеличение поступлений в университет с первых лет XIX в. и приблизительно до начала 1820-х гг. определялся фактором принудительного влияния. Затем самостоятельным фактором роста притока молодежи в университет выступает улучшение общественного отношения к университетскому образованию и другие обстоятельства.

В 1803-1808 гг. ведущую роль в привлечении юношей в университет сыграло обещание ввести образовательный ценз для вступления в службу, объявленное 24 января 1803 г. в «Предварительных правилах народного просвещения». Стремясь к максимальному притоку учащихся, университетское начальство пошло на уступки определенным кругам дворянства и допустило противозаконное смешение высших классов университетского Благородного пансиона с курсом обучения в университете, установило переводы пансионеров в студенты без соблюдения высочайше предписанных правил. С 1809 г. главным побудителем к поступлению в университет стало требование университетского аттестата для успешного чинопроизводства по гражданской службе.

Определение желаемого правительством роста числа студентов в начале XIX в. показало недостаточность динамики общей численности студентов Московского университета в этот период. Ожидаемый уровень был достигнут в Московском университете лишь в начале 1820-х гг. Однако, пожелания правительства были завышенными, опирались не на объективное положение дел, а на надежды императора на скорейшее проведение модернизации страны. Общий рост числа студентов во всех университетах и С.-Петербургском Педагогическом институте следует оценивать как крупное достижение. Однако, на примере Московского университета стало видно, что

многие студенты выходили из университета прежде окончания полного курса обучения с приобретением служебных прав, присужденных университетскому аттестату. Такая возможность сохранялась до середины 1810-х гг. из-за недоработки положений устава 1804 г. Вряд ли это вело к повышению эффективности чиновничьего аппарата России. Объективно крупный рост численности лиц с университетским аттестатом в первое десятилетие XIX в. был сведен на нет.

Вопреки высказанным точкам зрения о существенном снижении юридической силы указа от 6 августа 1809 г. к 1812 или 1825 гг., анализ допущенных исключений из него, показал, что указ продолжал действовать почти на весь изначальный круг ведомств вплоть до замены в 1834 г. новыми правилами чинопроизводства. Соответственно, указ об экзаменах на чины воздействовал и на приток учащихся в Московский университет намного дольше, чем считалось ранее.

Анализ мемуарной литературы показал, что в начале XIX в. в обществе было сильно распространено предвзятое отношение к высшим научным познаниям как источнику безнравственности и безбожия. Хотя страхи за нравственное развитие детей в период университетского учения всегда продолжали держать родителей настороже, в течение 1820-1855 гг. среди населения все более распространяется интерес к университетскому образованию в связи с пониманием его собственной ценности. В этот период происходило смещение источника опорочивающего влияния от научного знания и его носителей - профессоров - к социальному окружению университета. Важную роль в реабилитации нравственной репутации университетского образования сыграло повышенное внимание правительства к данному вопросу во второй четверти XIX в.

В течение 1820-1855 гг. характер общей динамики поступлений в Московский университет все больше зависел не от одного, а от противоречивого влияния целого набора факторов: служебных преимуществ,

интереса к самому образованию, опасения за возможное отрицательное влияние университетского окружения на нравственность юношей, строгости вступительных экзаменов, развития сети высших и средних специальных учебных заведений. К середине XIX в. значение самого университетского образования закрепилась настолько, что уже никакие политические ситуации и искусственно создаваемые барьеры не могли привести к серьезному снижению интереса молодежи к его приобретению.

В третьей главе «Образовательный уровень абитуриентов Московского университета и меры по его повышению» проанализировано формирование образовательного облика студентов, принятых в университет. Анализ программ вступительных экзаменов позволил впервые выяснить, что в начале XIX в. при приеме в университет профессоры систематически применяли дифференцированный подход к оценке знаний поступавших, исходя из учебных программ тех заведений, в которых предварительно обучались абитуриенты, а не из официально предписанных требований. Всеобщим требованием к поступавшим в первые годы XIX в. было знание ими хотя бы одного иностранного языка - древнего или нового. Важнейшими причинами данной ситуации стали неразвитость системы гимназического образования и стремление администрации университета к максимальному увеличению числа студентов.

Процесс унификации и ужесточения требований к абитуриентам начался около 1812 г. и растянулся до начала 1830-х гг. Данный процесс затормозила организация приготовительного отделения при университете, поскольку это отделение сохраняло широкий поток слабо подготовленных абитуриентов. В течение первой трети XIX в. на первых курсах ординарных лекций собирался конгломерат слушателей с различной подготовкой, скрепляющим элементом в котором сначала выступали ученики Академической гимназии, а в 1810-е - 1820-е гг. — ученики губернских гимназий.

Судя по законодательным и делопроизводственным документам, лишь рост внимания Министерства народного просвещения к отбору абитуриентов привел к окончательной унификации программы приемных экзаменов в университет в 1831 г. и упразднению приготовительного отделения в 1835 г. Параллельно с этим в течение 1828 - начала 1840-х гг. происходило комплексное решение проблем в организации гимназического образования. На рубеже 1830-х - 1840-х гг. источник предварительного образования студентов подвергался планомерной унификации. В течение 1839-1852 гг. доля выпускников гимназий среди своекоштных студентов, менее подверженных регулированию по данному показателю, чем казенные, выросла с 39,1 % до 72,3 %. Все это привело к складыванию в 1840-е гг. достаточно ровного в образовательном отношении потока первокурсников, обладавших необходимыми предварительными сведениями. При этом, стремясь к увеличению доли выпускников гимназий среди студентов, правительство старалось не предпринимать резких шагов. Оно планомерно добивалось своей цели, рассчитывая на долговременное закрепление достигнутых результатов.

В четвертой главе «Формирование сословного состава студентов Московского университета в первой половине XIX в.» прослежено развитие правительственной политики по регулированию сословного состава студентов Московского университета. Анализ законодательства и его реализации по делопроизводственным материалам показал, что, вопреки общепринятому мнению, сословная политика правительства в отношении студенческого состава Московского университета в течение первой половины XIX в. отличалась большой преемственностью и не может быть подвергнута периодизации по царствованиям. Александр I и Николай I следовали двум принципиальным положениям. Во-первых, крепостные, не отпущенные предварительно на волю, не получали права поступать в университет. Во-вторых, представители других податных сословий до

исключения из природного состояния имели право стать студентами, и это правило верховная власть защищала от покушений со стороны дворянского сословия, что прослеживается по свидетельствам современников.

Запрещение крепостным поступать в университет при Александре I связано с незавершенностью задуманных им в начале своего правления реформ. Анализ взаимосвязи норм сословного, университетского и других отраслей законодательства России показал, что в рамках правового поля начала XIX в. крепостные не имели права на обучение в университете без предварительного отпущения на волю. По уставу 1804 г. абитуриент должен был предоставить «законное свидетельство о состоянии». Поскольку университетский аттестат предоставлял право на вступление в службу с классным чином, то «законным свидетельством», которое должны были предъявить потенциальные абитуриенты из крепостных крестьян, являлась «вольная». Не определяя точного круга социальных групп, допущенных в университет, реформаторы начала XIX в. добивались органического соответствия устава 1804 г. старым самодержавно-крепостническим законам, с одной стороны, и предположенному либеральному законодательству, с другой стороны. Остановка реформ обусловила сохранение запрета на поступление в университеты крепостным, предварительно не отпущенным на волю.

Для Николая I запрет крепостным поступать в Московский университет представлялся логичным в рамках крепостного строя. В то же время, доступ других недворянских групп населения в университет, видимо, был для Николая I неотъемлемым элементом существования в России университетов как особого типа образовательных заведений. Ряд указов и распоряжений второй четверти XIX в., которые принято считать сословно-ограничительными, в действительности, обычно не несли в себе ничего нового в сравнении с правилами приема в университет, существовавшими в первой четверти XIX в., и не могли ограничить приток разночинцев в

студенты. Таким образом, отсутствие устремлений к сословным ограничениям доступа в университет порождает крупную проблему разработки методики интерпретации динамики сословного состава студентов.

Основной линией сословной политики для обоих императоров являлось привлечение дворян к университетскому образованию, но добивались они этого по-разному. Александр I опирался на общие меры по привлечению молодежи в университеты. Предложенные ранее объяснения двойственности сословной политики Николая I на основе объективных потребностей развития империи не позволяют полностью понять его действия в период «мрачного семилетия». На примере Московского университета видно, что у царя была удобная возможность закрыть доступ в университет всем недворянам без ущерба в подготовке специалистов, но он этого не сделал. Это можно объяснить противоречивостью политических взаимоотношений императорской власти и дворянского сословия, одновременно выступавших как союзники и соперники. Сохранение доступа разночинцев к университетскому образованию, предоставлявшему большие служебные преимущества, создавало угрозу отстранения дворянства от рычагов политической власти. Утверждение же так называемых сословно-ограничительных мер с соответствующей риторикой имело характер знаковых действий, рассчитанных на внимание со стороны дворянства и подчеркивавших неразрывность жизненно важной связи между ним и самодержавной властью. Совместное влияние обоих направлений действий подталкивало дворян к поступлению в университеты для поддержания своего ведущего социально-политического положения среди населения империи.

Для предотвращения излишнего размежевания правящего слоя за счет притока разночинцев, и чтобы обеспечить определенную его сплоченность и однородность в глазах остальных социальных групп, в составе университета были предусмотрены специальные структуры, обеспечивавшие подготовку

разночинцев к вхождению в новую социальную среду. Семиотический анализ быта студентов показал, что составной частью социализации в период обучения в университете становилось целенаправленное формирование дворянской сословной идентичности на основе приучения студентов к нормам светского поведения в сфере манер, языка общения и внешнего вида. Этот процесс затрагивал и студентов-дворян из малообеспеченных семей, неспособных доставить своим детям должное воспитание. Восприятие студентами-недворянами и детьми малообеспеченных дворян соответствующих навыков было затруднено по разным причинам, однако, они обычно стремились к их приобретению, сознавая необходимость этого для дальнейшей жизни.

В Заключении обобщены основные выводы диссертации. Формирование состава университетского студенчества являлось одним из важнейших направлений образовательной политики российского правительства в течение первой половины XIX в. Основное внимание правительства сосредоточивалось на проблемах увеличения числа студентов, повышения уровня их предварительной подготовки, унификации источника этой подготовки и на характере сословного состава студентов. Специальное исследование проблемы на материалах Московского университета позволило выявить особенности процесса формирования его студенческого состава в сравнении с другими университетами, а также переосмыслить ряд основных положений о причинах, условиях и оценке результатов формирования состава университетского студенчества России в первой половине XIX в. в целом.

Взаимосвязь направлений государственного вмешательства в формирование студенческого состава Московского университета носила противоречивый характер. Стремление к выполнению одной из задач нередко сопровождалось необходимостью отказа от выполнения другой. В начале XIX в. выбор был сделан в пользу обеспечения роста численности

студентов с помощью мер принудительного влияния. В течение одного десятилетия произошло более чем десятикратное увеличение числа студентов, однако, качество полученных выпускников свело этот результат на нет. В 1810-е гг. происходил поиск баланса между потребностями в количестве и качестве университетских выпускников. Усиленное внимание Министерства народного просвещения к решению проблем в организации системы предуниверситетского образования с конца 1820-х гг. сопровождалось выбором в пользу подготовки университетских студентов, причем, вопреки несогласию с таким решением преобладающей части администрации университета. Важной основой поддержания уровня притока учащихся в университет и его увеличения в это время, а значит и подтверждения правильности выбора высшего начальства, стал рост интереса общества к университетскому образованию как самостоятельной ценности, дополнивший влияние карьерных соображений юношей.

Регулирование сословного состава заняло особое место в правительственной политике по формированию студенческого состава Московского университета. Несмотря на широкую сословно-ограничительную риторику во второй четверти XIX в., объявленные меры не были рассчитаны на сокращение социальной базы студенческого состава. Запрет же на поступление в университет крепостных; не отпущенных предварительно на волю, действовал в течение всей первой половины XIX в. Важным принципом разработки сословной политики стала противоречивость политических взаимоотношений императорской власти и дворянского сословия. Предпринимаемые в связи с этим действия были рассчитаны на привлечение дворян в университет. В то же время, университет выступал в качестве института комплексного регулирования вертикальной социальной мобильности, обеспечивавшего целенаправленное формирование дворянской сословной идентичности у студентов-разночинцев и студентов из малообеспеченных дворянских семей.

III. Публикации по теме диссертации

Основные положения диссертации изложены автором в следующих работах:

а) публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России:

1. Феребов А.Н. Формирование сословной идентичности у студентов Московского университета в первой половине XIX в. // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки. 2011. №4. С. 73-78.

2. Феребов А.Н. Причины увеличения притока студентов в Московский университет в 1803-1809 годах // Российская история. 2013. № 2. С. 113-126.

б) публикации в других изданиях:

3. Феребов А.Н. Политика российского самодержавия по допуску податных сословий к университетскому образованию в первой половине XIX века (на примере Московского университета) // Наше отечество. Страницы истории: Сб. науч. ст. Вып. VIII. М., 2010. С. 57-66.

4. Феребов А.Н. Профессиональная специализация казеннокоштных студентов Московского университета по уставу 1804 г. // Педагогическое образование: история, современность, перспективы: мат-лы I междунар. науч.-практ. конф., поев. 135-летию Казанского педагогического колледжа (Казань, 30 марта 2012 г.) / Сост. и науч. ред. Р.Ш. Маликов. Казань, 2012. С. 74-78.

5. Феребов А.Н. К вопросу о хронологии сводных статистических данных, опубликованных в 23-ем номере «Периодического сочинения о успехах народного просвещения». Предварительные итоги исследования. // Исторические исследования: мат-лы междунар. заоч. науч. конф. (г. Уфа, июнь 2012 г.). Уфа, 2012. С.84-91.

6. Феребов А.Н. Критерии оценки эффективности формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX века: численность, образовательный уровень, сословный состав // Региональное управление и проблема эффективности власти в России (XVIII - начало XXI вв.): сб. ст. Всероссийской научной конференции «Региональное управление и проблема эффективности власти в России (XVIII - начало XXI вв.)» (г. Оренбург, 30 октября - 2 ноября 2012 года) / Под науч. ред. Е.В. Годововой, C.B. Любичанковского. Оренбург, 2012. С. 170-174.

Подписано в печать 01.07.2013 г. Тираж: 100 экз. Заказ № 292 Объем 1,5 п.л. Отпечатано в типографии «Реглет» г. Москва ул. Проспект Вернадского, д.39 8 (495) 363-78-90, www.reglet.ru

Текст диссертации на тему "Формирование студенческого состава Московского университета в первой половине XIX века: государственная политика и общественный интерес"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ УНИВЕРСИТЕТ ФАКУЛЬТЕТ ИСТОРИИ, ПОЛИТОЛОГИИ И ПРАВА КАФЕДРА ИСТОРИИ РОССИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ И НОВОГО ВРЕМЕНИ

На правах рукописи

04201361179 ^сеЖ"

Феребов Александр Николаевич

Формирование студенческого состава Московского

университета в первой половине XIX века: государственная политика и общественный интерес.

07.00.02. - Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель -к.и.н., доц. Соловьев Я.В.

Москва-2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение 4

Глава 1. Прием и численность студентов Московского 50 университета в первой половине XIX в.

§ 1. Общие правила поступления в Московский университет в первой 50 половине XIX в.

§ 2. Статистика приема в Московский университет в начале XIX в. 60

§ 3. Численность студентов Московского университета в начале XIX в. 74 § 4. Динамика приема и общей численности студентов в 1813-1825 гг. 83 § 5. Прием в университет и общая численность студентов во второй 93 четверти XIX в.

Глава 2. Факторы притока молодежи в Московский университет в 97 первой половине XIX в.

§ 1. Политика по привлечению молодежи в Московский университет в 97 начале XIX в.

§ 2. Причины колебаний приема в Московский университет во второй 140 половине царствования Александра I.

§ 3. Репутация университетского образования как фактор притока 153 молодежи в Московский университет.

Глава 3. Образовательный уровень абитуриентов Московского 167 университета и меры по его повышению.

§ 1. Уровень требований к абитуриентам Московского университета в 167 первой половине XIX в.

§ 2. Меры по повышению образовательного уровня абитуриентов 185

Московского университета.

§ 3. Представительство гимназистов среди студентов, принятых в 210 Московский университет в течение первой половины XIX в.

Глава 4. Формирование сословного состава студентов 220 Московского университета в первой половине XIX в.

§ 1. Принцип всесословности и возникновение сословно- 220 ограничительного направления в правительственной политике по формированию университетского студенчества.

§ 2. Сословный состав студентов Московского университета в первой 241 четверти XIX в.

§ 3. Сословно-ограничительные меры в отношении университетского 247 студенчества в царствование Николая I.

§ 4. Проблема интерпретации статистики сословного состава 261 студентов Московского университета во второй четверти XIX в. § 5. «Незавершенность сословной политики» и противоречивость 267 политических взаимоотношений самодержавной власти и дворянства. § 6. Формирование сословной идентичности у студентов Московского 274 университета в первой половине XIX в.

Заключение 293

Список использованных источников и литературы Список сокращений

303 329

Введение.

Актуальность темы исследования. Первая половина XIX в. занимает особое место в истории образовательной системы России. В этот период в стране впервые была создана единая система народного образования с широкой сетью учебных заведений начальной, средней и высшей ступени. Во главе этой системы были поставлены университеты. В начале XIX в. университеты должны были стать основным источником кадров для осуществления модернизации страны. Выполнение данной задачи во многом зависело от условий и результатов формирования студенческого состава университетов. Их изучение на материалах первой половины XIX в. является актуальной задачей, поскольку и сегодня на новом этапе реформирования образовательной системы в России решение вопроса о новых правилах формирования студенческого состава высших учебных заведений рассматривается в качестве определяющей основы для обеспечения дальнейшей модернизации страны, включая повышение эффективности экономического развития, государственного управления, улучшение качества жизни населения в целом. Обращение к историческому опыту постановки и решения проблемы поможет лучше понять и учесть механизмы выполнения конкретных задач, связанных, например, с обеспечением высокой предварительной подготовки абитуриентов и одновременно доступности высшего образования, «прозрачности» процесса поступления в вуз, целевого комплектования контингента студентов.

Научное значение осмысления процесса формирования студенческого состава российских университетов в первой половине XIX в. связано также с тем, что его особенности представляются одним из основных факторов, определивших состав и мировоззрение российской интеллигенции. Характер вмешательства государственной власти в процесс формирования студенческого состава университетов является одним из наиболее тонких индикаторов перемен в политическом курсе правительства.

Особое значение приобретает изучение данной проблемы на примере Московского университета, который в настоящее время часто оказывается в центре внимания при изучении многих вопросов, связанных со становлением университетского образования в России в целом. Проблема формирования студенческого состава Московского университета в той или иной мере затронута во многих трудах, посвященных не только истории этого университета и его студенчества, но и истории университетского образования и студенчества России в целом. Частота обращений к этой проблеме создала впечатление полной изученности условий и результатов формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в., отодвинула их в разряд иллюстративного материала в исследованиях при характеристике общего вектора правительственной политики в области образования. Однако, многочисленность суждений по разным частям проблемы привела к противоречивым выводам не только о степени влияния отдельных факторов и событий на формирование студенческого состава Московского университета, но и о наличии этих факторов и связи событий с рассматриваемым явлением. Характерным примером является наличие в историографии четырех дат введения платы со студентов за обучение в Московском университете, причем в различные периоды изучения истории университета сосуществовали до трех таких дат.

Важной причиной такого положения стало то, что первоначальное осмысление процесса формирования студенческого состава российских университетов в первой половине XIX в. происходило на базе материалов Казанского, Харьковского и С.-Петербургского университетов. На их примере демонстрировались и региональные особенности процесса формирования студенческого состава. Характеристика проблемы в отношении Московского университета сводилась к общим для всей университетской системы России первой половины XIX в. условиям.

Последующее привлечение сведений, относившихся непосредственно к формированию студенческого состава Московского университета, чаще всего приобретало значение иллюстративного материала к ранее известным положениям. Когда же новые данные вели к новым интерпретациям обстоятельств или результатов формирования студенческого состава Московского университета, то их применение относилось к очень короткому отрезку времени. При более широких обобщениях новые предложения приобретали значение частных замечаний или вовсе не учитывались, что приводило к сосуществованию различных точек зрения на проблему. Периферийное же положение проблемы в рамках дискуссий по истории Московского университета как научного, образовательного или культурно-просветительского учреждения, обусловленное развитием историографии, привело к отсутствию до сих пор всестороннего критического анализа деталей противоположных мнений по конкретным вопросам темы. Между тем, последние исследования показывают, что в течение первой половины XIX в. Московский университет выступал основным полигоном при разработке и апробации новых принципов организации университетского образования в России, получавших в Москве наиболее полное воплощение, в отличие от Казани, С.-Петербурга и Харькова. Очевидно, именно характеристика процесса формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. должна стать основой понимания проблемы в отношении остальных университетов, а не наоборот, как это произошло в силу развития историографии.

Таким образом, комплексное изучение условий и результатов формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. является сейчас очень актуальной темой для самостоятельного научного исследования.

Историография проблемы. Порядок приема в университет, отдельные статистические данные и другие сведения о формировании студенческого

состава Московского университета в первой половине XIX в. затронуты во многих работах. Обозначить в кратком обзоре взгляд каждого автора на проблему с присущими ему нюансами невозможно. Здесь следует остановиться на основных этапах изучения темы, точках зрения по ключевым вопросам и их обосновании. Российская историография проблемы делится на три периода: дореволюционный, советский и современный.

Первый период открывается публикациями, связанными со столетним юбилеем Московского университета в 1855 г. Прежде всего, это работа С.П. Шевырева, посвященная вековой деятельности университета1. Данный труд имеет преимущественно описательный характер, но через последовательное изложение событий автор показал постепенное развитие университета, его научно-образовательного процесса, рост вклада в подготовку специалистов различного профиля. Следует отметить собранные С.П. Шевыревым данные

0 приеме в университет и общей численности учащихся за 1813-1825 и 18361854 гг., ставшие первым опытом систематизации статистических сведений о московском студенчестве первой половины XIX в.2. Автором приведены основные требования к абитуриентам, в том числе, введение в 1841 г. платы за обучение в университете. Много примеров поступления в Московский университет с различной степенью подробности представлено в «Биографическом словаре» его профессоров и преподавателей, многие из которых сами учились нем3. П.Илл. Страхов описал порядок зачисления в студенты учеников гимназии, состоявшей при университете до 1812 г.4.

1 Шевырев С.П. История императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755-1855. Репринтное издание. М., 1998 (далее: Шевырев С.П. История).

2 Там же. С. 459, 574.

3 Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Московского университета, за истекающее столетие, со дня учреждения января 12-го 1755 года, по день столетнего юбилея января 12-го 1855 года, составленный трудами профессоров и преподавателей, занимавших кафедры в 1854 году, и расположенный по азбучному порядку: в 2 ч. / Под ред. С.П. Шевырева. М., 1855 (далее: БСППИМУ).

4 Страхов П.Илл. Краткая история Академической гимназии, бывшей при Императорском Московском университете. Репринтное издание. М., 2000.

До начала XX в. по истории Московского университета вышло еще несколько работ описательного характера, содержавших некоторые данные о студенческом составе, о внимании попечителей к приему учащихся в университет, о трудностях возобновления учебного процесса после войны 1812 г., уточнены сведения о поступлении в университет известных лиц5.

Теоретическое осмысление процесса формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. происходило в рамках обобщающих трудов по истории университетского образования в России, роли университетов в развитии общества и их взаимоотношений с государственной властью. В первый период историографии наиболее полную картину государственного регулирования студенческого состава и его результатов составили авторы либерального направления. Основу понимания проблемы заложила работа М.И. Сухомлинова по истории университетов в правление Александра I6.

Главной чертой университетской политики Александра I автор считал проведение принципа всесословной доступности, включая крепостных7. Важное место занимала задача привлечения молодежи в университеты, поскольку в начале XIX в. для всех слоев населения было характерно непонимание ценности высшего образования. Из-за слабой подготовки абитуриентов в отдельных предметах университеты снижали требования на приемных экзаменах, создавали приготовительные отделения8.

5 Васильчиков A.A. Семейство Разумовских. Т. 2. СПб., 1880; Любавский М.К. Московский университет в 1812 году. М., 1913; Попов H.A. Московский университет после 1812 года // Русский архив (далее: РА). 1881. Кн. 1. № 2. С. 386-421; Попов H.A. Новые сведения о Полежаеве // РА. 1881. Кн. 2. № 2. С. 471-474; Эйнгорн В. Московский университет, губернская гимназия и другие учебные заведения Москвы в 1812 г. Вып. 1: Исторический очерк. М., 1912.

6 Сухомлинов М.И. Материалы для истории образования в России в царствование императора Александра I // Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. Т. 1. СПб., 1889. С. 1-538. (Впервые опубликовано в 1865 г.).

7 Там же. С. 54-55.

8 Там же. С. 66.

Основой труда М.И. Сухомлинова послужило богатое собрание архивных и опубликованных документов. Однако, они относились к Казанскому, Харьковскому и С.-Петербургскому университетам. На их примерах он привел некоторые региональные особенности формирования студенческого состава9. Для ознакомления с жизнью Московского университета автор предложил читателям воспользоваться материалами, изданными в 1855 г.10. Несмотря на это, последующие исследователи не только поддержали общие выводы М.И. Сухомлинова. Включение материалов по Московскому университету в состав новых работ по теме не сопровождалось определением особенностей формирования состава московского студенчества. Примерами региональной специфики продолжали выступать Казанский, Харьковский и С.-Петербургский университеты.

B.C. Иконников дополнил идеи М.И. Сухомлинова характеристикой сословной политики правительства в отношении студенчества11. Признавая установление в начале XIX в. всесословного доступа в университеты, B.C. Иконников подчеркнул, что уже тогда правительство рассчитывало, прежде всего, на приток в студенты дворян. В остальном автор выделил два периода сословной политики. В первой четверти XIX в. правительство старалось привлечь дворян в университеты, используя сначала поощрительные меры, а затем принудительные12. Во второй четверти XIX в. правительство сосредоточилось на ограничении доступа в университеты лицам недворянского происхождения. Данная тенденция особенно усилилась в 1840-е гг. в связи с наметившимся ростом численности студентов: была увеличена плата за обучение, впервые введенная, по словам исследователя, в 1817 г., от абитуриентов податного происхождения стали требовать

9 См.: Там же. С. 63-67.

10 Там же. С. 35.

11 Иконников B.C. Русские университеты в связи с ходом общественного образования // Вестник Европы (далее: ВЕ). 1876. Кн. 9. С. 161-206; Кн. 10. С. 492-550; Кн. 11. С. 73-132.

12 Там же // ВЕ. Кн. 10. С. 527, 546-547.

увольнительные свидетельства, попечителям предписано действовать в данном направлении административными средствами13. Также автор отметил противоречивость политики правительства в 1848-1855 гг., связанной, с одной стороны, с усилением мер по «аристократизации» университетов, а с другой, с заявлениями, чтобы дети дворян готовились преимущественно к военной службе, «для чего университетское образование не есть необходимость»14. Данное противоречие автор не объяснил.

В русле работ М.И. Сухомлинова и B.C. Иконникова государственную политику по формированию студенческого состава университетов в первой половине XIX в. осветили П. Ферлюдин, Б.Б. Глинский и С.П. Никонов15. Отдельно следует отметить замечание П. Ферлюдина, что устав 1804 г. разрешал принимать выпускников гимназий в университеты без вступительного экзамена. Начало внедрения обязательного приемного экзамена для всех абитуриентов автор датировал 1833 г., когда по уставу Киевского университета «гимназическое свидетельство принималось лишь в особое уважение»16. Кроме того, Б.Б. Глинский отнес введение платы за обучение в университетах к 1839 г.17.

Вместе с университетами во второй половине XIX в. исследователи активно изучали процесс становления и развития гимназического

1Я

образования в России . В данных исследованиях было уточнено, что

13 Там же // ВЕ. Кн. 11. С. 87-88,90-91, 105-106.

14 Там же. С. 102-103.

15 Глинский Б.Б. Университетские уставы. (1775-1884) // Исторический вестник. 1900. № 1. С. 324-351; Никонов С.П. Университетские реформы в России // Вестник права. 1901. № 9. С. 60-96; Ферлюдин П. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Вып. 1: Академия наук и университеты. Саратов, 1894.

16 Ферлюдин П. Указ. соч. С. 86.

17 Глинский Б.Б. Указ. соч. С. 344.

1 Я

См.: Алешинцев И. История гимназического образования в России. (XVIII и XIX век). СПб., 1912; Материалы для истории и статистики наших гимназий // Журнал Министерства народного просвещения (далее: ЖМНП). 1864. Ч. СХХІ. № 1. Отд. 2. С. 129-171 (Отд. паг.); № 2. Отд. 2. С. 355-390 (Отд. па�