автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Формирование языка Синодального перевода Нового Завета

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование языка Синодального перевода Нового Завета"

На правах рукописи

Реморов Иван Александрович

Формирование языка Синодального перевода Нового Завета (на материале редакторской правки митрополита Филарета (Дроздова))

Специальность 10.02.01 - Русский язык

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Томск-2003

Диссертация выполнена на кафедре древних языков Новосибирского государственного университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Панин Леонид Григорьевич

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Васильев Александр Дмитриевич

Защита состоится 20 ноября 2003 года на заседании диссертационного совета Д 212.267.05 при Томском государственном университете по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2003 г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

кандидат филологических наук, доцент Щитова Ольга Григорьевна

Ведущая организация - кафедра общего и исторического языкознания Новосибирского государственного педагогического университета

профессор

Л.А.Захарова

■Реферируемая диссертация посвящена лингвистическому исследованию работы митрополита Московского Филарета (Дроздова, 1782/831867) по редактированию перевода Нового Завета на русский язык, известного под названием Синодального (далее - СП). Через анализ исправлений и замечаний митр. Филарета изучается лингвистическая концепция СП, закладывавшаяся митрополитом как его главным создателем.

Актуальность избранной темы определяется наблюдаемым в последние полтора десятилетия заметным повышением интереса к Библии как религиозному, культурному и литературному памятнику непреходящего значения. Повышенное внимание к смысловым деталям, диктуемое статусом Священного Писания, придаёт особую важность проблематике библейского перевода.

В настоящее время появляется немало новых переводов библейских книг, и особенно Нового Завета (НЗ), на русский язык, однако все они не получают широкого признания, так как уступают классическому СП (официальному тексту Русской Православной Церкви и других конфессий) в том или ином аспекте. Вследствие этого отечественные библеи-сты говорят о желательности «поновления» русского перевода в рамках традиции СП. Тем не менее, эта традиция всё ещё не получила должного осмысления.

Изучение языка СП (НЗ) до настоящего времени проводилось лишь фрагментарно, а именно на уровне отдельных элементов его лексической системы (работы К.И. Логачёва, Е.М. Верещагина, Н.Э. Михайловой и др.); создан также частотный словарь русского НЗ1. Взвешенной оценки языка СП НЗ в целом, как отмечают отечественные библеисты (например, A.A. Алексеев)2, до сих пор не существует.

В исследованиях по истории русской Библии регулярно отмечается роль митр. Филарета, оказавшего решающее влияние на возникновение русского перевода Библии и становление его языка. Однако изучение непосредственных языковых воззрений этого крупнейшего церковного деятеля XIX века до настоящего времени проводилось недостаточно. Теоретические взгляды митрополита были частично описаны В.М. Живовым3; кроме этого, исследованием его «концепции русской Библии»

1 Алексеев П.М. Статистика слов в библейских текстах // Тверской лингвистический меридиан. Тверь, 1999. Вып. 2. С. 3-14.

2 См.: Алексеев A.A. Вопросы перевода и текстологии Священного Писания // Богословская конференция Русской Православной Церкви «Православное богословие на пороге третьего тысячелетия» (Москва, 7-9 февраля 2000 г.). М., 2000. С. 47.

3 Живов В.М. Язык и культура в России XVIII в. М., 1996. С. 461-508.

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ| 3БИБЛИОТЕКА I

17 О

занимался Е.М. Верещагин4. Эти работы показывают, что назрела необходимость более детального и системного изучения лингвистических воззрений митр. Филарета с привлечением нового практического материала.

С учётом вышеизложенного исследование концепции перевода Библии на русский язык по взглядам митр. Филарета и описание языка СП на основании этой концепции представляется весьма актуальным.

Таким образом, объектом диссертационного исследования является язык СП НЗ; предметом исследования являются воззрения митр. Филарета на этот язык.

Материалом исследования послужила комментированная редакторская правка митр. Филарета в переводе новозаветных книг на русский язык, осуществлённая в 1859-1862 гг. и опубликованная в 1893 г. при участии К.П. Победоносцева5.

Эта правка являлась предпоследним этапом работы над текстом СП НЗ (1858-1863). Перевод каждой книги НЗ, выполненный в одной из духовных академий, сначала обсуждался и корректировался в Синоде, заседавшем в Санкт-Петербурге, после чего присылался на рассмотрение митр. Филарету в Москву. Внося в перевод немало изменений, митрополит во многих случаях сопровождал их комментариями, весьма ценными для исследования его переводческих и редакторских интенций. Большая часть его исправлений и замечаний после обсуждения в Синоде была принята или как-либо учтена в окончательном тексте НЗ.

В диссертации частично использованы и некоторые другие материалы, опубликованные в этом же издании, которые являются в той или иной степени продолжением редакторской работы митр. Филарета над новозаветным текстом. Среди них наибольший интерес представляет «разбор некоторых замечаний «православного мирянина» [Г.В. Вино-градского] на русский перевод Евангелия» (1862 г.): отдельные исправления митр. Филарета в Евангелиях получают здесь намного более развернутое объяснение.

Для исследования взята правка шести книг НЗ: четырёх Евангелий (Мф, Мк, Лк, Ин), Деяний (Деян) и Откровения (Откр). Такой объём материала, на наш взгляд, достаточно репрезентативен. Материал всех

4 Верещагин Е.М. Два исследовательских инструмента в приложении к концепции русской Библии митр. Филарета (Дроздова) // Вопросы языкознания. 1998. № 5. С. 53-66; Он же. Библеистика для всех. М., 2000. С. 205-210.

5 Труды митрополита Московского и Коломенского Филарета по переложению Нового Завета на русский язык. СПб., 1893. XII, 239 с.

четырёх Евангелий привлекается по следующим соображениям: во-первых, они представляют собой самые важные и употребительные тексты Священного Писания, так что работа над их переводом производилась наиболее тщательно; во-вторых, их правка была сделана митр. Филаретом самой первой (прежде всего это касается Мф), и нередко однотипные исправления в последующих книгах он не комментирует; здесь им также были высказаны основные пожелания к переводу; в-третьих, при анализе Евангелий охватывается исходный переводческий труд всех четырёх духовных академий. Деян и Опер, как и Евангелия, отличаются большим разнообразием жанров повествования (описание событий, диалоги, поучения), чем Послания. Кроме этого, Деян является одной из самых больших в НЗ книг по объёму, поэтому её правка даёт исследователю максимум разнообразной информации.

Правка Мк производилась митр. Филаретом дважды. Поскольку это Евангелие переводилось на русский язык при Московской духовной академии, он просмотрел академический перевод и внёс свои исправления до отсылки его в Синод. Отличие этих предварительных исправлений (обозначаемых в нашей работе индексом МкА) в том, что они были расположены не на отдельном листе, а вписаны на академической рукописи карандашом; вследствие этого они, к сожалению, не содержат комментариев. Вторично митр. Филарет редактировал Мк после рассмотрения его в Синоде, как и остальные книги.

Методы исследования. Основными методами диссертационного исследования являются лингвистическое наблюдение и лингвистическое описание. Используются методы и приёмы лингвотекстологиче-ского анализа, в том числе сопоставление разноязычных версий текста (с привлечением греческого и латинского текста НЗ). В работе применяются также частотный анализ (прежде всего при исследовании мотиваций, содержащихся в комментариях митр. Филарета к исправлениям) и статистический метод. Наконец, немаловажная роль отводится интерпретации как общефилологическому методу, ставящему исследование в русло герменевтики и позволяющему выйти на лингвокультурологиче-ский уровень.

В исследовании введено следующее методологическое ограничение: при рассмотрении и интерпретации тех или иных фактов диссертант основывался только на пояснениях и комментариях самого митр. Филарета, совершенно исключая использование собственного языкового чутья исследователя конца XX - начала XXI вв.

Цель исследования — дать оценку языка СП НЗ с учётом намерений митр. Филарета (Дроздова) как одного из его создателей и главного идеолога.

Ход исследования определялся следующими задачами:

1) описать концепцию СП согласно теоретическим высказываниям митр. Филарета;

2) произвести классификацию редакторских исправлений митр. Филарета, предварительно разработав для неё критерии; при помощи классификации выявить различные характерные тенденции в правке; определить языковые предпочтения митр. Филарета применительно к русскому переводу Библии;

3) проанализировать мотивации, содержащиеся в комментариях, которыми митр. Филарет сопровождает свои исправления; установить основные принципы правки, применяемые им на практике; сформулировать его требования к языку перевода и уяснить их побудительные причины.

Научная новизна проведённого исследования состоит в том, что оно является первым опытом изучения языка СП сквозь призму воззрений его создателей и в контексте эпохи. В диссертации предложены новые критерии для описания концепций перевода Библии, и согласно этим критериям дано подробное изложение концепции СП. Введён в научный оборот материал, который, будучи опубликован в 1893 г., оставался после 1920-х гг. до настоящего времени малоизвестным и никогда не исследовался в специально филологическом, а не богословском аспекте. На основании данного материала изучены языковые воззрения и предпочтения митр. Филарета. Впервые определены его стилистические требования к языку русских переводов священных текстов (цер-ковно-библейскому стилю), в том числе выявлен и описан принцип стилистической дифференциации контекстов.

Теоретическая значимость работы. Материал, излагаемый в диссертации, важен для адекватного построения истории русского литературного и церковнославянского языков, истории Русской Православной Церкви, а также для типологического изучения сакральных языков и стилей.

Результаты проведённого исследования могут способствовать осмыслению концепции Синодального перевода, необходимому при работе над «поновлением» русской Библии. Сформулированные в диссертации наблюдения над подходом митр. Филарета к решению вопроса о стиле русских священных текстов могут быть полезными в связи с за-

дачами нового перевода Библии, а также возможного перевода богослужения на русский язык.

Практическая значимость работы. Данные диссертационного исследования могут быть использованы при непосредственной работе над созданием нового перевода Библии. Кроме этого, итоги исследования могут найти применение в вузовском курсе истории русского литературного языка, а также в спецкурсе по данному материалу.

Апробация работы. Основные положения исследования были представлены в докладах на XXXIX Международной научной студенческой конференции (апрель 2001 г.), на конференции «Сибирь на перекрестье мировых религий (октябрь 2001 г.), на Кирилло-Мефодиевских чтениях (май 2002 г., май 2003 г.), на Филаретовском вечере в Православной гимназии во имя преп. Сергия Радонежского (декабрь 2002 г.), а также обсуждались на открытом семинаре кафедры древних языков НГУ (октябрь 2002 г.).

На защиту выносятся следующие положения.

1. Редакторская правка митр. Филарета в русском переводе НЗ была направлена не только на текстологическое улучшение перевода, но и на приведение его языка к определённым стилистическим6 нормам, специализированным для данного типа текстов.

2. Отличительной особенностью СП НЗ, определённой в концепции митр. Филарета и последовательно проводившейся на практике, является стремление сочетать на равноправных началах точность передачи оригинала (в том числе, по возможности, формальную) и ясность изложения русским языком.

3. Язык СП был преднамеренно дистанцирован от языка современной ему художественно-публицистической литературы в направлении известной архаичности, что было проявлением общего запрета на смешивание священного с мирским, актуализировавшегося в эту эпоху и постоянно акцентируемого митр. Филаретом.

4. Специфической особенностью стиля СП является принцип стилистической дифференциации контекстов, заключающийся в использовании специализированных лексических средств для ситуативного выделения высокого или низкого контекста. Подобная дифференциация также является одним из проявлений принципа несмешивания священного с мирским.

6 Под текстологическим аспектом перевода мы понимаем вопросы соотношения перевода с оригиналом, тогда как под стилистическим - автономную проблематику языка перевода.

5. Особая стилистика текста создаётся митр. Филаретом также за счёт широкого использования таких грамматических средств русского литературного языка, которые наиболее приближены к церковнославянскому способу выражения (например, причастий вместо придаточных, посессивных конструкций вместо бытийных и т.п.).

6. В лингвистическом аспекте правка митр. Филарета в русском переводе НЗ родственна правке церковнославянской Триоди Комиссией по исправлению богослужебных книг под председательством архиеп. Сергия (Страгородского). В обоих случаях наблюдается задача сближения русского и церковнославянского языков в сфере священных (цер-ковно-богослужебных) текстов. Более того, можно констатировать общность понимания стилистических характеристик итогового языка у митр. Филарета и у справщиков Сергиевской комиссии.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. Первая глава содержит краткий обзор истории Синодального перевода и анализ его исходной концепции. Вторая и третья главы посвящены описанию редакторской правки митр. Филарета: во второй главе исследуется правка полнозначной лексики, а в третьей — правка грамматики. Четвёртая глава отведена рассмотрению комментариев митр. Филарета и анализу содержащихся в них мотиваций. В приложении дан индекс исправлений, с помощью которого по номеру исправления можно найти соответствующее место в НЗ.

Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность исследуемой темы, выявлена степень её научной разработанности, раскрыта научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, сформулированы объект и предмет исследования, охарактеризован привлекаемый материал, освещена используемая методика, обозначены цель и задачи, объяснена структура диссертации.

Первая глава «Синодальный перевод и его концепция» посвящена обзору истории возникновения СП и анализу его концепции, с рассмотрением предпосылок, обусловивших формирование данной концепции, и сопоставлением её с альтернативными подходами к библейскому переводу, прежде всего с принципами наиболее известных новых переводов библейских книг на русский язык.

Описана история СП (1816-1876): показано, насколько масштабным и значимым мероприятием в XIX веке явился русский перевод Библии,

хронологически изложен ход работы над ним и приведены основные этапы его становления. Продемонстрировано, что на протяжении всех этапов работы над переводом НЗ7 ключевой фигурой оставался митр. Филарет. Он был не только главным организатором перевода и одним из редакторов: его по праву можно считать основным идеологом создания русской Библии и автором концепции СП НЗ (это не относится к ВЗ, в доработке которого он не смог принять участие вследствие своей смерти в 1867 г.).

Далее рассмотрена концепция СП НЗ, как она представлена в правилах для переводчиков, составленных в 1816 году самим митр. Филаретом8, а при возобновлении перевода в 1858 году — при его участии. Переводческие правила 1816 г. (обозначаемые далее с индексом ]), количеством 19, описывают все аспекты техники перевода подробно и детально. Правила 1858 г., насчитывающие 7 пунктов (далее с индексом г), повторяют их основные положения в тезисном, максимально обобщённом виде, однако содержат подробное дополнение по вопросу о выборе греческой версии, не освещенному ранее. Это означает, что при окончательной работе над СП использовались оба списка правил.

Общая формулировка концепции русского ' перевода библейских текстов, данная в правиле 19ь указывает три «главные качества перевода», которые «соблюсти должно... в следующем порядке: во-первых -точность, во-вторых - ясность, в-третьих - чистоту». Такой подход к переводу Библии, согласно нашим наблюдениям, имеет типологические параллели (например, английская версия New International Version) и является, возможно, наилучшим при переводе Писания на язык, обладающий собственной традицией выражения христианских понятий.

В рамках данного правила концепция СП подвергалась дальнейшей детализации, которая, на наш взгляд, сводится к ответам на три принципиальных вопроса:

а) вопрос о выборе версии оригинала, т.е. о текстуальной преемственности перевода (уточнение требования точности);

б) вопрос о принципах адекватной передачи оригинала (о сочетании принципов точности и ясности);

в) вопрос о стилистических характеристиках языка перевода (о сочетании принципов ясности и чистоты).

7 Первым этапом следует считать перевод НЗ Российского Библейского общества (РБО) 1816-1821 гг.; второй этап - собственно СП НЗ (1858-1863 гг.).

8 Таково традиционное мнение, хотя убедительных доказательств не существует.

Ответы на эти вопросы даны в остальных переводческих правилах и уточенены в частных инструкциях митр. Филарета переводчикам. Решение каждого из трёх вопросов, представленное в концепции СП, рассмотрено нами в сопоставлении с другими возможными ответами, - в частности, с современными западными теориями библейского перевода.

Первые два вопроса можно назвать текстологическими, так как они касаются проблематики внешнего первоисточника.

Вопрос о выборе версии оригинала решается митр. Филаретом следующим образом. Перевод производится с греческого, а не славянского , текста (правило 11 ,)'. Среди греческих разночтений следует ориентироваться на традиционный церковный текст (наиболее близким к которому считался textus receptus в издании: М., 1810), хотя допускается и выбор другой редакции в случае «важных причин» (правила 22, З2). При равноценных греческих разночтениях решающим фактором является славянский текст.

Второй вопрос заключается в балансе между точностью и ясностью, между буквальной и смысловой адекватностью. Перестановка слов не далее чем в пределах одного стиха, а также изменение количества слов допускается митр. Филаретом только в том случае, когда это необходимо «по свойству» русского языка (5i-10i, 42-5г). «Для ясности» информация может быть эксплицирована, однако импликация не допускается. Все дополнительные элементы, вводимые в текст, должны быть отличимы: так возникают курсивные добавления и подстрочные примечания (9,; 16,-17,).

Вопрос о стилистике языка перевода представляется наиболее проблематичным в силу особенностей русской языковой ситуации. Подход к его решению был подробно сформулирован митр. Филаретом в «Предварении» к редакторской правке Мф. Сложность заключается в том, что, придавая ясность, понятность языку Священного Писания, следовало сохранять такую его специфическую характеристику, как священность. Особое отношение к священному актуализируется в рас- ^

сматриваемую эпоху: необходимость «не смешивать священных предметов с мирскими, чтобы не оскорблять благоговения к священному»10

9 Вопреки утверждению автора предисловия к современному изданию перевода РБО: Предисловие (без указ. авт.) // Новый Завет в переводе Российского Библейского общества. Репринтное воспроизведение издания 1824 г. М., 2000. С. 8-9 перв. пагин.

10 Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государствеиным вопросам. Т. V, кн. 2. М., 1888. С. 708.

осознавалась всеми и постоянно подчёркивалась митр. Филаретом применительно к различным аспектам жизни. Эта дихотомия должна была отразиться и в языке.

В первой половине XIX века формируется особый язык духовной книжности, по своим стилистическим установкам являющийся наследником «славенороссийской» концепции второй половины XVIII века11. Его противопоставленность языку светских авторов наделена атрибутом священности. Именно вследствие существования такой разновидности в русском литературном языке в эту эпоху появляется первый русский перевод библейских книг - так называемый перевод Российского Библейского общества (РБО).

Для СП митр. Филарет закладывает те же общие языковые принципы, что и для перевода РБО. Его целью было сохранить особый церковный стиль по модели первой половины XIX века, закрепив его авторитетом библейского текста, утверждённого Святейшим Синодом. В таком случае этот стиль (который можно назвать церковно-библейским) стал бы нормализующим фактором в русском языке.

В этих воззрениях митр. Филарета можно видеть попытку возврата на обновлённой почве к языковой ситуации допетровской (Киевской и Московской) Руси, когда церковно-библейский язык являлся организующим центром книжного языка в целом. Здесь проявляется одно из важнейших отличий взглядов митр. Филарета от взглядов его главного антагониста - A.C. Шишкова, который считал церковнославянский язык никогда не уходившим из русского.

Таким образом, язык СП (НЗ) через посредство языка духовной книжности первой половины XIX века оказывается наследником «сла-венороссийского» языка второй половины XVIII века, восходящего к «среднему стилю» по Ломоносову. Принцип традиционности, определённой консервативности, также спроецированный на русский церковно-библейский стиль с церковнославянского языка, закономерно предполагает отсутствие ориентации на динамику языка современной светской литературы. Конечно, эта традиционность не является абсолютной, и сам митр. Филарет указывает на необходимость изменения языка СП относительно перевода РБО в соответствии с изменениями в русском литературном языке.

Стилистический выбор митр. Филарета, бывший для его эпохи достаточно новаторским (ср. позицию A.C. Шишкова), оказался в даль-

11 См.: Живов В.М. Язык и культура... С. 457-509.

нейшем «средним путём», наиболее нейтральным среди полярных точек зрения (ср. позиции К.П. Победоносцева и И.Е. Евсеева).

Конкретный механизм реализации данного стилистического подхода в отношении славянизмов сформулирован в переводческих правилах нечётко: указано лишь, что каждое употребление славянизма должно быть семантически или стилистически мотивировано (правила 12i-15i). Вьмснение этого механизма явилось одной из задач дальнейшего практического исследования.

Вторая и третья главы отведены анализу редакторских исправлений митр. Филарета в СП через их классификацию и выявление характерных типов.

Количество исправлений в исследуемых книгах НЗ составляет 1679. Если учесть все те случаи, когда в одном пункте объединены несколько разнохарактерных исправлений (до семи в Деян, до пяти в других книгах), то общее количество элементарных исправлений составит 2177, из них 487 - в Мф, 313 - в Мк (в т.ч. 227 в МкА), 469 - в Лк, 128 - в Ин, 643 - в Деян, 137 - в Откр. Большая часть исправлений, а именно 1618 (74,3 %), приняты в окончательном тексте СП; ещё 170 приняты с некоторыми уточнениями, в 107 случаях Синодальным переводным комитетом предложен иной вариант правки, и лишь 282 исправления (13,0 %) остались не приняты.

Базовая классификация исправлений построена нами по критерию их формально-грамматической характеристики. Кроме этого, на более дробных уровнях классификации применяется критерий разграничения семантической и стилистической правки, а также в отдельных случаях проверяется соответствие оригиналу.

Во второй главе рассмотрена правка полнозначной лексики12, насчитывающая 859 исправлений (39,5 % от общего количества).

Анализ этой группы исправлений в аспекте формального соответствия / несоответствия показал, что подавляющее большинство таких исправлений (более 600) представляет собой простые замены одного слова на одно слово той же части речи, т.е. в них соблюдается количественное и частеречное соответствие. Чаще всего в подобных заменах

12 Правка вспомогательной лексики (в т.ч. местоимений и обстоятельственных наречий) рассматривается нами вместе с морфологической и синтаксической правкой, поскольку такая лексика нередко несёт в тексте скорее грамматическую функцию, тогда как полнозначные слова относительно автономны по семантическому наполнению. В качестве исключения правка местоимений этот и сей описывается вместе со стилистическими исправлениями полнозначной лексики вследствие очевидного сходства мотивации.

участвуют существительные (250 замен) и глаголы (246 случаев). Формальное несоответствие при правке типично для слов, стоящих в позиции обстоятельства.

Важное значение придаётся соответствию оригиналу в количестве полнозначных слов: отступления без нужды не приветствуются митр. Филаретом (комментарий к испр. Мф. 26, 65: «Не нужно растягивать одно греческое слово на три»). Тем не менее, этот принцип им не абсолютизируется: «ясность» или соответствие «свойству языка» является достаточным основанием для формального расхождения с оригиналом. Обычно смысловые добавления полнозначных слов, согласно правилу 9ь «для верности» печатаются в СП курсивом. Как показывают комментарии митр. Филарета, нередко функцией таких добавлений является устранение логических ошибок13. Следует отметить, что, в отличие от экспликации, импликация при переводе не приветствуется. Полученные данные лишь подтверждают верность митр. Филарета тем теоретическим принципам, которые были изложены им в переводческих правилах.

Дальнейшее исследование лексической правки проводилось путём анализа типовых замен (т.е. таких, которые встречаются неоднократно). По критерию преобладания семантической / стилистической мотивации все типовые исправления разделены нами на семантические и стилистические.

Анализ типовых семантических исправлений показал, что точность перевода семантики для митр. Филарета всегда важнее точности Передачи формы, и выявил стремление максимально сохранить в переводе все детали семантики оригинала и, с другой стороны, не вносить никаких новых смыслов, расширенного понимания. Основную тенденцию семантической правки можно определить как конкретизацию, проявляющуюся, например, в таких заменах, как отряд -* полк (3 замены), растения -* злаки (2 случая), идти (за) следовать (за) (3 раза), случаи устранения полисемантов быть (12 примеров), говорить / сказать (7 замен другими лексемами). Усиленное внимание к деталям семанти-

13 Данный материал позволяет опровергнуть мнение игум. Венедикта (Кантер-са), который, сопоставляя курсивные вставки и конъектуры в СП с традицией парафразов в современных греческих объяснительных переводах, считает основной функцией таких вставок раскрытие внутреннего, богодухновенного содержания текста. См.: Игумен Венедикт (Кантерс). Трудности перевода слов, обозначающих время, в корпусе апостола Иоанна (Необходимость использования кратких комментариев-парафразов) // Перевод Библии: Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты. М., 1996. С. 75, 80.

ки вызывает такое специфическое явление, как расслаивание супплетивных парадигм (говорить — сказывать, люди — человеки) с их семантической дифференциацией: согласно комментарию митр. Филарета, люди, в отличие от человеки, - «понятие частное» (соотносимое с цел. л<Ьд|( 'народ'), а глагол сказать образует несовершенный вид сказывать, который, в отличие от говорить, обладает семой сообщения качественно новой информации.

Лексические средства славянского текста употребляются в тех случаях, когда они отвечают принципу детальной семантической точности: славянские слова вводятся, если они, согласно правилу 14ь «ближе русских подходят к греческим, не производя в речи темноты или нестрой- ( ности» (напр., постель одр: 4 замены), и устраняются, если они допускают неверное прочтение {ребра бок. также 4 случая). Митр. Филарет обращает внимание и на те двусмысленности, которые могут быть вызваны ассоциацией с современными реалиями (5 случаев замены лексем слуги или люди в контексте, допускающем понимание 'слуги').

В тенденцию семантической детализации вписывается и ряд исправлений, вызванных богословской сочетаемостью отдельных слов. Так, нельзя сказать случилось о событиях, связанных с проповедническим путём Христа (этот глагол в соответствующих контекстах заменяется или удаляется 11 раз), равно как от действия Божиего чуда невозможно испугаться, а лишь устрашиться, ужаснуться и т.п. (4 замены). Однако отдельные исправления, которые можно назвать семантико-стилистическими, идут вопреки общему принципу конкретизации: повествование о Христе не может быть более «тяжёлым», чем славянский текст, поэтому иногда слишком резкое слово заменяется на родовое понятие: бичевать -* бить (о Христе; 2 замены), казнь смерть (5 подобных случаев). Эпизодически встречаются и другие генерализирующие замены в соответствии с чтением славянского текста (8 примеров люди -* человеки, ср. выше). 1

Специфической разновидностью семантико-стилистической правки является тенденция к устранению «резких» глаголов типа бросать/броситься (7 устранений при 2 добавлениях), кричать (4 и 1 соотв.), воскликнуть (также 4 и 1) для подчёркивания величественности стиля священного текста.

Наблюдение над типовыми стилистическими исправлениями выявило некоторые ограничения в регистре используемых языковых средств со стороны как сниженных элементов (напр., съестное —» пища, 2 замены), так и архаизмов (под спудом под сосудом). Эти ограниче-

ния связаны с требованием чистоты священного текста. Пуристическая неприемлемость той или иной лексики иногда может быть вызвана её энантиосемией: ср., с одной стороны, умные (девы) (7 замен умные -* мудрые и умно -* догадливо; в церковной терминологии умный может означать 'мысленный'), с другой стороны, оставление (грехов) (также 7 замен на прощение). Однако подобные исправления имеют лишь маргинальный характер.

Гораздо большую роль в стилистическом оформлении русского перевода НЗ играет стилистическая дифференциация контекстов (СДК), осуществляемая путём употребления лексики различных стилистических регистров («тонов речи», по терминологии митр. Филарета). Наиболее характерным и даже программным примером СДК является употребление слов этот и сей. Отказ от употребления сей в языке СП мог бы более «русифицировать» его, чему было, видимо, немало сторонников. Однако митр. Филарет предлагал использовать оппозицию этот ~ сей как стилистическое средство, считая это проявлением богатства русского языка. Его позиция в отношении этих слов высказана в письме митр. Григорию (Постникову) от 9 сентября 1859 года: «Как вы не враждуете против слова сей, так и я не враждую против слова этот. Только мне кажется, что лучше первое употреблять там, где указуется на предмет важный, или где тон речи приближается к славенскому»14. Согласно этому принципу, а также проведённому анализу исправлений, высокий «тон речи» определяется следующими контекстами:

а) если речь идёт о Боге или о ком-либо (о чём-либо), связанном с Ним: о Богородице, иногда о святых;

б) если приводится слово Божие: непосредственно речь Христа или же пророчество, а также указание на пророчество.

Если высокие контексты определяются ориентированностью на Бога, то намеренно сниженные контексты (встречающиеся очень редко) связаны с богопротивниками, - например, Иудой или серебряником Димитрием из Ефеса. В остальных случаях контекст не является стилистически маркированным или же допускает вариации (митр. Филарет предлагает на выбор варианты: этот/сей об Ироде; люди набожные / мужи благоговейные о собравшихся в Иерусалим на Пятидесятницу). В нейтральном контексте, допускающем различное наполнение, слово иногда может заменяться на более высокий эквивалент во избежание тавтологии (человек —► муж) или нежелательных ассоциаций

14 Письма Филарета, митрополита Московского, к Григорию, митрополиту Новгородскому и Санктпетербургскому // Чтения в обществе любителей духовного просвещения. 1877. Ч. Х1-ХН. С. 60-61.

{мать твою матерь твою', ср. комментарий митр. Филарета: «...мать твою в русской речи представляет грубый тон»).

Для СДК обычно используются синонимические пары. Стилистическая граница между членами пары бывает разной: встречаются противопоставления невысокое ~ высокое (этот ~ сей), нейтральное (= высокое + невысокое) ~ высокое (сказанное ~ реченное, люди/человек^ ~ мужи) или же [менее высокое + невысокое] ~ более высокое (;царство ~ царствие). Стилистическая дифференциация может производиться между историческими вариантами одного слова (царство ~ царствие) и даже лишь в части парадигмы (мать ~ матерь - И.-В.п.; неба ~ небеси ~ Р.-П.п.).

Стилистические различия между синонимической парой могут непосредственно сопровождаться семантическими (напр., этот ~ сей: согласно диагностическим контекстам, которые приводит митр. Филарет, сей, в отличие от этот, может, выступая в позиции подлежащего, являться ремой при сохранении нормального порядка слов). Однако чаще происходит перераспределение употреблений между синонимами. Анализ всех вхождений соответствующих синонимов в НЗ показывает, что вместо различения по семантике, присутствующего в оригинале, в СП проводится разграничение по стилистике (напр., хороший ~ добрый ~ благий, правая рука ~ десница). При этом одна и та же лексема в разных значениях может выступать как нейтральное или как высокое слово (добрый 'человечный' или 'хороший', муж 'супруг' или 'человек').

Отдельные синонимические ряды включают большее, чем два, количество членов и могут использоваться для более детальной стилистической дифференциации. Например, глаголы речи позволяют разграничивать истинное «вдохновенное слово» (пророчествовать, проречь) и ложное (прорицать).

Введению СДК, в особенности «повышению тона», посвящено сравнительно много исправлений. Наиболее многочисленные типовые случаи «повышения тона» следующие: царство царствие — 32 (!) замены, этот -* сей — 17, сказанное реченное — 11, хороший добрый - 8, Мать Матерь — 7, правая рука -* десница - 5, неба -* небеси - 5.

Такое традиционное средство маркирования славянизмов, как неполногласие, практически не используется митр. Филаретом в целях СДК, - за исключением тех редких случаев, когда неполногласная форма семантически обособлена в русском языке, обозначая соответствующие церковные реалии (гласи, врата - всего 7 примеров в Откр).

15 Разница между люди и человеки не стилистическая, а семантическая.

Принцип СДК, обнаруженный нами у митр. Филарета, является, без сомнения, одним из самых характерных его требований к церковно-библейскому стилю в русском языке XIX в. Примеры СДК можно найти также в переводе РБО, а также в «Алфавите Библии» архим. Мака-рия (Глухарёва); схожие предписания встречаются и в «Гомилетике» Я.К. Амфитеатрова16. Однако детальное эксплицитное описание этого принципа наблюдается лишь у митр. Филарета в материалах его правки НЗ. Даже в переводческих правилах 1816 г., достаточно подробных в „ остальном, СДК ещё совершенно не упоминается; возможно, осмысле-

ние данного подхода появилось у митр. Филарета позднее.

В диссертации высказано предположение о том, что СДК у митр. С Филарета является реализацией фундаментального принципа «не сме-

шивать священное с мирским», о котором говорилось в первой главе, применительно к языку.

В третьей главе «Правка грамматики» описываются исправления, касающиеся вспомогательной лексики (408 примеров, что составляет 18,7 %), морфологии (294 случаев - 13,5 %), синтаксиса (587 - 27,0 %), а также правка эвфонической стороны текста (16 - 0,7 %).

Наблюдение над формальным аспектом грамматической правки показало, что формальное соответствие оригиналу в грамматических и лексико-грамматических средствах признаётся митр. Филаретом намного менее необходимым, чем в лексических. Для грамматики более важна нормативность с точки зрения русского языка и конкретно стиля священного текста. Однако отдельные лексико-грамматические особенности оригинала намеренно восстанавливаются митрополитом (широкое употребление частицы вот/се, формы именем вместо по имени в аппозитивной конструкции типа именем Захария и др.). , Правка вспомогательной лексики, как лексико-грамматического

средства, намного более свободна в количественном отношении по сравнению с полнозначной. Однако уменьшение количества вспомога-^ тельной лексики встречается существенно чаще, чем увеличение. Эту

тенденцию можно назвать принципом лаконичности: митр. Филарет возражает против перенасыщения текста вспомогательной лексикой, потому что она не имеет самостоятельного лексического значения и при этом нарушает динамичность повествования. Наиболее частые и характерные примеры такой правки - удаление союза-частицы же (20 раз) и личного местоимения в позиции подлежащего (37 случаев!).

16 Амфитеатров Я.К. Чтения о церковной словесности, или Гомилетика. Ч. II. Киев, 1846. С. 128-129.

Тенденция к лаконичности не связана с соответствием оригиналу: в частности, устранение же всегда производится вопреки греческому и славянскому тексту.

Анализ семантической правки грамматических явлений обнаружил, как и в лексических исправлениях, повышенное внимание к деталям семантики. Наглядными примерами являются типовые замены один некоторый в позиции неопределённого артикля (16 случаев) или устранение наречия места тут как обстоятельства времени (13 случаев; например, правка Лк. 8, 41 комментируется следующим образом: «...слова: тут пришел не гармонируют. Тут стоял - это было бы так»). Кроме этого, семантические исправления нередко бывают продиктованы требованиями чёткости (замены на/о (ком-л.) -* против (кого-л.) при глаголах иметь, свидетельствовать - 4 случая; удаление или добавление частицы не в вопросах в зависимости от предполагаемого ответа - 6 случаев) и логичности (корректировка употребления предлогов пространственной локализации - 13 случаев; смысловое согласование в числе - 7 случаев; исправление ошибок логической зависимости -12 случаев, и т.п.).

В стилистической правке грамматики выделяется две основных разновидности. Первая из них - это приведение языка СП к нормам русского литературного языка. Нормативное употребление может восстанавливаться как вместо разговорного (напр., меряете -+ мерите, ежели если), так и вместо славянизированного (мя меня). Норма-тивизация касается самых различных аспектов грамматики, таких как: морфологическое оформление словоформы (в особенности много исправлений, а именно 25, посвящено формантам деепричастий), разряд местоимения {тот он, кто -* кто-нибудь и т.п.), согласование по роду, построение прямой и косвенной речи, порядок слов и актуальное членение предложения, глагольное и именное управление (в последнем случае митр. Филарет предпочитает использовать родительный падеж) и др.

Второй разновидностью стилистической правки является приближение к церковнославянскому - выбор из разных вариантов грамматического оформления, присутствующих в русском языке, того, который ближе к церковнославянскому (или через его посредство - к греческому) способу выражения. Большинство исправлений этой группы являются характерными, то есть встречаются в тексте правки неоднократно и стабильно. К их числу относятся следующие типы:

• замена возвратно-притяжательного местоимения (свой) лично-притяжательным (твой и др.) - 10 исправлений;

• упомянутое ранее устранение личных местоимений в позиции подлежащего - 37 исправлений;

• корректировка вопросительных конструкций: удаление слова такой (в вопросах типа кто ты такой) - 8 случаев, устранение вопросительного слова зачем (8 случаев) и введение частицы ли (3 исправления);

• устранение особой формы партитива/локатива на -у (4 исправления), а также партитивного (неотрицательного) употребления родительного падежа в позиции прямого дополнения (3 исправления);

• расширение употребления причастия вместо местоимения с глаголом в личной форме (здесь, кстати, задействован также и принцип лаконичности) - 37 исправлений (!), это важнейшая разновидность синтаксической правки;

• расширение употребления «желательного наклонения» с да (а также дабы) - 16 исправлений;

• замена бытийной конструкции (быть у) на посессивную (иметь) -10 исправлений;

• введение обратного порядка слов в словосочетаниях со связью согласования - 12 исправлений;

• восстановление конструкции с двойным винительным или именительным - 7 случаев.

Большая часть таких исправлений проводятся не по всему тексту, а лишь частично. Возможно, некоторые из них имеют функцию контекстуального «повышения тона». С уверенностью можно сказать о том, что для СДК служат следующие контекстуальные случаи правки:

• замена вот -* се (как и этот - сей) - 5 исправлений;

• введение звательного падежа (.Владыко, отче - 3 замены) и другого церковнославянского морфологического оформления {судиями, братиям, други, слепый; эта группа исправлений не принята);

• введение пред с винительным падежом - 4 случая.

Остальные вышеперечисленные характерные исправления служат не

столько для стилистики контекстов, сколько для создания особого стилистического фона НЗ в целом как священного текста. Их можно назвать стилистическими маркёрами церковно-библейского стиля русско-

го языка, служащими для соединения русской нормы с церковносла-

«]7

вянскои традициеи .

Проведённое описание редакторских исправлений митр. Филарета позволило заключить, что исследуемая правка митр. Филарета типологически родственна исправлениям церковнославянского текста Постной и Цветной Триоди, производившимся на полвека позже (1907-1913 гг.) Комиссией по исправлению богослужебных книг под председательством архиеп. Сергия (Страгородского)18. Если правку митр. Филаретом языка СП можно назвать шагом к сближению церковнославянского и русского языков, сделанным со стороны второго из них, то правка Триоди Сергиевской комиссией явилась таким же шагом со стороны церковнославянского. Несмотря на различие исходного языка, митр. Филарет и архиеп. Сергий используют схожие принципы правки и предпочитают одинаковые грамматические средства. На основании этого можно высказать предположение о становлении в языке церковных текстов XIX - нач. XX вв. нового инвентаря стилистических показателей «церковного» языка, вместо традиционного набора церковнославянизмов (неполногласная лексика и т.п.), уже не использующегося с данной коннотацией.

Четвёртая глава «Мотивация исправлений» посвящена описанию комментариев, которыми митр. Филарет сопровождал свои редакторские исправления в НЗ. Комментарии имеются к 741 исправлению из 1679 (44,1 %); не комментируются в основном те исправления, которые аналогичны встреченным ранее. Более половины исправлений сопровождается пояснениями в Мф (59,5 %), как первой по порядку книге НЗ, а также в тех книгах, над текстом которых митр. Филарет уже работал: в Ин - 65,1 %, в Мк (вторичная правка) - 90 % (!).

Анализ комментариев заключается в выявлении спектра содержащихся в них мотиваций правки и построении их частотной иерархии. Полученные данные сопоставлены с концепцией СП, сформулированной в переводческих правилах и описанной в первой главе диссертации.

Проведённый анализ показал, что основные принципы правки, применяемые митр. Филаретом на практике, соотносятся с требованиями

17 О противопоставлении традиция-норма и других параметрах отличия церковнославянского от русского см.: Панин Л.Г. История церковнославянского языка и лингвистическая текстология. Новосибирск, 1995. С. 5-6.

18 Работа Сергиевской комиссии описана в кн.: Кравецкий А.Г., Плетнева A.A. История церковнославянского языка в России: (Конец XIX - XX в.). М., 2001. С. 98-110.

I

«главных качеств перевода», перечисленных в правиле 19) (точность, ясность, чистота), причём порядок следования этих требований (особо акцентированный в правиле) совпадает с расположением соответствующих основных групп мотиваций исправлений по уменьшению их частотности.

(1) Адекватность оригиналу (греческому) является наиболее частой мотивацией и встречается 355 раз (40,2 %) 9. Её разновидностями являются: семантическое соответствие оригиналу; формальное соответствие оригиналу, проявляющееся в буквальности и, реже, лаконичности; однотипность в переводе одинаковых элементов греческого текста. Иногда в качестве аргумента используется соответствие славянскому тексту, но оно никогда не выступает самостоятельно, а лишь в сочетании с другой мотивацией.

(2) Вторым проявлением принципа точности является чёткость и конкретность выражаемых текстом смыслов, которая встречается в качестве мотивации 237 раз (26,8 %). В качестве разновидностей этого требования выступают: семантическое уточнение, конкретизация, специализация; чёткость, логичность; недвусмысленность.

(3) Принцип ясности реализуется в требовании соответствия нормам русского языка и имеет два основных аспекта: правильность и понятность. Мотивации данной группы встречаются в 147 случаях (16,6 %).

(4) Стилистические мотивации, соответствующие принципу чистоты, насчитывают 79 случаев (8,9%). Эта группа заслуживает более подробного описания.

Основной разновидностью стилистической мотивации является (а) указание на допустимость употребления славянизмов. По-видимому, наибольшее отличие переводческой концепции митр. Филарета от других точек зрения заключалось именно в вопросе о славянизмах, поэтому комментарии данной подгруппы часто несут полемический настрой (например: «Для чего бояться слова: глаголющий в речи возвышенной?

1 Не боялись же поставить: се»).

Подход к славянизмам не вполне соответствует тому, который был высказан в переводческих правилах 1816 г.: приводимая в правилах 131-151 аргументация используется лишь в 5 случаях (главным образом в защиту обращений жено, дщерь, чадо, отче вместо женщина, дочь, сын, отец, не используемых по-русски в данной функции). Основными аргументами в пользу славянизмов являются их контекстуальная пред-

19 Здесь и далее проценты указаны по отношению к общему количеству мотиваций (884), которое превышает количество комментированных исправлений (741), поскольку нередко один комментарий содержит несколько мотиваций.

почтительность (в соответствии с принципом СДК), а также их употребительность в русском (например: «Кто не понимает слов: дважды, трижды?»), причём широко используются ссылки на узус «простолюдинов» и «безграмотных».

Другие разновидности стилистической мотивации - это (б) неприемлемые коннотации прежнего варианта («грубо», «не чистое», «дико» и т.п.), а также (в) неуместность славянизма - мотивация редкая (5 случаев), но показывающая, что подход митр. Филарета не был однобоким.

Рассмотренные мотивации стилистического характера позволяют построить систему стилистической стратификации языковых средств, состоящую из 4 уровней («тонов речи»): «слишком славенски» -«славенский тон» - «русский тон» - «грубый тон». Крайние полюса этой стилистической шкалы не используются в священных текстах, тогда как два средних значения употребляются дифференцированно, создавая различие высоких и сниженных контекстов.

Помимо четырёх перечисленных основных групп, встречаются и другие разновидности мотивации: (5) апелляция к сохранению перевода РБО, ставшего за 40 лет частью традиции - 40 случаев (4,5 %); (6) требование благозвучия текста, связанное с принципом чистоты - 16 случаев (1,8 %); (7) ссылки в правке Мк и Лк на комментарий к параллельному месту в Мф - 5 примеров; (8) указание на ненужность подстрочных примечаний - также 5 примеров.

Изложенная иерархия принципов правки по частотности совершенно не соотносится с уровнем их взаимной приоритетности: в тех случаях, когда комментарии содержат описание конфликта нескольких мотиваций, менее частотные из них нередко оказываются важнее и предпочтительнее. Однако строгая иерархия приоритетов возможна лишь при рассмотрении исходных побудительных причин используемых конкретных принципов. Эти причины сформулированы в диссертации следующим образом:

1. Статус священного текста, с которым связано также требование авторитетности.

2. Понятность и общедоступность, которые были основной целью перевода на фоне имевшегося в употреблении церковнославянского.

3. Сохранение церковнославянской традиции (как языковой, так и текстологической), наличие которой было главной особенностью перевода Библии на русской почве.

В заключении итоги проведённого исследования обобщаются и предлагается ответ на вопрос, который был поставлен в качестве искомой цели: дать оценку языка СП НЗ согласно намерениям его главного создателя - митрополита Филарета (Дроздова).

Исследование позволило выделить следующие основные параметры языка СП, закладывавшиеся митр. Филаретом.

1. Авторитетность, образцовость языка, обусловленная статусом священного текста («достоинству священной книги должно, по воз-

г можности, соответствовать достоинство языка»). Она предполагает оп-

ределённые стилистические требования: с точки зрения выбора языковых средств - некоторый пуризм («правильность» в грамматике и «чистоту» в лексике); с точки зрения организации текста - требования к звучанию речи (благозвучие, отсутствие повторов и тавтологий), её построению (связность, логичность и т.д.) и динамике (лаконичность). Выполнение этих стилистических требований нередко может превалировать над принципом точного следования оригиналу.

2. Повышенное внимание к деталям смысла, тоже связанное со статусом священной книги. Во избежание внесения новых прочтений, отсутствующих в оригинале, не только избегаются слова и конструкции, допускающие двоякую интерпретацию, но и предпочитается использование моносемантов вместо многозначных слов, а также видовых терминов вместо родовых. С другой стороны, некоторые богословски важные контексты требуют, напротив, применимости различных толкований, что диктует выбор соответствующих языковых средств. Внимание к деталям смысла проявляется и в требованиях чёткости и непротиворечивости текста.

3. Стилистическая дифференциация контекстов, являющаяся языковой реализацией принципа несмешения священного с мирским (non miscere sacra profanis). Использование специализированных языковых средств (большей частью лексических) для подчёркивания высоко-

I го или низкого контекста является главной особенностью языка СП.

При распределении синонимов в тексте их стилистические различия нередко оказываются более значимы, чем семантические. Иногда контекстуальная славянизация затрагивает даже морфологический уровень.

4. Соединение русского и церковнославянского начал в языке СП. Русское начало выступает как норма, церковнославянское - как традиция. С одной стороны, используемые языковые средства должны быть нормативными с точки зрения русского литературного языка, отвечать критерию правильности и, как следствие, ясности. С другой стороны, предпочитаются такие языковые средства, которые, оставаясь в

границах русской нормы, более приближены к церковнославянскому и греческому способу выражения. В грамматике для этой цели используются причастия, желательное наклонение с да и множество других специализированных средств. В отношении лексики основным способом сочетания русского и церковнославянского элементов в едином тексте является уже упомянутая СДК.

5. Учёт традиции не только языка, но и текста. Традиционные способы выражения смыслов всегда предпочтительнее, если нет веских оснований от них отступать. Поэтому в случае допустимости нескольких вариантов выбирается тот, который ближе к привычному, славянскому чтению, а иногда и к чтению перевода РБО, также ставшего частью традиции.

Формируемый на основании этих параметров язык СП НЗ в функциональном аспекте представляет собой попытку выработать в русском литературном языке особый церковно-библейский стиль (иначе говоря, стиль священных текстов), который мог бы оказывать определённое нормализующее влияние как на язык церковной книжности, так и на весь литературный язык России, т.е. выполнять ту роль «библейского» языка, которой обладал ранее (в Древней и Московской Руси) церковнославянский. Стремление оформить такой стиль по образцу древнерусской ситуации связано с процессами духовного возрождения в России, происходившими в XIX веке, и непосредственно обусловлено актуализацией благоговейного отношения к священному, то есть связанному с Богом, наблюдаемой в этот период.

Хотя можно с уверенностью говорить, что митр. Филарет занимался созданием особого церковно-библейского стиля, всё же на основании исследования лишь одного корпуса текстов было бы некорректно утверждать, что этот стиль действительно сформировался. Необходимо дальнейшее лингвистическое исследование различных русских переводов священных текстов XIX века, а также работы над созданием и редактированием церковнославянских текстов в эту эпоху.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

3.

4.

5.

Реморов И.А. Гипотеза о церковном стиле русского языка XIX в. // Материалы XXXVIII Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Филология. Новосибирск, 2000. С. 78-80.

Реморов И.А. Лексемы хороший, добрый и благий в тексте русского перевода Евангелий // Материалы XXXIX Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание. Новосибирск, 2001. С. 62-65. Реморов И.А. Особенности использования церковнославянизмов митр. Филаретом (Дроздовым) в переводах церковнославянских сакральных текстов. // История языка. Межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 2. Новосибирск, 2002. - С. 78-99. Реморов И.А. Митрополит Филарет (Дроздов) как редактор Синодального перевода Нового Завета: церковнославянизмы и принцип стилистической дифференциации контекстов // Сибирь на перекрестье мировых религий. Материалы межрегиональной конференции. - Новосибирск, 2002. - С. 245-248.

Реморов И.А. «Достоинство языка» как особенность Синодального перевода Нового Завета // Актуальные проблемы русистики. Материалы всероссийской научной конференции. - Томск, 2003. - (в печати).

1

2

Подписано в печать 02.10.2003 г. Формат 60*84 1/16. Офсетная печать. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 478

Лицензия ЛР № 021285 от 6 мая 1998 г. Редакционно-издательский центр НГУ 630090, Новосибирск-90, ул. Пирогова, 2.

»17049

I

(:

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Реморов, Иван Александрович

Введение н.и„„н»„ммм„„м„„„.м»ммм„»„„„»».н„.и.»»м.и.и.

Глава I. Синодальный перевод и его концепция.

1.1 История перевода Нового Завета на русский язык.

1.1.1 Перевод Российского Библейского общества.

1.1.2 Синодальный перевод.

1.2 Концепция Синодального перевода. Текстологический аспект.

1.2.1 Общая формулировка концепции перевода.

1.2.2 Вопрос о текстуальной преемственности.

1.2.3 Вопрос об адекватности.

1.3 Концепция Синодального перевода. Стилистический аспект.

1.3.1 Церковный стиль первой половины XIX века.

1.3.2 Общие принципы стилистики Синодального перевода по митр. Филарету.

1.3.3 Различные взгляды на стилистику русского перевода Библии.

1.3.4 Стилистические предписания митр. Филарета в переводческих правилах.

Выводы.

Глава II. Правка полнозначной лексики.

2.0 Методика анализа материала.

2.0.1 Статистическая информация об исследуемом материале.

2.0.2 Принципы классификации исправлений.

2.1 Лексическая правка в аспекте формального соответствия / несоответствия.

2.1.1 Простые лексические замены.

2.1.2 Формальные несоответствия.

2.1.3 Внетекстовые элементы.

2.2 Характерные тенденции в правке имён.

2.2.1 Типовые семантические исправления.

2.2.2 Типовые стилистические исправления.

2.3 Характерные тенденции в правке глаголов.

2.3.1 Семантическая правка.

2.3.2 Стилистическая правка.

2.3.3 Семантико-стилистическая правка.

Выводы.

Глава III. Правка грамматики.

3.1 Правка вспомогательной лексики.

3.1.1 Местоименная лексика.

3.1.2 Союзы и другие средства связи.

3.1.3 Обстоятельственные наречия.

3.1.4 Частицы.

3.1.5 Междометия.

3.2 Морфологическая правка.

3.2.1 Стилистическая правка в формообразовании.

3.2.2 Предметно-семантическая правка морфологии.

3.2.3 Правка глагольных категорий.

3.2.4 Изменение части речи.

3.3 Синтаксическая правка.

3.3.1 Изменение порядка слов.

3.3.2 Правка в синтаксических связях на уровне простого предложениям

3.3.3 Способы выражения основной и дополнительной предикативности.

3.3.4 Модификации диатезы высказывания и иерархии актантов.

3.3.5 Другая синтаксическая правка.

3.4 Благозвучие текста.

3.5 Правка митр. Филарета и правка Сергиевской комиссии.

Выводы.

Глава IV. Мотивация исправлений.

4.0 Комментарии митр. Филарета к исправлениям.

4.1 Точностъ-А: соответствие оригиналу.

4.2 Точность-Б: смысловая точность и чёткость.

4.3 Правильность согласно русскому языку (ясность).

4.4 Стилистическая мотивация (чистота).

4.5 Другая мотивация.

4.6 Приоритетность мотиваций.

Выводы.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Реморов, Иван Александрович

Актуальность исследования

В последние полтора десятилетия в нашей стране происходит возрождение традиций и возвращение к исконным духовным ценностям, в связи с чем наблюдается заметное повышение интереса к Библии как религиозному, культурному и литературному памятнику непреходящего значения. Статус Священного Писания диктует повышенное внимание к деталям библейского текста и тонкостям его смыслов. Вследствие этого при изучении Библии особую важность для лингвистики имеет проблематика интерпретации текста (герменевтика) и, прежде всего, проблематика перевода библейского текста. Насколько приемлем тот или иной перевод, в достаточной ли степени адекватно и полно он передаёт все священные смыслы, коннотации, а также формальные особенности оригинала, — эти вопросы сейчас широко обсуждаются ведущими отечественными специалистами.

Актуализация данного направления в библеистике последних лет обусловлена противоречивостью и даже парадоксальностью сложившейся ситуации, которая заключается в следующем. Наиболее распространённый перевод Библии на русский язык — так называемый Синодальный, изданный в 1876 г. и официально принятый Русской Православной Церковью, - часто подвергается разнообразной критике. Неудовлетворённость Синодальным текстом вызвала появление множества новых переводов библейских книг и особенно Нового Завета. Однако ни один из них не получает такого признания, как Синодальный: все подобные опыты оказываются намного менее удовлетворительными. Несмотря на критику, Синодальный перевод продолжает оставаться наиболее авторитетным и общепризнанным.

Выход из этой ситуации видится крупнейшими библеистами в следующем: для создания такого перевода Библии, который бы ничего не терял по сравнению с Синодальным, который был бы лишён имеющихся в нём недостатков и в то же время сохранял и развивал бы все его положительные стороны, необходимо обратиться к изучению концепции самого Синодального перевода. Первоочередной задачей является исследование того замысла, который был вложен в русскую Библию 1876 г. её создателями.

Несмотря на то, что на протяжении шестидесятилетней (1816-1876) истории работы над переводом Библии на русский язык сменилось много людей, участвовавших в этом грандиозном проекте, всё же идейным центром его (по крайней мере для перевода Нового Завета) был один человек - митрополит

Московский Филарет (Дроздов, 1782/3-1867). Он оказал решающее влияние на возникновение русского перевода Библии: ему принадлежит не только разработка концепции этого проекта, в том числе в лингвистическом аспекте, но и организация самого процесса работы над переводом; помимо этого, он принимал деятельное участие в непосредственной работе над текстом.

Вследствие этого исследование концепции перевода Библии на русский язык по взглядам митр. Филарета, в том числе описание языка Синодального перевода на основании этой концепции, представляется весьма актуальным.

Важно, что актуальность изучения данной проблематики осознаётся не только учёными-библеистами, но и Русской Православной Церковью, о чём свидетельствует существование Патриаршей Синодальной Библейской Комиссии [ср. Иннокентий 1993, Сафронов 1995, Тимофеев В. 1999].

Следует сразу оговориться, что, ведя речь о концепции перевода Библии / Священного Писания на русский язык, мы прежде всего имеем в виду перевод Нового Завета, поскольку митрополит Филарет смог принять участие в подготовке русского текста только Нового Завета, тогда как Ветхий Завет, вышедший позже, создавался уже без него, что проявилось, например, в неполноте следования его стилистической концепции. Большая актуальность исследования проблематики перевода именно Нового Завета обусловливается также его большей по сравнению с Ветхим употребительностью в Церкви и подтверждается большим числом переводов новозаветных книг за последние полтора десятилетия.

Степень научной разработанности проблемы

I. Отечественное языкознание не так давно открыло для себя Библию как предмет для лингвистического исследования, поэтому немало посвященных ей работ носят характер ознакомления с текстом памятника: так, рассматривается библейская ономастика [Флауэр 2000], изучаются художественные средства языка Библии как литературного памятника, причём русский перевод в таком случае нередко выступает как репрезентант оригинала [напр., Белкина 1994, Крекич 1998], и т.п. Наиболее распространённой темой для изучения является библейская фразеология и её место в русском литературном языке [напр., Мо-киенко 1995, Бетехтина 1999, Зарайская 1999].

Интерес к проблематике библейского перевода был вызван упомянутым выше появлением многочисленных новых переводов новозаветных книг на русский язык [их обзор см.: Селезнёв 1994]. Первой попыткой осмысления этого процесса стали тематические подборки в журнале «Мир Библию) за 1993— 1995 гг., а также отдельные конференции [Семенченко 1993; Казенин, Поляков 1995; Перевод 1996]. Вскоре появились и первые фундаментальные публикации по данной тематике: в этом качестве выступили переводы монографий зарубежных авторов [Бикман, Келлоу 1994; Келлоу 1997; Ваард, Найда 1998], в которых отражён накопленный на Западе к концу XX века колоссальный опыт переложения библейских текстов на младописьменные и бесписьменные языки. Были также написаны две кандидатские диссертации, посвященные динамике языковых изменений в разновременных переводах Библии на английский [Абрамов 1995] и французский [Иванова Л.Ю. 1996] языки.

Знакомство с зарубежным опытом вызвало в отечественной науке стихийное обсуждение данной проблематики. Одни авторы дают положительную оценку новым переводам [Белов 1997; Степовой 1999; Циркунова 2000], другие просто рассуждают на тему перевода Библии [Стрельцова 1997; Дорохова 2000; Иванова Р.А. 2000]; почти все подобные статьи являются лишь попытками собственного осмысления известных фактов на основании случайно подобранных источников. Более серьёзные публикации дают разносторонний анализ новых переводов [Белозёрова, Мацутина 1996] или оценивают их резко критически [Селезнёв 1993, 1993а; Колесов 1995; Полубиченко 1996], приходя к выводу о неправомерности применения зарубежного опыта к переводу Библии на русский язык и предпочитая видеть «поновление» Синодального перевода в рамках отечественной православной традиции [напр., Логачёв 1995а].

Тем не менее, разработке «строго научного подхода» к переводу Библии [Дмитриев и др. 1996, с. 19], сочетающего в себе западные достижения и отечественную традицию, препятствует отсутствие общепринятого осмысления последней. Несмотря на то, что в настоящее время «высокое качество Синодального перевода является общепризнанным» [Морозов 1998; ср. Иларион 1998], наиболее распространённая точка зрения [см. напр.: Рашковский 1995, с. 55, 1996, с. 91; Мень 1997, с. 22; Алексеев 1996, с. 45; Верещагин 2000] не свободна от оценочной позиции И.Е. Евсеева, обвинявшего язык данного перевода в «литературной отсталости» и изначальном анахронизме [Евсеев 1916, 1917]. Однако воззрения этого учёного, как отмечает в последних работах А.А. Алексеев [1999, с. 220], были в немалой степени вызваны настроениями эпохи и не могут считаться универсальными.

Исследование языка Синодального перевода проводилось лишь фрагментарно: несколько работ посвящено рассмотрению отдельных элементов его лексической системы [Логачёв 1975; Михайлова 1998; Верещагин 1998; тж. Воркачёв, Жук 1997]; создан также частотный словарь русского Нового Завета [Алексеев П.М. 1996,1999].

В последнее время опубликовано несколько русских переводов Нового Завета, исторически связанных с Синодальным: перевод Российского Библейского Общества1 (1821) и перевод К.П. Победоносцева (1906). Эти издания сопровождаются предисловиями, в которых предпринята попытка лингвистического анализа данных переводов [Предисловие НЗ РБО 2000, Предисловие НЗ КП 2000]. Подробное исследование перевода РБО проведено в недавно вышедшей статье А.А. Алексеева [2002].

Однако «филологическая история» самого Синодального перевода, по свидетельству К.И. Логачёва, «фактически до сих пор не изучена» [1998, с. 325]. Тем более, как отмечает А.А. Алексеев, «не существует взвешенной оценки языка Синодального перевода, и вопрос этот ещё нуждается в исследовании» [2000, с. 47].

П. Фигура митр. Филарета (Дроздова) занимает особое место в истории русской церковной науки XIX в.: с его именем связано становление и развитие всех разнообразных церковно-научных дисциплин в нашей стране [Иванов и др. 2000, с. 431], и прежде всего библеистики. Интерес к изучению его многочисленного научного наследия, так и не собранного в дореволюционный период [см. Флоровский 1937, с. 542], вновь активизировался в связи с канонизацией Московского митрополита в 1994 г. [см., напр.: Иоанн 1994; основные публикации: Филарет 1994,1998, 1999].

Советские описания истории русского литературного языка [напр., Мещерский 1981] по понятым причинам обходили стороной такое важное и определяющее для XIX в. явление, как язык митр. Филарета. Лишь в классических «Очерках» В.В. Виноградова «язык Филарета» дважды упоминается вскользь, а именно в цитатах из П.А. Вяземского [Виноградов 1982, с. 211] и Л.Н. Толстого [с. 421], причём оба раза одобрительно. Однако в постсоветскую эпоху исследования, посвященные лингвистическим воззрениям митрополита, практически отсутствуют. Единственным исключением можно считать фундаментальный труд В.М. Живова «Язык и культура в России XVIII века» [1996], где, в частности, описывается феномен языка духовной книжности первой половины XIX в., в том числе на основании высказываний митр. Филарета, извлечённых из его писем и отзывов.

Исследованием трудов митр. Филарета над русским переводом Библии занимался в XIX веке И.Н. Корсунский [1886, 1894]2, который кропотливо соби

1 В дальнейшем мы будем его называть «перевод РБО».

2 У И.Н. Корсунского были и другие, предварительные публикации по данной тематике, оказавшиеся нам недоступными; их материал, видимо, полностью охватывается данными изданиями. рал отдельные факты и особенно переписку митрополита, но почти не проводил собственно лингвистический анализ материала. После векового перерыва эти исследования остаются забытыми широкой аудиторией.

Неосвоенность переводческого наследия митр. Филарета наглядно проявляется в некоторых последних публикациях Е.М. Верещагина [1998, 2000]. Рассуждая о «проблематике поновления русской Библии», исследователь ориентируется на «концепцию митр. Филарета», которая, однако, предстает у него в форме авторской интерпретации программной статьи «О догматическом достоинстве.» [Филарет 1845]. За отсутствием достаточного количества информации в этой статье, написанной митрополитом в эпоху гонений на саму идею русского перевода Библии, Е.М. Верещагин вынужден многое приписывать ему от себя, экстраполируя на XIX век собственные воззрения по данной проблеме.

Таким образом, в современной науке назрела потребность исследовать языковые предпочтения митр. Филарета и их влияние на русский перевод Библии.

Научная новизна диссертации заключается в следующем: делается попытка рассмотрения языка Синодального перевода а) сквозь призму воззрений его создателей и б) в контексте эпохи; предлагаются новые критерии для описания концепций библейских переводов, и согласно этим критериям даётся подробное описание концепции Синодального перевода Нового Завета; проводится исследование языковых воззрений и предпочтений митрополита Филарета на основании материалов перевода Библии; исследуемый материал (редакторская правка митр. Филарета) впервые подробно изучается в специально филологическом, а не богословском аспекте и анализируется с помощью лингвистических методов; впервые с начала XX в. данный материал вводится в научный оборот; анализируются стилистические требования митр. Филарета к языку русских переводов священных текстов (церковно-библейскому стилю); постулируется и описывается принцип стилистической дифференциации контекстов, выявленный у митр. Филарета.

Теоретическая значимость работы

В диссертации излагается новый материал, важный для адекватного построения истории русского литературного и церковнославянского языков, истории Русской Православной Церкви, а также для типологического изучения сакральных языков и стилей.

Результаты проведённого исследования могут способствовать осмыслению концепции Синодального перевода, необходимому при работе над «поновле-нием» русской Библии. Сформулированные в диссертации наблюдения над подходом митр. Филарета к решению вопроса о стиле русских священных текстов могут быть полезными в связи с задачами нового перевода Библии, а также возможного перевода богослужения на русский язык.

Практическая значимость работы

Данные диссертационного исследования могут быть использованы при непосредственной работе над созданием нового перевода Библии. Кроме этого, итоги исследования могут найти применение в вузовском курсе истории русского литературного языка, а также в спецкурсе по данному материалу.

Объект и предмет исследования

Объектом данного исследования является язык Синодального перевода Нового Завета; предметом исследования являются воззрения митр. Филарета на этот язык.

Материал исследования

Материалом исследования послужила комментированная редакторская правка митр. Филарета в переводе новозаветных книг на русский язык, осуществлённая в 1859-1862 гг. и опубликованная в 1893 г. [Филарет 1893]3.

Правка митр. Филарета являлась предпоследним этапом работы над текстом Синодального перевода Нового Завета (1858-1863). Перевод каждой новозаветной книги, выполненный в одной из духовных академий, сначала обсуждался и корректировался в Синоде, заседавшем в Санкт-Петербурге, после чего присылался на рассмотрение митр. Филарету в Москву. Внося в перевод немало изменений, митрополит во многих случаях сопровождал их комментариями, что весьма ценно для исследования его переводческих и редакторских

3 Публикатор и автор предисловия в книге не указан. Единственным человеком, собиравшим и публиковавшим материалы митр. Филарета о переводе Священного Писания, был И.Н. Корсунский, однако против его участия в публикации этого материала свидетельствуют: 1) место издания (Санкт-Петербург, тогда как Корсунский был сотрудником МДА — Московской духовной академии); 2) различная трактовка публикатором и И.Н. Корсунским для выражения митр. Филарета «лаодикийское словоупотребление» (см. далее, с. 44); 3) удобное расположение основного и дополнительного материала (в исследованиях Корсунского вся информация даётся сплошным текстом); 4) плохая корректура издания и невыверенность отдельных фактов (свидетельствующая, что публикатор не являлся специалистом в данной области). По-видимому, публикацию следует атрибутировать К.П. Победоносцеву на основании следующего свидетельства И.Н. Корсунского: «Подлинник этих замечаний . в начале сентября сего 1892 года послан к г. Обер-Прокурору Св. Синода К.П. Победоносцеву <то есть из МДА в Петербург — И.Р>, по его требованию, в помощь святому делу исправления русского перевода Св. Писания, предпринятому г. Обер-Прокурором» [Корсунский 1894, с. 24]. См. также: Предисловие НЗ КП 2000, с. 19. интенций. Большая часть его исправлений и замечаний после обсуждения в Синоде была принята или как-либо учтена в окончательном тексте Нового Завета.

Исправления митр. Филарета представляют собой собственноручно писанные им листы, разделенные на две колонки: в левой он помещал фрагменты текста, предлагавшегося синодальным переводным комитетом, а в правой -свой вариант перевода и комментарии, служившие обоснованием исправления. В публикации сохранено авторское расположение текста. На момент печати оригинал хранился в Московской духовной академии, а беловой список, который митрополит по частям представлял в переводный Комитет, находился в библиотеке Санкт-Петербургской духовной академии в числе рукописей, под № А ^з [Предисловие 1893, с. X].

Кроме замечаний и исправлений к переводу каждой книги Нового Завета, мы частично используем и некоторые другие материалы, опубликованные в данном издании, которые являются в той или иной степени продолжением редакторской работы митр. Филарета над новозаветным текстом и составлены им совместно с прот. А.В. Горским [см. Корсунский 1894, с. 55-56]:

• «письмо митрополита Филарета к митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому Исидору с показанием мест, требующих исправления в русском переводе Евангелия, по изданию 1860 года» (30 января 1862 года), с приложениями: о «места, требующие исправления по неточности или не единообразию перевода»; о «разности между изданиями русского перевода Евангелия 1860 года» (таблица);

• «письмо митрополита Филарета к митрополиту Санкт-Петербургскому Исидору с разбором некоторых замечаний «православного мирянина» на русский перевод Евангелия» (15 марта 1862 года).

Наибольший интерес представляет «разбор некоторых замечаний православного мирянина» (Г.В. Виноградского): именно здесь отдельные исправления митр. Филарета в Евангелиях получают более развернутое объяснение.

Для исследования нами взята правка не всех 27 книг Нового Завета, а только шести: четырёх Евангелий, Деяний и Откровения. Репрезентативность такого выбора и его достаточность обусловлена следующими соображениями.

Прежде всего, к исследованию привлекается материал всех четырёх Евангелий, потому что:

- Евангелия представляют собой самые важные и наиболее употребительные тексты Священного Писания, что обусловливает наиболее тщательную и внимательную работу над их переводом;

- их правка была сделана митр. Филаретом самой первой (особенно это касается Евангелия от Матфея), и нередко однотипные исправления в последующих книгах он не комментирует; здесь им также были высказаны основные пожелания к переводу, которые при дальнейшей работе над текстом могли учитываться уже редакторами предшествующих этапов (в академиях или в Синоде); на основании параллельных мест в синоптических Евангелиях можно наблюдать, сохраняется ли однотипность, единообразие перевода схожего текста в разных книгах; при анализе Евангелий охватывается исходный переводческий труд всех четырёх духовных академий.

Для большей полноты исследования привлекается также правка Деяний Апостолов и Откровения Иоанна Богослова. Эти книги, как и Евангелия, отличаются большим разнообразием жанров повествования (описание событий, диалоги, поучения), чем Послания Апостолов. Кроме этого, книга Деяний является одной из самых больших по объёму в Новом Завете (28 глав, 1006 стихов), поэтому её правка даёт исследователю максимум разнообразной информации.

Правка Евангелия от Марка производилась митр. Филаретом дважды. Поскольку это Евангелие переводилось на русский язык при Московской духовной академии, он просмотрел академический перевод и внёс свои исправления до отсылки его в Синод. Эти предварительные исправления в издании [Филарет 1893] напечатаны курсивом, а в нашей работе обозначаются индексом МкА. Вторично митр. Филарет редактировал Евангелие от Марка после рассмотрения его в Священном Синоде, как и остальные книги. Отличие первичных исправлений Mi^ в том, что они были расположены не на отдельном листе, а вписаны на академической рукописи карандашом; вследствие этого они, к сожалению, не содержат комментариев4.

4 Такие двухэтапные исправления сделаны митр. Филаретом во всех новозаветных книгах, переводившихся в МДА, а именно: в посланиях апостола Павла к Римлянам, к Галатам и к Евреям. Не исключено, что распределение книг Апостола по академиям для перевода происходило следующим образом: сначала митр. Филарет выбрал, какие книги взять для МДА (они идут не по порядку, а вразброс), а затем остальным академиям были розданы оставшиеся участки списка книг.

Общее количество исправлений составляет 1679. Для удобства обработки материала всем исправлениям нами была присвоена сплошная нумерация от 1 до 1679, в порядке текста, к которому они относятся. Двоякие исправления в Евангелии от Марка даны в единой последовательности, согласно используемой публикации. В Приложении дан индекс исправлений, с помощью которого по номеру исправления можно найти соответствующее место в Новом Завете. Информация о правилах цитирования приводится на стр. 56.

Методы исследования

Основными методами, применяемыми в диссертационном исследовании, являются лингвистическое наблюдение и лингвистическое описание. При этом используются методы и приёмы лингвотекстологического анализа, в том числе сопоставление различных версий текста Нового Завета (привлекается Синодальный перевод в редакциях разных лет, другие русские переводы, церковнославянская и латинская версии, а также греческий оригинал по «тексту большинства»). В работе применяются также частотный анализ (прежде всего при исследовании мотиваций, содержащихся в комментариях митр. Филарета к исправлениям) и статистический метод. Наконец, немаловажная роль отводится интерпретации как общефилологическому методу, ставящему исследование в русло герменевтики и позволяющему выйти на лингвокультурологический уровень.

Предварительное изучение материала выявляет необходимость следующего методологического ограничения: при рассмотрении и интерпретации тех или иных фактов необходимо основываться только на пояснениях и комментариях самого митр. Филарета, совершенно исключив использование собственного языкового чутья исследователя конца XX — начала XXI вв.

Цель и задачи исследования

Цель данного исследования — дать взвешенную оценку языка Синодального перевода Нового Завета с учётом намерений одного из его создателей и главного идеолога - митр. Филарета (Дроздова).

Ход исследования определялся следующими задачами:

1) описать концепцию Синодального перевода согласно теоретическим высказываниям митр. Филарета;

2) произвести классификацию редакторских исправлений митр. Филарета, предварительно разработав для неё критерии;

3) при помощи классификации выявить различные характерные тенденции в правке;

4) определить языковые предпочтения митр. Филарета применительно к русскому переводу Библии;

5) проанализировать мотивации, содержащиеся в комментариях, которыми митр. Филарет сопровождает свои исправления;

6) установить основные принципы правки, применяемые митр. Филаретом на практике;

7) сформулировать его требования к языку перевода и уяснить их побудительные причины.

Структура работы

Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. Первая глава содержит краткий обзор истории Синодального перевода и анализ его исходной концепции. Вторая и третья главы посвящены описанию редакторской правки митр. Филарета: во второй главе исследуется правка полнозначной лексики, а в третьей - правка грамматики. Четвёртая глава отведена рассмотрению комментариев митр. Филарета и анализу содержащихся в них мотиваций.

Положения, выносимые на защиту

1. Редакторская правка митр. Филарета в русском переводе Нового Завета была направлена не только на текстологическое улучшение перевода, но и на приведение его языка к определённым стилистическим5 нормам, специализированным для данного типа текстов.

2. Отличительной особенностью Синодального перевода Нового Завета, определённой в концепции митр. Филарета и последовательно проводившейся на практике, является стремление сочетать на равноправных началах точность передачи оригинала (в том числе, по возможности, формальную) и ясность изложения русским языком.

3. Язык Синодального перевода был преднамеренно дистанцирован от языка современной ему художественно-публицистической литературы в направлении известной архаичности, что было проявлением общего запрета на смешивание священного с мирским, актуализировавшегося в эту эпоху и постоянно акцентируемого митр. Филаретом.

4. Специфической особенностью стиля Синодального перевода является принцип стилистической дифференциации контекстов, заключающийся в использовании специализированных лексических средств для ситуативного выделения высокого или низкого контекста. Подобная дифференциация также

5 О текстологическом и стилистическом аспектах перевода см. с. 27. является одним из проявлений принципа несмешивания священного с мирским.

5. Особая стилистика текста создаётся митр. Филаретом также за счёт широкого использования таких грамматических средств русского литературного языка, которые наиболее приближены к церковнославянскому способу выражения (например, причастий вместо придаточных, посессивных конструкций вместо бытийных и т.п.).

6. В лингвистическом аспекте правка митр. Филарета в русском переводе Нового Завета родственна правке церковнославянской Триоди Комиссией по исправлению богослужебных книг под председательством архиеп. Сергия (Страгородского). В обоих случаях наблюдается задача сближения русского и церковнославянского языков в сфере священных (церковно-богослужебных) текстов. Более того, можно констатировать общность понимания стилистических характеристик итогового языка у митр. Филарета и у справщиков Сергиевской комиссии.

Апробация работы

Основные положения работы были представлены в докладах на XXXIX Международной научной студенческой конференции (апрель 2001 г.), на конференции «Сибирь на перекрестье мировых религий (октябрь 2001 г.), на Ки-рилло-Мефодиевских чтениях (май 2002 г., май 2003 г.), а также обсуждались на открытом семинаре кафедры древних языков 29 октября 2002 г.

Гпава I. Синодальный перевод и его концепция

Редакторская правка митрополита Филарета, послужившая материалом для данного исследования, была лишь одной из заключительных стадий большой, многоэтапной работы над колоссальным и, наверное, самым масштабным и значимым проектом в России XIX в. — официальным переводом Библии на русский язык, вошедшим в историю под названием Синодального. Для понимания редакторских интенций митр. Филарета, для формирования исходного представления о его переводческой концепции (которое в последующих главах нашего исследования предстоит уточнить и дополнить на практическом материале) следует предварительно рассмотреть историю Синодального перевода в целом как переводческого проекта, включая историко-культурный контекст, декларации создателей перевода, критику его противников и т.п.

Таким образом, в задачи данной главы входит (а) обзор истории возникновения Синодального перевода и (б) анализ концепции перевода — в текстологическом и стилистическом1 аспектах, с рассмотрением предпосылок, обусловивших формирование данной концепции, и сопоставлением её с различными альтернативными подходами к библейскому переводу, прежде всего с концепциями наиболее известных новых переводов библейских книг на русский язык.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формирование языка Синодального перевода Нового Завета"

Основные результаты были изложены в качестве выводов к соответствующим главам. Здесь, в заключении, постараемся обобщить итоги проведённого исследования и приблизиться к искомой цели - дать оценку языка Синодального перевода Нового Завета согласно намерениям его главного создателя - митрополита Филарета (Дроздова).

Исследование позволило выделить следующие основные параметры языка Синодального перевода, закладывавшиеся митр. Филаретом при его создании и редактировании.

1. Авторитетность, образцовость языка, обусловленная статусом священного текста («достоинству священной книги должно, по возможности, соответствовать достоинство языка»). Она предполагает определённые стилистические требования: с точки зрения выбора языковых средств — некоторый пуризм («правильность» в грамматике и «чистоту» в лексике); с точки зрения организации текста - требования к звучанию речи (благозвучие, отсутствие повторов и тавтологий), её построению (связность, логичность и т.д.) и динамике (лаконичность). Выполнение этих стилистических требований нередко может превалировать над принципом точного следования оригиналу.

2. Повышенное внимание к деталям смысла, тоже связанное со статусом священной книги. Во избежание внесения новых прочтений, отсутствующих в оригинале, не только избегаются слова и конструкции, допускающие двоякую интерпретацию, но и предпочитается использование моносемантов вместо многозначных слов, а также видовых терминов вместо родовых. С другой стороны, некоторые богословски важные контексты требуют, напротив, применимости различных толкований, что диктует выбор соответствующих языковых средств. Внимание к деталям смысла проявляется и в требованиях чёткости и непротиворечивости текста.

3. Стилистическая дифференциация контекстов, являющаяся языковой реализацией принципа несмешения священного с мирским (поп miscere sacra profanis). Использование специализированных языковых средств (большей частью лексических) для подчёркивания высокого или низкого контекста является главной особенностью языка Синодального перевода. При распределении синонимов в тексте их стилистические различия нередко оказываются более значимы, чем семантические. Иногда контекстуальная славянизация затрагивает даже морфологический уровень.

4. Соединение русского и церковнославянского начал в языке Синодального перевода. Русское начало выступает как норма, церковнославянское -как традиция. С одной стороны, используемые языковые средства должны быть нормативными с точки зрения русского литературного языка, отвечать критерию правильности и, как следствие, ясности. С другой стороны,, предпочитаются такие языковые средства, которые, оставаясь в границах русской нормы, более приближены к церковнославянскому и греческому способу выражения. Это проявляется прежде всего в грамматике: для этой цели, в частности, используются причастия, желательное наклонение с да, притяжательное местоимение твой вместо свой во втором лице, избегается употребление местоимений-подлежащих и т.п. Кроме этого, способом сочетания русского и церковнославянского элементов в едином тексте является уже упомянутая стилистическая дифференциация контекстов, применяемая прежде всего в отношении лексики.

5. Учёт традиции не только языка, но и текста. Традиционные способы выражения смыслов всегда предпочтительнее, если нет веских оснований от них отступать. Поэтому в случае допустимости нескольких вариантов выбирается тот, который ближе к привычному, славянскому чтению, а иногда и к чтению перевода РБО, также ставшего частью традиции. Привычность выступает и как характеристика некоторых терминов, а также отдельных грамматических и фразеологических семитизмов. Таким образом, культурная адаптация при переводе не допускается.

Язык Синодального перевода Нового Завета, формируемый на основании этих параметров, в функциональном аспекте представляет собой попытку выработать в русском литературном языке особый церковно-библейский стиль (иначе говоря, стиль священных текстов), который мог бы оказывать определённое нормализующее влияние как на язык церковной книжности, так и на весь литературный язык России, то есть выполнять ту роль «библейского» языка, которой обладал ранее (в Древней и Московской Руси) церковнославянский. Стремление оформить такой стиль по образцу древнерусской ситуации связано с процессами духовного возрождения в России, происходившими в XIX веке, и непосредственно обусловлено актуализацией благоговейного отношения к священному, то есть связанному с Богом, наблюдаемой в этот период.

Стилистические установки Синодального перевода сохраняют некоторую преемственность по отношению к языку духовной книжности начала XIX века, а через него - к «славенороссийскому» языку ХУШ века. Таким образом, И.Е. Евсеев был не совсем неправ, называя язык русского перевода Библии несовременным и допушкинским; однако несовременность не есть его недостаток. Консервативность русского языка Синодального перевода выступает как одна из проекций церковнославянской традиции, являющейся элементом православной церковности.

Таким образом, Синодальный текст представляет собой действительно церковный перевод Нового Завета на русский язык. Лучшим свидетельством признания этого является канонизация митр. Филарета Русской Православной Церковью в 1994 году.

Хотя можно с уверенностью говорить, что митр. Филарет занимался созданием особого церковно-библейского стиля, всё же на основании исследования лишь одного корпуса текстов было бы некорректно утверждать, что этот стиль действительно сформировался. Необходимо дальнейшее лингвистическое исследование различных русских переводов священных текстов XIX века, а также работы над созданием и редактированием церковнославянских текстов в эту эпоху.

Попытка первичного сопоставления полученных результатов с итогами исследования правки церковнославянской Триоди, выполненной на полвека позже комиссией архиеп. Сергия (Страгородского), выявила общность подходов. Если правку митр. Филаретом языка Синодального перевода можно назвать шагом к сближению церковнославянского и русского языков, сделанным со стороны второго из них, то правка Триоди Сергиевской комиссией явилась таким же шагом со стороны церковнославянского. Несмотря на различие исходного языка, митр. Филарет и архиеп. Сергий используют схожие принципы правки и предпочитают одинаковые грамматические средства. На основании этого можно высказать предположение о становлении в языке церковных текстов XIX - нач. XX вв. нового инвентаря стилистических показателей «церковного» языка, вместо традиционного набора церковнославянизмов (неполногласная лексика и т.п.), уже не использующегося с данной коннотацией. Однако это лишь первичное наблюдение, которое нуждается в дальнейшем уточнении.

Вопрос об этих стилистических маркёрах и об их месте в языке священных текстов данного периода является одной из перспектив дальнейшего исследования. Среди других основных направлений продолжения работы можно выделить прежде всего изучение языковой личности митр. Филарета, рассмотрение особенностей его идиолекта в контексте общелитературного языка XIX века. Кроме этого, целесообразно провести подробный текстологический анализ материала, привлекавшегося в данной диссертации, с учётом правки остальных книг Нового Завета, а также переписки митр. Филарета и его сподвижников.

Заключение

Подведём итоги проделанной работы.

В соответствии с задачами, поставленными во Введении, в первой главе диссертации описана концепция Синодального перевода, разработанная митр. Филаретом и изложенная в переводческих правилах. Во второй и третьей главах работы приведена классификация редакторских исправлений, сделанных митр. Филаретом в Синодальном переводе Нового Завета, по формально-грамматическому критерию. При помощи данной классификации выявлены основные характерные тенденции в правке, на основании чего определены языковые предпочтения митр. Филарета применительно к русскому переводу Библии. В четвёртой главе путём анализа комментариев митр. Филарета к исправлениям выявлены употреблявшиеся им мотивации, через что установлены основные принципы правки, применяемые им на практике. Сделана также попытка сформулировать основные требования митр. Филарета к языку перевода и указать их побудительные причины.

Список научной литературыРеморов, Иван Александрович, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамов 1995 — Абрамов С.Р. Англоязычные версии Нового Завета как предмет филологической герменевтики: Автореф. дис. канд. филол. наук. -СПб., 1995.-23 с.

2. Аверинцев 1983 — Аверинцев С.С. Истоки и развитие раннехристианской литературы // История всемирной литературы. В 9-ти тг. Т. 1. - М.: Изд-во «Наука», 1983.-С. 501-515.

3. Аверкий 1995 — Аверкий, архиепископ. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. СПб.: «Сатисъ», 1995. -575 с.

4. Алексеев 1996 — Алексеев А.А. Библейский перевод как форма религиозной деятельности // Перевод Библии: Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты. Материалы конференции, Москва, 2829 ноября 1994 г. М., 1996. - С. 43-50.

5. Алексеев 1998 — Евангелие от Иоанна славянской традиции / Подгот.: Алексеев А.А. и др. СПб.: Рос. библ. о-во, 1998. - 53,98, 82 с.

6. Алексеев 1999 — Алексеев А.А. Текстология славянской Библии / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом), Слав. Библейский фонд. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999.-254 с.

7. Алексеев 2002 — Алексеев А.А. Первый русский перевод Нового Завета в издании 1823 года // Роль переводов Библии в становлении и развитии славянских литературных языков. — М., 2002. С. 7-38.

8. Алексеев, Лихачёва 1989 — Алексеев А.А., Лихачёва О.П. Библия // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI- первая половина XIV в.). — Л., 1987. С. 68-83.

9. Ю.Алексеев И. 1954 — Алексеев И. К вопросу о новом переводе на русский язык Евангелия от Матфея (Издание Британского и Иностранного Библейского общества, Лондон, 1953 год) // Журнал Московской Патриархии. -1954.-№2.-С. 76-77.

10. П.Алексеев П.М. 1996 — Алексеев П.М. Частотный словарь Евангелия от Матфея // Язык: история и современность. СПб., 1996. - С. 151-157.

11. Алексеев П.М. 1999 — Алексеев П.М. Статистика слов в библейских текстах // Тверской лингвистический меридиан. — Тверь, 1999. Вып. 2. - С. 314.

12. Амфитеатров 1846 — Амфитеатров Я.К. Чтения о церковной словесности, или Гомилетика. Ч. П. - Киев: тип. И. Вальнера, 1846.

13. Астафьев 1892 — Астафьев И.А. Опыт истории Библии в России в связи с просвещением и нравами. СПб., 1892. - 231 с.

14. Афанасий 2001 — Письмо еп. Афанасия (Сахарова) еп. Исаии (Ковалёву) // Кравецкий А.Г., Плетнева А.А. История церковнославянского языка в России: (Конец XIX -XX в.) М., 2001. - С. 336-341.

15. Балашов 2001 — Балашов Н., прот. На пути к литургическому возрождению.-М., 2001.-508 с.

16. Белкина 1994 — Белкина Т.А. О прагматическом аспекте лексической синонимии в библейском тексте // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994. - 4. - С. 34-35.

17. Белов 1997 — Белов А.А. Лингвистические особенности текста Библии в его различных переводах (на материале английского и русского языков) // Сборник трудов молодых учёных и студентов Волгоградского госуд. ун-та.- Волгоград., 1997. С. 418-420.

18. Белозёрова, Мацутина 1996 Белозёрова Н.Н., Мацутина О.И. Прагматическая адаптация библейского текста // Лингвистические и методические аспекты коммуникации. - Тюмень, 1997. - С. 17-24.

19. Бетехтина 1999 — Бетехтина Е.Н. Фразеологизмы с библейскими именами: (в русском и английском языках) / Под ред. Г.А. Лилич. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.-172 с.

20. Бикман, Келлоу 1994 — Бикман Дж., Келлоу Дж. Не искажая слова Бо-жия. Принципы перевода и семантического анализа Библии / Пер. с англ. под ред. Дмитриева Д.В. СПб.: Изд-во «Ноах», 1994. - 464 с.

21. Болотов 1907 П — Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II.- СПб., 1907. 474 с. - Репринт: М., 1994.

22. Булгаков 1994 — Булгаков С.Н. Свет невечерний: созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994. - 415 с.

23. Бычков 1993 — Бычков А.М., пресвитер. Книга Книг (Из истории переводов Священного Писания в России) // Мир Библии. 1993. № 11. — С. 7578.

24. Верещагин 1997 — Верещагин Е.М. История возникновения древнего общеславянского литературного языка. Переводческая деятельность Кирилла и Мефодия и их учеников. М.: Мартис, 1997. - 315 с.

25. Верещагин 1997а — Верещагин Е.М. Переводы с церковнославянского на немецкий: анализ опыта в свете перспектив перевода на русский // Язык Церкви. Вып. 1.-М., 1997. С. 68-88.

26. Верещагин 1998 — Верещагин Е.М. Два исследовательских инструмента в приложении к концепции русской Библии митр. Филарета (Дроздова) // Вопросы языкознания. 1998. - № 5. - С. 53-66.

27. Верещагин 2000 — Верещагин Е.М. Библеистика для всех. М.: Наука, 2000.-281 с.

28. Виноградов 1982 — Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. 3-е изд. - М.: Высшая школа, 1982. - 528 с.

29. Вольгин 1972 — Вольгин А. Памяти епископа Виссариона (Нечаева) // Журнал Московской Патриархии. 1972. - № 2. - С. 70-78.

30. Вомперский 1988 — Вопмерский В.П. Риторики в России ХУЛ-ХУНТ вв. -М.: Наука, 1988.-180 с.

31. Воркачёв, Жук 1997 — Воркачёв С.Г., Жук Е.А. Ядерные предикаты желания в евангельских текстах (На материале русского и английского переводов Нового Завета) // Язык и антропологические сущности. Краснодар, 1997.-С. 186-192.

32. Герцен 1987 — Герцен А.И. Былое и думы. Т. 1:4. 1-5. - М.: Худож. лит., 1987.-670 с.

33. Горшков 1983 — Горшков А.И. Теоретические основы истории русского литературного языка. М.: Изд-во «Наука», 1983. - 160 с.

34. Грилихес 1999 — Грилихес Леонид, священник. Археология текста: Сравнительный анализ Евангелий от Матфея и Марка в свете семитской реконструкции. М.: Изд-во Свято-Владимировского Братства, 1999. - 91 с.

35. Гриненко 2000 — Гриненко Г.В. Сакральные тексты и сакральная коммуникация: Логико-семиотический анализ вербальной магии. — М.: Новый Век, 2000.-447 с.

36. Евсеев 1916 — Евсеев И.Е. Столетняя годовщина русского перевода Библии. Пг.: Синодальная тип., 1916. — 42 с.

37. Евсеев 1917 — Евсеев И.Е. Собор и Библия. Пг.: Синодальная тип., 1917. - 15 с. — Переизд. в кн.: Российский православный университет ап. Иоанна Богослова. Ученые записки. Вып. 1. - М., 1995. - С. 29-34.

38. Желтов, Правдолюбов 2000 — Желтов М.С., Правдолюбов Сергий, прот. Богослужение Русской Церкви. Х-ХХ вв. // Православная Энциклопедия. Русская Православная Церковь. — М., 2000. С. 485-517.

39. Иванов 1954 — Иванов А. К вопросу о восстановлении первоначального греческого текста Нового Завета // Журнал Московской Патриархии. 1954. -№3.- С. 38-50.

40. Иванов 1954а — Иванов А. Новый перевод на русский язык Евангелия от Матфея (Лондон. Издание Британского и Иностранного Библейского общества. 1953) // Журнал Московской Патриархии. — 1954. № 4. — С. 45-55. -№5.-С. 38-47.

41. Иванов и др. 2000 — Иванов М.С., Беляев Л.А., Бусева-Давыдова И.Л., Лозовая И.Е., Турилов А.А. Церковная наука в России. ХУП-ХХ вв. // Православная Энциклопедия. Русская Православная Церковь. — М., 2000. — С. 427-467.

42. Иванова Л.Ю. 1996 — Проблема дезархаизации текста (на примере переводов Библии на французский язык). Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1996.-16 с.

43. Иванова Р.А. 2000 — Иванова Р.А. Евангелия: к проблеме неадекватности формы и содержания на языках разных эпох и народов // Res philologica. -Архангельск, 2000. Вып. 2. - С. 162-167.

44. Иероним 1970 — Иероним. Письмо к Паммахию о лучшем способе перевода // Памятники средневековой латинской литературы IV-IX веков. М., 1970.-С. 43-45.

45. Иларион 1998 — Иларион (Алфеев), иеромонах. Рец. на:. Письма апостола Павла. М.: Общедоступный православный университет, основанныйпротоиереем Александром Менем, 1998. //Журнал Московской Патриархии. -1998.-№10.-С. 78-80.

46. Иннокентий 1993 — Иннокентий (Павлов), игумен. Патриаршая и Синодальная Библейская Комиссия // Мир Библии. 1993. № 11. - С. 105-106.

47. Иннокентий 1997 — Иннокентий (Павлов), игумен. «. .Чтобы всем учиться и ободряться» // Язык Церкви. Вып. 1. М., 1997. - С. 47-60.

48. Иоанн 1994 — Иоанн (Снычев), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Жизнь и деятельность Филарета, митрополита Московского. — Тула: Изд-во «Русский лексикон», 1994. — 415 с.

49. Иоанн 1995 — Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. О самочинных переводах Священного Писания // Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Голос вечности: Проповеди и поучения. -СПб., 1994.-С. 275-278.

50. Казенин, Поляков 1995 — Казенин К., Поляков Н. Международная научная конференция «Перевод Библии. Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты» // Альфа и Омега. М., 1995. - № 1 (4). - С. 179186.

51. Камчатнов 1998 — Камчатнов А.М. История и герменевтика славянской Библии. М.: Наука, 1998. - 223 с.

52. Кассиан 1996 — Кассиан (Безобразов), епископ. Водою и кровию и духом. Толкование на Евангелие от Иоанна. Bibliotheque slave de Paris. Collection simvol № 8. P., 1996. - 251 c.

53. Келлоу 1997 — Келлоу К. Анализ дискурса и перевод Библии / Летний Институт Лингвистики; Пер. с англ. Дмитриева Н.Н. СПб.: Герменевт, 1997.- 103 с.

54. Козаржевский 1999 — Козаржевский А. Церковнославянский язык это чудо. Из интервью православной газете МГУ «Татьянин день» // Богослужебный язык Русской Церкви: История. Попытки реформации. - М., 1999. -С. 233-237.

55. Колесов 1995 —Колесов В.В. Нарушения стиля и разрушение смысла в современных переводах библейских текстов // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995. - С. 81105.

56. Корсунский 1886 — Корсунский И.Н. Филарет, митрополит Московский, в его отношениях и деятельности по вопросу о переводе Библии на русский язык. — М., 1886.-174 с.

57. Корсунский 1894 — Корсунский И.Н. Памяти святителя Филарета, митрополита Московского. К истории редакции русского перевода Священного Писания. — М.: Университет, типогр., 1894. — 74 с. — (Отдельный оттиск из «Душеполезного чтения» 1892-1894 гг.)

58. Костромин 1996 — Костромин А.Б. Единство Церкви и проблема перевода богослужебных текстов // Единство Церкви: Богословская конференция 1516 ноября 1994 г. М., 1996. - С. 185-189.

59. Костромин 1997 — Костромин А.Б. О переводе богослужебных текстов: pro et contra двух языков // Язык Церкви. Вып. 2. М., 1997. - С. 108-116.

60. Кочетков 1999 — Кочетков Георгий, священник. Предисловие // Православное богослужение. — Вып. 1. Русифицированные тексты вечерни, утрени, литургии св. Иоанна Златоуста. — Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1999. -С. 5-16.

61. Кравецкий 1999 — Кравецкий А.Г. Литургический язык как предмет этнографии // Славянские этюды. М., 1999. - С. 228-242.

62. Кравецкий, Плетнева 2001 — Кравецкий А.Г., Плетнева А.А. История церковнославянского языка в России: (Конец XIX XX в.) / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. — М.: Языки русской культуры, 2001. — 398 с.

63. Крекич 1998 — Крекич Й. К проблеме перформативов предписания в Библии // Типология вида: проблемы, поиски, решения. — М., 1998. — С. 241248.

64. Кригер 1999 — Кригер М. В чём опасность библейских обществ // Богослужебный язык Русской Церкви: История. Попытки реформации. -М., 1999.-С. 379-411.

65. Крисп 1996 — Крисп С. Современные теории перевода и современные переводы Библии // Перевод Библии: Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты. Материалы конференции, Москва, 28-29 ноября 1994 г. М., 1996. - С. 65-72.

66. Лебедев 1999 — Лебедев В.Ю. Сакральность и обыденный дискурс // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме. М.; Тверь, 1999. — С. 78-81.

67. Логачёв 1975 — Логачёв К.И. К вопросу об улучшении русского перевода Нового Завета (Лексико-фразеологические проблемы русского перевода) // Богословские труды. Сб. 14. М., 1975. - С. 160-165.

68. Логачёв 1995 — Логачёв К.И. Христианское Священное Писание в России // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995. - С. 114-126.

69. Логачёв 1995а — Логачёв К.И. Что стоит за «программой отторжения» Русской Библии 1876 года // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995. - С. 236-248.

70. Логачёв 1998 — Логачёв К.И. Библиологические исследования в научной работе кафедры славянской филологии Санкт-Петербургского университета // Славистический сборник. СПб., 1998. - С. 321-326.

71. Лутковский 1993 — Лутковский Л.Н. Библейские переводы в контексте истории культуры: (Исторические и лингвистические особенности переводов Священного Писания) // Язык и культура: Вторая междунар. конференция. Доклады. Киев, 1993. - С. 10-12.

72. Макарий 2003 — Алфавит Библии, составленный архимандритом Макари-ем (Глухарёвым). Новосибирск: Православная Гимназия во имя преп. Сергия Радонежского, 2003. - (в печати).

73. Мень 1997 — Мень А.В., протоиерей. Как читать Библию. В 3-х ч. Ч. 1. -СПб.: Фонд им. Александра Меня и Общество друзей Священного Писания, 1997.-386 с.

74. Мецгер 1996 — Мецгер Б.М. Текстология Нового Завета / Пер. с англ. Кузнецова B.C., Дмитриева Д.В., Самарина О.Ю. М.: Библейско-Богословский институт св. апостола Андрея, 1996. - 334 с.

75. Мечковская 1998 — Мечковская Н.Б. Язык и религия. М.: Агентство «Фаир», 1998.-352 с.

76. Мещерский 1981 — Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981. - 279 с.

77. Михайлова 1998 — Михайлова Н.Э. Семантическое поле «путь» в Синодальном переводе Евангелия от Матфея (в сопоставлении с греческим и латинским текстами) // Вопросы истории и источниковедения русского языка. -Рязань, 1998. С. 69-73.

78. Моисеев 1995 — Моисеев А.И. Пунктуация русских переводов Библии: Евангелие от Матфея // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995. — С. 138-142.

79. Мокиенко 1995 — Мокиенко В.М. Фразеологические библеизмы в современном тексте // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995.-С. 143-158.

80. Морозов 1998 — Морозов В.Э. Вид глагола в переводах Библии на русский язык // Типология вида: проблемы, поиски, решения. М., 1998. - С. 321— 331.

81. Муравьёв 1996 — Муравьёв А.В. «Сакральный» язык в историко-церковной перспективе // Единство Церкви: Богословская конференция 1516 ноября 1994 г. М., 1996. - С. 190-194.

82. Муравьёв 1999 — Муравьёв А.В. «Священный» язык в историко-церковной перспективе // Богослужебный язык Русской Церкви: История. Попытки реформации. М., 1999. - С. 238-246.

83. Немец, Тхорик 1997 — Немец Г.П., Тхорик В.И. Соучастие святителя Филарета в деле российской словесности // Язык и антропологические сущности. Краснодар, 1997.-С. 16-43.

84. Нефедьева 2001 — Нефедьева Л.И. Особенности современного употребления стилистических славянизмов в религиозно-нравственной (духовной) речи // Словарь и культура русской речи: К 100-летию со дня рождения С.И. Ожегова. М., 2001. - С. 275-282.

85. Осипов А. 1955 — Осипов А. К изданию русской Библии // Журнал Московской Патриархии. — М., 1955. № 8. - С. 58-66.

86. Осипов А. 1955а — Осипов А. Размышления над русской Библией // Журнал Московской Патриархии. М., 1955. - № 11. - С. 55-62.

87. Осипов А.И. 2002 — Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. — 4-е изд., испр. и доп. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2002. - 430 с.

88. Панин 1995 — Панин Л.Г. История церковнославянского языка и лингвистическая текстология / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 1995. — 215 с.

89. Панин 1999 — Панин Л.Г. Некоторые вопросы изучения грамматики церковнославянского языка современного употребления // История языка. -Новосибирск, 1999.-С. 14-19.

90. По материалам 1994 — По материалам «Круглых столов», проводившихся в Институте Востоковедения Российской Академии Наук 5 июня 1990 г. и 28 ноября 1991 г. // Мир Библии. 1994. № 12. - С. 93-101.

91. Победоносцев 2000 — <Предисловие> // Новый Завет в переводе К.П. Победоносцева. Репринтное воспроизведение издания 1906 г. — СПб.: РБО, 2000.-C.I-VI.

92. Порохова 1969 — Порохова О.Г. Лексика сибирских летописей ХУП века. — Л.: Изд-во «Наука», Ленингр. отд-ние, 1969. 203 с.

93. Полубиченко 1996 Полубиченко Л.В. Новые переводы Библии и англо-американское влияние на русский язык // Россия и Запад: диалог культур. -М., 1996.-С. 73-83.

94. Предисловие 1893 — <Предисловие> // Труды митрополита Московского и Коломенского Филарета по переложению Нового Завета на русский язык. — СПб.: Синодальная тип., 1893. — С. Ш-Х1.

95. Предисловие НЗ КП 2000 — Предисловие (без указ. авт.) // Новый Завет в переводе К.П. Победоносцева. Репринтное воспроизведение издания 1906 г. СПб.: РБО, 2000. - С. 5-24 первой пагинации.

96. Предисловие НЗ РБО 2000 — Предисловие (без указ. авт.) // Новый Завет в переводе Российского Библейского общества. Репринтное воспроизведение издания 1824 г. М.: РБО, 2000. - С. 5-30 первой пагинации.

97. Прозоров 1994 — Из рукописного наследия В.А. Жуковского: Переводы фрагментов Священного Писания. Публикация и предисловие Ю.М. Прозорова // Христианство и русская литература. СПб., 1994. - С. 128-157.

98. Рашковский 1995 — Рашковский Е.Б. Россия и динамика библейского слова: ХУШ-ХХ века. Послание апостола Павла к Римлянам: 6 глава // Мир Библии. 1995. № 13. - С. 53-63.

99. Рашковский 1996 — Рашковский Е.Б. Европейская культура Нового времени: библейский контекст // Вопросы философии. 1996. № 2. - С. 8092.

100. Рижский 1978 — Рижский М.И. История переводов Библии в России. -Новосибирск: Наука, 1978. 208 с.

101. Сафронов 1995 — Русская / Северо-Западная Библейская комиссия (1915-1995) // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995.-С. 13-19.

102. Селезнёв 1993 — Селезнёв М.Г. Рец. на: Слово Жизни. Новый Завет в современном переводе. Stockholm: Living Bibles International, 1991. II Мир Библии. 1993. № 11. - С. 99-101.

103. Селезнёв 1993а — Селезнёв М.Г. Рец. на: Благая Весть. Новый Завет. Новый перевод с греческого текста. М.: Соваминко, 1990. II Мир Библии. -1993. № 11.-С. 101.

104. Селезнёв 1994 — Селезнёв М.Г. Альтернативы Синодальному переводу? // Мир Библии. 1994. № 12. - С. 102-104.

105. Семенченко 1993 — Семенченко Л.В. Институт Востоковедения Российской Академии Наук. Конференция «Библия и её мир» // Мир Библии. -1993. № 11. —С. 107-109.

106. Сенковский УШ — Сенковский О.И. Собрание сочинений Сенковского (барона Брамбеуса). Т. УШ. - СПб.: Тип. В. Безобразова и К0, 1859. - 636 с.

107. Смирнов 2001 — Смирнов Л.Н. К вопросу о роли переводов Библии в истории славянских литературных языков // Языковая система и её развитие во времени и пространстве. М., 2001. - С. 186-194.

108. Смирнова 1900 — Смирнова А.О. // Энциклопедический словарь / Изд.: Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. ХХХА (60). - СПб., 1900. - С. 530-531.

109. Сперанский 2002 — Сперанский М.М. Письма к дочери / Сост. Кукса-нова Н.В. Новосибирск, 2002. - 196 с.

110. Степовой 1999 — Степовой С.А. Перевод Нового Завета на русский язык: (Некоторые лингвистические аспекты) // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме. М.-Тверь, 1999. - С. 16-20.

111. Стрельцова 1997 — Стрельцова Н.И. О разных подходах к переводу Библии // Свеча-97. Архангельск, 1997. - С. 229-235.

112. Тимофеев В. 1999 — Тимофеев В. Возобновила работу Патриаршая Синодальная Библейская комиссия // Журнал Московской Патриархии. 1999. №11.-С. 18-20.

113. Тимофеев К.А. 1997 — Тимофеев К.А. Части речи категории слов (К проблеме частей речи) // Языковые единицы в семантическом и лексикографическом аспектах. - Вып. 1. — Новосибирск, 1996. - С. 3-14.

114. Толстой 1989 — Толстой Н.И. Древнеславянский литературный язык в ХП-ХШ вв. (его функции и специфика) // Развитие этнического самосознания в эпоху зрелого феодализма. — М., 1989. С. 14-24.

115. Успенский 1994 — Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.). — М.: «Гнозис», 1994. — 240 с.

116. Успенский 1995 — Успенский Б.А. Язык Державина // Лотмановский сборник. М., 1995. - Вып. I. - С. 334-352. — Переизд. в: Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 3. Общее и славянское языкознание. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - С. 409-434.

117. Фёдоров 1983 — Фёдоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Высшая школа, 1983.-303 с.

118. Федотов 1938 — Федотов Г.П. Славянский или русский язык в богослужении // Путь. Р., 1938. - № 57 (август - сентябрь - октябрь). - С. 3-28. — Переизд. в: Язык Церкви. Вып. 2. - М., 1997. - С. 3-29.

119. Филарет 1845 — О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания // Филарета, митрополита Московского и Коломенского, творения. М.:. «Отчий дом», 1994. - С. 375-394.

120. Филарет 1855 — Акафист Пресвятой Богородице, в русском переводе, с предисловием // Прибавления к творениям святых отцев. — 1855. — Ч. XIV. -С. 141-152.

121. Филарет 1869 — Письма митрополита Московского Филарета к А. Н. М.уравьеву. (1832-1867 гг.). Киев: тип. И. и А. Давиденко, 1869. - XII, 692 с.

122. Филарет 1877 — Письма Филарета, митрополита Московского, к Григорию, митрополиту Новгородскому и Санктпетербургскому // Чтения в обществе любителей духовного просвещения. 1877. - Ч. XI-X3L

123. Филарет 1878 — Письма митрополита Московского Филарета к наместнику Свято-Троицкия Сергиевы Лавры архимандриту Антонию. Ч. II. 1842-1849 гг. - М.: тип. А.И. Мамонтова и К°, 1878. - XVIII, 510 с.

124. Авторство этого и следующего предисловий устанавливается по И.А. Астафьеву 1889, с. 134, 136.

125. Филарет 1891 — Письма митрополита Московского Филарета, хранящиеся в Собрании автографов имп. Публичной библиотеки // Отчет имп. Публичной библиотеки за 1888 год. СПб., 1891. - Приложение.

126. Филарет 1895 — Переписка Филарета митрополита Московского с С.Д. Нечаевым. СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1895. - VI, 288 с.

127. Филарет 1994 — Филарета, митрополита Московского и Коломенского, творения / Вступ. ст., сост. свящ. М. Козлов. — М.:. «Отчий дом», 1994. -478 с.

128. Филарет 1998 — Филарет, митрополит Московский, святитель. Мнения, отзывы и письма. М.: Изд-во им. святителя Игнатия Ставропольского, 1998.-369, ХП с.

129. Филарет 1999 — Сборник мыслей и изречений святителя Филарета Московского, извлечённых из переписки его с разными лицами. — М.: Изд-во им. святителя Игнатия Ставропольского, 1999. — 126 с.

130. Флауэр 2000 — Флауэр Е.М. Библейский текст как синтезирующая языковая форма // Проблемы развития человека и общества. СПб., 2000. — С. 111-118.

131. Флоренский 1937 — Флоровский Георгий, протоиерей. Пути русского богословия. Париж, 1937. - 574 с. — Репринт: Вильнюс, 1991.

132. Хосроев 1993 — Хосроев А.Л. Рец. на: Евангелия. Перевод о. Леонида Лутковского //Литературная учёба. 1990. Кн. 1—4. // Мир Библии. 1993. № 11.-С. 96-99.

133. Художественно-эстетическая культура 1996 — Художественно-эстетическая культура Древней Руси. XI-XVH века / Под ред. В.В. Бычкова. М.: Ладомир, 1996. - 560 с.

134. Целунова 1985 — Целунова Е.А. Псалтырь 1683 года в переводе Авра-мия Фирсова (филологическое исследование памятника). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1985. — 25 с.

135. Циркунова 2000 — Циркунова С.А. Прагматические аспекты в новых переводах Библии // Сборник научных трудов / Моск. гос. лингв, ун-т. М., 2000. - № 455. - С. 105-116.

136. Черкасова 1966 — Черкасова Е.Т. Закономерности и способы перехода полнозначных слов в предлоги. Автореф. дис. . докт. филол. наук. — М., 1966.-42 с.

137. Чистович 1899 — Чистович И. А. История перевода Библии на русский язык. 2-е изд. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1899. - 347 с. — Репринт: М.: Росс. Библ. О-во, 1997.

138. Чистяков 1995 — Чистяков Георгий, священник. Славянская Библия как источник для будущего русского перевода. Выступление на конференции по переводу Библии. Москва, сентябрь 1992 г. // Мир Библии. 1995. № 13. -С. 104-109.

139. Шведова 1990 — Шведова Н.Ю. Грамматика (словарная статья) // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. — С. 113-115.

140. Шетэля 1980 — Шетэля М.М. Становление словарной нормы русского литературного языка последней трети ХУШ первой четверти XIX веков (По материалам русской журнальной критики соответствующего периода). Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1980. — 14 с.

141. Шишков 2001 — Шишков А.С. От разделения языка произойдут соблазны и расколы // Язык наш: поводырь наш в рай или в ад. СПб., 2001. -С. 233-239.