Фразеологизация сложноподчиненных предложений разноструктурных языков как когнитивно-синтаксическая проблема

Аглеева, Зухра Равильевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Фразеологизация сложноподчиненных предложений разноструктурных языков как когнитивно-синтаксическая проблема

Год: 2012
Автор научной работы: Аглеева, Зухра Равильевна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Астрахань
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Фразеологизация сложноподчиненных предложений разноструктурных языков как когнитивно-синтаксическая проблема'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фразеологизация сложноподчиненных предложений разноструктурных языков как когнитивно-синтаксическая проблема"

005014586

На правах рукописи

АГЛЕЕВА Зухра Равильевна

ФРАЗЕОЛОГИЗАЦИЯ СЛОЖНОПОДЧИНЁННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКОВ КАК КОГНИТИВНО-СИНТАКСИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

1 5 МАР Ж

Белгород 2012

005014586

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Астраханский государственный университет» (Астраханский государственный университет)

Научный консультант

доктор филологических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, член-корреспондент РАЕ Алефиренко Николай Федорович (г. Белгород)

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Ковалева Наталья Анатольевна (ГОУ ВПО «Московский

государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова» (МГТУим. М.А Шолохова)

доктор филологических наук, профессор Тимирханов Валентин Рахимович (ГОУ ВПО «Башкирский

государственный университет» (БашГУ)

доктор филологических наук, профессор Фаттахова Наиля Нурыйхановна (ФГАОУ ВПО «Казанский

(Приволжский) федеральный университет». Институт филологии и

искусств)

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет» (КубГУ)

Защита состоится 30 марта 2012 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном национальном исследовательском университете по адресу. 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, Зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного национального исследовательского университета.

Автореферат разослан 25 февраля 2012 г. Ученый секретарь диссертационного

совета доктор филологических наук, доцент Е.А Огнева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Процесс фразеологизации, пронизывающий все структурные языковые уровни, - одна го языковых универсалий. Вместе с тем интенсивность этого процесса, влияние на него языковой рефлексии (национально-языковой репрезентации результатов осмысления этнокультурной деятельности), как показывают предварительные наблюдения, в разноструктурных лингвосистемах подчас существенно различаются. Это обусловливается, с одной стороны, характером структурной архитектоники каждого из языков, а с другой - своеобразием метафорического мышления народа, предопределяемым ценностно-смысловыми доминантами миропонимания и мировосприятия. Действительно, представители любого этноса способны к образному мышлению, переосмыслению значения, сопоставлению и сравнению познаваемых объектов и на этой основе к реализации в языке общечеловеческих и специфичных для того или иного этноса когнитивно-метафорических стратегий, свойственных каждой из сопоставляемых лингвокультур. Однако ассоциативные конфигурации образного мышления, характер переосмысления значений, эталоны сравнительного речемышления у носителей разноструктурных языков в той иной степени различаются. В одном случае один и тот же концепт представляют примитивные метафоры и сравнения, а в другом- фразеологические единицы, не столько украшающие язык, сколько служащие вербальными символами соответствующей лингвокультуры.

Актуальность исследования. Проблемы идиоматизации и фразеологизации более полувека интересуют исследователей. За этот период рассматривались различные аспекты фразеологизации, разъяснялись способы образования фразем. Оставались вне поля активного исследования, пожалуй, лишь когнитивные механизмы фразеологизации. Даже в годы бурного развития лингвокогшггивистики эта область фразеологии оказывается аутсайдером. Вместе с тем уже появился весьма ценный лишвокогнитивный опыт изучения проблемы фразеологизации (Н.Ф. Алефиренко, Л.Ю. Буянова и Е.Г. Коваленко, К.И. Декатова, И.Н. Кайгородова и др.). Когнитивные аспекты этого процесса все больше привлекают внимание учёных, занимающихся этимологической и структурно-семантической фразеологией (В.М. Мокиенко,

A.M. Мелерович, Стефка Георгиева, JI. Степанова и др.).

В современной лингвистике продолжается процесс переосмысления роли языка в порождении и объективации основных механизмов когниции и их роли в формировании ценностно-смыслового пространства того или иного народа. Акцент при этом смещается в сторону понимания языка не только и не столько как средства коммуникации, сколько этнокультурного кода. В связи с этим важным представляется выявление той роли, которую

играют в той или иной лингвокультуре фразеологизированные синтаксические конструкции, вербализующие символы, мифологемы, культуремы и другие ценностно-смысловые категории.

Этим предопределяются основные направления данного диссертационного исследования:

1. Работа посвящена осмыслению когнитивно-синтаксических свойств фразеологизированных структур, восходящих к придаточной части сложноподчиненных предложений разноструктурных языков. Своевременность такого исследования обусловливается, как минимум, двумя факторами: с одной стороны, принадлежностью такого рода фразеологизированных структур к целостной подсистеме каждого из исследуемых языков; а с другой,- их структурно-семантической и дискурсивно-прагматической разноплановостью. Ср.: как говорится; на чём свет стоит; где уж ему!; какими судьбами; откуда что взялось; как сыр в масле кататься; будто лисой прошёлся; как ни попадя; куда тебе сладить!; обл. хоть с неба камень катись; тат. кызып кар яугач (букв. когда выпадет красный снег) — никогда, после дождичка в четверг; куктэн твштецме эле (букв, с неба спустился) - как с луны свалился; кая безгэ\ (букв, где нам!); зйтэсе дэ юк (букв, и сказать нечего) - что и говорить; казах, квз жетер [жететш] ер // коз керш жер // коз шалым жер (букв. обозримое расстояние) ~ насколько (куда) хватает глаз; квз ¡лескенше (букв, пока глаз успел проследить)-, адыра цалгыр (букв, стань пустым местам) - Чтоб тебе пусто было!; нем. leben wie der lustige Herrgott von Frankreich (букв, жить как весёлый господь бог из Франщи) - жить как у Христа за пазухой; жить припеваючи; was mich betrifft - что касается меня; ehe ich mich's versah ... - не успел я оглянуться; -wie es scheint - как кажется и т.п. Вместе с тем такие образования имеют общее генетическое прошлое, о котором напоминают, в частности, сохранившиеся смыслообразующие компоненты и компоненты, восходящие к коннекторам - подчинительным средствам связи в составе СПП.

зрения. Всё это требует поиска новых лингвистических подходов к осмыслению взаимодействия лингвокультур, выявлению лингвокульгурных универсалий и «уникалий» на одном из самых мало динамичных уровней языковой структуры - синтаксическом. Тем более что предметом нашего исследования является тот раздел синтаксиса, который содержит в себе ярко выраженные консервативные образования -фразеологизированные синтаксические структуры.

Решение этих и многих других когнитивно-синтаксических проблем идиоматики разноструктурных языков лежит в области междисциплинарных исследований: лингвистики, психологии и когнитивистики. Можно утверждать, что современной наукой заложен фундамент для когнитивной фразеологии: психология располагает доказательствами универсальности когнитивных процессов, осуществляемых разными этноязыковыми сознаниями. В свою очередь, лингвистика накопила убедительный материал, свидетельствующий о совпадении идеографических полей разных языков, о наличии межъязыковых синташатико-парадигматических параллелей (универсальных и специфических) на разных уровнях языков, в том числе и на фразеологическом. Как правило, формируются они на этапе концептуализации и категоризации.

Объектом исследования являются фразеологизированные синтаксические структуры разноструктурных языков, генетически восходящие к придаточной части сложноподчинённого предложения (СПП).

Предмет исследования - процессы фразеологизации придаточной части СПП разноструктурных языков, когнитивно-синтаксические механизмы вербализации синтаксического концепта, закономерности его объективации в той или иной этноязыковой картине мира.

Гипотеза исследования. Предполагается, что фразеологизация сложноподчинённых предложений разноструктурных языков -когнитивно-синтаксический процесс, зависящий, с одной стороны, от влияния на него языковой рефлексии, т.е. этноязыкового своеобразия фразеосинтаксической репрезентации результатов концептуализации стереотипных дискурсивно-прагматических ситуаций, а с другой,- от типологической доминанты грамматического строя того или иного языка.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении (путём сопоставительного обобщения когнитивно-синтаксических свойств фразеологизированных конструкций) конвергентных и дивергентных явлений в идиоматике разноструктурных языков. Средством достижения поставленной цели служит когнитивно-синтаксический и когнитивно-сопоставительный анализ фразеологизированных конструкций разноструктурных языков, поскольку фраземика, в том числе и синтаксическая, - наиболее яркий маркер этноязыковой идентичности.

Для достижения поставленной цели в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

1. Выявить архитектонику функционально-прагматической (варианшо-синонимической и структурно-типологической) конфигурации устойчивых синтаксических структур, восходящих генетически к придаточным частям СПП. Дать их дискурсивно-коппггивную классификацию.

2. Раскрыть содержание понятия «синтаксический концепт» как наиболее универсальной лингвокотнитивной категории, присущей (в той или иной, разумеется, мере) разноструктурным языкам. Наличие или отсутствие того или иного синтаксического концеша нередко служит определяющим фактором в типологических (синтаксических) классификациях языков. Сравнивая синтаксическую идиоматику разноструктурных языков, доказать, что фразеологизированные синтаксические конструкции, наряду с лексемами и синтаксемами, являются средствами репрезентации культурных концептов.

3. Выявить характер соотнесённости типологически разных когнитивных субстратов устойчивых синтаксических структур (фреймов, концептов, гештальтов) с соответствующими типами фразеологической семантики, репрезентантами которых выступают различные категории образных и безобразных синтаксических фразем - прежде всего, функционально различающихся релятивов и фразеологизированных вводных предложений. Рассмотреть ФК с точки зрения их роли в репрезентации разных конструктивных элементов фраземообразующего фрейма: узлов и слотов.

4. Рассмотреть особенности когнитивно-прагматического функционирования фразеологизированных конструкций (ФК) разных типов в качестве репрезентантов постоянных и переменных компонентов (актантов и сирконстантов) структурных схем простого предложения.

5. На основе комплексного анализа ФК разноструктурных языков выявить закономерности объективации синтаксических концептов с точки зрения зависимости вербализации ими различных когнитивных структур от синтаксической типологии соответствующего языка в целом и синтаксической организации ФК в частности.

6. Опираясь на современные лингвокультурологические концепции, выявить универсальные и уникальные свойства ФК разноструктурных языков, объективирующих различные когнитивно-прагматические константы культуры: концепты, мифологемы, культуремы, символы и др.

десятилетий создают благоприятные условия для устранения белых пятен и в этой сфере. Появились реальные перспективы для теоретического обобщения исследования процесса фразеологизации на синтаксическом уровне разноструктурных языков.

Источниками диссертационного исследования послужили: 1) художественные тексты русских писателей ХУШ-ХХ1 веков, содержащие достаточное количество фразеологизированных конструкций, атрибута разговорного дискурса; 2) более двадцати фразеологических и толковых словарей и справочников (русскоязычных и двуязычных).

Материал исследования обусловлен поставленными задачами и предысторией научной проблемы. Представляется важным выяснить, насколько релевантны в когнитивном, прагматическом и коммуникативном отношении категориальные свойства фразеологизированных конструкций, восходящих к придаточной части СПП разноструктурных языков, функционирующих главным образом в Прикаспийско-Волжском регионе РФ (татарский, казахский, кумыкский, немецкий). Анализу подвергался материал авторской картотеки количеством более 10000 единиц, извлеченных методом сплошной выборки из разных источников (текстов художественной литературы, публицистики и лексикографических трудов). Прикаспийский ареал отличается разными типами билингвизма: русско-татарским, русско-казахским, русско-ногайским, русско-калмыцким, русско-кумыкским и т. п. Языком-эталоном служит в работе, естественно, русский язык - язык межнационального общения народов РФ.

Теория вербализации синтаксических концептов призвана раскрыть взаимосвязь типологических особенностей языковых систем и своеобразия отображаемой в них действительности. В процессе вербализации разных смысловых вариаций одной и той же концептуальной структуры разным этноязыковым сознанием могут подбираться не только разные лексемы, но и различные синтаксические структуры. Языки, фразеологизированные синтаксические структуры которых исследуются в диссертации по отношению к эталону - русскому языку, не просто неродственные, они отдалены структурно и генетически.

Работа выполнена на пересечении антропоцентрической, лингвокогнигивной, коммуникативно-прагматической, структурно-семантической парадигм с привлечением элементов этнокультурного анализа.

Поставленные задачи и специфика объекта изучения обусловили выбор методов исследования. Для практической реализации предлагаемого подхода разработан метод когнитивно-синтаксического анализа, исследовательские приёмы которого направлены на раскрытие имплицитных свойств фразеологизированных синтаксических структур с точки зрения их когнитивной, прагматической и коммуникативной

природы. Суть предложенного метода анализа фразеологазированных конструкций раскрывают следующие приёмы:

1) структурная идентификация и выявление структурных границ интуитивно воспринимаемых устойчивых оборотов в разноструктурных языках;

2) отнесение концептуального субстрата фразеологизирующейся конструкции к тому или иному типу когнитивной структуры;

3) выявление когнитивно-дискурсивных механизмов фразеологгоации придаточных частей СПП разноструктурных языков;

4) установление способов и средств фразеологической репрезентации выявленных когнитивных структур (пункт 2) в разноструктурных языках;

5) когнитивно-культурологические интерпретации анализируемых фразеосинтаксических параллелей в разноструктурных языках (лингва-эталон - русский язык).

В некоторых случаях бывает достаточно сложно определить, является выделяемая структура фразеологизированной конструкцией или свободным предложением-высказыванием с невыразительными признаками регулярного употребления в речи. В своей совокупности названные приёмы направлены не только на разграничение фразеологизированной придаточной части СПП и её функционального омонима, но и на комплексную когнитивно-синтаксическую характеристику анализируемой структуры. Предлагаемый нами метод, вместо интуитивного, не всегда аргументированного отнесения синтаксической конструкции к фразеологизированному или свободному построению, даёт достаточно чёткий алгоритм выявления предмета исследования и характеристики его когнитивно-синтаксической природы.

Для решения частных задач использовались методы: компонентного анализа; концептуального моделирования актуального значения идиом (АН. Баранов, Д.О. Добровольский), а также когнитивно-прагматический анализ метафорических значений Дж. Сёрля и дискурсивно-интсрпретационный метод Т. ван Дейка.

Методологической основой исследования послужили

• лингвокогнитивные исследования (Е.С. Кубрякова, М.В. Никитин, Н.Ф. Алефиренко, P.M. Фрумкина, З.Д. Попова, Г.А Волохина, И.А. Стернин, В.И. Казарина, АП. Бабушкин, АН. Баранов, H.H. Болдырев, Д.О. Добровольский, В.И. Караете, Р.Й. Павиленис, Л.А Фуре, Р. Лэнекер, Р. Джакендофф, Д. Герартс, Дж. Лакофф, А. Вежбицкая, Л. Талми, Дж. Тэйлор, Ч. Филлмор, А. Ченки и др.);

• труды коммуникативно-прагматического направления (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, Т.В. Булыгина, В.Г. Гак, В.З. Демьянков, Е.А Добрыднева, В.А. Звегинцев, Г.А Золотова, АЕ. Кибрик, Г.В. Кол-

шанский, М.Л. Макаров, E.B. Падучева, О.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов, И.П. Сусов, Ю.С. Степанов, X. Грайс, Т. ван Дейк, Дж. Лич, Дж Остин и др.);

• тюркологические и сопоставительные исследования (H.A. Баскаков, Н.З. Гаджиева, P.C. Газюов, М.З. Закиев, К.З. Закирьянов, Р.Р. Замалет-динов, ДА. Салимова, Д.Ф. Санлыер, Ф.С. Сафиуллина, Б.А. Серебренников, H.H. Фатгахова, P.A. Юсупов и др.);

исследования в области синтаксиса сложного предложения (О.В. Акимова, H.A. Андрамонова, В.В. Бабайцева, В.А Белошапкова,

A.B. Величко, MB. Всеволодова, И.Н. Кайгородова, В.И. Кодухов, Т.А Колосова, О.А Крылова, П.А Лекант, AM. Ломов, В.Ю. Мелшсян,

B.Н. Мигирин, A.B. Пашкова, С.Г. Пашкова, С.И. Пирунова, Т.В. Ренская, Л.М. Салмина, С.С. Сафонова, AM. Слепцова, Н.Ю. Шведова, E.H. Ширяев и др.);

• исследования ФЕ разных языков (В.В. Виноградов, Б.А Ларин, В.Л. Архангельский, В.П. Жуков, H.H. Амосова, О.С. Ахманова, АИ. Смир-ницкий, В.М Мокиенко, В.Г. Адмони, В.Д Аракин, Л.К Байрамова, Е.И. Диб-рова, AB. Кунин, ММ Копыленко, AM Мелерович, В.М Мокиенко, Н.Ф. Алефиренко, АГ. Назарян З.Д Попова, АД Райхпггейн, Л.И. Ройзегоон, В.Н. Телия, И.И. Чернышёва, Л.Ю. Буянова, ГМ Шипицьша, AM Эмирова, Р.А Юсупов и др.).

Методологически значимым является категориально-понятийный аппарат исследования. Тем более что такие термины, как фразема, синтаксическая конструкция, фразеологизированная синтаксическая конструкция, синтаксический фразеологизм и др., используются в современных синтаксических трудах неоднозначно.

Под фраземой понимается сверхсловное, раздельнооформленное, но семантически целостное и синтаксически неделимое языковое образование, которое своим возникновением и функционированием обязано комбинаторному взаимодействию лексических и грамматических компонентов свободносинтаксического геношпа.

а) синтаксических связей, т. е. такой связи слов, которая служит для выражения взаимозависимости элементов словосочетания или предложения;

б) синтаксических категорий, выражающих зависимость одних форм высказывания от других;

в) синтаксических отношений, являющихся, по сущ, выражением смысловых отношений между компонентами данного сочетания.

Фразеапогизированные синтаксические конструкции, сохраняя внешние признаки синтаксической конструкции, внешний каркас синтаксического построения, лишены его внутреннего содержания: «живой» синтаксической связи, синтаксической категории, синтаксических отношений. Право обладать определёнными синтаксическими связями, категориями и отношениями переходит теперь всей фразеологизированной синтаксической конструкции как целостной знаковой структуре. Обретая знаковые функции, фразеологизированная синтаксическая конструкция формирует свою билатеральную структуру: план выражения и план содержания. Она подвергается процессам лексикализации, становится способной быть носителем языковой семантики сложного типа, сочетающей в себе номинативное и коммуникативное значения. Когнитивным субстратом такой языковой семантики, как показало проведённое нами исследование, служат концепта сложной конфигурации, которые условно называются синтаксическими концептами.

Под понятие «синтаксический концепт» подводятся типовые пропозиции, получившие закрепление в устойчивой структурной схеме. Как показывает анализ нашего материала, фразеологической объективации подвергаются наиболее значимые для той или иной лингвокультуры синтаксические концешы.

Обращает на себя внимание мысль З.Д. Поповой о том, что ССПП тогда чётко обозначают синтаксические концепты, когда входящие в них словоформы употреблены в своём прямом значении. Наше исследование показало, что, если наполняющие ССПП словоформы употребляются в переносных значениях, обычно идиоматизируется вся конструкция, выражающая синтаксический концепг. Инициируется этот процесс чаще всего непрямой вербализацией субъекта или предиката, реже - иных позиций ССПП.

В целом, как понимание синтаксического концепта, так и механизмы соотношения с языковыми средствами его вербализации в языках разных структурных типов создают своего рода научную интригу. В качестве исходного пункта служит определение синтаксического концепта. Нами принимается следующая дефиниция.

Синтаксический концепт - это когнитивный субстрат в виде релятивного каркаса абстрагированных компонентов смыслового

содержания высказывания, отражающий в этноязыковом сознании ценностно-смысловые константы стереотипной дискурсивной ситуации. Фреймовый формат релятивно-дискурсивной схематизации мысли проецирует в процессе её вербализации соответствующую конфигурацию фразеологизируемой синтаксической конструкции, зависящую от типологического своеобразия того или иного языка. Представим и более упрощённое определение: синтаксический концепт- это концепт, репрезентируемый синтаксическими средствами, тогда как фразеологический концепт - концепт, репрезентируемый фраземами.

В данном исследовании продолжается процесс осмысления того, каким образом существование ментальной структуры в сознании говорящего на конкретном языке обусловливает, с одной стороны, сопряжение универсальных и уникальных способов ее репрезентации, а с другой - предопределяет выбор значимых для выражения когнитивно-прагматических интенций устойчивых синтаксических средств национального языка, наиболее оптимальных для конкретной ситуации общения. На этом фоне все более ощутимой становится необходимость выявления скрытого звена, имплицитно связывающего образную систему того или иного языка с когнитивной. Без его выявления и понимания объективно существующая речемыслительная гармония когнитивных и языковых структур может остаться непостижимой. Таким латентным звеном в речемыслительной деятельности народов-носителей разноструктурных языков оказываются как раз синтаксические концепты, квалифицируемые нами как лингвокогнитивные универсалии, поскольку выявляются они в концептосфере любого языка, независимо от его структуры и функционально-стилевого потенциала.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что предметом обобщающего монографического исследования впервые становятся фразеологизированные конструкции разноструктурных языков: русского, татарского, казахского и немецкого. Рассмотрены основные механизмы соотношения синтаксических концептов и фразеолошзированных придаточных частей СПП. Разработан авторский метод когнитивно-синтаксического анализа фразеологгоированных конструкций, позволяющий

(1) разграничивать фразеологизированную придаточную часть СПП и её функциональный омоним,

(2) осуществлять комплексную когнитивно-синтаксическую интерпретацию анализируемой структуры.

фразеологизации, проншьшающий все структурные языковые уровни, -одна из языковых универсалий, его интенсивность в разнострукгурных лингвосистемах, влияние на него языковой рефлексии (национально-языковой репрезентации результатов осмысления этнокультурной деятельности и самопознания тем или иным народом особенностей своего духовного мира) могут существенно различаться. Это обусловливается, с одной стороны, характером структурной архитектоники каждого из языков, а с другой - своеобразием метафорического мышления народа, предопределяемым ценностно-смысловыми доминантами его миропонимания и мировосприятия.

Теоретическая значимость настоящей работы определяется разработанной в ней когнитивно-синтаксической теорией фразеологизации в СПП разнострукгурных языков, что актуально и значимо для исследования других групп родственных и неродственных языков, для дальнейшего развития лингвокогшггологии и лингвокультурологии. в плане расширения исследовательского пространства этих областей лингвистического знания за счет включения мощного слоя фразеологизированных синтаксических конструкций как носителей универсального и уникального знания о социуме.

Практическая ценность исследования определяется возможностью использования его результатов в курсе сопоставительной фразеологии, в разработке учебных материалов по русскому языку как иностранному, а также в качестве самостоятельного курса, посвященного проблемам семантического и прагматического синтаксиса. Результаты проведенного исследования служат стимулом для дальнейших научных изысканий в области явлений фразеологизации (идиоматизации). Материалы могут быть также востребованы в лексикографической практике при составлении многоязычных словарей различного типа.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фразеологизированные конструкции, восходящие к придаточным частям СПП, представляют собой значительный пласт устойчивых единиц языка и речи, различающихся по структуре, семантике, прагматическому эффекту, по способности к многообразному лексико-сингаксическому варьированию. Сохранив рудименты коммуникативной функции, они приобрели функцию номинативную, что и обусловливает их статус как особых прагмем коммуникативно-номинативной, амбивалентной природы. В большинстве случаев фразеологизированные структуры (в диссертации представлено девять групп ФК и несколько подгрупп) в сопоставляемых языках организованы по структурно-синтаксическим схемам, не имеющим однозначного соответствия в разноструктурных языках. Наименьшие различия в русско-тюркских параллелях выявлены между сравнительными конструкциями, а также фразеосхемами, коммуникемами, служебными фразеологизированными конструкциями. В русско-немецких параллелях

больше соответствий в компаративных и вводных конструкциях и коммуникемах.

2. Варьирование фразеологизированных конструкций обусловливается лингвистическими и экстралингвистическими факторами при обязательном учёте коммуникативно-прагматического аспекта. Трансформации фразеологизированных конструкций вызываются коммуникативно-когнитивными «требованиями» дискурса. При этом образная структура фразеологизированных конструкций лексико-сингаксического типа в русском языке не налагает особых ограничений на синтагматическую подвижность компонентов, поэтому язык-эталон отличается большим вариативным потенциалом. Разные структуры языков, и в частности синтаксическое своеобразие разноструктурных языков, предопределяют диапазон вариативности фразеологизированных конструкций: так, в тюркских и немецком языках, отличающихся строгим порядком слов, в структуре фразеологизированных конструкций ограничено варьирование порядка слов; в тюркских языках реже встречаются эллиптические конструкции. Морфологическое варьирование в паре русский язык — тюркские языки связано с грамматическими особенностями этих языков: практически невозможно варьирование по роду, по виду в связи с отсутствием данных категорий в тюркских языках, зато широко представлено варьирование форм времени из-за наличия нескольких форм прошедшего, «будуще-настоящего» и др. времён. В паре русский язык - немецкий язык в последнем случае отсутствует варьирование форм глагола по виду, но присутствует варьирование определённого/неопределённого артикля имени существительного и т.д. Лексическая субституция характерна для всех анализируемых языков.

3. В русском языке фразеологизируются придаточные части СПП расчленённой и нерасчленённой структуры (чаще других фразеологизации подвергаются придаточные сравнительные, уступительные, темпоральные, локативные и изъяснительные). Особую роль в процессе фразеологизации играют коннекторы. При этом при большом количестве имеющихся в русском языке союзных средств в составе ФК встречается лишь небольшая их группа: как, хоть, где, куда, откуда, чтобы, что, реже - кто, пока, покуда, устаревшие - почём, отколе.

4. В тюркских фразеологизированных конструкциях роль союзных средств двояка: с одной стороны, они, перейдя в модальные частицы (как и в русском языке), присутствуют во фразеосхемах, с другой- нередко отсутствуют в иных типах ФК. Наличие их в сравнительных конструкциях объяснимо с оговоркой: в роли союза в этих структурах выступают послелоги, выполняющие функции, аналогичные функциям русских сравнительных союзов.

5. Даже среди тюркских языков нет единообразия в средствах вербализации, например, компаративных отношений: так, в татарском

языке в сравнительных фразеологизированных конструкциях частотны послелоги кебе к и шикелле и их синонимы, тогда как в казахском языке показателями сравнительных отношений в основном выступают аффиксы -дай/-дей, -тай/-тей. В тюркских языках в связи с широкой употребительностью сложноспаянных предложений, где средствами связи выступают аффиксы причастий и деепричастий, формальным средством идентификации ФК, восходящих к придаточным частям СПП, часто являются именно аффиксы. При переводе на русский язык сложноспаянные предложения передаются синонимическими конструкциями: СПП с обстоятельственными придаточными частями или простыми предложениями с обстоятельствами, выраженными деепричастиями.

6. Анализ лексикализованных и синтаксических фразеологизированных конструкций даёт основание говорить об общности механизмов фразеологизации в разносгруктурных языках. Однако следует отметить, что при преобладании метафорического способа фразеологизации во всех языках данные по остальным механизмам фразеологизации расходятся. В целом фразеологизация в разноструктурных языках обусловливается целым рядом факторов: особенностями семантики ФК, возможностью их вариативного функционирования, зависящего от специфики грамматического строя языка и от когнитивно-прагматических запросов дискурса и т.д.

7. Универсальным для разноструктурных языков является возможность образования коммуникем (коммуникативных фразем) на базе фразеосхем и отдельных ФЕ. Их фразеологическое значение и статус в языке устанавливаются только в конкретной дискурсивно-црагматической ситуации. В речи одним го показателей фразеологического значения тех или иных коммуникем является интонация: в зависимости от интенций говорящего и интенсивности его эмоций интонация может менять фразеологическое значение коммуникемы на противоположное.

8. Национально-культурные ценности этнокультуры наиболее ярко обнаруживаются во фразеологизированных конструкциях, непосредственно отражающих динамично развивающуюся внеязыковую действительность. Поскольку этноязыковым сознанием концептуализируется прежде всего то, что является наиболее значимым в жизни народа, то субстратом ФК в языках любой структуры являются символы, мифологемы, номинации стихий и т.д. Естественно, что они этноспецифично вербализуют национальные картины мира. Практически все они могут входить в качестве компонентов в состав ФК, нередко не просто приобретая новое, фразеологическое, значение, но кардинально меняя его. Точки соприкосновения национальных картин мира определяются универсальностью когниции, в случае с тюркскими языками -

долгой общей историей, длительным проживанием на совместной территории.

9. Когнитивно-синтаксические механизмы формирования образной основы ФК разноструктурных языков являются универсалией: метафора, в том числе и когнитивная, метонимия, сравнение, гипербола, алогизм, тавтологические выражения, эвфемизмы и т.д. Наиболее продуктивны в разноструктурных языках метафора и сравнение. Различна степень продуктивности рифмы: она достаточно частотна в тюркских языках и в меньшей степени присуща языкам других типологических разрядов.

10. Наличие или отсутствие конкретных, частных структурных схем простого предложения в том или ином языке во многом объясняется спецификой грамматического строя языка (например, отнесённость местоимения кто в тюркских языках только к человеку ограничивает в этих языках функционирование позиции кто в ССПП, тождественных «Кто ругает кого», «У кого есть кто», «Кто находится в каком состоянии» и под.). Обнаруживается совпадение большинства ССПП, объективирующих концепт «Бытие», и достаточно глубокие этноязыковые расхождения при репрезентации, например, концепта «Отсутствие, небьттие объекта» (ср.: отсутствие в тюркских и монгольских языках типичных для славянских языков ССПП, объективирующих последний концепт; наличие только лексического способа передачи идеи небытия в немецком языке и т. д.).

11. Универсальной является также способность фразеологизированных конструкций представлять позиции структурных схем (агенса, предикатива, актантов и сирконстаягов), быть репрезентантами фреймовых узлов и слотов. Так, ФК типа как с цепи сорвется, каких свет не производил, что ни в сказке сказать ни пером описать; нем. wie vom Blitz geruht- 'как громом поражённый', wie ein Pferd arbeiten — 'работать как вол', wie ein Ölgötze sitzen (stehen) - 'сидеть (стоять) как истукан; неподвижный, безучастный'; etwas ist nicht zu wünschen übrig- 'что надо'; тат. елан еткан- 'молчаливый; постоянно молчит', уклау еткан - 'прямой, держится неестественно прямо', су кебек ага- 'течет, что вода' (о больших расходах), сагыз кебек ябышу-'пристатъ как смола (банный лист)', тигэнзк кебек ябышу - 'пристать как репей (как банный лист)' и т. д. могут: (а) выступать в синтаксической позиции предикатива ССПП «Кто/что есть какой/какое», (б) объективировать дуги, соединяющие верхние узлы семантической сети и выражающие отношения между ними, (в) представлять смысловые узлы фреймов.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования были апробированы в докладах (а) на международных научных конференциях в Астрахани, Атырау, Белгороде, Волгограде, Воронеже, Горловке, Елабуге, Ельце,

Казани, Краснодаре, Луганске, Санкт-Петербурге, Тобольске, Челябинске, Хабаровске; (б) всероссийских научных конференциях: «Русский язык в современном мире» (Биробиджан, 2009), «Культурно-историческое взаимодействие русского языка и языков народов России» (Элиста, 2009); (в) ежегодных научно-практических конференциях преподавателей и сотрудников Астраханского государственного университета. По теме диссертации опубликовано более шестидесяти статей, четырнадцать из них -в изданиях, рекомендованных ВАК (общий объем - 43,4 п.л.).

Результаты исследования использовались в учебном процессе на занятиях по дисциплинам «Современный русский язык», «Русский язык и культура речи», «Сопоставительная лексикология и фразеология» (специальности «Родной (татарский) язык и литература», «Родной (казахский) язык и литература»), при руководстве курсовыми, дипломными и магистерскими проектами и кандидатскими диссертациями. Содержание диссертации составляет также основу спецкурсов «Фразеологизированные конструкции в составе СПП» и «Фразеологизированные конструкции в деловой речи» для магистрантов (направление «Международная коммуникация»).

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из Введения, пяти глав, Заключения, Списков использованной литературы, словарей и справочников, источников материала и Приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении содержится обоснование актуальности темы, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, даётся характеристика анализируемого материала, методов и методологической и теоретической базы исследования, раскрывается его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются гипотеза исследования и положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Идиоматизация придаточной части сложноподчинённого предложения как проблема когнитивной фразеологии» рассматриваются проблемы, связанные с линтвокогнитивной природой и сущностью синтаксической фразеологизации, классификацией фразеологизированных конструкций, генетически восходящих к придаточным частям СПП, как продукта вторичной когнитивно-номинативной деятельности человека.

Природу и сущность фразеологизации, проявляющейся на синтаксическом уровне, впервые определил В.И. Кодухов, отметив, что синтаксическая фразеологизация формируется в процессе (а) утраты обычной синтаксической мотивированности и членимости, (б) нарастания в синтаксической модели лексической и морфологической скованности, (в) приобретения формой слова или синтаксической конструкцией

вторичных синтаксических функций. Столь ёмкое определение требует уяснения сущности многих ранее не интерпретированных явлений. Если понятие синтаксической членимости не вызывает вопросов, то остальные составляющие этого определения нуждаются в своём теоретическом обосновании. Среди белых пятен в теории синтаксической фразеологии остаются особенно актуальными следующие вопросы: что такое синтаксическая мотивированность, в чём выражается лексическая и морфологическая скованность синтаксической модели, как проявляются вторичные синтаксические функции фразеологизирующихся синтаксических конструкций.

Можно считать доказанным, что синтаксическая идиоматизация сопровождается процессами переосмысления предикативных компонентов семантической структуры исходного предложения, редуцированием модальных компонентов, их трансформированием и преобразованием (И.Н. Кайгородова). Как показывает исследуемый нами материал, в результате такого рода изменений в разноструктурных языках появляются фразеологизированные синтаксические образования трех типов: фразеологизированные конструкции, идиоматизированные конструкции и синтаксические идиомы.

Фразеопогизация - это процесс стабилизации и закрепления в речевой практике определенного языкового коллектива в качестве воспроизводимых (каждый раз не создаваемых заново, а извлекаемых из языковой памяти) и относительно устойчивых структурно-семантических образований. Фразеологизация как результат демонстрирует наличие в языке семантически преобразованных связанных сочетаний, которые сформировали свое окружение и приобрели свойственную им как единому целому семантическую парадигму. Процесс фразеологизации может считаться завершенным, если при различных речевых преобразованиях высказывания ФК не разрушается, а также когда её значение может быть представлено в словаре одним словом. В своё время Б.А Ларин отмечал три этапа перехода свободных словосочетаний в семантически неделимые и грамматически неразложимые: на 1-м этапе они употребляются то как свободные, то как постоянные с «повышенной образностью»; на 2-м этапе такие сочетания превращаются в устойчивые метафорические образования; на 3-м этапе они становятся неразложимыми, идиоматическими структурами. Фразеологизация на уровне предложения -процесс более сложный. В логике разрабатываемой нами теории целесообразно выделить пять этапов синтаксической фразеологизации.

Первый этап состоит из трёх фаз. Это (а) фиксация языковым сознанием тех свободных синтаксических конструкций, которые могут стереотипно характеризовать повторяющиеся сходные действия, явления или признаки; (б) неоднократное употребление зафиксированной единицы или её части для номинации схожих стереотипных ситуаций;

(в) перепое акцепта на явления, отдалённо напоминающие исходное действие или признак Так, немецкая сравнительная ФК wie ins Wasser fallen, совпадающая по значению с русской как сквозь землю провалиться, первоначально функционировала в качестве придаточной части с прямым значением компонентов - как в воду падать. Слова здесь употребляются в первичном, мотивированном, значении; их денотативные значения не осложнены коннотативными. Ср.: смотреть, наблюдать, как падают в воду листья/камушки/капли дождя и т.п. Множественные наблюдения над данным процессом сформировали стереотип: одни предметы (обычно лёгкие, невесомые) остаются на поверхности воды, а более тяжёлые мгновенно исчезают под водой (то же происходит и с человеком, если он не умеет плавать или не сопротивляется течению).

С обыденным денотатом связано, например, и появление казахской сравнительной фразеологизированной конструкции твбеден цар тускендей (по значению совпадает с русской ФК свалиться как снег на голову). На этапе первичного значения словесный комплекс употреблялся в качестве автономного самостоятельного предложения или придаточной части с прямым значением компонентов - как снег падает с крыши. Каждое существительное в этом предложении употребляется в первичном, мотивированном значении, денотативное значение полисемичного глагола может быть осложнено коннотативным (ср.: падают дети, прохожие -падают листья, снег - падают цены, котировки и т.д.). В результате когнитивных операций за счёт осознания как неожиданного двух несовместимых действий - падения снега и внезапного появления без предупреждения кого-либо - стираются противоречия между несовместимыми в стандартных ситуациях субъектами. Вследствие семантических модификаций форма твбеден цар тускендей приобретает новое содержание.

Второй этап - параллельное функционирование свободносинтаксического прототипа и единицы, в которой в результате действия универсальных когнитивных механизмов формируется целостное значение (фразеологическая семантика) и происходят процессы разной степени десемангизации компонентов. В приведённом выше примере wie ins Wasser fallen на основе сравнения и анализа протекающих на глазах субъекта явлений происходит ассимиляция признаков падения в воду, а затем и исчезновения случайных предметов, артефактов совсем иной группы - материальных ценностей, денег и т.д. Здесь уже совершенно иное «исчезновение» - в результате затрат, выделения каких-то средств, ресурсов и т.д. Ассимиляция эта возможна потому, что одинаков результат двух, на первый взгляд, несопоставимых действий, - бесследное исчезновение. В результате когнитивных операций стираются противоречия между несовместимыми, казалось бы, признаками. Как итог семантических модификаций форма wie ins Wasser fallen приобретает

новое содержание, начинает соотноситься не с процессом «потопления», а с процессом исчезновения. Вместо первичных значений слов вода и падать, которые можно заменить другими {как в воду опускаться, прыгать, лететь и т.д.; в озеро, бассейн, речку, море прыгать), формируется новое единое значение, выражаемое только устойчивым словесным комплексом wie ins Wasser fallen в значении 'идти прахом; проваливаться, не состояться'. Придаточная часть СПП параллельно сосуществует, функционирует в исходном значении.

Параллельно употребляются и омонимичные свободные и фразеологизированные единицы: (1) казах, твбеден цар тускендей, функционирующая в исходном значении в качестве придаточной части сложноподчинённого предложения (В первые весенние дни люблю смотреть, как снег неожиданно падает с крыши); (2) твбеден цар тускендей - сравнительная ФК со значением 'неожиданно появиться': Ол твбеден Kflp тускендей (букв, он как снег с крыши упал) - Он появился как снег на голову.

На третьем этапе параллельное функционирование свободносингаксического прототипа и фразеологизированной конструкции сопровождается и соответствующими морфологическими преобразованиями (формированием фразеологической единицы или фразеологизированной структуры). Морфологические преобразования зависят от множества причин, в том числе и от того, сохранилась ли во вновь образованной единице предикативность. Часто фразеологизированные единицы застывают, как бы «окаменевают» в единственно возможной форме (ср. как пить дать; чего бы то ни стоило; почём зря; Какими судьбами! и т.д.). Сравнительная фразеологизированная конструкция wie ins Wasser fallen сохранила грамматические формы глагола fallen.

Четвёртый этап - разрыв генетических связей с соответствующим прототипом, приобретение самостоятельных синтагматических и парадигматических связей (их включение в системные отношения), начало самостоятельного функционирования новой единицы (нелинейной конструкции, асимметричной во всех или отдельных её аспектах). В результате перекатегоризации самостоятельно функционируют такие синтаксические фразеологизмы, как например, коммуникемы Где наша не пропадала!, фразеосхемы Куда тебе сочинять!, лексикализованные ФК куда леший сучки не залукнёт и т.д. Все приведённые единицы в результате расхождения с первичным значением не только приобрели новое целостное значение ('рискнём', 'не сможешь ты ничего сочинить, не твоего это ума дело', 'очень далеко'), но и, перейдя из круга лексем в компоненты ФК, изменили валентность или частеречную принадлежность. Интересна ФК куда леший сучки не залукнёт. В отличие от абсолютного большинства ФЕ, она не имеет денотативной базы - референтной

ситуации, которая могла бы быть генетическим прототипом, так как в основе фразеологического образа не существующая, а воображаемая нечистая сила (ср. этноспецифическую «нечисть»: в татарской лингвокулътуре Шурапе, щекоткой убивающий заблудившихся в лесу, су анасы (букв, мать воды) - аналог русского водяного, но женского пола; в немецкой поэтической речи die Weiße Frau (букв. Белая Женщина) -привидение).

Пятый этап - вхождение фразеологизированного образования в систему языка, показателем которого служит лексикографическое описание ФК в словарях. Последнее десятилетие охарактеризовалось появлением фразеологических словарей нового поколения, которые, помимо традиционного толкования фразеологизмов, предлагают их многоаспектное фразеографирование, расширяющее

лингвокультурологический спектр плана содержания ФЕ. Так, в словаре Н.Ф. Алефиренко и Л.Г. Золотых «Фразеологический словарь: Культурно-познавательное пространство русской идиоматики», согласно выработанным авторами принципам фразеографирования, ФЕ описывается по нескольким параметрам, включающим: толкование фразеологического значения, выявление ассоциативно-парадигматических связей, стилистическую окраску, взаимосвязь лингвистических и экстралингвистических факторов фразеологизации, обусловливающих лингвокреативный статус фраземы в языковом сознании. Всё это позволяет моделировать ценностно-смысловое пространство фраземики в её взаимосвязях с системой языка, познанием и культурой и осмыслить поэтическую синергетику фраземы.

В результате прохождения всех выделенных нами выше этапов синтаксической фразеологизации придаточной части сложноподчиненного предложения происходит двунаправленный процесс полной (или частичной) утраты свойственной ей коммуникативной функции и приобретения функции номинативной. Ср.: прямое и фразеологическое значение будто узелок развязался у кого-л. - родился первый ребёнок (ФСРГГК Кобелева 2004); нем. zeigen, was eine Harke ist - (букв, показать, что есть грабли) - показать, где раки зимуют ('проучить кого-либо'); Jacke wie Hose sein - (букв, куртка как штаны) - что в лоб, что по лбу; das ist so sicher, wie das Amen in der Kirche - (букв, это так уверенно, как аминь в церкви) - как пить дать ('непременно, несомненно'); тат. койрыгын да курми калу (букв, и хвоста не успеть увидеть) - не заметить, как удрал ('исчез') и т.д. Однако имеется целый ряд ФК, которые, как мы предполагаем, характеризуются коммуникативно-номинативной функцией, прежде всего это конструкции, сохранившие в разной степени предикативность.

Наблюдения над новыми ФК позволяют говорить о том, что отдельные из них проходят не все этапы фразеологизации.

Лингвокультурное сознание нередко продуцирует ФК по аналогии, по продуктивным моделям уже существующих единиц, что приводит в действие закон языковой экономии, позволяющий исключить некоторые этапы. Прежде всего это окказиональные единицы, ситуативно обусловленные; их прагматическая установка - отразить веяние времени (ср.: хоть Шойгу вызывай, хоть тандему жалуйся и т.д.). Чаще всего это «ФЕ-однодневки», «модные», потому что на слуху и принадлежат известным или эпатажным личностям.

Результатом трансформации придаточной части являются фразеологизмы, которые (1) ещё не утратили своей связи с исходными придаточными, (2) уже ничем не обнаруживают своего родства с придаточной частью СПП. Различна и степень идиоматичности и мотивированности ФК разных типов: диал. хоть из берёзы человека чеши -выражение чувства отчаяния при невозможности что-л. предпринять, чтобы выйти из тяжёлого или затруднительного положения; кто придётся, как язык повернулся, как рука поднялась, каких свет не видывал, куда не ступала нога человека, каким ветром занесло, откуда ветер дует, что только попадалось ей под руку и т.д.; нем. (das) weiß der Kuckuck (букв. кукушка знает) - леший его знает (кто, почему и т.д.); was föllt dir ein? -ты спятил?; wie seine Westentasche kennen - (букв, знать как его жилетный карман) - знать что-л. как свои пять пальцев; тат. абага чачэк атканда (букв, когда расцветёт папоротник) и кояш киредэн чыкканда (букв. когда солнце взойдёт от заката) - никогда; кошлар очып ощшпмэспек (букв, куда птицы не долетают) - очень далеко; у чёрта на куличках; кумык, кьарайыкъ гьали, ким озар къарайыкь (букв, посмотрим, кто обойдёт) - чья возьмёт и т.д.

Наиболее многочисленны фразеологизированные конструкции, восходящие к придаточной части СПП, в русском языке. Возможно, это объясняется большей «синтаксической свободой» СПП русского языка: относительно свободным порядком слов, использованием парцелляции в прагматических целях. Объяснение этого факта большим количеством и семантической разноплановостью союзов, на наш взгляд, вряд ли отвечает действительности. Дело в том, что при более внимательном подходе можно обнаружить, что фразеологизации подвергались конструкции с относительно небольшим количеством союзов.

При сопоставлении разноструктурных языков их наибольшее сходство наблюдается в сфере фразеологизации сравнительных конструкций, так как их синтаксическая и семантическая организация близка в различных языках и культурах. Вполне объяснимо, что в разных по структурному типу языках чаще происходит фразеологизация тех синтаксических конструкций, которые отражают синтаксическую специфику того или иного языка. Так, в немецком и татарском языках достаточно часто фразеологизируются предложения, содержащие в своем

составе различного типа модальные частицы; в татарском языке частотной оказывается фразеологизация рифмованных структур.

В русском языке далеко не все ФЕ, внешне схожие с приведёнными выше, генетически восходят к придаточным частям СПП. Так, на первый взгляд, тождественные по синтаксической модели фразеологические единицы могут соотноситься с разными свободносинтаксическими прототипами. Например, ФЕ чем черт не шутит в качестве прототипа использовала не придаточную, а главную часть СПП-пословицы: Чем черт не шутит, пока Бог спит. Ср. с фразеологизированными придаточными конструкциями чем не жени:с! чем бог послал.

Сравним специфическую организацию ФК в разноструктурных языках. Специфика тюркских языков заключается в том, что средствами связи главной и придаточной частей СПП, наряду с подчинительными союзами, являются специализированные аффиксы причастий и деепричастий. Это связано и с тем, что в данной группе языков нет присущего современному русскому языку ограничения: и глагол, и деепричастие должны относиться к одному лицу. В тюркских языках нормативны предложения типа Подъезжая к станции, у меня слетела шляпа, как это было свойственно русскому языку ещё начала девятнадцатого века (ср. примеры из произведений A.C. Пушкина и его современников). Отсутствие подчинительного союза при наличии аффиксов причастий и деепричастий является нормой. Это непривычно для языков других групп, где принято лексическое «выражение» средства связи. Тем не менее и такого рода предложения (сложноспаянные, по терминологии М.З. Закиева) по значению и структуре соотносятся с СПП. Ср. казах, цаптап цойгандай (букв, на него слоено натянута снятая с кого-то шкура) - 'очень сильно похож на кого-л.' - эквивалент русской ФЕ как две капли воды или капля в каплю', тебеге ургандай болу (букв. будто кто-то ударил по голове) - 'внезапно поражать, ошеломлять', соответствует русской ФЕ ударять (бить) как (будто, словно, точно) обухом по голове; бес саусацтай бглу - (букв, знать как свои пальцы) -знать как пять пальцев. В немецком языке наличие союзного средства в СПП обязательно: arbeiten wie ein Galeerensklave (букв, работать как раб на галерах) - работать как каторжник; wie ein Hemd wechseln (букв, как рубашки менять) - менять как перчатки (мнения, взгляды, убеждения).

Фразеологизированные конструкции представляют собой несколько больших, отличающихся в формально-структурном и семантическом отношениях групп построений.

1. Первую группу составляют лексикализованные фразеологизмы, внешне сохранившие генетические признаки СПП. Группа наиболее легко идентифицируется, так как компоненты ФЕ сохранили (кроме некоторых случаев, вызванных синтаксическим варьированием) внешнее сходство с придаточной частью СПП: прежде всего это наличие лексем-компонентов,

соотносимых с союзами и соотносительными словами. Это достаточно большая группа ФК типа куда глаза глядят, на чём свет стоит, в чём мать родила, откуда ветер дует и под. Многие ФК этой группы могут вербализовать самые разные концепты, входить в разные лексико-фразеологические поля, синонимизироватъся с лексемами. С синтаксической точки зрения, они могут замещать любые структурные позиции предложения и функционировать в роли единого члена предложения. Эта группа ФК самая многочисленная.

Среди ФК этой группы по признаку наличия / утраты предикативности выделяются так называемые предикативные ФК. Ср.: откуда прыть взялась - о неожиданном приливе сил, энергии; откуда что взялось - о неожиданном проявлении чего-л.; какой ни есть с вариантом какой ни на есть - любой, всяческий; что есть мочи, что есть сш - изо всех сил, во всю мочь; глухой как тетерев', седой как лунь; казах, тым цайда - хоть куда; жулдызы жарасу (букв, их звездам сочетаться) — они созданы друг для друга; жулдызы царсы (букв, звезды их противостоят) - заклятые враги; жулдызы ыстык (букв, его звезда горячая) - кому-л. везет в любви; кто-л. пользуется успехом. Своеобразный синтаксический прессинг, который испытывают ФЕ тюркских языков, не всегда позволяет увидеть подчинение, если оно выражается аффиксами. Так, казахская предикативная ФК айтцаны айдай келу (букв, предсказанное явилось, как луна), в которой отсутствует союз, эквивалентна русской сравнительной ФК как в воду глядел.

На первый взгляд, к предикативным относятся ФК типа куда только... смотрит... Однако наличие постоянных компонентов и возможность включения в качестве переменного элемента лексем различных групп {милиция, родители, администрация, учителя, взрослые, соседи, начальство и т.д.) требуют отнесения таких единиц к фразеосхемам. Это предположение поддерживается утратой компонентом куда локального значения и восклицательной интонацией, сменившей изначальную вопросительную. Куда смотрит ...! - 'почему не принимаются меры кем-то; почему не реашрует кто-то'.

2. Вторая группа фразеологизированных конструкций представляет собою ФК-эмотивы. Мы не включили их в первую группу, потому что они не объективируют концепты (ни параметрические, ни непараметрические [регулятивные и нерегулятивные], ни художественные). Их предназначение- вербализовать эмоции.

Среди эмоций, весьма специфической формы когниции, по мнению большинства психологов, количественно преобладают отрицательные. И эмотивы, восходящие к придаточным предложениям, «подчиняются» общему правилу: среди них также меньше конструкций, отличающихся положительной коннотацией. Дело в том, что прецедентные выражения являются носителями социально

санкционированных оценок со знаком «плюс» или со знаком «минус». Большинство из них - обладатели негативной оценочности. ФК же порождаются наиболее яркими и запоминающимися признаками, негативными впечатлениями: рус. где раки зимуют - 'о выражении угрозы', словно муху проглотил - 'с кислым выражением лица', разводить бодягу - 'заниматься болтовнёй, пустым делом'; тат. квзге чебеш (букв, осенний цыплёнок) - замухрышка, заморыш; елан еткан кебек (букв, словно змею проглотил) - постоянно молчит, неразговорчивый. «Положительное воспринимается как норма и поэтому не так сильно будоражит наше воображение» (Алефиренко 2006, с. 66).

Большое количество ФК-эмотивов, обладающих экспрессивной интонацией, восходит к фразеосочетаниям, утратившим денотативную отнесённость: Куда это годится?!; На что это похоже?!; Кто его знает.

В ситуациях, связанных с проявлением эмоций, функционируют универсальные в когнитивном плане речевые стереотипы-пожелания, отличающиеся повторяемостью, устойчивостью и экспрессивностью. Генетически ФК-пожелания, угрозы восходят к придаточным дополнительным: желаю тебе, чтобы ....; хочу, чтобы ..., хотя в принципе возможны и генетические прототипы оценочного плана: *хорошо было бы, чтобы ... Такого рода ФК-речевые формулы встречаются и в диалектах (чтоб анчутка забрал; хоть бы (чтобы) тебя черти семеро побрали, где пожелание плохого усиливается за счёт введения интенсификатора-числигельного - ФСРГ РК И.А Кобелевой). В текстах встречаются и варианты Чтоб тебе! и Чтоб тебя\ (Ср.: - Тьфу, чтоб тебя черти!.. — возмущается горбач. — Поедешь ты, старая холера, или нет? Разве так ездят? (А. Чехов), дающие читателю возможность применить инференцию, под которой вслед за М.Л. Макаровым понимаем «широкий класс когнитивных операций, в ходе которых и слушающим, и интерпретаторам дискурса, лишённым непосредственного доступа к процессам порождения речи в голове или «душе» говорящего, приходится «додумывать за него» (Макаров 2003, с. 124).

В разноструктурных языках ФК-пожелания представлены личными и безличными формами, одно- и двусоставными предложениями (Ср.: тамагьта там булътутырсын (букв, пусть камнем осядет в горле) - 'чтоб ты подавился'; щир йоткыры (букв, чтоб тебя земля проглотила). В основе негативных ФК-пожеланий лежит фреймовый субстрат. Особенностями его вербализации объясняются:

1) причина, пороядающая столь сильную экспрессию;

2) эксплицитное выражение отношения субъекта к происходящему в форме проклятия или угрозы (оправданный / оправданный всплеск эмоций);

3) реакция как следствие воздействия речевого стереотипа, завершающая общение на данном этапе или предполагающая его продолжение в последующем.

На основе узусных пожеланий, по тем же структурным моделям и при наличии близкой семантики (если не учитывать градацию пожеланий и угроз и их интенсификаторов), создаются окказиональные (тат. тормыш-квнкурешец тшиек-тошык булсын (букв, пусть твоё жюъё-бытьё будет продырявленным) — чтоб жизнь твоя была дырявой вместо традиционного чтоб тебе пусто было\), индивидуально-авторские конструкции типа Ненавижу! Как я тебя ненавижу! Я сползла на пол и громко заревела. Сволочь, ненавижу тебя даже мёртвого. Чтоб тебя там рыбы побольнее кусали\ (Ю. Шилова).

3. Фразеосхемы и фразеомодели: казах, цайда анда\ - куда там!; цайда оган\ - где ему!; цайда ац биге\ - где уж нам!; цандай оган аспирантура! - какая ему аспирантура!; ¡цандай ол дэрггер] — какой он врач! Эти фразеосхемы позволяют ещё раз подчеркнуть универсалии в процессе фразеологизации отдельных синтаксических структур. В первых трёх случаях представлено нивелирование местоименных слов (цайда в фразеосхемах совмещает в себе новое значение куда, где), расходившихся в первичном значении (они являются номинаторами локативных связей, но где - это 'место', а куда - 'направление'), утративших это значение и ставших лишь показателями модально-оценочных отношений.

4. Коммуникативные фраземы, или коммуникемы, коммуникативы: какими судьбами, каким ветром занесло, сколько лет, сколько зим; казах. не yuiiH icmil - что за дело! цайда сияцты цызыцты\ - куда как интересно! бару цайда - куда деваться.

5. Идиомы-риторические вопросы: wie wenn, als ob (+ Konj.}, wie wenn (als ob) du das selbst nicht wüßtest - разве ты сам этого не знаешь!

6. Вводные конструкции: как водится, как принято, как говорится, чего доброго, если (уж) на то пошло, если (так) (ему) угодно, как известно, как бы то ни было, как ни обидно, как ни печально, как это ни странно, чего бы это ни стоило, что (и) говорить; нем. wenn das Wort eine Brücke war' — dann! и wenn man sich auf das Wort verlassen könnte (букв. если бы слово было мостом) - если на слово можно было бы полагаться, если бы можно было поверить словам и т.д. Интересно, что в некоторых речевых ситуациях близки к вводным конструкциям эмотивные ФЕ со значением угрозы: Он смотрит: это не притворство, не шутки — как ни говори — А просто женское упорство, капризы — чёрт их побери! (М. Лермонтов); Ты прилетел зёрнышков покушать, моего горя послушать. Насмеялся надо мной Иван Быкович, чтоб ему пусто было, всех зятьёв моих извёл (Сказка «Иван Быкович»); Что она (обезьяна) проделывала, чтоб ей пусто было! Мы лезем на мачту, и она с нами (А Новиков-Прибой); - Эти ванны, чтоб им пусто было! — вставал один из матросов (К. Станюкович).

7. Фразеологизированные служебные части речи (предлоги, союзы, частицы): что за (Что это за глупости?; Что у тебя за манерыГу, что из

(того, что) (Чтомне из вечных его обегцаний!; что теперь из того, что он приехал1?}, нем. hervor, unter (D) (букв, оттуда, под) - из-под...; dadurch, daß ... (букв, посредством того, что ...)- благодаря тому, что...; da ..., well ..., in Anbetracht dessen, daß ... (букв, так как ..., принимая во внимание, что ...)- ввиду того что ...; statt dessen (букв, вместо него) -вместо того чтобы ...; тат. нигезендэ - на основе, юлында - по пути, хисабына - в (за) счет, яктылыгында - в свете, буларак - будучи, тэртибендэ - в порядке, сыйфатында - в качестве, дэвамында - в продолжение, булмау сэбзпле, ... юклыгы арасанда - за неимением (кого, чего) и т.д. Самым ярким примером фразеологизации в этой группе являются последние татарские фразеологизированные послелоги, ср.: в буквальном смысле булмау сэбэпле означает 'считатьто, чего нет'; юклыгы арасанда - 'между не имеющимися'.

Пусковой механизм процесса фразеологизации синтаксических единиц приводится в движение стремлением более ярко и выразительно назвать то, что уже было названо, и, следовательно, уже имеет языковую форму выражения. Сущность синтаксической фразеологизации заключается в постепенном закреплении за определённой формой (означающим) определённого смысла (означаемого). Многократное использование такой конструкции обусловливает её абстрагирование от той единичной ситуации, для номинации которой она была создана.

Процесс трансформации придаточных частей СПП непосредственно связан с процессом нейтрализации компонентов интенсионала семантической структуры. ФЕ со структурой придаточного предложения не выражают реальных значений времени и общего модального значения, они только формально сохраняют их отдельные компоненты (значения лица, наклонения, времени). Даже при актуализации грамматических значений, в частности, временных, не передаётся первичное значение. Ср.: Не торопись, сделай всё как следует / Советую как следует подумать о нашем разговоре. Если вы что-то вдруг вспомните и захотите мне рассказать — милости прощу (И. Хрусталева) / Как следует из его заявления, преступление было совершено накануне вашего отъезда.

ФК, будучи единицами косвенной номинации, сами могут служить базой для создания новых дериватов, которые в таком случае выполняют третичную функцию. Так, фразема вставать с левой ноги известна в разных языках Внутренняя форма её неактуальна для носителей современного языка, их языковое сознание оперирует узусным значением 'быть без причины в плохом настроении'. Эта фразема стала производящей базой для вариативной ФК как хочет / пожелает левая нога. В свою очередь, уже ФК легла в основу окказионального образования закон левой ноги, причём в контексте автор подчёркивает близость семантики узуальной и окказиональной единиц, хотя и расширяет смысл последней: «Сандра с детства вела себя так, как хотела её левая

нога, и Медея никогда не могла понять этого непостижимого для неё закона левой ноги, закона прихоти, сиюминутного желания, каприза или страсти» (Л. Улицкая). В связи с демократизацией языка различного рода трансформации, в том числе и подобные приведенной, достаточно широко распространены, особенно в языке средств массовой информации.

Особый интерес вызывает рассмотрение косвенно-номинативных ФК в разноструктурных языках. Во-первых, многие ФК можно объяснить лишь при знании особенностей концептуализации в той или иной языковой картине мира. Формирование ФЗ осуществляется по метафорической модели, которая не только опирается на семантику слов, обозначающих соответствующие категориальные признаки, но и использует человеческий опыт, особенности восприятия и воображения. Основой служит ассоциативно-образная связь свойств и признаков познаваемых предметов. Во-вторых, следует отметить, что при сопоставлении в разных языках межъязыковые фразеосемангические эквиваленты (МФЭ) действительны в отношении не только фразем, свободносинтаксическими прототипами которых являются словосочетания, но и ФК, генетически восходящих к придаточным частям СПП. И тем, и другим может быть присуще тождество семантики, фразеологического образа и стилистических характеристик и полное соответствие компонентов-единиц лексического и грамматического уровня прототипов, т.е. они также отвечают положениям, сформулированным в отношении МФЭ-1. В-третьих, следует отметить, что характер ФК-межьязыковых фразеосемангических соответствий обусловливается структурными особенностями анализируемых языков. Можно утверждать, что в разноструктурных языках межъязыковых фразеосемангических соответствий практически нет (за исключением калек и полукалек) из-за ограничений синтаксического и морфологического плана.

Фразеологизация как процесс присуща языкам различных структурных типов, языковых семей, так как оппозиция симметрия -асимметрия является языковой универсалией. С когнитивной точки зрения, фразеологизация объясняется свойственной любому этносу нелинейностью мышления. Синергетические процессы, характерные для когниции, способствуют лингвокреативному мышлению, порождением которого и являются фразеологизированные структуры. Вместе с тем, хотя процесс фразеологизации и является одной из языковых универсалий, он присущ разным языкам в различной степени, что объясняется своеобразием их структурной организации.

Во второй главе «Уровни и типы синтаксической фразеологизации в разноструктурных языках» рассматриваются механизмы образования ФК разных уровней фразеологизации и возможности их трансформации, коммуникативная специфика ФК разноструктурных языков, фразеомодели и фразеосхемы (в частности, в

качестве примера подробно проанализирована бинарная оппозиция «дело в том, что....... в чем дело» как асимметричная фразеосхема).

Синтаксические фразеологизмы представляют собой несколько групп, названия и классификация которых вызывают споры (грамматически не оформленные высказывания, квази-предложения, коммуникативные фрагменты, коммуникативы, метакоммуникативные сигналы слушающего и т.д.). Рассмотрев ФК разноструктурных языков, мы предлагаем классифицировать синтаксические фразеологизмы в зависимости от их прагматических функций и структуры. При таком подходе синтаксические фразеологизмы можно подразделить на коммуникативные и конструктивно-синтаксические. И коммуникативные фраземы, и конструктивно-синтаксические относятся к устойчивым нечленимым синтаксическим структурам. И те, и другие восходят к придаточной части СПП или прямому вопросу, омонимичному придаточной части СПП. При этом определить, что первично: придаточная часть или прямой вопрос - непросто. В разговорной речи гипотетические формы типа *Скажи, какими судьбами тебя занесло к нам; * Подскажите, какая разница ...; * Не поняла, на кой чёрт мне эта безделушка не только возможны, но и функционируют.

Коммуникативные фраземы подразделяются на:

(1) коммуникемы (их ещё называют коммуникативами): ср. как знать\\ кумык, не бшейик; ким биле (букв, кто знает); билип боламы (букв, разве можно знать, можно ли знать), нем. wer weiß! (букв, кто знает) - как знать! и т.д.;

(2) коммуникативные эмотивы: Ср. с какой стати (радости)?!; на кой черт (дьявол) ?!; как (это) ни странно!; какая разница!; куда деться (деваться, денешься, подеваться, подеваешься)!; куда ни шло!; на что это похоже?\\ тат. ни пычагыма, ни шайтаныма - на кой чёрт, нем. wie schade! wie ärgerlich! (букв, как жаль! как сердито!) - какая досада!; Das geht noch (букв, это еще пойдет) - куда ни шло (разг.); sehr, äußerst (букв. очень, крайне) -куда как (иронии.)', Ach wol (букв, ах, где!) -какое там!;

(3) фразеологизированные формулы речевого этикета: Как дела?; Какими ветрами?; Какими судьбами?; кумык. Къайсы ел альт гелди?; Кьайдан чыкьдынг?; Къайдан гелдинг! - Какой ветер занёс?; нем. Wie geht es Ihnen? (букв, как дела идут у Вас?) - Как ваше здоровье?; Wir haben uns ja eine Ewigkeit nicht gesehen\ (букв, мы не виделись вечность!) - Сколько лет, сколько зим!; казах, цаншажыл, цангиа ай (emmï) (букв, сколько лет, сколько месяцев (прошло) и т.д. Категориальным признаком каждой коммуникативной фраземы служит её обязательная принадлежность к прагмемам.

Конструктивно-синтаксические фразеологизмы в тексте могут выполнять различные функции: быть метатекстовыми элементами (как я понимаю, как положено, как известно и т.д.), средствами связи

(фразеологюированными союзами), специализированными скрепами типа что касается..., то ...; дело в том, что ... и т.п.

Рассматривая механизмы образования ФК, обращаемся к становлению конструкций с компонентом куда (в вариантах куда, коуды, куды, кудЪ), встречающихся уже в памятниках XIV в., в частности в грамотах тех лет: (1) А тіш йдуть ись Торъжку, куда имъ годно (Дог. гр. Новг. с Мих. Яр. 1307 г.); (1) Даль есмь имъ свободу, куда имъ любо» (Дух. Ив. Ив. 1357-1359 гг.); (3) Куда ходила коса и сЪкира (Новг. Дан. XIV-XV вв.); (4)А прокъ ихь разбЪжеся, коуды кто видя (Новг. 1л. 6736 г.); (5) А свиньи ти, княже, гонити за шестьдесять верстъ около города; а въ той шьстидесятъ Новгородцю гонити, князя докладая князя, а дале куды кому годно (Дог. гр. Новг. съ тв. Ал. Мих. 1325-1326 г.); (6) Даль есмь волю, куды имъ любо (Дух. Сем. 1353); (7) А кудВ тЪ воеводы поЪдутъ, и прЪдь ними бЪжать батожники (Копенг. сб. XVII в. Ив. Петл. въ Кит.); (8) Азъ же пришедъ и со игуменомь, не свЪдущю никому же, розглядавша, кудЪ копати, и знаменавша мЪсто, гдЪ копати кромЪ оустыя (Пов. врем, лет 6599 г.); (9) РазбЪжалися, кудВ кто поспЪеъ (Псков. 1 л. 6979 г.). Позже встречается параллельное употребление куда в разных вариантах". Куды топорь ходиль, куда коса ходила (Жал. гр. Толг. мон. ок. 1400 г.). Уже в этот период наблюдаем образование и ныне употребительной ФЕ куда угодно (варианты с расширением количества компонентов куда им угодно, куда кому угодно) и устаревшей фраземы куда (куды) имъ любо. Современные структуры с компонентом куда можно условно разделить на несколько групп. ФК первой группы включают компонент куда1, аналогичный союзу или союзному слову, сохранивший пространственную сему 'в какое место, в какую сторону': куда Макар телят не гонял, куда ворон костей не заносил, куда хватает глаз, куда короли пешкам ходят, куда глаза глядят, куда птица не долетит, куда ноги (очи) понесут, куда ни взгляни, куда надо, куда нужно, куда кривая вывезет, куда податься, куда следует, бог знает куда, куда леший сучки не залукнёт, невесть куда и т.п. В этих и подобных конструкциях куда1 выполняет роль пространственного ориентира и выступает в первичном значении. Вторая группа включает амбивалентные единицы, в которых компонент куда может выступать как в прямом (пространственно-местном значении), так и в переносном значении (куда деваться, куда денешься, кто куда, хоть куда и т.п.). Этот процесс связан с глубокими когнитивными изменениями. Утрачивая значение пространственного ориентира, местоименное наречие куда меняет частеречную принадлежность (переходит в частицу) и выражает модально-оценочное значение. Так, в паре хоть куда в прямом значении и в качестве редуцированной ФК сталкиваемся с переходом пространственных отношений в атрибутивно-предикативные с дополнительным оттенком оценочное™, что объяснимо с когнитивной точки зрения. Рассмотрим

этапы этого перехода: готов уехать хоть куда (куда угодно) —> (с тобой) хоть куда, хоть на край света (В ту же минуту он предлагал вам ехать куда угодно, хоть на край света, войти в какое хотите предприятие, менять всё, что ни на есть, на всё, что хотите (Н. Гоголь). В данных языковых единицах довольно часто имплицитно присутствует сема оценочности (положительной оценки, выделения из группы): готов хоть куда, хоть на край света не с каждым, не с любым, а только с дорогим, близким или очень хорошим. Полный вариант с глаголом движения (перемещения) объективирует типичные пространственные отношения (хотя в отдельных случаях возможно наличие семы оценки причины, побудившей ехать, бежать, уйти, уехать). Редуцированный вариант постепенно утрачивает сему пространственности / движения и приобретает оттенок значения 'готов на всё, на многое'. Хоть куда1 (первичное значение) —> хоть куда2 (непрямое значение) —> хоть куда3 (ФК). Дифференциальная сема Д1 'хороший' служит интенсификатором значения и входит в семантическую структуру ФК в виде коннотативной семы К1 - 'высокого качества, высшей степени', 'отличный, очень хороший': — А что верно — хороший малый? Как он вам показался? — Паренек хоть куда, - сказал Горбунов. (В. Катаев); Однако же, я не вижу в нем ничего худого: парень хоть куда (Н. Гоголь). Третью группу составляют ФЕ, потерявшие сему локативности и употребляющиеся в значении 'очень' (например, куда как: Фамусов. Куда как чуден создан свет! пофилософствуй, ум вскружится (А. Грибоедов). Куда как воспитан!). Особое место в языке занимает группа, представляющая собой фразеосхемы, в том числе и коммуникемы. Союз-частица куда входит как постоянный компонент в свободные / несвободные синтаксические конструкции, в лексикализованные фразеологизмы и т.д., поэтому нередко трудно определить статус языковой единицы с данной лексемой. На необходимость различать сходные языковые явления обращали внимание многие лингвисты (см.: Д.Н. Шмелёв о разграничении лексических фразеологизмов и фразеосхем; Н.Ф. Алефиренко о синтаксических фраземах и их свободносинтаксических генотипах; В.Ю. Меликян о коммуникеме и её прототипе). Омонимичны, а потому требуют особого внимания при разграничении коммуникемы и языковые единицы, являющиеся их производящей базой. Так, синтаксическая конструкция «Куда (+ там...ему...)+ V infi> (разг.) стала непосредственной производящей базой коммуникемы Куда (-ы) <уж> там] Союз-частица куда придаёт отрицательный характер всему предложению, нередко меняя значение конструкции на противоположное (Куда там в гости! Отъездились уже; Куда мультик смотреть! Спать nopal). Коммуникема Куда (-ы) <уж> там! приобретает значение 'выражение подчёркнутого отрицания, несогласия, опровержения иногда в сочетании с иронией, возмущением и т.п.' (Язасомневался: -Нет. Куда

там впятером с дружиной тягаться! - Зачем же тягаться, — сказал Даншо, — приглядеть только (А Белов); Какая выдержка! Какой героизм!

- воскликнул потрясённый Эраст Петрович. - Куда там спартанскому мальчику с его лисёнком! (Б. Акунин); - Ну?! Порядочно. Как говорится: старость не радость. Небось, и женишка уже припасла? - Куда там! (Глубокая морщина сразу выползла откуда-то на её безмятежный лоб). Разве теперь можно обзаводиться семьёй? Всё так дорого. — Господи Боже ты мой, какие солидные разговоры пошли!.. Как здоровье твоей многоуважаемой кукльЛ (А. Аверченко). Примеры включают и лексемы, вербализующие эмоции (сомнение, огорчение, потрясение).

В столь отдалённых в структурном отношении языках, как русский и тюркские, представлены параллельные явления. Ср.: тат. Нэрсэгэ сезгэ шулкадэр акча? - Куда вам столько денег?; Кая инде ул сица аны э^ицу\ -Куда тебе сладить с ним!; шактый арзан - куда дешевле; кая гына карама, юр ощирдэ - куда ни кинь; булмаса булган икэн\ зйдэ ярый; каян шлеп кая китмэгзн - куда ни шло; барып чыкмаячак, уйлап та торосы юк

- куда (уж) там; казах. Клайда анда! - Куда там/; Крйда оган! - Куда ему.'; Крйда бгзге жаца пэтер! - Куда нам новая квартира.'; Крйда сияцты жен!

- Куда как хорошо.'; Крйда сиящы цызыщы! - Куда как интересно! Подобное изменение и частеречной квалификации, и семантики происходит и в немецком языке: вопросительное местоименное наречие wie теряет первичное значение и в составе ФК приобретает целостное значение. Фразеологизации способствует и изменение интонации: вопросительная —> восклицательная: Und der solle gewinnen!, wie kann er gewinnend (букв, и должен выигрывать!; как он может выигрывать!) -Где ему выиграть! Wie kannst du ihm glauben] (букв, как ты можешь верить ему!) - И ты ему веришь] Wer weiß! (букв, кто знает) - Как знать! Ach wo) (букв, аде, где!) - Какое там! Aber wo! (букв, но где!) - Куда там! Заметим, что при переводе подобных единиц на русский язык чаще используется не исходная лексема, а та, которая с большей точностью передаёт фразеологизированный смысл.

Специфика функционирования этикетных коммуникем определяется условиями процесса коммуникации (социальные роли коммуникантов, их тендерные и возрастные особенности, степень знакомства, формальность/неформальность обстановки и т.п.). Группа речевых формул, коммуникем-приветствий, восходящих к придаточной части СПП, небольшая, но отличается экспрессивностью: Каким ветрам занесло?!; Какими судьбами?!; Сколько лет, сколько зим! и т. д. Языковую единицу каким ветром занесло?! определяют по-разному (в частности, Н.Ф. Алефиренко квалифицирует её как вдиому-риторический вопрос), что объясняется фактом омонимии: эта единица может выступать и в качестве ФЕ, зафиксированной фразеологическими словарями, и формулы речевого этикета: разграничение омонимов возможно лишь в условиях

дискурса и связано с интенциями говорящего и конкретной прагматической ситуацией, в которой единица употреблена. В качестве приветствия каким ветром занесло? имеет значение 'почему, в силу каких обстоятельств кто-л. появился где-л.'. Разговорный характер ФК ограничивает круг употребления, сведя его к хорошим знакомым, с которыми установились неформальные отношения, и сферу употребления, ограничив её неформальной обстановкой. АВ. Кунин даёт эту формулу в трёх вариантах, расширяя её за счёт факультативной частицы только и отмечая возможные видо-временные модификации. Но вариант, в котором предполагается повторяемость действия (Каким ветром (только) заносит?), более характерен для ФЕ, в составе речевой формулы он довольно редок. Тождественным значением обладает и устаревшая ФК откуда бог принёс. Ср.: Ах, добрый человек! Откудова тебя Бог принёс? (Сказка «Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что»);

В кумыкском языке эквивалентами русской речевой формулы каким ветрам занесло являются сразу три конструкции: Къайсы ел альт гелди? (букв, какой ветер принёс?); Къайдан чыкъдынг?; Къайдан гелдингЧ Первая так же, как и русская ФК, обладает коннотативным значением. Два оставшихся синонима лишены коннотативности. Безличной конструкции, лежащей в основе речевой формулы в русском языке, в кумыкском соответствуют личные: двусоставная в первом случае и односоставные в остальных. Прямым вопросом, оформленным односоставным предложением, является речевая формула Нечик чыкъдынг'} (букв. Как вышел? Как оказался?) - какими судьбами?

Среди коммуникем-этикетных формул имеются и устаревшие. Так, просторечное Как бог милует? являлось приветствием при встрече. А.И. Фёдоров отмечает, что оно «равно по значению распространённому в речевом этикете как живётеЪ (ФСРЛЯ). В современном русском языке встречается и устаревающее народно-поэтическое как живёте-можете? с аналогичным значением.

Обращение к этикетным коммуникемам разноструктурных языков естественно: в содержательной стороне языка представлена картина мира этноса, которая помогает понять, чем различаются национальные культуры, как они дополняют друг друга. «...Сравнивая своё и чужое, люди выделяют значимые сходства и различия и дают различиям эмоциональную оценку» (Алефиренко 2005, с. 5). Сопоставление функционирования речевых формул в различных когнитивных системах позволяет выявить универсальные и культурно-специфические черты, что важно и в плане межкультурной коммуникации.

Сопоставление фразеосхем позволяет сделать вывод, что ФК «Что касается..., /по...» в татарском языке, например, соответствует достаточно употребительная и имеющая длительную историю функционирования фразеосхема Если речь идёт о.... В приводимом ниже

контексте (репликах Елены Андреевны из пьесы А.П. Чехова «Дядя Ваня») оборот дело касается... тождественен татарскому ...турында бара - дословно речь идёт/пойдёт о...: Елена Андреевна. Дело касается одной молодой особы. - Елена Андреевна. Суз яшь кенэ бер кыз турында барачак (Дословно: Речь пойдёт об одной молоденькой девушке); Елена Андреевна. Дело касается моей падчерицы Сони. - Елена Андреевна. Суз минем уги кызым Соня турында бара. (Дословно: Речь идёт о моей падчерице Соне).

Отмечено и функционирование формы что до меня ... В татарском языке это полное по структуре построение в связи с возможностью выражения сказуемого с помощью причастных и деепричастных форм с особыми аффиксами: мица килгэндэ. Специфично и расположение сказуемого в неличной форме на последнем месте. Как и в русском языке, возможны разные варианты формы выражения субъекта с помощью личных местоимений 1-3 л. ед. и мн. числа при неизменности сказуемого в неличной форме: сица килгэндэ, анарга килгэндэ, безгэ килгэндэ, сезгэ килгэндэ, аларга килгэндэ. При переводе ФК на русский язык используются две формы: что касается меня {тебя, его, её, нас, вас, их) и что до меня {тебя, него, неё, нас, вас, их).

В немецком языке также имеется соответствие данной ФК - was mich betrifft (букв, что меня касается), ich für meine Person (букв, я для моей личности, персоны) - что касается меня. Возможны разные варианты формы выражения субъекта с помощью личных местоимений первого-третьего лица. При полном совпадении значения назвать очень сходную единицу (was mich betrifft) эквивалентом невозможно из-за закреплённости места сказуемого придаточной части на последнем месте. Варианты типа что касается меня — что меня касается, служащие в русском языке средством актуализации субъекта, в немецком языке невозможны.

Наблюдения над языковыми фактами и речевыми их реализациями привели к следующим выводам:

Во фразеологии, в частности в синтаксической фразеологии, обнаруживается не только национальное своеобразие, но и глубокие межъязыковые связи, проявляющиеся в различной степени структурно-типологической близости ФЕ контактирующих или неконтактирующих языков. Сопоставление языковых фактов и речевых реализаций ФК даёт наглядное представление о параллельных явлениях в столь отдалённых в структурном отношении языках, как русский, немецкий и тюркские. Общие механизмы фразеологизации отмечены у местоименных слов (местоимений и наречий), прошедших путь от основного значения и определённой синтаксической роли в предложении до компонента в составе ФК (часто компонента фразообразующего). Трансформации местоименных слов объясняются не только особенностями явления

переходности в области частей речи, но и спецификой лингвокреативного мышления. Модификации имеют транснациональный характер: они присущи и тождественным единицам разноструктурных языков.

Механизмы фразеологизации придаточных структур в разных языках могут совпадать, как это происходит, например, при образовании лексикализованных единиц за счёт сходства их когнитивных субстратов. Фразеомодели имеют как универсальные (например, общие механизмы фразеологизации местоименных слов), так и специфические свойства, обусловливаемые синтаксическими ограничениями того или иного языка.

В третьей главе «Синтаксические концепты как структурные элементы этноязыковой картины мира» синтаксические концепты рассматриваются как релятивные компоненты этноязыковой картины мира, делается попытка определить универсальное и этноспецифическое в цепи «семантическая сеть - синтаксический концепт - структурная схема», выясняется роль ФК в составе фраземообразующего фрейма, определяется соотнесённость синтаксических концептов разноструктурных языков.

Наиболее релевантным для моделирования этноязыковой картины мира является понимание синтаксического концепта как типовой пропозиции, объективируемой структурной синтаксической схемой, означающим которого являются позиции, замещающие субъект и предикат. Под синтаксическими концептами целесообразно понимать когнитивные структуры, репрезентируемые синтаксическими средствами. Синтаксические концепты необходимы для того, чтобы с помощью естественного языкового кода схематически представить отношение языка мысли, а затем с помощью соответствующих синтаксических средств объективировать знания. Специфика синтаксически репрезентируемых концептов, по мысли H.H. Болдырева и Л.А. Фуре, объясняется их многомерностью, которая проявляется в репрезентации знаний как языкового, так и неязыкового характера. Они отражают, с одной стороны, знание определённого грамматического концепта (пропозиционального типа), а с другой - концептуального содержания неязыкового свойства в виде суждения о М1фе.

При сопоставлении ФК разноструктурных языков обнаруживаются две диалектически взаимообусловленные тенденции: с одной стороны, универсальность глобальных концептов типа «Бытие объекта» и «Небытие объекта»; с другой - совпадение синтаксических ФК большинства ССПП, объективирующих первый концепт, и достаточно глубокие этноязыковые расхождения при репрезентации второго концепта. Например, отсутствие типичных для славянских языков ССПП, объективирующих концепт «Небытие объекта» в тюркских языках, отсутствие для вербализации этого концепта отдельных типов ФК в составе ССПП тюркских и монгольских

языков или наличие только лексического способа подачи идеи небытия ФК немецкого языка.

Сопоставление синтаксических концептов, представляемых ФК разнострукгурных языков, обнаруживает, что сема 'релятивность' пронизывает все синтаксические позиции в ССПП. Фразеологически объективируемые синтаксические концепты являются устойчивыми релятивными компонентами этноязыковой картины мира.

Синтаксические концепты, репрезентируемые синтаксическими фразеологизмами разнострукгурных языков, служат релятивным средством вербализации таких глобальных когнитивных категорий, как семантическая сеть и когнитивные структуры. ФК занимают конструктивно значимые позиции в составе ССПП, и в таком качестве объективируют смысловые узлы и слоты фраземообразующих фреймов, выступают в роли актантов и сирконстантов. Это их свойство, с точки зрения конструктивных механизмов речемышления, является универсальным. Вербализация же актантами и сирконстантами смысловых узлов и слотов фраземообразующих фреймов осуществляется в соответствии с законами синтаксиса разноструктурных языков. Перечень ФК, являющихся репрезентантами узлов и терминалов фреймов и актантов и сирконстантов ССПП, предлагается в Приложении.

Синтаксические концепты разнострукгурных языков, так же, как и единицы других языковых уровней, отражают результаты категоризации отношений между человеком и окружающими его предметами и явлениями, а ФК служат базовым средством моделирования этноязыковой картины мира.

В четвёртой главе «Лингвокогнитивные механизмы фразеологизации придаточной части сложноподчинённых предложений разноструктурных языков» доказывается универсальность механизмов фразеологизации придаточной части СПП разноструктурных языков. Определяется роль сравнения, метафоры, метонимии, эвфемизмов, гиперболы, алогизмов и т. д. как универсальных механизмов фразеологизации.

На метафорической основе построено множество ФК в разных языках. Так, основой казахской ФК цыпышын суйреп цые келер (букв. придет зима со своей саблей) в значении 'наступит зима со снежными заносами, лютыми морозами' является метафора. Значение ФК основано на преобразовании смысла компонентов. Смыслообразующим компонентом является лексема сабля. Семантическую структуру слова сабля («Сабля - 1. Холодное оружие с изогнутым стальным клинком и одним лезвием») можно представить как сочетание категориальной архисемы ('неодушевлённый предмет'), родовой семы ('оружие'), видовой дифференцирующей семы ('колющее холодное оружие'), потенциальной семы ('опасное оружие, способное нанести раны, принести смерть'). При

использовании этого слова для обозначения сил природы родовая сема не используется, в видовой дифференцирующей семе отмечается переносное значение 'холодный', а в качестве ведущей дифференцирующей семы выступает дополнительная потенциальная сема. В наивном сознании холодная зима воспринималась как своего рода губитель живого, ведь весной всё возрождается к жизни, обновляется, отсюда и этот образ.

На метафоре, сравнении или оксюмороне основаны ФК и фраземы с компонентом вода. Так, в белорусском языке частотны Прапау яку ваду упау; Як камень у ваду; Як кулём на дно; Як у тон утануу. Тождественным по значению русской ФК как сквозь землю провалился является белорусское Як вадою разлгуся. Подобное сходство образных выражений наблюдается и в разноструктурных языках, что свидетельствует о древности мифогоэтического восприятия воды. Ср.: рус. как воды в рот набрал и татарское авызга су капкан тесле (капкандай) булу (с тождественным значением 'будто онемел, лишился дара речи'); как две капли воды и ике тамчы судай ('совершенно, очень сильно похож'); как в воду канул и суга баткандай (юкка чыгу) в значении 'бесследно исчез, пропал'; сколько воды утекло и купме сулар акты ('прошло много времени, произошло немало перемен с каких-л. пор').

Приведённые фраземы и ФК близки в структурно-семантическом отношении, часто идентичны их синтаксические функции. Однако наличие лексических лакун не позволяет включать в состав компонентов фраземы национально маркированные элементы, мифологемы, этнонимы и т.п. Поэтому, например, фразема в ступе воду толочь передаётся татарской ФЕ юкны бушка аудару (букв, отсутствующее, то, чего нет, переложить, перебросить в пустое). Буквальное значение ближе к фраземе переливать из пустого в порожнее - 'заниматься чем-то бесполезным, попусту тратить время'. Есть случаи, когда параллельно сосуществуют кальки и фраземы, не имеющие эмотивно-экспрессивной окраски, близкие к свободносингаксическому генотипу. Например, калька с русского узецне суда (гы) балык кебек хис иту - как рыба в воде и омоним свободного словосочетания узецне иркен тоту - 'чувствовать себя, держать себя свободно, непринужденно, хорошо'. Отдельные ФК семантизируются в татарском языке лишь приблизительно, теряя коннотативность. Ср.: как с гуся вода - бер нэрсэ булмагандай (букв, ничего не случилось). В таких случаях речь идёт о межъязыковых фразеосемантических соответствиях, так как сохраняется лишь семантика: 'никакого воздействия, всё нипочём, безразлично'. В немецком языке аналог данной ФК представлен фразеологическим эквивалентом ablaufen wie das Wasser am Entenflügel, буквально переводимым: стекать как вода с утиного крыла. Как видим, изменился лишь орнитоним, а фразеологическое значение сохранилось. В немецком языке имеются полные эквиваленты русских фразем с компонентом вода, идентичные как в семантическом плане, так и в своих

экспрессивно-стилистических коннотациях. Ср.: Wasser in ein Sieb schöpfen - носить воду решетом; das ist Wasser auf seine Mühle (букв, это вода на его мелышцу) в значении 'это ему на руку'; bis dahin wird noch viel Wasser ins Meer fliesen — до тех пор ещё немало воды утечёт; seitdem ist schon viel Wasser vom Berge hinuntergeflossen - с тех пор много воды утекло; alle Wasser laufen ins Meer - все реки текут в море; ins Wasser fallen -провалиться, расстроиться, пойти прахом, пойти насмарку; wie ins Wasser fallen - как в воду кануть; bei Wasser und Brot sitzen - сидеть на хлебе и воде; vom reinsten Wasser - чистой воды (о бриллианте).

Для того чтобы проследить за тем, как формируется сравнительная ФК-лингвокультурема, вербализующая в разноструктурных языках концепт «Безразличие», обратимся к протовербальному порождению ономатопоэтических концептов. В процессе вторичного знакообразования предмет мысли, с одной стороны, эксплицирует замысел, а с другой -соотносится с первичным знакообозначением когнитивной единицы, которая составляет предмет мысли, но уже в новой коммуникативно-прагматической ситуации. Поэтому, в отличие от первичного лингвосемиозиса, вторичное знакообразование опирается не на замысел (предмет мысли), а на коммуникативно-прагматические потребности -найти оптимальную форму задуманного воздействия на реципиента. В поисках такой формы обычно отталкиваются от знаков первичной номинации, которые затем преобразуются под давлением коммуникативно-прагматической ситуации и в соответствии с замыслом будущего дискурса.

На формулирующей стадии ассоциативно-смысловая структура, образовавшаяся на мотивационно-побуждающем этапе, получает лексическое и грамматическое оформление. Так, значение сравнительной ФК ablaufen wie das Wässer am Entenflügel (букв, стекать как вода с утиного крыла) - 'никакого воздействия, всё нипочём, безразлично' -представляет собой симбиоз довербальных смысловых элементов, возникших на основе сенсорно-перцептивного опыта («как долго утка ни пребывала бы в водоёме, как часто ни ныряла, стоит ей выйти из воды, капельки скатываются с крыльев и всего туловища, как будто она и не бьша в воде»), адгерентных «предметных» ассоциаций («никакого воздействия»), вторичных образов («несмотря на то, что звучали какие-либо обвинения, порицания за проступок, субъекту всё нипочём») и речевых, коммуникативно-прагматических, смыслов («безразличие»). Вторичный образ служит связующим звеном между довербальными и речевыми смыслами: «ему всё нипочём, несмотря на то, что виноват и порицаем». Такая коммуникативно-прагматическая ситуация порождает оценочные семы, реализующиеся в речи в зависимости от модуса субъекгно-объектных отношений: «неодобрительное отношение; осуждение за безразличие, непонимание своей неправоты в оценке своих

действий или в отношении к сложившейся сшуации». Итак, немецкая сравнительная ФК ablaufen wie das Wasser am Entenflügel, фразеологический эквивалент широко известной русской ФК как с гуся вода, обретя значение 'невозмутим, спокоен; все безразлично, нипочем', становятся вербализаторами концепта «Безразличие».

ФК, свободносингаксическим прототипом которых являются придаточные части СПП, являются релятивными вербализаторами национальных ЯКМ. Релятивными, потому что в разноструктурных языках относительны средства и способы выражения иногда даже близких по структуре и смысловому содержанию концептов.

Функционирование ФК в разноструктурных языках связано с когнитивно-прагматической ситуацией, которая и определяет выбор той или иной структуры. Понятие вариантности в языке - одно из самых широких в лингвистике, что обусловлено разносторонностью и специфичностью данной категории (В.М. Мокиенко). Вариативность свойственна ФК разноструктурных языков в различной степени. Практически любому языку присуща лексическая субституция, хотя проявляется она несколько своеобразно. Для того чтобы решить, идёт речь о варианте фразеологизированной конструкции или о её синониме, необходимо определить, один ли и тот же языковой знак представлен в анализируемой паре. Любые изменения в семантике языкового знака (помимо расширения семантики) свидетельствуют о синонимичности. Типы субституции в основном являются языковыми универсалиями.

Морфологический и синтаксический типы варьирования в большей степени национально специфичны, так как над семантикой языкового знака на этих уровнях начинает довлеть грамматика. Ограничения грамматического плана (невозможность варьирования форм рода в глаголах прошедшего времени из-за отсутствия этой категории и категории вида в тюркских языках; отсутствие категории вида в немецком языке и т.д.) сдерживают степень варьирования в одних направлениях. Но обычно это компенсируется специфическими категориями разноструктурных языков, допускающими такие типы варьирования, которые невозможны в русском языке. Это категория принадлежности в тюркских языках; варианты форм глагольных времён, которые отпали в процессе исторического развития в русском языке, но сохранились в тюркских и немецком языках; определённый/неопределённый артикль и семантика, привносимая им в языковые единицы в немецком языке и т.д.

Синтаксическое варьирование наименее характерно для тюркских и немецкого языков в связи с закреплённым порядком слов.

В пятой главе «Синтаксическая фраземика как средство формирования этноязыковой картины мира» анализируется роль ФК как вербализаторов ценностно-смыслового - пространства

этнолингвокультуры, рассматриваются лингвокультурологические аспекты семантики ФК, фреймовая соотнесённость ФК разноструктурных языков.

Специфика объективации универсальных концептов зависит от лингвистических и экстралингвистических (культурологических, прагматических и т. п.) факторов. Многие фреймы, сценарии и т.д., являясь общими для многих этносов, совпадая по многим параметрам, отличаются наполнением отдельных слотов. Так, при совпадении вершинных узлов могут иметься различия в нижних терминалах, объясняемые особенностями менталитета, нашедшими отражение в вербальных способах объективации когнитивных структур. Например, фреймовая модель «Гостеприимство», основанная на теории множественного кода долговременной памяти Т.П. Зинченко, на материале русского языка представлена Н.Ф. Алефиренко. Цепочка ассоциативных связей («Гостеприимство» - «Человек» - «Встреча» - «Симпатия» - «Радость» -«Приветствие» - «Добрые пожелания» - «Попечение» - «Забота» -«Дружеское расположение» - «Гостинец» - «Пожелания приятаого аппетита»- «Комфорт»- «Общение» и т.д.) присуща многим разноструктурным лингвосистемам. Различия обнаруживаются на уровне этнокультурной интерпретации отдельных элементов этой цепочки. Наблюдаются различные формы вербализации каждой составляющей. Иногда различия могут быть и на уровне узлов фрейма. Так, вершинные узлы («узел-1 - отношение - узел-2») общекультурного фрейма «Гостеприимство» совпадают в русском и татарском языках. Ср.: «узел-1»- хозяин дома, «узел-2»- гость (гости), отношение- угощение, развлечение и т. п. Различительные нюансы констатируются на уровне 2-го и 3-го узла. Угощение, развлечение специфичны для разных этнокультур. Отсюда наличие экзотизмов в текстах, вербализующих данный концепт. Обратимся к некоторым особенностям объективации узла-2 в анализируемых языках. Показательно сопоставление слота «Незваный гость» в русской и татарской лишзокулътурах. Понятен концептуальный конструкт фраземы (Незваный гость хуже татарина), аккумулировавший отношение русского человека к монгольскому игу и последствиям пребывания золотоордынцев. Незваный гость- чуть ли не стихийное бедствие, что объясняется, вероятно, особыми хлопотами при подготовке к встрече гостей, определёнными затратами Когда приглашают гостей, стараются прибраться в доме, купить угощения и т. п. Незваный гость может увидеть всё в доме без прикрас, поэтому он не всегда желателен. Особенно наглядно отношение к незваному гостю в западных культурах, где принято обязательное предупреждение о предстоящем визите, что относится к элементам этикета. Особенности татарского менталитета нашли отражение в фраземах Алла кешесе, ходай кешесе (букв, божий гость). Неожиданное появление незваного гостя на молебнах, праздниках или поминках не только приветствуется, а традиционно считается

проявлением благосклонности Всевышнего, и поэтому такой человек должен встречаться с особыми почестями.

Помимо фреймов, сценариев, субстратом фразеологического значения могут быть и гепггальты - по сути, некая конфигурация, определенная форма организации частей в единую целостность. Восприятие некоего целого не может быть сведено к простой сумме его частей. Этим, собственно, и объясняется то, почему гепггальты «стремятся» быть вербализованными идиоматичными структурами -фраземами и паремиямй, значения которых по определению не выводимы из простой суммы их лексических компонентов». Гештальт, представляющий стереотипную ситуацию 'жить в довольствии, имея всё в изобилии', вербализуется в русском языке сравнительными ФК как сыр в масле катается и как у Христа за пазухой, а например, в татарском языке в значении 'зажиточная, безбедная, благополучная жизнь' употребляются предикативные ФК узе бал-май эчендэ генэ йвзэ (букв, сам в меду и масле плавает) и пычагы бал-май эчендэ генэ йвзэ (букв, нож в меду и масле плавает). Во всех этих случаях представлены фразеологические образы, соотносимые с гастрономическим кодом культуры, в котором продукты питания несут в дополнение к своим природным свойствам функционально значимые для культуры смыслы.

Таким образом, можно говорить о совпадениях и различиях в вербализации узлов и терминалов фреймов, соотносимых с ФК разноструктурных языков, что объясняется особенностями концептосферы той или иной лингвокультуры. Эти особенности, естественно, не могут не найти отражение в вербальных способах объективации когнитивных структур, а тем более в наиболее национально специфичном ярусе языка -фраземике.

Несмотря на то, что когнитивные способности людей разных национальностей сопоставимы в разных языках, в когнитивном аспекте языковые явления рассматриваются как самобытный опыт носителей разных языков. В межкультурной коммуникации проявляются особенности национального характера, а нередко и национальной специфики концептуализации мира. Представитель иной культуры, иного языка переходит в процессе общения с одной системы мышления на другую. Но другое не обозначает худшее, это отмечал еще Л. Н. Гумилёв: «Сходным у всех у них (разных народов) был способ производства, но в остальном между ними было мало общего. Язык, религия, искусство, образование - всё было непохоже друг на друга, но в этом разнообразии не было беспорядка: каждый стиль жизни был достоянием определённого народа». Эгаоспецифическими и культурно значимыми, наряду с наименованиями национальных артефактов, антропонимами, топонимами и т.д., выступают и колоремы, способность которых воздействовать на эмоции, психологическое состояние человека не подлежит сомнению

(заметим, что имеются и противоположные, в том числе и спорные, точки зрения по поводу национального характера восприятия мира). И всё же прав Д.С. Лихачёв, утверждавший, что не видеть специфики национальной индивидуальности - значит делать мир народов очень скучным и серым. Так, колоремы являются компонентами фразем разноструктурных языков и по-разному воспринимаются представителями разных лингвокулыур. Например, компонент-колорема квк (синий), имея в казахском языке и положительную, и отрицательную коннотации, используется как показатель интенсивности, высшей степени проявления какого-л. качества или явления. Так, наличие платья и сапог синего цвета могло характеризовать в прошлом достаток, состоятельность, зажиточность владельца: койлег1 квк, тамагы ток (букв, платье синее, сам сыт) в значении 'живущий в достатке, довольстве'; квк етмтг кез келмей, кон етгктте квзге игмеу (букв, тому, что в синих сапогах, не встретиться; на того, что в грубых сапогах, не обращать внимания). В приведённых казахских ФК квк (синий) имеет дополнительную семантику 'быть в достатке; богатый, дорогой'. Если в приведенных казахских ФЕ основное значение обусловлено колоремой квк, то при наличии подобных единиц на русской почве внимание уделялось бы, вероятно, компоненту сапоги-. «...вплоть до XIX в. носители русского языка говорили о любом дорогом товаре, что он в сапогах ходит, имея в виду недоступность того или иного предмета продажи для людей, обутых в лапти - в сапогах щеголяли только богачи» (АП. Бабушкин). Интересна ещё одна идиома с компонентом-колоремой синий - айтулы квкжал (букв, прославленная синяя холка). Первое значение её связано с компонентом-зооморфизмом матёрый волк. Перенос по действиям, напоминающим повадки злобного хищника, позволил создать мыслительную картинку, значение которой -'бесстрашный, известный отрицательными поступками и действиями человек'. В русских устойчивых компаративных конструкциях волк наделяется чаще всего эпитетами злой, жадный, голодный, глупый, затравленный, загнанный; отрицательна коннотация и сравнений смотрит валком, хоть волкам вой, глаза как у волка и т.д. А в казахских тотемических мифах, воззрениях о фантастическом родстве между группами людей и тотемами - различными видами животных и растений, фетишизируется образ волка, связанный с культом предводителя боевой дружины или родоначальника племени. Поэтому сравнение подобный волку, как волк в казахском представлении имеет только положительную коннотацию: для воина это весьма похвальное сравнение.

Дифференцирующие национально-культурные ценности наиболее ярко обнаруживаются во фраземике, непосредственно отражающей динамично развивающуюся внеязыковую действительность. Динамика фразеологического уровня языка отражается во фразеологических словарях, основной целью которых является толкование ФЕ языка, их

структуры. Фразеологические словари нового поколения должны отражать лингвокультурологические свойства синтаксических фразеологизмов, этноспецифические особенности идиом с точки зрения вербализации их когнитивных субстратов.

Фразеографическая репрезентация этноязыковых картин мира в существующих двуязычных фразеологических словарях, к сожалению, мало чем отличается от переводных двуязычных словарей лексем. Нет или слишком скупы историко-этимологические и лингвокультурологические сведения. А полноценная межкультурная коммуникация возможна только тогда, когда имеется полное адекватное представление об отображении во фразеологизмах, в том числе и синтаксических, культуры, обычаев, традиций участвующих в межкультурном диалоге или сопредельно проживающих этносов.

В Заключении подводятся основные итоги работы и намечаются перспективы исследования.

Синтаксический концепт, сформировавшийся в концептосфере того или иного языка, оказывает воздействие на дальнейшее развитие его структурных схем. Поэтому количество концептов, рецрезентируемых ССПП, точно установить сложно. Однако можно утверждать, что они представляют собой одну из важнейших языковых универсалий. Частные различия сводятся к набору структурных схем, поскольку вербализующиеся фразеологизированными конструкциями

синтаксические концепты обладают некоторой когнитивно-синтаксической спецификой.

Установлено, что тематика бьпия отличается в разноструктурных языках большей степенно сходства (хотя и в этом случае отмечаются национально специфические черты), нежели синтаксические и фразеологические конструкции, объективирующие идею небытия.

Сопоставительно-конвергентное изучение фраземики особенно актуально для понимания когнитивно-прагматического своеобразия сопоставляемых лингвокультур. В связи с этим в работе преследовалась цель выявить: (а) функционально-конструктивные свойства синтаксической идиоматики разноструктурных языков, благодаря которым моделируется этноязыковая картина мира, а также (б) характер соотношения основных когнитивных структур (синтаксических концептов и фреймов) с вербализующими их единицами (фразеологизированными конструкциями).

Смещение акцента лингвистических исследований последних десятилетий в сферу когнитивных и, в частности, концептологических изысканий в качестве фундаментальной оставляет актуальной проблему вербального представления знаний о мире и способы их концептуализации средствами разных языковых уровней. При этом наименее

исследованными оказались фразеологизированные синтаксические конструкции разноструктурных языков.

Для адекватного понимания глубинных процессов фразеологизации фрагментов придаточных частей СПП необходимо продолжить поиск такой исследовательской стратегии, которая бы позволила выявить скрытые механизмы объективации действительности на фреймовом уровне категоризации и концептуализации познаваемого и переживаемого объекта. Таковым, на наш взгляд, в диссертации является когшггивно-црагматический подход, позволяющий разносторонне освещать фразеологизированные синтаксические структуры с точки зрения выполняемых ими когнитивных и коммуникативно-прагматических функций. Среди отличительных достоинств этой парадигмы исследования следует особо выделить синтез идей когнитивного направления, ориентированного на постижение деятельности человеческого разума в его связи с языком, с идеями прагматически ориентированной лингвистики.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографические издания:

1. Аглеева, З.Р. Фразеологизированные конструкции в разноструктурных языках / З.Р. Аглеева. - Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2011. -244 с. (15,5 п.л.).

2. Аглеева, З.Р. Системные свойства русских лексических и фразеологизированных предлогов и их тюркских соответствий / З.Р. Аглеева, Г.И. Михайлова П Уч. пос. - Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2011. -105 с. (авторских - 4,7 п.л.).

Статьи в ведущих периодических изданиях;

3. Аглеева, З.Р. Эллипсис и редукция как средства фраземообразования / З.Р. Аглеева // Южно-Российский вестник геологии, географии и глобальной энергии. Спецвыпуск. Гуманитарные науки. 2006, №8 (21). С. 238-241 (0,3 пл.).

4. Аглеева, З.Р. Вербализация концепта «Исчезновение» на фразеологическом уровне / З.Р. Аглеева // Южно-Российский вестник геологии, географии и глобальной энергии. Спецвыпуск. Гуманитарные науки. 2006, № 6 (19). С. 120-124 (0,33 пл.).

5. Аглеева, З.Р. Бинарная оппозиция Дело в там, что... -..., в чем дело: структурно-семантические и функциональные особенности / З.Р. Аглеева // Вестник Астрахан. гос. тех. ун-та. - Астрахань: Изд-во АГТУ, 2006, № 5 (34). С. 181-188 (0,76 пл.).

6. Аглеева, З.Р. Синтаксическая идиоматика как когнитивно-семантическая проблема / З.Р. Аглеева Ч Вестник Костромского университета, 2007, № 7. С. 134-138 (0,44 п. л.).

7. Аглеева, З.Р. Когнитивно-синтаксические механизмы формирования синтаксической идиомы / З.Р. Аглеева // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Сер. Филол. науки. 2008. № 2 (26). С. 112-117 (0,56 п.л.).

8. Аглеева, З.Р. Концепт-образ - концепт-символ: становление концепта-символа / З.Р. Аглеева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2008. № 3. С. 11-15. (0,75 п.л.).

9. Аглеева, З.Р. Проблемы репрезентации синтаксических концептов в разноструктурных языках / З.Р. Аглеева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Филология и искусствоведение. Т. 2. 2009, № 4(2). С. 27-30 (0,48 п.л.).

10. Аглеева, З.Р. Особенности колорем в составе фразем разноструктурных языков как предмет фразеографического описания / З.Р. Аглеева // Вестник Магнитогорского государственного университета, 2009, № 4. С. 17-20 (0,48 пл.).

11. Аглеева, З.Р. Лингвокогнигивные особенности фразем с компонентом душа-жан (на материале разноструктурных языков) / З.Р. Аглеева // «Гуманитарные исследования». Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - Астрахань: Изд-во «Астраханский университет», 2009, № 4 (32). С. 13-18 (0,62 п.л.).

12. Аглеева, З.Р. Интерпретация русских реалий и фразеологических образов в татарских переводах пьес А.П. Чехова / З.Р. Аглеева // «Гуманитарные исследования». Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - Астрахань: Изд-во «Астраханский университет», 2010, № 4 (36). С. 49-54 (0,52 п. л.).

13. Аглеева, З.Р. Фразеологизированные конструкции с компонентом куда / З.Р. Аглеева // Вестник МГГУ им. МА. Шолохова, 2011, № 3. С. 3343. (0,9 п.л.).

14. Аглеева, З.Р. Структурная схема простого предложения «кого/чего нет где» и ее речевые реализации как знаки синтаксического концепта «небытие» / З.Р. Аглеева, И.Н. Очирова II Вестник Пятигорского государственного гуманитарного университета. - Пятигорск, 2011, № 4. С. 23-25 (0,4 п.л.) (авторских - 0,2 п.л.).

15. Аглеева, З.Р. Фразеологизированные конструкции как средство выражения пространственных отношений / З.Р. Аглеева // Вестник РУДН. Сер. Русский язык и иностранные языки и методика их преподавания, 2011, № 4. С. 41-50 (0,73 пл.).

16. Аглеева, З.Р. Сравнение как универсальный механизм фразеологизации в разноструктурных языках / З.Р. Аглеева // «Гуманитарные исследования». Журнал фундаментальных и прикладных

исследований. - Астрахань: Изд-во «Астраханский университет», 2011, № 4(40). С. 60-65 (0,6 пл.).

Статьи в других изданиях:

17. Аглеева, З.Р. Языковое самоопределение личности в полиэтническом регионе с доминирующей ролью русского языка / З.Р. Аглеева // Гуманитарные исследования. - Астрахань, 2001, № 1. С. 7578 (0,33 пл.).

18. Аглеева, З.Р. Из наблюдений над фразеологическими единицами русского и татарского языков / З.Р. Аглеева // Информатика. Образование. Экология и здоровье человека. - Астрахань, 2001. С. 242-244 (0, 35 п.л.).

19. Аглеева, З.Р. Интегральное и дифференциальное в семантике и структуре русских и тюркских сложноподчиненных предложений / З.Р. Аглеева // Развитие и взаимодействие национальных культур как фактор стабильности межэтнических отношений в полиэтническом регионе. - Астрахань, 2000. С. 221-222 (0,35 пл.).

20. Аглеева, З.Р. О некоторых особенностях изучения русского СПП в татарской аудитории / З.Р. Аглеева Н Ученые записки Астраханского педагогического института. - Астрахань, 1995. С. 6-8 (0,3 п.л.).

21. Аглеева, З.Р. О некоторых особенностях описания глагола в «Комплексном словаре русского языка для учащихся общеобразовательной школы» / З.Р. Аглеева // Актуальные проблемы современной лексикографии. Словарная работа в школе и вузе. -Астрахань, 1999. С. 19-22 (0.4 пл.).

22. Аглеева, З.Р. О функционировании идиоматизированных конструкций в произведениях для детей / З.Р. Аглеева // Экология и здоровье человека. Экологическое образование. Математические модели и информационные технологии. -Краснодар, 2001. С. 150-153 (0,25 пл.).

23. Аглеева, З.Р. Сопоставительная характеристика фразеологических единиц русского и татарского языков / З.Р. Аглеева // Итоговая научная конференция АГПУ: тезисы докладов. - Астрахань, 2000. С. 6-7 (0,1 пл.).

24. Аглеева, З.Р. Полиэтнический регион: проблемы билингвизма / З.Р. Аглеева И Ученые записки. АГПИ. Русский язык. Литература. -Астрахань, 1999. С. 4-6 (0,2 пл.).

25. Аглеева, З.Р. «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ»

B.Н. Татищева. Лингвистический аспект / З.Р. Аглеева И Исторические судьбы России в научном наследии В.Н. Татищева. - Астрахань, 2004.

C. 76-79 (0,25 пл.).

26. Аглеева, З.Р. Межъязыковые фразеологические эквиваленты и межъязыковые фразеосемантические соответствия в русском и татарском языках / З.Р. Аглеева // Тюркологик мэжмуга. 2 чыгарылыш. Терки халыкларныц теллэре hoM одэбиятлары: тарихи Ьом бугенгесе. Халыкара тюркологик конференция материаллары. - Алабуга, 2004. С. 114-118 (0,25 пл.).

27. Аглеева, З.Р. Из истории сложноподчиненных предложений с придаточными касательства / З.Р. Аглеева // Актуальные проблемы русского языка. - Челябинск: ЧГПУ, 2005. С. 182-184 (0,25 пл.).

28. Аглеева, З.Р. О соотношении предикативных фразеологических единиц и исходных придаточных предложений / З.Р. Аглеева // Виноградовские чтения. - Тобольск, 2005. С. 8-9 (0,2 п.л.).

29. Аглеева, З.Р. Взаимодействие фраземики и синтаксиса / З.Р. Аглеева, И.Н. Кайгородова // Слово - сознание - культура: сб. науч. тр. - М: Флинта: Наука, 2006. С. 248-256 (0,7 п.л.) (авторских - 0,5 п.л.).

30. Аглеева, З.Р. О функционировании фразеологизированных конструкций (к проблеме экологии языка) / З.Р. Аглеева И Языковые и культурные контакты различных народов. - Пенза, 2006. С. 5-7 (0,15 п.л.).

31. Аглеева, З.Р. О «сопоставительных конструкциях с предикативно-развернутым членом сравнения» / З.Р. Аглеева // Русский синтаксис в лингвистике третьего тысячелетия. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2006. С. 49-53 (0,47 п.л.).

32. Аглеева, З.Р. Синтаксическая идиома Куда глаза глядят как репрезентант концепта «Пространство» / З.Р. Аглеева // Славянская традиционная культура: Материалы Кирилло-Мефодиевских чтений. -Астрахань, 2006. С. 5-7 (0,4 п.л.).

33. Аглеева, З.Р. О взаимодействии разноуровневых единиц в процессе фраземообразования (на примере ФЕ с компонентом Бог) / З.Р. Аглеева // Проблемы прикладной лингвистики. - Пенза, 2006. С. 4-6 (0,15 п.л.).

34. Аглеева, З.Р. Репрезентация концепта «Государство» в трудах

B.Н. Татищева / З.Р. Аглеева II Татищев и проблемы государственно-административного управления в России в прошлом и настоящем. -Астрахань, 2006. С. 27-31 (0,25 п.л.)

35. Аглеева, З.Р. Роль фразеологических единиц в репрезентации национальной языковой картины мира / З.Р. Аглеева II Сохранение и развитие родных языков в условиях многонационального государства: проблемы и перспективы: Труды и материалы. В 2 тт. Т. 1. - Казань, 2006

C. 146-148 (0,3 п.л.).

36. Аглеева, З.Р. Фразеологические единицы и идиоматазированные конструкции в иронических детективах Д. Донцовой / З.Р. Аглеева // Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников. - Воронеж, 2006 С. 112-114 (0,32 п.л.).

37. Аглеева, З.Р. О некоторых особенностях фразеологизмов, построенных по модели уступительно-повелительных конструкций / З.Р. Аглеева // Тихоновские чтения. Теория языка. Словообразование. Лексикография. - Елец, 2006 Т. 2. С. 166-169 (0,2 п.л.).

38. Аглеева, З.Р. Трансформированные фразеологические обороты как экспрессивные единицы / З.Р. Аглеева // Экология и жизнь. - Пенза, 2006. С. 3-5 (0,16 пл.).

39. Аглеева, З.Р. Динамические процессы в области русской фразеологии (на материале рассказов Л.Н. Толстого) / З.Р. Аглеева // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии. Ч. 2: межвуз. сб. науч. трудов. - Тамбов: Изд-во «Грамота», 2007 С. 11-13 (0,3 п.л.).

40. Аглеева, З.Р. Структурно-функциональные изменения в составе фразеологизированных конструкций / З.Р. Аглеева // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов. - Волгоград, 2007. С. 533-538 (0,33 пл.).

41. Аглеева, З.Р. Отображение отношений внеязыковой действительности в национальных языковых картинах мира / З.Р. Аглеева Н Языковое образование 21 века: проблемы и перспективы. - Хабаровск, 2007. С. 11-18(0,51 п.л.).

42. Аглеева, З.Р. О логико-семиотическом тождестве паремий разноструктурных языков 1 З.Р. Аглеева // Языковые и культурные контакты различных народов. - Пенза, 2007. С. 3-5 (0,16 п.л.).

43. Аглеева, З.Р. Формирование языковой личности в условиях полиэтнического региона / З.Р. Аглеева II Русский язык в поликультурном пространстве. - Астрахань, 2007. С. 97-99 (0,35 п.л.).

44. Аглеева, З.Р. Новая лексика и фразеология русского языка в межкультурной коммуникации / Л.Ю. Касьянова, З.Р. Аглеева // Русистика и современность. - СПб.: ИД «МИРС», 2007. С. 84-92 (0,4 п.л.) (авторских - 0,2 п. л.).

45. Аглеева, З.Р. Фразеологизированные конструкции в межкультурной коммуникации / З.Р. Аглеева, Л.А. Леон II Проблемы прикладной лингвистики. - Пенза, 2007. С. 4-6 (0,17 п.л.) (авторских-0,1 п.л.).

46. Аглеева, З.Р. Окказиональные фреймы в произведениях В. Хлебникова I З.Р. Аглеева // Творчество Велимира Хлебникова и русская литература XX века: поэтика, текстология, традиции. - Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2008. С. 48-52 (0,26 п.л.).

47. Аглеева, З.Р. Семантическая сеть - синтаксический концепт -фрейм / З.Р. Аглеева И Фразеология и когнитивистика. Т. I. Идиоматика и познание. - Белгород, 2008. С. 249-253 (0,26 п.л.).

48. Аглеева, З.Р. Способы репрезентации концепта «Время» в трудах В.Н. Татищева (диахронический аспект) I З.Р. Аглеева II Проблемы прикладной лингвистики. - Пенза, 2008. С. 3-5 (0,2 п.л.).

49. Аглеева, З.Р. Проблемы перевода поэтической фраземики, репрезентирующей художественные концепты / З.Р. Аглеева // Вопросы лингвистики и литературоведения. - Астрахань, 2008, № 3. С. 56-64 (0,42 п.л.).

50. Аглеева, З.Р. Частеречная квалификация слов надо, нужно, нельзя, можно, необходимо в современном русском языке и их аналогов в татарском языке / З.Р. Аглеева, Г.И. Михайлова II Материалы Всерос. науч.-практ. конф. - Биробиджан, 2009. С. 8-16 (0,75 п.л.) (авторских - 0,3 пл.).

51. Аглеева, З.Р. О фреймовом субстрате семантики фразеологазированных конструкций / З.Р. Аглеева // Когнитивная лингвистика и вопросы языкового сознания. - Краснодар, 2011. С. 9-11 (0,35 пл.).

52. Аглеева, З.Р. Фразеологическое значение как элемент языкового сознания / Н.Ф. Алефиренко, З.Р. Аглеева // Актуальные проблемы российской науки и образования. Т. V. - Уфа, 2010. С. 21-25 (0,6 п.л.) (авторских - 0,3 п. л.).

53. Аглеева, З.Р. Мифологема как элемент языковой игры / З.Р. Аглеева // Язык и культура. - Белгород: Изд-во Белгородского ун-та, 2010. С. 134-138(0,3 п.л.).

54. Аглеева, З.Р. Коммуникативные фраземы - речевые формулы (в разноструктурных языках) / З.Р. Аглеева // Фразеология, познание и культура. Т.1. Фразеология и познание: сб. докл. 2-й междунар. науч. конф. -Белгород, 2010. С. 129-134 (0,5п.л.).

55. Аглеева, З.Р. Синтаксические концепты в картировании языковой картины мира / З.Р. Аглеева И Культурно-историческое взаимодействие русского языка и языков народов России. - Элиста, 2009. - С. 35-37 (0,5 пл.).

56. Аглеева, З.Р. Универсальность речевых стереотипов-пожеланий в разноструктурных языках / З.Р. Аглеева // Когнитивно-прагматические векторы современного языкознания. - М.: Флинта - Наука, 2011. С. 403409 (0,75 пл.).

57. Аглеева, З.Р. Речевые формулы-пожелания как разновидность эмотивов / З.Р. Аглеева, Н.С. Умненкова // Современная филология в международном пространстве языка и культуры. - Астрахань, 2011. С. 109-110 (0,5 п.л.) (авторских - 0,3 пл.).

58. Аглеева, З.Р. Метафоризация как универсальный механизм фразеологизации в разноструктурных языках / З.Р. Аглеева // Русское слово в контексте этнокультуры XX-XXI вв.: -Старый Оскол, 2011. С. 14-17 (0,3 пл.).

Статьи в зарубежных научных журналах и сборниках научных трудов

59. Аглеева, З.Р. Экспрессивно-эмоциональные единицы синтаксиса в межкультурном диалоге / З.Р. Аглеева // Казахсганско-российское сотрудничество: проблемы и перспективы. - Атырау, 2004. С. 23-26 (0,4 пл.).

60. Аглеева, З.Р. Становление в русистике теории когнитивно-синтаксической идиоматики / З.Р. Аглеева // Auspicia. Sestava - Vysoká Skola evropskych a regionálních studií. - Ceské Budéjovice, Praha, 2009 (Рецензируемый журнал для общественных наук). С. 114-118 (0,5 пл.).

61. Аглеева, З.Р. Фразеологизированные конструкции как единицы вторичной номинации / З.Р. Аглеева // Русский язык и литература в школе и в вузе: проблемы изучения и преподавания. - Горловка (Украина), 2010 С. 49-51 (0,2 пл.).

62. Аглеева, З.Р. Речевые реализации структурной схемы простого предложения «Кого/чего нет где» в произведениях В.И. Даля / З.Р. Аглеева, И.Н. Очирова // Сб. докладов Междунар. конф., посвященной 210-летию В.И. Даля. - Луганск, 2011 С. 4-6 (0,6 пл.) (авторских - 0,3 пл.).

Подписано в печать 20.02.2012 Заказ № 2535. Тираж 100 экз.

_Уч.-изд.-л. 3,0. Усл.-печ. л. 2,1._

Издательский дом «Астраханский университет»

414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20а Тел. (8512) 48-53-47 (отдел маркетинга), 48-53-45, 48-53-44, факс: (8512) 48-53-46. E-mail: asupress@yandex.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Аглеева, Зухра Равильевна

Введение.

Глава 1. Идиоматизация придаточной части сложноподчинённого предложения как проблема когнитивной фразеологии.

1.1. Лингвокогнитивная природа и сущность синтаксической фразеологизации.

1.2. Фразеологизированные конструкции как продукт вторичной когнитивно-номинативной деятельности человека.

1.3. Типы фразеологизированных конструкций, генетически восходящих к придаточным частям сложноподчинённых предложений.

Выводы.

Глава 2. Уровни и типы синтаксической фразеологизации в разноструктурных языках.

2.1. Уровни фразеологизации синтаксической фраземики.

2.2. Механизмы образования фразеологизированных единиц и возможности их трансформации.

2.3. Коммуникативные фраземы как прагмемы.

2.4. Коммуникативная специфика синтаксических фразеологизмов разноструктурных языков.

2.4.1. Фразеомодели и фразеосхемы - этноязыковые стереотипы фразеологизации придаточных частей сложноподчиненного предложения

2.4.2. Бинарная оппозиция «дело в том, что. - . в чем дело» как асимметричная фразеосхема.

Выводы.

Глава 3. Синтаксические концепты как структурные элементы этноязыковой картины мира.

3.1. Синтаксические концепты как релятивные скрепы в этноязыковой картине мира.

3.2. Синтаксическая идиоматика как когнитивно-семантическая категория

3.3. Универсальное и этноспецифичное в цепи «семантическая сеть -синтаксический концепт - структурная схема».

3.4. Идиоматизированные конструкции в составе фраземообразующего фрейма.

Выводы.

Глава 4. Лингвокогнитивные механизмы фразеологизации придаточной части сложноподчинённых предложений разноструктурных языков.

4.1. Универсальные механизмы фразеологизации придаточной части сложноподчинённого предложения разноструктурных языков.

4.1.1. Роль сравнения как универсального механизма фразеологизации придаточной части СПП разноструктурных языков.

4.1.2. Метафоризация как один из важнейших универсальных механизмов фразеологизации придаточных частей СПП разноструктурных языков.

4.1.3. Эвфемизмы, алогизмы, гиперболы как механизмы фразеологизации.

4.2. Устойчивость и вариативность фразеологизирующихся придаточных предложений.

4.2.1. Проблема вариантности / синонимии фразеологизированных придаточных структур.

4.2.2. Вариативные типы фразеологизированных придаточных предложений.

Выводы.

Глава 5. Синтаксическая фраземика как средство формирования этноязыковой картины мира.

5.1. Лексико-синтаксические идиомы - вербализаторы национальных языковых картин мира.

5.2. Лингвокультурологические аспекты семантики фразеологизированных конструкций разноструктурных языков.

5.3. Фреймовая соотнесённость фразеологизированных конструкций разноструктурных языков.

5.4. Универсальное и этноспецифическое в подсистеме синтаксических фразем разноструктурных языков.

5.5. Фразеографическая репрезентация синтаксических фразем разноструктурных языков.

Выводы.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Аглеева, Зухра Равильевна

Процесс фразеологизации, пронизывающий все структурные языковые уровни, - одна из языковых универсалий. Вместе с тем интенсивность этого процесса, влияние на него языковой рефлексии (национально-языковой репрезентации результатов осмысления этнокультурной деятельности), как показывают предварительные наблюдения, в разноструктурных лингвосистемах подчас существенно различаются. Это обусловливается, с одной стороны, характером структурной архитектоники каждого из языков, а с другой - своеобразием метафорического мышления народа, предопределяемым ценностно-смысловыми доминантами миропонимания и мировосприятия. Действительно, представители любого этноса способны к образному мышлению, переосмыслению значения, сопоставлению и сравнению познаваемых объектов и на этой основе к реализации в языке общечеловеческих и специфичных для того или иного этноса когнитивно-метафорических стратегий, свойственных каждой из сопоставляемых лингвокультур. Однако ассоциативные конфигурации образного мышления, характер переосмысления значений, эталоны сравнительного речемышления у носителей разноструктурных языков в той иной степени различаются. В одном случае один и тот же концепт представляют примитивные метафоры и сравнения, а в другом - фразеологические единицы, не столько украшающие язык, сколько служащие вербальными символами соответствующей лингвокультуры.

Актуальность исследования. Проблемы идиоматизации и фразеологизации более полувека интересуют исследователей. За этот период рассматривались различные аспекты фразеологизации, разъяснялись способы образования фразем. Оставались вне поля активного исследования, пожалуй, лишь когнитивные механизмы фразеологизации. Даже в годы бурного развития лингвокогнитивистики эта область фразеологии оказывается аутсайдером. Вместе с тем уже появился весьма ценный лингвокогнитивный опыт изучения проблемы фразеологизации (Н.Ф. Алефиренко, Л.Ю. Буянова и Е.Г. Коваленко, К.И. Декатова, И.Н. Кайгородова и др.). Когнитивные аспекты этого процесса все больше привлекают внимание учёных, занимающихся этимологической и структурно-семантической фразеологией (В.М. Мокиенко, A.M. Мелерович, Стефка Георгиева, JI. Степанова и др.).

Этим предопределяются основные направления данного диссертационного исследования:

1. Работа посвящена осмыслению когнитивно-синтаксических свойств фразеологизированных структур, восходящих к придаточной части сложноподчиненных предложений разноструктурных языков. Своевременность такого исследования обусловливается, как минимум, двумя факторами: с одной стороны, принадлежностью такого рода фразеологизированных структур к целостной подсистеме каждого из исследуемых языков; а с другой, - их структурно-семантической и дискурсивно-прагматической разноплановостью. Ср.: как говорится; на чём свет стоит; где уж ему!; какими судьбами; откуда что взялось; как сыр в масле кататься; будто лисой прошёлся; как ни попадя; куда тебе сладить!; обл. хоть с неба камень катись; тат. кызыл кар яугач (букв, когда выпадет красный снег) - никогда, после дождичка в четверг; куктэн твштецме эле (букв, с неба спустился) - как с луны свалился; кая безгэ\ (букв, где нам\); эйтэсе дэ юк (букв, и сказать нечего) - что и говорить; казах, коз жетер [жететт] ер // квз KopiM жер // коз шалым жер (букв, обозримое расстояние) ~ насколько (куда) хватает глаз; квз глескенше (букв, пока глаз успел проследить); адыра цалгыр (букв, стань пустым местом) - Чтоб тебе пусто было!; нем. leben wie der lustige Herrgott von Frankreich (букв, жить как весёлый господь бог из Франции) - жить как у Христа за пазухой; жить припеваючи; was mich betrifft - что касается меня; ehe ich mich's versah . -не успел я оглянуться; wie es scheint - как кажется и т.п. Вместе с тем такие образования имеют общее генетическое прошлое, о котором напоминают, в частности, сохранившиеся смыслообразующие компоненты и компоненты, восходящие к коннекторам - подчинительным средствам связи в составе спп.

2. Актуальность исследования определяется также факторами межкультурной коммуникации, возникающими в связи с проблемой декодирования (восприятия и понимания) фразеологизированных синтаксических структур. Процессы глобализации в разных сферах лингвокультуры, углубление межкультурных контактов между народами Российской Федерации обостряют понимание необходимости поиска толерантности по отношению к иной культуре, иному языку. Нередко недопонимание в межэтнической и межкультурной коммуникации возникает от незнания параллельно функционирующей лингвокультуры. Существующие разработки этой проблемы демонстрируют две крайности: а) или преувеличивается национально-языковая специфика фразеологических единиц, б) или, наоборот, то универсальное, что свойственно даже идиоматике разноструктурных языков, остаётся вне поля зрения. Всё это требует поиска новых лингвистических подходов к осмыслению взаимодействия лингвокультур, выявлению лингвокультурных универсалий и «уникалий» на одном из самых мало динамичных уровней языковой структуры - синтаксическом. Тем более что предметом нашего исследования является тот раздел синтаксиса, который содержит в себе ярко выраженные консервативные образования - фразеологизированные синтаксические структуры.

Решение этих и многих других когнитивно-синтаксических проблем идиоматики разноструктурных языков лежит в области междисциплинарных исследований: лингвистики, психологии и когнитивистики. Можно утверждать, что современной наукой заложен фундамент для когнитивной фразеологии: психология располагает доказательствами универсальности когнитивных процессов, осуществляемых разными этноязыковыми сознаниями. В свою очередь, лингвистика накопила убедительный материал, свидетельствующий о совпадении идеографических полей разных языков, о наличии межъязыковых синтагматико-парадигматических параллелей (универсальных и специфических) на разных уровнях языков, в том числе и на фразеологическом. Как правило, формируются они на этапе концептуализации и категоризации.

Гипотеза исследования. Предполагается, что фразеологизация сложноподчинённых предложений разноструктурных языков - когнитивно-синтаксический процесс, зависящий, с одной стороны, от влияния на него языковой рефлексии, т.е. этноязыкового своеобразия фразеосинтаксической репрезентации результатов концептуализации стереотипных дискурсивно-прагматических ситуаций, а с другой, - от типологической доминанты грамматического строя того или иного языка.

Для достижения поставленной цели в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

1. Выявить архитектонику функционально-прагматической (вариантно-синонимической и структурно-типологической) конфигурации устойчивых синтаксических структур, восходящих генетически к придаточным частям СПП. Дать их дискурсивно-когнитивную классификацию.

2. Раскрыть содержание понятия «синтаксический концепт» как наиболее универсальной лингвокогнитивной категории, присущей (в той или иной, разумеется, мере) разноструктурным языкам. Наличие или отсутствие того или иного синтаксического концепта нередко служит определяющим фактором в типологических (синтаксических) классификациях языков. Сравнивая синтаксическую идиоматику разноструктурных языков, доказать, что фразеологизированные синтаксические конструкции, наряду с лексемами и синтаксемами, являются средствами репрезентации культурных концептов.

В теории фразеологизации свободных сочетаний слов идиоматизация синтаксических конструкций на уровне предложения в свете поставленных задач долгое время оставалась на периферии исследовательского внимания. Однако выход в свет известных трудов В.Л. Архангельского, Д.Н. Шмелева, Н.Ю. Шведовой, работы последних десятилетий создают благоприятные условия для устранения белых пятен и в этой сфере. Появились реальные перспективы для теоретического обобщения исследования процесса фразеологизации на синтаксическом уровне разноструктурных языков.

Работа выполнена на пересечении антропоцентрической, лингвокогнитивной, коммуникативно-прагматической, структурно-семантической парадигм с привлечением элементов этнокультурного анализа.

3) выявление когнитивно-дискурсивных механизмов фразеологизации придаточных частей СПП разноструктурных языков;

Для решения частных задач использовались методы: компонентного анализа; концептуального моделирования актуального значения идиом (А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский), а также когнитивно-прагматический анализ метафорических значений Дж. Сёрля и дискурсивно-интерпретационный метод Т. ван Дейка.

Методологической основой исследования послужили

• лингвокогнитивные исследования (Е.С. Кубрякова, М.В. Никитин, Н.Ф. Алефиренко, P.M. Фрумкина, З.Д. Попова, Г.А. Волохина, И.А. Стернин, В.И. Казарина, А.П. Бабушкин, А.Н. Баранов, H.H. Болдырев, Д.О. Добровольский, В.И. Карасик, Р.Й. Павиленис, J1.A. Фуре, Р. Лэнекер, Р. Джакендофф, Д. Герартс, Дж. Лакофф, А. Вежбицкая, Л. Талми, Дж. Тэйлор, Ч. Филлмор, А. Ченки и др.);

• труды коммуникативно-прагматического направления (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, Т.В. Булыгина, В.Г. Гак, В.З. Демьянков, Е.А. Добрыднева, В.А. Звегинцев, Г.А. Золотова, А.Е. Кибрик, Г.В. Колшанский, М.Л. Макаров, Е.В. Падучева, О.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов, И.П. Сусов, Ю.С. Степанов, X. Грайс, Т. ван Дейк, Дж. Лич, Дж. Остин, О.С. Столнейкер и др.);

• тюркологические и сопоставительные исследования (H.A. Баскаков, Н.З. Гаджиева, P.C. Газизов, М.З. Закиев, К.З. Закирьянов, P.P. Замалетдинов, Д.А. Салимова, Д.Ф. Санлыер, Ф.С. Сафиуллина, Б.А. Серебренников, H.H. Фаттахова, P.A. Юсупов и др.); исследования в области синтаксиса сложного предложения (О.В. Акимова, H.A. Андрамонова, В.В. Бабайцева, В.А. Белошапкова,

A.B. Величко, М.В. Всеволодова, И.Н. Кайгородова, В.И. Кодухов, Т.А. Колосова, O.A. Крылова, П.А. Лекант, A.M. Ломов, В.Ю. Меликян,

B.Н. Мигирин, A.B. Пашкова, С.Г. Пашкова, С.И. Пирунова, Т.В. Ренская, Л.М. Салмина, С.С. Сафонова, A.M. Слепцова, А.И.Смирницкий, Н.Ю. Шведова, E.H. Ширяев и др.);

• исследования ФЕ разных языков (В.В. Виноградов, Б.А. Ларин, В.Л. Архангельский, В.П. Жуков, H.H. Амосова, О.С. Ахманова, В.Г. Адмони, В.Д.Аракин, Л.К.Байрамова, Е.И. Диброва, A.B. Кунин, М.М. Копыленко, A.M. Мелерович, В.М. Мокиенко, Н.Ф. Алефиренко, З.Д. Попова, Л.Ю. Буянова, А.Г. Назарян, А.Д. Райхштейн, Л.И. Ройзензон, В.Н. Телия, И.И. Чернышёва, Г.М. Шипицына, A.M. Эмирова, P.A. Юсупов и др.).

Методологически ценными для теории синтаксической фразеологизации являются труды отечественных и зарубежных исследователей по проблемам этноязыковой семантики (Э. Сепир, Г.А. Брутян, В. фон Гумбольдт, Е.М. Верещагин, В.Г. Гак, Р.Г. Ахметьянов, М.З. Закиев, Л.К. Байрамова, Л.Г. Саяхова, В.Х. Хаков, М.Ф. Чернов и др.). Методологически значимым является категориально-понятийный аппарат исследования. Тем более что такие термины, как фразема, синтаксическая конструкция, фразеологизированная синтаксическая конструкция, синтаксический фразеологизм и др., используются в современных синтаксических трудах неоднозначно.

Синтаксическая конструкция - это некое синтаксически связанное словесное построение, представляющее собой своего рода «речевую архитектуру», аранжировку, конфигурацию, паттерн; результат сочетания в единой целостной структуре языковых единиц (лексем и грамматических форм) по существующим в данном языке грамматическим правилам. Такие правила вытекают из наличия у сочетающихся языковых единиц системных грамматических свойств: а) синтаксических связей, т. е. такой связи слов, которая служит для выражения взаимозависимости элементов словосочетания или предложения; б) синтаксических категорий, выражающих зависимость одних форм высказывания от других; в) синтаксических отношений, являющихся, по сути, выражением смысловых отношений между компонентами данного сочетания.

Фразеологизированные синтаксические конструкции, сохраняя внешние признаки синтаксической конструкции, внешний каркас синтаксического построения, лишены его внутреннего содержания: «живой» синтаксической связи, синтаксической категории, синтаксических отношений. Право обладать определёнными синтаксическими связями, категориями и отношениями переходит теперь всей фразеологизированной синтаксической конструкции как целостной знаковой структуре. Обретая знаковые функции, фразеологизированная синтаксическая конструкция формирует свою билатеральную структуру: план выражения и план содержания. Она подвергается процессам лексикализации, становится способной быть носителем языковой семантики сложного типа, сочетающей в себе номинативное и коммуникативное значения. Когнитивным субстратом такой языковой семантики, как показало проведённое нами исследование, служат концепты сложной конфигурации, которые условно называются синтаксическими концептами.

Обращает на себя внимание мысль З.Д. Поповой о том, что ССПП тогда чётко обозначают синтаксические концепты, когда входящие в них словоформы употреблены в своём прямом значении. Наше исследование показало, что, если наполняющие ССПП словоформы употребляются в переносных значениях, обычно идиоматизируется вся конструкция, выражающая синтаксический концепт. Инициируется этот процесс чаще всего непрямой вербализацией субъекта или предиката, реже - иных позиций ССПП.

Синтаксический концепт - это когнитивный субстрат в виде релятивного каркаса абстрагированных компонентов смыслового содержания высказывания, отражающий в этноязыковом сознании ценностно-смысловые константы стереотипной дискурсивной ситуации. Фреймовый формат релятивно-дискурсивной схематизации мысли проецирует в процессе её вербализации соответствующую конфигурацию фразеологизируемой синтаксической конструкции, зависящую от типологического своеобразия того или иного языка. Представим и более упрощённое определение: синтаксический концепт - это концепт, репрезентируемый синтаксическими средствами, тогда как фразеологический концепт - концепт, репрезентируемый фраземами.

В данном исследовании продолжается процесс осмысления того, каким образом существование ментальной структуры в сознании говорящего на конкретном языке обусловливает, с одной стороны, сопряжение универсальных и уникальных способов ее репрезентации, а с другой -предопределяет выбор значимых для выражения когнитивно-прагматических интенций устойчивых синтаксических средств национального языка, наиболее оптимальных для конкретной ситуации общения. На этом фоне все более ощутимой становится необходимость выявления скрытого звена, имплицитно связывающего образную систему того или иного языка с когнитивной. Без его выявления и понимания объективно существующая речемыслительная гармония когнитивных и языковых структур может остаться непостижимой. Таким латентным звеном в речемыслительной деятельности народов-носителей разноструктурных языков оказываются как раз синтаксические концепты, квалифицируемые нами как лингвокогнитивные универсалии, поскольку выявляются они в концептосфере любого языка, независимо от его структуры и функционально-стилевого потенциала.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что предметом обобщающего монографического исследования впервые становятся фразеологизированные конструкции разноструктурных языков: русского, татарского, казахского и немецкого. Рассмотрены основные механизмы соотношения синтаксических концептов и фразеологизированных придаточных частей СПП. Разработан авторский метод когнитивно-синтаксического анализа фразеологизированных конструкций, позволяющий

1) разграничивать фразеологизированную придаточную часть СПП и её функциональный омоним,

2) осуществлять комплексную когнитивно-синтаксическую интерпретацию анализируемой структуры.

Впервые выявлены универсальные и уникальные средства объективации синтаксических концептов фразеологизированными конструкциями разных языков с точки зрения их когнитивных, прагматических и коммуникативных свойств, выявлен их лингвокультурный потенциал. Доказано, что, хотя процесс фразеологизации, пронизывающий все структурные языковые уровни, - одна из языковых универсалий, его интенсивность в разноструктурных лингвосистемах, влияние на него языковой рефлексии (национально-языковой репрезентации результатов осмысления этнокультурной деятельности и самопознания тем или иным народом особенностей своего духовного мира) могут существенно различаться. Это обусловливается, с одной стороны, характером структурной архитектоники каждого из языков, а с другой - своеобразием метафорического мышления народа, предопределяемым ценностно-смысловыми доминантами его миропонимания и мировосприятия.

Теоретическая значимость настоящей работы определяется разработанной в ней когнитивно-синтаксической теорией фразеологизации в СПП разноструктурных языков, что актуально и значимо для исследования других групп родственных и неродственных языков, для дальнейшего развития лингвокогнитологии и лингвокультурологии. в плане расширения исследовательского пространства этих областей лингвистического знания за счет включения мощного слоя фразеологизированных синтаксических конструкций как носителей универсального и уникального знания о социуме.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фразеологизированные конструкции, восходящие к придаточным частям СПП, представляют собой значительный пласт устойчивых единиц языка и речи, различающихся по структуре, семантике, прагматическому эффекту, по способности к многообразному лексико-синтаксическому варьированию. Сохранив рудименты коммуникативной функции, они приобрели функцию номинативную, что и обусловливает их статус как особых прагмем коммуникативно-номинативной, амбивалентной природы. В большинстве случаев фразеологизированные структуры (в диссертации представлено девять групп ФК и несколько подгрупп) в сопоставляемых языках организованы по структурно-синтаксическим схемам, не имеющим однозначного соответствия в разноструктурных языках. Наименьшие различия в русско-тюркских параллелях выявлены между сравнительными конструкциями, а также фразеосхемами, коммуникемами, служебными фразеологизированными конструкциями. В русско-немецких параллелях больше соответствий в компаративных и вводных конструкциях и коммуникемах.

2. Варьирование фразеологизированных конструкций обусловливается лингвистическими и экстралингвистическими факторами при обязательном учёте коммуникативно-прагматического аспекта. Трансформации фразеологизированных конструкций вызываются коммуникативно-когнитивными «требованиями» дискурса. При этом образная структура фразеологизированных конструкций лексико-синтаксического типа в русском языке не налагает особых ограничений на синтагматическую подвижность компонентов, поэтому язык-эталон отличается большим вариативным потенциалом. Разные структуры языков, и в частности синтаксическое своеобразие разноструктурных языков, предопределяют диапазон вариативности фразеологизированных конструкций: так, в тюркских и немецком языках, отличающихся строгим порядком слов, в структуре фразеологизированных конструкций ограничено варьирование порядка слов; в тюркских языках реже встречаются эллиптические конструкции. Морфологическое варьирование в паре русский язык -тюркские языки связано с грамматическими особенностями этих языков: практически невозможно варьирование по роду, по виду в связи с отсутствием данных категорий в тюркских языках, зато широко представлено варьирование форм времени из-за наличия нескольких форм прошедшего, «будуще-настоящего» и др. времён. В паре русский язык -немецкий язык в последнем случае отсутствует варьирование форм глагола по виду, но присутствует варьирование определённого/неопределённого артикля имени существительного и т.д. Лексическая субституция характерна для всех анализируемых языков.

4. В тюркских фразеологизированных конструкциях роль союзных средств двояка: с одной стороны, они, перейдя в модальные частицы (как и в русском языке), присутствуют во фразеосхемах, с другой - нередко отсутствуют в иных типах ФК. Наличие их в сравнительных конструкциях объяснимо с оговоркой: в роли союза в этих структурах выступают послелоги, выполняющие функции, аналогичные функциям русских сравнительных союзов.

5. Даже среди тюркских языков нет единообразия в средствах вербализации, например, компаративных отношений: так, в татарском языке в сравнительных фразеологизированных конструкциях частотны послелоги кебек и шикелле и их синонимы, тогда как в казахском языке показателями сравнительных отношений в основном выступают аффиксы -дай/-дей, -тай/-тей. В тюркских языках в связи с широкой употребительностью сложноспаянных предложений, где средствами связи выступают аффиксы причастий и деепричастий, формальным средством идентификации ФК, восходящих к придаточным частям CI111, часто являются именно аффиксы. При переводе на русский язык сложноспаянные предложения передаются синонимическими конструкциями: СИП с обстоятельственными придаточными частями или простыми предложениями с обстоятельствами, выраженными деепричастиями.

6. Анализ лексикализованных и синтаксических фразеологизированных конструкций даёт основание говорить об общности механизмов фразеологизации в разноструктурных языках. Однако следует отметить, что при преобладании метафорического способа фразеологизации во всех языках данные по остальным механизмам фразеологизации расходятся. В целом фразеологизация в разноструктурных языках обусловливается целым рядом факторов: особенностями семантики ФК, возможностью их вариативного функционирования, зависящего от специфики грамматического строя языка и от когнитивно-прагматических запросов дискурса и т.д.

7. Универсальной для разноструктурных языков является возможность образования коммуникем (коммуникативных фразем) на базе фразеосхем и отдельных ФЕ. Их фразеологическое значение и статус в языке устанавливаются только в конкретной дискурсивно-прагматической ситуации. В речи одним из показателей фразеологического значения тех или иных коммуникем является интонация: в зависимости от интенций говорящего и интенсивности его эмоций интонация может менять фразеологическое значение коммуникемы на противоположное.

10. Наличие или отсутствие конкретных, частных структурных схем простого предложения в том или ином языке во многом объясняется спецификой грамматического строя языка (например, отнесённость местоимения кто в тюркских языках только к человеку ограничивает в этих языках функционирование позиции кто в ССПП, тождественных «Кто ругает кого», «У кого есть кто», «Кто находится в каком состоянии» и под.). Обнаруживается совпадение большинства ССПП, объективирующих концепт «Бытие», и достаточно глубокие этноязыковые расхождения при репрезентации, например, концепта «Отсутствие, небытие объекта» (ср.: отсутствие в тюркских и монгольских языках типичных для славянских языков ССПП, объективирующих последний концепт; наличие только лексического способа передачи идеи небытия в немецком языке и т. д.).

11. Универсальной является также способность фразеологизированных конструкций представлять позиции структурных схем (агенса, предикатива, актантов и сирконстантов), быть репрезентантами фреймовых узлов и слотов. Так, ФК типа как с цепи сорвался, каких свет не производил, что ни в сказке сказать ни пером описать; нем. wie vom Blitz geruht- 'как громом поражённый', wie ein Pferd arbeiten - 'работать как вол', wie ein Ölgötze sitzen (stehen) - 'сидеть (стоять) как истукан; неподвижный, безучастный'; etwas ist nicht zu wünschen übrig- 'что надо'; тат. елан еткан- 'молчаливый; постоянно молчит', уклау еткан - 'прямой, держится неестественно прямо', су кебек ага - 'течет, что вода' (о больших расходах), сагыз кебек ябышу -'пристать как смола (банный лист)', тигэнэк кебек ябышу- 'пристать как репей (как банный лист)' и т. д. могут: (а) выступать в синтаксической позиции предикатива ССПП «Кто/что есть какой/какое», (б) объективировать дуги, соединяющие верхние узлы семантической сети и выражающие отношения между ними, (в) представлять смысловые узлы фреймов.

Белгороде, Волгограде, Воронеже, Горловке, Елабуге, Ельце, Казани, Краснодаре, Луганске, Санкт-Петербурге, Тобольске, Челябинске, Хабаровске; (б) всероссийских научных конференциях: «Русский язык в современном мире» (Биробиджан, 2009), «Культурно-историческое взаимодействие русского языка и языков народов России» (Элиста, 2009); (в) ежегодных научно-практических конференциях преподавателей и сотрудников Астраханского государственного университета. По теме диссертации опубликовано более шестидесяти статей, четырнадцать из них -в изданиях, рекомендованных ВАК (общий объем - 43,4 п.л.).

Результаты исследования использовались в учебном процессе на занятиях по дисциплинам «Современный русский язык», «Русский язык и культура речи», «Сопоставительная лексикология и фразеология» (специальности «Родной (татарский) язык и литература», «Родной (казахский) язык и литература»), при руководстве курсовыми, дипломными и магистерскими проектами и кандидатскими диссертациями. Содержание диссертации составляет также основу спецкурсов «Фразеологизированные конструкции в составе С1111» и «Фразеологизированные конструкции в деловой речи» для магистрантов (направление «Международная коммуникация»).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фразеологизация сложноподчиненных предложений разноструктурных языков как когнитивно-синтаксическая проблема"

Выводы

1. Фразеологизированные конструкции, свободносинтаксическими прототипами которых являются придаточные части СПП, являются релятивными вербализаторами национальных языковых картин мира, релятивными, потому что в разноструктурных языках относительны средства и способы выражения иногда даже близких по структуре и смысловому содержанию концептов.

2. Так как символизируется и концептуализируется прежде всего то, что является важным в жизни этноса, то субстратом ФК в языках любой структуры являются символы, мифологемы, номинации стихий и т.д. Естественно, что они этноспецифично вербализуют национальные картины мира.

3. Национально специфическими и культурно значимыми являются прежде всего национальные артефакты и их номинации, антропонимы, топонимы, колоремы и т.д. Практически все они могут входить в качестве компонентов в состав ФК, нередко не просто приобретая новое, фразеологическое, значение, но кардинально меняя его.

4. Дифференцирующие национально-культурные ценности наиболее ярко обнаруживаются во фраземике, непосредственно отражающей динамично развивающуюся внеязыковую действительность. Динамика фразеологического уровня языка отражается во фразеологических словарях, основной целью которых является толкование ФЕ языка, их структуры. Двуязычные фразеологические словари нового поколения должны отражать лингвокультурологические свойства ФК, этноспецифические особенности их с точки зрения вербализации когнитивных субстратов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Фразеологизированные конструкции (ФК), восходящие к придаточным частям СПП, представляют собой значительный пласт устойчивых единиц языка и речи. Различаясь по структуре, семантике, прагматическому эффекту, по способности к многообразию лексико-синтаксического варьирования, они подразделяются на лексикализованные, синтаксические и синкретические ФК. Самая большая в количественном отношении группа лексикализованных ФК (на чём свет стоит, куда ветер дует, каких свет не видывал, хоть глаз выколи, хоть шаром покати, хоть пруд пруди, куда Макар телят не гонял и т.д.). Самые частотные ФК - (а) так называемые «фразеологизмы на расстоянии» типа не успел ., как .; не проходит дня ., чтобы ., (б) коммуникемы (речевые формулы и клише) и (б) пожелания (чтоб тебе ., чтоб ты провалился, чтоб он подавился и т.д.). Наиболее низкая частотность у служебных фразеологизированных конструкций (фразеологизированные союзы), хотя это одна из наиболее пополняемых в количественном отношении групп. Это объясняется прагматическими запросами. Фразеологизированные союзы - атрибут книжного стиля, что значительно сокращает их «речевую» активность.

Речевые формулы и средства установления речевого контакта рассматривались в качестве показателей национального коммуникативного поведения. Обращено внимание на универсальность ФК, восходящих к придаточным частям СПП, и общность и этноспецифичность стереотипов-фразем, присущих разным лингвокультурам (ср.: рус. сколько лет, сколько зим и казах, цанша жыл, цанша ай (ommi) - букв, сколько лет, сколько месяцев (прошло); рус. каким ветром занесло? и кум. къайсы ел алып гелди? (букв, какой ветер принёс?; рус. до свидания и тат. cay булыгыз - будьте здоровы и т.п.), универсальность одних и национально обусловленную специфику других (ср.: пожелания казах, жолыца жуа 6imKÍp\ (букв, чтоб на твоем пути вырос дикий лук) и тат. киткэн юлыца тигэнэк уссен\ (букв. пусть на твоей дороге вырастет репейник). На первый взгляд, пожелания почти тождественны, но фразеологическое значение их расходится: казах. -'да будет препятствие на твоем пути', тат. - 'не возвращайся, больше не ходи сюда').

Во фразеологии общепринято говорить о номинативной функции ФЕ. При этом не учитывается тот факт, что большинство фразеологизированных конструкций сохраняет частично коммуникативную функцию, которая и при наложении функции номинативной сообщает фразеологизированным конструкциям статус особых прагмем коммуникативно-номинативной, амбивалентной природы (это коммуникемы, эмотивные ФК и т.д.).

В большинстве случаев фразеологизированные структуры (в диссертации представлено девять групп ФК и несколько подгрупп) в сопоставляемых языках организованы по структурно-синтаксическим схемам, в разноструктурных языках не имеющим однозначного соответствия, что объясняется грамматическими особенностями того или иного структурного типа исследуемых языков. Наименьшие различия в русско-тюркских параллелях выявлены между сравнительными конструкциями, а также коммуникемами, вводными конструкциями, отдельными фразеосхемами, служебными фразеологизированными конструкциями. В русско-немецких параллелях больше соответствий в компаративных конструкциях, вводных словах и коммуникемах.

Трансформации фразеологизированных конструкций вызываются коммуникативно-когнитивными «требованиями» дискурса. Лексическая вариативность характерна для всех анализируемых языков, происходит субституция тождественных или близких по значению компонентов. При этом образная структура фразеологизированных конструкций лексико-синтаксического типа в русском языке не налагает особых ограничений на синтагматическую подвижность компонентов, поэтому язык-эталон (русский) отличается большим вариативным потенциалом. Разная грамматическая организация языков, в частности синтаксическое своеобразие разноструктурных языков, предопределяют диапазон вариативности фразеологизированных конструкций: так, в тюркских и немецком языках, отличающихся строгим порядком слов, в структуре фразеологизированных конструкций невозможно варьирование порядка слов. Однако в условиях разговорной речи и просторечия, а особенно при проживании (например, татар вне Татарстана) нередко под влиянием более свободного порядка слов в русском языке используются конструкции, не соответствующие узуальным правилам грамматики. Морфологическое варьирование в паре русский язык - тюркские языки связано с грамматическими особенностями этих языков: практически невозможно варьирование по роду, по виду в связи с отсутствием данных категорий в тюркских языках, зато широко представлено варьирование форм времени из-за наличия нескольких форм прошедшего, будуще-настоящего и др. времён. В паре русский язык - немецкий язык отсутствует варьирование по виду форм глагола, но присутствует варьирование определённого/неопределённого артикля.

ФК являются наиболее яркими репрезентантами национально-культурного сознания, они могут представлять культуремы, мифологемы, символы и т.д. А так как во многих языках сохранились ФК, связанные ещё с язычеством, то нередко в разных языках встречаются универсалии культурного пространства. Вербальными репрезентантами национально-культурного пространства могут быть как ФК с сакральными универбами, так и национально специфичными компонентами (рус. бес, леший, шайтан; тат. су анасы, су атасы, джины, пэри и т.д.).

При сопоставлении языков на уровне синтаксических ФК обнаруживается универсальность одних глобальных, базовых концептов (например, «Бытие объекта») и некоторые различия других при совпадении основных ССПП (например, «Небытие объекта»). Различия заключаются, в том числе и в отсутствии некоторых ССПП в разноструктурных языках, что объясняется, в частности, различными формами репрезентации базовых категорий (например, принадлежности, одушевлённости и т.д.).

В сопоставляемых языках синтаксические концепты, репрезентируемые синтаксическими фразеологизмами разноструктурных языков, служат релятивными средством вербализации таких глобальных когнитивных категорий, как семантическая сеть и когнитивные структуры. Фразеологизированные конструкции занимают конструктивно значимые позиции в составе ССПП и в таком качестве объективируют смысловые узлы и слоты фраземообразующих фреймов, выступают в роли актантов и сирконстантов. Это их свойство с точки зрения конструктивных механизмов речемышления является универсальным. Объективация же актантами и сирконстантами смысловых узлов и слотов фраземообразующих фреймов осуществляется в соответствии с особенностями синтаксиса разноструктурных языков и развитости тезауруса того или иного языка.

Список научной литературыАглеева, Зухра Равильевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абдуллаева А. 3. Фразеология кумыкского фольклора / А. 3. Абдуллаева // Вузовская наука и образование на пороге XXI века; проблемы и перспективы. Выпуск IV. Махачкала : 1999.

2. Абдуллаева А. 3. Генонимические фразеологизмы кумыкского языка с компонентами ата «отец» и ана «мать» / А. 3. Абдуллаева // Сайт «Академия наук». Секция «Филология».

3. Аглеева 3. Р. Взаимодействие фраземики и синтаксиса / 3. Р. Аглеева, И. Н. Кайгородова // Слово сознание - культура : сб. науч. тр. / сост. Л. Г. Золотых. - М. : Флинта : Наука, 2006. - С. 248-256.

4. Аглеева 3. Р. Системные свойства русских лексических и фразеологизированных предлогов и их тюркских соответствий : учеб. пос. / 3. Р. Аглеева, Г. И. Михайлова. Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2011. - 105 с.

5. Адмони В. Г. Сложноспаянное предложение в тюркских языках // Советская тюркология. 1982. №5. - С. 50-56.

6. Акимова Г. Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М. : Высшая школа., 1990. 168 с.

7. Алефиренко Н. Ф. «Живое» слово: Проблемы функциональной лексикологии : монография / Н. Ф. Алефиренко. М. : Флинта : Наука, 2009. - 344 с.

8. Алефиренко Н. Ф. Введение в когнитивную фразеологию / Н. Ф. Алефиренко. LAР LAMBERT Academic Publishing, 2011. - 152 с.

9. Алефиренко Н. Ф. Проблемы фразеологического значения и смысла (в аспекте межуровневого взаимодействия) : монография / Н. Ф. Алефиренко, Л. Г. Золотых. 2-е изд., испр. и доп. - Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2004. - 296 с.

10. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики / Н. Ф. Алефиренко. -М. : Гнозис, 2005.-326 с.

11. Алефиренко Н. Ф. Фразеология и паремиология : учеб. пос. для бакалавриата / Н. Ф. Алефиренко, Н. Н. Семененко. М. : Флинта : Наука, 2009. - 344 с.

12. Алефиренко Н. Ф. Этноязыковое кодирование смысла в зеркале культуры / Н. Ф. Алефиренко // Мир русского слова. 2002. - № 2. -С. 69-74.

13. Амиров Г. С. Из сопоставительного синтаксиса русского и татарского языков / Г. С. Амиров. Казань : Изд-во КГУ, 1961. - 207 с.

14. Ананьев Б. Г. Психология чувственного познания / Б. Г. Ананьев. М. : Наука, 1960.-298 с.

15. Андрамонова Н. А. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке / Н. А. Андрамонова. Казань : Изд-во КГУ, 1977. - 176 с.

16. Андрамонова Н. А. Условно-временные сложноподчиненные предложения в современном русском языке / Н. А. Андрамонова, Л. М. Салмина // Вопросы формирования лексико-грамматического строя русского языка. Казань : Изд-во КГПИ, 1981. - С. 4-6.

17. Апресян В. Ю. Метафора в семантическом представлении эмоций / В. Ю. Апресян, Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1993. - № 3. -С. 27-25.

18. Апресян Ю. Д. Избранные труды : в 2 т. / Ю. Д. Апресян. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Языки русской культуры, 1995. - Т. 1: Лексическая семантика. - 472 с.

19. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. - № 1. - С. 37-68.

20. Апресян Ю.Д. Значение и употребление / Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. 2001. - № 4. - С. 3-23.

21. Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков / В. Д. Аракин. 2-е изд.- М. : Просвещение, 1989. - 254 с.

22. Арсентьева Е. Ф. Фразеология и фразеография в сопоставительном аспекте (на материале русского и английского языков) / Е. Ф. Арсентьева. Казань : Казан, гос. ун-т, 2006. - 171 с.

23. Арутюнова Н. Д. Время: Модели и метафоры / Н. Д. Арутюнова // Логический анализ языка. М. : Индрик, 1997. - С. 51-61.

24. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: логико-семантические аспекты / Н. Д. Арутюнова. М. : Наука, 1976. - 383 с.

25. Арутюнова Н. Д. Русское предложение. Бытийный тип: Структура и значение / Н. Д. Арутюнова, Е. Н. Ширяев. М. : Русский язык, 1983. -198 с.

26. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М. : Языки русской культуры, 1998. - 895 с.

27. Архангельский В. J1. Устойчивые фразы в современном русском языке. Опыт теории устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии / В. JT. Архангельский. Ростов н/Д. : Изд-во Ростов, ун-та, 1964. - 315 с.

28. Аскольдов С. А. Концепт и слово / С. А. Аскольдов // Русская словесность: антология / под ред. проф. В. П. Нерознака. М. : Academia, 1997. - С. 267-279.

29. Афанасьев А. Н. Происхождение мифа / А. Н. Афанасьев // Статьи по фольклору, этнографии и мифологии /сост., подгот. текста, ст. коммент. A. J1. Топорова. М. : Индрик, 1996. - 638 с.

30. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3-х т. Т.2.М., 1995. С. 784.

31. Ахметшина А. Р. Семантика татарских пословиц (в сравнении с русскими и французскими пословицами): Автореф. дисс. канд. филол. наук / А. Р. Ахметшина. Казань, 2000. - 22 с.

32. Аюпова Р. А. Проблемы лексикографического описания фразеологических единиц (на материале английского, русского и татарского языков) / Р. А. Аюпова. Казань, 2009.

33. Бабенко JI. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке / Л. Г. Бабенко. Свердловск : Изд-во Уральского ун-та, 1989. -182 с.

34. Бабушкин А. П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка / А. П. Бабушкин. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. -86 с.

35. Бабушкин А. П. Перевод реалий в свете проблем когнитивной семантики / А. П. Бабушкин, М. Г. Жукова // Проблемы культурной адаптации текста: тез. докл. междунар. науч. конф. Воронеж : Рус. словесность, 1999. - С. 9-19.

36. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка : монография / А. П. Бабушкин. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996. - 104 с.

37. Багаев Е. Г. О некоторых числовых символах / Е. Г. Багаев // Русская речь. 1997. - № 2. - С. 72-75.

38. Багаутдинова Г. А. Человек во фразеологии: антропоцентрический и аксиологический аспекты : дис. д-ра филол. наук / Г. А. Багаутдинова / Казанский гос. ун-т им. В. И. Ульянова-Ленина. Казань, 2007. - 333 с.

39. Баженов Г. А. Вопросы фразеологии в сопоставительном аспекте (на материале китайского и русского языков) : автореф. дис. . канд. филол. наук / Г. А. Баженов. М., 1999. - 22 с.

40. Байрамов Т. Д. Основы фразеологии азербайджанского языка: Автореф. дисс. канд. филол. наук / Т. Д. Байрамов. Баку, 1970. - 18 с.

41. Байрамова JI. К. Сопоставительный синтаксис русского и татарского языков / Л. К. Байрамова. Казань : Изд-во КГУ, 1997. - 165 с.

42. Байрамова Л. К. Сопоставительный синтаксис русского и татарского языков / Л. К. Байрамова, Ф. С. Сафиуллина. Казань : Изд-во Казанского университета, 1989. - 200 с.

43. Балли Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. М., 1961. - 395 с.

44. Баранов А. Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паремиология и лексика) / А. Н. Баранов // Вопросы языкознания. -1989. -№3.~ С. 74-90.

45. Баранов А. Н. Постулаты когнитивной семантики / А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский // ИРАН СЛЯ. 1997. - Т. 56, № 1. с. 11-21.

46. Баркова Л. А. Прагматические свойства фразеологизмов и их речевая реализация / Л. А. Баркова // Фразеология и контекст. М., 1982. -Вып. 198.-С. 3-13.

47. Бейтс Е. Интенции, конвенции и символы / Е. Бейтс // Психолингвистика. М. : Наука, 1984. - С. 64-71.

48. Бикертон Д. Введение в лингвистическую теорию метафоры / Д. Бикертон // Теория метафоры. М., 1990. - С. 284-307.

49. Блумфильд Л. Язык / Л. Блумфильд. М. : Прогресс, 1968. - 607 с.

50. Блюмкин В. А. Мир моральных ценностей / В. А. Блюмкин. М. : Знание, 1981.-64 с.

51. Богородицкий В. А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками / В. А. Богоридицкий. Казань : Татгосиздат, 1953. - 220 с.

52. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии : учеб. пос. для студ. вузов / Н. Н. Болдырев. -3-е изд., стереотип. Тамбов : Изд-во ТГУ, 2002. - 122 с.

53. Болотнова Н. С. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Н. С. Болотнова, И. И. Бабенко, А. А. Васильева и др. Томск, 2000. - 331 с.

54. Бондаренко В. Т. Варьирование устойчивых фраз в русской речи : учеб. пос. по спецкурсу / В. Т. Бондаренко. Тула : Изд-во Тульск. ун-та, 1995.- 151 с.

55. Бондаренко В. Т. Номинализация устойчивых фраз в русской речи / В. Т. Бондаренко // Филологические науки. 1990. - № 1. - С. 113-118.

56. Бондаренко В. Т. О семантико-грамматической классификации фразеологических единиц в русском языке / В. Т. Бондаренко // Проблемы русской фразеологии : сб. ст. Тула : Изд-во Тульск. ун-та, 1977.-С. 42-50.

57. Бородина М. А. К типологии и методике историко-семантических исследований (на материале лексики французского языка) / М. А. Бородина, В. Г. Гак. Л. : Наука, 1979. - 231 с.

58. Брагина Н. Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) / Н. Г. Брагина // Фразеология в контексте культуры / отв. ред. В. Н. Телия. М. : Языки рус. культуры, 1999. - С. 131-137.

59. Брутян Г. А. О гипотезе Сепира-Уорфа / Г. А. Брутян // Вопросы философии. 1969. -№ 1.-С. 11-23.

60. Брутян Г. А. Язык и картина мира / Г. А. Брутян // Философские науки.- 1973.-№ 1.-С. 36-43.

61. Брысина Е. В. Этнокультурная идиоматика донского казачества: монография / Е. В. Брысина. Волгоград : Перемена, 2003. - 293 с.

62. Будагов Р. А. Человек и его язык. М. : Изд-во МГУ, 1976. - 429 с.

63. Булыгина Т. В. О границах и содержании прагматики / Т. В. Булыгина // Известия АН СССР: Сер. лит. и яз. 1981. - Т. 40, № 4. - С. 336-341.

64. Булыгина Т. В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. М., 1997. - 574 с.

65. Буянова JI. Ю. Русская фразеология как ментально-оценочная отражательная система и культурный код познания / JI. Ю. Буянова // Фразеология, познание и культура: сб. докл. 2-й Междунар. науч. конф.- Белгород : Изд-во БелГУ, 2010. Т. 1. - С. 142-146.

66. Буянова JI. Ю. Русский фразеологизм как ментально-когнитивное средство языковой концептуализации сферы моральных качеств личности: монография / JI. Ю. Буянова, Е. Г. Коваленко. Краснодар : Кубан. гос. ун-т, 2004. - 166 с.

67. Вайсгербер Й. J1. Родной язык и формирование духа / Й. Л. Вайсгербер; пер. с нем. М. : Изд-во Москов. ун-та, 1993. - 223 с.

68. Валиуллина 3. М. Сопоставительная грамматика русского и татарского языков. Словообразование и морфология / 3. М. Валиуллина. Казань : Татар, кн. изд-во, 1983. - 152 с.

69. Вальтер X. Культурно-познавательная ценность фразеологических анимализмов (немецкие ФЕ с компонентом Hund) / Х.Вальтер // Фразеология,познание и культура: сб. докл. 2-й Междунар. науч. конф. Белгород : Изд-во БелГУ, 2010. - Т. 1. - С. 43-54.

70. Вальцев С. В. Структура, содержание и особенности национального менталитета: монография / С. В. Вальцев. М. : Изд-во МГОУ, 2005. - 119 с.

71. Варина В. Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц / В. Г. Варина // Принципы и методы семантических исследований. М. : Наука, 1976. - С. 233-244.

72. Василова А. Ш. Лингвокультурный концепт «Сагыш» (тоска) в татарской языковой картине мира: Автореф. дисс. канд. филол. наук / А. Ш. Василова. Казань, 2006. - 21 с.

73. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описания языков / А. Вежбицкая; пер. с англ.; под ред. Т.В. Булыгиной. М. : Языки русской культуры, 1999. - 776 с.

74. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / А. Вежбицкая; пер. с англ. А. Д. Шмелева. М. : Языки слав, культуры, 2001. - 272 с.

75. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая; пер. с англ.; отв. ред. и сост. М. А. Кронгауз. М. : Русские словари, 1996. - 411 с.

76. Велецкая Н. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов / Н. Н. Велецкая. М. : Наука, 1978. - 239 с.

77. Велик А. А. Культурология. Антропологические теории культур / А. А. Велик. М.: Изд-во Рос. гос. гуманит. ун-та, 1998. - 241 с.

78. Верещагин Е. М. Лингвострановедческая теория слова / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М. : Рус. яз., 1980. - 320 с.

79. Верещагин Е. М. Национально-культурная семантика русских фразеологизмов / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров // Словари и лингвострановедение: сб. ст. / под ред. Е. М. Верещагина. М. : Рус. яз., 1982.-С. 89-97.

80. Верещагин Е. М. О своеобразии отражения мимики и жестов вербальными средствами (на материале русского языка) / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров // Вопросы языкознания. 1981. - № 1. -С. 36-47.

81. Верещагин Е. М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М. : Рус. язык, 1990. - 320 с.

82. Виноградов В. В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грамматическими в структуре языка / В.В. Виноградов // Мысли о современном русском языке. Сб. статей под ред. акад. В.В. Виноградова. Сост. А.Н.Кожин. М. : Просвещение, 1969.

83. Виноградов В. В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины / В. В. Виноградов // Избранные труды: Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. - С. 140-161.

84. Виноградов, В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. М.: Учпедгиз, 1947. - 783 с.

85. Винокур Т. Г. Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект: в 2 т. / Т. Г. Винокур. М. : Наука, 1993.-Т. 1.-С. 5-29.

86. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. М. : Наука, 1985.-228 с.

87. Вольф Е. М. Эмоциональные состояния и их представления в языке / Е. М. Вольф // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов; отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М. : Наука, 1989.-С. 55-75.

88. Воркачев С. Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа: монография / С. Г. Воркачев. -Краснодар : КубГТУ, 2002. 140 с.

89. Воркачев С. Г. Лингвокультурный концепт: типология и области бытования: монография / С. Г. Воркачев. Волгоград : Изд-во Волгоград, гос. ун-та, 2007. - 399 с.

90. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С. Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64-72.

91. Воробьев В. В. Лингвокультурология: Теория и методы / В. В. Воробьев. М. : Изд-во РУДН, 1997. - 331 с.9 8. Воробьев В. В. Теоретические и прикладные аспекты лингвокультурологии: Дис. д-ра филол. наук / В. В. Воробьев. М., 1996.-395 с.

92. Вострякова Н. А. Коннотативная семантика и прагматика номинативных единиц русского языка: дис. канд. филол. наук / Н. А. Вострякова. Волгоград, 1998. - 271 с.

93. Всеволодова М.В. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке / М. В. Всеволодова, Е. Ю. Владимирский. М., 1982. - 262 с.

94. Выготский Л. С. Избранные психологические исследования: в 2 т. / Л. С. Выготский. М. : Наука, 1972. - Т. 2: Мышление и речь. - С. 5361.

95. Выжлецов Г. П. Аксиология культуры / Г. П. Выжлецов. СПб. : Изд-во СПбГУ, 1996. - 1480 с.

96. Гаврилова Г. Ф. Предложение-высказывание в когнитивном аспекте / Г. Ф. Гаврилова // НДВШ. ФН, 2001, № 6. С. 72-78.

97. Гаврин С. Г. Фразеология современного русского языка в аспекте теории отражения / С. Г. Гаврин. Пермь, 1974. - 156 с.

98. Гавров С. Н. Национальная культура и межкультурное взаимодействие: Теоретические аспекты: автореф. дис. канд. филол. наук / С. Н. Гавров. М., 2001. - 19 с.

99. Гаджиева Н. 3. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков / Н. 3. Гаджиева. М. : Наука, 1973. - 403 с.

100. Газизов Р. С. Сопоставительная грамматика татарского и русского языков / Р. С. Газизов. Казань, 1977. - 272 с.

101. Гак В. Г. Основы библейских фразеологизмов в русском языке / В. Г. Гак // Вопросы языкознания. 1997. - № 5. - С. 55-66.

102. Гак В. Г. Русская динамическая языковая картина мира / В. Г. Гак // Русский язык сегодня: сб. ст. / отв. ред. J1. П. Крысин / Рос. акад. наук, Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. М. : Азбуковник, 2000. - С. 36-45.

103. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология: на материале франц. и русского языков / В. Г. Гак. М.: Международные отношения, 1977. -264 с.

104. Гак В. Г. Сопоставительная типология русского и французского языков / В.Г. Гак. М. : Наука, 1989. - 248 с.

105. Гак В. Г. Фразеорефлексы в этнокультурном аспекте / В. Г. Гак // Филологические науки. 1995. - № 4. - С. 47-55.

106. Гак В. Г. Языковые преобразования / В. Г. Гак. М.: Языки русской культуры, 1998. 768 с.

107. Ганенков Д. С. Контактные» локализации в нахско-дагестанских языках / Д. С. Ганенков // Вопросы языкознания. 2005. - №5. С. 100109.

108. Гарипова JI. Р. Концепты татарской языковой картины мира: репрезентации в лексеме «донья»: Дисс. канд. филол. наук / Л. Р. Гарипова. Казань, 2007. - 208 с.

109. Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б. М. Гаспаров. М. : Новое литературное обозрение, 1996.-352 с.

110. Гачев Г. Д. Национальные образы мира / Г. Д. Гачев // Вопросы литературы. 1987. -№ 10. - С. 43-51.

111. Гачев Г. Д. Национальные образы мира: Курс лекций / Г. Д. Гачев. М. : Издательский центр «Академия», 1998. - 432 с.

112. Гашева Л. П. Позиция процессуальных фразеологизмов в предложении: Семантико-грамматический и коммуникативный аспекты: Дис. д-ра филол. наук / Л. П. Гашева. Челябинск, 1999. -609 с.

113. Гвоздарев Ю. А. Гуманитарные науки на границе тысячелетий: в 3 ч. / Ю. А. Гвоздарев. Краснодар, 1988. - Ч. 3: Проблема взаимоотношения языка, нации и культуры народа. - С. 63-70.

114. Гилязева Э. М. Лингвокультурологические особенности фразеологических единиц с компонентом «Предметы быта» в татарском и немецком языках: Дисс. канд. филол. наук / Э. М. Гилязева. Казань, 2006. - 306 с.

115. Глазунова О. И. Логика метафорических преобразований / О. И. Глазунова. СПб. : филол. ф-т СПб. гос. ун-та, 2000. - 190 с.

116. Говердовский В. И. История понятия коннотации / В. И. Говердовский // Филологические науки. 1970. - № 2. - С. 54-59.

117. Григорьев А. В. Русская библейская фразеология в контексте культуры / А. В. Григорьев. М. : Индрик, 2006. - 358 с.

118. Григорьева Т. В. Свет и тьма: языковая жизнь концептов: монография / Т. В. Григорьева. Уфа : БашГУ, 2006. - 140 с.

119. Гриднева Т. В. Фразеологические средства выражения категории интенсивности: автореф. дис. канд. филол. наук / Т. В. Гриднева. -Волгоград, 1997,- 18 с.

120. Гриднева Т. В. Когнитивная основа фразеологической семантики / Т. В. Гриднева // Мир русского слова и русское слово в мире: материалы XI Конгресса МАПРЯЛ. (Варна, 17-23 сентября 2007 г.). -София, 2007. Т. 2. С. 99-103.

121. Губанов А. Г. Отношения обусловленности в разноструктурных языках: Автореф. дисс. канд. филол. наук / А. Г. Губанов. Чебоксары, 1999.-43 с.

122. Гудков Д. Б. Прецедентные феномены в языковом сознании и межкультурной коммуникации: автореф. дис. д-ра филол. наук / Д. Б. Гудков.-М., 1999.-42 с.

123. Гулыга Е. В. Место СПП в системе синтаксиса / Е. В. Гулыга // ФН, 1961, №3,-с. 15-23.

124. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию: пер. с нем. / В. фон Гумбольдт. М. : Прогресс, 2000. 400 с.

125. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры / В. фон Гумбольдт. — М. : Прогресс, 1985. 450 с.

126. Гуревич А. Я. Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры / А. Я. Гуревич. М. : Наука, 1990. - 238 с.

127. Гуревич В. В. О «субъективном» компоненте языковой семантики / В. В. Гуревич // Вопросы языкознания. 1998. - № 1.

128. Гуревич П. С. Человек и его ценности: сб. ст.: в 2 ч. / П. С. Гуревич. М. : ИФАН, 1988.-Ч. 1.-С. 1-15.

129. Гуревич П. С. Культурология: элементарный курс: учеб. пос. / П. С. Гуревич. М. : Гардарики, 2001. - 335 с.

130. Гюлумянц К. М. Фольклорные элементы во фразеологии современных славянских языков / К. М. Гюлумянц. Минск, 1978. -286 с.

131. Дёгтев С. В. Концепт «слово» в истории русского языка / С. В. Дёгтев, И. И. Макеева // Язык о языке / под общ. рук. и ред. Н. Д. Арутюновой. М. : Языки рус. культуры, 2000. - С. 156-171.

132. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация : сб. работ / Т. А. ван Дейк; пер. с англ. яз. под ред. В. И. Герасимова; сост. В. В. Петров; вст. ст. Ю. Н. Караулова, В. В. Петрова. М. : Прогресс, 1989. - 310 с.

133. Декатова К. И. Парадоксы мышления и их отражение в семантике языковых единиц / К. И. Декатова // Культурные концепты в языке и тексте: Сб. науч. трудов. Белгоград, 2005. - С. 29-36.

134. Декатова К. И. Смыслообразование знаков косвенно-производной номинации русского языка: Когнитивно-семиологический аспект исследования / К. И. Декатова. Волгоград : Перемена, 2009.

135. Дешериев Ю. Д. Социальная лингвистика: (К основам общей теории) / Ю. Д. Дешериев. М. : Наука, 1977. - 382 с.

136. Диброва Е. И. Вариантность фразеологических единиц в современном русском языке / Е. И. Диброва. Ростов-н/Д. : Изд-во Ростов, ун-та, 1979. - 192 с.

137. Диброва Е. И. Лексикология. Фразеология. Синтаксис текста: избранные работы / Е. И. Диброва. M. : ТВТ Дивизион, 2008. - Т. 2. -407 с.

138. Дидковская В. Г. Парадигматические свойства фразеологических сочетаний в русском языке / В. Г. Дидковская. Новгород : Изд-во Новгород, гос. ун-та им. Я. Мудрого, 1997. - 97 с.

139. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка / Н. К. Дмитриев.- М.-Л. : Изд-во восточ. лит-ры, 1948. 276 с.

140. Дмитриев Н. К. Грамматика кумыкского языка / Н. К. Дмитриев.- М.-Л. : Изд-во восточ. лит-ры, 1940.

141. Дмитриева В. С. Лексика природных явлений в русском, татарском и турецком языках / В. С. Дмитриева, Г. И. Ильдарханова. -Казань, 1998.- 112 с.

142. Добровольский Д. О. Национально-культурная специфика во фразеологии (I) / Д. О. Добровольский // Вопросы языкознания. 1997. -№ 6.-С. 37-58.

143. Добровольский Д. О. Национально-культурная специфика во фразеологии (II) / Д. О. Добровольский // Вопросы языкознания. 1998. -№ 6.-С. 45-74.

144. Добрыднева Е. А. Коммуникативно-прагматическая парадигма русской фразеологии / Е. А. Добрыднева. Волгоград : Перемена, 2000.- 224 с.

145. Долгополов Ю. А. Сопоставительный анализ соматической фразеологии: (На материале русского, английского и немецкого языков): Автореф. дис. канд. филол. наук / Ю. А Долгополов. Казань, 1973.-23 с.

146. Дубровина К. Н. Особенности библейской фразеологии в русском языке / К. Н. Дубровина // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 9198.

147. Думанова H. В. Этнокультурные эмотивные коннотации во французском и русском языках / Н. В. Думанова // Языковая личность: культурные концепты: сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. Волгоград -Архангельск, 1996.-С. 176-183.

148. Евтюхин В. Б. Категория обусловленности в современном русском языке: Автореф. дисс. докт. филол. наук / В. Б. Евтюхин. -СПб., 1995.-35 с.

149. Жинкин Н. И. Язык Речь - Творчество: избранные труды / Н. И. Жинкин. - М. : Лабиринт, 1998. - 368 с.

150. Жоль К. К. Мысль, слово, метафора: проблемы семантики в философском освещении / К. К. Жоль. Киев : Наукова думка, 1984. -303 с.

151. Жуков А. В. Лексико-фразеологическая дифференциация и ее основные разновидности / А. В. Жуков // Семантико-грамматические характеристики фразеологизмов русского языка. Л. : Наука, 1978. - С. 30-35.

152. Жуков А. В. Переходные фразеологические явления в русском языке / А. В. Жуков. В. Новгород : НовГУ, 1996. - 132 с.

153. Жуков В. П. Избранные работы по русскому языку / В. П. Жуков // Литературная и диалектная фразеология: истоки и развитие : в 2 т. -В. Новгород, 2011. Т. 2. - 424 с.

154. Жуков В. П. Семантика фразеологических оборотов. М. : Просвещение, 1978. - 160 с.

155. Жуков В.П. Русская фразеология / В. П. Жуков. М.: Высшая школа, 1986.- 310 с.

156. Закиев М. 3. Синтаксический строй татарского языка / М. 3. Закиев. Казань : Татар, кн. изд-во, 1963. - 235 с.

157. Закиев М. 3. Современный татарский литературный язык: Синтаксис / М. 3. Закиев. М. : Наука, 1971.-311 с.

158. Закиев М. 3. Сопоставительный синтаксис русского и татарского языков: Уч. пособие для студентов М. 3. Закиев, Ф. С. Сафиуллина. -Казань : Изд-во КГПИ, 1977. 4.1 - 87 с; 4.2 - 95 с.

159. Закиев М. 3. Татарская грамматика: Синтаксис. В 3-х тт. Т. 3 / М. 3. Закиев. Казань, 1995. - 576 с.

160. Закиев М. 3. Сопоставительный синтаксис русского и татарского языков. Сложное предложение / М. 3. Закиев, К. 3. Зиннатуллина, С. М. Ибрагимов. Казань, 1977. - Ч. 3. - 100 с.

161. Закиров М. И. Концепт вода/су в русских и татарских народных приметах: Дисс. канд. филол. наук / М. И. Закиров. Казань, 2009. -261 с.

162. Залевская А. А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды / А. А. Залевская. М. : Гнозис, 2005. - 543 с.

163. Зализняк А. А. Ключевые идеи русской языковой картины мира: сб. ст. / А. А. Зализняк, И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелев. М. : Языки слав, культуры, 2005. - 544 с.

164. Замалетдинов Р. Р. Татарская культура в языковом отражении / Р. Р. Замалетдинов. М. : Гуманит. издат. центр ВЛАДОС; Казань : Магариф, 2004. - 239 с.

165. Замалетдинов Р. Р. Внутренний и внешний мир носителей татарской культуры через призму языка /P.P. Замалетдинов. Казань : Изд-во КГУ, 2003.-208 с.

166. Замалетдинов Р. Р. Теоретические и прикладные аспекты татарской лингвокультурологии / Р. Р. Замалетдинов. Казань : Магариф, 2009.-351 с.

167. Звегинцев В. А. Предложение и его отношение к языку и речи / В. А. Звегинцев. М. : Эдиториал УРСС, 2001. 312 с.

168. Зеленщиков А. В. Пропозиция и модальность / А. В. Зеленщиков. СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 1997. - 244 с.

169. Зимин В. И. К вопросу о вариантности фразеологических единиц / В. И. Зимин // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. Тула, 1972. - Вып. 2. - С. 56-61.

170. Зимин В. И. Синхронная этимология фразеологизмов, пословиц и поговорок / В. И. Зимин // Русская словесность. 2003. - № 4. - С. 5558.

171. Зимина JI. П. О прагматических функциях фразеологических антонимов / JI. П. Зимина // Прагматические условия функционирования языка: сб. науч. тр. Кемерово : КемГУ, 1987. - С. 61-66.

172. Зиннатуллина К. 3. Сложноподчиненные предложения в русском и татарском языках / К. 3. Зиннатуллина // Проблемы типологии татарского и русского языков. Казань : Изд-во КГУ, 1980. - С. 95-104.

173. Зинченко В. П. От генезиса ощущений к образу мира / В. П. Зинченко // А. Н. Леонтьев и современная психология. М., 1983. - С. 311.

174. Золотова Г. А. Грамматика как наука о человеке / Г. А. Золотова // Русский язык в научном освещении. 2001. -№1. - С. 107-113.

175. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г. А. Золотова. М., 1982. - 368 с.

176. Золотых Л. Г. Когнитивно-дискурсивные основы фразеологической семантики: монография / Л. Г. Золотых. Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2007. - 280 с.

177. Ибрагимов С. М. Сложные предложения фразеологизированной структуры в татарском языке / С. М. Ибрагимов //Языковые уровни и их взаимодействие. Казань : Изд-во КГУ, 1990. - С. 12-20.

178. Каган М. С. Философская теория ценности / М. С. Каган. СПб. : Петрополис, 1997. - 204 с.

179. Кадыраджиев К.С. Исконная лексика кумыкского языка (с точки зрения ее происхождения): Автореф. дисс. канд. филол. наук / К. С. Кадыраджиев. М., 1981. - 19 с.

180. Казарина В. И. Синтаксический концепт «состояние» в современном русском языке: К вопросу о его формировании : дис. д-ра филол. наук / В. И. Казарина. М. : РГБ, 2003.

181. Кайгородова И. Н. Проблемы синтаксической идиоматики (на материале русского языка) / И. Н. Кайгородова. Астрахань : Изд-во Астрахан. гос. пед. ун-та, 1999. - 198 с.

182. Карасик В. И. Прагматические функции фразеологизмов / В. И. Карасик // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии. Волгоград : Перемена, 1999. - С. 5-7.

183. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. М. : Гнозис, 2004. - 390 с.

184. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография / Ю. Н. Караулов. -М. : Наука, 1976.-355 с.

185. Караулов Ю. Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети / Ю. Н. Караулов // Языковое сознание и образ мира: сб. ст. / отв. ред. Н. В. Уфимцева. М., 2000. - С. 98-114.

186. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. М. : Наука, 1987. - 264 с.

187. Караулов Ю. Н. Структура лексико-семантического поля / Ю. Н. Караулов // Филологические науки. 1972. - № 1. - С. 42-56.

188. Караулов Ю. Н. Эволюция, система и общерусский языковой тип / Ю. Н. Караулов // Русистика сегодня. Язык: система и ее функционирование: сб. ст. / отв. ред. Ю. Н. Караулов / АН СССР, Ин-т рус. яз.-М. : Наука, 1988.-С. 6-31.

189. Каримова А. М. Придаточные предложения в татарском языке: ' Автореф. дисс. канд. филол. наук / А. М. Каримова Казань, 1954. -18 с.

190. Касьянова К. О. О русском национальном характере / К. О. Касьянова. М.: Академический проект, 2003. - 559 с.

191. Кацнельсон С. Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия / С. Д. Кацнельсон. М. : Языки слав, культуры, 2001. - 851 с.

192. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление / С. Д. Кацнельсон. Л. : Наука, 1972. - 216 с.

193. Кашина И. В. Фразеологизмы со значением эмоционального состояния лица в современном русском языке (структурно-семантическая характеристика): Автореф. дис. канд. филол. наук / И. В. Кашина. -М, 1981.-24 с.

194. Кирилина А. В. Тендер: лингвистические аспекты / А. В. Кирилина. М.: Ин-т социологии РАН, 1999. - 189 с.

195. Кириллова Н. Н. Основы идиоэтнической фразеологии романских языков / Н. Н. Кириллина. Л., 1991.

196. Климова И. И. Дискурс и его истоки: учеб. пос. / И. И. Климова. -М. : Диалог-МГУ, 2000. 46 с.

197. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика / И. М. Кобозева. -М. : Эдиториал УРСС, 2000. 352 с.

198. Ковалева Л. В. Фразеологизация как когнитивный процесс / Л. В. Ковалева. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004. - 184 с.

199. Ковшова М. Л. Культурно-национальная специфика фразеологических единиц: Когнитивные аспекты: Дис. канд. филол. наук / М. Л. Ковшова. М., 1996. - 244 с.

200. Ковшова М. Л. Культурно-национальная специфика фразеологических единиц: (Когнитивный аспект): Автореф. дисс. канд. филол. наук / М. Л. Ковшова. М., 1996. - 22 с.

201. Когнитивно-прагматические векторы современного языкознания: сб. науч. трудов / сост. И. Г. Паршина, Е. Г. Озерова. М. : Флинта : Наука, 2011.-512 с.

202. Козырева JI. Ф. Устойчивые фразы и контекст / Л. Ф. Козырева. -Ростов-н/Д. : Изд-во Ростов, ун-та, 1983. 120 с.

203. Ко лесов В. В. «Жизнь происходит от слова.» / В. В. Ко лесов. -СПб. : Златоуст, 1999. 361 с.

204. Колесов В. В. Философия русского слова / В. В. Колесов. СПб. : Юна, 2002. - 444 с.

205. Колесов В. В. Язык и ментальность / В. В. Колесов. — СПб. : Петербургское востоковедение, 2004. 240 с.

206. Колосова Т. А. О союзной функции дело в том, что и его компонентов / Т. А. Колосова, H. Н. Лапынина // Синтаксические отношения в сложном предложении. Калинин, 1989.

207. Колосова Т. А. О терминах и понятиях описания семантики синтаксических единиц / Т. А. Колосова, М. И. Черемисина // Синтаксическая и лексическая семантика (на материале языков разных систем). Новосибирск: Наука, 1986. - 25 а. л.

208. Колосова Т. А. Русские сложные предложения асимметричной структуры / Т. А. Колосова. Воронеж, 1980. - 164 с.

209. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке Текст. / Г. В. Колшанский. М.: КомКнига, 2006. (Лингвистическое наследие XX века). - 120 с.

210. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке / Г. В. Колшанский. 2-е изд. - M. : URSS : ООО ЛЕНАНД, 2005.-229 с.

211. Комаров Е. В. Фразеологизмы, выражающие различные формы отношения к людям, в русском, болгарском и польском языках / Е. В. Комаров // Филологические науки. 1994. - № 4. - С. 70-76.

212. Комлев Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова / Н. Г. Комлев. М. : Изд-во МГУ, 1969. - 112 с.

213. Кондратьева Т. Н. История фразеологизмов с собственными именами / Т. Н. Кондратьева // Фразеология и синтаксис. Казань : Изд-во КазГУ, 1982. - С. 46-90.

214. Копыленко М. М. Основы этнолингвистики / М. М. Копыленко. -Алматы : Евразия, 1995. 171 с.

215. Копыленко М. М. Очерки по общей фразеологии: (Проблемы, методы, опыты) / М.М. Копыленко, 3. Д. Попова. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1978. - 143 с.

216. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О. А. Корнилов. М. : МГУ, 1999. - 341 с.

217. Коршунов А. М. Отражение, деятельность, познание / А. М. Коршунов. М. : Наука, 1979. - 311 с.

218. Косарев А. Ф. Философия мифа: Мифология и ее эвристическая значимость / А. Ф. Косарев. М. : PerSe - СПб. : Университетская книга, 2000. - 302 с.

219. Костомаров В. Г. Старые мехи и молодое вино: Из наблюдений над русским словоупотреблением конца XX в. / В. Г. Костомаров, Н. Д. Бурвикова. СПб. : Златоуст, 2001. - 71 с.

220. Коурова О. И. Традиционно-поэтическая лексика и фразеология как лингвокультурная ценность : дис. д-ра филол. наук / О. И. Коурова. -Екатеринбург, 2005. 393 с.

221. Кошарная С. А. Миф и язык: Опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира / С. А. Кошарная. Белгород : Изд-во БелГУ, 2002. - 288 с.

222. Кравченко А. В. Знак, значение, знание: Очерк когнитивной философии языка / А. В. Кравченко. Иркутск, 2001. - 260 с.

223. Красавский Н. А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография / Н. А. Красавский. М. : Гнозис, 2008. - 374 с.

224. Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? / В. В. Красных. М. : ИТДГК «Гнозис», 2003. - 375 с.

225. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология / В. В. Красных. М. : ИТДГК «Гнозис», 2002. - 284 с.

226. Кронгауз М. А. Семантика / М. А. Кронгауз. М. : Изд-во РГГУ, 2001.-299 с.

227. Крылова О. А. Вариативность грамматических форм как источник текстовой экспрессии / О. А. Крылова, Е. Н. Ремчукова // ФН, 2001, №2. с. 57-64.

228. Кулькова М. А. Семантика и прагматика немецких и русских народных примет: лингвокультурологический подход: Автореф. дисс. канд. филол. наук / М. А. Кулькова. Казань: ТИ ПУ, 2005. - 23 с.

229. Кулькова М. А. Язык и природа: лингвистика немецких и русских народных примет / М. А. Кулькова. Казань, РИЦ: «Школа», 2006. -192 с.

230. Купина Н. А. Языковое строительство: от системы идеологем к системе культурем / Н. А. Купина // Русский язык сегодня. М. : Азбуковник, 2000. - С. 182-190.

231. Лазариди М. И. Номинативно-функциональное поле психических состояний в современном русском языке: Автореф. дис. д-ра филол. наук / М. И. Лазариди. Волгоград, 2001. - 44 с.

232. Лакофф Дж. Когнитивная семантика / Дж. Лакофф // Язык и интеллект: пер. с англ. и нем. М., 1996.

233. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка: пер. с англ.; сост., ред., вступ. ст. В. В. Петрова и В. И. Герасимова. М. : Прогресс, 1988. - Вып. 23. - С. 2-52.

234. Ларин Б. А. О народной фразеологии / Б. А. Ларин // История русского языка и общее языкознание. Избранные работы. М. : Наука, 1977.-С. 149-162.

235. Ларин Б. А. Очерки по фразеологии / Б. А. Ларин // Очерки по лексикологии, фразеологии и стилистике. Л. : Изд-во ЛГУ, 1956. -235 с.

236. Латина О. В. Идиомы как средство выражения экспрессивности / О. В. Латина // Деятельностные аспекты языка: сб. науч. тр. / АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1988. - С. 25-34.

237. Лебедева Л. А. Устойчивые сравнения русского языка во фразеологии и фразеографии: дис. д-ра филол. наук / Л. А. Лебедева. -Краснодар, 1999. 296 с.

238. Леонтьев А. А. Слово в речевой деятельности: Некоторые проблемы общей теории речевой деятельности / А. А. Леонтьев. 3-е изд., стереотип. - M. : URSS : КомКнига, 2006. - 243 с.

239. Леонтьев А. А. Язык. Речь. Речевая деятельность / А. А. Леонтьев. М. : Просвещение, 1969. - 214 с.

240. Леонтьев А. Н. Человек и культура / А. Н. Леонтьев. М. : Политиздат, 1961.-231 с.

241. Леонтьев Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д. А. Леонтьев. 2-е изд., испр. - М. : Смысл, 2003.-487 с.

242. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцев. 2-е изд., доп. - М. : Большая Рос. энцикл., 2002. - 709 с.

243. Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Сов. энцикл., 1990.-684 с.

244. Лихачёв Д. С. Заметки о русском // Д. С. Лихачёв. Избранные работы в 3 тт. Т. 2. Л., 1987.

245. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Русская словесность: антология / под ред. проф. В. П. Нерознака. -М. : Academia, 1997. С. 280-287.

246. Лихачев Д. С. О национальном характере русских / Д. С. Лихачев // Вопросы философии. 1990. - № 4. - С. 3-6.

247. Логический анализ языка. Знание и мнение: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова / АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1988. -125 с.

248. Логический анализ языка. Культурные концепты: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова и др. / АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1991.-203 с.

249. Логический анализ языка. Ментальные действия: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева / АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1993.- 173 с.

250. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина / АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Индрик, 1999. - 422 с.

251. Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических концептов: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова / АН СССР, Ин-т языкознания. М. : Наука, 1989. - 286 с.

252. Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова / АН СССР, Ин-т языкознания. -М. : Наука, 1990.-278 с.

253. Логический анализ языка: Язык и время: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Т. Е. Янко / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания М., 1997.-351 с.

254. Логический анализ языка: Язык речевых действий: мат-лы конф. (май 1993 г.) / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М. : Наука, 1994.- 185 с.

255. Ломов А. Г. Проблемы фразеологической стилистики русского языка / А. Г. Ломов. Самарканд : Изд-во СамГУ, 1982. - Ч. 1. - 58 с.

256. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию / А. Ф. Лосев.-М., 1982.-332 с.

257. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А. Ф. Лосев. М. : Искусство, 1976. - 367 с.

258. Лурия А. Р. Язык и сознание / А. Р. Лурия. -2-е изд. М. : Изд-во Москов. ун-та, 1998. - 335 с.

259. Лучинская Е. Н. Постмодернистский дискурс: Семиологический и лингвокультурологический аспекты интерпретации: Дис. д-ра филол. наук / Е. Н. Лучинская. Краснодар, 2002. - 329 с.

260. Ляпин С. X. Концептология: к становлению подхода / С. X. Ляпин // Концепты. Архангельск, 1997. - Вып. 1. - С. 11-35.

261. Ляпон М. В. Картина мира: языковое видение интроверта / М. В. Ляпон //Русский язык сегодня. М. : Азбуковник, 2000. - С. 199-208.

262. Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутритекстовых отношений / М. В. Ляпон. М. : Наука, 1986.-201 с.

263. Макаров М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. М. : Гнозис, 2003. - 276 с.

264. Маковский M. М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов / M. М. Маковский // Вопросы языкознания. - 1997. - № 1.-С. 73-95.

265. Мамардашвили М. К. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке / М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорский ; под общ. ред. Ю. П. Сенокосова. изд. доп. и перераб. - М. : Языки рус. культуры, 1999. - 216 с.

266. Марков Б. В. Разум и сердце: история и теория менталитета / Б. В. Марков. СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 1993. - 229 с.

267. Маслова В. А. Лингвокультурология : учеб. пос. для студ. высш. учеб. завед. / В. А. Маслова. 2-е изд., стереотип. - М. : Академия, 2004.-208 с.

268. Маслова В. А. Связь мифа и языка / В. А. Маслова // Фразеология в контексте культуры; отв. ред. В.Н. Телия / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания. М. : Языки русской культуры, 1999. - С. 159-163.

269. Мезенин С. М. Образность как лингвистическая категория / С. М. Мезенин // Вопросы языкознания. 1983. - № 6. - С. 48-57.

270. Мейкшан С. И. Общественно-исторический характер отражательных и управляющих свойств ума человека: Автореф. дис. д-ра филос. наук / С. И. Мейкшан. Л., 1972. - 37 с.

271. Мелерович А. М. К вопросу о типологии внутренних форм фразеологических единиц современного русского языка / А. М. Мелерович //Активные процессы в области русской фразеологии. -Иваново, 1980.-С. 45-49.

272. Мечковская Н. Б. Язык и религия: лекции по филологии и истории религий: учеб. пос. / Н. Б. Мечковская. М. : Изд.-торг. дом «Гранд» : Агентство «ФАИР», 1998. - 349 с.

273. Мещанинов И. И. Типологические сопоставления и типология систем / И.И. Мещанинов. // Научные доклады высшей школы. ФН. -1958.-№3.-С.3-11.

274. Мигирин В.Н. Очерки по теории процессов переходности в русском языке / В. Н. Мигирин. Бельцы, 1971. - 187 с.

275. Мигирин В.H. Процессы переходности на уровне членов предложения / В. Н. Мигирин // ФН, 1968, № 2. С. 41-52.

276. Минский М. Остроумие и логика когнитивного и бессознательного / М. Минский // Новое в зарубежной лингвистике. -1988. Вып. XXIII. - С. 291-292.

277. Мительская Ж. 3. Семантическая организованность фразеологизмов модального класса / Ж. 3. Мительская. Челябинск, 2004.- 153 с.

278. Мишланов В. А. Семантика и структура русского сложного предложения в свете динамического синтаксиса / В. А. Мишланов. -Пермь: Изд-во Пермского университета, 1996. 268 с.

279. Могиленских Н. П. Синонимия просодических структур специального вопроса в современном английском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук / Н. П. Могиленских. Львов, 1986. - 23 с.

280. Мокиенко В. М. В глубь поговорки: рассказы о происхождении крылатых слов и образных выражений / В. М. Мокиенко. 2-е изд., перераб. и доп. - СПб. : Паритет, 1999. - 224 с.

281. Мокиенко В. М. Идеография и историко-этимологический анализ фразеологии / В. М. Мокиенко // Вопросы языкознания. 1995. - № 4. - С.3-13.

282. Мокиенко В. М. Образы русской речи: Историко-этимологические очерки фразеологии / В. М. Мокиенко. СПб. : Фолио-Пресс, 1999. -464 с.

283. Мокиенко В. М. Славянская фразеология: учеб. пос. для вузов / В.М. Мокиенко. М. : Высшая школа, 1989. - 287 с.

284. Молотков А. И. Основы фразеологии русского языка / А. И. Молотков. Л. : Наука, 1977. - 283 с.

285. Монич Ю. В. На стыке ритуала и языка: комплексная мотивация в семантической эволюции / Ю. В. Монич // Язык и культура. Факты иценности: К 70-л. Ю.С. Степанова / отв. ред. Е. С. Кубрякова, Т. Е. Янко. -М. : Языки слав, культуры, 2001. С. 191-206.

286. Морковкин В. В. Русские агнонимы: (слова, которые мы не знаем) / В. В. Морковкин, А. В. Морковкина / Ин-т рус. яз. им A.C. Пушкина, Ин-т рус. яз им. В.В. Виноградова РАН. М., 1997. - 414 с.

287. Мугидова М. И. Соматические фразеологические единицы кумыкского и русского языков: Дисс. канд. филол. наук / М. И. Мугидова. Махачкала, 2005. - 162 с.

288. Мыркин В. Я. Язык речь - контекст - смысл: учеб. пос. / В. Я. Мыркин. - Архангельск : Изд-во Поморского междунар. пед. унта, 1994.-97 с.

289. Мягкова Е. Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования / Е. Ю. Мягкова. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1990. - 106 с.

290. Назарян А. Г. Фразеология современного французского языка / А. Г. Назарян. М. : Высшая школа, 1987. - 288 с.

291. Наумова И. О. Фразеологизмы английского происхождения в современной публицистике / И. О. Наумова // Русский язык в школе. -1989.-№6.-С. 65-68.

292. Нещименко Г. П. К проблеме функциональной дифференциации этнического языка / Г. П. Нещименко // Русский язык сегодня. М. : Азбуковник, 2000. - С. 208-221.

293. Никитин М. В. Знак значение - язык / М. В. Никитин. - СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2001. - 226 с.

294. Никитин М. В. Курс лингвистической семантики: учеб. пос. / М. В. Никитин. СПб. : Науч. центр проблем диалога, 1996. - 756 с.

295. Никитина С. Е. О концептуальном анализе в народной культуре / С. Е. Никитина // Логический анализ языка: Культурные концепты: сб. ст. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991. - С. 117-123.

296. Никитина Т. Г. Проблемы изучения этнокультурной специфики фразеологии / Т. Г. Никитина. Псков, 1998. - 205 с.

297. Николаева Т. М. Речевые, коммуникативные и ментальные стереотипы: социолингвистическая дистрибуция / Т. М. Николаева // Язык как средство трансляции культуры. М. : Наука, 2000 - С. 112132.

298. Николенко JI. В. Лексикология и фразеология современного русского языка / Л. В. Николенко. М. : Академия, 2005. - 144 с.

299. Новик Е. С. Межличностная коммуникация как семиотический механизм архаической культуры / Е. С. Новик // Языковое сознание: формирование и функционирование / отв. ред. Н. В. Уфимцева; Рос. акад. наук, Ин-т языкознания. М., 1998. - С. 232-242.

300. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего / Б. Ю. Норман. СПб., 1994.-228 с.

301. Овчинникова С. В. Лексико-семантическое поле внешности в соотношении с концептосферой внутреннего мира человека: Дис. канд. филол. наук / С. В. Овчинникова. Волгоград, 2001. - 187 с.

302. Огольцев В. М. Устойчивые сравнения в системе русской фразеологии / В. М. Огольцов. Л., 1978. - 158 с.

303. Орлов К. П. Парадигматика сложноподчиненных предложений / К. П. Орлов. Тула, 1975. - 95 с.

304. Остин Дж. Л. Слово как действие / Дж. Л. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1986. - Вып. XVII: Теория речевых актов. - С. 22-129.

305. Павилёнис Р. И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка / Р. И. Павилёнис. М. : Наука, 1983. - 286 с.

306. Павлова Н. А. Омонимия в сфере фразеологии: монография / Н. А. Павлова. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1997. - 292 с.

307. Падучева Е. В. Динамические модели в семантике лексики / Е. В.Падучева. М. : Языки славянской культуры, 2004. - 608 с.

308. Падучева Е. В. О семантике синтаксиса: (Материалы к трансформационной грамматике русского языка) / Е. В. Падучева. М. : Наука, 1974.-292 с.

309. Панина JI. С. Образование фразеологических единиц на базе русских пословиц в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук / JI. С. Панина. Ростов-н/Д., 1986. - 23 с.

310. Панфилов В. 3. Роль естественных языков в отражении действительности и проблема языкового знака / В. 3. Панфилов // Вопросы языкознания. 1975. - № 3. - С. 27-39.

311. Пацева М. А. К проблеме национально-культурной специфики значения слова (на материале русского и болгарского языков): автореф. дис. канд. филол. наук / М. А. Пацева. М., 1991. - 20 с.

312. Пермяков Г. JI. Пословицы и поговорки народов Востока / Г. JI. Пермяков. М.: Лабиринт, 2001. - 390 с.

313. Пете И. Пространственность, предлоги, локальные отношения, картины мира и явления асимметричности / И. Пете // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2004. - № 9. С. 6174.

314. Петренко О. А. Этнический менталитет и язык фольклора / О. А. Петренко. Курск, 1996. - 223 с.

315. Пешехонова Н. А. Особенности структурной схемой «Кому надо созидать что» / Н. А. Пешехонова // Русский синтаксис в лингвистике третьего тысячелетия. Воронеж, 2006. - С. 276-281.

316. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении / А. М. Пешковский. М. : Учпедгиз, 1956. - 511 с.

317. Пиаже Ж. Генетический аспект языка и мышления / Ж. Пиаже // Психолингвистика: сб. ст. / перевод; сост. А. М. Шахнарович; общ. ред. А. М. Шахнарович. М. : Прогресс, 1984. - С. 213-248.

318. Пименова М. В. Концепты внутреннего мира: Русско-английские соответствия: Дис. д-ра филол. наук / М. В. Пименова. СПб., 2001. -497 с.

319. Пирунова С. Формально-смысловые и функциональные особенности сложноподчиненных предложений фразеологизированной структуры: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Липецк, 1996. - 20 с.

320. Писанова Т. В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики: Эстетические и этнические оценки: Дис. . д-ра филол. наук / Т. В. Писанова. М., 1997. - 393 с.

321. Подюков И. А. Культурно-семиотические аспекты народной фразеологии: Автореф. дис. д-ра филол. наук / И. А. Подюков. СПб., 1997.-39 с.

322. Покусаенко В. К. Переходные конструкции в сфере сложного и простого предложения / В. К Покусаенко // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. Межвуз. сб. науч. тр. М.: МГПИ, 1988. - 194 с.

323. Помыкалова Т. Е. Семантико-типологический аспект фразеологического признака в русском языке: Дис. д-ра филол. наук / Т. Е. Помыкалова. -Челябинск, 2006.-510 с.

324. Помыкалова Т. Е. Цветообозначение в номинациях лексического и фразеологического признака: монография / Т. Е. Помыкалова. -Челябинск : Изд-во РЕКПОЛ, 2007. 102 с.

325. Попов Р. Н. Методы исследования фразеологического состава языка / Р. Н. Попов. Курск : Изд-во КГПИ, 1976. - 83 с.

326. Попов Р. Н. Фразеологизмы современного русского языка с архаичными значениями и формами слов / Р. Н. Попов. М. : Высшая школа, 1976.-200 с.

327. Попов Р. Н. Фразеологические единицы современного русского литературного языка с историзмами и лексическими архаизмами / Р. Н. Попов.-М., 1967.- 168 с.

328. Попова 3. Д. Очерки по когнитивной лингвистике: монография / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж : Истоки, 2001. - 192 с.

329. Попова 3. Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1999. - 114 с.

330. Попова 3. Д. Фразеология и символика вещей / 3. Д. Попова // Проблемы русской фразеологии. Тула, 1979. - С. 3-8.

331. Попова 3. Д. Язык и национальная картина мира / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 2002. - 60 с.

332. Попова З.Д. Синтаксическая система русского языка в свете теории синтаксических концептов / 3. Д. Попова. Воронеж : Изд-во «Истоки», 2009. - 209 с.

333. Попова З.Д. Синтаксические концепты в структуре представления знаний / З.Д. Попова // Вестник ВГУ. Сер. Гуманитарные науки. 2000, № 1. - С. 171-179.

334. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В. И. Постовалова, Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова и др. // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / отв. ред. Б. А. Серебренников. М. : Наука, 1988. - 212 с.

335. Постовалова В. И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) / В. И. Постовалова // Фразеология в контексте культуры. М. : Языки русской культуры, 1999. - С. 25-33.

336. Постовалова В. И. Мировоззренческое значение понятия «языковая картина мира» / В. И. Постовалова // Анализ знаковых систем. История логики и методологии науки. Киев : Наукова думка, 1986.-С. 35-46.

337. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре / А. А. Потебня. -М.: Лабиринт, 2007. 480 с.

338. Почепцов О. Г. Языковая ментальность: способ представления мира / О. Г. Почепцов // Вопросы языкознания. 1990. - № 6.

339. Привалова И. В. Интеркультура и вербальный знак (лингвокогнитивные основы межкультурной коммуникации): монография / И. В. Привалова. М. : Гнозис, 2005. - 472 с.

340. Прохоров Ю. Е. В поисках концепта / Ю. Е. Прохоров. М.: Флинта, 2008.- 176 с.

341. Прохоров Ю. Е. Из истории описания национально-культурного компонента семантики русских пословиц, поговорок и крылатых выражений / Ю. Е. Прохоров // Словари и лингвострановедение. М. : Русский язык, 1982. - С. 137-142.

342. Райхштейн А. Д. Лингвострановедческий аспект устойчивых словесных комплексов / А. Д. Райхштейн // Словари и лингвострановедение. М. : Русский язык, 1982. - С. 142-153.

343. Райхштейн А. Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии / А. Д. Райхштейн. М. : Высшая школа, 1980. - 143 с.

344. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: От сочетаемости к семантике: Дис. д-ра филол. наук / Е. В. Рахилина. М., 1999.-433 с.

345. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость / Е. В. Рахилина. М. : Русские словари, 2000. - 415 с.

346. Ренская Т. В. Эллиптированные фразеологические единицы в романе Л.Н. Толстого «Война и мир» / Т. В. Ренская // Проблемы русской фразеологии. Тула, 1977. - 170 с.

347. Рикёр П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение / П. Рикёр // Теория метафоры. М., 1990. - С. 416-434.

348. Рогожникова Р. П. Вариантность в русском языке / Р. П. Рогожникова. М. : Наука, 1966. - 168 с.

349. Рогожникова Р. П. Структурные типы служебных слов (предлоги, союзы) в толковых словарях/ Р. П. Рогожникова. Л.: Наука, 1975.104 с.

350. Ройзензон JI. И. Лекции по общей и русской фразеологии: Уч. Пос. /Л. И. Ройзензон Самарканд : Изд-во Самарканд, ун-та, 1973. -223 с.

351. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: сб. ст. / отв. ред. Б. А. Серебренников. М., 1988. - 212 с.

352. Руководство к практическим занятиям по сопоставительной грамматике /сост. 3. М. Валиуллина. Казань, 1976. - 67 с.

353. Сабурова Н. А. Структура фразео-семантического поля пространства / Н. А. Сабурова // Филологические науки. 2002. - № 2. -С. 81-87.

354. Савенкова Л. Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты / Л. Б. Савенкова. Ростов-н/Д. : Изд-во Ростов, ун-та, 2002. - 239 с.

355. Салехова Н. X. Сравнительная типология временной системы немецкого и татарского языков: Курс лекций / Н. X. Салехова. Казань : КГПИ, 1984.-48 с.

356. Салмина Л. М. Коммуникация. Язык. Мышление / Л. М. Салмина. Казань : ДАС, 2001. - 168 с.

357. Салмина Л. М. Сложные фразеологизированные конструкции темпорально-модусной семантики: Дис. канд. филол. наук / Л. М. Салмина. Воронеж, 1988. - 23 с.

358. Сапожникова Л. М. Культурный компонент лексического значения собственных имен и их адъективных дериватов / Л. М. Сапожникова //Лексика и культура: нем. яз.: сб. науч. тр.; отв. ред. Е. В. Розен. Тверь : Твер. гос. ун-т, 1990. - С. 86-91.

359. Селиверстова О. Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика: их соотношение / О. Н. Селиверстова // Язык и культура. Факты и ценности: К 70-л. Ю. С. Степанова / отв. ред. Е. С. Кубрякова, Т. Е. Янко. М. : Языки слав, культуры, 2001. - С. 293-307.

360. Семиотика: антология / сост. Ю. С. Степанов. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Академический проект - Екатеринбург : Деловая книга, 2001.-702 с.

361. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сепир. М. : Прогресс, 1993. - 654 с.

362. Сергеева А. В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность / А. В. Сергеева. М. : Флинта : Наука, 2006. - 320 с.

363. Серебренников Б. А. О лингвистических универсалиях / Б.А. Серебренников // ВЯ. -1972. № 2. - С. 3-16.

364. Серебренников Б. А. Система времен татарского глагола / Б. А. Серебренников. Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1963. - 75 с.

365. Серебренников Б. А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков / Б. А. Серебренников, Н. 3. Гаджиева. М. : Наука, 1986.-302 с.

366. Сидоренко М. И. Парадигматические отношения фразеологических единиц в современном русском языке / М. И. Сидоренко. Л., 1982. - 108 с.

367. Синтаксис сложного предложения (Устойчивые структуры русского языка). Казань : Изд-во КГУ, 1985. 188 с.

368. Сиротинина О. Б. Русский язык в разных типах речевых культур / О. Б. Сиротинина // Русский язык сегодня. М. : Азбуковник, 2000. -С. 240-251.

369. Скаличка В. К вопросу о типологии / В. Скаличка // ВЯ. 1966. -№4.-С. 26-30.

370. Скрэгг Г. Семантические сети как модели памяти / Г. Скрэгг // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. Вып. 12. - С. 228-272.

371. Слепцова А. М. Явления фразеологизации в сложноподчинённых предложениях / А. М. Слепцова. Воронеж, 1976. - С. 81-84.

372. Смирницкий А. И. Лексикология английского языка / А. И. Смирницкий. М. : Высшая школа, 1956. - 316 с.

373. Солнцев В. М. Вариативность как общее свойство языковой системы / В. М. Солнцев // Вопросы языкознания. 1984. - № 2. - С. 17-24.

374. Солнцев В. М. Язык как системно-структурное образование / В. М. Солнцев. М. : Наука, 1983. - 301 с.

375. Солодуб Ю. П. К вопросу о совпадении фразеологических оборотов в различных языках / Ю. П. Солодуб // Вопросы языкознания. 1982.-№2.-С. 37-49.

376. Солодуб Ю. П. Национальная специфика и универсальные свойства фразеологии как объект лингвистического исследования / Ю. П. Солодуб // ФН НДВШ. 1990. - № 6. - С. 123-132.

377. Солодуб Ю. П. Роль словесного комплекса-прототипа в реализации коннотативных возможностей фразеологизма / Ю. П. Солодуб // Филологические науки. 1996. - № 1. - С. 67-79.

378. Солодухо Э. М. Вопросы сопоставительного изучения заимствованной фразеологии / Э. М. Солодухо. Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1977. - 159 с.

379. Солодухо Э. М. Проблема интернационализации фразеологии: на материале языков славянской, германской и романской групп / Э. М. Солодухо. Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1982. - 168 с.

380. Солодухо Э. М. Теория фразеологического сближения: На материале языков славянской, германской и романской групп / Э. М. Солодухо. М. : Изд-во ЖИ, 2008. - 304 с.

381. Сорокин Ю. А. Национально-культурная специфика художественного текста / Ю. А. Сорокин, И. Ю. Марковина. М., 1989. -342 с.

382. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр // Труды по языкознанию: перевод. М. : Логос, 1998. - 235 с.

383. Степанов Ю. С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века /Ю. С. Степанов // Язык и наука конца XX века: сб. ст. / под ред. Ю. С. Степанова / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания РАН, Рос. гос. гуманит. ун-т. М. : Изд. центр РГГУ, 1995. - С. 7-34.

384. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю. С. Степанов. М. : Языки русской культуры, 1997. -824 с.

385. Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики /Ю. С. Степанов. -М. : Едиториал УРСС, 2005. 312 с.

386. Степанов Ю. С. Французская стилистика (в сравнении с русской) : учеб. пос. / Ю.С. Степанов. М. : Едиториал УРСС : ООО АТЛАС, 2002.-360 с.

387. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения / Ю. С. Степанов. М, 2002. - 360 с.

388. Стернин И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры / И. А. Стернин // Этнокультурная специфика языкового сознания: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.В. Уфимцева / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания. М., 1996. - С. 97-112.

389. Субочева А. Н. Системный анализ библейских фразеологизмов из лексикографических трудов В.И. Даля: Автореф. дис. канд. филол. наук / А.Н. Субочева. М., 2007. - 19 с.

390. Сусов И. П. Введение в теоретическое языкознание / И. П. Сусов.- М.: Восток Запад, 2006. - 382 с.

391. Сусов И. П. Личность как субъект языкового общения / И. П. Сусов // Личностные аспекты языкового общения: межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. И. П. Сусов. Калинин : Калинин, гос. ун-т, 1989. - С. 9-16.

392. Сусов И. П. Проблема семантических категорий в синтаксисе / И. П. Сусов // Семантические категории языка и методы их изучения: тез. докладов Всесоюз. науч. конф. (28-30 мая 1985 г.) / отв. ред. Л. М. Васильев. Уфа : БашГУ, 1985. - Ч. 1. - С. 6-7.

393. Сусыкин А. А. Когнитивная детерминированность символа / А. А. Сусыкин // Материалы II Международной школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2000. - Ч. 1.

394. Тарасов Е. Ф. К построению теории межкультурного общения / Е. Ф. Тарасов // Языковое сознание: формирование и функционирование. -М., 2000.-С. 30-35.

395. Тарасова И. А. Категории когнитивной лингвистики в исследовании идиостиля / И. А. Тарасова // Языкознание. 2004. - № 1.

396. Тарасова И. А. Культурные концепты в художественном мире поэта (на материале поэзии Г. Иванова) / И. А. Тарасова // Культурные аспекты в языке и тексте: сб. науч. тр. Белгород : Изд-во БелГУ, 2005.- С. 111-117.

397. Татар грамматикасы. В 2-х тт. М. : ИНСАН; Казан : «Фикер», 2002.

398. Телия В. Н. Вторичная номинация и ее виды / В. Н. Телия // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977. - С. 129-222.

399. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В. Н. Телия. М. : Наука, 1986. - 141 с.

400. Телия В. Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира / В. Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М. : Наука, 1988. - С. 173-189.

401. Телия В. Н. О специфике отображения мира психики и знания в языке / В. Н. Телия // Сущность, развитие и функции языка: сб. ст. / отв. ред. Г. В. Степанов. М. : Наука, 1987. - С. 67-75.

402. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. -М. : Языки русской культуры, 1996. 288 с.

403. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. -М. : Языки русской культуры, 1996. 288 с.

404. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность / отв. ред. А.В.Бондарко. JT. : Наука. - 1990. - 263 с.

405. Тер-Минасова С. Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики / С. Г. Тер-Минасова. М. : ACT : Астрель: Хранитель, 2007. - 286 с.

406. Тер-Минасова С. Г. Методологические проблемы изучения фразеологии / С. Г. Тер-Минасова // Филологические науки. 1985. -№5.-С. 42-48.

407. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация / С. Г. Тер-Минасова. М. : Изд-во МГУ, 2004. 352 с.

408. Токарев Г. В. К вопросу о содержании термина «концепт» в лингвокультурологии / Г. В. Токарев: матер. Междунар. науч. конф. «Фразеология и миропонимание народа»: в 2 ч. Тула, 2002. - Ч. 1: Фразеологическая картина мира. - С. 16-23.

409. Токарев Г. В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке): монография / Г. В. Токарев. Волгоград : Перемена, 2003. - 233 с.

410. Толстой Н. И. Язык и народная духовная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н. И. Толстой. М. : Индрик, 1995.-509 с.

411. Топорова В. М. Концептуализация пространства в художественной картине мира / В. М. Топорова // Культурные аспекты в языке и тексте: сб. науч. тр. Белгород : Изд-во БелГУ, 2005. - С. 93101.

412. Топорова Т. В. Об архетипе «воды» в древнегреческой космогонии / Т. В. Топорова // Вопросы языкознания. 1996. - № 6.

413. Топорова Т. В. Язык и миф / Т. В. Топорова // Известия АН: Сер. Лит. и яз. 2000. - Т. 59. - С. 14-20.

414. Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык / Н. С. Трубецкой. -М, 1995.-798 с.

415. Тумашева Д. Г. Татарский глагол / Д. Г. Тумашева // Опыт функционально-семантических исследований грамматических категорий. Казань : Изд-во КГУ, 1986. - 188 с.

416. Уилрайт Ф. Метафора и реальность / Ф. Уилрайт // Теория метафоры: сб. / пер. под ред. Н. Д. Арутюновой, М. А. Журинской. М. : Прогресс, 1990. - С. 82-110.

417. Урысон Е. В. Дух и душа: к реконструкции архаичных представлений о человеке / Е. В. Урысон // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М. : Индрик, 1999. - С. 11-26.

418. Уфимцева Н. В. Русские глазами русских / Н. В. Уфимцева //Язык система. Язык - текст. Язык - способность: сб. ст. / Ин-т русского языка РАН. - М., 1995. - С. 242-285.

419. Уфимцева Н. В. Русские: опыт еще одного самопознания / Н. В. Уфимцева // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996.-С. 139-162.

420. Уфимцева Н. В. Русский национальный характер: XX век миф и реальность / Н. В. Уфимцева // Проблемы этносемантики: сб. науч.-аналит. обзоров. -М., 1998.-С. 86-121.

421. Уфимцева Н. В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских / Н. В. Уфимцева // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 2000. - С. 135-171.

422. Фархутдинова Ф. «Взглянуть на мир сквозь призму слова.» / Ф. Фархутдинова. Иваново : Изд-во ИГУ, 2000. - 204 с.

423. Фаттахова Н. Н. Народные приметы в русском и татарском языках: семантико-стилистические отношения / Н. Н. Фаттахова. -Казань : РИЦ «Школа», 2004. 192 с.

424. Фаттахова Н. Н. Семантика и синтаксис народных примет в русском и татарском языках: сопоставительный аспект / Н. Н. Фаттахова. Казань : РИЦ «Школа», 2002. - 168 с.

425. Фаттахова Н. Н. Семантическая структура народных примет в русском и татарском языках / Н. Н. Фаттахова // Русская и сопоставительная филология: Лингвокультурологический аспект. -Казань : КГУ, 2004. С. 239-244.

426. Фаттахова Н. Н. Условно-временные отношения в синтаксисе народных примет (на материале сборника В. И. Даля «Пословицырусского народа») / Н. Н. Фаттахова // Предложение и слово. Саратов : Изд-во СГУ, 1999.

427. Фаттахова H.H. Национально-культурный потенциал языковых единиц / Н. Н. Фаттахова //Филология в полиэтнической и межконфессиональной среде: состояние и перспективы. Сб. научных ст. Казань : РИУ, 2009. - С. 264-268.

428. Федоров А. И. Развитие русской фразеологии в конце XVIII -начале XIX в. / А. И. Федоров. Новосибирск, 1983. - 168 с.

429. Федоров А. И. Русская фразеология и её изучение по источникам: Автореф. дис. д-ра филол. наук / А. И. Федоров. JL, 1973. - 32 с.

430. Федосов И. А. Функционально-стилистическая дифференциация русской фразеологии / И. А. Федосов. Ростов-н/Д. : Изд-во Ростов, ун-та, 1977.-211 с.

431. Фесенко Т. А. Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования: Автореф. дис. д-ра филол. наук / Т. А. Фесенко / Ин-т языкознания РАН. JL, 1999. - 51 с.

432. Фидаева JI. И. Синтагматические отношения лексических единиц русского и татарского языков: учеб. пос. / Л. И. Фидаева, Р. А. Юсупов. -Казань : КГПУ, 2002. 179 с.

433. Фокина М. А. Фразеология в русской повествовательной прозе XIX-XX веков / М. А. Фокина. Кострома : Изд-во КГУ им. H.A. Некрасова, 2007. - 377 с.

434. Фразеология в контексте культуры / отв. ред. В. Н. Телия. М., 1999.-333 с.

435. Фролов Б. А. Предыстория символа / Б. А. Фролов // Этноязыковые функции культуры. М., 1991. - С. 86-124.

436. Фрумкина Р. М. Категоризация и концептуальные классы / Р. М. Фрумкина, А. В. Михеев // Семантика и категоризация; отв. ред. Ю. А. Шрейдер / Ин-т языкознания РАН. М. : Наука, 1991. - С. 45-60.

437. Фрумкина P. M. Константы культуры продолжение темы / Р. М. Фрумкина // Язык и культура. Факты и ценности: К 70-л. Ю.С. Степанова; отв. ред. Е. С. Кубрякова, Т. Е. Янко. - М. : Языки славянской культуры, 2001. - С. 167-178.

438. Фрумкина Р. М. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога / Р. М. Фрумкина // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы. - 1992. -№ 3. - С. 1-8.

439. Фрумкина P.M. Психолингвистика / P.M. Фрумкина. М.: Академия, 2001. - 320 с.

440. Хайруллин М. Б. Развитие татарской лексики: (Взаимоотношение исконно-национального и инонационального): Дисс. докт. филол. наук / М. Б. Хайруллин. Казань, 2000. - 369 с.

441. Хайруллина P. X. Картина мира во фразеологии: (Тематико-идеографическая систематика и образно-мотивированные основы русских и башкирских фразеологизмов): Автореф. дисс. докт. филол. наук / P. X. Хайруллина. М., 1997. - 32 с.

442. Хайруллина P. X. Фразеологическая картина мира: от мировидения к миропониманию / P. X. Хайруллина. Уфа : Изд-во БГПУ, 2000. - 285 с.

443. Хайрутдинова T. X. Бытовая лексика татарского языка / T. X. Хайрутдинова. Казань : Издательство «Фикер», 2000. - 128 с.

444. Харченко В. К. Язык народной приметы / В. К. Харченко // Русский язык в школе. 1992. - № 1. - С. 75-78.

445. Хасанова Ф. X. Лингвокультурологичекское поле концепта «Туй» в татарской языковой картине мира: Дисс. канд. филол. наук / Ф. X. Хасанова. Казань, 2008. - 210 с.

446. Хасанова Ф. X. Лингвокультурологическое поле концепта «Туй» в татарской языковой картине мира: Автореф. дисс. канд. филол. наук / Ф. X. Хасанова. Казань, 2008. - 24 с.

447. Худяков А. А. Концепт и значение / А. А. Худяков // Языковая личность: Культурные концепты: сб. науч. тр. Волгоград, 1996. -С. 97-103.

448. Хуссейн Т. М. Русские фразеологизмы со словом «язык» в лингвокультурологическом аспекте: Дис. . канд. филол. наук / Т. М. Хуссейн. Воронеж, 2006. - 184 с.

449. Цоллер В. Н. Эмоционально-оценочная энантиосемия фразеологизмов / В. Н. Цоллер // Филологические науки. 2000. - № 4. -С. 56-64.

450. Чейф У. Значение и смысл предложения / У. Чейф. М.: Прогресс, 1975. - 232 с.

451. Чепасова А. М. Отражение духовной культуры во фразеологизмах / А. М. Чепасова // Русский язык как государственный: мат-лы междунар. конф. Челябинск : Изд-во Челяб. пед. ин-та, 1988. -С. 17-32.

452. Чепасова А. М. Предметные фразеологизмы русского языка / А. М. Чепасова. Челябинск : Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2003. -267 с.

453. Чепасова A.M. Семантико-грамматические классы русских фразеологизмов / А. М. Чепасова. Челябинск : Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та 1974.-98 с.

454. Черданцева Т. 3. Идиоматика и культура (Постановка вопроса) / Т. 3. Черданцева // Вопросы языкознания. 1996. - № 1. - С. 58-70.

455. Черданцева Т. 3. Метафора и символ во фразеологических единицах / Т.З. Черданцева // Метафора в языке и тексте. М. : Наука, 1988.-С. 78-92.

456. Черданцева Т.З. Язык и его образы: очерки по итальянской фразеологии / Т.З. Черданцева. Изд. 2-е. - M. : URSS, 2007. - 165 с.

457. Черемисина М. И. Некоторые вопросы теории сложного предложения в языках разных систем / М. И. Черемисина. -Новосибирск : Изд-во НГУ, 1979. 82 с.

458. Черемисина М. И. Очерки по теории сложного предложения / М. И. Черемисина, Т. А. Колосова. Новосибирск, 1987. - 197 с.

459. Черемисина Н. В. Семантика возможных миров и лексико-семантические законы / Н. В. Черемисина // Филологические науки. -1992.-№2.

460. Черемисина Н. В. Языковые картины мира и их семантическое взаимодействие в художественном тексте / Н. В. Черемисина // Человек. Язык. Искусство (памяти проф. Н.В. Черемисиной): мат-лы междунар. науч.-практ. конф. М. : МГПУ, 2002. - С. 12-24.

461. Чернейко Л. О. Оценка в знаке и знак в оценке / Л. О. Чернейко // Филологические науки. 1992. - № 2. - С. 111-117.

462. Чернышева И. И. Фразеология современного немецкого языка / И. И. Чернышева. М. : Высшая школа, 1970. - 200 с.

463. Черняк В. Д. Синонимическое варьирование в современной речи /В. Д. Черняк // Русский язык сегодня. М. : Азбуковник, 2000. - С. 463-472.

464. Чеснов Я. В. Этнический образ / Я. В. Чеснов // Этноязыковые функции культуры. -М., 1991.-С. 58-85.

465. Чешко С. В. Человек и этничность / С. В. Чешко // Этнографическое обозрение. 1994. - № 6. - С. 43-51.

466. Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале / А. П. Чудинов // Русская речь. 2002. - № 1. - С. 42-46.

467. Шаклеин В. М. Историческая динамика концептосферы русского языка / В. М. Шаклеин // Гуманитарные исследования. 2004. - № 3 (11).-С. 65-69.

468. Шахнарович А. М. Языковая личность и языковая способность / А. М. Шахнарович // Язык система. Язык - текст. Языкспособность: сб. ст. М. : Ин-т русского языка РАН, 1995. - С. 213223.

469. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. Воронеж, 1987. -192 с.

470. Шведова Н. Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарём» / Н. Ю. Шведова // Вопросы языкознания. 1999. - № 1.

471. Шелестюк Е. В. О лингвистическом исследовании символа (обзор литературы) / Е. В. Шелестюк // Вопросы языкознания. 1997. - № 4. -С. 125-142.

472. Шестак J1. А. Русская языковая личность: коды образной вербализации тезауруса: монография / Л. А. Шестак. Волгоград : Перемена, 2003. - 312 с.

473. Шиганова Г. А. Релятивные фразеологизмы русского языка /Г. А. Шиганова. Челябинск : Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2003. -306 с.

474. Шингаров Г. X. Эмоции и чувства как формы отражения действительности / Г. X. Шингаров. М., 1971. - 232 с.

475. Шмелёв А. Д. В поисках мира и лада / А. А. Зализняк, И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелёв // Ключевые идеи русской языковой картины мира: сб. ст. М. : Языки славянской культуры, 2005. - С. 110-129.

476. Шмелев Д. Н. Синтаксическая членимость высказываний в современном русском языке / Д. Н. Шмелев. М. : Наука, 1976. - 150 с.

477. Шулежкова С. Г. Крылатые выражения русского языка, их источники и развитие / С. Г. Шулежкова. Челябинск : Факел, 1995. -221 с.

478. Щерба JI. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В. Щерба. М., 1974. - 389 с.

479. Эмирова А. М. Прагматическая фразеология: семантика и грамматика / А. М. Эмирова // Вопросы русской и общей фразеологии. Самарканд : Изд-во Самарканд, гос. ун-та, 1986. - С. 32-43.

480. Юлдашев А. А. Соотношение деепричастных и личных глаголов в тюркских языках / А. А. Юлдашев. М.: Наука, 1970. - 270 с.

481. Юнг К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг. М. : Ренессанс, 1991. -297 с.

482. Язык и национальное сознание: вопросы теории и методологии: монография / А. П. Бабушкин и др.; науч. ред. 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 2002. - 313 с.

483. Яковлева Е. С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова / Е. С. Яковлева // Вопросы языкознания. 1998. - № З.-С. 44-58.

484. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (Модели пространства, времени и восприятия) / Е. С. Яковлева. М. : Гнозис, 1994.-343 с.

485. Список использованных словарей

486. Алефиренко Н. Ф. Фразеологический словарь: Культурно-познавательное пространство русской идиоматики / Н. Ф. Алефиренко, JI. Г. Золотых. -М. : Элпис, 2008.-472 с.

487. Астемирова Ф. Б. Школьный русско-кумыкский словарь. 18300 слов / Ф. Б. Астемирова, Н. Э. Гаджиахмедов. Издательство «Лотос», 2008.- 544 с.

488. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С Ахманова. -М. : Сов. энцикл., 1966. 607 с.

489. Бинович Л. Э. Немецко-русский фразеологический словарь / Л. Э. Бинович. Москва : Аквариум, 1995. - 768 с.

490. Бирих А. К. Русская фразеология: историко-этимологический словарь /

491. A. К. Бирих, В. М. Мокиенко, Л. И. Степанова; под. ред. В. М. Мокиенко. М.: Астрель : ACT : Люкс, 2005. - 926 с.

492. Борханова Н. Б. Русско-татарский фразеологический словарь / Н. Б. Борханова, Л. Т. Махмутова. Казань, 1959.

493. Гаджиахмедов Н. Э. Русско-кумыкский словарь / Н. Э. Гаджиахмедов.- Махачкала, 1991.

494. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / В. И. Даль. М. : Диамант, 2002.

495. Жуков В. П. Толковый словарь фразеологических синонимов русского языка: Ок. 5000 фразеолог. единиц: Ок. 730 синоним, рядов / В. П. Жуков, М. И. Сидоренко, В. Т. Шкляров; под ред. В.П. Жукова. 2-е изд., стер.- М. : Астрель : ACT : Ермак, 2005. 443, 5. с.

496. Ю.Иванов В. А. Мифы языческой Руси: словарь / В. А. Иванов,

497. B. В. Иванов. Ярославль : Академия Холдинг, 2001.11 .Исанбет Н. Фразеологический словарь татарского языка в 2 тт. / Н. Исанбет. Казань: ТКИ, 1990 (На татарском языке).

498. Казахско-русский словарь / М. Балакаев, I. К. Кенгесбаев, М.М. Копыленко. Алма-Ата: Тш бшм1 институты; Наука, 1985. - 220 с.

499. И.Калдыбай Бектайулы. Казахско-русский и русско-казахский словарь / Калдыбай Бектайулы. Изд-во: Казахстанский проект, 1996. - 697 с.

500. Кобелева И. А. Фразеологический словарь русских говоров Республики Коми / И. А. Кобелева. Сыктывкар : Изд-во Сыктывкар, ун-та, 2004. -312 с.

501. Кожахметова X. К. Казахско-русский фразеологический словарь / X. К. Кожахметова, Р. Е. Жайсакова, Ш. О. Кожахметова. Алматы : Мектеп, 1988.

502. Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина ; под общ. ред. Е. С. Кубряковой. Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. - 245 с.

503. П.Магомедов А. Г. Кумыкско-русский словарь / А. Г. Магомедов. М., 1969.

504. Меликян В. Ю. Эмоционально-экспрессивные обороты живой речи: словарь / В. Ю. Меликян. М. : Флинта : Наука, 2001. - 240 с.

505. Мокиенко В. М. Давайте говорить правильно! Трудности современной русской фразеологии: краткий словарь-справочник / В. М. Мокиенко. -СПб. : Филологич. факультет СПбГУ М. : Академия, 2004. - 288 с.

506. Немецко-русский фразеологический словарь / сост. Л. Э. Бинович. М., 1956.-904 с.

507. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь / И. С. Брилева, Н. П. Вольская, Д. Б. Гудков, И. В. Захаренко, В. В. Красных. М. : Гнозис, 2004. - Вып. 1.

508. Русско-казахский фразеологический словарь / Л. М. Кисамединова и др.; редколл.: М. Б. Балакаев, С. К. Кенесбаев, М. М. Копыленко. -Алма-Ата Л. : Наука, 1985. - 224 с.

509. Русско-немецкий словарь / сост. М. Я. Цвиллинг. М. : Русский язык -медиа, 2008. - 732 с.

510. Толковый словарь русского языка : в 4 т. / под ред. проф. Д. Н. Ушакова. -М.: ТЕРРА, 1996.

511. Учебный тематический русско-татарский фразеологический словарь / Л. К. Байрамова. Казань : Татарское кн. изд-во, 1991. - 160 с.

512. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / М. Фасмер. М.: Русский язык, 2001.

513. Федосов И. В. Фразеологический словарь русского языка / И. В. Федосов, А. Н. Лапицкий. М. : ЮНВЕС, 2003. - 598 с.

514. Философский энциклопедический словарь. М. : ИНФРА-М, 2004. -576 с.

515. Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. / сост. А. И. Федоров. М. : Цитадель, 1997. - Т. 1: А-М. - 391 с.

516. Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. / сост. А. И. Федоров. М. : Цитадель, 1997. - Т. 2: Н-Я. - 396 с.

517. Фразеологический словарь русского языка: свыше 4000 словарных статей / Л. А. Войнова, В. П. Жуков, А. И. Молотков, А. И. Федоров; под ред. А. И. Молоткова. 4-е изд., стереотип. - М. : Рус. яз., 1986. -543 с.

518. Хоруженко К. М. Культурология: энциклопедический словарь / К. М. Хоруженко. Ростов-н/Д. : Феникс, 1997. - 640 с.

519. Яранцев Р. И. Русская фразеология: словарь-справочник / Р. И. Яранцев. 2-е изд., стереотип. - М. : Русский язык, 2001. - 845 с.

520. Зб.Эхэтов Г. X. Татар теленец фразеологик эйтелмэлэр сузлеге / Г. X. Эхэтов. Казан, Тат. кит. нэшр. 1982. - 176 б.

521. Гаффарова Ф. Ф. Татарча-русча идиомалар сузлеге // Татарско-русский словарь идиом / Ф. Ф. Гаффарова, Г. Г. Саберова. Казань : ИЯЛИ АН РТ, 2006. - 230 с.

522. Русча-къумукъча сёзлюк. Русско-кумыкский словарь / под ред. 3. 3. Баматова. Ок. 30 тыс. слов. М. : Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1960. - 511 с.

523. Сафиуллина Ф. С. Татарско-русский фразеологический словарь // Татарча-русча фразеологик сузлек / Ф. С. Сафиуллина. Казан : Мэгариф, 2001.-334 с.

524. Сафиуллина Ф. С. Татарча-русча фразеологик сузлек / Ф. С. Сафиуллина. Казан : Мэгариф, 2001. - 335 6.

525. Сафиуллина Ф.С. Татарча-русча тел белеме терминнары сузлеге / Ф. С. Сафиуллина. Казань: Хэтер, 1998. - 127 с.

526. Словник-довщник з фразеолопчно! деривацп на ochobI кнуючо! фразеологй' шмецько! мови з перекладом приклад1в на украшську та росшську мови / С. Н. Денисенко. Вшниця : НОВА КНИГА, 2005. -288 с.

527. Татар теленец омонимнар сузлеге // Школьный словарь омонимов татарского языка / Ф. С. Сафиуллина, JI. М. Ризванова. Казан : «Хэтер», 1997.-96 с.

528. Татар теленец фразеологик эйтелмэлэр сузлеге// Фразеологический словарь татарского языка / Г.Х.Эхэтов//Г. X. Ахатов. Казан : ТКН, 1982.- 177 с.

529. Татарско-русский словарь : в 2 т. / редколл.: Ш. Н. Асылгараев, Ф. А. Ганиев, М. 3. Закиев и др. Казань : Магариф, 2007.

530. Татарча-русча уку-укыту сузлеге/ЛГатарско-русский учебный словарь / Ф. А. Ганиев Ь.б.-лар // Ф. А. Ганиев и др. Москва : Русский язык, 1992.-416.

531. Фразеологический словарь татарского языка в 2 тт. / Наки Исанбет // Татар теленец фразеологик сузлеге. Ике томда / Нэкый Исэнбзт. -Казань : ТКИ // Казан: ТКН, 1989.

532. Шекасюк Б. П. Немецко-русский и русско-немецкий словарь фразеологизмов и устойчивых словосочетаний Polyglossum / Б. П. Шекасюк. М.: Словарное издательство ЭТС (Электронные и Традиционные Словари), 2006 dphras.pg32

533. Rasiejska-bielaruski slounik prikazak. Режим доступа: www.lib.by/mova/ prykazki.html, свободный. - Заглавие с экрана. - Яз. белорус.

534. Большой толково-фразеологический словарь Михельсона / подгот. текста Е. Ачеркан. Программная оболочка ETS, 2004.51 .Handwörterbuch des deutschen Aberglaubes. Hg. von E. Hoffmann

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фразеологизация сложноподчиненных предложений разноструктурных языков как когнитивно-синтаксическая проблема"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Аглеева, Зухра Равильевна

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Аглеева, Зухра Равильевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фразеологизация сложноподчиненных предложений разноструктурных языков как когнитивно-синтаксическая проблема"

Список научной литературыАглеева, Зухра Равильевна, диссертация по теме "Теория языка"

Похожие темы диссертаций