автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Фридрих Гельдерлин в культуре позднего немецкого Просвещения

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Мальцев, Константин Альбертович

Введение

Глава I. Фридрих Гельдерлин в системе философии немецкого идеализма

§1.Особенности ренессанса античности в Германии на рубеже XVIII-XIX

§2.Фридрих Гельдерлин: поэтическое созерцание и философская рефлексия.

Пантеизм и «мифическая натурфилософия».

§3.Гельдерлин и немецкий идеализм. Интеллектуальное созерцание. «Метафизика красоты».

Глава II. Греческая античность в субъективной идеализации

Ф .Гель дер лина.

§1.«Царство Божие» и «теократия красоты»: социально-исторический идеал

Гельдерлина.

§2. Уход Гельдерлина. Столкновение поэтической реальности и исторической действительности.

§3.Сущность греческого в поэтической интерпретации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фридрих Гельдерлин в культуре позднего немецкого Просвещения"

Заключение.

Основные итоги проведенного исследования можно сформулировать в следующих выводах:

1. Культура позднего Просвещения в Германии (конец XVIII-нач. XIX в.) формирует собственное отношение к греческой античности, которое мы вправе назвать ренессансным. Немецкий ренессанс, являясь составляющей общеевропейской тенденции нового осмысления античности, в данный исторический период проявляет и свою специфику, обусловленную современной социальной и духовной ситуацией. Ведущая роль в генезисе немецкой духовности периода позднего Просвещения принадлежит классической философии идеализма (И.Кант, И.Г.Фихте, Ф.Шеллинг, Г.В.Ф.Гегель), а также формирующейся с первой половины XVIII в. эстетике. В связи с этим и немецкая поэзия несет в себе глубокое философское содержание, более того, имеет мировоззренческую функцию. Поэтому путь Ф.Гельдерлина представляется характерным именно в немецких культурных условиях.

2. В личности и творчестве Гельдерлина происходит закономерная встреча философии и поэзии. В свою очередь, собственно философское мышление не получает у него систематического оформления, но имеет вид свободной рефлексии. Поэзия и философия взаимодействуют и дополняют друг друга. При этом смысл поэзии связан с понятием интеллектуального созерцания в качестве способа познания; поэзия есть также, по Гельдерлину, основание (исток) бытия, то, что продолжает преемственность человека по отношению к богам. Воспринятое от греков понимание Красоты как высшего единства выводится Гельдерлином за рамки эстетической категории и обретает метафизическое значение.

3. Ф.Гельдерлин создает собственную поэтическую мифологию, основные категории которой - Природа и Боги - существенны как родственные предтечи человеческого бытия. Поэтическое обожествление природы и ее мифических воплощений (Солнце, Земля, Эфир и т.д.) позволяет говорить о пантеистическом характере воззрений Гельдерлина.

4. Социально-политические взгляды Гельдерлина (также выраженные преимущественно поэтически) закономерно объединяют в себе традиции греческой демократии, платоновской государственной модели и идеалы Французской революции. Идеальное общество, по мысли Гельдерлина, это «Царство Божие», где человек посредством «религии Красоты» вновь сближается с богами, обретая тем самым утраченную свободу (прежде всего свободу духа). Активная гражданская позиция сближает Гельдерлина с английскими романтиками и, соответственно, отдаляет его от соотечественников.

5. Присущее немецкому духу пристрастие к грекам в Гельдерлине воплощено абсолютно, - настолько, что это его пристрастие в сочетании с отчуждением поэта от наличной действительности можно определить как Уход в сущность греческого. В то же время Гельдерлин рассматривает Грецию как своеобразный бытийный исток, и его стремление распознать в сущности греческого именно поэтическое начало бытия следует понимать как Возвращение к этому пра-бытийному началу.

6. В призывании Христа, - «отсутствующего» бога, - Гельдерлин говорит о современном «богооставленном» мире. Пока поэтический исток не был утрачен, боги сосуществовали с людьми. Так, греческие боги и герои (Дионис, Геракл и т.д.) - ушедшие, скрывшиеся небожители, поэт скорбит об их уходе; но Христос - бог, правящий самим своим отсутствием и являющийся в тихой вере, исключительно «в духе». Поэтому слово Гельдерлина о Христе затруднено, ибо объединяет в себе скорбь по ушедшим богам и призывное ожидание к богов грядущего.

В качестве своеобразной духовной реакции на социальный кризис в Германии ренессанс проявляет себя в немецкой культуре как Уход-и-Возврат. Поиск ценностных ориентиров происходит вне современной действительности, но смысл этих исканий содержится именно в необходимости ее изменения. Немецкое Просвещение конца XVIII в. отличается неоднозначностью ренессансных тенденций. Общему представлению отвечает образ эпохи идеального общества, в котором гармонически соединились Природа и История, а эстетическим законам подчинялись не только искусство и философия, но и государственное устройство и социальная структура. В отличие от других европейских стран ренессанс в Германии принимает исключительно интеллектуальные, т.е. наиболее глубинные формы, - возможно как раз в силу исторического доминирования духовного восприятия бытия над практическим существованием. Кризис национальной культуры усиливает «ностальгические» мотивы, в которых Греция идентифицируется как родственное мироощущение.

Ф.Гельдерлина необходимо рассматривать как крайний, «экстремальный» предел ренессансного движения. Он не только реализует свой субъективный интерес к грекам, как это делали в свое время Винкельман, Гердер или Шиллер. С одной стороны, греки есть для Гельдерлина властный императив, направляющий его духовное движение, с другой стороны, греческое сущее не распадается в нем на отдельные составляющие, его Греция есть нечто более существенное, нежели великая историческая эпоха или идеальное общество, достойное подражания. Греция Гельдерлина начинается с истока природного бытия, с «истории богов», -только тогда она заключает поэта в тот «небесный плен», где его поэтическая экзистенция чувствует себя абсолютно свободной. Свойственное немецкой культуре отношение к древним с позиций духовного родства имеет для Гельдерлина значение подлинно бытийной связи, что гораздо глубже собственно «родства двух культур», так как представляет собой диалог внутри самой поэтической субстанции. Гельдерлина называют поэтом, наиболее приблизившимся к самой сущности греческого, ибо он превращает поэзию в тот абсолют мышления, который позволяет увидеть бесконечный исток бытийного сущего. И, возможно, не будет преувеличением сказать, что именно в образе Греции Гельдерлина гегелевский Абсолютный Дух обретает свой поэтический эквивалент.

Поэзия и философия Гельдерлина неразделимы и вместе с тем составляют две самостоятельные области мышления. Подобная диалектика затрудняет их изучение: в случае с Гельдерлином мы вправе говорить как о родстве поэзии и философии, так и об их полярности. Верным будет и утверждение о том, что философский компонент мышления также существен, как и поэтический. Чаще всего философская рефлексия Гельдерлина принимает вид поэтического образа, т.е. реализуется непосредственно через эстетику. Теоретические фрагменты указывают, на первый взгляд, на вспомогательное значение философской абстракции в его творчестве в целом. Но проблемы и противоречия метафизического характера, испытываемые поэтом, также как и их художественное разрешение, свидетельствуют об особом положении Гельдерлина в системе философии немецкого идеализма.

При всей своей фрагментарной форме выражения философские взгляды Гельдерлина олицетворяют общую тенденцию интеллектуального движения: от «вещи в себе» Канта к гегелевскому Абсолютному Духу. Более того, исследования последнего времени ставят поэта в основание системы послекантовского идеализма как его поэтического предтечу. «Единое», представляемое Гельдерлином в эстетическом качестве греческого сущего, получает у Гегеля выражение наличного в понятии бытия самосознающего Духа. Интересным представляется в связи с этим расследование Э.Кассирера, который подробно описывает факт обнаружения и содержание рукописного варианта так называемой «Старейшей программы системы немецкого идеализма». Он находит в ней авторство Шеллинга, который, по-видимому, зимой 1795-1796 гг. лишь систематически оформил содержание своих философских бесед с Гельдерлином. Известно, что 1795 г. - это время их интенсивного философского общения. В этот период поэт изложил другу собственные мысли об эстетической (поэтической) сущности всякой метафизики (философии). Возможно, что тезисы Шеллинга, сохранившиеся в гегелевской рукописной копии, есть перевод на язык теории философско-поэтической рефлексии Гельдерлина. И Гельдерлин, и Шеллинг находились тогда под воздействием учения Фихте, но уже ощущали, в особенности Гельдерлин, внутреннюю потребность в его преодолении1. Итоги этого совместного преодоления можно различить в основных работах Шеллинга

1 См. Кассирер Э. Гельдерлин и немецкий идеализм./ Избранное. Опыт о человеке. С.370-372.

Системе трансцендентального идеализма» и «Введении в философию мифологии». Гегель же, постулируя метафизику духовного Абсолюта, поворачивает ее таким образом, что гельдерлиновское поэтическое созерцание выступает в ней действительным способом познания.

В свете вышеизложенного роль Гельдерлина (и вообще поэзии как «метода» философии в целом) в системе немецкого идеализма выглядит не просто значительной, но во многом определившей его дальнейшее становление. Поэтическое (иными словами, интуитивно-образное, несистематическое) мышление Гельдерлина несет в себе смысл потенции, высокого стимула для всей последующей, послекантовской, философии.

Но судьба поэзии и поэта свершается во всей своей полноте, когда о ней высказываются потомки. Их вывод должен обозначить подлинное историческое место поэта в границах эпохи. Что есть «историческое место» в нашем понимании? Это не какая-то культурная ниша, твердый статус в общественном сознании, напротив, это диапазон и степень воздействия на культуру, - как своей эпохи, так и будущего. Если дело обстоит именно так, то историческое место Гельдерлина вряд ли можно указать с определенностью.

В необходимости некоего итогового заключения о его творчестве, перед нами неизбежно возникают проблемы, разрешить которые посредством простого суммирования всех выявленных ранее смыслов не представляется возможным. Такой путь достаточно эффективен при окончательном анализе какой-либо завершенной системы, податливой для общепринятой парадигмы исследования. Как завершенную систему можно рассматривать, впрочем, и поэтическое творчество. В этом случае анализу подвергаются объективный (социально-исторический) и субъективный (т.е. мировоззренческий, философский) факторы, определяющие конкретную поэзию. В результате исследования вырабатывается комплекс отдельных истин, полагаемых в их взаимной связи, на ijx основе которых формируется вv/ итоге единое суждение истины. Такое суждение, образно говоря, будет представлять собой «портрет поэта на фоне эпохи», объективированный уже другим историческим временем.

Тем самым, единое умозаключение о конкретной поэзии, полученное таким способом, есть завершение системы. Именно таковой, абсолютно законченной творческой системой является, например, творчество Гете, которое к тому же выходит за рамки поэзии. Подвергая его исследованию, мы повсеместно познаем грандиозную гетевскую цельность, совершенное воплощение масштабных идей, великую работу мышления, для которого не существует границ. То есть, если поэзию можно определить как систему, то применительно к Гете мы видим, кроме прочего, идеальную систему.

Для исследования, освещающего поэтический мир Гельдерлина, неприемлемой оказывается как раз вышеизложенный стандарт получения итогового суждения истины. Сущность не отразится в объединении отдельных элементов в целое, не явится в интерпретации и в неком итоговом понятии о поэзии Гельдерлина.

Попытаемся осмыслить творчество Гельдерлина как систему. Мы не в праве говорить об оригинальности ее содержания, наоборот, как литератор, он несравнимо беднее и Гете, и Шиллера. И их советы Гельдерлину о том, как и о чем писать, в принципе, абсолютно верны, - с точки зрения канонов стихосложения, т.е. той «систематической» поэзии, которая возможна без полновластной стихии вдохновения, без «небесного рабства», освобождающего для Гельдерлина бытийное слово. В его произведениях сюжет или отсутствует или откровенно слаб и не играет практически никакой роли (даже в «Гиперионе» он более чем условен). Стихотворные формы видоизменяются по мере приближения к роковой черте, но в целом влияние Оссиана, Клопштока, Шиллера вместе с греческими авторами проявляется на всем протяжении творческого пути. У Гельдерлина мы не найдем и произведения, в котором замысел и воплощение сводили бы в единую идею отдельные элементы философской рефлексии. Присущий романтикам фрагментарный стиль мышления у Гельдерлина уже естествен -как в поэтических, так и в философских текстах. Вообще, применим ли к Гельдерлину привычный смысловой стереотип «завершения»? Нам представляется, что в данном случае не следует отождествлять его с понятием «системы». Философская поэзия Гельдерлина есть именно открытая система; она не вписывается в замкнутые формы, и устанавливает не «место» поэта в истории культуры, но его высшую миссию по отношению к бытию.

Поэзия есть сверхличное, идущее к миру от начала бытия, от самой Природы. Быть поэтом теперь - означает не только способность воспринимать слово бытия, приходящее в «намеках богов», но также готовность к тому, что сущее может откликнуться не в ясном отзыве, а в еще более глубокой тайне. Как объясняет М.Хайдеггер смысл «поэтического» по Гельдерлину, «поэтически творящие по-земному - они лишь воспреемники небесной меры»1.

Придает ли что-либо открытой эстетической структуре системность, то есть, все-таки, некую строгость и итоговость? Основание, содержание, метод Гельдерлина есть собственно поэзия. Это самая строгая последовательность, которой он придерживается. Изначальная близость к Природе и богам придает поэтическую содержательность человеческому бытию. «Всезаслуженно, но все ж поэтично, обитает человек на этой земле.». Заслуженностью перед бытием человек обязан себе, заслуженность указывает на уже свершенное им и на то, что предстоит еще свершить. «Все ж поэтично» означает, что, несмотря на собственные достижения, человек не добился бы ничего без причастности к сущему бытийного истока, к поэтическому Природы. Так поэзия есть также и метод. Для древних -естественный путь разговора с богами; в современном, «непоэтичном» мире - то, что единственно через поэта связывает нас с «поэтическими» богами прошлого и ожидаемыми богами будущего.

Таким образом, в поэзии Гельдерлина мы получаем как бы чистую поэтическую субстанцию, близкую исходному своему значению потому, что она явлена исключительно в слове духа. Сам же Гельдерлин, распознавший самую сущность поэзии, не в теории, но непосредственно, является, можно сказать, совершенным воплощением высокой миссии поэта.

Приобщение к поэзии и философии Гельдерлина есть проникновение в мир, созданный как эстетическое со-ответствование эпохе. Также можно

1 См. Хайдеггер М. Сборник работ. M.: «Гнозис», 1993. С.297. сказать, что поэзия обретается в развертывающемся со-отношении с внутренним существом духовно родственной эпохи.

Какой исторической эпохе со-ответствует Гельдерлин? Безусловно той, к которой принадлежит по рождению. Это историческое время накладывает особый отпечаток на культуру Запада в том смысле, что порождает «тип» творца, который заявляет о своей значимости для своей эпохи в Уходе. И, возможно, никогда прежде конфликт с собственным историческим настоящим не был обусловлен такой отчетливо выраженной направленностью к будущему через опыт древнего прошлого. Настоящее идентифицируется как негативное, древность есть идеал, будущее - вечная потаенность, вечный ориентир для движения духа. Гельдерлину нужна Греция, пусть в виде поэтической ностальгии и в скорбном призыве, - по ней он сверяет истинность и достоверность своих поэтических пророчеств. Он тоже отказывается от настоящего, ибо настоящее a priori приземляет. Жить абсолютно только поэтически при личностной и социальной ущербности -такое требование впервые формулируется в Новом времени, и Гельдерлин -одна из первых добровольных жертв этого разрыва между наличным бытием, существованием (Dasein Хайдеггера), и чистым духом, к которому принадлежит поэзия. Мы видим в Гельдерлине, в его существовании и сущности после 1805 г., символический образ и нынешнего времени. Духовность, откликающаяся на идущий из бытийной глубины поэтический зов, и технологический мир практической жизни не в силах сегодня преодолеть свой сущностный разрыв. В плане соответствия историческому времени, таким образом, Гельдерлин оказывается ближе именно к нашей, вновь переходной, эпохе, которая является в некотором смысле итогом тому, для чего эпоха Гельдерлина, конец XVIII - начало XIX в., выступает началом.

Обозначая со-ответствие Гельдерлина (как выразителя сущности поэзии) собственному по рождению историческому времени как Уход, следует ли признать, что Возврат Гельдерлина - это возвращение к тому, что для него реально в отношении, то есть, в диалоге? Предмет этого отношения - не только и не столько Греция в историографическом значении Эллады, сколько Греция как такой исток бытия, откуда поэтически-непосредственно выявляется будущее, ради которого оставлено настоящее. Поэтому мы говорим, что Гельдерлин со всей необходимостью со-ответствует (т.е. принадлежит по произволу, подчиняется требованию) своему времени, но находит предмет со-отношения (т.е. то, к чему можно отнести свою способность к поэтическому слову) в эпохе Греции, открывающей ему в подлинности свою сущность.

И вывод о творчестве Гельдерлина ни в коем случае не должен быть сведен к подведению под общий знаменатель неких «слагаемых» его жизни. Итоговая мысль, вновь подчеркнем, не будет четким понятием о конкретной поэзии. Подлинная поэзия созвучна той эпохе, которая в своем историческом бытии задается вопросом об истинно сущем. Вот почему Гельдерлин продолжает живо присутствовать в духе современности.

Список научной литературыМальцев, Константин Альбертович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Гельдерлин Фридрих. Сочинения. M.: «Художественная литература», 1969. Гельдерлин Фридрих. Гиперион. Стихи. Письма. М.: «Наука», 1988. Гельдерлин Фридрих. Смерть Эмпедокла. Якубанис Г. Эмпедокл. Киев: «Синто», 1994.

2. История немецкой литературы. Т.З., М.: «Наука», 1966.

3. Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. Т.2. РАН, Ин-т философии, М.:1. Мысль», 1993, 528 С.

4. Платон. Государство. Законы. Политик. М.: «Мысль», 1998, 799 С. Винкельман И.И. Избранные произведения и письма. М.: «Ладомир», 1996, 687 С.

5. Гегель Г.В.Ф. Избранные работы в 2-х т. М., 1970-1971. Т.1, 1970, 671 С.; Т.2, 1971, 630 С.

6. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. // Сочинения тт. 1-14, М.-Л., 1929-1959; Т. 8, М.-Л., 1935, 709 С.

7. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. СПб.: «Наука», 1994, 442 С.

8. Гете И.В. Сочинения в 10-ти т. М.: «Худ. литература», 1975-1980; Т. 10, 1980,511 С.

9. Гете И.В., Шиллер Ф. Переписка в 2-х т. М.: «Искусство», 1988.

10. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: «Прогресс», 1984, 3971. С.

11. Кант И. Критика чистого разума. М.: «Мысль», 1994, 591 С.

12. Кант И. Критика способности суждения. М.: «Искусство», 1994, 367 С.

13. Шеллинг Ф. Сочинения. М.: «Мысль», 1998, 1664 С.

14. Шеллинг Ф. Философия искусства. М.: «Мысль», 1999, 608 С.

15. Шиллер Ф. Сочинения в 7-ми томах. М., 1955-1957; Т.6, 1957, 791 С.

16. Фихте И.Г. Сочинения 1792-1801 гг. М.: «Ладомир», 1995, 656 С.

17. Бубер М. Два образа веры. М.: «Республика», 1995, 464 С.

18. Вебер А. Избранное: кризис европейской культуры. СПб., Университетская книга, 1999.

19. Гадамер Г.-Г. Истина и метод. М.: «Прогресс», 1988. 704 С. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: «Искусство», 1991, 367 С. Гайм Р. Романтическая школа. Вклад в историю немецкого ума. М., Издательство К.Т.Солдатенкова, 1891, 774 С.

20. Гартман Н. Эстетика. М.: Изд-во иностранной литературы, 1958, 692 С. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб.: Университетское кн. издательство, 1997, 447 С.

21. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., «Гардарика», 1998. Лукач Д. Своеобразие эстетического. В 4-х томах. М.: «Прогресс», 19851987. Т.З, 1986, 301 С; Т.4, 1987, 571 С.

22. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: «Искусство», 1991, 588 С.

23. Тойнби А.Дж. Постижение истории. М.: «Прогресс», 1991, 736 С. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: «Республика», 1993, 445 С. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. М.: «Высшая школа», 1991, 190 С.

24. Цвейг С. Борьба с демоном. Гельдерлин. Клейст. Ницше. М.: «Республика», 1992,303 С.

25. Юнгер Ф.Г. Ницше. М.: «Праксис», 2001,256 с.

26. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Издательство политической литературы, 1991, 528 С.

27. Ясперс К. Стриндберг и Ван Гог (Сравнительный патографический анализ с привлечением случаев Гельдерлина и Сведенборга). М., 1999. Аверинцев С.С. Образ античности в западноевропейской культуре. // Новое в современной классической филологии. М., 1979.

28. Беляева Н.Т. Сотворение «Гипериона». // Гельдерлин Ф. Гиперион. Стихи. Письма. М.: «Наука», 1988.

29. Берковский Н.Я. Фридрих Гельдерлин. // Вопросы литературы. № 1, 1962. Берковский Н.Я. О романтизме и его основах. // Проблемы романтизма. М., 1971.

30. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л.: «Художественная литература», 1973, 567 С.

31. Болдырев Н. Библия дня сего. // «Постскриптум», Вып. 2(4), 1996, СПб.: «Феникс», 1996.

32. Вайнштейн О.Б. Язык романтической мысли (О философском стиле Новалиса и Ф.Шлегеля). М.: РГГУ, 1994, 80 С.

33. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма (Гельдерлин, Шлейермахер). //АНСССР, Ин-т философии, М.: «Наука», 1989, 161 С. Голосовкер ЯЗ. Поэтика и эстетика Гельдерлина. // Вестник истории мировой культуры. № 6, 1960.

34. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М.: «Наука», 1987, 217 С. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М.: «Мысль», 1986, 332 С. Гумницкий Г. Теория морали у Канта. // Вопросы теоретического наследия И. Канта. Вып. 2, Калининград, 1977.

35. Дейч А. Судьбы поэтов. Гельдерлин. Клейст. Гейне. М.: «Худ. литература», 1987, 575 С.

36. Дмитриев А.С. Проблемы иенского романтизма. М.: Изд-во Московского университета, 1975, 264 С.

37. Европейский романтизм. М.: «Наука», 1973, 506 С.

38. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб.: «Аксиома», «Новатор», 1996, 232 С.

39. Жучков В.А. Из истории немецкой философии XVIII в. (предклассический период). М.: ИФРАН, 1996, 260 С.

40. Карельский А.В. От героя к человеку. М.: «Советский писатель», 1990, 400 С. Карельский А.В. Социально-этическая проблематика романтизма в трагедии Ф.Гельдерлина «Смерть Эмпедокла» // Вестник Московского университета. Филология. № 4, 1992.

41. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: «Мысль», 1993, 959 С.

42. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: «Наука», 1976, 407 С.

43. Неустроев В.П. Литературные очерки и портреты. М.: Изд-во Московскогоуниверситета, 1983, 264 С.

44. Неупокоева И.Г. Революционно-романтическая поэма первой половины XIX в. М.: «Наука», 1971, 520 С.

45. Образцова В.П. «Гиперион» Гельдерлина и немецкий раннеромантический роман. // Автореф. диссертации, МГУ им. М. Ломоносова, филолог, фак-т, 1986, М„ 24 С.

46. Рыжова Т.С. К проблеме эллинизма в творчестве Гельдерлина и Китса. // Вестник Ленинградского университета. Л., 1980, 25 С.

47. Ставцев С.Н. Введение в философию М.Хайдеггера. СПб.: «Лань», 2000, 192 С.

48. Соловьева Н.А. Английский предромантизм и формирование романтического метода. М.: Изд-во МГУ, 1984, 146 С.

49. Allemann В. Hoelderlin und Heidegger. / 2.erw. Aufl./ Zurich Freiburg, «Atlantis», 1954, 224 S.

50. Anderle M. Die Landschaft in der Gedichten Hoelderlins. Die Funktion des Konkreten im idealistischen Weltbild. / Bonn Bouvier Verl. H.Grundmann, 1986,112 S.

51. Bech A. Hoelderlin als Republikaner. // Hoelderlin Jahrbuch. 1967-1968. 15 Bd. Tubingen, 1969.

52. Benn M.B. Hoelderlin and Pindar. / Mouton & Co's Gravenhag, 1962, 162 p. Bertaux P. Hoelderlin und die Franzosische Revolution. / Frankfurt a. Main, 1970, 187 S.

53. Bertaux P. Friedrich Hoelderlin. / Frankfurt a. Main, 1979, 664 S. Binder W. Fr. Hoelderlin. / Frankfurt a. Main, Suhrkamp, 1987, 277 S. Fineman Ch. Hoelderlin's philosophy with particular reference to Plato. / Detroit, Harlo, 1981, 160 p.

54. Harrison R.B. Hoelderlin and the Greek Literature. / Oxford, Clarendon press, 1975,321 р.

55. Ryan Lawrence. Hoelderlins «Hyperion». Exzentrische Bahn und Dicherberuf. /

56. Stuttgart, Metzlersche Verl. Buch., 1965.

57. Ryan Th.E. Hoelderlin's Silence. / New-York, Lang, 1988, 366 p.

58. Santner E.L. Fr. Hoelderlin: Narrative Vigilance and the Poetic Imagination. /

59. Rutgers Univercity Press, New Brunswick and London, 1986, 184 p.

60. Unger R. Hoelderlin's Major Poetry. The Dialectic of Unity. / Bloomingtone1.ndon, Indiana Univ. press, 1975, 267 p.

61. Friedrich Hoelderlin: An Early Modern. Ed. By E.E.George. / Ann Arbor, The Univ. of Michigan press, 1972, 319 p.

62. Hoelderlin ohne Mythos. Mit Beitragen von P.Bertaux, H.-W.Jager, W.Kudszus, H.Prang, L.Ryan, R.Zuberbuler. / Hrgh. von I.Riedel. / Goettingen, Vandenhoeck u. Ruprecht, 1973, 90 S.