автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Функции "младших героев" в эпическом сюжете

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Баркова, Александра Леонидовна

Вступление

Глава I.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ

Глава П.

СИЛЬНЫЙ "МЛАДШИЙ ГЕРОЙ"

Глава III.

СЛАБЫЙ "МЛАДШИЙ ГЕРОЙ"

Глава IV.

ГЕРОЙ-ПОМОЩНИК

Глава V.

ГЕРОЙ В ЗАТОЧЕНИИ

Глава VI.

ФАКУЛЬТАТИВНЫЕ РЕАЛИЗАЦИИ МОТИВОВ, ВХОДЯЩИХ В ТРИАДУ

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функции "младших героев" в эпическом сюжете"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

МЛАДШИЙ ГЕРОЙ" СРЕДИ ДРУГИХ ЭПИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ

Настал черед подводить итоги. Проанализированный выше материал увел нас довольно далеко от изначальных посылок, хотя, разумеется, не опроверг их. В ходе работы было сделано немало выводов, и теперь нам необходимо свести их воедино. Но перед этим нам следует систематизировать результаты рассмотрения конкретных эпических текстов.

Даже бегло обобщив наши наблюдения над мировым эпосом, приходим к совершенно неожиданному выводу: практически во всех (!) многоходовых сказаниях важное (а иногда и центральное) место занимает образ "младшего героя". Для введения этого персонажа в сюжет необходимо удаление главного героя под любым предлогом (и предлоги эти весьма разнообразны); сильный "младший герой" способен в одиночку повергать вражеское войско, в то время как главный этой способностью отличается не всегда (финальный бой может быть сражением между двумя армиями). Таким образом, мы можем утверждать, что сюжетное клише былины о Ермаке (или "Илиады", более прославленной, а потому более пригодной в качестве эталона) является ядром воинского эпоса. На этом сюжетном клише (то есть на выделенной нами триаде мотивов) строятся такие классические произведения, как "Песнь о Роланде", "Песнь о Гильо-ме", "Похищение Быка из Куальнге", "Беовульф", большинство сказаний монгольского и калмыцкого "Джангара" (в том числе и наиболее значительное как по объему, так и по месту в эпопее - "Рождение Шовшура"), центральное сказание "Гесериады" - "Война с шарайголами", сюда же отнесем "Махабхарату" и "Манас" (они столь велики по объему, что мы сосредотачиваем внимание только на центральном сюжетном ходе: битва на Курукшетре, два сказания о походах на Бейджин (Манаса и Семетея)); в других эпических текстах триада мотивов воплощена в отдельном эпизоде: таковы "Одиссея" (бой с женихами), "Энеида" (отдельные сцены в войне с Турном), "Отрочество Гильома" (начальный эпизод), "Песнь о Нибелунгах" (сцены боя во дворце Этцеля); в тех традициях, где эпос существует в форме малых песней, на триаде мотивов строятся отдельные сказания: ряд песней "Старшей Эдды" (гибель Гуннара и Хёгни, убийство Эрпа), былины (кроме былины о Ермаке и Самсоновского варианта былины о об Илье и Калине, это "Михайло Данилович"), юнацкие песни ("Гибель Секулы", "Гибель Рели", "Гибель Андрея, брата Марко",), нартские сказания ("Смерть Сослана" и ряд сказаний о подвигах чудесных младенцев, в том числе Батрадза; из не-осетинских укажем "Сватовство к Агунде"), якутские олонхо, эпические поэмы казахов (о Ер-Саине, Ер-Тархыне). Во всех перечисленных выше случаях мы имеем дело именно с триадой мотивов, то есть с неразрывным сюжетным единством, которое и формирует образ "младшего героя" сильного типа.

Формой воплощения мотива "Временная пассивность героя" может быть самостоятельный мотив "Ссора главного героя с эпическим государем". Таковы ссора Ильи с Владимиром, Ахилла с Агамемноном, Савара с Джангаром, Джангара с богатырями ("Рождение Шовшура") - во всех этих случаях удаление героя (или дружины) провоцирует нападение врагов; ссора Карны с Бхишмой (просто удаление от битвы). Отметим также, что "Ссора" как форма "Временной пассивности" нам ни разу не встретилась в текстах архаического эпоса, зато она фигурирует в "Илиаде" и "Махабхарате", которые представляют собой эпос, перешедший из устного состояние в литературное. Это неудивительно, поскольку ссора с государем не может присутствовать в догосударст-венном эпосе, там мы видим лишь стадиально предшествующий мотив "Ссора героя с богатырским племенем"

Можем ли мы на этом основании утверждать, что реализация мотива "Временная пассивность героя" в форме "Ссоры" есть явление позднее? Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться к генезису мотива "Ссоры". Подчеркнем еще раз, что генетически причиной конфликта между эпическим государем (или богатырским племенем) и лучшим из богатырей является страх перед его необузданной исполинской силой, а также свойственная подлинному герою "дерзость"; эти мотивы восходят к страху людей перед могущественным, но не ведающим законов героем-первопредком, сеющим доброе и злое хаотично, стихийно (что хорошо видно на приведенном африканском материале). Мы уже подчеркивали1, что и "Ссора", и такая реализация ее, как "Заточение в подземелье", генетически могут восходить к теме "Уход первопредка", который нередко мотивируется враждебным отношением людей к первопредку2. Добавим к этому, что большинство рассмотренных нами героев, с которыми связан мотив "Ссоры", - это либо полубоги, либо чудеснорожденные герои, то есть не вполне люди.

Следовательно, наиболее архаичные реализации мотива "Ссоры" мы видим в африканских сказаниях и в нартском эпосе осетин (гибель героев-младенцев). Архаична, но нестандартна ссора Семетея с дружиной Манаса -обычно собрание богатырей уничтожает героя, здесь же наоборот. Любую связь "Ссоры" с воинской тематикой (как "удаление от битвы", так и "удаление для битвы") следует признать поздней, поскольку изначально "Ссора" - это трагический финал биографии героя. Вероятно, случай Сида ("удаление для битвы") - стадиально более поздний, чем случай Ахилла ("удаление от битвы"): первый герой столь благороден, что и гонимый служит своей стране, второй наследует архаическую ярость и враждебность к своим; кстати, Сид начисто лишен чудесных качеств, а Ахилл - полубог.

Несколько особняком стоит самсоновский вариант былины о бое с Калином: здесь Владимир ссорится с тем героем, который потом всё же выходит на битву. Эта ситуация действительно крайне нелогична, и сказители разрешают ее одним из двух способов. Первый, более простой: "Ссора" выпадает из сюжета, былина начинается непосредственно с прихода Калина с войском. Второй, более громоздкий - дупликация мотива "Ссоры": оскорбившись за посаженного в погреб Илью, другие богатыри ссорятся с Владимиром и покидают Киев. Есть искушение предположить, что этот вариант сюжета - позднейший, возникший как контаминация первого варианта "Самсоновской" былины и былины о "ссоре и бое". Две "Ссоры" в одном сюжете - это уже избыточность.

1 Баркова A.JI. Отличительные черты. С. 64-65.

2 Разумеется, уход первопредка может быть мотивирован и иначе, а также вообще не мотивирован.

Кроме того, в самсоновском варианте "Ссора" является одновременно реализацией мотива "Герой в подземелье". Как мы убедились на многочисленных примерах, заточение в подземелье может быть как формой реализации третьего мотива (герой во вражеском плену и его освобождают), так и первого (герой заточен своим государем, далее события развиваются как в былине об Илье и Калине). Этот момент для нас очень важен - он свидетельствует, во-первых, о том, что былинная "Ссора" принадлежит к числу общеэпических реализаций как первого мотива из триады, так и мотива "Герой в подземелье", а, во-вторых, как нам кажется, славянский материал позволяет нам предположить динамику распространения мотива "Герой в подземелье": будучи изначально связанным с образом героя, плененного будущим тестем, затем - с образом "младшего героя", пленного врагом и освобожденного товарищем, на поздних этапах этот мотив соединяется с темой ссоры героя с государем и - одновременно - выходит за пределы эпоса (ср. "Повесть об Акире Премудром").

Мы позволим себе прервать наше обобщение материала мирового эпоса и задержаться на анализе трех основных вариантов былины о бое с Калином: былины о Ермаке, полном самсоновском варианте и былины "о ссоре и бое". Начнем с поднятой во "Вступлении" проблемы неустойчивости сюжета в былине "о ссоре и бое". Рассмотрев ее в свете типологических параллелей, мы выяснили, что ее первая часть - заточение богатыря в темницу и спасение от смерти благодаря женщине, срединный эпизод - освобождение, вторая часть - бой с вражеским войском, пленение как следствие падения в подкоп, освобождение своими силами и победа над врагом. Таким образом, мы видим сюжетную однотипность первой и второй части - и та и другая строятся на заточении и освобождении, причем заточение (пленение) связано со сферой низа - подземелье, падение в подкоп. Так в одной былине дважды реализуется сюжетно-функциональная последовательность, сформулированная в работе С.Ю. Неклюдова, причем в первой части былины реализация сказочно-архаическая, во второй - позднеэпическая, лишенная всех своих мифологических деталей, кроме способности богатыря одолеть войско.

Нам представляется, что одна из причин шаткости текста былины "о ссоре и бое" - это сюжетная избыточность полного варианта былины: сказители удерживают в сознании либо первый плен, либо второй. Другая причина, несомненно, заключается в том, что из второй части былины выпадает структурно необходимый персонаж - "спутник-помощник"3, освобождающий героя из плена. В рассмотренных нами эпических текстах героя освобождало из темницы войско, что мы встречаем и в чрезвычайно устойчивом самсоновском варианте былины; в былине "о ссоре и бое" никакого помощника нет, и это нарушение структуры приводит к тому, что пленение Ильи Калином нередко выпадает из повествования. У нас есть все основания предположить, что былина "о ссоре и бое" возникла как редукция самсоновского варанта.

Теперь вернемся к былине о Ермаке. Причина игнорирования Ермака и его имплицитно выраженного конфликта с Ильей заключается в необъяснимом нежелании эпосоведов замечать образ "младшего героя". Это беда не только данной былины - выше мы отмечали, что и Патрокла, и Оливье считают персо

3 Неклюдов С.Ю. О функционально-семантической природе знака. С. 222. нажами авторскими, устному эпосу не свойственными. Кстати, эта тенденция сказывается и на восприятии самсоновского варианта былины - весьма показательно, что A.M. Астахова отбирает для сборника "Илья Муромец" тексты типа (Кир. IV С. 38), где роль Ильи Муромца усилена, а структура нарушена (ИМ № 12). Исследовательнице не важно, что в таких случаях былинный сюжет почти лишен логики: неясно, почему все богатыри вместе, включая Илью, рубились 12 дней, если Муромец потом одолевает всех врагов один.

Младшего героя" считают героем поздним (как в уже цитированном высказывании комментатора сборника Киреевского). Единственным возражением этому мнению является суждение М.Г. Халанского о древности сюжетного клише былины о Сухмане и переяславльского сказания о Демьяне Куденевиче. Впрочем, М.Г. Халанский не видит в этих сказаниях образа "младшего героя", и потому его мнение является лишь косвенным подтверждением древности этого образа.

И последнее, что хочется сказать "в защиту" незаслуженно обойденной исследователями былины о Ермаке: ее изоморфность виднейшим памятникам мирового эпоса не позволяет считать былину поздней (это не относится к проникновению в эпос самого имени "Ермак"). Напротив, в ней просматривается крайне архаичный мотив враждебности богатыря к своему племяннику. Устойчивость структуры этой былины свидетельствует не только о том, что в ее основе лежит универсальное (и очень продуктивное) клише, но и о хорошем знании этой былины сказителями, а следовательно - о ее популярности в свое время. То же можно сказать и об изоморфном ей Самсоновском варианте былины об Илье и Калине - та же устойчивость основной части сюжета и легкая отделимость избыточного эпизода ссоры Ильи с Владимиром.

Возможно, еще одна причина невнимания к образу "младшего героя" заключается в ошибочном убеждении ученых, что в эпическом тексте двухмотив-ность всегда моложе одномотивности4. В ряде случаев это суждение верно, но, на наш взгляд, его нельзя абсолютизировать - поскольку иначе абсолютно одинаковое соединение мотивов в эпосе самых разных народов следовало бы признать случайным. Однако, как мы видели, существует ряд многоходовых сюжетов, воплощающихся в разных уголках мира независимо друг от друга. По существу, мы подходим к новой эпосоведческой проблеме (разрешением которой, сколько нам известно, еще никто не занимался) - к проблеме типологии на уровне сложных сюжетов, а не отдельных образов и мотивов.

В известном смысле, для этого отечественной науке нужно вернуться на сто лет назад, и мы не видим в этом ничего дурного, поскольку в советское время былины привлекались для сопоставительного анализа только специалистами по мировому эпосу (которым они служили лишь вспомогательным материалом). Со времен Ф.И. Буслаева и А.Н. Веселовского замер обратный процесс - рассмотрение былин на общеэпическом фоне. В работах A.M. Астаховой это декларировалось едва ли ни как достоинство советского эпосоведения5. Относительным исключением из этого прискорбного правила были лишь работы Б.Н. Путилова, но в них былины сравнивались, как правило, только с юнацкими песнями.

4 Новиков Ю.А. Указ. соч. С. 51-52.

5 Астахова A.M. Русский былинный эпос на Севере. Петрозаводск. 1948. С. 3-10.

Возвращаемся к прерванному анализу триады мотивов. Рассмотрев детально "Ссору эпического государя с лучшим из богатырей" и как форму "Временной пассивности героя", и как самостоятельный мотив, мы перейдем к анализу других форм "Временной пассивности". Прежде, чем их перечислять, отметим, что они почти никогда не разворачиваются в самостоятельные сюжеты, подобно "Ссоре", они - лишь вскользь упомянутая мотивация. Более того, возможна и редукция: главный герой отсутствует, а почему -неизвестно. Нам удалось обнаружить следующие причины пассивности главного героя: усталость от боев - русские богатыри, Карл; болезнь (а также тяжкие раны) - улады, Кухулин, герои олонхо; отъезд в дальнюю страну на битву - Одиссей, Сид, Сослан (в истории освобождения матери из ада), Гесер, герои тууль-улигеров в истории освобождения родителей из плена; починка оружия - Джангар; пребывание в плену - Алпамыш, Кобланды; отступление - Кобланды ("Сказание о Ер-Саине"), Акша-хан ("Сказание о Ер-Тархыне"); отъезд в дальнюю страну ради обретения наследника -Джангар; уход в монастырь - Данило Игнатьевич, Гильом; кроме того, причиной того, что главный герой не приходит на помощь "младшему", может быть бой (герой бьется в другом месте) - Гильом, герои олонхо, герои "Махабхараты".

Разумеется, некоторые мотивировки можно объединить. Так, "болезнь" и "уход в монастырь" - это форма "усталости от боев", отъезд героя в дальнюю страну (а также заточение) независимо от причин приводит к одним и тем же последствиям. В целом все эти мотивировки сюжетно равнозначны; мы сейчас сосредоточили внимание на формальной стороне, поскольку функциональное тождество уже доказано. На этом наш анализ первого мотива триады завершен.

Кратко коснемся второго мотива триады. Относительно "Боя героя с войском" следует признать, что он в большинстве случаев играет дополнительную роль в сюжете (так, даже в цикле былин об Илье Муромце он встречается не единожды), или вообще не является релевантным признаком (в нартском эпосе практически нет разницы между боем с чудовищем, группой чудовищ или вражеским войском; в "Махабхарате" и других эпопеях способностью поражать войско наделены все сколько-нибудь значимые персонажи).

Суммируем всё, что нам удалось выяснить относительно образа "младшего героя".

Нами было установлено, что существуют четыре типа "младших героев", а именно: сильный "младший герой", который по своим воинским качествам не уступает главному или даже превосходит его; такого героя, как правило, пытаются погубить свои же и часто преуспевают в этом; слабый "младший герой также называемый "ложным героем" - он безуспешно пытается сравниться с главным, которому решительно уступает; эта попытка нередко оканчивается трагически, но за смертью может следовать воскрешение6, поскольку такой герой не вызывает ревности, он может выступать в роли заместительной жертвы, (особенно это касается групповых персонажей), заместительная жертва подчас

6 Мы имеем в виду те традиции, где воскрешение погибших - исключение, а не норма. собственно героем не является - персонаж погибает, не успев ничего совершить; герой-помощник, нередко обладающий сверхъестественными чертами или даже некоторой зооморфностью, он всегда превосходит главного героя по своим качествам, но это почти никогда не вызывает зависти; герой-помощник может быть заместительной жертвой, причем смерть он принимает столь же пассивно, как и слабый герой; последний случай - "главный герой в функции младшего" - реализуется в тех ситуациях, когда главный герой нуждается в помощи, находясь в плену; такой герой никогда не гибнет.

Теперь рассмотрим эти четыре типа подробнее.

Сильный "младший герой" встречается нам настолько часто, что воплощения этого образа удобнее обобщить в виде таблицы7. герой возраст- степень родства с главным героем место подвига в эпической биографии финал

Ермак мальчик или юноша племянник или крестник первый и единственный погибает или уцелевает

Михайло Данилович юноша сын первый пленен, затем побеждает

Андрей зрелый муж старший брат последний убит братом

Пагрокл старше главного героя друг единственный, о котором детально известно гибнет

Телемах юноша сын первый и единственный уцелевает8

Роланд юноша племянник основной гибнет

Оливье и Турпен старше главного героя друзья единственный, о котором детально известно гибнут

Гильом9 юноша сын первый плен и освобождение

Вивьен, Ги юноша племянник первый гибнет

Кухулин юноша племянник основной едва-не-гибель

Эрп юноша брат, (сводный брат) не успел совершить подвиг убит братьями

Хёгни зрелый муж брат единственный, о котором детально известно гибнет по воле брата

Гернот зрелый муж брат единственный, о котором детально известно гибнет

Гизельхер юноша брат первый гибнет

Рюдегер зрелый муж неродной единственный, о котором детально известно гибнет

Хонгор зрелый муж неродной ряд подвигов едва-не-гибель

Нанцон юноша неродной первый дважды гибнет и воскрешен

Дзаса-Шикир зрелый муж старший брат последний гибнет и воскрешен

7 Еще раз обратим внимание, что среди перечисленных персонажей одни имеют исторический прототип, другие - нет. Это наглядно свидетельствует о том, что эпические сказания "приурочивают мотив к историческим именам и придают ему жизненные краски" (Потебня А. А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава. 1883-1887. T .II. С. 510).

8 Телемах не гибнет, быть может из-за того, что подвиги его в основном "политические", а не собственно воинские

9 В песни "Отрочество Гильома".

Гесер10 мальчик или юноша младший брат одни из многих побеждает или едва-не-гибель

Кульчоро юноша Друг ряд подвигов побеждает

Ер-Саин мальчик неродной первый гибнет

Ер-Тархын юноша неродной первый побеждает безымянный мститель за Сослана юноша племянник единственный уцелевает

Абхиманью мальчик племянник первый гибнет

Бхишма старик двоюродный дед последний гибнет

Дрона, Шалья зрелый муж наставник, друг единственный, о котором детально известно гибнет

Карна юноша друг последний гибнет

Слабый "младший герой" встречается едва ли не чаще. Он бывает как одиночным, так и групповым. Это Добрыня в былине о Сокольнике, спутник Добрыни в былине о Змее, Старчище Иванище в былине об Идолище, Самсон, Марко Кралевич в некоторых песнях, Андрей (брат Марко Кралевича), Ахсар, Караман ("Кобланды"), Лакшмана, братья невест и другие персонажи олонхо, Coco ("Сказание о Сундьяте"); отряды Фолломайна, Финтана, Менда и возниц ("Похищение Быка из Куальнге"), дружина Беовульфа (бой с драконом), сыновья Сырдона, богатыри Джангара, богатыри Гесера, сыновья знаменитых отцов ("Семетей"). Особняком стоят отцы, которые терпят лишения в отсутствие сыновей: Лаэрт, отцы героев олонхо, Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу ("Пополь Вух"), по роли в сюжете с ними сходны пассивные персонажи - мать Добрыни, мать Сослана (нартские сказания), мать Гесера, родители Алпамыша, родители Кобланды. Заместительной жертвой являются спутники Одиссея, Эльпенор ("жертва" перед нисхождением в Аид), Суалтайм, Эскхере ("Беовульф"), сыновья Пандавов и Драупади.

Герой-помощник во многом подобен сильному "младшему герою", так что мы продолжим предыдущую таблицу. герой возраст степень родства с главным героем место подвига в эпической биографии финал

Ренуар юноша брат жены первый побеждает

Кетерн и Илиах зрелые мужи неродные единственный, о котором известно гибнут

Виглаф юноша неродной единственный побеждает

Хаген зрелый муж неродной (сводный брат) последний пленен

Эт Нээлэй вне возраста брат, дядя ряд подвигов побеждает

Айыы Тайма юноша племянник очередной побеждает ттюк Молждой вне возраста брат ряд подвигов побеждает

Тюмэн Тююрэй вне возраста старший брат ряд подвигов побеждает

Энкиду вне возраста неродной ряд подвигов гибнет

Нуралин юноша сын основной побеждает безымянный спут- младенец неродной первый гибнет

10 В сказаниях о победе над черно-песгрым тигром и разбойниками. ник Сослана безымянный сын Урызмага младенец сын первый заранее убит отцом

Магнай, Боролзой мальчики неродной единственный побеждает

Хануман вне возраста неродной один из многих едва-не-гибель

Гхатоткача вне возраста племянник первый гибнет

Арджуна11 зрелый муж брат один из многих едва-не-гибель

Дингисвайо зрелый муж неродной последний гибнет

Факоли вне возраста неродной ряд подвигов изгнан

Добрыня юноша неродной ряд подвигов побеждает

Еким юноша неродной первый едва-не-гибель

Сразу обращает на себя внимание, что такой герой совершает, как правило, не один, а несколько подвигов, возможность его гибели - меньше, чем у сильного "младшего героя".

Главный герой в функции младшего" - это Илья Муромец в самсонов-ском варианте былины, Гильом во "Взятии Оранжа" и "Заточении у Синагона", Урызмаг ("Последний поход"), Марко Кралевич ("Марко и Черный Арап" и др. сказания).

Говоря об образе слабого "младшего героя", мы отнесли сюда и все случаи вызволения родителей из преисподней, а также освобождения их из плена. Почему мы рассматриваем эти сюжеты с точки зрения детей? Не только потому, что сыновья - главные герои эпоса. Другая причина заключается в том, что освобождение слабого "младшего героя" из темницы, из плена -сюжетный ход, хорошо известный якутскому олонхо, а там эти спасенные часто не только не приходятся герою родителями, но и вообще не состоят с ним в родстве. Поэтому тема "Освобождение из плена" оказывается разнесенной по двум разным реализациям: одно дело, когда сын освобождает пассивного отца-неудачника, другое - когда войско спешит на помощь богатырю, а тот, не дожидаясь спасителей, рвет путы сам и крушит врагов телом одного из них.

Вернемся к анализу вызволения родителей из преисподней или из плена. Здесь довольно трудно провести границу между одним мотивом, переходящим в другой. А именно: в некоторых случаях заточенный в преисподней отец является "младшим героем", ложным героем, то есть он пытается совершать подвиги, терпит крах, погибает и сын его вызволяет и воскрешает (олонхо, "Пополь Вух"). Однако в других случаях необходимо вызволять пассивного отца, угнанного в плен во время дальнего похода сына, причем здесь вместе с отцом герой может вызволять мать, а также подданных и скот. Иными словами, пассивный отец, мать, другие родичи, а также скот и имущество выступают как единый объект похищения и добывания. Отец в данном случае - не герой, а просто персонаж. Однако на практике противопоставлять слабого отца и пассивного отца не так-то просто: неясно, куда, например, отнести Лаэрта, который в последних строках "Одиссеи" вооружается, встает вместе с сыном плечом к плечу и только вмешательство Афины предотвращает битву и участие Лаэрта в ней. Параллели с "Алпамышем" убеждают нас в том, что Лаэрт - "пассивный" отец, а финал "Одиссеи" позволяет видеть в нем образ "слабого".

11 В "Ащвамеддха-парве".

Противопоставить эти два типа отцов нас заставили те сюжеты, где герой освобождает из Нижнего мира свою мать - она, разумеется, героем не является. Мать героя, в отличие от его сестры и супруги, никогда не предстает богатыркой и "младшим героем" не при каких обстоятельствах быть не может. Исходя из этого возможно и различение "слабого" и "пассивного" отца: второй легко может быть заменен матерью героя, первый - нет.

При этом структурно нет никакой разницы между сюжетом "Поход героя во вражескую страну за угнанными родителями (народом)" и "Нисхождение героя в преисподнюю ради вызволения умершего отца (матери)". Тождество структуры этих двух сюжетов очевидно: ведь в архаическом эпосе вражеская страна отчетливо имеет черты Нижнего Мира, а в классическом эпосе эти черты уходят в подтекст, но иногда проявляются. В обоих случаях первый мотив реализуется как "Удаление героя в поход". Любопытно, что в этих сюжетах второй мотив (шире - боевой мотив) факультативен: освобождая родителей из преисподней, герой, как правило, не бьется (победа Хун-Ахпу и Шбаланке над владыками Шибальбы не является победой в бою; собственно битва присутствует, кажется, только в олонхо); угнанных в плен родителей могут освобождать и без боя. В том случае, когда они терпят лишения дома, бой также факультативен - Одиссей бьется с женихами, Кобланды также сражается с многочисленными сторонниками врага, притесняющего его семью, а Алпамыш карает предателя, но собственно боя (тем более - боя с войском) нет. Так на уровне структуры. Но на уровне повествования эти сюжеты могут быть решительно непохожи: во втором из них может быть реализован мотив "Заточение героя в подземелье" (но не обязательно, см. сказания о Сослане и Гесере, вызволяющих своих матерей из ада), а также добавлено пространное описание загробного мира. Первый же сюжет в классическом эпосе может быть редуцирован: это смерть (или "едва-не-смерть") родителей в разлуке с давно уехавшим на битву сыном.

И всё же "младший герой" это, в первую очередь, герой молодой. Часто он предстает как герой-малолетка, и его возраст может быть объяснен (помимо всех приведенных выше вариантов трактовки) и "предварительной недооценкой" (термин Скафтымова). Характеристики такого героя суммированы С.Ю. Неклюдовым в его статье "Героическое детство в эпосе Востока и Запада"12. Мы возьмем на себя смелость уточнить некоторые ее положения.

Наши исследования показали, что существуют два разных, подчас противоположных типа героя-малолетки, отличающихся друг от друга и ролью в сюжете, и даже внешними признаками. Первый - это наш "младший герой", в том эпизоде, где он действует, он находится в центре повествования (так, мы говорим "былина о Ермаке", хотя там фигурирует и Илья), юный возраст этого героя, в общем, не выходит за грань реальности - мы можем себе представить и двенадцатилетнего Ермака, и семнадцатилетнего Кухулина (достаточно вспомнить возраст Александра Невского во время его битв - 20 и 22 года). Такой герой может быть и сильным (тогда главный герой страшится его силы), и слабым (например, Лакшмана в сравнении с Рамой, - такой не "конкурент" главному герою). Сюжет, связанный с этим героем, сохраняет черты инициатиче-ского: первая поездка юного героя, которого главный герой посылает на вре

12 Неклюдов С.Ю. Героическое детство. менную смерть, на инициатическое испытание. Таков первый образ юного богатыря - "младшего" героя сильного или слабого типа. Второй образ - это, например, монгольский Магнай или французский Ренуар. Монгольский малолетка

- мальчик, а не юноша, но при этом он, забытый всеми, уже триста лет пасет скакуна Джангара! - дважды сверхъестественный возраст. Если Ермак, Лакшмана, Кухулин и другие выходили на бой раныиг Ильи, Рамы, Конхобара, то Магнай и Ренуар вступают в битву после Джангара и Гильома, вступают в нее тогда, когда главный герой близок к поражению, с ними связан мотив "Бессилие главного героя и своевременная помощь". Примечательно, что к силе этого героя зависти не возникает, - это легко объяснить тем, что такой герой наследует образу волшебного помощника, который есть не что иное, как отделенные от героя его магические способности, и потому его сила, равно как и помощь в трудный час воспринимается героем как должное. Если для первого героя его юный возраст - принципиальная черта, генетически восходящая к инициатическому мифу, то для второго - просто одна из его сверхъестественный черт, что опять же хорошо видно на примере трехсотлетнего мальчика Магная. Единственным ярким исключением из этого правила являются осетинские малолетки, разламывающие колыбель, чтобы ехать на битву, - они, как правило, являются "младшим героем" сильного типа; кроме того, такие богатыри-младенцы почти все гибнут. Мы полагаем, что этот образ можно признать специфически осетинским, соединяющим в себе черты младенца-"помощника" и младшего героя (подростка, юноши), которого вольно или невольно губят свои же.

В ходе исследования нам удалось найти два объяснения происхождению мотива "Гибель (едва-не-гибель) младшего героя при попустительстве главного", эти объяснения касаются разных степеней родства персонажей. Это уже упомянутый инициатический миф, к нему восходит потенциальная враждебность дяди и племянника (подразумевается дядя по матери, так как инициатиче-ские мифы связаны с матрилокальным браком). Отметим, что в данном случае дядю и племянника очень редко сменяют отец и сын (Данило Игнатьевич, Гильом в "Отрочестве", два персонажа в олонхо, Хара-Сойо у калмыков13 - таковы немногочисленные примеры). Вражда отца и сына связана, как давно доказано14, с патрилокальным браком, и в случае их поединка нельзя говорить о "попустительстве" - мы имеем дело с сознательным убийством (или с намерением совершить таковое)15. Второй источник мотива "Гибель младшего героя"

- близнечный миф, строящийся на внутреннем противостоянии между братья

13 Если рассматривать не только те случаи, когда сын гибнет (едва-не-гибнет) в битве, но брать более обобщенно, то, разумеется, сюда следует отнести Телемаха, терпящего лишения в отсутствии отца, и все подобные случаи в среднеазиатском эпосе.

14 Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 261-262. Там же см. ссылки на литературу вопроса.

15 Здесь же следует возразить А.Ш. Кичикову, который ошибочно считает, что сын, рожденный далеко, - прототип сына, бьющегося с отцом. Ученый определяет его как "тип богатырей, которые не знают своего отца и активно его ищут, чтобы придти к нему на помощь" (Указ. соч., с. 84; выделено мною - А.Б.). Несомненно, оба эпических мотива (и "Бой отца с сыном" и "Далеко рожденный сын, приходящий на помощь к отцу") восходят к матрилокальному браку, однако, на наш взгляд, общность исторических корней ни в коей мере не означает исторической преемственности мотивов, сын-спаситель (с чертами волшебного помощника!) не может превратиться в сына-противника. ми, схожими до полного несходства16, и это их противостояние может приводить к вольному или невольному убийству (Рама любит Лакшману, но отпускает на бой с Кумбхакарной, где тот гибнет; Марко убивает Андрея из-за добычи). Добавим к примерам, приведенным в работе, еще два - Ромул убивает Рема (жертва при основании города), а Хёд - Бальдра (трактовок семантики этого убийства чрезвычайно много, и их анализ увел бы нас далеко в сторону). Заметим, что "младший герой", не являющийся родственником, встречается в эпосе крайне редко - примером этого может служить таблица родственных взаимоотношений персонажей в олонхо.

Если относительно стадиальной типологии "едва-не-гибели" "младшего героя" и боя отца с сыном можно утверждать однозначно, что первый старше второго, то сопоставлять относительный возраст двух источников образа "младшего героя" нам не представляется целесообразным: и инициатический, и близнечный миф гораздо старше эпоса. К инициатическому мифу восходит и еще один сюжет, часто встречавшийся на страницах этой работы: сын, освобождающий отца из преисподней. Мы отмечали, что в данном случае отец играет роль "младшего героя" при сыне, однако не всё многообразие сюжетов, где отец слабее сына, объясняется инициатическим подтекстом. Эпосу (особенно хорошо это видно на примере гюрко-монгольского) вообще свойственна идея поступательного развития: каждое следующее поколение сильнее предыдущего (см. таблицу по олонхо, где младшее поколение гораздо чаще выручает старшее, чем наоборот, а также см. суждение А.Ш. Кичикова о том, что только сын героя может одолеть сына врага).

Последнее, что мы подчеркнем, это противопоставленность анализируемого нами противостояния главного и "младшего" героев открытой вражде не узнавших друг друга родственников. Общеэпический бой отца с сыном трагичен тем, что герои невольно поднимают меч на родича, в наших же случаях главный герой прекрасно знает того, чью гибель он вольно или невольно провоцирует. Неудивительно, что в единственном попавшем в поле нашего зрения поединке отца с сыном (кстати, знающих о своем родстве) гибнет не сын, а отец (Арджуна в бою с Вабхруваханой). Разумеется, ничто не мешает в другом контексте рассматривать этот пример наравне со всеми другими случаями боя отца с сыном; здесь, как и во многих других случая мы имеем дело с наложением мотивов друг на друга.

Кратко обобщим достигнутые результаты. Рассмотренный материал позволяет по-новому взглянуть на структуру цикла былин о бое с войском Калина, вскрыть внутренние различия между отдельными вариантами, установить причины стойкости или шаткости их сюжетов. Кроме того, оказывается возможным скорректировать точку зрения исследователей греческого и французского эпоса, которые отказывали Патроклу и Оливье в принадлежности к эпической традиции, - как видно из материала, эти герои не являются результатом авторского творчества. Наконец, выявлено место былины о Ермаке в мировом эпосе - доказана изоморфность ее структуры "Илиаде", "Песни о Сиде", "Песни о Роланде", "Похищению Быка из Куальнге" и другим

16 Именно так. См.: Торшина К.А. Образы близнецов в мифах и культурах // Человек. 1995. № 6. С.71. виднейшим памятникам. Сформулирована триада мотивов, на которой строится подавляющее большинство произведений воинского эпоса.

В частности, благодаря проведенным изысканиям оказалось возможным выделить несколько мотивов, которые могут воплощаться как мотивы нашей триады, но могут реализоваться и самостоятельно. Это "Бой отца с сыном", "Ссора эпического государя с лучшим из богатырей", "Заточение героя в подземелье". Любопытно отметить, что возможно тройное "вложение" мотивов: в былине заточение Ильи в подземелье является формой "Ссоры", а та, в свою очередь, формой первого мотива триады - "Временная пассивность героя" (в остальных случаях, как мы убедились, это вложение - двойное: никакого подземелья нет).

Чрезвычайно распространенное в мировом эпосе "Заточение героя в подземной темнице" может воплощаться и как первый, так и третий мотив из триады. На этом строится сюжет "Алпамыша", вторая часть "Пополь Вух", сказание о Хонгоре в "Рождении Шовшура", сюжеты множества олонхо и т.д. В западноевропейском эпосе это заточение встречается реже - в сказаниях о Гильоме Оранжском, в "Старшей Эдде". Уникальным вариантом реализации темы заточения является былина "Илья, Самсон и Калин-царь", где эта тема представлена дважды. Показательно, что как составляющая второго мотива эта тема не удерживается: былине "о ссоре и бое", где Самсон с дружиной не фигурирует, пленения Ильи татарами обычно не происходит. Таким образом, в былине тема заточения реализуется как в своей архаической, так и в историзиро-ванной форме.

Главным научным результатом исследования мы полагаем описанный нами образ "младшего героя", доселе игнорируемый большинством ученых.

Список научной литературыБаркова, Александра Леонидовна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Act. Былины Севера. Т.1. Мезень и Печора. Записи, вступительная статья и комментарий A.M. Астаховой. М.-Л., 1938; Т.2. При-онежье, Пинега и Поморье. Подготовка текста и комментарий A.M. Астаховой. М.-Л., 1951.

2. Гильф. Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1874 г. М.-Л, Т.1. 1949; Т.2 1950; Т.З 1951.

3. Григ. Архангельские былины и исторические песни, записанные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 гг. T.l. М., 1904; Т.2 Прага, 1939; Т.З СПб, 1910.

4. Гул. Былины и песни Алтая. Из собрания С.И. Гуляева. Барнаул. 1988.

5. Ряб.-Андр. Былины Ивана Герасимовича Рябинина-Андреева. Петрозаводск, 1948.

6. Карел. Русские эпические песни Карелии. Петрозаводск, 1981.

7. Кир. Песни, собранные П.В. Киреевским. Вып. 1-Х. М., 18601874.

8. КД Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1938.

9. Крюкова Былины М.С. Крюковой. T.l. М., 1938; Т.2. М., 1941.

10. ИМ Илья Муромец. М., Л. 1958.

11. Листопад. Листопадов A.M. Донские былины. Ростов-на-Дону. 1945.

12. Марков Беломорские былины, записанные А. Марковым. М., 1901.

13. Мил. Былины новой и недавней записи из разных местностей России. Под редакцией проф. Вс.Ф. Миллера. М., 1908.

14. Оз. Озаровская О.Э. Бабушкины старины: Сказительница былин М.Д. Кривополенова. Пг, 1916.

15. Онч. Печорские былины. Записал П. Ончуков. СПб, 1904.

16. Пар.-Сойм. Былины Пудожского края. Подготовка текстов, статья и примечания Г.Н. Париловой и А.Д. Соймонова. Петрозаводск, 1941.

17. Ряб.-Андр. Былины П.И. Рябинина-Андреева. Петрозаводск, 1940.

18. Рыбн. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. T.l. М., 1909; Т.2. М., 1910.

19. Сок.-Чич. Онежские былины. Подбор былин и научная редакция текстов акад. Ю.М. Соколова. Подготовка текстов к печати, примечания и словарь В. Чичерова. М., 1948.20. Сиб.

20. Тих-Мил. Тихонравов НС, Миллер Вс. Ф. Русские былины старой и новой записи. М., 1894.издания текстов мирового эпоса

21. Бевульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975.

22. Гесериада. Сказание о милостивом Гесер Мерген-хане, искоренителе десяти зол в десяти странах света. Перевод, вступительная статья и комментарии С.А. Козина. М., Л., 1935.24. Гомер. Илиада. Л., 1990.25. Гомер. Одиссея. М., 2000.

23. Гэсэр: Бурятский героический эпос. Кн. 1-2. М., 1988.27. Вергилий. Энеида.28. Джангар, М., 1990.

24. Джангар. Малодербетская версия. Элиста, 1999.

25. Емельянов Н.В. Сюжеты якутских олонхо. М., 1980.

26. Из «Хроники двадцати королей» // Песнь о Сиде. М., Л. 1959.32. Ильин. Махабхарата.33. Махабхарата. Рамаяна.

27. Матье М.Э. Мифы Древнего Египта. Л., 1940.35. Младшая Эдда.

28. Нарты. Адыгский героический эпос. М., 1974.

29. Нарты: Кабардинский эпос. М., 1951

30. Нюргун Боотур Стремительный. Якутский героический эпос-олон-хо. Воссоздал на основе народных сказаний П. Ойунекий. Якутск. 1982.390 победе над гневно-бешеным черно-пестрым тигром // Декоративное искусство Диалог истории и культуры. 1995. № 1-2.

31. Орлов А.С. Казахский героический эпос. М., Л. 1945.

32. Осетинский нартский эпос. Дзауджикау, 1948.

33. Песни о Гильоме Оранжском. М., 1985.

34. Песни южных славян. М., 1976.

35. Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., 1976.45. Пополь Вух.

36. Похищение Быка из Куальнге. М., 1985.

37. Санжеев Г.Д. Монгольская повесть о Хан-Харангуй. М.; Л., 1937.

38. Сербские народные песни и сказки из собрания Вука Стефановича Караджича. М., 1987. 1144449. Сербский эпос. М., 1916

39. Сербский эпос. М.; Л., 1933.

40. Сербский эпос. М.; Л., 1933. С

41. Старинные албанские сказания. М., 1971.

42. Три великих сказания Древней Индии: Сказание о Раме. Сказание о Кришне. Сказание о великой битве потомков Бхараты. М., 1978.

43. Чудесная повесть о Роговом Зигфриде // Песнь о Нибелунгах. Л., 1972.55. «Я открою тебе сокровенное слово». Литература Вавилонии и Ассирии. М., 1981.1. Научные труды

44. Абаев В.И. Избранные труды: Религия. Философия, Литература. Владикавказ. 1990.

45. Астахова A.M. Комментарии //Илья Муромец. М.-Л., 1958.

46. Астахова A.M. Русский былинный эпос на Севере. Петрозаводск. 1948.

47. Байбурин А.К., Левинтон Г. А. К проблеме «у этнографических истоков фольклорных образов и сюжетов» // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных образов и сюжетов. Л., 1984.

48. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993.

49. Баркова А.Л. Калевала // Энциклопедия литературных произведений. М., 1998.

50. Баркова А.Л. «Калевала»: слово заменяет действие // Слово как действие. М., 1998.

51. Баркова А.Л. Буддийская живопись в собрании Международного Центра Рерихов // Рерих Ю.Н. Тибетская живопись. М., 2001.

52. Баркова А.Л. Гильгамеш // Энциклопедия литературных произведений М., 1998.

53. Баркова А.Л. Мифологические универсалии в тибетской иконографии // Человек и природа в культурной традиции Востока (в печати).

54. Баркова А.Л. Мифология. Авторская программа. М., 1998.

55. Баркова А.Л. Отличительные черты архаических героев в эпических традициях различных народов // Актуальные проблемы языкознания и литературоведения. М., 1994.

56. Баркова А.Л. Проблема глубины корней эпоса и воспроизводимости архаического клише в поэпическое время // Язык, литература, культура: Традиции и инновации. М., 1993.

57. Баркова А.Л. Структура архаического поединка в русских былинах и западноевропейском эпосе // Древняя Русь и Запад. Научная конференция. Книга резюме. М., 1996.

58. Баркова А.Л. Четыре поколения эпических героев // «Человек», 1996, №6; 1997, №1.

59. Брагинская Н.В. Кто такие мирмидонцы? // От мифа к литературе. Сборник в честь семидесятипятилетия Е.М. Мелетинского. М., 1993.

60. Буслаев Ф.И. Русский богатырский эпос. // Буслаев Ф.И. Народная поэзия: Исторические очерки. СПб, 1887.

61. Веселовский А.Н. Южнорусские былины// СОРЯС, XXII, 1881.74. Голан А. Миф и символ.

62. Гринцер П. А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. М., 1974.

63. Гринцер П. А. Устные и письменные версии «Сказания о Раме». Опыт сопоставления // Эпос зарубежной Азии и Африки. М., 1996.

64. Гуревич А.Я. «Эдда» и сага. М., 1979.

65. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

66. Далгат У.Б. Эпический историзм в развитии // Фольклор. Проблемы историзма. М., 1988.

67. Дьяконов И.М. Комментарии//Я открою тебе сокровенное слово. М„ 1981.81. ДюмезильЖ. Скифы и нарты.

68. Елизаренкова Т.А. Примечания // Ригведа. Мандалы I-IV. М., 1989.

69. Елизаренкова Т.Я. «Ригведа» великое начало индийской литературы и культуры //Ригведа. Мандалы I -IV. М., 1989.

70. Жамцарано Ц.Ж. Заметки о монгольском героическом эпосе // Образцы монгольской народной литературы. СПб, 1908.

71. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. Л., 1974.

72. Жирмунский В.М. Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса // IV Международный съезд славистов: Доклады. М., 1958.

73. Зайцев А.И. Древнегреческий героический эпос и «Илиада» Гомера // Гомер. Илиада. Л., 1990.

74. Заметка П.Б. о песнях, помещаемых в III выпуске, с соответствующими сказками. // Песни, собранные П.В. Киреевским. Вып. III, 1861.

75. Иванов Вяч. Вс., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.

76. Из лекций А.Н. Веселовского по истории эпоса // Типология народного эпоса. М., 1975.

77. Кичиков А.Ш. Героический эпос «Джангар». М., 1997.

78. Котляр Е.С. «Эпос миграций»: эпический цикл монго (Западная тропическая Африка ) о Лианжа и Нсонго // Фольклор и этнография: У этнографических истоков фольклорных образов и сюжетов. Л., 1984.

79. Котляр Е.С. Эпические традиции Черной Африки // Эпос зарубежной Азии и Африки. М., 1996.

80. Котляр Е.С. Эпос народов Африки южнее Сахары. М. 1985.

81. Крамер. История начинается в Шумере. М., 1991.

82. Кудияров А.В. Поэтико-мировоззренческие аспекты историзма монголоязычных народов // Фольклор. Проблемы историзма. М., 1988.

83. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.

84. Левинтон Г.А. Предания и мифы // Мифы народов мира. М., 1992. Т.П.

85. Липец Р.С. Образы батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе. М., 1984.

86. Лихачев Д.С. «Единичный исторический факт» и художественное обобщение в русских былинах// Славяне и Русь. М., 1968.

87. Лорд А. Б. Сказитель. М., 1994.

88. Лосев А.Ф. Античная мифология в историческом развитии. М., 1957.

89. Лосев А.Ф. Знак, символ, миф. М., 1982.

90. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа.

91. Мелетинский Е.М. О происхождении литературно-мифологических с сюжетных архетипов // Arbor Mundi. №2. 1993.

92. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М , 1976.

93. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса. М., 1969.

94. Менендес ПидальР. Избранные произведения. М., 1961.

95. Михайлов А.Д. Жеста Гильома И Песни о Гильоме Оранжском. М., 1985.

96. Михайлов Г.И. Проблемы фольклора монгольских народов. Элиста. 1971.

97. Неклюдов С.Ю. «Событийные сценарии» повседневности и их соответствие в нарративных структурах И Слово как действие. М., 1998.

98. Неклюдов С.Ю. Героический эпос кочевников Монголии // Эпос зарубежной Азии и Африки. М., 1996.

99. Неклюдов С.Ю. Героический эпос монгольских народов. М., 1984.

100. Неклюдов С.Ю. Героическое детство в эпосе Востока и Запада // Историко-типологические исследования. М., 1974.

101. Неклюдов С.Ю. О кривом оборотне (к исследованию мифологической семантики фольклорного мотива) // Проблемы славянской этнографии. Л., 1979.

102. Неклюдов С.Ю. О функционально-семантической природе знака в повествовательном фольклоре // Семиотика и художественное творчество. М., 1977

103. Никулин Н.И. Архаический эпос народов Вьетнама // Эпос зарубежной Азии и Африки. М., 1996.

104. Новиков Ю. А. Сказитель и былинная традиция. СПб. 2000.

105. Поппе Н.Н. Халха-монгольский героический эпос. М., Л.; 1936.

106. Потебня А. А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава. 1883-1887.

107. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. СПб., 1996.

108. Пропп В.Я. Об историзме фольклора и методах его изучения // Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1976.

109. Пропп В.Я. Русский героический эпос. Л., 1955.

110. Путилов Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976.

111. Путилов Б.Н. Об историзме русских былин //Русский фольклор. М., Л. 1966. Т. X.

112. Путилов Б.Н. Пародирование как тип эпической трансформации // От мифа к литературе. Сборник в честь семидесятипятилетия Е.М. Мелетинского. М., 1993.

113. Путилов Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос. М., 1971.

114. Путилов Б.Н. Типология народного историзма // Типология народного эпоса. М., 1975.

115. Рерих Ю.Н. Избранные труды. М., 1967.

116. Робинсон А.Н. Эпос Киевской Руси в соотношении с эпосом Востока и Запада //ИАН. 1967. Т. XXVI. Вып. 3.

117. Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.

118. Садокова А.Р. Японский народный эпос // Эпос зарубежной Азии и Африки. М., 1996.

119. Скафтымов А.П. Поэтика и генезис былин. М.; Саратов. 1924.

120. Смирнов А. А. Примечания // Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., 1976.

121. Томашевский Н.Б. Героические сказания Франции и Испании !! Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., 1976.

122. Торшина К.А. Образы близнецов в мифах и культурах // Человек. 1995. №> 6.

123. ТронскийИ.М. История античной литературы. М., 1988.

124. Трубецкой Н.С. Основы фонологии.

125. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

126. Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М., 1982.

127. Фрейденберг О.М. Из догомеровской семантики. I «друг» «другой» - «дружина» // Академия наук - академику Н.Я. Марру. XLV. М.; Л., 1935.

128. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936.

129. Халанский М. Г. Великорусские былины киевского цикла. Варшава, 1885.

130. Халанский М. Г. Южнославянские сказания о Кралевиче Марке в связи с п роизведениями русского былевого эпоса. Варшава. 18931895.

131. Хойслер А. Германский героический эпос и сказание о Нибелун-гах. М., 1960.

132. Хэтто А.Т. Герои-калеки в героической эпической поэзии // От мифа к литературе. М., 1993.

133. Шталь И.В. Эволюция эпического изображения (четыре поколения эпических героев «Одиссеи» Гомера) // Типология народного эпоса. М., 1975.

134. ЭлиадеМ. Шаманизм: Архаические техники экстаза. Киев. 1998.

135. Лрхо В.Н. «Одиссея» фольклорное наследие и творческая и индивидуальность //Гомер. Одиссея. М., 2000.

136. A Companion to Homer. Ed. by A. J.B. Wace and F.H. Stubbings. L., 1962.

137. Beye Ch. R. The Iliad, the Odyssey and the Epic Tradition. N.-Y., 1966.

138. Bowra C.M. Heroic Poetry. L., 1952.

139. Chadwick H.M. & N.K. The Growth of Literature. Cambridge. 1932. V.l.

140. Levi-Strauss C. The Structural Study of Myth //Myth. A Simposium. Ed. by Th. A. Sebeok. Bloomington. 1958.

141. Lord A.B. Tradition and the Oral Poet: Homer, Huso and Avdo Medjedovic // Atti del convegno internazionale sul tema: La poesia epica e la sua formazione. Roma. 1970.

142. Nekljudov S. Ju. Die Helden «Der Finstere» und «Der Wutende» im mongolischen Epos // Sonderdruck aus Fragen der Mongolischen Helden-dichtung. Wiesbaden. 1981.