автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Кыргызский героический и русский былинный эпос в свете типологической общности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кыргызский героический и русский былинный эпос в свете типологической общности"

МИНИСТЕРСТВО НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

КАЗАХСКОЙ ССР КАЗАХСКИЙ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи САДЫ КО В Канат Джалилович

КЫРГЫЗСКИЙ ГЕРОИЧЕСКИЙ И РУССКИЙ БЫЛИННЫЙ ЭПОС В СВЕТЕ ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ

(На примере кыргызского эпоса „Эр Тештюк")

10.01.09 — фольклористика

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Алма-Ата, 1991

Работа выполнена на кафедре теории и истории русск01 литературы факультета русской филологии Кыргызского го сударственного университета.

Научный руководитель: доктор филологических наук член корр. АН Республики Кыргызстан Кыдырбаева Р. 3.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор М. М. Багизбаева кандидат филологических наук, доцент Бегалиев С. Б.

Ведущая организация (рецензент) — Бишкекский инсти тут русского языка и литературы

Защита состоится « » ноября 1991 г. на заседанш специализированного Совета Д 058. 01. 07 по защите диссер тации на соискании ученой степени докторских филологиче ских наук при Казахском ордена Трудового Красного Знамени государственном университете (480121, г. Алма-Ата ул. Тимирязева, 46, ГУК-1 филологического факультета).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Казахского государственного университета.

Автореферат разослан « » 4L£sJfZA ^7^1991

г.

Ученый секретарь специализированного Совета дскгор филологических наук 8 УРАЗ;\ЕВ Г1.: М.

Актуальность темы. Сравнительно-историческое изучение обширного эпического наследия народов СССР является насущной задачей современной советской фольклористики. Важный аспект этой 2 ада'гг. спя а а;; с йосханианий и решением проблемы типологической общности киргизского героического и русского былинного эпоса. Попытка освещения указанной проблемы тесно сопряжена с актуальными вопросам стадиально-жанровой эволюции народного героического эпоса, исследованием исторической динамики эпической традиции в ее взаимодействии с повествовательной традицией мифа и волшебно-героической сказки. В связи о этил в работе особенное значение приобретают положения историко-типологической теории изучения фольклора, методология и методика.которой разрабатывались в трудах В.МЛирмуиского, В.Я.Проппа, Б.Н.Путилова, Е.М.Ме-летинского и С.Ю.Неклюдова.

Актуальность типологических изысканий в области народного героического эпоса продолжает возрастать с кавдым годом. Вовлечение в сферу сравнительных исследований новых, ранее но изучавшихся, а также малоизученных материалов способствует обогащение научных представлений о множестве вариаций мирового эпического фонда и позволяет, наряду с этим, наметить закономерные черти его единства, которое носит характер типологической преемственности и общности.

■-Научлая новизна. Типологическая общность между героическим эпосом киргизов и .русскими былинами выявляется в диссертационной работа на примере сказания "Эр Тештш", обнаруживающего глубокие мифологические корни и тесные генетические связи о архаическим эпосом.

Первые сравнительные наблюдения над киргизским эпосом "Эр Тсштюк" били предприняты академиком В.В.Радловым, который со-

поставлял сюжетную систему киргизского сказания с аналогична эпооом тобольских татар1. Дальнейшее сравнительное изучении эпооа "Эр Тештик" связано с исследовательской и собирательской деятельностью Г.Н.Потанина, отметившего широкое распространение его сюжета "на всем протяжения от Монголии до Западной Европы"2.

В советской фольклористике вопросы генезиса киргизского эпоса "Эр Тештюк" и его жанровые характеристики частично освещались в работах П.А.Фалева и В.М.КирмунскогоЗ. О глубокой мифологической семантике мотивов и образов эпоса "Эр ТВштюк" говорилось в исследовании Х.Г.Короглн4.

В настоящее время имеется довольно обширная научная литература по сопоставительному анализу национальных вариантов и разноэтнических /казахской, татарской, киргизской/ версий сказания "Эр Тёштш". Этой проблеме посвящены работы Ф.И.Урманчи-ева, С.Закироаа, Ж.Суванбекова, С.Т.КаЙыпова.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в ней практически впервые предпринимается попытка историко-ткпологичэското исследования эпоса "Эр Тёштш" в сопоставлении с отдельными русскими былинами для выявления характерных черт общности й различий й стадиальной эволюции эпическшс мотивов и образов. .

* Радлов В.В. Образцы народной словесности северша тюркских племен, - СПб., 1885. - Т.5. - С.14-16.

2 Потанин Г.Н, Восточные мотивы в средневековом европейском

8ПОС0. - М., 1899, - С.68.

3 . .-..■

Фалев П.А. Введёние в изучение тюркских литератур и наречий. - Ташкент, 1922. - С.17{Жирмунский В.М. Народный героический эпос. - М.; Л., 1962. - С.201.

4 Короглы. X.Г. Взаимосвязи эпоса народов Средней Азии, Ираш и Азербайджана. - М., 1983. - С.45.

Цели и задачи исследования. Основная цель исследования заключается в том, чтобы путам сравнительного анализа попихаться наметить в киргизской и русской эпической традиции типологически сходные тенденции, связашше с процессом усвоения и переработки предшествующей традиции мифа и волшебно-героической сказки.

Работа не претендует на исключительно полное освещение всех аспектов этой многогранной, п сложной проблемы. Перед ней поставлены следующие задачи:

- Установить характер соотношения собственно эпических и волшебно-сказочных повествовательных элементов в сюжетно-компози-ционном составе киргизского сказания "Эр Тёштюк";

- Наделить в сюжетах русских билин и героическом эпосе киргизов типологически сходные мотивы и проследить направление их последующих трансформаций;

- Выявить' степень типологической общности и специфику различий в■стадиальной эволюции эпических образов русской былины и героического эпоса киргизов. ,

В соответствии с выиеизлокешшмн целями и задачами исследования, круг сравниваемых источников был ограничен преимущественно героическим сказанием киргизов "Эр Тбштюн" и теми русскими _ былинами, в сюжете которых отчетливо проступают сказочно-мифологические элементы. Однако, по необходимости, в работа используются фольклорные и этнографические материалы, выходящие за рамки обозначенного круга.

Практическая- значимость диссертации.обусловлена возможностью использования отдельных результатов и выводов исследования в курсе вузовского преподавания устного народного творчества, на семинарских и практических занятиях, а также при чтении специальных курсов по типологии народного героического эпоса.

Методологической основой работы явились фундаментальные исследования ведущих советских фольклористов по теории фольклора и типологии народного героического зпоса. В работе используется методика сравнительного и структурного анализа повествовательных текстов, получившая широкое признание в современной фольклористической науке.

у\лробапия работы. Основные положения диссертации нашли отражение в четырех публикациях /см. перечень работ в конце автореферата/.

Структура работы. Диссертация состоит из двух глав, включая>-щих отдельные параграфы, а также заключения и списка литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

?о введении обоснованы выбор и актуальность темы, сформулированы цели, определена методология и методика исследования. В указанной части работы содержится обзор литературы вопроса, выявляющий степень изученности проблемы, и установлены рабочие параметры ключевых терминов исследования - "мотив", "функция", "эпизод". ,

В первой главе диссертации "Героический эпос и сказочная повествовательная традиция" основное внимание сосредоточено на установлении структурных соотношений и соответствий, продиктованных как в киргизской так и в русской эпической поэзии действием закона типологической преемственности, согласно которому каждая новая стадиальная форма епоса складывается в недрах предшествующей и сохраняет ее следы на всех этапах своего развития. Важное значение приобретает, в связи с этим, сопоставительный анализ структурных компонентов собственно сказочных и героико-эпических повествований.

В первом параграфе диссертации исследуется взаимосвязь эле-

• 4

ментов волшебной сказки и архаического опоса в.схжетно-номпоэи-ционном составе сказания "Эр ТЙштюк".

Подробное рассмотрение-первого блока эпизодов, повествующих о чудесном рождении гяпо«?, пс::с:;ох придавших братьев я их женитьба позволяет заметить, что действие в ка:адом из них развиваэтея в строгой последовательности от "недостачи" до ее "ликвидации" с использованием ряда промежуточных звеньев, характерных для композиционной.структуры волшебной сказки.

Мотиву чудесного ровдекия, который чаде всего встречается в экспозиционной части сказочных повествований, в киргизском сказании предшествует цикл взаимосвязанных мотивов, разработанных в традиционном эпическом стиле, тресте с тем, анализ композиции этого эпизода показывает соответствие ее схемы структуре небольшой одноходовой сказки, где ecvb "недостача" /<Х/ - отсутствие у престарелых родителей.ребенка, "начинающееся противодействие" /С ( - гкалоба старика на судьбу и вымаливание сына,"выезд из дома" / f / - посещение святых захоронений, "овладение волшебным предметом" /Z/ - получение чудесного яблока, "ликвидация недостачи" / А / - зачатие и' рождение ребенка 1. .

Второй эпизод киргизского сказания, повествующий о поисках пропавших братьев такт-содержит свой "микроконфликт", и его'минимальное'разрешение, Анализ этого эпизода дает возможность отметить, что в его основе лежат мотивы, имеющие широкое, хождение в мировом, сказочном фольклоре. Герой -получает от родителей чудесные дары - железные сапоги "темир чокой",- .специальную; походную-пищу "кшь азык" - и отправляется в путь. Выявлял историческую основу аналогичных мотивов русской волшебной сказки,: В.Я.Прэпп ■ отмечал: "Можно установить, что обувь, посох и хлеб, были те пред--

* Условные обозначения, даны.по схеме В,Я.Проппа.

меты, которыми некогда снабжали умерших для странствий по пути в иной мир, Железными они стали, позже, символизируя долготу пути"*. Структурная схема данного круга повествования содержит двухтактное перемещение героя к месту ликвидации недостачи и возвращение к исходному.маету действия /&ВС?А£/.

Следующий эпизод сказания вновь начинается с "недостачи" / Л /, которая выражена в-особой форме. Богатырь и его братья высказывают желание жениться и отправляют отца на поиски невест. Порядок расположения функций этого эпизода совпадает с композиционной схемой волшебной сказки: отец богатыря выезжает на поиски невест, встречает ясновидящую старуху, указывающую человека, имеющего.восемь дочерей, совершает сделку и возвращается назад /с1£{ ЛГУ] //. Однако содержание этого повествовательного блока, за исключением-некоторых мотивов, составляют реальные бытовые .сцены, и последовательное описание отдельных моментов свадебного обряда - сговор родителей, выплату выкупа, выдачу приданного и пр.

Основу Заключительного эпизода первой части сказания составили следущие. повествовательные элементы: "запрет" / Ь / - младшая невестка просит Элемана не делать остановок в.пути, "нарушение запрета" ~ Элеман делает короткую остановку и попадает в руки ведьмы, "отсылка" /В/ - Элеман оставляет ведьме напильник и посылает за ним Тёштюка, "вредительство второго хода" *

/А / - ведьма заманивает богатыря в подземный мир. Можно констатировать , что подобная повествовательная схема лежит в основе многих сказочных текстов.

В центральной части эпоса "Эр Тештюк", излагающей историю, поховдений героя в подземном мире, отчетливо-прослеживается не-

* Пропп В.Я. Исторические корпи волшебной сказки*. - 2-е изд. - Л,, 1985. - С.49.

сколько повествовательных блоков, характерных для сказочных и архаических"эпических повествований на тему змееборства и героического сватовства:

- встречи - героя .с 'чудйлии?.™ помг^ияа«»! ояаашше услуг различным животным, попавшим в беду;

- участив в брачных состязаниях и выполнение трудных заданий;

- поединки героя с чудовищами и великанами подземного мира;

- возвращение из подземного мира на крыльях птицы вместе с завоеванной невестой.

Наличие в кавдом из указанных повествовательных блоков множества мотивов сказочного происхождения открывает возможность для -самых широких сопоставлений, В работо'приводится типологическая параллель.к одному из эпизодов центральной'части оказания,■в котором сообщается о столкновении бог.шгря с одноглазым чудовищем, обитающем в расщелине скалы. Отмечаотая, что сцена умерщвления циклопа в киргизском эпосо тесно перекликается с аналогичным эпизодом из греческой "Одиссеи". В обоих текстах победа над одноглазым великаном одерживается не в открытом бои, а во время ого сна. Герой киргизского эпоса убивает своего противника'вонзив ему в глаз раскаленный на огне железный кол.

Кыпкызыл мунар шиш темир Раскаленный до-красна железный кол, Кыйнндап колго алда.эле, Зехрабршзшись', ззял он в руки,

Тегерэгян нарабай, Критом не огдядовиись,

Теги жаннн аябай, ' Яяэпи своей не пожалев, Tee мойнундай шип темир Кол, толщиной с верблюжью шею, 1алгыз кездун карегин В зрачок единственного глаза Муштап келип 'яиберди*.. Со всего размаха всадил.

Повествования о столкновениях богатырей с одноглазыми чудовищами довольно широко представлены в сказочном л эпическом фольклоре тюркоязычных народов. На подобной повествовательной основе

1 Эр Тептук. - Рукоп. ф. ИЯЛ АН КиргССР. - Инв. -й 48.

7

построена, к примеру, казахская волшебно-героическая сказка "Эдил". Рассматривая аналогичный мотив из героического епоса огузов, В.М,Жирмунский высказал предположение, что циклоп в "Одиссее" мог быть результатом заимствования этого образа из восточных фольклорных источников1. Присутствие в сюжете эпоса "Эр Тёшткзк" сцены единоборства героя с циклопом свидетельствует о несомненной архаичности его первоначального сюжетного ядра.

В результате сопоставительного анализа было выявлено также, что ряд мотивов, входящих в состав эпизода, повествующего о возвращении героя на крыльях птицы Аллкаракуш обнаруживают' типологическое сходство с мотивами русской волшебной сказки "Кощей Бессмертный" /Афанасьев, И 157/, где присутствует аналогичный персонаж - "птица Моголь", доставившая героя в "тридевятое царство". В киргизском сказании и русской волшебной сказке совпадает целая серия мотивов следующего содержания:

- предварительное заготовление пищи для гигантской птицы;

- кормление птицы во время полета этой пшцей;

- требование мяса после того как все запасы пищи истощились;

- заглатывание куска мяса, вырезанного из ноги героя;

- приживление этого куска обратно на место посла удачного перелета иэ одного мира в другой.

Совпадения подобного рода, охватывающие целую группу взаимосвязанных мотивов, не могут быть в полном обьеме объяснены только факторами типологического порядка. В подобных случаях, как отмечал В.М.Еирмунсний, вполне оправдан подход с точки эре-

1 Жирмунский В.М. Огузский героический эпос и "Книга Корку-та" // Книга моего деда Коркута, - М.; Л., 1962. - С.217.

Г

яия "международных влияний" или "миграций сказочных сюжетов"1-. В пользу такого подхода говорит то обстоятельство, что сравнительные аналогии к этому эпизоду .киргизского сказания не ограничиваются материалами русского сняяочногс фольклора. Совпадение указанной группы мотивов киргизского сказания с иранскими глифами о птяцо Симург позволило Х.Г.Короглы поставить вопрос о иранских

9

влияниях на его сюжетный состав'".

Выявленные структурно-типологические соответствия и соотношения дают достаточно веские основания для вывода о существенном влиянии сказочной повествовательной традиции на сюжет-но-комяо-зиционную основу киргизского сказания. Этот вывод подкрепляется также результатами анализа заключительной части сказания, которая представляет собой типологическуи разновидность широко распространенного в восточнославянском фольклоре сюжета о борьбе героя с бессмертным противником /АА,$ 202/. Данная часть киргизского эпоса состоит из следующих повествовательных компонентов: "обманные уговоры вредителя" // - великан Чокнкулак проект у Тештша помощи и обещает дружбу; "пособничество героя вредителю" /</ /• - герой вызволяет его из глубокой пропасти; "нанесение вредительства" /А/ - Великан Чоюнкулак сбрасывает в эту пропасть Тёшткжа и завладевает.его.женой» волшебным конем Чал-: куйруком и богатырскими доспехами; "помощь благодарного кпвотно-го" / %/ - героя спасает от смерти птица■Аллкаракуш; "указание пути" / Я^/ - жена героя сообщает ему о том, что смерть Чоюнку-лака заключена в душах семи-черных скворцов; "ликвидация недостачи" / // / - Тйштхж добывает смерть коварного противника; "бой героя с противником и победа" /£~-П/~- во время схватки с вели-

Жирмунский В.М. К вопросу о международных сказочных сюжетах //.Сравнительное литературоведение. Восток и Залад. - Л., 1979. — С.336—337.

2

Короглы Х.Г. Взаимосвязи эпоса народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана. - М., 1983. - С.45.

каном, Тёштюк убивает скворцов и одерживает победу над противником.

Обнаруженное единство формальных признаков не может означать, что мевду волшебной сказкой и архаическим эпическим сказанием имеется полное тождество структурных и содержательных элементов. Хотя действие киргизского эпоса "Эр Тбштщ" и развивается на фоне фантастической картины двух миров - подземного и земного, в центре его внимания находится мир реальных человеческих отношений. На эту особенность эпической поэзии киргизов указывал еще В.В.Раддов, который писал; "Несмотря на чудесные и отчасти невероятные приключения, богатыри этих песен являются настоящими лвдьми, одаренными великими качествами и в то же время людскими слабостями и недостатками"'1'. Совпадение композиционной схемы повествования не может стереть жанровой границы, пролегающей между волшебной сказкой и эпосом. Другое дело, что, в зависимости от времени и исторических условий, эта граница может быть или ближе, или дальше от центра сказочной повествовательной традиции.

Во втором даргурайе диссертации рассматривается проблема взаимодействия сказочных и героино-эпических элементов повествования в составе русских былин "Добрыня и Змей" и "Михаил Потык". Обращение к истории изучения этих былин позволяет наметить все принципиальные разногласия в трактовке их содержательной основы, обозначившиеся еще мевду представителями различных школ старой русской фольклористики. Одн'йко, при всем многообразии точек зрения на историческую основу указанных былин, большинство исследователей выделяло неоспоримый сказочный повествовательный пласт, составляющий основу их сюжетной структуры, в центре которого находится змаеборческкй подвиг, связанный о борьбой за женщину.

1 Радлов В.В. Введение // "Манас" - героический эпоо киргизского народа. - Фрунзе, 1968. - С.21.

Одна из точек арония, тесно связывающая былину о Добране-зше-

йорцс со сказочной традицией, била аргументированно представлена

♦ I

в исследовании известного советского фольклориста В.П.Аникина .

Аргументация этого исплядсватсля, как «авестно,- основывается на тщательном историческом анализе всех имерцихся вариантов былины. Мы же попытались привести доказательства в пользу этой точки зрения путем сопоставления композиционной структуры былкны о Добрц-не-змееборца со сказочной схемой повествования.

В сюжетном составе былины "Добрыня и Змей" важное структурообразующее значение имеют мотивы материнского запрета / ¿- / и его нарушения / 6 /. Логика развития действия былины в данном случае в точности соответствует сказочной схеме. Но, в отличие от сказки, где запрет нарушается в результате неосознанных действий героя, былина подчеркивает намеренный характер поступка Добрыми. Нарушение запрета в: былине представ.шет собой демонстрацию удали и бесстрашия богатыря.

Сравнительное рассмотрение 'эпизода, сообщающего о первом поединке героя со Змеем позволяет выделять в его составе ряд мотивов, имеющих глубокие .мифологические корни. К мотивам сказочно-мифологического плана были отнесены следующие повествовательные элементы:

- появление чудовища у огненной,реки в сопровождении различных природных явлений /гром, молния, туча, доздъ/;

- угрозы алея уничтожать, "проглотить" богатыря /Гильф., Л 148/;

- победа над Змеем с помощью волшебного предмета.

Первый мотив этого эпизода указывает.на'тесную связь образа Змея в. русском.фольклоре с огненной и водной стихией. Как ив

: * Аникин В.П. Былины.; Метод выявления исторической хронологии вариантов. -М.г 1984. Г'

сказочных повествованиях, Змей выступает здесь в роли хранителя границ потустороннего мира, о чем свидетельствует его появление во время'купания героя в огненной реке. Мифологическая основа второго мотива реконструируется из архаических тотемных представлений, согласно которым смерть отождествлялась с попаданием в утробу тотемного предка. Волшебно-сказочные истоки последнего мотива этой группы достаточно очевидны. Главным фактором, решившим исход поединка оказывается не физическая мощь героя, а наличие предмета, обладающего волшебными свойствами. В сюжете былины "Добрыня и. Змей" таким предметом чаще, всего служит "колпак земли греческой". Это обстоятельство свидетельствует об имевшем место влиянии поздней религиозной символики на первоначальную сказочную основу. Вместе с тем, в отдельных вариантах былины наблюдается стремление рационализировать чудесную победу над противником: колпак оказывается набит речным песком и весит 12 пудов.

Дальнейший анализ повествовательной основы былины позволил выделить в ее составе еще ряд структурных компонентов, сходных с композиционными элементами волшебной сказки.

Поверив обманным уговорам противника / „ /, Добрыня отпускает 3;,;зя / ./ •/» Сразу после этого следует "вредительство" //// -• ^ ■

Змей похищает племшшцу князя Владимира, Выручить Забаву Путя-тичну героя просит сам киевский князь. Эта просьба, которая соответствует сказочной функции "сообщение о вредительстве" /3 /, преобразуется в былине в княжеский наказ, "службу великую". Герой собирается в путь ./ /" / и получает от матери чудесные предметы / /С /. Окончательная победа героя над Змеем / /7 / вновь происходит с помощью.волшебного предмета, или благодаря вмешательству сверхъестественной силы, "небесного гласа". Этот асе небесный : ■' ' ' 12 ■ .

глас" помогает герою избавиться от обильно залившей землю змеиной крови. Наличие последнего мотива можно объяснить тем,, что победа героя над Змеем с помощью волшебного сродства на вписывалась в общий героико-эпический фон пппяотвеванпя. Поохиму, магическая сила волшебного средства уступает в ней место эстетике религиозного чуда. Понятно, что такая мотивировка победа, как и в первом поединке героя с противником, представлялась для своего времени более убедительной.

"Похищение", как известно, - одна из основных функций чудесного противника в сказочных повествованиях. Однако в сюжете былины о Добрнне-эмееборце эта.функция представлена в новом аспекте. Змей не просто похищает девушку, он "копит полоны". Соответственно и подвиг Добрыни трактуется по-новому, он предстает освободителем всех плененных русских лкщей. Подобная трансформация сказочной теш змееборства позволяет видеть в ее эволюции более поздний исторический пласт, связанный с образно-символической характеристикой постоянных этнических противников Руси - степных кочевников. В этой связи отмечается, что в былине "Добрыня и Змей" присутствует развернутая картина эпического мироустройства, характерная для былинных сюжетов киевского цикла. Благодаря этому, змееборческий подвиг Добрыни органично вплетается в эпический пространственно-временной континуум, не нарушая его целостности.

На аналогичном эпическом фоне развивается также действие другой былины - "Михаил Дотык", в составе которой тоже имеется древний змееборческий эпизод. Одним из экспозиционных повествовательных элементов былины выступает мотив встречи богатыря о чудесной девой-лебедьв. Мотивы аналогичного плана имеют широкое хождение в мировом сказочном фольклоре. На основе сравнительного

изучения самых различных фольклорных источников, В.М.Жирмунский убедительно вскрыл тотемистическую основу этих мотивов, которые иногда вырастают в сказочный смет*. Несмотря на довольно многочисленные вариации этого сюжета, его основная канва остается неизменной - дева-лебедь покидает героя. Причиной расставания могут служить такие мотивы как нарушение брачного запрета, похищение, измена, внезапная смерть. Некоторые мотивы этой группы находятся в отношениях взаимодополняемости: похищение - смерть, нарушение запрета - похищение.

В былине о Потыке смерть чудесной девы наступает после ее обручения с героем. Логика былинного сюжета здесь повторяет сказочную схему повествования.Известно, что в тех случаях, когда женитьба героя дается в начале сказочного сюжета, неизменно эа этим следует похищение или смерть невесты. Потык, связанный о девой-лебедью словом, вынужден отправиться в могилу вместе с ней. Большинство исследователей былины видели в этом мотиве выражение злого умысла со стороны чудесной девы. Однако, если рассматривать ©тот мотив в комплексе: всей змееборческой тематики, то закономерен вывод о том, что его присутствие в былинном сюжете обменяется трансформацией первоначальной сказочной основы: герой погребается вместе с умершей женой - герой отправляется в загробный мир за похищенной женой. Следа, этой первоначальной основы отчетливо прослеживаются в - сохранившихся мотивах заготовления пищи и погребения богатыря вместе с конем а оружием. Потык предвидит столкновение со Змеем и готовится к этому /Гильф.6/. Побежденный Змей вынужден оживить умершую жену.богатыря. Именно в этих мотивах змееборческого эпизода проявляется архаический

1 Жирмунский В.М. Народный героический эпос. - Ы.; Л., 1962.-С.69. ' : "О .

пласт сказочно-мифологических представлений, связывающих смерть и похищение с образом Змея.

Результаты сравнительного анализа позволят отметить, что в русских былинах о героях-змееборцах заметно ошушяотпя присутствие целого ряда типических мотивов, которые являются принадлежностью сказочной повествовательной традиции. Вместе с тем, эти мотивы прообразуются в былинных сюжетах в соответствии с новым пониманием героического и условно-реалистического.

Поскольку один из отличительных признаков эпического героического смета состоит в том, что его развитие идет по принципу наибольшего выделения центрального героического персонажа, .то следующий этап нашего исследования состоит в выявлении и типологии на уровне эпических образов. Этой задаче посвящена вторая глава диссертационного исследования "Эпические образы и их эволюция в свете стадиально-типологической теории народного героического эпоса".

Наличие в сюжете героического эпоса элементов эпической ге-* роинн и, одновременно с этим, сказочной архаики, противоречивое смешение самих различных историко-времешшх пластов не могло не отразиться на особенностях образа центрального героя. В связи с этим, важное значение для выявления наировой специфики и генезиса отдельных эпических текстов приобретает сравнительное изучение эпических образов.

В первом параграфе данной главы выявляются мифологические корни образов эпоса "Эр Тештюк" и устанавливается их взаимосвязь с общей картиной эпического мироустройства, сохранившего следа сказочно-мифологической традиции.

В работе констатируется тот факт, что во всех известных национальных версиях сказания о богатыре Тещтюке /казахской, татарской, киргизской/ присутствует особая картина эпического миро-

устройства, представленного двумя пространственными зонами — средний мир, населенный людьми, и подземный мир, где обитают чудовища и великаны. Обращение к эпической поэзии якутов и алтайцев позволяет отметить, что в основе такого мироустройства киргизского сказания лежит более полное древнее мифологическое представление о трехчленном строении мира и о космической оси, связывающей три зонн вселенной между собой. В роли космической оси в мифологии народов Ккной Сибири выступает священное дерево.

В эпической поэзии якутов и алтайцев священное дерево имеет прямое отношение к биографии богатыря. Исследователь эпоса якутов, И.В.Пухов отмечал, что священное дерево в олонхо не только олицетворяет космическую основу мира, но выполняет также функции пок-I

ровителя членов рода , Отсюда и второе название этого мифологического образа - родовое дерево.

В алтайских эпических поэмах родовое дерево часто становится прибежищем осиротевшего малолетнего героя, недоступной твердью для врагов, стремящихся уничтожить последнего члена рода. Такой сюжетный ход имеет место в эпосе "Маадай Кара".

В киргизской эпической поэзии этот образ почти утратил свое прежнее космогоническое значение, частично сохранив лишь функции покровителя малолетнего богатыря. В эпосе "Семетей" упоминается священное дерево Байтерек, под которым укрываются от преследователей овдовевшая Каннкей .и. малолетний сын Манаса,

В эпосе "Эр Тешткж" сообщается, что на священном дереве гнездится птица Аллкаракущ. Герой, убивает дракона, ежегодно пожиравшего птенцов этой птицы и, в благодарность за это, она выносит его на своих крыльях из подземного мира. Таким образом, отсутствие подробного описания священного дерева компенсируется тем, что

1 Пухов И.В. Якутский героический эпос олонхо.- М,,1982,-0.35.

его изображению п киргизском сказании сопутствуют два других образа - образы змеи: и птицы. Известно, что священное дерево в фольклоре многих народов мира обычно связывается с таким образно-символическим противопоставлением воргнвй :: пккнйй зоны вселенной.

Наиболее архаические черты присутствуют также в изображении богатырского коня, который наделен даром предвидения и человеческой речи. Победа героя в состязаниях женихов и выполнение трудных заданий осуществляются во многом благодаря чудесным качествам коня Чалнуйрука. Интересен тот факт, что в варианте эпоса "Эр ' Тештюк", записанного В.В.Радловнм, конь богатыря наделен свойством оживления умершего. Когда Тештюк погибает от руни коварного великана Чоюшсулака его конь, превратившись в собаку, находит останки костей своего хозяина и съедает их. В желудке этого животного происходит чудесное оживленно богатыря*. Данный мотив уходит своими корнями в древние тотемистические верования, связывающие смерть и роздение с пребыванием в чреве тотемного предка.

Центральный конфликт сюжета эпоса "Эр Тештюк" заключается в противостоянии богатыря повелителю подземного мира, хану Кек-доо. Поединок богатыря с ханом.КеКдеа завершает серию подземных приключений героя и является одним из кульминационных центров эпического повествования. Сравнительные наблвдения позволили отметить существенную близость этого образа образу хана Эрлика в эпических поэмах алтайцев, повествующих о борьбе богатыря с обитателями подземного (лира. Столкновение богатыря с ним происходит, главным образом, из-за смерти-лодей, души которых попадают во власть Эрлика.Другим кульминационным центром киргизского сказа- • ния "Эр Тештюк" является подвиг героя, связанный с добыванием

1 Радлов В.В. Образцы народной литературы ... - СПб.,1885.-Т.5. - С.369.

по дна кипящего озера Ала-Куль волшебного кохла. Б эпосе ничего не «•¡'»«Чается о чудесных качествах добываемого котла. В руках богатыря Н'пюка этот предает находит особое применение. С его помощью он завершает разгром подземного царства.

Типологическую параллель к этому мотиву можно обнаружить в тексте древнескандинавских мифологических песен "Старшей Эдды" /"Песня о Трюме", "Песня о Хширё"/, повествующих о похождениях Тора в стране великанов. Как сообщает Е.М.Мелетинский: "Тор отправляется туда с целью добывания /возвращения/ находящегося во власти великанов некоего уникального предмета - по форме вполне бытового, но имеющего мифическое значение /молот - котел/« В финале обеих песен Тор избивает великанов своим молотом и возвращается домой, в Асгард."* Исследователь полагал, что подвиги Тора, связанные с добыванием чудесных предметов, характеризуют его как культурного героя.

Таким образом, сравнительно-типологический анализ показал, что центральные образы эпоса "Эр Тештюк" обнаруживают глубокую мифологическую семантику. Наши наблюдения дают основание для предположения о том, что в основе змееборческого подвига Тештюка лежат древние космогонические мотивы шаманского характера. В структуре образа центрального героя эпического сказания сохранились черты культурного героя.

В следующем параграфе исследования выявляются элементы сна-зочной традиции в эпической биографии героев русского эпоса. В русской эпической поэзии есть ряд персонажей, чья -эпическая биография получила отражение в целом'ряде сюжетов как сказочного, так и собственно героического плана. Одним из таких героев является Доб-рыня Никитич, с именем которого связывается не ТОЛЬКО ЗМевборчв-

'г

х Мелетинский Е.М. "Эдда и ранние формы эпоса. - М., 1968. -

С.139. . то !

ский подвиг, но и столкновение с колдуньей Маринкой, побратимство с Ильей Муромцем, женитьба на деве- богатырше Настаье, конфликт с Алешей Поповичем и.ряд других эпических ситуаций.

Анализ вариантов былинного сюжета о борьбе богатыря со Элеон дает возможность отметить наличие в некоторых из них мотивов, призванных детализировать биографию Добрыни, Особое значение в данном случае приобретают мотивы, содержащие сведения о рождении героя и его родителях. Анализ текста позволяет установить в отдельных случаях их первоначальную сказочную основу. Например, в одном из вариантов о Добрыне-змееборце сообщается, что отец героя дожил до глубокой старости и умер перед самым ровдением сына. При внимательном прочтении текста /ШЗ, К 68/, не составляет особого труда найти в этом сообщении прямое указание на длительную бездетность престарелых родителей. Чисто героический характер обнаруживают сюжетные элементы, повествующие о детских забавах героя /ШЗ, И 45/ и овладении воинским искусством /Онч., И 59/. Вместе с тем, нельзя не отметить, что последний мотив находится в одном генетическом ряду о мотивами овладения колдовским умением /Волх/ и овладением грамотой /Добрыня/. Возможно, они представляют собой последовательные ступени в эволюции эпического сюжета.

Исследование других сюжетов о Добрыне тоже позволяет выделить ряд мотивов сказочного происховдеиия: поединок с девой-бога-тыршей и женитьба на ней, неузнанное возвращение на свадьбу жены.

Заключительный этап в разработке эпической биографии Добрыни связан с формированном сводных былин, в которых различные сюжеты о богатыре объединены в определенной логико-временной последовательности, Былины такого рода были записаны нак в конце прошлого века /Гильф.15/, тан и в советское время от сказительницы С.П.Пахоловой /ШЗ, 1* 98/. Назначение таких былин А.М.Астахова

видела в том, что рни "являли собой как бы подготовительную работу на пути к эпопее"1.

Результаты изучения былин о Добрнне показывают, что процесс сложения связной эпической биографии героя сопряжен не только с мотивами героико-эпического характера, но и с использованием арсенала сказочной повествовательной традиции.

Тенденция биографической циклизации более ярко представлена в былинах об Илье Муромце. Эпическая биография этого богатыря открывается былиной о его исцелении, которая, по мнению исследователей, сложилась гораздо позке основных звеньев его героических подвигов. Сюжет этой былины как раз и интересен тем, что будучи отнесен к более позднему этапу формирования руоской эпической традиции, представляет собой качественно новый подход к использованию традиционных сказочных мотивов.

Сопоставительный анализ довольно легко позволяет установить аналогию между болезнью Ильи, вынужденного "сиднем сидеть", и сидением сказочного персонажа на печи. Исцеление Ильи Муромца и обретение богатырской силы происходит одновременно. Характеризуя этот сюжетный ход былины, В.Я.Пропп отмечал совпадение эстетики былины с эстетикой сказка. Самый больной и недужный кре-

?

стьянин становится защитником народа .

Победа Ильи Муромца над Соловьем-разбойником трактуется как первый подвиг богатыря. Значение этого подвига состоит в утверждении идеи объединения всех русских земель вокруг Киева. Уничтожив Соловья, богатырь открывает, "прямоезжую" дорогу на Киев.Ана-лиз этого сюжета показывает, что в ее составе, кроме-собственно эпических мотивов, активное значение имеют мотивы сказочного про-

1 Астахова A.M. Русский былинный эпос на Севере, - Петрозаводск, 1948. - С.124.. . -••• • . . ■.

2 Пропп В.Я. Русский,героический эпос. - 1,1.1958. - С.44.

исхождония. Особенно отчетливо реликты сказочной традиции проявляются в характеристике образа Соловья-разбойника. Мостом обитания Соловья во всех вариантах называется лесная чаща. Следовательно, сказочная оппозиция "родительский дом" - "чудесный ляп" про--должяпт сохранять а данном эпическом ошете свою структурообразующую роль. Следы архаической традиции прослеживаются в пространственной маркировке и других противников эпического богатыря.

Попытка истолкования эпических мотивов путем обращения к предшествующей повествовательной традиции дает результаты и в тех случаях, когда речь вдет о былинах воинского характера. В качестве такого примера рассматривается былина "Илья и Калин-царь".

Для сторонников исторического толкования былины "Илья и Калин-царь" наибольшую трудность предстахляет фактическое обоснование мотива убийства богатырем предводителя вражеского войска в его собственном стане. Не находя этому мотиву исторического под-твервдения, они склонялись к мнению, что он заимствован из эпической поэзии другого народа /Вс.Миллер, С.Н.Азболев/. Однако, если отказаться от стремления исторического обоснования мотива убийства вражеского царя, то становится очевидным, что он имеет достаточно прочные корни в сказочной и эпической.традиции русского народа /"Алеша и Тугарин", "Илья.'.и-Идолище"/. Согласно логике сказочного повествования, герой обязательно должен вступить в единоборство со своим основный ■противником и.-одержать пободу. Былина "Илья и Калин-царь" использует традиционную ..сюжетную схему в новых целях, где.на первый план выдвигаются эстетические соображения.

Итоги анализа вышеуказанных былинных сюжетов дают основание для предположений, что заключительный этап в развитии русской эпической поэзии, связанный с тенденцией биографической циклизации, также сопряжен с обращением к сказочно-мифологической повествовательной традиции. —

21

Последний параграф исследования рассматривает процесс трансформации сказочных и героических мотивов эпоса "Эр Тештюк",Анализ варианта С.Каралаева позволяет заметить, что эпос "Эр Тештюк" испытал достаточно сильное влияние героико-эпической тра-

ß

дадыи, что выразилось и средствах художественной изобразительности и в переплетении сюжетных линий этого архаического сказания о эпизодами эпоса "Манас". Тештюк упоминается в "Манасе" как один из соратников богатыря. Он является важным действующим лицом в эпизодах, повествующих о поминках по хану Кокотою и заговора семи ханов против Манаса. Кроме этого, по версии С.Каралаева, Бошу-рун является сыном Тештюка и пери Айсалкын. Он был подброшен Кокотою пери Айсалкын и усыновлен им.

Упоминание о богатыре Тештюке в эпизоде поминального пира имеется в варианте другого крупнейшего сказителя-манасчи С.Ороз-бакова. Согласно этому варианту, во время поминального пира устраиваются соревнования пеших борцов. Со стороны калмыков и китайцев на поединок выходит богатырь Джолой,. обладающий неимоверной силой. Ни один из киргизских богатырей не решается вступить с ним в борьбу. Тогда старец Кошой обращается с просьбой к Теш-тюку. Богатырь дает согласие, но мудрый старец все ае не решается подвергнуть опасности героя, только что вернувшегося из далекого Похода и не окрепшего после перелета на крыльях птицы Зы-мырык /Симург/.

Таким образом, мы видим, что герой эпоса "Эр Тештюк", как и герои русских былин о богатырях змееборцах, вводится в мир эпической, истории. Кроме этого, наблюдения над трансформацией сюжета snoca "Эр Тештюк" дают интересный материал для выявления закс номэрностей сложения крупной эпической формы. По шеадшся в этом эпосе сюжетным связкам можно составить представление о. слоя ном и многообразном процессе постепенного поглощения эпопеей

"Манас" других самостоятельных сюжетов и объединении их вокруг образа Манаса.

В процессе длительного бытования архаического'эпического сюжета произошли значительные сдвига 2 псрзосшыилении первоначальной идейной направленности основных героических деяний богатыря; Из сказочного персонала, добывающего з подземном мире невесту, богатырь постепенно превращается в истинно народного героя, ведущего борьбу с любыми проявления зла и несправедливости. Образ Тештюка трактуется в новом свете, как образ борца за счастье угнетенного народа подземного царства. Унмтокпв хана Кекдее, богатырь ставит на его место своего мужественного и справедливого друга Конокбая. В эпосе рисуется щцшчческая картина правления нового хана подземного мира.

Указанные примори свидетельствуют о том, что заключительный этап бытования эпоса "Эр Тёштюк" но только связан с существенным влиянием на его сюжет и систему художественно-изобразительных средств эпической традиции "Манаса", но и связан с проникновением з ого структуру элементов социальной утопии.

Заключение диссертации содержит основные итоги исследования. На основании изученного материала делаются следующие выводы.

Идейно-художественные и сюжетно-комлозиционные особенности киргизского сказания "Эр Тештюк" не могут быть правильно понята и 'истолкованы без учета его тесного генетического родства с древней богатырской сказкой.

Изучение русских былин о героях-змееборцах с точки зрения типологических соотношений еще раз подтверждает мысль о том, что "мифологические модели с .самого начала определяют сюжетные схемы, а не вносятся впоследствии из-за забвения исторических фактов"-®-,

I

Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. - М., 1986. - С.80.

Сопоставительный анализ позволяет заметить также, что процесс биографической циклизации в русских былинах выражен слабев, чем в сюжетах эпических сказаний киргизов. Для эпоса киргизов тенденция сложения связной эпической биографии героя первична и обусловлена преемтсвенностью повествовательной традиции богатырской сказки, тогда как в русских былинах эта тенденция возникает на более позднем этапе бытования эпической поэзии.

Таким образом, следует учитывать по меньшей мере два фактора, которые определили обращение киргизского эпоса и русских былин к мотивам сказочно-мифологического характера: во-первых, фактор жанрово-генетической преемственности; дающий о себе знать при анализе ранних стадиальных форм /главным образом на структурно-композиционном уровне/, и, во-вторых, фактор художественно-эстетической идеализации, который возникает на этапе сложения зрелой формы героического эпоса и проявляется в стремлении представить героические деяния богатыря в тесной связи со всем эпическим социумом и народной историей.

Трансформация мотивов сказочно-мифологического характера в героическом эпосе киргизов и русских былинах шла в русле общих типологических закономерностей стадиальной эволюции нсанра народного героического эпоса. В результате сравнительно анализа намечены следующие общие тенденции в усвоении русским и киргизским эпосом элементов сказочной' традиции:

- сохранение сказочных мотивов в эпическом сюжете без изменения их формальной и содержательной основы;

- героическая трактовка сказочного мотива с усилением активного, героического начала в действиях эпического богатыря;

- рационализация сказочного мотива путем внесения в повествовательную основу дополнительных мотивирующих признаков;

- внесение в сказочный мотив религиозной 'Символики.

■24-

• В сюжете киргизского эпоса "Эр Тештш" имеют место все указанные вше тенденции, что еще раз подтверждает существенную архаичность его происхождения.

XXX

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. О русском переводе эпоса "Эр Тешмж" // Вэаимообогащэниа национальных литератур и.художественный'Перевод. - Фрунзе, 1987. - С.48-55. . - .

2. Эпос "Эр Тештюк" иволшебная сказка. - Известия АН.Кирг. ССР. Общественные науки. - 1989. - Я I. - С.63-70, '

3. Мифологические образы в структуре эпоса "Эр Тйштюк". -Известия Ail КиргССР. Общественные науки. - I990i-li I. - С.64-72.

4. Элементы сказочной традиции в характеристике эпических богатырей русской былины и героического эпооа киргизов. --Тезисы научно-практической конференции "Русский фольклор: проблемы изучения и преподавания". - Тамбов, I9SL,

Обьем 1,5. ф.гг.л. Заказ «12 тирпж 100. .. ■Кедаская. Горо/,ск.5Я типография . ул.■'■Буслаеве.