автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Функциональная эволюция проприальной лексики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функциональная эволюция проприальной лексики"

На правах рукописи

ЖАПОВА Дугвэма Натар-Доржиевна

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ПРОПРИАЛЬНОЙ ЛЕКСИКИ (НА МАТЕРИАЛЕ АНТРОПОНИМИИ МОНГОЛЬСКИХ ЯЗЫКОВ)

Специальность 10.02.22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Улан-Уда 2004

Работа выполнена в научно-исследовательской лаборатории социолингвистики и речевых коммуникаций Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств

Научный руководитель -член-корр. СО АН ВШ, доктор филологических наук, профессор Л.В. Шулунова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Л.Д. Шагдаров кандидат филологических наук Л.Ю. Сутурина

Ведущая организация - Бурятский институт повышения квалификации и переподготовки работников образования

Защита состоится леМСМА 200Чи бИГгрсС._

на заседании диссертационного совета Д 003. 027 02. в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН (г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6).

Автореферат разослан «20» Ц0ЛМ1Х 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук

Г.А. Дырхеева

згп 4-

Общая характеристика работы''

Актуальность темы исследования. Значительный пласт лексической системы ' любого языка составляют имена собственные, исследование которых дает возможность выявить фонетические, морфологические и семантические аспекты, примерные хронологические параметры развития языка, сделать обстоятельные выводы как с собственно лингвистической точки зрения, так и с точки зрения культурно-исторической. Следовательно, антропонимия - «живой свидетель» развития языка.

Исследование монгольской антропонимии не составляет исключения прежде всего потому, что она содержит разнообразную информацию об истории и бытовом укладе монгольских народов, тесных контактах с разными родоплеменными объединениями, многие тысячелетия живущими на сопредельных территориях. Известно, что исконная антропонимия монголов имеет актуальное значение не только как материал языка и истории, но и как свидетельство развития культуры, эволюции мировоззрения и представлений монгольских народов.

Несмотря на то, что отечественная ономастика имеет довольно богатую историю исследования онимической лексики, функциональный аспект антропонимии все еще остается одним из ее наименее освещенных разделов. Функционирование проприальной лексики монгольских языков еще не подвергалось глубокому и детальному монографическому анализу, поэтому выбор антропонимии монгольских народов (старописьменного и современного монгольского, бурятского, калмыцкого языков) в качестве объекта исследования в диахроническом плане предопределяется и данным обстоятельством.

В то же время следует отметить, что за последние годы в изучении имен собственных как в монголистике, так и языкознании в целом достигнуты существенные успехи. К числу наиболее значимых относятся труды «Общая теория имени собственного» A.B. Суперанской, «Имя и общество» В.А. Никонова, «Бурятская антропонимия» и «Личные имена бурят» А.Г. Митрошкиной и др. Однако проблемы функционирования имен собственных монгольских языков, . имеющие принципиальное значение для постижения речемыслительной деятельности монгольского этноса, все еще остаются вне поля зрения исследователей.

Цель данного исследования - описание функционирования проприальной лексики на материале антропонимии монгольских языков в сравнительно-историческом аспекте, выявление особенностей основных функций онимических лексем на различных этапах развития человеческого сообщества.

|<*ОС ИЛЦИОИАЛЬИД»:

SHMHOTMA I

1 ' «я&'т

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: ' .

- проследить историю изучения проприальной лексики в отечественной и зарубежной лингвистике;

изучить влияние экстралингвистических факторов на испрльзорание имен собственных;

- выявить основные языковые и экстралингвистические функции монгольских антропонимов;

- охарактеризовать основные лингвистические процессы в монгольской антропонимии;

- описать динамику экстралингвистических функций в антропонимии монголоязычных народов.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые предпринята попытка целостного сравнительно-исторического исследования антропонимов монгольских языков.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы при разработке спецкурсов по ономастике, философии и теории языка, лингвокультурологии, лингвострановедению, -социолингвистике, этнолингвистике, этнологии и краеведению для студентев- ф и л о л о го в, историков, философов, социологов, психологов и регионоведов. Материал диссертации может быть полезен для составления антропонимических справочников и словарей национальных имен монголоязычных народов. Работа также дает возможность скорректировать подход к проблеме функционирования антропонимии монгольских языков*.-

Методы исследования. Основными методами исследования являются сопоставительно-типологический, сравнительный, включая наблюдение, сопоставление, описание и обобщение, а также метод историко-этнографического анализа. При сборе материала; его извлечении из справочной и научной литературы и при устном, опросе населения использовались методы сплошной записи и выборки. ' I '

Материалом для исследования послужили антропонимическая лексика, представленная в справочниках личных имен и научных публикациях отечественных и зарубежных ученых, картографические материалы, в том числе картотека, собранная автором. В работе использованы результаты устного опроса информантов, проживающих в Бурятии, Иркутской и Читинской областях, Монголии, , и , бурят;, приехавших из Китайской Народной Республики. В, , процессе исследования анализу подвергнуто более 3500 антропонимических единиц.

• Я*И44 ' (

| 1

I » ' 4

* Ю - ** ' '

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры общей и прикладной лингвистики Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств. Основные положения и результаты проведенного исследования докладывались на ежегодной конференции преподавателей и сотрудников Бурятского государственного университета (2004 г., Улан-Удэ). По теме диссертации опубликовано пять научных статей и две находятся в печати.

Структура работы. Поставленная цель и задачи, материалы анализа предопределили структуру исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и списка литературы.

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуется состояние и степень изученности проблемы, приведен подробный экскурс разработанности темы диссертации, обозначены цель и задачи, охарактеризована методика исследования, определены научная и практическая значимость диссертации, а также содержатся сведения об апробации результатов диссертационной работы и ее структуре.

Первая глава «Функционирование имен собственных в языке и речи» является общетеоретической, в ней содержатся сведения об истории научного изучения функций имен собственных в отечественной и зарубежной лингвистике, а также анализируются монгольские сочинения с целью исследования функционирования имен собственных.

Параграф 1.1. «Из истории изучения функций имен собственных» посвящен истории научного изучения имен собственных. Функциональная природа имени собственного волнует умы исследователей многих поколений. С древнейших времен вопросы изучения имени собственного освещались в трудах философов, логиков, историков и лингвистов, которые отмечали их особое положение в языке.

В параграфе дается обзор взглядов ученых на имя собственное в различные периоды развития ономастики, излагается история становления ономастических идей. Исторический экскурс показал, что накоплен достаточно обширный материал по ономастике в различных языковых традициях.

В параграфе 1.2. «Монгольские исторические сочинения как источник изучения функций древнемонгольских антропонимов» проанализированы имена собственные в монгольских исторических сочинениях. Монгольские исторические сочинения «Сокровенное сказание монголов» (1240 г.), «Сборник летописей» Рашид-ад-Дина (ХП1 в.) и «Алтан тобчи» (XVIII в.) представляют огромную ценность для исследования онимической лексики.

В данных памятниках письменности повествование начинается с легенды о Бортэ Чино, первопредке монгольских ханов. Происхождение монгольских племен от прародителей Бортэ Чино и Гоа-Марал является общим для трех исторических сочинений, их имена являются антропонимами тотемного характера.

В «Сокровенном сказании монголов» наблюдаются случаи смены имени человека при переходе его из одного племени (рода) в другой, например: Чингис-хан всемилостивейше похвалил Чжебе с Субеетаем и сказал: «Помнишь, Чжебе, ты именовался когда-то Чжирхоадаем. Но, перейдя ко мне от ТаЙчиудцев, ты стал ведь Чжебе - Пикой!» [Козин, 1990]. Или «...вскоре же после того Огодай-хан ниспроверг Алтан-хана и дал ему новую кличку - Сяосы, т.е. половой, прислужник...» [Козин, 1990].

Большой интерес для исследования функций антропонимов представляют «Бурятские летописи». В хронике "Прошлая история хоринских и агинских бурят" Тугулдэра Тобоева встречаются такие антропонимы, как Баргу батор, Алан-гоа, Шаралдай, Нагатай и т.д.

1.3. «Религиозный фактор функционирования антропонимии». В данном параграфе рассмотриваются имена собственные, которые в значительной степени носят религиозный характер. В XVII веке началось повсеместное распространение буддизма в Бурятии и Калмыкии, что сыграло огромную роль в становлении именника этих народов.

Монгольские народы через буддизм подверглись большому влиянию культуры Тибета, которая, в свою очередь, передала им заимствованную культуру Индии. Среди бурят, калмыков и монголов отмечено бытование сборника, известного под именем «Сидди-Кюр» -«Волшебный мертвец» (стп.-монг. §есНШ ке^г), имеющего близкую родственную связь со сказками "Двадцать пять рассказов Веталы".

Данный сборник представляет существенный интерес для изучения собственных имен. Например, вероломного брахмана индийских версий в монгольской версии заменяет буддийский святитель Нагарджуна, а царя-героя Викрамадитья - царевич Амугуланг-Едлегчи. Слово Амугуланг-Едлегчи означает 'пользующийся благоденствием', так тибетцы переводили имя царя Антивахана. Кроме вышеупомянутых имен, в "Волшебном мертвеце" встречаются такие антропонимы, как Хобдогийн-кэбюн (стп.-монг. <ЗоЬс1оу=ут кбЬе^п) - доел, 'сын жадного'; Гесер-хан -легендарный тибетский царь, герой многочисленных сказаний, образующих особый цикл, и др. Из 35 антропонимов в сборнике «Волшебный мертвец» к собственно монгольским относятся 23 имени, например, Бюкюндю-Герель 'светоч для всех', Дельгер 'пространный, обширный' и др.

К заимствованным из тибетского языка и санскрита следует отнести имена Ананда, Сурья, Хоншим-бодисатва и др. 'Единственным именем-китаизмом здесь выступает Дайбун-хан. Имена-тюркизмы -Ирбис-Барс и Хормуста. На наш взгляд, имена Гагай-егечи, Цаган-дунги-тедкегчи, Цаган-лабай-тедкегчи, где формантные составляющие имен -гагай, дунг, лабай - тибетско-санскритского происхождения, характеризуют длительные тибетско-монгольские культурные, религиозные и языковые взаимоотношения.

В параграфе 1.4. «Современное функционирование именника восточных бурят» характеризуется языковой ландшафт восточной части Республики Бурятия. Восточно-бурятский ареал является зоной господства буддизма. Имена, заимствованные из тибетского языка и санскрита, прочно и органично вошли в лексический состав языка и образуют огромный пласт онимической лексики восточных бурят, подчинившись грамматическим законам бурятского языка.

В период от начала XX века до 1936 года состав имен восточных бурят представлен собственно бурятскими, традиционными тибетскими и санскритскими именами. В числе собственно бурятских антропонимов особое место занимают охранные имена, отражающие влияние религиозных воззрений и верований народа. В настоящее время охранные имена представляют довольно обширный пласт «ушедших» имен, сохранившись в фамилиях - Гулгенов (Гулгонов), Тыхеев и пр.

Описание исторического аспекта номинации свидетельствует о большом интересе для исследования мотивов имянаречения. 20-30-е годы прошлого столетия - время смены политического и идеологического мировоззрений - характеризуются созданием имен-неологизмов. Такие имена, как Вэлэкэсэма (ВЛКСМ), монг. Мэлсчо (Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и Чойбалсан), бур. Хубисхал 'революция' и др. Параллельно с именами-неологизмами и русскими именами широко функционируют тибетско-санскритские заимствования: Бгшба, Йэдогма, что связано с глубокой традицией и сильным влиянием ламаизма.

1936-1940 годы характеризуются как время репрессий, разрушения храмов, церквей и дацанов, гонений на служителей религии. В этот период в антропонимиконе восточных бурят в большей степени функционируют исконно бурятские имена: Бато-Жаргал, Сэсэгма, а также появляются и русские имена: Антонида, Владимир, Тамара.

Период с 1946 по 1960-е гг. характеризуется обилием двойных имен, заимствованных из тибетского языка и санскрита: Бадмажап 'защищенный лотосом', Раднажап 'драгоценное убежище' и т.д. В это время именник восточных бурят пополняется бурятскими и русскими именами: Эржена, Эрдэни, Степан, Эльвира и т.д.

В 60-70-е годы появление в среде бурят таких иноязычных имен, как Альберт, Эдуард свидетельствует о следовании общей моде. К редким именам относятся ' Викентий, Вольдемар, Карл. Данная тенденция свидетельствует об активном приобщении бурят не только к культуре русского, но и к культуре других народов.

70-90-е годы вошли в историю XX века как годы безверия. Родители продолжают нарекать своих детей без помощи лам, служителей культа, но тем не менее все же встречаются случаи, когда некоторые верующие обращались в Иволгинский дацан. В это время зафиксировано рекордное количество собственно бурятских имен: Алдар 'слава', Аяна 'путь, путешествие', Саян 'гольцы' и т.д.

Последнее десятилетие прошлого века отмечено крупными общественными преобразованиями, возвратом бурят к традиционным духовным ценностям и обращением бурят к своим исконным бурятским именам. Нами зафиксировано 65 исконно бурятских и тибетских имени, среди которых лишь одно русское. Например, Лубсан-Цэрэн-Нима, Санжа-Намсаг и др. К редким именам относятся антропонимы Аилана, Дарюна и Циюм.

Таким образом, бурятский именник восточно-бурятского ареала сложился во времена проникновения буддизма в Россию и с тех пор претерпел мало изменений. Основной пласт именника восточных бурят -это заимствования из тибетско-санскритского языка. Собственно бурятские имена появились в 30-е годы, и в настоящее время занимают ведущее место. Русские и западноевропейские антропонимы проникли в бурятский антропонимикон в середине XX века.

Во второй главе «Функции именника монгольской анпюпонимии» рассматривается функциональная природа онимической лексики монгольских языков.

2.1. Основные языковые функции и особенности лингвистических процессов в антропонимии. Во всех языковых сообществах, начиная с древнейших, людей принято было наделять индивидуальными именами, так как имя служило и служит для обозначения конкретного человека, независимо от количества носителей того же антропонима.

В речи, в зависимости от ситуаций, имя как лексическая единица может служить основой сообщения (коммуникативная функция), а также употребляться в качестве призывов (апеллятивная функция) и как выразительное средство (экспрессивная функция). Через имена собственные общество активно реагирует на все изменения и сохраняет исторические реалии. Антропонимы обычно отражают более древнее состояние языка. Многие факты, скрытые в судьбе имен нарицательных,

могут быть вскрыты благодаря анализу имен собственных в силу особой консервативности последних.

Как известно, история монгольских народов чрезвычайно богата и многообразна. На определенных этапах своего исторического развития монгольские племена имели тесную связь с другими этносами, Что не могло не отразиться в их языке и истории, и оставило заметные следы в культурах этих народов, в частности, в традициях имятворчества и имянаречения.

Так, по мнению исследователей, завоевательные походы Чингисхана, период монгольской империи Юань, господство маньчжурской империи Цин оставили глубокие следы в онимической системе как у самих монголов, так и в именниках контактировавших с ними народов. Например, в летописи ХГП века Рашид-ад-Дина встречаются имена Бат, Батуха (ср. монг. бат "устойчивый, крепкий, надежный*); Урак-Тимур, где Тимур - монг. тумэр 'железо', урак - монг.1 ураг 'родственник, свойственник'; Арслан 'лев'.

Многие из упомянутых антропонимов функционируют и в именниках тюркских народов, что объясняется либо генетической близостью древних племен, либо длительным контактированием; и то, и другое обусловливает общность антроПонимической лрксики. К примеру, у тюркских народов встречаются имена Алтын, Булат, Гантимир и др.

В параграфе 2.1 Л. «Дефивишонный способ образования имен-дескриптивов» раскрывается функционирование имен-дёскриптивов в монгольских языках. Описательные антропонимы в монгольских языках, как считают многие ученые, составляют один из древнейших пластов лексики, так как в группу имен-дескриптивов включаются имена, дающие описательную характеристику денотата по: а) биолого-физическим признакам; б) психическим признакам; в) последовательности рождения ребенка. Так, в рассматриваемых сочинениях представлены так называемые цветовые имена, характеризующие нареченных по цвету лица, волос: Боро, ср. х.-монг. бор 'серый; сивый (о масти); смуглый (о цвете лица); перен. невзрачный'; Харчу от хар 'черный'; Кара-Арслан; Коко-Цос, представляется, что коко от ст.-монг. коке, ср. х.-монг. хвх 'синий, голубой; смуглый, темный, черный (о цвете лица, о коже).

Кроме имен, объясняющих характерные физические особенности объекта, к описательным наименованиям относятся и имена-синекдохи: соответствующее значение подсказывается приемом замены названия целого названием части. Например, Алак-Нидун [Рашид-ад-Дин, т.1], ср. х.-монг. алаг 'пестрый, разноцветный, пегий (о масти); перен. неоднородный', нуд(эн) 'глаз, глаза'; Дува-Сохор [Козин, 1990], ср. х.-монг. сохор 'слепой'.

Основанием для образования антропонимов мог служить и порядок рождения детей. В именниках зафиксированы имена Наян-наст, Табита, Иисин. Соответственно эти же числительные отмечаются в отчествах и фамилиях, образованных от этих же основ, но оформленных русскими патронимическими суффиксами: Джиринтеевич, Есинов и пр.

Имена, образованные от числительных, у монгольских народов составляют общий пласт лексики. Они входят в ранние лексические группы общемонгольской антропонимии. Ныне они встречаются лишь в единичных случаях.

На современном этапе истории мы наблюдаем процесс онимизации апеллятивов-терминов, в прошлом обозначавших сословные различия. Например, вторые компоненты вышеуказанных имен, Хоричар-Мерган, Есугай-Баатур в современном именнике функционируют как имена-пожелания: Мэргэн, ср. х.-монг. мэргэн 'меткий стрелок; мудрый, прозорливый', Батор, ср. х.-монг. баатар 'богатырь, герой; витязь; богатырский, храбрый, доблестный'. В период с XVII по XX век у бурят встречаются термины, обозначающие занятие или должность именуемого: х.-монг. тушмэл 'чиновник; сановник'; зайсан (зайИан) 'младший административный чин в дореволюционной Бурятии'; тайша 'глава степной думы у бурят в царской России'. В настоящее время в именнике бурят функционируют фамилии Зайсанов, Тайшин, Тушемилов, которые определяют в данном случае онимизацию апеллятивных осно&. 1

2.1.2. Имена-кальки как следствие взаимодействия языков.

В конце XVI - начале XVII вв. в Центральной Азии закрепляются результаты культурной деятельности буддизма, в этот период происходит проникновение в монгольские языки тибетских заимствований. В летописи «Алтан тобчи» Мэргэн гэгэна и сборнике сказок «Волшебный мертвец» (1929) нами зафиксировано большое количество составных образований, высокая частотность которых обусловлена традицией калькирования таковых с тибетского языка. Например, Амугуланг-Едлегчи 'пользующийся благоденствием', как тибетцы переводили имя царя Антивахана; Бурум модуту (burum modutu) - букв, «имеющий тростник» -имя древнейшего царя Кашалии, родоначальника династии, из которой происходил Шакьямуни; Гэрэн ширэгэту (gegen Siregetu) - букв, «владыка трона света» - монг. форма имени пятого легендарного царя Тибета Мэти Цзамбо и др.

Появление имен-калек свидетельствует о широком распространении религии буддизма на территории расселения монгольских племен и их последующей адаптации в именнике, на которую оказали влияние фонетический и лексический состав живого разговорного языка того периода.

2.1.3. Аллитерированные имена. Монгольская антропонимия широко использует аллитерацию для имянаречения. Соименования индивидов у бурят можно разделить на горизонтальные, вертикальные и смешанные. Горизонтальным называют соименование детей одной и той же семьи (ррда), вертикальным - соименование людей разных поколений, смешанным - соименования, в которых сочетаются вертикальный и горизонтальный способы.

Чаще всего встречаются имена с аллитерацией в начале слова, о чём свидетельствуют антропонимы из «Сокровенного сказания монголов»: имена сыновей Добун-Мергана начинаются с согласной б - Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи, Бодончар-простак. Традиция соименования имеет место и в «Алтан тобчи», «...имена одиннадцати сыновей Даян-хана следующие: То г il bolud, Ulus bolud, Bars bolud, Arsu bolud, Wa6ir bolud, Alcu bolud, Ara bolud, Gere bolud, Geretii bolud, Ubasanja, Geresertje tayiji...» [Алтан тобчи, 1970].

В настоящее время данное явление можно наблюдать и у монгольских народов. Например, в семье монгола имена пятерых детей имеют начальный апеллятив мвнх 'вечный, вековечный; бессмертный': М» нхтувшин, Мбнхдэлгэр, МОнхэрдэнэ, Менхбаясах, Мбнхзул. Рифмование конечного и начального слога -ван наблюдается в антропонимах сыновей семьи Базаровых, выходцев из Кижингинского района, например: Цыван, Агван, Туван и Вандан.

В древности зародился культ близнецов, так как их рождение объяснялось как явление сверхъестественное, являющееся результатом оплодотворения матери двумя участниками, из которых один - настоящий отец, а другой - тот или иной дух, то или другое божество. Рождение детей-близнецов у монголов и тюрков толковалось как положительное явление, и это нашло отражение в непременном их соименовании, которое выступает как «охранительное» средство. Например, имена близнецов-жителей Тункинского района;- Андрей и Алексей (1981 г.р.); с. Чесан Кижингинского района - Вандан и Ванчин (1999 г.р.).

2.2. Особенности лингвистических процессов заимствованных имен. В данной части диссертации рассмотрены способы образования и функционирование в языке антропонимов, заимствованных монгольскими народами из других языков.

2.2.1. Функционирование заимствованных имен. Заимствование и пополнение состава национальных имен за счет заимствованных лексем и имен - обычный процесс пополнения ономастикона любого языка. К заимствованным относят личные имена, апеллятивные основы которых не могут быть объяснены на материале бурятского, халха-монгольского и старописьменного монгольского языков. Экстралингвистическим фоном

процессов заимствования в разные исторические эпохи выступают: а) живые контакты бурят с другими племенами, народами в связи с сопредельностью территории их расселения, например, с русским народом; б) распространение новых религиозных верований - буддизма и православия - которые принесли в бурятский антропонимикон тибетско-санскритские имена {Доржо, Санжа, Бутид, Бадара) и русские имена, заимствованные до 20-30-х гг. XX в. {Анна, Евдокия, Филипп, Евсей)-, в) распространение грамотности как на родном языке, так и на русском, который является средством межнационального общения в СНГ и на международной арене; г) знакомство с культурой других стран, служащее платформой для заимствования иностранных личных имен (Долорес, Анжелика, Спартак).

2.2.2. Корреляционный способ образования антропонимов. Суффиксальный способ образования слов является одним из главных источников пополнения словаря бурятского языка. Форманты, образующие личные имена, по происхождению вторичны по отношению к суффиксам: они находятся между собой в омонимичных отношениях точно так же, как апеллятивы соответствующих антропонимов. Тот или иной суффикс в антропониме выполняет прежнюю апеллятивную функцию только в тех случаях, когда изменяет лишь форму конкретного имени конкретного человека. Например, Ханда - Хандахан, Унхээ -Унхээшхэ. Но в случае, если' именования типа Жата и Жалмахан относятся к разным индивидам, то мы имеем два имени, образованные с помощью антропоформанта и без него. Замечено, что дифференциация женских и мужских имен в прежние времена не была достаточно четкой: одно и то же имя могли носить как женщина, так и мужчина, например: Хулан [Козин, 1990],

В настоящее время функционирует немалое количество самостоятельных женских имен, образованных при помощи суффикса -а: Димида, Цырена и т.д. Суффикс -маа, который, как считают, восходит к тибетскому слову 'мать', является наиболее употребительным при образовании новых женских имен от исконно бурятских личных имен: Соелмаа, Сэсэгмаа и др. В именах Чимита, Арюуна элементы -ита, -юуна начинают осознаваться как антропонимический формант. Реже используется модель с суффиксом -цоо/-цуу, -соо/-суу от тиб. 'озеро, море': Балмасу, Бимбацу, причем носительницы имен с рассматриваемым суффиксом преимущественно являются жительницами южных районов Республики Бурятия (Бичуры, Мухоршибири).

2.2.3. Дефиниционный способ образования заимствованных имен. При дефиниционном способе образования антропонимов за основу берутся апеллятивы, характеризующие какие-либо свойства именуемого,

обстоятельства его рождения и т.п., без прибавления антропоформантов. Данный способ функционирования и распространения иноязычных имен среди монгольских народов в полной мере проявился < в последние десятилетия XX века; такое заимствование уже готовых онимических единиц свидетельствует об организованности, образованности и грамотности принимающего народа. Следует заметить, что' иноязычные элементы при проникновении в систему того или иного ¡ языка, как правило, адаптируются под влиянием грамматики и • ' фонетики заимствующего языка.

К иноязычным заимствованиям в антропонимиконах мднгольских языков относятся тюркизмы. Сюда входят: '<

а) имена, образованные от тюркских апеллятивов: имена-характеристики: Бумбаа - др.-тюрк, bun, bon 'полный, толстый1.- В 1854 году служителями Ацагатского дацана была проведена перепись верующих. Одним из них был семидесятилетний Бумбаа (приблизителйно 1784 г.р.), Сын Унагана, состоявшим в браке с Думи (1783 г.р.); б) имена; омонимичные названиям животных, их мастей и т.п.: Мамаан - др.-тюрк. mama 'бык, находящийся в центре тока во время молотьбы; другие /быки движутся вокруг него'; в) имена, омонимичные названиям предметов быта: Бартаан, Бартнай, Бартахан - др.-тюрк. barí 'сосуд, кубок' и др.; г) имена, омонимичные названиям растений: Лёнхобо - др.-тюрк. (из кит.) denhua 'цветок лотоса, лотос', ср. бур. лит. книжн. лёнхобо 'лотос', лёнхобо сэсэг 'кувшинка'; д) имена, омонимичные названиям металлов, камней: Буртаг - др.-тюрк. burta 'тонкие золотые пластинки; применяемые для украшения' и др.; е) имена, омонимичные названиям небесных тел: Унгай

- др.-тюрк. otjyaj 'Юпитер' и др.; ж) имена, образованные от апеллятивов различных лексико-семантических групп: Тармахам - др.-иорк. tarmaq 'лапа, когти', фразеол. qaryaq tarmaqï'название растения'.

Другие группы заимствованных имен - тунгусо-манъчжуризмы, а также некоторые другие заимствования. Например, а) Баглай - вагла, название орочского рода; ср. также др.-тюрк. bay 'оковы, узы'; Шаама (ж.)

- эвенк. luajMa 'светловатый1 и т.д. б) Группа имен, созвучных элементам кетского, китайского, ненецкого, селькупского языков - Маа - кит. тй(ма) 'лошадь, конь, конный", Ma (фамилия); Яхуунай - нен. Яхане, Яхане - имя собств.; Шиипаан - сельк. çipa 'утка' и др.

Кроме того, в антропонимических системах монгольских народов представлены имена, заимствованные из тибетского языка и санскрита как следствие влияния религиозного фактора на развитие языков, при этом заимствование антропонимов сопровождалось их значительными грамматико-адагггационными изменениями. Подобные имена в настоящее время бытуют в основном среди восточных бурят.

В главе III. «Динамика экстралингвистических функций антропонимов» раскрываются важнейшие параметры развития монгольской антропонимии, которые определяют основные ее функции в языке.

3.1. Социальные функции. В любой период развития истории каждого социума имя выполняет специфические функции. К ним относятся социальная легализация личности, включающая в ряде случаев информацию о родственных отношениях, происхождении и положении в обществе, идеологическая, харизматическая и ритуальная функции.

3.1.1. Ритуальная функция. В древности многие народы, в том числе и монгольские, придавали огромное значение особым ритуалам, обрядам и обычаям при имянаречении. В "Сокровенном сказании монголов" описывается рождение сына Есугай-Баатура и наречение его Тэмучжином, "...Есугай-Баатур воротился домой, захватив в плен Татарских Тэмучжин-Уге, Хори-Буха и других... Соображаясь с тем, что рождение его совпало с приводом Татарского Тэмучжин-Уге, его и нарекли поэтому Тэмучжином..." [Козин, 1990]. Здесь, по-видимому, отражается древняя традиция монголов присваивать, отбирать имена у других родов и народов.

Представления тотемизма отражены в таких антропонимах, как Гоа-Марал [Козин, 1990] 'прекрасная маралуха', Ариг-Бука [Раши-ад-Дин, 1952], где компонент Бука - от стп.-монг. Ьид^а 'бык' (ср. х-монг. бух; бур. буха; калм. бух), Хулан [Козин., 1990], ср.: др.-тюрк. ци1ап 'кулан, дикий азиатский осел'.

В калмыцкой антропонимии (преимущественно у представителей старшего поколения) сохранились древние калмыцкие имена, в основу которых положены названия птиц и животных: Аю 'медведь', Чон 'волк', Тек 'дикий козел' и др. В данной категории личных имен отражены древние тотемистические представления не только калмыков, но и других монгольских народов.

В настоящее время известны случаи, когда имя по тем или иным причинам «не подходит» его носителю (бур. нэрэдээ дарагдаха). Тогда, как правило, родители или же другие родственники обращаются в буддийский храм с просьбой заменить ребенку имя. Например, буддисты утверждают, что антропоним Гэсэр, носителем которого был эпический герой божественного происхождения, обладает мощнейшей энергетикой. Имя Гэсэр может носить только физически и духовно сильный человек, поэтому это имя характеризуется как "тяжелое", и родители редко называют своих детей таким именем.

3.1.2. Харизматическая функция. Под харизмой (греч. сЬашта -милость, божественный дар, от сЬйпв - благодать) понимается

исключительная одаренность кого-либо. В связи с выполнением харизматической функции выделяются именапожелательные и охранные. Пожелательные икена призваны положительно влиять на судьбу нареченного. Не ' вызывает сомнения тот факт, что имена-пожелания восходят к глубокой древности. В антропонимиконе монгольских народов содержится множество имен, обладающих харизматической функцией, направленной на то^ Чтобы носитель возымел в будущем то качество, которое задкЙкено в семантике имени.

В 'Древних монгольских памятниках в большом количестве представлены°ймена-пожелания физической и душевной силы, стойкости, мужества. В «Сокровенном сказании монголов» встречается антропоним Бата-Чиган, где Бат 'крепкий, надежный, прочный, устойчивый', Чиган (стп.-монг. сауап 'белый'); в лётописи XIII века - антропонимы Бат, Батуха, Батачи-каа; в "Алтан тобчи" - Batuâi qan. В истории монгольского государства известен Бату-Мунке даян хан (1464-1517). В именах монгольских ханов часто содержится пожелательная семема Тумэр 'железо; железный; металл': Тугэс Тумэр Усгал хаан и др. В древних и современных антропонимах распространен компонент Булат 'сталь, стальной'.

В настоящее время имена, имеющие основу бат, широко функционируют в именниках монгольских народов. В современном монгольском языке данное имя-пожелание входит в состав многочисленных сложных имен, увеличивая количество антропонимов с пожеланием силы, стойкости й мужества. Нами зафиксировано 38 антропонимов: Бат-Амгалаи и др. В бурятском именнике - Бато, Бато-Жаргал и др.

Антропоним Батор (Баатар) (стп.-монг. bayatur 'богатырь, герой; витязь') входит в состав таких древних монгольских имен, как Есугай-Баатур, Бультегу-Баатур [Козин, 1990]. В других летописях также встречаются эти имена, но в несколько другом написании, например, в "Алтан тобчи" - Bartam batur, Ysugei batur; «Сборник летописей» -Бартан-бахадур, Есугэй-бахаЬур\ «Эрдэнийн тобчи» - Bardam bayatur, Yisûgei bayatur. Думается, что древние монголы называли баторами отнюдь не последних людей, а только смелых, сильных, заслуживающих такого именования.

В число имен, направленных на пожелание их носителям живости, ловкости, стремительности, входит антропоним Мэргэн, апеллятивная основа которого означает 'меткий стрелок; мудрый, прозорливый'. В "Сокровенном сказании монголов" встречаются такие антропонимы, как Борчжигидай-Мерган, Хорилартай-Мерган. В "Алтан тобчи" Мэргэн гэгэна - Quréa mergen, Dobu mergen и др. В современном монгольском

языке среди проанализированных антропонимов нами не обнаружен антропоним Мэргэн, тогда как в бурятском и калмыцком языках функционируют имена Мэргэн и Мергн соответственно. Также к рассмотренным именам-пожеланиям примыкают имена Начин, Арслан [Рашид-ад-Дин, 1952], ср.: имя монгольского хана Барс булад сайн алаг хаан, где барс 'тигр' и др.

К именам, выражающим пожелания счастья, благополучия нареченному относятся монг.-бур. Жаргал, х.-монг. Тувшинжаргал и др; калм. Джиргл, Эльзята 'находка, ниточка счастья', ' Цаган Халг 'счастливый путь', которые встречаются и в простых, и в многокомпонентных антропонимах. Следующая группа имен-пойселаний образована от названий драгоценных металлов, камней и украшений, которые, очевидно, олицетворяли желаемые качества: х.-монг. Оюун 'бирюза, бирюзовый', Шурэнцэцэг 'коралловый цветок*; бур. Алтана, Алта 'золото, золотой', Болор 'хрусталь' й пр. Монгольские пожелательные имена разнообразнее, чем антропонимы бурятского и калмыцкого языков, за счет сложных образований,

Охранное (апотропеическое) имя давалось человеку с целью предохранить его от смерти, болезней, воздействия злых духов и злых людей, чтобы обмануть их.

В "Сокровенном сказании монголов" встречается имя Тогон-Темур, что позволяет предположить наличие охранной функции антропонима (стп.-монг. Щщап 'котел' + ¡етпйг 'железо').

С ХУЛ века стал особенно популярен жанр исторических хроник, летописей на старописьменном монгольском языке. В летописях расписаны генеалогические древа бурятских родов. Так, в «Бурятских исторических летописях» представлены мужские охранные имена, например, Ухин-тайша, ср. бур. ухин 'дочь; девочка', Цагаан Эмэ Шара Ухинэй (доел.) 'Белая желтая женщина, сын Девушки' и пр.

Родители своих сыновей для оберега называли женскими именами или словами, обозначающими женский пол, например, Аамган 'жена, женщина; женский', диал. Гэргэн 'жена, супруга', монг. Чавганц 'старуха', калм. Муу Куукн 'плохая девчонка'. И в настоящее время существуют обманные имена (в основном у представителей старшего поколения): монг. Энэбиш 'не это', Адилбиш 'неодинаковый' и пр.

Следовательно, охранные, охранительные,1 обманные имена и имена-обереги издревле выполняли одну из важнейших функций в жизни монгольских народов.

3.1.3. Социальная легализация. Социальная легализация в обществе является специальной антропойимической функцией, включающей информацию о родственных отношениях, происхождении и

положении в обществе. В XX веке практически исчезли ймена, фамилии, четко разграничивающие социальный статус человека. Вместе с тем имя человека, которое он получает при рождении - особый социальный знак, его визитная карточка на протяжении всей его жизни.

К специфическим особенностям именника всех восточных народов относятся составные имена, включающие титулы знатности: Ьек, han, tayiji, bei, поуап и др. У древних монголов для имен женщин знатного происхождения было характерно употребление компонента учжин=фуджш, заимствованное из китайского языка (фу-жень (furen)-княгиня, супруга, жена высокопоставленного лица), например: Оэлун-учжин; zoa=qoa 'прекрасная', например: Алан-гоа; qatun 'княгиня; госпожа, знатная женщина': Есуй-хатун.

В настоящее время функция социальной легализации имен не несет столь важной, как в прошлом, информации о происхождении человека и его социальном статусе.

3.1.4. Идеологическая подфункция. По мнению ученых, идеологический компонент значения имени составляет важную часть его ономастического значения.

Представляется, что имя Чингис-хана, объединившего раздробленные монгольские племена и создавшего единое монгольское государство, сохранилось в имённике монгольских народов благодаря идёологичности национального самосознания. В современном монгольском языке функционирует большое количество антропонимов, происхождение которых восходит к истории Монгольской империи, например: Чингис, Мандухай, Бвртвокин, Тэмуужин, в бурятском Именнике функционируют имена Чингис и Тэмуджин.

Имена с идеологической нагрузкой обрели популярность в монгольских языках после победы Октябрьской революции и в последующие два-три десятилетия XX века. В Монголии это были антропонимы Сухбаатар (имя первого революционера Монголии) и Цэдэнбал (имя «отца монгольского народа»), Соёмбо / Соёнбо 'эмблема независимости Монголии' и даже антропоним СССР. В советской Бурятии распространились имена Владлен, Хубисхал, Сталин, Долорес, Фрунзе.

3.2. Экстралингвистические речевые функции. Функция номинации - это основная лексическая функция любого имени, в том числе и собственного.

Кроме того, исследователи выделяют следующие функции имен собственных в речи: коммуникативную (сообщение, репрезентация); апеллятив¥гую (призыв, воздействие); экспрессивную (выразительная); дейктическую (указательная функции).

Апеллятивная функция проявляется в именах-призывах, в табуировании. Особенность мифопоэтического сознания восточных народов состояла в отождествлении имени и вещи. Не случайно у некоторых народов нельзя произносить имя умершего. Например, у тувинцев существует поверье: если произнести имя умершего человека вслух, душа его не обретет успокоения. Вследствие этого и обретает активность такое явление, как табу, или табуирование.

У бурят, монголов, калмыков издавна считалось, что при обращении к старшим неуважительно называть их по имени, поэтому в языках этих народов и в настоящее время бытуют формы называния, которые включают имя сына или дочери в родительном или именительном падеже плюс термины родства: бур. Гомбо(ын) маама 'мама Гомбо', калм. Менкэн аав 'отец Менке', х-монг. Сухбаатрын ах 'старший брат Сухэбатора' и т.д. Думается, что данного рода замены использовались в то время также из-за отсутствия в этих языках именований по отчеству. Нередко такое обращение приводило к почти полному исчезновению имени человека. Использование табуированных имен в бурятском языке встречается и в настоящее время" наряду с сочетаниями типа: тетя Лена, дядя Батор, которые под влиянием русско-бурятского двуязычия активно функционируют в речи.

В роли экспрессивных (от лат. ехргезБш 'выразительный') или же эмоционально-оценочных имен могут выступить любые имена, содержащие эмоциональную оценку объекта, выраженные семантически или формально. Имен с эмоционально-оценочной характеристикой огромное количество в литературных произведениях, потому что, кроме номинативной, они выполняют еще идеологическую и стилистическую функции. Так, в дилогии Ч. Цыдендамбаева "Вдали от родных степей" и "Доржи сын Банзара" встречается антропоним Мархансай (имя злого богача в романе) от мархагар 'с большим носом, с раздутыми ноздрями', а к именам "положительных" героев присоединен уменьшительно-ласкательный суффикс -хан: Затагархан, Сэсэгхэн, Аюхан. В "Сокровенном сказании монголов" оттенком экспрессивности обладают прозвищные имена Дува-Сохор, ср. монг. сохор 'слепой', Бодончар мунхаг, ср. монг. мунхаг 'темный, отсталый, невежественный; глупый', Сяосы в значении 'половой, прислужник'.

В настоящее время к именам и прозвищам с экспрессивной функцией относятся антропонимы с русскими и бурятскими суффиксами субъективной оценки: Долгорчонок, Доржоохой, Мункоодэй, Муня.

Важную роль в эстетической оформленности имени играют звуковые и смысловые ассоциации. Имя должно вызывать исключительно положительные эмоции у окружающих человека людей. Издревле

эстетичность имен волнует представителей многих народов. При выборе имени должны учитываться все возможные ассоциации. К примеру, в современном монгольском языке есть антропоним Баасан (тиб. ра-яащЕ 'пятница'), который входит в структуру сложных имен: Баасансурэн, Баасанчоймбол, Баасансугар. У бурят, не знающих его значения, это имя вызывает ассоциации со словом, означающим 'кал, фекалии'.

3.3. Семантико-информативный уровень монгольских имен. Онимическая семантика понимается как экстралингвистическое значение имени, включающее речевую, языковую и энциклопедическую информацию.

3.3.1. «Речевая информация имени». В «Сборнике летописей» вежливое отношение к человеку выражают термины, примыкающие к именам и указывающие на высокое происхождение их носителей, эмир, шах, бахадур, и пр. В «Алтан тобчи» - ЪаЫг, mergen, gua и др., «Сокровенном сказании монголов» - тайчжи, учжин, хан, хатун и др.

В «Бурятских исторических летописях» используются имена с терминами, восходящими к феодальной эпохе монгольских народов: зайкан (зайсан), засуул (заИуул), шуленга (бур. шуулэнгэ), гулваа, тайша, нойон, занги. С распространением буддизма в Забайкалье речевую информацию наряду с именами стали выполнять звания духовных лиц, например, гэлэн - монах, принявший 253 обета, ширетуй - настоятель дацана, хуварак - послушник, монах и т.д.

У монгольских народов существовали именования по отцу, где вместо фамилии употреблялось имя отца, ср. бур. Санжаагай Шоймпол 'Шоймпол, сын Санжи', монг. Батсурэнгийн Болд 'Болд, сын Батсурэна', калм. Доржин Менкэ 'Менке, сын Доржа' и т.д. Появление фамилий у бурят, монголов, калмыков и отчеств у бурят и калмыков можно рассматривать как отражение в языке уравнивания их социального положения. Современные фамилии у бурят и калмыков образованы в основном по русской модели, с помощью суффиксов -ов/-ев, например, бур. Барданов, калм. Мухараев. Современные монгольские фамилии образуются традиционным способом, бытовавшим в дореволюционный период в Бурятии и Калмыкии, т.е. по имени отца, когда употребляется имя отца в именительном или родительном падежах: Батсурэнгийн Туул, Энэбиш Намуун и др.

Отчества в бурятском и калмыцком языках появились немного позднее фамилий. Калмыцкие и бурятские отчества образовывались по русской модели - присоединением к имени отца форманта -евич (-овна, -евна): Менкеевич, Батожаргаловна. У монголов же отчества отсутствуют. В речевой практике бурят и калмыков имя+отчество употребляется с

учетом возрастных особенностей, социально-служебного положения именуемого и других экстралингвистических этикетных факторов.

Прозвища как вид антропонимов выполняют в языке функции коммуникации наряду с личными именами, фамилиями и отчествами и обладают значительной речевой информацией. Они попадают в разряд неэтикетного именования, которое ограниченно используется в присутствии называемого. Одной из причин широкого распространения прозвищ является то, что они используются с целью различения индиввдов.

Нами выявлены такие мотивационные моменты, когда прозвища подчеркивают особенности глаз: Хухуня (номинант имеет несвойственный для бурят синий цвет глаз), которое позже перешло в Кукут; выделяют особенности формы носа: Грузин-Шеварнадзе, Шопен (все нареченные имеют крупные носы) и прозвтце-полионим Вопросительный Знак (у именуемого после перенесенной травмы искривился нос). Прозвищем также могут стать имя или фамилия литературного героя, поэта, писателя или другой известной личности, передающие ассоциации с особенностями внешности носителя: Дантес и Пушкин (именуемые внешне напоминали их). В ходе проведенного исследования нами была выявлена тенденция именования субъектов в основном прозвищами с русской языковой основой, что, несомненно, объясняется активным бурятско-русским двуязычием.

Таким образом, в прозвищах отображаются различные явления жизни общества. В отличие от других видов антропонимов они сохраняют свое значение в наше время и сближаются с апеллятивной лексикой, отражая социальную среду носителей языка и национальный языковой колорит. Емкие по своему содержанию и насыщенные экстралингвистической информацией прозвища были и останутся «вехами социальных сил» и «энциклопедией реальной жизни».

3.3.2. «Энциклопедическая информация имени» предполагает в антропониме комплекс сведений об именуемом, а также некоторую сумму предварительной информации, которую несет именование.

На языковом уровне энциклопедическую информацию содержат суффиксы антропонимов со значением лица женского или мужского пола. Необходимо отметить, что в силу языковых традиций в монгольских языках до определенного времени отсутствовал грамматический показатель мужского и женского рода. В настоящее время суффиксы -маа, -а, -суу/цуу легли в основу нового принципа отграничения женских имен.

В современном монгольском языке с аналогичной функцией используется компонент -гуа, примыкающий к женским именам,

например: Номингуа, Урангуа, Маралгуа. Суффикс -суу/цуу (-соо/-цоо) также относят к показателям женского рода.

При помощи суффикса русского языка -а образовались варианты, существующих женских и мужских имен с конечным закрытым слогом: бур. Баир - Баира 'радость, радостная'; калм. Гернзл - Герензала, имя одного из богатырей Джангара; монг. Намуунаа 'мак' и др.

3.3.3. Символическая информация антропонимов. Имена собственные, в частности антропонимы, часто наполнены символической информацией, которая утвердилась за определенным личным именем вследствие каких-то особых черт, поступков носителя.

В монгольских языках символичность имен собственных не носит такого массового характера как в русском, но тем не менее примеры данного явления все же встречаются. Это можно утверждать, говоря об антропонимах Чгмгис, Джангр, Гэсэр. Имя Бадма в некоторых случаях употребляется как нарицательное, обобщенное наименование бурята с присущими народу ментальными чертами. Переход имени собственного в нарицательное также зафиксирован, например, в спортивной терминологии: один из приемов в вольной борьбе называется "барцай" в честь агинского спортсмена Барцаева, впервые его использовавшего. Оним Аламжа в первичном значении был именем героя бурятского эпоса, позднее писатель Д-Р. Батожабай в романе "Похищенное счастье" ("Т09ригдэЬэн хуби заяан») назвал героя романа Аламжой, который всю жизнь искал счастье для себя и своей семьи, но так и не нашел его. У многих людей, прочитавших этот роман, теперь имя Аламжа ассоциируется с человеком, который страдает и испытывает мучения из-за «похищенного» кем-то счастья. Итак, символическая информация имени в монгольских языках не распространяется повсеместно, но, как видим, подобные явления все же имеют место.

В заключении диссертации сформулированы основные положения и результаты проведенного исследования.

Таким образом, результаты исследования онимической лексики монголоязычных народов свидетельствуют о том, что функциональная природа антропонимических систем данных языков, характеризующихся богатейшей этнической и культурной историей, весьма разнообразна. Наряду с антропонимами, общими и для монгольских, и для других народов, испокон веков живущих рядом, функционируют имена, возникшие в более поздние времена. Имена собственные как языковая категория живо реагируют на все социально-экономические явления, происходящие в обществе. Рассмотрение антропонимических систем монгольских народов в хронологической последовательности позволяет выявить наиболее существенные особенности их функционирования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Жапова Д.Н-Д. Особенности именника хоринских бурят (на примере антропонимов с. Ацагат Заиграевского района) // Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области традиционных культур. Материалы IV Международного симпозиума (2528 сентября 2003 г.). - Т.Ш. - Улан-Удэ, 2003. - С. 106-111.

2. Жапова Д.Н-Д. Социокультурные аспекты номинации // Современные проблемы взаимодействия языков и культур: Материалы научно-практической конференции. - Благовещенск: Изд-во Амур, госуниверситета, 2003. - С. 8-10.

3. Жапова Д.Н-Д. Прозвища как социальный фактор лингвистики // Современные проблемы филологии: Материалы международной научно-практической койференции, посвященной 80-летию профессоров У-Ж.Ш. Дондукова и Ц.Б. Будаева (20 ноября 2003 г.). - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, госун-та, 2003. - С. 44-46.

4. Жапова Д.Н-Д. Антропонимы как Отражение исторических и социокультурных яблейий // Идеи воспитания учащихся на уроках русского языка и литературы в контексте истории и современности: Материалы региональной научно-практической конференции (апрель 2003 г.). - Улан-Удэ, 2003. - С. 23-28.

5.Жапова Д.Н-Д. Антропонимы как этноисторическое явление // Бытие и язык: Материалы международной конференции, посвященной взаимодействию лингвистических и философско-онтологических концепций (27-28 ноября 2003 г.). - Новосибирск: Новосибирское книжное изд-во, 2004. - С. 216-220.

6.Жаповй ДН-Д. Монгольские исторические сочинения как источник для изучения функций антропонимов // Будущее Бурятии глазами молодежи: Материалы третьей научно-практической конференции (5 апреля 2004 г.). - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, госун-та, 2004. - В печати.

7.Жапова Д.Н-Д. Экстралингвистические функции монгольских антропонимов // Вестник БГУ. Сер. Востоковедение. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят.госун-та, 2004. - В печати.

Подписано в печать 01.11.2004 г. Формат 60x84 1/16. Вумага офсетная. Объем 1,4 печ. л. Тираж 100. Заказ № 183.

Отпечатано в типографии Изд-ва БНЦ СО РАН 670047 г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

•25 6 7 0

РНБ Русский фонд

2005-4 37814

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Жапова, Дугвэма Натар-Доржиевна

Введение.

Глава I. Функционирование имен собственных в языке и речи.

1.1. Из истории изучения функций имен собственных.

1.2. Монгольские исторические сочинения как источник изучения функций древнемонгольских антропонимов.

1.3. Религиозный фактор функционирования антропонимов.

1.4. Современное функционирование именника восточных бурят.

Выводы по Главе 1.

Глава II. Функции именника монгольской антропонимии.

2.1. Основные языковые функции и особенности лингвистических процессов в антропонимии.

2.1.1. Дефиниционный способ образования имен-дескриптивов.

2.1.2. Имена-кальки как следствие взаимодействия языков.

2.1.3. Аллитерированные имена.

2.2. Особенности лингвистических процессов заимствованных имен.

2.2.1. Функционирование заимствованных имен.

2.2.2.Корреляционный способ образования антропонимов.

2.2.3. Дефиниционный способ образования заимствованных имен.

Выводы по Главе II.

Глава Ш. Динамика экстралингвистических функций антропонимов.

3.1. Социальные функции.

3.1.1. Ритуальная функция.

3.1.2. Харизматическая функция.

3.1.3. Социальная легализация в обществе.

3.1.4. Идеологическая подфункция.

3.2. Экстралингвистические речевые функции.

3.3. Семантико-информативный уровень монгольских имен собственных.

3.3.1. Речевая информация имен собственных.

3.3.2. Энциклопедическая информация антропонимов.

3.3.3. Символическая информация антропонимов.

Выводы по Главе III.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Жапова, Дугвэма Натар-Доржиевна

Актуальность темы исследования. В последние годы лингвистическая наука обращает все большее внимание на исследования онимов различного характера, представляющего собой значительный пласт лексической системы языка. Необходимость его научного изучения получила в настоящее время всеобщее признание, о чем свидетельствует широкий интерес к проблемам топонимики, антропонимики, этнонимики в отечественном и зарубежном языкознании.

Исследование монгольской антропонимии приобретает актуальный характер и потому, как она содержит разнообразную информацию об истории и бытовом укладе монгольских народов, тесных контактах с разными народами и племенами, многие тысячелетия живущими в соседстве. Известно, что исконная антропонимия монголов имеет актуальное значение не только как материал языка и истории, но и как свидетельство развития культуры, эволюции мировоззрения и представлений монгольских народов.

Исследование онимической лексики монгольских народов имеет большое значение и для истории языка, так как систематическое рассмотрение исконной антропонимии предполагает выявление исчезнувших и неупотребительных слов, ныне перешедших в состав архаизмов, лексикализованных словосочетаний или морфем, и, наоборот, превращение отдельных слов в аффиксы. Следовательно, антропонимия - «живой свидетель» развития языка.

Несмотря на то, что отечественная ономастика имеет довольно богатую историю исследования онимической лексики, функциональный аспект антропонимии все еще остается одним из наименее освещенных разделов.

В то же время следует отметить, что в последние годы изучению имен собственных стало уделяться достаточно пристальное внимание и в этом плане достигнуты определенные успехи. Наиболее заметными являются

Общая теория имени собственного» А.В. Суперанской, «Имя и общество» В.А. Никонова, «Бурятская антропонимия» и «Личные имена бурят» А.Г. Митрошкиной, «Ономастика Прибайкалья» J1.B. Шулуновой и др.

Как видно из вышеназванных работ, проблемы функционирования имен собственных монгольских языков, которые имеют принципиальное значение, пока еще остаются вне поля зрения исследователей.

Функционирование проприальной лексики еще не подвергалось глубокому и детальному анализу, поэтому выбор антропонимии монгольских народов (современного монгольского, бурятского и калмыцкого языков) в качестве объекта нашего исследования в диахроническом плане предопределяется актуальностью темы.

Целью данной работы является исследование функциональной эволюции проприальной лексики на материале антропонимии монгольских языков в сравнительно-историческом аспекте, выявление особенностей их функционирования на различных этапах развития человеческого сообщества.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- проследить историю изучения проприальной лексики в отечественной и зарубежной лингвистике;

- изучить влияние экстралингвистических факторов на имена собственные;

- выявить основные языковые и экстралингвистические функции монгольских антропонимов; охарактеризовать основные лингвистические процессы в антропонимии;

- описать динамику экстралингвистических функций в антропонимии монголоязычных народов.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые предпринята попытка целостного сравнительно-исторического исследования антропонимов монгольских языков.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, результаты могут быть использованы при разработке спецкурсов по ономастике, философии и теории языка, лингвокультурологии, лингвострановедению, социолингвистике, этнолингвистике, этнологии, этнографии и краеведению для студентов-филологов, историков, философов, социологов, психологов и регионоведов. Материал диссертации может быть полезен для составления антропонимических справочников и словарей национальных имен монголоязычных народов. Работа также дает возможность скорректировать подход к проблеме функционирования антропонимии монгольских языков.

Методы исследования. Основными методами исследования являются сопоставительно-типологический, сравнительный, включая наблюдение, сопоставление, описание и обобщение, а также метод историко-этнографического анализа. При сборе материала, его извлечении из справочной и научной литературы и при устном опросе населения использовались методы сплошной записи и выборки.

Материалом для исследования послужили антропонимическая лексика, представленная в справочниках личных имен и научных публикациях отечественных и зарубежных ученых, и картографические материалы, в том числе картотека, собранная автором. В работе использованы результаты устного опроса информантов, проживающих в Бурятии, Иркутской и Читинской областях, Монголии, и бурят, приехавших из Китайской Народной Республики. В процессе исследования анализу подвергнуто более 3500 антропонимических единиц.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры общей и прикладной лингвистики Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств. Основные положения и результаты проведенного исследования докладывались на ежегодной конференции преподавателей и сотрудников Бурятского государственного университета (2004 г., г. Улан-Удэ). По теме диссертации опубликовано пять научных статей, кроме того, две статьи находятся в печати.

Структура работы. Поставленная цель и задачи, материалы анализа предопределили структуру исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функциональная эволюция проприальной лексики"

Результаты исследования онимической лексики монголоязычных народов в сравнительно-историческом аспекте свидетельствуют о том, что функциональная природа антропонимических систем данных языков, характеризующихся богатейшей этнической и культурной историей, весьма разнообразна. Наряду с антропонимами, общими для монгольских и тюркских народов, бытующими с глубокой древности, функционируют имена, возникшие в позднее время.

В ходе обще- и экстралингвистического анализа рассмотрены антропонимы в функционально-диахроническом аспекте, что позволило выделить основные функции антропонимов и проследить их динамику.

Основными функциями антропонимов являются социальные и речевые функции. К социальным функциям относятся ритуальная, харизматическая и социальная легализация в обществе, а также выделяется идеологическая подфункция. Речевые функции - коммуникативная - способность любого имени указывать на конкретный объект, выделять его из среды других объектов и описывать его; апеллятивная — выполнение именами апеллятивной функции; экспрессивная - способность имен служить выразительным средством; эстетическая - имена должны вызывать исключительно положительные эмоции; стилистическая - связана с эмоциональным отношением к называемому им предмету.

Названные функции характерны для имен монгольских языков, что обусловливается динамичностью развития любого этноса и экстралингвистическим характером самой онимической лексики. Особую роль в функционировании собственных имен у монголоязычных народов сыграл буддизм с начала своего распространения и по настоящее время. Антропонимы тибетско-санскритского происхождения составляют большую часть именника бурят, калмыков и монголов.

Основной же языковой функцией антропонимов является коммуникативная функция, включающая в себя следующие подфункции: а) дейктическую - указательную; б) делимитативную - выделительно-различительную; в) дескриптивную - описательную.

Характер функционирования имен собственных может изменяться вследствие многих причин. Одной из них может быть определенная мода на имена, на которую влияют явления исторического и социокультурного характера. Процесс заимствования во всех языках имеет немаловажное значение, чему способствуют живые контакты монгольских народов с другими племенами, народами в связи с сопредельностью территории их расселения, а также распространение новых религиозных верований -буддизма и православия.

Билингвизм бурят, калмыков способствовал тому, что наметилась тенденция родовой дифференциации личных имен и фамилий (например, русский суффикс -а ). Таким образом, корреляционный способ образования имен путем присоединения заимствованных элементов весьма распространен в рассматриваемых языках. В именнике современного монгольского языка данный способ наблюдается лишь в единичных случаях.

Изучив динамику функционирования антропонимов, мы пришли к выводу, что в древнемонгольских памятниках преимущественно встречаются имена, где отражаются верования тотемизма. Охранные имена, имена-обереги, имена с пожелательной семантикой также представлены в большом объеме.

В сочинениях XVII-XVIII вв. чувствуется очень ясный религиозный отпечаток, о чем свидетельствуют многочисленные имена-кальки тибетско-санскритского происхождения.

Начало XX века ознаменовались различными социальными потрясениями, активным продвижением революционных настроений в народные массы, поэтому в этот период характерна идеологическая наполненность семантики антропонимов-неологизмов.

В антропонимии рассмотренных монголоязычных народов существует такая проблема, как правописание антропонимов, требующая подробного и детального изучения. Подавляющее количество идентичных антропонимов фиксируется в документах совершенно по-разному, что объясняется отсутствием единых именных списков и норм их написания, создание которых значительно облегчит функционирование личных имен.

Таким образом, мы видим, что в функционировании имен собственных существенную роль занимает принцип историзма, так как антропонимы как образец духовной культуры отражают историю народа. Рассмотрение антропонимических систем монгольских народов в хронологической последовательности позволяет выявить наиболее существенные особенности их функционирования. Исследование функциональной природы онимической лексики монгольских языков, представляющей обширный пласт языковой системы, имеет принципиальное значение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список научной литературыЖапова, Дугвэма Натар-Доржиевна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Алдарова Н.Б. О некоторых исконно бурятских личных именах // Вопросы бурятской филологии. Улан-Удэ, 1973. - Вып. 2. - С.79-86.

2. Алдарова Н.Б. Из охранных имен бурят // Ономастика Бурятии. Улан-Удэ, 1976. — С.69-84.

3. Алдарова Н.Б. Бурятская антропонимическая лексика. Исконные личные имена: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.22. М., 1979.

4. Алдарова Н.Б., Базаржапова А.В. О некоторых описательных именах в монгольских языках // Современные проблемы филологии. Улан-Удэ, 2003. - С.20-24.

5. Античные теории языка и стиля (Антология текстов). Спб.: Изд-во «Алетейя», 1996. - 363с.

6. Апресян Ю.Д. Толкование лексических значений как проблема теоретической семантики // Изв. АН СССР, ОЛЯ, 1969, т. XXVIII, вып. 1.

7. Багдарыын Сюлбэ. Из якутской антропонимии и топонимии // Исследования по ономастике Бурятии. Улан-Удэ, 1987. - С.75-87.

8. Бадмаева Л.Б. Антропонимы летописи Вандана Юмсунова // Исследования по ономастике Прибайкалья. Улан-Удэ, 1990. - С.33-39.

9. Балабанов В.Ф. Об изучении топонимики Забайкалья // Проблемы краеведения, вып. 1 (Материалы к I Забайкальск. краевед, конф.). -Чита, 1966.

10. Ю.Балабанов В.Ф. Некоторые вопросы топонимики Забайкалья в XVIII веке // Забайкальский краевед, ежегодник. Чита, 1969. - № 3.

11. П.Балдаев С.П. Материалы о бурятских племенах и родах // Этнографический сборник. Улан-Удэ, 1961. - Вып.2.

12. Балдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ: Бур. кн. изд-во, 1961. - 255 с.

13. Балданжапов П.Б. Altan tobci: Монгольская летопись XVIII в. / Отв. ред. Н.Ц. Мункуев. Улан-Удэ, 1970. - 415 с.

14. Басаева К.Д. Современные тенденции в употреблении личных имен у ' бурят // Ономастика Бурятии. Улан-Удэ, 1976. - С.85-92.

15. Баскаков Н.А. Алтайские и хакасские имена // Справочник личныхимен народов РСФСР. М., 1965.

16. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М.: Наука, 1979.-279 с.

17. Башкуев Б.В. Своеобразие личных имен предбайкальских бурят // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. - С.23-40.

18. Беленькая В.Д. Топонимы в составе лексической системы языка. М., 1969.

19. Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. М.: Просвещение, 1979.-416 с.

20. Березникова Р.Е. Место номенов в лексической системе языка // Имя ' нарицательное и собственное. М.: Наука, 1978.

21. Биткеева Г.С. Социальные аспекты некоторых имен у калмыков // Ономастика Калмыкии. Элиста, 1983. - С.85-95.

22. Бичилдей К.А. Тувинские антропонимы тибетского и монгольского происхождения / АН СССР СО. Ин-т истории филологии и философии, комиссия по востоковедению. Новосибирск, 1983.

23. Бодуэн де Куртене И.А. Введение в языковедение. Изд. 5. Пг., 1917.

24. Болотов В.И. Актуализация антропонимов в речи (на материале английского языка): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. JL, 1971.

25. Болотов В.И. Множественное число имени собственного и апеллятива// Имя нарицательное и собственное. М., 1976.

26. Болотов В.И. Назывная сила имени и классификация существительных в языке и речи // Восточно-славянская ономастика. Исследования и материалы. М.: Наука, 1979. - С.47-58.

27. Бондалетов В. Д. Русский именник, его состав, статистическая структура и особенности изменения (мужские и женские имена) // Ономастика и норма. М.: Наука, 1976.

28. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М.: Просвещение, 1983. - 224 с.

29. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. М.: Просвещение, 1987. -160с.

30. Будагов Р.А. Введение в науку о языке. М., 1958.31 .Будажапова Л.Б. Бурятские личные имена тибетского происхождения // Вопросы бурятской филологии. Улан-Удэ, 1997. - С. 121-126.

31. Бураев И.Д., Шагдаров Л.Д. О бурятских личных именах // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ, 1969. - С. 106-116.

32. Буряадай туухэ бэшэгууд. Улаан-Удэ: Буряадай номой хэблэл, 1992. -240 н.

33. Бурятские летописи // Составители Чимитдоржиев Ш.Б., Ванчикова Ц.П. Улан-Удэ, 1995.

34. Буянтуев Б.Р. К вопросу о происхождении названия «Байкал» // Изв.

35. АН СССР, серия геогр., 1951. № 5.

36. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов: Монгольский кочевой феодализм. Л.: Изд-во АН, 1934. - 223 с.

37. Волшебный мертвец. Сказки. Пер., вступ. ст. и прим. Б.Я. Владимирцова. Петербург-Москва, 1929.

38. Выготский Л.С. Мышление и речь // Избр. психологические исследования. М., 1956.

39. Галкина-Федорук Е.М. Слово и понятие. М.: Учпедгиз, 1956. - 54 с.

40. Гоббс Т. Учение о теле. Избр. соч., 4.1. - Л., 1926.

41. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода // Хрестоматия по истории языкознания в XIX-XX вв. Сост. В.А. Звегинцев. М., 1956.

42. Гурулев О.А. О древних и средневековых названиях Байкала. В кн.: язв. Сиб. отд-ния АН СССР, серия обществ, наук, № 11.- Новосибирск, 1974.-Вып. 3.

43. Данилина Е.Ф. Прозвища в современном русском языке // Восточно-ь славянская ономастика. Исследования и материалы. М.: Наука, 19791. С.281-297.

44. Данчинова И.А. Социологические основы наименования // Вопросы бурятской филологии. Иркутск, 1975. -Вып.1У. - С.81-85.

45. Дарбеева А.А. К вопросу о социальной сущности личных имен в монгольских языках // Ономастика. М.: Наука, 1969. - С.46-53.

46. Дарбеева А.А. Развитие общественных функций монгольских языков. -М., 1969.

47. Дариева Ц.А., Жабон Ю.Ж., Жабон Б.Ж. Тайна вашего имени: Именослов-словарь. Улан-Удэ, 1991. - 80 с.

48. Денисова В.В. Ономастические универсалии: экстралингвистический 1 аспект (на материале антропонимии монгольских языков): Автореф.дисс. . канд. филол. наук: 10.02.22. Улан-Удэ, 2003.

49. Денисова В.В. Ономастические универсалии: экстралингвистический аспект (на материале антропонимии монгольских языков): Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.22. Улан-Удэ, 2003.

50. Дешериев Ю.Д. Социальная лингвистика. К основам общей теории. -М.: Наука, 1977.

51. Дондитова Д.Б., Ранжурова H.JI. Антропонимы с.Ацагат // Доклад Республиканской конференции «Шаг в будущее». Улан-Удэ, 2002.

52. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. М.: Бурят, кн. изд-во, 1964. - 246 с.

53. Доржиева Г.С. Структура и семантика бурятских и французских антропонимов. Улан-Удэ, 2000.

54. Доржиева Г.С. Функция обращения имен существительных в современном бурятском языке (коммуникативно-прагматическийаспект): Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.16. Улан-Удэ, 2000.

55. Дугаров Р.Н. Этноним хор в тибетской историографии // Исследования по ономастике Бурятии. Улан-Удэ, 1987. - С.98-103.

56. Жанузаков Т.Ж. Социально-бытовые мотивы в казахской антропонимии // Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. -М.: Наука, 1970. -С. 194-201.

57. Жанузаков Т.Ж. Обычаи и традиции в казахской антропонимии // Этнография имен. М., 1971. - С. 100-103.

58. Жуковская Н.Л. К вопросу о соотношении социального титула и личного имени у монголов // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем. М., 1970.

59. Калакуцкая Л.П. Склонение собственных имен (фамилий) в отношении к норме // Ономастика и норма. М.: Наука, 1976. - С.116-139.

60. Конрад Н.И. Неопубликованные работы. Письма. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996. - 544 с.

61. Корсункиев Ц.К. Русские фамилии монгольского происхождения // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. - С.72-79.

62. Кторова А. Сладостный дар, или Тайна имен и прозвищ / Занимательные рассказы об именах, фамилиях и названиях в русской и иноязычной речи. М., 2002. - 208 с.

63. Кубрякова Е.С. Что такое словообразование. М.: Наука, 1965.

64. Кузьмина Г.Г. Словарь географических терминов и других слов в бурятских географических названиях. М., 1969.

65. Куликов Б.С. и Балабанов В.Ф. О происхождении названий и времени основания городов и поселков Чит.обл. // Забайкальский краевед, ежегодник, № 1. Чита, 1957.

66. Лазарева А.А. Типологические проблемы номинации (на материале онимической лексики бурятского и китайского языков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.16. Улан-Удэ, 1999.

67. Ламожапова И.А. Исконные личные имена у монгольских народов: структура, семантика: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.22. -Иркутск, 2001.

68. Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разуме. Перев. П.С. Юшкевича. М.-Л., 1936. - 484 с.

69. Лейбниц Г.В. Сочинения: в 4-х т. М.: Мысль, 1982.

70. Леонтьев А.А. Слово в речевой деятельности. М., 1965.

71. Лосев А.Ф. Философия имени. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. - 269 с.

72. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. 3-е изд., испр. М.: Высшая школа, 1997.

73. Маюрова Ж.Д. Сложные прозвища у бурят. Автореф. дисс.канд. филол. наук: 10.02.22. Иркутск, 2001.

74. Мельхеев М.Н. Происхождение географических названий Иркутской области. (Словарь). Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1964.

75. Мельхеев М.Н. Топо-, этно- и антропонимические связи в ономастике // Ономастика Бурятии. Улан-Удэ, 1976. С.23-45.

76. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. 2-е изд., испр. М.: Аспект Пресс, 1996. - 206 с.

77. Мечковская Н.Б. Язык и религия. М., 1998. - 352 с.81 .Митрошкина А.Г. Морфологическая структура исконно бурятских личных имен и семантика их апеллятивов // Ономастика Бурятии.-Улан-Удэ, 1976. С.46-68.

78. Митрошкина А.Г. Русские имена в бурятской языковой среде // Перспективы развития славянской ономастики. М.: Наука, 1980. -С.312-321.

79. Митрошкина А.Г. Личные имена западных бурят и их заменители // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. - С. 9-17.

80. Митрошкина А.Г. Из истории развития системы бурятских личных имен // Этническая ономастика. -М., 1984. С.93-96.

81. Митрошкина А.Г. Вопросы методологии изучения бурятской антропонимии // Исследования по ономастике Бурятии. Улан-Удэ, 1987.-С.8-24.

82. Митрошкина А.Г. Бурятская антропонимия. Новосибирск, 1987. -220с.

83. Митрошкина А.Г. Личные имена бурят. Иркутск: ИГУ, 1995. - 377 с.

84. Монголой гушан долоон хаан // Буряад унэн. 1993 оной февралиин 5.

85. Монраев М.У. Динамика личных имен г. Элисты // Ономастика Калмыкии. Элиста, 1983. - С. 117-122.

86. Намжилов О.Н. Бурятские имена буддийского происхождения. Улан-Удэ, 2000.

87. Никонов В.А. Введение в топонимику. М., 1965.

88. Никонов В.А. Личное имя социальный знак // Сов. этнография, 1967. - № 5. - С.154-168.

89. Никонов В.А. Задачи и методы антропонимики // Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. М.: Наука, 1970. - С.38-56.

90. Никонов В.А. Система личных имен // Имена у народов мира. М., 1970а.

91. Никонов В.А. Имя и общество. Очерки по ономастике. М.: Наука, 1974.-278 с.

92. Никонов В.А. География фамилий. М.: Наука, 1988. - 192 с.

93. Никулина З.П. Из наблюдений над группой прозвищ по внешнему признаку // Имя нарицательное и собственное. Улан-Удэ, 1976.

94. Нимаев Д.Д. О вопросах тюрко-монгольской этнонимии // Исследования по ономастике Бурятии. Улан-Удэ, 1987. - С.87-98.

95. Номинханов Ц.Д. Монгольские элементы в этнонимике и топонимике Узбекской ССР // «Зап. Калмыц. НИИ яз., лит. и истории». Элиста, 1962. Вып. 2.

96. Олохтонова А.Т. Русские личные имена, заимствованные бурятами // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. -С.67-71.

97. Ономастика Средней Азии: Сб. статей. М., 1978. - 227 с.

98. Отин Е.С. Коннотативные онимы и их производные в историко-этимологическом словаре русского языка // Вопросы языкознания, 2003. № 2. - С.55-72.

99. Открывающий глаза. Приложение к журналу «Мигжед» БРОО «Тибетский культурный центр «Ринпоче-багша». Улан-Удэ, 2001.

100. Пюрбеев Г.Ц. Дифференциальные признаки женских и мужских имен калмыков // Ономастика Поволжья. Горький, 1971. - С.58-63.

101. Рассадин В.И. О тюркизмах в бурятском языке // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ, 1969. - С. 129-134.

102. Рассадин В.И. Антропонимы у тофаларов // Ономастика Бурятии. -Улан-Удэ, 1976. С.111-141.

103. Рассел Б. Человеческое познание, его сфера и границы. М., 1957.

104. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Пер. с персид. О.И. Смирновой. М.-Л., 1952-1960. - Т. I-II.

105. Реформатский А.А. Топономастика как лингвистический факт // Топономастика и транскрипция. М., 1964.

106. Реформатский А.А. Введение в языкознание. 4-е изд., испр. И доп. - М.: Просвещение, 1967. - 542 с.

107. Реформатский А.А. Введение в языковедение / Под ред. В.А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1999.

108. Ройзензон Jl.И., Исаев А.И. Об антропонимических сериях // Вопр. ономастики. Самарканд, 1971. - С.37-40.

109. Ройзензон Л.И., Бобоходжаев А. Антропонимические серии у узбеков Нураты // Ономастика Средней Азии. М., 1978. - С. 144-153.

110. Руфимофич Л.Е. К понятию морфемы // Иностр. языки в высшей школе. М., 1964.

111. Санжеев Г.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. -М.: Изд-во АН СССР, 1953. T.I. - 240 с.

112. Санжеев Г.Д. Некоторые вопросы этнонимики и древней истории монгольских народов // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. Улан-Удэ, 1983. - С.47-69.

113. Санжина Д. Д. Характеристика личных имен персонажей бурятских исторических романов // Исследования по ономастике Прибайкалья. Улан-Удэ, 1990. - С. 72-82.

114. Сельвина Р.Л. Отражение древней числовой символики в калмыцкой антропонимии // Ономастика Калмыкии. Элиста, 1983. -С.73-84.

115. Сельвина Р. Л. Калмыцкие личные имена // Этническая ономастика. М.: Наука, 1984. - С.87-93.

116. Семенова В.И. Система личных имен эхиритских бурят: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.22. Иркутск, 2002.

117. Системы личных имен у народов мира. М.: Наука, 1986.

118. Смирницкий А.И. Объективность существования языка. Материалы к курсам языкознания. М., 1954.

119. Смирницкий А.И. К вопросу о слове (проблема «тождества слова»). «Труды Ин-та языкознания АН СССР», 1954а. Т. IV.

120. Сокровенное сказание монголов. Пер. А.С. Козина. Улан-Удэ, 1990.

121. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М.: Наука, 1977.-289 с.

122. Содном Ч. Монгол хуний нэрийн тухай // Монголын судлалын зарим асуудал. Улаанбаатар, 1964.

123. Старостин Б.А. Некоторые методологические проблемы теории собственных имен // Имя нарицательное и собственное. М.: Наука, 1978. - С.34-42.

124. Сундуева Е.В. Апеллятивное и проприальное словообразование в современном монгольском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.16. Улан-Удэ, 2000.

125. Суперанская А.В. Структура имени собственного: Фонология и морфология. М.: Наука, 1969. - 207 с.

126. Суперанская А.В. Ономастические универсалии // Восточнославянская ономастика. М., 1972. - С.346-356.

127. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973.-366 с.

128. Суперанская А.В., Суслова А.В. «Нестандартные» русские фамилии // Ономастика и норма. М.: Наука, 1976. - С.59-71.

129. Суперанская А.В. Имя и эпоха. (К постановке проблемы) // Историческая ономастика. М.: Наука, 1977. - С.7-26.

130. Суперанская А.В. Апеллятив онома // Имя нарицательное и собственное. - М.: Наука, 1978. - С. 5-34.

131. Суперанская А.В. Групповые обозначения людей в лексической системе языка // Имя нарицательное и собственное. М.: Наука, 1978а.-С.59-83.

132. Суперанская А.В., Суслова А.В. Современные русские фамилии.-М.: Наука, 1981.- 176 с.

133. Суперанская А.В. К проблеме типологии антропонимических основ // Ономастика. Типология. Стратиграфия. М.: Наука, 1988. -268с.

134. Суперанская А.В. Имя через века и страны. - М.: Наука, 1990. -192с.

135. Сэржээ Ж. Монгол хуний нэр. Улаанбаатар, 1992.

136. Сэржээ Ж. Монгол хэлний нэрийн лавлах толь. Улаанбаатар, 1991.

137. Сэржээ Ж. Морфологическая структура монгольских личных имен // Монгольский лингвистический сборник. М., 1985.

138. Сэржээ Ж. О фамилии в «Сокровенном сказании» // Монгольский лингвистический сборник. М., 1985а.

139. Трофимова С.М. О калмыцких антропонимах // Исследования по ономастике Бурятии. Улан-Удэ, 1987. - С.113-118.

140. Троцкий Тронский. И.М. Проблемы языка в античной науке// Античные теории языка и стиля. M.-JL, 1996.

141. Тудэв Жамсо. К вопросу о происхождении эпоса «Гэсэр» // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии: Материалы Международной научной конференции. - Улан-Удэ, 1995. - С.72-75.

142. Туманян Э.Г. Язык как система социолингвистических систем: Синхронно-диахроническое исследование. М.: Наука, 1985. - 247 с.

143. Ушаков Н.Н. Прозвища и личные неофициальные имена. (К вопросу о границах прозвища) // Имя нарицательное и собственное. -Улан-Удэ, 1976.

144. Ушаков Н.Н., Васильева В.Д., Клюева Н.П. О грамматических особенностях прозвищных имен // Ономастика и грамматика. М.: Наука, 1981. - С.98-122.

145. Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики. М., 1933.

146. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1998.-576с.

147. Хамаева А.А. К семантике антропооснов бурятских личных имен // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. - С.45-48.

148. Хара-Даван Эренжен. Чингисхан как полководец и его наследие: Культурно-исторический очерк Монгольской империи. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991.

149. Цыбикова В.М. Имена персонажей сатирических рассказов бурятских писателей // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. - С.49-53.

150. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные: Ист.-лингвист. исслед. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972. - 662 с.

151. Цыдендамбаев Ц.Б. Родословные таблицы бурят на письменном монгольском языке как источник изучения антропонимов // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. - С.4-8.

152. Цыденжапов Ш.Р. Чингисхан. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1990,- 117 с.

153. Цырендоржиев С.С. Поклон старикам. Повести. Улан-Удэ, 1983.

154. Чимитдоржиев Ш.Б. Была ли цивилизация у бурят? Раздумья монголоведа. Улан-Удэ: Бэлиг, 1996. - 82 с.

155. Что в имени твоем? / Сост. А.Ф. Василенко. Абакан, 1988. - 53с.

156. Шагдаров Л.Д. К принципам унификации слов и названий из восточных языков при передаче их на русском языке // Ономастика Бурятии. Улан-Удэ, 1976. - С.93-110.

157. Шайхулов А. Лексико-семантическая общность башкирской и казахской антропонимии // Этническая ономастика. М.: Наука, 1984. -С. 81-86.

158. Шакуров Р.З. Рифмование имен у башкир // Ономастика Востока. -М., 1980.-С. 43-49.

159. Шварцкопф Б.С. О социальных и эстетических оценках личных имен // Ономастика и норма. М.: Наука, 1976.

160. Шойбонова С.В. Имена собственные в художественной литературе (на материале прозаических произведений бурятских писателей): Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.16. Улан-Удэ, 1999.

161. Шулунова Л.В. О работах последних лет по бурятской ономастике // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. -С. 92-99.

162. Шулунова Л.В. Прозвища бурят улуса Куйта Аларского района Иркутской области // Бурятские антропонимы и топонимы. Улан-Удэ, 1981. - С.54-59.

163. Шулунова Л.В. Топонимия Предбайкалья как источник по этнической истории бурят // Этническая история и культурно-бытовые традиции бурят. Улан-Удэ, 1984. - С.20-28.

164. Шулунова Л.В. Прозвища в антропонимии бурят. Улан-Удэ, 1985.-91 с.

165. Шулунова Л.В. Бурятские топонимы в социолингвистическом аспекте // Лексико-грамматические исследования бурятского языка. -Улан-Удэ, 1989. С.170-178.

166. Шулунова Л.В. Синтаксические функции бурятских собственных имен // Исследования по синтаксису монгольских языков. Улан-Удэ, 1990. - С.51-62.

167. Шулунова Л.В. Ономастика Прибайкалья. Улан-Удэ, 1995. -207с.

168. Шулунова Л.В. Социолингвистический аспект исследования онимической лексики // Двуязычие в Бурятии: новые аспекты изучения. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. - С.101-109.

169. Эрдынеева Э.Д., Козина О.М. Об антропонимах русских старожилов Бурятии // Исследования по ономастике Бурятии. Улан-Удэ, 1987. - С.25-33.

170. ЛИТЕРАТУРА НА ДРУГИХ ЯЗЫКАХ

171. Blanar V. The Problem of a system of personal names. «Onomastica», г. XV, z. 1-2. Wroslaw Warszawa - Krakow, 1970.

172. Damdinsurung. Mongul uran jokiyaI=un degeji jayun bilig orusibai.-T. 1 .-Ulayan Bayatur, 1979.

173. Gardiner A.H. The theory of speech and language. Oxford, 1932.

174. Larry Moses. Naming Patterns among the Mongols // Mongolian Studies. Journal of the Mongolian Society. Bloomington, Volume 11, 1988.

175. Li Lan. Englich polymohrs in Chinese names // Journal «English Today», Volume 18, 2002.1. СЛОВАРИ

176. Бурятско-русский словарь. Сост. Черемисов К.М. М.: «Советская энциклопедия», 1973.

177. Дамдинсурэн Ц., Лувсандэндэв А. Орос-монгол толь. Ред. Лувсанвандан Ш. Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1982.

178. Краткий монгольско-русский лингвистический словарь. 2000 слов / Сост. Т.Б. Аюуш, М.В. Аюшеева. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2001. - 70 с.

179. Монгол-орос толь. Под ред. А. Лувсандэндэва.- М., 1957.

180. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1988.

181. Русский язык. Энциклопедия. Гл. ред. Ф.П. Филин. М.: «Советская энциклопедия», 1979. - 432 с.

182. Словарь иностранных слов. 15-е изд., испр. М.: Рус.яз., 1988. - 608 с.

183. Современный словарь иностранных слов. Ок. 20000 слов. М.: Рус. яз., 1993.-740 с.

184. Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. М., 1998. - 528 с.1. V V

185. Coi. Lubsangjab / Sirayid yu. Yangtaytaqu / Borjigin Darmabal=a. Mongyul bicig-iin qadamal toli. Angqan=u keblel. Mongul bicig keblel=un quriy=a / Ulayanbayatur, 2000 on.