автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Функционально-семантическая характеристика внутреннего монолога во французской художественной прозе XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическая характеристика внутреннего монолога во французской художественной прозе XX века"

сс

сг. от

Московский педагогический университет

Гг^-см

,__На правах рукописи

ОЮН Юрий Давааевич

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВНУТРЕННЕГО МОНОЛОГА ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЕ XX ВЕКА

Специальность 10.02.05 -романские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1998

Работа выполнена на кафедре романской филологии Московского педагогического университета

Научный руководитель: кандидат филологических наук,

профессор Р.А.Климанова.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Бубнова Г.И. кандидат филологических наук, доцент Шепилова A.B.

Ведущая организация: Московский педагогический государственный университет

Защита состоится w » 1998 г, Л' часов на заседании

Диссертационного совета К. 113.11.01 в Московском педагогическом университете по адресу: 107042, Москва, Переведеновский переулок, д. 5/7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПУ по адресу: 107846, Москва, ул.Радио, д.10-а.

Автореферат разослан ¿^у^А-^ 1998 года.

Учений секретарь Диссертационного совета, кандидат филологических наук,

профессор Пицкова Л.П.

Реферируемая диссертация посвящена исследованию лингво-стилистических средств передачи внутреннего монолога во французской художественной прозе XX века. Внутренний монолог играет важную роль в композиционном строе художественного произведения и образует особую и своеобразную по способу функционирования речевую сферу. В.В.Виноградов указывал на целесообразность исследования внутреннего монолога как самостоятельного типа речи, говоря о "новых углубленных формах литературного воспроизведены* индивидуальной, не обращенной непосредственно к читателю, уединенной внутренней речи персонажа7'(В.В.Виноградов, 1939: 180).

Актуальность данного исследования обусловлена сложностью идентификации язьпсовых- средств передачи внутреннего монолога в художественном тексте. В значительном количестве работ, посвященных этому виду речи, данная проблема в основном сводится к выделению отдельных формальных способов репродукции речи. Некоторые исследователи в качестве единственной возможной формы передачи внутреннего монолога выделяют несобственно-прямую речь (А.А.Андриевская, 1967; А.В.Телятникова, 1956 и др.). Другие ученые рассматривают несобственно-прямую речь и внутренний монолог как разные приемы, которые не следует отождествлять (Н.Ю.Сахарова, 1970; Е.А.Гончарова, 1984 и др).

Немногие лингвисты считают внутренний монолог особым стилем изложения (Н.П.Потоцкая, 1974; С.Ю.Завадовская, 1971). По их мнению, несобстаенно-прямая речь является лишь формальным способом речевфдения и не может определить в достаточной мере структурное многообразие новых развивающихся форм организации текста. В качестве критерия разграничения форм несобственно-прямой речи и внутреннего монолога, как особого стиля изложения, в

их работах предлагается принцип соотнесенности этих форм с архитектоникой всего исследуемого произведения, т.е. сопоставление с широким контекстом в плане содержания и в плане выражения. Данная точка зрения представляется наиболее убедительной, так как понятие соотнесенности получает у несобственно-прямой речи и внутреннего монолога качественно различное содержание, при условии, что соотнесенность вообще применима к несобственно-прямой речи.

Художественно-языковой прием внутреннего монолога представляет собой чрезвычайно гибкую, изменчивую структуру, где соотношение голосов автора (повествователя) и персонажей может меняться в диапазоне от еле уловимого намека на интонацию персонажа в авторском повествовании до почти полного перевоплощения автора (повествователя) в героя, что сопровождается переходами одного способа передачи речи в другой.

_г. В художественном тексте любые формальные элементы, включая графические средства, могут приобретать самостоятельную значимость, в связи с чем необходимо проанализировать весь набор языковых средств передачи внутреннего монолога, включающий различные компоненты и уровни художественного текста: от лексического, грамматического до графического.

Цепью диссертации было исследование комплекса лингвостили-стических средств передачи внутреннего монолога во французской художественной прозе, объединенных единым художественным заданием и не сводящихся к отдельным формальным способам передачи речи.

Объектом исследования являются стилистически маркированные языковые единицы, которые семантически, грамматически или ассоциативно указывают на наличие внутреннего монолога в авторском повествовании.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

1. Исследовать внутренний монолог в художественной прозе как художественно-языковой прием, осуществляемый комплексом линг-востилистических средств, объединенных одним художественным заданием.

2. Выявить различные композиционные формы внутреннего монолога во французской художественной прозе и их функционирование как взаимосвязанных элементов в текстах большой протяженности.

3. Дать функционально-семантическую характеристику лингво-стилистических средств внутреннего монолога во французской художественной прозе: лексических, грамматических (морфологических и синтаксических), а также средств графического выделения.

Поставленные задачи определили методы исследования: в работе применялись методы структурно-семантического и функционального анализа, основанные на комплексном подходе к изучению исследуемого материала, а также элементы прагматического анализа, учитывающим соотношение между языковым выражением и интенцией автора. Комплексный подход понимается в работе преимущественно как инструмент для стилистического анализа лингвистического материала литературного произведения в совокупности всех его компонентов и уровней. Французская художественная проза является гаким разносторонним объектом, что при его стилистическом исследовании в работе естественно использовались и методы лингвистики текста, и положения теории интерпретации текста и стилистики декодирования.

Материал исследования. Материалом для исследования послужили произведения французской художественной прозы XX века,

преимущественно художественные тексты болыпой протяженности (романы, новеллы) общим объемом 5 тыс. стр. Обоснованием выбора послужили особенности структуры повествования в психологизированной художественной прозе, в частности, стремление писателей к непосредственному самовыражению, к передаче самого процесса мышления и восприятия.

Научная новизна исследования заключается в изучении языковых средств передачи внутреннего монолога в совокупности всех компонентов и уровней художественного текста: лексического, грамматического (морфологического и синтаксического) и графического. В диссертации была предпринята попытка выделения парадигматической и синтагматической структуры внутреннего монолога и различных композиционных форм внутреннего монолога во французской художественной прозе.

Теоретическое значение данной работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в изучение лингвистического статуса внутреннего монолога в системе различных стилей изложения и стилистических средств в художественном тексте.

Практическое применение результаты исследования могут найти при разработке теоретических курсов по стилистике французского языка и интерпретации текста, а также на практических занятиях по лингвостилистическому анализу в практике комментирования французских текстов и при написании курсовых и дипломных работ на специальных лингвистических факультетах. Избранная проблема имеет профессионально-педагогическую направленность. Именно текст дает возможность учащимся познать национальную языковую культуру.

На защиту выносятся следующие положения:

- Внутренний монолог во французской художественной прозе является художественно-языковым приемом, осуществляемым ком-плексои лингвосгилистических средств, объединенных одним художественным заданием. Смысл художественно-языкового приема внутреннего монолога состоит в том, чтобы в коммуникативную ситуацию художественного произведения, рассчитанного на внешнего адресата, ввести коммуникативную ситуацию речи, не предназначенной для других, и, таким образом, создать модель спонтанно протекающего процесса внутренней речи, всего потока сознания, т.е. ассоциативно-эмотивного мира субъекта (включая восприятие, чувственное и ассоциативное мышление).

- Подход к изучению языковых средств передачи внутреннего монолога с точки зрения рассмотрения какого-то отдельного формального способа репродукции речи сталкивается с закономерными сложностями. Все способы передачи речи по своему характеру условны и обладают знаковой природой, поэтому представляется целесообразным отнести их к формально-языковой стороне и отделить их от содержательной стороны этого вида речи.

- В художественном тексте любые формальные элементы, включая графические средства, могут приобретать самостоятельную значимость, в связи с чем необходимо исследовать языковые средства передачи внутреннего монолога в совокупности всех компонентов и уровней художественного текста: лексического, грамматического (морфологического и синтаксического) и графического.

- Во французской художественной прозе возможно совмещение двух форм показа внутреннего мира персонажей, которое основывается позицией повествователя по отношению к персонажам. Эта позиции характеризуется, с одной стороны, открытостью или закры-

гостью содержания сознания персонажей повествователю, а с другой стороны - возможностью изображения персонажей извне. В связи с этим, представляется возможным различать два основных типа внутреннего монолога во французской художественной прозе: субъективированный - от 1-го лица и объективированный - от 3-го лица.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в форме докладов и обсуждены на кафедре романской филологии МПУ и на научно-практических конференциях лингвистического факультета МПУ - (Москва, 1996; 1997).

Цель и задачи исследования предопределили структуру диссертации: она состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Во введении определяется проблематика исследования, актуальность темы и ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются цели и задачи исследования, определяются объект и методы исследования.

Первая глава посвящена рассмотрению теоретических основ приема внутреннего монолога во французской художественной прозе XX века, а также вопросам эволюции способов передачи внутренней речи в художественном тексте.

Во второй главе исследуются различные композиционные формы внутреннего монолога и приемы его введения в авторское повествование. Делается попытка рассмотрения парадигматической и синтагматической структуры внутреннего монолога, исходя из существования в художественном тексте синтагматических и парадигматических отношений.

В третьей главе анализируется комплекс лингвостилистических средств передачи внутреннего монолога на разных уровнях художе-

ственного текста: лексическом, грамматическом (морфологическом и синтаксическом) и графическом.

В заключении суммируются результаты и выводы проведенного исследования.

Основное содержание работы

Отсутствие единого мнения и разноречивые интерпретации семантической сущности внутреннего монолога требуют решения целого ряда вопросов, касающихся как содержательной стороны, так и языкового оформления внутреннего монолога во французском художественном тексте. Проблема характеристики языковых средств внутреннего монолога в основном сводится к выделению, отдельных формальных способов репродукции речи, в первую очередь, несобственно-прямой речи. В то же время, рядом французских и отечественных исследователей способы передачи внутренней речи рассматриваются с точки зрения их эволюции. Во французском языке на возможность "свободной передачи" внутренней речи персонажа (без подчинительного союза que) обратил внимание Ш.Балли (СЬ.Балли, 1912). Швейцарскому лингвисту принадлежит термин, "style indirect libre". Шарль Балли отметил, что в подобных случаях чужая речь вводится в текст предшествующими ей глаголами мысли и речи или соотносимыми с ними по смыслу существительными. Ш.Балли считал несобственно-прямую речь (style indirect libre) промежуточным типом, совмещающим в себе признаки прямой и косвенной речи. Ученица Ш.Балли М.Липс находила отдельные примеры употребления несобственно-прямой речи еще в средневековой литературе и позже в период Возрождения (M.Lips, 1926). Термин "внутренний монолог" впервые употребляет французский литературовед Э. Дю-жарден, который отметил наметившийся во французской художественной литературе конца XIX - начала XX вв. сдвиг к изображе-

нию внутренней речи (ЕХ>1уагйт, 1931). Термин "внутренний монолог" стал необходимым в современной стилистике, так как термин "несобственно-прямая речь", как бы широко он ни понимался, не может определить в достаточной мере структурное многообразие новых развивающихся форм организации текста. Некоторыми исследователями в отечественной лингвостилистике внутренний монолог рассматривается как особый стиль изложения (Н.П.Потоцкая, 1974; С.Ю.Завадовская, 1971). Именно с развитием критического реализма возникают предпосылки перехода так называемой несобственно-прямой речи во внутренний монолог - выступающего в виде особого стиля изложения (С.Ю. Завадовская, 1971).

В данной диссертации все способы передачи внутреннего монолога в художественном тексте отнесены к плану выражения, т.е. к формально-языковым аспектам данной проблемы и отделяются от содержательной стороны этого вида речи.

Содержательной стороной приема внутреннего монолога является психолингвистическое явление внутренней речи (невысказанные вслух мысли, "речь для себя"), переданной в художественном тексте как особый прием. Факторами, способствующими развитию приема внутреннего монолога являются: 1) фактор экономии; 2) фактор выражения точки зрения повествования; 3) фактор субъективиза-ции повествования.

В качестве формально-языковых средств реализации художественно-языкового приема внутреннего монолога в работе выявлены стилистически маркированные языковые единицы, которые семантически, грамматически или ассоциативно указывают на наличие внутреннего монолога в авторском повествовании и могут быть соотнесены с позицией субъекта внутренней речи.

Внутренний монолог действующих лиц может быть передан двумя способами: либо при условном, иллюзорном отсутствии автора, отказе от "вмешательства" в речь персонажа, либо при помощи контаминации, слияния голосов автора и действующего лица. В связи с этим в диссертации выделяются два основных типа внутреннего монолога во французской художественной прозе: субъективированный - от 1-го лица и объективированный - от 3-го лица. Субъективированная форма от 1-го лица непосредственно передает внутренний монолог от лица персонажа, в то время как объективированная форма от 3-го лица отличается частичной трансформацией внутренних реплик и мыслей персонажа в условиях авторского повествования, где автор, в зависимости от определенных стилистических задач, варьирует долю своего участия в субъективной перспективе персонажей.

Эти две основные стилистические формы передачи внутреннего монолога рассматриваются как самостоятельные художественные приемы на том основании, что они обладают радом релевантных лингвистических показателей и специфических стилистических оттенков значения. В качестве лингвистических показателей, свидетельствующих в пользу разграничения двух приемов изображения внутренней речи героев выделяются морфологические средства, а именно - система личных местоимений и временных глагольных форм. Так, в субъективированном внутреннем монологе местоимения употребляются с точки зрения персонажа - от первого лица субъекта; а в объективированном внутреннем монологе - от третьего лица субъекта внутренней речи. Что касается временных форм, то в первом случае имеет место фабульное, настоящее время, т.е. время объективной реальности, воспроизводимое в произведении, а во втором случае - пове-

ствовательное прошедшее время, имперфект: автор изображает внутреннюю речь героя через призму временного плана повествователя.

Внутренний монолог от 1-го лица и внутренний монолог от 3-го лица зачастую стоят в художественном контексте рядом, как бы помогая автору показать одно и то же явление под разными углами зрения, что обогащает экспрессивно-стилистический рисунок повествования. Как, например, в отрывке из романа Л.Арагона "Орельен":

Je demeurai longtemps errant dans Césarée...

En général, les vers, lui... Mais celui-ci revenait et revenait. Pourquoi? c'est ce qu'il ne s'expliquait pas. Tout à fait indépendemment de l'histoire de Bérénice... l'autre, la vraie... D'ailleurs il ne se rappelait que dans ses grandes lignes cette romance, cette scie. Brune alors, la Bérénice de la tragédie. Césarée, c'est du côté d'Antioche, de Beyrouth. Territoire sous mandat. Assez moricaude même, des bracelets en veux-tu en voilà, et des tas de chichis, de voiles. Césarée... un beau nom pour une ville. Ou pour une femme. Un beau nom en tout cas. Césarée... Je demeurai longtemps... ah ça, je deviens gâteux. Impossible de se souvenir comment s'appelait-il, le type qui disait ça, une espèce de grand bougre ravagé, mélancolique, flemmard, avec des yeux de charbon, la malaria., qui avait attendu pour se déclarer que Bérénice fût sur le point de se mettre en ménage, à Rome, avec un bellâtre potelé, ayant l'air d'un marchand de tissus qui fait l'article, à la manière dont il portait la toge. Tite. Sans rire. Tite. (Aragon, L. Aurélien, p.8).

В этом отрывке во внутреннем монологе героя стихи постоянно приходят в голову Орельена, переплетаясь с мыслями о девушке Беретке. Сами слова стихов - Je demeurai lontemps errant dans Césarée..., передавая ощущение внутренних мыслей, повторяясь, придают музыкальность всему отрывку. Внутренний монолог героя сначала пере-

дается от 3-го лица - под углом зрения автора, с его комментариями: Eh général, les vers, lui.... Mais celui-ci revenait et revenait. Pourquoi? c'est ce qu'il ne s'expliquait pas (...); и далее - от 1-го лица, с точки зрения персонажа: ... ah ça, je deviens gâteux. Impossible de se souvenir, comment s'appelait-il, le type qui disait ça, (...). От 1-го лица персонаж переходит к 3-му лицу (se souvenir), как бы отстраняясь от своего "я" и глядя на себя со стороны.

Система временных глагольных форм достаточно неоднородна во внутреннем монологе от 3-го лица и от 1-го лица. Во внутреннем монологе от 3-го лица употребляется имперфект: Mais celui-ci revenait èt revenait. Pourquoi? c'est ce qu'il ne s'expliquait pas (...); a во внутреннем монологе от 1-го лица используется настоящее время: ah ça, je déviais gâieux.(...).

Анализ двух типов внутреннего монолога показал, что для внутреннего монолога от 1-го лица характерно повествование, отличающееся употреблением яркой, стилистически окрашенной лексики, отражающей языковые черты устной речи (просторечия, арготизмы, а также различные тропы, фигуры - метафоры, гиперболы и т.п.), которая может резко противопоставляться авторской речевой манере. В то же время для внутреннего монолога от 3-го лица свойственно повествование с установкой на более нейтральные, литературные языковые средства (иногда высокой лексики, архаизмов, и т.д.).

В диссертации выявлены различные композиционные приемы введения внутреннего монолога в авторское повествование:

1) Внутреннему монологу предшествует авторское повествование, эксплицитно называющее или описывающее акт мысли, восприятия, либо чувство, испытываемое персонажем.

2) Внутренний монолог может вводиться в повествование высказыванием, имплицитно приписывающим персонажу некое действие, акт мысли или восприятия.

3) Внутреннему монологу иногда предваряется высказывание, передающее мысли персонажа в форме прямой речи.

4) Внутренний монолог может быть предан особым способом лексической номинации того или иного лица или объекта, отражающим точку зрения персонажа.

5) Внутреннему монологу, в ряде случаев, может предшествовать утверждение или предположение, содержащееся в высказывании, которое противоречит тому, что является истинным с точки зрения повествователя и, следовательно, читателя.

6) Внутренний монолог может быть введен в повествование локализацией референтной ситуации посредством указательных местоимений, указательных прилагательных и наречий места и времени, которые подчиняются позиции персонажа, а не повествователя.

В диссертации исследуется целый комплекс лингвосгилистиче-ских средств внутреннего монолога и определяются критерии их выделения в структуре повествования. Предпринята попытка рассмотрения парадигматических и синтагматических языковых средств внутреннего монолога, исходя из существования в художественном тексте многоуровневых синтагматических и парадигматических отношений.

Лингвосталистические средства внутреннего монолога относятся к различным уровням художественного текста: лексическому, грамматическому (морфологическому и синтаксическому) и графическому.

К лексическим средствам передачи внутреннего монолога относятся языковые единицы, выражающие субъективное осмысление

событий в романе, то есть лингвостилисгаческие средства, имеющие субъективно-модальное значение перцептуальности, свойственное художественному монологу. Амплитуда этих языковых средств, передающих внутренний монолог в художественном тексте, необычайно велика. Это - лексические единицы, отражающие социально-характерологические признаки персонажа (относящиеся к профессиональным, социальным, возрастным и т.п. стилистическим пластам). Это также лексические единицы, отражающие разговорный характер устной речи (относящиеся к разговорным стилистическим элементам: от обиходно-сниженных, грубых, вульгарных до фамильярных, интимно-ласковых). Например, в отрывке из романа Мартена дюГара "Семья Тибо":

Et au fond de la voiture qui le ramenait chez lui, une cigarette aux lèvres, il s'avisa que le petit malade allait vraiment mieux, que sa journée de médecin était terminée, et qu'il se trouvait en excellente disposition.

"J'avoue qu'hier soir je n'étais pas fier. En général, quand l'expectoration cesse aussi brusquement... Pulsus bonus, urina bona, sed aeger moritur... II ne s'agit plus que d'éviter l'endocardite... La mère est encore jolie femme... Paris aussi est bien joli, ce soir..." (Martin du Gard, R. Les Thibault, p.54).

Даже если бы мы не знали, что Антуан - врач, то об этом можно было бы догадаться по тому, какими словами воспроизведены его мысли, а именно, благодаря профессиональной терминологии: Pulsus bonus, urina bona, sed aeger moritur....

Внутренний монолог героини романа Француазы Малле-Жорис "Знаки и чудеса" молодой журналистки Марсель характеризуется рядом лексических элементов, свидетельствующих об ее отношении к своим антиподам по перу - писателям:

On lui avait dit de se méfier de lui; de l'utiliser, mais de se méfier. Un écrivain n'est pas un journaliste. De toute façon, les écrivains, elle s'en nriéfiait. Rapaces, avides de piges, d'avances et de notes de fiais. Ils bâclaient leurs articles, ménageant avarement pour leur "oeuvre" le meilleur de leurs forces et de leur esprit, ce qui révoltait la loyauté de Marcelle. Elle n'ignorait pas que sa collaboration avec ce confrère d'occasion comporterait une part de surveillance et qu'un échec retomberait sur elle, et sur elle seule. (Françoise Mallet-Joris. Les signes et les prodiges, p. 13).

Здесь с помощью арготического термина piges (полигр. "норма выработки при наборе") и финансовых терминов avances, notes de frais передается оценка Марсель профессиональных устремлений писателей. Нисходящая градация эпитетов rapaces, avides является своеобразным уничижительным и эллиптическим продолжением предыдущего предложения. Здесь же ироничность Марсель отражена и в наречии avarement, характеризующем скаредность самих писателей в отношении к своей работе, и в пренебрежительном употреблении слова "oeuvre", заключенном в тексте в уничижительные кавычки. Во внутреннем монологе героини употребляется разговорно-просторечная лексика, (например, разговорное bâcler делать кое-как, наспех; халтурить).

Грамматические языковые средства внутреннего монолога подразделяются на морфологические и синтаксические. К морфологическим средствам выражения внутреннего монолога относится стилистическое употребление некоторых частей речи, например: местоимений, артиклей, междометий и др., а также особенности употребления временных форм во внутреннем монологе. Например, в том же отрывке из романа Л.Арагона "Орельен" можно отметить употребле-

ние указательных местоимений и междометий во внутреннем монологе персонажа:

Je demeurai longtemps... ah ça, je deviens gâteux. Impossible de se souvenir; comment s'appelait-il, le type qui disait ça... (...). (AragonJ,. Aurélien, p. 8).

Указательное местоимение ça отсылает непосредственно к референтной ситуации и придает фамильярный оттенок высказыванию, так как чаще всего встречается в разговорной речи.

Междометие ah здесь также играет важную роль при передаче внутреннего монолога героя. Междометия выражают сиюминутную речевую реакцию говорящего, сильные эмоции и чувства. Персонаж, эмоционально переживающий события, участником которых он является, включает междометия в круг речевых средств в своем внут-реннеммонологе.

Синтаксические средства играют чрезвычайно выразительную роль при передаче внутреннего монолога. Экспрессивный синтаксис, традиционно относимый к сфере устной разговорной речи, придает реальное ощущение динамичности внутреннему монологу. Во внутреннем монологе построение фраз соответствует тому, чтобы читатель погрузился в динамику мыслительного процесса, поэтому в нем часто употребляются: парцелляция, эллиптические (неполные) предложения, риторические вопросы и другие средства экспрессивного синтаксиса.

Например, в вышеприведенном отрывке из романа JI.Арагона "Орельен"' парцелляция и эллипсы во внутреннем монологе героя способствуют тому, чтобы помочь читателю почувствовать динамичность внутренней речи: En général les vers, lui...; Tout à fait indépendemment de l'histoire de Bérénice... l'autre, la vraie... ; Césarée, c'est

du côté d'Antioche, de Beyrouth. Territoire sous mandat. Assez moricaude même, des bracelets en veux-tu ai voilà, et des tas de chichis, de voiles. Césarée... un beau nom pour une ville. Ou pour une femme. Un beau nom en tout cas. Césarée... (Aragon, L. Aurélien, p.8).

Неполные (эллиптические) синтаксические структуры обладают значительными художественными возможностями, так как выразительность эллиптических предложений связана с особого рода воздействием на читателя - недоговоренность стимулирует воображение. Структурно неполные образования часто используются для передачи естественности речевой ситуации, интонационных особенностей речи героя во внутреннем монологе. Ср. употребление парцеллированных конструкций во внутреннем монологе в отрывке из трилогии М. Дрюона "Сильные мира сего":

C'était affreux...76...11 avait, cette année-là; voyons... quatre maîtresses. Etait-ce avant la Cassini, ou bien tout au début... La Cassini avec ses cris, ses ravages, ses drames, et qui lui semblait aujourd'hui plus étrangère, plus lointaine, plus morte, que s'il n'avait jamais dormi avec elle... C'était en tout cas longtemps avant son mariage de raison arrangé par Urbain..."Si tu continues, avait dit l'aîné, tu ne vas plus avoir un sou. Tu ferais mieux d'épouser la petite d'Huisnes..."

1876, la belle année! Il avait trente ans. (Druon, M. Les grandes familles, p.44).

В этом внутреннем монологе умирающего поэта Жана де Ла Моннери при чтении им диссертации Симона Лашома расчлененные фразы и вводные предложения придают экспрессивный характер всему высказыванию: И avait, cette année-là, voyons... quatre maîtresses; .La Cassini avec ses cris, ses ravages, ses drames, et qui lui semblait

aujourd'hui plus étrangère, plus lointaine, plus morte, que s'il n'avait jamais dormi avec elle...

7 Такая, якобы неподготовленная, речь, неоформленные мысли позволяют автору воспроизвести спонтанный характер переживаний и внутренней речи персонажа. Таким образом, парцеллирование отдельных элементов имеет смыслообразующее значение в структуре внутреннего монолога в повествовании.

Среди других лингвостилистических средств, передающих внутренний монолог в художественном тексте, в работе, вслед за Р.А.Климановой, выделяется стилистическое употребление различных графических приемов, например: курсив, заглавные буквы, разрядка и т.п. Знаковый характер начертания слов, знаков препинания, многоточия, а также характера шрифта отмечается многими лингвистами. По-настоящему талантливые авторы всегда чувствовали и использовали изобразительные возможности графических средств. Например, в отрывке из романа Франсуазы Малле-Жорис"Знаки и чудеса":

Un bilan bien négatif. Elle s'est dit qu'il n'est pas très lancé. Un solitaire en somme. Elle avait espéré, à la faveur de ce voyage, de cette intimité inattendue, atteindre un autre milieu, prendre des contacts, que sais-je. Elle est déçue. H pourrait connaître ces gens-là, lui, puisqu'il a un nom. Cela émerveille Marcelle qu'on ait un nom (toute son ambition) et qu'on ne s'en serve pas pour pénétrer dans le monde dont elle a tant rêvé. Peut-être ne sait-il pas s'y prendre? Mais en l'aidant un peu... (Mellet-Joris F. Les signes et les prodiges, p.p.16-17).

В этом отрывке передаются размышления героини Марсель и ее впечатления от знакомства с молодым писателем Никола Леклюзье. Подводя итог своим наблюдениям, Марсель высказывает свою оценку, свое отношение к Никола Леклюзье - героиня находит своего

спутника мало общительным, даже одиноким человеком: Un solitaire en somme. Далее, в своих размышлениях, молодая девушка выражает свое удивление тем, что Никола, имея "имя", не пользуется им, чтобы воёти в тот мир: Cela émerveille Marcelle qu'on ait un nom (toute son ambition) et qu'on ne s'en serve pas pour pénétrer dans le monde dont elle a tant rêvé.

Выделение графическими средствами - курсивом - un пот позволяет автору придать дополнительную экспрессивность конкретному слову. Понятно, что для Марсель в этом слове заключен особый, имеющий для нее большое значение, смысл. Имя для молодой девушки означает возможность попасть в свет, о котором она так мечтает (dans le monde dont elle a tant rêvé). В данном случае, с нашей точки зрения, имеет место расширение смысла слова в связи со стилистический употреблением автором графических средств. Конкретное слово с точным номинативным значением, выделенное во внутреннем монологе курсивом, приобретает дополнительный стилистический оттенок. Героиня проговаривает в своей внутренней речи это слово, усиливая его и выделяя дополнительными логическими ударениями, что и подчеркивается курсивом. Такое фонетико-графическое подчеркивание помогает читателю полнее представить себе отношение говорящего лица к предмету высказывания.

Еще один пример стилистического употребления средств графической выразительности из этого же романа:

Lai s'est amusé des questions de Marcelle, de l'examen qu'elle lui fait passer, sans en avoir l'air. Si, d'une certaine façon, elle songe à "l'exploiter" elle ne se doute pas de la complaisance qu'il mettra à se laisser exploiter. Bazarder tout cela, le passé, les livres, les chagrins fanés, les amours ressassées,

pour les retrouver, dépouillés de tout relieÇ embellis de couleur fausses sur les pages de Paris-Match! (Mallet-Joris F. Les signes et les prodiges, p. 17).

Основной содержательной пинией в этом отрывке является ирония героя - писателя Никола Леклюзье относительно мечтаний журналистки Марсель воспользоваться его именем в своих целях, в каком-то смысле "эксплуатировать" его. Эта ирония передается, наряду с лексическими средствами (просторечный глагол bazarder с фамильярным оттенком (разг. "продавать", "загнать", "отделаться от чего-либо"), также использованием графического выделения глагола "l'exploiter", поставленного в кавычки. Это придает дополнительную экспрессию слову, вынуждая читателя воспринять аффектацию внутренней речи Никола по отношению к "приемам" Марсель. Слово "exploiter" как бы получает дополнительное логическое ударение.

Таким образом, формально-языковые элементы на разных уровнях художественного текста, включая средства графического выделения, могут передавать внутренний монолог в авторском повествовании.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Стилистические функции внутреннего монолога в художественном произведении (на примере современной французской литературы). //Лингвостилистический анализ языковых единиц на уровне текста и предложения (синхрония и диахрония).- Межвузовский сборник научных трудов МПУ - Москва, 1996. - С.44-51.

2. Стилистически значимые лексические и грамматические особенности внутреннего монолога во французском художественном тексте. //Коммуникативно-прагматический анализ языковых единиц. Межвузовский сборник научных трудов МПУ - Москва, 1997. - С.55-67.

3. Стилистические особенности передачи внутреннего монолога во французском художественном тексте. //Лингвистические исследования и методика преподавания иностранных языков - Тезисы докладов межвузовской конференции молодых ученых. - Иркутск, 1997. -С. 89-90.