автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Функционально-семантические свойства интеррогативных реплик в динамической модели диалога

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантические свойства интеррогативных реплик в динамической модели диалога"

На правах рукописи

РЫЖОВ Сергей Анатольевич

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА ИНТЕРРОГАТИВНЫХ РЕПЛИК В ДИНАМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ ДИАЛОГА

10.02.19 - теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

¿¿ОС- 4 ¿/Р9Я2

На правах рукописи

РЫЖОВ Сергей Анатольевич

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА ИНТЕРРОГАТИВНЫХ РЕПЛИК В ДИНАМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ ДИАЛОГА

10.02.19 - теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

г огШЗ

Работа выполнена на кафедре теории языка и межкультурной коммуникации Тверской государственной сельскохозяйственной академии.

Научный руководитель:

Заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор Романов А.А.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Сорокин Ю.А.; кандидат филологических наук доцент Фефилова А.З.

Ведущая организация:

Кубанский государственный Университет

Защита состоится 2003 г. в чж.РО мин на

заседании диссертационного совета КМ 212,278.04 при Ульяновском государственном университете по адресу: 432700, г. Ульяновск, ул. Набережная реки Свияги, 1, ауд. 701.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ульяновского государственного университета (г. Ульяновск, ул Набережная реки Свияги, 1).

Отзывы на автореферат просьба присылать по адресу: 432700, г. Улья-новск, ул. Л. Толстого, 42, научный отдел, ученому секретарю совета

Автореферат разослан «&£.»УШ^Я^/Ц 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент С.А. Борисова

гялон. Г.е.еДхР/г

»«¿Г*

Предметом реферируемой диссертации являются функционально-семантические свойства интеррогативной реплики в коммуникативных актах вопросно-ответного типа. Примерами таких вопросно-ответных комплексов могут служить приведенные ниже фрагменты диалогов на русском и немецком языках:

(1) - Я тебе очень напортил сегодня? - не выдержал наконец

Алексей.

- Мне?.. По-моему, ты напортил себе. Впрочем, трудно судить,

не зная причины.

- Конечно, я виноват У тебя и так нелады сМакуниной, а тут

еще я... (Кузьмин);

(2) - Guten Tag' Wohin will Ali Bei, der Tapfere, reiten?

- Gott behüte dich! Du kennst mich? Von welchem Stamm bist du?

Ich bin ein Badinan, Herr.

-AusKaloni?

- Ja, aus Kalom, wie wir es nennen. (May)

Выбор общего направления исследования от единиц языка к их реализации в речи обусловлен стремлением максимально использовать возможности коммуникативно-ф\икциональной парадигмы и тем фактом, что вопросительная конструкция - одна из базовых форм языкового мышления. «Кто хочет мыслить, должен спрашивать» (Гадамер 1988: 441). В качестве объекта исследования вопросительное предложение (высказывание, реплика), понижаемое как любая структура, отмеченная знаком вопроса или особой вопросительной интонацией и имеющая целью побуждение собеседника к ответу, имеет длительную историю изучения в рамках различных школ и направлений на материале самых разных языков мира и по разным аспектам. В работах отечественных и зарубежных лингвистов вопросительные предложения / высказывания рассматриваются с точки зрения построения вопросительных конструкций по правилам конкретного языка (Арутюнова 1970; Москальская 1974; Ресган 1972; Соловьева 1965: Apostel 1969; Hamblin 1958 й др.); логики вопросов (Хинтикка 1974; Белнап, Стал 1981; Advist 1969; Belnap 1969; Conrad 1979); структурно-прагматической характеристики вопросительных предложений / высказываний в процессе коммуникации (Ад-мони 1994; Акимова 1990; Белецкая 1999; Герасимова 1986; Кучерено-сов 1988; Леннерт 1988; Михайлов 1994; Михеев 1979; Почепцов О.Г. 1979; Усачева 1986; Хайкова 1984; Чахоян 1979; Шимберг 1998; Berrendonner 1981; Conrad 1975; 1977; 1978; Darcueil 1978; Diller 1984 и др.); особенностей структурной организации трехчленных диалогических единств вопросно-ответного типа (Тарасенкова 1972; Бырдина

1985); механизма согласования исходной (вопросительной) и ответной реплик (Белецкая 1999); закрепленности функциональных значений за структурными типами вопросительного предложения (Белецкая 1999; Карпушина 1992; Шимберг 1998); интонационного оформления вопросительных конструкций (Китайгородская 1969; Тиселько 1987; Фаизова 1988); эмоциональной составляющей коммуникативного акта вопросно-ответного типа (Беляева 1985; Гастилене 1972; Ляпон 1971; Макарова 1985); модального плана вопросно-ответного диалогического единства (Арутюнова 1970; Балаян 1971; Визгина 1973; Макарова 1985).

Указанные подходы к рассмотрению интеррогативной реплики не учитывают такие аспекты диалогической коммуникации, которые позволили бы установить не только коммуникативно-прагматическую, но и регулятивную функции интеррогативной реплики в диалогической интеракции: фреймовую структуру речевого взаимодействия коммуникантов, динамическую природ}' речевого общения.

Актуальность темы обусловлена интересом к исследованию речевой интеракции в реальных ситуациях общения и к проблемам ее организации, неразработанностью вопроса о функционально-семантической роли интеррогативных реплик диалога в структуре фреймовой организации типового диалогического взаимодействия (в концепции А А. Романова) вопросно-ответного типа, неизученностью интеррогативных реплик с точки зрения их регулятивной специфики на базе функционально-семантического представления фреймовой структуры типовой диалогической коммуникации.

Цель работы заключается в комплексном описании функционально-семантических свойств интеррогативных реплик в динамической модели диалога, изучении механизмов возникновения и реализации их функционально-семантического потенциала в вопросно-ответных диалогических комплексах. Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

- рассмотреть содержание и структуру актов вопросно-ответной интеракции;

- определить фреймоорганизующие свойства интеррогативной реплики в речевом взаимодействии вопросно-ответного типа, попутно исследуя ролевое проявление коммуникантов и пресуппозиционную основу (систему интерактивных знаний) коммуникативного акта вопросно-ответного типа;

- описать семантико-прагматические свойства интеррогативных реплик в рамках комплексного коммуникативного (интерактивного) акта вопросно-ответного типа;

- выявить метакоммуникативную (регулятивную) специфику ин-террогативных реплик во фреймовой организации типового диалогического общения.

Выбор методов и методик исследования обусловлен многоплановой спецификой и сложностью рассматриваемого объекта и определяется поставленными задачами Основным общенаучным методом избран теоретико-дедлтстивный метод. В работе также применены метод фреймового моделирования, методы контекстуального и функционального анализа, семантической и прагматической интерпретации, выявляющие функциональные возможности интеррогативных реплик диалога в процессе речевой деятельности, социально-контекстуальные методы, обеспечивающие исследование коммуникативных ролей в общении и характера социальных и межличностных отношении партнеров по коммуникации.

Теоретической базой исследования функционально-семантической специфики интеррогативных реплик послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области анализа дискурса и конверсаци-онного анализа, анализа диалога и диалогической речи, рассматривающих диалогическое общение с позиций коммуникативно-функциональной. деятельностной лингвистики За основу данного исследования взята концепция динамической модели диалогического общения, разработанная А.А. Романовым (1983; 1986; 1987; 1988; 1991; 1995; 19956; 2002 и др.).

Научная новизна предлагаемого диссертационного исследования определяется объектом исследования: выбранные для исследования интеррогативные реплики рассматриваются в рамках целостного функционально-семантического представления типового иллокутивного фрейма, отражающего весь спектр регулятивных отношений между участниками актов вопросно-ответного типа.

На защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Интеррогативные реплики, маркируя определенные узловые компоненты типового фрейма «Вопрос», выступают в роли форманта ф\т«сционально-семантического представления ситуации общения. Установленная фреймоорганизуютцая роль реплик интеррогативной направленности позволяет рассматривать эти реплики в качестве иллокутивного показателя - «правила» поведения собеседников в пределах заданной иллокутивной сферы.

2. Интеракция вопросно-ответного типа основывается на реализации инвариантной матрицы «Я спрашиваю тебя ' запрашиваю информацию по поводу (р) и тем самым (актом запрашивания) каузирую тебя отреагировать шагом ответа в пределах заданного тематического пространства» и ее моделей.

3. Инвариантный характер реализации иллокутивного потенциала интеррогативных реплик соответствует трехаргументной формуле с предикативным ядром «спрашивать» Выделены возможные признаки аргументов предикативного ядра - субъекта и объекта воздействия вопросно-ответного типа, - которые, с одной стороны, формально сохраняют фреймовые контуры коммуникативно-прагматического типа общения «Вопрос», с другой стороны, видоизменяют стандартную матрицу вопросно-ответной интеракции, т.е. ее «идеальное воплощение» в речевой практике коммуникантов.

4. Интеррогативные конструкции, коммуникативная функция которых сводится к запрашиванию информации по поводу некоторого фрагмента окружающей действительности, способны участвовать в реализации не свойственных им (и не типичных, т.е. прагматически транспонированных) коммуникативных функций. Интеррогативная реплика, сохраняя свое основное и преимущественное прагматическое назначение в вопросно-ответной интеракции. способна переводить интеракцию в др\тое «иллокутивное русло» и формировать («подцеплять») новый фрейм речевого общения.

5. Интеррогативные реплики маркируют регулятивные действия двух типов- фазисные регулятивы и регулятивы иллокутивно-тематической солидаризации. Метакоммуникативная роль интеррогативных реплик сводится к успешному (результирующему) планированию, организации, координации и контролю диалогического процесса запроса / передачи информации.

Теоретическая значимость результатов, полученных в процессе исследования, состоит в новом, комплексном подходе к описанию функционально-семантических особенностей интеррогативных реплик в рамках интерактивного акта вопросно-ответного типа, углубляя и расширяя представление об организации обмена информацией в диалогическом дискурсе и о закономерностях воздействия участников вопросно-ответной интеракции друг на друга, что способствует дальнейшему развитию теории речевого взаимодействия и речевой деятельности в частнолин-гвистическом и общелингвистическом планах и представляет собой вклад в общую теорию прагматики общения.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью применения ее результатов и методик анализа в практике преподавания ряда дисциплин, связанных с коммуникативной лингвистикой, прагматикой речевого общения, с теорией коммуникации и речевым воздействием. Полученные результаты и выводы могут быть полезны на занятиях по обучению русскому языку и иностранным языкам с позиций коммуникативно-ориентированных методик преподавания.

Материалом исследования послужили диалогические тексты из художественных произведений Объектом непосредственного рассмотрения стали 2000 фрагментов, полученных методом сплошной выборки.

Структура работы включает введение, три главы, заключение, список источников примеров и список использованной литературы.

Во Введении обосновывается выбор предмета исследования, очерчивается круг целей и задач работы, определяется ее актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, вводятся основные понятия исследования, формируются положения, выносимые на защиту. В первой главе рассматриваются компоненты модели диалогического процесса вопросно-ответного типа, описываются фреймооргани-зующие свойства интеррогативной реплики в речевом взаимодействии вопросно-ответного типа, попутно исследуются ролевое проявление коммуникантов и пресуппозиционная основа (систейа интерактивных знаний) коммуникативного акта вопросно-ответного типа.

Во второй главе представлена коммуникативно-прагматическая характеристика интеррогативных реплик в диалогической интеракции, описывается инвариантная формула интеррогативных реплик, рассматриваются особенности прагматической транспозиции этих реплик в динамической модели диалога.

В третьей главе изучаются регулятивные свойства интеррогативных реплик во фреймовой организации типового диалогического общения.

В Заключении представлены основные выводы и результаты диссертационного исследования.

К тексту прилагается список литературы, включающий 185 наименований.

" Апробация работы проходила на заседаниях кафедры теории языка и межкультурной коммуникации ТГСХА. на на\'чно-гфактической конференции молодых ученых (Тамбов 1997), на Первой научно-практической конференции студентов и аспирантов высших учебных заведений г. Твери (Тверь 1999), в межвузовском семинаре по актуальным проблемам методики преподавания иностранных языков (Тверь 2001), в галчно-методической конференции «Профессиональный дискурс: структура и функций» (Тверь 2002),

Основные положения диссертации отражены в 6 публикациях.

Основное содержание работы

Диалогическая коммуникация вопросно-ответного типа характеризуется инкорпорированностью (вплетенностью) в структуру конкретного интерактивного пространства и подчиненностью структуре типово-

го интерактивного пространства, обладая способностью определенным образом репрезентировать ее «общую арматуру» (Леви-Стросс 1972), ее составляющие и отношения между ними.

В основе взаимодействия интеррогативной направленности лежит базовая модель, представляющая собой комплекс подсистем (Романов, Ходырев 2001: 38). Интеракция вопросно-ответного типа, разворачивающаяся по этой модели, должна удовлетворять следующим принципам диалогического взаимодействия, которые в общем виде можно определить как совокупность согласованных действий участников общения по конкретному иллокутивному фрейму:

а) диалогическая коммуникация с установкой на запрос информации и / или подтверждение / отрицание некоторой ситуации вплетена в структуру конкретного диалогического интерактивного пространства.

б) процесс диалогического общения вопросно-ответного типа подчинен структуре типового интерактивного пространства.

в) последовательность в чередовании ходов-цепочек задана типовым сценарием Набор поведенческих актов, используемых участниками диалогического взаимодействия, стандартен.

г) коммуниканты следуют общей схеме развитая диалога, построенной по определенному сценарию, известному каждому участнику диалогического взаимодействия.

д) структуру и сценарий коммуникативного акта вопросно-ответного типа определяют иллокутивные переменные.

е) диалогический процесс формируют коммуникативные действия (интерактивные шаги, ходы, реплики), которыми обмениваются участники общения.

ж) действие-воздействие одного коммуниканта и действие-отражение другого коммуниканта сопрягаемы и одновременны. Диалог ведется с учетом реактивных действий одного из коммуникантов на ходы другого.

з) достижение поставленных целей в диалоге возможно, если учитываются возможные и реализуемые в общении показатели личностного и ситуативного характера.

Коммуникативный акт вопросно-ответного типа, как и любой другой коммуникативный акт, представляет собой комплексный вид деятельности, включающий в себя коммуникативно-социальную, коммуникативно-регулятивную и интерактивную деятельность участников диалогического взаимодействия.

В ходе анализа языкового материала выяснилось, что проявление категории интеррогативности в речевом действии охватывает: 1) тип целебого воздействия; 2) параметры социальной сферы интеракции в

пределах типового потенциала (коммуникативная заинтересованность партнеров в предложенной форме общения, кодекс доверия, показатель сотрудничества, социально-ролевой статус, параметр психоэмоционального статуса личностей говорящего и слушающего); 3) условия функционирования иллокутивного потенциала.

В конкретной ситуации диалогического взаимодействия вопросно-ответного типа каждый из его участников может обладать специфическим набором коммуникативных ролей: говорящий - слушающий, субъект воздействия (каузатор) - объект воздействия, продуцент -реципиент, инициатор - адресат, ведущий (лидер) - ведомый, организатор - исполнитель. Ролевые проявления инициативности, лидерства, организаторства, статусности и нормативной предписанности (пре-скрипторства) относятся к интерактивно-стратегическому уровню реализации вербальных составляющих диалогического взаимодействия (Романов 1992; 1995; 19956; Романов Ходырев 2000: 30-42; Романов, Ходырев 2001: 57-65). Ролевое поведение участников коммуникативного акта вопросно-ответного типа является эффективным способом воздействия на личность своего партнера с установкой запроса информации.

В конструктивном, семантическом и интенциональном плане ин-террогативные реплики используются в диалоге по принципам, которые можно рассматривать в качестве пресуппозиционной основы организации взаимодействия вопросно-ответного типа. Пресуппозиционную базу (основу) вопросно-ответной интеракции составляет система интерактивных знаний, которую можно представить в общем виде как «наслоение» пресуппозиций разных типов: иллокутивных знаний, логических предпосылок, языковой пресуппозиции, энциклопедической пресуппозиции, ситуативных знаний, регулятивных знаний.

В ходе анализа подтвердилось предположение А.А Романова (1991) о том, что иллокутивные знания являются фундаментальными в системе интерактивных знаний диалогического взаимодействия. Как показал анализ языкового материала, иллокутивные знания и другие типы пресуппозиций составляют основу успешной реализации коммуникативных целей в актах вопросно-ответного типа.

Коммуникативный акт интеррогативной направленности обладает интерактивной природой и реализуется в соответствии с определенными условиями функционирования. На основании этих условий объект и субъект воздействия вопросно-ответного типа выбирают некоторую последовательность действий - схему и форму диалогической интеракции.

К основным функциональным условиям реализации коммуникативного акта вопросно-ответного типа относятся такие условия:

1) инициатор каузирует адресата проинформировать его по поводу (р), (р) - любое;

2) инициатор считает, что адресат в состоянии информировать инициатора по запрашиваемому поводу;

3) инициатор предполагает, что если он не спросит, то адресат его не проинформирует по поводу (р);

4) у инициатора есть потребность в получении информации по поводу (р);

5) инициатор действительно хочет осуществления каузируемого действия (информирования);

6) инициатор называет каузирует последующее действие, которое он ожидает от адресата в рамках очерченного тематического пространства (р).

Фреймовый сценарий, согласно которому происходит диалогическое взаимодействие в рамках коммуникативного акта вопросно-ответного, можно представить следующим образом:

_Условия реализации фрейма «Вопрос»_

^^СПРАШИВАТЬ (Г, С, р)

ИНИЦИАТОР КАУЗИРОВАТЬ -» АДРЕСАТ

^ ИНФОРМИРОВАТЬ <- ПОДТВЕРЖДАТЬ / ОТРИЦАТЬ (р)

Спрашивать (Г. С, р) - УПС —► информировать (С, р) А любое (р)

1) Спрашивать (Г, С, р) - АЛ —» считать (Г, быть в состоянии (С, информировать (С, р)));

2) Спрашивать (Г. С. р) - А.2 —► предполагать (Г, [не спрашивать (Г, С, р) —»• не информировать (С. р))]).

Спрашивать (Г. С, р) - УСГ желать (Г, информировать (С, р))

Спрашивать (Г, С, р) - УИС ~> ручаться (Г, желать (Г, информировать (С, р))).

Спрашивать (Г, С, р) - УОД намереваться (Г, каузировать (Г, информировать (С, р))).

Фреймоорганизукяцая роль интеррогативной реплики в вопросно-ответной интеракции была рассмотрена на примере следующего диалогического фрагмента:

(3) Столовая в квартире Племянниковых. Алик и Миша сидят за

столом. В руках у Алика школьный дневник.

Алик (после паузы). Слушай, а если все-таки бритвой, а? (В-1)

Миша. Бритвой не надо: дырка будет. (0-1 а)

Алик. Ты говоришь, что резинкой лучше и не пробовать? (В-2)

Миша. Этим ластиком ничего не сотрешь, только размажешь.

(0-2а)

Алик. Ну а чем тогда? (В-3)

Миша. Лучше всего, как я тебе сказал: хлебным мякишем. (О-За) Алик. Откуда ты знаешь? (В-4')

Миша. Меня один художник научил. (О-4а) У вас дома хлеб есть? (В-5)

Ачик. Должен быть. (0-5а) (Заглядывает в буфет.) Есть и черный и белый. (0-56) Тебе свежий надо? (В-б) Миша. Во-первых, это тебе, а не мне надо. (О-ба) А во-вторых, нужен белый. (О-бб) Алик. Одного батона хватит? (В-7) Миша. Ты что, сума сошел? (В-8) Ачик. А что? (В-9) Мало? (В-10) Миша. Кусочек надо. (О-Юа) Ачик. Какой кусочек? (В-11) Миша. Отщипни кусочек мякиша. (0-11а) Ачик. Ну, я отщипнул. (О-Иб) Столько хватит? (Показывает.) (В-12)

Миша. Хватит. (0-12а)

Ачик. А что теперь делать? (В 13)

Миша. А теперь скатай катышек и стирай, как резинкой, что тебе нужно. (0-1 За) (Михалков)

Было установлено, что в развертывании фрейма «Вопрос» участвуют реплики интеррогативной направленности, которые на граммати-ко-синтаксическом уровне представляют собой высказывания, маркированные знаком вопроса (а при произнесении - вопросительной интонацией). Интеррогативные репликовые шаги В-1, В-2, В-3, В-4, В-6, В-7, В-10, В-11, В-12, В-13 являются инициирующими типовое взаимодействие по иллокутивном}- фрейму «Вопрос» репликами Каждый из перечисленных репликовых шагов соотносится с речевым действием интеррогативной направленности и является звеном в построении типового фрейма «Вопрос». Интеррогативные реплики задают (образуют) фреймовый сценарий типового акта общения «Вопрос» и определяют интерактивную сторону диалога Инициирующие реплики интеррогативной

И

направленности должны быть закрыты диалогическими шагами партнера, образуя, таким образом, диалогические каузальные цепочки - интерактивные ходы. На уровне интерактивного хода (т.е. как минимум пары репликовых шагов коммуникантов; ср. во фрагменте (3), например, пары: В-1 —► О-1а, В-2 —» 0-2а, В-3 —» О-За и подобные) проявляется успешность / результативность коммуникативного акта вопросно-ответного типа.

ФСП фреймовой структуры интерактивного типа «Вопрос» актуализируется говорящим в виде интеррогативной реплики - речевого произведения, характеризующегося определенной синтаксической структурой (вопросительные по форме высказывания), содержанием (инициатору взаимодействия необходима информация, а адресат обладает необходимыми сведениями по запрашиваемому поводу и поэтому годится на роль отвечающего) и целенаправленностью (запрашиванием информации и каузацией адресата отреагировать шагом ответа в соответствии с заданным тематическим пространством и со сценарием иллокутивного потенциала «Вопрос»),

Интеррогативные реплики, маркируя определенные узловые компоненты типового фрейма «Вопрос», выступают в роли форманта функционально-семантического представления ситуации общения. Установленная фреймоорганизующая роль реплик интеррогативной направленности позволяет рассматривать эти реплики в качестве иллокутивного показателя - «правила» поведения собеседников в пределах заданной иллокутивной сферы.

Регулятивная специфика типового фреймового взаимодействия «Вопрос» может быть маркирована интеррогативными репликами, имеющими в предикативной форме Следующий вид: Спрашивать (Г, С, 1, р). Особенности структурной организации интеррогативных реплик (выделено три типа: простые и сложные; закрытые и открытые; вопросы к решению и вопросы к дополнению) играют существенную роль в согласованном принятии решений коммуникантов - участников вопросно-ответной интеракции. Названные структурные типы вопросов существенно дополняют принятые классификации интеррогативных конструкций, так как открывают и инициатору, и адресату вопросно-ответной интеракции новые возможности оптимизации диалогического взаимодействия по типовому сценарию «Вопрос».

Ядра семантической конфигурации интеррогативной реплики образует трехаргументный предикат, характеризующийся признаком каузативности. Семантическую структуру интеррогативной реплики можно представить следующим образом:

Семантическая структура СПРАШИВАТЬ

I Apr

II Арг

+ одушевленность + человек

I

III Apr

+• одушевленность + человек

-(+/-+) знание о (р) + (- +) желание узнать о (р)

+ (-/ + -) знание о (р) + (-/- + / + -) желание и готовность дать информацию о (р)

(р): любая ситуация или положение / состояние дел

Знак «+» в данной схеме означает «аргумент обладает признаком», «-» - «аргумент не обладает признаком». В скобках указаны возможные (видоизменяющие признаки семантической конфигурации ин-террогативных действий коммуникантов) признаки субъекта и объекта вопросно-ответной интеракции.

Для субъекта воздействия (I Apr) в вопросно-ответном диалогическом процессе признак «отсутствие знания о (р)» может заменяться признаком « + знать о (р), т.е. наличие знания о (р)>/ или признаком « t знать о (р), т.е. отсутствие полной и точной информации о (р)». Характеристика первого аргумента стандартной формулы вопросно-ответной интеракции «+ желание узнать о (р)» не может быть заменена на признак «- желание узнать о (р)>>, так как делает абсурдным сам факт инициации вопросно-ответного типа, но может быть заменена на характеристику аргумента «- + желание узнать о (р)».

Признак первого аргумента «+ знать о (р), т.е. наличие знания о (р)» формально сохраняет фреймовую структуру речевой интеракции «Вопрос» и, вероятно, связан со стратегической линией поведения спрашивающего. Признак первого аргумента «- + знать о (р), т.е. отсутствие полной и точной информации о (р)» связан с намерением инициатора вопросно-ответной интеракции уточнить интересующую информацию. Характеристика первого аргумента «- ~ желание узнать о (р)» читается так: «Яне хочу знать о (р), но я все же спрошу (р)»- и связана с конвенциями и правилами этикетного поведения в обществе, которые предписывают быть вежливым, искренним, тактичным, заинтересованным в собеседнике, выбирать темы, приятные и интересные для собеседника и т.п.

Объект воздействия (П Apr) - отвечающий - может приобретать новые характеристики. Так, признак «+ знать о (р), т.е. наличие знания о (р)» может быть заменен на признак « знать о (р), т.е. отсутствие знания о (р)» или «+- - знать о (р), т.е. наличие неполной и неточной

информации о (р>)»; а признак «+ желание дать информацию о (р)» может быть превращен в признак «- желание дать информацию о (р)», «1 желание дать информацию о (р)» или «+ - желание дать информацию о (р)». Вероятно, что на момент инициации вопросно-ответной интеракции возможные коммуникативные характеристики коммуниканта, выбранного на роль отвечающего, не могут быть идентифицированы собеседником, а станут очевидными, по крайней мере, на втором и последующих пошаговых действиях отвечающего.

Появление признака второго аргумента «- знать о (р), т.е. отсутствие знания о (р)» - «Я не знаю запрашиваемую информацию о (р), но я все же (что-нибудь) отвечу» - может быть связано со стратегическими параметрами поведения коммуникантов: либо стратегией сохранения доверия со стороны спрашивающего к отвечающему как источнику информации о (р), либо со стратегией отвечающего сохранить «лицо» и достоинство в ситуации незнания, либо, в добавок ко всему, со стратегией поддержания общения путем закрытия инициирующего ин-террогативного репликового шага шагом ответа с нулевой (или неправдивой) информацией. В последнем случае речь может идти о приобретении вторым аргументом вместо признака <н знать о (р), т.е. наличие знания о (р)» признака «+ - знать о (р), т.е. наличие неполной и неточной информации о (р)»; тогда вклад отвечающего в коммуникативный процесс вопросно-ответного типа может быть описан по принципу «слышал звон, да не знает, где он».

Характеристика второго аргумента «+ желание и готовность дать информацию о (р)» является пресуппозитивной для инициатора воздействия на собеседника в форме интеррогативного речевого действия, поскольку' является одним из основных параметров инициации коммуникативного акта вопросно-ответного типа с собеседником, выбранным на роль отвечающего (именно по этой характеристике).

Замена пресуппозитивной характеристики объекта воздействия на признаки « желание дать информацию о (р)». ее + желание дать информацию о (р)» или «+ - желание дать информацию о (р)» может быть не явной (имплицитной) для автора интеррогативной реплики, поэтому ему придется по ходу диалогического процесса искать причины возникших сбоев и новые пути решения коммуникативных задач.

Признак «- желание дать информацию о (р), т.е. отсутствие желания отвечать о (р)» означает «полное несогласие» объекта воздей ствия следовать предложенной схеме (о типологии полного согласия, полного несогласия, частичного согласия-несогласия, полусогласия см.: Морозова 2000) Наличие этого признака обусловливает коммуникатив-

ные сбои и даже коммуникативные рассогласования (о коммуникативных сбоях, провалах, рассогласованиях см.: Романов 1987; 1988; 1992; Романов, Ходырев 2001). Причины нежелания отвечать могут скрываться в каких-либо параметрах подсистем «спрашивающий», «отвечающий», «коммуникативно-организационные условия диалогического взаимодействия», «психосоциальный контекст» (модель диалогического процесса вопросно-ответного типа: Глава первая, § 1.). Признак второго аргумента «- + желание дать информацию о (р)» читается так: «Я не хочу отвечать (р), но все же я отвечу» - и связан с тематическим пространством общения, которое спрашивающий считает важным для обсуждения с собеседником. Для отвечающего предмет вопросно-ответной интеракции (р), вероятно, связан с дискомфортными состояниями, либо отвечающий знает (предполагает), что своим ответом может перевести диалогическое общение в сфер}' дискомфорта и / или конфликтных отношений. Характеристика «+ - желание дать информацию о (р)», которая обозначает следующее: «Я готов дать информацию о (р), но не хочу давать информацию и не отвечу (р)», - связана либо с полным, либо с частичным несогласием объекта воздействия участвовать по предложенному сценарию иллокутивного фрейма «Вопрос».

Возможные признаки субъекта и объекта вопросно-ответной интеракции относятся к уровню внутреннего состояния коммуникантов. С одной стороны, названные признаки формально сохраняют фреймовые контуры коммуникативно-прагматического типа общения «Вопрос», с другой стороны, видоизменяют стандартную матриц}' вопросно-ответной интеракции, т.е. ее «идеальное воплощение» в речевой практике коммуникантов.

В ходе анализа фрагментов вопросно-ответной интеракции было установлено, что в основе акта выражения запроса информации лежит инвариантная квази-перформативная (матричная) формула, которая может быть представлена на глубинном семантическом уровне следующим образом: «Я ('здесь, сейчас) спрашиваю тебя запрашиваю информацию по поводу (р) и тем самым (актом запрашивания) каузирую тебя отреагировать шагом ответа в пределах заданного тематического пространства». Инвариантная формула интеррогативных реплик призвана наиболее адекватным образом отразить иллокутивный потенциал интерактивного типа «Вопрос».

Изучение процессов диалогического взаимодействия, осуществляемых по типовому образцу-, позволило обнаружить различные модели матричной формулы интеррогативных реплик, отражающие динамический характер диалогической коммуникации между партнерами по об-

щению по мере их продвижения от этапа к этапу согласно выбранному фреймовому сценарию.

В диалогическом взаимодействии используются следующие варианты перформативной (матричной) формулы интеррогативных реплик: 1. «Я (здесь, сейчас) слышу, не могу полностью идентифицировать информацию, спрашиваю, что ты сказал, продолжу общение, если ты повторишь еще раз свой репликовый шаг», например:

(4) - Так вы собираетесь пойти на покой? (1)

- Что?(2%

2. «Я (здесь, сейчас) слышу, не могу полностью идентифицировать информацию, спрашиваю, что ты сказал, каузирую шагом ответа подтвердить отрицать (р)». Но ср. также использование интеррога-тивной реплики (2) в следующем фрагменте:

(5) - Так вы собираетесь пойти на покой? (1)

- Пойти на покой? (2)

- Да, пойти на покой. (3)

- Я не знаю. (4) Я об этом не думал. (5)

Однако ср. интеррогативную конструкцию (2) в следующем фрагменте:

(6) - Так вы собираетесь пойти на покой? (1)

- Пойти на покой ? (2) Я не знаю. (3) Я об этом не думал. (4)

Вопросительные по форме реплики типа (2) реактивны по своей

направленности. Формально они служат для сцепления репликовых шагов в интерактивный ход: для сцепления ответных реплик (3, 4) и инициирующей реплики (1) собеседника Функционально реплика (2) направлена на то, чтобы эмоционально окрасить общение, демонстрируя определенные чувства говорящего: в диапазоне эмоционального подъема, дискомфортных состояний или в зоне нейтральных чувств. В семан-тико-прагматическую структуру реплики (2) включен предикат эмоциональных состояний «чувствовать»: «Я (здесь, сейчас) слышу, люгу идентифицировать информацию по поводу (р), чувствую, что (р + или р -), продолжу общение» От высказываний с вопросительной иллокутивной функцией подобные реплики (см фрагмент (5)) отличает то, что они не функционируют в качестве вопросов, требующих от собеседника адресата введения новой информации или повтора уже произнесенной.

Интеррогативные реплики способны выражать широкую гамму эмоций: удивление, недоумение, отчаяние, досаду, возмущение, презрение, похвальбу, радость, удовлетворение, восхищение, сомнение, иронию, сарказм и т.д. Как показал языковой материал, эмотивная функция может сопутствовать прагматической функции интеррогативных реплик

«запрашивание информации». Такая особенность иллокутивного проявления интеррогативных реплик позволяет переводить вопросно-ответную интеракцию в другое «иллокутивное русло». Поэтому можно говорить о том, что интеррогативная реплика, сохраняя свое основное и преимущественное прагматическое назначение в вопросно-ответной интеракции, способна формировать («подцеплять») новый фрейм речевого общения. Более того, интеррогативная реплика способна выступать в качестве полиинтенционального (полииллокутивного) репликового шага, причем доминантная сущность интеррогативного высказывания проявляется в группировании различных по целевой направленности и содержательной характеристике интенциональных звеньев в одном репликовом шаге.

Интеррогативные конструкции, коммуникативная функция которых сводится к запрашиванию информации по поводу некоторого фрагмента окружающей действительности, способны участвовать в реализации не свойственных им (и не типичных) коммуникативных функций.

Была установлена внутритиповая транспозиция (в пределах директивного иллокутивного фрейма) интеррогативных реплик (интсрро-гативов) в реквестивы (просьба, мольба), суггестивы (советы, предложения). инвитивы (приглашения). Примерами транспонированных интер-ррогативных конструкций могут быть: реплика (7) «Хотите чаю?», формирующая иллокутивный фрейм общения «Предложение», реплика (8) "Не передадите соль?» иллокутивно прочитывается как директивное действие «Просьба». Исключения составляет транспонированность ин-террогативов в требование, распоряжение, приказ и команду (инъюнктивы), предписания, разрешения и запреты (инструктивы).

Использование транспортированных (по принципам межтиповой транспозиции) интеррогативных реплик обусловливает вариативный характер реализации коммуникативной цели типового ФСП контактивно-регулятивного или информативно-дескриптивного фрейма

Примером межтиповой прагматической транспозиции может быть интеррогативный репликовый шаг (9) «Нужно ли в такой ситуации смеяться?», который выполняет сатисфактивную иллокутивную функцию (упрек, порицание, осуждение и т.п.). Ср. также следующий фрагмент: (10) - Как ты смеешь лес рубить? (1) Он твой9 (2) -Ине твой. (Чехов)

Будучи запрашиваемым модальной интеррогативной репликой (2) отрицание выступает как один из возможных ответов. Перенос отрицания в интеррогативную конструкцию служит коммуникативному намерению смягчения категоричности высказывания. Вербализованное дополнительное отрицание усиливает и одновременно эксплицирует

коммуникативное значение ответной реплики. Компонент семантической структуры ответа, выражающий усиление отрицания, является вместе с тем достаточным основанием вывода отрицательного значения как одного из семантико-прагматических значений, предполагаемых вопросом.

Интерр огативные реплики способны совмещать в себе особенности транспонированных интеррогативных конструкций по комплексному принципу транспонирования. Ср., например, следующую решйпсу (11) «Что это здесь за шум?». В интенциональную структуру рассматриваемого репликового шага включены экспозитивный (угроза) и инструктивный (запрет) компоненты Экспозитивная прагматическая функция транспонирует интсррогативную реплику в коммуникативное действие, развивающее декларативно-экспрессивный фрейм общения. Инструктивный компонент в семантико-прагматической структуре этого репликового шага «сохраняет» иллокутивный потенциал директивного иллокутивного типа «Вопрос».

Интеррогативные конструкции, транспонированные пЪ межтиповому и комплексному принципу, участвуют в создании функциональных синонимов противодействующих согласованному7 общению речевых действий. Приоритет интеррогативных конструкций любого типа транспонированное™ перед исходными формами заключается в их эти-кетности, ритуальности, вежливости.

В ходе рассмотрения особенностей прагматической транспозиции (Романов 1988) интеррогативных реплик'В Диалогическом взаимодействии было установлено, что иллокутивные функции транспонированных интеррогативных конструкций не выражены явно, интеррогативная функция способна перекрывать параллельное семантико-прагматическое назначение транспонированных интеррогативных конструкций. Интеррогативная направленность таких репликовых шагов распространяется на дальнейший обмен речевыми действиями, «предлагая» адресату реагировать по предложенному фреймовому сценарию «Вопрос».

Интеррогативные реплики способны маркировать регулятивные действия двух типов- фазисные регулятивы и регулятивы иллокутивно-тематической солидаризации.

Интеррогативные реплики на начальном этапе диалогического общения направлены на осуществление определенного воздействия со стороны отправителя сообщения на его получателя и выявление готовности получателя на такое воздействие, рассматриваемые конструкции маркируют стартерные регулятивные действия и подразделяются на 1) регламентивные (12), 2) аттрактанты (пример (13)) и идентифицирующие регулятивы (фрагмент (14)).

(12) реплики типа «Как дела?», «Что новенького?», «Как ты?»,

(13) Сердюк. .Ну, орлы, отличились?.. Образцовая сиена!. (обрушивает кулак на стол.) Сколько стоял экскаватор? (Арбузов);

(14) - Janek?

- Bin ich. Das ist meine Frau. Anka. Bist du Wronski?

- Bin ich. (Seghers)

Широкое использование интеррогативных реплик в зачине диалога объясняется, прежде всего, их динамичностью и обращенностью на предшествующий контекст (ситуацию взаимодействия) и последующий ответ, так как природа интеррогативного действия такова, что непременно предполагает ответное действие и что позволяет извлечь максимум информации за короткий промежуток времени и вовлечь собеседника в интеракцию.

Роль интеррогативных реплик в фазе целевой реализации речевого взаимодействия определяется их коммуникативно-функциональными характеристиками и свойствами как единиц, способствующих продолжению и развитию линии общения, развитию диалогического дискурса в целом. Были выделены следующие типы этапных регулятивных действий, маркированных интеррогативными репликами, - контролирующие (реплики (15)), корректирующие (фрагмент (16)) и уточняющие регулятивные действия (пример (17)):

(15) «А разве не так?», «Я правильно говорю», «Не правда ли?»-,

(16) «.. So ist es, und so hast du ausgesehen, Steppenwolf, als ich dich zuerst gesehen habe.»

«Nun, Hermine, und was denkst du über jenes Buch, in dem ich beschrieben stehe?» (Hesse)

(17) - Du hast sie getötet und das Schiff beraubt?

- Beraubt? Was meinst du mit diesem Wort? Gehört nicht dem Sieger das Eigentum des Besiegten? Wer will uns streitig machen, was wir gewonnen haben? (May)

Как было установлено, названные этапные регулятивные действия, маркированные интеррогативной репликой, в рамках согласованного речевого взаимодействия между партнерами предназначены для обозначения этапных промежутков между фазой открытия и фазой закрытия Метакоммуникативное назначение интеррогативных реплик в основной фазе диалога заключается в следующем: их появление обусловливает изменение темы диалога, они корректируют вклад собеседника в успешную реализацию коммуникативных задач и целей, они играют роль сигналов поддержки и одобрения коммуникативных действий со-

беседника, интеррогативные реплики призваны уточнять содержательные аспекты тематического пространства диалога.

Регулятивная роль интеррогативных реплик в финальной части диалога заключается в сигнализировании степени достижения согласия, выработанной в ходе интеракции общности взглядов относительно результативности решения задач на каждом этапе диалогического общения и маркировке размыкания речевого контакта. Финальные регулятивные действия (результирующие и размыкающие), маркированные интеррога-тивными репликами, сигнализируют о размыкании речевого контакта или о готовности коммуниканта завершить общение в перспективе. Например:

(18) Мсшочкин, инспектор отдела кадров, у начальника: Мамочкин (Ленскому). Я могу быть свободен?

Ленский. Зайдите ко мне попозже. Есть разговор. (Смотрит на часы)

Мамочкин. Есть зайти. (Выходит). (Михалков) Однако появление интеррогативных реплик в финальной фазе диалога не типично, поскольку не свойственно их интерактивной природе. w

Интеррогативные реплики, выполняющие в диалогической интеракции регулятивную фу нкцию иллокутивно-тематической солидаризации обеспечивают соответствующее коммуникативной ситуации понимание тематического пространства. Сигналами солидаризации с партнером могут быть интеррогативные реплйки, выполняющие самые разные метакоммуникативные функции: кооперативного (поддерживающие регулятивные действия (фрагмент (20)), регулятивы ввода тематической информации (пример (21)), регуглятивы восприятия (21), регулятивы подсказки (фрагмент (22)) и противодействующего плана (переспросы, перебивы, перехват инициативы - фрагменты (23-24)).

(19) Аглая Ивановна: И вещи-то все недорогие. Представьте себе, такой пингвинчик - и всего два рубля. /• Уклейкин. Что вы говорите? Два рубля? Кто бы мог подумать? Как говорится: дешевле пареной репы'

Аглая Ивановна. Да ведь не в цене дело. Дело во вкусе (Михалков):

(20) - Ну и чего ты здесь торчишь? Половина двенадцатого, и детям давно пора спать.

- Надо уже собираться.

(21) «Да?», «Так?», «Правда?», «Вот как?»

Ср. также совмещение регулятивных функций - уточняющего РД и РД подсказки в следующем диалогическом фрагменте:

(22) - Ist sie ein Geschenk?

- Nein.

- So hast du sie gekauft?

- Nein.

Dann war sie eine Beute?

Ja. (May)

Ср. противодействующие регулятивы: «отбой» нежелательного вопроса (23) и вопрос-«бумеранг» (24):

(23) Женщина интересуется, почему юрист переехал из Англии в

Австралию: Расскажите мне, мистер Драйден, разве у вас не

было успешной юридической практики в Англии, и вы приехали

сюда?

Мисс Кейт. Острый язычок в таком приятном ротике?

(Льюис);

(24) - Черт побери, что ты делаешь здесь?

- Черт побери, а ты что здесь делаешь?

Метакоммуникативная роль интеррогативных реплик, формирующих фазисныс регулятивы и регулятивные действия иллокутивно-тематической солидаризации, сводится к планированию, организации, координации и контролю диалогического процесса передачи информации Ориентация этапных регулятивов и регулятивов иллокутивно-тематической солидаризации, маркированных интеррогативными репликами, на выполнение этих видов регуляции диалогического взаимодействия формирует регулятивную полифункциональность названных реплик.

Следующая таблица представляет типы регулятивных действий, маркированных интеррогативными репликами:

Фазисные регулятивные действия (РД) РД иллокутивно-тематической солидаризации

стартерные этапные финальные кооперативные противодействующие

- аттрак-танты - корректирующие - результирующие - поддержки - переспросы

- идентифицирующие - контролирующие - размыкающие - ввода тематической информации - перебивы

- регламен-тивные - уточняющие - восприятия - перехват инициативы

- подсказки

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Роль вопросительного предложения в реализации категории модальности в диалогической речи (к вопросу о методической емкости этого явления при обучении иностранному языку) // Обучение иностранным языкам в вузовский период подготовки специалиста. Сб. научно-методических статей. - Тамбов: ТГУ, 1997. - С. 32-40.

2. Интеррогативное высказывание как маркер передачи речевого хода // Мат-лы Первой научно-практической конференции студентов и аспирантов высших учебных заведений г. Твери. - Тверь, 1999. С. 335336.

3. Роль пресуппозиции в организации интеракции (на материале интеррогативных высказываний) // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме: Сб. науч. тр. - Москва - Тверь: ИЯ РАН, ТвГУ, 1999.-С. 58-62.

4. Структурная типология вопросительных реплик (на материале немецкого языка) // Динамический дискурс в познавательном и педагогическом процессах. - Липецк: ЛГПИ, 1999. - С. 75-85. »

5. Инвариантная формула речевого хода запроса информации // Линг-вистический вестник: Сб. науч. тр. Вып. 3. - Ижевск, 2001. - С. 126-130.

6. Интеррогативные реплики в начальной фазе диалогического дискурса // Акту альные проблемы методики преподавания иностранных языков: Мат-лы межвузовск. конференции. - Тверь, ТвГУ, 2001. - С. 117-122.

г

Лаборатория множительной печати ТвГУ. Тираж 100 экз. Усл. печ. л. 1,25, Заказ 888. Подписано в печать 5.08.2003 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Технический редактор А.Г. Степанов.

I

г

РНБ Русский фонд

2005-4 40988

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Рыжов, Сергей Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ

Глава первая. ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ИНТЕРРО-ГАТИВНЫХ РЕПЛИК В ДИНАМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ ДИАЛОГА

1. Содержание и структура коммуникативного акта вопросно-ответного типа

2. Место интеррогативных реплик во фреймовой конфигурации коммуникативного акта вопросно-ответного типа

2.1. Уровни фреймовой организации диалогического взаимодействия интеррогативной направленности

2.1.1. Ролевые характеристики участников диалогического взаимодействия в ситуации вопросно-ответной коммуникации

2.1.2. Пресуппозиционная основа актов вопросно-ответной интеракции

2.2. Фреймообразующая роль интеррогативной реплики в динамической модели диалога

ВЫВОДЫ по первой главе

Глава вторая. СЕМАНТИКО-ПРАГМАТИЧЕСКАЯ

ХАРАКТЕРИСТИКА ИНТЕРРОГАТИВНОЙ РЕПЛИКИ В ДИАЛОГЕ

1. Способы реализации диалогической реплики интерро-гативного типа в речевом взаимодействии

2. Коммуникативно-прагматическое значение интеррогативных реплик в диалогической интеракции

3. Особенности прагматической транспозиции интеррогативных реплик в диалогическом взаимодействии

3.1. Внутритиповая транспозиция иллокутивного фрейма «Вопрос»

3.2. Межтиповая транспозиция иллокутивного фрейма «Вопрос»

3.3. Комплексная прагматическая транспозиция интеррогативных реплик в диалоге ■

ВЫВОДЫ по второй главе

Глава третья. РЕГУЛЯТИВНАЯ СПЕЦИФИКА ИН

ТЕРРОГАТИВНЫХ РЕПЛИК В ДИНАМИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ ИНТЕРАКЦИИ

1. Фазисные регулятивные действия, маркированные ин-террогативными репликами

1.1. Начальный этап диалогического общения

1.2. Фаза целевой реализации вопросно-ответной интеракции

1.3. Финальная фаза речевого взаимодействия

2. Роль интеррогативных реплик в формировании регулятивных действий иллокутивно-тематической солидаризации

ВЫВОДЫ по третьей главе

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Рыжов, Сергей Анатольевич

Данное диссертационное исследование посвящено изучению механизмов возникновения и реализации функционально-семантического потенциала интеррогативных реплик в вопросно-ответных диалогических комплексах, выступающих необходимым звеном в мышлении и общении людей. Вопросно-ответный комплекс - это логико-языковое образование, выполняющее две важнейшие функции: во-первых, в нем находит фиксацию и выражение процесс развития наших знаний о внешнем мире (познавательная функция) и, во-вторых, с помощью вопросов и ответов осуществляется целенаправленная передача знаний и представлений от одного человека к другому человеку (коммуникативная функция). Выступая необходимым звеном в мышлении и общении людей, вопросно-ответный диалогический комплекс считается классической формой диалога. Примерами таких вопросно-ответных комплексов могут служить приведенные ниже фрагменты диалогов на русском и немецком языках:

1) - Я тебе очень напортил сегодня? — не выдержал наконец Алексей.

- Мне?. По-моему, ты напортил себе. Впрочем, трудно судить, не зная причины.

- Конечно, я виноват. У тебя и так нелады с Макуниной, а тут еще я. (Кузьмин);

2) - Guten Tag! Wohin will Ali Bei, der Tapfere, reiten?

- Gott behute dich! Du kennst mich? Von welchem Stamm bist du?

- Ich bin ein Badinan, Herr.

-Aus Kaloni?

- Ja, aus Kalahoni, wie wir es nennen.

- Wohnt ihr noch in euern Hausern?

- Nein. Wir haben bereits unsere Hiitten bezogen.

- Sie liegen hier in der Nahe?

- Wieso vermutest du das?

- Wenn sich ein Krieger weit von seiner Wohnung entfernt, nimmt er sein

Gewehr mit. Du aber hast das deine nicht bei dir. Du hast es erraten. Mit wem willst du reden?

- Mit deinen Hauptling.

- Steig ab und folg mir! (May)

Выбор общего направления исследования от единиц языка к их реализации в речи обусловлен стремлением максимально использовать возможности коммуникативно-функциональной парадигмы и тем фактом, что вопросительная конструкция - одна из базовых форм языкового мышления. «Кто хочет мыслить, должен спрашивать» (Гадамер 1988: 441). Спрашивание лежит в основе продуцирования текста в том смысле, что всякий текст можно рассматривать как ответ на некий вопрос. Спрашивание обеспечивает познание, раскрытие смысла; понимание проблематичности чего-либо всегда уже есть спрашивание. Диалектика вопроса и ответа позволяет проследить процессы осмысления действительности сознанием.

В случае коммуникативного акта вопросно-ответного типа диалогическая интеракция представляет собой своеобразный комплекс вопросов и ответов и интерпретируется как разновидность игры с полной информацией (Harrah 1961: 40-46). Вопрос и ответ в диалоге «представляют собой парное единство» (Трофимова 1963: 96), являются двумя противоположностями единого целого: вопрос есть обращение, требующее ответа, ответ есть высказывание (суждение), вызванное вопросом. Диалогический комплекс состоит как минимум из одного диалогического единства, определяемого как «монотематическая единица диалога, обладающая коммуникативной целостностью, создаваемая двумя (или более) коммуникантами, задаваемая коммуникативной интенцией и выражающаяся в логико-семантической целостности (когерентности), а также в грамматической, лексической, просодической (полной или частичной) целостности» (Михайлов 1994: 152). Вопросно-ответные единства раньше других были выделены из совокупности диалогических единств, составляющих в целом диалогическое общение, и достаточно хорошо изучены.

Ведущим компонентом вопросно-ответного единства признается вопросительное (интеррогативное) высказывание, выступающее в качестве вопросительной реплики и представляющее собой речевое действие, коммуникативно направленное на запрос информации, которую инициатор общения имеет намерение получить у лица, выбранною им на роль своего партнера. В качестве объекта исследования вопросительное предложение (высказывание, реплика), понимаемое как любая структура, отмеченная знаком вопроса или особой вопросительной интонацией и имеющая целью побуждение собеседника к ответу, имеет длительную историю изучения в рамках различных школ и направлений на материале самых разных языков мира и по разным аспектам в той или иной мере (Акимова 1990; Бабкина 1980; Белецкая 1999; Беркаш 1964; Беркнер 1966; Берков 1972; Бернштейн, Шрамм 1959; Бырдина 1985; Гак 2000; Голубева-Монаткина 1999; 2001; Гуляев 1969; Девкин 1981; Жинкин 1998; Заикин 1988; Зуев 1961; 1966; Комина 1986; Михайлов 1984; Пешковский 1934; Падучева 1982; Почеп-цов О.Г. 1979; Прихожаева 1971; Распопов 1953; Рестан 1953; Сусов 2000; Тарасова 1991; Трунова 1980; Фирбас 1972; Чахоян 1979; Шведова 1956; 1960; Шимберг 1998; Apostel 1969; Belnap 1969; Conrad 1975; 1977; 1978; Darcueil 1978; Hamblin 1958 и др.).

Благодаря направленности на получение информации вопросительные предложения, по мнению многих исследователей, являются не только главным, но и первым компонентом вопросно-ответного единства, состав которого ограничивается двумя репликами - вопросительной и ответной. По мнению Г.В. Бырдиной, учет специфики вопроса как формы мысли позволяет утверждать, что вопросительной реплике в вопросно-ответном единстве должна предшествовать еще одна реплика, содержащая основу вопроса, т.е. вопрос не только предполагает ответ, но и предполагает круг исходных суждений, на основе которых возникает вопрос. Вопросно-ответные единства являются трехчленными, состоящими из трех реплик: исходной реплики, вопросительной реплики и ответной реплики. В том случае, если исходная реплика отсутствует, то вопрос опирается на ситуацию общения, апперцепционную базу собеседников (Бырдина 1992: 42).

Репликовый шаг, выраженный интеррогативным высказыванием, с одной стороны, направлен на предшествующее речевое или неречевое действие партнера по общению или на коммуникативную ситуацию, сложившуюся к моменту взаимодействия. С другой стороны, он вызывает новое -ответное - действие, предполагая реакцию своего собеседника, зачастую взаимосвязь реплик в вопросно-ответном единстве обнаруживается в структурной неполноте второй, ответной реплики».

Следовательно, уже структура вопросной реплики в значительной степени предопределяет структуру, а часто и лексическое содержание ответной реплики. Г. Хельбиг подчеркивает, что элементы диалога образуют неделимое единство, и предикация ответа является зависимой от вопроса (Helbig 1975: 65). Так, на основе анализа ответных реплик подтверждения и отрицания в диссертационном исследовании О.Г. Бровеева представлено формальное и семантическое описание вопросно-ответных диалогических единств в немецком языке, включающее формализацию типов связи между вопросными и ответными репликами: структурной, лексической и семантической (Бровеев 1979). Изучению структурно-семантических типов связей в вопросно-ответном единстве посвящена и работа П.А. Афанасьева (Афанасьев 1977: 121-128). Принципиальной особенностью диссертационного сочинения И.А. Хайковой (1984), выполненного в русле логико-семантических исследований, является подход к объекту анализа с точки зрения логики вопросов - интеррогативной или эротетической логики, оформившейся в отличие от логики суждений лишь в 60-70 годы прошлого столетия (Хинтикка 1974; Белнап, Стил 1981; Advist 1969; Belnap 1969; Conrad 1979) и ставящей в центр внимания не коррелирующее, а ответное высказывание, при этом значение вопроса понимается как совокупность ответов (альтернатив), допускаемых этим вопросом.

В рамках структурно-синтаксического подхода вопросительное предложение рассматривалась как структурная схема, наиболее приспособленная для выражения запроса информации, наряду с которым существуют и другие формы (например, повествовательные предложения в форме косвенного вопроса). Разнообразен и характер запрашиваемой информации. Это может быть запрос собственно информации о чем-либо или о ком-либо, запрос мнения собеседника, запрос подтверждения или уточнения позиции либо собеседника, либо спрашивающего, запрос возможности, желания или намерения какого-то действия, запрос компетентности (Белецкая 1999; Заикин 1988; Прихожаева 1971; Шимберг 1998). С помощью вопроса выражается стремление к устранению сомнения, колебания, неопределенности в знании и к получению нового, более полного и точного знания, а также стремление к более отчетливому пониманию некоторого положения дел, сообщения или мыслей собеседника. В отличие от понятий и суждений, закрепляющих знания и выражающих отношение к ним со стороны субъекта, вопросы фиксируют различного рода потребности, которые возникают в процессах познания или общения между людьми, их постановка связана с различными трудностями и противоречиями в познании и общении. Ю.А. Гуляев, изучая все многообразие вопросительных предложений, как простых - полных, неполных и избыточных, так и сложных - сложносочиненных, сложноподчиненных и бессоюзных, с точки зрения их коммуникативной направленности в рамках определенного контекста или ситуации, выделил собственно вопросительные, вопросительно-побудительные, вопросительно-риторические и вопросительновосклицательные предложения (Гуляев 1969). Г.В. Беркаш исследовал логико-грамматическую структуру вопроса (Беркаш 1969). В основе классификации вопросов О.Г. Почепцова лежит подход, учитывающий как действия адресанта, так и действия адресата. Он выделил вопросы локутив-ные, требующие вербального ответа, и вопросы перлокутивные, реакцией на которые являются невербальные действия. Согласно позиции О.Г. Почепцова, при произнесении общевопросительного высказывания адресант производит иллокутивный акт квеситива, соответствующий структурно-семантическим параметрам общевопросительного высказывания, и общая речеактовая интенция адресанта соответствует реальной иллокутивной силе производимого им речевого акта. При этом общая интенция адресанта общевопросительных высказываний распадается в зависимости от коммуникативных установок адресанта на несколько частных (Почепцов О.Г. 1979: 131-132).

Классификацию вопросительных высказываний, учитывающую коммуникативную установку спрашивающего и отвечающего, предложила Е.Е. Карпушина. Она выделила «собственно вопросительные высказывания», в основе которых лежит неизвестность, отсутствие знания о действии/состоянии/признаке; «несобственно вопросительные высказывания», образующие три подкласса: констатирующие данное/противоположное положение дел, побуждающие к речевому действию и устанавливающие, поддерживающие и размыкающие речевой контакт; переходную группу вопросительных высказываний, обладающих свойствами первой и второй групп (Карпушина 1992: 9). С.С. Шимберг изучала функциональный диапазон вопросительного высказывания в современном английском дискурсе, исходя из того, что категория вопросительности имеет понятийную основу и обнаруживает прототипичесКий принцип организации. К числу факторов, участвующих в формировании того или иного функционального значения вопросительного высказывания, относятся: формальный (влияние структуры), лексико-семантический (конкретное лексическое наполнение структуры), функциональный (роль высказывания в тексте диалога), когнитивный (процессы понимания и порождения речи, происходящие в сознании участников общения) и контекстуальный (влияние лингвистического и экстралингвистического контекстов). По мнению С.С. Шимберг, вопросительное высказывание обладает в тексте диалога как общими коммуникативными функциями, т.е. функциями по организации диалогического дискурса как процесса (зачинательная, континуумная и конклюзивная), так и частными когнитивно-прагматическими функциями, которые проявляются в конкретной ситуации общения и отличаются большим разнообразием (Шимберг 1998). Структурно-прагматические и функциональные характеристики вопросительных предложений в структуре вопросно-ответного комплекса рассматривал В.Е. Кучереносов (Кучереносов 1988: 1-16).

Как известно, интеррогативность как коммуникативная функция вопросительного предложения служит, прежде всего, средством запроса неизвестной информации и выражается при помощи 1) интонации, 2) специальных вопросительных слов или частиц, 3) особого порядка слов, 4) графического оформления (знак вопроса), т.е. инвариантными характеристиками локуции вопросительного предложения являются вопросительный синтаксис, графика, интонация (Бружайте 1972; Власова 1966; Китайгородская 1969; Фаизова 1988; Фирсанова 1972; Чахоян 1979 и др.). Среди них выделяются прагматически релевантные и прагматически нерелевантные характеристики, причем прагматическая значимость составляющих лексико-синтаксического уровня неоднозначна и ситуативно обусловлена. Так, в диалогическом общении основным средством выражения интерро-гативности является интонация: «ни вопросительных частиц, ни местоимений, ни изменения порядка слов может не быть, а вопрос все-таки может быть выражен одной интонацией» (Пешковский 1934: 44).

Лингвистами неоднократно предпринимались попытки исследования диалогических единств различных структур, включающих две и более реплик. В поле зрения исследователей диалога закономерно был включен аспект логико-смыслового значения редлики и ее отношения к предшествующему, стимулирующему, высказыванию и последующему, ответному, высказыванию. И в этом плане одним из важнейших и наиболее изученных видов диалогических единств признавался и признается вопросно-ответный комплекс как наиболее типичная форма устного обмена информацией (диалога). Так, Е.В. Тарасенкова на материале русского языка изучала особенности структурной организации вопросительной реплики трехчленных диалогических единств (Тарасенкова 1972: 11-21), Г.В. Бырдина исследовала конструктивную роль исходной реплики в вопросно-ответных трехчленных единствах, содержащих,исходную, вопросительную и ответную реплики (Бырдина 1985; 1989: 49-51). Диссертационное исследование Р. Конрада посвящено описанию некоторых аспектов взаимодействия вопросов и ответов на логико-семантическом уровне (Conrad 1975), а в более поздних его работах (Conrad 1977; 1978) в этом же аспекте исследовались проблемы типологии, синтаксиса и семантики ответных реплик в русском и немецком языках. О.Д. Белецкая в своем диссертационном исследовании, выявив структурно-семантические варианты и ситуации запроса информации в рамках фреймовой интерпретации, предложила описание механизма согласования исходной (вопросительной) и ответной реплик на основе фреймовой интерпретации, обеспечивающего и внешне наблюдаемую коммуникативную связность звеньев вопросно-ответного единства, и стоящую за ней связность концептуальных систем общающихся (Белецкая 1999).

Многие исследователи обращались к проблеме модальных значений диалогических единств вопросно-ответного типа, при этом отмечалось, что применительно к диалогу следует говорить об особом типе модальности модальности субъективной. Интересными в этом плане представляются исследования Н.Д. Арутюновой относительно типов диалогических реакций и в частности «почему»-реплик в русском языке (Арутюнова 1970: 4458), А.Р. Балаяна, представившего коммуникативные характеристики диалога (Балаян 1971: 1-19), A.M. Визгиной, выявившей модальность неместоименных общевопросительных предложений в русской диалогической речи (Визгина 1973: 1-18), Н.П. Макаровой, исследовавшей модальный план вопросно-ответного диалогического единства с неместоименным вопросом в современном английском языке (Макарова 1985: 1-16).

Не остался вне поля зрения лингвистов и вопрос об интонационной структуре диалогического единства, поскольку в диалогической речи реализуются богатые интонационные возможности: интонация определяет порядок следования компонентов в высказывании, уточняет и модифицирует значения слов и предложений. В этом аспекте дискутировался вопрос о связующей функции интонации (Бружайте 1972; Фирсанова 1972), рассматривалась роль интонации как информативного средства и средства оформления диалогических единств разных типов (Китайгородская 1969; Тиселько 1987; Фаизова 1988 и др.).

Интонация, будучи тесно связанной с эмоционально-оценочным содержанием высказываний, которое передается сложной комбинацией выразительных средств языка всех уровней (Гастилене 1972), является универсальным средством выражения эмоциональной оценки, так как способна придать эмоциональность практически любому высказыванию.

Многообразие подходов и методов в изучении вопросительного высказывания, бесспорно, связано, с одной стороны, с его структурной вариативностью, с другой стороны, с его семантической и функциональной многоплановостью. Обладая значительным речеактовым потенциалом, ин-террогативная реплика открывает широкие возможности для исследования. Как отмечает Д. Вундерлих, речевой акт (РА), реализованный вопросительным предложением, является «схемой для реализации других РА» (Wunderlich 1976: 234). Вопрос (акт запроса информации) является лишь одним из значений, которые способно выражать интеррогативное высказывание. Сразу же отметим, что до сих пор остается не выясненным вопрос о том, как коррелируют все значения интеррогативной реплики друг с другом в процессе речевой интеракции.

Краткий обзор различных аспектов описания категории вопроси-тельности (интеррогативности) в лингвистике показывает разнообразие подходов и методик анализа и свидетельствует о том, что данная категория относится к числу хорошо изученных категорий и в лингвистике и смежных отраслях науки, но независимо от смены научных парадигм, принадлежности к тем или иным школам или направлениям, исследователи стремились описать категорию вопросительности прежде всего как факт имманентной языковой системы и пытались выявить прежде всего ее формальные параметры и критерии. Исследование функциональных свойств вопросительных реплик/высказываний ограничивалось изучением двух- или трехкомпонентных диалогических единств, которые рассматривались как самодостаточные структурные образования и не включались в широкий коммуникативный (деятельностный) контекст.

Таким образом, анализ работ, посвященных различным аспектам категории вопросительности / интеррогативности, показал, что существует круг проблем, не включенных в сферу внимания лингвистов или только обозначенных, но не исследованных до конца. Остается не выявленной функциональная специфика интеррогативных реплик в динамической организации речевого взаимодействия с учетом правил и условий успешного достижения коммуникативных целей. Более того, не установлена регулятивная (метакоммуникативная, диалогоорганизующая) сущность интеррогативной реплики как единицы уровня реализации глобальной и этапных целей в типовом фрейме согласованного процесса речевого взаимодействия коммуникантов друг на друга.

В этой связи нерешенной остается проблема определения интеррога-тивной интеракции как формы коммуникативного и социального поведения говорящих субъектов на основе комплексного описания (в контексте современных направлений развития лингвистики) функционально-семантических характеристик структурных компонентов, входящих в состав коммуникативных актов вопросно-ответного типа и рассматриваемых как набор стереотипных регулятивных речевых действий, которые партнерами по общению (собеседниками) определяются как интеррогативные и ответные.

Представляется, что полный анализ семантико-прагматических свойств интеррогативных реплик возможен только при деятельностном подходе к речевой практике говорящего субъекта. Согласно теории динамической модели диалога (Романов 1983; 1986; 1988; 1989; 1991; 1995; 2001; 2002 и другие работы), речевое общение - это вид деятельности, характеризующийся воздействием коммуникантов друг на друга в процессе обмена информацией, направленного на достижение запланированных коммуникативных целей. Речевая интеракция (взаимодействие) обладает системным характером, проявляющимся в виде определенного типового фрейма или Ф-структуры (Романов 1988: 30). В коммуникативно-социальное поле диалогического взаимодействия (Сусов 1979: 95), или «гиперфрейм речевого взаимодействия (Романов 1988: 35), наряду с Ф-структурой включены функциональные условия и другие параметры реализации конкретного типа иллокутивного фрейма речевого общения. Представляется, что интеррогативные репликовые шаги, конституирующие интеракцию вопросно-ответного типа, реализуют определенные ролевые исполнения коммуникантов, участвующих в коммуникативном акте указанного типа, и содержат определенную информацию, характеризующую отношение говорящего как к предыдущему действию (речевому и/или неречевому) своего партнера, так и последующему.

Изучение интеррогативных реплик в процессе актуализации фреймовой структуры диалогического взаимодействия позволит выявить характерные для этой единицы иллокутивные параметры достижения целей и задач, поставленных коммуникантами. Установление компонентов содержательно-прагматической характеристики интеррогативных реплик в конкретном интерактивном фрейме поможет определить специфику экспликации высказываниями интеррогативной направленности регулятивных функций. Вероятно, интеррогативные репликовые шаги, направленные на запрос информации, формируют регулятивные действия, которые осуществляют контроль, а если необходимо и коррекцию взаимодействия в соответствии с типовым сценарием коммуникативного акта вопросно-ответного типа.

Для анализа интеррогативных реплик как способа организации речевого процесса (т.е. проявления регулятивной специфики данными высказываниями) важным оказывается учитывать фазовый характер коммуникативного воздействия партнеров друг на друга (начальная фаза - фаза середины диалогической интеракции (также фаза целевой реализации речевого действия) - финальная фаза).

Актуальность темы обусловлена интересом к исследованию речевой интеракции в реальных ситуациях общения и к проблемам ее организации, неразработанностью вопроса о функционально-семантической роли интеррогативных реплик диалога в структуре фреймовой организации типового диалогического взаимодействия (в концепции А.А. Романова) вопросно-ответного типа, неизученностью интеррогативных реплик с точки зрения их регулятивной специфики на базе функционально-семантического представления фреймовой структуры типовой диалогической коммуникации.

Цель работы заключается в комплексном описании функционально-семантических свойств интеррогативных реплик в динамической модели диалога, изучении механизмов возникновения и реализации их функционально-семантического потенциала в вопросно-ответных диалогических комплексах. Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

- рассмотреть содержание и структуру актов вопросно-ответной интеракции;

- определить фреймоорганизующие свойства интеррогативной реплики в речевом взаимодействии вопросно-ответного типа, попутно исследуя ролевое проявление коммуникантов и пресуппозиционную основу (систему интерактивных знаний) коммуникативного акта вопросно-ответного типа;

- описать семантико-прагматические свойства интеррогативных реплик в рамках комплексного коммуникативного (интерактивного) акта вопросно-ответного типа;

- выявить метакоммуникативную (регулятивную) специфику интеррогативных реплик во фреймовой организации типового диалогического общения.

Выбор методов и методик исследования обусловлен многоплановой спецификой и сложностью рассматриваемого объекта и определяется поставленными задачами. Основным общенаучным методом избран теоретико-дедуктивный метод. В работе также применены метод фреймового моделирования, методы контекстуального и функционального анализа, семантической и прагматической интерпретации, выявляющие функциональные возможности интеррогативных реплик диалога в процессе речевой деятельности; социально-контекстуальные методы, обеспечивающие исследование коммуникативных ролей в общении и характера социальных и межличностных отношении партнеров по коммуникации.

Теоретической базой исследования функционально-семантической специфики интеррогативных реплик послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области анализа дискурса и конверсационного анализа, анализа диалога и диалогической речи, рассматривающих диалогическое общение с позиций коммуникативно-функциональной, деятельност-ной лингвистики. За основу данного исследования взята концепция динамической модели диалогического общения, разработанная А.А. Романовым (1983; 1986; 1987; 1988; 1991; 1995; 19956; 2002 и др.).

Научная новизна предлагаемого диссертационного исследования определяется объектом исследования: выбранные для исследования интер-рогативные реплики рассматриваются в рамках целостного функционально-семантического представления типового иллокутивного фрейма, отражающего весь спектр регулятивных отношений между участниками актов вопросно-ответного типа.

На защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Интеррогативные реплики, маркируя определенные узловые компоненты типового фрейма «Вопрос», выступают в роли форманта функционально-семантического представления ситуации общения. Установленная фреймоорганизующая роль реплик интеррогативной направленности позволяет рассматривать эти реплики в качестве иллокутивного пока-зателя-«правила» поведения собеседников в пределах заданной иллокутивной сферы.

2. Интеракция вопросно-ответного типа основывается на реализации инвариантной матрицы «Я спрашиваю тебя / запрашиваю информацию по поводу (р) и тем самым (актом запрашивания) каузирую тебя отреагировать шагом ответа в пределах заданного тематического пространства» и ее моделей.

3. Инвариантный характер реализации иллокутивного потенциала интеррогативных реплик соответствует трехаргументной формуле с предикативным ядром «спрашивать». Выделены возможные признаки аргументов предикативного ядра - субъекта и объекта воздействия вопросно-ответного типа, - которые, с одной стороны, формально сохраняют фреймовые контуры коммуникативно-прагматического типа общения «Вопрос», с другой стороны, видоизменяют стандартную матрицу вопросно-ответной интеракции, т.е. ее «идеальное воплощение» в речевой практике коммуникантов.

4. Интеррогативные конструкции, коммуникативная функция которых сводится к запрашиванию информации по поводу некоторого фрагмента окружающей действительности, способны участвовать в реализации не свойственных им (и не типичных, т.е. прагматически транспонированных) коммуникативных функций. Интеррогативная реплика, сохраняя свое основное и преимущественное прагматическое назначение в вопросно-ответной интеракции, способна переводить интеракцию в другое «иллокутивное русло» и формировать («подцеплять») новый фрейм речевого общения.

5. Интеррогативные реплики маркируют регулятивные действия двух типов: фазисные регулятивы и регулятивы иллокутивно-тематической солидаризации. Метакоммуникативная роль интеррогатив-ных реплик сводится к успешному (результрующему) планированию, организации, координации и контролю диалогического процесса запроса / передачи информации.

Теоретическая значимость результатов, полученных в процессе исследования, состоит в новом, комплексном подходе к описанию функционально-семантических особенностей интеррогативных реплик в рамках интерактивного акта вопросно-ответного типа, углубляя и расширяя представление об организации обмена информацией в диалогическом дискурсе и о закономерностях воздействия участников вопросно-ответной интеракции друг на друга, что способствует дальнейшему развитию теории речевого взаимодействия и речевой деятельности в частнолингвистическом и общелингвистическом планах и представляет собой вклад в общую теорию прагматики общения.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью применения ее результатов и методйк анализа в практике преподавания ряда дисциплин, связанных с коммуникативной лингвистикой, прагматикой речевого общения, с теорией коммуникации и речевым воздействием. Полученные результаты и выводы могут быть полезны на занятиях по обучению русскому языку и иностранным языкам с позиций комммуникатив-но-ориентированных методик преподавания.

Материалом исследования послужили диалогические тексты из художественных произведений. Объектом непосредственного рассмотрения стали 2000 фрагментов, полученных методом сплошной выборки.

Структура работы включает вбедение, три главы, заключение, список источников примеров и список использованной литературы.

Во Введении обосновывается выбор предмета исследования, очерчивается круг целей и задач работы, определяется ее актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, вводятся основные понятия исследования, формируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе рассматриваются компоненты модели диалогического процесса вопросно-ответного типа, описываются фреймооргани-зующие свойства интеррогативной реплики в речевом взаимодействии вопросно-ответного типа, попутно исслёдуются ролевое проявление коммуникантов и пресуппозиционная основа (система интерактивных знаний) коммуникативного акта вопросно-ответного типа.

Во второй главе представлена коммуникативно прагматическая характеристика интеррогативных реплик в диалогической интеракции, описывается инвариантная формула интеррогативных реплик, рассматриваются особенности прагматической транспозиции этих реплик в динамической модели диалога.

В третьей главе изучаются регулятивные свойства интеррогативных реплик во фреймовой организации типового диалогического общения.

В Заключении представлены основные выводы и результаты диссертационного исследования.

К тексту прилагается список литературы, включающий наименования.

Апробация работы проходила на заседаниях кафедры теории языка и межкультурной коммуникации ТГСХА, на научно-практической конференции молодых ученых (Тамбов 1997), на конференции «Герценовские чтения» (Санкт-Петербург 1997), в Первой международной школе-семинаре по когнитивной лингвистике (Тамбов 1998), в научно-методической конференции «Профессиональный дискурс: структура и функции» (Тверь 2002).

Основные положения диссертации отражены в 6 публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантические свойства интеррогативных реплик в динамической модели диалога"

ВЫВОДЫ по третьей главе

Интеррогативные реплики широко распространены в речевом взаимодействии и используются коммуникантами как форматоры регулятивных действий различных типов.

Семантико-прагматическая направленность рассматриваемых речевых действий определяет их место и в структуре диалогического взаимодействия: как маркеры регулятивных действий интеррогативные реплики встречаются на любой из фаз и на любом этапе обмена репликовыми шагами в типовом ФСП речевой коммуникации. Эта особенность позволила выделить фазисные регулятивы и регулятивы иллокутивно-тематической солидаризации, маркированные интеррогативными репликами.

Интеррогативные реплики на начальном этапе диалогического общения направлены на осуществление определенного воздействия со стороны отправителя сообщения на его получателя и выявление готовности получателя на такое воздействие, в результате чего и организуется взаимодействие между адресантом и адресатом. Широкое использование интеррогативных реплик в зачине диалога объясняется, прежде всего, их динамичностью и обращенностью на предшествующий контекст (ситуацию взаимодействия) и последующий ответ, так как природа интеррогативного действия такова, что непременно предполагает ответное действие и что позволяет извлечь максимум информации за короткий промежуток времени и вовлечь собеседника в интеракцию. При этом реплики, выраженные вопросительными высказываниями, могут иметь ослабленное значение запроса информации, вынося на первый план эмоционально-оценочные значения. Часто говорящий использует не одно, а целый ряд вопросительных высказываний, что усиливает эмоциональное воздействие.

Как показал анализ, интеррогативные высказывания участвуют в формировании РД, выполняющих стартерную регулятивную функцию в фазе открытия речевого общения. Использование аттрактантных, идентифицирующих и регламентивных РД заключается в сосредоточении внимания к инициирующим шагам и подготовке партнера по взаимодействию на следующем после фазы контактоустановления этапе.

Роль интеррогативных реплик в фазе целевой реализации речевого взаимодействия определяется их коммуникативно-функциональными характеристиками и свойствами как единиц, способствующих продолжению и развитию линии общения, развитию диалогического дискурса в целом.

Были выделены следующие типы регулятивных действий, маркированных интеррогативными репликами, - контролирующие, корректирующие и уточняющие РД. Как было установлено, названные этапные регулятивные действия, маркированные интеррогативной репликой, в рамках согласованного речевого взаимодействия между партнерами предназначены для обозначения этапных промежутков между фазой открытия и фазой закрытия. Метакоммуникативное назначение интеррогативных реплик в основной фазе диалога заключается в следующем: их появление обусловливает изменение темы диалога, они корректируют вклад собеседника в успешную реализацию коммуникативных задач и целей, они играют роль сигналов поддержки и одобрения коммуникативных действий собеседника, интеррогативные реплики призваны уточнять содержательные аспекты тематического пространства диалога.

Регулятивная роль интеррогативных реплик в финальной части диалога заключается в сигнализировании степени достижения согласия, выработанной в ходе общения общности взглядов относительно результативности решения задач на каждом этапе диалогической интеракции и маркировке размыкания речевого контакта. Финальные регулятивные действия (результирующие и размыкающие), маркированные интеррогативными репликами, сигнализируют о размыкании речевого контакта или о готовности коммуниканта завершить общение в перспективе. Появление интеррогативных реплик в финальной фазе диалога не типично, поскольку не свойственно интерактивной природе.

ИР, выполняющие в диалогической интеракции регулятивную функцию иллокутивно-тематической солидаризации обеспечивают соответствующее коммуникативной ситуации понимание тематического пространства. Сигналами солидаризации с партнером могут быть интеррогативные реплики, выполняющие самые разные метакоммуникативные функции: кооперативного (поддерживающие регулятивные действия, регулятивы ввода тематической информации, регулятивы восприятия, регулятивы подсказки) и противодействующего плана (переспросы, перебивы, перехват инициативы).

Регулятивная роль интеррогативных реплик, формирующих фазис-ные регулятивы и регулятивные действия иллокутивно-тематической солидаризации, сводится к планированию, организации, координации и контролю диалогического процесса передачи информации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В основе взаимодействия интеррогативной направленности лежит базовая модель, представляющая собой комплекс подсистем. Диалог, разворачивающийся по этой модели, должен удовлетворять принципам осуществления диалогической интеракции.

Коммуникативный акт вопросно-ответного типа, как и любой другой коммуникативный акт, представляет собой комплексный вид деятельности, включающий в себя коммуникативно-социальную, коммуникативно-регулятивную и интерактивную деятельность участников диалогического взаимодействия.

В ходе анализа языкового материала выяснилось, что проявление категории интеррогативности в речевом действии охватывает: 1) тип целевого воздействия; 2) параметры социальной сферы интеракции в пределах типового потенциала (коммуникативная заинтересованность партнеров в предложенной форме общения, кодекс доверия, показатель сотрудничества, социально-ролевой статус; параметр психоэмоцио-нального статуса личностей говорящего и слушающего); 3) условия функционирования иллокутивного потенциала.

В конкретной ситуации диалогического взаимодействия вопросно-ответного типа каждый из его участников может обладать специфическим набором коммуникативных ролей. Ролевые проявления инициативности, лидерства, организаторства, статусности и нормативной предписанности (прескрипторства) относятся к интерактивно-стратегическому уровню реализации вербальных составляющих диалогического взаимодействия. Ролевое поведение участников коммуникативного акта вопросно-ответного типа является эффективным способом воздействия на личность своего партнера с установкой запроса информации.

В конструктивном, семантическом и интенциональном плане интер-рогативные реплики используются в диалоге по принципам, которые можно рассматривать в качестве пресуппозиционной основы организации взаимодействия вопросно-ответного типа.

Пресуппозиционную базу (основу) вопросно-ответной интеракции составляет система интерактивных знаний, которую можно представить в общем виде как «наслоение» пресуппозиций разных типов: иллокутивных знаний, логических предпосылок, языковой пресуппозиции, энциклопедической пресуппозиции, ситуативных знаний, регулятивных знаний.

В ходе анализа подтвердилось предположение А.А. Романова (1991) о том, что иллокутивные знания являются фундаментальными в системе интерактивных знаний диалогического взаимодействия. Как показал анализ языкового материала, иллокутивные знания и другие типы пресуппозиций составляют основу успешной реализации коммуникативных целей в актах вопросно-ответного типа.

Было установлено, что ФСП фреймовой структуры интерактивного типа «Вопрос» актуализируется говорящим в виде интеррогативной реплики - речевого произведения, характеризующегося определенной синтаксической структурой (вопросительные по форме высказывания), содержанием (инициатору взаимодействия необходима информация, а адресат обладает необходимыми сведениями по запрашиваемому поводу и поэтому годится на роль отвечающего) и целенаправленностью (запрашиванием информации и каузацией адресата отреагировать шагом ответа в соответствии с заданным тематическим пространством и со сценарием иллокутивного потенциала «Вопрос»).

В процессе изучения фреймоорганизующих свойств интеррогативной реплики было определены функциональные условия реализации иллокутивного потенциала «Вопрос» и показатели типового акта общения по фреймовому сценарию «Вопрос». Интеррогативные реплики, маркируя определенные узловые компоненты типового фрейма «Вопрос», выступают в роли форманта функционально-семантического представления ситуации общения. Установленная фреймоорганизующая роль реплик интеррогативной направленности позволяет рассматривать эти реплики в качестве иллокутивного показателя-«правила» поведения собеседников в пределах заданной иллокутивной сферы.

Регулятивная специфика типового фреймового взаимодействия «Вопрос» может быть маркирована интеррогативными репликами, имеющими в предикативной форме следующий вид: Спрашивать (Г, С, t+ I, р). Особенности структурной организации интеррогативных реплик (выделено три типа: простые и сложные; закрытые и открытые; вопросы к решению и вопросы к дополнению) играют существенную роль в согласованном принятии решений коммуникантов - участников вопросно-ответной интеракции. Названные структурные типы вопросов существенно дополняют принятые классификации интеррогативных конструкций, так как открывают и инициатору, и адресату вопросно-ответной интеракции новые возможности оптимизации диалогического взаимодействия по типовому сценарию «Вопрос».

В ходе анализа фрагментов вопросно-ответной интеракции было установлено, что в основе акта выражения запроса информации лежит инвариантная квази-перформативная (матричная) формула, которая может быть представлена на глубинном семантическом уровне следующим образом: «Я (здесь, сейчас) спрашиваю тебя / запрашиваю информацию по поводу (р) и тем самым (актом запрашивания) каузирую тебя отреагировать шагом ответа в пределах заданного тематического пространства». Инвариантная формула интеррогативных реплик призвана наиболее адекватным образом отразить иллокутивный потенциал интерактивного типа «Вопрос». Установление семантической инвариантной конфигурации (формулы, матрицы) интеррогативных реплик позволяет утверждать о том, что инвариантная характеристика интеррогативных реплик обусловливает интенциональное использование таких реплик в диалогической интеракции в соответствии с фреймовой структурой реализации коммуникативно-прагматического типа общения «Вопрос».

Ядро семантической конфигурации интеррогативной реплики образует трехаргументный предикат, характеризующийся признаком каузатив-ности. I Apr - субъект воздействия вопросно-ответного типа характеризуется следующими признаками: + одушевленность, + человек, — (+/-+) знание о (р), + (- +) желание узнать о (р). II Apr - объект воздействия вопросно-ответного типа обладает такими признаками: + одушевленность, + человек, + (-/ + -) знание о (р), + (-/- + / + -) желание и готовность дать информацию о (р). Ill Apr - (р) - любая ситуация или положение / состояние дел. Возможные признаки субъекта и объекта вопросно-ответной интеракции (указаны в скобках), с одной стороны, формально сохраняют фреймовые контуры коммуникативно-прагматического типа общения «Вопрос», с другой стороны, видоизменяют стандартную матрицу вопросно-ответной интеракции, т.е. ее «идеальное воплощение» в речевой практике коммуникантов.

Изучение процессов диалогического взаимодействия, осуществляемых по типовому образцу, позволило обнаружить различные модели матричной формулы интеррогативных реплик, отражающих динамический характер диалогической коммуникации между партнерами по общению по мере их продвижения от этапа к этапу согласно выбранному фреймовому сценарию.

Интеррогативные реплики способны выражать широкую гамму эмоций: удивление, недоумение, отчаяние, досаду, возмущение, презрение, похвальбу, радость, удовлетворение, восхищение, сомнение, иронию, сарказм и т.д. Как показал языковой материал, эмотивная функция может сопутствовать прагматической функции интеррогативных реплик «запрашивание информации». Такая особенность иллокутивного проявления интеррогативных реплик позволяет переводить вопросно-ответную интеракцию в другое «иллокутивное русло». Поэтому можно говорить о том, что интеррогативная реплика, сохраняя свое основное и преимущественное прагматическое назначение в вопросно-ответной интеракции, способна формировать («подцеплять») новый фрейм речевого общения. Более того, интеррогативная реплика способна выступать в качестве полиинтенцио-нального (полиллокутивного) репликового шага, причем доминантная сущность интеррогативного высказывания проявляется в группировании различных по целевой направленности и содержательной характеристике интенциональных звеньев в одном репликовом шаге.

Интеррогативные конструкции, коммуникативная функция которых сводится к запрашиванию информации по поводу некоторого фрагмента окружающей действительности, способны участвовать в реализации не свойственных им (и не типичных) коммуникативных функций. В ходе рассмотрения особенностей прагматической транспозиции интеррогативных реплик в диалогическом взаимодействии было установлено, что иллокутивные функции транспонированных интеррогативных конструкций не выражены явно, интеррогативная функция способна перекрывать параллельное семантико-прагматическое назначение транспонированных интеррогативных конструкций. Интеррогативная направленность таких репли-ковых шагов распространяется на дальнейший обмен речевыми действиями, «предлагая» адресату реагировать по предложенному фреймовому сценарию «Вопрос».

Интеррогативные конструкции, транспонированные по межтиповому и комплексному принципу, участвуют в создании функциональных синонимов противодействующих согласованному общению речевых действий. Приоритет интеррогативных конструкций любого типа транспонированно-сти перед исходными формами заключается в их этикетности, ритуальности, вежливости.

Участие интеррогативных реплик в формировании регулятивных действий оказалось возможным благодаря их интерактивной природе. Семан-тико-прагматическое значение интеррогативных реплик заключает в себе регулятивный потенциал: запрос информации может быть произведен на любом этапе диалогического взаимодействия, что определяет диалогоор-ганизующие функции интеррогативных высказываний фазисного и этапного плана (маркировку начальной фазы, фазы целевой реализации диалога, финальной фазы). Компонент матрицы интеррогативных реплик «подтверждение / отрицание реализации определенной ситуации (р)» распространяется на тематическое пространство репликовых шагов собеседника.

Интеррогативные реплики на начальном этапе диалогического общения направлены на осуществление определенного воздействия со стороны отправителя сообщения на его получателя и выявление готовности получателя на такое воздействие, в результате чего и организуется взаимодействие между адресантом и адресатом. Широкое использование интеррогативных реплик в зачине диалога объясняется, прежде всего, их динамичностью и обращенностью на предшествующий контекст (ситуацию взаимодействия) и последующий ответ, так как природа интеррогативного действия такова, что непременно предполагает ответное действие и что позволяет извлечь максимум информации за короткий промежуток времени и вовлечь собеседника в интеракцию.

Роль интеррогативных реплик в фазе целевой реализации речевого взаимодействия определяется их коммуникативно-функциональными характеристиками и свойствами как единиц, способствующих продолжению и развитию линии общения, развитию диалогического дискурса в целом. Были выделены следующие типы этапных регулятивных действий, маркированных интеррогативными репликами, - контролирующие, корректирующие и уточняющие РД. Как было установлено, названные этапные регулятивные действия, маркированные интеррогативной репликой, в рамках согласованного речевого взаимодействия между партнерами предназначены для обозначения этапных промежутков между фазой открытия и фазой закрытия. Метакоммуникативное назначение интеррогативных реплик в основной фазе диалога заключается в следующем: их появление обусловливает изменение темы диалога, они корректируют вклад собеседника в успешную реализацию коммуникативных задач и целей, они играют роль сигналов поддержки и одобрения коммуникативных действий собеседника, интеррогативные реплики призваны уточнять содержательные аспекты тематического пространства диалога.

Регулятивная роль интеррогативных реплик в финальной части диалога заключается в сигнализировании степени достижения согласия, выработанной в ходе интеракции общности взглядов относительно результативности решения задач на каждом этапе диалогического общения и маркировке размыкания речевого контакта. Финальные регулятивные действия (результрующие и размыкающие), маркированные интеррогативными репликами, сигнализируют о размыкании речевого контакта или о готовности коммуниканта завершить общение в перспективе. Однако появление интеррогативных реплик в финальной фазе диалога не типично, поскольку не свойственно интерактивной природе.

Интеррогативные реплики, выполняющие в диалогической интеракции регулятивную функцию иллокутивно-тематической солидаризации обеспечивают соответствующее коммуникативной ситуации понимание тематического пространства. Сигналами солидаризации с партнером могут быть интеррогативные реплики, выполняющие самые разные метакомму-никативные функции: кооперативного (поддерживающие регулятивные действия, регулятивы ввода тематической информации, регулятивы восприятия, регулятивы подсказки) и противодействующего плана (переспросы, перебивы, перехват инициативы).

Метакоммуникативная роль интеррогативных реплик, формирующих фазисные регулятивы и регулятивные действия иллокутивно-тематической солидаризации, сводится к планированию, организации, координации и контролю диалогического процесса передачи информации. Ориентация этапных регулятивов и регулятивов иллокутивно-тематической солидаризации, маркированных интеррогативными репликами, на выполнение названных видов регуляции диалогического взаимодействия формирует регулятивную полифункциональность названных реплик.

Регулятивные действия в виде интеррогативных реплик определяют пути и средства реализации планов для достижения поставленных коммуникативных целей, упорядочивают диалогический процесс в соответствии с типовым сценарием ФСП, выполняют контроль интерактивной деятельности коммуникантов для выявления отклонений от установленных норм, правил и требований в процессе реализации целевой программы достижения результирующего эффекта, стимулируют взаимодействие в двух направлениях: 1) побуждают к ответной реакции на шаг партнера и 2) требуют оптимальным образом реагировать на поставленную для решения в данном иллокутивном фрейме речевого общения коммуникативную цель.

Список научной литературыРыжов, Сергей Анатольевич, диссертация по теме "Теория языка"

1. Арбузов А. Иркутская история. - М.: Искусство, 1974. - 60 с.

2. Билтон Г. Луна в тени. М.: Современник, 1992. - 176 с.

3. Герман Ю.П. Вступление. М.: Мол. гвардия, 1965. - 318 с.

4. Задорнов Н.П. Гонконг. М.: Сов. писатель, 1982. - 367 с.

5. Задорнов Н.П. Цунами. М.: Сов. писатель, 1980. - 336 с.

6. Кузнецова А.А. Моя мадонна: Повести. -М.: Сов. писатель, 1987. -430 с.

7. Кузьмин Н.П. Меч и плуг. М.: Политиздат, 1981. - 398 с.

8. Льюис М. Рассказы. М.: Худ. литература, 1977. - 233 с.

9. Михалков С.В. Семь комедий. М.: Сов. писатель, 1961. —419 с. Ю.Михалков С.В. Театр для взрослых. - М.: Искусство, 1979.- 735 с. П.Тэффи Н.А. Юмористические рассказы. - М.: Худ. литература,1990.-412 с.

10. Харрис Д. Спящая гора. М.: Искусство, 1988. - 140 с. 1 З.Чехов А.П. Рассказы, повести, пьесы. - М.: Худ. литература, 1974. -751 с.

11. Gerlach Н. Der Joker; Der Fledderer: Kriminalromane. Rudolstadt: Greifenverl., 1980.-303 S.

12. Hesse H. Der Steppenwolf. Frankfurt/M.: Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 1995.-278 S.

13. Kraniz H.H. A Time for Payment. Glasgow: Fontana, 1977. - 288 p.

14. May K. Winnetou.-Berlin: Neues Leben, 1990.-Bd. 1,2.-507, 517 S. 18.SaganF. La chamade. Paris: Julliard, 1970. - 191 p.

15. Sagan F. Un certain sourire. Paris: Julliard, 1968. - 193 p. 20.Seghers A. Ausgewahlte Werke. - M.: Progress, 1979. - 337 S.

16. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

17. Агамалиева И.Д. Функционально-семантическое описание коммуникативных актов инструктивной дискурсии. Автореф. . канд. филол. наук. Ульяновск, 2002. - 20 с.

18. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб.: Наука, 1994.

19. Азнабаева Л.А. Принципы речевого поведения адресата в конвенциональном общении. Уфа: ГБГУ, 1998.

20. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М.: Высшая школа, 1990.

21. Андреева Г.М. Социальная психология. М.,1980.

22. Арутюнова Н.Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему»-реплик в русском языке // Филологические науки. 1970.- № 3. - С. 44-58.

23. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1973. - Т. 32. - Вып. 1. -С. 84-89.

24. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия АН СССР. Серия литературы и языки. 1981. - №4. - С.356-367.

25. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека М., 1999.

26. Афанасьев П.А. Структурно-семантические типы связей в вопросно-ответном диалогическом единстве // Синтаксис предложения и сверхфразового единства. Ростов-на-Дону, 1977. - С. 121-128.

27. Бабкина Л.Г. Вопросительные и побудительные предложения в системе гипотаксиса: на материале современного немецкого языка: Дис. . канд. филол. наук. Л., 1980.

28. Балаян А.Р. Основные коммуникативные характеристики диалога: Автореф дис. . канд. филол. наук. -М., 1971- 19 с.

29. Белецкая О.Д. Когнитивно-коммуникативный анаоиз диалога // Тверской лингвистический меридиан. Вып. 2. Тверь: ТвГУ, 1999. - С. 3742.

30. Белл Р.Т. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы. М.,1980.

31. Белнап Н., Стил Т. Логика вопросов и ответов. М., 1981.

32. Беляева Е.И. Функционально-семантическое поле модальности в английском и русском языках. Воронеж, 1985.

33. Беренштейн Л.А., Шрамм А.Н. О логической форме вопроса и грамматических средствах его выражения // Учен. зап. Калининградского гос. ун-та. — Вып. 6. — Калининград, 1959. -С. 189-227.

34. Беркаш Г.В. Логико-грамматическая природа вопроса и ее реализация в вопросно-ответных структурах английской диалогической речи: Дис. . канд. филол. наук. Харьков, 1968.

35. Беркнер С.С. Некоторые явления взаимодействия реплик в английской диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1966. -16 с.

36. Берков В.Ф. Вопрос как форма мысли. Минск, 1972.

37. Берн Э. Игры, в которые играют люди: Психология человеческих взаимоотношений. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. - 184 с.

38. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М.,1978.

39. Бровеев О.Г. Вопросно-ответные диалогические единства с репликами подтверждения и отрицания в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. Пятигорск, 1979.

40. Бружайте З.М. Интонационная структура вопросно-ответного единства в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1972.-21 с.

41. Бырдина Г.В. Конструктивная роль исходной реплики в диалогических вопросно-ответных единствах: Автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1985.

42. Бырдина Г.В. Динамическая структура русской диалогической речи. Тверь, 1992.

43. Быстров В.В. Содержательная структура речевых актов угрозы с условным компонентом // Динамический дискурс в познавательном и педагогическом процессах. Липецк: ЛГПИ, 1999. - С. 94-104.

44. Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1978. - Вып. 8. - С. 402-421.

45. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари,1996.

46. Вейхман Г.А. Синтаксические единства в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1963.

47. Визгина A.M. Модальность неместоименных общевопросительных предложений в диалогической речи (на материале современного русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1973.

48. Витлинская Т.Д. Функционально-семантическое описание инзи-стивных диалогических единств. Автореф. . канд. филол. наук. Тверь, 2000.

49. Власова З.С. Коммуникативно-интонационное членение предложения в немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. Минск, 1966.

50. Гадамер Х.Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. -М.: Прогресс, 1988.

51. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. М.,2000.

52. Гастилене Н.А. Экспрессивные средства утверждения и отрицания в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. М., 1972.

53. Герасимова О.И. Прагматическая детерминированность ответных реплик // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986. - С. 4449.

54. Голубева-Монаткина Н.И. Классификационное исследование в лингвистике. Вопросы и ответы диалогической речи. М., 1999.

55. Голубева-Монаткина Н.И. Классификационное исследование в лингвистике. В 2-х ч. - Ч. 2. - М., 2001.

56. Гуляев Ю. А. Типы простых и сложных вопросительных предложений в современном английском языке. Калинин, 1969.

57. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь. М., 1971.

58. Девкин В. Д. Диалог: немецкая разговорная речь в сопоставлении с русским. М., 1981.

59. Дейк Т. А. Ван. Язык. Познание. Коммуникация. — М.: Прогресс,1989.

60. Демьянков В.З. Специальные интерпретации в вычислительной лингвистике. -М.: Изд-воМГУ, 1988.

61. Демьянков В.З. Интерпретация, понимание и лингвистические аспекты их моделирования на ЭВМ. М.: Изд-во МГУ, 1989.

62. Добрович А.Б. Ролевая модель межличностного отношения // Принципиальные вопросы теории знаний. Труды по искусственному интеллекту: Учен, записки Тартуского университета. № 688. - Тарту, 1984. -С. 70-85.

63. Долгова Н.А. Функционально-семантическая характеристика финальных реплик диалога. Автореф. . канд. филол. наук. Тверь, 2000. -20 с.

64. Дорфман Я.Г., Сергеев В.М. Морфогенез и скрытая смысловая структура текстов // Вопросы кибернетики: Логика рассуждений и ее моделирование. М., 1983. - С. 137-147.

65. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии. М.: Наука, 1984.

66. Жинкин Н.И. Вопрос и вопросительное предложение // Язык -речь творчество (Избранные труды): Исследования по семиотике, психолингвистике, поэтике. - М., 1998. - С. 87-103.

67. Заикин Г.С. Семантика и прагматика диалогического единства «Общий вопрос ответ» современного английского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Киев, 1988. - 18 с.

68. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. -М„ 1976.

69. Зуев Ю.И. К логической интерпретации вопроса // Логико-грамматические очерки. — М., 1961. С. 97-134.

70. Зуев Ю.И. Вопрос и вопросительное предложение // Учен. зап. Ивановского гос. пед. ин-та. Т. 36. — Ярославль, 1966. - С. 26-39.

71. Иртеньева Ф. О лингвистической пресуппозиции // Проблемы семантического синтаксиса. Пятигорск, 1975.-С. 10-17.

72. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 1992.

73. Карпушина Е.Е. Грамматическая, прагматическая и инте-ракциональная вариативность вопросительных конструкций: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 1992.

74. Китайгородская Г.А. Интонациия вопросно-ответного единства в современном французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1969.

75. Кифер Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. - М., 1978. - С. 337-369.

76. Клепикова Т.А. Перенос отрицания в конструкциях с глаголами seem, appear (логический и прагматический аспект) // Языковая личность: жанровая речевая деятельность. Волгоград: Перемена, 1998.-С. 43-44.

77. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1976.

78. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980.

79. Комина Н.А. Прагматическая структура констативного блока реплик в диалоге // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986. -С. 60-66.

80. Кон И.С. Социология личности. М., 1967.

81. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике Вып. 16 - М., 1985. - С. 349-383.

82. Крысин Л.Г. Речевое общение и социальные роли говорящих // Социально-лингвистические исследования. М.,1976. - С. 42-52.

83. Крысин Л.Г. О некоторых понятиях современной социальной лингвистики // Язык и общество. Вып. 4. - Саратов, 1977. - С. 3-19.

84. Кучереносов В.Е. Вопросительное предложение и диалог вопросно-ответного типа в русском языке: структурно-прагматическая и функциональная характеристика: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Киев, 1988.

85. Лабов У. Исследование языка в его социальном контексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 7. - М., 1975. - С. 96-181.

86. Леннерт У. Проблемы вопросно-ответного единства // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. - М., 1988. - С. 258-280.

87. Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1974.

88. Лисоченко Л.В. Высказывания с имплицитной семантикой (логический, языковой и прагматический аспекты). Ростов н/Д.: Изд-во Рост. Ун-та, 1992.

89. Логика. Логические основы общения. /В.Ф. Берков, Я.С. Яс-кевич, В.И. Бартон и др./ М.: Наука, 1994.

90. Ляпон М.В. К вопросу о языковой специфике модальности // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. № 30. - М., 1971. - С. 12-18.

91. Макарова Н.П. Модальный план вопросно-ответного диалогического единства с неместоименным вопросом (на материале современного английского языка). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Пятигорск, 1985. - 16 с.

92. Максимова С.Э. Регулятивная функция междометной реплики в диалоге (на материале немецкого и русского языков). Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2000.

93. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979.

94. Михайлов Л.М. Диалогическое единство как коммуникативная единица (на материале немецкого языка) // Всесоюзная научная конференция «Коммуникативные единицы языка». М., 1984. - С. 79-81.

95. Михайлов Л.М. Грамматика немецкой диалогической речи. -М., 1986.

96. Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М. 1994.

97. Михеев А.Г. Контекстуальный эллипсис // Лингвистика и методика в высшей школе.-Вып. IX. -М., 1979.-С. 53-65.

98. Морозова О.Н. Функционально-семантические свойства реплик со значением согласия-несогласия в диалогическом общении (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Тверь, 2000.

99. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. М.: Высшая школа, 1974.

100. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. 1982. - Т.41. - №4.-С 305-313.

101. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. -М., 1934.

102. Погорелова И.В. Функционально-семантические свойства ад-верзивных реплик в диалоге (на материале русского и английского языков: Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1998.

103. Поздеев JI.M. Синтаксические типы местоименных вопросительных предложений: Дис. . канд. филол. наук. М., 1970.

104. Попова Г.В. Понятие пресуппозиции с точки зрения уровней отражения действительности // Семантико-синтаксическая организация предложения и текста. Грозный, 1980.-С. 158-166.

105. Почепцов Г.Г. (мл.) Фатическая метакоммуникация // Семантика и прагматика синтаксических единств. Калинин, 1981. - С. 52-59.

106. Почепцов О.Г. Семантика и прагматика вопросительного предложения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1979. - 19 с.

107. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев, 1986.

108. Прохожаева Л.А. Неполные вопросы в современном английском языке: Дис. . канд. филол. наук. Калинин, 1971.

109. Распопов И.П. Типы вопросительных предложений в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Куйбышев, 1953.

110. Распопов И.О. Вопросительные предложения // Русский язык в школе. -№ 1,- 1958.-С. 34-37.

111. Рестан П. Синтаксис вопросительного предложения. Общий вопрос: Главным образом на материале современного русского языка. Осло и др., 1972.

112. Романов А.А. О семантической роли пресуппозиций в высказываниях-просьбах // Структурно-семантические исследования на материалах западно-европейских языков. Барнаул, 1979.

113. Романов А.А. Фреймовая семантика в аспекте автоматической обработке текстов // Международный семинар по машинному переводу. Тез. докл. М.: ВЦП, 1983. - с. 188-190.

114. Романов А.А. Уровни функционально-семантического анализа текста // Текст, контекст, подтекст. М.: ИЯ АН СССР, 1986. - С. 10-17.

115. Романов А.А. Описание типологии коммуникативных рассогласований // Проблемы функционирования языка. М.: ИЯ АН СССР, 1987. - С.78-109.

116. Романов А.А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения. М.: ИЯ АН СССР, 1988.

117. Романов А.А. Иллокутивная структура диалогического текста как иерархия целевых программ // Автоматический анализ, перевод, обучение пониманию текста. М.-Черновцы: ИЯ АН СССР, 1989. - с. 22-24.

118. Романов А.А. Иллокутивные знания, иллокутивные действия и иллокутивная структура диалогического текста // Текст в коммуникации. -М„ 1991.-С. 82-100.

119. Романов А.А. Коммуникативная инициатива говорящего в диалоге // Текст как структура. М.: ИЯ АН СССР, 1992. - с. 55-76.

120. Романов А.А. Говорящий лидер в деловом общении // Homo Loques: Язык, культура, познание. М., Тверь: ИЯ РАН, ТИЭМ, 1995. - С. 56-70.

121. Романов А.А. Основы логического знания. Тверь: ТвГУ,1995а.

122. Романов А.А. Прагматическая характеристика ролевых проявлений говорящего в диалоге // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. В 2-х т. - Т.2. - М.: Филология, 19956. - С. 442-444.

123. Романов А.А. Коммуникативные акты резонансной информации // Актуальные проблемы аграрной науки Верхневолжья. Тверь: ТГСХА, 2001.-С. 281-285.

124. Романов А.А. Регулятив как комплексная единица диалогчисе-кого общения // Повышение качества подготовки специалистов для АПК региона. Тверь: ТГСХА, 2002. - С. 133-137.

125. Романов А.А., Ходырев А.А. Управление персоналом: Психология влияния. М.: Лилия, 2000.

126. Романов А.А., Ходырев А.А. Управленческая риторика. М.: Лилия, 2001.

127. Романов А.А., Черепанова И.Ю. Суггестивный дискурс в библиотерапии. М.: Лилия, 1999.

128. Романова Е.Г. Функционально-семантические свойства пер-формативных единиц в ритуальной коммуникации. Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1998.

129. Рыжов С.А. Структурная типология вопросительных реплик (на материале немецкого языка) // Динамический дискурс в познавательном и педагогическом процессах. Липецк: ЛГПИ, 1999. - С. 75-85.

130. Сепир Э. Бессознательные стереотипы поведения в обществе // Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993. - С. 594-610.

131. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. М.: Наука,1987.

132. Современные философские науки. М., 1994.

133. Соловьева А.К. О некоторых общих вопросах диалога // Вопросы языкознания. № 6. — 1965. - С. 103-110.

134. Сусов И.П. О двух путях исследования содержания текста // Значение и смысл речевых образований. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1979.-С. 90-103.

135. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин: КГУ, 1984.-С. 3-12.

136. Сусов И.П. Формальный и функциональный подходы к языку // Лингвистический вестник. Вып. 2. - Ижевск, 2000. - С. 3-19.

137. Тамарченко С.А. Функционально-смысловые трансформации библиотерапевтического дискурса. Автореф. . канд. филол. наук. -Тверь, 1999.-20 с.

138. Тарасенкова Е.В. Вопросительная реплика трехчленной диалогической конструкции в современном русском языке // Науч. тр. Кубанского ун-та. Вып. 152. - Краснодар, 1972. - С. 21 -28.

139. Тарасов Е.Ф. Социально-психологические аспекты этнопсихо-лингвистики // Национально-культурная специфика речевого поведения. -М., 1977. С. 38-54.

140. Тарасов Е.Ф. К построению теории речевой коммуникации // Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М.: Наука, 1979.-С. 5-147.

141. Тарасова А.Н. Соотношение вопросов и ответов с выделительными оборотами // Лингвистические закономерности организации текста. -Вып. 379.-М., 1991.-С. 83-91.

142. Тиселько Н.С. Интонация как средство выражения субъективной модальности в немецкой диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1987. - 26 с.

143. Трофимова З.А. Приемы выражения взаимосвязи реплик диалогической речи (на материале современной английской речи): Дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1963.

144. Трунова О.В. Отрицание в составе модального сказуемого в разных коммуникативных типах предложений: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-Л., 1980,- 19 с.

145. Усачева Н.И. О некоторых способах связи в диалоге немецкой драмы // Вопросы романо-германского языкознания: Семантика и синтаксис. Саратов, 1986. - С. 119-130.

146. Фаизова К.К. Интонационная структура полилога: Экспериментально- фонетическое исследование на материале современной французской драматургии: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М, 1988.

147. Федосеева Е.Г., Романов А.А. Перформативный глагол и иллокутивная функция диалогической реплики // Проблемы функционирования языка. М.: ИЯ АН СССР, 1987.-С. 109-121.

148. Фирбас Я. Функции вопроса в процессе коммуникации // Вопросы языкознания. № 2. - 1972. - С. 57-67.

149. Фирсанова Г.И. Интонация вопросно-ответных конструкций (экспериментально-фонетическое исследование на материале русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. JL, 1972.

150. Фридман Л.Г. Вопросительные предложения в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. М., I960.

151. Хайкова И.А. Семантика вопросительного предложения с отрицанием в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Калинин, 1984. —16 с.

152. Хинтикка Я. Вопрос о вопросах // Философия в современном мире. Философия и наука. — М., 1974. С. 303-362.

153. Чахоян Л.П. Синтаксис диалогической речи современного английского языка. М.: Высшая школа, 1979.

154. Чхетиани Т.Д. Метакоммуникативные сигналы слушающего в фазе поддерживания речевого контакта // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Калинин, 1987.-С. 103-107.

155. Шаройко О.И. Структура диалогического предложения в диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Одесса, 1969.

156. Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи. Реплики-повторы // Вопросы языкознания. № 2. - 1956. - С. 67-82.

157. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960.

158. Швейцер А.Д. Современная социолингвистика: Теория, проблемы, методы. — М., 1976.

159. Шенько И.В. Способы выражения отношения типа «свой-чужой» в системе обращений английской разговорной речи // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Вып. 7. -Горький, 1976. - С. 211 -214.

160. Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969.

161. Шмелев А. Д. Суждения о вымышленном мире.: референция, истинность, прагматика // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. -М.: Наука, 1995.-С. 115-122.

162. Щепанський Я. Элементарные понятия социологии. М.,1969.

163. Шимберг С.С. Функциональный диапазон вопросительного высказывания в современном английском диалогическом дискурсе: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Санкт-Петербург, 1998. - 19 с.

164. Ыйм Х.Я. Рассуждения и порождение реплик диалога // Текст в коммуникации. -М, 1991.-С. 101-108.

165. Ыйм Х.Я. Эпизоды в структуре дискурса // Представление знаний и моделирование процессов понимания. Новосибирск: ВЦ СО АН СССР, 1980.-С. 79-96.

166. Юнг К. Г. Аналитическая психология: Пер. с англ. СПб: «Кентавр», 1994. - 132 с.

167. Яковлева Г.Г. Формальное варьирование директивных единиц в разноструктурных языках // Динамический дискурс в познавательном и педагогическом процессах. Липецк: ЛГПИ, 1999. - С. 143-148.

168. Advist L. Scattered topics in interrogative Logic // Philosophical Logic Dordrecht, 1969.- P. 114-121.

169. Andre-Larochebouvy D. Introduction a 1'analyse semio-linguistique de la conversation. Paris, 1979.

170. Apostel L. A proposalin the analysis of questions // Logique et analysis. № 12.- 1969.-P. 376-381.

171. Bach K., Harnish M. R. Linguistic Communication and Speech Acts. Cambridge, MA: MIT Press, 1979.

172. Belnap N. Questions: their presuppositions and how they can fail to arise // Lambert K. The logical way of doing things. New Haven: Jalle Univ. Press, 1969.-P. 23-37.

173. Berrendonner A. Zero pour la question: Syntaxe et Semantique des inter-rogarives directes // Cahiers de Linguistique Fran^aise. № 2. - Geneve, 1981.-p. 99-178.

174. Berrendonner A. Elements de pragmatique linguistique. Paris,1992.

175. Brinkmann H. Die deutsche Sprache: Gestalt und Leistung. -Dusseldorf; 1971.

176. Conrad R. Linguistische Untersuchungen zur Beschreibung der Be-ziehungen zwischen Frage und Antwort: Phil. Diss. Leipzig, 1975.

177. Conrad R. Zur Typologie der Antwortformen im Russischen und Deutschen // Zeitschrift zur Slawistik. Band XXII. - Heft 4. - Berlin, 1977. - S. 620-645.

178. Conrad R. Studien zur Syntax und Semantik von Frage und Antwort. Berlin, 1978.

179. Darcueil J. Subordonnee interrogative? // Les Cahiers de Tunisie. -Tome XXVI.-№ 105. 1978. - p. 106-143.

180. Dahrendorf R. Homo sociologicus. Ein Versuch zur Geschichte, Bedeutung und Kritik der Kategorie der sozialen Rolle. Koln-Opladen, 1968.

181. Diller A.-M. La pragmatique des questions et des reponses. -Giinter Narr Verlag Tubingen, 1984.

182. Dreitzel H.P. Das gesellschafitliche Leiden und das Leiden an der Gesellschaft. Stuttgart, 1980.

183. Ducrot O. La description semantique des enonces fran9ais et la notion de la presupposition // L'Homme. Tome VIII. - № 1. - 1968. - P. 37-53.

184. Ervin-Tripp S.M. Language Acquisition and Communicative Choice. Stanford, 1973.

185. Frank D. Zur Problematik der Prasuppositionsdiskussion // Prasuppositionen in Philosophie und Linguistik. Frankfurt/Main, 1973. -S. 7-42.

186. Gabriel G. Kennzeichnung und Presupposition // Linguistische Berichte.-№ 15,- 1971.-S. 27-31.

187. Gazdar G. Pragmatics: Implicature, Presupposition and Logical Form. New York, 1979.

188. Grice H.P. Presupposition and conversational implicature // Radical Pragmatics. New York, 1981. - P. 281-332.

189. Hamblin C.L. Questions // Australian Journal of Philosophy. -№ 36. 1958. - P. 159-168.

190. Harrah D. A logic of questions and answers // Philosophy of science. -№28. 1961. - P. 40-46.

191. Helbig G. Zu Problem der linguistischen Beschreibung des Dialogs im Deutschen // Deutsch als Fremdsprache. — № 2. 1975. — S. 71-92.

192. Helbig G. Probleme der Sprechakttheorie // Studia Germanica Posnaniensia. № 9. - 1980. - S. 3-20.

193. Keenan E.L. Two kinds of presuppositions of natural language // Semantics. New York, 1971. - P. 45-54.

194. Korner K.-H. Einfuhrung in das semantische Studium des Fran-zosischen. Darmstadt, 1977.

195. Parret H. Prolegomenes a la theorie de l^nonciation: De Husserl a la pragmatique. Berne, Francfort-s.Main, New York, Paris, 1987.

196. Rocheblave-Spenle A.M. La notion de role en psychologie sociale. -Paris, 1972 .

197. Schmidt S-J. Texttheoretische Aspekte der Negation // Zeitschrift fur germanische Linguistik. 1973. - Hf. 1- S. 178-208.

198. Schmidt S.J. Texttheorie: Probleme einer Linguistik der sprachlichen Kommunikation. Munchen, 1973.

199. Stalnaker R. Pragmatic Presupposition // Semantic and Philosophy. -New York, 1974.-P. 197-214.

200. Wunderlich D. Studien zur Sprechakttheorie. Frankfurt/Main,1976.