автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Функционально-семантическое поле каузальности в современном русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическое поле каузальности в современном русском языке"

На правах рукописи

БАКУЛЕВ Алексей Валентинович

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ КАУЗАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ии34 78379

Белгород-2009

003478379

Работа выполнена на кафедре общего языкознания ГОУ ВПО «Таганрогский государственный педагогический институт»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки РФ Чесноков Петр Вениаминович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Бабайцева Вера Васильевна (г. Москва)

доктор филологических наук, профессор Нагорный Игорь Анатольевич (г. Белгород)

Ведущая организация - ГОУ ВПО «Пятигорский государственный

лингвистический университет»

Защита состоится 22 октября 2009 г. в 14 час. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Белгородском государственном университете по адресу: 308015, г.Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, зал заседания диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета по адресу: г. Белгород, ул. Победы, 85.

Автореферат разослан «19» сентября 2009 года Автореферат размещен на сайте http://www.bsu.edu.ru

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук,

доцент

Е.Н. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая диссертация посвящена исследованию функционально-семантического поля (ФСП) каузальности в современном русском языке. Анализ языковых единиц, конституирующих описываемое ФСП, проводится на базе теории семантических форм мышления, обусловленных грамматическим строем русского языка. Такой подход позволяет выделить номенклатуру средств выражения каузальности, вычленить два микрополя - микрополе причины и микрополе следствия, выявить различия между конституентами как на уровне объективно существующего содержания (онтологический аспект), так и на уровне форм отражения мысли (гносеологический аспект).

Интерес к изучению данной проблемы объясняется следующими факторами. Во-первых, в логико-философской картине мира категория каузальности, или причинно-следственных связей, является ведущей, поскольку все, что существует в действительности, находится в диалектической взаимозависимости. Во-вторых, несмотря на то, что каузальности посвящен ряд исследований (работы A.M. Аматова, A.B. Бондарко, О.Ю. Богуславской, М.В. Всеволодовой, ЕЛ. Григорьян, H.A. Егоренковой, В.В. Ждановой, Л.И. Камыниной, Е.К. Лебедевой, И.Б. Левонтиной, М.В. Ляпон, И.В. Одинцовой, Н.Д. Рыбки, Ю.С. Степанова, Т.А. Ященко и др. авторов), до сих пор не было предпринято описания ФСП каузальности в рамках семантических форм мышления с выявлением как онтологических, так и гносеологических различий между конституентами на уровне предложно-падежного сочетания, предложения и сверхфразового единства, а также эксплицитного и имплицитного, прямого и косвенного выражения причинно-следственных отношений. В-третьих, семантическая категория каузальности как объединяющий фактор поля представлена в языке многообразием способов выражения: конституенты рассматриваемого ФСП находятся на лексическом, морфологическом, микро- и макросинтаксическом уровнях, что требует выявления и анализа этих способов. Все вышеизложенное свидетельствует о необходимости детального изучения составляющих ФСП каузальности в современном русском языке как в семасиологическом, так и в ономасиологическом плане, когда исходным пунктом анализа становится то или иное общее значение, а затем устанавливаются разноуровневые языковые средства, это значение выражающие, что обусловливает актуальность исследования и делает его научно обоснованным.

Объектом исследования является ФСП каузальности в современном русском языке.

Предмет исследования - функционально-лингвистические свойства ФСП каузальности в современном русском языке.

Целью работы является выявление специфики ФСП каузальности в современном русском языке.

Реализация поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

1) охарактеризовать феномен причинно-следственных отношений, лежащих в основе понятия каузальности;

2) выделить номенклатуру языковых единиц ФСП каузальности в современном русском языке;

3) установить структуру изучаемого поля, выявить ключевые средства выражения категорий причины и следствия;

4) определить параметры семантических форм мышления, релевантные для описания ФСП каузальности в современном русском языке;

5) проанализировать языковые единицы, реализующие семантику каузальности, с точки зрения учения о семантических формах мышления;

6) доказать, что ФСП каузальности является онтологическим полем с онтолого-гносеологическим расслоением.

Для решения задач в рамках проведения диссертационного исследования использовались следующие методы: 1) метод сплошной выборки; 2) метод лингвистического наблюдения и описания; 3) сравнительно-сопоставительный метод; 4) метод полевого описания; 5) метод компонентного анализа, семантико-контекстуальный метод; 6) метод трансформационного анализа.

Положения, выносимые на защиту:

1. ФСП каузальности в современном русском языке является группировкой разноуровневых средств языка, объединенных на базе инвариантной семантической категории каузальности. Сущность указанной семантической категории позволяет вычленить в макрополе каузальности микрополе причины и микрополе следствия. Ключевыми средствами выражения причины и следствия являются синтаксические единицы - прежде всего, сложные предложения и сверхфразовые единства, или сложные синтаксические целые (ССЦ).

2. На основании сосуществования онтологических (объективно реализуемых) и гносеологических (формально-мыслительных) различий между консттуентами внутри микрополей и в межмикрополевом пространстве ФСП каузальности характеризуется как онтологическое поле с онтолого-гносеологическим расслоением.

3. В микрополе причины и в микрополе следствия основные различия на уровне форм отражаемой мысли лежат между синтаксическими единицами, онтологические различия - между лексическими единицами. Выражать причинно-следственные отношения могут только синтаксические средства; лексемы же самостоятельно выражают либо причину, либо следствие. Отношения каузальности возникают лишь тогда, когда лексические единицы функционируют не изолированно, а в рамках синтаксических единиц.

4. При анализе ФСП каузальности релевантными оказываются следующие параметры семантических форм мышления: 1) степень расчлененности содержания при отражении действительности; 2) собственно отношения между компонентами мысли; 3) направленность отношений между компонентами мысли; 4) характер охвата отражаемого содержания; 5) распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами; 6) порядок следования компонентов мысли; 7) статико-динамическая характеристика мысли; 8) ступенчатая характеристика мысли (ступенчатость мыслительного процесса).

' 5. Поскольку конституенты анализируемого "ФСП репрезентируют единое типовое значение каузальности, то синтаксические единицы поля выступают как синтаксические синонимы, дифференцируемые на основе форм отражаемой мысли.

6. Единство типового значения ФСП и вытекающая из данного факта синонимия конституентов обусловливают возможность трансформации конституентов одного микрополя в конституенты другого, а также внутримикрополевой трансформации. Указанная возможность трансформации, в свою очередь, является доказательством гносеологических различий между языковыми средствами, реализующими инвариантную семантическую категорию каузальности. В отдельных случаях трансформации не представляются возможными в силу конкретного лексического наполнения синтаксических структур и валентностных свойств данных лексических единиц.

7. ФСП каузальности не является изолированным образованием, а имеет участки пересечения с другими ФСП и в качестве микрополя входит в состав макрополей обусловленности и реляционное™.

Материал исследования состоит из 3500 языковых единиц, извлеченных из произведений русской классической и современной литературы. Привлекались статьи из периодической печати и научных журналов. Использовались высказывания, употребляемые в бытовых ситуациях разговорной речи.

Научная новизна работы заключается в том, что различные способы и средства выражения каузальности представлены в ней в свете теории семантических форм мышления. 1. Выявлено, что разграничение микрополей причины и следствия в макрополе происходит одновременно на базе объективно существующих, или онтологических, различий и различий по формам мысли (семантическим формам мышления), отражающей содержание конституентов. 2. Установлены параметры семантических форм мышления, релевантные для категории каузальности. ФСП каузальности квалифицируется как онтологическое поле с онтолого-гносеологическим расслоением, т.е. поле, в котором конституенты различаются и по содержанию, и по форме выражаемых мыслей. Такой двойственный характер проявляется на уровне сопоставления лексических и синтаксических единиц, объективирующих категорию каузальности. 3. Доказано, что лексические единицы могут репрезентировать либо только причину, либо только следствие и не в состояний выражать отношения каузальности вне синтаксических единиц. 4. На уровне сверхфразовых единств выделены ССЦ одностороннего и многостороннего типов, а также оппозиция «предложение - ССЦ» в рамках статико-динамической характеристики мысли и ступенчатости мыслительного процесса, существующая на основании противопоставления параметров «одноступенчатость мысли» (предложение, статическая форма) -«двуступенчатость/ многоступенчатость мысли» (ССЦ, динамическая форма).

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что теоретические выводы, отраженные в работе, нацелены на дальнейшее развитие

учения о ФСП, в том числе и ФСП каузальности, вносят определенный вклад в более рельефное описание логической и языковой картин мира, способствуют углублению представлений о связи языка и мышления, продуктивности анализа языковых единиц в когниолингвистическом измерении. Сопоставление единиц уровня предложения и сверхфразового единства сближают сферы функциональной и коммуникативной грамматики с такой динамично развивающейся областью современного языкознания, как лингвистика текста. Характеристика дихотомии «причина - следствие» в гносеологическом плане результативна также в аспекте прагмалингвистики.

Практическая ценность исследования заключается в том, что данные, полученные в ходе работы, отдельные выводы и рекомендации могут использоваться в процессе преподавания современного русского языка на филологических факультетах университетов и педагогических институтов, при разработке и проведении спецкурсов и спецсеминаров в вузах, занятий творческих лабораторий в старших классах школ в рамках профилизации обучения, при подготовке курсовых и дипломных работ.

Апробация работы. Результаты проведенного исследования были представлены в докладах на международных и всероссийских межвузовских конференциях: XLIX научная студенческая конференция ТГПИ (апрель 2006 г., Таганрог); Международная научно-техническая конференция «Математические модели и алгоритмы для имитации физических процессов» (секция «Моделирование процессов обучения в естественных и гуманитарно-социальных науках», сентябрь 2006 г., Таганрог); «Личность, речь и юридическая практика» (март 2007 и 2009 гг., Ростов-на-Дону); IX и X научно-практические конференции преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых (апрель, 2008 и 2009 гг., Таганрог); IV Международная научная конференция «Язык. Дискурс. Текст», посвященная юбилею профессора В.П. Малащенко (апрель, 2009 г., Ростов-на-Дону); III международная конференция «Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков» (июнь 2009 г., Таганрог). Содержание диссертации обсуждалось на заседаниях кафедры общего языкознания Таганрогского государственного педагогического института, а также на семинарах и заседаниях кафедры иностранных языков Технологического института Южного федерального университета в г. Таганроге. Материалы исследования нашли отражение в 13 публикациях автора, из которых 2 - в журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит го введения, четырех глав, заключения, библиографии и списка использованных художественных, публицистических и научных текстов.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется объект и предмет исследования, обосновываются его актуальность, научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются основная цель и конкретные задачи, называются исследовательские методы, излагаются положения, выносимые на защиту.

Первая глава' «Теория функционально-семантического 'поля каузальности в лингвистике» посвящена характеристике и эволюции понятия «поле» в науке о языке и определению ФСП каузальности. Заимствованное из естественных наук, данное понятие появляется в лингвистике в связи с приматом системного подхода к изучению языковых явлений, поскольку полевая организация средств языка, как отмечает В.М. Павлов, является одним из самых значительных достижений XX в. в языкознании: объединенные на основании того или иного существенного признака в определенную группу (поле), языковые единицы демонстрируют взаимосвязь и взаимозависимость, т.е. важнейшие свойства, которыми характеризуется система.

В обобщенном виде поле в лингвистике можно представить как совокупность языковых единиц, объединенных содержательной общностью и отражающих понятийное, предметное и функциональное сходство обозначаемых явлений. Первое употребление данного термина в языкознании датируется концом 20-х - началом 30-х гг. XX века, когда появился термин «понятийное поле», предложенный Й. Триром.

Языковые поля первоначально исследовались как моноуровневые образования. Т. Ибсен, И. Трир, Ш. Балли, Л. Вайсгербер, З.Н. Вердиева, Н.И. Филичева, О.Г. Ревзина занимались изучением семантического, лексического, понятийного, ассоциативного, синтаксического и словообразовательного полей как автономных образований в языке. Рассмотренные теории можно считать исходным этапом развития концепции поля.

В дальнейшем в связи с развитием функционального подхода к изучению языковых явлений, когда единицы языка исследуются в движении «от функций к средствам» (ономасиологический подход, предлагаемый в сочетании с традиционным, семасиологическим в работах представителей Пражского лингвистического кружка, Ш. Балли, Ф. Брюно, Л.В. Щербы, Е.С. Кубряковой и других исследователей), возникло направление функциональной грамматики, разработанное A.B. Бондарко. Функциональная грамматика, которая характеризуется как грамматика, ориентированная на изучение и описание закономерностей функционирования грамматических единиц во взаимодействии с элементами различных языковых уровней, участвующих в передаче смысла высказывания, и предполагающая возможность анализа в двух аспектах (ономасиологический и семасиологический), привела к появлению теории функционально-семантических полей (ФСП). ФСП, по определению A.B. Бондарко, - это двухстороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне. Как видно из определения, специфической чертой ФСП является его полиуровневый характер, взаимодействие разнородных языковых элементов, что дифференцирует ФСП и вышеуказанные поля (лексико-семантические,

словообразовательные, синтаксические), репрезентируемые одноуровневыми компонентами.

В качестве основных признаков ФСП A.B. Бондарко выделяет следующие: 1) наличие у языковых средств, входящих в данную группировку, общих инвариантных семантических функций; 2) взаимодействие не только однородных, но и разнородных элементов - грамматических и лексических; 3) структура, в которой определяющую роль играют признаки: а) членение «ядро - периферия»; б) постепенные переходы между компонентами данной группировки и другими группировками, частичные пересечения, общие сегменты.

Центром, объединяющим фактором ФСП, A.B. Бондарко считает морфологическую категорию, которая рассматривается во взаимоотношениях с окружающими ее лексическими, словообразовательными и синтаксическими средствами. Таким образом, указывается на приоритет грамматического категориального значения в определении доминанты семантики поля и грамматических средств в формировании ФСП.

В отличие от A.B. Бондарко, Ё.В. Гулыга и Е.И. Шендельс признают равноценность как лексических, так и грамматических средств выражения единого общего значения, что отражается в названии, которое они дают рассматриваемым группировкам - грамматико-лексическое поле. Такое поле имеет следующие свойства: 1) инвентарь средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями - конституентов поля; 2) общее значение (понятийное поле), в той или иной степени присущее его конституентам; 3) дробность общего значения (оно распадается минимум на два значения, образующие микрополя); 4) неоднородную и, как правило, сложную структуру в виде горизонтального и вертикального сечений. По горизонтали располагаются семантические участки - микрополя. По вертикали располагаются конституенты микрополей, которые в то же время являются конституентами макрополя. Вертикальное строение поля зависит от характера и числа конституентов и их расположения по отношению друг к другу. В большинстве полей выделяется доминанта - конституент поля, наиболее специализированный для выражения данного значения, передающий его наиболее однозначно и систематически используемый. Многозначность конституентов создает возможность участия одного конституента в нескольких полях в качестве доминанты одного поля (микрополя) и периферийного средства другого, а также предпосылки для связи микрополей внутри одного поля и различных полей между собой.

Как справедливо утверждают П.В. Чесноков и З.Г. Стародубцева, поле в понимании Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс, с одной стороны, и A.B. Бондарко, с другой, - объективно почти одно и то же, но A.B. Бондарко считает центром поля обязательно морфологическую категорию, тогда как с позиции Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс, семантической общностью может выступать в принципе любое абстрактное понятие. Различие лежит и в ориентации на план выражения и план содержания: термин «ФСП» отражает ориентацию на план

содержания, в то время как термин' «грамматико-лексическое поле» ориентирован на план выражения.

Рассматривая полевое разноуровневое образование, B.C. Юрченко называет его языковым полем, под которым понимается семантическое поле, образуемое инвариантной структурой предложения со всеми ее связями -внеязыковыми и внутриязыковыми, к которым относятся мысль, части речи, слово, высказывание. Термин «языковое поле», выступая гиперонимом по отношению к другим терминам, приведенным выше, охватывает, таким образом, содержание этих самых терминов, но не конкретизирует сущность совокупности средств языка, объединенных общей функцией - инвариантным значением. По нашему мнению, термин, наиболее точно отражающий все особенности полиуровневого полевого образования - ФСП (с учетом позиции Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс относительно характера инвариантной семантической категории поля).

П.В. Чесноков предлагает классификацию ФСП, базирующуюся на характере фактора, объединяющего их конституенты и разграничивающего их в микрополях. Традиционно выделяемое ФСП следует назвать онтолого-онтологическим: в нем объединяющим фактором является определенное объективное (онтологическое) содержание, и микрополя разграничиваются благодаря объективно существующим различиям в этом содержании. Так, ФСП времени распадается на три микрополя - настоящего, прошедшего и будущего времени. В ФСП второго типа фактором, объединяющим микрополя в единое поле, также является определенное онтологическое содержание, но конституенты микрополей различаются не объективным содержанием, отражающим реальное различие компонентов, составляющих поле, а формой отражения - формой мысли, которая передает одно и то же содержание. Поэтому такое поле называется онтолого-гаосеологическим, так как расслоение на микрополя связано лишь с различием в мыслительном процессе. Примером поля с различиями в семантических формах мышления служит ФСП отрицания, объективируемое на уровне прямого и косвенного запрета. В ФСП третьего типа и фактор, объединяющий различные средства языка в поле, и фактор, разграничивающий в нем микрополя, представляет собой формы мысли. Таким полем является, например, ФСП составности, в котором выделяют микрополя двусоставности и односоставности при любом содержании предложения. Объединяющий все конституенты этого поля фактор - сама формальная способность предложения быть двусоставным и односоставным. Микрополя выделяются в зависимости от двусоставности или односоставности предложения, и разница между ними состоит в способности совмещать в одном компоненте свойства быть структурной вершиной предложения, от которой исходят отношения и в сторону которой не направлено ни одно отношение, и быть одновременно предикативным (односоставное предложение) или представлять эти свойства разобщенно: один компонент составляет структурную вершину предложения, а другой компонент является предикативным (двусоставное предложение).

Мы убеждены, что позитивным "в "отношении приведенной классификации является совмещение анализа как объективно существующих факторов, объединяющих языковые единицы в ФСП, так и описания гносеологической стороны данного феномена. Внимание к формам отражения -формам мысли, которые служат разграничительной линией между конституентами микрополей внутри ФСП, подтверждает наличие в языковой системе синтаксических синонимов, формирующих синонимический ряд на базе типового значения предложения.

Основой выделения ФСП каузальности в системе ФСП русского языка является объективно существующая (онтологическая) реальность - категория каузальности. Микрополя же внутри ФСП каузальности выделяются на основании разграничения идеи причины и идеи следствия. Принимая во внимание взаимообусловленный (конверсный) характер причины и следствия, при котором причина порождает следствие, а следствие всегда является результатом причины, мы полагаем, что рассматриваемое ФСП - с одной стороны, онтолого-онтологическое, а с другой стороны - онтолого-гносеологическое поле: конституенты микрополей различаются и объективным содержанием, и формой отражения мысли - в данном случае семантическими формами мышления. Согласно теории семантических форм мышления, разработанной П.В. Чесноковым, существует четырнадцать параметров, в рамках которых можно описать семантические формы мышления. Установлено, что из указанных параметров для ФСП каузальности релевантными являются:

• степень расчлененности содержания при отражении действительности;

• направленность отношений между компонентами мысли;

• характер охвата отражаемого содержания;

• распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами;

• собственно отношения между компонентами мысли;

• порядок следования компонентов мысли;

• статико-динамическая характеристика мысли;

• ступенчатая характеристика мысли (ступенчатость мыслительного процесса).

Функционирование приведенных параметров объективируется при анализе конституентов микрополя причины и микрополя следствия и их корреляции на межмикрополевом (макрополевом) уровне.

Вторая глава «Микрополе причины функционально-семантического поля каузальности в современном русском языке» описывает языковые средства, конституирующие микрополе причины. В первом параграфе представлена номенклатура единиц языка, выражающих категорию причины. Во втором параграфе на основании релевантных параметров семантических форм мышления в рамках микрополя причины выделяются два синтаксических и один лексический сегмент. Все эти сегменты едины по параметру «Собственно отношения между компонентами мысли» - причинной обусловленности содержания одного компонента содержанием другого:

Я был бы не прочь дружить с Толиком по идейным убеждениям, но, насколько мне помнится, таковых в ту пору ни у него, ни у меня не было, и мы дружили просто так, потому что были всегда вместе (В. Войнович. Два товарища).

Первый сегмент синтаксических средств образуют сложноподчиненные предложения, простые вопросительные предложения, простые предложения с предложно-падежными сочетаниями (именными причинными группами -ИПГ), простые предложения с беспредложным управлением, а также простые предложения, осложненные причастными и деепричастными оборотами. Языковые средства сегмента характеризуется равной направленностью отношений от компонента следствия к компоненту причины, который является зависимым:

Так как все лодки, находившиеся в нашем ведении, безбожно протекали, то либо мать, либо Саша постоянно на ходу вычерпывали воду (А.Яшин. Сладкий остров).

1

следствие | отношение причина

Как видно из схемы, совокупное содержание мысли распределяется таким образом: идея отношения присоединяется к идее причины, обогащая зависимый причинный компонент («Характер охвата отражаемого содержания»). Порядок следования компонентов мысли определяется как относительно свободный. Ограничения накладываются свойствами отдельных союзов (потому что, ибо, союз-частица ведь), которые нивелируются синонимической заменой соединительных средств:

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели (С. Гудзенко. Мое поколение) => Поскольку (так как) мы никого б не жалели, нас не нужно жалеть.

Вы одна моя радость, моя утеха на старости; вши я не умру, ибо я весь в вас (И.И. Лажечников. Ледяной дом) => Так как (поскольку) я весь в вас, вами я не умру; вы одна моя радость, моя утеха на старости.

Отметим, что союз поскольку выражает причинную семантику вторичным лексико-семантическим вариантом (ЛСВ) при первом значении меры и степени, а конструкции с союзом ибо стилистически ограничены: это языковые единицы книжной, ораторской речи, которые, употребляясь в менее формальных ситуациях, предложения с союзом ибо приобретают иронический оттенок:

Теперь, не краснея, смею предъявить его во услышание мира, ибо я на предмет своей знаменитости успокоен (И.И. Лажечников. Ледяной дом).

Особую позицию в данном сегменте занимает простое вопросительное предложение со словом почему (= отчего), выражающим не только отношение между компонентами мьгсли, но и то, к чему направлено отношение,

фактически, замещая целую" придаточную часть. Таким образом, в наречии почему слиты идея отношения и идея предполагаемой причины:

- Почему это они подумают на Васю?

- Ну, во-первых, потому что он намедни ночевал у них, значит, ключ видел, мог подделать (Б. Можаев. Мужики и бабы).

Богатство содержания компонента почему, его структурная независимость, а также способность замещать придаточную часть подтверждаются приведенным диалогическим единством: на вопрос, заданный персонажем при помощи вопросительного предложения, следует ответ, в инициальной части которого располагается союз потому что. Ответ и является придаточной частью, которую замещает наречие почему. Важным представляется и то, что ответ вносит определенность в идею причины, а две синтаксические единицы, соединенные между собой элементами почему и потому что, различаются прагматически - дифференцируются цели высказывания, коммуникативные задачи и интенции участников данного акта общения.

Что же касается придаточной части, вводимой союзным словом почему, она, в отличие от придаточных причинных частей, описанных ранее, имеет несколько иное типовое значение, являясь придаточным изъяснительно-объектным и включая в свою семантику лишь оттенок причины: почему - в знач. союзного слова: присоединяет придаточное дополнительное предложение с причинным оттенком [БАС].

Он вместе с Аркадием ходил по саду и толковал ему, почему иные деревца, особенно дубки, не принялись (И. Тургенев. Отцы и дети).

Весьма показательными для данной группы являются ИПГ: из-за + имя/местоим., из + имя/местоим., от + имя/местоим., по + имя/местоим., благодаря + имя/местоим., в силу + имя/местоим., в связи с + имя/местоим., ввиду + имя/местоим., по причине + имя/местоим., на основании + имя/местоим., исходя из + имя/местоим., под предлогам + имя/местоим., с+ имя/местоим., за + имя/местоим., в результате + имя/местоим. Предлоги, конституирующие ИПГ, являющиеся производящими единицами для соответствующих причинных союзов, взаимозаменяемы. Однако, например, предлог по указывает чаще всего на свойство, присущее субъекту, которое служит фактором каузации:

- Там этот пришел... твой, - сказал он по сваей привычке как бы нехотя, через усилие (В. Шукшин. Калина красная).

Предлог с указывает на душевное или физическое состояние субъекта, являющееся причиной:

Среди большой войны жестокой,

С чего —ума не приложу, -

Мне жалко той судьбы далекой... (А. Твардовский. Две строчки)

На уровне простого предложения возможна также реализация семантической категории причины беспредложным управлением в сочетании глагола с именем в творительном падеже, иллюстрирующая возможность экономии сегментных средств при глаголах оценочной семантики (нравиться,

заработать, заслужить и т.д., Хорошей игрой спортсмен заслужил место в основном составе сборной), а также обособленными причастными и деепричастными оборотами в составе предложений:

Рассерженный вконец глупыми приставаниями гробовщиков, Ипполит Матвеевич быстрее обыкновенного взбежал на крыльцо, раздраженно соскреб о ступеньку грязь и, испытывая сильнейшие приступы аппетита, вошел в сени (И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев).

И когда подошел корабль к острову и лодка выбросила людей-спасителей, он - отшельник - встретил их револьверной стрельбой, приняв за мираж, обман пустого водяного поля (М. Булгаков. Записки юного врача).

Второй сегмент составляют сложные бессоюзные предложения и ССЦ многостороннего и одностороннего типов. Они синонимичны конституентам первого сегмента и отличаются от них на основании параметров «Статико-динамическая характеристика мысли» и «Ступенчатость мыслительного процесса». Согласно этим параметрам, все единицы уровня предложения и предложно-падежные сочетания, входящие в состав предложений, квалифицируются как статические (не меняющие форму мысли в ходе ее реализации) и одноступенчатые, поскольку компоненты предложения сразу объединяются отношением причинной обусловленности:

В те годы люди в основном не покупали обувь, а чинили ее, потому что покупать было негде (Ф. Искандер. Стоянка человека).

Сверхфразовые единства, напротив, трактуются как единицы динамические, поскольку мысль меняет семантическую форму в ходе своей реализации, и многоступенчатые, так как объединение компонентов отношением происходит как минимум на второй ступени мыслительного процесса. На первой же ступени мыслительного процесса присутствуют независимые компоненты:

В те годы люди в основном не покупали обувь, а чинили ее. Покупать было негде.

В те годы люди в основном не покупали обувь, а чинили ее.

Покупать было негде.

В те годы люди в основном не покупали обувь, а чинили ее.

Покупать было негде.

Если в сверхфразовом единстве причинная обусловленность выражается имплицитно, то такое ССЦ является многосторонним (на низшей ступени располагаются два и более независимых компонента, как в приведенном примере). При наличии соединительного средства, объективирующего инвариантное отношение, целесообразно использовать термин «одностороннее ССЦ» (на низшей ступени присутствует один компонент; высшая ступень возникает с причинным компонентом, который парцеллируется).

В тё годы люди в основном не покупали обувь, а чинили её. Потому что

Сложные бессоюзные предложения как в микрополе причины, так и в микрополе следствия трактуются как переходные образования между сложносочиненным или сложноподчиненным предложением и ССЦ, поскольку, хотя они практически равны ССЦ (без учета графического различия), особая интонация при бессоюзии все же связывает компоненты отношениями на первой ступени:

Но Юлия Михайловна не согласилась; ее характер презирал мещанскую средину (Ф.М. Достоевский. Бесы) => Но Юлия Михайловна не согласилась. (Потому что) Ее характер презирал мещанскую средину.

Особое положение в структуре микрополя причины занимает лексический сегмент, поскольку его единицам свойственны отличия от конституентов синтаксических групп, выявляемые на основании объективно существующего содержания, что подтверждается описанием семантических структур. Так, доминантная лексема причина охватывает причину в общем виде; повод указывает на недостаточную причину; мотив - побудительная причина; предлог - внешняя, часто вымышленная причина; наречие почему-то (1отчего-то, почему-либо, отчего-либо) обозначает причину, неизвестную коммуниканту. Лексема причинный, наряду с единицей резон, имеет стилистические ограничения: первая единица более употребительна в языке философии, а вторая принадлежит разговорному стилю и является устаревшим. Слово основание объективирует сему причины вторичным ЛСВ (5-е знач. Причина, повод, которые объясняют, оправдывают, делают понятными поступки, поведение и т.п. кого-л.). Каузативные глаголы (типа порождать, вызывать, приводить к чему-л., вести и т.д.) дают прямую номинацию событиям, обозначая их в направлении от причины к следствию.

Гносеологически же лексемы отличаются от синтаксических единиц тем, что они не могут выражать и причину, и следствие, тогда как в синтаксической единице присутствуют оба компонента, но актуализируется компонент причины. Слово выражает только причину. Отношение возникает на уровне употребления лексемы в рамках синтаксической единицы. В таком случае отношение причинной обусловленности направлено от компонента причины к компоненту следствия, поскольку компонент следствия синтаксически зависим от лексической единицы, находясь в позиции дополнения (каузативные глаголы) и несогласованного определения (имена существительные, квалификаторы причины). Однако отношение, подсоединяясь к причинному компоненту, выступает как особый компонент:

Межъязыковая интерференция порождает ошибки в речи студентов. Причина течи заключалась в кара-бугазской воде и в том, что каждое дерево, даже самое сухое, содержит в себе некоторую долю пресной влаги (К. Паустовский. Кара-Бугаз).

причина отношение

следствие

Таким образом, при выражении инвариантной семантической категории микрополя причины лексическими средствами объективируются три компонента: причина, следствие и компонент причинной обусловленности, тогда как в синтаксических единицах причина и причинная обусловленность выражаются одним компонентом - придаточной частью в составе сложноподчиненного предложения или предложением в составе ССЦ. Дифференцирующим является параметр «степень расчлененности содержания при отражении действительности».

В третьей главе «Микрополе следствия функционально-семантического поля каузальности в современном русском языке» представлены констшуенты микрополя следствия. В первом параграфе выявлена номенклатура компонентов микрополя. Во втором параграфе описываются языковые средства микрополя следствия, составляющие четыре сегмента. Собственно отношения между компонентами мысли - проистекание следствия из причины — и порядок следования компонентов мысли — строго фиксированный, компонент следствия в постпозиции к компоненту причины -единые параметры для всех конституентов микрополя:

Вдова была еще в самом соку, так что ее покойный генерал, видимо, не без сожалений расставался с жизнью (Б. Окуджава. Путешествие дилетантов) =//=> Ее (вдовы) покойный генерал, видимо, не без сожалений расставался с жизнью, так что вдова была еще в самом соку.

Первый сегмент состоит из сложносочиненных и простых предложений с однородными членами, связанными между собой отношением проистекания следствия из причины, предложений, осложненных деепричастным оборотом со значением следствия. Единство типового значения обусловило их синонимию в рамках ряда параметров. Так, вектор направленности отношений устремлен к компоненту причины, но само отношение присоединяется к компоненту следствия, обогащая его (параметры «характер охвата отражаемого содержания», «распределение совокупного содержания между компонентами мысли»):

Бандей откинулся на лавке, кряхтя стащил с себя хромовые сапоги, носком протер подошвы, так что свежие шпильки заблестели (Б. Можаев.

Поскольку отношение направлено от предикативной части, репрезентирующей следствие, к предикативной части, выражающей причину, постольку целесообразно признать сложное предложение с союзом так что не

сложноподчиненным, а сложносочиненным, так как отношение не может быть направлено от придаточной части к главной.

Сложносочиненные предложения с союзным словом поэтому (и его вариантами посему, потому) выражают семантику объективного следствия:

Небо чуть-чуть порозовело, но сзади острова, за спиной Миши, поэтому казалось, что утро еще не наступило (А. Яшин. Сладкий остров).

На мгновенье Анна ощутила в себе приятное чувство облегчения: да, именно сложившиеся обстоятельства заставши ее покориться своей участи, и потому ей не за что обвинять саму себя (П. Лебеденко. Четвертый разворот).

Сложносочиненные предложения с союзом и, как и простые предложения с однородными членами, соединяемые союзом и, реализуют семантику следствия в контаминации с семантикой присоединения, последовательности действий:

В тревожной и суматошной, неуверенной окизни родителям было не до нас, и мы росли сами (Б. Горбатов. Мое поколение).

Митрыч, сильный, как медведь, плавал плохо и в воде чувствовал себя неуверенно (В.В. Вересаев. На повороте).

Сложносочиненные предложения с соединительным элементом значит указывают на субъективное заключение:

Раз есть трамвай, значит, на нем нужно ехать!.. (И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев).

В силу объективируемой семантики субъективного заключения предложения с компонентом значит (и аналогичные ССЦ) невозможно трансформировать в синонимичные предложения и ССЦ с союзами так что, и, союзным словом поэтому и наоборот:

Тосковала очень всю жизнь по России и внука научила говорить немного по-русски. Так что этот Дэлихьяр вполне прилично болтает по-нашему и даже русскую песню мне пел, которой бабушка его научила: «Гайда тройка, снег пушистый...» (Л.Кассиль. Будьте готовы, Ваше высочество!) Тосковала очень всю жизнь по России и внука научила говорить немного по-русски. Значит, этот Дэлихьяр вполне прилично болтает по-нашему и даже русскую песню мне пел, которой бабушка его научила: «Гайда тройка, снег пушистый...».

В первом предложении следствие уроков бабушки - владение Дэлихьяра русским языком - представлено как объективно существующий факт с указанием причины его появления. Во втором случае мы имеем дело лишь с предположением говорящего, но не с утверждением объективно существующего факта. Поэтому при всем тождестве общей семантики вытекания следствия из причины мы обязаны отметить и объективно существующее различие между приведенными конституентами.

Во второй сегмент микрополя следствия входят преддожно-падежные сочетания, или именные следственные группы (ИСГ, на + вин. п., к + дат. п., до + род. п) и сложноподчиненные предложения с придаточными частями меры и степени и следствия {так..., что...). Конституенты данного сегмента отличаются от языковых средств других сегментов на основании параметра

«Направленность отношений между компонентами мысли». Поскольку в ИСГ и в сложноподчиненных предложениях мы наблюдаем отношение подчинения, постольку направленность отношений меняет свой вектор, который устремляется от причины к следствию и обогащает компонент следствия:

Воробьянинов так испугался, что даже встал с места (И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев).

Боже, Царя храни!

Сильный, Державный,

Царствуй на славу нам (В.А. Жуковский. Боже, Царя храни!).

К сожалению, во время нашей поездки по Италии мы не попали в Палермо, на родину Джулиано, и я не увидел ни его, ни его красавицы жены, ни маленького бамбино Пьетро, о которых он столько нам рассказывал

Кроме того, ИСГ может располагаться в любой части предложения, и это единственный конституент, не подчиняющийся облигаторности фиксированного порядка следования компонентов мысли в рамках соответствующего параметра:

Мой голос глух, мой волос сед.

Черты до ужаса недвижны (А. Блок. Religio) => До ужаса черты недвижны => Черты недвижны доумсаса.

Третий сегмент, составленный из сложных бессоюзных предложений, которые представляют собой переходное явление между ССЦ и сложными союзными предложениями, и ССЦ, выделяется по параметрам «Статико-динамическая характеристика мысли» и «Ступенчатость мыслительного процесса». Как и в микрополе причины, все синтаксические единицы, рассмотренные до ССЦ, квалифицируются как статические (не изменяющие семантическую форму в ходе реализации мысли) и одноступенчатые (компоненты данных единиц объединены отношением на первой ступени мыслительного процесса):

...А один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека (Л.Н. Толстой. Война и мир).

Сверхфразовые же единства суть единицы динамические, поскольку в процессе реализации мысли происходит изменение ее семантической формы. На первой ступени компоненты, репрезентирующие следствие и причину, мыслятся самостоятельно. На втором, высшем уровне они объединяются отношением проистекания следствия из причины:

Среди нашей эмиграции таких пруд пруди!.. Языка не учат, работать не хотят. Приезжают, запираются на все замки, включают видео и смотрят Аллу Пугачеву. Спрашивается, зачем уезжали?.. (Л. Филатов. Свобода или смерть)

Языка не учат, работать не хотят.

Языка не учат, работать не хотят.

Как и в микрополе причины, в микрополе следствия присутствуют ССЦ многостороннего и одностороннего типа, когда второй компонент возникает только на второй ступени и парцеллируется:

- Примите гостинец. От чистого сердца. Раньше полагалось преподносить в день рождения, а я-в благодарность за талант. Так что не обижайтесь (К. Паустовский. Приказ по военной школе).

Раньше полагалось преподносить в день рождения, ая-в благодарность за талант.

Так что не обижайтесь.

далее рассматривается лексическии сегмент микрополя следствия, отражающий наиболее существенные различия в онтологическом аспекте. Так, лексема следствие активизирует семы «то, что следует (является результатом, вытекает) из чего-н., вывод, результат чего-н.; обстоятельство, положение, являющееся выводом из чего-н., вытекающее из чего-н.», т.е. следствие в наиболее обобщенном виде, поэтому является доминантной лексемой в сегменте. Слово последствие реализует семантику «неприятного» следствия; лексема результат наряду с семой следствия отражает и временной аспект, акцентирующий завершение какого-либо действия. Слова плод {перен., чего. Результат, порождение чего-л.), продукт [перен., чего. Порождение, следствие, результат чего-л.), эффект {3-е знач. Результат каких-л. действий, деятельности, следствие каких-л. причин), исход {3-е знач. Окончание, завершение, конец), итог {2-е знач. То, чем заканчивается, завершается что-л.; то, что получается в конечном счете; результат) — периферийные, так как их ЛСВ, выражающие следствие, являются производными. Фактитивные глаголы следовать и сопровождаться, реализуя сему «быть следствием чего-л.», дают конверсную номинацию ситуации, «разворачивая» ее от следствия к причине. К данному сегменту относятся и синкретичные наречия меры и степени и следствия типа добела, дочиста, насухо, образованные при слиянии компонентов ИСГ на + вин. п. и до + род. п.

Гносеологически лексемы отличаются от синтаксических единиц тем, что они не могут выражать и следствие, и причину, тогда как в синтаксической

Приезжают, запираются на все замки, включают видео и смотрят Аллу Пугачеву.

Приезжают, запираются на все замки, включают видео и смотрят Аллу Пугачеву.

Раньше полагалось преподносить в день рождения, ая-в благодарность за талант.

единице присутствуют оба компонента, но актуализируется компонент следствия. Слово выражает только следствие. Отношение проистекания следствия из причины возникает при функционировании слова на синтаксическом уровне. В таком случае при выражении следствия фактитивным глаголом (проистекание следствия обозначается через действие, следствие специализированно не квалифицируется) или субстантивным словосочетанием (в таком случае стержневой компонент квалифицирует результат как следствие) отношение присоединяется к причине, но не обогащает ее, а представляет собой независимый компонент:

А вдруг слабое развитие этого метода является следствием недостаточного понимания самого предмета науки? (М.Л. Анчаров. Теория невероятности).

следствие отношение причина

Таким образом, согласно параметру «степень расчлененности содержания при отражении действительности», при лексическом выражении следствия мы получаем три компонента: следствие, причину и отношение проистекания следствия из причины. В синтаксических средствах выражения идея следствия и идея отношения реализуются посредством предикативной части либо предложением в составе сверхфразового единства (эксплицитно или имплицитно).

Четвертая глава «Трансформационный анализ конституентов микрополей причины и следствия в макропале каузальности» иллюстрирует, что трансформации конституентов микрополя причины и микрополя следствия, входящих в состав макрополя каузальности, подтверждают формальные различия между синтаксическими языковыми средствами, репрезентирующими инвариантную семантическую категорию и соответствующие субкатегории. В структурах двух микрополей путем взаимотрансформаций выявляются корреляционные пары и ряды конституентов. Так, на основе единства типового значения каузальности корреляции могут иметь место между сложносочиненными, сложноподчиненными и сложными бессоюзными предложениями, между сложными предложениями и ССЦ (сверхфразовыми единствами); между ССЦ, сложными и простыми предложениями (с предложно-падежными каузальными сочетаниями, рядом однородных сказуемых, обособленными причастными и деепричастными оборотами).

При трансформации языковых единиц происходит следующее изменение форм отражаемой мысли:

1. Отношение причинной обусловленности о отношение проистекания следствия из причины (параметр «собственно отношения между компонентами мысли»; любые языковые единицы):

Возмущение это было особенно мучительно, потому что я не мог его выплеснуть, не мог ничего сказать бабке (Ф. Искандер. Стоянка человека) => Я не мог его (возмущение) выплеснуть, не мог ничего сказать бабке, так что возмущение это было особенно мучительно.

2. Направленность отношения от следствия к причине о направленность отношений от причины к следствию (параметр «направленность отношений между компонентами мысли»). Возможны следующие трансформации: а) ИПГ -ИСГ:

И думалось ему: как могли люди жить здесь и не умереть от тоски и безводья в этих великих пространствах? (Ч. Айтматов. Плаха) => И думалось ему: как тоска и безводье не довели людей до смерти в этих великих пространствах?

б) сложноподчиненное предложение со значением причины -сложноподчиненное предложение с синкретичной придаточной частью меры, степени и следствия:

А так как гремела музыка, то и они тоже говорили очень громко (В. Шукшин. Позови меня в даль светлую...) => Музыка гремела так, что они тоже говорили очень громко;

в) сложноподчиненное предложение со значением причины -сложносочиненное, сложное бессоюзное предложение:

В этом государстве нет общества, так как общество основано на свободной близости и свободном антагонизме людей, а в государстве без свободы немыслима свободная близость и вражда (В. Гроссман. Все течет) => Общество основано на свободной близости и свободном антагонизме людей, а в государстве без свободы немыслима свободная близость и вражда, так что (поэтому) в этом государстве нет общества. => Общество основано на свободной близости и свободном антагонизме людей, а в государстве без свободы немыслима свободная близость и вражда; в этом государстве нет общества.

3. Примыкание идеи отношения к идее причины и обогащение компонента причины о примыкание идеи отношения к компоненту следствия и обогащение компонента следствия при идентичной направленности отношений от компонента следствия к компоненту причины (параметры «характер охвата отражаемого содержания», «распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами»), В данном случае возможна следующая трансформация: сложноподчиненное предложение со значением причины - сложносочиненное предложение со значением следствия:

Но в аптеке был только крем Анго против загара, и борьба столь противоположных продуктов длилась полчаса (И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев) => Борьба столь противоположных продуктов длилась полчаса, потому что (так как, поскольку) в аптеке был только крем Анго против загара.

4. Относительно свободный порядок следования компонентов мысли о фиксированный порядок следования компонентов мысли (параметр «порядок следования компонентов мысли»). Релевантна трансформация «предложение со значением причины - предложение и ССЦ со значением следствия»:

Он умер, потому что такая смерть его была необходимостью, естественным следствием всей его жизни (Ф.М. Достоевский. Неточка Незванова) => Поскольку (так как) такая смерть его была необходимостью,

естественным следствием всей его жизн, он умер. => Такая смерть его была необходимостью, естественными следствием всей его жизни, так что (поэтому) он умер.

5. Одноступенчатость мыслительного процесса о многоступенчатость мыслительного процесса (параметры «статико-динамическая характеристика мысли», «ступенчатость мыслительного процесса»). Возможна трансформация «сложноподчиненное или сложносочиненное предложение - ССЦ / сложное бессоюзное предложение»:

Всех, кто когда-то начинал летать с его отцом, Алеша так и называл: дядя Сережа, дядя Андрей, дядя Миша... Не мог иначе. Они были для него не только друзьями отца, которого он боготворил, но и чем-то значительно большим (П. Лебеденко. Четвертый разворот) => Они [летчики] были для него [Алеши] не только друзьями отца, которого он боготворил, но и чем-то значительно большим, поэтому всех, кто когда-то начинал летать с его отцом, Алеша так и называл: дядя Сережа, дядя Андрей, дядя Миша... Не мог иначе.

6. Цельнооформленность идеи отношения и причины / следствия О раздельнооформленность идеи отношения и причины / следствия (параметр «степень расчлененности содержания при отражении действительности»); перегруппировка компонентов при трансформации на лексико-синтаксическом уровне и смена направленности отношений: Он был нездоров, так что не пошел на занятия => Его отсутствие на занятии было следствием болезни => Причиной его отсутствия на занятии была болезнь.

7. Изменение количества компонентов на низшей ступени мыслительного акта при переходе «многостороннее ССЦ о одностороннее ССЦ (параметр «ступенчатость мыслительного процесса»):

Я мог бы отыскать по памяти дом Павла Петровича или, еще точнее, мог назначить ему свидание в точке его пейзажа... Непобедимый страх сковывал меня каждый раз при одной мысли об этом. Даже в милицию вернуться (книга у меня уже была) я не так опасался, хотя тоже так и не пошел. Так что памятный ключ от храма по-прежнему там и я в него по-прежнему не вхож (А. Битов. Человек в пейзаже) => Я мог бы отыскать по памяти дом Павла Петровича или, еще точнее, мог назначить ему свидание в точке его пейзажа... Памятный ключ от храма по-прежнему там и я в него по-прежнему не вхож. Непобедимый страх сковывал меня каждый раз при одной мысли об этом [о проникновении в дом Павла Петровича]. Даже в милицию вернуться (книга у меня уже была) я не так опасался, хотя тоже так и не пошел.

Некоторые трансформации не представляются возможными в силу особенностей лексического и морфолого-синтаксического наполнения структур. Так, невозможны трансформации сложноподчиненных предложений, выражающих несобственно-причинное, или причинно-аргументирующее значение, в конституенты со значением следствия, поскольку причинно-аргументирующее значение не отражает объективной причины, детерминирующей следствие: внешний повод либо косвенное свидетельство

происшествия не "образуют когерентной, объективированной причинно-следственной связи, подразумевающей обязательное проистекание следствия из причины: Связь эта была необъяснимая и странная, потому что никто не замечал, чтоб он хоть сколько-нибудь изменился в своем поведении из подражания товарищу... (Ф.М. Достоевский. Неточка Незванова) =//=> Никто не замечал, чтоб он хоть сколько-нибудь изменился в своем поведении из подражания товарищу, так что (поэтому) связь эта была необъяснимая и странная.

Сложные бессоюзные предложения, в частях которых не наблюдается единства действующего лица, на уровне простого предложения можно трансформировать лишь в предложения с предложно-падежным сочетанием: На перекрестке тачанка вдруг остановилась: соскочило колесо (Б. Горбатов. Мое поколение) => На перекрестке тачанка вдруг остановилась из-за соскочившего колеса.

Поскольку ряд языковых средств является синкретичным, постольку выявлены зоны пересечения ФСП каузальности с другими полями: времени, темпоральности, аспектуальности, бытийности, локативности, пространственности, вхождение в макрополе обусловленности и гиперполе реляционное™.

В заключении формулируются ключевые выводы и подводятся итоги исследования. Определено, что ФСП каузальности в русском языке -группировка синтаксических, морфологических и лексических средств, объединенных инвариантной категорией каузальности. Установлено, что поле в расслоении на микрополя причины и следствия является, с одной стороны, онтолого-онтологическим (объединяющий фактор поля выделяется, а микрополя различаются на основании объективно существующего содержания), а с другой - онтолого-гносеологическим (объединяющий фактор - объективно существующее содержание, а микрополя различаются формой отражения - мысли, семантическими формами мышления). Выявлены восемь параметров, релевантных для исследуемого ФСП. Выделены ССЦ одностороннего и многостороннего типов в рамках оппозиции «ССЦ -предложение» как соотношения динамических / многоступенчатых -статических / одноступенчатых единиц. Указан статус сложного бессоюзного предложения как переходного явления между сложными союзными предложениями и ССЦ. Путем трансформаций подтверждено единство типового значения причинно-следственных отношений для ФСП каузальности в микрополевом и макрополевом пространствах. Посредством анализа семантических структур лексем проиллюстрированы онтологические различия между конституентами поля. Доказано, что только синтаксические единицы могут выражать причинно-следственные отношения, а лексемы объективируют либо причину, либо следствие в отдельности, репрезентируя отношения каузальности, лишь входя в синтаксические структуры. Обозначены участки пересечения ФСП каузальности с другими ФСП и его вхождение в макрополе обусловленности и гиперполе реляционности. Определена дальнейшая перспектива исследования, предполагающая сравнительно-сопоставительное

изучение ФСП каузальности в разных языках, исследование межкультурных и национально-специфических черт причинно-следственных связей и особенности перевода каузальных конструкций, описание ФСП каузальности в социолингвистическом аспекте.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Бакулев, A.B. Синонимия предложений - конституентов микрополей причины и следствия в структуре функционально-семантического поля каузальности в современном русском языке / A.B. Бакулев // Вестник Томского государственного университета. - Томск: Томский государственный университет, 2009. - № 322. - С. 7 - 10.

2. Бакулев, A.B. Микрополе следствия в современном русском языке / A.B. Бакулев // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск: Издательство Пятигорского государственного лингвистического университета, 2009. -№1. - С. 56 - 59.

Публикации в других изданиях:

3. Бакулев, A.B. Микрополе причины в английском языке / A.B. Бакулев // Сборник трудов XLDC научной студенческой конференции ТГПИ (гуманитарные науки). - Таганрог Издательство Таганрогского государственного педагогического института, 2006. - С. 97 - 99.

4. Бакулев, A.B. Модель анализа компонентов функционально-семантического поля / A.B. Бакулев // Математические модели и алгоритмы для имитации физических процессов: Материалы Международной научно-технической конференции. - Таганрог: Издательство Таганрогского государственного педагогического института, 2006. - Т. 2 - Моделирование процессов обучения в естественных и гуманитарно-социальных науках. - С. 83 -85.

5. Бакулев, A.B. Философская категория каузативности и средства ее выражения в английском и русском языках / A.B. Бакулев'// Международный сборник научных трудов. Под общей редакцией доктора философских наук, профессора О.И. Кирикова. - Воронеж: Издательство Воронежского государственного педагогического университета, 2006. - Вып. 10. - С. 167 — 174.

6. Бакулев, A.B. Функционально-семантическое поле каузативности в русском языке / A.B. Бакулев // Личность, речь и юридическая практика: Межвузовский сборник научных трудов. - Ростов-на-Дону: Издательство Донского юридического института, 2007. - Вып. 10. Ч. 1. - С. 22 - 25.

7. Бакулев, A.B. Категория причины в рамках логико-философской категории каузативности и номенклатура средств ее выражения в русском языке / А.В.Бакулев // Социономикон: Международный сборник научно-практических работ. - Ростов-на-Дону: Издательство «NB», 2008. - Вып. 5. - С. 220-225.

8. Бакулев, A.B. Микрополе причины в" системе ФСП современного русского языка / A.B. Бакулев // Перспективные информационные технологии и интеллектуальные системы. - Таганрог, Издательство Технологического института Южного федерального университета, 2008. - Раздел «Филологические науки». № 33. - С. 8 - 13. Режим доступа: http://pitis.tsure.ru/files33/03.pdf.

9. Бакулев, A.B. Микрополе причины в современном русском языке / A.B. Бакулев // IX научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых. - Таганрог: Издательство Таганрогского института управления и экономики, 2008. - Т. 3. - С.189 -192.

Ю.Бакулев, A.B. Сложные предложения и ССЦ со значениями причины и следствия как синтаксические синонимы / A.B. Бакулев // Личность, речь и юридическая практика: Сборник научных трудов международной научно-методической конференции. - Ростов-на-Дону: Издательство Донского юридического института, 2009. - Вып. 12. - С. 14 - 17.

П.Бакулев, A.B. Синтаксический сегмент ФСП каузальности в современном русском языке / A.B. Бакулев // Язык. Дискурс. Текст: Материалы IV Международной научной конференции, посвященной юбилею доктора филологических наук, почетного профессора Педагогического института ЮФУ Малащенко В.П. - Ростов-на-Дону: Издательство Педагогического института Южного федерального университета, 2009. - С. 141 - 144.

12.Бакулев, A.B. Синонимия сложных предложений и ССЦ, конституирующих ФСП каузальности в современном русском языке / A.B. Бакулев // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков. Сборник трудов III международной конференции. -Таганрог: Издательство Таганрогского государственного педагогического института, 2009. - Ч. 1. - С. 77 - 82.

13.Бакулев, A.B. Сложные синтаксические целые в ФСП каузальности (на материале русского языка) / A.B. Бакулев // X научно-практическая конференция преподавателей, студентов, аспирантов и молодых ученых. -Таганрог: Издательство Таганрогского института управления и экономики, 2009-Т. 4.-С. 160-163.

Подписано в печать 16.09.2009. Формат 60x84/16. . Гарнитура Times. Усл. п. л. 1,45. Тираж 100 экз. Заказ №.3 'О Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в издательстве Технологического института Южного федерального университета в г. Таганроге 347928, Таганрог, ГСП-17А, пер. Некрасовский, 44

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бакулев, Алексей Валентинович

ВВЕДЕНИЕ.стр.

ГЛАВА I. Теория функционально-семантического поля каузальности в лингвистике.стр.

1.1. Развитие теории поля в языкознании.стр.

1.2. Теория семантических форм мышления.стр.

1.3. Философская категория каузальности и ее языковое воплощение.стр.

Выводы по первой главе.стр.

ГЛАВА II. Микрополе причины функционально-семантического поля каузальности в современном русском языке.стр.

2.1. Общая структура микрополя причины.стр.

2.2. Лингвистический анализ конституентов микрополя причины.стр.

Выводы по второй главе.стр.

ГЛАВА III. Микрополе следствия функционально-семантического поля каузальности в современном русском языке.стр.

3.1. Общая структура микрополя следствия.стр.

3.2. Лингвистический анализ конституентов микрополя следствия.стр.

Выводы по третьей главе.стр.

ГЛАВА IV. Трансформационный анализ конституентов микрополей причины и следствия в макроподе каузальности.стр.

Выводы по четвертой главе.стр.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Бакулев, Алексей Валентинович

Настоящая диссертация посвящена исследованию функционально-семантического поля (ФСП) каузальности в современном русском языке. Анализ языковых единиц, конституирующих описываемое ФСП, проводится на базе теории семантических форм мышления, обусловленных грамматическим строем данного языка. Такой подход позволяет выделить полную номенклатуру средств выражения каузальности, вычленить два микрополя — микрополе причины и микрополе следствия, выявить различия между конституентами как на уровне объективно существующего содержания (онтологический аспект), так и на уровне форм отражения мысли (гносеологический аспект).

Интерес к постановке проблемы объясняется следующими факторами: 1) категория каузальности, или причинно-следственных связей, является ведущей в логико-философской картине мира, поскольку все, что существует в действительности, находится в диалектической взаимозависимости по отношению друг к другу; 2) несмотря на то, что вопросы каузальности были исследованы в работах многих лингвистов (A.M. Аматов, О.Ю. Богуславская,

A.В. Бондарко, М.В. Всеволодова, E.JI. Григорьян, Н.А. Егоренкова,

B.В. Жданова, Л.И. Камынина, Е.К. Лебедева, И.Б. Левонтина, М.В. Ляпон, И.В. Одинцова, Н.Д. Рыбка, Ю.С. Степанов, Т.А. Ященко и др. ученые), тем не менее, попытки описания ФСП каузальности в рамках семантических форм мышления и выявления онтологических и гносеологических различий между его конституентами не предпринимались; 3) семантическая категория каузальности как объединяющий фактор поля представлена многообразием способов выражения: конституенты анализируемого ФСП находятся на лексическом, морфологическом, микро- и макросинтаксическом уровнях. Таким образом, детальное изучение компонентов ФСП каузальности в современном русском языке составляет актуальность исследования, что также обусловлено важностью и необходимостью ономасиологического освещения языковых явлений [Кубрякова 1978], когда исходным пунктом анализа становится определенное общее значение, а затем устанавливаются разноуровневые средства языка, это значение выражающие. В том или ином языке можно выявить набор ФСП и, в частности, ФСП каузальности.

При достаточном многообразии исследований, рассматривающих средства выражения каузальности в различных аспектах, в современной науке о языке не дано целостного описания различий конституентов ФСП каузальности на уровне предложно-падежного сочетания, предложения и сверхфразового единства, эксплицитного и имплицитного, прямого и косвенного выражения причинно-следственных отношений. Подобная характеристика ФСП каузальности делает проведенное диссертационное исследование научно обоснованным.

Объектом исследования является ФСП каузальности в современном русском языке.

Предмет исследования - функционально-лингвистические свойства ФСП каузальности в современном русском языке.

Цель работы - выявление специфики ФСП каузальности в современном русском языке.

Реализация поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

1) охарактеризовать феномен причинно-следственных отношений, лежащих в основе понятия каузальности;

2) выделить номенклатуру языковых единиц ФСП каузальности в современном русском языке;

3) установить структуру изучаемого поля, выявить ключевые средства выражения категорий причины и следствия;

4) определить параметры семантических форм мышления, релевантные для описания ФСП каузальности в современном русском языке;

5) проанализировать языковые единицы, реализующие семантику каузальности, с точки зрения учения о семантических формах мышления;

6) доказать, что ФСП каузальности является онтологическим полем с онтолого-гносеологическим расслоением.

Для решения задач в рамках проведения диссертационного исследования использовались следующие методы:

1) метод сплошной выборки;

2) метод лингвистического наблюдения и описания;

3) сравнительно-сопоставительный метод;

4) метод полевого описания;

5) метод компонентного анализа, семантико-контекстуальный метод;

6) метод трансформационного анализа.

Положения, выносимые на защиту:

1. ФСП каузальности в современном русском языке является группировкой разноуровневых средств языка, объединенных на базе инвариантной семантической категории каузальности. Сущность указанной семантической категории позволяет вычленить в макрополе каузальности микрополе причины и микрополе следствия. Ключевыми средствами выражения причины и следствия являются синтаксические единицы — прежде всего, сложные предложения и сверхфразовые единства, или сложные синтаксические целые (ССЦ).

2. На основании сосуществования онтологических (объективно реализуемых) и гносеологических (формально-мыслительных) различий между конституентами внутри микрополей и в межмикрополевом пространстве ФСП каузальности характеризуется как онтологическое поле с онтолого-гносеологическим расслоением.

3. В микрополе причины и в микрополе следствия основные различия на уровне форм отражаемой мысли лежат между синтаксическими единицами, онтологические различия - между лексическими единицами. Выражать причинно-следственные отношения могут только синтаксические средства; лексемы же самостоятельно выражают либо причину, либо следствие. Отношения каузальности возникают лишь тогда, когда лексические единицы функционируют не изолированно, а в рамках синтаксических единиц.

4. При анализе ФСП каузальности релевантными оказываются следующие параметры семантических форм мышления: 1) степень расчлененности содержания при отражении действительности; 2) собственно отношения между компонентами мысли; 3) направленность отношений между компонентами мысли; 4) характер охвата отражаемого содержания; 5) распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами; 6) порядок следования компонентов мысли; 7) статико-динамическая характеристика мысли; 8) ступенчатая характеристика мысли (ступенчатость мыслительного процесса).

5. Поскольку конституенты анализируемого ФСП репрезентируют единое типовое значение каузальности, то синтаксические единицы поля являются синтаксическими синонимами, дифференцируясь на основе форм отражаемой мысли.

6. Единство типового значения ФСП и вытекающая из данного факта синонимия конституентов обусловливают возможность трансформации конституентов одного микрополя в конституенты другого, а также внутримикрополевой трансформации. Указанная возможность трансформации, в свою очередь, является доказательством гносеологических различий между языковыми средствами, реализующими инвариантную семантическую категорию каузальности. В отдельных случаях трансформации не представляются возможными в силу конкретного лексического наполнения синтаксических структур и валентностных свойств данных лексических единиц.

7. ФСП каузальности не является изолированным образованием, а имеет участки пересечения с другими ФСП и в качестве микрополя входит в состав макрополей обусловленности и реляционности.

Материал исследования состоит из 3500 языковых единиц, извлеченных из произведений русской классической и современной литературы. Привлекались статьи из периодической печати и научных журналов. Использовались высказывания, употребляемые в бытовых ситуациях разговорной речи.

Научная новизна работы заключается в том, что различные способы и средства выражения каузальности представлены в ней в свете теории семантических форм мышления. 1. Выявлено, что разграничение микрополей причины и следствия в макрополе происходит одновременно на базе объективно существующих, или онтологических, различий и различий по формам мысли (семантическим формам мышления), отражающей содержание конституентов. 2. Установлены параметры семантических форм мышления, релевантные для ФСП каузальности которое квалифицируется как онтологическое поле с онтолого-гносеологическим расслоением, т.е. поле, в котором конституенты различаются и по содержанию, и по форме выражаемых мыслей. Такой двойственный характер проявляется на уровне сопоставления лексических и синтаксических единиц, объективирующих категорию каузальности. 3. Доказано, что лексические единицы могут репрезентировать либо только причину, либо только следствие и не в состоянии выражать отношения каузальности вне синтаксических единиц. 4. На уровне сверхфразовых единств выделены ССЦ одностороннего и многостороннего типов, а также оппозиция «предложение - ССЦ» в рамках статико-динамической характеристики мысли и ступенчатости мыслительного процесса, существующая на основании противопоставления параметров «одноступенчатость мысли» (предложение, статическая форма) -«двуступенчатость / многоступенчатость мысли» (ССЦ, динамическая форма); определен характер сложного бессоюзного предложения как переходного явления между сложносочиненными / сложноподчиненными предложениями и ССЦ.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что теоретические выводы, отраженные в работе, нацелены на дальнейшее развитие учения о ФСП, в том числе и ФСП каузальности, вносят определенный вклад в более рельефное описание логической и языковой картин мира, способствуют углублению представлений о связи языка и мышления, продуктивности анализа языковых единиц в когниолингвистическом измерении. В рамках синтаксиса уточняется семантика отдельных сочинительных и подчинительных средств связи предикативных частей предложения и компонентов ССЦ. Сопоставление единиц уровня предложения и сверхфразового единства сближают сферы функциональной и коммуникативной грамматики с такой динамично развивающейся областью современного языкознания, как лингвистика текста. Характеристика дихотомии «причина — следствие» в гносеологическом плане результативна также в аспекте прагмалингвистики.

Практическая ценность исследования заключается в том, что данные, полученные в ходе работы, отдельные выводы и рекомендации могут использоваться в процессе преподавания современного русского языка на филологических факультетах университетов и педагогических институтов, при разработке и проведении спецкурсов и спецсеминаров в вузах, занятий творческих лабораторий в старших классах школ в рамках профилизации обучения, при подготовке курсовых и дипломных работ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическое поле каузальности в современном русском языке"

Выводы по четвертой главе

Трансформации конституентов микрополя причины и микрополя следствия, входящих в состав макрополя каузальности, подтверждают формальные различия между синтаксическими языковыми средствами, репрезентирующими инвариантную семантическую категорию и соответствующие субкатегории. В структурах двух микрополей путем взаимотрансформаций выявляются корреляционные пары и ряды конституентов. Так, на основе единства типового значения каузальности корреляции могут иметь место между сложносочиненными, сложноподчиненными и сложными бессоюзными предложениями, между сложными предложениями и ССЦ (сверхфразовыми единствами); между ССЦ, сложными и простыми предложениями (с предложно-падежными каузальными сочетаниями, рядом однородных сказуемых, обособленными причастными и деепричастными оборотами).

Существенными признаками, определяющими формальные различия между конституентами двух микрополей, служат параметры семантических форм мышления, релевантные для ФСП каузальности:

- параметр «собственно отношения между компонентами мысли», в рамках которого соотносятся отношения причинной обусловленности содержания одного компонента содержанием другого и проистекания следствия из причины;

- параметр «направленность отношений между компонентами мысли», имеющий различную значимость в зависимости от корреляции конституентов (направленность от причины к следствию и от следствия к причине на уровне простого предложения в предложно-падежных сочетаниях, обособленных причастных и деепричастных оборотах; направленность от следствия к причине в сложноподчиненных и сложносочиненных предложениях и сверхфразовых единствах); параметры «характер охвата отражаемого содержания» и «распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами», подчеркивающие, что происходит обогащение компонента причины в микрополе причины и компонента следствия в микрополе следствия, так как соответствующие отношения примыкают к компонентам причины и следствия; при этом на уровне сложных предложений и ССЦ в микрополе следствия отношение проистекания следствия из причины примыкает к компоненту следствия в противоположность своей направленности к компоненту причины;

- параметр «порядок следования компонентов мысли», в аспекте которого на уровне сложного предложения выявляется строгая фиксированность порядка следования компонентов мысли в конституентах микрополя следствия и относительно свободный характер порядка следования компонентов мысли в конституентах микрополя причины (в зависимости от свойств союза); на уровне сверхфразовых единств отмечается фиксированность порядка следования компонентов мысли в обоих микрополях; параметры «статико-динамическая характеристика мысли» и «ступенчатость мыслительного процесса», релевантные для корреляции сложных предложений и ССЦ внутри микрополей и между микрополями при характеристике одноступенчатости мыслительного акта на уровне сложного предложения (одноступенчатое осмысление объединенности компонентов требуемым отношением) и его многоступенчатости на уровне ССЦ (поэтапное осмысление существования отношений между компонентами ССЦ; объединение конституентов отношением на второй ступени мыслительного процесса; конкретизация отношений в ССЦ с соединительным элементом при парцелляции);

- параметр «степень расчлененности содержания при отражении действительности», согласно которому при трансформации конституентов микрополей происходит перегруппировка трех (каузативные <=> фактитивные глаголы; субстантивные словосочетания) компонентов отражаемой ситуации, а также меняется направленность отношений между компонентами мысли.

А) микрополе причины: г причина отношение следствие

Б) микрополе следствия:

1 г следствие отношение причина

Лексические единицы, наряду с различиями по форме отражения мысли, реализуют объективно существующие различия. Семантические структуры лексем объективируют дополнительное онтологическое содержание, уточняющее и конкретизирующее инвариантную семантику, объединяющую микрополя, что свидетельствует о семантическом синкретизме лексических единиц, репрезентирующих микрополе причины и микрополе следствия.

Многозначность конституентов, установленная в ходе исследования, помогает выявить участки поля, пересекающиеся с другими ФСП. Так, ФСП каузальности имеет зоны пересечения с ФСП обстоятельственности, времени, темпоральности, аспектуальности, бытийности, локативности, пространственности. Кроме того, ФСП каузальности является микрополем ФСП обусловленности, которое, в свою очередь, входит в состав ФСП реляционности, называемое гиперполем, поскольку любое ФСП репрезентирует как инвариант ту или иную систему отношений.

Таким образом, рассмотрев возможные трансформации конституентов ФСП каузальности, проанализировав семантические структуры лексических единиц, входящих в структуру поля, мы приходим к выводу, что ФСП каузальности в современном русском языке обладает двойственным характером, являясь одновременно онтолого-онтологическим и онтолого-гносеологическим полем, и имеет ряд участков пересечения с другими ФСП.

163

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей диссертации представлено описание функционально-семантического поля каузальности в современном русском языке.

Анализ языкового материала, выражающего семантическую категорию каузальности в современном русском языке, позволяет сделать следующие выводы.

Функционально-семантическое поле каузальности в современном русском языке представляет собой двустороннее системно-языковое функционально-коммуникативное образование, объединяющее разноуровневые средства на основе общности их функций - выражения идеи причинно-следственных отношений. Средства, выражающие категорию каузальности, принадлежат лексическому, морфологическому и синтаксическому уровням.

Описываемое ФСП является полем с двойственной природой, поскольку его можно трактовать как онтолого-онтологическое и как онтолого-гносеологическое поле. Поскольку категории причины и следствия, конституирующие макрокатегорию каузальности, существуют в объективной реальности и между ними имеются объективно существующие различия, ФСП каузальности может трактоваться как онтолого-онтологическое поле. С другой стороны, конверсионный характер указанных субкатегорий позволяет относить исследуемое поле к полям онтолого-гносеологическим, так как при конверсионности причины и следствия идентичное содержание может рассматриваться как в аспекте причины, так и в аспекте следствия; следовательно, различия между языковыми единицами выявляются на основе форм отражаемой мысли, в данном случае - семантических форм мышления.

Членение инвариантной семантической категории каузальности на микро-, или субкатегории причины и следствия дает основание для выделения в ФСП каузальности микрополей причины и следствия. Каждое из микрополей также представляет собой группировку разноуровневых языковых средств, объединенных общностью функций. И микрополе причины, и микрополе следствия могут описываться как онтолого-онтологические и онтолого-гносеологические микрополя.

Членение ФСП на микрополя и выделение конституентов в онтологическом плане осуществляется на основе объективно существующего содержания, в гносеологическом - на основе следующих параметров семантических форм мышления:

• степень расчлененности содержания при отражении действительности;

• направленность отношений между компонентами мысли;

• характер охвата отражаемого содержания;

• распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами;

• собственно отношения между компонентами мысли;

• порядок следования компонентов мысли;

• статико-динамическая характеристика мысли;

• ступенчатая характеристика мысли (ступенчатость мыслительного процесса).

Микрополе причины объективируется на уровне синтаксиса придаточными частями в рамках сложноподчиненных предложений, сложными бессоюзными предложениями, сверхфразовыми единствами, или ССЦ, простыми вопросительными предложениями в рамках диалогических единств, простыми предложениями, распространенными предложно-падежными сочетаниями (именными причинными группами), беспредложным глагольным управлением, а также причастными и деепричастными оборотами. На уровне лексики и морфологии микрополе причины содержит имена существительные, группу каузативных глаголов, а также прилагательное причинный.

В рамках микрополя причины выделяются два синтаксических и один лексический сегмент. Первый сегмент синтаксических средств образуют сложноподчиненные предложения, простые вопросительные предложения, простые предложения с ИПГ, простые предложения с беспредложным управлением, а также простые предложения, осложненные причастными и деепричастными оборотами. Вычленение данной группы в структуре микрополя следствия обусловлено синтаксической синонимией в рамках ряда параметров семантических форм мышления, релевантных для микрополя. Так, собственно отношениями между компонентами мысли являются отношения причинной обусловленности содержания одного компонента содержанием другого. Эти отношения направлены от компонента следствия к актуализируемому компоненту причины и примыкают к нему, обогащая его содержание. В вопросительных предложениях слова почему и отчего заключают в себе предполагаемую причину, замещая позицию придаточной части, которая объективируется в диалогическом единстве, функционируя в качестве ответа. Таким образом, простое вопросительное предложение — своего рода неполное сложноподчиненное предложение с потенциальной придаточной частью.

Предложно-падежные сочетания синонимичны придаточным частям, однако в рамках параметра «распределение совокупного содержания между компонентами мысли» необходимо отметить, что в придаточной части сложноподчиненного предложения идея отношения между действием и субъектом сливается с понятием о действии, в синонимичных простых предложениях в предложно-падежном сочетании идея отношения сливается с понятием о субъекте, что не существенно отражается на гносеологической дифференциации придаточной части и ИПГ, поэтому ИПГ не выделяются в отдельную группу.

Аналогично рассматриваются причастные и деепричастные обороты и глагольное беспредложное управление.

Второй сегмент составляют сложные бессоюзные предложения и ССЦ многостороннего и одностороннего типов. Они синонимичны конституентам первой группы и отличаются от них на основании параметров «статико-динамическая характеристика мысли» и' «ступенчатость мыслительного процесса». Если в предложениях компоненты причины и следствия объединены идеей отношения причинной обусловленности на одной ступени мыслительного процесса, то в сверхфразовых единствах при отсутствии соединительного средства (многосторонние ССЦ), указывающего на отношения причинной обусловленности, на низшей ступени мысли компоненты являются независимыми и лишь на высшей ступени объединяются отношениями каузальности. Таким образом, в ходе реализации мысль меняет свою семантическую форму. Такие ССЦ называются многосторонними потому, что на низшей ступени при первичном осмыслении содержания присутствует два (и более) компонента. Односторонними являются ССЦ, в которых присутствует соединительный элемент, вербализующий отношения. В таком случае на первой ступени присутствует лишь один компонент, содержащий потенциальные отношения. На второй ступени эти отношения конкретизируются при добавлении парцеллирующего компонента с соединительным средством.

Сложные бессоюзные предложения, конституирующие данную группу, с одной стороны, идентичны ССЦ (дифференцирующим фактором выступает графическое оформление), а с другой — отличны от них, поскольку в пользу одноступенчатости сложных бессоюзных предложений свидетельствует особая интонация, объединяющая его части. Таким образом, сложные бессоюзные предложения можно считать переходным явлением между сложным предложением и сверхфразовым единством.

Для второго синтаксического сегмента еще одним дифференцирующим признаком является порядок следования компонентов мысли, так как в ССЦ и сложных бессоюзных предложениях он всегда строго задан (его изменение наделяет конституент другой семантикой), тогда как в сложноподчиненных и простых предложениях (за исключением вопросительных) порядок следования компонентов мысли относительно свободен (в зависимости от свойств конкретного союзного средства).

Третий сегмент составляют лексические единицы. Он занимает особое положение, поскольку слова выражают объективные различия между конституентами внутри микрополя, о чем свидетельствует анализ лексикографических источников.

Микрополе следствия представлено: синтаксическими единицами — сложносочиненными, сложноподчиненными, сложными бессоюзными предложениями, сверхфразовыми единствами (ССЦ); простыми предложениями с однородными сказуемыми, предложно-падежными сочетаниями (именными следственными группами) и деепричастными оборотами; лексическими единицами - именами существительными и фактитивными глаголами.

Микрополе следствия состоит из трех синтаксических и одного лексического сегментов. В первый сегмент входят сложносочиненные и простые предложения, осложненные однородными членами, связанными между собой отношением проистекания следствия из причины, и предложения, осложненные деепричастным оборотом со значением следствия. Данная группа выделяется по релевантности ряда параметров семантических форм мышления. Так, собственно отношения между компонентами мысли — проистекание (вытекание) следствия из причины. Вектор отношений направлен от компонента следствия к компоненту причины, что дает основание трактовать сложное предложение с союзом так что не как сложноподчиненное, а как сложносочиненное. При этом в противоположность направленности, идея отношения примыкает к компоненту следствия, обогащая его содержание (параметры «распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами», «характер охвата отражаемого содержания»). Порядок следования компонентов мысли строго фиксирован; в случае его изменения искажается исходная семантика предложения, и мы получим языковую единицу с диаметрально противоположным значением, а в ряде примеров совершенно бессмысленную структуру: Он был болен, так что не пришел на работу => Он не пришел на работу, так что был болен.

Второй сегмент микрополя следствия состоит из предложно-падежных сочетаний и сложноподчиненных предложений с синкретичными придаточными частями меры и степени и следствия. Дифференцирующим параметром для данной группы является направленность отношений между компонентами мысли. Придаточная часть меры степени и следствия с союзом так., что. и именные следственные группы занимают синтаксически подчиненное положение в рамках предложения, и внутри предложно-падежного сочетания предлог управляет падежной формой имени, объективирующей семантику следствия. Поскольку отношение всегда направлено от главного компонента к зависимому, постольку в рассматриваемых конституентах отношение проистекания следствия из причины направлено от компонента причины к компоненту следствия, а не наоборот, в отличие от первого сегмента микрополя.

Третий сегмент составляют сложные бессоюзные предложения и сверхфразовые единства, выделяемые, как и в микрополе причины, на базе параметров «статико-динамическая характеристика мысли» и «ступенчатость мыслительного процесса», когда мысль, будучи выраженной ССЦ, меняет свою семантическую форму в ходе реализации. Подобно микрополю причины, микрополе следствия имеет в своем составе односторонние и многосторонние ССЦ, а сложные бессоюзные предложения рассматриваются как переходные образования между сложносочиненным предложением и сверхфразовым единством.

Лексические единицы, конституирующие четвертый сегмент, так же, как и в микрополе причины, объективируют онтологические различия между языковыми средствами внутри микрополя. Эти различия выявляются на основании анализа данных словарей, иллюстрирующих семантическую дифференциацию лексем. Кроме того, лексические единицы обоих микрополей отличаются от единиц синтаксических тем, что они могут выражать либо только причину, либо только следствие, тогда как синтаксические средства одновременно репрезентируют и причину, и следствие, но актуализируется либо причина, либо следствие. Лексические единицы не способны самостоятельно реализовать отношения каузальности, которые возникают лишь тогда, когда слова вступают на уровень синтаксиса. Таким образом, отношения каузальности могут быть объективированы лишь на уровне синтаксиса, что подтверждает межуровневый характер структуры любого ФСП, а также доминирующую роль синтаксиса в репрезентации инвариантной семантической категории причинно-следственной связи.

При репрезентации каузальности на лексическом уровне выделяются три компонента - причина, следствие и отношение каузальности. На синтаксическом уровне отношение каузальности и причина или следствие всегда выражаются цельнооформленно либо посредством предикативной части в составе сложного предложения, либо предложением в составе сверхфразового единства. При сопоставлении синтаксических и лексических средств релевантным является параметр «степень расчлененности содержания при отражении действительности».

Единство типового значения поля позволяет осуществлять трансформации конституентов внутри микрополей, а также конституентов одного микрополя в другое. Возможность трансформации подтверждает синтаксическую синонимию средств выражения каузальности и доказывает формальный характер различий между ними. В результате трансформационных преобразований возникают коррелятивные пары и ряды: сложноподчиненное предложение — сложносочиненное предложение — сложное бессоюзное предложение; сложное предложение (сложносочиненное, сложноподчиненное, бессоюзное) - ССЦ; ССЦ -сложное предложение (сложноподчиненное, сложносочиненное, бессоюзное) — простое предложение (осложненное однородными сказуемыми, предложно-падежными словосочетаниями, причастными и деепричастными оборотами).

При трансформации языковых единиц происходит следующее изменение форм отражаемой мысли:

1) отношение причинной обусловленности <=> отношение проистекания следствия из причины (параметр «собственно отношения между компонентами мысли»; любые языковые единицы);

2) направленность отношения от следствия к причине <=> направленность отношений от причины к следствию (параметр «направленность отношений между компонентами мысли»; ИПГ — ИСГ, сложноподчиненное предложение со значением причины — сложноподчиненное предложение с синкретичной придаточной частью меры, степени и следствия; сложноподчиненное предложение со значением причины — сложносочиненное, сложное бессоюзное предложение);

3) примыкание идеи отношения к идее причины и обогащение компонента причины <=> примыкание идеи отношения к компоненту следствия и обогащение компонента следствия при идентичной направленности отношений от компонента следствия к компоненту причины (параметры «характер охвата отражаемого содержания», «распределение совокупного содержания мысли между ее компонентами»; i сложноподчиненное предложение со значением причины — сложносочиненное предложение со значением следствия / ССЦ со значением следствия);

4) относительно свободный порядок следования компонентов мысли <=> фиксированный порядок следования компонентов мысли (параметр «порядок следования компонентов мысли»; предложение со значением причины - предложение и ССЦ со значением следствия);

5) одноступенчатость мыслительного процесса <=> многоступенчатость мыслительного процесса (параметры «статико-динамическая характеристика мысли», «ступенчатость мыслительного процесса»; сложноподчиненное или сложносочиненное предложение — ССЦ / сложное бессоюзное предложение);

6) цельнооформленность идеи отношения и причины / следствия О раздельнооформленность идеи отношения и причины / следствия (параметр «степень расчлененности содержания при отражении действительности»).

При трансформации ССЦ в ССЦ порядок следования компонентов мысли остается строго фиксированным. Не меняется мыслительное содержание в рамках параметра «ступенчатость мыслительного процесса». Происходит изменение количества компонентов на низшей ступени мыслительного акта при взаимопереходе от многосторонних ССЦ к односторонним.

Некоторые трансформации не представляются возможными по причине особенностей лексического и морфолого-синтаксического наполнения структур. Так, сложные бессоюзные предложения, в частях которого не наблюдается единства действующего лица, на уровне простого предложения можно трансформировать лишь в предложения с предложно-падежным сочетанием. Также невозможны трансформации сложноподчиненных предложений, выражающих несобственно-причинное, или причинно-аргументирующее значение, в конституенты со значением следствия.

Лексические единицы, реализуя дополнительное онтологическое содержание и являясь в силу своей многозначности семантически синкретичными средствами, уточняют, конкретизируют и вносят дополнительные смысловые оттенки в типовое инвариантное значение каузальности.

Поскольку ряд языковых средств является синкретичным, постольку имеется возможность выявить зоны пересечения ФСП каузальности с другими полями: обстоятельственности, времени, темпоральности, аспектуальности, бытийности, локативности, пространственности, вхождения в макрополе обусловленности и гиперполе реляционности. Факт существования общих сегментов исследуемого поля и других полей убедительно доказывает функционально-коммуникативный характер не только ФСП каузальности, но и любого другого ФСП, подтверждая, что речевая деятельность в определенной мере есть конвергенция конституентов различных ФСП.

Таким образом, проведя всесторонний лингвистический анализ конституентов ФСП каузальности в современном русском языке, проследив возможные трансформации языковых средств и описав структурно-семантические особенности компонентов поля, считаем правомерным признать, что ФСП каузальности является полем контаминированного, двойственного типа. Совмещая признаки онтолого-онтологического и онтолого-гносеологического полей, оно имеет ряд участков пересечения с другими ФСП русского языка. В качестве дальнейшей перспективы исследования можно рассматривать сравнительно-сопоставительное изучение ФСП каузальности в разных языках, анализ межкультурных и национально-специфических черт причинно-следственных связей и особенности перевода каузальных конструкций, описание ФСП каузальности в социолингвистическом аспекте.

173

Список научной литературыБакулев, Алексей Валентинович, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамов В.П. Синтагматика семантического поля. - Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1992. — 112 с.

2. Адмони В.Г. Полевая природа частей речи (на материале числительных) // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. Л.: Наука, 1968. - С. 97 - 107.

3. Аматов A.M. Семантика и синтаксис сложных предикатов с каузативным и побудительно-волитивным значением: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2000. - 20 с.

4. Арват Н.Н. Исследование семантической структуры простого предложения методом компонентного анализа // Системные отношения в лексике и методы их изучения. Межвузовский научный сборник. Уфа: Башкирский госуниверситет, 1977. - С. 61 - 69.

5. Бабайцева В.В. Два подхода к исследованию единиц синтаксиса // Филологические науки. 2007, №2. - С. 99 - 106.

6. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. -М.: Дрофа, 2000.-640 с.

7. Бакрадзе К. Логика. Тбилиси: Изд-во Тбилисского госуниверситета им. И.В. Сталина, 1951.-456 с.

8. Балли Ш. Французская стилистика. — М: Изд-во иностранной литературы, 1961. -394 с.

9. Беляева Е.И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках. Воронеж: Изд-во Воронежского Ун-та, 1985. -180 с.

10. Блошенко Ю.В. Функционально-семантическое поле отрицания в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Таганрог, 1999. -130 с.

11. Богуславская О.Ю., Левонтина И.Б. Смыслы «причина» и «цель» в естественном языке // Вопросы языкознания. 2004, №2. - С. 68 - 88.

12. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). -М.: Просвещение, 1971.-240 с.

13. Бондарко А.В., Буланин JI.JI. Русский глагол. JL: Просвещение, 1967.-192 с.

14. Бондарко А.В. Грамматические категории и контекст. — Л.: Наука, 1971.-116 с.

15. Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики. Языковая интерпретация идеи времени. 2-е изд. СПб: Изд-во С-Петербургского Унта, 2001.-260 с.

16. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. — JI.: Наука, 1983. —208 с.

17. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. JI: Наука, 1976. -256 с.

18. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. М.: Языки славянской культуры, 2001.-736 с.

19. Бондарко А.В. Функциональная грамматика: проблемы системности // Русский язык в научном освещении. М., 2003, №1. - С. 5 - 22.

20. Брутян Г.А. Очерки по анализу философского знания. Ереван: Изд-во «Айастан», 1979. - 288 с.

21. Валимова Г.В. Функциональные типы предложений в современном русском языке. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1967. - 332 с.

22. Валимова Г.В. Явления синкретизма как результат функционирования системы языка // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1992. — С. 4 — 14.

23. Васильев JI.M. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. -1971, №5. -С. 109.

24. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). 3-е изд. М.: Высшая школа, 1986. - 640 с.

25. Власова Ю.Н. Комплексный подход к установлению синонимии синтаксических конструкций // Синтаксис предложения и сверхфразового единства. Ростов-на-Дону, 1979. - С. 3 - 16.

26. Власова Ю.Н., Загоруйко А.Я. Принципы выделения в языке полей разных типов // Язык. Дискурс. Текст: Труды и материалы Международной научной конференции, посвященной юбилею В.П. Малащенко. Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ, 2004. - С. 47 - 50.

27. Власова Ю.Н., Дашко Ю.В. и др. Функционально-семантические и словообразовательные поля в лингвистике. Ростов-на-Дону: Изд-во РГПИ, 1998.-360 с.

28. Всеволодова М.В. К вопросу о методологиях и методиках лингвистического анализа (на примере категорий пространственных, временных и причинных отношений). Статья третья // Вестник Московского ун-та. Сер. 9: Филология. 2005, №3. - С. 51 - 78.

29. Всеволодова М.В. Поля, категории и концепты в грамматической системе языка // Вопросы языкознания. 2009, № 3. - С. 76 - 99.

30. Всеволодова М.В., Ященко Т.А. Причинно-следственные отношения в современном русском языке. Изд. 2-е. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 208 с.

31. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов, Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1981. -195 с.

32. Гайсина P.M. Общая характеристика лексико-семантического поля глаголов отношения // Исследования по семантике. Межвузовский научный сборник. Вып. I. Уфа: Башкирский госуниверситет, 1975. - С. 59 - 72.

33. Гак В.Г. К проблеме синтаксической семантики // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. — М.: Наука, 1969. — С. 77-85.

34. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: Просвещение, 1965. -408 с.

35. Гордеева М.С. Синтаксическая синонимия на факультативных занятиях в X классе // Изучение синтаксической синонимии в вузе и школе. -Белгород: Изд-во БГПИ, 1992. С. 28 - 41.

36. Григорьян E.JI. Каузальные значения и синтаксические структуры // Вопросы языкознания. 2009, № 1. - С. 23 - 34.

37. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. -М.: Просвещение, 1969. 184 с.

38. Даниленко В.П. Лингвистическая гносеология Электронный ресурс. Режим доступа: http.7/www.islu.ru/danilenko/obshaialingv/lingvgnoseolog:htm.

39. Дегтярев В.И. Основы общей грамматики. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1973.-256 с. :

40. Денисенко В.Н. Семантическое поле как функция // Филологические науки. 2002, №4. - С. 44 - 52.

41. Дружинина С.И. О новом современном варианте структурно-семантической классификации сложноподчиненных предложений // Вестник ПГЛУ. 2008, №2. - С. 18-31.

42. Дружинина С.И. Синкретизм в системе сложноподчиненных предложений. Орел: Изд. Орел ГАУ, 2008. - С. 69 - 220.

43. Егоренкова Н.А. Семантическая типология предикатов при выражении ситуации причинной обусловленности в русском языке: Дис. . канд. филол. наук. СПб., 1996. - 243 с.

44. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Изд-во иностранной литературы, 1958.-404 с.

45. Жданова В.В. Простые предложения с именной причинной группой, выражающей причинно-следственные отношения в мире неживой природы: Дис. . канд. филол. наук. -М., 1998. 189 с.

46. Заметалина М.Н. К проблеме описания функционально-семантического поля в синхронии и диахронии 11 Филологические науки -2002, №5.-С. 89-93.

47. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М.: Наука, 1973.-352 с.

48. Золотова Г.А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Изд-во УРСС, 2001. — 440 с.

49. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка М.: ИПО «Лев Толстой», 1998. - 528 с.

50. Ибрагимова В.Л. Глаголы со значением каузации движения в современном русском языке // Исследования по семантике. Межвузовский научный сборник. Вып. I. Уфа: Башкирский госуниверситет, 1975. - С. 87 -92.

51. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Сложное предложение. -М.: Наука, 1979.-461 с.

52. Камынина Л.И. Функционально-семантическое поле каузальности в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1992.-14 с.

53. Кезина С.В. Семантическое поле как система // Филологические науки. 2004, №4. - С. 79 - 86.

54. Кильдибекова Т.А. Структура семантического поля глаголов отношения // Исследования по семантике. Межвузовский научный сборник. Вып. I. Уфа: Башкирский госуниверситет, 1975. - С. 73 - 86.

55. Ковальская JI.A. Причинно-следственные отношения в сложном предложении и тексте: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 1985.

56. Кондаков Н.И. Логический словарь. -М.: Наука, 1971. 656 с.

57. Кодухов В.И. Лексико-семантические группы слов: Лекция. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1955.-31 с.

58. Кононенко В.И. Синонимика синтаксических структур в современном русском языке. Киев: Наукова Думка, 1970. - 144 с.

59. Кравец О.В. Функционально-семантическое поле компаративности в современном руссом языке: Дис. . канд. филол. наук. Таганрог: 2003. -150 с.W

60. Кривоносов А.Т. Естественный язык и логика. Москва - Нью-Йорк: Изд-во МГЛУ, 1993. - 318 с.

61. Кривоносов А.Т. Язык. Логика. Мышление. Умозаключение в естественном языке. Москва - Нью-Йорк: Валанг, 1996. - 688 с.

62. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М.: Наука, 1978.-116 с. ;

63. Лебедева Е.К. Принципы функционально-коммуникативной грамматики и проблемы категории причинных отношений в русском языке // Вестник Московского ун-та. Сер. 9: Филология. 2005, №3. - С. 79 - 98.

64. Леденев Ю.Ю. Структурно-семантическая особенность каузативных детерминантных конструкций в синтаксисе современного русского литературного языка: Дис. . канд. филол. наук. Ставрополь, 1996. - 194 с.

65. Лисоченко Л.В. Высказывания с имплицитной семантикой (логический, языковой и прагматический аспекты). Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1992. - 160 с.

66. Ляпон М.В. Прагматика каузальности // Русистика сегодня. Язык: система и функционирование. М.: Наука, 1988. - С. 111-121.

67. Новицкая В.В. Структурно-семантическая характеристика поля множества // Системные отношения в лексике и методы их изучения.

68. Межвузовский научный сборник. Уфа: Башкирский госуниверситет, 1977. — с. 128- 132.

69. Одинцова И.В. Структурно-коммуникативные модели с причинной семантикой в простом предложении // Вестник Московского Ун-та. Сер. 9: Филология. 2002, №1. - С. 49 - 72.

70. Остапенко А.И. Фразеологизированные сложноподчиненные предложения в системе языка: структурно-семантический, этимологический и фразеологический аспекты (на материале русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2005. - 25 с.

71. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса: Материалы к i трансформационной грамматике русского языка. Изд-е 2-е. М.: КомКнига, 2007.-296 с.

72. Павлов В.М. Полевые структуры в строе языка. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 1996.-116 с.

73. Панфилов В.З. Грамматика и логика. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1963. - 80 с.

74. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. — М.: Наука, 1971.-232 с.

75. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. М.: Наука, 1977. - 288 с.

76. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. — М.: Наука, 1982. 358 с.

77. Пауль Г. Принципы истории языка. Пер. с нем. М.: Иностранная литература, 1960. - 500 с.

78. Пешковский, A.M. Принципы и приемы стилистического анализа и оценки художественной прозы // Пешковский A.M. Лингвистика. Поэтика. Стилистика: Избранные работы. -М.: Высшая школа, 2007. С. 480 - 515.

79. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: УРСС, 2001.-432 с.

80. Плотникова Г.С. Синонимия сложноподчиненных и простых предложений в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Таганрог: 2003. - 22 с.

81. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т I II. - М.: Учпедгиз, 1958.-536 с.

82. Проблемы функциональной грамматики. Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. СПб: Наука, 2000. — 346 с.

83. Проблемы функциональной грамматики. Семантическая инвариантность/вариативность. СПб: Наука, 2003. - С. 16-23.

84. Распопов И.П. Методология и методика лингвистических исследований (Методы синхронного изучения языка). Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1976. - 112 с.

85. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. — Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1973. 220 с.

86. Ревзина О.Г. Структура словообразовательных полей в славянских языках. М: Изд-во Московского ун-та, 1969. - 154 с.

87. Редкозубова Т.М. Синонимия подчинительных союзов в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону: 2000. -16 с.

88. Рыбка Н.Д. Выражение значения следствия в простом предложении в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М.: 1984.-16 с.

89. Серебренников Б.А. Об относительной самостоятельности развития системы языка. М.: Наука, 1968. - 126 с.

90. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика (сложное синтаксическое целое). М.: Высшая школа, 1973. - 214 с.

91. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М.: Наука, 1977. - 342 с.

92. Сорокина Т.С. Функциональные основы теории грамматической синонимии // Вопросы языкознания. 2003, №3. - С. 92 - 112.

93. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики // Труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1977. 695 с.

94. Стародубцева З.Г. Синтаксическое поле антиследствия в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Таганрог: 1997. -141 с.

95. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Наука, 1975.-312 с.

96. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца 20 века. — М.: Институт языкознания РАН: Изд-во РГГУ, 1995. С. 35 - 73.

97. Сусов И.П. Предложение и действительность // Коммуникативно-прагматические и семантические функции речевых средств. Межвузовский тематический сборник. Калинин: Калининский государственный университет, 1980. - С. 11 - 25.

98. Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском языке. М.: Изд-во АН СССР, 1960.-160 с.

99. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв. ред. А.В. Бондарко. JL: Наука, 1987.-С. 3-39.

100. Украинцев Б.С. Самоуправляемые системы и причинность. М.: Мысль, 1972.-254 с.

101. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы (на материале английского языка). Изд-е 2-е. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 288 с.

102. Филин Ф.П. О лексико-семантических группах слов // Очерки по теории языкознания. М.: Наука, 1982. - С. 229 - 239.

103. Филичева Н.И. Синтаксические поля. Пособие по грамматике немецкого языка. М.: Высшая школа, 1977. - 214 с.

104. Функционально-семантическое поле: развитие учения в свете теории семантических форм мышления. Под ред. П.В. Чеснокова Таганрог: Изд-во ТГПИ, 2004. - С. 85 - 89.

105. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог: Изд-во ТГПИ, 1992. - 166 с.

106. Чесноков П.В. Два типа функционально-семантического поля // Языковые единицы. Семантика. Грамматика. Функции. Ростов-на-Дону: Гефест, 1998.-С. 85-93.

107. Чесноков П.В. Логическая фраза и предложение. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1961. — 100 с.

108. Чесноков П.В. Логические и семантические формы мышления как значение грамматических форм // Вопросы языкознания. 1984, №5. — С. 3 — 13.

109. Чесноков П.В. Основные единицы языка и мышления. Ростов-на-Дону: Изд-во РГПИ, 1961.-288 с.

110. Чесноков П.В. О двух параметрах семантических форм мышления // Личность, речь и юридическая практика. Сборник научных трудов международной научно-методической конференции. Вып. 12. Ростов-на-Дону: ДЮИ, 2009. - С. 302 - 306.

111. Чесноков П.В. О двух параметрах семантических форм мышления и их выражении в языке // Вопросы филологии, психологии, педагогики и естествознания в школе и вузе. Таганрог: Изд-во ТГПИ, 2002. - С. 148 — 155.

112. Чесноков П.В. О двух типах функционально-семантических полей // Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект. Материалы международной конференции. Владимир, 1997. - С. 283 - 286.

113. Чесноков П.В. Семантические формы мышления и синтаксический синкретизм (два аспекта в рассмотрении синкретизма членов предложения) // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1992. С. 15-30.

114. Чесноков П.В. Синкретизм статический и динамический // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. -С. 27-30.

115. Чесноков П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления. -М.: Просвещение, 1967. 192 с.

116. Чесноков П.В. Спорные проблемы курса «Общее языкознание». — Таганрог: Изд-во ТТПИ, 1996. 176 с.

117. Чесноков П.В. Типы функционально-семантического поля как языковые универсалии // Функционально-семантический подход к исследованию языковых единиц разных уровней. — Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ, 2004.-С. 189-192.

118. Чесноков П.В. Три типа функционально-семантического поля как языковые универсалии // Речь. Речевая деятельность. Текст. Таганрог: Изд-во ТТПИ, 2004. - С. 171 - 176.

119. Чесноков П.В., Чеснокова Л.Д. Функционально-семантическое поле с гносеологическим расслоением // Функционально-семантические категории: языковой и речевой аспекты. Ростов-на-Дону, 1999. - С 50 - 61.

120. Чесноков П.В. Явление синкретизма в русском языке // Проблемы лингвистической семантики. Вып. 2. - Череповец: ЧТУ, 2001. - С. 14 - 24.

121. Чесноков П.В. Языковой синкретизм в свете учения о семантических формах мышления // Человек. Язык. Искусство. М.: 2002. -С. 73 - 74.

122. Чеснокова JI.Д. О системном подходе к описанию синтаксической синонимии, омонимии и многозначности // Проблемы грамматической семантики. Ростов-на-Дону: 1978. - С. 12-21.

123. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. — М.: Изд-во УРСС, 2007. 624 с.

124. Шептулин А.П. Категории диалектики. М.: Высшая школа, 1971. -280 с.

125. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974.-427 с.

126. Щур Г.С. Теории поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. - 256 с.

127. Юрченко B.C. Философские и лингвистические проблемы семантики. Саратов: СПИ, 1993. - 47 с.

128. Юрченко B.C. Языковое поле. Саратов: СГПУ, 1996. - 55 с.

129. Языковые единицы: Логика и семантика, функции и прагматика: Сборник научных трудов. К 75-летию П.В. Чеснокова. / Отв. ред. Л.В. Лисоченко. Таганрог: Изд-во ТГПИ, 1999. - 207 с.

130. Ярцева В.Н. Проблема вариативности и взаимодействия уровней грамматической системы языка // Вопросы языкознания. 1983, №5. - С. 17 -24.

131. Справочная и учебная литература

132. Амирова Т.А. Из истории лингвистики XX века (20 70 гг.). Структурно-функциональное языкознание (истоки, направления, школы). Учебное пособие. -М.: 2000. - 107 с.

133. Апресян Ю.Д. и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 3. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 558 с.

134. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — М.: Советская Энциклопедия, 1966. 608 с.

135. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. - 686 с.

136. Вердиева З.Н. Семантические поля в современном английском языке: Учебное пособие для студентов пединститутов по специальности №2103 «Иностранные языки». -М.: Высшая школа, 1989. 120 с.

137. Грамматика русского языка. В 2-х томах. Т. II. Синтаксис. Ч. 1 и 2. — М.: 1954.-704 с.

138. Грамматика современного русского языка: В 2-х томах. — М.: Наука, 1980.

139. Ефремова Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка: В 3 томах. М.: ACT: Астрель, 2006.

140. Засорина JI.H. Введение в структурную лингвистику. Учебное пособие для студентов филологических специальностей ун-тов. — М.: Высшая школа, 1974. 319 с.

141. Лингвистический энциклопедический словарь. Под ред. В.Н. Ярцевой. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 686 с.

142. Лопатин В.В, Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. — М.: Русский язык, 1997. 832 с.

143. Новейший философский словарь: 3-е изд-е. Минск: Книжный дом, 2003.- 1280 с.

144. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Под ред. члена-корреспондента АН СССР Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1987. - 797 с.

145. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1976. - 543 с.

146. Словарь русского языка: В 4-х томах. Под ред. А.П. Евгеньевой. -М., Русский язык, 1981 1984.

147. Словарь синонимов русского языка: В 2-х томах. Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Астрель, 2001. - Т.2. - 856 с.

148. Словарь современного русского литературного языка. В 17 томах. — М. Л.: АН СССР, 1950 - 1965.

149. Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц. В 2-х ч. Под ред. Е.И. Дибровой. М.: Академия, 2001.

150. Стеценко А.Н. Исторический синтаксис русского языка. -М.: Высшая школа, 1977. 352 с.

151. Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н. Ушакова. -М.: Астрель ACT, 2000.

152. Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. Изд-е 5-е. М.: Изд-во политической литературы, 1987. - 1590 с.

153. Философский энциклопедический словарь. М: Советская энциклопедия, 1983. - 840 с.

154. Философский энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 1998. -576 с.

155. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ, ГАЗЕТНО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ И НАУЧНЫХ ТЕКСТОВ

156. Ч. Айтматов. И дольше века длится день. Лицом к лицу. Плаха. -http://www.lib.ru/.

157. М. Анчаров. Как Птица Гаруда. Самшитовый лес. Теория невероятности. — http://www.lib.ru/.

158. В. Астафьев. Обертон. — http://www.ruscorpora.ru/. '4. А. Битов. Человек в пейзаже. http://www.lib.ru/.

159. А.А. Блок. Стихотворения. Поэмы. — М.: Мир книги, Литература, 2007.

160. И. Бродский. Рождественские стихи. — СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2007.

161. М. Булгаков. Собрание сочинений в 4-х т. — М.: Литература, Мир книги, 2004.

162. В. Быков. Обелиск. Сотников. http://www.lib.ru/.

163. М. Веллер. Кассандра. Пир духа. Приключения майора Звягина. — http://www.lib.ru/.

164. В.В. Вересаев. Без дороги. На повороте / Сочинения в 4-х т. Т. 1. — М.: Правда, 1990.

165. Ю. Визбор. Сочинения: В 2-х томах. -М.: Локид, 1999.

166. Юрий Визбор. Рассказы. http://www.lib.ru/.

167. В. Войнович. Два товарища. http://www.lib.ru/.

168. Б. Горбатов. Собрание сочинений в 4-х т. -М.: Правда, 1988.t

169. В. Гроссман. Все течет. Жизнь и судьба. — http://www.lib.ru/.

170. С. Довлатов. Заповедник. http://www.lib.ru/.

171. Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 5-ти томах. М.: Литература, Мир книги, 2004.

172. В. Ерофеев. Жизнь с идиотом. Русская Красавица. http://www.lib.ru/.

173. В. Жуковский. Стихотворения. http://www.lib.ru/.

174. В. Закруткин. Матерь Человеческая. http://www.lib.ru/.

175. Е. Замятин. Апрель. Мы. Три дня. http://www.lib.ru/.

176. Ф. Искандер. Кролики и удавы. Стоянка человека. Школьный вальс, или Энергия стыда. http://www.lib.ru/.

177. И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев. -М.: Эксмо, 2003.

178. С.Г. Кара-Мурза. Манипуляция сознанием. http://www.lib.ru/.

179. А.И. Куприн. Избранные сочинения в 3-х т. -М.: Литература, Мир книги, 2004.

180. Л. Кассиль. Будьте готовы, Ваше высочество! http://www.lib.ru/.

181. И.И. Лажечников. Ледяной дом. http://www.lib.ru/.

182. П. Лебеденко. Избранные произведения в 3-х т. Ростов-на-Дону, 1987.

183. М.Ю. Лермонтов. Сочинения. В 2-х т. -М.: Правда, 1988.

184. Н.С. Лесков. Загадочный человек / Собрание сочинений в 12-ти т. Т. 8. — М.: Правда, 1989.

185. В.В. Маяковский. Сочинения в 2-х т. — М.: Правда, 1987.

186. Б. Можаев. Мужики и бабы. http://www.lib.ru/.

187. В. Набоков. Избранные сочинения в 3-х т. — М.: Литература, Мир книги, 2004.

188. Ю. Нагибин. Тьма в конце туннеля. http://www.lib.ru/.

189. В. Некрасов. В окопах Сталинграда. В родном городе. Первое знакомство. http://www.lib.ru/.

190. Б. Окуджава. Путешествие дилетантов. Свидание с Бонапартом. -http://www.lib.ru/.

191. Б. Окуджава. Избранное. Ростов-на-Дону: Феникс, 2000.

192. Б. Пастернак. Доктор Живаго. М.: Изд-во «Книжная палата», 1989.

193. К. Паустовский. Английская бритва. Золотая роза. Кара-Бугаз. Приказ по военной школе. http://www.lib.ru/.

194. А. Приставкин. Солдат и мальчик. http://www.lib.ru/.

195. В. Распутин. Деньги для Марии. Живи и помни. Прощание с Матерой. -http://www.lib.ru/.

196. Р. Рождественский. Мгновения, мгновения, мгновения. М.: Эксмо, 2004.

197. Н. Рубцов. Той девушке, которую люблю. -М.: Эксмо, 2003.

198. Д. Самойлов. Дуэт для скрипки и альта. http://www.lib.ru/.

199. А. Солженицын. Матренин двор. Рассказы. — М.: Современник, 1990.

200. В. Солоухин. Последняя ступень. При свете дня. — http://www.lib.ru/.

201. А.Н. Толстой. Избранные сочинения в 3-х томах. М.: Литература, Мир книги, 2004.

202. Л.Н. Толстой. Собрание сочинений в 5-ти томах. М.: Литература, Мир книги, 2004.

203. Ю. Тынянов. Кюхля. http://www.lib.ru/.

204. Три века русской поэзии. XX век. В 2-х т. М.: Литература, Мир книги, 2004.

205. Л. Филатов. Свобода или смерть. Сукины дети. М.: ACT, 2006.

206. М. Цветаева. Стихотворения. -М.: Мир книги, Литература, 2007.

207. М.А. Шолохов. Собрание сочинений в 5-ти томах. М.: Литература, Мир книги, 2005.

208. В. Шукшин. Калина красная. Позови меня в даль светлую. — http://www.lib.ru/.

209. Я люблю тебя, жизнь. Песни на все времена. — М.: Эксмо, 2004.

210. А. Яшин. Сирота. Сладкий остров. http://www.lib.ru/.

211. Газета «Культура». №№ за 2004 2006 гг.

212. Газета «Советский спорт». №№ за 2005 2007 гг.

213. Газета «Таганрогская правда». №№ за 2005 2006 г.

214. Научный журнал «Вестник ТГУ». №№ за 2007 2008 гг.

215. Научный журнал «ПОЛИС». №№ за 2002 2006 гг.

216. Научный журнал «СОЦИС». №№ за 2002 2006 гг.