автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Функционально-семантическое поле персональности в просторечном варианте национального языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическое поле персональности в просторечном варианте национального языка"

На правах рукописи

□03454825

Привалова Евгения Александровна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В ПРОСТОРЕЧНОМ ВАРИАНТЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ЯЗЫКА (НА ПРИМЕРЕ ФРАНЦУЗСКОГО ПРОСТОРЕЧИЯ В КВЕБЕКЕ)

Специальность 10.02.05 - романские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

6

Воронеж-2008 . г ц? и

003454825

Работа выполнена в Ульяновском государственном университете

Научный руководитель:

Доктор филологических наук, профессор Клоков Василий Тихонович

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор Алексеева Елена Альбертовна

Кандидат филологических наук, доцент Нукалова Валентина Ивановна

Ведущая организация:

Белгородский государственный университет

Защита состоится «

2008 г. в "Уб часов на заседании

диссертационного совета Д Z12.03ff.16 при Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, д. 10, ауд. 49.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан <Л$ » ШХА^Л 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Велла Т.М.

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая работа посвящена проблеме функционально-семантического поля (ФСП) персональности в просторечном варианте французского языка на территории Квебека.

Наблюдая основные тенденции развития языковых явлений в просторечии, исследователи все чаще обращаются к материалу этой функционально-стилевой разновидности языка. Изучение просторечных форм русского языка представлено в трудах Л.И.Баранниковой, И.В.Шалиной, А.А.Юнаковской и других известных отечественных лингвистов. Исследованию явлений собственно французского просторечия посвящены работы А.Боша, Ф.Гаде, П.Гиро, И.Жувено, Ф.Карадека, А.Фрея и др. Об актуальности проблем, связанных с языковыми явлениями квебекского просторечия, свидетельствуют труды Ш.Бушара, М.-Т.Вине, М.Гладжак, В.Т.Клокова, П.Лорандо, М.А.Марусенко, Т.Надасди.

Функциональный подход к языку представляет собой важный этап в развитии современного языкознания. Его достижением является изучение языка не только как системы фактов, подчиненных определенным правилам взаимодействия в структуре, но и как действующей системы с распределением функций между элементами определенных уровней (Друзина).

В научной литературе ФСП персональности и являющаяся его грамматическим центром категория лица изучаются на материале многих языков: русского (Теория функциональной грамматики; Золотова), агглютинативных языков Евразии - финно-угорских, самодийских, тюркских, тунгусо-маньчжурских, палеоазиатских, некоторых кавказских языков (Теория функциональной грамматики; Шарина). Изучению категории лица на материале французского литературного языка посвящен ряд работ В.Г.Гака.

Традиционно проблема функционирования ФСП персональности исследуется в рамках стандартного языка.

Объектом данного исследования является ФСП персональности в квебекском просторечии. Предмет исследования составляют морфологические, синтаксические, морфолого-синтаксические, интонационно-синтаксические средства выражения ФСП персональности.

Актуальность работы определяется необходимостью изучения грамматических явлений квебекского просторечия, существующего в своей устной реализации.

Грамматическая система просторечия отличается от грамматической системы литературной формы того же языка. В морфо-синтаксическом плане это выражается, прежде всего, в упрощении структуры просторечия, в связи с тем, что для него характерен более узкий, по сравнению с литературным языком, набор функций. Кроме того, просторечие оказывается менее подверженным ограничениям нормы. В результате порождаются подсистемы, которые в большей степени соответствуют критериям функциональности

(Марусенко). Явления, свойственные просторечию и классифицируемые как неправильные и непрестижные, тем не менее, проникают в литературный язык.

Цель работы состоит в изучении структурных и семантических особенностей функционально-семантического поля персональное™ квебекского просторечия.

Для достижения данной цели предусматривалось решить следующие задачи:

1) систематизировать основные научные подходы к определению ФСП персональности;

2) рассмотреть отношения просторечия и литературного языка;

3) описать структурную специфику ФСП персональное™ в квебекском просторечии;

4) выявить семантические признаки поля персональное™, выраженные формами личных, притяжательных местоимений и глагольных окончаний в просторечии Квебека;

5) изучить особенности контекстуального выражения персональное™ в квебекском просторечии.

Материалом для исследования послужили:

- 7 пьес современного квебекского писателя М. Трамбле, а именно: «Les Belles-soeurs», «A toi, pour toujours, ta Marie-Lou», «En pièces détachées», «Le gars de Québec», «Sainte Carmen de la Main», «Demain matin Montréal m'attend», «L'effet des rayons gammas sur les vieux garçons». Всего в этих пьесах выявлено 16086 случаев специфической реализации категории персональное™.

- тексты-памятники французской литературы старофранцузского, среднефранцузского и классического периодов.

Методы исследования. Для достижения поставленной цели в работе использовался метод функционально-семантического анализа. Нашли также широкое применение метод компонентного и контекстуального анализа, сравнительно-сопоставительный метод и метод анализа письменных источников.

На защиту выносятся следующие положения:

1) в просторечии появляются такие грамматические формы, которые можно признать типологически новыми моделями по сравнению с соответствующими формами литературного языка;

2) в квебекском просторечии вследствие явлений симплификации и унификации развивается тенденция синтетизма, не свойственная литературному французскому языку: безударные формы личных местоимений редуцируются и выступают в роли глагольного префикса;

3) в квебекском просторечии возникают существенные изменения в ФСП персональное™, а именно:

- центр ФСП персональное™ в устном просторечии Квебека представлен глагольным префиксом, либо основой глагола (в отличие от письменной формы литературного французского языка, где ядром рассматриваемого поля являются формы личных местоимений и глагольных окончаний);

- основная функция выражения семантики лица в квебекском просторечии возложена на редуцированные формы безударных личных местоимений.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые выявлены средства выражения ФСП персональное™ в просторечии Квебека, определена тенденция к синтетизму центрального компонента поля песрональности.

Теоретическая значимость исследования определяется его вкладом в разработку проблемы просторечных вариантов полинациональных романских языков в современном мире.

Практическая ценность заключается в возможности использовать выводы данной работы в курсах по романскому языкознанию, а также в спецкурсах по функциональной грамматике французского языка.

Апробация работы проводилась в форме выступлений и докладов на научно-практических семинарах «Контакты языков и культур на американском континенте» (Саратов, 2006), «Квебек в системе Канадской Федерации» (Саратов, 2008), международной научной конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (Волгоград, 2006), межвузовских научных конференциях «Коммуникативные и социокультурные проблемы романо-германского языкознания» (Саратов, 2007), «Актуальные проблемы теории языка, межкультурной коммуникации, краеведческой лингвистики и лингводидактики» (Ульяновск, 2007). Результаты исследования были опубликованы в сборнике «Известия Российского Государственного Университета им. А.И.Герцена» (Санкт-Петербург, 2008). Положения диссертации отражены в шести публикациях, в том числе в журнале, рекомендованном ВАК.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении раскрывается актуальность темы, теоретическая значимость, практическая ценность, научная новизна диссертации, описываются материал и методы исследования, определяются его основные цели и задачи, предмет и объект, формулируются положения, выносимые на защиту, представляются сведения об апробации работы.

В Главе I «Категория персональное™ и функционально-семантическое поле (ФСП) персональное™» систематизируются основные подходы к изучению категории и ФСП персональное™ в лингвистике.

Особое внимание уделяется положениям теории функциональной грамматики. Представители данной теории определяют персональность следующим образом: «Персональность - это семантическая категория, характеризующая участников обозначаемой ситуации по отношению к участникам ситуации речи - прежде всего говорящему. Вместе с тем, персональность - это и функционально-семантическое поле (ФСП), базирующееся на данной семантической категории, рассматриваемой вместе со

средствами ее выражения в том или ином языке» (Теория функциональной грамматики).

Вслед за А.В.Бондарко, категорию лица мы трактуем как центральный компонент более широкой категории персональности. Сущность персональное™ как актуализационной категории дейктического типа определяется отношением к лицу с точки зрения говорящего и определением говорящего лица в качестве центральной фигуры речевого акта (Бондарко).

В рамках коммуникативной грамматики русского языка под персональностью понимается категория, связанная не только с субъектом, но и с объектом, при этом нередко персональность и субъектность в изучаемых конструкциях не дифференцируются: «Синтаксическая категория лица <...> выражает отнесенность высказывания к действительности через ситуацию речевого общения, создаваемую соотношением его участников, поэтому под синтаксической категорией лица следует, очевидно, понимать соответствие субъекта-носителя действия, состояния, признака, о котором сообщается в предложении, одному из трех лиц участников-неучастников общения» (Золотова).

Представители теории функциональной грамматики также учитывают тот факт, что отношение к лицу касается не только субъекта, но и объекта. При этом выявляется вершинное положение субъекта-подлежащего, и отношение к лицу явно выражено в таких случаях, когда семантический субъект занимает позицию не подлежащего, а дополнения. «Фактически выражение лица в объекте дополняет и поддерживает то выражение семантики лица, которое дано в субъекте. Это взаимодействующие и взаимозависимые стороны единого комплекса субъектно-объектных отношений» (Теория функциональной грамматики).

Категория персональности выявляется в любом высказывании. При этом обычно различают два типа персональной семантики. Первый - категориальные грамматические значения форм лица глаголов и местоимений. К этому типу семантики относят также категориальные значения неопределенно-личных и обобщенно-личных синтаксических конструкций. Второй тип -некатегориальные значения персональности. В данном случае лицо представлено не как грамматическая категория, выражаемая определенными формами; категориальность в рассматриваемых случаях представлена в этношении к персональности как семантической, а не грамматической категории. К этому типу относится выражение семантики персональности за пределами грамматических форм лица.

ФСП персональности представляет собой функционально-семантическое поле моноцентрического типа, то есть сильно центрированное поле, опирающееся на грамматическую категорию лица (Теория функциональной грамматики). Данное поле в письменной форме литературного французского языка имеет сложную бинарную структуру центра, включающего формы лиц глаголов и личных местоимений в синтаксической функции подлежащего. При всех различиях между глаголами и местоимениями их функции с точки зрения семантики лица сближаются.

К периферии поля персональное™ в литературном французском языке относятся:

1. морфологические средства выражения семантики лица, а именно, формы личных местоимений в косвенных падежах, выступающие в роли дополнения со значением субъекта или объекта («те», «te», «le», «lui») и формы притяжательных местоимений, передающих отношение к лицу («топ», «ton», «son» etc.);

2. морфолого-синтаксический компонент, представленный формами возвратного местоимения (Ne t'accuse pas)',

3. синтаксический компонент• выражение отнесенности к лицу заключается в деепричастных конструкциях (Il parle en regardant sa femme)-,

4. интонационно-синтаксические средства выражения, представленные во французском языке инфинитивными конструкциями с императивным значением типа (hors d'icil), а также безглагольными конструкциями типа Voilà;

5. лексические элементы персональное™, которые выступают в разнообразных сочетаниях с глагольным и местоименным лицом. Так, во французском языке выражение l'auteur de ces lignes определяет реальную отнесенность содержания высказывания к говорящему;

6. контекст и речевая ситуация играют решающую роль при выражении отношения к лицу в предложениях, образуемых словами oui, non, si (Ne t'a-t-il pas prévenu? -Si) (Теория функциональной грамматики; Гак).

Таким образом, функционально-семантическое поле персональное™ представлено разнообразными средствами выражения: морфологическими, лексическими, морфолого-синтаксическими, синтаксическими, интонационно-синтаксическими, контекстуальными. В одном и том же высказывании могут присутствовать элементы обоих рангов - центральные и периферийные. При этом возможны случаи, когда периферийные компоненты выступают в качестве единственного средства выражения категории персональное™ (Сердюк).

В языковедческой традиции отмечается специфика 3-го л. Тот факт, что три лица занимают различное положение в системе языка и речи, отмечает В.Г.Гак: «1-2-е лицо противопоставляются 3-му как участники-неучастники разговора, они в принципе указывают на одушевленные существа, обладающие даром речи и определяемые непосредственно по ситуации» (Гак). Основное содержание персональное™ концентрируется вокруг понятия лица в его собственном смысле, соотнесенного с говорящим и слушающим. Как только в систему лиц включается 3-е л. («не-говорящее» и «не-слушающее»), это влечет за собой обращение не только к «собственно лицу», но и к «не-лицу», так как «он, она, они» («il, elle, ils, elles») могут быть не только лицами, но и предметами.

3-е л. как «собственно лицо» и как предмет («не-лицо») - разные сущности с точки зрения одушевленности-неодушевленности, а также однородности-неоднородности с говорящим и адресатом (лицами, но не предметами). Однако рассматриваемые сущности объединяются по синтагматическому и синтаксическому признаку соотнесенности предиката с таким субъектом,

который противопоставлен 1-му и 2-му л. как «3-е лицо». Общность лица и не-лица подтверждается тождественностью грамматических показателей глагольных форм 3-го лица безотносительно к рассматриваемому различию.

ФСП персональное™ взаимодействует с другими функционально-семантическими полями. Прежде всего, соотнесенность персональное™ проявляется во взаимных связях категории лица и залога (Теория функциональной грамматики). Связь персоналъности с количественностью объясняется отношениями указания на то или другое лицо и указания на класс лиц, «возглавляемый» соответствующим базисным лицом. Отмечается также связь персоналъности и посессивности. Посессивность как семантическую категорию исследователи в большинстве случаев рассматривают в связи с понятием персональное™ и имеют в виду обладание и принадлежность объекта относительно определенного лица. Во многих языках семантические связи между принадлежностью и лицом находят структурно-грамматическое выражение в том, что притяжательные местоимения различаются по лицам, т.е. грамматическая категория лица оказывается особым образом представленной в формах притяжательных местоимений. В языках разных типов констатируется также связь персональное™ и темпоральности.

В Главе II «Структурные и функциональные особенности просторечия в его противопоставлении литературному языку» рассматриваются вопросы, связанные с определением функций и специфики просторечия как нелитературного стиля обиходно-разговорной речи, выявляются отличия квебекского просторечия от литературного французского языка и собственно французского просторечия. Роль просторечия в системе национального языка определяется путем противопоставления просторечия литературному языку.

Литературный язык рассматривается как одна из форм существования языка, наряду с территориальными диалектами, разными типами обиходно-разговорных койне (интердиалектами) и просторечием. Под литературным языком в современной науке понимается «обработанная форма любого языка, независимо от того, получает ли она реализацию в устной или письменной разновидности, функционирующая и развивающаяся в определенных исторических условиях» (Серебренников). Такое определение предполагает известный отбор языковых средств из общего инвентаря на основе более или менее осознанных качественных критериев и, связанную с этим, большую или меньшую регламентацию.

Специфика литературного языка определяется единством его внутренней структуры (его нормативность признается в данном социуме) и разнообразием компонентов внешней системы. Функционально из всех форм существования языка литературный язык наиболее дифференцирован. К его специфическим особенностям относят такие характеристики, как престижность, способность быть материалом искусства, наличие письменной формы реализации.

Литературный язык, выступая как единственная обработанная форма, противостоит необработанным формам диалектов и разным типам обиходно-разговорной речи (Серебренников). Эти типы занимают промежуточное положение между диалектом и литературным языком. Подобно диалекту, они

представляют собой необработанную форму языка. Многие типы обиходно-разговорной речи существуют как региональные образования. Однако, в отличие от диалекта, все разновидности обиходно-разговорной речи являются не узко-локальными образованиями. Они выступают в качестве устной формы общения либо на территории распространения нескольких диалектов в функции областного, но интердиалектального койне, либо являются городскими койне, либо используются в функции регионально-неограниченного средства общения, конкурируя, тем самым, с устной формой литературного языка.

В рамках разговорного французского языка исследователи выделяют несколько уровней: стандартный разговорный французский (le français standard courant), который представляет собой некую рекомендуемую модель, и нестандартные формы разговорного языка, состоящие из так называемых сниженных регистров, среди которых выделяют фамильярный, просторечный и арготичный языки (Свиридонова). Нестандартные формы французского языка обладают лексическими, грамматическими и фонетическими особенностями.

Наименее сниженным регистром является фамильярный французский язык {le français familier). Французская фамильярная речь используется при личном непринужденном общении, в быту, семье, с друзьями (ее иногда называют «французским языком в домашних тапочках») (Garmadi).

Наиболее сниженным регистром языка является арго. А.Доза понимает под арго, во-первых, язык преступного мира, во-вторых, некоторое число специальных социолектов, имеющих общие черты с предыдущим (Dauzat). Современное арго включает лексикон арготического происхождения, употребляемый людьми, не имеющими никакого отношения к преступному миру (Calvet). Некоторые исследователи рассматривают арго как составную часть просторечия, другие - как социальный диалект (Свиридонова).

Просторечие в аспекте литературного языка понимается как «функционально-стилистическая категория, обладающая стилистической маркированностью, проявляющейся как сниженность, опрощенность» (Князькова). «Просторечие - это то, что соответствует, в первую очередь, простому литературному слогу. Этот слог в значительной мере предоставлен на волю стихии <...> В нем находят себе выражение и стремление расширить пределы литературного языка, оживить и разнообразить формы его выражения, но вместе с тем в нем же продолжаются пережиточно старые <.. > тенденции неразборчивого пользования любыми средствами разговорного языка» (Сорокин).

Отличительные особенности просторечия заключаются в использовании нелитературных пластов лексики (со специфически экспрессивной окраской фамильярности, иронией, бранностью, шуткой, лаской, презрением), свободных грамматических построений, а также в фонетических особенностях (Свиридонова; Серебренников). Просторечию всегда свойственна потребность в новых средствах экспрессии. Если литературному языку и диалекту свойственна своя система правил, то обиходно-разговорный язык характеризуется таким диапазоном варьирования, который ставит под сомнение существование норм.

Выделяются три основных признака просторечия:

1) социокультурный признак: французское просторечие сформировано трудящимися массами для собственных коммуникативных целей в рамках единого национального языка;

2) признак коммуникативной экспрессивности: французское просторечие обнаруживает себя непосредственно в ситуации общения;

3) стилистический признак: французское просторечие не соблюдает установленных литературной нормой правил (Клоков).

Если надсоциальный и надтерриториальный (то есть не закрепленный ни за одной социальной группой и ни за одной территорией) французский стандарт рекомендован в качестве образца, то французское просторечие не пользуется престижем.

В реферируемой работе дается функциональная характеристика квебекского варианта французского языка и квебекского просторечия.

Квебек - территория, на которой сосредоточена большая часть франкоязычного населения Канады. Выделяется ряд особенностей, присущих варианту французского языка в Квебеке (Клоков). Во-первых, в Квебеке функционировали сразу несколько завезенных из Франции региональных диалектов, говоров и языков, которые, попав в Квебек, быстро перемешались под воздействием ряда причин (практическая необходимость, замкнутая общинно-религиозная жизнь, стремление сохранить национальную самобытность, влияние образованных лидеров франкоканадской общины). Переселенцы из разных французских провинций ассимилировались в Канаде и на основе диалектов и сельских говоров Франции выработали новый -канадский - вариант французского языка. Литературный французский язык, язык двора и салонов Парижа также присутствовал в Канаде, но являлся исключительной принадлежностью малочисленной элиты. Таким образом, канадский вариант французского языка, служивший средством общения канадцев между собой, формировался в основном на базе сельских говоров. Этот вариант отличается тем, что развивался не из одного источника (французского языка), а как сплав из нескольких языковых источников.

Общепринято считать, что квебекское просторечие - это народно-разговорный французский язык Квебека, самый нижний коммуникативный регистр, обеспечивающий внутрисемейное и неформальное общение, а также коммуникацию в производственной сфере. Изначально просторечие распространилось в канадской провинции Новая Франция в начале XVI века. В период английского правления (1760-1840) эта форма существования языка в Квебеке оказалась в полной изоляции не только от парижского стандарта, но и от своего собственного литературного языка (Клоков). Она обслуживала крестьян и городское население Квебека. В основе формирования квебекского просторечия - устный характер его реализации, удаленность от французского языка Франции, безграмотность населения, тесный контакт -с английским языком.

Квебекское просторечие отличается от собственно французского рядом специфических черт синтаксического, морфологического, лексического и

фонетического порядка. Как отмечает Ш.Бушар, квебекское просторечие в начале своего развития символично представляло собой все то, от чего впоследствии французские канадцы стремились избавиться, то есть колониальный гнет (язык, переполненный англицизмами), чувство культурного отставания (наличие большого количества архаизмов в языке), малообразованность (незнание французского словаря, синтаксиса), отсутствие изысканности (присутствие вульгаризмов в речи), культурную изоляцию (язык, непонятный для иностранцев) (Bouchard).

В 60-е годы XX столетия квебекское просторечие широко использовалось как инструмент идентификации квебекцев (Laurendeau). В настоящее время оно распространено в меньшей степени, чем раньше, но и сегодня элементы квебекского просторечия присутствуют не только в устном обиходе, но и на современном телевидении и радио Канады.

Особенности и своеобразный колорит квебекского просторечия 60-х г.г. XX века были представлены квебекским писателем Мишелем Трамбле в ряде театральных пьес. Автор, описывая жизнь простых квебекцев, в полной мере раскрыл своеобразие этой формы речи, и на материале его пьес имеется возможность детально проанализировать особенности грамматической системы квебекского просторечия, в частности, проследить за функционированием грамматической категории лица в формах личных, притяжательных, возвратных местоимений и личных окончаний глагола, выявить на этом основании тенденции, которые намечаются в грамматической системе французского просторечия в Квебеке 1960-х годов.

Глава III «Особенности ФСП персональное™ в квебекском просторечии» посвящена анализу структуры и компонентов поля персональное™ в просторечии Квебека.

Под ФСП персональности в квебекском просторечии мы понимаем функционально-семантическое поле, конституируемое во французском языке, распространенном в своем просторечном варианте на территории Квебека. Сформировано оно взаимодействующими языковыми средствами (морфологическими, синтаксическими, интонационно-синтаксическими, лексическими, лексико-грамматическими и их разнообразными сочетаниями) и объединенными общностью семантических функций, принадлежащих к области персональных отношений, т.е. отношений к лицу с точки зрения говорящего.

Во всех языках в передаче отношения к лицу важную роль играют следующие семантические признаки (Теория функциональной грамматики):

1) признак пересечения-тождес1ва, т.е. указание на то, что субъект ситуации - говорящий, или признак включения - указание на то, что субъект ситуации - группа лиц, включая говорящего;

2) признак непересечения, т.е. указание на слушающего (слушающих), либо указание на лицо (лица), не участвующее в акте коммуникации;

3) признак множественности лиц, свидетельствующий о персональной семантике обобщенно-личного типа;

4) признак неизвестности субъекта, принадлежащего к сфере человеческих существ, характеризует неопределенно-личное значение;

5) семантический признак безличности, находящийся на крайней периферии поля персональности и указывающий не на объект действительности, а на саму действительность.

В диссертации рассмотрены персональные отношения, в основе которых лежат признаки пересечения-тождества, пересечения включения и непересечения, так как именно эта сфера, на наш взгляд, представляет особый исследовательский интерес, обнаруживая специфические особенности функционирования в просторечии Квебека не только на уровне формы, но и содержания.

ФСП персональности в квебекском просторечии имеет сложную структуру, представленную центром и периферией. В центре данного поля мы выделили глагольный префикс, выраженный безударной формой личного местоимения, а также основу глагола-сказуемого. Дело в том, что вследствие тенденции синтетизма в квебекском просторечии безударное личное местоимение, которое в литературном французском языке выступает в функции подлежащего, нередко становится глагольным префиксом и является основным способом выражения семантического значения персональности и грамматического значения лица. Однако помимо глагольных префиксов, выраженных формами личных местоимений, семантику лица определяют основы глагола в 3-м л. ед.ч. и мн.ч. Квебекское просторечие (как и просторечие Франции) часто опускает личное местоимение-подлежащее, и в определении семантического значения персональности участвует лишь глагольная форма, если она традиционно представляет только определенное лицо и число, например, форма глагола est в 3-м л. ед.ч. ж.р. и sont в 3-м л. мн.ч.:

(1) Ее t pas plus belle, pis pas plus fine que moé ! (Tremblay).

(2) Sont déjà arrivés (Tremblay).

Нами выделены следующие компоненты периферии ФСП персональности в квебекском просторечии:

1) система, объединяющая ряды грамматических (морфологических) форм с однородным содержанием, т.е. грамматическая категория лица, которая обнаруживает себя в формах личных местоимений в косвенных падежах, выступающих со значением субъекта или объекта, и в формах притяжательных местоимений:

(3) ...ça nous intéresse ! (Tremblay);

(4) J'ai mon voyage (Tremblay);

2) морфолого-синтаксический компонент поля персональности, выраженный формой возвратного местоимения:

(5) Formez-vous donc, тотап.. (Tremblay);

(6) On se voit de bord en bord de la ruelle, с 'est commode.. (Tremblay);

3) синтаксический компонент, который заключается в указании на семантическое лицо в деепричастных конструкциях:

(7) Moé-même j'ai pris un grand bain d'une heure en pensant à elle... (Tremblay);

4) интонационно-синтаксический компонент, выражающий значение 2-го л. с помощью безглагольных конструкций типа Hors d'ici (брысь) и императивные конструкции, как например, Voilà (возьми, возьмите!);

5) контекст и речевая ситуация в квебекском просторечии могут играть решающую роль в определении отношения к лицу в следующих случаях:

a. при отсутствии безударного личного местоимения в предложениях, где личное глагольное окончание в устной речи не указывает на лицо:

(8) - Est-tu partie?

- Non, а l'est là (Tremblay).

В данном случае местоимение-подлежащее отсутствует, a -tu является не местоименной формой, а вопросительной частицей в глагольной постпозиции. Аффикс -lu употребляется в квебекском варианте французского языка в вопросительных конструкциях и служит для выражения экспрессивности фразы (Vinet).

b. семантика лица определяется с помощью контекста и речевой ситуации также в предложениях, образуемых словами поп или oui (si):

(9) - Tu comprends pas с'que j'veux dire.

- Si (Tremblay).

(10) - Yt'a-tufaite mal, moman?

- Non (Tremblay).

В приведенных примерах «oui» («да») имплицитно выражает значение 1-го л. ед.ч. — «я понимаю», а «поп» («нет») — значение 3-го л. ед.ч.

c. с помощью контекста персональность определяется и в предложениях с подлежащим, выраженным местоимением on, которое в квебекском просторечии может выражать значения 1-го, 2-го, 3-го лиц:

(11)Мотап, vous savez ben que j'sors toujours, le jeudi soir ! С 'est not 'soir !

On voulait aller aux vues... (Tremblay).

В данном предложении подлежащее выражено местоимением on, а на семантику 1-го л. указывает предшествующее предложение, в котором имеется притяжательный Детерминатив notre.

Проведенный анализ показал, что компоненты поля персональное™ просторечия Квебека взаимодействуют друг с другом. При этом, способы взаимодействия проявляют как общие, так и различительные черты в описываемой языковой системе и литературном французском языке. В работе выявлены следующие особенности взаимодействия компонентов ФСП персональное™ в квебекском просторечии:

1. центральный компонент поля — приглагольное личное местоимение - в большинстве случаев не взаимодействует с глагольным окончанием при определении семантики лица. Исключение составляет семантическое значение непересечения при указании на группу лиц, включая слушающего. Например:

(12) Y m'dit que с 'est mes timbres (Tremblay).

2. Морфолого-синтаксический компонент, представленный формами возвратных местоимений, обнаруживается в сочетании с безударными формами личных местоимений, являющимися глагольным префиксом, и глагольными формами, участвуя в выражении референции к грамматическому лицу:

(13) Cré mademoiselle Verrette, i'me d'mande où c'est que vous prenez toute ça, ces histoires-là... (Tremblay).

Между тем, морфолого-синтаксический компонент в просторечии Квебека передает значение 1-го л. ед.ч., не взаимодействуя с приглагольным личным местоимением в функции подлежащего, как это принято в литературном французском:

(14) M' en rappelle.. .(Tremblay).

3. Тесный характер взаимодействия обнаруживают глагольный префикс как компонент центра поля персональное™ и притяжательные местоимения как компонент его периферии. Употребляясь в одном предложении, личное и притяжательное местоимения указывают на лицо:

(15) A midi, i 'ai téléphoné à mes soeurs.. (Tremblay).

4. Синтаксический компонент поля персональное™ выражает референцию к грамматическому лицу в квебекском просторечии имплицитно:

(16) Pour que c'est que 1' monde doivent te prendre en t'voyant rentrer là? (Tremblay).

5. Контекст и речевая ситуация как компонент периферии поля персональное™ взаимодействуют с компонентами центра поля. Например:

(17) - Avez-vous déjà remarqué sa corde à linge, le lundi?

-Non... (Tremblay).

6. В отличие от перечисленных выше, интонационно-синтаксический компонент ФСП персональное™ квебекского просторечия не взаимодействует с другими, выражая имплицитно отношение к лицу: Allô! (= je vous écoute, референция на 1-е л.); voilà (= tenez, референция на 2-е л.) и т.д.

Проведенный анализ показал, что основным способом выражения семантики персональное™ в квебекском просторечии является грамматическая категория лица, свойственная формам личных местоимений, а также формам притяжательных и возвратных местоимений. Между тем, в просторечии Квебека представлен второй тип персональной семантики - некатегориалыюе значение персональное™. В таких случаях лицо представлено не как грамматическая категория, выражаемая определенными грамматическими формами, а как семантическая категория. Некатегориальное значение нерсональности в просторечии Квебека выражают, в частности, местоимения on, ça, которые обозначают семантику разных лиц.

С целью изучения функционирования грамматической категории лица в системе местоимений квебекского просторечия в реферируемой диссертации предстаашш история развития системы французских личных местоимений, эсобенности функционирования этой системы в диахроническом плане, рассмотрены системы личных и притяжательных местоимений в старофранцузском (IX-XIIÎ века), среднефранцузском (XIV-XVI века) и классическом французском языке (XVII-XVIII века).

Анализ системы личных местоимений в IX-XI1I века показал, что, старофранцузский язык постепенно утратил способность указывать на лицо посредством фонологического контраста глагольных окончаний (Foulet; Roberge). Изменение морфологической структуры слов в старофранцузском

преобразовал безударные личные местоимения в препозитивные глагольные морфемы.

В среднефранцузский период безударные местоимения, несмотря на неустановившуюся норму, довольно регулярно употреблялись при глаголах. В классическом французском языке главной особенностью местоимений стала большая вариативность как среди ударных, так и среди безударных форм. Личные местоимения сохраняют эту вариативность в говорах современной Франции. Выравнивание форм местоимений происходило под сильным влиянием закона аналогии и тенденции к симметрии и экономии систем.

В старофранцузском языке разница между ударными и безударными формами притяжательных местоимений является функциональной, грамматической, которая разделяет притяжательные прилагательные - бывшие безударные формы, и притяжательные местоимения — бывшие ударные формы.

Система форм притяжательных местоимений сложилась в XIII веке и существует в этом виде до настоящего времени.

Изучение местоименных форм собственно французского просторечия показало, что формы личных местоимений французского просторечия заметно отличаются от форм литературного французского языка. Часть этих различий находят свое объяснение в истории французского языка (например, употребление местоименной формы i вместо /7), другие продиктованы новыми тенденциями в развитии французского просторечия.

Анализ содержания театральных пьес М. Трамбле свидетельствует, о том, что ФСП персональное™ в квебекском просторечии и французском литературном языке отличаются по своей структуре. Одинаковые семантические признаки (за исключением местоимения ça, которое в просторечии Квебека привносит негативный оттенок отношения к тому или иному субъекту ситуации и которое не свойственно французскому литературному языку) существующими компонентами поля выражаются по-разному.

В квебекском просторечии, как и в литературном языке Франции, грамматическое лицо часто представлено с помощью безударных форм личных местоимений, которые, в отсутствии глагольного окончания, выражающего семантику лица, становятся глагольными префиксами:

(18) J'ai comme l'impression que t'as pas changé de style ! (Tremblay).

Квебекское просторечие способно выражать лицо только с помощью глагольной формы, без помощи личного местоимения, в случае, если форма глагола характерна для одного определенного лица ед.ч. или мн.ч., например, глагольная форма [е] - est без местоимения может определять 3-е л. ед.ч. ж.р., а sont-3-е. л. мн.ч. и т.д.:

Est paresseuse. Sont belles.

Соотнесенность с категорией лица может быть реализована без помощи личного местоимения также в случае, если глагольная форма употребляется с возвратным местоимением, указывающим на определенное лицо:

M'en vas.

В высказывании, в котором категория лица выражена одновременно

личным местоимением и глаголом, по сути два означающих выражают одно значение. Это явление дистаксии (нарушения линейности, синтагматического параллелилизма) является проявлением синтетизма (Гак). Глагольные формы, выражающие категорию лица без помощи личных местоимений, также являются синтетическими.

Исследование показало, что 1-е, 2-е, 3-е л. ед.ч. и мн.ч. в формах личных местоимений представлено формами разных слов. Это свойство местоимений квебекского просторечия справедливо также для французского стандарта и французского просторечия, несмотря на то, что каждая их этих форм имеет в Квебеке особую, несколько иную форму выражения, отличающуюся от форм французского стандарта, а в некоторых случаях и от форм французского просторечия. В то же время в Квебеке, как и в просторечии Франции, существует местоимение on, которое способно выражать 1-е, 2-е, 3-е л. ед.ч. и мн.ч. Например:

(19) J'ai mon voyage ! On n'est même pas capable de rien faire icitte ! (Tremblay) {on -1- e л. ед.ч. ).

(20) On n'est pas pour coller ça tu-seules ! (Tremblay) (on - 1 - ел. мн.ч.).

(21) Tu peux pas me laisser seule un soir pareil ! On va être quasiment quinze.. (Tremblay) {on-3-е л. мн.ч ).

Местоименная форма ça в Квебеке, как и местоимение on, может выражать значение не только 3-го л. ед.ч., но и 3-го л. мн.ч. и 2-го л. ед.ч. и мн.ч.:

(22) Encore, à midi, j'demande au p'tit d'aller me chercher une livre d'oignons, pis y me revient avec deux pintes de lait ! çji pas de saint grand bon sens ! (Tremblay).

(23) La pudeur, y connaissent pas ça, les Uropéens !... ça s'embrasse à tour de bras au beau milieu d'ia rue ! (Tremblay).

Обраювание форм лица в просторечии Квебека не является регулярным. Так, значение 3-го л. мн.ч может быть выражено как с помощью соответствующего личного местоимения в сочетании с глагольной формой (Г sont là), так и посредством лишь глагольной формы (Sont là). Нерегулярно также употребление форм личного местоимения 1-го, 2-го, 3-го л. ед.ч. je- j', tut', il-y-y'. Сокращенные формы j', t\ y' могут употребляться как перед согласным, так и перед гласным.

(24) Des fois, sont tellement cochonnes, que i'rousis (Tremblay).

(25) Pis si i 'en vois un qui sourit... (Tremblay).

(26) J'ai tout vu, moé. T'étais ben correcte, t'as benfaite ! (Tremblay).

(27) T'sais que Mademoiselle Primeau est payée $12.63 pour présider la fête, à soir... (Tremblay).

(28) Y'est v 'nu rouge comme une tomate, tu comprends ben ! (Tremblay).

Анализируя грамматическую категорию лица, составляющую ядро

содержания семантической категории персональности квебекского просторечия, необходимо отметить, что обозначенная грамматическая категория охватывает всю систему личных, притяжательных и возвратных местоимений. Так, например, личные местоимения je (/',), nous (nous autres, nous aut') явно указывают на 1-е л., притяжательные ton (ta, t'), votre( vot') - на

2-е л. В неопределенно-личном местоимении on не отражена категория лица. Распространенное в квебекском просторечии для передачи значения 1-го, 2-го, 3-го л , форма on раскрывает каждое конкретное значение лица в контексте.

В отличие от местоимений, глагольная лексика не охвачена в большинстве случаев грамматической категорией лица. Лишь немногие формы, например, форма chus, принадлежащая квебекскому просторечию, выражает данную категорию. Формы глаголов III группы sont, vont содержат в себе значение 3-го л. мн.ч. При этом свойственная квебекскому просторечию унификация устных глагольных форм (Je vas вместо je vaisj способствует тому, что рассматриваемая категория не выражается эксплицитно, определить принадлежность к лицу помогает либо контекст, либо приглагольная местоименная форма.

В Заключении содержатся основные выводы диссертационного исследования.

В работе изучены следующие семантические признаки, раскрывающие содержание поля персональности:

1) признак тождества участника сообщаемой ситуации с говорящим; данный признак занимает центральное место в содержании ФСП персональности квебекского просторечия;

2) признак непересечения при указании на слушающего; этот признак выражается в обозначении конкретного, определенного лица, являющегося участником сообщаемой ситуации и, одновременно, слушающим;

3) признак включения при указании на группу лиц, включая говорящего; субъектом ситуации выступает группа лиц, включая говорящего;

4) признак непересечения при указании на группу лиц, включая слушающего;

5) признак непересечения при указании на лицо, не участвующее в акте коммуникации;

6) признак непересечения при указании на группу лиц, не участвующих в акте коммуникации.

Все перечисленные выше признаки актуализируются в просторечии Квебека разнообразными средствами выражения - компонентами ФСП персональности. Исследуемое в просторечии Квебека ФСП имеет сложную структуру, репрезентируемую центром (ядром) и периферией. В центре исследуемого ФСП располагается глагольный префикс, а также основа глагола-сказуемого в случае, если она традиционно представляет только определенное лицо и число, как, например глагольные формы в 3-м л. ед. и мн.ч.

Основная функция выражения семантики лица в просторечии Квебека, существующем в своей устной реализации, на наш взгляд, возложена на редуцированные формы безударных личных местоимений, которые в литературном французском языке выступают в функции подлежащего. Глагольные окончания в большинстве случаев не выражают грамматическое лицо. Личные безударные местоимения в квебекском просторечии редуцируются, утрачивая гласный или согласный вследствие явлений симплификации и потребности в экономии языковых средств, и становятся

принадлежностью глагола, его префиксом. Таким образом, в квебекском просторечии проявляется тенденция к синтетизму, которая не свойственна литературному французскому языку. Этот факт свидетельствует о том, что в просторечии как устной форме существования языка могут проявляться важные грамматические процессы, приводящие к тому, что данная форма речи может получать типологически новую модель в сравнении с литературной формой того же языка.

К компонентам периферии ФСП персональное™ в просторечии Квебека мы отнесли:

1) формы личных местоимений в косвенных падежах и формы притяжательных местоимений;

2) морфолого-синтаксический компонент, выраженный формой возвратного местоимения;

3) синтаксический компонент, который заключается в указании на семантическое лицо в деепричастных конструкциях;

4) интонационно-синтаксический компонент;

5) контекст и речевая ситуация.

Анализ ФСП персональное™ квебекского просторечия приводит нас также к выводу о том, что современное состояние исследуемой языковой системы обусловлено существованием в ней особых тенденций, которые преобразуют состояние этой языковой системы. Обозначенные тенденции находят свое объяснение в истории французского языка, в силу того, что для просторечия характерно обращение к архаизмам, либо обусловливаются совершенно новыми явлениями в языке.

Дапьнейшей перспективой исследования представляется изучение ФСП темпоральное™, залоговое™, аспектуальности в квебекском просторечии.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Привалова Е.А. Категория лица в глагольной системе американских вариантов французского языка / Е.А. Привалова // Язык. Культура. Коммуникация : материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 18-20 апреля 2006 г. : в 3 ч. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2006. - 4.1. - С. 469 - 473.

2. Привалова Е.А. Средства выражения категории лица в американских вариантах французского языка / Е.А. Привалова // Контакты языков и культур на американском континенте : Материалы науч.-практ. семинара / [под. ред. В.Т. Клокова]. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2006. - С. 97 - 103.

3. Привалова Е.А. Функционально-семантическое поле персональности и средства его выражения в русском и французском языках / Е.А. Привалова // Коммуникативные и социокультурные проблемы романо-германского языкознания. -Саратов: Научная книга, 2007. - С. 231 - 236.

4. Привалова Е.А. Особенности обозначения категории лица с помощью местоименных форм в литературно-письменных и просторечных вариантах французского языка на территории Франции и Канады / Е.А. Привалова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - СПб., 2008. - № 24 (55). - С. 248 - 255.

5. Привалова Е.А. Компоненты функционально-семантического поля персоналыюсти в просторечном варианте французского языка в Квебеке / Е.А.Привалова // Ученые записки УлГУ: Актуальные проблемы теории языка, межкультурной коммуникации, краеведческой лингвистики и лингводидактики. Серия Лингвистика. - Ульяновск : УлГУ, 2007. - Выпуск 1 (12). - С.49-51.

6. Привалова Е.А. Особенности выражения грамматической категории лица в функционально-семантическом поле персональное™ франко-квебекского просторечия / Е.А.Привалова // Проблемы канадоведения в российских исследованиях. Саратов: Наука, 2008. - С. 169-175.

Работа № 4 опубликована в изданиях, соответствующих списку ВАК РФ

Подписано в печать 10 11.08 Формат 60x84/16 Гарншура Times New Roman. Усл. п.л 1,0 Тираж 100 экз. Заказ №110/5"/^

Отпечатано в Издательском центре Ульяновскох о государственного университета 432000, г. Ульяновск, ул. Л.Толстого, 42

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Привалова, Евгения Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. КАТЕГОРИЯ ПЕРСОИАЛЬНОСТИ И ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ (ФСП) ПЕРСОНАЛЬНОСТИ.

1.1. Изучение семантической категории персональное™ и

ФСП персональное™ в современной лингвистике.

1.2. Структура ФСП персональности и средства его выражения

1.3. Семантика 3-го лица.

1.4. Взаимодействие ФСП персональности с другими ФСП.

Выводы по Главе 1.

Глава II. СТРУКТУРНЫЕ И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОСТОРЕЧИЯ В ЕГО ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИИ

ЛИТЕРАТУРНОМУ ЯЗЫКУ.

2.1. Характеристика литературного языка.

2.2. Особенности разговорной речи, ее типы.

2.3. Просторечие как нелитературный стиль обиходно-разговорной речи.

2.4. Национальный вариант французского языка в Квебеке.

2.5. Квебекское просторечие.

Выводы по Главе II.

Глава III. ОСОБЕННОСТИ ФСП ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В

КВЕБЕКСКОМ ПРОСТОРЕЧИИ.

3.1. Структура ФСП персональности в квебекском просторечии.

3.1.1. Компоненты ФСП персональности.

3.1.2. Взаимодействие центра и периферии ФСП персональности.

3.2. Грамматическая категория лица — ядро функциональносемантического поля персональности во всеобщем французском языке.

3.2.1. Диахронический аспект исследования функционирования категории лица в системе личных местоимений.

3.2.2. Диахронический аспект исследования категории лица в системе форм притяжательных местоимений.

3.2.3. Функционирование категории лица в системе личных местоимений в современном литературном языке и в просторечии Франции.

3.3. Средства выражения семантических значений ФСП персональности в квебекском просторечии.

3.3.1. Выражение семантического признака тождества при указании на субъект ситуации.

3.3.2. Выражение семантического признака непересечения при указании на слушающего.

3.3.3. Выражение семантического значения включения при указании на группу лиц, включая говорящего.

3.3.4. Выражение семантического значения непересечения при указании на группу лиц, включая слушающего.

3.3.5. Выражение семантического признака непересечения при указании на лицо, не участвующее в акте речи.

3.3.6. Выражение семантического значения непересечения при указании на группу лиц, не участвующих в акте коммуникации.

Выводы по Главе III.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Привалова, Евгения Александровна

Настоящая работа посвящена проблеме функционально-семантического поля (ФСП) персональности в просторечном варианте французского языка на территории Квебека

Наблюдая основные тенденции развития языковых явлений в просторечии, исследователи все чаще обращаются к материалу этой функционально-стилевой разновидности языка. Изучение просторечных форм русского языка представлено в трудах Л.И.Баранниковой, И.В.Шалиной,

A.А.Юнаковской и других известных отечественных лингвистов. Особенностям собственно французского просторечия посвящены работы А.Боша, Ф.Гаде, П.Гиро, И.Жувено, Ф.Карадека, А.Фрея и др. Изучением квебекского просторечия в настоящее время занимается ряд зарубежных и отечественных исследователей. Об актуальности проблем, связанных с данными языковыми явлениями свидетельствуют работы Ш.Бушара, М.-Т.Вине, М.Гладжак,

B.Т.Клокова, П.Лорандо, М.А.Марусенко, Т.Надасди.

Функциональный подход к языку представляет собой важный этап развития современного языкознания. Достижением этого подхода является изучение языка не только как системы фактов, подчиненных определенным правилам взаимодействия в структуре, но и как действующей системы с распределением функций между элементами определенных уровней [Друзина, 2005:6].

В научной литературе ФСП персональности и являющаяся ее грамматическим центром категория лица изучаются на материале многих языков: русского [Теория функциональной грамматики, 1991; Золотова, 1998; Пантелеев, 2000], агглютинативных языков Евразии - финно-угорских, самодийских, тюркских, тунгусо-маньчжурских, палеоазиатских, некоторых кавказских языков [Теория функциональной грамматики, 1991; Шарина, 2001].

Изучению категории лица на материале французского литературного языка посвящены работы В.Г.Гака [Гак, 1998].

Традиционно проблема ФСП персональности изучается в рамках стандартного языка.

Объектом данного исследования является ФСП персональности в квебекском просторечии. Предмет исследования составляют морфологические, синтаксические, морфолого-синтаксические, интонационно-синтаксические, средства выражения ФСП персональности.

Актуальность работы определяется необходимостью изучения грамматических явлений квебекского просторечия, существующего в своей устной реализации.

Грамматическая система просторечия отличается от грамматической системы литературной формы того же языка. В морфо-синтаксическом плане это выражается, прежде всего, в упрощении структуры просторечия, в связи с тем, что для него характерен более узкий, по сравнению с литературным языком, набор функций. Кроме того, данная форма существования языка оказывается менее подверженной ограничениям нормы. В результате порождаются подсистемы, которые в большей степени соответствуют критериям функциональности [Марусенко, 2006:62]. Явления, свойственные просторечию и классифицируемые как неправильные и непрестижные, тем не менее проникают в литературный язык.

Цель работы состоит в изучении структурных и семантических особенностей функционально-семантического поля персональности квебекского просторечия.

Для достижения данной цели предусматривалось решить следующие задачи:

1) систематизировать основные научные подходы к определению ФСП персональности;

2) рассмотреть отношения просторечия и литературного языка;

3) описать структурную специфику ФСП персональное™ в квебекском просторечии;

4) выявить семантические признаки поля персональности, выраженные формами личных, притяжательных местоимений и глагольных окончаний в просторечии Квебека;

5) изучить особенности контекстуального выражения семантических признаков персональности в квебекском просторечии.

Материалом для исследования послужили:

- 7 пьес современного квебекского писателя М.Трамбле, а именно: «Les Belles-soeurs», «А toi, pour toujours, ta Marie-Lou ou quand Michel Tremblay se permet d'esperer par Michel Belair», «En pieces detachees», «Le gars de Quebec», «Sainte Carmen de la Main», «Demain matin Montreal m'attend», «L'effet des rayons gammas sur les vieux garfons». Всего в этих пьесах выявлено 16086 случаев специфической реализации категории персональности в квебекском просторечии. тексты-памятники французской литературы старофранцузского, среднефранцузского и классического периодов.

Методы исследования. Для достижения поставленной цели в работе использовался метод функционально-семантического анализа. Нашли также широкое применение метод компонетного и контекстуального анализа, сравнительно-сопоставительный метод, метод анализа письменных источников.

На защиту выносятся следующие положения:

1) в просторечии появляются такие грамматические формы, которые можно признать типологически новыми моделями по сравнению с соответствующими формами литературного языка;

2) в квебекском просторечии вследствие явлений симплификации и унификации развивается тенденция к синтетизму, не свойственная литературному французскому языку: безударные формы личных местоимений редуцируются и выступают в роли глагольного префикса;

3) в квебекском просторечии возникли существенные изменения на уровне ФСП персональное™, а именно:

- центр ФСП персональное™ в просторечии Квебека представлен глагольным префиксом, либо основой глагола (в отличие от письменной формы литературного французского языка, где ядром рассматриваемого поля являются формы личных местоимений и глагольных окончаний);

- основная функция выражения семантики лица в квебекском просторечии возложена на редуцированные формы безударных личных местоимений.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые выявлены средства выражения ФСП персональности в квебекском просторечии, определена тенденция к синтетизму центрального компонента поля персональности.

Теоретическая значимость исследования определяется его вкладом в разработку проблемы просторечных вариантов полинациональных романских языков в современном мире.

Практическая ценность заключается в возможности использовать выводы данной работы в курсах по романскому языкознанию, а также в спецкурсах по функциональной грамматике французского языка.

Апробация работы проводилась в. форме выступлений и докладов на научно-практических семинарах «Контакты языков и культур на американском континенте» (Саратов, 2006), «Квебек в системе Канадской Федерации» (Саратов, 2008), международной научной конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (Волгоград, 2006), межвузовских научных конференциях «Коммуникативные и социокультурные проблемы романо-германского языкознания» (Саратов, 2007), «Актуальные проблемы теории языка, межкультурной коммуникации, краеведческой лингвистики и лингводидактики» (Ульяновск, 2007). Результаты исследования были опубликованы в сборнике «Известия Российского Государственного

Университета им. А.И.Герцена» (Санкт-Петербург, 2008). По теме исследования опубликовано 6 работ, в том числе в журнале, рекомендованном ВАК.

Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическое поле персональности в просторечном варианте национального языка"

Выводы по Главе III

ФСП персональности в квебекском просторечии и французском литературном языке отличаются по своей структуре. Одинаковые семантические признаки (за исключением местоимения да, которое в просторечии Квебека привносит негативный оттенок отношения к тому или иному субъекту ситуации и которое не свойственно французскому литературному языку) выражаются по-разному компонентами поля персональности. На наш взгляд, в состав центра обозначенного ФСП в квебекском просторечии не входит глагольное окончание. Редуцированная местоименная форма становится частью глагола, глагольным префиксом и основная функция определения семантики лица возложена именно на нее. Данное явление связано с тенденцией французского просторечия к синтетизму. Глагольные окончания унифицированы, подобно французскому просторечию, гораздо в большей степени, чем во французском литературном языке. В квебекском просторечии для выражения семантики лица участвуют морфологические средства, не свойственные французскому просторечию (например, форма [nuzot], [vuzot] и т.д., которые характерны для некоторых других вариантов французского языка, но совершенно в иной синтаксической функции).

В квебекском просторечии, как и в общефранцузской норме, грамматическое лицо часто представлено с помощью безударных форм личных местоимений, которые, в отсутствии глагольного окончания, передающего семантику лица, становятся глагольными префиксами:

J'ai сотте Г impress ion que t 'as pas change de style ! (Tremblay, 1989).

Между безударной формой личного приглагольного местоимения и глаголом во французском языке невозможно вводить другие элементы, это было бы грамматически неправильно. Важной характеристикой данного взаимодействия является препозиция личного безударного приглагольного местоимения по отношению к глаголу. Эти положения справедливы и для квебекского просторечия.

Квебекское просторечие, как и просторечие Франции, стремится к симплификации и способно выражать лицо только с помощью глагольной формы, без помощи личного местоимения, в случае, если форма глагола характерна для одного определенного лица ед. или мн.ч., например, только глагольная форма [с] - est без местоимения может определять 3-е л. ед.ч. ж.р., а sont - 3-е л. мн.ч. и т.д.:

Est paresseuse. Sont belles.

Соотнесенность с категорией лица может быть реализована без помощи личного местоимения также в случае, если глагольная форма употребляется с возвратным местоимением, указывающим на определенное лицо:

M'en vas.

В квебекском просторечии, в отличие от литературного французского языка, личное местоимение может самостоятельно выражать грамматическое лицо без помощи глагольной формы, так как глагольное окончание, в большинстве случаев не несет семантическое значение категории персональности и не выражает грамматическое лицо в предложении. Между тем, для просторечия Квебека характерны случаи самостоятельного употребления глагольной формы без личного местоимения, которые выражают собой семантику персональности (est - форма 3-го л. ед.ч. ж.р., sont - 3-го л. мн.ч. м. и ж.р.).

В предложении, в котором категория лица выражена одновременно личным местоимением и глаголом, по сути два означающих выражают одно значение. Глагольные формы, выражающие категорию лица без помощи личных местоимений, также являются синтетическими формами.

1-е, 2-е, 3-е л. ед. и мн.ч. в формах личных местоимений представлено формами разных слов. Это свойство местоимений квебекского просторечия справедливо также для французского стандарта и французского просторечия, несмотря на то, что каждая их этих форм имеет в Квебеке особую, несколько иную форму выражения, отличающуюся от форм французского стандарта, а в некоторых случаях и от форм французского просторечия. В то же время в Квебеке, как и в просторечии Франции, существует местоимение on, которое способно выражать 1-е, 2-е, 3-е л. ед. и мн.ч. Например:

J'ai топ voyage ! On п 'est тёте pas capable de rien faire icitte ! (Tremblay,

1972 c) (on -1- e л. ед.ч. ).

On n 'est pas pour coller да tu-seules I (Tremblay, 1972 c) (on — 1 - e л. мн.ч.).

Tu рейх pas me laisser seule un soir pareil! On va etre quasiment quinze !

Tremblay, 1972 с) (оп-3-е л. мн.ч.).

Местоименная форма да в Квебеке, как и местоимение on может выражать значение не только 3-го л. ед.ч., но и 3-го л. мн.ч. и 2-го л. ед.ч. и мн.ч.:

Encore, a midi, j 'demande аир 'tit d'aller те chercher ипе livre d'oignons, pis у me revient avec deux pintes de lait! sla Pas de saint grand bon sens !

Tremblay, 1972 c).

La pudeur, у connaissent pas да, les Uropeens ! . ga s'embrasse a tour de bras au beau milieu d'la rue ! (Tremblay, 1972 c).

Образование форм лица в просторечии Квебека не является регулярным. Так, значение 3-го л. мн.ч. может быть выражено как с помощью соответствующего личного местоимения в сочетании с глагольной формой (Y sont la), так и посредством лишь глагольной формы (Sont Id). Нерегулярно также употребление форм личных местоимений 1-го, 2-го, 3-го л. ед.ч.je - j', tu — t', il-y-y'. Сокращенные формы j', t', у' могут употребляться как перед согласным, так и перед гласным.

Des fois, sont tellement cochonnes, que j 'rougis (Tremblay , 1972 c).

Pis sij'en vois un qui sourit. (Tremblay, 1972 c).

J'ai tout vu, moe. T'etais ben correcte, t'as ben faite ! (Tremblay, 1972 c).

T'sais que Mademoiselle Primeau est payee $12.63 pour presider la fete, a soir. (Tremblay, 1970).

Y'est v 'nu rouge comme une tomate, tu comprends hen ! (Tremblay, 1972 a).

Анализируя грамматическую категорию лица, составляющую ядро содержания семантической категории персональности квебекского просторечия, необходимо отметить, что обозначенная грамматическая категория охватывает всю систему личных, притяжательных и возвратных местоимений. Так, например, личные местоимения je (j',), nous (nous autres, nous aut') явно указывают на 1-е л., притяжательные ton (ta, t'), votre ( vot') - на 2-е л. Если говорить о неопределенно-личном местоимении on, то в нем не отражена категория лица. Распространенная в квебекском просторечии для передачи значения 1-го, 2-го, 3-го л., форма on раскрывает каждое конкретное значение лица в контексте.

В отличие от местоимений, глагольная лексика не охвачена в большинстве случаев грамматической категорией лица. Лишь немногие формы, например, форма chus, принадлежащая квебекскому просторечию, выражает данную категорию. Формы глаголов III группы sont, vont, которые характерны и для общефранцузского стандарта, содержат в себе значение 3-го л. мн.ч. При этом свойственная квебекскому просторечию унификация устных глагольных форм (je vas вместо je vais) способствует тому, что в глаголах категория лица не выражается эксплицитно, определить принадлежность к лицу помогает либо контекст, либо приглагольная местоименная форма.

При функционировании грамматической категории лица в квебекском просторечии прослеживается порядок взаимодействия этой категории с другими грамматическими категориями. Прежде всего, в просторечии Квебека, как и в общефранцузском стандарте, грамматическая категория лица сопряжена с грамматической категорией числа. Все формы личных местоимений, выражая значение конкретного лица, при этом обязательно выражают значение ед. или мн.ч. Однако в квебекском просторечии существуют также формы лица, которые могут выступать для разных чисел (что не свойственно общефранцузскому стандарту). Речь идет о местоименных формах 3-го л., которые характерны как для ед., так и для мн.ч. Например, формы у (у'), а могут иметь значение как 3-го л. ед.ч., так и 3-го л. мн.ч. Определить значение числа в таком случае помогает, во-первых, глагольное окончание (глагольная форма): у (a) finis, но у (a) finissent, во-вторых, контекст, когда в устной речи глагольное окончание звучит одинаково для ед.ч. и мн.ч.: Yparle — Yparlent.

Грамматическая категория лица в квебекском просторечии соотносится также с грамматической категорией рода. Однако это соотношение касается лишь 3-го л. ед., реже - мн.ч. Как и в литературном стандарте, в просторечии Квебека существуют формы 3-го л. ед.ч. м.р. (у, у') и ж.р. (а, а, а Г). В 3-м л. мн.ч. форма у может использоваться для обозначения как мужского, так и женского рода, что чуждо французскому литературному языку. Между тем, в квебекском просторечии используется форма а для обозначения 3-го л. мн.ч.

В квебекском, а также в собственно французском просторечии и в литературном французском языке категория лица, выраженная формами личных глагольных окончаний, связана с грамматической категорией времени. Каждому грамматическому времени соответствует собственная форма глагольного окончания, выражающая 1-е, 2-е, 3-е л. ед. или мн.ч. Так, окончание 2-го л. мн.ч. —ez реализуется в настоящем времени Present de l'lndicatif в простом будущем времени Futur Simple и в повелительном наклонении Imperatif. В простом прошедшем времени Imparfait значение 2-го л. мн.ч. передает глагольное окончание -iez. Приведем пример из пьесы М.Трамбле:

J'voudrais pas que vous pensiez que je ne suis pas interesse, mais laissez faire les definitions au telephone, voulez-vous? (Tremblay, 1970). Таким образом, можно говорить о прямой зависимости грамматической категории лица глагольных окончаний от категории времени. Структура поля персональности квебекского просторечия идентична ФСП персональности литературного французского языка. Различия наблюдаются как в содержании, так и в формах выражения, в способах взаимодействия компонентов данного поля. В большей степени в рассматриваемых языковых системах различаются формы личных местоимений в функции подлежащего. Грамматическая основа (категория лица) и семантическая основа поля персональности литературного языка Франции и квебекского просторечия одинаковы. Характер взаимодействия грамматической категории лица в составе ФСП персональности квебекского просторечия с другими грамматическими категориями — лица, числа, рода - несколько отличается от стандартного французского языка. Обнаруживая значительные отклонения от нормы современного французского языка, ФСП персональности и ее грамматическая основа - категория лица - в большинстве случаев проявляет черты, свойственные и собственно французскому просторечию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании проведенного исследования нами были сделаны следующие выводы.

ФСП персональности в квебекском просторечии представляет собой поле, конституируемое во французском языке, распространенном в своем просторечном варианте на территории Квебека. Данное поле сформировано взаимодействующими языковыми средствами (морфологическими, синтаксическими, интонационно-синтаксическими, лексическими, лексико-грамматическими, контекстуальными и их разнообразными сочетаниями), объединенными общностью грамматических функций, принадлежащих к области персональных отношений, т.е. отношений к лицу с позиции говорящего.

В работе были изучены следующие семантические признаки, раскрывающие содержание поля персональности:

1) признак тождества участника сообщаемой ситуации с говорящим; данный признак занимает центральное место в , содержании ФСП персональности квебекского просторечия;

2) признак непересечения при указании на слушающего; этот признак выражается в обозначении конкретного, определенного лица, являющегося участником сообщаемой ситуации и, одновременно, слушающим;

3) признак включения при указании на группу лиц, включая говорящего; субъектом ситуации выступает группа лиц, включая говорящего;

4) признак непересечения при указании на группу лиц, включая слушающего;

5) признак непересечения при указании на лицо, не участвующее в акте коммуникации;

6) признак непересечения при указании на группу лиц, не участвующих в акте коммуникации.

Все перечисленные выше признаки актуализируются в просторечии Квебека разнообразными средствами выражения — компонентами ФСП персональности. Исследуемое поле имеет сложную структуру, репрезентируемую центром (ядром) и периферией. В центре ФСП располагается глагольный префикс, а также основа глагола-сказуемого в случае, если она традиционно представляет только определенное лицо и число, как, например глагольные формы в 3-м л. ед.ч. и мн.ч.

Основная функция выражения семантики лица в просторечии Квебека, существующем в своей устной реализации, на наш взгляд, возложена на редуцированные формы безударных личных местоимений, которые в литературном французском языке выступают в функции подлежащего. Глагольные окончания не выражают грамматическое лицо. Личные безударные местоимения в квебекском просторечии редуцируются, утрачивая гласный или согласный вследствие явлений симплификации и потребности в экономии языковых средств, и становятся принадлежностью глагола, его префиксом. Таким образом, в квебекском просторечии проявляется тенденция к синтетизму, которая не свойственна литературному французскому языку. Этот факт свидетельствует о том, что в просторечии как устной форме существования языка могут проявляться важные грамматические процессы, приводящие к тому, что данная форма речи может получать типологически новую модель в сравнении с литературной формой того же языка. Как правило, для просторечия характерны удаленность от кодифицирующих организаций и ослабление давления литературной нормы. В связи с этим, в просторечии свободно развиваются новые языковые тенденции.

К компонентам периферии ФСП персональности в просторечии Квебека мы отнесли:

1) формы личных местоимений в косвенных падежах и формы притяжательных местоимений;

2) морфолого-синтаксический компонент, выраженный формой возвратного местоимения;

3) синтаксический компонент, который заключается в указании на семантическое лицо в деепричастных конструкциях;

4) интонационно-синтаксический компонент;

5) контекст и речевая ситуация.

Компоненты поля персональности в квебекском просторечии проявляют как сходные, так и различительные черты с литературным французским языком и собственно французским просторечием. Между тем, обнаруживая сходные элементы на уровне формы с подобными явлениями во французском просторечии, а также с американскими вариантами французского языка, содержательная структура в некоторых случаях заметно отличается в квебекском просторечии. В пример можно привести местоименные формы nous-autres, vous-autres, ewc-autres (мы, вы, они), которые свойственны как квебекскому просторечию, так и кадийскому варианту французского языка. В отличие от кадийского варианта, где перечисленные выше формы употребляются в функции безударных личных местоимений в функции подлежащего, в просторечии Квебека данные формы выступают в функции косвенного дополнения, либо в функции подлежащего, выраженного ударной формой личного местоимения.

Анализ ФСП персональности квебекского просторечия приводит нас также к выводу о том, что современное состояние исследуемой языковой системы обусловлено существованием в ней особых тенденций, которые преобразуют состояние этой языковой системы. Обозначенные тенденции находят свое объяснение в истории французского языка, в силу того, что для просторечия характерно обращение к архаизмам, либо обусловливаются совершенно новыми явлениями в языке.

Дальнейшей перспективой исследования представляется изучение ФСП темпоральности, залоговости, аспектуальности в квебекском просторечии.

Список научной литературыПривалова, Евгения Александровна, диссертация по теме "Романские языки"

1. Андреева С.В. Конструктивно-синтаксические единицы устной русской речи / С.В. Андреева. - Саратов, 2005. — 192 с.

2. Баранникова Л.И. Просторечие и литературная разговорная речь / Л.И. Баранникова // Язык и общество / Сарат. гос. ун-т. 1977. - Вып. 4. - С. 5865.

3. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. под ред. Ю.С. Степанова. - М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

4. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл / А.В. Бондарко. -Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1978. -173 с.

5. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст / А.В.Бондарко. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1971. - 115 с.

6. Бондарко А.В. Основы построения функциональной грамматики (на материале русского языка) / А.В. Бондарко // Серия литературы и языка. Том 40. 1981. -№ 6. - С.483-495.

7. Бондарко А.В. О структуре грамматических категорий (Отношение оппозиции и неоппозитивного различия) / А.В. Бондарко // Вопросы языкознания. 1981. - № 6. - С. 17-27.

8. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии / А.В. Бондарко. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1983. - 208 с.

9. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале русского языка / А.В. Бондарко. М. : Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

10. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий и аспектологические исследования / А.В. Бондарко. М.: Языки славянской культуры, 2005. - 624 с.

11. Бондарко А.В. Функциональная грамматика / А.В. Бондарко. — JI. : Наука, Ленинградское отделение, 1984. — 136 с.

12. Бородина М.А. Историческая морфология французского языка / М.А. Бородина. М. : Просвещение, 1965.- 232 с.

13. Брозович Д. Славянские стандартные языки и сравнительный метод / Д. Брозович // Вопросы языкознания. 1967. - № 1. - С. 3-33.

14. Варианты полинациональных литературных языков / Ю.А.Жлуктенко и др.. Киев : Наук. Думка, 1981. - 280 с.

15. Васильева А.Н. О целостном комплексе стилеопределяющих факторов на уровне макростилей / А.Н. Васильева // Функциональная стилистика: Теория стилей и их языковая реализация, Пермь, 1986. — С. 3-12.

16. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике / В.В.Виноградов. М.: Наука, 1975. - 559 с.

17. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов. М., Л. : Учпедгиз, 1947. - 784 с.

18. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов. М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

19. Гак В.Г. Проблема соотношения между родственными языками в функциональном аспекте / В.Г. Гак // Типология сходств и различий близкородственных языков. Кишинев : Штиинца, 1976. - С. 32-40.

20. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка / В.Г. Гак. -М.: Добросвет, 2000. 832 с.

21. Гак В.Г. Теория и практика перевода / В.Г. Гак. М.: Интердиалект, 1999.-454 с.

22. Гак В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1998. - 763 с.

23. Гальперин И.Р. Общие проблемы стилистики / И.Р. Гальперин // Сборник научных трудов МГПИИЯ им. М.Тореза. М., 1973. - Вып. 73. - С. 2735.

24. Головин Б.Н. Введение в языкознание / Б.Н. Головин. М., 2006.222 с.

25. Головин Б.Н. Как говорить правильно : Заметки о культуре речи / Б.Н. Головин. М. : Высшая школа, 1988. - 159 с.

26. Голубева-Монаткина Н.И. Французский язык в Канаде и США / Н.И. Голубева-Монаткина. М. : ДомКнига, 2005. - 192 с.

27. Грамматика русского языка : в 2 ч. / под ред. В.В. Виноградова, Е.С.Истрина. М. : Издательство Академии наук СССР, 1954.

28. Т. 2 : Синтаксис. 1954. - 703 с.

29. Гринева Е.Ф. Словарь разговорной лексики французского языка : на материале современной художественной литературы и прессы / Е.Ф. Гринева, Т.Н. Громова. М. : Цитадель, 2000. - 640 с.

30. Доза А. История французского языка / А.Доза. М.: Издательство иностранной литературы, 1956.-471 с.

31. Долинин К.А. Стилистика французского языка / К.А. Долинин. JI. : Просвещение, 1978. - 344 с.

32. Долинин К.А. Стилистика французского языка / К.А. Долинин. М. : Просвещение, 1987. - 303 с.

33. Домашнев А.И. О некоторых чертах национального варианта литературного языка (к характеристике национальных вариантов современного немецкого литературного языка) / А.И. Домашнев // Вопросы языкознания. -1969.-№ 2.-С. 38-45.

34. Домашнев А.И. Французский и немецкий языки в трехъязыковой структуре современного Люксембурга / А.И. Домашнев // Иностранные языки в школе. 1975. - № 4. - С. 6-10.

35. Друзина Н.В. Широкозначные глаголы бытия и обладания в языках и речи / Н.В. Друзина; под ред. В.Т. Клокова. Саратов: Издательство Саратовского университета, 2005. - 160 с.

36. Есперсен О. Философия грамматики / О. Есперсен. М. : Издательство инстранной литературы, 1958. -404 с.

37. Жукова А.Н. Грамматика корякского языка. Фонетика. Морфология / А.Н. Жукова. Л. : Наука, 1972. - 322 с.

38. Земская Е.А. Наблюдения над просторечной морфологией / Е.А.Земская, М.В. Китайгородская // Городское просторечие: Проблемы изучения : сб. науч. тр. М. : Наука, 1984. - С. 66-102.

39. Земская Е.А. Русская разговорная речь / Е.А. Земская // Вопросы языкознания. 1971. - №5 - С.69-80.

40. Золотова Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А.Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. М. : Филол. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова, 1998. - 524 с.

41. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г.А. Золотова. М. : Наука, 1973. - 351 с.

42. Капанадзе Л.А. Современное городское просторечие и литературный язык / Л.А. Капанадзе // Городское просторечие: Проблемы изучения / под ред. Е.А. Земской, Д.Н. Шмелева. М. : Наука, 1984. - С. 5-12.

43. Клоков В.Т. Словарь французского языка в Канаде. Квебек и Акадия / В.Т. Клоков. Саратов : Изд-во Сарат. Ун-та, 2004. - 524 с.

44. Клоков В.Т. Французский язык в Северной Америке / В.Т. Клоков.-Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2005. 400 с.

45. Князькова Г.П. Русское просторечие второй половины XVIII в. / Г.П. Князькова. Л. : Наука, 1974.-253 с.

46. Кожина М.Н. Стилистика русского языка / М.Н. Кожина. М. : Просвещение, 1993. -221 с.

47. Кожина М.Н. Функциональная стилистика, теория стилей и их языковая реалия / М.Н. Кожина. Пермь: ПГУ, 1986. - 167 с.

48. Копелиович А.Б. Именная категория лица в ее отношении к грамматическому роду: материалы для спец. курса / А.Б. Копелиович. 2-е изд., исправленное. - Владимир : ВГПУ, 1997. - 96 с.

49. Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис / О.А. Лаптева. М.: Наука, 1976.-397 с.

50. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред.

51. B.Н.Ярцевой. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - 685 с.

52. Марусенко М.А. Квебекский язык / М.А. Марусенко. СПб.: Изд-во

53. C.-Петерб. ун-та, 2006. 202 с.

54. Мещанинов И.И. Глагол / И.И. Мещанинов. Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1982. - 272 с.

55. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи / И.И.Мещанинов. Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1978. - 387 с.

56. Морен М.К. Стилистика современного французского языка / М.К.Морен, Н.Н. Тетеревникова. М.: Высшая школа, 1970. - 266 с.

57. Никитевич В.М. Грамматические категории в современном русском языке / В.М. Никитевич. М. : Учпедгиз, 1963. - 246 с.

58. Никитевич В.М. Грамматические категории имени и глагола в русском языке / В.М. Никитевич. Алма-Ата, 1962. - 310 с.

59. Новикова М.Р. Именная категория лица (на материале индоевропейских языков) / М.Р. Новикова. М, 1999. - 22 с.

60. Орлов Г.А. К проблеме границ обиходно-бытовой и современной литературной разговорной речи / Г.А. Орлов // Вопросы языкознания. -1981. -№5.-С.119-128.

61. Пантелеев А.Ф. Полипропозитивное простое предложение: персональность. Темпоральность, таксис : дис. . канд. филол. Наук / А.Ф.Пантелеев. Ростов/ нДону, 2000. - 140 с.

62. Петухова М.В. Особенности функционирования французских глаголов III группы в разговорной речи / М.В. Петухова // Территориальные диалекты и разговорная речь: на материале французского языка. Калинин, 1987.-С. 62-70.

63. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении / А.М.Пешковский. М. : Учпедгиз, 1956. - 511 с.

64. Пиотровский Р.Г. Очерки по стилистике французского языка: морфология и синтаксис / Р.Г. Пиотровский. Л., 1960. - 226 с.

65. Портнова Н.И. Фоностилистика французского языка / Н.И.Портнова. М. : Высшая школа, 1986. - 143 с.

66. Репина Т.А. Сравнительная типология романских языков (французский, итальянский, испанский, португальский, румынский) / Т.А.Репина. — СПб : Издательство С.- Петербургского университета, 1996. 280 с. I

67. Реферовская Е.А. Канадский вариант французского языка / Е.А.Реферовская // Типология сходств и различий близкородственных языков. -Кишинев : Штиинца, 1976. С. 74-79.

68. Реферовская Е.А. Формирование романских литературных языков: Французский язык / Е.А. Реферовская. Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1980.-200 с.

69. Реферовская Е.А. Французский язык в Канаде / Е.А. Реферовская. -Л.: Наука, 1972.-215 с.

70. Русская грамматика / под ред. Н.Ю. Шведовой. М. : Наука, 1980. - 783 с.

71. Рылов Ю.А. Аспекты языковой картины мира: итальянский и русский языки / Ю.А. Рылов. Воронеж, 20003. - 272 с.

72. Рылов Ю.А. Очерки сопоставительного изучения испанского и русского языков / Ю.А. Рылов, Г.А. Бессарабова. Воронеж: Издательско-полиграфический центр Воронежского педуниверситета, 1997. - 188 с.

73. Свиридонова В.П. Le fran9ais tel qu'on le parle / В.П. Свиридонова. -Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2006. 132 с.

74. Сердюк М.А. Категория лица и ее художественные функции в русской народной лирической песне / М.А. Сердюк. Воронеж, 2002. - 201 с.

75. Серебренников Б.А. Общее языкознание / Б.А. Серебренников. М. : Наука, 1970. - 597 с.

76. Сиротинина О.Б. Русская разговорная речь / О.Б. Сиротинина. М. : Просвещение, 1983. - 80 с.

77. Скрелина JT.M. История французского языка / Л.М.Скрелина, Л.А.Становая. М. : Высшая школа, 2001. - 463 с.

78. Сорокин Ю.С. «Просторечие» как термин стилистики / Ю.С.Сорокин // Доклады и сообщения филологического института ЛГУ. Л., 1949.-Вып. 1.-С. 110-114.

79. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков: Проблема структурной общности / под ред. М.С. Кожухова. М. : Наука, 1972.-411 с.

80. Становая Л.А. Введение в скриптологию / Л.А. Становая. СПб : Златоуст, 1996. - 95 с.

81. Становая Л.А. Соотношение устной и письменной речи в разные эпохи языкового развития / Л.А. Становая, Т.Я. Кузнецова. Л., 1990. - 80 с.

82. Степанов Г. В. Объективные и субъективные критерии определения понятия «вариант языка» / Г.В. Степанов // Типология сходств и различий близкородственных языков. Кишинев : Штиинца, 19766. - С. 9-15.

83. Степанов Г.В. Типология языковых состояний и ситуация в странах романской речи / Г.В. Степанов. М. : Наука, 1976а. - 224 с.

84. Степанов Ю.С. Французская стилистика (в сравнении с русской) Текст. / Ю.С. Степанов. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 360 с.

85. Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / под ред. А.В. Бондарко и др.. -СПб. : Наука, 1991. 369 с.

86. Том 2. Москва, Воронеж, 1991. - С. 77-78.

87. Урунова Р.Д. Русские местоимения в функциональном аспекте (синхронно-диахронический анализ) : автореф. дис. . докт. филол. наук / Р.Д.Урунова. Уральск, 2007. - 46 с.

88. Фрей А. Грамматика ошибок / А. Фрей; перевод с фр. Е.Л.Пастернак, Д.В. Сичинавы. М.: КомКнига, 2006. - 304 с.

89. Химик В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен / В.В. Химик. СПб : Филол. фак. С.-Петерб. Гос. ун-та, 2000. - 269 с.

90. Хорошева Н.В. Проблемы социо- и психолингвистики : сб. ст. / Н.В.Хорошева. Пермь, 2004. - Вып. 4.http://psychsocling. narod. ru/horosheva. htm).

91. Чекалина E.M. Язык современной французской прессы: (Лексико-семантические аспекты) / Е.М. Чекалина. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. - 167 с.

92. Шалютин С. М. Язык и мышление . Текст. / С.М.Шалютин. М. : Знание, 1980. - 64 с.

93. Шарина С.И. Персональность и посессивность в эвенском языке / С.И. Шарина. Новосибирск : Наука, 2001. - 94 с.

94. Шахматов А.А. Историческая морфология русского языка / А.А.Шахматов. М.: Учпедгиз, 1957. - 400 с.

95. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка / А.А. Шахматов. М. : Учпедгиз, 1941а. - 285 с.

96. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка / А.А. Шахматов. JI. : Учпедгиз, 19416. - 602 с.

97. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н.Ю. Шведова. М. : Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 377 с.

98. Швейцер А.Д. К вопросу о типологии национальных вариантов языка / А.Д. Швейцер // Типология сходств и различий близкородственных языков. Кишинев : Штиинца, 1976. - С. 21-31.

99. Швейцер А.Д. Литературный английский язык в США и Англии /

100. A.Д. Швейцер. М.: Высшая школа, 1971. - 217 с.

101. Шигаревская Н.А. Очерки по синтаксису современной французской разговорной речи / Н.А. Шигаревская. Л. : Издательство Ленинградского Университета, 1970. - 216 с.

102. Шишмарев В.Ф. Историческая морфология французского языка /

103. B.Ф. Шишмарев. М. : Наука, 1952. - 268 с.

104. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях / Д.Н. Шмелев. М. : Наука, 1977. - 168 с.

105. Щерба Г.М. У истоков системы местоимений французского языка / Г.М. Щерба // Исследования по романской филологии. Л. : Издательство Ленинградского университета, 1978. - С. 35-44.

106. Щерба Г.М. Формирование системы местоимений французского языка / Г.М. Щерба. Л. : Изд-во Ленинградского Университета, 1982. - 112 с.

107. Юдин А.А. Категория лица глагола в современном русском языке : Семантика лица в глаголе / А.А. Юдин. Рязань, 1976. - 154 с.

108. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол / P.O. Якобсон // Принципы типологического анализа языков различного строя. -М., 1972.-С. 95-113.

109. Яковлева Е.В. Категория лица и местоименная система испанского языка / Е.В. Яковлева. СПб : Издательство РГПУ им. А.И.Герцена, 1999. - 99 с.

110. Bauche Н. Le langage populaire. Grammaire, syntaxe et dictionnaire du fran9ais tei qu'on le parle dans le peuple de Paris, avec tous les termes d'argot usuel / H.Bauche. P., 1920. - 256 p.

111. Bauche H. Le langage populaire / H. Bauche. Paris : Payot, 1951. —231 p.

112. Blaise A. Manuel du latin chretien / A. Blaise. Strasbourg, 1955. - 2211. P

113. Blondeau H. Parcours individuels dans deux changements linguistiques en cours en frangais montrealais / H. Blondeau, G. Sankoff, A. Charity // Revue quebecoise de linguistique. Montreal. - Vol. 31. - 2002. - № 1.- P. 13-38.

114. Borodina M.A. Morphologie historique du franfais / M.A. Borodina. JI. : Просвещение, 1965. - 232 с.

115. Bouchard Ch. La langue et le nombril. Histoire d'une obsession quebecoise / Ch. Bouchard. Montreal, 1988. - 296 p.

116. Calvet L.-J. Introduction / L.-J.Calvet // Marges liguistiques. 2003. - № 6. (// http://www.marges-linguistiques.com).

117. Calvet L.-J. Les voix de la ville: Introduction a la sociolinguistique urbaine / L.-J. Calvet. P., 1994. - 309 p.

118. Cappeau P. Les sujets de deuxieme personne a l'oral / P. Cappeau // Langage et societe. Paris : Maison des sciences de l'homme, 2004. - № 108. - P. 75-90.

119. Caradec F. Dictionnaire du fran9ais argotique et populaire / F.Caradec. -P., 1989. -319 p.

120. Cohen M. Histoire d'une langue: Le franfais (des lointaines a nos jours) / M. Cohen. Quatrieme edition. - Paris : Editions sociales, 1973. - 450 p.

121. Dauzat A. Nouveau dictionnaire etymologique et historique / A. Dauzat, J. Dubois, H. Mitterand, Paris : Larousse, 1964. - 804 p.

122. Desirat C. La langue fran?aise au XX-e siecle / C.Desirat, T.Horde. P., 1976. - 138 p.

123. Foulet L. Petite syntaxe de l'ancien frari9ais / L. Foulet. Paris : Librairie ancienne Honore Champion, 1930. - 393 p.

124. Gadet F. «Fran9ais populaire»: un classicateur declassant? / F. Gadet // Marges linguistiques. 2003. - № 6. - (http://www.marges-linguistiques.com).

125. Gadet F. Le fran?ais populaire / F. Gadet. Paris, 1992. - 128 p.

126. Galichet G. Grammaire structural du fran9ais moderne / G. Galichet. -Paris-Limoges : Edition Charles Lavauzelle, 1970. 248 p.

127. Garmadi J. La sociolinguistique / J. Garmadi. Paris, 1981. - 226 p.

128. Gladczak M. Le fran9ais vernaculaire: L'analyse des faits linguistiques a partir des «Belles Soeurs» de Michel Tremblay / M. Gladczak. - Gdansk, 2003. -112 p.

129. Guiraud P. L'ancien fra^ais / P. Guiraud. P. : P.U.F., 1965. - 128 p.

130. Guiraud P. Le fran9ais populaire / P. Guiraud. Paris, 1973. - 127 p.

131. Guiraud P. Le moyen fran9ais / P. Guiraud. Paris : P.U.F., 1966. - 1271. P

132. Jouvenot Y. Le fran?ais non standart / Y.Jouvenot // Иностранные языки в школе. 1995. - № 1304. - P. 56-60.

133. Klokov V. Michel Tremblay, Les belles soeurs / V. Klokov // Parcours quebecois: Introduction a la litterature de Quebec. Cartier, 2007. - P. 107-115.

134. Laurendeau P. «Joual populi, joual dei !»: un aspect de discours epilinguistique au Quebec / P. Laurendeau // Presence francophone, 1990/ № 37. -rhttp://www.yorku.ca/paull/qricles/l 990h.html).

135. Leard J.-M. Grammaire quebecoise d'aujourd'hui : comprendre les quebecisrnes / J.-M. Leard. Montreal: Guerin Universitaire, 1995. - 237 p.

136. Nadasdi T. Variation grammaticale et langue minoritaire: le cas des pronoms clitiques en fran?ais ontarien / T.Nadasdi. Miinchen, 2000. - 158 p.

137. Nyrop Kr. Grammaire historique de la langue fran9aise: Formation des mots / Kr. Nyrop. Copenhague, 1908. - 459 p.

138. Poirier CI. De la defense a la codification du fran9ais quebecois: plaidoyer pour une action concerte / CI. Poirier // Revue quebecoise de linguistique. -Montreal, 1998. -№ 2.-P. 129-150.

139. Pottier B. Theorie et analyse en linguistique / B. Pottier. Paris : Hachette, 1987. - 223 p.

140. Roberge Y. La variation dialectale en grammaire universelle / Y.Roberge, M.-T. Vinet. Montreal : Presses de l'UmversH^ de Montreal, 1989. -143 p.

141. Vinet M.-T. D'un frangais a l'autre : La syntaxe de la microvariation / M.-T. Vinet. Montreal: Editions Fides, 2001.- 195 p.

142. Wartburg von W. Evolution et structure de la langue fimnjaise / W. von Wartburg. Berne, Francke, 1958. - 131 p.1. Источники материала

143. Гринева Е.Ф. Словарь разговорной лексики французского языка / Е.Ф. Гринева, Т.Н. Громова. М. : Цитадель, 2000. - 640 с.

144. Хатисова Т.Г. Хрестоматия по французской литературе XVII века / Т.Г. Хатисова. JI. : Просвещение, 1975. - 280 с.

145. Шигаревская Н.А. Хрестоматия по истории французского языка / Н.А. Шигаревская. J1. : Просвещение, 1975. -277 с.

146. Martini F., Maver G. Histoire de la litterature fran9aise / F. Martini, G. Maver. Milan, 2000.- 264 p.

147. Tremblay M. A toi, pour toujours, ta Marie-Lou ou quand Michel Tremblay se pennet d'esperer par Michel Belair / M. Tremblay. Lemeac, 1971.-951. P

148. Tremblay M. Demain matin Montreal m'attend / M. Tremblay. Ottawa: Lemeac-Les Ed. Marquis Ltee, 1972 a. - 92 p.

149. Tremblay M. En pieces detachees / M. Tremblay. Ottawa: Lemeac, 1972 b. - 93 p.

150. Tremblay M. L'effet des rayons gamma sur les vieux gar?ons / M.Tremblay. Lemeac, 1970. - 71 p.

151. Tremblay M. Le gars de Quebec / M. Tremblay. Ottawa, 1985. - 171 p.

152. Tremblay M. Les belles soeurs / M.Tremblay. Ottawa, 1972 c. - 153 p.

153. Tremblay M. Sainte Carmen de la Main / M. Tremblay. Ottawa : Lemeac, 1989.-91 p.