Функционально-стилистические особенности прозы Р. Даля

Серебрякова, Светлана Георгиевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Функционально-стилистические особенности прозы Р. Даля

Год: 2007
Автор научной работы: Серебрякова, Светлана Георгиевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Функционально-стилистические особенности прозы Р. Даля'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-стилистические особенности прозы Р. Даля"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Серебрякова Светлана Георгиевна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОЗЫ Р. ДАЛЯ

Специальность 10.02.04. - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2007

Диссертация выполнена на кафедре английской филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Масленникова Анна Александровна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Баева Галина Андреевна

кандидат филологических наук, доцент Щемелева Ирина Юрьевна

Ведущая организация:

Ивановский государственный университет

Защита состоится «Ц» ОгфМлЯ 2007 года в ¡В часов на заседании диссертационного совета Д 212.232.48 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., Д. И.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. А.М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9.

Автореферат разослан мд/тй. 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

С.Т. Нефедов

На современном этапе развития лингвистики значительное внимание уделяется проблеме соотношения дискурса и текста, а также вопросам, касающимся множественности интерпретаций художественного произведения, обусловленных особенностями восприятия текста реципиентом. Реферируемое диссертационное исследование посвящено коммуникативному аспекту художественного текста, а также вопросам взаимодействия между читателем как человеком реального мира и художественным текстом как отражением фрагмента реальной действительности, представленным через призму авторской точки зрения.

Актуальность исследования обусловлена интересом лингвистов к тем средствам языка, благодаря которым становится возможным управление восприятием читателя. Не менее актуальными в этой связи являются проблемы использования художественного текста как инструмента игры автора с читателем, намеренной неоднозначности текста, введения скрытых смыслов, организующих весь текст произведения. Антропоцентрический подход, получивший широкое распространение на современном этапе развития лингвистической мысли, уделяет особое внимание человеку и его роли в языке, в связи с чем важную роль в исследованиях подобного рода играет прагматический аспект. Центральным в современной лингвистике становится понятие «человека говорящего», особенностей его мировоззрения и речетворчества (В. И. Карасик, Ю. Н. Караулов, Дж. Гринберг).

Немаловажным аспектом художественного текста детективного жанра, к которому относится проза Р. Даля, также является игровое начало, предполагающее наличие скрытых смыслов в произведении. Особенностью прозы Р. Даля является игра скрытыми смыслами, которые порождаются автором, управляющим восприятием и оценками своих персонажей. Вопросы, касающиеся скрытых смыслов, рассматривались отечественными и зарубежными лингвистами, такими как И. В. Арнольд, А. А. Масленникова, В. Изер, Дж. Лич.

Значительную роль в художественном пространстве также играют концепты места, времени и т. п. Реализация пространственных, временных и др. критериев, определяющих локализацию говорящего, осуществляется посредством дейкгаческих элементов языка. Различные подходы к проблеме дейксиса представлены в работах отечественных и зарубежных исследователей (М. Я. Дымарский, С. В. Крылов, Е, В. Падучева; Э. Бенвенист, К. Бюлер, Дж. Браун, Р. Деклерк, Г. М. Дивальд, Дж. Юль).

Целью данной работы является выявление тех лингвистических средств, с помощью которых в художественном тексте Р. Даля осуществляется управление восприятием читателя и порождаются скрытые смыслы. Для достижения данной цели решаются следующие задачи:

1. Выделение маркеров скрытых смыслов в прозе Р. Даля и их классификация.

2. Установление текстовых единиц, на уровне которых порождаются скрытые смыслы в прозе Р, Даля.

3. Определение механизмов взаимодействия скрытых смыслов на разных уровнях текста.

4. Выявление тех лингвистических средств, с помощью которых автор управляет или даже манипулирует восприятием читателя.

Материалом настоящего исследования послужили рассказы английского писателя Роальда Даля, представителя детективной прозы второй половины XX века. В тексте диссертации подробно рассматриваются 48 рассказов, вошедших в 5 сборников - "Kiss, Kiss", "Over to You", "Switch Bitch", "Someone Like You", "Eight Further Tales of the Unexpected".

Теоретическая значимость и научная новизна работы заключаются в следующем:

- исследование вносит определенный вклад в разработку прагматических аспектов художественного текста, механизмов порождения и интерпретации скрытых смыслов в рамках фикциональной действительности;

- на примере прозы Р. Даля показано, как посредством художественного текста детективного жанра осуществляется управление восприятием читателя.

Теоретическая значимость диссертации заключается в выявлении зависимости между стратегией влияния на восприятие читателя и лингвистическими средствами, реализующими эту стратегию;

- индивидуальный стиль автора реализуется в совокупности высказываний, посредством которых осуществляется «игра в текст» (3. М. Тимофеева). Скрытые смыслы являются основными формами авторской игры с читателем;

- в диссертации впервые выявлены функциональные особенности лингвостилистических приемов в прозе Р. Даля, таких как курсив, комментарии и метатекстовые выражения, содержащие модально-оценочные компоненты, открывающих возможность для множественных интерпретаций;

В работе используются следующие методы: комплексный метод семантического и контекстуального анализа, стилистики декодирования и декодирования скрытых смыслов.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Маркерами скрытых смыслов в художественной прозе Р. Даля являются различные стилистические средства, такие как сильная позиция, графическое выделение, комментарий и т. п.

2. Скрытые смыслы в рассказах Р. Даля могут реализоваться как на уровне отдельных фрагментов высказываний художественного текста, так и на уровне целостного произведения. При этом совокупность скрытых смыслов отдельных фрагментов создает скрытый параллельный текст, взаимодействующий с эксплицитным повествованием.

3. Декодируемый читателем параллельный текст создает предпосылки создания эффекта обманутого ожидания на уровне целостного произведения. Эффект обманутого ожидания является основным стилистическим приемом, используемым Р. Далем. Намеренное введение читателя в заблуждение усложняет интерпретацию текста, одновременно интенсифицируя интерпретационную активность читателя. Р. Даль наводит читателя на решение загадки, не эксплицируя его в тексте произведения.

4. Убавление восприятием читателя, «игра» с ним, осуществляется в произведениях Р. Даля на основании взаимодействия в тексте нескольких субъектов повествования, нарратора и персонажей. Восприятие сообщений как персонажами внутри текста, так и читателем определяется степенью информированности каждого го них.

5. Наличие у высказывания нескольких прагматических установок, каждая из которых адресована конкретному воспринимающему субъекту, делает возможной интерпретацию скрытых смыслов как в рамках художественного произведения (возможного мира) - относительно того или иного субъекта фикциональной действительности, так и за его пределами - на уровне реализации авторской интенции, представленной целостным текстом.

Практическая ценность работы заключается в том, что результаты исследования могут использоваться в курсах лекций по прагматике, стилистике и интерпретации художественного текста, а также на практических занятиях по аналитическому чтению.

Апробация работы. Основные положения диссертации были освещены в докладах на V межвузовской конференции молодых ученых (октябрь 2004 г.), на III Всероссийской научной конференции «Англистика XXI века» (январь 2006 г.) и отражены в 4 публикациях.

Объем и структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав и заключения, а также включает выводы по главам, список источников и библиографию, насчитывающую 160 названий на русском, английском и немецком языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении отражены цели, задачи и методы исследования, актуальность и новизна, теоретическая ценность и практическая значимость представленной на защиту работы. Данный раздел также представляет структуру диссертации и материал исследования.

В первой главе определяются теоретические основы исследования. В результате рассмотрения таких вопросов как соотношение текста, дискурса и

высказывания делается вывод о том, что основной функционально-семантической единицей художественного текста и дискурса является высказывание. Под высказыванием мы вслед за М. М. Бахтиным понимаем единицу речевого общения, не совпадающую со словом или предложением; это реальная единица, которая обладает единством композиции и стиля, отграничена сменой речевых субъектов и кончается передачей слова другому.

Применительно к художественному тексту вопрос о границах высказывания может трактоваться неоднозначно. В качестве высказывания может служить и актуализированное в речи предложение, и многотомный роман. Указанное диалектическое свойство высказывания позволяет рассматривать его и как единицу текста, и как единицу дискурса. Таким образом, все произведение конкретного автора можно рассматривать как законченное высказывание, обращенное к читателю. С другой стороны, автор взаимодействует с читателем через своих героев и нарратора. Последний выступает в качестве посредника между автором и читателем, между реальным и фикциональным миром и обеспечивает единство и целостность повествования (В. Шмид).

В работе использована предложенная М. Л. Макаровым трактовка дискурса, включающая социокультурные, интерактивные стороны языкового общения, одной из форм выражения которого является письменный текст. Данный подход позволяет рассматривать высказывание конкретного автора, представляющее собой художественный текст, в качестве одного го вариантов реализации авторского дискурса в системе отношений «автор - текст -читатель». Таким образом, дискурс писателя рассматривается как совокупность его высказываний, каждое из которых представлено отдельным произведением. В реферируемом диссертационном исследовании данный тип коммуникации обозначен как коммуникативная система первого уровня.

Художественный текст может содержать монологические и диалогические отрезки, представляющие собой коммуникативные акты персонажей, которые могут рассматриваться как дискурс в рамках возможного

мира. Монологические и диалогические фрагменты текста выступают как способ, авторского приближения фикциональной действительности к реальному миру. Приближение читателя к возможному миру осуществляется посредством нарратора, который строит свою систему коммуникации с читателем. Вслед за В. Шмидом в работе выделяются 2 основных типа нарраторов: недиегетический и диететический. Недиегетический наррагор является субъектом повествования и не принадлежит ни реальному, ни фикциональному миру. Наибольшее приближение к реальной действительности реализуется посредством диегетического нарратора, который является одновременно и объектом и субъектом повествования. Особенность данного типа повествователя заключается в возможности обращаться как к действователям фикциональной действительности, так и к читателю текста, которого В. Шмид в рамках коммуникации «нарратор - читатель» обозначает как фиктивного читателя, являющего собой подразумеваемый образ адресата нарратора. Таким образом, нарратор является основообразующей единицей для коммуникативной системы второго уровня.

Высказывания персонажей в рамках художественного пространства представляют собой коммуникативную систему третьего уровня, которая ограничивается рамками возможного мира и позволяет читателю выступать исключительно в роли наблюдателя и косвенного реципиента высказываний говорящих в изображаемом коммуникативном акте.

Посредством взаимодействия высказываний нарратора и других субъектов возможного мира в художественном тексте реализуется игровой компонент. Игровой аспект, особенно в таком жанре как детектив, специфику которого определяет наличие загадки (Н. Н. Вольский), является непреложной принадлежностью текста. Вопросы, касающиеся игры, рассматривались отечественными и зарубежными лингвистами, такими как Л. Витгенштейн, Й. Хейзинга, 3. М. Тимофеева и др.

Рассмотрение игры представляется неполным без обращения к проблеме скрытых смыслов в лингвистике, поскольку игра сама по себе является

скрытым смыслом. Под скрытыми смыслами понимаются «элементы невыраженного содержания, восстанавливаемого адресатом на основании имеющихся в тексте показателей» (А. А. Масленникова). В рамках диссертационного исследования были рассмотрены интенциональные скрытые смыслы, намеренно создаваемые автором для реализации того или иного замысла и являющиеся одним из способов создания обманутого ожидания или подтверждения предположений читателя, иными словами, реалюующие авторскую стратегию «игры в текст». Порождение скрытых смыслов в художественном тексте становится возможным благодаря разнице в объеме информации у различных коммуникантов. Интерпретация прагмасематического компонента высказывания зависит от воспринимающего субъекта, т. е. речь идет о векторной направленности высказывания (термин А. А. Масленниковой). Таким образом реализуется возможность множественности интерпретаций фрагмента текста или целостного текста

Одним из средств реализации скрытых смыслов с помощью нарратора является также способ организации повествования, В работе рассмотрены 2 основных типа повествования, предложенные 3. М. Тимофеевой, - нелинейное объектированное повествование и концентрическое повествование. Нелинейное обьектированное повествование предлагает альтернативные варианты развития событий и до определенного момента не дающие читателю возможности остановить свой выбор на одном из них. Для данного типа характерно удвоение или разветвление повествования, а также наличие точки бифуркации, которая является исходной для последующего альтернативного развития сюжета. Основной характеристикой концентрического повествования является умножение коммуникативных ролей рассказчиков, порождающих сложную коммуникативную структуру, в которой читатель не всегда понимает, которому из участников общения принадлежит то или иное высказывание в тексте.

Любое высказывание, независимо от функции порождающего его субъекта в художественном тексте, характеризуется определенными свойствами. В диссертационном исследовашш показано, что в качестве основы

эгоцентрического аспекта выступает система дейкгаческих средств. Каждый субъект речи строит высказывание, исходя в первую очередь из трех основных факторов, - себя самого и своего положения в пространстве и времени, что в теории К. Бюлера выражается в виде системы ориентации субъекта «я - здесь -сейчас». Таким образом осуществляется указание на положение субъекта речи в пространстве и времени. В работе в качестве основной представлена теория дейксиса Г. М. Дивальд. Автор выделяет в дейктическом процессе указательный и назывной компонент. Указательный компонент включает обратную связь с дейкгаческим центром (далее ДЦ) - исходной точкой отношения, и указание на объект дейксиса - конечную точку. Назывной компонент включает измерение как обозначение вида объекта дейксиса в качестве локального, темпорального, персонального и т.д. объекта и удаленность - обозначение расстояния между объектом дейксиса и ДЦ. Объект дейксиса квалифицируется как близкий (с включенным ДЦ) или не-близкий (с исключенным ДЦ) по отношению к ДЦ.

«Игра в текст» и управление восприятием читателя в прозе Р. Даля основывается на вариации в пределах нормы говорящим дейктических средств, организующих высказывание, благодаря чему открываются дополнительные возможности для интерпретации. Эгоценгричность, как одно из свойств высказывания реализуется посредством специфических лингвистических средств - дейктических элементов языка.

В качестве важного свойства высказывания рассматривается его субъективность. В работе показано, что указанное свойство реализуется в комментарии, который образует текст-код, направляющий читателя на интерпретацию данного текста в соответствии с интенцией автора.

Во второй главе показано, каким образом в прозе Р. Даля осуществляется управление восприятием читателя с помощью различных приемов композиционной организации текста, а также в комментариях разных субъектов повествования. Игровая стратегия автора рассмотрена как скрытый смысл, организующий повествование.

Как показал исследованный материал, способ организации повествования в творчестве Р. Даля является одним из средств авторской «игры в текст» с читателем. Нелинейное объектированное повествование открывает возможности интерпретации, основанные на разветвлении повествования. Некоторый повторяющийся элемент сюжета, с одной стороны, представляется в тексте как естественное явление, но с другой - является стимулом для дальнейшей интерпретационной активности читателя, связанной с прогнозированием развития событий. Благодаря такому способу организации повествования, деятельность читателя по прогнозированию намеренно затрудняется, поскольку в результате удвоения, разветвления повествования в нем возникают элементы хаоса, открывающие возможности для альтернативных интерпретаций. Стратегия авторской игры в прозе Р. Даля основывается на том, чтобы, с одной стороны, направлять читателя в процессе интерпретации, но с другой, наоборот, заставлять его сомневаться и искать другие возможные решения. Так, например, в рассказе "The Way up to Heaven" в качестве повторяющегося элемента сюжета выступает отъезд героини в аэропорт, когда ей приходится возвратиться домой, поскольку рейс отменен из-за нелетной погоды. Точка бифуркации представлена в рассказе фрагментом, в котором героиня, прислушиваясь у двери, решает, поторопить ли вернувшегося в дом супруга или уехать одной: Yes - quite obviously she was listening (курсив R. Dahl). Her whole attitude was a listening one. She appeared actually to be moving one of her ears closer and closer to the door. Now it was right up against the door, and for still another few seconds she remained in that position, head up, ear to door, hand on key, about to enter but not entering, trying instead, or so it seemed, to hear and to analyse these sounds that were coming faintly from this place deep within the house. Вывод о том, что героиня прислушивалась к звукам сломавшегося в доме лифта, становится возможным только по прочтении всего произведения, когда читатель получает возможность сопоставить с приведенным фрагментом скрытый смысл рассказа, заключающийся в том, что на самом деле, стоя под

дверью, героиня решала, спасти застрявшего в лифте мужа или уехать и таким образом совершить умышленное убийство.

Концентрическое повествование характеризуется умножением коммуникативных ролей. Данный способ организации текста достаточно широко распространен в рассказах Р. Даля и отличается разнообразными вариативными (в пределах нормы) способами реализации. Введение нового субъекта повествования создает рассказ в рассказе - указанный прием последовательно используется Р. Далем и реализуется в виде письма, дневниковых записей и т. п., переданных третьему лицу. Кроме того, рассказчик или персонаж может также передавать события, в которых когда-то принимал участие. Усложнение цепочки коммуникативных актов реализуется с помощью специфической организации отношений между рассказом-рамкой и вставной историей. В работе удалось показать, что только первичный рассказчик может напрямую обращаться к читателю. Рассказчики вставных историй замкнуты в фикциональном мире - в качестве их аудитории выступают персонажи основного повествования. Приближение читателя к фикциональной действительности осуществляется также посредством вариативного употребления в пределах нормы дейктических элементов разных измерений.

В ходе исследования практического материала в прозе Р. Даля была выявлена игровая стратегия автора, которая заключается в создании у читателя неуверенности в том, кто является субъектом того или иного высказывания. В рассказах Р. Даля указанные формы смешения коммуникативных актов наблюдаются в повествованиях от лица недиегетического всеведущего наррагора, не принадлежащего миру текста, но обладающего знаниями о мыслях и чувствах персонажей. Анализ иллюстративного материала позволяет сделать вывод о том, что пограничные случаи имеют место в ситуациях описания нарратором мыслей, чувств, ощущений персонажей, представляемых в сочетании с фрагментами внутренней речи описываемого объекта.

В качестве лингвистического средства реализации «игры в текст» в работе также рассмотрен комментарий. Субъектами реализации этой игровой

стратегии являются нарратор и персонажи. Комментарий может представлять информацию о самом тексте (высказывании говорящего) - метатекст, или свидетельствовать о том или ином эмоционально-оценочном отношении говорящего к положению дел. В диссертационном исследовании выявлена зависимость между типом повествующей инстанции и характером и функцией комментария. Метатекст в высказываниях недиегетического нарратора, не принадлежащего миру текста, но обладающего информацией о мыслях и чувствах персонажей, в прозе Р. Даля представлен единичными случаями и реализует функцию структурирования и упорядочивания мыслей (действий и т. д.) субъекта. Комментарий нарратора, относящийся к некоторой представленной в тексте ситуации, может реализовать две функции: разъяснение ситуации, с одной стороны, и ее усложнение, с другой. В качестве примера приведем фрагмент рассказа "The Way Up to Heaven", где сообщается о реакции персонажа на патологический страх супруги опоздать куда-либо: ... but he could have had no excuse for increasing her misery by keeping her waiting unnecessarily. Mind vou. it is by no means certain that this is what he did, yet whenever they were to go somewhere, his timing was so accurate - just a minute or two late, you understand - and his maimer so bland that it was hard to believe he wasn't purposely inflicting a nasty private little torture of his own on the unhappy lady. Так, в комментарии сообщается, что, с одной стороны, нельзя быть уверенным в намеренности поведения героя, но с другой, информация о том, что он появлялся на несколько минут позже, чем необходимо, с непосредственным обращением к фиктивному читателю you understand оставляет вопрос о намеренности поведения героя открытьм.

Те или иные ожидания читателя могут быть обусловлены имплицитным элементом, заложенным в комментарии нарратора. Так, в рассказе Р. Даля "Mrs. Bixby and the Colonel's Coat" героиня обсуждает с мужем свои ежемесячные поездки к тете:

"Just so long as you don't ever expect me to accompany you," Mr. Bixby had said in the beginning.

"Of course not darling," Mrs. Bixby had answered. "After all she is not your aunt. She's mine."

So far so good.

As it turned out, however, the aunt was little more than a convenient alibi for Mrs. Bixby. The dirty dog in the shape of a gentleman known as the Colonel, was lurking slyly in the background, and our heroine spent the greater part of her Baltimore time in this scoundrel's company".

Диалогический фрагмент коммуникации персонажей сопровождается двумя комментариями - внешним комментарием нарратора, направленным на читателя (so far so good - «пока все шло своим чередом»), и внутрификциональным, относящимся к изображаемому миру. Внешний комментарий имплицирует мысль о том, что это временное состояние, и ситуация может измениться, что подтверждается в следующем абзаце приведенного фрагмента, сообщающем о том, что героиня ездила к любовнику.

Диететический наррапгор (который является объектом и субъектом повествования одновременно и в тексте выступает в функции рассказчика) квалифицируется прежде всего как один из персонажей, поскольку является полноценным действователем фикциональной действительности, однако его особое по сравнению с другими персонажами положение заключается в возможности непосредственного обращения к читателю. Употребление метатекстовых выражений в высказываниях диегетического повествователя-рассказчика характерно для случаев, в которых рассказчик представлен непосредственно как автор (последующего) текста. Данные примеры имеют место в творчестве Р. Даля, однако они немногочисленны. Исключительным случаем, обнаруженным в исследуемом материале, является пример метафорического метатекста, имплицирующего мысль о том, что герой сошел с ума. В данном случае комментарий заставляет рассказчика искать разгадку непонятным для него явлениям.

Комментарии в речи персонажей в рассказах Р. Даля могут как сообщать некоторую информацию о говорящем, так и являться средством импликации.

Комментарий во внутренней речи персонажа как средство импликации, как правило, реализует скрытые смыслы на уровне целостного текста, заложенные автором. В данном случае реализуется характерная для творчества Р. Даля ирония по отношению к персонажу, который в ряде случаев оказывается жертвой собственных отнюдь не благих намерений.

В третьей главе рассматриваются механизмы порождения и экспликации скрытых смыслов на разных уровнях текста. Исследование показало, что скрытые смыслы в прозе Р. Даля могут реализоваться в речи различных участников коммуникации и представляются в тексте различными средствами. Так, к авторским средствам создания скрытых смыслов относятся графически отмеченные фрагменты текста и названия произведений.

Исследование показало, что курсив выступает в качестве постоянно используемого Р. Далем маркера скрытых смыслов. Анализ роли курсива позволил выявить следующие его функции:

1) для одних участников коммуникации (например, персонажей) курсив может являться исключительно средством акцентного выделения, в то время как другие (например, читатель) интерпретируют графическое выделение как маркер скрытого смысла. В данном случае представляется целесообразным говорить о векторном расхождении смыслов различных коммуникантов в рамках фикпиональной действительности и / или в коммуникативной системе текст - читатель;

2) авторская игра реализуется также на выделении курсивом элементов, не являющихся маркерами скрытых смыслов. Таким образом, одни и те же лексические единицы могут выступать в разных произведениях (или в интерпретациях разных участников коммуникации в рамках одного произведения) как средство акцентного выделения и / или как маркер скрытых смыслов. Игровой момент реализуется в особой стратегии Р. Даля - функция употребленного в том или ином случае курсива определяется лишь по прочтении всего рассказа, а в процессе чтения читателю дается возможность

только строить предположения и искать подтверждение их истинности или ошибочности в тексте.

Вектор скрытых смыслов в названиях рассказов направлен на читателя. Название произведения относительно персонажа, принадлежащего вымышленной действительности, представляет собой «внешний», недоступный ему элемент, и в ряде случаев является звеном в цепи экспликации скрытых смыслов целостного произведения или имплицирует авторскую иронию по отношению к герою, который становится жертвой собственного злого умысла. Например, название рассказа "Dip in the Pool" (в русском переводе произведение называется «Концы в воду») может подразумевать не только «Погружение в омут», поскольку слово "pool" имеет второе значение -«совокупность ставок (в картах)», благодаря чему название приобретает неоднозначное толкование и реализует иронию автора, направленную на героя. Путешествующий на корабле персонаж, сделав на тотализаторе ставку на низкую скорость перемещения судна, понимает, что у него нет шансов выиграть. Приняв решение прыгнуть за борт в надежде, что потраченное на его спасение время значительно снизит скорость перемещения судна, он не предполагает, что женщина на палубе окажется психически больной и подумает, что ее собеседник решил искупаться.

Скрытые смыслы, возникающие в результате несовпадающих прагматических установок персонажей или нарратора, реализуются главным образом на оппозиции интенциональность высказывания / высказанность интенции и реализуются с помощью таких приемов как интенциональное употребление, интенциональный пропуск текстовых фрагментов, а также в описаниях персонажей и отношений между ними.

Для прозы Р. Даля характерен диалектический принцип в использовании маркеров скрытых смыслов. Так, выделение курсивом, т. е. явный способ привлечения читательского внимания к некоторому элементу противостоит намеренным пропускам элементов, которые декодируются интерпретатором лишь по прочтении целостного произведения.

Под интенциональным пропуском элементов понимается исключительно намеренно скрываемая информация («знал, но не сказал»); в данном случае не принимаются во внимание ситуации, экспликация которых на данном этапе развертывания текста невозможна ввиду отсутствия необходимых знаний о происходящем у воспринимающего (то есть нарратора) для сохранения правдоподобия изображаемого. Интенциональный пропуск элементов составляет оппозицию также интенциональному употреблению фрагментов текста. Экспликация обоих указанных приемов осуществляется на уровне целостного текста В ряде случаев читатель не испытывает недостатка информации из-за пропущенных элементов, а также не квалифицирует интенпдональность фрагментов, введенных автором для порождения скрытого смысла. Реализация игровой стратегии посредством наивного рассказчика является одним из излюбленных приемов Р. Даля. Так, например, в рассказе "Taste" нарратор на общем фоне повествования о сидящих за столом вдруг обращает внимание на стоящую в стороне служанку: I noticed the maid standing in the background holding a dish of vegetables, wondering whether to come forward with them or not. По прочтении рассказа становится понятно, что замешательство служанки было вызвано знанием о том, что герой собирается вести нечестную игру, но она не знала, стоило ли рассказывать об этом именно в тот момент.

Скрытые смыслы в реализации отношений между персонажами возникают там, где взаимодействуют положительные и отрицательные герои. При этом отрицательный герой наделяется положительными или нейтральными характеристиками в речи нарратора (исключение составляет повествование рассказчика о себе), либо негативные черты его характера ставятся под сомнение. Указанный способ представления персонажа реализуется посредством комментария, а также лексических единиц с соответствующей коннотацией. Наблюдения над материалом показали, что именно отрицательный герой («обидчик») в конечном итоге оказывается жестоко наказанным положительным героем («обиженным»).

В заключении отражены основные результаты исследования.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. К вопросу о функционально-коммуникативной единице структуры художественного текста // Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты. Сб. материалов Ш Международной научно-практической конференции, Ч. Ш. - Самара: Самарская гуманитарная академия, 2006. - С. 228-231

2. Описания персонажей в рассказе Роалда Дала "The Way Up То Heaven" // Сборник трудов участников V межвузовской конференции молодых ученых. Часть 1. - Череповец: ЧТУ, 2004. - С. 65-68

3. Скрытые смыслы и игра с читателем в рассказе Р. Даля "The Landlady" // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. Филология, Востоковедение, Журналистика. Ч. 2. - 2007. - С. 37-43

4. Эмотивные смыслы в рассказе Р. Дала "Lamb to the Slaughter" // Традиции в контексте русской культуры. Выпуск 11: Межвузовский сборник научных работ. - Череповец, ЧТУ, 2004. - С. 228-231

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Серебрякова, Светлана Георгиевна

Введение.

Глава 1. Прагмасемантические аспекты художественного текста.

§1. Функционально-семантические единицы текста.

1.1. Предложение и высказывание.

1.2. Высказывание и дискурс.

1.3. Дискурс и текст.

§2. Лингвистические аспекты субъективности высказывания.

2.1. Эгоцентричность высказывания.

2.2. Понятие дейксиса и структура деистического процесса.

2.3. Виды дейксиса - модусы указания.

§3. Высказывание в художественном тексте.

3.1. Автор, нарратор и типы нарратора в художественном тексте.

3.2. Комментарий в высказываниях нарратора.

3.3. Типы повествования как способ авторской «игры в текст» с читателем.

3.4. Векторность высказываний различных коммуникантов возможного мира.

§4. Скрытые смыслы.

4.1. Классификация скрытых смыслов.

4.2. Лингвистические средства реализации скрытых смыслов.

Выводы по главе 1.

Глава 2. Игровые отношения «нарратор - персонаж - читатель - текст» как лингвостилистичекая особенность прозы Р. Даля.

§ 1. Игровой аспект прозы Р. Даля.

1.1. Игровой аспект в нелинейном объектированном повествовании.

1.2. «Эффект головокружения» как игровой аспект концентрического повествования в рассказах Р.Даля.

§ 2. Роль комментария в высказываниях нарратора в прозе Р.Даля.

§ 3. Роль комментария в высказываниях персонажей.

Выводы по главе 2.

Глава 3. Классификация скрытых смыслов в произведениях Р. Даля.

§ 1. Курсив как маркер скрытых смыслов в произведениях Р. Даля.

§ 2. Интенциональное употребление текстовых фрагментов при создании скрытых смыслов.

§ 3. Интенциональный пропуск элементов.

§ 4. Описания персонажей и отношений меиеду ними.

§ 5. Скрытые смыслы в названиях рассказов.

Выводы по главе 3.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Серебрякова, Светлана Георгиевна

На современном этапе развития лингвистики значительное внимание уделяется проблеме соотношения дискурса и текста, а также вопросам, касающимся множественности интерпретаций художественного произведения (термин П. Рикера), обусловленных особенностями восприятия текста реципиентом. Реферируемое диссертационное исследование посвящено коммуникативному аспекту художественного текста, а также вопросам взаимодействия между читателем как человеком реального мира и художественным текстом как отражением фрагмента реальной действительности, представленным через призму авторской точки зрения.

Значительную роль в художественном пространстве также играют концепты места, времени и т. п. Реализация пространственных, временных и др. критериев, определяющих локализацию говорящего, осуществляется посредством дейктических элементов языка. Различные подходы к проблеме дейксиса представлены в работах отечественных и зарубежных исследователей (М. Я. Дымарский, С. В. Крылов, Е. В. Падучева; Э. Бенвенист, К. Бюлер, Дж. Браун, Р. Деклерк, Г. М. Дивальд, Дж. Юль).

1. Выделение маркеров скрытых смыслов в прозе Р. Даля и их классификация.

2. Установление текстовых единиц, на уровне которых порождаются скрытые смыслы в прозе Р. Даля.

3. Определение механизмов взаимодействия скрытых смыслов на разных уровнях текста.

Теоретическая значимость и научная новизна работы заключаются в следующем:

- на примере прозы Р. Даля показано, как посредством художественного текста детективного жанра осуществляется управление восприятием читателя. Теоретическая значимость диссертации заключается в выявлении зависимости между стратегией влияния на восприятие читателя и лингвистическими средствами, реализующими эту стратегию;

На защиту выносятся следующие основные положения:

4. Управление восприятием читателя, «игра» с ним, осуществляется в произведениях Р. Даля на основании взаимодействия в тексте нескольких субъектов повествования, нарратора и персонажей. Восприятие сообщений как персонажами внутри текста, так и читателем определяется степенью информированности каждого из них.

Апробация работы. Основные положения дисрертации были освещены в докладах на V межвузовской конференции молодых ученых (октябрь 2004 г.), на III Всероссийской научной конференции «Англистика XXI века» (январь 2006 г.) и отражены в 4 публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-стилистические особенности прозы Р. Даля"

Выводы по Главе 3

4. Скрытые смыслы как один из способов реализации игрового аспекта представляют собой основную черту прозы Р. Даля и выражаются лингвистическими средствами разных уровней - от графической маркированности в тексте до интенциональног о употребления фрагментов текста, служащих средством экспликации скрытого смысла.

5. Скрытые смыслы на уровне фрагментов текста рассказов Р. Даля реализуются последовательно, формируя у читателя на определенном этапе чтения гипотезу относительно положения дел, которая в дальнейшем подтверждается последующими фрагментами текста.

6. Скрытые смыслы на уровне целостного текста, как правило, представляют собой авторскую игру аспектами разных измерений. С одной стороны (в рамках возможного мира), это экспликация на сюжетном уровне интенционального употребления и пропуска фрагментов текста, а также других особенностей повествования, связанных со скрытыми смыслами, а с другой стороны (на абстрактном уровне), - морально-этический вопрос о том, что в данной ситуации есть добро, а что - зло.

7. Особой сферой реализации скрытых смыслов и авторской игры с читателем являются названия произведений Р. Даля. Как правило, названия представляют собой средство выражения иронии автора по отношению к одному из персонажей или событию, либо в метафорической форме имплицируют ключ к разгадке скрытого смысла всего произведения.

Заключение

В задачи диссертационного исследования входило изучение механизма порождения и экспликации намеренно создаваемых автором в рамках малого жанра - рассказа - скрытых смыслов в произведениях Р. Даля.

В качестве функционально-коммуникативной единицы повествовательного нарратива мы рассмотрели высказывание. Были указаны основные лингвистические характеристики высказывания, свидетельствующие о его эгоцентричности, т. е. деистические указатели. В результате исследования был сделан вывод о том, что дейктики, как указание на то, каким образом говорящий оценивает себя и свою локализацию в пространственно-временном континууме, в рассказах Р. Даля могут свидетельствовать о смене повествующей инстанции в художественном пространстве. Соотнесение высказывания со структурой дискурса, которым является художественный текст, предлагает несколько вариантов установления границы высказывания, при каждом из которых, однако, будет сохраняться один их основных признаков границы высказывания - смена речевого субъекта. Мы рассматриваем коммуникативные системы трех уровней.

Целостный текст представляет собой высказывание автора, обращенное к читателю в системе коммуникации «автор - текст - читатель» (коммуникативная система первого уровня). Текст является отражением реального мира, преломленным через призму сознания автора, и представляет собой фрагмент возможного мира. Нарратор, являясь промежуточным, опосредующим звеном между фикциональным и реальным миром, между автором и читателем, строит свою коммуникативную систему с читателем и либо обращается к читателю непосредственно, если выступает в роли рассказчика, от лица которого ведется повествование, либо присущая ему (как и любому говорящему) субъективность реализуется исключительно посредством модально-оценочных компонентов, представленных в высказываниях. Таким образом, нарратор является основообразующей единицей для коммуникативной системы второго уровня. Высказывания персонажей в рамках художественного пространства представляют собой коммуникативную систему третьего уровня, которая ограничивается рамками возможного мира и позволяет читателю выступать исключительно в роли наблюдателя и косвенного реципиента высказываний говорящих в изображаемом коммуникативном акте.

В ходе исследования в прозе Р. Даля были обнаружены смешанные формы коммуникации второго и третьего уровня, когда читатель затрудняется в определении субъекта речи того или иного высказывания. В рассказах Р. Даля указанные формы смешения коммуникативных актов нескольких уровней наблюдаются в повествованиях от лица недиегетического всеведущего нарратора, не принадлежащего миру текста, но обладающего знаниями о мыслях и чувствах персонажей. Рассмотренные пограничные случаи имеют место в ситуациях описания нарратором мыслей, чувств, ощущений персонажей, представляемых в сочетании с фрагментами внутренней речи описываемого объекта.

Возникающие в результате расхождения векторной направленности высказывания скрытые смыслы являются одним из способов авторской игры с читателем. В настоящей работе были исследованы интенциональные, т. е. намеренно создаваемые в тексте скрытые смыслы.

Исследование скрытых смыслов в данной работе проводилось прежде всего с точки зрения коммуникации «автор - текст - читатель», поэтому были рассмотрены интенциональные скрытые смыслы, создаваемые автором и нарратором. Указанные субъекты порождения скрытых смыслов были выбраны по следующим причинам: 1) автор владеет полной и достоверной информацией о причинах, мотивах, исходе описываемых событий; 2) нарратор является посредником между автором и читателем, позволяя автору погружать читателя в фикциональную действительность и давая возможность каждому из них «играть в текст». Кроме того, нарратор в функции рассказчика имеет возможность непосредственно обращаться к читателю. Практические наблюдения показали, что рассказчик в ряде случаев выступает в роли комментирующего и оценивающего события, но наивно воспринимающего их. Таким образом, в качестве основной характеристики «игры в текст» в рассказах Р. Даля мы рассмотрели наивность диегетического нарратора, искренне рассуждающего о том, что он видит, но не всегда понимающего причину тех или иных поступков героев и событий. Благодаря такому способу выражения нарратора в тексте возникает расхождение векторной направленности высказывания, что приводит к появлению скрытых смыслов. Второй основной характеристикой игрового аспекта прозы Р. Даля является повествование недиегетического нарратора, который, в противоположность диегетическому (рассказчику) скрывает часть информации, стимулируя деятельность читателя по прогнозированию дальнейшего развития событий и стремление эксплицировать скрытый смысл.

Скрытые смыслы в рассказах Р. Даля реализуются с помощью различных средств и приемов. Мы рассмотрели курсив в качестве маркера скрытых смыслов, интенциональное употребление текстовых фрагментов при создании скрытых смыслов, интенциональный пропуск элементов, импликацию отношений между персонажами, которая впоследствии становится объяснением тех или иных их поступков и скрытые смыслы в названиях рассказов.

В результате наблюдений над материалом мы пришли к выводу, что определенный способ реализации скрытого смысла в прозе Р. Даля находит свое выражение только на одном из двух приведенных уровней - либо на уровне автора, либо на уровне нарратора.

Так, порождаемые автором скрытые смыслы находят свое отражение в тексте посредством графического маркера - курсива, поскольку графическая отмеченность не имеет реализации в возможном мире как фрагменте изображаемой действительности, к которой относится нарратор, но может служить указанием создателя текста (автора) на модальный и оценочный элемент высказывания, экспрессивность, неоднозначное толкование выделенного элемента и т. д. Также средством порождения скрытых смыслов автора является название произведения, имплицирующее иронию автора по отношению к одному из объектов повествования. Импликация в названии создается с помощью цитации или метафоры. Кроме того, скрытые смыслы автора находят свое выражение на уровне целостного художественного дискурса (который, по сути, является авторским высказыванием), поскольку в каждом рассказе Р. Даля заключается морально-этическая проблема, касающаяся относительности добра и зла и акцентирующая внимание на человеческих пороках.

Скрытые смыслы на уровне нарратора находят свое выражение в прозе Р. Даля в интенциональном пропуске элементов повествования и в описаниях отношений между персонажами. Возникновение скрытых смыслов в указанных случаях осуществляется благодаря наличию комментария в высказываниях нарратора, с одной стороны, направляющего умозаключение читателя, но с другой, благодаря модальным компонентам, свидетельствующего о неуверенности говорящего в истинности того, о чем он сообщает. Использование стратегии намека также стимулирует читателя к поиску новых смыслов и их последующей экспликации.

На наш взгляд, коммуникативные возможности художественного дискурса, обусловленные наличием в нем интенциональных скрытых смыслов, имеют дальнейшие перспективы развития и еще ждут своего исследователя.

Список научной литературыСеребрякова, Светлана Георгиевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Абакарова Н. М. Языковая игра в семантическом пространстве текста // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры. М, 2006. С. 201206

2. Агапова С. Г. Прагматические особенности английской диалогической речи. Ростов-на-Дону, 2002

3. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб., 1994

4. Арнольд И.В. Оценочность комментария в устной речи и тексте // Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: Сборник статей. СПб., 1999.-С. 259-269

5. Арутюнова Н.Д. Диалогическая модальность и явление цитации // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М, 1992.-С. 52-78

6. Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М, 1990.-С. 136-137

7. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М., 1976

8. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988

9. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М. 1999.

10. Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. М., 1978. С. 442-449

11. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика. Семиотика языка и литературы. М., 1983. - С. 306 - 349

12. Бахтин М.М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук. СПб, 2000

13. Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т.6. Проблемы поэтики Достоевского. М, 2002

14. Белянин В. П. Введение в психолингвистику. М, 1999

15. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. М, 1988

16. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 2002

17. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. М., 2000

18. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка. М., 1990

19. Бурлакова В. В. Дейктические категории в тексте // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Л., 1988. С. 85-92

20. Бюлер К. Теория языка. М., 1993

21. Васильев Л. М. Речевой смысл предложения как результат взаимодействия языкового и неязыкового знания // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Л., 1988. С. 5 -10

22. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста. М., 1978. - С. 402 - 421

23. Вежбицка А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999

24. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971

25. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980

26. Витненнгтейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958

27. Вольф Е. В. Функциональная семантика оценки. М., 1985

28. Выготский Л. С. Мышление и речь. М., 1996

29. Гак В. Г. Языковые преобразования. М., 1998

30. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981

31. Гатинская Н. В. Взаимодействие подлинного и игрового начала в языке и художественных мирах // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры. М., 2006.-С. 255-260

32. Гаузенблаз К. О характеристике и классификации речевых произведений // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста. М., 1978. -С. 57-78

33. Гринберг Дж. Антропологическая лингвистика. Вводный курс. М., 2004

34. Гришина О. Н. Прагмасемантические аспекты непредсказуемости // Семантика и прагматика текста: Межвузовский сборник научных трудов. Барнаул, 1997.-С. 27-31

35. Дейк Т. А. ван. Язык, познание, коммуникация. М., 1990

36. Дешериева Т.И. Субъектно-объектные отношения в разноструктурных языках. М., 1985

37. Дмитриева А. Г., Хомякова Е. Г. Внутренняя речь как форма коммуникации//Проблемы когнитивной семантики. СПб., 2002. С. 8-16

38. Донецких JI. И. Слово и мысль в художественном тексте. Кишинев, 1990

39. Дымарский М. Я. Проблемы текстообразования и художественный текст: На материале русской прозы XIX-XX века. М., 2006

40. Дымарский М.Я. Текст дискурс - художественный текст // Текст как объект многоаспектного исследования: Сб. ст. науч.-метод. Семинара «Textus». Вып. 3. Ч. 1. СПб.; Ставрополь, 1998. С. 32-66

41. Ейгер Г. В. Механизмы контроля языковой правильности высказывания. Харьков, 1991

42. Жданова JI. М. Эмоциональная функция текста и текстовые единицы эмотивной семантики // Смысл текста в процессе коммуникации. Выпуск 363. М., 1990.-С. 68-77

43. Залевская A.A. Некоторые проблемы теории понимания текста // Вопросы языкознания. 2002. №2. С. 62 - 71

44. Имплицитность в языке и речи / Е. Г. Борисова и др.; Отв. ред. Е. Г. Борисова и Ю. С. Мартемьянов. М, 1999

45. Каменская О. JI. Текст и коммуникация. М., 1990

46. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002

47. Карасик В. И. Язык социального статуса. М., 1992

48. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987

49. Кацнельсон С. Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М., 2001

50. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000

51. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 1984

52. Комлев Н. Г. Слово в речи: Денотативные аспекты. М., 1992

53. Кошелев А. Д. Что лежит в основании языковой категории «игра»: частные признаки (Витгенштейн, Лакофф) или общее значение (Хёйзинга, Вежбицкая)? // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры. М., 2006.-С. 493-534

54. Кронгауз М. А. Семантика. М., 2005

55. Крылов С.А., Падучева Е.В. Дейксис // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992. С. 154-237

56. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986

57. Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике (Обзор) // Дискурс, речь, речевая деятельность: Функциональные и структурные аспекты: Сб. обзоров. М., 2000. С. 7-25

58. Кубрякова Е. С. О типах дискурсивной деятельности // Вестник МГЛУ. Выпуск 478. М., 2003. С. 5-10

59. Кубрякова Е. С. и др. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М., 1991

60. Кулибина Н. Б. Учить читать художественную литературу надо не только иностранцев // Мир русского слова. 2003. № 2. С. 92-97

61. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика. М., 2003

62. Лакофф Дж. Женщины, огоно и опасные вещи. Что категории языка говорят нам о мышлении. М., 2004

63. Леонтьев А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста / Отв. ред. Г.А. Золотова. М., 1979.-С. 18-36

64. Леонтьев А. А. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977.

65. Леонтьев А. А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 2003

66. Лотман Ю. М. Избранные статьи. Статьи по семиотике и типологии культуры, т. I, Таллинн, 1992

67. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970

68. Лурия А. Р. Язык и сознание. М., 1998

69. Макаров M.JI. Коммуникативная структура текста. Тверь, 1990

70. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М., 2003

71. Манерко Л. А. Когнитивная лингвистика, дискурс и развитие теории словосочетания // Вестник МГЛУ. Выпуск 478. М, 2003. С. 51-60

72. Масленникова A.A. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. СПб., 1999

73. Маслова В. А. Когнитивная лингвистика. Минск, 2005

74. Медарич М. Автобиография/Автобиографизм // Автоинтерпретация: Сборник статей. СПб, 1998. С. 5-32

75. Мельчук И. А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл Текст». М„ 1999

76. Миллер Л.В. Элементы структуры художественного дискурса (к проблеме описания) // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2002. Вып. 1. С. 71-78

77. Миловидов В. А. От семиотики текста к семиотике дискурса. Тверь, 2000

78. Молчанова Г. Г. Семантика художественного текста. Ташкент, 1988

79. Мораняк Н. (Авто)тематизация как форма осуществления текста-кода и экспериментальные жанры. /Автоинтерпретация: Сборник статей. СПб, 1998.-С. 176-186

80. Москальская О.И. Грамматика текста. М, 1981

81. Москальчук Г. Г. Структура текста как синергетический процесс. М, 2003

82. Мусаева Г. Ф. Роль категории модальности в реализации прагматических установок в художественном тексте (на материале аноглоязычной литературы): автореферат канд. дис. Баку, 1991

83. Нечаева O.A. Функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение). Улан-Удэ, 1974

84. Никитина И. Н. Система языковых средств выражения утвердительного умозаключения (на материале английского и русского языков): автореферат канд. дисс. М, 1994

85. Николаева Т. М. Семантика акцентного выделения. М, 1982

86. Николаева Т. М. Текст // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.-С. 507

87. Николаева Т. М. Функции частиц в высказывании. М., 1985

88. Новосельцева О. А. Высказывания, выражающие оценку истинности чужого сообщения (на материале современного английского языка): автореферат канд. дис. СПб., 1997

89. Норман Б. Ю. Грамматика говорящего. СПб., 1994

90. Одинцов В.В. О языке художественной прозы. М., 1973

91. Одинцов В. В. Стилистика текста. М., 2006

92. Откупщикова М. И. Модальный компонент семантики текста // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Л., 1988. С. 89 -92

93. Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985

94. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996

95. Пономаренко Е. В. Функциональная системность дискурса (на материале английского языка). М„ 2004

96. Поспелова А. Г. О допольнительных коммуникативно-прагматических функциях высказывания в английском языке // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Л., 1988. С. 53 57

97. Потапова Р. К., Потапов В. В. Язык, речь, личность. М., 2006

98. Походня С. И. Языковые виды и средства реализации иронии. Киев, 1989

99. Прието А. Из книги «Морфология романа» // Семиотика. Семиотика языка и литературы. М., 1983. - С. 370 - 399

100. ЮО.Радбиль Т. Б. Концепт игры в аномальном художественном дискурсе // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры. М., 2006. С. 308316

101. Радзиевская T.B. Текстовая коммуникация. Текстообразование // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992.-С. 79-110

102. Реферовская Е. А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте. Л, 1989

103. Реферовская Е.А. Лингвистические основы структуры текста. Л., 1983

104. Рикер П. Конфликт интерпретаций (очерки о герменевтике). М, 1995

105. Романова Н.Л. Автор повествователь - протагонист в субъективированном повествовании // Проблемы когнитивной семантики. СПб,2002.-С. 142-149

106. Руднев В. Прочь от реальности: исследования по философии текста. II. М, 2000

107. Сандажиева С. А. Семиотические аспекты заголовка короткого рассказа. Элиста, 1993108:Сартр Ж.П. Что такое литература? СПб, 2000

108. Селиверстова О. Н.Местоимения в языке и речи. М, 1988

109. Силаев В.В. Зачин литературного произведения и его текстоорганизующая роль: канд. дис, Москва, 1997

110. Сорокин Ю. А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М., 1985

111. Сотникова А.Л. Фактор реципиента и способы его экспликации в различных типах текста // Языковые единицы в речевой коммуникации. Л, 1991.-С. 105-117

112. Степанов Ю.С. В мире семиотики // Семиотика. Семиотика языка и литературы. М., 1983. С. 5 - 36

113. Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразований. Вступ. стат. // Бенвенист Э. Общая лингвистика. М, 2002. С. 5-16

114. Стречень Л.Л. Композиционно-речевые формы в драматургии В. Шекспира (на материале батальных сцен): автореферат канд. дис. СПб, 2003

115. Ступина И. Ю. Особенности функционирования рематических компонентов высказывания в тексте // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Д., 1988. С. 97-102

116. Сусов И. П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система // Языковое общение: процессы и единицы: межвуз. сб. науч. тр. Калинин, 1988. С. 7-13

117. Телень М.П. Изображение пространства в разных типах текстов (на материале художественных, научно-популярных и научных текстов): автореферат канд. дис. Минск, 1995

118. Тимофеева З.М. Рефлексивная игра в современном художественном тексте. СПб., 2004

119. Тодоров Ц. Семиотика литературы // Семиотика. Семиотика языка и литературы. М., 1983. С. 350 - 354

120. Успенский Б.А. Семиотика искусства. М., июль 1995

121. Уфимцева Н. В. Прождение речевого высказывания: психолингвистический аспект моделирования // Общение. Текст. Высказывание. М., 1989.-С. 157-173

122. Филиппов К. А. Лингвистика текста: Курс лекций. СПб., 2003

123. Харвег Р. Редуцированная речь // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лингвистика текста. М., 1978. С. 388-401

124. Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М., 2004

125. Хомякова Е. Г. Эгоцентризм речемыслительной деятельности. СПб., 2002

126. Цурикова Л. В. Проблема естественности дискурса в межкультурной коммуникации. Воронеж, 2002

127. Чаковская М. С. Текст как сообщение и воздействие. М., 1986

128. Чахоян Л. П. Речемыслительные процессы и значение высказывания // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Л., 1988. С. 1015

129. Чернявская В. Е. Дискурс как объект лингвистических исследований // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. СПб, 2001. С. 1122

130. Ш.Шатуновский И. Б. Семантика предложения и нереферентные слова: Значение, коммуникативная перспектива, прагматика. М, 1998

131. Шевякова В. Е. Сверхфразовое единство // Лингвистический энциклопедический словарь. М, 1990. С. 435

132. Шмид В. Нарратология. М, 2003

133. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Книга первая: О познании. М, 1995

134. Booth W. С. The Thetoric of Fiction. Chicago, 1961

135. Brinker К. Linguistische Gesprächsanalyse: Eine Einführung. Berlin. 1989

136. Brinker K. Linguistische Textanalyse: Eine Einführung in Grundbegriffe und Methoden. Berlin, 1997

137. Brown G, Yule G. Discourse Analysis. Cambridge, 1983

138. Declerck R. Tense in English: Its Structure and use in Discourse. London and New York, 1991

139. J. Dietze. Texterschliessung: Lexikalische Semantik und Wissensrepräsentation. München, 1994

140. Diewald G. M. Deixis und Textsorten im Deutschen. Tübingen, 1991

141. Ermert K. Briefsorten: Untersuchungen zur Theorie und Empirie der Textklassifikation. Tübingen, 1979

142. Finlay M. The Potential of Modern Discourse. Bloomington, 1990

143. Harder P. Functional Semantics. A Theory of Meaning, Structure and Tense in English. Berlin, New York, 1996

144. Harnisch H. Schmidt W. Kommunikationsplaene und Kommunikationsvervahren der Rhetorischen Kommunikation // Rede -Gespraech Discussion. Leipzig, 1979. - S. 40 -58

145. Iser W. Prospecting: From Reader Response to Literary Anthropology. Baltimore and London, 1989

146. Leech G. Principles of Pragmatics. London and New-York, 1984

147. Lux F. Text, Situation, Textsorte:Probleme der Textsortenanalyse, dargestellt am Beispiel der britischen Registerlinguistik. Tübingen, 1981

148. Lyons J. Language, Meaning and Context. London, 1981

149. Searle J. Expression and Meaning: Studies in the Theory of Speech Acts. New York, 1981

150. Schmidt U. Gebrauchsanweisungen Form und Struktur. Bonn, 1996

151. Vater H. Einführung in die Textlinguistik. Struktur, Thema und Referenz in Texten. München, 19921. Электронные источники

152. Вепрева И. Т. Что такое рефлексив? Кто он, homo reflectens? http://proceedings.usu.ru / proceedings/?base=mag/0024(01052002)&xsln=showArticle.xslt&id=al 7&do c=. /content.jcp

153. Ветчинкина З.М. Герменевтика как способ толкования скрытого смысла текста, http://www.bukvi.ru/statl/stat79.html

154. Вольский Н. Н. Детектив как модель диалектического мышления. http://metodolog.ru/00926/00926.htm

155. Демьянков В. 3. «Субъект», «тема», «топик» в американской лингвистике последних лет. http://infolex.ru/IZV479.html

156. Католическая энциклопедия. http://www.ecat.francis.ru/AA/Agnus.html

157. Кулйбина Н. Б. Художественный дискурс как актуализация художественного текста в сознании читателя. http://gramota.ru/mirrs.htm7problem03 .htm

158. Шаховский В.И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации, http://www.russcom.ru/rcabiblio/sh/shakhovsky04.shtml

159. Шерстобитов С.В. Центр значимости как компонент анализа субъективного смысла высказывания. http://www.google.com/search?q=cache:6kltZJ9NEtcJ:www.tol.tversu.ru/M4Sherstobitov.doc+focus+of+empathy+in+1^ 255

160. Список использованных словарей

161. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990

162. The New International Webster's Comprehensive Dictionary of the English Language. Köln, 20041.

163. Булгаков М. А. Собачье сердце. М., 1989

164. Dahl R. The Collected Short Stories. Penguin Book. 2001