автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Функциональный анализ падежных форм и предложно-падежных конструкций

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чеботарева, Наталия Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. ПРОБЛЕМЫ ОПИСАНИЯ ПАДЕЖНОЙ СИСТЕМ ЯЗЫКА.

§ I. Описания типа "от формы - к употреблению".

§ 2. Описания типа "от употреблений - к системе форм".

§ 3. Выводы.

Глава П. ОБОСНОВАНИЕ КОММУНИКАТИВНО-ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ МЕТОДИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПАДЕЖНЫХ ФОРМ И ПРЕЛДОЖНО-ПАДЕЖНЫХ

КОНСТРУКЦИЙ.

§ I. Обусловленность структуры предложения - высказывания структурой акта речевой коммуникации

§ 2. Определение коммуникативно-обусловленных функций падежных форм . 71 '

§ 3. Основные этапы выявления коммуникативно-обусловленных системных характеристик падежных форм и предложно-падежных конструкций

§ 4. Выводы.

Глава Ш. СИСТЕМА ПАДЕЖНЫХ ФОРМ И ПРЕДЛОЖНО-ПАДЕЖНЫХ КОНСТРУКЦИЙ

§ I. Выведение первичных системных оппозиций падежных форм и предлокно-падежных конструкций на основе относительной частотности их противопоставлений в предложно-падежных моделях

§ 2, Системно-функциональные характеристики падежных форм и предложно-падежных конструкций.

§ 3. Полная системная характеристика падежных форм и предложно-падежных конструкций. Функциональныв статус предложно-падежных конструкций . 134 *

§ 4. Вторичные системные противопоставления падежных форм и предлокно-падежных конструкций. Объяснение некоторых фактов формального устройства системы на основе вторичных противопоставлений

§ 5. Система падежных форм и предлокно-падекных конструкций как единая иерархически организованная функциональная система . 149 *

§ 6. Объяснение некоторых современных употреблений падежных форм и предложно-падекных конструкций с точки зрения их коммуникативно-функциональных характеристик . 161 •

§ 7. Выводы.

ЗАКЛШЕНИЕ.

Введение диссертации1984 год, автореферат по филологии, Чеботарева, Наталия Евгеньевна

Настоящая работа представляет собой опыт исследования падежных форм и предложно-падекных конструкций как единой функциональной системы, сложившейся в условиях речевой коммуникации и ориентированной на её потребности. При этом системно-значимые характеристики падежных форм и предложно-падежных конструкций выводятся из их противопоставлений друг другу в структуре предложения, интерпретируемых на основе противопоставлений структурных компонентов речевого акта.

Актуальность работы определяется тем, что изучение языка в его целостности с учётом его реального функционирования в обществе составляет одну из главных линий современных исследований (Колшанский,19796:51). В диссертации рассматриваются некоторые не нашедшие однозначного решения вопросы коммуникативной теории, например: какие экстралингвистические категории считать релевантными для построения системы, как структурно представить ситуацию, сопоставимую с высказыванием, в каких лингвистических механизмах проявляются эти категории. На данном этапе развития коммуникативной теории ощущается недостаток в конкретных исследовательских методиках, разработанных с её позиций, в связи с этим реферируемая работа актуальна также и тем, что в ней разработана самостоятельная методика функционального анализа с позиций коммуникативной теории.

Научная новизна работы состоит в том, что с позиции коммуникативного подхода в ней исследован целостный фрагмент языковой системы, а именно система падежных форм и предложно-падежных конструкций, при этом разработана методика анализа, в которой учтены теоретические и методологические положения функциональной грамматики, понимаемой нами как коммуникативно-функциональная грамматика. Новым в диссертации является также то, что коммуникативная обусловленность падежных форм и предложно-падежных конструкций раскрывается в результате исследования их номинативных, предикативных и антропориентационных свойств в составе предложения-высказывания. При этом номинация, преди-^ \ кация и антропориентация выступают как функциональные соответствия между структурой акта коммуникации и структурой предложения-высказывания, внутри которого падежные формы и предлож-но-падежные конструкции по совокупности функциональных характеристик получают значения, сопоставимые с компонентами речевого акта. Таким образом функциональные свойства падежных форм и предложно-падежных конструкций впервые исследуются в связи со структурой самого речевого акта. Взаимосвязи падежных форм' и предложно-падежных конструкций в предложении-высказывании рассматриваются только как противопоставления, которые и являются прообразом их оппозиций в системе. Системные же оппозиции выводятся посредством анализа относительных частотных характеристик различных предложно-падежных моделей предложений в тексте, свидетельствующих о весомости противопоставлений падежных форм и предложно-падежных конструкций в системе. Таким образом, вопрос о взаимосвязях между употреблениями единиц системы и её строением впервые решается на основе частотности синтагматических противопоставлений элементов системы в предложно-падежных моделях. При этом противопоставления падежных форм и предложно-падежных конструкций в предложении являются прообразом их оппозиций в системе, а частотность противопоставлений определяет иерархию системных оппозиций. Впервые система падежных форм и предложно-падежных конструкций описывается как единая функциональная система, организующий принцип построения которой выводится из потребностей коммуникации.

Впервые вопрос об отношении предложно-падежной конструкции к падежной системе ставится на коммуникативно-функциональную основу и решается в общем комплексе проблем, связанных с организацией всей системы. Для определения системного статуса падежных форм и предложно-падежных конструкций вводится понятие функциональной единицы,• определяемой как элемент системы, противопоставленный всем другим элементам своей полной системной характеристикой, которая складывается из места элемента в иерархии оппозиций и его коммуникативно-функциональной характеристики.

Впервые формальное устройство падежной парадигмы ставится в зависимость от функционально-значимых системных характеристик падежных форм, на основе совпадения или различения которых объясняются факты формального различения или совпадения отдельных падежей.

Методологической основой при определении теоретической установки и разработки методики исследования явились сформулированные в трудах классиков марксизма положения диалектико-ма-териалистической философии о деятельностной природе языка (К.Маркс, Ф.Энгельс. Соч., т. 3, 19, 20, 21),о языковой номинации (там же), а также теория речевой деятельности, разработанная в трудах А.Н. Леонтьева и А. А. Леонтьева (Леонтьев, 1977), (Леонтьев, 1979).

Термин "падеж" употребляется в лингвистической литературе в нескольких смыслах: во-первых, это сама грамматическая категория падежа, представленная рядом словоизменительных форм имени, противопоставленных друг другу на базе некоторого значения; во-вторых это частная категория, опирающаяся на некоторые материальные показатели; в-третьих, это только материальная оболочка за вычетом падежного значения (в таком смысле употребляются термины "синтетические падежи", "аналитические падежи", "общий падеж", "притяжательный падеж") и, в-четвёртых, падеж -это некоторый "глубинный" смысл, определяемый в логико-понятийных или ситуативных категориях ("падеж цели", инструментальный падеж", падеж объекта").

Мы будем употреблять термин "падеж" во втором смысле. Такое употребление термина связывает грамматическое значение падежа с рядом конкретных словоформ имени, что сразу же ставит падежную форму конкретного имени в некоторые отношения к другим его словоформам, то есть она понимается как член парадигмы. Именно в таком смысле применительно к конкретному языку мы и будем употреблять выражения: "имя существительное в именительном падеже" или "именительный падеж существительного" (для краткости - "именительный падеж").

В речи (или в тексте) нам непосредственно даны словоформы, которые выступают представителями падежей (Смирницкий, 1957; 19-20). Однако падежная форма, как известно, узнаётся не только по материальной стороне), она может совпадать у разных форм: -I -JJSS^g^U-l - KomicajBj^HTjMi^ а по связям представляющей её словоформы с другими словоформами в предложении. Таким образом, ни словоформу, ни её материальную оболочку нельзя считать исходной точкой в выявлении причинно-следственных отношений, диктующих основные черты построения системы. Две I) И - обозначает: именительный падеж, В - винительный падеж. или даже три) словоформы, совпадающие своей материальной стороной, именно потому и осознаются носителями языка как разные падежные формы, что в предложении они вступают в разные отношения с другими словоформами, т.е. заполняют разные ячейки в его структуре. И наоборот, материально различные словоформы могут осознаваться как одна падежная форма (стакан чая и выпить чаю). Возникает вопрос: в чём же заключаются эти отношения падежных словоформ в предложении? Какая связь между ними и значениями падежей? И что вообще считать падежным значением? Обычно падежные значения исследуются либо в терминах логико-понятийных категорий, либо с позиций семантико-ситуативного анализа. Списки значений, признаваемых у падежей, оказываются довольно обширными, падежные формы, с одной стороны, оказываются полисемичными, а с другой стороны, перекрещиваются друг с другом в части своих значений. При этом остается неясным, как из частных значений возникает категориальное значение падежа, его инвариант, и действительно ли все эти значения релевантны для построения системы?

Мы заранее^отказываемся от приписывания падежным формам таких значений, полагая, что поставленные вопросы, как и многие другие, могут быть решены в исследовании падежной системы как целостного фрагмента языка, с учётом того, что основные черты её строения обусловлены потребностями общения и складываются в предложении-высказывании во взаимных противопоставлениях падежных форм в его структуре.

Как справедливо указывает Г.В. Колшанский: "В связи с тем, что коммуникация осуществляется минимум на уровне высказывания, которое способно выражать некоторое утверждение относительно чего-то, высказывание ставится во главу угла исследования языка. Структура высказывания, по-существу, должна вскрывать весь механизм функционирования языка, поскольку все существенные черты сознания и понятийного аппарата как идеального мира человека должны адекватно отображаться в построении этой языковой единицы. "(Колшанский, 19795.151) - и далее: "Уровень высказывания должен быть признан поэтому первой точкой отсчёта для • структурирования языка вообще." (там же).

Так как в структуре предложения противопоставлены одновременно как беспредложные падежные формы, так и предложно-падеж-ные конструкции, то они и составляют целостный объект исследования, рассматриваемый с единых позиций.

В связи со всем, сказанным выше, цель диссертационного исследования мы видим в том, чтобы дать описание падежных форм и предложно-падежных конструкций как единой функциональной системы, вскрыв взаимосвязи между её функциональным и формальным планами.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд следующих задач:

1) уяснить комплекс проблем, связанных с целостным описанием предложно-падежной системы;

2) выбрать подход и разработать методику анализа;

3) уточнить некоторые основные понятия, в том числе, понятие функции падежной формы;

4) выявить системно-значимые характеристики падежных форм и предложно-падекных конструкций;

5) показать структурные зависимости между функциональным и формальным планами предложно-падежной системы;

6) решить вопрос об отношении предложно-падежных конструк- | ций к одноименным беспредложным падежным формам и об их функцио-: нальном статусе;

7) проследить общие и некоторые специфические черты в устройстве падежных систем русского, немецкого и английского языков с точки зрения их коммуникативной обусловленности.

При решении поставленных задач вопрос о методике исследования является первостепенным, так как коммуникативно-функциональным описанием падежной системы, по нашему мнению, следует считать не такое описание, где с коммуникативной точки зрения интерпретируются результаты уже готового исследования, проведённого с иных, некоммуникативных позиций, а такое описание, которое позволяет учесть коммуникативность в самой исследовательской методике. Следовательно, проблема коммуникативно-функционального описания - это прежде всего проблема разработки методики исследования, которая предполагает определение общего хода исследования, а также обоснование и определение таких функциональных закономерностей, которые обуславливают строение системы и вытекают из потребностей коммуникации.

При разработке методики данного исследования и определении процедуры анализа мы опирались на следующие положения, обоснованные во второй главе: системно-значимые характеристики падежных форм и предлож-но-падежных конструкций выявляются только в их противопоставленных друг другу в структуре предложения-высказывания; в структуре предложения-высказывания отражена структура самого акта речевой коммуникации; взаимные противопоставления падежных форм и предложно-па-дежных конструкций в структуре предложения отражают противопоставления основных структурных компонентов акта речевой коммуникации, которыми являются говорящий человек, слушающий собеседник и то, о чём они говорят; соответствия между структурными компонентами акта коммуникации и структурой предложно-падежной рамки предложения-высказывания имеют статус функциональных закономерностей, которые с учётом знаковой природы языковых единиц обосновываются как функции номинации, предикации и антропориентации.

Так как в конкретном высказывании эти закономерности материализуются в употреблении тех или иных падежных форм и пред-локно-падежных конструкций, то для них они приобретают статус функций как назначения. Функция номинации для падежных форм выражается в том, что они называют некоторые дискретные ситуативные сущности. Функция предикации заключается в том, что дискретные сущности связываются в структуре высказывания, а ф£2ЗДМ&2!Е222Шентации ориентирует все связи в структуре предложения-высказывания на некоторый центр, соотносимый с "я" говорящего.

Таким образом, коммуникативно-функциональные свойства падежных форм и предложно-падежных конструкций раскрываются в выполнении ими функций номинации, предикации и антропориентации, которые обосновываются также в главе П.

Указанные характеристики падежные формы и предложно-падеж-ные конструкции получают в противопоставлениях внутри предлож-но-падежной модели некоторого конкретного высказывания. Частотность употреблений некоторой предложно-падежной модели определяет относительную весомость этого противопоставления среди других системных противопоставлений и определяет его значимость для построения системы. В связи с этим, исследованию подвергались не отдельно взятые, по той или иной причине интересующие автора, предложения, а все подряд предложения, выписанные из текста методом сплошной выборки. При этом сложные предложения, как имеющие более одной предложно-падежной модели, делились на простые. Из рассмотрения исключались подхваты в диалогах и высказывания типа: Да. Нет.

В соответствии с тезисом о зависимости функциональных характеристик падежных форм и предлокно-падежных конструкций от структуры предложения они исследовались в предложениях разной структуры отдельно, при этом в качестве диагностирующего параметра структуры была выделена SSHHajjESfiESSIS* выражающаяся в количестве членов предложно-падежной рамки. Все предложения были записаны в виде предикатов и сгруппированы по длине, и относительная частотность разных предложно-падежных моделей анализировалась в предикатах каждой длины отдельно.

Исследование проводилось на материале разговорной речи, так как в ней наиболее чётко проявляются коммуникативные свой-\ ства языковых единиц.

Для анализа были выбраны системы именных форм в русском, немецком и английском языках как языках одного и того же кон-тенсивно-структурного типа*) - в данном случае, номинативного,-однако, различающихся совокупностью словоизменительных форм имени.

Исследование проводилось в две серии. В первой серии было проанализировано около 700 предложно-падежных моделей русских,

J Все языки мира, как считает Г.А. Климов, можно отнести к пяти основным контенсивно-структурным типам: нейтральному, классному, активному, эргативному и номинативному. Язщси одного типа объединяются одной семантической детерминантной, на которую "оказываются ориентированными профилирующие парадигматические компоненты каждого типа." (Климов, 1976:137-138). немецких и английских предложений, взятых из пьес и разговорных отрывков прозы. После обработки результатов для проверки полученных выводов была проведена вторая серия исследования, в которой было проанализировано около 1500 русских, немецких и английских предложно-падежных моделей. Выводы, полученные в первой серии исследования, подтвердились.^ Заметим, что нас интересовали именно относительные частотные характеристики совместной употребляемости падежных форм и предложно-падежных конструкций в предложно-падежных моделях предложений. Поэтому если при дальнейшем увеличении объёма материала цифры абсолютной употребляемости были бы несколько уточнены, то на относительных частотных характеристиках это не сказалось бы и картину 2 функциональных взаимосвязей в системе не изменило бы .

В ходе исследования на разных этапах работы как вспомогательные привлекались методика разбиения на классы, методика матричного анализа, количественно-статистическая методика.

Общую же методику, разработанную и использованную нами в исследовании, мы определяем как коммуникативно-функциональную методику. Полученные нами процентные соотношения употреблений русских падежных форм и предложно-падежных конструкций во многом схожи с цифрами употребляемости падежей в русской разговорной речи, которые приводит В.А. Никонов (Никонов, 1959). о

Как указывает Р.1^. Фрумкина: "Обычно сама идея использования СМ (статистических методов - Н.Ч.) в лингвистике связывается в сознании лингвистов с необходимостью анализа больших массивов данных и, как следствие этого, с затратой огромных (и оправданных ли?) усилий на их обработку. В действительности же пафос статистики всегда направлен на то, чтобы обеспечить получение максимума надёжной информации ценой наименьших усилий". (Фрум-кина, 1975:139).

- 14

Разработанная методика и полученные с её помощью результаты определили теоретическ£юценность работы. Продемонстрирована возможность исследования языковых средств с позиций коммуникативно-функциональной лингвистики. Формальное устройство парадигмы объяснено из внутренних закономерностей самой падежной системы, с учётом её ориентации на потребности общения. Разработанная методика выведения системы и'з употреблений форм в тексте позволяет учесть все без исключения употребления падежных форм и предложно-падежных конструкций, даже случайные и ненормативные - по своим низким частотным показателям они попадают на периферию системы. Таким образом, полученное описание обладает значительной объяснительной силой и отражает динамическое состояние системы в некоторый момент её существования. Изменение частотности употребления форм в разговорной речи сразу же отразится на изменении их системных функциональных S характеристик.

На единой функциональной основе выявлены общие и некоторые специфические черты в построении предложно-падежных систем русского, немецкого и английского языков. Последовательно разработанная процедура анализа может быть использована для исследования падежных систем в разноструктурных языках.

Практическаязначимость работы заключается в том, что выявленные закономерности и особенности в строении предложно-падежных систем русского, немецкого и английского языка могут быть учтены при составлении учебных курсов по практике языка и для разъяснения студентам языковых явлений в сопоставительном плане в лекционно-семинарских курсах.

Апробацияработы. Результаты исследования и выводы из работы включены в разделы "Имя существительное" и "Предложение" курса сопоставительной грамматики английского и русского языков на переводческом факультете МГПИИЯ им. И.Тореза после соответствующей рекомендации кафедры фонетики и грамматики английского языка института. С учётом выводов о функциональных падежных форм английских местоимений объясняется употребление некоторых английских грамматических структур на практических занятиях по английскому языку.

Результаты работы докладывались на заседаниях кафедры общего языкознания и кафедры фонетики и грамматики английского языка МГПИИЯ им. М.Тореза.

Сформулированные выше цели и задачи исследования определили построение работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функциональный анализ падежных форм и предложно-падежных конструкций"

§ 7. Выводы

Проведенное исследование позволило представить падежные формы и предложно-падежные конструкции в русском, немецком и английском языках как единые функциональные системы и выявить общие и некоторые специфические черты в их строении.

Интерпретация противопоставлений в предложно-падежной рамке на основе структуры акта речевой коммуникации позволила найти коммуникативно обусловленные системно-значимые характеристики падежных форм и предложно-падежных конструкций. По совокупности этих характеристик единицы предложно-падежной системы получают значения "я", "все, что не "я", "ты", "опредмеченная деятельность".

Использование статистического критерия для признания коммуникативно-функциональных характеристик их системными характеристиками позволило проследить взаимосвязь между функционированием форм в речи и особенностями строения системы.

В результате в каждом из трёх языков предложно-падежная система предстаёт как иерархия по-разному специализированных функциональных единиц, находящихся в разных по силе оппозициях между собой.

Выделенные функциональные характеристики дают возможность объяснить причины асимметрии между функциональным и материальным

- 166 планами предложно-падежной системы - совпадают по форме функциональные единицы, чётко противопоставленные функционально, и наоборот, не совпадают по форме функциональные единицы, совпадающие в существенных функциональных характеристиках или функционально не различающиеся. Это доказывает, что выделенные нами функциональные характеристики падежных форм и предложно-падежных конструкций системно-значимы.

В результате исследования показано, что предложно-падежные конструкции включаются в систему функциональных оппозиций, так как в предложении они вступают в единые функциональные противопоставления с беспредложными падежными формами. Для каждой пред-ложно-падежной конструкции указано место в системе оппозиций, которое она получает на основании своей функциональной характеристики и частотных показателей противопоставлений другим формам. Критерием для определения статуса предложно-падежной конструкции в системе служит её полная системная характеристика. Предложно-падежные конструкции, совпадающие со своими одноименными беспредложными падежными формами по системным характеристикам, считаются их формальными вариантами, а отличающиеся - самостоятельными единицами или вариантами других функциональных единиц. Так, в русской функциональной системе предикативный антропориентированный прР отличается от непредикативного неантропориентированного Р и образует одну функциональную единицу с Д, имеющим те же характеристики. Русский прВ, отличаясь функционально от В, является самостоятельной функциональной единицей. Русский пр+Т не отличается функционально от Т и входит вместе с ним в непредикативную функциональную единицу Т/ир+Т/П/прД как формальный вариант.

В немецкой функциональной системе на том же основании P^G признаётся формальным вариантом G (обе непредикативны и безраз

- 167 личны к антропориентации), a prD выделяется в самостоятельную функциональную единицу, в то время как D образует одну функциональную единицу с ргА , отличающимся от А.

К общим закономерностям строения функциональных предложно-падежных систем в русском, немецком и английском языках относятся следующие:

Для всех трёх систем характерна асимметрия между формальным и функциональным планами, которая проявляется в том, что разные функциональные единицы могут использовать одну материальную форму (русские И и В, В и Р, Р и немецкие N и A, D и G ; английские Cj и С2)-У наоборот, одна функциональная единица объединяет несколько форм (русские Д/прР, Т/прТ/П/прД; немецкие prA/D» G/prG : английские N/Cp Cg/O, ргС/ргО ); для всех трёх систем характерно иерархическое строение, причём в русском и в немецком языках на верхней ступени иерархии оказывается одна единица -русский И, немецкий А, в английском - n/Cj , однако ведущим вариантом является N склоняемых местоимений; для разных функциональных единиц характерна разная степень функциональной специализации, причём это более наглядно выражено в русской и в немецкой системе; в иерархии русской и немецкой систем выявляются разные по силе первичные оппозиции между функциональными единицами - в русской системе самой сильной первичной оппозицией является оппозиция И— В. за которой следуют две примерно одинаковые по силе оппозиции И — Д/прР и И — прВ. самыми слабыми первичными оппозициями являются оппозиции И — Т/пр+Т/Ц/прД и И — Р; в немецкой системе ядро оппозиций создаётся двумя примерно одинаковыми по силе оппозициями -Н— А и N— prD ; оппозиция N—PrA/D выявляется как средняя по силе и оппозиция В--G/prG как крайне

- 168 слабая; в английской системе две основные оппозиции примерно одинаковы по силе; как крайне слабая выявляется оппозиция С-С'-/pro's. Все три функциональные системы динамичны, причём динамизм систем обусловлен асимметрией формального и функционального планов и разной степенью функциональной специализации единиц.

В русском языке Р чётко противопоставлен И по вторичному противопоставлению как непредикативная безразличная к антропориентации единица ("чистая предметность") предикативной антропориен-тироваиной единице, имеющей значение "я".

Русский Р, немецкая G/prG и английская C's/prC's характеризуются крайне слабыми связями в системе. Однако, если русский Р всё-таки ещё остаётся в системе, находясь на её периферии, то указанные английская и немецкая формы и их одноименная пред-ложно-падежная конструкция в функциональные связи системы не включаются.

К специфическим чертам строения систем относятся следующие: системы различаются количеством функциональных единиц - русская состоит из шести функциональных единиц, немецкая - из пяти, английская - из трёх; в русской системе сильнее выражена асимметрия между формальным и функциональным планами, в английской - она наименьшая.

В коммуникативно-функциональном описании с единых функциональных позиций объясняются некоторые употребления падежных форм и предложно-падежных конструкций в современном разговорном языке, а также некоторые факты просторечных употреблений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование имело целью получение описания падежной системы, построенного на существенных характеристиках падежных форм, учитывающего взаимосвязи между строением системы и её функционированием и объясняющего как можно больше случаев употреблений.

Такое описание предусматривало решение задач, сформулированных во введении (см. с. 9) и по необходимости должно было быть коммуникативным и функциональным. При этом проблема выбора методики исследования приобретала особую важность, так как коммуникативно-функциональное описание не может быть просто интерпретацией, пусть даже и в коммуникативных терминах, результатов исследования, проведённого с иных, некоммуникативных, позиций. Необходимо было найти или выработать такую методику исследования, которая бы органично учитывала коммуникативную обусловленность системно-функциональных связей и позволила бы выявить механизм построения системных оппозиций из множества употреблений падежных форм в разговорной речи.

С этой целью были проанализированы основные известные методики исследования падежной системы, и в ходе анализа выяснилось, что ни одна из методик, применявшихся для исследования падежной системы, не давала описания системы во всей её целостности с учётом взаимосвязей между строением системы и функционирование её элементов. Проанализированные методики не дают ответа на многие кардинальные вопросы построения падежной системы, а именно, почему возможно формальное совпадение одних единиц системы и не возможно совпадение других, какие из падежных функций или значений

- ПОявляются значимыми для построения системы, что считать падежной функцией.

В результате анализа известных методик мы пришли к выводу, что основные недочёты описаний падежной системы проистекают оттого, что, во-первых, не выделены падежные характеристики, значимые для построения системы, во-вторых, из рассмотрения исключались предложно-падежные конструкции, в результате чего нарушалось единое функциональное целое, которое представляют собой падежные формы и предложно-падежные конструкции. С учётом опыта проанализированных методик был определён теоретический аппарат исследования и разработана методика исследования.

Установка на коммуникативно-функциональное описание означала, что все основные закономерности построения единой функциональной предложно-падежной системы следовало выводить из взаимосвязей именных форм в предложении-высказывании как основной единицы коммуникации и при этом учитывать соотносительные характеристики тех или иных падежных форм и предложно-падежных конструкций в тексте.

Необходимость выведения системных отношений именных форм из предложения вытекала из того, что падежная система ориентирована на предложение и взаимосвязи форм имени в предложении являются прообразом их отношений в системе. При этом мы отказались от того, чтобы приписывать падежным формам заранее заданные характеристики или значения. Мы полагали, что взаимосвязи падежных форм в предложении заключаются прежде всего в противопоставлении их друг другу в составе предложно-падежной модели предложения, и эти противопоставления служат основой для образования системных оппозиций. Признание этого факта сразу же повлекло за собой необходимость включения в объект исследования и предложно-падежных

- 171 конструкций, так как в предложении они вместе с беспредложными падежными формами образуют его падежную рамку и внутри неё включаются в единые с ними противопоставления.

Вопрос о содержательной основе функциональных взаимосвязей падежных форм и предложно-падежных конструкций в предложении-высказывании решался с учётом того, что всё предложение целиком именует некоторую ситуацию по некоторым общим законам отражения мира в сознании человека, а падежные формы и предложно-падежные конструкции получают в нём некоторые характеристики только постольку, поскольку они являются элементами его структуры и в ней противопоставленные друг другу.

Согласно некоторым общим законам отражения объективного мира в сознании человека, сформулированным в работах классиков диалектического материализма, сознание отражает реальный мир субъективно и деятельностно. Человек воспринимает объективный мир дискретно и ориентирует картину мира на себя. Эти общие закономерности закрепляются в структуре предложения-высказывания и при его построении являются функциональными. Именно в силу этого основные знаковые отношения, устанавливаемые на уровне высказывания и понимаются как функциональные соответствия, и определяются как функции номинации, предикации и антропориентации. Так как именно этими основными закономерностями диктуется употребление тех или иных падежных форм и предложно-падежных конструкций в структуре предложения-высказывания, то для них они получают смысл функции в целевом значении этого термина. Таким образом, коммуникативно-функциональные характеристики падежных форм и предложно-падежных конструкций в предложении-высказывании раскрываются в данном исследовании как номинативные, предикативные и антропориентацион-ные характеристики. По совокупности функциональных характеристик в конкретном предложении падежные формы и предложно-падежные конструкции получают некоторые значения, сопоставимые с основными компонентами самого акта речевой коммуникации, так как именно акт коммуникации и является, "той ближайшей, чувственно воспринимаемой средой" (К. Маркс), осознание которой и лежало в основе сознания вообще. В соответствии с этим, коммуникативно-функциональными значениями падежных форм и предложно-падежных конструкций в конкретном предложении-высказывании являются "я", "ты", "опред-меченная деятельность". В зависимости от структуры предложно-падежной модели основные противопоставления интерпретируются как "я" — "ты" — "опредмеченная деятельность" или "я" — "всё что не "я".

В зависимости от структуры предложно-падежной модели такими характеристиками обладают все падежные формы и предложно-падежные конструкции, употреблённые в том или ином предикате.

Вопрос о том, для каких форм эти характеристики являются системными, решался при исследовании частотных характеристик предлож-но-падежных моделей в тексте. При этом мы полагали, что частотность той или иной предложно-падежной модели в тексте свидетельствует о весомости того или иного противопоставления падежных форм и предложно-падежных конструкций для выражения разнообразных ситуативных связей, и, следовательно, о закреплении его как функционального в системе.

Иными словами, частотность предложно-падежных моделей определяет иерархическое строение предложно-падежной системы, в которой противопоставления форм наиболее употребительных моделей закрепляются как самые напряжённые системные оппозиции, образуя "ядро системных оппозиций. Противопоставления форм в самых редкоупот-ребительных моделях закрепляются как самые слабые системные оппозиции, они определяют периферию системы.

Так, в русском языке ядро системных оппозиций образует самое частое противопоставление И — В. За ним следуют две примерно равные по силе довольно напряжённые оппозиции И — Д и И — nj)P. В немецком ядро системных оппозиций образуется двумя примерно равными по силе оппозициями N — А и н — prD. Система оппозиций английских существительных строится на двух примерно одинаковых по силе противопоставлениях N/c — с и N/C — ргС.

В русском языке оппозици И — прВ выявляется как средняя по силе оппозиция, слабой является оппозиция И — Т/пр+Т/Н/прД. и крайне слабой является оппозиция И — Р.

В немецком языкёст — prA/D выявляется как средняя оппозиция и ^— G/prG как крайне слабая,

В английском языке как крайне слабая выявляется оппозиция С — C's/prC*s.

Системные оппозиции, выведенные из противопоставлений падежных форм и предложно-падежных конструкций в предложно-падежных моделях предложений, мы назвали первичными системными оппозициями. Как уже было сказано, они неодинаковы по силе, что и определяет иерархическое строение падежной системы. Таким образом, иерархия системы выявилась при исследовании относительной частотности предложно-падежных моделей в тексте.

Место падежных форм и предложно-падежных конструкций в иерархии оппозиций определяется силой первичных оппозиций, в которые они вступают.

В результате анализа относительной частотности употреблений падежных форм и предложно-падежных конструкций с определёнными выше коммуникативными функциональными характеристиками выявились

- 174 их системные характеристики. За падежными формами и предложно-падежными конструкциями, употребляемыми в самых частых предложно-падежных моделях, эти коммуникативно-функциональные характеристики закрепляются как системные. Падежные формы и предложно-падежные конструкции, редко употребляемые с этими характеристиками, не характеризуются ими в системе.

Место формы в иерархии оппозиций и её системно-функциональная характеристика составляют полную системную характеристику формы и определяют её функциональный статус в системе.

Падежные формы и предложно-падежные конструкции, различающиеся полными системными характеристиками, являются самостоятельными функциональными единицами единой предложно-падежной системы. Падежные формы и предложно-падежные конструкции, совпадающие своими полными системными характеристиками, являются формальными вариантами одной функциональной единицы.

В результате такого описания система падежных форм и предлож-но-падежных конструкций предстаёт как иерархия функциональных единиц, представленных одной или несколькими падежными формами и предложно-падежными конструкциями. В первом случае форма является самостоятельной функциональной единицей, во втором - они являются формальными вариантами одной единицы.

Так, русская функциональная предложно-падежная система состоит из шести функциональных единиц, находящихся в разных по силе оппозициях между собой.

1-е место в иерархии занимает И - антропориентированная предикативная функциональная единица с функциональной характеристикой "я".

2-е место в иерархии занимает В - антропориентированная предикативная функциональная единица с функциональной характеристикой всё, что не "я""/опредмеченная деятельность". При этом указанные значения определяют два функциональных варианта единицы. Первый представлен в двухместном предикате, второй - в предикатах большей длины.

3-е место в иерархии занимает предикативная антропориентиро-ванная единица Д/прР, представленная двумя формальными вариантами Д и прР. Функциональная характеристика данной единицы в системе - "ты"/"все, что не "я"". В трёхместном предикате представлен функциональный вариант со значением "ты", в двухместном - функциональный вариант со значением, всё, что не "я".

4-е место в иерархии занимает прВ - предикативная антропори-ентированная единица с функциональным значением "всё, что не "я""/"все, что не "я" и не "опредмеченная деятельность". Первое значение прВ принимает в двухместных предикатах, второе в трёхместной модели и — В — прВ, чем и обусловлено наличие двух функциональных вариантов данной единицы.

5-е место в иерархии занимает непредикативная неантропориен-тированная функциональная единица Т/пр+Т/П/прД, представленная четырьмя формальными вариантами.

6-е место в иерархии занимает Р - непредикативная, безразличная к антропориентации функциональная единица, характеризуемая крайне слабыми первичными оппозициями в системе. Её функциональная характеристика - "чистая предметность" - обусловливает её сильные вторичные оппозиции предикативным антропориентированным функциональным единицам.

Немецкая функциональная предложно-падежная система состоит из пяти функциональных единиц, находящихся в разных по силе оппозициях друг к другу.

1-е место в иерархии занимает N - антропориентированная пре

- 176 дикативная функциональная единица с функциональной характеристикой "я", .

2-е место в иерархии занимает А - предикативная антропориентированная функциональная единица с функциональной характеристикой "всё, что не "я""/"опредмеченная деятельность". Первое значение

А тлеет в двухместных предикатах, второе - в предикатах большей длины, что и обусловливает наличие двух функциональных вариантов единицы.

3-е место в иерархии занимает prD -предикативная антропориентированная функциональная единица с функциональной характеристи- , кой "ты"/"все, что не "я"". Этими двумя значениями обусловлено наличие двух функциональных вариантов prD . Первый со значением "ты", представлен в трёхместных предикатах, второй, со значением всё1, что не "я", - в двухместных предикатах.

4-е место в иерархии занимает функциональная единица prA/D представленная двумя формальными вариантами.

5-е место в иерархии занимает G/prG -непредикативная, безразличная к антропориентации функциональная единица, представленная двумя формальными вариантами. Характеризуется крайне слабыми связями в системе по первичным оппозициям. Функциональная характеристика - "чистая предметность". Этой характеристикой G/prG . сильно противопоставляется по вторичным оппозициям антропориенти-рованным предикативным функциональным единицам системы.

В английской функциональной предложно-падежной системе выделяется три функциональные единицы.

На первом месте иерархии стоит N/Cj - предикативная антропориентированная функциональная единица, представленная двумя вариантами, причём основным вариантом является N - номинатив личных изменяемых местоимений, вокруг которого группируются систем

- 177 ные оппозиции. Функциональное значение единицы - пяп.

На втором месте в иерархии стоят две функциональные единицы, различающиеся своими функциональными характеристиками. Это Cg/O, представленная двумя формальными вариантами, с функциональным значением "всё, что не "я"/"опредмеченная деятельность", и функциональная единица ргС/ргО , представленная также двумя вариантами, с функциональным значением "ты"/"всё,что не "я".

В систему первичных оппозиций не включаются о*s и prC's.

Описанные функциональные системы динамичны. При этом их динамизм обусловлен тем, что иерархия системных оппозиций основана на соотношении синтагматических противопоставлений в тексте. Изменение этого соотношения сразу же сказывается на силе системных оппозиций и на изменении иерархии. Кроме того, динамизм систем обусловлен и выявленной асимметрией между формальным и функциональным планами. Указанная асимметрия проявляется в том, что одна функциональная единица имеет разные функциональные значения в предикатах разной длины (см. выше), а также и в том, что разные функциональные единицы могут использовать одну форму и, наоборот, одна функциональная единица включает в себя несколько форм в качестве вариантов.

Причины описанной асимметрии объясняются также на функциональной основе. Во всех трёх системах совпадают формально те функциональные единицы, которые чётко противопоставлены в системе своими функциональными характеристиками.

Так, в трёх исследованных функциональных системах функциональные единицы, чётко противопоставленные своими функциональными характеристиками, используют одну форму. Русские И и В, чётко противопоставленные в системе по напряжённой первичной оппозиции и по функциональному значению как "я" и "всё, что не "я",

- 178 совпадают по форме у неодушевлённого женского склонения на шипящий и у неодушевлённых существительных мужского рода на согласный. Аналогично, совпадают немецкие н и А у всех существительных во множественном числе, и, кроме того, у существительных женского рода в единственном числе. В английской системе совпадают функциональные единицы Cj и С£ у всех существительных.

У одушевлённых существительных мужского рода на согласный в русском языке совпадают по форме В и Р,чётко различающиеся своими функциональными характеристиками как предикативная антропо-риентированная форма и форма непредикативная, безразличная к антропориентации.

Аналогично, в русском языке у некоторых неодушевлённых существительных могут совпадать по форме ^ и Р, также противопоставленные как предикативная антропориентированная форма и форма непредикативная, безразличная к антропориентации. В немецком могут совпадать £ hg , характеризующиеся теми же значениями.

Не совпадают по форме близкие по своим функциональным характеристикам русские В и Д и немецкиеА и D.

Примечательно, что в русском не совпадают по форме И и а в немецком N и D , связанные "одушевлённым" противопоставлением "я" - "ты". Второй участник этого одушевлённого противопоставления как возможный конкурент на роль активного участника ситуации понижается в ранге косвенной формой для более чёткого выделения И и N как центра антропориентации. Видимо, поэтому и у русских одушевлённых существительных В отличается формой от И; а совпадение его с Р уже вторично. В различении форм N и О у английских местоимений мы усматриваем функционально аналогичное явление - личные местоимения противопоставлены по личностной, одушевленной, оси антропориентации (тем более, что исторически, О

- 179 развился из датива). У английских существительных, переставших различать род в X веке, функциональные единицы противопоставляются по "неодушевлённой" оси - как "я" - "опредмеченная деятельность", и поэтому совпадают по форме.

В рамках данного коммуникативно-функционального описания получают функциональное объяснение употребления косвенной формы английских местоимений в разговорной норме современного английского языка, некоторые тенденции ненормативного употребления русских падежных форм и предложно-падежных конструкций.

Таким образом, цель исследования мы можем считать достигнутой, а задачи, сформулированные во введении, - выполненными.

В результате исследования падежных форм и предложно-падежных конструкций с помощью методики, разработанной с позиций коммуникативно-функциональной теории, получено их описание как единой функциональной системы, развивающейся в речевых употреблениях и ориентированной на потребности общения. С функциональной точки зрения дано объяснение взаимодействия между функционированием элементов системы и её организацией; объяснена асимметрия между формальным и функциональным планами, указано место предложно-падежных конструкций в системе; предложено объяснение динамизма системы, объяснены некоторые современные тенденции разговорного и просторечного употребления падежных форм и предложно-падежных конструкций.

Предложенная методика может использоваться для исследования и сравнения на единой основе состояний системы форм имени в разные моменты её исторического развития, а также для исследования предложно-падежных систем в языках разной структуры, что мы и намечаем в качестве дальнейших направлений работы.

Список научной литературыЧеботарева, Наталия Евгеньевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, т. 3, М., 1955 -629 с.

2. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, т. 19, М., 1961 -670 с.

3. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, т. 20, М., 1961 -- 827.

4. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, т. 21, М., 1981 -745 с.

5. Абрамов, 1976 Абрамов Б.А. К вопросу о соотношении семантических и формальных моделей предложения. - В сб.: Проблемы синтаксической семантики. Материалы научной конференции. М., 1976, - В надзаг.: Моск. гос. пед. ин-т ин. яз. mi. М. Тореза, с. 58-60.

6. Аврорин, 1975 Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. - Л.: Наука, 1975 - 276 с.

7. Адмони, 1979 Адмони В.Г. О синтаксической семантике как семантике синтаксических структур. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., т. 38, К I, 1979, с. 24-35.

8. Арутюнова, 1981 Арутюнова Н.Д. Фактор адресата. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1981, т. 40, № 4, с. 356-367.

9. Бархударов, 1975 Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка. - М.: Высшая школа, 1975;-156 с.

10. Бенвенист, 1974 Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М.: Прогресс, 1974-448 с.

11. Бергельсон, Кибрик, 1981 Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический "принцип приоритета" и его отражение в грамматике языка. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1981, т. 40, № 4,с. 343-355.

12. Бондарко, 1978 Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. - Л.: Наука, 1978-175 с.

13. Бондарко, 1981а Бондарко А.В. Основы построения функциональной грамматики. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1981, т. 40, К б, с. 483-495.

14. Бондарко, I98I6 Бондарко А.В. О структуре грамматических категорий. - ВЯ, К б, 1981, с. 17-28.

15. Бондарко, 1983 Бондарко А.В. Категориальные ситуации. (К теории функциональной грамматики). - Вопросы языкознания, 1983, В 2, с. 20-31.

16. Булыгина, 1968 Булыгина Т.В. Грамматические оппозиции ( к постановке вопроса). - В кн.: Исследования по общей теории грамматики. - М.: Наука, 1968, с. 175-231.

17. Веденина, 1978 Веденина Л.Г. Функциональное направление в современном зарубежном языкознании. - Вопросы языкознания, 1978, В 6, с. 74-84.

18. Виноградов, 1972 Виноградов В.В. Русский язык. - М.: 4 Высшая школа, 1972. - 614 с.

19. Воронцова, I960 Воронцова Г.Н. Очерки по грамматике английского языка. - М.: Изд-во лит. на иностр. яз*, I960. - 398 с.

20. Выготский, 1956 Выготский Л.С. Мышление и речь. - В кн.: Избранные психологические исследования (под ред. А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурия), - М.: Изд-во Академии пед. наук РСФСР, 1956,с. 39 386.

21. Гак, 1973 Гак В.Г. Высказывание и ситуация. - В кн.: Проблемы структурной лингвистики 1972. - М.: Наука, 1973, с. 349-372.

22. Грамматика-80 Русская грамматика. Под ред. Н.Ю. Шведовой, т. I - М.: Наука, 1980. - 783 с.

23. Данеш, 1967 Данеш Фр., Вахек Й. Пражские исследования в области структурной грамматики на современном этапе. - В кн.: Пражский лингвистический кружок. - М.: Прогресс, 1967, с. 325-337.

24. Евстафьева, 1977 Евстафьева Л.И. Особенности функционального подхода. - Научные доклады высшей школы. Философские науки. - М., 1977, К 5, с. I5I-I54.

25. Есперсен, 1958 Есперсен 0. Философия грамматики. - М.: Изд. иностр. лит., 1958 - 404 с,

26. Зализняк, 1967 Зализняк А.А. Русское именное словоизменение. - М.: Наука, 1967, 369 с.

27. Зализняк, 1973 Зализняк А.А. О понимании термина "падеж" в лингвистических описаниях. I. - В кн.: Проблемы грамматического моделирования. - М.: Наука, 1973, с. 53-87.

28. Золотова, 1973 Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. - М.: Наука, 1973—350 с.

29. Иванова, 1981 Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов- 183

30. Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. -М.: Высшая школа, 1981,-285 с.

31. Ильиш, 1971 Ильиш Б.А. Строй современного английского языка. Л.: Просвещение, 1971г~365 с.

32. Караулов, 1966 Караулов D.H. К вопросу о падежных универсалиях. - М.: Вестник моек, ун-та, сер.: Филология, 1966, К б, с. 48-60.

33. Кибрик, 1979 Кибрик А.Е. Подлежащее и проблема универсальной модели языка. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1979, т. 38, К 4, с. 309-317.

34. Климов, 1976 Климов Г.А. Вопросы контенсивно-типологи-ческого описания языков. - В кн.: Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976, с. 122-146.

35. Клини, 1957 Клини С.К. Введение в метаматематику. М.: Изд. иностр. лит., 1957,-526 с.

36. Кокорина, 1979 Кокорина С.И. О семантическом субъекте и особенностях его выражения в русском языке. М.: Изд-во МГУ, 1979,-77 с.

37. Колшанский, 1976 Колшанский Г.В. Категория семантики в синтаксисе. - В сб.: Проблемы синтаксической семантики. Материалы научной конференции. М., 1976. - В надзаг: Моск. гос. пед. ин-т. ин. яз. им. М. Тореза, с. 26-33.

38. Колшанский, 1979а Колшанский Г.В. Коммуникативная грамматика и лингвистическая интерпретация категорий субъекта и предиката. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1979, т. 38, К 4,с. 318-322.

39. Колшанский, 19796 Колшанский Г.В. Проблемы коммуникативной лингвистики. - Вопросы языкознания, 1979, Кб, с. 51-62.4Я Кондаков, 1975 Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1975.—717 с.

40. Курилович, 1962 Курилович Е. Проблема классификации падежей. В кн.: Его же. Очерки по лингвистике. - М.: Изд. иностр. лит., 1962, с. 175-203.

41. Леонтьев, 1977 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. - М.: Политиздат, 1977-304 с.

42. Леонтьев, 1979 Леонтьев А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации. - В кн.1 Синтаксис текста. - М.: Наука, 1979, с. 18-36.

43. Лобачёв, 1983 Лобачёв В.З. О категориях эго-и альтер-эгоцентризма. - В кн.: Проблемы структурной лингвистики 1981.-М.: - Наука, 1983, с. 23-37.

44. Ломтев, 1976 Ломтев Т.П. Внутренние противоречия как источник исторического развития структуры языка. - В кн.: Его не. Общее и русское языкознание. - М.: Наука, 1976, с. 12-29.

45. Лурия, 1979 Лурия А.Р. Язык и сознание. - М.: Изд-во МГУ, 1979. 319 с.у 49. Мартине, 1963 Мартине А. Основы общей лингвистики. -В кн.: Новое в лингвистике, вып. 3, М.: Изд-во иностр. лит., 1963, с. 366-566.

46. Матезиус, 1967а Матезиус В. Попытка создания теории структурной грамматики. - В кн.: Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967, с. 196-209.

47. Матезиус, 19676 Матезиус В. О системном грамматическом анализе. - В кн.: Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967, с. 226-238.

48. Мейе, 1938 Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. - М.-Л.: Гос. Соц. экс.изд-во, 1938.510 с.

49. Мельничук, 1983 Мельничук А.С. К. Маркс и развитие современного языкознания. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1983, т. 42, ft 3, с. 195-204.

50. Минский, 1979 Минский М. Фреймы для представления знаний. - М.: Энергия, 1979.- 151 с.

51. Моррис, 1983 Моррис Ч.У. Основания теории знаков.

52. В кн.: Семиотика (под ред. Ю.С. Степанова). М.: Радуга, 1983, с. 37-89.

53. Москальская, 1956 Москальская О.И. Грамматика немецкого языка (теоретический курс). Морфология. - М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1956 -394 с.

54. Мухин, 1965 Мухин A.M. Функциональный критерий в морфологии ( в связи с вопросом об аналитических формах слова). - В кн.: Аналитические конструкции в языках различных типов. - М.-Л.: Наука, 1965, с. 194-208.

55. Никонов, 1959 Никонов В.А. Статистика падежей русского языка. - В сб.: Машинный перевод и прикладная лингвистика, 1959, ft 3 (10), с. 45-65.

56. Падучева, I960 Падучева Е.В. Об описании падежной системы русского существительного. - ВЯ, I960, ft 5, с. I04-III.

57. Пазухин, 1979 Пазухин Р.В. Язык, функция, коммуникация. - Вопросы языкознания, 1979, ft 6, с. 42-50.

58. Пешковский, 1938 Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. - М.: Гос. уч.-пед. изд-во, 1938. 451 с.

59. Плоткин, 1975 Плоткин. В.Я. Грамматические системы в английском языке. - Кишинёв: Штиинца, 1975—125 с.

60. Попова, 1975 Попова З.Д. Просторечное употребление падежных форм и литературная норма. - В кн.: Синтаксис и норма. -М.: Наука, 1975, с. 176-186.

61. Потебня, 1958 Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. - Т.1-П. М.: Государственное уч.-пед. изд-во Мин. просвещения РСФСР, 1958,-535 с.

62. Проблемы синтаксической семантики. Материалы научной конференции. В надзаг.: Мин-во высш. и средн. спец. образования СССР, МГПИИЯ им. М. Тореза. - М., 1976 -277 с.

63. Рузавин, 1972 Рузавин Г.И. Гипотетико-дедуктивный метод. - В кн.: Логика и эмпирическое познание. - М.: Наука, 1972, с. 86-113.

64. Скаличка, 1967- Скаличка В. О грамматике венгерского языка. В кн.: Пражский лингвистический кружок. - М.: Прогресс, 1967, с. 128-195.

65. Слюсарева, 1978 Слюсарева Н.А.; Тарасова И.П. О знаковом характере предложения и его смысле. - В сб.: Лингвистика и методика в высшей школе. Вып. 8.- В надзаг. МГПИИЯ им. М. Тореза, М., 1978, с. 10-19.

66. Слюсарева, 1979 Слюсарева Н.А. Методологический аспект понятия функций языка. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1979, т. 38, К 2, с. 136-144.- 187

67. Слюсарева, 1981а Слюсарева Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. - М.: Наука, 1981.-" 206 с.

68. Слюсарева, I98I6 Слюсарева Н.А. О семантической и функциональной сторонах языковых явлений. - В кн.: Теория языка, методы его исследования и преподавания, к 100-летию со дня рождения Л.В. Щербы. Л., 1981, с. 243-249.

69. Слюсарева, 1983 Слюсарева Н.А. О проблемах функциональной морфологии (на материале языка аналитического типа - английского). - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1983, т. 42, К I,с. 33-42.

70. Смирницкий, 1957 Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. - М.: Изд-во лит., на иностр. языках, 1957—286 с.

71. Соболевский, 1982-1983 Соболевский А.И. Русский исторический синтаксис. Лекции -Спб.: Лит. В.В.Комарова, 1892. - 286 с.

72. Солнцев, 1976 Солнцев В.М. О соизмеримости языков. - В кн.: Принципы описания языков мира. - М.: Наука, 1976, с. 105121.

73. Степанов, 1968 Степанов Ю.С. Проблема классификации падежей - ВЯ, 1968, IS 6, с. 36-48.

74. Степанов, 1973 Степанов Ю.С. Семиологическая структура языка (три функции и три формальных аппарата языка). - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1973, т. 32, № 4, с. 340-355.

75. Степанов, 1975а Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. -М.: Наука, 1975,—311 с.

76. Степанов, 1975 6 Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М.: Просвещение, 1975,—271 с.

77. Степанов, 1976 Степанов Ю.С. Семиологический принцип описаний языка. - В кн.: Принципы описания языков мира. - М.:1. Наука, 1976, с. 203-281.

78. Степанов, 1981 Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения (Серологическая грамматика). М.: Наука, 1981—360 с.

79. Степанов, I98I6- Степанов Ю.С. В поисках прагматики. (Проблема субъекта). Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1981, т. 40, № 4, с. 325-332.

80. Сыроваткин, 1973 Сыроваткин С.Н. Значение высказыванияи функции языка в семиотической трактовке. ВЯ, 1973, К 5, с.43-49.

81. Тарасов, 1975 Тарасов Е.Ф. Статус и структура теории речевой коммуникации. - В сб.: Проблемы психолингвистики (под ред. Ю.А. Сорокина и A.M. Шахнаровича). - В надзаг.: Академия наук СССР, Ин-т языкознания. М,, 1975, с. 139-150.

82. Успенский, 1965 Успенский В.А. Предисловие к кн.: Шиха-нович Ю.А. Введение в современную математику. - М.: Наука, 1965, с. 5-24.

83. Филлмор, 1981а Филлмор Ч. Дело о падеже. - В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика.-М.: Прогресс, 1981, с. 369-495.

84. Филлмор, I98I6 Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь. - В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика. - М.: Прогресс, 1981, с. 496-532.

85. Фрумкина, 1975 Фрумкина P.M. Статистические методы и стратегия лингвистического исследования. - Известия АН СССР, сер. лит. и яз.у 1975, т. 34, К 2, с. 129-140.

86. Хаймс, 1975 Делл X. Хеймс. Этнография речи. - В кн.: Новое в лингвистике. Вып. УП. Социолингвистика. - М.: Прогресс, 1975, с. 42-95.

87. Шахматов, 1925 Шахматов А.А. Синтаксис русского языка -Изд. Акад. Вып. I. Учение о предложении и о словосочетаниях. Л.,1925, ХУШ, 441 с.

88. Шахматов, 1927 Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Вып. 2. Учение о частях речи. Дополнение. JI.: 1927. - 1У, 212 с.

89. Шахматов, 1952 Из трудов А.А. Шахматова по современному русскому языку (Учение о частях речи). Под ред. В.В. Виноградова. - М.: Учпедгиз, 1952 - 271 с.

90. Штелинг, 1978 Штелинг Д.А. Семантика грамматических противопоставлений в современном английском языке: Автореферат дисс. на соискание учен, степени доктора филол. наук, - М., 1978, 42 с. - В надзаг.: Моск. Гос. пед.ин-т иностр. яз. им. М. Тореза.

91. Штелинг, 1983 Штелинг Д.А. Семантика оппозиций в системе местоимений (на материале английского языка). - Известия АН СССР, сер. лит. и яз., 1983, т. 42, № 5, с. 444 - 450.

92. Щерба, 1974 Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. -Л.: Наука, 1974. - 428 с.

93. Якобсон, 1958 Якобсон P.O. Морфологические наблюдения над славянским склонением ( состав русских падежных форм).- In: ЗакоЪзоп, Roman. Selected Writings. - The Hague - Paris; IJouton, 1971. Vol. 2, p. 154 - 183.

94. Buhler, 1934 Buhler K. Sprachtheorie. - Jena: Fisher, 1934. 434 s.

95. Cook, 1979 Cohk V7. A. Case Grammar: Development of the: Matrix IJodel (1970-1978). - Washington: Georgetown University Press, 1979. - 223 p.

96. Fillmore, 1970 Fillmore Ch. G. Subjects, Speakers and Role3. - In: Synthese, 1970, vol.21, Иов 324, p. 251 - 274.

97. Fillmore, 1971 Fillmore Ch. G. Some Problems for Case Grammar1. - In: Georgetown University Monograph Series on Languages and Linguistics. - Washington: Georgetown University Press,1971» vol. 24, p. 35-36.

98. Halliday, 1973 Halliday M.A.K. Explorations in the Functitms of Language. - London: Arnold, 1973* - 140 p.

99. Halliday, 1976a Halliday M.A.K. System and Function in Language. Sel. Papers ed. by L.R. Kress. - London: Oxford Univ. Press, I976.-250 p.

100. Halliday, 1976b Halliday M.A.K., Hasan Rugaiya. Cohesion in English. - London: Longman, 1976.~374 p.

101. Jakobson, 1934 Jakobson R. Beitrag zur allgemeinen Kasuslehre: Gesamtbedeutungen der russischen Kasus. - In: Jakobson, Roman. Selected writings. - The Hauge-Paris: Mouton, 1971." Vol. 2. p. 23-71.

102. Jakobson, I960 Jakobson R. Linguistics and Poetics. -Cambridge (Mass.): Mass. Inst, of Technology, Cop. I960. - 28 p., Reprint from Style in Language, p. 350-377.

103. Jakobson, 1963 Jakobson R. Essais de linguistic gene-rale. - Paris Les Ed. de Minuit, 1963.-260 p.

104. Jakobson, 1971 Jakobson, Roman. Selected Writings. -The Hauge - Paris: Mouton, I97I,-Vob 2, 752 p.

105. Jakobson, I98O Jakobson Roman. The Framework of Language. - East Lansing, I980.-I32 p.113» Jespersen, 1933 Jespersen 0. Essentials of English

106. Grammar, London: G. Allen and Unwin, 1933» - 387 P*

107. Martinet, 1962 Martinet A. A functional View of Language. - Oxford: Clarendon press, 1962. - 163 p.

108. Nilsen, 1972 Nilsen D.L.F. Toward a Semantic Specification of Deep Case. - The Hague-Paris: Mouton, 1972. - 53 p.

109. Nilsen, 1975 Nilsen D.L.F., Nilsen A.P. Semantic Theorie: A Linguistic Perspective. - Rowley, Mass.: Newburg, 1975- 191 P.

110. Quirk, 1973 Quiifc В., Greenbaum S. Leech G*, Svartvik J. A University Grammar of English. - London: Longman, 1973*- 484 p.

111. Quirk, 1980 Quirk B., Greenbaum S. Leech G., Svartvik J. A Grammar of Contemporary English. - Harlow (Essex): Longman, I980-II20 p.

112. Sweet, 1892 Sweet H. A Ne,w English Grammar Logical and Historical P. 1-2. - Oxford: Clarendon press, I95O-I952 . - p. I. Introduction, phonology and accidence. - 499 Р», Р* 2. Syntax, 136 p.

113. Thomson, 1980 Thomson A.J., Martinet A.V. A Practical English Grammar, - Oxford: Oxford University Press, I98O. - 369 p,

114. Источники отбора материала

115. Радий Погодин. Трень-брень.-Л.: Детская литература, 1966,230 с.

116. H.Pinter. The Dumb waiter.- В КН.: Plays of the Modern (Theatre .Л.: Просвещение, Ленинградское отделение, 1970. с. III-I3I.

117. A.Wesker, Chips with Everything. , В кн.: Plays of the Modern Theatre . - Л.: Просвещение, Ленинградское отделение, 1970, с. 132-174.

118. Bertolt Brecht. Leben des Galilei. В КН.: Bertolt Brecht. Vorwarts und nicht vergessen. Ausgewahlte Werke. - M.: Verlag Progress, 1976, s. 207-321.

119. Источники отдельных примеров

120. Время, 1981 программа "Время," 1981, 10 февраля.

121. Гранин, 1975 Гранин Д. Выбор цели. - Л.: Советский писатель, Ленинградское отд., 1975. - 343 с.

122. Кинопанорама, 1981 "Кинопанорама", 1981, сентябрьский выпуск.