Функционирование осложненного предложения в публицистическом тексте: информационно-дискурсивный подход

Манаенко, Геннадий Николаевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Функционирование осложненного предложения в публицистическом тексте: информационно-дискурсивный подход

Год: 2004
Автор научной работы: Манаенко, Геннадий Николаевич
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Краснодар
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Функционирование осложненного предложения в публицистическом тексте: информационно-дискурсивный подход'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционирование осложненного предложения в публицистическом тексте: информационно-дискурсивный подход"

На правах рукописи

МАНАЕНКО Геннадий Николаевич

ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ОСЛОЖНЕННОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ В ПУБЛШШСТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ: ИНФОРМАЦИОННО-ДИСКУРСИВНЫЙ подход

10.02.19 - теория языка 10.01. 10 - журналистика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Ростов-на-Дону 2004

Работа выполнена на кафедре связей с общественностью и социальных коммуникаций Кубанского государственного университета.

Научный консультант доктор филологических наук профессор

A.Л. Факторович.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

B.П. МАЛАЩЕНКО;

доктор филологических наук профессор Г.М. СОЛОВЬЕВ;

доктор филологических наук профессор А.И. СТАНЬКО.

Ведущая организация — Воронежский государственный университет

Защита состоится 1 апреля 2004 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.206.01 в Ростовском государственном педагогическом университете по адресу: 344006, Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан февраля 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета канд. филол. наук доцент

ГРИГОРЬЕВА Н.О.

В современной лингвистике отражаются общекультурные и общенаучные тенденции переосмысления фундаментальных соотношений человека и мира, мира и знания, знания и деятельности. Прежде всего, начиная с изысканий В. фон Гумбольдта и А.А. Потебни языкознание стремится к выявлению и объяснению глубинных закономерностей возникновения и функционирования своего объекта-языка как целостного феномена человеческого бытия: «Уже само определение языка как средства коммуникации и, одновременно, уникальной среды, в которой только и находит свое выражение «дух народа», его история и культура, предполагает выход (пока только потенциальный) за пределы описания, систематизации и классификации естественных языков» (Руденко, Прокопенко 1995, с. 119). Идеи же М.М. Бахтина о принципиальной диало-гичности языка и становлении языковой формы в непрерывном социальном взаимодействии заметно изменили не только «масштабы» объекта лингвистики, но и координаты его осмысления и описания.

Живые процессы, происходящие в наши дни в русском литературном языке, характеризуются исследователями как либерализация употребления языковой системы, поскольку в сфере литературного использования, и прежде всего в массовой коммуникации, оказались пласты, чуждые канону публицистического дискурса целых десятилетий (Костомаров 1994, с. 5). Как следствие сложившейся в информационном пространстве ситуации исследователи констатируют разрушение стандарта прошлого в газетно-публицистическом стиле, что стало ярким подтверждением кардинальных перемен в России, а возросшая стилистическая экспрессия - свидетельством формирования нового мышления и дискурсивного поведения (Лысакова 1998, с. 238). Однако, вопреки представлениям большинства людей, вовлеченных в процессы обеспечения и функционирования информационного пространства с конца 80-х - начала 90-х годов, разрушению подверглись именно идеологические стандарты и сложившиеся стереотипы иерархической коммуникации, но не собственно каноны публицистического дискурса и система его жанров. Кризиса газетно-журнальных жанров не существует, т.к. происходит видоизменение классических жанров и развитие новых. Зато существует кризис непрофессионализма, обусловленный непониманием специфики дискурса в сфере массовой коммуникации и информации, с одной стороны, и отсутствием представлений не только о развитии языковой системы соо а м и

ее применения, но и вообще о возможности какой-либо взаимообусловленности целей и задач общения и типа языковых выражений, с другой. По этим причинам «обострились давние проблемы лингвистической относительности-, языковых игр, дезинформации, обмана и самообмана, изощренной полуправды! как средства защиты интересов, многие другие проблемы, касающиеся межличностных отношений и социальных взаимодействий. Здесь требуется новый уровень научных исследований - традиционные подходы и методы малоэффективны» (Дубровский 2002, с. 354).

Актуальность исследования. Детерминированная тенденцией к интеграции в сфере гуманитарного знания необходимость в разработке подхода, в котором объект исследования осмысливается как носитель категориальных сущностей смежных дисциплин, назревшие задачи формирования отчетливых представлений о принципах, основаниях и закономерностях журналистской деятельности, исключительно дискурсивной по своей природе, в условиях видоизменившегося в идеологическом и аксиологическом аспектах публицистического дискурса и потребность в приложении теоретических конструктов, разработанных в рамках современных концепций и направлений лингвистики, к объектам традиционных синтаксических описаний определяют актуальность данного исследования.

Объект исследования - трехаспектное проявление осложненного предложения - в речевой деятельности (дискурсе), языковом материале (тексте) и языке (абстрактной системе).

Предметисследования - спецификасоотношения единицаязыка-единица инфор -мации и функционирование осложненного предложения в аналитических жанрах публицистики в их отнесенности к проблемному полю теории журналистики.

Гипотеза исследования. Выявление и координация адекватных для разных наук и соотносительных между собою теоретических конструктов и формирование на этой основе системы методов и приемов анализа языковых выражений приводят в результате ее применения к созданию интегрального знания, релевантного в системе аргументации каждой из данных наук, а также вскрывают глубинные взаимозависимости феноменов действительности, являющихся объектом исследования в различных научных дисциплинах.

Цель исследования: обоснование и комплексная разработка информационно-дискурсивного подхода к явлениям языка как системы методов и при-

емов интегрального разрешения теоретической проблематики языкознания и журналистики на основе многоаспектного исследования осложненного предложения в задаваемых данным подходом координатах.

Основные задачи исследования:

1. Выдвижение и представление теоретических конструктов из различных областей современного гуманитарного знания, выступающих в качестве «порождающей среды» (теоретической установочной базы) информационно-дискурсивного подхода.

2. Анализ концептуально значимых для информационно-дискурсивного подхода фундаментальных соотношений теоретических конструктов, выступающих в качестве его оснований.

3. Методологическая рефлексия над теоретическими конструктами, конституирующими осложненное предложение как синтаксическую подсистему языковой системы.

4. Введение исследования осложненного предложения в контекст современного гуманитарного знания, в том числе и собственно лингвистического, на основе применения концептуальных теоретических конструктов.

5. Разработка классификационных критериев для типологии осложняющих категорий, детерминированных анализом фундаментальных соотношений теоретических конструктов и рефлексией над их содержанием.

6. Представление в рамках информационно-дискурсивного подхода системы методов и приемов анализа функционирования осложненного предложения в текстах различных жанров публицистического дискурса.

7. Выявление соответствия лингвистического знания, выработанного на основе информационно-дискурсивного подхода, целям и задачам исследования проблемного поля теории журналистики.

Материал исследования. Эмпирической базой исследования являются тексты печатных средств массовой информации Российской Федерации. Методом сплошной выборки из наиболее распространенных и популярных периодических изданий извлечено около 7 тысяч контекстов, представляющих произведения различных газетных и журнальных жанров.

методами, а также сочетанием деятельностного и системно-структурного подходов к языку. Основной метод исследования - гипотетико-дедуктивный, наряду с которым используются описательный и структурно-семантический методы. В работе применяются приемы наблюдения и сравнения, дедукции и индукции, обобщения и идеализации, анализа и синтеза.

Теоретическая основа исследования. Исследование проводилось с учетом и на основе научных теорий отечественных и зарубежных ученых прошлого и современности.

В области языкознания для исследования доминантным является антропологический подход, выдвинутый в учениях В. фон Гумбольдта и АЛ. По-тебни и нашедший свое развитие и специфическое преломление в концепциях М.М. Бахтина, Г. Гийома, Л.В. Щербы, а также в трактовке теории речевых актов Дж. Серля и П.Ф. Стросона. Достижения современного синтаксиса и семантики создают необходимый теоретический фундамент для разноаспектного освещения осложненного предложения, что возможно, прежде всего, при анализе синтаксических взглядов В.В. Бабайцевой, В.А Белошапковой, А.В. Бондар-ко, В.В. Виноградова, Г.Ф. Гавриловой, Л.К. Дмитриевой, Г.А. Золотовой, С.Г. Ильенко, Ю.И. Леденева, В.П. Малащенко, В.Ю. Меликяна, Г.П. Немца, А.Ф. Прияткиной, B.C. Юрченко и учете семантических идей, нашедших свое проявление в работах таких лингвистов, как Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В.Г. Гак, В.А. Звегинцев, А.Е. Кибрик, Т. де Мауро, Е.В. Паду-чева, С. Ульман, У. Чейф. Не менее значимыми в этом плане предстают исследования речи и языковой личности, проведенные Г.Г. Инфантовой, Ю.Н. Ка-рауловым, А.К. Михальской, О.Б. Сиротининой, К.Э. Штайн, и положения, разработанные при анализе дискурса Э. Бенвенистом, Г.П. Грайсом, В.И. Кара сиком, В.Г. Костомаровым, Э. Лассан, П. Серио, Ю. Хабермасом, Е.И. Шейгал.

В области психолингвистики и когнитивной лингвистики для исследования актуальны результаты теории речевой деятельности, последовательно развитой в трудах Л.С. Выготского, Н.И. Жинкина, А. Н. Леонтьева, и линг-вопсихологические установки К. Бюлера, Ч. Осгуда и Ж. Пиаже. В диссертации учитываются теоретические позиции по вопросу соотношения смысла и значения таких современных психолингвистов, как И.Н. Горелов, А.А. Залев-ская, А.А. Леонтьев, Б.Ю. Норман, К.Ф. Седов, Т.Н. Ушакова, P.M. Фрумки-на, а также решения проблематики ментальных репрезентаций и структур пред-

ставления знаний, предлагаемые в рамках когнитивной лингвистики А,Н. Барановым, Т. Виноградом, Р. Джекендоффом, И.М. Кобозевой, А.В. Кравченко, Е.С. Кубряковой, Дж. Лакоффом, Р. Лангакером, А. Ченки.

В области философии языка и семиотики исследование опирается на положения феноменологии и герменевтики, отраженные в трудах Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Э. Левинаса, Г.Г. Гадамера, и лингвофилософские воззрения Л. Витгенштейна, А.Ф. Лосева, У. Матураны, Р. Павилениса, Б. Рассела, Ю.С. Степанова. В работе учитываются результаты научной дискуссии о природе идеального Д .И. Дубровского и Э.В. Ильенкова и семиотические идеи Ч. Морриса, Ч.С. Пирса, У. Эко и Р. Якобсона.

В области теории журналистики и коммуникативистики диссертационная работа основывается на теоретико-методологических и типологических исследованиях А.И. Акопова, В.М. Горохова, Э. Денниса, Я.Н. Засурского, Л.М. Земляновой, Л.Е. Кройчика, М.Т, Мезенцева, Г.Г. Почепцова-мл., В.Ф. Прокофьева, Е.П. Прохорова, ЯЛ. Реснянской, Л.Г. Свитич, А.И. Станько, АЛ. Тер-тычного, В.В. Тулупова, а также трудах, посвященных социологическим и психологическим аспектам деятельности в сфере массовой коммуникации, таких ученых, как X. Абельс, Л.П. Аполлонова, П. Бурдье, Ш, Гоуайзер, С.Г. Кор-коносенко, Г.С. Мельник, Т. Питерсон, Ф.С. Сиберт, Э. Уитт, М.И. Шостак, У. Шрамм. Для настоящего исследования имеют сущностное значение научные изыскания и анализ языка и дискурсивной практики СМИ, проведенные X. Вайнрихом, С.А. Гостеевой, Т.А. ван Дейком, В.И. Коньковым, Г.В.Колосовым, И.П. Лысаковой, О.А. Мазневой, Г.М. Соловьевым, А.Л. Факторови-чем, Э.А. Худяковой.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Традиционная лингвистическая проблематика получает свое разрешение в контексте актуализированных в современном гуманитарном знании концепций, идей и понятий, которые детерминированы антропоцентрическим принципом. Новый подход к анализу языковых явлений опирается на общенаучные понятия информации и дискурса.

знанного компонента в теоретическое осмысление абстрактных объектов, относящихся к предметной области теории журналистики, координирует цели исследований в данных дисциплинах, определяет контуры общей проблематики и формирует синтетические представления о феноменах реальности.

3. Интеграция лингвистически определенного знания в исследования других наук возможна при условии методологической рефлексии над I) теоретическими конструктами и их соотношениями, обеспечивающими вхождение на единых основаниях лингвистических данных в предметные области смежных дисциплин, 2) теоретическими конструктами, перенесенными в практику лингвистических исследований из других гуманитарных наук, с целью их адаптации к понятийно-терминологической системе языкознания и координации между собой в параметрах лингвистической парадигмы.

4. Информационно-дискурсивный подход позволяет представить осложненное предложение в контекстах внутрилингвистической и эксгралингвисгической среды. Первый контекст (лингвистический) упорядочивает и обобщает представления о системных характеристиках осложненного предложения. Второй контекст на основе понятия информации связывает свойства осложненного предложения как единицы языковой системы с характеристиками речемыслительной деятельности, вскрывая «внутренний» план, и через понятие дискурса, представляя «внешний» план, показывает соответствие системных характеристик осложненного предложения целям и задачам речевого взаимодействия в различных сферах человеческой деятельности, наполняя конкретным содержанием функционирование осложненного предложения в текстах.

5. Теоретическое знание, полученное на основе информационно-дискурсивного подхода, дополнительно по отношению к лингвистическим знаниям, разработанным в традиционных подходах и методиках, и обеспечивает вхождение всего корпуса теоретических данных лингвистики в комплексное представление об эмпирических объектах, выступая тем самым переходной зоной между предметным полем языкознания и проблемными полями смежных с ним гуманитарных наук. «Переходное» знание об осложненном предложении как переходной системе синтаксических конструктов задает новые ракурсы и исходные посылки («входы» и «выходы») исследования явлений языка в триединстве деятельность - текст - система как в лингвистике, так и в теории журналистики.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования.

Научная новизна исследования определяется прежде всего обоснованием и разработкой нетрадиционного подхода к анализу языковых выражений, интегрированного в прагмаинформационную теорию феноменов СМИ, и, соответственно, принципиально иными исследовательскими целями и задачами. Впервые установлена корреляция между исходными лингвистическими, общеинформационными и аналитико-публицистнческими позициями в общей систематике, что позволило выявить взаимную соотнесенность осложненного предложения и жанра как сущностей разных сфер. Показаны закономерности создания журналистских текстов, обусловленные информационными и дискурсивными параметрами. Осуществлена методологическая рефлексия над ключевыми теоретическими конструктами и их соотношениями, что дало решения проблематики осложненного предложения в контексте общих задач исследования в области коммуникативистики.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования прежде всего значимы для трех сфер человеческой деятельности: внедрения разработанного научно-теоретического знания в инфраструктуру и ресурс информационного пространства, совершенствования принципов и основ журналистской деятельности, интеграции преподавания дисциплин смежных гуманитарных наук. В первой сфере появляется возможность для создания нового формата требований к специалистам, обеспечивающим единство информационного пространства и движение информационных потоков. Во второй - формирования оснований для дальнейшего развития профессионализма журналистов-практиков, детерминированных теоретическим осмыслением закономерностей журналистского творчества и канонов дискурса масс-медиа. В третьей сфере создаются условия для раскрытия междисциплинарных связей и выработки взаимно координированных знаний.

переходности в русском языке» (Москва, 1992), Всероссийской научной конференции «Принципы функционального описания языка» (Екатеринбург, 1994), Всероссийской научной конференции «Синтаксические связи и отношения в рус -ском языке» (Ставрополь, 1998), Международной научно-методической конференции «Явления переходности в языке и речи» (Москва, 2000), Международной научно-методической конференции «Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения» (Санкт-Петербург, 2001), Международной научной конференции «Язык и культура» (Москва, 2001, 2003), Третьей Всероссийской научно-теоретической конференция «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» (Майкоп, 2001), Международной научной конференции «Изменяющийся языковой мир» (Пермь, 2001), Международной научно-практической конференции «Журналистика в 2001 году: СМИ и вызовы нового века» (Москва, 2002), Всероссийской научной конференции «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, 2002), Второй научно-прак,-тической конференции «Речь. Речевая деятельность. Текст» (Таганрог, 2002), Международной научной конференции «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (Северодвинск, 2002), Второй Международной конференции «Предложение и слово: парадигматический, коммуникативный, методический аспекты» (Саратов, 2002), Международной научной конференции «Антропологическая парадигма в филологии» (Ставрополь, 2003), Международном симпозиуме «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста» (Волгоград, 2003), Всероссийской научной конференции «Языковая система - текст - дискурс: категории и аспекты исследования» (Самара, 2003), Международном форуме по проблемам науки, техники и образования «III тысячелетие - новый мир» (Москва, 2003), Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003), Международной научной конференции «Информация. Коммуникация. Общество» (Санкт-Петербург, 2003), Всероссийской научной конференции «Межкультурный диалог в историческом контексте» (Москва, 2003); в сообщениях и выступлениях на заседаниях межкафедрального научно-методического семинара «TEXTUS» (Ставрополь, СГУ) и ежегодного научного семинара Ставропольского филиала Всероссийского общества интеллектуальной истории (2001 - 2003), а также на Втором заседании Южно-Российского отделения УМО по журналистике Минобразования РФ (Краснодар, 2001).

Основное содержание работы изложено в монографии «Осложненное предложение в языке и речи: Очерки по теории и методологии исследования» (Ставрополь, 2003.13 п.л.) и 52 публикациях. Ряд теоретических посылок реализован в изобретении технического устройства для тренировки памяти обучаемого (авторское свидетельство № 1545236). Результаты исследования введены в практику преподавания базовых дисциплин и спецкурсов на журналистском отделении факультета филологии и журналистики и на факультете романо-германских языков Ставропольского госуниверситета.

Структура и содержание исследования.

Структура диссертация определяется реализацией цели и поставленных в ней задач, а также доказательством выносимых на защиту положений, обусловленных спецификой предмета исследования, и состоит из Введения, четырех глав, Заключения и Библиографии, включающей 637 источников.

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, выделяются объект и предмет исследования, выдвигается гипотеза, формулируются цель и задачи, отмечаются методологические основы исследования, представляются основные положения, вынесенные на защиту, а также теоретическая и эмпирическая базы, обеспечивающие достоверность результатов и выводов диссертации, раскрываются ее теоретическая новизна и ценность, практическая значимость, сообщаются сведения об апробации работы и дается содержательная характеристика ее структуры.

В первой главе «Осложненное предложение и предпосылки информационно-дискурсивного подхода к его анализу» рассматриваются состояние и задачи исследования осложненного предложения в контексте современного гуманитарного, в том числе лингвистического, знания. Представляются концептуально значимые положения и понятия когнитивной лингвистики и теории речевой деятельности, задающие параметры порождающей среды информационно-дискурсивного подхода к анализу явлений языка и релевантные новым перспективам теоретического осмысления феномена осложнения предложения. Отмечаются лингвистические идеи М.М. Бахтина, детерминирующие современные координаты лингвистических исследований и возможность интегрального разрешения их проблематики, а также постановку задач в аспекте социальных взаимодействий. Проводится анализ соотношения теоретических понятий семантического уровня, внутренней речи и ментального лекси-

кона, разработанных в смежных гуманитарных дисциплинах, в качестве единого исследовательского пространства и с целью определения ориентацион-ной базы предлагаемого подхода. Исследование в первой главе позволило прийти к следующим выводам.

1. Осложненные предложения во всем своем многообразии применяются в текстах различных институциональных дискурсов, в том числе и публицистического. Высказывания, организуемые на базе осложненного предложения, позволяют преодолевать линейный характер речи и отображать малейшие движения и изменения в направлении мыслей. Так, в отношении одного из типов осложняющих синтаксических конструкций - так называемых обособленных членов предложения -A.M. Пешковский писал: «Это легкое вооружение мысли в отличие от тяжелого вооружения отдельных придаточных предложений» (Пешковский 1956, с. 249). Именно в соотношениях с мыслью раскрывается назначение синтаксических конструкций, задается их функциональный потенциал, специфика проявления которого определяется в условиях того или иного дискурса.

Однако богатая традиция изучения осложненного предложения в основном опирается на исследование морфологической природы различных видов осложнения и характера формальных синтаксических связей в предложениях с разными осложняющими конструктами. Выдвижение в качестве конститутивного признака осложнения критериев «полупредикативности», «типа синтаксических отношений», «интонационной специфики», «характера осложнения» (семантическое - структурно-семантическое - структурное) и других не привело к созданию стройной и непротиворечивой теории осложнения. Можно констатировать, что проблематика исследования осложненного предложения «застыла» в традиционной лингвистической парадигме, поскольку даже те редкие, но, безусловно, необходимые для развития синтаксических представлений попытки вписать данную проблематику в контекст современных семантических и прагматических теорий в лучшем случае приводили к механическому приложению их концептуальных разработок к области изучения осложненного предложения. Наиболее показательна в этом аспекте имеющая, несомненно, пионерский характер концепция А.Ф. Прияткиной.

С другой стороны, в проблемном поле семантико-прагматических исследований не нашлось места для тщательного раскрытия специфики осложнен-

ных предложений - и это отнюдь не случайно, поскольку, на наш взгляд, незавершенность изучения и осмысления феномена осложнения предложения в прежних исследовательских координатах, будучи экстраполированной в новые, не только значительно увеличивает количество неразрешенных вопросов, но и, порождая теоретические противоречия, подвергает определенному сомнению релевантность исходных посылок и основных, опорных понятий стремительно развивающихся теорий.

2. Как отмечается в современной эпистемологии, в случае противоречия между новой интересной теорией и совокупностью твердо установленных фактов лучший способ действий заключается не в устранении теории, а в использовании ее для обнаружения скрытых принципов, ответственных за это противоречие (Фейерабенд 1986, с. 212). Такое решение предполагает не только применение к области «твердо установленных фактов» плодотворных и перспективных общенаучных идей (в нашем случае- идеи переходности языковых явлений и соотношения системы и среды), но и поиск нетрадиционных подходов к известным фактам с позиций новых теорий, что, конечно, влечет за собой необходимую коррекцию как самих опорных понятий, так и осмысления их соотношений. Не менее существенным становится выдвижение в качестве -исходных теоретических посылок иных концептов, последовательное развитие которых, благодаря новизне подхода, позволяет на основе соотнесения с прежним теоретическим видением объекта исследования вскрывать принципы, порождающие противоречия. Информационно-дискурсивный подход к анализу осложненного предложения не только содержит в своем названии ключевые концепты, задающие ракурс теоретического осмысления, но и вектор анализа эмпирического материала: «познание не движется от наблюдения к теории, а всегда включает в себя оба элемента. Опыт возникает вместе с теоретическими допущениями, а не до них, и опыт без теории столь же не мыслим, как и (предполагаемая) теория без опыта» (Фейерабенд 1996, с 310).

Необходимость разработки нового теоретического подхода (в данной работе- информационно-дискурсивного) не просто интуиция отдельного исследователя или исследовательской группы, в соответствии с которой использование иных исходных позиций в интерпретации исследуемых явлений и развитии теории предполагает эвристическую ценность, но потребность, обусловленная как общими тенденциями и приоритетами современной научной

среды, так и запросами конкретной науки. Общие установки функциональности, антропоморфизма, экспланаторности, экспансионизма, характеризующие особенности современной науки, неизбежно формируют тот контекст знаний, а также систему методов и исследовательских приемов, которые ориентируют и мотивируют ученого в его деятельности. Выход в «пограничные области» не только требует тщательной методологической рефлексии, но и определения новых предпосылок и оснований разработки знания, приобретающего интег-ративный характер и тем самым позволяющего задавать единую проблематику для смежных отраслей знания (например, теории языка и теории журналистики) и приводить ее разрешение к общему знаменателю.

3. В качестве «порождающей среды» для развития и становления новых идей в различных областях гуманитарного знания и в то же время результатом интеграции целого ряда наук со второй половины XX века предстала ког-нитология. Важными понятиями, разработанными в ее рамках, но имеющими значение для всего спектра гуманитарных дисциплин, стали понятия ментальной репрезентации и структуры представления знания в психике человека. Теоретические посылки первого этапа развития когнитологии позволили рассматривать естественный язык в качестве одной из кодовых систем; коррелирующей с различными ментальными репрезентациями и входящей в качестве составляющей в структуры знаний и представлений человека о мире. Тем самым «человеческий фактор» и творческий характер языковой деятельности постулировался как общенаучный принцип в исследованиях. Понятие ментальной репрезентации значительно изменило традиционные воззрения на соотношение языка и мышления, а дальнейшая разработка теоретических моделей структур представления знаний повлекла за собой разрушение «компьютерной метафоры» и выдвижение на первый план в качестве детерминирующих положений установок на изначальную активность субъекта, обусловленную его знаниями, волей и интенциями, и определяющее воздействие культуры на формирование индивидуального опыта человека, а также на складывающиеся типы речевого взаимодействия людей.

Содержание «дискурсивного переворота» в когнитологических исследованиях соответствует идеям и концепциям теории речевой деятельности, развиваемой в России. Обоснование и разработка моделей порождения и понимания речи как речемыслительной деятельности людей в значительной мере

проясняют сущность языка в единстве его системы и употребления, а также специфику человеческой коммуникации в ее отношениях со всеми видами деятельности общественного человека. Интегрирующим началом когнитивных теорий и теории речевой деятельности выступают положения о разных типах мышления и стратегиях, холистической и аналитической, структурирования знаний и представлений человека о мире, о наличии индивидуального «языка мысли» и параллельности ментальных процессов, обусловленных функциональной асимметрией мозга. Рассмотрение естественного языка в контексте единой речемыслительной деятельности человека как «продукта» определенной культуры, принадлежащего некоемому социуму, создает предпосылки для качественно иного научного анализа и описания как особенностей системы естественного языка, так и закономерностей дискурсивного поведения человека.

4. Современные исследования в различных областях гуманитарного знания, в частности, коммуникативистике и языковедении, в значительной степени апеллируют к теоретическому наследию М.М. Бахтина, актуализированному в силу смены приоритетов и основополагающих принципов научных изысканий. Так, претерпевший в России коренные изменения публицистичес- -кий дискурс, «исчезновение» или размывание границ традиционных информационных и аналитических жанров журналистики побуждают осмыслить с иных позиций не только концепцию речевых жанров М.М. Бахтина, но и его воззрения на сущность языка в целом. Само обоснование в качестве объекта «жанроведения» социальных взаимодействий с помощью высказываний на естественном языке, согласно М.М. Бахтину, постулирует язык как непрерывный процесс становления, «осуществляемый социальным речевым взаимодействием говорящих». При этом языковые творчество и деятельность неразрывно связаны и определяются культурой и идеологией социума, а структура отдельного высказывания предстает не только как следствие индивидуально-психологической деятельности, но и обусловленной законами жизнедеятельности общества.

Понимание диалогизма как принципа работы сознания и речевой коммуникации, с одной стороны, выдвигает на первый план проблему соотношения предложения и высказывания, тем самым требуя тщательного изучения «внутреннего» аспекта речемыслительной деятельности в контексте процесса обще-

ния и понимания этой деятельности как социального взаимодействия, опосредованного «композиционно-жанровыми формами»; а, с другой, - подхода к языку не просто как системе, обладающей разнообразным арсеналом средств для отображения как знаний и представлений о мире говорящего индивида, так и его эмоционально-оценивающей позиции, но и системе, включающей субъекта в интерсубъектное пространство культурной традиции и эволюции социума.

Лингвистические идеи М.М. Бахтина, детерминированные социально-де-ятельностным подходом и антропоцентрическим принципом в трактовке языка, предстают в качестве своеобразных ориентиров, направляющих движение исследовательской мысли к «общим» пространствам, точкам пересечения различных гуманитарных знаний, разработке для них релевантных понятий и постановке общезначимой проблематики, разрешение которой в рамках одной дисциплины становится существенным для другой, что в конечном итоге создает интегральную базу для развития каждой из них и создания комплексного знания.

5. Одной из точек «пересечения» трех наук - лингвистики, психолингвистики и когнитологии - является абстрактный объект, подводимый в этих науках, соответственно, под понятия семантическийуровень, внутренняяречь, ментальный лексикон и представляющий важнейший исходный пункт в теоретических исследованиях. С данными понятиями неразрывно связано разрешение таких проблем, как соотношение языка и мышления, значения и смысла, ментальных репрезентаций и типов структур знаний, индивидуального и социального знания, понимание и описание механизмов мышления и процессов порождения / восприятия речи, ведущих принципов вербальной коммуникации.

Семантический уровень включает в себя область кодифицированных и социально закрепленных значений языковых выражений, соотносительных со смыслами индивидуальных концептуальных схем, которые также суть формы общественного опыта, усваиваемые субъектом в процессах социального взаимодействия, но формы не кодифицированные. Наряду с индивидуально-личностными смыслами, эти смыслы в тех или иных конфигурациях формируют определенный концепт в индивидуальном образе мира. Значения суть результаты идеальных действий по организации доступа к концептуальной схеме

индивида и упорядочивания опыта как различных структур знании и представлений о мире, поскольку они могут соотносить между собой не только различные репрезентации, но и разные концепты в когнитивных пространствах как отдельного субъекта, так и общающихся людей, обеспечивая координацию их концептуальных схем.

Внутренняя речь предстает как когнитивное пространство, в котором осуществляется процесс перевода «языка мысли» на естественный язык и происходит дискретизация целостных гештальтов с помощью любых ментальных репрезентаций. При этом «внутреннее слово» как единица внутренней речи предстает как квазизнак (знак для себя), поскольку актуализирует ассоциативно-вербальные сети пропозициональных структур и трансформирует образные и гештальтные структуры знаний и представлений о мире.

Ментальный лексикон понимается как набор связей (ассоциаций) между «внутренними словами» (перцептами) и кодами семантических признаков (значениями), а также как когнитивная структура языковых знаний, выполняющая сложные функции по обеспечению этих связей. Таким образом, ментальный лексикон может заключать в себе когнитивные области конвенциальных значений (семантики) и внутренней речи (стыка интеллекта и языка) как соотносительные между собою, но разные по природе гносеологических образов системы представлений, входящие в концептуальные структуры и способные актуализировать их в процессах порождения и понимания речи. Координация понятий семантического уровня, внутренней речи и ментального лексикона позволяет интегрировать достижения разных наук и придает им значительно большую объяснительную силу, чем автономное применение.

Во второй главе «Основания информационно-дискурсивного подхода к анализу явлений языка» анализируются фундаментальные соотношения человек - информация, информация -язык, язык - дискурс, дискурс - информацион-ноепространство. На основе соотношения человек-информация формируется методологическое понимание информации; на базе соотношения информация-язык (через соотношения сознание - идеальное, идеальное - язык) определяется и аргументируется специфика языковых выражений как знаков и раскрывается деятельностная сторона данных соотношений; презентация соотношения язык - дискурс позволяет через понятие информации как идеальной деятельности дать трактовку аспектам проявления языковых выражений в аб-

страктной системе, тексте и речевой деятельности; с опорой на соотношение дискурс - информационное пространство представляется роль различныхдис-курсов в формировании идейно-идеологической основы информационного пространства и особенности их функционирования в нем, обусловленные языковой спецификой. Итоги исследования во второй главе можно свести к следующим положениям.

1. Информация как одна из фундаментальных общенаучных категорий, без которых не обходится практически ни одна современная теория, относится к разряду «расплывчатых» категорий (или неопределенных, по Л. Заде). Именно в таком качестве она применяется в теории журналистики и теории языка, выступая либо как «сведения», передаваемые в процессе коммуникации, и их содержание, либо как знаковая основа, в которой «воплощено» содержание, и операции, возможные на этой основе. Соответственно, исследуются аксиологические свойства информации и особенности процессов ее приема, обработки, передачи и хранения, обусловленные свойствами знаковой основы как «носителя» информации.

Неопределенность категории информации во многом детерминирована онтологическим (атрибутивным или функциональным) пониманием природы информации и в то же время ее неявной соотнесенностью с субъектом, которая прослеживается практически во всех дефинициях понятия информации. «Субстанциональность» (сведения) и «процессуальность» (обмен и т.п.) информации обусловливают необходимость наличия субъекта (точнее, сознания), для которого информация предстает как знания и который способен осуществить все процессы по созданию, обработке, передаче, хранению этого знания. Таким образом, информация предстает как абстракция от синтеза познавательных и коммуникативных процессов и необходимо существует лишь в сознании активного субъекта, концептуальную схему которого можно интерпретировать как информационную систему, поскольку вне этой системы информация не возникает, а все операции над информацией возможны только на ее основе. Следовательно, информация есть организация и способы движения результатов познавательных и коммуникативных процессов как в сознании активного субъекта, так и в сознании взаимодействующего с ним другого субъекта.

В указанных областях знания понятие информации используется метафорично (например, превращение знания в информацию, обмен знанием в ин-

формационной форме и т.п.), однако корректное применение информационного подхода требует четкого и последовательного разграничения реального мира и информационного пространства. Выявление сущности информационных процессов необходимо предполагает рассмотрение и анализ применения категории информации в отношении категорий сознания, идеального, ментальной репрезентации, значения, языкового знака на основе деятельностно-го и антропоцентрического подходов.

2. Методологическая трактовка информации, согласно которой информация выступает инструментом сознания, необходимым для его организации и преобразования и тем самым неразрывно связанным с идеальными актами, в свою очередь, индуцируемыми явлениями, отношениями и вещами объективного мира, позволяет вскрыть сущность информационных процессов как единства социального и индивидуального в субъективной реальности. Понимая психическое как деятельность, в том числе как непрерывные процессы построения образа мира (индивидуальной картины мира), мы можем анализировать содержание понятия информация в динамике соотношений понятий психика, сознание, идеальное, культура. По отношению к сознанию (субъективной реальности) идеальное выступает как его компонент, опосредованный бытием человека в пространстве определенной культуры и некоторого социума.

Концептуальная схема (образ, картина мира) у индивида формируется на основе познавательных и коммуникативных процессов отражательного и репрезентативного характера. Создание и формирование концептов (структур знаний и представлений о мире, переживаний, непосредственно с ними связанных) из концептуальной схемы индивида на основе процедур представления (презентации) обусловливает ментальное пространство со-знания, апелляция к которому и обеспечивает координацию концептуальных схем в процессе коммуникации, а также при порождении социально значимого знания, в том числе и научного. Отсюда следует, что область взаимодействий человека с нишей (миром преобразовательных действий и преобразованных вещей) выступает областью идеальных форм событий, явлений и вещей реального мира, в том числе включающего область взаимодействий человека с собственными описаниями мира (перцептивными и апперцептивными объектами). Единство «бытия-в-мире» (М. Хайдеггер) обусловливается информационными процессами, синтезирующими результаты познавательных и коммуника-

тивных процессов, что возможно на основе формирования и манипулирования предметными (содержательными) значениями событий, явлений и вещей реального мира, как объективного, так и субъективного. Последнее связано с семиозисом: семиотическое «удвоение мира» (Л.С. Выготский) опосредовано созданием значений на основе репрезентации (знаковых значений как представлений представления), т.е. вторичной сигнификации.

Информационные процессы прежде всего связаны не с содержанием процессов познания и коммуникации, но с организацией движения и взаимообращения их результатов в сознании индивида при его взаимодействии с природой и другими людьми, обществом. Исходя из положения, согласно которому все эмпирические объекты (в том числе и особый вид - перцептивные) обладают для индивида значениями, детерминированными ролью эмпирических объектов в конкретный момент его жизнедеятельности, но в то же время социальными по своей сути, можно полагать, что значения актуализируют концептуальные структуры индивидуального образа мира именно в той степени, в какой они востребованы в данный конкретный момент, т.е. значения входят в концептуальные структуры, являясь как средством их организации, так и собственно информационным доступом к ним.

3. Особую область эмпирических и перцептивных объектов составляют так называемые знаки, а точнее, знаковые системы. Знаки представляют собой второй план функционирования идеальных форм, что обусловлено их двойной сигнификацией: предметные значения как идеальные формы событий, явлений, вещей становятся основой импликации как идеального действия, по сути, и представляющей вторую сигнификацию. Последняя не является одиночным идеальным действием, поскольку возможна не просто на основе предметных значений, но обязательно на основе их оппозиций, противопоставленности однопорядковых предметных значений.

Идеальную форму вещи (ее предметное значение), использованную в знаковой функции, не следует отождествлять с ее знаковым значением: отношение план выражения/план содержания и отношение означающее/означаемое соотносятся с разными абстрактными объектами и связаны с разными идеальными актами. Степень соответствия предметного значения события, явления, вещи их знаковому значению обусловливает способ задавания «указания» от иконического через индексальное к символическому. При использовании

идеальной формы в знаковой функции вектор второй сигнификации исходит от предметного значения.

В отличие от всех других знаковых систем естественный язык выступает первичной моделирующей системой, поскольку состоит из эмпирических объектов, изначально предназначенных для выполнения знаковой функции, для указания на иные эмпирические и абстрактные объекты. При этом языковые выражения как эмпирические объекты обладают своим собственным предметным значением, однако вектор второй сигнификации направлен на них, поскольку элементы и единицы языковой системы как таковые знаками не являются, но способны при своем комбинировании порождать их в бесконечном количестве. Значимая единица языковой системы обладает знаковым значением, поскольку является апелляцией к определенной области смыслов из концептуальной схемы, однако направление апелляции (совпадения) может измениться, что зависит как от употребления данной единицы в высказывании, которое и предстает в качестве полноценного языкового знака, так и от системы знаковых значений единиц языка. Сущность языкового знака заключается в апелляции к мысли как движению и столкновению смыслов через апелляцию к этим смыслам (указание только на смыслы не может обеспечить коммуникации). Употребление в высказывании для целей его внутренней организации тех или иных языковых единиц или средств диктуется закономерностями этой организации; ее универсальность лишь ограничена типологическими особенностями конкретного знака: «Структура высказывания, даже если оставаться в рамках его денотативной функции и отвлечься на время от коммуникативного типа, актуального членения и т.д., представляется как система операций над исходными содержательными элементами. Структура высказывания - это своего рода система векторов или операторов, прилагаемых к этим исходным элементам» (Леонтьев 2001, с. 218). Синтаксическая конструкция как единица языка представляет отображение операций формирования, направления и движения мысли, выступая ориентировочной базой для взаимодействия коммуникантов.

Рассмотренные соотношения графически представлены в Схеме № 1.

м А Т Е Р И А Л Ь

н о

П Р Е О Б Р А 3 О В А Н Н О Е

Р Е А Л Ь

объективная

куль

со-действия, со-творения со-чувсгвия, со-переживания

Я 3

речевые взаимодействия языковые выражения

речевые взаимодеиствия языковые выражения

со-деиствия, со-творения со-чувствия, со-переживания

объективная

н О с т ь

субъективная 1

тура

значения значения

ы К

значения значения

/концепту альная\ схема 1

субъективная 2

С О

"Г

А Н И

концептуальная схема 2

А Е А

А Ь Н О Е

4. Поскольку семантика языковых выражений не выводится только из языковых категорий, а сами высказывания производятся в определенных условиях, связь между значениями, реализованными в тексте, и социально-историческими условиями порождения данного текста предстает составляющей этих значений. Таким образом, существенную роль в процессах порождения и

. понимания речи как социальных взаимодействий играет дискурс, или «действительная реальность языка-речи»: общепринятый тип речевого поведения субъекта в определенной сфере человеческой деятельности, детерминированный социально-историческими условиями и стереотипами организации и интерпретации текстов как компонентов, отображающих его специфику. Соответственно, дискурс есть социально детерминированный тип осуществления речевого общения, текст - форма осуществления речевого общения, язык -средство для осуществления данной деятельности. В теоретической модели дискурса выделяются компоненты «Среда», «Социальный субъект», «Содержание» и «Текст». «Среда» определяется следующими параметрами: 1) тип социального события, 2) функция социального события, 3) социально-идеологические условия, 4) обстановка; «Социальный субъект» - 1) социальный статус, 2) ролевые отношения, 3) социальная активность субъекта, 4) личные взаимоотношения; «Содержание» - 1) интенции и цели в коммуникации, 2) затрагиваемые мировоззренческие позиции, 3) степень компетенции, 4) отображенные правила и навыки речевого общения; «Текст» - 1) тема речевого общения, 2) отнесенность к жанру, 3) композиционное построение высказываний и последовательность коммуникативных действий и речевых актов, 4) специфика языковых средств. Как сами компоненты дискурса, так и отдельные их параметры могут использоваться в качестве исходных точек и задаваемых ракурсов лингвистического исследования феноменов речевого взаимодействия, детерминирующих и формирующих информационное пространство в его гуманитарном аспекте. Теоретическая модель дискурса в приложении к проблемному полю как языкознания, так и теории журналистики позволяет находить интегральные решения, существенные для каждой из данных областей знания, вскрывать их глубинные взаимосвязи.

5. Информационное пространство как область актуализированных знаний, представлений и мнений о мире, а также описаний мира характеризуется на основе понятий границы, инфраструктуры и ресурса как в параметрах чис-

то физических, так и интеллектуальных (идеальных) свойств. В идеальном плане информационное пространство развивается в контексте общественного сознания (социальной, интерсубъектной концептуальной схемы), понимаемого как информационная модель мира, и проявляется через все виды дискурсов. Институциональные дискурсы, определяемые прежде всего в заданных рамках статусно--ролевых отношений, могут формировать идейно-идеологические основы информационного пространства (в первую очередь, педагогический, политический и научный дискурсы), а также актуализировать некоторое содержание информационного пространства и направлять движение в нем информационных потоков, что обеспечивается прежде всего публицистическим дискурсом, или дискурсом масс-медиа, главной целью которого, с одной стороны, является формирование общественного мнения, а с другой, обеспечение единства идейно-идеологических основ информационного пространства. В целом же средства массовой информации в своем дискурсе предписывают индивидам, охваченным информационным пространством, не просто «что должно думать», но «как должно думать».

В определенных сферах деятельности могут реализовываться различные институциональные дискурсы, которые либо могут быть задействованы параллельно, либо в некоторой степени интегрироваться, либо подменяться один другим. «Сближение» дискурсов может происходить на основе общих приоритетов и совмещения целей, но не по речевым стратегиям и языковым средствам. Использование данных лингвистического анализа компонентов теоретической модели дискурса и их параметров позволяет не только вскрывать случаи смены дискурсов в определенной сфере деятельности, раскрывать динамику развития и изменения общественной системы ценностей, идеологических основ информационного пространства, но и через взаимообусловленность и взаимоопределяемость типов дискурсов исследовать содержание информационного пространства в целом. При этом объектом анализа могут быть границы, инфраструктура и ресурс информационного пространства, взятые в их интеллектуальном аспекте. Информационно-дискурсивный подход позволяет экстраполировать лингвистически определенные и теоретически осмысленные факты дискурса в другие области гуманитарного знания в качестве значимых и объяснительных компонентов их теорий: например, типовое языковое воплощение прецедентного текста дискурса, языковая характеристика со-

циального субъекта, языковое отображение «единиц информации», языковой протокол (ритуал) социального события, языковое оформление жанра как стереотипной организации прецедентного текста и многое другое.

В третьей главе «Конститутивные свойства системы осложненных предложений» проводится детальный анализ лингвистического представления понятия пропозиции, его семантических и коммуникативных аспектов, раскрывается концептуальное значение данного понятия для теоретического осмысления осложненного предложения в соотнесенности с теоретическими подходами к понятиям предикации и предикативности. Аргументируется значимость данного теоретического комплекса в раскрытии переходного характера осложненного предложения как синтаксической подсистемы языка, а также определении взаимоотнесенности типов синтаксических конструкций как единиц языка и единиц информации, на основании которой интерпретируется специфика каждой системы синтаксических единиц. На основе анализа актуализированных в исследовании теоретических конструктов и их соотношений, обусловивших выдвижение новых классификационных критериев, предлагается типология осложняющих категорий. Проведенный анализ обусловил следующие выводы.

1. Соотношение предложения и слова в трактовке B.C. Юрченко, когда предложение отображает живую, динамичную мысль, разграничение им, соответственно, схемы предложения, конкретного предложения и высказывания дают основания для уточнения содержания понятия пропозиции как номинативной сущности. Пропозиция как явление семантического уровня не является «слепком» с действительности, названием зеркально отраженного онтологического «положения дел». Пропозиция представляет не отстраненный от субъекта внешний мир, но фрагмент образа (картины) мира этого субъекта. Разнообразные события и явления реального мира (со-бытия) интерпретируются каждым индивидом по-своему, более того, одно и тоже событие может быть описано им по-разному. В каждом событии или явлении субъект выделяет ситуации - элементы недискретного опыта человека, вне которого никаких ситуаций нет. Пропозиция же как концептуализация данного элемента недискретного опыта выступает тем самым отображением не действительного мира, но взгляда на действительный мир, его интерпретации. Именно такое «положение дел» номинирует пропозиция.

Из этого следует, что на семантическом уровне пропозиция представляет собою неориентированную структуру, включающую предикат с заполненными (по воле субъекта) валентностями. В предложении как отображении динамичной мысли пропозиция (если она единственная) подлежит обязательной предикации. Заключая в себе «синтаксический ген», пропозиция может быть воплощена в разных языковых выражениях, для которых она является семантическим инвариантом. При этом значение языкового выражения не может быть сведено к только объективной характе-ризации ситуации, описываемой в нем: не менее существен и ракурс, в котором представляется ситуация, отображенная в пропозиции.

Коммуникативные компоненты значения «упаковки» пропозиции языкового выражения проявляются на уровне высказывания и, в зависимости от направления на раскрытие «Я» или «Другого», обладают, соответственно, семантической или прагматической природой. К числу компонентов значения из ракурса представления пропозиционального содержания к когнитивным (семантическим) относят эмпатию, важность и актуальное членение. Компоненты коммуникативной организации пропозиции в высказывании, ориентированные на «внешний» контекст, на «Другого», принадлежат к прагматическим компонентам значения языкового выражения. К их числу можно отнести реализацию оппозиций данное / новое и известное / неизвестное, а также, частично, постановку логического ударения. Таким образом, созидающая роль субъекта находит свое проявление не только в выборе пропозиции, но и способах ее представления на различных уровнях языкового воплощения.

2. Постулирование осложненного предложения в качестве системы синтаксических явлений возможно прежде всего на основе соотношений системы и ее среды. Лингвистической средой для системы осложненного предложения выступают системы простого и сложного предложений, при этом анализ семантической организации единиц каждой из синтаксических систем позволяет адекватно представить их специфику на основе учета особенностей отображения в них пропозиций, их качества (типа) и соотношений. Любая пропозиция - диктумная, модусная и логическая - может быть «объективной» информацией (диктумом предложения), т.е. отображением предмета мысли, преди-цироваться в ней.

Диктум и модус предложения - это не тип пропозиции, но отображение, соответственно, предмета мысли (номинации ситуации) и ее движения, динами-26

ки (операций речемыслительной деятельности). Таким образом, план содержания предложения представляет комплекс объективных (диктумных) и субъективных (модусных) смыслов, соотносительных с диктумными, модусными и логическими пропозициями. Исходя из этого простое предложение представляет систему монопропозитивных / монопредикативных единиц; сложное предложение - систему полипропозитивных / полипредикативных единиц с обязательным наличием логической пропозиции; осложненное предложение - систему единиц, организованных на базе простого предложения, с дополнительно представленными объективными и субъективными смыслами или элементами других пропозиций (не получивших предикативного оформления).

Отображение в осложненном предложении второй пропозиции выступает его конститутивным признаком и раскрывает переходный характер данной синтаксической системы, причем вектор переходности определяется как типом дополнительно представленной пропозиции, качеством ее представления, так и ее отнесенностью к диктуму или модусу семантического содержания предложения. Можно констатировать на основе переходного характера системы осложненного предложения, что ее единицы не просто отображают две пропозиции, но две мысли, тем самым соотносясь, как минимум, с двумя единицами информации (при онтологизации информации как результата движения мысли).

Осложненное предложение выступает как система средств, предназначенных для отображения коммуникативного статуса мыслей в репрезентируемом фрагменте образа (картины) мира, как указание для адресата на неравноправное положение пропозиций, отображенных в семантической структуре, при формировании и коррекции его собственной картины мира. Переходный характер осложненного предложения требует анализа его соотнесения не только с внутрилингвистической средой, ной экстралингвистической, поскольку данные соотношения также находят свое отображение в его семантической и формальной структурах.

3. Анализ осложненного предложения в аспекте соотнесения с его внутри-лингвистической и экстралингвистической средой детерминирует его анализ в плане соотношения предикации и предикативности и уточнение содержания данных понятий, поскольку в лингвистических исследованиях они фактически не разграничиваются и часто подменяют друг друга.

Отношение предикации образует исходное ментальное пространство, в котором оно совершается, поскольку происходит расщепление пропозиции

на предикатный и индивидный концепты. Таким образом, предикация - это ре-чемыслительная операция приписывания установленного и отображенного субъектом конкретного свойства или отношения абстрактному предмету. Если пропозиция является номинацией структурированного положения дел с заполненными участниками (результатом перевода внутреннего слова в конвенциаль-ный код), то предикация является операцией преобразования многомерной, но неориентированной структуры пропозиции в линейную, отображением речемыс-лительного акта вьщеления индивидного и предикатного концептов и установления вектора связи между ними. При языковом воплощении предицированная пропозиция (если она единственная) обязательно оформляется в синтаксических категориях модальности, времени и лица. Таким образом, предикативность как форма приписывания признака предмету в соотнесенности с моментом коммуникации является приоритетным способом отображения предикации какого-либо типа пропозиции, подсказывающим адресату коммуникативную значимость отображаемой мысли («передаваемого» знания). Коммуникативная единица является таковой не только потому, что в ней отображается каким-либо способом та или иная пропозиция, но отображается движение мысли («живая», динамичная мысль), а точнее, речемыслительная деятельность говорящего, прежде всего операция приписывания, т.е. предикация.

Разграничение предикативности, предикации и пропозиции позволяет на уровне модели описать и объяснить фундаментальное свойство человеческой психики - ее пластичность. В этой связи осложняющие категории предстают не носителями вторичной предикативности как языковой формы, но именно языковыми выражениями, отображающими как вторичное отношение предикации, так и другие акты речемыслительной деятельности субъекта. В плане оформления на поверхностном уровне «вторичная» предикация и другие акты речемыслительной деятельности могут быть представлены через таксисные и «внутрирядные» отношения и многие другие специфические морфологические и синтаксические средства.

4. Вопрос о соответствии единиц языка единицам информации решается в аспекте грамматических средств выражения «информационного» содержания, понимаемого как представление, во-первых, движения знания и, во-вторых, самого этого знания в его коммуникабельной форме. Поскольку в процессе межличностной коммуникации, характеризующемся интенциональностью,

происходит «навязывание» знания (субъективного образа фрагмента картины мира), отображение знания в языковых формах опирается на их предметные значения, которые обусловлены их конвенциальной закрепленностью за ментальными репрезентациями и «принятыми» обязательствами стандартизированных дискурсивных форм общения (внешних проявлений речемысли-тельных операций).

Минимальной и обращенной к коммуникации, т.е. семантической, ментальной репрезентацией является пропозиция, получающая статус коммуникативной единицы вследствие вовлеченности ее в пространство мысли (рече-мыслительную деятельность). Таким образом, языковое выражение, соотносительное с единицей знания (информации), отображает пропозицию и рече-мыслительные действия над нею, в первую очередь ее дискретизацию, т.е. операцию приписывания (акт предикации). Простое предложение как единица языка отображает единицу информации приоритетно. Так как в системе языка существует иерархия средств представления пропозиции, ставшей содержанием отдельной мысли, пропозициональная форма ментальной репрезентации предстает в коммуникации единицей информации тогда, когда данное содержание (знание) «навязывается» и не входит в фонд разделенных знаний, когда отображается не только пропозиция, но и установление отношения предикации и другие ментальные акты. Иначе говоря, коммуникативной единицей языка, соответствующей единице информации, является только такая языковая единица, в которой отображено движение мысли, соотношение мыслей и «информационная» цельность мысли. Выбор говорящим коммуникативной синтаксической единицы показывает, какая единица информации наиболее существенна в оказываемом воздействии на адресата. Система осложненного предложения предназначается для обозначения комментирующего статуса представляемого в коммуникации знания.

Простое предложение, соотносительное с одной единицей информации, репрезентирует в акте коммуникации существенный для говорящего фрагмент его образа мира- приоритетную пропозицию и эксплицитное оформление акта ее предикации. Сложное предложение, соотносительное с тремя и более единицами информации, репрезентирует в акте коммуникации существенную для говорящего связь (отношение) между двумя единицами информации - приоритетную логическую пропозицию. Осложненное предложение, соотноситель-

ное с двумя и более единицами информации, репрезентирует в акте коммуникации существенное для говорящего соотношение между единицами информации - приоритетной и комментирующей пропозициями и, соответственно, речемыслительные действия по формированию данного соотношения. Надо подчеркнуть, что пропозиции, получающие комментирующий статус в языковом оформлении (как осложняющие категории), «содержательно» представляют знание, которое традиционно в теории коммуникации определяется как комментирующая информация, сопутствующая основной информации.

5. Для определения языковых выражений в качестве информационных, т.е. соотносительных с единицами информации, недостаточно, чтобы в них отображалась тем или иным способом пропозиция, так как интерпретация языкового выражения слушающим, осуществляемая на основе апперцепции, практически каждую единицу языка из иерархии грамматических средств отображения пропозиции позволяет «довести» до уровня отдельного знания, которое, однако, в коммуникации не навязывается, не актуализируется говорящим й качестве мысли. В качестве информационного можно определить лишь то языковое выражение, в котором отображены коммуникативные и информационные (ментально-модусные) действия говорящего. Именнр в этом плане сообщающие единицы языка можно трактовать как приписывающие, или предицирующие.

Специфика осложненного предложения состоит в том, что в нем отображаются две коммуникативно неравноценные пропозиции, благодаря отображению в нем, как минимум, двух коммуникативных действий, обусловленных креативной иллокутивной рефлексией говорящего. Именно это свойство осложненных предложений выступает в качестве основного критерия в опреде,-лении сущности и назначения системы осложненного предложения: выбор осложненного предложения в качестве основы высказывания всегда сигнализирует, какое представление единицы информации обладает комментирующим статусом и какие коммуникативные действия предприняты говорящим с этой целью. Тип речемыслительной операции является исходным критерием для типологии осложняющих категорий, соответственно: слияние, расщепление, добавлениепропозиций.

указание логической пропозиции как вторичной через

1. сочиненные ряды.

2. пояснительные обороты

3. присоединительные обороты

4. сравнительные обороты .

ОСЛОЖНЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ 1. Слияние

представление

логической пропозииии как основной через 1.уточняющие обороты 2. обороты со значением включения / исключения

указание логической пропозииии как обусловленности через

1. обособленные обороты:

следствия

причины

уступки

условия

цели

2. Расщепление

представление диктумной пропозииии как атрибуции через

2. обособленные обороты: деепричастные причастные приложения адъективные субстантивные

3. Добавление

представление диктумной пропозииии как 1. чужой речи 2. пресуппозиции через

различные синтаксич. констр.

указание модусной пропозииии как 1. гарантаречи 2. субъектаречи через

вводи, констр. обращения 3. оценки 4. метадействия

через

вводи.констр. вводи.констр.

При слиянии происходит элиминация однотипного состава языкового выражения второй пропозиции; при расщеплении - трансформация языкового состава первой пропозиции; при добавлении - инкорпорирование редуцированного в различной степени языкового состава второй пропозиции в языковой состав первой пропозиции. Все типы речемыслительных действий совершаются говорящим с целью указания или представления второй пропозиции, что зависит от типа пропозиции, которой придается комментирующий

статус. Все разновидности осложняющих категорий последовательно распределяются по данным рубрикам, тем самым давая основания для интерпретации осложненного предложения как системы, организованной и структурированной прежде всего на соотношениях со своей внутрилингвистической и экстралингвистической средой, а не на внутрисистемных соотношениях.

В четвертой главе «Методы и приемы анализа осложненного предложения» представляются различные методы и приемы теоретического описания объекта исследования. Раскрываются возможности и ограничения структурно-семантического подхода к анализу языковых явлений, а также представляются теоретически обоснованные принципы и исходные точки анализа при информационно-дискурсивном подходе. В различных методиках анализа с позиций информационно-дискурсивного подхода предъявляется релевантность лингвистического осмысления объекта целям и задачам разрешения проблематики теории журналистики на основе выявления закономерных соответствий системных свойств языковых выражений особенностям организации и функционирования информационного пространства, задачам реализации публицистического «я», специфике различных жанров и в целом аналитико-публицистической дискурсной формации. Результаты проведенного анализа таковы:

1. Использование информационно-дискурсивного подхода к анализу феноменов языка и дискурса определяется общенаучным принципом дополнительности и позволяет не только выделить новые предметные области в исследовании объекта, но и рассмотреть предыдущую проблематику в более широком контексте, ввести объяснительный момент в теории, ограниченные своими исходными допущениями и установками. Структурно-семантический подход к анализу языковых явлений в первую очередь исходит из формальных оснований их интерпретации. Соответственно, объектом анализа становятся элементы языковой системы вне их конкретной зависимости от условий и специфики дискурса, равно как и задач его исследования. Осложненное предложение при структурно-семантическом подходе предстает самодостаточной сущностью, и вся его специфика выводится на основе анализа внутрисистемных соотношений.

логического выражения осложняющих категорий, имеющихся в осложненном предложении синтаксических связей и их взаимных соотношений, специфики порядка слов и интонационного рисунка данных синтаксических конструкций. Однако, как показывает структурно-семантический анализ предложений, осложненных обособленными оборотами с пространственным и временным значениями, сущность и причины осложнения остаются нераскрытыми, что проявляется лишь в указании на коммуникативную установку говорящего как причину осложнения предложения и использовании понятия дополнительной предикации (строго не определяемого в данных границах) в качестве сущностного момента для результатов анализа. При этом создание двух планов в структурно-семантической организации осложненного предложения и есть установленный при данном подходе в соответствии с его эвристическими возможностями способ выражения дополнительной предикации, выступающий в качестве конститутивного признака осложняющих категорий (ср.: предикативность позиции, по Л.К. Дмитриевой). Примечательно, что для определения типа отношений в так называемых уточняющих и пояснительных конструкциях необходимо обращение к референциальному аспекту языковых явлений и дифференциация отношений на основе кругов Эйлера - ограничение, расширение, совмещение, дублирование (см.: Манаенко 1987) Последнее не является особенностью отдельного исследования: достаточно обратиться к концепции А.Ф. Прияткиной, созданной примерно в то же время, где внутрирядные отношения ограничения, конкретизации и дополняюще-уточняющего типа также устанавливались на основе этой методики. В целом же структурно-семантический подход позволяет провести детальную регламентацию способов языкового воплощения определенных семантических сущностей и ограничений, накладываемых на их внешнее выражение всей системой языка.

2. Информационно-дискурсивный подход задает новые параметры исследования языковых выражений, в том числе и осложненных предложений, а точнее, высказываний, реализованных на их основе. При этом на первый план выходит речемыслительная деятельность субъекта и, соответственно, функционирование языковых выражений в определенных ситуациях общения и дискурсных формациях. Данный подход не только выявляет новые ракурсы изучения и описания объекта, но и позволяет актуализировать уже известные,

например в традиционном а художес врццрдя^^рта^Преярмляя х в

БИБЛИОТЕКА |

СПтэОгг » 33

О» 130 1ШТ "

I |-г*

соотнесении с понятием информации через структуру дискурса как в параметрах составляющих его компонентов, так и с позиций категорий, разработанных в традиционных методиках исследования текста различных областей гуманитарного знания.

Так, литературоведческая категория образа автора, трансформированная в образ «я»-автора публицистического текста, может исследоваться в аспекте отображения в тексте интенциональности как свойства речевой деятельности субъекта на основе методик интент-анализа и теории речевых актов в связи с изменением интенциональных состояний. Соответственно, языковые выражения получают трактовку в соотношении как с репрезентируемым содержанием, так и его психологическим модусом, что позволяет выявить глубинные принципы функционирования языка. Автор публицистического произведения, проявляя свои интенции в тексте, усиливает его воздействие и с этой целью использует в большей степени языковые средства непрямого способа их отображения. Неявное и минимизированное отображение авторских интенций с помощью предложений, осложненных вводными синтаксическими конструктами, во-первых, снимает прямое воздействие на мировоззренческие позиции адресата, а во-вторых, представляет автора публицистического произведения; не как социально-типизированного субъекта, но как «живого» человека, способного довериться своему партнеру по разговору. Спектр, отображаемых вводными конструктами коммуникативных интенций, позволяет составить представление о его собственных мировоззренческих позициях и отношении к отображаемому «информационному» содержанию текста, поскольку осложняющие текст вводные компоненты комментируют не только особенности познания мира автором, но и проявляют в своих рамках ценностные установки журналиста при формировании общей модальности произведения.

Автор-журналист, отображая с помощью осложненных вводными конструктами предложений свои коммуникативные интенции, прежде всего актуализирует в тексте личностную форму выражения модальных отношений в аспекте достоверности / недостоверности представляемой информации, а также в плане переложения эпистемической ответственности на другого гаранта данной информации. Языковая система накладывает большее ограничение на отображение коммуникативных интенций автора при репрезентации эмоцио,-нальных суждений и оценок.

3. Исходным пунктом анализа в предлагаемом подходе может стать дис-курсная формация - корпус текстов аналитической журналистики, рассматриваемый сточки зрения задач общения в соотносительной с дискурсной формацией сфере деятельности. Анализ в таком случае опирается на постулат единства содержания и формы - информационного наполнения речемыслитель-ных процессов и способов его представления, а также риторических стратегий и тактик. Информация о наиболее значимых для социума событиях и явлениях, представляющая их отображение, обсуждение и оценку, подается на основе сравнения и детализации, обобщения и предсказания, сопровождается установкой на сотрудничество и взаимопонимание. Тем самым в аналитико-пуб-лицистическом дискурсе порождается информация двух типов - основная, содержащая аксиологические значения, и дополнительная (комментирующая), создающая благоприятные условия для принятия основной информации. Распределение информации по двум данным типам манифестируется соответствующими языковыми выражениями. Комментирующая информация репрезентируется, в частности, на основе осложненного предложения, относясь как к диктумному, так и модусному планам и отображая (по Ю. А. Шерковину) значения конкретности и контрастности, новизны и ясности, с одной стороны, эмоциональности и интенциональности, с другой. Именно таким образом комментирующая информация обеспечивает принятие / непринятие основной информации.

Одной из задач создания текста аналитико-публицистической дискурс-ной формации является обеспечение достоверности представляемой информации, для чего используются различные методы: возможности проверки сообщения, «привязки» содержания основной информации к надежному источнику, вовлечение в поиск истины, демонстрация логичности рассуждения. Реализация данных методов прежде всего опосредуется использованием предложений, осложненных вводными и вставными конструкциями. При этом наблюдаются четкие соответствия между целями применения какого-либо метода и типом отображаемой данными осложненными предложениями коммуникативной или информационной интенции автора текста. Не менее активно в текстах аналитико-публицистичестического дискурса вводные компоненты функционируют для создания метатекстовой ориентировочной базы, предполагающей коммуникативные ожидания адресата. В этой функции использу-

ются осложненные предложения с вводными конструктами, отображающими отношение автора к способам оформления и порядку следования мыслей, их взаимосвязи.

Применение осложненного предложения позволяет решать и такие задачи данного дискурса, как фокусировка внимания на коммуникативно значимых единицах информации, постулирование связи содержания текста с приоритетами жизнедеятельности адресата, обозначение уровня и авторства анализа, указание ключевых моментов в представлении события или в системе аргументации, координация интенциональных состояний автора и адресата. Осложненные вводными конструктами предложения не только обусловливают единую модальную тональность пространства текста, но и участвуют в организации модели развертывания основного содержания, задавая композиционно-синтаксический контур (по Г.Я. Солганику), наряду с другими типами осложненных предложений.

4. Создавая композиционно-синтаксический контур, осложненные предложения выступают в качестве материальной базы для создания высказываний как полноценного языкового знака. Как уже отмечалось, в высказывании отображается не только пропозициональное содержание, но и речемыслитель-ная деятельность автора, связанная как с организацией высказывания, с коммуникативными действиями, обусловленными его креативной иллокутивной рефлексией, так и разнообразными информационными интенциями, связанными с решением коммуникативных задач по представлению информации в качестве тезиса, аргумента, прогноза, оценки и т.п. Примечательно, что в комментарии как жанре аналитико-публицистического дискурса, где преобладает отношение автора к уже известному аудитории отображаемому событию, кардинально меняется «удельный вес» комментирующей информации. Соответственно, изменяется роль высказываний, организованных на основе осложненных предложений, в композиции и структуре этого жанра, по сравнению с другими жанрами. В комментарии осложненное предложение выступает как доминирующая синтаксическая конструкция, задающая принципы организации высказываний как в формальном, так и содержательном планах. Тип осложненного предложения, положенного в основу высказывания, прежде всего отображает жанровую специфику комментария: отношения и оценки автора основной информации репрезентируются в основном с помощью соответству-

ющих вводных конструктов, а сжатие анализа при одновременном усилении аргументации осуществляется за счет широкого применения однородных синтаксических конструктов, в том числе представляющих те или иные осложняющие категории. Задавая параметры квантирования информации, типы осложненных предложений при этом актуализируют единицы информации, т.е. комментарий в комментарии отображает основную интенциональную направленность текстов, принадлежащих данному жанру.

Указывая границы высказываний, осложненные предложения обеспечивают такую особенность жанра комментария, как строгость и прочность структуры доказательного рассуждения при гибкости формы его представления. Высказывания, соотносительные с генеральной мыслью комментария, отображающие его пафос, как правило, формулируются осложненными предложениями, которые могут обозначать и смену речевых задач, детерминированных предметной (информационной) и иллокутивной рефлексией автора. В чисто формальном плане жесткость структуры доказательного рассуждения как закона жанра проявляется на уровне синтаксической организации текста: строгая последовательность и упорядоченность синтаксических конструкций разных типов - обязательная черта грамотно созданного комментария, безотносительная к индивидуальным особенностям и стереотипам речевого поведения автора текста.

выделение и анализ единиц информации из содержания текста, которые обеспечивают ориентиры и предписания для координации данной разновидности социального взаимодействия. В этом плане существенной становится комментирующая информация, репрезентированная осложненными предложениями, т.к. адекватность представления и интерпретации основной информации определяется высказываниями, построенными именно на основе данного типа языковых выражений.

Исследование этической стороны речевого взаимодействия закономерно детерминирует в качестве взаимосвязанных сущностей систему ценностей и мировоззренческих установок отдельного социума, мотивы и цели социальных взаимодействий в той или иной сфере его бытия, темы информационных потоков в различных сферах пространства масс-медиа, способы их организации как институциональных дискурсов, жанры как устойчивые тематически, композиционно и стилистически структуры высказываний, высказывания как собственно различные социальные взаимодействия индивидов, индивида и социальной группы, индивида и социума, социальной группы и социума и т.п., языковые выражения как средства обеспечения социальных взаимодействий.

Проведенный в данном аспекте анализ текста жанра журналистского расследования, относящегося к аналитико-публицистическому дискурсу, выявил значительную роль в организации его содержания осложненных предложений определенных видов, выступающих в качестве отличительной языковой черты жанра. Многофункциональность осложненных предложений в тексте данной дискурсной формации предопределена не только их соответствием мотивам и целям общения в этой сфере. Этическая составляющая речемысли-тельной деятельности, проявленная с помощью осложненных предложений, раскрывает механизмы установления соотношений между основной и комментирующей информацией, использования коммуникативных регистров речи, смены гарантов речи, последовательности решения коммуникативных задач именно на основе определения специфики функционирования различных осложняющих предложений.

В Заключении подводятся итоги теоретического обоснования выдвигаемого подхода к анализу языковых явлений в качестве интегрального для разрешения проблематики как лингвистики, так и теории журналистики и оценка результатов его практического приложения к феноменам реальности.

Содержание исследования отражено в следующих публикациях:

1. Осложненное предложение в языке и речи: Очерки по теории и методологии исследования. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. 255 с.

2. Особенности функционирования пространственных предлогов при обособлении // Непол-нозначные слова в русском языке. Ставрополь: СГПИ, 1985. (Депонировано в ИНИОН № 23074 22.11.1985).

3. Функции пространственных предлогов при обособлении (опыт системного анализа) // Не-полнозначные слова как средства связи. Ставрополь: СГПИ, 1985. С. 97 - 103.

4. Предлоги как средство оформления обособленных оборотов с пространственным и временным значениями // Неполнозначные слова как средство оформления в синтаксисе. Ставрополь: СГПИ, 1988. С. 103-110.

5. Предлоги как средства выражения пространственных и временных отношений в конструкциях с обособлением // Неполнозначные слова как средства выражения семантических и синтаксических отношений. Ставрополь: СГПИ, 1990. С. 86 - 94.

6. Синтаксические связи и отношения обособленных пространственных и временных конструкций // Валентность и сочетаемость на синтаксическом уровне языка и речи: Тезисы докладов и сообщений межвузовской научной конференции (Могилев, 4-6 февраля 1991). Могилев: МГПИ,199К С. 134-135.

7. Квалификация и особенности функционирования в предложении одной из разновидностей обращения // Принципы функционального описания языка: Тезисы Всерос. науч. конф. (1820 марта 1994, Екатеринбург, Россия). Ч. 2. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 1994. С. 109-110.

8. Система осложненного предложения и его внутриязыковая среда // Вестник СГУ. Вып. 5. Фи-

лологические науки. Ставрополь: СГУ, 1996. С. 96 - 101.

9. О языковой культуре ставропольских газет // Филологические науки: Тез. докл. на ХШ на-учн.-метод. конф. препод, и студ. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1997. С. 152 - 154.

10. Вторая пропозиция в системе синтаксических отношений осложненного предложения // Синтаксические связи и синтаксические отношения в русском языке: Материалы Всероссийской конференции (28 - 29 мая 1998 г., Ставрополь). Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. С. 109 - 114.

11. Просторечная лексика на газетной полосе: цель оправдывает средства? // Филологические науки: Материалы ХЬШ научно-методической конференции «Университетская наука- региону». Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. С. 3 - 4.

12. Коммуникативные свойства публицистической речи: интеллигентность // Акценты. Новое в массовой коммуникации: Альманах. Вып. 3 -4. Воронеж, 1999. С. 125 - 127.

13. Современное представление пропозиции в лингвистике // Вестник СГУ. Вып. 22. Филологические науки. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1999. С. 86 - 94.

14. НЯП - новая языковая политика (заметки о языке краевых СМИ) // Акценты. Новое в массовой коммуникации: Альманах. Вып. 3-4. Воронеж, 2000. С. 33 - 34.

15. Конфликты в информационной сфере (социально-психологический аспект) // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 16. Региональная конфликтология: Ставрополье. М.; Ставрополь, 2000. С. 180- 193 (в соавторстве).

16. Осложнение предложения: новые подходы к решению старой проблемы // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сборник статей научно-методического семинара «ТЕХТШ». Вып. 6. Санкт-Петербург - Ставрополь, 2001. С. 316 - 321.

17. В точке пересечения трех наук (о соотношении понятий семантический уровень, внутренняя речь, ментальный лексикон) II Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов. Пятигорск: Изд-во Пятигорского государственного лингвистического университета, 2001. С. 15 - 25.

18. «Коммуникативный (упаковочный) компонент пропозиции: прагматика или же семантика?» // Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения: Материалы Международной научно-методической конференции (Санкт-Петербург, 26 - 28 февраля 2001 г.). СПб.: Изд-во «СОЮЗ», 2001. С. 78 - 84.

19. Переходность как системообразующий фактор осложненного предложения // Языковая деятельность: переходность и синкретизм: Сборник статей научно-методического семинара «ТЕХТШ». Вып. 7. Москва - Ставрополь, 2001. С. 211 - 215.

20. Приоритеты говорящего и организация информации в публицистическом тексте // Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность: Материалы конференции. Карачаевск: Изд-во КЧГПУ, 2001. С 190 -197.

21. Диалектика смысла и значения: осложнение предложения как прием реализации замысла говорящего // Международная научная конференция «Язык и культура». Москва, 14—17 сентября 2001 г.: Тезисы докладов. М.: Издательский дом «РТ- Пресс», 2001. С.58 - 59.

22. Информационно-дискурсивный подход к типологии осложненного предложения (обоснование) // Всероссийская научная конференция «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии»: Материалы конференции. Майкоп: Изд-во Адыгейского государственного университета, 2001. С. 111 - 112.

23. Синтаксические средства реализации замысла говорящего (информационно-дискурсивный подход к синтаксическим явлениям) // Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов международной научной конференции (Пермь, Перм. ун-т, 12-17 ноября 2001 г). Пермь, 2001. С. 100-101.

24. В поисках российского менталитета в текстах СМИ, или Бабушкины очки // Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов международной научной конференции (Пермь, Перм. ун-т, 12-17 ноября 2001 г). Пермь, 2001. С. 149-151.

25. Российский менталитет: век XIX и современность // Ставропольский альманах Общества интеллектуальной истории. Вып. 1. Ставрополь: Изд-во Пятигорского государственного лингвистического университета, 2001 С. 95- 103.

26. Вводные конструкции в сложноподчиненном предложении как прием аналитической публицистики // Журналистика в 2001 году. СМИ и вызовы нового века: Тезисы научно-практической конференции. М.: МГУ, 2002. Ч. X. С. 23 - 24.

27. Когнитивная лингвистика: западные теории и российские предтечи // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2002. № I. С. 56 - 58.

28. Язык и знание в коммуникации // Алиевские чтения: Тезисы докладов. Карачаевск: Изд-во КЧГПУ, 2002. С.212-213.

29. Свободный дискурс свободных людей // Глагол будущего: Сборник научных трудов научно-методического семинара «Textus». Вып. 8: В 2 ч. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. Ч. 2. С.383 -398.

30.0 предикации // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов. Вып. 2. Ставрополь: Изд-во ПГЛУ, 2002. С. 64-70.

31. «Несвоевременные мысли» о лингвистике М.М. Бахтина: проблемы вхождения новой теории в интеллектуальное пространство // Ставропольский альманах Общества интеллектуальной истории. Вып. 2. Ставрополь: Изд-во ПГЛУ, 2002. С. 69 - 80.

32. Две триады: лингвистическая философия B.C. Юрченко в контексте современного осмысления

// Предложение и Слово: Межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Изд-во Саратовского госуниверситета, 2002. С. 23 - 26.

33. Концепт и понятие в отношении к языковому значению // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Материалы Международной научной конференции. Архангельск; Поморский госуниверситет, 2002. С. 67 - 69.

34. Организация информации в тексте: предикация и предикативность // Человек - коммуникация - текст: Сборник статей. Вып. 5. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. С. 94 - 104.

35. Актуализация информации в тексте // Речевая деятельность. Текст. Межвуз. сб. научн. тр. Таганрог

Изд-во Таганрогского гос. пед. ин-та, 2002. С. 149 -154.

36. Информация - человек - язык // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Материалы международной научн. конф. Ч. 2. Лингвистика. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. С. 145 -153.

37. Дискурс в его отношении к речи, тексту и языку // Язык. Текст. Дискурс: Межвуз. сборник научных статей. Ставрополь: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2003. С. 26-40.

38. Проблемы дискурса как интегральная область гуманитарных исследований // Язык. Текст. Дискурс: Межвузовский сборник научных статей. Ставрополь: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2003. С. 5 - 8.

39. Текст, речевая деятельность, дискурс // Языковая система - текст - дискурс: Категории и аспекты исследования: Материалы всероссийской научной конференции (18 - 19 сентября 2003 г., Самара). Самара: Изд-во «Самарский университет», 2003. С. 5 - 14.

40. Этический аспект функционирования осложненного предложения в тексте журналистского расследования // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2003. №3. С. 50-57.

41. Информация в языковой картине мира // II Международная научная конференция «Язык и культура». Москва, 17-21 сентября 2003 года: Тезисы докладов. М., 2003. С. 374 - 375.

42. Осложненное предложение в аналитических жанрах публицистики // Русский язык и активные процессы в современной речи: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М.: Илекса; Ставрополь: Сервисшкола, 2003. С. 414- 417.

43. Основания информационно-дискурсивного подхода к системе осложненного предложения // Вестник Ставропольского государственного университета. Вып. 35. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. С. 59-67.

44. Осложненное предложение в аналитическом жанре публицистики: этический аспект организации текста // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2003. № 12. С. 176 - 180.

45. Осложненное предложение при организации содержания и композиции комментария // Вестник Ставропольского государственного педагогического института. Вып. 2. Ставрополь: СГПИ, 2003. С. 162-167.

46. Роль учебного дискурса в формировании идейно-идеологической основы информационного пространства // Ставропольский альманах общества интеллектуальной истории. Вып. 4 (специальный). М.; Ставрополь: Изд-во ИВИ РАН, 2003. С. 15 - 23.

47. Научный диалог В. фон Гумбольдта и А.А. Потебни и проблемы современности // Межкультурный диалог в историческом контексте: Материалы научной конференции. М.: ИВИ РАН, 2003. С. 199-201.

48. Вводные конструкции как прием реализации задач аналитического текста публицистического дискурса // Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Меж-вуз. сб. науч. тр. Вып. 3 / Под ред. проф. А.А. Ворожбитовой. Сочи: СГУТ и КД, 2003.

49. Соотношение идеальное -язык//Язык. Речь. Речевая деятельность: Сборник научных трудов. Вып. 6. Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ, 2003.

50. О содержании термина дискурс // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Материалы международного симпозиума. Волгоград, 22 - 24 мая 2003 г.: В 2-х частях. Ч. 2. Тезисы докладов. Волгоград: Перемена, 2003. С. 23 - 26.

51. Информация и знаковые системы // Информация - Коммуникация - Общество (ИКО - 2003): Тезисы докладов и выступлений Международной научной конференции. Санкт-Петербург, 11-12 ноября 2003 г. СПб., 2003. С. 282 - 284.

52. Предикация, предикативность и пропозиция в аспекте «информационного» осложнения предложения // Филологические науки. 2004. № 2.

53. Информационно-дискурсивный подход к интерпретации аналитического текста публицистического дискурса // Журналистика в 2003 году: обретения и потери, стратегии развития: Тезисы научно-практической конференции. М.: МГУ, 2004. Т. 2. С. 120-121.

»-4048

Бумага тип. № 2. Печать трафаретная Тираж 100.

350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 49, Центр «Универсервис»

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Манаенко, Геннадий Николаевич

ВВЕДЕНИЕ.

1. ОСЛОЖНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ И ПРЕДПОСЫЛКИ ИНФОРМАЦИОННО-ДИСКУРСИВНОГО ПОДХОДА К ЕГО АНАЛИЗУ.

1.1. Состояние и задачи исследования осложненного предложения.

1.2. Положения когнитивной науки и теории речевой деятельности в аспекте информационно-дискурсивного подхода.

1.3. Лингвистические идеи М.М. Бахтина в аспекте информационнодискурсивного подхода.

1.4 Соотношение семантический уровень, внутренняя речь и ментальный лексикон в аспекте информационно-дискурсивного подхода.

Выводы.

2. ОСНОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННО-ДИСКУРСИВНОГО ПОДХОДА К АНАЛИЗУ ЯВЛЕНИЙ ЯЗЫКА.

2.1. Соотношение человек — информация.

2.2 Соотношение информация — язык.

2.2.1. Соотношение со тание — идеальное.

2.2.2. Соотношение идеальное - язык.

2.3. Соотношение язык — дискурс.

2.4 Соотношение дискурс — информационное пространство.

Выводы.

3. КОНСТИТУТИВНЫЕ СВОЙСТВА СИСТЕМЫ ОСЛОЖНЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ.

3.1 Пропозиция а аспекте осложнения предложения.

3.1.1. Пропозиция как семантическая структура знания.

3.1.2. Коммуникативный компонент пропозиции.

3.2. Переходность как системообразующий фактор осложненного предложения.

3.3. Соотношение предикации и предикативности в аспекте осложнения предложения.

3.4 Взаимодействие синтаксических единиц разных типов при организации информации в тексте.

3.5. Сущность осложнения предложения и система осложняющих категорий.

Выводы.

4. МЕТОДЫ И ПРИЕМЫ АНАЛИЗА ОСЛОЖНЕННОГО

ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

4.1 Анализ «от системы» (структурно-семантическийУ. предложные осложняющие конструкции со значением пространства и времени.

4.2. Анализ «от автора»: осложняющие конструкции как средство. отражения авторских интенций.

4.3. Анализ «от дискурсной формации»: вводные конструкции как прием реализации задач публицистического текста.

4.4. Анализ «от жанра»: осложненное предложение при организации. содержания и структуры комментария.

4.5. Анализ «от содержания»: этический аспект организации информации в аналитическом жанре публицистики.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Манаенко, Геннадий Николаевич

Наше знание образует большую систему.

И только в этой системе единичное имеет ту значимость, которую мы ему приписываем.

Л. Витгенштейн

В современной лингвистике отражаются общекультурные и общенаучные тенденции переосмысления фундаментальных соотношений человека и мира, мира и знания, знания и деятельности. Прежде всего, начиная с изысканий В. фон Гумбольдта и A.A. Потебни, языкознание стремится к выявлению и объяснению глубинных закономерностей возникновения и функционирования своего объекта - языка как целостного феномена человеческого бытия: «Уже само определение языка как средства коммуникации и, одновременно, уникальной среды, в которой только и находит свое выражение «дух народа», его история и культура, предполагает выход (пока только потенциальный) за пределы описания, систематизации и классификации естественных языков» (460, с. 119). Идеи же М.М. Бахтина о принципиальной диалогичности языка и становлении языковой формы в непрерывном социальном взаимодействии заметно изменили не только «масштабы» объекта лингвистики, но и координаты его осмысления и описания.

Живые процессы, происходящие в наши дни в русском литературном языке, характеризуются исследователями как либерализация употребления языковой системы, поскольку в сфере литературного использования, и прежде всего в массовой коммуникации, оказались пласты, чуждые канону публицистического дискурса целых десятилетий (299, с. 5). Как следствие сложившейся в информационном пространстве ситуации исследователи констатируют разрушение стандарта прошлого в газетно-публицистическом стиле, что стало ярким подтверждением кардинальных перемен в России, а возросшая стилистическая экспрессия - свидетельством формирования нового мышления и дискурсивного поведения (349, с. 238). Однако, вопреки представлениям большинства людей, вовлеченных в процессы обеспечения и функционирования информационного пространства с конца 80-х - начала 90-х годов, разрушению подверглись именно идеологические стандарты и сложившиеся стереотипы иерархической коммуникации, но не собственно каноны публицистического дискурса и система его жанров. Кризиса газетно-журнальных жанров не существует, т.к. происходит видоизменение классических жанров и развитие новых. Зато существует кризис непрофессионализма, обусловленный непониманием специфики дискурса в сфере массовой коммуникации и информации, с одной стороны, и отсутствиехМ представлений не только о развитии языковой системы в соответствии с условиями и способами ее применения, но и вообще о возможности какой-либо взаимообусловленности целей и задач общения и типа языковых выражений, с другой. По этим причинам «обострились давние проблемы лингвистической относительности, языковых игр, дезинформации, обмана и самообмана, изощренной полуправды как средства защиты интересов, многие другие проблемы, касающиеся межличностных отношений и социальных взаимодействий. Здесь требуется новый уровень научных исследований - традиционные подходы и методы малоэффективны» (204, с. 354).

Объект исследования — трехаспектное проявление осложненного предложения - в речевой деятельности (дискурсе), языковом материале (тексте) и языке (абстрактной системе).

Предмет исследования - специфика соотношения единица языка — единица информации и функционирование осложненного предложения в аналитических жанрах публицистики в их отнесенности к проблемному полю теории журналистики.

Цель исследования: обоснование и комплексная разработка информационно-дискурсивного подхода к явлениям языка как системы методов и приемов интегрального разрешения теоретической проблематики языкознания и журналистики на основе многоаспектного исследования осложненного предложения в задаваемых данным подходом координатах.

Основные задачи исследования:

Методологическая основа и методы исследования. Методологическая основа исследования определяется общенаучными принципами антропоцентризма и дополнительности, диалектическим и герменевтическим философскими методами, а также сочетанием деятельностного и системно-структурного подходов к языку. Основной метод исследования - гипотетико-дедуктивный, наряду с которым используются описательный и структурно-семантический методы. В работе применяются приемы наблюдения и сравнения, дедукции и индукции, обобщения и идеализации, анализа и синтеза.

В области языкознания для проводимого исследования доминантным является антропологический подход, выдвинутый в учениях В. фон Гумбольдта и A.A. Потебни и нашедший свое развитие и специфическое преломление в концепциях М.М. Бахтина, Г. Гийома, J1.B. Щербы, а также в трактовке теории речевых актов Дж. Серля и П.Ф. Стросона. Достижения современного синтаксиса и семантики создают необходимый теоретический фундамент для разноаспектного освещения осложненного предложения, что возможно, прежде всего, при анализе синтаксических взглядов В.В. Бабайце-вой, В.А. Белошапковой, A.B. Бондарко, В.В. Виноградова, Г.Ф. Гавриловой, JI.K. Дмитриевой, Г.А. Золотовой, С.Г. Ильенко, Ю.И. Леденева, В.П. Мала-щенко, В.Ю. Меликяна, Г.П. Немца, А.Ф. Прияткиной, B.C. Юрченко и учете семантических идей, нашедших свое проявление в работах таких лингвистов, как Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В.Г. Гак, В.А. Звегинцев, А.Е. Кибрик, Т. де Мауро, Е.В. Падучева, С. Ульман, У. Чейф. Не менее значимыми в этом плане предстают исследования речи и языковой личности, проведенные Г.Г. Инфантовой, Ю.Н. Карауловым, А.К. Михальской, О.Б. Си-ротининой, К.Э. Штайн, и положения, разработанные при анализе дискурса Э. Бенвенистом, Г.П. Грайсом, В.И. Карасиком, В.Г. Костомаровым, Э. Лассан, П. Серио, Ю. Хабермасом, Е.И. Шейгал.

В области психолингвистики и когнитивной лингвистики для исследования актуальны результаты теории речевой деятельности, последовательно развитой в трудах Л.С. Выготского, Н.И. Жинкина, А.Н. Леонтьева, и лин-гвопсихологические установки К. Бюлера, Ч. Осгуда и Ж. Пиаже. В диссертации учитываются теоретические позиции по вопросу соотношения смысла и значения таких современных психолингвистов, как И.Н. Горелов, A.A. Залев-ская, A.A. Леонтьев, Б.Ю. Норман, К.Ф. Седов, Т.Н. Ушакова, P.M. Фрумкина, а также решения проблематики ментальных репрезентаций и структур представления знаний, предлагаемые в рамках когнитивной лингвистики А.Н. Барановым, Т. Виноградом, Р. Джекендоффом, И.М. Кобозевой, A.B. Кравченко, Е.С. Кубряковой, Дж. Лакоффом, Р. Лангакером, А. Ченки.

В области философии языка и семиотики исследование опирается на положения феноменологии и герменевтики, отраженные в трудах Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Э. Левинаса, Г.-Г. Гадамера, и лингвофилософские воззрения Л. Витгенштейна, А.Ф. Лосева, У. Матураны, Р. Павилениса, Б. Рассела, Ю.С. Степанова. В работе учитываются результаты научной дискуссии о природе идеального Д.И. Дубровского и Э.В. Ильенкова и семиотические идеи Ч. Морриса, Ч.С. Пирса, У. Эко и Р. Якобсона.

В области теории журналистики и коммуникативистики диссертационная работа основывается на теоретико-методологических и типологических исследованиях А.И. Акопова, В.М. Горохова, Э. Денниса, Я.Н. Засурского, Л.М. Земляновой, Л.Е. Кройчика, М.Т. Мезенцева, Г.Г. Почепцова, В.Ф. Прокофьева, Е.П. Прохорова, Л.Л. Реснянской, Л.Г. Свитич, А.И. Станько, A.A. Тертычного, В.В. Тулупова, а также трудах, посвященных социологическим и психологическим аспектам деятельности в сфере массовой коммуникации, таких ученых, как X. Абельс, Л.П. Аполлонова, П. Бурдье, Ш. Гоуай-зер, С.Г. Корконосенко, Г.С. Мельник, Т. Питерсон, Ф.С. Сиберт, Э. Уитт, М.И. Шостак, У. Шрамм. Для настоящего исследования имеют сущностное значение научные изыскания и анализ языка и дискурсивной практики СМИ, проведенные X. Вайнрихом, С.А. Гостеевой, Т.А. ван Дейком, В.И. Коньковым, Г.В.Колосовым, И.П. Лысаковой, O.A. Мазневой, Г.М. Соловьевым, А.Л. Факторовичем, Э.А. Худяковой.

Положения, выносимые на защиту:

1. Традиционная лингвистическая проблематика получает свое разрешение в контексте актуализированных в современном гуманитарном знании концепций, идей, и понятий, которые детерминированы антропоцентрическим принципом. Новый подход к анализу языковых явлений опирается на общенаучные понятия информации и дискурса.

2. Использование информационно-дискурсивного подхода не только решает задачи предметной области лингвистики, но и позволяет экстраполировать их результаты в исследование проблематики смежных дисциплин гуманитарного знания. Интеграция лингвистического знания как сущностно познанного компонента в теоретическое осмысление абстрактных объектов, относящихся к предметной области теории журналистики, координирует цели исследований в данных дисциплинах, определяет контуры общей проблематики и формирует синтетические представления о феноменах реальности.

3. Интеграция лингвистически определенного знания в исследования других наук возможна при условии методологической рефлексии над 1) теоретическими конструктами и их соотношениями, обеспечивающими вхождение на единых основаниях лингвистических данных в предметные области смежных дисциплин, 2) теоретическими конструктами, перенесенными в практику лингвистических исследований из других гуманитарных наук, с целью их адаптации к понятийно-терминологической системе языкознания и координации между собой в параметрах лингвистической парадигмы.

4. Информационно-дискурсивный подход позволяет представить осложненное предложение в контекстах внутрилингвистической и экстралингвистической среды. Первый контекст (лингвистический) упорядочивает и обобщает представления о систехмных характеристиках осложненного предложения. Второй контекст на основе понятия информации связывает свойства осложненного предложения как единицы языковой системы с характеристиками речемыслительной деятельности, вскрывая «внутренний» план, и через понятие дискурса, представляя «внешний» план, показывает соответствие системных характеристик осложненного предложения целям и задачам речевого взаимодействия в различных сферах человеческой деятельности, наполняя конкретным содержанием функционирование осложненного предложения в текстах.

5. Теоретическое знание, полученное на основе информационно-дискурсивного подхода, дополнительно по отношению к лингвистическим знаниям, разработанным в традиционных подходах и методиках, и обеспечивает вхождение всего корпуса теоретических данных лингвистики в комплексное представление об эмпирических объектах, выступая тем самым переходной зоной между предметным полем языкознания и проблемными полями смежных с ним гуманитарных наук. «Переходное» знание об осложненном предложении как переходной системе синтаксических конструктов задает новые ракурсы и исходные посылки («входы» и «выходы») исследования явлений языка в триединстве деятельность — текст — система как в лингвистике, так и в теории журналистики.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования. Научная новизна исследования определяется прежде всего обоснованием и разработкой нетрадиционного подхода к анализу языковых выражений, интегрированного в прагмаинформационную теорию феноменов СМИ, и, соответственно, принципиально иными исследовательскими целями и задачами. Впервые установлена корреляция между исходными лингвистическими, общеинформационными и аналитико-публицистическими позициями в общей систематике, что позволило выявить взаимную соотнесенность осложненного предложения и жанра как сущностей разных сфер. Показаны закономерности создания журналистских текстов, обусловленные информационными и дискурсивными параметрами. Осуществлена методологическая рефлексия над ключевыми теоретическими конструктами и их соотношениями, что дало V решения проблематики осложненного предложения в контексте общих задач исследования в области коммуникативистики.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования прежде всего значимы для трех сфер человеческой деятельности: внедрения разработанного научно-теоретического знания в инфраструктуру и ресурс информационного пространства, совершенствования принципов и основ журналистской деятельности, интеграции преподавания дисциплин смежных гуманитарных наук. В первой сфере появляется возможность для создания нового формата требований к специалистам, обеспечивающим единство информационного пространства и движение информационных потоков. Во второй — формирования оснований для дальнейшего развития профессионализма журналистов-практиков, детерминированных теоретическим осмыслением закономерностей журналистского творчества и канонов дискурса масс-медиа. В третьей сфере создаются условия для раскрытия междисциплинарных связей и выработки взаимно координированных знаний.

Апробация исследования. Концепция, теоретические положения и результаты исследования были представлены в докладах на 35 научных, научно-методических и научно-практических конференциях, в том числе: Межвузовской научной конференции «Теоретические и практические аспекты изучения неполнозначных слов» (Ставрополь, 1990), Межвузовской научной конференции «Валентность и сочетаемость на синтаксическом уровне языка и речи» (Могилёв, 1991), Межвузовской научной конференции-семинаре «Явления переходности в русском языке» (Москва, 1992), Всероссийской научной конференции «Принципы функционального описания языка» (Екатеринбург, 1994), Всероссийской научной конференции «Синтаксические связи и отношения в русском языке» (Ставрополь, 1998), Международной научно-методической конференции «Явления переходности в языке и речи» (Москва, 2000), Международной научно-методической конференции «Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения» (Санкт-Петербург, 2001), Международной научной конференции «Язык и культура» (Москва, 2001, 2003), Третьей Всероссийской научно-теоретической конференция «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» (Майкоп, 2001), Международной научной конференции «Изхченяющийся языковой мир» (Пермь, 2001), Международной научно-практической конференции «Журналистика в 2001 году: СМИ и вызовы нового века» (Москва, 2002), Всероссийской научной конференции «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, 2002), Второй научно-практической конференции «Речь. Речевая деятельность. Текст» (Таганрог, 2002), Международной научной конференции «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (Северодвинск, 2002), Второй Международной конференции «Предложение и слово: парадигматический, коммуникативный, методический аспекты» (Саратов, 2002), Международной научной конференции «Антропологическая парадигма в филологии» (Ставрополь, 2003), Международном симпозиуме «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста» (Волгоград, 2003), Всероссийской научной конференции «Языковая система - текст - дискурс: категории и аспекты исследования» (Самара, 2003), Международном форуме по проблемам науки, техники и образования «III тысячелетие — новый мир» (Москва, 2003), Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003), Международной научной конференции «Информация. Коммуникация. Общество» (Санкт-Петербург, 2003), Всероссийской научной конференции «Межкультурный диалог в историческом контексте» (Москва, 2003); в сообщениях и выступлениях на заседаниях межкафедрального научно-методического семинара «TEXTUS» (Ставрополь, СГУ) и ежегодного научного семинара Ставропольского филиала Всероссийского общества интеллектуальной истории (2001 - 2003), а также на Втором заседании Южно-Российского отделения УМО по журналистике Минобразования РФ (Краснодар, 2001).

Основное содержание работы изложено в монографии «Осложненное предложение в языке и речи: Очерки по теории и методологии исследования» (Ставрополь, 2003. 13 п.л.) и 52 публикациях. Ряд теоретических посылок реализован в изобретении технического устройства для тренировки памяти обучаемого (авторское свидетельство № 1545236). Результаты исследования введены в практику преподавания базовых дисциплин и спецкурсов на журналистском отделении факультета филологии и журналистики и на факультете романо-германских языков Ставропольского госуниверситета.

Структура и содержание исследования. Структура диссертация определяется реализацией цели и поставленных в ней задач, а также доказательством выносимых на защиту положений, обусловленных спецификой предмета исследования, и состоит из Введения, четырех глав, Заключения и Библиографии, включающей 637 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционирование осложненного предложения в публицистическом тексте: информационно-дискурсивный подход"

Выводы

Безусловно, данный подход достоверно раскрывает закономерности языкового оформления и отображения в структуре синтаксических единиц их предметного значения с помощью строгих формальных процедур анализа морфологического выражения осложняющих категорий, имеющихся в осложненном предложении синтаксических связей и их взаимных соотношений, специфики порядка слов и интонационного рисунка данных синтаксических конструкций. Однако, как показывает структурно-семантический анализ предложений, осложненных обособленными оборотами с пространственным и временным значениями, сущность и причины осложнения остаются нераскрытыми, что проявляется лишь в указании на коммуникативную установку говорящего как причину осложнения предложения и использовании понятия дополнительной предикации (строго не определяемого в данных границах) в качестве сущностного момента для результатов анализа. При этом создание двух планов в структурно-семантической организации осложненного предложения и есть установленный при данном подходе в соответствии с его эвристическими возможностями способ выражения дополнительной предикации, выступающий в качестве конститутивного признака осложняющих категорий (ср.: предикативность позиции, по Л.К. Дмитриевой). Примечательно, что для определения типа отношений в так называемых уточняющих и пояснительных конструкциях необходимо обращение к референциальному аспекту языковых явлений и дифференциация отношений на основе кругов Эйлера - ограничение, расширение, совмещение, дублирование (см.: 360) Последнее не является особенностью отдельного исследования: достаточно обратиться к концепции А.Ф. Прияткиной, созданной примерно в то же время, где внутрирядные отношения ограничения, конкретизации и дополняюще-уточняющего типа также устанавливались на основе этой методики. В целом же структурно-семантический подход позволяет провести детальную регламентацию способов языкового воплощения определенных семантических сущностей и ограничений, накладываемых на их внешнее выражение всей системой языка.

2. Информационно-дискурсивных подход задает новые параметры исследования языковых выражений, в том числе и осложненных предложений, а точнее, высказываний, реализованных на их основе. При этом на первый план выходит речемыслительная деятельность субъекта и, соответственно, функционирование языковых выражений в определенных ситуациях общения и дискурсных формациях. Данный подход не только выявляет новые ракурсы изучения и описания объекта, но и позволяет актуализировать уже известные, например, в традиционном анализе художественного текста, преломляя их в соотнесении с понятием информации через структуру дискурса как в параметрах составляющих его компонентов, так и с позиций категорий, разработанных в традиционных методиках исследования текста различных областей гуманитарного знания.

Так, литературоведческая категория образа автора, трансформированная в образ «я»-автора публицистического текста, может исследоваться в аспекте отображения в тексте интенциональности как свойства речевой деятельности субъекта на основе методик интент-анализа и теории речевых актов в связи с изменением интенциональных состояний. Соответственно, языковые выражения получают трактовку в соотношении как с репрезентируемым содержанием, так и его психологическим модусом, что позволяет выявить глубинные принципы функционирования языка. Автор публицистического произведения, проявляя свои интенции в тексте, усиливает его воздействие, и с этой целью использует в большей степени языковые средства непрямого способа их отображения. Неявное и минимизированное отображение авторских интенций с помощью предложений, осложненных вводными синтаксическими конструктами, во-первых, снимает прямое воздействие на мировоззренческие позиции адресата, а во-вторых, представляет автора публицистического произведения не как социально-типизированного субъекта, но как «живого» человека, способного довериться своему партнеру по разговору. Спектр, отображаемых вводными конструктами коммуникативных интенций, позволяет составить представление о его собственных мировоззренческих позициях и отношении к отображаемому «информационному» содержанию текста, поскольку осложняющие текст вводные компоненты комментируют не только особенности познания мира автором, но и проявляют в своих рамках ценностные установки журналиста при формировании общей модальности произведения.

3. Исходным пунктом анализа в предлагаемом подходе может стать дискурсная формация — корпус текстов аналитической журналистики, рассматриваемый с точки зрения задач общения в соотносительной с дискурс-ной формацией сфере деятельности. Анализ в таком случае опирается на постулат единства содержания и формы - информационного наполнения рече-мыслительных процессов и способов его представления, а также риторических стратегий и тактик. Информация о наиболее значимых для социума событиях и явлениях, представляющая их отображение, обсуждение и оценку, подается на основе сравнения и детализации, обобщения и предсказания, сопровождается установкой на сотрудничество и взаимопонимание. Тем самым в аналитико-публицистическом дискурсе порождается информация двух типов - основная, содержащая аксиологические значения, и дополнительная (комментирующая), создающая благоприятные условия для принятия основной информации. Распределение информации по двум данным типам манифестируется соответствующими языковыми выражениями. Комментирующая информация репрезентируется, в частности, на основе осложненного предложения, относясь как к диктумному, так и модусному планам и отображая (по Ю. А. Шерковину) значения конкретности и контрастности, новизны и ясности, с одной стороны, эмоциональности и интенциональности, с # другой. Именно таким образом комментирующая информация обеспечивает принятие / непринятие основной информации.

4. Создавая композиционно-синтаксический контур, осложненные предложения выступают в качестве материальной базы для создания высказываний как полноценного языкового знака. Как уже отмечалось, в высказывании отображается не только пропозициональное содержание, но и рече-мыслительная деятельность автора, связанная как с организацией высказывания, с коммуникативными действиями, обусловленными его креативной иллокутивной рефлексией, так и разнообразными информационными интенциями, связанными с решением коммуникативных задач по представлению информации в качестве тезиса, аргумента, прогноза, оценки и т.п. Примечательно, что в комментарии как жанре аналитико-публицистического дискурса, где преобладает отношение автора к уже известному аудитории отображаемому событию, кардинально меняется «удельный вес» комментирующей инфорхмации. Соответственно, изменяется роль высказываний, организованных на основе осложненных предложений, в композиции и структуре этого жанра, по сравнению с другими жанрами. В комментарии осложненное предложение выступает как доминирующая синтаксическая конструкция, задающая принципы организации высказываний как в формальном, так и содержательном планах. Тип осложненного предложения, положенного в основу высказывания, прежде всего отображает жанровую специфику комментария: отношения и оценки автора основной информации репрезентируются в основном с помощью соответствующих вводных конструктов, а сжатие анализа при одновременном усилении аргументации осуществляется за счет широкого применения однородных синтаксических конструктов, в том числе представляющих те или иные осложняющие категории. Задавая параметры квантирования информации, типы осложненных предложений при этом актуализируют единицы информации, т.е. комментарий в комментарии отображает основную интенциональную направленность текстов, принадлежащих данному жанру.

5. Возможность при информационно-дискурсивном подходе проводить лингвистический анализ «от содержания» как составляющей дискурса раскрывает глубинные закономерности и соответствия использования языковых выражений в текстах определенного жанра той или иной дискурсной формации. Более того, определяя специфику отображения и организации языковыми выражениями содержания на уровне высказывания, текста, жанра, дискурсной формации в целом, исследователи получают результаты, способные разрешить проблемные ситуации в репрезентации знания в самых различных гуманитарных науках. Так, сама постановка вопроса об этической стороне речемыслительной деятельности, отображаемой языковыми знаками в текстах жанра журналистского расследования, вскрывает сущностные моменты социальных взаимодействий при организации информационного пространства социума и развития социальной памяти (общественного сознания). Установка на этику как проявление принципа сотрудничества в общении обусловливает выделение и анализ единиц информации из содержания текста, которые обеспечивают ориентиры и предписания для координации данной разновидности социального взаимодействия. В этом плане существенной становится комментирующая информация, репрезентированная осложненными предложениями, т.к. адекватность представления и интерпретации основной информации определяется высказываниями, построенными именно на основе данного типа языковых выражений.

Исследование этической стороны речевого взаимодействия закономерно детерминирует в качестве взаимосвязанных сущностей систему ценностей и мировоззренческих установок отдельного социума, мотивы и цели социальных взаимодействий в той или иной сфере его бытия, темы информационных потоков в различных сферах информационного пространства, способы их организации как институциональных дискурсов, жанры как устойчивые тематически, композиционно и стилистически структуры высказываний, высказывания как собственно различные социальные взаимодействия индивидов, индивида и социальной группы, индивида и социума, социальной группы и социума и т.п., языковые выражения как средства обеспечения социальных взаимодействий.

Проведенный в данном аспекте анализ текста жанра журналистского расследования, относящегося к аналитико-публицистическому дискурсу, выявил значительную роль в организации его содержания осложненных предложений определенных видов, выступающих в качестве отличительной языковой черты жанра. Многофункциональность осложненных предложений в тексте данной дискурсной формации предопределена не только их соответствием мотивам и целям общения в этой сфере. Этическая составляющая ре-чемыслительной деятельности, проявленная с помощью осложненных предложений, раскрывает механизмы установления соотношений между основной и комментирующей информацией, использования коммуникативных регистров речи, смены гарантов речи, последовательности решения коммуникативных задач именно на основе определения специфики функционирования различных осложняющих предложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Методология как система способов и приемов научной деятельности во многом определяет объект исследования, его свойства и, соответственно, предметные области. В современной науке эмпирический опыт детерминирован теорией и непосредственные данные всегда предстают именно в том ракурсе, который обусловлен исследовательским способом постижения мира. Не сами совокупности фактов и явлений действительности, но «интеллектуальные каркасы» действительности составляют содержание научной деятельности — это такие абстрактные объекты, как постулаты, принципы, определения, опорные концепты.

Информационно-дискурсивный подход к исследованию языковых явлений, опирающийся на постулат деятельности, творческого начала человека и принципы антропоцентризма, объяснительности и функциональности в научных исследованиях, отвечает сразу нескольким запросам. Во-первых, несмотря на известную специализацию лингвистических исследований, разработка нового знания в современных условиях требует интеграции различных сторон изучения одного и того же объекта и не только сближения, но и синтеза достижений многих научных направлений и школ. Создание же междисциплинарного знания, вообще, является неотъемлемой чертой нашего времени, но для этого всегда необходимо найти точки соприкосновения разных наук и определить область их взаимодействия.

Во-вторых, и в связи с первым, просто невозможно в эпоху полного господства информации и стремительного развития информационных технологий и средств массовой коммуникации замыкаться в рамках воспринятой традиции и разделенной исследовательской парадигмы. Вне всяких сомнений, приобщение к знанию, выработанному в иных областях исследования в совершенно другом ключе и для достижения целей, не обусловленных собственной научной практикой, позволяет ученому более точно определить свою нишу в общем контексте научного поиска, а главное, на основе соотнесения собственных задач с задачами, решаемыми другими учеными, произвести более глубокую рефлексию своих решений и их перспектив.

В-третьих, опорные концепты, заложенные в название подхода действительно определяют общее (и не только для лингвистов) проблемное поле, что необычайно актуально для науки XXI столетия, ведь еще в 30-х годах XX века В.И. Вернадский сформулировал свое знаменитое высказывание: «Мы все более специализируемся не по наукам, а по проблемам». Нет необходимости перечислять, какие научные дисциплины изучают проблемы языка, текста и дискурса, зато есть необходимость в определении проблем анализа данных феноменов, одинаково значимых для представителей разных сфер научного знания. Даже если нет единого мнения по поводу самого объекта и далеко не совпадают предметные области, диалог всегда будет предпочтительнее и конструктивнее, чем односторонние попытки разрешения проблемы, очень часто приводящие к такому результату, о котором можно утверждать лишь то, что это результат применения какого-нибудь исследовательского подхода, конкретной методики, значимый только для этого подхода и этой методики.

Информационно-дискурсивный подход позволяет интегрировать изучение осложненного предложения в парадигму современных гуманитарных наук, обусловленных системой убеждений и ценностей, а также методами исследования, которые доминируют в современной науке. Новые «горизонты понимания» не только наполняют иным смыслом содержание традиционных теорий, посвященных данному феномену, но и дают решения, казалось бы, вообще неустранимым теоретическим противоречиям. Информационно-дискурсивный подход позволяет рассматривать осложненное предложение в «трояком аспекте языковых явлений»: с точки зрения материала (текстов), системы (языка как знаковой сущности) и деятельности (дискурса). Подобное единство исследования осложненного предложения возможно только в контексте современных теорий смежных гуманитарных дисциплин и актуализированных в настоящее время концепций выдающихся ученых прошлого.

Данные когнитологии и психолингвистики, семиотики и семантики, с одной стороны, и теоретические установки и положения, выдвинутые в области языкознания В. фон Гумбольдтом, A.A. Потебней, М.М. Бахтиным и многими другими мыслителями, с другой стороны, создают то гносеологическое пространство, в котором возможна разработка постулатов, ключевых концептов и исходных посылок информационно-дискурсивного подхода. Новое знание о традиционных объектах изучения становится научным лишь в том случае, если оно не является механически-эклектичной суммой своих моментов, но выступает как целостная теория, представляющая целостность объективного фрагмента действительности и предметной деятельности людей, т.е. целостность своего объекта. Соответственно, необходимым предстает единство гипотезы и общих постулатов, порождающих данное знание, а также глубинная взаимосвязь принимаемых и развиваемых понятий, тем более кладущихся в основу теории, вследствие чего и становится необходимой их методологическая рефлексия, вскрывающая слабости привычных представлений.

Экстралингвистическая» среда информационно-дискурсивного подхода, объединяющая достижения разных гуманитарных наук, выявляет их «точки пересечения» и программирует методики анализа, возможные при новом подходе к языковым явлениям, но при этом предполагает как координацию различных идей, так и адаптацию общенаучных и частнонаучных («чужих») понятий к условиям, традициям и задачам лингвистических исследований. Более того, адаптированные к предметной области языкознания данные понятия должны быть релевантны условиям и задачам филологических изысканий в смежных теоретических дисциплинах.

Если в первой главе работы были очерчены контуры экстралингвистической среды и существенные для развития и углубления филологических представлений ее «порождающие» теоретические конструкты, то во второй проведен анализ основ информационно-дискурсивного подхода как в плане их содержания, так и плане взаимного соотнесения. Поскольку понятия информация и дискурс положены в основание синтезирующего подхода к исследованию феноменов языка в триединстве их проявления, возникает необходимость четкого и непротиворечивого определения содержания данных понятий и их соотнесения., что влечет определение однозначной позиции в трактовке понятий и других теоретических конструктов, опосредующих данное отношение.

Методологическая интерпретация понятия информация как абстрактного объекта, отображающего сущность определенного вида речемысли-тельной деятельности ( допускающая при этом метонимическое включение в его объем результатов этого вида деятельности), приводит к следующим теоретическим положениям:

- идеальное является компонентом создания субъективной реальности и определяется культурой, в пространстве которой оно предстает в качестве интерсубъективного, необходимо воплощенного в объективной действительности;

- концептуальная схема как компонент субъективной реальности с опорой на идеальное включает в себя область со-знания, сформированную познавательными и коммуникативными процессами преимущественно пре-зентативного характера;

- отношение представления детерминирует идеальные формы вещей, реализуясь в качестве значений как специфических гносеологических образов, среди которых выделяются и «знаковые» значения, предстающие как репрезентации (представления представлений) и отображающие ментально-модусные действия;

- знаки как объекты реальной действительности, в отличие от других идеальных форм пространства культуры, характеризуются двойной сигнификацией, вследствие чего индуцируют в субъективной реальности мыслительную деятельность, т.е. порождают в сознании мысли;

- спецификой языка как системы эмпирических объектов, предназначенной для реализации знаковой функции, является ее первичность и другой вектор вторичной сигнификации, что определяет язык не как систему «готовых» знаков, но систему, обеспечивающую их бесконечное генерирование;

- собственно языковым знаком является высказывание, включенное в контекст социального взаимодействия и реализованное на основе синтаксической коммуникативной конструкции, которая отображает определенные типы речемыслительных операций;

- значение языкового знака зависит от его употребления, действительного модуса существования, т.е. дискурса;

- структура дискурса выявляет существенные позиции как для отображения познавательных и коммуникативных процессов, так и собственно информационных;

- институциональные дискурсы не только формируют идейно-идеологические параметры информационного пространства, но и регулируют направление и содержание информационных потоков, определяя его границы, ресурс и инфраструктуру в интеллектуальном (идеальном) плане.

Третья глава исследования посвящена анализу осложненного предложения как системы языковых средств в свете выявленных оснований, задаваемых обоснованными в первой и второй главах методическими и теоретическими установками. Проведенная корректировка содержания понятия пропозиции позволила вскрыть глубинные соотношения понятий номинации и предикации как различных видов речемыслительной деятельности в их общей отнесенности к понятию информации. Понятие пропозиции не только представляет связи языка как системы, обращенные вовне, направленные в его экстралингвистическую среду - процессы порождения и понимания речи, а также ее дискурсивные практики, но и является установочной базой для формирования связей отдельных языковых систем, также обращенных вовне, но уже направленных во внутрилингвистическую среду каждой из них. В таком случае осложненное предложение предстает как типичная система переходного характера по отношению к своей внутрилингвистической среде -системам простого и сложного предложений. Теоретическая разработка содержания понятия пропозиции выявляет критерии переходности и векторы «перехода» языковых выражений из системы простого предложения в систему сложного. Наличие же в пропозиции субъектного начала, отображающего деятельностную основу данной семантической структуры, позволило установить единые критерии для классификации системы осложняющих категорий и тем самым «разглядеть» ее внутрисистемные связи и соотношения.

Предъявленная типология осложняющих категорий не просто представляет определенную формализацию данных языковых явлений как компонентов системы языка, но заключает в себе значительный эвристический потенциал, позволяющий рассматривать системы простого осложненного и сложного предложений в едином информационном аспекте. Количество и качество пропозиций, а также ментально-модусные операции над ними, отображенные в организации синтаксических единиц данных систем, достаточно непротиворечиво раскрывают специфику каждой из них, а также возможности их взаимодействия и взаимозаменимости. Созидательная речемысли-тельная деятельность субъекта, «застывшая» в разного типа синтаксических единицах, дает основание для коррекции соотношений между понятиями предикации (приписывания), предикативности (формы приписывания) и пропозиции (номинации приписанного), что в конечном итоге выводит на корреляции между синтаксическими конструктами как единицами систехмы языка, обладающими специфической функцией-потенцией - предназначением к определенному использованию, и единицами информации как содержательными (смысловыми) компонентами, отображающими результаты познавательных и коммуникативных процессов и указание на вид собственно информационных процессов, осуществленных субъектом.

Таким образом закладываются общие основания для анализа языковых выражений во всех аспектах их проявления, что придает их теоретическому описанию интегральное значение. Весьма примечательно, что знание, полученное на основе информационно-дискурсивного подхода, не только дополняет знания, разработанные в традиционных аспектах, но и выступает в качестве интерпретирующего начала при формировании целостного представления об исследуемом объекте. Это справедливо как в отношении свойства информационно-дискурсивного знания проявляться в качестве «пред-понимания» и в то же время обусловливающего фактора объяснительного характера в репрезентации всей совокупности знаний, так и в способности кооптировать традиционное знание в плоскость решений иной проблематики. Материалы первого параграфа четвертой главы работы, где даны различные методики анализа осложненного предложения, подтверждают данное положение.

В отличие от структурно-семантического подхода, информационно-дискурсивный ориентирован не относительно языковой системы, но органично сочетает в качестве исходных пунктов анализа либо собственно созидающего субъекта и его характеристики, либо объективированное и социально закрепленные стереотипы речевых взаимодействий как проявления интерсубъективного при движении информации. Критерий анализа эмпирического материала, устанавливаемый с позиций информационной деятельности и структуры дискурса как типа речевого поведения, наполняет конкретным содержанием представления о функциях языковых выражений в текстах, лишает языковые средства статуса этикеток и придает их системным свойствам многоаспектную значимость. Данные информационно-дискурсивного подхода анализа феноменов языка позволяют на основе теоретического обобщения формулировать знания, релевантные приоритетам познавательной деятельности в той или иной сфере бытия человека, способствующим созданию подлинно гуманистического пафоса.

Так, полученные результаты информационно-дискурсивного анализа функционирования языковых выражений в публицистических текстах, на наш взгляд, поразительным образом коррелируют в своих сущностных моментах с идеальными представлениями о смысле профессиональной деятельности журналистов: «Постепенно все большее количество журналистов будет понимать, что исходный пункт, альфа и омега бытия - не система, не организация, а живой, реальный человек. Все остальное: классы, коллективы, организации, группы - есть модусы его существования. Постепенно придет понимание того, что к читателю, зрителю, слушателю надо относиться не как к реципиенту или как к объекту управления, манипуляции, воспитания и т.п., а как к живому, сомневающемуся, ищущему эффективных способов организации своей жизни конкретному человеку. При таком подходе возникает возможность подлинного диалога, направленного на совместный поиск ответа на вопрос "Как жить?"» (190, с. 39).

Информационно-дискурсивный подход к явлениям языка, в частности, осложненному предложению, не только позволяет связывать воедино проблематику смежных наук, но и нетривиально формулировать новую, развивающую в самых разнообразных аспектах традиционные лингвистические представления. Например, сама постановка вопроса об этической составляющей функционирования осложненных предложений в текстах аналитико-публицистического дискурса не просто «повышает» информационную значимость данных конструкций как важнейшего компонента в содержании текста или постулирует деятельностную природу таких языковых форм, но проявляет механизм человеческих взаимодействий, дает основания для объективной оценки коммуникации либо как ложной, по Ю. Хабермасу, т.е. ориентированной на достижение только корыстных целей, либо подлинной, направленной на взаимопонимание, действительное обеспечение взаимодействия, на диалог. В этой связи Л.Л. Реснянская отмечает: «Развитие диалогической коммуникации и организация общественного диалога базируются на приоритете функций артикуляции интересов различных групп и социальной интеграции, ибо именно эти функции непосредственно ориентированы на достижение общественного согласия. Для каждой редакции реализация данных функций требует признания партнерства с аудиторией, то есть равных с журналистами прав присутствия аудитории в публичной сфере. А вот осуществление прав аудитории - дело, прежде всего, журналистов, их прямая обязанность и профессиональная забота. Техника ведения диалога включает разнообразные формы и методы. Можно выделить методы, имеющие отношение к формированию содержания, подаче информации, организационные и исследовательские методы» (453, с. 21).

Информационно-дискурсивный подход к языковым выражениям можно рассматривать в качестве метода формирования и подачи информации, раскрывающего, как организуется содержание и реализуются авторские интенции, выполняются общепринятые стереотипы взаимодействия и требования жанров, обеспечивается сотрудничество и партнерство «по разговору» и присутствие аудитории в пространстве массовой коммуникации, как достигается соответствие дискурсной формации и опосредуется создание и развитие информационного пространства. Лингвистические данные, полученные на основе соотношения информации и дискурса, органично входят в теоретическую базу практически любой гуманитарной науки, поскольку опора на структуру дискурса при установлении исходных позиций в анализе языковых выражений гармонизирует цели и задачи собственно лингвистического описания и смежных дисциплин. Наиболее показательна в этом плане проблематика исследований в теории журналистики, поскольку данная деятельность обладает преимущественно дискурсивным характером.

В условиях изменившегося публицистического дискурса, детерминированных сменой идеологии и социальных ценностей и приоритетов, направленность деятельности масс-медиа на обеспечение и формирование подлинного демократического общества, необходимость понимания сути процессов трансформации дискурса и способов, приемов, правил и закономерностей его реализации является атрибутом действительно свободного творчества, и многие журналисты интуитивно ощущают эту взаимообусловленность. «Однако, - пишет Е.П. Прохоров, - следует помнить, что интуиция возникает не на пустом месте, в ее основе лежит система знаний, накопленная информация (информация - мать интуиции). Поэтому тот, кто хочет быть свободным, обязательно должен владеть максимумом знаний, максимально глубоко (в зависимости от способностей и воли) проникать в сферу необходимостей природы и общества и никакое знание закономерностей действительности не может быть лишним - ведь журналистика дает целостную ориентацию в мире действительности» (444, с. 22).

Тем более, следует помнить и потому, что знание «необходимостей» из области языка и дискурса предстает необходимостью высокопрофессиональной реализации функций журналистики. Такая обусловленность свободы журналистского творчества, действительно, обычно осознавалась только на интуитивном уровне, а в 90-е годы XX столетия, как нам представляется, вообще не учитывалась в качестве важнейшего атрибута журналистской деятельности подавляющим большинством представителей «новой волны» в СМИ. Поэтому, конечно, отрадно, что в ответе на вопрос Как вы понимаете «профессионализм» политического журналиста? такая яркая и в то же время типичная для современной журналистики личность, как А. Минкин, и здесь выделилась среди коллег: «Надо, чтобы его хотя бы понимали. Профессиональный журналист должен профессионально владеть русским языком. К примеру, в конце программы «Время» (ОРТ) звучат наглые комментарии, формулируемые столь тяжеловесно, что понять их могут человек сто. Между тем у этого канала самый массовый зритель. Если из ста миллионов граждан журналиста понимают сто (один из миллиона) - значит, он занимается не тем и не там» (187, с. 60).

Однако осознание «необходимостей» языка и дискурса не только дает основания для рефлексии над сущностью, целями и способами деятельности в журналистике, но и спецификой гуманитарного познания, в целом, и лингвистическим, в частности. М.М. Бахтин отмечал, что сознание и мышление человека, его «дух» предстают перед исследователями в форме текстов, опосредованных языково-знаковым выражением. Мысли о мыслях, высказывания о высказываниях составляют суть социального познания, так как человек проявляет себя в тексте, которому присущи значение, смысл и ценность: «Дух (и свой, и чужой) не может быть дан ведь как прямой объект естественных наук, а только в знаковом выражении, реализации в текстах и для себя самого, и для другого» (59, с. 294). Информационно-дискурсивный подход к явлениям языка, в частности, осложненному предложению, вскрывающий механизмы социального взаимодействия при реализации речемысли-тельных процессов, позволяет осуществить глубокую рефлексию над объектом исследования и в предметной области собственно лингвистики. Итогом такой рефлексии может стать не только представление о языке как открытой нелинейной системе, но и представление об открытости и нелинейности самой системы знаний о языковых выражениях во всех аспектах их проявления.

Список научной литературыМанаенко, Геннадий Николаевич, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абельс X. Интеракция, идентичность, презентация. Введение в ин-терпретативную социологию. - СПб.: Алетейя, 1999.

2. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М., 1988.

3. Агибалов А.К. Вероятностная организация внутреннего лексикона человека: Автореф. дис. канд. филол. наук. СПб., 1995.

4. Адамец П. Образование предложений из пропозиций в современном русском языке. — Прага, 1978.

5. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб.: Наука,1994.

6. Акопов А.И. Журналистика электронных сетей: современное состояние и проблемы развития // Журналистика на рубеже тысячелетий. — Ростов-на-Дону: «Донской издательский дом», 2000. С. 46 47.

7. Алгазина Т.С. Вводно-модальные компоненты в структуре предложения и текста: Автореф. дис. канд. филол. н. М., 1994.

8. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания, культуры. М.: Academia, 2002.

9. Алефиренко Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: Теоретическое исследование. Волгоград: Перемена, 2003.

10. Алефиренко Н.Ф. Этноязыковое кодирование смысла и культура // Филология и культура. Материалы III международной конференции. Часть 2. -Тамбов, 2001. С. 82-84.

11. Аллен Дж. Ф., Перро Р. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII.- М., 1986. С. 322-363.

12. Алпатов В.М. Вопросы лингвистики в работах Бахтина 40 60-х годов // Вопросы языкознания. 2001. № 6. С. 123 - 137.

13. Алпатов В.М. Книга «Марксизм и философия языка» и история языкознания // Вопросы языкознания. 1995. № 5.

14. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку И Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 15 26.

15. Андреева C.B. Типы коммуникативных знаков в русской речи И Речевая деятельность. Текст. Таганрог, 2002. С. 7 - 12.

16. Анисимова JI.B. Вводно-модальные слова и их отношения к структуре предложения: Дис. канд. филол. н. Воронеж, 1982.

17. Анисимова Н.П. К интерпретации теории прототипов Э. Рош во Франции // Психолингвистические исследования слова и текста. Тверь, 1997. С. 5-10.

18. Анисимова Н.П. Проблема категоризации: теория прототипов или модель необходимых и достаточных условий? // Семантика слова и текста: психолингвистические исследования. Тверь, 1998. С. 31 - 37.

19. Аполлонова Л.П. Восприятие журналистского произведения // Методы исследования журналистики. Ростов-на-Дону, 1984.

20. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 1. Лексическая семантика. М.: Языки русской культуры. - 2-е изд., 1995.

21. Апресян Ю.Д. К построению языка для описания синтаксических свойств речи // Проблемы структурной лингвистики, 1972. М., 1973. С. 279 — 325.

22. Апресян Ю.Д. Типы информации для поверхностно-семантического компонента модели «Смысл Текст» // Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995.

23. Арнольд И.В. Современные лингвистические теории взаимодействия системы и среды // Вопросы языкознания. 1991. № 3. С. 118 126.

24. Артемьева М.А. Категория интенсивности в публицистике: общее и индивидуальное в языке: Автореф. дис. канд. филол. н. М., 1992.

25. Арутюнова Н.Д. Жанры общения // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. С. 52 - 56.

26. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М.: Радуга, 1982. С. 5 - 40.

27. Арутюнова Н.Д. Модальные и семантические операторы // Облик слова. Сб. статей. М., 1997. С. 22 - 40.

28. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976.

29. Арутюнова Н.Д. Пропозиция Н Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 401.

30. Арутюнова Н.Д. Сокровенная связка: (К проблеме предикативного отношения) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1983. № 4.

31. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.

32. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.

33. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХЛЧ. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С.З - 42.

34. Асмолов А.Г. Три грани интериоризации // Научное творчество Л.С. Выготского и современная психология. М., 1981. С. 10 -13.

35. Асмолов А.Г. Принципы организации памяти человека: системно-деятельностный подход к изучению познавательных процессов. М., 1985.

36. Астахова Л.И. О сложносочиненном предложении // Вопросы языкознания. 1993. № 1. С. 87 96.

37. Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения: Пер. с англ. -М., 1980.

38. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966.

39. Ахутина T.B. Порождение речи: нейролингвистичеекий анализ синтаксиса. М., 1989.

40. Бабайцева В.В. Синкретизм в системе логико-синтаксических типов семантики простого предложения // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. Москва - Уфа, 2000. С. 71 - 83.

41. Бабайцева В.В. Русский язык: Синтаксис и пунктуация. М., 1979.

42. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. М.: Дрофа, 2000.

43. Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Синтаксис. Пунктуация // Современный русский язык. В трех частях. Часть 3. М.: Проев., 1981.

44. Балдова В.А. Экспериментальное исследование влияния авторских ключевых слов на понимание специального текста // Семантика слова и текста: психолингвистические исследования. Тверь, 1998. С.155-162.

45. Балдова ВА. Влияние авторского предтекстового комплекса на понимание специального текста: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1999.

46. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. — М.: Эдиториал УРСС, 2001.

47. Барабанщиков ВА. Ментальная репрезентация: динамика и структура: Рец. // Вестник РГНФ. 1999. № 2. С. 89 91.

48. Баранов А.Н. Аргументация как языковой и коммуникативный феномен // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М., 1990.

49. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. (Ред.). Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике. М., 1996.

50. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Вводные слова в семантической структуре предложения // Системный анализ значимых единиц русского языка. Синтаксические структуры. Красноярск, 1984. С. 83 -93.

51. Баранов А. Н., Кобозева И. М. Семантические метаязыки для описания смысла предложения // Лингвистическое обеспечение информационных систем. М.: ИНИОН, 1989.

52. Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. М.: Помовский и партнеры, 1993.

53. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994.

54. Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. С. 442 - 449.

55. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика. Т.2. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 333 - 376.

56. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. -М., 1986.

57. Бахтин М.М. (под маской). Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000.

58. Бахтин М.М. Собрание сочинений. Том 5: Работы 1940-х начала 1960-х годов. -М., 1996.

59. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство,1979.

60. Бейтс Э. Интенции, конвенции, символы // Психолингвистика. М., 1984.-С. 50- 103.

61. Беллерт И. Об одном условии связности текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.УШ. Лингвистика текста. М., 1978. С. 172 - 207.

62. Белошапкова В.А. Сложное предложение в современном русском языке. Некоторые вопросы теории. М., 1967.

63. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М.: Высш. шк., 1977.

64. Беляева А.В., Самойленко Е.С. Проблема выделения признака в связи с коммуникативными задачами вербализации образа восприятия // Психологические исследования общения. М., 1985. С. 159-178.

65. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. М., 1988.

66. Белянин В.П. Психолингвистическая типология художественных текстов по эмоционально-смысловой доминанте: Автореф. дис. . д-ра фи-лол. наук. М., 1992.

67. БенвенистЭ. Общая лингвистика. -М.: Едиториал УРСС, 2002.

68. Бенуа Ж.П. Предикатно-ролевая классификация ситуаций в русском языке (опыт когнитивной семантики к ролевой грамматике русского языка) Часть 1 // Русистика сегодня. 1995. № 2. С. 81 107.

69. Бенуа Ж.П. Предикатно-ролевая классификация ситуаций в русском языке (опыт когнитивной семантики к ролевой грамматике русского языка) Часть 2 // Русистика сегодня. 1995. № 3. С. 88 114.

70. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический «принцип Приоритета» и его отражение в грамматике языка // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 40. 1981. №4. С. 343-355.

71. Богданов В.В. Моделирование семантики предложения // Прикладное языкознание: Учебник / Отв. редактор А.С. Герд. СПб.: Изд-во С.

72. Петербург, ун-та, 1996. С. 161-200.

73. Богданов В.В. Структурная схема в семантике предложения // Исследования по семантике. Уфа, 1985. С. 14 - 21.

74. Богданов П.Д. Обособленные члены предложения в современном русском языке. Орджоникидзе, 1977.

75. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: Автореф. дис. д-ра филол. наук. Л., 1984.

76. Богин Г.И. Система смыслов в тексте как пространство значащих переживаний // Филология РЫ1о1о§юа. - Краснодар, 1995. № 8. С. 7 - 11.

77. Богин Г.И. Тексты, возникшие в ходе языковой игры // Филология -РЫ1о1о§1са. Краснодар, 1998. № 14. С. 29 - 36.

78. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике: Сферы действия логических слов. М.: Наука, 1985.

79. Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.

80. Болдырев H.H. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000.

81. Болдырев H.H. Отражение пространства деятеля и пространства наблюдателя в высказывании // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 212 - 216.

82. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке: Автореф. дис. канд. филол. н. М., 1977.

83. Бондарко A.B. К вопросу о функциях в грамматике // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. Т. 51. 1992. №.4. С. 14 26.

84. Бондарко A.B. К интерпретации понятия «смысл» // Словарь. Грамматика. Текст. М., 1996. С. 316 - 321.

85. Бондарко A.B. К проблеме интенциональности в грамматике // Вопросы языкознания, 1994. № 2.

86. Бондарко A.B. Опыт лингвистической интерпретации соотношения системы и среды //Вопросы языкознания, 1985. № 1. С. 13 23.

87. Бондарко A.B. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001.

88. Бондарко A.B. Проблемы грамматической семантики и русской ас-пектологии. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1996.

89. Бондарко A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале русского языка. М.: Языки славянской культуры, 2002.

90. Борисова Е.Г. Значение слова и описание ситуации // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1996. № 3. С. 37 50.

91. Брудный A.A. Психологическая герменевтика. М., 1998.

92. Брунер Дж. Психология познания: за пределами непосредственной информации: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1977.

93. Брушлинский A.B. Взаимосвязь процессуального и личностного аспектов мышления // Мышление: процесс, деятельность, общение. М., 1982. С. 5-49.

94. Брушлинский A.B. Деятельность субъекта и психическая деятельность // Деятельность: теория, методология, проблемы. М., 1990. С. 129 -142.

95. Брушлинский A.B., Сергиенко Е.А. Ментальная репрезентация как системная модель в когнитивной психологии // Ментальная репрезентация: динамика и структура. М., 1998. С. 5 - 22.

96. Будагов P.A. Язык и речь в кругозоре человека. М.: Добросвет -2000, 2000.

97. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Коммуникативная модальность // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992.

98. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.

99. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

100. Бурлаков Ю.А. Механизмы речи и мышления. М.: Изд-во МГУ,1995.

101. Буянова Л.Ю., Оноприенко Е.В. Семантика: континуум значений // Языковая деятельность: переходность и синкретизм: Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Вып. 7. — Москва Ставрополь, 2001. С. 196- 199.

102. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М.: Издательская группа «Прогресс», 2000.

103. Вайнрих X. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. С. 44 - 87.

104. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. Изд. 2-е. -М.: Высш. шк., 1978.

105. Валимова Г.В. Функциональные типы сложного предложения в современном русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. н. Ростов-на-Дону, 1967.

106. Ван Валин Р., Фоли У. Референциально-ролевая грамматика // Новое в зарубежной лингвистике. Современные синтаксические теории в американской лингвистике. Вып. XI. М.: «Прогресс», 1982. С. 376 - 410.

107. Васильев Л.Г. Семантика в синтаксисе и за его пределами: к истории изучения значения предложения // Предложение и слово. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2002. С. 47-48.

108. Васильева В.В. В поисках механизмов понимания текста // Вестник Омского университета. 1998. № 3. С. 65 68.

109. Васильева Л.И. Модальные слова как средство авторизации в тексте // Филологические науки. № 4. 1984.

110. Васильева Н.В., Виноградов В.А., Шахнарович A.M. Краткий словарь лингвистических терминов. М.: Рус. яз., 1995.

111. Ш.Вахтель Н.М., Голицина Т.Н. Предложение, высказывание, речевой акт // Традиционное и новое в русской грамматике. Сборник статей памяти Веры Арсеньевны Белошапковой. М.: Индрик, 2001. С. 42 - 44.

112. Введенская Л.А. Структурные особенности «чужого» текста в публицистике // Филологический вестник РГУ. 1998. № 1 (2). С. 45 48.

113. Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. Современная риторика. Ростов-на-Дону, 1995.

114. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

115. Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. С. 402 - 421.

116. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. -М.: Языки русской культуры, 1999.

117. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари,1996.

118. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.,1982.

119. Верньо Ж. К интегративной теории представления // Иностранная психология. М., 1995. Т. 3. № 5. С. 9 - 17.

120. Верч Дж. Голоса разума. М., 1996.

121. Виноград Т., Флорес Ф. О понимании компьютеров и познания // Язык и интеллект. М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. С. 185 - 229.

122. Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1954. № 1.С. 8-16.

123. Виноградов В.В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грймматическими в структуре языка // Виноградов В.В. Мысли о современном русском языке. М., 1969.

124. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах // Виноградов В.В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. -М., 1975.

125. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). Изд. 2-е. М.: Высш. шк., 1972.

126. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993.

127. Витгенштейн JI. Философские работы. Часть 1. М.: Изд-во «Гно-зис», 1994.

128. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. Волгоград: Перемена, 1997.

129. Войшвилло E.K. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ. М., 1989.

130. Володина Г.И. Принципы описания простого предложения в идеографической грамматике русского языка: Автореф. дис. . д-ра филол. н. -М., 1991.

131. Волохина Г.Я., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999.

132. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка // М.М. Бахтин (под маской). М.: Лабиринт, 2000. С. 350 - 486.

133. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.

134. Ворожбитова A.A. Неполнозначные слова как усилители риторической экспрессии в публицистическом дискурсе // Неполнозначные слова. Синтаксические связи и синтаксические отношения: Межвуз. сб. науч. тр. -Ставрополь: СГУ, 1997. С. 48 55.

135. Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. М.: Прогресс, 1986.

136. Вригт Г.Х. фон Модальная логика местоположения // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 7 -15.

137. Выготский Л.С. Из неизданных материалов Л.С. Выготского // Психология грамматики. М., 1968. С. 178 - 196.

138. Выготский Л.С. Мышление и речь. Психологические исследования. М.: Лабиринт, 1996.

139. Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1982 - 1984.

140. Высоков И.Е. Система познания: принципы и подходы // Познание. Общество. Развитие. М., 1996. С. 104 - 125.

141. Гаврилова Г.Ф. К проблеме исследования конструкций, содержащих косвенные высказывания // Типология на рубеже тысячелетий. — Краснодар, 1996. С. 60-62.

142. Гаврилова Г.Ф. Переходные конструкции в синтаксисе сложного предложения и их системные отношения. Ростов-на-Дону, 1985.

143. Гаврилова Г.Ф. Семантика союзов и коммуникативная предназначенность сложноподчиненного предложения // Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики. Ч. 1. Теория. Краснодар, 1995.

144. Гаврилова Г.Ф. Сложноподчиненное предложение и семантика предикативных грамматических категорий // Филология Philologica. - Краснодар, 1995. №8. С. 39-41.

145. Гаврилова Г.Ф. Функционирование сложносочиненного предложения в тексте // Сложное предложение в тексте. Калинин, 1988. С. 4 - 16.

146. Гаврилова Г.Ф. Усложненное сложное предложение в русском языке. Ростов-на-Дону, 1979.

147. Гаврилова Г.Ф., Меликян В.Ю. К проблеме семиоимпликации в синтаксисе // Филологический вестник РГУ. 1998. № 1 (2). С. 26 32.

148. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. -М.: Искусство, 1991.

149. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.

150. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка: Синтаксис. М.: Высш. шк., 1981.

151. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

152. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987.

153. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. С.5 -11.

154. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М.: Прогресс,1992.

155. Глаголев П.В. Вычленение семантических элементов коммуникативной стратегии в тексте //Филологические науки. 1985. № 2. С. 55 62.

156. Голубева-Монаткина Н.И. Рец. на кн.: Yokoyama О.Т. Discourse and word order // Вопросы языкознания. 1991. № 2. С. 148 152.

157. Горелов И.Н. Вопросы теории речевой деятельности: Психолингвистические основы искусственного интеллекта. Таллинн, 1987.

158. Горелов И.Н. "Языковое сознание" как система актуализированных декларативных и процедуральных знаний // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. "Языковое сознание". М., 1988. С. 46-47.

159. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М., 1997.

160. Горохова С.И. Фрейм-подход к описанию процесса порождения речи // Речевое общение: цели, мотивы, средства. М., 1985. С. 89 - 102.

161. Гостеева С.А. Религиозно-проповеднический стиль в современных СМИ // Журналистика и культура русской речи. Вып. 2. М.: МГУ. С. 87 -93.

162. Гоуайзер Ш., Уитт Э. Путеводитель журналиста по опросам общественного мнения. М.: Вагриус, 1997.

163. Гохлернер М.М. Метаязыковые знания в структуре языкового сознания //Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. "Языковое сознание". М., 1988. С. 49 - 50.

164. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. С. 217-237.

165. Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970.

166. Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка // Семиотика. Т.2. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 510-577.

167. Григорьева Н.О. Конструкции со служебным словом «чтобы» в диалогическом единстве // Единицы языка в функционально-прагматическом аспекте (межвузовский сборник). Ростов-на-Дону, 2000. С. 51 - 58.

168. Григорьева Н.О. Функции фразеологизмов в рекламе // Журналистика на рубеже тысячелетий. Ростов-на-Дону: «Донской издательский дом», 2000. С. 124- 126.

169. Григорьева Н.О., Марченко JI.B. К вопросу о типологии синтаксических конструкций: функциональный аспект // Предложение и слово. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2002. С. 198 202.

170. Гулыга А. Миф как философская проблема // Античная культура и современная наука. М., 1985.

171. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.

172. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс,1985.

173. Гундарин М.В. К проблеме диалогичности газетного текста // Текст: структура и функционирование: Сб. статей. Вып. 2. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997. С. 127 - 129.

174. Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т. 1. Феноменология внутреннего сознания времени. -М.: Издательство «Гнозис», 1994.

175. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Рус. яз., 1976.

176. Дейк Т.А. ван. Расизм и язык. М., 1989.

177. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс,1989.

178. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХШ. Когнитивные аспекты языка. -М., 1988. С.153-211.

179. Делез Ж. Логика смысла. М.: Издательский Центр «Академия»,

180. Демьянков В.З. Англо-русские термины по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста // Методы анализа текста. Вып. 2. Тетради новых терминов, 39. М.: ВЦП, 1982.

181. Демьянков В.З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структура представления знаний. М., 1992. С. 39 77.

182. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17 33.

183. Демьянков В.З. Морфологическая интерпретация текста и ее моделирование. М., 1994.

184. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и в научном языке // Вопросы филологии. 2001. № 1 (7). С. 35 46.

185. Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка // Язык о языке: Сб. статей. М.: Языки русской культуры, 2000.

186. Деннис Э. Беседы о масс-медиа. М.: Вагриус, 1997.

187. Десять интервью о политической журналистике: Сборник интервью. Под редакцией JI.JT. Реснянской. М.: Пульс, 2000.

188. Деятельность: теории, методология, проблемы. М., 1990.

189. Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХШ. Когнитивные аспекты языка. -М., 1988. С.234-257.

190. Дзялошинский И.М. Методы деятельности СМИ в условиях становления гражданского общества. М.: Пульс, 2000.

191. Диалектика текста: В 2 т. Т. 1 / Под ред. проф. А.И. Варшавской. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.

192. Динсмор Дж. Ментальные пространства с функциональной точки зрения // Язык и интеллект. М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. С.385-411.

193. Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания / Под ред. К. Киселевой и Д. Пайара. М.: Мета-текст, 1998.

194. Дмитриева JI.K. Осложняющие категории и осложнение предложения в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1981.

195. Дмитриева Л.К. Структурные функции категорий однородности, обособления и уточнения: Лекция. — Л.: ЛГПИ, 1983.

196. Дмитриева Л.К. Функционирование вводного компонента в тексте // Функционирование синтаксических категорий в тексте. Л.: ЛГПИ, 1981. С. 68-81.

197. Дмитриева Н.В. Психолингвистические характеристики опорных слов сравнительных конструкций // Психолингвистические исследования: слово, текст. Тверь, 1999. С. 67 - 70.

198. Дмитриева Т.П., Оболенец А.Б. Семантическая структура предложения (денотативный аспект). Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998.

199. Долинин К.А. Высказывание и ситуация общения // Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения. СПб.: Изд-во «СОЮЗ», 2001. С. 17-24.

200. Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания // Вопросы языкознания. 1983. № 6. С. 37 47.

201. Дресслер В. Синтаксис текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. С. 111-137.

202. Дридзе Т.М. Текст как иерархия коммуникативных программ: Информационно-целевой подход // Смысловое восприятие речевых сообщений.-М., 1976.

203. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии. М., 1984.

204. Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. -М.: КанонН-, 2002.

205. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX XX вв.). - М.: Эдиториал УРСС, 2001.

206. Дьяченко М.И., Кандыбович ЛА. Краткий психологический словарь: Личность, образование, самообразование, профессия. Минск, 1998.

207. Ейгер Г.В. Механизм контроля языковой правильности высказывания: Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1989.

208. Ейгер Г.В., Рапопорт ИА. Язык и личность. Харьков, 1991.

209. Жинкин Н.И. Механизмы речи. М., 1958.

210. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. 1964. № 6. С. 26 38.

211. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М.: Наука, 1982.

212. Жинкин Н.И. Семиотические проблемы коммуникации животных и человека // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. М., 1973. С. 60 - 76.

213. Жинкин Н.И. Язык. Речь. Творчество. М.: Изд-во «Лабиринт»,1998.

214. Жирков Г.В. Накануне 300-летия русской печати: эволюция и итоги // Журналистика на рубеже тысячелетий. — Ростов-на-Дону: «Донской издательский дом», 2000. С. 7 10.

215. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тема — Приемы - Текст. - М.: АО Издательская группа «Прогресс», 1996.

216. Жуков Н.И. Три уровня идеального // Философские науки. № 10. 1990. С. 99-101.

217. Журналистика на рубеже тысячелетий. Материалы Междунар. научной конф. Ростов-на-Дону: «Донской издательский дом», 2000.

218. Задорожный М.И. Семантизация как доминанта вербального общения // Экспериментальный анализ смысла. Фрунзе, 1987. С. 98 - 112.

219. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. М.: Рос. гос. гума-нит. ун-т, 2000.

220. Залевская A.A. Индивидуальное знание: специфика и принципы функционирования. Тверь, 1992.

221. Залевская A.A. Метафора и формирование проекций текста // Текст в коммуникации. М., 1991. С. 158 - 168.

222. Залевская A.A. Некоторые проблемы теории понимания текста // Вопросы языкознания. 2002. №3. С. 62-73.

223. Залевская A.A. Психолингвистический подход к анализу языковых явлений // Вопросы языкознания. № 6. 1999.

224. Засурский Я.Н. К читателю // Журналистика и культура русской речи. Вып. 1. М.: МГУ, 1996. С. 3.

225. Звегинцев В.А. Мысли о лингвистике. М.: Изд-во МГУ, 1996.

226. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи 2-е изд. М.: Эдиториал УРСС, 2001.

227. Звегинцев В.А. Смысл и значение // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. Вып. 6. М.: Изд-во МГУ, 1973. С. 91 - 98.

228. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. 2-е изд. М: Эдиториал УРСС, 2001.

229. Зеленский В.В. Послесловие к книге: В. Одайник. Психология политики. Политические и социальные идеи Карла Густава Юнга. — СПб., 1996.

230. Землянова JI.M. Зарубежная коммуникативистика в преддверии информационного общества: Толковый словарь терминов и концепций. М., 1999.

231. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев E.H. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1981.

232. Зимняя И.А. Смысловое восприятие речевого сообщения // Смысловое восприятие речевого сообщения. М., 1976. С. 5 - 33.

233. Зинченко В.П. Посох Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. М., 1997.

234. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука, 1982.

235. Золотова Г.А. Монопредикативность и полипредикативность в русском синтаксисе // Вопросы языкознания. 1995. № 2. С. 99 109.

236. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.

237. Золотова Н.О. «Картина мира» и ядро лексикона носителя английского языка // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. -Тверь, 1991. С. 40-45.

238. Зубкова Л.Г. К истокам когнитивной парадигмы в отечественной науке: A.A. Потебня // Когнитивная лингвистика конца XX века: Материалы Международной научной конференции 7-9 октября 1997. Минск, 1997. 4.1. С. 22-26.

239. Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

240. Иванова Е.Ю. Вставные конструкции как реализация субъективно-авторского плана высказывания // Вестник ЛГУ. Сер. 2. 1987. Вып. 3. (№ 16).1. Л'

241. Ивин A.A. Основы теории аргументации. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997.

242. Из «Личного дела В.Н. Волошинова» // М.М. Бахтин (под маской). М.: Лабиринт, 2000.

243. Ильенко С.Г. Возвращаясь к концепции образа автора В.В. Виноградова // Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века: Сб. ст. -СПб., 1999. С. 41 -43.

244. Ильенко С.Г. Текстовый подход в изучении синтаксических единиц. Л., 1990.

245. Ильенко С.Г. Три аспекта композиционно-стилистического анализа художественного текста как целостного образования // Художественный текст: аспекты сверхфразовой организации. — СПб., 1997. С. 5 19.

246. Ильенко С.Г. Функционирование предложения в тексте (Тексто-образующие потенции и контекстуальные реализации) // Функционирование синтаксических категорий в тексте. Л.: ЛГПИ, 1981. С. 5 - 15.

247. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997.

248. Ильенков Э.В. Философия и культура. — М.: Политиздат, 1991.

249. Имплицитность в языке и речи / Отв. ред. Е.Г. Борисова, Ю.С. Мартемьянов. М.: Языки русской культуры, 1999.

250. Инфантова Г.Г. Вставочные конструкции в спонтанной русской разговорной речи // СезкоБЬуепэка пшэйка, XXVI, 1985. № 5.

251. Инфантова Г.Г. К вопросу об элитарной речевой культуре // Единицы языка в функционально-прагматическом аспекте (межвузовский сборник). Ростов-на-Дону, 2000. С. 79 - 85.

252. Инфантова Г.Г. Очерки по синтаксису современной русской разговорной речи. Ростов-на-Дону, 1973.

253. Инфантова Г.Г. Правильность речи: мифы или реальнбость // Предложение и слово. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2002. С. 721 -725.

254. Инфантова Г.Г. Реализация категории связности в устном тексте // Текст. Структура и семантика. Т. 1. М., 2001.

255. Иоанесян Е.Р. Проблемы эпистемического согласования // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М.: Наука, 1989. С. 116 - 133.

256. Иокояма О. Теория коммуникативной компетенции и проблематика порядка слов в русском языке // Вопросы языкознания. 1992. № 6. С. 94 102.

257. Казаков В.П. Структура и коммуникативный потенциал полипро-позитивного предложения // Вестник СПбУ. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1993. Вып. 1. С. 34 38.

258. Какорина Е.В. Стилистические заметки о современном политическом дискурсе // Облик слова. Сб. статей. М., 1997. С. 226 - 242.

259. Какорина Е.В. Стилистические изменения в языке газеты новейшего времени (Трансформация семантико-стилистической сочетаемости): Автореф. дис. . канд. филол. н. М., 1992.

260. Калашникова Г.Ф. Вопросы полипредикативного (многокомпонентного) сложного предложения. Харьков: ХГПИ, 1991.

261. Камалова A.A. Язык и знание // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира. Архангельск: Поморский государственный университет, 2002. С. 47 - 50.

262. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М.: Высш. шк., 1990.

263. Карасик В.И. Аспекты и категории дискурса // Языковая личность: система, нормы, стиль. Волгоград: Перемена, 1998. С. 47 - 49.

264. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. С. 5 — 20.

265. Карасик В.И. Этнокультурные типы институционального дискурса // Этнокультурная специфика речевой деятельности. М.: ИНИОН РАН, 2000. С. 37-64.

266. Караулов Ю.Н. О состоянии русского языка современности. М.,

267. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 2-е. М.: Эдиториал УРСС, 2002.

268. Караулов Ю.Н. Семантический гештальт ассоциативного поля и образы сознания // Языковое сознание. Содержание и функционирование. — М., 2000. С. 107-109.

269. Карнап Р. Значение и необходимость. Исследование по семантике и модальной логике. Биробиджан: ИП «ТРИВИУМ», 2000.

270. Касаткин A.M. Выражение авторства модально-экспрессивных оценок в предложении: Автореф. дис. канд. филол. н. М., 1986.

271. Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике // Общее языкознание и теория грамматики. СПб., 1998. С. 14-21.

272. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1988.

273. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М.: Языки славянской культуры, 2001.

274. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. JL, 1972.

275. Кибрик А.Е. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. №5. С. 126- 139.

276. Кибрик А.Е. Лингвистические предпосылки моделирования языковой деятельности // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987.

277. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфичное в языке). 2-е изд. — М.: Эдиториал УРСС, 2001.

278. Кибрик А.Е. Стратегии организации базовой структуры предложения и интегральная типология языков // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1994. №3. С. 12-27.

279. Кирюшин С.Ю. Личностная прагматика публицистики как предпосылка развития полисемии в языке современных СМИ: Автореф. дис. . канд. филол. н. Краснодар, 1999.

280. Китайгородская М.В., Розанова H.H. «Свое» «чужое» в коммуникативном пространстве митинга // Русистика сегодня. - М., 1995. № 1. С. 93-116.

281. Кифер Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. С. 337 - 369.

282. Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М., 1985. С. 333 - 348.

283. Кобозева И.М. Грамматика описания пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 152- 162.

284. Кобозева И.М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл // Язык о языке / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Школа «Языки русской культуры», 2000. С. 303 — 359.

285. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000.

286. Кодзасов C.B. Интонация как показатель актуальности речевого действия // Труды Междунар. семинара «Диалог 96». - М., 1996.

287. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М.: Проев., 1993.

288. Колесов В.В. Концепт культуры: образ понятие - символ // Вестник СПбУ. Сер. 2. 1992. Вып. 3. (№ 16).

289. Колосов Г.В., Кройчик Л.Е., Худякова Э.А. Корреспонденция -жанр публицистики. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1987.

290. Колосова Т.А. Русские сложные предложения асимметричной структуры. Воронеж, 1980.

291. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. -М., 1984.

292. Кондаков Н.И. Логический словарь. М.: Наука, 1971.

293. Коньков В.И. Индивидуальные речевые стили в системе устной публичной речи (В.В. Жириновский как тип речевого поведения) // Средства массовой информации в современном мире. СПб.: СПбГУ, 1997. С. 61 - 62.

294. Коньков В.И. Пунктуационное членение публицистического текста: Автореф. дис. канд. филол. н. Л., 1983.

295. Коньков В.И. Речевая структура газетного текста: Автореф. дис. . д-ра филол. н. СПб., 1996.

296. Корконосенко С.Г. Журналистский дискурс в пространственно-временной динамике // Российская журналистика от «Колокола» до «СПИД-ИНФО». Екатеринбург, 1996.

297. Кормилицына М.А. Усиление личностного начала в публицистике последних лет // Предложение и слово: Доклады и сообщения на Междунар. научной конф. Саратов: Изд-во Саратовского пединститута, 1999. С. 276 -280.

298. Корнилов A.A. Модально-конструктивная функция лексических единиц со значением категорической и проблематической достоверности в осложненном и сложном предложении // Сложное предложение в системе других синтаксических категорий. Л., 1984. С. 24 - 30.

299. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М., 1994.

300. Костычева Л.М. Вводные единицы с формантом «если» и их функциональные эквиваленты в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. н. Л., 1989.

301. Кравченко A.B. Знак, значение, знание // Проблемы общего языкознания. Вып. 1: Языковой знак. Сознание. Познание: Хрестоматия / Под редакцией А.Б. Михалева Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002. С. 240 - 259.

302. Кравченко H.K. Система речевых средств актуализации подтекста в русской публицистической речи: Автореф. дис. . канд. филол. н. Киев, 1990.

303. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). М.: Диалог - МГУ, 1998.

304. Кривоносов А.Т. Мышление без языка? // Вопросы языкознания. 1992. №2. С. 69-83.

305. Кройчик Л.Е. Трансформация жанров: опасность утраты публицистичности // Журналистика в 1998 году: Тезисы научно-практической конференции. Часть VI. М.: МГУ, 1999. С. 18 - 19.

306. Кронгауз М.А. Обращения как способ моделирования коммуникативного пространства // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Издательство «Индрик», 1999. С. 124 - 134.

307. Крылова O.A. Коммуникативный синтаксис русского языка. М.: Изд-во РУДН, 1992.

308. Крылова O.A., Максимов Л.Ю., Ширяев E.H. Современный русский язык: Теоретический курс. Ч. 1У. Синтаксис. Пунктуация. М.: РУДН, 1997.

309. Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения. М.: Проев., 1977.

310. Кубрякова Е.С. Размышления о судьбах когнитивной лингвистики на рубеже веков // Вопросы филологии. 2001. № 1 (7). С. 28 34.

311. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М.: РГГУ, 1995. С. 144 - 238.

312. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

313. Кузнецов A.M. Некоторые теоретические проблемы семантики последних десятилетий // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. М., 2000. С. 173- 185.

314. Куликова О.В. Лингвостилистические средства развертывания аргументации в публицистическом тексте: Автореф. дис. . канд. филол. н. -М., 1989.

315. Курочкина А.Л. О многообразии способов выражения эмоционального отношения в структуре высказывания // Слово и словоформа в высказывании: номинация и предикация: Межвуз. сб. научных тр. М., 2000. С. 90-93.

316. Кустова Г.И. Перцептивные события: участники, наблюдатели, локусы // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Издательство «Индрик», 1999. С. 229 - 238.

317. Лазарева Э.А. Рекламный текст как вид мифологической коммуникации // Человек коммуникация - текст. Вып. 5. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. С. 15-24.

318. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. -М., 1995.

319. Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. — М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. С. 143 184.

320. Лассан Э. Дискурс власти и инакомыслия в СССР: когнитивно-риторический анализ. Вильнюс: Изд-во Вильнюсского ун-та, 1995.

321. Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. М.: «Эдитори-ал УРСС», 1998.

322. Лебедева Е.К. Причинно-следственные конструкции со значением эмоционального состояния человека и их речевые реализации: Автореф. дис. . канд. филол. н. М., 1992.

323. Лебедева Л.Б. Референциальные критерии в типологии высказываний // Вопросы языкознания. 1990. № 6. С. 51 663.

324. Левицкий Ю.А. О логических аналогах грамматических сочинения и подчинения // Вопросы языкознания. 1990. №4.С.25-34.

325. Левицкий Ю.А. О маркерах и коннекторах // Семантика служебных слов: Межвуз. сб. научных тр. Пермь, 1982. С. 113 - 122.

326. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса. Пермь, 2001.

327. Леденев Ю.И. Неполнозначные слова в русском языке. Ставрополь: СГПИ, 1988.

328. Леденев Ю.И. Неполнозначные слова как средства оформления синтаксических конструкций, связей и отношений // Неполнозначные слова как средства оформления в синтаксисе: Межвуз. сб. научных тр. Ставрополь: СГПИ, 1988. С. 3-20.

329. Леденев Ю.И. Неполнозначные слова как средства связи на различных уровнях синтаксиса // Неполнозначные слова как средства связи. — Ставрополь: Изд-во СГПИ, 1985. С. 3 17.

330. Леденев Ю.И. Типология синтаксических связей // Синтаксические связи и синтаксические отношения в русском языке: Материалы Всерос. научной конф. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. С. 3 - 6.

331. Леденев Ю.И. Трудные вопросы синтаксиса. Ставрополь: СГПИ.1984.

332. Лекант П.А. Коммуникативно-прагматическая категория вводно-сти // Вопросы лингвистики: Межвузовский сборник научных трудов. М.: МПУ, 1998. С. №-5.

333. Лекант П.А. Семантика вводных компонентов в тексте // Семантика слова и словоформы в тексте: Межвуз. сб. научных тр. М., 1988.

334. Лекант П.А. Часть речи негатив // Семантика слова в контексте высказывания: Межвуз. сб. научных тр. М.: МПУ, 1996. С. 3 - 7.

335. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики. — М.: Смысл, 1997.

336. Леонтьев A.A. Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии: Избранные психологические труды. М.: Московский психолого-социальный институт, Воронеж: НПО «МОДЭК», 2001.

337. Леонтьев А.Н. Проблема развития психики. Изд. 3-е. М., 1972.

338. Леонтьева H.H. О статусе валентностей в информационном анализе текста // Семиотика и информатика. Вып. 36. М.: «Языки русской культуры»; «Русские словари», 1998. С. 41 - 50.

339. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990.

340. Лисоченко Л.В. Высказывания с имплицитной семантикой (логический, языковой и прагматический аспекты). Ростов-на-Дону, 1992.

341. Логический словарь: ДЕФОРТ / Под ред. A.A. Ивина, В.Н. Пере-верзева, В.В. Петрова. М.: Мысль, 1994.

342. Ломов A.M., Гусман Тирадо Р. Русское сложноподчиненное предложение и проблема его содержательной интерпретации // Вопросы языкознания. 1999. № 6. С. 54-65.

343. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.

344. Лосев А.Ф. Критические замечания // Платон. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1990. Т.1. С. 749-768.

345. Лузина Л.Г. Основные направления развития современной стилистики // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. М., 2000. С. 205-214.

346. Лузина Л.Г. Распределение информации в тексте: Когнитивный и прагмастилистический аспекты. -М., 1996.

347. Лысакова И.П. Психолингвистические основы формирования общественного сознания в прессе // Гуманитарные науки: из опыта теоретической интерпретации. СПб., 1993. С. 53 - 63.

348. Лысакова И.П. Социолингвистический анализ журналистского текста // Социология журналистики: Очерки методологии и практики. М.: ТОО «Гендальф», 1998. С. 226 - 241.

349. Льгоиз Д. Общая семантика Н Семиотика. Т.1. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 251 - 282.

350. Льюис К.И. Виды значения // Семиотика. Т.1. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 209 - 222.

351. Ляпон М.В. Из истории выражения модальности в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. н. М., 1971.

352. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутритекстовых отношений. М.: Наука, 1986.

353. Мазнева O.A. Структура газетного жанра: ( На материале передовых статей сов. прессы 1981 1988 гг.): Автореф. дис. . канд. филол. н. - М., 1990.

354. Максимов Л.Ю. Многомерная классификация сложноподчиненных предложений: Автореф. дис. д-ра филол. н. М., 1971.

355. Малащенко В.П. Свободное присоединение предложно-падежных форм имени существительного в современном русском языке. Ростов-на-Дону: РГУ, 1972.

356. Малащенко В.П., Милевская Т.В. Связность как категория дискурса и текста // Единицы языка в функционально-прагматическом аспекте (межвузовский сборник). — Ростов-на-Дону, 2000. С. 130 — 135.

357. Манаенко Г.Н. Диалектика смысла и значения: осложнение предложения как прием реализации замысла говорящего // Язык и культура: тезисы международной научной конференции. М.: Институт иностранных языков, 2001.

358. Манаенко Г.Н. Осложненное предложение в языке и речи: Очерки по теории и методологии исследования. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003.

359. Манаенко Г.Н. Особенности и функции предложного обособления с пространственным и временным значениями: Дисс. .канд. филол. н. -Ростов-на-Дону, 1987.

360. Манаенко Г.Н. Система осложнённого предложения и его внутриязыковая среда // Вестник СГУ. Вып. 5. Филологические науки Ставрополь: СГУ, 1996. С. 96 - 101.

361. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке: Автореф. дис. д-ра филол. н. М., 1996.

362. Маркелова Т.В. Функционально-семантическое поле оценки в русском языке // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1994. № 4. С. 12 19.

363. Мартьянова И.А. Риторика мыслепорождения («Эстетика мышления» М.К. Мамардашвили) // Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения. СПб.: Изд-во «СОЮЗ», 2001. С. 84 - 89.

364. Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект. — М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. С. 95 142.

365. Мауро Т. де. Введение в семантику. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000.

366. Махлин В.Л. Комментарии // М.М. Бахтин (под маской). М.: Лабиринт, 2000.

367. Мезенцев М.Т. Суждения о будущем в публицистическом тексте. -Ростов-на-Дону, 1983.

368. Меликян В.Ю. Семантика нечленимых неноминативных предложений // Единицы языка в функционально-прагматическом аспекте (межвузовский сборник). Ростов-на-Дону, 2000. С. 147 - 159.

369. Меликян В.Ю. Экспрессивные текстообразующие функции ком-муникем // Филологические науки. 1998. № 1.

370. Мельник Г.С. Новые структуры в системе информационного обмена // Средства массовой информации в современном мире. — СПб.: СПбГУ, 1997. С. 20-21.

371. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. — М.: «Российская политическая энциклопедия», 1999.

372. Методы журналистского творчества / Под ред. В.М. Горохова. — М., 1983.

373. Микешина Л.А. Современная проблематизация вечной темы // Философские науки. № 10. 1990. С. 77 83.

374. Милевская Т.В. О некоторых аспектах дискурсивной деятельности // Речевая деятельность. Текст. Таганрог, 2002. С. 165 - 168.

375. Миронова П.О. Коммуникативная стратегия редукционизма в политическом дискурсе // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всерос. научной конф. /Под ред. М.П. Одинцовой. Омск: Омск. гос. ун-т,2000. С.163 - 165.

376. Михайлова Е.В. Конститутивные признаки научного дискурса // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания. Волгоград, 1997.

377. Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово. М.: Проев.,1996.

378. Михневич Л. Модальность как информационный компонент смысла текста: Автореф. дис. канд. филол. н. М., 1986.

379. Мишланов В.А. Русское сложное предложение в свете динамического синтаксиса: Автореф. дис. д-ра филол. н. Екатеринбург, 1996.

380. Моррис Ч.У. Из книги «Значение и означивание». Знаки и действия // Семиотика. Т.1. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 116-130.

381. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. Т.1. — Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 36 88ю

382. Москаленко E.H. Функционально-семантическое поле побуждения в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. н. Таганрог, 1999.

383. Муковозова Т.И. К вопросу о грамматическом статусе модальных слов // Слово и словоформа в высказывании: номинация и предикация: Меж-вуз. сб. научных тр. М.: МПУ, 2000. С. 84 - 87.

384. Немец Г.П. Грамматические средства выражения модальности в русском языке. Харьков, 1991.

385. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1989.

386. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. — М.: Высш. шк., 1988.

387. Николаева Т.М. «Лингвистическая демагогия» // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988.

388. Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. М.: Наука,

389. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании. М.: Наука,

390. Николаева Т.М., Фужерон И. Некоторые наблюдения над семантикой и статусом сложных предложений с уступительными союзами // Вопросы языкознания. 1999. № 1.

391. Новик И.Б., Абдуллаев А.Ш. Введение в информационный мир. — М.: Наука, 1991.

392. Новиков А.И. Текст, его содержание и смысл // Текст: структура и функционирование: Сб. статей. Вып. 2. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997. С. 108-113.

393. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб.: Изд-во С.Петербург. ун-та, 1994.

394. Общая риторика: Пер. с фр. / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др. -М.: Прогресс, 1986.

395. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 4-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1961.

396. Онишко С.Г. Вставные элементы в функции средства метаязыко-вого комментирования номинаций: Автореф. дис. . канд. филол. н. Воронеж, 1997.

397. Основы теории коммуникации: Учебник / Под ред. проф. М.А. Василика. -М.: Гардарики, 2003.

398. Останин А.И. Прияткина А. Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения. М, 1990 // Филологические науки. 1991. № 4. С. 118 — 121.

399. Остин Дж. JI. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986. С. 22 - 131.

400. Павилёнис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. — М.: Мысль, 1983.

401. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (Референциальные аспекты семантики местоимений). М.: Наука, 1985.

402. Падучева Е.В. Коммуникативное выделение на уровне синтаксиса и семантики // Семиотика и информатика. Вып. 36. — М.: «Языки русской культуры»; «Русские словари», 1998. С. 82— 107.

403. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса (материалы к трансформационной грамматике русского языка). М.: Наука, 1974.

404. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.: Школа « Языки русской культуры», 1996.

405. Панов М.В. Из наблюдений над стилем сегодняшней периодики // Язык современной публицистики. М., 1988.

406. Панферов Б.Н. Психология общения // Вопросы философии. 1977.1.

407. Патнэм X. Значение и референция // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). — М.: Радуга, 1982. С. 377-390.

408. Педагогическое речеведение. Словарь-справочник. М.: Флинта, Наука, 1998.

409. Переверзев К.А. Высказывание и ситуация: об онтологическом аспекте философии языка // Вопросы языкознания. 1998. № 5. С. 24 52.

410. Переверзев К.А. Пространства, ситуации, события, миры: К проблеме лингвистической онтологии // Логический анализ языка. Языки пространств. — М.: Языки русской культуры, 2000. С. 255 — 267.

411. Перетрухин В.Н. Расширение, распространение и осложнение в простом предложении // Филологические науки. 1979. № 4.

412. Пермякова Т.Н. Динамика соотношения категорий оценки и аргу-ментативности в газетных текстах 1980 1990-х гг. под влиянием социальных факторов: Автореф. дис. канд. филол. н. - Пермь, 1997.

413. Петров В.В. Идеи современной феноменологии и герменевтики в лингвистическом представлении знаний // Вопросы языкознания. 1990. № 6. С. 102-110.

414. Петров В.В. Философские аспекты референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М: Радуга, 1982. С. 406 - 414.

415. Петров В.В. Язык и искусственный интеллект: рубежи 90-х годов // Язык и интеллект. М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. С. 5 — 13.

416. Печников А.Н. К принципам синтаксической организации предложения // Вопросы языкознания. 1995. № 2. С. 85 — 89.

417. Пешков И.В. «Делу» венец, или еще раз об авторстве «спорных текстов» // М.М. Бахтин (под маской). — М.: Лабиринт, 2000.

418. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедгиз, 1956.

419. Пиаже Ж. Психогенез знаний и его эпистемологическое значение // Семиотика. Т.1. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 89- 100.

420. Пиаже Ж. Схемы действия и усвоение языка // Семиотика. Т.1. — Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 131 134.

421. Пирс Ч. Логические основания теории знаков. — СПб.: Лаборатория метафизических исследований философского факультета СПбГУ; Але-тейя, 2000.

422. Пирс Ч. Начала прагматизма. — СПб.: Лаборатория метафизических исследований философского факультета СПбГУ; Алетейя, 2000.

423. Поляк О. Е. Основные речевые акты аргументативного дискурса // Филология Philologica. - Краснодар, 1995. № 8. С. 19 - 25.

424. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Изд. 2-е. — Воронеж: Изд-во «Истоки», 2002.

425. Портнов А.Н. Сознание, личность, язык в философии Э. Левинаса // Философия языка и семиотика. — Иваново, 1995. С. 71 — 82.

426. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т. I II. — М.: Учпедгиз, 1958.

427. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т. III. — М.: Проев., 1968.

428. Потебня A.A. Мысль и язык // Потебня A.A. Мысль и язык. — К., 1993. С. 7-157.

429. Потебня A.A. О национализме // Потебня A.A. Мысль и язык. К., 1993. С. 186-190.

430. Потебня A.A. Язык и народность // Потебня A.A. Мысль и язык. — К., 1993. С. 158- 185.

431. Почепцов Г.Г. Информационно-психологическая война. — М.,2000.

432. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Центр, 1998.

433. Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. Межвузовский сборник научных трудов. — Саратов: Изд-во Саратовского педагогического института, 2000.

434. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986.

435. Прияткина А.Ф. Внутрирядные отношения как объект конструктивного синтаксиса // Служебные слова и синтаксические связи. Владивосток, 1985. С. 52 - 64.

436. Прияткина А.Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения. М.: Высшая школа, 1990.

437. Прокофьев В.Ф. Тайное оружие информационной войны. — М.,1999.

438. Прохоров Е.П. Журналистика. Государство. Общество. М., 1996.

439. Прохоров Е.П. Свобода СМИ и журналистской деятельности на демократических принципах. — М.: Пульс, 2000.

440. Психология. Словарь. -М.: Политиздат, 1990.

441. Пугачев В.В. Политическая публицистика в современной печатной периодике // Средства массовой информации в современном мире. — СПб.: СПбГУ, 1997. С. 26 27.

442. Пузырев A.B. Элементы и единицы мышления, языка, речи и коммуникации // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. Саратов, 2000. С.95-101.

443. Рассел Б. Дескрипции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). — М.: Радуга, 1982. С. 41-54.

444. Рассел Б. Философия логического атомизма. — Томск: Издательство «Водолей», 1999.

445. Рассел Б. Человеческое познание, его сферы и границы. — Киев: «Ника-Центр», «Вист-С», 1997.

446. Растье Ф. Интерпретирующая семантика. — Нижний Новгород: «Деком», 2001.

447. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты // Семиотика и информация. Вып. 36. М., 1998. С. 274 -323.

448. Реснянская Л.Л. Двусторонняя коммуникация: методика организации общественного диалога. М.: Пульс, 2000.

449. Речь: Теоретические и прикладные аспекты. Коллективная монография. Вып. 1 М.: МГУ, 1999.

450. Ришар Ж.Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, нахождение решений. М., 1998.

451. Рогожникова Р.П. Словарь эквивалентов слова: наречные, служебные, модальные единства. М.: Рус. яз., 1991.

452. Ромашова И.П. Интенции экспрессивного высказывания // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всерос. научной конф. / Под ред. М.П. Одинцовой. Омск: Омск. гос. ун-т, 2000. С. 182 - 187.

453. Рорти Р. Философия и зеркало природы. — Новосибирск, 1997.

454. Руденко Д.И. Когнитивная наука, лингвофилософские парадигмы и границы культуры // Вопросы языкознания. 1992. № 6. С. 19 35.

455. Руденко Д.И., Прокопенко В.В. Философия языка: путь к новой эпистеме // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. С. 118-143.

456. Русская грамматика. Т. I. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. М.: Наука, 1982.

457. Русская грамматика. Т. II. Синтаксис. М.: Наука, 1982.

458. Русский язык конца XX столетия (1985 1995) / Отв. ред. Е.А. Земская. - М.: « Языки русской культуры», 1996.

459. Свитич Л.Г. Эффективность журналистской деятельности. — М.,1986.

460. Седов К.Ф. Психолингвистические аспекты изучения речевых жанров // Жанры речи: Сборник научных статей. Вып. 3. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2002.

461. Седов К.Ф. Становление дискурсивного мышления языковой личности: психо- и социолингвистический аспекты. — Саратов, 1999.

462. Селиверстова О.Н. Когнитивная семантика на фоне общего развития лингвистической науки // Вопросы языкознания. 2002. № 6. С. 12 — 26.

463. Сергунина Т.А. Речевые средства выражения категории модальности в русском художественном тексте: Автореф. дис. канд. филол. н. Киев, 1990.

464. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1993.

465. Серио П. Анализ дискурса во Французской школе (Дискурс и интердискурс) // Семиотика: Антология. — М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. С. 549 562.

466. Серль Дж. Природа интенциональных состояний // Философия, логика, язык / Под ред. Д.П. Горского и В.В. Петрова. М., 1987. С. 96 - 126.

467. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986. С. 170 - 195.

468. Серль Дж. Р. Референция как речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). — М.: Радуга, 1982. С. 179-202.

469. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986. С. 151 - 170.

470. Сиберт Ф.С., Шрамм У., Питерсон Т. Четыре теории прессы. М.,1998.

471. Сидоров Е.В. Личностный аспект речевой коммуникации и текста*

472. Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989.

473. Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка. — М.: Высш. шк., 1980.

474. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой. СПб.: Алетейя, 2000.

475. Смирнов B.B. Философия журналистики: формы движения в информационном пространстве // Журналистика на рубеже тысячелетий. — Ростов-на-Дону: «Донской издательский дом», 2000. С. 12 — 14.

476. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров. -4-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1986.

477. Современный русский литературный язык / Под ред. П.А. Лекан-та. — М.: Высш. шк., 1982.

478. Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. 2-е изд. М.: Высш. шк., 1989.

479. Современный словарь иностранных слов. — М.: Рус. яз., 1992.

480. Соколов A.B. Информация: Феномен? Функция? Фикция? // Философские науки. 1990. № 9. С. 13 22.

481. Солганик Г.Я. Газетные тексты как отражение важнейших языковых процессов в современном обществе // Журналистика и культура русской речи. Вып. 1. М.: МГУ, 1996. С. 13 -25.

482. Солганик Г.Я. О новых аспектах изучения языка СМИ // Вестник МГУ. Сер. 10. Журналистика. 2003. № 3. С. 31 38.

483. Солганик Г.Я. О текстовой модальности как семантической основе текста // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Междунар. конф. М.: Изд-во «СпортАкадемПресс», 1999. С. 364 - 372.

484. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. (Сложное синтаксическое целое). М.: Высш. шк., 1991.

485. Солганик Г.Я. Современная публицистическая картина мира // Публицистика и информация в современном обществе / Под общей редакцией проф. Г.Я. Солганика. М., 2000. С. 9 - 23.

486. Соловьев Г.М. Лингвопублицистическая корреляция «факт — оценка» (На примере современной газетной публицистики): Автореф. дисс. . докт. филол. н. Краснодар, 2000.

487. Соловьев Г.М. Установки и предубеждения в процессе интерпретации факта в публицистике // Журналистика на рубеже тысячелетий. — Ростов-на-Дону: «Донской издательский дом», 2000. С. 141 — 142.

488. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. — М.: «Молодая гвардия», 1995.

489. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Шахнарович A.M. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М., 1979.

490. Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике. — М.: Прогресс,1990.

491. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1977.

492. Станько А.И. A.C. Пушкин-журналист, его размышления и разборы. — Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1999.

493. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип причинности // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. — М.: Рос. гос. гума-нит. ун-т, 1995. С. 35 73.

494. Степанов Ю.С. В мире семиотики // Семиотика: Антология. Изд. 2-е — М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. С. 5 — 42.I

495. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

496. Степанов Ю.С. К универсальной классификации предикатов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 39. 1980. № 4. С. 311 323.

497. Степанов Ю.С. Предикация И Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 393 -394.

498. Степанов Ю.С. Язык и Метод. К современной философии языка. -М.: «Языки русской культуры», 1998.

499. Стилистика газетных жанров. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981.

500. Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986. С. 130 - 150.

501. Стросон П.Ф. О референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М.: Радуга, 1982. С.55 - 86.

502. Супрун А.Е. Лекции по теории речевой деятельности. — Минск: Бел. Фонд Сороса, 1996.

503. Сухих С.А. Принципы и методы интегративного подхода в лингвистике // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Вып. 6. — Санкт-Петербург — Ставрополь, 2001. С. 37 — 40.

504. Сухих С.А., Зеленская В.В. Репрезентативная сущность личности в коммуникативном аспекте реализаций. Краснодар: КубГУ, 1997.

505. Сущинский И.И. О коммуникативно-прагматической категории «акцентирование» // Иностранные языки в школе. 1984. № 2. С. 9 13.

506. Тайсина Э.А. Некоторые концептуальные дополнения к исследованиям проблемы значения // Философия языка и семиотика. — Иваново, 1995. С. 53-62.

507. Тамарченко А. Михаил Михайлович Бахтин // М.М. Бахтин — В.Н. Волошинов. Фрейдизм. N.Y., 1983.

508. Тарасова И.П. Структура личности коммуниканта и речевое воздействие // Вопросы языкознания. 1993. № 5. С. 70 82.

509. Таривердиева М.А. Интерпретация действий в высказывании: им-пликативные возможности модальных структур // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. Т. 51. 1992. №4. С. 62-66.

510. Тарланов З.К. О синтаксических границах сложного предложения: к спорам вокруг известного // Вопросы языкознания. 1995. № 2. С.83 — 90.

511. Тертычный A.A. Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход. М.: «Гендальф», 1998.

512. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2 т. 2-е изд. Т. 1. М.: Рус. яз., 1990.

513. Толстой И.В. Язык и культура (вступительная статья) // Журналистика и культура русской речи. Вып. 1. — М.: МГУ, 1996. С. 4 — 13.

514. Толстой И.В., Светана C.B. Семантико-стилистический аспект публицистического текста // Журналистика и культура русской речи. Вып. 3. М.: МГУ, 1997. С. 30-41.

515. Топтыгина E.H. Вводно-модальные слова с субъективно-модальным значением допущения, предложения в современном русском языке // Слово и словоформа в высказывании: номинация и предикация: Межвуз. сб. научных тр. М.: МПУ, 2000. С. 87 - 90.

516. Тулина Т.А., Харитонова М.М. Семантика предикатных актантов и их синтаксическая организация в простом предложении // Филологические науки. 1983. № 4. С. 46 52.

517. Тулупов В.В. Дизайн и реклама в системе типологических признаков российских газет (филологический, философско-психологический и творческий аспекты): Автореф. дисс. . докт. филол. н. — Краснодар, 2000.

518. Урысон Е.В. Обособление как средство смыслового подчеркивания // Вопросы языкознания. 1990. № 4. С. 35 — 45.

519. Успенский Б.А. Избранные труды, том I. Семиотика истории. Семиотика культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.

520. Уфимцева A.A. Знак языковой II Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. С 167.

521. Ушакова Т.Н. Психология речи и психолингвистика // Психологический журнал. 1991. № 6. С. 12-25.

522. Ушакова Т.Н., Цепцов В.А., Алексеев К.И. Интент-анализ политических текстов // Психологический журнал. 1998. № 4. С. 98 109.

523. Факторович А.Л. Выражение смысловых различий посредством эллипсиса. — Харьков: Око, 1991.

524. Факторович А.Л. Осложненная обусловленность в свете лингвистической концепции К. Айдукевича // Функции в языке, логике, математике. -Киев; Тернополь: АН Украины. 1990. Т. 1. С. 17 — 21.

525. Факторович А.Л. О позитивной характеризации в аспекте речевых стратегий // Филология РЫ1о1о§юа. - Краснодар, 1998. № 14. С. 17-19.

526. Факторович А.Л. О стилистическом оформлении речевых стратегий // Стилистика русского языка: теоретические и сопоставительные аспекты. Киев; Харьков: АН Украины, 1993. С. 124 - 128.

527. Факторович А.Л. Смысловая полифония и обновление структуры публицистического материала // СМИ в постсоветском обществе. — М.: Изд-во МГУ, 1997. Ч. 6. С.13 14.

528. Факторович А.Л. Публицистический стиль как пространство речевых стратегий. — Краснодар: КубГУ, 2000.

529. Федорова И.Р. Способы выражения значений ситуативной модальности в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. н. -Тверь, 1997.

530. Федорова Л.Л. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения // Вопросы языкознания. 1991. № 6. С. 46 — 50.

531. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. — М.,1986.

532. Федосюк М.Ю. Речевой замысел говорящего и его компоненты //

533. Традиционное и новое в русской грамматике. Сборник статей памяти Веры*

534. Арсеньевны Белошапковой. — М.: Индрик, 2001. С. 155 — 166.

535. Фигуровская Г.Д. Системные связи сложных предложений в современном русском языке: Автореф. дис. д-ра филол. н. М., 1997.

536. Философский энциклопедический словарь. 2-е издание. — М.: Сов. энциклопедия, 1989.

537. Формановская Н.И. Еще раз о перформативном высказывании // Традиционное и новое в русской грамматике. Сборник статей памяти Веры Арсеньевны Белошапковой. — М.: Индрик, 2001. С. 176 183.

538. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца 20 века. М., 1995. С. 74-117.

539. Фрумкина P.M., Звонкин А.К., Ларичев О.И., Касевич В.Б. Проблема представления знаний и естественный язык // Вопросы языкознания.1990. №6. С. 85- 102.

540. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.

541. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.,1994.

542. Фурашов В.И. Полупредикативность как семантическое свойство обособленных членов предложения // Многоаспектность синтаксических единиц: Межвузовский сборник научных трудов. М.: МГПУ им. В.И. Ленина, 1993. С. 204-217.

543. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. — М.: Республика, 1993.

544. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. — М.: Высш. шк.,1991.

545. Харченко В.К. Вводно-модальные слова категоричной и проблематической достоверности в научных и научно-популярных текстах // Системный анализ лингвистических явлений в тексте. Владивосток, 1988.*

546. Химик В.В. Категория субъективности в современном русском языке (эгоцентрич. потенциал субъект, компонентов высказывания): Автореф. дис. д-ра филол. н. СПб., 1991.

547. Холл Парти Б. Грамматика Монтегю, мысленные представления и реальность // Семиотика. Т. 1. — Благовещенск: БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 283-302.

548. Холодов H.H. Проблемы исследования сложносочиненных предложений в современном русском языке: Автореф. дис. д-ра филол. н. М., 1977.

549. Храковский B.C. Понятие сирконстанта и его статус // Семиотика и информация. Вып. 36. -М., 1998. С. 141 153.

550. Хрычиков Б.В. Категория модальности, ее объем и средства выражения модальности в современном русском языке: Автореф. дис. .д-ра филол. н. Днепропетровск, 1990.

551. Хэллидей M.A.K. Место «функциональной перспективы предложения» в системе лингвистического описания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. — М.: Прогресс, 1978. С. 138 — 148.

552. Чейф У. Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения // Новое в зарубежной лингвистике. Современные синтаксические теории в американской лингвистике. Вып. XI. М.: «Прогресс», 1982. С. 277-316.

553. Чейф У. Значение и структура языка М., 1975.

554. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М.: Наука, 1991.

555. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сборник обзоров. -М., 1997. С. 340-369.

556. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: свойства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. 1996. № 2. С. 68 — 78.

557. Черемисина М.И. Моносубъективные конструкции. Понятие и типология // Полипредикативные конструкции и их морфологическая база. -Новосибирск, 1980. С. 6 39.

558. Черемисина М.И. Некоторые вопросы теории сложного предложения в языках разных систем. Новосибирск, 1979.

559. Черемисина М.И., Колосова Т.А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск, 1987.

560. Чернышев В.И. Учение об "обособлении" в трудах A.M. Пешков-ского и его последователей // Чернышев В.И. Избранные труды. — М.: Проев., 1970. С. 260-274.

561. Чернышова Т.В. Экспрессивность публицистического текста и виды коммуникации // Человек коммуникация — текст. Вып. 5. — Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. С. 25 - 35.

562. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. — Таганрог, 1992.

563. Чесноков П.В. Динамический синкретизм на разных языковых уровнях // Речевая деятельность. Текст. — Таганрог, 2002. С. 266 — 271.

564. Чесноков П.В. Семантика синтаксической структуры простого предложения // Предложение как многоаспектная единица языка (русский язык). М.: МГПИ, 1983. С. 43 - 54.

565. Чесноков П.В. Спорные проблемы курса «Общее языкознание». -Таганрог, 1996.

566. Чеснокова Л.Д. Связи слов в современном русском языке. — М.: Проев., 1980.

567. Шаймиев В.А. Композиционно-синтаксические аспекты функционирования метатекста в тексте (на материале лингвистических текстов) // Русский текст. № 4. 1996. С. 80 92.

568. Шаймиев В.А. Роль вставных предикативных единиц в семантической организации текста // Функционирование синтаксических категорий в тексте.-Л.: ЛГПИ, 1981. С. 81-88.

569. Шаймиев В.А. Об иллокутивных функциях метатекста, или Перечитывая А. Вежбицку. (на материале лингвистических текстов) // Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века: Сб. ст. — СПб., 1998. С. 68 — 76.

570. Шалимова Г.С. Вводные конструкции как средство выражения авторской позиции журналиста // Журналистика и культура русской речи. Вып. 5.-М.: МГУ, 1998. С. 37 54.

571. Шарандин А.Л. Оппозитивный метод в филологических исследованиях // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Выи. 6. — Санкт-Петербург Ставрополь, 2001. С. 56 - 60.

572. Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М.: Языки русской культуры, 1996.

573. Шатуновский И.Б. Семантическая структура предложения, «связка» и нереферентные слова // Вопросы языкознания. 1993. № 3.

574. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. М. - Л., 1941.

575. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. -М., 1960.

576. Шейгал Е. И. Структура и границы политического дискурса // Филология Philologica. - Краснодар, 1998. № 14. С. 22 - 29.

577. Шенк Р. Обработка концептуальной информации. — М., 1990.

578. Шерковин Ю.А. Пропаганда: социально-психологический аспект // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975. С. 192 -193.

579. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М., 1973.

580. Шлык М.А. Языковые средства выражения модальности в публицистическом тексте: Автореф. дис. канд. филол. н. Краснодар, 1994.

581. Шмелева Т.В. Смысловая структура предложения и проблема модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М.,1984. С. 78 -100.

582. Шостак М.И. Журналист и его произведение. — М., 1998.

583. Шлет Г. Внутренняя форма слова (Этюды и вариации на темы-Гумбольдта). М., 1927.

584. Штайн К.Э. «Глубокие истины» на службе филологии // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Вып. 6. Санкт-Петербург — Ставрополь, 2001. С. 9 - 25.

585. Штайн К.Э. Переходность и синкретизм в свете деятельностной концепции языка // Языковая деятельность: переходность и синкретизм: Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Вып. 7. — Москва — Ставрополь, 2001. С. 11 26.

586. Штайн К.Э. Теория переходности языковых явлений В.В. Бабай-цевой в свете логики «нечетких множеств» // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. — Москва — Уфа, 2000. С. 20 — 27.

587. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпед-газ, 1957.

588. Щерба JI.B. Языковая система и речевая деятельность. JL, 1974.

589. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. — СПб., 1998.

590. Эко У. Семиотика и философия языка // Проблемы общего языкознания. Вып. 1: Языковой знак. Сознание. Познание: Хрестоматия / Под редакцией А.Б. Михалева — Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002. С. 17 56.

591. Эльконинова Л., Эльконин Б.Д. Знаковое опосредование, волшебная сказка и субъективность действия // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. М, 1993. № 2. С. 62 - 70.

592. Эппггейн М.Н. Идеология и язык (Построение модели и осмысление дискурса) // Вопросы языкознания. 1990. № 6. С. 19 — 33.

593. Эслон П.А. Модальное значение возможности / невозможности в русском языке. ( Типология и средства выражения): Автореф. дис. . канд. филол. н. Л., 1987.

594. Юрченко B.C. Космический синтаксис: Бог, человек, слово. Лин-гво-философский очерк. — Саратов, 1992.

595. Юрченко B.C. Очерк по философии грамматики. Саратов, 1995.

596. Яблонский В.Ю. Семантико-семиотическая обусловленность категории модальности в прагматике языков уголовного процесса и судопроизводства: Автореф. дис. д-ра филол. н. Краснодар, 1999.

597. Ягубова М.Н. Лексико-семантическое поле «оценка» в русской разговорной речи//Автореф. дис. канд. филол. н. Саратов, 1992.

598. Язык и когнитивная деятельность. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1989.

599. Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.

600. Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М.: Рос. гос. гуманит. унт, 1995.

601. Язык и структуры представления знаний: Сб. науч.-аналитич. обзоров / Под ред. Ф.М. Березина, Е.С. Кубряковой. М., 1992.

602. Язык современной публицистики. М., 1988.

603. Якобсон Р. В поисках сущности языка // Семиотика. Т.1. — Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 101 115.

604. Якобсон Р. Поэзия грамматики и грамматика поэзии // Семиотика. Т.2. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 489 - 509.

605. Яковлев В.А. Теория познания Жана Пиаже и эволюционная эпистемология (научно-аналитический обзор) // Современные теории познания. Сб. обзоров и рефератов. М., 1992. С. 9 - 80.

606. Яковлева Е.С. Значение и употребление модальных слов, относимых к разряду показателей достоверности / недостоверности: Автореф. дис. . канд. филол. н. М., 1983.

607. Яковлева Е.С. О семантике экспрессивных модификаторов утверждения // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. -М., 1995.

608. Яковлева Е.С. Построение классификации показателей достоверности (на материале вводно-модальных слов) // НТИ. Сер. 2: Информационные процессы и системы. 1989. № 9.

609. Яковлева Е.С. Фрагмент русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994.

610. Янко Т.Е. О понятиях коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1999. №4.

611. Янко Т.Е. Человек и мир в коммуникативной структуре предложения // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. — М.: Издательство «Индрик», 1999. С. 205-220.

612. Ясперс К. Язык // Философия языка и семиотика. — Иваново, 1995. С. 184-203.

613. Anderson J. R. The architecture of cognition. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1983.

614. Chafe W. Discourse, Consciousness, and Tune. The Flow and Displacement of Conscious Experience in Speaking and Writing. Chicago: University of Chicago Press, 1994.

615. Chomsky N. Language and politics / Ed. by C.P. Otero. Montr al,

616. Chomsky N. Linguistics and adjacent fields: a personal view I I The Chomskyan turn. Cambridge (Mass.), 1991. P. 3 - 25.

617. Functional-kommunikative Sprachbeschreibung: Theoretisch-metodische Grundlegung / Von einem Autorenkollektiv unter Leitung von W. Schmidt. Leipzig 1981.

618. Garman M. Psycholinguistics. Cambridge etc.: Cambridge University Press, 1990.

619. Grice H. P. Logic and Conversation // Syntax and Semantics. Vol. 3: Speech Acts / Eds. P. Cole, J. Moran. New York 1975.

620. Habermas J. Erl uterungen zum Begriff des kommunikativen Handelns // Vorstudien und Erg nzungen zur Theorie des kommunikativen Handelns — 3. Aufl. Frankfurt a. M.: Suhrkamp Verl., 1989. S. 571 - 606.

621. Jackendoff R. Semantics and Cognition. Cambridge (Mass.):MIT Press, 1983.

622. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor / A. Ortony (ed.). Metaphor and Thought. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. Second edition. P. 202-251.

623. Langacker R. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. I: Theoretical prerequisites. Stanford, 1987.

624. Langacker R. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. II: Descriptive Application. Stanford: Stanford University Press, 1991.

625. Levelt WJ.M. Speaking: From intention to articulation. Cambridge, MA: The MIT Press, 1993 (1989).

626. Levinas E. Humanisme de l'autre homme. P., 1987.

627. Levinas E. Totalit et infini. La Haye, 1961.

628. Mental representations: The interface between language and reality. -Cambridge etc., 1998.

629. Neisser U. Cognitive Psychology. Englewood Cliffs. NJ: Prentice-Hall.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционирование осложненного предложения в публицистическом тексте: информационно-дискурсивный подход"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Манаенко, Геннадий Николаевич

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Манаенко, Геннадий Николаевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционирование осложненного предложения в публицистическом тексте: информационно-дискурсивный подход"

Список научной литературыМанаенко, Геннадий Николаевич, диссертация по теме "Теория языка"

Похожие темы диссертаций