автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Гендерный аспект местоименной референции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гендерный аспект местоименной референции"

На правах рукописи

НИКОЛАЕВА НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА

ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ МЕСТОИМЕННОЙ РЕФЕРЕНЦИИ

Специальность 10.02.19-теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 3 НОЯ 200В

Москва - 2008

003452181

Работа выполнена на кафедре иностранных языков Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Байкальский государственный университет экономики и права»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Кравченко Александр Владимирович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

кафедры общего и сравнительного языкознания Московского государственного лингвистического университета

Ирисханова Ольга Камалудиновна

кандидат филологических наук, научный сотрудник сектора психолингвистики Института языкознания РАН Балясникова Ольга Вениаминовна

Ведущая организация: Институт научной информации

по общественным наукам Российской Академии Наук (ИНИОН РАН)

Защита диссертации состоится «27» ноября 2008 г. в_.00 часов на заседании

диссертационного совета Д 002.006.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языкознания Российской Академии Наук по адресу: 125009, Москва, Б. Кисловский переулок, 1/12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания Российской Академии Наук.

Автореферат разослан «_» _2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, к.ф.н.

А. В. Сидельцев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено комплексу проблем, связанных с наблюдающимися в последнее время процессами и изменениями в области функционирования системы личных местоимений в английском языке, в частности, проблемам тендерного аспекта употребления местоимений 3-го лица. Эти изменения, с одной стороны, связаны с историей развития местоименной системы английского языка, а с другой стороны, они отражают определенные социальные и культурные явления, характерные для современного англоамериканского общества, среди которых особую роль играет идеология политкорректности и языкового антисексизма, вызванная широким распространением феминистских идей об андроцентричности английского языка.

Объектом исследования являются английские местоимения 3-го лица в синхронии и диахронии. Предмет исследования - тендерный аспект референции местоимений 3-го лица.

Работа выполнена в русле современной когнитивной парадигмы лингвистических исследований с опорой на труды Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, А. А. Залевской, А. В. Кравченко, Е. С. Кубряковой, В. 3. Демьянкова, Н. Н. Болдырева, И. К. Архипова, У. Матураны, Ф. Варелы, Э. Кларка, А. Дамазио, Т. Ярвилехто, Т. Гивона, Й. Златева, Н. Лава и др.

Актуальность работы определяется следующими факторами:

1) необходимостью критического осмысления причин и последствий попыток проведения тендерных лингвистических реформ, направленных на трансформацию общественного сознания путем изменения концептуального содержания тех лексико-грамматических единиц и структур языка, которые служат видимым показателем «языкового неравенства», а это, в первую очередь, категория рода, выраженная в системе местоимений 3-го лица;

2) той важной ролью, которую играют дейктики в постижении природы значения языковых знаков, а также в понимании когнитивных основ функционирования языка в человеческом обществе;

3) применением нового интеграционистского подхода к исследованию функционирования языковых единиц и структур, в частности, системы местоимений 3-го лица. Этот подход рассматривает язык как неотъемлемую и органическую составляющую человека, тесно связанную не только с другими когнитивными процессами (восприятием, мышлением, вниманием, памятью и т.д.), но и с биологической основой существования человека в мире: его адаптацией к среде, выживанием, сохранением и передачей знаний и опыта от поколения к поколению. Данный подход позволяет расширить рамки антропоцентрического подхода и исследовать языковые явления не просто с точки зрения человека как субъекта познания, сознания, мышления и языковой деятельности, замыкаясь на проблемах ноосферы, но человека как участника общественной и природной системы;

4) дальнейшей разработкой тендерной проблематики в языкознании. Конец XX века выдвинул тендерный вопрос в качестве одного из особо

актуальных в связи с радикальным изменением положения женщины в общественной сфере, оказавшим значительное влияние на трансформацию классических представлений о взаимодействии мужчин и женщин в современном мире. Роль языка в этом процессе, несомненно, первостепенная.

Основной целью исследования является изучение и объяснение специфики функционирования английских местоимений 3-го лица при указании на поло-гендерную принадлежность референта в условиях феминистской критики английского языка.

Данная цель определила постановку ряда частных задач-.

1) выявить значение и роль местоимений, в частности, местоимений 3-го лица, в контексте социокультурной функции языка;

2) проанализировать тендерный аспект функционирования местоимений 3-го лица в современном английском языке, для чего необходимо: а) сформулировать феномен тендера в контексте ориентирующей функции языка; б) определить особенности референции местоимений к неодушевленным предметам, животным и людям; в) выявить суть и истоки феминистской критики «андроцентризма» системы местоимений 3-го лица; г) узнать отношение англоговорящих людей к тендерным лингвистическим «реформам»;

3) изучить и объяснить влияние лингвистических реформ на трансформацию тендерных отношений в англоязычном обществе, для этого: а) провести диахроническо-сопоставительное исследование метагендерного аспекта функционирования форм he, she, they, he or she в текстовом поле английского языка в период с середины XVI в. по 2007г.; б) проанализировать и обосновать результаты влияния феминистской идеологии на изменение узуального значения местоимений he и she с точки зрения их ценности для человека и общества.

Научная новизна исследования определяется новым подходом к решению поставленных задач и заключается в следующем.

• Впервые исследование тендерного аспекта функционирования местоимений 3-го лица в английском языке проводится последовательно с позиций новой эпистемологии.

• Впервые местоимения 3-го лица, традиционно считающиеся анафорическими, исследуются как дейктические знаки.

• Впервые исследованы культурно-исторические (этимологические), коммуникативно-прагматические, концептуальные и категориальные основы употребления местоимения they (сингулярного they) и местоименного словосочетания he or she.

• В работе поднимаются вопросы экологического состояния языковой среды и целесообразности проведения тендерных лингвистических реформ с точки зрения их влияния на экзистенциально-ценностные ориентиры в развитии общества.

• На основе анализа большого объема эмпирического материала доказывается, что в языке выражена суть тендерного взаимодействия

людей и фактор общественной экзистенции - это существование разных, но равноценных культур, мужской и женской; искусственное реформирование языка ведёт к уничтожению уникальности каждой культуры и, прежде всего, женской.

Проведённое исследование позволяет вынести на защиту следующие положения.

1. Интеграционистский подход к исследованию функционирования языковых знаков позволяет выявить специфику взаимодействия языка, человека, общества и природы в их неразрывной связи как в конкретных культурно-исторических условиях, так и в процессе эволюционного развития с точки зрения экзистенциальных приоритетов - ориентации и адаптации в мире социальных и природных отношений, выживания в нём и репродукции.

2. Референция местоимений 3-го лица амбивалентна: она зависит как от эмоционально-личностного настроя коммуникантов, их ориентирующих интенций и интерпретативных возможностей в конкретной ситуации общения, так и от их опыта взаимодействия с текстовым полем языка.

3. Феминистская критика «андроцентричности» и «сексизма» метагендерного значения местоимения he привела к частичной реконцептуализации его узуального значения.

4. Развитие значения сингулярного they имеет социокультурную целесообразность и не определяется исключительно идеологией тендерной политкорректное™. Использование других форм местоимений в метагендерном значении является намеренным и служит показателем позиционирования автором своих феминистских взглядов, маркером идеологически «правильного», эгалитарного языка, либо является особенностью дискурса.

5. «Фемининное» значение местоимения she претерпело качественные изменения за последние 10 лет в сторону формализации и эгалитаризации, но по «маскулинным» критериям. Концептуализация лица мужского пола при указании на него с помощью местоимения he, в целом, не изменилась.

6. Феминистские попытки тендерного реформирования системы английских местоимений 3-го лица - это пример искусственного изменения языка с целью изменения мира. Они не способствуют построению экзистенциально-ценностных взаимоотношений между мужчинами и женщинами и развитию уникальности каждой из культур.

Теоретическая значимость работы. Результаты исследования позволяют по-новому взглянуть на значение и функционирование местоимений 3-го лица как дейктических знаков. Изучение когнитивных основ функционирования дейктических знаков, в целом, вносит значительный вклад в современные постструктуралистские лингвофилософские учения, восходящие к идеям Ч. Пирса, К. Бюлера, Р. О. Якобсона, Р. Барта, Дж. Делеза, У. Куайна и др. об указательной природе всех языковых знаков (их первичной индикативной, не номинативной функции). Интеграционистский (холистический) подход является

перспективным направлением изучения языка и коммуникации, способствующим более глубокому и всестороннему изучению человека и человеческого общества, существование и развитие которых немыслимы без языка. В работе предпринята попытка критического осмысления методологических принципов магистрального направления современных тендерных исследований и феминистской критики «андроцентричности» английского языка. Это позволяет по-новому взглянуть на сам феномен тендерных лингвистических реформ и ставить вопросы об их биосоциокультурной целесообразности и экологичности.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования её результатов в процессе преподавания практических и теоретических курсов английского языка, в теоретических курсах по общему языкознанию, лексикологии, грамматике, теории коммуникации и межкультурной коммуникации, спецкурсах по когнитивной лингвистике и лингвистической гендерологии, а также при составлении учебных пособий по грамматике, в лексикографической практике. Предложенные методологические подходы и исследовательские процедуры могут найти применение при написании курсовых, дипломных и диссертационных работ.

Теоретическую базу исследования составили фундаментальные труды отечественных и зарубежных ученых по проблемам языка и коммуникации от лингвофилософских воззрений античности до современных интеракционистских (конструктивистских) моделей коммуникации и когнитивных концепций языка (Платон, Аристотель, Дж. Локк, Р. Декарт, И. Кант, Г. Гердер, В. фон Гумбольдт, Ф. де Соссюр, Л. Витгенштейн, Ч. Пирс, Ч. Моррис, У. Куайн, Р. Якобсон, Дж. Лакофф, Р. Лангакр, Л. Талми, Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Н. Н. Болдырев, Л. М. Ковалева, Н. Г. Комлев и др.); работы, в которых разрабатывается интеграционистский, холистический подход к взаимодействию языка, человека, общества и природы (У. Матурана, Ф. Варела, Э. Кларк, И. Томпсон, Т. Гивон, П. Линелл, А. Дамазио, Р. Харрис, Й. Златев, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. В. Кравченко, А. А. Залевская и др.); работы в области личных местоимений, в целом, и английских местоимений 3 л., в частности (К. Бругман, К. Бюлер, О. Есперсен, Дж. Лайонз, Р. Якобсон, Э. Бенвенист, А. Бодан, М. Мейерс, М. Халлидей, Б. Грос, Ф. Корниш, О. Н. Селиверстова, А. В. Бондарко, Е. В. Падучева, К. Е. Майтинская, А. А. Кибрик и др.); работы, в которых освещаются вопросы лексико-грамматической категории рода в английском языке (Л. Ельмслев, Б. Уорф, Е. Круизинга, Дж. Корбетг, А. Курзан, В. В. Виноградов, А. Б. Копелиович, Л. А. Тимпко, Е. Н. Пушкина и др.); а также работы ведущих исследователей в области лингвистической гендерологии (Д. Спендер, Р. Лакофф, С. Миллс, Э. Гоффман, Дж. Батлер, Б. Фридан, С. де Бовуар, Д. Таннен, Дж. Пенелоуп, С. Ромейн, А. В. Кирилина, Г. Е. Крейдлин, Е. С. Гриценко, Е. И. Горошко и др.).

Фактический материал для исследования был получен в результате обработки около 8500 примеров употребления местоимений 3-го лица при референции к предметам, животным и людям (в частности, к

немаркированному по полу лицу), взятых из различных электронных корпусов современного английского языка, а также из художественных произведений, публицистической литературы (включая периодические издания), учебных, справочных и научных материалов. Общий объем проанализированных источников составил около 15000 страниц. Кроме этого, на разных этапах исследования к анализу привлекались данные из лексикографических источников, грамматических учебников и справочников, ресурсов сети Интернет, посвященных проблемам языковой политкорректности, антисексизма и проблемам употребления местоимений 3 л., а также художественных фильмов и телевизионных передач, показанных на каналах CNN, ВВС, DW-TB, Discovery, Euronews (2004 - 2007 гг.).

Достоверность результатов обеспечивается использованием комплексной методики исследования, сочетающей методы научного познания (наблюдение, синтез, анализ, сравнение, гипотетико-дедуктивный метод) и лингвистические методы: 1) анализ словарных дефиниций; 2) корпусный анализ; 3) диахроническо-сопоставительный анализ; 4) этимологический анализ; 5) элементы статистического анализа; 6) контекстуально-интерпретативный анализ; 7) метод сплошной выборки; 8) метод анализа транзитивности глаголов по М. А. К. Халлидею (Halliday 1967, 1968); 9) анализ мнений носителей языка.

Апробация работы. Основные результаты проведенного исследования были изложены в 13 публикациях общим объёмом 8 п.л., в том числе в 6 статьях в рецензируемых изданиях. Результаты исследования обсуждались на семинарах и заседаниях кафедры иностранных языков Байкальского государственного университета экономики и права (2005г. - 2008г.). По теме диссертации были сделаны доклады на научно-практических конференциях: «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» (2005, 2006, 2007, 2008гг., Иркутск, БГУЭП), «Новые возможности общения» (2007г., Иркутск, ИрГТУ); на 9-ом региональном научном семинаре (2006г., Иркутск, ИГЛУ), I и II межрегиональных научно-практических конференциях (2007, 2008гг., Иркутск, ИГЛУ) «Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности», на внутривузовских конференциях аспирантов и преподавателей БГУЭП (2005, 2006, 2007,2008гг.).

Цель и задачи определили общую логику исследования и структуру работы, которая состоит из введения, трёх глав, заключения, списков теоретической литературы, словарей, источников примеров, списка использованных электронных корпусов английского языка и Интернет-ресурсов. Общий объём работы составил 213 страниц, из которых 175 страниц основного текста.

Во введении определяются объект и предмет исследования, обосновываются его актуальность и научная новизна, формулируются цель и основные задачи, указываются методологические основы и исследовательские методы, излагаются положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы, приводятся

сведения об апробации положений диссертации, обосновывается ее структура.

В первой главе рассматривается генезис и эволюция взглядов на язык и коммуникацию в лингвофилософских учениях Запада от античности до наших дней. Излагаются основные принципы и отличительные особенности нового когнитивного подхода к языку и коммуникации, роль человеческого фактора в языке и новое понимание значения языкового знака. Доказывается, что коммуникация - это вид когнитивной деятельности человека, сутью которой является вовлечение другого в сферу своих взаимодействий с миром с целью оказать на этого человека ориентирующее воздействие. Особое внимание уделяется обзору различных точек зрения на специфику местоименного значения и референциальным особенностям местоимений 3 л., обосновывается их дейктическая природа.

Вторая глава посвящена критическому анализу лингвистического «реформирования» системы местоимений 3 л. Рассматривается феномен тендера в контексте ориентирующей функции языка, категория рода и её языковая репрезентация местоимениями 3 л., а также излагается суть тендерного аспекта в значениях этих местоимений и поднимается проблема «андроцентризма» метагендерного he. Анализируются мнения англоговорящих людей по данной проблеме.

Поскольку именно метагендерное употребление местоимений he, she, they и сочетания he or she вызывает наиболее бурные споры и разногласия в связи с феминистской критикой английского языка, в третьей главе проводится диахроническо-сопоставительный анализ языкового материала с параллельным анализом влияния происходящих в системе местоимений перемен на восприятие, концептуализацию и категоризацию человеком референтов - лиц мужского и женского пола - при одновременном позиционировании своей тендерной идентичности и проявлении приверженности традиционной или эгалитарной идеологии. Результаты попыток проведения тендерных лингвистических реформ с точки зрения их ценности для человека и общества анализируются в заключительном, четвертом, разделе третьей главы.

Заключение отражает общие теоретические итоги проведенного исследования.

В разделе «Список использованной литературы» представлен перечень отечественных и зарубежных источников, послуживших основой для теоретического раздела работы, в количестве 248 наименований.

Заключительные разделы включают наименования печатных изданий, художественных фильмов, британских и американских электронных корпусов английского языка, Интернет-ресурсов, из которых были взяты примеры, иллюстрирующие функционирование местоимений 3 л. в английском языке.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Современный этап в развитии лингвистической науки характеризуется изменением методологических основ изучения языка и его функционирования в человеческом обществе. Антропоцентрический поворот, начавшийся в 70 - 80 гг. XX в., детерминировал переориентацию вектора научных исследований с рассмотрения языка как некой имманентной системы, существующей «в себе и для себя», на понимание языка как семиотической системы, составляющей необходимое достояние и свойство человека и имеющей непосредственную связь с его интеллектуальной, эмоциональной и практической деятельностью. Внимание лингвистов сконцентрировалось на когнитивных аспектах языка, изучение которых возможно только в их единстве, взаимодействии и взаимовлиянии. Поскольку главным организующим центром «смыслового пространства» (Караулов 1987) современного языкознания является человек, его познавательные, интерпретационные и коммуникативные способности, то любое изучение языковых явлений с неизбежностью предполагает постановку вопроса об их целесообразности (ценности) для бытия человека как общественного существа, чья когнитивная деятельность предопределяется национальным языком, немыслима вне «текстового поля языка» (Kravchenko 2007) и вне «взаимодействия с другим субъектом в рамках интерсубъективности» (Sartre 1943).

В рамках холистического подхода язык и коммуникация рассматриваются в качестве основополагающих факторов выживания человека как биологического вида, предопределяющих организацию общества и условия среды, в которой протекает жизнедеятельность людей. Этот подход имплицирует принципиальную невозможность постижения сущности языка и его единиц в отрыве от человека как живой системы, характерными особенностями которой являются принцип кругообразной организации и принцип каузальной связи в системе «человек о биосоциокультурная среда». С одной стороны, язык - это социокультурная, семиотическая, ситуативно интегрированная, интенциональная деятельность ориентирующего характера, а с другой стороны, - это семиотическая реальность бытия человека, в которой формируется индивидуальное сознание и создается ценностная картина мира, позволяющая человеку ориентироваться, адаптироваться и управлять этим миром; она является жизненно необходимым условием для существования человека. Язык является главным социообразующим фактором, основное предназначение которого - способствовать организации, выживанию, репродукции и успешному функционированию общества в естественной среде. Изменение языка - это всегда изменение человека и мира, в котором он живёт. Под коммуникацией понимается сложная совокупность интегрированных действий, протекающих в реальном времени и направленных на

ориентирование других в биосоциокультурном пространстве взаимодействий (см.: Кравченко 2003).

Человеческая когниция представляет собой единую «теломозговую систему». Мозговая активность человека - это непрерывный процесс накопления опыта (знаний) во взаимодействии со средой, перекатегоризации и реконцептуализации мира; она диалогична, деятельностна и изменчива. Языковой знак - как часть опыта индивида и языкового сообщества - не обладает фиксированным, определённым значением, но становится знаком лишь в процессе его употребления. Семиотическая значимость языка состоит в дейктической природе его единиц, которая заключается в ситуативной, интерпретативной, дискурсивной и интерсубъективной конструируемое™ значений языковых знаков, их непосредственной обусловленности личностной и социокультурной матрицей коммуникативного акта. Значение языкового знака имеет деятельностную природу, обусловленную особенностями существования и адаптивной деятельности человека как социального существа, оно отражает преобладающие культурные ценности и специфичные для данной культуры способы социального взаимодействия. Значение характеризуется экологичностью своей природы и эволюционным развитием.

В работе используется интенциональный подход к референции (Lyons 1977; Clark 1981; Макаров 2003), согласно которому не слово, а говорящий намерено указывает на объект, употребляя нужное языковое выражение. Референция языкового выражения - это его соотнесение не с реальными объектами-референтами, а с их концептуализациями, репрезентациями в сознании человека в актуальный момент коммуникации. Референтность не есть качество, присущее языковому выражению как таковому, это человек использует выражение, соотнося его с референтной ситуацией, реальным или возможным миром в соответствии со своей интенцией. Распознавание этого намерения другим коммуникантом замыкает отношение интерсубъективности.

В когнитивной психологии под референтными ситуациями понимаются сформированные на основе опыта (знаний) типовые ситуации, фиксирующие определенные сети ассоциаций, связанные с употреблением языковых знаков по функциональному и прагматическому принципу (как правило, они задаются функциональным пространством и временными рамками). Референтные ситуации тесно связаны с «общим пресуппозиционным фоном», «универсумом общих смыслов» (Красных 2003; Макаров 2003) наблюдателей, то есть фондом знаний (опыта), верований, представлений, идеологических убеждений, норм и правил общения, аксиологических оценок, профессиональной компетенции и т. д. Референтные ситуации намечают пути концептуализации и категоризации референта по различным физическим и социальным параметрам, позволяя представить референт в его качественном и количественном состоянии. Концептуализация референтной ситуации - это то, как интерпретатор представляет её себе, в том или ином аспекте, с определенными участниками, в заданных темпорально-локальных

рамках и т. п., то есть это «избирательно составленный образ того, о чем «сказывается»» (Колесов 2007: 5), на основе имеющихся у интерпретатора знаний. Сам же референт рассматривается нами не как объект реального мира, а как образ объекта в сознании коммуникантов.

Данные положения, служащие методологической основой диссертации, предопределили критичное отношение к методологическим принципам магистрального направления современных тендерных исследований, в соответствии с которыми отрицается биологический детерминизм (эссенциализм) в вопросах социального взаимодействия полов1. Акцент делается на проблемах иерархии и дискриминации по признаку пола, на социокультурном нормировании тендерных отношений. В своей работе мы исходим из того, что тендерные знания, а, следовательно, и конструирование тендерных значений языковых единиц, включают как знания о биологически детерминированных функциях мужчин и женщин, обуславливающих определенную дифференциацию поведенческих и ценностных установок, так и знания о том, как эти функции соотносятся с преобладающими в обществе социальными тендерными нормами. Жесткое разделение и противопоставление пола и тендера не является релевантным.

Само применение интеграционистского подхода обосновывается логикой развития лингвофилософской мысли и современными достижениями в науках о человеке, которые доказывают неразрывную связь человека с его биосоциокультурной средой. На основе анализа теоретической литературы по проблемам языка и коммуникации с трудов античных философов до работ виднейших учёных наших дней в диссертации показана насущная потребность и целесообразность изменения взгляда на язык и коммуникацию, переосмысления ставших уже аксиоматичными основных постулатов классического подхода к сущности и функциям языка. Новая когнитивная парадигма в языкознании основывается на трудах французских просветителей XVIII века (Кондильяка, Руссо, Гебелина, Вико, Вольтера, Дидро, Д'Аламбера), виднейших лингвофилософов IX- XX вв. (Гумбольдта, Гегеля, Витгенштейна), основоположников прагматизма и коммуникативно-деятельностного подхода в языкознании (Пирса, Морриса, Джеймса, Куайна, Гудмена, Гадамера, Хабермаса, Бурдье, Лумана, Серля, Грайса, Хакера и др.), в которых звучат идеи о социальной, нациообразующей, миросозидающей и антропологической сущности языка, о дискурсивно-конструируемой реальности, прагматике коммуникативного акта, интерсубъективности коммуникации (диалогичности языка), опытной природе познания и определяющем влиянии языка на развитие интеллектуальной деятельности людей, об эволюционировании языка в неразрывной связи с фило- и онтогенезом человека, и об индексальной, интерпретативной природе языковых знаков. Биокогнитивизм «вырос» на концепциях постмодернизма,

' Тендерный подход «основан на идее о том, что важны не биологические или физические различия между мужчинами и женщинами, а то культурное и социальное значение, которое придает общество этим различиям» (Кирилина 2005: 25).

постструктурализма, социального конструктивизма, интенциональной модели коммуникации, биологической концепции познания как теории самоорганизующихся систем (автопоэзе), лингвоэкологии.

Взгляд на язык и коммуникацию с позиций когнитивной лингвистики 3-го поколения (КгаусЬепко 2007) противоречит методологическим принципам классического языкознания, восходящим к трудам античных философов и развиваемым многими видными лингвофилософами вплоть до наших дней. Более того, такие основополагающие принципы ортодоксального языкознания, как объективизм, инструментализм, репрезентационизм, рационализм (рационалистический дуализм), монологизм, созерцательная и субъект-объектная модель познания, а также информационно-кодовая модель коммуникации (или модель «канала связи»), являются базисом и для многих современных направлений в языкознании, в частности, для когнитивной лингвистики первых двух поколений, рассматривающих языковую способность человека как врожденный механизм, а мыслительную деятельность как когнитивный инструмент по получению, переработке и трансформации в определенные ментальные схемы информации («закодированной» в значениях и формах языковых знаков-объектов). В настоящее время такой подход активно используется в различных социальных концепциях, особенно в сферах власти и управления.

Отталкиваясь от традиционного понимания сущности языка как «кода», коммуникации - «канала связи», а языкового знака как объекта с определенной совокупностью фиксированных конвенциональных значений, транслируемых в процессе коммуникации от адресанта к адресату, лоббисты-идеологи правящей элиты присваивают себе так называемую «семантическую гегемонию власти», т. е. право контроля над «кодированием» и распространением необходимых «идеологически-нагруженных» значений в определенных языковых формах (см.: ЬазвшеН 1948; Почепцов 2001; Кара-Мурза 2005). Как показал анализ литературы по феминистским и тендерным исследованиям, радикальные феминисты, в частности, в западных странах и США, настаивающие на «андроцентризме» и «сексизме» европейских языков и проводящие политику тендерного «реформирования» последних, исходят из ортодоксального понимания функционирования языковых единиц, считая, что, «изменив» их форму и/или значение, можно «транслировать» всем и каждому «гендернокорректную» информацию, трансформировав при этом мышление, поведение и взаимоотношения людей. Такие попытки являются не чем иным, как проявлением семантической гегемонии власти, превращением языка в орудие господствующей идеологии и монологизацией естественной диалогичности языка.

В проведенном исследовании предпринята попытка разобраться в одной из самых дискутируемых и до сих пор не нашедших однозначного решения социолингвистических проблем в англоязычных странах (в частности, Великобритании и США) - в проблеме определения степени «тендерной корректности» значений и форм местоимений 3 л., в которых, по мнению

радикальных феминистов, в наиболее явном виде выражены «языковое неравенство» и «андроцентризм» английского языка, а также в возможности и целесообразности их лингвистического «реформирования». В рамках выбранной нами парадигмы мы рассматривали местоимения 3 л. как дейктические знаки, основная функция которых - указание на концептуальные референты (лица, объекты, явления, ситуации), чьи характеристики и действия в референтных ситуациях определяются исключительно личностным и коммуникативным опытом общающихся. При каждом употреблении местоимений происходит взаимная ориентация коммуникантов по «нахождению» и «конструированию» (концептуализации и категоризации) образа соответствующего референта, наиболее релевантного и значимого в данных дискурсивных условиях ситуации общения. В работе доказывается, что референция местоимений 3 л. амбивалентна. Амбивалентность проявляется в том, что, с одной стороны, значение местоимения 3 л. в каждой конкретной ситуации общения характеризуется личностной конструируемостью/ интерпретативностью, определяется прагматикой коммуникативных актов, эмоционально-личностными особенностями коммуникантов и их стратегическими ориентирующими намерениями, а другой стороны, наличием обязательной узуальной составляющей (общим узуальным фоном коммуникантов), которая ставит свои ограничения на «произвольность» функционирования местоимений. Социокультурные знания о соответствующих объектах служат основой их категоризации по тем или иным основаниям и предопределяют выбор местоимений.

Это с очевидностью прослеживается при анализе референции местоимений 3 л. к неживым объектам и животным. Ситуативная вариативность he/she vs. it при референции к одному и тому же объекту может быть результатом личной заинтересованности говорящего в предмете разговора, наделения его особым значением (ценностью), например: Oh I had a, I had а - I drove a lorry that was the same age as miself, 1966, Dennis and drove it for years and he never broke down on me all that time, and to start him you had to crank the handle ... (FRED); результатом необходимости выделить предмет разговора, привлечь к нему внимание, например: Oh yes he (certifícate) had to go in with it (application for old age pension) see, he had to go in with him (application), now he won't be, come back no more 'fore I gets 70, if I lives till that. They'll send it back then, They don't want it (FRED); сориентировать на выполнение определенных действий, например: Sweep the floor if you aren't going to wash him (HDC). Shut that door, you've got 'im jarring (FRED). Довольно часто при референции к домашним животным используются местоимения he/she и it одновременно: для выражения привязанности, любви, положительных эмоций (he/she) vs. безразличия, отрицательных эмоций (it). В следующем примере, в котором речь идёт об умершей домашней черепашке, её хозяева указывают на неё с помощью he, а посетитель кафе, где разворачивается действие, - с помощью it: - We '11 never

see another like him. He'll be up there now. Looking down on all of us, having a little smile - How did It die, Joan? (Early Door 2004).

Признак «одушевлённость / неодушевленность» («живой / неживой») является существенным узуальным критерием при категоризации объектов мира и выборе соответствующего местоимения he/she vs. it, однако этот критерий нередко нарушается в повседневном общении. Такие критерии, как «человеческий / нечеловеческий», «определённый / неопределённый» («известный / неизвестный», «выделенный / невыделенный»), «ценный / неценный» («свой / чужой», «хороший / плохой» и т. п.), а также ассоциации с мужскими или женскими характерными признаками, могут быть ситуативно более важными и предопределять выбор того или иного местоимения. Например, при выражении негативного (неприязненного) отношения к живому человеку, его «обесценивания», может употребляться it: - You are the linchpin, Mr. Brown. You are the man?! You are it. But how much of it are you? A little of it? Some of it? Or all of it? (Carre 1994: 285); положительные чувства, проявляемые по отношению к неодушевлённому предмету, его «выделение», наделение фемининными чертами, могут предопределить выбор she, например: I bought a nice britch loader for $5.90 at Thompson's in Glace Bay, just imagine, five dollars and ninety, and she was a good pun I used her for years, got a lot of ducks with her (HDC). As soon as you make a commitment to a computer, you find yourself spending half your paycheck on accessories for her (Is a computer... 2007).

Местоимение he - (1) это архетипичная форма всех местоимений 3 л. как указательных знаков (см.: Гухман 1958; Копелиович 1995; Иванова 1998), поэтому оно часто употребляется при необходимости указать на некий объект, выделить его и противопоставить «фону». Не может употребляться при референции к любому объекту мира, даже «неземному» существу, например: The Thinz-from-Outer-Space lay between us, writhing on the tartan rug. He was leaking oil and wax all over the place, lying in a pool of his own juices (Noon 2001: 3). Анализ референции местоимений 3 л. ед. ч. к неживым объектам на материале корпусных данных современного разговорного английского языка (FRED, HDC, BNC) и других (печатных, аудио и видео) источников позволяет утверждать, что he - (2) это показатель «человекоизмеримости» объекта, его «высокого статуса», «выделенности», «ценности», а также того, что (3) некий объект входит в личную сферу говорящего (Апресян 1995; Кравченко 1996), является «своим», и поэтому ассоциируется с известным, понятным, определённым, безопасным, дорогим и т. п. По нашим данным, антецеденты местоимения he, в целом, указывают на референты, относящиеся к объектам, созданным самим человеком, напр.: house, fireplace, oven, table, roof, bed, bridge, church, barrel, grave, jar, bag, tool, knife, plough, cider press, hammer, ladder, machine, wheel, bike, suit, hat, picture, lamp, computer, watch, coin, gun, book, accordion, certificate, cheese, cider, loaf of bread, pastry, pie, butter и т. п.

Обычно на любое неизвестное животное (птицу, насекомое) в устном общении указывают с помощью he\ тем самым не только актуализируется

признак «одушевленности» объекта, но и подчёркивается, что данное живое существо способно к разумным, целенаправленным («человеческим») действиям, например: It's the majesty of the beast... when you look at an animal he can charm us by his grace, but he can kill you (Heath 2005: 119). Once again the swan stared at me. I swear to God that there was a sneer on his beak. What has he got against me? (Townsend 2005: 80).

Местоимение it в ходе своего исторического развития приобрело аксиологически негативную коннотацию при указании на человека или животное. Оно является показателем «низшего статуса» объекта. Так, на протяжении всего фильма К. Смита «Ужас» (Creep 2005), при указании на некоего человека, безжалостно всех убивавших в Нью-йоркском метро, использовалось местоимение he, однако в конце фильма охранник, с целью убедить главную героиню Кейт убить этого человека, использует it, тем самым «обезличивая» его до уровня вещи и ориентируя её на совершение убийства (человека!): (Кейт) - Wait, wait. You stand aside, I'll get him with this. I'll kill him. (Человек) - Please don't hurt me. I'll do anything you want. (Охранник) - Kill it, Kate! Использование it по отношению к младенцу, ребенку, любимому домашнему животному, лицу с нетрадиционной тендерной ориентацией в настоящее время считается оскорбительным.

Местоимение she часто служит индикатором особого эмоционально окрашенного отношения наблюдателя к предмету; по этому признаку оно контрастирует с местоимением it. Например, при выражении сильных эмоций (даже отрицательных) употребляется she, а в неэмоциональных высказываниях - it: Little oil-lamp. I had to get a match and light it and as I was coming home it blew out, and there was I by there trying to light it and I, she wouldn't light with nearly a whole box of matches! (FRED).

Такое употребление местоимений 3 л. является естественным, основанным на многовековом опыте взаимодействия людей с окружающей средой и личном опыте каждого. Оно напрямую связано с потребностью выжить и сохранить социум как естественную среду обитания человека. Феминистская критика языкового «неравенства», якобы выраженного в системе местоимений 3 л., в частности, в наличии метагендерного значения у местоимения he и в отсутствии такового у местоимения she (см.: Martyna 1980; Spender 1985; Cameron 1992; McConnell-Ginet 1988; Meyers 1990 и др.), привела к тому, что в настоящее время традиционное употребление последних считается «андроцентричным», «сексистским» и «некорректным», что заставляет англоязычных людей, особенно образованных, следовать новым, пропагандируемым феминистами, правилам использования местоимений 3 л. В целом, «реформы» системы местоимений 3 л. заключаются в следующем: (1) запрет на использование he в метагендерном значении; (2) употребление сингулярного they, she, it, one, he or she (she or he, she/he, s/he, he/she, (s)he) при референции к немаркированному по полу лицу; (3) чередование he и she в одном контексте; (4) интродукция в язык неологизмов - гендерно-нейтральных местоимений (ГНМ); (5) отказ от употребления ГНМ вообще.

В ходе диахроническо-сопоставительного анализа референции местоимений 3 л. к людям в период с 1523 по 2007 гг. (на материале различных источников, включая данные семи корпусов английского языка) было доказано, что метагендерные значения местоимения he и сингулярного they не были «выдуманы» ни грамматистами-прескриптивистами, ни разумом мужского субъекта с целью угнетения женщин, как это утверждают феминисты, ни самими феминистами. В языке закрепляются и выражаются непосредственно существующие и имеющие ценностное значение отношения. Метагендерное функционирование местоимения he отвечает биосоциокультурной целесообразности и явилось следствием эволюционирования языка вместе с развитием общества, в котором мужскому субъекту отводилась значительная роль по формированию, организации, защите и развитию общества, поэтому указание с его помощью на любое лицо, активно действующее в социальных сферах (профессиональных, военных, в сферах политики, власти, управления, науки и философии, распоряжения материальными благами и т. п.) естественно. Не употреблялось при указании на любое активно действующее лицо и даже человекоподобное существо; его использование при референции к неопределённым, гендерно-немаркированным лицам в «нейтральных» контекстах было нормативным, т. е. обязательным в официальном делопроизводстве и считалось показателем грамотности человека.

По нашим данным, местоимение he в настоящее время чаще используется в тех сферах, которые ассоциируются с типичным деятелем-мужчиной, что предопределяет категоризацию гендерно-немаркированного лица по мужским признакам, например: Cadets enter our institution and immediately encounter officers with military rank, officers whose ethos is strong from the start. However, we teach students that a strong ethos can be constructed by using strategies that cause an officer to be perceived as capable, honest, well-meaning, etc., even when he does not have an established reputation or position of authority to rely on (Bennett 2004: 106). He продолжает активно использоваться в «нейтральных» ситуациях, однако часто при референции не к «социальному субъекту», «активному деятелю», а к неопределённому (гипотетическому, обобщенному) лицу. В этом смысле можно говорить о частичной реконцептуализации и сближении метагендерного значения he со значением сингулярного they. Употребление метагендерного he ориентирует на концептуализацию количественной и качественной неопределенности референта(ов), генерализацию его/их признаков, смещение акцента с характеристик лица на его действия, например: A subordinate might refuse to communicate openly with his superior, and might provide false information (G0U 2098). It is not likely that any customer will repeat his purchase the product It is difficult to create sales to new customers (Davidsson 2003: 136). Таким образом, метагендерное he, с одной стороны, стало приобретать ярко выраженную «маскулинную» коннотацию, а с другой стороны, нивелировать особенности референта-лица вообще, указывая на его неопределённость (неизвестность, неважность, неактивность).

They - заимствованное древнескандинавское местоимение м. р., мн. ч. - также естественно указывает на любого человека. Анализ эмпирического материала показал, что развитие и закрепление за they метагендерного значения целесообразно и объясняется социокультурными требованиями современного англоамериканского общества. Референция сингулярного they связана с указанием на количественную и качественную неопределенность концептуализации и категоризации референта. Это позволяет наблюдателю:

1) избежать актуализации признаков референта и связанных с ним политических, идеологических, ролевых, тендерных и других оценок, напр.: A good liberal doesn't care whether it's their own nation or their own religion or their own class or their own anything that's being beastly to some other bunch of people; it's still wrong and they'll protest about it. I'm telling you, it's a sick, sick nation that turned the word "liberal" into an expletive (Banks 2004: 203-204);

2) выразить неуверенность и/или сомнение в существовании референта, так, бортпроводница, неуверенная в присутствии пассажира на борту самолета, говорит: «If there is Barbara Wassman on board, could they make themselves known to the cabin?» (Newman 1997: 65);

3) выразить недовольство референтом - так, they в следующем примере указывает на принадлежность референта (the questioner) к лагерю «чужих», пытающихся обличить известного певца в «музыкальном пиратстве»: "Piracy? " he repeats. "I don't own a boat." He shakes his head. "I haven't got a clue what you mean." The questioner makes clear that they mean piracy involving music. "Oh, downloading stuff?" he says. "I think it's great" (Heath 2005: 173);

4) сместить акцент с признаков референта на его действия; в следующем примере для говорящего важен сам факт совершения действия: But the (telephone) message was still there. IVas it worth the risk of leaving it there, even though it wasn't likely that anybody would take the necessary steps to access it? What ifMerrial had called his own phone for some reason, and knew there was a message or messages there? Or somebody said they'd left a message? (Banks 2004: 376);

5) акцентировать собственную деятельность, направленную на референт, элиминируя его значимость вообще, например: As Merrill Flood used to say... his whole pedagogical approach was, if you ask anybody to do something that's hard enough they might even learn something (GEAC 2001). And that is one of the weaknesses of Judge Thomas's position. He only talks about affirmative action for everyone who has proven somehow that they have been the victim of discrimination... (Hearings ...1991).

Нами было также установлено, что выбор местоимения they при корреляции с неопределёнными именными группами связан, в целом, с отсутствием необходимости указывать на тендерные характеристики лиц(а), так как они не являются релевантными в определенной ситуации общения, неизвестны, чётко не определены, пол специально не уточняется в связи с акцентированием внимания на тендерном равенстве полов в политкорректных дискурсах. Например, в очевидном фемининном дискурсе и, в целом, в женской аудитории женщина-лектор употребляет местоимение

IS

they при референции к неопределенному лицу, которое концептуализируется как «женщина»: Now if you really expect to make it as a professional you should have a ten hour, you should be there ten hours, or maybe even longer, uh and 1 and I know my daughter is in computer animation in Hollywood ... so obviously this makes it increasingly difficult for somebody to have a full time job and also, have any time for their family (CMFC 2001). They может указывать на различные «социальные» признаки референта наряду с he, однако в отличие от последнего, they указывает на те социальные признаки и в тех референтных ситуациях, которые в настоящий момент считаются эгалитарными, или в которых, как правило, задействованы женщины, напр.: You can go into а seminar where uh a lector who was an invited guest is coming in to give a presentation and they're speaking and then a professor goes excuse me ... (WSCP 1998). - You think it's okay for a babysitter to have friends over? - Well, girlfriends, alright. And boyfriends, I don't see why not. I mean, it depends on ... what kind a person they are (KL5 890).

Местоимение she довольно редко используется в метагендерном значении. Часто оно встречается в фемининных референтных ситуациях и/или в институциональных дискурсах, например: A housekeeper who chooses to do without some of these conveniences and spend the money saved in parlor adornments, has a right to do so, and others have a right to think she shows herself deficient in good sense (Beecher 2007: 117-118). Every working scientist give examples of work that has not been published because ofpersonal dislikes, or scientific errors that have been propagated through political pressure. Peer review is considered the "least worst" option, but little explicit ethical training is provided to help the average scientist find her feet (Glaser 2004: 28). Намеренное использование she в метагендерном значении в «нейтральных» референтных ситуациях свидетельствует о гиперкорректности говорящего/пишущего, его профеминистских взглядах и об ориентации на образованную аудиторию, способную адекватно проинтерпретировать данный выбор she. В ходе анализа не было выявлено доказательств того, что намеренное внедрение в язык метагендерного she ведёт к кардинальному изменению взглядов людей на профессиональные возможности и потребности женщин, так же как и на их карьерную перспективу. Стереотипный образ женщины и занимаемые ею роли в общественной сфере не претерпели качественных изменений; представленность лица женского пола в публичной сфере пока незначительна и основана на единичных случаях.

Местоименное словосочетание he or she в настоящее время служит показателем формального, политкорректного письма и является следствием распространения политики эгалитарности в обществе. Оно используется чаще именно в «эгалитарных» сферах общественной жизни и позволяет избежать политических оценок и обозначения собственных идеологических предпочтений. Диахроническо-сопоставительный анализ семантики антецедентов местоимённого словосочетания he or she показал, что под влиянием проводимых в обществе феминистских реформ постепенно меняется сознание англоговорящих людей: человек, активно действующий в

общественной сфере, концептуализируется не только в мужском роде, однако больше всего равных шансов имеют мужчины и женщины в профессиональных сферах, связанных с умственным трудом. Что же касается оценки равной представленности мужчин и женщин в сферах власти и управления, то она не оптимистична: he or she при указании на высокую позицию человека употребляется не часто. В целом, местоименное словосочетание he or she используется в настоящее время в значениях: 1) указания на неопределенное лицо без детерминации признака пола при гиперкорректности; 2) указания на включенность мужского и женского пола в концептуализацию референта при необходимости создать эгалитарный дискурс; 3) указания на парный тендерный референт, то есть на группу лиц, состоящих из мужчин и женщин (в последнее время используется не часто). Изменение традиционного значения данного местоименного словосочетания (т. е. указания на «парный тендерный» референт) и пропаганда его употребления в идеологических целях с ориентацией на политкорректность (в качестве заместителя метагендерного he) способствует его формализации и нечастому использованию в повседневном общении людей.

В ходе анализа мнений англоговорящих людей по данным Интернет-чатов было установлено, что, с одной стороны, англоговорящие люди стараются избегать употребления he в метагендерном значении, наделяя его не естественным «человеческим», а «андроцентричным» значением (или по убеждению, или по осознанной необходимости), а, с другой стороны, респонденты отмечают влияние феминистской идеологии на их мнения, напр.: Within the last 20 years, he has become a gender-cnvare pronoun of shame, an underlined and circled word that the PC craze of the 90s set up as the banner flag of all things patriarchal (http://www.philosophy.ru 2005). Выражается недовольство тендерными реформами: The third person masculine had already been accepted as a gender-neutral usage, for over 150 years. Why, then, should we now introduce a new substitute? It's difficult to escape the conclusion that doing so is really just a matter of our modern, aberrational obsession with gender neutrality (12 Jan. 06), отмечается непонимание феминистами действительной природы языка и функционирования его единиц: The theory of "sexist language," however, is no credit to feminism, for it is deeply flawed both in its understanding of the nature of language and in its understanding of how languages change over time Since the ideology that there is "sexist language" seeks, indeed, to change linguistic usage as part of the attempt to change society and forms of thought, the latter is particularly significant (26 July 06).

Сингулярное they большинством респондентов считается наиболее приемлемым, исторически оправданным и самым распространённым вариантом замены метагендерного he, хотя и грамматически некорректным. В целом, те, кто считает, что грамматическая корректность речи - это показатель высокого статуса, интеллигентности и образованности человека, недовольны сингулярным they. Те же, кто выступает за официальное нормирование «естественной» формы ГНМ - they, - обвиняют грамматистов

в излишнем консерватизме, политической близорукости и нежелании признать очевидное.

Среди причин невозможности повсеместного использования неологизмов (таких, как: еу, em, eir, eirs, eirself; zie, zim, zir, zis, ziself; sie, sir; hir, hirs, hirself; ver, vis, vers, verself; tey, ter, tem, ters, terself; e, em, eir, eirs, emself (LD)) называют следующие: 1) их неестественное написание и звучание; 2) их эзотеричность; 3) импликация политкорректное™ или безграмотности автора высказывания; 4) нежелание использовать «чужие» неологизмы; 5) ограничение их использования: при желании скрыть пол лица или при указании на тендерную неопределенность референта. Нередко можно увидеть недовольство подобными «экспериментами с языковыми формами», напр.: hi, hir, hirs, hirself never saw 'em myself, and they seem way too confusing when said out loud. Hi is dreadfully ungainly in actual usage (2 Mar. 04) It didn't quite scan for me. The sentence "Ey went to the shops " would have my brain instinctively thinking. "A *what * went to the shops? " (21 Mar. 05).

Формальный, прескриптивный и идеологически ангажированный характер предлагаемых феминистами новых форм гендерно-нейтральных местоимений (she, he or she, it, one, «безместоимённый вариант») в качестве замены he, является одним из оснований для их критики. Высказывается мнение об их бесполезности и несуразности, например: Firstly, "one" has the bias of being incredibly stuffy. People just have a difficult time writing it, and almost never use it in common speech. Secondly, it doesn't actually operate as a pronoun in current usage. ... When we start assigning "one" to a specific individual, it sounds even more awkward than normal (5 Feb. 05).

Как показало наше исследование, последствия феминистских попыток радикального реформирования системы местоимений 3-го лица пока не столь очевидны. Представляется преждевременным говорить о результативности наделения метагендерного he «дискриминационным» значением, убеждения в этом англоговорящих людей и существенного изменения функционирования местоимений 3 л.

Местоимения 3 л. - это древнейший, базовый пласт лексикона, в котором зафиксировано естественное разделение людей по половому признаку. Если из языка убрать указание на признак «человечность», на поло-гендерное различие людей или изменить концептуализацию лиц мужского и женского пола, то изменятся и сами понятия «человек», «мужчина», «женщина», их уникальность в биосфере, ценность, индивидуальность. Как показал анализ семантики глагольных предикатов в конструкциях he who .... she who ... с использованием методики М. Халлидея, в современных обществах США и Великобритании эти процессы прослеживаются уже сегодня: фемининное значение местоимения she, ассоциируемое с традиционными женскими, ролями (матери, жены, хозяйки, любовницы, воспитательницы, объекта мужского вожделения и т. п.) и стереотипным поведением (заботой, вниманием, повышенной эмоциональностью, чувственностью, особым вниманием к сфере межличностных отношений и т.п.) под влиянием насаждаемых ценностных образов «деловой женщины», «независимой карьеристки», «партнерского

сожительства» и «одинокой преуспевающей матери» претерпело качественные изменения в сторону его «маскулинизации».

Современная англичанка или американка не стремится развивать собственные культурные формы, она пытается остаться внутри объективной (мужской) культуры, овладевать её ценностями и видами деятельности. В современном текстовом поле английского языка «та, которая» (she who...) предстаёт не только в роли матери, хозяйки, учительницы или помощницы мужчины, но и женщины, не желающей иметь детей, ориентированной на достижение успеха, оказывающей физическое воздействие (не всегда благоприятное) на других лиц, занимающейся политикой и подчиняющей себе мужчин. Женщина стала чаще выступать в роли говорящего, а также убеждающего, обещающего, просящего, вдохновляющего и т. д. Она стала более сдержанной в проявлении своих чувств, особенно чувства любви к мужчине и сострадания, характерных для предшествующих эпох. В современном мире меняющихся взаимоотношений между мужчинами и женщинами последние не зависят столь сильно от первых ни в материальном, ни в эмоциональном, ни в физическом смысле, как это было в предыдущие времена. В целом, женщина более сосредоточена на собственных возможностях и реализации своего природного потенциала, что видно и из анализа предикатов, характеризующих её личность. Новый тендерный идеал преуспевающей женщины, воспринимающей мужчину как равного себе партнера и стремящейся достичь равенства в ущерб реализации природного женского потенциала и культивирования женской идентичности, на наш взгляд, не является экзистенционально релевантным и ценностным для общества.

Концептуализация же лица мужского пола при указании на него с помощью местоимения he не претерпела, в целом, качественных изменений за последние 15 лет. Частично трансформировались представления англоговорящих людей о взаимоотношении мужчин и женщин как в публичной, так и приватной сферах в сторону их формализации и эгалитаризации. Как следствие, в английском языке стало использоваться мало предикатов, указывающих на взаимное проявление чувств любви, дружбы, заботы, сострадания, признания, поклонения, обожания и т. п., то есть того, что указывало бы на экзистенциально-ценностные основы тендерного взаимодействия и развития разных, но равнодействующих культур.

Таким образом, языковое «реформирование» в системе местоимений 3 л., попытки изменить концептуализацию их референтов, не могут привести к положительным результатам, направленным на стабильное развитие общества и выживание в нём людей. Поло-ролевой конфликт, навязываемый обществу радикальными феминистами посредством языка, не является ценностным с экологической точки зрения и уже привел к массовому падению рождаемости в развитых странах, распаду традиционных семейных устоев, отсутствию у современного молодого человека представлений о ценности родительства и воспитания новой личности.

Итак, результаты нашего исследования с очевидностью показывают перспективность и целесообразность применения интеграционистского подхода, к исследованию языковых единиц, в частности английских местоимений 3 л. Принцип холизма и каузальности связей в системе «организм биосоциокультурная среда», где язык является основным фактором взаимодействия человека с окружающим его социокультурным миром, позволяя ему ориентироваться, выживать и управлять этим миром, нашел своё подтверждение. Проанализировав функционирование местоимений 3 л., генезис и развитие их форм и значений в неразрывной связке с природными и социокультурными условиями жизни англичан и американцев, с особенностями их мировидения и мировосприятия, мы увидели, что язык не может быть противопоставлен бытию и вычленен из него. Бытиё и язык образуют единство. Их эволюция - это взаимообусловленный процесс, а изменение языка - это всегда изменение самого человека и мира, в котором он живет. Все естественные изменения в языке обусловлены их биосоциокультурной целесообразностью для выживания человеческого вида. Именно поэтому, несмотря на целенаправленное «реформаторское» воздействие на метагендерное функционирование местоимений 3 л., употребление последних существенным образом не изменилось, поскольку условия жизни англичан и американцев (в плане взаимоотношения мужчин и женщин в социальных и приватных сферах) не претерпели серьёзных качественных изменений. Однако искусственное воздействие на язык, как показало наше исследование, влияет на референцию местоимений 3 л., одновременно оказывая влияние на межличностные отношения мужчин и женщин, их понимание и оценку социальных ролей, статусов и функций друг друга. Это прослеживается и в частичной реконцептуализации метагендерного значения местоимения he, и в широком распространении сингулярного they, и в изменении референции местоименного словосочетания he or she, и в бурных дискуссиях по проблемам статуса метагендерных местоимений.

В современном информационном мире с развитой инфраструктурой коммуникационных связей язык играет ведущую роль во всех сферах жизни и деятельности людей и является первичным фактором организации общества и коммуникативного пространства людей. Создание общего политкорректного и гендернокорректного информационного поля, в том числе и с помощью лингвистических «реформ», уже привело к видимым изменениям в концептуализации образа женщины, в изменении тендерных идеалов и стереотипов, в поведении, восприятии и отношении людей друг к другу, что и было выявлено нами на примере функционирования конструкций she who..., he who... . Однако языковые данные позволили нам увидеть, что искусственные реформы, направленные на изменение концептуализации образа женщины, нецелесообразны. Естественным препятствием «реформам» служит самый факт существования людей разного биологического пола, с разными функциями, предопределёнными природной необходимостью выживания и репродукции. Именно этой

взаимообусловленности языка, человека и общества не учитывают феминисты, настаивающие на изменении форм и значений местоимений 3 л.

Тендерные отношения - это биосоциокультурная форма историчности, основа самовоспроизводства общества, так как они конструируют разные культурные ориентации. Язык является основным фактором конструирования тендерных смыслов, тендерной картины мира, позволяющей людям ориентироваться в нём и ориентировать других. Использование ориентирующего потенциала тендера в угоду определённой идеологии может привести к снижению адаптивных возможностей человека и поставить под угрозу выживаемость всего народа. На фоне массового падения рождаемости среди образованной части населения западных стран и США и изменения ценностных основ родительства и семейной жизни, учёными со всей остротой ставятся вопросы об экологии человека, сохранения которой, как показало наше исследование, нельзя добиться без изменения взглядов на экологию языка. Современный когнитивный подход позволяет лучше проникнуть в суть взаимодействия человека, общества и природы, так как исходит из экологических основ их существования и взаимовлияния.

В дальнейшем представляется перспективным исследование функционирования других гендерно-маркированных лексических и грамматических единиц и структур английского языка с холистических позиций, возможно, с привлечением данных других языков, что позволит получить более адекватное представление о миросозидающей функции языка.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Николаева Н. Н. О референциальной функции местоимений 3-го лица // Вестник Иркутского государственного технического университета. — 2006. - № 2 (26). - С. 51 (0,1 пл.).

2. Николаева Н. Н. Коммуникация, тендер и политкорректность с точки зрения ориентирующей функции языка // Вестник Иркутского государственного технического университета. - 2006. - № 4 (28). - С. 105-109 (0,7 п.л.).

3. Николаева Н. Н. Тендерная политкорректность в языке и истоки её идеологии // Вестник Иркутского государственного технического университета. - 2007. - № 1 (29). - С. 137-138 (0,3 пл.).

4. Николаева Н. Н. Феминистская критика метагендерного «Ье»: куда ведут лингвистические реформы? // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2007. - № 3. - С. 76-87 (1,3 пл.).

5. Николаева Н. Н. Влияние антропоцентрической общенаучной парадигмы на возможность проведения тендерных лингвистических реформ // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Филология. - 2008. — № 1. - С. 26-32 (0,7 пл.).

6. Николаева Н. Н. Функционирование местоимений 3-го лица в метагендерном значении в современном английском языке с точки зрения носителей языка // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Филология. - 2008. - № 2. - С. 53-63 (1 п.л.).

7. Николаева Н. Н. Тендерный аспект местоименной референции (как проблема) // Лингвистические парадигмы и лингводидактика : материалы X Международной научно-практической конференции (Иркутск, 14-18 июня 2005 г.). - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005. - Ч. 2. - С. 512-519 (0,4 п.л.).

8. Николаева Н. Н. Эмпирические исследования референции английских местоимений 3-го лица к немаркированному по полу референту (краткий обзор) // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: Вестник ИГЛУ. Сер. Лингвистика. - Иркутск, 2006. -№5.-С. 142-155(1 п.л.).

9. Николаева Н. Н. Референция личных местоимений 3-го лица ед. числа к неодушевленным объектам (как проблема) // Лингвистические парадигмы и лингводидактика : материалы XI Международной научно-практической конференции (Иркутск, 13-16 июня 2006 г.). - Иркутск : Изд-во БГУЭП,

2006.-С. 360-368(0,6 п.л.).

Ю.Николаева Н. Н. К вопросу о статусе и функции местоимений 3-го лица в системе личных местоимений // Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности : материалы 9-го регионального научного семинара (Иркутск, 13 октября 2006 г.). - Иркутск : Изд-во ИГЛУ, 2006. -С. 142-147 (0,3 п.л.).

П.Николаева Н. Н. Тендерный аспект значений местоимений 3-го лица (с позиций биокогнитивного подхода) // Лингвистические парадигмы и лингводидактика : материалы XII Международной научно-практической конференции (Иркутск, 13-15 июня 2007 г.). - Иркутск : Изд-во БГУЭП,

2007.-Ч. 1.-С. 168-175 (0,5 пл.).

12. Николаева Н. Н. Ориентирующий потенциал местоименной референции при указании на гендерно-немаркированное лицо (на примере институционального дискурса) И Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности : материалы 1-й Всероссийской научной конференции. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2007. - С. 290-297 (0,5 п.л.).

13. Николаева Н. Н. Референция местоимений they, he, she, it при корреляции с неопределенно-личными местоимениями (гендерный аспект) // Лингвистические парадигмы и лингводидактика : материалы XIII Международной научно-практической конференции (Иркутск, 20 июня 2008 г.). - Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2008. - С. 78-86 (0,6 п.л.).

НИКОЛАЕВА НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА ТЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ МЕСТОИМЕННОЙ РЕФЕРЕНЦИИ

АВТОРЕФЕРАТ

Подписано в печать 06.10.2008 г. Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 1,75. Уч.-изд. 1,55. Заказ № 5063. Тираж 130 экз.

Отпечатано в ИПО БГУЭП Байкальский государственный университет экономики и права 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Николаева, Наталья Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ЗНАЧЕНИЕ И РОЛЬ МЕСТОИМЕНИЙ В КОНТЕКСТЕ БИОСОЦИАЛЬНОЙ ФУНКЦИИ ЯЗЫКА.

1.1. Классический взгляд на язык и коммуникацию.

1.2. Развитие неклассической мысли о сущности языка и коммуникации.

1.3. Язык и коммуникация в современных лингвистических концепциях.

1.4. Биокогнитивная философия языка.

1.4.1. Язык и коммуникация как область взаимодействий ориентирующего характера.

1.4.2. Понятие значения в биокогнитивной парадигме.

1.5. Языковая указательность как проявление ориентирующей функции коммуникации.

1.5.1. Местоимение как типичный вид указательных знаков. Специфика местоименного значения.

1.5.2. Референциальные особенности личных местоимений.

1.5.3. Референциальные особенности местоимений 3-го лица: анафорическое и дейктическое языковое указание.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА 2. ТЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕСТОИМЕНИЙ 3— ЛИЦА В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ.

2.1. Феномен тендера в контексте ориентирующей функции языка.

2.2. Местоимения 3~ лица как поло-гендерные категоризаторы мира.

2.2.1. Особенности лексико-грамматической категории рода в английском языке.

2.2.2. Референция местоимений 3— лица к неодушевленным объектам и животным.

2.3. Феминистская критика языкового «андроцентризма», выраженного его о о в системе англииских местоимении 3— лица.

2.4. Анализ узуального значения местоимений 3— лица (по материалам толковых и тезаурусных словарей).

2.5. Анализ мнений англоговорящих людей о функционировании местоимений 3— лица в метагендерном значении.

2.5.1. Характеристика метода исследования.

2.5.2. О функционировании местоимения he.

2.5.3. О функционировании местоимения they.

2.5.4. О функционировании новых вариантов гендерно-нейтральных местоимений.

2.5.4.1. Неологизмы.

2.5.4.2. Местоименное словосочетание he or she; безличное one.

2.5.4.3. Местоимение she.

2.5.4.4. Местоимение it.

ВЫВОДЫ ПОВТОРОЙГЛАВЕ

ГЛАВА 3. РЕФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ МЕСТОИМЕНИЙ 3— ЛИЦА И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ТРАНСФОРМАЦИЮ ТЕНДЕРНЫХ ОТНОШЕНИЙ В США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

3.1. Метагендерный аспект референции местоимений he и they в текстовом поле английского языка.

3.1.1. Метагендерный аспект референции местоимения he.

3.1.2. Метагендерный аспект референции местоимения they.

3.1.3. Сопоставительный анализ метагендерного аспекта референции he и they.

3.2. Метагендерный аспект референции местоимения she в текстовом поле английского языка.

3.3. Политика эгалитарпости и её выражение с помощью местоименного словосочетания he or she.

3.4. Изменение узуального значения местоимений he и she как результат влияния феминистской идеологии.

3.4.1. Общие положения о методе исследования.

3.4.2. Анализ семантики глагольных предикатов, употребленных в конструкции she who.

3.4.2.1. Анализ корпусных данных МСМЕС (к. XVI в. - 1991г.).

3.4.2.2. Анализ данных современных источников (1992г. —

2007г.).

3.4.3. Анализ семантики глагольных предикатов, употребленных в конструкции he who.

3.4.3.1. Анализ корпусных данных МСМЕС (к. XVI в. - 1991г.).

3.4.3.2. Анализ данных современных источников (1992г. —

2007г.).

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Николаева, Наталья Николаевна

Диссертационное исследование посвящено комплексу проблем, связанных с наблюдающимися в последнее время процессами и изменениями в области функционирования системы личных местоимений в английском языке, в частности, проблемам тендерного аспекта употребления местоимений 3-го лица. Эти изменения, с одной стороны, связаны с историей развития местоименной системы английского языка, а с другой стороны, они отражают определенные социальные и культурные явления, характерные для современного англоамериканского общества, среди которых особую роль играет идеология политкорректное™ и языкового антисексизма, вызванная широким распространением феминистских идей об андроцентричности английского языка.

Объектом исследования является система английских местоимений 3-го лица в синхронии и диахронии. Предмет исследования — тендерный аспект референции местоимений 3-го лица в английском языке.

Работа выполнена в русле биокогнитивной парадигмы лингвистических исследований, открывающей новые возможности для изучения языка и тендера с точки зрения их функционирования в целостной биосоциокультурной системе «организм - среда» в процессе совместной коммуникативной деятельности людей.

Актуальность работы определяется совокупностью следующих факторов:

1) необходимостью критического осмысления причин и последствий попыток проведения тендерных лингвистических реформ, направленных на трансформацию общественного сознания путем изменения концептуального содержания тех лексико-грамматических единиц и структур языка, которые служат видимым показателем «языкового неравенства», а это, в первую очередь, категория рода, выраженная в системе местоимений 3-го лица;

2) той важной ролью, которую играют дейктики, такие как личные местоимения, в постижении биосоциокультурной природы значения языковых знаков, а также в понимании биокогнитивных основ функционирования языка в человеческом обществе;

3) применением нового биокогнитивного, холистического подхода к исследованию функционирования языковых единиц и структур, в частности, системы местоимений 3-го лица. Этот подход рассматривает язык как неотъемлемую и органическую составляющую человека, тесно связанную не только с другими когнитивными процессами (восприятием, мышлением, вниманием, памятью и т.д.), но и с биологической основой существования человека в мире: его адаптацией к среде, выживанием, сохранением и передачей знаний и опыта от поколения к поколению. Биокогнитивный подход позволяет расширить рамки антропоцентрического подхода и исследовать языковые явления не просто с точки зрения человека как субъекта познания, сознания, мышления и языковой деятельности, замыкаясь на проблемах ноосферы, но человека как участника общественной и природной (биосферной) системы;

4) дальнейшей разработкой тендерной проблематики в языкознании. Конец XX века выдвинул тендерный вопрос в качестве одного из особо актуальных в связи с радикальным изменением положения женщины в общественной сфере, оказавшим значительное влияние на трансформацию классических представлений о взаимодействии мужчин и женщин в современном мире. Роль языка в этом процессе, несомненно, - первостепенная.

Основной целью исследования является изучение и объяснение с позиций биокогнитивного подхода специфики функционирования английских местоимений 3-го лица при указании на поло-тендерную принадлежность референта в условиях феминистской критики английского языка.

Данная цель определила постановку ряда частных задач:

1) выявить значение и роль местоимений, в частности, местоимений 3-го лица, в контексте биосоциокультурной функции языка;

2) проанализировать тендерный аспект функционирования местоимений 3-го лица в современном английском языке, для чего необходимо: а) сформулировать феномен тендера в контексте ориентирующей функции языка; б) определить особенности референции местоимений к неодушевленным предметам, животным и людям; в) выявить суть и истоки феминистской критики «андроцен-тризма» системы местоимений 3-го лица; г) узнать отношение англоговорящих людей к тендерным лингвистическим «реформам»;

3) изучить и объяснить влияние лингвистических реформ на трансформацию тендерных отношений в англоязычном обществе, для этого: а) провести диа-хроническо-сопоставительное исследование метагендерного аспекта функционирования форм he, she, they, he or she в текстовом поле английского языка в период с середины XVI в. по 2007г.; б) проанализировать и обосновать результаты влияния феминистской идеологии на изменение узуального значения местоимений he и she с точки зрения их биосоциокультурной ценности для человека и общества.

Научная новизна исследования определяется новым подходом к решению поставленных задач и заключается в следующем. «.Впервые, исследование тендерного аспекта функционирования местоимений 3-го лица в английском языке проводится последовательно с биокогнитивных позиций.

• Впервые местоимения 3-го лица, традиционно считающиеся анафорическими, исследуются как дейктические знаки.

• Впервые исследованы культурно-исторические (этимологические), коммуникативно-прагматические, концептуальные и категориальные основы употребления местоимения they (сингулярного they) и местоименного словосочетания he or she.

• В работе поднимаются вопросы экологического состояния языковой среды и целесообразности проведения тендерных лингвистических реформ с точки зрения их влияния на экзистенциально-ценностные ориентиры в развитии общества. На наш взгляд, целесообразно рассматривать тендерный аспект референции английских личных местоимений с двух равнозначных позиций: с позиции природной детерминированности поло-ролевых функций мужчины и женщины, служащих основой их взаимоотношений в интимной, семейной и репродуктивной сферах, и с позиции социокультурного понимания тендера, позволяющего людям делать выбор в пользу именно тех местоимений, которые направлены на их успешное функционирование в конкретных социальных культурно-исторических условиях. • На основе анализа большого объема эмпирического материала доказывается, что в языке выражена суть тендерного взаимодействия людей и фактор общественной экзистенции - это существование разных, но равноценных культур, мужской и женской, их смещение биологически нерелевантно; искусственное реформирование языка - это путь уничтожения уникальности каждой культуры и, прежде всего, женской.

Проведённое исследование позволяет вынести на защиту следующие положения.

1. Биокогнитивный подход к исследованию функционирования языковых знаков позволяем выявить специфику взаимодействия языка, человека, общества и природы в их неразрывной связи как в конкретных культурно-исторических условиях, так и в процессе эволюционного развития с точки зрения экзистенциальных приоритетов — ориентации и адаптации в мире социальных и природных отношений, выживания в нём и репродукции.

2. Референция местоимений 3-го лица амбивалентна: она зависит как от эмоционально-личностного настроя коммуникантов, их ориентирующих интенций и интерпретативных возможностей в конкретной ситуации общения, так и от их опыта взаимодействия с текстовым полем языка.

3. Феминистская критика «андроцентричности» и «сексизма» метаген-дерного значения местоимения he привела к частичной реконцептуализа-ции его узуального значения.

4. Развитие значения сингулярного they имеет биолингвистическую целесообразность и не определяется исключительно идеологией тендерной политкорректности. Использование других форм местоимений в метагендер-ном значении является намеренным и служит показателем позиционирования автором своих феминистских взглядов, маркером идеологически «правильного», эгалитарного языка, либо является особенностью дискурса.

5. «Фемининное» значение местоимения she претерпело качественные изменения за последние 10 лет в сторону формализации и эгалитаризации, но по «маскулинным» критериям. Концептуализация лица мужского пола при указании на него с помощью местоимения he, в целом, не изменилась.

6. Феминистские попытки тендерного реформирования системы английских местоимений 3-го лица - это пример искусственного изменения языка с целью изменения мира. Они не способствуют построению экзистенциально-ценностных взаимоотношений между мужчинами и женщинами и развитию уникальности каждой из культур.

Теоретическая значимость работы. Результаты исследования позволяют по-новому взглянуть на значение и функционирование местоимений 3-го лица как дейктических знаков. Изучение когнитивных основ функционирования дейктических знаков, в целом, вносит значительный вклад в современные постструктуралистские лингвофилософские учения, восходящие к идеям Ч. Пирса, К. Бюлера, Р. О. Якобсона, Р. Барта, Дж. Делеза, У. Куайна и др. об указательной природе всех языковых знаков (их первичной индикативной, не номинативной функции). Биокогнитивная парадигма, как показало исследование, является перспективным направлением изучения языка и коммуникации, способствующим более глубокому и всестороннему изучению человека и человеческого общества, существование и развитие которых немыслимы без языка. В работе предпринята попытка критического осмысления методологических принципов магистрального направления современных тендерных исследований и феминистской критики «андроцентричности» английского языка. Это позволяет по-новому взглянуть на сам феномен тендерных лингвистических реформ и ставить вопросы об их биосоциокультурной целесообразности и экологичности.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования её результатов в процессе преподавания практических и теоретических курсов английского языка, в теоретических курсах по общему языкознанию, лексикологии, грамматике, теории коммуникации и межкультурной коммуникации, спецкурсах по когнитивной лингвистике и лингвистической гендероло-гии, а также при составлении учебных пособий по грамматике, в лексикографической практике. Предложенные методологические подходы и исследовательские процедуры могут найти применение при написании курсовых, дипломных и диссертационных работ.

Теоретическую базу исследования составили фундаментальные труды отечественных и зарубежных ученых по проблемам языка и коммуникации от лингвофилософских воззрений античности до современных интеракционист-ских (конструктивистских) моделей коммуникации и когнитивных концепций языка (Платон, Аристотель, Дж. Локк, Р. Декарт, И. Кант, Г. Гердер, В. фон Гумбольдт, Ф. де Соссюр, J1. Витгенштейн, Ч. Пирс, Ч. Моррис, У. Куайн, Ю. Хабермас, R Якобсон, Дж. Лакофф, Р. Лангакр, Л. Талми, Е. С. Кубрякова, В. В. Демьянков, Н. Н. Болдырев, Л. М. Ковалева, Н. Г. Комлев и др.); работы, в которых разрабатывается интеграционистский, холистический, биокогнитивный подход к взаимодействию языка, человека, общества и природы (У. Матурана, Ф. Варела, Э. Кларк, И. Томпсон, Т. Гивон, П. Линелл, А. Дамазио, Р. Харрис, Й. Златев, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. В. Кравченко, А. А. Залевская и др.); работы в области функционирования личных местоимений, в целом, и английских местоимений 3-го лица, в частности (К. Бругман, К. Бюлер, О. Есперсен, Дж. Лайонз, Р. Якобсон, Э. Бенвенист, А. Бодин, М. Мейерс, М. Халли-дей, Б. Грос, Ф. Корниш, О. Н. Селиверстова, А. В. Бондарко, Е. В. Падучева, К. Е. Майтинская, А. А. Кибрик и др.); работы, в которых освещаются вопросы лексико-грамматической категории рода в английском языке (Л. Ельмслев, Б. Уорф, Е. Круизинга, Дж. Корбетт, А. Курзан, В. В. Виноградов, А. Б. Копелио-вич, Л. А. Тимпко, Е. Н. Пушкина и др.); а также работы ведущих исследователей в области лингвистической гендерологии (Д. Спендер, Р. Лакофф, С. Миллс, Э. Гоффман, Дж. Батлер, Б. Фридан, С. де Бовуар, Ю. Кристева, Д. Тан-нен, Дж. Пенелоуп, С. Ромейн, А. В. Кирилина, Г. Е. Крейдлин, Е. С. Гриценко, Е. И. Горошко и др.).

Фактический материал для исследования был получен в результате обработки около 8500 примеров употребления местоимений 3-го лица при референции к предметам, животным и людям (в частности, к немаркированному по полу лицу), взятых из различных электронных корпусов современного английского языка (см.: «Список источников примеров»), а также из художественных произведений, публицистической литературы (включая периодические издания), учебных, справочных и научных материалов. Общий объем проанализированных источников составил около 15000 страниц. Кроме этого, на разных этапах исследования к анализу привлекались данные из лексикографических источников, грамматических учебников и справочников, ресурсов сети Интернет, посвященных проблемам языковой политкорректности, антисексизма и проблемам употребления местоимений 3-го лица, а также художественных фильмов и телевизионных передач, показанных на каналах ВВС, DW-TB, NOW (2004-2007 гг.).

Достоверность результатов обеспечивается использованием комплексной методики исследования, сочетающей методы научного познания (наблюдение, синтез, анализ, сравнение, гипотетико-дедуктивный метод) и лингвистические методы: 1) анализ словарных дефиниций; 2) корпусный анализ; 3) диахрониче-ско-сопоставительный анализ; 4) этимологический анализ; 5) элементы статистического анализа для подсчёта количественных данных; 6) контекстуально-интерпретативный анализ; 7) метод сплошной выборки; 8) метод анализа транзитивности глаголов по М. А. К. Халлидею [Halliday 1967, 1968]; 9) анализ мнений носителей языка.

Апробация работы. Основные результаты проведенного исследования были изложены в 13 публикациях общим объёмом 8 п.л., в том числе в 6 статьях в реферируемых изданиях. Результаты исследования обсуждались на семинарах и заседаниях кафедры иностранных языков Байкальского государственного университета экономики и права (2005г. - 2008г.). По теме диссертации были сделаны доклады на международных научно-практических конференциях: «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» (2005, 2006, 2007, 2008гг., Иркутск, БГУЭП), «Новые возможности общения» (2007г., Иркутск, ИрГТУ); на 9-ом региональном научном семинаре (2006г., Иркутск, ИГЛУ), I и II межрегиональных научно-практических конференциях (2007, 2008гг., Иркутск, ИГЛУ) «Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности», на внутривузовских конференциях аспирантов и преподавателей БГУЭП (2005, 2006, 2007, 2008гг.).

Цель и задачи определили общую логику исследования н структуру работы, которая состоит из введения, трёх глав, заключения, списков теоретической литературы, словарей, источников примеров, списка использованных электронных корпусов английского языка и Интернет-ресурсов. Общий объём работы составил 213 страниц, из которых 175 страниц основного текста.

Во введении определяются объект и предмет исследования, обосновываются его актуальность и научная новизна, формулируются цель и основные задачи, указываются методологические основы и исследовательские методы, излагаются положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы, приводятся сведения об апробации положений диссертации, обосновывается ее структура.

В первой главе рассматривается генезис и эволюция взглядов на язык и коммуникацию в лингвофилософских учениях Запада от античности до наших дней. Излагаются основные принципы и отличительные особенности биокогнитивного подхода к языку и коммуникации, роль человеческого фактора в языке и новое понимание значения языкового знака в биокогнитивной парадигме. Доказывается, что коммуникация — это вид когнитивной деятельности человека, сутью которой является вовлечение другого в сферу своих взаимодействий с миром с целью оказать на этого человека ориентирующее воздействие. Особое внимание уделяется обзору различных точек зрения на специфику местоименного значения и референциальным особенностям местоимений 3-го лица, обосновывается их дейктическая природа.

Вторая глава посвящена критическому анализу лингвистического «реформирования» системы местоимений 3-го лица. Рассматривается феномен тендера в контексте ориеитирующей функции языка, категория рода и её языковая репрезентация местоимениями 3-го лица, а также излагается суть тендерного аспекта в значениях этих местоимений и поднимается проблема «андро-центризма» метагендерного he. Анализируются мнения англоговорящих людей по данной проблеме.

Поскольку именно метагендерное употребление местоимений he, she, they и местоименного словосочетания he or she вызывает наиболее бурные споры и противоречия в связи с феминистской критикой английского языка, в третьей главе проводится диахроническо-сопоставительиый анализ языкового материала с параллельным анализом влияния происходящих в системе местоимений перемен на восприятие, концептуализацию и категоризацию человеком референтов — лиц мужского и женского пола - при одновременном позиционировании своей тендерной идентичности и проявлении приверженности традиционной или эгалитарной идеологии. Результаты попыток проведения тендерных лингвистических реформ с точки зрения их ценности для человека и общества анализируются в заключительном, четвертом, разделе третьей главы.

Заключение отражает общие теоретические итоги проведенного исследования.

В разделе «Список использованной литературы» представлен перечень отечественных и зарубежных источников, послуживших основой для теоретического раздела работы, в количестве 248 наименований.

Заключительные разделы включают наименования печатных изданий, художественных фильмов, британских и американских электронных корпусов английского языка, Интернет-ресурсов, из которых были взяты примеры, иллюстрирующие функционирование местоимений 3-го лица в английском языке.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Гендерный аспект местоименной референции"

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

Для того чтобы понять целесообразность и результативность попыток реформирования системы английских местоимений 3-го лица, мы провели диа-хроническо-сопоставительное исследование функционирования местоимений he, she, they и местоименного словосочетания he or she в период с середины XVI в. до начала активной реформаторской деятельности феминистов по созданию гендернокорректного языка (конец XX в.) и в последнее десятилетие (1997 — 2007гг.). В результате проделанной работы было установлено, что за последние 10 лет резко увеличилась частота использования «новых» форм ГНМ при одновременном уменьшении употребления he. Кроме этого, частично изменилась и качественная сторона референции данных местоимений.

До начала 90-х годов XX в. метагендерное he использовалось при указании на человека «вообще» как в «нейтральных» референтных ситуациях, так и в референтных ситуациях, стереотипно ассоциирующихся с деятельностью лица мужского пола, а также при указании на любое активно действующее лицо и человекоподобное существо. Такое функционирование he имело биосоциокультурную целесообразность и явилось следствием эволюционирования языка вместе с развитием общества, в котором мужскому субъекту отводилась значительная роль по формированию, организации и развитию общества. В настоящее время метагендерное he (а) часто встречается в «социальных» референтных ситуациях, в которых, как правило, действует мужчина, поэтому ассоциация с деятелем-мужчиной предопределяет категоризацию гендернонемаркированного лица (ГНЛ) по мужским признакам; (б) продолжает использоваться при указании на ГНЛ в «нейтральных» контекстах, однако наблюдается реконцептуализация и сближение его метагендерного значения со значением сингулярного they, т. е. употребление he ориентирует на концептуализацию количественной и качественной неопределенности референта(ов), генерализацию его/их признаков, смещение акцента с характеристик лица на его действия, элиминацию значимости лица вообще или намеренное сокрытие его особенностей (в том числе, тендерных) и т. д. Таким образом, метагендерное he, с одной стороны, стало приобретать ярко выраженную «маскулинную» коннотацию, а с другой стороны, нивелировать особенности референта-лица вообще, в том числе, его «человеческую» активность и реальность существования в мире.

Сингулярное they не является «выдумкой» феминистов, и его употребление не связано исключительно с идеологией тендерной политкорректности, хотя влияние последней вызвало увеличение его использования и способствовало развитию метагендерного значения, в частности, распространению его референции при корреляции не только с неопределенно (обобщенно)-личными местоимениями и неопределенными ИГ с квантификаторами, но и с ИГ без квантификаторов, при указании на маркированный по полу референт и на различные «социальные» признаки референта наряду с he, однако в отличие от последнего, they указывает на те социальные признаки и в тех референтных ситуациях, которые на настоящий момент считаются эгалитарными или с преимущественным фемининным участием.

У местоимения she трудно выделить метагендерное значение, поскольку оно, как раньше, так и теперь, имеет ярко выраженную фемининную коннотацию и употребляется при указании (а) на лицо женского пола; (б) на лицо, стереотипно ассоциирующееся с женщиной; (в) в фемининных контекстах. Намеренное использование she в метагендерном значении в «нейтральных» референтных ситуациях свидетельствует о гиперкорректности говорящего / пишущего, его профемипистских взглядах и об ориентации на образованную аудиторию, способную адекватно проинтерпретировать данный выбор she. Анализ семантики «социальной» группы антецедентов, соотносящихся с метагендерным she, показал отсутствие в современном англоязычном мире устойчивых ассоциаций she с женщиной, активно действующей и занимающей высокие позиции в социальной сфере.

Местоименное словосочетание he or she, первоначально указывающее на референтов обоих полов, входящих в группу лиц в канонической ситуации общения, и на «парный тендерный» референт, позже стало использоваться для указания на человека «вообще» при корреляции с различными антецедентами и в разнообразных референтных ситуациях. Изменение естественного значения he or she и пропаганда его употребления в идеологических целях с ориентацией на политкорректность способствуют его формализации и нечастому использованию в повседневной коммуникации. На сегодняшний день he or she — это показатель идеологически «правильного» письма, позволяющий избежать политических оценок и позиционирования собственных идеологических предпочтений.

На фоне изменения метагендерного аспекта референции местоимений 3-го лица подверглись трансформации и тендерные значения he и she. В результате исследования узуального значения he и she с использованием методики М. А. К. Халлидея было обнаружено, что фемининное значение местоимения she претерпело значительные изменения в сторону его «маскулинизации». Новый тендерный идеал преуспевающей женщины, воспринимающей мужчину как равного себе партнера и стремящейся достичь равенства в ущерб реализации природного женского потенциала и культивирования женской идентичности, на наш взгляд, не является биологически релевантным и ценностным для общества. Концептуализация же лица мужского пола при указании на него с помощью he не претерпела, в целом, качественных изменений за последние 15 лег. Однако изменились представления англоговорящих людей о взаимоотношении мужчин и женщин как в публичной, так и приватной сферах в сторону их формализации и эгалитаризации по мужским признакам.

Таким образом, языковое реформирование в системе личных местоимений, процессы нейтрализации, унификации, качественных сдвигов в концептах «фемининность» и «маскулинность» и связанных с ними тендерных стереотипов, идеалов, образцов и т. д., не могут привести к существенным положительным результатам, направленным на стабильное развитие общества и выживание в нём людей. Поло-ролевой конфликт, навязываемый обществу феминистами посредством языка, не является ценностным с экологической точки зрения и уже привел к массовому падению рождаемости в развитых странах, распаду традиционных семейных устоев, отсутствию у современного молодого человека представлений о ценности родительства, необходимости выразить себя через акт творения новой жизни и воспитания новой личности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поставив цель изучить и объяснить с позиций биокогнитивного подхода специфику функционирования английских местоимений 3-го лица при указании на поло-гендерную принадлежность референта в условиях их феминистской критики, мы исходили из необходимости критического осмысления причин и последствий попыток проведения тендерных лингвистических реформ в англоговорящих странах, в частности, США и Великобритании. Мы попытались найти и обосновать истоки современного употребления местоимений 3-го лица, биосоциолингвистическую целесообразность генезиса и эволюции их форм и значений, а также определить степень влияния феминистских лингвистических «реформ» на их трансформацию. Нас интересовали мнения самих англоговорящих людей о функционировании системы местоимений 3-го лица, реальная распространённость тех или иных форм в текстовом поле английского языка, особенности референции местоимений 3-го лица при корреляции с разными антецедентами и при указании на разнообразные референты, а также как изменились (и изменились ли вообще) взгляды, мнения, ценностные ориентиры, принципы взаимодействия мужчин и женщин во всех сферах англоамери-капского общества. Мы хотели выяснить, каким образом и в какой степени целенаправленное воздействие на язык может повлиять на когнитивные адаптационные возможности человека как живого организма и человеческого общества в целом.

В результате проведенного исследования было установлено следующее.

Применение биолингвистического подхода как методологической базы исследования обосновывается логикой развития лингвофилософской мысли и современными достижениями в науках о человеке, которые доказывают неразрывную связь человека с его биосоциокультурпой средой. Постичь феномен человека, его уникальные способности и адаптивные возможности вне среды его существования, неотъемлемой частью которой является человеческий язык, невозможно. В биокогнитивной парадигме язык рассматривается как биосоциальная, семиотическая, ситуативно интегрированная, интенциональная деятельность ориентирующего характера, а языковая среда как консенсуальная область когнитивно-коммуникативных ориентирующих взаимодействий людей. Язык - это семиотическая реальность бытия человека, в которой формируется индивидуальное сознание и создается ценностная картина мира, позволяющая человеку ориентироваться, адаптироваться и управлять этим миром; она является жизненно необходимым условием для существования человека как биологического вида. Язык является главным социообразующим фактором, основное предназначение которого - способствовать организации, выживанию, репродукции и успешному функционированию общества в естественной среде. Изменение языка - это всегда изменение человека и мира, в котором он живёт.

Человеческая когниция представляет собой единую «теломозговую систему». Мозговая активность человека - это непрерывный процесс накопления опыта (знаний) во взаимодействии со средой, перекатегоризации и реконцеп-туализации мира; она диалогична, деятельностна и изменчива. Языковой знак -как часть опыта индивида и языкового сообщества — не обладает фиксированным, определённым значением, но становится знаком лишь в процессе его употребления. Семиотическая значимость языка в биокогнитивной парадигме состоит в дейктической природе его единиц, которая заключается в ситуативной, интерпретативной, дискурсивной и интерсубъективной конструируемости значений языковых знаков, их непосредственной обусловленности личностной и социокультурной матрицей коммуникативного акта. Значение языкового знака характеризуется экологичностью своей природы и эволюционным, эпигенетическим развитием.

Местоимения 3-го лица — это дейктические знаки, основная функция которых заключается в ориентирующем воздействии одного наблюдателя на другого, направленном на конструирование определенного образа референта, действующего в соответствующей референтной ситуации, наиболее релевантной и значимой для данного коммуникативного акта.

В работе было доказано, что референция местоимений 3-го лица амбивалентна: она зависит как от эмоционально-личностного настроя коммуникантов, так и от их опыта взаимодействия с текстовым полем языка той социальной общности, в которой они живут и действуют. Это с очевидностью прослеживается при анализе референции местоимений 3-го лица к неживым объектам и животным. Ситуативная вариативность he/she vs. it при референции к одному и тому же объекту может быть результатом личной заинтересованности говорящего в предмете разговора, наделения его особым значением (ценностью), необходимости выделить предмет разговора, привлечь к нему внимание, сориентировать на выполнение определенных действий и т. д. Признак «одушевлённость/неодушевленность» («живой/неживой») является существенным узуальным критерием при категоризации объектов мира и выборе соответствующего местоимения he/she vs. it, однако этот критерий нередко нарушается в повседневном общении. Такие критерии, как «человеческий/нечеловеческий», «определённый/неопределённый» («известный/неизвестный», «выделенный/невыделенный»), «ценный/неценный», а также ассоциации с мужскими или женскими характерными признаками, могут быть ситуативно более важными и предопределять выбор того или иного местоимения. Местоимение he — архетипичная форма всех местоимений 3-го лица как указательных знаков и показатель «человекоизмеримости» объекта, его «высокого статуса», «выде-ленности», «ценности» — может употребляться при референции к любому объекту мира. Местоимение it в ходе своего исторического развития приобрело ак-сиологически негативную коннотацию при указании на человека или животное. Оно является показателем «низшего статуса» объекта, поэтому его использование по отношению к младенцу, ребенку, любимому домашнему животному, лицу с нетрадиционной тендерной ориентацией в настоящее время считается оскорбительным. Местоимение she часто служит индикатором особого эмоционально-личностного отношения наблюдателя к предмету; по этому признаку оно контрастирует с местоимением it.

Такое употребление местоимений 3-го лица является естественным, основанным на многовековом опыте взаимодействия людей с окружающей их средой и личном опыте каждого. Оно напрямую связано с потребностью выжить и сохранить социум как естественную среду обитания. В ходе исследования было доказано, что метагендерные значения местоимения he и сингулярного they не были «выдуманы» ни грамматистами-прескриптивистами, ни разумом мужского субъекта с целыо угнетения женщин, как это утверждают феминисты, ни самими феминистами. В языке закрепляются и выражаются непосредственно существующие и имеющие ценностное значение отношения. Метагендерное функционирование местоимения he имеет биосоциокультурную целесообразность и явилось следствием эволюционирования языка вместе с развитием общества, в котором мужскому субъекту отводилась значительная роль по формированию, организации и развитию общества, поэтому указание с его помощью на любое лицо, активно действующее в социальной сфере, естественно. They — заимствованное древнескандинавское местоимение м. р., мн. ч. — также «естественно» указывает на любого человека. Анализ эмпирического материала показал, что развитие и закрепление за they метагендерного значения целесообразно и объясняется социокультурными требованиями современного англоаме-рикапского общества. Референция сингулярного they связана с указанием на количественную и качественную неопределенность концептуализации и категоризации референта, что позволяет наблюдателю: (а) избежать актуализации признаков референта и связанных с ним политических, идеологических, ролевых, тендерных и других оценок; (б) выразить неуверенность и/или сомнение в существовании референта; (в) выразить недовольство референтом; (г) сместить акцент с признаков референта на его действия; (д) акцентировать собственную деятельность, направленную на референт, элиминируя его значимость вообще.

Как показал анализ литературы по феминистским и тендерным исследованиям, радикальные феминисты, настаивающие на «реформировании» естественного функционирования местоимений 3-го лица, исходят из понимания языка как «кода», а коммуникации как «канала связи», по которому можно «транслировать» всем и каждому необходимую «закодированную» идеологически-нагруженную информацию, изменяя при этом мышление, поведение и взаимоотношения людей. Такие попытки являются не чем иным, как проявлением «семантической гегемонии власти», превращением языка в орудие господствующей идеологии и монологизацией естественной диалогичности языка. Всё это противоречит самой сути языка и потому не может способствовать построению экзистенциально-ценностных взаимоотношений между мужчинами и женщинами и развитию уникальности каждой из культур. Преувеличение значимости социокультурного аспекта в конструировании тендерной картины мира, с одновременным отрицанием принципиальной важности естественной дифференциации людей по признаку пола, как показало наше исследование, неправомерно.

В ходе исследования было установлено, что, с одной стороны, англоговорящие люди стараются избегать употребления he в метагендерном значении, «наделяя» его «андроцентричным» значением (или по убеждению, или по осознанной необходимости), а с другой стороны, he продолжает активно функционировать даже среди образованных людей и в институциональных дискурсах, где распространены феминистские концепции и употребление политкорректных форм обязательно. Англоговорящие люди отмечают влияние феминистской идеологии на их мнения, а также непонимание феминистами действительной природы языка. По нашим данным, местоимение he в настоящее время чаще используется в тех сферах, которые ассоциируются с типичным деятелем-мужчиной, а также в «нейтральных» ситуациях, когда необходимо указать на неопределённое лицо. Усиление признака неопределённости в концептуализации лица при употреблении метагендерного he сближает его значение со значением сингулярного they.

Местоимение she довольно редко используется в метагендерном значении и, в целом, в фемининных референтных ситуациях и/или в институциональных дискурсах. Местоименное словосочетание he or she является показателем формального, политкорректного письма и является следствием распространения политики эгалитарности в обществе. Оно используется чаще именно в «эгалитарных» сферах общественной жизни и позволяет избежать политических оценок и позиционирования собственных идеологических предпочтений.

Как видим, последствия феминистских попыток радикального реформирования системы местоимений 3-го лица пока не столь очевидны. Представляется преждевременным говорить о результативности «наделения» метагендерного he «дискриминационным» значением и убеждения в этом англоговорящих людей, поскольку язык - это не код, и человек не способен его изменить по собственному усмотрению без изменения самого себя и мира, в котором он живет. До тех пор, пока существуют люди разных полов, с разной идентичностью и мировосприятием, с разными адаптивными возможностями, предопределёнными биологической основой их существования на Земле, до тех пор в языках будут существовать единицы, указывающие на это. Однако могут измениться качественные аспекты их узуального значения, что с неизбежностью приведёт к изменению самих мужчин и женщин.

Местоимения 3-го лица — это древнейший, базовый пласт лексикона английского языка, в котором зафиксировано естественное разделение людей по половому признаку. Если из языка «убрать» указание на признак «человечность», на поло-гендерное различие людей или изменить концептуализацию лиц мужского и женского пола, то изменятся и сами понятия «человек», «мужчина», «женщина», их уникальность в биосфере, ценность, индивидуальность. Как показал анализ семантики глагольных предикатов в конструкциях he who ., she who., в современных обществах США и Великобритании эти процессы прослеживаются уже сегодня: фемининное значение местоимения she под влиянием насаждаемых ценностных образов «деловой женщины», «независимой карьеристки», «партнерского сожительства» и «одинокой преуспевающей матери» претерпело качественные изменения в сторону его «маскулинизации». Частично трансформировались представления англоговорящих людей о взаимоотношениях мужчин и женщин.

Тендерные отношения - это биосоциокультурная форма историчности, основа самовоспроизводства общества, так как они конструируют разные культурные ориентации. Язык является основным фактором конструирования тендерных смыслов, тендерной картины мира, позволяющей людям ориентироваться в нём и ориентировать других. Использование ориентирующего потенциала тендера в угоду определённой идеологии может привести к снижению адаптивных возможностей человека и поставить под угрозу выживаемость всего народа. На фоне массового падения рождаемости среди образованной части населения западных стран и США и изменения ценностных основ роди гельства и семейной жизни, учёными со всей остротой ставятся вопросы об экологии человека, сохранения которой, как показало паше исследование, нельзя добиться без изменения взглядов на экологию языка. Современный биокогнитивный подход позволяет лучше проникнуть в суть взаимодействия человека, общества и природы, так как исходит из экологических основ их существования и взаимовлияния.

В дальнейшем представляется перспективным исследование функционирования других гендерно-маркированных лексических и грамматических единиц и структур английского языка с биокогнитивных позиций, возможно, с привлечением данных других языков, что позволит получить более адекватное представление о биосоциокультурной, миросозидающей функции языка.

Список научной литературыНиколаева, Наталья Николаевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Ажеж, Ж.К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки Текст. / Ж.К. Ажеж. М. : Едиториал УРСС, 2003. - 304 с.

2. Антология мировой философии. В 4 т. Т. 1. Философия древности и средневековья / ред.-сост. В.В. Соколов. М. : Мысль, 1969. - 576 с.

3. Апель, К.-О. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка Текст. / К — О. Апель // Трансформация философии. М. : Логос, 2001. - С. 237-262.

4. Апресян, Ю.Д. Избранные труды Текст. В 2 т. Т. 1. Лексическая семантика / Ю.Д. Апресян. М. : Школа «Языки русской культуры», Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. - 472 с.

5. Аристотель. Собрание сочинений Текст. В 4 т. Т. 2. / ред. и авт. предисл. З.Н. Микеладзе / Аристотель. М. : Мысль, 1978. - 687 с.

6. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории Текст. / Аристотель. Минск : Литература, 1998. - 1112 с.

7. Арутюнова, Н.Д. Лингвистические проблемы референции Текст. / Н.Д. Арутюнова // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика (проблемы референции). Москва : Радуга, 1982. - С. 5-40.

8. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. М. : Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

9. Банысовская, С.П. Инвайронментальная социология Текст. / С.П. Банысов-ская. Рига : Зинанте, 1991. - 130 с.

10. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. М. : Прогресс, 1974.-447 с.

11. Блумфилд, Л. Язык Текст. / Л. Блумфилд. М. : Прогресс, 1968. - 607 с.

12. Бондарко, А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики (на материале русского языка) Текст. / А.В. Бондарко. — М. : Языки славянской культуры, 2002. 736 с.

13. Борботько, В.Г. Принципы формирования дискурса: От психолингвистики к лингвосинергетике Текст. / В.Г. Борботько. М. : КомКнига, 2006. — 288 с.

14. Быкова, М.Ф. Мистерия логики и тайна субъективности: О замысле феноменологии и логики у Гегеля Текст. / М.Ф. Быкова. М.: Наука, 1996. - 238 с.

15. Вацлавик, П. Прагматика человеческих коммуникаций: Изучение паттернов, паталогий и парадоксов взаимодействия Текст. / П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон / пер. с англ. А. Суворовой. М. : Апрель-Пресс, ЭКСМО-Пресс, 2000.-320 с.

16. Вдовиченко, А.В. Слово как элемент смыслообразования в теории прототипов Дж. Лакоффа и в естественном коммуникативном процессе Текст. / А.В. Вдовиченко // Вопросы когнитивной лингвистики. 2007. - № 3. - С. 5-13.

17. Вертиев, С.В. Общий род как индоевропейская грамматическая категория Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / С.В. Вертиев. М., 2002. -172 с.

18. Виноградов, В.В. Русский язык: (грамматическое учение о слове) Текст. / В.В. Виноградов. М. : Высшая школа, 1972. - 613 с.

19. Витгенштейн, Л. Философские работы. Часть I. Текст. / Л. Витгенштейн / -------- -пер с нем. М.С. КозловойгЮ.А. Асееваг- Mr: Гнозис,-1994. ^-"612 с:

20. Волошинов, В.Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке Текст. / В.Н. Волошинов. Л. : Прибой, 1929.- 188 с.

21. Воронкова, А.В. Стратегии когнитивной обработки дискурсивной анафоры пропозитивно-именного типа Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01, 10.02.19 / А.В. Воронкова. Орел, 2003. - 276 с.

22. Выготский, Л.С. Мышление и речь Текст. / Л.С. Выготский. М. : Лабиринт, 2005.-352 с.

23. Выготский, Л.С. К вопросу о психологии художественного творчества актёра Текст. // Соч. : В 6 т. М. : Педагогика, 1984. - Т. 6. - С. 197-211.

24. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики Текст. / Х.-Г. Гадамер. М. : Прогресс, 1988. - 700 с.

25. Гаспаров, Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования Текст. / Б.М. Гаспаров. М. : Новое литературное обозрение, 1996. - 352 с.

26. Гердер, И.Г. Идеи к философии истории человечества Текст. / И.Г. Гердер. -М. : Наука, 1977. 703 с.

27. Гойхман, О.Я. Речевая коммуникация Текст. / О.Я. Гойхман. М. : Инфра, 2003.-271 с.

28. Горошко, Е.И. Языковое сознание: тендерная парадигма Текст. / Е.И. Го-рошко. М., Харьков : Изд-во Дом «ИНЖЭК», 2003 - 440 с.

29. Гречко, П.К. Концептуальные модели истории Текст. / П.К. Гречко. М. : Логос, 1995.- 144 с.

30. Григорян, А.А. Состояние и перспективы геидерной лингвистики на западе в конце XX начале XXI веков Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.02. 19 / А.А. Григорян. - Иваново, 2005. - 372 с.

31. Гриценко, Е.С. Язык как средство конструирования тендера Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10. 02.19 / Е.С. Гриценко. Н. Новгород, 2005.----- 405 с. ----------------------------------- ------- -------- ~~

32. Гумбольдт, В. фон Избранные труды по языкознанию Текст. / В. фон. Гумбольдт. М. : Прогресс, 2001. - 400 с.

33. Гухман, М.М. Готский язык Текст. / М.М. Гухман. М. : Изд-во лит. на иностранных языках, 1958. - 288 с.

34. Декарт, Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках Текст. // Соч. : В 2 т. М. : Мысль, 1950. - Т.1. - С. 250-297.

35. Демьянков, В.В. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В.В. Демьянков // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С. 17-33.

36. Ельмслев, Л. О категориях личности неличности и одушевленности - неодушевленности Текст. / Л. Ельмслев // Принципы типологического анализаязыков различного строя / под ред. Б.А. Успенского. М. : Наука, 1972. - С. 114-158.

37. Залевская, А.А. Проблема «тело-разум» в трактовке А. Дамазио Текст. / А.А. Залевская // Studia Linguistica Cognitiva. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. М. : Гнозис, 2006. - С. 82-104.

38. Здравомыслова, Е.А., Социальное конструирование тендера как феминистская теория Текст. / Е.А. Здравомыслова, А.А. Темкина // Женщина. Тендер. Культура : сб. статей / отв. ред. З.А. Хоткина, H.JL Пушкарева, Е.И. Трофимова. М. : МЦГИ, 1999. - С. 46-65.

39. Зиммель, Г. Избранное. Текст. В 2 т. Т. 1. Философия культуры / сост. С. Я. Левит, Л. В. Скворцов. -М. : Юрист, 1996. 671 с.

40. Иванова, И.П. История английского языка Текст. : Учебник. Хрестоматия. Словарь / И.П. Иванова, Чахоян Л.П., Беляева Т.М. СПб. : Изд-во «Лань», 1998. - 510 с.

41. Казанский, Л.Б. Биосфера как аутопоэтическая система: Биосферный бутстрап, биосферный иммунитет и человеческое общество Текст. / Л.Б. Каза.н-ский // Экогеософский альманах. СПб., 2003. - С. 2-43.

42. Каменева, В.А. Гендерно обусловленные стереотипы в публицистическом дискурсе (на материале американской прессы) Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.19, 10.02.04 / В.А. Каменева. - Кемерово, 2005.-252 с.

43. Кант, И. Критика чистого разума Текст. / И. Кант // Собрание сочинений : в 6 т. М. : Мысль, 1964. - Т.З. - 799 с.

44. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляция сознанием Текст. / С.Г. Кара-Мурза. М. : Эксмо, 2005. - 832 с.

45. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю.Н. Караулов. -М. : Наука, 1987.-264 с.

46. Кибрик, А.А. Дейксис Электронный ресурс. / А.А. Кибрик // Энциклопедия «Кругосвет». -www.rol.ru. (2003).

47. Кибрик, А.А. Местоимения как дейктическое средство Текст. / А.А. Кибрик // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. — М. : Наука, 1992.-С. 207-236.

48. Кирилина, А.В. Тендер: лингвистические аспекты Текст. / А.В. Кирилина. — М. : Институт социологии РАН, 1999. 189 с.

49. Кирилина, А.В. Тендерный аспект языка и коммуникации Текст. : дис . доктора филол. наук : 10.02.19 / А.В. Кирилина. М., 2000. - 369 с.

50. Кирилина, А.В. Тендерные исследования в лингвистических дисциплинах Текст. / А.В. Кирилина // Тендер и язык. М. : Языки славянской культуры, 2005.-С. 7-30.

51. Кириллина, В.Н. Тендерный конфликт как фактор социокультурного развития Текст. : дис. . д-ра филос. наук : 09.00.11 / В.Н. Кирилина. М., 2004. -324 с.

52. Клюев, Е.В. Речевая коммуникация Текст. / Е.В. Клюев. М. : ПРИОР, 1998.-224 с.

53. Ковалёва, JI.M. Английская грамматика: от предложения к слову. Часть I. Пропозиция Текст. / J1.M. Ковалёва. Иркутск : ИГЛУ, 2006. — 169 с.

54. Когнитивная психология Текст. : учебник для вузов / под ред. В.Н. Дружинина, Д.В. Ушакова. М. : ПЕР СЭ, 2002. - 480 с.

55. Колесов, И.Ю. О связи между ментальной репрезентацией, концептуализацией референтной ситуации и пропозицией как формами представления знания Текст. / И.Ю. Колесов // Вопросы когнитивной лингвистики. 2007. — №2.-С. 5-14.

56. Комлев, Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты Текст. / Н.Г. Комлев. — М. : Эдиториал УРСС, 2003 .-216 с.

57. Копелиович, А.Б. Происхождение и развитие индоевропейского рода в синтагматическом аспекте Текст. / А.Б. Копелиович. Владимир : ВГПУ, 1995. - 125 с.

58. Короленко, Р.А. Когнитивно-культурологический анализ категории рода всовременном английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Р. А. Короленко. Красноярск, 2004. - 179 с.

59. Костикова, И.В. Тендерные измерения новейшей философии языка Текст. / И.В. Костикова // Введение в тендерные исследования : учебник для вузов / под ред. И.В. Костиковой. М. : Аспект Пресс, 2005. - С. 169-182.

60. Кравченко, А.В. Вопросы теории указательности. Эгоцентричность. Дейк-тичность. Индексальность Текст. / А.В. Кравченко. Иркутск : Изд-во ИГУ, 1992.-210 с.

61. Кравченко, А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка Текст. / Кравченко, А.В. Иркутск : Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001а. - 261 с.

62. Кравченко, А.В. Когнитивная лингвистика и новая эпистемология Текст. / А.В. Кравченко // Известия АН. Серия литературы и языка. 2001 б. - № 5. -Т. 60.-С. 3-13.

63. Кравченко, А.В. Что такое коммуникация? (очерк биокогнитивной философии языка) Текст. / А.В. Кравченко // Прямая и непрямая коммуникация : сб. научных статей / под. ред. В.В. Дементьева. — Саратов : Колледж, 2003. — С. 27-39.

64. Кравченко, А.В. Язык и восприятие: когнитивные аспекты языковой категоризации Текст. / А.В. Кравченко. — 2-е испр. изд. Иркутск : Изд-во ИГУ, 2004. - 206 с.

65. Кравченко, А.В. Является ли язык репрезентативной системой? Текст. / А.В. Кравченко // Studia Linguistica Cognitiva. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. М. : Гнозис, 2006а. - С. 135-157.

66. Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? Текст. / В.В. Красных.- М. : Гнозис, 2003. 375 с.

67. Крейдлин, Т.Е. Мужчины и женщины в невербальной коммуникации Текст. / Т.Е. Крейдлин. М. : Языки славянской культуры, 2005. - 224 с.

68. Куайн, У. Слово и объект Текст. / У. Куайн. М. : Гнозис, 2000. — 189 с.

69. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира Текст. / Е.С. Кубрякова. — М. : Языки славянской культуры, 2004. 560 с.

70. Кубрякова, Е.С. В генезисе языка, или размышления об абстрактных именах Текст. / Е.С. Кубрякова // Вопросы когнитивной лингвистики. — 2006. — № З.-С. 5-14.

71. Лайонз, Дж. Лингвистическая семантика. Введение Текст. / Дж. Лайонз. — М. : Языки славянской культуры, 2003. — 400 с.

72. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении Текст. / Дж. Лакофф. — М. : Языки славянской культуры, 2004. 792 с.

73. Леонтьев, А.Н. Философия психологии. Из научного наследия Текст. / А.Н. Леонтьев / под. ред. А.А. Леонтьева, Д.А. Леонтьева. М. : Изд-во МГУ, 1994.-228 с.

74. Локк, Дж. Опыт о человеческом разумении Текст. / Дж. Локк. // Собрание сочинений : в 3 т. М. : Мысль, 1964. -Т.1.-622 с.

75. Ломтев, Т.П. Предложение и его грамматические категории Текст. / Т.П. Ломтев. М. : Изд-во Московского ун-та, 1972. - 200 с.

76. Лотман, Ю.М. Об искусстве Текст. / Ю.М. Лотман. СПб: Искусство, 1998.- 702 с.

77. Луман, Н. Что такое коммуникация Текст. / П. Луман // Социологический журнал, 1995. -№3.- С. 23-38.

78. Майтинская, К.Е. Местоимения в языках разных систем Текст. / К.Е. Май-тинская. М. : Наука, 1969. - 309 с.

79. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса Текст. / М.Л. Макаров. — М. : Гно-зис, 2003.-280 с.

80. Мамзин, А.С. Биология в системе культуры Текст. / А.С. Мамзин. СПб. : Лань, 1998.-160 с.

81. Матурана, У.Р. Биология познания Текст. / У.Р. Матурана // Язык и интеллект / под ред. В.В. Петрова. М. : Прогресс, 1996. - С. 95-142.

82. Матурана, У.Р. Древо познания. Биологические корни человеческого пони- мания Текст. / У .Р. Матурана, Ф.Х. Варела. М. : Прогресс-Традиция, 2001.- 224 с.

83. Меркулов, И.П. Когнитивная эволюция Текст. / И.П. Меркулов. М. : «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЕН), 1999. - 310 с.

84. Моррис, Ч.У. Основания теории знаков Текст. / Ч.У. Моррис // Семиотика : сб. переводов / под ред. Ю.С. Степанова. М. : Радуга, 1982. — С. 95-142.

85. Мортон, А.А. История Англии Текст. / А.А. Мортон. М. : Изд-во иностр. лит-ры., 1950.-455 с.

86. Негрышев, А.А. История учений о грамматической категории рода в индоевропейском языкознании: основные направления Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / А.А. Негрышев. Владимир, 1998. -207 с.

87. Орионова, В.В. Философские основания концептуализации тендерной картины мира Текст. : дис. .канд. филос. наук : 09.00.01 / В.В. Орионова. -Тамбов, 2003.- 169 с.

88. Основы теории коммуникации Текст. : учебник для вузов / под ред. проф. М.А. Василика. М. : Гардарики, 2003. - 615 с.

89. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) Текст. / Е.В. Падучева. М. : Едиториал УРСС, 2002. - 288 с.

90. Петров, К.М. Экология человека и культуры Текст. / К.М. Петров. СПб. : Химиздат, 1999.-384 с.

91. Пирс, Ч. Начала прагматизма Текст. / Ч. Пирс. СПб. : СПбГУ; Алетейя,2000.-352 с.

92. Платон. Собрание сочинений Текст. В 3 т. Т.1. Протагор / Платон. М. : Мысль, 1968.-290 с.

93. Попова, О.В. Функциональные особенности английских личных местоимений в когнитивном аспекте Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / О.В. Попова. -Бийск, 2006. 165 с.

94. Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике Текст. В 4 т. Т. 1-2. / А.А. Потебня. — М. : Учпедгиз, 1958.

95. Почепцов, Г.Г. Теория коммуникации Текст. / Г.Г. Почепцов. М. : Ваклер,2001.-650 с.

96. Прокудина, О.Н. Тендерный дискурс-анализ речевых стратегий женской языковой личности (на материале русской и английской диалогической речи) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.01, 10.02.19 / О.Н. Прокудина. -Кемерово, 2002. 202 с.

97. Пушкина, Е.Н. Категория рода в английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Е.Н. Пушкина. Торький, 1985. - 196 с.

98. Радченко, О.А. Язык как миросозидание: Лингвофилософская концепция не-огумбольтдианства Текст. / О.А. Радченко. М. : Едиториал УРСС, 2005. -312 с.

99. Ремизова, Е.А. Текстовые функции местоимений в современном английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Е.А. Ремизова. М., 1999.-228 с.

100. Самсонов, В.Ф. Философский анализ гипотезы Куайна о неопределенности перевода Текст. / В.Ф. Самсонов. Челябинск : Челябинский Дом печати, 2006.-188 с.

101. Селиверстова, О.Н. Местоимения в языке и речи Текст. / О.Н. Селиверстова. М. : Наука, 1988. - 152 с.

102. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики Текст. / Ф. де Соссюр. — М. : Едиториал УРСС, 2004. 256 с.

103. Сребрянская, Н.А. Дейксис и его проекции в художественном тексте Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 / Н.А. Сребрянская. Волгоград, 2005.-38 с.

104. Стернин, И.А. К проблеме дейктических функций слова Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.10 / И.А. Стернин. — М., 1973. — 19 с.

105. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация Текст. / С.Г. Тер-Минасова. М. : Слово/Slovo, 2000. - 245 с.

106. Тимпко, JI.A. Род как историческая и социолингвистическая категория Текст. / JI.A. Тимпко. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1985. - 28 с.

107. Уорф, Б.Л. Грамматические категории Текст. / Б.Л. Уорф // Принципы типологического анализа языков различного строя. — М. : Наука, 1972. — С. 4460.

108. Устинова, Н.Ф. Местоимение как часть речи в современном английском языке Текст. / Н.Ф. Устинова // Ученые записки. Вып. 1. Л.: ЛГПИИЯ, 1954.-С. 71-99.

109. Уфимцева, Н.В. Слово, значение и языковое сознание Текст. / Н.В. Уфим-цева // Концептуальный анализ языка: современные направления исследования : сб. науч. трудов / отв. ред. Е.С. Кубрякова. М.-Калуга: Эйдос, 2007. -С. 109-118.

110. Уэст, К., Создание тендера (doing gender) Текст. / К. Уэст, Д. Циммерман / пер. с англ. Е. Здравомысловой // Тендерные тетради : Труды Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН. Вып. 1. СПб., 1997. -С. 94-124.

111. Хабермас, Ю. Три нормативных модели демократии Текст. / Ю. Хабермас // Вовлечение другого: Очерки о политических теориях. — СПб. : Наука, 2001. — С. 381-400.

112. Хайдеггер, М. Время и бытие Текст. / М. Хайдеггер. М. : Республика,1993.-445 с.

113. Хервилья, К.Э.Ф. Сопоставительное изучение категории определенности / неопределенности в русском и испанском языках Текст. / К.Э.Ф. Хервилья. М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 200 с.

114. Ходос, Е.Е. Семантические особенности неопределенных местоимений в английском языке Текст. / Е.Е. Ходос. М. : Эйдос, 1998. - 134 с.

115. Хрущева, Т.В. Система родоразличения в американской периодической печати в культурно-историческом освещении (вторая половина XX в.) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Т.В. Хрущева. Хабаровск, 2004. -230 с.

116. ЧФЯ 1992 — Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис Текст. / под ред. Т.В.Булыгиной. М. : Наука, 1992. - 281 с.

117. Шведова, Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства Текст. / Н.Ю. Шведова. М. : Азбуковник, 1998.-176 с.

118. Шмелев, А.Д. Русский язык.и внеязыковая действительность Текст. / А.Д. Шмелев. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 496 с.

119. Штелинг, Д.А. Грамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке Текст. / Д.А. Штелинг. М. : МГИМО, ЧеРо, 1996. - 254 с.

120. Якобсон, Р. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол Текст. / Р. Якобсон // Принципы типологического анализа языков различного строя / под ред. Б.А. Успенского. М. : Наука, 1972. - С. 95-113.

121. Якобсон, Р. Избранные работы Текст. / Р. Якобсон. М. : Прогресс, 1985. -454 с.

122. Alexander, L.G. Longman English Grammar Text. / L.G. Alexander. Edinburgh : Person Education Ltd, 1999. - 374 p.

123. Bang, J.C. Language, Ecology and Society. A Dialectical Approach Text. / J.C. Bang, J. D001*. London, New York : Continuum, 2007. - 232 p.

124. Barlow, M. A Situated Theory of Agreement Text. / M. Barlow. New York : Garland, 1992.-328 p.

125. Barnes, W. A Glossary of the Dorset Dialect with a Grammar Text. / W. Barnes. Guernsey / St. Peter Port, 1970. - 108 p.

126. Baron, D. Grammar and Gender Text. / D. Baron. New Haven : Yale University Press, 1986.-249 p.

127. Baugh, A.C. A History of the English Language Text. / A.C. Baugh. New York : Appleton-Century-Crofts, 1957. - 134 p.

128. Benofy, J.S. «Femonics»: Legitimate Dialect or Linguistic Dictatorship? Electronic resource. / J.S. Benofy, H.H. Hitchcock // Adoremus Bulletin on Biblical and Liturgical Translation. 1997. - № 3. - Vol. III. -http://www.adoremus.org/Transtoc.html

129. Bodine, A. Androcentrism in prescriptive grammar: Singular «they», sex-indefinite «he» and «he or she» Text. / A. Bodine // Language in Society. 1975. - № 4 (2).-P. 129-146.

130. Bosch, P. Pronouns under control? A reply to Liliane Tasmowski and Paul Ver-luyten Text. / P. Bosch // Journal of Semantics. 1987. - № 5. - p. 65-78.

131. Brinton, L.J. The Structure of Modern English: a Linguistic Introduction Text. / L.J. Brinton. Amsterdam, Philadelphia : John Benjamins Publishing Company, 2000.-208 p.

132. Brugmann, K. Die Demonstrativpronomina der indogennanischen Sprachen. Eine bedeutungsgeschichtliche Untersuchung Text. / K. Brugmann. Leipzig : Teub-ner, 1904.- 152 S.

133. Buhler, K. Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache Text. / K. Buhler. Jena : Fischer, 1934. - xvi, 434 S.

134. Burr, V. An Introduction to Social Constructionism Text. / V. Burr. London, New York : Routledge, 1995. - ix, 198 p.

135. Butler, J. Gender Trouble: Feminism and the Subversion of Identity Text. / J. Butler. New York, London : Routledge, 1999. - 236 p.

136. Cameron, D. What has gender got to do with sex? Text. / D. Cameron // Language and Communication. 1985. -№ 5. - Vol. 1. - P. 19-27.

137. Cameron, D. Feminism and Linguistic Theory Text. / D. Cameron. London : Macmillan, 1992.-247 p.

138. Cameron, D. Gender, language and discourse: A review essay Text. / D. Cameron // Signs: Journal of Women in Culture and Society. 1998. - №4. - Vol. 23. -P. 945-971.

139. Chomsky, N. Linguistics and Cognitive Science: Problems and mysteries Text. / N. Chomsky // The Chomskyan Turn / ed. by A. Kasher. — Cambridge : Cambridge University Press, 1991.-P. 26-53.

140. Clark, A. Being There: Putting Brain, Body and WprldTogether Again Text. / A. Clark. Cambridge, Massachusetts : MIT Press, 1997. - xiii, 267 p.

141. Clark, H.H. Definite reference and mutual knowledge Text. / II.H. Clark, C. Marshall // Elements of Discourse Understanding / ed. by A.K. Joshi, B.L. Webber, I.A. Sag. Cambridge : Cambridge University Press, 1981. - P. 10-63.

142. Coates, J. Women, Men and Language: A sociolinguistic account of gender differences in communication Text. / J. Coates. New York : Longman, 2004. — 254 p.

143. Corbett, G. Gender Text. / G. Corbett. Cambridge : Cambridge University Press, 1991.-363 p.

144. Cornish, F. Anaphoric Pronouns : Under linguistic control or signaling particular discourse representations? Text. / F. Cornish // Journal of Semantics. — 1987. -№ 5.-P. 233-260.

145. Curzan, A. Gender Shifts in the History of English Text. / A. Curzan. Cambridge : Cambridge University Press, 2003. 218 p.

146. Dahl, O. Elementary gender distinctions Text. / O. Dahl // Gender in Grammar and Cognition / ed. by B. Unterbeck, R. Matti. Berlin : Mouton de Gruyter, 1999.-P. 577-593.

147. D'Alembert, J. Preliminary Discourse to the Encyclopedia of Diderot Text. / J. D'Alembert / translated by R.N. Schwab. Chicago : The University of Chicago Press, 1995. - liii, 170 p.

148. Damasio, A.R. Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain Text. / A.R. Damasio. New York : Avon Books, 1994. - 312 p.

149. Delia, J.G. The constructivist approach to communication Text. / J.G. Delia, B.J. O'Keefe, D.J. O' Keefe // Human Communication Theory / ed. by F.E.X. Dance. -New York: Harper & Row, 1982. P. 147-191.

150. Dijk, T.A. van. Studies in the Pragmatics of Discourse Text. / T.A. van Dijk. -The Hague etc. : Mouton, 1981. -xii, 331 p.

151. Eckert, P. Language and Gender Text. / P. Eckert, S. McConnell-Ginet. Cambridge : Cambridge University press, 2003. - 378 p.

152. Edelman, G.M. Bright Air, Brilliant Fire: On the Matter of the Mind Text. / G.M. Edelman. New York : Basic Books, 1992. - 280 p.

153. Fairclough, N. Language and Power Text. / N. Fairclough. London, New York : Longman, 1989.-259 p.

154. Fillmore, Ch.J. An alternative to checklist theories of meaning Text. / Ch.J. Fillmore // Proceedings of the First Annual Meeting of the Berkeley Linguistic Society, B.L.S.- 1975.-Vol. l.-P. 123-131.

155. Foottit, H. Women, Europe and the New Languages of Politics Text. / H. Footitt. London, New York : Continuum, 2002. - 192 p.

156. Fraser, N. From redistribution to recognition? Dilemmas of justice in a post-socialist age Text. / N. Fraser // New Left Review. 1995. - № 212. - P. 68-93.

157. Gardham, A. Mental Models and the Interpretation of Anaphora Text. / A. Gard-ham. Philadelphia, PA : Taylor & Francis, 2001. - 139 p.

158. Gender Across Languages: The Linguistic Representation of Women and Men Text. / compiled by M. Hellinger, H. Bussmann. Amsterdam : J. Benjamins, 2001.-329 p.

159. Gibbon, M. Feminist Perspectives on Language Text. / M. Gibbon. London, New York : Longman, 1999. - 186 p.

160. Givon, T. The grammar of referential coherence as mental processing instructions Text. / T. Givon // Linguistics. 1992. - Vol. 30. - P. 5-55.

161. Givon, T. Bio-Linguistics: The Santa Barbara Lectures Text. / T. Givon. Amsterdam and Philadelphia : J. Benjamins, 2002. - xviii, 383 p.

162. Goffman, E. Frame Analysis: An Essay on the Organization of Experience Text. / E. Goffman. New York : Northeastern University Press, 1974. -584 p.

163. Goffman, E. Gender DisplayTextJ / E. Goffman [[ Studies in the Anthropology of Visual Communication. 1976. - Vol. 3. - P. 69-77.

164. Grimm, J. Deutsche Grammatik Text. / J. Grimm. Guttingen, 1937. - 595 S.

165. Grosz, B.J. Focusing and description in natural language dialogues Text. / B.J. Grosz // Elements of Discourse Understanding / ed. by A.K. Joshi, I.A. Sag, B.L. Webber-Cambridge, MA, 1981.-P. 84-105.

166. Halliday, M.A.K. Notes on transitivity and theme in English (part 1) Text. / M.A.K. Halliday // Journal of Linguistics. 1967. - № 3. - P. 37-81.

167. Halliday, M.A.K. Notes on transitivity and theme in English (part 2) Text. / M.A.K. Halliday // Journal of Linguistics. 1968. -№ 4. - P. 179-215.

168. Halliday, M.A.K. An Introduction to Functional Grammar Text. / M.A.K. Halliday. London & Baltimore : Edward Arnold, 1985. - xxxv, 387 p.

169. Hardman, M.J. The sexist circuit of English Text. / M.J. Hardman // The Humanist. 1996.-№ 2. - Vol. 56.-P. 25-32.

170. Harris, R. Rethinking Writing Text. / R. Harris. London : Athlone Press, 2000. - xvi, 254 p.

171. Huddleston, R.D. The Cambridge Grammar of the English Language Text. / R.D. Huddleston, G.K. Pullum. Cambridge, 2002. - xvii, 1842.

172. Jespersen, O. Essential of English Grammar Text. / O. Jespersen. New York : Henry Hold and Company, 1933. - 387 p.

173. Johnson, M. Philosophy in the Flesh. The Embodied Mind and its Challenge to Western Thought Text. / M. Johnson, G. Lakoff. New York : Basic Books, 1999.-624 p.

174. Kibble, R. What is coreference, and what should coreference annotation be? Text. / R. Kibble, K. van Deemter // Proceedings of the ACL Workshop on Coreference and Its Applications. University of Maryland, 1999. - P. 34-39.

175. Krahmer, E. Varieties of Anaphora : Introduction Text. / E. Krahmer, P. Piwek // Varieties of Anaphora / ed. by E. E. Krahmer, P. Piwek. Birmingham, 2000. - P. 1-15.

176. Kravchenko, A.V. Essential properties of language, or, why language is not a code Text. / A.V. Kravchenko // Language Sciences. 2007. - № 29. - Vol. 1. - P. 650-671.

177. Kravchenko, A.V. Biology of Cognition and Linguistic Analysis: From Non-Realist Linguistics Language Science Text. / A.V. Kravchenko. Frankfurt/Main : Peter Lang, 2007. - 304 p.

178. Kruisinga, E. A Handbook of Present-Day English. Part II. English Accidence and Syntax Text. / E. Kruisinga. Groningen : Noordhoff, 1932. - xiv-t, 550 p.

179. Kulick D. Gay and lesbian language Text. / D. Kulick // Annual Review of Anthropology. 2000. - Vol. 29. - P. 243-285.

180. Laitinen, M. He and they in indefinite anaphora in written present-day English Text. / M. Laitinen // International Journal of Corpus Linguistics. — 2003. № 2. -Vol. 7.-P. 137-164.

181. Lakoff, R. Language and Women's Place Text. / R. Lakoff. New York : Harperand Row, 1975.-83 p.

182. Lakoff, R. The Language War Text. / R. Lakoff. California : University of California Press, 2000. - 340 p.

183. Langacker, R.W. The Contextual Basis of Cognitive Semantics Text. / R.W. Langaker // Language and Conceptualization / ed. by J. Nuyts, E. Pederson. -Cambridge, 1998.-P. 229-252.

184. Langendoen, D.T. Essentials of English Grammar Text. / D.T. Langendoen. -New York : Holt, Rinehart and Winston, 1970. 223 p.

185. Lasnik, H. Essays on Anaphora Text. / H. Lasnik. Dordrecht : D. Reidel, 1989.- 167 p.

186. Lasswell, H.D. The structure and function of communication in society Text. / H.D. Lasswell // Communication of Ideas / ed. by L. Bryson. — New York : Harper and Brothers. P. 37-51.

187. Linell, P. Dialogicality in languages, minds and brains: is there a convergence between dialogism and neuro-biology? Text. / P. Linell // Language Science. -2007. Vol. 29. - P. 605-620.

188. Love, N. Cognition and the language myth Text. / N. Love // Language Science.- 2004. № 6. - Vol. 26. - P. 525-544.

189. Love, N. Are languages digital codes? Text. / N. Love // Language Science. -2007. Vol. 29. - P. 690-709.

190. Lyons, J. Deixis and anaphora Text. / J. Lyons // The Development of Conversation and Discourse / ed. by T. Meyers. Edinburgh, 1977a. - P. 156-193.

191. Lyons, J. Semantics Text. : in 2 vols. / J. Lyons. Cambridge : Cambridge University Press, 19776. - Vol. 1. - 371 p., Vol. 2. - 897 p.

192. MacKay, D.G. Personification and the pronoun problem Text. / D.G. MacKay, T. Konishi // Women's Studies International Quarterly. 1980. -№ 3. - P. 149-163.

193. Marshall, W.H. Provincialisms of the Vale of Glocester Text. / W.H. Marshall // Rural Economy of Glocestershire. London, 1789. - P. 323-332.

194. Martyna, W. Beyond the he/man approach: The case for nonsexist language Text. / W. Martyna // Signs: Journal of Women in Culture and Society. 1980. - № 3. -Vol. 5.-P. 482-493.

195. Mathiot, M. Sex roles as revealed through referential gender in American English Text. / M. Mathiot // Ethnolinguistics: Boas, Sapir, and Whorf Revisited / ed. by M. Mathiot. London, 1979. - P. 3-48.

196. Matossian, L.A. Burglar, Babysitters and Persons: a Sociolinguistic Study of Generic Pronoun Usage in Philadelphia and Minneapolis Text. : A Dis. . Doctor of Philosophy / L.A. Matossian. University of Pennsylvania, 1997. - 194 p.

197. Maturana, H. The biology of language: The epistemology of reality Text. / H. Maturana // The Neuropsychology of Language / ed. R.W. Rieber. — New York : PlenumJ?ress, 1977.-P. 27-63.

198. Maturana, H. R. Autopoiesis and Cognition. The Realization of the Living Text. / H. R. Maturana, F. J. Varela. Dordrecht: Reidel, 1980. -141 p.

199. McConnell-Ginet, S. Language and gender Text. / S. McConnell-Ginet // The Cambridge Survey 4: The Socio-Cultural Context / ed. by F. Newmeyer. Cambridge : Cambridge University Press, 1988. - P. 75-99.

200. Meyers, M. Current generic pronoun usage: An empirical study Text. / M. Meyers // American Speech. 1990. - № 65. - P. 228-237.

201. Mills, S. Caught between sexism, anti-sexism and «political correctness»: feminist women's negotiations with naming practices Text. / S. Mills // Discourse and Society.-2003.-№ 1. Vol. 5.-P. 87-110.

202. Minsky, M. A Framework for representing knowledge Text. / M. Minsky // Frame Conceptions and Text Understanding. Boston, New York : Gruyter, 1980. -P. 1-25.

203. Neisser, U. Multiple systems: a new approach to cognitive theory Text. / U. Neisser // European Journal of Cognitive Psychology. 1994. - № 3. - Vol. 6. -P. 225-241.

204. Nettle, M. Developing Grammar in Context. Grammar Reference and Practice. Intermediate Text. / M. Nettle, D. Hopkins. Cambridge : Cambridge University Press, 2003.-334 p.

205. Newman, M. Epicene Pronouns. The Linguistics of a Prescriptive Problem Text. / M. Newman. New York and London : Garland Publishing, Inc., 1997. - 249 p.

206. Nuyts, I. Language and Conceptualization Text. /1. Nuyts, E. Pederson. Cambridge : Cambridge University Press, 1999. - 281 p.

207. Pawley, A. Using he and she for inanimate referents in English: questions of grammar and world view Text. / A. Pawley // Ethnosyntax. Explorations in Grammar and Culture / ed. by N. J. Enfield. Oxford : Oxford University Press, 2002.-P. 110-137.

208. Penelope, J. Speaking freely: Unlearning the lies of the fathers' tongues Text. / J. Penelope. — New York : Pergamon, 1990. 328 p.

209. Powers, J.H. Public Speaking: the Lively Art Text. / J.H. Powers. New York : HarperCollins College Division, 1994. - 175 p.

210. Quine, W. Speaking of objects Text. / W. Quine // Ontological Relativity and Other Essays. New York : Columbia, 1969. - x, 165 p.

211. Quirk, R.A Comprehensive Grammar of the English Language Text. / R. Quirk [and others]. Harlow : Longman, 1985. - 351 p.

212. Reinhart, T. Anaphora Text. / T. Reinhart // The MIT Encyclopedia of the Cognitive Sciences / ed. by R. Wilson, F. Keil. Cambridge : MIT Press, 2004 - P. 2022.

213. Romaine, S. Communicating Gender Text. / S. Romaine. Mahwah, London : Lawrence Elbraum Associates Publishers., 1999. - 406 p.

214. Roily, R. Habermas, Derrida and the functions of philosophy Text. / R. Rorty // Truth and Progress. Philosophical Papers. Vol. 3. - Cambridge, 1998. - P. 307326.

215. Rosh, E. Human categorization Text. / E. Rosh // Studies in Cross-Cultural Psychology. 1977. - № 4. - Vol. 1. - P. 32-76.

216. Rudes, B.A. Is she for real? The concepts of femaleness and maleness in the gay world Text. / B.A. Rudes, B. Healy // Ethnolinguistics : Boas, Sapir and Whorf Revisited / ed. by M. Mathiot. 1979. - P. 49-62.

217. Russell, B. An Inquiry into Meaning and Truth Text. / B. Russell. London : Penguin Books, 1963. - 333 p.

218. Silveira, J. Generic masculine words and thinking Text. / J. Silveira // Women's Studies International Quarterly. 1980. -№ 3. - Vol. 2/3. -P. 165-178.

219. Spender, D. Man Made Language Text. / D. Spender. London, Boston : Routledge and Kegan Paul, 1985. - 224 p.

220. Sperber, D., Wilson, D. Relevance: Communication and Cognition Text. / D. Sperber, D. Wilson. r Oxford: Blackwell Publishes Ltd., 1986. 338 p.

221. Steen, A. The animal gender in modern colloquial English Text. / A. Steen // Norsk Tiddscrift for Sprovidenskap. Oslo, 1934. - Vol. 7. - P. 343-358.

222. Svartengren, Т.Н. The feminine gender in Anglo-American speech Text. / Т.Н. Svartengren // American Speech. 1927. - № 2. - Vol. 3. - P. 105-112.

223. Sweet, H.A. A New English Grammar. Logical and Historical. Part I Text. / H.A. Sweet. Oxford : Oxford University Press, 1930. - 636 p.

224. Talmy, L. The relation of grammar to cognition Text. / L. Talmy // Topics in Cognitive Linguistics / ed. by B. Rudzka-Ostin. Amsterdam, Philadelphia. 1988. -P. 162-205.

225. Tannen, D. Gender and Discourse Text. / D. Tannen. Oxford : Oxford University Press, 1994. - 224 p.

226. Taylor, J. Linguistic categorization: prototypes in linguistic theory Text. / J. Taylor. Oxford : Oxford University Press, 1989. - 312 p.

227. The Feminist Critique of Language: A Reader Text. / compiled by D. Cameron. -2nd Edition. London : Routledge, 1998. -276 p.

228. Thibault, P. The interpersonal gateway to the meaning of mind; unifying the inter and intraorganism perspective on language Text. / P. Thibault // ed. by T. Hasan, C. Matthiessen, J. Webster. London : Routledge, 2005. - P. 117156.

229. Thompson, E. Empathy and consciousness Text. / E. Thompson // Journal of Consciousness Studies. 2001. -№ 5. - Vol. 8.-P. 1-32.

230. Trask, R.L. A Dictionary of Grammatical Terms in Linguistics Text. / R.L. Trask. London : Routledge, 1993. - 336 p.

231. Uexkul, J. von. Umwelt Und Innenwelt Der Tieren Text. / J. von Uexkul. Berlin : J. Springer, 1909.-261 p.

232. Varela, F. Quatre phares pour 1'avenir des sciences cognitives Text. / F. Varela // Theorie Litterature - Enseignement. — 1999. - № 17. - P. 8-19.

233. Varela, F. The early days of autopoiesis: Heinz and Chile Text. / F. Varela // Systems Research. -1996. Vol. 13. -№ 3. - P. 407-417.

234. Wales, K. Personal Pronouns in Present-Day English Text. / K. Wales. Cambridge : Cambridge University Press, 1996. - xviu, 234 p.

235. Whorf, B.L. Language, thought and reality Text. / B.L. Whorf // Selected writings of Benjamin Lee Whorf / ed. by J.B. Carroll. Cambridge, Mass: MIT Press, 1956.-252 p.

236. Zlatev, J. Meaning = Life (+ culture): an online of a unified biocultural theory of meaning Text. / J. Zlatev // Evolution of Communication. 2003. - № 4. - Vol. 2.-P. 253-296.

237. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ 1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — Текст. / О.С. Ахма-нова. М. : Советская Энциклопедия, 1966. — 608 с.

238. БЭС — Языкознание. Большой энциклопедический словарь Текст. / под ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М. : Большая российская энциклопедия, 2000. -683 с.

239. Всемирная энциклопедия: Философия Текст. / главн. науч. ред. и сост. А.А. Грицанов. М. : ACT; Мн. : Харвест, Современный литератор, 2001. -1312 с.

240. Тендер: общественный словарь-справочник Текст. / сост. М.П. Белоусова [и др.]. Барнаул. : Пегас, 2001. - 98 с.

241. Ильин И. Постмодернизм: Словарь терминов Текст. / И. Ильин. М. : Ин-трада, 2001.-382 с.

242. Кругосвет. Энциклопедия 2001 Электронный ресурс. — http: // www.rol.ru.

243. КСКТ Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. - М. : Изд-во МГУ, 1996. - 245 с.

244. НФС Новейший философский словарь Текст. / под ред. А.А. Грицанова. -2-е изд. - М. : Интерпресервис; Книжный дом, 2001. - 1280 с.

245. СГТ Словарь тендерных терминов Текст. / под ред. А.А. Денисовой. - М. : Информация ХХТ век, 2002. - 347 с.

246. Эффективная коммуникация: история, теория, практика. Энциклопедический словарь-справочник Текст. / сост. М.И. Панов, JI.E. Тулина. М. : Изд-во МГУ, 2005. - 960 с.

247. AED The American Everyday Dictionary Text. / ed. by R.A. Spea. - New York : Macmillan Co, 1955. - 570 p.

248. AHD American Heritage Dictionary of the English Language Electronic resource. - http://www.bartleby.com. (2000).

249. AHDEL The American Heritage Dictionary of the English Language Electronic resource. - Houghton Mifflin Company. - http://dictionary.reference.com.(2000).

250. AND The Australian National Dictionary Текст. / ed. by W. S. Ramson. - Oxford : Oxford University Press, 1988. - 817 p.

251. CALD Cambridge Advanced Learner's Dictionary Electronic resource. — http://www dictionary, cambridge.org. (2006).

252. CCEED Collins Cobuild Essential English Dictionary Text. / ed. by J. Sinclair, P. Hanks, G. Fox. - London : Collins Publishers, 1988. - xii, 948 p.

253. CEEL The Cambridge Encyclopedia of the English Language Text. / ed. by D. Crystal. - Cambridge : Cambridge University Press. 2003. - 499 p.

254. ELL The Encyclopedia of Language and Linguistics Текст. / ed. by R.E. Asher. - Oxford : Pergamon Press, 1994. - 1226 p.

255. FD A Feminist Dictionary Текст. / ed. by Ch. Kramare, P.A. Treichler. - Boston, London, Henley : Pandora Press, 1985. - 588 p.

256. LAAD Longman Advanced American Dictionary Текст. / ed. by R. Urbom. — USA : Longman Ltd., 2000. - 1748 p.

257. LDCE Longman Dictionary of Contemporary English Текст. / ed. by M. Murphy. - 3-d edition. - USA : Longman Ltd., 2001. - 1950 p.

258. LDELC Longman Dictionary of English Language and Culture Text. - Harlow, England : Longman Ltd., 2000. - 1568 p.

259. Leech, G. An A-Z of English Grammar and Usage Текст. / G. Leech, B. Cruick-shank, R. Ivanic. London : Edward Arnold, 2001. - 575 p.

260. MWDEU Merriam Webster's Dictionary of English Usage Electronic resource. / ed. by E. Ward Gilman. - Merriam-Webster. -http://encyclopedia.thefreedictionary.com. (2001).

261. NODE The New Oxford Dictionary of English Text. - 2-nd edition. - Oxford : Oxford University Press, 2005. - 2110 p.

262. OALD Oxford Advanced Learner's Dictionary Text. / ed. by A. Hornby. -Oxford : Oxford University Press, 2000. - 1539 p.

263. OALED Oxford Advanced Learner's Encyclopedic Dictionary Text. - Oxford : Oxford University Press, 1998. - 1081 p.

264. OED Oxford English Dictionary Electronic resource. -http://dictionary.oed.com. (2006).

265. О WD Oxford Wordpower Dictionary Text. / ed. by S. Wehmeier. - Oxford : Oxford University Press, 1997. - 746 p.

266. RNMT Roget's New Millennium Thesaurus Electronic resource. - Lexico Publishing Group, LLC. - http://thesaurus.reference.com. (2006).

267. TEWP Roget's Thesaurus of English Words and Phrases Text. / ed. by B. Kirkpatrick. - London : Pengiun Books Group, 2000. - 810 p.

268. Tuttle, L. Encyclopedia of Feminism Text. / L. Tuttle. New York, Oxford : Facts on File, 1986.-399 p.

269. WED Webster's Encyclopedic Dictionary Text. - Konemann, Cologne : Black Dog and Leventhal Publishers Inc., 1994. - 1787 p.

270. WEUDEL Webster's Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language Text. - New York, Avened : Gramercy Books, 1996. - 1854 p.

271. WNCD Webster's New Collegiate Dictionary Text. - Springfield, Massachusetts : The Riverside Press, [1958] 1973. - 1536 p.

272. WRUD Webster's Revised Unabridged Dictionary Electronic resource. -http://www.w3c.org. (1998).

273. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

274. A Discourse Concerning the Being and Attributes of God Electronic resource. / ed. by S. Clarke, D. D., 1823. Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgiZp.

275. AA 1998 Academic Advising Electronic resource., - Michigan Corpus of Academic Spoken English. - http://www.hti.umich.edu/rn/micase. (1998, November 12).

276. Astor, J.J. A Journey in Other Worlds, 1894 Electronic resource. / J.J. Astor. -Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.cdu/cgi/p/pd.modeng.

277. Banks, I. Dead Air Text. /1. Banks. London : Pan Books, 2004. - 436 p.

278. Beecher, С. Downstairs Upstairs. Women have not escaped the kitchen; it has come after them Text. / C. Beecher // The Economist. 2007. - December 22nd. -P. 117-119.

279. Bennett, T.L. Teaching writing in a military college setting Text. / T.L. Bennett, A. Donna, L. Williams // Academic Exchange Quarterly. 2004. - № 8. Vol. 2. -P. 105-110.

280. Burnett,, F.H. A Little Princess, 1887 Electronic resource. / F.H. Burnett. -Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

281. Carre, J.L. The Night Manager Text. / J.L. Carre. US : Ballantine Books, 1994. -300 p.

282. Caxton, 1489; Fisher, 1535; Shakespeare, 1600; Fielding, 1749; Thackeray, 1848 Electronic resource. The Flistory and Status of Singular Their (with Examples).- http://www.crossmyt.com/hc/linghebr/austheir.html.

283. CE8 971 Electronic resource. British National Corpus (An On-line Sample Version). - http://thetis.bl.Uk/BNCbib/GE.htm/#CE8.

284. Chalmers, J. The criminalization of HIV transmission. (Ethics, Law And Medicine) Text. / J. Chalmers // Journal of Medical Ethics. 2002. - № 28. - Vol. 3. -P. 160-164.

285. Chaucer, G. Troilus and Criseyde, 1385 Electronic resource. / G. Chaucer. -University of Virginia Library Electronic Text Center. Middle English Collection.- http://etext.lib.virginia.edu/etcbin/midengpub2www.

286. Clinton, B. William J. Clinton: 1993 (in two books). Book 1, 1993 Electronic resource. / B. Clinton. Public Papers of the Presidents of the United States. -http://www.hti.umich.edu/cgi/t/text.

287. Clinton, B. William J. Clinton: 2000 2001 (in three books). Book 1, 2001 Electronic resource. / B. Clinton. - Public Papers of the Presidents of the United States. - http://www.hti.umich.edu/cgi/t/text.

288. CMFC 2001 Christianity and the Modern Family Colloquium Electronic resource., — Michigan Corpus of Academic Spoken English. -http://www.hti.umich.edu/rn/micase. (2001, February 5).

289. CPPW 1999 Career Planning and Placement Workshop Electronic resource. -Michigan Corpus of Academic Spoken English. -http://www.hti.umich.edu/rn/micase. (1999, February 23).

290. Creep Film. / by Christopher Smith, 2005.

291. Dabscheck, L. Bad Barbie and Killer Ken Text. / L. Dabscheck // Marie Claire. -2006. October. - P. 181-186.

292. Davidsson, P. The business platform: developing an instrument to gauge and to assist the development of young firms Text. / P. Davidsson, M. Klofsten // Journal of Small Business Management. 2003. - № 41.1. (January). - P. 103108.

293. Dog Soldiers Film. / by Neil Marshall, 2001.

294. Early Door. Series 1-2 Film. / by Adrian Shergold, 2004.

295. Eastman, Ch.A. Indian Boyhood, 1902 Electronic resource. / Gh.A. Eastman. -Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.rnodeng.

296. EBR 076 Electronic resource. British National Corpus (An On-line Sample Version). - http://www.pie.usna.edu/textinfo.php7texttidHEBR.

297. Eliot, G. Middlemarch: a Study of Provincial Life, 1900 Electronic resource. / G. Eliot. Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng/

298. FBW 194 Electronic resource. British National Corpus (An On-line Sample Version). - http://thetis.bl.Uk/BNCbib/FB.htm/#FBW.

299. Fox, D. Life but not as we know it Text. / D. Fox // New Scientist. 2007. - Vol. 194.-9 June.-P. 34-39.

300. Franklin, The Autobiography of Benjamin Franklin, 1706 1757 Electronic resource. - Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

301. GEAC 2001. Graduate Education Advising Colloquium Electronic resource. -Michigan Corpus of Academic Spoken English. -http://www.hti.umich.edu/rn/micase. (2001, February 16).

302. GFP The Gender-Free Pronoun. FAQ (Frequently Asked Questions) Electronic resource. - http://aetherlumina.com/OLD/gfp.

303. Glaser, D. Trusting scientists Text. / D. Glaser // Trust Me, I'm a Scientist / ed. by R. Bechler, 2004. P. 26-42.

304. Goldstein, L. The Fiction of Arthur Miller, 1998 Electronic resource. / L. Goldstein. Michigan Quarterly Review. - http://quod.lib.umich.edu/cgi/t/text.

305. Goodchild, D. Full-time dad Text. / D. Goodchild // Marie Claire. 2006. - October. - P. 203-208.

306. Hardy, T. Jude the Obscure, 1895 Electronic resource. / T. Hardy. Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

307. Hardy, T. Tess of the d'Urbervilles, 1891 Electronic resource. / T. Hardy. -Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

308. Hearing of the senate judiciary committee on the nomination of Clarence Thomas to the Supreme Court, September 20, 1991 Electronic resource. Michigan Corpus of Academic Spoken English. - http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

309. Heath, C. Feel: Robbie Williams. London: Ebury Press, 2005. - 532 p.

310. HGT 3186 Electronic resource. British National Corpus (An On-line Sample Version). - http:/pie.usna.edu/textinfo.php?texttid=HGT.

311. HWF 3098 Electronic resource. British National Corpus (An On-line Sample Version). - http://thetis.bl.uk/BNCbib/HW.htm.

312. Is a Computer male or female? Electronic resource. -http://resources.alibaba.com/user/bestanswerrank.htm. (2007, July 04).

313. Keyes, M. A woman in the know Text. / M. Keyes // Marie Claire. 2006. -July.-P. 93.

314. KL5 890 Electronic resource. British National Corpus (An On-line Sample Version). - http://thetis.bl.Uk/BNCbib/KL.htm/#KL5.

315. LD Language Debates: Pronoun-Antecedent Agreement Electronic resource. - http://www.dianahacker.com/bedhandbook/subpages/pronoun.html.

316. Mayhew, H. London Labour and the London Poor. Vol. 1, 1861 Electronic resource. / H. Mayhew. University of Virginia Library Electronic Text Center. -http://etext.lib.virginia.edu/etcbin.

317. Montgomery, L.M. Anne of Avonlea, 1909 Electronic resource. / L.M. Montgomery. Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/pZpd.modeng.

318. Moore, A. They all earn more than their partners Text. / A. Moore // Marie Claire. 2007. - October. - P. 175-178.

319. Neitz, M.J. Gender and culture: challenges to the sociology of religion Text. / M.J. Neitz // Sociology of Religion. 2004. - № 65. - Vol. 4. - P. 391-403.

320. Newman, M. Epicene Pronouns. The Linguistics of a Prescriptive Problem Text. / M. Newman. New York and London: Garland Publishing, Inc., 1997 - 249 p.

321. Noon, J. Vert Text. / J. Noon. London: Pan Books, 2001. - 323 p.

322. Perkins, E. Fun, Love, Society and Satire, 1901 Electronic resource. University of Virginia Library Electronic Text Center. -http://etext.lib.virginia.edu/etcbin.

323. PhC 2000 Philosophy Colloquium Electronic resource. - Michigan Corpus of Academic Spoken English. - http://www.hti.umich.edu/rn/micase. (2000, February 11).

324. Reagan, R. Ronald Reagan: 1988-1989 (in two books). Book 2, 1990 Electronic resource. / R. Reagan. Public Papers of the Presidents of the United States. -http://www.hti.umich.edu/cgi/tZtext.

325. Shallow Hall Film. / by Bobby Farrelly, Peter Farrelly, 2001.

326. SP Spivak Pronouns Electronic resource., — http://everything2.com/

327. Strunk, WJr. The Elements of Style, 1907 Electronic resource. / W.Jr. Strunk. -http://www.bartleby.com/141 /strunkl .html.

328. Stroud, C. Is this what a feminist looks like now? Text. / C. Stroud, G. Greer // Marie Claire. 2006. - November. - P. 179-185.

329. Sylvester, J. Margaret: A Tale of the Real and the Ideal, Blight and Bloom, 1851 Electronic resource. / J. Sylvester. University of Virginia Library Electronic Text Center. - http://etext.lib.virginia.edu/etcbin.

330. The Mighty Celt Film. / by Pearse Elliott, 2006.

331. Townsend, S. Andrian Mole and the Weapons of Mass Destruction Text. / S. Townsend. London : Penguin Group, 2005. - 460 p.

332. Trollope, A. Dr. Wortle's School, 1881 Electronic resource. / A. Trollope. Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

333. Veblen, T. The Theory of the Leisure Class; An Economic Study of Institutions, 1899 Electronic resource. / T. Veblen. University of Virginia Library Electronic Text Center. - http://etext.lib.virginia.edu/etcbin.

334. Verne, J. Twenty Thousand Leagues Under the Sea, 1873 Electronic resource. / J. Verne. Michigan Corpus of Modern English Collection. -http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

335. Washington, G. The writings of George Washington from the original manuscript sources: 1745 1799, 1799 Electronic resource. / G. Washington. - University of Virginia Library Electronic Text Center. - http://etext.lib.virginia.edu/etcbin.

336. WSCP 1998 Women in Science Conference Panel Electronic resource. -Michigan Corpus of Academic Spoken English. -http://www.hti.umich.edu/rn/micase. (1998, October 17).

337. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ЭЛЕКТРОННЫХ КОРПУСОВ1. АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

338. BNC British National Corpus (An On-line Sample Version) Electronic resource. - http://www.sara.natcorp.ox.ac.uk/lookup.html.

339. FRED The Freiburg English Dialect Corpus Electronic resource. — http://www.anglistik.uni-freiburg.de/institut/lskortmann/FRED.

340. HDC — The Helsinki English Dialect Corpus Electronic resource. -http://khnt.hit.uib.no/icame/manuals/hc/index.html.

341. MCASE Michigan Corpus of Academic Spoken English. English Language Institute. University of Michigan Electronic resource. — http://www.hti.umich.edu/rn/micase.

342. MCMEC Michigan Corpus of Modern English Collection Electronic resource. - http://www.hti.umich.edu/cgi/p/pd.modeng.

343. MQR Michigan Quarterly Review Electronic resource. -http://quod.lib.umich.edu/cgi/t/text.

344. PPPUS Public Papers of the Presidents of the United States Electronic resource., - http://www.hti.umich.edu/p/ppotpus.

345. UVLETC University of Virginia Library Electronic Text Center Electronic resource. — http://etext.lib.virginia.edu/etcbin.

346. UVLETC. MEC. University of Virginia Library Electronic Text Center. Middle English Collection. Electronic resource. -http://etext.lib.virginia.edu/etcbin/midengpub2www.

347. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСОВ

348. Epicene pronouns. http://www.gramrnarmudge.cityslide.com.

349. Footnotes: Pronouns. http://willow.dyndns.org/footnotes/pronouns.html.

350. Gender Equality: Promoting a gender-neutral third-person singular pronoun. -http://stason.org/TULARC/languages/english-usage/40-Gender-neutral.

351. Gender Exclusive Language. http://www.esc.edu/esconline/across.

352. Gender Fair Language. http://www.rpi.edu/dept/llc/writecenter/web.

353. Gender in Language. http://www.ai.mit.edu/people/ellens/Gender.

354. Gender Neutral Pronoun Frequently Asked Questions. -http://www.aetherlumina.com.

355. Gender-free Legal Writing. http://www.bcli.org/pages/projects/genderfree.

356. Guide to Grammar and Style / by Jack Lynch. http://grammar.ccc.commnet.edu.

357. Guide to Grammar and Writing / by Charles Darling. -http://dictionary.reference.com.

358. Guidelines for Gender-Fair Use of Language. — http://www.ncte.0rg/p0siti0ns/gender.shtml.

359. Language Debates: Pronoun-Antecedent Agreement. -http://www.dianahacker.com/bedhandbook/subpages/pronoun.html.

360. MLA Guide for Writing Research Papers. http://www.jimloy.com/language/he-she.html.

361. Some Notes on Gender-Neutral Language. http://www.english.upenn.edu.

362. The Epicene Pronouns: A Chronology of the Word That Failed. -http://www2.english.uiuc.edu.

363. The History and Status of Singular Their (with Examples). -http://www.crossmyt.com.

364. The Official Linguistic Mystic Pronoun Policy. -http://linguisticmystic.com/2007/07/10/the-official-linguistic-mystic-pronoun.

365. Viewpoints from Involvement ~ "Thon". http://www.chiroweb.com.gender-neutral-pronouns. 20. Writing on the Internet. From WebReferenee.com. -http.//www.dictionaiy .reference.com/go.