автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Генезис экономики бурятского хозяйства в XIX веке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генезис экономики бурятского хозяйства в XIX веке"

На правах рукописи

/

МАНШЕЕВ Доржа Михайлович

Генезис экономики бурятского хозяйства в XIX веке

Специальность: 07.00.02 - отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

2 С ОаТ 20]]

Улан-Удэ 2011

4857899

Работа выполнена на кафедре истории и архивного дела ФГБОУ ВПО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, доцент Жамбалова Сэсэгма Гэндэновна

доктор исторических наук, доцент Кальмина Лилия Владимировна

доктор исторических наук, профессор Батуева Ирина Батоевна

Ведущая организация:

доктор исторических наук, доцент Мерцалов Виктор Иванович

ФГБОУ ВПО «Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В.Р. Филиппова»

Защита состоится 18 ноября 2011 г. в 10.00. часов па заседании диссертационного совета Д 003.027.01 при Учреждении Российской академии наук Институте монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН (670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6).

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра Сибирского отделения РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

Автореферат разослан 15 октября 2011 г. Ученый секретарь

диссертационного совета Жамсуева Д.С.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Базисом любого общества, безусловно является хозяйство - совокупность природных и произведенных в результате деятельности человека средств, используемых для создания, поддержания, улучшения условий и средств существования, жизнеобеспечения человеческого общества Поэтому изучение процесса развития хозяйства различных народов является важнейшей задачей современной исторической науки.

В изменяющейся России с ликвидацией колхозов и совхозов которые в свое время разрушили традиционную систему сельского хозяйства страны, актуальным становится обращение к ее историческим основам. В настоящее время в Республике Бурятия предпринимаются шаги по восстановлению экономики сельского хозяйства, возрождению на государственном уровне ее традиционной специфики.

Территория Бурятии является переходной экологической зоной, где зональные степи Монголии соприкасаются с сибирской таигои. Многообразие природных условий переходной зоны определило развитие здесь различных хозяйственно-культурных типов. С древнейших времен на территории Бурятии народы основой жизни которых было кочевое скотоводческое хозяйство' сосуществовали с народами, занимавшимися охотой и рыболовством. В переходной зоне свою хозяйственную нишу находили и оседлые земледельческие народы, которые периодически проникали сюда и создавали свои поселения и города. В ходе исторического процесса происходит взаимопроникновение хозяйственно-культурных типов, в результате в переходной зоне возникает комплексное хозяйство вобравшее в себя элементы скотоводства, земледелия, охоты и рыболовства.

Еще одна особенность переходной экологической зоны -

быстрое изменение соотношения элементов хозяйства в пользу

одного или нескольких компонентов экономики под воздействием

ряда факторов: преобладание культурного влияния этноса,

базирующегося на одном из видов хозяйственной деятельности;

экономическая полигика властей, направленная на развитие той

или иной отрасли хозяйства; сложившаяся экономическая конъюнктура.

В связи с этим большое научное значение представляет изучение хозяйственной деятельности народов, населяющих данную территорию, в частности, бурят, детерминированной как природно-климатическими условиями переходной зоны, так и социально-экономическим устройством государства.

Степень изученности темы исследования. Одной из первых в дореволюционной историографии является работа М. Геденштрома «Отрывки о Сибири» (1830 г.), где буряты разделены по их территориально-административной принадлежности, показана одна из отличительных черт хозяйства полуоседлых бурят от кочевых.

Исследования по истории Бурятии в XIX в. проводились в основном путешественниками из центральной части России, а также ссыльными декабристами. Различные аспекты бурятского хозяйства освещены в трудах В. Паршина «Поездка в Забайкальский край» (1844 г.), Н.С. Щукина «Буряты» (1849 г.), H.A. Бестужева «Бурятское хозяйство» (1853 г.) и «Гусиное озеро» (1854 г.) [см. Декабристы в Бурятии, 1927, с. 11-13, 41-75], И Бакшевича «Описание реки Иркуг от Тунки до впадения в Ангару» (1856 г.), П.А. Кропоткина «Поездка в Окинский караул» (1867 г.) и П. Ровинского «Очерки Восточной Сибири: Тунка»

(1875 г.).

В конце XIX в. появляются исследования по хозяйственной деятельности бурят с элементами научного анализа. Таковы работы М. Кроля «Охотничье право и звериный промысел у забайкальских бурят» (1895 г.), H.A. Крюкова «Восточное Забайкалье в сельскохозяйственном отношении» (1895 г.), И.А. Молодых и П.Е. Кулакова «Иллюстрированное описание быта сельского населения Иркутской губернии» (1896 г.). На рубеже XIX-XX вв. публикуются многочисленные работы известного бурятского этнографа М.Н. Хангалова, где имеются этнографические описания скотоводства, земледелия, торговли, промыслов и ремесел бурят Западного Забайкалья (хоринских и селенгинских).

В советское время начинается новый этап в исследовании истории Бурятии. Советские историки полагали, что к XVII в. бурятское общество находилось на стадии военной демократии, высшей ступени первобытнообщинного строя. Затем, после вхождения Бурятии в состав России, начинают развиваться феодальные, а следом и капиталистические отношения

[Окладников, 1937, с. 368-373, Залкинд, 1970, с. 392-397]. В исторических исследованиях советского периода, как правило, монархическое устройство государства, его внутренняя и внешняя политика обретали негативную окраску. В результате в бурятоведческой науке того времени не получила должного освещения политика царского правительства, направленная на социально-экономическое развитие бурятского общества.

Первой работой по истории хозяйства бурят, опубликованной в советский период, стала книга И.И. Серебренникова «Буряты, их хозяйственный быт и землепользование» (1925 г.). Отрывочные сведения о хозяйстве бурят содержатся в книге П.Т. Хаптаева «Краткий очерк истории бурят-монгольского народа» (1936 г.).

В монографическом исследовании Ф.А Кудрявцева «История бурят-монгольского народа от XVII в. до 60-х годов XIX в.», изданном в 1940 г., впервые использованы архивные материалы для восстановления истории бурятского народа. Применение архивного материала позволяет исследователю выделить элементы хозяйства отдельно взятых бурятских ведомств.

Хозяйство бурят XIX в. нашло свое отражение в обобщающем труде «История Бурят-Монгольской АССР» (Т. 1, издание первое, 1951 г.), написанном коллективом авторов. В 1954 г. вышло в свет второе, исправленное и дополненное издание (Т. 1, 1954 г.).

В работе Е.М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России» (1958 г.) использованы материалы архивов Москвы, Ленинграда, Иркутска и Улан-Удэ. Исследуя хозяйство бурят, Е.М. Залкинд приходит к вполне обоснованному выводу о том, что вследствие усиления русской колонизации Восточной Сибири и возникновения экономических связей между деревней и улусом в бурятскую экономику проникают товарно-денежные отношения, постепенно трансформирующие натуральный строй бурятского хозяйства. В другом исследовании Е.М. Залкинда «Общественный строй бурят в XVIII - первой половине XIX в.» (1970 г.) проанализированы составляющие хозяйства бурят - земледелие, скотоводство, охота, рыболовство, ремесла, промысел, предпринимательство и торговля.

Монография И.А. Асалханова «Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в.» (1963 г.) посвящена развитию капитализма в Иркутской губернии и Забайкальской области. В ней рассматривается большой круг

вопросов по хозяйству бурят, русских и казаков. Несмотря на то, что автор не ставил задачи исследования особенностей хозяйства отдельных бурятских ведомств и некоторых компонентов бурятского хозяйства (охоты, рыболовства, ремесел и различных промыслов), представленный эмпирический материал, основные положения и выводы исследования И.А. Асалханова имеют большую историческую ценность. Они, как правило, служат базой при исследовании тех или иных аспектов истории хозяйства Бурятии.

В работе Н.П. Егунова «Колониальная политика царизма и первый этап национального движения в Бурятии в эпоху империализма» (1963 г.) исследуются состояние сельского хозяйства, земельные отношения, социальная дифференциация и развитие товарных отношений в Бурятии в конце XIX в.

В книге К.В. Вяткиной «Очерки культуры и быта бурят» (1969 г.) дается этнографическое описание занятий и материальной культуры бурят в XIX - начале XX в.

В 1976 г. был опубликован сборник трудов академика А.П. Окладникова «История и культура Бурятии», в который вошли работы раскрывающие, древнюю этническую историю Бурятии, в том числе хозяйство его насельников. В статьях выявляются культурные связи Бурятии со Средней Азией - свидетельства того, что Бурятия была в орбите международных отношений, и не являлась изолированной частью ойкумены.

В статье Л.Р. Павлинской и С.Г. Жамбаловой «Становление и развитие хозяйственной традиции на территории Прибайкалья и Забайкалья» (1986 г.) исследуются аспекты становления и развития кочевого скотоводства на территории Бурятии, процессы взаимодействия и взаимовлияния скотоводства, земледелия и охоты на разных исторических этапах.

В последнее десятилетие XX в. интерес бурятских ученых обращен на историю отдельно взятых элементов бурятского хозяйства. Предпринимаются исследования хозяйства и материальной культуры этнолокальных групп бурят. Одна из составных частей бурятского хозяйства - охота исследована С.Г. Жамбаловой в работе «Традиционная охота бурят» (1991 г.), где впервые освещается проблема взаимодействия в пограничной зоне леса и степи двух различных хозяйственно-культурных типов

- кочевников-скотоводов и охотников тайги. Монография И.Б. Батуевой «Буряты на рубеже XIX - XX веков» (1992 г.) раскрывает особенности традиционного скотоводческого хозяйства бурят. Значительное место в работе Г.Р. Галдановой «Закаменские буряты: Историко-этнографические очерки (Вторая половина XIX -первая половина XX в.).» (1992 г.) занимает анализ хозяйства закаменских бурят. В книге Б.Б. Батуева и И.Б. Батуевой «Очерки истории селенгинских бурят» (1993 г.) описывается хозяйство селенгинской группы бурят в XVII-XIX вв. Дореволюционная этнография аларских бурят рассматривается Ж.А. Зиминым в исследовании «История аларского района» (1995 г.). В исследовании A.A. Бадмаева «Ремесла агинских бурят (к проблеме этнокультурных контактов)» (1997 г.) раскрывается процесс внедрения элементов русской материальной культуры в хозяйство бурят.

Сложившаяся в стране в постсоветский период политическая обстановка дала новые возможности освещения неизученных сторон истории. И.Б. Батуева в известной монографии «История хозяйства забайкальских бурят в XIX веке» (1999 г.) рассматривает развитие основных отраслей хозяйства забайкальских бурят в XIX в.: скотоводство, земледелие, охоту, рыболовство, ремесла и торговлю. Широкое применение архивных материалов позволило исследователю показать динамику развития различных отраслей хозяйства забайкальских бурят, чего не удавалось сделать предшественникам.

В монографии С.Г. Жамбаловой «Профанный и сакральный миры ольхонских бурят (XIX-XX вв.)» (2000 г.) на основе ранее неизвестных полевых, архивных и литературных источников раскрывается, в том числе, проблема традиционного хозяйства и природопользования ольхонских бурят: традиционное скотоводство, собирательство и охота, а также новые компоненты хозяйства (рыбный и зверобойный промыслы, торговля и зачатки промышленности). Отмечено, что в XIX в. на Ольхоне возникла система жизнеобеспечения, основанная на эффективном использовании всех ресурсов кормящего ландшафта, включая степь, тайгу и водный бассейн.

В статье H.H. Крадина «Кочевое хозяйство агинских бурят во второй половине XIX - начале XX вв.» (2000 г.) на основе

архивных материалов из фондов Агинской Степной думы исследуется процесс трансформации скотоводческого хозяйства агинских бурят под влиянием социально-экономической политики Российского государства.

Исследование О.В. Бураевой «Этнокультурное взаимодействие народов Байкальского региона в XVII - начале XX в.» (2005 г.) раскрывает межкультурные связи русского и коренного населения региона - бурят, эвенков и тофаларов. Здесь показано взаимовлияние народов в хозяйстве, материальной и духовной культуре.

В 2004 г. вышла в свет фундаментальная работа «Буряты», где на основе обширных антропологических, археологических, этнографических и исторических материалов освещаются наряду с другими проблемами и вопросы хозяйства.

В статье С.Г. Жамбаловой «Хозяйство бурят в дорусский период: попытка реконструкции» (2008 г.) исследуется хозяйство бурят накануне присоединения Бурятии к России. В следующей работе исследователя «Бурятия в России: трансформация в хозяйстве бурят в период XVII-XIX вв.» (2011 г.) выявляются изменения в хозяйстве бурят, обусловленные присоединением Бурятии к России.

История Бурятии до XX в. является неотъемлемой частью истории номадизма, с этой точки зрения актуальны исследования, посвященные кочевым народам, среди которых труды Г.Е Маркова (1973, 1976, 1979, 1998), С.И. Вайнштейна (1972,1973, 1991), A.M. Хазанова (1973, 1975, 2002), Н.Л. Жуковской (1988, 1990), Н.Э. Масанова (1984, 1995), H.H. Крадина (1992, 2000, 2002).

Таким образом, на протяжении длительного времени процесс развития хозяйства бурят привлекал к себе внимание со стороны серьезных исследователей, которые рассматривали отдельные аспекты хозяйства бурят в различные периоды истории. Несмотря на данное обстоятельство, до сих пор остается неисследованной проблема детерминированности хозяйства бурят от природной среды переходной экологической зоны и его зависимость от влияния политики и экономики Российского государства.

Целью исследования является выявление специфики генезиса экономики бурятского хозяйства в XIX в.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- выявить роль экономики Южной Сибири в истории кочевых обществ Центральной Азии;

- определить влияние природно-климатических условий, детерминирующих специфику хозяйства скотоводов переходной зоны (Бурятии);

- проанализировать процесс формирования системы хозяйствования бурят;

- проследить динамику изменений в составе и количестве населения бурятских ведомств, происходивших в процессе развития экономики бурят;

- охарактеризовать политику Российского государства, направленную на создание единой системы управления, налогообложения и экономики бурят;

- выявить структуру хозяйства и классификацию форм скотоводства у бурят;

- исследовать процесс развития скотоводства у отдельных территориальных групп бурят под влиянием природных условий, экономической политики государства и технологических новаций;

- раскрыть особенности развития земледелия у отдельных территориальных групп бурят в рамках их мест обитания и в свете реализации Российским государством программы по распространению и дальнейшему развитию хлебопашества в бурятских ведомствах;

- исследовать различные аспекты хозяйственной деятельности бурят - охоты, рыболовства, ремесел, домашних промыслов, зачатков промышленности и торговли - как неразрывные составляющие экономики Юго-Восточной Сибири.

Объект исследования - хозяйство бурят в XIX в.

Предмет исследования - становление и развитие экономики бурят - скотоводов переходной экологической зоны под влиянием Российского государства.

Территориальные рамки исследования охватывают всю этническую территорию проживания бурят в XIX в. - Республику Бурятия, юго-восточную часть Иркутской области и юг Забайкальского края в современных административных границах.

Хронологические рамки работы охватывают XIX в., как период, в котором наиболее ярко проявилась специфика хозяйства переходной экологической зоны - Юго-Восточной Сибири, совмещающей в себе экономику подвижных скотоводов и оседлых земледельцев.

Методология в методы исследования. Ведущим в работе является принцип историзма, когда хозяйство бурят рассматривается в динамике его развития. При этом процессы, протекавшие в хозяйстве бурят, исследуются в контексте развития кочевой и оседло-земледельческой культур.

Использование принципа объективности позволило провести всесторонний комплексный анализ хозяйства бурят.

Принцип системности применялся при рассмотрении структуры хозяйства бурят, состоящего из взаимосвязанных элементов. Любые изменения в одном из элементов системы хозяйства бурят приводили к сдвигам в ее других элементах.

В диссертационном исследовании использованы историко-генетический, структурно-функциональный, сравнительно-исторический, типологический методы, а также методы статистического анализа.

В процессе исследования применялись теоретические разработки и основные положения Е.М. Залкинда, И.А. Асалханова, И.Б. Батуевой (исследование хозяйства бурят в свете экономических процессов, происходивших в Юго-Восточной Сибири), A.M. Хазанова, H.H. Крадина (выявление взаимозависимости кочевых обществ и оседло-земледельческих государств), Н.Э. Масанова (рассмотрение кочевого способа производства с точки зрения экологии). Также в работе использовались теории и положения, изложенные в работах О.В. Бураевой, C.B. Данилова, Б.Б. Дашибалова, С.Г. Жамбаловой, Б.Р. Зориктуева, которые раскрывают многочисленные аспекты взаимодействия различных культур.

Источниковая база исследования. Основными источниками при подготовке данной диссертации послужили неопубликованные письменные документы из фондов Степных дум Национального архива Республики Бурятия (г. Улан-Удэ). В работе были использованы документы 11 Степных дум: Балаганской (ф. 3), Аларской (ф. 6), Кудинской(ф. 1), Верхоленской (ф. 4),

Ольхонской (ф. 12), Тункинской (ф. 171), Кударинской. (ф. 5), Баргузинской (ф. 7), Селенгинской (ф. 2), Хоринской (ф. 8), Агинской (ф. 129).

В Государственном архиве Иркутской области наибольшую ценность для исследования темы представляют фонды Главного Управления Восточной Сибири (ф. 24), Канцелярии Иркутского генерал-губернатора (ф. 25) и Иркутского Губернского управления (ф. 32). Материалы этих фондов содержат решения российского правительства по распространению и развитию российской экономической модели в бурятских ведомствах.

В исследовании использованы материалы Архива востоковедов С.-Петербургского филиала Института востоковедения РАН и документы из С.-Петербургского филиала Архива Российской Академии наук.

В диссертации использовались также опубликованные документы, а именно «Летописи хоринских бурят. Хроники Т. Тобоева и В. Юмсунова (1940 г.), «Баргузинские летописи» (1956 г.), «Обычное право селенгинских бурят» (1970 г.), «Обычное право хоринских бурят: Памятники старомонгольской письменности» (1992 г.), «Сборник документов по истории Бурятии. XVII век» (1960 г.), «Материалы комиссии Куломзина для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области» (1898 г.).

Следующую группу источников составили путевые записи Ц.Ж. Жамцарано (2001 г.), В. Паршина (1844 г.), П.А. Кропоткина (1867 г.) и П. Ровинского (1875 г.).

Использованы источники по хозяйству бурят, представленные в журнале «Древняя и новая Россия» (1875 г.) и в Журнале Министерства внутренних дел (1849 г.).

Материалы и определенные знания по среде обитания и традиционному хозяйству различных групп бурят были приобретены в ходе полевых исследований, проведенных автором в составе различных экспедиций:

1) экспедиции Байкальского этнографического отряда Института археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск) в Тункинском, Окинском, Закаменском, Джидинском и Еравнинском районах Республики Бурятия в 2000-2005 гг.;

2) комплексной экспедиции (фольклорно-этнографической) Института филологии СО РАН (г. Новосибирск) в Агинском и Дульдургинском районах Агинского Бурятского автономного округа (2005 г.);

3) экспедиции этнографического отряда Государственного музея Республики Корея в Мухоршибирском и Тункинском районах Республики Бурятия, Эхирит-Булагатском и Баяндаевском районах Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, Ольхонском районе Иркутской области, Агинском районе Агинского Бурятского автономного округа (2006 г.).

Научная новизна работы состоит в том, что изучение исторических трудов предшественников и работ по исследованию природной среды Юго-Восточной Сибири, а также письменных, этнографических, археологических материалов по Бурятии позволило нам выстроить собственный тезис, который мы обосновали в исследовании:

1. В период доминирования в Центральной Азии кочевых империй, государственных образований и политических объединений переходная экологическая зона (Юго-Восточная Сибирь) использовалась кочевниками как материальная база, на котором они формировали центры земледелия, ремесла и торговли. Во времена междуцарствий, когда власть в степи переходила от одного кочевого общества к другому, экономика переходной зоны упрощалась, население оседлых поселений и городов смешивалось с подвижными скотоводами. В результате чего возникали комплексные скотоводческие хозяйства, сохранявшие элементы оседлой культуры.

2. С развитием индустрии в оседло-земледельческом мире кочевники постепенно смещаются с мировой арены. Государства с оседлой культурой осваивают земли кочевников, прежде всего переходные зоны, подобные Бурятии, так как в них имеются экологические районы, способствующие культивированию земледелия. Россия распространяет в Бурятии собственную экономическую модель, основанную на оседло-земледельческой культуре. В результате в бурятских ведомствах формируется и развивается экономика с общими для России принципами и механизмами.

Впервые в работе исследовано хозяйство основных групп бурят на всем протяжении XIX в. В работе прослежен генезис хозяйства бурят, который раскрывает закономерности развития экономики переходной зоны: совмещения разных хозяйственных моделей; способность под влиянием определенной политики властей к быстрой смене специализации; аккумулирование опыта хозяйствования древних насельников региона. Эти закономерности могут быть учтены при разработке современной социально-экономической стратегии развития Юго-Восточной Сибири.

Впервые в рамках исследования показана роль природной среды, государства и технологий как основных факторов, влиявших на ход истории хозяйства бурят и имеющих большое значение и в настоящее время.

В диссертационном исследовании на основе анализа структуры хозяйства бурят составлена типология форм скотоводства бурят и прослежены изменения этих форм во времени.

Данное исследование вводит в научный оборот большой массив новых архивных данных по хозяйству и населению (количеству и составу) бурятских ведомств, которые использованы для выявления процесса внедрения российской экономики в хозяйство локальных групп бурят в XIX в., способствующего дальнейшей интеграции двух культур в развитии современной региональной экономики.

В исследовании удалось проследить динамику развития хозяйства предбайкальских бурят, тем самым дополнив результаты исследований И.Б. Батуевой по забайкальским бурятам. Раскрыты новые факторы (капитализация хозяйств и выпаханность земель), оказавшие негативное влияние на демографические процессы, происходившие в бурятских ведомствах, которые прослеживаются и в современной экономике.

Выявлены важные экономические показатели - количество скота, площади пахотных земель, урожаи зерновых, количество добытого зверя и проданного товара — в пересчете на душу населения, которые позволили сделать выводы об уровне жизни населения и уровне развития отдельных сегментов хозяйства в бурятских ведомствах в разные годы. Выведен удельный вес структурных единиц хозяйства бурят.

Практическая значимость работы. Теоретические результаты исследования были использованы при разработке лекционных курсов по истории России, истории Бурятии, этнологии на историко-архивном отделении Восточно-Сибирского государственного технологического университета (Улан-Удэ), гуманитарных факультетах университетов.

Положения и выводы, сформулированные в диссертации, могут быть использованы в исторических, этнологических, экономических исследованиях аспектов хозяйства других переходных экологических зон, подобных Юго-Восточной Сибири, а также для дальнейшего изучения различных вопросов истории бурят. Фактический материал диссертации послужит основой при разработке методических рекомендаций, программ учебных курсов по истории, этнологии и экономике для образовательных учреждений: школ, училищ, колледжей и высших учебных заведений.

Содержащиеся в работе материалы и обобщенный опыт по истории хозяйства бурят могут быть полезны при совершенствовании форм и методов ведения сельского хозяйства в современных условиях. Фактический материал и основные положения диссертации, возможно, помогут при выработке новых концепций по развитию сельского хозяйства и, в целом, экономики Юго-Восточной Сибири.

Апробация работы. Полученные в ходе исследования результаты и ряд основных положений диссертации представлялись и обсуждались на конференциях регионального, межрегионального и международного уровня: Ежегодная научно-практическая конференция преподавателей, научных сотрудников и аспирантов Восточно-Сибирского государственного

технологического университета (Улан-Удэ, 2004-2011 г.); Ежегодная научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников Бурятского государственного университета» (Улан-Удэ, 2004-2011 г.); Межрегиональная научная конференция «Хонгодоры в этнической истории монгольских народов» (Улан-Удэ, 2004 г.); Международная конференция «Чингисхан и судьбы народов Евразии - 2» (Улан-Удэ, 2007 г.)*; Научно-практическая конференция «Традиционная система управления кочевых сообществ Южной Сибири» (Улан-Удэ, 2008 г.); Научно-

практическая конференция «Освоение Сибири в панораме столетий: опыт, стратегия, проблемы» (Улан-Удэ, 2009 г.); Международная научно-практическая конференция «Батуевские чтения - 4» (Улан-Удэ, 2010 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, содержащих шестнадцать параграфов с выводами по каждому из них, заключения, списка источников и литературы, трех приложений, где представлены 35 аналитических таблиц, составленных автором на основе архивных материалов по основным видам хозяйственной деятельности бурят в XIX в.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснована актуальность темы, раскрываются цель и задачи диссертационного исследования, определяются объект и предмет, обосновываются территориальные и хронологические рамки, методология и методы исследования, анализируется источниковая база, раскрываются новизна и практическая значимость.

В первой главе «Экономика Южпой Сибири и природные условия Бурятии» исследуется роль экономики Южной Сибири в истории кочевых государств и влияние природных условий Бурятии на формирование хозяйства бурят.

В параграфе 1.1. «Южная Сибирь в истории кочевых государств» отмечается, что в период кочевых империй пояс гор Южной Сибири, включающий Алтай, Саяны и горные хребты Предбайкалья и Забайкалья, играл в истории великой Степи немаловажную роль. Здесь, в горных долинах Алтая, Западных и Восточных Саян, Забайкалья, складывались очаги земледелия, основанные колонистами из Китая и Средней Азии, которые диверсифицировали экономику кочевников .-. и позволяли наращивать их экономический потенциал. Существование оседлых поселений и развитие земледелия в суровых климатических условиях переходной зоны (Южной Сибири) было возможно только при постоянной поддержке властей кочевников. Распад кочевых империй непременно вел к переходу оседло-земледельческого населения. на полуоседлое скотоводство и примитивные формы земледелия.

Горные долины Южной Сибири на протяжении всей истории кочевого мира Великой степи неоднократно становились прибежищем различных племен и народов, которые в силу разных причин, как политических, так и природно-климатических, вынуждены были бросать свои пастбища и использовать территории Саяно-Алтая, Забайкалья и Предбайкалья.

В условиях постоянных миграций народов в переходную зону Южной Сибири местное население было носителем различных по своему характеру и происхождению культур. В переходной зоне достаточно быстро распространялась культура, носители которой господствовали в тот или иной период. Разнообразие природы Южной Сибири способствовало прибывавшим сюда народам сравнительно легко приспособиться к местным условиям.

Разнообразие природы переходной зоны Сибири способствовало становлению комплексного хозяйства древних тюрок на Алтае, кыргызов в Минусинской котловине и монголов в Забайкалье. Комплексное, диверсифицированное хозяйство переходных зон позволило гуннам, тюркам, уйгурам, монголам и саянским киргизам, на начальных этапах их развития, создать собственные государственные образования и влиять на ход истории Евразии, а курыканам и байегу сохранять автономию.

В параграфе 1.2. «Природно-климатические условия Бурятии.» на многочисленных литературных источниках освещаются природно-климатические особенности Бурятии. Географические условия Бурятии характеризуются разнообразием природных условий. В Бурятии преобладают горы, которые являются конденсатором влаги и питают многочисленные реки и озера, что, в свою очередь, обусловливает сравнительно богатый растительный покров. Чересполосное распределение лесов и степей переходной зоны обусловило формирование здесь комплексного скотоводческого хозяйства, которое развивалось в сторону увеличения или уменьшения подвижности в зависимости от внешних факторов - политических процессов, происходивших в кочевых обществах и земледельческих государствах, в сфере влияния которых находилась Бурятия. В Предбайкалье преобладают луговые степи, а в Забайкалье превалируют сухие степи. Издревле степи Предбайкалья были предрасположены к

скотоводческо-земледельческому освоению, а степи Забайкалья -скотоводческому.

В параграфе 1.3. «Типология местообитаний бурят» разработана классификация природных районов Бурятии. Скотоводство в Прибайкалье было локализовано в пределах территорий с определенной характеристикой природных условий жизнедеятельности. Места расселения бурят в зависимости от комплексности природных ресурсов и климатических условий, емкости экологической ниши могут быть подразделены в типологическом отношении на районы преимущественно экстенсивного степного скотоводства, скотоводства со стойловым содержанием скота зимой и экстенсивного горного скотоводства. Районы обитания бурят по-разному реагировали и влияли на хозяйственную деятельность человека, определяли характер и направленность развития системы жизнеобеспечения, ее эволюцию и трансформацию.

В параграфе показано, что в результате флуктуации климата в Юго-Восточной Сибири имели место незначительные изменения в природной среде, которые в целом не влияли на структуру хозяйственных занятий населения. Изменения климата в ареалах номадизма приводили к миграциям кочевников в маргинальные зоны и обратно в центральные степные, что обусловило аккумуляцию в Юго-Восточной Сибири культур ранних и поздних кочевников. Подобный процесс происходил и с культурой охотников.

В параграфе 1.4. «Формирование системы хозяйствования бурят» исследуется генезис хозяйственной деятельности этноса. В котловинных степях Забайкалья со II тыс. до н.э. складывается экстенсивное скотоводство. Чуть позже, в эпоху раннего железа, кочевники начинают осваивать Предбайкалье, менее пригодное для кочевничества. В процессе освоения Предбайкалья постепенно уменьшается доля диких животных в данной экологической нише. Эти территории осваиваются скотоводами, которые развивают в качестве вспомогательной отрасли плужное земледелие. Пришлое население создает семейно-брачные союзы с местными охотниками и перенимает у них традиции охоты в тайге. Происходит становление и формирование комплексного скотоводческого хозяйства с сопутствующими дополнительными

занятиями как специфической системы материального производства и соответствующего образа жизни. Хозяйственная деятельность скотоводческого населения этого региона была неразрывно связана с кочевой культурой номадов Центральной Азии. Рубеж ХУ-ХУ1 вв. знаменуется общим кризисом кочевой цивилизации, что приводит к упрощению системы хозяйствования скотоводов Предбайкалья. Именно на этом этапе в ХУЛ в. они знакомятся с русской культурой и перенимают элементы российской экономики. .

Рассмотренный вопрос о роли различных технологических усовершенствований хозяйства мигрантов при освоении ими Предбайкалья, который исследователи ранее не ставили, позволил впервые проследить весь процесс становления и развития системы традиционного хозяйствования бурят в Забайкалье и Предбайкалье и сделать вывод: развитие металлургии сказалось на развитии технической оснащенности степного населения Монголии и Забайкалья, что, в свою очередь, позволило ему адаптироваться к природным условиям Предбайкалья.

Во второй главе «Буряты в сфере политического и экономического влияния Российского государства» исследована политика Российского государства, направленная на создание единой системы управления, налогообложения и экономики, реализация которой обусловливает изменения в структуре хозяйства и составе населения бурят.

В параграфе 2.1. Демографические процессы в бурятских ведомствах» выявлены изменения в образе жизни бурятского населения и качественные сдвиги в его составе в результате распространения земледелия. Раскрыты миграционные процессы в бурятских ведомствах. С XVII в. Бурятия втягивается в сферу влияния России, что приводит к распространению в Прибайкалье и Забайкалье наряду со скотоводством земледельческой культуры. Распространение земледелия в скотоводческом хозяйстве Бурятии приводит к оседанию части бурят на всем протяжении XIX в. Седентарйзация наиболее интенсивно развивается в Предбайкалье. Во второй половине XIX в. процент оседлых бурят в Предбайкалье увеличивается и составляет: в Верхоленском ведомстве 2,80 % , в Кудинском - 4,17 %, в Идинском — 4,61 %, в Аларском - 5,13 %, в Тункинском - 7,29 %, в Балаганском - 20,75 %. Энергичному

оседанию предбайкальских бурят способствовала политика государства по распространению хлебопашества среди бурят, которая наиболее успешно реализовывалась за счет плодородности почв Предбайкалья. Среди предбайкальских бурят выделяются ольхонские буряты, которые, обитая в условиях сухих ольхонских степей, не могли серьезно заниматься земледелием и в результате, меньше всего подверглись процессу оседания. В конце XIX в. у предбайкальских бурят, за исключением тункинских, обитавших на границе Предбайкалья и Забайкалья, наблюдается убыль населения. Это связано с ассимиляцией части бурят в среде русских и вынужденным оттоком бурятского населения в Забайкалье.

В параграфе показано, что несмотря на все старания государства, в Забайкалье седентаризация проходила менее успешно. Так, во второй половине XIX в. в Кударинском ведомстве процент оседлых бурят составлял 0,53, в Агинском - 0,54 %, в Хоринском - 1,81 %, в Селенгинском - 4,02 %. Экологические условия сухих степей Забайкалья не способствовали широкому распространению здесь земледелия, что, в свою очередь, не располагало забайкальских бурят к оседанию. Бурятское население Забайкалья неуклонно растет на всем протяжении XIX столетия.

В параграфе 2.2. «.Управление бурятскими землями» отмечается, что политика Российского самодержавия с 1822 г. до середины 1890-х годов характеризуется лояльностью в управлении бурятами. Самоуправление позволяет бурятам сохранить традиционные формы социально-экономических отношений, а самое главное - собственность на скот и родовые земли. В конце XIX - начале XX вв. российское правительство проводит политику по упразднению бурятской автономии и устройству их самоуправления по крестьянскому образцу.

В разделе выявлено, что государством первоначально был взят курс на поддержание элитарного положения бурятской знати, их преимущественное назначение на престижные должности, поддержание их привилегированного положения в вопросах землевладения, платежей налогов, финансовой помощи. Однако со второй половины XIX в. начинается постепенный отказ от поддержки административными органами престижа и авторитета лиц по сословному признаку.

В параграфе 2.3. «Налогообложение бурят» раскрывается политика государства, направленная на постепенную унификацию налогообложения бурят и русских крестьян. До вхождения Бурятии в состав России разного рода сборы и подати в условиях традиционного кочевого общества в пользу бурятских тайшей и властителей были незначительны, нерегулярны и носили добровольный характер. Укрепив свою власть на территории Байкальской Сибири, Российское государство установило жесткую фискальную систему, с помощью которой из бурятских ведомств выкачивались сотни тысяч рублей серебром на содержание, нужды и потребности колониального аппарата в крае, воинских соединений, администрации. Отсутствовавшее в кочевой среде изъятие прибавочного продукта внеэкономическими методами стало всеобщим в составе Российского государства. Произошло значительное возрастание внеэкономических форм эксплуатации бурятского общества посредством налоговой системы. Государство инициирует политику седентаризации для перевода бурят на более высокую оброчную подать за счет внедрения в их хозяйство товарного земледелия. В конце XIX в. размер налогообложения бурят сравнивается с платежами крестьян.

В параграфе 2.4. «Поземельная политика Российского государства в Бурятии», в рамках дальнейшей колонизации России, исследован процесс отчуждения бурятских земель в пользу переселенцев из центральной части России, а также формы землепользования бурят. В поземельном отношении политика Российского государства первоначально заключалась в военно-казачьей колонизации края, когда создавались «пограничные линии», военные крепости - остроги, которые заселялись казачьим и частично военным населением, а иногда и ссыльными поселенцами. Параллельно этому процессу идет заселение края русским крестьянством путем насилия и поощрения к переселениям, усилившееся к концу XVIII - началу XX в.

Далее в параграфе раскрывается политика государства по переселению государственных крестьян на территории бурятских ведомств, что стало еще одним фактором ограничения земельной собственности бурят. Первую половину XIX в. знаменует новый этап в истории крестьянства, связанный с попыткой монархии решить крестьянский вопрос. 22 декабря 1844 г. Министерством

государственных нмуществ публикуется «Инструкция о переселении государственных крестьян». Инструкция была разослана по всем Степным думам. Посредством Инструкции государство юридически закрепило возможность заселения казенными крестьянами земель, фактически находившихся во владении бурят, так как все земли, на которых жили буряты, принадлежали казне.

Определенную роль в ограничении земельных владений подвижных бурят сыграло оседание их малой части в русских селениях, впоследствии влившихся в русский этнос. Изъятию бурятских земель способствовало образование из казачьего населения сельских обществ, которым выделялись дополнительные земли.

В течение второй половины XIX - начала XX вв. поземельная политика царизма в Бурятии основывается на постепенном изъятии наиболее плодородных угодий у бурят, а в связи с проведением столыпинских аграрных реформ этот процесс приобретает характер широкомасштабной экспроприации земли для размещения русского переселенческого крестьянства и казачества.

В первой половине XIX в. хозяйственные земли у бурят находились в захватном и наследственном владении. Ситуация не изменилась и во второй половине XIX в. Во второй половине XIX в. в Бурятии усилились земельные конфликты, имевшие место и в предшествовавший период. Эти конфликты происходили как между коренными жителями края - бурятами и эвенками, с одной стороны, русскими крестьянами и казаками — с другой, так и между бурятскими улусами и родами и селениями русских крестьян и казаков. Усиление земельных споров было связано с быстрым увеличением населения края и растущим дефицитом хозяйственных земель.

В параграфе 2.5. «Изменения в экономике бурят» выявлена трансформация бурятского хозяйства в результате внедрения в него российской экономической модели. В первой половине XIX в. государство предпринимает жесткие меры по распространению и развитию русского земледелия в бурятских ведомствах. Политика государства по распространению земледелия среди бурят приносит свои плоды. На всем протяжении XIX в. прослеживается увеличение посевов зерновых в бурятских ведомствах.

Государством для расширения площадей посевов и защиты земледелия от неурожаев в бурятских ведомствах устраиваются хлебные запасные магазины (сельские экономические магазины). Они находились в ведении Главного Управления Восточной Сибири, контролирующего заготовку хлеба для запасных магазинов и обновление в них зернового фонда. Главное Управление принимало решения о выдаче зерна в ссуду во время посевных работ, об отсрочке крестьянам и инородцам взноса в сельские экономические магазины ссудного и окладного хлеба. Строгая отчетность губернии и областей перед Главным Управлением о посеве и урожае картофеля сельским населением способствовала успешному выполнению Указа Императора (1842 г.) о расширении посевов картофеля.

Рост земледелия, торговли и промышленности в Бурятии приводит к перестройке скотоводства у бурят, которое чутко реагирует на изменения в этих сферах экономики. В первой половине XIX в. у предбайкальских бурят и во второй половине XIX в. у забайкальских бурят появляется свиноводство, которое является четким маркером оседлого образа жизни. Во второй половине XIX в. одним из наиболее важных новшеств у скотоводов-бурят стала организация ветеринарной службы для борьбы с эпизоотиями крупного рогатого скота. Развитие городов и промышленности втягивает бурятское хозяйство в товарно-денежные отношения. Труд бурят получает спрос на приисках и различных промыслах.

В третьей главе «Скотоводство в хозяйстве бурят» проанализирован процесс развития скотоводства в хозяйствах отдельных территориальных групп бурят под влиянием природных условий, экономической политики государства и технологических новаций. Для выявления значения скотоводства у отдельных групп бурят приводятся цифровые данные, раскрывающие долю основных сегментов в системе их хозяйства. К главе прилагаются таблицы, в которых раскрывается динамика численности скота и изменения удельного веса различных видов домашних животных во времени в отдельных ведомствах. На основе анализа структуры хозяйства отдельных территориальных групп бурят составлена типология форм их скотоводства и прослежены изменения этих форм во времени.

В параграфе 3.1. «.Скотоводство в системе хозяйства бурят в первой половине XIX века» на основе анализа статистических и текстовых материалов архивов выявлено, что в начале XIX в. активное внедрение государством земледелия среди бурят привело к сокращению численности их скота. Усилия бурят были перераспределены в пользу земледелия. Ситуация в скотоводстве выправилась к середине XIX в. Губернское начальство обратило внимание на плачевное состояние скотоводства и приняло решения по дальнейшему развитию сенокошения среди бурят, что благоприятно сказалось на скотоводстве предбайкальских бурят: стабилизируется и растет численность стада; скот защищен от зимней бескормицы. Между тем не удалось в полной мере обеспечить сеном скот забайкальских бурят. Частые засухи, эпизоотии и нападения хищников наносили ощутимый урон скотоводам Западного и Восточного Забайкалья.

Развитие промышленности и городов в Бурятии, а также международной торговли через г. Кяхту обусловили развитие здесь рынков сбыта продуктов скотоводства, а это, в свою очередь, повлияло на структурные изменения в стаде у бурят. Результатом функционирования Тельминской суконной фабрики стало увеличение спроса на шерсть и шкуры овец, что привело к увеличению доли овец в стаде бурят.

Следствием внедрения русского земледелия в хозяйство бурят стало появление и увеличение численности свиней преимущественно у предбайкальских бурят. Кроме того, от земледелия буряты получали не только корм для свиней в виде зерна, но и солому для подкормки остальных видов скота, что разнообразило их кормовую базу.

У населения Иркутска, Верхнеудинска, Нерчинска и городов Бурятии растет спрос на мясную продукцию, что стимулирует бурят к сохранению и увеличению традиционного скотоводства. Буряты обеспечивали транспортом международные и внутренние грузоперевозки. Спрос на лошадей и верблюдов как на транспортное средство приводит к росту их удельного веса в стаде.

Значительную роль в развитии скотоводства бурят сыграли такие технологические нововведения, как коса-литовка, транспортные средства (русские телеги и сани), строительство поскотин и построек для содержания скота, а также разведение

новых пород скота, которые дополнили уже имевшуюся у бурят технологию удобрения и полива сенокосных участков. Новые технологии позволили увеличить размеры кормовой базы скотоводства и защитить скот от холодных зим.

В целом многообразие природных условий Юго-Восточной Сибири обусловило неравномерность влияния государства на развитие традиционного скотоводства. Государство смогло повлиять на ход развития скотоводства только в тех районах, где природные условия позволили этому влиянию реализоваться. Несмотря на распространение земледелия среди бурят, скотоводство оставалось основой их хозяйства и единственным средством существования, средством выплаты податей и повинностей в пользу государства в период неурожаев зерновых.

В параграфе 3.2. «Скотоводство в системе хозяйства бурят во второй половине XIX века» отмечается, что в этот период скот забайкальских бурят, содержавшийся преимущественно на подножном корму и в зимнее время, продолжал страдать от недостатка кормов. В периоды засухи, холодных зим и снегопадов в хозяйствах бурят Забайкалья происходит массовый падеж скота.

В 1860-х гг. в бурятских ведомствах начинает ощущаться недостаток сенокосных и пастбищных земель. Особенно остро дефицит сенокосных и пастбищных земель ощущается в ведомствах Предбайкалья, который приводит к возникновению новой формы скотоводства, когда в зимний и летний период часть скота отгоняется на заимки (сенокосные и пастбищные места, находящиеся в отдалении от постоянных мест обитания скотоводов). Кроме того, дефицит земель приводит к оттоку бурятского населения в восточные районы Бурятии. Еще одной причиной миграции бурятского населения на восток стал высокий уровень капитализации в Предбайкалье. Развитие рыночных отношений привело к концентрации в руках нескольких состоятельных хозяйств большого количества сенокосных земель, а также многочисленного скота. В итоге часть бурят разорилась и была вынуждена искать средства к существованию в других ведомствах, имеющих запасы на неосвоенных землях.

Во второй половине XIX в. массовые эпизоотии наносят урон скотоводству всех групп бурят. От эпизоотий в основном погибает крупный рогатый скот. В конце XIX в. скотоводы получили

поддержку от государства в виде ветеринарной службы, однако эта служба не смогла разрешить все проблемы, связанные с лечением скота в Бурятии, хотя и улучшила эпидемиологическую обстановку.

В Бурятии сохраняются полуоседлые, полукочевые и кочевые формы скотоводства. В высокогорьях Восточного Присаянья полуоседлое скотоводство дополняется яйлажным.

В целом значение скотоводства оставалось на высоком уровне для всех групп бурят. Скотоводство давало им пищу, одежду, средства передвижения и транспортировки, оно обеспечивало жилищем значительную часть забайкальских бурят. Скот служил тягловым средством при заготовке сена и вспашке земель. Продукты скотоводства (мясо, шерсть, шкуры, кожа) стали выгодным товаром, который можно было продать на расширяющихся рынках Бурятии - в городах, русских селах и промышленных районах.

В четвертой главе «Распространение и развитие русского земледелия в бурятских ведомствах» на основе аналитических таблиц, выполненных автором, и текстовых материалов архивов, раскрываются особенности развития русской системы земледелия у отдельных территориальных групп бурят.

В параграфе 4.1. «Протекционизм государства в распространении земледелия» показана реализация политики государства по внедрению и расширению земледелия в бурятских ведомствах. Земледелие в Бурятии развивалось с древних времен. Разнообразие природной среды Бурятии обусловило неравномерность развития земледелия. Сравнительно благоприятные для земледелия природные условия сложились в Предбайкалье. Длительное воздействие влажного климата способствовало формированию здесь плодородных почв.

Земледелие в Предбайкалье широко распространилось во времена Тюркского каганата, а затем перешло по наследству курыканам. В суровых условиях Байкальской Сибири земледелие требовало совместных усилий больших масс людей. Для сплочения и управления этими массами требовалась сильная власть. Такие функции выполняла тюркская аристократия, которая активно содействовала распространению согдийского земледелия в Предбайкалье, а также в некоторых районах Западного

Прибайкалья. Однако после распада Тюркского каганата, а затем и автономии курыкан земледелие в Предбайкалье деградирует и становится частью традиционного хозяйства.

Основная линия истории земледелия в Бурятии повторяется и в русский период. Российское государство, также как и Тюркский каганат, применяет волю в деле распространения земледелия в Бурятии. Государство фактически насаждает земледелие среди бурят. Между тем государство субсидирует бурятам орудия труда (сохи и бороны), семена на первые посевы, а также технологии русского трехполья. Щедро раздаются награды бурятам, отличившимся в деле распространения и развития земледелия среди одноплеменников, наряду с этим применяются и меры наказания за нерадение в хлебопашестве.

Усилия государства по распространению земледелия среди бурят реализовались не во всех ведомствах Бурятии. Благоприятные природные условия Предбайкалья, а также сохранившиеся здесь элементы оседло-земледельческой культуры (орошение и удобрение полей, сенозаготовки, стационарные жилища и постройки) позволили большей части предбайкальских бурят быстро приобщиться к русскому земледелию. Во второй половине XIX в. основными поставщиками зерна в казну и в частные руки стали буряты Приангарья.

Природные условия сухих степей Забайкалья, а также частые климатические перепады, происходившие здесь, не позволяли забайкальским бурятам выращивать много зерна. Урожаи зерновых культур в ведомствах Забайкалья удовлетворяли частично лишь собственные потребности местных бурят.

В параграфе 4.2. «Земледелие в период либерализации экономики России» автор анализирует развитие земледелия во второй половине XIX в., когда рынки сбыта зерна освобождаются от опеки государства и в экономике бурят развиваются рыночные отношения. Во второй половине XIX в. буряты продолжают наращивать усилия по развитию земледелия. Бурятское земледелие, как и в целом в Сибири, продолжает развиваться экстенсивным путем, за счет расширения посевных площадей. Таким образом, буряты увеличивают сборы зерна на душу населения. Между тем климатические условия остаются основным фактором, влияющим на объемы посевов и урожаев зерна у бурят, т.к. земледельческие

технологии не претерпели изменений и к концу XIX в. В 1860-х гг. в бурятских ведомствах ощущается недостаток плодородных земель, пригодных под засев зерна, в том числе и озимых культур. Бурятам приходится распахивать залежи, пастбища в некоторых местах и сенокосные участки.

С начала 1860-х годов, с освобождением рынка зерна от опеки государства, начинается капитализация зажиточных хозяйств, которые отчуждают земли у бедных бурят для увеличения своей прибыли за счет повышения объемов продаваемого зерна. Эта тенденция ярко проявляется в ведомствах Предбайкалья, где был высокий уровень развития земледелия. Обедневшим слоям населения приходится наниматься на поденные и месячные полевые работы к своим богатым сородичам. Капитализация становится одной из причин оттока населения из ведомств Предбайкалья, так как обезземеленные буряты в поисках лучшей доли уезжают из своих ведомств в восточные районы Бурятии. В неурожайные годы отток населения усиливается из-за уменьшения спроса на рабочую силу, которая использовалась на полевых работах. К тому же обнищание населения ведет к развитию социальных болезней, влияющих на повышение его смертности.

В ведомствах Забайкалья капитализация была незначительной. Природные условия Забайкалья не позволяли здесь развивать товарное производство зерна. К концу XIX в. бурятские земледельцы Забайкалья частично обеспечивали лишь внутренние потребности жителей своих ведомств в зерне, тем не менее, и здесь в земледелии применяется наемный труд.

В структуре возделываемых бурятами культур яровые хлеба вытесняют озимые, так как сказывается оскудение плодородности озимых полей из-за их выпашки и ограниченность ресурсов расширения этих полей. Яровая рожь становится господствующей культурой в посевах всех групп бурят, вытесняя озимую рожь. В структуре посевов бурят в то время определенное место занимают пшеница, овес, ячмень и греча. Отмечается тенденция к незначительному увеличению доли пшеницы в посевах бурят, указывающая на некие качественные изменения в земледелии бурят. Во всех бурятских ведомствах расширяется мельничное производство, иллюстрируя изменения спроса населения, которое становится все более взыскательным к потребляемому товару. Из

овощей подвижные буряты выращивают лишь картофель. Закономерно отсутствие культивирования этого овоща у кочевых бурят Агинского ведомства. Оседлые же буряты, принявшие русскую земледельческую культуру, возделывали те же овощи, что и русские крестьяне.

В пятой главе «Вспомогательные отрасли экономики бурят»

исследуется развитие охоты, рыболовства, ремесел, домашних промыслов, зачатков промышленности и торговли бурят как составляющих экономики Юго-Восточной Сибири. Положения и выводы главы подтверждены авторскими аналитическими таблицами, статистическими и текстовыми материалами архивов.

В параграфе 5.1. «Значение присваивающих отраслей хозяйства в экономике бурят» выявляется роль охоты и рыболовства в хозяйствах отдельных групп бурят. Значение охоты в отдельных ведомствах определялось наличием охотничьих угодий и степенью развития производящих видов хозяйства -интенсивного скотоводства и земледелия. В Предбайкалье охота имела наибольшее значение в Тункинском ведомстве. Этому способствовали обилие зверя в еще не тронутой новой цивилизацией Тункинской тайге, а также сравнительно низкое развитие скотоводства и земледелия у тункинских бурят. В Ольхонском ведомстве, также как и в Тункинском, была велика роль присваивающего хозяйства из-за отсутствия природных условий для развития земледелия и незначительности скотоводства. Вслед за Ольхонским ведомством в порядке убывания роли охоты и увеличения значения интенсивного скотоводства и земледелия расположились Верхоленское, Кудинское, Аларское и Верхоленское ведомства.

Зависимость значения охоты в бурятских ведомствах Забайкалья от наличия охотничьих угодий и развития интенсивного скотоводства и земледелия такая же, как и в ведомствах Предбайкалья. Баргузинские буряты занимались охотой больше, чем буряты остальных ведомств Забайкалья. За баргузинскими бурятами по степени убывания роли охоты и увеличения значения производящих сегментов хозяйства расположились агинские, хоринские, селенгинские и кударинские буряты.

В целом по бурятским ведомствам в динамике их охотничьих промыслов прослеживается снижение добычи зверя к 1860-м годам.

Затем либерализация экономики приводит к новому росту добычи зверя в Бурятии. Растут и цены на мех диких зверей. Однако хищническое истребление зверя и вырубка леса под пашни и сенокосы становится причиной уменьшения количества добываемого бурятами зверя к 1880-м годам. Истреблению зверя способствует появление более качественного средства охоты -винтовки, которую активно используют бурятские охотники.

Значение рыболовства в отдельных бурятских ведомствах обусловливалось наличием в них рыболовных мест. В Предбайкалье в рыболовстве лидировали ольхонские буряты, населяющие западное побережье Байкала. Во второй половине XIX в. рыболовство становится одним из основных средств существования ольхонских бурят наряду со скотоводством. Вслед за ольхонцами по степени убывания значения рыболовства в хозяйстве отдельных групп бурят идут кудинские, аларские, балаганские, тункинские и верхоленские буряты. В Тункинском и Верхоленском ведомствах рыбная торговля вообще отсутствовала.

В рыбном промысле Забайкалья первое место занимали буряты Кударинского ведомства, населявшие дельту р. Селенги и восточное побережье Байкала. Для кударинских бурят рыболовство имело такое же важное значение, как и для ольхонских бурят. Меньшую роль играло рыболовство в Баргузинском, Селенгинском и Хоринском ведомствах. Буряты Агинского ведомства рыболовного промысла не имели. Рыболовство в Баргузинском ведомстве носило эпизодический характер и зависело от состояния их скотоводства. Кризисные явления в скотоводстве заставляли баргузинских бурят добывать рыбу в значительных количествах. Нормализация скотоводства сводила рыболовство баргузинцев к нулю.

В целом по бурятским ведомствам происходило увеличение добычи рыбы. Это было обусловлено увеличением емкости местного рынка, связанного с ростом численности городского и сельского населения. Во второй половине XIX в. буряты Предбайкалья начинают заниматься отхожим рыбным промыслом на Ангаре.

В параграфе 5.2. «Анализ состояния ремесел и промыслов. Зарождение промышленности бурят» исследуется развитие ремесел, домашних промыслов и зачатков промышленности. В

кузнечном ремесле бурят на протяжении XIX в. происходили подъемы и спады. Кризис металлургического производства в Предбайкалье, происходивший в 1840-1860 годах, стал причиной стагнации, а затем и спада кузнечного ремесла в бурятских ведомствах. В конце 1860 - начале 1870 годов кризис в металлургии был преодолен. В результате спад кузнечного ремесла сменился его существенным подъемом. В начале 1880-х годов наблюдается спад кузнечного ремесла в отдаленных ведомствах Предбайкалья - в Верхоленском и Ольхонском, связанный с оттоком кузнецов в центральные районы Иркутской губернии.

Кризис металлургии практически не сказался на кузнечном ремесле бурят Забайкалья. В начале 1880-х годов происходит отток хоринских кузнецов в Селенгинское ведомство, где хозяйственная деятельность была выше, чем в Хоринском ведомстве. Во второй половине 1890-х годов отмечается спад кузнечного ремесла в Баргузинском и Селенгинском ведомствах, по-видимому, связанный с оттоком кузнецов в крупные промышленные центры. Отмечается слабое развитие кузнечного ремесла в ведомствах хоринских и агинских бурят, обусловленное незначительным потреблением металлических изделий в их полукочевых и кочевых скотоводческих хозяйствах.

В первой половине XIX в. у бурят наряду с кузнечным ремеслом развиваются и домашние промыслы, основанные на переработке продуктов животноводства и древесины. Во второй половине XIX в. снижается значение народных промыслов в хозяйстве бурят и повышается роль различных ремесел. Из бурятской среды выделяются печники, плотники, столяры, сапожники, медники и др., число которых год из года растет. В этот период буряты начинают заниматься отхожим промыслом на золотых приисках и на ангарских рыболовных предприятиях. Кроме того, буряты активно нанимаются на срочные работы в другие ведомства, связанные со строительством. Во второй половине XIX в. некоторые предприимчивые буряты начинают осваивать совершенно новую для них форму хозяйственной деятельности - производство изделий на промышленных предприятиях. Они основывают кожевенные, мыловаренные, стеклоплавильные и др. предприятия, выпускающие продукцию в промышленных масштабах.

Параграф 5.3. «Структура, формы и динамика торговли». Необходимо отметить, что в торговле бурят имелись локальные отличия. На всем протяжении XIX в. главным товаром балаганских и аларских бурят являлись зерно и мука, вторую статью дохода у них составляла продукция скотоводства, а третью - продукты охоты.

Продукты земледелия являлись одним из основных товаров кудинских бурят. Однако периодические засухи, случавшиеся в Кудинской долине, приводили к уменьшению урожайности зерновых культур. В результате кудинские буряты сокращали продажи зерна и муки и, вместо этого, торговали продукцией скотоводства. Ассортимент товаров кудинских бурят был более разнообразным, чем у балаганских и аларских бурят. Кроме продуктов земледелия и скотоводства они торговали сеном, звериными шкурами, рыбой и изделиями домашнего производства. Таким образом, кудинцы старались использовать все ресурсы своего хозяйства для получения прибыли, тем самым защищая себя от возможных неурожаев зерна.

В первой половине XIX в. первостепенным товаром верхоленских бурят была продукция скотоводства. Ее дополняли продукты земледелия и охоты, сено, солома, изделия домашнего производства. Во второй половине XIX в. в результате широкого развития земледелия в Верхоленском ведомстве зерно и мука становятся главным товаром верхоленских бурят. Продукция скотоводства и охоты занимает незначительную долю в продажах верхоленцев, а сено, солома, изделия домашнего производства и вовсе исчезают из списка продаваемых товаров.

Основным товаром ольхонских бурят была продукция скотоводства, второе место по доходности занимала рыба и третье - пушнина. Исключением были 1860-е годы, когда кризисные явления в скотоводстве обусловили уменьшение сбыта его продуктов. В результате ольхонцы увеличили добычу и сбыт рыбы, тем самым покрывая сумму, недополученную от продажи продуктов скотоводства.

Тункинские буряты зарабатывали деньги в основном за счет продажи скота, значительным был у них сбыт пушнины.

Торговля рыбой давала кударинским бурятам 70-80 % прибыли от всех сбываемых ими товаров. Незначительный доход кударинцы получали от продажи скота, пушнины и дров.

Главнейшим товаром баргузинских, селенгинских, хоринских и агинских бурят были продукты скотоводства, которые составляли 80-90 % прибыли от всех реализуемых ими товаров. Оставшуюся часть дохода они приобретали от сбыта пушнины, рыбы и домашних изделий.

Буряты сбывали свои товары в близлежащих городах, промышленных центрах и на ярмарках. К концу XIX в. происходит спад ярмарочной торговли, связанный с развитием торговли на местах через частные и ведомственные торговые лавки.

В заключении подведены итоги исследования:

В период кочевых государств горные долины Южной Сибири являлись культурными и экономическими центрами номадов. Существование оседлых поселений и городов в суровых климатических условиях переходной зоны (Южной Сибири) и при господстве подвижного скотоводства было возможно только при постоянной поддержке властей кочевых сообществ. Население переходных зон сохраняло и передавало из поколения в поколение элементы оседлого хозяйства (ремесла, торговлю и земледелие).

В дорусский период природные условия луговых степей Предбайкалья определяли стойловое содержание скота местными бурятами, а в сухих котловинных степях Забайкалья издревле развивается экстенсивное скотоводство, импортируемое из зональных степей Монголии.

Развитие металлургии сказалось на уровне технической оснащенности степного населения Монголии и Забайкалья, которое позволило ему адаптироваться к природным условиям Предбайкалья, менее пригодным к кочевому скотоводству. Важным этапом в развитии хозяйства Предбайкалья стал тюркский период. Тюрки начинают создавать на своих землях центры земледелия, ремесла и торговли посредством добровольного переселения в переходные зоны согдийских колонистов. Согдийские колонисты появляются и в Предбайкалье, впоследствии представляя осёдло-земледельческое население курыкан. На рубеже ХУ-ХУТ вв. происходит кризис кочевой цивилизации, что приводит к упрощению системы

хозяйствования Предбайкалья. Оседлое население смешивается с подвижными скотоводами и утрачивает былые традиции, тем не менее, компоненты оседло-земледельческих традиций курыкан сохранились в культуре бурят.

Политика Российского государства по распространению земледелия в Бурятии приводит к интенсивному оседанию предбайкальских бурят, живших на землях с плодородными почвами. Экологические условия сухих степей Забайкалья не способствовали широкому распространению здесь земледелия и оседанию местных бурят.

На основе анализа опубликованной литературы и архивных материалов выявлено, что в 1820-х годах государство вводит единую систему управления и налогообложения бурят, содействующую распространению и развитию в бурятских ведомствах российской экономической модели с едиными принципами и механизмами.

Структура хозяйства и исторически сложившиеся традиции отдельных групп бурят определили формы их скотоводства. Кочевое скотоводство вели агинские буряты, обитавшие в северовосточной части зональных степей Монголии. Отсутствие земледелия было характерно для большей части агинских бурят, традиционно ведущих кочевой образ жизни.

Полукочевое скотоводство вели хоринские и селенгинские буряты, обитавшие в котловинных степях низкогорий и среднегорий Западного Забайкалья. У этих групп бурят наблюдается переход от полукочевого скотоводства к полуоседлому скотоводству. Наличие удобных для земледелия мест в Западном Забайкалье, а также переселение сюда предбайкальских бурят приводит к росту числа хозяйств, сочетавших скотоводство с земледелием.

Полуоседлое скотоводство было развито у бурят Восточного Прибайкалья (кударинских и баргузинских), Восточного Присаянья (тункинских, закаменских и окинских), ольхонских бурят, а также бурят юга Ленно-Ангарского плато (аларских, балаганских, верхоленских, кудинских). У них в той или иной мере было развито земледелие и стойловое содержание скота в зимнее время. Большая часть этих бурят исстари были носителями традиций полуоседлого скотоводства.

Во всех бурятских ведомствах имелись хозяйства, основанные на земледелии и оседлом скотоводстве, которые сочетали пастушеское скотоводство с придомно-стойловым скотоводством. Пастушеское или отгонно-пастбищное скотоводство преобладало у восточных групп бурят, а придомно-стойловое - у западных. Буряты высокогорий Восточного Присаянья вели яйлажное скотоводство.

Анализ динамики скотоводства бурят показал, что в начале XIX в. активное внедрение государством земледелия среди бурят привело к сокращению численности их скота, потому что часть усилий бурят, направленная на скотоводство, была перераспределена в пользу земледелия.

К середине XIX в. правительство обратило внимание на плачевное состояние скотоводства и предприняло меры по развитию сенокошения среди бурят. Данные действия государства благоприятно сказались на увеличении численности скота и их защищенности от бескормицы в зимние периоды.

Развитие промышленности и городов в Бурятии, а также внутренней и международной торговли через г. Кяхту обусловили развитие рынков сбыта продуктов скотоводства и интеграцию бурятского хозяйства в экономику Юго-Восточной Сибири. Значительную роль в развитии скотоводства бурят сыграли технологические нововведения. В конце XIX в. скотоводы Бурятии получали поддержку от государства в виде ветеринарной службы.

В 1860-х гг. в Бурятии начинает ощущаться недостаток пастбищных и сенокосных земель. Дефицит этих земель приводит к возникновению отгонной формы скотоводства, а также к оттоку бурятского населения в восточные районы Бурятии.

Российское государство принимает волевое решение в деле распространения земледелия в Бурятии. Государство насаждает земледелие среди бурят, всемерно содействуя его развитию: субсидирует дорогостоящие средства производства, выделяет семена на первые посевы, распространяет технологии русского трехполья.

В 1860-х гг. бурятские ведомства наряду с недостатком пастбищных и сенокосных земель испытывают недостаток плодородных земель, пригодных под засев зерна. С освобождением рынка зерна от опеки государства начинается капитализация

зажиточных хозяйств, которые отчуждают земли у бедных бурят, что впоследствии послужило одной из причин оттока населения из ведомств Предбайкалья. В ведомствах Забайкалья капитализация была незначительной, так как их природные условия не позволяли развивать товарное производство зерна.

Во второй половине XIX в. в структуре возделываемых бурятами культур яровые хлеба вытесняют озимые. Яровая рожь становится господствующей культурой в посевах всех групп бурят, вытесняя озимую рожь. Единая русская система земледелия, закрепившаяся в хозяйстве локальных групп бурят, способствовала нивелированию бурятской экономики.

Значение охоты и рыболовства в отдельных ведомствах определялось наличием охотничьих и рыболовных угодий, а также степенью развития производящих видов хозяйства (скотоводства и земледелия).

В первой половине XIX в. у бурят наряду с кузнечным ремеслом развиваются и домашние промыслы, основанные на переработке продуктов животноводства и древесины. Во второй половине XIX в. роль народных промыслов в хозяйстве бурят снижается и повышается значение различных ремесел и отхожего промысла. В этот период буряты начинают осваивать производство изделий на промышленных предприятиях.

Торговый ассортимент товаров был напрямую связан со специализацией хозяйства бурятских ведомств. В начале XIX столетия под влиянием российской экономики у бурят появляется ярмарочная торговля. К концу XIX в. происходит спад ярмарочной торговли, связанный с развитием торговли на местах через частные и ведомственные торговые лавки. На протяжении XIX в. объемы торговых оборотов возрастали.

Таким образом, в XIX в. в бурятских ведомствах внедряется и развивается российская модель экономики под жестким государственным контролем, являющимся важнейшим фактором в условиях переходной экологической зоны - Юго-Восточной Сибири.

III. СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

I. Статьи в рецензируемых научных журналах

1. Маншеев, Д.М. Скотоводческое хозяйство бурят Восточного Присаянья в конце XIX - начале XX вв. / Д.М. Маншеев // Археология, этнография и антропология Евразии (международный научный журнал, выходит на русском и английском языках). -Новосибирск, 2005. -№ 1(21). 1,2 п.л.

2. Маншеев, Д.М. Буряты Восточного Присаянья в сфере политического и экономического влияния Российского государства во второй половине XIX - начале XX вв. / Д.М. Маншеев // Вестник Бурятского госуниверситета. Сер. 4. История. - Улан-Удэ 2006 -Вып. 11. 0,5 п.л.

3. Маншеев, Д.М. Формы кочевания и содержания скота у бурят Восточного Присаянья в конце XIX - начале XX вв. / Д.М. Маншеев // Археология, этнография и антропология Евразии (международный научный журнал, выходит на русском и английском языках). - Новосибирск, 2010. - № 2(38). 1 п.л.

4. Маншеев, Д.М. Роль переходной зоны (Южной Сибири) в истории кочевых империй / Д.М. Маншеев // Вестник Бурятского госуниверситета. Востоковедение. История. - Улан-Удэ, 2010 -Вып. 8. 0,5 п.л.

5. Маншеев, Д.М. Генезис традиционной системы хозяйствования скотоводов северо-востока Центральной Азии / Д.М. Маншеев // Вестник Бурятского госуниверситета. Востоковедение. История. - Улан-Удэ, 2010. - Вып. 8. 0,5 п.л.

6. Маншеев, Д.М. Налогообложение бурят в XIX в. / Д.М. Маншеев // Вестник Восточно-Сибирского государственного технологического университета. - Улан-Удэ, 2010. - № 3. 0,5 п.л.

7. Маншеев, Д.М. Буряты в XIX в.: Демографические процессы / Д.М. Маншеев // Известия Алтайского государственного университета. История, политология. - Барнаул, 2010 - № 4/2 (68/2). 0,5 п.л.

8. Маншеев, Д.М. Скотоводство аларских бурят в XIX в. / Д.М. Маншеев // Вестник Восточно-Сибирского государственного технологического университета. - Улан-Удэ, 2011. - № 1(32). 0,5 п.л.

9. Маншеев, Д.М. Земледелие балаганских бурят в первой половине XIX в. / Д.М, Маншеев // Вестник Бурятского госуниверситета. История. - Улан-Удэ, 2011. - Вып 7 0 5 п л

10. Маншеев, Д.М. Скотоводство в северных районах

Центральной Азии на примере верхоленских бурят / Д.М. Маншеев

//Вестник Бурятского госуниверситета. Востоковедение. История - Улан-Удэ, 2011. - Вып. 8. 0,5 п.л.. история.

11 Маншеев, Д.М. Земледелие на северо-востоке Центральной Азии (землепашество верхоленских бурят) / Д.М. Маншеев // Вестник Бурятского госуниверситета. Востоковедение. История -Улан-Удэ, 2011.-Вып. 8. 0,5 п.л. '

m ,,12,,МаНШееВ; Д-М- Скотоводство кудинских бурят в XIX в /Д М. Маншеев // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск' /Uli. - № 1. 0,5 п.л.

П. Монографии

13. Маншеев, Д.М. Традиционное скотоводческое хозяйство бурят Восточного Присаянья (конец XIX - начало XX вв ) / Д М Маншеев,- Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2006 12 09 п л '

14. Маншеев, Д.М. Хозяйство бурят в'XIX в.: основные факторы и особенности развития / Д.М. Маншеев. - Улан-Удэ-Изд-во ВСГТУ,-2011. 31,15 п.л. Д

тт л^л,МаНШееВ' Д'М' БурЯТИЯ в составе Российского государства/ Д.М. Маншеев - Саарбрюккен: Изд-во LAP LAMBERT Academic ruDiisnmg, /Uli. 6,12 п.л.

16. Бадмаев, A.A. Протестантизм и народы Южной Сибири-история и современность / A.A. Бадмаев, Ч.А. Адыгбай, В А' Ьурнаков, Д.М. Маншеев. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2006. - 10,5

17. Ли Кон-Ук. Бурятский шаманизм / Ли Кон-Ук. ЛМ Маншеев, А.Г. Гомбожапов - Сеул: Изд-во Государственного этнографического музея Республики Корея, 2007. - 32,1 п.л.

1 о л, Ш'Публика,,ни в ДРУгих научных изданиях

Конеп'^НШееВ' Д-М-Типология скотоводства у бурят Присаянья. Конец XIX -начало XX вв. / Д.М. Маншеев // Материалы XXXIX международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Археология и этнография -Новосибирск: Изд-во НГУ, 2001. 0,41 пл. '

19. Маншеев, Д.М. К вопросу об изучении номадизма у присаянских бурят. Конец XIX - начало XX вв. / Д.М. Маншеев // Сибирь: интеграция народов и культур // konkurs. zaimka.ru, 2001. 0,43 п.л.

20. Маншеев, Д.М. Изготовление изделий из шерсти, волоса и сухожилий бурятами Восточного Присаянья в конце XIX - начале XX вв. / Д.М. Маншеев // Материалы XL международной научной конференции «Студент и научно-технический прогресс». Археология и этнография. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2002. 0,42 п.л..

21. Маншеев, Д.М. Способы и средства передвижения бурят Присаянья в конце XIX - начале XX вв. / Д.М. Маншеев // Мир Центральной Азии. Археология. Этнография: Материалы международной научной конференции. - Т. I. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. 0,45 п.л.

22. Бадмаев, A.A. К вопросу о традиционной пище Присаянских бурят / A.A. Бадмаев, Д.М. Маншеев // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы годовой сессии Института археологии и этнографии СО РАН. - Т. VDl. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001. 0,4 п.л.

23. Бадмаев, A.A. О традициях обработки кожи и изготовлении изделий из рога и костей у присаянских бурят (на материалах Байкальского этнографического отряда ИАЭТ СО РАН) / A.A. Бадмаев, Д.М. Маншеев // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы годовой сессии Института археологии и этнографии СО РАН. -Т. VIII. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002. 0,41 пл.

24. Маншеев, Д.М. Природно-климатическая среда и специфика номадного хозяйства бурят Восточного Присаянья / Д.М. Маншеев // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы годовой сессии Института археологии и этнографии СО РАН. - Т. VIH. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002. 0,45 п.л.

25. Маншеев, Д.М. Способы и средства передвижения бурят Восточного Присаянья в конце XIX - начале XX вв. (На материалах Байкальского этнографического отряда ИАЭТ СО РАН) / Д.М. Маншеев // Народы Байкальского региона: древность и

современность. - Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН, 2002. 0,5 пл.

26. Маншеев, Д.М. Традиции изготовления изделий из кожи, рога костей у присаянских бурят (на материалах Байкальского этнографического отряда ИАЭТ СО РАН) / Д.М. Маншеев // Народы Байкальского региона: древность и современность.-Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии

СО РАН, 2002. 0,5 п.л.

27. Маншеев, Д.М. Буряты Восточного Присаянья в составе Российского государства / Д.М. Маншеев // Материалы XLI международной научной конференции "Студент и научно-технический прогресс". Археология и этнография. - Новосибирск:

Изд-во НГУ, 2003. 0,4 п.л.

28. Маншеев, Д.М. Христианство в Восточном Присаянье (конец XIX -начало XX вв.) / Д.М. Маншеев // Этнокультурные взаимодействия в Сибири (XVII-XX вв.). - Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 2003. 0,41.

29. Маншеев, Д.М. Способы и средства лечения скота у бурят Восточного Присаянья (конец XIX - начало XX вв.) / Д.М. Маншеев // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск, 2003. -№ 3. 0,5 п.л.

30. Маншеев, Д.М. Хажуур у бурят Восточного Присаянья / Д.М. Маншеев // Хонгодоры в этнической истории монгольских народов: Сб. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2004. 0,46 пл.

31. Маншеев, Д.М. Видовой и количественный состав скота у бурят Восточного Присаянья в конце XIX - начале XX вв. / Д.М. Маншеев // Народы и культуры Сибири. Взаимодействие как фактор формирования и развития. - Вып. 3. - Иркутск: Иркутский межрегиональный институт общественных наук, 2004. 1,24 п.л.

32. Бадмаев, A.A. Традиционная молочная пища присаянских бурят / А.А.Бадмаев, Д.М. Маншеев // Межкультурное взаимодействие народов Байкальского региона. - Улан-Удэ: Изд-во

БНЦ СО РАН, 2004. 0,4 пл.

33. Маншеев, Д.М. Об этнокультурном взаимодействии народов Восточного Присаянья в XVIII-XIX вв. / Д.М. Маншеев // Проблема межэтнического взаимодействия в Сибири. - Вып.2. -Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, Изд-во АртИнфоДата, 2004. 0,5 п.л.

34. Маншеев, Д.М. Скотоводы Восточного Присаянья в конце ХГХ - начале XX вв. / Д.М. Маншеев // Вестник Евразии (независимый научный журнал). - М., 2005. - № 3(29). 1,2 п.л.

35. Маншеев, Д.М. Скотоводы северо-востока Центральной Азии (конец XIX - начало XX вв.) (методическое издание) / Д.М. Маншеев. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2005. 1,5 п.л.

36. Маншеев, Д.М. Типология местообитаний бурят / Д.М. Маншеев // Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона: Сборник докладов. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2006. 0,5 п.л.

37. Маншеев, Д.М. Этнология (методическое издание) / Д.М. Маншеев. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2006. 2,09 п.л.

38. Маншеев, Д.М. Среда обитания бурят / Д.М. Маншеев // Россия и Монголия сквозь призму времени: материалы международной научно-практической конференции «Улымжиевские чтения - 3». - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. 0,5 п.л.

39. Маншеев, Д.М. Генезис системы хозяйствования бурят / Д.М. Маншеев // Чингисхан и судьбы народов Евразии: материалы международной научной конференции. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. 0,5 п.л.

40. Маншеев, Д.М. Скотоводческое население Бурятии / Д.М. Маншеев // Освоение Сибири в панораме столетий: опыт, стратегия, проблемы: Материалы научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения доктора исторических наук, профессора М.Н. Халбаева. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2009. - 260. 0,5 п.л.

41. Маншеев, Д.М. Документ по христианизации кудинских бурят в XIX в. / Д.М. Маншеев, Д.Ю. Васюткин // Традиционная система управления кочевых сообществ Южной Сибири. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. 0,5 п.л.

42. Маншеев, Д.М. Буряты в сфере политического и экономического влияния Российского государства в ХГХ в. / Д.М. Маншеев // История и культура народов Сибири, стран Центральной и Восточной Азии: материалы IV международной научно-практической конференции «Батуевские чтения - 4». -Улан-Удэ: Бурят унэн, 2010. 0,5 п.л.

43. Маншеев, Д.М. Скотоводство балаганских бурят в первой

половине XIX в. / Д.М. Маншеев // Забайкальская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. - Улан-Удэ: Изд-во БГСХА, 2010. 0,8 пл.

44. Маншеев, Д.М. Охота у предбайкальских бурят в XIX веке / Д.М. Маншеев // Народы Сибири в составе Российского государства: история и современность. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2011.0,75 п.л.

Подписано в печать 21.09.2011 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Объем 2,32 усл. печ. л. Тираж 100. Заказ № 172.

Отпечатано в типографии изд-ва ВСГУТУ. 670013 г. Улан-Удэ ул. Ключевская, 40, в.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Маншеев, Доржа Михайлович

Введение

Глава 1. Экономика Южной Сибири и природные условия

Бурятии

1.1. Южная Сибирь в истории кочевых государств

1.2. Природно-климатические условия Бурятии

1.3. Типология местообитаний бурят

1.4. Формирование системы хозяйствования бурят

Глава 2. Буряты в сфере политического и экономического влияния Российского государства

2.1. Демографические процессы в бурятских ведомствах

2.2. Управление бурятскими землями

2.3. Налогообложение бурят

2.4. Поземельная политика Российского государства в Бурятии

2.5. Изменения в экономике бурят

Глава 3. Скотоводство в хозяйстве бурят

3.1. Скотоводство в системе хозяйства бурят в первой половине

XIX века

3.2. Скотоводство в системе хозяйства бурят во второй половине

XIX века

Глава 4. Распространение и развитие русского земледелия в бурятских ведомствах

4.1. Протекционизм государства в распространении земледелия

4.2. Земледелие в период либерализации экономики России

Глава 5. Вспомогательные отрасли экономики бурят

5.1. Значение присваивающих отраслей хозяйства в экономике бурят

5.2. Анализ состояния ремесел и промыслов. Зарождение промышленности бурят

5.3. Структура, формы и динамика торговли

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Маншеев, Доржа Михайлович

Актуальность темы. Базисом любого общества, безусловно, является хозяйство - совокупность природных и произведенных в результате деятельности человека средств, используемых для создания, поддержания, улучшения условий и средств существования, жизнеобеспечения человеческого общества. Поэтому изучение процесса развития хозяйства различных народов является важнейшей задачей современной исторической науки.

В изменяющейся России с ликвидацией колхозов и совхозов, которые в свое время разрушили традиционную систему сельского хозяйства страны, актуальным становится обращение к ее историческим основам. В настоящее время в Республике Бурятия предпринимаются шаги по восстановлению экономики сельского хозяйства, возрождению на государственном уровне ее традиционной специфики.

Территория Бурятии является переходной экологической зоной, где зональные степи Монголии соприкасаются с сибирской тайгой. Многообразие природных условий переходной зоны определило развитие здесь различных хозяйственно-культурных типов. С древнейших времен на территории Бурятии народы, основой жизни которых было кочевое скотоводческое хозяйство, сосуществовали с народами, занимавшимися охотой и рыболовством. В переходной зоне свою хозяйственную нишу находили и оседлые земледельческие народы, которые периодически проникали сюда и создавали свои поселения и города. В ходе исторического процесса происходит взаимопроникновение хозяйственно-культурных типов, в результате в переходной зоне возникает комплексное хозяйство, вобравшее в себя элементы скотоводства, земледелия, охоты и рыболовства.

Еще одна особенность переходной экологической зоны - быстрое изменение соотношения элементов хозяйства в пользу одного или нескольких компонентов экономики под воздействием ряда факторов: преобладание культурного влияния этноса, базирующегося на одном из видов хозяйственной деятельности; экономическая политика властей, направленная на развитие той или иной отрасли хозяйства; сложившаяся экономическая конъюнктура.

В связи с этим большое научное значение представляет изучение хозяйственной деятельности народов, населяющих данную территорию, в частности, бурят, детерминированной как природно-климатическими условиями переходной зоны, так и социально-экономическим устройством государства.

Историография проблемы. Процесс развития хозяйства бурят в XIX в. нашел отражение в исторических исследованиях предшественников. Одной из первых является работа М. Геденштрома «Отрывки о Сибири» (1830 г.). М. Геденштром в течение нескольких лет работал в должности верхнеудинского исправника и непосредственно наблюдал за развитием хозяйства Иркутской губернии в первые десятилетия XIX в. Свое исследование он обосновал недостаточной изученностью Сибири. М. Геденштром считал, что исследования Иркутской губернии академическими экспедициями Гмелина и Паласа были поверхностными и по некоторым вопросам «ученые причастны заблуждениям». Автор сетовал на то, что «северная часть Иркутской губернии известна одним морским офгщерам, при Беринге и Биллинсгсе проезжавшим к ледовитому морю», исследования которых ограничены сухими строками путевых журналов [Геденштром, 1830, с. 17-18].

В своем исследовании М. Геденштром, по сути, впервые разделил бурят по их территориально-административной принадлежности на хоринских, селенгинских, кударинских, баргузинских, идинских, балаганских, аларских, кудинских, верхоленских и тункинских бурят. М. Геденштром кратко выделил особенности хозяйства каждой группы бурят. Исследователь обнаружил некоторые отличия в жилищах забайкальских бурят. Он отмечал, что хоринские и селенгинские буряты живут в войлочных юртах, а «кударинцы и баргузинцы по недостатку в шерсти имеют деревянныя юрты». Предбайкальские же буряты, по сведениям Геденштрома все жили в «деревянных юртах, а у некоторых построены даже дома» [Там же, 1830, с. 65-66, 79]. Таким образом исследователь показал одну из отличительных черт хозяйства полуоседлых бурят от кочевых, существовавшую еще до фазы активного внедрения русской культуры в бурятскую.

Труд М. Геденштрома имеет описательный характер. Между тем исследование верхнеудинского исправника является одной из немногих работ, где объективно и непредвзято освещено состояние бурятского хозяйства в начале XIX в. В целом же дореволюционная историография отражала общеисторическую и политическую обстановку сложившуюся в Российской империи, которая изображала сибирские народы отсталыми и примитивными.

Исследования по истории Бурятии в XIX в. проводились в основном путешественниками из центральной части России, а также ссыльными декабристами. Поэтому исследователями того периода преимущественно публиковались работы в форме кратких дневниковых записей. Различные аспекты бурятского хозяйства освещены в трудах В. Паршина «Поездка в Забайкальский край» (1844 г.), Н.С. Щукина «Буряты» (1849 г.), H.A. Бестужева «Бурятское хозяйство» (1853 г.) и «Гусиное озеро» (1854 г.) [Декабристы в Бурятии, 1927, с. 11-13, 41-75], И. Бакшевича «Описание реки Иркут от Тунки до впадения в Ангару» (1856 г.), П.А. Кропоткина «Поездка в Окинский караул» (1867 г.) и П. Ровинского «Очерки Восточной Сибири: Тунка» (1875 г.).

В конце XIX в. появляются исследования по хозяйственной деятельности бурят с элементами научного анализа. Таковы работы М. Кроля (1895 г.), H.A. Крюкова (1895 г.), И.А. Молодых и П.Е. Кулакова (1896 г.). М. Кроль в своей работе «Охотничье право и звериный промысел у забайкальских бурят» (1895 г.) посредством анализа охотничьих традиций попытался восстановить историю общественных отношений у забайкальских бурят.

Исследование агронома при Приамурском генерал-губернаторе H.A. Крюкова «Восточное Забайкалье в сельскохозяйственном отношении» (1895 г.) представляет собой первый опыт научного исследования сельскохозяйственных условий Восточного Забайкалья. В своем труде H.A. Крюков систематизирует собранный им в течение ряда лет эмпирический материал в виде статистических данных и описаний топографии, климата, почв и различных видов хозяйственной деятельности (земледелие, животноводство, извоз, охоту, рыболовство, и различные промыслы) всех групп населения Восточного Забайкалья, в том числе и бурят.

Исследователь выделяет причины, сдерживающие развитие сельского хозяйства в Восточном Забайкалье, а именно недостаток осадков, экстенсивность земледелия и скотоводства, отсутствие более совершенных технологий и орудий земледелия. Для решения этих проблем H.A. Крюков предложил правительству провести в Забайкалье ряд мер: устроить оросительные каналы, принять меры по охране леса, культивировать новые растения, распространять более совершенные орудия труда в земледелии [Крюков, 1895, с. 112-117]. В решении вопросов бурятского скотоводства он предлагал прекратить отгон скота в Монголию и ограничить скотоводство в рамках определенных территорий, улучшить местные породы скота путем их скрещивания с привозным скотом. Между тем главную роль в улучшении скота H.A. Крюков отводил заготовке кормов на зиму посредством введения «в полевое хозяйство корнеплодов и травосеяния, как главного способа увеличения кормовых средств» [Там же, с. 118-119].

В 1896 г. H.A. Крюков издает очередное свое исследование «Западное Забайкалье в сельскохозяйственном отношении», в котором рассматривает те же вопросы, что и в предыдущем исследовании. В заключении автор отмечает, «что для поднятия уровня местного сельского хозяйства существенно важным представляется распространение и на Западное Забайкалье всех тех мероприятий, о которых мы имели уже случай подробно говорить в заключительной главе очерка «Восточное Забайкалье в сельскохозяйственном отношении» [Крюков, 1896, с. 151].

Далее в выводах автор акцентирует внимание читателей еще на двух факторах, сдерживающих развитие сельского хозяйства во всем Забайкалье, -неразмежеванность земель и общинное землепользование. H.A. Крюков настаивает на скорейшем размежевании земель для решения земельных споров и удовлетворении стремлений отдельных хозяев-крестьян к приобретению собственного надела земли. Исследователь предлагал наделять крестьян землей из фонда казенных земель, а также посредством изъятия земли у бурят [Там же, с. 152]. Тем самым Н.А.Крюков, будучи чиновником царской администрации, отражал идеи тех властных кругов, которые видели решение аграрной проблемы в передаче части казенных и бурятских земель в частную собственность крестьянам.

В книге И.А. Молодых и П.Е. Кулакова «Иллюстрированное описание быта сельского населения Иркутской губернии» (1896 г.) уделено внимание практически всем сторонам хозяйственной жизни русских и бурят Иркутской губернии. В работе выделяются районы губернии, отличающиеся уровнем экономического развития. Описание той или иной экономической деятельности сельского населения подкреплено иллюстративным материалом в виде фотографий. В своем труде исследователи дают подробное описание пород скота, хозяйственных построек, орудий труда и средств передвижения сельского населения. Также в работе иллюстрируются технологии скотоводства, земледелия, охоты и рыболовства, существовавшие в Иркутской губернии к концу ХГХ в.

На рубеже XIX-XX вв. публикуются работы известного бурятского этнографа М.Н. Хангалова, которые были переизданы в 1958-1960 гг. в трехтомном собрании сочинений. В одной из его работ «Зэгэтэ-аба, облава на зверей у древних бурят» (1888 г.) исследуются традиции облавной охоты бурят Предбайкалья. В другом исследовании автора «Молочное хозяйство у бурят» (1901 г.) раскрываются особенности скотоводства предбайкальских бурят.

В 1906 г. была опубликована книга Г.М. Осокина «На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья». В книге имеются этнографические описания скотоводства, земледелия, торговли, промыслов и ремесел бурят Западного Забайкалья (хоринских и селенгинских).

В советское время начинается новый этап в исследовании истории Бурятии. Зарождающаяся советская историческая наука опиралась на принципы формационной концепции К. Маркса, которая доминировала до конца 80-х гг. XX в. Следующие этой концепции историки полагали, что к XVII в. бурятское общество находилось на стадии военной демократии, высшей ступени первобытнообщинного строя. После вхождения Бурятии в состав России развиваются феодальные, а следом и капиталистические отношения [Окладников, 1937, с. 368-373; Залкинд, 1970, с. 392-397]. Линейная по своей сути формационная концепция не позволяла предполагать, что до вхождения Бурятии в состав России на ее территории могли бытовать иные, более развитые формы общественного строя и экономики, которые к приходу русских находились на стадии упрощения.

В исторических исследованиях советского периода, как правило, монархическое устройство государства, ее внутренняя и внешняя политика обретали негативную окраску. В результате в бурятоведческой науке того времени не получила должного освещения политика царского правительства, направленная на социально-экономическое развитие бурятского общества. Вместе с тем именно в советский период были разработаны методики исторических исследований, которые используются и в настоящее время. Исследования становятся более качественными и охватывают многообразные аспекты исторического процесса. В СССР формируются национальные исторические школы, этот процесс не обошел и Бурятскую АССР.

Первой работой по истории хозяйства бурят, опубликованной в советский период, стала книга И.И. Серебренникова «Буряты, их хозяйственный быт и землепользование» (1925 г.), которая охватывает историю хозяйства конца XIX - начала XX в. По мнению редактора книги профессора H.H. Козмина, «работа эта компилятивного характера представляет сводку материалов подворных исследований 1887-1889 годов (по Иркутской губернии) и 1897 г. (по Забайкалью), переписей 1897, 1916, 1917 годов». Вместе с тем редактор отмечает, что в работе собраны материалы, разбросанные по специальным изданиям, которые стали библиографической редкостью, а потому и недоступными рядовому читателю. <сПоэтому сжатая и объективная сводка, данная автором, представляет полезный подручный справочник» [Серебренников, 1925, с. 1].

Истории Бурятии XVII-XVIII в. посвящена работа М.Н. Богданова «Очерки бурят-монгольского народа» (1926 г.), основанная на трудах предшественников, опубликованных в XVIII-XIX вв. Архивные материалы в исследовании не используются. Очевидно, что архивное дело в новом советском государстве находилось на стадии своего становления и не предоставляло исследователям возможности использования своих фондов.

Непосредственно нашей темы касается один из разделов книги «Бурятское хозяйство в XVIII в.». При написании этого раздела М.Н. Богданов использует труды академических экспедиций Гмелина, Паласа и Георги, которые исследовали народы Сибири и Дальнего Востока, в том числе и бурят. Анализируя материалы путешественников, М.Н. Богданов приходит к выводу о неоднородности хозяйства бурят и его некоторых общих чертах: «Население Бурятии далеко не представляло совершенно однообразной массы. В некоторых районах жили охотники и звероловы. В других районах жили исключительно скотоводы. Местами эти две группы смешивались. Кроме того, тут и там., в большей или меньшей степени, население было втянуто в земледельческую отрасль хозяйства, причем эта отрасль привлекала, главным образом силы бедных слоев населения. Наконец, во всех районах Бурятии имелись мастера-кузнецы» [Богданов, 1926, с. 91].

Отрывочные сведения о хозяйстве бурят содержатся в книге П.Т. Хаптаева «Краткий очерк истории бурят-монгольского народа» [1936, с. 48-49].

В монографическом исследовании Ф.А Кудрявцева «История бурят-монгольского народа от XVII в. до 60-х годов XIX в.» (1940 г.) впервые использованы архивные материалы. Исследуя хозяйство бурят в 1-й половине XIX в., автор ссылается на фонды Аларской, Балаганской, Верхоленской, Кудинской, Ольхонской, Тункинской, Кударинской, Баргузинской, Хоринской и Селенгинской Степных дум хранившиеся в Архивном отделе Бурят-Монгольской АССР. Архивные материалы позволи исследователю выделить элементы хозяйства в отдельно взятых бурятских ведомствах. При всем том фрагментарность используемых автором архивных данных не способствовала глубокому проникновению в исследуемый процесс.

Характеризуя процесс хозяйственного развития бурятского населения, Ф.А. Кудрявцев делает в целом правильный вывод: «С развитием колонизаъ^ии, ростом населения, соприкосновением с хозяйством и бытом русских крестьян, внедрением товарно-денежных отношений, расширением сенокошения и земледелия суживается сфера прежних перекочевок, развиваются элементы полукочевого и оседлого быта » [Кудрявцев, 1940, с. 166]. Затем автор резюмирует, что в XVIII - первой половине XX в. практически у всех бурят шел процесс перехода от таборного кочевания к оседлости через различные переходные формы [Кудрявцев, 1940, с. 167]. С этим выводом автора согласиться нельзя, так как у бурят Предбайкалья с древних времен была развита полуоседлая форма скотоводства с двухразовыми перекочевками и зимней подкормкой скота. К тому же часть предбайкальских бурят еще до прихода русских практиковала земледелие. Таборного же кочевания ни одна из групп бурят не практиковала.

Хозяйство бурят XIX в. нашло свое отражение в обобщающем коллективном труде «История Бурят-Монгольской АССР» (т. 1, изд. первое, 1951). В 1954 г. вышло в свет второе, исправленное и дополненное издание. В изданиях авторы уделили большое внимание освещению вопросов истории хозяйства бурят в первой половине XIX века. Менее информативными получились разделы книг, в которых рассматривается процесс развития хозяйства бурят во второй половине XIX века. Очевидно, здесь сказалась слабая изученность вопроса. Предварительно обе книги широко обсуждались в научных учреждениях городов Улан-Удэ и Москвы. В результате их научная значимость получила высокую оценку.

В известной работе Е.М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России» (1958 г.) использованы богатейшие материалы центральных архивов Москвы, Ленинграда, а также Иркутска и Улан-Удэ. Две главы книги посвящены истории хозяйства бурят. В главе «Хозяйство бурят в XVII - начале XVIII в.» автор рассматривает состояние скотоводства, земледелия, охоты, ремесла и торговли у бурят. Исследуя хозяйство бурят, Е.М. Залкинд приходит к вполне обоснованному выводу о том, что вследствие усиления русской колонизации Восточной Сибири и возникновения экономических связей между деревней и улусом в бурятскую экономику проникают товарно-денежные отношения, постепенно трансформирующие натуральный строй бурятского хозяйства [Залкинд, 1958, с. 196].

В главе «Изменения в бурятском хозяйстве в XVIII - начале XX в.» исследователь на основе анализа экономики Иркутской губернии сделал заключение о том, что русское влияние сказалось на хозяйстве бурят, которое в ходе широко распространявшегося земледелия и сенокошения стало более устойчивым и постепенно включилось в экономическую жизнь Восточной Сибири [Залкинд, 1958, с. 221].

Между тем в своем исследовании автор исходит из положения о единстве бурятского хозяйства. Он полагал, что в XVII - начале XVIII в. основным занятием всех бурят «было кочевое экстенсивное скотоводство, близкое по своему типу к скотоводству Монголии и Центральной Азии» и лишь под влиянием русской деревни к началу XIX в. значительная часть бурят переходит к оседлому и полуоседлому образу жизни [Залкинд, 1958, с. 165, 220]. Эта ошибочная точка зрения обусловлена слабой связью исторической науки с географической. Если тщательно исследовать природную среду, где обитали различные группы бурят, то безосновательным станет утверждение, о том что буряты, обитавшие, например, в Тункинской долине или верховьях Лены, могли зимой содержать свой скот на подножном корму. В этих районах, как, впрочем, и в большей части Предбайкалья, пастбища покрываются значительным слоем снега, препятствующим зимнему выпасу скота. Безусловно, здесь встречаются участки с небольшим снежным покровом, но размеры этих участков недостаточны для зимнего выпаса скота.

Бурятия как переходная зона между степью и тайгой состоит из ряда локальных природных районов, различия между которыми значительны, что в прошлом обусловило наличие у народов, обитавших здесь, различных форм скотоводства (оседлого, полуоседлого, полукочевого и кочевого). Оседлое и полуоседлое скотоводство дополнялось земледелием. Такие формы скотоводства бытовали в Бурятии еще до ее вхождения в состав России. Сохранение элементов земледелия в практике бурятского луговодства, где сенокосные участки удобрялись навозом и поливались посредством отведенных из рек каналов, послужило основанием для быстрого распространения среди предбайкальских бурят русского земледелия.

Во второй, также ставшей классической, книге Е.М. Залкинда «Общественный строй бурят в XVIII - первой половине XIX в.» (1970 г.) уделено внимание элементам хозяйства бурят - земледелию, скотоводству, охоте, рыболовству, ремеслам, промыслам, предпринимательству и торговле. Существенно то, что здесь он опирается на архивные материалы, не доверяя существующей литературе. Главным образом он использует фонды Степных дум, сохранившиеся в Государственном архиве Бурятской АССР. Между тем автор не имел возможности изучить в равной степени все фонды по причине неудовлетворительного состояния описей.

Стремясь не попасть под влияние установившихся представлений, исследователь использует полемику в раскрытии некоторых спорных вопросов, рассматриваемых в своем произведении. Автор затронул тему влияния государства на развитие земледелия у бурят. В частности, он приводит документы, свидетельствующие об определенной политике сената, которая способствовала внедрению земледелия среди бурят. Одним из таких документов является именной указ Анны Иоанновны, даровавший бурятам позволение заводить пашню безоброчно [Залкинд, 1970, с. 29]. Между тем в работе не использованы документы, раскрывающие политику государства в первой половине XIX в. по дальнейшему развитию бурятского земледелия. В результате остается в тени ведущая роль государства в расширении земледелия бурятами. Как мы уже отмечали, в советской исторической литературе была принята концепция о негативном влиянии царского правительства на развитие экономики России. Показывать эфективность решения царским правительством тех или иных экономических задач было проявлением плохого тона.

Заслугой Е.М. Залкинда является то, что он в некоторых случаях показывал влияние отраслей экономики Юго-Восточной Сибири на элементы бурятского хозяйства. Так, он писал: «Постоянный спрос на шерсть, а затем и на мерлушку, бывшую важной статьей дохода в кяхтинской торговле, заставлял бурят уделять внимание овг^еводству. <.>. Растущий спрос на шерсть вызвал и некоторые новшества: у бурят начинают появляется тонкорунные овцы, в частности в Балаганском ведомстве» [Залкинд, 1970, с. 54]. Необходимо отметить, что в первой половине XIX в. хозяйство бурят было уже интегрировано в различные отрасли экономики края, такие как торговля, металлургия, суконная и кожевенная промышленность и грузоперевозки. Изменения в этих отраслях экономики тут же сказывались на динамике развития элементов хозяйства бурят, изменяя ее структуру.

Еще одним достоинством работы стало использование автором показателя — доход на душу населения бурятского ведомства от торговли [Залкинд, 1970, с. 103]. Такого рода показатели социально-экономической статистики, как количество скота, площади пахотных земель, урожаи зерновых и овощных культур, количество промышленного зверя, объем проданного товара, пересчитанные на душу населения, широко используются в нашем исследовании для сравнительного анализа уровня развития скотоводства, земледелия, охоты, рыболовства, ремесел и торговли.

В своей работе исследователь исходил из того же неверного положения, что и в предыдущем исследовании, т.е. из утверждения о единстве бурятского хозяйства. Тем не менее исследование Е.М. Залкинда выполнена на высоком научном уровне и служит примером использования различных методов в раскрытии закономерностей в подобных исследованиях.

В работе Н.П. Егунова «Колониальная политика царизма и первый этап национального движения в Бурятии в эпоху империализма» (1963 г.) исследуются состояние сельского хозяйства, земельные отношения, социальная дифференциация и развитие товарных отношений в Бурятии в конце XIX в.

Монография И.А. Асалханова «Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в.» (1963 г.) посвящена развитию капитализма в Иркутской губернии и Забайкальской области. В исследовании он использует широкий круг неопубликованных документов из архивов Улан-Удэ (Центральный Государственный архив Бурятской АССР), Читы (Государственный архив Читинской области), Иркутска (Государственный архив Иркутской области), Ленинграда (Центральный государственный исторический архив в Ленинграде) и Москвы (Центральный государственный военно-исторический архив). Эти документы, изобилующие цифровыми данными, позволяют исследователю сформировать таблицы, в которых прослеживается динамика развития различных отраслей экономики Юго-Восточной Сибири.

В работе рассмотрены климатические и почвенные условия Иркутской губернии и Забайкальской области, развитие сельского хозяйства, землевладение и землепользование русских, казаков и бурят, развитие капитализма в сельском хозяйстве, образование и рост торгового земледелия, развитие промышленности и торговля.

В своем исследовании И.А. Асалханов показал влияние природных условий на развитие земледелия в отдельных районах края. Так в заключении к разделу «Развитие земледелия» он пишет: «Уровень развития земледелия Восточной Сибири не был одинаковым. Основным районом земледелия в крае во второй половине XIX в. являлись четыре округа Иркутской губернии - Балаганский, Иркутский, Нижнеудинский и Верхоленский, среди которых особенно выделяется Балаганский округ, расположенный в южной, более благоприятной в почвенно-климатическом отношении части губернии. <.>. Слабое развитие земледелия среди бурят и эвенков Забайкальской области объясняется экономическими и неблагоприятными почвенно-климатическими условиями тех районов, в которых они были размещены» [Асалханов, 1963, с. 46].

В разделе «Развитие скотоводства» автор акцентировал свое внимание на вопросах, связанных с усовершенствованием приемов и способов содержания скота, в частности на расширении кормовой базы путем улучшения луговодства, утужного хозяйства у бурят и практики орошения сенокосных мест. Все это, по мнению автора, способствовало развитию производительных сил в сельском хозяйстве [Асалханов, 1963, с. 85].

В главе «Землевладение и землепользование» исследователь выявляет причины усиления земельных споров и конфликтов, охвативших земельные общества населения края, обусловленные процессом сосредоточения земельных угодий в руках растущего кулачества, с одной стороны, и неурегулированностью землепользования - с другой [Асалханов, 1963, с. 202]. Между тем в работе не рассмотрены причины, повлекшие за собой усиление земельных споров, среди которых быстрый рост населения и освоенность большинства земель в крае, а также выпаханность земель, используемых под посев зерновых культур.

В заключении И.А. Асалханов приходит к выводу о том, что земледелие и скотоводство бурят и русских, базировавшиеся в основном на экстенсивных началах, во второй половине XIX в. были глубоко втянуты в товарно-денежные, рыночные отношения. Автор отмечает, что капиталистический уклад не стал преобладающим в сельскохозяйственном производстве Юго-Восточной Сибири, так как слабое развитие транспортной промышленности тормозило развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли [Асалханов, 1963, с. 484-485].

В монографии рассматривается большой круг вопросов по хозяйству бурят, русских и казаков. При всем том автор не ставил задачи исследования особенностей хозяйства отдельных бурятских ведомств и некоторых компонентов бурятского хозяйства (охоты, рыболовства, ремесел и различных промыслов). Тем не менее представленный эмпирический материал, основные положения и выводы исследования И.А. Асалханова имеют большую историческую ценность. Они, как правило, служат базой при исследовании тех или иных аспектов истории хозяйства Бурятии.

В 1975 г. И.А. Асалханов публикует монографию «Сельское хозяйство Сибири конца XIX - начала XX в.» [Асалханов, 1975]. В исследовании не выделены отдельно разделы, касающиеся хозяйства бурят. Тем не менее в ней определено состояние сельского хозяйства Сибири, характерное и для экономики бурят конца XIX в. И.А. Асалханов приходит к выводу о том что, земледелие и скотоводство претерпевают интенсивный процесс товаризации и специализации. Исследователь утверждает, что производительные силы края развивались экстенсивным путем лишь за счет расширения пахотных площадей и увеличения поголовья скота. Здесь автор акцентирует внимание на том, что примитивный севооборот, основанный на технологиях земледелия, который бытовал в Сибири еще с XVII в., приводил к истощению почвы, к засорению полей сорными травами, распространению сельскохозяйственных вредителей и снижению урожайности, а организация и технология скотоводства по-прежнему оставались примитивными и отсталыми [Асалханов, 1975, с. 263-264].

Вывод И.А. Асалханова важен тем, что он показывает влияние уровня развития технологий на сельское хозяйство Сибири. Технологии же являются одним из определяющих факторов, воздействующих на ход исторического процесса.

В книге К.В. Вяткиной «Очерки культуры и быта бурят» (1969 г.) на основе опубликованной литературы дается этнографическое описание занятий и материальной культуры бурят в XIX и начале XX в. [Вяткина, 1969, с. 58-104].

В 1976 г. был опубликован сборник трудов выдающегося археолога А.П. Окладникова «История и культура Бурятии», в который вошли все его работы, раскрывающие древнюю этническую историю Бурятии. В исследованиях А.П. Окладникова выявляются культурные связи Бурятии со Средней Азией. В частности, автор доказывает наличие в Предбайкалье с VI в. среднеазиатских колонистов, основой хозяйства которых было поливное земледелие и развитое кузнечное ремесло [Окладников, 1976, с. 2244]. Следовательно, Бурятия еще с древних времен была включена в орбиту международных отношений, а не являлась изолированной частью ойкумены, где обитали первобытные племена.

В 1980-х гг. в свет вышли труды Л.М. Дамешека «Ясачная политика царизма в Сибири в XIX - начале XX века» (1983 г.) и «Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX - начало XX века)» (1986 г.). Первая книга прослеживает историю налогообложения аборигенных народов Сибири Российским государством. Вторая книга посвящена вопросам управления царским правительством народами Сибири, в том числе и бурятами.

Политика монархического государства, проводимая в Сибири, в данной работе отражена с негативной стороны.

В статье Л.Р. Павлинской и С.Г. Жамбаловой «Становление и развитие хозяйственной традиции на территории Прибайкалья и Забайкалья» (1986 г.) исследуются аспекты становления и развития кочевого скотоводства на территории Бурятии, процессы взаимодействия и взаимовлияния скотоводства, земледелия и охоты на разных исторических этапах.

В последнее десятилетие XX в. интерес бурятских ученых обращен на историю отдельно взятых элементов бурятского хозяйства. Предпринимаются исследования хозяйства и материальной культуры этнолокальных групп бурят.

Одна из составных частей бурятского хозяйства - охота исследована С.Г. Жамбаловой в работе «Традиционная охота бурят» (1991 г.), где впервые освещается проблема взаимодействия в пограничной зоне леса и степи двух различных хозяйственно-культурных типов - кочевников-скотоводов и охотников тайги. В монографии С.Г. Жамбаловой Бурятия рассматривается как пограничная - переходная зона между лесом и степью, что предполагает возможность существования здесь не только кочевого скотоводства и охоты, но и земледелия, а также различных смешанных форм хозяйства.

Монография И.Б. Батуевой «Буряты на рубеже XIX - XX веков» (1992 г.) раскрывает особенности традиционного скотоводческое хозяйство бурят. Автор выделяет кочевые, полукочевые, полуоседлые и оседлые формы скотоводства бурят, сложившиеся к концу XIX - началу XX в. По сведениям ученого на рубеже XIX - XX вв. большинство бурят Иркутской губернии вели полуоседлое скотоводство, а у бурят Забайкальской области преобладали полукочевые и полуоседлые формы скотоводства [Батуева, 1992, с. 15-25]. Основу данной классификации составили две категории -периодичность перекочевок и характер жилищ.

Значительное место в работе Г.Р. Галдановой «Закаменские буряты: Историко-этнографические очерки (вторая половина XIX - первая половина

XX в.).» (1992 г.) занимает анализ хозяйства закаменских бурят. В книге Б.Б. Батуева и И.Б. Батуевой «Очерки истории селенгинских бурят» (1993 г.) описывается хозяйство селенгинской группы бурят в XVII-XIX вв. Дореволюционной этнография аларских бурят рассматривается Ж.А. Зиминым в исследовании «История аларского района» (1995 г.).

В исследовании A.A. Бадмаева «Ремесла агинских бурят (к проблеме этнокультурных контактов)» (1997 г.) раскрывается процесс внедрения элементов русской материальной культуры в хозяйство бурят. В частности, обосновано положение о том, что различные средства передвижения (дрожки, двуколки, коляски на рессорах, обычные крестьянские четырехколесные телеги и сани) были переняты бурятами у русских [Бадмаев, 1997, с. 86]. Заимствование бурятами у русских различных средств передвижения повлияло на интенсификацию их хозяйства.

Сложившаяся в стране в постсоветский период политическая обстановка дала новые возможности освещения неизученных сторон истории. И.Б. Батуева в известной монографии «История хозяйства забайкальских бурят в XIX веке» (1999 г.) рассматривает развитие основных отраслей хозяйства забайкальских бурят в XIX веке: скотоводство, земледелие, охоту, рыболовство, ремесла и торговлю. Исследование основано на многочисленных документальных материалах из фондов Национального архива Республики Бурятия, Рукописного отдела Бурятского научного центра Сибирского отделения РАН, Российского государственного исторического архива, архива Русского географического общества и Государственного архива Иркутской области. Большинство материалов используется впервые. Их широкое применение позволило исследователю показать динамику развития различных отраслей хозяйства забайкальских бурят, чего не удавалось сделать предшественникам. Монография является весомым вкладом в бурятоведение, в ней раскрываются неизвестные аспекты истории хозяйства забайкальских бурят.

В монографии С.Г. Жамбаловой «Профанный и сакральный миры ольхонских бурят (XIX-XX вв.)» (2000 г.) на основе ранее неизвестных полевых, архивных и литературных источников раскрывается, в том числе проблема традиционного хозяйства и природопользования ольхонских бурят: традиционное скотоводство, собирательство и охоту ольхонских бурят, а также новые компоненты хозяйства ольхонцев (рыбный и зверобойный промыслы, торговлю и зачатки промышленности). Отмечено, что в XIX в. на Ольхоне возникла система жизнеобеспечения, основанная на эффективном использовании всех ресурсов кормящего ландшафта, включая степь, тайгу и водный бассейн [Жамбалова, 2000, с. 131]. Действительно, в условиях ограниченных ресурсов экологической среды Ольхона местные буряты старались рационально использовать весь ее потенциал для удовлетворения минимальных потребностей жизнеобеспечения.

В статье H.H. Крадина «Кочевое хозяйство агинских бурят во второй половине XIX - начале XX в.» (2000 г.) на основе архивных материалов из фондов Агинской Степной думы исследуется процесс трансформации скотоводческого хозяйства агинских бурят под влиянием социально-экономической политики Российского государства.

В исследовании Д.Д. Нимаева «Буряты: этногенез и этническая история» (2000 г.) на основе комплексного использования различных источников рассматриваются вопросы происхождения и становления бурятского этноса. В своей работе автор исходит из того, что стартовые моменты этногенеза бурят начинают складываться с середины I тыс. н.э. [Нимаев, 2000, с. 3]. Анализируя этнический состав, основные разделы материальной и духовной культуры бурят, исследователь выявил значительную роль не только монгольских, но и тюркских и тунгусских элементов в этногенезе бурят [Там же, с. 188]. Безусловно, монголы, тюрки и тунгусы в то или иное время были носителями разных хозяйственных традиций (кочевых, оседлых), которые отложились в материальной культуре бурят.

В 2004 г. вышла в свет фундаментальная работа «Буряты», выполненная сотрудниками Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Авторский коллектив монографии на основе обширных исторических, этнографических, археологических и антропологических материалов предпринял попытку осветить происхождение, этническую историю и этнокультурные традиции бурятского народа. Традиционному хозяйству бурят посвящена отдельная глава книги [Буряты, 2004, с. 93-135]. В ней представлены хозяйственно-культурные типы бурятского народа: кочевое скотоводство, охота, собирательство, рыболовство и земледелие; обстоятельно описана материальная культура бурят.

Исследование О.В. Бураевой «Этнокультурное взаимодействие народов Байкальского региона в XVII - начале XX в.» (2005 г.) раскрывает межкультурные связи русского и коренного населения региона - бурят, эвенков и тофаларов. Здесь убедительно показано взаимовлияние народов в хозяйстве, материальной и духовной культуре. Исследователь на основании достоверных источников показывает, что народы Байкальского региона заимствовали друг у друга способы ведения хозяйства, орудия труда, одежду, жилища и верования. При этом заимствования в разных отраслях хозяйства были обоюдными. Исследователь подмечает, что «условия конкретной природной среды могут оказаться благоприятными для нескольких способов ведения хозяйства, как сложившихся на месте, так и привнесенных извне» [Бураева, 2005, с. 198]. Как правило, такие природные условия, где могут сосуществовать подвижное скотоводство, пашенное земледелие, таежная и степная охота и рыболовство, имеются в переходных зонах. Многообразие природных условий Байкальской Сибири, где монгольские степи граничат с сибирской тайгой, обусловило возможность сосуществования бурятского скотоводства, русского земледелия и таежной охоты эвенков и тофаларов.

В исследовании Б.З. Нанзатова «Этногенез западных бурят (У1-Х1Х вв.)» (2005 г.) рассматриваются вопросы, связанные с проблемой интерпретации источников (лингвистических, антропологических, археологических и фольклорных) по этногенезу бурят. Эти источники проливают свет на этнические процессы, происходившие на территории Бурятии в У1-Х1Х вв., в ходе которого происходила трансформация хозяйства местного населения.

В 2005 г. Н.И. Онгоевой была защищена диссертация на тему «Рыбный промысел у бурят в XIX - XX вв.». В исследовании автор выделяет Ольхонское и Кударинское ведомства как основные районы бурятского рыболовства. По мнению исследователя, рыбный промысел в данных ведомствах имел товарный характер, население других бурятских ведомств рыболовством занималось в гораздо меньших размерах, лишь для собственного потребления [Онгоева, 2005, с. 12].

Традициям бурятского хозяйства посвящены работы В.А. Михайлова «Традиционные занятия бурят: животноводство, земледелие (XVII - начало XX века)» (2005 г.), «Традиционные промыслы бурят: охота, рыболовство (XVII - начало XX века)» (2006 г.), «Традиционные ремесла бурят: строительство, металлообработка (XVII - начало XX века)» (2006 г.).

В работе Д.М. Маншеева «Традиционное скотоводческое хозяйство бурят Восточного Присаянья (конец XIX - начало XX в.).» (2006 г.) рассматриваются хозяйства тункинских, закаменских и окинских бурят, связанные единством духовной и материальной культуры. В исследовании автор сделал попытку показать влияние природной среды Восточного Присаянья и социально-экономической политики Российского государства на хозяйство присаянских бурят.

В статье С.Г. Жамбаловой «Хозяйство бурят в дорусский период: попытка реконструкции» (2008 г.) исследуется хозяйство бурят накануне присоединения Бурятии к России. В следующей работе исследователя «Бурятия в России: трансформация в хозяйстве бурят в период ХУИ-Х1Х вв.» (2011г.) выявляются изменения в хозяйстве бурят, обусловленные присоединением Бурятии к России.

Заслуживают внимания этнологические работы по древней истории Бурятии и Центральной Азии, основанные на археологических материалах. Представляет интерес работа Б.Р. Зориктуева «О возникновении производящего хозяйства в Прибайкалье» (1993 г.). В ней автор прослеживает процесс формирования производящего хозяйства в Забайкалье и Предбайкалье. Исследователь на примере носителей культуры плиточных могил проиллюстрировал пример адаптации кочевников к природным условиям Предбайкалья, которые были непригодны к круглогодичному выпасу скота [Зориктуев, 1993, с. 15]. В другом исследовании Б.Р. Зориктуева «Прибайкалье в середине VI - начале XV1L в.» (1997 г.) раскрывается процесс формирования хозяйства племен населявших Предбайкалье и Забайкалье.

Монография C.B. Данилова «Города в кочевых обществах Центральной Азии» (2004 г.) представляет собой исследование археологических останков городов, расположенных на территории Центральной Азии. В ней дается картина появления оседлых поселений и городов в регионе. По мнению автора, действия политической элиты кочевников по созданию собственной земледельческой и ремесленной базы способствовали формированию на их землях оседлых пунктов, часть из которых перерастала в города [Данилов, 2004, с. 191]. В работе последовательно описываются поселения и города хунну, уйгурского каганата, киданей и монгольской империи, расположенные в Центральной Азии [Там же, с. 33-126]. При тщательном рассмотрении месторасположения этих городов обнаруживается то, что подавляющее большинство этих бывших оседлых населенных пунктов, за исключением оборонительных сооружений в безводных местах, располагалось в бассейне крупных рек Монголии и Южной Сибири (Орхона, Керулена, Селенги и Енисея), своеобразных «оазисов» в степи или на границе с ней. Естественно, что именно в таких зонах могло функционировать оседлое поселение или город. Между тем стационарные оседлые пункты не могли существовать без протекционизма со стороны властей кочевников в условиях доминирования подвижного скотоводства и ограниченности природных ресурсов степей, способствующих развитию земледелия - основы оседлой экономики.

Археологические материалы, приведенные C.B. Даниловым, наглядно показывают зависимость оседлых пунктов от определенной политики кочевых государств. В период расцвета на родовых территориях кочевых объединений идет рост городов и поселений, усложняется структура экономики в связи с появлением новых элементов хозяйства - земледелия, ремесел и торговли. Распад государственных образований кочевников вел к неминуемой деградации и даже к исчезновению оседлых населенных пунктов, а также к упрощению экономики.

Подобные процессы происходили и в Бурятии. К приходу русских хозяйство бурят находилось на стадии упрощения из-за отсутствия какой-либо власти, способной сохранить былую более сложную структуру экономики, унаследованную от тюрков и монголов. Маловероятным было и широкое распространение земледелия в Бурятии без определенной политики Российского государства.

Исследование Б.Б. Дашибалова «На монголо-тюркском пограничье (Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века)» (2005 г.) выявлено наличие в бурятской культуре традиций, имеющих отношение к оседлому образу жизни - земледелию и свиноводству. При этом автор обнаружил в культуре бурят напластования традиций оседлого хозяйства, привнесенные из Средней Азии и Дальнего Востока. Работа Б.Б. Дашибалова является еще одним подтверждением того, что Бурятия как переходная зона могла вмещать в себя народы с различными формами хозяйствования. В ходе исторического процесса эти формы синтезировались и становились элементами единого комплексного хозяйства.

В последнее время внимание ученых привлекают вопросы управления бурятами, которые освещают тему более объективно, чем это было в советское время, когда исторические исследования ограничивались рамками официальной идеологии. В русле данного направления опубликованы работы С.Ю. Даржаева «Степные Думы - органы самоуправления бурят в российском государстве (1822-1904 гг.)» (2001 г.), С.С. Балданова «Административное управление Российским государством Бурятией (конец XVII - начало XX в.)» (2005 г.), Б.Ц. Жалсановой «Инородные управы как органы местного самоуправления у бурят в XIX - начале XX в.» (2008 г.). В этих трудах затрагиваются проблемы управления бурятским хозяйством.

История Бурятии до XX в. является неотъемлемой частью истории номадизма. С этой точки зрения актуальны исследования, посвященные кочевым народам, среди которых труды Г.Е Маркова (1973, 1976, 1979, 1998), С.И Вайнштейна (1972,1973, 1991), A.M. Хазанова (1973, 1975, 2002), Н.Л. Жуковской (1988, 1990), Н.Э. Масанова (1984, 1995), H.H. Крадина (1992, 2000, 2002). Далее рассмотрим некоторые из этих работ, относящиеся к нашей теме.

Казахский этнолог Н.Э. Масанов в своей работе «Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного общества» (1995 г.), используя принципы общепринятой экологической систематики, типологизировал местообитание номадов на ареал кочевничества (экосистема) и маргинальную зону (экотон) [Масанов, 1995, с. 21]. Южную Сибирь - район проживания бурят, расположенную на границе между лесом и степью, автор отнес к маргинальной зоне. По мнению исследователя, в маргинальной зоне чаще всего наблюдается комплексное полукочевое хозяйство с большим удельным весом прочих видов хозяйственной деятельности - земледелия, торговли, но с преобладающей ролью различных форм скотоводства, а также имеются стационарные пункты торгового обмена и города [Масанов, 1995, с. 23]. Действительно с древних времен в разные периоды на территории обитания бурят в Предбайкалье и Забайкалье возникали и исчезали оседлые поселения и города (например, гуннское городище, оседлые поселения курыкан), где местные жители занимались ремеслами, земледелием и торговлей. Природные условия маргинальной переходной) зоны - Байкальской Сибири позволили русским переселенцам найти здесь свою экологическую нишу для культивирования земледелия.

В 2002 г. русскоязычным читателям стала доступна книга A.M. Хазанова «Кочевники и внешний мир», опубликованная в Казахстане. В книге раскрывается экономическая и социально-политическая зависимость подвижных скотоводов от оседлого мира. Эта зависимость была обусловлена специализацией (однобокостью) хозяйства кочевников. По мнению автора, скотоводы, включая кочевников, в культурном и идеологическом плане зависели от оседлых обществ так же, как они зависели от них в экономическом отношении. Экономическая зависимость кочевников от оседлых обществ и различные способы их политической адаптации к ним имели соответствующие идеологические последствия. Кочевая экономика должна была дополняться продуктами сельского хозяйства и ремесла, а культура кочевников нуждалась в культуре оседлого населения как в источнике, составной части и модели для сравнения, подражания или отвержения [Хазанов, 2002, с. 12].

Безусловно, в условиях ограниченных природных ресурсов степей кочевое скотоводство было единственно возможным способом существования. Прибавочный продукт подвижных скотоводов был настолько низким, что не позволял им создавать собственную экономическую систему, способную содержать политическое объединение или государственное образование. Поэтому подвижным скотоводам приходилось заимствовать элементы экономики у своих более продвинутых в этом отношении оседлых соседей.

В исследовании A.M. Хазанова составлена классификация форм скотоводства, основанная на постепенном уменьшении доли скотоводства и увеличении удельного веса земледелия в хозяйствах традиционных обществ [Хазанов, 2002, с. 86-97]. Эта типология наилучшим образом подходит для классификации форм скотоводства у бурят в период активного развития земледелия среди них, который охватывает весь XIX веке.

В работе имеется раздел «Подчинение и различные формы зависимости кочевников от оседлых обществ». В данном разделе раскрывается политика оседлых государств по отношению к кочевникам, основной линией которой является ассимиляция и седентаризация подвижных скотоводов [Хазанов, 2002, с. 341-354].

Таким образом, на протяжении длительного времени процесс развития хозяйства бурят привлекал к себе внимание со стороны серьезных исследователей, которые рассматривали отдельные аспекты хозяйства бурят в различные периоды истории. Несмотря на данное обстоятельство, до сих пор остается неисследованной проблема детерминированности хозяйства бурят от природной среды переходной экологической зоны и его зависимость от влияния политики и экономики Российского государства.

Целью исследования является выявление специфики генезиса экономики бурятского хозяйства в XIX в.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- выявить роль экономики Южной Сибири в истории кочевых обществ Центральной Азии;

- определить влияние природно-климатических условий, детерминирующих специфику хозяйства скотоводов переходной зоны (Бурятии);

- проанализировать процесс формирования системы хозяйствования бурят;

- проследить динамику изменений в составе и количестве населения бурятских ведомств, происходивших в процессе развития экономики бурят;

- охарактеризовать политику Российского государства, направленную на создание единой системы управления, налогообложения и экономики бурят;

- выявить структуру хозяйства и классификацию форм скотоводства у бурят;

- исследовать процесс развития скотоводства у отдельных территориальных групп бурят под влиянием природных условий, экономической политики государства и технологических новаций;

- раскрыть особенности развития земледелия у отдельных территориальных групп бурят в рамках их мест обитания и в свете реализации Российским государством программы по распространению и дальнейшему развитию хлебопашества в бурятских ведомствах;

- исследовать различные аспекты хозяйственной деятельности бурят -охоты, рыболовства, ремесел, домашних промыслов, зачатков промышленности и торговли - как неразрывные составляющие экономики Юго-Восточной Сибири.

Объект исследования - хозяйство бурят в XIX в.

Предмет исследования - становление и развитие экономики бурят -скотоводов переходной экологической зоны под влиянием Российского государства.

Территориальные рамки исследования охватывают всю этническую территорию проживания бурят в XIX в. - Республику Бурятия, юго-восточную часть Иркутской области и юг Забайкальского края в современных административных границах.

Местообитание бурят делится на Предбайкалье и Забайкалье. Предбайкальем мы называем земли западнее, Забайкальем - восточнее оз. Байкал. В Предбайкалье выделяются следующие географические районы: юг Ленно-Ангарского плата, включающий земли верхнего течения рек Ангары (Приангарье) и Лены (Верхоленск); Ольхон, состоящий из острова Ольхон и прилегающего к нему западного берега оз. Байкал; долины рек Иркута и Оки.

Забайкалье состоит из Восточного Прибайкалья (земли нижнего течения р. Селенги и Баргузинская котловина); Западного Забайкалья (земли среднего течения р. Селенги и ее притоков Уды, Хилка, Джиды); Восточного Забайкалья (Ононо-Аргуньские степи).

Для исследования хозяйства этнолокальной группы присаянских бурят (тункинских, окинских и закаменских) выделяется район Восточного Присаянья (Тункинская котловина, Окинское плоскогорье и район верхнего течения р. Джиды). Это земли расположенные на границе между Предбайкальем и Забайкальем.

Хронологические рамки работы охватывают XIX в., как период, в котором наиболее ярко проявилась специфика хозяйства переходной экологической зоны - Юго-Восточной Сибири, совмещающей в себе экономику подвижных скотоводов и оседлых земледельцев.

Методология и методы исследования. Ведущим в работе является принцип историзма, когда хозяйство бурят рассматривается в динамике его развития. При этом процессы, протекавшие в хозяйстве бурят исследуются в контексте развития кочевой и оседло-земледельческой культур.

Благодаря принципу объективности был проведен всесторонний комплексный анализ хозяйства бурят, с позиций истории, этнологии, этнографии, географии и экономики.

Принцип системности применялся при рассмотрении структуры хозяйства бурят, состоящего из взаимосвязанных элементов. Любые изменения в одном из элементов системы хозяйства бурят приводили к сдвигам в ее других элементах. Так, например, увеличение роли производящих отраслей хозяйства (земледелия и скотоводства) бурят приводили к уменьшению значения добывающих видов хозяйства (охоты и рыболовства). К началу XIX в. хозяйство бурят стало одним из существенных звеньев экономики Юго-Восточной Сибири и России. Поэтому хозяйство бурят в исследуемый период мы рассматриваем как неразрывную часть экономической системы Юго-Восточной Сибири и России. Трансформация отраслей экономики Юго-Восточной Сибири и России в целом обуславливала перестройку хозяйства бурят. В частности поступательное развитие тонкосуконной промышленности в Иркутской губернии в первой половине XIX в. стало причиной изменения структуры стада бурят в сторону увеличения доли овец. Кризис тонкосуконного производства Юго-Восточной Сибири 1860-х годов, связанный с либерализацией экономики России обусловил уменьшение количества овец в стаде бурят.

В диссертационном исследовании использовались историко-генетический метод, структурно-функциональный метод, сравнительно-исторический метод, типологический метод, а также методы статистического анализа.

Историко-генетический метод способствовал изучению истоков формирования хозяйства бурят. Отдельные компоненты хозяйства бурят сформировались еще в период кочевых государств. Выявление архаических элементов в хозяйстве бурят позволяет определить их влияние на ход развития бурятской экономики в XIX в. Так, к приходу русских в Сибирь в хозяйстве бурят уже имелись компоненты оседлой культуры (земледелие, кузнечное ремесло, стационарные жилища и постройки). Они способствовали сравнительно быстрому распространению русской оседло-земледельческой культуры среди бурят и определили развитие их экономики в XIX в.

Посредством структурно-функционального метода осуществлен анализ структуры хозяйства, показаны ее элементы и внутренние взаимосвязи между ними, а также способы и пути формирования и функционирования экономики бурят. Баланс, взаимосвязь и функционирование элементов хозяйства локальных групп бурят в XIX в. определялись экологической нишей, а также действиями государства направленными на максимальное использование природных ресурсов в рамках существовавших технологий.

Сравнительно-исторический метод позволил выявить общее и особенное в хозяйстве различных групп бурят в разные временные отрезки.

Благодаря типологическому методу выделены формы скотоводства и специфика структуры хозяйства отдельных групп бурят. Необходимо согласится с мнением A.M. Хазанова, что ни одна классификация не может вместить в себя все многообразие конкретных случаев и поэтому не должна быть слишком жесткой и обязывающей. Классификация лишь способствует более глубокому пониманию сущности рассматриваемого явления и его генезиса [Хазанов, 2002, с. 87].

Методы статистического анализа позволили проследить динамику развития скотоводства, земледелия, охоты, рыболовства, ремесел и промыслов у отдельных групп бурят, выявить удельный вес отраслей хозяйства в экономике, исследовать уровень доходов бурятского населения. Исследование динамики хозяйства способствовало глубокому и детальному проникновению в суть изучаемого процесса и выявлению его закономерностей.

В процессе исследования применялись теоретические разработки и основные положения Е.М. Залкинда, И.А. Асалханова, И.Б. Батуевой (исследование хозяйства бурят в свете экономических процессов, происходивших в Юго-Восточной Сибири), A.M. Хазанова, H.H. Крадина (выявление взаимозависимости кочевых обществ и оседло-земледельческих государств), Н.Э. Масанова (рассмотрение кочевого способа производства с точки зрения экологии). Также в работе использовались теории и положения, изложенные в работах О.В. Бураевой, C.B. Данилова, Б.Б. Дашибалова, С.Г. Жамбаловой, Б.Р. Зориктуева, которые раскрывают многочисленные аспекты взаимодействия различных культур.

Источниковая база исследования. Основными источниками при подготовке монографии послужили неопубликованные письменные документы из фондов Степных дум, которые отложились в Национальном архиве Республики Бурятия (г. Улан-Удэ). В работе были использованы документы ] 1 Степных дум: Балаганской (ф. 3), Аларской (ф. 6), Кудинской (ф. 1), Верхоленской (ф. 4), Ольхонской (ф. 12), Тункинской (ф.

171), Кударинской (ф. 5), Баргузинской (ф. 7), Селенгинской (ф. 2), Хоринской (ф. 8), Агинской (ф. 129).

С момента основания в Степных думах внедряется единая унифицированная система документации и делопроизводства по различным аспектам хозяйственной деятельности бурятских ведомств. В фондах Степных дум преобладают дела о посеве и урожае хлеба, овощей и трав. Доминирование материалов по земледелию является общей характерной чертой для всех фондов бурятских Степных дум. Преобладание документов по земледелию связанно с жестким контролем государства за развитием хлебопашества среди бурят.

В фондах бурятских ведомств Предбайкалья изобилуют материалы по христианизации бурят. Крещеные буряты получали различные льготы в налогообложении. Христианизация способствовала оседанию бурят и их приобщению к земледелию.

Наиболее информативными являются Годовые отчеты и Статистические сведения Степных дум. Такие документы в виде комплексных отчетов имеются в фондах всех бурятских Степных дум. В Годовых отчетах и Статистических сведениях анализируется состояние всех отраслей экономики, они дают комплексное представление о хозяйстве бурят. В них содержатся сведения о природных условиях, численности и составе населения в бурятских ведомствах, их налогообложении; материалы по скотоводству, земледелию, охоте, рыболовству, ремеслам, промыслам, частным предприятиям, торговле и другим видам деятельности бурят. Информация в Годовых отчетах и Статистических сведениях представлена в виде таблиц и комментариев к ним. Комплексные отчеты бурятских ведомств свидетельствуют об увеличении значения земледелия и скотоводства и уменьшении роли домашних промыслов, охоты, а в ряде случаев и рыболовства. Использование материалов Годовых отчетов Степных дум позволило проследить процесс интеграции бурятского хозяйства в экономику

России, в ходе которого у бурят формируется и развивается единая экономическая система.

При исследовании истории хозяйства бурят важными являются договора на поставку бурятами шерсти, зерна и муки и прочей продукции в казенные и частные предприятия, действовавшие в Иркутской губернии и Забайкальской области.

В документах Степных дум второй половины XIX в. появляются данные об отхожих промыслах, о найме бурят на срочные и сезонные работы, о ремесленниках и зачатках промышленности в бурятских ведомствах.

В архивах Степных дум наряду с однотипными имеются редкие документы, в которых отражены значимые события, происходившие в экономике бурят. В фонде Балаганской степной думы имеются копии указов и распоряжений правительства по расширению посевов зерна и картофеля в бурятских ведомствах. Так, в 1836 г. был опубликован Указ Императорского величества о расширении посевов зерна [НАРБ, ф. 3, оп. 1, д. 208], а в 1842 г. - Указ о расширении посевов картофеля [НАРБ, ф. 3, оп. 1, д. 334]. Следствием этих указов был быстрый рост посевов зерна и картофеля во всех бурятских ведомствах.

В фонде Аларской степной думы сохранилось предписание иркутского земского исправника Аларской степной думе (1851 г.) о том, чтобы инородцы имели двойной запас семян зерна и овощей на случай неурожаев [НАРБ, ф. 6, оп. 1, д. 112]. Предписание земского исправника было направленно на то, чтобы в случае неурожая расширение посевных площадей не прекращалось.

Документы Кудинской степной думы за 1831 и 1871 гг., наглядно иллюстрируют зависимость скотоводства бурят от состояния земледелия. Периодические неурожаи, происходившие в Кудинском ведомстве, становились причинами уменьшения численности скота, так как население было вынуждено продавать свой скот для выплаты податей и повинностей.

Ухудшение экономической ситуации приводило к росту смертности бурятского населения [НАРБ, ф. 1, оп. 1, д. 76, 1779].

Кризисные явления, происходившие в экономике Верхоленского ведомства в начале 1880-х гг., привели к развитию многочисленного воровства скота. В материалах архива Верхоленской степной думы обнаружен документ, содержащий факт воровства скота и невозможность решить эту проблему без внедрения российских уголовных законов среди верхоленских бурят [НАРБ, ф. 4, оп. 1, д. 1638, л. 234]. Требованием времени была необходимость применения российских законов у бурят.

В архиве Ольхонской степной думы сохранилась «Инструкция о переселении государственных крестьян» [НАРБ, ф. 12, оп. 1, д. 54], опубликованная Министерством государственных имуществ в 1844 г. и разосланная по бурятским ведомствам. Посредством этой инструкции государство юридически закрепило возможность заселения казенными крестьянами земель, находившихся во владении бурят.

Архив Тункинской степной думы сохранился лишь начиная со 2-й половины XIX в. В материалах Тункинской степной думы имеются сведения о торговле тункинских бурят с Монголией. Согласно документам товарооборот 1886 г. трех тункинских торговцев составил 13 000 руб., а рентабельность продаж составила 171 %. Эти документы подтверждают выделение из среды тункинцев крупных предпринимателей, обменивавших в Монголии российские товары промышленного производства на скот [НАРБ, ф. 171, оп. 1, д. 241].

В ночь на 1 января 1862 г. в Кударинском ведомстве произошло стихийное бедствие. Из-за землетрясения 6 836 (36 %) десятин хозяйственных земель Кударинского ведомства ушла под воды Байкала. Результаты этой катастрофы негативно сказались на производящем хозяйстве (скотоводстве и земледелии) кударинских бурят, часть которых была вынуждена покинуть породные земли. Подробная информация о событиях землетрясения и его последствиях имеется в Сведениях о благосостоянии бурят и годовом отчете о производительных силах Кударинской степной думы за 1862 г. [НАРБ, ф. 5, оп. 1, д. 749].

Бескормица скота, длившаяся около десяти с лишним лет, вынудила часть баргузинских бурят откочевать в соседние Читинский и Нерчинский округа. Откочевки баргузинцев продолжались с 1870 по 1875 г. 6 марта 1875 г. для предотвращения откочевок бурят баргузинским окружным исправником было дано предписание Степной думе поставить караулы на реках Иките и Ине. Подробности откочевки баргузинских бурят содержатся в Деле Баргузинской степной думы о выкочевке баргузинских бурят в Читинский и Нерчинский округа (1875 г.) [НАРБ, ф. 7, оп. 1. д. 1754].

Интересен список наименований бурятских родов Селенгинского ведомства [НАРБ, ф. 2, оп. 1, д. 53]. Анализ этого списка убеждает исследователя в том, что половина селенгинских бурят были выходцами из Предбайкалья, привнесшими в Забайкалье культуру полуоседлого хозяйства.

В статистическом отчете Хоринской степной думы за 1851 г. имеется скрупулезный анализ деятельности экономической деятельности хоринских бурят, начиная со скотоводства и заканчивая птицеловством [НАРБ, ф. 8, оп. 1, д. 1084].

В фонде Агинской степной думы сохранился материал о найме агинских бурят «на извозные операции, производимый на верблюдах по системам реки Амур» [НАРБ, ф. 129, оп. 1, д. 3098, л. 79]. Верблюды были незаменимы при перевозке грузов на дальние расстояния. В 1870-х гг. верблюдов активно использовали как транспортное средство при освоении Россией Амурского края, что привело к увеличению их числа в ведомстве агинских бурят.

В Государственном архиве Иркутской области (далее - ГАИО) наибольшую ценность для нашей темы представляют фонды Главного Управления Восточной Сибири (ф. 24), Канцелярии Иркутского генерал-губернатора (ф. 25) и Иркутского губернского управления (ф. 32). Материалы этих фондов содержат решения российского правительства по распространению и развитию российской экономической модели в бурятских ведомствах.

В фонде Главного Управления Восточной Сибири (ГУВС) имеются дела о хлебных магазинах Иркутской губернии и Забайкальской области [ГАИО, ф. 24, оп. 7, к. 1287, д. 197; к. 1282, д. 90; к. 1823, д. 378], о выдаче хлебных ссуд бурятам [ГАИО, ф. 24, оп. 7, к. 1288, д. 208], о ярмарках в бурятских ведомствах [ГАИО, ф. 24, оп. 2, к. 1332, д. 135].

Архив Канцелярии Иркутского генерал-губернатора содержит дела о правилах охоты и звериного промысла [ГАИО, ф. 25, оп. 8, к. 685, д. 23], о разработке проекта ветеринарной части [ГАИО, ф. 25, оп. 8, к. 680, д. 3], о сравнении кочевых инородцев по платежу податей с крестьянами [ГАИО, ф. 25, оп. 7, к. 629, д. 682], о поземельном устройстве сельского населения Иркутской и Енисейской губерний [ГАИО, ф. 25, оп. 9, к. 916, д. 14].

В фонде Иркутского губернского управления сохранились документы о работе Ветеринарного отделения: годовые отчеты отделения и ветеринарных врачей; дела об эпизоотиях и мерах борьбы с ними, об устройстве боен в губернии, прогоне скота и провозе продуктов животноводства из Монголии, Забайкальской области и Западной Сибири [ГАИО, ф. 32, оп 10, д. 3-28].

В исследовании использованы материалы Архива востоковедов Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (далее - АВ СПбФ ИВ РАН). В данном архиве имеется копия Высочайшего повеления Императора Петра II за 1729 г. о присвоении хоринскому зайсану Шодою звания тайши, предоставлении ему ежегодного жалованья и льгот его семье за верную и усердную службу Российскому государству в деле разграничения русско-китайской границы [АВ СПбФ ИВ РАН, p. И, on. 1, ед. хр. 31]. Этот документ служит ярким примером того, что при освоении Бурятии государство искало опору в рядах элиты бурятского общества. Подобные повеления (грамоты) щедро раздавались аристократии забайкальских бурят, в значительно меньшей мере это практиковалось в Предбайкалье. Дело в том, что в XVIII в. государству было нелегко контролировать бурят Забайкалья, ведущих кочевой образ жизни, поэтому царское правительство шло на такую традиционную уступку, применяемую большинством оседло-земледельческих государств по отношению к кочевникам в начальный период освоения их земель.

Также в Архиве востоковедов имеется работа К.С. Безносикова «О бурятах и тунгузах пограничного казачьего войска» [АВ СПбФ ИВ РАН, р. II, оп. 1, ед. хр. 2]. Работа написана чернилами в форме отчета и датируется 1855-1856 годами. В ней содержатся материалы о пограничной службе предбайкальских бурят, тунгусов и монголов, перешедших на службу России, а также имеются краткие сведения о хозяйстве забайкальских бурят.

В фонде П.Л. Шиллинга (ф. 56) сохранились «Генеральная ведомость о состоянии Хоринского общества в 1835 году» и «Краткая ведомость о состоянии Селенгинского ведомства в 1831 г.» [АВ СПбФ ИВ РАН, ф. 56, оп. 1, ед. хр. 37, 40].

В фонде А.М. Позднеева (ф. 44) отложился рукописный вариант Обычного права селенгинских бурят, составленный в 1823 г. [АВ СПбФ ИВ РАН, ф. 44, оп. 1, ед. хр. 233], который позволяет проследить трансформацию хозяйства селенгинских бурят в первой четверти XIX в.

Земельная политика царского правительства в Забайкалье отражена в документах «Прошение забайкальских бурят Приамурскому генерал-губернатору Корфу об обмежевании их земель» и «Отказе в прошении забайкальским бурятам» (1888 г.) [АВ СПбФ ИВ РАН, Р. II, оп. 1, ед. хр. 8, 11].

В работе использовались документы из Санкт-Петербургского филиала Архива Российской академии наук (далее - АРАН СПбФ). В Архиве Академии наук хранится рукопись А.П. Окладникова «Археологические исследования на Ангаре», в которой имеются сведения о торговле бурят [АРАН СПбФ, ф. 142, оп. 2, ед. хр. 82]. Также в Архиве Академии наук сохранилась «Записка о положении землеустроительных дел у кудинских бурят», написанная известным ученым Б.Э. Петри, которая была адресована правительству. В ней автор на основе анализа хозяйства кудинских бурят обосновывает недопустимость размежевания и изъятия бурятских земель в пользу переселенцев из Центральной России [АРАН СПбФ, ф. 142, оп. 2, ед. хр. 86].

Во избежание вольной интерпретации архивных материалов мы в своем исследовании старались использовать текстовые документы в виде цитат, выделив их курсивом. При этом применялись научно-критические приемы передачи текста, когда текст документа передается с точным сохранением стилистических и фонетических особенностей: в соответствии с современной орфографией и пунктуацией проводится деление текста на слова и предложения, проставляются необходимые по смыслу знаки препинания и прописные буквы [Правила издания исторических документов в СССР, 1990, с. 41].

В работе использовались также опубликованные документы, а именно «Летописи хоринских бурят. Хроники Т. Тобоева и В. Юмсунова (1940 г.), «Баргузинские летописи» (1956 г.), «Обычное право селенгинских бурят» (1970 г.), «Обычное право хоринских бурят: Памятники старомонгольской письменности» (1992 г.), «Сборник документов по истории Бурятии. XVII век» (1960 г.), «Материалы комиссии Куломзина для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области» (1898 г.).

Следующую группу источников составили путевые записи ЦЖ. Жамцарано (2001 г.), В. Паршина (1844 г.), П.А. Кропоткина (1867 г.) и П. Ровинского (1875 г.).

Использованы источники по хозяйству бурят, представленные в журнале «Древняя и новая Россия» (1875 г.) и в Журнале Министерства внутренних дел (1849 г.).

Материалы и определенные знания по среде обитания и традиционному хозяйству различных групп бурят были приобретены в ходе полевых исследований, проведенных автором в составе различных экспедиций:

1) экспедиции Байкальского этнографического отряда Института археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск) в Тункинском, Окинском, Закаменском, Джидинском и Еравнинском районах Республики Бурятия в 2000-2005 гг.;

2) комплексной экспедиции (фольклорно-этнографической) Института филологии СО РАН (г. Новосибирск) в Агинском и Дульдургинском районах Агинского Бурятского автономного округа (2005 г.);

3) экспедиции этнографического отряда Государственного музея Республики Корея в Мухоршибирском и Тункинском районах Республики Бурятия, Эхирит-Булагатском и Баяндаевском районах Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, Ольхонском районе Иркутской области, Агинском районе Агинского Бурятского автономного округа (2006 г.).

Научная новизна работы состоит в том, что изучение исторических трудов предшественников и работ по исследованию природной среды Юго-Восточной Сибири, а также письменных, этнографических, археологических материалов по Бурятии позволило нам выстроить собственный тезис, который мы обосновали в исследовании:

1. В период доминирования в Центральной Азии кочевых империй, государственных образований и политических объединений переходная экологическая зона (Юго-Восточная Сибирь) использовалась кочевниками как материальная база, на котором они формировали центры земледелия, ремесла и торговли. Во времена междуцарствий, когда власть в степи переходила от одного кочевого общества к другому, экономика переходной зоны упрощалась, население оседлых поселений и городов смешивалось с подвижными скотоводами. В результате чего возникали комплексные скотоводческие хозяйства, сохранявшие элементы оседлой культуры.

2. С развитием индустрии в оседло-земледельческом мире кочевники постепенно смещаются с мировой арены. Государства с оседлой культурой осваивают земли кочевников, прежде всего переходные зоны, подобные Бурятии, так как в них имеются экологические районы, способствующие культивированию земледелия. Россия распространяет в Бурятии собственную экономическую модель, основанную на оседло-земледельческой культуре. В результате в бурятских ведомствах формируется и развивается экономика с общими для России принципами и механизмами.

Впервые в работе исследовано хозяйство основных групп бурят на всем протяжении XIX в. В работе прослежен генезис хозяйства бурят, который раскрывает закономерности развития экономики переходной зоны: совмещения разных хозяйственных моделей; способность под влиянием определенной политики властей к быстрой смене специализации; аккумулирование опыта хозяйствования древних насельников региона. Эти закономерности могут быть учтены при разработке современной социально-экономической стратегии развития Юго-Восточной Сибири.

Впервые в рамках исследования показана роль природной среды, государства и технологий как основных факторов, влиявших на ход истории хозяйства бурят и имеющих большое значение и в настоящее время.

В диссертационном исследовании на основе анализа структуры хозяйства бурят составлена типология форм скотоводства бурят и прослежены изменения этих форм во времени.

Данное исследование вводит в научный оборот большой массив новых архивных данных по хозяйству и населению (количеству и составу) бурятских ведомств, которые использованы для выявления процесса внедрения российской экономики в хозяйство локальных групп бурят в XIX в., способствующего дальнейшей интеграции двух культур в развитии современной региональной экономики.

В исследовании удалось проследить динамику развития хозяйства предбайкальских бурят, тем самым дополнив результаты исследований И.Б. Батуевой по забайкальским бурятам. Раскрыты новые факторы (капитализация хозяйств и выпаханность земель), оказавшие негативное влияние на демографические процессы, происходившие в бурятских ведомствах, которые прослеживаются и в современной экономике.

Выявлены важные экономические показатели - количество скота, площади пахотных земель, урожаи зерновых, количество добытого зверя и проданного товара - в пересчете на душу населения, которые позволили сделать выводы об уровне жизни населения и уровне развития отдельных сегментов хозяйства в бурятских ведомствах в разные годы. Выведен удельный вес структурных единиц хозяйства бурят.

Практическая значимость работы. Теоретические результаты исследования были использованы при разработке лекционных курсов по истории России, истории Бурятии, этнологии на историко-архивном отделении Восточно-Сибирского государственного технологического университета (Улан-Удэ), гуманитарных факультетах университетов.

Положения и выводы, сформулированные в диссертации, могут быть использованы в исторических, этнологических, экономических исследованиях аспектов хозяйства других переходных экологических зон, подобных Юго-Восточной Сибири, а также для дальнейшего изучения различных вопросов истории бурят. Фактический материал диссертации послужит основой при разработке методических рекомендаций, программ учебных курсов по истории, этнологии и экономике для образовательных учреждений: школ, училищ, колледжей и высших учебных заведений.

Содержащиеся в работе материалы и обобщенный опыт по истории хозяйства бурят могут быть полезны при совершенствовании форм и методов ведения сельского хозяйства в современных условиях. Фактический материал и основные положения диссертации, возможно, помогут при выработке новых концепций по развитию сельского хозяйства и, в целом, экономики Юго-Восточной Сибири.

Апробация работы. Полученные в ходе исследования результаты и ряд основных положений диссертации представлялись и обсуждались на конференциях регионального, межрегионального и международного уровня: Ежегодная научно-практическая конференция преподавателей, научных сотрудников и аспирантов Восточно-Сибирского государственного технологического университета (Улан-Удэ, 2004-2011 г.); Ежегодная научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников Бурятского государственного университета» (Улан-Удэ, 2004-2011 г.); Межрегиональная научная конференция «Хонгодоры в этнической истории монгольских народов» (Улан-Удэ, 2004 г.); Международная конференция «Чингисхан и судьбы народов Евразии - 2» (Улан-Удэ, 2007 г.); Научно-практическая конференция «Традиционная система управления кочевых сообществ Южной Сибири» (Улан-Удэ, 2008 г.); Научно-практическая конференция «Освоение Сибири в панораме столетий: опыт, стратегия, проблемы» (Улан-Удэ, 2009 г.); Международная научно-практическая конференция «Батуевские чтения - 4» (Улан-Удэ, 2010 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, содержащих шестнадцать параграфов с выводами по каждому из них, заключения, списка источников и литературы, трех приложений, где представлены 35 аналитических таблиц, составленных автором на основе архивных материалов по основным видам хозяйственной деятельности бурят в XIX в.

Список научной литературыМаншеев, Доржа Михайлович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Агроклиматические ресурсы Читинской области. - Л.: Гидрометеоиздат, 1973. - 162 с.

2. Агроклиматический справочник по Бурятской АССР. Л.: Гидрометеоиздат, 1960. - 190 с.

3. Агроклиматический справочник по Иркутской области. Л.: Гидрометеоиздат, 1959.- 158 с.

4. Альбицкий Ф. Из записок забайкальского миссионера Закаменского ведомства // Тр. православных миссий. Иркутск, 1865. - Т. 1. - Гл. XII.-С. 211-228.

5. Андрианов Б.В. Неоседлое население мира (историко-этнографическое исследование). -М.: Наука, 1985. 280 с.

6. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1963. - 494 с.

7. Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири конца XIX начала XX в. - Новосибирск: Наука, 1975. - 265 с.

8. Бадмаев A.A., Адыгбай Ч.О., Бурнаков В.А. и др. Протестантизм и народы Южной Сибири: история и современность: монография. -Новосибирск: Издат. центр Новосибирского госуниверситета, 2006.- 168 с.

9. Бадмаев A.A. Буряты и русские: диалог культур (XVIII первая половина XIX века) // Народонаселение Сибири: Стратегии ипрактики межкультурной коммуникации (XVII начало XX века). - Новосибирск, 2008. - С. 264-300.

10. Бадмаев A.A. О некоторых особенностях ведения скотоводческого хозяйства агинскими бурятами. Середина XIX начало XX в.: материалы IV годовой итоговой сессии ИАиЭТ СО РАН. -Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1998.-С. 400-403.

11. Бадмаев A.A. Ремесла агинских бурят (к проблеме этнокультурных контактов). Новосибирск: Институт археологии и этнографии СО РАН, 1997.- 160 с.

12. Базаров Д.Б. Кайнозой Прибайкалья и Западного Забайкалья. -Новосибирск: Наука, 1986.

13. Бакшевич И. Описание реки Иркут от Тунки до впадения в Ангару //Зап. СОРГО.-СПб., 1856.-Кн. 1.-С. 1-53.

14. Балданов С.С. Административное управление Российским государством Бурятией (конец XVII начало XX в.). - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2005. - 136 с.

15. Баскин JI.M. Поведение копытных животных. М.: Наука, 1976. -295 с.

16. Батуев Б.Б., Батуева И.Б. Очерки истории селенгинских бурят. -Улан-Удэ: Изд-во ОНЦ «Сибирь», 1993. 101 с.

17. Батуева И.Б. Буряты на рубеже XIX XX веков. - Улан-Удэ: ВСГИК Общественно-научный центр «Сибирь», 1992. - 74 с.

18. Батуева И.Б. История развития хозяйства забайкальских бурят в XIX веке. Улан-Удэ: Издат.-полиграф. комплекс ВСГАКИ, 1999. -251 с.

19. Бестужев H.A. Бурятское хозяйство // Декабристы в Бурятии. -Верхнеудинск, 1927.-С. 11-13.

20. Бестужев H.A. Гусиное озеро // Декабристы в Бурятии. -Верхнеудинск, 1927. С. 41-75.

21. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. -Верхнеудинск: Бурят-Монгольское кн. изд-во, 1926. -229 с.

22. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. 2-е изд. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. - 304 с.

23. Бойков Т.Г., Харитонов Ю.В., Рупышев Ю.А. Степи Забайкалья: Продуктивность, кормовая ценность, рациональное использование и охрана. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. - 226 с.

24. Борисов А.Б. Большой экономический словарь. М.: Книжный мир, 2003, - 895 с.

25. Бураева О.В. Хозяйственные и этнокультурные связи русских, бурят и эвенков в XVII середине XIX в. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2000. - 206 с.

26. Бураева О.В. Этнокультурное взаимодействие народов Байкальского региона в XVII начале XX в. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. - 212 с.

27. Бурятия: природные ресурсы. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1997. - Вып. I. - 280 с.

28. Бурятия: растительный мир. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1997. - Вып. II. - 250 с.

29. Буряты. М.: Наука, 2004. - 633 с.

30. Буянтуев Б.Р., Раднаев Г.Ш. Советская Бурят-Монголия (экономико-географический обзор). Улан-Удэ: Бурят-Монгольское кн. изд-во, 1957. - 357 с.

31. Вайнштейн С.И. Историческая этнография тувинцев. М.: Наука, 1972.-312 с.

32. Вайнштейн С.И. Мир кочевников Центральной Азии. М.: Наука, 1991.-296 с.

33. Вайнштейн С.И. Проблема происхождения и формирования хозяйственно-культурного типа кочевых скотоводов умеренного пояса Евразии. М., 1973. - 13 с.

34. Высотина Е.А. Казачество Бурятии в прошлом и настоящем. -Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. 228 с.

35. Буряты. М.: Наука, 2004. - 633 с.

36. Буянтуев Б.Р., Раднаев Г.Ш. Советская Бурят-Монголия (экономико-географический обзор). Улан-Удэ: Бурят-Монгольское кн. изд-во, 1957. - 357 с.

37. Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят. Л.: Наука, 1969. -218 с.

38. Галданова Г.Р. Закаменские буряты: Историко-этнографические очерки (вторая половина XIX первая половина XX в.). -Новосибирск: Наука, 1992. - 173 с.

39. Гармаев Е.Ж. Закономерности формирования стока рек Бурятии // Байкальский экологический вестник. Вып. 1. «Природа Бурятии: современное состояние и проблемы устойчивости экосистем». -Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1999. - С. 20-26.

40. Геденштром М. Отрывки о Сибири. СПб.: Типография медицинского департамента Министерства внутренних дел, 1830. - 165 с.

41. География Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. -Иркутск; Усть-Орда: Изд-во Иркут. гос. пед. ун-та, 1997. 317 с.

42. Гирченко В.П. К истории бурят-монголов-хоринцев первой половины XIX века. Верхнеудинск: Гос. типография, 1928. - 19 с.

43. Гирченко В. Русские и иностранные путешественники XVI, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Улан-Удэ: Бурят-Монгольское изд-во, 1939. - 90 с.

44. Грум-Гржимайло Г.Е. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель Центральной Азии за исторический период // Изв. ГО. 1933. Т.65. - Вып. 5.

45. Гумилев JI.H. Изменения климата и миграция кочевников // Природа. 1972. -№ 4.

46. Давыдова A.B. Иволгинский комплекс (городище и могильник). -JT.: Изд-во ЛГУ, 1985.

47. Дамбиев Э.Ц., Намзалов Б.Б., Холбоева С.А. Ландшафтная экология степей Бурятии. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2006. - 185 с.

48. Дамешек Л.М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX -начало XX в.). Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1986. - 168 с.

49. Дамешек Л.М. Ясачная политика царизма в Сибири в XIX -начале XX вв. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1983. - 134 с.

50. Данилов C.B. Города в кочевых обществах Центральной Азии. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. 202 с.

51. Даржаева С.Ю. Степные думы органы самоуправления бурят в российском государстве (1822-1904 гг.). - Улан-Удэ: Издат,-полиграф. комплекс ВСГАКИ, 2001. - 139 с.

52. Дашибалов Б.Б. Археологические памятники курыкан и хори. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995. 191 с.

53. Дашибалов Б.Б. На монголо-тюркском пограничье (Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века). Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. - 202 с.

54. Егунов Н.П. Бурятия до присоединения к России. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1990. - 176 с.

55. Егунов Н.П. Колониальная политика царизма и первый этап национального движения в Бурятии в эпоху империализма. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1963. -316 с.

56. Жамбалова С.Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят (XIX-XX вв.). Новосибирск: Наука, 2000. - 395 с.

57. Жамбалова С.Г. Традиционная охота у бурят. Новосибирск: Наука, 1991,- 175 с.

58. Жалсанова Б.Ц. Инородные управы как органы местного самоуправления у бурят в XIX начале XX вв.: дисс. . канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2008. - 257 с.

59. Жамцарано Ц.Ж. Путевые дневники: 1903-1907 гг. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001. 382 с.

60. Жуковская H.JI. Категория и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. - 198 с.

61. Жуковская H.JI. Судьба кочевой культуры. Рассказы о Монголии и монголах. М.: Наука. Гл. ред. восточной литературы, 1990. -112 с.

62. Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ: Бурят.кн. изд-во, 1958. - 320 с.

63. Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII первой половине XIX в. - М.: Наука, 1970. - 398 с.

64. Залкинд Е.М. Хозяйство бурят-монголов в XVII начале XVIII в. // Зап. Бурят-Монгольского научно-исследовательского института культуры, 1956. - Вып. XXIV. - С. 140-170.

65. Зимин Ж.А. История Аларского района. Иркутск: Иркутская областная типография, 1995. - 69 с.

66. Зориктуев Б.Р. О возникновении производящего хозяйства в Прибайкалье // Из истории хозяйства и материальной культуры тюрко-монгольских народов. Новосибирск: Наука, 1993. - С. 319.

67. Зориктуев Б.Р. Прибайкалье в середине VI начале XVII в. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. - 104 с.69.