Генезис онтологической функции языка науки

Иванеско, Виктория Леонидовна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Генезис онтологической функции языка науки

Год: 2007
Автор научной работы: Иванеско, Виктория Леонидовна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Ростов-на-Дону
Код cпециальности ВАК: 09.00.08

Диссертация по философии на тему 'Генезис онтологической функции языка науки'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генезис онтологической функции языка науки"

На правах рукописи

Г111111111111111111111

003052345

Иванеско Виктория Леонидовна

ГЕНЕЗИС ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ ЯЗЫКА НАУКИ

09.00.08 - философия науки и техники

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону 2007

Работа выполнена в отделе гуманитарных и социальных наук Северо - Кавказского научного центра высшей школы

Научный руководитель - доктор философских наук, профессор Минасян Лариса Артаваздовна

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Богданова Оксана Александровна

кандидат философских наук, доцент Субботин Александр Юрьевич

Ведущая организация: Институт научной информации по общественным наукам РАН

Защита состоится «4» апреля 2007г. в 15 часов на заседании диссертационного совета Д.212.208.13. по философским наукам в Южном Федеральном университете (344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в зональной научной библиотеке Южного Федерального университета по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148.

Автореферат разослан « г.

Ученый секретарь // / л

диссертационного М.М. Шульман

(У

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Развитие науки в Х1Х-ХХ веке, обусловленное ее теоретическим и методологическим кризисом, потребовало углубления анализа ее оснований до философских и онтологических, когда выяснилось, что сам язык науки (основой которого считался язык физики и математики) не способен выразить открытые ею же новые явления природы, из-за их необычности и противоречивости. Это подорвало авторитет языка науки: он уже не мог считаться идеалом для любой познавательной деятельности, как среди самих научных дисциплин, так и в гуманитарной сфере. Все продолжающееся и углубляющееся разделение научных дисциплин сказалось и на языках этих дисциплин: каждая из них начала создавать для своих нужд свой собственный язык, что означало их обособление и отрыв от других, от науки в целом, и от культуры, поскольку чем более язык науки специализирован, тем менее он понятен обычному человеку.

Кризис классической науки, с одной стороны, и отрыв ее деятельности от непосредственных нужд человечества, с другой, означали смещение фокуса социокультурной значимости науки в сторону гуманитарных дисциплин, изучающих проблемы смысла, понимания, коммуникации. Язык классической науки не мог обеспечить их анализа, что и вызвало интерес к анализу собственно языка науки как такового, на предмет выявления и расширения границ его выразительных возможностей. Этим занялась классическая лингвистика, и быстро обнаружилось, что она не в силах ничего сделать: язык науки един в пределах науки. Так что, чтобы анализировать кризисное состояние языка науки, лингвистике потребовалось развивать собственный язык, т.е. развиваться самой.

Это развитие прошло ряд этапов, сначала в рамках самой лингвистики: от синтаксического анализа к семантическому (логическому); был создан рад но-

вых лингвистических концепций, в рамках которых возникли новые проблемы, касающиеся уже онтологических вопросов. Тем самым, лингвистика вышла на уровень философии языка. Для нынешнего этапа ее развития характерно обращение разных исследователей языка науки и языка вообще к философским концепциям и заимствование из них более или менее подходящих онтологических идей и принципов. Здесь имеет место большой разнобой, т.к. среди исследователей нет единого мнения о задачах языка в культуре вообще. Вместе с тем, наблюдается тенденция к выходу на некие универсальные и абсолютные основания языка и языковой деятельности, и представляется важным попытаться проанализировать, систематизировать и упорядочить эти попытки. В этом и заключается актуальность настоящей работы.

Степень разработанности проблемы. Современные воззрения о природе языка восходят к идеям Р.Декарта, Г.Лейбница, Дж.Локка, Дж.Беркли, Д.Юма. Локк ввел термин "знак" в отношении слова как базисной единицы языка и утверждал, что знаки являются символами наших идей, а идеи - подлинное и непосредственное наполнение знака. Лейбниц добавил, что слова являются не только символами наших идей, но также и вещей. Тем самым он установил двойственную зависимость знаков от наших идей и обозначаемых предметов. Аббат Кондильяк в XVIII веке высказал идею, что мы сами изобретаем язык для реализации мыслительной способности, а язык снабжает нас инструментом анализа наших мыслей.

Подлинным "отцом" современной лингвистики считается Фердинанд де Соссюр, определивший основные направления исследования лингвистических исследований. Изучением проблемы знака, значения и смысла занимались Ч.С. Пирс, Л. Витгенштейн, Г. Фреге, Э. Сепир, Э. Бенвенист, Р. Барт, А. Тарский, Р. Карнап, Б.Уорф, Ж. Пиаже, Н. Хомский, Дж. Серль, и др., заложившие основы философии языка. Важный вклад в исследование проблем языка, знака и мышления внесли и отечественные ученые - А.А. Потебня, Л.С. Выготский,

А.Ф. Лосев, А.Р.Лурия, Г.П.Щедровицкий, М.М.Бахтин и др.

Анализу языка науки уделяли внимание такие исследователи, как К.Поп-пер, Т.Кун, М.В. Попович, В.П. Филатов, Г.П. Щедровицкий, С.А. Васильев и ДР.

Структурно-семиотическим анализом языка занимались А. Соломоник, Р. Барт, Е. Горный, В.И. Кодухов, Н. Г. Комлев, В.А. Конев, И.Г Корсунцев и др.

Функциональным анализом значения и смысла занимались О.Розеншток-Хюсси, Л.А. Микешина, Т.Б. Кудряшова, Л.В. Максимов, В.Т. Мануйлов, В.З. Демьянков, В.М. Сергеев, A.B. Назарчук, С.Е.Никитина.

Исследование коммуникативной функции языка проводили К.-О.Апель, Ю.Хабермас, М.М. Бахтин, И.Р.Фарман и др.

Выявлением и разработкой онтологических оснований языка занимались И.Кант, Э.Гуссерль, М.Хайдегтер, М.Бубер, А.Белый, П.А.Флоренский, С.Н. Булгаков, А.Ф.Лосев, М.К. Мамардашвили, В.В.Налимов, Г.С. Батищев, С.Цо-колов, Э. фон Глазерсфельд, П. Ватцлавик, У. Матурана, Ф. Варела, и др.

Однако, все эти исследования проводились разрозненно, и не ставилась задача их сопоставления и увязывания, в рамках общей философии языка.

Цель исследования - выявление специфики и генезиса онтологической функции языка науки.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

■ проанализировать основные проявления кризиса науки в ее языке;

■ рассмотреть социокультурные детерминанты языка науки;

■ показать коммуникативные функции языка науки;

■ сопоставить основные концепции предметно-функционального анализа языка науки в рамках философии языка;

■ выделить основные онтологические концепции языка науки в западной философии языка;

■ рассмотреть взгляды русских философов на онтологические основания языка.

Объект исследования - язык науки в единстве его познавательных и социокультурных функций.

Предмет исследования - онтологическая функция языка как основа его выразительных возможностей.

Гипотеза исследования. Язык обладает многими функциями, определяющими его социокультурную роль: обеспечивать адекватное выражение в социальной коммуникации любых моментов и аспектов индивидуального, социального и духовного бытия. Представляется, что главной из этих функций является онтологическая функция, определяющая условия реализации остальных.

Методологическая основа исследования. Сложность и многоплановость избранной темы потребовали привлечения материалов и источников широкого спектра: естественнонаучных, историко-философских, социально-гуманитарных и лингвистических. Данное обстоятельство обусловило использование таких методов, как компаративный анализ, системный подход и междисциплинарный синтез. Были привлечены некоторые положения философии науки, философии языка, некоторые идеи герменевтики, современные исследования семиотики и онтологии языка. Также был использован ряд принципов методологии социального и исторического познания, обосновывающих идею нелинейности, многомерности и многообразия эволюционных процессов в знаковых системах.

Научная новизна исследования выражается в следующем:

- рассмотрены этапы генезиса - расширения и углубления — языка науки, обусловленного ее кризисом;

- раскрыты социокультурные требования, предъявляемые к языку науки в наше время;

- показана роль междисциплинарных и трансдисциплинарных исследований для развития языка науки;

- показан процесс углубления анализа языка науки от чисто лингвистического к структурно-функциональному и далее - к онтологическому контексту;

- показаны основные формы реализации онтологической функции языка науки в западной философской традиции («переживание», «смыслопорожде-ние», «самопостижение»);

- показаны основания выразительной (символизирующей) способности языка в русской философии («сущность», «энергия», «логос», «эйдос»).

Положения, выносимые иа защиту:

1. Кризис науки породил проблему потери языком науки его специфических качеств: непротиворечивости, полноты и определенности. Поиски причин этого вызвали критику научного подхода в целом - за экспансионизм, и языка науки за ограниченность его только понятийными формами выражения, из-за чего почти каждая наука замыкается в себе и отгораживается как от других наук, так и от культуры в целом. Это заставляет исследователей выходить на содержательно-смысловой уровень анализа языка науки как в общефилософском (онтологическом) плане, так и в коммуникативном (психологическом), и в культурологическом (ценностном) плане. Возникает проблема описания генезиса языка науки.

2. В XX веке начинается исследование зависимости науки от общекультурных оснований научного сознания: выявляются различные факторы, обуславливающие то или иное видение учеными мира (парадигма) и построение его картины; смену одной картины другой; взаимоотношение научных картин мира; поиски оснований (и языка для) подлинно единой картины мира, в которой были бы сняты противоположности не только между разными науками (естественными и гуманитарными), но и между наукой и культурой в целом, т.к. только это может решить фундаментальную проблему коммуникации - проблему непонимания.

3. Междисциплинарные исследования языка науки, призванные решить проблему синтеза знаний на основе универсальной научной парадигмы, сменились трансдисциплинарными исследованиями, исходящими из идеи ценностного единства научных парадигм (культурный аспект) и стилей научного мышления (ментально-психологический и историко-культурный аспекты). Только такой подход способен вывести анализ языка на уровень полномерной философии языка, отражающей все его уровни и контексты: функциональный, социально-психологический, онтологический.

4. Кризис языка науки сказался и на лингвистике, в которой обнаружилась недостаточность чисто лингвистического анализа языка Это породило структурализм, в рамках которого выделились предметно-логическое (когнитивное), эмоционально-оценочное (субъективное) и функциональное (коннотативное) направления исследования значений языка. Пришлось пересмотреть традиционный взгляд на соотношение мышления и языка, отказаться от разграничения лингвистического знания на эмпирическое и теоретическое и ввести вместо базового термина «понятие», отражающего структуры значений, новый базовый термин «концепт», отражающий контекст смыслообразования: его объективные (когнитивные) и субъективные (коммуникативные) условия. Разделение этих двух видов условий породили когнитивизм (в лингвистике) и конструктивизм (в философии языка). Рассмотрение собственно коммуникативной функции языка породили трансцецденталыю-герменевтический подход К.-О. Апеля и теорию коммуникативной рациональности Ю. Хабермаса, прямо выводящие лингвистику в этику и культурологию, а философию языка - из гносеологии (проблема адекватного выражения предмета в языке, или проблема внешней формы языка) в онтологию (проблема оснований внутренней формы языка), т.е. от понятия предмета к понятию бытия.

5.В феноменологии Э. Гуссерля значительно расширино содержание сознания и языка, введён термин «жизненный мир» и его элемент -

«переживание» (феномен) - как предельное основание смыслопорождения в рамках любого языка. М. Хайдеггер попытался с помощью языковых средств выразить деятельные и рефлексивные особенности «переживания» и смыслообразования, чтобы выйти на изначальные формы единства мышления и бытия, с опорой на способы постижения бытия. Но М. Бубер указал на отсутствие в онтологии Хайдеггера личности, предложив универсально-коммуникэтивную трактовку бытия как общения с абсолютом - Богом - и через Бога - с самим собой как подлинным Я, для которого главное - формы самопостижения собственного бытия. Подлинное саморазвитие Я возможно на основании созданных им подлинных Ты и Мы.

6. Взгляд на бытие с позиции универсального знака - Символа, — который разрабатывал А. Белый, выводит в фокус онтологических оснований языка знак, делая его как бы источником развития содержания и смысла языка на разных рефлексивных уровнях, начиная с абстрактного единства, через действие выражения, кончая всеобщим действием символизации. Дальнейшее исследование этих действий предпринял А.Ф. Лосев, который описывал их в терминах «сущности» и «энергии». Суть его взглядов на язык, разделяемая П.А.Флоренским, С.Н.Булгаковым, А.А.Погебней и др., заключалась в полага-нии, противопоставлении и сопряжении с помощью языка двух сфер бытия -материальной и духовной, логоса и эйдоса. Тем самым, человек получает возможность мыслить не только в языке, но и в метаязыке, отражающем предельный масштаб бытия и обеспечивающем универсальную коммуникацию.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Выводы и основные положения диссертации могут быть использованы как материалы в учебных курсах по философии науки, спецкурсах по философии языка, истории и теории науки.

Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на объединенном заседании кафедры философии, теологии и культурологи РГПУ и отдела социально-гуманитарных наук Северо-Кавказского научного центра высшей школы.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы из 172 наименований. Общий объем работы 157 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

В первой главе «Изменение функций языка науки в XX веке» рассматривается кризис науки, повлекший кризис, анализ и развитие ее языка, расширение его пределов от теоретических до социокультурных.

В первом параграфе «Кризис языка классической науки» показаны причины и последствия кризиса науки для ее языка. В XX веке обнаружилась явная недостаточность искусственного, механистичного языка науки для выражения заведомо неоднозначных явлений, создающих противоречия между контекстами наблюдения и теории. А. Эйнштейн, В. Гейзенберг, Н. Бор, Б. Рассел и другие первыми отметили эту недостаточность, связали ее с мировоззренческими установками ученых и поставили задачу создания нового, более выразительного языка.

Поскольку обеспечение определенности выражения таких явлений не мог-ло уже осуществляться в терминах значений, это потребовало смыслового ана-лиза научного дискурса, исследования его речевого аспекта и выхода к поня-тиям речевой и языковой деятельности, к ее психологическим, поведенческим и культурным основаниям. Анализ термина «смысл» привел к появлению теорий «смыслопорождения», опирающихся на интерсубъектные, коммуникативные, ценностные представления о смысле. Но вместе с этим возникают вопросы о предметных, онтологических основаниях смысла вообще.

Во втором параграфе «Социокультурное измерение языка науки» рассмотрены общекультурные закономерности развития науки и ее языка, в свете которых исследователи надеялись понять причины происходящих изменений и найти способы выхода из кризиса. Предложенный Н. Бором методологический «принцип дополнительности» был обобщен Т. Куном до социокультурного понятия «парадигмы», включающего в себя разнообразные вненаучные факторы, косвенно или опосредованно влияющие на научные представления. Естественно предположить, что существуют две парадигмы - научная (опирающаяся на предметно-содержательные и логико-понятийные формы мышления) и культурная (включающая мировоззренческие формы, психологические и социально-коммуникативные установки), разошедшиеся в процессе развития общества до противоположности, которые в наше время необходимо объединить в целостную систему «человек-мир».

В третьем параграфе «К новой онтологии языка науки: от бытий-ности предметного описания к бытийности универсальной коммуникации» рассмотрен процесс углубления анализа языка науки от чисто предметно-описательного к функциональному и онтологическому. Предметно-описательный подход требует для обоснования теории абсолютных методологических оснований, которые, исходя из ограниченных возможностей человеческого сознания, оказываются заведомо ущербными и приводят теорию к кризису, а науку - к разделению на несвязанные друг с другом дисциплины. Они с своем развитии вырабатывают собственные основания и стили мышления, из чего и возникает проблема непонимания между ними. Эта проблема требует рассмотрения взаимодействия таких дисциплин в коммуникационном режиме с целью выйти на синтетическое знание (междисциплинарный анализ) или, по крайней мере, на единые мировоззренческие и ценностные позиции (трансдисциплинарный анализ). Но для этого требуется учет ментальных и интеллектуальных различий, интерпретационных установок и интеллектуальных схем, порождающих смыс-

лы коммуникации и деятельности. Это возможно в рамках понятия «смысловое пространство», в котором и реализуются стили мышления. Тогда на первый план выдвигаются вопросы о функционально-деятельностной (интерпретационной) и онтологической (бытийной) природе «смыслового пространства».

Вторая глава «Становление оснований новой философии языка науки» посвящена рассмотрению исследований языка науки по направлению к философии бытия.

В первом параграфе «Предметно-функциональный анализ языка науки в рамках философии языка» рассмотрены теории знаковой структуры языка в рамках семиотики, семантики и прагматики и выхода в контекст онтологии. Создатели традиционной лингвистики - Э. Бенвенист, Ф. де Соссюр, И. А. Бо-дуэн де Куртенэ - отмечали системный характер языка, как функциональное единство его фонемно-речевых, логико-понятийных и лексико-грамматических структур, выражаемых с помощью базового элемента языка — слова-знака. Вместе с тем, очевидными были смысловые различия словоупотреблений в режиме интерпретации, не выражаемые прямо в языке. Этот факт привел к различению внешней и внутренней формы языка (определяющей предметно-понятийные (когнитивные) значения, эмоционально-оценочные (субъективные) значения и стилистические (коннотативные) значения) и сосредоточению внимания на последней. Так возникает структуралистское направление в лингвистике, целью которого стал структурный анализ интерпретационно-выразительных возможностей языка. Для этого пришлось заново рассматривать соотношение мышления и языка для того, чтобы ввести в сферу анализа не выражаемые в языке (т.е. ненаблюдаемые), но присутствующие в структуре интерпретации моменты: инварианты, значения и «лингвистические нули» (отражающие значимость отсутствия). Для анализа таких элементов лингвисты стали использовать термин «смысловое поле», образуемое набором референциальных языковых инвариантов, с помощью которого можно описывать процессы и результаты интер-

претации в единстве таких ее характеристик, как определенность и неоднозначность. Структуру «семантических полей» и стали считать «внутренней формой» значения, включающей в себя базовые смысловые структуры - «концепты». Такой взгляд лег в основу тезаурусного подхода, были созданы модели информационных тезаурусов, например, для компьютерных систем автоматического перевода, и этот подход стал модным в разных сферах, связанных с языками (в частности, в педагогике). Тем не менее, по С.Е. Никитиной, тезаурусиая структура концепта не является всеобъемлющей: с одной стороны, появляется возможность строить концептуально определенные тезаурусные языки для разных наук, но с другой - эти языки не будут отражать концепты предельного охвата, как например, философские («предмет») и общенаучные («закон»).

Это породило «когнитивную лингвистику» и направление когнитивизма в языковедении, суть которого в обязательном учете позиции человека при анализе его речевого поведения. Но что должна включать в себя эта «позиция», чтобы интерпретация была правильной, адекватной и успешной (т.е. вела бы к взаимопониманию)? Очевидно, что для этого нужны смысловые нормы нового типа, и эта идея легла в основание конструктивистского направления, желающего построить «язык науки» на прагматическом базисе, исходя из первых «жизненно-мировых» начал, и по правилам методического мышления, базирующегося на методическом и диалогическом принципах. П.Лоренцен, основатель конструктивизма, различал два прагматических уровня интерпретации языковой деятельности: содержательный (для себя) и диалогический (для другого). Дальнейшее развитие конструктивизма происходило по двум направлениям, разделившимся по признаку определения предметно-содержательного, социокультурного и социально-деятельностного контекстов языка науки. Первое из них восходит к работам Ж. Пиаже, утверждавшего приоритетный характер эпистемической реальности для психологии. Эта идея получила свое обобщение в работах Э. фон Глазерсфельда, П. Ватцлавика, У. Матураны, Ф. Варелы, Г.

Рота и др., которые развили ее дальше в контексте психологии, кибернетики, нейробиологии. Второе направление связано с именами К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса, видящих цель языковой деятельности в обеспечении гармоничного общения людей. Различие между ними заключается в определении необходимых для достижения коммуникативного взаимопонимания интеллектуальных и социокультурных условий: если для первого они должны определяться в контексте трансцендентальной философии, то для второго — в контексте реальной общественной культуры.

Особой проблемой стал вопрос о виртуальной природе смысловой и коммуникативной реальности; по Т.Б. Кудряшовой, виртуальный феномен не объективен и не субъективен, но он и не субьект-обьектен в классическом смысле - он квазиобъективен и квазисубьективен. Квази-реальность виртуального феномена - не мнимость и не идеальность: он вполне реален, однако не субстанциален. В то же время он не потенциален, а реален, но это особая реальность - некое латентное, скрытое, свернутое бытие, «новый» вид или способ бытия. На этой принципиально новой онтологической основе ею строится концепция «внутренней формы языка». В ее основании лежит «переживание», которое является способом постижения-выражения «сущности», которое выполняет четыре функции: включение конституируемого интенциональною объекта в систему связей и отношений мира, достоверностей сознания субьекта, с ее возможными модификациями; имплицитное влияние на познавательный процесс, начиная с начального момента; придания потоку сознания целостности в постижении выразимого смысла; способ «фиксации» относительного завершения процесса. Все это меняет взгляд на понимание, которое предстает, как внутреннее состояние человека, потока сознания, при котором все вновь образующееся знание не только не разрушает структуру потока, и не просто количественно расширяет поток, но органично встраивается в него, придавая ему новые качественные свойства положительного, развивающего характера, то есть, способствуя актуализа-

ции и самоактуализации все новых и новых феноменов, в том числе, обязательно, эмоций, продуцируя мотивацию к новым формам выражения.

Качества языка, выявленные в результате всех вышеописанных исследований, прямо выводят к духовному бытию, как фундаментальной составляющей человеческой культуры: мировой (трансцендентальный) процесс понимания можно, с одной стороны, представить как опыт активной деятельности по переводу летейи (сокрытого) в несокрытое (алетейя) (Хайдеггер), эзотерического знания в экзотерическое (И.Д. Левин); осуществление перехода вечных объектов (платоновских архетипов) из идеальною мира в реальный, качественно определенный физический мир (Уайтхед); опыт выражения содержания умственного созерцания во внешних знаках (Соловьев), интуиции — во внешнем выражении (у интуитивистов) и т.д. Очевидно, что все эти результаты требуют для своего обоснования и развития прямого обращения к философским концепциям бытия.

Парацшф второй «Онтологические основания нового языка науки» и посвящен рассмотрению философских концепций бытия; он состоит из двух под-параграфов; в первом из них - «Западная философия языка о выражении бытия как глубинной цели языка» — рассмотрены основные западные онтологические концепции, в рамках философии языка.

Проблему онтологических оснований языка науки поставили И.Кант и И.Г. Фихте, но прорыв в ее анализе принадлежит Э.Гуссерлю, который ввел фундаментальное понятие «жизненного мира», в рамках которого наука предстает как специфический вид человеческой деятельности, свойственный далеко не всем культурам и эпохам. В отличие от этого «жизненный мир» есть «универсальное интеллектуальное достояние», общее всем людям и обществам и продолжающее существовать в своем основополагающем значении и в эпоху науки. В основе «жизненного мира» лежит «феномен» - непосредственный образ-переживание, изначально подлинный, к которому неприменимы понятия истины и лжи, и к которому должны быть сведены все остальные формы

мышления. Но и Гуссерль столкнулся с проблемой определенности «феномена».

М. Хайдеггер критиковал Гуссерля за неличностную трактовку «феномена»; сам он понимал «феномен» исключительно через формы человеческой активности: он реализуется не просто как «интенциональность» (направленность», но как целенаправленное действие («искание», «спрашивание» и т.п., через что и появляются такие предметы, как «спрошенное», «опрашиваемое» и т.п.), формирующее сферу «присутствия» как наличного для человека бытия. Исходя из этого, Хайдеггер и разворачивает свое «бытийное» представление о науке: каждый язык несет в себе свою онтологию и членит мир, создавая определенное миро-видение и миро-ведение, необходимое для данного общества. Создание устойчивой картины мира и определенного восприятия мира - условие, необходимое для сохранения устойчивости человеческой психики. Именно это условие соблюдается благодаря особой структурирующей функции языка. При этом язык создает каждый раз именно такую онтологию, которая необходима именно данному обществу в настоящий момент его существования, выделяя и отмечая существенные для него явления и оставляя неразличенным то, что не представляет для этого общества особого интереса или угрозы.

В основании бытия, по Хайдеггеру, лежат не просто «феномены», но «эк-зистенциалы», в которых кристаллизован «опыт присутствия»; они отражают «бытие» в двух вариантах: «бытие-в-мире» (наука) и «бытие-при-мире», как две формы базисного отношения «бытие-в». В этом свете познание есть фундированный в бытии-в-мире модус «присутствия», но критерий этого «присутствия» - в поиске и построении точной и определенной системы терминов. Когда в такую систему пытаются втиснуть все содержание мира, многое просто выпадает и получается заведомо ущербная картина мира; подлинное же познавание заключается в том, чтобы в уже помысленном высматривать непомысленное, которое все еще скрыто внутри уже помысленного.

Дальнейшее развитие этих идей содержится в критике концепции Хайдег-гера М. Бубером, который, опираясь на онтологию христианского богословия, рассматривал отношение Я к Миру, к Другому, к Ты как чисто личностное и абсолютно непосредственное: никакая абстракция, никакое знание и никакая фантазия не стоят между Я и Ты. Сама память преображается, устремляясь от частностей к полноте целого. Никакая цель, никакое вожделение и никакое предчувствие не стоят между Я и Ты. Само желание преображается, устремляясь из своей мечты в явленность. Всякое средство есть препятствие. Лишь там, где средства рассыпались в прах, происходит встреча человека с абсолютом, с Богом. Смысл этой непосредственности - во взаимности, способной доходить до тождества. Именно поэтому человек живет как бы в двух мирах, в каждом из которых свойственный ему язык выполняет не одинаковые, но взаимосвязанные функции по самопознанию личности: «Личность осознает себя как участвующую в бытии, как сосуществующую, и через это - как существующую. Индивидуальность осознает самое себя как существующую так-а-не-иначе. Личность говорит: «Я есть», индивидуальность - «Я такова». «Познай самого себя» означает для личности: познай себя как бытие; для индивидуальности: познай свой способ бытия. Абсолют, Бог становится центром и источником тройственного отношения «Я - Ты - Оно». Устранение его из этого отношения приводит к вырождению сознания, познания и языка в двух вариантах: «Субъективизм выхолащивает веру в Бога, объективизм овеществляет Его, объективизм - ложное упрочение, субъективизм - ложное освобождение.

Похожих взглядов придерживался Г.С. Батшцев: задача обрести себя рождается именно из свободного решения встретить в других и через других в Высшем Начале универсума нечто такое, что не менее, а может быть, даже и более достойно войти внутрь и образовать обновленное, обогащенное и дополненное, гораздо более подлинное собственное Я, чем то неполное Я, которое человек в себе застал.

Во втором подпараграфе «Русские философы о языковых средствах выражения бытия» рассмотрены онтологические концепции языка, принадлежащие русским философам, для которых характерно изучение онтологических глубин человеческого языка со стороны собственно языка, знака, символа.

Учение о предельных основаниях языка, как системы, обладающей собственным бытием, названное символизмом, разрабатывал А. Белый: Единство есть Символ... Символическое единство есть единство содержания и формы, и элемент символизации есть в любом понятии, как содержательном, так и бессодержательном, как предметном, так и беспредметном, как действительном, так и условном. Этот элемент А.Белый называет «эмблематичность»: эмблема есть всегда эмблема некоторого единства; вершину классификации эмблематических понятий должно занять такое понятие, которое самый эмблематизм понятий выводит из единства; это единство само по себе уже не есть эмблема, а то, побуждает наше понятие строить систему эмблематических понятий; выше мы видели, что таким единством не может быть метафизическое единство; следовательно, самое понятие о метафизическом единстве есть эмблема. Действие эмблематизации может быть положено в основу систематизации творческих ценностей, которую можно положить в основание новой метафизики.

Эти идеи получили развитие у русских «философов Имени»: А.Ф. Лосева, ПА.Флоренского, С.Н.Булгакова. А.Ф. Лосев разрабатывает понятие «выражения» как главную деятельную характеристику имени; в своей ранней работе «Вещь и имя» он пишет: в понятии выражения содержится как момент некоей реальности, так и ее выхождения из своего внутреннего пребывания в себе и в свой внешний и явленный образ. В категории выражения синтезируется момент внутреннего и момент внешнего... которое реально есть, существует в действительности. Исходя из этого, Лосев в работе «Философия имени» различает два онтологических уровня выражения сущности - «эйдос» и «логос» - и так описывает различия и сходства между ними: эйдос... есть нечто простое. Логос

всегда сложен; «эйдос есть нечто цельное. Логос... есть нечто множественное и дискретное); эйдос и логос оба есть нечто неизменное, вечное, но один - в плане смысла, а другой - в плане отражения отношений вещей; эйдос есть индивидуальная общность, а логос - перечисление признаков: «в эйдосе - чем предмет общее, тем индивидуальное», а «в логосе - чем предмет общее - тем формальнее; эйдос внутри самоподвижен, а логос - статичен; эйдос есть смысл, который «интуитивно дан и сущностно воплощен», а в логосе смысл - это «абстракция н метод; эйдос есть явленный лик... смысловое изваяние сущности, логос есть только принцип и метод, закон объединения и осмысления... Он приобретает значение лишь в связи с формальным приведением в связь, в осмысленное целое; «эйдос видится мыслью, осязается умом, созерцается интеллектуально; логос — не видится мыслью, но полагается ею, не осязается умом, но сам есть щупальцы, которыми ум пробегает по предмету; не созерцается интеллектуально, а есть лишь задание, заданность, метод, закон, чистая возможность интеллектуального содержания. Из этого у Лосева вытекает утверждение о первичности эйдоса по отношению к логосу в сфере научного знания: «Чтобы говорить научно, т.е. говорить о бытии в логосе, надо сначала говорить о нем в эйдосе. И в работе «Вещь и имя» Лосев выстраивает последовательно усложняющуюся иерархию деятельных выражений имени как орудия общения ее со всем окружающим.

С.Н. Булгаков и П.А. Флоренский сосредоточивают свое внимание на границе перехода идеального слова в конкретное, но также пользуются при этом принципом предикации. Так, по Булгакову суть языка заключается в процессе именования - то есть, соединения идеи с конкретным объектом реального мира. Именно в этом заключается сила Первослова (с помощью которого Бог создал мир): оно являет себя в энергиях, которые, соединяясь с конкретными образами-семемами, рождают конкретные слова естественных языков. Философы Имени разделяют общую точку зрения, согласно которой слово есть

символ, и как таковое оно 'подлежит' основной формуле символа: оно -больше себя самого. И притом, больше двояко: будучи самим собою, оно вместе с тем есть и субъект познания, и объект познания. Иными словами, как символ слово являет в конкретном образе и форме свою идею. Слово оформляет мысль говорящего, рождая мысль-слово, и слово являет эту мысль слушающему в Диалоге. П.А. Флоренский подчеркивал, что истинное отражение реальной жизни возможно только через фиксирование антиномий, любой определение должно быть антиномичным. Потому и в языке всегда присутствует надиндивидуальная сторона, но только как одна из его сторон: язык есть живое равновесие 'вещи' и 'жизни'. В своей сущности язык является вселенским, в своем явлении - индивидуальным. Язык творится как художественное произведение (по словам С.Н.Булгакова), но вместе с тем мы его уже имеем как изначальную данность. Поэтому мы не творим язык, но творим 'из него'.

Эти идеи развивает М.М. Бахтин: противоречие между 'миром культуры', 'идеологией' и 'миром действительной единственной жизни' снимается через ответственный поступок - свободный выбор, явленный в 'участном', индивидуальном и одновременно надындивидуальном, 'соборном' слове. Но любое слово, любое высказывание может осуществляться только при наличии двух сознаний -Я и Другого'. «Событие жизни текста, то есть подлинная сущность, всегда развивается на рубеже двух сознаний, двух субъектов; говорящий, произнося высказывание, уже готовится стать слушающим, а адресат, выслушивая сообщение, уже накладывает на него свое 'противослово', и таким образом тоже становится говорящим.

Современный вариант этой идеи разворачивает В.В. Налимов, создавшего «Вероятностную модель языка», для которого метаязык (универсальная семиотическая система) существует объективно, хотя и не дан нам в прямом наблюдении: метаязык должен быть настолько богат, чтобы все, что утверждается в терминах объективного языка, могло быть сказано в метаязыке, в частности, в

нем должны быть и средства для построения имен объективного языка. Налимов настаивает на атомарно-континуальной природе слов. В качестве «смыслового дискрета» выступает знак, который кодирует поле смысловых значений. Декодирование означает осмысление значения, и это процесс, происходяхций на континуальном уровне. В концепции Налимова явно прослеживается влияние идеалов неклассической науки с ее диалектикой прерывного-непрерывного, необходимого- случайного. Взгляды В.В. Налимова пересекаются с основными положениями диалогизма: словесное общение между людьми происходит путем диалога, а не в виде монологов. Диалог нужен, чтобы повысить уровень понимания высказываний, сделанных на языке с нерегулярной структурой.

Здесь возникает проблема воплощения языка в Культуре во всем богатстве его функций и как проявление и утверждение человека во всем богатстве его бытия и становления. У Хайдеггера феноменология смысла бытия есть одновременно критика бытия. Именно поэтому язык хайдеггеровского текста так труден: он стремится не сообщать о сущем, а схватить сущее в его бытии за счет выхода за пределы наличного языка, создавая новые языковые формы. Но что является наиболее глубоким основанием языкового творчества? По Хайдеггеру, это - разум, по Лосеву - душа. Исследование этих двух начал -дальнейшая задача для философии языка.

Публикации. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Иванеско В.Л. Язык и философия/ «Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг». Ростов-на-Дону, РИС ЮРГУЭС. 2004. Вып.З. Т.З. С.103-113. - 0,6 п.л.

2. Иванеско В.Л. Язык и мышление/ «Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг». Ростов-на-Дону, РИС ЮРГУЭС. 2005. Вып.4.4.1. Т.1. С. 73-76. - 0,2 п.л.

3. Иванеско В.Л. Язык философии науки// Гуманитарные и социально-экономические науки. 2006. №4.С.7-13. - 0,75 п.л.

4. Иванеско В.Л. М. Хайдеггер о бытийных чертах науки/ Философия, культура, гуманизм: история и современность. Оренбург. 2006. - 0,15 п.л.

5. Иванеско В.Л., Минасян Л.А. Западная философия о выражении бытия как глубинной цели языка// Научная мысль Кавказа. 2007. №1. - 0,9 п.л.

6. Иванеско В.Л., Минасян Л.А. Язык науки как сложная семиотическая система/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг. - Ростов-на-Дону, РИС ЮРГУЭС. 2007. Вып.6.4.1. Т.2. - С. 73-76. — 0,25п.л.

Издательство Ростовского института сервиса

Сдано в набор 22.02.07. Подписано в печать 28 02.07. Зак. № 9 Печ. листов 1,4 Учетно-изд л 1,1 Бумага офсетная. Печать оперативная Тир 100 экз. Отпечатано в РИС ЮРГУЭС, Варфоломеева, 215.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Иванеско, Виктория Леонидовна

Введение

Глава Изменение функций языка науки в XX веке

1.1. Кризис языка классической науки

1.2. Социокультурные основания научного сознания и языка

1.3. К новой онтологии языка науки: от бытийности предметного описания к бытийности универсальной коммуникации

Глава 2. Становление оснований новой философии языка науки

2.1. Предметно-функциональный анализ языка науки в рамках философии языка

2.2. Онтологические основания нового языка науки

2.2.1. Западная философия языка о выражении бытия как глубинной цели языка

2.2.2. Русские философы о языковых средствах выражения Бытия

Введение диссертации2007 год, автореферат по философии, Иванеско, Виктория Леонидовна

Актуальность темы исследования. Развитие науки в XIX-XX веке, обусловленное ее теоретическим и методологическим кризисом, потребовало углубления анализа ее оснований до философских и онтологических, когда выяснилось, что сам язык науки (основой которого считался язык физики и математики) не способен выразить открытые ею же новые явления природы, из-за их необычности и противоречивости. Это подорвало авторитет языка науки: он уже не мог считаться идеалом для любой познавательной Деятельности, как среди самих научных дисциплин, так и в гуманитарной сфере. Все продолжающееся и углубляющееся разделение научных дисциплин сказалось и на языках этих дисциплин: каждая из них начала создавать для своих нужд свой собственный язык, что означало их обособление и отрыв от других, от науки в целом, и от культуры, поскольку чем более язык науки специализирован, тем менее он понятен обычному человеку.

Это развитие прошло ряд этапов, сначала в рамках самой лингвистики: от синтаксического анализа к семантическому (логическому); был создан ряд новых лингвистических концепций, в рамках которых возникли новые проблемы, касающиеся уже онтологических вопросов. Тем самым, лингвистика вышла на уровень философии языка. Для нынешнего этапа ее развития характерно обращение разных исследователей языка науки и языка вообще к философским концепциям и заимствование из них более или менее подходящих онтологических идей и принципов. Здесь имеет место большой разнобой, т.к. среди исследователей нет единого мнения о задачах языка в культуре вообще. Вместе с тем, наблюдается тенденция к выходу на некие универсальные и абсолютные основания языка и языковой деятельности, и представляется важным попытаться проанализировать, систематизировать и упорядочить эти попытки. В этом и заключается актуальность настоящей работы.

Степень разработанности проблемы. Современные воззрения о природе языка восходят к идеям Р.Декарта, Г.Лейбница, Дж.Локка, Дж.Беркли, Д.Юма. Локк ввел термин "знак" в отношении слова как базисной единицы языка и утверждал, что знаки являются символами наших идей, а идеи -подлинное и непосредственное наполнение знака. Лейбниц добавил, что слова являются не только символами наших идей, но также и вещей. Тем самым он установил двойственную зависимость знаков от наших идей и обозначаемых предметов. Аббат Кондильяк в XVIII веке высказал идею, что мы сами изобретаем язык для реализации мыслительной способности, а язык снабжает нас инструментом анализа наших мыслей.

Функциональным анализом значения и смысла занимались О.Розен-шток-Хюсси, JI.A. Микешина, Т.Б. Кудряшова, JI.B. Максимов, В.Т. Мануйлов, В.З. Демьянков, В.М. Сергеев, А.В. Назарчук, С.Е.Никитина.

Исследование коммуникативной функции языка проводили К.-О.Апель, Ю.Хабермас, М.М. Бахтин, И.Р.Фарман и др.

Выявлением и разработкой онтологических оснований языка занимались И.Кант, Э.Гуссерль, М.Хайдеггер, М.Бубер, А.Белый, П.А.Флоренский, С.Н. Булгаков, А.Ф.Лосев, М.К. Мамардашвили, В.В.Налимов, Г.С. Батищев, С.Цоколов, Э. фон Глазерсфельд, П. Ватцлавик, У. Матурана, Ф. Варела, и др.

Цель исследования - выявление специфики и генезиса онтологии-ческой функции языка науки.

Данная цель предполагает решение следующих задач: проанализировать основные проявления кризиса науки в ее языке; рассмотреть социокультурные детерминанты языка науки; показать коммуникативные функции языка науки; сопоставить основные концепции предметно-функционального анализа языка науки в рамках философии языка; выделить основные онтологические концепции языка науки в западной философии языка; рассмотреть взгляды русских философов на онтологические основания языка.

Объект исследования - язык науки в единстве его познавательных и социокультурных функций.

Предмет исследования - онтологическая функция языка как основа его выразительных возможностей.

Научная новизна исследования выражается в следующем:

- рассмотрены этапы генезиса - расширения и углубления - языка науки, обусловленного ее кризисом;

- раскрыты социокультурные требования, предъявляемые к языку науки в наше время;

- показана роль междисциплинарных и трансдисциплинарных исследований для развития языка науки;

- показаны основные формы реализации онтологической функции языка науки в западной философской традиции («переживание», «смыслопо-рождение», «самопостижение»);

Положения, выносимые на защиту:

Только такой подход способен вывести анализ языка на уровень полномерной философии языка, отражающей все его уровни и контексты: функциональный, социально-психологический, онтологический.

4. Кризис языка науки сказался и на лингвистике, в которой обнаружилась недостаточность чисто лингвистического анализа языка. Это породило структурализм, в рамках которого выделились предметно-логическое (когнитивное), эмоционально-оценочное (субъективное) и функциональное (коннотативное) направления исследования значений языка. Пришлось пересмотреть традиционный взгляд на соотношение мышления и языка, отказаться от разграничения лингвистического знания на эмпирическое и теоретическое и ввести вместо базового термина «понятие», отражающего структуры значений, новый базовый термин «концепт», отражающий контекст смыслообразования: его объективные (когнитивные) и субъективные (коммуникативные) условия. Разделение этих двух видов условий породили когни-тивизм (в лингвистике) и конструктивизм (в философии языка). Рассмотрение собственно коммуникативной функции языка породили трансцендентально-герменевтический подход К.-О. Апеля и теорию коммуникативной рациональности Ю. Хабермаса, прямо выводящие лингвистику в этику и культурологию, а философию языка - из гносеологии (проблема адекватного выражения предмета в языке, или проблема внешней формы языка) в онтологию (проблема оснований внутренней формы языка), т.е. от понятия предмета к понятию бытия.

5. Э. Гуссерль значительно расширил содержание сознания и языка, введя термин «жизненный мир» и его элемент - «переживание» (феномен) -как предельное основание смыслопорождения в рамках любого языка. М. Хайдеггер попытался с помощью языковых средств выразить деятельные и рефлексивные особенности «переживания» и смыслообразования, чтобы выйти на изначальные формы единства мышления и бытия, с опорой на способы постижения бытия. Но М. Бубер указал на отсутствие в онтологии Хайдеггера личности, предложив универсально-коммуникативную трактовку бытия как общения с абсолютом - Богом - и через Бога - с самим собой как подлинным Я, для которого главное - формы самопостижения собственного бытия. Только такие Я могут создавать подлинные Ты и Мы. В этом и заключается подлинное саморазвитие Я (Г.С. Батищев).

6. Взгляд на бытие с позиции универсального знака - Символа, - который разрабатывал А. Белый, выводит в фокус онтологических .оснований языка знак, делая его как бы источником развития содержания и смысла языка на разных рефлексивных уровнях, начиная с абстрактного единства, через действие выражения, кончая всеобщим действием символизации. Дальнейшее исследование этих действий предпринял А.Ф. Лосев, который описывал их в терминах «сущности» и «энергии». Суть его взглядов на язык, разделяемая П.А.Флоренским, С.Н.Булгаковым, А.А.Потебней и др., заключалась в полагании, противопоставлении и сопряжении с помощью языка двух сфер бытия - материальной и духовной, логоса и эйдоса. Тем самым, человек получает возможность мыслить не только в языке, но и в метаязыке, отражающем предельный масштаб бытия и обеспечивающем универсальную коммуникацию.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Генезис онтологической функции языка науки"

Выводы:

Взгляд на бытие с позиции универсального знака - Символа, - который разрабатывал А. Белый, выводит в фокус онтологических оснований языка знак, делая его как бы источником развития содержания и смысла языка на разных рефлексивных уровнях, начиная с абстрактного единства, через действие выражения, кончая всеобщим действием символизации. Дальнейшее исследование этих действий предпринял А.Ф. Лосев, который описывал их в терминах «сущности» и «энергии». Суть его взглядов на язык, разделяемая П.А.Флоренским, С.Н.Булгаковым, А.А.Потебней и др., заключалась в полагании, противопоставлении и сопряжении с помощью языка двух сфер бытия - материальной и духовной, логоса и эйдоса. Тем самым, человек получает возможность мыслить не только в языке, но и в метаязыке, отражающем предельный масштаб бытия и обеспечивающем универсальную коммуникацию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Язык науки является искусственным языком, созданным для выполнения функции выражения профессиональной научной деятельности, ее целей, условий и результатов, в отличие от естественного, обыденного языка, который по своей природе выполняет функцию универсального выражения всего того, что представляет важность для человека, для людей вообще. Поэтому язык науки по своей природе является ограниченным в способности и содержании выражения; его формы - понятия - имеют структуру, исключающую все конкретные признаки явлений и сохраняющую только повторяющиеся. Тем самым, язык науки принципиально не способен выражать любые уникальные явления, в число которых, безусловно, входит человек, его сознание, мышление, образ жизни и т.д. Многочисленные попытки втиснуть в научные формы выражения гуманитарные аспекты бытия всегда заканчивались неудачей: большее никогда не поместится в меньшее. Все это и привело язык науки к кризису.

Выход из кризиса требует развития и распространения практики «языкотворчества» - создания новых языковых форм выражения там и тогда, когда имеющиеся формы не срабатывают. В науке это требует сложных процедур обоснования содержательности и ценности нового понятия, но и тогда его вхождение в обиход науки требует большого времени: как правило, сознание ученых консервативно и инертно, особенно в интеллектуальной сфере. Явление языкотворчества в чистом виде можно наблюдать только в раннем детском возрасте, но оно быстро исчезает, когда ребенок осваивает языки культуры. В самой культуре свободное языкотворчество не поощряется; таковое можно наблюдать только в некоторых сферах искусства. Вместе с тем в наше время потребность в усилении выразительных возможностей языка (науки и вообще) значительно возросла из-за расширения и усложнения человеческих отношений и коммуникативных структур. Для реалий современной эпохи проблема непонимания из просто неприятной и вредной становится опасной и нетерпимой, а проблема достижения взаимного согласия с помощью языковых средств требует быстрейшего решения. По-видимому, именно это направление развития языкознания, лингвистики и философии науки является наиболее перспективным.

Список научной литературыИванеско, Виктория Леонидовна, диссертация по теме "Философия науки и техники"

1. Агафонов А.Б. Человек как смысловая модель мира. Пролегомены к психологической теории смысла. Самара: Издательский дом «Бахрах». М., 2000.-336 с.

2. Адорно Т.В. Негативная диалектика. М.: Научный мир. 2003. -374с.

3. Апель К.-О. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка//Вопросы философии, № 1, 1997. С.58-73

4. Аршинов В.И. Синергетика и методология постнеклассической науки / Философия науки. Вып. 8: Философия науки в поисках новых путей. М., ИФРАН, 2004.-С. 15-33.

5. Аршинов В.И., Свирский Я.И. Синергетическое движение в языке/Самоорганизация и наука: Опыт философского осмысления. -М.,1994. С.33-46.

6. Батищев Г.С. Найти и обрести себя. Особенности культуры глубинного общения/ЛВопросы философии, № 3, 1995. С.103-109.

7. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. 543с.

8. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -423 с.

9. Башляр Г. Формирование научного духа /Хрестоматия по истории философии (западная философия): Учеб. пособие для вузов. В 3 ч. Ч. 2. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. С. 299-307.

10. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994. 528с.

11. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. 214 с.

12. Березин Ф. М. История лингвистических учений. М., 1975 319с.

13. Березин Ф. М., Головин Б. Н. Общее языкознание. М., 1979. 416с.

14. Боброва Л.А. Аналитическая философия XX в.: Итоги и перспективы. (Обзор) /Философия в XX веке: В 2 ч.: Сб. обзоров и рефератов / РАН ИНИОН. М., 2001. Ч. 1. С. 23-41

15. Богатырева Е.А. М.М.Бахтин: этическая онтология и философия языка // Вопросы философии. 1993. №1. С. 51-59.

16. Богданова О.А. Процесс секуляризации и кризис личности в западной культуре XX века. Ростов-на-Дону, 2001. 352с.

17. Бор Н. Квантовая механика и физическая реальность/ Избр. науч. труды. М.: Наука, 1971, т.2. С.139-147.

18. Борн М. Размышления и воспоминания физика. М.,1977. 188с.

19. Бубер М. Я и Ты. М., 2002. -С.29-44

20. Буданов В. Г. Принципы синергетики и язык // в диалоге формальных и естественных языков из собрания: Языки культуры .: Взаимиодействие.-С. 341-354

21. Булгаков С.Н. Философия имени. М., 1997. 448с.

22. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 1993. -34 с.

23. Васильев С.А. Категории мышления и языковые структуры/Логико-философский анализ понятийного аппарата науки. Киев, 1977. 74с.

24. Васильев С.А. Синтез смысла при создании и понимании текста//Вопросы языкознания. 1992.№6. С. 132-138.

25. Вейль Г. Математическое мышление. М.: Наука, 1989. 400с.

26. Виндельбанд В. История новой философии. Т.2. От Канта до Ницше. М., 2000.- Познание в социальном измерении.

27. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. Философские работы. /Сост. и коммент. М.С. Козловой; Пер. с нем. М.С. Козловой, Ю.А. Асеева. 4.1. М.: Гнозис, 1994. 520 с.

28. Витгенштейн Л. Философские исследования / Языки как образ мира. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 220-548.

29. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. -М.: Республика. -1997. 495с.

30. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. Электронная библиотека по философии. http://FILOSOF.HISTORIC.RU/

31. Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира Птолемеевой и Коперниковой /Избранные труды. В 2-х т. T.l. М.: Наука, 1964. 640с.

32. Гейзенберг В. О соотношении гуманитарного образования, естествознания и западной культуры// Шаги за горизонт. М.,1987. С. 34-45.

33. Головин Б. Н. Введение в языкознание. М., 1977. 311с.

34. Горный Е. Что такое семиотика? / Радуга, 1996. С. 168-175.

35. Гумбольдт В. фон Избранные труды по языкознанию. М., 1988. 398с.

36. Делез Ж. Логика смысла. М., Издательский центр «Академия», 1995.- с. 34.

37. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпрети-рующего подхода // Вопросы языкознания, 1994. № 4. С. 17-33.

38. Егоров И.А. Принцип свободы как основание общей теории регуляции //Вопросы философии. 2000. № 3. С. 3-21.

39. Еремеев Я.Н. К онтологичному и динамичному пониманию языка: «Философия имени» и диалогическая философия //Теоретическая и прикладная лингвистика. Выпуск 1. Проблемы философии языка и сопоставительной лингвистики. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 1999. С. 46-62.

40. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи / Жинкин Н.И. Язык. Речь. Творчество. М. "Лабиринт". 1998. С. 149.

41. Заварзин Г.А. Индивидуалистический и системный подходы в биологии //Вопросы философии. 1999. № 4. С. 89-106.

42. Зинченко В.П. Психологическая педагогика. Материалы к курсу лекций. Часть I. Живое знание. 2-е исправленное и дополненное издание). -Самара: «Самарский Дом печати», 1998. 296 с.

43. Зинченко В.П. Мысль и слово Густава Шпета (возвращение из изгнания). М.: Изд-во УРАО, 2000, с. 58.

44. Иванеско В.Л. М. Хайдеггер о бытийных чертах науки/ Философия, культура, гуманизм: история и современность. Оренбург. 2006.- С.

45. Иванеско В.JI. Язык и мышление/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг. Ростов-на-Дону, РИС ЮРГУЭС. 2005. Вып.4. 4.1. Т.1. - С. 73-76.

46. Иванеско В.Л. Язык и философия/ «Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг». Ростов-на-Дону, РИС ЮРГУЭС. 2004. Вып.З. Т.З. - С. 103-113.

47. Иванеско В.Л. Язык философии науки// Гуманитарные и социально-экономические науки. 2006. №5. С.

48. Иванеско В.Л., Минасян Л.А. Западная философия о выражении бытия как глубинной цели языка// Научная мысль Кавказа. 2007. №1. С.

49. Иванеско В.Л., Минасян Л.А. Язык науки как сложная семиотическая система/ Социально-экономические и технико-технологические проблемы развития сферы услуг. Ростов-на-Дону, РИС ЮРГУЭС. 2007. Вып.6. 4.1. Т.2. - С. 73-76.

50. Ивин А.А . Интеллектуальный консенсус исторической эпохи//Познание в социальном контексте. М: ИФРАН, 1994. - 174с.

51. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Изд-во политической литературы. - 1991. - 464с.

52. Кант И. Критика чистого разума / Кант И. Сочинения: В 6 т. Т. 3. М.,1964.

53. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка //Пер. А.В. Кезина // «Вестник МГУ», сер. 7 «Философия», № 6,1993, С. 11-26.

54. Карнап Р. Философские основания физики. М.: Прогресс, 1971. 390 с.

55. Киященко П.П. Мифопоэзис научного дискурса / Философия науки. Вып. 8: Философия науки в поисках новых путей. М., ИФРАН, 2004. -С. 355-376

56. Кодухов В. И. Общее языкознание. М.:Высшая Школа, 1974. 303с.

57. Комина Н.А. Фреймовое представление семантики текста// Лингвистический вестник. Вып.2. Ижевск: «Sancta Lingua». 2000. С.24-114.

58. Комлев Н. Г. Слово в речи: денотативные аспекты языка. М.:Едиториал УРСС, 1992. -484с.

59. Конев В.А. Заметки об индивидуальности и бессмертии / Философия культуры-96. Самара: Изд-во "Самарский университет", 1996.- С.52-63.

60. Корсунцев И.Г. Субъект и знаковые системы. М.: Российское философское общество, ИПК госслужбы, 2000. 115 с.

61. А.В.Кравченко. Когнитивная лингвистика сегодня: интеграционные про-цессы и проблема метода/ www.langcenter.isea.ru.

62. Кудряшова Т.Б. Онтология языков познания. Иваново:Научное изд-во, 2005.-314с.

63. Кузнецов Б.Г. Этюды об Эйнштейне. М.: Наука, 1970. 495 с.

64. Кун Т. Объективные, ценностные суждения и выбор теории /Современная философия науки: Знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Логос. 1996. -С. 61-82.

65. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975. 288с.

66. Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров. Н. Новгород: Изд-во «Нижний Новгород», 1994. 199с.

67. Кутырев В.А. Разум против человека. (Философия выживания в эпоху постмодернизма). М.: «Че-Ро», 1999. 230 с.

68. Лангер С. Философия в новом ключе. Исследование символики разума, ритуала и искусства. М.: Республика, 2000. 287с.

69. Лебедев С.А., Миронов А.В. Когнитивная социология: от критики особого гносеологического статуса науки к проблеме научного консенсуса //Вестник Моск. ун-та. Серия 7. Философия. 1998. № 4. С. 99-108.

70. Лейбниц Г.В. Соч. в 4 т. М., 1982, т. 1,- с. 284.

71. Лекторский В.А. Человек как проблема научного исследования //Человек в системе наук. М.: Наука, 1989. С. 31-34.

72. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.: Смысл, 1999. 487с.

73. Лингвистический энциклопедический словарь. Ярцева В.Н. М.: Большая Российская Энциклопедия. 1990. 688с.

74. Лосев А.Ф. Имя. Сочинения и переводы. СПб, 1997. С. 126-137.

75. Лосев А.Ф. Философия имени. М., изд-во Моск. ун-та, 1990. 269 с.

76. Лосев А.Ф. Вещь и имя/Лосев А.Ф. Бытие имя - космос. М., 1993. -983с.

77. Лотман Ю.М. Избранные статьи. Таллинн: "Александра", 1993. Т.З. -308с.

78. Лурия А.Р. Язык и сознание. Ростов н/Д.: изд-во «Феникс», 1998. 416с.

79. Максимов Л.В. Когнитивизм как парадигма гуманитарно-философской MbicjiH/http://ethics.iph.ras.ru/works/Kognitivism/l.html.

80. Мамардашвили М.К. К пространственно-временной феноменологии событий знания (послесловие Ю.П. Сенокосова) //Вопросы философии. 1994. № 1.-С. 73-84.

81. Мамзин А.С. Социальная антропология и взаимодействие знаний /Очерки социальной антропологии. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1995. -С. 129-142.

82. Мамчур Е.А. Объективность науки и релятивизм: (К дискуссиям в современной эпистемологии). М., 2004. 242 с.

83. Мануйлов В.Т. Конструктивность социального знания в «немецком конструктивизме»/ Проблема свободы личности и общества в социально-гуманитарном дискурсе. Материалы всероссийской научной конференции. (Курск, 16-17 мая 2006 г.). Курск, 2006.

84. Марксистско-ленинская теория исторического процесса. М.: Наука, 1981.-463с.

85. Махлин В.Л. Михаил Бахтин: философия поступка. М., 1990.

86. Мельвиль Ю.К. Чарльз Пирс и прагматизм. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968.-492с.

87. Микешина Jl.А. Философия познания. Полемические главы, М., 2002. -624с.

88. Минасян A.M. Диалектическая логика. Ростов-на-Дону, 1991. -536с.

89. Минасян Л.А. Единая теория поля: Философский анализ современных проблем физики элементарных частиц и космологии. Опыт синергетического осмысления. М.:УРСС. 2005. 176с.

90. Моисеев Н.Н. Логика динамических систем и развитие природы и общества//Вопросы философии. 1999. № 4. С. 3-10.

91. Назарова О.А. От издателя. / Остин Дж. Смысл и сенсибилии. Избранное. Перевод с англ. Макеевой Л.Б., Руднева В.П. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999. 332 с.

92. Назарчук А.В. Язык в трансцендентальной прагматике К.-О. Апеля// Вопросы философии, № 1,1997. С.69-75.

93. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М.: Наука, 1978. 272с.

94. Налимов В.В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М.: Прометей, 1989. 287с.

95. Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки: На материале лингвистики. М., Наука, 1987. 143 с.

96. Новиков А.И. Смысл: семь дихотомических признаков// Интернет-журнал «Ломоносов», http: www.lomonosov.rambler.ru

97. Орлова Э.А. Структура специализированного познания культурных феноменов //Философские науки. 2000. № 1. С. 42-52.

98. Ортега-и-Гассет X. Размышления о технике //Вопросы философии. 1993. № 10. С.32-68.

99. Панов М.И. Методологические проблемы интуиционистской математики. М.,1984.

100. Панченко А.И. Логико-гносологические проблемы квантовой физики. М., 1981,- 191с.

101. Планк М. Позитивизм и реальный внешний мир//Вопросы философии .1998.№3.-С. 120-132.

102. Планк. Единство физической картины мира. М., 1966.

103. Пашинина Д.П. Влекомые языком / Философия науки. Вып. 8: Философия науки в поисках новых путей. М., ИФРАН, 2004. С. 378405.

104. Петров Ю.А. Гносеологические аргументы в решении метатеоретических задач //Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1997. № 6. С. 65-74.

105. Петров-Стромский В.Ф. Три эстетики европейского искусства //Вопросы философии. 2000. № 10. С. 155-170.

106. Платон. Сочинения: В 4 т. Т.З. 4.1. СПб.: Изд. СПб. ГУ, 1994.

107. Побережный А.А. Эрлангенский конструктивизм/ Проблема свободы личности и общества в социально-гуманитарном дискурсе. Материалы всероссийской научной конференции. (Курск, 16-17 мая 2006 г.). Курск, 2006.

108. Попович М.В. О философском анализе языка науки. Киев, 1966.

109. Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983. 391 с.

110. Потебня А.А. Мысль и знак. М., Лабиринт, 1999. 440с.

111. Потебня А.А. Слово и миф. М., Изд-во «Правда», 1989. 624 с.

112. Психология ощущений и восприятия. Изд. 2-е, испр. и доп . Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.В. Любимова и М.Б. Михалевской. М.: ЧеРо,1999.-610 С.

113. Пуанкаре А. О науке. М., 1983.- 560с.

114. Рассел Б. Логика и онтология /Философия логического атомизма. Томск, 1999.-С. 168-174.

115. Рассел Бертран. Исследование значения и истины. Перевод с англ. Ледникова Е.Е., Никифорова А.Л. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999. 400 с.

116. Режабек Е.Я. Мифомышление: когнитивный анализ. -М., 2003. 304с.

117. Рождественский Ю. В. Лекции по общему языкознанию. М.:Академкнига,Добросвет, 2002. 344с.

118. Розеншток-Хюсси О. Бог заставляет нас говорить. М.:Канон+, 1997. -288с.

119. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. М.: Лабиринт, 1994. -213с.

120. Романовская Т.Б. Объективность науки и человеческая субъективность, или в чем состоит человеческое измерение науки. М.: Эдиториал УРСС, 2001.- 208 с.

121. Семиотика и лингвистика. Соломоник А.- М.: Молодая гвардия, 1995. -347с.

122. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993.-656с.

123. Сепир Э. Статус лингвистики как науки / Языки как образ мира. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 127-156,

124. Сергеев В.М. Когнитивные методы в социальных исследованиях/Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. 464 с.

125. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт /Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986.-С. 151-169.

126. Серль Дж. Рациональность в действии. Пер. с англ. А. Колодия, Е. Румянцевой. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 336 с.

127. Серый А.В. Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов. Кемерово, Кузбассвузиздат, 2002. 185 с.

128. Сноу Ч.П. Две культуры. М.: Прогресс, 1973.- 143 с.

129. Современная западная философия: Словарь / Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. М.: Политиздат, 1991. 414 с.

130. Соломоник А. Язык как знаковая система. М.: Наука, 1992. 223с.

131. Степин B.C. Научное познание и ценности техногенной цивилизации// Вопросы философии, № 10, 1989. С. 3-18.

132. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Современная научная картина мира, русский космизм и диалог культур «Восток Запад» /Философия русского космизма. М.: Фонд «Новое тысячелетие», 1996. С. 6-25.

133. Степин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция. 2003. -744с.

134. Тулмин С. Человеческое понимание. М.: Прогресс, 1984. -327с.

135. Уайтхед А. Избранные работы по философии: Пер, с англ / Сост.

136. И.Т. Касавин: Общ, ред. и вступ. ст. М.А. Кисселя М.: Прогресс, 1990. -717 с.

137. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку / Языки как образ мира. М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003.-С.157-219

138. Уорф Б.Л. Наука и языкознание, О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление / Зарубежная лингвистика I, пер. Кубряковой Е.С., Мурат В.П. М., 1999. С. 92-106

139. Ушаков Е.В. Введение в философию и методологию науки. М.: Издательство «Экзамен», 2005. 528 с.

140. Фарман И.Р. Коммуникативная парадигма в социальном познании/ Наука глазами гуманитария. М., 2005.

141. Филатов В.П. Научное познание и мир человека. М.: Политиздат, 1989. -270с.

142. Флоренский, 1998: Флоренский П.А. Имена. М.: ACT,1998. 336с.

143. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. М.: Наука, 1989. 576с.

144. Фуко М. Археология знания /Пер с фр. М.Б. Раковой, А.Ю. Серебрянниковой. СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2004. 416 с.

145. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер; Пер. с нем. В.В. Бибихина. Харьков: «Фолио», 2003. 503с.

146. Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993. 470 с.

147. Хайдеггер М. Время картины мира/ Новая технократическая волна на Западе. М., 1986, С. 93-119.

148. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. Избр. статьи позднего периода творчества. М., 1991.- 323 с.

149. Хрестоматия по истории философии (западная философия): Учеб. пособие для вузов. В 3 ч. М.: Гуманит, изд. центр ВЛАДОС, 1997. Ч. 2. 528 С.

150. Цоколов С. Дискурс радикального конструктивизма. Традиции скептицизма в современной философии и теории познания. Мюнхен, «Phren» 2000.

151. Черникова И.В. Философия и история науки. Томск, 2001. - 352с.

152. Швырев B.C. Проблемы философии образования и современная неклассическая рациональность //Мир психологии. 1999. № 3 (19).-С. 189-203.

153. Шеманов А.Ю. Проблема единства культурологии с позиции философа //Философские науки. 2000. № 1. С. 52-61.154. Шпет Г.Г.

154. Шредингер Э. Новые пути в физике. М.,1971.

155. Шульга Е.Н. Когнитивная герменевтика. М.: ИФРАН, 2002. 235 с.

156. Т.П. Щедровицкий. Синтез знаний. Проблемы и методы /Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.: Шк. Культ. Полит., 1995. С.634-666.

157. Щербаков А.С. Антропный принцип в космологии и геологии //Вестник Моск. ун-та. Серия 7. Философия. 1999. № 3. С. 59-70.

158. Эйнштейн А. Физика и реальность. Собр. научных трудов. -T.IV. М., 1967. -С.200-226.

159. Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. -М., 1965. -327с.

160. ЮнгК.Г. Aion. Исследование феноменологии самости. М.: «Рефл-Бук», К.: «Ваклер», 1997.-314 с.

161. Юрченко B.C. Космический синтаксис. Саратов, 1992. 51с.

162. Ялом И. Теория и практика групповой психотерапии. СПб.: «Питер», 2000. 640с.

163. Arendt Н. The Life of the Mind: 1. Thinking. N-Y., 1977.

164. Gumperz, J.J. Discourse Strategies. Cambridge, 1982.

165. Heidegger M. Platons Lehre von der Wahrheit. Bern, 1947.

166. Logical positivism in perspective: Essays on language truth a. Logic. L., 1987. VII,-129 p.

167. Maturana H. The Nature of Time. Santiago de Chile, 1995.

168. Peirce Ch.S. Essays in the Philosophy of Science. New York, 1957. -195 p.

169. Post-analytical philosophy. N.Y. 1985 -XXX, 275 p.

170. Toulmin S. Does the Distinction between normal and revolutionary Science hold Water? // Criticism and growth of knowledge. Cambridge, 1970. P. 3947.

171. Toulmin St. Human understanding. Vol. 1. Princeton, 1972.