автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Геополитическая экспансия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Геополитическая экспансия"

На правах рукописи

Комлева Наталья Александровна

ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКСПАНСИЯ: СУЩНОСТЬ, АКТОРЫ, ФОРМЫ

ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

Екатеринбург 2003

Работа выполнена на кафедре истории политических учений Уральского государственного университета им. A.M. Горького

Научный консультант - доктор исторических наук, профессор Миронов Д.А.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Иерусалимский В.П. доктор философских наук, профессор Иванчук Н.В. доктор политических наук, профессор Русакова О.Ф.

Ведущая организация - Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России

Защита состоится 17 июня 2003 г. в ¿О часов на заседании диссертационного совета Д 212. 286. 06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора политических наук в Уральском государственном университете им. A.M. Горького (620083, г. Екатеринбург, К-83, пр. Ленина, 51, комн. 248).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета.

Автореферат разослан

2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук,

доцент б.Б. Багиров

Sois

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Формирование однополюсного геополитического пространства после распада СССР и мировой системы социализма представляет собой очередной передел мира. В ходе этого передела новые параметры приобретает древний процесс геополитической экспансии. Его основная форма в современную эпоху - глобализация. Под этим названием скрывается проникновение наиболее развитых государств современного мира в геополитическое пространство остальных государств. Сегодняшняя Россия, ослабленная распадом СССР и затянутыми либеральными реформами, является не столько субъектом, сколько объектом глобализации. Понимание сущности и основных форм осуществления геополитической экспансии в этих условиях важно для определения истинных перспектив существования нашей страны, оптимальных способов ее взаимодействия с другими державами современного мира.

Кроме того, глобализация - это выражение и проявление начавшегося процесса формирования нового типа мирового сообщества всепланетного масштаба - с новыми центрами силы, новыми взаимоотношениями между ними, иными темпами и структурой перемен глобальной геополитической ситуации. Глобализация предполагает, что множество социальных связей, экономических, культурных, политических отношений приобретают всемирный характер. В то же время растет интенсивность и степень развитости взаимодействий в рамках межгосударственных отношений, а также отношений между государствами и негосударственными акторами глобального уровня действия. Транснациональные сети, экономические корпорации, социальные движения и политические организации проникают практически во все сферы человеческой деятельности. Государственно-территориальные границы становятся все более прозрачными. Возрастают степень и масштабы взаимного влияния цивилизаций, экономик, культур, политических институтов, неправительственных организаций различного рода. В этих условиях неизбежно меняется роль такого древнего геополитического актора, как государство, и все большее значение приобретают негосударственные акторы геополитической экспансии. Исследование форм осуществления геополитической экспансии новыми акторами и изменения роли примордиального актора - государства - актуальная научная задача.

Очевидно, что процесс глобализации порождает серьезнейшие проблемы. В частности, это проблема растущего разрыва в уровне экономического и культурного развития между странами «золотого миллиарда» и странами «третьего мира». Эта проблема - один из источников существования и роста агрессивности современного терроризма. Неравновесность геополитических акторов существовала и будет существовать всегда. Однако важно исследовать современные проявления этой проблемы и проанализировадъ_возможные последствия для дальнейшего развития геополитрдежриддодамьНАЯ

вИБЛИвТЕКА С.Петербург по г 09 1

Важнейшим вопросом является проблема структуры и форм использования ресурсов геополитического действия. Одни ресурсы теряют свое значение, другие, наоборот, приобретают актуальность, немыслимую в прошлом. Каковы сегодня основные ресурсы осуществления геополитической экспансии и какие из них важны для экспансии современной России - вот реальная проблема, требующая своего осмысления.

Формы геополитической экспансии, их иерархия, эволюция в современном мире и возможности нашей страны в их использовании также нуждаются в осмыслении. XXI век - это начало нового качества мировой системы связей, называемой dynamic intraglobal relations в противовес прежней системе глобальных взаимодействий, т.е. balanced international relations. От отношений N

между нациями-государствами мир переходит к отношениям между субъектами глобального влияния различного уровня компетенции. Поствестфальская система предполагает так называемую «избирательную легитимность» геополитических действий, что само по себе говорит о наличии мировой элиты, санкционирующей эту легитимность, и наличии на другом полюсе группы стран-изгоев с ограниченным суверенитетом. Для поствестфальской системы характерна нечеткость правовой базы и превалирование политической инициативы над юридически закрепленными полномочиями и сложившимися формами осуществления геополитической экспансии. Следовательно, в современных условиях особенно актуально изучить эти новые формы в соотношении с новыми условиями их реализации.

Таким образом, комплексное изучение такого явления, как геополитическая экспансия, является насущной научной задачей.

Степень изученности проблемы в научной литературе. Понятие «экспансия» широко употребляется в геополитической литературе. Исследования ее сущности и форм осуществления в физическом пространстве велись и ведутся в широком диапазоне на протяжении многих десятилетий. Однако эксклюзивного комплексного исследования явления геополитической экспансии во всех типах пространств нет.

Феномен геополитической экспансии описывался еще авторами античного мира, однако категорией геополитической науки это понятие становится лишь в трудах классиков XIX-XX веков К. Риттера, Ф. Ратцеля, X. Маккиндера, Р. Челлена.

Различные формы и проявления экспансии, преимущественно в физическом пространстве, описывали такие крупные теоретики и практики геополитики XX века, как К. Хаусхофер, К. Шмитт, А. Мэхэн, Н. Спайкмен, С. Коэн.

В современный период времени много внимания феномену геополитической экспансии уделяют западные ученые. В своих работах такие признанные авторитеты геополитики, как С. Коэн, П. Галлуа, С. Хантингтон, Ж. Аттали, Р. Стойкерс, И. Лакост, Г. Моргентау, 3. Бжезинский, Г. Киссинджер рассматривают формы и причины геополитической экспансии в XX веке и на рубеже XX-XXI века. Э. Бэттлер, Й. Галтунг, П. Кеннеди, Р. Коллинз, С. Сестанович, У. Грей, В. Купчан, К. Райе уделяют внимание

геополитическим изменениям в период после распада советского блока и наступления нового миропорядка. В частности, работы К. Райе 2000 г. дают новый материал для рассмотрения понятия «национальный интерес» в современных условиях. В. Купчан, С. Сестанович, П. Кеннеди, Р. Коллинз, Бэттлер исследуют параметры миропорядка в условиях фактической победы Запада в «холодной войне» с социалистическим блоком. В работах Е. Розенберга и Д. Харви описывается современный процесс культурной экспансии. Распространение идеологии национализма в культурном пространстве исследует Б. Андерсон. Дж. Паркер рассматривает движение геополитической мысли и самой реальной геополитики на протяжении всей истории Нового времени до современного периода. Современный классик Дж. Прескотт посвятил свое внимание важнейшей в геополитике проблеме границ. Огромное значение имеют труды Дж. Тейлора, который изучил изменение в современный период такого примордиального геополитического актора, как государство. Б. Нитшманн внес большой вклад в исследование так называемого Четвертого мира и его роли в современной геополитической реальности. Кроме того, в работе использованы исследования на языке оригинала таких преимущественно американских авторов, как J. Agnew, В. Anderson, V. Bishara, J. Galtung, A. Gray, G. Goertz, P. Diehl, D. Harvey, S. Huntington, G. Ikenberry, J. Jackson, A. Joshi, Ch. Kupchan, Ch. Kegley, S. Cohen, R. Collins, H. Morgenthau, B. Nietschmann, P. Taylor, G. Parker, J. Prescott, E. Rosenberg, G. Reymond, C. Rice, J. Spanier, D. Wilson.

В русскоязычной литературе исследование акторов, форм и методов реализации экспансии осуществляют К. Гаджиев, А. Дугин, А. Неклесса, Э. Поздняков, К. Плешаков, К. Сорокин, В. Колосов, Ю. Мироненко, Ю. Тихонравов, А. Уткин, В. Цымбурский, П. Цыганков и др. А. Неклесса, в частности, вносит большой вклад в изучение геополитических акторов эпохи Постмодерна. В. Цымбурский уделяет внимание проблеме цикличности геополитического процесса. К. Гаджиев, Н.М. Ракитянский, Н.В. Елисеев и др. исследую1- проявления глобализации как формы геополитической экспансии в современный период времени. А. Уткин, Ю. Тихонравов, К. Сорокин, Э. Поздняков, К. Плешаков анализируют процессы экспансии различных государств в пространстве современного мира. Различные аспекты и формы геополитической экспансии в эпоху после распада двухполюсного мира описывают А. Абазов, А. Аникин, В. и JI. Бойцовы, В. Кудрявцев, Д. Малышева М. Ильин. Проблемы национальной безопасности исследуют в своих трудах А. Андреев, А. Арбатов, А. Богатуров, В. Загашвили, В. Иванов, В. Колосов, А. Кокошин, М. Михалка, П. Цыганков. Современное геополитическое положение России полагают объектом внимания А. Дугин, С. Елисеев, Н. Загладин, Е. Иванов, М. Ильин, И. Королев, И. Куклина, Б. Макеев, А. Панарин, Т. Пархалина, К. Сорокин. Идеологические и культурные формы геополитической экспансии исследуют О. Аршба, М. Баснукаев, В. Мироненко и др.

Тем не менее, К. Э. Сорокин отмечает, что само явление геополитической экспансии недостаточно изучено, «особенно его нынешнее содержание и формы».

Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования является геополитическое пространство. В рамках данного пространства поведение основных геополитических акторов может быть различным: экспансионистским, контракционным, нейтральным. Предметом проводимого исследования выступает процесс осуществления геополитической экспансии, поскольку именно экспансия - основная форма освоения геополитического пространства и основной способ выживания государств.

Геополитическая экспансия в данном случае рассматривается и как институт, и как процесс.

В современной научной литературе наблюдается актуализация изучения социальных и политических институтов. Некоторые авторы отмечают, что в последнее время институциональный подход вновь стал занимать доминирующие позиции в социальных науках.

Если следовать Э. Дюркгейму, то под политическим институтом понимается совокупность регулирующих норм, материализующихся в деятельности определенных организаций. По М. Веберу политический институт - это образования, учреждения, сообщества индивидов, обладающие признаками надындивидуальности. В данном случае применяются оба этих подхода. Изучение организаций, образований, учреждений, сообществ, осуществляющих процесс геополитической экспансии, т.е. ее акторов, действующих по определенным регулирующим нормам - это изучение геополитической экспансии как политического института.

Изучение геополитической экспансии как политического процесса выражается в рассмотрении акторов данного вида политического процесса, его стадийности (поскольку ни один процесс не существует вне явления стадийности, т.е. развития, протекания), ресурсов и форм осуществления. При этом процесс понимается по Р. Дарендорфу - как динамика соперничества за статусы и ресурсы власти.

Цель исследования. Целью настоящего исследования является комплексное изучение феномена геополитической экспансии, в том числе ее основных акторов, ресурсов и форм осуществления.

Задачи исследования. В соответствии с поставленной целью задачи исследования можно сформулировать следующим образом:

- выделение основных типов геополитического пространства,

- описание основных форм осуществления экспансии в выделенных типах геополитических пространств,

- классификация основных ресурсов осуществления геополитической экспансии,

- рассмотрение акторов геополитического расширения в современный период.

Научная новизна и теоретическая значимость. Впервые в русскоязычной научной литературе проводится эксклюзивное исследование

геополитической экспансии, ее ресурсов и форм осуществления во всех основных типах геополитических пространств.

Проводится классификация форм осуществления геополитической экспансии.

Выделяется типология ресурсов геополитической экспансии.

Вводится в научный оборот понятие панельного и точечного контроля геополитических пространств.

Проводится содержательный анализ понятий «экономическая мощь», «информационная мощь». Вводится понятие «идеологическая мощь», впервые в научной литературе осуществляется анализ соответствующего геополитического явления.

Вводится в научный оборот понятие «асимметричная война».

Тоталитарный политический режим впервые рассматривается в качестве геополитической технологии.

Дворцовые и государственные перевороты рассматриваются как геополитическая технология.

Результаты проведенного исследования позволяют более полно и детально анализировать реальные процессы геополитического противостояния и противоборства как государственных, так и негосударственных акторов.

Методология и методы исследования. Особенности феномена геополитической экспансии обусловили своеобразие методологических оснований и параметров работы. Прежде всего, необходимо подчеркнуть междисциплинарный характер осуществляемого исследовательского процесса. Для обоснования выводов работы необходимо и социально-философское, и историческое, и политологическое, и культурологическое знание в их синтезе.

Фундаментальную роль в процессе исследования играют такие общенаучные принципы, как принцип историзма, позволяющий подходить к каждому социальному феномену с учетом его реального места в динамике исторического развития, а также принцип объективности социального и политологического анализа. Исторический метод исследования (прослеживание процессов во времени) соединяется в данной работе с логическим методом (установление связей между процессами).

Методологическую основу исследования составляет, кроме того, принцип системности, который обусловливает рассмотрение геополитической экспансии как уникальной и автономной целостности, имманентно оптимизирующей свою динамику, сложной системе, ни один из элементов которой не может быть произвольно отброшен или заменен.

Использованы методы компаративистики.

В арсенале исследования - применение диалектического метода с использованием категориальных пар единичного и всеобщего, содержания и формы, сущности и явления, субъекта и объекта.

При изучении феномена экспансии неизбежен и необходим метод феноменологического анализа.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы состоит в комплексном исследовании геополитической

экспансии как процесса, как разновидности проявления политической процессуальное™. В то же время геополитическая экспансия рассматривается и как институт. Таким образом, данное исследование вносит определенный теоретический вклад в изучение политических процессов и институтов.

Практическая значимость работы определяется ее ориентированностью на насущные проблемы современного социального и политического развития человеческого сообщества, в том числе и российского общества. Результаты работы могут быть использованы в разработке и совершенствовании курса геополитики, специальных курсов по геополитике, геополитологии, политической социологии и политологии, при создании учебников и учебных пособий по геополитике, геополитологии, политической социологии и политологии для вузов.

Апробация полученных результатов. Результаты и основные положения данного исследования излагались автором на многих научных конференциях, симпозиумах и семинарах. Большинство научных конференций, в которых автор принимал участие, имеют всероссийский статус. Автор также участвовал с докладами и сообщениями по теме диссертационной работы в научно-теоретических и научно-практических конференциях, имевших статус международных, с 1982 г., в том числе в международных научных конференциях под эгидой Международной ассоциации политических наук и Советской ассоциации политических наук. Из международных конференций последних лет можно отметить следующие:

XIX Всемирный философский конгресс. Москва, 1993.

Демократия и тоталитаризм: европейский опыт XX века. Международный научный семинар. Екатеринбург, 1993.

Философия социального действия и перспективы демократии. Минск, 1995.

Наука и образование в стратегии национальной безопасности и региональное развитие. Екатеринбург, 1999 г.

Будущее России в философском измерении. Второй Российский философский конгресс. Екатеринбург, 1999.

Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Третий Российский философский конгресс. Ростов-на-Дону, 2002.

Толерантность и власть: судьбы российской интеллигенции. Международная конференция, посвященная 80-летию «философского парохода». Пермь -Чусовой, 2002 г.

Социология в российской провинции: тенденции и перспективы развития. Екатеринбург, март 2003.

Экономика, экология и общество России в XXI столетии. V международная научно-практическая конференция. Санкт-Петербург, апрель 2003.

Диссертация обсуждалась на кафедре истории политических учений Уральского государственного университета, а также на объединенном заседании кафедр истории политических учений и социально-политических наук и была рекомендована к защите.

Кроме того, результаты проведенного исследования отражены в монографии: Феномен экспансии. Екатеринбург, изд-во УрГУ, 2002. 185 е., в

учебном пособии: Основы геополитики. Екатеринбург, 2001 г., 153 е., а равно в курсе геополитики, который автор много лет читает студентам факультета политологии и социологии Уральского государственного университета. Основные результаты исследования также содержатся в опубликованных статьях и материалах научных конференций, в которых автор принимал участие - общим объемом более 20 печатных листов.

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. В первой главе рассматривается сущность геополитической экспансии, ее цель и основные акторы. Вторая глава посвящена ресурсам геополитической экспансии. Третья глава описывает основные формы осуществления экспансии. В заключении содержатся основные выводы проведенного исследования. Работа состоит из 275 страниц. Список использованной литературы насчитывает 242 названия.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, обсуждается степень ее разработанности в научной литературе, формулируются проблемная область, цель и задачи исследования, его методологические и теоретические основания, акцентируется научная новизна и практическая значимость диссертационной работы.

В первой главе Сущность и акторы геополитической экспансии раскрываются эссенциальный и экзистенциальный аспекты геополитической экспансии как социального явления, рассматриваются основные типы геополитических акторов.

В параграфе 1 «Экспансия как форма освоения пространства» геополитическая экспансия рассматривается как процесс проникновения и закрепления в пространстве, осуществляемый неким государственным или негосударственным актором.

Традиционная и модернистская (ревизионистская) геополитика понимает пространство по-разному. В традиционной парадигме пространство - это только географическое понятие, модернистская геополитическая наука выделяет наряду с этим также экономическое, идеологическое, информационное пространство.

В любом случае основной формой геополитического поведения государств во всех видах пространств, при любой трансформации пространств является экспансия, т.е. пространственное расширение. В параграфе анализируются основные концепции изучения геополитической экспансии, начиная с одного из основателей геополитики Ф. Ратцеля и заканчивая современными теориями Коллинза и Дерлугьяна.

Утверждается, что геополитическая экспансия является проявлением во взаимоотношениях акторов, различных по типу, такого базового, атрибутивного социального явления, как власть. Власть как стремление изменить поведение и волю некоего объекта с целью реализации интересов субъекта, т.е. носителя власти, имеет различные формы реализации. Это

зависит как от сущности субъекта и объекта власти, так и от ресурсов и методов ее осуществления. Однако всегда субъект власти стремится расширить сферу своего влияния и подчинить как можно большее число объектов власти. (Другое дело, насколько это удается осуществить.) Власть — это всегда взаимоотношение. Даже отдельно взятый индивид может выступать относительно самого себя как объектом, так и субъектом власти, т.е. вступать во взаимоотношения сам с собой. Поскольку субъект и объект власти при определенных условиях могут меняться местами, т.е. они именно взаимно относятся, то властное влияние может осуществляться обеими сторонами властного отношения. Геополитическая экспансия как разновидность властного влияния также взаимна, но в соответствии с реальными возможностями каждого актора неравномерна: наиболее мощный проникает в пространство противника в наибольшем масштабе и закрепляется прочнее.

Власть - это всегда распространение влияния. Однако не всегда, как известно, она носит политическую форму. Политическая власть - это власть, по преимуществу осуществляемая государством как основным держателем властных ресурсов, как материальных, так и идеологических, как силовых, так и ненасильственных. Негосударственные структуры также могут быть субъектами (акторами) политической власти - если они борются за свои интересы с государством или осуществляют их в сотрудничестве с ним.

Таким образом, экспансия, или распространение влияния (буквально -расширение) определенного актора существует во многих формах. Это могут быть как политические формы, так и неполитические. Политические формы экспансии появляются тогда, когда к распространению влияния подключается государство. То есть, либо речь идет о распространении влияния государства, либо о приобретении влияния неких акторов в отношении государственных органов власти, поскольку обладание государственным статусом дает возможность распоряжения наибольшим объемом наиболее эффективных ресурсов осуществления власти.

Существуют как внутригосударственные, так и внешние формы политической экспансии. К внутригосударственным формам можно отнести, например, расширение полномочий парламента в отношении полномочий президента в парламентской республике - или, напротив, расширение полномочий президента в отношении парламента в республике президентской. Во внешних сношениях государств или равных им по мощи негосударственных акторов распространение влияния, т.е. власть, проявляется в форме геополитической экспансии. В данном случае это освоение некоторым актором пространства существования иного актора, вытеснения его из данного типа пространства. Сама по себе геополитическая экспансия появляется только на этапе появления государства как социального института, потому что только государство придает человеческому сообществу атрибут политики. То есть данное сообщество людей реализует свои потребности во внешней по отношению к нему среде существования иных сообществ посредством такого института, как государство. С течением времени появляются акторы, равные по мощи государству (глобальные корпорации, например, или некоторые

неправительственные организации типа «Аль-Каиды»). Тогда геополитическая экспансия приобретает иной характер, поскольку она осуществляется в интересах более узких сообществ, чем общество, институализацией которого является данное государство.

Таким образом, мы видим, что экспансия является процессом, т.е. явлением, имеющим четкие стадии развития от неполитических форм до политических. Эти стадии совпадают со стадиями развития человечества как особой формы сообщества. Последующие формы экспансии появляются на этапе исчерпания прежними формами своих возможностей. Прежние формы иногда отмирают, иногда нет - это зависит от конкретных исторических условий их формирования и функционирования.

Своя стадийность, процессуальность существует и у собственно геополитической экспансии. Если говорить о ее государственной форме, то это эволюция от такого актора, как государство-нация к такому актору, как государство-континент. Параллельно с этим, как уже было сказано, существует и иная стадийность развития геополитической экспансии - наряду с государством постепенно появляются негосударственные акторы, равные государству но мощи или даже превосходящие ее. В связи с этим развиваются негосударственные формы геополитической экспансии.

Если актором пространственного расширения выступает государство, то геополитическая экспансия является результатом реализации национального интереса. Понятие национального интереса базируется на более общей по объему категории «интерес». Интерес различные авторы трактуют по-разному. Дискуссия по содержанию понятия «интерес» находится вне рамок данного исследования. Тем не менее, необходимо отметить, что в литературе, посвященной проблемам геополитики, различается только национальный и государственный интерес, и это не случайно. До самого последнего времени геополитика имела дело преимущественно с таким актором, как государство. Поэтому не было необходимости дробить понятие интереса и классифицировать различные подходы к его изучению и трактовки содержания данного понятия в той мере, как это делается в специальной философской литературе. Однако Постмодерн поставил на повестку дня акторы и, соответственно, интересы менее масштабных человеческих сообществ, чем нации и государства. Специальная литература по проблемам геополитики, тем не менее, пока не отразила в должной мере современную дисперсность геополитического интереса.

Можно предложить следующее определение сущности национального интереса. Национальный интерес - это сформировавшаяся в массовом сознании потребность в определенном геополитическом действии для обеспечения выживания и развития нации как целостной структуры. Национальный интерес тесно связан с национальной безопасностью, поскольку она состоит именно в выявлении и предотвращении или ликвидации угроз выживанию и развитию данной нации.

Так же, как и национальная безопасность, национальный интерес соотносится с понятием "государственный интерес", который можно

определить как потребность государственных структур в проведении определенного геополитического курса для обеспечения собственного выживания и развития в качестве целостной системы. В этакратических системах, особенно в рамках тоталитарного политического режима, государственный интерес может подменять собой национальный. Истинный национальный интерес выявляется в выборе пути развития данного общества большинством нации в ходе выборов органов государственной власти и главы государства на основе программ соответствующих политических партий. Таким образом, для выявления и реализации истинного национального интереса необходима определенная степень развития гражданского общества, обеспечивающая его формулирование, материализацию в деятельности структур государственной власти и контроль над процессом его реализации со стороны институтов гражданского общества (прежде всего политических партий).

Поскольку государство является основным геополитическим актором, понятия национального и государственного интереса обычно употребляются как синонимы. К.Э. Сорокин и А. Бэтлер полностью отождествляют понятия «национальный интерес» и «государственный интерес». Эти авторы считают, что национальный интерес в реальности не существует, поскольку выражается только через деятельность государства. Однако такая точка зрения слишком сужает содержание понятия «национальный интерес» и понятия «геополитический актор». Геополитическими акторами со второй половины XX века полноправно выступаю г транснациональные (глобальные) корпорации, неправительственные организации некоммерческого типа, а также теневые структуры. Кроме того, в качестве самостоятельных акторов геополитического процесса могут сегодня выступать государственные акторы низшего порядка: отдельные регионы, например.

Параграф включает рассмотрение основных школ исследования национального интереса.

В современный период времени геополитическая экспансия имеет форму глобализации. Можно сказать, что глобализация до известной степени является выражением Постмодерна, для которого характерна, в частности, возросшая степень индивидуализации политического действия и снижение влияния традиционной морали как политического регулятора. Политический человек Постмодерна хочет всего и считает, что желаемого можно добиваться любыми средствами. Важен результат. Постмодерн - это крайнее логическое выражение, завершение эволюции либеральной модели развития, в центре которой стоит индивид. В аспекте экспансии это значит, что неполитические формы экспансии развиваются до крайних пределов, а геополитическая экспансия получает новые стимулы и ресурсы развития.

Но если мир возвращается - на новой основе - к древнему принципу «все можно», дополненному таким же древним правом силы, то мы получаем вместо balanced international relations - dynamic intraglobal relations. Говоря по-русски, возрастает неопределенность мирового и локального развития, появляется «открытость результата», растет непредсказуемость мирового

развития. В условиях традиционной геополитической экспансии, осуществлявшейся государствами в отношении друг друга, сильное государство заведомо выигрывало и входило в пространства слабого, как нож в масло. Что же теперь, в мире Постмодерна и глобализации? Оказывается, актор слабый и вообще не государственный, даже отдельный индивид, но вооруженный цинизмом и современными коммуникативными, информационными и военными технологиями может реально расширяться в геополитическом пространстве не просто сильного, но сверхсильного актора. Пока еще - не во всех типах его пространств, но развитие процесса геополитической экспансии вполне может достичь и этого рубежа.

Итак, в центре Постмодерна - дисперсия принципов и норм, дисперсия акторов политического действия вообще и геополитического действия в частности. Глобализация кажется противоположным процессом, ведь она предполагает объединение, взаимопроникновение цивилизаций и культур. Да, но это объединение по дисперсному принципу - по принципу либерального индивидуализма. В ходе глобализации нет равенства культур и цивилизаций. Одна - либеральная - доминирует и навязывает. Другая -традиционная - допускается к влиянию только как экзотическое услаждение господина. В быт и культуру либеральных цивилизаций проникают древние принципы медицины, философии и кулинарии традиционных обществ. В экономику и политику традиционных обществ - принципы либерального их осуществления.

Постмодерн и глобализация наступили после победы либерализма в холодной войне с нелиберальным миром, отождествлявшимся с мировой системой социализма. Эти явления - выражение разрушения баланса сил и образования однополюсного мира, в котором господствует победивший либеральный Запад. Причем впервые в мировой истории единственная оставшаяся сверхдержава и ее западные союзники обладают абсолютной глобальной мощью, т.е. могут навязывать свои ценности всем остальным. Хантингтон выразил это в формуле the West and the Rest.

Страны Севера, прежде всего США, заговорили о «мире без границ», где преобладают нормы либерально-демократической политической культуры. В то же время в странах Юга религиозные и политические лидеры стали рассматривать этот принцип как угрозу своей национально-культурной идентичности и традиционному укладу жизни. Это стало одной из причин роста активности террористических организаций, направивших свою деятельность против развитых стран, их дипломатических представительств, военных объектов и простых граждан. Ряд авторов утверждает, что вызов со стороны глобализации породил конкретную угрозу странам, являющимся ее центром. Мир стал значительно более нестабильным, поскольку к террористическим организациям неприменим принцип «взаимного сдерживания», действовавший во взаимоотношениях государств в предыдущую эпоху развития.

По названным причинам Постмодерн приносит во взаимоотношения геополитических акторов радикализм, который О.Ф. Русакова определяет как

разновидность управленческой и социокультурной коммуникации, характеризующейся жесткостью, бескомпромиссностью, нетерпимостью, манипулятивным стилем руководства, беззастенчивым использованием «грязных технологий».

Глобализация в эпоху Постмодерна - это глобализация экспансии актора, обладающего чрезвычайной мощью, не виданной прежде. Чем могут ответить акторы, не обладающие глобальной мощью? Взять на вооружение принципы Постмодерна - такие, как моральный цинизм, вседозволенность, дисперсность и противостоять глобальной мощи максимализмом террора индивидуализированных или групповых акторов. В этих условиях, естественно, balanced system геополитики Модерна превращается в dynamic system геополитики Постмодерна с открытым итогом существования и функционирования. В этом смысле открыт и не определен и очередной этап развития геополитической экспансии как процесса, а также ее будущие черты как развивающегося социального института.

Второй параграф диссертационной работы анализирует типы геополитической экспансии.

Модернистская, или ревизионистская, геополитика, развивающая достижения традиционной геополитики, классифицирует пространство согласно основным видам человеческой жизнедеятельности. Появление наряду с физическим также экономического, идеологического и информационного пространств изменило традиционную трактовку процесса , геополитической экспансии (расширения пространства).

Классическая геополитика 19 века - начала 20 века полагала основным или даже единственным методом геополитической экспансии силовой захват пространства.

Экспансия в форме силового захвата является традиционной для образования территориальных империй и экспансии в физическом пространстве. Однако этот метод по вполне понятным соображениям неприменим ни к идеологическому, ни к информационному пространствам и лишь условно может быть отнесен к пространству экономическому. Вследствие этого появляется понимание того, что пространством не обязательно владеть юридически или вследствие силового захвата, вполне достаточно его контролировать в ключевых точках. Исходя из реальной геополитической практики, можно подразделить методы контроля пространств на панельные (сплошной контроль соответствующего типа пространства, чаще всего закрепленный юридически) и точечные (контроль, осуществляемый только в ключевых точках).

Панельный контроль пространства может осуществлять лишь чрезвычайно мощный актор, каковым обычно выступает государство. Точечный контроль под силу и негосударственным акторам.

Панельный контроль пространств, осуществляемый различными типами акторов, дает, помимо территориальных, нетерриториальные формы империй. Современное воплощение территориальных империй и нетерриториальные имперские формы кратко рассматриваются в данном параграфе.

В третьем параграфе рассматриваются основные типы геополитических акторов.

Государственные акторы подразделяются на глобальные сверхдержавы, великие державы, региональные сверхдержавы, региональные державы и малые государства.

Глобальная сверхдержава (данное понятие чаще употребляется без прилагательного) - это государство, обладающее наибольшими возможностями геополитического расширения во всех пространствах, иначе говоря - наибольшей совокупной мощью среди государств данной эпохи. Причем аспекты совокупной мощи данного государства развиты относительно одинаково. Сверхдержав не может быть больше, чем две. В истории случаются периоды, когда в мировом геополитическом пространстве находится лишь одна сверхдержава (США в конце 20 - начале 21 века). Параграф содержит анализ геополитического поведения США на протяжении складывания данного государства и в течение современного периода времени.

Великая держава (мировая держава) - государство, реально и постоянно влияющее на развитие всех государств мира в рамках данной эпохи. Геополитическая экспансия осуществляется великими державами в различных пространствах постоянно, но эта экспансия не имеет качества абсолютной глобальности, как в случае сверхдержавы. В рамках данного параграфа проводится анализ геополитического статуса и поведения Германии и Японии как великих держав современного мира.

Региональная держава - государство, реально и постоянно влияющее на ход развития государств конкретного региона в рамках данной эпохи. Региональные державы осуществляют геополитическую экспансию преимущественно в рамках определенного географического региона. Среди региональных держав, разумеется, есть иерархия. Ключевую региональную державу, или государство, имеющее наибольшее геополитическое влияние в данном регионе, можно назвать региональной сверхдержавой. Параграф содержит анализ геополитического поведения современной России как региональной державы.

Малое государство - государство, обладающее наименьшей совокупной мощью среди государств данной эпохи. Геополитическая экспансия такого государства или ничтожна или не осуществляется вообще. В качестве примеров разнонаправленного геополитического поведения малых государств рассматриваются современные Грузия и Узбекистан.

В XX веке в состав геополитических акторов вошли также транснациональные, или глобальные, корпорации (ТНК), неправительственные организации (НПО) и теневые транснациональные структуры (международная организованная преступность, мафия). Некоторые ученые (П.Галлуа, И.Лакост) выделяют также медиакратию (средства массовой информации) как специфический геополитический актор. В параграфе рассматриваются примеры геополитического поведения негосударственных акторов, в том числе такой террористической неправительственной организации, как «Аль-Каида».

Взаимоотношения великих держав, включая сверхдержавы, описываются понятием "баланс сил". Баланс сил - это равновесие во взаимодействии так называемых центров силы. Э. Бэттлер так определяет это понятие. Центр силы - это субъект, имеющий возможность подчинить деятельность других субъектов или акторов международных отношений в соответствии с собственными национальными интересами. В зависимости от сферы распространения такого контроля центры силы могут быть локальными, региональными или глобальными. Рассматриваются концепции Модельски и Томпсона, Тейлора и Валлерстайна, анализирующие различные состояния баланса сил и поведение сверхдержав и великих держав.

В современном мире баланс сил нарушен, существует только одна сверхдержава - США. Отсутствие противоцентра позволяет США фактически вести себя подобно хозяину мира и устанавливать новые нормы геополитического поведения.

Параграф содержит анализ геополитического поведения и технологий геополитического расширения (экспансии) региональных держав современного мира на примере «осевого региона» XXI века - Азиатско-Тихоокеанского.

Мировой порядок - это совокупный результат геополитического расширения государств и негосударственных акторов в рамках определенной эпохи. Рассматриваются основные современные концепции мирового порядка, в том числе концепции Купчана и Хантингтона.

Параграф четвертый: «Национальная безопасность как цель геополитической экспансии».

Национальная безопасность определяется как обеспечение физического, экономического и духовного выживания нации с сохранением оптимальных параметров ее развития. Под нацией в данном случае понимается совокупность этносов, составляющих народонаселение данного государства. Иначе национальную безопасность можно определить как обеспечение оптимального геополитического расширения данной нации во всех геополитических пространствах.

Основной актор обеспечения национальной безопасности - государство. Однако необходимо различать национальную и государственную безопасность. Здесь необходимо решительно выступить против отождествления национальной безопасности с государственной, что характерно для таких авторов, как К. Сорокин и А. Бэтлер.

Государственная безопасность - это обеспечение оптимального функционирования всех трех ветвей государственной власти. Государственная безопасность является важным аспектом национальной безопасности, но не более того. В том случае, когда государственная безопасность отождествляется с национальной и подменяет ее собой, происходит постепенное разрушение последней. Обычно это происходит в обществах с тоталитарным политическим режимом.

В рамках данного параграфа кратко анализируется неоднозначная роль в обеспечении национальной безопасности таких негосударственных акторов, как теневые структуры (мафия) и глобальные корпорации.

Типологию национальной безопасности можно, как и всякую другую, строить по разным основаниям. В соответствии с типологией геополитических пространств выделяется физическая, экономическая, информационная и идеологическая безопасность. По количеству акторов обеспечения безопасности выделяется система безопасности отдельного государства и системы коллективной безопасности государств. Анализируется развитие систем коллективной безопасности в течение Нового времени и в современный период. Классифицируются основные угрозы коллективной безопасности на современном этапе развития.

Рассматриваются понятия коллективной, кооперативной и превентивной I безопасности.

Глава вторая - Ресурсы геополитического контроля пространств.

Чем более масштабную цель ставит себе государство или негосударственный актор в плане осуществления геополитического расширения, тем большим объемом и качеством ресурсов он должен обладать.

Ресурсы - это средства выживания человеческих сообществ. Помимо этого, ресурсы - это еще и реальные возможности осуществления геополитической экспансии во всех типах пространств. Традиционалистская геополитика относила к ресурсам сырьевые и демографические. Некоторые ученые добавляли к этому списку климат (Монтескье). Модернистская геополитика расширила понимание ресурсов и прибавила к вышеперечисленным материальным ресурсам нематериальные - тип экономической и политической системы, а также уровень развития науки, культуры и системы образования. Однако, несмотря на это, значение традиционных типов ресурсов не исчезает.

Геополитическое значение ресурсов состоит в том, что их качество и объем определяют возможности экспансии данного государства и, следовательно, его потенциал геополитической выживаемости и перспективы достижения мирового лидерства. Таким образом, ресурсы - это, прежде всего средства осуществления геополитической экспансии, хотя их значение этим не исчерпывается.

В работе дается типология геополитических ресурсов: они делятся на ресурсы природного, природно-социального, социального, ментального характера. Проводится анализ каждого типа геополитических ресурсов, их значения в современный период.

Параграф первый посвящен рассмотрению природных ресурсов. Анализируется их структура в современный период времени и основные формы контроля. Самым древним и эффективным методом владения и контроля сырьевых запасов является силовой захват. Большинство войн, в том числе мировые войны XX века, в числе причин их возникновения имели стремление овладеть теми или иными сырьевыми ресурсами. Локальные же войны, в том числе и гражданские, часто происходят именно из-за сырья.

Война в Ираке 1991 г. ("Буря в пустыне") и 1999 г. ("Лис пустыни"), планирующаяся операция 2003 г. «Шок и трепет» - это повод для США и их союзников под маской защиты Кувейта и всего человечества от агрессивного режима С.Хусейна взять под контроль военно-политическую ситуацию в

регионе и тем самым обеспечить бесперебойное поступление энергетического сырья в страны Запада. Эта цель нашла свое выражение в стратегии национальной безопасности США на 90-е годы: обеспечение глобального доступа к мировым рынкам, минеральным ресурсам, океанам и космическому пространству. В связи с этим ряд политологов отмечают, что значение противостояния Ирака, Ливии, Ирана и КНДР Западу - в том, что это прецедент борьбы сырьевых стран за суверенитет и право распоряжаться своим национальным достоянием.

Экономические войны также случаются из-за споров по поводу 1

доминирования в добыче или транспортировке определенного вида сырья. Примером могут служить "рыбные войны" в Северном или Охотском морях |

в конце 20 века или относящаяся к тому же периоду борьба за эксклюзивное право транспортировки прикаспийской нефти.

Контроль сырьевых ресурсов других стран осуществляется и через иные методы контроля их экономического пространства, прежде всего через такой, как концессия на разработку месторождений полезных ископаемых. Эффективен также контроль путей транспортировки сырья к потребителю, в современный период - особенно участие в трубопроводных консорциумах, т.к. нефть и газ сегодня являются основными энергоносителями.

Ощутимые геополитические дивиденды приносит поощрение создания и прихода к власти политических партий и лидеров националистической направленности. Ориентированные на противостояние определенным этносам-"угнетателям", эти партии и лидеры нейтральны или благожелательны к мягким, латентным формам геополитической экспансии государственных и экономических структур других этносов.

Истощение сырьевых ресурсов, прогрессирующее параллельно с прогрессом промышленности и стандартов достойного уровня жизни, заставляет лидеров ведущих стран Запада и зависимые от него международные структуры обсуждать такой метод контроля сырьевых запасов, как введение международного протектората в отношении так называемых "малонаселенных ресурсных стран". Аргументация следующая. Эти страны (Россия, Бразилия, Монголия и т.п.) ведут "хищническую добычу" и разбазаривание своих сырьевых ресурсов, которые "создавались природой и потому принадлежат всему человечеству". Следовательно, малонаселенные ресурсные страны подобным отношением к своим сырьевым запасам наносят вред всему человечеству, которое вправе их остановить через посредство международных организаций, представляющих население планеты в его совокупности (ООН, Greenpeace и т.п.).

В конце XX века появился относительно новый способ уплаты государственного долга: ресурсные страны отдают эксклюзивные права на добычу и переработку своих минеральных и биологических ресурсов странам-кредиторам в зачет долга. Так, Ангола обсуждает предоставление России эксклюзивных прав на добычу нефти, алмазов и рыболовный промысел в территориальных водах в уплату за некогда предоставленные этой стране со стороны СССР вооружения и военную технику. Сама Россия

предлагает странам Запада участие в разработке ее месторождений нефти и газа как способ выплаты государственного долга СССР и России этим государствам.

Кроме того, возникла практика обмена сырьевых ресурсов на иные геополитические ценности: так, поставка российской нефти и иных энергоносителей в Литву обусловливается безвизовым транзитом российских товаров и граждан в Калининградскую область через территорию Литвы.

Второй параграф носит название «Природно-социальные ресурсы: народонаселение». Народонаселение - важный ресурс геополитического расширения. Его значение определяется как количественными, так и качественными параметрами.

Количественные параметры народонаселения конкретной страны влияют на возможности формирования армии и обеспечивают достаточность трудовых ресурсов для освоения сырьевых запасов и просто для заселения физического пространства данной страны. Таким образом, численность населения является фактором физического и экономического расширения либо сжатия. Большая численность народонаселения сама по себе является фактором, определяющим возможность и необходимость демографической агрессии. Несоответствие между численностью населения и занимаемой им территорией всегда служило ментальным обоснованием геополитического расширения, в том числе и в форме силового захвата физического пространства соседних государств.

В современном мире выживает лишь страна с интенсивной экономикой, поэтому еще более важны качественные параметры народонаселения: уровень образования, уровень производственной квалификации и показатели физического здоровья. Кроме того, большое значение имеет и возрастная структура народонаселения, а именно соотношение людей молодого, среднего и старшего возраста. Все это определяет реальные возможности экономического и информационного расширения.

Таким образом, чем больше населения и чем более оно квалифицировано и образовано, тем больше геополитическая выживаемость страны, т.е. ее способность к геополитической экспансии.

В отличие от сырья, демографические ресурсы - управляемы. Можно регулировать качественные параметры народонаселения и до некоторой степени - количественные. Относительно последнего можно сказать следующее: как показывает опыт развитых стран мира, высокая степень социальной защиты не оказывает значительного влияния на подъем рождаемости, но количество населения вполне можно увеличить продуманной миграционной политикой. Управляемая миграция - это также средство улучшения качественных параметров народонаселения.

Чем меньше молодежи в структуре населения и чем выше жизненные стандарты, тем больше потребность в привлечении рабочей силы из других стран (мигрантов). Миграция - одна из основных проблем современного мира. Мигранты часто становятся проводниками геополитических акций матричных государств или этносов. Примером может служить сплоченная и активная

курдская община в странах Европы, способная на скоординированные массовые многодневные действия по команде курдских политических партий. Китайское государство имеет значительный геополитический резерв в лице хуацяо - этнических китайцев, проживающих в других странах. Конфуцианская этика служит основой того, что подавляющее большинство хуацяо добровольно участвуют в экономическом развитии матричного государства. Через хуацяо возможно и прямое давление на экономику целого ряда стран. Так, этнические китайцы составляют менее 4% населения Индонезии, но при этом контролируют 70% ее экономики.

Усиление миграции в развитые страны порождает отчужденность коренного населения от мигрантов по причине разницы культур. Кроме того, в последние годы среди мигрантов растет доля лиц малоквалифицированного труда, с трудом инкорпорирующихся в принимающее общество. "Оборонительный расизм" все больше распространяется в развитых европейских странах, определяя повышение электорального внимания к националистическим и даже нацистским партиям. Приход таких партий к власти может превратить европейскую страну в геополитического изгоя, как это случилось в конце 90-х годов XX века с Австрией, где националистическая Партия свободы вошла в правительство. Контакты развитых стран с Австрией после этого были ограничены до минимума.

Миграция, вызванная внутренними конфликтами, в том числе вооруженными, является поводом для вмешательства международных правозащитных организаций, а также ООН и ОБСЕ во внутренние дела данного государства. Так, массовая мшрация беженцев из Чечни в Ингушетию явилась в 2000 г. одной из причин призыва Парламентской ассамблеи Совета Европы к применению экономических и политических санкций в отношении России. Доклады международных инспекторов о бедственном положении беженцев, которое "было вызвано непропорциональным применением силы" в Чечне, вызвали сочувственную реакцию развитых стран, что привело к частичной геополитической изоляции (контракции) России.

Однако миграция может быть и фактором геополитического расширения. Помимо аспекта демографической агрессии она может выражаться и в стимулировании притока квалифицированных специалистов, обеспечивающих ускорение научно-технического прогресса. Последнее обстоятельство развивает экономическое, информационное и идеологическое пространство страны-реципиента и является средством усиления ее геополитического влияния. Напротив, "утечка умов", т.е. отъезд специалистов на постоянную работу и проживание за рубеж, геополитически ослабляет данное государство. Стимулирование "утечки умов" может служить средством контроля экономического, информационного и идеологического пространства геополитического противника.

Уровень образования и производственной квалификации работающих становится все более значимым для геополитического расширения государств и негосударственных структур в современном мире, поскольку он определяет возможности овладения высокими технологиями.

Третий параграф второй главы носит название «Социальные ресурсы: тип экономической и политической системы». Рассматриваются два основных типа экономических и политических систем: либеральный и этакратический. Либеральный тип (от лат. liberalis - свободный) базируется на преобладании частной инициативы и структур самоуправления индивидов как в экономике, так и в политике. Этакратический тип (фр. etat - государство) строится на доминировании государства во всех сферах жизнедеятельности общества. * Модернистская геополитика с удивлением отмечает, что на арене

геополитической борьбы демократические политические режимы, 4 соответствующие либеральному типу, ведут себя абсолютно авторитарно.

Авторитарность выражается в том, что они применяют различные виды принуждения к подчинению им других государств.

Единственное отличие либеральных стран от авторитарно-этакратических -использование гуманитарного прикрытия своих силовых акций. От экономической блокады до военной агрессии - все совершается в интересах соблюдения прав человека. При этом, как правило, защита прав одних людей оборачивается попранием точно таких же прав других людей.

Этакратические системы лучше распоряжаются сырьевыми и демографическими ресурсами в кризисные моменты развития. Они также гораздо эффективнее борются с терроризмом и сепаратизмом, более прочно защищают все виды своих пространств. Их слабое место - неизбежная стагнация экономики, происходящая вследствие недостаточности стимулов для частной предпринимательской инициативы.

Этакратические политические системы функционируют в авторитарном или тоталитарном режимах. Если принять точку зрения Х.Арендт и признать, что тоталитарные режимы возникают и развиваются в XX веке, то можно высказать гипотезу о том, что, начиная с этого времени, тоталитарный режим является технологией геополитического прорыва великой державы в ситуации резкого или даже критического геополитического сжатия.

Тоталитарный режим характеризуется всеохватным контролем государства (точнее, тандема «партия-государство») в отношении индивида. Контролю подлежит, в том числе сфера сознания и сфера личной жизни. Тоталитарные режимы возникают именно в XX веке, т.к. эта историческая эпоха - рубеж XIX-XX веков и первая треть XX века - создает средства прочного контроля массового сознания: радио, кино, телевидение.

Этот тип политического режима, как и все вообще характеристики социума I в любой момент его развития, не возникает на пустом месте, т.е. спонтанно.

Чтобы понять, в чем же состоит объективная необходимость тоталитаризма для конкретного социума, посмотрим внимательно на основные характеристики функционирования общества в тоталитарном режиме. Этот социум фактически лишен структур гражданского общества (юридически существующие структуры лишены своих имманентных функций защиты прав индивида), оппозиция сурово подавляется, в экономике преобладают черты узконаправленной индустриализации милитаристского типа, практикуется идеологическая унификация и унификация личной жизни. Таким образом,

унифицированное во всех сферах жизнедеятельности тоталитарное общество представляет собой как бы пучок концентрированной, однонаправленной энергии. Такой мощный энергетический пучок не может быть предназначен ни для чего иного, как для пробивания какой-то мощной преграды развития. В геополитическом плане это может быть только одна задача - выход из состояния мощной контракции, степень которой нация воспринимает как критическую. При этом общество платит за достижение цели очень высокую цену: массовые репрессии против инакомыслящих приводят к подрыву •

генофонда и культурного базиса нации, унификация экономики в конечном итоге ведет к ее стагнации и снижению уровня жизни населения и т.п. '

, Отметим, что тоталитарные режимы возникают именно в обществах, '

порожденных так называемыми великими нациями. Это общества, которые на геополитической арене выступают как великие державы - Россия, Италия, Германия - или общества, созданные нациями, полагающими себя наследницами великих цивилизаций и великих держав недавнего или далекого славного прошлого - Испания 30-х годов 20 века, например, или современный Ирак.

Чем большие пространства - географические, экономические, идеологические - осваивала Советская Россия, тем больше смягчался тоталитарный режим в стране. Наибольшей степени решения основной геополитической проблемы - выхода из контракции - соответствовала наименьшая степень применения тоталитаризма как геополитической технологии. Просто проходила нужда в употреблении этого инструмента. Однако унификация общества, в конце концов, окончилась так называемым «застоем» 70-х - 80-х годов, когда лишенная стимулов развития экономика и культура не выдержали «соревнования» с Западом, и советская империя рухнула. Тоталитаризм - технология геополитического прорыва - привел к геополитическому сжатию 90-х годов. То же мы видим в тоталитарной Германии, где инициирование мировой войны как метода глобальной геополитической экспансии привело к контракции 1918-1919 гг. Выход из контракции с использованием в качестве технологии тоталитарного политического режима привел к очередной контракции в 1945-1990 гг.

Таким образом, тоталитарные режимы - это естественное следствие критической контракции великих держав. Но их развитие так же естественно приводит к новому витку контракции. Этот колебательный контур может остаться позади только в одном случае - в случае успешного проведения либеральных реформ и перевода общества в функциональный режим демократии.

Тоталитаризм - это геополитическая технология именно великих держав. Малые государства в ситуации контракции ведут себя иначе.

Чехословакия, пережившая позор и трагедию Мюнхенского сговора 1938 г., как и Россия в 1918 г. в Бресте, Польша, не раз поделенная геополитическими хищниками XIX и XX века, как Германия была разделена по Версальским договоренностям в 1919 г. или по Потсдамским в 1945 г., тоталитарных режимов не создали. У них не было «пространственного чувства» (термин

Ратцеля), присущего великим державам, поскольку они к ним уже несколько веков не принадлежали. Их тоталитаризм был навязанным. Однако, и данная форма тоталитаризма не случайна: она дала возможность этим государствам в значительной степени восстановить утраченные пространства и увеличить степень своей геополитической значимости.

Либеральные системы больше сберегают сырьевые и лучше развивают демографические ресурсы. Высокая степень экономического развития и бытового комфорта сами по себе являются факторами их геополитического расширения, т.к. вызывают стремление менее развитых государств использовать те же средства для достижения тех же целей. В результате государства-реципиенты сами открывают свои пространства для проникновения идей и структур государств-экспансионистов.

Необходимо еще раз подчеркнуть: в геополитической борьбе все государства ведут себя в отношении других государств как хищники, т.е. авторитарно, только одни при этом маскируются, а другие нет. Следовательно, суть заключается не столько в характеристиках геополитического актора (типе его экономической и политической системы), сколько в характеристиках обстоятельств, которые либо позволяют ему быть хищником, либо делают его пищей другого хищника. По этой причине удивление, высказываемое модернистской геополитикой при обнаружении фактов авторитарного поведения демократических государств, т.е. когда либеральные системы ведут себя как этакрагические - не более чем показатель высокой степени идеологической экспансии либеральных систем и укоренения мифа о политической корректности как атрибуте либерализма. Используя ницшеанскую терминологию, можно сказать, что геополитика находится "по ту сторону добра и зла", а Бог, который есть Любовь, не умер на аренах геополитических битв, он просто никогда туда и не заглядывал.

Четвертый параграф: Личностные ресурсы: политический лидер, дипломатический корпус.

Геополитические акторы - это не механические системы, а человеческие сообщества, поэтому для их геополитического существования важны не только характеристики их пространств и ресурсов, но интеллектуальные и эмоциональные характеристики возглавляющих их лидеров. Если ограничивать число геополитических акторов только государствами, тогда понятие «политический лидер» будет тождественно понятию "глава государства". В этом случае степень свободы воли и свободы геополитического поведения лидера определяется типом существующей политической системы. В частности, тем, в какой степени государственные структуры - и глава государства в том числе - подвергаются контролю структур гражданского общества.

В любом случае главным являются волевые качества политических лидеров, т.е. так называемая "политическая воля". Волю можно определить как стремление к реализации осознанной потребности. Стремление переживается индивидом как чувство (желание). Поэтому в структуре фактора политической воли равным образом важны как интеллектуальные, так и эмоциональные

(волевые) элементы. При этом важно, чтобы политическая воля лидера совпадала с политической волей значительной части подвластных, т.е. с национальным интересом (интерес и есть осознанная потребность). Это обеспечит действиям лидера национальную поддержку и таким образом усилит импульс геополитического расширения данного государства. Оставив в стороне вопрос природы национального интереса, его истинности или ложности, отметим, что для своей реализации он должен быть проявлен именно на уровне всей нации.

В либеральных системах это осуществляется через деятельность структур гражданского общества, прежде всего политических партий, которые ;

теоретически оформляют собственное понимание национального интереса в своих программах и выражают в своей деятельности. Выборные органы государственной власти, сформированные определенными партиями и политическими организациями, являются в таком случае материальным воплощением политической воли народа, т.е. национального интереса. Это оптимальный способ проявления национального интереса. Другое дело, что таким образом чаще всего проявляется интерес сиюминутный, но это уже относится к тем недостаткам демократии, которые отмечались на протяжении всей ее истории - от Платона до Черчилля.

В этакратических системах на первый план выступают личностные характеристики лидера и его личное осознание геополитических потребностей общества. Не зря лидеры этакратических систем, как правило, отождествляют себя с государством или обществом в целом: от Людовика XIV ("государство -это я") до Фиделя Кастро ("я и есть Куба").

Вообще аналитические и волевые качества политического лидера являются определяющими для осуществления им своих функций, в том числе и в сфере геополитики. И.М. Модель на основании проведенного оригинального исследования утверждает, что в деятельности политика мирового класса имеются «три ведущих стороны», соотношение которых выглядит следующим образом:

- достижение соглашения с избирателями и между противоборствующими сторонами - 39,3%,

- разработка программных документов - 28,6%,

- аналитическая деятельность -32,1%.

Политический лидер может явиться как причиной геополитического ?

успеха, так и причиной геополитического провала возглавляемого им государства. При этом геополитический провал, т.е. значительная степень |

геополитического сжатия во всех пространствах, необязательно сочетается с провалами в развитии отдельных параметров экономической и политической систем. Не менее важен фактор личностных способностей к геополитической деятельности для глав негосударственных образований. Так, Я.Арафат, глава Фронта освобождения Палестины, много лет считавшийся на Западе террористом, тем не менее, добился признания автономии палестинцев в рамках государства Израиль. Этот факт вдохновил и некоторых лидеров других террористических организаций. В современном мире глава

террористического Международного фронта борьбы против евреев и крестоносцев У. бин Ладен, проведя масштабные теракты в США в сентябре 2001 г., доказал возможность глобального расширения в физическом и идеологическом пространстве отдельно взятой неправительственной организации.

Для характеристики политического лидера как геополитического ресурса используется типология политических лидеров, предложенная Дж. Д. Барбером в отношении американских президентов.

Личностный фактор геополитического процесса представлен не только политическими лидерами государств или негосударственных объединений, но и таким важным структурным подразделением государственного чиновничества, как дипломатический корпус и его глава. Одной из основных задач дипломатии, согласно Венской конвенции 1961 г., является защита интересов представляемого государства, а также наблюдение за экономическими, социальными и политическими процессами, происходящими в стране пребывания дипломата. Дипломатия - классическое средство представления интересов государства на внешней арене. Добавим, что дипломатия развивается как в явной, так и в скрытой форме. Это может относиться как к государству, так и к негосударственным структурам, осуществляющим в той или иной форме внешнеполитическую деятельность.

Дипломатические способности лидеров негосударственных структур могут способствовать превращению данных структур в государственные. Личные способности дипломатов высокого класса, прежде всего таких государственных чиновников, как министры иностранных дел, могут способствовать не просто геополитическому расширению (экспансии) данного государства, но и его геополитическому прорыву.

Пятый параграф: Ментальные ресурсы: идеология. Идеология как система ментальных ценностей присуща любому человеческому обществу. В этой системе в разные исторические эпохи доминируют разные элементы. Утрата доминанты в связи с переходом на другую доминанту может в период этого перехода явиться одной из причин геополитического сжатия данного государства. Дело в том, что ментальная доминанта определяет форму и степень осознания национального интереса. Временная утрата доминанты ведет к геополитической дезориентации до момента обретения другой доминанты. Так, геополитическое сжатие России в конце XX века объясняется, в том числе провалом коммунистической идеологии и неспособностью либеральной идеологии полностью занять ее место.

Особенно активно стимулируют геополитическое расширение две разновидности идеологии - религиозная и националистическая. Причем по одной и той же причине. Обе эти идеологии по-разному обосновывают одно -идею исключительности данного этноса. Обоснование не обязательно должно выражаться в проявленной, артикулированной форме. В качестве примера ментальной системы, стимулирующей геополитическое расширение, приводится националистическая идеология. Обычно этот вид идеологии активно функционирует в общественном сознании в периоды геополитических

провалов (значительной степени геополитического сжатия), являясь ментальной базой откатной волны геополитического расширения. В 20 веке выявилась закономерность: принцип самоопределения народов в сочетании с крайним национализмом ищущих самоопределения этносов может легитимно крушить многонациональные государства. Достаточно вызвать "оборонительную" национально-освободительную войну, а с ней -международную симпатию, за которой может последовать дипломатическое признание.

Не меньшим по значению геополитическим ресурсом является то, что М. Вебер называл «престижем могущества», т.е. психология победителей, укорененная в массовом сознании данного общества. В этом смысле ныне осмеянный лозунг «нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики» является выражением именно «престижа могущества» и не мог не появиться в период первых пятилеток и побед на фронте индустриализации и внешней политики. Мощные прорывы в сфере освоения воздушного и затем космического пространства (большая часть рекордов в воздухоплавании принадлежала спортсменам СССР, первый спутник Земли, первый человек в космосе) явились как следствием проявления «престижа могущества», так и одним из факторов его усиления. На развитие психологии победителей работало и советское искусство, часто лакируя действительность. Однако еще Ницше замечал, что миф и не должен быть правдой. Его функция иная - не адекватное отражение действительности (тогда это было бы научным знанием), но обеспечение психологического единства общества. На развитие психологии победителей и стимулирование геополитической экспансии во всех пространствах превосходно работает массовое развитие спорта и спортивные достижения в различных областях.

Ментальные ресурсы - это то самое «пространственное чувство» народа, охарактеризованное Ратцелем, без развития которого не может осуществляться геополитическая экспансия.

В шестом параграфе рассматривается Мощь как интегральный ресурс.

Мощь (power) - интегральное понятие, обозначающее конкурентные возможности данного государства в геополитической борьбе, т.е. его реальную способность к геополитическому расширению во всех пространствах.

В традиционалистской геополитике понятие "мощь" часто было равнозначно понятию "военная сила", поскольку основным средством геополитического расширения традиционалистская геополитика считала силовой захват. Модернистская геополитика наряду с этим применяет понятия "экономическая мощь" и "информационная мощь". Военная, экономическая и информационная мощь являются самостоятельными факторами геополитического существования конкретного государства, но также каждая из них стимулирует развитие других и взаимодействует с ними. Так, необходимость создания новых, более эффективных видов оружия всегда стимулировала развитие определенных отраслей экономики, а начиная с XX века - и информационных технологий. В XX веке геополитическое значение экономической мощи государства настолько возрастает, что на рубеже XX-

XXI века некоторые ученые начинают говорить об исчезновении геополитики и рождении новой науки и политической практики - геоэкономики (Аттали).

Рассматриваются основные виды геополитической мощи: военная, экономическая, информационная, идеологическая.

При анализе военной мощи отмечается, что современный виток гонки вооружений привел к так называемой "новой революции в военном деле" (НРВД). Суть ее состоит в том, что новые виды оружия изменяют сам характер ведения военных действий. г Современные войны начинаются с информационной войны. Ее физическая

составляющая - электромагнитное подавление систем управления, связи и I разведки противника. Психологическая составляющая - деморализация противника, в том числе и посредством мобилизации общественного мнения на осуждение действий его войск. Важным фактором психологического давления является осуждение со стороны международных правозащитных организаций и возможность последующих санкций со стороны международного сообщества, направленных на "принуждение к миру" государства, объявленного агрессором, совершающим "преступления против человечности". В войнах конца XX - начала XXI века практически нет тыла: войска находятся в нелинейных порядках, проникая на большую глубину территории противника относительно малыми группами, что затрудняет их ликвидацию "обычными средствами". Тыловые объекты обеспечения противника разрушаются, причем не только собственно объекты военно-промышленного комплекса, но и теле- и радиостанции, дороги, мосты, электростанции и т.п. НРВД предполагает перемещение боевых действий или их обеспечения в космос: поражение территории противника с помощью космических аппаратов и осуществление спутниковой разведки и связи. Некоторые аналитики прогнозируют превращение космоса в основной театр военных действий в XXI веке, поскольку в этой сфере еще не действуют никакие, юридические ограничения.

Министерство обороны США в начале 2002 г. представило президенту и Конгрессу «Обзор состояния и перспектив развития ядерных сил США». В этом документе указывается, что новые угрозы, связанные с деятельностью стран-изгоев и международных террористических организаций, вызывают необходимость формирования так называемой новой триады. Для достижения целей национальной обороны в XXI веке первый компонент новой триады " (наступательные ударные системы) выйдет за рамки традиционной ядерной триады, состоящей из межконтинентальных баллистических ракет, подводных J лодок с ядерным оружием и стратегической бомбардировочной авиации. Эти вооружения станут лишь частью первого компонента новой триады, который будет включать также ударные неядерные силы. Вторым компонентом станут активные и пассивные оборонительные системы, поскольку только наступательное оружие не обеспечит в полной мере безопасность в связи с новыми угрозами. По мнению министра обороны США, эти системы могут удержать противника от нанесения ударов вследствие их потенциально малой эффективности. Так, например, проблема преодоления противоракетной

обороны, особенно эшелонированных систем ПВО, поставит вероятного противника перед необходимостью решения тяжелых, затратных и долговременных задач. Третий компонент - гибкая оборонная инфраструктура. Она также должна прежде всего содействовать «разубеждению» потенциального противника в нападении на США. Возможности этой инфраструктуры по модернизации существующих систем оружия, массовому производству вооружения и военной техники или разработке и внедрению в новую триаду перспективных систем способны разубедить другие страны в намерении конкурировать с США в военной области. Эффективность новой триады зависит от управления, разведки, связи, а также от адаптивного планирования. Создание новой триады связано с большими расходами. I

В результате НРВД, которая, согласно прогнозам, достигнет своего пика в 2010-2015 гг., возникнет новая иерархия государств, которая непосредственно повлияет на изменение геополитических реалий. Наибольшими возможностями геополитического расширения будут обладать государства, полностью овладевшие всеми аспектами НРВД. Несколько меньшие, но все же широкие геополитические возможности будут иметь так называемые "нишевые государства", овладевшие только некоторыми параметрами (нишами) НВРД. Третье место - за государствами с ядерной триадой, не владеющими в полном объеме достижениями НРВД. Наконец на последнем месте - с наименьшими возможностями геополитического расширения - все остальные государства. При этом ядерное оружие останется средством сдерживания.

Сама структура вооружений и иерархия родов войск конкретного государства говорят о его геополитическом статусе и притязаниях. Великая держава, как правило, отдает приоритет космическим войскам и космическим вооружениям. Она также обладает возможностями ведения метеорологической войны и искусственного вызывания землетрясений. Все большее значение приобретает психотронное оружие. Эти виды вооружений - ось национальной безопасности и гарант осуществления крупных геополитических проектов. Вторым по геополитическому значению в современном мире является ядерное оружие на воздухоносителях, т.е. ракеты и стратегическая авиация. Эта межконтинентальная сфера вооружений создает угрозу тем регионам, которые надежно защищены морем от всех других форм военного вторжения. Военно-морской флот также призван выполнять межконтинентальные задачи, но при этом требует гигантской системы стратегических портов и военных баз за границей. В первую очередь на вооружении великой державы должны стоять авианосцы и атомные подводные лодки. ВМФ должен ориентироваться на ведение боевых действий в >, пространстве, максимально удаленном от сухопутной базы, поскольку основное правило успешной войны - ведение военных действий либо на территории противника, либо на нейтральной территории. Следовательно, приоритетным для великой державы является именно океанский флот.

Сухопутные войска имеют наименьшее значение для современной великой державы. В реальных межконтинентальных конфликтах они выполняют вспомогательную роль. Единственное исключение - воздушно-десантные

войска и спецназ, которые могут активно участвовать в межконтинентальных операциях по причине мобильности и несвязанности с континентальными базами. Великая держава отдает приоритет именно этим войскам, выделяя их в структуре сухопутных войск.

Однако сухопутные войска чрезвычайно важны для региональной державы и всегда занимают основное место в иерархии ее военной силы.

Объем экспорта вооружений и военной техники - одно из проявлений военной мощи данного государства. Экспорт вооружений и военной техники позволяет поставить государство-покупателя в определенную зависимость от государства-продавца: имеется в виду необходимость военных инструкторов по овладению новой техникой, запасных частей к ней, обучения офицеров в учебных заведениях государства-продавца и т.п. Именно по этой причине США и страны НАТО всеми доступными им средствами затрудняют доступ на внешние рынки российской военной техники, некоторые образцы которой являются лучшими в мире.

Геополитическому расширению способствует и такой фактор, как обучение в военных учебных заведениях данного государства офицеров других стран. Недаром страны Униполя широко практикуют обучение офицеров стран "третьего мира" в своих военных высших учебных заведениях: академии Сен-Сир (Франция), Сандхерсте (Великобритания), "школе Америк" (США) и т.п. Теракты в США 11 сентября 2001 г. показали, что военной мощью геостратегического масштаба в 21 веке обладают не только государства, но и НПО (неправительственные организации) террористического типа. Специалисты немедленно заговорили о новом виде войн - асимметричных войнах, которые ведутся не вооруженными силами и не оружием в привычном смысле этого слова. Межконтинентальный удар стратегического масштаба, причинивший неприемлемый ущерб, был нанесен террористами-камикадзе, использовавшими в качестве оружия обычные пассажирские "Боинги". Т.е. это не война государства с государством (симметрия), а война против государства, которую ведут негосударственные акторы (асимметрия).

Асимметричные войны отличаются также закрытостью политических целей, о которых можно лишь догадываться, а также полной невозможностью юридически доказать причастность какой-либо НПО или конкретного лица к организации и инициированию войны.

Методы ведения асимметричных войн со стороны нападающих чрезвычайно трудно предусмотреть: можно определить их возможный спектр, но какой метод, когда и где именно будет применен - вычислить нельзя. Поэтому и эффективность противодействия нападению в асимметричных войнах очень низкая. Требуется громадное, невиданное до этого в истории, финансирование и развитие всех видов разведки и такой ее составляющей, как агентурная работа. Причем внедрение агентов в террористические организации современности - дело обычно затруднительное, т.к. они строятся по принципу микро-коллективов, каждый из которых не знает другие коллективы, и работают по кодовым сигналам через почту или Интернет. Многие подобные террористические организации включают в себя только

клановых родственников или жителей одной деревни, которые знают друг друга с детства и биография которых прозрачна. Неслучайно асимметричная война, начатая против США в сентябре 2001 г., застала врасплох не только спецслужбы страны, но и ее руководство. Акты войны были разработаны и осуществлены таким образом, чтобы сработал прежде всего психологический эффект: мишенью были выбраны на национальные символы страны, а неизбежные прямые трансляции CNN и других телеканалов по всему миру фактически дали терактам глобальную рекламу и продемонстрировали глобальный и превосходящий характер мощи неизвестного (или неизвестных) НПО. Главное же оружие асимметричных войн - анонимность зачинщиков и исполнителей. США пришлось "назначить" врага нации N1 -бен Ладена - и бомбить страну, где он находился.

Ученые говорят об опасности «индивидуализации войны» в современный период времени. Сущность этого феномена - в противостоянии государству не со стороны другого государства, но со стороны отдельного индивидуума. Предпосылками индивидуализации войны являются: генетические манипуляции, искусственный разум и коммуникационные технологии. Соединяясь, эти технологии «подрывают государственную монополию на насилие».

Симметричный ответ на асимметричные военные угрозы потребует не только новых принципов организации вооруженных сил, специальной и финансовой разведки, но и новых принципов международного сотрудничества и новых межгосударственных союзов.

При рассмотрении экономической мощи отмечается, что экономическая мощь государства определяет масштабы его расширения в экономическом пространстве и - через аспект военной мощи - в физическом пространстве. Экономическая мощь тем больше, чем большим объемом высоких технологий (высоких для своей эпохи) обладает данное государство. Территориальная протяженность и экономическая мощь государства не находятся в прямой зависимости.

Сама по себе экономическая мощь зависит от типа экономической системы данного общества. Этакратические системы могут выигрывать в статике, т.е. на каком-то определенном отрезке развития, но в динамике наилучшим образом проявляют себя либеральные экономические системы. Дело в том, что либеральные системы более мобильны, больше способны к адекватной модернизации. Большая мобильность либеральных систем позволяет им в большем совокупном объеме овладевать высокими технологиями своего времени и использовать их для производства качественных и относительно дешевых товаров. Последнее обстоятельство является материальной базой экономической (товарной) экспансии данного государства и находящихся в его подданстве частнокапиталистических акторов.

Развитому производству соответствует прочная финансовая система. Кредиты, предоставляемые государством-экспансионистом, являются, как известно, мощным средством контроля экономического пространства

государства-реципиента. Строительство промышленных объектов и объектов инфраструктуры, поставки оборудования и запасных частей, обучение кадров для других стран - все это формы контроля экономического пространства, т.е. экономической экспансии, которая возможна лишь для государства с большой экономической мощью.

Экономическая мощь является основой военной мощи государства, т.е. производства военной техники и вооружений, обучения кадрового состава армии согласно высоким технологиям. Малая экономическая мощь вынуждает покупать чужую военную технику и вооружения, оплачивать труд иностранных военных инструкторов, часто - на кредиты, взятые у того же государства-экспансиониста. Таким образом, малая экономическая мощь вынуждает открывать свои пространства геополитической экспансии другого государства (государств), увеличивая тем самым совокупную мощь последнего. Превосходящая экономическая мощь является притягательной сама по себе: малые государства стремятся войти в экономическое пространство великой экономической державы и получить хотя бы косвенную выгоду от этого.

В постиндустриальном обществе составной частью экономической мощи государства является его информационная мощь.

Информационная мощь - это способность производить и эффективно использовать программный продукт и компьютерную технику.

Чем выше качество компьютерной техники и программного продукта, производимых в данном государстве, тем больше его информационная мощь и возможности расширения в, информационном пространстве других государств.

В современном мире информационная мощь не только обеспечивает указанные во второй главе возможности контроля пространств, но и является важнейшим компонентом военной мощи. Современные вооружения все в большей степени насыщаются сложной электроникой, а компьютеры участвуют в управлении боевыми действиями, в том числе буквально на поле боя на уровне взвода. Только компьютер может справиться с одновременным анализом десятков параметров боевой обстановки, поставляемых воздушной и космической разведкой через сотни каналов спутниковой связи. При этом достигается высочайшая эффективность и точность управления боем, позволяющая, например, перенацеливать пилотов уже после вылета на новое боевое задание. Однако нарушение работоспособности компьютеров, систем спутниковой связи или вывод из строя самих спутников парализуют работу штабов. Это технически в состоянии сделать многие страны мира, в том числе и не относящиеся к развитым: подавить средствами РЭБ слабый сигнал спутника, ограниченный по мощности передатчик которого находится на геостационарной орбите на расстоянии 36000 км от Земли.

В военном лексиконе с 90-х годов 20 века появилось новое понятие: информационная военная операция.

В целом ряде современных производств (например, автомобильном) высока степень автоматизации, а значит - компьютеризации. Компьютеры

встраиваются в бытовые приборы и технику. Торговые и финансовые операции осуществляются через компьютерные сети, в том числе через Internet. Все это увеличивает темп развития большинства отраслей экономики и непосредственно влияет на степень экономической, военной мощи - и в целом на совокупную мощь государства. Все более актуальным становится лозунг "кто не успел - тот опоздал". Постиндустриальные общества, в полном объеме овладевшие информационными технологиями современности и идущие в ногу с информационным прогрессом, благодаря этому кратно увеличивают свою экономическую и военную мощь, в то время как "отставание отстающих" усиливается и приводит к сжатию их геополитического пространства, иногда катастрофическому. Так, в распаде СССР сыграло роль и отставание в овладении постиндустриальными технологиями.

Однако парадокс в том, что чем больше информационная мощь государства, тем в большей степени это государство становится уязвимым: сбои в электроснабжении, хакерство могут в буквальной степени парализовать целые регионы. Защита государств от информационного терроризма (хакерства) - насущная задача современности.

Распространение информационных технологий меняет представления о государственной мощи и балансе сил. Современные ИКТ (информационно-коммуникационные технологии) позволяют сильным международным акторам увеличить свою мощь. Однако и слабые игроки, в том числе малые государства и неправительственные организации различного характера, также получают дополнительные возможности для своих действий. События 11 сентября 2001 г. в США показали, что это сверхмощное государство оказалось не в состоянии защититься от атаки ТНПО - в частности, потому, что некто неизвестный отключил компьютерную систему ПВО НОР АД и объектовую систему ПВО Пентагона. Кроме того, в аспекте осуществления информационной войны маломощные геополитические акторы парадоксальным образом имеют некоторое преимущество перед великими державами. Они менее уязвимы перед лицом информационного оружия, поскольку имеют низкий уровень информатизации ключевых сфер жизнедеятельности. При этом они могут нанести серьезный удар по информационно-коммуникационным системам противника и даже причинить непоправимый ущерб. В результате меняется само понимание информационного лидерства и информационного превосходства. Оно не является данностью. Строго говоря, даже отдельно взятый индивид может нанести информационный ущерб мощному государству (хакерство).

Появилось понятие «сетевой» (network-centric warfare) и «внегосударственной» (stateless) войны, которую могут вести совершенно негосударственные структуры. Подобные, чаще всего - террористические -группы не имеют четкой иерархической подчиненности, нередко - даже общего руководства, и координируют свою деятельность, используя средства глобальных коммуникаций. Для обозначения таких структур разработан особый термин SPIN (segmented, polycentric, ideologically integrated network).

Некоторые эксперты рассматривают афганскую кампанию США 2001-2002 гг. как практическую реализацию концепции «сетевой войны». Отмечается, что при столкновении в «сетевых войнах» государственных и негосударственных акторов первые проигрывают вторым во времени: им требуется гораздо больший период для принятия адекватных решений.

Новый вид войн активизировал обсуждение проблемы контроля над Сетью (Интернетом). Дело, в частности, в том, что некоторые государства уже применяют системы контроля.

Идеологическую мощь можно определить как реальную способность к экспансии в ментальном пространстве.

В качестве элементов идеологической мощи можно выделить следующие:

- идеология, признаваемая (реже - имеющая юридический статус) официальной идеологией данного геополитического актора,

- ценности традиционной культуры общества, геополитическим актором которого выступает государство или негосударственный актор (в том числе так называемый «национальный характер» и «традиционный образ жизни»),

- достижения науки, искусства и литературы,

- спортивные достижения.

Искусство, литература и спорт отражают национальный характер и традиционный образ жизни и потому являются элементами идеологической мощи.

Роль искусства в развитии идеологической мощи государства и осуществлении экспансии в ментальном пространстве рассматривается на примере театра.

Вводится понятие управляемой и неуправляемой экспансии, что анализируется на примере культурной экспансии. Экспансия управляемая -государство стремится использовать престиж и достижения определенного вида искусства для расширения своего собственного престижа - и экспансия неуправляемая, т.е. самостоятельное проникновение учреждений культуры и отдельных деятелей искусства в ментальное пространство иных обществ. Конечно, неуправляемая экспансия также работает на престиж того или иного государства, но ее источник иной, несмотря на одно и то же качество результата.

Одной из наиболее действенных и распространенных форм проявления идеологической мощи и осуществления экспансии в ментальном пространстве является создание и распространение мифов, как с положительным, так и с отрицательным когнитивным смыслом. Мифы с отрицательным когнитивным ^ смыслом используются для разрушения идеологического пространства

геополитического противника и для ослабления его ментальной сопротивляемости.

Управляемая экспансия государства в ментальном пространстве осуществляется преимущественно посредством поощрения деятельности создателей мифов (гранты, литературные и другие премии и т.п.).

Ни одна держава, способная к экспансии во всех пространствах, не может не прибегать к какому-либо—ввд^-^^^р^еского манипулирования.

33 1 Р°С'вКВЛИ0ТЕКА I

I СПемрбу»г |

I О» 4КТ__\

Более того, в мире Постмодерна и глобализации технологии формирования сознания упрощаются и удешевляются до такой степени, что они становятся практически общедоступными. Благодаря присущим эпохе Постмодерна информационным технологиям наиболее эффективным бизнесом стало преобразование человеческого сознания: индивидуального, группового и массового. Причем этим видом бизнеса может заниматься не только государство, но и негосударственные акторы.

Идеологическая мощь - полноправный компонент современных войн. Перевес получает та сторона, которая имеет возможность довести до мирового сообщества сведения о вооруженном конфликте под выгодным для себя углом зрения.

Идеологическая мощь коррелирует с экономической мощью. Такой аспект глобализации, как всемирное распространение рынка как экономического регулятора, либеральной идеологии и буржуазного образа жизни, несомненно, базируется на превосходящей мощи экономик стран Запада и особенно США. Упадок экономической мощи обычно приводит к упадку идеологической мощи. Примером может служить распад СССР и мировой системы социализма.

В итоге последовательного рассмотрения всех видов геополитической мощи утверждается, что совокупная мощь равным образом является как средством, так и результатом процесса геополитической экспансии.

В третьей главе анализируются Формы осуществления геополитической экспансии.

Геополитическая экспансия осуществляется в различных формах. Однако все они, на наш взгляд, могут быть разделены на два основных типа: панельные (охватывающие весь объем пространства, подлежащего экспансии) и точечные (применяемые в отношении ключевых на данный момент точек определенного вида геополитического пространства). Таким образом, панельный контроль - это по преимуществу количественная мера осуществления экспансии, а точечный - качественная. Кроме того, в данной главе формы осуществления экспансии подразделяются и по признаку доминирования определенного типа геополитической мощи.

Первый параграф посвящен контролю физического пространства. Контроль физического пространства и в 21 веке остается важнейшим методом геополитической борьбы. Физическое пространство - это ресурсы: сырьевые и демографические, а их контроль дает возможность усилить свою экономику, сохранить и умножить собственные ресурсы за счет использования чужих.

В качестве типов панельного контроля физического пространства рассматриваются: силовой захват, контроль пространства через влияние на региональные державы, размещение оружия и средств электронной разведки на космических аппаратах, демографическая агрессия.

В современном мире силовой захват в открытой форме используется в основном региональными державами и малыми государствами. Великие державы не могут себе позволить открытой формы силового захвата в отношениях друг с другом, поскольку они равным образом связаны как наличием у ряда из них ядерного оружия, так и статусом демократических

государств, одним из атрибутов которых как раз и является неприменение силы в отношениях друг с другом (noblesse oblige). Тот же демократический статус формально запрещает великим державам использование силы по отношению к государствам с более низким геополитическим положением. Но большинство региональных держав и малых государств современного мира такими веригами не отягощены и вполне могут себе позволить некоторую толику авторитаризма в своих собственных интересах - и за счет соседей.

Великие державы в современный период также используют военную силу в геополитической борьбе, называя это "принуждением к миру" или "гуманитарной интервенцией", т.е. под предлогом защиты прав человека, нарушенных каким-либо вполне суверенным, но "недемократическим" государством. Современная, осуществляемая в 2003 г., агрессия США, Великобритании и Австралии против суверенного Ирака под предлогом освобождения иракского народа от диктатора С. Хусейна, также является примером силового захвата региональной державы со стороны великих держав. Истинная причина кампании под названием «Свобода Ирака» - не свобода иракского народа, а овладение нефтяными полями Ирака с целью снизить цены на нефть и нефтепродукты, что выгодно прежде всего для США.

Влияние на региональные державы позволяет контролировать не только физическое, но и все иные виды пространств. Говоря о физическом пространстве, отметим, что в данном случае его контроль осуществляется путем вооруженных конфликтов региональных держав друг с другом или с малыми государствами, в результате которых происходит захват территорий (или с помощью угрозы такого конфликта). Еще одна форма контроля -вооруженные конфликты и захваты территорий, осуществляемые малыми государствами данного региона под влиянием определенной региональной державы.

Размещение оружия и средств электронной разведки на космических аппаратах дает возможность абсолютного контроля физического пространства: во всех средах и в глобальном масштабе. Особенно прочно можно таким способом контролировать коммуникации: сухопутные, водные и воздушные. Перерыв коммуникаций может поставить некоторые страны, особенно товарно и энергетически зависимые, в положение экономического коллапса, а передвижения войск и военной техники в любом регионе мира -остановить.

Эффективность демографической агрессии заключается в том, что она осуществляется скрытно от властей страны-реципиента в течение длительного времени, что обусловливает роковое запаздывание защитной реакции государственной машины. В принципе массированная демографическая агрессия может привести в будущем к отторжению части территории страны-реципиента в пользу государства этноса-экспансиониста. Однако и в отсутствие юридического закрепления этот метод позволяет успешно контролировать все виды пространства, в том числе и физическое.

Точечные формы контроля физического пространства: строительство и использование военных баз на территории других государств в ключевых стратегических точках, сепаратизм, терроризм и пиратство.

Контроль физического пространства посредством военных баз осуществляется через присутствие воинских контингентов государства-экспансиониста в стратегически важных регионах. Это дает возможность, во-первых, быстро среагировать на неблагоприятное для государства-экспансиониста изменение геополитической обстановки в этом регионе, осуществив силовой захват территорий или коммуникаций, и, во-вторых, сама такая возможность удерживает государства региона от соблазна каким-либо образом нарушить сложившееся геополитическое равновесие.

Сепаратизм - это стремление к отделению части территории государства и образованию на ней нового суверенного государства. Оставляя в стороне вопрос о причинах данного явления, отметим, что в геополитическом плане сепаратизм позволяет контролировать физическое пространство стратегически важных регионов мира. Помощь сепаратистам (оружием, деньгами, кадрами, информационным и дипломатическим обеспечением) позволяет затем, при образовании нового суверенного государства, использовать его территорию для строительства военных баз либо использовать армию данного государства как "сторожа" территорий данного региона.

Через территорию сепаратистского государства могут проходить важные коммуникации, оно может обладать значимыми природными и демографическими ресурсами. Так, например, чеченский сепаратизм в случае отделения этой территории от матричной России позволяет "разорвать" нефтепровод Баку-Новороссийск и лишить Россию весомой геополитической и финансовой выгоды от его использования.

Курдский сепаратизм используется США и странами Униполя для геополитического сжатия Ирака.

Сепаратизм неразлучен с терроризмом.

Крупные террористические организации в современном мире, как правило, тайно поддерживаются великими или региональными державами, что позволяет последним контролировать типы пространств, в рамках которых действуют террористы.

Второй параграф: Контроль экономического пространства. Значение контроля экономического пространства усиливается с развитием процесса глобализации и включения в либерально-рыночные отношения все большего числа стран. Контроль экономического пространства определенной страны позволяет добиться ее геополитического послушания в той мере, в какой она является экономически зависимой.

В рамках данного параграфа анализируются следующие основные формы контроля экономического пространства: посредничество в доставке к потребителю и в использовании энергоресурсов и иных значимых товаров, строительство промышленных объектов и инфраструктуры на территории других стран, поставки оборудования, предоставление кредитов, эмбарго, санкции, экономическая блокада.

Третий параграф посвящен Контролю информационного пространства.

Постиндустриальное общество характеризуется тем, что значение информационного пространства постепенно становится довлеющим.

Используются следующие формы контроля информационного пространства.

Панельной формой контроля информационного пространства является контроль производства и реализации программного продукта.

Точечной формой контроля информационного пространства является хакерство. Контроль информационного пространства осуществляется посредством так называемых "вирусов", т.е. программ, стирающих или изменяющих информацию на жестких дисках компьютеров - либо делающих ее недоступной. Деятельность хакеров, т.е. взломщиков компьютерной информации, может использоваться в интересах геополитического противника для контроля информационного пространства конкретной страны и через него - для контроля любых других видов пространств. Хакеры становятся частью военной силы. Так, в армии США на одного военнослужащего приходится один персональный или бортовой компьютер, а количество информационных систем, в которые эти компьютеры интегрированы для решения боевых задач в ходе военных действий, достигает десятков тысяч. Если противник выведет из строя хотя бы одну из этих систем, военная операция может быть сорвана или затруднена. К тому же, далеко не всегда используются сверхзащищенные системы.

Четвертый параграф носит название: Контроль идеологического пространства.

К идеологическому пространству относятся ментальные ценности, производимые в рамках образовательных программ и научных разработок, а также при создании произведений литературы и искусства. Точнее было бы называть данный вид пространства ментальным. Однако в литературе утвердился термин "идеологическое пространство", которым первоначально обозначалось лишь пространство существования собственно политических идей.

Анализируются следующие формы контроля идеологического пространства:

1. Переориентация образовательных систем и научных направлений на иные ментальные ценности.

2. Радио- и телевещание на другие государства, распространение печатных изданий.

3. Переориентация процесса создания произведений литературы и искусства на ментальные ценности государства-экспансиониста.

4. Обучение национальных кадров для других стран в учебных заведениях государства-экспансиониста.

5. Перевод национальной письменности на другой алфавит.

6. Создание и распространение мифов, как с положительным (в отношении государства-экспансиониста), так и с отрицательным (в отношении государства-реципиента) когнитивным смыслом.

7. Религия.

Все перечисленные методы в значительной степени носят панельный характер. Точечные методы в сфере контроля идеологического пространства выделить трудно. Анализируется геополитическое значение такой точечной формы контроля идеологического (ментального) пространства, как слухи.

Пятый параграф - Дворцовые и государственные перевороты как форма контроля пространств. На конкретном историческом материале анализируется значение политических переворотов как геополитической технологии. Перевороты - очень эффективная форма контроля пространств. В результате переворота в конкретной стране более мощное государство-экспансионист может получить целый спектр геополитических возможностей: от размещения военных баз и получения выгодных концессий до полного контроля всех видов пространств данного государства. Разумеется, далеко не каждый переворот имеет геополитическую подоплеку и инициируется геополитическим противником, но случается и такое. Перевороты -действенное средство и для расширения экономического пространства мощной державы.

Геополитическое значение переворотов подтверждает и ярко иллюстрирует тот факт, что в 1999 г. Конгресс США даже принял специальный закон, легитимизировавший попытки США совершить государственный переворот в Ираке руками шиитских радикалов.

Особенно эффективна такая разновидность государственного переворота, как бонапартистский, поскольку он имеет внешне правовую форму осуществления.

Шестой параграф посвящен дроблению как форме контроля пространств.

Рассматриваются конкретные проявления технологии дробления пространств, в том числе применяющиеся к современной России. Дробление пространств может привести не только к ослаблению, но и к полной ликвидации геополитического противника. Так произошло в конце XX века с СССР, в отношении которого в полной мере применялся этот метод. Поощрение прибалтийского и кавказского сепаратизма со стороны стран Униполя в сочетании с политическими ошибками советского руководства привело к территориальному распаду СССР, начатому в 1991 г. в Вискулях руководителями России, Украины и Белоруссии. Одобрение развитыми капиталистическими странами либерализации экономики и обвальной конверсии раздробило экономическое пространство страны, где 70% продукции производилось на оборонных предприятиях по внерыночным схемам и привело к самому мощному спаду производства за всю историю России (60% за 5 лет - с 1991 по 1996 гг.). Дроблению экономического пространства способствовал и территориальный распад страны, при котором прервались многие хозяйственные связи. Идеологическое пространство СССР много лет дробилось антикоммунистической пропагандой, осуществлявшейся в разных формах. Особенно действенным средством дробления идеологического пространства страны стал национализм и исламский фундаментализм.

Седьмой параграф называется Граница как результат контроля пространств. Рассматриваются типы границ, пограничных споров. Анализируются основные современные трактовки понятия «граница». Модернистская геополитика, выделяя нетрадиционные типы пространств, меняет и традиционное понимание границы. Это не только территориальная, но шире - пространственная граница: экономическая, информационная, идеологическая. Модернистски понимаемую границу можно обозначить как предел допустимого проникновения во все виды пространств данного государства. Анализируются такие лимологические явления, как естественные и искусственные границы, органическая и критическая граница. Особое внимание уделено такому типу искусственных границ, как лимитрофы.

В Заключении сформулированы основные выводы из произведенного исследования, а также намечен круг проблем, требующих дальнейшего изучения.

Основное содержание диссертационной работы отражено в следующих публикациях:

1. Феномен экспансии. Монография. Екатеринбург, изд-во УрГУ, 2002. - 10,2 п.л.

2. Перестройка и внешнеполитические инициативы советского государства. // Тенденции и факторы совершенствования социальной структуры советского общества в условиях перестройки. Тезисы республиканской научно-практической конференции. Краматорск, 1990. - 0,2 п.л.

3. Особенности политической культуры «авторитарного социализма» и ее появление во внешней политике. // Философский язык культуры. Сборник тезисов и докладов Всесоюзной научно-практической конференции. Минск, 1991.

4. Технократическая политическая культура и проблемы выживания человечества. // Философия, эстетика и искусство в контексте культуры. Тезисы всесоюзной научно-теоретической конференции ФО СССР. Москва, 1991.-0,2 п.л.

5. Советский тоталитаризм. // Демократия и тоталитаризм. Всероссийская научно-теоретическая конференция. Кострома, 1992. - 0,2 п.л.

6. Русский менталитет (внешнеполитический аспект). // Проблемы возрождения России. Материалы межрегиональной научной конференции, посвященной юбилею кафедры философии УПИ. Свердловск, 1992. - 0,2 п.л.

7. Мировоззренческие основы «авторитарного социализма» и внешняя политика. // Демократия и тоталитаризм: европейский опыт XX века. Тезисы научного семинара. Свердловск, 1993. - 0,2 п.л.

8. Ментальные основы технократической и гуманистической политической культуры (внешнеполитический аспект). // XIX Всемирный философский конгресс. Сборник резюме. Москва, 1993. Т. 2. - 0,2 п.л.

9. Русский менталитет и внешняя политика современной России. // Проблемы переустройства России в исторической практике. Тезисы докладов Всероссийской конференции. Челябинск, 1994. - 0,2 п.л.

10. Демократические перспективы перестройки и внешнеполитический курс новой России. // Тезисы международной конференции. Минск, 1995. -0,2 п.л.

11. Культурные катастрофы как особенность исторического развития России (внешнеполитический аспект). // Культура и интеллигенция России в эпоху модернизации. Вторая всероссийская научно-практическая конференция. Омск, 1995. - 0,2 п.л.

12. Казачество в Свердловской области. Часть 1. Истоки и геополитическая роль российского казачества. // Курсив. 1996. №9.-1 п.л.

13. Эхо афганской войны на Урале. Часть 1. Афганская война: геополитический аспект. // Курсив. 1997. №3.1 п.л.

14. Здравоохранение в Свердловской области. Часть 1. Охрана здоровья населения как геополитическая задача государства. // Курсив. 1997. №6. - 0,5 пл.

15. Негосударственные структуры безопасности. // Курсив. 1997. №8. (В соавторстве с О.В. Борисовым). - 2 п.л.

16. Мафия в политической системе России (геополитический аспект). // Судьба России. Материалы Третьей всероссийской конференции. Екатеринбург, 1998.

17. Культурные катастрофы как особенность исторического пути России (геополитический аспект). // Наука и образование в стратегии национальной безопасности и регионального развития. Материалы международной конференции. Екатеринбург, 1999. - 0,2 п.л.

18. Средний Урал: политические приоритеты на рубеже веков. // Кто есть кто в политике на Среднем Урале. Вступительная статья. Екатеринбург, изд-во «Конус», 1999. - 0,5 п.л.

19. Российская политическая традиция и перспективы развития государственности (геополитический аспект) // Уральский исторический вестник. 2000. № 5-6. (В соавторстве с Москвиной Р.Т.) - 1 п.л.

20. Специфика гражданского общества: Запад - Восток - Россия. // Посреднические функции интеллигенции в формировании гражданского общества. Екатеринбург, 2000. (В соавторстве с Москвиной Р.Т.) - 1 п.л.

21. Специфика цивилизационного развития России (геополитический аспект). // Культура и цивилизация. Материалы Всероссийской научной конференции. Екатеринбург, 2001.

22. Мафия в России (геополитический аспект). // Рыночные реформы в России: экономический и правовой аспект. Материалы научно-практической конференции. Екатеринбург, 2001. - 0,2 п.л.

23. Основы геополитики. Учебное пособие для студентов, обучающихся по специальности «политология». Екатеринбург, 2001. - 9,5 пл.

24. «Догоняющая модернизация» конца 20 века как фактор изменения геополитического статуса России. // Наука и оборонный комплекс -основные ресурсы российской модернизации. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Екатеринбург, 2002. - 0,4 п.л.

25. Национальная безопасность как фактор геополитики. // В сб.: «Проблемы земной цивилизации». Выпуск 4. Часть 2. Иркутск, 2002. - 0,7 п.л.

26. Мессианизм в геополитической парадигме России. II III Российский философский конгресс. Ростов - на - Дону, 2002. Т. 3. - 0,4 п.л.

27. Высылка как структурный элемент тоталитарного режима (геополитический аспект). // Толерантность и власть: судьбы российской интеллигенции. Тезисы докладов международной конференции, посвященной 80-летию «философского парохода». Пермь, изд-во ПРИЛИТ, 2002. - 0,25 п.л.

28. Мессианизм как фактор геополитики (на примере России). // ^ Гуманитарная наука и образование как фактор национального развития.

Материалы межрегиональной научной конференции. Екатеринбург, 2002. - 0,2 п.л.

29. Экономическая мощь государства как геополитический фактор. // Стратегия развития Российской Федерации в период рыночных реформ: правовой и экономический аспекты. Материалы научно-практической конференции. Екатеринбург, 2002. Ч. 1. - 0,2 п.л.

30. Театр как средство экспансии в ментальном пространстве. // Мировоззрение и культура. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 75-летию И.Я. Лойфмана. Екатеринбург, 2002. (В соавторстве с Костериной А.Б.) - 0,4 п.л.

31. Контроль идеологического пространства как форма геополитической борьбы. Там же. - 0,5 п.л.

32. Национализм как элемент геополитической парадигмы. // Культура, власть, общество: пути интеграции. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Екатеринбург, 2002. - 0,5 п.л.

33. Асимметричные войны - геополитическая технология современного терроризма. // Observer/Обозреватель. 2002. № 11-12. (В соавторстве с Борисовым А.)- 0,8 п.л.

34. Современный терроризм как геополитическая проблема. // Социология в российской провинции: тенденции и перспективы развития. Материалы международной научной конференции. Часть V. Екатеринбург, 2003. -0,5 п.л.

35. Россия как региональная держава. // Экономика, экология и общество России в XXI столетии. V международная научно-практическая конференция. Санкт-Петербург, 2003. - 0,5 п.л.

36. Здоровье населения как геополитическая проблема. // Социальная V1 история Южного Урала в новое и новейшее время. Материалы научно-

практической конференции. Уфа, 2003. - 0,3 п.л.

37. Россия в новом мировом порядке. (В соавторстве с H.H. Целищевым и В.И. Шерпаевым.) Екатеринбург, 2003. - 5 п.л.

38. Мессианизм и геополитический статус современной России. // Экономика и культура. Материалы всероссийской научной конференции. Екатеринбург, 2003. - 0,5 п.л.

39. Коллективная безопасность на современном этапе. // Известия Уральского государственного университета. Проблемы образования, науки и культуры. Выпуск 12. 2002. № 23. - 1 п.л.

40. Тоталитаризм как способ преодоления геополитической контракции. // Вестник Оренбургского государственного университета. 2003. № 1.-0,5 п.л.

41. Геополитическое сжатие. // Известия Уральского государственного университета. Проблемы образования, науки и культуры. Выпуск 12. 2003. № 25. - 1 п.л.

Подписано в печать 21.04.03 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 2,75. Заказ № 166. Тираж 100.

Отпечатано в ИПЦ «Издательство УрГУ». г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 4.

* SOIS

2,oo3 -/I

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора политических наук Комлева, Наталья Александровна

Введение.

Глава 1. Сущность и акторы геополитической экспансии.

1.1. Экспансия как форма освоения пространства.

1.2. Типы геополитической экспансии.

1.3. Основные акторы геополитической экспансии.

1.4. Национальная безопасность как цель геополитической экспансии.

Глава 2. Ресурсы геополитической экспансии.

2.1. Природные ресурсы: сырье.

2.2. Природно-социальные ресурсы: народонаселение.

2.3. Социальные ресурсы: тип экономической и политической системы.

2.4. Личностные ресурсы: политический лидер.

2.5. Ментальные ресурсы: идеология.

2.6. Мощь как интегральный ресурс.

Глава 3. Основные формы геополитической экспансии.

3.1. Контроль физического пространства.

3.2. Контроль экономического пространства.

3.3. Контроль информационного пространства.

3.4. Контроль идеологического пространства.

3.5. Дворцовые и государственные перевороты как форма контроля пространств.

3.6. Дробление как форма контроля пространств.

3.7. Граница как результат контроля пространств.

Введение диссертации2003 год, автореферат по политологии, Комлева, Наталья Александровна

Актуальность исследования. Формирование однополюсного геополитического пространства после распада СССР и мировой системы социализма представляет собой очередной передел мира. В ходе этого передела новые параметры приобретает древний процесс геополитической экспансии. Его основная форма в современную эпоху - глобализация. Под этим названием скрывается проникновение наиболее развитых государств современного мира в геополитическое пространство остальных государств. Сегодняшняя Россия, ослабленная распадом СССР и затянутыми либеральными реформами, является не столько субъектом, сколько объектом глобализации. Понимание сущности и основных форм осуществления геополитической экспансии в этих условиях важно для определения истинных перспектив существования нашей страны, оптимальных способов ее взаимодействия с другими державами современного мира. Каковы пределы экспансии нынешних великих держав в наше геополитическое пространство? Каким образом Россия может противостоять нежелательным и просто опасным формам проникновения? Каков наш реальный геополитический статус сегодня и каковы перспективы его развития? Имеет ли Россия ресурсы повышения геополитического статуса и осуществления экспансии в геополитическое пространство других государств? На эти жизненно важные вопросы может помочь ответить исследование экспансии как основной формы освоения геополитического пространства.

Кроме того, глобализация - это выражение и проявление начавшегося процесса формирования нового типа мирового сообщества всепланетного масштаба — с новыми центрами силы, новыми взаимоотношениями между ними, иными темпами и структурой перемен глобальной геополитической ситуации. Глобализация предполагает, что множество социальных связей, экономических, культурных, политических отношений приобретают всемирный характер. В то же время растет интенсивность и степень развитости взаимодействий в рамках межгосударственных отношений, а также отношений между государствами и негосударственными акторами глобального уровня действия. Транснациональные сети, экономические корпорации, социальные движения и политические организации проникают практически во все сферы человеческой деятельности. Государственно-территориальные границы становятся все более прозрачными. Возрастают степень и масштабы взаимного влияния цивилизаций, экономик, культур, политических институтов, неправительственных организаций различного рода. В этих условиях неизбежно меняется роль такого древнего геополитического актора, как государство, и все большее значение приобретают негосударственные акторы геополитической экспансии. Исследование форм осуществления геополитической экспансии новыми акторами и изменения роли примордиального актора - государства -актуальная научная задача.

Очевидно, что процесс глобализации порождает серьезнейшие проблемы. В частности, это проблема растущего разрыва в уровне экономического и культурного развития между странами «золотого миллиарда» и странами «третьего мира». Эта проблема - один из источников существования и роста агрессивности современного терроризма. Неравновесность геополитических акторов существовала и будет существовать всегда. Однако важно исследовать современные проявления этой проблемы и проанализировать возможные последствия для дальнейшего развития геополитических процессов.

Важнейшим вопросом является проблема структуры и форм использования ресурсов геополитического действия. Одни ресурсы теряют свое значение, другие, наоборот, приобретают актуальность, немыслимую в прошлом. Каковы сегодня основные ресурсы осуществления геополитической экспансии? Какие из них важны для современной России и могут быть использованы ею в реальной геополитической действительности при осуществлении экспансии самой Россией или для защиты от экспансии иных акторов?

Формы геополитической экспансии, их иерархия, эволюция в современном мире и возможности нашей страны в их использовании также нуждаются в осмыслении. XXI век - это начало нового качества мировой системы связей, называемой dynamic intraglobal relations в противовес прежней системе глобальных взаимодействий, т.е. balanced international relations. От отношений между нациями-государствами мир переходит к отношениям между субъектами глобального влияния различного уровня компетенции. Поствестфальская система предполагает так называемую «избирательную легитимность» геополитических действий, что само по себе говорит о наличии мировой элиты, санкционирующей эту легитимность, и наличии на другом полюсе группы стран-изгоев с ограниченным суверенитетом. Для поствестфальской системы характерна нечеткость правовой базы и превалирование политической инициативы над юридически закрепленными полномочиями и сложившимися формами осуществления геополитической экспансии. Следовательно, в современных условиях особенно актуально изучить эти новые формы в соотношении с новыми условиями их реализации.

Таким образом, комплексное изучение такого явления, как геополитическая экспансия, является насущной научной задачей.

Степень изученности проблемы в научной литературе. Понятие «экспансия» широко употребляется в геополитической литературе. Исследования ее сущности и форм осуществления велись и ведутся в широком диапазоне на протяжении многих десятилетий.

Феномен геополитической экспансии описывался еще авторами античного мира, однако категорией геополитической науки это понятие становится лишь в трудах классиков 19-20 веков К. Риттера, Ф. Ратцеля, X. Маккиндера, Р. Челлена.

Различные формы и проявления экспансии, преимущественно в физическом пространстве, описывали такие крупные теоретики и практики геополитики 20 века, как К. Хаусхофер, К. Шмитт, А. Мэхэн, Н. Спайкмен, С. Коэн.

В современный период времени много внимания феномену геополитической экспансии уделяют западные ученые. В своих работах такие признанные авторитеты геополитики, как С. Коэн, П. Галлуа, С. Хантингтон, Ж. Аттали, Р. Стойкерс, И. Лакост, Г. Моргентау, 3. Бжезинский, Г. Киссинджер рассматривают формы и причины геополитической экспансии в 20 веке и на рубеже 20-21 века. Э. Бэттлер, Й. Галтунг, П. Кеннеди, Р. Коллинз, С. Сестанович, У. Грей, В. Купчан, К. Райе уделяют внимание геополитическим изменениям в период после распада советского блока и наступления нового миропорядка. В частности, работы К. Райе 2000 г. дают новый материал для рассмотрения понятия «национальный интерес» в современных условиях. В. Купчан, С. Сестанович, П. Кеннеди, Р. Коллинз, Бэттлер исследуют параметры миропорядка в условиях фактической победы Запада в «холодной войне» с социалистическим блоком. В работах Е. Розенберга и Д. Харви описывается современный процесс культурной экспансии. Распространение идеологии национализма в культурном пространстве исследует Б. Андерсон. Дж. Паркер рассматривает движение геополитической мысли и самой реальной геополитики на протяжении всей истории Нового времени до современного периода. Современный классик Дж. Прескотт посвятил свое внимание важнейшей в геополитике проблеме границ. Огромное значение имеют труды Дж. Тейлора, который изучил изменение в современный период такого примордиального геополитического актора, как государство. Б. Нитшманн внес большой вклад в исследование так называемого Четвертого мира и его роли в современной геополитической реальности.

В том числе в работе использованы оригинальные исследования таких преимущественно американских авторов, как J. Agnew, В. Anderson, V. Bishara, J. Galtung, A. Gray, G. Goertz, P. Diehl, R. Denemark, D. Harvey, S. Huntington, G. Ikenberry, J. Jackson, A. Joshi, Ch. Kupchan, Ch. Kegley, S. Cohen, R. Collins, H. Morgenthau, B. Nietschmann, A. and H. Toffler, P. Taylor, G. Parker, J. Prescott, E. Rosenberg, G. Reymond, C. Rice, J. Spanier, D. Wilson.

В русскоязычной литературе исследование акторов, форм и методов реализации экспансии осуществляют К. Гаджиев, А. Дугин, А. Неклесса, Э. Поздняков, К. Плешаков, К. Сорокин, В. Колосов, Ю. Мироненко, Ю. Тихонравов, А. Уткин, В. Цымбурский, П. Цыганков и др. А. Неклесса, в частности, вносит большой вклад в изучение геополитических акторов эпохи Постмодерна. В. Цымбурский уделяет внимание проблеме цикличности геополитического процесса. К. Гаджиев, Н.М. Ракитянский, Н.В. Елисеев и др. исследуют проявления глобализации как формы геополитической экспансии в современный период времени. А. Уткин, Ю. Тихонравов, К. Сорокин, Э. Поздняков, К. Плешаков исследуют процессы экспансии различных государств в пространстве современного мира. Различные аспекты и формы геополитической экспансии в эпоху после распада двухполюсного мира описывают А. Абазов, А. Аникин, В. и J1. Бойцовы, В. Кудрявцев, Д. Малышева М. Ильин. Проблемы национальной безопасности исследуют в своих трудах А. Андреев, А. Арбатов, А. Богатуров, В. Загашвили, В. Иванов, В. Колосов, А. Кокошин, М. Михалка, П. Цыганков. Современное геополитическое положение России полагают объектом внимания А. Дугин, С. Елисеев, Н. Загладин, Е. Иванов, М. Ильин, И. Королев, И. Куклина, Б. Макеев, А. Панарин, Т. Пархалина, К. Сорокин. Идеологические и культурные формы геополитической экспансии исследуют О. Аршба, М. Баснукаев, В. Мироненко и др.

Однако специального исследования явления геополитической экспансии нет.

К. Э. Сорокин [Сорокин, 1996] отмечает, что само явление геополитической экспансии недостаточно изучено, «особенно его нынешнее содержание и формы».

Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования является геополитическое пространство. В рамках данного пространства поведение основных геополитических акторов может быть различным: экспансионистским, контракционным, нейтральным. Предметом проводимого исследования выступает процесс осуществления геополитической экспансии, поскольку именно экспансия - основная форма освоения геополитического пространства и основной способ выживания государств.

Геополитическая экспансия в данном случае рассматривается и как институт, и как процесс.

В современной научной литературе наблюдается актуализация изучения социальных и политических институтов. Некоторые авторы отмечают, что в последнее время институциональный подход вновь стал занимать доминирующие позиции в социальных науках. [Елисеев, 2002]

Если следовать Э. Дюркгейму, то под политическим институтом понимается совокупность регулирующих норм, материализующихся в деятельности определенных организаций. По М. Веберу политический институт - это образования, учреждения, сообщества индивидов, обладающие признаками надындивидуальное™. В данном случае применяются оба этих подхода. Изучение организаций, образований, учреждений, сообществ, осуществляющих процесс геополитической экспансии, т.е. ее акторов, действующих по определенным регулирующим нормам - это изучение геополитической экспансии как политического института.

Изучение геополитической экспансии как политического процесса выражается в рассмотрении акторов данного вида политического процесса, его стадийности (поскольку ни один процесс не существует вне явления стадийности, т.е. развития, протекания), ресурсов и форм осуществления. При этом процесс понимается по Р. Дарендорфу - как динамика соперничества за статусы и ресурсы власти.

Цель исследования. Целью настоящего исследования является изучение сущности геополитической экспансии, ее основных акторов, ресурсов и форм осуществления.

Задачи исследования. В соответствии с поставленной целью задачи исследования можно сформулировать следующим образом:

- выделение основных типов геополитического пространства,

- анализ основных форм осуществления экспансии в выделенных типах геополитических пространств,

- классификация основных ресурсов осуществления геополитической экспансии,

- рассмотрение акторов геополитического расширения в современный период.

Научная новизна и теоретическая значимость. Впервые в русскоязычной научной литературе проводится эксклюзивное исследование геополитической экспансии, ее ресурсов и форм осуществления во всех основных типах геополитических пространств.

Проводится классификация форм осуществления геополитической экспансии.

Выделяется типология ресурсов геополитической экспансии.

Вводится в научный оборот понятие панельного и точечного контроля геополитических пространств.

Проводится содержательный анализ понятий «экономическая мощь», «информационная мощь». Вводится понятие «идеологическая мощь», впервые в научной литературе осуществляется анализ соответствующего геополитического явления.

Вводится в научный оборот понятие «асимметричная война».

Тоталитарный политический режим впервые рассматривается в качестве геополитической технологии.

Дворцовые и государственные перевороты рассматриваются как геополитическая технология.

Результаты проведенного исследования позволяют более полно и детально анализировать реальные процессы геополитического противостояния и противоборства как государственных, так и негосударственных акторов.

Методология и методы исследования. Особенности феномена геополитической экспансии обусловили своеобразие методологических оснований и параметров работы. Прежде всего, необходимо подчеркнуть междисциплинарный характер осуществляемого исследовательского процесса. Для обоснования выводов работы необходимо и социально-философское, и историческое, и политологическое, и культурологическое знание в их синтезе.

Фундаментальную роль в процессе исследования играют такие общенаучные принципы, как принцип историзма, позволяющий подходить к каждому социальному феномену с учетом его реального места в динамике исторического развития, а также принцип объективности социального и политологического анализа. Исторический метод исследования (прослеживание процессов во времени) соединяется в данной работе с логическим методом (установление связей между процессами).

Методологическую основу исследования составляет, кроме того, принцип системности, который обусловливает рассмотрение геополитической экспансии как уникальной и автономной целостности, имманентно оптимизирующей свою динамику, сложной системе, ни один из элементов которой не может быть произвольно отброшен или заменен.

Использованы методы компаративистики.

В арсенале исследования — применение диалектического метода с использованием категориальных пар единичного и всеобщего, содержания и формы, сущности и явления, субъекта и объекта.

При изучении феномена экспансии неизбежен и необходим метод феноменологического анализа.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы состоит в комплексном исследовании геополитической экспансии как процесса, как разновидности проявления политической процессуальности. В то же время геополитическая экспансия рассматривается и как институт. Таким образом, данное исследование вносит определенный теоретический вклад в изучение политических процессов и институтов. Впервые тоталитарный политический режим рассматривается как геополитическая технология. Анализируются технологии осуществления геополитической экспансии во всех типах пространств. Таким образом, диссертационное исследование вносит определенный вклад также и в изучение политических технологий.

Практическая значимость работы определяется ее ориентированностью на насущные проблемы современного социального и политического развития человеческого сообщества, в том числе и российского общества. Результаты работы могут быть использованы в разработке и совершенствовании курса геополитики, специальных курсов по геополитике, геополитологии, политической социологии и политологии, при создании учебников и учебных пособий по геополитике, геополитологии, политической социологии и политологии для вузов.

Апробация полученных результатов. Результаты данного исследования отражены в монографии: Феномен экспансии. Екатеринбург, изд-во УрГУ,

2002. 185 е., в учебном пособии: Основы геополитики. Екатеринбург, 2001 г., 153 е., а равно в курсе геополитики, который автор много лет читает студентам факультета политологии и социологии Уральского государственного университета. Основные результаты исследования также содержатся в опубликованных статьях и материалах научных конференций, в которых автор принимал участие - общим объемом более 20 печатных листов.

Большинство научных конференций, в которых автор принимал участие, имеют всероссийский статус. Автор также участвовал с докладами и сообщениями по теме диссертационной работы в научно-теоретических и научно-практических конференциях, имевших статус международных, с 1982 г., в том числе в международных научных конференциях под эгидой Международной ассоциации политических наук и Советской ассоциации политических наук. Из международных конференций последних лет можно отметить следующие:

XIX Всемирный философский конгресс. Москва, 1993.

Демократия и тоталитаризм: европейский опыт XX века. Международный научный семинар. Екатеринбург, 1993.

Философия социального действия и перспективы демократии. Минск, 1995.

Наука и образование в стратегии национальной безопасности и региональное развитие. Екатеринбург, 1999 г.

Будущее России в философском измерении. Второй Российский философский конгресс. Екатеринбург, 1999.

Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Третий Российский философский конгресс. Ростов-на-Дону, 2002.

Толерантность и власть: судьбы российской интеллигенции. Международная конференция, посвященная 80-летию «философского парохода». Пермь - Чусовой, 2002 г.

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав и заключения. В первой главе рассматривается сущность геополитической экспансии, ее цель и основные акторы. Вторая глава посвящена ресурсам геополитической экспансии. Третья глава описывает основные формы осуществления экспансии. В заключении содержатся основные выводы проведенного исследования. Работа состоит из страниц. Список источников и литературы насчитывает 242 названия, в том числе 34 источника на иностранных языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Геополитическая экспансия"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ни один народ не может жить изолированно от других. Пространства существования народов перекрещиваются, их параметры взаимодействуют. Более развитые общества расширяют свое пространство за счет менее развитых — расширяют не только и не столько в военном смысле слова, сколько в экономическом, информационном, культурном. Этот процесс расширения, процесс экспансии - постоянный фактор развития человечества, меняются лишь его формы и средства осуществления.

Геополитическая экспансия осуществляется в различных типах пространств: не только в физическом пространстве, но и в экономическом, информационном, ментальном (идеологическом) пространстве. Естественно, каждый тип пространства требует применения адекватных форм осуществления экспансии. Так, например, силовой захват используется для контроля физического пространства, слухи - для экспансии в идеологическом пространстве, программный продукт - для контроля информационного пространства, а кредиты - для экспансии в экономическом пространстве. Равным образом, напротив, силовой захват бессмыслен в качестве формы контроля информационного пространства, а кредиты — в качестве формы непосредственного контроля идеологического пространства.

Акторы осуществления геополитической экспансии - не только государства. В современный период это также различные негосударственные акторы: глобальные корпорации, неправительственные организации некоммерческого характера, кроме того — теневые структуры как экономической, так и политической направленности. Государство, тем не менее, продолжает оставаться основным геополитическим актором. Это объясняется тем, что именно государство имеет такой спектр и такую комплексность ресурсов осуществления экспансии, какими не могут обладать никакие иные акторы геополитического расширения. В соответствии со своими ресурсами акторы осуществления геополитической экспансии имеют различную мощь. Наибольшей мощью, т.е. способностью к осуществлению экспансии, обладают так называемые великие державы и сверхдержавы. Их взаимодействие требует наличия баланса сил, т.е. приблизительно равной мощи. В случае нарушения баланса сил, как показывает история, неизбежна та или иная форма силового захвата в отношении геополитического противника. Наличие ядерного оружия у великих держав приводит, однако, к тому, что силовой захват осуществляется не в отношениях между великими державами, но на контролируемом ими пространстве стран-сателлитов. Особенностью современного баланса сил является то, что его нет, и существует лишь одна сверхдержава. Спецификой современного периода геополитического развития можно назвать и тот факт, что обе ведущих державы Униполя (совокупности держав Запада, обладающих наибольшей мощью) - это государства, потерпевшие военное поражение в период предыдущего нарушения баланса сил между великими державами в сороковые годы прошлого века. Баланс сил в девяностые годы 20 века был нарушен распадом СССР и превращением России в рядовую региональную державу Евразии. Таким образом, противостояние США и СССР, составлявшее суть баланса сил во второй половине 20 века, было ликвидировано. Геополитическая экспансия современной России чрезвычайно затруднена по причине многолетнего экономического кризиса и несбалансированности политической системы в 90-х годах.

В геополитической борьбе выигрывает та держава, которая имеет наибольший объем ресурсов, как природных, так и социальных. Сегодня для геополитического выживания все большее значение приобретают неприродные ресурсы, особенно ментальные. Соответственно возрастает и геополитическое значение идеологического пространства. В постиндустриальном обществе оно становится основным. Государству или негосударственному актору, пренебрегающему ресурсами освоения ментального (идеологического) пространства, грозит контракция. По этой причине современное государство, особенно если оно претендует на статус великой державы, не может себе позволить игнорировать потребности развития науки, культуры и образования.

Геополитическая экспансия имеет как панельные, так и точечные формы осуществления. Та или другая форма применяются в соответствии с конкретными обстоятельствами развития процесса экспансии в определенном типе геополитического пространства.

Целью экспансии является обеспечение национальной безопасности, а ее видимым результатом - хорошо охраняемая граница. Граница является понятием, применимым не только к физическому пространству, поэтому устанавливать и охранять свои границы способны и негосударственные акторы, например, глобальные корпорации.

В будущем роль пространства будет возрастать в связи с ростом населения Земли и необходимостью обеспечивать его возрастающие потребности в питании и комфорте. Соответственно еще больше возрастет значение экспансии как формы освоения геополитического пространства. Малые государства и негосударственные геополитические акторы с малой мощью своей основной задачей будут ставить выживание в условиях осуществления в их отношении экспансии более мощных акторов. Региональные и особенно великие державы всегда будут стремиться в наибольшей степени повысить свой геополитический статус и, в конечном счете, достичь мирового господства. Однако во все времена неизменным останется основное условие достижения мирового господства - контроль всех видов пространств в наиболее возможной степени, т.е. максимальная экспансия во всех видах пространств.

Список научной литературыКомлева, Наталья Александровна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Абазов Р. Политика России в АТР: смена парадигм. // Мировая экономика и международные отношения. 1997. N 2.

2. Андреев А.Г. Геополитика и мировые войны в XX веке. // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N11.

3. Андрианова Т.В. Геополитические теории XX века./ Социально-философское исследование. -М.: ИНИОН, 1996.

4. Аникин А. Экономика США на исходе века: итоги и проблемы. // Мировая экономика и международные отношения. 1998. N 11/

5. Арбатов А.Г. Безопасность: российский выбор. М., 1999.

6. Арбатов А.Г. Национальная безопасность России в многополярном мире. // Мировая экономика и международные отношения. 2000. N 10.

7. Аршба О. Этническое измерение социальной стабильности в России. // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 2001. N 2.

8. Баланс сил в мировой политике: теория и практика. / Ред. Э.А.Поздняков. -М.: ИМЭМО, 1993.

9. Балканский кризис и российско-американские отношения (ситуационный анализ). // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 10.

10. Баснукаев М. Проблемы политико-экономического развития Чечни в постсоветский период. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N 12.

11. Безопасность для России и Запада. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N 9.

12. Безопасность России: XXI век. М., 2001.

13. Бек У. Политическая динамика в глобальном обществе риска. // Мировая экономика и международные отношения. 2002. N 5.

14. Бойцова В.В., Бойцов Л.В. Европейский Союз: расширение на Восток. // Общественные науки и современность. 2002. N 2.

15. Богатуров А.Д. Современные теории стабильности и международные отношения России в Восточной Азии в 1970-90-е годы. М.: ИСК РАН, 1996.

16. Болотин Н. Россия и США: желаемое и действительное (итоги отношений за 90-е годы). // Обозреватель. 2002. N 5-6.

17. Бжезинский 3. Великая шахматная доска: господство Америки и его стратегические императивы. М.: Международные отношения. 1998.

18. Бушмарин И. Квалифицированная рабочая сила ведущий компонент производительных сил. // Мировая экономика и международные отношения.1999. N 10.

19. Бэттлер Э. Контуры мира в первой половине XXI века и чуть далее. // Мировая экономика и международные отношения. 2002. N 1.

20. Бэтлер А. Национальные интересы, национальная и международная безопасность. // Полис. 2002.И 4.

21. Ваганова Г.А., Кудрявцев В.Б. Геополитическое положение России: сценарий накануне XXI века. // Вестник МГУ. Серия 12. Политические науки. 1998. N3.

22. Василенко И.А. Политическая глобалистика. Учебное пособие. М.: Логос,2000.

23. Воронов К. Балтийская политика России: поиск стратегии. // Мировая экономика и международные отношения. 1998. N 12.

24. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. М.: Логос, 1998.

25. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. М., 2000.

26. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., «Международные отношения», 2001.

27. Геополитика: теория и практика. Отв. Ред. Э.А.Поздняков. М.: ИМЭМО РАН, 1993.

28. Годин Ю. Вступит ли Украина в славянский союз? // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N 4.

29. Гребенщиков Э. ATP: контуры российского подхода. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N 1.

30. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Гидрометеоиздат, 1989.

31. Давыдов Ю.П. Расширение зоны ответственности Атлантического мира. // США Канада: экономика, политика, культура. 2000. N 3.

32. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. — М.: Книга, 1991.

33. Даниленко В.И. Современный политологический словарь. М,: NOTA BENE. 2000.

34. Дергачев А. Геополитика. Учебное пособие. — Киев: Вира, 2000.

35. Деркач М.А. Программа «Северное измерение» и интересы России. // Полис. 2002. N 1.

36. Дерлугьян Г.М. Крушение советской системы и его потенциальные следствия: банкротство, сегментация, вырождение.// Полис. 2000. N 2, 3.

37. Джонстон-Дуглас М. Почему Америка должна «служить» мировым лидером? // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 10.

38. Дробот Г.А. Роль международных организаций в мировой политике: основные теоретические подходы. // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 1999. N 1.

39. Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. — М.: Арктогея-центр, 1997.

40. Евангелиста М. Геополитика и будущее Российской Федерации. // Полис. 2002. N 2.

41. Елисеев С.М. Выйти из «бермудского треугольника» (о методологии исследования посткоммунистических трансформаций) // Полис. 2002. N 6.

42. Жинкина И.Ю. Национальная мощь государства как инструмент американской дипломатии. // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N9.

43. Загладин Н.В. «Новый мировой беспорядок» и внешняя политика России. // Мировая экономика и международные отношения. 2000. N 1.

44. Загладин H.B. Глобализация: вызовы структуре миропорядка. // Мировая экономика и международные отношения. 2002. N 9.

45. Загашвили В. Экономическая безопасность России. М., 1997.

46. Замятин Д. Геополитические образы современного мирового развития. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N11.

47. Занегин Б.Н. США и Китай: конфликтный потенциал. // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 3-4.

48. Занегин Б.Н. США в региональных конфликтах: малые войны и большая политика. // США Канада: экономика, полтика, культура. 1999. N 8.

49. Иванов A.B. Евразийское мировоззрение и геополитические приоритеты России в XXI веке.// Вестник МГУ. Серия 12. Политические науки. 2000. N 3.

50. Иванов Е. Экономическая безопасность России. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N11.

51. Иванов И.Д. Европа регионов. М., 1998.

52. Иванов В., Халоша Б. Россия НАТО: европейская безопасность на рубеже столетий. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N4.

53. Иванчук Н.В. Потребности социалистической личности. М.: Мысль, 1986.

54. Иванчук Н.В. Публичный интерес: центристская парадигма. // Власть и политика в современной России. Материалы теоретического семинара. Екатеринбург, 2002.

55. Ильин М.В. Проблемы формирования «острова России» и контуры его внутренней геополитики. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1995. N1.

56. Ильин М.В. Этапы становления внутренней геополитики России и Украины. // Полис. 1998. N 3.

57. Ильин М.В. Война в Югославии: от жертвоприношения Сербии к самоубийству Запада. // Полис. 1999. N 2.

58. Иноземцев В. Переосмысливая грядущее. Крупнейшие американские экономисты и социологи о перспективах и противоречиях современного развития. // Мировая экономика и международные отношения. 1998. N11.

59. Информационное общество. Информационные войны. Информационная безопасность. СПб, 1999.

60. Исаков А. Информационный терроризм. // Обозреватель. 2002. N 5-6.

61. История внешней политики России. В 2-х книгах. М.: Международные отношения. 1997.

62. Каплан-Мортон А. Система и процесс в международной политике. // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 1998. N 3.

63. Киссинджер Г. Дипломатия. М.: Ладомир, 1997.

64. Кожушко Е. Современный терроризм. Минск, 2001.

65. Кокошин А. Ядерное сдерживание и национальная безопасность России. // Мировая экономика и международные отношения. 1999.1. N7.

66. Колеров М. Индустрия идей. М., 2000.

67. Колененко В.А. США в общественной мысли Канады. // Американская цивилизация как исторический феномен. М., «Наука», 2001.

68. Коллинз Р. Предсказание в макросоциологии: случай советского коллапса. // Время мира. Альманах. Выпуск 1: Историческая макросоциология в XX веке. Новосибирск, 2000.

69. Колосов В.А. Российская геополитика: традиционные концепции и современные вызовы. // Общественные науки и современность. 1996. N 3.

70. Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география. Учебник. М.: Аспект-пресс, 2001.

71. Колосов В.А., Туровский Р.Ф. Геополитическое положение России на пороге XXI века: реалии и перспективы. // Полис. 2000.1. N3.

72. Колчин С. Нефть и газ Каспия: стратегические интересы России. // Мировая экономика и международные отношения. 1998. N3.

73. Концепция внешней политики Российской Федерации. // Международная жизнь. 2000. N 8-9.

74. Концепция национальных интересов: общие параметры и специфика. Материалы круглого стола. // Мировая экономика и международные отношения. 1996. N 7.

75. Королев И. Россия в мировой экономике: проблема самоопределения. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N 10.

76. Косолапое Н. Субъекты мировой политики и международных отношений: явление, критерии, основы типологии. // Мировая экономика и международные отношения. 1998. N 12/

77. Косолапов Н. Международные отношения как специфический вид общения. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N 6.

78. Кордонский С. Рынки власти: административные рынки СССР и России. — М., 2000.

79. Кременюк В. Внешняя политика США на рубеже веков. // США -Канада: экономика, политика, культура. 2000. N 5.

80. Кудров В. Место России в мировой экономике в начале 21 века. // Мировая экономика и международные отношения. 2000. N 5.

81. Куклина И. Деформация глобальной структуры безопасности и Россия. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N11.

82. Куклина И. Проблемы безопасности в Черноморско-Каспийском регионе. // Мировая экономика и международные отношения. 2002.1. N1.

83. Кувалдин В. Югославский кризис и внешнеполитическая стратегия России. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N 9.

84. Кудряшова И.В. Фундаментализм в пространстве современного мира. // Полис. 2002. N 1.

85. Кулагин В.М. мир в XXI веке: многополюсный баланс сил или глобальный рах democrática? Гипотеза «демократического мира». // Полис.2000. N 1.

86. Кременюк В.А. Установление мира: свет и тени современного миротворчества. //США: экономика, политика, идеология. 1997. N 3.

87. Кременюк В.А. Об исследовании международных конфликтов. // США -Канада: экономика, политика, культура. 2001. N 2.

88. Лебедева М.М. Формирование новой политической структуры мира и место в ней России. // Полис. 2000. N 6.

89. Лебедева М.М., Мельвиль А. «Переходный возраст» современного мира. // Международная жизнь. 1999. N 1.

90. Левашов Р.К. Глобализация и социальная безопасность. // Социс. 2002. N 3.

91. Левяш И. Средняя Европа: структура и геополитический выбор. // Полис. 1996. N 1.

92. Лукашук И. Глобальный миропорядок и США. // Observer/Обозреватель. 2002. N11-12.

93. Малышева Д. Проблемы безопасности Юга России: региональные и глобальные аспекты. // Мировая экономика и международные отношения.2001. N2.

94. Макаренко В.П. Кавказ: концептологический анализ. // Социс. 2001. N 12.

95. Макеев Б. Россия и мировой океан на пороге XXI века. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N I.

96. Маккиндер X. Географическая ось истории. // Полис. 1995. N 4.

97. Мартынов В. Вызовы, реалии и шансы России. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N 10.

98. Менон Р. После империи. Россия и южная часть ближнего зарубежья. // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 5.

99. Мешкова Т.А. Социально-политический аспект глобальной информатизации. // Полис. 2002. N 6.

100. Мировое политическое развитие: век XX. / Загладин Н.В. и др. -М., 1995.

101. Мирский Г.И. «Политический ислам» и западное общество. // Полис. 2002. N 1.

102. Митяева Е. Развитие ситуации в каспийском регионе и интересы США. // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N11.

103. Международные отношения: социологические подходы. / Под ред. П.А.Цыганкова. М.: Гардарика, 1998.

104. Михайлов Т.А. История геополитических идей. — М.: Весь мир, 1999.

105. Михалка М. Концепции кооперативной безопасности. // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 2001. N 1.

106. Мир как целое: проблемы исследования мировой политики. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1997. N 4.

107. Могилевкин И.М. Метастратегия: проблемы пространства и времени в политике России. М.: ИМЭМО РАН, 1998.

108. Могилевкин И.М. Борьба за российское пространство. // Мировая экономика и международные отношения. 2000. N 3.

109. Модель И.М. Профессиональная культура муниципального депутата. Екатеринбург, изд. УрГУ, 1993.

110. Молчанов М.А. Дискуссионные аспекты проблемы «национальный интерес». // Полис. 2000. N 1.

111. Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. М.: Конкорд, 1996.

112. Морозов Ю. Центральная Азия: перекройка политической карты. // Азия и Африка сегодня. 2002. N

113. Мурадян A.A. Самая благородная наука. Об основных понятиях международно-политической теории. — М.: Международные отношения, 1990.

114. Най Дж. Каков новый мировой порядок? // США: экономика, политика, идеология. 1992. N11.

115. Нартов H.A. Геополитика. Учебник для вузов. М.: ЮНИТИ, 1999.

116. Национальные интересы России и реальные приоритеты государственной политики за полтора века. Круглый стол. // Отечественная история. 1996. N 6.

117. Национальные интересы и политические реалии современной России: заочный круглый стол. //Полис. 1997. N 1.

118. Наука и безопасность России. М., «Наука», 2000.

119. Неклесса А. «Российский проект». // Мировая экономика и международные отношения. 1998. N6.

120. Неклесса А. Конец цивилизации или конфликт истории? // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N 3.

121. Неклесса А. А la carte. // Полис. 2001. N 3.

122. Неклесса А. Управляемый хаос: движение к нестандартной системе мировых отношений. // Мировая экономика и международные отношения. 2002. N 9.

123. Новикова О.Н. Концепция национальной безопасности в современной американской политологии. — М.: ИНИОН, 1994.

124. Новикова О.Н. Сильная стратегия слабых. (Террор в конце XX века.) // Полис. 2000. N 1.

125. Остроухов О. Внешняя политика Китая и перспективы ее развития. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N 3.

126. Очирова Т. Геополитическая концепция евразийства. // Общественные науки и современность. 1994. N 1.

127. Панарин A.C. Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством). -М.: ИФРАН, 1995.

128. Панарин A.C. Горизонты России в постлиберальную эпоху. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политология и социология. 1999. N 2.

129. Панарин A.C. Глобальное политическое прогнозирование. — М.: Алгоритм, 2000.

130. Пархалина Т. Геополитические прогнозы и Россия. // Мировая экономика и международные отношения. 1996. N 3.

131. Пастухов В.Б. Национальные и государственные интересы России: игра слов или игра в слова. // Полис. 2000. N 1.

132. Платонов Ю.П. Народы мира в зеркале геополитики: структура, динамика, поведение. СПб, 2000.

133. Плешаков К. В. Геополитика в свете глобальных перемен. // Международная жизнь. 1994. N 10.

134. Плешаков К.В. Геоидеологическая парадигма. // Международная жизнь. 1995. N4-5.

135. Поздняков Э.А. Геополитический коллапс и Россия. // Международная жизнь. 1992. N 8-9.

136. Поздняков Э.А. Геополитика. М., 1995.

137. Политический дискурс: национальный и государственный интерес в современной мировой политике. // Полис. 2000. N 1.

138. Пороховский A.A. Россия и мировая экономика (потенциал развития и возможности его реализации). // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 3-4.

139. После «холодной войны». Совместное исследование. (Накасонэ Я., Муранами Я. И др.) М.: Прогресс-Универс, 1993.

140. Почепцов Г. Г. Информационно-психологические войны. М., 2000.

141. Прохоров Б.Б. Здоровье россиян за 100 лет. // Человек. 2002. N 3.

142. Пузанов В. Интеллектуальные потенциалы США и России: феноменология, подходы, определения. // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 7.

143. Пушков А. Россия в новом миропорядке: рядом с Западом или сама по себе? // Международная жизнь. 2000. N 10.

144. Ракитянский Н.М. Россия и вызовы глобализации. // Социс. 2002. N 4.

145. Ратцель Ф. Земля и жизнь: сравнительное землеведение. СПб, 1896.

146. Романов И. Стратегические приоритеты азиатско-тихоокеанской политики России. //Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2002. N 2.

147. Россия и вызовы на рубеже веков: возможность маневра в условиях лимитирующих факторов (геополитический аспект). М.: ИМЭМО РАН, 1998.

148. Россия в условиях трансформации. М., 2000.

149. Русакова О.Ф. Радикализм в России и современном мире: вопросы типологии. Екатеринбург, 2001.

150. Савицкий П.Н. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997.

151. Савватеев А. Ислам и политика в Чеченской Республике. // Общественные науки и современность. 2000. N 2.

152. Салмин A.M. Россия, Европа и новый мировой порядок. // Полис. 1998. N2.

153. Самуйлов С.М. После югославской войны: размышления о России, США, Западе в целом. // США Канада: экономика, политика, культура. 2000. N3.

154. Семенов В. Геополитика как наука. // Власть. 1994. N 5.

155. Семенов Тян-Шанский В.П. О могущественном территориальном владении применительно к России. / Рождение нации. — М., 1996.

156. Семченков А. Теоретико-методологические аспекты исследования национальной безопасности России. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2002. N2.

157. Симиндей В. Латвийский узел балтийского транзита. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. N 4.

158. Сентябрев А. Антиглобализм: настоящее и будущее. // Обозреватель. 2002. N 5-6.

159. Сергеев П. Трубопроводный транспорт России и Западной Европы. //Мировая экономика и международные отношения. 1998.1. N11.

160. Сестанович С. Воздать России должное. // Полис. 1995. N 1.

161. Сикоев Р. Афганистан: неясные контуры будущего. // Азия и Африка сегодня. 2002. N 7.

162. Синцов А., Южилин Б. Россия: геополитический транзит. М., 2001.

163. Сирота Н.М. Основы геополитики. Учебное пособие. СПб, 2001.

164. Смирнов А.Н. Уровни геополитического восприятия действительности в современной России. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1999. N3.

165. Сорокин К.Э. Россия и игра геополитических интересов в ареале Великого океана. // Полис. 1994. N 4.

166. Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и Россия. М., 1996.

167. Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве. М., 1962.

168. Станиславский К.С. Мое гражданское служение России. М., 1990.

169. Страус А. Униполярность (концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России). // Полис. 1997. N 2.

170. Степанова Е. Интернационализация локально-региональных конфликтов. // Международная жизнь. 2000. N11.

171. Супян В.Б. Американская экономика: особенности современной модели. // США Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 3-4.

172. Терроризм в современной России: состояние и тенденции. Материалы «круглого стола». // Социс. 2001. N 5.

173. Тиммерман X. Процессы дезинтеграции и реорганизации СНГ. // Мировая экономика и международные отношения. 1998. 12.

174. Тихонравов Ю.В. Геополитика. Учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 2000.

175. Трубецкой Н. Общеевразийский национализм. // Свободная мысль. 1992. N7.

176. Туровский Р.Ф. Политическая география. Учебное пособие. М.: МГУ, Смоленск: СГУ, 1999.

177. Улунян A.A. Русская геополитика: внутрь или вовне? (Российская научная элита между Западом и Востоком в начале XX века) // Общественные науки и современность. 2000. N 2.

178. Уткин А.И. Американская футурология международных отношений в XX веке. М.: Наука, 1990.

179. Уткин А.И. Американская стратегия для XXI века. М.: Логос, 2000.

180. Уткин А.И. Векторы глобальных перемен: анализ и оценки основных факторов мирового политического развития. // Полис. 2000. N 1.

181. Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. М., «Алгоритм», 2002.

182. Ушков A.M. Современная геополитика. // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 1997. N 3.

183. Фукуяма Ф. Конец истории? // США: экономика, политика, идеология. 1990. N 5.

184. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. N 1.

185. Хозин Г.С. Глобализация международных отношений: объективная тенденция или стратегия США? // США Канада: экономика, политика, культура. 2000. N 1.

186. Холодковский В. Вызовы глобализации. //Мировая экономика и международные отношения. 2002. N 9.

187. Хрусталев К., Цимбал В. Военная безопасность России: замыслы и реалиии. // Мировая экономика и международные отношения. 2001.

188. Цыганков П.А. Международные отношения. М.: Новая школа, 1996.

189. Цыганков П. А. Гуманизация международных отношений: противоречия, препятствия, парадоксы. // Общественные науки и современность. 1997. N 6.

190. Цыганков П.А. Безопасность: кооперативная или корпоративная? (Критический анализ международно-политической концепции). // Полис. 2000. N3.

191. Цыганков П.А. Самонадеянность силы. Критический анализ концепции кооперативной безопасности в свете международно-политической теории. //Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 2001. N 1.

192. Цыганов Ю. Экономические реформы в КНР и модернизация НОАК. // Мировая экономика и международные отношения. 1998.1. N 12.

193. Цымбурский B.JI. Геополитика как мировидение и род занятий. // Полис. 1999. N4.

194. Цымбурский В. Л. Остров Россия. Перспективы российской геополитики. // Полис. 1993. N 4.

195. Цымбурский В.Л. Метаморфозы России: новые вызовы и старые искушения. // Вестник МГУ. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1996. N4.

196. Цымбурский В.Л. «Европа Россия»: «третья осень» системы цивилизаций. // Полис. 1997. N 2.

197. Цымбурский В.Л. От великого острова России. (К прасимволу российской цивилизации). // Полис. 1997. N 6.

198. Цюрупа А. Аляска, Камчатка и Сибирь в геополитическом ареале. // Полис. 1998. N 2.

199. Чернявский С. Экспортные маршруты каспийской нефти. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N 12.

200. Шаповалов В. Восприятие России на Западе: мифы и реальность. // Общественные науки и современность. 2000. N 1.

201. Шаклеина Т.А. Современные американские концепции мирового лидерства. М.: ИСК РАН, 1999.

202. Шаклеина Т.А. Дискуссии в США по внешней политике.// США -Канада: экономика, политика, культура. 1999. N 12.

203. Эксперты о внешней политике России. // Социс. 2002. N 3.

204. Этнические и религиозные конфликты в Евразии. Сб. ст. в 3-х кн. М.: Весь мир, 1997.

205. Яновский Р.Г. Восток Запад: социальные изменения и динамика геополитической ситуации. // Социс. 1998. N 7.

206. Якобсон-Оболенский С. Проблемы изменяющихся геополитических идентификаций в Северной Европе. // Власть. 1998. N 7.

207. ЛИТЕРАТУРА НА АНГЛИЙСКОМ И ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКАХ

208. Agnew J. Place and Politics: the Geographical Mediation of State and Society. L., 1987.

209. Agnew J. Mapping Politics: How to Context Counts in Electoral Geography // Political Geography, 1996. Vol. 15. N 2.

210. Anderson B. Imagined Communities: Reflections on The Origin and Spread of Nationalism. L., 1983.

211. Bishara V. L'ere des conflits asymetrices. Le Monde Diplomatiqe. 200l.N 10.

212. Cohen S.B. Geopolitics in the New World Era: a New Perspective on an Old Discipline. // Reordering the World. Geopolitical Perspectives on the Twenty-Forst Century. Ed. De J. Demco and W. Wood. Oxford, 1994.

213. Collins R. The Case of Soviet Collapse. N.Y. 1999.

214. Gallois P. Geopolitique. Les vois de la puissance. Paris, 1990.

215. Galtung J. Coexistence in Spite of Borders: on the Borders in the Mind.// W. Galluser, ed. Political Boundaries and Coexistence. Bern, 1994.

216. Galtung J. Geopolitics after the Cold War: an Essay in Agenda Theory. // The International System after the Collapse of East-West Order. Nijhoft, 1994.

217. Goertz G., Diehl P. Territorial Changes and International Conflicts. N.Y. 1992.

218. Gray C. Geopolitics of the Nuclear Era: Heartland, Rimlands, and the Technological Revolution. N.Y. 1977. Collins R. The Case of Soviet Collapse. N.Y. 1999.

219. Gray C. Geopolitics of Superpower. N.Y. 1990.

220. Denemark R. World System History: From Traditional International Politics to the Study of Global Relations. // International Studies Review. Summer 1999.

221. Dictionary of Geopolitics. Td. By John O'Loughlin. Greenwood Press, Westport, 1994.

222. Dodds K. Geopolitics in a Changing World. Harlow, 2000.

223. Harvey D. The Condition of Post-Modernity: an Enquiry into the Origins of Cultural Change. Oxford, 1989.

224. Huntington S. The Lonely Superpower. // Foreign Affairs. 1999. March-April.

225. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remarking of World Order. N.Y. 1996.

226. Ikenberry G. The Myth of Post-Cold War Chaos. // Foreign Affairs. 1996. May-June.

227. Jackson J.S. Studies of the Presidency. // American Government, Politics and Law: Unity in Diversity. Volume 2. Edited by M. Esler, B. Brown, and T. McAffee. Carbondale, 2002.

228. Joshi A. The Information Revolution and National Power. Political Aspects. -Strategic Analysis. 1999. N 6.

229. Kegley Ch., Reymond G.A. Multipolar Peace? Great-Power Politics in the 21-th Century. N.Y. 1994.

230. Kupchan Ch. Reviving the West. // Foreign Affairs. 1996. May-June.

231. Morgenthau H. Politics among Nations. The Struggle for Power and Peace. N.Y. 1967.

232. Nietschmann B. The Fourth World: Nations Versus States. // Reordering the World. Geopolitical Perspectives on the Twenty first Century. Westview, 1994.

233. Parker G. Geopolitics. Past, Present and Future. London and Washington, 1998.

234. Prescott J. Political Frontiers and Boundaries. L., 1987.

235. Rice C. Promoting National Interest. // Foreign Affairs. 2000. January-February.

236. Rosenberg E. Spending the American Dream: American Economic and Cultural Expansion. New York University Press, 1982.

237. Spanier J. Games Nations Plan. The Analysis of International Politics. L-n. 1972.

238. Toffler A. and H. War and Anti-War. Survival at the Down of the 21 Century. Boston, 1993.

239. Taylor P.J. Political Geography: World-Economy, Nation-State and Locality. Harlow, 2000.

240. Taylor P.J. The State as Container: Territoriality in the Modern World System. // Progress in Human Geography, 1994. Vol. 18.

241. Wilson D. United States Foreign Policy: An Overview. // American Government, Politics and Law: Unity in Diversity. Volume 2. Edited by M. Esler, B. Brown, and T. McAffee. Carbondale, 2002.