Героизм как социальный феномен

Суравнёва, Ирина Михайловна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Героизм как социальный феномен

Год: 2006
Автор научной работы: Суравнёва, Ирина Михайловна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Тверь
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

450 руб.

Диссертация по философии на тему 'Героизм как социальный феномен'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Героизм как социальный феномен"

На правах рукописи

Суравнёва Ирина Михайловна

ГЕРОИЗМ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН

Специальность 09.00.11 — социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Тверь 2006

Диссертация выполнена на кафедре теории и истории культуры Тверского государственного университета

Научный руководитель доктор культурологии, профессор

Федоров Виктор Владимирович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Ям Кинельм Ефимович кандидат философских наук, доцент Жук Валерий Николаевич

Ведущая организация Тверская государственная медицинская

академия

Защита состоится 1 декабря 2006 года в 14 часов на заседании диссертационного совета по философским наукам К. 212.263.05 в Тверском государственном университете по адресу: 170000, Тверь, ул. Желябова, д.ЗЗ.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: 170000, Тверь, ул. Скорбященская, д. 44а.

Автореферат разослан

2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

С.П. Бельчевичен

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Время от времени в обыденной жизни должно происходить нечто героическое, переходящие все мыслимые делимые границы, совершаемое кем-то ради общего блага, поскольку любое общество нуждается в примерах высокого служения долгу, проявления героем силы, ума и отваги, превосходящих обычную меру И череде их нет конца, потому что массовое сознание испытывает перманентную потребность сопричастности феномену героизма, имеющую отчетливую архетипическую природу. «Потребность души массы в восхищении создает своих героев, когда она направлена на виртуозность, способность рисковать жизнью и политическое представительство; на мгновение она помещает индивида в центр своего внимания, однако вскоре совершенно забывает, когда свет рампы падает уже на другого»2.

Согласно лексикографическим источникам герой это: а) человек, совершивший подвиг, проявивший личное мужество, самоотверженность, готовность к самопожертвованию (народный, национальный герой); б) тот, кто привлек к себе внимание, вызвал всеобщий интерес, восхищение и является предметом поклонения, образцом для подражания (герой улицы); в) лицо, воплощающее в себе характерные черты своей эпохи, среды, субкультуры (герой нашего времени); г) главное действующее лицо художественного произведения (герой романа, пьесы, фильма, компьютерной игры и пр.).

Актуальность темы исследования. Актуальность исследования феномена героизма является следствием того обстоятельства, что его влияние на социальную действительность не ограничивается моментом подвига. Когда подвиг - та часть жизни, что вершилась, а не случилась — завершен, человек сходит со сцены лучезарным, всесильным героем. Погибший герой занимает достойное место в пантеоне, а уцелевший становится носителем славы.

Результаты многочисленных социологических исследований убедительно показывают очень слабую зависимость и кратковременность субъективно переживаемых состояний удовлетворенности и счастья от уровня доступных материальных благ. В конечном итоге новые поколения неизбежно приходят к поклонению не мамоне, а героям — моральным и культурным авторитетам. Вместе с тем, в своем восприятии героизма современный человек постоянно сталкивается с некими внутренними препятствиями (иронией, цинизмом, неверием в чужое благородство и пр.), задающими определенную тональность (актуальную или отсроченную) восприятия феномена. В этом плане очень схоже, например, контекстуальное опознание и отношение к феноменам героизма и патриотизма, а потому актуально исследование социодинамики феномена героизма во взаимодействии с самыми различными явлениями социальной действительности.

1 Хейзинга Й. Героизм // В тени завтрашнего дня. М., 2004. С. 453 — 463.

2 Ясперс К. Духовная ситуация времени // Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 288-420.

Социально-философский взгляд на феномен героизма предполагает широкий пласт собственно философской проблематики-обоснование эмпирического подхода к проблеме истинности и пониманию функционирования явления, сопоставления объективного и субъективного, а также динамики его синхронного и диахронного развития. Необходимость такого подхода объясняется, по нашему мнению, очевидным и повсеместно наблюдаемым расширением и поляризацией дескриптивной метафорической модели феномена героизма1. Действительно, мифологические и исторические сведения о героях, хранящиеся в памяти общества, а также актуально циркулирующие в средствах массовой информации, поднимают самооценку социума и служат, с одной стороны, тонизирующим средством, а с другой - индикатором кризисной ситуации. Нарастающая неоднозначность восприятия «героев» современным обществом отражается, например, в утрате или как минимум модернизации смысла ряда концептуальных метафор (народный герой, герой труда, герой без страха и упрека и пр.), а также в появлении и широком распространении концепта «супермен». В зависимости от конкретных обстоятельств самого широкого свойства - от характера социальной системы до сиюминутного настроения субъекта восприятия - зачастую встречается диаметрально противоположное отношение к тому или иному проявлению феномена героизма, объясняемое, прежде всего, особенностями социального (контекстуального) опознания и отношения к явлению.

Феномен героизма может вписываться в рамки герменевтического подхода, берущего свое начало в интерпретации как выявлении скрытого смысла в смысле очевидном 2. Когда понимание героизма является средством самопонимания, когда короткий путь самоинтуиции отвергается и принимается длинный путь интерпретации. В этом смысле философская герменевтика показывает, что сама интерпретация берет начало в бытии в мире: существует феномен героизма, мы понимаем его, затем интерпретируем и говорим о нем. Такое понимание уже не является «способом познания, а становится способом бытия, такого бытия, которое существует, понимая» (П. Рикёр).

Степень разработанности проблемы. Понимание широкого круга обстоятельств, определяющих условия возникновения и интерпретации феномена героизма, является задачей социальной философии, культурологии, социологии, истории и носит, бесспорно, междисциплинарный характер.

Во-первых, героический миф как «идеологически маркированное повествование, претендующее на статус истинного представления о событиях прошлого, настоящего и прогнозируемого будущего и воспринятое социальной группой как верное, в основных чертах», является неустранимым, необходимым и во многих случаях созидательным компонентом общественного соз-

1 С формальной точки зрения «метафорическая проекция феномена героизма представляет собой отображение области функционирования феномена в элементы области цели» (Ла-кофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М., 2004. С. 12).

2 Рикёр П. Конфликт интерпретаций. М., 1995. С.408.

нания. Оно не может довольствоваться только рациональными аргументами, поэтому мифологическая интерпретация героического всегда востребована, поскольку придают особую, эмоционально окрашенную значимость нашим ценностям, убеждениям, целям.

Во-вторых, накоплен и осмыслен огромный массив информации, касающийся различных аспектов феномена героизма, диахронного и синхронного развития представлений о нем, а также взаимодействия концептов «герой» и «супермен» в современной культуре (Ницше Ф., Юнг К., Кьёркегор С., Хей-зинга Й., Рикер П., Ясперс К., Дюркгейм Э., БуркхардтЯ., Олкер Х.Р., Ленерт В.Дж., Шнайдер Д., Бетельгейм Б., Тойнби А., Лосев А.Ф., Мостовая И.В., Ка-расик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова Я.В., Грабарова Э.В. и др.).

Сопряжение философского аспекта феномена героизма с интенциями современной культуры (прежде всего, заимствования такой культурной формы, как супермен для обогащения российской культуры) открывает возможности более глубокого понимания процессов межкультурной коммуникации (Грабарова Э.В., Грушевицкая Т.Г., Зубкова Я.В., Карасик В.И., Попков В.Д., Прохвачева О.Г., Почепцов Г.Г., Пропп В.Я., Садохин А.П. и др.).

В работах отечественных и зарубежных исследователей рассмотрены различные моменты продуцирования, восприятия и понимания феномена героизма, его содержания, структуры и динамики изменения. Однако в научной литературе отсутствует самостоятельное исследование, отражающее его место в современном обществе. Теоретическая неразработанность и практическая значимость этой проблемы обусловили выбор темы исследования, объектом которого является феномен героизма, а предметом — механизм формирования образа героя в обществе.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является анализ механизма формирования образа героя в обществе. Реализация поставленной цели предполагает решение ряда научных задач:

- рассмотреть совокупность представлений о феномене героизма (происхождение, типология проявлений, особенности «функционирования» и роль в социокультурном развитии);

- выявить роль героического мифа (локального героя и всеобщего героя) в социальном воспитании членов сообщества и нормальной смены поколений, в продуцировании или имитировании героического во взаимодействии индивида и общества;

- исследовать процесс «героизации» общественной жизни как характерной черты актуального состояния социума (феномен героизма как стимул развития и индикатор кризисного состояния общества);

- раскрыть мотивационную продуктивность концептов героя и супермена, помогающих человеку увидеть свое предназначение, новые возможности развития, получить социальную поддержку и признание, добиться успеха и определенного социального статуса;

- определить уровни и достоверность опознания феномена героизма в широком контексте мифологических, этических и социально-политических факторов, расходящиеся в разных национальных и культурных средах и, одновременно, инвариантные в своих ключевых проявлениях;

- раскрыть характерные черты современных героических (преимущественно — политических) мифов, создающихся целенаправленно с помощью политической рекламы, РЯ-кампаний, слухов и размывающих смысловые границы феномена героизма.

Эмпирическую базу диссертации составляют результаты исследований философских, культурологических и психологических аспектов феномена героизма, опубликованные в отечественных и иностранных монографических изданиях, научной периодике и лучших образцах мировой художественной литературы, играющих важную роль в раскрытии наиболее тонких и неоднозначных граней явления. На их основе выполнены теоретические обобщения, раскрывающие героизм как важный социальный феномен.

Методологические основы исследования определяются задачами анализа проблемы и структурой диссертационной работы. В ходе рассмотрения темы синтезированы на основе герменевтического подхода и использованы общеметодологические положения, принятые в работах В. Дильтея, М. Вебе-ра, Х.-Г. Гадамера, А. Гидденса, К. Поппера, X. Альберта, Ю. Хабермаса, Ю.М. Лотмана, А.Ф. Лосева, М.К. Мамардашвили и др. В работе использованы исторический, сравнительно-исторический, структурный, структурно-функциональный и другие методы изучения материала. В частности, при анализе содержания и структуры феномена героизма нашли применение структурный и структурно-функциональный методы. В работе также применялся метод типологизации - придания актуальным проявлениям героического статуса неслучайных, т.е. выявления их неочевидной связи с известными категориями социальной философии, культурологии, психологии восприятия и указания их причинных, структурных, генетических связей с феноменами социальной действительности.

Структура диссертации и ее основное содержание. Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых включает три параграфа и выводы по главе, заключения и библиографии. Общий объем диссертации 151 страница.

Во «Введении» обосновывается актуальность темы диссертации, дается характеристика степени ее разработанности, сформулированы цель и задачи исследования, раскрывается его новизна и практическая значимость, изложены основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Героизм как явление социальной реальности» посвящена теоретическому анализу многообразия трактовок феномена героизма -свершения выдающихся по своему общественному значению действий, требующих от человека личного мужества, стойкости, готовности к самопожертвованию.

В первом параграфе «Герой и героизм в массовом восприятии» исследуются особенности массового восприятия таких ключевых моментов феномена, как общественная значимость героического поступка и исключительные личные качества героя. Подчеркивается наличие особенностей восприятия героизма современным человеком, связанных с существованием внутренних препятствий его адекватного понимания (иронии, цинизма, неверия в чужое благородство и пр.), задающих определенную тональность (актуальную или отсроченную) восприятия феномена.

Во втором параграфе «Синхронно-диахронное развитие представлений о герое и героизме» показано, что архетип героя, спроецированный в сферу самоорганизации общества, постоянно порождает героический миф - идеологически маркированное повествование, претендующее на статус истинного. Миф о герое является неустранимым, необходимым и во многих случаях созидательным компонентом общественного сознания, которое не может довольствоваться только рациональными аргументами, поэтому во все времена столь востребована героико-мифологическая интерпретация событий и прогнозы, придающие особую, эмоционально окрашенную значимость ценностям, убеждениям, целям.

В третьем параграфе «Социально-психологический аспект феномена героизма» выявляются закономерности восприятия героя как харизматической личности, воплощающей наиболее сильные устремления человека и способ их идеальной реализации. Кроме того, отмечается наличие инфицирующих («вирусных») свойств феномена героизма, в котором имплицитно присутствуют аналитически невоспроизводимые суггестивные мотивационные структуры. В результате, постоянно воспроизводится миф героического, который выступает не только в качестве средства постижения сути происходящего, но и модели построения жизни.

Вторая глава «Герой и супермен в современном обществе» посвящена многоплановому рассмотрению социокультурных типажей «героя» и «супермена» в совокупности их образных, понятийных и ценностных компонентов.

В первом параграфе «Социокультурный контекст героического» раскрывается значимость пространственно-временной привязки когнитивного материала в восприятии феномена героизма. Отмечается, что герой вне контекста— изолированный конструкт, который может быть вписан в систему социальных представлений и смыслов только в результате активной работы по пропаганде, атрибуции или фальсификации обстоятельств подвига.

Во втором параграфе «Уровни и достоверность опознания феномена героизма» исследуются совокупный, понятийный и индивидуальный уровни опознания (степени различения), а также достоверность (точность) опознания явления, определяемые, главным образом, значимостью явления для субъекта восприятия.

В третьем параграфе «Концепты «герой» и «супермен» в современной культуре» показано, что супермен как типаж американской культуры в резуль-

тате процессов глобализации стремительно превращается в модельную личность массовой культуры в России, модифицирующую систему ценностей новых поколений. Уходя о проективности (а зачастую и фальши), свойственной феномену героизма, концепт супермена так же предлагает упрощенный вариант миропонимания, выдвигающий на первый план человека действующего, демонстративного, уделяющего много внимания своей презентации, не приемлющего роль постороннего наблюдателя.

В «Заключении» подводятся теоретические итоги исследования, формулируются основные выводы.

II. НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ И ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- исследованы изменения социальных представлений о герое в их син-хронно-диахронном развитии на фоне постоянной смысловой структуры феномена героизма (совершение подвига в процессе выполнения долга);

- показана амбивалентность процесса «героизации» общественной жизни как характерной черты состояния социума (феномен героизма как стимул развития и индикатор кризисного состояния общества);

- раскрыта мотивационная продуктивность концептов героя и супермена, помогающих человеку увидеть свое предназначение, новые возможности развития, получить социальную поддержку и признание, добиться успеха и определенного социального статуса;

- определены уровни и достоверность опознания феномена героизма, расходящиеся в разных национальных и культурных средах и, одновременно, инвариантные в своих ключевых проявлениях;

- критически переосмыслены характерные черты современных, целенаправленно создаваемых героических (преимущественно — политических) мифов, размывающих смысловые границы феномена героизма.

Опираясь на научную новизну исследования и содержание работы, на защиту выносятся следующие положения.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Социально-философский взгляд на феномен героизма предполагает широкий круг проблематики: от обоснования эмпирического подхода к проблеме истинности и понимания функционирования феномена до динамики его синхронного и диахронного развития. Необходимость такого предельно широкого взгляда объясняется очевидным и повсеместно наблюдаемым расширением и поляризацией дескриптивной метафорической модели героизма, заключающейся в отображении области функционирования феномена в элементы области цели индивида и социального субъекта.

Любое общество нуждается в примерах высокого служения долгу, проявления героем силы, ума и отваги, превосходящих обычную меру. Массовое

сознание исходит из того, что время от времени в обыденности должно происходить нечто героическое, т.е. переходящие все мыслимые и немыслимые границы, совершаемое кем-то ради общего блага. Мифологические и исторические сведения о героях, хранящиеся в памяти, а также актуально циркулирующие в средствах массовой информации, поднимают самооценку общества и служат, с одной стороны, тонизирующим средством, а с другой - индикатором кризисной ситуации. Нарастающая неоднозначность восприятия «героев» отражается, например, в утрате или как минимум модернизации смысла концептуальных метафор народный герой, герой труда, рыцарь без страха и упрека и пр. В зависимости от конкретных обстоятельств самого широкого свойства (от характера социальной системы до настроения субъекта восприятия) встречается диаметрально противоположное отношение к тому или иному проявлению рассматриваемому феномена, объясняемое особенностями контекстуального опознания и отношения.

Общество зачастую не способно безоговорочно понять и принять особые свойства героической личности, хотя «о человеке можно безошибочно судить, только смотря по тому, как он действовал и каким он являлся в критические моменты, когда на весах судьбы лежала его и жизнь, и честь, и счастье. И чем выше человек, тем история его грандиознее, критические моменты ужаснее, а выход из них торжественнее и поразительнее» (В.Г. Белинский). В своем восприятии героизма современный человек постоянно сталкивается с некими внутренними препятствиями (иронией, цинизмом, неверием в чужое благородство и пр.), задающими определенную тональность (актуальную или отсроченную) восприятия героя. Во-первых, его готовность выйти за собственные пределы в своем стремлении освободить других, отказаться от самого себя в физическом и духовном плане. Во-вторых, умение принять позицию «другого», не ограничиваясь собственной точкой зрения (что не значит искать себя в «другом» или постигать «другого», но значит соединить позиции в согласии с «другими»). В-третьих, способность взять на себя ответственность за судьбу других, «заболеть» ими, «не поддаваться готовым воззрениям и системам, а самому создавать свои взгляды и выводы» (H.A. Добролюбов). В-четвертых, стремление отдать живительную силу личного порыва, заключающегося не в материальных притязаниях, не в устремлении к смерти, а в безвозмездной самоотдаче, рождающего прощение и доверие: «Герой - это человек, который в решительный момент делает то, что нужно делать в интересах человеческого общества» (Ю. Фучик). В-пятых, личностная верность, преданность любви и дружбе.

Понимание героизма является средством самопонимания субъекта, когда короткий путь самоинтуиции отвергается и принимается длинный путь интерпретации. В этом смысле философская герменевтика показывает, что сама интерпретация берет начало в бытии в мире. Существует феномен героизма, мы понимаем его, затем интерпретируем и говорим о нем. Такое понима-

ние уже не является «способом познания, а становится способом бытия, такого бытия, которое существует, понимая».

2. В обыденном понимании героизм - это свершение выдающихся по своему общественному значению действий, требующих от человека личного мужества, стойкости, готовности к самопожертвованию. Принципиально важно присутствие таких ключевых моментов, как: а) общественная значимость героического поступка и б) исключительные личные качества героя. Однако в своем восприятии героизма современный человек постоянно сталкивается с некими внутренними препятствиями (иронией, цинизмом, неверием в чужое благородство и пр.), задающими определенную тональность (актуальную или отсроченную) восприятия феномена.

Культура как система взаимосвязанных и воплощенных смыслов, искусственная реальность, символическое пространство социальной жизни, обладает достаточно высокой степень автономии, чтобы воспринимать различные моменты социальной действительности (не исключая, естественно, и акты героизма) как контекст. Структурные взаимодействия, социальная диспозиция, функционально-ролевая система, статусные шкалы общества предстают в такой перспективе как самовоспроизводящиеся культурные контуры принимаемых большинством членов общества социальных оценок и ценностей. Примечательно, что античные герои лишь в малой степени отвечают современным представлениям о героизме. Так, большая часть подвигов Геракла, строго говоря, не имеет никакой социальной значимости. Он скорее демонстрирует свои возможности как современный супермен.

Общество (система согласованно действующих людей, структурированная в соответствии с выполняемыми социальными функциями) заинтересовано выявляет в структуре повседневности потребности, установки, мотивы разноуровневых субъектов. Особое значение в его глазах приобретает тот, кто проявляет себя в согласованной активности, в готовности предпочесть собственным интересам интересы общества. Но члены современного общества уже не способны безоговорочно понять и принять исключительные свойства героической личности. В отличие от архаического мифа современные героические (главным образом - политические) мифы образуются не только эмоциональным переживанием, но и рационально утверждаемым содержанием, зачастую целенаправленно формируются элитой, владеющей технологиями их создания и объяснения. Поэтому актуально и целесообразно рассмотрение содержания, структуры и функций различных социальных феноменов (включая героизм) и в мифологической проекции, раскрывающей характерные черты современной фазы социокультурного развития общества.

3. Архетип героя, спроецированный в сферу самоорганизации общества, постоянно порождает героический миф - идеологически окрашенное повествование о подвигах героев, претендующее на статус истинного представления о событиях прошлого, настоящего и прогнозируемого будущего и положительно воспринимаемое определенной социальной группой. Миф о герое яв-

ляется неустранимым, необходимым и во многих случаях созидательным компонентом общественного сознания, которое не может довольствоваться только рациональными аргументами, поэтому мифологическая интерпретация событий и прогнозы, придающие особую, эмоционально окрашенную значимость нашим ценностям, убеждениям, целям на будущее, всегда востребованы. Этот миф, обращенный к различным пластам отражения действительности в психике человека (включая бессознательное), выступает как средство объяснения действительности, делая ее более доступной пониманию. Сопоставление структуры и содержания различных героических мифов приводит к мысли, что «из самих перекличек между этими описаниями вырисовывается одна и та же драма, которая, похоже, лежит в основе всей группы героических историй». |

В массовом сознании неустранимо присутствует некий иррациональный мифосимволический компонент, что объясняется не только необходимостью противостоять узко позитивистскому истолкованию мира, но и потребностью в его образно-смысловом восприятии и понимании.

Героический миф сам, в силу парадигматической функции мифа, служит образцом для исполнения переходных обрядов (особенно инициации) в процессе социального воспитания полноправных членов общества (религиозной или социальной группы, субкультуры и пр.), а также в ходе совершения всего жизненного цикла и нормальной смены поколений. Героизм - это сильнодействующее средство, естественный стимулятор социальной жизни, характеризуемый чистотой цели и способов действий. Если же система стремится сделать героизм граждан, своего рода, культом, стандартом поведения, то это верный показатель кризисного состояния общества. Любое время, возможно, «нуждается в препаратах героического при условии, что они будут использованы настоящим врачом и надлежащим образом».

Политические движения, партии, лидеры часто облачаются в одежды патриотов и героев. Такое «педалирование» коллективистских чувств имеет громадное значение и встречается во все времена и у всех народов (в диапазоне от героических мифов, обрядов, митингов, маршей, песнопений до героических поступков и самопожертвования). Применительно и к индивиду и к коллективному субъекту, по сути, это означает: а) снижение способности логически мыслить, понимать и мотивировать собственное поведение; б) возврат к примитивным методам единения душ и сердец на основе преимущественно мифосимволического мировосприятия.

4. Статус героя — это всегда некоторая социальная монополия для конкретного человека, приоритет возможностей одного перед другими, потенциальный инструмент влияния и предмет социального торга, знак приобщенности к элите. При всей специфике социальных интерпретаций, и, следовательно, статусных значений — он порождает определенную социальную «разность потенциалов», социальную напряженность. Его обладатель невольно противопоставляет «приобретенный» статус «полученному по наследству», вдобавок,

как правило, он более социален и целеустремлен. Со времен Возрождения феномен героизма сохраняет инвариантную структуру (подвиг в процессе выполнения долга, ограничение допустимых средств достижения цели, следование строгому кодексу чести), хотя представления о герое и меняются. Опознание и отношение к явлению в решающей мере определяются социальным контекстом.

Мотивация героического поведения определяется сложным, постоянно меняющимся соотношением разных побуждений, входящих в мотивационную сферу. И в этом аспекте следует подчеркнуть мотивационную продуктивность феномена героизма, подающего пример и помогающего широким массам увидеть свое предназначение в новом свете, новые возможности развития и пр.

Любая деятельность приобретает особую эффективность при наличии личностного смысла, т.е. наличия оснований для оценки значимости лично для себя, рождающих пристрастное личностно опосредованное индивидуальным опытом отношение человека к ней, стремление получить социальную поддержку и признание, добиться успеха и определенного социального статуса. Сила и характер проявления потребностей зависят от устойчивых личностных черт, склонностей, притязаний и ожиданий. Причем в самой сильной степени различаются психогенные потребности, степень и форма выражения которых зависит от социального окружения, уровня социализации, микросреды и пр., т.е. потребность в добром отношении со стороны окружающих, самоутверждения, привязанности и др.

Реальной социально обусловленной формой проявления потребностей являются притязания и ожидания. Заниженные притязания и ожидания ведут человека к смирению и покорности, завышенные—к экстремальным, героическим формам поведения.

5. С социально-психологической точки зрения образ героя воплощает наиболее сильные устремления человека и способ их идеальной реализации. Речь идет об архетипическом образе полного раскрытия человеческого потенциала и воплощения личности как единого целого. Важная ипостась героя -харизма - авторитет, основывающийся на исключительных качествах личности (мудрости, героизме, святости). Это свойство личности может привлекать или отталкивать, но нельзя отрицать, что оно служит проводником «энергии героического». Человек исключительно восприимчив к притяжению харизматических личностей. Влияние образа героя, реального или спроецированного, дает ощущение правильности жизненного выбора и сопричастности к чему-то очень важному и нужному.

Образ героя чрезвычайно действенен в сложные, переходные периоды, но не обладает продолжительным действием. В спокойной стадии бытия харизма героя довольно быстро лишается магического действия, поскольку собственное эго субъекта, связанное с его личной идентичностью, сохранением

личности, достаточно быстро освобождает его от захватывающего влияния образа героя. 1

Ценность этого образа заключается в его внутрипсихическом функционировании. Опасность и абсурдность самоидентификации с образом героя становится очевидной, когда теряется юмор и чувство соразмерности. Герой всегда отдает предпочтение цели перед путем (целенаправленно идет навстречу опасности), перед средствами ее достижения, что может быть и приемлемо, но только в чрезвычайных обстоятельствах, при наличии очевидной угрозы.

6. Восприятие и опознание героизма как феномена социальной действительности требуют смысловой и пространственно-временной привязки к контексту (историческому фону, предшествующим событиям и пр.). Атрибутивная характеристика процесса - согласованное влияние на субъекта восприятия (координация деятельности, влияние на соотношения эмоционального и рационального, определение значимости в системе личностных ценностей и прЛ. Организованный когнитивный материал выступает как инструмент антиципации - предвидения, предвосхищения того, как будут разворачиваться события, и, следовательно, возможности подготовки к их появлению. Все то, что мы знаем о феномене героизма, выступает как когнитивная структура, организующая поступающую информацию и тем самым оказывающая влияние на то, как мы воспринимаем действительность.

Описаниям героических поступков часто свойственны «яркость и образность повествования, высокая эмоциональная тональность, распирающая изнутри напряженность и насыщенность, очень запоминающиеся, драматические, даже грозные и пугающие образы». Отражающая свойства объективного мира (предметы, явления, процессы, существующие в нем, взаимосвязаны и взаимообусловлены) упорядоченность когнитивного материала-функция нашего актуального понимания их.

То, что предстает как обыденная вещь в военное время, в мирные годы — экстраординарное явление. Иначе говоря, на восприятие оказывают очень значительное влияние ожидания, задаваемые контекстом. Такое «знание героиз-

ма» облегчает идентификацию феномена в знакомых контекстах и мешает их идентификации в неподходящих контекстах. Точность опознания в различных ситуациях и требуемое для идентификации время зависят от соответствия объекта восприятия и контекста, т.е. общей среды, в которую вкраплено явление (в нашем случае — акт героизма). Воспринимаемое должно получить свою адресную локализацию, свое место в существующих семантических системах индивида (у каждого свое представление о героизме). Герой вне контекста — изолированный конструкт, который может быть целенаправленно встроен в систему социальных представлений и смыслов, но только в результате активной работы по пропаганде, атрибуции или фальсификации обстоятельств.

Наличие мотивационно продуктивных «сюжетоподобных» структур героических мифов ставит задачу их операциональной идентификации. Целесообразность анализа феномена героизма одновременно в социокультурной и мифологической проекциях обусловлена необходимостью одновременного сосредоточения внимания: а) на динамических качествах социальной реальности (т.е. на восприятии происходящего в движении, на «процессуальном образе»); б) на относительной статике межличностной реальности, в которой существует сеть связей, привязанностей, зависимостей, отношений преданности. Эти аспекты феномена героизма представляют собой специфическое, принципиально важное для жизни общества сплетение социальных отношений (идей, правил, действий и интересов).

7. Современный массовый образ жизни позволяет в короткие сроки создавать огромный ресурс репликации любого образца героического. Но неизбежной расплатой - за навязываемые обществу культурные образцы виртуальных героев труда и битвы, пренебрежение консервативностью, инерционностью массового сознания и его верностью определенным традициям - является процесс десакрализации символов государства и власти, расщепление структуры общественного сознания. Представления о герое, преодолевающем все препятствия и выполняющем свой долг перед другими с риском для собственной жизни или ее ценой, являются важной частью любой культуры. Однако в современном российском обществе концепт «герой» все заметнее вытесняется концептом «супермен».

Появившись в 1930-х годах как герой комиксов (авторство принадлежит Дж. Сигелу и Дж. Шустеру), с 1951 года супермен попадает на киноэкран и становится культовой фигурой массовой культуры. Он появляется в образах человека, человека-паука, человека-летучей мыши, женщины-кошки, но всегда обладает выдающимися качествами: богатством, силой, красотой, умением летать или перемещаться по вертикальным поверхностям и пр. Как правило, ему свойственны не только человеческие черты (способность любить и ненавидеть, быть одновременно мудрым, наивным и застенчивым), но и сверхчеловеческая воля, полный самоконтроль эмоций и поведения, особые проявления силы и выносливости. Главное в дефиниции супермена — превосходит всех своими внешними и внутренними качествами

И если герою вполне могут быть свойственны те или иные недостатки, слабости, то к супермену это не имеет отношения по определению (префикс super в английском языке не имеет отрицательного коррелята). Впрочем, сохраняя верность классической версии «прилетит вдруг волшебник», создатели последней версии супермена (2006 г.) наделили его изрядной долей самоиронии, тем самым еще больше сблизив концепты «героя» и «супермена».

Герой в отличие от супермена уже совершил подвиг или достиг исключительных успехов в социально значимой деятельности, а супермен обладает, прежде всего, способностью или возможностью совершить нечто подобное (героя оценивают по объективным характеристикам, а супермена— по субъективным). Супермен — это перманентный герой, его предназначение - совершение череды подвигов. Примечательно, что концепт супермена соотносится исключительно с контекстом обыденного (конечно, он может попадать в обстоятельства боя, но это скорее исключение). Человек, воплощающий в себе качества супермена, подчеркивает, что в основе успеха лежит желание превзойти других людей, и что для этого нужна большая работа.

Заслуживает внимания и специфика нередко иронического толкования концепта «супермен» в российской культуре, поскольку он действует исключительно в вымышленном и упрощенном мире. Безусловно положительное ценностное содержание обоих концептов — это идея человека как хозяина судьбы. Сегодня супермен как типаж американской культуры в результате процессов глобализации превращается в модельную личность массовой культуры в России, модифицирует систему ценностей новых поколений. Уходя о проективности (а зачастую и фальши), свойственной феномену героизма, концепт супермена также предлагает упрощенный вариант миропонимания, выдвигающий на первый план: а) человека действующего, а не просто (со)чувствующего; б) человека демонстративного, сознательно уделяющего много внимания своей презентации, а не наблюдающего за спектаклем жизни со стороны.

Актуально наблюдаемое замещение одного концепта другим (героя -суперменом), по сути, означает преодоление несвойственной новому времени пафосности (фальшивого подъема, псевдовоодушевления и нарочитого энтузиазма в отображении действительности) путем карнавального переворачивания привычных координат бытия, критического переосмысления того, в чем раньше нельзя было даже сомневаться.

Ш. НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ

ИССЛЕДОВАНИЯ И АПРОБАЦИЯ ЕГО РЕЗУЛЬТАТОВ

Научно-практическая значимость исследования. Работа представляет собой социально-философский анализ феномена виртуальной реальности в контексте межкультурной коммуникации. Проблема, впервые целостно раскрытая в диссертационной работе, обладает как научно-теоретической, так и практической значимостью, непосредственной связью с совокупностью про-

блем стоящих перед Россией. Это позволило автору сформулировать ряд практических рекомендации.

Во-первых, выводы диссертации могут найти применение в процессе преподавания социальной философии, культурологии, а также ряда других учебных курсов в высших учебных заведениях.

Во-вторых, обобщения, выполненные автором, применимы к конкретной практике формирования системы героико-патриотического воспитания в современной России.

В-третьих, поставленная проблема может быть более подробно исследована в будущем в аспекте разнопланового анализа феномена героизма с целью построения стратегий воздействия на поведенческие стереотипы социального субъекта и индивида.

Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 4 публикациях автора. Они доложены на Международной научно-практической конференции «Модерниза-ционные процессы в обществе: общее и особенное» (Тверь, 2005),У-ой региональной научно-практической конференции «Современные проблемы развития гуманитарной науки» (Тверь, 2005), региональной научной конференции «Современные проблемы социально-экономического развития общества» (Тверь, 2005), Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы модернизации российского образования» (Тверь, 2006).

Публикации:

1. Суравнева И.М. Супермен - новая ипостась героя? // Актуальные проблемы модернизации российского образования. Тверь: ТГУ, 2005. С. 91 -93.

2. Суравнева И.М. Уровневая организация феномена героизма // Актуальные проблемы модернизации российского образования. Тверь: ТГУ, 2005. С. 93-95.

3. Суравнева И.М. Концепт «герой» в образовании и социальной практике // Кафедра. 2006. № 2,. С. 24 - 27.

4. Суравнева И.М. Концепты «герой» и «супермен»: социальное опознание и отношение // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки», № 2(23), 2006. С. 123 - 132.

Технический редактор Н.М. Петрив. Подписано в печать 18.10.06. Формат оО х 84 Бумага типографская № 1. Печать офсетная. Усл.печ.л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 740 Тверской государственный университет Редакционно-издательское управление Адрес: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33. Тел. РИУ: (4822) 35-60-63.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Суравнёва, Ирина Михайловна

Введение.

Глава 1. Героизм как явление социальной реальности.

1.1. Герой и героизм в массовом восприятии

1.2. Синхронно-диахронное развитие представлений о герое и героизме.

1.3. Социально-психологический аспект феномена героизма

Выводы по главе «Героизм как явление социальной реальности».

Глава 2. Герой и супермен в современном обществе.

2.1. Социокультурный контекст героического

2.2. Уровни и достоверность опознания феномена героизма.

2.3. Концепты «герой» и «супермен» в современной культуре.

Выводы по главе «Герой и супермен в современном обществе».

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Суравнёва, Ирина Михайловна

Время от времени в обыденной жизни должно происходить нечто героическое, переходящие все мыслимые и немыслимые границы, совершаемое кем-то ради общего блага, поскольку любое общество нуждается в примерах высокого служения долгу, проявления героем силы, ума и отваги, превосходящих обычную меру«Потребность души массы в восхищении создает своих героев, когда она направлена на виртуозность, способность рисковать жизнью и политическое представительство; на мгновение она помещает индивида в центр своего внимания, однако вскоре совершенно забывает, когда свет рампы падает уже на другого»2. И череде этой нет конца, потому ч го массовое сознание испытывает перманентную потребность в феномене героизма, имеющем отчетливую архетипическую природу.

Согласно лексикографическим источникам герой это: а) человек, совершивший подвиг, проявивший личное мужество, самоотверженность, гс-товность к самопожертвованию (народный, национальный герой); б) тот, кто привлек к себе внимание, вызвал всеобщий интерес, восхищение и является предметом поклонения, образцом для подражания (герой улицы); в) лицо, воплощающее в себе характерные черты своей эпохи, среды, субкультуры (герой нашего времени); г) главное действующее лицо художественного произведения (герой романа, пьесы, фильма, компьютерной игры и пр.).

Актуальность исследования феномена героизма является следствием того обстоятельства, что его влияние на социальную действительность не ограничивается моментом подвига. Когда подвиг - та часть жизни, что вершилась, а не случилась - завершен, человек сходит со сцены лучезарным, все

1 Хейзинга Й. Героизм // В тени завтрашнего дня М , 2004. С. 453 - 463.

2 Яснерс К. Духовная ситуация времени // Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 288-420. сильным героем. Погибший герой занимает достойное место в пантеоне, а уцелевший становится носителем славы.

Результаты многолетних социологических исследований убедительно показывают очень слабую зависимость и кратковременность субъективно переживаемых состояний удовлетворенности и счастья от уровня доступных материальных благ. В конечном итоге новые поколения неизбежно приходят к поклонению не мамоне, а героям - моральным и культурным авторитетам Вместе с тем, в своем восприятии героизма современный человек постоянно сталкивается с некими внутренними препятствиями (иронией, цинизмом, неверием в чужое благородство и пр.), задающими определенную тональность (актуальную или отсроченную) восприятия феномена. В этом плане очень схоже, например, контекстуальное опознание и отношение к феноменам героизма и патриотизма, а потому актуально исследование социодинамики феномена героизма во взаимодействии и с такими явлениями, как патриотизмом, терроризмом и др.

1 Шинкаренко В.Д. Смысловая структура социокультурною пространства М , 2005 С. 179-183.

2 С формальной точки зрения «метафорическая проекция феномена I ерои *ма преде 1авляег собой отображение области функционирования феномена в элементы области цели» (Ла-кофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем М., 2004. С. 12) стороны, тонизирующим средством, а с другой - индикатором кризисной ситуации. Нарастающая неоднозначность восприятия «героев» современным обществом отражается, например, в утрате или как минимум модернизации смысла ряда концептуальных метафор (народный герой, герой труда, герой без страха и упрека и пр.), а также в появлении и широком распространении концепта «супермен». В зависимости от конкретных обстоятельств самого широкого свойства - от характера социальной системы до сиюминутного настроения субъекта восприятия - зачастую встречается диаметрально противоположное отношение к тому или иному проявлению феномена героизма, объясняемое, прежде всего, особенностями социального (контекстуального) опознания и отношения к явлению.

Феномен героизма может вписываться в рамки герменевтического подхода, берущего свое начало в интерпретации как выявлении скрытого смысла в смысле очевидном Когда понимание героизма является средством самопонимания, когда короткий путь самоинтуиции отвергается и принимается длинный путь интерпретации. В этом смысле философская герменевтика показывает, что сама интерпретация берет начало в бытии в мире: существуе1 феномен героизма, мы понимаем его, затем интерпретируем и говорим о нем. Такое понимание уже не является «способом познания, а становится способом бытия, такого бытия, которое существует, понимая» (П. Рикёр).

Во-первых, героический миф как «идеологически маркированное повествование, претендующее на статус истинного представления о собьпиях прошлого, настоящего и прогнозируемого будущего и воспринятое социаль

1 Рикер П. Конфликт интерпретаций. М., 1995. С.408. ной группой как верное, в основных чертах», является неустранимым, необходимым и во многих случаях созидательным компонентом общественного сознания. Оно не может довольствоваться только рациональными аргументами, поэтому мифологическая интерпретация героического всегда востребована, поскольку придают особую, эмоционально окрашенную значимое 1ь нашим ценностям, убеждениям, целям.

Во-вторых, накоплен и осмыслен огромный массив информации, касающийся различных аспектов феномена героизма, диахронного и синхронного развития представлений о нем, а также взаимодействия концептов «герой» и «супермен» в современной культуре (Ницше Ф., Юнг К., Кьёркегор С., Хейзинга Й., Рикер П., Ясперс К., Дюркгейм Э., Буркхардт Я., Олкер Х.Р., Ленерт В.Дж., Шнайдер Д., Бетельгейм Б., Тойнби А., Лосев А.Ф., Мостовая И.В., Карасик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова Я.В., Грабарова Э.В. и др.).

Сопряжение философского аспекта феномена героизма с ишенциямч современной культуры (прежде всего, заимствования такой культурной формы, как супермен для обогащения российской культуры) открывает возможности более глубокого понимания процессов межкультурной коммуникации (Грабарова Э.В., Грушевицкая Т.Г., Зубкова Я.В., Карасик В.И., Попков В.Д., Прохвачева О.Г., Почепцов Г.Г., Пропп В.Я., Садохин А.П. и др.).

В работах отечественных и зарубежных исследователей рассмотрены различные моменты продуцирования, восприятия и понимания феномена героизма, его содержания, структуры и динамики изменения. Однако в научной литературе отсутствует самостоятельное исследование, отражающее его место в современном обществе. Теоретическая неразработанность и практическая значимость этой проблемы обусловили выбор темы исследования, объектом которого является феномен героизма, а предметом - специфика восприятия и понимания героизма в современном обществе.

Целью диссертационной работы является анализ закономерностей возникновения, восприятия и понимания феномена героизма в современном обществе. Реализация поставленной цели предполагает решение ряда научных задач:

- провести анализ взаимодействия феноменов героизма и терроризма в широком контексте мифологических, этических и социально-политических факторов и понимания частью общества как а) поддающихся воспроизведению и б) модифицирующих поведение;

- определить уровни и достоверность опознания феномена героизма, расходящиеся в разных национальных и культурных средах и, одновременно, инвариантные в своих ключевых проявлениях;

- раскрыть характерные черты современных героических (преимущественно - политических) мифов, создающихся целенаправленно с помощью политической рекламы, РЯ-кампаний, слухов и размывающих смысловые границы феномена героизма.

Методологические основы исследования определяются задачами анализа проблемы и структурой диссертационной работы. В ходе рассмотрения темы синтезированы на основе герменевтического подхода и использованы общеметодологические положения, принятые в работах В. Дильтея, М. Вебера, Х.-Г. Гадамера, А. Гидценса, К. Поппера, X. Альберта, Ю. Хабермаса, Ю.М. Лотмана, А.Ф. Лосева, М.К. Мамардашвили и др. В работе использованы исторический, сравнительно-исторический, структурный, структурно-функциональный и другие методы изучения материала. В частности, при анализе содержания и структуры феномена героизма нашли применение структурный и структурно-функциональный методы. В работе также применялся метод номологизации - придания актуальным проявлениям героического статуса неслучайных, т.е. выявления их неочевидной связи с известными категориями социальной философии, культурологии, психологии восприятия и указания их причинных, структурных, генетических связей с феноменами социальной действительности.

Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых включает три параграфа и выводы по главе, заключения и библиографии. Общий объем диссертации 151страница.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Героизм как социальный феномен"

Выводы по главе 2 «ГЕРОЙ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ»

1. Героический миф - миф о рождении, смерти и возрождении героя, в котором воплощены чаяния поколений и сплетены высшая форма коллективности и высшая форма индивидуальности - постоянно циркулирует в любом обществе. Это мифы о власти, стоящей на страже Правды, о добром царе-герое или царе-мученике, о герое-избавителе (миф о сильной руке) и пр. Фигура героя является стержневым элементом многих социальных процессов в современном обществе, поскольку является средством предъявления сути происходящего. В частности с помощью представлений о герое массам вновь и вновь транслируется духовно-нравственное измерение политики.

2. Современный герой уже не нуждается в таких признаках, как осо-бость происхождения, исключительная сила и пр., поскольку массовое со знание с помощью средств массовой информации моментально сформирует требуемый миф. Существующие в обществе представления о феномене героизма выступают в качестве инструмент антиципации - предвидения, предвосхищения того, как будут разворачиваться события, и, следовательно, дают возможность подготовки к их появлению. Многие явления, которые кажутся непосредственно наблюдаемыми, фактически возникают в результате прошлого опыта (представления о героизме вспоминаются и соотносятся с происходящим). События социальной жизни, как правило, протекают в конвенционально установленных рамках, частично или полностью меняющих их значение. В этом же ряду находится и формирование ассоциативных цепей (ритуализация поведения, формирование определенных шаблонов).

3. Феномены терроризма и героизма в зависимости от социального контекста зачастую неразличимы в массовом сознании. С точки зрения тех, кто подвергается насилию, террорист - это преступник. Но одновременно он г е-рой в глазах тех, чьи интересы отстаивает.

Возникновение глобальных оперативных/интерактивных средств массовой коммуникации породило «информационный терроризм». Опираясь на исключительные коммуникативные возможности и бессознательную тягу людей к сенсациям (катастрофам, насилию, убийствам), эта форма терроризма направлена на дезорганизацию не только управляющей элиты, но и общества в целом. Средства массовой информации, как правило, не акцентируют признаки терроризма (принуждение управляющей системы или общества в целом к определенным действиям, осуществляемое при помощи насилия или угрозы насилия в нарушение правовых норм и распространенных обычаев). В результате террористы воспринимаются в качестве не преступников, а героев/патриотов, борющихся за неотъемлемые права каждого человека, жертвующих своими жизнями ради других, хотя, возможно, и не всегда приемлемыми методами.

Выхватывая самые яркие моменты видеоряда, сообщая о наиболее значимых событиях из жизни террориста, средства массовой информации конструируют для части общества очередной «миф о герое». Бороться с этим невозможно уже потому, что массовое сознание опирается на бессознательное, на его архетипическое содержание, а потому априори отдает предпочтение «мифу о герое». Действенным средством развенчания терроризма являегся его «дегероизация» - растворение в повседневности.

4. Источником инфицирующей («вирусной», самореплицирующей) силы феномена героизма оказывается его эмоциональная притягательность, помогающая личностному самоопределению и изменению субъекта восприятия. Неоднозначность современного героизма с точки зрения моральных норм, этническая, религиозная и политическая принадлежность субъекта восприятил, характер социально-экономической ситуации и множество других характеристик определяют особенности контекстуального опознания и отношения человека к тому или иному герою.

Главным качеством современного героя, вне зависимости от реальных событий его жизни, является влияние на массы, причем почти неважно каким образом герой приобрел свои качества. Достаточно того, что «толпа видит в нем самое себя - свою страсть, свою жажду перемен, свое участие в истории».

5. Особенности процесса взаимодействия героической личности с обществом, существенно расходящиеся в разных национальных и культурных средах и, одновременно, инвариантные в своих ключевых моментах, должны исследоваться в аспекте их влияния (широты, интенсивности, модальности, опознаваемости, устойчивости) на социальную действительность.

Целенаправленно формируемое в обществе представление о феномене героизма обычно информационно избыточно, что важно для апперцептивного обогащения образа героя в последующем, для антиципации свойств и значимости новых проявлений героизма, для реструктуризации представления и последующего выделения признаков, значимых для опознания феномена.

6. Характерным признаком существования социальных групп и субкультур является выброс на поверхность политической жизни «^роев-лидеров», предлагающих в определенный момент готовые пакеты разительно нетрадиционных решений, блокирующих попытка правящих кругов успокоить ситуацию привычными средствами и провоцирующих принятие нестандартных решений, которые еще больше накаляют ситуацию. «Герой-лидер» вырывается «на взлетную полосу», когда культурная и социальная почва допускает это, когда ведущие политические силы во многом парализованы, или достигли такого взаимного равновесия, что присоединение группы ведомой «героем» просто взрывает ситуацию. Как правило, подобные ситуации возникают в результате активности достаточно компактных групп, не имеющих четкого плана, но использующих убеждение общества в том, что нужно что-то менять (а лучше всего - все сразу). С самое главное условие успеха - наличие героя (харизматического лидера).

7. В современной российской культуре концепт «супермен» как типаж американской культуры в результате процессов глобализации начинает играть важную роль в формировании системы ценностей новых поколений. Уходя от проективности (а зачастую и фальши), свойственной феномену героизма, он также предлагает упрощенный вариант миропонимания, выдвигающий, тем не менее, на первый план: человека действующего, демонстративного, сознательно уделяющего много внимания своей презентации, а не наблюдающего за спектаклем жизни со стороны.

Человек, воплощающий в себе качества супермена, подчеркивает, что в основе успеха лежит желание превзойти других людей, и что для этого нужна большая работа. Актуально наблюдаемое замещение одного концепта друг им (героя - суперменом), по сути, означает преодоление несвойственной новому времени пафосности (зачастую фальшивого подъема, воодушевления, эн 1узи-азма в отображении действительности) путем карнавального переворачивания привычных координат бытия, критического переосмысления того, в чем раньше нельзя было даже сомневаться.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Необходимость социально-философского анализа феномена героизма объясняется очевидным и повсеместно наблюдаемым расширением и поляризацией его дескриптивной метафорической модели, заключающейся в отображении области функционирования явления в элементы области цели индивида и социального субъекта.

В обыденном понимании героизм - это «свершение выдающихся по своему общественному значению действий, требующих от человека личного мужества, стойкости, готовности к самопожертвованию». При этом различные источники акцентируют два ключевых момента: а) общественную значимость героического поступка и б) исключительные личные качества героя. Однако, во-первых, пристальный взгляд на мифологического героя позволяет сделать вывод, что деяния его часто не преследуют какой-либо осмысленной цели, кроме демонстрации (подобно супермену!) особых способностей и возможности преодоления самых невероятных препятствий смертным человеком. Во-вторых, в своем восприятии героизма современный человек постоянно сталкивается с некими внутренними препятствиями (иронией, цинизмом, неверием в чужое благородство и пр.), задающими определенную тональность (актуальную или отсроченную) восприятия феномена. Статус героя - это всегда некоторая социальная монополия для конкретного человека, приоритет возможностей одно1 э перед другими, потенциальный инструмент влияния и предмет социального торга, знак приобщенности к элите. При всей специфике социальных интерпретаций, и, следовательно, статусных значений - он порождает определенную социальную «разность потенциалов», социальную напряженность. Его обладатель невольно противопоставляет «приобретенный» статус «полученным», вдобавок, как правило, он более социален и целеустремлен.

С социально-психологической точки зрения образ героя воплощает наиболее сильные устремления человека и способ их идеальной реализации. Речь идет об архетипическом образе полного раскрытия человеческого потенциала и воплощения личности как единого целого. Важная ипостась героя - харизма (благодать божья) - авторитет, основывающийся на исключительных качествах личности (мудрости, героизме, святости). Это свойство личности может привлекать или отталкивать, но нельзя отрицать, что оно служит проводником «энергии героического».

Архетип героя, спроецированный в сферу самоорганизации общества, постоянно порождает героический миф - «идеологически маркированное повествование, претендующее на статус истинного представления о событиях прошлого, настоящего и прогнозируемого будущего и воспринятое социальной группой как верное, в основных чертах». Миф о герое является неустранимым, необходимым и во многих случаях созидашль-ным компонентом общественного сознания, которое не может довольствоваться только рациональными аргументами, поэтому мифологическая интерпретация событий и прогнозы, придающие особую, эмоционально окрашенную значимость нашим ценностям, убеждениям, целям на будущее, всегда востребованы.

Можно говорить, что проявлениям героизма присущи инфицирующие (самореплицирующиеся, «вирусные») свойства». В частности, огромное количество людей считает преисполненными значения для себя лично проявления героизма даже в тех случаях, когда имеют о них очень поверхностное, приблизительное представление. В самом феномене героизма (скорее, в его образе массового восприятия) имплицитно присутствуют аналитически невоспроизводимые суггестивные мотивационные структуры. По крайней мере, многоплановое обсуждение проявлений героизма неизменно присутствует в жизни любой цивилизации. В рамках этой традиции, длящейся уже тысячелетия, постоянно воспроизводится миф героического, выступающий не только в качестве средства постижения сути происходящего, но и модели построения собственной жизни. Источником инфицирующей («вирусной», самореплицирующей) силы феномена героизма оказывается его эмоциональная притягательность, помогающая личностному самоопределению и изменению субъекта восприятия. Неоднозначность современного героизма с точки зрения моральных норм, этническая, религиозная и политическая принадлежность субъекта восприя гия, характер социально-экономической ситуации и множество других характеристик определяют особенности контекстуального опознания и отношения человека к тому или иному герою.

Современная наука рассматривает человеческий потенциал как фактор жизнеспособности общества, интегрально характеризующий ею ресурсы как субъекта собственного воспроизводства и развития. Важная cocí авляющая человеческого потенциала - деягельностный потенциал - характеризует способность общества к движению, развитию, преодолению трудностей, выражающуюся в активности, энергии и деловых качествах социальных акторов - индивидов (в первую очередь - героев-лидеров), групп, организаций, общества в целом. Его внешними индикаторами служат масштабы, структура, развитость различных видов активности населения, его настроение и способность к мобилизации (вплоть до совершения героических поступков).

Героический миф - миф о рождении, смерти и возрождении героя, в котором воплощены чаяния поколений и сплетены высшая форма коллективности и высшая форма индивидуальности - постоянно циркулирует в любом обществе. Это мифы о власти, стоящей на страже 11равды, о добром царе-герое или царе-мученике, о герое-избавителе (миф о сильной руке) и пр. Фигура героя является стержневым элементом многих социальных процессов в современном обществе, поскольку является средством предъявления сути происходящего. В частности с помощью представлений о герое массам вновь и вновь транслируется духовно-нравственное измерение политики. Современный герой уже не нуждается в таких признаках, как особость происхождения, исключительная сила и пр., поскольку массовое сознание с помощью средств массовой информации моментально сформирует требуемый миф. Существующие в обществе представления о феномене героизма выступают в качестве инструмент антиципации - предвидения, предвосхищения того, как будут разворачиваться события, и, следовательно, дают возможность подготовки к их появлению. Многие явления, которые кажутся непосредственно наблюдаемыми, фактически возникают в результате прошлого опыта (представления о героизме вспоминаются и соотносятся с происходящим). События социальной жизни, как правило, протекают в конвенционально установленных рамках, частично или полностью меняющих их значение. В этом же ряду находится и формирование ассоциативных цепей (ритуализация поведения, формирование определенных шаблонов).

Феномены терроризма и героизма в зависимости от социального контекста зачастую неразличимы в массовом сознании. С точки зрения тех, кто подвергается насилию, террорист - это преступник. Но одновременно он герой в глазах тех, чьи интересы отстаивает. Возникновение глобальных оперативных/интерактивных средств массовой коммуникации породило «информационный терроризм». Опираясь на исключительные коммуникативные возможности и бессознательную тягу людей к сенсациям (катастрофам, насилию, убийствам), эта форма терроризма направлена на дезорганизацию не только управляющей элиты, но и общества в целом. Средства массовой информации, как правило, не акцентируют признаки терроризма (принуждение управляющей системы или общества в целом к определенным действиям, осуществляемое при помощи насилия или угрозы насилия в нарушение правовых норм и распространенных обычаев). В результате террористы воспринимаются в качестве не преступников, а героев/патриотов, борющихся за неотъемлемые права каждого человека, жертвующих своими жизнями ради других, хотя, возможно, и не всегда приемлемыми методами.

Выхватывая самые яркие моменты видеоряда, сообщая о наиболее значимых событиях из жизни террориста, средства массовой информации конструируют для части общества очередной «миф о герое». Бороться с этим невозможно уже потому, что массовое сознание опирается на бессознательное, на его архетипическое содержание, а потому априори отдает предпочтение «мифу о герое». Действенным средством развенчания терроризма является его «дегероизация» - растворение в повседневности.

Особенности процесса взаимодействия героической личности с обществом, существенно расходящиеся в разных национальных и культурных средах и, одновременно, инвариантные в своих ключевых моментах, . должны исследоваться в аспекте их влияния (широты, интенсивности, модальности, опознаваемости, устойчивости) на социальную действительность.

Характерным признаком существования социальных групп и суГ-культур является выброс на поверхность политической жизни «героевлидеров», предлагающих в определенный момент готовые пакеты разительно нетрадиционных решений, блокирующих попытка правящих кругов успокоить ситуацию привычными средствами и провоцирующих принятие нестандартных решений, которые еще больше накаляют ситуацию. «Герой-лидер» вырывается «на взлетную полосу», когда культурная и социальная почва допускает это, когда ведущие политические силы во многом парализованы, или достигли такого взаимного равновесия, что присоединение группы ведомой «героем» просто взрывает ситуацию. Как правило, подобные ситуации возникают в результате активности достаточно компактных групп, не имеющих четкого плана, но использующих убеждение общества в том, что нужно что-то менять (а лучше всего - все сразу). С самое главное условие успеха - наличие героя (харизматического лидера). В современной российской культуре концепт «супермен» как типаж американской культуры в результате процессов глобализации начинает играть важную роль в формировании системы ценностей новых поколений. Уходя от проективности (а зачастую и фальши), свойственной феномену героизма, он также предлагает упрощенный вариант миропонимания, выдвигающий, тем не менее, на первый план: человека действующего, демонстративного, сознательно уделяющего много внимания своей презентации, а не наблюдающего за спектаклем жизни со стороны.

Человек, воплощающий в себе качества супермена, подчеркивает, что в основе успеха лежит желание превзойти других людей, и что для этого нужна большая работа. Актуально наблюдаемое замещение одного концепта другим (героя - суперменом), по сути, означает преодоление несвойственной новому времени пафосности (зачастую фальшивого подъема, воодушевления, энтузиазма в отображении действительности) путем карнавального переворачивания привычных координат бытия, критического переосмысления того, в чем раньше нельзя было даже сомневаться.

Список научной литературыСуравнёва, Ирина Михайловна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Автономов Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М.:Наука, 1977 320 с.

2. Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. М.: Дом интеллектуальной книги, 1997.-242 с.

3. Алексеев К.И. Метафора как объект исследования // Вопросы психологии, 1996, №2. С.73-85.

4. Антонов В.И. Символ. Условность. Культура // Вестник МГУ, Сер.7, 1993, № 3. С.26-37.

5. Антонян Ю.М. Исследование Апокалипсиса. М.: Логос, 2005. 264 с.

6. Арнхейм Р. Искусство и виртуальное восприятие. М.: Прогресс, 1990. — 386 с.

7. Архангельский Л.М. Социально-этические проблемы теории личности. М.: Мысль, 1974.- 221 с.

8. Афасижев М.Н. Искусство как предмет комплексного исследования. М.: Знание. 1983.-64 с.

9. Базылевич Т.Ф. Введение в экологическую психологию индивидуальности. М.: Союз. 1996.

10. Ю.Бай Е. Спасти человечество. // Известия. 07.02.2004. С. 3.

11. Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов. М.: Крон-пресс, 1995.- 512 с.

12. Бейли Г. Потерянный язык символов. М.: Золотой век, 1995.- 304 с.

13. З.Бердяев H.A. О назначении человека. М.: Республика, 1993. 383 с.

14. Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Правда, 1989. -607 с.

15. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. М.: Прогресс, 1986. 646 с.

16. Блюмкин В.А. Моральные качества личности. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1973.- 186 с.

17. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.; Норинт, 2001.- 1536 с.

18. Бофиль Р. Пространство для жизни. М.: Стройиздат, 1993.- 136 с.

19. Брандт Г.В., Лобок A.M. Преодоление морали, или «парадоксы нравственного искусства». М.: Знание, 1990. 64 с.

20. Братусь Б.С. К проблеме человека в психологии // Вопросы психологии, 1997, № 5. С.3-19.

21. Бродский И.А. Назидание. Стихи 1962-1989. Л.: СП СМАРТ, 1990.- 98с.

22. Бурдье П. Рынок символической продукции// Вопросы социологии, 1993, № 1 и 2.

23. Буякас Т.М., Зевина О.Г. Внутренняя активность субъекта в процессе амплификации индивидуального сознания // Вопросы психологии, 1999, № 5. С.50-61.

24. Буякас Т.М., Зевина О.Г. Опыт утверждения общечеловеческих ценностей культурных символов - в индивидуальном сознании // Вопросы психологии, 1997, № 5. С.44-56.

25. Быков В.В. Методы науки. М.: Наука, 1974. 215 с.

26. Ван Геннеп А. Обряды перехода. М.: Восточная литература, 1999. -198с.

27. Василюк Ф.Е. Психология переживаний. М.: Наука, 1984.-238 с.

28. Верч Дж. Голос разума. Социокультурный подход к опосредованному действию. М.: Тривола, 1996. 176 с.

29. Востряков Л.Е., Чирикова А.Е. Субъекты культурной политики региона // СОЦИС. 2004. № 10. С. 80 86.

30. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. Том 1. М.: Искусство, 1968.

31. Герасимов И.В. Игра и сознание // Общественные науки и современность, 1995, № 1.С. 159-166.

32. Гинзбург М.Я. Стиль и эпоха. М.: Госиздат, 1924.- 238 с.

33. Голышев А.И. Социедально-культурная жизнь региона. Псков: Изд-во ОЦНТ, 1999.- 183 с.

34. Горбатов A.A. Баланс эмоций, их зависимость от успешности деятельности //СОЦИС. 2004. № 10. С. 95 107.

35. Горин Д.Г. Смысловое освоение пространства и времени в цивилизаци-онной динамике российской культуры. Дисс. д.философ.н., М., 2003.

36. Горнфельд А. О толковании художественных произведений // Вопросы теории и психологии творчества. Том 7. Харьков: 1916. С.3-9.

37. Григолава В.В. Роль установок в процессе восприятия объективных соотношений //Психологический журнал, 1985, Т.6, №2. С.36-46.

38. Гумилев Л. Страна Шамбала в легенде и истории // Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации. М.: ACT, 2004. С. 448-454.

39. Гусев С.С. «Возможные миры» и логическая прагматика // Вестник СПбГУ, Сер.6. 1996, Вып.1(№6). С.8-11.

40. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1998. -384 с.

41. Дерябо С.Д. Антропоморфизация природных объектов // Психологический журнал. Т. 16, 1995, №3. С.61-69.

42. Дерябо С.Д. Проблема субъективного отношения к природе в психологии экологического сознания // Экологическое образование: опыт России и Германии. М.: 1997. С. 120-135.

43. Дерябо С.Д., Ясвин В. А. Природа: объект или субъект отношений личности // Школа здоровья, 1995, №1. С.81-92.

44. Доманский Ю.В. Архетип: прошлое, настоящее, будущее //Горизонты культуры накануне XXI века. Тверь: ТГУ, 1997. С.46-54.

45. Дорфман Л .Я. Психология искусства в зеркале культурно-исторического и естественнонаучного подходов // Искусство в контексте информационной культуры. Вып.4. М.: Смысл, 1997. С.23-33.

46. Дубровский Д.И. Проблема идеального. М.: Мысль, 1983.- 288 с.

47. Дьюи Д. Реконструкция в философии. Проблемы человека. М.: Республика,2003.-494 с.

48. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М.: Наука, 1986. 234с.

49. Еремеев А.Ф. Социальное и культура: историческое развитие их имманентного содержания и соотношения // Материалы Первого Российского философского конгресса. СПб.: Изд-во СпбГУ, 1998. С. 67 69.

50. Ермаков С.Е., Фаминская Т.В. Свято ли место? // Архитектура, 1992, №1,2.

51. Ермаков С.Э. Сакральные места // Парапсихология и психофизика, 1994, №3(15). С.21-28.

52. Заховаева А.Г. Искусство: социально-философский анализ. М.: Ком-Книга, 2005.-208 с.

53. Зелинский Ф.Ф. Мифы тра1 ической Эллады. Минск: Выш.шк., 1992. -366 с.

54. Зинченко В.П. Живое время (и пространство) в течении философско-поэтической мысли // Вопросы философии. 2005. № 5. С.20 45.

55. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания// Вопросы психологии, 1991, №2. С. 15-36.

56. Зинченко В.П. Посох Осипа Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. М.: Новая школа, 1997. 334 с.

57. Знаков В.В. Духовность человека в зеркале психологического знания и религиозной веры//Вопросы психологии, 1998, №3. С. 104-114.

58. Знаков В.В. Понимание как проблема психологии мышления // Вопросы психологии, 1991, № 1.С.18-26.

59. Иванов A.A. Мифология интеллигенции в русской культуре второй половины XX века. Дисс. .к.культурологии. Комсомольск-на-Амуре, 2004.

60. Иванов A.B. Сознание и мышление, М.: Изд-во МГУ, 1994.- 130 с.

61. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М.: Наука, 1965.- 422 с.

62. Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2000. 464 с.

63. Интеграция современного научного знания. Киев: Вища школа, 1984. -184 с.

64. Иовлев В.И. Архитектурный хронотоп и знаковость // Семиотика пространства. Екатеринбург: Архитектон, 1999. С. 103 114.

65. Иорданский В.Г. Хаос и гармония. М.: Наука, 1982. 343 с.

66. Иорданский В.Б. Звери, люди, боги. Очерки африканской мифологии. М.: Наука, 1991.-319 с.

67. Каган М.С. Человеческая деятельность. Опыт системного анализа. М.: Политиздат, 1974. 328 с.

68. КапраФ. Уроки мудрости. М.: Изд-во Трансперсонального Института, 1996.- 320 с.

69. Карасик В.И., Прохвачева О.Г., ЗубковаЯ.В., Грабарова Э.В. Иная мен-тальность. М.: Гнозис, 2005. 352 с.

70. Карповский A.C. Субкультура рыцарства в контексте политической и правовой культуры Средневековой Европы. Дисс. .к.культурологии. М., 2003.

71. Кассирер Э. Миф государства // Феномен человека. Антология. М.: Высшая школа, 1993. С. 94 -124.

72. Кассирер Э. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998. 684 с.

73. Кассирер Э. Познание и действительность. СПб.: Шиповник,1912. -454с.

74. Кассирер Э. Философия символических форм // Культурология. XX век. Антология. М.: Юрист, 1995. 703 с.

75. Керлот Х.Э. Словарь символов, М.: REFL-book, 1994.- 608 с.

76. Кессиди Ф. От мифа к логосу. Становление греческой философии. СПб., Алетейя, 2003. 316 с.

77. Китаев-Смык JI.A. Психология стресса. М.: Наука, 1983. 368 с.

78. Кнабе Г.С. Историческое пространство и историческое время в культуре Древнего Рима// Культура Древнего Рима. Том 2. М.: Наука, 1985.

79. Кобзев А.И. Учение о символах и телах в китайской классической философии. М.: Наука. Восточная литература, 1994. 432 с.

80. Кольев А.Н. Политическая мифология: Реализация социального опыта. М.: Логос. 384 с.

81. Коршунов A.M., Мантатов В.В. Теория отражения и эвристическая роль знаков. М.: Изд-во МГУ, 1974.- 214 с.

82. Косарев А.Ф. Философия мифа: Мифология и ее эвристичская значимость. М.: ПЕРСЭ; СПб: Университетская книга, 2000. 304 с.

83. Коул М. Культурно-историческая психология. М.Когито-Центр, 1997. -432 с.

84. Кох Р. Книга символов. Эмблемата. М.: Золотой век, 1995. 368 с.

85. Кривощекова Г.Н. Герои и героизм в культурно-историческом бытии народов Европы и России. Дисс. .к.философ.н. Тюмень, 2004.

86. Кун H.A. Что рассказывали греки и римляне о своих бог ах и г ероях. М.: Греко-латинский кабинет, 1992. 272 с.

87. Купер Дж. Иллюстрированная энциклопедия традиционных символов. М.: Золотой век, 1995.- 448 с.

88. Кутырев В.М. Понимаю, следовательно, существую.//Общественные науки и современность, 1995, № 1. С.138-145.

89. Кучма Е. А. Символика в раннехристианском искусстве // Вестник Московского университета. Сер.7. Философия. 1995, №1. С.56-64.

90. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едито-риал УРСС, 2004.-256 с.

91. Левада Ю. Почему дороги ведут в Рим // Знание-сила,№ 2, 1995.

92. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983.- 536 с.

93. Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М.: Мир, 1974. 550с.

94. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997. С. 280-287.

95. Логвиенко А.Д. Психология восприятия. М.: Изд-во МГУ, 1987. -81с.

96. Лосев А. Символ // Философская энциклопедия. Том 5. М.: Сов.энциклопедия, 1970.

97. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культурология. М.: Политиздат, 1991.-464 с.

98. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993.-684 с.

99. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995.-320с.

100. Лосев А.Ф. Дополнение к «Диалектике мифа» (новые фрагменты) //Вопросы философии. 2004. № 7. С. 117- 133.

101. Лоскутов В.В. Восприятие в функциональной структуре сознания // Вестник ЛГУ, Сер.6, 1988, Вып. 4(27).С.48-54.

102. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Вып.1. Архангельск, Изд-во Поморского ун-та, 1997. С. 11 35.

103. Малеева М.А. Миф как социокультурный феномен. Дисс. к.философ.н. Черкесск, 2005.

104. Майданов A.C. Миф как источник знаний // Вопросы философии. 2004. №9. С. 91 105.

105. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках, Образ мира и миры образов. М.: ВЛАДОС, 1996.- 415 с.

106. Макушинский А. Отвергнутый жених, или Основной миф русской литературы // Вопросы философии. 2003. № 7. С. 35 43.

107. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.- 224 с.

108. Мантатов В.В. Образ, знак, условность. М.: Высшая школа, 1980. -160с.

109. Маслоу А. Мотивация и личность // Теория личности в западноевропейской и американской психологии. Ред.-сост. Д.Я.Райгородский. Самара: БАХРАХ, 1996.- 536 с.

110. Материалы международной конференции «Философия естествознания XX века: итоги и перспективы»//Вопросы философии, 1997,№ 10. С. 132-156.

111. Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского университета, 1988.- 304 с.

112. Мелик-Пашаев A.A. Об источнике способности человека к т вор-честву//Вопросы психологии, 1998, №1. С.76-82.

113. Миракян А.И. Начала трансцендентальной психологии восприятия // Философские исследования, 1995, №2. С.77-94.

114. Мирский Э.М. Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. М.: Наука, 1980. 304 с.

115. Мифы народов мира. Том 2. М.: Сов.энциклопедия, 1988.- 719с.

116. Михайлов A.B. Языки культуры. М.: Языки русской культуры, 1997.-912 с.

117. Михайловский H.K. Герои и толпа. Т. 2. СПб.: Алетейя, 1998. -416 с.

118. Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. М.: Мир, 1966.

119. Моррис Ч. Основания теории знаков // Семиотика. М.: Радуга, 1983. С. 37- 89.

120. Мостовая И.В. Социальное расслоение: символический мир мета-игры. М.: Механик, 1997. 256 с.

121. Мунье Э. Персонализм. М.: Искусство, 1992. 143 с.

122. Мусин А. Мифы как национальная идея // Известия. 2005. № 199. 02.11.2005. С. 6.

123. Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Значение текста как внутренний образ // Вопросы психологии, 1997, №3. С.79-91.

124. Найссер У. Познание и реальность. М.: Прогресс, 1981.- 230с.

125. Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М.: Прогресс, 1993.- 280с.

126. Налимов В.В. Размышления на философские темы // Вопросы философии, 1997, № 10. С.58-76.

127. Нечаев В.Д. Миф провинциальности // Формирование и функции политических мифов в постсоветских обществах. М.: РГГУ, 1997. С. 24 -30.

128. Никитина H.H. Философия культуры русского позитивизма начала века. М.: Аспект Пресс, 1996.- 242 с.

129. Николис Д.С. Динамика иерархических систем: Эволюционное представление. М.: Мир, 1989. 486 с.

130. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. М.: Эксмо, 2002. 848 с.

131. Носов H.A. Виртуальный человек. М.: Магистр, 1997. 168 с.

132. Олкер-мл. Х.Р., Ленерт В.Дж., Шнайднр Д.К. Иисус Арнольда Тойнби. Вычислительная герменевтика и непрерывная традиция средиземноморской цивилизации // Полис. 2001. № 6. С. 64 96.

133. Орлова В.А. Социально-философский анализ феномена российской провинциальности. Автореф.дисс. .канд.философ.наук. Тверь, 2005.-20 с.

134. Осминина Е.В. Творение мифа и интерпретация культурного героя: Розанов и Пушкин. Дисс. .к.культурологии. Кострома, 2005.

135. Панарин A.C. К реконструкции «второго мира»//Иное. 1995. Т. 2. С. 125 -139.

136. Панпурин В.А. Внутренний мир личности и искусство. Свердловск: УГУ, 1990.-209 с.

137. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во МГУ, 1988. -207с.

138. Подорога В. Феноменология тела. М.: Ad Marginem, 1995. 339 с.

139. Пойзнер Б.Н., Ситникова Д.Л. Воспроизводство неустойчивости в культуре // Синергетическая парадигма: Человек и общество в условиях нестабильности. М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 479-489.

140. Полани М. Личностное знание. М.: Прогресс, 1985. 344 с.

141. Полосин B.C. Архетип и мифология // Золотой лев, 1998, №3-4.

142. Полосин B.C. Миф, религия, государство. М.: Логос, 1998. -384 с.

143. Потапов И. Самый сверхчеловечный человек//Известия. 26.07.06. С. 10.

144. Проблемы человека в западной философии. Переводы / Общ. ред. Ю.Н. Попова. М.: Прогресс, 1988. 552 с.

145. Пугачев В.П. Управление свободой. М.: КомКнига, 2005. 272 с.

146. Радченко Д.А. Механизмы мифотворчества и их отражение в культурологическом знании XX века. Дисс. . к.культурологии. М., 2005.

147. Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа СПб.: ВЕИП, 1995.-288 с.

148. Ракитов А.И. Философские проблемы науки: системный подход. М.: Мысль, 1977.-270 с.

149. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. М.: Прогресс, 1979.-392 с.

150. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. М.: Медиум, 1995. 416с.

151. Риккерт Г. О понятии философии // Хрестоматия по философии. М.: Проспект, 1997. С.124-125.

152. Сабурова О. Кевин Спейси вредит Супермену // Собеседник. №28(1126). 26.07.06. С. 19.

153. Сад демонов. Словарь инфернальной мифологии средневековья и Возрождения. М., 1998. 346 с.

154. Сержантов В.Ф., Гречанный В.В. Человек как предмет философии и естественно-научного познания. Л.: ЛГУ, 1980. 216 с.

155. Символ//Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1987. 752 с.

156. Символизм // Энциклопедический словарь живописи. М.: Тер-ра,1997- 719 с.

157. Симонов П.В., Ершов П.М., Вяземский Ю.П. Происхождение духовности. М.: Наука, 1989,- 242 с.

158. Скачков Ю.А. Независимость в структуре бытия и познания // Свободная мысль, 1995, № 12. С.81-92.

159. Сознание как категория материалистической диалектики / Под ред. В.Г.Иванова, В.В.Лапицкого. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989,- 168 с.

160. Сорокин П. Долгий путь. Сыктывкар: МП «Шывас», 1991. 444 с.

161. Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т.Ниийта, М.Хейдеметса и Ю.Круусвалла. Таллин: 1985.- 412 с.

162. Спивак Д.Л. Измененные состояния массового сознания. СПб.: Гарт-Курсив, 1996.- 128 с.

163. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

164. Степин B.C. Проблема аксиологического базиса современного образования (Материалы «круглого стола»)//Вопросы философии, 1999, №3. С.З 55.

165. Стуруа М. Гвозди бы делать из суперлюдей // Известия. № 138. 02.08.06. С. 9.

166. Сэмьюэлз Э.и др. Критический словарь аналитической психологии К.Юнга. М.: ЭСИ, 1994. 184 с.

167. ТартЧ. Пробуждение преодоление препятствий к реализации человеческих возможностей. М.: Изд-во Трансперсонального Института, 1997.-400 с.

168. Тиллих П. Теология культуры. М.: Юрист, 1995. С. 384 499.

169. Тихомиров O.K., Знаков В.В. Мышление, знание и понимание // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. 1989, № 2. С.6-16.

170. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М.: Мысль, 1988.- 536 с.

171. Уваров Л.В. Символизация в познании. Минск: Наука и техника, 1971.- 128 с.

172. Успенский Б.А. Семантика искусства. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995,- 344 с.

173. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986.- 543 с.

174. Флоренский П.А. О символах бесконечности // Сочинения. Том 1. М.: Мысль, 1994. С.79-129.

175. Флоренский П.А. Словарь символов // Сочинения. Том 2. М.: Мысль, 1994. С.564-591.

176. Флоренский П.А. У водоразделов мысли // Символ. Том 28. Часть 2. Париж, 1992.-304 с.

177. Франк С.Л. Реальность и человек. СПб.: РХГИ, 1997. -448 с.

178. Франц М.Л. Наука и бессознательное // Человек и его символы. СПб.: БСК, 1996. -454 с.

179. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994.- 448 с.

180. Хейзинга Й. В тени завтрашнего дня. М.: АСТ, 2004. С.453 462.

181. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1996. 384 с.

182. Черноушек М. Психология жизненной среды. М.: Прогресс, 1989.

183. Чертов Л.Ф. Знаковость. Опыт теоретического синтеза идей о знаковом способе информационной связи. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993.

184. Шарп Д. Типы личности. Воронеж: МОДЭК, 1994. 128 с.

185. Шестаков В.П. Очерки по истории эстетики. От Сократа до Гегеля. М.: Мысль, 1979.-372 с.

186. Шинкаренко В.Д. Смысловая структура социокультурного пространства: миф и сказка. М.: КомКнига, 2005. 208 с.

187. Шинкаренко В.Д. Смысловая структура социокультурного пространства: игра, ритуал, магия. М.: КомКнига, 2005. 208 с.

188. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. М.: Изд-во МГУ, 1983. 157 с.

189. Шпенглер О. Закат Европы (раздел «Города и народы») // Культурология. XX век. Антология. М.: Юрист. -703 с.

190. Щербаков А. Сдвиг // Советская фантастика 80-х годов. Книга 2. М., 1994. С. 187-272.

191. Щербинина Н.Г. Мифологические основы восприятия политического лидера в современной России // Современная Россия: власть, общество, политические науки. М., 1999. С. 179 182.

192. Щербинина Н.Г. Политика и миф. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1998. №2. С. 43 54.

193. Щербинина Н.Г. Политический миф России. Томск: Пеленг, 1997. -96с.

194. Щербинина Н.Г. Герой и антигерой в политике России. М.: Весь мир, 2002,- 116 с.

195. Экологические аспекты развития индивидуальности / Под ред. В.И.Панова. М.: Психологический институт РАО. 1997. 147 с.

196. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Рефл-бук, 1996. 248 с.

197. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. М.: Рефл-бук, 1996. -684 с.

198. Элиаде М. Трактат по истории религий. В 2-х томах. СПб.: Але-тейя,1999.

199. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Кн. 2 и 3. М.: Канон, 1995.-416с.

200. Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М.: Медиум, 1994.-256 с.

201. Юнг К.Г. Психологические типы. СПб.: Ювента, 1995. 716 с.

202. Юнг К.Г. Подход к бессознательному // Человек и его символы. СПб.: БСК, 1996.-454 с.

203. Юм Д. Различные формы политеизма: аллегория, культ героев // Естественная история религии. М., 1996. С. 240 245.

204. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. -527 с.

205. Яффе А. Символизм в изобразительном искусстве// Человек и его символы. СПб.: БСК. 1996. 454 с.1. Интернет-сайты

206. Античная мифология (mythology.sgu.ru).

207. Мифология Греции, Рима, Индии и Египта (foxdesign.ru/legend).

208. Мифы нашего мира (ml.volny.edu).

209. Молот ведьм (www.krotov.org/library/m/molot/ind тоШтО.Вальпурга (kharchenko.com/date/may/01 a.shtml)/5. anthropology.ru/ru/texts/kapustinalb/studia0309.html.6. culture@izvestia.ru.