автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Глагольные конструкции с посессивными суффиксами в марийском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Глагольные конструкции с посессивными суффиксами в марийском языке"

На правах рукописи

Андреева Людмила Анатольевна

ГЛАГОЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ С ПОСЕССИВНЫМИ СУФФИКСАМИ В МАРИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

10 02 02 - Языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

11111111111111111

ООЗ164476

Саранск 2008

Работа выполнена на кафедре финно-угроведения и общего языкознания ГОУВПО «Югорский государственный университет»

Научные руководители доктор филологических наук, профессор

Андуганов Юрий Владимирович

доктор филологических наук, доцент Цыпанов Евгений Александрович

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Куклин Анатолий Николаевич

кандидат филологических наук, доцент Пунегова Галина Васильевна

Ведущая организация Государственное гуманитарное научное

учреждение при Правительстве Республики Марий Эл «Марийский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории им В М Васильева»

Защита диссертации состоится 5 марта 2008 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212 117 09 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ГОУВПО «Мордовский государственный университет им Н П Огарева» по адресу 430000, г Саранск, ул Большевистская, 68, корпус №10, ауд 403

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им М М Бахтина ГОУВПО «Мордовский государственный университет им Н П Огарева»

Автореферат разослан 2 февраля 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета //2^*

кандидат филологических наук, доцент Гребнева А М

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Синтаксис является наименее разработанным разделом марийского и финно-угорского языкознания Если синтаксис предложения продолжительное время находится в поле зрения исследователей, то разработке проблем микросинтаксиса посвящено незаслуженно мало работ Вместе с тем, как известно, словосочетание является таким же объектом изучения синтаксиса, как и предложение Правда, некоторые классы словосочетаний марийского языка изучены неплохо Так, имеется монография Ю В Андуганова по синтаксису субстантивного словосочетания Л А Петуховой написана монография «Глагольно-именные словосочетания в марийском языке» В последние годы защищены диссертации по глагольному управлению [Максимов 1998, Григорьева 2003] и стилистическому потенциалу глагольно-именных словосочетаний [Краснова 2003] Однако глагольные словосочетания марийского языка отдельному исследованию до сих пор не подвергались

Марийскому языку, как и многим другим финно-угорским (уральским) языкам, характерна грамматическая категория притяжательное™ Несмотря на то, что она свойственна существительному, материальные формы категории в марийском языке встречаются и в сфере глагола, что представляет большой научный интерес Данное явление в марийском языке детально не изучено, вследствие чего синхронно-аналитическое изучение глагольных конструкций с посессивными суффиксами актуально для современной марийской, а также финно-угорский лингвистики как вклад в общую теорию синтаксиса родственных языков Кроме того, теоретические выводы об использовании притяжательных суффиксов при глагольных конструкциях актуальны для других смежных языковых дисциплин морфологии, лексикологии уральских языков, а также для общего языкознания

Цель и задачи исследования. Основной целью диссертации является лингвистический анализ глагольных конструкции с притяжательными суффиксами в марийском языке в синхронном и сравнительно-сопоставительном аспектах, всестороннее описание современного употребления и функций притяжательных суффиксов при глагольных формах Осуществление этой цели обусловливает постановку и решение следующих задач

1) установить структуру имеющихся глагольных форм с посессивными суффиксами в марийском языке,

2) подробно описать употребление притяжательных суффиксов при глагольных формах,

3) выявить и описать модели инфинитивных, деепричастных, глагольных (с личными формами глагола в главной части) конструкций с посессивными суффиксами,

4) определить особенности функционирования посессивных суффиксов при глагольных формах

Методы исследования Основным методом исследования является синхронно-дескриптивный метод с использованием элементов компонентного анализа а также сопоставительный метод с применением данных родственных финно-угорских (иногда и неродственных) языков В целях большей наглядности, убедительности и достоверности использован квантитативно-статистический метод

Теоретической и методологической базой послужили труды российских и зарубежных исследователей марийского, финно-угорских (уральских) языков, в которых рассматриваются как общетеоретические, так и частные вопросы марийского и шире -финно-угорских (уральских) языков по исследуемой проблеме В первую очередь это работы исследователей марийского и других уральских языков ТА Амельченко, ЮВ Андуганова, ЛП Васиковой, Н И Исанбаева, П Коклы. М В Мосина, П Н Перевощикова, Л А Петуховой, Т И Прокушевой, Г М Тужарова, 3 В Учаева, В И Учкиной, М П Чхаидзе, Д В Цыганкина, Е А Цыпанова, М И Черемисиной, А Ф Шутова и др

Источники исследования Эмпирическую базу исследования составили материалы, извлеченные из письменных источников -текстов марийской прозы, поэзии, драматургии, публицистики, материалов диалектологических экспедиций МарНИИ (50 наименований) Для сравнения привлечены материалы по родственным и неродственным языкам из работ теоретического характера или личных сообщений консультантов-специалистов Было обработано 7 238 страниц текста, 33 листа диалектологических материалов и выявчено в общей сложности 2 250 примеров

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в марийском языкознании проведено системное изучение глагольных конструкций с посессивными суффиксами, что позволило сформулировать следующие постулаты

1) дано подробное синхронное описание употребления посессивных суффиксов при глагольных формах, а именно - при личных формах глагола, инфинитиве на -аш и деепричастиях на -меке, - мешке, -шы та, -п, -де;

2) установлены модели глагольных (главный член - личная форма глагола), инфинитивных и деепричастных конструкций с посессивным суффиксом,

3) разграничены функции употребления посессивных суффиксов при глагольных формах,

4) выявлены и описаны случаи употребления посессивного суффикса 3 л ед ч при деепричастии на -мене, также посессивного суффикса 2 л ед ч при деепричастии на -мешке в выделительном функции,

5) предложены новые дефиниции инфинитива и деепричастия в марийском языке на основе данных общего языкознания и последних достижений теоретического финно-угроведения

Теоретическое и практическое значение работы состоит в том, что она вносит определенный вклад в синхронное исследование морфологии, синтаксиса и семантики, чем заполняет явные пробелы в изучении марийского языка Исследование направлено на наращение научных знаний о посессивных суффиксах и посессивных отношениях, а также об инфинитивных и деепричастных конструкциях Тем самым наше исследование обогащает теорию марийской лингвистики, а также финно-угорского языкознания в целом Некоторые положения могут быть использованы при сравнительном и типологическом изучении синтаксиса других финно-угорских языков Результаты работы найдут применение в преподавании марийского языка, при чтении основных теоретических курсов по морфологии и синтаксису, а также спецкурсов по марийскому языку и финно-угроведению в вузах, прежде всего на историко-филологическом факультете Марийского государственного университета, филологическом факультете Бирской государственной социально-педагогической академии, Институте языка, истории и культуры народов Югры в Югорском государственном университете (г Ханты-Мансийск) Новые выявленные факты и сформулированные выводы могут быть использованы при написании учебных пособий для школ и вузов

Апробация. Основное содержание исследования нашло отражение в 10 опубликованных работах, а также в докладах, прочитанных на двух международных и четырех региональных научно-практических конференциях (список публикаций дан в конце автореферата)

Структура и объем работы Исследование состоит из предисловия, введения, четырех основных глав, заключения, списка использованных источников и научных работ, списка условных сокращений Работа содержит также приложение с таблицами,

отражающими частотность употребления посессивных суффиксов при глагольных формах, особенности функционирования посессивных суффиксов при рассматриваемых формах, модели инфинитивных и деепричастных конструкций Общий объем работы составляет 193 страницы компьютерного текста

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ В предисловии содержится обоснование темы, общая характеристика работы, целей, методов и результатов исследования, указываются источники, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, сообщается об апробации его основных результатов

Введение является вводно-теоретической частью к теме диссертации В ней приводится краткая история изучения посессивных суффиксов в уральских языках, при этом более пристальное внимание уделяется исследованиям в области марийского языка

В последнее время наблюдается усиление внимания к проблемам синтаксиса марийского языка, однако многие вопросы микросинтаксиса остаются слабо изученными Из глагольных словосочетаний лучше исследованы глагольно-именные словосочетания [Петухова 1980, Краснова 2003] В марийском языкознании существуют работы, в которых упоминается об употреблении посессивных суффиксов при глагольных формах, однако целенаправленного и систематического изучения глагольных (инфинитивных, деепричастных) конструкций с посессивными суффиксами еще не проводилось

В марийском языке посессивные суффиксы могут присоединяться как к личной, так и к инфинитной форме глагола, к которому относят инфинитив, причастие и деепричастие Объем настоящей работы не позволяет полностью раскрыть картину использования посессивных с\ффиксов при причастных конструкциях (по нашим наблюдениям этот материал требует отдельного изучения), поэтому объектом рассмотрения в данной диссертации являются конструкции с личной формой глагола, инфинитивом на -аш и деепричастиями на -меке, -мешке, -шыла, -н, -де, оформленные посессивными суффиксами В качестве иллюстративного материала приводятся зафиксированные в исследованных текстах примеры Это дает представление о распространенности таких конструкций Для более объективного представления о степени частотности различных конструкций проведены подсчеты и выявтена их доля во всех зафиксированных примерах

В Главе I «Инфинитивные конструкции с посессивными суффиксами в марийском языке» раскрывается содержание понятия «инфинитив», приводятся его диалектные корреспонденции и ареал употребления, описываются основные случаи дистрибуции и конструкции с инфинитивом

Понятие инфинитива как специфической глагольной формы вначале сложилось в европейской лингвистической традиции, затем оно было перенесено на языки других систем, став, таким образом, категорией общего языкознания Понятийное содержание термина «инфинитив» различно для языков разных систем Под инфинитивом в марийском языке мы понимаем инфинитную, неспрягаемую форм> глагола, обозначающую действие безотносительно к выражению актуального времени, наклонения, в определенных случаях и лица-числа субъектов действия, напр мураш 'петь', илаш 'жить'

В современном марийском языке выделяются следующие инфинитивные формы 1) основной инфинитив на -аш (-аш), который соответствует неопределенной форме русского глагола и употребляется во всех наречиях марийского языка (луг каяш, горн кеаш, сев -зап кейаш, воет каяш 'идти'), 2) инфинитив долженствования с показателями -ман и -мыла (-мыла) Остается открытым вопрос о существовании инфинитива на -шыла По своему происхождению инфинитивы и вообще инфинитные формы глагола в финно-угорских языках, в частности, и в марийском языке, восходят к древним отглагольным именам в различных падежных формах

Особенностью инфинитива с показателем -аш в марийском языке является возможность его использования с посессивными суффиксами Употребление притяжательного суффикса при инфинитиве характерно и для некоторых родственных финно-угорских (уральских) языков мордовским, коми, венгерскому, финскому, селькупскому [Керт 1953 3, Хакулинен 1953 186, Майтинская 1955 245, Кокла 1964 108, Ляшев 1974 125, Учкина 1975 5, Прокушева 1981 49, Мартынова 1991 6, Цыпанов 2005 20, Alhomemi 1985 77, Bartens 1979 96, Bereszki 2002 112 и др ]

В собранном нами материале встречается 722 случая употребления инфинитива с посессивными суффиксами Посессивные суффиксы всех трех лиц единственного и множественного числа могут употребляться при инфинитиве на -аш Наиболее часто употребляется Рх 3 л ед ч (67%), напр Коя шурым кочкын от керт гын, мочан толашашыже? [Иванова 2001 100] 'Если не можешь есть жирный суп, зачем пытаться-то9' Употребление притяжательных суффиксов 1 и

2 лиц ед и мн ч наблюдается в диалогах (также в так называемых внутренних диалогах), в косвенной речи, в песнях, в сказках, байках

В марийском языке инфинитив на -аш, оформленный притяжательным суффиксом, может иметь целевое, причинное значение, а также приобрести значение субстантивности, напр

1 ) целевое значение «Серьте, - nue председательын еашмутшо - Ончалашда туиипо пуэч » [Мурзашев 2001 47] '«Записано, - был ответ председателя - Посмотреть вам там дам»', Корныжчан кочкаш-йуишыже пу [Чавайн 1967 230] 'Дай ему на дорогу поесть-попить ,

2) причинное значение Ужаты ме чумеш, портылашет манын, ганшак гына подычына1 [Мурзашев 2001 67] 'В честь проводов, немного выпьем, чтобы ты вернулся1', Вурсашыже лийын амал7 / Мыят шып гына воштылам [Иванова 1982 58) 'Была ли причина pyi ать1? / Я тоже тихонько смеюсь'

В некоторых примерах целевое и причинное значение инфинитива переплетаются настолько тесно, что очень сложно их разграничивать, напр Теве тышак шогачына, илашна омашым ыштена [Чавайн 1967 22] 'Вот здесь и остановимся, сделаем шалаш, чтобы нам жить',

3) субстантивное значение Отмечается, что при осложнении притяжательным суффиксом инфинитив на -аш может принимать значение существительного [Васильев 1958 36 Кокла 1964 107, Валитов 1978 12] Примеры Йорчын мчанде шуко удыде кодо, кочкашыжат пытен [Шкетан 1986 21] У бедняка много земли осталось незасеянной, и пища его закончилась", Портет учо, кочкаш-йуашвт у ю, чиен шогалашет учо Эше мо купеш чийын? [Артамонов 1980 275] 'У тебя дом есть, у тебя покушать-выпить есть, у тебя одежда (букв одетым встать) есть Что еще н>жно9' Следует отметить, что в большинстве исследуемого материала значение существительного принимают инфинитивы кочкаш 'кушать', щаш 'пить', чияш 'одеться'

Посессивные суффиксы чаще всего употребляются при независимом (одиночном) инфинитиве на -аш (59%), напр Корныжчан кочкаш-йуашыже ну [Чавайн 1967 230] 'Дай на дорогу ему поесть-попить Остальными случаями дистрибуции являются использование Рх при модальных глаголах (21%), в составе спаренных (4%), составных глаголов (1,7%), при глаголах тяги 'быть' (0,6%), манат 'сказать' (0 8%), ышташ 'делать' (0,6%), в составе фразеологического оборота (0 5%) повторяющихся глаголов-йуашыже йуына 'пить-то пьем , чияшыже чиена 'одеваться-то одеваемся (10%), при инфинитиве на -аш в сочетании с категориально

недифференцированными словами и существительными, такими, как йосо трудно', йыгыжге отвратительно', куштылго 'легко', Г худан 'плохо', сулык 'грех', намыс 'стыд', Г яжо 'хорошо' (1%), словами уло 'есть\уке 'нет' (1%)

Мы называем словосочетание инфинитивным, если в главной роли выступает простой или осложненный инфинитив Инфинитив на -аш в марийском языке может быть осложнен вспомогательными, модальными глаголами В корпусе нашего материала выявлено 416 примеров (58%), в которых инфинитив на -аш выступает в главной роли словосочетания Как правило, зависимые словоформы в рассматриваемых конструкциях находятся в препозиции по отношению к инфинитиву на -аш с притяжательным суффиксом Однако иногда они могут стоять и в постпозиции, напр Тутинииыз/се молан? [Кудряшов 2000 83] 'Начинать-то зачем7' В корпусе нашего материала чаще всего встречаются инфинитивные конструкции с одной зависимой словоформой (60,6%), также употребляются усложненные конструкции с двумя (30,5%), тремя (6,5%) и четырьмя (2,4%) зависимыми распространителями Выявлено 13 моделей конструкций инфинитива с одной зависимой словоформой Больше всего конструкций инфинитив на -аш с Рх образует с наречиями (51 пр), напр Только тушко пурашыже йора гын9 [Чавайн 1967 253] 'Только туда заходить-то можно ли7' и существительными / личными местоимениями в дативе (43 пр), напр Вася ядеш, купан тиды шаргашым налеш Танян атяжы келеса, што ыдыржылан еенчаяшыжы [МДЭ, №9, 1952 7] 'Вася спрашивает, кому это кольцо покупает Танин отец говорит, что дочери венчаться' Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями составляют 13 моделей Самой распространенной является сочетание инфинитива на -аш с существительным / местоимением и наречием (55 примеров), напр Йора, тугеже ханствылан йоршеш сумырлашыже перна [Васин 1984 135] 'Хорошо, тогда ханству придется совсем развалиться' Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями образуют 11 моделей, самым распространенным из которых является сочетание инфинитива на -аш с посессивным суффиксом с существительным / личным местоимением в дативе, существительным в одном из падежей и наречием, напр Г А малын ынде Ольгалан пашалашыжы? [Ильяков 1994 284] 'А зачем теперь Ольге работать-то9' Конструкции с четырьмя зависимыми распространителями составляют 3 модели по одному примеру на каждую Порядок компонентов в усложненных конструкциях может варьироваться

В Главе II «Деепричастные конструкции с посессивными суффиксами в марийском языке» раскрывается сущность понятия «деепричастие», приводятся общая характеристика деепричастий, основные случаи дистрибуции, выделяются моносубъектные и разносубъектные конструкции, а также описываются деепричастные конструкции с посессивными суффиксами В работе отдельно рассматриваются конструкции с каждым видом деепричастий

Под деепричастиями в марийском языке мы понимаем инфинитную, неспрягаемую форма глагола, функционирующую как зависимое (неконечное) сказуемое и выражающую определенный характер отношения обозначаемого действия к другому (главному) действию Деепричастия соединяют признаки глагола, существительного и отчасти наречия и являются его изменяющимся лексико-грамматическим классом Они могут принимать притяжатечьные суффиксы, суффикс сравнительной степени, усилительные частицы -ак, -am.

В современном марийском языке различают следующие 5 разрядов деепричастий деепричастия предшествующего действия на -меке (Г -мыкы), деепричастия последующего действия на -мешке, (Г -мешкы), одновременного действия на -тыла, деепричастия образа действия на -и, отрицательные деепричастия на -де Кроме этого, встречаются диалектные формы -дегече {-тегече, -дегызе, -тегецы, -дегецы) вместо -де, и - мон2о, -мете, -муггго, -мунгы вместо -чеке Все рассматриваемые формы деепричастий принимают притяжательные суффиксы К деепричастиям чаще всего присоединяется Рх 3 л ед ч Наиболее частотным является использование посессивных суффиксов при деепричастиях на -меке и -шыла

Деепричастия предшествующего действия представлены формами -пеке, -мыкы и -менге (-мокго). Рассматриваемая форма может присоединять посессивные суффиксы, о чем единодушно отмечают в своих работах исследователи марийского языка [Саваткова 2002 241 Иванов 1970 184, Коведяева 1987 143, Исанбаев 19616261 Васильев 1918 37 Андреев 1939 107, Учаев 1991 239 Alhomemi 1985 146 и др ] В корпусе нашего материала встречается 574 случая употребления деепричастий на -чеке с посессивными суффиксами Посессивные суффиксы всех лиц и чисел употребляются при деепричастиях на - чеке, но чаще всего присоединяется Рх 3 л ед ч (в 65%), напр Мый дечем йодыштчекыже, изирак капан шемачге аедоватеть иыштрак кспасыш [Лекайн 1980 163] 'После того как он расспроси.! меня невысокий темноватый следователь сказал тихо

Разносубъектные конструкции с деепричастиями на -.чеке встречаются почти так же часто, как и моносубъектные Субъект в разносубъектной конструкции с деепричастиями на -меке чаще всего выражен посессивными суффиксами (70%), напр Ичемышке миен пурымекыже, вигак шонго мурзалан вуйыи шняш ту нале [Васин 1984 67] 'Как только он зашел в усадьбу, сразу начал жаловаться старому мурзе', а также существительным или местоимением в генитиве (26%), напр Чехословак-влакын Озангыш пурычекышт, Григорий Петрович ден Чачилан Озаъг гыч текташ верештын [Чавайн 1967 324] 'После того как чехословаки зашли в Казань, Григорию Петровичу и Чачи пришлось уйти из Казани Во втором случае субъект деепричастной конструкции получает двойное грамматическое выражение форму генитива и посессивный суффикс Субъект может также изредка выражаться существительным в номинативе и числительным

Основным случаем дистрибуции является употребление Рх при одиночных деепричастиях на -меке (65%), напр Метрийын школ гыч портылмекше, ачаже шулыкатие шинчен [Тимофеев 1986 65] 'Когда Дмитрий возвратился из школы, его отец сидел опечаленный', кроме этого они используются как компонент спаренного (23%), составного глагола (4%), при глаголе лияш 'сделаться, становиться' (5,5%), в составе фразеологического оборота (2%)

Деепричастия на -меке с посессивными суффиксами употребляются в главной части конструкции в 398 примерах Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 80% Чаще всего деепричастия на -меке с Рх образуют словосочетания с существительными в иллативе (76 пр), напр Москошко пдртылмекыжак, Иван адак у походлан ямдылалташ тукалын [Васин 1984 138] 'Сразу после того как он вернулся в Москву, Иван начал снова готовиться к новому походу' и аккузативе (65 пр), напр Нуно имньым ончал толмекышт, адакат иодаш тукалъыч [Лекайн 1980 168] 'После того как они сходили посмотреть лошадей, снова стали играть' Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 21 тип и употребляются в 16,5% Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями образуют 12 типов и употребляются в 3,5%

Деепричастия последующего действия имеют показатель -мешке (-мешкы) Одной из особенностей этого суффикса является то, что он может выступать без компонента -кы (-кы) Н И Исанбаев отмечает, что «полная форма этого суффикса обязательна лишь в том случае, когда деепричастие имеет какой-нибудь дополнительный

грамматический показатель, в частности, притяжательные суффиксы, усилительные частицы -ак, -ат» [19616 268]

К деепричастиям на -мешке могут присоединяться посессивные суффиксы, о чем единодушно отмечается во многих работах [Иванов 1970 181, Саваткова 2002 240, Исанбаев 19616 268 и др ] В корпусе нашего материала встречается 205 случаев употребления деепричастий ш.-мешке с Рх Посессивные суффиксы всех трех лиц единственного и множественного числа могут употребляться при деепричастиях на -мешке, но чаще всего присоединяется Рх 3 л ед ч (в 48%), напр Ороч-влак гнем озам уш кайымешкыже кырен оптышт [Васин 1984 27] 'Сторожа забили хозяина усадьбы до потери рассудка' Посессивный суффикс 1 л мн ч в корпусе рассмотренного материала не зафиксирован, тем не менее, он встречается в речи, напр Очашке миен шупешкына шуко ялым эртышна 'Пока мы добрались до города, проехали много деревень'

Разносубъектные конструкции с деепричастиями на -мешке с Рх употребляются чаще моносубъектных Субъект деепричастной конструкции в основном выражен Рх соответствующего лица и числа (71,5%), напр Колымешкыже, Суворовым эреак ачачан шотчен [Орай 1990 154] До своей смерти, все время считал Суворова своим отцом , именем существительным / личным местоимением в генитиве (22,5%), напр Йолташемын то.шешкыже эныж мечнам ыштачъым [Иванов 1991 30] 'До того, как пришел мой друг, испекла блины из малины', а также существительным в номинативе (5%) и определительным местоимением (1%)

Основным случаем дистрибуции является употребление Рх при одиночных деепричастиях на -мешке (68%), напр Мочан чумынужмешкем шыч тол9 [Чавайн 1967 100] 'Почему не приходил, пока я специально не пригласил7' кроме этого они используются в составе спаренного (18,5%), составного глагола (2,5%), при глаголе лияш сделаться становиться (6 5%), в составе фразеологических оборотов (4,5%)

Деепричастия на -мешке с Рх употребляются в главной части конструкций в 108 примерах Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 83,3% Чаще всего деепричастия на -мешке с посессивными суффиксами образуют словосочетания с существительными / личными местоимениями в генитиве (20 пр), напр Тудын портылмешкыже, Зоя мои гыпа шонен ыш пытаре [Тимофеев 1986 140] 'До того, как он вернулся, чего только Зоя не передумала' и с существительными в иллативе (20 пр), напр Газетыш пуымешкет, материалым, фактым сай шымче [Юксерн 1983 181] До того как ты отдашь в газету хорошо изучи материалы,

факты' Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 14 типов и употребляются в 15,7% Зафиксирована одна конструкция с тремя зависимыми от деепричастия на -мешке распространителями

Деепричастия одновременного действия образуются с помощью трех показателей -тыла (-шыла, -ышла), -мыла (-мыла) и -шын. Суффикс -шыла употребляется в центральной диалектной зоне Он функционирует в луговом и горном наречиях, а также в некоторых говорах восточного наречия Суффикс -шыла повсеместно может иметь лично-притяжательное оформление В луговом наречии посессивный суффикс употребляется между компонентами этого сложного суффикса и как бы разрывает его на две части образуя прерывистую основу толшемла 'когда я шел", толшетла 'когда ты шел', толшыжла 'когда он шел', толшыштла 'когда они шли' Суффикс -шыла не может выступать с Рх 1 и 2 л мн ч (ни в одном говоре лугового наречия) В горном же наречии деепричастие на -шыла может употребляться со всеми посессивными суффиксами как в ед , так и во мн ч , напр толшылаэч 'во время моего прихода', толшылаэт 'во время твоего прихода', толшылажы 'во время его прихода', толшылана 'во время нашего прихода', толшылада 'во время вашего прихода', толшылашты 'во время их прихода' Е И Коведяева отмечает, что в горном наречии притяжательные суффиксы получают место после его суффикса деепричастия [1987 141] Однако А А Саваткова указывает, что в 1-ом и во 2-ом л ед ч Рх могут стоять между глагольной основой и суффиксом деепричастия, например Ш§§1ает, 1оИет1а 'я мимоходом', /ойэ/аег, 1о1$еНа 'ты мимоходом', 1о13э1а:э 'он мимоходом', 1о1Шапа 'мы мимоходом', Ы*э1а6а 'вы мимоходом', ШШа&э 'они мимоходом'» [2002 245,246]

Деепричастия на -шыла могут присоединять посессивные суффиксы [см Васильев 1918 80, Андреев 1939 106, Исанбаев 1961а 265, Кокла 1961 28, Иванов 1970 183, Учаев 1985 95, АШошепи 1985 148, Коведяева 1987 141, Саваткова 2002 245 и др ] В нашем материале встречается 523 случая употребления деепричастий на -шыла с посессивными суффиксами, но чаще всего Рх 3 л ед ч (85%), напр Пакча мучко коштын савырна, вара пече умбак кузен ишнчеш Шиичышылсла мура [Чавайн 1977 194] 'Проходит по огороду, потом садится на забор Сидя (когда он сидит), поет' В нашем корпусе примеров не зафиксированы деепричастия на -шыла, оформленные Рх 1 и 2 лица мн ч

Деепричастия на -шыла с посессивными суффиксами в основном составляют моносубъектные конструкции (96%)

Деепричастия на -шыла с посессивными суффиксами формируют разносубъектные конструкции крайне редко (4%) Субъект конструкции выражается только притяжательным суффиксом, напр Икана пайрем гыч портылшетла, Йушто кугыза саде ереш шун-гачтын, чанеш [Асаев 1985 222] 'Однажды, возвращаясь с праздника, говорят, что Дед Мороз упал в то озеро' Субъект действия деепричастной конструкции выражен Рх 2 л ед ч, хотя по смыслу действие выполняется тем же субъектом, что и в основной части предложения, Йушто кугыза 'Дед Мороз' Часто в фольклорных текстах (особенно в сказках, байках) вместо Рх 3 л ед ч употребляется суффикс 2 л ед ч Применяя этот прием, авторы как бы приближают слушателя к персонажу, устанавливая более доверительные отношения к позиции повествователя, вовлекают слушателя в рассказ, предлагая им самим почувствовать, оказаться на месте героя рассказа На первое место выходят нарративные функции в употреблении посессивного суффикса Относительно отсутствия у деепричастия на -шыла субъекта в форме именительного и родительного падежей Н И Исанбаев предполагает, что «активное причастие, от которого оно образовано, вообще не способно иметь отдельный субъект в виду своей сильной адъективности, тогда как пассивное причастие, легшее в основу образования деепричастий на -меке и -мешке, обладая в большей степенью глагольностью и соответственно предикативностью, свободно употребляется со своим субъектом, выступающим в форме именительного и родительного падежей» [19616 266]

Основным случаем дистрибуции является употребление Рх при одиночных деепричастиях на -шыла (80%), напр Коштшыжла, ял ачышын тун законжым тунемеш [Асаев 1985 269] 'В то время когда он ходит, учится главному закону деревенской жизни' Кроме этого они используются в составе спаренного (18%), составного глагола (0,2%), при глаголе лияш 'сделаться, становиться' (0,2%), ышташ 'делать' (1%), т'очаш 'пытаться, стараться' (0,6%)

Деепричастия на -шыла с посессивными суффиксами употребляются в главной части конструкций в 376 примерах Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 78,7% Чаще всего деепричастия на -шыла с посессивными суффиксами формируют словосочетания с сочетаниями существительных / местоимений с послелогом (94 пр), напр Кори кугызан тошкемже гоч эртышыжла, куэр коклаште ош вургеман еным ужо [Шабдар 1975 15] 'Проходя через задворки старика Кори, среди берез увидел человека в белой одежде' и существительными / личными местоимениями в аккузативе (82 пр), напр Тыге ик шыже кечын,

йыдалым керыштшыжла, Каври кугыза шонкапен шинча [Шабдар 1975 29] 'Так одним осенним днем, плетя лапти, сидел и думал старик Каври' Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 11 типов и употребляются в 19,2% Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями образуют 4 типа и употребляются в 5 примерах Усложненные конструкции с четырьмя зависимыми распространителями образуют 3 модели по одному примеру на каждый тип

Деепричастия образа действия представлены формой на -н, они образуются от основ глаголов 1-го спряжения при помощи суффикса - ын, в диалектах выступающего также в фонетических вариантах -im, -In, -/.//, от основ глаголов 2-го спряжения при помощи суффикса -ен (единого для всех диалектов) Многие ученые отмечают об употреблении притяжательных суффиксов при временных деепричастиях (-меке, -мешке, -шыла), при этом ведя речь о наличии лично-притяжательного склонения этих деепричастий В то же время информация об использовании посессивных суффиксов при деепричастиях образа действия чрезвычайно скудна

В корпусе нашего материала зафиксировано 74 случая употребления деепричастий на -н с посессивными суффиксами При деепричастиях на -н могут использоваться Рх 2 и 3 л ед ч В рассматриваемом нами материале не выявлено ни одного случая использования Рх 2 л ед ч -ет с деепричастиями на -н, однако Н И Исанбаев приводит следующий пример «Ой, Метрий иза, -манеие тудо, - тый от шинче, да мый кызыт каенет омак керт вет — Ой, дядя Митрий, - говорит он, - ты не поймешь, да я сейчас никак не могу идти-то (букв идя-то не могу)» [19616 255] Во всех нами зафиксированных примерах при деепричастиях на -н употребляется суффикс Px3Sg, напр Ой, уке-э' Мый кученжат ом мошто Тиде гитара огып вет [Юксерн 1989 313] Ой, нет' Я и держать-то не умею Это ведь не гитара'

Во всех примерах употребляются моносубъектные конструкции с деепричастиями на -н. Субъект деепричастия на -н выражается существительным или личным / определительным местоимением (шке) в номинативе, напр Мый гын школ деч поена иленжат ом керт ыле дыр [Асаев 1985 182] 'Я вот без школы даже и жить-то не смог бы, наверное' или выясняется из контекста, напр Мопан ойгыраш? Ну, moieui Ana толынжо ок шу? [Чавайн 1977 136] Зачем горевать9 Ну, придет А может прийти-то не успеет9' Особенностью деепричастий на -н с Рх является то, что при нем не употребляется субъект действия в генитиве Е Кангасмаа-Минн пишет, что «субъект в генитиве может

встречаться со всеми герундиями, за исключением глагольной формы на -н, и что посессивный суффикс при деепричастиях на -н не обозначает субъекта действия» [1966 172]

Деепричастия на -н с Рх употребляются только в сочетании с а) модальными глаголами чошташ 'уметь', керташ 'мочь', сенат 'осилить, одолевать' (77%), налр Кызытсе мурыжо дене куштенжат оммошто [Чавайн 1977 184] 'Под современную песню и танцевать-то не умею', б) вспомогательными глаголами -модификаторами действия, придающими деепричастию на -н значение законченности процесса (23%), напр Г Кьще вара цгша тидым шаненжы лыктынат"> [Ильяков 1994 278] 'Ну и как все это выдумал-то*?'

Сочетание деепричастия на -н с модальным/вспомогательным глаголом выступает в роли основного члена словосочетания в 29 примерах Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 79% Чаще всего деепричастия на -н с посессивным суффиксом образуют словосочетания с сочетаниями существительных / личных местоимений с послелогами (13 пр), напр Мый тыи дечет поена иленжат ом керт [Николаев 1982 163] 'Я без тебя и жить-то не смогу' Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 4 типа и употребляются в 21%

Отрицательные деепричастия представлены формами на -де (-те), -дегече (-тегече, -дегызе, -тегецы, -дегецы) Суффикс -де характерен для центральной зоны бытования марийского языка Эта же форма характерна и для горного наречия, где она является единственной формой отрицательных деепричастий ядаш 'спрашивать' - ядде 'не спрашивая' В нашей работе представлены примеры отрицательных деепричастий с формой -де.

В рассмотренном нами материале зафиксировано 23 случая употребления деепричастий на -де с Рх При деепричастиях на -де используется только суффикс PxЗSg, напр Монден пытарыдеже, книшка лудашыже ярсен мо7 [Чавайн 1977 172] 'Конечно, все забыл-то, книгу читать успевал что ли9'

Чаще всего Рх присоединяется к деепричастиям на -де в сочетании с модальными глаголами лиеш 'можно' / оклий 'нельзя' и керташ 'мочь, иметь способность' (87%), напр Чон почын возенат Сандеие мылам ваишутым пуыдежат ок лий [Кудряшов 2000 80] 'Написал, раскрыв свою душу Поэтому мне нельзя не ответить-то' Кроме этого, Рх употребляется при одиночных деепричастиях на -де (8,7%) и спаренном глаголе (4,3%)

Сочетание деепричастия на -де и модального глагола выступает в роли основного члена словосочетания в 6 примерах В 17 примерах они

не образуют словосочетаний, напр Шортдежат ок лий, вет йопташ-влак мурат [Колумб 1967 40] 'И не плакать-то нельзя, ведь друзья поют' Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 5 примерах (83,3%) Зафиксирован 1 пример на усложненную конструкцию с двумя зависимыми распространителями

В Главе III «Конструкции с личной формой глагола с посессивными суффиксами» дается общая характеристика употребления Рх при личной форме глагола, приводятся основные случаи дистрибуции, описываются конструкции с личной формой глагола, оформленным посессивным суффиксом

Финитный глагол может оформляться Рх 3 л ед ч В марийском языкознании данное явление подробно не изучено, есть лишь замечание Н Т Пенгитова, что «иногда притяжательный суффикс 3 лица единственного числа может встретиться даже при личных формах глаголов» [1961 53]

В рассматриваемом материале встречается 129 примеров употребления финитных глаголов с Рх 3 л ед ч , напр Г «Шум йыла, Василек' » - Очьга магырымыжы юшты пелештачеш «А малын йылажы9» [Ильяков 1994 283] '«Сердце горит, Василек' » - говорит Ольга, плача «А почему горит-то7»'

Посессивные суффиксы чаще всего присоединяются к простым финитным глаголам (96%), напр Мом тый орланетше? Шочшет-кушшет уке, гаышет икшырым [Шабдар 1975 33] 'Что ты мучаешься-то9 Детей у тебя нет, жизнь твоя ровная', также употребляются при компоненте спаренного глагола (2,5%) и в конструкциях с модальными глаголами (1,5%)

Спрягаемый глагол с Рх выступает в роли главной части словосочетания в 101 примере В 28 примерах личная форма глагола с Рх не образует словосочетаний, напр А чонештенже, ко папа, упыжат ик минуты и, но чоггештен [Асаев 1985 262] 'А летала-то, кто знает, всего одну минуту, но летала

Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 72% Чаще всего личные формы глаголов с Рх образуют словосочетания с существительными / местоимениями в аккузативе (27 пр), напр Вакш йонышта> А мом йоныштатше? [Юксерн 1989 406] 'Мельница мелет' А что перемалывают-то9' Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 8 типов и употребляются в 28%

Глава IV «Функции посессивных суффиксов в глагольных конструкциях в марийском языке» раскрывает основные функционально-семантические особенности посессивных суффиксов

при глагольных формах, а также выявляет прагматические факторы для их употребления В марийском языке посессивные суффиксы употребляются при глагольных формах главным образом в трех функциях

1 Они используются в функции обозначения лица, совершающего действие или находящегося в каком-либо состоянии, отношении к действию, названному в глагольной основе

1 1 При инфинитиве на -аш, деепричастии на -меке, -мешке в данной функции могут употребляться Рх всех лиц и чисел При деепричастии на -шыла используюся посессивные суффиксы, за исключением 1 и 2 л мн ч Рх 3 л ед ч при деепричастиях на -н, -де и личных формах глаголов в функции обозначения лица не употребляется

] 2 Употребление посессивных суффиксов при глагольных формах в функции обозначения лица может быть обязательным и факультативным Использование Рх при глагольных формах обязательно, когда 1) Рх обозначает лицо и число субъекта, который определяется только из контекста, напр Г Но лишемаш тынгалмыкыжок шижеш тыды клубышты уке [Ильяков 1994 175] 'Но когда еще начинает приближаться, чувствует ее в клубе нет',

2) выражается местоимением в номинативе (в значении датива), напр тэ]е кэ2э1 оРедэт ]шпдэ1еп Зэт кеп ¡аует, Ще iat.se та1аШ [Веке 1995 34] 'Я сейчас не смог приготовить обед Мой друг, придется тебе сегодня спать'

Употребление посессивных суффиксов факультативное, когда Рх 1) указывает на лицо и число субъекта, который формально уже обозначен в том же предложении, напр Заочно тунемаш туналмекем, мылам Кот Козлов моткоч шуко полшен [Юшков 2000 179] 'Когда я начал учиться заочно, мне очень много помогал Коля Козлов',

2) выражается существительным / местоимением в генитиве, напр Ужамат, вермахтын офииержын шупшашыжат нимо уке [Тимофеев 1986 222] 'Как я вижу, у офицера вермахта и курить-то ничего нет',

4) выражается существительным / местоимением в дативе, напр Ты чанет курык марий коклаш каяшет периа [Васин 1984 136] 'Тебе придется пойти к горным марийцам'

2 Суффикс Рх38§ употребляется в указательной функции при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -н, -де, личных формах глаголов при

1) анафоре, напр Туге гынат тошто эксплуататор класс гыч чекше-влакым шкенан пашашке пеш шекланен riypmaiu кулеш, пуртымекшат, кечын эскераш кучеш [Чавайн 1977 47] 'Если и так, выходцев из бывшего класса эксплуататоров в нашу работу надо впускать очень осторожно, даже и впустив, надо наблюдать каждый день',

2) ассоциативной маркированности, напр Эх, вургем, вургем Кушто тудым муаш9 Южо каче кеч вынер тувыр дене коеыртата Тучак Аркитын тидыжат уке Иора эше тумышташыже шкеак тунемын [Тимофеев 1986 85] 'Эх, одежда, одежда Где его найти7 Некоторые парни хоть в льняных рубашках расхаживают У сироты Аркита и этого нет Хорошо еще, хоть штопать-то сам научился'

Суффикс Px3Sg используется также при инфинитиве на -аш, компоненте синтаксического фразеологизма, напр Ужашыже мый изнэи годым ужынам да, пеш раш ом шарне [Чавайн 1967 323] 'Видеть-то я видел, когда был маленьким, но так уж отчетливо не помню'

Использование Рх в данной функции является факультативным

3 Суффикс Px3Sg при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -н, -де, личных формах глаголов, а также суффикс Px2Sg при инфинитиве на -аш и деепричастии на -мешке употребляются в усилительно-выделительной функции для выражения

1) контраста, напр Шергакан вудым ада веле Нумалашыже уке улыда, велен киеда [Чавайн 1977 153] 'Не разливайте драгоценную воду Носить-то вас нет, а разливаете',

2) эмфазы, напр Г JIm/ажы моло якшаргал шыг/шы, шыма шыргымынывлажыч ужчыкетшы гыньы, пырыл коптыметок шон кочта [Ильяков 1994 51] 'Лицо ее раскраснелось, а когда увидишь-то ее нежные щеки, укусить даже хочется' С этой же целью суффикс Px2Sg употребляется в сказках, байках, устных рассказах, напр Вес ирготлан кейен ими 'и налашет а месташок йарен имн'и myneut т/.г/.до ырвезы-шамыц тупела пижын шынцыныт [Иванов 1970 209] 'Пришел на следующее утро за конем и застыл на месте сидят мальчики верхом на коне задом наперед и прилипли

Показатель Px2Sg употребляется в народных песнях при инфинитиве на -аш и деепричастии на -мешке с целью субъективизировать действие, приблизить содержание сообщения к слушателю, напр э Ser-Saj -¿on jarlSmesket / nider-Seskasks рэгеп laksas SI'S / mSloetsajj Son jarlSmesket, / pisandeskasks рэгеп laksas SI'S [Wihmann 1953 7] 'Вместо того, чтобы расстаться с девушкой / лучше бы побывать (букв зайти и выйти) в крапивнике / вместо того, чтобы расстаться с парнем / лучше бы побывать в зарослях осота'

Основной функцией показателя Рх38§ является выделение действия, которое воспринимается в более отдаленном плане, когда как суффикс Рх2Б§ приближает, субъективизирует это действие

С глагольными формами одновременно могут употребляться два посессивных суффикса, первый из которых (Px2Sg,) обозначает лицо, совершающее действие, второй суффикс (PxЗSg) употребляется в детерминативной функции, напр Г Солашкыда мимыкетшы, кун докы вал пырет9 [Ильяков 1994 28] 'Когда ты придешь в ваше село, к кому зайдешь-то9'

Использование Рх в рассматриваемой функции является факультативным

В заключении подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы работы на основе изученного материала Их можно свести к следующим положениям

1 В марийском языке посессивные суффиксы употребляются при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -шыла, -н, -де, личной форме глагола При деепричастиях на -меке, -мешке употребляются посессивные суффиксы всех трех лиц ед и мн ч Не зафиксированы примеры с деепричастиями на -шыла с Рх I и 2 л мн ч С деепричастиями на -н, -де и личной формой глагола зафиксирован только Рх 3 л ед ч

2 Личная парадигма деепричастия и инфинитива (зависимого предиката) полностью совпадает с лично-притяжательной парадигмой имени существительного, таким образом, категория персональное™ связана с посессивностью

3 Из глагольных форм чаще всего присоединяет к себе посессивные суффиксы инфинитив на -аш

4 Наибольшей частотностью употребления при глагольных формах характеризуется Рх 3 л ед ч

5 Основным случаем дистрибуции является использование Рх при независимых (одиночных) глагольных формах

6 Чаще всего употребляются конструкции с одной зависимой словоформой, далее следуют усложненные конструкции с двумя и тремя, иногда четырьмя зависимыми словоформами

7 Рх главным образом используются в функции обозначения лица, совершающего действие или находящемся в каком-либо состоянии, отношении к действию, названному в глагольной основе при инфинитиве на -аш, деепричастии на -меке, -мешке, -шыла Рх 3 л ед ч при деепричастиях на -н, -де и личных формах глаголов в функции обозначения лица не употребляется

8 Суффикс РхЗБ£ при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -н, -де, личных формах глаголов употребляется в указательно-выделительной функции для выражения анафоры и ассоциативной маркированности Использование Рх является факультативным

9 Суффикс PxЗSg при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -н, -де, личных формах глаголов, а также суффикс Рх2Б§ при инфинитиве на -аш и деепричастии на -мешке употребляется в усилительно-выделительной функции для выражения эмфазы, контраста Суффикс Рх2Б§ употребляется в народных песнях при инфинитиве на -аш и деепричастии на -мешке с целью субъективизировать действие, приблизить содержание сообщения к слушателю С этой же целью суффикс Рх2Б§ употребляется в сказках, байках, устных рассказах Использование Рх в данной функции является факультативным

Основные положения диссертации освещены в следующих публикациях:

Статья в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1 Андреева, ЛАК проблеме статуса деепричастий в марийском языкознании / Л А Андреева // Известия Российского государственного педагогического университета им А И Герцена № 21 (51) Аспирантские тетради Научный журнал -СПб, 2007 -С 9-14

Статьи в журналах, сборниках научных трудов, материалах конференций

2 Андреева, Л А Инфинитив на -аш с притяжательным суффиксом в роли зависимой части словосочетания в марийском языке / Л А Андреева // Актуальные проблемы финно-угроведения Материалы региональной научно-практической конференции 22—23 апреля 2004г Часть 1 - Бирск Бирск гос пед ин-т, 2004 - С 26-29

3 Андреева, Л А Деепричастия на -н с притяжательным суффиксом в марийском языке / Л А Андреева // Наука и инновации XXI века мат-лы V окружной конференции молодых ученых / Сургу т гос ун-т - Сургут Изд-во СурГУ, 2005 - С 296

4 Андреева, Л Деепричастия с притяжательным суффиксом в роли зависимой части глагольных словосочетаний в марийском языке / Л А Андреева // Тезисы секционных докладов X Международного конгресса финно-угроведов Лингвистика II часть / Map гос ун-т -Йошкар-Ола -2005 -С 13

5 Андреева, J1А Инфинитив на -aut с притяжательным суффиксом в роли главной части словосочетания в марийском языке / Л А Андреева // Вестник Югорского государственного университета -2006 -Вып 2 -С 39-43

6 Andieyeva, L Using of Possessive Suffixes with Finite Verbs m Mari / L Andreyeva // XXII Международная финно-угорская студенческая конференция Тезисы докладов / Map roc ун-т -Йошкар-Ола, 2006 - С 26-27

7 Андреева, Л А Употребление притяжательных суффиксов при личных формах глаголов в марийском языке / Л А Андреева // Цивилизации народов Поволжья и Приуралья Сб науч статей по материалам Междунар науч конф - Т III - Проблемы языка и этноса на рубеже веков — Чебоксары Чувашгоспедуниверситет, 2006 —С 21—30

8 Андреева, Л А О деепричастных конструкциях в марийском языке / Л А Андреева // Башкортостан и Марий Эл исторический опыт и перспективы сотрудничества Сборник научных трудов Международной научно-практической конференции, посвященной 90-летию Первого Всероссийского съезда мари, 25-26 мая 2007г, г Бирск, Республика Башкортостан - Бирск-Йошкар-Ола, 2007 - С 142-150

9 Андреева, Л А Об одной особенности инфинитива на -аш в марийском языке / Л А Андреева // Актуальные проблемы межкультурных и межъязыковых контактов Материалы региональной научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения проф Л П Грузова / Map roc ун-т - Йошкар-Ола, 2007 - С 46-50

10 Андреева, Л А К вопросу изучения деепричастий в марийском языкознании / Л А Андреева // Культура & общество [Электронный ресурс] Интернет-журнал МГУКИ / Моек гос ун-т культуры и искусств - Электрон журн - M МГУКИ, 2004 - - № гос регистрации 0420600016 - Режим доступа http //www е-culture ru/Articles/2006/Andreeva pdf, свободный - Загл с экрана

Андреева Людмила Анатольевна

Глагольные конструкции с посессивными суффиксами

в марийском языке

10 02 02 - Языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские)

Атореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Отпечатано в РИЦ ЮГУ

Подписано в печать 28 01 2008 Формат 60x84/16 Гарнитура Times New Roman Уел п л 1,5 Тираж 100 экз Заказ № 53

Редакционно-издательский центр ЮГУ. 628012, Ханты-Мансийский автономный округ, г Ханты-Мансийск, ул Чехова 16

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Андреева, Людмила Анатольевна

Предисловие.

Введение.

Глава I. Инфинитивные конструкции с посессивными суффиксами в марийском языке.

1.1. Содержание понятия «инфинитив».

1.2. Общая характеристика.

1.3. Дистрибуция посессивных суффиксов при инфинитиве на -аш.

1.4. Конструкции с инфинитивом на -аш.

1.4.1. Конструкции с одной зависимой словоформой.

1.4.2. Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями.

1.4.3. Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями.

1.4.4. Усложненные конструкции с четырьмя зависимыми распространителями.

Глава II. Деепричастные конструкции с посессивными суффиксами в марийском языке.

2.1. Содержание понятия «деепричастие».

2.2. Деепричастия предшествующего действия с посессивными суффиксами.

2.2.1. Общая характеристика.

2.2.2. Моносубъектные и разносубъектные конструкции с деепричастиями на -меке.

2.2.3. Дистрибуция посессивных суффиксов при деепричастиях на -меке.

2.2.4. Конструкции с деепричастиями на -меке.

2.2.4.1. Конструкции с одной зависимой словоформой.

2.2.4.2. Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями.

2.2.4.3. Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями.

2.3. Деепричастия последующего действия с посессивными суффиксами.

2.3.1. Общая характеристика.

2.3.2. Моносубъектные и разносубъектные конструкции с деепричастиями на -мешке.

2.3.3. Дистрибуция посессивных суффиксов при деепричастиях на -мешке.

2.3.4. Конструкции с деепричастиями на -мешке.

2.3.4.1. Конструкции с одной зависимой словоформой1.

2.3.4.2. Усложненные конструкции с двумя зависимыми # распространителями.'.

2.3.4.3. Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями.

2.4. Деепричастия одновременного действия с посессивными суффиксами.

2.4.1. Общая характеристика.

2.4.2. Моносубъектные и разносубъектные конструкции с деепричастиями на -тыла.

2.4.3. Дистрибуция посессивных суффиксов при деепричастиях на -тыла.

2.4.4. Конструкции с деепричастиями на -шыла.

2.4.4.1. Конструкции с одной зависимой словоформой.

2.4.4.2. Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями.

2.4.4.3. Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями.

2.4.4.4. Усложненные конструкции с четырьмя зависимыми распространителями.

2.5. Деепричастия образа действия на -н с посессивными суффиксами .'.

2.5.1. Общая характеристика.

2.5.2. Моносубъектные и разносубъектные конструкции с деепричастиями на -я.

2.5.3. Дистрибуция посессивных суффиксов при деепричастиях на -н.

2.5.4. Конструкции с деепричастиями на -н.

2.5.4.1. Конструкции с одной зависимой словоформой.

2.5.4.2. Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями.

2.6. Отрицательные деепричастия на -де с посессивными суффиксами.

2.6.1. Общая характеристика.

2.6.2. Дистрибуция посессивных суффиксов при деепричастиях на -де

2.6.3. Конструкции с деепричастиями на -де.

2.6.3.1. Конструкции с одной зависимой словоформой.

2.6.3.2. Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями.

Глава III. Конструкции с личной формой глагола с посессивными суффиксами.

3.1. Общая характеристика.

3.2. Дистрибуция посессивных суффиксов при личных формах глагола.

3.3. Конструкции с личной формой глагола.

3.3.1. Конструкции с одной зависимой словоформой.

3.3.2. Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями.

Глава IV. Функции посессивных суффиксов при глагольных формах в марийском языке.

4.1. Общие замечания.

4.1.1. Функции посессивных суффиксов в уральских языках.

4.1.2. Функции посессивных суффиксов в марийском языке.

4.2. Функции посессивных суффиксов при инфинитиве на -аш.

4.2.1. Функция обозначения лица.

4.2.2. Другие функции посессивных суффиксов при инфинитиве на -аш.

4.2.2.1. Другие функции Px2Sg при инфинитиве на -аш.

4.2.2.2. Другие функции Рх

§ при инфинитиве на -аш.

4.3. Функции посессивных суффиксов при деепричастиях.

4.3.1. Функции посессивных суффиксов при временных деепричастиях.

4.3.1.1. Функции посессивных суффиксов при деепричастиях на -меке.

4.3.1.2. Функции посессивных суффиксов при деепричастиях на -мешке.

4.3.1.3. Функции посессивных суффиксов при деепричастиях на -шыла.

4.3.2. Функции посессивных суффиксов при деепричастиях образа действия.

4.3.2.1. Функции посессивных суффиксов при деепричастиях на-«.

4.3.2.2. Функции посессивных суффиксов при деепричастиях яа-де.

4.4. Функции посессивных суффиксов при личных формах глаголов.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Андреева, Людмила Анатольевна

Настоящее диссертационное исследование посвящено научному анализу глагольных конструкций с посессивными суффиксами в марийском языке.

Актуальность исследования. Синтаксис является наименее разработанным разделом марийского и финно-угорского языкознания. Если синтаксис предложения продолжительное время находится в поле зрения исследователей, то разработке проблем микросинтаксиса посвящено незаслуженно мало работ. Вместе с тем, как известно, словосочетание является одним из объектов изучения синтаксиса наравне с предложением. Правда, некоторые классы словосочетаний марийского языка изучены неплохо. Так, имеется монография Ю.В. Андуганова по синтаксису субстантивного словосочетания, где описывается его история и структура, исследуется словосочетание сочинительного типа. Л.А. Петухова написала монографию «Глагольно-именные словосочетания в марийском языке». В последние годы защищены диссертации по глагольному управлению [210; 202] и стилистическому потенциалу глагольно-именных словосочетаний [208]. Однако глагольные словосочетания марийского языка отдельному исследованию до сих пор не подвергались.

Марийскому языку, как многим другим финно-угорским (уральским) языкам, характерна грамматическая категория притяжательности. Несмотря на то, что она свойственна существительному, материальные формы категории в марийском языке встречаются и в сфере глагола, что представляет ^ большой научный интерес. Данное явление в марийском языке детально не

I изучено, вследствие чего синхронно-аналитическое изучение глагольных конструкций с посессивными суффиксами актуально для современной марийской, а также финно-угорский лингвистики как вклад в общую теорию синтаксиса родственных языков. Кроме того, теоретические выводы об использо-, вании притяжательных суффиксов в глагольных конструкциях актуальны г также для других смежных языковых дисциплин: морфологии, лексикологии уральских языков, а также для общего языкознания.

Цель и задачи исследования. Основной целью исследования является лингвистический анализ глагольных конструкций с посессивными суффиксами в марийском языке в синхронном и сравнительно-сопоставительном аспектах, описание современного употребления и функций посессивных суффиксов при глагольных формах. Осуществление этой цели обусловливает постановку и решение следующих конкретных задач:

1) установить структуру имеющихся глагольных форм с посессивными суффиксами в марийском языке;

2) подробно описать употребление притяжательных суффиксов при глагольных формах;

3) выявить и описать модели инфинитивных, деепричастных, глагольных (с личными формами глагола в главной части) конструкций с посессивными суффиксами;

4) определить особенности функционирования посессивных суффиксов при глагольных формах.

Методы исследования. Основным методом исследования является синхронно-дескриптивный метод с использованием элементов компонентного анализа, также сопоставительный метод с применением данных родственных финно-угорских (иногда и неродственных) языков. В целях большей наглядности, убедительности и достоверности использован квантитативно-статистический метод.

Теоретической и методологической базой послужили труды отечественных и зарубежных исследователей марийского, финно-угорских (уральских) языков, в которых рассматриваются как общетеоретические, так и частные вопросы марийского и шире — финно-угорских (уральских) языков по исследуемой проблеме. В первую очередь это работы исследователей марийского и других уральских языков Т.А. Амельченко, Ю.В. Андуганова, Л.П. Ва-сиковой, Н.И. Исанбаева, П. Коклы, H.A. Лысковой, М.В. Мосина, П.Н. Перевощикова, Л.А. Петуховой, Т.И. Прокушевой, Г.М. Тужарова, З.В. Учаева, В.И. Учкиной, М.П. Чхаидзе, Д.В. Цыганкина, Е.А. Цыпанова, М.И.Черемисиной, А.Ф. Шутова и др.

Источники исследования. Эмпирическую базу исследования составили материалы, извлеченные из письменных источников - текстов марийской прозы, поэзии, драматургии и публицистики, материалов диалектологических экспедиций МарНИИ (50 наименований). Для сравнения привлечены материалы по родственным и неродственным языкам из работ теоретического характера или личных сообщений консультантов-специалистов. Было обработано 7 238 страниц текста, 33 листа диалектологического материала и выявлено в общей сложности 2 250 примеров.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в марийском языкознании проведено системное изучение глагольных конструкций с посессивными суффиксами:

1) дано подробное синхронное описание употребления посессивных суффиксов при глагольных формах, а именно при личных формах глагола, инфинитиве на -аш и деепричастиях на -меке, -мешке, -тыла, -н, -де;

2) установлены модели глагольных (главный член — личная форма глагола), инфинитивных и деепричастных конструкций с посессивным суффиксом;

3) разграничены функции употребления посессивных суффиксов при глагольных формах;

4) выявлены и описаны случаи употребления посессивного суффикса 3 л. ед. ч. при деепричастии на -меке, также посессивного суффикса 2 л. ед. ч. при деепричастии на -мешке в выделительной функции;

5) предложены новые дефиниции инфинитива и деепричастия в марийском языке на основе данных общего языкознания и последних достижений теоретического финно-угроведения.

Теоретическое и практическое значение работы состоит в том, что она вносит определенный вклад в синхронное исследование морфологии, синтаксиса и семантики, чем заполняет явные пробелы в изучении марийского языка. Диссертационная работа направлена на наращение научных знаний о посессивных суффиксах и посессивных отношениях, а также об инфинитивных и деепричастных конструкциях. Тем самым наше исследование обогащает теорию марийской лингвистики, а также финно-угорского языкознания в целом. Некоторые положения могут быть использованы при сравнительном и типологическом изучении синтаксиса других финно-угорских языков. Результаты работы найдут применение в преподавании марийского языка, при чтении основных теоретических курсов по морфологии и синтаксису, спецкурсов по марийскому языку и финно-угроведению в вузах, прежде всего на историко-филологическом факультете Марийского государственного университета, филологическом факультете Бирской( государственной социально-педагогической академии, Институте языка, истории и культуры народов Юг-ры в Югорском государственном университете (г. Ханты-Мансийск). Новые выявленные факты и сформулированные выводы могут быть использованы при написании учебных пособий для школ и вузов.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Ири инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке и -шыла в марийском языке могут использоваться посессивные суффиксы всех трех лиц единственного и множественного числа в функции обозначения лица, совершающего действие или находящегося в каком-либо состоянии, названном в инфинитиве или деепричастии. Однако случаи использования посессивных суффиксов 1 л. и 2 л. мн. ч. при деепричастиях на -шыла нами не зафиксированы. Посессивные суффиксы 2 и 3 л. ед. ч. при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке и -мешке употребляются также в указательной или усилительно-выделительной функции. К деепричастиям на -н, -де и личной форме глагола присоединяется только посессивный суффикс 3 л. ед. ч. в указательной или усилительно-выделительной функции.

2. Основным случаем дистрибуции посессивных суффиксов является их присоединение к независимой глагольной форме. Деепричастия на -н с посессивным суффиксом употребляются только в сочетании с модальными и вспомогательными глаголами.

3. В марийском языке наблюдаются предложения с моносубъектными и разно субъектными деепричастными конструкциями. В разносубъектных деепричастных конструкциях субъект может выражаться не только посессивными суффиксами, но и, как правило, существительным / личным местоимением в генитиве. Субъект деепричастной конструкции на -шыла выражается только притяжательным суффиксом.

4. Установлены глагольные конструкции с одной, двумя, тремя и (четырьмя) зависимыми словоформами.

Апробация работы. Основное содержание исследования нашло отражение в 10 опубликованных работах, а также в докладах, прочитанных на различных конференциях и конгрессе: Региональная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы финно-угроведения» (Бирск, 2004г.); V Открытая окружная конференция молодых ученых «Наука и инновации XXI века» (Сургут, 2004г.); Казымские чтения - 2005 (Ханты-Мансийск, 2005г.); «Первые финно-угорские чтения», посвященные памяти Первого директора ИЯИиКНЮ ЮГУ проф. Ю.В. Андуганова (Ханты-Мансийск, 2005г.); X Международный конгресс финно-угроведов (Йошкар-Ола, 2005г.); XXII Международная финно-угорская студенческая конференция (Йошкар-Ола, 2006г.)

Структура и объем работы. Исследование состоит из предисловия, введения, четырех основных глав, заключения, списка использованных источников и научных работ, списка условных сокращений. Работа содержит также приложение с таблицами, отражающими частотность употребления посессивных суффиксов при глагольных формах, особенности функционирования посессивных суффиксов при рассматриваемых формах, модели инфинитивных и деепричастных конструкций. Общий объем диссертации составляет 193 страницы текста, набранного на компьютере.

ВВЕДЕНИЕ

Словосочетание, наряду с предложением, является единицей синтаксиса. Греческое слово 8уп1ах1з означает «составление», «построение», «сочетание», «порядок». Как отмечает Л.В. Щерба [179, с. 56], «Важный отдел грамматики, который никто никогда не оспаривал, это - синтаксис». В то же время французский исследователь Л. Теньер полагает, что «автономия синтаксиса далеко не общепризнанна» [154, с. 45], так как «со времен Ф. Боппа он (синтаксис — А.Л.) всегда был на положении бедного родственника морфологии» [там же]. Г.А. Золотова определяет синтаксису роль «организационного центра грамматики» [94, с. 87]. Автор объясняет это тем, что «в отличие от других «уровней» или «ярусов» языка синтаксис непосредственно соотносится с процессом мышления и процессом коммуникации: единицы других уровней языковой системы участвуют в формировании мысли и коммуникативном ее выражении только через синтаксис» [там же].

Синтаксис как раздел грамматики имеет дело с «составными» единицами - словосочетаниями и предложениями, которые состоят из слов, определенным образом связанных друг с другом.

В зависимости от принадлежности главного слова к той или иной части речи различаются лексико-грамматические (или структурные) типы словосочетаний: именные, глагольные и наречные [67, с. 32]. В некоторых грамматиках различают словосочетания глагольные, субстантивные, адъективные и наречные [85, с. 537; 148, с. 278]. Такой принцип классификации словосочетаний на основе соотнесенности их с частями речи М.А. Черосов [175, с. 14] назвал морфолого-синтаксическим, который дает возможность наиболее полно регистрировать словосочетания по формальным признакам, то есть на первый план выдвигается форма господствующего слова. В основу нашей работы положен рассмотренный выше морфолого-синтаксический принцип деления словосочетаний. Изучению глагольных конструкций в марийском языке посвящены следующие работы: Л.Я. Григорьева «Глагольное управление в восточном наречии марийского языка» [202], Н.М. Краснова «Стилистический потенциал глагольно-именных словосочетаний в горномарийском литературном языке» [208], В.Н. Максимов «Послеложное управление в марийском языке» [210], JI.A. Петухова «Глагольно-именные словосочетания в марийском языке» [134].

Объектом нашего исследования являются глагольные конструкции с посессивными суффиксами. Наличие посессивных суффиксов в финно-угорских (уральских) языках - это уникальное явление, поэтому неудивительно, что в работах по морфологии на притяжательные суффиксы обращалось особое внимание. В начале исследователи довольствовались указанием на общее употребление и самые очевидные сходства посессивных суффиксов в отдельных языках1. С расширением знаний об этих языках соответственно продвигалось и изучение посессивных суффиксов: описывалась и устанавливалась структура притяжательных суффиксов в пределах финно-угорских и самодийских языков, делались попытки объяснения их происхождения . М. Каст-рен в своей работе объединил все сведения о посессивных суффиксах к сер. XIX в. Большой заслугой М. Кастрена является то, что он первым описал посессивные суффиксы самодийских языков. Примерно с этого времени среди ученых начинаются исследования вопроса происхождения притяжательных суффиксов3. Большой прогресс в исследовании посессивных суффиксов было сделано Й. Буденцом, который проследил их развитие. Большое значение имеет работа Й. Синнеи о притяжательном суффиксе 3 л. Она лежит в основе всех более поздних исследований. Таким образом, к началу XX в. была рассмотрена почти вся структура притяжательных суффиксов В( отдельных финно-угорских языках, далее следовало систематизировать эти сведения4. Ю.

1 М. Фогель, Я. Шайнович, Г. Портан, Й. Аделунг, Й. Штрахлман, Р. Раек, Й. Шёгрен, Ф. Видеман

2 Ш. Дьярмати, Ф. Каллаи, Г. Келлгрен, Г. Габеленц, М. Кастрен

3 Г. Келлгрен, П. Хунфалви, А. Альквист, О. Бломседт, В. Томсен

4 Подробнее об истории изучения посессивных суффиксов в уральских языках см. работу Ю. Марка (J. Mark Die Possessivsuffixe in den Uralischen Sprachen - Helsinki, 1925. -280 p).

Марк представил обобщающую картину изучения и употребления притяжательных суффиксов, главным образом, в прибалтийско-финских языках. Вместе с тем автор нередко привлекает сравнительные параллели из многих других финно-угорских и самодийских языков. Притяжательные суффиксы, а также притяжательные отношения в финно-угорских (уральских) языках многие годы привлекают внимание исследователей. Посессивные суффиксы также рассматриваются в работах по морфологии уральских языков. Кроме того, некоторые исследования специально посвящены изучению притяжательных суффиксов в отдельных финно-угорских языках [147; 217; 193; 206; 209]. Вначале больше внимания уделялось описанию структуры и вопросам происхождения притяжательных суффиксов в уральских языках, в последнее время значительное место в исследованиях отводится определению функций посессивных суффиксов. Колпакова H.H. отмечает: «Исследователи финно-угорских языков в течение долгого времени ограничивались решением проблем, связанных с лично-притяжательной суффиксацией, не уделяя должного внимания другим способам выражения посессивных отношений» [207, с. 3]. H.H. Колпакова, в отличие от традиционно сложившегося в финно-угроведческих работах подхода к категории лично-притяжательности, изучает факты языка с точки зрения теории функционально-семантического поля. A.B. Бондарко определяет функционально-семантическое поле как «систему разноуровневых средств данного языка (морфологических, синтаксических, словообразовательных, лексических, а также комбинированных - лексико-синтаксических и т.п.), объединенных на основе общности и взаимодействия их семантических функций» [66, с. 71]. В.Б. Касевич пишет: «Функциональный подход предполагает ответы на вопросы «зачем?» и «как?»: «зачем, для чего, для получения какого результата существует данный элемент, конструкция, система?» и «как они выполняют задачу, для реализации которой существуют, какие свойства при этом проявляют?» [104, с. 61]. Автор отмечает, что «функционализм, хотя и понимаемый по-разному в существующих на сегодняшний день направлениях, выдвигается в современной лингвистике на лидирующие позиции» [там же].

Заметки о притяжательных суффиксах марийского языка имеются в ранних исследованиях зарубежных ученых5. В истории марийского языкознания посессивные суффиксы назывались по-разному. В ранних грамматиках марийского языка они называются «притяжательными приставками». Так, Ф. Васильев в §4 пишет: «У Черемисъ существительное большею частпо употребляется съ обозначешем принадлежности предмета которому-нибудь лицу: мой, твой, его, нашъ, вашъ, ихъ. Это обозначеше принадлежности назовемъ притяжательными приставками» [77, с. 7]. В.М. Васильев отмечает: «В языке мари специальных притяжательных местоимений нет, вместо них употребляются личные местоимения в форме род. п. как в единственном, так и во множественном числе, т.е.: Мыйын, тыйын, тудын, мэмнан, тэндан, нунын соответствуют русским местоимениям: мой, твой, его, наш, ваш, их. Но язык мари не ограничивается этими местоимениями. Наряду с ними в нем употребляются и особыя притяжательныя приставки» [74, с. 20; 75, с. 23]. В грамматике Андреева И.Ф. посессивные суффиксы называются личными окончаниями [58, с. 128]. В современных грамматиках № учебниках они называются притяжательными суффиксами [129, с. 47; 159, с. 37-53; 181, с. 74 и др.] Одним из самых больших исследований по притяжательным суффиксам марийского языка является работа П. Коклы «Притяжательные суффиксы в марийском языке» [206]. Автор делает попытку дать картину, которая освещала бы данную проблему во всех ее аспектах, а именно: употребление посессивных суффиксов, их функции, а также выражение притяжательных отношений в марийском языке. Большой раздел о категории притяжательности имеется в работе Г.М. Тужарова «Грамматические категории имени существительного в марийском языке» [159]. Автор подробно рассматривает состав лично-притяжательных суффиксов, способы образования морфологической категории притяжательности, дополнительные функции посессивных аффиксов, а

5 Ш. Дьярмати, Р. Раек, М Л. Кастрен, Ф. Мюллер, А. Альквист, Й. Буденц, Й. Бирне также порядок их расположения. Ю.В. Андуганов исследует притяжательные отношения в субстантивных словосочетаниях [59]. Притяжательные суффиксы являются объектом рассмотрения в работах по диалектам марийского языка [6, с. 117; 51, с. 139; 198, с. 16; 143, с. 106].

Известно, что в марийском языке притяжательные суффиксы могут присоединяться не только к существительному, но также и к другим частям речи, в частности к глаголу (причастиям, деепричастиям, инфинитиву и личной форме глагола). Еще в «Черемисской грамматике» А. Альбинского можно найти заметки об употреблении притяжательных суффиксов при причастиях: «Причастия страдательныя прошедшия при повествовании о каком-либо происшествии, съ обозначениемъ обстоятельства или времени действия или страдания лица или вещи, будучи поставлены слитно съ местоимениями притяжательными. Церллнэмжа годам мя цилянъ тыдамъ жаляена 'Когда он бывает болен, то мы все о нем жалеем'» [57, с. 238]. При этом они не без основания названы притяжательными местоимениями. На русский язык Рх в большинстве случаев переводится как притяжательное местоимение.

В.М. Васильев в своих ранних работах, характеризуя глагольные формы, справедливо отмечает их изменение по лицам: «Все причастия изменяются по падежам и лицам. Здесь изменять по лицам значит прибавлять притяжательные приставки. Например: Ужлюдым-колмэдым ойлеп пу. Кайшашэдым кала-сэ. Деепричастия соединительные (-меке, -н), временные (-мешке, -шыла) и неопределенное наклонение неокончательной формы (инфинитив на -аш в современном марийском языке — A.JI.) изменяются только по лицам и числам» [74, с. 37]. В.М. Васильев одним из первых отмечает особенность инфинитива на -аш принимать значение субстантивности. Автор приводит такие примеры: Лудашэт уке гын, мый тыланет книгам пуэм; возашэт уке гын, кагазымат пуэм. В данном примере глаголы лудаш, возаш от прибавления к ним притяжательных суффиксов -ет принимают значение существительных (лудашет — для чтения, т.е. книгу, возашет - для письма, т.е. бумагу) [76, с. 36].

Работы марийских лингвистов помогают создать картину использования и функционирования, посессивных суффиксов при глагольных формах [71, с-47; 82, с. "53; 83, с. 72; 99; 100; 127, с. 31-32, 44, 47; 159, с. 35-36; 161, с. 124]. П. Кокла указывает на употребление посессивных суффиксов с глагольными формами, в частности, с инфинитивом, герундием, причастиями [206, с. 2628]. Е. Кангасмаа-Минн приводит примеры, в которых деепричастия оформлены притяжательными суффиксами, напр.: töne liât m on on ko li> текст kuyizä 'ты будешь королем после того, как я умру'; тэ]эп sotjgo lijmekem, tudo тэ]эт almasta 'когда я состарюсь, он меня заменит (займет мое место)' [187, с. 174]. Однако автор не приводит никаких замечаний по этому поводу.

В изучении притяжательных отношению марийского языка неоценимую * заслугу оказывает сопоставление исследований родственных финно-угорских (уральских) языков [53; 56; 63; 90; 92; 205; 207; 209; 114; 117; 124; 128; 131; 132; 140; 142; 146; 147; 149; 152; 154; 156; 166; 167; 168; 189; 191; 192; 193; 194 и др.]

Исследования в тюркских языках [62; 81; 99; 159; 218; 219 и др.] дают возможность для сравнения с марийским языком.

Таким образом, в марийском языке посессивные суффиксы могут присоединяться как к личной, так и инфинитной форме глагола, к которому относят инфинитив, причастие и деепричастие. Объем»: настоящей работы не позволяет полностью раскрыть картину использования посессивных суффиксов при причастных конструкциях (по нашим наблюдениям; этот материал требует отдельного изучения), поэтому объектом рассмотрения- в данной работе будут конструкции с личной формой глагола, инфинитивом на -am и деепричастиями на -мекв, -мешке, -шыла, -w, -de, оформленные посессивными суффиксами. В качестве иллюстративного материала приводятся^ лишь зафиксированные в исследованных художественных текстах примеры. Это даст представление о распространенности таких конструкций. Для более объективного представления о степени частотности различных конструкций проведены подсчеты и выявлена их доля из числа зафиксированных примеров.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Глагольные конструкции с посессивными суффиксами в марийском языке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В марийском языке посессивные суффиксы употребляются при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -шыла, -н, -де, личной форме глагола.

1. Посессивные суффиксы всех трех лиц единственного и множественного числа могут употребляться при инфинитиве на -аш. Наиболее часто употребляется Рх 3 л. ед. ч. (67%). Употребление притяжательных суффиксов 1 и 2 лиц ед. и мн. ч. мы наблюдаем в диалогах (также в так называемых внутренних диалогах), в косвенной речи, в песнях, в сказках, байках.

Посессивные суффиксы чаще всего употребляются при независимом (одиночном) инфинитиве на -аш (59%). Остальными случаями дистрибуции являются использование Рх с модальными глаголами, в составе спаренных, составных глаголов, при глаголах лияш 'быть', манаш 'сказать', ышташ 'делать', в составе фразеологического оборота, фразеологизированных единиц (повторяющихся глаголов), при инфинитиве на -аш в сочетании с категориально недифференцированными словами, словами уло 'есть\уке 'нет', сита 'хватит, достаточно'.

Мы называем словосочетание инфинитивным, если в главной роли выступает простой или осложненный инфинитив. Инфинитив на -аш в марийском языке может быть осложнен вспомогательными, модальными глаголами. Как правило, зависимые словоформы в рассматриваемых конструкциях находятся в препозиции по отношению к инфинитиву на -аш с притяжательным суффиксом. Однако иногда они могут стоять и в постпозиции, напр.: Тун'алашыже молан? [19, с. 83] 'Начинать-то зачем?'

В нашем материале чаще всего встречаются инфинитивные конструкции с одной зависимой словоформой (60,6%), также употребляются усложненные конструкции с двумя (30,5%), тремя (6,5%) и четырьмя (2,4%) зависимыми распространителями. Выявлено 13 моделей конструкций инфинитива с одной зависимой словоформой. Больше всего конструкций инфинитив на -аш с Рх образует с наречиями (51 пример) и существительными в дативе (43 примера). Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями составляют 13 моделей. Самой распространенной является сочетание инфинитива на -аш с существительным / местоимением и наречием (55 примеров). Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями образуют 11 моделей, самым распространенным из которых является сочетание инфинитива на -аш с посессивным суффиксом с существительным / личным местоимением в дативе, существительным в одном из падежей и наречием. Конструкции с четырьмя зависимыми распространителями составляют 3 модели. по одному примеру на каждую. Порядок компонентов в усложненных конструкциях может варьироваться.

2. К деепричастиям чаще всего присоединяется Рх 3 л. ед. ч. (1012 примеров). Наиболее частотным является использование посессивных суффиксов при деепричастиях на -меке (574 примера) и -шыла (523 примера).

К деепричастиям на -меке посессивные суффиксы присоединяются в 574 случаях, что составляет 25,5% от общего количества примеров. Разносубъ-ектные конструкции с деепричастиями на -меке встречаются почти так же часто, как и моносубъектные. Субъект в разносубъектной конструкции с деепричастиями на -меке чаще всего выражен посессивными суффиксами (70%), а также существительным или местоимением в генитиве (26%), изредка существительным в номинативе и числительным.

Основным случаем дистрибуции является употребление Рх при одиночных деепричастиях на -меке (65%), кроме этого они используются как компонент спаренного, составного глагола, при глаголе лияш 'сделаться, становиться', в составе фразеологического оборота.

Деепричастия на -меке с посессивными суффиксами употребляются в главной части конструкции в 398 примерах. Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 80%. Чаще всего деепричастия на -меке с Рх образуют словосочетания с существительными в иллативе (76 примеров) и аккузативе (65 примеров). Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 21 тип и употребляются в 16,5%. Самой распространенной моделью является сочетание деепричастия на -меке с существительными в генитиве и иллативе (15 примеров). Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями образуют 12 типов и употребляются в 3,5%.

К деепричастиям на -мешке посессивные суффиксы присоединяются в 205 случаях, что составляет 9,2% от общего количества примеров. Разносубъ-ектные конструкции с деепричастиями на -мешке с Рх употребляются чаще моносубъектных. Субъект деепричастной конструкции чаще всего выражен Рх соответствующего лица и числа (71,5%), а также именем существительным / личным местоимением в генитиве (22,5%), существительным в номинативе (5%).

Основным случаем дистрибуции является употребление Рх при одиночных деепричастиях на -мешке (68%), кроме этого они используются в составе спаренного, составного глагола, при глаголе лияш 'сделаться, становиться', в составе фразеологических оборотов.

Деепричастия на -мешке с Рх употребляются в главной части конструкций в 108 примерах. Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 83,3%. Чаще всего деепричастия на -мешке с посессивными суффиксами формируют словосочетания с существительными / личными местоимениями в генитиве и с существительными в иллативе (по 20 примеров). Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 14 типов и употребляются в 15,7%. Зафиксирована одна конструкция с тремя зависимыми от деепричастия на -мешке распространителями.

К деепричастиям на -шыла посессивные суффиксы присоединяются в 523 случаях, что составляет 23,2% от общего количества примеров. Деепричастия на -шыла с посессивными суффиксами в основном составляют моносубъектные конструкции (96%) и формируют разносубъектные конструкции v

1 крайне редко (4%). Субъект конструкции формально выражается только притяжательным суффиксом. Предполагается, что у деепричастий на -шыла субъект в форме номинатива и генитива отсутствует вследствие того, что активное причастие, от которого оно образовано, не способно иметь отдельный субъект в виду своей сильной адъективности.

Основным случаем дистрибуции является употребление Рх при одиночных деепричастиях на -шыла (80%), кроме этого они используются в составе спаренного, составного глагола, при глаголе лияш 'сделаться, становиться', ышташ 'делать', тдчаш 'пытаться, стараться'.

Деепричастия на -шыла с посессивными суффиксами употребляются в главной части конструкций в 376 примерах. Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 78,7%. Чаще всего деепричастия на -шыла с г< посессивными суффиксами образуют словосочетания с зависимыми существительными / местоимениями с послелогом (94 примера) и с существительными / личными местоимениями в аккузативе (82 примера). Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 11 типов и употребляются в 19,2%. Усложненные конструкции с тремя зависимыми распространителями образуют 4 типа и употребляются в 5 примерах. Усложненные конструкции с четырьмя зависимыми распространителями образуют 3 модели по одному примеру на каждый тип.

К деепричастиям на -н присоединяется посессивный суффикс 3 л. ед. ч. в 74 случаях, что составляет 3,3% от общего количества примеров. В теоретической литературе указывается, что при деепричастиях на -н может также употребляться Рх 2 л. ед. ч. [Исанбаев 1955:4], однако нами не выявлено ни одного подобного случая. Во всех примерах употребляются моносубъектные конструкции с деепричастиями на -и. Особенностью деепричастий на -н с посессивным суффиксом является то, что при нем не употребляется субъект действия в генитиве. Субъект деепричастия на -н выражается существительным или личным / определительным местоимением (гике) в номинативе или выясняется из контекста. Деепричастия на -н с Рх употребляются только в сочетании с а) модальными глаголами мошташ^уметь', керташ 'мочь', сениш 'осилить, одолевать' (77%); б) вспомогательными глаголами - модификаторами действия, придающими деепричастию на -н значение законченности действия (23%).

Сочетание деепричастия на -н с модальным / вспомогательным глаголом выступает в роли основного члена словосочетания в 29 примерах. Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 79%. Чаще всего деепричастия на -н с посессивным суффиксом формируют словосочетания с зависимыми существительными / личными местоимениями с послелогом (13 примеров). Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 4'типа и употребляются в 21%.

К отрицательным деепричастиям на -де присоединяется только Рх 3 л. ед. ч. в 23*случаях, что составляет 1% от общего количества примеров. Посессивный суффикс чаще всего употребляется при сочетаниях деепричастия с модальными глаголами лиеш 'можно' / ок лий 'нельзя', керташ 'мочь, иметь способность' (87%), также при одиночных деепричастиях на -де (8,7%) и в составе спаренного глагола (4,3%). Сочетание деепричастия на -де и модального глагола выступает в роли основного члена словосочетания в 6 примерах. Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 5 примерах (83,3%). Зафиксирован 1 пример на усложненную конструкцию с двумя зависимыми распространителями.

3. К личной форме глагола присоединяется Рх 3 л. ед. ч. в 129 случаях, что составляет 5,8% от общего количества примеров. Посессивный суффикс, как правило, присоединяется к простым финитным глаголам (96%), но также употребляется при компоненте спаренного глагола (2,5%), а также в конструкциях с модальными глаголами (1,5%). Личная форма глагола с Рх выступает в роли главной части словосочетания в 101 примере. Конструкции с одной зависимой словоформой употребляются в 72%. Чаще всего личные формы глаголов с Рх образуют словосочетания с существительными / местоимениями в аккузативе (27 примеров), а таюке с местоимениями в дативе и наречиями (по 15 примеров). Усложненные конструкции с двумя зависимыми распространителями образуют 8 типов и употребляются в 28%. Самой распространенной моделью является сочетание личной формы глагола с существительным / местоимением в аккузативе и наречием (9 примеров).

4. Из глагольных форм чаще всего присоединяет к себе посессивные суффиксы инфинитив на -аш (722 случая, что составляет 32% от общего-количества примеров).

5. Наибольшей частотностью употребления при глагольных формах характеризуется посессивный суффикс 3 л. ед. ч. (1624 случаев, что составляет 72,2% от общего количества примеров). Следует отметить, что в нашем материале не зафиксированы примеры на использование Рх 1 и 2 л. мн. ч. при деепричастиях на -тыла. К деепричастиям на -н, -де, финитным формам глаголам присоединяется только Рх 3 л. ед. ч. В корпусе нашего материала также не зафиксирован пример использования Рх 1 л. мн. ч. при деепричастиях на -мешке.

6. При рассмотрении конструкций с глагольными формами следует отметить, что чаще всего употребляются конструкции с одной зависимой словоформой, далее следуют усложненные конструкции с двумя и тремя, иногда четырьмя зависимыми словоформами. В глагольно-именных конструкциях марийского языка широко распространено употребление зависимой части в форме именительного падежа в значении винительного. Особенно часто так называемый неоформленный винительный падеж употребляется в фольклоре, песнях и сказках.

7. В марийском языке посессивные суффиксы употребляются при глагольных формах главным образом в трех функциях: для обозначения субъекта действия, в указательной и усилительно-выделительной.

8. Посессивные суффиксы используются в функции обозначения лица, совершающего действие или находящегося в каком-либо состоянии, отношении к действию, названном в глагольной основе.

8.1. При инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке в данной функции могут употребляться Рх всех лиц и чисел. При деепричастии на -шыла не используюся посессивные суффиксы 1 и 2 л. мн. ч. Посессивный суффикс 3 л. ед. ч. при деепричастиях на -«, -де и личной форме глагола в функции обозначения лица не употребляется.

8.2. Употребление посессивных суффиксов при глагольных формах в функции обозначения лица может быть обязательным и факультативным.

Использование посессивных суффиксов при глагольных формах обязательно, если 1) Рх обозначает лицо и число субъекта, который определяется только из контекста; 2) лицо, совершающее действие, обозначенное инфинитивом на -аш, выражается Рх при инфинитиве и личным местоимением в номинативе в значении датива.

Употребление посессивных суффиксов факультативно, если 1) Рх указывает на лицо и число субъекта, который формально выражен в том же предложении; 2) субъект выражается существительным / местоимением в генитиве, существительным в дативе и Рх при глагольной форме.

9: Суффикс РхЗБ§ при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -н, -де, личной форме глагола употребляется в указательно-выделительной функции для выражения анафоры и ассоциативной маркированности. Использование посессивного суффикса в функции указательно-выделительной частицы является факультативным.

10. Суффикс Рх38§ при инфинитиве на -аш, деепричастиях на -меке, -мешке, -и, -де, личной форме глагола, а также суффикс Px2Sg при инфинитиве на -аш и деепричастии на -мешке употребляется в усилительно-выделительной функции при эмфазе, контрасте. Суффикс Px2Sg употребляется в народных песнях при инфинитиве на -аш и деепричастии на -мешке с целью субъективизировать действие, приблизить содержание сообщения к слушателю. С этой же целью суффикс Px2Sg употребляется в сказках, байках, устных рассказах. Использование посессивного суффикса в данной функции является факультативным и зависит от желания говорящего подчеркнуть слово.

Основной ролью показателя Рх38§ является выделение действия, которое воспринимается как более отдаленное, отчужденное от повествователя, тогда как суффикс Px2Sg приближает, субъективизирует действие.

11. В марийском языке категория персональности связана с посессивно-стью: личная парадигма зависимого предиката (деепричастия и инфинитива) полностью совпадает с лично-притяжательной парадигмой имени существительного.

Употребление посессивных суффиксов в глагольных конструкциях является довольно распространенным явлением в марийском языке. Чаще всего использование посессивных суффиксов при глагольных формах зависит от желания говорящего выделить, заострить внимание слушателя на субъекте действия (функция обозначения лица) или действии, выраженном глагольной формой (указательная или усилительно-выделительная функция). Таким образом, в использовании посессивных суффиксов при глагольных формах большую роль играет нарративный фактор.

Список научной литературыАндреева, Людмила Анатольевна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Артамонов, Ю.М. Кайык ужын ужата: Повесть ден ойлымаш-влак / Ю.М. Артамонов. Йошкар-Ола : Книгам лукшо марий изд-во, 1980. — 288 с.

2. Асаев, А. Ошвичыжат йуксыжат: роман / А. Асаев. Йошкар-Ола : Марий книга изд-во, 1985. - 320 с.

3. Васин, К. Ушнымаш: роман / К. Васин. Йошкар-Ола : Марий книга изд-во, 1984. - 224 с.

4. Вишневский, С.А. Ачий титакан огыл: повесть ден ойлымаш, шарнымаш-влак / С.А. Вишневский. Йошкар-Ола : Марий книга савыктыш, 1995.- 176 с.

5. Зайниева, Г.И. Образцы речи волжского говора / Т.П. Зайниева // Вопросы марийского языка. Материалы и исследования по марийской диалектологии. Йошкар-Ола, 1987. - С. 154 - 177.

6. Иванов, И.Г. Северо-западное наречие марийского языка / И.Г. Иванов, Г.М. Тужаров. Йошкар-Ола, 1970. - 216 с.

7. Иванов, В. Тутан: роман / В. Иванов. Йошкар-Ола, 1991. - 328 с.

8. Иванова, А.П. Каласынем тылат: Почеламут, поэма / А.П. Иванова. Йошкар-Ола, 1982. - 64 с.

9. Иванова, А.П. Кечан эрдене: Почеламут-влак / А.П. Иванова. -Йошкар-Ола, 1976.-51 с.

10. Иванова, А.П. Шинчаваш ончен: Почеламут-влак / А.П. Иванова. Йошкар-Ола, 1988. - 112 с.

11. Илибаева, М.К. Кечан умылыштб: Роман / М.К. Илибаева. Йошкар-Ола, 1994.-264 с.

12. Ильяков, Н.Ф. Айырен налмы произведенийвла, Т. 3: Проза, Драма: Шайыштмашвла, повестьвла, пьесывла, ашындарымашвла / Н.Ф. Ильяков / Г. Матюковский поген. Йошкар-Ола, 1994. - 616 с.

13. Колумб, В.Х. Кудыр онтыр: Почеламут-влак / В.Х. Колумб. — Йошкар-Ола, 1967.-71 с.

14. Колумб, В.Х. Палыме лийына: Почеламут-влак / В.Х. Колумб. — Йошкар-Ола, 1959.-50 с.

15. Колумб, В.Х. Порылык: Почеламут-влак / В.Х. Колумб. Йошкар-Ола, 1972. - 144 с.

16. Колумб, В.Х. Толза муро памашем воктек: Почеламут, поэма, легенда / В.Х. Колумб. Йошкар-Ола, 1984 - 175 с.

17. Колумб, В.Х. Тул кайык: Почеламут-влак / В.Х. Колумб. Йошкар-Ола, 1975.- 143 с.

18. Крылов, В. Кон кидыште бинокль? / В. Крылов // Ончыко 2001.- №9. С. ИЗ - 136.

19. Кудряшов, М. Серыш поран / М. Кудряшов // Ончыко. 2000. -№2.-С. 72- 129.

20. Лекайн, Н. Шортньб падыраш: повесть / Н. Лекайн. Йошкар-Ола, 1980.-216 с.

21. Любимов, В. Румбык / В. Любимов // Ончыко. 2000. - №1. - С. 112-138.

22. МДЭ, 1952 Материалы диалектологической экспедиции. — Пек-тубаевский район - Записи Г.С. Патрушева, Л.П. Васиковой // Р.ф. МарНИИ.- Йошкар-Ола, 1952. №1. - 9 л.

23. МДЭ, 1952 Материалы диалектологической экспедиции. — Яран-ский район Кировской области. — Записи Рыбакова // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1952. - №9. 23 л.

24. МДЭ, 1952 — Материалы диалектологической экспедиции. Оршанский район Республики Марий Эл. - Записи В.А. Ефремова // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1952. - №11. - 72 л.

25. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. - Ма-ри-Турекский район Республики Марий Эл. - Записи Г.С. Патрушева // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953. - №15. - 36 л.

26. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. -Волжский район Республики Марий Эл. - Записи Л.П. Грузова // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953.-№17-1.- 14 л.

27. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. - Сот-нурский район Марийской АССР. — Записи Л.П. Грузова // Р.ф. МарНИИ. -Йошкар-Ола, 1953. - №17-2. - 12 л.

28. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. - Зве-ниговский район Республики Марий Эл. - Записи Л.П. Грузова // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953. - №17-3. - 11 л.

29. МДЭ, 1953 — Материалы диалектологической экспедиции. — Зве-ниговский район Республики Марий Эл. Записи Л.П. Грузова // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953. - №17-4. - 14 л.

30. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. — Ша-ранский, Мишкинский, Калтасинский районы РБ - Записи Л.П. Васиковой // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953. - №21. - 14 л.

31. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. -Мишкинский, Калтасинский районы РБ — Записи Л.П. Васиковой // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953. - №22. - 64 л.

32. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. - Па-раньгинский район Республики Марий Эл. - Записи В.А. Ефремова // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953. - №23. - 55 л.

33. МДЭ, 1953 Материалы диалектологической экспедиции. - Зве-ниговский район Республики Марий Эл. - Записи A.M. Михайлова // Р.ф. МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1953. - №25. - 12 л.

34. Мурзашев, А. Тблдб / А. Мурзашев // Ончыко. 2001. - №9. - С. 25 - 77.

35. Николаев, С.Н. Эрвыкай: Повесть да ойлымаш-влак / С.Н. Николаев. Йошкар-Ола, 1982. - 224 с.

36. Орай Дим. Чолга шудыр: повесть / Д. Орай. Йошкар-Ола, 1990. -200 с.

37. Таныгин, А. Марий кумалтыш / А. Таныгин, Н. Попов // Ончыко. -2001,-№9.-С. 170- 180.

38. Тимофеев, А. Койдымо фронт: роман / А. Тимофеев. Йошкар-Ола, 1986.-320 с.

39. Филиппов, В. Ну, тиде справке! / В. Филиппов // Ончыко. 2000. - №2.-С. 130- 135.

40. Чавайн, С.Г. Акпатыр: Пьеса-влак / С.Г. Чавайн. Йошкар-Ола, 1977.-208 с.

41. Чавайн, С.Г. Элнет / С.Г. Чавайн. Йошкар-Ола, 1967. - 322 с.

42. Шабдар, О. Удырамаш корно / О. Шабдар. Йошкар-Ола, 1975. -224 с.

43. Шкетан, М. Эрергер / М. Шкетан. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1986.-224 с.

44. Юксерн, В. Ойпого: Ойырен налме произведений-влак / В. Юк-серн. Йошкар-Ола, 1989. - 496 с.

45. Юксерн, В. Кас ужара: Легенда, ойлымаш, повесть, роман / В. Юксерн. Йошкар-Ола, 1983. - 368 с.

46. Юшков, В. Мыйын университетем / В. Юшков//Ончыко. 2000. -№1.-С. 173 - 185.

47. Яндак, Л. Чоткар / Л. Яндак // Ончыко. 2000. - №1. - С. 23 - 84.

48. Яндак, Л. Чоткар / Л. Яндак // Ончыко. 2000. - №2. - С. 8 - 54.

49. Веке, Ö. Mari szövegek II (Tscheremissische Texte). Tomus 1. / Ö. Веке. Savariae, 1995. - 463 s.

50. Wichmann, Y. Tscheremissische texte mit Wörterverzeichnis und Grammatikalischem abriss / Y. Wichmann. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura.- 1953.- 132 s.2. Монографии, книги, статьи

51. Абрамова, A.A. Образцы речи йошкар-олинского говора / A.A. Абрамова // Вопросы марийского языка. Материалы и исследования по марийской диалектологии. Йошкар-Ола, 1987. - С. 134 — 154.

52. Абукаева, JI.A. Синтаксические фразеологизмы в марийском языке: Монография / JI.A. Абукаева. — Йошкар-Ола, 2005. 192 с.

53. Агафонова, Н. Система лично-притяжательных суффиксов в одном смешанном говоре мордовских языков / Н. Агафонова // Fenno-Ugristica. -Tartu, 1981.-Nr. 8.-С. 3- 12.

54. Алатырев, В.И. Субъектная деепричастная конструкция и ее происхождение / В.И. Алатырев // Вопросы финно-угорского языкознания. — Вып. 4: Доклады Всесоюзной конференции по финно-угроведению. Ижевск, 1 5 июня 1967 г. - Ижевск, 1967. - С. 53 - 68.

55. Алатырев, В.И. Синтетический тип сложноподчиненных предложений в удмуртском языке / В.И. Алатырев // Всесоюзная конференция пос»финно-угроведению. Йошкар-Ола, 1969.-С. 151 - 157.

56. Алатырев, В.И. Выделительно-указательная категория в удмуртском языке: Расширенный доклад на III Международном конгрессе финно-угроведов в г. Таллине / В.И. Алатырев. Ижевск: Удмурт. НИИ, 1970. - 74 с.

57. Альбинский, А. Черемисская грамматика / А. Альбинский. Казань, 1837.-248 с.

58. Андреев, И.Ф. Марий йылме грамматика. 1-ше ужаш. Фонетика ден морфологий: неполный средний да средний школлан лукмо учебник / И.Ф. Андреев, Г.С. Иванов. М., 1939. - 128 с.

59. Андуганов, Ю.В. Историческая грамматика марийского языка. Синтаксис. Ч. 1. Введение. Субстантивные словосочетания /Ю.В. Андуганов. -Йошкар-Ола, 1991. 196 с.

60. Андуганов, Ю.В. Микросинтаксис марийского языка в историческом освещении: Научный доклад, представленный в качестве дис.д. филол. наук / Ю.В. Андуганов. Йошкар-Ола, 1991.-28 с.

61. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахма-нова. 2-е изд., стереотипное. - М., 2004. — 576 с.

62. Баскаков, H.A. Историко-типологическая характеристика структуры тюркских языков. Словосочетание и предложение / H.A. Баскаков. — М. : Наука, 1975.-287 с.

63. Бондаренко, И.В. Синтаксические функции инфинитивов в тюркских языках / И.В. Бондаренко // Полипредикативные конструкции и их морфологическая база. Новосибирск : Наука, 1980. - С. 124 - 139.

64. Бондарко, A.B. Грамматическая категория и контекст / A.B. Бон-дарко. JI. : Наука, 1971. - 116 с.

65. Бондарко, A.B. Функциональная грамматика / A.B. Бондарко // Актуальные проблемы современной лингвистики: учеб. пособие / сост. JT.H. Чурилина. 2-е изд., испр. - М. : Флинта : Наука, 2007. - С. 63 - 86.

66. Валгина, Н.С. Синтаксис современного русского языка: Учебник для вузов / Н.С. Валгина. -М. : Высш. шк., 1973. -423 с.

67. Валгина, Н.С. Современный русский язык. Синтаксис: Учебник / Н.С. Валгина. — 4-е изд., испр. М. : Высш. шк., 2003. - 416 с.

68. Валитов, Г.Н. О субъекте деепричастных конструкций в марийском языке / Г.Н. Валитов // Fenno-Ugristica. Tartu, 1980. - Nr. 6. - С. 136 -145.

69. Валитов, Г.Н. Выражение подлежащего инфинитивом / Г.Н. Валитов // Вопросы марийского языка. Йошкар-Ола, 1982. — С.96-105.

70. Васикова, Л.П. Некоторые особенности инфинитивов в современном марийском языке / Л.П. Васикова // Вопросы марийского языкознания. — Йошкар-Ола, 1976. Вып. 4. - С. 46 - 55.

71. Васикова, Л.П. Предикативные деепричастные конструкции в марийском языке / Л.П. Васикова // Вопросы марийского языка. Грамматика и лексикология. — Йошкар-Ола, 1986. — С. 122 142.

72. Васикова, Л.П. Сопоставительная грамматика русского и марийского языков: Синтаксис / Л.П. Васикова. Йошкар-Ола, 1990. - 149 с.

73. Васильев, В.М. Записки по грамматике языка народа мари: Материалы для этимологии и синтаксиса / В.М. Васильев. — Казань, 1918. — 80 с.

74. Васильев, В.М. Элементарная грамматика марийского языка: Пособие при изучении марийского языка / В.М. Васильев. Краснококшайск, 1927.-75 с.

75. Васильев, В.М. Материалы по грамматике марийского языка / В.М. Васильев. Йошкар-Ола, 1958. - 88 с.

76. Васильев, Ф. Пособие к изучению черемисского языка на луговом наречии / Ф. Васильев. Казань, 1887. - 112 с.

77. Велиев, С.А. К истории образования аффикса принадлежности третьего лица / С.А. Велиев // Советская тюркология. 1985. - №6. — С. 57 — 64.

78. Вольф, Е.М. Некоторые особенности местоимений посессивных конструкций (иберо-романские языки) / Е.М. Вольф // Категория бытия и обладания в языке. -М., 1977. С. 144 - 193.

79. Гаджиева, Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Синтаксис / Н.З. Гаджиева, Б.А. Серебренников. -М., 1986. -284 с.

80. Галкин, И.С. Глагол / И.С. Галкин // Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола, 1961. - С. 148 - 176.

81. Галкин, И.С. Историческая грамматика марийского языка. Морфология. Ч. 1. / И.С. Галкин. Йошкар-Ола : Маркнигоиздат, 1964. - 204 с.

82. Головачева, А.В. Категория посессивности в плане содержания / А.В. Головачева // Категория посессивности в славянских и балканских языках/отв. ред. В.В.Иванов.-М., 1989.-С. 44-111.

83. Грамматика современного русского литературного языка / отв. ред. Н.Ю. Шведова. М. : Наука, 1970. - 768 с.

84. Григорьев, Я.Г. Марийский язык: Пособие для начинающих изучать марийский язык / Я.Г. Григорьев. Йошкар-Ола, 1953. - 225 с.

85. Дмитриев, Н.К. Категория принадлежности / Н.К. Дмитриев // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков: Морфология. Ч.2.-М., 1956.-С. 22-37.

86. Дубровина, З.М. Синтаксические функции иллативной формы м-ового инфинитива в финском языке / З.М. Дубровина // Вопросы финно-угорской филологии. Л. - Вып. 2. - 1969. - С. 3 - 48.

87. Дубровина, З.М. Инфинитив и причастия как дополнительное ядро предикации в финском предложении (К вопросу об эквивалентах предложений) / З.М. Дубровина // Вопросы финно-угорской филологии. Л. - Вып.3.- 1977.-С. 34-74.

88. Ермушкин, Г.И. О нулевой форме множественного числа обла-даемого притяжательной конструкции в эрзя-мордовском языке / Г.И. Ермушкин // Вопросы финно-угроведения. Йошкар-Ола, 1970. - Вып. 5. - С. 36 -40.

89. Журинская, М.А. К исследованию притяжательных отношений / М.А. Журинская // Аспекты лингвистического анализа (на материале языков разных систем) М., 1974. - С. 246 - 254.

90. Зайцева, Н.Г. Притяжательная суффиксация в вепсском языке / Н.Г. Зайцева // Вопросы советского финно-угроведения: Языкознание (Тезисы докладов и сообщений). Петрозаводск, 1974. — С. 21 - 22.

91. Золотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г.А. Золотова. М. : Наука, 1982. - 368 с.

92. Золотова, Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г.А. Золотова // Актуальные проблемы современной лингвистики: учеб пособие / сост. J1.H. Чурилина. 2-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2007. -С. 86-101.

93. Иванов, В.В. Синхронная и диахроническая типология посессив-ности / В.В. Иванов // Категория посессивности в славянских и балканских языках / отв. ред. В.В. Иванов. М. : Наука, 1989. - С. 5 - 43.

94. Иванов, С.Н. К истолкованию категории принадлежности / С.Н. Иванов // Советская тюркология. 1973. - №1. — С. 26 — 36.

95. Ильенко, С.Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности / С.Г. Ильенко // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. JI: Наука, 1975. - С. 154 - 160.

96. Исанбаев, Н.И. Составные глаголы в марийском языке / Н.И. Исанбаев // Труды МарНИИ. Вып. XIII. - Йошкар-Ола, 1960. - С. 13 - 63.

97. Исанбаев, Н.И. Деепричастия в марийском языке / Н.И. Исанбаев. -Йошкар-Ола, 1961.- 150 с.

98. Исанбаев, Н.И. Деепричастие / Н.И. Исанбаев // Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола, 1961. - С. 250-271.

99. Исанбаев, Н.И. Общее и отличительное в составных глаголах марийского и поволжско-тюркских языков / Н.И. Исанбаев // Вопросы марийского языка. Йошкар-Ола, 1978. - С. 59 - 90.

100. Исанбаев, Н.И. Аналитические формы модальности в марийском языке / Н.И. Исанбаев // Вопросы марийского языкознания. Йошкар-Ола, 1982.-Вып. 53.-С. 7-56.

101. Исанбаев, Н.И. Марий йылмысе модальный значениян составной глагол-влак да нунын лиймышт / Н.И. Исанбаев // Марий филологий. — Йошкар-Ола, 1983.-С. 41 -53.

102. Касевич, В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В.Б. Касевич // Актуальные проблемы современной лингвистики: учеб. пособие / сост. Л.Н. Чурилина.,- 2-е изд., испр. М. : Флинта: Наука, 2007. — С. 61 - 63.

103. Киекбаев, Д.Г. Основы исторической грамматики урало-алтайских языков / Д.Г. Киекбаев. Уфа : Китап, 1996. - 368 с.

104. Ким, A.A. Общие тенденции развития категории посессивности в уральских языках / A.A. Ким // Congressus Septimus International is Fenno-Ugristarum. ЗА. Sessions Sectionum. Debrecen, 1990: - P. 168 — 173.

105. Коваленко, H.H. Супин и целевое деепричастие в нганасанском языке / H.H. Коваленко // Полипредикативные конструкции в языках разных систем : сб. науч. ст. / отв. ред. М.И. Черемисина. Новосибирск, 1985. - С. 76-83.

106. Кокла, П. О притяжательных суффиксах в инфинитиве марийского языка / П. Кокла // Вопросы финно-угорского языкознания: Грамматика и лексикология. М.-Л., 1964. - С. 106 - 111.

107. Кокконен, П. Спаренные и парные глаголы в пермских языках в сравнении с волжскими языками / П. Кокконен // Congressus Nonus Internationalis Fenno-Ugristarum 7. 13. 8. 2000 Tartu. Pars II. - Tartu; 2000. - P. 121

108. Колпакова, H.H. Некоторые особенности посессивных отношений в венгерском языке в свете теории поля / H.H. Колпакова // Советское финноугроведение. 1986. - Вып. XXII. - №3. - С. 209 - 213.

109. Кошкарева, Н.Б. К вопросу об инфинитиве в хантыйском языке / Н.Б. Кошкарева // Морфология глагола и структура предложения (сб. научн. трудов). — Новосибирск, 1990. С. 79 - 91.

110. Кузнецова, Н.Г. Деепричастия в самодийских языках / Н.Г. Кузнецова // Тезисы докладов международной научной конференции «Структура и развитие волжско-финских языков». Йошкар-Ола, 1996. — С. 53 — 56.

111. Лаврентьев, Г.И. История инфинитивных образований и сходных с ними форм в марийском языке / Г.И. Лаврентьев // Вопросы финноугроведения. — Йошкар-Ола. Вып. 5. - 1970. - С. 98 - 103.

112. Лекант, П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке: Учебное пособие / П.А. Лекант. 3-е изд., испр. и дополн. -М. : Высш. шк., 2004. - 247 с.

113. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., доп. - М., 2002. - 709 с.

114. Лухт, Л.И. Категория бытия и обладания (французско-румынские параллели) / Л.И. Лухт // Категория бытия и обладания в языке. М., 1977. — С. 125- 144.

115. Лыскова, H.A. Семантика падежа в обско-угорских языках / H.A. Лыскова. СПб, 2003. - 248 с.

116. Ляшев, В.А. Некоторые специфические черты глагольных форм вымского диалекта коми языка / В.А. Ляшев // Аспекты лингвистического анализа (на материале языков разных систем). М., 1974. - С. 120 - 126.

117. Майтинская, К.Е. Венгерский язык. Ч. 1. Введение. Фонетика. Морфология / К.Е. Майтинская. М., 1955. - 304 с.

118. Майтинская, К.Е. Категория лично-притяжательности / К.Е. Майтинская // Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). М. : Наука, 1974. - С. 267 - 278.

119. Мартынова, Е.И. Система функций инфинитива в простом предложении селькупского языка // Морфология глагола и структура предложения (сб. научн. трудов) / Е.И. Мартынова. Новосибирск, 1990. - С. 67 - 78.

120. Мустаев, E.H. Марий глаголын вий-куатше / E.H. Мустаев // Он-чыко,- 1979.-№4.-С. 81-91.

121. Мустаев, E.H. Сопоставительная грамматика русского и марийского языков: Учеб. пособие / E.H. Мустаев. Йошкар-Ола, 1991'. - 62 с.

122. Пенгитов, Н.Т. Имя существительное / Н.Т. Пенгитов // Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола, 1961. - С. 29 - 72.

123. Перевощиков, П.Н. Деепричастия и деепричастные конструкции в удмуртском языке. Ижевск, 1959. - 328с.

124. Перевощиков, П.Н. Притяжательные формы связи имен в определительных словосочетаниях удмуртского языка / П.Н. Перевощиков // Вопросы составления описательных грамматик: Сб. статей. М., 1961. - С. 269 — 279.

125. Петербургский, Ф.И. О так называемом притяжательном склонении в мордовских языках / Ф.И. Петербургский // Ученые записки / Мордовский гос. пед. ин-т. Саранск, 1957. - Вып. 6. - С. 170 - 204.

126. Петухова, Л.А. Из истории изучения словосочетания в марийском языке / Л.А. Петухова // Вопросы марийского языка. Йошкар-Ола, 1978. - С. 91 - 103.

127. Петухова, Л.А. Глагольно-именные словосочетания в марийском языке / Л.А. Петухова. — Йошкар-Ола, 1980. 110 с.

128. Петухова, Л.А. Валентные свойства глагола ышташ 'делать' в марийском языке / Л.А. Петухова // Советское финно-угроведение. 1981. - №1. -С. 10-16.

129. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении: Учеб. пособие / A.M. Пешковский. 8-е изд. - М. : Эдиториал УРСС, 2001. -432 с.

130. Писаркова, К. Посессивность как грамматическая проблема (на примере польского языка) / К. Писаркова // Грамматическое описание славянских языков. Концепции и методы. М., 1974. - С. 171-176.

131. Поздеев, В.В. Синтаксическая характеристика удмуртских глаголов / В.В. Поздеев // Советское финно-угроведение. 1973. - NIX - Таллин. -С. 261 -273.

132. Прияткина, А.Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения: Учеб. пособие для филол. спец. Вузов / А.Ф. Прияткина. М., 1990. -176 с.

133. Прокушева, Т.И. Определенно-притяжательные суффиксы инфинитива и их образование в коми языке / Т.И. Прокушева // Вопросы лексикологии коми языка: Труды ин-та языка, литературы и истории. № 22. - Сыктывкар, 1979. - С. 64-78.

134. Прокушева, Т. Текстообразующие функции посессивных суффиксов в коми языке / Т. Прокушева // Тезисы секционных докладов X Международного конгресса финно-угроведов: Лингвистика: Ч. II. Йошкар-Ола. — 2005.-С. 126- 128.

135. Сабо, JI. Употребление притяжательных суффиксов и способы их замещения в современном водском языке / Л. Сабо // Финно-угорская филология. Л., 1962. - С. 85 - 100.

136. Саваткова, A.A. Горное наречие марийского языка / A.A. Саватко-ва. Savariae, 2002. - 298 s.

137. Севортян, Э.В. Категория принадлежности / Э.В. Севортян // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков: Морфология. Ч. 2.-М., 1956.-С. 38-44.

138. Серебренников, Б.А. Историческая морфология пермских языков. -М., 1963.-391с.

139. Серебренников, Б.А. К проблеме происхождения притяжательных суффиксов в тюркских и уральских языках / Б.А. Серебренников // Фонетика. Фонология. Грамматика. М. : Наука, 1971. - С. 277 - 282.

140. Сидоров, A.C. Принадлежностно-указательные личные суффиксы в коми языке / A.C. Сидоров. Сыктывкар, 1946. - 208 с.

141. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 ч. Ч. 2: Морфология. Синтаксис / под ред. Е.И. Дибровой. -М., 2002. - 704 с.

142. Сорокина, И.П. Полипредикативные конструкции с послелогами в энецком языке / И.П. Сорокина // Полипредикативные конструкции в языках разных систем: сб. науч. ст. / отв. ред. М.И. Черемисина. — Новосибирск, 1985. -С. 139- 148.

143. Сорокина, И. Функционирование притяжательных суффиксов в самодийских языках / И. Сорокина // Congressus Ostavus Internationalis Fenno-Ugristarum 10-15.8.1995. Pars III. - Jyväskylä, 1996. - S. 215-219.

144. Суханова, B.C. О притяжательных формах в финно-угорских языках /B.C. Суханова // Ученые записки Карело-Финского гос. ун-та. — Петрозаводск, 1954.-Т. 4.-Вып. 1.-С. 112-120.

145. Суханова, B.C. Употребление притяжательных суффиксов с различными частями речи в пермских языках / B.C. Суханова // Прибалтийскофинское языкознание: Вопросы грамматики и лексикологии. M.-JL, 1963. -Вып. 39. - С. 80 - 89.

146. Tay ли, В. О внешних контактах уральских языков / В. Таули ; пер. А.К. Жолковского // Новое в лингвистике. Вып. VI. Языковые контакты / под ред. В.10. Розенцвейга. - М., 1972. - С. 419 - 447.

147. Теньер, Л. Основы структурного синтаксиса / Л. Теньер ; пер. с фр. М. : Прогресс, 1988. - 656 с.

148. Терещенко, Н.М. О выражении посессивных отношений в самодийских языках / Н.М. Терещенко // Вопросы финно-угорского языкознания. -М.-Л., 1962.-С. 81-93.

149. Топоров, В.Н. О некоторых предпосылках формирования категории посессивности / В.Н. Топоров // Славянское и балканское языкознание. — М. : Наука, 1986. С. 142 - 167.

150. Тужаров, Г.М. Проблема немаркированного аккузатива в марийском языке / Г.М. Тужаров // Советское финно-угроведение. Таллин, 1986. -№22, 2.-С. 99- 107.

151. Тужаров, Г.М. Грамматические категории имени существительного в марийском языке / Г.М. Тужаров. Йошкар-Ола, 1987. - 141 с.

152. Тумашева, Д.Г. Татарский глагол. Учеб. пособие / Д.Г. Тумашева. -Казань, 1986. 192 с.

153. Учаев, З.В. Инфинитивные предложения, сказуемое которых выражено инфинитивом на -аш / З.В. Учаев // Труды МарНИИ. Вып. 13. — 1959. - Йошкар-Ола. - С. 121 - 137.

154. Учаев, З.В. Марий йылме: Факультативный занятийым эртарыме учебный пособий. Туныктышо-влаклан. 2 ужаш / З.В. Учаев. Йошкар-Ола, 1985.- 184 с.

155. Учаев, З.В. Марий йылме. 6-7класслан учебник / З.В. Учаев, Г.А. Акланов, Г.С. Патрушев. Йошкар-Ола : Марий книга изд-во, 1991. - 304 с.

156. Учаев, З.В. Марий йылме. Теорий. 5-9 класслан. Йошкар-Ола : Марий книга изд-во, 1993. - 264 с.

157. Федотов, М.Р. Чувашско-марийские языковые взаимосвязи / М.Р. Федотов / под ред. И.С. Галкина. Саранск: Изд-во Саран, ун-та, 1990. — 336с.

158. Феоктистов, А.П. Категория притяжательности в мордовских языках / А.П. Феоктистов. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1963. - 184 с.

159. Хайду, П. Уральские языки и народы / П. Хайду. М., 1985. - 403с.

160. Хакулинен, Л. Развитие и структура финского языка. Ч. 1. Фонетика и морфология / Л. Хакулинен. М., 1953. - 312 с.

161. Цыганкин, Д.В. Грамматические категории имени существительного в диалектах эрзя-мордовского языка (определенности-неопределенности и притяжательности): Учеб. пособие / Д.В. Цыганкин. Саранск, 1978. - 72 с.

162. Цыпанов, Е.А. Грамматические категории глагола в коми языке / Е.А. Цыпанов. Сыктывкар, 2005. - 284 с.

163. Цыпанов, Е.А. Причастие в коми языке: история, семантика, дистрибуция / Е.А. Цыпанов. Екатеринбург : УрО РАН, 1997. - 212 с.

164. Черемисина, М.И. Деепричастия как класс форм глагола в языках разных систем / М.И. Черемисина // Сложное предложение в языках разных систем (Сб. научных трудов). Новосибирск, 1977. - С. 3 - 28.

165. Черемисина, М.И. Некоторые вопросы теории сложного предложения в языках разных систем: Уч. пособие / М.И. Черемисина. Новосибирск, 1979.-83 с.

166. Черемисина, М.И. Моносубъектная конструкция. Понятие и типология / М.И. Черемисина // Полипредикативные конструкции и их морфологическая база. — Новосибирск : Наука, 1980.-С. 6-33.

167. Черосов, М.А. Основные типы синтаксических словосочетаний в якутском языке / М.А. Черосов. Якутск, 1972. — 112 с.

168. Чхаидзе, М.П. Спаренные глаголы в марийском языке / М.П. Чхаидзе. Йошкар-Ола, 1960. - 106 с.

169. Чхаидзе, М.П. О происхождении и функциях марийских и удмуртских спаренных глаголов / М.П. Чхаидзе // Вопросы финно-угорского языкознания. — Вып. 4: Доклады Всесоюзной конференции по финноугроведению. — Ижевск, 1967. С. 247 - 259.

170. Шахматов, A.A. Синтаксис русского языка / A.A. Шахматов. 3-е изд. - М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 624 с.

171. Щерба, JI.B. Языковая система и речевая деятельность / JI.B. Щерба. Л. : Наука, 1974. - 428 с.

172. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М., 1998. - 685 с.

173. Alhoniemi, A. Marin kielioppi / A. Alhoniemi. Helsinki: Soumalais-ugrilainen seura, 1985. - 169 s.

174. Bartens, R. Mordvan, tseremissin ja votjakin konjugaation infiniittisten muotojen syntaksi / R. Bartens. Helsinki, 1979. - 251 s.

175. Bereczki, G. A cseremisz nyelv törteneti alaktana / G. Bereczki. Debrecen, 2002. - 290 p.

176. Comrie, В. General features of the Uralic languages / B. Comrie // The Uralic Languages. Description, History and foreign Influences / edited by D. Sinor. Leiden. New York. Kölnhaven. Köln, 1988. - P. 450 - 477.

177. Folcos-Fuchs Die Verbaladberbien der permischen Sprachen / Fokos-Fuchs // AL Hung. VIII. 1958 - 342 s.

178. Janhunen, J. On the structure of Proto-Uralic / J. Janhunen // FUF. -1982. -Band. XLIV. Hebf. 1-3. - P. 23 - 42.

179. Kangasmaa-Minn, E. The Syntactical Distribution of the Cheremis Genitive / E. Kangasmaa-Minn. Turku, 1966. - 235 p.

180. Kazyro, A. Rheme Expressions in Mari / A. Kazyro // Тезисы секционных докладов X Международного конгресса финно-угроведов: Лингвистика: Ч. II. Йошкар-Ола, 2005.- С. 201 - 202.

181. Mark, J. Die Possessivsuffixe in den Uralischen Sprachen / J. Mark -Helsinki, 1925.-280 p.

182. Raun, A. Proto-Uralic Comparative Historical Morphosyntax / A. Raun // The Uralic Languages. Description, History and foreign Influences / Edited by D. Sinor. Leiden. New York. Kabnhavm. Köln, 1988. - P. 556 - 571.

183. Riese, Т. Vogul / Т. Riese. Lincom Europe. - 2001. - 88 p.

184. Tauli, V. The structural tendencies in Uralic languages / V. Tauli. -London. The Hague. Paris, 1966. 308 p.

185. Ylikoski, J. Converbs in Finnish and Komi: differences and similarities / J. Ylikoski // Congressus nonus internationalis fenno-ugristarum 7 13.8.200. Tartu. Pars VII. Dissertationes sectionum: Lingüistica III. - Tartu, 2001. - P. 420 -424.

186. Диссертации, авторефераты диссертаций

187. Абукаева, Л.А. Принципы классификации и история сложноподчиненных предложений в марийском языке: сложноподчиненные предложения нерасчлененной структуры : дис. . канд. филол. наук / Л.А. Абукаева. -Йошкар-Ола, 1996.- 155 с.

188. Амельченко, Т.А. Инфинитивы в марийском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.А. Амельченко. Йошкар-Ола, 1996. - 16 с.

189. Апсатарова, С.И. Мишкинский говор в системе диалектов марийского языка (Фонетико-морфологическая характеристика) : автореф. дис. .1. ЧУканд. филол. наук / С.И. Апсатарова. Йошкар-Ола, 1999. — 21 с.

190. Аскоченская, В.Ф. Семантико-синтаксические функции и синонимика модальных и фазовых конструкций с зависимым инфинитивом : автореф. дис. . канд. филол. наук / В.Ф. Аскоченская. Воронеж, 1998. - 48 с.

191. Валитов, Г.Н. Подлежащее в марийском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.Н. Валитов. Тарту, 1978. — 15 с.

192. Гальцова, Н.П. Морфологические средства выражения темпоральных отношений в селькупском языке (На материале тымского диалекта) : автореф. дис. . канд. филол. наук/Н.П. Гальцова. Новосибирск, 1993. — 17 с.

193. Григорьева, Л.Я. Глагольное управление в восточном наречии марийского языка : дис. . канд. филол. наук / Л.Я. Григорьева. Йошкар-Ола, 2003.-263 с.

194. Каракулова, М.К. Спаренные глаголы в удмуртском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / М.К. Каракулова. М., 1988. - 18 с.

195. Керт, Г.М. М-овые инфинитивные формы в финском литературном языке (т.н. III инфинитив) : дис. . канд. филол. наук / Г.М. Керт. Л., 1953.-258 с.

196. Ким, A.A. Выражение категории притяжательности в диалектах селькупского языка : автореф. дис. . канд. филол. наук / A.A. Ким. Тарту, 1987.- 16 с.

197. Кокла, П. Притяжательные суффиксы в марийском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / П. Кокла. Таллин, 1963. - 47 с.

198. Колпакова, H.H. Посессивность в венгерском языке (в сопоставительном освещении) : автореф. дис. . канд. филол. наук / H.H. Колпакова. — М., 1988.-22 с.

199. Краснова, Н.М. Стилистический потенциал глагольно-именных словосочетаний в горномарийском литературном языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.М. Краснова. Йошкар-Ола, 2003. - 18 с.

200. Кудашова, Л.А. Посессивность в эрзянском и венгерском языках : дис. . канд. филол. наук / Л.А. Кудашова. Саранск, 2001. - 154 с.

201. Максимов, В.Н. Послеложное управление в марийском языке : дис. . канд. филол. наук /В.Н. Максимов — Йошкар-Ола, 1998. 176 с.

202. Мартынова, Е.И. Состав и синтаксические функции инфинитных форм селькупского языка : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.И. Мартынова. Новосибирск, 1991.- 18 с.

203. Прокушева, Т.И. Инфинитив в коми языке : дис. . канд. филол. наук / Т.И. Прокушева. Сыктывкар, 1981. - 167 с.

204. Пялль, Э.Н. О роли инфинитива в грамматическом строе эстонского языка : автореф. дис. . канд. филол. наук / Э.Н. Пялль. М., 1954. - 20 с.

205. Рятсеп, Х.К. Инфинитиные глагольные формы в финно-угорских языках : автореф. дис. . канд. филол. н. / Х.К. Рятсеп. Тарту, 1954. - 28 с.

206. Селиверстова, О.Н. Экзистенциональность и посессивность в языке и речи : автореф. дис. . д. филол. наук / О.Н. Селиверстова. М., 1982. -45 с.

207. Учкина, В.И. Инфинитив в мордовских языках : автореф. дис. . канд. филол. наук / В.И. Учкина. Тарту, 1975. - 21 с.

208. Феоктистов, А.П. Лично-притяжательные суффиксы имен существительных в мордовских языках : дис. . канд. филол. наук / А.П. Феоктистов.-М., 1955.-229 с.

209. Фильченко, А.Ю. Инфинитные глагольные формы в системе ва-сюганского диалекта хантыйского языка : дис. . канд. филол. наук / А.Ю. Фильченко Йошкар-Ола, 2002. - 177 с.

210. Хубиева, Т.М. Категория принадлежности в карачаево-балкарском языке Электронный ресурс. : дис. . канд. филол. наук / Т.М.

211. Хубиева. Карачаевск: РГБ, 2006. - (Из фондов Российской Государственной библиотеки)

212. Шаяхметов, В.А. Изафетные конструкции в башкирском языке: Структурно-семантический анализ Электронный ресурс. : дис. . канд. фи-лол. наук / В.А. Шаяхметов. М: РГБ, 2005. - (Из фондов Российской Государственной Библиотеки)

213. Шутов, А.Ф. Абсолютные обороты в удмуртском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Ф. Шутов. М., 1979. - 21 с.

214. Щербань, Г.Е. Функционирование частиц в конструкциях экспрессивного синтаксиса : автореф. дис. . д. филол. наук / Г.Е. Щербань. — СПб., 2002. -39 с.1. ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ1. B. восточное наречие

215. C.-З. северо-западное наречие Л. - луговое наречие1. Г. горное наречиейошк.-ол. йошкар-олинский говоркалт. калтасинский говоршаран. — шаранский говорволж. волжский говормалм. малмыжский диалекттонш. — тоншаевский говормишк. — мишкинский говор

216. ОФУЯ — Основы финно-угорского языкознания1. РГ Русская грамматика

217. ГСРЛЯ Грамматика современного русского литературного языка

218. СРЯ современный русский язык

219. КЯЭ Коми язык. Энциклопедия

220. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь1. Vmod модальный глагол1. V финитная форма глагола1.f инфинитив1. G деепричастиел. лицоед. ч. единственное число мн. ч. - множественное число

221. МДЭ материалы диалектологических экспедиций к. - коми языкмар. марийский язык Рх - посессивный суффикс

222. Px2Sg- посессивный суффикс 2 лица единственного числа

223. Px3Sg — посессивный суффикс 3 лица единственного числа

224. PxlPl посессивный суффикс 3 лица множественного числа

225. N/Prn Postp имя существительное / местоимение с послелогом1. Ргп местоимение

226. Prn pers — личное местоимение

227. Prn reí вопросительно-относительное местоимение Prn det — указательное местоимение Adv - наречие Part - причастие

228. Part-me — страдательное причастие G-n деепричастие на -н Gmeke — деепричастие на -меке Gmeske — деепричастие на -мешке Gsyla - деепричастие на -шыда G-öe - деепричастие на -de lní-as — инфинитив на -аш