автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Сравнительный анализ глагольного управления в марийском и венгерском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сравнительный анализ глагольного управления в марийском и венгерском языках"

Марийский государственный университет

На правах рукописи

□□345342Э РЫНКОВ АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ГЛАГОЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ В МАРИЙСКОМ И ВЕНГЕРСКОМ ЯЗЫКАХ

10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

[Т г

:... J

Йошкар-Ола, 2008

003453429

Работа выполнена на кафедре марийского языка Марийского государственного университета

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент О.А. Сергеев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор А.Ф.Шутов

кандидат филологических наук, доцент Н.М.Краснова

Ведущее учреждение

Государственное унитарное научное учреждение при правительстве Республики Марий Эл «Марийский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории им. В.М.Васильева»

Защита состоится «06» декабря 2008 г. в 10 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.116.01 в Марийском государственном университете по адресу: 424001, г. Йошкар-Ола, ул. Пушкина, 30.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Марийского государственного университета

Автореферат разослан

Ш. № МЛ 2008 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета Д 212.116.01 кандидат филологических наук, доцент

Г.Н. Валитов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационная работа представляет собой исследование по синтаксису марийского и венгерского языков и посвящена системному изучению глагольного управления в исследуемых языках.

Актуальность работы. Сравнительный анализ глагольного управления в марийском и венгерском языках до настоящего времени не был предметом специального изучения. Нужно отметить, что Ю.В. Андуганов в работе «Историческая грамматика марийского языка. Синтаксис» (1991) проводит сравнительно-исторический анализ субстантивных конструкций марийского языка, также разрабатывает методику диахронного исследования синтаксического строя языков с небольшой письменной традицией, дает классификацию словосочетаний марийского языка, на которую мы будем опираться в настоящей работе. Тем не менее, в историческом синтаксисе мало исследованы вопросы, касающиеся глагольного управления марийского и венгерского языков в сравнительно-сопоставительном плане.

В свете этого данное исследование может дать новые возможности для освещения путей развития синтаксиса марийского языка. Также работа немалым образом может способствовать обогащению моделей синтаксических конструкций марийского литературного языка.

Объектом исследования является глагольное управление, реализующееся между компонентами глагольно-именных словосочетаний марийского и венгерского языков.

Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования -установить виды управления в марийском и венгерском языках, изучить роль управления в глагольно-именных словосочетаниях марийского и венгерского языков путем анализа структурно-семантических особенностей этих конструкций. В соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:

1.Опираясь на соответствующую лингвистическую мысль в финно-угорском языкознании, рассмотреть историю лингвистического учения об управлении в марийском и венгерском языках.

2. Принимая во внимание достижения современной лингвистики, на основе анализа фактического лингвистического материала установить виды управления в рассматриваемых языках.

3. В рамках глагольно-именных словосочетаний марийского и венгерского языков установить различие признаков в реализации управления.

4. В рамках глагольно-именных сочетаний провести дистрибутивный анализ падежных окончаний.

Источники исследования. Источником для диссертационной работы послужили художественные произведения писателей и поэтов на марийском и венгерском языках. Также использовались материалы устного народного творчества и периодической печати, материалы диалектологических, фольклорных и этнографических экспедиций научно-рукописного фонда Марийского научно-исследовательского института языка, литературы и истории им. В.М. Васильева. В качестве дополнительных источников использовались материалы из диссертаций JI.A. Петуховой (1980), С.С. Сибатровой (1988), В.Н. Максимова (1999), Л Я. Григорьевой (2003), рукописи В.М. Васильева. Подвергнуты анализу и материалы из рукописных фондов Марийского государственного университета и Марийского государственного педагогического института им. Н.К. Крупской. Из других языков привлекались соответствующие словари, и другие исследовательские работы теоретического характера.

Научная новизна. Диссертационная работа представляет собой первую попытку сравнительного анализа глагольного управления в марийском и венгерском языках и социолингвистического изучения языкового материала с применением комплексной методики. Выявлено большое количество отличительных синтаксических образований между исследуемыми языками, раскрыта природа их происхождения.

Теоретической и методологической базой послужили труды отечественных и зарубежных исследователей, являющихся специалистами по синтаксису финно-угорских и индоевропейских языков.

Методы исследования. В диссертационной работе предпринята попытка изучения глагольного управления методом синхронного описания собранного материала с использованием дистрибутивного анализа. Помимо этого, исследование осуществлялось путем применения описательного, сравнительно-исторического, сопоставительного и количественного методов в рамках системно-функционального подхода.

Практическая и теоретическая значимость. Диссертационная работа может представить определенный интерес для специалистов, занимающихся исследовательской работой в области филологии, аспирантов, студентов высших учебных заведений. Результаты исследовательской работы могут быть применены также при решении практических и теоретических вопросов синтаксиса, преподавании марийского и венгерского языков в высших учебных заведениях, в написании учебных пособий по грамматике и диалектологии.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. С учетом средств выражения управляемого компонента словосочетания в марийском языкознании выделяются падежное и послеложное виды управления. Название второго вида управления не совсем точно определяет внутреннее содержание данного термина, так как зависимый компонент в таких словосочетаниях состоит из двух частей: из имени в какой-либо падежной форме и послелога, поэтому рекомендуется квалифицировать его как падежно-послеложное управление.

2. В марийском и венгерском языках при глагольном управлении реализуются объектные, комплетивные, субъективные и обстоятельственные отношения с пространственным, временным, целевым, причинным, количественным, условным, стоимостным, заместительным, следственным, транслативным, эссивным значениями, а также со значениями образа

действия, обстановки совершения действия. Прослеживаются диффузные синтаксические отношения, а именно: определительно-обстоятельственные отношения с количественным значением; объектно-пространственные; объектно-обстоятельственные отношения со значением образа действия, следствия, причины; количественно-объектные, количественно-пространственные, количественно-временные, количественно-условные.

3. Посредством детального изучения реализации глагольного падежного и падежно-послеложного управления в марийском и венгерском языках выявлено большое количество отличительных синтаксических образований.

Структура и объем работы.

Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения, списка источников и использованной литературы с сокращениями. Основной текст исследовательской работы составляет 158 страниц.

Апробация. Результаты исследования представлены в виде докладов на двух международных студенческих конференциях: 1. ХХП Международная финно-угорская студенческая конференция. / Марийский государственный университет. - Йошкар-Ола, 2006; 2) ХХШ Международная финно-угорская студенческая конференция / Мордовский государственный университет. - Саранск, 2007; на одной межрегиональной научной конференции: Социально-культурное развитие народов Поволжья и Приуралья в XX - нач. XXI веков: Материалы межрегиональной научной конференции, посвященной Дню марийской письменности и 80-летию со дня рождения заслуженного работника культуры РСФСР M .Т. Сергеева -Йошкар-Ола: МарГУ, 2007.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении содержится обоснование темы, общая характеристика работы, указываются цель и задачи исследования, дается общая характеристика языкового материала, послужившего источником для научного исследования; определяется методика исследования, научная новизна и практическая значимость исследовательской работы.

Первая глава включает 6 параграфов. В данной главе рассматриваются работы лингвистов по исследованию синтаксиса русского и финно-угорских языков. Поскольку остается закономерным, что исследование синтаксиса с применением комплексной методики остается одной из задач лингвистов, так как использование комплекса эффективных взаимодополняющих методов приводит к надежным результатам, которые могут помочь в решении ряда спорных вопросов исторического синтаксиса финно-угорских языков. Опираясь на труды отечественных и зарубежных исследователей и авторов на труды отечественных и зарубежных исследователей и авторов дается понятие управления в современной лингвистической науке. Выясняются факторы, обусловливающие сочетаемость глаголов способом управления с именами в определенных падежах: это - лексико-семантические признаки глагола, его структурно-грамматические особенности (элементы словообразования, словообразовательная модель), лексико-грамматическая природа зависимого слова, общие цели, задания, высказывания. Указывается, что на уровне связи формы слова в марийском языкознании выделяют три вида морфолого-синтаксической связи: согласование, управление и примыкание. По мнению некоторых ученых финно-угроведов, в нем присутствует и четвертый вид подчинительной связи - притяжение. В этой же главе рассматривается история изучения управления в марийском языкознании. Дается подробная и структурированная классификация глаголов марийского и венгерского языков. Описывается роль падежа и его функции в структуре глагольных словосочетаний.

Вторая глава диссертации состоит из 27 параграфов и посвящена системному анализу глагольного управления в простых глагольных словосочетаниях с зависимым именем в падежной форме. В диссертационной работе в основном используется метод группировки лингвистического материала на основании семантического и формального критериев предмета исследования. Классификация синтаксических единиц использовалась как на уровне словосочетания, так и предложения. Для всестороннего изучения истории гипотактических конструкций совокупно использовались различные языковые материалы.

С учетом достижений лингвистической науки и специфики марийского языка управление определяется нами как вид подчинительной морфолого-синтаксической связи между главным и зависимым компонентами конструкций, при котором управляемая часть в зависимости от лексико-грамматической сочетаемости составляющих их компонентов употребляется в какой-либо падежной или падежно-послеложной форме с целью передачи определенных значений. В марийском языке при глагольном управлении реализуются объектные, комплетивные, субъектные и обстоятельственные отношения. По средству выражения зависимого компонента словосочетаний выделяются два вида управления: 1) падежное, или непосредственное; 2) послеложное, или опосредствованное.

Глаголы могут управлять не только одним, но и двумя и более объектами. В сочетании слов управляющее есть главное, управляемое -второстепенное, и оно обычно определяет предмет с какой-либо стороны, а всякое определение в языке ставится перед определяемым словом.

В исследовании с точки зрения языковой нормы также прослежена сочетаемость марийских глаголов с подчиненными по способу управления именами и сопоставлена с подобной сочетаемостью венгерских глаголов.

При анализе глагольного управления в плане синхронии учтены шесть факторов, учет которых дает определенное представление о сущности глагольного управления.

1. Степень логической мотивированности. Местные падежи, как правило, более мотивированны, чем субъектно-объектные, например: мар.

Школ гыч моИгыш толъым, рус. Пришел (я) из школы домой (в дом), венг. Az

iskolából haza jöttem. В отношении субъектно-объектных падежей следует указать, что именно немотивированность делает возможным употребление самых различных падежей для одного объекта в разных языках, например: мар. Мыланем тудым вучаш кулеш; рус. Мне нужно его подождать; венг. Vámom kell dt.

2. Степень лимитированности выбора форм управления. В

некоторых глаголах эта лимитированность до такой степени строга, что не допускает вообще никакого выбора. Иные глаголы (в зависимости от смысла) предоставляют нам право свободного выбора между несколькими падежами.

Степень лимитированности обратно пропорциональная степени мотивированности: чем строже лимитированность выбора падежей, тем слабее мотивированность, и - наоборот.

3. Степень спаянности элементов управленческой структуры. Этот признак можно рассматривать и как другую интерпретацию степени лимитированности; однако нужно иметь в виду, что такая тесная связь между словами, при которой «дополняемое само по себе указывает на падеж дополнения», вовсе не подразумевает мотивированности этой связи, а -наоборот.

4. Валентность и персонность глагола. Персонность, а еще шире -валентность, - это способность глагола предсказывать «персоны», т.е. субъект действия, прямой объект и косвенный объект. Учет фактов персонности (валентности) глаголов, наряду с их переходностью, вносит определенную ясность в вопрос о том, почему глаголы структурно ведут себя по-разному.

5. Семантика глагола. Учитывать этот фактор необходимо, потому что глагол в большинстве своем полисемантичен, а при полисемантизме

управление может быть разным в зависимости от различий в значении одного и того же слова.

6. Уровень исследования. Следует особо учесть, что некоторые факты управления находят объяснение еще на уровне словарном, подсказываются основой глагола. Также уделено внимание смене управления при выражении глаголом нескольких значений: смена управления происходит в основном по аналогии путем перехода управления с одного глагола на другой, находящийся в семантическом соседстве с первым. В этом процессе участвует закон выравнивания парадигматических рядов.

Поскольку управление выступает, прежде всего, как явление, формально выраженное, сходные или даже тождественные по семантике глаголы могут иметь разное управление. Однако, в отличие от согласования, выбор управляемой формы в значительной степени зависит так же от лексико-грамматической группы, к которой принадлежит главенствующее слово.

Рассматривая венгерские глаголы, их семантические поля и группы, управление и сопоставляя всё это с соответствующими им марийскими глаголами, мы исходим из того, что глагольное словосочетание с управлением - комплетивная синтагма, в которой для реализации смысла, рядом с главным, доминирующим словом (глаголом) необходимо подчиненное имя, которое должно стоять в определенном падеже, и реализация смыслов, т.е. значений, выражаемых глаголом или группой глаголов в словосочетаниях (типах словосочетаний) с именами, оформленными окончаниями определенных падежей. В венгерском и марийском языках это происходит весьма часто по отличающимся моделям. При этом один и тот же глагол, в зависимости от его управления, может выступить доминирующим словом в нескольких словосочетаниях, имеющих различные смыслы.

Необходимо отметить и то, что и в марийском, и в венгерском языках по характеру переходности и непереходности, а также по типу объектного и

субъектного спряжений глаголы в управлении зависимым именем имеют некоторые отличительные моменты.

При глагольном управлении именами в падежной форме между компонентами словосочетаний реализуются следующие синтаксические отношения: объектные, комплетивные, субъектные, обстоятельственные отношения с пространственным, временным, причинным, целевым, стоимостным, эссивным, количественным, следственным, транслативным значениями, а также со значениями образа действия, обстановки совершения действия. Прослеживаются диффузные синтаксические отношения, а именно: объектно-пространственные, объектно-определительные, объектно-обстоятельственные отношения с оттенками причинного, следственного значений, со значением образа действия, а также определительно-обстоятельственные отношения с количественным значением.

Поскольку номинатив характеризуется отсутствием материально выраженного падежного форманта, и в марийском, и в венгерском языках глагол имеет сходные формы управления зависимым компонентом. Управление реализуется между компонентами вербальных конструкций с зависимым именем в номинативе в тех случаях, когда части объединяются обстоятельственными отношениями с разными их оттенками значений.

При глагольном управлении с зависимым именем в генитиве в марийском языке между компонентами глагольных словосочетаний реализуются объектные, обстоятельственные отношения с временным или пространственным значением. В венгерском языке при глагольном управлении зависимое имя не употребляется с показателем родительного падежа, поскольку его функцию в нем выполняют притяжательные суффиксы, присоединяющиеся к управляемому компоненту в словосочетаниях.

Среди вербальных конструкций с зависимым именем в дательном падеже выделяются несколько групп словосочетаний в соответствии с тем, какие смысловые отношения реализуются между компонентами,

составляющими подчинительные словосочетания. В марийском и венгерском языках при управлении глаголов именами в дательном падеже реализуются объектные, субъектные, комплетивные, объектно-пространственные, обстоятельственные отношения с временным, целевым, причинным, стоимостным, количественным значениями и со значением образа действия.

Основными типологическими различиями при управлении зависимым именем в аккузативе в марийском и венгерском языках являются: 1) различие в позиции управляемого слова: в венгерском языке управляемое слово стоит в постпозиции, в марийском - в препозиции; 2) несовпадение падежных форм: в венгерском языке управляемое слово может стоять в винительном падеже, в марийском - в направительном.

При глагольном управлении именами в инессиве в марийском и венгерском языках между компонентами словосочетаний прослеживаются объектно-пространственные, обстоятельственные отношения с пространственным, объектным, временным, причинно-следственным значениями, а также со значением обстановки совершения действия, например: 1) с пространственным значением: венг. A füstben пет látni semmitf мар. Шикшыште нимом ужаш ок лий. - «В дыму ничего не видать»; 2) с объектным значением: венг. a tényeket egységbeit látja, мар. факт-влакым пырляште онча - «рассматривает факты в единстве их взаимоотношений»; 3) с обстоятельственным значением места совершения действия: mindezt rózsás színben látja, мар. ныла мотор тусышто ужаш -«смотреть на все сквозь розовые очки»; 4) управление с временным значением: а) выражение значения неопределенного момента времени совершения действия: венг. Az orvos napjában kétszer is megnézte a beteget, мар. Кечыште врач кок гана черлым ончыштын. - «Врач осматривал больного дважды в день»; б) выражение значения определенного момента времени совершения действия: венг. Mit hallgattál ebben a félévben, мар. Мом mude пелийыште колыштынат? - «Что ты прослушал в этом полугодии?» 5) управление глагола зависимым компонентом в значении обстоятельства

образа действия: венг. Régi barâtomra ismertem benne, мар. Тиде айдемыште мый тошто йолташемъш палышым. - «В нем я узнал своего старого друга».

В марийском и венгерском языках при глагольном управлении именем в направительном падеже между компонентами словосочетаний в большинстве случаев прослеживаются обстоятельственные отношения с пространственным, временным, целевым, причинным, следственным значениями, а также со значением обстановки совершения действия.

При глагольном управлении венгерского глагола зависимым компонентом в элативе в марийском языке в большинстве случаев глагол управляет зависимым словом с послелогом гыч, например: венг. A szemébol lâtom, hogy nines kedve hozzâ, мар. Шинчаж гыч ужам, кондымыжо ок шу. -«По глазам вижу, что не хочет принести»; венг. A ioronybâl lelât a szomszéd falu hatârdig, мар. Башне гыч пошкудо ялын границыже мартен ужеш. — «С башни он видит до границы соседней деревни»;

При суперэссивном управлении венгерского глагола в марийском языке зависимое имя используется с послелогами, а также в некоторых случаях имеет показатель местного падежа: венг. Tôrténelmet hallgat az egyetemen, мар. Университетыште историйым колыштеш. - «Слушает историю в университете».

При сублативном управлении венгерского глагола зависимый компонент указывает на направление объекта на поверхность чего-либо, в марийском языке вместе с глаголом употребляется зависимый компонент с показателем направительного падежа. При выражении значений венгерских фразеологических сочетаний в марийском языке зависимое имя может быть выражено винительным падежом: kicsire- 'кырча-марчам ' «на мелочи».

При делативном управлении венгерских глаголов в марийском языке глаголы требуют зависимое имя с послелогом гыч, например: венг. Az utcârôl belâtni a szobâmba, мар. У рем гыч полемышкем коеш - «С улицы видна внутренность моей комнаты»; с послелогом нерген 'о', например: beszélni,

ir ni, olvasni valakiról, valamirol мар. кутыраш, возаш, лудаш иктаж-ко нерген? мо нерген? 'говорить, писать, читать о ком-либо, о чем-либо'.

При адессивном управлении в марийском и венгерском языках выражаются пространственные и временные значения: 1) обозначение места, при котором или у которого что-либо находится, совершается, например: венг. A hajó minden kikdíonél megáll, мар. Корабль кажне порт воктене шогалеш. - «Корабль останавливается возле каждого порта»; 2) временное, например: alkonyulotánál, мар. шичме годым - 'при заходе'.

Между компонентами глагольных словосочетаний с зависимым именем в аблативе прослеживаются обстоятельственные отношения со значением времени или причины: таг nagy vórós rózsák égíek az anyám arcan az izgatottságtól, мар. Тургыжланымыжс дене авамын шургыштыжд йошкар роза-влак йуленыт - 'Большие красные розы пылали на лице моей матери от волнения'; a gyermekkortól fogva, мар. йоча годсек кодаш. - 'с детства остаться'.

По вопросу о компаративе марийского языка нет единства мнений. Одни исследователи относят компаративные формы с показателем -la к наречиям (СМЯМ, 1961. - 280), другие включают в систему падежей (Тужаров, 1967; 1977а; 19876; Галкин, 1986; Сергеев, 2000; Зорина, 2002; Учаев, 2002), третьи сомневаются по поводу введения его в систему марийского склонения, т.к. «случаи употребления отыменных слов с суффиксом -ла в падежном значении редки» (Пенгитов, 1956. - 53; Исанбаев, 1961.-73).

Исходя из синтаксических отношений, реализующихся при управлении глаголов именами в сравнительном падеже, в марийском языке можно выделить две группы словосочетаний:

1. Конструкции, меяеду компонентами которых наблюдаются комплетивные отношения. При этом главная часть словосочетания выражается глаголом чувственного восприятия типа чучаш «казаться, чувствоваться», а зависимое имя отмечает представление того или иного

предмета или лица в данной ситуации, например: йот енпа чучеш «кажется,

как посторонний человек»; йуштд телыла чучеш «кажется, как в холодную зиму».

2. Словосочетания, меяеду компонентами которых реализуются субъектные отношения. При этом зависимые имена выражают сравнение действия, состояния одного предмета или лица с действием, состоянием

другого предмета или лица, например: эНер вудла пагытше эрта - «Время

течет, как речная вода».

В венгерском языке, в отличие от марийского, управляющий компонент при выражении аналогичного значения не употребляется с управляемым словом в сравнительном падеже. В связи со специфическими характерами каждого отдельно взятого языка, в данном случае можно наблюдать расхождения между управлением в марийском и венгерском языках, поскольку при управлении марийского глагола зависимым компонентом в компаративе, в венгерском языке глагол управляет зависимым компонентом с послелогами.

При глагольном управлении в терминативе в марийском и венгерском языках выражаются обстоятельственные отношения со значением: 1) выражение предела как в пространстве, так и во времени: Mosolyogva néz ram a Dunától a Tiszáig nyuló róna képe, мар. Дунай деч Tueca мартен шуйналтше степь мыйым шыргыжын онча. - 'Улыбаясь, смотрит на меня степь, простирающаяся от Дуная до Тиссы'; венг. Olyan sótéí volt, hogy az orrunkig sem láttunk, мар. Тугай пычкемыш лийын, нер шумешна ужын огынал. - «Было так темно, что мы не видели дальше своего носа»; 2) выражение отрезка времени, в течение которого что-либо происходит: венг. Egy darabig hallgattam, de aztán tíjóttem a béketürésból, мар. Икмыняр жап мартен колыштынам, вара чытыш гыч лектынам. - «До некоторого времени слушал, но потом я вышел из терпения».

Для выражения значения венгерского терминативного управления во временном значении, в марийском языке используется послеложное управление с послелогом марте «до какого-то времени»; венг. О? ¿ущ а $геге1те1 пет бйтеге ххюе, мар. Бич ий марте шумжд йдратымашым ок пале. - «До пяти лет его сердце не знает любви».

Оформителями венгерского транслатива являются форманты -уа, -уе, восходящие к древнему дативному суффиксу -е. Однако, местное значение сохранилось только в некоторых фразеологических оборотах, например: vildggd тепт 'покинуть родину', 'пуститься в странствование' (доел, 'пойти в мир'). Более или менее свободно употребляется -уа, -уе в качестве падежного оформителя при глаголах, выражающих превращение, переход из одного состояния в другое: Уег пет va.Uk укгё (пословица) 'Кровь не превратится в воду'.

Для выражения значения венгерского транслативного управления в марийском языке глагол требует зависимое имя, выраженное деепричастием: венг. с$ойа1котуа яег уа!аИге, мар. иктаж-кбм дрын ончаш - «смотреть на кого-либо с удивлением»; венг. т]па1ко1Уа пёгеН гат, мар. мыйым чаманен ончен - «он смотрел на меня с сожалением»; венг. А 1еапукак кипсШкойуа '6$$гепё11ек, мар. ™дыр-влак, модшыла, ваш ончыштыныт. - «Девочки играючи переглядывались».

В марийском литературном языке при управлении глаголов именами в совместном падеже реализуются следующие синтаксические отношения:

1. Объектные, при которых зависимое имя означает объект, на который направлено действие субъекта, например: Кум пырысыжге уремыш луктын колтен - 'Выпустил на улицу всех трех кошек'.

2. Объектно-обстоятельстаенные отношения, в которых присутствует оттенок способа совершения действия, например: уло капшыге чиялтен «Все тело раскрасила»; упем кужытшыгеак чиялтенам «Волосы покрасила по всей длине».

В венгерском языке для указания совместности используется социатив (совместно-орудийный падеж), оформителями которого являются форманты -та/, vel, восходящие к знаменательному слову с переднегласной основой.

Основное значение совместно-орудийного падежа - это совместность и обоюдность действия, например: az elvtärssal delutän hat örakor összeülünk, мар. Иолташ дене ме кечывал деч вара куд шагатлан штчына. - 'С другом мы сядем после обеда в шесть часов'; вторым основным значением является орудийность, например: mikor kalappal lepketfog az ember, мар. кунам айдеме лывым шляпа дене куча... - 'когда человек ловит бабочку шляпой'.

Основным значением венгерского каузалис-финалие, является: 1) выражение цели: akik пет sajnäljäk az еletüket se odaadni egy eszmeert, мар. нуно, ко идей верч шке шышыштьш огыт чамане. - «те, которые даже своей жизни не жалеют ради идеи»; 2) выражение причины: венг. А kongresszus osszeulese önmagdert beszel, мар. Конгрессын погынымагиыже тендан верч ойла. - «Заседание конгресса говорит за вас»; 3) полуместное, полуцелевое значение выражается при глаголах движения, например: Elöször is hat tintäert megyen, мар. Эн ончыч, тугеже, тудо чернила верч кая. - 'В первую очередь, значит, он идет из-за чернил'; 4) Выступает также каузалис-финалис и в значении «взамен чего-либо»: De ha teged birhatnälak, a vilägert пет adnälak, мар. Но, мыйын лият ыле гын, тыйын верч уло тунямат ом пу ыле. - 'Но если бы ты была моей, я бы тебя не отдал за (весь) мир'. При употреблении венгерских глаголов с зависимым компонентом в каузалис-финалис, марийский глагол для выражения его значения требует при себе присутствие зависимого компонента с послелогом верч «за, из-за», посредством которого позволяет выявить причину совершаемого действия.

Локатив в венгерском языке считается одним из древних падежей. Его показателем являются суффиксы -t, -tt и отвечает на вопрос где? Суффиксы -t, -tt присоединяются только к названиям некоторых венгерских городов, обычно сложным, с компонентом -hely или -vär: Fehervärt или Fehervärott 'в Фехерваре', Marosväsärhelyt 'в Марошвашархее', Pecsett 'в Пече'. В марийском

языке, из-за отсутствия такого падежного показателя, при выражении значения венгерского локативного управления глагол употребляется совместно с управляемым именем в местном падеже.

В венгерском языке темпоралис оформлен формантом -kor. Единственным значением этого падежа является выражение времени при вопросе «когда?», без указания на протяженность периода времени, например: nyolcörakor, мар. кандаш шагатлан - 'в восемь часов'; В марийском языке при выражении значения венгерского падежного показателя при управлении в большинстве случаев зависимый компонент используется с послелогом годьш. В некоторых случаях при выражении значения венгерского временного падежа в марийском языке управляемое имя употребляется также с показателем дательного падежа: кандаш шагатлан - 'в восемь часов'.

Основное значение эссива-модалиса в венгерском языке - «выступать в качестве кого-либо», например: Fogadjätok... tiszteletem s szeretetem jeleül ezen kis munkäm ajändeMt, мар. Мыйын пагалъшем да йоратымем шотеш мыйын изи пашамым полек семын аклыза. - 'Примите в знак моего уважения и моей любви в подарок мою маленькую работу'; или в таких выражениях, как: felesegül menni 'выйти замуж' (доел, «пойти в качестве жены»), felesegill venni 'жениться на ком-либо' (доел, «взять в качестве жены»).

В марийском языке при выражении значения венгерского падежа состояния глагол используется с зависимым словом наречием, например: венг. vmely nyelven beszel (magyarul, oroszul); Ön beszel magyarul? мар. Те венгрла кутыреда? - 'Вы разговариваете по-венгерски?'

Основное значение модалиса в венгерском языке: выражение образа действия, сравнение с кем или чем-либо: Boldog örak szep emlekekepen rözsafelhök üsziak dt az ¿gen, мар. Пиалан шагатъш nopo шарнымаш семын каваште чевер пыл каен. - 'Подобно прекрасным воспоминаниям о счастливых часах, красивые облака плыли по небу'. В марийском языке для выражения значения венгерского управления зависимым компонентом в

модалисе глагол употребляется с зависимым именем совместно с послелогом семьт 'как', что позволяет выявить более точное значения образа действия.

В марийском языке при управлении глаголов именами в дистрибутиве между компонентами словосочетаний реализуются объектно-определительные отношения. Зависимое имя означает распределение предметов в равном количестве, при этом имеется оттенок приблизительности, например: ялыштына ынде кудлолен порт уло. -«Теперь в нашей деревне имеется по шестьдесят (около шестидесяти) домов». Данный вид управления характерен лишь для восточного диалекта марийского языка, когда между именами реализуются объектно-определительные отношения.

В венгерском языке следует отметить образования, которые нельзя считать полноценными падежами, поскольку с их оформителями не могут связываться ни числовые, ни притяжательные окончания. Поэтому их следует рассматривать как падежеподобные образования.

К этим довольно редко употребляемым «падежным формам» относятся образования на -nként, -stul, -sttil. Оформитель -nként распределительного падежа или дистрибутива восходит к древнему локативному -п + вышедшее из употребления существительное kéd «время» + локативный -г. Применяется он большей частью в словах, которые скорее являются наречиями, чем существительными. Однако, иногда слова, оформленные показателем -nként имеют перед собой определение. В таких случаях этот формант выступает все же падежным оформителем, а не словообразовательным суффиксом: három hónaponként csak egyszer írt haza levelet 'в каждые три месяца он только один раз писал письмо домой' - мар. кажне кум тылзылан тудо ж гана гына серышым мо%огыжо возен. Для выражения значения венгерского дистрибутивного управления в марийском языке управляемое слово используется с суффиксом дательного падежа, что в данном конкретном случае способствует выявлению временного значения.

Всего в данной главе указано 27 случаев управления зависимым именем в падежной форме в марийском и венгерском языках. Рассмотрено поведение управляющего глагола марийского языка при выражении значения венгерских словосочетаний, где в связи с его многопадежностъю, для каждого отдельного случая при управлении зависимый компонент употребляется с падежным показателем, в то время как в марийском языке эту функцию выполняют послелоги при использовании с зависимым именем в номинативе.

В заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы исследования. Системное исследование реализации управления в глагольно-именных словосочетаниях в марийском и венгерском языках, проведенное на основе анализа богатого фактического материала, позволяет сделать следующие выводы:

1. В марийском языкознании в зависимости от средства выражения управляемого компонента в словосочетаниях выделяются падежное и падежно-послеложное виды управления. Имена в сочетании с послелогами выступают в номинативе, генитиве, дативе, аблативе, иллативе, инессиве-терминативе.

2. Падежно-послеложное управление от падежного управления отличается не только по формальным, но и по смысловым признакам. Падежным показателям свойственна более абстрактная семантика, а послелогам - конкретная, т.е. сочетания имен с послелогами отвечают на тот же общий падежный вопрос, но по сравнению с падежными сочетаниями могут выражать тончайшие оттенки значения, поскольку послелоги сохраняют еще связь с теми знаменательными словами, от которых они произошли.

3. При глагольном управлении в словосочетаниях выражаются следующие синтаксические отношения: объектные, комплетивные, субъектные, обстоятельственные отношения с пространственным, временным, причинным, целевым, стоимостным, эссивным, количественным,

следственным, условным, транслативным значениями, а также со значениями образа действия, обстановки совершения действия. Помимо этого, прослеживаются диффузные синтаксические отношения, а именно: определительно-обстоятельственные отношения с количественным значением; объектно-пространственные; объектно-обстоятельственные отношения со значениями образа действия, следствия, причины; количественно-объектные, количественно-пространственные,

количественно-временные, количественно-условные.

В результате детального изучения реализации падежного и падежно-послеложного управления в глагольных словосочетаниях марийского и венгерского языков выявлено большое количество отличительных синтаксических образований. В зависимости от природы их происхождения нами выделяются следующие дифференциальные признаки:

1. В марийском языке в глагольной конструкции выступает послелог, в то время как в венгерском языке зависимое имя выступает с падежным показателем. По данному признаку выявляется большинство отличий.

2. При формировании глагольно-именных словосочетаний применяются разные средства выражения морфолого-синтаксической связи:

а) в литературной норме венгерского языка - падежные показатели, марийского языка - падежные показатели и послелоги;

б) средствами выражения зависимых компонентов вербальных конструкций в марийском языке являются падежные показатели и послелоги, в венгерском языке - падежные показатели.

3. Между компонентами глагольных конструкций реализуются разные виды морфолого-синтаксической связи: управление, примыкание. Данное языковое явление происходит за счет функционального соответствия зависимого имени в падежной или падежно-послеложной форме: а) наречию времени; б) имени существительному в форме номинатива или инессива.

4) Следует отдельно выделить особенности, касающиеся средств выражения зависимых компонентов вербальных конструкций,

формирующихся на основе падежно-послеложного управления. В марийском языке они проявляются: а) в употреблении имени в составе послеложного сочетания в иной падежной форме, чем в его соответствии в венгерском языке; б) как в употреблении послелога, так и падежной формы имени послеложного сочетания в глагольной конструкции. Выступление той или иной падежной формы зависит от используемого послелога.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

в ведущем рецензируемом журнале ВАК:

1. Рычков A.B. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в элативе в венгерском языке и управление марийского глагола при выражении его значения.- Научный журнал «Вестник .Чувашского университета». - Чебоксары, №4 - 2007. - С. 211-214.

2. Рычков A.B. Сравнительный анализ глагольного управления в марийском и венгерском языках при употреблении зависимого компонента в суперэссиве.- Научный журнал «Вестник Чувашского университета». -Чебоксары, №3 - 2008. - С. 178-181.

в различных научных журналах и сборниках:

1. Рычков A.B. Управление глаголов винительным падежом в венгерском и марийском языках: общие и отличительные моменты // ХХП Международная финно-угорская студенческая конференция. Тезисы докладов / Марийский государственный университет. — Йошкар-Ола, 2006. — С. 53-57.

2. Рычков A.B. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в дативе в марийском и венгерском языках / Социально-культурное развитие народов Поволжья и Приуралья в XX - нач. XXI веков: Материалы межрегиональной научной конференции, посвященной Дню марийской

письменности и 80-летию со дня рождения заслуженного работника культуры РСФСР М.Т. Сергеева - Йошкар-Ола: МарГУ, 2007. - С. 38-41.

3. Рычков A.B. Управление глаголов зависимым именем в инессиве (направительном падеже) в марийском и венгерском языках // XXIII Международная финно-угорская студенческая конференция. Тезисы докладов / Мордовский государственный университет. - Саранск, 2007. -С.219-223.

Лицензия ИД № 06434 от 10 декабря 2001 г.

Подписано к печати 05.11.2008 г. Формат 60x84 1/16. Усл. печ л.1,0. Тираж 100. Заказ № 3262

Отпечатано в ООП ГОУВПО^«Марийский государственный университет» 424001, г Йошкар-Ола, пл. Ленина, 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Рычков, Андрей Васильевич

Введение.

Глава I.

1.1. Об исследовании синтаксиса финно-угорских языков.

1.2. Из истории изучения управления в марийском языке.

1.3. Классификация глаголов марийского языка.

1.4. Классификация глаголов венгерского языка.

1.5. Падеж и его функции в структуре глагольных словосочетаний.

Выводы по I главе.

Глава II.

2.1. Глагольное управление в марийском и венгерском языках.,.

2.2. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в номинативе в марийском и венгерском языках.

2.3. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в генитиве в марийском и венгерском языках.

2.4. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в дативе в марийском и венгерском языках.

2.5. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в аккузативе в марийском и венгерском языках.

2.6. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в инессиве в марийском и венгерском языках.

2.7. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в иллативе в марийском и венгерском языках.

2.8. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в элативе в марийском и венгерском языках.

2.9. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в суперэссиве в марийском и венгерском языках.

2.10. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в сублатрте в марийском и венгерском языках.<.

2.11. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в делативе в марийском и венгерском языках.

2.12. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в адессиве в марийском и венгерском языках.

2.13. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в аллативе в марийском и венгерском языках.

2.14. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в аблативе в марийском и венгерском языках.

2.15. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в компаративе в марийском и венгерском языках.

2.16. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в терминативе в марийском и венгерском языках.

2.17. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в транслативе в марийском и венгерском языках.л.

2.18. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в социативе в марийском и венгерском языках.

2.19. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в каузалис-финалис марийском и венгерском языках.

2.20. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в локативе в марийском и венгерском языках.

2.21. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в темпоралисе в марийском и венгерском языках.

2.22. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в эссиве-модалисе в марийском и венгерском языках.

2.23. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в модалисе в марийском и венгерском языках.

2.24. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в дистрибутиве в марийском и венгерском языках.

2.25. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в инессиве-терминативе в марийском и венгерском языках.

2.26. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в абессиве в марийском и венгерском языках.

2.27. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в комитативе в марийском и венгерском языках.

Выводы по II главе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Рычков, Андрей Васильевич

Данная диссертационная работа представляет собой исследование по синтаксису марийского и венгерского языков и посвящена системному изучению глагольного управления в исследуемых языках.

Актуальность работы

Сравнительный анализ глагольного управления в марийском и венгерском языках до настоящего времени не был предметом специального изучения. Однако заметим, что Ю.В. Андуганов проводит в своей работе сравнительно-исторический анализ субстантивных конструкций марийского языка, а также разрабатывает методику диахронного исследования синтаксического строя языков с небольшой письменной традицией и дает классификацию словосочетаний марийского языка, на которую мы и будем опираться в настоящей работе (Андуганов, 19916). Тем не менее, в историческом синтаксисе мало исследованы вопросы, касающиеся глагольного управления марийского и венгерского языков в сравнительно-сопоставительном плане. с"

Данное исследование может дать новые возможности для освещения путей развития синтаксиса марийского языка. Работа немалым образом может способствовать также обогащению моделей синтаксических конструкций марийского литературного языка.

Объектом исследования является глагольное управление, реализующееся между компонентами глагольно-именных словосочетаний марийского и венгерского языков.

Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования -установить виды управления в марийском и венгерском языках, изучить роль управления в глагольно-именных словосочетаниях марийского и венгерского языков путем анализа структурно-семантических особенностей этих конструкций. В соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:

1. Рассмотреть историю лингвистического учения об управлении в марийском и венгерском языках, опираясь на соответствующую лингвистическую мысль в финно-угорском языкознании.

2. Принимая во внимание достижения современной лингвистики, на основе анализа фактического лингвистического материала, установить виды управления в рассматриваемых языках.

3. Установить различие признаков в реализации управления в рамках глагольно-именных словосочетаний марийского и венгерского языков.

4. В рамках глагольно-именных сочетаний провести дистрибутивный анализ падежных окончаний.

Источники исследования. Источником для диссертационной работы послужили художественные произведения писателей и поэтов на марийском и венгерском языках, материалы устного народного творчества и периодической печати, диалектологических, фольклорных и этнографических экспедиций научно-рукописного фонда Марийского научно-исследовательского института языка, литературы и истории им. В.М. Васильева. В качестве дополнительных источников использовались материалы из диссертаций Л.А. Петуховой (1980), С.С. Сибатровой (1988), В.Н. Максимова (1999), Л.Я. Григорьевой (2003). Подвергнуты анализу материалы из рукописных фондов Марийского государственного университета и Марийского государственного педагогического института им. Н.К. Крупской. Что же касается материалов на других языках, то они привлекались из соответствующих словарей и других исследовательских работ теоретического характера.

Научная новизна. Диссертационная, работа представляет собой первый опыт сравнительного анализа глагольного управления в марийском и венгерском языках. Проведено социолингвистическое изучение языкового материала с применением комплексной методики. Выявлено большое количество отличительных синтаксических образований между исследуемыми языками, раскрыта природа их происхождения.

Теоретической и методологической базой послужили труды отечественных и зарубежных исследователей: П.Ю. Алвре, Г. Беретки, И.С.Галкина, Л.П. Грузова, К.Е. Майтинской, Г.Г. Кармазина, Б.А.Серебренникова и других специалистов по синтаксису финно-угорских и индоевропейских языков.

Методы исследования. В диссертационной работе основным методом исследования изучения глагольного управления является метод синхронного описания собранного материала с использованием дистрибутивного анализа. Исследование осуществлялось также путем применения сравнительно-исторического, сопоставительного и других методов в рамках системно-функционального подхода.

Практическая и теоретическая значимость. Диссертационная работа может представить определенный интерес для специалистов, занимающихся исследовательской работой в области марийской и венгерской филологии, аспирантов, студентов высших учебных заведений. Результаты исследовательской работы могут быть применены также при решении практических и теоретических вопросов синтаксиса, преподаванию финно-угорских языков в высших учебных заведениях, в составлении учебных, пособий по грамматике и диалектологии.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В марийском языкознании в зависимости от средства выражения управляемого компонента словосочетания выделяются падежный и послеложный виды управления. Поскольку формулировка второго вида управления не совсем точно определяет внутреннее содержание данного термина, когда зависимый компонент в таких словосочетаниях состоит из двух частей - из имени в какой-либо падежной форме и послелога, -рекомендуется квалифицировать его как падежно-послеложное управление.

2. В марийском и венгерском языках при глагольном управлении л реализуются объектные, комплетивные, субъектные и обстоятельственные отношения с пространственным, временным, целевым, причинным, количественным, условным, стоимостным, заместительным, следственным, транслативным, эссивным значениями, а также со значениями образа действия, обстоятельства совершения действия. Прослеживаются диффузные синтаксические отношения, а именно: определительно-обстоятельственные отношения с количественным значением; объектно-пространственные; объектно-обстоятельственные отношения со значением образа действия, следствия, причины; количественно-объектные, количественно-пространственные, количественно-временные, количественно-условные.

3. В условиях детального изучения реализации глагольного падежного и падежно-послеложного управления в марийском и венгерском языках выявлено большое количество отличительных синтаксических образований.

Структура и объем работы.

Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения, списка источников и использованной литературы с сокращениями и приложения. Основной текст исследовательской работы составляет 158 страниц.

Апробация работы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

1. Рычков A.B. Управление глаголов винительным падежом в венгерском и марийском языках: общие и отличительные моменты // XXII Международная финно-угорская студенческая конференция. Тез,исы докладов / Марийский государственный университет. - Йошкар-Ола, 2006. -С. 53-57.

2. Рычков A.B. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в дативе в марийском и венгерском языках / Социально-культурное развитие народов Поволжья и Приуралья в XX - нач. XXI веков: Материалы межрегиональной научной конференции, посвященной Дню марийской письменности и 80-летию со дня рождения заслуженного работника культуры РСФСР М.Т. Сергеева - Йошкар-Ола: МарГУ, 2007. - С. 38-41.

3. Рычков A.B. Управление глаголов зависимым именем в инессиве (направительном падеже) в марийском и венгерском языках // XXIII Международная финно-угорская студенческая конференция. Тезисы докладов / Мордовский государственньш университет. - Саранск, 2007. -С.219-223.

4. Рычков A.B. Глагольное управление в словосочетании с зависимым именем в элативе в венгерском языке и управление марийского глагола при выражении его значения.- Научный журнал «Вестник Чувашского университета». - Чебоксары, №4 - 2007. - С. 211-214.

5. Рычков A.B. Сравнительный анализ глагольного управления в марийском и венгерском языках при употреблении зависимого компонента в суперэссиве.- Научный журнал «Вестник Чувашского университета». -Чебоксары, №3 - 2008. - С. 178-181.

10

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сравнительный анализ глагольного управления в марийском и венгерском языках"

Выводы по II главе

При глагольном управлении именами в падежной форме между компонентами словосочетаний реализуются следующие синтаксические отношения: объектные, комплетивные, субъектные, обстоятельственные отношения с пространственным, временным, причинным, целевым, стоимостным, эссивным, количественным, следственным, транслативным значениями, а также со значениями образа действия, обстановки совершения действия. Прослеживаются диффузные синтаксические отношения, а именно: объектно-пространственные, объектно-определительные, объектно-обстоятельственные отношения с оттенками причинного, следственного значений, со значением образа действия, а также определительно-обстоятельственные отношения с количественным значением.

Объектно-пространственные отношения устанавливаются между компонентами глагольных словосочетаний с зависимыми именами в номинативе, например: вуд вончаш 'переходить через воду', а также с управляемыми именами в дативе, инессиве, иллативе, обозначающими должность или вид деятельности действующего лица, например: пашалан каен 'ушел на работу', сонарлан коштын 'ходил на охоту'; ерачыште ышта 'работает врачом'.

Объектно-определительные отношения реализуются между компонентами глагольных словосочетаний с зависимым именем в дистрибутиве с предметно-атрибутивным значением.

Объектно-обстоятельственные отно1иения с оттенком причинного значения обнаруживаются в глагольных словосочетаниях с зависимым именем в дативе.

Объектно-обстоятельственные отношения со следственным значением наблюдаются между компонентами словосочетаний с зависимым именем в аккузативе, например: школым тунем лектын 'окончил школу'.

Объектно-обстоятельственные отношення с оттенком значения образа действия реализуются в словосочетаниях с зависимыми именами в абессиве, комитативе, например: вутде толъыч 'без воды пришли'.

Определительно-обстоятелъственные отношения с количественным значением устанавливаются между компонентами глагольных словосочетаний с зависимым именем в инессиве-терминативе.

Встречается также немалое количество управлений с обстоятельственным значением, в результате чего за неимением падежных окончаний, достаточных для отражения ситуаций в действительности посредством глагольного управления, которую может позволить себе падежная система венгерского языка, в марийском языке вместо глагольного, управление довольно часто бывает послеложным.

Необходимо отметить, что при инессивном и суперэссивном управлении в венгерском языке и при управлении марийского глагола зависимым компонентом в местном падеже, их грамматическая структура является сходным по своей реализации, при других же случаях марийский глагол управляет подчиненным компонентом посредством послелогов.

Для выражения элативного значения в марийском языке используется послелог гыч «из», что позволяет увидеть направление действия из какого-либо объекта.

Встречается небольшое количество управлений, где для выражения венгерского делативного управления в марийском языке подчинительный компонент находится в отделительном падеже, напр: лшиичын «с близкого расстояния».

При сублативном управлении глаголов венгерского языка "'для* выражения их значения в марийском языке глагольное управление часто может использоваться посредством винительного падежа, а также может быть послеложным с послелогами нерген 'о', семын 'как'.

При аллативном управлении, так же как и при еублативном управлении венгерских глаголов, в марийском языке зависимое имя в некоторых случаях будет употребляться с управляющим глаголом в винительном падеже. В этом случае также имеет место в употреблении послелог нерген «о». Причем в данном случае падежное окончание аллатива отклоняется от выражения своего непосредственного значения, при выражении которого в марийском языке использовался бы послелог деке «к», который означал бы направление действия к какому-либо предмету, но поскольку венгерские глаголы tud 'знать' и ismer 'знать, быть знакомым' используются для выражения мыслительного процесса, в данном случае они используются без своего конкретного значения и выражают направленность мыслительного процесса на перечисление каких-либо качеств выражаемого объекта.

При использовании венгерских глаголов с зависимыми именами в дательном падеже, в марийском языке для выражения их значений используется глагол с зависимым именем с послелогом семын «как», но при этом для более достоверной передачи сказанного глагол может иметь зависимый компонент в дательном падеже, но сам при этом заменяется другим глаголом шотлаш «считать».

При терминативном управлении венгерских глаголов в марийском языке для выражения их значения глагол чаще всего употребляется с зависимым именем с послелогом мартен «до», что позволяет видеть, до какого момента совершается действие или до какого места объект совершает действие.

116

Заключение

Глубоко проанализировав глагольное управление в марийском и венгерском языках, можно прийти к выводу, что данная проблема еще полностью не изучена.

В связи с исследованием управления в марийском и венгерском языках, отмечено, что в обоих языках, как и в других финно-угорских языках, наиболее широкой системой связей управления обладает глагол. В отличие от согласования выбор формы управления зависит от лексико-грамматической группы, к которой относят лексико-семантические признаки глагола, его структурно-грамматические особенности, общие цели и другие признаки.

Дано следующее определение управления: управление — это такой вид подчинительной, морфолого-синтаксической связи между главным и зависимым компонентами словосочетаний, при котором управляемая часть употребляется в какой-либо падежной или падежно-послесложной форме с целью передачи определенных значений. При глагольном управлении реализуются объектные, комплетивные, субъектные и обстоятельственные отношения. В работе использованы исследования ученых-лингвистов А. Альбинского, В.М. Васильева и других.

В рассматриваемой работе приведены классификации глаголов марийского и венгерского языков, рассмотрены функции падежа в структуре глагольных словосочетаний. Отмечено, что значения падежей определяются на основе их синтаксических функций в словосочетаниях и предложениях. Зависимое слово имеет особенность являться словоизменительной формой, выражающейся тем или иным косвенным падежом. Управляемое слово представляет собой не только морфологические свойства частей речи, но и передает определенные отношения самого слова в конкретном употреблении. В марийском языке падеж также позволяет именам в сочетании с глаголами самостоятельно вступать в различные синтаксические отношения. При этом структуру словосочетаний необходимо изучать с точки зрения смысловых взаимоотношений составляющих их компонентов.

В диссертационной работе в основном используется метод группировки лингвистического материала на основании семантического и формального критериев предмета исследования. Классификация синтаксических единиц использовалась как на уровне словосочетания, так и предложения. Для изучения истории гипотактических конструкций использовались различные языковые материалы. С учетом достижений лингвистической науки управление определяется как вид подчинительной морфолого-синтаксической связи между главным и зависимым компонентами конструкций, при котором управляемая часть в зависимости от лексико-грамматической сочетаемости составляющих их компонентов употребляется в какой-либо падежной или падежно-послесложной форме с целью передачи определенных значений. В марийском и венгерском языках при глагольном управлении реализуются объектные, комплетивные, субъектные и обстоятельственные отношения. По средству выражения зависимого компонента словосочетаний выделяются два вида управления: падежное и послесложное.

Глаголы могут управлять не только одним, но и несколькими объектами. В сочетании слов управляющее есть главное, управляемое -второстепенное. В исследовании с точки зрения языковой нормы прослежена сочетаемость марийских и венгерских глаголов с подчиненными по способу управления именами.

При анализе глагольного управления в плане синхронии учтены 6 факторов, учет которых дает определенное представление о сущности глагольного управления.

1. Степень логической мотивированности. Местные падежи, как правило, более мотивированны, чем субъектно-объектные, например: мар. Школ гыч м07Ггыш толъым, рус. Пришел (я) из школы домой (в дом), венг. Az iskolából haza jottem. В отношении субъектно-объектных падежей следует

• .:. • '■ '■-■'■': • • .1*18- ■ •■■••. •'. ;-•• ;■ •, сказать, что именно немотивированность, делает возможным употребление самых различных падежей для одного объекта в разных языках, например: мар; Мыланем ту дым вунаш кулешу рус. Мне нужно его подождать; венг. Уатот кс11 сл. ". • . • . : .

2. Степень лимитированности выбора форм? управления. В некоторых глаголах эта лимитированность до такой степени с трога. что не допускает вообще никакого: выбора. Иные глаголы предоставляют: нам право свободного выбора (в зависимости от смысла) между несколькими падежами;

Степень лимитированное ти обратно пропорциональная- степени мотивированности:, чем строже лимитированность выбора падежей, тем слабее мотивированность, и наоборот: ' ' . . 3. Степень , спаянности элементов управленческой; структуры. Этот признак можно рассматривать, и как другую интерпретацию степени лимитированности, однако нужно иметь в виду, что такая тесная связь между словами, при'которой, «дополняемое само .по себе указывает на падеж дополнения»;, вовсе не. подразумевает, мотивированности- этой связи, а наоборот. С / ' . . .

4. Валентность и: персонность .глагола. Персоиность, а еще шире; валентность, это способность глагола предсказывать «персоны», т.е. субъект действия; прямой объект и косвенный объект. Учет фактов персонностп (валентности) глаголов;: наряду с их . переходностью,. вносит определенную ясность в вопрос о том, почему глаголы.структурно:ведут себя по-разному. ■

5. Семантика, глагола. Этот фактор должен быть; учтен, ибо: глагол в большинстве своем ,полисемантичен; • а при полисемантизме,, управление, может быть разным в зависимости от. разницы в значении одного и того же слова. .' .■'■•.•. ' . ■ ".■• • ' "

6. Уровень- исследования. Следует особо учесть, что некоторые факты управления находят объяснение еще на уровне словарном, подсказываются основой глагола. Также уделено внимание смене управления при.выражении глагол ом; нескольких значений: смена управления происходит, в основном по аналогии путем перехода управления с одного глагола на другой, находящийся в семантическом соседстве с первым. В этом процессе участвует закон выравнивания парадигматических рядов.

Поскольку управление, прежде всего явление, формально выраженное, сходные или даже тождественные по семантике глаголы могут иметь разное управление. Однако, в отличие от согласования, выбор управляемой формы в значительной степени зависит так же от лексико-грамматической группы, к которой принадлежит главенствующее слово.

Рассматривая венгерские глаголы, управление и сопоставляя это с соответствующими им марийскими глаголами, исходили из того, что глагольное словосочетание с управлением - комплетивная синтагма, в которой для реализации смысла, рядом с главным, доминирующим словом (глаголом) необходимо подчиненное имя, которое должно стоять в определенном падеже, и реализация смыслов, т.е. значений, выражаемых глаголом или группой глаголов в словосочетаниях (типах словосочетаний) с именами, оформленными окончаниями определенных падежей. В венгерском и марийском языках это происходит весьма часто по отличающимся моделям. При этом один и тот же глагол, в зависимости от его управления, может выступить доминирующим словом в нескольких словосочетаниях, имеющих различные смыслы.

При этом также необходимо отметить и то, что и в марийском, и в венгерском языках по характеру переходности и непереходности, также по типу объектного и субъектного спряжений глаголы в управлении зависимым именем имеют некоторые отличительные моменты.

При глагольном управлении именами в падежной форме между компонентами словосочетаний реализуются следующие синтаксические отношения: объектные, комплетивные, субъектные, обстоятельственные отношения с пространственным, временным, причинным, целевым, стоимостным, эссивным, количественным, следственным, транслативным значениями, а также со значениями образа действия, обстановки совершения действия. Прослеживаются диффузные синтаксические отношения, а именно: объектно-пространственные, объектно-определительные, объектно-обстоятельственные отношения с оттенками причинного, следственного значений, со значением образа действия, а также определительно-обстоятельственные отношения с количественным значением.

В связи с тем, что номинатив характеризуется отсутствием материально выраженного падежного форманта, и в марийском, й в венгерском языках глагол имеет сходные формы управления зависимым компонентом. Управление реализуется между компонентами вербальных конструкций с зависимым именем в номинативе в тех случаях,' когда части объединяются обстоятельственными отношениями с разными их оттенками значений.

При глагольном управлении с зависимым именем в генитиве в марийском языке между компонентами глагольных словосочетаний реализуются объектные, обстоятельственные отношения с временным или пространственным значением. В венгерском языке при глагольном управлении зависимое имя пе употребляется с показателем родительного падежа, поскольку его функцию в нем выполняют притяжательные суффиксы, присоединяющиеся к управляемому компоненту в словосочетаниях.

Среди вербальных конструкций с зависимым именем в дательном падеже выделяются несколько групп словосочетаний в соответствии с тем, какие смысловые отношения реализуются между компонентами, составляющими подчинительные словосочетания. В марийском и венгерском языках при управлении глаголов именами в дательном падеже реализуются объектные, субъектные, комплетивные, объектно-пространственные, обстоятельственные отношения с временным, целевым, причинным, стоимостным, количественным значениями и со значением образа действия.

При конструкциях с объектным отношением выделяются несколько подгруп словосочетаний:

1. Главная часть словосочетания выражается глаголом, обозначающим различные виды деятельности, а зависимое имя называет лицо или предмет, к которому адресовано действие.

2. Управляющий компонент словосочетаний выражается глаголом речи, а управляемое имя называет лицо или предмет, к которому адресовано действие.

3. Главная часть словосочетания выражается глаголами типа тунемаш «учиться», а зависимая часть, выраженная именем существительным, обозначает профессию действующего лица.

При конструкциях с объектно-пространственным отношением в качестве главного слова выступает глагол со значением движения или состояния, в следствие чего в них почти отсутствует оттенок назначения и больше проявляется оттенок пространственного значения.

Третью группу представляют словосочетания, выражающие комплетивные отношения. Они могут быть образованы глаголами типа: шотлаш «считать», шотлалташ «считаться» и именами, находящимися в подчинительной связи с ними.

При словосочетаниях с субъектными отношениями глагол обозначает движение или бытие, а зависимое имя в дательном падеже называет субъект движения или события.

Словосочетания с обстоятельственными отношениями подразделяются на несколько подгрупп: словосочетания с временным, целевым, причинным, стоимостным, количественным значениями, со значением образа действия.

Таким образом, можно заключить, что управление дательным падежом у глаголов, имеющих одинаковый смысл в марийском и венгерском языках, часто совпадает.

Основными типологическими различиями при управлении зависимым именем в аккузативе в марийском и венгерском языках являются: 1) различие в позиции управляемого слова: в венгерском языке управляемое слово стоит в постпозиции, в марийском — в препозиции; 2) несовпадение падежных форм: в венгерском языке управляемое слово может стоять в винительном падеже, в марийском - в направительном.

Основными функциями винительного падежа в марийском и венгерском языках являются:

- выражение прямого дополнения;

- использование при непереходных или ограниченно-переходных глаголах;

- употребление при глаголах, ставших переходными в результате присоединения приставок;

- употребление в отдельных выражениях, восходящих большей частью к дополнениям выбших полных предложений.

Для выражения значения аккузативного управления в венгерском словосочетании в марийском языке в равной степени могут использоваться два вида управления: аккузативное управление и управление с послеслогом иерген «о чем-то».

При глагольном управлении именами в инессиве в марийском и венгерском языках между компонентами словосочетаний прослеживаются объектно-пространственные, обстоятельственные отношения с пространственным, объектным, временным, причинно-следственным значениями, а также со значением обстановки совершения действия, например: 1) с пространственным значением: венг. А /йъ1Ьеп пет 1а1т зетти, мар. Шикшыште нимом ужаш ок лий. — «В дыму ничего не видать»; 2) с объектным значением: венг. а 1епуе1ш egysegben Ш]а, мар. факт-влакым пырляште онча - «рассматривает факты в единстве их взаимоотношений»; 3) с обстоятельственным значением места совершения действия: пипЛе^ югБах зъигЬеп 1а(/а, мар. чыла лютор тусыштд ужаш — «смотреть на все сквозь розовые очки»; 4) управление с временным значением: а) выражение значения неопределенного момента времени совершения действия: венг. Аг огуау пар]аЬап кёШег п^петХе а beteget, мар. Кечыште врач кок гана черлым ончыштын. — «Врач осматривал больного дважды в день»; б) выражение значения определенного момента времени совершения действия: венг. Mit hallgattál ebben a félévben, мар. aíom mude пелийыште колыштынат? - «Что ты прослушал в этом полугодии?» 5) управление глагола зависимым компонентом в значении обстоятельства образа действия: венг. Régi barátomra ismertem benne, мар. Тиде айдемыште мый тошто йолташемым палышым. - «В нем я узнал своего старого друга».

Говоря о типологических различиях в венгерском и марийском языках, можно отметить такие, как:

- несовпадение валентности глагольных словосочетаний: в венгерском языке зависимое имя с падежным показателем инессива, в марийском для выражения его значения иногда употребляется падежно-послеложное управление;

- различия в позиции управляемого компонента: в марийском языке управляемое слово стоит в препозиции, в венгерском языке управляемый компонент в большинстве случаев находится в постпозиции, хотя иногда употребляется и перед управляющим словом.

Таким образом можно отметить, что управление местным падежом у глаголов, имеющих одинаковые значения в марийском и венгерском языках, 4 нередко бывает сходным, но имеет некоторые отличительные моменты, связанные в основном с типологическими различиями, а также со i специфическими особенностями каждого языка.

В марийском и венгерском языках при глагольном управлении именем в иллативе (направительном падеже) между компонентами словосочетаний в большинстве случаев прослеживаются обстоятельственные отношения с пространственным, временным, целевым, причинным, следственным значениями, а также со значением обстановки совершения действия.

При глагольном управлении именем в иллативе между компонентами словосочетаний прослеживаются еще и объектно-пространственные отношения, при этом зависимое имя означает должность или профессию. ,

Глагольное управление зависимым компонентом в направительном падеже в марийском и венгерском языках является одинаковым. Различия возникают в основном только типологического характера: в венгерском языке управляемый компонент в большинстве случаев находится в постпозиции, в марийском - в препозиции.

При глагольном управлении венгерского глагола зависимым компонентом в элативе в марийском языке в большинстве случаев глагол управляет зависимым словом с послелогом гыч, например: венг. A szemebol latom, hogy nines keclve hozza, мар. Шиичаж гыч ужам, кондымыжо ок и-у. — «По глазам вижу, что не хочет принести»; венг. A toronybol leldt a szomszed falu hataraig, мар. Башне гыч поьикудо ялын границыже мартен ужеш. — «С башни он видит до границы соседней деревни».

В типологическом отношении наблюдается такое различие, как несовпадение валентности компонентов словосочетания: в венгерском языке управляемое слово обладает суффиксом элативного падежа, а в марийском языке оно выражено именем существительным, употребляющимся с послелогом.

При суперэссивном управлении венгерского глагола в марийском языке зависимое имя используется с послелогами, а также в некоторых случаях имеет показатель местного падежа: венг. Tortenelmet hallgat az egyetemen, мар. Университетыште ысторийым колыштеш. — «Слушает историю в университете».

Типологические различия возникают:

- в позиции управляемого слова: в венгерском языке управляемое слово стоит в постпозиции, в марийском - в препозиции;

- несовпадение падежных форм: в венгерском языке управляемое слово стоит в местном падеже, в марийском — в направительном, в именительном с послелогом.

При сублативном управлении венгерского глагола зависимый компонент указывает на направление объекта на поверхность чего-либо, в марийском языке вместе с глаголом употребляется зависимый компонент с показателем направительного падежа. При выражении значений венгерских фразеологических сочетаний в марийском языке зависимое имя может быть выражено винительным падежом: kicsire - 'кырча-лшрчам' «на мелочи».

При делативном управлении венгерских глаголов в марийском языке глаголы требуют зависимое имя с послелогом гыч, например: венг. Az utcäröl belätni а szobämba, мар. Урем гыч полемышкем коеш. — «С улицы видна внутренность моей комнаты»; с послелогом нерген 'о', например: besz/äni, irni, olvasni valakiröl, valamiröl мар. кутыраш, возаш, лудаш иктаж-ко иерген? мо нерген? «говорить, писать, читать о ком-либо, о чем-либо».

Данное различие в управлении в основном основано с многопадежностью венгерского языка, что дает основание управлять зависимым компонентом в определенном падеже, функцию которых в марийском языке выполняют различные послелоги.

При адессивном управлении в марийском и венгерском языках выражаются пространственные и временные значения: 1) обозначение места, при котором или у которого что-либо находится, совершается, напри: л ер: венг. А hajö minden kiköionel megäll, мар. Корабль кажне порт воктене шогалеш. - «Корабль останавливается возле каждого порта»; 2) временное, например: alkonyulotänal, мар. тичме годым — «при заходе».

В марийском языке, при выражении значения венгерского адессивного управления, глагол употребляется с зависимым именем с послелогами дене «с», воктене «рядо, близко». В связи с тем, что в марийском языке нет падежного показателя для выражения венгерского адессивного управления, зависимый компонент, при выражении его значения посредством послелогов, в большинстве случаев выражается именем существительным в именительном падеже.

Между компонентами глагольных словосочетаний с зависимым именем в аблативе прослеживаются обстоятельственные отношения со значением времени или причины: таг па^у мдгдз гдгзак е§1ек аг апуат агсап аг мар. Тургыэ/сланымыэ/се дене авамын шургыгитыжо йошкар роза-влак йуленыт — «Большие красные розы пылали на лице моей матери от волнения»; а gyermekkort6l /одуа, мар. йоча годсек кодаш. — «с детства остаться».

Значение аблативного управления в марийском языке в большинстве случаев реализуется посредством послелога деч, также в некоторых случаях известно употребление марийского аблативного окончания —ч, -чьт, -леч, лит. —деч.

По вопросу о компаративе марийского языка нет единства мнений. Одни исследователи относят компаративные формы с показателем —1а к наречиям (СМЯМ, 1961. - 280), другие включают в систему падежей (Тужаров, 1967; 1977а; 19876; Галкин, 1986; Сергеев, 2000; Зорина, 2002; Учаев, 2002), третьи сомневаются по поводу введения его в систему марийского склонения, т.к. «случаи употребления отыменных слов с суффиксом -ла в падежном значении редки» (Пенгитов, 1956. - 53; Исанбаев, 1961.-73).

Исходя из синтаксических отношений, реализующихся при управлении глаголов именами в сравнительном падеже, в марийском языке можно выделить две группы словосочетаний:

1. Конструкции, между компонентами которых наблюдаются комплетивные отношения. При этом главная часть словосочетания выражается глаголом чувственного восприятия типа чучаш «казаться, чувствоваться», а зависимое имя отмечает представление того или иного предмета или лица в данной ситуации, например: йот еъГла чучеш «кажется, как посторонний человек»; йушто телыла чучеш «кажется, как в холодную зиму».

2. Словосочетания, между компонентами которых реализуются субъектные отношения. При этом зависимые имена выражают сравнение действия, состояния одного предмета или лица с действием, состоянием другого предмета или лица, например: этГер вудла пагытше эрта - «Время течет, как речная вода».

В венгерском языке, в отличие от марийского, управляющий компонент при выражении аналогичного значения не употребляется с управляемым словом в сравнительном падеже. В связи со специфическими характерами каждого отдельно взятого языка, в данном случае мы наблюдаем расхождение между управлением в марийском и венгерском языках, поскольку при управлении марийского глагола зависимым компонентом в компаративе, в венгерском языке глагол управляет зависимым компонентом с послелогами.

При глагольном управлении в терминативе в марийском и венгерском языках выражаются обстоятельственные отношения со значением: 1) выражение предела как в пространстве, так и во времени: Mosolyogva néz ram a Dunától a Tiszáig nyuló róna képe, мар. Дунай деч Тисса мартен шуйналтше степь мыйым ьиыргыжын онча. — «Улыбаясь, смотрит на меня степь, простирающаяся от Дуная до Тиссы»; венг. Olyan sótét volt, hogy az orrunkig sem láttiink, мар. Тугай пычкемыш лийын, нер шумешна ужын огынал. - «Было так темно, что мы не видели дальше своего носа»; 2) выражение отрезка времени, в течение которого что-либо происходит: венг. Egy darabig hallgattam, de aztán kijóttem a béketürésbol, мар. Икмыняр жап мартен колыштынам, вара чытыш гыч лектынам. — «До некоторого времени слушал, но потом я вышел из терпения».

Для выражения значения венгерского терминативного управления во временном значении, в марийском языке используется послеложное управление с послелогом марте «до какого-то времени»; венг. Ót évig а

82вге1те1 пет ттеге згые, мар. Вин ий марте шумжб йдратымашым о к пале. — «До пяти лет его сердце не знает любви».

Говоря о типологических различиях и соответствиях, можно указать то, что в обоих рассматриваемых языках управляемый компонент почти в равной степени может находится и в препозиции, и в постпозиции.

Оформителями венгерского транслатива являются форманты —уа, -уё, восходящие к древнему лативному суффиксу -е. Однако, местное значение сохранилось только в некоторых фразеологических оборотах, например: \-Uagga тепт «покинуть родину», «пуститься в странствование» (дЬсл. «пойти в мир»). Более или менее свободно употребляется —га, -уё в качестве падежного оформителя при глаголах, выражающих превращение, переход из одного состояния в другое: Уег пет \-dlik \чггё (пословица) «Кровь не превратится в воду».

Для выражения значения венгерского транслативного управления в марййском языке глагол требует зависимое имя, выраженное деепричастием: венг. СБойаШогуа пе7, уа1аЫге, мар. иктаж-кдм дрын ончаш - «смотреть на кого-либо с удивлением»; венг. 8а]па1ко%\>а пёгеИ гат, мар. мыйым чаманен опчен — «он смотрел на меня с сожалением»; венг. А 1еапукак кипсШкЬйуа д88гепёг(ек, мар. удыр-влак, модшыла, ваш ончыштыныт. — «Девочки играючи переглядывались». В марийском литературном языке при управлении глаголов именами в совместном падеже реализуются следующие синтаксические отношения:

1. Объектные, при которых зависимое имя означает объект, на который направлено действие субъекта, например: Кум пырысыжге уремыш луктын колтен - «Выпустил на улицу всех трех кошек».

2. Объектно-обстоятельственные отношения, в которых присутствует оттенок способа совершения действия, например: уло капъиыге чиялтен «Все тело раскрасила»; упем кужытшыгеак чиялтенам «Волосы покрасила по всей длине».

В венгерском языке для указания совместности используется социатив V совместно-орудийный падеж), оформителями которого являются форманты —val, vel, восходящие к знаменательному слову с переднегласной основой.

Основное значение совместно-орудийного падежа - это совместность и обоюдность действия, например: az elvíárssal délután hat órakor összeülünk, мар. Йолтаги дене ме кечывал деч вара куд шагатлан шинчына. — «С другом мы сядем после обеда в шесть часов»; вторым основным значением является орудийность, например: mikor kalappal lepkét fog az ember, мар. кунам айдеме лывым шляпа дене куча. - «когда человек ловит бабочку шляпой».

Основным значением венгерского каузалис-финалис, является: 1) выражение цели: akik пет sajnálják az életüket se odaadni egy eszméért, мар. ну но, ко идей верч гике алышыштым огыт чамане. - «те, которые даже своей жизни не жалеют ради идеи»; 2) выражение причины: венг. А kongresszus osszeülése onmagáért beszél, мар. Конгрессын погынымашыже тендан верч oiwa. — «Заседание конгресса говорит за вас»; 3) полуместное, полуцелевое значение выражается при глаголах движения, например: Elöször is hát tintáért megyen, мар. Эн ончыч, тугеже, тудо чернила верч кая. — «В первую очередь, значит, он идет из-за чернил»; 4) выступает также каузалис-финалис и в значении «взамен чего-либо»: De ha téged birhatnálak, a villigért пет adnálak, мар. Но, мыйын лият ыле гын, тыйын верч уло тунямат ом пу ыле. — «Но если бы ты была моей, я бы тебя не отдал за (весь) мир». При употреблении венгерских глаголов с зависимым компонентом в каузалис-финалис, марийский глагол для выражения его значения требует при себе присутствие зависимого компонента с послелогом верч «за, из-за», посредством которого позволяет выявить причину совершаемого действия.

Локатив в венгерском языке считается одним из древних падежей. Его показателем являются суффиксы —t, -tt pi отвечает па вопрос где? Суффиксы -t, -tt присоединяются только к названиям некоторых венгерских городов, обычно сложным, с компонентом —hely или —vár: Fehérvárt или Fehérvárott «в Фехерваре», Marosvásárhelyt «в Марошвашархее», Pécsett «в Пече». В марийском языке, за отсутствием такого падежного показателя при выражении значения венгерского локативного управления глагол употребляется совместно с управляемым именем в местном падеже.

В венгерском языке темпоралис оформлен формантом -kor. Единственным значением этого падежа является выражение времени при вопросе «когда?», без указания на протяженность периода времени, например: nyolcörakor, мар. кандаш шагатлан — «в восемь часов»; В марийском языке при выражении значения венгерского падежного показателя при управлении в большинстве случаев зависимый компонент используется с послелогом годым. Также в некоторых случаях при выражении значения венгерского временного падежа в марийском языке управляемое имя употребляется с показателем дательного падежа: кандаш шагатлан. — «в восемь часов».

Основное значение эссива-модалиса в венгерском языке - «выступать в качестве кого-либо», например: Fogadjätok. tiszteletem s szeretetem jelei'd ezen kis munkam ajändekät, мар. Мыйын пагалымем да йоратымем шотеги мыйын изи пашамъш полек семын аклыза. — «Примите в знак моего уважения и моей любви в подарок мою маленькую работу»; или в таких выражениях, как: felesegül menni «выйти замуж» (доел, «пойти в качестве жены»), felesegül venni «жениться на ком-либо» (доел, «взять в качестве жены»).

В марийском языке при выражении значения венгерского падежа состояния глагол используется с зависимым словом наречием, например: венг. vmely nyelven beszel (magyarul, oroszid); Ön beszel magyarul? мар. Те венгрла кутыреда? — «Вы разговариваете по-венгерски?»

Основное значение модалиса в венгерском языке: выражение образа действия, сравнение с кем или чем-либо: Boldog öräk szep emlekekepen rözsafelhök usztak dt az egen, мар. Пиалан гиагатым nopo шарнымаш семын каваште чевер пыл каен. — «Подобно прекрасным воспоминаниям о V счастливых часах, красивые облака плыли по небу». В марийском языке для выражения значения венгерского управления зависимым компонентом в модалисе глагол употребляется с зависимым именем совместно с послелогом семын «как», что позволяет выявить более точное значения образа действия.

В марийском языке при управлении глаголов именами, в дистрибутиве между компонентами словосочетаний реализуются объектно-определительные отношения. Зависимое имя означает распределение предметов в равном количестве, при этом имеется оттенок приблизительности, например: ялыштына ынде кудлолен порт уло. -«Теперь в нашей деревне имеется по шестьдесят (около шестидесяти) домов». Данный вид управления присутствует только в восточном диалекте марийского языка, при котором между именами реализуются объектно-определительные отношения.

В венгерском языке следует отметить образования, которые не-чьзя считать полноценными падежами, поскольку с их оформителями не могут связываться ни числовые, ни притяжательные окончания. Поэтому их следует рассматривать как падежеподобные образования.

К этим довольно редко употребляемым «падежным формам» относятся образования на -nként, -still, -still. Оформитель -nként распределительного падежа или дистрибутива восходит к древнему локативному -п + вышедшее из употребления существительное kéd «время» + локативный -t. Применяется он большей частью в словах, которые скорее являются наречиями, чем существительными. Однако, иногда слова, оформленные показателем -ñként имеют перед собой определение. В таких случаях этот формант выступает все же падежным оформителем, а не словообразовательным суффиксом: három hónaponként csak egyszer írt haza levelet «в каждые три месяца он только один раз писал письмо домой» - мар. каэ/сне кум тылзылан тудо ик гана гына серышым могГгыжо возен. Для выражения значения венгерского дистрибутивного управления в марийском языке управляемое слово используется с суффиксом дательного падежа, что в данном конкретном случае способствует выявлению временного значения.

Всего указано 27 случаев управления зависимым именем в падежной форме в марийском и венгерском языках. Рассмотрено поведение управляющего глагола марийского языка при выражении значения венгерских словосочетаний, где в связи с его многопадежностью, для каждого отдельного случая при управлении зависимый компонент употребляется с падежным показателем, в то время как в марийском языке эту функцию выполняют послелоги при использовании с зависимым именем в номинативе.

Сокращенные названия языков и диалектов башк. — башкирский язык венг. — венгерский язык вост. — восточное наречие марийского языка горн. — горное наречие марийского языка диал. - диалект языка, отмеченного в контексте древнемар. — древнемарийский язык ком. — коми язык коми-зыр. - коми-зырянский язык малм. - малмыжский говор восточного наречия марийского языка маис. - мансийский язык мар. - марийский язык мишк. - мишкинский говор восточного наречия марийского языка мокш. — мокшанский язык морд. — мордовские языки рус. - русский язык сев.-зап. - северо-западное наречие марийского языка mam. - татарский язык у дм. - удмуртский язык фин. - финский язык хант. — хантыйский язык чув. - чувашский язык эрз. — эрзянский язык эст. - эстонский язык

Список научной литературыРычков, Андрей Васильевич, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Абакумов, 1942 — Абакумов, С.И. Современный русский язык / С.И. Абакумов. -М.: Учпедгиз, 1942. 122 с.

2. Аванесов, 1948 Аванесов, Р.И. Вопросы методики наблюдений над говорами 1 Р.И. Аванесов // Бюллетень диалектологического сектора Института русского языка. - Вып. И. - M.-JL: Изд-во АН СССР, 1948. - С. 2029.

3. Аванесов, 1949. Аванесов, Р.И. Очерки русской диалектологии / -Р.И. Аванесов.-Ч. 1. - М.: Учпедгиз, 1949.-335 с.

4. Айплатов, 1965. — Айплатов, Г.Н. О марийских собственных именах XVII века (1678) / Г.Н. Айплатов. СФУ. - Йошкар-Ола, 1965. - С. 89-93.

5. Алвре, 1987 Алвре, П.Ю. О падежах объекта (прямого дополнения) в финно-угорских языках / П.Ю. Алвре // XVII Всесоюзная финно-угорская конференция. Языкознание: Тезисы докладов. - Устинов, 1987. - С. 3-14.

6. Алхониеми, 1980 Алхониеми, А. Функции направительного падежа в марийском языке // А. Алхониеми / Н.Ф. МарНИИ оп. 2.Д.311, 1980. - 193 с.

7. Альбинский, 1837 — Альбинский, А. Черемисская грамматика // А. Альбинский. Казань, 1837. - 247 с.

8. Андуганов, 1979 Андуганов, Ю.В. Начало изучения синтаксиса марийского языка / Ю.В. Андуганов // Вопросы истории и диалектологии. -Йошкар-Ола, 1979. - 143-148.

9. Андуганов, 1987 Андуганов, Ю.В. Типы словосочетаний в марийском языке /Ю.В. Андуганов // XVII Всесоюзная финно-угорская конференция. Языкознание: Тезисы докладов. - Устинов, 1987. - С. 19-21.

10. Андуганов, 1990 — Андуганов, Ю.В. История одной синтаксической конструкции марийского языка / Ю.В. Андуганов // In memoriam Paul Aliste. Fenno-ugristica, 17. Tartu, 1990. - S. 47-56.

11. Андуганов, 1991a — Андуганов, Ю.В. Микросинтаксис марийского языка в историческом освещении: Научный доклад, представленный в виде докт. дис. / Ю.В. Андуганов. Йошкар-Ола, 1991. - 28 с.

12. Андуганов, 19916 Андуганов, Ю.В. Историческая грамматика марийского языка. Синтаксис. / Ю.В. Андуганов. - Ч. 1. Введение. Субстантивные словосочетания. - Йошкар-Ола, 1991. — 106 с.

13. Андуганов, 1994 Андуганов, Ю.В. Синтаксические инновации в марийском литературном языке / Ю.В. Андуганов // Volgalaiskielet muutoksessa. - Turku, 1994. - S. 31-38.

14. Апресян, 1964 Апресян, Ю.Д. О сильном и слабом управлении (Опыт количественного анализа) // Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. - М.: Наука, 1964. - № 3. - С. 32-49.

15. Апресян, 1965 — Апресян Ю.Д. Опыт описания значений глаголов по их синтаксическим признакам (типам управлений) // Ю.Д. Апресян // ВЯ. М., 1965.-Вып. V.-C. 51-66.

16. Ахманова, 1969 Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. - 2-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969. - 606 с.

17. Байдак, 2001 — Байдак, А.В. Глагольное управление в селькупском языке: Дис. канд. филол. наук. / А.В. Байдак. — Томск, 2001. 135 с.

18. Балашша, 1951 Балашша, Й. Венгерский язык / Й. Балашша. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1951. — 375 с.

19. Балли, 1955 Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка (Linguistique générale et linguistique française) / Ш. Балли. - M.: Изд-во иностранной литературы, 1955. -416 с.

20. Баранникова, 1968 Баранникова, Л.И. О разграничении языка и диалекта / Л.И. Баранникова // Язык и общество. - М.: Наука, 1968. - С. 170180.

21. Баранникова, 1969 Баранникова, Л.И. К проблеме социальной и структурной изменчивости диалекта / Л.И. Баранникова // Вопросы социальной лингвистики. — Л.: Наука, 1969. — С. 10-17.

22. Баранникова, 1970 — Баранникова, Л.И. О специфике развития и изменения разных компонентов общенародного языка / Л.И. Баранникова // Язык и общество. Вып. 2. - Саратов, 1970. - С. 5-13.

23. Барцева, 1989 — Барцева, Л.И. Полисемия глаголов в марийском языке // Автореф. дис. канд. филол. наук / Л.И. Барцева. Тарту, 1989. - 20 с.

24. Беккер, 1978 — Беккер, Э.Г. Категория падежа в селькупском языке / Э.Г. Беккер. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1978. 206 с.

25. Берецки, 1980 Берецки, Г. Параллельные явления в области причастных конструкций в финно-угорских и тюркских языках Поволжья / Г. Берецки // CQIFU. - Turku, 1980. - P. III. - С. 101-110.

26. Бойко, 1992 — Бойко, И.В. Предложно-падежные и беспредложные конструкции с пространственными и временными отношениями в диалектной речи (системно-функциональное описание): Дис. канд. филол. наук / И.В. Бойко. Иркутск, 1992. - 192.

27. Болдырев, 1964-Болдырев, Р.В. О некоторых лексико-грамматических изменениях в синтаксисе управления русско-разговорной речи (предложные конструкции): Дис. канд. филол. наук / Р.В. Болдырев. Киев, 1964. - 278 с.

28. Бубрих, 1947 Бубрих, Д.В. О стадиях развития глагольного предложения преимущественно по финно-угорским данным / Д.В. Бубрих // Ученые записки Карело-финского государственного университета. — Т. II, Вып. 1., 1947.-С. 125-154.

29. Бубрих, 1955 Бубрих, Д.В. Историческая морфология финского языка / Д.В. Бубрих. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1955. - 186 с.

30. Буслаев, 1959 Буслаев, Ф.И. Историческая грамматика русского языка / Ф.И. Буслаев. - М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР, 1959. - 623 с. ,

31. Былинский, 1939 — Былинский, К.Н. Некоторые случаи управления в современном русском языке / К.Н. Былинский // Русский язык в школе. -1939.-№5-6.-С. 25-30.

32. Васикова, 1982 -Васикова, Л.П. Сложные предложения в современном марийском литературном языке / Л.П. Васикова. Йошкар-Ола, 1982. -4.1. - 223 с.

33. Васикова, 1987 Васикова, Л.П. Кызытсе марий йылме. Простой предложений синтаксис: Туныктышылан полыш / Л.П. Васикова. - Йошкар-Ола: Марийское кн. изд-во, 1987. — 142 с.

34. Васикова, 1990 Васикова, Л.П. Сопоставительная грамматика русского и марийских языков. Синтаксис / Л.П. Васикова. — Йошкар-Ола, 1990.- 150 с.

35. Васильев, 1918 Васильев, В.М. Записки по грамматике языка народа мари /В.М. Васильев // Материалы для этимологии и синтаксиса. 1-е изд. -Казань, 1918.

36. Васильев, 1919 Васильев, В.М. Записки по грамматике языка народа мари / В.М. Васильев // Материалы для этимологии и синтаксиса. 2-е изд. -Казань, 1919.

37. Васильев, 1927 Васильев, В.М. Элементарная грамматика марийского языка / В.М. Васильев. - Краснококшайск, 1927. - 75 с.

38. Васильев, 1948 Васильев В.М. Управление слов в марийском языке / В.М. Васильев // Некоторые вопросы языкознания. - Козьмодемьянск, 1948. -119с.

39. Васильев, 1958 Васильев, В.М. Материалы по грамматике марийского языка // В.М. Васильев. - Йошкар-Ола, 1958.

40. Васильев, 1887 Васильев, Ф. Пособие к изучению черемисского языка на луговом наречии / Ф. Васильев. - Казань: Издание Православного миссионерского общества, 1887. — 65 с.

41. Ведерников, 1960 Ведерников, H.B. Учение об управлении в русской лингвистической литературе (Краткий обзор) / Н.В. Ведерников // Ученые записки Кабардино-Балкарского университета. — Вып. 12. — 1960. — С. 50-59.

42. Виноградов, 1947 Виноградов, В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов // Учебное пособие для вузов. - M.-JL:I1. Учпедгиз, 1947. 784 с.

43. Виноградов, 1958 Виноградов, В.В. Из истории изучения русского синтаксиса (от Ломоносова до Потебни и Фортунатова) /В.В. Виноградов. — М.: МГУ, 1958.-340 с.

44. Власенко, 1982 Власенко, В.И. О процессах аналогии в диалектном и разговорном синтаксисе / В.И. Власенко // Проблемы грамматики и словообразования сибирских говоров. - Красноярск, 1982. - С. 76-89.

45. Востоков, 1839 Востоков, А.Х. Русская грамматика / А.Х. Востокев. -СПб, 1939.-Изд. 4.-417 с.

46. Галкин, 1958 Галкин, И.С. Из истории общефинно-угорской лексики в марийском языке // И.С. Галкин // Труды МарНИИ. - Вып. 12. - Йошкар- \ Ола, 1958.-С. 121-137.

47. Галкин, 1961 Галкин, И.С. Краткие итоги диалектологической экспедиции МарНИИ 1959 г. / И.С. Галкин // Труды МарНИИ. - Вып. 15. -Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1961.-С. 155-170.

48. Галкин, 1964 Галкин, И.С. Историческая грамматика марийского языка. Морфология / И.С. Галкин. - Йошкар-Ола. - Ч. I. - 1964. - 203 с. *'

49. Галкин, 1966. Галкин, И.С. Историческая грамматика марийского языка. Морфология / И.С. Галкин. - Йошкар-Ола. - Ч. II. - 1966. - 168 с.

50. Галкин, 1979 Галкин, И.С. О древнем значении латива на —п в финно-угорских языках / И.С. Галкин II Вопросы марийского языка. Вопросы истории и диалектологии. - Йошкар-Ола, 1979. - С. 112-116.

51. Галкин, 1984 Галкин, И.С., Мустаев, E.H. Финно-угроведенийын негызше. Морфологий. Синтаксис. Лексика // И.С. Галкин, E.H. Мустаев. -Йошкар-Ола, 1984.

52. Галкин, 1986а Галкин, И.С. Марий исторический лексикологий. Тунемме книга. / И.С. Галкин. — Йошкар-Ола, 1986. — 30 с.

53. Галкин, 19866 — Галкин, И.С. Марий йылмын исторический грамматикыже. Морфологий да синтаксис. Тунемме книга / И.С. Галкин. -Йошкар-Ола, 1986. 123 с.

54. Гвоздев, 1958 Гвоздев, А.Н. Современный русский литературный язык / А.Н. Гвоздев. - М.: Учпедгиз, 1958. - Ч. II. - 344 с.

55. Головин, 1970 — Головин, Б.Н. К вопросу о языковой природе словосочетаний / Б.Н. Головин // Ученые записки Горьковского университета. Вып. 99: серия лингвистическая. - Горький, 1970. - С. 3-14.

56. Гордеев, 1979 Гордеев, Ф.И. Этимологический словарь марийского языка / Ф.И. Гордеев. - Т. 1 (А-Б). - Йошкар-Ола, 1979. - 255 с.

57. Гордеев, 1983 — Гордеев, Ф.И. Этимологический словарь марийского языка / Ф.И. Гордеев. Т. 2 (В-Д). - Йошкар-Ола, 1983. - 287 с.

58. Гордеев, 1985 — Гордеев, Ф.И. Историческое развитие лексики марийского языка / Ф.И. Гордеев. Йошкар-Ола, 1985. - 144 с.

59. Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970.

60. Григорьева, 2000 — Григорьева, Л.Я. Этапы изучения восточного наречия марийского языка / Л.Я. Григорьева // Финно-угроведение. -Йошкар-Ола, 2000. № 2. - С. 48-57.

61. Междисциплинарной научной конференции. -Ч. 1. — Йошкар-Ола, 2002. — С. 256-258.

62. Григорьева, 2003 Григорьева, Л.Я. Глагольное управление в восточном наречии марийского языка: Дис. канд. филол. наук / Л.Я. Григорьева. - Йошкар-Ола, 2003. — 263 с.

63. Григорьева, 2003 — Григорьева, > Л.Я. Глагольное управление в восточном наречии марийского языка // Автореф. дис. канд. филол. наук / Л.Я. Григорьева. Йошкар-Ола, 2003. - 21 с.

64. Грузов, 1965а Грузов, Л.П. Следы финно-угорских аффрикат в диалектах марийского языка / Л.П. Грузов // СФУ. — 1965. - № 4. - С. 245-253.

65. Грузов, 19656 Грузов, Л.П. Фонетика диалектов марийского языка в историческом освещении / Л.П. Грузов. - Йошкар-Ола, 1965. - 244 с.

66. Грузов, 1967 — Грузов, Л.П. Фонетика диалектов марийского языка в связи с проблемой происхождения марийцев / Л.П. Грузов // Происхождение марийского народа. Йошкар-Ола, 1967. - С. 215-230.

67. Грузов, 1969 Грузов, Л.П. Историческая грамматика марийского языка. Введение и фонетика / Л.П. Грузов. - Йошкар-Ола, 1969. - 207 с. '

68. Дремов, 1984 — Дремов, А.Ф. Роль падежей русского языка в обеспечении связанности и компрессии текста: Дис. канд. филол. наук / А.Ф. Дремов. М., 1984. - 180 с.

69. Дружинина, 1952 Дружинина, М.Ф. Пространственно-местные падежи в марийском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук/

70. М.Ф. Дружинина. М., 1952. - 20 с.

71. Елисеев, 1959 Елисеев, Ю.С. - Основные типы синтаксических словосочетаний в современном финском языке / Ю.С. Елисеев. - М., 1959. Ефремов, 1956 — Ефремов, В.А. Послелоги в марийском языке/

72. B.А. Ефремов // Труды МарНИИ. Йошкар-Ола, 1956. - С. 59-85.

73. Жданова, 1994 Жданова, Т. К описанию моделей глагольного управления в нганасанском языке / Т. Жданова // Таймырский этнолингвистический сборник. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1994. - Вып. 1. - С. 223-233.

74. Жирмунский, 1968 Жирмунский, В.М. Проблема социальной дифференциации языков / В.М. Жирмунский // Язык и общество. - М.: Наука, 1968.-С. 22-38.

75. Золотова, 1954 Золотова, Г.А. Глагольные словосочетания и их типы в современном русском литературном языке (на материале сочинений A.M. Горького): Автореф. дис. канд. филол. наук / Г.А. Золотова. - М., 1954. - 16 с.

76. Зорина, 2002 Зорина, О.В. История и современное состояние падежной системы горномарийского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук / О.В. Зорина. - Йошкар-Ола, 2002. - 22 с.

77. Иванов, 1965 — Иванов, И.Г. Фонетика тоншаевского говора марийского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук / И.Г. Иванов. Тарту, 1965.-23 с.

78. Иванов, 1975 Иванов, И.Г. О языке одного из жанров марийского фольклора /И.Г. Иванов// Вопросы марийского языка. - Йошкар-Ола, 1975.1. C.65-75.

79. Иванов, 1981 Иванов, И.Г. Марий диалектологий / И.Г. Ивансз. -Йошкар-Ола, 1981. - 100 с.

80. Иванов, 1988 Иванов, И.Г. Марийские филологи: Библиографический сборник / И.Г. Иванов. - Йошкар-Ола, 1988. — 127 с.

81. Иванов, Тужаров, 1970 Иванов, И.Г. Северо-западное нарёчие марийского языка / И.Г. Иванов, Г.М. Тужаров. - Йошкар-Ола, 1970. - 305 с.

82. Иванов, Тужаров, 1971 — Иванов, И.Г. Словарь северо-западного наречия марийского языка / И.Г. Иванов, Г.М. Тужаров. Йошкар-Ола, 1971. - 304 с.

83. Исанбаев, 1961а-Исанбаев, Н.И. Вспомогательные глаголы/ Н.И. Исанбаев// Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола, 1961.

84. Исанбаев, 19616 Исанбаев, Н.И. Деепричастия в марийском языке / Н.И. Исанбаев. - Йошкар-Ола, 1961. - 150 с.

85. Исанбаев, 1964 Исанбаев, Н.И. Новое исследование о марийских глаголах // Труды МарНИИ. - Вып. 18. - / Н.И. Исанбаев.- Йошкар-Ола, 1964.-С. 215-226.

86. Исанбаев, 1980 Исанбаев, Н.И. Особенности категории множественности имен существительных в восточномарийских говорах /о

87. Н.И. Исанбаев // Вопросы грамматики и лексикологии. Вып. 43. - Иошкар- и Ола, 1980.-С. 5-22.

88. Исанбаев, 1981 Исанбаев, Н.И. Основные итоги деятельности сектора языка МарНИИ за пятьдесят лет (1930-1980) / Н.И. Исанбаев // Вопросы марийской диалектологии. - Йошкар-Ола, 1981. - С. 5-31.

89. Исанбаев, 1989 Исанбаев, Н.И. Марийско-тюркские языковые контакты / Н.И. Исанбаев. - Ч. 1. - Йошкар-Ола, 1989. - 176 с.

90. Исанбаев, 1994 Исанбаев, Н.И. Марийско-тюркские языковые контакты / Н.И. Исанбаев. - Ч. II. - Йошкар-Ола, 1994. - 209 с.

91. Казанцев, 1985 Казанцев, Д.Е. Формирование диалектов марийского языка / Д.Е. Казанцев. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1985. - 159 с.

92. Кармазин, 1925 Кармазин, Г.Г. Материалы к изучению марийского языка / Г.Г. Кармазин. - Краснококшайск, 1925. - 152 с.

93. Кармазин, 1935 — Кармазин, Г.Г. Падежи в марийском языке / Г.Г. Кармазин. Йошкар-Ола: Маркнигоиздат, 1935.-43 с.

94. Кармазин, 1936 Кармазин, Г.Г. Падежи в марийском языке: В порядке обсуждения к 1-й научной конференции по марийскому языку / Г.Г. Кармазин. - Йошкар-Ола: Маргосиздат, 1936. — 56 с.

95. Кельмаков, 1970 — Кельмаков, В.К. Некоторые общие пути образования послеложных форм в финно-угорских языках / В.К. Кельмаков // Вопросы финно-угроведения. Вып. 5. - Йошкар-Ола, 1970. - С. 64-72.

96. Коведяева, 1976 Коведяева, Е.П. Марийский язык // Основы финно-угорского языкознания: Марийский, пермский и угорские языки. — М.: Изд-во АН СССР, 1976. - С. 3-96.

97. Коготкова, 1970 Коготкова, Т.С. Литературный язык и диалекты / Т.С. Коготкова// Актуальные проблемы культуры речи. - М.: Наука, 1970. -С. 140-142.

98. Кокла, 1963 Кокла, П. Притяжательные суффиксы в марийском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук / П. Кокла. — Таллин, 1963. — 47 с.

99. Кормилицина, 1972 Кормилицина, М.А. Глагольные словосочетания на основе управления в русской разговорной речи: Дис. канд. филол. наук / М.А. Кормилицина. - Саратов, 1972. - 186 с.

100. Кузнецов, 1949 — Кузнецов, П.С. К вопросу о сказуемостном употреблении причастий и деепричастий в русских говорах / П.С. Кузнецов // Материалы и исследования по русской диалектологии. Т. 3. — М.-Л., 1949. — С. 59-83.

101. Куусинен, 1996 Куусинен, М.Э., Суханова, B.C. Русско-финский словарь глагольного управления / М.Э. Куусинен, B.C. Суханов^. — Петрозаводск, 1996.

102. Лаврентьев, 1980 Лаврентьев, Г.И. К вопросу об основе и флексии в марийском языке // СФУ. - Вып. 14. - Таллин, 1980. - С. 175-182.

103. Лаврентьева, 1974 — Лаврентьева, Н.М. Словосочетания в русском и мордовских языках: Учебное пособие / Н.М. Лаврентьева. — Саранск: Изд-во Морд. гос. университета им. Н.П. Огарева, 1974. 41 с.

104. Лесник, 1957 Лесник, М.Д. К вопросу о приглагольном управлении в современном литературном языке / М.Д. Лесник // К вопросу управления (приглагольного и приименного). - Рига: Изд-во Рижского университета, 1957.-С. 5-34.

105. ЛЭС, 1990 Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с.

106. Майтинская, 1955 — Майтинская, К.Е. Венгерский язык. Часть I. Введение. Фонетика. Морфология / К.Е. Майтинская. М.: Изд-во АН СССР, 1955.-304 с.

107. Майтинская, 1960 Майтинская, К.Е. Венгерский язык. Часть III. Синтаксис / К.Е. Майтинская. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 374 с.

108. Майтинская, 1961 — Майтинская, К.Е. Принципы составления описательных грамматик финно-угорских языков // К.Е. Майтинская // Вопросы составления описательных грамматик. — М., 1961. — С. 37-54.

109. Майтинская, 1965 — Майтинская, К.Е. Словообразование имен в старо-и средневенгерском языке / К.Е. Майтинская. — М., 1965.

110. Майтинская, 1979 — Майтинская, К.Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков / К.Е. Майтинская. М., 1979. - 264 с.

111. Майтинская, 1982 Майтинская, К.Е. Служебные слова в финно-угорских языках / К.Е. Майтинская. - М.: Наука, 1982. - 184 с.

112. Максимов, 1997 Максимов, В.Н. История изучения управления в марийском языке / В.Н. Максимов // Финно-угроведение. - № 2. — Йошкар-Ола, 1997.-С. 64-74.

113. Максимов, 1999 Максимов, В.Н. Послеложное управление в марийском языке / В.Н. Максимов. - Йошкар-Ола, 1999. - 160 с.

114. Морозова, 1952 — Морозова, А.Г. Управление глаголов в финском языке:Дис. канд. филол. наук / А.Г. Морозова. Петрозаводск, 1952. — 182 с.

115. Наумова, 2005 — Наумова, М.В. К вопросу об исследовании управления глаголов в финно-угорских языках // Бубриховские чтения. Проблемы исследования и преподавания прибалтийско-финской филологии / М.В. Наумова. Петрозаводск, 2005. - С. 227-236.

116. Наумова, 2006 — Наумова, М.В. Глагольное управление в ливвиковохом наречии карельского языка//Автореф. дис. канд. филол наук/ М.В. Наумова. Петрозаводск, 2006. - 22 с.

117. ОФУЯ, 1976 Марийские, пермские и угорские языки // Основы финно-угорского языкознания. — Издательство «Наука». — М., 1976. - С. 384388.

118. Пенгитов, 1955 — Пенгитов, II.Т. Некоторые вопросы грамматиЕси марийского языка / Н.Т. Пенгитов // Труды МарНИИ. Вып. 7. - Йошкар-Ола, 1955.-С. 81-96.

119. Пенгитов, 1956 Пенгитов, Н.Т. О падежах в марийском языке/ Н.Т. Пенгитов // Труды МарНИИ. - Йошкар-Ола, 1956. - Вып. 19. - С. 46.

120. Пенгитов, 1960а — Пенгитов, Н.Т. Итоги марийской диалектологической экспедиции МарНИИ 1957 г. / Н.Т. Пенгитов // Труды МарНИИ.-Вып. 13.-Йошкар-Ола, 1960.-С. 177-178.

121. Пенгитов, 19606 Пенгитов, Н.Т. Основные диалекты марийского языка / Н.Т. Пенгитов // Современный марийский язык. Фонетика. - Йошкар-Ола, 1960.-С. 17-21.

122. Пенгитов, 1961 Пенгитов, Н.Т. Имя существительное // СМЯМ. — Йошкар-Ола, 1961. - С. 29-72.

123. Пенгитов, 1964а Пенгитов, Н.Т. Пути развития марийскоголитературного языка / Н.Т. Пенгитов // Вопросы марийского языкознания. —i1. Вып. I. Йошкар-Ола, 1964.

124. Пенгитов, 19646 Пенгитов, Н.Т. Особенности словосочетаний в русском и марийском языках / Н.Т. Пенгитов // Вопросы теории и методиски изучения русского языка. - Вып. 3. — Йошкар-Ола, 1964. - С. 3-9.

125. Петухова, 1978 Петухова, JI.A. Из истории изучения словосочетаний в марийском языке / JI.A. Петухова // Вопросы марийского языкознания- — Йошкар-Ола, 1978. - С. 91-103.

126. Петухова, 1980а — Петухова, JI.A. Глагольно-именные словосочетания в марийском языке // JI.A. Петухова. Йошкар-Ола, 1980. - 112 с.

127. Петухова, 19806 Петухова, J1.A. Глагольно-именные словосочетания в марийском языке // Автореф. дис. канд. филол. наук /JI.A. Петухова. — Тарту, 1980.-20 с.

128. Петухова, 1980в Петухова, JI.A. Глагольные словосочетание, выражающие обстоятельственные отношения / JI.A. Петухова // Вопросы грамматики и лексикологии. - Йошкар-Ола, 1980. — С. 50-67.

129. Петухова, 1983 Петухова, JI.A. Марий йылмысе глагольный управлений / JI.A. Петухова // Марий филологий. — Йошкар-Ола, 1983. - С. 66-73.

130. Пешковекий, 1956 Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении / A.M. Пешковский. - М.: Учпедгиз, 1956. - 7-ое изд. - 511 с.

131. Попова, 1963 — Попова, З.Д. Виды подчинительной связи слов как отражение категорий объектной действительности / З.Д. Попова // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1963. - С. 309-310.

132. Потебня, 1958 — Потебня. A.A. Из записок по русской грамматике / A.A. Потебня. М.: Учпедгиз, 1958. - Т. I-II. - 536 с.

133. Прокопович, 1966 — Прокопович, H.H. Словосочетания в современном русском литературном языке / H.H. Прокопович. — М.: Просвещение, 1966. -387 с.

134. Прокопович, 1975 Прокопович, H.H. Именное и глагольное управление в современном русском языке: Учебное пособие / H.H. Прокопович и др. — М.: Русский язык, 1975. - 189 с.

135. РГ, 1980; 1982 Русская грамматика. Синтаксис/ Ответ, ред. Н.Ю. Шведова. -М.: Наука, 1980; 1982. - Т. 2. - 709 с.

136. Розенталь, Теленкова, 1985 Розенталь, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. - 3-е изд. - М.: Просвещение, 1985. - 399 с.

137. Рот, 1973 Рот A.M. Венгерско-восточно-славянские языковые контакты / A.M. Рот. - Будапешт, 1973.

138. Савостькина, 2001 Савостькина, М.И. Глагольное словосочетание в мордовских языках // Автореф. дис. канд. филол. наук // М.И. Савостькина. -2001.-17 с.

139. Серебренников, 1964 а Серебренников, Б.А. О современной и древней системе марийских падежей / Б.А. Серебренников // Вопросы марийского языкознания. — Йошкар-Ола, 1964. - Вып. 1. - С. 104-111.

140. Серебренников, 1964в — Серебренников, Б.А. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках / Б.А. Серебренников. — М., 1964.

141. Серебренников, 1968 Серебренников, Б.А. Из истории некоторых морфологических образований марийского языка / Б.А. Серебренников // Вопросы марийского языкознания. Сборник статей. - Вып. II. — Йошкар-Ола, 1968.-С. 102-110.

142. Сергеев, 1995 Сергеев, O.A. Марий иылме. Мут ышталтмаш / O.A. Сергеев. - Йошкар-Ола, 1995. - 143 с.

143. Сергеев, 2000 Сергеев, O.A. Синонимика падежных форм и послеложных конструкций марийского языка / O.A. Сергеев // Материалы IX Международного конгресса финно-угроведов. - Тарту, 2000. - С. 174-179.

144. Сибатрова, 1986 Сибатрова, С.С. К вопросу о синонимике синтетических форм и послеложных конструкций в марийском языке / С.С. Сибатрова // СФУ. - 1986. - № 2. - С. 108-115.

145. Сибатрова, 1988 Сибатрова, С.С. Послелоги в марийском языке: Дисс. канд. филол. наук / С.С. Сибатрова. - Тарту, 1988. - 224 с.

146. Скобликова, 1950 — Скобликова, Е.С. Диалектальные особенности в падежных формах личных местоимений: Дис. канд. филол. наук. — Куйбышев, 1950.-531 с.

147. Скобликова, 1969 Скобликова, Е.С. Согласование и управление как способы синтаксической организации слов в русском языке: Дис. Д'окт. филол. наук. - Куйбышев, 1969. - 612 с.

148. Скобликова, 1971 Скобликова, Е.С. Согласование и управление в русском языке / Е.С. Скобликова. - М.: Просвещение, 1971. - 238 с.

149. СМЯМ, 1961 — Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола, 1961. - 324 с.

150. Современный русский язык: Учебное пособие для студентов педагогических институтов по специальности № 2121. М.: Просвещение, 1986.-464 с.

151. Соколова, 2001 Соколова, Г.Л. Определение в современном марийском литературном языке: Дис. канд. филол. наук / Г.Л. Соколова. -Йошкар-Ола, 2001. — 157 с.

152. Сочинения, принадлежащие к грамматике Черемисского языка. -Санкт-Петербург, 1775.— 113 с.

153. Текучев, 1971 Текучев, A.B. Некоторые вопросы теории методики преподавания грамматики //A.B. Текучев. — М.: Русский язык в школе № 4 1971.- С.27-33.

154. Терещенко, 1973 Терещенко, Н.М. Синтаксис самодийских языков. Простое предложение / Н.М. Терещенко. - Л.: Наука, 1973. - 323 с.

155. Тимофеева, 1989 Тимофеева, В.Т. Кызытсе марий йылме. Простой предложений синтаксис: Туныктышылан полыш / В.Т. Тимофеева. -Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1989. — 118 с.

156. Тужаров, 1967 Тужаров, Г.М. Имеется ли сравнительный падеж в марийском языке? / Г.М. Тужаров // СФУ. - Вып. 3. - Таллинн, 1967. - № 3. -С. 183-188.

157. Тужаров, 1977а Тужаров, Г.М. Сравнительный падеж в марийском языке / Г.М. Тужаров // СФУ. - Вып. 13. - Таллинн, 1977. - С. 111-118.

158. Тужаров, 19776 — Тужаров, Г.М. Совместный падеж в марийском языке / Г.М. Тужаров // СФУ. Вып. 13. - Таллинн, 1977. - С. 271-279.

159. Тужаров, 1983 Тужаров, Г.М. Абессив в марийском языке/ Г.М. Тужаров // СФУ. - Вып. 19. - № 3. - Таллинн, 1983. - С. 173-183.

160. Тужаров, 1984а —Тужаров, Г.М. Каузатив в марийском языке/ Г.М. Тужаров // СФУ. Вып. 20. - № 1. - Таллинн, 1984. - С. 34-41.

161. Тужаров, 19846 Тужаров, Г.М. Проблема немаркированного имени в марийском языке / Г.М. Тужаров // СФУ. - Вып. 20. - № 4. - Таллинн, 1984. — С. 282-289.

162. Тужаров, 1985 Тужаров, Г.М. The problem of the unmarked accusative in the Mari language // VI Международный конгресс финно-угроведов: Тезисы. - Сыктывкар, 1985. - С. 78.

163. Тужаров, 1986а Тужаров, Г.М. Проблема немаркированного аккузатива в марийском языке / Г.М. Тужаров // СФУ. - Вып. 22. - № 2. -Таллинн, 1986. - С. 99-107.

164. Тужаров, 19866 Существует ли статус-кво немаркированного генитива в марийском языке / Г.М. Тужаров // СФУ. - Вып. 22. - № 4. -Таллин, 1986. - С. 269-282.

165. Тужаров, 1987а — Тужаров, Г.М. К вопросу о существовании немаркированных падежей в марийском языке / Г.М. Тужаров // СФУ. Вып. 23.-№ 1.-Таллинн, 1987.-С. 19-27.

166. Тужаров, 19876 Тужаров, Г.М. Грамматические категории имени существительного в марийском языке / Г.М. Тужаров. - Йошкар-Ола, 1987. -144 с.

167. Тужаров, 1987в Тужаров, Г.М. О некоторых падежах в яранском говоре марийского языка / Г.М. Тужаров // СФУ. - № 2. — Таллин, 1967. -С. 79-87.

168. Тужаров, 1989 Тужаров, Г.М. Аблатив в марийском языке / Г.М. Тужаров // Труды по финно-угроведению. - Тарту, 1989. - С. 155-161.

169. Тужаров, 1998 Тужаров, Г.М. Грамматические категории имени существительного в марийском языке: Научный доклад, представленный в качестве докт. дис. - Йошкар-Ола, 1998. - 80 с.

170. Учаев, 1982 Учаев, З.В. Марий йылме. Факультативный занятийым эртарыме учебный пособий / З.В. Учаев. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1982. - Икымше ужаш. - 184 с.

171. Учаев, 1985 Учаев, З.В. Марий йылме. Факультативный занятийым эртарыме учебный пособий / З.В. Учаев. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, Ч. I.- 1985.- 183 с.

172. Учаев, 1995 Учаев, З.В. Марий йылме. Мут вашталтмаш / З.В. Учаев. -Йошкар-Ола, 1995.-216 с.

173. Учаев, 2002 Учаев, З.В. Узловые проблемы морфологии марийского языка / З.В. Учаев. - Йошкар-Ола, 2002. - 49 с.

174. Филин, 1947 Филин, Ф.П. Об употреблении формы именительного падежа имен женского рода на -а в значении аккузатива / Ф.П. Филин // Бюллетень диалектологического сектора Института русского языка. - Вып. 1.- М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 17-22.

175. Филин, 1982 Филин, Ф.П. Очерки по теории языкознания/ Ф.П. Филин. -М.: Издательство Московского университета, 1955.- 327 с.

176. Хайду, 1953 Хайду, П. К этногенезу венгерского народа / П. Хайду // ALH - Т. II. - Будапешт, 1953.

177. Хайду, 1985 Хайду, П. Уральские языки и народы / Пер. с венг. Е.А. Хелимского / Под. ред. К.Е. Майтинской. Предисл. Б.А. Серебренникова. - М.: Прогресс, 1985.-43 Ос.

178. Чемоданов, 1956 Чемоданов, Н.С. Сравнительное языкознание в России. Очерк развития сравнительно-исторического метода в русском языкознании / Н.С. Чемоданов. -М.: Учпедгиз, 1956

179. Чирпак, 1987 Чирпак, Э.О. О некоторых общих и отличительныхгмоментах в управлении глаголов в винительном падеже имени в венгерском, марийском и русском языках / Э. Чирпак // Вопросы марийского языка. -Йошкар-Ола: Марийское кн. изд-во, 1987. С. 197-200.

180. Чхаидзе, 1941 Чхаидзе М.П. Синтаксис лугово-восточного марийского языка / М.П. Чхаидзе. - М.: Учпедгиз, 1941. - 156 с.

181. Чхаидзе, 1960 Чхаидзе, М.П. Спаренные глаголы в марийском языке // М.П. Чхаидзе. - Йошкар-Ола: Маркнигоиздат, 1960. — 107 с.

182. Чхаидзе, 1969 Чхаидзе, М.П. Вопросы глагольного управления // Всесоюзная конференция по финно-угроведению: Тезисы докладов и сообщений. - Йошкар-Ола, 1969. - С. 89-91.

183. Чхаидзе, 1970 Чхаидзе, М.П. К вопросу о категории глагольного управления (на сопоставительном материале марийского и русского языков) / М.П. Чхаидзе // Вопросы финно-угорского языкознания. - Вып. V. - Йошкар-Ола, 1970.-С. 171-178.

184. Чхаидзе, 1975 Чхаидзе, М.П. Вопросы глагольного управления в некоторых финно-угорских языках в сравнительно-типологическом освещении // Третий Международный конгресс финно-угроведов. - Т. 1. Акта лингвистика. - Таллин, 1975. - С. 160-166.

185. Шапиро, 1950 Шапиро, М.А. О типах подчинительной связи внутри словосочетания / М.А. Шапиро // РЯШ. - М., 1950. - № 2. - С. 21-31.

186. Шведова, 1966 Шведова, Н.Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе. Словосочетание / Н.Ю. Шведова. - М.: Просвещение, 1966.- 156 с.

187. Шутов, 1978 — Шутов, А.Ф. О субъектных конструкциях в удмуртском языке / А.Ф. Шутов // О диалектах и говорах южноудмуртского наречия. -Ижевск, 1978.-159 с.

188. Щерба, 1947 Щерба, Л.В. Преподавание иностранных языков в средней школе. Общие вопросы методики / Л.В. Щерба. - М.: Высшая школа, 1947.- 112 с.

189. Юрченко, 1972 Юрченко, Г.И. Управление, валентность и дистрибуция глагола в синтаксисе / Г.И. Юрченко // Учен, зап.: Вопросы английской филологии. - Горький: Изд-во Горьковского пед. института иностранных языков, 1972. - Вып. 51. - С. 292-304.

190. A magyarsäg östörtenete. Budapest, 1943.

191. Alhoniemi, 1965 Alhoniemi, A. Über die distributive Verwendung der Tscheremissischen Postposition / A. Alhoniemi // CSIFU. - Helsinki, 1965. - P. I. -S. 7-16.

192. Alhoniemi, 1967 Alhoniemi, A Über die Funktionen der Wohin-Kasus im Tcsheremissischen / A. Alhoniemi. - Helsinki, 1967. - 374 s.

193. Alhoniemi, 1970 Alhoniemi, A. Über die Form des zu Verbalnoijima tretenden Objekts im Tscheremissischen / A. Alhoniemi // FUF. - B. 28. — Helsinki, 1970.-136 s.

194. Alhoniemi, 1975 Alhoniemi, A. Zur Form der die Zeitdauer ausdruckenden Adverbial im Tscheremissischen / A. Alhoniemi // FUF. — B. XL. — H. 1-3.-Helsinki, 1975. - S. 1-11.

195. Alhoniemi, 1977 Alhoniemi, A. Zur Verwendung der Trennungskasus im Tscheremissischen / A. Alhoniemi // FUF. - Helsinki, 1977. - B. XLII. -131s.

196. Alhoniemi, 1985 Alhoniemi, A. Marin kielioppi / A. Alhoniemi // Apuneuvoja suomalais-ugrilaisten kielten opintoja varten. - Helsinki, 1985. - № 10.-172 s.

197. Alhoniemi, 1993 Alhoniemi, A. Grammatik des Tscheremissischen (Mari): Mit Texten und Glossar / A. Alhoniemi. - Hamburg, 1993. - 256 s.

198. Alvre, 1967 — Alvre, P. On the Baltic-Fennic Dative (with special reference to the Liv language) / P. Alvre // СФУ. Вып. 3. - Таллин, 1967. - № 3. -С. 171-181.

199. Alvre, 1986 Alvre, P. Zu den finnisch-ugrischen 1 - Kasus / P. Alvre // СФУ. - Вып. 22. - № 2. - Таллин, 1986. - С. 81-87.

200. Antal, 1961 Antal L. A magyar esetrendszer / L. Antal // Nyelvtudomanyi ertekezesek 29. - Budapest, 1961.

201. Ariste, 1948 Ariste, P. Vadja keele grammatika / Р/ Ariste. - Tartu, 1948. - 139 1.

202. Веке, 1911 — Веке Ö. Cseremisz nyelvtan /. Веке // Nyelvtudomanyi közlemenyek. Budapest, 1911. - L. 413-461.

203. Веке, 1931 — Веке,. A magyar tárgyarg eredetéhez /. Веке. Budapest, 1931.- 128 1.

204. Веке, 1961 Веке,. Tscheremissische Texte. Gesamelt und herausgegeben von. Веке. Verlag der Ungarischen Akademie der Wissenschaften. - Budapest, 1961.-540 s.

205. Bereczki, 1971 Bereczki, G. Cseremisz (mari) nyelvkönyv kézirat // G. Bereczki // Finnugor jegyzetek. XIX. — Budapest, 1971.

206. Bibliographia Uralica. Финно-угорское и самодийское языкознание в Советском Союзе. Таллин, 1982. - 161 с.

207. Budenz, 1873 Budenz, J. Magyar-ugor osszehasonlító szótár / J. Budenz. -Budapest, 1873.-L. 1873-1881.

208. CQIFU Congressus Quintas Tnternationalis Fenno-ugristarum. —Turlcu,1981.

209. Gabelenz, 1841 Gabelenz, H.C. Vergleichung der beiden Tscheremissischen Dialekte / H.C. Gabelenz // Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes.-Bonn, 1841.-Heft l.-S. 122-139.

210. Genetz, 1889 Genetz, A. Ost-tscheremissische Sprachstudien / A. Genetz // JSFOu. - B. 7. - Helsinki, 1889. - 184 s.

211. Kangasmaa-Minn, 1966 Kangasmaa-Minn, E The Syntactical Distribution of the Cheremis Genitive / E. Kangasmaa-Minn. - Turku, 1966. — 234 p.

212. Kettunen, 1943 Kettunen, L. Vepsän murteiden lauseopillinen tutkimus / L. Kettunen. - Helsinki: SUS, 1943. - 576 s.t

213. Kippasto, 1997 Kippasto Anu. Magyar-észt vonzatszótár. - Tartu, 1997. Klemm, 1928; 1940; 1942 - Klemm, A. Magyar torténeti mondattan. -Budapest.-I. 1928; II. 1940; III. 1942.

214. Kokla, 1962 Kokla, P. Postpositsioonidest mari keeles ja nende suhe possessiivsufiksitega // TRU Toimetised, 1962. - Vihik 117. - Lk. 171-188.

215. Komlösy Andräs Regensek es vonzatok // Strukturälis magyar nyelvtan. -I. Mondattan. - AK., Budapest, 1992.1.wy, 1922 Lewy, E. Tscheremissisehe Grammatik / E. Lewy. — Leipzig, 1922.- 122 s.

216. Nagy Jözsef, 1994 Nagy Jözsef Igevonzatok összehasonlito elemzese nehany finnugor es nem fmnugor nyelv alapjän // Folia estonica. T. IV. — Savariae, 1994.-S. 39-68.

217. Paasonen, 1948 Paasonen, H. Ost-tscheremissisches Wörterbuch 1 H. Paasonen. - Helsinki, 1948. -210 s.

218. Pusztay, 1994 Pusztay J. Fejezetek a nyelvi egysegesüles vizsgälatähoz // Közep-europa nyelvi konvergenciatäj / J. Pusztay. - Savariensis, 1994. - S. 108124.

219. SUS Suomalais-ugrilais seura.

220. SUST Suomalais-ugrilaisen Seuran Toimituksia.

221. Vladär, 2003 Vladär, Zsuzsa De rectione ablativi // Specimina sibirica /Zsuzsa Vladär. - Savariae, 2003. - P. 150-164.

222. Wiedemann, 1847 — Wiedemann, F. Versuch einar Grammatik der Tscheremissischen Sprache nach den in der Evangelieübersetzung von 1821 gebrauchten Dialekte / F. Wiedemann. - Reval, 1947.

223. Wickman, 1955 Wickman, B. The Form of the Object in the Uralic Languages / B. Wickman. - Uppsala, 1955. - 154 p.

224. Список источников с сокращениями

225. A magyar szôkészlet finnugor elemei. Etimolôgiai szôtâr. — I. — Budapest,1967.

226. A magyar szôkészlet finnugor elemei. Etimolôgiai szôtâr. II. - Budapest,1971.

227. MNyESZ, 1986 A magyar nyelv értelmezô szôtâra. - T. III. - Akadémiai kiadô, Budapest, 1986.

228. MNyESz, 1987 A magyar nyelv értelmezô szôtâra. - T. IV. - Akadémiai kiadô, Budapest, 1987.

229. MNyESz, 1987 A magyar nyelv értelmezô szôtâra. — T. V. - Akadémiai kiadô, Budapest, 1987.

230. MNyESz, 1992 A magyar nyelv értelmezô szôtâra. - T. VI. - Akadémiai kiadô, Budapest, 1992.

231. СМЯ, 1990 — Словарь марийского языка. — Т. I. А — 3 / Абрамова A.A., Галкин И.С., Иванов И.Г. и др.: Гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 1990. - 488 с.

232. СМЯ, 1992 Словарь марийского языка. - Т. II. И — К / Абрамова A.A., Вершинин В.И., Ефремов A.C. и др.: Гл. ред. И.С. Галкин. - Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 1992. - 464 с.

233. СМЯ, 1994 Словарь марийского языка. - Т. III. (косараш - ляпкыме) / Барцева Л.И., Вершинин В.И., Грузов Л.П. и др.: Гл. ред. И.С. Галкин. -Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 1994. - 504 с.

234. СМЯ, 2001 - Словарь марийского языка. - Т. VI (Р - С) /В.И. Вершинин, И.Г. Иванов, Н.И. Исанбаев и др.: Гл. ред. И.С. Галкин. -Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 2001. - 363 с.

235. СМЯ, 2002 Словарь марийского языка. - Т. VII (Т) /В.И. Вершинин, В.Н. Максимов, С.С. Сибатрова, Е.А. Черашова и др.: Гл. ред. И.С. Галкин. -Йошкар-Ола: МарНИИ, 2002. - 432 с.

236. СМЯ, 2003 Словарь марийского языка. - Т. VIII (У, □, Ф, X, Ц, Ч) / A.A. Абрамова, Л.И. Барцева, А.Н. Куклин и др.: Гл. ред. И.С. Галкин. -Йошкар-Ола: МарНИИ, 2003. - 511 с.

237. СМЯ, 2004 Словарь марийского языка. - Т. IX (Ш, Щ) / A.A. Абрамова, Е.А. Черашова и др.: Гл. ред. И.С. Галкин. - Йошкар-Ола: МарНИИ, 2004. - 520 с.г1. Ином1. ИС