автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Глаголы с дативным актантом в баскском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Глаголы с дативным актантом в баскском языке"

На правах рукописи

ии-1 ■

Заика Наталья Михайловна

ГЛАГОЛЫ С ДАТИВНЫМ АКТАНТОМ В БАСКСКОМ ЯЗЫКЕ (ПРОБЛЕМЫ ВАРИАТИВНОСТИ ВАЛЕНТНОСТИ И ПЕРСОНАЛЬНОСТИ ГЛАГОЛА)

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 8 МЮН 2009

Санкт-Петербург 2009

003473054

Работа выполнена в Лаборатории типологического изучения языков Института лингвистических исследований РАН

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор, заведующий лабораторией Храковский Виктор Самуилович

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор Зеликов Михаил Викторович,

кандидат филологических наук, научный сотрудник Аркадьев Пётр Михайлович

Ведущая организация

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

Защита состоится 30 июня 2009 года в 14 часов 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 002.055.01 при Институте лингвистических исследований РАН по адресу: 199053, Санкт-Петербург, Тучков пер., д. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института лингвистических исследований РАН.

Автореферат разослан,?? мая 2009 года.

Ученый секретарь диссертационного совета _ В.В. Казаковская

Реферируемая диссертация посвящена исследованию полиперсональных глаголов с дативным актантом (далее — ДА) в баскском языке1. В современной баскологии эта тема изучена недостаточно, по ней опубликовано лишь несколько статей описательного характера.

Объектом исследования является баскский полиперсональный глагол и его актанты, а также значения баскского датива в сравнении со значениями этого падежа в других языках, имеющих падежные системы и/или предложные и послеложные конструкции (прежде всего, в испанском и французском языках, с которыми непосредственно контактирует баскский). Главный предмет нашего исследования — нерегулярные явления в области глагольной морфологии, а именно глаголы с ДА, обладающих неполными парадигмами и редко употребляемыми формами в спряжении, а также вариативность валентности и персональности у глаголов с ДА.

Цель исследования — выявление факторов, влияющих на вариативность валентности и персональности глагола в баскском языке. Глаголы с ДА рассматриваются в плане выражения и в плане содержания, то есть в синтактико-морфологическом и семантическом аспектах.

Для достижения цели диссертационного исследования были поставлены следующие задачи:

1) определение места датива в падежной системе баскского языка;

2) создание семантической классификации глаголов с ДА;

3) изучение морфологической и синтаксической связи датива с категорией аллокутивности при синхроническом и диахроническом подходах;

4) изучение способов субституции морфологически невозможных форм, в том числе заполнения неполных парадигм трехперсональных глаголов;

5) изучение контекстуальной синонимии датива и других падежей;

1 Баскский является изолированным языком, распространённым преимущественно на северо-востоке Испании и юго-западе Франции. Общее число носителей языка составляет около 1 миллиона человек.

6) изучение диахронических тенденций, приводящих к вариативности

валентности, в типологическом аспекте;

7) изучение проблемы глоссирования полиперсональных форм с ДА.

Настоящая работа является актуальной как для баскской лингвистики, так и в связи с многочисленными типологическими исследованиями, посвященными согласованию полиперсональных глаголов, в частности с ДА.

Научная новизна работы заключается в изучении ряда грамматических явлений в баскском языке с семантико-синтаксической точки зрения, то есть в исследовании зависимости валентностных и других синтаксических свойств баскского глагола (согласования или его отсутствия, вариативности согласовательных классов и падежей актантов) от семантики глагола. Предпринятая нами попытка классификации глаголов с ДА является первой, осуществленной на материале баскского языка.

Материалом исследования послужили:

1) письменные тексты, начиная с первых печатных документов середины XVI века (старопечатные литературные тексты) и до настоящего времени2; также исследуется фольклорный материал, зафиксированный в рукописях баскских сказок конца XIX века3;

2) образцы устной (спонтанной) речи, анкетирование носителей баскского языка, а также опрос информантов;

3) частотные и двуязычные словари, в том числе исторические4.

2 Объем одного из корпусов, которые используются в исследовании, — http://klasikoak.armiarma.com — составляет 11,9 миллионов словоформ.

3 Webster W. Basque Legends. 1873-1875. (MS 88, Bibliothèque municipale de Bayonne), Vinson J. Contes populaires basques recueillis de 1874 à 1877 principalement par W. Webster à S' Jean de Luz, Sare, S* Pée, Ainhoa, &c. Bayonne, MDCCCLXXVI-MDCCCLXXV11I (MS 720, Bibliothèque municipale de Bayonne).

4 Одним из лучших двуязычных словарей является издание Elhuyar Hiztegia (euskara-gaztelania/castellano-vasco). — Elhuyar. — 2006. В качестве современного частотного словаря можно использовать электронное издание Maiztasun hiztegia. — Donostia: UZEI. — 2004. Создание этимологического словаря (M. Agud, A. Tovar. Diccionario Etimolôgico Vasco) не было завершено. Лучшим историческим словарем баскского язы-

В диссертации используются тексты, написанные на литературном языке, и диалектный материал.

Апробация. Результаты исследования обсуждались в докладах на следующих конференциях: Первая, Третья, Пятая «Конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей» (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований РАН, 2004, 2006, 2008), «Проблемы типологии и общей лингвистики. Международная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения проф. А. А. Холодовича» (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований РАН, 2006), а также отражены в статьях, включая статью в журнале «Вопросы языкознания».

Положения, выносимые на защиту:

1. Дативный актант в баскском языке выступает в роли реципиента, адресата, цели, бенефактива/малефактива, посессора, экспериенцера, стимула, основания сравнения, а также используется при некоторых фазовых глаголах.

2. Лично-падежное ограничение в баскском и других языках объясняется редкостью глаголов с потенциально одушевленным абсолютивным актантом.

3. Датив, в зависимости от присущего ему значения, может конкурировать с дестинативом, генитивом, аллативами (собственно аллативом, ал-лативами приближения границы), аблативом, мотивативом, инструмента-лисом, абсолютивом и комитативом.

4. На вариативность валентности и персоналыюсти влияют такие факторы, как значение глагола, одушевленность актанта, морфологические категории глагола (лицо, время, наклонение), взаимодействие с языками, находящимися в контакте с баскским, и диалектные особенности.

Теоретическая значимость исследования состоит в описании фрагмента глагольной морфологии на базе выявленных факторов, влияющих на вариативность валентности и персональное™ в баскском языке.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты работы можно использовать:

ка является издание Michelena L. Oratariko euskal hiztegia. — Bilbao: Euskaltzaindia. — 1987-2005.

1) в грамматических описаниях, в частности при описании глагольной морфологии баскского языка;

2) при составлении толковых и двуязычных словарей для лексикографических помет и в качестве источника примеров;

3) при обучении (курс практического баскского языка, теоретическая морфология баскского языка, баскская диалектология), а также в общих курсах по лингвистической типологии.

Структура работы. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, библиографии (235 наименований) и четырех приложений. Объем диссертации составляет 177 страниц.

Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность и новизна исследования, рассматривается теоретическая и практическая значимость, описывается материал исследования, формулируются цели и задачи, а также положения, выносимые на защиту.

Кроме этого, приводится краткая грамматическая характеристика баскского языка, описывающая все его уровни, при этом обращается особое внимание на такие типологически релевантные понятия, как полиперсо-нальность, аналитизм и синтетизм в глагольной парадигме, признаки эрга-тивности и аккузативности, а также флективности и агглютинативности, порядок слов и актуальное членение предложения. Кратко рассматриваются основные грамматические исследования, посвященные баскскому языку5. Введение завершается описанием диалектов баскского языка и процессов стандартизации.

В Первой главе (Дативный актант в баскском языке в синтаксическом и семантическом аспекте. Проблемы согласования) описывается поведение дативого актанта в типологическом аспекте, место датива в падежной системе баскского языка, при этом уделяется особое внимание морфологической иерархии падежей и синтаксической иерархии актантов.

5 Среди немногочисленных отечественных исследований баскского языка можно упомянуть работы С. Л. Быховской, Ю. В. Зыцаря, М. В. Зеликова и Ю. В. Адаскиной.

Датив определяется как падеж, выражающий роль реципиента при глаголах давания (verba dandi) и, в большинстве языков, при глаголах говорения (verba dicendi).

Прототипической ролью датива в языках мира является обозначение реципиента и адресата. Реже он выражает роль бенефактива. Кроме вышеуказанных значений, датив может использоваться в локативных значениях, тесно связанных с бенефактивным. Обычно значения датива при этом семантически производны от значения реципиента, а роль его в предложении определяется преимущественно семантикой глагола.

Помимо прототипических трехвалентных конструкций, во многих языках дативная ИГ (далее — именной группе) присутствует также в составе двухвалентных конструкций (чаще всего абсолютивно-дативных в эргативных языках и номинативно-дативных в аккузативных языках). Как правило, в них входят глаголы психического состояния, чувственного восприятия (verba sentiendi), движения (verba movendi) и т. п.

В работе также рассматривается именное склонение с целью определить место датива в падежной системе баскского языка. Большинство исследователей основывается на формальном подходе, фактически не обращая внимания на семантику падежей, либо исследуя падежную систему языка с позиций исторической грамматики.

Датив в баскском языке, наряду с абсолютивом и эргативом, является одним из структурообразующих падежей, с которыми согласуются личные формы глагола. Формально датив в ИГ выражается показателем -i/-ri (-ari дативный показатель определённого склонения ед. ч., -ei — мн. ч., ср. etxe-ri дом[INDEFJ-D, etxe-a-ri дому-DEF.SG-D, etxe-e-i дом-DEF.PL-D). В восточных диалектах широко распространен дативный показатель мн. ч. -eri/-er.

Несмотря на то, что датив занимает высокое положение в синтаксической иерархии падежей, в письменных текстах он встречается реже, чем многие другие: по данным Ж. Ребюски6, исследовавшего эксплицитно выраженные ИГ в разных падежах в баскском языке, датив по частотности в тексте занимает лишь десятое место среди двенадцати рассмотренных им

6 Rebuschi G. Structure de l'énoncé en basque. — Collection ERA 642. Numéro spécial. — Paris: Atelier des publications de Nancy П. — 1982. — P. 173.

падежей. Вероятно, низкая частота встречаемости ненулевых дативных ИГ в текстах объясняется тем, что дативные ИГ, как правило, является одушевлёнными ив 1 и 2 лице датив чаще всего выражается лишь в глаголе. Тем не менее редкость употребления ИГ в дативе по сравнению с другими падежами можно отметить и в других языках, для которых опущение местоимения не характерно.

При сравнении эргативного, дативного и абсолютивного показателей (далее— ЭП, ДП и АП соответственно) в баскском глаголе, выясняется, что ЭП в плане выражения ближе к дативному, чем к абсолютивному. Это проявляется в субпарадигмах вспомогательного глагола, в которых ДП и ЭП одинаковы в 1 и 2 лице, ср. -t (eIsg/dIsg), -gu (eIpl/dIpl), -k (e2sg.m/d2sg.m), -n (e2sg.f/d2sg.f), -zu (e2sg/d2sg), -zue (e2pl/d2pl). В плане содержания общность датива и эргатива проявляется в том, что они, в отличие от абсолютива, в подавляющем большинстве случаев обозначают лицо.

В связи со значениями датива в баскском языке в диссертации рассматриваются падежные иерархии, которые можно выявить на основании синтаксических, морфологических и семантических критериев. Таким образом, в баскском языке можно рассматривать три иерархии: синтаксическую (erg > abs > dat), морфологическую (abs > erg > dat) и иерархию агентивности (erg > dat > abs).

Описание семантики баскского датива позволяет прийти к выводу о том, что ДА выражает роль реципиента, адресата (в основном в тех же семантических группах глаголов, что и в большинстве индоевропейских языков), а также, гораздо чаще, чем в этой языковой семье, бенефактива (малефактива), в редких случаях, стимула (например, при глаголах begiratu 'смотреть', entzun 'слушать') и источника. При образовании каузативов от двухвалентных глаголов баскский ДА также может выражать роль каузи-руемого агенса. В отличие от ряда других эргативных языков, особенно типологически сходных во многих отношениях картвельских и других кавказских, в баскском языке дативом реже кодируется экспериенцер. В современном баскском языке нет этического датива (dativus ethicus), выражающего заинтересованность говорящего в действии, который присут-

ствует в латыни и в некоторых романских языках. Однако данное значение на более ранних стадиях, по-видимому, существовало и могло являться одной из причин появления категории аллокутивности. Датив приближения, или датив цели (the dative of approach) в баскском встречается редко, например при некоторых глаголах движения (jarraitu 'следовать').

Среди трех основных значений баскского датива (собственно дативного (реципиента и адресата), выраженного в глаголах давания и говорения; значения экспериенцера в глаголах психического состояния; бенефак-тивного/малефактивного) первое встречается при трехвалентных глаголах, второе — при двухвалентных, третье — в обеих ситуациях.

Среди баскских динамических глаголов без ЭП, за исключением глаголов движения, согласование с ДА встречается крайне редко (ср. русские динамические глаголы с ДА типа изменять, угрожать).

Глаголы с ДА можно разделить на несколько семантических групп. Среди трехперсональных, как и во многих языках, наиболее часто встречаются глаголы говорения (esan 'сказать') и давания (ешап 'дать'). Среди глаголов абсолютивно-дативного спряжения самыми распространёнными являются глаголы движения (jarraitu (jarraiki) 'следовать', hurbildu 'приближаться') и глаголы психического состояния (gustatu 'нравиться', iruditu 'казаться').

В результате выделяется 14 групп глаголов с ДА, причем большинство значений, характерных для них, естественным образом засвидетельствованы в других языках мира; отличие состоит в количественном аспекте.

Датив в роли реципиента употребляется:

(1) при глаголах давания, спрягаемых по трехперсональному типу (ernan 'давать', erregalatu 'дарить').

Датив в роли адресата употребляется:

(2) при глаголах говорения, спрягаемых, как правило, по трехперсональному типу (abisatu 'сообщать', esan 'говорить', erantzun 'отвечать').

Датив в роли цели употребляется:

(3) при глаголах движения, чаще всего спрягаемых по абсолютивно-дативному типу (hurbildu 'приближаться', jarraiki 'следовать');

(4) при глаголах со значением присоединения, спрягаемых по абсолютивно-дативному или трехперсональному типу (а!х1к1 'приклеиться', 1оШ 'привязывать, связывать').

Датив в роли бенефактива/малефактива употребляется:

(5) при глаголах со значением 'бороться' или 'нападать', которые спрягаются главным образом по трехперсональному типу и имеют актанты в эргативе и дативе; некоторые из них спрягаются по абсолютивно-дативному типу (егавап 'атаковать, начинаться', ] агат 'нападать');

(6) при глаголах со значением 'побеждать', имеющих те же согласовательные особенности, что и предыдущая группа 0>ага1Ш 'побеждать', каЬаг1 'выигрывать');

(7) при глаголах со значением 'приносить', спрягаемых по трехперсональному типу (екагп 'приносить', егатап 'везти, нести, уносить');

(8) при бенефактивных глаголах, спрягаемых по трехперсональному или абсолютивно-дативному типу (1а£шк1и 'помогать', раваШ 'проходить, вылечиваться от болезни');

(9) при малефактивных глаголах, спрягаемых по трехперсональному или абсолютивно-дативному типу (а1ай1 'болеть' (об органе), еЬа1з1 'воровать').

Датив в роли посессора употребляется:

(10) при глаголах с широким спектром значений, спрягаемых преимущественно по абсолютивно-дативному типу (Ы1 'умирать', ]а1ш 'выступить, проявиться (об улыбке, слезах и т. п.), показаться1).

Датив в роли эксиериеицера употребляется:

(11) при глаголах психического состояния, спрягаемых преимущественно по абсолютивно-дативному типу 'нравиться', игпкаМи 'сочувствовать);

(12) при когнитивных глаголах, спрягаемых преимущественно по абсолютивно-дативному типу (ЬигигаШ 'приходить в голову', gogoratu 'вспоминать, приходить в голову').

Датив в роли стимула употребляется:

(13) при глаголах чувственного восприятия, спрягаемых по трехпер-сональному или абсолютивно-дативному типу (Ье^гаШ 'смотреть', копПггаШ 'замечать').

Датив в роли основания сравнения употребляется:

(14) при глаголах сравнения и сопоставления, спрягаемых по трехпер-сональному типу ^епййкаШ 'сопоставлять', тиНагаа 'сравнивать').

Дативом может выражаться не только один из партиципантов. Им может управлять один из глаголов-операторов, характеризующих другое действие, в том числе фазовых глаголов, которые часто связаны с особой интенсивностью действия: eragon 'заниматься, предпринимать', ект 'приступать, продолжать', егавап 'начинаться (о дожде и т. п.)', 'переставать'.

Ряд глаголов с ДА с трудом поддается классификации. Сюда входит несколько глаголов, выражающих отношения между людьми (оЬесУП! 'слушаться', втйв! 'верить', §отепс1а1и 'довериться'), а также некоторые другие: §иПи 'поклоняться', тштки 'зудеть', 1гагек1 'поджигать', кака1з1 'учить', ц-ак1Ш 'мыть, полоскать', 1§ат 'догадываться, замечать', ихаШ 'напугать', егакШБ1 'показывать', gonbidatu (gomidatu) 'приглашать', iguriki, кхош, кхагоп 'ждать'.

Далее рассматривается согласование глаголов с ДА, которое является нормой с морфологической точки зрения. Согласование глагола с абсолютивной, дативной и эргативной ИГ происходит по лицу и числу, а в ряде случаев (например, при абсолютивном согласовании трёхперсональных глаголов) — только по числу. Характерное для баскского языка трехпер-сональное спряжение засвидетельствовано в других языках гораздо реже, чем двухперсональное7.

Также анализируются способы глоссирования баскского текста в работах лингвистов и разрабатывается способ, который является оптимальным для данного исследования. Особое внимание обращается на префиксальные показатели вспомогательного трехперсонального глагола в настоящем и прошедшем времени, а также в условном наклонении (6-, г-, 1-

7 Плунгян В. А. Общая морфология. Введение в проблематику. — М.: УРСС. — 2000. — С. 260.

соответственно). При их рассмотрении делается вывод о том, что морфема

d- синкретично выражает 3 лицо и настоящее время, морфема z--3 лицо

и прошедшее время, морфема -1--3 лицо и условное наклонение.

В качестве типологически интересного явления рассматривается лично-падежное ограничение (Person-Case Constraint), то есть «морфологическое условие, запрещающее некоторые комбинации дативных и аккузатив-ных (абсолютивных) согласовательных показателей, засвидетельствованное в разнообразных языках»8 (чаще всего речь идёт о запрете трехперсо-нальных форм с АП 1 и 2 лица) и приводятся контрпримеры языков, на которые это ограничение не распространяется, не зафиксированные в лингвистической литературе (адыгейский, абхазский). В старобаскских текстах рассматриваемое ограничение также не было абсолютным и проявлялось в виде тенденции: в письменных текстах засвидетельствовано около пятнадцати таких форм9.

В результате исследования получили объяснение неполные парадигмы баскского трехперсоналыюго глагола как обязанные своим существованием нерегулярностям в образовании прошедшего времени (эргативному смещению), а также низкой частотности трехперсональных глаголов с одушевленным абсолютивным актантом (к числу редких трехвалентных глаголов, в принципе допускающих одушевленный абсолютивный актант вообще, в том числе 1 и 2 лица, относятся eraman 'увозить', реже ekarri 'приносить, erosi 'продать', aurkeztu 'представлять', irakutsi 'показывать', identifikatu 'идентифицировать', hobetsi 'предпочитать' и некоторые другие, таких лексем в словаре около десятка). Наличие абсолютивных префиксов в настоящем времени привело бы к появлению форм, омонимичных ряду форм прошедшего времени, а в относительных предложениях —

8AlbizuP. Generalized Person-Case Constraint: A case for a Syntax-Driven Inflectional Morphology // A. Mendikoetxea & M. Uribe-Etxebarria (eds.) Theoretical Issues on the Morphology-Syntax Interface, Supplements of the International Journal of Basque Linguistics and Philology (Anuario del seminario de filología vasca "Julio de Urquijo"). — Donostia-San Sebastián. — 1998. — Supp. XL. — P. 1.

9 Lafon R. Le système du verbe basque au XVIe siècle. — Zarautz: Elkar. — 1980. — P. 397.

к полной омонимии некоторых форм, ср. п-1-о-п (е!кс,-зрен5[аЗ$0]-пЗ$с,-рят) и *п4-о-п {а15с-зре118-о38в[е38в]-11е1).

Кроме этого, в первой главе рассматриваются способы образования каузативов (изменение типа спряжения, префиксация и суффиксация, а также употребление некоторых глаголов с каузативным значением) и затруднения, возникающие при образовании каузативов ог глаголов с ДП.

При каузации абсолютивно-дативных глаголов имеются трудности как морфосинтаксического, так и семантического характера, поскольку глаголы данного класса обозначают чаще всего неконтролируемые действия (в абсолютиве обычно стоит неодушевлённое существительное). Если бы было возможно образование каузативов от абсолютивно-дативных глаголов, это могло бы привести к омонимии трехвалентных каузативов от эр-гативно-абсолютивных и абсолютивно-дативных глаголов (каузатор в эр-гативе, каузируемый/бенефициант в дативе и пациенс в абсолютиве). Образование каузативов от трехперсональных глаголов затруднительно, поскольку личная форма глагола может содержать не более трех личных показателей.

При рассмотрении связи датива с категорией аллокутивности, которая выражается в различном маркировании глагольной словоформы в зависимости от пола собеседника, делается вывод о том, что в разных глагольных формах аллокутивный показатель имеет разное происхождение: этический датив в одних и инференциальные конструкции в других. Учитывая то, что аллокутивное согласование в баскском языке могло возникнуть двумя способами, можно предположить, что сначала возникло согласование с абсолютивными глаголами, затем — с эргативно-абсолютивными (из-за невозможности появления второго ЭП); и, наконец, — с абсолютивно-дативными и трехперсональными.

Во Второй главе (Типы вариативности валентности и персональ-ности баскского глагола с дативным актантом) описываются проявления вариативности валентности и персональности в баскском языке. В современной баскской лингвистике вопрос о валентностной и персональной вариативности разработан недостаточно. Таким образом, стратегии пере-

вода конструкций с ДА заслуживают особого внимания в плане лингвистической типологии и переводоведения.

Вариативность баскского глагола характерна для разных синтаксических и семантических групп. В большинстве случаев она формально связана либо с появлением персонального показателя, которому не соответствует никакой актант, либо с вариативностью «грамматических» падежей (эр-гатив, абсолютив, датив), которые могут быть контекстуально синонимичными, либо с вариативностью грамматических и неграмматических падежей.

Под вариативностью валентности (в диссертации исследуется синтаксическая валентость) имеется в виду изменение как количества актантов глагола, так и их грамматической формы, например, падежа в тех языках, в которых эта грамматическая категория присутствует, или предложного управления. Изменению количества актантов может сопутствовать изменение их грамматической формы.

В баскском языке можно рассматривать, с одной стороны, вариативность валентности, а с другой стороны, вариативность иерсональностн (использование разных типов спряжения вспомогательного глагола при одном и том же смысловом глаголе). Изменения валентности и персональное™ глагола практачески всегда сопутствуют друг другу (1), (2), но в редких случаях возможна вариативность валентности без вариативности персональное™ (3), (4) и наоборот, как это происходит в (5): вариатавной персональное™ здесь не сопутствует вариативность валентности.

(1) Кера ейггч с!а.

Кепа[А] прийти-ют аЗхо.ррз 'Кепа пришел'. (инф*)'°

(2) Кера ата-п е(огг-[ гда-о.

Кепа[А] мста[5С,]-в прийти-РЯР [лЗРКЬ ]А/п[Л. ЬС ] - О.?.?

'Кепа пришел к маме', (инф*)

(3) Кера-к ja-n «1-й.

Кепа-Е хлеб-50[А] есть-РШ3 аЗр1«8[А.8С]-е/а[е35С]

'Кепа съел хлеб', (инф*)

10 Здесь и далее помета «(инф*)» обозначает, что пример был сконструирован и проверен с помощью информантов.

(4) Kepa-k ja-n d-u.

Кепа-е есть-prf a3prs[a.sg]-e/a[e3sg] 'Кепа поел', (инф*)

(5) Ama-k haurr-a-ri sagarr-a ema-n d-ü11

MEMa[SG]-E ребенок-SG-D яблоко-SGtA] дать-PRF A3PRS[A.SG]-E/A[E3SG] /de-í-о.

/A3PRS-3PERS[a.sg]-D3SG[E3SG] 'Мама дала ребенку яблоко'12. В исследовании делается вывод о том, что валентность в некоторой степени зависит от времени, наклонения и лица актантов, причем согласование чаще происходит с более употребительными формами, что находит типологические параллели в других языках. Что касается актуального членения предложения, оно в баскском языке не влияет на актантную структуру, таким образом, согласование ИГ с глаголом оформляется одинаково и независимо от тема-рематического статуса актантов. Однако на персо-нальность могут влиять некоторые вспомогательные глаголы (behar 'быть должным').

Особого внимания заслуживает поведение ДП в восточных диалектах баскского языка, в которых он является факультативным. Здесь наблюдается следующее распределение актантов: в глаголе ДП отсутствует, если эксплицитно выражен ДА, и присутствует, если на поверхностном уровне ДА не выражен, ср.:

(6) Diru-a ema-n d-u arreba-ri. деньги-SGfA] дагь-PRF A3PRS[A.SG]-E/A[E3SG] cecmpa[SG]-D 'Он дал деньги сестре', (инф*)

(7) Diru-a ema-n d-i-o.

деньги-SGfA] дать-PRF a3prs-3pers[a.sg]-d3sg[e3sg] 'Он дал ей деньги', (инф*) В этом случае можно говорить не о согласовании, а о глагольной форме, в которую входит актант (это характерно для полисинтетических языков), поскольку совпадение грамматических категорий не происходит.

Отсутствие согласования с ДА наиболее распространено в прибрежном регионе Французской Страны Басков. Так, в лабурдинском диалекте в случае, если актант выражен не местоимением, преобладает отсутствие со-

11 Нижненаваррская форма, литературная форма — du.

12 Etchebarne M. Conjuguer le verbe basque (basque unifié).— Donostia, Baiona: Elkarl anean. — 2002. — P. 187.

гласования с ДА. В некоторых диалектах Верхней Наварры, наоборот, отсутствие согласования возможно, но не обязательно: при невыраженном ДА в глаголе обязательно присутствует ДП, тогда как, если ДА выражен, согласование с глаголом является факультативным: явная тенденция сохранения ДП в глаголе отсутствует13. Говорить об исчезновении трехпер-сонального спряжения в восточных диалектах баскского невозможно, так как оно используется для согласования с местоимением.

Согласование наблюдается реже, если ДА зависит не от глагола, а от прилагательного или перфективного причастия (leial 'верный', sentibera 'чувствительный', lotu 'связанный' и т. п.).

Как известно, в различных языках мира свободное варьирование распространено меньше, чем обусловленное грамматическими категориями и семантикой. В восточных диалектах баскского языка оно объясняется социолингвистической ситуацией. На носителя языка воздействует как его ближайшее окружение, которое, как правило, состоит из представителей разных диалектов (это является результатом внутренней миграции в Стране Басков), так и средства массовой информации, ориентирующиеся на литературный баскский язык, в котором согласование с ДА обязательно. На основании диахронического анализа баскских текстов можно предположить, что несогласованные формы возникли позже согласованных.

Свободное варьирование валентности нехарактерно для западных диалектов: чаще всего употребление того или иного падежа зависит от диалекта, а также иногда от значения глагола. Однако в текстах некоторых современных авторов, большинство из которых пишет на литературном баскском языке, это явление отмечается.

Далее в диссертации описывается группа глаголов, в которой при двух актантах возможно использование как эргативно-абсолютивной, так и трехперсональной конструкций. Набор значений глаголов, у которых про-тотипически одушевлённый актант в двухвалентной конструкции кодируется так же, как прототипически неодушевлённый в трехвалентной, во французском, испанском и баскском языках отчасти совпадает: изменять

13 Montoya Е. Urdazubi eta Zugarramurdiko euskara. — Iruna: Nafarroako Gobernua. Hezkuntza Departamentua. — 2004. — P. 135-136.

валентность в зависимости от количества актантов могут глаголы zerbitzatu 'обслуживать, подавать', ulertu 'понимать', entzun 'слушать', barkatu 'прощать', eskertu 'благодарить'. Вариативность таких глаголов ближе к вариативности в испанском языке, чем во французском.

В параграфе, описывающем связь вариативности с морфологическими запретами и редкими формами, анализируются способы заполнения неполных парадигм, связанные с лично-падежным ограничением и возможностью появления двух дативных ИГ при одном глаголе.

Стратегии, которые используют носители баскского языка, заключаются в отсутствии согласования с одним из ДА и употреблении синонимичных конструкций, которые могут использоваться не только для заполнения неполных парадигм, но и в качестве вариативных конструкций. Далее исследуются конструкции с падежами, контекстуально синонимичными дативу, и выявляются контексты, в которых датив может с ними конкурировать. Особенно часто с дативом в бенефактивном значении конкурирует дестинатив, основной семантической ролью которого является цель. Вариативность дативных и дестинативных форм особенно характерна для глаголов egin 'делать', eman 'давать', erosi 'покупать', а также для их синонимов. В отличие от датива, дестинатив чаще используется с глаголом izan 'быть'.

Вариативность датива и генитива обусловлена прежде всего наличием у обоих падежей посессивного значения и находит типологические параллели во многих языках мира. Особенность баскской дативной конструкции с посессивным значением заключается в том, что она не обязательно предполагает вовлеченность посессора в действие. Генитивные конструкции используются при необходимости образования форм, невозможных из-за лично-падежного ограничения, ср.: (8) Edu-k ne-re aipamen-a Toni-ri egi-n d-i-o.

Эду-е я-genp упоминание-sgta] Тони-D делать-PRF A3PRS-3PERS[A.SG]-D3SG[E3SG] 'Эду упомянул обо мне Тони'14.

Вариативность датива и аллативов (собственно аллатива, аллатива приближения и аллатива границы) в целевом значении характерна для гла-

14 Addis К. Paradigm Trimming in Basque // Linguistics. — 1993. — Vol. 31. — P. 449.

голов движения, как абсолютивно-дативных (etoni 'приходить', joan 'приходить/уходить', ibili 'идти'), так и трёхперсональных (ekarri 'приносить', eraman 'нести', bidali 'присылать' и т. п.). Вариативность датива и одного из аллативов помогает избежать омонимии, возможной при употреблении ДА. Так, Ж. Ребюски замечает, что глагол joan 'идти', спрягаемый по абсолютивно-дативному типу, обозначает либо удаление от места, в котором находится говорящий, либо удаление от места, в котором находится слушающий15. При использовании аллатива омонимия снимается и предложению приписывается первое значение. При глаголах движения с дативной ИГ, кроме аллативов, могут конкурировать падежно-послеложные конструкции. Датив может конкурировать с аллативом и при других глаголах (например, при begiratu 'смотреть').

В значении источника датив конкурирует с аблативом при некоторых глаголах движения (urrundu 'удаляться'), а также при конверсивах глаголов давания (erosi 'покупать', hartu 'брать', mailegatu 'заимствовать').

Одной из стратегий, использующихся при замене глагольных форм с абсолютивно-дативным вспомогательным глаголом, может быть употребление ИГ в инструменталисе или комитативе вместо датива. Такие глаголы не выделяются в особую семантическую группу, так как представлены лишь несколькими лексемами (ohartu 'замечать', urrikaldu 'сжалиться', samurtu 'сердиться, злиться'). В редких случаях датив может конкурировать с мотивативом в роли бенефицианта, преимущественно при глаголе egin 'делать'.

Ряда морфологических запретов в баскском языке можно избежать с помощью отсутствия согласования с ДА, спряжения трехвалентных глаголов по двухперсональному типу с абсолютивным актантом в роли адреса-та/бенефактива и перехода в другой тип спряжения у двухвалентных глаголов.

Так, например, при глаголе erosi 'покупать' дативная ИГ может и обозначать продавца (покупать у кого-либо), и обладать бенефактивным значении (покупать для кого-либо). В подавляющем большинстве контекстов знания о продавце и бенефицианте при глаголе 'покупать' не являются

15 Rebuschi. G. Op. cit. — P. 94.

прагматически необходимыми или известны из контекста; один из актантов, которые должны стоять в дативе, опускается. В таких случаях нужное значение помогает выбрать прагматический контекст, ср. примеры:

(9) Ni-k eros-i-ko d-i-zu-t zu-ri jostallu я-е купитъ-PRF-FUT A3PRS-3PERS[A.SG]-D2SG-ElSG ты-D игрушка ederr-a azoka-n.

КраСИВЫЙ-SGfA] pb!HOK[SG]-IN

'Я куплю тебе на рынке красивую игрушку'16.

(10) Obra hori ez da sekula erakuts-i, произведение 3to[SG.a] ne A3SG.PRS никогда показывать-PRF jabea ze-n-a-k egile-a-ri zuzenean eros-i хозяин A3SG.PST-PST-SG-E создатель-SG-D непосредственно купитъ-PRF bait-z-i-o-n.

r-e3pst-3pers[a. sg]-d3sg[e. sgJ-pst

'Это произведение никогда не показывалось, поскольку покойный хозяин купил его непосредственно у создателя'17.

В (9) бенефициант выражается дативом, а упоминание о продавце не является существенным; в (10) дативом выражается продавец, эргативный актант одновременно выражает роли агенса и бенефицианта (хозяин купил картину для себя). Однако если необходимо упомянуть и продавца, и бенефицианта, для того чтобы избежать употребления двух ДА, в значении бенефицианта вместо датива может использоваться дестинатив, а в значении агенса (в данном случае продавца) — адлатив. В корпусах текстов (http://klasikoak.armiarma.com, www.berria.info) подобные примеры практически не встречаются, но при необходимости они свободно конструируются носителями баскского языка.

Помимо уже указанного отсутствия согласования с дативом, в баскском языке ранее употреблялась конструкция, названная П. Лафштом береговым солецизмом (le solécisme de la côte). Особенность ее заключается в том, что трехвалентные глаголы спрягаются по эргативно-абсолютивному типу, причем абсолютивному показателю в глаголе соответствует ДА, то есть адресат или реципиент:

16 http://kIasikoak.armiarma.com.

17 www.berria.info.

(11)Ogi-a ekharr-i na-u-te18.

хлеб-sgfa] принести-PRF a1sg.FRS-E/A-e3pl 'Мне принесли хлеб'19.

На основании анализа текстов можно прийти к выводу о том, что отсутствие согласования с ДА является более древним, чем береговой солецизм, поскольку первое явление присутствует в той или иной степени на всей территории Французской Страны Басков, тогда как второе - лишь на определенной ее части и могло возникнуть под влиянием переосмысления синтаксических связей у трехвалентных глаголов с двумя личными показателями 3 лица (абсолютивное согласование интерпретируется здесь как дативное).

Из-за нежелательности постановки двух ИГ в дативе образование каузативов от глаголов с ДА, то есть абсолютивно-дативных и трехперсональ-ных глаголов в баскском языке затруднено. Ср. пример (12) из грамматики баскского языка, который авторы цитируют как сомнительный:

(12) ? Aita-ri liburu-a eman-araz-i d-i-o-te

omeif[SG]-D книга-SGfA] давать-CAUS-PRF A3PRS-3pERS[A.SG]-D3SG-E3PL

Joxe-ri.

Йоше-D

'Они заставили отца дать книгу Йоше/Они заставили Йоше дать книгу отцу'20. Очевидно, что для носителей баскского языка существование подобного ограничения редко ведёт к коммуникативной неудаче, поскольку в конструкции с каузативами, образованными от прототипических трехвалентных глаголов eman 'давать' и esan/erran21 'говорить',— emanarazi и esanarazi/erranarazi соответственно — одна и та же ИГ выполняет одновременно роль каузатора и реципиента или адресата, ср.:

(13) — Zer? Egun oroz ikhusten duzu eta ez dakizu nor den?

'— Что? Ты видишь его весь день и не знаешь, где он?' — Ez, ez d-aki-t; egundaino ezin erran-araz-i

нет не A3SG-3HaTb-E3SG до.сих.пор не.мочь сказать-CAUS-PRF

18 Литературная форма — didate.

19 Lafitte P. Grammaire basque (Navarro-Labourdin littéraire). Edition revue et corrigée. — Donostia: Elkarlanean. — 2001. — P. 296.

20 Euskal gramatika Laburra: Perpaus Bakuna. — Bilbo: Euskaltzaindia. — 1993. — P. 17.

21 Лексема esan употребляется преимущественно в западных диалектах, a erran — в восточных.

d-i-o-t.

a3prs-3pers[a.sgJ-d3sg-e1sg

'Нет, не знаю, до сих лор не могу заставить его сказать [мне]'22.

Материально не выраженному в данном примере каузатору соответствует эргативный показатель в глагольной форме. Каузатор одновременно является адресатом, который не является выраженным ни именной группой, ни согласовательным показателем, однако он оказывается очевидным из контекста ('мне').

Несмотря на возможность образования каузативов от трехвалентных глаголов, некоторые информанты, чтобы избежать появления четырехпер-сональных глаголов или отсутствия согласования с одним из актантов, создают предложения с двумя глаголами, один из которых имеет каузативное значение bortxatu, denigortu 'заставить', eskatu 'попросить':

(14) Nere lagun-a bortxa-tu d-u-t historia hau bere мой друг-SGfA] заставить-PRF a3PRS[A.SG]-E/A-e1sg история 3Ta[SG.A] его buraso-e-i konta d-ie-za-ie-n.

родитель-pl-d рассказать a3pRS-3pERS-SUBJ[A.SG]-d3PL[E3SG]-INDIR 'Я заставил своего друга рассказать эту историю его родителям', (инф*) При невозможности образования каузативных глаголов, вызванной морфологическими причинами, носители баскского языка также могут употреблять каузативы от синонимичных глаголов другого типа спряжения. Так, например, вместо абсолютивно-дативного jarraitu 'следовать' можно использовать синонимичный эргативно-абсолютивый segitu: segiarazi23).

Некоторые случаи глагольной вариативности в баскском языке связаны с появлением сентенциального актанта. Так, например, вариативность у глагола utzi 'позволять' связана с возможностью соответствия сентенциальному актанту глагольного АП (15); при соответствии бенефициант будет заполнять следующую по иерархии, дативную, валентность, при отсутствии соответствия — абсолютивную.

(15) Jai-eta-ra joa-ten utzi-ko d-i-zu-t праздник-pl-all идти-imp позволить!prf]-fut a3prs-3pers[a.sg]-d2sg-e1sg

22 http://klasikoak.anniarma.com.

23 Rebuschi G. Op. cit. — P. 742.

/zait-u-t.

/A2SG.PRS-E/A-BlSG 'Я тебе разрешу пойти на праздник'24.

Вариативность датива и абсолютива, которой сопутствует вариативность персональное™, рассмотрена далее, при анализе глаголов, количество актантов у которых не соответствует количеству персональных показателей в глаголе (deitu 'звать', itxaron 'ждать', lagundu 'сопровождать, помогать' и другие). При этом выяснилось, что подавляющее большинство глаголов, входящих в данную группу, составляют глаголы с двумя прототи-пически одушевленными актантами. Поведение этих глаголов также анализируется с синхронической и диахронической точек зрения. Конкуренция трехперсонального и эргативно-абсолютивного типа спряжения может объясняться рядом причин: неизменностью падежа первого актанта, фонетическим сходством форм вспомогательных глаголов, возможным влиянием романских языков, контактирующих с баскским, и использованием абсолютивно-дативных форм, с которыми могли бы конкурировать трехпер-сональные, для образования неопределенно-личных конструкций.

В результате анализа абсолютивно-дативных глаголов, среди которых выделяются две основные семантические группы — глаголы движения и психического состояния, — выявляются типы вариативности валентности и персональное™, характерные для этих групп. Грамматические особенности глагола могут зависеть от принадлежности к определённому семантическому классу. Так, в западных говорах бискайского диалекта дативное согласование является обязательным в глаголах психического состояния (gustatu 'нравиться' и iruditu 'казаться') и факультативно в глаголах движения (hurbildu 'приближаться')25. Очевидно, что факультативность согласования связана с факультативностью актанта (ср. он приблизился vs. *он кажется).

После исследования вариативности валентности и персональное™ у этих и других глаголов с двумя актантами делается вывод о том, что глагол чаще переходит в тот тип спряжения, при котором актанты занимают наиболее высокое положение на шкале синтаксической иерархии. Таким обра-

24 Euskal gramatika Laburra: Perpaus Bakuna. — Bilbo: Euskaltzaindia. — 1993. — P. 214.

25 см. Albizu P. Op. cit. — P. 56.

зом, самой частотной является вариативность эргативно-абсолютивного и трехперсонального типов спряжения (глаголы с двумя прототипически одушевленными актантами).

Для ряда полисемичных глаголов в баскском языке характерно спряжение по разным типам в зависимости от семантики. Возможны три типа соответствия между количеством значений глагола и количеством типов спряжений, характерных для него: 1. Одному значению глагола может соответствовать несколько типов спряжения (свободное варьирование); 2. Нескольким значениям глагола может соответствовать один тип спряжения (многозначный глагол, спрягающийся по одному типу во всех значениях); 3. Нескольким значениям глагола может соответствовать несколько типов спряжения (значение глагола определяет тип спряжения).

Далее в диссертационном исследовании рассматривается взаимное влияние баскского и романских языков в области глагольной морфологии. Их взаимное влияние связано не только с дативной ИГ. Под влиянием испанского глагол может приобретать дополнительный персональный показатель, не соответствующий никакому эксплицитно выраженному актанту, и в результате спрягаться не по абсолютивному, а по эргативно-абсолютивному типу. Такова судьба многих непереходных одновалентных глаголов, которые были заимствованы из романских языков. В качестве примера межъязыкового влияния в области глагольной морфологии можно привести потерю дативного согласования в восточных диалектах баскского наряду с сохранением его в западных, которая может объясняться влиянием романских языков, в частности, испанского, поскольку дативные кли-тики с бенефактивным значением употребляются в нем гораздо чаще, чем во французском. Романское влияние может быть также одной из причин вариативности глаголов с двумя прототипически одушевленными актантами.

Вторая глава заканчивается анализом диахронических тенденций в вариативности валентности и персоналыюсти, при этом выявляются более и менее продуктивные варианты изменения типа спряжения. В подавляющем большинстве случаев имеет место выбор продуктивных вариантов спряжения, что находит типологические параллели в других языках. Тем

не менее, на современном этапе развития языка происходит и обратный процесс нормализации с ориентацией на первые письменные тексты, который затрудняет переход эргативно-дативных глаголов в продуктивное эр-гативно-абсолютивное спряжение.

Рассмотрение двухвалентных глаголов в диахронии позволяет прийти к выводу о том, что как абсолютивно-дативные, так и эргативно-дативные глаголы часто переходят в эргативно-абсолютивное спряжение, в котором актанты занимают наиболее высокое положение с точки зрения синтаксической иерархии. Тенденции перехода глаголов из одного типа спряжения в другой можно схематически изобразить следующим образом (рассмотрены все возможные случаи вариативности валентности двухвалентных глаголов; значком « обозначен переход в более продуктивные типы спряжения, значком > — в менее продуктивные): А, = ERG, А2 = ABS « Ai = ERG, А2 = DAT А] = ERG, A2 = ABS > A, = ERG, A2 = DAT Ai = ERG, A2 = DAT « A! = ABS, A2 = DAT Aj = ERG, A2 = ABS « A! = ABS, A2 = DAT

At = ABS, A2 = DAT > A] = DAT, A2 = ABS

В Заключении сформулированы основные выводы исследования, касающиеся факторов, влияющих на вариативность валентности и персо-нальности в баскском языке, связанных с морфологией, синтаксисом и семантикой, объяснения возникновения лично-падежного ограничения, конкуренции ИГ в дативе и других падежах. Многие проявления вариативности баскского глагола находят типологические параллели в индоевропейских языках, в том числе в испанском и французском, с которыми баскский находится в контакте. С диахронической точки зрения, отмечается существование в баскском языке нескольких противоречивых тенденций, связанных как с типологическими явлениями, так и со стремлением к нормализации языка.

Обозначения в глоссах и сокращения, использованные в тексте 1 — первое (лицо); 2 — второе (лицо); 3 — третье (лицо); 3PERS — трех-персональное спряжение; А, ABS — абсолютов; A/D — абсолютивно-

дативное спряжение; all — аллатив; caus — каузатив; d, dat — датив; def — определённое склонение; е, erg — эргатив; е/а — эргативно-абсолютивное спряжение; f — женский род; fut — футуральное причастие; genp — притяжательный генитив; imp — имперфективное причастие; in — инессив; indef — неопределённое склонение; indir — косвенное наклонение; м — мужской род; pl — множественное число; prf — перфективное причастие; prs — настоящее время; pst — прошедшее время; rel — относительный показатель; sg — единственное число; subj — сослагательное наклонение; АП — абсолютивный показатель; ДА — дативный актант; ДП — дативный показатель; ед. ч. — единственное число; ИГ — именная группа; мн. ч. — множественное число; ЭП — эргативный показатель.

Основные положения и научные результаты диссертации отражены в следующих публикациях.

I. Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях и изданиях, определённых Высшей аттестационной комиссией РФ:

1. Заика Н. М. Агглютинация и флективность в баскском языке и связанные с ними проблемы глоссирования полиперсональных форм // Acta Lingüistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. — СПб.: Наука. — 2008. — Том IV, часть 2. — С. 70-77.

2. Заика Н. М. Валентностная и персональная вариативность баскского глагола с дативным актантом, связанная с морфологическими запретами и редкими формами // Вопросы языкознания. — 2009. — № 2. — С. 3544.

II. Работы, опубликованные в других изданиях

3. Заика Н. М. К вопросу о вариативности вспомогательного глагола в баскском языке И Первая Конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. — Тезисы докладов. — СПб.: Наука. — 2004. — С. 51-54.

4. Заика Н. М. Факторы, влияющие на вариативность валентности глагола в баскском языке//Проблемы типологии и общей лингвистики. Меж-

дународная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения проф. А. А. Холодовича. — Материалы. — СПб.: Нестор-История. — 2006, —С. 53-55.

5. Заика Н. М. Вариативность баскского двухвалентного глагола и синтаксическая иерархия актантов//Третья Конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. — Материалы. — СПб.: Нестор-История. — 2006. — С. 52-55.

Подписано в печать 25.05.2009 Формат 60x90/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Тираж 100 экз. Заказ № 1085.

Отпечатано в типографии «Нестор-История» 198095, (^Петербург., ул. Розенштейна д. 21 тел./факс: (812) 622-01-23 e-mail: 6220123@mail.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Заика, Наталья Михайловна

0. Введение.

0.1. Цель и структура работы.

0.2. Краткая характеристика баскского языка.

0.2.1. История изучения и грамматический аспект.

0.2.2. Литература на баскском языке. Диалектное членение.

Глава I. Дативный актант в баскском языке в синтаксическом и семантическом аспекте. Проблемы согласования.

1.1. Дативный актант в типологическом аспекте.

1.2. Датив в падежной системе баскского языка. Шкала одушевленности и место на ней косвенного объекта.

1.3. Описание значений баскского датнва. Семантика глаголов с ДП.

1.4. Согласование глагола с дативной ИГ.

1.4.1. Морфологические и синтаксические особенности согласования. Проблемы глоссирования полиперсональных форм.

1.4.2. Полное и частичное ограничение АА 1 и 2 лица в глаголах с дативным актантом. Связь лично-падежного ограничения с непоследовательной агглютинацией в баскском языке.

1.4.3. Запрет на некоторые виды каузации, связанный с неполными парадигмами у трехперсонального глагола.

1.5. Морфологическая и синтаксическая связь датива с аллокутивностью.

Глава II. Типы вариативности валентности и персональное™ баскского глагола с дативным актантом.

2.1. Валентность и персональность. Общие понятия.

2.2. Зависимость вариативности от морфологических и синтаксических категорий.

2.3. Вариативность, связанная с факультативностью дативного актанта.

2.3.1. Проблема свободного варьирования. Согласование с ДА, выраженным существительным и местоимением, и с нулевым ДА.

2.3.2. Вариативность некоторых трехвалентных глаголов, связанная с опущением одного из актантов.

2.3.3. Эргативные vs. абсолютивные глаголы с факультативным бенефициантом.

2.4. Вариативность, связанная с морфологическими запретами и редкими формами.

2.4.1. Конструкции с падежами, контекстуально синонимичными дативу.

2.4.2. Отсутствие согласования с одним из актантов или его опущение и связанная с этим вариативность валентности.

2.4.3. Вариативноеib, возникающая в результате каузации.

2.5. Вариативность, связанная с появлением сентенциального актанта.

2.6. Вариативность, связанная со значением глагола.

2.6.1. Двухактантные глаголы с двумя прототипически одушевленными актантами.

2.6.2. Семантические группы абсолютивно-дативных глаголов и их вариативность.

2.6.3. Различные типы вариативности двухвалентных глаголов.

2.6.4. Вариативность синонимичных глаголов: спряжение по одному типу.

2.6.5. Вариативность многозначных глаголов.

2.7. Связь вариативности с влиянием романских языков, находящихся в контакте с баскским.

2.8. Вариативность баскского глагола в диахронии. Фиксация в диалектах промежуточных конструкций и перспективы развития.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Заика, Наталья Михайловна

0.1. Цель и структура работы

Настоящая диссертация посвящена исследованию полиперсональных глаголов с дативным актантом (ДА) в баскском языке. В современной баскологии эта тема недостаточно 'изучена, т. к. по ней опубликовано лишь несколько статей описательного характера.

Объектом исследования является баскский полиперсональный глагол и его актанты, а также значения баскского датива в сравнении со значениями этого падежа в других языках мира, имеющих падежные системы и/или предложные и послеложные конструкции, в частности, в испанском и французском языках, непосредственно контактирующих с баскским. Главный предмет нашего исследования — нерегулярные явления в области глагольной морфологии, а именно глаголы с ДА с неполными парадигмами1 и редко употребляемыми формами в спряжении, а также вариативность валентности и персональности у глаголов с ДА в баскском языке.

Целью нашего исследования является выявление факторов, влияющих на вариативность валентности и персональности глагола в баскском языке. Глаголы с ДА рассматриваются как в плане выражения, так и в плане содержания, то есть в синтактико-морфологическом и семантическом аспекте.

Для достижения цели диссертационного исследования были поставленны следующие задачи:

1) определение места датива в падежной системе баскского языка;

2) семантическая классификация глаголов с ДА;

3) изучение морфологической и синтаксической связи датива с категорией аллокутивности с синхронической и диахронической точек зрения;

4) выявление факторов, влияющих на вариативность валентности и персональности в баскском языке;

1 Ср. неполная парадигма глагола «победить» в русском языке, в которой отсутствует форма 1 лица ед. ч. будущего времени.

5) изучение способов субституции морфологически невозможных форм, в том числе заполнения неполных парадигм трехперсональных глаголов;

6) изучение контекстуальной синонимии датива и других падежей;

7) изучение диахронических тенденций, приводящих к вариативности валентности, в типологическом аспекте;

8) изучение проблемы глоссирования полиперсональных форм с ДА.

Настоящая работа является актуальной как для баскской лингвистики, так и в связи с многочисленными типологическими исследованиями о согласовании полиперсонального глагола, в частности с ДА.

Научная новизна данной работы заключается в изучении грамматических явлений с семантико-синтаксическои точки зрения, то есть в исследовании зависимости синтаксических, в частности валентностных, свойств глагола (согласования и его отсутствия, вариативности согласовательных классов и падежей актантов и других) от семантики глагола.

Материалом исследования послужили:

1) письменные тексты, начиная с первых печатных документов середины XVI века (старописьменные литературные тексты) и до настоящего времени (объем одного из корпусов, который мы используем в нашем исследовании. — http://kIasikoak.armiarma.com— составляет 11,9 миллионов словоформ); также исследуется фольклорный материал, зафиксированный в рукописях баскских сказок конца XIX века (Webster 1873-1875; Vinson 1876-1878);

2) образцы устной (спонтанной) речи и анкеты с участием носителей баскского языка, являющихся билингвами; а также опрос информантов;

3) толковые и переводные и частотные словари, в том числе исторические.

В диссертации используются как тексты, как тексты, написанные на нормативном языке, так и диалектный материал.

Апробация исследования. Результаты исследования обсуждались в докладах на следующих конференциях: Первая, Третья, Пятая «Конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей» (Санкт-Петербург, ИЛИ РАН, 2004, 2006, 2008), «Проблемы типологии и общей лингвистики. Международная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения проф. А. А. Холодовича» (Санкт-Петербург, ИЛИ РАН, 2006).

Положения, выносимые на защиту:

1) Дативный актант в баскском языке выступает в роли реципиента, адресата, цели, бенефактива/малефактива, посессора, экспериенцера, стимула, основания сравнения и при некоторых фазовых глаголах.

2) Лично-падежное ограничение в баскском и других языках объясняется редкостью глаголов с потенциально одушевленным АА.

3) Датив, в зависимости от его значения, может конкурировать с дестинативом, генитивом, аллативами, аблативом, мотивативом, ипструменталисом, абсолютивом и комитативом.

4) Вариативность валентности и персональности зависит от таких факторов, как значение глагола, одушевленность актанта, морфологические категории глагола (лицо, время, наклонение), влияние языков, находящихся в контакте с баскским, и диалектные особенности.

Теоретическая значимость исследования состоит в описании фрагмента глагольной морфологии, па базе выявленных факторов, влияющих на вариативность валентности и персональности в баскском языке.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты работы можно использовать:

1) в грамматических описаниях, в частности в описании глагольной морфологии баскского языка;

2) при составлении толковых и переводных словарей для указания лексикографических помет и в качестве источника примеров;

3) для обучения в курсах баскского языка, теоретической морфологии баскского языка, баскской диалектологии и лингвистической типологии.

Структура работы. Работа состоит из введения; двух глав, заключения, библиографии и четырех приложений.

0.2. Краткая характеристика баскского языка 0.2.1. История изучения и грамматический аспект

История исследования грамматики баскского языка. Первая баскская грамматика, El impossible vencido: arte de la lengua bascongada Мануэля де Ларраменди [Larramendi

1979]2 была опубликована в 1729 году. Баскский язык стал привлекать внимание иностранных исследователей с начала XIX века. Его изучением занимались такие лингвисты, как В.Гумбольдт [Humboldt 1907, 1920] и Г. Шухардт [Schuchardt 1919, 1923, Шухардт 2003]. В связи с тем, что в это время эргатнвные языки были мало исследованы, создаются пассивные теории баскского глагола [Уленбек 1950; Шухардт 1950], а также другие, им противопоставленные, ср. [Финк 1950].

Грамматики середины XX века носят преимущественно дидактический характер. Появляются работы, подробно исследующие баскский полиперсональный глагол (см. в частности [Lafon 1954, 1959, 1967, 1980]). Академия баскского языка в настоящее время выпускает многотомную грамматику под скромным названием Lehen urratsak («Первые шаги») [EGLH 1985-2005], скорее дескриптивную, чем прескриптивную, на базе которой, однако, в дальнейшем планируется создание нормативной грамматики баскского языка. В 2003 году коллективом авторов была выпущена подробная грамматика баскского языка на английском, см. [GB 2003]. Во второй половине XX и начале XXI века появляются издания, в которых описываются отдельные диалекты, см. [Rotaetxe 1977, N'Diaye 1970; Coyos 1999; Montoya 2004; Ormaetxea 2002, 2004].

Наших соотечественников, равно как и их иностранных коллег, изучающих баскский язык, в первую очередь привлекал глагол. Из русскоязычных работ следует упомянуть вводную работу В. Ф. Шишмарева [Шишмарев 2002], краткую статью J1. И. Жиркова [Жирков 1945]. Одним из первых отечественных ученых, внесших неоценимый вклад в развитие баскологии, был Ю. В. Зыцарь, в область интересов которого входила как лексика, так и грамматика, см., например, [Зыцарь 1955а, б, 1977; Zytsar 1985; Zytsar, Serrano 2002]. Глаголом также занималась Нателла Стуруа, см. [Стуруа 1989, 1990, 1992]. Из современных исследователей баскского языка следует также упомянуть М. В. Зеликова, изучающего в частности испанско-баскские контакты в синхронии и диахронии, ср. [Зеликов 1979, 1990, 1994, 2005; Zelikov 1988].

Место баскского языка в генетической классификации. В настоящее время баскский язык считается изолятом, несмотря на существование гипотез о его родстве с картвельскими [Uhlenbeck 1924; Bouda 1948; Lafon 1951а, б, 1952; Зыцарь 19556],

Факсимильное издание грамматики 1729 года. берберскими [Trombetti 1925; Charency 1859, 1862], финно-угорскими [Uhlenbeck 1905], этрусским [Butavand 1918] п другими языковыми семьями. Самой популярной из гипотез о происхождении языка является кавказская, основанная в первую очередь на типологическом сходстве между языками. Авторы современных работ [Holmer 2001] утверждают, что типологическое сходство баскского и грузинского не может служить основанием для признания генетического родства языков, поскольку оно отражает лишь поверхностные явления. Современные сопоставления баскского с грузинским п с другими языками Кавказа носят преимущественно типологический характер (см. [Paris, Anscombre 1979; Makharoblidze 2005]).

Совершенно сомнительными представляются гипотезы о родстве баскского с некоторыми индоевропейскими языками, в частности, романскими (гипотеза, основанная па анализе латинских заимствований и незакономерных фонетических противопоставлениях была выдвинута в [Griera 1965]). Гипотезы о родстве баскского и протоиндоевропейского рассматриваются в статье Лакомба и Лафона [Lacombe, Lafon 1936].

Наиболее осмысленной является гипотеза о родстве баскского с иберским и аквитанским, основанная на сопоставлении надписей — текстов, обнаруженных на территории, граничащей со Страной Басков"1 — с данными баскского языка. Анализ ряда других гипотез см. в [Lafon 1958, Trask 1997: 358-429 и Morvan 1996].

Уровни языка с типологической точки зрения

Фонология. В нормативном баскском и большинстве диалектов насчитывается 5 гласных: /а, е, 1, о, и/. В сулетинском диалекте также имеется фонема /и/ п носовые гласные, чей фонематический статус неоднозначен (с одной стороны, их можно рассматривать как отдельные фонемы, с другой стороны, — как реализацию гласного и носового согласного перед согласными и в конце слова). В консонантизме нет оппозиции /Ь/: /v/, фонема /17 встречается лишь в поздних заимствованиях. Особенностью языка являются три ряда глухих сибилянтов, фрикативных /s/, /s/, /s/ (апикальные, ламинальные и иредорсальные [GB 2003: 18]) и соответствующих

3 Здесь и далее мы предпочитаем более распространённое в настоящее время название территории «Страна Басков» традиционному названию «Баскония». О географическом расположении Страны Басков см. раздел 0.2.2. аффрикат /ts/, /ts/, /ts/. В ряде восточных диалектов имеются палатальные взрывные Л/, /d'/4. Исторически язык избегал групп согласных, но с течением времени они стали возможными. В большинстве диалектов в ряде лексем используются палатальные корреляты некоторых фонем для придания диминутивного значения, например, zakur /sakur/ 'собака' vs. xakur /sakur/, txakur /tsakur/ 'маленькая собака, собачка' (подробный анализ этого явления см. в [Moutard 1970] и [Iverson, Onederra 1985]).

С фонологической точки зрения, язык более консервативен, чем романские языки; он гораздо лучше, чем большинство из них сохранил заимствования из латыни (ср. баск, lege, исп. ley, фр. loi 'закон' < лат. legem)3. В настоящее время в языке используется фонетический принцип орфографии, но заимствования из языков, использующих латиницу и придерживающихся исторического прппципа (французского, английского и других), сохраняют своё написание.

Просодические характеристики языка описаны плохо. В нормативном баскском языке ударение падает на второй слог от начала слова, как правило, последний слог выделяется побочным ударением. В некоторых диалектах (к ним можно отнести по крайней мере сулетинский и бискайский) имеется фонологичное словесное ударение. В ряде диалектов оно занимает, за некоторыми исключениями, фиксированное положение в словоформе (например, на втором слоге от начала в гипускоанском). Существуют и другие просодические схемы6.

Лексика. В баскском языке присутствуй большое количество заимствований из латынп н романских языков, с которыми баскский находится в контакте. Значительный пласт заимствований связан с религиозной тематикой: eliza 'церковь', arima 'душа', gorputz 'тело' [Steiger 1956: 163]. Для языка на современной стадии не характерен пуризм: баскский легко адаптирует заимствования. В баскском языке

4 Другие фонологические особенности баскских диалектов см. в [Moutard 1975а; 19756; 1976].

5 Возможно, слово заимствовалось из народной латыни без аккузативного окончания -ш, в этом случае без фонетических изменений.

6 См. такие описательные работы о баскском ударении и интонации, как [Michelena 1976; Artola 1992; Gaminde 1996а; 1996b; 2000; 2001; Mauleon 2000] (исследование словесного ударения в разных диалектах Страны Басков), а также [GB 2003: 65-112]. легко образуются композиты, чаще всего с помощью именных основ (logela 'спальня' < 1о 'сон' + gela 'комната').

Грамматика. В нашем кратком грамматическом описании мы затронем лишь некоторые черты баскского языка, наиболее важные с типологической точки зрения. Типологическое отличие баскского от других языков Европы ярче всего проявляется в морфологии и синтаксисе. Несмотря на сильное влияние индоевропейских языков, по данным Лазара [Lazard 1989: 243], баскский, с точки зрения актантных характеристик , наиболее сильно отличается от других языков Европы. Если учесть, что Лазар ошибочно считает порядок SVO нейтральным для данного языка (более подробно о порядке слов см. далее во введении), отличие от среднеевропейского стандарта становится еще более резким.

За пять с половиной веков письменности (то есть со времени появления первого полноценного текста в печатном виде) грамматика языка, также как и его фонетическая система, изменилась незначительным образом: система склонения в большинстве диалектов осталась прежней, сохранившиеся формы глагольной парадигмы также не претерпели существенных изменений [Lafon 1980: 62]. Однако за это время в несколько раз сократилось количество синтетических глагольных форм в пользу аналитических.

Падежная система и особенности именной группы (ИГ). Для грамматики баскского языка исключительно важно понятие именной группы (ИГ), поскольку только ИГ целиком, а не существительное или прилагательное, оформляется падежно-числовым показателем: etxe-a-ri (дом-DEFfSGj-DAT) 'дому'; etxe berri-a-ri (дом НОВЫЙ-DEFfSGj-DAT) 'новому ДОму'.

Язык имеет' богатую систему именного склонения, обладающую некоторыми элементами флективности. Баскская падежная система насчитывает от девяти падежей и более по данным различных исследователей8, которые не могут прийти к

7 Лазар рассматривает базовый порядок слов, синтаксический строй, персональность спряжения, существование пассива и раздельное существование понятий субъекта и агенса [Lazard 1989: 242].

8 Ср. оригинальную трактовку ван Эйса, выделяющего в баскском три падежа [van Eys 1867], а также одно из первых падежных описаний, близких к современному, выполненное Дювуазенном и насчитывающее девять падежей [Duvoisin 1866]. согласию, поскольку то, что одни считают отдельным падежом, другие называют иадежно-послеложной формой. Вероятно, на описание падежпои системы оказала сильное влияние латинская традиция. Склонение может быть определенным (в единственном и множественном числе) и неопределенным9. В зависимости от того, оканчивается ли основа на гласную или согласную, при присоединении падежного показателя могут происходить морфонологические изменения (появление интервокального -г, упрощение групп гласных). Более подробно о падежной системе баскского языка см. в 1.2.

Кроме падежей, в баскском языке возможно множество падежно-послеложных конструкций. Большое количество местных падежей в баскском вполне типично для языков с развитой падежной системой.

Полиперсональный глагол: синтетизм vs. аналитизм, полиперсональность, аллокутивность. Баскский глагол, будучи полиперсональным, согласуется в лице и числе10 с эргативной, абсолютивной и дативной ИГ11. В неформальном12 регистре (при обращении на «ты»), а таюке в сулетинском диалекте в нейтральном регистре (при обращении на «вы») в глаголе также присутствует аллокутивный показатель, то есть показатель женского или мужского рода собеседника или, в нейтральном регистре, показатель обращения к собеседнику. Данная морфема присутствует в словоформе только в том случае, когда адресат стоит в ед. ч. В некоторых субпарадигмах она отсутствует, если один из актантов стоит во 2 лице. Более подробно об аллокутивности см. п. 1.5.

Таким образом, учитывая относительно большое количество наклонений в

13 баскском , глагол в этом языке, как и полагается полиперсональному глаголу, имеет множество не всегда регулярно образуемых форм (так, например, бытийный глагол насчитывает тысячи словоформ).

9 Далее в глоссах вместо def.sg мы употребляем SG, а вместо DEF.pl — PL.

10 Согласование с неопределенной ИГ, как правило, происходит в единственном числе.

11 Подобное согласование зафиксировано также в ряде кавказских языков.

12

Мы используем термины «нейтральный регистр» и «неформальный регистр» вслед за И. А. Мельчуком [Мельчук 1998: 132].

13 Индикатив, императив, субъюнктив, потенциалис, кондиционалис.

Подавляющее большинство баскских глаголов спрягается аналитически, с помощью вспомогательного глагола со значением «быть/иметь», синтетически спрягается чуть более десятка распространенных глаголов (по данным словаря [ЕН 2006] 24 глагола, из которых часть является редкоупотребнтельными), причем даже у них большинсво форм являются аналитическими. Синтетические формы имеют прогрессивное значение (значение актуального настоящего, близкое формам Present Continuous в английском языке, а также перифрастическим конструкциям estar + герундий в испанском языке и etre en train de + инфинитив во французском языке). На протяжении нескольких веков количество синтетических форм сильно сократилось, при этом прогрессивное значение стало выражаться частицей ari.

Во вспомогательном глаголе выражаются согласовательные показатели и время, в главном глаголе— аспект (перфектив или имперфекгпв): к перфективу также возможно присоединение показателя будущего. Форма смыслового глагола, являющаяся компонентом аналитической формы, традиционно называется причастием. Учитывая то, что причастием называется нефипптная форма глагола, имеющая атрибутивную функцию, имперфективная форма и форма с показателем будущего, строго говоря, причастиями не являются, однако мы будем использовать традиционную терминологию. Перфективное причастие является словарной формой, и от него могут быть образованы имперфективное и футуральное причастие.

В идо-временная отнесённость выражается сочетанием времени вспомогательного глагола и аспекта смыслового глагола. Так, например, вспомогательный глагол в настоящем времени с имперфективным причастием имеет значение настоящего времени, вспомогательный глагол в настоящем времени с перфективным причастием — значение прошедшего, вспомогательный глагол в прошедшем времени с перфективным причастием — значение отдалённого прошедшего, вспомогательный глагол в прошедшем времени с имперфективным причастием — значение хабитуального прошедшего и т. п.

Вопрос о глагольном согласовании в баскском языке практически целиком сводится к согласованию вспомогательного глагола, в котором, поскольку баскский является в значительной степени агглютинативным языком, хорошо вычленяются абсолютивные, эргативные и дативные показатели (АП, ЭП и ДП)14.

В баскском языке актантная структура предложения определяет выбор вспомогательного глагола. Актанты могут быть выражены абсолютивом, эргативом и дативом, практически всегда в предложении присутствует абсолютивная ИГ. Наличие или отсутствие ДП и ЭП в глаголе даёт нам четыре логически возможности, причем все они представлены в языке:

ЭП ДП^^ + абсолютивное спряжение эргати вно-абс о л ютивное спряжение абсолютивно-дативное спряжение трехперсональное спряжение

Традиционно выделяются 4 типа спряжения: формы, согласованные (1) с абсолютивной ИГ, (2) с абсолютивной и дативной ИГ, (3) абсолютивной и эргативной ИГ, (4) абсолютивной, дативной и эргативной ИГ: (l)Kepa etorr-i da.

Kerra[a] прийти-prf a3sg.prs15 'Кепа пришёл', (инф*)16

14 Это касается в большей степени нормативного баскского языка, чем диалектов. В процессе унификации часто выбирались более регулярные варианты. Так современным регулярным формам в нормативном баскском dit /dio соответствуют лабурдинские формы XIX века daut /dio, современным формам dut /du в гипускоанском диалекте соответствуют det /du (см. эти и другие формы в [Bonaparte 1863, 1869]). О согласовании глагола по числу см. также [Rotaetxe 1979].

15 Обозначения в глоссах даны в Приложении 3.

16 Здесь и далее в сносках используются следующие обозначения: (инф) — из спонтанной речи информанта, (инф*) — сконструированно автором и проверенно информантом, (инф<) —■ переведено информантом с испанского или французского на баскский. Примеры с сайта современной баскской газеты Berria (www.berria.info) даются с указанием даты публикации статьи, например (Berria 20.09.07) — пример из статьи, опубликованной в газете 20 сентября 2007 года. Примеры с сайта баскской классической литературы klasikoen gordailua (http://klasikoak.armiarma.com) даются с пометой kl. и указанием времени публикации, например, (kl.: Agirre 1912). Примеры с сайга испанско-баскского и баскско-испапского словаря Hiztegia 3000 (http://wwwl.eiiskadi.net/hizt3000/) даются с пометой (Hiztegia 3000). Книжные примеры даются в круглых скобках.

• 17

2) Kepa-ri gozoki-a gusta-tzen zai-o . Kena-d конфета-SGfA] кравитъся-iMP [a3prs]a/d[a.sg]-d3sg 'Кепе нравится конфета', (инф*)

3) Kepa-k etxe-a eraiki Kena-e дом-SGfA] построиться?]18 'Кепа построил дом', (инф*)

4) Kepa-k ama-ri gozoki-a Kena-e Ma.\ia[SGj-D конфета-sgfa] 'Кепа дал маме конфету', (инф*)

Таким образом, актант, выраженный абсолютивной ИГ имеют глаголы всех четырёх групп. Немногочисленные синтетические глаголы также спрягаются по абсолютивному (d-oa (a3sg.prs-идти) 'он/она идет'), абсолютивно-дативному (da-bil-ki-o (A3SG.PRS-demambCR-D-D3SG) 'он/она движется к нему/ней'), эргативно-абсолютивному (d-akar-t (A3.prs-HecTH[a.sg]-El sg) 'я его несу') или трехперсональному {d-akar-zki-zu-t (A3.PRS-Hecmu-A.PL-D2SG-ElSG) 'я тебе их несу') спряжению.

За рамками данной классификации остается небольшая группа глаголов, в которых АП или реже ЭП (в особо редких случаях — оба этих показателя) не соответствует никакому актанту, ср. в (5), (7) невозможность появления эргативного актанта (ЭА) при наличии ЭП, в (6), (7) невозможность появления абсолютивного актанта (АА) при наличии соответствующего показателя:

5) Euri-a egi-ten d-u. дождь-sgfa]19 делать-iMP a3prs[a.sg]-e/a[e3sg] 'Идёг дождь', (инф*)

6) Kepa-k ama-ri dei-tu d-i-o.

Kena-e McmafsGj-D звонатъ-prf a3prs-3pers[a.sg]-d3sg[e3sg] 'Кепа позвонил маме', (инф*)

7) Euri-a-ri eraso d-i-o. дождь-sg-d начинаться [prf] a3prs-3pers[a.sg]-d3sg[e3sg]

17 Здесь и далее в примерах курсивом выделены дативные ИГ и глаголы с ДП.

18 В одних глаголах, оканчивающихся на -i, эта гласная является перфектным показателем, в других — частью основы.

19 Условные обозначения, используемые в глоссах, см. в примечании 2. d-u. a3 prs [ а. sg]-б/а [ез s g] ema-n d-i-o. датъ-prf a3prs-3pers[a.sg]-d3sg[e3sg]

Пошел дождь', (инф*) Вспомогательный глагол у них спрягается по эргативно-абсолютивному или трехперсональному типу (см. более подробно классификацию глагольных групп в [Oyhar9abal 1989: 111J>

Как и во многих других полиперсональных языках, глагольные актанты не могут быть выражены одновременно первым или одновременно вторым лицом (*я увидел меня, *я дал мне). Для выражения рефлексивного значения используется выражение nire/hirc/. burua, буквально 'моя/твоя/. голова' (сходный способ выражения рефлексивности встречается в ряде кавказских языков) для реципрокального — местоимение elkar 'друг друга', при появлении которого согласование соответствующего показателя происходит по 3 лицу. В более редких случаях для выражения реципрокального значения используется абсолютивное спряжение у переходных глаголов, ср. (8): ikus-i (видеть-PRF) gara (AlPL.PRS) "мы увиделись' (инф*).

Морфологическая эргативность vs. синтаксическая аккузативность в баскском языке. Морфологически, баскский язык последовательно эргативеи, что проявляется как в именном склонении, так и в глагольном спряжении и не зависит от времени и наклонения. Лишь в эргативно-абсолютивных формах прошедшего времени в глагольной морфологии можно наблюдать элементы аккузативности: несмотря на то, что субъект выражен эргативом, ему соответствует глагольный показатель, который, как правило, кодирует абсолютив. Таким образом, в ряде форм прошедшего времени наблюдается не смешанная, а именная эргативность (по мнению Г. А. Климова, «именной» морфологический тип эргативного предложения всегда обозначает поздний этап функционирования в языке эргативности [Климов 1973: 168]).

Баскский язык является синтаксически аккузативным. Так, в примере (9) нулевое подлежащее второго глагола будет кореферентно эргативному субъекту, а не абсолютивной ИГ, чего можно было бы ожидать от синтаксически эргативного языка. (9) Jon-ek Peio ikus-i d-u eta joa-n da.

Йон-е Пейо[д] видеть-prf a3prs[a.sg]-e/a[e3sg] и идти-prf aSsg.prs 'Ион увидел Пейо и ушел", (инф*)

Язык удовлетворяет и другим критериям аккузативности. Так, его можно признать синтаксически аккузативным языком по результатам тестов на контроль, (подробный анализ эргативной и абсолютивной ИГ в баскском см. в [Rotaetxe 1998], см. другие критерии в [Rebuschi 1978]). В баскском языке актнвно входит в употребление пассивная конструкция, что свойственно аккузативным языкам.

Однако не все стандартные тесты на субъект дают подобный результат [Coyos 2003: 129-131. Oyhar<?abal 2000], ср. мнение о нерелевантности понятия субъекта в описании баскского языка в работах, анализирующих ряд признаков синтаксической аккузативности [Martinet 196220, Brettschneider 1979; Bossong 1984] и контрпримеры в [Abaitua, Trask 1987]. М. В. Зеликов, анализируя работы баскологов, также приходит к выводу о том, что «баскская эргативность не является чисто морфологической» [Зеликов 1990: 106].

Баскский язык с точки зрения морфологической типологии: агглютинация vs. флективность. Подавляющее большинство исследователей считают баскский агглютинативным языком. Типичный агглютинативный язык предполагает четкую межморфемную границу и отсутствие морфемного варьирования, за исключением, обусловленного фонологически, ср. [Comrie 1989: 43]. Однако в баскском языке также в значительной мере присутствуют элементы флективности (ср. трактовку В. Б. Касевича [Касевич 1988: 152], согласно которой существуют две оппозиции: агглю гинативность/нсагглютинативнос гь и флективность/нефлективность).

Если мы будем рассматривать неагглютинативность как «отдельные, фонетически немотивированные аффиксы для разных корней (основ)», а агглютинативность — как соответствие одной грамматической категории одного аффикса (определение по [Касевич 1988: 152]), то мы обнаружим в баскском языке признаки и одного, и другого явления. Во-первых, это проявляется в именном склонении, в показателях мн. ч. наблюдается синонимия аффиксов, обусловленная

20

С1 атья А.Мартине, однако, предшествует некоторым основополагающим работам о признаках субъекта в языках мира. морфологическим контекстом: в зависимости от падежа ими могут быть -eta-, -е-, или морфологический ноль21.

Рассмотрим противопоставление флективность/нефлективность: «флективными являются аффиксы, благодаря которым форма входит по меньшей мере в две грамматические оппозиции, нефлективные же обслуживают только одну оппозицию» [Касевич 1988: 153]. В баскском языке встречаются случаи, когда одна морфема может содержать несколько граммем.

Приведем баскские примеры полифункциональности аффиксов, характерной для флективных языков в имени и глаголе. Так, в определенном склонении АП мн. ч. совпадает с ЭП ед. ч. (-ак). Для неопределенного склонения вообще характерна крайне высокая степень омонимии с определенным склонением множественного числа (ср. в склонении существительных, оканчивающихся на согласную: haran-en (долина-indef.genp) vs. (долина-def.pl.genp), haran-cz (долина-indef.ins) vs. (долина-def.pl.ins) и т. П.).

Полифункциональность аффиксов свойственна некоторым глагольным формам вспомогательного глагола, в которых один показатель выражает значение абсолютива 3 лица и наклонения. Так, морфема d- выражает синкретично 3 лицо и настоящее время (d-u-t (a3prs[a.sg]-e/a-e1sg)/zait-u-t (a2sg.prs-e/a-e1sg)), морфема z--3 лицо и прошедшее время (n-u-en (ElSG[A.SG]-E/A-PST)/z-u-en (E3SG.PST[A.SG]-E/A[E.SG]-PST)), морфема -1--3 лицо и условное наклонение (ba-n-u (TOND-ElSG.PST[A.SG]-E/a)/ba-l-u cond-e3sg.cond[a.sg]-e/a)).

В связи с высокой степенью флективности и нерегулярности в баскских глагольных формах, встает вопрос о том, сколько грамматических значений выражают морфемы, а также об оптимальном способе их глоссирования, который мы рассмотрим в пункте 1.4.1.

В отличие от ряда кавказских языков, в баскском полиперсопальном вспомогательном глаголе происходит не только присоединение морфем к корню, но и модификация самого глагольного корня (см. формы вспомогательного глагола в примерах (1)-(4)), в зависимости от количества актантов и их морфологического

21

Возможности различной морфемной трактовки баскских словоформ создают серьезные проблемы при глоссировании. оформления , что, вероятно, связано с происхождением вспомогательного глагола из разных глагольных лексем. Некоторые другие особенности глагольной парадигмы также нехарактерны для агглютинативных языков: так, в некоторых субпарадигмах при образовании аллокутивных форм аллокутивный показатель не просто добавляется как очередной аффикс, а меняет всю структуру глагольной словоформы (например, da (a3sg.prs) vs. d-u-k (a3prs[a.sg]-e/a-alloc.m)23) (см. анализ аллокутивных модификаций в [Bottineau, Rouland 2003]). Из-за аллокутивности баскскому языку свойственна также омонимия целых глагольных форм.

В качестве ещё одного примера баскской флективности можно привести значимые чередования в корне, не характерные для агглютинативных языков, а именно аффективную палатализацию: zakur /sakur/ 'собака' xakur /sakur/ 'небольшая собака'.

Таким образом, в баскском языке имеются все четыре вида аффиксов в терминах противопоставления по агглютинативности и флективности: агглютинативность флективность^--— - + перфективные суффиксы -i, -n, -tu и нулевой суффикс, распределение которых не обусловлено фонетически суффикс прошедшего времени -п персональные показатели со значением абсолютива мн. ч. -zki-, -tza суффикс эргативного показателя 1 лица ед. ч. -t-, обслуживающий все глагольные лексемы

Порядок слов и актуальное членение предложения. В баскской ИГ определяющие слова, как правило, находятся в постпозии (liburu lodia 'толстая книга': liburu (книга); lodi-a (толстый-DEF)); в препозиции стоят некоторые вопросительные местоименные прилагательные (zein liburu 'какая книга') и, в большинстве случаев, относительные предложения, ср. далее пример (12).

22 Ср. замечание о меньшей однородности баскской глагольной парадигмы по сравнению с абхазской [Paris, Anscombre 1979: 237].

23 Здесь и далее мы глоссируем только баскские примеры и примеры из других языков, представляющие сложности для анализа.

Нейтральным порядком слов в баскском утвердительном предложении является эргативная ИГ — дативная ИГ — абсолютивная ИГ — глагол [Arregi, Ormazabal 2003: 120]. В предложениях с ДА и АА первый из них, как правило, предшествует второму. Порядок ИГ в утвердительном предложении обратен порядку глагольных показателей в формах настоящего времени (что естественно, учитывая то, что в баскском языке синтаксический хозяин занимает, как правило, последующее место):

10)(Ni-k) haurr-e-i gozoki-ak eros-i d-i-zki-e-t. я-Е ребенок-pl-d коифета-РЬ[А] купить-pre a3prs-3pers-a.pl-d3pl-e1sg

Я купил детям конфеты', (инф*)

Данный порядок глагольных показателей (АП — ДП — ЭП), кроме баскского, свойствен многим кавказским полиперсональным языкам (ср. абхазский, адыгейский, кабардинский и другие, с той разницей, что в этих языках глагольные показатели являются префиксами).

В отрицательном предложении глагол занимает вторую позицию от начала после отрицания, в относительном предложении, независимо от того, утвердительное оно или отрицательное, глагол стоит на последнем месте, поскольку к нему присоединяется релятивный показатель.

11)Ez d-i-zki-e-t haurr-e-i gozoki-ak eros-i. не a3phs-3pers-a.pl-d3pl-e1sg ребеиок-pl-d конфета-Рь[А] купить-prf 'Я не купил детям конфет', (инф*).

12) Haurr-e-i eros-i (ez) di-zki-e-da-n gozoki-ak ребенок-pl-D купить-prf (не) a3prs-3pers-a.pl-d3pl-e1sg-rel конфета-Рь[д] oso on-ak dira. очень хороший-Рь[А] a3pl.prs

Конфеты, которые я (не) купил детям, очень хорошие', (инф*)

Хотя в баскском порядок SOV и является наиболее частотным (этот порядок типичен для эргативных языков), другие, особенно SVO также распространены (см. статистические данные в [Hidalgo Eizagirre 1995: 408]: 57% vs. 30 %). Это связано с тем, что порядок слов в баскском языке определяется в первую очередь актуальным членением предложения: рема занимает позицию перед смысловым глаголом, ср. пример (4), где ремой является пациенс — gozokia 'конфета', (13), где ремой является реципиент — arnari 'маме' — и (14), где ремой является субъект Керак 'Кепа'.

13) Kepa-k gozoki-a ama-ri ema-n d-i-o.

Kena-e конфета-sgfa] mclmo[sg]-d дать-PRF 'Кепа дал конфету маме", (инф*)

43prs-3pers[a.sgJ-d3sg[e3sgJ

14) Gozoki-a ama-ri Kepa-k ema-n конфета-SGfA] MOMa[SG]-D Kena-E дать-PRF ema-n d-i-o. A

3prs-3pers[a.sg]-d3sg[e3sg]

Конфету дал маме Кепа'. (инф*)

Порядок остальных элементов отностительно свободен.

Таким образом, с синхронной точки зрения, базовый порядок SOV является лишь следствием того, что объект чаще, чем субъект является ремой (точно так же, как и в большинстве индоевропейских языков с порядком SVO, где рема тяготеет к концу предложения).

0.2.2. Литература на баскском языке. Диалектное членение

Баскские письменные тексты. К первым баскским письменным источникам относятся надписи на камнях24. В качестве источника изучения лексики баскского языка можно также использовать топонимику и антропонимику, зафиксированную в иноязычных текстах.

Первая печатная баскская книга Бернарда Дечепаре, «Предпосылки баскского языка» (Bernard Detxepare, Lingvae Vasconum Primitiae), публикуется в середине XVI века. На сегодняшний день самым известным баскским писателем является Бернардо Ачага (Bernardo Atxaga), чье произведение «Жители Обабы» (Obabakoak), 1988, было переведено более, чем на 20 языков. Более подробные описания баскской литературы можно найти в [Urquizu et al. 2000, Orpustan 1996].

Диалекты и процесс нормализации баскского языка

Баскский язык используется на северо-востоке Испании и на юго-западе Франции. Традиционно баскскоязычные территории именуются на баскском языке Euskal Herria, буквально, «страна баскского языка». В Испании на баскском говорят в

Мы не используем их в нашем исследовании из-за недостатка материала (в надписях на камнях практически не встречаются глаголы, тем более полиперсональные). Вообще во фрагментарных текстах на баскском до появления первой баскской книги (1545 год) встречается лишь два существительных в дативе и порядка десятка глаголов с дативным показателем, см. [Orpustan 1999:

170;222-224]

Баскском Автономном сообществе (Comunidad Autonoma Vasca, ср. также местное название Euskadi), в провинциях Алава (Araba, Alava)25, Гнпускоа (Gipuzkoa, Guipuzkoa) и Бискайа (Bizkaia, Vizcaya), где он является официальным языком, наряду с испанским, а также в провинции Наварра (Navarra), в северной части которой он изучается в государственных образовательных учреждениях26.

Во Франции Страна Басков (Pays Basque) входит наряду с Беарном (Beam) в департамент Атлантические Пиренеи (Pyrenees Atlantiques), находящийся в исторической области Аквитании (Aquitaine). Французская Страна Басков делится на три исторические области: Лабур (Lapurdi, Labourd)27, Нижняя Наварра (Behe-Nafarra, Basse-Navarre) и Суль (Zuberoa, Xiberoa, Soule). Язык не является официальным, однако его изучают в некоторых школах. О развитии баскского языка см. в [Argueso 1990] и более поздних работах Э. Уртеаги [Urteaga 2003, 2004].

Все баскские тексты вплоть до начала XX века пишутся на диалектах, которые отличаются до такой степени, что носители одного диалекта могут не понимать текст, написанный на другом, о чем пишет в своем исследовании конца XIX века Ж. Венсон [Vinson 1993: 65].

Существует несколько классификаций диалектов баскского языка. Огрубляя диалектные различия, можно выделить бискайский, гипускоанский, наварро-лабурдинский и сулетинский диалекты (эти и подобные им названия традиционно используются в баскской лингвистической литературе, не требуя комментариев). Первые классификации диалектов баскского языка датируются серединой XX века [Bonaparte 1863]. Современная классификация (Суасо и его последователи), см. [Zuazo 2003] отказывается от традиционных названий, мотивируя это тем, что за два века описания баскского языка диалектные границы значительно изменились, и в своем описании опирается на пространственное расположение диалектов. Далее в работе мы также будем, опираясь на географический критерий, использовать также термины «западные диалекты» и «восточные диалекты», соответственно, для

25 В скобках сначала идут баскские названия, затем испанские.

26 Более подробно о преподавании баскского в 19-20 вв. см [Haritschelhar 1975].

27 В скобках сначала идут баскские названия, затем французские. Для Сули дано название на нормативном баскском языке, на местном диалекте, который уже приобрёл статус литературного, и на французском. обозначения диалектов, на которых говорят в Испанской и во Французской Стране Басков. Бискайский и гипускоанский относятся к западным диалектам, наварро-лабурдинский и сулетинский — к восточным.

В XX веке под влиянием баскского стремления к самоопределению и сохранению языка, было решено создать нормативный баскский язык (euskara

Ой batua) , основой которого послужили близкие диалекты, имеющие большее количество носителей: гипускоанский и наварро-лабурдинский. Работа по унификации языка началась Академией баскского языка (Euskaltzaindia) в 1968 году. Именно на этом языке ведется преподавание в большинстве баскских школ (ikastolak). Большинство наших современных примеров заимствовано из нормативного баскского языка, примеры из более ранних текстов в подавляющем большинстве приводятся на гипускоанском и наварро-лабурдинском диалектах.

28 Мы не используем термин «литературный язык», которым традиционно называют нормативный язык, поскольку этот термин иногда понимается как язык художественной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Глаголы с дативным актантом в баскском языке"

Заключение

В настоящей диссертации были рассмотрены проявления вариативности валентности и персональности в баскском глаголе с ДА.

В результате изучения данных письменных текстов, словарей и спонтанной речи информантов, была создана семантическая классификация глаголов, употребляющихся с ДА, которая оказалась в значительной мере сходной с аналогичными классификациями, существующими для индоевропейских языков.

С морфологической точки зрения, были изучены проблемы глоссирования полиперсональных форм и осуществлена модификация системы глоссирования баскского текста таким образом, чтобы она максимально отражала релевантные для нашего исследования морфологические категории полиперсонального глагола.

Рассмотрев такое типологически распространённое явление, как лично-падежное ограничение, на материале баскского языка, мы выдвинули гипотезу, которая могла бы объяснить его происхождение: прототнпически в различных языках мира прямой объект при трехвалентных глаголах является неодушевлённым, и, поскольку количество трехвалентных глаголов, в которых мог бы употребляться одушевлённый АА крайне мало, такие формы обычно из языка исчезают.

Как показало изучение полиперсональных форм с ДП в сопоставлении с эргативно-абсолютивными аллокутивными формами, частное явление баскской грамматики— аллокутивность— могло иметь разное происхождение в отдельных глагольных субпарадигмах: этический датив в эргативно-абсолютивных формах и инференциальные конструкции в абсолютивных.

Многие проявления вариативности баскского глагола находят типологические параллели в индоевропейских языках, в том числе в испанском и французском, с которыми баскский находится в контакте.

Вариативность валентности в баскском языке имеет слабую зависимость от грамматических категорий времени, наклонения, лица и определённости. Основными факторами, влияющими на вариативность валентности и персональности, являются семантика глагола и семантическая роль его актантов. Одни и те же типы вариативности валентности (изменение падежа ДА, отсутствие согласования с ДА) могут служить как для реализации морфологически невозможных форм (каузативы от трехперсональных глаголов, глаголы с двумя ДА, трехперсональные глаголы с АП 1°или 2°лица), так и для избавления от контекстуальной омонимии; в ряде случаев также имеет место свободное варьирование.

Конкурирущий с дативом падеж зависит от значения глагола и семантической роли актанта: в роли бенефактива и малефактива датив коррелирует с дестинативом, в роли посессора — с генитивом, роли цели — с аллативом, в роли источника — с аблативом. Кроме того, при отдельных глагольных лексемах дативный актант может конкурировать с актантом, выраженным мотивативом, абсолютивом, инструменталисом и комитативом.

Ряду баскских глаголов, как и некоторым глаголам в испанском и французском языках, свойственна такая стратегия кодирования актантов, при которой при опущении прямого объекта косвенный объект стоит в абсолютиве. Набор глаголов, входящих в данную группу, отчасти совпадает в баскском, испанском и французском языках.

Глаголы, принадлежащие к одному семантическому типу, как правило, характеризуются одинаковым типом вариативности. Глагольная и персональная вариативность в баскском может быть обусловлена множеством факторов. По сравнению с романскими и другими индоевропейскими языками она отличается большим разнообразием.

Зависимость вариативности валентности от одушевлённости проявляется у ряда двухвалентных глаголов с прототипически одушевленными актантами (begiratu 'смотреть', deitu 'звонить, звать', ekin 'начинать', eraso 'нападать', eutsi 'хватать', jarraiki 'следовать', lagundu 'сопровождать, помогать', obeditu 'слушаться', и другие). Возможность их спряжения с трехперсональным вспомогательным глаголом объясняется тем, что актанты этих глаголов стоят в эргативе и дативе, т. е. в падежах, занимающих более высокое положение по сравнению с абсолютивом на шкале одушевленности. Это явление имеет типологические параллели, поскольку двухвалентные глаголы, один из актантов которых является дативным, отмечены и в других языках.

В спряжении абсолютивно-дативных глаголов проявляются тенденции, характерные как для романских, так, шире, — и для других индоевропейских языков. Одной из них является избавление от дативного актанта. В глаголах движения абсолютивно-дативный тип спряжения конкурирует с эргативно-абсолютивным и трехперсональным, а также в ряде случаев с абсолютивным типом спряжения, притом что актант со значением цели стоит в одном из аллативных падежей. В глаголах психического состояния абсолютивно-дативный тип спряжения конкурирует с эргативно-абсолютивным.

В диахроническом аспекте, несмотря на то, что в баскском языке существовало несколько иногда противоречивых тенденций, связанных как с типологическими явлениями, так и со стремлением к нормализации языка, можно отметить, что глагольные актанты имеют тенденцию занимать наиболее высокое положение в синтаксической иерархии. С этим связан переход некоторых абсолютивно-дативных глаголов и трехперсональных глаголов с ДА и ЭА в эргативно-абсолютивные.

Список научной литературыЗаика, Наталья Михайловна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абрамов Б. А. Грамматика зависимостей и теория валентности//Современые зарубежные грамматические теории. — М.: ИНИОН, 1985. — С. 110-152.2. адаскина 10. В. Аллокутивные формы баскского глагола // Вопросы языкознания. — 2008, —№5, —С. 84-103.

2. Гак В. Г. Актант //Языкознание. БЭС. М.: Большая российская энциклопедия.— 2000(a). — С. 22.

3. ГАК В. Г. Валентность // Языкознание. БЭС. М.: Большая российская энциклопедия.— 2000(6). — С. 79-80.

4. Гецадзе И. О., Недялков В. П. Морфологический каузатив в абхазском языке//Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив.— J1.: Наука. — 1969. — С. 61-77.

5. Гецадзе И. О., Недялков В. П., Холодович А. А. Морфологический каузатив в грузинском языке // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. — Л.: Наука, — 1969. —С. 131-152.

6. ГФЯ: Грамматика финского языка. Фоне гика и морфология / Б. А. Серебренников, Г. М. Керт (ред.). — M.-JL: Издательство Академии наук СССР. — 1958. — 296 с.

7. Дежё Л., Мокань А. А., ХраковскиЙ В. С. Каузативы, антнкаузативы и связанные с ними синтаксические конструкции в венгерском языке // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. — Л.: Наука. — 1969. — С. 115-130.

8. Доза А. История французского языка.— М.: Издательство иностранной литературы.— 1956. —472 с.

9. Жирков Л. И. Проблема языка басков // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. — 1945. — Т. 4. вып. 3-4. — С. 158-166.

10. Зеликов М. В. Компрессия как фактор структуры и функционирования иберороманских языков. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ. — 2005. — 447 с.

11. Зеликов М. В. Синтаксис вспомогательного глагола в баскском языке и его ибсророманские параллели // Синтаксис испанского языка и инженерная лингвистика. Л., Ленинградский педагогический институт им. А. И. Герцена. — 1979. — С. 41-^18.

12. Зеликов М. В. Эллиптические модели в языках Испании (Ареальные черты, происхождение и функционирование) // Вопросы языкознания. — 1994, — № 1. — С. 100-113.

13. Зеликов М. В. Эргативные параллели в баскском и иберо-романском предложении // Вопросы языкознания. — 1990. — № 4. — С. 106-118.

14. ЗыЦАРЬ В. Ю. К проблеме соотношения исконного и романского элементов в баскском словаре. Диссертация на соискание ученой степени к. ф. н. — Л. — 1955(a). — 22 с.

15. Зыцарь В. Ю. К типологической характеристике эргативной структуры языка басков // Вопросы языкознания. — 1977. — № 3. — С. 37—46.

16. Корнилов В. Е., Холодович А. А., Храковсжий В. С. Каузативы и антикаузативы в чувашском языке // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. — Л.: Наука. — 1969. — С. 238-259.

17. Мельчук И. А. Курс общей морфологии. Том И. — М.-Вена.: Языки русской культуры.— 1998.— 544 с.

18. Нурмагомедова Э. М. Синтаксическая характеристика глагола аварского языка. Автореферат дисс. на . к. ф. н. — Махачкала. — 2007. — 20 с.

19. Плунгян В. А. Общая морфология. Введение в проблематику. — М.: УРСС. — 2000. — 384 с.

20. РУСИНОВ Н. Д. Древнерусский язык. — М.: Высшая школа. — 1997. — 207 с.

21. Стуруа Н. Н. Баскский полиперсоиальный глагол I // Ежегодник Иберийско-кавказского языкознания. — 1989. —Т. XVI. — С. 206-274.

22. Стуруа Н. Н. Баскский полиперсональпый глагол II // Ежегодник Иберийско-кавказского языкознания. — 1990. — Т. XVII. — С. 195-224.

23. Стуруа Н. Н. Баскский полиперсональный глагол III // Ежегодник Иберийско-кавказского языкознания. — 1992. — Т. XVIII-XIX. — С. 318-362.

24. ТФГ: Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / Отв. ред. А. В. Бондарко. — СПб.: Наука. — 1991. — 370 с.

25. Уленбек X. К. К учению о падеже//Эргативная конструкция предложения. М., Издательство иностранной литературы, 1950, с. 97-100.

26. ФинкФ. II. О якобы пассивном характере переходного глагола//Эргативная конструкция предложения.— М.: Издательство иностранной литературы.— 1950.— С. 107-142.

27. Шишмарев В. Ф. Баскский//Очерки по истории языков Испании.— М.: УРСС.—2002. — С. 1—44.

28. Шухардт Г. Баскский язык и языкознание // Избранные статьи по языкознанию.— М.: УРСС — 2003. — С. 141-173.

29. Шухардт Г. Об активном и пассивном характере переходного глагола // Эргативная конструкция предложения. М: Издательство иностранной литературы— 1950.— С. 103— 106.

30. Яковлев Н. Ф., Ашхамаф Д.А. Грамматика адыгейского литературного языка. — М—Л.: — Наука. — 1941. — 464 с.

31. Яковлева И. П. Морфологический каузатив в языке суахили // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. — Л.: Наука. — 1969. — С. 200-205.

32. Abaitua J., TraskR. L. Accusativity in Basque: reply to Bossong // Linguistics. — NY—Amsterdam. — 1987. — Vol. 25, № 2. — Pp. 395-401.

33. Addis K. Paradigm Trimming in Basque // Linguistics. — 1993. — Vol. 31. — Pp. 431-474.

34. Aissen J. Differential Object Marking: Iconicity vs. Economy//Natural Language & Linguistic Theory. — 2003. — Vol. 21. — № 3. — Pp. 435^183.

35. Alberdi X. The transitivity of borrowed verbs in basque: an outline // Inquiries into the lexicon-syntax relation in Basque (Anuario del seminario de filologia vasca "Julio de Urquijo"). — Bilbao. — 2003. — Supp. XLVI. — Pp. 23-46.

36. Albizu P. Basque Verbal Morphology: Redefining Cases//X. Ariagiotia, P. Goenaga & J. A. Lakarra (arg.) Erramu Bontea: Festschrift for Rugolf P. G. de Rijk. — Bilbo. — 2002. — Pp. 1-19.

37. Albizu P. Datibo sintagmaren izaera sintaktikoaren inguruan: eztabaidarako oinarrizko zenbait datu // B. Fernandez & P. Albizu (arg.), Kasu eta komunztaduraren gainean. — Bilbo: Euskal Herriko Unibertsitatea. — 2001. — Pp. 49-69.

38. Andrade Berlinck R de. The Portuguese dative//The Dative. Desciptive Studies. Vol.1. Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996. — Pp. 119-151.

39. Aresti Ck Flexiones verbales empleadas por Leizarraga de Briscous, en sus traducciones vascas de 1571 // Fontes lingvce vasconum. — 1972. — № 11. — Pp. 157-194.

40. Aresti G. Flexiones verbales empleadas por Pedro de Axular en su obra "Gero" // Fontes lingvce vasconum. — 1971. — № 8. — Pp. 97-220.

41. Argueso M. A. The current Situation of Basque: From Language Loss to Language Spread // Fontes Lingvae Vasconum. — 1990. — № 56. — Pp. 229-246.

42. ArregiE, OrmazabalJ. Aditz ditransitiboen barnc-egitura//Iker 14 (I) Bilbo: Euskaltzaindia. — 2003. — Pp. 119-136.

43. Artola K. Hegoaldeko goi-nafarreraren azentua dela-ta (hurbiltze-saiaketara) // Fontes lingvce vasconum. — 1992. — № 60. — Pp. 187-228.

44. AskeJ. The Accusativity/Ergativity Ballance in a Non-split Ergative Language. The case of Euskara (aka Basque)//Proceeding of the 13th Annual Meeting of the Berkely Linguistic Society. — 1987. — Pp. 1-14.

45. Aurrekoetxea G. Espagnol-Basque // Kontaktlinguistik /Contact Linguistics /Linguistique de contact. Vol 2. Berlin, New York: Walter de Gruyter. — 1997. — Pp. 1303-1310.

46. Azkue R. M. de. Morfologia vasca//Euskera.— Bilbao: Eusko-Argitaldaria.— 1924. —Vol. 2. — Pp. 405-804.

47. Belle W., van; Langendonck W, van. Introduction // The Dative. Desciptive Studies. Vol. I. Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996. — Pp. ix-xvii.

48. Blansitt E. L. Stimulus as a semantic role//Studies in language companion series. Vol. 1. Valence, Semantic Case and Grammatical Relations. W.Abraham (ed.).— Amsterdam: —1978, —Pp. 311-326.

49. Bonaparte L.-L. Carte de sept provinces basques montrant la delimitation actuelle de l'euskara et sa division en dialectes, sous-dialectes et varietes. — London: Geographical Establishment. — 1863.

50. Bonet E. The Person-Case Constraint: A morphological approach // Linguistics. — Harley, Heidi & Colin (eds.). — 1994. — Vol 22: The morphology-syntax connection. — Pp. 33-52.

51. Bossong G. Empirische Universalienforschung. Differentielle Objektmarkierung in den Neuiranischen Sprachen. — Tubingen: Gunter Narr Verlag. — 1985. — XII + 185 p.

52. Bossong G. Ergativity in Basque // Linguistics. — 1984. — Vol. 22-23. — Pp. 340-392.

53. Bouda K. Baskisch-lakkische syntaktische Ubereinstimmungen // Studia Linguistica. Copenhague. — 1948. — № 2. — Pp. 119-132.

54. Bouda K. Die Rektion bei dem faktitivem bask, -erazi, -arazi «lassen» // Fontes lingvce vasconum. — № 3. 1969. — Pp. 209-302.

55. Brettschneider G. Typlogical Characteristics of Basque // Ergativity. Towards a Theory of Grammatical Relations. — London—NY, Toronto, Sidney, San Francisco: Academic Press. —1979, — Pp. 371-388.

56. Butavand f. Analogies de l'etrusque avec le basque. — Paris: Leroux. — 1918. — 55 p.

57. Campion A. Gramatica de los cuatro dialectos literarios de la lengua euskara. — Bilbao: La Gran Enciclopedia Vasca. — 1977 — 795 p.

58. Charency H. de. Des affinites de la langue basque avec divers idiomes des deux continents. — Caen : A. Hardel. — 1862. — 13 p.

59. Charency H. de. Recherches sur les origines de la langue basque. — Nimes: C. Lacour. — 1859 — 12 p.

60. ComrieB. Language Universals and Linguistic Typology.— Chicago: University of Chicago Press — 1989. —XI+ 252 p.

61. Delbecque N.; Lamiroy B. Towards a typology of the Spanish dative // The Dative. Descriptive Studies. Vol. I. — Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996. — Pp. 73-117.

62. Ambrazas V. et al. Dabartines Iietuviu kalbos gramatika. — Vilnius: Mokslo ir enciklopedijq leidybos institutas. — 1997. — 744 p.

63. Draye L. The German Dative // The Dative. Descriptive Studies. Vol. I. — Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996(6), Pp. 155-215.

64. Duvoisin J.-P. Etude sur la declinaison basque. — Bayonne: impr. de Vve Lamaignere. — 1866.— 54 p.

65. EA: Euskaltzaindia. Euskaltzaindiaren arauak. — Bilbo: Euskaltzaindia. — 1995. — 838 p.

66. EGL: Euskal gramatika Laburra: Perpaus Bakuna. — Bilbo: Euskaltzaindia. — 1993. — 554 p.

67. EGLH: Euskal gramatika. Lehen urratsak. Bilbo: Euskaltzaindia. — 1985, 1987, 1990, 1994, 1999, 2005. — 518, 525, 121, 237, 499, XVI + 334 p.

68. EH: Elhuyar hiztegia. Hiztegi Elektronokoa. Euskara-gaztelania: castellano-vasco. — Usurbil: Elhuyar 2006. — (электронное издание)

69. Elordieta A. The Role of Verbal Agreement in Licensing Null Argument //P. Albizu eta B. Fernandez (arg.). Kasu eta komunstaduraren gainean. — Bilbo: EHU. — 2001. — Pp. 113132.

70. Etchebarne M. Conjuguer le verbe basque (basque unifie). — Donostia, Baiona: Elkarlanean. — 2002. — 361 p.

71. Etxepare R. Menpeko infinitoak eta urruneko komunztadura // Lapurdum. — Bayonne. — 2003a. — Vol. VIII. — Pp. 167-206.

72. Etxepare R. Valency and Argument Structure in the Basque Verb //http://artxiker.ccsd.cnrs.fr/docs/00/06/19/33/PDF/Valency-argumentstructure.pdf (20036).

73. Etxepare R. Number long distance agreement in (substandard) Basque //J. Lakarra & J. I. Hualde (Eds.), In honor of Larry Trask. — San Sebastian. — 2005. — Pp. 303-349.

74. Euskaltzaindia. Arazi/erazi // Euskera. — Bilbo. — 1992. — Vol. 2. — Pp. 723-725.

75. Eys W. J., van. Essay de grammaire de la langue basque. — Amsterdam: С. M. Van Gogh — 1867, — 133 p.

76. Fernandez-Ordonez I. Leismo, laismo у loismo // Gramatica descriptiva de la lengua espanola. — Madrid: Real Academia Espanola / Espasa Calpe. — 1999. — Pp. 1317-1397.

77. Fischer O., et al. The Syntax of Early English. — Cambridge: Cambridge University Press. — 2000. —341 p.

78. Galand L. Exemples berberes de la variation d'actance//Actance.— Paris.— 1985.— Vol. 1, —Pp. 79-96.

79. Gaminde I. Azento bariazioa Gipuzkoan // Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1996(a). —№73. —Pp. 37-52.

80. Gaminde I. Eibarko euskararen intonazioaz // Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 2000. — № 83. — Pp. 37-52.

81. Gaminde I. Lesakako azentu eta intonazioaz // Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 2001. — № 86. — Pp. 33-47.

82. Gaminde I. Meiiakako berba konposatuen azentuaz// Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1996(6). — № 71. — Pp. 45-70.

83. GB: A Grammar of Basque. Hualde J. I.; Ortiz de Urbina J (eds). — Berlin; NY: Mouton de Gruyter. — 2003. — 943 p.

84. Goenaga P. — Gramatika bideetan. — Donostia: Erein. — 1978. — 245 p.

85. GrevisseM., Goosse A. Lebon usage. — Paris: J. Duculot— 1993.—1519 p.

86. GrieraA. El vasco lengua romanica // Omagui lui Alexandra Rosetti la 70 de ani.— Bucure§ti: Editura Academiei Republicii Soeialiste Romania. — 1965. — Pp. 325-336.

87. Gunther H. Valence in Categorial Syntax//Studies in language companion series.— Vol.1. Valence, Semantic Case and Grammatical Relations. W.Abraham (ed).— Amsterdam. — 1978. — Pp. 127-156.

88. Hari tschelhar J. L'enseignement du basque//Langue fnunpaise.— Paris.— 1975.— №25. —Pp. 62-70.

89. IIaspelmath M. Explaining the Ditransitive Person-Role Constraint: A usage-based approach // Constructions. — Vol. 2/2004. — (http://email.eva.mpg.de/~haspelmt/2004dpr.pdf).

90. HIDALGO EizagirreV. Ohar estatistiko garrantzitsuak euskararen hitz ordenaren inguru. Euskara, S.V.O.? // Fontes Lingvae Vasconum. — 1995. — № 70. — Pp. 401-420.

91. HolmerA. The Iberian-Caucasian Connection in a Typological Perspective.— 2001 (http://person.sol.lu.se/ArthurHolmer/caucprojreport.pdf).

92. HoopH.de, HaverkortM., NoortM. van den. Variation in form versus variation in meaning//Lingua. — 2004. — Vol. 114. — Pp. 1071-1089.

93. Hoecke W., Van. The Latin Dative // The Dative. Desciptive Studies. Vol. I. — Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996. — Pp. 3-37.

94. HualdeJ. I. Bizkaiko kostaldeko hizkuntzak atzo, gaur eta bihar//Dialektologia gaiak. Zuazo (arg.). Gasteiz: EHU, Arabako Foru Aldundia. — 2000(a). — Pp. 13-25.

95. Hualde J. I. Case Assignment in Basque // Anuario del seminario de filologia vasca "Julio de Urquijo". Donostia-San Sebastian. — 1988. — № XXII-1. — Pp. 313-330.

96. Huffman A. The Categories of Grammar. French lui and le.— Amsterdam/Philadelfia: John Benjamins Publishing Company. — 1996. — 378 p.

97. Humboldt W. von. Die Vasken//Gesammelte Schriften.— Berlin: Behr— 1920.— Vol. 13. —Pp. 1-196.

98. Humboldt W. von. Fragmente der Monographie iiber die Basken//Gesammelte Schriften. — Berlin: Behr — 1907. — Vol. 7.1. — Pp. 593-608.119. inchauspe E. Le verbe basque. — Paris: B. Duprat — 1884. — XII + 511 p.

99. IthurryJ. Grammaire basque. Dialecte Labourdin.— San Sebastian: Hordago.— 1979, 454 p.

100. Iverson G. K., Onederra M. L. On Basque Palatalisation // Folia Linguistics Acta Societatis Linguisticae Europeae. — The Hague. — 1985. — Tomus XIX 1-2. — Pp. 51-61.

101. Milheres J. La frontiere linguistique du basque et du gascon // Bulletin de la Socictc des Sciences, Lettres et Arts de Bayonne Bayonne. — Bayonne. — 1962. — № 137-138. — Pp. 117.

102. LacombeG.; Lafon R. Indo-europeen, basque et ibere // Germanen und Indogermanen II. — Heidelberg. — 1936. — Pp. 109-123.

103. Lafitte P. Grammaire basque (Navarro-Labourdin litteraire). Edition revue et corrigee. — Donostia: Elkarlanean. — 2001. — 489 p.

104. Lafon R. Comportement syntaxique, structure et dialhcse du verbe basque // Bulletin de la societe de linguistique de Paris. — Paris. — 1954. — Т. X, fasc. 1. — Pp. 190-220.

105. Lafon R. Concordances morphologiques entre le basque et les langues caucasiques // Word. — 1951(a). — Vol VII. — № 3. — Pp. 227-244.

106. Lafon R. Etudes basques et caucasiques (suite et fin)//Word.— 1952.— Vol. VIII.— Pp. 80-93.

107. Lafon R. Les origines de la langue basque//Conferences de FInstitut de Linguistique de l'Universite de Paris. — Paris. — 1951(6). — Pp. 359-370.

108. Lafon R. Le systeme du verbe basque au XVIe siecle. — Zarautz: Elkar. — 1980. — 544 + 184 p.

109. Lafon R. Principes du role syntaxique du verbe en basque//Bulletin de la Societe Linguistique de Paris. — Paris. — 1967. — T. 62, fasc. 1. — Pp. 134-164.

110. Lafon R. Remarques sur la structure des formes verbales du parler basque de Larrau (Haute-Soule) // Via Domitia. — 1959. — Vol. VI. — Pp. 134-158.

111. Lafon R. Sur la langue des aquitaines et celle des vascons // Extrait de Bulletinphilologique et historiyue, 1957. — Paris. — 1958. — 13 p.

112. Lafon R. Sur les formes verbales basques qui contierment un indice datif// Bulletin de la Societe Linguistique de Paris. — Paris. — 1961. — T. 56, fasc. 1. — Pp. 139-162.

113. Lamiroy В.; Delbecque N. The possessive dative in Romance and Germanic Languages // The Dative. Theoretical and Contrastive Studies. Vol. II. — Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996. — Pp. 29-74.

114. Langendonck W., van. The dative in Latin and indirect object in Dutch//The Dative. Theoretical and Contrastive Studies. Vol. II. Amsterdam /Philadelphia: — John Benjamins Publishing Company. — 1996. — Pp. 211-259.

115. Lapointe S. G. Toward a Unified Theory of Agreement // Agreement in Natural Languages. Approaches, Theories, Descriptions. Ed. by M. Barlow & Ch. A. Ferguson.— Stanford: The University of Chicago Press. — 1988. — Pp. 67-87.

116. Larjavaara M. Presence ou l'absence de l'objet. Limites du possible en framjais contemporain. — Helsinki: Academia scientiarum fennica. — 2000. — 299 p.

117. Larramendi M. de. El Impossible vencido. — Donostia: Hordago. — 1979. — XXXVII + 404 p.

118. Larregui. Recherches sur la declinaison basque par M. H. de Charency (l)//Echo de l'Orne. — 1867. — Pp. 134-145.

119. Lazard G. Caracteristiques actantielles de l'europeen moyen type//Actances.— Paris.— 1989. — Fasc. 4. — Pp. 235-248.

120. Lazard G. L'actance. — Paris: Presses universitaires de France. — 1994. — 285 p.

121. Lazard G. Les structures de la phrase: questions de la terminologie // Comprendre le langage. Actes du colloque de Creteil. — Creteil: Universite Paris III. — 1981. — Pp. 43-45.

122. Lazard G. Les variations d'actance et leur corrclats//Actances.— Paris.— 1985.— Fasc. 1. —Pp. 5-39.

123. Lehmann' Ch. On the Function of Agreement//Agreement in Natural Languages. Approaches, Theories, Descriptions. Ed. by M. Barlow & Ch. A. Ferguson. — Stanford: The University of Chicago Press. — 1988. — Pp. 55-66.

124. Makharoblidze т. The Typology of Destination Systems. — Автореферат дисс. на . к. ф. н. — Tbilisi. — 2005. — 35 р.

125. МН: Maiztasun hiztegia. — Donostia: UZEI. — 2004 (электронное издание)

126. Martinet A. Le sujet comme fonction linguistique et l'analyse syntaxique du basque//Bulletin de la societe linguistique de Paris.— Paris.— 1962.— T. 57. fasc. 1.— Pp. 73-82.

127. MauleonJ. L. Erdozia. Sakana erialdeko azentuaren deskribapena//Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 2000. — № 85. — Pp. 417^138.

128. Mejias BikandiE. Case marking in Basque//Anuario del seminario de filologia vasca "Julio de Urquijo". — Donostia-San Sebastian. — 1991. — № XXV-2. — Pp. 469-486.

129. Melis L. From form to interpretation: building up the 'dative'-roles H The Dative. Theoretical and Contrastive Studies. Vol. II. — Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996(a). — Pp. 261-291.

130. Melis L. The dative in Modern French//The Dative. Descriptive Studies. Vol.1.— Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996(6). — Pp. 39-72.

131. Michelena L. Acentuacion alto-navarra//Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1976. — № 23. — Pp. 147-162.

132. Michelena L. Orotariko euskal hiztegia. Tomo. VI. — Bilbao: Euskaltzaindia. — 1992. — 824 p.

133. Michelena M. (realisation pedagogique). Grammaire basque pour tous. Le verbe basque. Premiere partie. — Hcndaye: Haize garbia. — 1981(a). — 419 p.

134. Michelena M. (realisation pedagogique). Grammaire basque pour tous. Le verbe basque. Deuxieme partie. — Hendaye: Haize garbia. — 1981(6). —- 657 p.

135. MontoyaE. Urdazubi eta Zugarramurdiko euskara.— Iruna: Nafarroako Gobernua. Hezkuntza Departamcntua. — 2004. — 351 p.

136. MorvanM. Les origines linguistiques du basque.— Talence: Presses Universitaires de Bordeaux. — 1996. — 284 p.

137. MoutardN. Etude Phonologique sur les Dialectes Basques (I)//Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1975(a). — № 19. — Pp. 5^12.

138. MoutardN. Etude Phonologique sur les Dialectes Basques (II)//Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1975(6). — №20. — Pp. 141-189.

139. MoutardN. Etude Phonologique sur les Dialectes Basques (III)//Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1976. — № 22. — Pp. 9-54.

140. MoutardN. Une gemination expressive en basque//La linguistique.— Paris.— 1970.— 1970/1. — № 6. — Pp. 81-90.

141. N'Diaye G. Structure du dialecte basque de Maya. — La Haye, Paris: Mouton. — 1970. — 249 p.

142. Newman J. Recipients and 'give' constructions//The Dative. Theoretical and Contrastive Studies. Vol. II. — Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996, —Pp. 1-28.

143. OdriozolaJ. С. Verb-deriving process in Basque//Inquiries into the lexicon-syntax relation in Basque (Anuario del seminario de filologi'a vasca "Julio de Urquijo"). — Bilbao. — 2003. — Supp. XLVI. — Pp. 185-222.

144. Oihartzabal B. Elizanburu kondatzailearen euskara//Euskera-ren separata.— Bilbo.— 1992. — № 1. — Pp. 231-245.

145. Ormaetxea J. L. Aramaioko euskara (asterketa dialektologikoa). Рукопись диссертации. — Gazteiz. — 2004. — 448 p.

146. Ormaetxea Tx. Aramaioko euskara. — Aramaio: Aramaioko Udala. — 2002. — 208 p.

147. Ormazabal J.; Romero J. A brief description of some agreement restrictions // P. Albizu eta B. Fernandez (arg.), Kasu eta komunztaduraren gainean. — Bilbo: UPV Editorial Service. —2001, —Pp. 215-241.

148. Ormazabal J.; Romero J. On the syntactic nature of the me-lui and the Person-Case Constraint//Anuario del Seminario Julio de Urquijo.— Donostia-San Sebastian.— 1998.— № XXXII-2. — Pp. 415-433.

149. Ormazabal J.; Romero J. The Object Agreement Constraint//Natural Language and Linguistic Theory. — 2007. — Vol. 25 (2). — Pp. 315-347.

150. Orpustan J.-B. Basque et Fran^ais. Methode abregee de traduction. Navarro-Labourdin classique. — Baigorri: Izpegi. — 1997. — 226 p.

151. Orpustan J.-B. La langue basque au Moyen Age (IXc-XVe siecles).— Saint-Etienne-de-Bai'gorry: Izpegi. — 1999. — 356 p.

152. Orpustan J.-B. Precis d'histoire litteraire basque. 1545-1950. Cinq siecles de litterature en euskara. — Saint-Etienne-de-Baigorri: Izpegi. — 1996. — 300 p.

153. OyharcabalB. A propos de l'ergativite : le cas du basque // Cahiers du CERES, Serie Linguistique. — Tunis. — 2000. — № 120. — Pp. 237-250.

154. Oyhar^abalB. Izenordain espletiboak eta euskal aditzaren morfologia//P. Salaburu (arg.). Sintaxi Teoria eta Euskara. — Donostia: EHU. — 1989. — Pp. 109-120.

155. Oyhar^abal В. Kausazio aldizkatzea euskal aditzetan // Lapurdum.— Bayoune.—2002. — Vol. VII. — Pp. 271-294.

156. Oyharcabal В. Les premieres analyses des particularites morphosyntaxiques du basque au XVII siecle // Histoire. Epistemologie. Langage. — 1993(a). — Vol. 15/11. — Pp. 97-124.

157. Oyharcabal В. Lexical causatives and causative alternation in Basque // Inquiries into the lexicon-syntax relation in Basque (Anuario del seminario de filologia vasca "Julio de Urquijo"). — Bilbao. — 2003. — Supp. XLVI. — Pp. 223-253.

158. Oyharcabal B. Statut et evolution des lettres basques durant les XVIIame et XVIIfme siecles // Lapurdum. — Bayonne. — 2001. — Vol. VI. — Pp. 220-287.

159. Oyharcabal B. Verb Agreement with Nonarguments: On Allocutive Agreement // Generative Studies in Basque Linguistics. Current Issues in Linguistic Theory 105. — Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. — 1993(6). — Pp. 89-114.

160. Paris C. Indices personnels intraverbaux et syntaxe de la phrase minimale dans les langues du Caucase du nord-ouest // Bulletin de la Societe de linguistique de Paris. — Paris. — 1969. — T. 64, fasc. 1, —Pp. 104-183.

161. Paris С. Relations actantielles et valence verbale en avar : effacement et mise au jour du sens //Actances. — Paris. — 1985. — Fasc. 1. — Pp. 135-153.

162. Paris C, Anscombre J. -C. Comparaison typologique des systhemes verbaux du tcherkesse et du basque // Bedi Kartlisa. — 1979. — № 37. — Pp. 227-249.

163. PasickiA. Meanings of the dative case in Old English //The Dative. Theoretical and Contrastive Studies. Vol. II. — Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. — 1996. — Pp. 113-142.

164. Perlmutter D. M. Deep and surfacc structure constraints in syntax. — NY: Holt, Rinehart and Winston. — 1971. — 265 p.

165. Pilot-Raichoor Ch. Morphologie. variations d'actance et effets de diathese en badaga // Actances. — Paris. — 1986. — Fasc. 2. — Pp. 151-173.

166. Primus B. Cases and Thematic Roles. Ergative, Accusative and Active.— Tubingen: M. Niemeyer. — 1999. — XI + 285 p.

167. Rebuschi G. Analyse transformationnelle des structures casuelles de 1'anglais et du basque. Fragment de these d'Etat presei^ a la 16° secction de C.C.U. — Paris. — 1972. 203 p.

168. Rebuschi G. Basque from a typological, dialectological and diacronic point of view//Th. Roelkc (ed.). Variation Typology. Variationstypologie.— Berlin; New York: Mouton de Gruyter. — 2004. — Pp. 837-865.

169. Rebuschi G. Basque Semi-Free Relative Clauses and the Structure of DPs // Lapurdum. — Bayonne. — 2003. —Vol. VIII. — Pp. 457-477.

170. Rebuschi G. Cas et fonction sujet en basque//Verbum.— Nancy.— 1978.— Vol. 1.1. Pp. 69-98.

171. Rebuschi G. Diathese et (non-)configurationnalite : l'exemple du basque // Actances. — Paris. — 1986. — Fasc. 2. — Pp. 175-207.

172. Rebuschi G. Le complexe verbal basque: un regard «universaliste»//Lapurdum. Bayonne. — 1999. — Vol. IV. — Pp. 199-222.

173. Rebuschi G. Structure de l'enonce en basque. Collection ERA 642. Numero special.— Paris: Atelier des publications de Nancy II. — 1982. — 768 p.

174. RiJK R. P. G. de. L'antipassif et l'hypothese de Levin // Lapurdum. — Bayonne. — 2002. — Vol. VII. —Pp. 295-312.

175. RiveroM. L. Spanish Quirky Subjects, Person Restrictions, and the Person-Case Constraint // Linguistic Inquiry. — 2004. — Vol. 35, № 3. — Pp. 494-502.

176. Rotaetxe K. Estudio estructural del euskara de Ondarroa.— Durango: L. Zugaza.— 1977, —715 p.

177. Rotaetxe K. L'actance en basque // Actance et valencc dans les langues de l'Eurape. — Berlin; NY: Mouton de Gruyter. — 1998. — Pp. 849-875.

178. Rotaetxe K. Numeral eta aditzen arteko konkordantziaz // Fontes Lingvae Vasconum. — 1979. — № 32. — Pp. 259-268.

179. Roth kegel A. Valence Frames in Standard Form and Corresponding Frames of Individual Languages // Studies in language companion series. Vol. 1. Valence, Semantic Case and

180. Grammatical Relations. W. Abraham (ed). — Amsterdam: John Benjamins Publishing Company — 1978. — Pp. 85-98.

181. Sarasola I. Sobre la biparticion inicial en el analisis en constituyentes // Anuario del Seminario de la Filologia Vasca '"Julio de Urquijo".— Donostia-San Sebastian.— 1977.— № XI. — Pp. 50-90.

182. Schuchardt H. Baskische Konjugation // Revista Internacional de los Estudios Vascos. — 1919, — №X. — Pp. 157-163.

183. Schuchardt H. Primitiae Linguae Vasconum. Einffirung ins Baskische. — Halle (Saale): Max Niemeyer. — 1923. — VIII + 33 p.

184. SeelbachD. A propos d'un a-datif en fran?ais//Sur le verbe.— Lyon.— 1986.— Pp. 133-167.

185. Silnitski G. The system of causative verbs in basque // Fontes Lingvae Vasconum. — 1970. — № 4. — Pp. 49-56.

186. Starosta S. One per cent Solution // Studies in language companion series. Vol.1. Valence, Semantic Case and Grammatical Relations. W. Abraham (ed). — Amsterdam: John Benjamins Publishing Company — 1978. — Pp. 459-571.

187. Steiger A. Die baskische Sprache. Eine allgemeine Orientierung // Vox romanica. — Bern. — 1956. —Bd. 15. № 1, —Pp. 155-168.

188. TesniereL. Elements de syntaxe structurale. — Paris: Klincksieck. — 1988.— XXVI + 674 p.

189. Trask R. L. Basque verbal morphology // Iker-I. — Bilbo: Euskaltzaindia. — 1981.— Pp. 285-304.212. trask R. L. The History of Basque. — London; NY. — Routledge. — 1997,— XXII + 458 p.

190. Trombetti A. Le origini della lingua basca. — Bologna: Arnaldo Forni Editore. — 1925. — X+163p.

191. Uhlenbeck С. C. Baskisch und Uralaltaisch//Beitrage zur Kunde der Indogermanischen Spraehen. — Gottingen. — 1905. —В. XXIX. — Pp. 305-307.

192. Uhlenbeck С. C. De la possibilite d'une parente entre le basque et les langues caucasiques // Revue Internationale des Etudes Basques. —1924. — Vol. 15. — Pp. 565-588.

193. UrquizuP., ct al. Historia de la literatura vasca.— Madrid: Universidad nacional de education a distancia. — 2000. — 686 p.

194. Urteaga E. La langue basque au Pays Basque: diagnostic, evolution et prospective // Lapurdum. — Bayonne. — 2003. — Vol.°VII. — Pp.°327-338.

195. Urteaga E. La politique linguistique au Pays Basque.— Paris; Budapest; Torino: l'Harmattan. — 2004. — 188°p.

196. Vinson J. Les Basques et le Pays Basque. Moeurs, language et histoire.— Nimes.— 1993, — 152 p.

197. VogtH. Grammaire de la langue georgienne.— Oslo: Universitets-forlaget.— 1971.— 280 p.

198. Wilbur Т. H. The Ergative, Absolutive and Dative in Basque // Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1979. — № 31. — Pp. 5-18.

199. Willems D. A la recherche d'une grammaire des cas // Studies in language companion series. Vol. 1. Valence, Semantic Case and Grammatical Relations. W. Abraham (ed). Amsterdam. — 1978. — Pp. 243-260.

200. Zallo E. Bizkaierazko aditza. Oinarrizko ikasbidea. — Bilbao: Labayru Ikastagia — 2001. —298 p.

201. Zarate M. Euskal Deklinabidea. — Durango: L. Zugaza. — 1975. — 134 p.

202. ZarrantzP. Verbo vasco por «manar, fluir» erion ala jario//Euskera.— Bilbo.— 1978. — Т. XXIII (2. aldia). — Pp. 215-218.

203. Zelikov M. V. Nuevas aproximaciones acerca del infmitivo vasco II Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 1988. — № 52. — Pp. 171-179.

204. Zuazo K. Euskalkiak, herriaren lekukoak. — Donostia: Elkarlanean. — 2003. — 233 p.

205. Zubiri I. Gramatica didactica del euskera. — Bilbo: Didaktiker. — 2000. — 503 p.

206. Zubiri I.; Zubiri E. Euskal gramatika osoa. — Bilbo: Didaktiker. — 2000. — 903 p.

207. Zulaika E. loanes Leizarragaren aditza.— Donostia: Deustuko Unibersitatea.— 1998.— 826 p.

208. Zytsar Y. VI. Los numerales en vascuence // Euskaltzaindia. — 1983. — Pp. 709-729.

209. Zytsar Y. VI., Serrano R. Sobre el origen del Analitismo en la lengua vasca//Fontes Lingvae Vasconvm. Stvdia et docvmenta. — 2002. — № 89. — Pp. 5-26.

210. Список литературы, использованной в примерах

211. Agur Меаве М. Azalaren kodea. — Donostia: Susa. — 2000. — 78 p.

212. Arrieta Malaetxebarria Y. Graou! — Bilbo: Aizkorri. — 2005. — 36 p.

213. Atxaga B. Bi anai. — Donostia: Erein. — 2000. — 110 p.

214. Atxaga B. Obabakoak. — Donostia: Erein. — 1988. — 403 p.

215. Atxaga B. Sara izeneko gizona. — Irunea: Pamiela. — 1996. — 156 p.

216. Detxepare B. Linguae vasconum primitiae. — Egin. — 1995. — 126 p.

217. EH: Elhuyar hiztegia. Hiztegi Elektronokoa. Euskara-gaztelania; castellano-vasco. — Usurbil: Elhuyar 2006. — (электронное издание)

218. Igerabide J. K. Jonas eta hozkailu beldurtia. — Bilbao: Aizkorri. — 1998. — 36 p.

219. Lekuona J. M. Ahozko euskal literatura. — Donostia: Erein. — 1982. — 234 p.

220. Mujika J. A. Bakarka 3. Metodo de aprendizaje individual del euskera.— Donostia: Elkarlanean. — 2001. — 313 p.

221. Mujika J. A. Bakarka 4. Metodo de aprendizaje individual del euskera.— Donostia: Elkarlanean. — 2004. — 287 p.

222. Vinson J. Contes populaires basques recueillis de 1874 a 1877 principalement par W. Webster a Sl Jean de Luz, Sare, S4 Pee. Ainhoa, &c. Bayonne, MDCCCLXXVI-MDCCCLXXVIII. — 1876-1878. — MS 720. — Bibliotheque municipale de Bayonne.

223. В ряде случаев используются примеры из работ лингвистов.

224. Публикации по теме диссертации

225. Основные положения и научные результаты диссертации отражены в следующихпубликациях:

226. Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях и изданиях,определённых Высшей аттестационной комиссией РФ:

227. Злика Н. М. Агглютинация и флективность в баскском языке и связанные с ними проблемы глоссирования полиперсональных форм // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. Том IV, часть 2. СПб., Наука, 2008, с. 70—77.

228. Заика Н. М. Валентностная и персональная вариативность баскского глагола с дативным актантом, связанная с морфологическими запретами и редкими формами // Вопросы языкознания. № 2, М., 2009, с. 35^4.1.. Работы, опубликованные в других изданиях:

229. Заика Н. М. К вопросу о вариативности вспомогательного глагола в баскском языке // Первая Конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. Тезисы докладов. СПб., Наука, 2004, с. 51-54.

230. Заика Н. М. Вариативность баскского двухвалентного глагола и синтаксическая иерархия актантов // Третья Конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. Материалы. СПб., Нестор-История, 2006, с. 52-55.