автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Главные члены предложения и способы их выражения в адыгейском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Главные члены предложения и способы их выражения в адыгейском языке"

На правах рукописи

ШХАЛАХОВА Сусана Гисовна

ГЛАВНЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ И СПОСОБЫ ИХ ВЫРАЖЕНИЯ В АДЫГЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ

10.02.02 -Языки народов Российской Федерации (кавказские языки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Нальчик - 2004

Работа выполнена в Адыгейском государственном университете

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация -

доктор филологических наук, профессор Шаов Аскер Абубакирович

доктор филологических наук, профессор Камбачоков Адам Муштагидович

кандидат филологических наук, доцент Тутарищева Мариат Каспотовна

Карачаево-Черкесский государственный университет

Защита состоится « ^^^^ 2004 г. в /^час. на заседании

диссертационного совета Д 212.076.05 при Кабардино-Балкарском государственном университете (360004, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кабардино-Балкарского государственного университета (360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

Автореферат разослан

2

004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Щербань Г.Е.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Вопрос о грамматической природе главных членов предложения до сих пор остается недостаточно освещенным в лингвистической науке, несмотря на то, что специалисты уделяли и уделяют большое внимание этой кардинально важной и сложной синтаксиче-ско-логической категории. Проблема определения грамматического подлежащего и грамматического сказуемого еще больше осложняется в языках с эргативной структурой предложения, к которым относятся и адыгские языки.

Именно эта специфическая особенность вызывает разногласия у ады-говедов при определении статуса главных членов предложения. Одни исследователи (Н.Ф. Яковлев, Д.А. Ашхамаф, Б.Х. Балкаров, З.И. Керашева, Н.Т. Гишев и др.) в адыгских языках выделяют три главных члена предложения (подлежащее, сказуемое, прямое дополнение), другие (М.А. Кумахов, Б.М. Карданов, Х.Ш. Урусов, A.M. Камбачоков и др.) - два главных члена предложения (сказуемое, подлежащее), третьи (У.С. Зекох) - один главный член предложения (сказуемое).

Таким образом, определение признаков, характеризующих главные члены предложения, и критериев их выделения в адыгейском языке в настоящее время являются вопросами принципиальной важности и выдвигаются на передний план исследования синтаксиса адыгейского предложения. Отсюда актуальность диссертационной темы обусловлена как дискуссионно -стью проблемы главных членов предложения в общетеоретическом плане, так и отсутствием в адыгейском языкознании специальных работ, синтезирующих принципы выделения этих синтаксических единиц.

Объект исследования - главные члены предложения и критерии выделения их в адыгейском языке. Основным критерием определения грамматических подлежащего и сказуемого является формальный. Это значит, что характерные особенности главных членов связаны со строением предложения. Именно формальные признаки, которыми обладают грамматические подлежащее и сказуемое, отличают их от логических субъекта и предиката.

Предмет исследования - сущностные свойства главных членов адыгейского предложения.

Основная цель исследования состоит в том, чтобы теоретически обосновать и практически подтвердить, что сказуемое и подлежащее в адыгейском языке являются главными членами предложения.

В соответствии с проблемой, целью, объектом исследования были поставлены и решены следующие задачи:

— охарактеризовать критерии разграничения главных и второстепенных членов предложения;

- определить особенности соотношения между членами предложения и частями речи;

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ I

БИБЛИОТЕКА 3

- установить принципы выделения главных членов предложения в адыгейском языке;

- описать способы грамматического выражения главных членов адыгейского предложения - сказуемого и подлежащего.

Методы исследования. В процессе работы были использованы описательный, сравнительный и сравнительно-сопоставительный методы исследования.

В качестве анализируемого материала приводятся предложения, извлеченные из фольклора и художественных произведений адыгейских писателей. В отдельных случаях для сопоставления привлекается фактический материал кабардино-черкесского и русского языков.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в адыгейском языкознании предпринята попытка монографического исследования проблемы главных членов предложения. В работе выявляются основные признаки главных членов адыгейского предложения и подробно описываются грамматические способы их выражения.

Теоретическое значение исследования связано с научной новизной работы и определяется тем, что всесторонний анализ особенностей главных членов предложения вносит определенный вклад в изучение синтаксиса простого предложения адыгейского языка.

Практическая значимость исследования заключается в том, что содержащиеся в диссертации выводы могут быть использованы при создании научных грамматик, научно-методической литературы нового поколения для школ абхазо-адыгской группы языков, а также применены в процессе преподавания адыгейского языка в школе и вузе.

Методологической основой диссертации послужили труды исследователей И.И. Мещанинова, В.В. Виноградова, А.С. Чикобава, Н.Ф. Яковлева, В.Н. Ярцевой, М.М. Гухман, ГА. Климова, З.Г. Абдуллаева, Д.А. Ашхамафа, Г.В. Рогава, З.И. Керашевой, М.А. Кумахова, Б.Х. Балкарова, У.С. Зекоха, Н.Т. Гишева, A.M. Камбачокова, И. М. Валовой и др., на основе которых была сформулирована концептуально-понятийная база данной работы.

Назащиту выносятся следующиеположения:

- существо различия между грамматическими подлежащим и сказуемым и логическими субъектом и предикатом состоит в том, что подлежащее и сказуемое являются членами предложения и поэтому связаны с другими членами предложения, а субъект и предикат являются логическими категориями и поэтому не имеют отношения к второстепенным членам предложения;

- синтаксическая связь главных членов предложения в адыгейском языке осуществляется на основе их взаимозависимости (координации);

- члены предложения и части речи взаимосвязаны и взаимообусловлены;

- тот факт, что сказуемое управляет именными компонентами, не может быть достаточным основанием (исключая наличие согласования сказуе-

мого с этими компонентами) для объявления в адыгейском языке прямого дополнения главным членом предложения;

— главными членами предложения в адыгейском языке следует признать сказуемое и подлежащее.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на расширенном заседании кафедры адыгейской филологии Адыгейского государственного университета, на всероссийских и межвузовских научных конференциях, а также изложены в семи публикациях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, формулируются цели и задачи диссертации, определяется предмет, объект, научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, описываются методы исследования, даются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе работы рассматриваются вопросы, связанные с определением критериев и принципов выделения главных и второстепенных членов предложения, дается анализ существующих работ по проблеме исследования.

1.1. Критерии разграничения главных и второстепенных членов предложения

Основной синтаксической категорией, оформляющей предложение, является предикативность, сущность которой заключается в выражении соотнесенности содержания предложения с действительностью. Каждый член предложения имеет определенное отношение к выражаемой в предложении предикации. По тому, какое отношение имеют к высказываемой мысли в предложении, члены предложения делятся на главные и второстепенные. Компоненты предложения, которые непосредственно входят в предикативную основу, принимают участие в ее создании, выступают в качестве главных членов предложения. Те же компоненты предложения, которые непосредственно не связаны с выражением этой предикации, не принимают участия в создании предикативной основы предложения, выступают в роли второстепенных членов предложения.

Таким образом, деление членов предложения на главные и второстепенные зависит от вхождения / невхождения их в предикативную основу, что свидетельствует о том, что именно предикативная основа образует конструктивное ядро предложения. Однако в коммуникативном аспекте главным может быть любой член предложения. Так, в предложении Инэу ык1и зэхэугу-

фык1ыгъэу къедж «Читай громко и выразительно» смысловую нагрузку несут слова инэу «громко» и зэхэугуфык1ыгъэу «выразительно», выступающие в роли обстоятельства. Стало быть, эти второстепенные члены с точки зрения выражения семантики данного предложения являются более существенными, более важными, чем слово къедж «читай», выступающее в роли сказуемого. Но при этом следует иметь в виду, что такую семантику они приобретают только через сказуемое. Иначе говоря, второстепенные члены предложения не могут занять роль главных членов предложения и в том случае, когда они выражают основную мысль высказывания, поскольку сами становятся членами предложения только в составе предикативной связи, образуемой сочетанием подлежащего со сказуемым. Следовательно, в предикативных отношениях могут находиться только подлежащее и сказуемое, вследствие чего их относят к разряду главных членов. Назначение второстепенных членов предложения состоит в дополнении, пояснении содержания главных членов предложения.

На основании вышеизложенного можно заключить, что для существования предложения необходимо наличие хотя бы одного главного члена предложения.

1.2. О соотношении между членами предложения и частями речи

Содержание, выражаемое членами предложения, в основном соответствует категориальному значению частей речи. Это обусловлено тем, что каждая часть речи обычно употребляется в функции какого-либо члена предложения (существительное употребляется в функции подлежащего и дополнения, прилагательное - в функции определения, наречие - в функции обстоятельства и т.д.).

Члены предложения и части речи настолько взаимосвязаны и взаимообусловлены, что изменение связей между морфологически оформленными словами обязательно сказывается и на их синтаксических отношениях как членов предложения.

Сравним два предложения: Ащ джэнэ дахэ къыщэфыгъ «Она купила красивое платье» и Ащ джанэр дахэу кьек1у «Ей платье (красиво) идет». Нетрудно заметить, что в этих предложениях в зависимости от формы слова дахэ «красивый» изменяется не только его лексико-грамматическое (категориальное) значение, но и синтаксическая функция в предложении. В первом предложении данное слово, выступая в форме дахэ «красивое», является прилагательным и определяет существительное джанэ «платье», и поэтому в предложении оно синтаксически относится к дополнению. Во втором предложении это слово, выступая в форме дахэу «красиво», является наречием, и поэтому оно синтаксически сочетается уже не с существительным, а с глаголом. Форма прилагательного и форма наречия обусловливают различные синтаксические связи и тем самым меняют синтаксические взаимоотношения между словами в предложении.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что члены предложения и части речи далеко не тождественные, а самостоятельные и разные категории. Различие между данными грамматическими категориями проявляется прежде всего в том, что определенные части речи могут выступать в несвойственной им функции. Так, например, прилагательное дахэ «красивый», может употребляться в предложении и в качестве сказуемого. Более того, хотя каждая из частей речи как бы специализирована для выражения того или иного члена предложения, в то же время один и тот же член предложения может выражаться разными лексико-грамматическими классами слов. Как уже отмечалось, определение обычно выражается прилагательными, но в адыгейском языке оно может быть выражено и другими частями речи. Например, в предложениях Дэпкъ гъэзетыр къыдагъэк1ыгъ «Стенную газету выпустили» и Тхэрэ к1алэр къэтэджыгъ «Пишущий парень встал» слова дэпкъ «стенную» (букв: «стена») и тхэрэ «пишущий» выражаются, соответственно, существительным и причастием.

Таким образом, отличающиеся формы слов обусловливают разные синтаксические связи между словами и выполняют различные синтаксические функции слов. Это позволяет утверждать, что членами предложения являются синтаксические категории, возникающие в предложении на основе форм слов и форм словосочетания и отражающие отношения между структурными элементами предложения.

1.3. Принципы выделения главных членов предложения в языках с эргативным строем

Традиционное деление членов предложения в индоевропеистике распространилось и в кавказоведении. Однако в силу структурных особенностей кавказских языков, связанных с системой эргативной конструкции, среди кавказоведов возникли немалые разногласия относительно определения членов предложения, особенно главных.

Языки с эргативным строем характеризуются тем, что наличие прямого дополнения влияет не только на форму предложения, но и на форму сказуемого. Довольно распространенным является утверждение о том, что в этих языках прямое дополнение должно быть признано третьим главным членом предложения. «В предложении переходного действия прямое дополнение выступает в языках столь же обязательным членом, как и подлежащее и сказуемое. Здесь прямое дополнение уже главный член предложения. При его отсутствии изменяется вся структура предложения, меняется оформление других членов предложения» (Мещанинов).

Однако эту точку зрения разделяют не все исследователи. Так, по мнению Г.А. Климова, в языках эргативного строя с достаточной очевидностью можно выделить два главных члена — подлежащее и сказуемое. Что касается прямого дополнения, то Г.А. Климов относит его к второстепенным членам предложения, поскольку, по выражению исследователя, прямое дополнение,

во-первых, представляет собой наибольшую синтаксическую зависимость от сказуемого (оно входит в состав группы сказуемого); во-вторых, занимает приглагольную позицию; в-третьих, не включается в предикативную систему, т.е. не является грамматически конструирующим центром и вообще не является необходимым элементом; в-четвертых, не является маркированным в плане выражения.

Сторонники трехкомпонентного состава главных членов предложения в адыгейском языке исходят из того, что в языках с эргативным строем глагол-сказуемое управляет не только подлежащим, но и другими именными членами. В таком случае они, следуя этой логике, должны были наряду с прямым дополнением отнести к разряду главных членов предложения и косвенное дополнение, поскольку адыгейское сказуемое управляет и косвенным дополнением. С другой стороны, упускается из виду тот факт, что сказуемое не только управляет именными членами, но и согласуется с ними, т.е. налицо координация.

Таким образом, тот факт, что сказуемое управляет именными компонентами, не может быть достаточным основанием (не учитывая при этом и факт согласования сказуемого с этими компонентами) для отнесения в кавказских языках прямого дополнения к разряду главных членов предложения.

1.4. Принципы выделения главных членов предложения в адыгейском языке

В адыгейском языке эргативная конструкция представляет собой трехчленное предложение, в состав которого входят имя в эргативе, имя в номинативе и переходный глагол, а номинативная конструкция является в основном двучленным предложением, для которого характерно наличие непереходного глагола и имени в номинативе. Это можно пояснить следующими примерами: 1) К1алэ-м диктанты-р е-тхы «Мальчик пишет диктант», где к1алэ-м «мальчик» стоит в эргативном падеже и является подлежащим, дик-танты-р «диктант» — в именительном падеже и является прямым дополнением, е-тхы «пишет» - сказуемым, выраженным переходным глаголом третьего лица; 2) К1алэ-р ма-тхэ «Мальчик пишет», где к1алэ-р «мальчик» стоит в именительном падеже и является подлежащим, ма-тхэ «пишет» -сказуемым, выраженным непереходным глаголом третьего лица.

Приведенные примеры показывают, что в адыгейском языке, в отличие от некоторых кавказских языков, именные компоненты и глагол четко маркированы. Однако именно характер маркировки, служащей формой определения синтаксической сущности именных членов и глагола-сказуемого, вызывает споры, которые зачастую приводят адыговедов к диаметрально противоположным выводам. Это проистекает из того, что в адыгейском языке именительный падеж совмещает функции субъекта и прямого объекта, а эргативный падеж - функции субъекта и косвенного объекта. Другими словами, транзитивный глагол требует постановки имени-подлежащего в эргативном падеже, а имени-прямого допол-

нения - в номинативном падеже и образует трехчленное предложение с эргатив-ной конструкцией. Интранзитивный же глагол требует постановки имени-подлежащего в номинативном падеже и образует в основном двучленное предложение номинативной конструкции.

Вопросы дифференциации членов адыгейского предложения впервые были подняты видными кавказоведами Н.Ф. Яковлевым и Д.А. Ашхамафом. При этом они отметили, что главным компонентом адыгейского предложения является сказуемое, и без сказуемого не может существовать адыгейского предложения.

В отношении подлежащего Н. Ф. Яковлев и Д. А. Ашхамаф проявляют некоторую двойственность. С одной стороны, считая, что подлежащее меньше отличается от дополнения, чем оба они — от сказуемого, они объединяют подлежащее и остальные члены предложения (дополнение, определение и обстоятельство) под общим названием: дополнительные члены предложения или дополнительные слова. С другой стороны, авторы отмечают, что подлежащее в адыгейском предложении занимает важнейшее место, поскольку в адыгейском языке не существует настоящих бессубъектных предложений. На этом основывается утверждение этих кавказоведов о том, что подлежащее является вторым главным членом предложения.

Наряду с этим, Н. Ф. Яковлев и Д.А. Ашхамаф выделяют в адыгейском предложении и третий главный член предложения — прямое дополнение. Однако, поскольку прямое дополнение не может присутствовать во всех адыгейских предложениях, авторы называют его непостоянным главным членом предложения.

Отношение З.И. Керашевой к составу главных членов адыгейского предложения остается по существу неопределенным. Подчеркнув, что сказуемое является организующим ядром в системе простого предложения и, что сказуемое в миниатюре повторяет синтаксическую конструкцию предложения, автор считает подлежащее и дополнение в одинаковой степени главными. В то же время, исследуя организацию адыгского предложения, она приходит к выводу, что «выделение третьего главного члена предложения, таким образом, некорректно».

Вместе с тем, в своих более поздних работах З.И. Керашева отмечает, что «с точки зрения предикативной связи между сказуемым, субъектом, ближайшим и косвенным дополнениями — все они одинаково входят в предикативный минимум адыгейского и кабардинского предложения». Иначе говоря, автор по существу в адыгских языках выделяет четыре главных члена предложения.

У.С. Зекох делит члены предложения адыгейского языка по принципу вхождения / невхождения их в минимальную предикативную основу предложения. В адыгейском предложении он выделяет один главный член предложения — это член предложения первого ранга, участвующий в создании минимальной предикативной основы предложения (сказуемое), остальные признаются им второстепенными и третьестепенными членами предложения. К

второстепенным членам, или к членам предложения второго ранга, исследователь относит субъектное дополнение, объектное дополнение, поясняющее дополнение, определение и обстоятельство, а к третьестепенным - вводный член и обращение.

Н.Т. Гишев, характеризуя особенности эргативной системы предложения, далее развивает концепцию о трехкомпонентном составе главных членов предложения.

Таким образом, структурные и функциональные особенности эргатив-ной конструкции и связанные с этими особенностями субъектно-объектные отношения крайне затрудняют решение вопроса о дифференциации главных членов предложения в адыгейском языке. Мы придерживаемся того мнения, что нет достаточных оснований как для объявления прямого дополнения третьим главным членом предложения, так и для отрицания подлежащего в качестве главного члена.

Члены адыгейского предложения эргативной конструкции — подлежащее, прямое дополнение и сказуемое - вступают между собой в определенные семантические и грамматические отношения. Отсюда при определении особенностей членов адыгейского предложения следует, на наш взгляд, исходить из взаимозависимости, обусловленной как содержанием, так и формой этих грамматических единиц.

В формальном (грамматическом) плане адыгейское предложение эрга-тивной конструкции строится таким образом: сказуемое, выраженное переходным глаголом, диктует подлежащему форму эргативного, прямому дополнению — именительного падежа. В предложении же номинативной конструкции сказуемое, выраженное непереходным глаголом, ставит подлежащее в именительном падеже. В номинативном предложении может присутствовать и косвенное дополнение, которое также управляется сказуемым. Таким образом, в предложениях как эргативной, так и номинативной конструкций, сказуемое управляет подлежащим, прямым и косвенным дополнениями. С другой стороны, сказуемое согласуется с подлежащим и дополнениями в лице и числе.

Смысловая взаимосвязь между главными членами предложения выражается в том, что один член - подлежащее - является носителем признака, а другой член — сказуемое - указывает на носителя этого признака. Именно такая смысловая взаимосвязь сказуемого с подлежащим придает предложению законченную мысль, т.е. смысловая связь главных членов предложения состоит в выражении предикативных отношений. Подлежащее и сказуемое -оба главные члены предложения в смысле его организации, построения, синтаксических связей в предложении и выражения предикативных отношении, иначе говоря — смысла предложения. Таким образом, сказуемое и подлежащее, связанные между собой единством по смыслу и грамматически, являются в адыгейском языке главными членами предложения, структурными элементами и предикативным ядром простого предложения.

Во второй главе диссертации исследуется природа, строение и способы грамматического выражения простого и сложного сказуемого.

2.1. Сказуемое как главный член предложения

Сказуемое как один из главных членов предложения является предметом исследования многих адыговедов. Однако до сих пор нет единого мнения по таким вопросам, как состав сказуемого, классификация структурных типов сказуемого и т.д. Тем не менее общепризнанным является тот факт, что сказуемое — главный, господствующий член предложения. Как конститутивный член предложения оно находится во взаимосвязи не только с другими членами предложения, но и с предложением в целом.

Сказуемое как главный член предложения выражает процессуальный признак в широком понимании. Но, в отличие от определений и обстоятельств, также выражающих признак, обозначаемое сказуемым действие или признак выступает в предложении в качестве основного содержания. Ср., например: 1. К1элэц1ык1ур гуш1озэ яиэ-ятэмэ къячъэл1агъ «Ребенок радостно подбежал к родителям». 2. Янэ-ятэмэ къячъэл1эгъэ к1элэц1ык1ур гуш1ощтыгъэ «Подбежавший к родителям ребенок радовался». 3. К1элэц1ык1ур янэ-ятэхэм къызячъал1эм гуш1ощтыгъэ «Ребенок, когда подбежал к родителям, радовался».

Нетрудно заметить, что в этих предложениях с одинаковым лексическим составом слово кьячъэл1эн «подбежать» попеременно выступает в роли трех членов предложения: сказуемого, определения и обстоятельства. Однако очевидно, что значение, обозначенное сказуемым, является главным в предложении. Это связано с тем, что, в отличие от других членов предложения, сказуемое является основным выразителем предикативности, т.е. выразителем отношения высказывания к действительности. Поэтому сказуемое является структурно-семантическим ядром предложения, представляет собой как бы предложение в миниатюре.

В этом и состоит основная грамматическая специфика сказуемого - в отличие от других членов предложения в нем сосредоточены такие категории, образующие основу предложения, как время, наклонение (модальность), лицо. Другой специфической особенностью сказуемого является то, что оно связано с подлежащим — производителем действия или признака и согласуется с ним.

Связь сказуемого с подлежащим характеризуется двусторонней направленностью, т.е. формы сказуемого координируются с формами подлежащего: с одной стороны, сказуемое управляет подлежащим, с другой — сказуемое согласуется с ним в лице и числе: Сэ сэ-тхэ «Я пишу». Тэ тэ-тхэ «Мы пишем». О о-тхэ «Ты пишешь». Шъо шъо-тхэ «Вы пишите».

При этом согласование сказуемого с подлежащим в форме 1 и 2 лица выражается личными аффиксами глагола, т.е. личные аффиксы, обозначая одновременно лицо и число, являются поливалентными.

Что касается формы 3 лица, то в образовании глагольных форм наблюдается несколько иная картина. Поскольку в адыгейском языке отсутствуют личные местоимения 3 лица (в качестве 3 лица используются указательные местоимения), то отсутствует и специфическое двойное выражение лица. Отсюда согласование сказуемого с подлежащим не всегда бывает полным: согласование считается полным, если сказуемое согласуется с подлежащим в эргативном падеже, например: Ащ къ-е-лъытэ «Он считает». Ахэмэ къ-а-лъытэ «Они считают». Согласование может быть неполным (факультативным), если сказуемое согласуется с подлежащим, стоящим в именительном падеже, например: Ар мэ-гущы1э «Он разговаривает». Ахэр мэ-гущы1э(х) «Они разговаривают».

2.2. Характер строения сказуемого

В специальной литературе представлены два принципа выделения типов сказуемого. Сказуемое классифицируется либо по морфологической природе, либо по составу.

По морфологическому принципу обычно различают глагольное и именное сказуемое. Н.Ф. Яковлев и Д.А. Ашхамаф руководствовались этим принципом, выделяя типы сказуемого в адыгейском языке. Однако большинство специалистов адыгских языков правомерно, на наш взгляд, придерживается второго принципа, т.е. деления сказуемого по структурному составу. Так, проф. З.И. Керашева в адыгейском языке выделяет два типа сказуемых: простые и сложные. Простые подразделяются на сказуемые, выраженные статическими глаголами и сказуемые, выраженные динамическими глаголами. Сложные сказуемые подразделяются ею в зависимости от расположения личных аффиксов субъекта в его составных частях на четыре группы:

- в первую группу входят сложные сказуемые, в первой части которых присутствуют личные аффиксы субъекта (Я-с-1он фае «(Я) должен (им) сказать»);

- во вторую группу входят сложные сказуемые, во второй части которых присутствуют личные аффиксы субъекта (Л1ыжъы сы-хъугъ «Постарел (я)»;

- третью группу составляют сложные сказуемые, вторая часть которых оформлена личным аффиксом 3 лица (Кьэк1уагьэр Мурат ары «Пришедший есть Мурат»);

- четвертая группа состоит из сложных сказуемых, обе части которых одинаково оформляются личными аффиксами субъекта (Къэ-п1-он п-лъэк1ыщтэп «Не сможешь сказать»).

У.С. Зекох так же делит адыгейское сказуемое (по его терминологии -главный член) на два типа: простой главный член и сложный главный член.

Простым главным членом он считает сказуемое, выраженное формой глагола, имени или местоимения. Сложный главный член состоит из двух и более слов — лексического и грамматического: 1) из масдара и вспомогательного слова (Ар зэ1ук1эм къьщыгущы1эн фае «Он должен выступить на собрании»); 2) из глагола и словесной формы с лексическим значением (Ар к1асэу

кьэк1ожъы фежъагъ «Он начал поздно возвращаться»); 3) из имени и предикативной частицы (Къэк1уагъэр псэлъыхъор ары «Приехавший (это) жених есть»); 4) из деепричастия и вспомогательного слова (Ар пшъашъэм дэжь к1оу щытыгь «Он к девушке отправляясь был»); 5) из масдара и устойчивого словосочетания (Къалэм сык1онэу сыгу хэлъ «Я намереваюсь съездить в город»).

2.2.1. Простое сказуемое и способы его грамматического выражения

В роли адыгейского сказуемого выступают глагольные и именные словесные формы или сочетания слов. В зависимости от его строения в адыгейском языке можно выделить два основных типа сказуемого: простое и сложное.

Сказуемое считается простым, если оно выражено одной словоформой независимо от того, является ли она (словарная форма) синтетической или аналитической. Простое синтетическое сказуемое выражается формами динамических и статических глаголов любого наклонения, времени и лица. Синтаксическую позицию простого сказуемого занимают:

1) глагол в форме настоящего, прошедшего или будущего времени изъявительного наклонения (Ц1ыфхэр щытых. Къэхъущтым ежэх (Хьак1эмыз Б.) «Люди стоят. Ждут чего-то»);

2) глагол в форме повелительного наклонения (Модэ юсъэнт1эк1у кьешъут, —унашъо ыш1ыгъ нахъыжъым (К1эрэщэ Т.) «Дайте ей скамейку, -повелел старший»,);

3) глагол в форме сослагательного наклонения (Сэри ащ сыфэенгъи, -къы1уагъ Батым еджэнджэшэу (К1эрэщэ Т.) «Мне очень хотелось бы, - ответил неуверенно Батым»,);

4) глагол в форме желательного наклонения (Ащыгъум сызэрэхэукъ-уагъэм сэ сызэрэфык1эгъожьырэр пш1агъот! — ы1ощтыгъэ Аслъан (Мэщ-бэш1э И.) «О, если бы ты знал, как я жалею, что тогда так поступил! -говорил Аслан»,);

5) глагол в форме наклонения вероятности (Ч1ыгоу ылъэгъугъэмэ ащ фэдэ ахэтыгъэн, ау Т1ахъир зи ъ1уагъэп, енэкъокъугьэп (Кэстэнэ Дм.) «В увиденных им землях такие места, возможно, и встречались, но Тагир ничего не сказал и не стал спорить»);

6) глагол в форме условного наклонения (Гъэш1эгьоны ар зэхэмыхыгъ-эмэ! (К1эрэщэ Т.) «Удивительно, если ты это не слышал!»).

В роли простого статического сказуемого в адыгейском языке, как правило, употребляются имена существительные, имена прилагательные, числительные, местоимения и наречия.

1. Собственные и нарицательные существительные в позиции сказуемого:

Ерстэм ыгу къэк1ыжьыгъ: а бгышыгу шъуамбгъор Тамбыр 1уашъхь (К1эрэщэ Т.) «Ерстэм вспомнил: это то самое плоскогорье Тамбыр-курган».

Значит, убольшевик, арба? (Кэстэнэ Дм.) «Значит (ты) большевик (есть), да?»

2. Имена прилагательные в позиции сказуемого:

Дымы1у гущы1эныр иджагъу, самбыр (Кэстэнэ Дм.) «Молчун малословен, спокоен».

Шъузхэм анэхэр плъыжьыбзэх (Мэщбэш1э И.) «Глаза у женщин очень красные».

3. Имена числительные в позиции сказуемого:

Адыгэм шыр ш1у елъэгъу, ш1у плъэгъурэм укъилъэгъужъыщт, ар-зы (1эшъынэ Хь.) «Адыг любит лошадь; тот кого ты любишь и тебя полюбит, это - первое».

Шыхэр тфырытфых, щырыщых (Мэщбэш!э И.) «Лошади - по пять, по три».

4. Местоимения в позиции сказуемого:

Ей, Андзаур, укъэокъон! — къэкууагъ ц1ыфыр, — ар сэры (1эшъынэ Хь.) «Эй, Андзаур, не стреляй! - кричит человек,- это - я».

Ар зы1э илъыр оры (Лъэустэн Ю.) «Это зависит от тебя».

5. Наречия в позиции сказуемого:

Ау к1эух зыфэхъугъэр неп (Хьак1эмыз Б.) «Но окончательно ясно стало сегодня».

- Мы къы1уагъэр ежъырк1э бащэ (Кэстэнэ Дм.) «То, что он сказал -для него очень много».

Аналитические формы простого сказуемого образуются при помощи:

1) сочетания различных частиц и финитных глаголов, например:

Олахъэ, тэри ти1оф а зигугъу пш1ырэ гъогурык1ом нахь мыхьат,-

сэмэркъэу чэфынчъэу джэуап къытыжьыгъ Хъакъарэ (Кэстэнэ Дм.) «Вол-лахи, и наше положение не лучше, чем у этого путника, о котором говоришь, - с грустью отшутился Хакар».

Зи шъуш1ахэрэпи шъыу! - мэкуо льапэк1э мэуцушъ (Хьак1эмыз Б.) «Вы же совсем ничего не знаете, - кричит (он), становясь на цыпочки».

Ащ ыпа1оу сэ сыкъэтэдж зэпыт (Кэстэнэ Дм.) «Я раньше его всегда встаю».

2) повторения финитного глагола, например:

Сш1эрэп, сик1ал, сш1эрэп,-ы1уагъ л1ыжъъм,-зэк1эк1уагъэх (ХьакЬмыз Б.) «Не знаю, мой сын, не знаю, - сказал старик,-отступили».

Сытек1уагъ ащ, сытек1уагъ, ау сызэгоуты пэтыгъ (Кэстэнэ Дм.) «Я победил его, победил, но с большим трудом».

3) повторения повелительной формы глагола, например:

— Къеблагъ, кьеблагъ, Афанас! - оры тызэрыгущы1эщтыгъэр,-быныр лъэшэу л1ыжъым фэчэфыгъ (ХьакЬмыз Б.) «Добро пожаловать, добро пожаловать, Афанас! - о тебе мы говорили, - семья очень доброжелательна была к старику».

4) сочетания однокоренных инфинитных и финитных глаголов, например:

4) сочетания однокоренных инфинитных и финитных глаголов, например:

Ушхэщтмэ шхэ - ы1уагъ Дэхащэ янэ (Кэстэнэ Дм.) «Если хочешь есть, поешь -сказала мать Дахащ».

Нек1омэ нек1о, ащ пк1э и1эжьэп (Мэщбэш1э И.) «Пошли, так пошли, нет смысла».

Аналитические словоформы, представляющие собой сочетание двух и более слов, могут быть отнесены, на наш взгляд, к разряду простых сказуемых, поскольку они в речи функционируют как формы одного слова, причем финитный глагол совмещает в себе выражение вещественного содержания сказуемого с его грамматической квалификацией. Так, в предложении Хьак1эхэр къэсыгъэ къодый «Гости только что прибыли», сказуемое, оформленное аналитической словоформой къэсыгъэ къодый «только что прибыли», понятие «прибытия» и категории модальности, времени и лица выражает только къэсыгъэ «прибыли», а частица къодый «только» указывает на интенсивность действия. Иначе говоря, такое сказуемое не отличается от сказуемого, выраженного одним словом, типа еджэ «читает» в предложении К1алэр тхылъым еджэ «Мальчик читает книгу».

Вместе с тем следует отметить, что отдельные частицы могут оформляться аффиксами категории времени (Ар къэк1о зэпыты-гъ «Он все время приходил»), но это не влияет на сущность аналитического сказуемого, поскольку вещественное значение и модальность сохраняются обычно в глаголе. Устранение частицы, как и повтора, не затрагивает основного содержания сказуемого, этим устранением лишь снимаются привнесенные ими добавочные оттенки.

Отрицательные, вопросительные, подтвердительные и вопросительно-подтвердительные словообразовательные элементы простого сказуемого могут быть присоединены как к глаголу, так и к частице, например: Кадетхэр пачъыхьэм ебэнынхэм фэяхэп шъыу (Кэстэнэ Дм.) «Кадеты абсолютно не хотят бороться с царизмом». Ар шъыпкъэ, ащи ык1уач1э из зэпытыщтэп, -къыдыригъэштагъ Нурбый (1эшъынэ Хь.) «Это верно, он вечно не будет здоровым, -поддержал (его) Нурбий».

2.2.2. Сложное сказуемое и способы его грамматического выражения

Сложное сказуемое в адыгейском языке представляет собой словосочетание, состоящее из двух и более слов, между которыми распределяются две функции, сосредоточенные в простом сказуемом: вещественное значение выражают различные частеречные слова, а грамматическую семантику (категории наклонения, времени и лица) -вспомогательный глагол.

Сложное сказуемое может состоять из:

1) деепричастия с суффиксом -эу и вспомогательного глагола

(Нэмыцым тэ тиук1ыгьэу къыш1ош1ы, ау тэ тыпсау, ч1ы ч1эгъым тыкъыч1эк1ыжьыгъ (1эшъынэ Хь.) «Немец думает, что он убил нас, но мы живы, восстали из-под земли»);

2) масдарной формы и вспомогательного глагола (Ау мыдрэр адыгагъэ, мыхъуми загъорэ адыгабзэк1э зыдэгущы1эн щы1 (1эшъынэ Хь.) «Но этот был адыгом, есть с кем по-адыгейски иногда можно поговорить»);

3) масдара в превратительном падеже и вспомогательного глагола (Арэу къыпэгъок1ынэу ыгу кьыфилъыр зыфэдэр ымыш1эу, Ерстэм зыкъ-ипхъуати, иш къыжэдэ1энэу фежьагъ (К1эрэщэ Т.) «Не зная, какую цель тот преследовал, направляясь прямо на него, Ерстэм начал останавливать коня»);

4) инфинитного образования с суффиксом -н-нк1э (-н-к1и) и вспомогательного глагола (Нэмык1рэ хэк1ып1э къэгъотыгъэн фае - помидор тагъ-эш1эжьынк1э сыгугъэрэп (Хьак1эмыз Б.) «Надо найти другой выход - думаю, что больше заниматься помидорами уже не дадут»);

5) инфинитного образования и предикативной частицы ары (Сэ сш1оигъор колхозым сык1онэу ары (Лъэустэн Ю.) «Я хочу вступить в колхоз»);

6) имени существительного и вспомогательного глагола или предикативной частицы ары (Пш1э пш1оигъо дэдэмэ -Аюб ары (Хьак1эмыз Б.) «Если очень хочешь знать - это Аюб»);

7) имени прилагательного и вспомогательного глагола (Ет1анэ нэ1уасэ зызэфэхъухэм ащ фэдиз дэдэу пхьашэу къыч1эк1ыгъэп (1эпгьынэ Хь.) «Потом, когда они познакомились, не очень суровым (он) оказался»);

8) имени числительного и предикативной частицы ары (Концертыр зырагъэжъэщтыр хыр ары (Лъэустэн Ю.) «Концерт начнется в шесть»).

9) причастия и предикативной частицы ары (Андзаур лъэшэу ыгу кьеорэр капитаным кьыфиш1ыгъэ приказыр зэримыгъэцэк1агъэр ары (1эшъынэ Хь.) «Андзаур сильно переживает о том, что он не выполнил приказ капитана»).

В адыгейском языке функцию сложного сказуемого могут выполнять словосочетания, состоящие из трех и более различных частеречных слов: Пшъашъэм ш1у уильэгъу зыхъук1э, кьыпфэгубжынэу амал и1эп... (1ашъынэ Хь.) «Когда девушка тебя любит, не может обидеться на тебя...). Ащ нахьы-бэрэ Нурбый къэгущы1эжъыгъэп, къы1он ымыш1эк1э арэп, кьы1онэу ыш1эщтыгъэр бэ... (1эшъынэ Хь.) «Нурбий уже перестал говорить, не потому, что не знал, что сказать, знал много...».

Третьея глава диссертации посвящена исследованию второго важнейшего компонента адыгского предложения - подлежащего.

3.1. Подлежащее как главный член предложения

В адыгейском языке по форме различаются два вида подлежащего: номинативное (именительное) и эргативное. При этом форма подлежащего напрямую зависит от переходности//непереходности глагола, которым выражено сказуемое, управляющее в предложении подлежащим: интранзитивный глагол-сказуемое требует постановки имени в именительном падеже: Прези-денты-р телевидениемк1э кьэгущы1агъ «Президент выступил по телевидению». Транзитивный глагол-сказуемое требует постановки имени в эргатив-ном падеже: Бзылъфыгьэ-м унэр кьегъалэ «Женщина красит комнату».

С другой стороны, сказуемое согласуется с подлежащим в числе и лице, например: Пхъаш1э-р мэпхъаш1э «Плотник плотничает» и Пхъаш1э-хэ-р мэпхъаш1э-х «Плотники плотничают». Пхъаш1э-м унэр е-ш1ы «Плотник строит дом» и Пхъаш1э-хэ-м унэр а-ш1ы «Плотники строят дом».

Подобная двойная взаимонаправленная синтаксическая связь обнаруживается также между сказуемым и дополнением (как прямым, так и косвенным): К1алэм ручкэ-хэ-р къыщэфыгъэ-х «Мальчик купил ручки» и Пшъашъ-эр тхылъ-хэ-м я-джэ «Девочка читает книги».

Именно поэтому при определении сущностных свойств подлежащего адыговеды оказываются перед сложной дилеммой: если сводить всю сущность субъектно-объектных отношений к падежной форме их выражения, то приходится либо отказываться от категории подлежащего вообще, либо признать, что для эргативного строя предложения характерна трехсубъектность. Обе точки зрения присутствуют в адыгейском языкознании.

Между тем, если исходить не только из формального анализа, но принять во внимание и семантическую устроенность членов предложения, то необходимо признать, что подлежащее обозначает предмет, выступающий как непосредственный носитель признака, выраженного сказуемым. Это, в первую очередь, отличает подлежащее от дополнения. Поэтому для нас основным принципом определения членов предложения является семантико-грамматический, исходя из которого склонны считать, что в адыгейском предложении следует выделять два главных члена предложения: сказуемое и подлежащее.

3.2. Грамматические способы выражения подлежащего

I. Подлежащее в адыгейском предложении чаще всего выражается именем существительным В адыгейском языке имена существительные, выступающие в роли подлежащего, в лексико-грамматическом отношении обычно характеризуются как слова с объектным значением и обозначают названия предметов, явлений и т.д. Но подлежащее, выраженное именами существительными, может также обладать временным, пространственным значениями, значением меры и т.д.

Синтаксическую позицию подлежащего занимают существительные, обозначающие:

— имена, фамилии, псевдонимы, отчества:

Суанд мыжъосыным фэдэу ышъхьэ 1этыгъэу изакъоу пчэгум ит (К1эрэщэ Т.) «Суанд, как каменное изваяние, с поднятой головой одиноко стоит в центре ».

Шэрэл1ыкьом тыкьимыш1эжьэу зызэриш1ыгъэр,- шыуищыр заулэрэ к1уагъэу Устэкъом къы1уагъ (Мэщбэш1эИ.) «Шеретлоков сделал вид, будто не узнал нас, - проскакав немногого, сказал Устоков».

Ау Максим Михайловичыр Дворец культурэм блэк1и, урамым дэхыгъ. «Но Максим Михайлович, пройдя Дворец культуры, сошел с дороги».

- топонимические названия:

Бахъчисэрай бэдзэрит1у и1агъ. (К1эрэщэ Т.) «букв.: Бахчисарай имел два рынка».

Тыжьыныпсыр ритэкъухьэу, Илэ псыхъуи чъэм хигьахъоу т1уак1эм дэчъы (Мэщбэш1э И.) «Река Ила, разбрасывая брызги и прибавляя скорость, движется по ущелью».

- названия племен, народностей:

Адыгэмэ хьак1эр егъаш1эм агъэлъап1э (Мэщбэш1э И.) «Издревне адыги почитают гостя».

Убыххэм ашьхьэ к1эджэгук1эу шым ик1о зыдаш1ы. (Мэщбэш1э И.) «Убыхи, играючи, восседают на лошади».

- собирательное значение:

Чылэр зэ1ук1эм къек1ол1агъ (Кэстэнэ Дм.) «Аульчане собрались на сход».

Купыр чэфэу зэхэт (Лъэустэн Ю.) «Народ (группа) веселиться».

- пространственное значение:

Ащ ыуж к1ымафэри к1уагъэ, гъэмафэри къэк1уагь (Мэщбэш1э И.) «После этого и зима прошла, и лето пришло».

- абстрактное значение:

Ш1у зыш1эрэм ш1у фыщыль «Кто делает добро, тому уготовлено добро».

II. Подлежащее в адыгейском языке может быть выражено субстантивированными качественными и относительными прилагательными. Прилагательные, выступающие в роли подлежащего, могут находиться в форме единственного или множественного числа, с аффиксами притяжательности или без них. Несмотря на то, что подлежащие, выраженные именами прилагательными, обладают предметным значением, значение прилагательного они полностью, окончательно не утрачивают. Поэтому эти подлежащие, кроме предметного значения, могут выражать и разного рода признаки, например:

Къэрабгъэр иныбжьыкъу щэщтэжъы (посл.) «Трус боится своей тени».

Дэим дэгъур иджагъу (посл.) «Плохое хорошему враг».

Позицию подлежащего могут занимать имена прилагательные с частицами, выражающими сравнительную степень. При этом такие подлежащие имеют дополнительное значение оттенка сравнения, например:

Анахь дахэр атек1уагь «Победил самый красивый».

III. В функции подлежащего могут выступать числительные всех разрядов, при этом они субстантивируются. Принято выделять подлежащие, выраженные:

а) количественными числительными, например:

Зым ылъэгъугъ, т1умэ альэгъугъ, икъэбар ц1ыфмэ ахэ1уагъ (К1эрэщэ Т.) «Один увидел, двое увидели- и вот пошла молва»;

б) порядковыми числительными

Субстантивируясь, порядковые числительные могут выступать в предложении в роли подлежащего: Ящэнэрэр кьызэрычьэрэм лъыпытэу, кьин къыщы-мыхъоу къелъагъ (Юэрэщэ Т.) «Третий на скоку без труда взял барьер»;

в) разделительными числительными, например: Сабыйхэм мы1эрысэ т1урыт1у къатефагь. Т1урыт1ур мак1э. «Детям досталось по два яблока. По два - мало».

г) приблизительными и дробными числительными, например:

Ежь игугъу къыхамыгъафэу зыт1у къэгущы1агь (Кэстэнэ Дм.) «Не указывая на него, высказались некоторые». Ныкъуит1ур псау мэхъу «Две половины составляют одно целое».

IV. Для выражения подлежащего широко используются все разряды местоимений:

а) личные местоимения: Тэ пщымэ запэтш1ыным пае мафи, чэщи тызык1эугьоен фае (Мэщбэш1э И.) «Чтобы сравниться с князьями, нам нужно днем и ночью копить богатство»;

б) указательные местоимения: Чъэнымк1э апэрэ ч1ып1эр мохэм ау-бытыгъ «Те заняли первое место по бегу»;

в) притяжательные местоимения: Тэтыехэр макъэ зарагъэ1ум псынк1эу къэсыгьэх «Как только оповестили, наши быстро приехали»;

г) вопросительные местоимения: Хэта к1одыгъэр? «Кто пропал?»;

д) определительные местоимения: Ежьыри тэтэжъ-нэнэжъымэ адэжь бэрэ щы1эу къыхэк1ыщтыгъэ «Бывало, что сам часто гостил у дедушки с бабушкой»;

е) неопределенные местоимения: Зыгорэ щагум къыдэхьагъ «Кто-то вошел во двор»;

ж) отрицательные местоимения: Зи зэ1ук1эм къыщыгущы1агъэп «Никто на собрании не выступил».

V. В адыгейском языке в роли подлежащего могут выступать также одиночное причастие и инфинитная конструкция, образованная причастием, например:

Щысхэр зэрэгъэщхыщтыгьэх (Мэщбэш1э И) «Сидящие рассмеялись».

Унэм кьихьагьэр Шэрэл1ыкъор ары (МэщбэшЬэ И.) «Вошедший в комнату Шерет луков (есть)».

Обладая морфологическими категориями имени прилагательного, причастие обозначает признак предмета, имеет категории числа, падежа и выступает в предложении в роли определения. Но при субстантивации причастие, как и имя прилагательное, выполняет функции членов предложения с предметным значением.

Причастная инфинитная конструкция входит в состав предложения как единый его член: Джэгум щызэхэтхэр щтагъэу зэтекъагьэх (К1эрэщэ Т.) «Присутствовавшие на свадьбе застыли в страхе».

Подлежащее причастной инфинитной конструкции и подлежащее предложения могут совпадать, т.е. в предложении с инфинитной конструкцией может быть одно подлежащее, одновременно являющееся общим как для конструкции, так для всего предложения. При этом подлежащее большей ча-

стью согласуется и управляется ближайшим сказуемым, т.е. сказуемым конструкции, например: К1алэм Ерстэм къызелъэгъум зэу къызэш1оуцуагъ (К1эрэщэ Т.) «Парень, увидев Ерстема, поспешно выпрямился».

VI. Основная синтаксическая функция наречия — обстоятельство. Но наречие может выступать в предложении и в роли подлежащего, например:

Джэгур мэфибл джэгути, непэ яблэнэрэ маф, аужырэ маф (К1эрэщэ Т.) «Свадьба длилась семь дней, сегодня седьмой день, последний день».

Неущ непэрэм иахь дэгъущт (Лъэустэн Ю.) «Завтра будет лучше, чем вчера».

VII. Нередко в качестве подлежащего употребляются субстантивированные междометия, например:

«О-о-ур» ц1ыфэу зэхэтым ашъхьагъ жьыбгъэ къилъыгъэм фэдэу рычъагъ (К1эрэщэ Т.) «Уау-уау» прошелся, как ветер, над головами людей».

Тыдэк1и «ура» къэ1ущтыгъ (Лъэустэн Ю.) «Повсюду слышалось «ура!»

VIII. Подлежащее в адыгейском языке может быть выражено не только отдельным словом, но и словосочетанием. Подлежащее-словосочетание отличается от подлежащего-слова и по структуре, и по значению. Лексическое значение словосочетания вносит в семантику подлежащего те элементы, которые не могут быть выражены подлежащим-словом.

Принято выделять следующие группы словосочетаний в функции подлежащего.

а) по значению:

1) словосочетание со значением совместности, например: Хьатхымрэ игъусэрэ епсыхыхи щагум дэхьагъэх (К1эрэщэ Т.) «Хатхе и его спутник спешившись, вошли во двор»;

2) устойчивые сочетания слов, например: Отечественнэ зэошхор 1941-рэ илъэсым къежъагъ «В 1941 году началась Великая Отечественная война»;

3) фразеологические сочетания, например: Пыймэхъаджэр сапашъхьэ къитэджагъ (Ад. пш.) «Коварный враг встал передо мной».

б) по форме:

1) сочетание существительное+местоимение, например: Сэррэ Ис-хьакърэ хьак1эхэр дгъэк1отэжьыгъэх (Пэнэшъу С.) «Я и Исхак проводили гостей»;

2) сочетание местоимение+местоимение, например: Адрэхэри мыдрэ-хэри орэдых(К1эрэщэ Т.) «И те, и другие песни».

В заключении работы подводятся итоги и обобщаются выводы исследования:

1. Основной синтаксической категорией, оформляющей предложение, является предикативность.

2. Деление членов предложения на главные и второстепенные зависит от вхождения/невхождения их в предикативную основу.

3. Понятия «логические субъект и предикат» и «грамматические подлежащее и сказуемое» не тождественные: подлежащно-сказуемная структура - это форма содержания предложения, тогда как субъектно-предикативная структура — это форма мышления.

4.Члены предложения и части речи взаимосвязаны, вместе с тем они категории самостоятельные и разные.

5. Нет достаточных оснований как для объявления в адыгейском языке прямого дополнения третьим главным членом предложения, так и для отрицания подлежащего в качестве главного члена.

6. При определении особенностей главных членов предложения необходимо исходить из взаимозависимости, обусловленной как содержанием, так и формой этих грамматических категорий. Смысловая взаимосвязь между главными членами предложения в адыгейском языке выражается в том, что подлежащее является носителем признака, а сказуемое указывает на носителя этого признака. Грамматическая взаимосвязь заключается в том, что сказуемое, с одной стороны, управляет подлежащим, с другой стороны, оно согласуется с подлежащим.

7. Сказуемое в адыгейском языке является главным, господствующим членом предложения. Различаются два основных типа сказуемого: простое и сложное.

8. В адыгейском языке по форме различаются два вида подлежащего: номинативное и эргативное.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Сказуемое - основной главный член адыгейского предложения (на адыг. языке) // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Материалы Всероссийской научной конференции. - Майкоп, 1999. - С. 141.

2. К вопросу о категории определенности и неопределенности в адыгейском языке // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Материалы Всероссийской научной конференции. - Майкоп, 2001. - С. 212-213.

3. Способы выражения подлежащего в адыгейском языке // Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность. - Карачаевск, 2001.-С. 297-299.

4. К вопросу о главных членах предложения в адыгейском языке (на адыг. языке) // Сборник трудов докторантов, аспирантов и соискателей.-Майкоп,2001.-С. 13-14.

5. Об основных типах синтаксической связи членов предложения в адыгейском языке // Научная конференция молодых ученых и аспирантов «На старте тысячелетия». - Майкоп, 2001. - С. 301-302.

6. Основные особенности адыгейского сказуемого (на адыг. языке) // Слово № 1(4). - Майкоп, 2003. - С. 39-45.

7. О координативной связи сказуемого и подлежащего в адыгейском языке // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Материалы Международной научной конференции. - Майкоп, 2003. - С. 195-196.

В печать 11.11.2004. Тираж 100 экз. Заказ № 4252 Типография КБГУ 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

№24333

325

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шхалахова, Сусана Гисовна

Введение.3

Глава i. к вопросу о главных членах предложения

1.1. Критерии разграничения главных и второстепенных членов предложения.11

1.2. О соотношении между членами предложения и частями речи.14

1.3. Принципы выделения главных членов предложения в языках с эргативным строем.16

1.4. Принципы выделения главных членов предложения в адыгейском языке.22

Глава II. СКАЗУЕМОЕ

2.1. Сказуемое как главный член предложения.42

2.2. Характер строения сказуемого.49

2.2.1. Простое сказуемое и способы его грамматического выражения.54

2.2.2. Сложное сказуемое и способы его грамматического выражения.71

2.3. Сложное сказуемое, образованное именными частями речи в сочетании со вспомогательными глаголами.77

Глава III. подлежащее

3.1. Подлежащее как главный член предложения.84

3.2. Грамматические способы выражения подлежащего.86

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Шхалахова, Сусана Гисовна

Проблема главных членов предложения в языкознании имеет свою историю, но до настоящего времени в этой проблеме дискуссионное преобладает над общепризнанным. Это проистекает из того, что представители различных лингвистических направлений по-разному подходят к дефиниции понятия «главные члены». Так, например, сторонники логико-семантического направления, исходя из чисто логического принципа, члены предложения отождествляют с членами суждения, а предложение - с логическим суждением. А.Х. Востоков пишет: «Подлежащее есть имя предмета, о котором говорится. Сказуемое есть глагол или все то, что о предмете говорится» (Востоков, 1883: 220). Это положение более конкретизирует Ф.И. Буслаев: «Предмет, о котором мы судим, называется подлежащим (субъект). То, что мы думаем или судим о предмете (о подлежащем), именуется сказуемым (предикат)» (Буслаев,1858: §110).

Против отождествления грамматических подлежащего и сказуемого с логическими субъектом и предикатом решительно выступил А.А. Потебня, который заявил: «Всякая знаменательная часть речи может быть, смотря по контексту, предметом, о котором говорится в предложении» (Потебня, 1888: 66). Однако, правильно указав на ошибочность перенесения логических понятий в языкознание, А.А. Потебня сам впадает в другую крайность - смешение психологических и грамматических категорий. Иначе говоря, он выдвинул учение о предложении как словесном выражении психологического суждения.

Представители формально-грамматического направления (Ф.Ф. Фортунатов и его последователи), исходя из формальных признаков, главные члены предложения определяли так: подлежащее -именительный падеж существительного, сказуемое - согласованная с ним, спрягаемая форма глагола.

Понятия «подлежащее» и «сказуемое» связаны с двусоставным предложением, на основе которого эти категории возникли. «Только в двусоставном предложении, - отмечает А.Г. Руднев, - подлежащее обнаруживает свойства подлежащего в сочетании со сказуемым и, наоборот, сказуемое обнаруживает свои свойства (особенности) в сочетании с подлежащим, т.е. предикативную функцию. Под предикативной функцией мы понимаем раскрытие основного смысла высказывания: обозначение сказуемым признака подлежащего, которым оно обладает, либо производит, либо воспринимает со стороны» (Руднев, 1968: 63).

И в настоящее время главные члены предложения - подлежащее и сказуемое — многими языковедами определяются не как собственно языковые, синтаксические категории предложения, а подменяются логическими понятиями субъекта и предиката. При этом сторонники отождествления грамматических и логических категорий в оправдание своего тезиса обычно приводят предложения типа «Аристотель -человек», «Лошади — животные», в которых совпадает обозначение логического субъекта с грамматическим подлежащим, а обозначение логического предиката - с грамматическим сказуемым.

Действительно, логические субъект и предикат и грамматические подлежащее и сказуемое связаны, и нередко наблюдается их совпадение. Но вряд ли будет правомерным исходя из этого делать категорический вывод о том, что эти понятия являются тождественными. В данном случае необходимо иметь в виду, что грамматические подлежащее и сказуемое и логические субъект и предикат входят в разные структуры: подлежащно-сказуемная структура - это форма содержания предложения, тогда как субъектно-предикативная структура - это форма мышления. Поэтому главным критерием определения грамматических подлежащего и сказуемого является формальный. Это значит, что характерные особенности главных членов связаны со строением предложения. Именно формальные признаки, которыми обладают грамматические подлежащее и сказуемое, отличают их от логических субъекта и предиката. Если бы, например, подлежащее можно было определить только по признаку выражения им логического субъекта, без учета формальных сторон, то в предложениях типа «Мне не спится» первое слово следовало бы охарактеризовывать как подлежащее.

Таким образом, «понятия грамматические подлежащее и сказуемое входят в систему понятий членов предложения вместе с дополнением и обстоятельством, тогда как понятия логических членов суждения в соответствующую систему не входят» (Долгова, 1980: 48). Иначе говоря, подлежащее и сказуемое как члены предложения находятся в определенном отношении к второстепенным членам предложения. Отсюда грамматические подлежащее и сказуемое не могут определяться без учета этого отношения, «.если же второстепенные члены предложения, как не имеющие коррелятов среди членов суждения, являются совершенно неоднородными с главными членами, то нет основания и те, и другие называть «членами предложения» (Долгова, 1980: 48). Стало быть, существо различия между грамматическими подлежащим и сказуемым и логическим субъектом и предикатом состоит в том, что подлежащее и сказуемое являются членами предложения, т.е. представляют собой синтаксическую категорию и соответственно связаны с другими членами предложения. Что же касается субъекта и предиката, то они являются логическими категориями и не имеют отношения к второстепенным членам предложения. В этой связи нельзя не согласиться с выводами А.И. Смирницкого, который пишет: «Сказуемое и подлежащее - это члены предложения, представленные определительными словами, в то время как предикат и субъект не слова, не члены предложения, а предметы мысли: это то, что отражается в предложении, но само находится вне предложения. В частности, предложение «Он спал» содержит два основных лексических элемента, обозначающих два предмета мысли: известное из предыдущего контекста лицо мужского пола и процесс сна. Если рассмотреть эти два предмета мысли с точки зрения их отношения к бытию, то легко убедиться, что вместе с отношением к бытию мыслится только второй компонент, а именно - процесс сна; явление сна осознается как действительное явление прошлого, а не как что-то предположительное или воображаемое: иначе говоря, процесс сна представлен как реальный процесс прошлого. Следовательно, словоформа «спал», в связи с которой выражается предикация и которая обозначает процесс сна, выступающий как предикат, является сказуемым предложения. Однако выражение мысли о сне как о реальном процессе прошлого дано здесь не само по себе, оно оказывается в определенном отношении к лицу, обозначенному словом «он». Соответственно, это лицо будет субъектом, а слово, обозначающее его, подлежащим предложения» (Смирницкий, 1957: 108).

Проблема определения грамматического подлежащего и грамматического сказуемого еще больше осложняется в языках с эргативной структурой. Языки номинативного строя отличаются от языков эргативного построения тем, что в последних подлежащее может быть выражено разными падежными формами, в том числе и формой именительного падежа. Характерной особенностью эргативного строя адыгских языков является то, что им присуща эргативная конструкция предложения, суть которой состоит в том, что при переходных глаголах подлежащее ставится в эргативном падеже, а при непереходных глаголах — в именительном падеже.

Именно это вызывает разногласия у адыговедов при определении статуса главных членов предложения. Одни исследователи (Н.Ф. Яковлев, Д.А. Ашхамаф, Б.Х. Балкаров, З.И. Керашева, Н.Т. Гишев) в адыгских языках выделяют три главных члена предложения (подлежащее, сказуемое, прямое дополнение). Другие (М.А. Кумахов, Б.М. Карданов,

A.M. Камбачоков) - два главных члена предложения (сказуемое, подлежащее).

Своеобразной является точка зрения У.С. Зекоха на строение предложения в адыгейском языке. Исследуя члены предложения, он приходит к выводу о том, что в адыгейском языке отсутствует подлежащее как синтаксическая категория.

Таким образом, из вышеизложенного следует, что в лингвистической науке до сих пор не получил достаточного разрешения вопрос, связанный с разграничением логических субъекта и предиката и грамматических подлежащего и сказуемого, т.е. не найден ответ на вопрос: что считать главными членами предложения? «Однако традиционное учение о членах предложения, — пишет В.А. Белошапкова, - уже не может быть принятым в том виде или ином из своих многочисленных вариантов. За последнее время синтаксическая наука обогатилась многими знаниями об устройстве предложения, которые традиционное учение о членах предложения не отражает. Задача состоит в том, чтобы на основе традиционной идеи о разнородности компонентов предложения в дистрибутивном и функциональном аспекте, о синтаксической позиции создать учение о членах предложения, отражающее современный уровень знаний об устройстве предложения» (Белошапкова, 1977: 133).

Определение признаков, характеризующих главные члены предложения, и критериев их выделения в адыгейском языке в настоящее время являются вопросами принципиальной важности и выдвигаются на передний план исследования синтаксиса адыгейского предложения. Отсюда актуальность диссертационной темы обусловлена как дискуссионностью проблемы главных членов предложения в общетеоретическом плане, так и отсутствием в адыгейском языкознании специальных работ, синтезирующих принципы выделения этих синтаксических единиц.

Объект исследования - главные члены предложения и критерии выделения их в адыгейском языке. Основным критерием определения грамматических подлежащего и сказуемого является формальный. Это значит, что характерные особенности главных членов связаны со строением предложения. Именно формальные признаки, которыми обладают грамматические подлежащее и сказуемое, отличают их от логических субъекта и предиката.

Предмет исследования — сущностные свойства главных членов адыгейского предложения.

Основная цель исследования состоит в том, чтобы теоретически обосновать и практически подтвердить, что сказуемое и подлежащее в адыгейском языке являются главными членами предложения.

В соответствии с проблемой, целью, объектом исследования были поставлены и решены следующие задачи:

- охарактеризовать критерии разграничения главных и второстепенных членов предложения;

- определить особенности соотношения между членами предложения и частями речи;

- установить принципы выделения главных членов предложения в адыгейском языке;

- описать способы грамматического выражения главных членов адыгейского предложения - сказуемого и подлежащего.

Методы исследования. В процессе работы были использованы описательный, сравнительный и сравнительно-сопоставительный методы исследования.

В качестве анализируемого материала приводятся предложения, извлеченные из фольклора и художественных произведений адыгейских писателей. В отдельных случаях для сопоставления привлекается фактический материал кабардино-черкесского и русского языков.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в адыгейском языкознании предпринята попытка монографического исследования проблемы главных членов предложения. В работе выявляются основные признаки главных членов адыгейского предложения и подробно описываются грамматические способы их выражения.

Теоретическое значение исследования связано с научной новизной работы и определяется тем, что всесторонний анализ особенностей главных членов предложения вносит определенный вклад в изучение синтаксиса простого предложения адыгейского языка.

Практическая значимость исследования заключается в том, что содержащиеся в диссертации выводы могут быть использованы при создании научных грамматик, научно-методической литературы нового поколения для школ абхазо-адыгской группы языков, а также применены в процессе преподавания адыгейского языка в школе и вузе.

Методологической основой диссертации послужили труды исследователей И.И. Мещанинова, В.В. Виноградова, А.С. Чикобава, Н.Ф. Яковлева, В.Н. Ярцевой, М.М. Гухман, Г.А. Климова, З.Г. Абдуллаева, Д. А. Ашхамафа, Г.В. Рогава, З.И. Керашевой, М.А. Кумахова, Б.Х. Балкарова, У.С. Зекоха, Н.Т. Гишева, A.M. Камбачокова, И.М. Валовой и др., на основе которых была сформулирована концептуально-понятийная база данной работы.

На защиту выносятся следующие положения: - существо различия между грамматическими подлежащим и сказуемым и логическими субъектом и предикатом состоит в том, что подлежащее и сказуемое являются членами предложения и поэтому связаны с другими членами предложения, а субъект и предикат являются логическими категориями и поэтому не имеют отношения к второстепенным членам предложения;

- синтаксическая связь главных членов предложения в адыгейском языке осуществляется на основе их взаимозависимости (координации);

- члены предложения и части речи взаимосвязаны и взаимообусловлены;

- тот факт, что сказуемое управляет именными компонентами, не может быть достаточным основанием (исключая наличие согласования сказуемого с этими компонентами) для объявления в адыгейском языке прямого дополнения главным членом предложения;

- главными членами предложения в адыгейском языке следует признать сказуемое и подлежащее.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на расширенном заседании кафедры адыгейской филологии Адыгейского государственного университета, на всероссийских и межвузовских научных конференциях, а также изложены в семи публикациях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Главные члены предложения и способы их выражения в адыгейском языке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вопрос о грамматической природе главных членов предложения до сих пор остается недостаточно освещенным в адыговедении. В частности, такие вопросы, как критерии выделения членов предложения и способы их выражения, выделения различных структурных типов сказуемого, грамматические способы выражения сказуемого, статус подлежащего и др. до настоящего времени монографически не исследованы.

Результаты, полученные в настоящем исследовании, позволяют сделать ряд выводов.

В настоящее время утверждается мнение, согласно которому существо различия между грамматическими подлежащим и сказуемым и логическими субъектом и предикатом состоит в том, что подлежащее и сказуемое являются членами предложения, т.е. представляют собой синтаксическую категорию. А это значит, что они связаны с другими членами предложения. Что же касается субъекта и предиката, то они являются логическими категориями и не имеют отношения к второстепенным членам предложения.

Проблема определения грамматического подлежащего и грамматического сказуемого еще больше осложняется в языках с эргативной структурой, к которым относятся и адыгские языки. Характерной особенностью эргативного строя адыгских языков является то, что им присуща эргативная конструкция предложения, суть которой состит в том, что при переходных глаголах подлежащее ставится в эргативном падеже, а при непереходных глаголах подлежащее стоит в именительном падеже.

Именно эта специфическая особенность вызывает разногласия у адыговедов при определении статуса главных членов предложения. Одни исследователи в адыгских языках выделяют три главных члена предложения: подлежащее, сказуемое, прямое дополнение. Другие -два главных члена предложения: сказуемое, подлежащее. Третьи — один главный член.

Однако если отвлечься от формального анализа и принять во внимание и семантическую устроенность членов предложения, то синтаксическая картина адыгейского простого предложения будет иная. Иначе говоря, если учесть тот факт, что подлежащее обозначает тот предмет, который выступает как непосредственный носитель признака, выраженного сказуемым, то станет ясно, что отождествление его с дополнениями невозможно. Поэтому для нас основным принципом определения членов предложения является семантико-грамматический. На наш взгляд, нет достаточных оснований как для объявления в адыгейском языке прямого дополнения третьим главным членом, так и для отрицания подлежащего в качестве главного члена.

Сказуемое как один из главных членов предложения является предметом исследования многих адыговедов. Но до сих пор нет единого мнения среди специалистов по таким вопросам, как состав и грамматические способы выражения сказуемого, классификация структурных типов сказуемого и т.д. Адыговеды единодушны только в одном: все они признают, что сказуемое является главным, господствующим членом предложения.

Сказуемое в составе предложения выполняет три функции:

1) устанавливает подлежащее как носитель признака, например: К1 элэц1 ык1ухэр зыщеджэрэ классыр иныгъэ ык1и нэфынагъ «Класс, в котором учатся дети, был просторным и светлым»;

2) обозначает действие, которое производит подлежащее, например: Жъыбгъэр къепщэ «Ветер дует»;

3) обозначает действие, которое подлежащее воспринимает со стороны, например: Пчъэр 1ухыгъагъ «Дверь была открыта».

В зависимости от этих смысловых функций сказуемое классифицируется либо по морфологической природе, либо по составу. Мы считаем более целесообразным проводить дифференциацию сказуемых по их структурному составу. В зависимости от характера сказуемого и специфических форм его выражения в адыгейском языке можно выделить следующие его типы: простое и сложное сказуемое.

Сказуемое считается простым, если оно выражено одной словарной формой, независимо от того, представлена ли она (словарная форма) синтаксически или аналитически. Простое синтаксическое сказуемое выражается формами динамических и статических глаголов любого наклонения, времени и лица. В роли простого статического сказуемого, как правило, употребляются имена существительные, прилагательные, числительные, местоимения и наречия, так же сказуемое может быть выражено междометиями и фразеологическими единицами.

Сложное сказуемое в адыгейском языке представляет собой словосочетание, состоящее из двух и более слов, между которыми распределяются две функции, сосредоточенные в простом сказуемом: вещественное значение выражают различные частеречные слова, а грамматическую семантику (категории наклонения, времени и лица) -вспомогательный глагол.

В сложном сказуемом вспомогательную роль выполняют такие глаголы, как хъун «быть», фежъэн «начать», щытын «стать», къыч1эк1ын «являться», фэдэн «быть подобным», фэен «должен» и др.

Сложное сказуемое в адыгейском языке образуется инфинитно-финитными образованиями и именными частями речи в сочетании со вспомогательными глаголами.

В адыгейском языке подлежащее, в зависимости от части речи, которой оно выражено, а также в зависимости от синтаксических отношений с другими членами предложения, может иметь различные значения.

Функцию подлежащего в адыгейском предложении выполняют в основном имена существительные и местоимения, часто субстантивированные части речи - прилагательные, числительные, причастия и причастная конструкция, наречие, междометие, а также различные словосочетания, включая и фразеологические единицы.

Список научной литературыШхалахова, Сусана Гисовна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдуллаев З.Г. Очерки по синтаксису даргинского языка / З.Г. Абдуллаев. - М.: Наука, 1971. - 478 с.

2. Абдуллаев З.Г. Проблемы эргативности даргинского языка / З.Г. Абдуллаев. -М.: Наука, 1971. 478с.

3. Абитов М.Л. Синтаксис / М.Л. Абитов// Грамматика кабардино-черкесского литературного языка. М., 1957. - С. 161-185.

4. Абрегов А.Н. Исследование по лексике и словообразованию адыгейского языка / А.Н. Абрегов. — Майкоп, 2000. 201с.

5. Абрегов А.Н. К взаимоотношению между композитами, синтаксическими блоками и словосочетаниями в названиях растений адыгских языков / А.Н. Абрегов // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Тбилиси, 1979. - Вып. 6.- С.122-130.

6. Абрегов А.Н. О связях сложных слов и словосочетаний в адыгейском языке / А.Н. Абрегов // Ученые записки Адыгейского НИИ. Майкоп, 1974. - Т. 19. - С. 166-175.

7. Абрегов А.Н. Определительные именные композиты в адыгейском языке / А.Н. Абрегов // Ученые записки Адыгейского НИИ. Майкоп, 1971.- Т.12.-С. 310-330.

8. Адмони В.Г. Синтаксис современного немецкого языка /В.Г. Адмони. -М.,1973. 366с.

9. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка / Г.Н. Акимова. М. Высшая школа, 1990. - 167 с.

10. Аристава Ш.К. Об одной разновидности бесподлежащной конструкции предложения в абхазском языке / Ш.К. Аристава // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. -Нальчик: КЕНИИ, 1977. С. 157-163.

11. Аристава Ш.К. Проблема простого предложения в абхазском языке

12. Ш.К. Аристава. Тбилиси: изд-во Тбилиского университета, 1982.— 248с.

13. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1976. - 383 с.

14. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. — М.: Советская энциклопедия, 1966. — 607 с.

15. Ахманова О.С., Микаэлян Г.Б. Современные синтаксические теории / О.С. Ахманова, Г.Б. Микаэлян. М.: изд-во Моск. ун-та, 1963. - 165 с.

16. Ахматов И.Х. Главные члены предложения и средства их выражения в современном карачаево-балкарском языке / И.Х. Ахматов. — Нальчик: Эльбрус, 1968.- 163 с.

17. Ахматов И.Х. Структурно-семантические модели простого предложения в современном Карачаево-Балкарском языке: (основные вопросы теории) / И.Х. Ахматов. Нальчик: Эльбрус, 1983. - 360 с.

18. Багов П.М. Инверсивные глаголы и инверсивная конструкция / П.М. Багов. // Лексика и грамматика языков Кабардино-Балкарии. — Нальчик, 1990. С.71-75.

19. Багов П.М. Категория переходности-непереходности в группе дефектных глаголов в адыгских языках / П.М. Багов. // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. — Тбилиси, 1977.- Т.4. С. 139 -141.

20. Багов П.М. Производные синтаксические конструкции в кабардино-черкесском языке / П.М. Багов. // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Тбилиси, 1976.— Вып. 3. — С.136-142.

21. Байрамукова З.Х. Сказуемое в карачаево-балкарском языке / З.Х. Байрамукова // Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность (материалы второй межвузовской научной конференции). -Карачаевск, 2001. С. 48-51.

22. Балкаров Б.Х. Введение в абхазо-адыгское языкознание / Б.Х. Балкаров. Нальчик, 1979. -147с.

23. Балкаров Б.Х. Порядок слов в предложении / Б.Х. Балкаров // Грамматика кабардино-черкесского литературного языка. -М., 1957. — С.213-214.

24. Балова И.М. Очерки по синтаксису пословиц и поговорок кабардинского языка / И.М. Балова. Нальчик, 1999. - 198 с.

25. Балова И.М. К вопросу об односоставных предложениях в кабардинском языке / И.М. Балова // Девятый международный коллоквиум Европейского общества кавказоведов 15-19 июня 1998 г. Тезисы докладов. Махачкала, 1998. - С.36-38.

26. Балова И.М. О переходных конструкциях в синтаксисе простого и сложного предложения кабардинского языка / И.М. Балова // Проблемы развития государственных языков КБР. Нальчик, 1998. - С. 8-13.

27. Бгуашева З.Б. Фразеологическая система адыгейского языка: Автореф. дис. канд. фил. наук / З.Б. Бгуашева. Майкоп, 2003 . - 22 с.

28. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис / В.А. Белошапкова. М.: Высшая школа, 1977. - 248 с.

29. Берсиров Б.М. Лексико-морфологический способ образования глагольных удвоений в адыгейском языке / Б.М. Берсиров // Адыгейская филология. Ростов - на- Дону, 1970.- Вып. 4. - С 25-29.

30. Берсиров Б.М. Сложные глагольные основы в адыгейском языке / Б.М. Берсиров // Адыгейская филология. Краснодар, 1967.- Вып. 2. - С. 172-198.

31. Берсиров Б.М. Структура и история глагольных основ в адыгских языках / Б.М. Берсиров. Майкоп, 2001. - 236 с.

32. Блягоз 3. У. Адыгейско-русское двуязычие, его принципы: Дис. докт. фил. наук / З.У. Блягоз. -Майкоп, 1990. 431 с.

33. Борукаев Т.М. Грамматика кабардино-черкесского языка / Т.М. Борукаев. Нальчик, 1932.

34. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка / Ф.И. Буслаев. М.: Учпедгиз, 1959. - 623 с.

35. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка / Н.С. Валгина. -М., 1978.-439 с.

36. Варшавская А.И. Смысловые отношения в структуре языка / А.И. Варшавская. Д.: изд-во Ленингр. ун-та, 1989 - 135 с.

37. Вачнадзе С.М. Вопросы синтаксиса русско-грузинской сопоставительной грамматики / С.М. Вачнадзе. Тбилиси, 1970. - 113с.

38. Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1975. - 559 с.

39. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения / В.В. Виноградов //Вопросы грамматического строя. М., 1955. - С. 404-405.

40. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов.- 3-е изд. М.-Л.:Высшая школа, 1986. - 639 с.

41. Вопросы описательных грамматик языков Северного Кавказа и Дагестана. Нальчик, 1963. - 170 с.

42. Вопросы кавказской филологии и истории. Нальчик, 1992. - 165 с.

43. Вопросы синтаксиса русского языка.-Ростов-на-Дону, 1978. 147 с.

44. Вопросы синтаксиса современного русского языка / Под ред. акад. В.В. Виноградова. М.: Министерство просвещения РСФСР, 1950. -410 с.

45. Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков.-Нальчик, 1977.-307 с.

46. Вопросы составления описательных грамматик. М.: АНСССР, 1961.-278 с.

47. Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. — М.: АН СССР, 1961.-253 с.

48. Востоков А.Х. Русская грамматика, по начертанию его же сокращенной грамматики полнее изложенная. СПб, 1883.

49. Галкина-Федору к Е.М. Безличные предложения в современном русском языке / Е.М. Галкина-Федорук. М.: изд-во Моск. ун-та, 1958. -332 с.

50. Гаспаров Б.М. Из курса лекций по синтаксису современного русского языка / Б.М. Гаспаров. Тарту, 1971. - 240 с.

51. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. 4.2. Синтаксис / А.Н. Гвоздев. М., 1973. - 225с.

52. Гецадзе И.О. К типологии членов предложения в абхазско-адыгских языках / И.О. Гецадзе // Члены предложения в языках различных типов. Д.: Наука, 1972. - С. 97-108.

53. Гишев Н.Т. Вопросы эргативного строя адыгских языков / Н.Т. Гишев. -Майкоп, 1985.- 191 с.

54. Гишев Н.Т. Глагол адыгейского языка / Н.Т. Гишев. М., 1989. — 211с.

55. Гишев Н.Т. К вопросу о проблеме эргативной конструкции в адыгейском языке / Н.Т. Гишев // Ученые записки АНИИ Майкоп, 1971. - Т. XII.-С.187-203.

56. Гишев Н.Т. Признаки системы эргативной конструкции и ее отличие от номинативной / Н.Т. Гишев. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. — Нальчик, 1977.-С. 144-147.

57. Грамматика кабардино-черкесского литературного языка. М.: изд-во АН СССР, 1957.-238 с.

58. Грамматика кабардино-черкесского литературного языка. М.: Наука, 1970.-215 с.

59. Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970. -537 с.

60. Гукемух A.M. Некоторые особенности согласования глагольного члена предложения с его субъектом и косвенным объектом в кабардино-черкесском языке / A.M. Гукемух. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков.- Нальчик, 1977. — С. 86-89.

61. Гухман М.М. Позиции подлежащего в языках различных типов / М.М. Гухман // Члены предложения в языках различных типов. — JL: Наука, 1972.-С. 19-34.

62. Дауров Х.Б. Притяжательные атрибутивные словосочетания в адыгейском языке / Х.Б. Дауров. // Вопросы абазинской и адыгской филологии. Ставрополь, 1974. - Вып. 2. - С. 7-17.

63. Дауров Х.Б. Словосочетание в адыгейском языке / Х.Б. Дауров. -Майкоп, 1986.- 127 с.

64. Дегтярев В.И. Члены предложения / В.И. Дегтярев // Семантическая структура предложения. Ростов-на-Дону, 1978. - С. 58-70.

65. Дешериев Ю.Д. Основные особенности эргативной конструкции предложения в нахских языках / Ю.Д. Дешериев //Вопросы грамматики. -М.-Л., 1960.

66. Дешериева Т.И. Отношение эргативной конструкции предложения к номинативной, генитивной, дативной конструкциям / Т.И. Дешериева. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. — Нальчик, 1977.-С. 185-193.

67. Дзасежев Х.Э. Современный кабардино-черкесский язык. Синтаксис / Х.Э. Дзасежев. Черкесск, 1969. - 154 с.

68. Долгова О.В. Синтаксис как наука о построении речи / О.В. Долгова. -М.: Высшая школа, 1980. 191 с.

69. Долева Р.Н. Имя числительное в адыгейском языке: Автореф. дис. канд. фил. наук / Р.Н. Долева. — Майкоп, 1997.- 22 с.

70. Долинина И.Б. Системный анализ предложения / И.Б. Долинина. М.: Высшая школа, 1977. - 147 с.

71. Дьяконов И.М. Эргативная конструкция и субъектно-объектные отношения / И.М. Дьяконов. // ЭКПЯРТ. Л., 1967. - С.32-37.

72. Единицы морфологии и синтаксиса в семантическом аспекте. Ростов -на-Дону, 1979. - 113 с.

73. Емузов А.Г. Лексико-семантический и грамматический анализ фразеологии кабардино-черкесского языка / А.Г. Емузов. — Нальчик, 1986.- 187 с.

74. Звегинцев В.И. Предложение и его отношение к языку и речи / В.И. Звегинцев. М., 1976. - 307 с.

75. Зекореев Н.Н. Структура и семантика инфинитных конструкций в кабардино-черкесском языке / Н.Н. Зекореев // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп, 2001. - С. 63-64.

76. Зекох У. С. Очерки по синтаксису адыгейского языка / У.С. Зекох. -Майкоп: Адыг. отд. Краснодарского кн. изд-ва, 1987. 296 с.

77. Зекох У.С. Адыгейская грамматика / У.С. Зекох. Майкоп.: ГУРИПП Адыгея, 2002. - 511 с.

78. Зекох У.С. К проблеме осложненного предложения в адыгейском языке / У.С. Зекох. // Строения предложения в адыгейском языке. -Майкоп, 1976. С. 72-106.

79. Зекох У.С. Краткий курс адыгейской грамматики / У.С. Зекох. -Майкоп, 1993. Т. 1. - 238 с.

80. Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. -М., 1969.- 154 с.

81. Исследования по адыгским языкам. Нальчик, 1977.- 128 с.

82. Каде Т.Х. Научные методы лингвистических исследований: учебное пособие / Т.Х. Каде. Краснодар: изд-во КубГУ, 1998. -138 с.

83. Камбачоков A.M. Нетрадиционные способы выражения повествовательной семантики в кабардино-черкесском предложении / A.M. Камбачоков // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии (материалы Всероссийской научной конференцию-Майкоп, 1999. С.59-60.

84. Камбачоков A.M. О зависимости семантики предложения от позиции вопросительных слов в кабардино-черкесском языке / A.M. Камбачоков // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии (материалы Всероссийской научной конференции).- Майкоп, 2001. С. 88-89.

85. Камбачоков A.M. Об основных типах синтаксической связи членов предложения в кабардино-черкесском языке /A.M. Камбачоков // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии (материалы Всероссийской научной конференции).- Майкоп: Качество, 1999.- С. 51-56.

86. Камбачоков A.M. Проблемы простого предложения в кабардино-черкесском языке /A.M. Камбачоков. Нальчик: издательский центр Эль-фа, 1997.-233 с.

87. Камынина А.А. Современный русский язык: Синтаксис простого предложения / А.А. Камынина. М., 1983.

88. Карданов Б.М. Глагольное сказуемое в кабардинском языке / Б.М. Карданов. Нальчик, 1957. — 138 с.

89. Карданов Б.М. Конструкция простого предложения / Б.М. Карданов. // Грамматика кабардино-черкесского литературного языка.- М., 1957.— С. 198-202.

90. Карданов Б.М. Фразеология кабардинского языка / Б.М. Карданов. -Нальчик, 1973.-248 с.

91. Карданов Б.М. Члены предложения в кабардино-черкесском языке / Б.М. Карданов. Нальчик, 1976.- 71 с.

92. Кахужева З.К. Словопорядок и актуальное членение предложения / З.К. Кахужева. // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп, 2001.- С.75-77.

93. Кахужева З.К. Обучению словопорядку в русском простом предложении учащихся 5-8 классов адыгейской школы: Автореф. дис. канд. фил. наук /З.К. Кахужева Майкоп, 1999.- 22 с.

94. Керашева З.И. Избранные труды и статьи. Т. 1. / З.И. Керашева. -Майкоп, 1995.-550 с.

95. Керашева З.И. Избранные труды и статьи. Т. 2. / З.И. Керашева.-Майкоп, 1995.-696с.

96. Керашева З.И. Краткий грамматический очерк адыгейского языка / З.И. Керашева. // Русско-адыгейский словарь. М., 1960. - С. 10611098.

97. Керашева З.И. Основные синтаксические функции причастий в адыгских языках / З.И. Керашева // Адыгейская филология. Вып. 4.-Ростов- на-Дону, 1970 С. 3-24.

98. Керашева З.И. Предложения с финитными и инфинитными глаголами в адыгских языках / З.И. Керашева. Тбилиси, 1984.- 226 с.

99. Керашева З.И. Таксис финитно-инфинитных глаголов в адыгских языках / З.И. Керашева //. Избранные труды и статьи. Т. 2.— Майкоп, 1995.-С. 297-305.

100. Климов Г.А. Кавказские языки / Г.А. Климов. М.: Наука, 1965. -112с.

101. Климов Г.А. Типология кавказских языков / Г.А. Климов. -М.:Наука, 1980.-320 с.

102. Климов Г.А. К вопросу о порядке членов атрибутивного комплекса в картвельских языках / Г. А. Климов. // Вопросы изучения иберийско-кавказских языков.-М., 1961.

103. Климов Г.А. Очерк общей теории эргативности / Г.А. Климов. -М.:Наука, 1973.-264 с.

104. Климов Г.А. Склонение в картвельских языках в сравнительно-историческом аспекте / Г.А. Климов. -М.: изд-во АН СССР, 1962.-149с.

105. Клычев Р.Н. Некоторые вопросы синтаксиса абазинского языка / Р.Н. Клычев. //Ежегодник иберийско-кавказского языкознания.Т.Х1У. -Тбилиси, 1987.- С.127-159.

106. Коков Дж. Н. Синтаксические модели сложных адыгских топонимов / Дж.Н. Коков. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. Нальчик, 1977.-С.116-126.

107. Кумахов М.А. Очерки общего и кавказского языкознания / М.А. Кумахов. Нальчик: Эльбрус, 1984. - 326 с.

108. Кумахов М.А. Словоизменение адыгских языков / М.А. Кумахов. -М.: Наука, 1971.-С. 194-209.

109. Кумахов М.А. Сравнительно-историческая грамматика адыгских (черкесских) языков / М.А. Кумахов М.: Наука, 1989.- 383 с.

110. Кумахова ЗЛО. К проблеме развития синтаксиса адыгских литературных языков / ЗЛО. Кумахова. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. М., 1972 - С. 58-66.

111. Кумахова З.Ю. О расширении функции некоторых синтаксических конструкций в адыгских языках / З.Ю. Кумахова // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания.- Тбилиси, 1979.- Вып. 6.— С.95-103.

112. Кумахова З.Ю., Кумахов М.А. Функциональная стилистика адыгских языков / З.Ю. Кумахова, М.А. Кумахов. М.,1979.-359 с.

113. Лекант П.А. Современный русский литературный язык / П.А. Лекант. М.: Высш. школа , 1999. - 462 с.

114. Ломтатидзе К.В. Некоторые вопросы иберийско-кавказского языкознания / К.В. Ломтатидзе // Вопросы языкознания, 1955.- № 4.

115. Ломтев Т.Т. Конституэнты предложений с глаголами речи /Т.Т. Ломтев // Члены предложения в языках различных типов Л.: Наука, 1972.-С. 35-49.

116. Люлье JI.Я. Словарь русско-черкесский или адигский с краткою грамматикою сего последнего языка / Л .Я. Люлье. — Одесса, 1846.

117. Мейланова У.А., Талибов Б.Б. Конструкции предложения с переходно-непереходными глаголами в лезгинском языке / У.А. Мейланова, Б.Б. Талибов. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков.- Нальчик: КБНИИ, 1977. С. 265 -272.

118. Меретуков К.Х. Вопросы строения глагола в адыгских языках / К.Х. Меретуков. Майкоп, 1985. - 159 с.

119. Меретуков К.Х. Грамматические способы связи в адыгейском языке / К.Х. Меретуков // Ученые записки Адыгейского НИИ.- Майкоп, 1972. Т. 14.-С. 3-117.

120. Мещанинов И.И. Структура предложения / И.И. Мещанинов. — М.Л.: изд-во Академии наук СССР, 1963.- 103 с.

121. Мещанинов И.И. Номинативное и эргативное предложения // И.И. Мещанинов. М.: Наука, 1984. - 292 с.

122. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи // И.И. Мещанинов. М,- Л.: Наука, 1978 .- 384 с.

123. Мещанинов И.И. Эргативная конструкция в языках различных типов // И.И. Мещанинов. М.-Л., 1967.- 248 с.

124. Мещанинов И.И. Эргативный строй и его отношение к другим языковым структурам / И.И. Мещанинов // Язык и мышление, Т. XI.— М.-Л., 1948.-453с.

125. Мухин A.M. Структура предложений и их модели /A.M. Мухин.- Л., 1968.

126. Набокова Н.М. Виды синтаксической связи в адыгейском словосочетании / Н.М. Набокова // Адыгейская филология. -Краснодар, 1967.-Вып. 2.-С.199-203.

127. Навразова Х.Б. Синтаксические связи в простом предложении (на материале чеченского языка) / Х.Б. Навразова // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии.- Майкоп, 1999.- С. 104-112.

128. Навразова Х.Б. Структурные особенности предложения в чеченском языке / Х.Б. Навразова. // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии.- Майкоп, 2001.- С.127-129.

129. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке / Г.П. Немец. Ростов-на-Дону, 1989. -142 с.

130. Ногма Ш.Б. Филологические труды / Ш.Б. Ногма. Нальчик, Кабардинское кн. изд-во,1956.— Т. 1. - 307 с.

131. Ногма Ш.Б. Филологические труды / Ш.Б. Ногма.- Нальчик, Кабардинское кн. изд-во,1958. Т. 2.- 199 с.

132. Оздоев И.А. Переходные и непереходные глаголы и их синтаксическая связь с соотнесенными именами существительными в ингушском языке / И.А. Оздоев // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков,— Нальчик: КБНИИ, 1977. С. 28-33.

133. Пазов С.У. О позиции определения в простом предложении абазинского языка. Числительное в позиции определения / С.У. Пазов // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии.- Майкоп, 2001.— С.137-139.

134. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. / A.M. Пешковский. М.: Учпедгиз, 1938.-380с.

135. Поспелов Н. С. О соотношении грамматических значений глагольных форм времени русского языка / Н.С. Поспелов // Проблемы современной лингвистики. М.: изд-во Московского ун-та, 1968. -160с.

136. Потебня А.А. Из записок по русской грамматики / А.А. Потебня.— Изд. 2.-Т. 1.-Харьков, 1888. 517 с.

137. Проблемы грамматики и лексики адыгских языков.- Нальчик, 1983. -189 с.

138. Прокопович Н.Н. Вопросы синтаксиса русского языка / Н.Н. Прокопович. М.: Высшая школа, 1974.-350 с.

139. Прокопович Н.Н. Словосочетание в современном русском литературном языке / Н.Н. Прокопович. М.: Просвещение, 1966.— 309с.

140. Распопов И.П. Сказуемое как конструктивный центр предложения / И.П. Распопов // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л.: Наука, 1975. - С. 161-170.

141. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке /И.П. Распопов. М.: Просвещение, 1970. - 189 с.

142. Рогава Г. В. К генезису номинативной конструкции переходного глагола в картвельских языках / Г.В. Рогава // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания.-Вып. II.- Тбилиси, 1975.- С. 279-280.

143. Рогава Г. В. Псевдопереходные глаголы в адыгских языках / Г.В. Рогава. // Вопросы языкознания. 1977. № 2.

144. Рогава Г.В. Имена органической принадлежности в абхазско-адыгских языках / Г.В. Рогава // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания Тбилиси, 1975. - Вып. 2 — С.47-56.

145. Рогава Г.В. К вопросу о функции эргатива в адыгских языках / Г.В. Рогава // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. Нальчик, 1977. - С. 22-28.

146. Рогава Г.В. К вопросу об эргативе в абхазско-адыгских языках / Г.В. Рогава. // Иберийско-кавказские языки. -Тбилиси, 1964. — Т. 14. — С.318-324.

147. Рогава Г.В. К истории атрибутивной синтагмы в иберийско-кавказских языках / Г.В. Рогава // Вопросы иберийско-кавказского языкознания. Тбилиси, 1987.—Вып. 14.— С.9-15.

148. Рогава Г.В. О некоторых вопросах статических глаголов и именных предложений в абхазско-адыгских и картвельских языках / Г.В. Рогава. // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания.- Тбилиси, 1977. -Вып. 4.- С.89-101.

149. Рогава Г.В., Керашева З.И. Грамматика адыгейского языка / Г.В. Рогава, З.И. Керашева. Краснодар-Майкоп, 1966.-460 с.

150. Руднев А.Г. Синтаксис современного русского языка / А.Г. Руднев. -М.: Высшая школа, 1968.- 319 с.

151. Сакиев Н.Я. Типы глагольных словосочетаний в современном кабардинском языке / Н.Я. Сакиев. Черкесск, 1963.

152. Сборник научных трудов преподавателей, аспирантов и соискателей.-Майкоп, 1999.- 137 с.

153. Сборник статей по адыгейскому языку. Майкоп, 1976.- 424 с.

154. Сборник статей по синтаксису адыгейского языка.- Майкоп: АНИИ, 1973.-218 с.

155. Сизова И.А. Что такое синтаксис? / И.А. Сизова. М.: Наука, 1966. -69 с.

156. Синтаксис и норма. М.: Наука, 1974. - 282 с.

157. Синтаксис и стилистика.- М., 1976,- 317с.

158. Синтаксис предложения и текста,- Воронеж, 1985. 148 с.

159. Синтаксис простого предложения.- Л., 1972. 144с.

160. Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения / Е.С. Скобликова. -М.: Просвещение, 1979.-336 с.

161. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка /А.И. Смирницкий. -М., 1957.

162. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика: (Сложное синтаксическое целое).-М., 1973.

163. Солнцева Н.В., Солнцев В.М. Взаимодействие частей речи и членов предложения (на материале изолирующих языков) / Н.В. Солнцева, В.М. Солнцев // Члены предложения в языках рызличных типов.- JL, 1972,-С. 78-86.

164. Спорные вопросы синтаксиса.-М., 1974.

165. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: семиологическая грамматика / Ю.С. Степанов. М., 1986.-360 с.

166. Строения предложения в адыгейском языке. Майкоп, 1976.-158 с.

167. Таов Х.Т. Неопределенная конструкция простого предложения в адыгских языках / Х.Т. Таов. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. Нальчик, 1977. -С. 94-109.

168. Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков.- JL, 1975.

169. Терещенко Н.М. Главные члены предложения в самодийских языках / Н.М. Терещенко // Члены предложения в языках различных типов.-Л.: Наука, 1972.-С. 109-124.

170. Топуриа Г.В. Эргатив самостоятельный и эргатив совмещающий, их функции в иберийско-кавказских языках / Г.В. Топуриа. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. Нальчик: КЕНИИ, 1977.-С. 28-33.

171. Турчанинов Г.Ф. К теории черкесского эргатива / Г.Ф. Турчанинов. // Вопросы грамматики-М.-Л., 1960.

172. Тхаркахо Ю.А. О средствах выражения актуального членения в адыгейском языке / Ю.А. Тхаркахо. // Вопросы адыгейского языкознания. -Майкоп, 1980.-Вып. 1.-С.53-67.

173. Тхаркахо Ю.А. Обособление членов предложения и его выразительные функции / Ю.А. Тхаркахо. // Исследования по адыгским языкам. Нальчик, 1977.

174. Тхаркахо Ю.А. Синтаксические функции фразеологизмов в адыгейском языке / Ю.А. Тхаркахо. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. Нальчик, 1977. - С. 136-144.

175. Тхаркахо Ю.А. Становление стилей и норм адыгейского литературного языка / Ю.А. Тхаркахо. Майкоп, 1982. - 191 с.

176. Урусов Х.Ш. Кабардинская грамматика. Синтаксис, пунктуация / Х.Ш. Урусов. Нальчик, 1994.

177. Ханин М.А. Вопросы синтаксиса простого предложения / М.А. Ханин. Минск: Высшая школа, 1965. -134 с.

178. Хачемизова М.А. Каузатив в адыгейском языке: его сущность, маркированность, функционирование: Автореф. дис. на соиск. учен. ст. канд. фил. наук / М.А. Хачемизова.- Майкоп, 2003. 22 с.

179. Хачемизова М.А. Каузативные глаголы в синтаксисе адыгейского языка / М.А. Хачемизова. // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп, 2001. - С. 182.

180. Хутежев З.Г. О порядке слов в кабардино-черкесском языке / З.Г. Хутежев. // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. — Майкоп, 2001.-С. 180.

181. Чесноков П.В. Предикативность и модальность как семантические признаки предложения / П.В. Чесноков. // Единицы морфологии и синтаксиса в семантическом аспекте.- Ростов-на-Дону, 1979.

182. Чикобава А. С. Основные традиции развития синтаксического механизма простого предложения в грузинском языке / А.С. Чикобава. // Сообщения АН Груз. СССР, Т. 11. 1947.- № 6.

183. Чикобава А.С. К вопросу о синтаксисе и некоторых особенностях предикативной синтагмы в иберийско-кавказских языках / А.С. Чикобава. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. -Нальчик, 1977. -С.5-15.

184. Чикобава А.С. Проблема эргативной конструкции в иберийско-кавказских языках / А.С. Чикобава. // Эргативная конструкция предложения в языках различных типов.—Л., 1967.

185. Чикобава А.С. Проблемы простого предложения в грузинском языке. Т. 1. Подлежащее и дополнение в древнегрузинском языке / А.С. Чикобава. Тбилиси, 1968. -296с.

186. Чкадуа Л.П. К вопросу о порядке и взаимосвязи членов атрибутивного комплекса в абхазском языке / Л.П. Чкадуа. // Труды Сухумского пединститута. — Сухуми, 1963. Т. 16.

187. Чкадуа Л.П. Об одной структурной разновидности предложения. Сборник материалов по абхазскому языку / Л.П. Чкадуа. — Тбилиси, 1970.

188. Чкадуа Л.П. Связь слов в предложении / Л.П. Чкадуа. // Сборник материалов по абхазскому языку. Тбилиси, 1970.

189. Члены предложения в языках различных типов. Л.: Наука, 1972. -130 с.

190. Чрелашвили К.Т. Синтаксические конструкции предложений в бацбийском языке / К.Т. Чрелашвили. // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. T.XIV. Тбилиси, 1987.- С.204-210.

191. Шагиров А.К. Синтаксические наблюдения над адыгским атрибутивными комплексами с качественным определением / А.К. Шагиров. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков. Нальчик, 1977. - С.49-58.

192. Шанский Н.М., Распопов И.Т., Тихонов А.Н. Современный русский литературный язык / Н.М. Шанский, И.Т. Распопов, А.Н. Тихонов. Л.: Просвещение, 1981.

193. Шаов А. А. Морфология адыгейского языка / А.А. Шаов. — Майкоп, 1983.- 123 с.

194. Шаов А.А. К вопросу о модальности и формах вопросительного наклонения / А.А. Шаов. // Адыгейская филология. Вып. 4. - Ростов-на-Дону, 1970. - С.30-43.

195. Шаов А.А. Наклонение вероятности адыгейского языка / А.А. Шаов. // Адыгейская филология.-Вып. 3. Краснодар, 1969. - С. 38-47.

196. Шаов А.А. Основы адыгской лексикографии / А.А. Шаов. Майкоп: Адыг. отд. Краснод. книжн. изд-во, 1988. - 224 с.

197. Шаов А.А. Стилистика адыгейского языка / А.А. Шаов. Майкоп, 1974.- 139 с.

198. Шарданов А.Х. Характер атрибутивной синтагмы в кабардинском языке / А.К. Шарданов. // Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков.- Нальчик, 1977. С. 104-110.

199. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка / А.А. Шахматов.- М.: Учпедгиз, 1941. 420 с.

200. Шведова А.Ю. Парадигматика простого предложения в современном русском языке / А.Ю. Шведова. М., 1967.

201. Шериева Н.Г. Некоторые особенности синтаксиса отрицательных предложений в кабардино-черкесском языке / Н.Г. Шериева. // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. -Майкоп, 2001. — С. 209.

202. Шхалахова Р. А. Имя прилагательное как лексико-грамматический разряд слов в адыгейском языке: Автореф. дис. канд. фил. наук / Р.А. Шхалахова. Майкоп, 1998. - 22 с.

203. Шхапацева М.Х. Изучение синтаксиса русского языка в адыгейской школе. Пособие для учителей русского языка 7-8 классов / М.Х. Шхапацева. Майкоп: Ад. респ. изд-во, 1979. - 191 с.

204. Шхапацева М.Х. Изучение словосочетаний в адыгейской школе. Пособие для учителей русского языка 4-8 классов / М.Х. Шхапацева. — Майкоп: Ад. респ. изд-во, 1976. 95 с.

205. Шхапацева М.Х. Номинативные предложения в системе структурно-семантических типов простого предложения в русском и адыгейском языках / М.Х. Шхапацева. // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп, 2001. - С.190-191.

206. Шхапацева М.Х. Обучение синтаксическому строю русского языка.— Майкоп: Ад. респ. изд-во, 1993.- 335 с.

207. Шхапацева М.Х. Определение типов односоставных предложений / М.Х. Шхапацева. // РЯНШ.-1983. №3.

208. Шхапацева М.Х. Словосочетание в адыгейском языке / М.Х. Шхапацева. // Адыгейская филология,— Вып. VI. Ростов-на-Дону, 1974.-С.З-12.

209. Шхапацева М.Х. Типология односоставных предложений в русском и адыгейском языках / М.Х. Шхапацева. // Вопросы адыгейского языкознания Вып. II. - Майкоп, 1982.

210. Шхапацева М.Х., Пазова JLM. Методическое пособие по изучению раздела «Синтаксис» / М.Х. Шхапацева, JI.M. Пазова. Майкоп, 1999. — 56 с.

211. Эльбердов Х.У. Некоторые спорные вопросы грамматики кабардинского языка /Х.У. Эльбердов. Нальчик, 1959.

212. Энциклопедия «Русский язык»-М.: Советская энциклопедия, 1979. — 431 с.

213. Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. — Л., 1967.-248 с.

214. Эргативная конструкция предложения. М.: Иностр. литература, 1960.-217 с.

215. Юрченко B.C. Простое предложение в современном русском языке / B.C. Юрченко. Саратов: Приволжское кн. изд-во, 1972. - 275 с.

216. Яковлев Н.Ф. Грамматика литературного кабардино-черкесского языка /Н.Ф. Яковлев. М.-Л.: Наука, 1948. -342 с.

217. Яковлев Н.Ф., Д.А. Ашхамаф. Грамматика адыгейского литературного языка / Н.Ф.Яковлев, Д.А. Ашхамаф. — M.-JI.: Наука, 1941.-463 с.

218. Ярцева В.Н. О синтаксической роли прямого дополнения в языках различных типов / В.Н. Ярцева. // Члены предложения в языках различных типов Д.: Наука, 1972. - С. 4-18.