автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.16
диссертация на тему: Город в искусстве кубофутуристов

Текст диссертации на тему "Город в искусстве кубофутуристов"

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ

На правах рукописи

ВЯЗОВА ЕКАТЕРИНА СЕРГЕЕВНА

ГОРОД В ИСКУССТВЕ КУБОФУТУРИСТОВ

Специальность 17.00.04 - изобразительное искусство

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Научный руководитель -доктор искусствоведения Г.Г. ПОСПЕЛОВ

Москва 1999

СОДЕРЖАНИЕ

Стр.

ВВЕДЕНИЕ ..........................................................................................................................................3

ГЛАВА I.

Иконография города у кубофутуристов......................................................49

ГЛАВА II.

«Театрализация» города у кубофутуристов....................................................80

«Фольклорный» театр А.Лентулова........................................................................82

«Парижский миф» в эстетике футуристов........................................................96

Урбанистические образы в современном театре и

«театральность» восприятия города у футуристов....................................99

«Мифология света» в эстетике футуристов......................................................106

Мотивы игры и буффонады в городских сюжетах футуристов... 121

ГЛАВА III.

Архитектура и мотивы строительства в творчестве

кубофутуристов .............................................................. 130

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.......................................................................163

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ......................................................... 166

ВВЕДЕНИЕ

«Живой, живо сложившийся и естественно отвечающий духу нынешнего дня язык - язык урбанизма», - писал Б.Пастернак в романе «Доктор Живаго». В этих словах Пастернака, чья поэтическая карьера началась с «урбанистической поэзии» в футуристической группе «Центрифуга», соединены две темы.

Первая - отождествление города с современным ходом жизни, Универсумом бытия и культуры, столь характерное для XX века. Более чем когда-либо отношение человека к миру концентрировалось в его отношении к городу и городской культуре. Сохраняя традиционное значение - отражения системы «космологических представлений» - на новом витке истории город превратился в метафору современной технической цивилизации. Все оттенки смыслового спектра, присущие понятию «современного», - от полного неприятия до романтического увлечения вобрал в себя новый метрополис - емкий образ XX века. «Город - спасение человека и его демон, инструмент и бог из машины, который является не то наградой, не то приговором своему создателю», - писал Л.Мохоли-Надь1. Мироощущение урбанизма без сомнения стало мироощущением XX века.

Круг понятий, образов, размышлений, соотносимых с урбанизмом, выдвигал на первый план не традиционную тему большого города, но, прежде всего, -феномен городского сознания: взгляд на современность сквозь призму города. Городское сознание подразумевает, что город не только меняет психологию восприятия, но становится источником новых художественных форм, самого типа художественного видения. Оно увязывает городскую тему с оформлением новых эстетических представлений эпохи. "Город обострил художественную восприимчивость, повысил подвижность и отзывность психики"2, - это высказывание Я.Тугендхольда об импрессионистах можно с полным правом отнести ко многим художественным направлениям XX века, и, прежде всего - к футуризму, где впервые отношения «города» и «урбанистического мышления» были осмыслены как самостоятельный и захватывающий сюжет.

Вторая тема, скрытая во фразе Пастернака под «грифом» урбанизма, -влияние городского сознания и городской эстетики на язык искусства. Эта мысль была облечена В.Шершеневичем в знаменитую футуристическую формулу: «Самое важное не то, что пишешь о городе, но то, что пишешь по-городскому»3. Поиск

художественных форм, адекватных новому урбанистическому восприятию -устойчивый мотив в эстетике футуристов. В истории европейского искусства эта проблема впервые была обозначена в статьях Ш.Бодлера о французской журнальной графике середины XIX века и в живописи Э.Мане. В 1859 году была написана, а в 1863 - опубликована статья Бодлера «Живописец современной жизни», посвященная творчеству Константина Гиса4. По словам В.Н.Прокофьева, она «предвосхищала то, что утвердили в живописи Э.Мане и его будущие друзья, «батиньольцы» -импрессионисты» и «должна была прозвучать как напутствие Мане»5.

В текстах Бодлера «современность» преподносилась как особая ценность, уникальный опыт, достойный внимания и изучения. Возможность реального соприкосновения с этим опытом Бодлер видел в погружении в городскую жизнь. Размышляя над новым типом «художника города», Бодлер писал: «И вот так он ходит, спешит, ищет. Чего же он ищет? Человек, которого я описал, одаренный живым воображением, одиночка, без устали странствующий по великой человеческой пустыне, бесспорно преследует цель более высокую, чем праздный фланер, и более значительную, чем быстротечное удовлетворение минутного влечения. Он ищет нечто такое, что мы позволим себе назвать эссенцией современности (... )»6

Вместе с тем, сюжетом эссе Бодлера и картин Мане была не только стихия большого города, но и особое состояние городской психики, новое городское видение, предопределившие изменение традиционных представлений о живописной форме. Эстетика, язык искусства впервые были восприняты как слепок городского сознания: «Бытие решительно «сдвинулось с места». Жизнь потекла. Ее реальная изменчивость обернулась живописной трансформируемостью картины»7.

Эта традиция, иногда замирая, «затушевываясь» иными веяниями, существовала уже на протяжении второй половины «европейского» XIX века. Рождение модернизма, связываемое в истории искусств с поэзией и критическими эссе Бодлера и живописью Мане, стало столь же устойчиво ассоциироваться с

О

первыми симптомами урбанизма . В начале XX века тема соотношения «города» и «урбанизма», намеченная в европейском и абсолютно чуждая русскому искусству прошлого века, получила «второе рождение», обогатившись новыми сюжетами и смыслами. Сейчас, оглядываясь на искусство XX века, невозможно не признать, что за художественной реальностью самых разнообразных течений неизменно стоит

опыт урбанистической культуры. «Искусством метрополии» назвал итальянский критик Дж.Челант изобразительное искусство уходящего столетия9.

Возникновение мироощущения урбанизма в современном его понимании относится к началу XX века. Можно сказать, что именно в это время наметился «отрыв» урбанистического сознания от темы города, во многом предопределивший логику развития искусства в XX веке. Однако на рубеже столетий соотношение «города» и «урбанистического сознания» представляло собой живую проблему, волнующую коллизию, по-разному воплощаемую и разрешаемую в различных художественных направлениях. Футуризм был одним из первых движений, программно обратившихся к разработке этой темы и превративших ее в наиболее типическое, настойчиво проговариваемое положение своей эстетики.

Общие установки футуристического искусства - открытость повседневности исторического и культурного процесса, ориентация на внеэстетические -социально-политические, философские контексты, и в то же время - стремление к тотальности своей эстетической концепции во многом обусловлены осознанием особой ценности «современного», часто ассоциирующегося именно с урбанизмом.

Попытка осознать, что именно означал урбанизм для футуризма, каким образом интерпретировался в художественной практике, какими смыслами наделялся и как соотносился с реальной исторической ситуацией, обнажает механизмы формирования самого футуризма, позволяет связать его с общими процессами эволюции культуры нового времени. С другой стороны, возможность проследить на примере футуризма превращение «темы города» в «мироощущение урбанизма» открывает новый взгляд на существенные метаморфозы, происходившие с искусством в XX веке.

Как известно, яркая черта футуризма - самовосприятие как художественного течения, обладающего идеальной выверенностью и законченностью, как бы «возвысившегося» до целостного миросозерцания. Тем не менее, подобно большинству авангардных движений, футуризм может быть адекватно описан лишь в соотнесении со своим контекстом, которым часто и является урбанистическая реальность или урбанистический вымысел. Важно подчеркнуть, что урбанизм (настоящий или предчувствуемый) не означает лишь прославление грядущей механистической культуры. Маска таким образом понятого урбанизма так плотно приросла к футуризму, что подлинные коллизии темы города, современности, нового сознания и восприятия, образующие один из наиболее увлекательных и

значимых для будущего футуристических сюжетов, часто оказываются размытыми, отходят на второй план.

Еще современники футуризма склонны были трактовать его как страстную проповедь (обоснованную в европейском и являющуюся «надуманной позой» в русском варианте) агрессивного металлического века, души, «растворенной в массовом неистовстве городских толп»10. «Другой облик футуризма обращен наружу», - писал А.Эфрос, - «Он - уличный, громадный и грохочущий. (...) Известность футуризма пошла от него. Он дал течению отличительные черты. (...) Он питается массовой жизнью площадей и обращается к жизни масс на площадях. Его образы - образы грохота, дыма и лязга; его эмоции - эмоции штыковых атак, народных восстаний и фабричного гула»11.

Именно «урбанистический облик» футуризма, хоть и увиденный как «страшный лик», позволял, согласно Эфросу, воспринимать его как достойное внимания художественное течение: «Футуризм бесплоден и неумен, как отвлеченная школа искусства, притязающая на господство. Но футуризм значителен и прекрасен, как пластическая исповедь художника, чувствующего себя растворенным в прибоях, отливах и водоворотах жизни города»12.

В настоящее время можно по-иному расставить акценты, освободив урбанизм футуристов от устойчивых, но несколько прямолинейных трактовок.

Урбанистическое сознание стало для футуристов «смысловым» узлом, стянувшим различные аспекты восприятия современности и ее отражения в теории творчества. Городское видение представлялось им наиболее адекватным «новому чувству жизни», восприимчивым к еще не сбывшемуся, но лишь предчувствуемому. Вместе с тем, сам город рассматривался как универсальная модель футуристической Вселенной. Определить, какими путями формировался подобный образ города в эстетике футуристов и в какой связи с ним находилось сложившееся представление о городском сознании и является задачей настоящего исследования. Такое направление поисков, на мой взгляд, поможет раскрыть и некоторые закономерности общего для начала XX века движения от темы города к мироощущению урбанизма, и многие особенности футуризма как течения, предложившего одну из наиболее убедительных версий этого сюжета.

Все сказанное относится к различным национальным вариантам футуризма и лишь намечает контуры обсуждаемой проблемы. В каждой из футуристических школ общий «урбанистический» канон разрабатывался по-своему. Трактовка

урбанистических образов и тем в русском футуризме, пожалуй, наиболее наглядно проявляет его своеобразие на общем фоне европейского футуризма.

Русский футуризм, действительно, находился в особой ситуации. Прежде всего, надо отметить, что футуристические пластические приемы, разбросанные по разным течениям, не соединились в единое направление. Футуризм в русском искусстве существовал в форме кубофутуризма - своеобразного симбиоза кубистической и футуристической систем, статического и динамического начал. В рамках кубофутуризма можно говорить о футуризме и как о пластической составляющей, и как о некоей общей идейной интенции, определявшей вектор эстетических поисков.

Направление кубофутуризма в русской живописи укладывается в пределы 1912 - 1915 годов. Период с конца 1900-х до 1912 года можно определить как подготовительный этап, когда кубофутуризм подспудно созревал внутри других течений, а будущие кубофутуристы усваивали основные принципы разнообразных художественных направлений, ставших своего рода художественным фундаментом для их будущей эстетики. В этом контексте нельзя не упомянуть неопримитивизм как господствующее направление в русской живописи конца 1900-х годов, вошедшее в кубофутуризм «в качестве специфически национальной компоненты» и часто «принимавшее участие в его формировании»13. Другая хронологическая граница кубофутуризма условно может быть обозначена 1915 годом - годом появления супрематизма, хотя футуристическая проблематика была актуальна для русского искусства и в последующие годы, существуя параллельно с различными вариантами беспредметного искусства14.

Урбанистическая концепция футуризма, в основных чертах, складывается внутри классического периода кубофутуризма - 1912 - 1914 годов - времени интенсивного самоосознания движения, последовательного формулирования его основных постулатов. К этому времени относится большинство произведений футуристов, посвященных городской тематике. В эти же годы публикуются основные декларации футуризма и появляются наиболее важные разработки философии и эстетики нового искусства, раскрывающие, в частности, и особенности урбанистической версии кубофутуристов в соотнесении с принципиальными положениями их теории. Этому периоду преимущественно и посвящена предлагаемая работа: на него приходится кульминация интереса к урбанизму в русском футуризме. В последующие годы многие мастера, увлеченно

разрабатывавшие городские сюжеты, отходили и от урбанистической тематики, и от футуризма, или же сопрягали городские мотивы с иными художественными исканиями.

Обращение к урбанистическим концепциям кубофутуристов невозможно без внимания к новым формам взаимосвязи между различными искусствами, прежде всего - поэзией и живописью. Создание новой структуры отношений между отдельными областями культурного творчества, отвечавшее претензии авангардного искусства на создание новых форм культуры, нового мировоззрения и идеологии было, как известно, одной из сквозных проблем и кубофутуризма, и всего авангардного искусства в целом15. «Взаимодействие поэзии и живописи в футуристическом искусстве предстает как особая сфера его реализации. Оно внутренне присуще футуристической эстетике, изначально задано многими программными установками и выступает как необходимый и смыслообразующий компонент всего движения. Рассматриваемые изолированно поэзия и живопись кубофутуристов могут представить с большей или меньшей полнотой прежде всего различные формы реакции футуристического искусства на тенденции своего времени. Поэзия и живопись футуристов, взятые в отдельности, позволяют воссоздать главным образом его отрицательную программу. Существо же собственного футуристического проекта культуры, его положительный идеал раскрывается преимущественно во взаимодействии различных искусств»16.

Приведенные выше рассуждения принципиальны для исследования урбанистической темы в русском футуризме. «Урбанизм» в кубофутуризме предстает прежде всего как самостоятельная концепция, вобравшая важнейшие положения футуристической эстетики. Ее полнота и цельность раскрываются только через объединение изобразительного и словесного. Пластическая конкретность, предметная достоверность живописного воплощения города и метафорические ряды, умозрительные построения, общие эстетические формулы, характерные для интерпретации городской темы в поэтическом творчестве, существуют в едином смысловом пространстве, во взаимодополнении.

С другой стороны, «вторжение «пластического сознания» в литературу и воздействие поэтического творчества на живопись»17 часто с особенной наглядностью проявляется именно в урбанистических мотивах. Урбанистическое восприятие как бы становилось залогом искомых общих принципов нового искусства, описываемого как взаимодействие различных видов творчества -

искусства, только постулируемого в футуризме. Соотнесение урбанизма с образом культуры будущего оттеняет чисто проективный момент в урбанистических концепциях. Размышления об урбанизме как о новой художественной реальности -истоках, мировоззренческой базе нового искусства - часто подразумевали не столько конкретный опыт или конкретное пластическое воплощение, сколько проговаривание основных постулатов нового миросозерцания. Поэтому при обращении к городской теме в кубофутуризме столь существенным становится, с одной стороны, разговор об урбанистическом мироощущении, а с другой -апелляция в равной степени к поэзии и живописи.

В разработке обозначенной темы я буду опираться не на весь материал живописи, соотносимый с кубофутуризмом, но, скорее, на творчество ограниченного числа художников и поэтов, обращавшихся к теме города и непосредственно причастных к формулированию