автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII - XVIII вв.

Текст диссертации на тему "Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII - XVIII вв."

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, АРХЕОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ НАРОДОВ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

На правах рукописи УДК 930.26 (571.6).

АРТЕМЬЕВ АЛЕКСАНДР РУДОЛЬФОВИЧ

ГОРОДА И ОСТРОГИ ЗАБАЙКАЛЬЯ И ПРИАМУРЬЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХУИ-ХУШ ВВ. (историко-археологические исследования)

07.00.06 археология

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

Л-. Л^е/иье^.

ВА^ осей::.

-А/

V; ПЗИДИух

Г» (Г\5 ; у».'

■-•удал ученую степень рл-' - - - ^ -

Ы(1с

Оглавление

стр.

Введение 5-25

Глава 1. Открытие и присоединение Забайкалья и Приамурья к Российскому государству §1. География размещения коренного населения Забайкалья и Приамурья в середине XVII в. 26-31 §2. Открытие и начало присоединения Приамурья. 32-69 §3. Присоединение Забайкалья и образование

Нерчинского уезда. 70-80

Глава 2. Основание и развитие городов и острогов. §1. Города и остроги Забайкалья

Баргузинск 81-88

Иргенский острог 89-95

Нерчинск 96-130

Телембинский острог 131-133

Селенгинск 134-151

Удинск 152-160

Еравнинский острог 161-163

Итанцинский острог 164-165

Аргунский острог 166-172

Ильинский острог 173-176

Кабанский острог 177-178

Читинский острог 179-182

Стретенск 183-185

Петропавловская крепость 186-189

Троицкосавская крепость и Кяхтинская

слобода

Цурухайтуйская слобода Доронинск

190-199 200-202 203-205

§2. Остроги Приамурья. Комарский острог Албазинский острог Верхозейский острог Селинбинский острог Долонский острог

206-218 219-247 248-251 252-253 254-255

§3. Организация строительства и типы оборонительных сооружений городов и острогов.

256-273

Глава 3. Занятия населения

§1. Промыслы 274-294 §2. Земледелие и скотоводство 295-310 §3. Ремесло 311-328 §4. Внутренняя и международная торговля 329-342 §5. Миссионерская и культурно-просветительская деятельность 343-358

Заключение Архивные материалы Источники

359-371 372-378 379-384

Литература 385-458

Список сокращений 459

Приложение: карты, планы, рисунки, фото- 460-583 графии

Введение

Настоящая работа посвящена изучению городов и острогов Забайкалья и Приамурья второй половины ХУП-ХУШ вв. Территория, избранная для исследования, с момента присоединения ее к Российскому государству представляла собой в значительной степени обособленный от остальной территории Восточной Сибири, единый в хозяйственно-культурном отношении регион. Процесс возникновения там русских поселений, а затем превращения части из них в города является узловой проблемой в раскрытии истории начального освоения региона, его социально-экономического и культурного развития. Основной целью является выявление и изучение основных этапов урбанизационных процессов в Забайкалье и Приамурье. В ряду конкретных задач - изучение характера и особенностей процесса присоединения первопроходцами этих территорий; обоснование даты и условий возведения зимовий, острогов и городов; анализ и реконструкция их оборонительных сооружений и топографии; характеристика состава населения городов и острогов, его хозяйственной и культурно-просветительской деятельности; определение функций городов и острогов и выявления среди них тех главных функций, наличие которых у поселения было для правительства решающим аргументом для придания ему официального статуса города.

Хронологические рамки исследования ограничены временем основания русскими первопроходцами первых острогов в Забайкалье и Приамурье в середине XVII - XVIII в., когда административные реформы в России 1796-1797гг. подвели итоги процесса образования там городов.

Города и остроги Забайкалья и Приамурья никогда не были предметом специального изучения. Тем не менее существует несколько работ, где часть из них рассматривается в том или ином аспекте. Среди них прежде всего следует отметить исследование В.В.Воробьева "Города южной части Восточной Сибири" (1959), написанное по уже опубликованным материалам. В нем фигурируют все города Забайкалья. Однако ввиду широких территориальных и хронологических границ этой работы, данные им там характеристики не велики по объему и практически ограничиваются констатацией основных итогов исторического развития этих городов. Кроме того, в ней полностью отсутствует информация об острогах на этой территории, которые так и не стали городами. Именно из-за этого за пределами исследования осталось Приамурье, уездный центр которого, Албазин, не успел получить официальный статус города. История становления и развития Албазинского острога, а также других укрепленных поселений в Приамурье подробно освещена в вышедшей двумя изданиями монографии В.А.Александрова "Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.)" (1969, 1984). В ней автор, проработавший огромный фонд письменных источников Сибирского приказа в РГАДА, дал подробнейшее описание хозяйственного освоения русскими Приамурья. Исключительный интерес представляет работа выдающегося историка архитектуры В.И.Кочедамова "Первые русские города Сибири" (1978). В ней автор на базе письменных и картографических материалов реконструировал архитектурный облик и проследил его изменение во времени у большинства городов и острогов Забайкалья и Приамурья. В том же ключе написана книга Л.К.Минерта "Памятники архитектуры Бурятии" (1983), в которой фигурируют города и остроги Западного Забайкалья. Итогом новых исследований того же

автора стала статья "Памятники начального этапа градостроительства в Бурятии" (Минерт JI.K.,1989). Еще одной работой, где содержаться краткие очерки о большинстве городов и острогов исследуемого нами региона, является издание справочного характера -"Летопись сибирских городов" (Резун Д.Я., Васильевский P.C., 1989). К сожалению, стремление авторов изложить материал популярно привело к поверхностному описанию ряда памятников. К тому же эта работа зачастую содержит фактические ошибки. Тем не менее отметим, как весьма положительный и симпатичный факт, то обстоятельство, что эта книга написана историком, который является ведущим специалистом в изучении городов Сибири, и археологом, известным своими исследованиями Илимского острога.

Помимо перечисленных выше работ обобщающего характера имеется целый ряд статей и даже книг, посвященных отдельным городам и острогам, положившим начало существующим и поныне поселениям. Большинство из них принадлежат перу местных краеведов и будут проанализированы нами в соответствующих разделах работы ниже.

Выбор археологических материалов в качестве полноценного источника для раскрытия темы данного исследования был обусловлен целым рядом причин. Дело в том, что за пределами всех вышеперечисленных и многих других работ остались хозяйство и быт населения городов и острогов. Причины этого очевидны: охарактеризовать занятия населения, не имея перед глазами ничего из того, что производилось и чем производилось - невозможно. Весьма показательны в этом плане работы этнографов давно и плодотворно изучающих материальную культуру русского населения Сибири (Александров В.А., 1971; 1974; Лебедева A.A., Липинская В.А., Сабурова Л.М., Сафьянова A.B., 1974). Хронологические рамки их

исследований, как правило, охватывают XVII - начало XX вв. (Сабурова Л.М., 1967; ЭРКС, 1981; Лебедева A.A., 1992; Люцидарская A.A., 1992; Шелегина О.Н., 1992). Однако никаких этнографических материалов XVII-XVIII вв. в этих работах нет. Только в одной-единственной монографии A.A. Люцидарской, в разделе "Утварь", представлены рисунки бытовых вещей из археологических раскопок западносибирского города Мангазея. Тем не менее и там, несмотря на свою бесспорную информативность, эти материалы никак не фигурируют в тексте самой работы (Люцидарская A.A., 1992, с. 152160). Между тем, ставшая для исследователей своеобразной энциклопедией позднесредневековых древностей Сибири монография М.И. Белова, О.В. Овсянникова и В.Ф. Старкова "Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII вв." вышла еще в 1981 г. Исключительная информативность археологических материалов для освещения вопросов культуры и быта позднесредневековых городов России была убедительно показана в двух книгах выдающегося исследователя отечественных древностей М.Г.Рабиновича (1978, 1988).

Помимо уже перечисленных причин использования археологических материалов, отметим их незаменимость при выяснении планиграфии городов и острогов. Подробные их планы появляются только в конце 20-х годов XVIII в., а от предшествующего периода сохранились не всегда точные описания оборонительных сооружений, которыми территория городов не ограничивалась. Отметим также, что и планы городов XVIII в., в особенности перспективные, зачастую выдавали желаемое за действительность и только обследование их топографии на местности позволяет судить об их реальной пространственной структуре.

Вопрос о принадлежности древностей XVII-XVIII вв. к сфере компетенции археологии уже давно не стоит. Еще более 100 лет назад при обсуждении верхнего хронологического предела археологии в Петербургском археологическом обществе все его члены "пришли к заключению считать конец XVII века, или 1700 год, за конец древней русской археологии" (Уваров A.C., 1878, с.ЗЗ, 34). В наше время и эта граница не удержалась. С 1978 г. археологические исследования русских памятников XVI-XVIII вв. на Шпицбергене успешно ведет экспедиция Института археологии РАН во главе с В.Ф. Старковым (Старков В.Ф., 1990а; 19906). В 1979, 1981 гг. экспедицией Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока и в 1991 г. экспедицией Международного общества "Подводный мир" и Института археологии РАН были исследованы остатки лагеря Второй Камчатской экспедиции 1741-1742 гг. на острове Беринга (Леньков В.Д., Силантьев Г.Д., Станюкович А.К., 1988; Станюкович А.К., 1994). В 1981 г. археологические раскопки русских поселений XVIII-XIX вв. на Курильских островах были начаты экспедицией Сахалинского областного музея под руководством В.О. Шубина (Шубин В.О., 1992; 1994).

Археологическое изучение городов и острогов Забайкалья и Приамурья, несмотря на относительную "молодость" позднесредневековой археологии на Дальнем Востоке, прошло в своем развитии три этапа. Первый из них приходиться на конец 40-х -конец 50-х годов нашего столетия. В 1949 г. научным сотрудником Амурского областного музея Г.С. Новиковым было обследовано Албазинское городище и его окрестности (Новиков Г.С.,1949). В 1951 г. Г.С. Новиков предпринял археологическую разведку по р. Зее, но памятников русских первопроходцев не нашел (Новиков Г.С., 1951). Более удачной была разведка, произведенная там в конце 50-х годов

студентами Благовещенского пединститута. С помощью местных охотников им удалось найти на левом берегу р. Зеи, ниже устья р. Брянты, остатки Верхозейского острога. В небольшом шурфе, заложенном на территории памятника были обнаружены обугленные фрагменты деревянных сооружений, обломок чугунного котла и обрывки кожаной обуви (Евдокимов B.C., 1961, с. 77).

Новым этапом в археологическом изучении памятников русских землепроходцев стали исследования, произведенные в 1974-1976 и 1979-1980 гг. на территории Албазинского острога отрядом СевероАзиатской комплексной экспедиции Института истории, филологии и философии СО АН СССР. К сожалению, научная значимость этих работ из-за отсутствия сколько-нибудь приемлемых публикаций, невелика. Что же касается кандидатской диссертации В.В. Сухих "Хозяйственное освоение Приамурья русскими в XVII веке (по материалам раскопок Албазинской крепости)", то основной вывод автора о том, что "русские шли на восток к океану, заселяли плодородные земли в бассейне Амура, выращивали зерновые, разводили скот, занимались различными ремеслами" (Сухих В.В.,1980, с.1) не является оригинальным и не получил в работе дополнительных конкретных обоснований.

Третий, продолжающийся до сих пор, этап в археологическом изучении городов и острогов Забайкалья и Приамурья начался в 1988 г., когда к исследованию этих памятников приступил Амурский археологический отряд Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН под руководством автора. В 1988 г. нами были найдены и частично раскопаны остатки даурского городища XVII в. со следами пребывания там русских землепроходцев на Верхнекумарском утесе (Шимановский район, Амурская область), находящемся на левом берегу Амура, напротив

впадающей в него р. Хумаэрхэ, при устье которой в 1654-1658 гг. находился Комарский острог (Артемьев А.Р., 1989в, 1989г, 1990д). С 1989 г. основным местом работ экспедиции стали хорошо сохранившиеся остатки Албазинского острога (1665-1689 гг.) в с. Албазино Сковородинского района Амурской области (Артемьев А.Р., 19906, с. 117,118; 1992г; 1992з; 19936; 1993в; 1993д, с. 49,50; 1994д; 1994ж; 19956; 1995е; 1996а; 19966; 1996е; 1996ж; Артемьев А.Р., Кудрин А.Ю., 1990; 1991 Артемьев А.Р., Кудрин А.Ю., Василенко C.B., 1995; Artemiev А., р. 143). Культурные напластования крупнейшего на Дальнем Востоке Нерчинского острога (1658-1812), располагавшегося на территории современной д.Михайловка Нерчинского района Читинской области, изучались нами в 1990-1992 гг. (Артемьев А.Р., 19946, с.47; 1995в; 1996в). В 1990 г. нами было найдено и обследовано месторасположение Аргунского острога, перенесенного в 1690 г. на левый берег р.Аргунь, в с.Аргунск Нерчинско-Заводского района Читинской области (Артемьев А.Р., Кудрин А.Ю., 1991а; Артемьев А.Р., 19946, с.47; 1994ж; 1995е; 1996с; Artemiev А., 1992, р. 138). В 1991 г., в связи с известием об обнаружении хабаровскими краеведами возможного местонахождения Косогорского острога (1656-1657), мы обследовали мыс Вассэ в лимане Амура в Николаевском районе Хабаровского края. К сожалению, оказалось, что русские предметы, собранные там, происходят с территории стойбища гиляков (Артемьев А.Р., 19946, с.47, 1994ж; 1995e; 1996е). В том же году отрядом были произведены рекогносцировочные работы на месте, где находился Селенгинский острог (основан в 1665 г.) возле с. Новоселенгинск Селенгинского района республики Бурятия (Артемьев А.Р., 1994ж; 1995e; 1996е). В 1994 г. экспедицией было найдено и частично исследовано местонахождение старейшего в Восточном Забайкалье Иргенского

острога (1653-1708 гг.) вблизи д. Иргень Читинского района Читинской области (Артемьев А.Р., 1995е; 1996д; 1996е; Артемьев А.Р., Кудрин А.Ю., Василенко C.B., 1995). Отметим также раскопки остатков двух найденных нами промысловых зимовий второй половины XVIII в. в урочище Девиткан на р.Ханда, притоке впадающей в Лену - р.Киренга в Казачинско-Ленском районе Иркутской области (Артемьев А.Р., 1994ж; 1994и; 1995e; 1996е). Территория, где они находились в XVIII в. относилась к Илимскому воеводству. Однако, поскольку комплекс снаряжения русских промысловиков в Прибайкалье и Забайкалье по свидетельству письменных источников не отличался, эти материалы также использованы в нашей работе.

Интересные результаты были получены при археологическом обследовании Удинского острога (основан в 1665 г.) на территории столицы Бурятии г.Улан-Удэ в 1988 г. и Кяхтинской слободы в г. Кяхта республики Бурятия в 1989 г. экспедицией Института общественных наук БНЦ СО РАН под руководством Л.В. Лбовой (Лбова Л.В.,1988, 1989).

Материалы этих исследований, которые охватили все наиболее значительные города и остроги Забайкалья и Приамурья второй половины XVII-XVIII вв., положены в основу настоящей работы. Именно благодаря им нам удалось впервые детально изучить комплекс охотничьего снаряжения русских промысловиков второй половины XVII-XVIII в., способы лова и видовой состав рыб, употребляемых ими в пищу, технологические приемы обработки металлов, типы изготовляемой керамической посуды, кожаной обуви и весь остальной набор хозяйственно-бытовых предметов населения городов и острогов.

Помимо вещей из археологических раскопок, нами использованы многочисленные предметы в разное время случайно найденные на памятниках русских землепроходцев и хранящиеся в фондах Приморского краевого музея им. В. К. Арсеньева, Хабаровского краевого музея, муниципальных музеев г.Комсомольск-на-Амуре, Амурского областного музея, Албазинского краеведческого музея, Кяхтинского краеведческого музея, Нерчинского краеведческого музея, Читинского и Иркутского областных музеев.

В качестве полноценного, а нередко и единственного источника в освещении ряда вопросов в работе использовались многочисленные письменные источники. Прежде всего это документы, опубликованные Археографической комиссией в "Актах исторических" тт.3-5 (1841, 1842) и "Дополнениях к актам историческим" тт. 2-12 (1846, 1848, 1851, 1853, 1857, 1859, 1862, 1875, 1867, 1869, 1872), в которых содержится информация практически обо всех городах и острогах Забайкалья и Приамурья второй половины XVII в. с момента их освоения. Исторические акты о начальном периоде открытия и освоения русскими землепроходцами исследуемого региона опубликованы так же в "Журнале для чтения воспитанникам военно-учебных заведений" (1840), в сборниках документов "Колониальная политика Московского государства в Якутии XVII в." (1936) и "Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века" (1951), в "Сборнике документов по истории Бурятии XVII века", в