автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Государственная национально-культурная политика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Государственная национально-культурная политика"

На правах рукописи

РГБ ОД

1 э июн 2000

ТОКАРЕВА Лариса Николаевна

ГОСУДАРСТВЕННАЯ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА (на примере судьбы российских и советских немцев)

Специальность 24.00.01 - Теория культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва 2000

Работа выполнена на кафедре культурологии Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Кузнецова Т.Ф.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Суворова О.С.

кандидат педагогических наук, профессор Шибаева М.М.

Ведущая организация:

Государственный институт искусствознания Министерства культуры РФ и РАН

Диссертационного совета Д 053.01.17 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117571, Москва, пр. Вернадского, 88, ауд. 826.

С диссертацией можно познакомиться в библиотеке МПГУ по адресу: 119882, Москва, Малая Пироговская ул., 1.

Защита состоится"

2000 г. в rJ часов на заседании

Автореферат разослан

г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

Горяинова О.И.

-L^t О

л

Введение ,

Актуальность темы исследования. В своей работе мы предприняли попытку совместить общетеоретический анализ феномена государственной культурной политики, в ее максимально расширительном понимании, с локальным примером осуществления такого рода политики, проявленной к конкретному национальному меньшинству - немецкой диаспоре, уже несколько веков существующей в пределах российского (советского) государства. Такой поворот темы был избран нами отнюдь не случайно. Практическая политика государства в области культуры по отношению к населению страны в целом имеет наиболее выраженное воплощение в ее реализации по отношению к инородцам. Может быть, было бы некоторым преувеличением определять этот срез в качестве квинтэссенции подобной политики, но именно а^ней, по нашему мнению, подлинная сущность государственной культурной политики раскрывается с наибольшей откровенностью, хотя ее обычно пытаются закамуфлировать идеологическими манифестациями в духе пресловутой "дружбы народов" и т.п. (которая реально вполне может иметь место совершенно независимо от государственных манифестаций). На самом деле, как говорят англичане, "дьявол прячется в мелочах", и в подобных "мелочах" (например, степени общекультурной или религиозной толерантности по отношению к инородцам) часто бывают заложены подлинные намерения властей по отношению ко всему населению, однако умеряемые теми или иными политическими соображениями.

Для того, что бы всесторонне охватить столь сложный вопрос, оказалось необходимым провести на материале доступных источников масштабное теоретическое исследование целей и средств государственной культурной политики вообще, определить ее объектно-субъектные, коммуникативные и инструментальные параметры, а также конкретные сферы формирующие картину мира у различных субкультурных групп населения.

Разумеется, наше исследование - далеко не первое по проблемам государственной политики в целом и ее национальному аспекту в частности. Опираясь на десятки работ наших уважаемых предшественников, мы делаем попытку рассмотреть выделенный предмет в избранном нами своеобразном ракурсе - проанализировать культурную политику как способ культурной самоидентификации государства как по отношению к этническому большинству населения, так и по отношению к диаспорам инородцев, проживающих в этом государстве. В этом собственно и заключается основная научная проблема, которую можно отнести к числу малоисследованных. В качестве эмпирического объекта исследования нами не случайно выбрана именно немецкая диаспора в России, поскольку именно она традиционно отличалась одним из наиболее высоких уровней культурной устойчивости к ассимиляционным устремлениям государства, являлась предметом определенных "культурных комплексов" русских по отношению к западноевропейцам и именно на ее. примере соответствующая политика властей выглядела наиболее выраженной. Несмотря на самоочевидность приведенных доводов, как ни странно, вопрос государственной культурной политики (в отличие от политики, связанной с вопросами безопасности) по отношению к немецкому населению России еще не нашел своего специального исследователя, что делает нашу работу первой в своем роде. Ее актуальность представляется нам тем более высокой, что затрагивает не только "дела давно минувших дней", но и впрямую касается современных российско-германских отношений, играющих одну из ключевых ролей в сегодняшней российской внешней политике.

й

Уровень исследованности проблемы. Диссертация состоит из двух частей: теоретической, рассматривающей феномен государственной, национально-культурной политики, ка4 таковой, и эмпирической, рассматривающей официальную культурную политику Российского (Советского) государства но отношению к немецкой диаспоре, которую мы попытались увидеть глазами самих немцев и оценить с соответствующих позиций. -С -этим связаны и два сравнительно самостоятельных пласта источников и литературы, относящихся к этим вопросам.

Вопросы сущности государственной культурной политики сравнительно редко становились предметом специальных научных исследований. Вместе с тем, в трудах большинства философов м антропологов тема "государство и культура" присутствует как непременный элемент (у Дж.Вико, И.Г.Гердера, Г.Спенсера), и особенно у немецких исследователей школы диффузионизма (Л.Фробениуса, А.Гребнера, англичанина Э.Эванс-Причарда и др.). В российской дореволюционной традиции этих проблем касались в основном А.Уваров и К.Победоносцев, но в весьма незначительном объеме. Пожалуй, лишь на раннем этапе Советской власти в работах В.И.Ленина, Н.К.Крупской, А.В.Луначарского, И.В.Сталина,

A.А.Жданова и некоторых других руководителей страны эта тема получила свое обильное освещение (разумеется в специфической большевистской интерпретации). Если же говорить об ученых, касавшихся этого вопроса, то он получил разработку в ряде трудов А.И.Арнольдова, Ю.Б.Борева, М.С.Кагана, Ю.М.Лотмана, К.Э.Разлогова, Е.Н.Соколова, Т.В.Томко и др. В последние годы этой теме уделяют большее или меньшее внимание Н.И.Киященко, Т.М.Дридзе, Э.А.Орлова,

B.М.Розин, А.Я.Флиер и другие исследователи. Разумеется, вопросами национально-культурной политики как инструментом ассимиляции или, напротив, резервации традиционней культуры занимаются этнологи (Ю.В.Бромлей, Р.Ф.Итс, В.А.Тишков).

Проблема пребывания немцев в России начала обсуждаться историками со времен Карамзина, который, не исследуя немецкую проблему специально, не может не касаться этих вопросов в рамках описания российской истории в целом. Яркую картину жизни в немецких колониях конца XVIII века нарисовал П.С.Паллас в своем труде "Путешествие по разным провинциям Российского Государства". Обоснование действий Екатерины II, связанных с приглашением иностранцев, для экономического освоения новых земель, дано в исследовании профессора Г.Писаревского "Из истории колонизации в России в XYIII в.".

Значительный вклад в изучение истории российских немцев с 1764 г. по наше время сделан в работах Я.Т.Дитца, Р.Губергрица и Ф.Шиллера, опубликованных в 20-гг нашего века. Помимо собственных исследований они дают перечень публикаций, как по истории российских немцев, начиная с середины XVIII века. Библиографический свод, приводимый этими авторами включает в себя 957 источников.

В период существования АССР немцев Поволжья, её истории уделялось сравнительно мало внимания. В 20-е годы вышли работы Ф.Юнга и А.Моора, посвященные, главным образом, описанию борьбы в немецких колониях с голодом 1921-1922 гг. Исследованием различных сфер общественной жизни немецкой автономии в период с 1918 по 1928 гг. являются книги Э.Гросса, М.Гульчака. В 30-е годы практически не было издано ни одной серьезной научной работы по данному вопросу. Нельзя не упомянуть также публикации в журналах "Unsere Wirtschaft" ("Наше хозяйство") и "Жизнь национальностей", издававшемся в 19181923 гг. Народным Комиссариатом по делам национальностей.

Из современных авторов, освещающих советский период истории российских немцев выделяется А.А.Герман. Интересны исследования истории нем-

цев Сибири, которые провел профессор Л.В.Малиновский. В 1992 г. в Институте истории СО РАН г.Новосибирска была создана исследовательская группа под руководством профессора Л.П.Белковца. Материалы, опубликованные этой группой, раскрывают трагедию сибирских немцев в период массовых репрессий 30-годов.

Наиболее значительным за последние десятилетия стал труд В.А.Аумана и В.Г.Чеботаревой. В нем дана полнейшая подборка документов, материалов, законодательных актов, касающихся немецкого населения России (СССР), начиная с 1764 года по 1992 год, многие из которых до недавнего времени были снабжены грифом "совершенно секретно".

Отдельные аспекты данной темы нашли освещение в публикациях Г.Г.Вормсбехера, Г.А.Вольтера, Н.Ф.Бугай, К.Исакова, В.П.Бочкарева. Широко и подробно изучались история и политические процессы в среде российских немцев учеными Германии: А.Айсфельдом, И.Фляйшгауером, К.Штумппом. Серьезную исследовательскую работу ведет землячество российских немцев в Германии, издающее альманах "Heimat Buch" ("Книга Родины"), в которой публикуются материалы по истории, культуре, традициям и обычаям российских немцев.

Объект исследования - государственная национально-культурная политика в ее целевом, структурном, инструментальном и иных аспектах, декларируемых официально и реконструируемых аналитически;

Предмет исследования - фактические цели национально-культурной политики, выявляемые посредством соотнесения официальных деклараций с реалиями политической практики (в данном случае по отношению к немецкой диаспоре в России-СССР в период с конца XVLU по конец XX вв.).

Цель работы Диссертационное исследование посвящено попытке проанализировать внутреннюю системность, структуру, идеологию и мотивацию национально-культурной политики как специфического способа управления общественной жизнью, а также сопоставить манифестируемую сторону этой политики России-СССР в течение середины XVL1J - конца )0( вв. с ее реальными проявлениями по отношению к одной из крупнейших и культурно сплоченных национальных диаспор в стране - "российским" немцам.

Поставленной целью определяются и две основные задачи работы:

- систематизация и анализ государственной национально-культурной политики, ее субъектов, объектов и средств осуществления как специфической технологии регуляции общественной жизни;

- исследование национально-культурного аспекта жизни немцев в России-СССР на протяжении двух веков и выявление внутренних причин расхождений между официальными декларациями и политической практикой государства в этом вопросе.

Теоретической и методологической основой исследования послужили классические работы философии и политической науки Нового« и Новейшего времени, посвященные национальному вопросу в целом, философии и теории политики вообще и ее национальному и культурному аспектам в частности; исследования мировой и отечественной этнологии (культурной антропологии) по проблемам национально-культурной политики. Основными методами исследования по необходимости явились классический исторический (исследование официальных и приватных документов, относящихся к изучаемой теме), анализ результатов полевых этнографических и социологических исследований, отра-

жающий точку зрения самих современных российских немцев на изучаемые вопросы, сравнительный анализ информации, содержащейся в официальных декларациях, с реалиями, выявленными в полевых исследованиях, рассказах и записях непосредственных свидетелей, мемуарах очевидцев и т.п. Тематическая специфика нашего исследования и хорошая в целом изученность проблем, связанных с национальным аспектом политики, публикация в последнее десятилетие огромного массива ранее скрытых материалов на эту тему и т.п., не потребовали от нас применения сложных методологий и методов опосредствованного или модельного выявления истины; нам показался достаточным и существующий набор методов историко-этнографического и компаративного анализа непосредственного эмпирического материала. Тем более, что значительная часть его уже прошла предварительную обработку историками и этнографами, и наши задачи свелись преимущественно к точному выбору ракурса аналитического переосмысления этого материала.

Эмпирической базой работы стали факты, собранные и опубликованные в научных исследованиях о национально-культурной политике в целом и российской (советской) в частности, созданные нашими предшественниками (по тематике 1 части), а также многочисленные материалы полевых этнографических, социологических и некоторых иных профильных исследований (например, Российского центра по исследованию эмиграционных процессов), а также мемуарная литература. Некоторая часть материалов была собрана непосредственно автором диссертации в ходе полевых этно-культурологических исследований, проводившихся в последние годы.

Научная новизна исследования определяется тем, что:

- автором разработана и предлагается оригинальная систематизация це-леустановок, структуры и внутренней динамики самого феномена национально-культурной политики государства;

- впервые непосредственно исследуется применение этой политики по отношению к инородческому населению страны вообще и в частности к немецкой диаспоре России, выявляется ее внутренне противоречивый характер;

- впервые исследуется динамика национально-культурного бытия немецкой диаспоры в России на протяжении двух веков в условиях меняющейся национально-культурной политики эволюционирующего государства.

Научное значение работы определяется прежде всего ее теоретической новизной. В диссертации удалось подтвердить гипотезу, гласящую, что национально-культурная политика государства лишь в сравнительно редкие периоды истории носит осмысленно целеполагающий характер, но чаще бывает полустихийной, подчинялась сиюминутной политической выгоде, недальновидному расчету. Подобный нетривиальный подход к анализу государственной национальной политики России представляется весьма эвристичным и помогает адекватно по-нять-'И оценить многие не вполне понятные своей нелогичностью деяния государственной власти. Другим аспектом научной значимости работы является "сквозной" двухвековой анализ национально-культурной жизни многотысячной немецкой диаспоры России и выявление определенных закономерностей в динамике этой жизни. Теоретические результаты исследования могут быть с успехом применены и при исследовании национально-культурных аспектов жизни других национальных меньшинств, использованы для лучшего понимания изгибов государственной политики по отношению к ним.

Практическое значение диссертации в существенной мере определяется тем, что вопрос о государственной политике по отношению к немецкому населению России остается актуальным и по сегодняшний день. Несмотря на сравнительно массовый выезд этнических немцев в Германию. За последние годы, в России остаются еще сотни тысяч граждан немецкого происхождения, и, что самое удивительное, у государства до сих лор не сложилась твердая позиция касательно политики в отношении этой диаспоры. Может быть, настоящая работа позволит хоть в какой-то мере если не определиться в этой политике, то по крайней мере систематизировать знания по истории данного вопроса (что является необходимым этапом в выработке обоснованной политики).

Положения, выносимые на защиту.

1. В ходе работы нами выделяется такая исследовательская категория как культурная жизнь, представляющая собой совокупность сравнительно стихийных процессов по удовлетворению людьми своих актуальных культурных:потребностей (как потребительских, так и в плане личностного - авторского самовыражения), реализующихся в основном в пределах сравнительно свободного рынка культурных продуктов и услуг. Основными субъектами культурной жизни мы определили: государство, население (как статистическую совокупность частных лиц, населяющих это государство и представляющих собой различные субкультурные общности), общество (как наиболее структурированную и организованную часть населения, обладающую каналами выражения своей коллективной точки зрения) и авторов культурной продукции (материальной, интеллектуальной, художественной и пр.).

2. Поведение государства и правящих кругов по отношению ко всему населению может быть обобщенно названо политикой, в конечном счете преследующей цель поддержания и воспроизводства в следующем поколении определенного социального порядка (форм жизнеустроения, социальной иерархии, мировоззрения и т.п.), т.е. соответствующей картины мира и образа жизни. Поэтому та часть государственной политики, которая направлена на идеологическое ее обеспечение в виде формирования, поддержания и межпоколенной трансляции в сознании населения определенной картины мира, объясняющей необходимость существующего социального порядка и способствующей лояльному отношению к нему, может быть названа культурной политикой.

3. Таким образом, культурная политика является одним из существенных средств управления культурной жизнью. Мы выделили ее как категорию, представляющую собой набор относительно целенаправленных и идеологически обоснованных практических управленческих действий, преследующих цель регулирования стихии культурной жизни и ее рынка, ее осмысленного прогрессивного развития (при одновременном сохранении традиций, культурного наследия и т.п.), организационной и материальной поддержки признаваемых перспективными культурных направлений и авторов, а также социальных слоев, стремящихся к повышению уровня своей культурной компетентности. Основным субъектом культурной политики, по нашему мнению, является государство, а объектами -население и авторы культурной продукции. При этом общество выступает как связующий канал обратной связи, будучи, с одной стороны, также объектом культурной политики государства, но, с другой, - располагая возможностью влияния на некоторые аспекты государственной культурной политики и даже активного участия в ней (или действуя параллельно с ней) в форме деятельности меценатов, творческих и иных союзов и организаций, органов художественной критики,

научных учреждений, СМИ и т.п., вносящих свою лепту в организационно-регулятивные и экономические процессы культурной жизни в стране.

4. Целью культурной политики, как правило, является поддержание в обществе в качестве доминирующего некоторого культурного ядра, концентрированно отражающего основные параметры общей государственной идеологии и связанной с ней картины мира, обеспечивающих стабильность социума .

5. В принципе национально-культурная политика поддается классификации и типологизации по различным основаниям: консервативная и инновационная, либеральная, патерналистская и тоталитарная и т.п., однако в реальной исторической практике, в "чистом виде" эти типы почти не встречаются (даже у тоталитарных режимов), а представляют собой более или менее сложные композиции из черт и элементов разных типов. Эти композиции в зависимости от исторических условий могут отличаться заметной динамикой, а могут быть и весьма устойчивыми. Одним из главных факторов, влияющих на степень динамичности культурной политики, является наличие в обществе мощных субкультур, оказывающих давление на государство и его культурную политику.

6. Национальный аспект культурной политики государства принципиально не отличается от ее общеполитических целей и, в зависимости от последних, может иметь преимущественно инновационную или консервативно-охранительную направленность. Это в равной мере касается как доминирующего в государстве этноса, так и национальных меньшинств. Можно утверждать, что если по отношению к национальным меньшинствам ассимиляционный нажим со стороны государства связан преимущественно со стремлением культурно-этнографически растворить данное меньшинство в основном этносе, то инновационная культурная политика по отношению к основному этносу является скрытой формой его частичной аккультурации, в социокультурных нормах народа, избранного как пример "правильного развития" (вспомним германофильские или франкофильские культурные тяготения многих русских императоров, советский антиамериканизм. Культурно-охранительное направление культурной политики, если оно является осмысленным и целенаправленным, как правило, в равной мере распространяется на все этносы, населяющие государство. Однако более частым примером является фактическое отсутствие осмысленной национально-культурной политики государства, что порождает смешанный тип культурной политики, избирательной по отношению к разным этническим группам, и регулируемый преимущественно текущей политической (прежде всего внешнеполитической) конъюктурой.

7. Национально-культурная политика России-СССР по отношению к немецкой диаспоре на протяжении двух веков являлась типичным примером рассогласованности экономических и культурных интересов государства. Экономически государству была нужна высоко эффективная в своей деятельности немецкая диаспора; культурно-политическое отношение к российским немцам определялось актуальной внешнеполитический конъюктурой, периодическим сближением государства с Русской православной церковью (практически всегда стоявшей на "антиинородческих" позициях) и т.п. У нас есть достаточные основания утверждать, что за редкими исключениями, когда российская (советская) национальная политика была жестко увязана с остроактуальными идеологическими соображениями (эпоха реформ Петра Великого, период наполеоновских войн, начальные периоды Первой и Второй мировых войн, кампания "тотального интернационализма" первого послереволюционного десятилетия, "новое мышление" горбачевской эпохи), государственная национально-культурная политика России-СССР

г

преимущественно была лишена более или менее осмысленных идейных целеус-тановок и подчинялась преимущественно сиюминутной политической конъюкту-ре.

Апробация работы:

1. Основные результаты исследования были доложены на "IV Международном философско-культурологическом симпозиуме (Санкт-Петербург, .1998 г.).

2. Материалы диссертации использовались автором при чтении курса по теории и истории мировой и отечественной культуры и спецкурса в Московском педагогическом государственном университете,

3. Ряд положений диссертации получили свое развитие в исследовательском проекте Института этнографии и антропологии РАН "Моделирование механизмов социокультурной и политической адаптации этнических групп диаспоры (на примере российских Немцев в XX веке)", поддержанном фантом РФФИ № 9806-80358 на 1997-2000 гг,

4. Диссертация была рассмотрена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии МПГУ 20марта 2000 г., протокол № 7.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, двух частей, (первая из которых включает три главы, а вторая - две) и Заключения, суммарным объемом в 164 стр. и списка использованных источников и литературы общим числом в 201 название на русском и немецком языках.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность проблемы, рассматривается состояние ее исследования, формулируются цели и задачи диссертации, раскрывается методологическая основа и анализируются теоретические источники исследования, его научная новизна и практическая значимость.

В первой части диссертации "Национально-культурная политика государства. Цели и средства" обсуждается основной методологический инструментарий исследования: рассматриваются методологические основания государственной политики в ее целевом, структурном, инструментальном и иных аспектах, анализируются основные составляющие национально-культурной политики, определяются субъекты культурной жизни и их интересы, рассматриваются средства осуществления государственной национально-культурной политики.- Методологической основой этой части исследования является представление о государственной политике как инструменте, формирования, сохранения1 или модернизации картины мира населения с целью стабилизации социума и самосохранения правящей элиты. Важную роль в этой методологической концепции играет понятие "ядро культуры" и субъкультурной стратификации общества. В работе рассматривается основной спектр вопросов связанных с национальной картиной мира, ее сохранением и развитием. Далее в диссертации анализируются осйовны'е сферы и каналы, формирующие картину мира такие как религия, наука, образование, культура, в том числе и художественная культура, а также возможности влияния и контроля государства в сфере культурной политики, проблемы взаимоотношений государства и интеллигенции, культурная политика в свете межнациональных отношений.

В первой главе "Методологические основания исследования" анализируются основные к содержательные определения культуры. В качестве основного методологического принципа используется информационное описание культуры

и ряда аспектов ее бытования в социуме: культура - "это устройство, вырабатывающее информацию"(Ю.М.Лотман); эта информация должна кодироваться с помощью некоего языка (системы знаков) и фиксироваться на каких-то носителях; в таком случае культура получает возможность выступать как ненаследственная память человечества; что в свою очередь обеспечивает структурную определенность социальной жизни и создает условия для ее эволюции (дифференциации, усложнения структуры и т.д.) т.е. для ее прогресса.

У культуры существуют два аспекта - содержательный (накапливающее содержание информации, зафиксированной на каких-то носителях) и функциональный (реализация исторически изменчивого набора социальных функций, который можно попытаться привести к некоему "общему знаменателю").

Содержательный аспект. Он, как представляется, складывается из информации, которую можно подразделить на четыре сферы: религия, наука и технологии, искусство, быт и поведение. Информация, составляющая каждую из перечисленных сфер, условно может быть подразделена на консервативную часть (накопленную предыдущими поколениями) и эволюционирующую, развивающуюся часть (инновационную деятельность, творчество современников).

Функциональный аспект. Культура обеспечивает структурную определенность социальной жизни, т.е. в своем функционировании реализует определенные социальные функции. Набор и иерархия таких функций исторически изменчивы. Более того, разным сосуществующим культурным сообществам свойственен собственный своеобразный набор актуальных функций, реализуемых системой культуры. В Новое и Новейшее время решающее влияние на отбор актуальных функций оказывает государственная система управления, осуществляющая некую культурную политику. Эта же система регулирует набор культурных ценностей , транслируемых через каналы образования, средств массовой информации, культурно-просветительских институтов. Целью же культурной политики является формирование у населения более или менее сходной картины мира, которая обеспечивает целостность общества и его устойчивость. Это и есть искомый "общий знаменатель" того набора социальных функций культуры, о котором шла речь выше.

Картина мира как интегральная функция культуры. Картина мира включает в себя концепцию отношения человека к миру (человек-природа, человек-общество, человек-другой человек) и к самому себе. Другими словами, "культура" в таком понимании объемлет собой и мироощущение, и мировосприятие, и мировоззрение человека, выступая универсальной категорией, определяющей все аспекты его взаимоотношений с окружающим миром и с самим собой.

В рамках понимаемой таким образом культуры можно выделить более узкие сообщества (субкультуры), отличаются друг от друга, существенными фрагментами картины мира. Субкультуры могут конституироваться по национальному, религиозному, возрастному, профессиональному или какому либо иному признаку (признакам). Всякая культура - это совокупность большего или меньшего числа субкультур, вырастающих из общего "ядра культуры" - совокупности неких базовых фрагментов картины мира, общих для всех составляющих данную культуру субкультур. На основе анализа источников в диссертации делается вывод, что "культура" - это некая динамичная, постоянно меняющаяся данность, влияющая на человека и формирующая у него эту самую "координатную сетку" - соответствующую "картину мира".

Основные факторы формирования "картины мира": религиозные представления человека, научная картина мира, система образования и художественная культура.

э

Культура как система. С точки зрения современных представлений, система - это целое, состоящее из элементов, свойства которого больше суммы свойств составляющих его частей. Свойства системы возникают из взаимодействия составляющих систему элементов (подсистем). Система характеризуется упорядоченностью и целенаправленностью своего поведения и изменчивости (прогрессивной или регрессивной).

В диссертации рассматривается взаимодействие таких подсистем как "религия", "наука", "искусство", акцентируя внимание на функционирование такой подсистемы как "образование". Она, не продуцирующая нового знания, но его транслирующая, всегда отличалась умеренным консерватизмом (определяемым уровнем консерватизма государственной политики в целом) и объектом особого управленческого внимания со стороны государства. Именно через этот канал в значительной мере осуществляется культурная политика любого государства. В работе отмечается, что культура дифференцируется на так называемые "субкультуры". Субкультура является частью некой Большой культуры (этноса, нации), локальная специфика которой обусловлена набором социально-культурных, психологических факторов обусловливающих функционирование данной социальной группы. Под особенностями исторических условий подразумеваются: исповедывание своей особой религии, инонациональное происхождение данной группы по отношению к основному государственному этносу и сохранение у него специфических этнографических черт собственной культуры. Эта группа населения практически всегда является объектом особой государственной национально-культурной политики.

Во второй главе "Основные составляющие национально-культурной политики" рассматриваются субъекты и средства этой политики. В разделе 2.1. "Субъекты культурной жизни и их интересы", исходя из общего подхода к этой проблеме, выделены следующие субъекты культурной жизни. Прежде всего; это - создатели культурных ценностей; их потребители, составляющие различные субкультурные группы; влиятельным субъектом культурной жизни является структурированное по национальным, конфессиональным или иным признакам общество. Среди субъектов культурной жизни существует специфический субъект - государство, представляющая собой ту инстанцию, которая призвана интегрировать, согласовывать интересы остальных субъектов культурной жизни, но зачастую преследующая собственные цели. В диссертации при рассмотрении интересов субъектов культурной жизни, сделаны следующие выводы:

интересы субъектов культурной деятельности есть не что иное, как цели этой самой деятельности;

некоторые интересы населения и общества, а также создателей культурных ценностей и общества совпадают;

за реализацию соответствующей цели культурной деятельности должен расплачиваться своими ресурсами тот субъект, который в ней заинтересован.

Раздел 2.2. "Средства осуществления государственной национально-культурной политики". В обществе всегда существует, явно или неявно выраженная, концепция культурной жизни. Она может формулироваться по-разному - от представлений о культуре как важном инструменте формирования законопослушного гражданина, в связи с чем эта сфера подпадает под пристальное внимание органов государственного управления, которые стремятся превратить ее в инструмент достижения лежащих вне сферы культуры целей, до отношения к ней как к чему-то не требующему специального внимания, избыточному, как к предмету забот прежде всего не государства, но каких-либо общественных струк-

тур. Тоталитарное государство рассматривает культуру преимущественно как инструмент реализации собственных, лежащих вне культуры целей. Такой взгляд порождает культурную политику, для которой характерны примат партийно-идеологических установок, классовый или какой-либо иной оперирующий вне-культурными критериями подход к ценностям, непосредственное вмешательство в культуротворческий процесс, а также осуществление целей культурной политики административно-распорядительными методами.

Для государств демократического типа характерен достаточно широкий диапазон взглядов на свои взаимоотношения с миром культуры, включающий как признание самоценности этой сферы, а потому поддержку ее без каких-либо предварительных условий, так и определенные патерналистские отношения, предполагающие постановку целей в этой сфере и их последовательную реализацию путем использования соответствующих ресурсов.

Управление культурной жизнью предполагает, во-первых, выработку концепции культурной жизни с вытекающими из нее целями и задачами культурной политики, и затем их реализацию - за счет создания определенных идеологических, экономических и правовых условий функционирования культуры в обществе. Именно в этом идеологическом, экономическом и правовом поле действуют социальные институты, различные управленческие структуры, использующие для достижения целей культурной политики определенные методы. Вот эта совокупность идеологии, целей, методов и социальных институтов, действующих в сфере культурной жизни, и являются предметом нашего исследования.

Раздел 2.3. "Национальная картина мира: ее сохранение и развитие как цель культурной политики". Национальная картина мира всегда своеобразна: ведь только в силу этого отличия национальная культура и существует как таковая. Все культуры мира можно в принципе разделить на "донорские" и "реципиентные" и предсказать с большей или меньшей точностью возможные последствия межкультурного контакта, включая такие, как принятие или отвержение элементов "донорской" культуры. При определенных условиях культурный контакт может привести к полной ассимиляции одной нации другой, слияния одного народа с другим с полной утратой одним из них своего национального самосознания, ценностных ориентаций, традиций, обычаев, религии и языка.

Стабильная картина мира нужна не только государству в целом, индивидуальная картина мира крайне важна и для выживания каждого отдельного человека. Однако индивидуальные картины мира могут в разной степени отличаться не только от общенациональной картины мира, но и .друг от друга. Это является причиной возникновения разного рода субкультур - сословных, социально-профессиональных, возрастных, религиозных, этнических и пр.

Все субкультуры способны общаться друг с другом в недрах общей культуры, благодаря существованию общенациональной картины мира - ядра культуры общества. Ядро это состоит из общих для большинства субкультур фрагментов картины мира, позволяющих однозначно воспринимать некоторые ключевые ситуации. Ядро культуры аккумулируется и реализуется в устной речи и в письменности, культурных памятниках и эталонных произведениях искусства.

Отсутствие или малое число субкультур, так же как и недостаточное их своеобразие активизируют энтропийные тенденции в обществе. Когда общество бедно субкультурами, - в особенности теми, которые культивируют инновации, в нем всегда будут проявляться тенденции к стагнации, оно будет испытывать недостаток преобразующих возможностей. Таким образом, субкультурная стратификация является необходимым условием развития и преобразования культуры общества. При этом роль субкультур отнюдь не ограничивается предоставлени-

и

ем обществу востребованных временем инноваций или раритетов. Субкультуры непосредственно влияют на трансформацию ядра культуры, побуждая его к развитию, тем самым служат необходимыми элементами сложного механизма, развивающего и преобразующего культуру общества в целом.

Развитие национальной культуры во многом зависит от взаимодействия субкультур: его исход в те или иные периоды может решающим образом определять характер культуры общества и его культурную политику.

Именно социокультурная дифференциация - характер ядра культуры и разнообразных субкультур, возникновение и исчезновение последних, взаимосвязи и борьба между ними - в значительной мере определяют культурную жизнь социума и осуществляемую в нем культурную политику.

Российское государство всегда осуществляло особую культурную политику по отношению к каждой крупной и влиятельной субкультуре в зависимости от ее своеобразия ("национальная культурная политика", "культурная политика по отношению к иноверным конфессиям", "по отношению к купечеству" и т.п.). Такая политика тем более важна, что между этносами и субкультурами многонационального государства нередко возникают трения из-за различий в важных фрагментах картины мира.

Культурная информация, способная формировать или изменять картину мира, передается по определенным каналам. Здесь неизбежно встает вопрос: какие из культурных ценностей следует распространять в первую очередь, какие - во вторую, какие вообще распространять не обязательно, а какие даже вредно? Ответ на этот вопрос целиком зависит от того, какую именно картину мира культурная политика намерена формировать. Государство вынуждено искать и находить некий баланс между интересами разных субкультур.

В большинстве государств основные каналы распространения культурных благ фактически находится в руках властвующих элит - политических и экономических. Последние, преследуя свои субкультурные интересы, осознанно или бессознательно стремятся навязать остальным субкультурам собственную картину мира, либо, сами разделяя одни картины мира, предназначают для масс совсем другие (с тем, чтобы, создав у них выгодную для себя картину мира, затем успешно манипулировать их поведением). Отсюда также могут проистекать вполне определенные приоритеты государственной культурной политики.

В третьей главе "Основные инструменты политики в области культуры" рассматривается политический и иной инструментарий формирования картины мира.

В качестве одного из главных инструментов культурной политики выступает религия (раздел З.1.). Исторически достаточно долгое время научное познание мира так или иначе сопрягалось с религиозными представлениями о нем, и этот научно-религиозный блок культурной информации транслировался через систему образования, действовавшую, как правило, под эгидой религиозных институтов, с одной стороны, а его чисто религиозный компонент - через систему соответствующих религиозных структур, с другой. Различные конфессии, самую суть которых составляло утверждение вполне определенной картины мира, серьезно влияли на развитие любой национальной культуры.

Раздел 3.2. "Наука и образование в формировании картины мира". Ослабление влияния религии, потребности научно-технического прогресса, внутренняя логика развития общества, проявляющаяся в кумулятивном эффекте, в революционных прорывах научного знания в различных областях, - все это приводило к постепенному замещению религиозной картины мира научными представлениями о нем. Отражая эти процессы, все более секуляризировалась и система

образования, ибо именно она все в преобладающей мере транслировала научную картину мира. Не без влияния государства идеал всеобщей грамотности и право на образование заняли одно из самых видных мест в перечне ценностей нововременной (послепетровской) России.

Раздел 3.3. "Культурная политика и искусство". Государственная культурная политика в сфере искусства демонстрирует двойственную позицию. В той мере, в какой искусство способствует сближению картин мира граждан с ядром национальной культуры (а это проявление консервативной тенденции, стремление сохранить существующее положение вещей), государство готово поддерживать его. Там же, где искусство вносит в картины мира чрезмерное (с точки зрения государства) разнообразие, оно остается в лучшем случае равнодушным к нему, а в худшем - испытывает явную враждебность и (или) стремление подчинить его своему влиянию, иногда даже с помощью силовых действий.

Раздел 3.4. "Каналы влияния и контроля в сфере культурной политики". Анализ, проведенный в диссертации, показывает, что в любом государстве действуют специальные институты и инстанции, уполномоченные выполнять следующие специальные функции в сфере культурной политики:

отбор произведений и авторов, достойных общественного признания; ■ отбор, хранение и трансляция культурных благ, полученных из прошлого;

формирование (художественное образование и воспитание) художников, предрасположенных и способных к производству общественно желательных художественных ценностей;

формирование (воспитание и образование) потребителей, предрасположенных и способных к контактам с определенными типами культурных благ.

Раздел 3.5. "Государство и интеллигенция" рассматривает двоякую роль интеллигенции, с одной стороны, выступающую наиболее ярким выразителем общественного запроса на культуру, а, с другой стороны, используемую государством в качестве одного из важнейших каналов влияния на массы населения, проведения культурной политики и внедрения необходимой идеологии в общественное сознание. -

Раздел 3.6. "Культурная политика и национальный вопрос". В такой многонациональной стране, как Россия, обладавшей полиэтничностью с первых дней своего государственного (и даже еще догосударственного) существования, населенной помимо множественных рассеянных групп инородцев большим числом - сравнительно компактных, культурно мощных и влиятельных (экономически, во-енно-политически) нерусских этнографических субкультур, проблема культурной политики государства, формирования и распространения унифицированной картины мира и системы ценностей резко усложнялась.

В работе совершен краткий экскурс в историю национальной политики и воспроизводства доминирующей картины мира в целом.

Опыт советского интернационализма по-своему любопытен. Реальная интернационалистская политика продержалась в СССР лишь на протяжении пер' вых двух послереволюционных десятилетий; к концу 30-х гг. советская национальная идеология эволюционировала к традиционному государственно-патриотическому подходу, с четкой иерархией статусов разных народов, приоритетов в отношениях к ним и т.п., хотя в большинстве случаев место того или иного этноса в этой иерархии определялось скорее актуальными политическими соображениями, нежели национальными предрассудками власти. Признавалось политически и идеологически резонным сохранять, развивать и демонстрировать

национальную культурную самобытность одних народов и одновременно способствовать скорейшей ассимиляции и уходу с "исторической сцены" некоторых других (видимо, политически неперспективных). От одной переписи населения к другой этническое многообразие населения СССР постоянно понижалось; но в этом также трудно усмотреть какую-либо субъективную неприязнь к "вычеркиваемым" народам, а только проявление циничной "политической целесообразности".

Во второй части диссертации рассматривается национально-культурная политика России-СССР по отношению к немецкой диаспоре.

В первой главе "Краткая история немецкой общины в России" на основе обширного исторического материала подробно исследована история расселения немцев в России и особенности государственной политики по отношению к этой этнической группе.

Непрерывный компромисс между трудносочетаемыми общими установками в государственной культурной политики и столь же противоречивой практикой как в центре так и на местах, сыграл немалую роль в этнополитическом процессе внутри государства. Подходы к регулированию межнациональных отношений в полиэтническом государстве практически всегда были основаны на идеологической и политической конъюктуре. Прослеживается общая установка на создание единой системы функционирования государства, в рамках этой установки государственная культурная политика направлена на доминирование культуры титульного этноса, в ойкумене которого расселены дисперсно или компактно различные этнические группы. Подобный диктат на практике приводит к тому, что все нации представленные в государстве, рассматриваются лишь как субъекты государственного института гражданства.

Особого рассмотрения требует культурная политика по отношению к переселенческим меньшинствам. Одной из таких этнических групп являются российские немцы. В диссертации отмечено, что становление российских немцев как этнической группы началось задолго до знаменитого Манифеста Екатерины И. В средние века купцы Немецкой Ганзы селились в Новгороде на севере России. Во времена правления Ивана Грозного приглашались различные специалисты-немцы (ремесленники, строители, архитекторы, офицеры и др.). Во времена царствования Алексея Михайловича приезд иностранцев, в большинстве своем немцев становится обычным явлением. В Москве возникло целое поселение, которое позже становится прообразом "окна в Европу" для молодого Петра I. Впоследствии, именно он привлек много немцев в свое окружение. Вероятно, именно тогда берет начало этнического оформления на русской землю - эта своеобразная группа российских немцев. Но решающим фактором послужили события 1763 .Это возникновение замкнутых поселений, преимущественно сельского характера, благодаря началу плановых переселений немцев при Екатерине II. Согласно, изданному в 1763 году Манифесту, из испытывавшей после Семилетней войны экономические трудности Германии было переселено 8 ООО немецких семей, основная волна переселений пришлась на Волгу, позднее в Причерноморье. Заселение этих территорий представлялось весьма важным по экономическим и геополитическим причинам. Немецкие колонии представляли собой замкнутое экономическое пространство с административно закрепленной территорией. Культурное пространство ограничивалось тесными внутренними -этническими связями, системой образования, неразвитостью коммуникаций (отсутствие дорог, связи и др.). Отношение русских к переселенцам из Германии было неоднозначным. С одной стороны, потребность в немецком "учении", а с другой страх, что влияние перейдет в господство ( XVII - первая половина XIX вв. - время лидиро-

вания немцев в общем социокультурном развитии). Колонисты пользовались серьезными льготами и привилегиями закрепленными в Манифесте 1763 года: свободный выбор поселения, свобода вероисповедания, самоуправление, все отведенные земли передавались в наследуемое владение на вечные времена, освобождение от податей и налогов. Продолжается переселение и при Павле I, и при Александре I (приглашая немцев на поселение особо выделялись поселенцы сведущие в сельском хозяйстве, ремесле, животноводстве). При Николае I была осуществлена кодификация всех свобод, прав и обязанностей колонистов: им была предоставлена коммунальная автономия. В 70-е годы прошлого века из-за осложнений во взаимоотношениях России и Германии поднимается волна антинемецких настроений, что незамедлительно сказалось и на государственной политике по отношению к немцам." Был отменен "Устав о колониях": немцы-колонисты уравнивались в правах с русским населением, ликвидировалось местное самоуправление, преподавание в школах насильственно переводится на русский язык, ликвидируются национальные школы. Эти события вызывают волну миграций. В период Первой мировой войны начинается самая настоящая антинемецкая истерия: предлагаются меры по ликвидации всех колоний, началось выселение немцев в Сибирь, прокатилась волна погромов.

Кардинальные изменения в жизни российских немцев происходят после Октябрьской революции. В. 1924 году создается Автономная Советская Социалистическая Республика Немцев Поволжья и ряд национальных районов на Украине, Кавказе, Алтае. Это был беспрецедентный факт, поскольку народ, имеющий свою государственность за пределами Союза, получил права на автономию внутри Союза. Эта акция проводилась как во исполнение провозглашенной большевиками линии на право наций на самоопределение, так, вероятно, и по чисто политическим причинам - ответный акт на поражение революции в Германии в 1921 году. Возможно были и другие соображения. В любом случае, российские немцы фактически были признаны как этническая группа "первого ранга", с получением государственности. В 1938 году, в соответствии с теоретическими положениями сталинской национальной политики были ликвидированы "искусственно созданные" национальные районы; российских подвергли немцев, крупномасштабным репрессиям.

Начало войны с фашистской Германией приводит к окончательной ликвидации национальной государственности. Вновь закрываются национальные школы, ликвидируются СМИ, издаваемые на немецком языке. Сотни тысяч немцев были депортированы в Сибирь, Казахстан, Среднюю Азию. После окончания войны было принято решение о том, что депортированный народ переселен навечно без права возврата. В период хрущевской "оттепели" немцы получили политическую реабилитацию, но не реальные изменения в своей жизни (возможность переселения на прежние места немцы получили только в 1972 году). После частичной политической реабилитации российские немцы стремятся восстановить национальную государственность как единственный способ сохранения этнической общности. И опять же в разрешении этой сложной проблемы оказались задействованы политические факторы. Со стороны российского государства четко прослеживалась тенденция сохранения, имеющийся административно-региональной дифференциации. На середину 70-х годов приходится наиболее серьезная волна эмиграции.

Под давлением немецкой общественности и озабоченное нарастающей эмиграцией, наносящей серьезный моральный и экономический ущерб государству правительство СССР-России в течении ряда лет пыталось решить проблему российских немцев. Создавались специальные комиссии, комитеты, разрабаты-

вались программы по социально-экономическому и национально культурному развитию народа. Однако ни одна из данных программ не была реализована.

Во второй главе "Динамика ассимиляции и самосохранения немецкой общины в России" основное внимание сосредоточено на анализе социокультурной адаптации российских немцев, определению ее механизмов во временном аспекте и т.п. Глава состоит из восьми небольших разделов в которых рассматриваются роль языка, эндогамии, религии, факторов профессиональной карьеры, компактного расселения, идей национально-культурной автономии, мотивов для эмиграции, а также социальных и языковых изменений в общей динамике жизни немецкой общины в последние десятилетия существования СССР. В качестве исходного материала для исследований, проведенных нами в этой главе, использовались эмпирические данные по большей части впервые, подвергнутые системному анализу. Это социологические исследования проведенные Институтом восточной Европы, г.Мюнхен, Германия, Институтом этнографии и антропологии РАН, данные по результатам полевых исследований, проведенных нами в этнографической экспедиции (конец 1999. года).

Все жизненные области, в которых национальное самоощущение занимает одно из центральных мест, определяется выдающейся ролью родного (материнского) языка. Анализ повторных и сравнительных социологических исследований позволил проследить в диссертационной работе основные закономерности языковых проблем. Число немцев, определявших немецкий язык как родной, постепенно снижается с 66,8% до 48,3%. В периоды, когда немцы находились под растущим давлением со стороны государства, в годы депортации, происходила серьезная редукция немецкого языка в качестве материнского. Лишь в 1955 г. сняты ограничения в пользовании немецким языком. Но годы репрессивной политики со стороны государства не прошли даром - негерманские языки, с основном русский (язык титульной нации признанный языком межнационального общения) стали признаваться в качестве родных языков. В диссертации отмечается, что несмотря на то, что материнским языком считается немецкий, российские немцы практически утратили язык (немецким владеют - 10,4 %, считая языком общения - русский. Большой интерес к немецкому языку выступает как осознание необходимости сохранения своего материнского языка, способствующего сохранению российских немцев как этнической общности.

Как показали исследования, государственная национально-культурная политика в области образования носит весьма противоречивый характер: от политики наибольшего благоприятствования развитию немецкой общности (в этот период была предоставлена полная свобода в деле национального школьного образования и существовало оно на должном уровне)до форсирования аккультурацион-ных процессов посредством унификации общенациональной образовательной системы.

В результате ассимиляционных процессов произошла утрата многих черт национального характера, родного языка, много заимствовано из окружающей инонациональной среды. Несмотря на это данные социологического опроса показывают, этническая самоидентификация весьма актуализирована. Для немцев представляется важным сохранение адаптивно-отчужденного элемента в его самосознании. Более 60% немцев считают, что запись в паспорте "немец", это, то чем можно гордиться, это укрепляет традицию и препятствует ассимиляции. В диссертации подробно исследовано отношение немцев к эндогамии. Было выявлено, что декларируемое стремление к национальной самоизоляции ( отрицательное отношение к смешанным бракам) на практике оборачивается ростом

Л"

количества смешанных браков, правда это тенденция наблюдается у молодого поколения, поколение тех, на чье детство пришлись война, время депортации и дискриминации, наиболее осознанно дистанцируются от русских партнеров в браке.

Также как язык, национальная принадлежность, религия стала частью системы противодействия аккультурационным процессам. Эмпирические данные подтверждают, что если прежние традиции базировались на религиозной основе, то теперь они превращаются в этнические традиции.

Рассматриваются проблемы территориального единства как фактора этнического самосознания. Государственность российских немцев представляется вполне закономерным явлением в свете этнической истории народа Начало формирования немцев в России как этнической группы можно соотнести с обретением своей территории. Наличие своей территории является как признаком этноса, так и признаком государства. Данные опросов показали, что немцы считают своей территорией места нынешнего или прошлого поселения, не претендуя в большинстве своем на создании государственной автономии. Что же касается государства, то с его стороны было законодательно закреплено создание культурной автономии российских немцев.

В диссертации сделан вывод, неразрешенность проблем связанных с государственным оформлением российских немцев, с их национально-культурным возрождением, являет собой достойный пример нежелания государства принимать конкретные этнополитические решения. Все это пытаются скрыть за теоретической формулой "укоренения этнических групп", что в конечном итоге отказывает национальному меньшинству в праве на самоопределение и в русле практической политики означало ассимиляцию данной этнической группы.

Глава завершается "Обобщающей хронологической таблицей жизни немцев на территории России (СССР)" с конца XVII по конец XX веков.

В Заключении диссертации подводятся общие итоги работы и делается вывод о том, что основные гипотезы и положения, выносимые на защиту, в результате проведенного исследования получили убедительное подтверждение.

Основные положения диссертации изложены автором в следующих публикациях:

1.Государственная культурная политика. Объекты, цели и средства. Серия "Национально-культурная политика". Вып. 5. М., ВШК МГУК.1999, 39 с. - 2,5 п.л.

2.0сновные инструменты государственной культурной политики. Серия "Национально-культурная политика". Вып. 4. М., ВШК МГУК.1999, 30 с. -1,9 п.л.

З.Культурная политика и искусство. Научные труды МПГУ: серия "Социально-исторические науки". М, "Прометей", 2000, с.362-364. - 0,1 п.л.

Подп. к печ. 07.04.2000 Объем 1 п.л. Зак. 167 Тир. 100 Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Токарева, Лариса Николаевна

Введение.

ЧАСТЬ 1. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА

ГОСУДАРСТВА. ЦЕЛИ И СРЕДСТВА.

Глава 1. Методологические основания исследования.

Глава 2. Основные составляющие национально-культурной политики.

2.1. Субъекты культурной жизни и их интересы.

2.2. Средства осуществления государственной национально-культурной политики.

2.3. Национальная картина мира: ее сохранение и развитие как цель культурной политики.

Глава 3. Основные инструменты политики в области культуры.

3.1. Религия как инструмент культурной политики.

3.2. Наука и образование в формировании картины мира.

3.3. Культурная политика и искусство.

3.4. Каналы влияния и контроля в сфере культурной политики.

3.5. Государство и интеллигенция.

3.6. Культурная политика и национальный вопрос.

ЧАСТЬ 2. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА И КУЛЬТУРА

НЕМЕЦКОЙ ДИАСПОРЫ В РОССИИ.

Глава 1. Краткая история немецкой общины в России.

Глава 2. Динамика ассимиляции и самосохранения немецкой общины в России.

ГЯзык.

2. Национальность и эндогамия.

3. Вероисповедание.

4. Личные и профессиональные контакты, национальная принадлежность как фактор карьеры.

5. Территориальная проблема и миграции.

6. Проблема автономии.

7. Причины эмиграции.

8. Социальные и языковые изменения.

Обобщающая хронологическая таблица жизни немцев на территории России (СССР).

Введение диссертации2000 год, автореферат по культурологии, Токарева, Лариса Николаевна

Актуальность темы исследования; В своей работе мы предприняли попытку совместить общетеоретический анализ феномена государственной культурной политики, в ее максимально расширительном понимании, с локальным примером такого рода политики, проявленной к конкретному национальному меньшинству - немецкой диаспоре, уже несколько веков существующей в пределах российского (советского) государства. Такой поворот темы был избран нами отнюдь не случайно. Практическая политика государства в области культуры по отношению к населению страны в целом имеет наиболее выраженное воплощение в ее реализации по отношению к инородцам. Может быть было бы некоторым преувеличением определять этот срез в качестве квинтэссенции подобной политики, но именно в ней, по нашему мнению, подлинная сущность государственной культурной политики раскрывается с наибольшей откровенностью, хотя ее обычно пытаются закамуфлировать идеологическими манифестациями в духе пресловутой "дружбы народов" и т.п. (которая реально вполне может иметь место совершенно независимо от государственных манифестаций). На самом деле, как говорят англичане, "дьявол прячется в мелочах", и в подобных "мелочах" (например, степени общекультурной или религиозной толерантности по отношению к инородцам) часто бывают заложены подлинные намерения властей по отношению ко всему населению, однако умеряемые теми или иными политическими соображениями.

Для того, что всесторонне охватить столь сложный вопрос, нам потребовалось провести весьма масштабное теоретическое исследование целей и средств государственной культурной политики вообще, определить ее объектно-субъектные, коммуникативные и инструментальные параметры, а также конкретные отраслевые сферы воздействия на население.

Разумеется, наше исследование - далеко не первое по проблемам государственной политики в целом и ее национальному аспекту в частности. Опираясь на десятки работ наших уважаемых предшественников, мы делаем попытку рассмотреть выделенный предмет в избранном нами своеобразном ракурсе - проанализировать культурную политику как способ культурной самоидентификации государства как по отношению к этническому большинству населения, так и по отношению к диаспорам инородцев, проживающих в этом государстве. В этом собственно и заключается основная научная проблема, никем ранее не затрагивавшаяся. В качестве образца нами не случайно выбрана именно немецкая диаспора в России, поскольку именна она традиционно отличалась одним из наиболее высоких уровней культурной устойчивости к ассимиляционным устремлениям государства, являлась предметом определенных "культурных комплексов" русских по отношению к западноевропейцам и именно на ее примере соответствующая политика властей выглядела наиболее очевидной. Несмотря на самоочевидность приведенных доводов, как ни странно, вопрос государственной культурной политики (в отличие от политики, связанной с вопросами безопасности) по отношению к немецкому населению России еще не нашел своего специального исследователя, что делает нашу работу первой в своем роде. Ее актуальность представляется нам тем более высокой, что затрагивает не только "дела давно минувших дней", но и впрямую касается современных росийско-германских отношений, играющих одну из ключевых ролей в сегодняшней российской внешней политике.

Уровень исследованности проблемы. Диссертация состоит из двух сравнительно самостоятельных частей: теоретической, рассматривающей феномен государственной национально-культурной политики, как таковой, и исторической, рассматривающей официальную культурную политику Российского (Советского) государства но отношению к немецкой диаспоре, которую мы попытались увидеть глазами самих немцев и оценить с соответствующих позиций. С этим связаны и два сравнительно самостоятельных пласта источников и литературы, относящихся к этим вопросам.

Вопросы сущности государственной культурной политики сравнительно редко становились предметом специальных научных исследований. Вместе с тем, в трудах большинства философов и антропологов тема "государство и культура" присутствует как непременный элемент (у Дж.Вико, И.Г.Гердера, Г.Спенсера), и особенно у немецких исследователей школы диффузионизма (Л.Фробениуса, А.Гребнера, англичанина Э.Эванс-Причарда и др.). В российской дореволюционной традиции этих проблем касались в основном А.Уваров и К.Победоносцев, но в весьма незначительном объеме. Пожалуй, лишь на раннем этапе Советской власти в работах В.И.Ленина, Н.К.Крупской, А.В.Луначарского, И.В.Сталина, А.А.Жданова и некоторых других руководителей страны эта тема получила свое обильное освещение (разумеется в специфической большевистской интерпретации). Если же говорить об ученых, касавшихся этого вопроса, то он получил разработку в ряде трудов А.И.Арнольдова, Ю.Б.Борева, М.С.Кагана, Ю.М. Лотмана, К.Э.Разлогова, Е.Н.Соколова, Т.В.Томко и др. В последние годы этой теме уделяют большее или меньшее внимание Н.И.Киященко, Т.М. Дридзе, Э.А.Орлова, В.М.Розин, А.Я.Флиер и другие исследователи. Разумеется, вопросами национально-культурной политики как инструментом ассимиляции или, напротив, резервации традиционной культуры занимаются этнологи (Ю.В.Бромлей, Р.Ф.Итс, В.А.Тишков).

Проблема пребывания немцев в России начала обсуждаться историками со времен Карамзина, который, не исследуя немецкую проблему специально, не может не касаться этих вопросов в рамках описания российской истории в целом. Яркую картину жизни в немецких колониях конца XVIII века нарисовал П.С.Паллас в своем труде "Путешествие по разным провинциям Российского Государства". Обоснование действий Екатерины II, связанных с приглашением иностранцев, для экономического освоения новых земель, дано в исследовании профессора Г.Писаревского "Из истории колонизации в России в XYIII в.".

Значительный вклад в изучение истории российских немцев с 1764 г. по наше время сделан в работах Я.Т.Дитца, Р.Губергрица и Ф.Шиллера, опубликованных в 20-гг нашего века. Помимо собственных исследований они дают перечень публкаций, как по истории российских немцев, начиная с середины XVIII века. Библиографический свод, приводимый этими авторами включает в себя 957 источников.

В период существования АССР немцев Поволжья, её истории уделялось сравнительно мало внимания. В 20-е годы вышли работы Ф.Юнга и А.Моора, посвященные, главным образом, описанию борьбы в немецких колониях с голодом 1921-1922'гг. Исследованием различных сфер общественной жизни немецкой автономии в период с 1918 по 1928 гг. являются книги Э.Гросса, М.Гульчака. В 30-е годы практически не было издано ни одной серьезной научной работы по данному вопросу. Нельзя не упомянуть также публикации в журналах "Unsere Wirtschaft" ("Наше хозяйство") и "Жизнь национальностей", издававшемся в 1918-1923 гг. Народным Комиссариатом по делам национальностей.

Из современных авторов, освещающих советский период истории российских немцев выделяется А.А.Герман. Интересны исследования истории немцев Сибири, которые провел профессор Л.В.Малиновский. В 1992 г. в Институте истории СО РАН г.Новосибирска была создана исследовательская группа под руководством профессора Л.П.Белковца. Материалы, опубликованные этой группой, раскрывают трагедию сибирских немцев в период массовых репрессий 30-годов.

Наиболее значительным за последние десятилетия стал труд В.А.Ау-мана и В.Г.Чеботаревой. В нем дана полнейшая подборка документов, материалов, законодательных актов, касающихся немецкого населения России (СССР), начиная с 1764 года по 1992 год, многие из которых до недавнего времени были снабжены грифом "совершенно секретно".

Отдельные проблемы данной темы нашли в публикациях Г.Г.Вормс-бехера, Г.А.Вольтера, Н.Ф.Бугай, К.Исакова, В.П.Бочкарева. Широко и подробно изучались история и политические процессы в среде российских немцев учеными Германии: А.Айсфельдом, И.Фляйшгауером, К.Штумп-пом. Серьезную исследовательскую работу ведет землячество российских немцев в Германии, издающее альманах "Heimat Buch" ("Книга Родины"), в которой публикуются материалы по истории, культуре, традициям и обычаям российских немцев.

Объект исследования - государственная национально-культурная политика в ее целевом, структурном, инструментальном и иных аспектах, декларируемых официально и реконструируемых аналитически;

Предмет исследования - фактические цели национально-культурной политики, выявляемые посредством соотнесения официальных деклараций с реалиями политической практики (в данном случае по отношению к немецкой диаспоре в России-СССР в период с конца XVIII по конец XX вв.).

Цель работы посвящена попытке проанализировать внутренюю системность, структуру, идеологию и мотивацию национально-культурной политики как специфического способа управления общественной жизнью, а также сопоставить манифестируемую сторону этой политики России-СССР в течение середины XVIII - конца XX вв. с ее реальными проявлениями по отношению к одной из крупнейших и культурно сплоченных национальных диаспор в стране - "российским" немцам.

Поставленной целью определяются и две основные задачи работы:

- систематизация и анализ государственной национально-культурной политики, ее субъектов, объектов и средств осуществления как специфической технологии регуляции общественной жизни;

- исследование национально-культурного аспекта жизни немцев в России-СССР на протяжении двух веков и выявление внутренних причин расхождений между официальными декларациями и политической практикой государства в этом вопросе.

Теоретической и методологической основой исследования послужили классические работы философии и политической науки Нового и Новейшего времени, посвященные национальному вопросу в целом, философии и теории политики вообще и ее национальному и культурному аспектам в частности; исследования мировой и отечественной этнологии (культурной антропологии) по проблемам национально-культурной политики. Основными методами исследования по необходимости явились классический исторический (исследование официальных и приватных документов, относящихся к изучаемой теме), анализ результатов полевых этнографических и социологических исследований, отражающий точку зрения самих современных российских немцев на изучаемые вопросы, сравнительный анализ информации, содержащейся в официальных декларациях, с реалиями, выявленными в полевых исследованиях, рассказах и записях непосредственных свидетелей, мемуарах очевидцев и т.п. Тематическая специфика нашего исследования и хорошая в целом изученность проблем, связанных с национальным аспектом политики, публикация в последнее десятилетие огромного массива ранее скрытых материалов на эту тему и т.п., не потребовали от нас применения сложных методологий и методов опосредствованного или модельного выявления истины; нам показался достаточным и существующий набор методов историко-этнографического и компаративного анализа непосредственного эмпирического материала. Тем более, что значительная часть его уже прошла предварительную обработку историками и этнографами, и наши задачи свелись преимущественно к точному выбору ракурса аналитического переосмысления этого материала.

Эмпирической базой работы стали факты, собранные и опубликованные в научных исследованиях о национальной-культурной политике в целом и российской (советской) в частности, созданные моими предшественниками (по тематике 1 части), а также многочисленные материалы полевых этнографических, социологических и некоторых иных профильных исследований (например, Российского центра по исследованию эмиграци онных процессов), а также мемуарная литература. Некоторая часть материалов была собрана напосредственно автором диссертации в ходе полевых этно-культурологических исследований, проводившихся в последние годы.

Научная новизна исследования определяется тем, что:

- автором разработана и предлагается оригинальная систематизация целеустановок, структуры и внутренней динамики самого феномена национально-культурной политики государства;

- впервые непосредственно исследуется применение этой политики по отношению к инородческому населению страны вообще и в частности к немецкой диаспоре России, выявляется ее внутренне противоречивый характер;

- впервые исследуется динамика национально-культурного бытия немецкой диаспоры в России на протяжении двух веков в условиях непоследовательной национально-культурной политики государства.

Научное значение работы определяется прежде всего ее теоретической новизной. В диссертации удалось подтвердить гипотезу, гласящую, что национально-культурная политика государства лишь в сравнительно редкие периоды истории носит осмысленно целеполагающий характер, но чаще бывает полустихийной, подчинялась сиюминутной политической выгоде, недальновидному резонерству. Подобный нетривиальный подход к анализу государственной национальной политики России, представляется весьма эвристичным и помогает адекватно понять и оценить многие не вполне понятные своей нелогичностью деяния государственной власти. Другим аспектом научной значимости работы является "сквозной" двухвековой анализ национально-культурной жизни многомиллионной немецкой диаспоры России и выявление определенных закономерностей в динамике этой жизни. Теоретические результаты исследования могут быть с успехом применены и при исследовании национально-культурных аспектов жизни других национальных меньшинств, использованы для лучшего понимания изгибов государственной политики по отношению к ним.

Практическое значение диссертации в существеной мере определяется тем,что вопрос о государственной политике по отношению к немецкому населению России остается актуальным и по сей день,несмотря на сравнительно массовый выезд этнических немцев в Германию. За последние годы, в России остаются еще сотни тысяч граждан немецкого происхождения, и, что самое удивительное, у государства до сих пор не сложилась твердая позиция касательно политики в отношении этой диаспоры. Может быть, настоящая работа позволит хоть в какой-то мере, если не определиться в этой политике, то по крайней мере систематизировать знания по истории данного вопроса (что является необходимым этапом в выработке необходимой политики).

Положения, выносимые на защиту.

1. В ходе работы нами выделяется такая исследовательская категория как культурная жизнь, представляющая собой совокупность сравнительно стихийных процессов по удовлетворению людьми своих актуальных культурных потребностей (как потребительских, так и в плане личностного -авторского самовыражения), реализующимися в основном в пределах сравнительно свободного рынка культурных продуктов и услуг. Основными субъектами культурной жизни мы определили: государство, население (как статистическую совокупность частных лиц, населяющих это государство), общество (как наиболее социализированную, структурированную и организованную часть населения, обладающую каналами выражения своей коллективной точки зрения) и авторов культурной продукции (материальной, интеллектуальной, художественной и пр.).

2. Поведение государства и правящих элитных слоев по отношению ко всему населению может быть обобщенно названо политикой, в конечном счете преследующей цель поддержаниия и воспроизводства в следующем поколении определенного социального порядка (форм жизнеустроения, социальной иерахии, мировоззрения и т.п.). Та часть государственной политики, которая направлена на психологическое ее обеспечение в виде формирования, поддержания и межпоколенной трансляции в сознании населения определенной картины мира, объясняющей необходимость существующего социального порядка и способствующей лояльному отношению к нему, может быть названа культурной политикой.

3. Таким образом, культурная политика является одним из существенных элементов культурной жизни. Мы выделили ее как категорию, представляющую собой набор относительно целенаправленных и идеологически обоснованных практических управленческих действий, преследующих цель регулирования стихии культурной жизни и ее рынка, ее осмысленного прогрессивного развития (при одновременном сохранении традиций, культурного наследия и т.п.), организационной и материальной поддержки при-знаваевых перспективными культурных направлений и авторов, а также социальных слоев, стремящихся к повышению уровня своей культурной компетентности. Основным субъектом культурной политики, по нашему мнению, является государство, а объектами - население и авторы культурной продукции. При этом общество выступает как связующий канал обратной связи, будучи, с одной стороны, также объектом культурной политики государства, но, с другой, - располагая возможностью влияния на некоторые аспекты государственной культурной политики и даже активного участия в ней (или действуя параллельно с ней) в форме деятельности меценатов, творческих и иных союзов и организаций, органов художественной критики, научных учреждений, СМИ и т.п., вносящих свою лепту в организационно-регулятивные и экономические процессы культурной жизни в стране.

4. Целью культурной политики, как правило, является поддержание в обществе в качестве доминирующего некоторого культурного ядра, концентрированно отражающего основные параметры общей картины мира правящего социального слоя. При этом влась стремиться по-возможности не допускать излишнего напряжения в вопросах удовлетворения культурных интересов иных (не входящих в "ядро") социальных и национальных субкультур и маргинальных слоев общества.

5. В принципе национально-культурная политика поддается классификации и типологизации по различным основаниям: консервативная и инновационная, либеральная, патерналистская и тоталитарная и т.п., однако в реальной исторической практике, в "чистом виде" эти типы почти не встречаются (даже у торталитарных режимов), а представляют собой более или менее затейливые композиции из черт и элементов разных типов. Эти композиции в зависимости от исторических условий могут отличаться заметной динамикой, а могут быть и весьма устойчивыми. Одним из главных факторов, влияющих на степень динамичности культурной политики, является наличие в обществе мощных социальных и национальных субкультур, оказывающих давление на государство и его культурную политику.

6. Национальный аспект культурной политики государства принципиально не отличается от ее общеполитических целей и, в зависимости от последних, может иметь преимущественно модернизационную или консервативно-охранительную направленность. Это в равной мере касается как доминирующего в государстве этноса, так и национальных меньшинств. Можно утверждать, что если по отношению к национальным меньшинствам ассимиляционный нажим со стороны государства связан преимущественно со стремлением культурно-этнографически расстворить данное меньшинство в основном этносе, то модернизационная культурная политика по отношению к основному этносу является скрытой формой его частичной аккультурации в социокультурных нормах народа, избранного как пример "правильного развития" (вспомним германофильские или франкофильские культурные тяготения многих русских императоров, советский антиамериканизм, являвшийся фактическим подражанием проклинаемому образцу, и т.п.). Культурно-охранительное направление культурной политики, если оно является осмысленным и целенаправленным, как правило, в равной мере распространяется на все этносы, населяющие государство (за редким исключением, в виде евреев и цыган). Более частым примером является фактическое отсутствие осмысленной национально-культурной политики в государстве, что порождает смешанный тип культурной политики, избирательной по отношению к разным этническим группам, регулируемый преимущественно текущей политической (прежде всего внешнеполитической) коньюктурой.

7. Национально-культурная политика России-СССР по отношению к немецкой диаспоре на протяжении всех двух веков являлась типичным примером рассогласованности экономических и культурных интересов государства. Экономически государству была нужна высоко эффективная в своей деятельности немецкая диаспора; культурно-политическое отношение к российским немцам определялось актуальной внешнеполитический коньюктурой, периодическим сближением государства с Русской православной церковью (практически всегда стоявшей на "антиинородческих" позициях) и т.п. У нас есть достаточные основания утверждать, что за редкими исключениями, когда российская (советская) национальная политика была жестко увязана с остроактуальными идеологическими соображениями (эпоха реформ Петра Великого, период наполеоновских войн, начальные периоды Первой и Второй мировых войн, кампания "тотального интернационализма" первого послереволюционного десятилетия, "новое мышление" горбачевской эпохи), государственная национально-культурная политика России-СССР преимущественно была лишена более или менее осмысленных идейных целеустановок и подчинялась преимущественно сиюминутной политической коньюктуре.

Апробация работы

1. Основные результаты исследования были доложены на IV Международном философско-культурологическом симпозиуме (Санкт-Петербург, 1998 г.).

2. Материалы диссертации использовались автором при чтении курса по теории и истории мировой и отечественной культуры и спецкурса в Московском педагогическом государственном университете.

3. Ряд положений диссертации получили свое развитие в исследовательском проекте Института этнографии и антропологии РАН "Моделирование механизмов социокультурной и политической адаптации этничсеских групп диаспоры (на примере российских немцев в XX веке)", поддержанном грантом РФФИ № 98-06-80358 на 1997-2000 гг.

4. Диссертация была рассмотрена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии МПГУ 20 марта 2000 г., протокол № 7.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Государственная национально-культурная политика"

Заключение

Проведенное исследование позволило нам прийти к следующим основным выводам:

1. В социальной жизни общества выделяется такая специфическая категория как культурная жизнь, представляющая собой совокупность срав-Э нительно стихийных процессов по удовлетворению людьми своих актуальных культурных потребностей (как потребительских, так и в плане личностного - авторского самовыражения), реализующимися в основном в пределах сравнительно свободного рынка культурных продуктов и услуг. Основными субъектами культурной жизни можно определить: государство, население (как статистическую совокупность частных лиц, населяющих это государство), общество (как наиболее социализированную, структурированную и организованную часть населения, обладающую каналами выражения своей коллективной точки зрения) и авторов культурной продукции (материальной, интеллектуальной, художественной и пр.).

2. Поведение государства и правящих элитных слоев по отношению ко всему населению может быть обобщенно названо политикой, в конечном счете преследующей цель поддержаниия и воспроизводства в следующем поколении определенного социального порядка (форм жизнеустроения, социальной иерахии, мировоззрения и т.п.). Та часть государственной политики, которая направлена на психологическое ее обеспечение в виде формирования, поддержания и межпоколенной трансляции в сознании населения определенной картины мира, объясняющей необходимость существующего социального порядка и способствующей лояльному отношению к нему, может быть названа культурной политикой.

3. Таким образом, культурная политика является одним из существенных элементов культурной жизни. Она представляет собой набор относительно целенаправленных и идеологически обоснованных практических управленческих действий, преследующих цель регулирования стихии культурной жизни и ее рынка, ее осмысленного прогрессивного развития (при одновременном сохранении традиций, культурного наследия и т.п.), организационной и материальной поддержки признаваевых перспективными культурных направлений и авторов, а также социальных слоев, стремящихся к повышению уровня своей культурной компетентности. Основным субъектом культурной политики, по нашему мнению, является государство, а объектами - население и авторы культурной продукции. При этом общество выступает как связующий канал обратной связи, будучи, с одной стороны, также объектом культурной политики государства, но, с другой, -располагая возможностью влияния на некоторые аспекты государственной культурной политики и даже активного участия в ней (или действуя параллельно с ней) в форме деятельности меценатов, творческих и иных союзов и организаций, органов художественной критики, научных учреждений, СМИ и т.п., вносящих свою лепту в организационно-регулятивные и экономические процессы культурной жизни в стране,

4. Целью культурной политики, как правило, является поддержание в обществе в качестве доминирующего некоторого культурного ядра, концентрированно отражающего основные параметры общей картины мира правящего социального слоя и государтвообразующего этноса. При этом власть стремиться по-возможности не допускать излишнего напряжения (и тем более конфликтов) в вопросах удовлетворения культурных интересов иных (не входящих в "ядро") социальных и национальных субкультур и маргинальных слоев общества.

5. В принципе национально-культурная политика поддается классификации и типологизации по различным основаниям: консервативная и инновационная, либеральная, патерналистская и тоталитарная и т.п., однако в реальной исторической практике, в "чистом виде" эти типы почти не встречаются (даже у торталитарных режимов), а представляют собой более или менее затейливые композиции из черт и элементов разных типов. Эти композиции в зависимости от исторических условий могут отличаться заметной динамикой, а могут быть и весьма устойчивыми. Одним из главных факторов, влияющих на степень динамичности культурной политики, является наличие в обществе мощных социальных и национальных субкультур, оказывающих давление на государство и его культурную политику.

6. Национальный аспект культурной политики государства принципиально не отличается от ее общеполитических целей и, в зависимости от последних, может иметь преимущественно модернизационную или консервативно-охранительную направленность. Это в равной мере касается как доминирующего в государстве этноса, так и национальных меньшинств. Можно утверждать, что если по отношению к национальным меньшинствам ассимиляционный нажим со стороны государства связан преимущественно со стремлением этнографически расстворить данное меньшинство в основном этносе, то модернизационная культурная политика по отношению к основному этносу является скрытой формой его частичной аккультурации в социокультурных нормах народа, избранного как пример "правильного развития" (вспомним германофильские или франкофильские культурные тяготения многих русских императоров, советский антиамериканизм, являвшийся фактическим подражанием проклинаемому образцу, и пр.). Культурно-охранительное направление политики, если оно является осмысленным и целенаправленным, как правило, в равной мере распространяется на все этносы, населяющие государство (за редким исключением, в виде евреев и цыган). Более частым примером является фактическое отсутствие осмысленной национально-культурной политики в государстве, что порождает смешанный тип культурной политики, избирательной по отношению к разным этническим группам, регулируемый преимущественно текущей политической (прежде всего внешнеполитической) коньюктурой.

7. Национально-культурная политика России-СССР по отношению к немецкой диаспоре на протяжении всех двух веков являлась типичным примером рассогласованности экономических и культурных интересов государства. Экономически государству была нужна высоко эффективная в своей деятельности немецкая диаспора; культурно-политическое отношение к российским немцам определялось актуальной внешнеполитический коньюктурой, периодическим сближением государства с Русской православной церковью (практически всегда стоявшей на "антиинородческих" позициях) и т.п. У нас есть достаточные основания утверждать, что за редкими исключениями, когда российская (советская) национальная политика была жестко увязана с остроактуальными идеологическими соображениями (эпоха реформ Петра Великого, период наполеоновских войн, начальные периоды Первой и Второй мировых войн, кампания "тотального интернационализма" первого послереволюционного десятилетия, "новое мышление" горбачевской эпохи), государственная национально-культурная политика России-СССР преимущественно была лишена более или менее осмысленных идейных целеустановок и подчинялась преимущественно сиюминутной политической коньюктуре.

Список научной литературыТокарева, Лариса Николаевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М., 1994, 336 с.

2. Абдулатипов Р. Россия на пороге XXI века. Состояние и перспективы федеративного устройства. М., 1996, с.258.

3. Абрамян Э.Г. Инновация и стереотипизация как механизмы развития этнической культуры // Методологические проблемы этнических культур: Материалы симпозиума. Ереван, 1978, 34 с.

4. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М., 1990, 128 с.

5. Аклаев А.Р. Законодательство о языках и межэтнические конфликты в Российской федерации // Конфликтная этничность и этнические конфликты / Отв.ред. Л.М.Дробижева.

6. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1994, 270 с.

7. Арутюнов С.А. Народы и культура: Развитие и взаимодействие. М., 1989,215 с.

8. Арутюнов С.А. Этничность объективная реальность // Этнографическое обозрение. 1995. № 5, с. 34-45.

9. Ауман В.А., Чеботарева В.Г. История российских немцев в документах . Т.1. М. 1993, 447 с.,Т.2. Общественно-политическое движение за восстановление национальной государственности (1965-1992). М.,1994, 445 с.

10. Ю.Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность в посттоталитарной России. Москва-Воронеж, 1996, 124 с.

11. П.Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Т. 1. М., 1991, 385 с.

12. Баграмов Э.А. Нация и национальная психология // Евразия: Народы. Культуры. Религии. 1993, № 1, с. 8 14.

13. Барбер Б. Структура социальной стратификации и тенденции социальной мобильности // Американская социология. М., 1972, 34 с.

14. Вахта В.М. Проблема аккультурации в современной этнографической литературе США // Современная американская этнография. М., 1963, 41 с.

15. Бауер В.А., Иларионова Т.С. Российские немцы: право на надежду. К истории национального движения народа (1955 1993), М., 1995, 457 с.

16. Бедковец Л.П. Попытка массового выезда из СССР советских немцев в 1929-193Orr.М., 1992, 245 с.

17. Белковец Л.П. "Большой террор" и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920 -1930 гг.), 1995, 317 с.

18. Берг А.И.,Бирюков Б.В.,Воробьев H.H. и др. Управление, информация, интеллект. М., 1976, 384 с.

19. Богданов A.A. Тектология. Всеобщая организационная наука. Книга 1. М., 1989, 115 с.

20. Бромлей Ю. В. Этнографические аспекты изучения человека // Человек в системе наук. М.,1987, 31 с.

21. Брук С.И. Немцы в СССР: современная ситуация. Исследования по прикладной и неотложной этнологии. Сер. А. Документ № 2, М., 1990, с.47 -56.

22. Бугай Н.Ф. Л.Берия И.Сталину: "Согласно Вашему указанию.". М., 1995, 320 с.

23. Бугай Н.Ф. Депортация немцев с юга России в 40-е годы: причины, ход, следствия // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995,с.40 -55.

24. Вебер В. Советские немцы: Сохранить веру вопреки судьбе. М., 1989, 220 с.

25. Велицын A.A. Немцы в России. Очерки исторического развития и настоящего положения немецких колоний на юге и востоке России.СПб., 1893,94 с.

26. Венгеров А.Б. Синергетика и политика // Общественные науки и современность. 1993, № 4 , с.55 69.

27. Верещагин Е.М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия (билингвизма). М., 1969, 216 с.

28. Волькенштейн М.В. Энтропия и информация. М., 1980, 192 с.

29. Вормсбехер Г.Г. Немцы в СССР. Знамя. 1988. 115 с.

30. Вяземский П. Записные книжки. М., 1992, 213 с.

31. Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1988, 315 с.

32. Герман A.A. История немцев Поволжья: в событиях, фактах, документах, М., 1996, 270 с.

33. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991, 184 с.

34. Гришин В.А. Субкультура и ее проявление в молодежной среде. Общественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. М., 1990, 95 с.

35. Губергриц Р. Систематический указатель литературы о нем республике 1917-1928 гг. Сборник статей и материалов статистики.-Покровск, 1928, 121 с.

36. Губогло М.Н. Современные этноязыковые процессы в СССР. М., 1984, 95 с.

37. Губогло М.Н. Переломные года. Т.1: Мобилизованный лингвицизм., М., 1993, 198 с.

38. Гумилев JI.H. Этносфера: история людей и история природы, М., 1993, 463 с.

39. Гуревич П.С. Проблемы субкультуры в современной западной культурологии// Субкультурные объединения молодежи. М., 1987, 16 с.

40. Гусейнов Г.,Драгунский Д.,Сергеев,Цымбурский В. Этнос и политическая власть // Век XX и мир. 1989, № 9, с. 35 -58.

41. Гумилев JI.H. География этноса в исторический период. J1., 1990, 257 с.

42. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990, 627 с.

43. Дейкер X.,Фрейда Н. Национальный характер и национальные стереотипы // Современная зарубежная этнопсихология. М., 1979, 218 с.

44. Депортация народов СССР ( 1930 1950 гг.), М., 1990, 236 с.

45. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992, 234 с.

46. Дильман A.A. Проблема государственно-политического статуса этнической группы. СПб., 1993, 15 с.

47. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М.,1994, 272 с.

48. Додин Е.А. Альбертони и теория элитизма // Человек: образ и сущность. М., 1990, с. 43 56.

49. Драгунский Д. Навязанная этничность // Полис. 1993, № 5, с.34 45.

50. Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М., 1996, 174 с.

51. Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально-культурные стимулы развития // Советская этнография. 1985, №5, с. 26-33.

52. Дробижева Л.М. Влияние этноконтактной среды на межнациональные отношения // Социальная психология и общественная практика. М., 1981, 125 с.

53. Дробижева Л.М. Толерантность и рост этнического самосознания: пределы совместимости // От толерантности к согласию. М., 1997, с. 48 -59.

54. Ерина Е.М. Очерки истории культуры Немецкой автономии на Вол-ге.Саратов, 1995, 112 с.

55. Елганинова О.В. Роль социальной информаци и математических методов в выработке управленческих решений // Научное управление обществом. Вып. 3, М., 1969, с. 86 99.

56. Емельянов В.П. Нужна ли нам республика немцев Поволжья. Саратов, 1991,31с.

57. Жидков B.C. На подступах к осмыслению проблемы // Культурная политика в современном обществе. М., 1992, 18 с.

58. Жидков B.C. "Две культуры" на пороге третьего тысячелетия. // Вестник РФФИ. 1996, N 5, 3 с.26 31.

59. Замогильный С.И. Культура и самосознание русских и немцев в Поволжье ( по материалам социологического исследования) // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995, с. 296 301.

60. Заславская Т.И. Структура современного российского общества // Экономические и социальные проблемы. М., 1992, с. 46 -58.61.3лобин Н.С. Духовное производство и культура // Вопросы философии. 1980, с. 123- 134.

61. Иордан В.К. Государственное управление немецкими колониями в России во второй половине XVI первой трети XIX вв. // // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995, с. 33 - 40.

62. Ипатов А.Н. Меннониты. Вопросы формирования и эволюции этнокон-фессиональной общности. ML, 1979, 185 с.

63. Каган М.С. Социальные функции искусства. Л., 1978, 284 с.

64. Каган М.С. Системный подход и социальное знание. Избранные ста-тьи.Л., 1991,218 с.

65. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996, 414 с.

66. Кандель П.Е. Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире // Полис. 1994. № 6, с. 18 23.

67. Кезин A.B. Эволюционная эпистемология: современная междисциплинарная парадигма. //Вестник МГУ. Серия 7, философия. 1994, № 5, 3 с.

68. Клаус А. Наши колонии. Вып. 1, СПб., 1869, 164 с.

69. Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М., 1983, 215 с.

70. Князева E.H., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И.Пригожиным. // Вопросы философии. 1992, № 12, 3 с.

71. Ковригина В.А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVI1 -в первой половине XVI11 века. М., 1998, 440 с.

72. Козлов В.И. Жизнеобеспечение этноса: Содержание понятия и его этнологические аспекты // Этническая экология: Теория и практика. М., 1991, 22 с.

73. Козлов В.И. Национализм и этнический нигилизм // Свободная мысль. 1996, №6, с. 13-21.

74. Козлов В.И. Проблема этнического самосознания и ее место в истории этноса // Советская этнография. 1974, с. 34-43.

75. Кон И. Национальный характер. Миф или реальность? // Иностранная литература. 1970, № 3, с. 18-23.

76. Коротеева В.В. Воображение, изобретенные и сконструированные нации: метафора и проблема объяснения // Этнографическое обозрение. 1993, №3, с. 25-32.

77. Красюк А.И., Кязымова Г.Ф., Серов И.П., Плесская Э.Г. Из прошлого немецких колоний на юге Украины, ч.1, Одесса, 1994, 53 с.

78. Кресс Э. Российские немцы или немецкие россияне на историческом перекрестке языков и культур. М., 1995, 79 с.

79. Крюков М.В. Еще раз об исторических типах этнических общностей // Советская этнография. 1986, № 3, с. 34 48.

80. Крюков М.В. Главной задачей остается проникновение в существо этнических связей // Советская этнография. 1986, № 5, с. 15 20.

81. Кулешов В.И. Знаменитый альманах Некрасова В кн.: Физиология Петербурга. М., 1991, 284 с.

82. Кцоева Г.У. Опыт эмпирического исследования этнических стереотипов // Психологический журнал: Т. 7 , № 2, 1986, с. 45 56.

83. Лебедев В.В. Математическое моделирование социально-экономических процессов. М., 1997, 115 с.

84. Лебедева Н.М. Социальная психология этнических миграций. М., 1993, 95 с.

85. Лебедева Н.М. Исследование психологической природы межгрупповой (межэтнической) интолерантности // Психологические проблемы развития общественного сознания. М., 1992, с. 34 52.

86. Лейпхарт А. Демократия с многосотавных обществах. Сравнительное исследование. М., 1997, 221 с.

87. Леонтьев A.A. Личность как историко этническая категория // Советская этнография. 1981, № 3, с. 43 51.

88. Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня. Т.2. М., 1992, 574 с.

89. Леонтьев Д.А. Произведение искусства и личность: психологическая структура взаимодействия // Художественное творчество и психология. М., 1991, 48 с.

90. Липранди А.П. Германия в России. Харьков, 1911, 113 с.

91. Липсет С. Американская демократия в сравнительной перспективе. В кн.: Сравнительная социология: избранные переводы. М., 1995, 258 с.

92. Лиценбергер O.A. Лютеранская церковь в Саратовском Поволжье в годы советской власти // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995, с. 275-282.

93. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т.т. Т. 1. Таллинн, 1993, 479 с.

94. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры. В сб.: Труды по знаковым системам. Т. 5. Тарту, 1971, 284 с.

95. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). СПб., 1994, 398 с.

96. Лотман Ю.М. В точке поворота. //Лит. газета, 1991, 12 июня, с. 1.

97. Малиновский Л.В. Сельское хозяйство западных национальных меньшинств в Сибири (1919-1928). Труды Томского ГУ, сер.: история, 1967, Немецкая деревня в Сибири в период социалистического строительства (1925-1936), Томск,

98. Малиновский Л.В. История немцев в России. Барнаул, 1996, 186 с.

99. ЮО.Матвеева С .Я. Субкультуры в динамике культуры //Субкультурныеобъединения молодежи. М.,1987, 48 с.

100. Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции // Советская этнография. 1981. № 2, с. 23 31.

101. Маркарян Э.С. Культура как способ социальной организации. Пущино, 1982, 123 с.

102. ЮЗ.Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. 167 с.1 (М.Мартынова М.Ю. Политика государств Европы в сфере защиты прав этнических меньшинств // Этнические проблемы и политика государств Европы. М., 1998, с. 8-40.

103. Ю5.Мень А. Культура и духовное восхождение. М., 1992, 495 с.

104. Юб.Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность. М., 1997, 193 с.

105. Ю7.Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3-х т.т. Том второй. 4.2. Вера, творчество, образование. М.,1994, 465 с.

106. Ю8.Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959, 218 с.

107. Ю9.Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994., № 10,5с.

108. Ю.Московиси С. От коллективных представлений к социальным // Вопросы социологии. 1992, Т.1, № 2, с. 35 43.

109. Митина О.,Петренко В. Динамика политического сознания как процесс самоорганизации // Общественные науки и современность. 1995, № 5, с. 103-115.

110. Мухарямов Н.М. Вопросы теории этнополитического анализа. Казань, 1994, 197 с.

111. Научная картина мира: логико-гносеологический аспект. Киев., 1983.

112. Научная картина мира: общекультурное и внутринаучное функционирование. Свердловск. 1985, 195 с.

113. Нарта М. Теория элит и политика. М., 1978, 185 с.

114. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М., 1994, 115 с.119.0строух И.Г., Шервуд Е.А. Российские немцы: вклад в культуру ( XVI1 начало XX вв.) // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995, с. 11-26.

115. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993, 421 с.

116. Петров Ю.П. О различных видах информации: Информационные проблемы изучений биосферы. М., 1988, 232 с.

117. Писаревский Гр. Переселение прусских меннонитов в Россию при Александре 1. Варшава, 1917, 147 с.

118. Плеве И.Р. Манифест Екатерины 11 от 22 июля 1763 г.: обещания и реальность // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995, с. 26 -33.

119. Пригожин И.Р Николис Г.,. Познание сложного. Введение. М., 1990, 342 с.

120. Пригожин И.Р., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986, 431 с.

121. Плеханов Г.В. Искусство и общественная жизнь Он же. Избр. философ. произведения. T.V. М., 1958, 743 с.

122. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1966, 215 с.

123. Потемкина О.Ю., Грацианская H.H. Основные тенденции современных миграционных процессов в Западной Европе: проблемы политики и этносоциальной адаптации // Этнические проблемы и политика государств Европы. М„ 1998, с. 40 93,

124. Пош Б. Кризис территориального государства: сепаратизм и федерализм в Европе 1990 гг. // Этничность. Национальные движения. Социальная практика. СПб., 1995, 267 с.

125. Пушкин A.C. О втором томе "Истории русского народа" Полевого. Поли. собр. соч. в 16-ит.т. Т. 11. М., 1949, 468 с.

126. Россия. Энциклопедический словарь. СПб, Брокгауз и Ефрон. 1898, 889 с.

127. Резников E.H. Этническая психология. М., 1997, 267 с.

128. ИЗ.Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. СПб.,1997, 280 с.

129. Русских Е.В. Распространение русского языка в немецких колониях на Волге до 70-х годов XIX в. // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995, с. 313-319.

130. Садовский В.Н. Основания общей теории систем. М., 1974, 215 с.

131. Седов Е.А. Философско-методологический анализ информационно-энтропийных свойств процессов развития: Автореф. Дис. . докт. философ.наук. М., 1989, 35 с.

132. Седов Е.А. Информапдонно-энтропийные свойства социальных систем // Общественные науки и современность. 1993, № 5, с. 92 102.

133. Сетров М.И. Степень и высота организации систем // Системные исследования. М., 1968, с. 156- 169.

134. Смольникова Н.В. Современная этнополитическая ситуация и межэтнические отношения в Нижнем Поволжье. М., 1998, 23 с.

135. Соколов Э.В. Личность и культура. Л.,1972, 185 с.

136. Соколов A.B. Информация: феномен? функция? фикция? // Философские науки. 1990, № 9, с. 13 -22.

137. Соколовский C.B. Самоопределение и проблемы меньшинства // Этнометодология. Вып.2. М., 1995, с.45 54.

138. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997, 234 с.

139. Степанов Ю.С. Изменчивый "образ языка" в науке XX века. В сб.: Язык и наука конца 20 века. М. 1995, с. 10-18.

140. Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М., 192 с.

141. Столович JT.H. Жизнь творчество - человек. (Функции художественной деятельности). М., 1985, 415 с.

142. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. В 15 кн. Кн. 1. Т. 1. М. 1959, 412 с.

143. Сорокин П.А. Дальняя дорога. М., 1992, 302 с.

144. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М., 1997, 138 с.

145. Солженицын А. Выступление на "Рождественских чтениях" (21 января 1996. // Русская мысль, N 4116, 7-13 марта 1996).

146. Сорокин П.А. Структурная социология. В кн.: Он же. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992, 542 с.

147. Социология контркультуры. Критический анализ. М., 1980, 284 с.

148. Социальное и национальное. М. 1972, 259 с.

149. Сусоколов A.A. Структурные факторы самоорганизации этноса // Расы и народы. Вып.20, М., 1990, с.5 40.

150. Сэпир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993, 268с.

151. Тадевосян Э.В. О совершенстве национально-государственных отношений в СССР и русле перестройки . М., 1989, 79 с.

152. Тишков В.А. Теория и политика этничности в Российской Федерации. М., 1997. 531 с.

153. Тшыков В.А. Концептуальная эволюция национальной политики в России // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. М., № 100, с. 5 12.

154. Тойнби А. Постижение истории . М., 1991, 730 с.

155. Токарев С.А. Проблема типов этнических общностей // Вопросы философии, 1964, № 11, с. 40 49.

156. Токарева JI.H. Результаты полевых исследований, проведенных в Саратовской области в декабре 1999 года (на правах рукописи). М., 158 с.

157. Теоретические основания культурной политики. М., 1993, 215 с.

158. Усенко О.Г. К определению понятия менталитет // Русская история: Проблемы менталитета. М., 1994, с. 83 97.

159. Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции. В кн.: Он же. Судьба и грехи России. Т.1., СПб., 1991, с. 52- 71.

160. Федотов Г. Революция идет. -В кн.: Он же: Судьба и грехи России. В 2-х томах. T.I. СПб. 1991, с.345 -358.

161. ФилимоноваТ.Д. Тенденции этнического развития немцев СССР И Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде. М., 1989, с.84-95.

162. Филимонова Т.Д. Об этнокультурном развитии немцев СССР // Советская этнография. 1986, № 4, с. 100 111.

163. Флиер А.Я. Культурогенез. М., 1995, 127 с.

164. Фукс В.Г. Роковые дороги поволжских немцев. 1763 1995 гг. Красноярск, 1995, 223 с.

165. Хакен Г. Информация и самоорганизация. М., 1993, 238 с.

166. Хаким Р. Сумерки империи. К вопросу о нации и государстве. Казань, 1993, 94 с.

167. Шемякин Я.Г. Смена парадигм в современном российском культурно-историческом контексте ( размышления о "Постижении истории" А. Тойнби) // Общественные науки и современность. 1993, № 2, с. 52 62.

168. Шпет Г.Г. Введение в этнопсихологию // Он же соч. М., 1989, 318 с.

169. Шмидт И. Немкоммуна. Жизнь национальностей. 1923, 11 с.

170. Щербаков A.C. Самоорганизация материи в неживой природе. Философские аспекты синергетики. М., 1990, 112 с.

171. Этнические стереотипы поведения. JI., 1985, 241 с. 177.Этнические проблемы и политика государств Европы. М, 1998, 400 с. 178.Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде. М., 220 с.

172. Язык и национализм в постсоветских республиках /Отв.ред. М.Н.Губогло. М., 1994, 230 с.

173. Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1976,264 с.

174. Ш.Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991, 528 с.

175. Amburger Е. Deutscht in Staat, Wirtschaft und Geselschaft Russlands. Wiesbaden, 1986, 307 s.

176. Amburger E. Die Anwerbung auslandischer Fachkräfte fur die Wirtschaft Russlands vom 15. Bis 19. Jahrhundert. Wiesbaden, 1968, 214 s.

177. Cultural policy: a preliminary study.P., UNESCO, 1969, p.5, 7.

178. Deutsche im Osten: Geschichte. Kultur. Erinnerungen. München. Berlin. 1994,376 s.

179. Die deutschen im russischen Reich und Sowjetstaat. Köln, 1987, 191 s.

180. Dietz B. Hilkes P. Russlandsdeutsche: Unbekannte im Osten Geschichte. Situation. Zukunftperspektiven. Ozlog, 1993, 140 c.

181. Eisfeld A. Rusland Sowjetunion, Information zur politischen Bildung 222, Neudruck. 1991,38 s.

182. Eisfeld A. Deutsche Kolonien an der Wolga 1917-1919. Und das Deutsche Reich-Wisbaden; Harrasowitz. 1985, 156 s.

183. Eisfeld A. Die Deutschen in Russland und in der Sowjetunion. Wien, 1986, 213 s.

184. Fleischhauer J. Deutschen in der Sowietunion, 1987. Baden-Baden;

185. Fleischhauer J. Das Dritte Reich und die Deutschen in Russland und in der Sowjetunion. Stuttgart, 1986, 195 s.

186. Hilkes P. Zur Lage der deutschen Minderheiten in der Sowjetgesselschaft -der Stand der Forschung in der Bundesrepublik und in der UdSSR. Köln, 1994,100 s.

187. Hilkes P. Klooos H. Deutschen in der Sowietunion: zwieschen Ausreise- und Autonomiebewegung.Ergebnisse einer Befragungstudie mit deutschen Spataussiedlern, München, 1989, 24 s.

188. Kusterer K. Ethnische Identität bei den Deutschen in der Sowietunion. Ergebnisse einer Befragungstudie mit deutschen Spataussiedlern, München, 1990, 15 s.

189. Pinkus B. . Die Deutschen und in der Sowjetunion. Geschichte einer nationale Minderheit im 20. Jahrhundert. Baden-Baden. 1987,134 s.

190. Schiller F."Literatur zur Geschichte und Volkskunde der Deutschen Kolonien in der Sowjetunion für die Jahre 1904-1926. Pokrovsk. 1927, 148 c.

191. Stumpp K. Die Auswanderung aus Deutschland nach Russland in der Jarh-ren 1763 bis 1862 . Landmannschaft der Deutschen zweihundert Jahren unterwegs, Stuttgart, 1992, 184 s.

192. Schnur J. Die Kirchen und das religiöse Leben der Russlandeutschen. Kato-lischer Teil. Stuttgart, 1980, 416 s.

193. Steenberg S. Die Russland-Deutschen: Schicksal und Erleben. München, 1989,207.182

194. Stummpp K. Die Russlanddeutschen Zweihundert Jahre unterwegs. Stutt gart, 1981, 147 s.