автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Грамматизация конструкций с модальными глаголами

Полный текст автореферата диссертации по теме "Грамматизация конструкций с модальными глаголами"

АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ

На правах рукописи

КРАВЦОВА Людмила Ивановна

ГРАММАТИЗАЦИЯ КОНСТРУКЦИЙ С МОДАЛЬНЫМИ ГЛАГОЛАМИ (на материале английского языка с привлечением данных других германских языков)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1990

Работа выполнена на кафедре грамматики и истории английского языка Московского государственного лингвистического университета

Научный руководитель -доктор филологических наук,

профессор МЛ. БЛОХ

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Л.М. ЛОКШТАНОВА - кандидат филологических наук, доцент В.В. ОЩЕПКОВА

Ведущая организация -кафедра иностраных языков АН

СССР

Защита диссертации состоится -У/-. рМ 1991 г.

в —- часов на заседании специализированного совета

Д 002.17.03. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языкознания АН СССР по адресу: Москва К-9, ул. Семашко, д. 1/12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания АН СССР.

Автореферат разослан ". 9. " _ 1991 г.

Ученый секретарь специализированного совета

канд. филол. наук. Б.П. Нарумов

Реферируемая диссертация посвящена исследованию закономерностей грамматизации футуральных конструкций с модальными глаголами в английском языке, которая трактуется как одно из проявлений общегерманского процесса адаптации модальных конструкций к выражению грамматических значений и развитию на их основе аналитических глагольных форм.

Актуальность исследования определяется тем значением, которое придается в современном языкознании, с одной стороны, исследованию механизмов развития категориальных явлений в языке и, с другой - контрастивным и сопоставительным исследованиям, предпринимаемым для изучения функционально тождественных явлений во всей группе близкородственных языков или в отдельно взятых языках.

Основная цель исследования - показать эволюцию конструкций с глаголами shall и will как реализовавшуюся модель развития аналитической формы будущего времени в английском языке, сопоставив ее с другими возможными моделями и тенденциями развития модальных сочетаний в других германских языках.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые данные о средствах выражения футуральной отнесенности действия в древних и современных германских языках собраны и проанализированы на базе общей теории аналитических глагольных форм для выявления закономерностей превращения модальных сочетаний в аналитические формы. Широкий общегерманский фон, на котором рассмотрены процессы складывания аналитических форм будущего времени в английском языке, позволяет дать основанный на объективных данных языковой истории ответ на вопрос, есть ли будущее время в шглийском языке и каковы исторические судьбы модальных глаголов, ставших его маркерами.

Теоретическое значение работы заключается в выявлении эбщих закономерностей формирования относительно молодой категориальной формы будущего времени, базой для которой зо многих германских языках служат модальные конструкции. ЕСонтрастивное исследование совместно с внутриязыковыми данными выявляет специфические черты развития английско-х) аналитического футурума, сложившегося на базе эпистеми-1еских значений грамматизующихся модальных сочетаний и ^полнившего первоначально двухвременную глагольную пара-щгму.

Практическая ценность работы состоит в анализе на основе ;диных принципов тождественных субстанционально, но раз-шчающихся функционально модальных конструкций с общеармейскими этимонами *skulan и *willan, выявляющем их :татус в каждом из германских языков. Эти данные могут

быть использованы в лингвистической практике: в учебных курсах теоретической и практической грамматики, истории языка, спецкурсе сравнительной грамматики германских языков, в практике перевода.

Материалом исследования послужили тексты на английском языке разных периодов его истории. Объем выборок определялся конкретными задачами исследования. Соотношение модальных и футуральных значений исследуемых конструкций е древне- и среднеанглийском иллюстрируется примерами, полученными методом сплошной выборки из хрестоматий (Дай-монд Р., Физиак Я., Иванова И.П. и Беляева Г.М. и др.). Объем выборки из произведений английских и американских писателей 19-20 вв. (проза и драматургия) составил около 600С примеров. Текстовая выборка по шведскому языку, который исследован почти так же полно, как и английский, составилг около 4000 примеров (проза, драматургия 19-20 вв. и газетные тексты). Выборки по другам скандинавским языкам (древнеис ландский, язык средневековых скандинавских памятников, со временный датский, исландский и норвежский языки) иллюст рируют положения, выдвигаемые в диссертации. Самостоятель ных исследований на текстах других языков не проводилось.

Методика исследования включала контекстуально-семантиче ский и трансформационный анализ. Для определения домини рующих средств выражения футуральности применялась про центная оценка частотности употребления разных средств ) общей выборке. Использовалось сличение переводов для полу чения межъязыковых соответствий, которые затем анализиро вались на основе принятых лингвистических принципов.

Теоретической основой проведенного исследования являете) концепция М.Я. Блоха о грамматической категории как систе ме, основанной на категориальной оппозиции форм: оппози ции форм презенса и претерита, пронизывающей всю систем; германского глагола во многих современных языках противо стоят формы аналитического футурума, образующие оппозицш с каждой из форм первого ряда. Однако вопрос о статусе ис следуемых модальных конструкций и о наличии аналитиче ской формы будущего времени в каждом языке решается рамках глагольной системы этого языка на базе общей теори] аналитических глагольных форм.

В анализе учтены труды советских и зарубежных Языкове дов, посвященные проблемам развития модальных глаголов ] складывания аналитических форм будущего времени, особенн в таких хорошо изученных языках, как английский и немеи кий, а также данные учебников, грамматик и специальных ш следований по другим германским языкам. В оценках собраг ного материала учитываются точки зрения таких известны специалистов по сравнительно-сопоставительному и контр;

стивному изучению языков, как В.М. Жирмунский, М.И. Стеб-лин-Каменский, В.Н. Ярцева, А.Н. Савченко, ВД. Аракин, В.Г. Гак, Л. Хюлтен, У, Локвуд и др.

Структура диссертации. Исследование включает введение, три главы, заключение, библиографию и список источников исследования.

Во введении определяются цель и задачи исследования, описывается материал и методы его анализа, обосновывается актуальность и новизна работы, дается характеристика ее теоретического и практического значения.

В первой главе рассмотрены теоретические проблемы языковой модальности в плане модальной характеристики категории будущего времени и грамматизации конструкций с модальными глаголами как одного из возможных источников аналитической формы будущего времени в германских языках.

Во второй главе исследовано развитие системы модальных глаголов в английском языке и грамматизации конструкций с глаголами БОЙап и \villan. Процессы складывания аналитической формы будущего времени в английском языке связываются с ранней утратой категории перфективности глагола, общеаналитическими тенденциями развития языка и ранней изоляцией группы претерито-презентных глаголов, утративших многие глагольные характеристики, что облегчило их приспособление к использованию в качестве грамматических маркеров. Прослеживается на основе выборок из текстов разных периодов смена парадигм "модального" и "объективного" будущего и тенденции к унификации маркера футуральности в языке 20 в.

В третьей главе показано развитие конструкций с этимонами ЧШап и в истории других германских языков, а гакже приведены данные о системах модальных глаголов и средствах выражения футуральности в современных германских языках западногерманской и скандинавской подгрупп. Наиболее полно исследованы процессы развития футуральных конструкций в одном из скандинавских языков - шведском, данные которого сопоставлены с данными английского, немецкого, других скандинавских языков.

В заключении подводятся общие итоги исследования.

В библиографии приводится список работ отечественных и зарубежных лингвистов, цитируемых или использованных в тексте диссертации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Сочетания с общегерманскими модальными этимонами '5ки1ап и *то11ап обнаруживают тенденцию к утрате свойств :вободных сочетаний и, грамматизуясь, превращаются в конст-зукции с футуральным значением.

2. В ряде языков на основе модальных конструкций, раз-

вивших эпистемические значения, складываются формы "модального", или "субъективного" будущего (чаще всего с маркером *зки1ап), сохраняющие связь с корневым значением маркера и имеющие омонимичные свободные сочетания, а также "объективного" будущего с немотивированным употреблением маркера и обобщенным футуральным значением всей конструкции, лишенным модальной оценки говорящего.

3. Исследование параллельных процессов развития в других германских языках выявляет, по контрасту, завершенность процесса выработки стандартного грамматического способа выражения будущего в литуратурном английском языке, что согласуется с общим высоким уровнем аналитизма в языке. Вместе с тем вариантность выражения будущего действия сохраняется, особенно в устной речи, что создает возможности для грамматизации новых конструкций.

Содержание диссертации

Модальность является понятийной категорией, имеющей широкое значение отношения говорящего к содержанию высказывания. Совокупность разноуровневых средств ее выражения в языках германской подгруппы включает особую подгруппу модальных глаголов, восходящих к древним претерито презентным глаголам, многие из которых были первоначально тождественными субстанционально и функционально. Во все? германских языках они развили на базе корневых значений желания, долга, разрешения и др. вторичные значения воз можности, вероятности (эпистемические значения), пройд* важный этап на пути грамматизации. В дальнейшем модаль ные конструкции послужили основой для развития более абст рактных значений, в частности значения будущего времени Возможность адаптации модальных конструкций к выражении футурального значения связана с тем, что будущее время гла гола, в том числе и в языках флективных, обладает особо! модальностью: действие предсказывается как возможное шн вероятное, хотя будущее время и не является специфически!» средством выражения этих значений. При равных исходны; возможностях в древнегерманских языках скорость складыва ния аналитической формы будущего времени и его модел] определяются внутренними законами развития каждого конк ретного языка.

В реферируемой диссертации аналитической формой при знается всякая конструкция, основанная на категориально» грамматическом сочетании вспомогательного глагола со знаме нательным (определение МЛ. Блоха).

Разграничение аналитических форм глагола и омонимич ных свободных модальных сочетаний определяется синтакси ческим статусом первого компонента: он является либо сл>

жебным либо вспомогательным глаголом. Однако, как считает В .Я. Плоткин, поскольку парадигма глагола строится на основе функционально-структурной общности элементов, ни сохранение маркером семантических связей с модальным значением, первичным для него, ни наличие в языке свободных сочетаний, омонимичных с аналитической формой, не могут служить препятствием для признания конструкции аналитической формой глагола. Решающим фактором признается существование системы и ее потребность в данном элементе.

* * *

Исследовавший историю развития английских модальных глаголов Ф. Планк считает, что выход из языка ряда модальных единиц не был случайным. Он связан с семантическим дублированием, которое нежелательно в замкнутых системах грамматических (грамматизующихся) элементов.

Вошедшие в язык на правах презенса претерито-презент-ные глаголы образовали формы претерита по слабому типу, однако в дальнейшем темпоральные различия между формами превратились в смысловые (кроме косвенной речи), причем исторические формы претерита оказались намного устойчивее форм презенса. Это обособило пре-модальные глаголы от обычных уже в среднеанглийском.

Другим фактором обособления было отсутствие частицы to (или других конкурирующих с ней частиц) после модальных глаголов, кроме ought. Глагол wiljan (он, возможно, смешивался со слабыми глаголами willan, wilnan), в среднеанглийском принимал инфинитив с to: Thei ... wele to conquere this londe be force (1450).

Отсутствие неличных форм у пре-модальных глаголов нельзя трактовать как утрату. В тех германских языках, ще модальные глаголы сохранили свойства обычных глаголов, они все же употребляются только в личной форме с эпистемиче-ским значением. Отсутствие у модальных глаголов форм ин-финитва, ing-форм, их неспособность к взаимной сочетаемости и отсутствие форм Participle II представляет собой единое изменение, которое Ф. Планк формулирует как утрату способности встречаться в контекстах, требующих неличных форм. Категориальное различие личных и неличных форм для этих глаголов перестало быть релевантным.

Очень важным фактом истории развития сочетаний, включавших несколько модальных глаголов, была утрата маркера футуральности shal. Речь идет о сочетаниях типа выделенного в следующем примере: Cryseyde shal not conne knowe me (1374, Chaucer) "Крисейда не сможет узнать меня." Поскольку в среднеанглийском уже были эквиваленты глаголов сап и may, естественной была бы замена второго компонента его эквивален-

том (shall have to/be able to), между тем в среднеанглийском и ранненовоанглийском маркер футуральности был отброшен, так как модальные глаголы перестали нуждаться в дополнительном индикаторе футуральной отнесенности действия.

Особое положение модальные глаголы занимали в отношении пассивизации: ни в древне-, ни в среднеанглийском не зарегистрированы формы пассива модальных глаголов.

Таким образом, в среднеанглийском модальные глаголы резко обособляются от других глаголов. Это особенно ясно сказывается в том, что они ведут себя по-разному с точки зрения образования вопроса и отрицательной формы, в эмфатических утверждениях и при выборе замены в tag-questions: обычные глаголы начинают использовать во всех этих случаях вспомогательный глагол do.

Семантическое развитие модальных глаголов шло по пути утраты конкретных, вещественных значений, в частности sculan утратил значение "быть должным, связанным обязательством", a willan - значение "предпочитать, желать, быть полным решимости сделать что-л." (последнее утрачено не полностью). Утрата этих значений и складывание эпистемических значений шли постепенно, но у ядра группы это развитие завершилось в ранненовоанглийском. Сап и will могли употребляться как самостоятельные полнозначные глаголы еще в 1600 г., в целом же после 1570 г. в языке остались только те прете-рито-презентные глаголы, которые, по выражению Б. Стрэнг, сумели найти в языке определенную «грамматическую нишу».

Модальные глаголы в современном английском языке обладают двумя рядами значений: первичные значения возможности, желания, должествования и исторически более поздние эпистемические значения. На совокупности значений первого и второго ряда строится классификация модальных глаголов в "Грамматике" Р. Кверка и его соавторов, в которой глаголы волеизъявления (will, would, shall) имеют значение предсказания на полюсе внешней модальности, являющееся инвариантным значением будущего времени.

* * ♦

В древнеанглийском sculan был широкоупотребительным глаголом, обладавшим значениями долга, необходимости и т. наз. "предписательным" значением. В контексте глагол мог обозначать будущее действие, в котором говорящий был уверен, осуществимость которого он гарантировал. Ср.: Feallan sculon hseöne œt hilde "Поганые погибнут в битве." Ne seule Зё swâ softe sine Зе-gangan "Ты не получишь так легко своего богатства." Но презенс остается основным футуральным средством (например, в "Беовульфе"). Глагол wiflan выражал значения желания, намерения и готовности действовать: Hie willst»

;ow to gafóle garas sellan. "Они готовы дать тебе копья в каче-;тве дани."

Сочетания с обоими глаголами в древнеанглийском свободны: у модального глагола отсутствует фиксированное место, чежду ним и инфинитивом смыслового глагола могут размещаться один или несколько членов предложения. Сочетания :ходны синтаксически: модальный глагол имеет дополнение, к юторому примыкает инфинитив последующего глагола. Оба тгагола могли употребляться самостоятельно или с последую-дим изъяснительным придаточным предложением. Оба marola сохраняют свои корневые значения или незатемненную :вязь с ними.

Анализ текстов 12 -13 вв. показывает, что в этот период жладывается "модальное" будущее с shall: Ср. следующие тримеры из хрестоматии Я. Физиак: фи schalt bere сгипе "you ¡hall wear a crown" (обещание или заверение говорящего); God t wite, he shal ben ded. "God knows that he will die"; Here I wile m boke swere (хочу, готов поклясться, поклянусь) ^at nevre nore ne shall I bere (обещаю никогда не носить) Ayen фе, overd, sheld ne spere.

Парадигма складывающегося "модального" будущего с shall :одержит оценку предстоящего действия говорящим как неизбежного в силу сложившихся обстоятельств и ей противопо-:тавляются конструкции с will, выражающие желание или гамерсние субъекта действия.

Во многих современных германских языках формы будущего с *skulan сохраняют этот модальный оттенок в силу того, JTO маркер используется также в качестве основного глагола долженствования.

Следующим этапом грамматизации исследуемых конструкций был переход от "модального" (или "субъективного") будущего к "объективному", "чистому" будущему, формы которого íe содержат модальной оценки говорящего. "Объективация" >удущих действий необходима прежде всего с 3-м л., вде мотивация действия для говорящего часто затруднительна или гесущественна. Функцию «объективного» будущего смогла йять на себя конструкция, значение которой невыводимо из ягачения маркера.

Анализ отрывков из "Кентерберийских рассказов" Чосера юказывает, что автор использует, наряду с "модальным" буду-цим с shall, will как маркер будущего времени с 3-м л., где ;му невозможно приписать значение желания или воли, в гастности с неодушевленным подлежащим. Ср.: And every gras hat groweth upon roote She shal eek knowe, and whom it wol do joote And what man that is wounded with the strook Shal never зе hool til that yow list, of grace, Stroke him in the wounde and it vol close.

Последующее вытеснение конструкции с shall конструкцией с will в языке Шекспира часто объясняется тем, что употребление в отношении собеседника или третьих лиц глагола со значением долженствования, предполагающего принуждение, стало восприниматься как невежливое, а потому нежелательное; позднее will заменил shall во всех случаях его футурально-го использования, соединив модальную и футуральную функции. С 16 в. грамматизация идет более интенсивно, в основном за счет того, что другие глаголы принимают на себя выражение модальных значений shall и will. Shall перестает употребляться в своем предписательном значении (кроме Библии и деловых документов) в ранненовоанглийском и превращается в чисто вспомогательный глагол будущего времени.

В 16-17 вв., по данным ТА. Расторгуевой, доля футураль-ного презенса снижается до 6, 8% от общего числа случаев употребления, при этом более чем вдвое возрастает употребление will со 2 и 3-м лл. по сравнению с 14 в., а будущее с shall несколько уступает свои позиции.

Вплоть до 17 в. сочетания с shall преобладали как средство выражения будущего времени. С 17 в. начинается замещение глагола shall глаголом will. Формы с will распространялись из разговорных форм речи в письменные с юга на север, а формы с shall приобрели признак принадлежности к "высокому" стилю. Сравнение переводов Библии, относящихся к 10, 14 и 16 вв., показывает замещение формы настоящего времени в значении будущего сочетаниями с shall в 14 в. и частичное замещение shall глаголом will в 16 в. Фактором грамматизации принято также считать фонетическое ослабление первого компонента, которое отражается в написаниях '11, '1, 'd, 'Id.

Важным свидетельством наметившейся смены парадигмы "модального" будущего парадигмой "объективного" будущего мы считаем правило Уоллиса, сформулированное им в 1653 г.

Уоллис выделил парадигму I shall, you will (thou wilt), he ■will, we shall, ye will, they will burn как предсказывающую, что фактически произойдет в будущем, противопоставив ей парадигму I will, you shall (thou shalt), he shall, we will, ye shall, they shall burn) как выражающую гарантии или обещания говорящего, связанные с будущим событием.

К концу 18 в. сложился инвентарь средств выражения будущего, которым располагает современный английский язык. Б дальнейшем микросистема средств развивалась за счет перераспределения удельного веса языковых единиц и изменения условий их употребления.

К этому времени shall и will утрачивают свои первичные лексические значения долженствования и желания. Утрата глаголом will значения желания привела к нечеткому выражению "интенционального" будущего с 1-м л., что было компенсиро-

вано грамматизацией конструкции с going to в устной речи (начиная с 17 в.), первоначально только в значении намерения, а затем, шире, как вариантного футурального средства вообще, маркирующего чью-то "субъективную" точку зрения, часто автора повествования или персонажа, с позиций которого описаны события. Потенциально эти формы способны передавать и будущее с точки зрения прошедшего и даже предпрошедшего (have/has/had been going), последнее, правда, встречается редко.

Исходя из принятого нами понимания аналитической формы можно считать временем образования "модального" будущего в английском 13-14 вв., период утраты категории пер-фективности у глагола, ограничившей футуральные возможности презенса. Несколько позже появляется "объективное" будущее с will в 3-м л., которое становится преобладающим с 17 в., но сосуществует с "модальным" вплоть до 19 в. Остатки последнего сохраняются и в языке 20 в., однако оно является в современном языке архаичным, особенно со 2 и 3-м лл.

Материал, иллюстрирующий употребление исследуемых конструкций в современном языке представлен в диссертации выборкой из произведений авторов 19 и 20 вв.: Дж. Остин, Ч. Диккенса, С. Моэма, А. Кристи, Дж. Осборна, Ч. Сноу, К. Оутс и др. Собранный материал демонстрирует тенденцию к отказу от использования shall как маркера футуральности со 2 и 3-м лл., shall и will как модальных глаголов долженствования и желания, а также в эпистемическом значении в контекстах настоящего времени (will сохраняет это значение в предложениях типа This will be postman), к использованию единого маркера футуральности will и его редуцированного варианта -'11, в котором различие между shall и will нейтрализовано. В устной речи, однако этим тенденциям противостоит тенденция к варьированию: грамматизуется конструкция с going to, о чем шла речь выше.

Сохранение различий между маркерами shall и will с 1-м л. в британском варианте языка остается признаком речи образованных англичан, однако в других территориальных вариантах английского языка shall оказался вытесненным will/'ll.

* * *

Процессы грамматизации конструкций с модальными глаголами sculan и willan в английском языке и развитие на их основе грамматических форм будущего сопоставлены в диссертации с фактами эволюции модальных конструкций в других германских языках.

В западногерманской подгруппе германских языков, к которой принадлежат, кроме английского, немецкий, нидерландский, фризский, африкаанс и идиш, немецкий выделяется хо-

рошо сохранившейся системой флексий при довольно большом количестве аналитических форм.

Источником развития категориальной формы будущего времени в немецком языке были те же сочетания, что и в других германских языках: с видовым или модальными глаголами. В древневерхненемецком преобладали модальные конструкции со значением будущего. В 13 в. в южнонемецких диалектах конкурировали между собой футуральные сочетания с werden и sollen, в то время как в нижненемецком преобладали сочетания с sollen (позднее также с wollen). Футуральный пре-зенс сохранял твердые позиции в течение 13-14 вв., особенно в баварских и аллеманских говорах, где создались условия для грамматизации сочетания werden с инфинитивом в качестве формы будущего и кондиционалиса. В то же самое время в нижненемецких и нидерландских текстах 13-15 вв. большое распространение получают сочетания с модальными глаголами. Будущее с werden окончательно грамматизуется в 15-17 вв., но в северных диалектах с ним упорно конкурировало будущее с wollen.

Таким образом, в немецком языке тенденция к образованию аналитических форм будущего времени с sollen и wollen, наметившаяся в средненемецкий период, прервалась из-за стабилизации форм будущего с werden. Исключенные из системы временньк форм сочетания с sollen и wollen остались на периферии микрополя футуральных средств в качестве средств выражения "субъективного" будущего в обиходно-бытовой речи, наряду с футуральным презенсом, а werden стал маркером будущего времени в литературном языке. Значение футурально-сти возникло на базе эпистемического значения конструкции: первоначально конструкция werden + инфинитив II выражала предположения, относящиеся к прошлому, затем, по аналогии, конструкция с инфинитивом I стала выражать предположения, относящиеся к настоящему.

Представляет интерес дистрибуция конструкций с sollen и wollen по лицам, в основе которой лежит семантика модальных глаголов: конструкция с wollen употребляется для обозначения намеченного действия и выступает в соответствии с этим обычно с 1 и 2-м лл., а конструкция с sollen-для обозначения действия ожидаемого, и для нее характерна поэтому форма 2 и 3" лл. Такая дистрибуция лежит в основе английского модального будущего, близка она к модальному будущему в норвежском.

Начало грамматизации модальных конструкций со значением будущего в нидерландском языке относится к 13 -14 вв. До 90% всех случаев отнесенности действия к будущему выражается в средненидерландских памятниках конструкциями с sollen и wollen. В дальнейшем wollen утратил футуральную

функцию. Вспомогательным глаголом футурума I и II и "буду-дего в прошедшем" является глагол zullen: футурум I-ik zal open; футурум II - ik zal gelopen hebben; футурум претерити L - ik zou lopen; футурум претерити II - ik zou gelopen hebben.

Zullen в нидерландском имеет модальное значение долженствования: Je zult het doen "Ты должен сделать это", а также тистемическое значение: Hij zal je niet gehoord hebben "Он, ю-видимому, тебя не слышал".

В современном фризском языке презенс может обозначать эудущее действие, однако более обычна конструкция с глаго-10М долженствования skella в восточнофризском, sille в запад-юфризском: ik sil kriuwe "я буду писать". Однако в северном диалекте фризского вспомогательным глаголом будущего является глагол warde (нем. werden): ik wart schriwe "я буду писать". Sille является также вспомогательным глаголом конди-дионалиса и может использоваться как модальный глагол.

В языке африкаанс будущее время выражается при помо-ди вспомогательного глагола sal (как в нидерландском), кон-дщиопалис и зависимое будущее при помощи глагола sou 'претерит sal). Модальные глаголы также образуют будущее время по общему правилу, т.е. при помощи маркера sal: ek, у, hy, sy, ons, jul(le), hul(le) + sal + kan, mag, wil, moet, laat.

Маркером будущего времени в идише является частично глагол vein, восходящий к средневерхненемецкому wellen, и частично werden, редуцированные формы которого vest, vet соответствуют немецким wirst, wird. М. Вайнрих приводит следую-дую парадигму вспомогательного глагола будущего времени: сд. ч.: 1. ikh vel, 2. du vest, 3. er vet; мн. ч.: 1. mir vein, 2. ir /et, 3. zey vein. Vein как смысловой глагол имеет несколько этличительную парадигму. Sollen - обычный глагол долженствования.

Таким образом, из западногерманских языков только немецкий язык, очень близкий к нему северный диалект фризского языка и частично идиш (последние, по-видимому, под влиянием немецкого) реализовали видовую модель будущего времени с глаголом *werden. Остальные языки - нидерландский, фризский (западный и восточный диалекты), африкаанс - имеют модальное будущее с *skulan. Грамматизация "willan, начавшаяся с средненидерландском, приостановилась [ср. точку зрения Б. Стрэнг на намечавшуюся в конце 14 в. :рамматизацию will как единственного футурального маркера в шглийском).

* * *

В древнескандинавском общим маркером футуральности 5ыл глагол munu (тип), но постепенно он был замещен глаго-юм *skulan во всех языках, кроме древнеисландского.

В 1350 -1550 гг., по данным Э. Хаугена, кроме презенса, футуральное значение выражали сочетания с модальными глаголами со значением намерения и желания. В конце средних веков наблюдалась замена флексий синтаксическими сочетаниями, развивашимися в сторону грамматизации. Сложные флексии с неопределенными значениями заменялись сочетаниями с более ясными функциями.

В скандинавских областных уложениях глагол skulan имел значение всеобщего предписания, обозначая обычаи, формы поведения, действия, предусмотренные законом; глагол ша-значение свободы от обязательств. В древненорвежском skaï часто соответствует та в других диалектах. Ma sei (с отрицанием) имело значение запрета, skal sei - категорического запрета или, иногда, свободы от обязательства. О нечетком разграничении значений модальных глаголов свидетельствуют сочетания из нескольких модальных глаголов, передающих одно суммарное значение: mon thu skula wardha var konungir alla skulom vij luta wndir thit valdh "если суждено тебе стать нашим королем, то мы все подчинимся твоей воле."

В переводах средневековых памятников светского и церковного содержания с латыни на древнешведский формы латинского презенса конъюнктива и футурума передавались преимущественно глаголом skal (skulu) с инфинитивом и иногда пре-зенсом субъюнктива или индикатива.

Древнеисландский располагал, кроме футурального презенса довольно обширным набором футуральных средств в виде сочетаний с видовыми, модальными и некоторыми полнознач ными глаголами. Преобладали, однако, конструкции с модаль ными глаголами munu и skulu. Munu имел широкое значение и обозначал намерение, возможное или предполагаемое дейст вие в будущем, а также "чистое" будущее без модальных от тенков. Skulu обозначал действие, которое должно произойти i будущем вследствие его неизбежности, долженствования, прика за или решения других лиц, а также собственного решенш или намерения. Таким образом, значения этих глаголов разли чались нестрого, хотя munu преобладал в значении будущего не зависящего от воли говорящего, и мог выражать эпистеми ческое значение. Vilja выражал желание или готовность совср шить действие. Ср.: skal ek vist nöa ok rpnd bera "конечно должен я ехать верхом и держать свой щит..."; фо mun ek riö; ok rjjnd bera "и все-таки я поеду, неся свой щит"; Hann svarar "Eigi mun ek -fcat gera nii." "Он отвечает: "Я не буду делат! этого сейчас."; "ta mun vera Grettir Asmundarson. "Это наверно! Греттир Асмундарсон."

В современном исландском языке основным футуральнык средством является презенс; кроме того довольно большаз группа претерито-презентных и полнозначных глаголов такж<

способна выражать отнесенность действия к будущему: skulu 'shall', eiga 'have to', vilja 'will, want to', veröa 'must, have to', ■fmrfa 'have to', mega 'may*, aetla 'intend'. Сослагательное наклонение, а также сочетание глагола движения fara с инфинитивом (с частицей aö) выражают часто простое (ближайшее) будущее: hann fer aö koma "he will (soon) come." Футуральные средства современного исландского языка нельзя сгруппировать по принципу ядра и периферии, как в других языках.

Как и в исландском, в фарерском в значении будущего употребляются конструкции с модальными глаголами и глаголом veröa. Skula может употребляться и как модальный глагол, и как показатель будущего времени: Bernini skulu fara ut at spela "Дети должны пойти погулять" (модальное значение); Eg skal minnast til, at géra hetta. "Я не забуду сделать это" (будущее с оттенком обещания); Gutan skal (skuldi) vera stak v/kur "Говорят, что девушка (была) -очень красивая" (эпистемическое значение).

Глагол vilja имеет значение желания. Его использование для выражения будущего (в подражание датским сочетаниям с ville), считается "плохим фарерским": taö er vsendandi at veöriö vil (лучше сказать: fer at) vera gott i morgon "ожидается, что погода завтра будет хорошей" (пример и комментарий У. Лок-вуда).

Приведенные в диссертации данные о развитии группы модальных глаголов в шведском языке демонстрируют, как и в английском языке, свойства языковых подсистем к саморегуляции: так в конце 17 в. модальные глаголы mon и gîta были утрачены, а два других глагола lär и mäste вошли в группу. Примерно в это же время был утрачен глагол wardha, имевший футуральное значение, функции которого перешли к skola и mäste.

В целом положение шведских модальных глаголов в глагольной системе резко отличается от положения английских. Хотя пять глаголов имеют не все формы (два вообще неизменяемы), ядро модальных глаголов обладает всеми глагольными признаками, в том числе и утраченной в английском способностью к сочетанию с другими модальными глаголами (например: skal kunna/vilja; kan vilja; maste/lär/borde kunna и ДР-)-

По данным Хелльквиста, футуральное значение skola в шведском появилось поздно, но уже в середине 17 в. он употребляется в этом значении чаще, чем wardha. Глагол vilja, который в современном шведском не имеет футурального значения, использовался в этом значении раньше. Конструкция с komma att приобрела футуральное значение ("чистое будущее") только в 17 в. Обнаруживают признаки грамматизации другие описательные конструкции, например с глаголами ämna, tänka

и др. В устной речи преобладает, однако, презенс, особенно предельных глаголов.

Будущее с komma att характерно преимущественно для ста ля официальных сообщений в газетах и для языка научное прозы. Ср. следующие примеры: Som nämnts kommer brytninger att nâ 30 Mton/ar under 1980talet "Как уже упоминалось, добыче достигнет 30 млн. т. в год в 80-х гг." (из официального еже годника); Kommer regeringen att lägga fram forslag i âr om fen veckors semester? Den fragan skal diskuteras i riksdagen nästi fredag. "Внесет ли правительство на обсуждение предложение с пятинедельном отпуске в этом году? Этот вопрос (должен) бу дет обсуждаться в риксдаге в следующую пятницу" (газетг Dagens nyheter); Ska jag säga nagot, tankte han, nej, jag tiger (фу туральный презенс); Det kommer att iâtas skrovligt och platt vac jag än säger nu (J. Fridegârd). "Сказать что-нибудь? - подумат он, нет, я промолчу. Что бы я ни сказал сейчас, это прозву чит грубо и плоско."

Данные по истории датского языка свидетельствуют о том что в 15 в. грамматическими функциями обладали три мо дальных глагола: ville, mughe и skulle. Первый использовала преимущественно в футуралыюй функции, второй преимуще ственно в придаточных цели и следствия, третий и в том и i другом случае. Все три глагола употреблялись также в свои; первичных модальных значениях. В современном датского skulle и ville являются маркерами футуральности, причем раз витие шло сходно с английским: с 1-м л. глаголы показываю-зависимость будущего действия от желания говорящего или о-внешних обстоятельств. Со 2 и 3-м лл. skulle образует "мо дальное" будущее (заверение, обещание говорящего и т.п.), ¡ ville - "чистое", или "объективное будущее". Конструкция с villi является универсальной и сосуществует с модально-футураль ным использованием skulle во всех лицах. Употребление футу ралыюго презенса предпочтительно для обозначения ближай шего будущего или намерения немедленно исполнить дейст вие. Сочетание с kommer til at не имеет футуралыгол значения в датском..

В норвежском ("букмол"), подобно датскому, грамматизует ся конструкция будущего с vil и подобно шведскому конструк ция с komma til а. Презенс остается основным средством отне сения действия к будущему в устной речи. У. Нэс утверждает что способность предельных глаголов передавать будущее яви лась препятствием на пути развития стандартной формы футу рума в литературном норвежском языке. Сочетания с глагола ми skal и vil многими грамматистами описываются как формь будущего, но они гораздо менее грамматизованы, чем в анг лийском языке, и их употребление определяется лексическш значением модального глагола. Модальное значение skal наиба

лее ослаблено в 1-м л., a vil - во 2 и 3-м лл. (особенно с неодушевленным субъектом).

Наиболее свободным от модальнх созначений Нэс считает сочетание kommer til a (kjem til а в новонорвежском); он характеризует его как "det mest adekvate uttrykket vi har for rent futurum" ("наиболее адекватное средство выражения чистого будущего") и приводит примеры, относящиеся к разговорному и книжному стилям речи: Han kommer til â gjore det godt" "Он хорошо сделает это". Denna boka kommer til â vekka oppsikt "Эта книга вызовет интерес."

Вне контекста модальные сочетания с skulle и ville допускают и модальную, и чисто временную интерпретацию. Так, предложение Du vil vasre kjent имеет два прочтения: "Вы скоро познакомитесь" (футуральное значение) и "Вы ведь уже знакомы" (эпистемическое значение; времешдо отнесенность - презенс). Предложение Han skal arbeide i bilbransjen может трактоваться как "Он начнет (будет) работать в автомобильной промышленности" и "Он ведь работает (как говорят) в автомобильной промышленности."

В целом можно сказать, что футуральный презенс сохраняет свои позиции в тех германских языках, в которых предельные и непредельные глаголы выражают, соответственно, футу-ральную и презентальную отнесенность действия. Однако противопоставление этих групп глаголов нигде не носит характера оппозиции. Одни и те же глаголы в скандинавских языках обладают в разных значениях и теми, и другими видовыми характеристиками.

Проведенный анализ позволяет выявить следующие особенности грамматизации модальных конструкций с глаголами sculan и willan в английском языке:

1. Ранняя утрата видовых различий в глаголе (13 в.) ускорила грамматизацию описательных футуральных конструкций, особенно с глаголами sculan и willan. С 17 в. употребление фу-турального презенса было введено в строго ограниченные рамки, которые действуют и в современном языке.

2. Утрата многих глагольных признаков модальными глаголами и превращение форм их претерита в самостоятельные глаголы, приведшее их к фактической неизменяемости, облегчило их использование в качестве грамматических маркеров.

3. Исторически более ранняя парадигма "модального" будущего использовала маркер shall для ожидаемых действий (со 2 и 3-м лл.) и will для интенционального будущего (1 и 2-е лл.)

4. Смена "модальной" парадигмы парадигмой "объективного" будущего с немотивированным использованием маркеров стала возможной благодаря утрате маркерами их первичных модальных значений, а затем и эпистемических (в контекстах настоящего времени).

5. Вытеснение маркера shall в территориальных вариантах за счет экспансии will/-'ll завершило процесс выработки стандартного грамматического средства выражения будущего времени в английском языке.

Все эти факты совместно свидетельствуют о возможности признания того, что в английском сложилась аналитическая форма будущего времени, однако тенденция к грамматизации конструкции с going to в устной речи, усилившаяся в языке 20 в., особенно в его американском варианте, говорит о том, что термин "открытость германского футурума" в какой-то мере приложим и к современному английскому языку.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах автора:

1. Микрополе "зависимого будущего" в английском языке // Проблемы синтаксиса предложения и текста: Сб. научн. тр. / МГПИИЯ им. М. Тореза. - Вып. 229. - М., 1984. - С. 58 - 71. -0,5 л.

2. Английские модальные глаголы в сопоставлении со шведскими // Проблемы грамматической семантики английского языка: Сб. научн. тр. / МГПИИЯ им. М. Тореза. - Вып. 264. - М., 1986. - С. 108 - 117. - 0,6 л.

3. Грамматизация конструкций выражения будущего времени в истории английского языка // Проблемы функциональной грамматики английского языка в синхронии и диахронии: Сб. научн. тр. / МГПИИЯ им. М. Тореза.-Вып. 285.-М., 1987.-С. 106-115.-0,6 л.

Заказ 416. Тираж 100 экз

Московская типография №8. 101898, Москва, Хохловский пер., 1