автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Грани женского мира в альманахах Н.М. Карамзина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Грани женского мира в альманахах Н.М. Карамзина"

На правах рукописи

НИКОЛАИЧУК Дарья Григорьевна

ГРАНИ ЖЕНСКОГО МИРА В АЛЬМАНАХАХ Н. М. КАРАМЗИНА

Специальность 10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

11 "ОЯ 7015

Саратов 2015

005564392

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н. Н. Чернышевского»

Научный руководитель кандидат филологических наук, доцент

Биткинова Валерия Викторовна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, доцент,

профессор кафедры русской классической литературы ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет» Алпатова Татьяна Александровна

кандидат филологических наук, преподаватель дисциплины «Русский язык и литература» Профессионально-педагогического колледжа ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю. А.» Горбатов Михаил Александрович

Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный

педагогический университет имени И. Н. Ульянова»

Защита состоится « 16 » декабря 2015 г. в_на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 на базе Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского по адресу: 410012 г. Саратов, ул. Астраханская, корпус XI, ауд. 301.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского.

Электронная версия размещена на официальном сайте Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского по адресу: http://ww w. s gu. rii/

sites/def ault/files/dissertatioa/2015/09/30/dissertaciya nikolaychuk.pdf

Автореферат разослан « »

2015 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

Ю. Н. Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Фигура Н. М. Карамзина - поэта, прозаика, переводчика, критика, публициста, историка — на протяжении уже нескольких столетий привлекает внимание исследователей. Это связано во многом с культурной позицией писателя, который, по словам Ю. М. Лотмана, «упорно "строил" свою личность и личность своих читателей»1. Издательская деятельность Н. М. Карамзина - ещё одно тому подтверждение. Она тесно связана с его литературным и историческим творчеством, однако продолжительное время не получала в науке должного внимания. Лишь в конце XX и в XXI веке этот аспект просветительской деятельности писателя начал претендовать на самостоятельное рассмотрение (в работах Ю. М. Лотмана, О. М. Гончаровой, В. С. Киселёва, Т. А. Алпатовой, В. В. Биткиновой, А. Р. Акчуриной). Несмотря на это, до сих пор остаются вопросы, связанные, в частности, с изданием альманахов «Аглая» и «Аониды».

Особенности альманаха как типа издания описаны в работах Н. П. Смирнова-Сокольского, В. В. Баженовой, Ю. Б. Балашовой, В. С. Киселёва. Обобщая мнения исследователей, дадим определение, на которое будем опираться в дальнейшем: альманах - это оригинальный и самостоятельный вид издания переходного типа, отражающий уникальность отдельного литературного опыта, возникший в результате художественных эстетических исканий. Он характеризуется текучестью состава, жанровой пестротой, отрывочной структурной организацией, наличием особого паратекстуального комплекса (имя автора, заглавие, подзаголовок, предисловие, посвящения, эпиграфы). Обязательный элемент — наличие связующего центра, в качестве которого может выступать дружеский кружок или объединение, однако альманах открыт для авторов вне кружка. По мнению Ю. Б. Балашовой, значимым является <|>акт новизны, отражения в альманахах современного литературного процесса . В. С. Киселёв отмечает, что «авторы и издатели с первых страниц <...> затевали разговор с публикой, и ситуация непосредственного общения позволяла сгладить неоднородность повествования, мотивировать отбор и расположение материала»3.

Альманахи Н. М. Карамзина «Аглая» (две книжки - 1794 и 1795, второе издание - 1796 г.) и «Аониды» (три книжки - 1796, 1797 и 1799 гг.) традиционно считают первыми литературными альманахами. Ю. М. Лотман отмечает, что такие особенности альманаха, как «лирический сюжет, имитация интимности, ориентированность на узкий круг друзей»4, были заложены именно «Аглаей» Карамзина. Однако, несмотря на сложившуюся в науке традицию, следует отметить и при анализе исходить из того, что «Аглая» и «Аониды» принципиально различаются: в «Аглае» опубликованы поэтические, художественно-прозаические, эстетические и философско-публицистические произведения

1 Лотман Ю. М. Сотворение Карамзина. М., 1987. С. 254.

2 Балашова Ю. Б. Эволюция и поэтика российского литературного альманаха как типа издания : автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. СПб., 2011. 37 с.

3 Киселёв В. С. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII -первой трети XIX века : дис. ... д-ра филол. наук. Томск, 2006. С. 42.

4 Лотман Ю. М. Карамзин. СПб., 1997. С. 238.

преимущественно собственного сочинения издателя; «Аониды» - издание, включающее стихотворения целой плеяды поэтов, почти всех поэтических жанров: ода, басня, мадригал, послание, письмо, идиллия, элегия, «ответ на вопрос», стихи на случай, портрет, надпись к портрету, эпиграмма, эпитафия, песня, романс, рондо, хор, куплеты.

Различие альманахов выявляется уже в программных текстах: «Заключении», опубликованном в восьмой книге «Московского журнала», и предисловиях к первой и второй книжкам «Аонид». «Аглая» изначально декларировалась как издание, задуманное для узкого круга читателей («малочисленных друзей моих и приятелей»), предъявлялись строгие требования к произведениям («чистейший, то есть более выработанный слог»). «Аониды» показывают стремление Н. М. Карамзина приблизить русскую литературную жизнь к формам западноевропейской («почти на всех европейских языках ежегодно издается собрание новых, мелких стихотворений, под именем Календаря Муз»), а также познакомить русского читателя с современной отечественной поэзией («Надеюсь, что публике приятно будет найти здесь вместе почти всех наших известных Стихотворцев; под их щитом являются на сцене и некоторые молодые Авторы, которых зреющий талант достоин ея внимания»). Следовательно, в альманах помещаются не только «образцовые» по слогу стихотворения.

Значительное место занимает в альманахах Карамзина изображение женского мира. Данное понятие используется в философии, истории, культурологии, социологии и психологии, в литературоведении оно не имеет закреплённого толкования. В своём исследовании мы отталкиваемся от работы Ю. М. Лот-мана «Женский мир» из цикла лекций «Беседы о русской культуре», где женский мир рассматривается в историко-культурном аспекте, как совокупность поведенческих текстов. Мы будем иметь в виду под женским миром получивший отражение в литературно-художественных текстах комплекс осознанных как факты культуры явлений быта, в которых участвует женщина (устройство домашнего мира, формы досуга, связанные с жизнью семьи, мода); социальной жизни, где женщина является активным субъектом (правитель, участник воспитания ребёнка); душевно-духовной сферы (дружба, любовные и семейные отношения); искусства (женщина — писатель, читатель, адресат литературного произведения).

Особая значимость женского мира в альманахах Н. М. Карамзина обусловлена, во-первых, исторической ситуацией, так как на протяжении почти всего века женщины занимали российский престол. Во-вторых, культурно-общественной обстановкой, в которой важную роль приобретало воспитание благородного образованного человека, в том числе женщины - супруги, матери, участника светской и литературной жизни. В-третьих, сентименталистской эстетикой, а также мировоззрением самого издателя.

Женский мир заявляет о себе уже в названиях альманахов. Аглая - это одна из трёх граций, благодетельных богинь, воплощающая доброе, радостное и вечно юное начало жизни; с другой стороны, в поэтическом мире Н. М. Карамзина это поэтический псевдоним реальной женщины - Настасьи Ивановны Плещеевой. Аониды - древнегреческое название муз поэзии, искусств и наук.

Далее на страницах альманахов женский мир разворачивается в образах женщин, в стихотворениях любовной тематики, где центральным становится образ автора (лирического субъекта), делящегося с читателем своими душевными переживаниями. Обращение к женщине становится знаком особого литературного этикета. Разнообразие граней женского мира объясняется в «Аглае» различием жанров и литературных масок автора-издателя, в «Аонидах» - авторскими индивидуальностями, отдельной гранью выступает женское творчество.

Особая значимость женского мира для культуры XVIII столетия, а также многовариантность его представления в альманахах Карамзина вызывает потребность в отдельном рассмотрении, обосновывает актуальность темы представляемого диссертационного исследования.

Объектом рассмотрения выступают альманахи Н. М. Карамзина «Аглая» и «Аониды». Предметом исследования являются формы воплощения женского мира в альманахах, способы его раскрытия, художественное своеобразие и функциональное значение. Материалом — художественные и художественно-публицистические произведения альманахов «Аглая» и «Аониды», в которых представлен женский мир.

Цель работы - проанализировать структуру и поэтику женского мира альманахов «Аглая» и «Аониды», выявить его значение в свете издательской стратегии Н. М. Карамзина.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Обобщить теоретические, историко-культурные и историко-литературные аспекты проблемы специфики альманахов XVIII века как типа издания и издательской стратегии Н. М. Карамзина;

2. Воссоздать историко-социальный и культурный контекст, в рамках которого формировался женский мир, ставший предметом отражения в альманахах Карамзина;

3. Выделить тексты альманахов, в которых раскрывается женский мир\

4. Выявить специфику представления женского мира в каждом альманахе;

5. Изучить воплощение феминологических взглядов издателя в сентиментальной и предромантической поэтике;

6. Обозначить типологию и рассмотреть поэтику женских образов с точки зрения представлений издателя о женщине;

7. Проследить реализацию выявленной типологии в лирических текстах других поэтов;

8. Охарактеризовать представленное в альманахе «Аониды» женское творчество;

9. Определить значение женского мира в коммуникативной стратегии издания.

Изучение литературы XVIII века наряду с пониманием идейных устремлений эпохи (статьи Ю. В. Стенника) требует знания ведущих литературных направлений (исследования Н. Д. Кочетковой, С. Э. Павлович, Е. А. Суркова; Н. А. Соловьевой, В. Э. Вацуро, В. А. Западова, А. В. Архиповой, Т. В. Федосеевой, В. В. Биткиновой; А. М. Гуревич), жанровой системы (статьи Н. Д. Кочетковой, Н. Ю. Алексеевой, В. А. Пронина, А. Г. Масловой, С. С. Яницкой,

Л. М. Пастушенко и т. д.) и литературного языка того времени. Поэтому необходимой базой исследования являются литературоведческие (терминов и понятий, литературных героев, «Словарь русских писателей XVIII века») и лингвистические словари («Словарь русского языка XVIII века»), библиографические указатели, учебники, монографии и тематические сборники статей («XVIII век», «Проблемы изучения русской литературы XVIII века», сборники под ред. Н. Т. Пахсарьян, выпускаемые МГУ), сборники по итогам конференций, посвященных исследуемому периоду («Карамзинский сборник», г. Ульяновск; «Державин и диалектика культур», г. Казань), научные статьи из периодических изданий, диссертации и авторефераты.

В связи с тематикой диссертации были рассмотрены труды о жизни и творчестве Н. М. Карамзина (П. Н. Беркова, Г. П. Макогоненко, Ю. М. Лотма-на, Л. А. Сапченко, Т. А. Алпатовой), работы о прозе (предромантической -В. Э. Вацуро, Л. В. Крестовой, В. В. Биткиновой, А. Н. Кудреватых, Л. И. Сиги-ды, А. Ю. Тираспольской; сентиментальной - Н. Д. Кочетковой, Н. Л. Вершининой, П. Е. Бухаркина, Л. Л. Горелик, М. А. Литвинюк, Н. И. Николаева, Т. В. Зверевой, Е. В. Поповой), поэзии (О. Э. Подойницыной, А. А. Смирнова, А. Г. Масловой, И. Б. Александровой, М. Шрубы, А. В. Попович). Небольшое количество исследований специально посвящено рассмотрению любовной лирики Карамзина (О. Э. Подойницыной, Т. А. Алферьевой). Работы, раскрывающие художественный мир Н. М. Карамзина и уточняющие его журналистскую деятельность, в частности, издательскую стратегию, принадлежат О. М. Гончаровой, Т. А. Алпатовой и А. Р. Акчуриной. В контексте проблематики диссертации важны работы, рассматривающие оппозицию «мужского» и «женского» в творчестве писателя (Т. А. Алпатовой, С. В. Сысоева).

Предмет исследования диктует необходимость изучения и систематизации работ, посвященных женским образам в русской литературе XVIII века (Е. А. Васильевой, В. Н. Топорова, Г. А. Головченко), проблеме женского идеала в литературе сентиментализма (Н. Ю. Лаходыновой), а также женскому творчеству как одной из ипостасей женского мира. Поэтому в процессе исследования привлекались биобиблиографические словари русских писательниц (Н. Н. Голицына, Ю. А. Горбунова), а также научные статьи Е. Е. Приказчико-вой, Е. А. Николаевой, Е. В. Свиязова, О. В. Мамаевой, Е. А. Аликовой, И. А. Айзиковой, характеризующие специфику женского дискурса, тематику и жанры женского творчества, нравственно-эстетические воззрения женщин-поэтесс, особенности женского образа. В формировании целостной картины женского авторства большую роль сыграли работы А. В. Беловой, рассматривающие женскую эпистолярную культуру, а также статьи, посвященные женщине как литератору, хозяйке салона (Е. П. Зыковой) и проблеме «женского стиля» (С. Ю. Воробьевой).

Основными методами исследования в представляемой диссертации являются историко-культурный и историко-литературный, с элементами типологического и биографического методов. Общие принципы подобного анализа были сформулированы А. П. Скафтымовым: «внутреннее осмысление произведения самого в себе» необходимо как «полная установка фактов», которые затем по-

гружаются в историко-литературный (служат «предметом уже собственно генетических построений») и внелитературный (биографический, социальный, исторический) контекст, причём «вопросы о влияниях и связях, которые созидают или импульсируют возникновение литературных явлений, здесь являются прямым и непосредственным стержнем»5.

Непосредственной теоретико-методологической базой диссертационного исследования стали труды Ю. М. Лотмана (по семиотике культуры, теории литературы, истории литературы XVIII века) и В. С. Киселёва. В книге «Сотворение Карамзина» Ю. М. Лотман реконструирует процесс создания Карамзиным в словесных текстах собственного «я», в частности, описывает формирование Карамзина-издателя и его культурной программы. Одна из важнейших черт методологии Ю. М. Лотмана, значимая для нашего исследования, - выделение индивидуальных черт писателя и «построение» творческой эволюции. Докторская диссертация В. С. Киселёва «Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII - первой трети XIX века» посвящена журналам и альманахам конца XVIII - начала XIX веков. Под метатекстом исследователь понимает над-жанровое образование, демонстрирующее модель литературной коммуникации эпохи, «диалог, предполагающий соотнесенность <...> высказываний-текстов <...> и заявленных ими целостных личностных позиций». С этой точки зрения журналы и альманахи выступают как своеобразное «место "встречи" коммуникативных интенций, <...> где каждый субъект определенным образом выстраивает свой образ и дискурсивное поведение, стратегию. Важнейшие моменты последней задаются программой издания и коммуникативными установками авторов, не сводясь к ним»6.

Одной из основополагающих для нашего исследования является также работа Т. А. Алпатовой «Издательская стратегия Н. М. Карамзина и проблемы поэтики повествования», в которой характеризуется своеобразие издательских стратегий Н. М. Карамзина и их взаимосвязь с литературными взглядами. Ключевыми становятся также исследования О. М. Гончаровой, В. В. Биткиновой, Т. Б. Фрик, рассматривающие журналы и альманахи как единый текст.

Ю. М. Лотман, говоря как о словесных, так и о поведенческих текстах, утверждает, что «текст, с одной стороны, имманентен и самодостаточен, он своего рода семантический универсум; с другой стороны, он всегда включен в культуру, является её частью; полное исключение текста из культуры приводит к уничтожению его природы»7. Данный методологический подход уместен в рамках проблематики нашей диссертации, так как специфика предмета иссле-

5 Скафтымов А. П. К вопросу о соотношении теоретического и исторического рассмотрения в истории литературы // Скафтымов А. П. Собр. соч.: в 3 т. Самара, 2008. Т. 1. С. 38.

6 Киселёв В. С. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII -первой трети XIX века. С. 6, 11.

7 Лотман М. Ю. Семиотика культуры в Тартуско-московской семиотической школе : предварительные замечания [Электронный ресурс] // Lotmaniana Tartuensia [Электронный ресурс]: сайт. URL: http://www.ruthenia.ru/lotman/txt/mlotman02.html (дата обращения: 25.10.2014).

дования требует учёта не только литературоведческих и лингвистических, но и культурологических, исторических факторов.

Безусловно, для понимания женского творчества, а также процесса создания и реализации женских образов в художественных произведениях необходимо иметь представление о повседневной жизни женщины XVIII века, поэтому были проработаны такие исторические и культурологические издания, как монография Н. Л. Пушкарёвой «Частная жизнь русской женщины XVIII века» и сборник статей под её же редакцией «"А се грехи злые, смертные..." : Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России (X - первая половина XIX в.)», а также научные статьи о восприятии женщины в XVIII веке (Е. С. Анпилоговой), воспитании (С. С. Царикаевой, Л. А. Грицай, Т. А. Шили-ной, И. П. Кулаковой, А. С. Сафоновой), образовании женщины (В. В. Пономаревой), её устремлениях и увлечениях (Ю. М. Лотмана, И. Ю. Мартиановой), образе жизни (Е. С. Анпилоговой, А. В. Беловой) и моделях женской идеальности (О. М. Гончаровой). Также были учтены тендерные исследования, посвя-щённые социальным проблемам, формам самореализации женщин в русской культуре, анализу понятий «женщина» и «власть» (Т. Н. Герасимовой, Н. М. Ковальчук, В. С. Трофимовой, Н. Н. Летиной, О. Н. Мухина, М. Рюткё-нен). Названные научные исследования привлекаются в диссертационном сочинении для культурологического комментирования женского мира в художественных произведениях.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в ней впервые целостно и монографически анализируются формы представления женского мира и определяется значение женского присутствия в альманахах Н. М. Карамзина «Аглая» и «Аониды».

Научная значимость обусловлена тем, что впервые в отечественном литературоведении по изучению XVIII века женский мир рассматривается как отдельное значимое комплексное явление, представленное в совокупности художественных текстов одного издания - в форме альманаха и конкретно в альманахах Н. М. Карамзина «Аглая» и «Аониды». Анализ женского мира в альманахах позволяет выявить неразрывную связь между творчески воссоздаваемыми и реально существующими моделями поведения, что позволяет частично воссоздать взгляды Н. М. Карамзина на мир, а также охарактеризовать просветительскую программу изданий. На примере отображения женского мира показаны принципы диалога Карамзина-издателя с другими авторскими индивидуальностями. Также женский мир в силу его инаковости и обособленности представлен в диссертации как один из импульсов развития литературы вообще.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней с опорой на имеющиеся научные работы по литературе изучаемого периода доказывается особое значение женского мира в альманахах Карамзина, не исчерпывающееся лишь женскими образами; раскрывается типология и поэтика сентиментальных и предромантических женских образов; намечаются их индивидуальные черты в творчестве Н. М. Карамзина; прослеживается динамика представленного в альманахе женского творчества (от первоначального стремления следовать образцам «мужской» поэзии до выработки собственных мотивов); на

примере того, как меняется изображение женского мира, прослеживаются отдельные процессы развития литературы (взаимодействие сентиментальных и предромантических тенденций, преодоление литературных клише).

Практическое значение исследования заключается в возможности использования его результатов в вузовских курсах истории русской литературы и журналистики ХУИ1-Х1Х веков, а также в спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Н. М. Карамзина и его современников, в том числе женщин-поэтесс, спецкурсах по русской культуре XVIII - начала XIX века.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В альманахах «Аглая» и «Аониды» женский мир является частью просветительской программы, значимым элементом издательской стратегии, отражает феминологические взгляды Н. М. Карамзина и его эстетические принципы. Женщина выступает как героиня произведений, предмет любовного чувства лирического субъекта-мужчины, адресат, идеальный читатель, автор. Женский образ не всегда является центральным и самодостаточным. Но даже представленный схематично, он становится способом раскрытия внутреннего мира человека. Чувства к женщине выступают катализатором к осмыслению важнейших жизненных явлений.

2. Специфика воплощения женского мира в «Аглае» и «Аонидах» объясняется своеобразием альманахов. «Аглая» — издание одного автора, и представленные в нём грани женского мира обусловлены, в первую очередь, жанровой природой каждого текста и доминированием в нём сентиментального либо предромантического мироощущения. «Аониды» - составленный Н. М. Карамзиным альманах современной поэзии, поэтому важную роль играет разнообразие авторских индивидуальностей в рамках общей концепции издания.

3. В альманахах выстраивается типология женских образов. Сентиментальная поэтика выражает гармоничное мироощущение, предромантическая маркирует дисгармоничное состояние, соответственно, идеальная женщина воплощается в образе сентиментальной героини. Женские образы отмечены большей или меньшей степенью клишированное™, привязанности к литературной традиции или, наоборот, приближения к «реальности». В соответствии с эстетическими установками издателя изменяется традиционно одический образ женщины-правительницы: от «богини» до «матери». Женские персонажи и адресаты произведений различаются по возрасту, темпераменту, делаются попытки создания национальных типов. Наибольшее раскрытие женские образы получают в текстах повествовательных жанров: сентиментальном очерке и предромантических повестях.

4. В поэтических произведениях Н. М. Карамзина выделяются типы возлюбленной, любовницы, супруги, матери и женщины-друга. Каждому женскому образу соответствует не только определённый набор мотивов, но и своя авторская маска, символизирующая «психологический» возраст: юность (образ возлюбленной), зрелость (образ любовницы, супруги, матери), старость (образ женщины-друга). Образ женщины-друга воплощает взаимосвязь любовной тематики со сферой творчества.

5. Типология женских образов, намеченная в текстах Н. М. Карамзина, находит соответствие в произведениях других авторов. Они либо повторяют женский мир издателя, либо представляют свои варианты, вплоть до полемических. Так, в лирических текстах Г. Р. Державина женский мир вписывается в автобиографический контекст. Образ возлюбленной приобретает у него индивидуальные свойства «подруги-музы». В стихотворениях П. А. Пельского выделяется тип «коварной» возлюбленной, обусловленный трактовкой понятий «разум / сердце», «любовь / страсть», отличающейся от позиции Н. М. Карамзина. Создаваемой издателем модели идеального женского мира противостоит антиидеал Д. И. Хвостова, описывающего тип «модной жены».

6. Отдельной гранью женского мира альманаха «Аониды» выступает женское творчество. В произведениях женщин-поэтесс наиболее явно прослеживается общий для литературы рубежа ХУШ-Х1Х веков процесс изменения подхода к изображению человека - от представителя человечества, части универсума к индивидуальности. На уровне поэтики этот процесс появляется в движении от сентиментализма к предромантизму. Кроме того, опубликованные в «Аонидах» стихотворения демонстрируют развитие женской поэзии - от первоначального следования мужским образцам до презентации себя как автора.

7. В альманахе «Аониды» концептуально важным является диалог мужского и женского, реализуемый в мужском и женском авторстве; парах стихотворений, одно из которых является «ответом» представителю противоположного пола; произведениях, адресованных женщине; произведениях, написанных мужчинами от лица женского персонажа. Этот диалог является важной составляющей коммуникативной стратегии издания, отражением просветительской позиции Н. М. Карамзина.

Апробация основных научных результатов и выводов проходила на специальных семинарах и заседаниях кафедры истории русской литературы и фольклора Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского (2012-2015 гг.), а также на научных конференциях различного уровня: V Международная научно-практическая конференция «Междисциплинарные связи при изучении литературы» (Саратов, 2013 г.); II международная научно-практическая конференция «Текст, произведение, читатель» (Прага, 2014 г., заочное участие); VI Всероссийская научная конференция филологического факультета Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина (Москва, 2013 г.); Всероссийская конференция молодых учёных «Филология и журналистика в XXI веке» (Саратов, 2013-2015 гг.); Всероссийская научно-практическая конференция «Н. М. Карамзин в развитии гуманитарного сознания современного общества» (Ульяновск, 2014); Кафедральный день кафедры истории русской литературы и фольклора «XVIII век в литературе и искусстве» (2013-2015 гг.).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, посвященных, соответственно, анализу женского мира в альманахах «Аглая» и «Аониды», заключения и списка литературы, включающего 289 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются научная новизна работы, её практическая и теоретическая значимость, характеризуются методологические принципы, формулируются цель, задачи, пути исследования, а также основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Женский мир альманаха "Аглая"» посвящена анализу женского мира в альманахе одного автора. Концепция данного издания строится на том, что в центре оказывается образ автора, предстающий в разных литературных масках. Общая эмоциональная атмосфера альманаха имеет автобиографическую основу, определяется обстоятельствами жизни Н. М. Карамзина, переживавшего в тот момент ряд трагических событий. В противовес «печальному миру» у автора-издателя возникает потребность создания иной - гармоничной - «идеальной» реальности, которой и становится «литературный» мир альманаха. В конструируемой реальности истинными ценностями объявляются творчество, любовь и дружба.

Определяющая роль в достижении гармонии отводится женщине. Женщина - идеальный адресат и читатель альманаха, что подтверждается посвящением к «Аглае», в котором описываются образцовые внутренние качества человека. Согласно мировоззренческой позиции издателя, женщина - нравственно ключевой центр семьи, сосредоточение гармонизирующей Вселенной, а также путь к постижению гармонии. Последнее относится к центральному образу альманаха - «любезной», Аглае, под которой подразумевается А. И. Плещеева.

При рассмотрении женского мира альманаха «Аглая» становится возможным выделение идеальных женских образов, существующих в гармоничном сентиментальном пространстве, и предромантических героинь - несчастных, не способных обрести гармонию в любви. Особо следует отметить тип «странной» героини, который является примером реализации в женском мире «Аглаи» такой черты предромантической поэтики, как «оригинальность».

Раздел 1.1. «Образ сентиментальной героини» состоит из двух подразделов. В подразделе 1.1.1. «Идеальный женский образ» определяются внешние и внутренние качества идеальной женщины, которые выражаются средствами сентиментальной поэтики. По мнению издателя, идеальная женщина -мила и добродетельна, только с ней можно обрести взаимную любовь и «вечное» земное счастье. Такая любовь воплощается в произведениях второй книжки альманаха: сказках «Дремучий лес» и отчасти «Илья Муромец».

Внешность и характер идеальной - сентиментальной - героини представлены в сказке «Дремучий лес»: «цветущий образ», «юная, прекрасная женщина», «с большими, светлыми голубыми глазами», «в легком белом платье, с золотым поясом», ей свойственна «кротость сердечная». Устойчивые сентиментальные портретные формулы позволяют читателю идентифицировать образ персонажей, поэтому подробного описания эмоций не требуется: героиня живёт в гармонии с собой и окружающим миром.

В сказке «Илья Муромец» традиционная для былины богатырская исключительность и слава заменяются женской красотой. Экспериментируя с жан-

ром, Н. М. Карамзин присваивает героине мужскую профессию, однако подробным описанием её необыкновенной красоты («волнистые светло-русые волосы», «алебастровая грудь», «жилки васильковые», «уста малиновые», «возвышенные брови») лишний раз подтверждает, что истинным женским оружием выступают не сила и храбрость, а ангелоподобность - как во внешнем облике, так и в поступках.

Подраздел 1.1.2. «Типология женских характеров в сентиментальном очерке» сосредоточен на анализе очерка «Нежность дружбы в низком состоянии». Это своеобразная авторская декларация не только о женской дружбе, но и об идеальных взаимоотношениях между людьми.

Данное произведение, с одной стороны, позволяет с исчерпывающей полнотой охарактеризовать внутренние качества образцовой, по мнению автора-издателя, женщины, а с другой — выстроить возможную типологию сентиментальных женских образов. В очерке представлено два темперамента - Маша и Анюта. Героинь объединяют чувствительность, преданность и привязанность друг другу, восприимчивость к природе, любовь, самоотдача и сострадание. Но в отличие впечатлительной и скромной Маши, Анюта общительна, весела, жизнерадостна и самостоятельна, стремится сама зарабатывать себе на жизнь.

Следует отметить, что в превалирующем «тёмном» пространстве альманаха сентиментальные женские образы оказываются словно оторванными от видимой автором-издателем реальной действительности: они существуют либо в эстетизирующем очерке - как непреложный образец, либо в произведениях литературно-сказочных («Дремучий лес», «Илья Муромец»), подразумевающих значительную долю иронии автора. В сказке «Дремучий лес» дремучий лес отождествляется с мрачной реальностью, а хижина в лесу - с семьей. И, несмотря на авторскую иронию, существование «идеальной» женщины, идеальных взаимоотношений не подвергается сомнению.

Раздел 1.2. «Образ предромантической героини» посвящён разбору произведений лирических и повествовательных жанров, в которых присутствует предромантический женский образ или «предромантическое» настроение лирического субъекта, вызванное невозможностью обрести настоящую любовь.

Дисгармоничное мироощущение представлено в разных тональностях, с разной долей авторского пессимизма в стихотворениях «Разлука» М. М. Хераскова, «Послание к д***» и «Любезной» Н. М. Карамзина. В «Любезной» пе-чальность бытия констатируется как неизменная данность, в «Послании к Д***» такое мировосприятие становится маркером умудрённого опытом человека. Вспоминая про Дездемону, которую Отелло смог пленить, будучи в зрелом возрасте, автор выражает желание так же найти для себя «подругу, с милою душею». Однако это всего лишь «надежды и мечты златые», которые преподносятся с некоторой долей неуверенности и свойственной «Посланию...» иронии («Нас лета сказкам научили!»). «Разлука» М. М. Хераскова представляет собой своеобразный монолог лирического субъекта, сосредоточенный на чувствах к женщине. Пафос стихотворения - с наибольшей точностью описать страдания героя, причиной которых является разлука с любимой.

Дисгармония любви, а шире - бытия, достигает апогея в очерке «Афинская жизнь», а также в предромантических повестях «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена», рассмотренных в подразделе 1.2.1. «Способы раскрытия женских образов в предромантическом очерке и повестях». В «Афинской жизни» неразделённая любовь поэтессы Сафо оказывается жестокой и беспощадной, но тот факт, что она представлена лишь как увиденное на сцене и соотносится с идеализированным изображением жизни в Афинах, примиряет читателя с жестокостью действительности.

В «Острове Борнгольм» и «Сиерре-Морене» Н. М. Карамзин обращается к традициям готической литературы, однако готические мотивы в этих повестях теряют самостоятельное значение, подстраиваясь под «угол зрения» рассказчика, изменяясь в свете его эмоциональных оценок. Через увиденное, услышанное, почувствованное рассказчиком представлены читателю и динамичные образы женщин. В данных произведениях делается попытка мотивировать характеры героинь национальной и исторической принадлежностью - «северной» (Лила) в «Острове Борнгольм» и «южной» (Эльвира) — в «Сиерре-Морене». Однако более существенной оказывается их общность: по сравнению с чувствами сентиментальных героинь, чувства героинь предромантических повестей более стихийны и эмоционально насыщенны.

Дисгармоничное внутреннее состояние выражается через взаимоотношения героев с природой. Нарушая определённые нормы поведения, они не могут найти место в «сентиментальном» природном окружении, даже если обретают кратковременное счастье после случившихся бед (например, Эльвира). Однако, если у героев-мужчин обращение к Натуре способно облегчить страдания (Гре-взендский незнакомец, рассказчик «Острова Борнгольм», главный герой «Сиерры-Морены»), то женщины в повестях либо лишены этого утешения с самого начала (Лила, находясь в тёмном гроте), либо сознательно отказываются от него (Эльвира, уходя в монастырь).

Жертвами разрушительных страстей выступают и мужчины, и женщины, но в повестях показаны их диаметрально разные подходы к разрешению конфликтных ситуаций. Мужчины сразу пытаются преодолеть существующую несправедливость, избежав эмоционального самоистязания: кончают жизнь самоубийством (Алонзо), пытаются умерить свои страдания обращением к природе (Гревзендский незнакомец) или к природе и разуму - через познание «предро-мантической» Меланхолии (рассказчик в «Острове Борнгольм»). Женщины, жертвуя всем, обрекают себя на «муки» в течение всей жизни.

Однако наиболее существенным является не описание разрушительных чувств героев, а моральная, «человеческая» оценка рассказчиком явлений «сердца» — в русле мировоззренческой позиции, которая возникает в результате восприятия своего / чужого горя. Сострадание к женщине выводит автора на иной уровень оценки действительности. Это связано с особым восприятием женщины - «слабейшаго и любезнейшаго из всех существ». Рассказчик подчёркивает, что несчастная женщина, которая по природе добродетельнее и слабее мужчины, смогла бы «влить чувства в самой камень», и вид несчастного мужчины не вызывает столько горести, сколько «угнетенная судьбой» женщина.

В подразделе 1.2.2. «Образ "странной" героини» рассматривается «экспериментальный» женский образ, создаваемый Н. М. Карамзиным в стихотворении «Странность любви, или бессонница». По мнению исследователей, он восходит к образу смуглой возлюбленной в 130 сонете Шекспира, что в какой-то степени выражает стремление автора выйти за границы клишированного текста и, возможно, изобразить реальный женский образ, отличающийся отсутствием каких-либо внешних или внутренних достоинств. Стихотворение интересно и тем, что строится на последовательном чередовании и развенчании сентиментальных и предромантических штампов.

Во второй главе «Женский мир альманаха "Аониды"» рассматривается издание, отличающееся разнообразием авторских индивидуальностей и жанров. Специфика альманаха диктует особую методику его рассмотрения, намеченную в работах В. С. Киселёва и Т. А. Алпатовой. Женский мир, воплощённый в альманахе, анализируется через призму, во-первых, издательской стратегии, вытекающей из мировоззренческих установок и модели поведения Н. М. Карамзина; во-вторых, «коммуникативной стратегии» всего издания, которая складывается благодаря присутствию единой авторской личности-издателя.

В качестве основополагающего берётся тезис Т. А. Алпатовой о том, что издательская стратегия Н. М. Карамзина совпадает с «литературотворческой». Художественные тексты издателя являются своеобразной точкой отсчёта в анализе женского мира альманаха. Выявленные издательские интенции позволяют сосредоточить внимание на произведениях других авторов, которые по-своему повторяют изображение женского мира Н. М. Карамзина, вносят в него особые черты либо вступают в полемику с системой представлений издателя.

Своеобразие альманаха как типа издания, характеризующегося много-слойностью читательского восприятия, а также многообразие представленных в альманахе граней женского мира позволяет по-разному вычленять интересующие нас художественные тексты из корпуса произведений «Аонид». Уместным в рамках проблематики диссертации становится выделение «несобранных стихотворных циклов», которые, по мнению С. В. Галян, «организуются не сознательными усилиями воли самих поэтов (т. е. субъективно), а возникают спонтанно, благодаря наличию смыслового контекста, обусловленного единством темы и / или лирического объекта, возникновению сквозного лирического сюжета, имеющего межтекстовую природу, нарративности, разнообразным логичным связям и т. д.»8. Такие «несобранные стихотворные циклы» позволяют акцентировать внимание на произведениях одного автора или рассматривать стихотворения нескольких поэтов, описывающие тот или иной аспект женской темы. В каждом разделе главы осуществляется такая выборка стихотворений, которая позволяет определить общее и частное (уникальное), выявить динамику в репрезентации отдельных мотивов и образов, а также особенности представления женского мира в творчестве других поэтов, помимо издателя.

8 Галян С. В. Державинская традиция в лирике Ф. И. Тютчева : дис.....канд. филол. наук.

Сургут, 2014. С. 136-138.

Раздел 2.1. «"Послание к женщинам" как манифест феминологиче-ских взглядов Н. М. Карамзина» посвящен монографическому рассмотрению названного стихотворения, которое представлено как манифест поэтической, эстетической и просветительской программы издателя. Анализ строится на подробном, последовательном рассмотрении жанровой природы, структуры, содержания частей, с привлечением необходимого биографического материала, связанного с жизнью и литературным окружением Н. М. Карамзина, а также материала культурологического, раскрывающего и поясняющего бытовые реалии жизни женщины конца XVIII века.

Несмотря на широкий спектр смыслов, в стихотворении выделяется концептуальная в рамках издательской программы доминанта: женщина выступает не только объектом обожания и преклонения, но и коллективным идеальным адресатом, главным читателем и судьёй поэтических творений. Отсюда вытекает образ идеальной женщины, которая должна быть добродетельной, скромной, доброй, искренней, но и, безусловно, образованной. Женщине приписывается морально-воспитательная роль.

Женская тема первоначально раскрывается в философском контексте — монологе о чести, золоте и любви, а также размышлении о разуме, нежных чувствах и губительных, но необходимых, «при естественном и благом течении», страстях. Наиболее важной является мысль Н. М. Карамзина о том, что мужчины и женщины - в которых воплощаются, соответственно, разумное и чувствительное начала — могут составлять гармоничное общество только в единстве: если нет женской «любезности», нет и мужского ума, во всяком случае, такого, который бы не был «скучен».

Ориентация альманаха на «дамский» вкус, выделение женщины в качестве идеального адресата, а значит - образцового человека, включение женщины в сферу изображения государственной жизни (образ Екатерины II) и исторический контекст свидетельствуют о чётко прописанной значимой женской роли в просветительской программе издания. Выдвигая авторство как достойное жизненное поприще, Н. М. Карамзин также формулирует в «Послании...» свою поэтическую программу, объявляя себя певцом женщин.

На примере программного стихотворения выявляются приёмы изображения женского мира, а также особенности поэтического языка самого издателя. Так, собирательные женские образы описываются при помощи отождествления героинь с цветком, индивидуальные создаются благодаря акценту на отдельных (уникальных) внешних или внутренних чертах. Художественная реальность представляется Карамзиным в ряде антитез (идеал / антиидеал), которые часто обыгрываются при помощи различных лексических значений одного и того же слова (например, победитель, «лавром осеняя / Надменное чело», мечтает «укрыться в сень лесов»). Автор выступает только за «чистый, сердцу внятный слог», который при явно рационалистической системе мышления способен выражать «оттенки <...> страстей счастливых и несчастных». Одна из значимых особенностей поэтики Карамзина - авторская ирония, как правило, раскрывающаяся при определённой маске автора-издателя.

Лирический субъект «Послания...» изменчив. Он может быть более или менее клишированным в зависимости от того, говорит ли он о закономерностях человеческой природы и человеческого общества или о себе. Лирическая линия «автобиографического сюжета» стихотворения развивается от молодости к старости.

Раздел 2.2. «Типология женских образов в стихотворениях Н. М. Карамзина» охватывает все представленные в альманахе стихотворения издателя, посвященные любовной тематике. Обратим внимание, что сфера любви в творчестве Н. М. Карамзина не ограничивается нежными отношениями мужчины и женщины. В рамках просветительской программы издания ценится и любовь семейная, также представленная в «Аонидах» (например, стихотворение «Дарования», «Куплеты <...> в честь нежной Матери <...>»).

Представляется возможным выделение образов возлюбленной, любовницы, супруги, матери и друга. Основанием для разделения в поэзии Карамзина влюблённости и любви могут служить строки из стихотворения «К неверной»: «Армиды Тассовы, Лаисы наших дней / Улыбкою любви меня к себе манили, / И сердце юноши быть ветреным учили; / Но я влюблялся не любя». Образы любовницы и возлюбленной разделяются на основе признака взаимность / невзаимность чувства, внутренних качеств женщин (невинность, серьёзность любовницы и неверность, игривость, легкомысленность, хитрость, тщеславие возлюбленной), художественных мотивов (вечности / непостоянства, ветра и розы как символов непостоянства, обманчивости и недолговечности женской красоты и др.), личностного восприятия времени, поэтического языка. Как правило, образ возлюбленной маркирует молодость, юность лирического субъекта, в то время как образ любовницы указывает на зрелый психологический возраст.

Образ матери отличает сакральность и священность. Присутствует образ женщины-друга, значение которого как в литературном, так и в жизнетворче-стве Н. М. Карамзина отмечено Ю. М. Лотманом. Как правило, он практически сливается с образами любовницы, супруги и матери. В таких случаях Н. М. Карамзин надевает маску опытного человека, для которого любовь - это «мечта». В стихотворениях, содержащих автобиографические элементы, за образом женщины-друга прочитывается реальная личность — А. И. Плещеева.

В разделе 2.3. «Типология женских образов в произведениях других поэтов» исследуется то, как выделенные в произведениях Н. М. Карамзина принципы и приёмы изображения женского мира реализуются в стихотворениях других поэтов альманаха. В связи с тем, что женский мир в произведениях издателя представлен преимущественно в сентиментальной картине мира, берутся только сентиментальные произведения других авторов.

В этих стихотворениях выявляются такие черты, как представление о любви как наивысшей ценности (В. Л. Пушкин), взаимосвязь темы любви с темой поэта и поэзии (Г. Р. Державин), с проблемой нравственного совершенствования человека (В. В. Капнист, В. В. Измайлов, М. М. Вышеславцев), восприятием природы и времени (В. Л. Пушкин, И. А. Крылов, В. В. Измайлов, М. М. Вышеславцев). Во многих сохраняется идея о единстве добра и красоты, значимости женских добродетелей (М. М. Херасков), женщина представляется

как идеальный адресат (Д. П. Горчаков). Женский портрет в основном клишированный: делается акцент на глазах и улыбке героини, однако могут появляться и уникальные черты («Возлюбленной моей / Приметы изъяснимы: / Два пятнышка у ней / На белой щочке зримы» («Облачок» Н. А. Львова)).

Показателем условно-поэтического или реального женских образов выступает имя, которое в литературе XVIII века вбирает в себя определённую совокупность качеств, социальных характеристик и набор общественных ситуаций. Наиболее клишированными оказываются имена Розы и Лилеи, указывающие на диаметрально противоположные темпераменты. Как правило, прекрасная и ветреная Роза («К розе» Д. М. Горчакова) противопоставляется невинной и гордой Лилее («Лилея» Н. М. Карамзина). В этом ряду можно также назвать фиалку, за образом которой скрывается скромная, тихая, чувствительная девушка. Имена, заимствованные из европейской литературы (например, Лиза, Юлия), в основном также не отличаются индивидуальностью: героиня по имени Лиза априори приравнивается к «ангелу света», который существует в окружении природы, Юлия - светская красавица.

То или иное имя героини может быть неотъемлемой частью клишированного литературного сюжета (например, бытовое Анюта и литературные Миле-та, Ниса), но может выступать и как попытка передать реальность, в том числе «русский» колорит (например, Нанина в «Послании к женщинам» Н. М. Карамзина, Пленира и Милена в «Призывании и явлении Плениры» Г. Р. Державина, Катенька в стихотворении Д. И. Вельяшева-Волынцева «Фиалка»). Французские имена, как правило, указывают на модель женского поведения, заимствованную из французской культуры (Селимена в стихотворении И. М. Долгорукова «Параша»). Женское имя может характеризовать не только жанр произведения или доминирующую черту возлюбленной, но и указывать на личные предпочтения поэта: например, в творчестве Ю. А. Нелединского-Мелецкого наблюдается только одно женское имя - Темира.

Женщина в альманахе «Аониды», помимо частной жизни, показана и в государственной сфере, поэтому в разделе 2.4. «Образ Екатерины II» уделяется внимание историческому женскому образу.

Традиционно образ императрицы присутствовал только в одах. В «Аони-дах» представлена только одна ода, в которой упоминается Екатерина II - «Ода на новый 1797 год» Г. Р. Державина. В конце XVIII века на авансцену выходят «средние» стихотворные жанры: послания, «стихи на случай», «надписи», эпитафии, музыкальные жанры (хоры, песни), - что во многом связано с изменениями, происходящими в литературном процессе, появлением интереса к душевному миру человека, его частной жизни. Поэтому образ императрицы встречаем в таких произведениях альманаха, как «Хор, петый в день постановления Бюста ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА в зал Благородного собрания, в Москве» Ю. А. Нелединского-Мелецкого, «Стихи. К Бюсту Великой ЕКАТЕРИНЫ, поставленному в Благородном Московском Собрании» Г. А. Хованского, «Надписи к памятнику имянитаго гражданина Шелехова» И. И. Дмитриева, «Хариты. На случай Руской пляски Их Императорских Высочеств, Великих Княжен, Александры Павловны и Елены Павловны, в 25 день Декабря, 1795 го-

да», «Эпитафия Екатерины II» Г. Р. Державина и «Ответ моему приятелю, который хотел, чтобы я написал похвальную оду Великой ЕКАТЕРИНЕ» Н. М. Карамзина.

Во всех названных стихотворениях во главу угла ставится образ правителя как завоевателя, искусного политика. Отсюда — акцент на государственных делах и подвигах императрицы, подчеркивание её просветительской роли. Как правило, вне зависимости от жанра, сохраняется идея богоизбранности правителя, важное место занимает тема законности власти. Лейтмотивом является мотив вечности, реализующийся во времени и пространстве. Частично сохраняется выделенная И. 3. Серманом в одических произведениях традиционная тема-понятие «свет-красота-огонь»9: правление Екатерины II часто сравнивается с солнечным светом, разливающим по Земле благость.

Во многих стихотворениях сохранятся богоуподобление монарха. Однако тенденции литературного развития диктуют изменения образа: монарх - это не только правитель, завоеватель, «Бог»; это такой же человек, имеющий личностные качества. В стихотворениях Г. Р. Державина акцент делается на щедрости, мудрости Екатерины II. В «Ответе...» Н. М. Карамзина образ императрицы обрисован в сентиментальной стилистике, несмотря на то, что атрибуты монарха упоминаются («улыбкой все живит», «правит сердцами»).

Выявив общие черты сентиментальной героини альманаха, а также особенности создания исторического женского образа, необходимо выделить тех поэтов, которые по-своему дополняют формируемый в стихотворениях Карамзина женский мир или отступают от него.

Раздел 2.5. «Индивидуализация женского мира в стихотворениях Г. Р. Державина». В «Аонидах», помимо стихотворений государственной тематики, выделяется корпус анакреонтических стихотворений Г. Р. Державина («Спящий Эрот», «Хариты. На случай Руской пляски Их Императорских Высочеств, Великих Княжен, Александры Павловны и Елены Павловны, в 25 день Декабря, 1795 года»), а также стихотворений с автобиографическими мотивами.

В анакреонтических стихотворениях Г. Р. Державин, беря за основу образы греческой культуры, по-своему русифицирует их, наполняет уникальным, часто автобиографическим содержанием. С. А. Салова отмечает, что для поэта было принципиальным следование не жанровой традиции Анакреона, а «определённой модели» его «жизненного и творческого поведения»10. В представлении Г. Р. Державина Анакреонт - это поэт с «нежной» душой и умудрённым сердцем, главными принципами которого являлись творческая независимость, свобода, покой и любовь. Возможно, поэтому тема творчества в произведениях Г. Р. Державина переплетается с темой любви: в любовных стихотворениях фигурирует образ Сафо как образец поэтического таланта и всепоглощающей любви, а возлюбленная характеризуется как подруга-муза.

9 Серман И. 3. Русская поэзия второй половины XVIII века // История русской поэзии : в 2 т. Л., 1968. Т. 1. С. 127.

10 Салова С. А. Анакреонтические мифы Г. Р. Державина. Уфа, 2005. С. 102.

Ключевыми в автобиографических произведениях Г. Р. Державина становятся образы жён поэта: Екатерины Яковлевны Бастидон («К Сафе», «Призывание и явление Плениры») и Дарьи Алексеевны Дьяковой («Мечта», «Даше»). Е. Н. Строганова в стихотворениях Державина выделяет требования, которые поэт предъявляет к идеальной супруге: благонравие, скромность, прелестный вид, ум, приятность в обращении и, безусловно, тихость и смирение11. Жены поэта имеют свои литературные имена: Пленира и Милена. Большинство стихотворений связано с конкретным событием: «К Сафе» и «Призывание и явление Плениры» - со смертью первой жены, «Мечта» - на сговор со второй женой. Рассматривая указанные стихотворения по хронологическому (по дате написания) и тематическому принципу (переход от образа первой жены к образу второй), мы выстроили биографический блок, который открывается мотивом тоски по умершей «милой подруге» («Призывание и явление Плениры»), а продолжается смирением, обретением супруги, описанием пробуждающейся природы и чувств влюблённого («Сафо»). Образ Сафо знаменует его начало (в стихотворениях с образом Плениры) и завершает гимном любви.

Г. Р. Державин создаёт стихотворения как от лица автобиографического лирического героя («К Сафе», «Призывание и явление Плениры», «Даше»), так и от лица героини («Мечта»). При этом можно отметить стихийную разнона-правленность душевного строя героя и героини: с женской позиции любовь более страстна, неуправляема (схожа с огнём: «искра», «пламя», «заря»), с мужской - созерцательна, сдержанна (схожа с воздухом: «ветерок», «дыхание»).

Существенные различия с сентиментальной концепцией женского мира издателя обнаруживаются в стихотворениях П. А. Пельского, рассмотренных в разделе 2.6. «Н. М. Карамзин и П. А. Пельский: концепция любви и образ возлюбленной». Всего в «Аонидах» представлено восемь стихотворений П. А. Пельского: «Пастушья песня» в первой книжке; «Гнев любовника», «Любовь и дружба», «Песня», «К моему сердцу», «Ответ Лизе», «Неосторожная клятва» во второй; «Песня» в третьей. Примечательно, что во второй книжке произведения поэта сгруппированы («Гнев любовника» и «Любовь и дружба»; «Песня», «К моему сердцу» и «Ответ Лизе»), возможно, не только исходя из принципа единства автора, но и намерения издателя «представить творческую индивидуальность писателя с определенных идейно-эстетических позиций»12.

Различие с творческим методом издателя выявляется из оппозиций «разум / сердце» и «любовь / страсть». Идеалом Карамзина является образ чувствительного автора (лирического субъекта), прислушивающегося к своему сердцу. Голос разума не отрицается, но ставится в подчинённое положение по отношению к голосу сердца. У Пельского сердце и разум чётко разграничиваются, что подчёркивается их графическим разделением в тексте, а также названиями стихотворений: «Неосторожная клятва» (клятва как некое обязательство,

11 Строганова Е. Н. «...Ты дар всего мне мира»: Г. Р. Державин и Пленира // Г. Р. Державин и диалектика культур: материалы Междунар. науч. конф. (Казань - Лаишево, 13-15 июля 2012 г.). Казань, 2012. С. 34.

12 Галян С. В. Державинская традиция в лирике Ф. И. Тютчева : дис.....канд. филол. наук.

Сургут, 2014. С. 140.

диктуемое разумом, уступающее голосу сердца), «К моему сердцу» (как будто бы отдельное существование сердца от человека). Возможно, именно по отношению к элементам оппозиции «разум / сердце» Н. М. Карамзин объединяет лирические тексты П. А. Пельского в своеобразные циклы: «Песня», «К моему сердцу» и «Ответ Лизе» затрагивают непосредственно «область сердца» и допускают ее доминирующую роль; «Гнев любовника» и «Любовь и дружба» не исключают попытки аналитического подхода к явлениям сердца. «Пастушья песня» и «Неосторожная клятва» оказываются оторванными от какого-либо блока, так как не отражают особенностей поэтического мировидения автора.

Центральное место в стихотворениях П. А. Пельского занимает образ коварной возлюбленной, отличающейся хитростью, легкомысленностью и неверностью («Уже ли то закон Природы, / Чтоб нежность зло могла рождать?»). Специфика образа связана с представлениями лирического субъекта, согласно которым любовь отождествляется с разрушительной и вечной страстью, антиподом её выступает дружба - «уныние», «томность» и «скука». В таком случае неверность возлюбленной приравнивается практически к предательству. Единственным утешением для лирического субъекта остаётся обращение к здравому смыслу.

Интересным в рамках изучения женского мира, воплощённого в альманахе, также становится рассмотрение произведений, будто бы не вписывающихся в эстетическую программу Н. М. Карамзина. Раздел 2.7. «"Праздник быков" Д. И. Хвостова: образ "модной жены"» посвящен анализу сказки, которая на доминирующем фоне сентиментальных произведений «Аонид» воспринимается почти эпатажно.

В альманахе есть и другие стихотворения, представляющие зарисовки быта и нравов света («К Е...е И...е Б» А. И. Кпушина, «Вечер» И. А. Крылова, «Вечер» В. Л. Пушкина), но в них, как правило, рисуются отдельные женские недостатки: легкомысленность, болтливость, сосредоточенность на собственной внешности. В «Празднике быков» осмеянию подвергается социально значимое явление повседневной жизни того времени - проникновение французской культуры в русский быт и «модные жёны» как результат этого заимствования (любовник у Хвостова назван «французской куколкой»). «Модные жёны» отличались «повышенной экзальтированностью, большей раскованностью публичного поведения, следованием моде и презрением моральных правил»13. Центральной темой сказки Д. И. Хвостова оказывается измена. Чтобы заставить мужа идти на «праздник быков», жена ругается с ним и затевает «брань и драку». Заурядность и типичность женского образа выражается в схематичном, традиционном описании внешности («приятна, белокура»), а также отсутствии конкретного имени («Как имя? Делия; а может быть Лаура»), Снижению способствует нарочитое использование разговорной («хозяюшка») и просторечной («тазать», «муженек») лексики. Примечательно, что в своё «Полное собрание стихотворений» (18281834) Д. И. Хвостов поместил переработанный вариант сказки, менее злободневный, по языку приближенный к сентиментальным произведениям.

13 Пушкарёва Н. Л. Частная жизнь русской женщины XVIII века. М., 2012. С. 57, 85.

20

Сатирическая сказка Д. И. Хвостова, а также шутливые бытовые зарисовки альманаха («Вечер» В. Л. Пушкина) демонстрируют другую стратегию «воспитания», сущность которой заключается в том, чтобы представить читателю живую картину реальности, а не идеальную модель поведения. В то же время «Праздник быков» не противоречит просветительской программе издания, демонстрируя непозволительную модель поведения, своеобразный «мир перевёрнутых понятий и ценностей»14.

Для Карамзина-издателя было принципиально важным показать процесс развития литературы, поэтому на страницах альманаха печатаются произведения и женщин-авторов, несмотря на то, что отношение к женскому творчеству в тот период было неоднозначным. В разделе 2.8. «Женская поэзия в альманахе "Аониды"» осуществлён подробный анализ произведений женщин-поэтесс. В ряде случаев очерчивается литературный круг женщин-поэтов.

В «Аонидах» женская поэзия представлена следующими текстами: «Стансы» Е. В. Херасковой, «Милонова печаль» Н. И. Старовой, «Польской, сочинённой для всерадостнаго Высочайшаго прибытия ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ <...»> Н. И. Старовой (или А. П. Свиньиной); «Любовь и дружба», «Пчела. Басня» и «Невинная пастушка» Е. П. Свиньиной, «Нищий» А. М. Магницкой, «Весна», «Чувство дружбы», «Ручей», «Уединённые часы» и «Степная песнь» Е. С. Урусовой.

Все произведения соответствуют феминологическим взглядам Н. М. Карамзина, а также просветительской программе издания, в частности, затрагивают вопросы об истинном человеческом счастье, гармонии, любви, дружбе, женских добродетелях. Наиболее интересным становится осмысление стихотворений в комплексе, позволяющее проследить развитие женской поэзии - от первоначального подражания мужским образцам (убеждение в разумности бытия, слитность с природой, масонские мотивы, обращение к чувствительности, прославление женских добродетелей) до выработки особых черт (саморефлексия, позиционирование себя как автора, контаминация разных культур) и уникальных мотивов (например, в оде Н. И. Старовой союз мужчины и женщины представлен как необходимое условие для плодотворного управления страной). Именно на примере женской поэзии наиболее ярко проявляется движение литературы от сентиментализма к предромантизму. Это во многом связано с повышенной эмоциональностью женщин, больше стремящихся к пониманию внутреннего «я», нежели к осознанию себя как части гармоничного универсума.

Таким образом, сама просветительская программа издания будто исключает единственно правильную, мужскую точку зрения издателя. Публикация стихотворений женского авторства, женский адресат альманаха, тематика и жанровый состав произведений «Аонид» позволяют говорить об особой коммуникативной стратегии издания, подразумевающей равноправие и мужской, и женской точки зрения. Поэтому раздел 2.9. «Диалог мужского и женского на страницах альманаха» посвящён художественно представленному на страни-

14 Тризно О. А. Образ Франции в русской словесности XVIII - первой половины XIX вв.: мотивы, образы, концепты : дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2014. С. 73-76.

цах альманаха диалогу мужского и женского взгляда на мир, являющемуся отражением, с одной стороны, идеального светского общения, а с другой — формируемых в рамках сентиментальной культуры образцовых отношений между мужчиной и женщиной. Такой диалог реализуется в публикации произведений мужского и женского авторства; стихотворениях, написанных поэтами-мужчинами от лица женщины; парах стихотворений, одно из которых написано мужчиной, а следующее за ним, ответное - женщиной или наоборот (сюда же можно отнести «прибавления» издателя к стихотворениям женского авторства); жанровом составе издания, а именно в жанрах мадригала (стихотворного комплимента), «ответа на вопрос», представляющих имитацию диалога мужчины-автора и женщины-адресата.

В разделе анализируются «Прибавление к последней строфе» Н. М. Карамзина к стихотворению «Любовь и дружба» Е. П. Свиньиной; «Любовь и ве-терочик. Стихи к С***» В. В. Измайлова и ответное к нему «Любезная девушка отвечала мне следующими стихами»; «Мадригал» И. И. Дмитриева; «Ответ Лизе» П. А. Пельского; «Ответ на вопрос» М. М. Хераскова.

Важно, что предметом диалога оказываются ключевые в рамках издательской стратегии понятия: «поэзия», «любовь», «дружба», «счастье», «покой», «красота» и т. д. Они по-разному переосмысляются с мужской и женской точки зрения. В стихотворениях поэтов-мужчин обыгрываются мотивы галантной поэзии (отождествление женской красоты с красотой цветов, мотивы свободы и любовного плена). Можно выявить разность в интерпретации счастья и любви у мужчин и женщин. Любовные стихотворения от лица мужчины в основном ограничены сентиментальным каноном, в то время как в стихотворениях женщин-поэтесс и ответных женских «репликах» любовь осмысляется за рамками сентиментальной философии.

В заключении приводятся общие выводы, отмечается общее и различное в репрезентации женского мира на страницах альманахов «Аглая» и «Аониды», намечаются перспективы исследования: рассмотрение античной мифологии как особого пласта «женской темы»; женских образов, имеющих реминисцентную природу; анализ «несобранных циклов» авторов, не затронутых в диссертации; анализ комплекса сатирических произведений.

Подходы, которые были использованы при анализе женского мира в альманахе как едином тексте, могут быть использованы при рассмотрении других «метатекстов» Н. М. Карамзина, например, авторского сборника «Мои безделки» и журналов. И здесь возникают перспективы не только эмпирического, но и теоретического характера - различия смежных, но не совпадающих жанров альманаха и журналов. Можно предположить, что содержание, функции и сама значимость женского мира будут в этих изданиях различаться. Одной из существенных в случае подобного рассмотрения окажется и проблема эволюции. Намеченная в альманахах, во временном промежутке с 1792 по 1799 гг., она может быть выявлена и в других изданиях - отражающих мировоззрение Н. М. Карамзина в другие жизненные периоды, принадлежащих к иным культурно-историческим эпохам, со своим литературным контекстом.

Работы, опубликованные по теме диссертации

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Николайчук, Д. Г. «Послание к женщинам» как манифест феминологиче-ских взглядов Н. М. Карамзина / Д. Г. Николайчук // Известия Саратовского университета. Новая серия. Сер. Филология. Журналистика. 2014. Т. 14, вып. 3. С. 62-68.

2. Николайчук, Д. Г. Женская поэзия на страницах альманаха Н. М. Карамзина «Аониды» / Д. Г. Николайчук // Известия Саратовского университета. Новая серия. Сер. Филология. Журналистика. 2014. Т. 14, вып. 4. С. 67-74.

3. Николайчук, Д. Г. Женские образы как элемент реализации просветительской программы Н. М. Карамзина-издателя (на материале альманаха «Аглая») / Д. Г. Николайчук // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2015. № 1 (43): в 2 ч. Ч. 2. С. 164-166.

Публикации в других научных изданиях:

4. Николайчук, Д. Г. Женские образы альманаха Н. М. Карамзина «Аониды» : традиции именования / Д. Г. Николайчук // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых учёных. Саратов : [б. и.], 2013. Вып. 16 : в 2 кн. Кн. 1. С. 174-179.

5. Николайчук, Д. Г. Державинские стихотворения в альманахе Н. М. Карамзина «Аониды» / Д. Г. Николайчук // Г.Р. Державин и его эпоха : сб. науч. ст. VI Всеросс. науч. конф. филологического факультета / отв. ред. В. В. Мол-чановский, Е. К. Петривняя. М. : [б. и.], 2013. С. 159-165.

6. Николайчук Д. Г. Стихотворения, посвящённые Екатерине II, в альманахе Н. М. Карамзина «Аониды» / Д. Г. Николайчук // Междисциплинарные связи при изучении литературы : сб. науч. тр. / отв. ред. проф. Т. Д. Белова, А. А. Демченко. Вып. 5. Саратов : Издат. центр «Наука», 2014. С. 54—59.

7. Николайчук, Д. Г. Автобиографические произведения Г. Р. Державина в альманахе «Аониды» // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых учёных. Саратов : [б. и.], 2014. Вып. 17 : в 2 кн. Кн. 1. С. 168-172.

8. Николайчук, Д. Г. Типология женских образов и образ возлюбленной в стихотворениях Н. М. Карамзина альманаха «Аониды» / Д. Г. Николайчук // Text. Literary work. Reader : materials of the II international scientific conference on May 20-21, 2014. Prague : Védecko vydavatelské centrum «Sociosféra-CZ»,

2014. P. 50-57.

9. Николайчук, Д. Г. Концепция любви и образ возлюбленной в стихотворениях Н. М. Карамзина и П. А. Пельского / Д. Г. Николайчук // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых : в 3 ч. Саратов : [б. и.], 2015. Вып. 18, ч. 1/3. С. 23-28.

10. Николайчук, Д. Г. Диалог мужского и женского взгляда на мир в альманахе Н. М. Карамзина «Аониды» / Д. Г. Николайчук // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования.

2015. №3(7). С. 56-59.

Подписано в печать 14.10.2015 Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Гарнитура Times New Roman Объем 1,5 п. л. Тираж 120 экз. Заказ № 154-Т.

Отпечатано с готового оригинал-макета Типография Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского 410012 г. Саратов, ул. Большая Казачья, д. 112 а