автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Гуситское движение: отечественная историография

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гуситское движение: отечественная историография"

004668635 На правах рукописи

Бучанов Илья Игоревич

Гуситское движение: отечественная историография (1945-2005)

Специальность 07.00.09 - Историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 3 СЕН 2010

Москва-2010

004608635

Работа выполнена в Отделе истории Учреждения Российской академии наук Институт научной информации по общественным наукам

Научный руководитель - Доктор исторических наук, профессор

Людмила Павловна Лаптева

Официальные оппоненты - Доктор исторических наук

Марина Юрьевна Парамонова

- Кандидат исторических наук, доцент Александр Станиславович Левченков

Ведущая организация - Воронежский государственный

университет

Защита состоится « ^ » г в часов на заседании

Совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212 198.03 (исторические науки) при ГОУ ВПО «Российском государственный гуманитарный университет», по адресу. 125993, Москва, Миусская пл, д 6

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»

Автореферат разослан « » а^к^б^ ¿1 2010 г

Ученый секретарь кандидат исторических наук, доцент

¿С,

ЕВ Барышева

Общая характеристика работы

Актуальность проблемы. Гуситское движение в Чехии в XV в являлось одной из самых ярких и судьбоносных страниц не только в истории этой страны, но и всей средневековой Европы Поэтому неудивительно, что интерес к его изучению не ослабевает у историков разных стран до сих пор В разное время это движение, в зависимости от политической и историко-научной конъюнктуры, получало разные противоречивые оценки - от признания высшим и самым значительным событием национальной истории Чехии (периоды романтизма и марксизма) до почти полного отрицания его значения (И Пекарж, некоторые современные чешские историки)

В отечественном славяноведении середины XIX - начала XX вв изучение гуситского движения являлось одной из ведущих тем, разрабатывавшихся русскими славистами, и переживало период расцвета1 Исследования по истории гуситского движения были прерваны Октябрьской революцией 1917 г и возобновлены в СССР уже на марксистской основе в конце 1930-х гг, пройдя сложный процесс становления «Золотым веком» советской историографии гуситского движения стали 1960-е - 1980-е гг, когда определились главные направления исследований по гуситской проблематике, и вышло наибольшее количество работ по данной теме

В начале 1990-х гг отечественные исследователи во многом пересмотрели марксистскую концепцию гуситского движения в настоящее время и находятся в процессе поисков новой трактовки, отвечающей требованиям современной науки

Актуальность диссертации обусловлена фактом постоянно меняющихся оценок гуситского движения в современной отечественной историографии, чутко откликающейся на новации, прежде всего, чешской исторической науки и общественно-политические реалии Все это нуждалось в тщательном исследовании В новейшее время на первый план вышли проблемы глобализации и европейской интеграции в рамках ЕС, в который Чехия вступила в 2004 г Политическая конъюнктура изменилась, и некоторые чешские историки занялись пересмотром оценок тех периодов истории своей страны, которые, по их мнению, благоприятствовали или препятствовали ее интеграции в Европу Одним из таких исторических этапов и стало гуситское движение В ряде работ популярного характера утверждается, что оно оторвало Чехию от исторических и культурных процессов, протекавших в Европе в XV - начале XVI вв , и что гуситская культура начала развиваться изолированно от европейских достижений эпохи Возрождения

Изучение гуситской эпохи осталось актуальным и в современной России, несмотря на политические и социально-экономические катаклизмы, произошедшие в стране в 1990-х гг, и общее состояние современной отечественной исторической науки Российские историки, как и их чешские коллеги, также находились в процессе формирования новых трактовок гуситского движения Отдельные отечественные исследователи взяли на вооружение его негативную характеристику,

1 Лаптева Л П Русская историография гуситского движения (40-е гг XIX в - 1917 г) М, 1978

доминировавшую в работах ряда современных чешских гуситологов, а также чехословацких историков межвоенного периода, а в ряде случаев пытались реанимировать концепции этого движения еще дореволюционной русской историографии (преимущественно историков славянофильского направления) Другие российские историки настаивали на более сбалансированной точке зрения Таким образом, как в советское время, когда господствовала марксистская интерпретация гуситского движения, так и в постсоветский период, в условиях отсутствия его общей концепции, изучение изменений в его трактовке по-прежнему остается актуальной проблемой отечественной историографии

Гуситология является одной из самых развитых научных направлений не только отечественного, но и мирового славяноведения Она широко распространена не только в России и Чехии, но и во многих странах Центральной и Восточной Европы (Германия, Австрия, Польша), в Великобритании и США Предметом ее исследования является гуситское движение как явление не только средневековой истории Чехии, но и всей Европы и феномен раннереформационных движений на рубеже средних веков и Раннего Нового времени Как научное направление гуситология широко применяет междисциплинарный подход (это характерно в большей степени для европейской, прежде всего, чешской гуситологии, отечественные гуситологи его практически не используют) Исследованиями по гуситской проблематике в настоящее время занимаются специалисты самых разных отраслей научного знания историки, археологи, филологи, литературоведы, демографы, социологи и т д)

Во многих странах Европы существуют научно-исследовательские центры, занимающиеся исключительно гуситским движением Это научно-исследовательская лаборатория Музея гуситского движения в Таборе (Чехия), Коллегия Каролинум в Мюнхенском университете и университет в Констанце

Среди гуситологов разного времени фигурируют такие крупные фигуры исторической науки как чешские (чехословацкие) историки Ф Палацкий, В В Томек, И Пекарж, И Мацек, М Рансдорф, И Кейрж, М Поливка, Ф Шмагел, русские историки Е П Новиков, А Ф Гильфердинг, И С Пальмов, И В Ястребов, X Л Ящуржинский, американские исследователи Д Классен и Ф Гейманн, своя школа гуситологов сформировалась в Германии, которая в настоящее время занимается проблемой чешско-немецких межнациональных конфликтов гуситской эпохи Среди гуситологов советского периода можно отметить ГЭ Санчука, А И Озолина, Г И Липатникову, Б Т Рубцова, П И Резонова, Л П Лаптеву Последняя внесла наиболее весомый вклад в развитие отечественной гуситологии советского и постсоветского периодов (она является автором наибольшего количества важных гуситологических работ) Ее исследования продолжили ее ученики А В Рандин, В В Степанова и Л М Гаркуша, написавшая и защитившая диссертацию по чешской гуситологии периода 1989-2004 гг2

Термин «гуситология» (иногда используют и термин «гуситоведение») по отношению к научному направлению в славяноведении появился только в 1990-х гг

2 Гаркуша Л М Современная гуситология в Чехии Состояние и основные направления исследований Автореферат канд дисс М , 2007

До этого времени исследователи предпочитали писать об историографии гуситского движения, гуситской проблематике, изучении истории гуситской эпохи и т д В отечественной историографии он появился в работах Л П Лаптевой, а затем А В Рандина В настоящее время он уже широко употребляется в научных работах Термины «гусизм» и «гуситское движение» равнозначны и широко используются как в мировой, так и в отечественной гуситологии

Цель и задачи исследования. Целью настоящей диссертации являлся анализ отечественной историографии гуситского движения в период с 1945 г до начала XXI в в хронологическом порядке и по отдельным направлениям, выделенным в рамках каждого периода, начиная с послевоенного времени В их число вошли социально-экономические, национальные, религиозные культурные аспекты движения, определение его характера, периодизации, изучение в русской и советской историографии гуситской проблематики, публикации источников и источниковедческие исследования по данной теме, в основу обзора каждого направления положен хронологический принцип от более ранних до более поздних работ

В соответствии с указанной целью автором поставлено несколько взаимосвязанных между собой задач настоящего исследования

- рассмотреть тенденции развития отечественной историографии гуситского движения в указанный период в историческом контексте общего развития славяноведения в послевоенном СССР и современной России,

- сравнить (в общих чертах) характеристику этого феномена в работах отечественных и зарубежных исследователей (прежде всего, чехословацких и чешских) с целью определения типологии явлений и обоюдного влияния историографий,

- исследовать становление и развитие марксистской концепции гуситского движения в отечественной историографии, ее позитивные и негативные стороны и сравнить (выборочно) со взглядами современных российских историков,

- проанализировать состояние новейшей отечественной историографии данного движения и наметить ее перспективы

Объект исследования. Объектом исследования диссертации являлась отечественная историография гуситского движения с 1945 г до начала XXI в

Предмет исследования. Предметом исследования диссертации являлись основные тенденции развития отечественного гуситоведения, рассмотренные путем анализа работ советских и российских исследователей указанного периода

Хронологические и территориальные рамки исследования. Хронологические рамки диссертации охватывали период 1945-2005 гг (причем его верхний хронологический рубеж являлся конечным только для данной работы), который, в свою очередь, разделялся на ряд этапов 1945 - конец 1950-х гг - время окончательного утверждения в отечественной историографии советской марксистской концепции гуситского движения (особенно ярко это проявилось в 1950-е гг) и начало его изучения чехословацкими историками на марксистской основе, 1960-е -1980-е гг (включая эпохи «застоя» и «перестройки») — наиболее продуктивный период развития советского гуситоведения, когда, еще в рамках марксистской методологии, началась разработка отдельных сторон гуситской проблематики, публикация фрагментов источников и пр Именно тогда появились и разногласия с чехословацкими историками в оценке гуситского движения Этот этап в конце

1980-х - начале 1990-х гг, с крушением социалистической системы в Восточной Европе и распадом СССР, завершился упадком отечественной историографии данного движения, 1990-е гг - начало XXI в ознаменовали собой период пересмотра марксистской трактовки в современной российской историографии и время поиска новых оценок гуситского движения, соответствующих тенденциям современной мировой науки 2005 г определен условным рубежом данной работы, т к гуситологические исследования продолжаются Тем не менее, именно к 15-летию современного российского гуситоведения они получили характер некоторой завершенности, как в определении тематических приоритетов, кадровом составе, так и в выборе методологических ориентиров и потому позволили дать некоторые прогнозы на будущее Но, с другой стороны, в последующее время (2006-2010 гг) работ, в которых выдвигались какие-либо новые оценки гуситской проблематики, в отечественной историографии практически не появилось

С учетом того, что первые работы по истории гуситского движения, вышедшие уже вскоре после Октябрьской революции 1917г, принадлежали перу ученых «старой школы», в качестве предыстории исследуемой проблемы в диссертации выделен период 1917-1945 гг как этап постепенного внедрения марксистской концепции в отечественную историографию данного движения

Территориальные рамки исследования (начиная с послевоенного периода), охватывали не только Москву, но и ряд других регионов СССР, а затем и современной России Ленинград (ныне Санкт-Петербург), Саратов, Воронеж, Йошкар-Олу, а также Харьков и Вильнюс

Теоретико-методологические основания исследования. Автор опирался на современные методы научного познания Прежде всего, это принцип историзма и научной объективности, стремление к постижению истины на основе разнообразных, зачастую противоречивых, сведений источников

Диссертантом использовался сравнительно-исторический метод, который позволил провести выборочный сравнительный анализ тенденций развития советской и чехословацкой историографии гуситского движения (прежде всего, периода 1950-х - 1980-х гг), а также чешского и российского гуситоведения 1990-х гг - начала XXIв, показать степень влияния одной историографии на другую и разногласия в оценках гуситского движения между отечественными исследователями и их зарубежными коллегами

В диссертации также применялся проблемно-хронологический метод, который является основой исторического научного познания Он предполагает постановку проблемы, анализ ее содержания и развития в хронологическом порядке В соответствии с этим методом в диссертации показано развитие отечественной историографии гуситского движения 1945-2005 гг, выделены проблемы, исследовавшиеся советскими и российскими исследователями на протяжении данного периода, также проанализированы становление, развитие и постепенный кризис марксистской концепции в советском гуситоведении и указаны причины ее последующего пересмотра в современной России

Кроме того, поскольку в диссертации использовались работы не только историков, но и некоторых филологов и литературоведов советского периода, автором

использовался метод междисциплинарных исследований, который широко популяризируется в настоящее время в современной исторической науке

Состояние изученности проблемы. Марксистская концепция гуситского движения, которая доминировала в трудах отечественных историков советского периода до конца 1980-х гг, базировалась на работах классиков марксизма, главной из которых является «Крестьянская война в Германии» Ф Энгельса3

Гуситское движение в разное время изучалось в Великобритании, Германии (ФРГ и ГДР), Польше, США, но наибольшее количество работ по гуситской проблематике вышло в Чехии (Чехословакии) и в России (СССР)

Обобщающие историографические работы, в которых анализировались основные тенденции развития отечественной (советской и современной российской) историографии гуситского движения стали выходить лишь с начала 1970-х гт, когда данное направление исследований достигло достаточной степени зрелости До этого появлялись лишь отдельные, хотя и достаточно подробные историографические очерки в трудах советских историков

Первую попытку обобщения результатов изучения гуситской проблематики в советской историографии с конца 1930-х до конца 1960-х гг предпринял харьковский историк А И Митряев в кандидатской диссертации «Советская историография гуситского движения» (1970) В ней рассматривались вопросы становления и развития марксистской концепции гуситского движения в советской историографии, возникновения главных славистических центров в СССР и указывались основные работы по гуситской проблематике в данный период Кроме того, автор проанализировал наиболее важные аспекты гуситского движения, выделявшиеся в исследованиях до конца 1960-х гг Слабой стороной данной работы следует признать стремление исследователя показать лишь положительные стороны советской марксистской историографии гуситского движения, без ее критического осмысления

Г Э Санчук в статье «Гуситское движение в советской историографии» (1973)4 уже более четко, чем А И Митряев, обозначил основные направления изучения гуситской проблематики с конца 1930-х до 1960-х гг, связав развитие гуситоведения с контекстом институционального становления советского славяноведения (созданием в 1939 г славистических центров в АН СССР и МГУ) Но и в этой статье проводилась мысль о «прогрессивном» развитии советской историографии гуситского движения, отсутствовала ее четкая периодизация, а марксистская концепция данного феномена представлялась, в духе времени, единственно верной

С этих же позиций рассматривалось развитие советского гуситоведения в конце 1930-х - начале 1950-х гг в статье ЮФ Иванова5

В 1980-х гг исследования по гуситской проблематике нашли отражение в статьях Ю Ф Иванова6 и А Н Галямичева7, посвященных проблемам общего изучения в СССР истории средневековой Чехии

! Маркс К, Энгельс Ф Соч 2-еизд Т 16 С 412-420

4 Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений М, 1973 С 44-59

5 Иванов Ю Ф Гуситское движение в советской историографии (конец 30-х - начало 50-х годов) // Советское славяноведение 1982 № 3 С 43-52

И только в конце 1980-х - начале 1990-х гг начал наблюдаться отход от устоявшихся традиций в освещении проблем гуситского движения В 1991 г в сборнике «Вопросы историографии зарубежной истории» опубликована статья А В Рандина и Е Д Кульшетова «Советская историография гуситского движения», в которой авторы во многом пересматривали прежние взгляды на развитие исследований данного движения Они выдвинули новую концепцию советского гуситоведения, позиционируя его в контексте мировой, и, прежде всего, чехословацкой, науки Они выделили несколько этапов в развитии советской историографии гуситского движения По их мнению, на первом этапе (1917-1938) оно исследовалось в основном историками «старой школы», когда отсутствовали квалифицированные кадры историков-марксистов, а славяноведение как наука фактически прекратила свое существование Становление марксистской концепции в советской историографии началось лишь на втором этапе ее развития (1938-1945), когда в СССР возникли славистические центры, и появились первые марксистские работы по гуситской проблематике На третьем этапе, который продолжался с середины 1940-х до середины 1950-х гг, сформировалась группа специалистов, которые стали заниматься разработкой проблем истории Чехии гуситского периода Среди них выделялись А И Озолин, Г И Липатникова, Л П Лаптева, Б Т Рубцов и др Четвертый этап развития советского гуситоведения наступил с середины 1950-х гг, когда окончательно определилась общая марксистская концепция гуситского движения, которое рассматривалось как «национально-чешское революционное движение, ядром которого была крестьянская война» Причем, если с середины 1950-х до начала 1970-гг в советской историографии наблюдался повышенный интерес к гуситской проблематике, то с середины 1970-х гг, по мнению авторов, наступил «упадок творческой активности», и наблюдался отход многих исследователей от разработки данной тематики Наконец, современный этап развития советского гуситоведения, наступил в 1980-е гг, когда начали пересматриваться многие устоявшиеся взгляды на гуситскую проблематику, наряду со зрелыми, включились в работу молодые исследователи, и наметилось некоторое сближение позиций советских и чехословацких историков Однако оптимистичный прогноз развития этой отрасли науки, данный авторами, не оправдался

В 1990-е гг продолжался выход работ, посвященных развитию отечественного гуситоведения В статье Л П Лаптевой «Новейшая русская историография гуситского движения (1980-е - 1990-е гг )»8 критически пересматривались достижения советских гуситологов с учетом воззрений современной чешской историографии Этому же периоду посвящена другая статья того же автора9, вышедшая на чешском языке в 1999 г Для диссертации особую ценность представляет рассмотрение автором трудов отечественных гуситологов 1980-х - 1990-х гг

6 Иванов Ю Ф Начальный период изучения советскими историками средневековой Чехии // Вопросы истории славян Воронеж, 1986 Вып 9 С 106-116

7 Галямичев А Н История средневековой Чехии в советской историографии (60-е - 80-е годы) // Вопросы истории славян Воронеж, 1986 Вып 9 С 95-106

8 Центральна i Схщна Свропа в XV - XV1I1 столптях питания сошально-економ1чно1 та пол1тично! ис-торп Львш, 1998

9 Lapieva L Р NejnovejSi histonografic husitskeho hnuti 1980-1994//Husitsky Tabor 1999 12 S 77-86

В целом, вышеуказанные историографические работы давали определенное, хотя и не исчерпывающее, представление о решении вопросов, стоявших перед отечественным гуситоведением В них отсутствовал комплексный анализ проблем данной отрасли науки с 1945 по 2005 гг (историки, как правило, игнорировали исследования коллег-филологов и литературоведов), рассматривались далеко не все гуситологические исследования, написанные в это время, поэтому в диссертации представлена наиболее полная картина развития отечественной историографии гуситского движения указанного периода

Обзор источников. Отличительной особенностью данной диссертации, посвященной проблемам историографии, являлось использование в ней в качестве источников печатных материалов В общей сложности автором было рассмотрено около 190 работ Диссертант выделил несколько их видов публикации и переводы источников10 (хрестоматии", пособия12) и источниковедческие исследования (специальные статьи, посвященные гуситским источникам), историографические сочинения (по русской дореволюционной, зарубежной, преимущественно чехословацкой, историографии), общие труды (пособия по истории южных и западных славян13 и средних веков14, истории гуситского движения15 и истории Чехии16, коллективные монографии по истории Чехии и Чехословакии17 и авторские статьи18 и монографии19 по общим и частным проблемам гуситского движения,

10 Лаврентий из Бржезовой Гуситская хроника М, 1962

" Хрестоматия по истории средних веков М, 1938 T 2 Ч 1 С 118-129, М, 1950 T 2 С 129-164, Хрестоматия по истории средних веков / Под ред С Д Сказкина М , 1963 С 611-622, Хрестоматия по истории южных и западных славян Минск, 1987 TIC 184-193 идр

12 Люблинская АД Источниковедение истории средних веков Л , 1955 С 251-253, Черниловский 3М История феодального государства и права М , 1959 С 180-182, 341, Антология чешской и словацкой философии М , 1982 С 6-8, 22-73, Лаптева ЛП Письменные источники по истории Чехии периода феодализма (до 1848 г) М, 1985 С 122-140, ЛаптеваЛП Гуситское движение в освещении современников М, 1992, Источниковедение истории южных и западных славян М, 1999 С 68-77, 94-95, 99-101, идр

" История южных и западных славян М , 1957 С 72-80, История южных и западных славян М , 1969 С 79-81, История южных и западных славян М , 1979 С 86-91, История южных и западных славян М, 1998 T 1 С 278-290

14 История средних веков М, Л, 1938 T 1 С 490-496, История средних веков М, 1963 T 1 С 508-511, История средних веков М, 1998 T 1 С 396,542-543

15 Лаптева Л П Гуситское движение в Чехии XV века М , 1990

16 Лаптева ЛП История Чехии периода феодализма (V-середина XVII в ) М,1993 С 71-95

17 История Чехии М,1947 С 65-84, История Чехословакии М. 1956 T 1 С 134-189, Краткая история Чехословакии с древнейших времен до наших дней М,1988 С 66-70

18 ОзолинАИ Гуситы в Турнэ // УЗИС 1952 T VI С 331-340, Он же Ян Гус о феодальном государст-

ве // Вопросы славянской филологии Саратов, 1963 С 41—47, Липатникова Г И К истории основания Пражского университета // Славянский сборник Воронеж, 1958, Она же Ян Гус // Вопросы истории славян Воронеж, 1966 Вып 2 С 3-25, Она же К проблеме феодальной интеллигенции (на материалах истории Пражского университета) // Вопросы истории славян Воронеж, 1985 С 3-15, РандинАВ Идейная борьба в Пражском университете (вторая половина XIV в) // Общество и государство в древности и средние века М, 1986 С 104-122, Он же Расстановка сил в гуситском движении и магистры Пражского университета (1419 - середина 30-х гг) // Социально-политические и культурные процессы в странах Европы и Америки в средние века и новое время Йошкар-Ола, 1990 С 3-43, Он же Роль Пражского университета в гуситском движении Автореферат канд дисс М, 1987, Сазонова А С Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса // КСИС 1952 Вып 9 С 62-72, Лаптева Л П Чешская культура в период гуситского движения в Чехии XV в // Средневековая городская культура Тверь, 1991 С 47-62, Она же Пражский университет в русской историографии второй

рецензии на гуситоведчеекие работы Кроме того, в данной работе использовались в качестве источников рукописи нескольких диссертаций и опубликованные авторефераты (например, А И Озолина, П И Резонова, Н А Гусаковой, А И Митряева, Г И Липатниковой, В Д Нероновой, В Н Никитиной и др) Все проанализированные работы написаны с позиций своего времени и требовали критического осмысления, сравнительного анализа с состоянием современной историографии На этом основании определялись достоверность данных источников и степень их тенденциозности

Каждому из указанных видов источников автор дал детальную характеристику, определил эволюцию в их интерпретации Так, публикации источников в хрестоматиях 1940-х- 1980-х гг отличались фрагментарностью, стремлением показать деятельность Яна Гуса и представителей только радикального крыла гуситов (таборитов) Лишь в 1990-е гг стало уделяться внимание умеренным гуситам (чашникам) и представителям католического лагеря Та же тенденция наблюдалась и в источниковедческих работах, освещавших гуситское движение

Историографические труды по гуситской проблематике, которые подробно анализировались в диссертации, стали появляться в основном с 1960-х гг Их можно разделить на два вида сочинения, в которых рассматривалась русская дореволюционная историография и работы, посвященные зарубежной гуситологии В освещении последней наблюдалась тенденция пути от кратких очерков, критиковавших «буржуазную» историографию гуситского движения в США, Великобритании в 1960-е гг до всестороннего анализа развития либерального и консервативного направления, например, в немецкой гуситологии позапрошлого века (работы АН Галямичева 1980-х гг) Кроме того, освещалась историография гуситского движения и ряда соцстран Восточной Европы (Чехословакии, ГДР, Польши) В анализе работ чехословацких (а затем и современных чешских) историков отечественными гуситологами советского и постсоветского периодов автор проследил тенденцию от «мягкой» полемики с чехословацкими учеными-марксистами в 1950-х - 1960-х гг до восприятия уже немарксистской концепции гуситского движения в современной чешской историографии отдельными российскими исследователями или ее неприятия большинством других историков в 1990-е гг

Что же касается трудов, освещавших развитие отечественной дореволюционной гуситологии, то автор отметил постепенное формирование ее целостной картины от первых работ, только намечавших отдельные направления русских гуси-товедческих исследований (Г И Липатникова, Ю Ф Иванов) до фундаментального анализа всех тенденций ее развития в монографии Л П Лаптевой, который продолжался и в ее последующих трудах

половины XX в //Вопросы истории славян Воронеж, 1999 Вып 14 С 137-153 Она же Реформатор второго плана // Человек второго плана в истории Ростов-на-Дону, 2005 Вып 2 С 26-54 и др " Рубцов Б Т Гуситские войны (Великая крестьянская война в Чехии) М, 1955, Он же Ян Гус М, 1958, Он же Эволюция феодальной ренты в Чехии XIV - XV вв М, 1958, Озолин А И Из истории гуситского революционного движения М , 1962, Рандин А В Гуситская революция и Пражский университет Йошкар-Ола, 1994 и др

Научная новизна исследования. В диссертации представлена максимально полная картина развития отечественного гуситоведения советского и постсоветского периодов с 1945 по 2005 гг, и показано становление марксистской концепции гуситского движения в советской историографии 1917-1945 гг Впервые в числе рассмотренных трудов представлены сочинения не только историков, но и некоторых филологов и литературоведов, что придает диссертации междисциплинарный характер, а также публикации источников, источниковедческие и историографические работы Автором проанализированы исследования отечественных гуситологов не только из Москвы, но и из других городов СССР и современной России, что показывает, что гуситское движение изучалось (и изучается) в разных регионах страны

В центре внимания диссертанта находились работы советских историков-марксистов, сформировавших свою особую концепцию гуситского движения Автор в числе немногих исследователей стремился представить эволюцию этой концепции (от становления до кризиса), особенности и ключевые моменты исследований на каждом этапе, вскрывая разногласия и противоречия между советской и чехословацкой историографией В, частности, в диссертации показано, что оценки характера гуситского движения в начале его изучения в СССР на марксистской основе носили противоречивый характер (оно характеризовалось то как «революция городов», то как «национально-чешское реформационное движение, ядром которого была крестьянская война» и т д) Позднее (с 1950-х до конца 1980-х гт) в советской историографии утвердилась точка зрения на гуситское движение только как «на крестьянскую войну», согласно работе Ф Энгельса «Крестьянская война в Германии» и некоторым работам К Маркса В чехословацкой историографии гуситское движение сначала характеризовалось как «раннебуржуазная революция», позднее чехословацкие (а затем и современные чешские) исследователи) считали, что гуситское движение являлось своеобразной революцией внутри феодализма и раннереформационным движением, поэтому они стали называть его «гуситской революцией» Советские же историки вплоть до конца «перестройки» характеризовали его как «гуситское революционное движение»

В диссертации отмечено, что отечественная историография гуситского движения советского периода содержала работы и немарксистских историков, которые, как правило, ранее исключались из рассмотрения В первые годы Советской власти публиковались труды ученых «старой школы», оказавших определенное влияние на становление взглядов отечественных историков-марксистов В, частности, некоторые из историков «старой школы» (например, М К Любавский) уже признавали наличие социального фактора в гуситском движении, что позднее было взято на вооружение историками-марксистами, придававшими социально-экономическим аспектам движения первостепенное значение и отодвигавшими на второй план национальный и религиозный факторы движения

В диссертации также проведен выборочный сравнительный анализ советской и чехословацкой историографии гуситского движения 1950-х - 1980-х гг, который выявляет попытку советских историков диктовать чехословацким исследователям свои приоритеты в 1950-е и отчасти в 1960-е гг и невосприимчивость советских исследователей к новым взглядам своих зарубежных коллег (за немногими ис-

ключениями) в 1970-е - 1980-е гт С течением времени позиции чехословацких и советских исследователей полностью разошлись по всем аспектам гуситской проблематики (периодизации, характеру, факторам, предпосылкам и т д) Так, например, советские историки ограничивали гуситское движение только периодом гуситских войн 1419-1434 гг, чехословацкие же исследователи полагали, что оно охватывало период 1400-1471 гг и прошло в своем развитии два периода (подготовительный и период гуситской революции) и три фазы В современной чешской историографии многие исследователи раздвинули хронологические рамки движения до Кутногорского религиозного мира умеренных гуситов и католиков, заключенного в 1485 г Точку зрения чехословацких гуситологов восприняли Л П Лаптева и А В Рандин, в 1990-х гг некоторые аспекты их концепции были изложены в работах Л М Гаркуши и А П Пашинина

В современной российской историографии гуситского движения не существует единой его концепции Некоторые исследователи считают его только религиозным движением, другие придерживаются многоплановой характеристики этого феномена, т е считая его национальным, социальным и религиозным движением, оказавшим влияние как на средневековую Чехию, так и на всю тогдашнюю Европу Диссертант впервые не только проанализировал работы современных историков, но и наметил перспективы потенциального развития отечественного гусито-ведения Необходимо развивать, по его мнению, именно многостроннюю концепцию данного движения, не абсолютизируя какой-либо из его аспектов и учитывая динамику их взаимодействия на каждом его этапе (не забывая, однако, о доминирующем влиянии социального фактора)

Практическая значимость исследования. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в учебных пособиях и лекционных курсах по историографии истории южных и западных славян, а также в спецкурсах по отечественному гуситоведению советского и постсоветского периодов, а также стать материалом для отдельной монографии

Апробация результатов исследования. Диссертация была подготовлена и обсуждалась в Отделе истории Института научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН) Основные ее положения изложены в восьми опубликованных статьях (в том числе, в 2-х изданиях, рекомендованных ВАК) Кроме того, автором выполнен перевод с чешского языка статьи Р Ферстла «Образ гуситов и гусизма в трудах чешских историков эпохи барокко после Богуслава Баль-бина» (Славяноведение 2004 №4)

Основные положения и выводы диссертации отражены в докладе, прочитанном автором на I Всероссийской конференции «Наука, образование, инновации», состоявшейся в ноябре 2008 г в Московском педагогическом городском университете Тезисы доклада опубликованы в сборнике материалов конференции

Структура работы определена целью и задачами исследования Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения, каждая глава разделена на несколько параграфов Работа снабжена примечаниями и списком использованных источников и литературы

Основное содержание работы

Во введении дана общая характеристика проблематики исследования, обоснованы актуальность и научная новизна темы диссертации, определены цели и задачи, хронологические и территориальные рамки, методологическая основа, источниковедческая и историографическая база работы

В первой главе диссертации «Формирование марксистской концепции в отечественной гуситологии 1917—1945 гг Предыстория исследуемой проблемы» проанализировано становление марксистской трактовки гуситского движения в работах историков «старой школы» и первых исследователей-марксистов В послереволюционные годы отечественное славяноведение (в том числе, и историография гуситского движения), которое до 1917 г являлось одной из ведущих отраслей исторической науки дореволюционной России, было почти ликвидировано Отечественные слависты «старой школы» в лихолетье Гражданской войны погибали от голода и холода, теряли свою работу, а позднее и подвергались репрессиям Новые марксистские кадры славяноведов (как и гуситологов) не формировались Кратковременно существовавший в Ленинграде Институт славяноведения (1931-1934) был закрыт, так как многие его сотрудники и проходили по сфабрикованному ОГПУ - НКВД «Делу славистов»

В первом параграфе рассмотрены немарксистская гуситология советского периода и первые работы марксистов В период с 1917 г до конца 1930-х гг отечественное гуситоведение развивалось крайне противоречиво В первые послереволюционные годы историки «старой школы» (М К Любавский2, А Н Ясинский21 и др) пытались продолжить гуситоведческие исследования на прежней методологической основе В работах И Ф Ивашина22 и Е А Косминского23, во многом еще несамостоятельных и опиравшихся вместо источников на сочинения классиков марксизма, была предпринята попытка классового анализа гуситского движения

Во втором параграфе проанализировано развитие советского гуситоведения в годы Второй мировой войны В конце 1930-х гг, в преддверии войны с Германией началось возрождение исторического славяноведения в СССР (уже на базе марксизма) Именно тогда были организованы славистические центры (Сектор славяноведения в Институте истории АН СССР и кафедра истории южных и западных славян на историческом факультете МГУ), готовящие кадры историков-славистов В годы Великой Отечественной войны в работах Н С Державина24,

20 Любавский М К История западных славян Курслекций М,1918 С 120-146

21 Ясинский А Н Очерки и исследования по хозяйственной истории средневековой Чехии // НИСМУ 1924 T III С 129-148, Он же Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Чехии//Ученые записки Института истории РАНИОН 1929 Т III

22 Ивашин И Ф Гуситские войны и табориты//Исторический журнал 1938 №2 С 87-101

2J История средних веков М,Л, 1938 Т 1 С 490-496

24 Державин НС Вековая борьба славян с немецкими захватчиками М,1943 С 36-37, Он же Героическая борьба народов Чехословакии с немецкими варварами М , Л, 1942 С 30-31 и др

Н П Грацианского25, К А Пушкаревича26 и др авторов, которые специально не занимались гуситским движением, оно характеризовалось с ярко выраженных патриотических позиций В статье А И Клибанова27 освещались гуманистические взгляды Яна Гуса на воспитание Первыми отечественными историками-марксистами гусизм характеризовался по-разному, но определение гуситского движения как «крестьянской войны» отстаивалось только И Ф Ивашиным

Во второй главе «Советская историография гуситского движения послевоенного периода (1945 - конец 1950-х гг)» рассмотрено развитие отечественной исторической литературы о гуситском движении после войны В первые послевоенные годы установилась некоторая «толерантность» по отношению к дореволюционному славистическому наследию Однако это продолжалось недолго Уже в конце 1940-х гг, в условиях развертывания послевоенных сталинских идеологических кампаний, советские историки вернулись к сугубо классовой трактовке гуситского движения В 1950-е гг в советской историографии окончательно восторжествовала оценка движения как «национально-чешской крестьянской войны против верховной власти германского императора», просуществовавшая до конца 1980-х гг Во второй половине 1950-х гг, в обстановке хрущевской «оттепели», и особенно после XX съезда КПСС начались некоторые идеологические послабления, советские ученые установили контакты со своими зарубежными коллегами (в основном из европейских соцстран)

В конце 1940-х гт, в связи с появлением стран «народной демократии», возникла потребность в создании единого славистического центра, который мог бы координировать славистические исследования в СССР и других славянских странах В 1947 г был создан Институт славяноведения АН СССР, одним из первых трудов которого стала коллективная монография «История Чехии» Главу о гуситском движении в ней написали ГЭ Санчук (1917-1996) и Б М Руколь (19172000) Они же стали авторами главы о гуситском движении в коллективном труде Института «История Чехословакии» (М, 1956 Т 1)

В первом параграфе рассматривались первые работы советских историков, посвященные источниковедческим и историографическим проблемам гуситове-дения, а также первые публикации гуситских источников в СССР В послевоенный период появился ряд хрестоматий и пособий, в которых фрагментарно публиковались гуситские источники, подобранные и интерпретированные согласно советской марксистской концепции гуситского движения Кроме того, Б М Руколь28, А И Озолин29 опубликовали источниковедческие статьи, в которых затронули ряд новых проблем в изучении памятников гуситской эпохи

25 Грацианский Н П Новое наступление немецких захватчиков на славянские земли с XIII по XV в // Вековая борьба южных и западных славян против германской агрессии М, 1944 С 67-80

26 ПушкаревичКА Чехи М,Л, 1942 С 26-39

27 Клибанов А И Мысли Яна Гуса о воспитании // Советская педагогика 1944 №2-3 С 14-19

28 Руколь Б М Письмо Поджио Браччиолини к Леонардо Аретинскому и рассказ Младеновица как источники по Иерониму Пражскому // Ученые записки Института славяноведения (далее УЗИС) 1951 T III С 421-133

29 Озолин А И Манифесты города Праги в годы крестьянской войны в Чехии // УЗИС 1952 T V С 327-342

В 1950-е гг советские историки в качестве «мэтров» марксизма пытались навязать чехословацким исследователям свою трактовку гуситского движения Но чехословацкие коллеги (Й Мацек, Ф Граус, Ф Кавка, М Рансдорф и др) не поддались их давлению и пошли дальше, оценивая гуситское движение не как «крестьянскую войну» эпохи феодализма, а как «раннюю буржуазную революцию» Завязалась вялотекущая полемика, продолжавшаяся и в 1960-е гг Однако чехословацких и советских историков объединяло использование для характеристики гуситского движения термина «гуситское революционное движение», принятое в гуситоведении обеих стран в 1950-е и частично в 1960-е гг Отражением начавшихся разногласий между советским и чехословацкими исследователями в оценках гуситского движения стала статья А И Озолина, П И Резонова и Г Э Санчука о послевоенной чехословацкой гуситологии30

Во втором параграфе проанализировано начало изучения в советской историографии общих и частных проблем гуситского движения Во второй половине 1940-х - середине 1950-х гг в разных городах СССР (Москве, Воронеже, Вильнюсе, Саратове, Ленинграде и др) ряд новых советских гуситологов (А И Озолин, А И Виноградова, Б Т Рубцов Ю Ф Иванов, В Н Никитина, П И Резонов, Г И Липатникова, А С Сазонова и др) защитили кандидатские диссертации и приступили к разработке различных направлений гуситской проблематики Среди них автор отметил работы по социально-экономическим вопросам (А И Виноградова, Б Т Рубцов), статьи, посвященные роли Пражского университета в формировании гуситской идеологии (Г И Липатникова), различным аспектам учения Яна Гуса и его деятельности как чешского религиозного реформатора (А С Сазонова, И Р Фишер, Г П Беляева) и откликам на гуситское движение в соседних странах (М М Смирин, В Н Никитина) В 1952 г вышла единственная в отечественной историографии популярная монография Г И Ревзина «Ян Жижка», посвященная знаменитому гуситскому полководцу

В 1955 г опубликована первая авторская монография «Гуситские войны (Великая крестьянская война в Чехии)» московского историка Б Т Рубцова (1922-1994), посвященная гуситскому движению в целом Книга во многом еще носила популярный характер, но уже в ней автор рассмотрел некоторые аспекты социально-экономического развития предгуситской Чехии (в частности, положение низшей шляхты в конце XIV в и т д)

В 1950-х гт гуситскую проблематику освещали в своих работах не только историки, но и филологи (А М Булыгина-Шейнкерман31) и литературоведы (Б Г Реизов32), выделившие ряд новых аспектов движения, но проявившие поверхностность в плане общего анализа гуситской проблематики

В третьей главе «Развитие гуситоведения в СССР в 60-х - 80-х гг XX в » рассматривался наиболее продуктивный период в историографии гуситского движения в СССР

30 Резонов П И Санчук Г Э Озо чип А И Гуситское революционное движение в новых работах чехословацких историков//Вопросы истории 1954 №10 С 140-145

31 Булыгина-Шейнкерман А М Язык «Сети веры» Петра Хельчицкого//КСИС 1955 Вып 15 С 79-86

32 Реизов Б Г Жорж Санд и гуситы II Известия Академии наук СССР Отд литературы и языка 1957 Т XVI С 324-334

В первом параграфе проанализированы труды советских гуситологов, посвященные историографическим и источниковедческим проблемам гуситского движения, вышедшим в указанное время, а также публикации гуситских источников Историографические работы можно разделить на три группы на исследования, посвященные русской дореволюционной, советской и зарубежной (преимущественно чехословацкой и некоторых других европейских соцстран, в меньшей степени западной гуситологии

Среди работ первой группы, автор особо отметил фундаментальную монографию профессора МГУ Л П Лаптевой «Русская дореволюционная историография гуситского движения (40-е гг XIX в - 1917 г.)» (М, 1978), в которой впервые в отечественной историографии были проанализированы не только работы русских дореволюционных гуситологов (в целом и в отдельных аспектах), но и обоснованно определен ряд направлений (славянофильское, позитивистское, народническое ит д) и на основании архивных сведений приведены и уточнены биографические данные о русских дореволюционных славистах

Проблемы русской дореволюционной гуситологии также отражены в статьях Ю Ф Иванова 3, Г И Липатниковой34, Л П Лаптевой35 (в, частности, последняя писала об освещении в русской гуситологии программы таборитов деятельности Иеронима Пражского, Петра Хельчицкого и Общины чешских братьев и пр) и А В Рандина36

Советская историография гуситского движения стала предметом рассмотрения в работах отечественных историков только с начала 1970-х гг, когда данное направление достигло достаточной степени зрелости Это нашло отражение в указанной диссертации А И Митряева и работах Г Э Санчука, Ю Ф Иванова и А Н Галямичева

Зарубежная историография освещалась в статьях Ю Ф Иванова37, Л П Лаптевой38 и А И Озолина39 Анализ немецкой либеральной и консерватив-

33 Иванов ЮФ Гуситское движение в русской историографии//Вопросы истории 1973 №9 С 52-63

34 Липатникова Г И К изучению гуситского революционного движения в русской дореволюционной историографии // Вопросы истории славян Воронеж, 1963 Вып 1 С 69-92

35 Лаптева Л П Ян Гус и немецкая реформация в освещении русской литературы XIX - начала XX вв // Исследования по славяно-германским отношениям М, 1971 С 282-328, Она же Табориты, их социальный состав и идеология в освещении русской литературы XIX - начала XX в // Советское славяноведение 1971 №4 С 26-40, Она же Иероним Пражский в русской историографии XIX - начала XX в // Вестник Московского университета Сер История 1970 № 6 С 43-55, Она же Община чешских братьев в освещении русской дореволюционной историографии XIX - начала XX в // Folia Histórica Bohémica (далее FHB) 13 Praha, 1990 S 369-425, Она же Петр Хельчицкий в освещении русской дореволюционной историографии // FHB Praha, 1985 S 175-234 и др

36 РандинАВ Русская дореволюционная историография об истории Пражского университета (13481434 гг) Вестник Московского университета Сер История 1986 №1 С 71-81

37 Иванов Ю Ф Становление марксистской концепции гуситского движения в межвоенной Чехословакии//Советское славяноведение 1977 №2 С 27-39

38 Лаптева Л П Освещение гуситского движения в новейшей исторической литературе США // Вестник Московского университета 1961 №1 С 58-72, Она же Лаптева Л П Проблема гуситского движения в новейшей американской и английской исторической литературе // Славяно-германские исследования М, 1963 С 370-381

ной историографии гуситского движения второй половины XIX в с новых позиций проводился в монографии А Н Галямичева «Гуситское движение в освещении либеральной немецкой медиевистики второй половины XIX в» (Саратов, 1988) Работа на эту тему остается пока единственной в отечественной историографии

В 1960-х - 1980-х гг, как и в предшествующие годы, гуситские источники публиковались фрагментарно и в основном в хрестоматиях по истории средних веков Однако в 1987 г вышла отдельная «Хрестоматия по истории южных и западных славян», в 1-м томе которой изданы и фрагменты памятников гуситской эпохи Определенным недостатком данных публикаций являлась их идеологическая заданность (фрагменты источников в основном относились к деятельности таборитов и почти совсем не освещали события, связанные с чашниками и католиками) Кроме того, в них встречались фактические неточности Отрывки гуситских источников помещены также в «Антологии чешской и словацкой философии», изданной в 1982 г

В указанный период выходили и серьезные источниковедческие работы Среди них диссертант отметил пособие Л П Лаптевой «Письменные источники по истории Чехии периода феодализма» (М, 1985), в котором автор впервые выделила несколько видов гуситских источников (хроники, юридические памятники, сочинения Яна Гуса, его предшественников и последователей, а также документы, посвященные их деятельности, гуситские манифесты и т д) и тщательно их проанализировала Источниковедческими проблемами занималась и Б М Руколь, опубликовавшая статью о материалах, освещавших деятельность ближайшего соратника Яна Гуса Иеронима Пражского40 В 1970-е гг под редакцией Г И Липатниковой были опубликованы фрагменты источников по истории Пражского университета предгуситского и гуситского периодов

В 1962 г издан в переводе на русский язык важнейший памятник гуситской эпохи «Гуситская хроника» Лаврентия из Бржезовой

Во втором параграфе рассмотрены обобщающие работы по гуситской проблематике Их можно разделить на авторские и коллективные монографии (по истории Чехословакии), учебные пособия, в которых обозревалось гуситское движение, и статьи, посвященные гуситскому движению в целом)

В 1962 г обобщающую монографию «Из истории гуситского революционного движения» опубликовал профессор Саратовского университета А И Озолин (1907-1997), который по существу, сформулировал концепцию гуситского движения, просуществовавшую в советской историографии до конца 1980-х гг Он рассмотрел изучение гуситского движения в предшествующей историографии (вплоть до 1950-х - начала 1960-х гт), основные гуситские источники, известные на момент выхода монографии, социально-экономическое и политическое разви-

39 ОзочинАИ Гуситское революционное движение в исторической литературе народно-демократической Польши//Историографический сборник Саратов, 1965 №2 С 91-113, Он же Историки ГДР о гуситском революционном движении // Историографический сборник Саратов, 1974 № 6 С 156-180

40 Рукочь БМ Источники об Иерониме Пражском // Славяне в эпоху феодализма К столетию академика В И Пичеты М, 1978 С 335-340

тие предгуситской Чехии, возникновение гуситской идеологии, программы чашников и таборитов и значение гуситского движения в истории Чехии и остальной Европы (в, частности, А И Озолин вновь вернулся к проблеме откликов на это движение, преувеличенных в тогдашней советской историографии)

В 1960-е - 1980-е гг публиковались учебные пособия по истории средних веков и истории южных и западных славян, в которых в общих чертах рассматривалась гуситская проблематика Так, в издании Л П Лаптевой «Гуситское движение в Чехии XV в » (М , 1990) была изложена новая концепция гуситского движения, сформулированная в чехословацкой историографии в 1960-х - 1980-х гг и показаны ее отличия от точки зрения советских историков

«Краткую историю Чехословакии с древнейших времен до наших дней» (М, 1988), можно назвать последней обобщающей работой в отечественной историографии, освещавшей гуситское движение с марксистских позиций

В конце 1980-х гг осторожную попытку пересмотреть устоявшуюся концепцию гуситского движения предпринял в своей статье профессор Саратовского университета, ученик А И Озолина А Н Галямичев41 Однако его оценка гуситского движения как «крестьянской войны» осталось неизменной

В третьем параграфе разбирались работы советских исследователей, посвященные различным аспектам гуситской проблематики (социально-экономическим, национальным, религиозным факторам, предпосылкам его возникновения, проблемам периодизации и характеру гуситского движения)

Социально-экономические аспекты гуситского движения нашли отражение в некоторых работах А И Озолина и монографии Б Т Рубцова «Исследования по аграрной истории предгуситской Чехии XIV - начала XV вв » (М, 1963), в которой автор подробно рассмотрел многие проблемы, касающиеся истории Чехии этого периода (в частности, развитие чешской деревни, структуру монастырских владений и вотчин светских феодалов и т д) Исследователь пришел к выводу об ухудшении положения чешского крестьянства в предгуситскую эпоху (что вызывало его растущее сопротивление), об обострении противоречий в среде феодалов (конфликт между крупной и мелкой шляхтой и немецкими и чешскими феодалами), о недовольстве чешского бюргерства немецким городским патрициатом и о росте антицерковной оппозиции Таким образом, Чехия вплотную подошла к «выступлению народных масс, не имевшего себе равных во всей предшествующей истории феодальной Европы» (С 361)

Монографию Б Т Рубцова можно признать наиболее фундаментальным исследованием аграрных проблем предгуситской Чехии в советской историографии, но впоследствии многие его выводы были основательно пересмотрены Национальные проблемы гуситского движения нашли отражение в ряде работ А И Озолина и, в частности, в статье «Национальный вопрос и бюргерская оппозиция в годы народного восстания (1419—1437)»42

Но в целом, данные работы советских историков по различным аспектам гуситского движения не способствовали эволюции его концепции, устоявшейся в

41 Галямичев А Н К проблеме истолкования сущности гуситского движения // Из истории социально-этических и политико-правовых идей Саратов, 1990 С 118-124

42 Средневековый город Саратов, 1974 Вып 2 С 111-145

советской историографии, а лишь еще больше ее «консервировали» Напротив, чехословацкие историки в этот период пошли дальше, существенно переосмыслив свои подходы к трактовке гусизма Это привело к полному расхождению позиций советских и чехословацких историков к 1980-м гг

Так, решая вопрос о предпосылках гуситского движения, чехословацкие историки пришли к выводу, что в предгуситское время Европу охватил общий социально-экономический кризис, который принял в Чехии наиболее острые формы (советские историки отрицали его наличие) Что касается национального аспекта гуситского движения, то советские исследователи полагали, что засилье немцев в Чехии привело бы к полному онемечиванию Чехии, и лишь начало гуситского движения прервало этот процесс Чехословацкие же историки считали, что дворянство и крестьянство в Чехии являлись преимущественно чешскими По их мнению, с середины XIV в формируется чешское бюргерство и патрициат, что свидетельствует о продолжении процесса чехизации Толчком к завершению этого процесса и послужило гуситское движение

Проблема периодизации гуситского движения также по-разному решалась в трудах чехословацких и советских историков Последние по-прежнему ограничивали гусизм только рамками гуситских войн (1419-1434), а чехословацкие исследователи постепенно выработали совершенно новую периодизацию данного движения, исходя из того, что оно прошло в своем развитии ряд этапов

1 1400-1419 гг - подготовительный этап, формирование основных гуситских лагерей, борьба за церковную реформу, новая расстановка социальных сил

2 1419-1471 гг - гуситская революция, которая прошла в своем развитии еще три фазы

Пересмотрев прежние взгляды на ряд других аспектов гуситского движения, чехословацкие историки 1960-х - 1980-х гг полностью отказались от его характеристики как «ранней буржуазной революции», придя к выводу, что оно являлось «феодальной внутриформационной революцией», в связи с чем назвали его «гуситской революцией», отказавшись от термина «гуситское революционное движение» Точку зрения чехословацких историков восприняли только Л П Лаптева и ее последователь, историк из Йошкар-Олы А В Рандин, которые отстаивали ее в ряде своих работ

В 1960-е - 1980-е гг. советские историки серьезно рассматривали проблемы гуситской идеологии Программа таборитов освещалась Б М Руколь в ее статье «Элементы утопического социализма у таборитов»43, программу умеренного крыла гуситов и некоторые другие проблемы гуситской идеологии исследовал в своих работах А И Озолин44

Пражский университет играл главную роль в формировании гуситской идеологии (особенно программы умеренного крыла гуситов), поэтому советские историки 1960-х- 1980-х гг уделяли внимание, прежде всего, именно этому учебному

43 История общественной мысли М , 1972 С 507-533

44 Озочин А И Антифеодальная оппозиция в Чехии второй половины XIV - начала XV века Зарождение гуситской идеологии Учебно-методическое пособие Саратов, 1986 59 с , Он же Бюргерская оппозиция в гуситском движении Саратов, 1973 121 с и др

заведению Это нашло отражение в работах А И Озолина45 и особенно Г И Липатниковой, а позднее А В Рандина

Воронежская исследовательница Г И Липатникова (1923-1992) все свое научное творчество посвятила изучению истории Пражского университета, в том числе, и гуситского периода В 1980-х гт она опубликовала ряд статей, посвященных проблеме Кутногорского декрета46, эталонам поведения студентов47, проблемам феодальной интеллигенции, рассмотренным на материалах Пражского университета48 и т д

В 1987 г А В Рандин защитил кандидатскую диссертацию «Роль Пражского университета в гуситском движении», в которой проанализировал ряд проблем формирования гуситской идеологии, которые ранее не рассматривались в советской историографии В частности, он определил систему социальных связей университета, проследил все этапы формирования гуситской идеологии, установил место ряда утраквистов во взаимоотношениях с таборитами и католической Европой с 1419 г по 30-е гг XV в и т д

Кроме того, А В Рандин (вслед за чехословацкими историками) пересмотрел периодизацию гуситского движения, расширив его хронологические рамки до смерти Иржи из Подебрад (1471) Опираясь на широкую базу изученных источников, исследователь уточнил оценку взглядов и деятельности первого поколения пражских виклифитов (последователей Виклифа, сочинения которого автор определил как один из важнейших источников формирования гуситской идеологии, наряду с деятельностью предшественников Гуса и народными ересями Европы)

В статье «Расстановка сил в гуситском движении и магистры Пражского университета (1419 - середина 30-х гг )»49 А В Рандин подробно исследовал происхождение, социальное положение, университетскую и церковную карьеру членов университетской общины за почти 100-летний период (конец 60-х гг XIV в - середина 60-х гг XV в) Результаты этого новаторского исследования и представлены в приложенных к статье таблицах

Наибольшее внимание советских историков 1960-х - 1980-х гг привлекал чешский реформатор Ян Гус (1371-1415), так как именно он являлся главным идеологом гуситского движения Однако советских исследователей интересовала не столько личность, сколько деятельность и учение чешского реформатора

45 ОзолинА И Из истории гуситского революционного движения Саратов, 1962, Он же Складывание национальной программы бюргерской оппозиции в Чехии конца XIV - начала XV в // Средневековый город Саратов, 1968 С 111-164, Он же Князья и прелаты Германии в борьбе с гусизмом // Славянский сборник Саратов, 1985 Вып 3 С 127-142, О« лее Города и развитие чешско-германских связей в XIV -началеXV вв //Средневековый город Саратов, 1987 Вып 8 С 98-105

46 ОзолинА И Из истории гуситского революционного движения Саратов, 1962, Он же Складывание национальной программы бюргерской оппозиции в Чехии конца XIV - начала XV в // Средневековый город Саратов, 1968 С 111-164, О« лее Города и развитие чешско-германских связей в XIV - начале XV вв //Средневековый город Саратов, 1987 Вып 8 С 98-105

47 Липатникова Г И Эталоны поведения студентов Карлова университета (конец XIV - начало XV в ) // Известия Воронежского государственного пед института Воронеж, 1984 Т 229 С 85-103

48 Липатникова ГИК проблеме феодальной интеллигенции (на материалах истории Пражского университета)//Вопросы истории славян Воронеж, 1985 Вып 8 С 3-15

49 Социально-политические и культурные процессы в странах Европы и Америки в средние века и новое время Йошкар-Ола, 1990 С 3-43

Вплоть до конца 1980-х гг Ян Гус характеризовался советскими гуситологами как борец за социальную справедливость, выразитель чаяний простого народа С другой стороны, он считался идеологом бюргерской оппозиции и критиковался за «классовую ограниченность»

Различные аспекты учения чешского реформатора в этот период получили освещение в работах А И Озолина50 и Г И Липатниковой51 Важным событием в истории советской гуситологии стала научная конференция 1965 г, посвященная 550-летию со дня смерти Яна Гуса52 В 1980-х гг различные стороны учения Гуса нашли отражение в «Краткой истории Чехословакии» (автором раздела являлся ИИ Поп)

В меньшей степени советскими историками изучалась деятельность соратника Яна Гуса магистра Пражского университета Иеронима Пражского (ок 1378/80— 1416) преимущественно в историографическом и источниковедческом плане Из последних работ можно отметить статью Б М Руколь «Источники об Иерониме Пражском» 3

В 1960-х - 1980-х гг советские историки продолжали изучение деятельности идеолога Общины чешских братьев Петра Хельчицкого Общие упоминания об учении этого чешского мыслителя содержались в пособиях по истории южных и западных славян, вышедших в 1969 и 1979гг, и «Краткой истории Чехословакии» Но наряду с общими работами появились и специальные статьи, посвященные Петру Хельчицкому А И Митряев писал об оценке в советской историографии социальных аспектов учения Петра Хельчицкого54, а Е А Москаленко исследовала роль Петра Хельчицкого и Общины чешских братьев в развитии чешской культуры в гуситскую и послегуситскую эпохи55

В 1960-х - 1980-х гг, проблемы культуры Чехии гуситской эпохи были на периферии интересов советских гуситологов Различные аспекты развития гуситской культуры кратко рассматривались в пособиях по истории южных и западных славян в разделе о средневековой Чехии и Словакии, написанном Л П Лаптевой

Более подробно гуситская культура освещалась в монографии И И Попа «Искусство Чехии и Моравии в IX - начале XVI вв »(М, 1978) Главным, с его точки зрения, достижением гуситской культуры было развитие чешского литературного языка, который вытеснил латынь из церковного богослужения, и, кроме того, стал языком средневековой дипломатии В то же время автор подчеркнул, что в гуситский период в Чехии наблюдается упадок монументального изобразительного искусства, причину которого он усматривал в экономическом кризисе и изменениях в социальной структуре чешского общества

50 ОзочинА И Ян Гус о феодальном государстве // Вопросы славянской филологии Саратов, 1963 С 41-47

" Липатникова Г И Ян Гус // Вопросы истории славян Воронеж, 1966 Вып 2 С 3-25

52 Виноградова А И, Пашаева НМ Научная конференция, посвященная 550-летию со дня смерти Яна Гуса // Советское славяноведение 1965 № 6 С 89-92

53 Славяне в эпоху феодализма К столетию академика В И Пичеты М, 1978 С 335-340

54 Митряев А И Про ошнку в радянськн 1сториографп сошальной суп щеологп 1 позщш Петра Хельчицкого та Яна Желтського в гуситськом pyxi//Bich Харьюв ун-ту 1974 Вип 8 № 104

55 Москаленко Е А Община чешских братьев и ее роль в развитии чешской культуры // Проблемы всеобщей истории М,1977 С 252-267

Г И Липатникова впервые отметила влияние античного наследия на городскую культуру предгуситской Чехии56

В четвертой главе «Современная российская историография гуситского движения (1991-2005)» анализировалась отечественная историография гуситского движения постсоветского периода В начале 1990-х гг, после распада СССР, в России произошла смена идеологических приоритетов Марксизм перестал быть господствующей методологией в отечественной историографии, многие ученые отказались от разработки ранее приоритетных проблем Одни исследователи ушли из жизни, другие - стали заниматься иными научными вопросами В изменившихся условиях необходимо было пересмотреть марксистскую концепцию гуситского движения и попытаться дать ему оценку, соответствующую современному уровню развития мирового гуситоведения О гуситском движении по-прежнему писали (и пишут) Л П Лаптева и А В Рандин, появились новые исследователи Г П Мельников Л М Гаркуша, А П Пашинин и др Все они по-новому пытаются осмыслить традиционные проблемы

В новейшей российской историографии исследовались (и продолжают исследоваться) следующие аспекты гуситской проблематики историографические проблемы (отечественной и зарубежной гуситологии), гуситская идеология (в основном, роль Пражского университета в ее формировании), культура гуситского периода, деятельность гуситских реформаторов, роль отдельных слоев чешского общества в гуситском движении, проблемы многоконфессиональности в Чехии в предгуситскую, гуситскую и послегуситскую эпохи, сопоставление гусизма с немецкой Реформацией Продолжали выходить общие работы по истории гуситского движения (в основном, учебные пособия), издаваться и анализироваться гуситские источники Кроме того, в данный период опубликован ряд некрологов видных отечественных гуситологов, скончавшихся в 1990-х гг (Г И Липатниковой, Б Т Рубцова и А И Озолина)57 Проблема откликов на гуситское движение изучалась в основном в культурном плане58

В первом параграфе анализировались работы российских исследователей, в которых пересматриваются традиционные аспекты гуситской проблематики

Среди немногих публикаций источников 1990-х гг следует отметить учебное пособие Л П Лаптевой «Гуситское движение в освещении современников» (М, 1992) и пособие для студентов исторических факультетов «Источниковедение истории южных и западных славян Феодальный период» (М, 1999), изданное коллективом преподавателей кафедры истории южных и западных славян МГУ

Историографические проблемы гуситского движения в 1990-х гг и начале нового века нашли отражение в работах А В Рандина и Л П Лаптевой В статьях последней рассматривались также проблемы чехословацкой гуситологии 1970-х -

56 Липатникова Г И Восприятие элементов античной культуры в городской культуре Чехии XIV -XV вв //Средневековый город Саратов, 1981 Вып 6 С 148-150

57 Сапронова Н Т Г И Липатникова (1923-1992) Из неопубликованного//Вопросы истории славян Воронеж, 1999 Вып 14 С 170-177, ГалямичевАН Видный историк-славист (О научном наследии А И Озолина)//Вопросы истории славян Воронеж, 1999 Вып 14 С 178-187, Он же Артур Иванович Озолин (Страницы биографии историка-слависта) // Славянский сборник Саратов, 2003 Вып 6 С 146— 158

58 История литератур южных и западных славян М, 1997 T 1 С 673-674

начала 1990-х гг59, освещение в отечественной историографии второй половины прошлого века проблем истории Пражского университета (в том числе, и гуситского периода)60 и вопрос о сопоставлении в русской дореволюционной гуситоло-гии различных аспектов взглядов Петра Хельчицкого и J1 Н Толстого6 Кроме того, JI П Лаптева проанализировала изучение в русской дореволюционной историографии XIX - начала XX вв чешской феодальной истории62, уделив немало внимания и гуситской проблематике Говоря о периодизации гуситского движения, она подчеркнула, что чехословацкие исследователи 1970-х - начала 1990-х гг характеризовали гусизм как революцию и раздвигали его хронологические рамки до смерти Иржи из Подебрад в 1471 г, однако, в настоящее время многие из них продлевают гуситский период до Кутногорского религиозного мира между католиками и чашниками 1485 г 63

Общие работы по истории гуситского движения в данный период представлены учебными пособиями для студентов исторических факультетов «История Чехии периода феодализма (V - середина XVII в)» (М, 1993), «История средних веков» (М , 1998 Т 1) и «История южных и западных славян» (М , 1998 Т 1), в которых данный феномен характеризуется с разных позиций

В постсоветский период вопрос о роли Пражского университета в формировании гуситской идеологии исследовал в ряде статей А В Рандин64 Эти работы легли в основу его монографии «Гуситская революция и Пражский университет (Йошкар-Ола, 1994)», в которой автор по-новому проанализировал проблемы генезиса гусизма, роли Пражского университета в этом процессе и положение последнего в гуситский период, а также пересмотрел вопрос о роли чашников при заключении Базельских компактатов

В 1990-е гг появилось несколько работ, посвященных культуре Чехии гуситского периода Л П Лаптева в статье «Чешская культура в период гуситского движения в Чехии XV века»65 на основании данных многочисленных источников гуситской эпохи, несколько скорректировала точку зрения предшествующей советской историографии о преимущественно положительном вкладе гуситов в чешскую культуру и заострила свое внимание на отрицательных аспектах куль-

59 Лаптева ЛП Гуситское движение в освещении чехословацкой историографии последнего двадцатилетия (1970-1990 гг)// Вопросы историографии зарубежной истории Йошкар-Ола, 1991 С 77-94

60 Лаптева Л П Пражский университет в русской историографии второй половины XX в // Вопросы истории славян Воронеж, 1999 Вып 14 С 137-153

61 Лаптева Л П Чешский мыслитель XV в Петр Хельчицкий в русской историографии Петр Хельчиц-кий и Лев Толстой//Вестник Московского университета 1996 №3 С 48-56, Она же Чешский мыслитель XV века Петр Хельчицкий и Лев Николаевич Толстой // Яснополянский сборник-2002 Тула, 2003 С 38^45

62 Лаптева Л П Чешская феодальная история в освещении русской историографии XIX - начала XX в // Вопросы истории славян Воронеж, 2001 Вып 15 С 117-134

63 GarkusaL Rozvoj 6eske husitologie od roku 1989 do roku 2005 Husitsky Tabor Tabor, 2006 <5 15 S 319-363

64 Рандин А В Пражский университет и распространение в Чехии учения Джона Виклифа (первое поколение чешских виклифистов) // Социально-политическая борьба в странах Европы и Америки в средние века и новое время Йошкар-Ола, 1991 С 76-92, Он же Борьба внутри утраквистского лагеря и магистры Пражского университета в ходе гуситской революции (20-е годы XV в ) // Политика и культура стран Европы и Америки Йошкар-Ола, 1994 Ч I С 28-59

65 Средневековая городская культура Тверь, 1991 С 47-62

турного развития Чехии гуситской эпохи Она пришла к выводу, что в то время эта страна сильно отстала в культурном развитии от государств Западной Европы, несмотря на расширение функций чешского языка и расцвет народной культуры

В 1990-х гг опубликованы несколько учебных пособий Г П Мельникова66, а позднее - написанная им глава в коллективной монографии «История культур славянских народов» В этих работах он отметил, что гуситское движение являлось «религиозным по преимуществу», а также, что культура гуситского времени стала для Чехии фактором, «сдерживающим включение ее в пространстве европейского Возрождения»67

Во втором параграфе рассматривались работы, в которых современные российские историки начали разработку новых проблем гуситской историографии, ранее почти не затрагивавшихся в советской историографии

В начале XXI в появилось несколько работ, посвященных деятельности различных персонажей гуситской эпохи Следует отметить, что в советский период отечественные историки уделяли внимание лишь взглядам Яна Гуса, Иеронима Пражского и др , и не давали личностных характеристик деятелям католического лагеря Однако в 1990-х гг в ряде серьезных работ чешских историков освещалась деятельность представителей гуситского и католического лагерей, что позволило Л М Гаркуше в специальной статье68 рассмотреть новые подходы к изучению проблемы и объективно оценить политику Сигизмунда Люксембургского, а Л П Лаптевой69 - личность и деятельность Иеронима Пражского

Г П Мельников в статье «Исторический путь церкви в Чехии в XIV - XVII вв в его общественно-политических аспектах»70 проанализировал проблему много-конфессиональности и веротерпимости в чешском обществе предгуситского, гуситского и послегуситского периодов

В статье А В Рандина «Чешская и немецкая Реформация (некоторые аспекты взаимодействия)»71 указывалось на необходимость пересмотра некоторых укоренившихся стереотипов в оценке европейской Реформации К спорным проблемам он отнес периодизацию и определение самого этого понятия как исторического явления По мнению автора, Реформация состояла не только в межконфессиональном конфликте католицизма и протестантизма, она отличалась также возникновением в обеих церквях многочисленных ответвлений и течений и наличием национальных конфессий (например, Общины чешских братьев)

66 Мельников ГП Культура зарубежных славянских народов Для учащихся гимназий гуманитарного профиля М, 1994 С 72-82, Он же Средневековая Европа глазами современных историков Книга для чтения М, 1994, От средневековья к новому времени Новый человек (автор раздела о гуситском движении Г П Мельников) С 96-117

61 История культур славянских народов М , 2003 Т 1 Древность и средневековье С 345

68 ГаркушаЛМ Сигизмунд Люксембургский (1368-1437) как политик // Вопросы истории славян Воронеж, 2001 Вып 15 С 49-68

69 Лаптева ЛП Реформатор второго плана // Человек второго плана в истории Ростов-на-Дону, 2005 Вып 2 С 26-54

70 Церковь в истории славянских народов Балканские исследования М, 1997 Вып 17 С 44-52

71 Славяно-германские исследования М,2000 Т 1-2 С 130-166

В ряде работ молодого саратовского историка А П Пашинина72, которые в дальнейшем стали основой для его диссертации «Шляхта в гуситском революционном движении» (2006), рассматривались вопросы, мало освещавшиеся в предшествующей отечественной историографии Автор коснулся проблемы участия чешских феодалов (панства и шляхты) в социально-политической и религиозной борьбе в Чехии конца XIV - начала XV вв и гуситском движении

В заключении приведены основные выводы диссертации Отечественное гу-ситоведение советского периода прошло сложный путь развития от «отмирания» дореволюционной историографии гуситского движения до постепенного формирования ее марксистского аналога, от первых статей, где лишь намечались контуры основных вопросов гуситского движения до монографической разработки его фундаментальных проблем По сравнению с русской историографией середины XIX - начала XX вв советские ученые (особенно в послевоенное время) сделали шаг вперед На первый план выдвинулась разработка социально-экономических аспектов движения, его религиозные и национальные факторы получили новое освещение, стали привлекаться данные смежных научных дисциплин (литературоведения и филологии), активнее изучались источниковедческие и историографические проблемы

Становление марксистской гуситологии в СССР началось в конце 1930-х гг В это время, с возрождением славяноведения в стране, появились первые попытки освещения гуситского движения уже на основе марксистской методологии, которая базировалась на постулатах о классовой борьбе как определяющей движущей силе общества, о примате социально-экономических и вообще внутренних факторов в определении причин исторических явлений, о революции как единственно правильном и прогрессивном способе преобразования общества и об эксплуатируемых низших классах общества как главных движущих силах его развития и т п Поэтому преимущественное внимание первых советских исследователей-марксистов обращалось на выявление социально-экономических основ движения, классового состава чашников и таборитов, внутренних причин формирования их идеологии, революционных откликов на гусизм в Европе и пр Великая Отечественная война внесла некоторые коррективы в наметившуюся сугубо классовую трактовку этого феномена на первый план выдвигались его патриотические аспекты (прежде всего, его антинемецкая направленность) В отношении определения характера гуситского движения у советских историков еще не выработалось единой точки зрения Одни рассматривали гуситское движение как «национально-чешское религиозное движение» и реформацию, другие считали его то «крестьянской войной», то «национальной борьбой против немецкого господства» и т д

С 1945 до конца 1950-х гг советская историография в значительной степени продвинулась вперед в изучении гуситского движения исключительно по марксистским канонам Была сформулирована общая концепция гуситского движения,

72 Пашинин А П Шляхта и военное искусство гуситов // Военно-исторические исследования в Поволжье Саратов, 2003 С 48-54, Он же Из истории феодальных войн в Чехии (гетман наемников пан Ян Сокол из Ламберка) // Военно-исторические исследования в Поволжье Саратов, 2005 Вып 6 С 16-18, Он же Борьба панства и королевской власти в Чехии в конце XIV - начале XV веков // Новый век история глазами молодых Саратов, 2003 Вып 1 С 12-20 и др

согласно которой оно являлось «крестьянской войной национального характера», окончательно определена периодизация движения (1419-1434 гг), началось изучение его социально-экономических аспектов (развития городов и феодальной ренты в предгуситской Чехии) Кроме того, советские историки приступили к основательному исследованию и публикации фрагментов источников по истории гуситского движения, начали анализировать историю Пражского университета (преимущественно гуситского периода) и деятельность лидеров гусизма (Яна Гу-са, Яна Жижки и некоторых других), разрабатывали историографические проблемы (прежде всего, развитие чехословацкой послевоенной историографии)

Диссертант отметил, что в 1960-е - 1980-е гг опубликовано наибольшее количество источниковедческих, историографических и общих работ, наметился комплексный подход к изучению гуситского движения, как в целом, так и его отдельных аспектов, осуществлен перевод на русский язык одного из важнейших источников по его истории В соответствии с марксистской концепцией больше внимания стало уделяться вопросам, ранее почти не изучавшимся в дореволюционной историографии, а именно социально-экономическим и идеологическим предпосылкам гуситского движения, определению его социальной структуры и общего характера и т д

Существенным прорывом в изучении гуситского движения в СССР в данный период стало детальное историографическое исследование отдельных направлений развития отечественной гуситологии середины XIX - начала XX вв , а также изучение роли Пражского университета (и его магистров) в формировании гуситской идеологии

Но наряду с достижениями у советской историографии гуситского движения можно найти ряд недостатков, проявившихся в догматизации его марксистской концепции и определенном ее кризисе В заданных рамках первостепенное внимание должно было уделяться социально-экономическим факторам движения в целом, антифеодальной направленности взглядов Гуса, его предшественников и последователей, подчеркивался исключительно социальный характер религиозных и национальных противоречий в тогдашнем чешском обществе Самого чешского реформатора советские историки пытались представить выразителем интересов только радикального течения бюргерской оппозиции, а не более широких слоев чешского общества, упрекали в нежелании революционных социальных преобразований Почти не исследованными остались многие культурные аспекты движения, его социальная структура рассматривалась однобоко, преимущественное внимание уделялось радикальному, таборитскому крылу гуситского движения и недостаточно изучалось его умеренное крыло, по существу не затрагивался вопрос роли личности чешских государей в истории гуситской Чехии, преувеличивались революционные отклики на гуситское движение в Европе и т д Исходя из марксистского постулата о преимуществе внутренних причин над внешними, в генезисе всех явлений советские историки, например, при решении вопроса о причинах возникновения гуситской идеологии делали упор на ее чешское происхождение, отводя влиянию учения английского реформатора Джона Виклифа второстепенную роль При этом устоявшиеся взгляды на многие аспекты гуситского движения (периодизация, характер, социальная структура, предпосылки,

историческое значение) с годами практически не менялись, превращаясь в заученные на долгие годы догмы, которые, однако, самонадеянно представлялись вершиной исторической мысли

Но в целом, несмотря на отмеченные недостатки и кризисные явления, советская историография 1945 - конца 1980-х гг внесла заметный вклад в развитие отечественной и даже мировой литературы о гуситском движении, продолжив исследования гуситской проблематики, начатые еще в дореволюционное время

В 1990-е гт — начале XXI в современные российские историки, критически переосмыслив марксистскую трактовку, попытались дать альтернативную оценку гуситскому движению и начали разработку его новых аспектов, хотя так и не смогли выработать новую оригинальную концепцию гусизма

Российские исследователи отказались от классового и формационного подходов, пересмотрели точку зрения на радикальные секты в гусизме (пикартов и адамитов), как на выразителей наиболее прогрессивных и даже «коммунистических» идей, более объективно начали оценивать достижения гуситской культуры и больше внимания уделять отдельным персонажам данной эпохи и их личностным качествам (например, Иерониму Пражскому) Подверглась пересмотру и оценка роли умеренного течения в гуситском движении - чашников Теперь они характеризуются не как «предатели дела революции», а как инициаторы реальных компромиссов с католиками, приведших к некоторой стабилизации обстановки в Чехии после бурного периода гуситских войн Но в интерпретации отдельных аспектов гуситского движения историки так и не пришли к единому мнению одни видят в нем преимущественно религиозную Реформацию, другие придерживаются точки зрения о многоплановости гусизма Отсутствует его общепринятая периодизация, нет единства в вопросе о наличии социально-экономического кризиса в Европе в XIV в , наступившего в Чехии с опозданием, и т д

Автор наметил некоторые задачи, стоящие перед современным российским гу-ситоведением Прежде всего, это комплексный подход к изучению гуситского движения, т е признание его многоплановым явлением средневековой истории Чехии, сочетающим социальные, национальные и религиозные факторы По-прежнему актуальным является изучение историографии гуситского движения, причем не только в Чехии (Чехословакии) и в России (СССР), но и в других странах Европы и в США Предметом исследования, в частности, может стать освещение гуситской проблематики русскими историками-эмигрантами, отечественными историками «старой школы», оставшимися в Советской России и пр Перспективно продолжение анализа роли Пражского университета в гуситском движении, а также разработка новых тем рассмотрение взглядов гуситских идеологов не только первого, но и второго плана, взаимоотношений чешских государей с гуситами, психологических аспектов жизни и деятельности знаковых фигур гуситской эпохи демографических, тендерных факторов движения и т д

В настоящее время отечественная историография гуситского движения, по мнению диссертанта, имеет перспективы для дальнейшего развития по пути преодоления изоляции от мировой исторической науки и с учетом ее достижений

Публикации по теме диссертации

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1 Культура Чехии гуситского периода в работах отечественных историков конца 40-х гг XX - начала XXI века // Славяноведение 2007 № 5 С 87-92 0,5 п л

2 Современное состояние и задачи исследований по гуситологии - важной отрасли отечественного славяноведения // История и историки 2007 М, 2009 С 229-238 0,4 п л

Прочие публикации:

3 Историография гуситского движения в СССР в 60-е - 80-е годы XX в // Проблемы славяноведения Брянск, БГУ, 2003 Вып 5 С 225-238 0,8 п л

4 Советская историография гуситского движения 20 - 40-х гг XX в // Проблемы славяноведения Брянск, БГУ, 2004 Вып 6 С 158-181 1,4 п л

5 Публикации источников и источниковедческие исследования по истории гуситского движения в СССР в послевоенный период (50-е гг XX в) // Проблемы славяноведения Брянск, БГУ, 2005 Вып 7 С 208-227 1,05 п л

6 Современная российская историография гуситского движения (1990-2005) //Славянский альманах 2005 М Индрик, 2006 С 188-209 1,3 п л

7 Российские и некоторые словацкие исследования по гуситологии после 2000 г // Русские и словаки в XIX - XX вв контакты, взаимодействия, стереотипы М , Йошкар-Ола, 2007 С 209-220 0,6 п л

8 Династия Люксембургов в Чехии исторический очерк // Проблемы славяноведения Брянск, БГУ, 2008 Вып 10 С 19-36 1,2 п л

9 Рец на кн Левченков А С Последний бой чешского льва Политическая борьба в Чехии в первой четверти XVII века СПб , 2007 318с // Славяноведение 2009 №2 С 109-111 0,2пл

10 Ферстл Р Образ гуситов и гусизма в трудах чешских историков эпохи барокко после Богуслава Бальбина // Славяноведение 2004 №4 С 68-76 (перевод И И Бучанова) 0,6 п л

Х5

АЛ 3 ci st,i &Т<9 К

ЛР№ 063109 от 04 02 1999г

Формат 60x90/16 Заказ 921 Тираж 100 экз

Печать офсетная Бумага для множительных аппаратов

Отпечатано в ООО "ФЭД+", Москва, ул Кедрова, д 15, тел 774-26-96

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бучанов, Илья Игоревич

Введение.

Глава 1. Формирование марксистской концепции в отечественной гуситологии

1917-1945 гг. Предыстория исследуемой проблемы.

§ 1. Немарксистская гуситология советского периода. Первые работы марксистов.

§ 2. Особенности марксистской гуситологии в годы Второй мировой войны.

Глава 2. Советская историография гуситского движения послевоенного периода

1945 - конец 50-х гг. XX в.).

§ 1. Первые опыты публикации, изучения источников и исследования вопросов историографии гусизма.

§ 2. Начальный этап изучения общих и частных проблем гуситского движения.

Глава 3. Развитие гуситоведения в СССР в 60-х - 80-х гг. XX в.

§ 1. Проблемы историографии. Публикация и изучение источников.

§ 2. Обобщающие труды по гуситской проблематике.

§ 3. Разработка различных направлении гуситоведения.

Глава 4. Современная российская историография гуситского движения (1991-2005).

§ 1. Переоценка традиционных аспектов гуситологии.

§ 2. Исследование новых гуситоведческих проблем.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Бучанов, Илья Игоревич

Актуальность проблемы. Гуситское движение в Чехиив XV в. является одной из самых ярких и судьбоносных страниц не только в истории этой страны, но и всей Европы. Поэтому неудивительно, что интерес к изучению гусизма не ослабевает у историков разных стран до сих пор. В разное время это движение, в зависимости от политической и ис-торико-научной конъюнктуры, получало противоречивые оценки - от признания высшим и самым значительным событием национальной истории Чехии (периоды романтизма и марксизма) до полного отрицания его значения (Й. Пекарж, некоторые современные чешские историки).

В отечественной историографии изучение гуситского движения имеет давние богатые традиции. В период с 40-х гг. XIX в. до 1917 г. в дореволюционной России было опубликовано около 160 работ по истории гусизма разнообразного характера и жанра (от научных исследований - статей и монографий — до газетных публикаций).- В зависимости от своих взглядов и мировоззрения русские историки по-разному оценивали гуситское движение как в целом, так и в отдельных аспектах. В отечественной дореволюционной гуси-тологии образовалось несколько направлений, наиболее крупными из которых были: славянофильское, народническое и позитивистское. Историки-славянофилы (В.А. Елагин, Е.П. Новиков, А.С. Клеванов, А.Ф. Гильфердинг и др.) на первый план выдвигали религиозный фактор гуситского движения и считали, что оно было проявлением «исконного» стремления славян к православию. Деятельность чешского церковного реформатора Яна Гуса, стоявшего у истоков гусизма, рассматривалась этими учеными именно в данном аспекте. По их мнению, Гус был призван повести чешский народ к предначертанному ему будущему, т. е. восстановлению в Чехии ранних православных традиций, восходивших ко временам славянских просветителей Кирилла и Мефодня.

С критикой славянофильской концепции гуситского движения выступили русские историки народнического и позитивистского направлений. Народники, прежде всего, рассматривали национальный и социальный аспекты гусизма, отрицая его православный характер. Они также отвергали славянофильскую теорию борьбы славянской и романо-германской «стихий». Главным двигателем исторического процесса исследователи указанных направлений считали борьбу народных масс. Наиболее ярким выразителем этой точки зрения стал П.А. Ровинский.

Историки-позитивисты, занимавшиеся гуситским движением (Ю.С. Анненков, Х.П. Ящуржинский, Н.И. Серебрянский, Н.В. Ястребов и др.), подошли к его изучению с совершенно других позиций. Для их работ были характерны критическое отношение к источникам, стремление к объективному рассмотрению исторических фактов, признание второстепенности религиозного и интерес к социальному и национальному факторам гуситского движения. По мнению автори гетного отечественного гуситолога Л.П. Лаптевой, именно исследователи позитивистского направления «поставили изучение гусизма в России на твердую научную основу»1.

В целом, несмотря на существенное различие во взглядах на характер гусизма и другие связанные с ним аспекты движения, русские дореволюционные историки добились несомненных успехов в его изучении. Они проанализировали большое количество источников и фактического материала по данной проблеме, исследовали почти все основные стороны гуситской проблематики. В отечественном славяноведении середины XIX - начала XX вв. изучение гуситского движения являлось одной из ведущих тем, разрабатывавшихся русскими славистами, и переживало период расцвета.

Исследования по гуситологии были прерваны Октябрьской революцией 1917 г. и возобновлены в СССР уже на марксистской основе в конце 1930-х гг., пройдя сложный процесс становления. «Золотым веком» советской гуситологии стали 1960-е — 1980-е гг., когда определились основные направления исследований гуситской проблематики, и вышло наибольшее количество работ по данной теме. В этот перод гуситское движение признавалось одним из самых ярких рнволюционпых событий истории средневековой Европы, а его изучение относилось к магистральным направлениям советской медиевистики.

В начале 90-х гг. прошлого века, после распада СССР, отечественные исследователи во многом пересмотрели марксистскую концепцию гусизма и в настоящее время находятся в процессе поисков новой трактовки, отвечающей требованиям современной науки.

Актуальность диссертации обусловливает факт постоянно меняющихся оценок гуситского движения в современной отечественной историографии, чутко откликающейся на новации, преимущественно, чешской исторической науки. Всё это нуждается в тщательном исследовании. Дело в том, что в новейшее время на первый план выходят проблемы глобализации и интеграции, прежде всего, европейской, в рамках Европейского Союза (ЕС), в который Чехия вступила в 2004 г. Политическая конъюнктура изменилась, и некоторые чешские историки занялись пересмотром оценок тех периодов истории своей страны, которые, по их мнению, благоприятствовали или препятствовали ее интеграции в Европу. Одним из таких исторических этапов и стало гуситское движение. В ряде работ популярного характера и политически ангажированных, гусизм характеризуется только с отрицательной стороны. По мнению их авторов, гуситское движение оторвало Чехию от исторических и культурных процессов, протекавших в Европе в XV - начале XVI вв., а

1 Лаптева Л.П. Чешская феодальная история в освещении русской историографии XIX — начала XX века // Вопросы истории славян. Воронеж, 2001. Вып. 15. С. 125. гуситская культура стала развиваться изолированно от европейских достижений эпохи Возрождения. Подобные взгляды высказывал в межвоенный период крупный чешский историк Й. Пекарж. Однако, с нашей точки зрения, политическая конъюнктура переменчива, и со временем в чешской историографии возобладают более взвешенные комплексные оценки гуситского движения.

Таким образом, изучение гуситской эпохи остается актуальным и в современной России, несмотря на политические и социально-экономические катаклизмы, произошедшие в стране в 90-х гг. XX в., и общее состояние современной отечественной исторической науки, в том числе и гуситологии. Российские историки, как и их чешские коллеги, также стремятся к переосмыслению гуситского движения. Отдельные отечественные исследователи взяли на вооружение негативную характеристику гусизма, доминирующую в работах ряда современных чешских гуситологов, а также чехословацких историков межвоенного периода, а в некоторых случаях пытаются реанимировать концепции гусизма еще дореволюционной русской историографии (преимущественно историков славянофильского направления). Другие российские историки настаивают на более сбалансированной точке зрения. Таким образом, в условиях отсутствия общей концепции гусизма, как и в советское время, когда господствовала его марксистская интерпретация, изучение гуситского движения по-прежнему остается актуальной проблемой отечественной историографии.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей диссертационной работы является анализ отечественной историографии гуситского движения периода с 1945 г. до начала XXI в. в хронологическом порядке и по отдельным направлениям, выделенным в рамках каждого периода, начиная с послевоенного времени. В их число входят, прежде всего, социально-экономические, национальные, религиозные и культурные аспекты гусизма, характер движения, его периодизация, изучение в русской и советской историографии гуситской проблематики, публикации источников и источниковедческие исследования по данной теме. В основу анализа каждого направления положен хронологический принцип от более ранних до более поздних работ, освещавших эту тематику.

В соответствии с указанной целью, с точки зрения автора, следует выделить несколько взаимосвязанных между собой задач настоящего исследования: рассмотреть тенденции развития отечественной гуситологии в указанный период в историческом контексте общего развития славяноведения в послевоенном СССР и современной России; сравнить (в общих чертах) характеристику гусизма в работах отечественных и зарубежных исследователей (прежде всего, чехословацких и чешских) с целью определения типологизации явлений и обоюдного влияния историографии;

- исследовать становление и развитие марксистской концепции гуситского движения в отечественной историографии, показать ее позитивные и негативные стороны и сравнить (в общих чершх) со взглядами современных российских историков; проанализировать состояние новейшей отечественной гуситологии и наметить ее перспективы.

Объект исследования. Объектом исследования диссертации является отечественная историография гуситского движения с 1945 г. до начала XXI в.

Предмет исследования. Предметом исследования диссертации являются основные тенденции развития отечественного гуситоведения, рассмотренные путем анализа работ советских и российских исследователей указанного периода.

Хронологические и территориальные рамки исследования. Хронологические рамки'диссертации охватывают период 1945-2005 гг. (его верхний хронологический рубеж является- конечным только для данной работы), который, в свою очередь, можно разделить на ряд этапов: 1945 - конец 1950-х гг. - время» окончательного утверждения в отечественной историографии советской марксистской концепции гуситского движения (особенно ярко это проявилось в 1950-е гг.) и начало его изучения чехословацкими историками на марксистской основе; 1960-е - 1980-е гг. (включая эпохи «застоя» и «перестройки») - наиболее продуктивный период развития советской гуситологии, когда, в рамках марксистской методологии, началась разработка отдельных направлений гуситской проблематики и появились разногласия с чехословацкими историками в оценке гуситского движения, период, который в конце 1980-х — начале 1990-х гг., с крушением социалистической системы в Восточной Европе и распадом СССР, завершился .упадком отечественной марксистской гуситологии и ее определенной (за немногими исключениями) стагнацией; 1990-е гг. - начало XXI в. — период пересмотра марксистской концепции в современной российской историографии и время поиска новых оценок гуситского движения, соответствующих концепциям современной мировой гуситологии. 2005 г. определен условным рубежом данной работы, т. к. гусшологические исследования продолжаются. Тем не менее, именно к 15-летию современной российской гуситологии они получили характер некоторой завершенности, как в определении тематических приоритетов, кадровом составе, так и в выборе методологических ориентиров и потому позволяют давать некоторые прогнозы на будущее. Но, с другой стороны, в последующее время (2006—2010 гг.) работ, в которых выдвигались какие-либо новые оценки гуситской проблематики, в отечественной историографии практически не появилось.

Необходимо учитывать, что первые работы советского периода по истории гуситского движения вышли уже вскоре после Октябрьской революции 1917 г. и принадлереволюционерами-публицистами, не занимались специально гуситским движением, в их работах содержались лишь отдельные упоминания о нем в контексте анализа актуальных политических проблем. Так, Ф. Энгельс полагал, что гуситское движение являлось «национально-чешской крестьянской войной против немецкого дворянства и верховной власти германского императора, носившей религиозную окраску»3. Кроме того, по мнению классика марксизма, гусизм стоял в ряду таких событий как Жакерия во Франции 1358 г., крестьянское восстание Уота Тайлера 1381 г. в Англии и Крестьянская война в Германии 1525 г., которую Ф. Энгельс также считал рапнебуржуазной революцией и, в духе своего времени, сопоставлял с революцией 1848-1849 гг. в Германии. Согласно его взглядам, два течения в гусизме чашники (умеренное) и табориты (радикальное) выражали интересы разных социальных слоев. Чашники, по его мнению, поддерживались, главным образом, бюргерством, табориты - городскими низами и крестьянской беднотой. Религиозные ереси средневековья, к которым Ф. Энгельс причислял и гуситов, носили, по его мнению, социальную окраску. Таким образом, классик марксизма выделял в гуситском движении, прежде всего, социальный аспект, признавал наличие религиозного, но отрицал национальные проблемы гусизма (борьбу чехов и немцев). И, наконец, классики марксизма, прежде всего, К. Маркс отрицательно относились к одному из чешских королей гуситского периода Сигизмунду Люксембургскому. Он характеризовался как «жалкий паразит, тунеядец, попрошайка, кутила и пьяница, шут, трус и фигляр»4. Последующие историки-марксисты называли его главным врагом гуситов и обвиняли в причастности к казни чешского реформатора Яна Гуса и его соратника Иеронима Пражского. Однако, с точки зрения современных чешских историков, этот монарх был политиком общеевропейского масштаба.

Эти положения работ К. Маркса и Ф. Энгельса были буквально восприняты первыми советскими историками-марксистами и постоянно ими цитировались, но впоследствии, исходя из противоречивого определения характера гуситского движения классиками марксизма, советские и чехословацкие историки разошлись во мнениях. Отечественные историки считали его «крестьянской войной» в недрах феодализма, а чехословацкие (до конца 60-х гг. прошлого века) - «ранней буржуазной революцией».

Гуситское движение в разное время изучалось в Великобритании, Германии (ФРГ и ГДР), Польше, США, по наибольшее количество работ по гуситской проблематике вышло в Чехии (Чехословакии) и в России (СССР).

Обобщающие историографические работы, в которых анализировались основные тен

3 Энгельс Ф. Борьба в Венгрии // Маркс К и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 6. С. 180.

4 Маркс К. Хронологические выписки И Архив Маркса и Энгельса. Т. 6. С. 218. жали перу ученых-позитивистов «старой школы», поэтому в качестве предыстории исследуемой проблемы в диссертации выделен период 1917-1945 гг. как этап постепенного внедрения марксистской концепции в отечественную гуситологшо.

Территориальные рамки исследования (начиная с послевоенного периода) охватывают не только Москву, но и ряд других регионов СССР, а затем и современной России: Ленинград (ныне снова Санкт-Петербург), Саратов, Воронеж, Йошкар-Олу, а вне России - Харьков и Вильнюс.

Теоретико-методологические основания исследования. Диссертация базируется на современных методах научного познания. Прежде всего, это принцип историзма и научной объективности, стремление к постижению истины на основе разнообразных, зачастую противоречивых, сведении источников.

В процессе работы над диссертацией автором использовался сравнительно-исторический метод, который позволяет провести выборочный сравнительный анализ тенденций развития советской и чехословацкой историографии гуситского движения (прежде всего, периода 1950-х - 1980-х гг.) и чешской и российской гуситологии 1990-х гг. — начала XXI в., показать степень влияния одной историографии на другую и противоречия в оценках гуситского движения между отечественными исследователями и их зарубежными коллегами.

В диссертации также применялся проблемно-хронологический метод, который является основой исторического научного познания. Он предполагает постановку проблемы и анализ ее содержания и развития в хронологическом порядке. В соответствии с этим методом в диссертации показано развитие отечественной гуситологии 1945—2005 гг., выделены проблемы, исследовавшиеся отечественными исследователями на протяжении данного периода, а также проанализированы становление, развитие п постепенный кризис марксистской концепции в советской историографии гуситского движения и указаны причины ее последующего пересмотра в современной России.

Кроме того, поскольку в диссертации использовались работы не только историков, но и некоторых филологов и литературоведов советского периода, автором используется метод междисциплинарных исследований, который широко популяризируется в настоящее время в современной исторической науке.

Состояние изученное ги проблемы. Марксистская концепция гуситского движения, на которую опирались отечественные историки советского периода до конца 80-х гг. прошлого века, базировалась на работах классиков марксизма, главной из которых является «Крестьянская воина и Германии» Ф. Энгельса2. Основоположники марксизма, будучи

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С. 412-420. дендни развития отечественной (советской и современной российской) историографии гуситского движения сгали выходить лишь с начала 70-х гг. прошлого века, когда данное направление исследований достигло достаточной степени зрелости. До этого появлялись лишь отдельные, хотя и достагочно подробные, историографические очерки в советских исторических трудах.

Первую попытку обобщения результатов изучения гуситской проблематики в советской историографии с конца 1930-х до конца 1960-х гг. предпринял А.И. Митряев в кандидатской диссертации «Советская историография гуситского движения», по которой в 1971 г. был опубликован в Харькове автореферат. В ней рассматривались вопросы становления и развития марксистской концепции гуситского движения в советской историографии, возникновения главных славистических центров в СССР и указывались основные работы по гуситской проблематике в указанный период. Кроме того, автор проанализировал наиболее важные аспекты гуситского движения, выделявшиеся в исследованиях до конца 60-х гг. прошлого века. Слабой стороной данной работы было стремление автора показать лишь положительные стороны формирования советской марксистской гуситологии и ее развитие по восходящей линии, в то время как недостатки и определенная тен-денцииозность указанных трудов, ставшие очевидными позднее, по понятным причинам не отмечались.

Г.Э. Санчук в статье «Гуситское движение в советской историографии» (1973)5 более четко, чем А.И. Митряев, обозначил основные направления исследований гуситской проблематики с конца 30-х до 60-х гг. XX в., связав развитие гуситоведения с контекстом институционального становления советского славяноведения (создание в 1939 г. славистических центров в АН СССР и МГУ). Но и в этой работе проводилась мысль о прогорессив-ном развитии советской историографии гуситского движения, отсутствовала ее четкая периодизация, а марксистская концепция данного феномена представлялась, в духе того времени, единственно верной.

С этих же позиций была написана статья Ю.Ф. Иванова6, в которой рассматривалось развитие советской гуситологии в конце 30-х - начале 50-х гг. прошлого века.

В 1980-х гг. исследования по гуситской проблематике в советской историографии на

7 8 шли отражение в статьях Ю.Ф. Иванова и А.Н. Галямичева , посвященных общему изу

5 Санчук ГЭ Гуситское движение в советской историографии // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М., 1973. С. 44—59.

6 Иванов Ю.Ф Гуситское движение в советской историографии (конец 30-х - начало 50-х гг.) // Советское славяноведение 1982.№ 3. С. 43-52

7 Иванов Ю.Ф. Начальный период изучения советскими историками средневековой Чехии // Вопросы истории славян. Воронеж, 1986. Вып. 9. С. 106-116.

8 Галялтчев А.Н. История средневековой Чехии в советской историографии (60-е - 80-е годы) // Вопросы истории славян. Воронеж, 1986. Вып. 9. С. 95-106. чепию в СССР истории средневековой Чехии.

И только в конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. наблюдается отход от устоявшихся представлений в освещении советской историографии гуситского движения. В 1991 г. в сборнике «Вопросы историографии зарубежной истории» вышла статья А.В. Рандина и Е.Д. Кулынетова «Советская историография гуситского движения». В ней авторы во многом пересмотрели прежние взгляды на советскую историографию гусизма. Они выдвинули новую концепцию советской гуситологии, согласно которой ее развитие рассматривалось в контексте мирового, и, прежде всего, чехословацкого, гуситоведения. Авторы выделили несколько этапов в развитии советской историографии гуситского движения. На первом этапе (1917-1938) гуситское движение исследовалось в основном историками «старой школы», отсутствовали квалифицированные кадры историков-марксистов, а славяноведение как наука фактически прекратила свое существование. По мнению исследователей, о становлении марксистской концепции в советской историографии :можно говорить лишь на втором этапе ее развития (1938-1945), когда в СССР возникли славистические центры, и появились первые марксистские работы по гуситской проблематике. На третьем этапе, который продолжался с середины 40-х до середины 50-х гг. XX в., сформировалась группа специалистов-гуситоведов, а в истории Чехии гуситского периода выделился ряд проблем, разработкой которых и стали заниматься такие видные исследователи как Б.М. Руколь, Г.Э. Санчук, А.И. Озолин, Г.И. Липатникова, Л.П. Лаптева, Б.Т. Рубцов и ряд других. Четвертый этап в развитии советской гуситологии наступил, по мнению авторов, с середины 1950-х гг., когда окончательно определилась общая марксистская концепция гуситского движения, опиравшаяся на известное высказывание Ф. Энгельса9 о том, что это - «национально-чешское революционное движение, ядром которого была крестьянская война». Причем, если с середины 1950-х до начала 1970-х гг. в советской историографии наблюдался повышенный интерес к гуситской проблематике, то с середины 1970-х гг., по мнению данных авторов, наступил «упадок творческой активности» и отход многих историков от разработки гуситской проблематики. И, наконец, современный этап развития советской гуситологии, как считали исследователи, наступил в 1980-е гг., когда начали пересматриваться многие устоявшиеся взгляды на гуситскую проблематику, появились молодые исследователи-гусито'логи и наметилось некоторое сближение позиций советских и чехословацких историков.

В статье также подробно анализировались проблемы, вызвавшие споры между чехословацкими и советскими историками. Однако оптимистичный прогноз развития отечественного гуситоведения, данный авторами на заре эпохи коренных перемен, не оправдался.

9 Энгельс Ф. Борьба в Венгрии // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 6. С. 180.

В 90-е гг. XX в. продолжался выход работ, посвященных развитию отечественной гуситологии. В статье Л.П. Лаптевой (1998) «Новейшая русская историография гуситского • движения (1980-е - 1990-е гг.)»10 критически пересматривались достижения советского гуситоведения с учетом представлений современной чешской историографии. Этому же периоду была посвящена и другая статья Л.П. Лаптевой11, вышедшая на чешском языке в 1999 г. Для дайной диссертации особую ценность представляет рассмотрение автором работ отечественных гуситологов 80-х - 90-х гг. прошлого века.

В целом, вышеуказанные историографические работы дают определенное, хотя и не исчерпывающее, представление о решении стоявших перед отечественным гуситоведени-ем проблем. В большинстве работ господствовало представление о самых передовых и единственно верных позициях советской марксистской гуситологии. Лишь в статьях А.В. Рандина и Е.Д. Кулыпетова, а также Л.П. Лаптевой при сопоставлении достижений чехословацкой и советской историографии гуситского движения не делалось утверждений о превосходстве последней.

Следует отметить, что в вышеупомянутых работах отсутствует комплексный анализ проблем отечественного гуситоведения с 1945*по 2005 гг. (историки, как правило, игнорировали исследования коллег-филологов), не всегда давалась его обоснованная, в контексте событий эпохи, периодизация и рассматривались далеко не все работы и направления гу-ситологические исследований. Поэтому в диссертации предпринята попытка представить наиболее полную картину развития отечественной историографии гуситского движения указанного периода в широком региональном диапазоне.

Обзор источников. Отличительной особенностью настоящей диссертации, посвященной проблемам историографии, является использование в ней в качестве источников трудов отечественных гуситологов. В общей сложности автором рассмотрено около 190 работ. Можно выделить несколько видов источников, проанализированных в данной диссертации: публикации источников и источниковедческие исследования (хрестоматии, пособия и специальные статьи, посвященные гуситским источникам), историографические сочинения (по русской дореволюционной и зарубежной, преимущественно чехословацкой, историографии), общие труды (пособия по истории южных и западных славян и средних веков, истории гуситского движения, коллективные монографии по истории Чехословакии и авторские монографии, целиком посвященные гуситской проблехматике) и работы по истории гусизма (статьи и монографии), рассматривающие отдельные аспекты указанной проблематики, рецензии на гуситоведческие работы. Кроме того, автор исполь

10 Лаптева Л.П. Новейшая русская историография гуситского движения (1980-е - 1990-е гг.) // Центральна i Cxi дна Европа в XV — XVIII сташттях: питания сощально-еконолпчноТ та полт1Чно']' ncTopii'. JlbBiB, 1998.

11 LaptevaL.P. Nejnovesi historiografie husitskeho hnutf. 1980-1994 // Husitsky Tabor. 1999. 12. S. 77-86. зовал в качестве источников рукописи нескольких диссертаций и опубликованные авторефераты (например, А.И. Озолина, П.И. Резонова, II.А. Гусаковой, А.И. Митряева, Г.И. Липатниковой, В.Д. Нероновой, В.Н. Никитиной и ряда других отечественных исследователей гуситского движения). Все названные написаны с позиций своего времени, отражают господствующие идеологические тенденции, которые требуют выявления и критического осмысления в контексте своей эпохи. Именно в этом заключается определение степени их исторической достоверности.

Источниковедческие исследования и систематические публикации источников по истории гуситского движения в СССР начались в 1950-е гг., хотя отдельные хрестоматии, включавшие гуситские источники, выходили и в конце 30-х, и в 40-е гг. прошлого века. В них представлены фрагмен1 арные отрывки из источников, в основном посвященных деятельности Яна Гуса и представителен радикального крыла гуситов (таборитов), й практически совсем не уделялось внимание чашникам (умеренному крылу гуситов). Кроме того, авторы данных публикаций исходили из постулата об изначальной прогрессивности «гуситского революционного движения» и характеризовали деятелей противоположного католического лагеря как реакционеров и «врагов революции», а умеренных гуситов как предателей «дела революции». Лишь в источниковедческих публикациях 1990-х гг. эти оценки были пересмотрены.

Прослеживается четкая тенденция от выхода общих учебных пособий до появления специальных статей, посвященных гуситским источникам. В конце 30-х и 40-х гг. XX в. вышли в свет многотомные «Хрестоматии по истории средних веков» под общей редакци

12 ей II.П. Грацианского и С.Д. Сказкина , в которых гуситские источники сначала были помещены в раздел по истории Германии XIII — XV вв., а затем выделены в отдельный раздел. В 50-х гг. прошлого века появились уже отдельные гуситоведческие источниковедческие статьи, авторами которых являлись историки Б.М. Руколь13 и А.И. Озолин14, а также филолог A.M. Булыгина-Шейнкерман15. В 1960-х - 1980-х гг. гуситские источники публиковались в основном в хрестоматиях по истории средних веков16, а в 1987 г. вышел 1-й том уже отдельной «Хрестоматии по истории южных и западных славян», в которой источникам по истории гусизма, отобранным в известной степени тенденциозно и фраг

12 Хрестоматия по истории средних веков. М., 1938. Т. 2. Ч. 1. С. 118-129; М., 1950. Т. 2. С. 129-164.

13 Руколь Б.М Письмо Поджио Браччиолини к Леонардо Аретинскому и рассказ Младеновица как источники по Иерониму Пражскому // Ученые записки Института славяноведения (далее УЗИС). 1951. Т. III. С.421-433. ы Озолин А.И. Манифесты города Праги в годы крестьянской войны Чехии // УЗИС. 1952. Т. V. С. 327-342.

15 Булыгина-Шейнкерман A.M. Язык «Сети веры» Петра Хельчицкого // Краткие сообщения Института славяноведения (далее КСИС). 1955. Т. 15. С. 79-86.

16 См. напр.: Хрестоматия по истории средних веков / Под ред. С.Д. Сказкина. М., 1963. С. 611-622 и др. ментарно, также отводилось важное место. В 1970-х гг. появилась статья Б.М. Руколь , впервые специально осветившая источники об Иерониме Пражском.

Кроме того, гуситские источники публиковались в пособиях, посвященных истории феодального государства и права, выходивших в основном в 1950-е гг. Наиболее известными из них были пособия А.Д. Люблинской18 и З.М. Черпиловского19.

В 80-х - 90-х гг. XX в. памятники гуситской эпохи издавались в таких источниковедческих исследованиях и пособиях, как «Антология чешской и словацкой философии»20,

91

Письменные источники по истории Чехии периода феодализма» , «Гуситское движение в освещении современников» " и «Источниковедение истории южных и западных сла

23 вян» .

Историографические труды, послужившие источником для данной работы, можно разделить на два вида: сочинения, в которых анализировалась русская дореволюционная историография гусизма и работы по зарубежной (преимущественно чехословацкой и современной чешской) историографии.

Русская дореволюционная историография начала исследоваться в работах отечественных гуситологов лишь в 60-х - начале 70-х гг. прошлого века, что нашло отражение в статьях Г.И. Липатннковой24 и Ю.Ф. Иванова25. В них авторы лишь наметили контуры проблем, стоявших перед русским дореволюционным гуситоведением. Более подробно и критически работы русских дореволюционных историков были рассмотрены в 1970-е гг. в ряде статей Л.П. Лаптевой26 и ее капитальной обобщающей монографии «Русская дореволюционная историография гуситского движения (40-е гг. XIX в. — 1917 г.)»27, в которой автор проанализировала не только работы русских гуситологов, но и впервые обоснованно выделила ряд историографических направлений (славянофильское, народническое, позитивистское и др.) в русском гуситоведении, определила круг изучавшихся ими проблем,

17 Руколь Б.М Источники об Иерониме Пражском // Славяне в эпоху феодализма. К столетию академика

B.П. ГТичеты. М., 1978. С. 335-340.

18 Люблинская А.Д. Источниковедение истории средних веков. Л., 1955. С. 251-253.

19 Чертыовский З.М. История феодального государства и права. М., 1959. С. 180-182, 341.

20 Антология чешской и словацкой философии. М., 1982. С. 6-8, 22-73:

21 Лаптева Л П. Письменные источники по истории Чехии периода феодализма (до 1848 г.). М., 1985.

C.122-140.

22 Лаптева Л.П. Гуситское движение в освещении современников. М., 1992.

2' Источниковедение истории южных и западных славян. М., 1999. С. 68-77, 94-95, 99-101.

24 Лгтатникова Г.И К изучению гуситского революционного движения в русской дореволюционной историографии// Вопросы истории слапяп. Воронеж, 1963. Вып. 1. С. 69-92.

25 Иванов Ю.Ф. Гуситское движение в русской историографии// Вопросы истории. 1973. № 9. С. 52—63.

26 См. напр.: ЛаптеваЛ.П. Иероним Пражский в русской историографии XIX - начала XX в. // Вестник Московского университета. 1970. Сер. История. №6. С. 43-55; Она же. Табориты, их социальный состав и идеология в освещении русской литературы XIX — начала XX в. // Советское славяноведение. 1971. №4. С.26-40 и др.

27 Лаптева Л.П. Русская дореволюционная историография гуситского движения (40-е гг. XIX в. - 1917 г.). М., 1978. а также привела уточненные биографические сведения о наиболее известных русских историках, занимавшихся гуситской проблематикой. В 1980-е гг. некоторые аспекты русской дореволюционной историографии гуситского движения нашли отражение в статьях А.В. Рандина и Л.П. Лаптевой . Последней рассмотренной в диссертации работой, посвященной проблемам русской дореволюционной гуситологии, стала статья Л.П. Лаптевой «Чешская феодальная ис тория в освещении русской историографии XIX- начала XX века» (2001)29.

В 1950-х гг. отечественные исследователи приступили к изучению зарубежной историографии гуситского движения. В центре внимания оказались, прежде всего, работы чехословацких историков-марксистов (в основном послевоенного периода), в то время как чешская историография XIX — начала XX вв. и чехословацкая межвоенная гуситология (немарксистских направлений) тогда критиковались советскими историками за недооценку роли социально-экономического фактора в гуситском движении и практически не исследовались. Первой работой, посвященной чехословацкой марксистской' гуситологии, стала статья Г.Э. Санчука, П.И. Резонова и А.И. Озолппа, посвященная работам чехословацких историков 1950-х гг. (Й. Мацека, Ф. Грауса, М. Маховца, Ф. Кавки и др.)30. В ней авторы проанализировали работы названных ученых в послевоенное время и впервые в советской историографии выступили с критикой взглядов своих чехословацких коллег. В частности, исследователи не согласились с характеристикой гуситского движения как «ранней буржуазной революции», утвердившейся в чехословацкой послевоенной гуситологии, и с концепцией «первого кризиса феодализма», охватившего Европу в XIV в. и наступившего с опозданием в Чехии в конце того же века. Это свидетельствовало о начале разногласий в трактовке гуситского движения между советскими и чехословацкими историками, которые углубились в 1960-х - 1980-х гг., когда чехословацкие историки в корне пересмотрели свои прежние взгляды.

В 60-х - 70-х гг. XX в. круг исследований зарубежной историографии гуситского движения значительно расширился. Появились работы, в которых рассматривалась не только гуситология тогдашних социалистических стран Восточной Европы, но и труды западных исследователей гуситского движения. В это время вышли две статьи Л.П. Лаптевой, в которых характеризовалась английская и американская историография гуситского движе

2S РандииА.В. Русская дореволюционная историография об истории Пражского университета (1348

1434 гг.) // Вестник Московского университета. Сер. История. 1986. № 1. С. 71-81; ЛаптеваЛ.П Петр

Хельчицкий в русской дореволюционной историографии // Folia Historica Bohemica (далее FHB).

Praha, 1985. 6. S. 175-234 и др.

29ЛаптеваЛ.П. Чешская феодальная история. С. 117-134. j0 Резонов П.И., Санчук Г.Э., Озолин А И. Гуситское революционное движение в новых работах чехословацких историков И Вопросы истории. 1954. № 10. С. 140—145. ния"5', и с марксистских позиций критиковалась недооценка западными историками социального фактора выступления гуситов. В статьях А.И. Озолина анализировались работы историков социалистической Польши и ГДР, посвященные гуситской проблематике. Эти работы показывали развитие гуситоведения в европейских соцстранах, и констатировали некоторую проявившуюся там специфику гуситологических исследований. В конце 1970-х гг. Ю.Ф. Иванов в статье о становлении марксистской концепции гуситского дви

33 жения в межвоенной чехословацкой историографии впервые коснулся вопроса о сложности и неоднозначности этого процесса. Немецкая либеральная гуситология второй половины XIX в, впервые и во многом по-новому была рассмотрена в монографии А.Н. Галямичева34.

Однако вплоть до конца 80-х - начала 90-х гг. XX в. в СССР практически ничего не было известно о новой (на тот момент) концепции гуситского движения, разработанной чехословацкими историками в 1960-х — 1980-х гг. Этот пробел отчасти восполнила статья

Л.П. Лаптевой «Гуситское движение в освещении чехословацкой историографии послед* «тс него двадцатилетия (1970-1990 гг.)» , в которой впервые в отечественной исторической науке достаточно подробно изложила принципиальное отличие взглядов чехословацких историков указанного периода от концепции гуситского движения, предложенной их предшественниками в послевоенный период. В дальнейшем обзорные работы, посвященные современной зарубежной (прежде всего, чешской) историографии гуситского движения, не выходили вплоть до недавнего времени, когда появилась статья Л.М. Гаркуши"56, в которой анализировались основные направления исследований современной чешской гуситологии в период с 1989 по 2005 гг.

Ценным источником для диссертации послужили учебные пособия.по истории средних веков, южных и западных славян, историографии истории южных и западных славян, истории гуситского движения, истории Чехии, коллективные монографии по истории Чехословакии, а также авторские монографии, в которых комплексно рассматривалась гу

31 ЛаптеваЛ.П. Освещение гуситского движения в новейшей исторической литературе США // Вестник Московского университета. 1961. № 1. С. 58—72; Она же Проблема гуситского движения в новейшей американской и английской исторической литературе П Славяно-германские исследования. М., 1963. С. 370-381.

32 Озотн А.И. Гуситское революционное движение в исторической литературе народно-демократической Польши // Историографический сборник. Саратов, 1965 №2. С. 9I-113; Он же. Историки ГДР о гуситском революционном движении // Историографический сборник. Саратов, 1974. № 6. С. 156-180.

Иванов Ю.Ф. Становление марксистской концепции гуситского движения в межвоенной Чехословакии // Советское славяноведение. 1977. № 2. С. 27—39. j4 Гачямичев А.Н. Гуситское движение в освещении либеральной немецкой медиевистики второй половины XIX в. Саратов, 1988.

35 Лаптева Л.П. Гуситское движение в освещении чехословацкой историографии последнего двадцатилетия (1970-1990 гг.)//Вопросы историографии зарубежной истории. Йошкар-Ола, 1991. С. 77-94.

36 GarkusaL. Rozvoj 6eske husitologie od roku 1989 do roku 2005. Husitsky Tdbor. Tabor, 2006. C. 15. S. 319-363. ситская проблематика. В них в концентрированном виде были изложены взгляды на гуситское движение, характерные для разных этапов развития отечественного гуситоведе-ния с послевоенного периода до 1990-х гг. При этом необходимо отметить, что до начала 1990-х гг. в указанных работах в основном выдвигалась марксистская концепция гуситского движения (в советском варианте), а с начала 1990-х гг. она во многом была пересмотрена.

Первым учебным пособием по истории средних веков, в котором излагалась марксистская концепция гуситского движения, стала «История средних веков»37, вышедшая еще в предвоенные годы под редакцией Е.А. Косминского. Его же перу принадлежала глава об истории Чехии XI - XV вв., в которой характеризовалось гуситское движение. Марксистская интерпретация в ней излагалась еще довольно схематично. Следующее учебное по

-jo собие по истории средних веков , в котором упоминалось о гуситском движении, вышло уже в 1963 г. под редакцией С.Д. Сказкина, а в сложившемся виде марксистская концепция гусизма была представлена в учебнике по истории средних веков39, опубликованном в 1986 г. под редакцией С.П. Карпова. В 90-х гг. прошлого века марксистское видение гуситского движения подверглось пересмо гру, что нашло отражение в пособии по истории

4П средних веков , изданном в 1998 г. под его же редакцией.

Самостоятельные пособия по истории южных и западных славян, в которых давалась характеристика гуситского движения (еще с марксистских.позиций), стали выходить с 1950-х гг. Первым таким учебником стала «История южных и западных славян»41, вышедшая под редакцией С.А. Никитина в 1957 г. Затем последовали пособия по истории южных и западных славян42, появившиеся в 60-х и 70-х гг. XX в. И только в «Истории южных и западных славян»43, опубликованной в 1998 г., была изложена многоплановая (без выделения на первый план какого-либо одного аспекта) точка зрения на гуситское движение (подробнее см. главу 4).

Вплоть до 90-х гг. прошлого века не появлялись отдельные пособия по истории Чехии и истории гуситского движения, в которых бы комплексно рассматривалась гуситская проблематика. Этот пробел восполнили пособия Л.П. Лаптевой «Гуситское движение в Чехии XV в.»44 и «История Чехии периода феодализма (V - середина XVII в.)»45, в кото

37 История средних веков. М.;Л., 1938. Т. 1. С. 49СМ96.

38 История средних веков. М, 1963. Т. 1. С. 508-511.

39 История средних веков. М., 1986. Т. 1. С. 288-300.

40 История средних веков. М., 1998. Т. 1. С. 396, 542-543.

41 История южных и западных славян. М., 1957. С. 72—80.

42 История южных и западных славян. М., 1969. С. 77—81; История южных и западных славян. М., 1979. С. 86-91.

43 История южных и западных славян. М., 1998. Т. 1. С. 278-290.

44 Лаптева Л.П. Гуситское движение в Чехии XV века. М., 1990.

45 Лаптева Л.П. История Чехии периода феодализма (V - середина XVII в.). М., 1993. С. 71-95. рых данное движение характеризовалось уже с учетом достижений современной историографии.

Учебные пособия, в которых так или иначе затрагивалась гуситская проблематика, не являлись научно-исследовательскими работами. В них в популярной форме излагалась сложившаяся в отечественной историографии на тот или иной момент трактовка гуситского движения. Именно в этом они и представляют историографический интерес.

Коллективные монографии по истории Чехословакии также являются важным источником для данной диссертации. В них представлена марксистская концепция гуситского движения, сложившаяся в советской историографии в 1950-е гг. Однако первой попыткой обобщения марксистских представлений о гусизме в советской историографии была популярная работа по истории Чехии46, изданная в 1947 г. Она во многом носила еще компилятивный характер и основывалась на работах чешских и русских дореволюционных историков XIX — начала XX вв., а также сочинениях классиков марксизма-ленинизма (К. Маркса, Ф. Энгельса иВ.И. Ленина). Коллективная монография по истории Чехословакии47, вышедшая в 1956 г., опиралась уже на вполне устоявшуюся советскую марксистскую концепцию гусизма. Последняя коллективная монография по истории Чехословакии48, в которой излагалась гуситская проблематика с марксистских позиций, была издана после длительного перерыва в 1988 г.

В 50-х - 60-х гг. XX в. в СССР появились и авторские монографии, целиком посвященные гуситской проблематике. Их авторами выступили видные советские исследователи гуситского движения Б.Т. Рубцов и А.И. Озолин. Работа Б.Т. Рубцова49, освещавшая гуситские войны, носила еще популярный характер, а монография А.И. Озолина «Из истории гуситского революционного движения»50 стала первым фундаментальным трудом, в котором комплексно излагалась советская марксистская концепция гуситского движения, просуществовавшая почти в неизменном виде до конца 1980-х гг.

Еще одним видом источников, использованным в диссертации, являются работы отечественных исследователей, анализировавших различные стороны гуситской проблематики. В них рассматривались социально-экономические, национальные, религиозные аспекты, предпосылки движения его характер, роль Пражского университета и различных гуситских течений в формировании гуситской идеологии, деятельность видных гуситских лидеров (прежде всего, Яна Гуса), вопросы гуситской культуры, отклики на гуситское движение в других странах Европы и т. д. Если в работах отечественных исследователей

46 История Чехии М., 1947 С. 65-84.

47 История Чехословакии. М , 1956. Т. 1. С. 134-189.

48 Краткая история Чехословакии с древнейших времен до наших дней. М., 1988 С. 66-70.

49 Рубцов Б.Т. Гуситские войны (Великая крестьянская война в Чехии). М., 1955.

50 Озолин А.И. Из истории гуситского революционного движения. М., 1962.

1950-х - 1980-х гг. наиболее приоритетным направлением являлось изучение социально-экономического фактора гуситского движения, то в 1990-х гг. и в начале нового столетия российские гуситологи затрагивали в основном вопросы гуситской культуры, религиозный аспект гуситского движения и проблемы связи гусизма с европейской Реформацией XVI в.

В 1950-х — 1980-х гг. вышло наибольшое количество работ, посвященных вышеупомянутым отдельным аспектам гуситского движения, перераставшим в отдельные направ

С 1 С'У СТ ления. Они принадлежали перу А.И. Озолина , Б.Т. Рубцова , Г.И. Липатниковой , А.С. Сазоновой34, И.Р. Фишер55, Ю.Ф. Иванова56, А.В. Рандина57 и других отечественных гуситологов. В 1990-х гг. и в начале XXI в. различными проблемы гуситоведеня продолжали разрабатывать Л.П. Лаптева38 и А.В. Рандпн59, позже к ним присоединились Г.П. Мельников60, Л.М. Гаркуша61 и молодой историк из Саратова А.П. Пашинин62, в

51 Озолин A.M. Гуситы в Турнэ // УЗИС. 1952. Т. VI. С. 331-340; Он же. Ян Гус о феодальном государстве // Вопросы славянской филологии. Саратов, 1963. С. 41—47; Он же. Бюргерская оппозиция в гуситском движении. Саратов, 1973 и др.

52 Рубг(ов Б.Т. Чехия накануне гуситского движения // Труды Одесского гос. ун-та. 1950. Т. 67. С. 14-19; Он же. Ян Гус. М., 1958; Он же. Эволюция феодальной ренты в Чехии XIV - XV вв. М., 1958 и др.

53 Липатникова Г.И. К истории основания Пражского университета// Славянский сборник. Воронеж, 1958; Она же. Ян Гус // Вопросы истории славян. Воронеж, 1966. Вып. 2. С. 3-25; Она же. К проблеме феодальной интеллигенции (на материалах истории Пражского университета) // Вопросы истории славян. Воронеж, 1985. С.3-15 и др.

54 Сазонова А.С. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса // КСИС. 1952. Вып. 9. С. 62-72; Она же. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса//УЗИС. 1958.Т. XVI и др.

55 Фишер II.Р. Ян Гус - борец за единую и независимую Чехию // Ученые записки Саратовского университета. Вып. Исторический. Саратов, 1956. Т. XVII. С. 275-290.

56 Иванов Ю.Ф. К истории предгуситскои Чехии // Вопросы истории. 1967. № 2. С. 104-114; Он же. Некоторые проблемы аграрного развития Чехии XIV — начала XV в в современной историографии // Средние века. М., 1962. Вып.'28; Он же. Проблемы развития чешской деревни XIV - начала XV в. // Проблемы экономического и политического развития стран Европы. М., 1964 и др.

57 Рандгт А.В. Идейная борьба в Пражском университете (вторая половина XIV в.) // Общество и государство в древности и средние века. М., 1986. С. 104—122; Он же. Расстановка сил в гуситском движении и магистры Пражского университета (1419 - середина 30-х гг.) // Социально-политические и культурные процессы в странах Европы и Америки в средние века и новое время. Йошкар-Ола, 1990. С. 3-13; Он оке. Роль Пражского университета в гуситском движении. Автореферат канд. дисс. М., 1987 и др.

58 Лаптева Л.П. Чешская культура в период гуситского движения в Чехии XV.b. // Средневековая городская культура. Тверь, 1991. С. 47-62; Она же. Пражский университет в русской историографии второй половины XX в. // Вопросы истории славян. Воронеж, 1999. Вып. 14. С. 137—153; Она же Реформатор второго плана// Человек второго плана в истории. Ростов-на-Дону, 2005. Вып. 2. С. 26-54 и др.

59 Рандгт А.В. Пражский университет и распространение в Чехии идей Джона Виклнфа (первое поколение чешских виклифистов) // Социально-политическая борьба в странах Европы и Америки в средние века и новое время. Йошкар-Ола, 1991. С. 76-92; Он же. Гуситская революция и Пражский университет. М., 1994; Он же. Чешская и немецкая реформация (некоторые аспекты взаимодействия) // Славяно-германские исследования. М., 2000. Т. 1-2. С. 130-166.

60 Мельников Г.П. Культура зарубежных славянских народов. М., 1994; Он же. Этническое самосознание чехов и национальные проблемы в Чехии в гуситскую эпоху (конец XIV века — 1471 год) // Этническое самосознание славян в XV столетии. М., 1995. С. 77-113; Он же. Исторический путь церкви в Чехии XIV -XVII вв. в его общественно-политических аспектах // Церковь в истории славянских народов. Балканские исследования. М., 1997. Вып. 17. С. 44-52 и др.

61 Гаркуша Л.М. Сигизмунд Люксембургский (1368-1437) как политик // Вопросы истории славян. Воронеж, 2001. Вып. 15. С. 49-68 и др.

62 Пашинин А.П. Шляхта и военное искусство гуеитов // Военно-исторические исследования в Поволжье.

2006 г. защитивший кандидатскую диссертацию о роли чешской шляхты в гуситском движении.

И, наконец, в диссертации были использованы рукописи кандидатских диссертаций, посвященные различным проблемам гуситского движения, и некоторые опубликованные по ним авторефераты. В авторефератах излагалось краткое содержание исследуемых в диссертациях проблем, а в рукописях диссертаций ожидалось проявление авторского отношения к проблемам, подробно характеризовались источники и историография (последнее особенно важно для данной работы), что позволяет создать целостное впечатление об исследуемом вопросе. Однако необходимо учитывать, что авторы рассмотренных диссертаций должны были придерживаться установленной марксистской концепции гуситского движения, что.практически сводило к минимуму возможность их собственной (независимой от господствующей идеологии) оценки проблемы, поэтому к данному типу источников, как и ко всем остальным йх видам, необходимо подходить критически.

Научная новизна исследования. В диссертации представлена достаточно полная картина развития отечественной гуситологии советского и постсоветского периодов с 1945 по 2005 гг., а также показано становление марксистской концепции гуситского движения в советской историографии 1917—1945 гг. В работе проявлен междисциплинарный I подход: в составе проанализированного - сочинения не только историков, но и некоторых филологов и литературоведов, а также публикации источников, источниковедческие и ис-, ториографические труды. Широк региональный диапазон исследования — здесь рассматривались работы отечественных гуситологов не только из Москвы, но и из других регионов СССР и современной России (Ленинграда (Санкт-Петербурга), а также Вильнюса,. Харькова, Воронежа, Саратова, Йошкар-Олы). Это показывает, что гуситское движение изучалось (и изучается) не только в столице, но и в других регионах страны.

В центре внимания диссертанта находятся работы советских историков-марксистов, сформировавших свою особую концепцию гуситского движения. Автор в числе немногих исследователей стремился представить эволюцию этой концепции (от становления до кризиса), особенности и ключевые моменты исследований на каждом этапе, вскрывая разногласия и противоречия между советской и чехословацкой историографией. В, частности, в диссертации показано, что оценки характера гуситского движения в начале его изучения в СССР на марксистской основе носили противоречивый характер (оно характеризовалось то как «революция городов», то как «национально-чешское реформационное движение,

Саратов, 2003. Вып. 5. С. 48-54; Он же. Из истории феодальных воин в Чехии в начале XV в. (гетман наемников пан Яи Сокол из Ламберка) // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 2005. Вып. 6. С. 16-18; Он же Борьба панства и королевской власти в Чехии в конце XIV - начала XV веков // Новый век: история глазами молодых. Саратов, 2003. Вып. I. С. 12-20 и др. ядром которого была крестьянская война» и т.д.). Позднее (с 1950-х до конца 1980-х гг.) в советской историографии утвердилась точка зрения на гуситское движение только как,«на крестьянскую войну», согласно работе Ф. Энгельса «Крестьянская война в Германии» и некоторым работам К. Маркса. В чехословацкой историографии гуситское движение сначала характеризовалось как «раннебуржуазная революция», позднее чехословацкие (а затем и современные чешские) исследователи считали, что гуситское движение было своеобразной революцией внутри феодализма и раннереформационным движением, поэтому стали называть его «гуситской революцией». Советские историки вплоть до конца «перестройки» называли гуситское движение «гуситским революционным движением».

В диссертации отмечено, что отечественная историография гуситского движения советского периода содержала работы и немарксистских историков, которые, как правило, ранее исключались из рассмотрения. В первые годы Советской власти публиковались труды ученых «старой школы», оказавших определенное влияние на становление взглядов отечественных историков-марксистов. В, частности, некоторые из историков «старой школы» (например, М.К. Любавский) уже признавали наличие социального фактора в гуситском движении, что позднее было взято на вооружение историками-марксистами; придававшими социально-экономическим аспектам движения первостепенное значение и отодвигавшими на второй план национальный и религиозный факторы движения.

В диссертации также проведен выборочный сравнительный анализ советской и чехословацкой историографии гуситского движения 1950-х — 1980-х гг., который выявляет попытку советских историков диктовать чехословацким исследователям свои приоритеты,в 50-е и отчасти в 60-е гг. прошлого века, и демонстрирует невосприимчивость советских гуситологов (за немногими исключениями) к новым взглядам своих зарубежных коллег.

В современной российской гуситологии не существует единой концепции гуситского движения. Высказывается мнение о его исключительно религиозном характере, другие исследователи настаивают, что в гусизме сочетались социальный, национальный и религиозный факторы, т. е. придерживаются многоплановой характеристики этого феномена. В связи с этим в диссертации предпринята попытка наметить перспективу возможного развития отечественной гуситологии. С точки зрения автора, наиболее дальновидно развивать именно многоплановую концепцию гусизма, рассматривая движение в сложном комплексе различных аспектов и учитывая динамику их взаимодействия на каждом его этапе (при преимущественном влиянии социального фактора).

Практическая значимость исследования. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в учебных пособиях и лекционных курсах по историографии истории южных и западных славян, а также спецкурсах по отечественному гуситоведению советского и постсоветского периодов и стать материалом для отдельной монографии.

Апробация результатов исследования. Диссертация была подготовлена и обсуждалась в Отделе истории Института научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН). Основные ее положения изложены в восьми опубликованных статьях автора (в том числе, в изданиях, рекомендованных ВАК): «Культура Чехии гуситского периода в работах отечественных историков конца 40-х годов XX - начала XXI века» (2007), «Современное состояние и задачи исследований по гуситологии - важной отрасли отечественного славяноведения» (2009), «Историография гуситского движения СССР в 60-е - 80-е годы XX века» (2003), «Советская историография гуситского движения 20-х - 40-х гг. XX в.» (2004), «Источниковедческие исследования и публикации источников по истории гуситского движения в СССР в послевоенный период (50-е гг. XX в.)» (2005), «Современная российская историография гуситского движения (1990-2005)» (2006), «Российские и некоторые словацкие исследования по гуситологии после 2000 г.» (2007) и «Династия Люксембургов в Чехии: исторический очерк» (2008). Кроме того, автором выполнен перевод с чешского языка статьи Р. Ферстла «Образ гуси-гов и гусизма в трудах чешских историков эпохи барокко после Богуслава Бальбина» (2004).

Основные положения и выводы диссертации также отражены в докладе «Современное состояние и задачи исследований по гуситологии — важной отрасли отечественного славяноведения», прочитанном диссертантом на I Всероссийской конференции «Наука, образование, инновации», состоявшейся в ноябре 2008 г. в Московском педагогическом городском университете. Его тезисы опубликованы в сборнике материалов конференции.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Гуситское движение: отечественная историография"

Заключение

В данной диссертационной работе было проанализировано развитие отечественной историографии гуситского движения с 1945 г. по начало XXI в. В качестве предыстории исследуемой проблемы рассматривался период 1917-1945 гг. как этап постепенного угасания (зачастую насильственного) дореволюционной российской гуситологии и постепенного формирования ее марксистского аналога. Отечестенная гуситология советского периода прошла сложный путь развития от первых статей, где намечались контуры основных вопросов гуситской проблематики до монографической разработки его фундаментальных проблем. По сравнению с русской историографией XIX — начала XX вв. советt ские историки (особенно в послевоенное время) сделали шаг вперед. Главный упор делался теперь на разработке не столько религиозных и национальных, сколько социально-экономических аспектов гуситского движения, стали привлекаться данные смежных научных дисциплин (литературоведения и филологии), активнее анализиролись источнико1 ведческие и историографические проблемы.

О становлении марксистской гуситологии в СССР можно говорить лишь с конца 30-х гг. прошлого века. В это время, с возрождением славяноведения в стране, были сделаны первые попытки освещения гуситского движения уже на марксистской основе, которая базировалась на постулатах о классовой борьбе как определяющей движущей силе общества, о примате социально-экономических и вообще внутренних факторов в определении причин исторических явлений, о революции как единственно правильном и прогрессивном способе преобразования общества и об эксплуатируемых низших классах общества как главных движущих силах его развития и т. п. Поэтому преимущественное внимание первых советских исследователей-марксистов обращалось на выявление социально-экономических основ движения, внутренних причин формирования его идеологии, I классового состава чашников и таборитов, революционных откликов на гусизм в Европе и пр. Великая Отечественная война внесла некоторые коррективы в сугубо классовую трактовку гусизма: на первый план выдвигались его патриотические аспекты (прежде всего, антинемецкая направленность гусизма); работы, публиковавшиеся в то время, носили ярI ко выраженный пропагандистский характер. Однако именно в этот период впервые в советской гуситологии был поставлен вопрос об элементах гуманизма в творчестве Яна Гуса. Но в то же время в отношении определения характера гуситского движения у советских историков еще не выработалось единой точки зрения. Одни рассматривали гусизм как «национально-чешское религиозное движение» и реформацию, другие считали его то «крестьянской войной», то «национальной борьбой против немецкого господства» и т. д.

В период с 1945 до конца 50-х гг. XX в. советская историография в значительной степени продвинулась вперед в изучении гуситского движения исключительно по марксистским канонам. Была сформулирована общая концепция этого движения, согласно кото! рой оно являлось «крестьянской войной национального характера», окончательно опредеI лена его периодизация (1419-1434 гг.), началось изучение социально-экономических аспектов гусизма (развития городов и феодальной ренты в предгуситской Чехии). Кроме того, советские историки приступили к основательному исследованию (по сравнению с предшествующим периодом) и публикации фрагментов источников по истории гуситскоI го движения, начали анализировать историю Пражского университета (преимущественно гуситского периода) и деятельность отдельных лидеров гуситской эпохи (Яна Гуса, Яна Жижки и некоторых других), разрабатывали историографические проблемы (прежде всего, оценки чехословацкой послевоенной историографии).

После 1945 г. сформировались основные кадры советских гуситологов-марксистов из разных регионов СССР (В.Д. Неронова, А:И. Виноградова, А.И. Озолин, М.М. Смирин,

Г.И. Липатникова, В.Н. Никитина, П.И. Резонов, Ю.Ф. Иванов, Б.Т. Рубцов, Л.П. Лаптева,

А.И. Митряев, Б.И. Дундулис и многие другие), которые защитили кандидатские диссертации в Москве, Ленинграде, Воронеже, Саратове, а также Харькове и Вильнюсе и т. д. и приступили к разработке отдельных направлений в исследовании гуситского движения.

Наиболее продуктивным в развитии отечественной марксистской историографии гусизма можно считать период 1960-х - 1980-х гг., так как именно в это время появились работы, в которых излагалась сложившаяся общая концепция гуситского движения, господствовавшая в то время в советской историографии, и исследовались его основные, получившие традиционное освещение, аспекты. Правда, в конце 1970-х гг., несмотря на рост I гуситоведческих исследований в СССР, советская гуситология испытала определенный «застой творческой мысли», все более стал проявляться догматизм, связанный с нежеланием большинства советских гуситологов воспринимать новые идеи, и в то же время сохранялись претензии на самые передовые позиции в области гуситологии. Но уже в середине 1980-х гг. наметился некоторый отход от устоявшихся взглядов и даже сближение позиций чехословацких и ряда советских' историков по проблемам гусизма. В конце

1980-х гг. появились работы нового типа, в которых была в корне пересмотрена устоявшаяся трактовка гуситского движения. Постперестроечные годы, к сожалению, не принесли ожидаемого расцвета в развитии российской гуситологии. 1

1960-е — 1980-е гг. можно считать наиболее зрелым периодом развития марксистской гуситологии в СССР. Все большее внимание уделялось изучению источниковедческих и историографических проблем, был осуществлен перевод на русский язык одного из важнейших источников по истории гуситского движения (остальные публиковались фрагменI

186 тарно). Общие работы основывались на анализе значительного количества известных и малоизвестных источников, а не на подтвержении цитат классиков марксизма-ленинизма допускалось даже их достаточно вольное толкование), наметился комплексный подход к изучению гусизма как в целом, так и его разных аспектов, которые обособлялись в отдельные направления исследований. В соответствии с марксистской концепцией, больше внимания стало уделяться вопросам, ранее почти не изучавшимся в дореволюционной историографии, а именно: социально-экономическим и идеологическим предпосылкам гуситского движения, определению его социальной структуры и общего характера и т. д. Национальные и религиозные аспекты движения получили новое, хотя и ограниченное классовым подходом, освещение. Работы отличались концептуальностью, «голая фактография» не поощрялась. ,

Определенным прорывом и оригинальным аспектом в изучении гуситского движения в СССР по сранению с Чехословакией в данный период,,не потерявшим актуальности и в настоящее время, стало детальное историографическое исследование отдельных направ

I > лений развития отечественной гуситологии XIX - начала XX вв., а также изучение роли Пражского университета (и его магистров) в формировании гуситской идеологии.

Но наряду с достижениями в советской гуситологии можно отметить ряд существенных недостатков. В 1950-е гг. была выработана общая марксистская концепция гуситского I движения, которая стимулировала сугубо классовый подход в анализе исторических явлений и их тенденциозное освещение. Первостепенное внимание стало уделяться социально-экономическим аспектам движения в целом, антифеодальной направленности взглядов Гуса, его предшественников и последователей, подчеркивался социальный характер религиозных и национальных противоречий в тогдашнем чешском обществе. Самого чешского реформатора советские историки пытались сделать выразителем интересов только радикального течения бюргерской оппозиции, а не более широких слоев чешского общества, упрекали в нежелании революционных социальных преобразований, преувеличивались революционные отклики на гуситское движение в Европе. Почти не исследованными остались многие культурные аспекты движения,,его социальная структура рассматривалась однобоко, преимущественное внимание уделялось радикальному, таборитскому крылу гуситского движения и недостаточно изучалось его умеренное крыло, по существу не затрагивался вопрос о роли личности чешских государей в истории гуситской Чехии и т. д. Исходя из марксистского постулата о преимуществе внутренних факторов над внешними, советские историки, например, при решении вопроса о причинах возникновения гуситской идеологии делали упор на ее сугубо чешские корни, отводя влиянию учения английского реформатора Джона Виклифа второстепенную роль. Кроме того, следует констатировать, что устоявшиеся взгляды на многие аспекты гуситского движения-(периодизация, 1 характер, социальная структура, предпосылки, историческое значение) с годами практически не менялись, превращаясь в заученные на долгие годы догмы, которые, однако, самонадеянно представлялись вершиной исторической мысли.

Но в целом, несмотря на отмеченные недостатки, советская историография 1945 - конца 1980-х гг. внесла заметный вклад в развитие отечественной и даже мировой I гуситологии и сумела во многом продолжить и дополнить исследования гуситской проблематики, начатые еще в дореволюционное время, несмотря на публичное отрицание (за редким исключением) заслуг «буржуазной» историографии.

В 1990-е гг. — начале XXI в. начался новый период развития отечественной гуситологии, связанный,с коренным изменением общественного строя в стране и сменой методологических приотиретов. Интерес к гуситскому движению не угас, хотя число работ, посвященных этому феномену чешской средневековой истории, по сравнению с предшествующим периодом 1960-х — 1980-х гг., значительно уменьшилось. Современные российские историки, пересмотрев марксистскую трактовку, попытались дать альтернативную оценку гуситскому движению и начали разработку новых его аспектов и в этом во многом преуспели, однако, на наш взгляд, так и не смогли выработать новую всеобъемлющую оригинальную концепцию.гусизма. t

В современной российской историографии гуситское движения характеризуется уже совершенно по-иному. Историки отказались от классового и формационного подходов, пересмотрели точку зрения на радикальные 'секты в гусизме (пикартов и адамитов) как па носителей наиболее прогрессивных и даже «коммунистических» идей, более объективно I начали рассматривать достижения гуситской культуры, больше внимания-стали уделять отдельным деятелям гуситской эпохи и их личностным качествам (например, Иерониму Пражскому). Кроме того, подверглась пересмотру и оценка роли умеренного течения в гусизме - чашников. Теперь они характеризуются не как «предатели дела революции», а как инициаторы реальных компромиссов с католиками, приведших к некоторой столь необходимой стабилизации обстановки в Чехии после бурного периода гуситских войт Однако в интерпретации отдельных аспектов гусизма российские историки так и не пришли к единому мнению. Характер гуситского движения теперь оценивается по-разному: в отдельных случаях говорится о преимущественно религиозной реформации, в большинстве других — о многоплановости гусизма. Отсутствует его общепринятая периодизация, не выработано общей точки зрения о наличии социально-экономического кризиса в Европе в XIV в. и о том, являлось ли гуситское движение предтечей европейской Реформации т. д.

В заключение наметим некоторые задачи, стоящие, по нашему представлению, перед современным российским гуситоведением. Прежде всего, это комплексный подход к изучению гуситского движения, т. е. признание его многоплановым явлением средневековой истории Чехии, сочетающим социальные, национальные и религиозные факторы. По-прежнему актуальным является изучение историографии гуситского движения, причем не только в Чехии (Чехословакии) и в России (СССР), но и в других странах Европы и в США. В российской исторической науке, в частности, предметом исследования может стать изучение гуситской проблематики русскими историками-эмигрантами, отечественными историками «старой школы», оставшимися в Советской России и пр. Перспективно продолжение анализа роли Пражского университета в гуситском движении, а также разработка новых тем: рассмотрение взглядов гуситских идеологов не только первого, но и второго плана, взаимоотношений чешских государей с гуситами, психологических аспектов жизни и деятельности знаковых фигур гуситской эпохи, демографических, тендерных факторов движения и т. д.

Таким образом, в настоящее время отечественная гуситология, на наш взгляд, имеет хорошие перспективы для дальнейшего развития на пути преодоления изоляции от мировой исторической науки и с учетом ее достижений. Необходимо только приложить усилия для формирования новых кадров специалистов-гуситологов.

Список научной литературыБучанов, Илья Игоревич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. ИвановЮ.Ф. Гуситские исследования советских историков (конец 30-х 40-е годы) // Славяне в эпоху феодализма. К столетию академика В.И. Пичеты. М., 1978. С. 303-310.

2. Иванов Ю.Ф. Гуситское революционное движение в советской историографии (30-е — начало 50-х годов) // Советское славяноведение. 1982. № 3. С. 43-51.

3. Кулыиетов ЕД., Рандин А.В. Советская историография гуситского движения // Вопросы историографии зарубежной истории. Йошкар-Ола, 1991. С. 64-76.

4. Лаптева Л.П. Новейшая русская историография гуситского движения (1980-е -1990-е годы) // Центральна i Схщна Европа в XV XVIII стош'ттях: питания сощ'ально-економ1чно'1 та пол!тично1 исторп. Льв1в, 1998. С. 259-267.

5. Митряев А.И. Советская историография гуситского движения. Автореферат канд. дисс. Харьков, 1971.20 с.

6. СанчукГ.Э. Гуситское движение в советской историографии // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М., 1973. С. 44-59.

7. Lapteva L.P. Nejnovejsi ruska historiografie husitskeho hnutf. 1980-1994 // Husitsky Tabor. 1999. 12. S.77-86.1.. Источники

8. БаргМА. Рец. на кн.: Рубцов Б.Т. Эволюция феодальной ренты в Чехии (XIV начало XV в.). М„ 1958 // Вопросы истории. 1958. № 10. С. 208-212.

9. Барг М.А., Черняк Е.Б. Революции европейского масштаба в процессе перехода от феодализма к капитализму (XVI XIX вв.) // Новая и новейшая история. 1988. № 8. С. 56-77.

10. Беляева Г.П. Военный устав Яна Жижки // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1961. № 1.С. 153-156.

11. Беляева Г.П. Общественные и государственно-правовые взгляды Яна Гуса // Ученые записки Ленинградского университета. 1958. Сер. юридических наук. Вып. 10. № 255. С. 225-237.

12. Беляева Г.П. Современная чехословацкая литература о вопросах государства и права в гуситском движении // Вестник Ленинградского университета. 1958. Сер. экономики, философии и права. Вып. 2. № 11. С. 130-136.

13. Борис Тимофеевич Рубцов. Некролог // Новая и новейшая история. 1994. №4-5. С. 381.

14. Бэлза И. Ф., Королюк В.Д. Зденек Романович Неедлы // УЗИС. 1962. Т. XXV. С. 3-10.

15. Булыгина-Шейнкерман A.M. Язык «Сети веры» Петра Хельчицкого // КСИС. 1955. Вып. 15. С. 79-86.

16. Вайнштейн О.Л. История советской медиевистики. М., 1968. 424 с.

17. Виноградова А.И., Пашаева Н.М. Научная конференция, посвященная 550-летию со дня смерти Яна Гуса // Советское славяноведение. 1965. № 6. С. 89-92.

18. Виноградова А.И. Чешские цехи XIV начала XV века и социальная борьба внутри них // УЗИС. М., 1955. Т. XI. С. 260-288. !

19. Виноградова А.И. Чешский город в XIV — начале XV вв. Автореферат канд. дисс. М., 1952. 15 с.

20. Галямичее А.Н. Артур Иванович Озолин (Страницы биографии историка-слависта) // Славянский сборник. Саратов, 2003. Вып. 6. С. 146-158.

21. Галямичее А.Н. Гуситское движение в освещении либеральной немецкой медиевистики второй половины XIX в. Саратов, 1988. 87 с.

22. Галямичее А.Н. Видный историк-славист (О научном наследии А.И. Озолина) // Вопросы истории славян. Воронеж, 1999. Вып. 14. С. 178-187.

23. Галямичее А.Н. История средневековой Чехии в советской историографии (60-е 80-е годы) // Вопросы истории славян. Воронеж, 1986. Вып. 9. С. 95-106.

24. Галямичее А.Н. К проблеме истолкования сущности гуситского движения // Из истории социально-этических и политико-правовых идей. Саратов, 1990. С. 118-124.

25. Гаркуша JI.M. Сигизмунд Люксембургский (1368-1437) как политик // Вопросы истории славян. Воронеж, 2001. Вып. 15. С. 49-68.

26. Гаркуша JI.M. Современная гуситология в Чехии. Состояние и основные направления исследований. Автореферат канд. дисс. М., 2007. 28 с.

27. Гранчак ИМ., КляпМ.И. Рец. на кн.: Краткая история Чехословакии. М., 1988 // Советское славяноведение. 1990. № 3. С. 93-95.

28. Грацианский Н.П. Новое наступление немецких захватчиков на славянские земли с XIII по XV в. // Вековая борьба южных и западных славян против германской агрессии. М., 1944. С. 67-80.

29. Грацианский Н.П. Средние века. Курс лекций, читанный в МГПИ. М., 1939. 4.2. С. 147-158.

30. Гусакова Н.А. Из истории борьбы плебейской оппозиции против феодально-католической реакции в начале гуситского движения (1419-1422 гг.). Автореферат канд. дисс. Минск, 1963. 59 с.

31. Гусакова НА. «Я выбираю не между жизнью и смертью, а между правдой и ложью» (о Яне Гусе) // И живы памятью столетий. Очерки о вождях народных движений в средневековой Европе. Минск, 1987. С. 115-131.

32. Гусакова Н.А. Ян Желивский как идеолог городского плебса // Ученые записки Белорусского гос. университета. Минск, 1959. С. 43-57.

33. ГутноваЕ.В. Историография истории средних веков (середина XIX в. — 1917 г.). М., 1985.479 с.

34. Державин Н.С. Вековая борьба славян с немецкими захватчиками. М., 1943. С. 36-37.

35. Державин Н.С. Героическая борьба народов Чехословакии с немецкими варварами. М.; Л., 1942. С. 30-31.

36. Державин Н.С. Историческая наука.у славян и задачи советского славяноведения // Исторический журнал. 1942. № 11. С. 49-56.

37. Дживелегов А.К. Крестьянское движение на Западе. М.; Пг., 1923. 190 с.

38. Дундулис Б.И Дипломатическая и вооруженная борьба Литвы против Тевтонского ордена и ее союз с гуситами в 1410-1422 гг. Автореферат канд. дисс. Вильнюс, 1955. 15 с.

39. Достань М.Ю. И.И.Срезневский как историк-славист // Славянские языки, письменность и культура. Киев, 1993. С. 42-49.

40. Досталь М.Ю. История Чехии в лекционных курсах И.И. Срезневского // Из истории университетского славяноведения в СССР. М., 1983. С. 96-119.

41. Иванов Ю.Ф А.Н.Ясинский как историк Чехии // Вопросы истории славян. Воронеж, 1966. Вып. 3. С. 248-256.

42. Иванов А.И. История средних веков. Ростов-на-Дону, 1941, Ч. II. Западная Европа в XI XV вв. Вып. 9. С. 15-29.

43. Иванов Ю.Ф. Аграрные отношения в Чехии XIII XIV вв. Канд. дисс. МГГШ, 1952.

44. Иванов Ю.Ф. Аграрные отношения в Чехии XIII XIV вв. Автореферат канд. дисс. М., 1954. 14 с.

45. Иванов Ю.Ф. Гуситское движение в русской историографии // Вопросы истории. 1973. № 9. С. 52-63.

46. Иванов Ю.Ф. К истории предгуситской Чехии // Вопросы истории. 1967. №2. С. 104-114.

47. Иванов Ю.Ф. Начальный период изучения советскими историками средневековой Чехии // Вопросы истории славян. Воронеж, 1986. Вып. 9. С. 106-116.

48. Иванов Ю.Ф. Проблемы развития чешской деревни XIV начала XV в. // Проблемы экономического и политического развития стран Европы. М., 1964. С. 110-133.

49. Иванов Ю.Ф. Рец. на кн.: Рубцов Б.Т. Ян Гус. М., 1958 // Преподавание истории в школе. 1960. № 4. С. 105-107.

50. Иванов Ю.Ф. Становление марксистской концепции гуситского движения в межвоенной Чехословакии // Советское славяноведение. 1977. № 2. С. 27-39.

51. Иванов Ю Ф. Ян Гус в советской послевоенной историографии // Советское славяноведение. 1983. № 5. С. 97-106.

52. ИвашннИ.Ф. Гуситские войны и табориты // Исторический журнал. 1938. №2. С. 87-101.

53. Ивашин И.Ф. Рец. на кн.: Пушкаревич К.А. Чехи. М.; Л., 1942 // Исторический журнал. 1943. №2. С. 98-99.

54. Историки-слависты Московского университета. 1939-1979. М., 1979.

55. Историография истории южных и западных славян. М., 1987. 261 с.

56. История зарубежных славянских народов. М., 2001. Т. 1.

57. История культур славянских народов. М., 2003. Т. 1. Древность. С. 331-345.

58. История литератур южных и западных славян. М., 1997. Т. 1. С. 673-674.

59. История средних веков. М.; Д., 1938. Т. 1. С. 490-496.

60. История средних веков. М., 1963. Т. 1. С. 508-511.

61. История средних веков. М., 1986. Т. 1. С. 288-300.

62. История средних веков. М., 1998. Т. 1. С. 396, 542-543.

63. История Чехии. М., 1947. С. 65-84.

64. История Чехословакии. М., 1956. Т. 1. С. 134-189.

65. История южных и западных славян. М., 1957. С. 72-80.

66. История южных и западных славян. М., 1969. С. 77-81.

67. История южных и западных славян. М., 1979. С. 86-91.

68. История южных и западных славян. М., 1998. Т. 1. С. 278-290.

69. История южных и западных славян. М., 2008. Т. 1. С. 278-290.

70. Источниковедение истории южных и западных славян. Феодальный период. М., 1999. С. 68-77,94-95,99-101.

71. Каутский К. Предшественники новейшего социализма. М., 1919. 244 с.

72. Клибанов А.И. Мысли Яна Гуса о воспитании // Советская педагогика. 1944. №2-3. С. 14-19.

73. Короток В.Д. Владимир Иванович Пичета // Славяне в эпоху феодализма. К столетию академика В.И. Пичеты. М., 1978. С. 5-25.

74. Королюк В.Д. Московский период жизни Зденека Неедлого и развитие советского славяноведения // Зденек Неедлы выдающийся общественный деятель и ученый. М., 1964. С. 208-218.

75. Краткая история Чехословакии с древнейших времен до наших дней. М., 1988. С. 66-70.

76. Лаптева Л.П. A.JT. Дювернуа и его работы по истории славян // Советское славяноведение. 1978. №3. С. 59-73.

77. ЛаптеваЛ.П. Гуситское движение в освещении чехословацкой историографии последнего двадцатилетия (1970-1990 гг.) // Вопросы историографии зарубежной истории. Йошкар-Ола, 1991. С. 77-94.

78. ЛаптеваЛ.П. Гуситское движение в Чехии XV века. Учебно-методическое пособие. М., 1990. 95 с.

79. ЛаптеваЛ.П. Иероним Пражский в русской историографии XIX начала XX в. // Вестник Московского университета. 1970. Сер. История. № 6. С. 43—55.

80. Лаптева Л.П. История славяноведения в России в XIX в. М., 2005. 848 с.

81. ЛаптеваЛ.П. История Чехии периода феодализма (V середина XVI в.). М., 1993. Учебное пособие. С. 71—95.

82. Лаптева Л.П. Община чешских братьев в освещении русской дореволюционной историографии XIX начала XX в. // Folia Historica Bohemica (далее FHB). 13. Praha, 1990. S. 369-425.

83. Лаптева Л.П. Освещение гуситского движения в новейшей исторической литературе США // Вестник Московского университета. 1961. № 1. С. 58-72.

84. Лаптева Л.П. Петр Хельчицкий в освещении русской дореволюционной историографии // FHB. 6. Praha, 1985. S. 175-234.

85. Лаптева Л.П. Письменные источники по истории Чехии периода феодализма (до 1848 г.). М., 1985. С. 122-140.

86. Лаптева Л.П. Пражский университет в русской историографии второй половины XX в. //Вопросы истории славян. Воронеж, 1999. Вып. 14. С. 137—153.

87. Лаптева Л.П. Проблема гуситского движения в новейшей американской и английской исторической литературе // Славяно-германские исследования. М., 1963. С. 370-381.

88. Лаптева Л.П. Реформатор второго плана // Человек вюрого плана в истории. Ростов-на-Дону, 2005. Вып. 2. С. 26-54.

89. Лаптева Л.П. Рец. на кн.: История культур славянских народов. М., 2003. Т. 1. Древность. 486 с. // Вопросы истории. 2004. № 7. С. 163-165.j

90. Лаптева Л.П Рец. на кн.: Краткая история Чехословакии с древнейших времен до наших дней. М., 1988 // Советское славяноведение. 1990. № 3. С. 91-96.

91. Лаптева Л.П. Русская историография гуситского движения. (40-е годы XIX в. — 1917 г.). М., 1978.340 с. (

92. Лаптева Л.П. Русская литература о гуситском движении (40-е гг. XIX в. 1917 г.). Автореферат докт. дисс. М., 1972. 51 с.

93. Лаптева Л.П. Табориты, их социальный состав и идеология в освещении русской литературы XIX начала XX в. // Советское славяноведение. 1971. № 4. С. 26-40.

94. Лаптева Л.П. Чешская культура в период гуситского движения в Чехии XV в. // Средневековая городская культура. Тверь, 1991. С. 47-62.

95. Лаптева Л.П. Чешская феодальная история в освещении русской историографии XIX-начала XX в. // Вопросы истории славян. Воронеж, 2001. Вып. 15. С. 117—134.

96. Лаптева Л.П. Чешский мыслитель XV в. Петр Хельчицкий в русской историографии. Петр Хельчицкий и Лев Толстой // Вестник Московского университета. 1996. №3. С. 48-56.

97. Лаптева Л.П. Чешский мыслитель XV века Петр Хельчицкий и Лев Николаевич Толстой // Яснополянский сборник-2002. Тула, 2003. С. 38^15.

98. Лаптева Л.П. Ян Гус и немецкая реформация в освещении русской литературы XIX -начала XX вв. // Исследования по славяно-германским отношениям. М., 1971. С. 282-328.

99. Лившиц Г.М. Реформационное движение в Чехии и Германии. Минск, 1978. 272 с.

100. Липатникова Г.И. Восприятие элементов античной культуры в городской культуре Чехии XIV XV вв. // Средневековый город. Саратов, 1981. Вып. 6. С. 148-150.

101. Липатникова Г.И К вопросу о социальном составе студентов Пражского университета в конце XIV начале XV вв. // УЗИС. 1957. Т. XV. С. 315-327.

102. Липатникова Г.И. К изучению гуситского революционного движения в русской дореволюционной историографии // Вопросы истории славян. Воронеж, 1963. Вып. 1. С. 69-92.

103. Липатникова Г.И. К истории основания Пражского университета// Славянский сборник. Воронеж, 1958. Вып. 1. С. 100-104.

104. Липатникова Г.И. К истории факультетов «свободных искусств» Пражского университета по статутам XIV XV вв. // Советское славяноведение. Минск, 1969. С. 53-63.

105. Липатникова Г.И. К проблеме феодальной интеллигенции (на материалах истории Пражского университета) // Вопросы истории славян. Воронеж, 1985. Вып. 8. С. 3-15.

106. Липатникова Г.И. Новые труды по истории Пражского университета // Известия Воронежского государственного пед. института. Воронеж, 1972. Т. 115. С. 112—119.

107. Липатникова Г.И. Пражский университет и общественная жизнь Чехии во второй половине XIV и начале XV вв. (1348-1419 гг.). Автореферат канд. дисс. Воронеж, 1953.18 с.

108. Липатникова Г.И. Проблемы Кутногорского декрета // Славянский сборник. Саратов, 1985. Вып. 3". С. 112-137.

109. Липатникова Г.И. Эталоны поведения студентов Карлова университета (конец XIV начало XV в.) // Известия Воронежского государственного пед. института. Воронеж, 1984. Т. 229. С. 85-103. !I

110. Липатникова Г.И. Ян Гус // Вопросы истории славян. Воронеж, 1966. Вып. 2. С. 3-25.

111. Любавский М.К. История западных славян. Курс лекций. М., 1918. С. 120-146.

112. Люблинская А.Д. Источники по истории Чехии XI XV вв. // Источниковедение истории средних веков. Л., 1955. С. 243-254. i

113. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С. 412-420.

114. Маркс К. Хронологические выписки // Архив Маркса и Энгельса. М., 1939. Т. 6. С. 220-244.

115. Мельников Г.П. Исторический путь церкви Чехии XIV XVII вв. в его общественно-политическом аспектах // Церковь в истории' славянских народов. Балканские исследования. М., 1997. Вып. 17. С. 44-52.

116. Мельников Г.П. Культура зарубежных славянских народов. М., 1994. С. 72-82.

117. Мельников ГЛ. Этническое самосознание чехов и национальные проблемы в Чехии в гуситскую эпоху (конец XIV века 1471 год) // Этническое самосознание славян в XV столетии. М., 1995. С. 77-113.

118. Митряев А.И. Оценка Яна Гуса в современной историографии // Советское славяноведение. Минск, 1969. С. 38-44.

119. Митряев А.И. Про оцшку в радянсьгш Историограф ii сощальной cyri щеологн i позщш Петра Хельчицкого та Яна Жел1вського в гуситськом pyxi // BicH. Харыав. ун-ту. Вип. 8. 1974. № 104.

120. Мораван Г. Чехословакия. М., 1937. 120 с.

121. Москаленко А. Е. К изучению жизни и деятельности А.Н.Ясинского (1864-1933) //

122. Труды Воронежского университета. Воронеж, 1969. Т. 85. С. 252-268.

123. Москаленко Е.А. Община чешских братьев и ее роль в развитии чешской культуры // Проблемы всеобщей истории. М., 1977. С. 252-267.

124. Неронова В.Д. Община чешских братьев и ее эволюция. Из истории общественного движения в Чехии XV в. // Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1961. № I, С.159-175.

125. Неронова В.Д. Петр Хельчицкий и начало Общины чешских братьев. Из истории чешского общественного движения XV в. Канд. дисс. МГПИ, 1956.

126. Неронова В Д. Петр Хельчицкий и начало Общины чешских братьев. Из истории чешского общественного движения XV в. Автореферат канд. дисс. М., 1956. 18 с.

127. Неронова В Д. Социально-политические взгляды Петра Хельчицкого. Из истории общественного движения в Чехии XV в. // Ученые записки Муромского пед. института. Муром, 1958. Вып. 3. С. 195-244.

128. Никитина В.Н. Гуситское движение за пределами Чехии. Автореферат канд. дисс. Л., 1954. 12 с.i

129. Никитина В.Н. Распространение гуситских идей в Венгрии в 30-х годах XV в. // Музейистории религии и атеизма. М.; Л., 1957. Т. 1. С. 333-349.1

130. Озолин А.И Аграрный вопрос в гуситском движении // Тезисы докладов и сообщений

131. Пятой сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 1962. С. 68-73.

132. Озолин А.И. Антифеодальная оппозиция в Чехии второй половины XIV начала XV века. Зарождение гуситской идеологии. Учебно-методическое пособие. Саратов, 1986. 59 с.

133. Озолин А.И. Бюргерская оппозиция в гуситском движении. Социально-политические требования. Саратов, 1973. 121 с.

134. Озолин А.И. Города и развитие чешско-германских связей в XIV начале XV вв. // Средневековый город. Саратов, 1987. Вып. 8. С. 98-105.

135. Озолин А.И. Гуситские сочинения «Будишинской рукописи» как источник для изучения социально-политических требований и тактики бюргерской оппозиции в гуситском революционном движении // Славянский архив. М., 1959. С. 57-80.

136. Озолин А.И. Гуситское революционное движение в исторической литературе народно-демократической Польши // Историографический сборник. Саратов, 1965. № 2. С. 91-113.

137. Озолин А.И. Гуситы в Турнэ (К вопросу об откликах на чешскую крестьянскую войну в Европе) // УЗИС. 1952. Т. VI. С. 331-340.

138. Озолин А.И. Землевладение королевских городов Чехии в XIV начале XV века // Средневековый город. Саратов, 1981. Вып. 6. С. 45-54.

139. Озолин А.И. Из истории гуситского революционного движения. Саратов, 1962. 269 с.

140. Озолин А.И. Князья и прелаты Германии в борьбе с гусизмом // Славянский сборник. Саратов, 1985. Вып. 3. С. 127-142.

141. Озолин А.И. Манифесты города Праги в годы Крестьянской войны в Чехии // УЗИС. 1952. Т. V. С. 327-342.

142. Озолин А.И. Национальный вопрос и гуситская бюргерская оппозиция в годы народного восстания (1419-1437) // Средневековый город. Саратов, 1974. Вып. 2. С. 111-145.

143. Озолин А.И. Новейшая чехословацкая литература о чешском городе предгуситского времени // Средневековый город. Саратов, 1975. Вып. 3. С. 79-95.

144. Озолин А.И. Новые исследования по истории Табора (Рец. на кн.: Мацек И. Табор в гуситском революционном движении. Т. 2; Табор крестьянской и городской бедноты. Прага, 1955) // Средние века. М„ 1959. Вып. 14. С. 121-130.

145. Озолин А.И. О международном значении чешской Крестьянской войны XV века // Вопросы истории. 1955. № 8. С. 67-72.

146. Озолин А.И. Основные источники и историография гуситского движения // Научный ежегодник Саратовского гос. университета за 1955. Отд. 2. Саратов, 1958. С. 104-108.

147. Озолин А.И. Пражане и табориты. Канд. дисс. МГУ, 1948 (на правах рукописи).

148. Озолин А.И. Складывание национальной программы бюргерской оппозиции в Чехииконца XIV начала XV в. // Средневековый город. Саратов, 1968. С. 111-164.i

149. Озолин А.И. Социально-политическая структура предгуситской Чехии // Славянский сборник. Саратов, 1972. С. 38-63. •

150. Озолин А.И. Социально-политические требования бюргерской оппозиции (чашников) в гуситском движении//Славянский сборник. Воронеж, 1958. Вып. .С. 101-104.

151. Озолин А.И. Социально-экономическое развитие Чехии в XIV — начале XV вв. Саратов, 1981. 65 с.

152. Озолин А.Н. Томаш Штатный идеолог дворянского крыла бюргерской оппозиции в пред-гуситской Чехии // Славянский сборник. Саратов, 1972. С. 64-91.

153. Озолин А.И. Цеховые статуты пражских цехов во второй половине XV в. // Ученые записки Саратовского пед. института. Саратов, 1940. Вып. 6. С. 100-113.

154. Озолин А.И. Экономические требования бюргерской оппозиции в гуситском революционном движении//УЗИС. 1964. Т. XXVIII. С. 191-203.

155. Озолин А.И. Ян Гус о феодальном государстве // Вопросы славянской филологии. Саратов, 1963. С. 41-47.

156. Паишнин А.П. Борьба панства и королевской власти в Чехии в конце XIV начале XV веков // Новый век: история глазами молодых. Саратов, 2003. Вып. 1. С. 12-20.

157. Пашинин А.П. Гетман таборитов Микулаш из Гуси // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 2006. Вып. 7. С. 326-332.

158. Пашингт А П. Из истории феодальных войн в Чехии в начале XV в. (гетман наемников пан Ян Сокол из Ламберка) // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 2005. Вып. 6. С. 16-18.

159. ПашининА.П. Шляхта в гуситском революционном движении. Автореферат канд. дисс. Саратов, 2006. 25 с.

160. ПашининАП. Шляхта и военное искусство гуситов // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 2003. С. 48-54.

161. ПичетаВ.II. Институт славяноведения АН СССР и его задачи // Вопросы истории. 1947. № 5. С. 165-167.

162. Пичета В.И. К истории славяноведения в СССР // Историк-марксист, 1941. №3. С. 36-61.

163. Пичета В.И. Рец. на кн.: Неедлы 3. Гус и наше время. Прага, 1946 // Вопросы истории. 1947. № 10. С. 142-143. i

164. Пичета В.И. Сектор славяноведения в Институте истории АН СССР // Вопросы истории. 1946. № 10. С. 153-154.

165. Поп И.И Искусство Чехии и Моравии IX начала XVI вв. М., 1978. С. 214 - 16.

166. Пушкаревич К.А. Чехи. М.; Л., 1942. С. 26-39.

167. Рандин А.В. Борьба внутри утраквистского лагеря и магистры Пражского университета в ходе гуситской революции (20-е годы XV в.) // Политика и культура стран Европы и Америки. Йошкар-Ола, 1994. Ч. 1. С. 28-59.

168. Рандин А.В. Городская община Праги в системе социальных связей Карлова университета (предгуситский период) // Великий Октябрь и зарубежные славянские страны. Тезисы докладов и сообщений. Минск, 1988. С. 341. '

169. Рандин А.В. Гуситская революция и Пражский университет. Йошкар-Ола, 1994. 129 с.

170. Рандин А.В. Идейная борьба в Пражском университете // Общество и государство в древности и средние века. М., 1986. С. 104—122.

171. Рандин А.В. Пражский университет и его связи с южными и западными славянами (середина XIV — начало XV в.) // Народно-демократические революции и развитие славянских стран по пути социализма. Харьков, 1985. С. 165-166.

172. Рандин А.В. Пражский университет и распространение в Чехии учения Джона Виклифа (первое поколение чешских виклифистов) // Социально-политическая борьба в странах Европы и Америки в средние века и новое время. Йошкар-Ола, 1991. С. 76-92.

173. Рандин А.В Расстановка сил в гуситском движении и магистры Пражского университета (1419 середина 30-х гг.) // Социально-политические и культурные процессы в странах Европы и Америки в средние века и новое время. Йошкар-Ола, 1990. С. 3-43.

174. Рандин А.В. Роль магистров Пражского университета в формировании утраквистской программы гуситского движения // Общество и государство в древности и средние века в странах Западной Европы. М., 1985. С. 99-115.

175. Рандин А.В. Роль Пражского университета в гуситском движении. Автореферат канд. дисс.М., 1987.

176. Рандин А.В. Русская дореволюционная историография об истории Пражского университета (1348-1434 гг.)// Вестник Московского университета. Сер. История. 1986. № 1. С. 71-81.

177. Рандин А.В. Чешская и немецкая Реформация (некоторые аспекты взаимодействия) // Славяно-германские исследования. М., 2000. Т. 1-2. С. 130-166.

178. Рандгт А.В. Этнические, конфессиональные, политические и социальные факторы в гуситском движении (некоторые аспекты взаимодействия) // Славяне и их соседи. Этнопсихологический стереотип в средние века. М., 1990. С. 62-63.

179. Ревзин Г.И Ян Жижка. М, 1952. 428* с.

180. Реизов Б.Г. Жорж Санд и гуситы // Известия Академии наук СССР. Отд. литературы и языка. 1957. Т. XVI. С. 324-334.

181. Резонов П.И. К вопросу происхождения социально-экономических взглядов таборитов // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М., 1973. С. 123-146.

182. Резонов П.И. Социально-политические взгляды таборитов на первом этапе движения. Канд. дисс. ИИ АН СССР. М., 1947 (на правах рукописи). 230 с.

183. Резонов П.И, Санчук Г.Э., Озолин А.И. Гуситское революционное движение в новых работах чехословацких историков // Вопросы истории. 1954. № 10. С. 140-145.

184. Рубцов Б.Т. Гуситские войны (Великая крестьянская война в Чехии). М., 1955.323 с.

185. Рубцов Б.Т. Исследования по аграрной истории Чехии XIV начала XV вв. М., 1963. 363 с.

186. Рубцов Б.Т. Исследования по аграрной истории Чехии в средние века, гуситские войны. Докт. дисс. МГПИ, 1964 (на правах рукописи).

187. Рубцов Б. Т. Подвиги таборитов. М., 1961. 132 с.

188. Рубцов Б.Т. Усиление феодальной эксплуатации в Чехии накануне Великой крестьянской войны XV в. // Вопросы истории. 1954. № 12. С. 26-33.

189. Рубцов Б.Т. Ценный источник по аграрной истории Чехии накануне Великой Крестьянской войны (О чешских поземельных описях XIV XV вв.) // УЗИС. 1955. Т. XI. С. 217—259.

190. Рубцов Б Т. Чехия накануне гуситского движения // Труды Одесского университета им. И.И. Мечникова. Одесса, 1950. Т. 12. Вып. 1. С. 51-54.

191. PyvipeE Т. Эволюция феодальной ренты в Чехии (XIV начале XV в.). М, 1958.196 с.

192. Рубцов Б.Т. Эволюция феодальной ренты в Чехии и ее влияние на ухудшение положения крестьянства накануне Великой крестьянской войны XV в. Канд. дисс. М., 1953.

193. Рубцов Б.Т. Эволюция феодальной ренты в Чехии и ее влияние на ухудшение положения крестьянства накануне Великой крестьянской войны XV в. Автореферат канд. дисс. М., 1953. 17 с.

194. Рубцов Б Т. Эволюция феодальной ренты в Чехии и ее влияние на ухудшение положения крестьянства накануне Великой Крестьянской войны XV в. // КСИС. 1955. Т. XIV. С. 79-87.

195. Рубцов Б Т. Ян Гус. М„ 1958. 72 с.

196. Руколь Б М. Гуситское движение. Методическое пособие. М., 1964.

197. Руколь БМ. Источники об Иерониме Пражском // Славяне в эпоху феодализма. К столетию академика В.И. Пичеты. М., 1978. С. 335-340.

198. Руколь Б М. Письмо Поджио Браччиолини к Леонарду Аретинскому и рассказ Младе-новица как источники об Иерониме Пражском. // УЗИС. М., 1951. Т. III. С. 422-433.

199. Руколь Б.М. Проблемы гуситского движения в трудах и выступлениях Зденека Неедлыв 1941—1945 гг. // История и историки. Историографический ежегодник. 1980. М., 1984. С.209-219. '

200. Руколь Б.М Элементы утопического социализма у таборитов // История общественной мысли. М, 1972. С. 507-533.

201. Сазонова Л С. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса. Канд. дисс. МГПИ, 1951.1

202. Сазонова А С. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса. Автореферат канд. дисс. М., 1951. 16 с.

203. Сазонова А С. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса // КСИС. 1952. Вып. 9. С. 62-72.

204. Сазонова А.С. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса // УЗИС. 1958. Т. XVI. С. 240-287.

205. Санчук Г.Э. Чехия XII — XV вв. Гуситское движение // Преподавание истории в школе. 1954. №5. С. 48-57.

206. Санчук Г.Э. Славные страницы истории чешского народа // Славяне. 1954. №7. С.56-58.

207. Санчук Г.Э. Чешский законник «Majestas Carolina» (1355 г.) как исторический источник для изучения начала образования чешского национального государства. Канд. дисс. ИИ АН СССР, 1950.

208. Санчук Г.Э. Majestas Carolina Карла I чешского (императора Карла IV) как источник для изучения земского права Чехии XIV в. // УЗИС. 1948. Т. I. С. 240-256.

209. Сапронова Н. Т. Г.И. Липатникова (1923-1992). Из неопубликованного // Вопросы истории славян. Воронеж, 1999. Вып. 14. С. 170-177.

210. Сказкин С.Д. Франция, Германия и Чехия в XII XV вв. Испания и Италия в

211. XV вв. Стенограммы 6, 8 и 9-й лекций, прочитанных на Ленинских курсах при ЦК ВКП(б). М., 1941. С. 22-25.

212. Смирин М.М. Революционные отклики гуситских войн в Германии // Известия АН СССР. Сер. История и философия. 1951. Т. IX. № 4. С. 338-348.

213. Смирин М.М. Рец. на кн.: Ревзин Г.И. Ян Жижка. М., 1952 // Вопросы истории. 1954. №2. С. 173-176.

214. Средневековая Европа глазами современников и историков. М., 1994. Ч. 4. От средневековья к новому времени. Новый человек. С. 96-117.

215. Степанова В.В. Община чешских братьев с 1457 по 1620 гг. // Вопросы истории славян. Воронеж, 2007. Вып. 18. С. 94-104.

216. Удальцов А.Д. Южные и западные славяне. Чехия и гуситские войны. М., 1940. С. 3-8.

217. Фишер И.Р. Ян Гус — борец за единую и независимую Чехию // Ученые записки Саратовского университета. Вып. Исторический. Саратов, 1956. Т. XVII. С. 275-290.

218. Черниловскгш З.М. Чехия История государства периода феодализма. // История феодального государства и права. М., 1959. С. 174-194.

219. Чистозвонов А.Н. Европейский крестьянин в борьбе за землю и волю (XIV XV вв.) // Средние века. М., 1975. Вып. 39. С. 6-24.

220. Энгельс Ф. Борьба в Венгрии // Маркс К и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 6. С. 180.

221. Ясинский А.Н. Очерки и исследования по хозяйственной истории средневековой Чехии // НИСМУ. 1924. Т. III. С. 129-148.

222. Ясинский А.Н. Поземельная опись Градищенского монастыря // Труды Белорусского университета. 1926. Т. XII. С. 34-63.

223. Ясинский А.Н. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Чехии // Ученые записки

224. Института истории РАНИОН. 1929. Т. III.

225. GarkusaL. Rozvoj ceske husitologie od roku 1989 do roku 2005 // Husitsky Tabor. Tabor, 2006. 15. S. 319-363.

226. Ш. Публикации источников по гуситской проблематике

227. Антология чешской и словацкой философии. М., 1982. С. 6-8, 22-73.

228. Документы по истории университетов. Европы XII XV вв. Воронеж, 1973. С. 56-65, 80-87,111-124. J

229. История средних веков (XV-XVII века). Хрестоматия. М., 1974. Ч. II.С. 9-30.

230. Лаврентий из Бржезовой. Гуситская хроника. М., 1962.

231. Лаптева Л.П. Гуситское движение в освещении современников. Источники и материалы для практических занятий. М., 1992. 96 с.

232. Статуты факультета искусств Пражского университета / Пер., введ. и прим. Г.И. Липатниковой // Вопросы истории славян. Воронеж, 1970. Вып. 3. С. 115-128.

233. Хрестоматия по истории средних веков. М., 1949-1950. Т. 1-3.

234. Хрестоматия по истории средних веков / Под ред. С.Д. Сказкина. М., 1963. Т. 2.1. С. 611-622. 1

235. Хрестоматия по истории южных и западных славян. Минск, 1987. Т. 1. С. 184-193.1.. Иностранная литература

236. Cornej P. Velke dejiny zemi Koruny ceske. Praha, 2000. Sv. V. S. 202-663.

237. Husitstvi, Reformace, Renesance. Praha, 1994. D. 1-3. 1135 s.

238. Dejiny Tabora. Ceske Budejovice, 1988. D. 1. 326 s.

239. FialaZd. Pfedhusitske Cechy (1310-1419). Praha, 1978. 422 s.

240. Kalivoda R, Husitska epocha a J.A. Komensky. Praha, 1992. 314 s.

241. Kalivoda R. Husitska ideologic. Praha, 1961. 361 s.

242. KaminskyH. History of the Hussite Revolution. Burkley, 1967. 580 p.

243. KavkaF. Posledni Lucemburk na ceskem triine. Praha, 1998. 293 s.

244. Kavka F. Prehled dejin Ceskoslovenska v epose feudalismu. Praha, 1955. II. S. 102-176.1.. Kejr J. Husite. Praha, 1986. 366 s.i

245. Kejr J. Husiiv proces. Praha, 2000. 235 s.

246. KouradK. Dejiny husitske revoluce. Praha, 1964. 329 s.

247. KraitsA. Husitstvi v literature, zejmena nemecke. Praha, 1917. D. 1. 320 s.

248. Liska V. Panovnici ceskych zemi. Praha, 2008. S. 203-233.

249. Lysy M. Husitske vpady do Uhorska v rokoch 1428-1431 // Historicky casopis. Bratislava, 2007. Roc. 55. C. 5. S. 3-45.

250. MeznikJ. Narodnostni slozeni predhusitske Praliy // Sbornik historicky. Praha, 1970. 17. S. 5-30.

251. Novy R. Hospodarsky region Prahy na prelomu 14. a 15.stoleti II Ceskoslovensky casopis historicky (CSCH). 1971. 19. S. 397^118.

252. Prehled dejin Ceskoslovenska. Praha, 1980. D. 1/1. S. 419-520.

253. Smahel F. Drobne otazky v studentskem zivote mistra Jeronyma Prazskeho // Cesky casopis historicky. Praha, 2008. Roc. 106. С. 1. S. 1-18.

254. Stejskal K. Prispevek k soucasnym pokusum nasi filosofii о novy vyklad Husova uceni // Filosoficky casopis. 1956. 1. S. 9^13.

255. Гуса В. История Чехословакии. Прага, 1963. С. 50-70.

256. История Словакии. М., 2003. Издание, переводенное на русский язык коллективом сотрудников Института славяноведения РАН. С. 111-113.

257. Кратохвил М. Ян Гус. М., 1959. 176 с.

258. МацекЙ. Табор в гуситском революционном движении. М., 1956. Т. 1. 586 е.; М., 1959. Т. 2. 572 с.

259. Петрань Й, Каролинум / Пер. с чешского А.В. Рандина. Прага, 1988.

260. Публикации по теме диссертацииi

261. Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК

262. Культура Чехии гуситского периода в работах отечественных историков конца 40-х гг. XX начала XXI века // Славяноведение. 2007. № 5. С. 87-92. 0,5 п.л.

263. Современное состояние и задачи исследований по гуситологии отрасли отечественного славяноведения // История и историки. 2007. М., 2009. С. 229-238. 0,4 п.л.1. Прочие публикации

264. Историография гуситского движения в СССР в 60-е 80-е годы XX в. // Проблемы славяноведения. Брянск: БГУ, 2003. Вып. 5. С. 225-238. 0,8 п.л.

265. Советская историография гуситского движения 20 — 40-х гг. XX в. // Проблемы славяноведения. Брянск: БГУ, 2004. Вып. 6. С. 158-181. 1,4 п.л.

266. Публикации источников и источниковедческие исследования по истории гуситского движения в СССР в послевоенный период (50-е гг. XX в.) // Проблемы славяноведения. Брянск: БГУ, 2005. Вып. 7. С. 208-227. 1,05 пл.

267. Современная российская историография гуситского движения (1990-2005) // Славянский альманах. 2005. М.: Индрик, 2006. С. 188-209. 1,3 п.л.

268. Российские и некоторые словацкие исследования по гуситологии после 2000 г. // Русские и словаки в XIX XX вв.: контакты, взаимодействия, стереотипы. М.: Йошкар-Ола, Институт славяноведения РАН, 2007. С. 209-220. 0,6 пл.

269. Династия Люксембургов в Чехии: исторический очерк // Проблемы славяноведения. Брянск, БГУ, 2008. Вып. 10. С. 19-36. 1,2 пл.

270. Рец. на книгу: Левченков А.С. Последний бой чешского льва. Политическая борьба в Чехии в первой четверти XVII века. СПб., 2007. 318 с.// Славяноведение. 2009. № 2. С. 109-111. 0,2 п.л.

271. Ферстл Р. Образ гуситов и гусизма в трудах чешских историков эпохи барокко после Бо-гуслава Бальбина// Славяноведение. 2004. № 4. С. 68-76 (перевод И.И. Бучанова). 0,6 п.л.