автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Шляхта в гуситском революционном движении

Полный текст автореферата диссертации по теме "Шляхта в гуситском революционном движении"

На правах рукописи

Пашинин Андрей Петрович

Шляхта в гуситском революционном движении

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (средние века)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Саратов 2006

Работа выполнена на кафедре истории средних веков исторического факультета Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель

Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор Галямичев Александр Николаевич

доктор исторических наук, профессор Лаптева Людмила Павловна

кандидат исторических наук. Многолетняя Елена Николаевна

"Ведущая организация - Воронежский

государственный университет ;

. . Защита диссертации состоится 16 ноября 2006 г. в 16.00 часов на - заседании диссертационного совета Д.212.243.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Саратовском государственном университете по адресу: 410012, Саратов, Астраханская, 83, исторический факультет СГУ.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета, читальный зал № 3.

Автореферат разослан «'/£ » 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Т.В. Мосолкина

Общая характеристика работы

Актуальность. История гуситского движения никогда не перестанет привлекать внимание исследователей, поскольку оно было одним из тех великих общественных конфликтов, через разрешение которых проходил путь прогрессивного развития человеческого общества. По мнению многих историков прошлого и настоящего гуситское движение было первой социальной революцией в истории Европы.

Начиная с середины XIX в. гуситская революция стала предметом . всестороннего осмысления в историографии Чехии, Германии, России, Польши, а в XX в. исследования по истории гуситской эпохи стали появляться в странах Северной Америки и даже Азии, Первоначально рассматривались ведущие линии исторического развития, главные движущие противоречия гуситской эпохи, и многие вопросы такого порядка были изучены весьма обстоятельно. Однако некоторые проблемы, имеющие важное значение для осмысления истории гуситского движения, в силу различных причин до сих пор остаются недостаточно исследованными. К их числу относится и вопрос о,роли дворянства в гуситском движении. Долгое время он оставался на периферии исследовательского внимания в силу того, что ,,не вполне вписывался в , рамки тех упрощенных представлении о классовой борьбе в средневековом обществе, которые бытовали в исторической науке стран Восточной Европы во второй половине XX п., причем не столько в среде самих ученых, сколько среди представителей идеологических структур, осуществлявших управление развитием науки.

. В отечественной историографии проблемы истории чешской шляхты самостоятельным объектом исследования до сих пор вообще не становились, хотя обращение к истории средневекового рыцарства и западноевропейского дворянства стало одним из характерных явлений развития отечественной медиевистики двух последних девятилетий1.

Данная диссертация призвана стать одним из шагов на пути Осмысления места и роли чешского дворянства в гуситском движении, поскольку без привлечения, 'данных о структуре господствующего класса, своеобразии политико-правовых отношений внутри него, особенностей самосознания европейского даорянства, невозможно дать сколько-нибудь полную характеристику ведущих тенденций социально-экономического и политико-правового развития средневековой Европы.

. Степень разработанности, темы. Научную литературу по данной проблеме представляется возможным разделить на несколько групп. Первую составляют работы середины JCÍX - начала XX вв.,"" преимущественно позитивистского плана. Это прежде всегр труды Ф. Палацкого", В.В. То мела',

1 См, напр.: Господствующий класс Средневековой Европы. М„ 1989.; Европейское дворянство XVI - XVII вв. Границы сословия. М., 1997.

2 Palacky F. DSjiny národu Ceského v Cechách a v Moravg. Praha, 1877, Dil. Ш.

3Tomek V. V. Jan ¿iika, Praha, 1879;Tomek V. V. Déjepís mista Prahy, Praha. 1R W. Di! Ill IV. В этих томах речь идет о событиях гуситской эпохи.

* ь Л ____£ * £ __' Я ^ _______П _ |

Ф. Бецольда , Г. Томана . И. Щусты , Р. Урбанека „ И. Пекаржа . В них рассмотрен широкий спектр вопросов, охватывающих историю гуситского движения , в целом, а также: частных проблем, касающихся истории становления лагерей таборитов и пражан, причин борьбы между ними, борьбы с иноземными крестоносцами, гуситского военного искусства. Вопросам, связанным с чешской шляхтой, специально посвящена лишь монография Й. Шусты, в которой рассматривается один из важных аспектов Положения шляхты в предгуситское время — политика концентрации земельных владений на примере Новоградского панства9. Именно Й. Шуста впервые сформулировал и обосновал тезис о кризисном состоянии низшей шляхты в предгуситское время, #

Второй, марксистский, этап в развитии гуситоведческих исследований начинается после завершения Второй мировой войны. В это время появляется работы, посвященные рассмотрению вопросов социального н экономического развития Чешского королевства в предгуситское и гуситское время! ,

Вершиной марксистского, гуситоведения является, на наш взгляд, двухтомная монография Й. Мацека «Табор в гуситском революционном движении»10, вышедшая в .Чехии в 1952 г. Основываясь на огромном комплексе источников и литературы, автор анализирует развитие гуситского революционного движения в целом, уделяя при этом главное внимание его радикальному направлению - Табору. Необходимо отметить, что Й. Мацек не ставил своей целью всесторонне рассмотреть положение дворянства и ту роль, которую оно сыграло . на различных этапах движения, однако при анализе., различных вопросов социально-экономического развития предгуситской Чехии в пол? зрения автора неизбежно оказывались проблемы, связанные со шдях^оЙ. Й, Мацек, в частности, отмечает, что чешское дворянство в указанный период не было единым сословием". И. Мацек разделяет вывод Й. Шусты о кризисном состоянии низшей шляхты , в предгуситское время.

Большинство выводов, к которым пришел в своих работах Й Мацек, не потеряли научной значимости1 и в настоящее время. Представляется бесспорным вывод о том, что в основе позиции, которую занимали отдельные сословные группы 'шляхты в гуситском движении, лежали материальные интересы. Вместе с тем, неправомерно, на наш взгляд, объяснять действия шляхты исключительно ими.

4 Bezold F. Zur Geschichte des Husitintums. Culturhistorische Studien. München, 1874.

5 Toman H. Husitske valeinistvi za doby,2iikove a Prokopovy. Praha, 189S,

* $usta J. Purkrabske ÜCty NovohradSke z\. 1390- 1391. Praha, 1909.

7 Urbänek'R. CesUdejiny. Praha, 1913.

s Pekaf1 J.2i2ka a jeho dobä. Praha; 1927, Dil 1.

4 Susta J. Purkrabski üity Novohradski z 1. 1390- 1391. Praha, 1909.

10 Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М.„ 1956 Т. 1; М., 1959. Т, 2.

!! Там же. С. 121.

В конце 60-х гг. Ф. Шмагель выпустил монографию, посвященную Яну Жижке из Троцнова, самому прославленному из гетманов таборитов12. Ф. Шмагель обобщил и систематизировал все известные сведения о Яне Жижке. Он подробно рассмотрел жизненный путь Яна Жижки до гуситской революции, уделяя особое, внимание спорным и неясным моментам в биографии гуситского полководца: вопросу о его роли в феодальных усобицах на юге Чехии, участии в знаменитой битве при Грюнвальде. Им подробно рассматриваются вопросы, связанные с первыми сражениями таборитов, становлением военного1 искусства гуситов, основанием сиротского братства, отношениями Жижки с Табором13.

С середины 40-х до второй половины 70-х гг. в нашей стране наблюдался бурный подъем интереса к гуситскому движению. Вопросы, связанные с ролью чешской шляхты в гуситском движении, специально не ставились, однако некоторые. сюжегы, косвенно связанные с этой проблематикой, получили достаточно обстоятельное освещение. Так, например, особенности положения дворянства при Карле IV и его отношение с королевской властью рассматривал Г. Э. Санчук'4.

Б.Т. Рубцову принадлежит первая в отечественной литературе обобщающая работа о гуситских войнах. Он разделяет тезис о социальном, экономическом и политическом кризисе мелкой шляхты в начале XV в. Массовое разорение мелкой шляхты он впервые в специальной литературе связывает не только с политикой паиства, но и с развитием товаро-денежных отношений, указывая на то, что в новых условиях мелкому феодалу было гораздо сложнее, чем крупному, вести хозяйство15:

Б.Т. Рубцов, используя в .основном материалы урбариев, подробно рассмотрел структуру чешского поместья и вопрос об эволюции феодальной земельнрй ренты в чешской деревне цредгуситского времени16. К данной теме он возвращается в своем фундаментальном труде «Исследования по аграрной истории Чехии», где рассматривает вопросы, связанные как со светским, так и церковным поместьем17. Б.Т.Рубцов собрал и с помощью статистических методов обработал огромный объем фактического материала. Его 'работа, главной задачей ..которой было изучение судеб чешского крестьянства предгуситской. поры, дает вместе с тем много материала для изучения вопроса о кризисном положении дворянства в предгуситское время.

. А. И. Озолин в своей работе «Из истории гуситского революционного движения»18 одним из первых в гуситоведении предпринял попытку специального анализа программных требований бюргерской оппозиции и ее

12 Srnahel F. Jan ¿itka г Trocnova. Praha, 1969,

13ábid.;S. 221 -244. - "

,4,Санчук Г. Э. Положение феодалови крестьян1!™ законнику чешского короля Карла //

Источники и историография славянского средневековья. М., 1967.

^Рубцов1 Б. Т. Гуситские войны. М., 1955. С. 75-76.

Рубцов Б. Т Эволюция феодальной рёнты в Чехии к XIV в. М., 1958,

"Рубцов Б.Т- Исследования nó аграрной истории Чехии. М., 1963,. !а Озолин А. И Из истории гуситского революционного движения. Саратов. 1962.

роли в гуситском движении. Впоследствии этим вопросам была посвящена его /специальная монография «Бюргерская оппозиция в гуситском движении»'9, в которой рассматриваются предпосылки зарождения и процесс складывания идеологии бюргерской оппозиции в предгуситской Чехии, тактика ее действий в годы гуситских войн, а также основные программные документы умеренных гуситов:

'В состав бюргерской оппозиции А. И. Озолин включает большую часть мелкого и среднего дворянства и полагает, что шляхта и бюргерство составляли единый лагерь умеренных гуситов. Причину этого союза А. И. Озолин видел в объединявшем их недовольстве богатством и могуществом католической церкви и крупных светских магнатов.

Рассматривая место и роль бюргерской оппозиции в гуситском движении, А. И. Озолин основное внимание уделяет программным требованиям горожан. Вопросы же, связанные с ролью дворянства в лагере умеренных гуситов, специально не рассматриваются.

. Историки-марксисты очень подробно изучили вопрос о том, какие цели преследовали, какие задачи ставили перед собой отдельные сословия и сословные группы в гуситской, революции. Однако вопросы, связанные с внутренней структурой чешской шляхты, политико-правовым положением отдельных групп внутри этрго сословия, не получили достаточного освещения, , . '

, Оценки, вы носимые в работах историков-марксистов, написанных в рассматриваемый период, основывались по преимуществу на формулировках работы Ф. Энгельса «Крестьянская война в Германии», которые часто воспринимались как готовые выводы. В соответствии с этой концепцией, построенной на материалах Крестьянской войны 1525 г., социальной базой гу ситского движения считал ись крестьянство, городской плебс и бюргерство.

• Именно к этим слоям населения и было приковано основное внимание исторй ков-марксистов. Подчеркивалась ведущая роль бедноты, особенно на первом, этапе революции, а ее к>*1ьминациоиным этапом считался дикартский хилиазм. Чешская, шляхта в качестве самостоятельного фактора социально-политической борьбы в гуситской и предгуситской Чехии специально не рассматривалась.('

_ С,80-х годов начинается рассмотрение гуситского движения в рамках методологии «новой социальной истории».. Значительно расширяется диапазон гуситоведческих исследований. Появляются, наконец, специальные работы/ посвященные экономическому, политическому и социальному положению шляхты в предгуси гский и гуситский период.

Во второй половине 70-рс гг. вышла в свет''монография американского исследователя Д. Классена., посвященная положению чешского панства в предгуситскую и гуситскую эпоху20. Рассматривая вопросы, связанные с причинами поддержки панами гуситской программы и участия высшей

■ Озолин А, И. Бюргерская оппозиция в гуситском движении. Саратов, 1973.

20 Klassen J. М. The Nobility and the Making of the Hussite Revolution. New York, 1978.

. V 4 • -

шляхты в революции, Классен обращается, в частности, к анализу сведений о патронаже церковных приходов, Классен приходит к выводу о том, что именно поддержкой чешского,, панства объясняется успех , гуситской революции21. По его мнению, эта поддержка выразилась в предоставлении убежища и оказании пофовйтельства гуситским проповедникам, в особенности в 1415 - 1419 гг2^ *

'Оценивая последствия революции, Классен отмечает усиление политической власти панства," которое в конечном итоге привело к ослаблению Чешского государства23. Другим следствием революции стало, по его мнению, увеличение панских владений за счет захваченного в период гуситских войн церковного имущества24.

Наиболее плодотворно работал в эти годы над данными проблемами чешский историк М. Поливка. В своей монографии «Микулаш из Гуси и низшая шляхта в начале гуситской революции»25 он впервые истории гуситрведения сделал попытку подробно осветить положение низшей шляхты. М. Поливке удалось дать развернутую характеристику положения рыцарства в предгуситское время.

Поливка выступает цротив тезиса о массовом разорении низшей шляхты. в предгуситское время. По *то мнению, этот вопрос требует дальнейшего изучения,, и при его рассмотрении необходимо учитывать дифференциацию низшей шляхты26. В своем исследовании М. Поливка впервые убедительно показывает, что на стороне таборитов воевали не только обедневшие шляхтичи, , потерявшие связь со своим сословием, и таким образом, как ему представлялось, причины участия их в гуситской революции были не столько . экономического, сколько политического [юрядка27.

В 1990-е годы к изучению дворянства обращается Й. Мацек. Он исследовал широкий круг правовых и документальных источников28* Й. Мацек всесторонне прослеживает возникновение и эволюцию смыслового наполнения таких социальных понятий, как «шляхта», «пан», «рыцарь», «земан», «владыка». Сквозь' „ призму терминологии юридических и документальных источников Й-. Мацек обстоятельно рассмотрел особенности формирования дворянского сословия в Чехии.

. . Наиболее плодотворно ; в отечественной историографии гуситского движения последних десятилетий работает Л.П.Лаптева. В своей работе «Гуситское движение в Чехии XV в.» она уделяет внимание положению

21 Klaisseir J. M. The Nobility and the Making of the Hussite Revolution. New York. 1978. P. 113. ;

22 Ibid, P. 102-112. . ': . ,

23 Ibid. P. 138.

24 Ibid. P. 140.

25 Polivka M. MikulaS z Husi a niiSf Slefchta v poiatcich husitske revoluce, Pralia, 1982.

2*Ibid. S. 24.

27 Ibid. S.-48.

2f Macek J. Ceski stfedovgkd Slechta. Pr&ha, 1997.

шляхты в предгуситской Чехии и ее участию в гуситском движении29. Преимущественный интерес Л. П. Лаптевой обращен к низшей шляхте. Впервые в отечественной гуситоведческой литературе она выявляет сильную имущественную дифференциацию этого социального слоя30. Л.П. Лаптева наиболее обстоятельно исследовала причины участия низшей шляхты в гуситском движении. По ее мнению, они заключались не только в неудовлетворенности своим экономическим положением, но также политическими интересами, которые определялись ее второстепенной ролью в структуре государственного управления и ограниченностью возможностей для удовлетворения личных амбиций на государственной службе31.

В последнее время в Чехии наблюдается повышение . интереса исследователей к проблемам, связанным с историей шляхты32.

Л. Боубил впервые обратился к исследованию такого важного явления чецгской истории, как панские союзы конца XIV— начала ХУ133вв. Он определяет панский союз как > организованную политическую группировку, созданную представителями высших слоев шляхты при активной поддержке других социальных групп чешских феодалов с целью обеспечить осуществление своих политических, экономических, а в случае необходимости - и религиозных требований34. Возникновение панских союзов он связывает с отмиранием отживших свой век форм организации шляхты, ослаблением родственных связей33. Изучая социальный состав панских союзов, Боубин приходит к выводу об их надсословном характере16.

„ Панский союз 1434 г. получил обстоятельное освещение в монографии П. Чорнея37. Автором, работы были выявлены основные вехи процесса складывания этого союза* участие в нем наиболее влиятельных панов, особенности его организации38. П. Чорней обстоятельно анализирует социальный состав союза и динамику его численности39.

2 , Лаптева Л. П. Гуситское движение в Чехии XV в. М., 1990.

•,0 Там же. С. 9.

31 Там же. С. 10. •

32 Halad J. Lexicón Ceské álechty: Erby, fakta, osolliosti, sidla a zajimavosti. Praha, 1992. Hlectikova Z. Slechta a hierarchie v techach od druhe poloviny 13. dopoCatku 15 stoleti// Mediaevalía Histórica Bohémica. Praha, 1991. S. 57 - 83 Spévaíek J. ReSeni mocenskeho problemu íeske Slechty v navrhu zakónika Majestas Karolína // Mediaevalía Histórica Bohémica* Praha, 1991 HlaVaíek I Aktivita íeske glehty na dvore Vaclava IV // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991 . ' :

" Boubin J. Vznik pánskychjednot//Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991.

34 Ibid. S. 219-220.

35 Ibid. S. 223.

3,1 Ibid. S. 219.

37 Cornej P. Lipanska kfiiovatka. PfiCiny, prüben a historicky vyznam jedne bitvy. Praha. 1992.

JflJbid.S. 165-168.

^ Ibid, S. 169-177.

Продолжает плодотворно работать М. Поливка. Он обратился к рассмотрению вопросов отношения шляхты к гуситской идеологии до 1419 гш • ' . '

Нельзя не отметить особо статью Я. Мезника, специально посвященную судьбам чешской и моравской шляхты в XIV — XV столетиях41. Работа обобщает результаты конкретно-исторических исследований чешских историков последних десятилетий и содержит немало интересных выводов и наблюдений. Я. Мезник впервые обратился к изучению особенностей позиции моравской шляхты в годы гуситских войн. Главную опору гусизма в Моравии он видит в высшей шляхте, объясняя. это явление слабостью моравского мелкого дворянства42.

Однако работа Я. Мезника носит в значительной степени реферативный характер и уже в силу своего небольшого объема не может претендовать на полное освещение судеб чешской шляхты гуситской эпохи. В центре внимания исследователя находится гуситская шляхта, в то время как вопросы, связанные с католической шляхтой не получили достаточного освещения.

, Несмотря на то, что интерес к изучению истории чешской шляхты в последнее время (с 90-х гг.) возрос, степень изученности данной проблемы, на наш взгляд, нельзя признать достаточной.

.^Хронологические рамки, исследования. За условную нижнюю хронологическую границу данного исследования взята последняя четверть XIV в., когда начали проявляться кризисные явления как в политической, так и в. экономической жизни чешского общества; в значительной степени определившие позицию чешского дворянства в годы гуситской революции. Верхняя; хронологическая граница простирается до середины 30-х гг. XV в., когда обозначились основные итоги деятельности чешской шляхты в годы гуситских войн.

Цель и задачи исследования. Целью данной работы является всестороннее исследование роли дворянства в гуситской революции. Достижение данной цели предполагает решение ряда взаимосвязанных задач: , - осуществить комплексный анализ политического и социально-экономического положения шляхты в предгуситское время, на основании которого выявить причину участия различных внутрисословных групп шляхты в гуситской революции и корни их неоднозначной позиции в годы гуситских войн.

—. выявить роль, которая была сыграна представителями чешского дворянства в разработке программных требований и в военно-политической деятельности, с одной стороны, католического лагеря, с другой стороны -обоих направлений в гуситском лагере;

40 Polivka М. Slechta a reformatori (k vzajemnym vztahum Ceske SJechty a ideologu husilstvi pred rokem 1419) //Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991.

■ Meznik J. Ceská a Moravská Slehta ve 14 a 15 stoleti // Sbomik historicky. Praha, 1990. Sv. 37.

42 Ibid. S. 25.

.— рассмотреть историю чешской шляхты в конце XIV — начале XV вв. в • личностном измерении, на материале биографий наиболее выдающихся ее представителей

- изучить вопрос об итогах гуситской революции с точки зрения интересов чешского дворянства;

Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в следующем:1 ■

- Впервые в отечественном гуситоведении введены в научный оборот данные «Книги казней» панов из Рожмберка, Дворских досок;

- впервые в отечественной историографии предпринята попытка дать комплексный анализ социально-экономического и политического положения чешской шляхты накануне гуситской революции; *

- определяется роль шляхты в деятельности католического , лагеря; - ., .

уточняется место представителей дворянства в лагере умеренных гуситов; ,. -.. исследован вопрос о степени участия шляхты в разработке программных требований и деятельности гуситского Табора; , v впервые рассмотрен вопрос о роли шляхты в формировании

гуситского военного искусства;

- в рамках диссертационного исследования предприняты первые опыты написания, научных биографий пана Яна Сокола из Ламберка и Микудаша из Гуси;

- выявлен характерен основные этапы политической эволюции чешского дворянства в год*л гуситских войн;

- уточняется вопрос об итогах гуситской революции с , точки . зрения интересов шляхты.

Практическая значимость работы определяется характером собранного материала и „сделанных в итоге его изучения выводов. Положения и выводы диссертации может быть использован для подготовки общего лекционного курса по истории западных и южных славянка также специальных курсов по истории Чехии, истории гуситской революции, истории европейского дворянства и чешской шляхты, для написания курсовых и дипломных работ. .

Источниковая база представлена обширным кругом источников. Их можно разделить на два своеобразных комплекса, один из которых относится к истории предгуситской Чехии, а другой истории гуситских войн. Поскольку сама природа проблематики предпосылок и самих гуситских событий различна, то и характер источников резко различается. Первая Группа представлена в основном юридическими и документальными источниками, вторая - главном образом нарративными.

Среди источников по истории предгуситской Чехии важное место занимают документы вотчинно^ администрации. Нами были использованы

документы, в которых фиксировалось уголовное делопроизводство в вотчинах. * -

«Книга казней» панов из Рожмберка43 - единственный дошедший до нас источник подобного рода. Она была составлена на территории рожмберкских панств, находившихся в Южной Чехии. «Книга казней» состоит из двух частей. Первая ее часть посвящена событиям 1389 - 1409 гг., затем следует перерыв в записях до 1420 г. Вторая часть освещает события 1420-1429 г.

Очень информативным, не имеющим аналога в Западной Европе, специфическим чешским источником являются так называемые Дворские доски44. Дворские доски велись в королевской канцелярии с середины XIV в. В них фиксировались поземельные отношения королевских ленников. В работе были использованы Дворские доски за период 1380 - 1394 гг. Дворские доски касались всех земель Чешского королевства, однако ленных владений было значительно меньше, чедо свободных, поэтому только на их основе нельзя делать общие выводы. Тем не менее, Дворские доски дают ценный материал для изучения социально-экономического положения чешской шляхты. Л

1£о второй группе источников можно отнести хроники гуситской эпохи, материалы чешских сеймов, эпистолярные памятники.

Одним из главных нарративных источников о гуситской эпохе являются «Старые чешские летописи», Они представляют собой свод хроник, освещающих события со времени правления Вацлава IV (1378 - 1419 г.) и до правления Людовика (1516 — 1526 г.). В работе использовались те из хроник, 5 которых содержатся данные о Чехии конца XIV - начала XV вв. «Старые чешские летописи» содержат огромный свод фактического материала. Они дают, яркую картину гуситской эпохи, хотя освещение событий далеко не всегда, является последовательным и точным.

/ Другим, не менее содержательный источником является «Гуситская хроника» Лаврентия (Вавржирца) из Бржезовой. Эта хроника освещает события, связанные с Констанцким собором, смертью Вацлава IV и начальный период гуситских войн до 1421 г.

.Большой интерес для нашей работы представляет небольшие по объему «Прекрасная хроника о Яне Жижке»45, созданная в таборитской среде и "Хроника" Бартошека из Драгониц, вышедшая из католического лагеря.

Обширные сведения пр политической истории содержат материалы чешских сеймов46. Панство традиционно играло на сеймах ведущую роль. По записям решений можно проследить первостепенные интересы высшей щляхты, судить о том, как изменялась ее роль в работе сеймов.

"3 Popravii kniha pänü z Roimberka. ТгеЪой, 1993,

44 Dösky Dvörskd KrAlovstvi Сеskiho // Archiv Cesky. Praha, 1921. Dil XXXI.

- Kronika velmi pfeknä о Janovi ¿ilkovi £eledinu kräle Väcslava. Praha, 1923.

46 Archiv Cesk*. Praha, 1844. Dil HI. S- 256 -325; 392-457.

... К этой же группе примыкают документы по истории панских союзов47, В первую очередь, это соглашения о создании союзов. Указанные документы позволяют определить социальный состав союзов, цели, с которыми был создан тот,или иной союз, а в ряде случаев — и динамику его развития. При написании настоящей работы были использованы документы союзов 1394 г.48, католического и гуситского союзов 1415 г.49, а также союза 1434 г50.

■ Отдельную группу источников составляет эпистолярные памятники. Для изучения истории чешской шляхты гуситской эпохи большое значение имеют письма Яна Гуса31, адресованные панам, и в первую очередь пану Ченеку из Вартемберка52. Они позволяют ответить на некоторые вопросы, касающиеся политической позиции панства накануне гуситских войн.

Важное значение для изучения истории шляхты имеет переписка пана Ольдржиха из Рожмберка в годы гуситских войн53. Большинство его писем носит... официальный характер. Основными корреспондентами пана Ольдржиха были король Сигизмунд, пражане, бургграфы, находившиеся на службе у пана из Рожмберка. .Письма касаются политических, финансовых, военных вопросов, в ряде случаев позволяют определить отношение самого пана Ьльдржиха из Рожмберка к происходящим событиям. Кроме того, использовались письма отдельных представителей панских родов из Швамберка и из Штернберка14. ,.,...

„ Замысел написать в рамках работы биографический очерк о Яне Жцжке из Троцнова потребовала обращения к его письмам53.

Теоретико-методологическая база исследования основана на фундаментальных принципах \ современного научного познания. Прежде всего это принцип объективности исследования, стремление к постижению объективной истины на основе разнообразных, зачастую противоречивых свидетельств источников.

. В соответствии с принципом историзма, анализ событий и явлений проводился с учетом особенностей породившей их исторической эпохи, которая отличалась от нашей не„ только уровнем материально-технического развития, но мироощущением человечества в целом.

. . В процессе работы над темой диссертационного исследования был использован проблемно-хронологический метод, который является основой исторического познания. Он, предполагает, постановку проблемы и рассмотрение ее содержания и развития в хронологическом аспекте. Глубокое осмысление мест^а и роли шляхты б событиях гуситской эпохи.

^ Archiv tesky. Praha, 1842. Dil I. S.:52 - 68. 4il.lbid. S 53. i

■'"Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S. 266. J(rIbid. S 269.

?! Послания магистра Иоанна Гуса. М., 1903. и Там же С. 39.

" Archiv Cesk*. Praha, 1842. Dil I. S.5 ^ 51. M Archiv Cesky1. Praha, 1844. Di! III: S. 124- 145+ Si Smahel F. Jan 2iika z Trocnova. Praha, 1969. S. 221 - 228.

предполагает обращение к . сравнительно-историческому методу. Сравнительно-исторические наблюдения дают возможность выявить те особенности, социально-экономического, политико-правового статуса, менталитета чешского дворянства которые обусловили его исключительную политическую активность в событиях гуситской революции. Статистический анализ оказался очень важен для обработки данных первой части «Книги казней» панов из Рожмберка. Метод системного анализа использован при осмыслении вопроса о месте шляхты в социально-политической структуре Чехии предгуситского и гуситского времени.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования излагались автором в докладах и сообщениях, представленных на аспирантско-студенческих конференциях в Саратовском государственном университете (2002, 2003, 2004 гг.), на всероссийском научно-методическом семинаре «Человеческое измерение истории: проблемы и методы» (Саратов 2003. г.), на конференциях аспирантов и молодых ученых в Московском государственном университете («Роль шляхты в формировании гуситского военного искусства» в феврале 2002 г и «Феодальные войны в Южной Чехии по материалам «Книги казней» панов из Рожмберка» в феврале 2003), на конференции посвященной,.90-летию почетного профессора Саратовского университета С.М. Стама («Чешская шляхта гуситской эпохи в освещении российской и чешской историографии XX века» в декабре 2003 г.). По теме диссертации были сделаны. 1 четыре доклада на Научном семинаре при кафедре истории средних . веков Саратовского государственного университета. Основные , положения диссертации отражены в пяти опубликованных статьях. , ...

. ¡Структура диссертации« Работа состоит из введения, трех глав и заключения. К тексту работы сделано приложение.

Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы исследования, его хронологические рамки. Рассмотрена степень научной. разработанности проблемы, а также определена научная новизна, цели и задачи исследования, Кроме того, дана характеристика источниковой базы, определены методы исследования, обрисовано его практическое значение.

.Первая глава «Чешская шляхта накануне гуситского движения» состоит из четырех параграфов. В ней рассматриваеются вопросы, связанные с положением шляхты в предгуситский период и на раннем этапе гуситского движения.

В первом параграфе «Особенности формирования чешского дворянства и его политико-правовой статус» рассматривается политико-правовой статус дворянского' сословия накануне гуситской революции, вопросы терминологии, применявшейся по отношению к шляхте.

К началу XV в. можно,, с полной определенностью говорить о существовании в Чехии двух, групп внутри дворянского сословия - высшей

шляхты - панства - и низшей шляхты, к которой относились рыцари, владыки и паноши.

'Материалы диссертации подтвердили вывод о том, что ленные отношения в Чехии в XIV в. he получили того распространения п значения, которые они имели в Священной Римской империи и других государствах Западной Европы. В пределах Чехии и Моравии, на положении ленников находилась лишь небольшая часть шляхты, большинство же владело землей на свободном, земском праве. В некоторых случаях шляхтичи. (главным образом паны), помимо ленных владений обладали и свободной землей.

Отсутствие стройной системы вассально-ленных отношений создавало предпосылки для ущемления интересов мелких землевладельцев. Законник «Majestas Carolina» пытается ограничить произвол панов, которые имели весьма обширные права.

.. : • v Как показывает анализ источников, представители шляхты обладали правом занимать земские должности, поскольку указывалось, что на земскую должность могли занять лишь те, кто «имел хорошую репутацию, не был осужден и владел свободным имуществом», то есть исключаются ленники5*. При! этом, высшие земские должности (коморник, бургграф, судья) могли занимать только представители панства57, а рыцари и иные представители низшей шляхты практически исключались из управления королевством.

В средневековой Чехии, как в других странах Западной Европы существовали вполне определенные представления о дворянском сословии как сословии лично свободных людей, обязанных нести военную службу, а также отправлять функции государственной власти. Вместе с тем, отсутствие четкой системы вассально-ленных отношений и надежных правовых Гарантий статуса каждого представителя шляхты являлось фактором внутренней нестабильности положения. дворянства и источником * внутрисословных противоречий. ,

Во, втором параграфе , «Особенности социально-экономического развития Чехии в XIV - начале XV вв. и положение чешской шляхты» рассматриваются основные тенденции экономического развития Чехии в преледней четверти XIV - начале XV в., особенности структуры чешского феодального землевладения. Отмечено, что вотчины как светских так и духовных феодалов, не составляли сплошных земельных комплексов. Нередки были случаи, когда одна деревня делилась между несколькими владельцами'. . v,' * .

Дробность владений затрудняла управление ими. Крупные панства, принадлежавшие одному владельцу, не были связаны между собой прочными экономическими узами, едва ли не единственным связующим звеном между ними была личность владельца. В каждой вотчине имелась своя администрация. Необходимость более эффективного управления вотчинами, стремление расширить свои земельные владения и за счет этого

16 Majestas Carolina // Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S. 99.

17 Ibid. .

увеличить доходы стали побудительным мотивом попыток создания цельных, монолитных владений. Как показывают грамоты конца XIV в. и Дворские доски, процесс концентрации земельных владений в основном проходил за счет имущества низшей шляхты, что создавало узел противоречий, разделявший панов и низшую шляхту. Подобную же политику проводила и католическая церковь, причем более успешно, чем панство. Поэтому острота противоречий между панством и рыцарством сглаживалась мощным объединяющим фактором: и паны, и рыцари видели в католической церкви противника. Для высшей шляхты церковь была сильным, а потому и очень опасным соперником в борьбе за землю. В этих условиях объединяющей и панство, и рыцарство становилась идея о секуляризации церковных земель и перераспределении их в среде шляхты. Этим можно объяснить причину того, что идеи реформации церкви найми широкую поддержку среди всего чешского дворянства.

В третьем параграфе ,,«Место и роль чешского дворянства в политической борьбе в Чехии на рубеже XIV - XV вв.» анализируется положение чешского дворянства в годы борьбы короля Вацлава IV (1378 1419) и панского союза. Стремление короля ослабить позиции панов в управлении страной не могло, не вызвать ответных действий со стороны панов. В 1394 г. паны создали вооруженный союз, с помощью которого они попытались заставить короля управлять страной, сообразуясь прежде всего с их интересами. , . "

В начавшейся борьбе и король, и паны искали поддержку среди рыцарства, причем в настроениях последнего не было единства. Политика концентрации земельных владений, которая осуществлялась панами в конце XIV . в., представляла собой смертельную угрозу для мелкопоместной шляхты, поэтому часть низшей.шляхты поддержала короля. Однако другая часть приняла сторону панов, В первую очередь, в их рядах оказались те, кто в силу различных обстоятельств оказался на службе у панов - в качестве должностных лиц в вотчинах иди, в качестве военных наемников.

Столкновение короля, с панским союзом завершилось полной победой последнего. Паны восстановили свой контроль над земским управлением. В 1405 г. основные требования панского союза были выполнены, что не только ослабило позиции короля в земском управлении, но и нанесло сильный удар по его авторитету в королевском домене. Четыре высших должностных лица земского управления играли ведущую роль и в королевском совете. Фактически в ведении короля.остались только вопросы внешней политики. Шляхта в этой борьбе получила опыт создания мощного политического объединения в форме панского союза. *

В четвертом параграфе «Дворянство и начало гуситского движения» рассматривается роль шляхты в процессе распространения идей гусизма в Чехии. Предпринят анализ взглядов идеологов гусизма с точки зрения интересов шляхты. Можно отметить, что эта идеология отражала в известной мере и интересы дворянства. Выполнение требований о секуляризации церковных имений и невмешательстве церкви в светские дела привело бы к

падению роли церкви в политической* жизни страны и за счет этого к увеличению влияния дворянского сословия в целом.

Именно покровительством, которое оказывали представители чешской шляхты гуситским проповедникам, можно объяснить тот факт, что в 1418 -1419 гг. центрами широкого распространения гусизма стали южная и юго-восточная Чехия. Именно здесь находились владения панов-гуситов Ченека из Вартемберка, Бочека из Подебрад, Яна из Усти. Следует также учесть, что обширные владения панов из Рожмберка находились в это время под управлением пана Ченека из Вартемберка, который был опекуном малолетненго пана Ольдржиха,

В заключительной части главы отмечено, что в конце XIV начале - XV вв. отношения между церковью и дворянством в Чехии были довольно напряженными. Выступление Яна Гуса создало новый и очень мощный фактор, политической борьбы в Чешских землях. Мощь этого фактора определялась тем, что учение и само имя Яна Гуса оказались способными объединить различные слои населения, интересы которых не только не совпадали, но и во многом противоречили друг другу.

Из инструмента укрепления королевской власти, каким первоначально являлся гусизм, он превращается в знамя антицерковной оппозиции, и это знамя прочно взяли в свои руки представители чешского дворянства. Шляхта в больщинстве своем поддерживала идею секуляризации церковных земель. Для основной массы дворянства было характерно стремление поправить свое имущественное положение, увеличить политическое влияние за счет церкви. Вторая глава «Чешское дворянство в ходе гуситских войн» состоит из четырех параграфов. Гуситские войны были кульминационным этапом гуситской революции, и именно в ходе гуситских войн с наибольшей определенностью проявилась позиция чешской шляхты, занятая ею в годы * гуситского движения. Необходимость рассмотрения вопросов, связанных с участием шляхты в гуситском движении в контексте главных событий эпохи, заставила дать общую характеристику хода гуситских войн, а также их периодизацию с точки зрения исторической роли шляхты.

' Исходя из определенной нами задачи гуситскую революцию до 1434 г. можно разделить на три этапа:

1. с начала XV в. до 1419 г. — размежевание шляхты по идеолого-конфессиональному признаку;

2. 1419 - 1423 гг. - начальный период гуситских войн, в рамках которого представители шляхты сражаются как на стороне католического лагеря, так и гуситского;

, 3. 1423 - 1434 гг.;—этап консолидации шляхты.

. В первом параграфе «Чешское дворянство в католическом лагере» рассмотрен вопрос о роли католической угляхты в борьбе против гусизма. На,стороне католического лагеря в годы гуситских войн находилось почти две трети панства. Однако действия панов-католиков носили противоречивый характер,- С, одной стороны, они препятствовали распространению идей гусизма и оказывали покровительство католической

1б

церкви, принимали участие в крестовых походах и сами создавали крупные отряды, сражавшиеся против гуситов. Однако каждый из этих отрядов действовал самостоятельно, лишь в редких случаях координируя свои действия с другими отрядами. Не был избран и верховный гетман, который мог бы сыграть роль такого координатора.

, С. другой стороны, в этих действиях паны пе были вполне последовательны. Нередки были случаи заключения перемирия с гуситами. Решение католического сейма в Брно 1421 г, о бескомпромиссной борьбе против гуситов до конца не было претворено в жизнь. В ряде случаев действия панов были направлены прямо против короля Сигизмунда. Например, в апреле 1421 г. вместо того, чтобы присоединиться к крестовому походу, пан Ольдржих из Рожмберка заключил перемирие с гуситами и разрешил свободную проповедь 4 пражских статей на территории своих панств58.

..'. Данные источников (Хроника Бартошека из Драгониц, Старые чешские летописи) позволяют сделать вывод о том, что заинтересованность и участие чешских панов в крестовых походах постепенно снижалась. Кроме того, некоторые крупные паны (пан из Рожмберка) и союзы шляхты (Плзеньский ландфрид59) проводили самостоятельную политику, которая отнюдь не всегда соответствовала интересам короля Сигизмунда. Таким образом, одной из прйчин поражения крестовых походов, был тот факт, что крестоносцы так и не нашли надежной опоры в лице католической шляхты. Никаких крупных походов против панов-гуситов ..организовано не было, более того, паны-католики и паны-гуситы собирали общие сеймы, на которых решались вопросы дальнейшего развития королевства.

Как нам представляется, шляхта, выступившая на стороне католического лагеря, преследовала в первую очередь цель не допустить утраты прав и привилегий, полученных при Вацлаве IV. Это выразилось в сохранении единства панства. как политической силы, вне зависимости от религиозных убеждений. ,, *

Во. втором параграфе «Шляхта в лагере утраквистов» рассмотрены вопросы участия шляхты в умеренном гуситском лагере. „

На основе материала,, чешских хроник и протоколов сеймов рассматривается вопрос о характере союза утраквистской шляхты и бюргерства. Гуситское движение снизило остроту существовавших в предгуритское время противоречий между шляхтой и городом, но не могло устранить их полностью. Наличие общих врагов - короля Сигизмунда и католического лагеря справа и радикальных гуситов слева, а также некоторые общие черты в идеологии (и для тех, и для других оптимальной формой государственного устройства представлялась сословная монархия, и те,, и другие разделяли учение о трех сословиях) - создавали условия для союза дворянства и бюргерства. Данные чешских хроник периода гуситских

ss Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S. 342.

s? Ландфрид - форма военно-политического союза шляхты определенного края.

войн, материалы сеймов позволяют прийти к заключению, что дворянская и бюргерская часть утраквистского лагеря обладали самостоятельностью, а их интересы в ряде случаев совпадали, но не в меньшей мере противоречили друг другу, что приводило к конфликтам. Таким образом, союз этот, на наш взгляд, был вынужденным и носил в значительной степени временный, обусловленный потребностями вооруженного противостояния, характер. Понятия «утраквистский лагерь» и «бюргерская оппозиция», на наш взгляд, не тождественны. Понятие «утраквистский лагерь» является более общим, и можно говорить о наличии в его рамках двух вполне самостоятельных направлений — дворянского и бюргерского.

Как и в католическом лагере, шляхтичи-утраквисты играли роль главной военной силы. Большая часть гетманов армии пражан происходили из рядов панства или рыцарства.

Гуситская шляхта , уже в начальный период войн захватила значительную часть церковных имений. Именно с этим связано ее стремление к компромиссу с .католиками и королем Сигизмундом. Однако непременным условием мирного соглашения было признание произошедших перемен.

На первом этапе, 1419.- 1423 гг.^утраквисты решали задачу защиты страны от нашествия крестоносцев. В данном случае позиция утраквистской шляхты была менее противоречивой чем католической. После 1423 г. намечается постепенная тенденция к мирному соглашению с католиками, и с каждым годом эта тенденция нарастает.

В третьем параграфе «Шляхта в лагере таборитов» проанализирована роль шляхты в радикальном крыле гуситов. Представляется возможным сделать вывод о решающей роли представителей чешской шляхты в создании основ гуситского военного искусства. Рыцари стали составили первоначальное ядро гуситской кавалерии, оказали огромное влияние на выработку новых способов и приемов ведения военных действий. Именно рыцари вели в бой армию крестьян и горожан, именно они создали эффективную тактику, принесшую бессмертную славу гуситскому оружию.

Мелкую шляхту не могла ^ не беспокоить революционная рецштельность методов борьбы крестьян и городской бедноты, она видела в ней ударную силу, средство, которое можно было использовать в борьбе против политического господства крупных магнатов. В ходе этой борьбы спи стремились повысить социальный, статус своей сословной группы, улучшить свое материальное положение в цервую очередь - за счет имущества церкви. После первых побед шляхта, в Таборе от идеи хилиазма приходит к идее создания новой политической элиты, которую должны были составить «божьи воины» гуситского Табора. Представители дворянства, опираясь на полевые войска, стремились взять в свои руки всю полноту политической власти в стране.

Социально-политический .статус этой элиты соответствовал представлениям шляхты об идеальном обществе. Представляется, что после

первых лет хилиастического, восстания глубина идеологических

' *

18

противоречий между Прагой и Табором значительно уменьшалась, и речь шла о переделе территории внутри страны между двумя политическими группировками. '

В четвертом параграфе «Шляхта на заключительном этапе гуситских войн» рассмотрены складывание панского союза 1434 г. и его решающее столкновение с таборитами, основные итоги гуситских войн с точки зрения завоеваний шляхты.

; Выявлено, что утраквистская шляхта к 30-м гг, добилась выполнения основной части своих требований, и на первый план вышла задача установления мира и порядка в стране. Вместе с тем, король Сигизмунд и папская курия пришли к заключению о невозможности подвить гуситское движение силой оружия. Это заставило их искать компромиссного соглашения с умеренной частью гуситов. Такое соглашение было заключено в„ конце 1433 г., а в 1434 г. объединенные силы панов католиков и утраквистов нанесли решающее поражение таборитам в сражении при Липанах, После этого было заключено окончательное соглашение между королем Сигизмундом и утраквистами.

Все захваченные земли остались в собственности их новых владельцев60. Получили подтверждение все привилегии шляхетского сословия. Король отказывался от права опеки над несовершеннолетними наследниками имений6'. Право опеки получал ближайший родственник. Король, был вынужден отказаться от Арава выдавать замуж или женить представителей панских родов без их согласия62.

... , В особой грамоте от 1437 г. оговаривался состав земского суда6'1. Представители низшей шляхты, были допущены к заседаниям. Из трех эысщих земских должностей руках панов оставались две. Напомним, что до гуситских войн на все-'; высшие земские должности назначались исключительно представители , панства, Согласно грамоте 1437 г. на должности наивысшего коморника и наивысшего судьи назначались представители панских родов, на должность наивысшего земского писаря -представители рыцарства64. Это в полной мере отражает завоевания низшей шляхты в годы гуситских войн., Подобное положение было закреплено и в составе земского суда. Из 20 мест в земском суде панам принадлежало 12. Остальные 8 закреплялись за рыцарством65. Хотя города претендовали на участие в земском суде, их представителе в состав суда не вошли66. Несмотря на достаточно значительное представительство, которое получили рыцари в земском суде, решения суда, зачастую принимались в пользу панства. Сохранилась жалоба, написанная в том же 1437 г. рыцарями королю

60Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil 111. S.446,

61 Ibid. S. 447.

"-Ibid.

63 Ibid.'S. 451.

64 Ibid.

iS Ibid".

66 Ibid. ■

Сигйзмунду, в которой перечисляются ущемления прав рыцарей со стороны высшей шляхты67.

Это позволяет прийтик заключению, что повышение роли рыцарства в системе государственного управления не привело к утрате, панством контроля над деятельностью государственных учреждений.

■Таким образом, заключительный этап гуситских войн характеризуется, с одной стороны, .политическим преобладанием шляхты над бюргерством, а с другой — сближением гуситской и католической шляхты. Именно шляхта взяла в свои руки управление страной в 1433 г. Шляхта сыграла главную роль в победе умеренных гуситов над полевыми войсками таборитов.

В третьей главе «Выдающиеся представители чешской шляхты конца XIV начала XV вв» история чешской шляхты рассматривается в ракурсе «истории людей».

.. . В первом параграфе рассматривается деятельность пана Яна Сокола из, Ламберка, одного из самых знаменитых чешских военачальников. Жизнь пана Яна Сокола из Ламберка представляет собой пример жизни шляхтича, получавшего основные средства к существованию путем наемничества. Немногие данные, сохранившиеся о нем в грамотах и «Книге казней» панов из Рржмберка, характеризуют его как человека аполитичного, для которого большее значение имеет размер получаемой платы, нежели политические взгляды нанимателя.

Представляется, что подобную позицию разделяла значительная часть шляхты, которая и в гуситских войнах видела по преимуществу возможность улучшить свое имущественное и политическое положение.

Во втором параграфе рассматривается деятельность Микулаша из Гуси. Биография Микулаша из Гуси достаточно типична для представи телей низшей шляхты в предгуситское время. Поскольку доходы с имений не - могли полностью обеспечить поддержания достойного шляхтича уровня жизни Микулаш из Гуси был вьшужден. пойти на службу. Представитель в дворском суде, бургграф на службе Вышеградского капитула, наемник в Австрии - биография Микулаща из Гуси повторяет жизненный путь многих других шляхтичей, искавших средства к существованию в службе, административной или военной.

Биография Микулаша из Гуси показывает и тот максимум, который можно было достичь на этой службе. Выдающиеся таланты привели его к материальному процветанию и только. Несмотря на все его способности, связи при дворе, доступа к высшим государственным должностям он так и не получил, поскольку не принадлежал* к панскому роду. Возможности принимать участие в политической жизни королевства, как и у других представителей низшей шляхты, оставались крайне ограниченными. Как нам представляется, в гуситском движении Микулаш из Гуси увидел средство добиться того места, претендовать на которое ему позволяли его знания и таланты.; \

67 Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S'. 455 - 456.

* * 1 ~

Нежеланием оставаться на вторых ролях можно объяснить тот факт, что он поддержал радикальное направление. Среди таборитов было мало представителей панства, и было проще выдвинуться. Способности позволили ему стать одним из первых гетманов таборитов, и вплоть до своей смерти он оставался наряду с Яном Жижкой, лидером радикальных гуситов.

Третий параграф посвящен биографии Яна Жижки из Троцнова. Рассматриваются его жизнь до гуситской революции, участие в вооруженной борьбе против панов из Рожмберка, служба в роте пана на Сокола из Ламберка. Характеризуется его деятельность в роли гетмана таборитов. Ян Жижка из Троцнова был непобедимым полководцем, одним из создателей гуситского военного искусства. По своим политическим взглядам Ян Жижка был лидером лагеря, который занимал своеобразное промежуточное положение между чашниками и таборитами. Жижка вел борьбу за исправление общества в рамках программы четырех пражских статей. .

Если сравнивать двух лидеров радикального крыла гуситов, Микулаша из Г^си и Яна Жижку из Троцнова, можно сделать ряд наблюдений. Именно эти два гетмана определяли направление развития Табора. Збынек из Бухова и Хвал из Ржепиц (другие гетманы таборитов) самостоятельных шагов не предпринимали.

Если Микулаш из Гуси стоял у истоков формирования Табора, то Жижка выдвинулся в ходе, военных действий благодаря своим военным талантам, и вся деятельность Жижки была связана с вооруженной борьбой с многочисленными противниками Табора. Оба лидера не собирались выступать против основ существующего строя, о чем свидетельствуют избрание в Таборе епископа, восстановление крестьянских платежей и повинностей в пользу таборитов.

По своим взглядам Жижка занимав более умеренную позицию, нежели Микулаш из Гуси. Он готов был готов к компромиссу с панами-утраквистами и пражанами, в то время как, Микулаш из Гуси, сознавая необходимость союза между Табором и Прагой, выступал за более радикальные условия этого союза. Мотивы поступков Микулаша из Гуси часто можно объяснить честолюбием, Ян Жижка из Троцнова представляется нам как бескорыстный человек, до конца сражавшийся за свои идеалы.

В данном разделе работы были рассмотрены биографии трех представителей чешской шляхты. Все трое были типичными представителями своего сословия в том смысле, что перед ними вставали проблемы, характерные для. многих шляхтичей. Все испытывали материальные затруднения, и столкнулись с невозможностью получать средства к существованию за счет собственных имений. Правда, о пане Яне Соколе из Ламберка прямых свидетельств этого нет, однако полностью исключать подобную возможность нет оснований, в противном случае его жизнь не стала бы непрерывной чередой войн. Достаточно традиционными были и способы решения этих проблем (наемничество, королевская и панская служба).

В целом» в деятельности всех троих отражались интересы соответствующих сословных, групп. Пана Сокола заботило в первую очередь материальное благосостояние, тогда как*для представителей низшей шляхты было характерно стремление принимать участие в политической жизни, С -наибольшей четкостью, как нан представляется, это нашло отражение в жизни Микулаша из Гуси. В гуситском движение они увидели возможность улучшить свое,материальное положение, стать фигурами первого плана в политическом смысле.. Пан из Ламберка не дожил до гуситской революции, однако его сын, пан Микулаш Сокол из Ламберка сражался на стороне утраквистов.

Пан Ян Сокол из Ламберка представляет собой такую личность, которая вобрала в себя все наиболее характерные черты панства, как сословной группы на начальном этапе гуситского движения, когда судьбы гуситского движения и шляхты еще не переплелись в тесный узел. Его не несли никакой идеологического содержания и сводились исключительно к соображениям материальной выгоды и решению политических задач.

Фигуры Микулаша из Гуси и Яна Жижки из Троцнова выражали особенности исторической судьбы чешской шляхты в ту пору, когда ее судьба неразрывно переплелась с гуситским движением. Думается, что не случайно и Микулаш из Гусу, и Ян Жижка из Троцнова примкнули к таборитам — в лагере утраквистов они принуждены были бы следовать в русле политики панов.

В 'заключении подведены основные итоги исследования. В ходе гуситских войн произошли кардинальные изменения в положении отдельных сословий чешского общества. Рассмотренный нами материал дает основания сделать вывод о том, что гуситская эпоха имела огромное значение в судьбах чешского дворянства.

Если оценить достижения .всех сословий, то наибольших успехов в гуситских войнах достигло дворянство.^ И это, как нам представляется не случайно. Представители шляхты принимали самое деятельное участие на цсех этапах гуситского движения. Стремление шляхты улучшить свое материальное положение за..счет имущества церкви делало гуситскую идеологию крайне привлекательной для них. Представители шляхты разрешали проповедь гуситских идей на территории собственных пансгв, оказывали покровительство гуситским священникам, причащавшим под обоими видами.

Шляхте принадлежала важная роль в рамках каждого из сложившихся направлений, В гуситском лагере, как среди таборитов, так и среди пражан шляхте принадлежала роль главной военной сйлы. В католическом лагере военная роль шляхты была несколько ниже, поскольку король Сигизмунд имел возможность опереться на крестоносцев из Венгрии и Германии.

Для предгуситского времени и начального этапа гуситских, войн в отношении шляхты характерны две противоречивые тенденции. С одной стороны, наблюдается размежевание шляхты по конфессиональному признаку, с другой стороны намечается тенденция к консолидации

сословия. Проявлениями такой консолидации стало уменьшение военных столкновений в среде шляхты а также совместная работа на сеймах шляхтичей-католиков и шляхтичей-утраквистов и принятие общих решений. На заключительном этапе эта тенденция возобладала, что и позволила шляхте закрепить за собой завоевания в идеологической, политической и экономической сферах.

: Шляхте удалось добиться выполнения всех своих наиболее важных требований. Имущество церкви в основном перешло в руки шляхты. Рыцарство добилось значительного расширения своих политических прав. Выполнение политической программы умеренных .гуситов создало условия для объединения с католическим лагерем против радикалов. Именно шляхта сыграла роль главной движущей силы в союзе 1434 г.

Победа панского союза при Липанах и разгром радикального крыла гуситского движения означали также восстановление власти короля Сигизмунда, чьи наиболее, решительные противники были побеждены. Однако вместе с этим победа панства означала и дальнейшее ослабление королевской власти в Чехиц. Процесс, который начался в середине 90-х годов XIV в., в годы гуситских во^н пришел к своему логическому завершению. Король Сигизмунд, обладавший всеми законными правами на чешскую корону, был признан р качестве короля лишь после того, как подписал в июне 1436 г. соглашение, гарантирующее чешским сословиям их привилегии. ...

В ходе гуситских войн возросла роль сословного представительства в целом. Если в предгуситское время сеймы собирались по инициативе короля, нерегулярно и не систематически, то после гуситских войн сейм собирался регулярно дважды в год.

Сословный состав участников сейма также свидетельствует об увеличении роли шляхты в управлении страной. Резко возросла роль рыцарства. В годы гуситских войн рыцарство добилось права принимать участие в управлении страной. Уже Чаславский сейм показал увеличение роли низшей шляхты: из двадцати мест им принадлежало семь. В сеймах гуситской эпохи рыцарство. выступало как отдельная самостоятельная группа. Это нашло отражение, в сеймах, проходивших после гуситских войн представители: рыцарства заседали отдельно от панов, что давало им больше самостоятельности. В целом же, работа сеймов контролировалась шляхтой.

Увеличилась важность „вопросов, обсуждаемых на сейме, В предгуситское время, как .правило, обсуждались вопросы, связанные с финансами и очень редко политические. В ходе гуситских войн и после их окончания на сеймах поднимаются такие важнейшие вопросы, как вопрос о престолонаследии, о признании причащения по обоими видами, об управлении королевствем.

Если относительно низшей шляхты можно сделать вывод об увеличении его политического влияния, то подобный же вопрос относительно панства представляется нам значительно более сложным. С одной. стороны, панство добилось * восстановления своего влияния,

уменьшившегося в первые годы гуситских войн. Сеймы 30-х годов проходят под знаком преобладания панства. В том случае, если интересы панства расходились с интересами рыцарства или бюргерства, панство имело достаточно сил, чтобы отстоять свою позицию. Ярче всего это проявилось во время подписания Базельских компактатов. Панство не поддержало требования того, чтобы все высшие должности в королевстве занимали только чехи и .мораване, причащающиеся под обоими видами. Поэтому я окончательном тексте компактатов содержится лишь требование о запрете иноземцам занимать высокие государственные должности, что соответствовало интересам панства, в то время как первоначальная формулировка отвечала интересам рыцарства68.

С другой стороны, до гуситских войн высшая шляхта выступала как единое целое, с общей политической программой. В период после гуситских войн внутри панства выделяются две противоборствующие группировки: католическая партия, возглавляемая панами Менгартом из Градца и 0льджихом из Рожмберка, и гуситская во главе с паном Гинеком Птачеком из Пиркштейна и паном Иржи из Подебрад. Противоречия между двумя этими партиями привело к некоторой деконсолидации высшей шляхты.

• Представляется, что из факта раскола Чехии на гуситов и католиков наибольшую выгоду извлекло высшее дворянство. В условии конфессионной дихотомии религиозный фактор стал фактором сплочения шляхты, а ее особая, роль как естественной военной силы обеспечило шляхте ключевые позиции в системе государственного управления.

■, . г В 40-50-е годы реальная власть в Чешских землях оказалась даже не в руках, сейма, а в руках . лацдфридов, которые представляли собой территориальные союзы шляхты, прочность которых цементировалась религиозным фактором. Когда международная обстановка вновь потребовала консолидации сил Чешского королевства для защиты политической независимости и территориальной целостности земель чешской короны панство, как католическое так и утраквистское заключило компромисс, а фигурой олицетворявшей этот компромисс стала фигура единственного в истории гуситского короля Иржи из Подебрад (1458-1471), потомка одной из знатнейших семей восточной Чехии.

.' В результате гуситского движения чешское дворянство приобрело исключительно прочные позиции в экономической и политической жични Чехии. Укрепив свою земельную собственность,.оно, в отличие от западноевропейского дворянства вело активные поиски в создании эффективной модели хозяйства, принимая во внимание не только собственные интересы, но и интересы крестьянства: Эта ситуация создала исключительно благоприятные условия экономического развития Чехии.

, В политической сфере дворянство приобрело ключевые позиции, при 3TQM в отличие от польской шляхты, которая в это время не менее стремительно укрепляла свое политическое положение, чешское дворянство

^Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S. 419.

было вынуждено считаться (¿ интересами третьего сословия. Достаточно прочные политические позиции бюргерства, завоеванные в ходе гуситских войн, способствовало и внутренней консолидации чешской шляхты, поскольку шляхта рассматривала политическую силу городов как угрозу своему положению. Закономерным следствием этих явлений стал расцвет чешских земель в XVI в., в котором дворянское сословие играло важную роль в обновлении и прогрессивном развитии страны.

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях: *

1. Пашинин А.П. Шляхта и военное искусство гуситов // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып. 5.Саратов 2003. 0,5 п.л.

2. Пашинин А.П, Борьба панства и королевской власти в Чехии в конце XIV начале- XV вв. // Новый век: история глазами молодых. Саратов, 2003. 0,5 пл.

3-, Пашинин А.П. Из.истории феодальных войн в Чехии в начале XV в. (гетман наемников пан Ян Сокол из Ламберка). // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып. б.Саратов 2005.

- . 0,5 пл.

4. Пашинин А.П. Мйкулаш из Гуси // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып. 7.Саратов 2006. 0,5 п.л.

5. Пашинин А.П. Чешская ¡тшяхта на заключительном этапе

гуситских войн // Вестник СГСЭУ. Саратов, 2006. №11. 4.2, 0,5. пл.

Пашиннн Андрей Петрович

ШЛЯХТА В ГУСИТСКОМ РЕВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ

Автореферат

Подписано в печать 11.10.2006 Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме.

Формат 60x84 1/16. Усл.-печ. л. 1. Уч.-из д. л. 1. _Тираж ПОэкз. Заказ 197._

Издательский центр Саратовского госуниверситета «Темпус». 410060, Саратов, Астраханская, 83.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Пашинин, Андрей Петрович

Введение 3.

Глава I. Чешская шляхта накануне гуситского движения

§ 1. Особенности формирования чешского дворянства и его политико-правовой статус

§2. Особенности социально-экономического развития Чехии в XIV - начале XV вв. и положение чешской шляхты

§3. Место и роль чешского дворянства в политической борьбе в Чехии на рубеже XIV - XV вв.

§4 Дворянство и начало гуситского движения

Глава II. Чешское дворянство в ходе гуситских войн

§ 1. Чешское дворянство в католическом лагере

§2. Шляхта в лагере утраквистов

§3. Шляхта в лагере таборитов

§4. Чешская шляхта на заключительном этапе гуситских войн

Глава III. Выдающиеся представители чешской шляхты конца XIV начала XV вв.

§ 1. Пан Ян Сокол из Ламберка

§2. Микулаш из Гуси

§3. Ян Жижка из Троцнова

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Пашинин, Андрей Петрович

История гуситского движения никогда не перестанет привлекать внимание исследователей, поскольку оно было одним из тех великих общественных конфликтов, через разрешение которых проходил путь прогрессивного развития человеческого общества. По мнению многих историков прошлого и настоящего гуситское движение было первой социальной революцией в истории Европы1.

Начиная примерно с середины XIX в. гуситская революция стала предметом всестороннего осмысления в историографии Чехии, Германии, России, Польши, а в XX в. исследования по истории гуситской эпохи стали появляться в странах Северной Америки и даже Азии. Первоначально рассматривались ведущие линии исторического развития, главные движущие противоречия гуситской эпохи, и многие вопросы такого порядка были изучены весьма обстоятельно. Однако некоторые проблемы, имеющие важное значение для осмысления истории гуситского движения, в силу различных причин до сих пор остаются недостаточно исследованными. К их числу относится, в частности, и вопрос о роли дворянства в гуситском движении. Долгое время он оставался на периферии исследовательского внимания в силу того, что не вполне вписывался в рамки тех упрощенных представлений о классовой борьбе в средневековом обществе, которые бытовали в исторической науке стран Восточной Европы во второй половине XX в., причем не столько в среде

1 На страницах настоящей работы вступать в спор по поводу обоснованности или необоснованности данного термина представляется неуместным, поскольку все другие определения (гуситское движение, гуситское революционное движение, гуситские войны) в равной степени разделяют мысль о том, что события начала XV в. в Чехии представляют собой социальный взрыв исключительной силы и сложности. В нашей самих ученых, сколько среди представителей идеологических структур, осуществлявших управление развитием науки. Необходимо отметить, что на освещение роли дворянства в гуситском движении, как на осмыслении движения в целом, неизменно оказывали значительное воздействие политические, религиозные и национальные пристрастия, особенности мировоззрения отдельных исследователей.

В отечественной историографии проблемы истории чешской шляхты самостоятельным объектом исследования до сих пор вообще не становились. Вместе с тем, обращение к истории средневекового рыцарства и западноевропейского дворянства стало одним из характерных явлений развития отечественной медиевистики двух последних десятилетий . Это явление представляется совершенно обоснованным, поскольку без привлечения данных о структуре господствующего класса, своеобразии политико-правовых отношений внутри него, особенностей самосознания европейского дворянства, невозможно дать сколько-нибудь полную характеристику ведущих тенденций социально-экономического и политико-правового развития средневековой Европы.

Разумеется, вопрос о роли дворянства в гуситском движении, конечно, не мог полностью оставаться за пределами внимания исследователей.

Представляется возможным выделить несколько этапов научного изучения истории гуситского движения. Основы современного гуситоведения заложил еще в середине XIX в. выдающийся чешский историк Ф. Палацкий в своей многотомной «Истории чешского народа»3. Ф. Палацкий собрал и опубликовал огромное количество грамот работе мы будем придерживаться термина «гуситская революция», поскольку он пользуется наибольшим признанием в современной специальной литературе.

2 См. напр.: Господствующий класс Средневековой Европы. М., 1989.; Европейское дворянство XVI - XVII вв. Границы сословия. М., 1997.

Ч v

Palacky F. Dejiny närodu ceskeho v Cechäch a v Morave. Praha, 1877. Dil. III. гуситского времени, хроники XV - начала XVI вв, которые были изданы им под общим заглавием «Старые Чешские летописи»4. Гуситское движение Палацкий рассматривал как грандиозное столкновение славянской демократии и немецкого феодализма. Для исторических взглядов Палацкого было характерно отрицательное отношение к роли феодализма в истории чешского народа. Он считал его явлением, привнесенным в Чехию извне и чуждым исконным началам славянского общества. Именно поэтому он и не находил места для представителей дворянства в гуситском движении и вопросов, связанных с ролью дворянства, специально не ставил.

Ф. Палацкий различал в гуситском движении два основных лагеря -таборитов и умеренных гуситов. Корни противоречия между этими лагерями, по его мнению, находились в области религиозного сознания. Движение в целом он оценивал как кульминацию истории Чехии, а его поражение - как несчастье чешского народа.

Следующий этап, время позитивистской историографии (вторая половина XIX - начало XX в.), характеризуется активным обращением к социально-экономическим явлениям и процессам. Одним из главных представителей позитивистской историографии в Чехии во второй половине XIX в. является В. В. Томек. В своих работах «Ян Жижка»5 и многотомная «История города Праги»6 он собрал огромный фактический материал. Соглашаясь с Палацким в том, что борьба политических течений в гусизме была прежде всего следствием религиозных разногласий, он отрицательно оценивал Табор и радикальное крыло пражан. Он порицал Табор и пражскую бедноту за революционные действия, и их нападения на

4 Starí letopisove cestí od roku 1378, cili pokracovaní v kronikách Pribika Pulkavy a Benese z Horovic. Z rukopisü starych vadané. К vyd. pripravil F. Palacky. Praha, 1829.

5 Tomek V. V. Jan Zizka. Praha, 1879.

6Tomek V. V. Dejepis mesta Prahy. Praha, 1899. Dil III - IV. В этих томах речь идет о событиях гуситской эпохи. имения панов, церкви рассматривал как обычный грабеж. Вместе с тем Томек признавал положительное значение борьбы Табора с крестоносцами. Симпатии Томека находятся на стороне умеренного течения в гусизме.

Само название труда Томека «История города Праги» оставляет за рамками все то многообразие процессов и явлений, которые происходили в чешском селе гуситской эпохи. Кроме того, для его исследовательского стиля характерно последовательное уклонение от теоретических выводов и обобщений, поэтому и проблемы шляхты на страницах его работы не стали предметом глубокого осмысления.

Вместе с тем, Томек одним из первых обратился к изучению деятельности наиболее ярких представителей мелкой шляхты, оказавших, с его точки зрения, огромное влияние на развитие революции - Яна Жижки из Троцнова и Микулаша из Гуси.

Видный немецкий историк второй половины XIX - начала XX в. Фридрих фон Бецольд, выдающийся специалист в области изучения германской Реформации, в своей работе «К истории гуситства. Культурно-исторические исследования» обратил особое внимание на изучение социального состава гуситов и положения отдельных сословий накануне и в ходе гуситской революции. Он отмечает нарастание социальной напряженности в Чехии накануне гуситских событий и затрагивает вопрос о противоречиях, раздиравших чешское общество. В частности, он выделяет стремление панства к увеличению своих владений и укреплению позиций в структуре политической власти за счет имущества и ущемления прав низшего дворянства7.

Одним из первых Бецольд обратился к анализу социального состава гуситских сеймов. Он пришел к выводу, что дворянство с самого начала играло огромную роль на сеймах, и с течением времени эта роль

7 Bezold F. Zur Geschichte des Husitentums. Culturhistorische Studien. München, 1874.

S. 50. неуклонно возрастает. Однако Бецольд не ставит вопроса об особенностях программных установок n деятельности представителей различных группировок дворянства, заседавших в сеймах, и всех шляхтичей рассматривает как единое целое8.

Вопросам, связанным с гуситским военным искусством, было посвящено появившееся в самом конце XIX в. исследование Г. Томана9. Исследователь рассматривает не только вооружение и тактику гуситских войск, но и их социальный состав, а также способы ведения военных действий. Несмотря на то, что исследователь специально не ставит вопрос о роли представителей шляхты в гуситских войсках, тем не менее, он приводит ценные данные, которые позволяют составить представление о степени и характере влияния шляхты на гуситское военное искусство.

Тезис о кризисном положении низшей шляхты в предгуситское время впервые отчетливо сформулировал Й. Шуста. Подробно рассмотрев процесс роста Новоградского панства, принадлежавшего панам из Рожмберка Й. Шуста убедительно доказал, что владельцами имений, присоединенных к Новоградскому панству, были представители низшей шляхты10. Й. Шуста впервые обратил внимание на проблему разорения мелкой шляхты в предгуситское время и сформулировал выводы, которые более чем на столетие определили направление научного изучения этого вопроса.

В межвоенное время этот тезис был поддержан и развит в работах видных чешских исследователей Ф. Бартоша, Й. Шимака, Р. Урбанека. Кризис (по выражению Шусты, «пролетаризация») низшей шляхты рассматривался ими как следствие политики панов. Порождением кризиса явились феодальные столкновения и увеличение числа «рыцарей

8 Bezold F. Zur Geschichte des Husitentums. Culturhistorische Studien. München, 1874. S. 94.

9Toman H. Husitske valecnistvi za doby Zizkove a Prokopovy. Praha, 1898.

10Susta J. Purkrabské ucty Novohradské z 1. 1390 - 1391. Praha, 1909. S. 17. грабителей», рыцарей, искавших средств к существованию в наемной службе, прежде всего военной, королю или крупным панам; а также активное участие мелкой шляхты в гуситских войнах, в ходе которых разорившиеся шляхтичи надеялись поправить свое материальное положение. Р. Урбанек, рассматривая положение чешского дворянства в преддверии гуситской революции, разделял мнение о начале кризиса низшей шляхты в начале XIV в. и рассматривал гуситскую революцию как фактор, задержавший дальнейшее углубление кризисных явлений11.

Перу Р. Урбанека принадлежит также специальная работа о гуситском военном искусстве. Главным творцом гуситской тактики он называет Яна

12

Жижку из Троцнова . Гуситское военное искусство противопоставляется средневековой рыцарской тактике, с которой оно, по мнению историка, не имело ничего общего13.

Особую позицию занял видный чешский историк первых десятилетий и

XX в. И. Пекарж. Его работы можно отнести к критическому направлению14. Й. Пекарж подверг критике выводы Й. Шусты и Р. Урбанека, однако не предложил собственной концепции социально-экономического развития предгуситской Чехии. Отрицательно оценивая историческое значение гуситской революции, он рассматривал гусизм как религиозное движение, привнесенное в Чехию извне, видел его причины в распространении в стране уиклифизма, ереси вальденсов и других сект и полагал, что оно не имело глубоких корней в чешском обществе15. Вопрос об истории чешской шляхты в предгуситское и гуситское время им специально не ставился, однако при рассмотрении состояния чешского

11 ИгЬапек Я. Сеэке ёёдпу. РгаЬа, 1913. Б. 417.

12 Урбанек Р. Гуситское военное искусство и Европа. Прага, 1946. С. 14,15.

13Там же. С. 11.

14 Направление в чешской историографии. Историки этого направления (Й. Пекарж, Т. Масарик, В. Халоупецкий, Р. Голинка) выступали против положительной оценки гуситского движения в целом. общества затрагивал проблемы экономического и политико-правового положения дворянства. Й. Пекарж, отмечал наличие в среде чешского дворянства двух сословных групп - панства и низшей шляхты, экономическое положение которых было, по его мнению, достаточно прочным. Вооруженные столкновения между панами, панами и рыцарями, данные о которых содержатся в «Книге казней» панов из Рожмберка он объяснял особенностями феодального менталитета. Пекарж отмечал характерное для предгуситского периода увеличение числа рыцарей, занимавшихся грабежом на дорогах16, признавал, что представители низшей шляхты часто ради заработка поступали на службу к королю или панам, однако не видел в этом кризисных для положения шляхты явлений.

Несомненным достоинством работы Й. Пекаржа являются подробные биографии наиболее ярких представителей чешской шляхты гуситской эпохи. Й. Пекарж провел обстоятельный анализ свидетельств источников о Яне Жижке из Троцнова и составил его научную биографию.

Характерным для литературы начала XX века является нарастание внимания к вопросам социально-экономической истории, которые выдвигаются на первый план, оттесняя церковно-исторические аспекты гуситоведческих исследований, отмеченные нами для историографии XIX века. Это связано, в первую очередь, с тем, что изучение истории социальной борьбы приобрело в начале XX века особую актуальность. Кажется вполне закономерным внимание исследователей к проблемам истории гуситского движения в обстановке революций в России, Германии и Австро-Венгрии, усиления социальной напряженности в годы Первой мировой войны в других странах, созданием независимых славянских государств. Исследователи ставили перед собой задачу выявить причины, движущие силы гуситской революции, влияние на ее

15 Рекаг 1 ¿¡¿ка а]е1ю сЬЬа. РгаЬа, 1927. Ш 1. Б. 188.

16 Рекаг 1 Жка а]еЬо с1оЬа. РгаЬа, 1927. БИI. Б. 23. развитие национального фактора. Повышается интерес и к той роли, которая была сыграна в революции отдельными сословиями.

Начиная с середины XX века, определяющей тенденцией развития гуситоведческих исследований стала глобализация интереса к истории мощнейшего социального взрыва в истории средневековой Европы. Если в XIX веке гуситское движение было по преимуществу предметом изучения немецких и чешских историков, то в XX веке оно вошло в круг научных интересов медиевистов многих стран Европы и Северной Америки. Вопросы, связанные с гуситской революцией привлекали внимание исследователей в Польше (Е. Малечиньская, С. Зайяцковский, А. Домбровский), Венгрии (Г. Секели, Т. Кардос), Румынии (Л. Демени, И. Патаки), Бельгии (П. де Фогт), появилась англо-американская историография (Ф. Гейманн, Г. Камински, Р. Беттс, Д. Классен).

Особый этап в развитии гуситоведческих исследований начинается после завершения Второй мировой войны, когда страны Центральной и Восточной Европы, включая Чехословакию, образуют союз государств, Объединенных государственной идеологией строительства социализма. С этого времени начинается следующий, марксистский этап изучения гуситского движения. В это время появляются работы, посвященные рассмотрению вопросов социального и экономического развития Чешского королевства в предгуситское и гуситское время.

Вершиной марксистского гуситоведения является, на наш взгляд, двухтомная монография И. Мацека «Табор в гуситском революционном движении»17. Основываясь на огромном комплексе источников и литературы, автор анализирует развитие гуситского революционного движения в целом, уделяя при этом главное внимание его радикальному направлению - Табору. Й. Мацек обстоятельно анализирует социальный состав таборитов и рассматривает динамику его изменения на различных

17 Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М., 1956 Т. 1; М., 1959. Т. 2. этапах движения . Автор предлагает новую периодизацию гуситской революции, в основу которой был положен вопрос о политической гегемонии того или иного социального слоя в охваченной революционными событиями стране.

В своей работе Й. Мацек придерживается того мнения, в XIV - XV вв. Западная Европа переживала период всеобщего кризиса феодализма, и гуситское движение рассматривается им как одно из его порождений. Именно под этим углом зрения ученый подробнейшим образом рассматривает социально-экономическое развитие Чешского королевства накануне гуситской революции19.

Необходимо отметить, что Й. Мацек не ставил своей целью всесторонне рассмотреть положение дворянства и ту роль, которую оно сыграло на различных этапах движения, однако при анализе различных вопросов социально-экономического развития предгуситской Чехии в поле зрения автора неизбежно попадают проблемы, связанные со шляхтой. Й. Мацек, в частности, отмечает, что чешское дворянство в указанный

9П период не было единым сословием . В зависимости от происхождения и общественного положения шляхта делилась на две сословные группы -высшая шляхта (панство), и низшая шляхта, к которой принадлежали рыцари, земаны и паноши21. По мнению Й. Мацека, в основе такого разграничения лежало прежде всего неравенство земельных владений. В результате обеднения панских родов или обогащения рыцарских грань между сословиями стиралась22.

Основываясь на данных «Книги казней» панов из Рожмберка Й. Мацек полагал, что между высшей и низшей шляхтой происходили

18 Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М., 1956. Т. 1 С. 393 - 511.

19 Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М., 1956. Т. 1. С. 86.

20 Там же. С. 121.

21 Там же.

22 Там же С. 122. постоянные столкновения, нередко доходившие до вооруженных конфликтов. Основными причинами являлись при этом две проблемы: экономическая политика панства, стремившегося к концентрации земельных владений, которая во многом осуществлялась за счет имений мелкой шляхты, и стремление рыцарства занимать более прочные позиции в земском управлении и оказывать влияние на работу земских учреждений и сеймов. Причину политической активности низшей шляхты Й. Мацек видел в стремлении дать отпор панам в их попытках полностью поставить под свой контроль земское управление. Другой, и, по мнению автора, более веской, причиной являлась привлекавшая представителей шляхты доходность земских должностей. По мнению И. Мацека, характерной чертой господствовавших в среде дворянства настроений было стремление к увеличению денежных доходов, и конфликты в среде шляхты были, как он полагал, связаны в конечном счете именно с этой проблемой . Следствием борьбы панства и мелкой шляхты стал кризис последней.

Й. Мацек рассматривает и отношения шляхты с другими сословиями. Отношения с городами и церковью он справедливо характеризует как взаимное соперничество в экономической и политической области24.

Кризисом мелкой шляхты Й. Мацек объясняет активное участие в гуситском движении некоторых ее представителей на стороне радикального крыла. Он отмечает, что представители рыцарства часто

25 занимают командные должности в армиях таборитов . Что же касается шляхты, примкнувшей к умеренным гуситам, прежде всего панства, то главным мотивом их действий Й. Мацеку видятся материальные интересы. Именно соображения личной выгоды, нерешительность бюргерства и

23 Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М., 1956. Т. 1. С. 122 -129.

24 Там же. С. 134- 136.

25Там же. С. 407. гуситской шляхты, по мнению И. Мацека, препятствовали объединению революционных сил26.

Большинство выводов, к которым пришел в своих работах Й Мацек, не потеряли научной значимости и в настоящее время. Представляется бесспорным вывод о том, что в основе позиции, которую занимали отдельные сословные группы шляхты в гуситском движении лежали материальные интересы. Вместе с тем, неверно, на наш взгляд, объяснять поведение шляхты исключительно ими.

В конце 60-х гг. Ф. Шмагель выпустил монографию, посвященную Яну Жижке из Троцнова, самому прославленному из гетманов таборитов27. Жизнь и судьба рыцаря из Троцнова всегда привлекала внимание исследователей28. Ф. Шмагель обобщил и систематизировал все известные сведения о Яне Жижке. Он подробно рассматривал жизненный путь Яна Жижки до гуситской революции, уделяя особое внимание спорным и неясным моментам в биографии гуситского полководца: вопросу о его роли в феодальных усобицах на юге Чехии, участии в знаменитой битве при Грюнвальде. Им подробно рассматриваются вопросы, связанные с первыми сражениями таборитов, становлением военного искусства гуситов, основанием сиротского братства, отношениями Жижки с Табором. Ф. Шмагелем была опубликована значительная часть источников о Яне Жижке: его письма, военный устав, сообщения современников о таборитском гетмане29.

С середины 40-х по вторую половину 70-х гг. наблюдался бурный подъем интереса к гуситскому движению в нашей стране. В это время в СССР сформировалась целая группа специалистов-гуситологов.

26 Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М., 1959. Т. 2. С. 326.

27 Smahel F. Jan Zizka z Trocnova. Praha, 1969.

28 Tomek V. V. Jan Zizka. Praha, 1879; Pekar J. Zizka a jeho doba. Praha,1927 - 1933. Dil I - IV; Heymann F. G. John Zizka and the Hussite Revolution. Los-Angeles, 1955.

29 Smahel F. Jan Zizka z Trocnova. Praha, 1969. S. 221 - 244.

Проблемами, связанными с гуситским движением плодотворно занимались Б. М. Руколь, П. И. Резонов, А. И. Озолин, Г. Э. Санчук, А. С. Сазонова,

A. И. Виноградова, Г. И. Липатникова, Б. Т. Рубцов, Ю. Ф. Иванов,

B. Н. Никитина, Н. А. Гусакова. В 50-е г. появляются первые монографические исследования, посвященные гуситской проблематике. Вопросы, связанные с ролью чешской шляхты в гуситском движении, специально не ставились, однако некоторые вопросы, связанные с этой проблематикой, получили достаточно обстоятельное освещение. Так, например, особенности положения дворянства при Карле IV и его отношение с королевской властью рассматривал Г. Э. Санчук .

Б. Т. Рубцов, используя в основном материалы урбариев, подробно рассмотрел структуру чешского поместья и вопрос об эволюции феодальной земельной ренты в чешской деревне предгуситского времени31. К вопросу о структуре чешского поместья он возвращается в своем фундаментальном исследовании «Исследования по аграрной истории Чехии», где рассматривает вопросы, связанные как со светским, так и церковным поместьем . Б. Т. Рубцов собрал и с помощью статистических методов обработал огромное количество фактического материала. Его работа, главной задачей которой было изучение судеб чешского крестьянства предгуситской поры, дает вместе с тем много материала для изучения вопроса о кризисе дворянства в предгуситское время.

Б. Т. Рубцову принадлежит и первая в отечественной литературе обобщающая работа о гуситских войнах. Он разделяет тезис о кризисе мелкой шляхты в начале XV в. Массовое разорение мелкой шляхты он впервые в специальной литературе связывает не только с политикой

О/ч

Санчук Г. Э. Положение феодалов и крестьян по законнику чешского короля Карла // Источники и историография славянского средневековья. М., 1967.

31 Рубцов Б. Т Эволюция феодальной ренты в Чехии к XIV в. М., 1958.

Рубцов Б.Т. Исследования по аграрной истории Чехии. М., 1963. панства, но и с развитием товаро-денежных отношений, указывая на то, что в новых условиях мелкому феодалу было гораздо сложнее, чем крупному, вести хозяйство33.

По мнению Б. Т. Рубцова, в рядах таборитов сражались обедневшие и деклассированные представители шляхты, к числу которых он причислял и Микулаша из Гуси34. Исследователь полагал, что низшая шляхта видела в народных массах ударную силу, которую можно было использовать в борьбе против крупных духовных и светских магнатов35.

Позиция панства характеризуется Рубцовым как предательская по отношению к гусизму. Выступление некоторых панов на стороне гуситов было, по его мнению, лишь временным явлением, и объяснялось стремлением к захвату церковных земельных владений. Когда же эта цель была достигнута, большинство панов перешло на сторону католического лагеря36. Таким образом, чешской шляхте в гуситском движении отводилась второстепенная роль, а причины участия панства в революции сводились исключительно к стремлению к материальной выгоде.

Таким образом, Б.Т. Рубцов впервые трактует кризис низшей шляхты не как следствие политики панов, а как порождение объективных социально-экономических процессов, происходивших в предгуситской Чехии.

А. И. Озолин в своей работе «Из истории гуситского революционного движения» одним из первых в гуситоведении предпринял попытку специального анализа программных требований бюргерской оппозиции и ее роли в гуситском движении. Впоследствии этим вопросам была посвящена его специальная монография «Бюргерская оппозиция в

33Рубцов Б. Т. Гуситские войны. М., 1955. С. 75-76.

34 Рубцов Б. Т. Гуситские войны. М., 1955. С. 106.

35 Там же. С.139.

36 Там же. С. 138. гуситском движении»37, в которой рассматриваются предпосылки зарождения и процесс складывания идеологии бюргерской оппозиции в предгуситской Чехии, тактика ее действий в годы гуситских войн, а также основные программные документы умеренных гуситов.

Именно в состав бюргерской оппозиции А. И. Озолин включает большую часть мелкого и среднего дворянства. По мнению Озолина, шляхта и бюргерство составляли единый лагерь умеренных гуситов. Причину этого союза Озолин видел в объединявшем их недовольстве богатством и могуществом католической церкви и крупных светских магнатов.

Рассматривая проблематику места и роли бюргерской оппозиции в гуситском движении, А. И. Озолин основное внимание уделяет программным требованиям горожан. Вопросы же, связанные с ролю дворянства в лагере умеренных гуситов, не выделяются и специально не рассматриваются.

Важной научной заслугой А. И. Озолина является то, что он одним из первых в отечественной гуситологии обратился к изучению взглядов Томаша Штатного. Он подробно анализирует социально-экономические и политические взгляды Томаша Штатного, а также вопрос о том, как в его

38 взглядах отражались идеи и чаяния чешского рыцарства .

Историки-марксисты очень подробно изучили вопрос о том, какие цели преследовали, какие задачи ставили перед собой отдельные сословия и сословные группы в гуситской революции. В связи с этим немало специальных исследований было посвящено особенностям развития предгуситской Чехии, политико-правовому и экономическому положению отдельных социальных слоев, в том числе и господствующему классу. Однако, вопросы, связанные с внутренней структурой чешской шляхты,

Озолин А. И. Бюргерская оппозиция в гуситском движении. Саратов, 1973.

38 Озолин А. И. Томаш Штатный - идеолог дворянского крыла бюргерской оппозиции в предгуситской Чехии // Славянский сборник. Саратов, 1972. политико-правовым положением отдельных сословных групп внутри этого сословия не получили достаточного освещения.

Оценки, выносимые в работах историков-марксистов, написанных в рассматриваемый период, основывались на формулировках работы Ф. Энгельса «Крестьянская война в Германии». Причем эти формулировки часто воспринимались как готовые выводы, которые не нуждаются в сопоставлении с данными источников. В соответствии с этой концепцией, построенной на материалах Крестьянской войны 1525 г., социальной базой гуситского движения считались крестьянство, городской плебс и бюргерство. Именно к этим слоям населения и было приковано основное внимание историков-марксистов. Подчеркивалась ведущая роль бедноты, особенно на первом этапе революции. В пикартском хилиазме они видели кульминационный этап революции. Чешская шляхта в качестве самостоятельного фактора социально-политической борьбы в гуситской и предгуситской Чехии специально не рассматривалась.

С 80-х годов начинается рассмотрение гуситского движения в рамках методологии «новой социальной истории». Значительно расширяется диапазон гуситоведческих исследований. Появляются, наконец, специальные работы, посвященные экономическому, политическому социальному положению шляхты в предгуситский и гуситский период.

Во второй половине 70-х гг. вышла в свет монография американского исследователя Д. Классена, посвященная положению чешского панства в предгуситскую и гуситскую эпоху . Рассматривая вопросы, связанные с причинами поддержки панами гуситской программы и участия высшей шляхты в революции, Классен обращается, в частности, к анализу сведений о патронаже церковных приходов. Классен приходит к выводу о том, что именно поддержкой чешского панства объясняется успех гуситской революции40. По его мнению, эта поддержка выразилась в

39 Klassen J. М. The Nobility and the Making of the Hussite Revolution. New York, 1978.

40 Ibid. P. 113. предоставлении убежища и покровительства гуситским проповедникам, преимущественно в 1415 - 1419 гг., а также в содействии их проповеднической деятельности41.

Особое внимание Классен уделяет политике пана Ченека из Вартемберка, который играл ведущую роль в делах государственного управления Чехии в начале XV в., поскольку пан Ченек не только сам принадлежал к числу крупнейших земельных собственников в стране, но и, являясь до 1418 г. опекуном малолетнего пана Ольдржиха из Рожмберка, управлял имуществом Рожмберков. Целью политики пана Ченека было официальное признание следующих статей: причащения под обоими видами, свободы проповеди и секуляризации церковного имущества42. Для этого необходимо было создать прочный союз чешских панов, который был бы способен оказывать давление на короля Сигизмунда. Неудача пана Ченека в создании такого союза оценивается Классеном как трагедия чешского народа43, потому что в этом случае, по мнению американского исследователя можно было избежать «пятнадцати лет войн и кровопролития»44. По мнению Классена, позиция и действия пана Ченека из Вартемберка являлись одним из важных факторов усиления поддержки гуситов со стороны панства в первые годы после трагической гибели Яна Гуса45.

Оценивая последствия революции, Классен отмечает усиление политической власти панства, которое в конечном итоге привело к ослаблению Чешского государства46. Другим следствием революции стало,

41 Ibid. P. 102-112.

42Klassen J. M. The Nobility and the Making of the Hussite Revolution. New York, 1978. P. 82.

43 Ibid. P. 83.

44 Ibid. P. 84.

45 Ibid. P. 84.

46 Ibid. P. 138. по его мнению, увеличение панских владений за счет захваченного в период гуситских войн церковного имущества47.

Наиболее плодотворно работал над данными проблемами чешский историк М. Поливка. В своей монографии «Микулаш из Гуси и низшая

48 шляхта в начале гуситскои революции» он впервые истории гуситоведения сделал попытку подробно осветить положение низшей шляхты. М Поливке удалось дать развернутую характеристику положения рыцарства в предгуситское время.

Поливка выступает против тезиса о массовом разорении низшей шляхты в предгуситское время. По его мнению, этот вопрос требует дальнейшего изучения, и при его рассмотрении необходимо учитывать дифференциацию низшей шляхты49. В своем исследовании М. Поливка впервые убедительно показывает, что на стороне таборитов воевали не только обедневшие шляхтичи, потерявшие связь со своим сословием, и таким образом, как ему представлялось, причины участия их в гуситской революции были не столько экономического, сколько политического

50 порядка .

Перу М. Поливки принадлежит также наиболее подробный из имеющихся в литературе биографических очерк о Микулаше из Гуси, одного из первых гетманов таборитов.

Вопросы терминологии правовых и документальных источников получили наиболее полное освещение в монографии Й. Мацека «Чешская средневековая шляхта»51. Основываясь на широком круге источников, Й. Мацек всесторонне прослеживает возникновение и эволюцию смыслового наполнения таких терминов, как «шляхта», «пан», «рыцарь», «земан»,

47 Ibid. Р. 140.

48 Polivka М. Mikuläs z Husi а nizsi slechta v pocätcich husitske revoluce. Praha, 1982.

49Ibid. S. 24.

50 Ibid. S. 48.

51 Macek J. Ceskä stredovekä slechta. Praha, 1997. владыка». Сквозь призму терминологии Й. Мацек обстоятельно рассмотрел особенности формирования дворянского сословия в Чехии.

Наиболее плодотворно в отечественной историографии гуситского движения последних десятилетий работает Л. П. Лаптева. В своей работе «Гуситское движение в Чехии XV в.» она уделяет большое внимание положению шляхты в предгуситской Чехии и ее участие в гуситском движении52. Преимущественный интерес Л. П. Лаптевой обращен к низшей шляхте. Впервые в отечественной гуситоведческой литературе она отмечает сильную имущественную дифференциацию этого социального слоя53. Л. П. Лаптева наиболее обстоятельно исследовала причины участия низшей шляхты в гуситском движении. По ее мнению, они заключались не только в неудовлетворенности своим экономическим положением, но также политическими интересами, которые определялись ее второстепенной ролью в структуре государственного управления, в рамках господствующего класса и ограниченностью возможностей для удовлетворения личных амбиций на государственной службе54.

В последнее время в Чехии наблюдается повышение интереса исследователей к проблемам, связанным с историей шляхты. Я. Халад собрал значительный материал по истории чешского панства. В своей монографии он освещает историю наиболее крупных панских родов, а также приводит краткие биографии наиболее ярких их представителей55.

3. Хледикова рассматривает вопросы взаимоотношений шляхты и церковной иерархии во второй половине XIII - начале XV вв56.

Лаптева JL П. Гуситское движение в Чехии XV в. М., 1990.

53 Там же. С. 9.

54 Там же. С. 10.

55 Halad J. Lexicón ceské slechty: Erby, fakta, osobnosti, sidla a zajimavosti. Praha, 1992.

56 Hledikova Z. Slechta a hiérarchie v Cechach od druhe poloviny 13. do pocatku 15 stoleti // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991. S. 57 - 83.

Я. Боубин впервые обратился к исследованию такого важного явления чешской истории, как панские союзы конца XIV- начала XVI57bb. Он определяет панский союз как организованную политическую группировку, созданную представителями высших слоев шляхты при активной поддержке других социальных групп чешских феодалов с целью обеспечить осуществление своих политических, экономических, а в случае необходимости - и религиозных требований58. Возникновение панских союзов он связывает с отмиранием отживших свой век форм организации шляхты, ослаблением родственных связей59. Изучая социальный состав панских союзов, Боубин приходит к выводу об их надсословном

60 характере .

Панский союз 1434 г. получил обстоятельное освещение в монографии П. Чорнея61. Автором работы были выявлены основные вехи процесса складывания этого союза, участие в нем наиболее влиятельных панов, особенности его организации . П. Чорней обстоятельно

63 анализирует социальный состав союза и динамику его численности .

К вопросам политического и экономического положения чешской шляхты в предгуситское время обращаются Я. Спевачек64 и И. Главачек65.

СП

Boubin J. Vznik pánskych jednot // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991.

58 Boubin J. Vznik pánskych jednot//Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991. S. 219220.

59 Ibid. S. 223.

60 Ibid. S. 219.

61 Cornej P. Lipanska krizovatka. Priciny, prûben a historicky vyznam jedne bitvy. Praha, 1992.

62 Ibid. S. 165-168.

63 Ibid. S. 169-177.

64 Spëvacek J. Reseni mocenskeho problemu ceske slechty v navrhu zakonika Maj estas Karolina // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991.

65 Hlavacek I Aktivita ceske slehty na dvore Vaclava IV // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991.

Продолжает плодотворно работать М. Поливка. Он обратился к рассмотрению вопросов отношения шляхты к гуситской идеологии до 1419 г66.

Из новейший литературы нельзя не отметить статью Я. Мезника, специально посвященную судьбам чешской и моравской шляхты в XIV

67

XV столетиях . Работа обобщает результаты многочисленных конкретно-исторических исследований чешских историков последних десятилетий и содержит немало интересных выводов и наблюдений. В частности, Я. Мезник приходит к выводу о значительной роли шляхты в гуситском движении. По его мнению, до 1419 г. именно шляхта была главной опорой го гусизма . Во время революции большинство панов перешло на сторону короля Сигизмунда, однако значительная часть шляхты сражалась на стороне гуситов. Я. Мезник делает на этом основании вывод о падении политической роли панства и укреплении политического влияния низшей шляхты. По его мнению, во время революции панство перестало быть той частью общества, которая держала в своих руках инициативу, определяла направление течения событий69.

Я. Мезник впервые обратился к изучению особенностей позиции моравской шляхты в годы гуситских войн. Главную опору гусизма в Моравии он видит именно в высшей шляхте, объясняя эту ситуацию слабостью моравского мелкого дворянства .

Однако работа Я. Мезника носит в значительной степени реферативный характер и уже в силу своего небольшого объема не может претендовать на полное освещение судеб чешской шляхты гуситской

66 Polivka М. Slechta a reformatori (k vzajemnym vztahum ceske slechty a ideologu husitstvi pred rokem 1419) // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha, 1991.

67 Meznik J. Ceská a Moravská slehta ve 14 а 15 stoleti // Sbornik historicky. Praha, 1990. Sv. 37.

68 Ibid. S. 25.

69 Ibid. S. 24. эпохи. В центре внимания исследователя находится гуситская шляхта, в то время как вопросы, связанные с католической шляхтой не получили достаточного освещения.

Несмотря на то, что интерес к изучению истории чешской шляхты в последнее время (с 90-х гг.) возрос, степень изученности данной проблемы, на наш взгляд, еще недостаточна. Многие важные проблемы остаются неизученными. В частности, представляется наиболее важным проследить следующие моменты:

- место шляхты в социальной структуре предгуситского общества;

- роль дворянства в гуситском движении в целом, в рамках католического лагеря, гуситского радикального и гуситского умеренного направления;

- оценка итогов гуситской революции с точки зрения интересов шляхты.

Мы надеемся, что наша работа будет небесполезна для сравнительно-исторического изучения истории дворянства в последние столетия классического средневековья.

Источниковая база изучения истории гуситского движения достаточно обширна, и значительная часть источников опубликована. Использованные в настоящей работе источники условно можно разделить на две группы: источники по истории предгуситской Чехии, и источники по истории гуситских войн. Поскольку сама природа проблематики предпосылок и самих гуситских событий различна, то и характер источников резко различается. Первая группа представлена в основном юридическими и документальными источниками, вторая - главным образом нарративнымии и юридическими.

К первой группе относятся, в первую очередь, документы вотчинной администрации. Нами были использованы две категории документов подобного рода - документы центрального управления вотчинами и

701Ы± Б. 25. документы, в которых фиксировалось уголовное делопроизводство в вотчинах. К первой категории относятся ленные грамоты и документы, фиксировавшие передачу земли в другие руки. Вторая группа п 1 представлена «Книгой казней» панов из Рожмберка , крупнейших южночешских магнатов.

Книга казней» панов из Рожмберка - единственный дошедший до нас источник подобного рода. Она была составлена на территории рожмберкских панств, находившихся в Южной Чехии. «Книга казней» состоит из двух частей. Первая ее часть посвящена событиям 1389 -1409 гг., затем следует перерыв в записях до 1420 г. Вторая часть освещает события 1420 -1429 г. Впервые «Книга казней» была издана Марешем в 1878 г. В 1993 г. она была переиздана А. Калним.

Книга казней» представляет собой записи показаний преступников попавших в руки рожмберкской администрации. Писари, составлявшие книгу, использовали материалы допросов, однако не переписывали их

ПО целиком, а делали из них выборку . Вторая часть (1420 -1429 гг.) была включена в ее состав дополнительно, по распоряжению пана Ольдржиха из Рожмберка73.

Этой книгой не пользовались для практических надобностей суда74. По смысловому содержанию все записи в «Книге» можно разделить на две группы. К первой относятся свидетельства о причиненном ущербе, ко второй - сведения о лицах, каким-либо образом оказывавших помощь противникам панов из Рожмберка, которые принимали участие в грабительских набегах на панские владения. Характер записей позволяет предположить, что «Книга казней» создавалась для учета ущерба,

71 Popravci kniha pänu z Rozmberka. Trebon, 1993.

72 Pekar J. Zizka a jeho doba. Praha, 1928. Dil II. S. 23; Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М., 1956. Т. 1.С. 400.

73 Мацек Й. Табор в гуситском революционном движении. М., 1956. Т. 1. С. 400.

74 Там же. нанесенного кем-либо панам из Рожмберка. Впоследствии эти записи могли использоваться в спорах с соседями и для преследования лиц, совершивших преступления на территории рожмберкских панств. В пользу этого предположения говорит скрупулезность записей о причиненном ущербе, а также тот факт, что в показаниях говорится о людях, не попавших в руки Рожмберков. Данные о преступлениях, совершенных допрашиваемыми, присутствуют лишь тогда, когда речь идет о действиях отряда, в который входил допрашиваемый, а остальные члены этого отряда, по-видимому, находились на свободе.

Книга казней» панов из Рожмберка дает очень много ценных сведений для изучения положения чешской шляхты в предгуситское время. Столкновения между панами, в которых участвовали паны из Рожмберка, борьба панского союза и короля, действия отдельных разбойничьих отрядов, во главе которых нередко стояли шляхтичи, нашли отражение на страницах «Книги казней». Вместе с тем, необходимо отметить крайнюю тенденциозность свидетельств книги. Любой противник Рожмберков оценивается однозначно отрицательно. Кроме того, следует учитывать и то, что значительная часть показаний давалась под пытками. Все это снижает степень достоверности источника.

Очень информативным, не имеющим аналога в Западной Европе, специфическим чешским источником являются так называемые Дворские доски . Дворские доски велись в королевской канцелярии с середины XIV в. В них фиксировались поземельные отношения королевских ленников. В работе были использованы Дворские доски за период 1380 - 1394 гг. Дворские доски касались всех земель Чешского королевства, однако ленных владений было значительно меньше, чем свободных. Тем не менее, Дворские доски дают ценный материал для изучения социально-экономического положения чешской шляхты.

75 Desky Dvorske Krälovstvi Ceskeho // Archiv Cesky. Praha, 1921. Dil XXXI.

Ко второй группе источников можно отнести хроники гуситской эпохи, материалы чешских сеймов, эпистолярные памятники.

Одним из главных нарративных источников о гуситской эпохе являются «Старые чешские летописи». Они представляют собой свод хроник, освещающих события со времени правления Вацлава IV (1378 -1419 г.) и до правления Людовика (1516 - 1526 г.). Особенностью этих хроник является то, что они, в отличие от большинства нарративных источников этого времени, были написаны по-чешски. Хроники создавались почти два столетия - в течение XV - начала XVI вв. Первоначальный текст хроник был составлен в 30-е годы XV в. и содержал краткие сведения о важнейших событитях чешской истории 1338 - 1432

76 гг . Впервые хроники были изданы в 1829 г. Ф. Палацким, который и дал им такое название77. В течение XX в. они дважды переиздавались - в 1959 г. и 1980 г.

В работе использовались те из хроник, в которых содержатся данные о Чехии конца XIV - начала XV вв. Установить имена авторов этих хроник не представляется возможным. Вместе с тем, сочувственное отношение авторов к Яну Гусу, подробное освещение событий, связанных с утраквистским лагерем, позволяют сделать предположение о том, что авторы по своим воззрениям стояли на позициях умеренного гусизма.

Старые чешские летописи» содержат огромный свод фактического материала. Они дают яркую картину гуситской эпохи, хотя освещение событий далеко не всегда является последовательным и точным.

Другим, не менее содержательным источником является «Гуситская хроника» Лаврентия (Вавржинца) из Бржезовой. Эта хроника освещает события, связанные с Констанцким собором, смертью Вацлава IV и пс

Лаптева Л. П. Письменные источники по истории Чехии периода феодализма. М„ 1985. С. 68.

77

81аг11е1:ор1зоуе сеМ ос! гоки 1378, сШ рокгасоуаш V кгошкасЪ РпЫка Ри1кауу а Вепеэе ъ Ногоую. Ъ гикор1зй эгагусЬ уа<3апё. К уус1. рпргауИ Б. Ракску. РгаЬа, 1829. начальный период гуситских войн до 1421 г. Хроника обрывается внезапно, на середине предложения. Она неоднократно издавалась на протяжении XIX и XX вв., в частности, в переводе на русский язык78.

Автор хроники, Лаврентий из Бржезовой родился в 1370 или 1371 г. в семье мелкого шляхтича. Он закончил Пражский университет, ив 1390 г.

70 стал бакалавром, а в 1394 г. - магистром свободных искусств . С разрешения папы Лаврентий занимал церковные должности, хотя в священники рукоположен не был. Магистр свободных искусств, он был свидетелем борьбы университетских магистров вокруг учения Виклифа, слушал проповеди Яна Гуса и Иеронима Пражского. По своим политическим и религиозным взглядам хронист относился к умеренным гуситам. С начала революции Лаврентий из Бржезовой оставался в Праге, вел делопроизводство канцелярии Нового Места Пражского, активно участвовал в подготовке гуситской делегации к переговорам на Базельском соборе80. Последние упоминания о нем относятся к 1437 г.

Точная дата написания хроники неизвестна, но по-видимому, автор создавал ее вскоре после описываемых событий. В своей хронике Лаврентий из Бржезовой использовал различные официальные документы, письма, часто дополняя и перерабатывая имевшиеся там сведения. В «Гуситской хронике» подробнейшим образом освещаются первые годы революции. В ней нет существенных фактических ошибок. В конце XV в. хроника была переведена на чешский язык81.

Большой интерес для нашей работы представляет небольшая по объему «Прекрасная хроника о Яне Жижке» , созданная, по-видимому, вскоре после смерти таборитского гетмана. Вся хроника посвящена

78 Лаврентий из Бржезовой. Гуситская хроника. М., 1962.

79 Лаптева Л. П. Указ. соч. С. 133.

80 Там же. С. 134.

81 Там же. С. 135.

82 Кгошка уе1гш рёкпа о 1ашш Тлткоу'х сексНпи кга1е УасБкуа. РгаЬа, 1923. знаменитому гетману таборитов. Речь о нем идет в самых хвалебных тонах. Автор этой хроники неизвестен. Вероятнее всего, это был младший современник Яна Жижки из Троцнова, писавший о нем по рассказам других лиц. В хронике очень много фактических неточностей, однако в ней содержатся факты, неизвестные из других источников. Рукопись хроники была обнаружена в 1877 г. Я. Голлом, который и осуществил ее первое издание. На протяжении XX в. неоднократно переиздавалась. На русский язык текст «Прекрасной хроники» был переведен в 1995 г. Л. П. Лаптевой . Для данной работы хроника в важна не только своим фактическим материалом, но и тем, что позволяет составить представление об отношении таборитов к личности Яна Жижки.

Из католического лагеря вышла хроника, составленная мелким шляхтичем Бартошеком из Драгониц. Хроника излагает события 1419 1422 гг84. Она была впервые издана в 1893 г., а вторично - в 1981 г.

Обширные сведения по политической истории содержат материалы

Oi чешских сеймов . Панство традиционно играло на сеймах ведущую роль. По записям решений можно проследить первостепенные интересы высшей шляхты, судить о том, как изменялась ее роль в работе сеймов.

К этой же группе примыкают документы по истории панских союзов86. В первую очередь, это соглашения о создании союзов. Указанные документы позволяют определить социальный состав союзов, цели, с которыми был создан тот или иной союз, а в ряде случаев - и динамику его развития. При написании настоящей работы были

83 Лаптева Л. П. Гуситское движение в освещении современников. М. 1995.

84 Bartosek z Drahonic Kronika. Praha, 1981. S. 244

85 Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S. 256 - 325; 392 - 457.

86 Archiv Cesky. Praha, 1842. Dil I. S. 52 - 68. использованы материалы союзов 1394 г. , католического и гуситского

ОО QQ союзов 1415 г. , а также союза 1434 г .

В составе второй группы источников отдельную категорию составляют эпистолярные памятники. Для изучения истории чешской шляхты гуситской эпохи большое значение имеют письма Яна Гуса90, адресованные панам, и в первую очередь пану Ченеку из Вартемберка91. Они позволяют ответить на некоторые вопросы, касающиеся политической позиции панства накануне гуситских войн.

Важное значение для изучения истории шляхты имеет переписка

92 пана Ольдржиха из Рожмберка . Большинство его писем носит официальный характер. Основными корреспондентами пана Ольдржиха были король Сигизмунд, пражане, бургграфы, находившиеся на службе у пана из Рожмберка. Письма касаются политических, финансовых, военных вопросов, в ряде случаев позволяют определить отношение самого пана Ольдржиха из Рожмберка к происходящим событиям. Кроме того, использовались письма отдельных представителей панских родов из по

Швамберка и из Штернберка .

Замысел написать в рамках работы биографический очерк о Яне Жижке из Троцнова потребовал обращения к его письмам94. Особенностью корреспонденции Жижки в отличие от писем короля Сигизмунда, пана из Рожмберка является то, что часть писем знаменитого гетмана, по-видимому, предназначалась для публичного прочтения. Об этом, в

87 Ibid. S 53.

88Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S. 266.

89 Ibid. S 269.

90 Послания магистра Иоанна Гуса. М., 1903.

91 Там же С. 39.

92 Archiv Cesky. Praha, 1842. Dil I. S.5 - 51.

93 Archiv Cesky. Praha, 1844. Dil III. S. 124 - 145.

94 Smahel F. Jan Zizka z Trocnova. Praha, 1969. S. 221 - 228. частности, свидетельствуют употребляемые обращения в них «Братьям и соседям вблизи Прахатиц», «общине Домажлиц».

Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволили дать ответы далеко не на все вопросы, но, тем не менее, они, на наш взгляд, представляют собой достаточно обширный свод памятников, дающих основу для рассмотрения всего многообразия граней деятельности дворянства в гуситскую эпоху.

Методология данного исследования основана на фундаментальных принципах современного научного познания. Прежде всего это принцип объективности исследования, стремление к постижению объективной истины на основе разнообразных, зачастую противоречивых свидетельств источников.

В соответствии с принципом историзма, анализ событий и явлений проводился с учетом особенностей породившей их исторической эпохи, которая отличалась от нашей не только уровнем материально-технического развития, но мироощущением человечества в целом.

В процессе работы над темой диссертационного исследования был использован проблемно-хронологический метод, который является основой исторического познания. Он предполагает, постановку проблемы и рассмотрения ее развития в хронологическом аспекте. Глубокое осмысление места и роли шляхты в событиях гуситской эпохи, предполагает обращение к сравнительно-историческому методу. Сравнительно-исторические наблюдения дают возможность выявить те особенности, социально-экономического, политико-правового статуса, менталитета чешского дворянства которые обусловили его исключительную политическую активность в событиях гуситской революции. Впервые в исторической литературе была дана попытка статистического анализа данных первой части «Книги казней» панов из Рожмберка. Метод системного анализа незаменим при осмыслении вопроса о месте шляхты в социально-политической структуре Чехии предгуситского и гуситского времени.

Целью данной работы является всестороннее исследование роли дворянства в гуситской революции. Достижение данной цели предполагает решение ряда взаимосвязанных задач:

- предпринять комплексный анализ политического и социально-экономического положения шляхты в предгуситское время, на основании которого выявить причины участия различных сословных групп шляхты в гуситской революции и корни их неоднозначной позиции в годы гуситских войн.

- проследить своеобразие той роли, которая была сыграна представителями чешского дворянства в разработке програмных требований и в практической деятельности, с одной стороны, католического лагеря, с другой стороны - обоих направлений в гуситском лагере;

- изучить вопрос об итогах гуситской революции с точки зрения интересов чешского дворянства;

- рассмотреть историю чешской шляхты в конце XIV - начале XV вв. в личностном измерении, на материале биографий наиболее выдающихся ее представителей.

Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в следующем:

- впервые в отечественной историографии предпринята попытка дать комплексный анализ социально-экономического и политического положения чешской шляхты накануне гуситской революции;

- впервые исследуются роль и место шляхты в гуситском движении;

- впервые исследуются роль и место шляхты в рамках католического лагеря;

- впервые рассмотрен вопрос о роли шляхты в формировании гуситского военного искусства;

- в рамках диссертационного исследования предприняты первые опыты написания научных биографий пана Яна Сокола из Ламберка и Микулаша из Гуси;

- впервые рассмотрен вопрос о итогах гуситской революции с точки зрения шляхты.

Научное и практическое значение диссертации вытекает из характера собранного материала и сделанных в итоге его изучения выводов. Положения и выводы диссертации может быть использован для подготовки общего курса лекций по истории западных и южных славян в средние века, а также специальных курсов по истории Чехии, истории гуситской революции, истории европейского дворянства и чешской шляхты.

Основные положения диссертации были изложены в докладах на студенческо-аспирантских конференциях в Саратовском государственном университете, на конференциях аспирантов и молодых ученых в Московском государственном университете («Роль шляхты в формировании гуситского военного искусства» в феврале 2002 г и «Феодальные войны в Южной Чехии по материалам «Книги казней» панов из Рожмберка» в феврале 2003), на конференции посвященной 90-летию почетного профессора Саратовского университета С.М. Стама («Чешская шляхта гуситской эпохи в освещении российской и чешской историографии XX века» в декабре 2003 г.), а также в 3 опубликованных статьях. По теме диссертации были сделаны также выступления на научном семинаре кафедры истории средних веков Саратовского государственного университета. Диссертационное исследование обсуждалось на кафедре истории средних веков исторического факультета Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского.

В соответствии с тематикой, особенностями источников и литературы по изучаемой проблеме структура диссертации построена следующим образом: введение, основная часть, состоящая из трех глав (глава I «Чешская шляхта накануне гуситского движения», глава II «Чешская шляхта в гуситской революции», глава III «Выдающиеся представители чешской шляхты конца XIV - начала XV вв.») и заключение.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Шляхта в гуситском революционном движении"

Заключение

Рассмотренный нами материалдает основания сделать вывод о том, что гуситская эпоха имела огромное значение в судьбах чешского дворянства. В ходе гуситских войн произошли кардинальные изменения в положении отдельных сословий чешского общества.

Если взвесить достижения всех сословий, то наибольших успехов в гуситских войнах достигло дворянство. И это, как нам представляется не случайно. Представители шляхты принимали самое деятельное участие на всех этапах гуситского движения. Стремление шляхты улучшить свое материальное положение за счет имущества церкви делало гуситскую идеологию крайне привлекательной для них. Представители шляхты разрешали проповедь гуситских идей на территории собственных панств, оказывали покровительство гуситским священникам, причащавшим под обоими видами.

Шляхте принадлежала важная роль в рамках каждого из сложившихся направлений. В гуситском лагере, как среди таборитов, так и среди пражан шляхте принадлежала роль главной военной силы. В католическом лагере военная роль шляхты была несколько ниже, поскольку король Сигизмунд имел возможность опереться на крестоносцев из Венгрии и Германии.

Для предгуситского времени и начального этапа гуситских войн в отношении шляхты характерны две противоречивые тенденции. С одной стороны, наблюдается размежевание шляхты по конфессиональному признаку, с другой стороны - намечается тенденция к консолидации сословия. Проявлениями такой консолидации стало уменьшение военных столкновений в среде шляхты а также совместная работа на сеймах шляхтичей-католиков и шляхтичей-утраквистов и принятие общих решений. На заключительном этапе эта тенденция возобладала, что и позволила шляхте закрепить за собой завоевания в идеологической, политической и экономической сферах.

Шляхте удалось добиться выполнения всех своих наиболее важных требований. Имущество церкви в основном перешло в руки шляхты. Рыцарство добилось политических прав. Выполнение политической программы умеренных гуситов создало условия для объединения с католическим лагерем против радикалов. Именно шляхта сыграла роль главной движущей силы в союзе 1434 г.

Победа панского союза при Липанах и разгром радикального крыла гуситского движения означали также победу короля Сигизмунда, чьи наиболее решительные противники были побеждены. Однако вместе с этим победа панства означала и дальнейшее ослабление королевской власти в Чехии. Процесс, который начался в середине 90-х годов XIV в., в годы гуситских войн пришел к своему логическому завершению. Король Сигизмунд, обладавший всеми законными правами на чешскую корону, был признан в качестве короля лишь после того, как подписал в июне

537

1436 г. соглашение, гарантирующее чешским сословиям их привилегии .

В ходе гуситских войн возросла роль сословного представительства в целом. Если в предгуситское время сеймы собирались по инициативе короля, нерегулярно и не систематически, то после гуситских войн сейм собирался регулярно дважды в год538.

Сословный состав участников сейма также свидетельствует об увеличении роли шляхты в управлении страной. Резко возросла роль рыцарства. В годы гуситских войн рыцарство добилось права принимать участие в управлении страной. Уже Чаславский сейм показал увеличение роли низшей шляхты: из двадцати мест им принадлежало семь539. В сеймах гуситской эпохи рыцарство выступало как отдельная самостоятельная

537 Archiv Cesky Dil III. Praha 1844. P. 446 - 448.

538 Heymann F. John Zizka S. 593.

539 Archiv Cesky Dil III. Praha 1844. P 226 группа. Это нашло отражение в сеймах, проходивших после гуситских войн представители: рыцарства заседали отдельно от панов, что давало им больше самостоятельности. В целом же, работа сеймов контролировалась шляхтой.

Увеличилась важность вопросов, обсуждаемых на сейме. В предгуситское время, как правило, обсуждались вопросы, связанные с финансами и очень редко политические. В ходе гуситских войн и после их окончания на сеймах поднимаются такие важнейшие вопросы, как вопрос о престолонаследии, о признании причащения по обоими видами, об управлении королевствем.

Если относительно низшей шляхты можно сделать вывод об увеличении его политического влияния, то подобный же вопрос относительно панства представляется нам значительно более сложным. С одной стороны, панство добилось восстановления своего влияния, уменьшившегося в первые годы гуситских войн. Сеймы 30-х годов проходят под знаком преобладания панства. В том случае, если интересы панства расходились с интересами рыцарства или бюргерства, панство имело достаточно сил, чтобы отстоять свою позицию. Ярче всего это проявилось во время подписания Базельских компактатов. Панство не поддержало требования того, чтобы все высшие должности в королевстве занимали только чехи и мораване, причащающиеся под обоими видами. Поэтому в окончательном тексте компактатов содержится лишь требование о запрете иноземцам занимать высокие государственные должности, что соответствовало интересам панства, в то время как первоначальная формулировка отвечала интересам рыцарства540.

С другой стороны, до гуситских войн высшая шляхта выступала как единое целое, с общей политической программой. В период после гуситских войн внутри панства выделяются две противоборствующие группировки: католическая партия, возглавляемая панами Менгартом из

540IbidP. 419.

Градца и Ольджихом из Рожмберка, и гуситская во главе с паном Гинеком Птачеком из Пиркштейна и паном Иржи из Подебрад. Противоречия между двумя этими партиями привело к некоторой деконсолидации высшей шляхты.

Представляется, что из факта раскола Чехии на гуситов и католиков наибольшую выгоду извлекло высшее дворянство. В условии конфессионной дихотомии религиозный фактор стал фактором сплочения шляхты, а ее особая роль как естественной военной силы обеспечило шляхте ключевые позиции в системе государственного управления.

В 40-50-е годы реальная власть в Чешских землях оказалась даже не в руках сейма, а в руках ландфридов, которые представляли собой территориальные союзы шляхты, прочность которых цементировалась религиозным фактором. Когда международная обстановка вновь потребовала консолидации сил Чешского королевства для защиты политической независимости и территориальной целостности земель чешской короны панство, как католическое так и утраквистское заключило компромисс, а фигурой олицетворявшей этот компромисс стала фигура единственного в истории гуситского короля Иржи из Подебрад (14581471), потомка одной из знатнейших семей восточной Чехии.

Итоги гуситского движения привели к тому, что чешское дворянство приобрело исключительно прочные позиции в экономической и политической жизни Чехии. Укрепив свою земельную собственность, оно, в отличие от западно-европейского дворянства вело активные поиски в создании эффективной модели хозяйства, принимая во внимание не только собственные интересы, но и интересы крестьянства. Эта ситуация создала исключительно благоприятные условия экономического развития Чехии.

В политической сфере дворянство приобрело ключевые позиции, при этом в отличие от польской шляхты, которая тоже в это время стремительно укрепляла свое политическое положение, чешское дворянство было вынуждено считаться с интересами третьего сословия.

Достаточно прочные политические позиции бюргерства, завоеванные в ходе гуситских войн, способствовало и внутренней консолидации чешской шляхты, поскольку шляхта рассматривала политическую силу городов как угрозу своему положению. Закономерным следствием этих явлений стал расцвет чешских земель в XVI в., в котором дворянское сословие играло ключевую роль в обновлении и прогрессивном развитии страны.

Список научной литературыПашинин, Андрей Петрович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Akta werejna I snemowni z let 1415 1425 // Archiv Cesky Dil III. Praha, 1844. S.169-243.

2. Akta werejna I snemowni z let 1431 1439 // Archiv Cesky Dil III. Praha, 1844. 288-356.

3. Desky Dvorske Krälovstvi Ceskeho // Archiv Cesky Dil XXXI. Praha, 1921. 325 s.V

4. Kronika velmi pekna о Janovi Zizkovi celedinu kräle Väcslava. Praha, 1923. -32 s.

5. Popravci kniha pänu z Rozmberka. Trebon, 1993. 147 s. Psani ceska cizare Sigmunda od roku 1414 do 1437. // Archiv Cesky Dil I. Praha, 1842. S. 48-71.

6. Zizkovy listy a projevy. // Smahel F. Jan Zizka z Trocnova. Praha, 1969. S. 206-210.1. V V V

7. Zizkovy vojensky fad. // Smahel F. Jan Zizka z Trocnova. Praha, 1969. S. 211-213.

8. Лаврентий из Бржезовой. Гуситская хроника. М., 1962. 280 с.1.. Литература

9. Bezold F. Zur Geschichte des Husitentums. Culturhistorische Studien. München, 1874.

10. Boubin J. Vznik pánskych jednot. // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha1991.v

11. Cornej P. Lipanska krizovatka. Priciny, prüben a historicky vyznam jedne bitvy. Praha, 1992.V

12. Cornej P. Rozhled, nazory a postoje husitske inteligence v zrcadle. dejepisectvi 15 stoleti. Praha. 1986.

13. Herold V. Prazska univerzita a Wycliv. Praha 1985. Heymann John Zizka.

14. Hlavacek I Aktivita ceske slehty na dvore Vaclava IV. // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha 1991.1. V V

15. Klassen J. M. The Nobility and the Making of the Hussite Revolution. New York, 1978V

16. Macek J. Ceská stredoveká slechta. Praha, 1997.

17. Meznik J. Ceská a Moravská slehta ve 14 a 15 stoleti. // Sbornik historicky 37. Praha 1990.V

18. Palacky F. Dejmy národu ceského v Cechách a v Morave, 1877. Pekar J. Zizka ajeho doba. Dil 1. Praha 1927.

19. Polivka M. Mikulás z Husi a nizsi slechta v pocátcích husitské revoluce. Praha 1982

20. Polivka M. Slechta a reformatori (k vzajemnym vztahum ceske slechty a ideologu husitstvi pred rokem 1419) // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha 1991.

21. Prehled dejin Ceskoslovenska 1/1 (do r. 1526). Praha, 1982.

22. Ransdorf M. Kapitoly z geneze husitske ideologie. Praha 1986.

23. Soudce smluveny v Chebu: Sbornik prispevky prednesenych na symposiu к 550. vyroci. Cheb, 1982.

24. Spevacek U. Vaclav IV 1361 1419. К predpodkladu husitske revoluce. Praha, 1986.

25. Spevacek J. Reseni mocenskeho problemu ceske slechty v navrhu zakonika Majestas Karolina. // Mediaevalia Histórica Bohémica. Praha 1991.V

26. Smahel F Jeronym Prazsky. Praha 1966.V

27. Smahel F Idea naroda v husitskych Cechach. Ceske Bud. 1971.

28. Smahel F Prazske universitni studentstvo v predrevolucnim obdobe 1399 — 1419: Statistikosociologicka studie. Praha 1967.V

29. Smahel F Organizace a sklada taborske strany v letech 1420 1434. // Husitsky Tabor 1987.

30. Smahel F. Jan Zizka z Trocnova. Praha 1969

31. Susta J. Purkrabské úcty Novohradské z 1. 1390 1391. Praha, 1909.

32. Toman H. Husitske valecnistvi za doby Zizkove a Prokopovy. Praha, 1898

33. Tomek V. V. Jan Zizka. Praha, 1879

34. Tomek V. V. Dejepís mésta Prahy, Praha, 1899V

35. Urbánek R. Ceské dejiny Praha, 1913.

36. Zilynska B. Husitske synody v Cechach 1418 1440. Praha 1985.

37. Барг M. А. Категории и методы исторической науки. М., 1984.

38. Барг М. А. Черняк Е. Б. Революции европейского масштаба в процессе перехода от феодализма к капитализму (XVI—XIX вв.) // Новая и новейшая история. 1988. № 3. С. 56—77.

39. Виноградова А. И. Чешские цехи XIV — начала XV вв. и социальная борьба внутри них // УЗИС. 1955. Т. XI. С. 260—288.

40. Галямичев А. Н. История средневековой Чехии в советской историографии (60—80-е годы) // Вопросы истории славян. Воронеж, 1986.1. С. 95—106.

41. Галямичев А. Н. Гуситские отклики в Германии в освещении Ф.Бецольда//Средневековый город. Саратов, 1987. С. 163—169.

42. Галямичев А. Н. Гуситское движение в освещении либеральной немецкой медиевистики второй половины XIX века. Саратов, 1988.

43. Гутнова Е. В. Классовая борьба и общественное сознание крестьянства в средневековой Западной Европе (XI—XV вв.).— М., 1984.

44. Иванов Ю. Ф. К истории предгуситской Чехии // Вопросы истории. 1967. №2.С. 104—114.

45. Иванов Ю. Ф. Гуситское движение в русской историографии//Вопросы истории. 1973. № 9. С. 52—65.

46. Иванов Ю. Ф. Становление марксистской концепции гуситского наследия в межвоенной Чехословакии // Советское славяноведение. 1977. № 2. С. 27—39.

47. Гуситские исследования советских историков (конец 30-х — 40-е годы) // Славяне в эпоху феодализма. М., 1978. С. 303—311.

48. Иванов Ю. Б. Гуситское движение в советской историографии (конец 30-х начало 50-х годов)//Советское славяноведение. 1982. № 3. С. 43—52.

49. Иванов Ю. Ф. Ян Гус в советской послевоенной историографии // Советское славяноведение. 1982. № 5. С. 97—107.

50. Иванов Ю. Ф. Начальный период изучения советскими историками средневековой Чехии // Вопросы истории славян. Воронеж, 1986. С. 106 -116.

51. История Чехословакии. Т. 1. М., 1956. С. 271—302.

52. Лаптева Л. П. Освещение гуситского движнеия в новейшей исторической литературе США // Вестник Моск. ун-та. Сер. История. № 1. С. 58—78.

53. Лаптева Л. П. Проблемы истории гуситского движения в новейшей американской и английской литературе // Славяно-германские отношения. М., 1963. С. 370—381.

54. Лаптева Л. П. Русская историография гуситского движения.— М., 1978. Лаптева Л. П. Письменные источники по истории Чехии периода феодализма. М., 1985.

55. Лившиц Г. М. Реформационное движение в Чехии и Германии. Минск,1978.

56. Липатникова Г. И. К вопросу о социальном составе студентов Пражского университета в конце XIV — начале XV вв. // УЗИС. 1957. Т. XV. С. 315—327.

57. Липатникова Г. И. К истории основания Пражского университета // Славянский сборник. Воронеж, 1958. С. 100—104.

58. Липатникова Г. И. К изучению гуситского движения в русской дореволюционной историографии // Вопросы истории славян. Воронеж, 1963. Вып. 1.С. 17—23.

59. Липатникова Г. И. Ян Гус // Вопросы истории славян. Воронеж, 1966. Вып. 2. С. 3—25.

60. Липатникова Г. И. К истории факультета «свободных искусств» Пражского университета по статутам XIV—XV вв. // советское славяноведение, Минск, 1969. С. 53—63.

61. Липатникова Г. И. К проблеме феодальной интеллигенции (на материалах истории Пражского университета) // Вопросы истории славян. Воронеж, 1985. С. 3-15.

62. Мацек И. Гуситское революционное движение.— М., 1954. Мацек И. Табор в гуситском революционном движении.— В 2-х Т. М., 1956,1959.

63. Озолин А. И. Гуситы в Турнэ // УЗИС. М, 1952. № 5. С. 167—179. Озолин А. И. Манифесты города Праги в годы крестьянской войны в Чехии // УЗИС. № 5 С. 327—342.

64. Озолин А. И. О международном значении чешской крестьянской войны XV в. // Вопросы истории. 1955. № 8. С. 57—72.

65. Озолин А. И. Гуситские сочинения Будишинской рукописи какисточник для изучения социально-политических требований и тактики бюргерской оппозиции в гуситском движении//Славянский архив. М., 1959. С. 57—80.

66. Озолин А. И. Из истории гуситского революционного движения.— Саратов, 1962.

67. Озолин А. И. Ян Гус о феодальном государстве // Вопросы славянской филологии. Саратов, 1963. С. 41—47.

68. Озолин А. И. Экономические требования бюргерской оппозиции в гуситском революционном движении // УЗИС. 1964. Т. XXVIII. С. 191—203.

69. Озолин А. И. Складывание национальной программы бюргерской оппозиции в Чехии конца XIV — начала XV вв. // Средневековый город. Саратов, 1969 —Вып. 1.—С. 77—84

70. Озолин А. И. Томаш Штатный — идеолог дворянского крыла бюргерской оппозиции в Чехии // Славянский сборник. Саратов. 1972.

71. Озолин А. И. Бюргерская оппозиция в гуситском движении.— Саратов,1973.

72. Озолин А. И. Национальный вопрос и гуситская бюргерская оппозиция в годы народного восстания (1419— 1437) // Средневековый город. Саратов,1974.—Вып. 2.

73. Озолин А. И. Князья и прелаты Германии в борьбе с гусизмом // Славяне в эпоху феодализма. М., 1978. С. 174—181.

74. Озолин А. И. Землевладение королевских городов в Чехии в XIV — начале XV века//Средневековый город. Саратов, 1981. Вып. 6. С. 37—43.

75. Озолин А. И. Социально-экономическое развитие Чехии в XIV — начале XV вв. Саратов, 1981.

76. Озолин А. И. Антифеодальная оппозиция в Чехии второй половины XIV начала XV вв. Зарождение гуситской идеологии. Саратов, 1986.

77. Рандин А. В. Идейная борьба в Пражском университете (вторая половина XIV в.) // Общество и государство в древности и средние века. М.,1986. С. 104-122.

78. Рандин А. В. Роль Пражского университета в гуситском движении // Автореф. канд. дисс. М., 1987.

79. Рандин А. В. Городская община Праги в системе социальных связей Карлова университета (предгуситский период) // Великий Окрябрь и зарубежные славянские страны. Минск, 1988.

80. Рандин А. В. Пражский университет и его связи с южными и западными славянами (середина XIV — начало XV вв.) // Народно-демократические революции и развитие славянских стран по пути социализма. Харьков, 1985.

81. Рандин А. В. Этнические, конфессиональные, политические и социальные факторы в гуситском движении (некоторые аспекты взаимодействия) // Славяне и их соседи. Этнопсихологический стереотип в средине века. М., 1990.

82. Ревзин Г. И. Ян Жижка.— М., 1952. Резонов П. И. Станчук Г. Э. Озолин А. И. Гуситское революционное движение в новых работах чехословацких историков // Вопросы истории. 1954. № 10. С. 140—145.

83. Резонов П. И. К вопросу о происхождении и развитии социально-политических взглядов таборитов // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М. 1973. С. 123—147.

84. Рубцов Б. Т. Чехия накануне гуситского движения // Труды Одесского гос. ун-та. 1950. Т. 67. С. 14—19.

85. Рубцов Б. Т. Усиление феодальной эксплуатации в Чехии накануне Великой крестьянской войны XV в. // Вопросы истории. 1954. № 12. С. 26—

86. Рубцов Б. Т. Гуситские войны. М., 1955. Рубцов Б. Т. Ян Гус. М., 1958.

87. Рубцов Б. Т. Эволюция феодальной ренты в Чехии XIV—XV вв. М.,1958.

88. Рубцов Б. Т. Подвиги таборитов. М., 1961.

89. Рубцов Б. Т. Исследования по аграрной истории Чехии XIX — начала XV вв. М., 1963.

90. Руколь Б. М. Гуситское движение (методическое пособие). М., 1964. Руколь Б. М.Элементы утопического социализма у таборитов // История общественной мысли — Современные проблемы. М., 1972.

91. Сазонова А. С. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса // КСИС. 1952. Вып. 9. С. 62—72.

92. Сазонова А. С. Социально-политические и национальные требования в учении Яна Гуса // УЗИС. 1958. T. XVI

93. Санчук Г. Э. «Majestas Carolina» Карла I Чешского (императора Карла IV) как источник для изучения земского права в Чехии XIV В. // УЗИС. 1948. Т. I.

94. Санчук Г. Э. Гуситское движение в советской историографии // Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М., 1973. С. 44—59.

95. Фишер И. Р. Ян Гус — борец за единую и независимую Чехию // Уч. зап. Саратовского ун-та. Вып. исторический. Саратов, 1956. T. XVII. С. 275— 290.

96. Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии // //Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. T. VII. С. 362—364, 369, 377.

97. Ясинский А. Н. Очерки и исследования по хозяйственной истории средневекововй Чехии // НИСМУ.1924. Т. III. С. 129—148.

98. Ясинский А. Н. Поземельная опись Градищенского монастыря // Труды Белорус, ун-та. 1926. T. XII.

99. Ясинский А. Н. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Чехии // Уч. зап. Ин-та истории РАНИОН. Т. 1П.1929. Справочная литература

100. Halad J. Lexicon ceské slechty: Erby, fakta, osobnosti, sidla a zajimavosti. Praha, 1992.V

101. Cesko-rusky slovnik. Praha, 1958.

102. Дворецкий И. X. Латинско-русский словарь. М., 1998.