автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Густав Ваза и начало Реформации в Швеции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Густав Ваза и начало Реформации в Швеции"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ВС'ЕОБЩКЙ ИСТОРИИ

На правах рукописи

■г "Т" I I-,--' и, ¿О

Щеглов Андрей Джолинардович

ГУСТАВ ВАЗА И НАЧАЛО РЕФОРМАЦИИ В ШВЕЦИИ

Специальность 07. 00. 03 - Всеобщая история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель доктор исторических наук профессор А. А. Сванидзе

Москва, 1998

Работа выполнена в Центре Западноевропейского средневековья

Института Всеобщей истории РАН

Научный руководитель - доктор исторических наук профессор

А.А.Сванидзе

Официальные оппоненты - доктор исторических наук

О.В.Чернышева кандидат исторических наук О.В.Дмитриева

Ведущее научное учреждение: Московский педагогический государственный университет

Защита диссертации состоится " "_1998 г.

в_часов на заседании диссертационного совета

(К.002.98.001) по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Институте всеобщей истории РАН по адресу: 117334, Москва, В-334, Ленинский проспект, 32а.

Автореферат разослан " "_ 1998 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Кофанов Л. Л.

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. В XV - XVI вв. в Европе идет процесс складывания национальных абсолютистских монархий. Национальным государством с достаточно высокой степенью централизации при короле Густаве I Эрикссоне (Ваза) становится и Швеция. Этот феномен представляет значительный интерес, если учитывать специфику социально-экономического и политическою развития Швеции и определенную ее отсталость как "провинциального", периферийного государства.

Формирование абсолютных монархий и Реформация - два фундаментальных и тесно связанных между собой процесса, составлявших главное политическое и идеологическое содержание той эпохи, которую можно охарактеризовать как переходный период от Средневековья к Новому времени.

Как известно, в странах Северо-Западного региона Европы -Дании, Швеции, Англии - имела место т.н. Реформация "сверху" -своеобразное и очень интересное явление. Реформа церкви там была тесно связана с политическими преобразованиями в обществе и. в конечном счете, сыграла важную роль в становлении и развитии национальных абсолютистских монархий.

Специфика ранней Реформации в Швеции в контексте формирования абсолютизма при Густаве Вазе является темой данного исследования. В отечественной историографии этот вопрос специально практически не изучался. Между тем, он чрезвычайно интересен как для понимания судеб страны в XVI в., истории государственности и развития общества, так и для исследования типологии "Северной Реформации" вообще как Реформации "сверху". Наконец, связь Реформации и усиления королевской власти в Швеции была наиболее отчетливой и откровенной, и это обстоятельство дает хорошие возможности для комплексного изучения политической (и не только политической) истории Швеции XVI и последующих веков.

В истории шведской Реформации и контрреформации достаточно четко выделяется ранний этап реформационных преобразований (1520е - 1530е гг.). На этом этапе была достигнута победа светской власти над католической церковью. Церковь утратила свои привилегии, была обложена налогом в пользу короны, ее земли были отчуждены в пользу короны и дворянства. Реформационное ("евангелическое") вероучение получает на этом этапе официальное признание, на соборах шведского духовенства (конец 1520х - 1530е гг.) принимается ряд постановлений о реформировании богослужения.

в основе которых лежали евангелические доктрины. С этой целью, усилиями прежде всего лидеров шведской Реформации Олауса Петри и Лаврентиуса Андреэ была создана и издана разнообразная богословская, богослужебная и религиозно-просветительская литература на шведском языке.

Примерно с 1540 г. начинается новая стадия "королевской Реформации": политика Густава Вазы, направленная на полное реформирование церкви и подчинение новой, единой национальной протестантской церкви королю, т.е. на реализацию программы "король - высший епископ". Эта политика совпала с общим курсом Густава Вазы на усиление экономического, политического и военного могущества королевской власти и создание наследственной монархии (официально утверждена в 1544 г.). Период, начинающийся с 1540 г., -это время опалы старых лидеров Реформации и выдвижение новых (Лаврентиус Петри, Георг Норман). Перед новой, формирующейся церковью, на этом этапе встает ряд важных задач: ускорение и завершение распространения евангелического вероучения, реформа церковно-приходского образования. Это также время активной борьбы с контрреформацией и с конкурирующими протестантскими вероучениями, преимущественно с кальвинизмом.

В целом для Швеции эпоха, начинающаяся со второй половины правления Густава Вазы и продолжавшаяся практически столетие, - это время борьбы королевской власти, усилившейся, во многом, благодаря первым успехам Реформации, за закрепление и развитие своих достижений в политической, экономической и военной области, преодоление - на новом этапе - сепаратистских тенденций, оформление отношений как с церковью, так и со светской аристократией, которые, естественно, продолжали активно отстаивать свои свободы и интересы.

Также содержанием этапа, который можно определить как зрелую и позднюю Реформацию, было окончательное оформление Швеции как протестантской державы, и, в частности, обретение ею официального вероисповедания и церковного законодательства, равно как и занятие Швецией места в новой системе международных отношений.

Выделяя раннюю Реформацию как отдельный период, я, в числе прочего, исхожу из предположения, что этот период был переходным, во многих аспектах социально-политического и идейного развития связанным со Средневековьем. В моей диссертации я пытаюсь, среди прочего, определить, в чем состояла эта переходность и связь со Средневековьем.

Цель исследования. Данная работа имеет целью раскрыть избранную тему через три основные проблемы, которые в комплексе практически не ставились: это, во-первых, политические действия Густава 1, связанные с укреплением центральной власти, прежде всего, через акты Реформации: во-вторых, идеологические особенности Реформации в Швеции и борьба вокруг них; в-третьих, социальная опора политики Густава Вазы на данном (первом) этапе его правления и реформ. При анализе последней проблемы поставлен, в частности, вопрос о роли шведского бюргерства как социальной опоры шведской Реформации, ранее не поднимавшийся в шведской историографии.

Научная новизна и практическая значимость работы. В отечественной скандинавистике, высокий уровень которой на протяжении ряда последних десятилетий традиционно отмечался зарубежными, в том числе скандинавскими специалистами, проблема Реформации специально не рассматривалась. Данное исследование ч" значительной степени восполняет этот пробел.

Однако и в сравнении с зарубежной, прежде всего шведской историографией диссертация заключает в себе ряд новых моментов. Работа позволяет по-новому взглянуть на принципиально важные источники. Выявляет комплекс внутренних предпосылок Реформации. Показывает сложность и противоречивость переходного периода. По ключевым, дискуссионным проблемам (оценка Вестеросского риксдага, объяснение особенностей реформаторской позиции Олауса Петри и др.) сделаны оригинальные, самостоятельные выводы.

Материал диссертации может быть использован при подготовке лекций и спецкурсов, особенно по истории Реформации и по истории Скандинавских стран.

Диссертация в целом подтверждает ряд характерных для отечественной науки выводов о европейской Реформации, особенно вывод о ее закономерности, наличии серьезных социальных предпосылок.

Методология работы. В диссертации применен комплексный подход к изучению феномена Реформации. Используются традиции, достижения и методы таких дисциплин, как история богословия, история церкви, политическая история, социальная история. В работе сделан ряд источниковедческих исследований. Акцент на взаимосвязях различных сторон Реформации позволяет успешно решить задачу интеграции различных аспектов исследования в единое целое.

Историография. Критическое изучение истории описываемого периода начинается с середины XVII в. ("История шведского государства" Улофа Далина (1747 - 1762).

Важный этап в изучении истории Швеции знаменовала работа Э.Г. Гейера "История шведского народа" (1832 - 1836). Гейер считал своей задачей выявить, путем всестороннего изучения истории, некие специфические особенности развития Швеции. Такими особенностями, по мнению Гейера, были наличие свободного крестьянства - бондов и их политический союз с королем. Этот союз был, по Гейеру, характерен и для позднесредневековой Швеции; он ярко проявляется в правление Густава Вазы, который, опираясь на бондов, постоянно преодолевал сопротивление оппозиционной аристократии. Труды Э.Г. Гейера оказали огромное влияние на национальную историографию и, шире, - на культуру и общественную мысль страны. Выводы этого историка и его "романтическая" концепция подверглись решительному пересмотру только в XX в. - с начала столетия примерно по конец 1960-х гг.

В середине - второй половине XIX в. национальная историография в целом переживает подъем. Появляются объемные исследования по церковной истории Швеции, эволюции государственного законодательства, истории средневековых политических институтов. В этот период издаются разнообразные источники по истории Швеции. Многие из этих изданий ("Регистратура короля Густава I", "Акты шведского риксдага" и др.) использованы в данной диссертации.

Вехой в развитии национальной историографии стало фундаментальное социально-экономическое исследование Х.Форселля, положившее начало глубокому изучению проблемы формирования государственной экономики - прежде всего в аспекте казенных финансов как основы государственной централизации и укрепления монархии, - процессов, связанных с концентрацией и расширением земельных владений короны'. Во многом опираясь на отнюдь не устаревшие данные Форселля, Э.Хекшер, осмысливая типологию развития шведского общества при Густаве 1, сделал, в частности, вывод о том, что в Швеции при Густаве Вазе была

1 РогееП Н. Буегщеэ ¡пге ЫбЮпэ Мп в^аГ I. БЮскМт, 1877-1881, сП; Мет Буе^е 1571. РогебЫШ еп adгninistгativ-statistisk beskrivning. 51оскЬо1т, 1872.

реализована модель меркантилизма в условиях натурального характера хозяйства".

В дальнейшем, прежде всего благодаря новаторским исследованиям И.Хаммарстрем'. были сделаны существенные коррективы в оценке экономической политики Густава Вазы и экономического развития Швеции в пот период. И.Хаммарсфем удалось показать, что Хекшер недооценивал развитие товарно-денежных отношений в Швеции на рубеже XV - XVI вв. На самом деле Швеция была активно втянута в торговлю Балтийского региона, и стране имелась развитая внутренняя торговля, в которой участвовало все общество, в том числе королевская власть. Выводы И.Хаммарстрем позволили иначе взглянуть на роль бюргерства, прежде всего его купеческой верхушки, а также на взаимоотношения короля с бюргерством именно в свете тех поступлений, которые корона получала от городов.

Роль торговли, в частности дворянской торговли, как движущего фактора социального развития подчеркивается и в новейших работах по социально-экономической истории Швеции - в исследованиях А.А.Сванидзе, И.-М. Мунктелль4. При этом характерно, что современные исследователи социально-экономической истории подчеркивают значимость объективных тенденций развития общества.

Исследованию непосредственно шведской Реформации в отечественной историографии посвящена лишь книга Г.А.Дементьева "Введение Реформации в Швеции", содержащая анализ основных событий Реформации в Швеции на протяжении XVI - XVII вв.\ Внимание Г.А.Дементьева привлекали два аспекта Реформации: религиозный и политический. Работа Г.А.Дементьева и сегодня представляет значительный интерес, но историография шведской Реформации со времени написания указанной книги получила значительное развитие в трудах ряда шведских исследователей, и некоторые оценки Дементьева нуждаются в уточнении с современных

2 Heckscher E.-F. Sveriges ekonomiska historia fran Gustav Vasa. D. I, b. 1-2. Stockholm, 1935-1936.

\ Hammarström I. Finansförvaltning och varuhandel 1504-1540. Uppsala, 1956.

4 Сванидзе A.A. Средневековый город и рынок в Швеции. XI1-XV вв. М„ 1980. l.M. Munkteil, Gods. godsägare och landbor 1450-1520, Goteborg, 1982. .

5 Дементьев Г.А. Введение Реформации в Швеции, СПб, 1892.

позиций. Помимо вопроса о Реформации в Швеции, Г.А.Дементьев занимался также исследованием истории Реформации в Дании. Его книга "Введение Реформации в Дании"6 также использовалась мной при написании настоящей работы - тем более, что между Реформацией в Швеции и Дании существовала тесная взаимосвязь и обоюдное влияние, вопрос о котором частично затрагивается в настоящей работе.

Исследование Реформации в Швеции во многом связано с анализом деятельности ее идейного и духовного лидера - Олауса Петри.

Серьезное изучение Олауса Петри как богослова и реформатора началось на рубеже XIX и XX вв. В первых научных исследованиях Олаус Петри - "человек Ренессанса", представитель новой эпохи, порвавший со средневековым догматизмом, проповедующий религию "без посредничества" - противопоставлялся католическим прелатам - "людям Средневековья". Последующая историография - как европейского Ренессанса и Реформации в целом, так и шведской Реформации - значительно поколебала такие построения.

Практически с самого начала изучения наследия Олауса Петри опенки его философско-этических воззрений были сопряжены с источниковедческим исследованием его произведений. Ранние исследователи, например, К.Вестман7, подчеркивали близость воззрений Олауса Петри и идей Лютера. Однако начиная с 1920х гг. ряд ученых, прежде всего К.Бергендофф и Й.Хольмквист, показали, что Олаус Петри черпал идеи не только у Лютера, но и у других немецких теологов8. Работы этих исследователей положили начало дискуссии о типологических различиях в воззрениях Олауса Петри и Лютера.

6.Дементьев Г.А. Введение Реформации в Дании, СПб, 1900.

7 Westman, К.-В. Reformationens genombrattsar i Sverige. Stockholm 1923; Idem, Reformation och revolution. En Olavus Petristudie./"UppsaIa Universitetets Arsskrift", 1941.

8 Bergendoff C., Olavus Petri and the ecclesiastical transformation in Sweden 1521-1552. 2-d ed., Philadelphia, 1965. Holmquist Hj. Fr5n reformationen till romantiken.// Handbok i svensk kyrkohistoria, b. II. Stockholm, 1940.

В работе С. фон Энгестрема "Олауе Петри и средневековое христианство" (1941) был поставлен вопрос об отношении Олауса к средневековой церкви. Фон Энгестрем показал, что Олаус более, нежели Лютер, терпим к католицизму, более склонен подчеркивать свою преемственность в отношении средневекового христианства'.

Изучение особенностей реформаторской позиции Олауса Петри также во многом было стимулировано новациями в изучении европейской (в частности, немецкой и датской) Реформации. Закономерным было появление фундаментальной работы С.Ингебранда, посвященной богословским воззрениям Олауса Петри, в которой в качестве фактора, обуславливающего отличие богословия Олауса от теологии Лютера, рассматривается генетическая и типологическая близость шведского богослова к "реформаторам-гуманистам"10. В целом вывод Ингебранда таков: влияние Лютера на шведского реформатора имело первостепенное значение, однако ряд отличий позволяют говорить об относительной близости Олауса к "гуманистическому" направлению.

Олаус Петри привлекал и продолжает привлекать внимание исследователей не только как реформатор и богослов, но и как историк, правовед, переводчик Библии. Различным аспектам творчества Олауса посвящена и коллективная работа "Олаус Петри -многосторонний шведский реформатор", вышедшая в 1994 г."

В настоящее время спор о позиции Олауса Петри как реформатора вряд ли утратил актуальность. В отдельных новейших работах (Б. Альберг, К. Гардемейстер) фактически констатируется, что тенденция объяснять отличие местных реформаторов от Лютера "нелютеровскими" влияниями, к настоящему моменту исчерпала себя. Возникла мысль о том, что различия могли быть обусловлены объективным процессом развития реформационного учения и реформирующейся церкви в регионах. К.Гардемейстер демонстративно абстрагируется от сравнительных штудий: он заявляет, что для него как для исследователя богословия Олауса Петри важен конкретный контекст трудов и высказываний реформатора, а не

9 Engestrom S.von. Olavus Petri och den medeltida kristendomen // "Uppsala Universitetets Arsskrift", 1941.

10 Ingebrand S. Olavus Petri's reformatoriska 3sk3dning. Uppsala, 1964.

n Olaus Petri - den mangsidige svenske reformatorn. Uppsala, 1994.

"то, откуда он почерпнул свой материал"12. Наконец, в ряде работ, посвященным различным аспектам творчества "мастера Улофа" (И.Брилиот - о проповедях Олауса Петри, К.Бергендофф - о "Шведской мессе", Б.Стульт - о переводческой деятельности Олауса) сделаны важные для меня выводы об активном использовании Олаусом местной католической традиции. Не случайно ли это, не связан ли этот феномен с какими-то особенностями Олауса именно как национального реформатора? В данном исследовании я попытаюсь ответить на этот вопрос. Акцентируя в, прежде всего у Олауса Петри, я показываю, что она во многом было обусловлена конкретно-историческими потребностями Швеции в переходную эпоху.

Вопрос о взаимосвязях Реформации и политического развития Швеции традиционно вызывает большой интерес скандинавских историков. Именно выявление таких взаимосвязей, подчас скрытых, было одним из достижений Л.Вейбулля и С.Челлерстрема13. Для работ этих историков характерен обстоятельный и глубокий анализ источников, в частности материалов Вестеросского риксдага 1527 г. В результате этого анализа была уточнена история создания ряда документов, что позволило прежде всего переосмыслить эту и ряд других вех политической истории страны.

Вопрос о подготовке, обстоятельствах проведения и результатах Вестеросского риксдага 1527 г., главным результатом которого было постановление о секуляризации церковных земель, -один из ключевых для осмысления проблемы в целом

Шведские риксдаги того времени представляли собой собрания представителей сословных групп Швеции - дворянства, духовенства, бюргерства, вольных горняков и бондов. На риксдагах король имел возможность взаимодействовать с различными слоями общества, преимущественно через "верхи" сословий. Политическое значение риксдагов во второй половине XV - начале XVI вв. все более возрастало. В свете этого внимание исследователей также неоднократно привлекал Вестеросский риксдаг 1527 г. - событие, выдающееся как вследствие исключительности содержания и объема

12 Gardemeister С. Den Suveräne Guden. En Studie om Olavus Petriteologi. Lund, 1989.

l3Weibull L. Västeräs riksdag 1527. //"Scandia", 1937. S.Kjollerstrom. Missa Lincopensis. En liturgi-historisk Studie. Stockholm, 1941, См. также ниже.

обсуждавшихся там вопросов, так и в силу того интереса, который представляют сохранившиеся документальные источники.

Вестеросскому риксдагу посвящали свои работы такие историки, как Х.Йерне, Л.Шьедин. Л.Вейбулль, С.Челлерстреми. Во многом в трудах двух последних авторов, оценки которых в целом приняты современной историографией, дан анализ расстановки социальных сил на риксдаге. Покачана, в частности, значительная роль требований и политических интересов дворянства в событиях риксдага и вокруг него. Выявлена историческая последовательность политики Густава Вазы, направленной на усиление королевской власти, проводя которую король активно использован в своих интересах настроения и требования сословий. С.Челлерстрем доказал также значительность роли лютеранских реформаторов в подготовке и проведении Вестеросского риксдага.

С вопросом о Вестеросском риксдаге связана и тема роли различных сословий и социальных групп в политике короля. В современной историографии преобладает взвешенный подход к проблеме взаимоотношений короля, бондов и дворянства. Да, поддержка бондов сыграла для Густава Вазы значительную роль в момент его прихода к власти и в разгар освободительной войны против датчан 1520 - 1523 гг., но в дальнейшем значительная часть бондов, разочаровавшись в Густаве 1 Эрикссоне. перешла в оппозицию по отношению к королю. Восстания шведских бондов, которые вспыхивали на протяжении всего царствования Густава Вазы, были вызваны прежде всего ухудшением положения свободного крестьянства.

Сложным является вопрос о взаимоотношениях Густава Вазы с дворянством, прежде всего, с его высшим эшелоном - аристократией, магнатами. Работы ряда исследователей показывают, что на протяжении царствования Густава Вазы имело место как сотрудничество короля с дворянством, стремление короля опереться на аристократию и дворянство в целом, так и существенное укрепление позиций короля за счет ослабления могущества магнатов15.

l4Hjarne Н. Reformationsriksdagen I Västeras. Stockholm. 1912; Sjödin L. VästerSsmote 1527 // "Historiktidskrift", 1927-1928;Weibull L. Västeras riksdag 1527; Kjöllerström S. Vh'sterSs Ordinantia. // "Scandia", 1960. Idem, Vasteräs riksdag och "oda, gamla, kristliga sedvanjor" // "Historiskt Tidskrift", I960.

15Hildebrand E. Svenska statsförfattningens utreckling. Stockholm, 1898. Idem, Gustav Vasa 152111

В свете вышесказанного я делаю в своей работе попытку уточнить историю Вестеросского риксдага, основываясь на собственном анализе источников.

Справедливо указывая на важность использования Густавом Вазой всесословных собраний как политической альтернативы государственному совету - риксроду, состоявшему из светских магнатов и епископов и игравшему решающую роль в политической жизни страны; на роль дворянства и самой церкви; на эффективность социальной демагогии Густава 1; наконец, на важность Реформации в усилении личной власти Густава Вазы, шведские исследователи, пожалуй, недостаточно акцентируют роль бюргерства как социальной опоры абсолютизма. Между тем, как источники по истории Швеции данного периода, так и отдельные работы некоторых исследователей содержат данные, свидетельствующие о том, что бюргерство играло значительную роль в политике Густава Вазы, во многом связанной с Реформацией.16.

Ряд шведских историков - Н.Анлунд, С.Юнг, JL-А..Нурборг и некоторые другие исследователи сделали обстоятельный анализ роли городов и бюргерства в политической жизни страны17. В отечественной историографии анализ ряда масштабных проблем, связанных с этой темой, применительно к истории Швеции до прихода к власти Густава Вазы, дан в работах А.А.Сванидзе, посвященных, в частности, социальным, экономическим и политическим функциям и роли городов в истории общества, проблемам, связанным с социальной ролью торговли, эволюцией бюргерства, и, среди прочего

- борьбе городов за привилегии, а также роли городов и бюргерства в

18

политике шведских королей .

1560. Stockholm, 1902. G.Carlsson. Fran Erik Segersal till Gustav Vasa. Stockholm, 1961.Roberts M. On aristocratic constitutionalism in Swedish history, 1520-1720, London, 1966.

16 Westman K.B.. Reformation och revolution.

17 Ahnlund N. Stockholms historia fore Gustav Vasa. Stockholm, 1952, Norborg L.-A. Krona och stad I Sverige under äldre Vasatid.// "Historisk Tidskrift", 1963.

18 Сванидзе A.A. Средневековый город и рынок в Швеции XIII - XV вв.; Ее же: Социальная характеристика шведского бюргерства в XIV-XV вв. // "Средневековый город", N 6. Саратов, 1981. ; Купеческая среда и средневековая балтийская

В свете этого представляется уместным в данной работе поставить среди прочего вопрос о роли бюргеров как социальной опоры раннего шведского абсолютизма в контексте событий Реформации.

Шведские исследователи занимались также правовыми и судебными аспектами истории Реформации.'9. Поскольку в своей работе я привлекаю не анализируемые в специальной литературе судебные источники, я попутно делаю некоторые частные выводы в развитие дискуссии о правовых аспектах ранней Реформации.

Историография XX в. внесла значительные изменения в оценку антиреформационных мятежей и народных восстаний. В "старой" историографии она рассматривались как преимущественно религиозные, антилютеранские движения. Современные историки, исследовавшие эти выступления - Л-А. Нурборг, С.Челлерстрем, Л.-У. Ларссон:0 - показали, что объективно народные восстания имели ярко выраженные социально-экономические предпосылки. Это заключение о социально-экономических предпосылках народных выступлений -результат комплексных исследований, в которых выявляются и другие предпосылки и причины - религиозные, внутриполитические и внешнеполитические (в том числе влияние событий за пределами Швеции).

Ряд монографий и статей, использованных в данной диссертации, посвящены отдельным частным вопросам Реформации, однако значение их нередко выходит за рамки поставленных проблем. Это, прежде всего, ряд работ, тема которых - толерантность, компромисс и переходность в шведской Реформации. Указанная проблема в целом связана с вопросом о наличии "гуманистического" течения в шведской Реформации. Исследователи Реформации в Дании

общность. // "Цивилизация Северной Европы", СПб, 1992, и ряд др. работ.

19 Osterberg Е., Lindström D. Crime and social control in medieval Swedish towns. Uppsala, 1988.

20 Norborg L.-A. VästgÖtaherramas uppror. // "Scandia" № 27, 1961, s. 235-295; Kjöllerström S. VästgÖtaherramas uppror./ "Scandia" № 29, 1963, s. 1-90. Larsson L.-O., Dackeland. Stockholm, 1979. Kjöllerström S. Gustav Vasa, klokskatten och brytningen med Lybeck. Lund, 1969

показали, что "датский вариант" Реформации во многом был обязан компромиссу на платформе т.н. христианского гуманизма21. Пример датской историографии оказал некоторое влияние и на шведскую литературу, в частности, на монографию С.Ингебранда об Олаусе Петри. Вместе с тем, в литературе констатируется, что "гуманистическое" течение в Реформации в Швеции выражено не так сильно, как в Дании22.

В связи с этим в моей диссертации я пытаюсь объяснить эту "терпимость" естественным приспособлением к местным условиям Швеции, т.е. практическими соображениями, которые вполне могли в то же время совпадать и с общехристианскими идеалами терпимости и ненасилия.

В исторической науке делались попытки обобщить опыт исследования Реформации в Швеции (С.Челлерстрем, И.Монтгомери). Сложившуюся оценку можно суммировать так: это процесс создания национальной церкви, отвечавший потребностям государственной централизации. Вместе с тем, как уже говорилось, остается отчасти открытым вопрос о социальной базе ранней Реформации: ограничивалась ли она, по сути, только частью дворянства? Какова была роль бюргерства? Есть ряд не до' конца выясненных или спорных мест в освещении церковной истории ранней Реформации, о которых говорилось выше: объяснение причин толерантности реформаторов; оценка определенных вех перехода от католицизма к реформированной церкви и др.

Все сказанное определяет основные направления моей работы. Во-первых, в ней анализируются особенности ранней Реформации как социально-политического процесса. Во-вторых, я рассматриваю Реформацию как собственно церковную реформу.

Как известно, в XVI в. слово "Реформация" означало вообще реформу и применялось при обозначении проводимых реформ церкви. Историография вкладывает в понятие "Реформация" подчас весьма различный смысл. В итоге моего исследования мне представляетсяется уместным дать следующее определение: Реформация - это реформа церкви, в основном завершившаяся в ряде стран Европы к концу XVI в., для которой, как правило, характерна совокупность следующих признаков:

21 См., напр., Lindhardt P.G. Reformationstiden 1513-1536. Ktfbenhavn, 1965.

22 Pirinen К. Bibelhumanism och reformation // "Reformationen ¡Norden". Lund, 1970.

1) выход церкви из-под власти Рима;

2) серьезные изменения социально-экономического, политического и юридического статуса церкви и духовенства и, соответственно, отношений церкви со светской властью;

3) существенные изменения в области церковной догматики;

4) значительные изменения в области богослужения.

Рассматривая Реформацию как исторический феномен, я

анализирую ее в совокупности со множеством политических, социально-экономических, психологических, духовных и культурных предпосылок, причин, последствий и взаимосвязанных с ней процессов, характерных для раннего Нового времени.

Говоря о ранней Реформации в Швеции, я имеюв виду, как говорилось выше, период с начала 1520х гг. (проникновение в Швецию реформационных идей и начало сотрудничества Густава Вазы с реформаторами) по начало 1540х гг. - время завершения первого этапа реформационных преобразований, и, вместе с тем, определенного, ярко выраженного этапа политики Густава Вазы, направленной на усиление королевской власти. В области идейного и духовного руководства реформацией это также особый период - время Олауса Петри и Лаврентиуса Андреэ.

В силу того, что в диссертации уделяется внимание историческим предпосылкам Реформации в Швеции, здесь используется также литература и отдельные дополнительные источники по истории средневековой Швеции.

Исследовательская литература о Реформации в Европе, как хорошо известно, огромна. Мои представления о Реформации основаны на ряде классических и современных работ зарубежных и отечественных исследователей. В целом, наиболее полезными для моей работы являются выводы, которые в настоящее время можно считать доказанными и апробированными:

1) Сложное взаимодействие в Реформации экономических, социальных, политических, религиозных, культурных и психологических факторов. Фактическая невозможность объяснить феномен Реформации какой-то одной причиной.

2) Огромная важность социально-экономических предпосылок и социальной базы Реформации.

3) Наличие достаточно серьезных богословских, идейных и культурных предпосылок Реформации в Средние века, особенно - в позднее Средневековье.

4) В то же время - богословское новаторство религиозных лидеров Реформации, прежде всего Лютера.

5) Наличие серьезных, достаточно тесных связей Реформации и гуманизма.

Характеристика источников.

Для данной работы использовались следующие опубликованные источники по истории Швеции XVI в.: "Регистратура короля Густава Г'23; Собрание актов шведского риксдага и других документов, относящихся к истории Швеции24; Сочинения Олауса Петри25; "Хроника короля Густава I" Педера Сварта26; Документы по истории Реформации и церкви в Швеции при короле Густаве I27; переписка епископа Ханса Браска28; городские книги29; судебные протоколы времен правления Густава Вазы30.

23 Konung Gustav den Förstes Registratur. // Handlingar rörande Sveriges historia, Serien 1, h.I - XXX. Stockholm, 1861-1916.

24 Svenska riksdagsakter jämte andra handlingar som höra tili statsforfattningens historia. I serien, b. I - II. Stockholm, 1887- 1938.

25 Olavus Petri. Samlade Skrifter, I - IV. Uppsala, 1914 - 1917.

26 Peder Swart. Konung Gustav I:s kronika. Stockholm. 1912.

27 Handlingar till Sverges reformations- och kyrkohistoria under Konung Gustaf 1.1—II. Stockholm, 1841-1842.

28 Brask H. Latinsk korrespondens 1523. Stockholm,

1973.

29 Arboga stads tänkebock III, 1493 - 1533. /Utg. E. Noreen och Torsten Wenningstrom. Uppsala, 1939 -1940. Arboga stads t'änkebock IV, 1534 - 1569./ Utg. E. Noreen. Uppsala, 1941 - 1950. Enkopings stads tankeböcker 1540 - 1595. /Utg. S. Liung. Stockholm, 1960

- 1966. Jo'nkÖpings stads tankebok 1456 - 1548. / Utg. C. M. Kjeliberg. Jönköping 1915-1919. Stockholms stads tankeböcker 1544 - 1548. /Utg. J. A. Almquist. Stockholm, 1936. Stockholms stads tankebok 1524 - 29 mm. av m:r Olauus Petri Phase. /Utg. L. Larsson. Lund, 1929 - 1940.

j0 Länghundra härads dombok 1545 - 1570. Uppsala

- Leipzig, 1946. Upplandska häradsrättsdomböcker frän 1500 talet Jamte inledning - ort - personregister utgivna

Выбор "Регистратуры Густава 1" в качестве одного из основных источников обусловлен многоплановостью и информативностью этого собрания документов. В "Регистратуре" представлена политическая история Швеции, отраженная в указах, постановлениях, резолюциях, письмах, протоколах. "Регистратура" представляет известные данные и по экономической истории Швеции, содержащиеся в ленных грамотах, торговых договорах, контрактах, предписаниях фогдам и т.п.

В другом собрании источников - политических актов -представлены не только протоколы риксдагов. заседаний риксрода и т.п., но и ряд резолюций, писем, постановлений, заимствованных из городских, церковных и других архивов. Документы систематизированы, сгруппированы вокруг важнейших политических сюжетов и снабжены обстоятельными источниковедческими комментариями.

Сочинения Олауса Петри дают представление прежде всего о мировоззрении шведского гуманиста-реформатора, о его философско-религиозных взглядах. В контексте данного исследования непосредственный интерес представляли богословско-полемические труды Олауса Петри, а также ряд работ практического назначения: "Наставление евангелическим проповедникам" (Formaning till alla evangeliska predikare), "Малая постилла" (En liten postilla). Предисловие к Новому Завету (Forsprâk till Nya Testamentet) и некоторые другие работы.

"Хроника короля Густава Г' Педера Сварта - историческая хроника, полностью посвященная царствованию Густава Вазы. Несмотря на наличие ряда современных критических исследований, авторы которых на основании источниковедческого анализа подвергли сомнению достоверность ряда сообщений Педера Сварта, а также на то очевидное обстоятельство, что его "Хроника" является по сути апологией Густава Вазы, она тем не менее представляет собой один из основных источников по истории Швеции данного периода. Поэтому знакомство с ней дает возможность получить более полное представление об истории Швеции того времени, особенно принимая во внимание тот факт, что моя оценка этого источника, как итог сопоставительного анализа, не во всем совпадает с мнениями, принятыми в историографии (см. главу 2).

"Документы по истории Реформации и церкви" дополняют собой материал по истории церковной реформы, т.к. содержат ряд

med bidrag. Leipzig, 194l.Upplandska konungsdomar. Leipzig, 1933.

документов, не имеющихся в других собраниях источников. Интересна также переписка линчепингского епископа Ханса Браска за 1523 г. В начале 20-х гг. XVI в. линчепингский епископ был неофициальным главой шведской церкви. Его переписка за 1523 г. позволяет, в частности, сделать вывод о том, что полемика вокруг реформационных идей была в Швеции к этому времени уже достаточно интенсивной. Переписка Браска за другие годы содержится в ряде изданий, прежде всего, в упомянутых "Регистратуре короля Густава 1" и "Документах по истории Реформации и церкви".

Что касается городских книг, то от времени правления Густава Вазы сохранились только книги Стокгольма, Йенчепинга, Арбуги и Енчепинга. Это протоколы городских магистратов названных городов - т.н. ШкеЬоскег - "памятные книги". Они, особенно, книги Стокгольма как наиболее подробные из всех, содержат интересные сведения, имеющие непосредственное отношение к истории Реформации - протоколы, касающиеся редукции церковной собственности, документы об участии стокгольмских бюргеров в Реформации, отдельные судебные дела.

Судебные протоколы королевских судов и местных судебных собраний - тингов использовались в данной работе выборочно. Эти документы интересны прежде всего в контексте политической борьбы вокруг Реформации, а также новых явлений в правовой сфере, которые Реформация принесла.

В работе использован также ряд дополнительных материалов -отдельные источники по истории Финляндии31, Дании XVI в.32, ряд опубликованных источников по средневековой церковной и политической истории Швеции, в частности средневековые законы и позднесредневековые хроники'3. Знание этих источников, как и ряда

31 Finlands medeltidsurkunder samlade och i tryck utgifna af Finlands stadsarkiv genom Reinh.Hausen. VIII, 1519- 1530. Helsingfors, 1935. Handlingar tili upplysning af Finlands häfder utg. af Adolf Iwar Arwidsson. I, Stockholm, 1846., II, Stockholm, 1848, III, Stockholm, 1849.

32 Den Danske Rigslovgivning 1513 - 1523. Mbenhavn 1991.

33 Konung Christoffers landslag. / Sämling af Sveriges gamla lagar utg. af D.C.F.Schlyter. Vol.XII. Lund, 1869. Konung Magnus Erikssons Landslag. / Sämling af Sveriges gamla lagar utg. af D.C.F.Schlyter. Vol.X. Lund, 1862. Magnus Erikssons Stadslag i nusvensk tolkning av

работ по истории Швеции зрелого и позднего Средневековья, позволило лучше понять ту среду, в которой складывались предпосылки раннего шведского абсолютизма, и, во многом, собственно Реформации.

Из опубликованых источников особое значение для данной диссертации имели позднесредневековые шведские постиллы34, которые я использовал для сравнения средневековой католической проповеди с реформационной, с целью выявления как принципиальных различий, так и сходных моментов. Эти проповеди использовались мной и как источник по истории средневековой шведской церкви - наряду с таким материалом, как позднесредневековая поэзия религиозного содержания, опубликованная в собрании "Шведские средневековые стихотворения"35.

Комплекс всех этих источников дает исследователю содержательную картину как политической истории Швеции, так и истории идей в стране. При этом ряд источников (привилегии городам, жалованные грамоты, списки пожалований, охранные грамоты, протоколы заседаний риксрода, протоколы риксдагов, отдельные постановления короля по различным вопросам, послания короля жителям областей, горожанам и другие королевские грамоты) содержат сведения о расстановке сил в обществе, о роли различных социальных групп в истории страны данного периода. Некоторые документы - предписания короля фогдам, обязательства, дававшиеся королю различными лицами, указы о пожалованиях и другие - дают представление об основных направлениях экономической политики короля, которая на данном этапе во многом была связана с проведением Реформации.

Подавляющее большинство источников по внутренней истории Швеции этого периода написано на старошведском языке, намного реже встречаются латиноязычные документы. Орфография источников значительно варьирует в зависимости от характера и

Äke Holmbäck och Elias Wessen. Lund, 1966. Svenska landskapslagar. Tolkade och forklarade för nytidens svenskar av Äke Holmbäck och Elias Wessen. Östgötalagen och Upplandslagen. Stockholm, 1933.

34 Svenska medeltidspostillor utg. af Svenska fornskrift-sällskapet, 1V-V. Stockholm, 1905-1906, 19091910.

35 Svenska medeltids dikter och rim. Utg. af G. E. Klemming. Stockholm, 1881-1882.

уровня образованности составлявших их лиц, а также особенностей стиля авторов или переписчиков.

Структура диссертации. Настоящая диссертация состоит из введения. четырех глав, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы, и приложения.

Во введении обосновывается актуальность исследования, сформулированы цели и основные задачи, объясняется научная значимость и новизна работы, дается обзор источников и историографии.

В главе первой дана характеристика шведского общества накануне Реформации, выявляются и анализируются предпосылки реформационных преобразований. В начале XVI в. Швеция была сравнительно малонаселенной страной с крайне неравномерным распределением населения, большинство которого было задействовано в аграрном секторе. Главной особенностью социального строя Швеции являлось наличие сословной группы свободных крестьян-бондов, владевших земельными участками на условии уплаты налога-скатта в пользу короны. Большая часть дворянской земли находилась в руках высшего дворянства - узкого круга аристократических семей, державших в своих руках, помимо поместий, крупные, экономически и стратегически значимые лены. Из высшего эшелона светского дворянства - рыцарей и младших рыцарей (свенов) избирался государственный совет-риксрод, без "совета" и "согласия" которого король не имел права править страной и принимать сколько-либо важные политические решения36.

Аристократия отнюдь не была единой: экономические и политические интересы ее различных групп нередко сталкивались, между ними шла борьба за власть, контроль над страной и из-за ленов. В этой борьбе, начиная с середины XV в., один из противоборствующих лагерей высшего дворянства делает ставку на выход Швеции из неравноправной для нее Кальмарской унии с Данией и Норвегией (1397 - 1523). В результате широкомасштабной антидатской агитации, проводимой "прошведской" партией, борьба против Дании вылилась в широкое движение за выход из Кальмарской

о6 Состав, функции, и принципы формирования риксрода регулировались общешведским законоуложением - ландслагом (Konung Christoffers landslag / Utg. afD.C.F. Schlyter. Lund, 1869, s. 15-25.)

унии, в котором участвовали все слои общества. Объективной предпосылкой этого была заинтересованность различных слоев населения в сильном национальном правителе. Бонды, горожане, горняки надеялись на значительное улучшение своего положения с приходом национального правителя, который, как они ожидали, отменит "несправедливые" налоги, не освященные древним обычаем и не утвержденные законами страны, и не будет проводить невыгодную для Швеции политику, в частности, внешнюю. Традиционно претендовавшие на важную роль в политической жизни королевства бонды были удобным объектом дворянской антидатской пропаганды и убежденными носителями антидатской идеологии. Заинтересовано в национальном правителе было и мелкое дворянство, зачастую зависящее от "милости" правителя. На разных этапах борьбы антидатское движение поддерживало духовенство, однако его позиция, особенно церковной верхушки, как и позиция светской знати в целом, не была однозначной: духовенство стремилось соблюсти свои интересы и интересы церкви как института, и во многом этим определялись его "прошведские" или "продатские" симпатии.

В значительной степени в достижении государственной независимости и усилении центральной власти были заинтересованы города, политическое и экономическое значение которых в жизни страны росло в течение позднего Средневековья. Общей предпосылкой складывания национального государства с достаточно высокой степенью централизации была экономическая интеграция страны, складывание внутреннего рынка, в котором участвовали все сословия. Этому процессу отвечала и определенная степень культурной и языковой интеграции, развитие общешведского самосознания - при всей стойкости регионально-областных различий.

Кальмарская уния была окончательно ликвидирована в 1523г., с приходом к власти Густава Эрикссона Вазы (1523 - 1560), с самого начала своего правления поведшего политику на создание сильной национальной монархии. Сам по себе этот курс, преемственный к политике предшественников Густава Вазы - регентов Стуре, требовал значительных финансовых и земельных ресурсов. Это во многом обусловило интерес короля к Реформации, благодаря которой король рассчитывал осуществить редукцию церковных земель и налогообложение церкви. Помимо этого, курс на Реформацию позволял королю решить ряд важных политических задач. Значительное влияние на политику короля оказали также успехи Реформации за пределами страны. Интерес к редукции церковных земель был характерен и для дворянства, прежде всего для

аристократии, часть которой поддерживает готовящуюся реформу церкви.

В то же время с самого начала своего правления Густав Эрикссон стремился заручиться поддержкой городов. Значительно вырастает число привилегий городам. Изменяется качественный состав этих привилегий. Административно-экономическая политика Густава Вазы в отношении городов отражала экономические, политические и военные интересы короны. Но стратегические направления этой политики были во многом обусловлены реальными интересами и положением самих городов, их собственной политикой и конкуренцией между собой. Особенно важное значение для короля и страны в целом имел Стокгольм. В середине 20-х гг. XVI в. Густав Ваза воплотил в жизнь ряд мер по усилению Стокгольма, одновременно направленных на усиление влияния короля в столице. Эти меры Густава Вазы привели к усилению в столице шведского национального бюргерства, которое могло стать реальной опорой короля.

Данные ряда источников позволяют также заключить, что реформационные преобразования отвечали и интересам, настроениям шведских горожан, характерным в целом для европейского бюргерства. При этом значительным "реформационным" элементом было в Швеции немецкое бюргерство ряда городов, прежде всего, Стокгольма.

Вопрос о предпосылках Реформации непосредственно в церковном развитии не получал специального освещения в шведской историографии. Между тем, такие предпосылки имелись и носили как собственно церковный, так и политический характер. Самым крупным комплексом предпосылок была средневековая борьба за "церковную вольность" (libertas ecclesiae), т.е. за осуществление григорианской церковной реформы, включавшей в себя четыре основных пункта: экономическая независимость; юридический иммунитет; невмешательство светских лиц в вопросы назначения кандидатур на церковные должности; безбрачие духовенства. Все эти пункты были в числе главных предметов столкновения между реформаторами и римско-католическим лагерем. При этом обе стороны в своих оценках происходящего ссылались на борьбу вокруг "церковной вольности". Также некоторые частные моменты церковного развития в Швеции в той или иной степени отразились или нашли свое продолжение в Реформации. В определенном смысле предпосылкой Реформации была тенденция к внутренней интеграции, унификации и обособлению

шведской церкви в позднее средневековье, что можно рассматривать как этап на пути к созданию национальной церкви.

На мой взгляд, важной предпосылкой Реформации было позднесредневековое религиозное просветительство, и, особенно, проповедь на шведском языке. Как проповеди, так и вспомогательные средства религиозной пропаганды шведского позднего средневековья, с одной стороны, настаивают на необходимости добрых дел и христианского благочестия. С другой стороны, позднесредневековое христианское просвещение делало упор на пассивность человека, на то, что спасение его - во власти Бога, а также в огромной степени зависит от посредничества церкви, Богородицы и святых. Наконец, позднесредневековые проповеди включали - конечно, не в таком объеме и не в таком контексте, как реформационные проповеди -требование веры и упования на Бога. Вместе с тем, предпосылкой Реформации были не только успехи позднесредневекового просвещения, но и негативные явления, которые они еще более высвечивали: низкий уровень грамотности как прихожан, так и, зачастую, приходских священников.

Итак, Реформация была прямо или косвенно связана с рядом факторов средневекового развития церкви. Среди них можно выделить предпосылки Реформации, которые суммарно сводятся к следующему: средневековое противостояние церкви и светской власти; эволюция шведской церкви в сторону национальной, ее "автономизация", поддержка духовенством борьбы за выход Швеции из Кальмарской унии; наконец, институциональная и духовная эволюции церкви, реформы, направленные на улучшение богослужения.

Последний комплекс предпосылок носил двойственный характер. С одной стороны, определенный рост духовности и возрастание значение проповеди (как устной, так и печатной) создавали ту среду, в которой разворачивалась реформа церкви XVI в. С другой стороны, консервативно-католический характер этого подъема был во многом противоположен духу и требованиям Реформации. В ранней Реформации мы наблюдаем как континуитет средневекового развития, так и качественно новые воззрения, подходы, действия. В духовной жизни Швеции ранняя Реформация -это период как противостояния, так и взаимодействия старого и нового.

В заключительном параграфе главы рассматривается начало проникновения реформационных идей в Швецию и борьбы вокруг них. Согласно традиционному изображению начала Реформации, в Швеции поначалу (примерно до 1524 г.) король был противником

Реформации, и даже издал запрет на ввоз, хранение и распространение книг Лютера.

Однако лояльность Густава 1 римскому престолу даже в 1523 г. более чем сомнительна. В частности, упомянутый запрет на сочинения Лютера, был, по существу, фиктивным, как и декларативные поиски компромисса с папским престолом.

В главе также показывается, что степень задействованности шведского духовенства разного уровня в дискуссиях и борьбе вокруг реформационных идей на 1523 г. - накануне начала сотрудничества Густава Вазы с реформаторами - была достаточно высокой. Это несколько корректирует представление о шведской Реформации как исключительно "Реформации сверху", королевской Реформации.

Из отдельных источников следует, что многие шведские прелаты предпочитали на этом этапе действовать осторожно, стараться избежать крупномасштабного религиозного конфликта. Этот вывод в целом важен для общего контекста моей работы.

Глава вторая посвящена ключевому событию Реформации и политики Густава Вазы на данном этапе - Вестеросскому риксдагу 1527г.. на котором король и делегаты от сословий приняли решение о секуляризации церковных земель и о налогообложении церкви, а также о "проповеди Слова Божьего".

Во многом, риксдаг 1527 г. положил конец старому противостоянию светской власти и церкви и многовековой борьбе, в которой церковь завоевывала и ртстаивала свои привилегии.

В главе анализируется сложный и дискуссионный вопрос о том, в какой степени риксдаг 1527 г. можно считать реформационным. Опираясь как на классические работы, так и на собственные оригинальные исследования источников, рассматривая Вестеросский риксдаг в широком историческом контексте, я делаю следующие выводы.

На вестеросский риксдаг была вынесена большая программа преобразований. При этом был уже осуществлен фактический, и подготовлен официальный разрыв с Римом. Но на риксдаге, столкнувшись с жесткой позицией духовенства и части дворянства, король и его сторонники вынуждены были занять более осторожную позицию в вопросах веры, в то же время подготовив почву для проведения фактической реформы церкви.

Комплексное исследование указанного риксдага показывает, что он был прежде всего инструментом усиления королевской власти. В целом позднесредневековый риксдаг - это средство как проведения

кардинально важных политических решений, так и оправдания политики правителя "волей народа". Вместе с тем несомненно, что на риксдагах имело место и реальное волеизъявление сословий, в особенности дворянства и бюргерства.

В третьей главе рассматривается ряд аспектов трансформации шведского общества на изучаемом этапе Реформации. Наиболее прямыми и непосредственными были изменения административно-экономического характера. Решения Вестеросского риксдага предоставляли королю целый ряд экономических возможностей, главными из которых были редукция церковных земель и епископских замков, а также налогообложение церкви. Значительным практическим результатом Вестеросского риксдага 1527 г. был переход к короне всех доходов, получаемых церковью в виде церковных штрафов. Сбор штрафов, взимавшихся ранее епископами с крестьян епархии перешел в ведение королевских фогдов, Еще более значительным источником поступлений средств в королевскую казну стало налогообложение церкви, Одним из главных деяний Густава Вазы, связанных с реформацией шведской церкви, была редукция самих церковных земель. Уже накануне Вестеросского риксдага 1527 г. Густав Ваза не только лишил епископов значительной части их владений, но и занял сильную позицию по отношению к дворянству, поскольку имел значительный район под своим управлением и контролем. После Вестеросского риксдага король фактически завершил редукцию церковных владений. Свою долю при секуляризации церковных земель получили и шведские магнаты.

Проведение в жизнь решений Вестеросского риксдага и их расширение позволило закрепить резкое увеличение владений и, главное, доходов короны за счет налогов с духовенства, перехода к королю штрафов, рент, повинности постоя-кормления, взимаемых с бывших церковных держателей - ландбу, населения епископских диоцезов, а также доходов с редуцированных земель.

В главе также исследуется роль бюргерства в Реформации. Вопрос о бюргерской Реформации,как говорилось выше, в шведской историографии специально не ставился. Между тем, существующие источники, и прежде всего, городские книги шведских чепстадов -торговых городов - позволяют сделать вывод о наличии элементов "бюргерской Реформации" также и в Швеции.

Предпосылкой для возникновения бюргерского реформационного движения в Европе был рост городов и развитие торговли. Эти социально-экономические и политические изменения

создали благоприятную почву для рецепции бюргерами реформационной идеологии. Фактором, необычайно важным для Швеции, было то, что активное взаимодействие городов и короны вело к выработке общей позиции и политики по ряду ключевых вопросов и направлений. В результате по крайней мере часть бюргерства и городов оказывают поддержку реформам и политике Густава Вазы, которые во многом были связаны с проведением Реформации.

Зафиксированные в источниках факты в целом указывают на то, что как патрициат, так и рядовое бюргерство Стокгольма активно участвовали в Реформации, подчас даже не удовлетворяясь ее темпами и достижениями в стране.

Также на достаточно репрезентативном материале ряда источников - прежде всего, городских книг и "Регистратуры Густава I" я делаю вывод о наличии активного интереса и участия шведского, прежде всего стокгольмского бюргерства, в редукции церковных земель. При этом можно говорить о ряде общих явлений между Стокгольмом и другими шведскими городами. Это подтверждает правомерность постановки вопроса о бюргерской редукции в Швеции и позволяет сделать вывод о сходстве местных реформационных процессов с европейскими.

Рассматривая начало реформ богослужения, я акцентирую внимание на резолюции собора в Эребру 1529г. - первого съезда шведского духовенства после Вестеросского риксдага 1527г. В современной литературе встречается оценка достаточно умеренной резолюции собора в Эребру как неконструктивного компромисса, по существу не устраивавшего ни реформаторское, ни консервативно-католическое духовенство. На мой взгляд, этот компромисс был, по существу, этапом Реформации: он позволил избежать тотальной конфронтации духовенства и в то же время был использован реформаторами.

В целом, рассматриваемый период был первым этапом длительного процесса формирования национальной протестантской церкви.

Характеризуя крупные восстания против Густава Вазы в описываемый период, я констатирую, что они были выражением социального протеста и имели при этом ярко выраженный антиреформационный характер. Участники восстаний обвиняли Густава Вазу как в отступлении от истинной веры, так и во введении непосильных налогов, злоупотреблениях королевских фогдов, наводнении страны иноземцами. "Социально-политическая" часть этих

требований была традиционной для Швеции. Традиционным был и союз дворянства и бондов в ходе восстаний и освободительных движений; неизменно велика была в них и роль лидера движения.

То, что социальная борьба шведских бондов носила антиреформационный характер, объясняется во многом тем, что она была направлена против короля. Эксплуататором шведского скаттового (податного) бонда была корона; идеалом бонда был справедливый национальный правитель, который смягчит налоговое бремя, будет править в интересах шведов и не даст чрезмерных прав и преимуществ иноземцам. Разочарование в Густаве Вазе, на которого ранее возлагались эти надежды, усиливало народное недовольство.

В разделе, посвященном судебным протоколам данного периода, я делаю предположение, что Реформация оказала некоторое влияние на судебно-правовую среду. В то же время можно заключить, что для рассматриваемого периода характерна своеобразная правовая переходность и неопределенность. Многое зависело от конкретной ситуации и конкретных интересов, в особенности короля.

Сделанный мной обзор Реформации в Финляндии, основанный на шведскоязычных источниках XVI в. и на доступной мне литературе, позволяет сделать следующие выводы. В экономическом и политическом отношении Реформация в Финляндии в 1520-е - 1540-е гг. в целом находится в общем русле Реформации в Шведском королевстве. Реформация начинается здесь прежде всего секуляризацией церковных владений, интерес к которым проявляет корона, дворянство и бюргерство финских городов. При этом в Финляндии, как и в метрополии, начиная уже с середины 1520-х гг., Густав Ваза пытается опереться на духовенство новой, "евангелической" ориентации. Вместе с тем, Финляндия в Реформации выступает не только как периферия Шведского королевства, но и как регион с собственными особенностями и интересами.

В контексте моей работы важен упомянутый в литературе факт, что успех Реформации в Финляндии был во многом связан с терпимостью и умеренностью местных реформаторов, их склонностью к компромиссу. Еще одной предпосылкой успеха Реформации здесь была политическая и экономическая слабость местной церкви, которая поэтому не могла, и, возможно, не хотела оказывать серьезное сопротивление. Можно также предположить, что в целом "мирная" Реформация в Финляндии была отчасти обусловлена отсутствием антагонистических противоречий между шведской короной и интересами региона.

В заключительной, четвертой, главе я показываю, что социально-этические воззрения лидера шведских реформаторов -Олауса Петри были результатом приложения религиозной этики к национальным условиям и потребностям.

Тот факт, что в первых полемических трудах Олауса Петри действительно значительную роль играет апелляция к тексту Св. Писания, я объясняю тем, что принцип соответствия Писанию был ключевым аргументом в актуальной и интенсивной для данного периода антипапистской полемике. Шведские реформаторы действовали применительно к потребностям конкретной страны и конкретной ситуации: им не столько требовалось доказывать несостоятельность схоластической теологии, сколько необходимо было показывать несоответствие конкретных "злоупотреблений" католической церкви тексту Библии. Напротив, как теолог, Олаус не придает столь решающего значения "букве" Библии: ключевое понятие в его теологии - "Слово Божие", которое истолковывается как Слово духовное.

В то же время в ряде своих работ Олаус декларирует солидарность с Лютером, а лютеровское учение об оправдании верой занимает достаточно важное место в его богословско-просветительском творчестве. Однако при этом он подчеркивает, что речь идет не о безоговорочном следовании Лютеру, указания которого следует исполнять лишь постольку, поскольку они соответствуют Библии, и не более.

В ряде случаев Олаус в своем богословско-просветительском творчестве заявляет о необходимости считаться с местными условиями. Особенно показательна история создания "Малой постиллы". Как известно, отказ от завершения перевода лютеровской "Летней постиллы" и переход к созданию оригинальной постиллы Олаус мотивировал тем, что тексты, автором которых был Лютер, неприемлемы для местных условий. В этой связи представляется уместным поставить вопрос о специфике гомилетического метода Олауса Петри и его отношении к средневековой шведской традиции.

То, в чем Олаус Петри близок и преемственен по отношению к средневековой традиции, - это язык и стиль проповеди, который значительно отличается от языка лютеровской постиллы, но зато схож с языком позднесредневековых католических проповедей. Другим важным показателем является объем проповеди. Олаус тяготеет именно к традиционному объему.

В выборе мест из Нового Завета, на которые читалась проповедь (речь идет о некоторых отклонениях от традиционного

католического календаря). Олаус как бы балансирует между средневековой традицией и Лютером.

Итак, при реформационном содержании своих проповедей, Олаус обращается к консервативной форме; идейное новаторство взаимодействует с местной традицией.

В заключительном разделе главы я показываю, что ряд приведенных выводов о богословской позиции Олауса Петри подтверждаются его историческим произведением - "Шведской хроникой", в которой очень важное место занимает проблема христианизации страны и средневековой церкви в целом. Отношение к этим проблемам, выраженное в "Шведской хронике" во многом проясняет и дополняет его портрет как реформатора.

Как отмечалось в исследовательской литературе, история представляется Олаусу Петри результатом постоянного божественного вмешательства. Но, возможно, как раз поэтому, история в его хронике - это и совокупность процессов, постоянная эволюция общества. Это и развитие языка, законов, городов, торговли, финансов, обычаев и обрядов. Это и эволюция главного предмета Олауса Петри -политических режимов средневековой Швеции.

У изменений, однако, есть и обратная сторона: они подчеркивают то, что неизменно, то, что повторяется из века в век. Это и обуславливает, по мнению Олауса, целесообразность изучения прошлого, особенно его негативных явлений - войн, конфликтов. Уже на основании этого можно предположить, что отношение Олауса к средневековой церкви в целом может быть показательно и в плане его отношения к современным ему реалиям. Повествуя о распространении христианства в Швеции, Олаус в корне отвергает идею о том, что страна была христианизирована в течение непродолжительного времени, в правление одного короля. Крайне примечательна позиция Олауса Петри по вопросу о способах обращения в христианство. На протяжении всей своей хроники шведский реформатор проводит идею о том, что правитель государства должен учитывать местную специфику, традиции, особенности национального характера и т.д. Это необходимо и при проведении религиозной политики. "Шведская хроника", таким образом, подтверждает наш тезис о том, что терпимость Олауса Петри как реформатора основана на осознании необходимости учета местных условий.

В заключении подводятся основные итоги исследования. Первая половина правления Густава Вазы - 20-е - 30-е гг. XVI в. - были

периодом курса на централизацию. Государственная независимость Швеции и усиление центральной власти стали возможны благодаря ряду предпосылок, важнейшими из которых были: внутренняя экономическая интеграция, рост городов и усиление политической роли городов и бюргерства, культурная и языковая интеграция. Опорой национальной монархии стали определенные круги аристократии, сделавшие ставку на "сильного" короля, значительная часть бюргерства, и, на этапе борьбы за независимость - бонды.

Приблизительно с начала 1520х гг. в Швецию начинают проникать реформационные идеи. Движение за реформу церкви возглавили популярные проповедники. наиболее ярким и значительным из которых был Олаус Петри. Политическая программа реформаторов - ликвидация светской власти католической церкви и других ее "злоупотреблений" - совпала на этом этапе с интересами Густава Вазы, который видел в реформационных преобразованиях средство экономического и политического усиления центральной власти. С 1523 г. король начинает активное сотрудничество с реформаторами и намеренно идет на конфликт с Римом, взяв курс на крупномасштабные реформационные преобразования, претворенные в жизнь на Вестеросском риксдаге 1527 г.

Ликвидируя экономическое и политическое могущество католической церкви в стране, проводя редукцию церковных земель и налогообложение церкви в пользу короны, Густав 1 опирался, безусловно, не только на популярных проповедников. Реформа отвечала интересам части дворянства, рассчитывавшего на укрепление своих позиций за счет редукции церковных земель и получения должностей опекунов над бывшими церковными владениями. Однако в сложившейся ситуации сотрудничество дворянства с королем требовало признания аристократией значительного усиления королевской власти. Большую роль в усилении короля по отношению к аристократии играла умная политика Густава Вазы, в формировании которой принимали активное участие лидеры реформационного духовенства.

Вместе с тем, как я показываю в моей работе, реализация Вестеросских резолюций 1527 г. объективно была выгодна и бюргерству, в особенности его верхушке. Города и бюргерство были заинтересованы в сотрудничестве с королем, и, в достаточно большой степени, в государственной централизации; бюргерство, особенно столичное, проявляло интерес к реформационной идеологии. Бюргерство (особенно высший его эшелон) как я показываю в данной работе, активно участвовало в переделе бывшей церковной

собственности, что отчасти объясняет его интерес к реформационным преобразованиям.

В результате проведения Реформации Густав Ваза значительно укрепил экономический, политический и стратегический базис центральной власти. Вместе с тем, значительная часть земельных приобретений была пожалована светским магнатам, которым король платил таким образом за оказанную поддержку. Эти магнаты - представители шведских аристократических родов -находились в близких личных связях с королем и нередко были родственно близки дому Ваза.

Антиреформационные выступления в ряде областей Швеции в 1520е - 1530е гг. были объективно вызваны ущемлением интересов крестьянства, дворянства и, в отдельных случаях, бюргерства определенных шведских регионов в результате централизаторской политики Густава Вазы. Вместе с тем, они свидетельствовали об определенной непопулярности реформационных идей среди широких слоев населения, в первую очередь крестьянства. Это можно отчасти объяснить отсутствием объективных предпосылок для участия народных масс в Реформации: специфика социально-экономических отношений и отсутствие традиций народных религиозных движений способствовали тому, что крестьянский социальный протест принимает в Швеции форму антиреформационных, а не реформационных выступлений. Народные массы Швеции были настроены либо враждебно, либо индифферентно по отношению к Реформации.

В этих условиях специфика, в частности, определенная толерантность духовных лидеров Реформации была во многом вызвана особенностями местных условий, а не только "гуманистическими" европейскими влияниями. Лидер шведских реформаторов Олаус Петри стремился максимально приспособить свою деятельность к конкретным потребностям своей страны -Швеции. Вместе с тем, он в достаточной степени осознавал свою преемственность по отношению к Лютеру, и в главных вопросах - о свободе воли и спасении, несмотря на ряд существенных отличий от Лютера, не принадлежал к "гуманистическому" направлению в Реформации.

В этой связи представляется необходимым определить место гуманистических влияний в шведской Реформации. С самого начала проникновения гуманистических идей в Швецию, многие представители духовенства страны старались избежать конфликта, конфронтации. В условиях, когда духовенство Швеции было поставлено перед фактом реформ 1527 г, язык гуманизма стал языком

диалога реформаторов и прогрессивных католиков, и это позволило избежать тотальной конфронтации и заложить основы новой церкви. Вместе с тем, в ходе этого диалога реформаторы не уступали в главном: их лозунг "проповедь чистого Слова Божьего" подразумевал, по сути, "евангелическую" реформу церкви.

Ряд положений и выводов диссертации изложены автором на научных чтениях "XVI век в истории Европы" (Москва, 1995), 13-й конференции скандинавистов (Петрозаводск, 1997), 4-м международном симпозиуме Международного общества изучения античных традиций - 15СТ (г. Тюбинген, 1998) и ряде научных семинаров, а также в следующих работах: "Олаус Петри - человек на рубеже эпох"// 13-я конференция по изучению истории и экономики, литературы и языка скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Москва, 1997; "Олаус Петри: личность на рубеже эпох" // Сборник "Северная Европа". Москва, 1998; "Олаус Петри и Швеция'7/Сборник "Человек XVI века" (в печати);

Текст диссертации на тему "Густав Ваза и начало Реформации в Швеции"

¿У ?у

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ

А.Д.Щеглов

Густав Ваза и начало Реформации в

Швеции

ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ДОКТОР ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК ПРОФЕССОР А. А СВАНИДЗЕ

Москва - 1999

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение стр. 1

Историография вопроса стр. 4

Характеристика источников стр.26

Гпава 1. Начало Реформации

Шведское общество накануне реформации стр. 31

Густав Ваза и бюргерство накануне Реформации стр. 50

Шведская церковь до н накануне Реформации стр. 58

Начало проникновения реформационных

идей в Швецию. Ханс Браск и борьба против

Реформации. стр. 77

Гпава 2. Вестеросский риксдаг стр. 86

Гпава 3. Ранняя реформация и шведское общество

Начало Реформации и экономическая политика

Густава Вазы стр. 114

Бюргерская редукция церковных земель в Швеции стр. 122

Собор в Эребру. Ранняя реформация и духовенство стр. 145

"Королевская реформация" и дальнейшая эволюция

церкви стр. 154

Особенности антиреформационных выступлений

в Швеции 1520-х - 1540-х гг. стр. 159

Реформация и шведский суд в 20-е - 40-е гг. XVI в. стр. 165

Начало Реформации в Финляндии стр. 177

Гпава 4. Олаус Петри: программа реформатора

Олаус Петри и Швеция. Социально-политические

взгляды Олауса Петри стр. 184

Богословские диспуты ранней Реформации стр. 195

Учение Лютера в понимании Олауса. Олаус об

оправдании верой. стр. 204

"Слово Божие* в понимании Олауса Петрн стр. 209

Олаус Петрн и традиции средневековой проповеди стр. 213

Христианская церковь и проблема религиозной

терпимости в "Шведской хронике" стр. 217

Заключение стр. 224

Источники стр. 227

Литература стр. 229

Приложение

-24в

Введение.

В XV - XVI вв. в Европе идет процесс складывания национальных абсолютистских монархий. Национальным государством с достаточно высокой степенью централизации при короле Густаве 1 Эрикссоне (Ваза) становится и Швеция. Сам по себе этот феномен представляет значительный интерес, если учитывать специфику социально-экономического и политического развития Швеции и определенную ее отсталость как "провинциального", периферийного государства.

Формирование абсолютных монархий и Реформация - вот два фундаментальных и тесно связанных между собой процесса, отразивших генезис капитализма - главное содержание той эпохи, которую можно охарактеризовать как переходный период от Средневековья к Новому времени.

Если говорить о Реформации, то в странах Северо-Западного региона Европы - Дании, Швеции, Англии - имела место т.н. Реформация "сверху" - своеобразное и очень интересное явление. Реформа церкви там была тесно связана с политическими преобразованиями в обществе и, в конечном счете, сыграла важную роль в становлении и развитии национальных абсолютистских монархий

Специфика ранней Реформации в Швеции в контексте формирования абсолютизма при Густаве Вазе является темой данного исследования. В отечественной историографии этот вопрос специально практически не изучался. Между тем, он чрезвычайно интересен как для понимания судеб страны в XVI в., истории государственности и развития общества, так и для исследования типологии "Северной Реформации" вообще как Реформации "сверху". Наконец, связь Реформации и королевской власти в Швеции была наиболее отчетливой и откровенной, и это

обстоятельство дает хорошие возможности для комплексного изучения политической -и не только политической истории Швеции XVI и последующих веков.

В истории шведской Реформации и контрреформации достаточно четко выделяется ранний этап реформационных преобразований (1520е - 1530е гг.) На этом этапе была достигнута победа светской власти над католической церковью. Церковь утратила свои привилегии, ее земли были отчуждены в пользу короны и дворянства, церковь была обложена налогом в пользу короны. Реформационное ("евангелическое") вероучение получает на этом этапе официальное признание, на соборах шведского духовенства (конец 1520х - 1530е гг.) принимается ряд постановлений о реформировании богослужения, в основе которых лежали евангелические доктрины. С этой целью, усилиями прежде всего лидеров шведской Реформации Олауса Петри и Лаврентиуса Андреэ была создана и издана разнообразная богословская, богослужебная и религиозно-просветительская литература на шведском языке.

Примерно с 1540 г. начинается новый этап "королевской реформации": политика Густава Вазы на полное реформирование церкви и подчинение новой, единой национальной протестанстской церкви королю, т.е. реализацию программы "король -высший епископ". Эта политика совпала с общим курсом Густава Вазы на усиление экономического, политического и военного могущества королевской власти и создание наследственной монархии (официально утверждена в 1544 г.). Для церкви период, начинающийся с 1540 г., - это время опалы старых лидеров Реформации и выдвижение новых (Лаврентиус Петри, Георг Норман). Перед новой, формирующейся церковью, на этом этапе встает ряд важных задач: ускорение и завершение распространения евангелического вероучения, реформа церковно-приходского образования. Это также время активной борьбы с контрреформацией и с конкурирующими протестантскими вероучениями, преимущественно с кальвинизмом.

В целом для Швеции эпоха, начинающаяся со второй половины правления Густава Вазы и продолжавшаяся практически столетие, - это время борьбы королевской власти, усилившейся, во многом за счет первых успехов реформации, за закрепление и развитие своих достижений в политической, экономической и военной области, преодоление - на новом этапе - сепаратистских тенденций, оформление отношений как с церковью, так и со светской аристократией, которые, естественно, продолжали активно отстаивать свои свободы и интересы.

Также содержанием этапа, который можно определить как зрелую и позднюю Реформацию, было окончательное оформление Швеции как протестантской державы, и, в частности, обретение ею официального вероисповедания и церковного законодательства, равно как и занятие Швецией места в новой системе международных отношений.

Выделяя раннюю Реформацию как отдельный период, я, в числе прочего, исхожу из предположения, что этот период был переходным, во многих аспектах социально-политического и идейного развития связанным со Средневековьем. В моей диссертации я пытаюсь, среди прочего, определить, в чем состояла эта переходность и связь со Средневековьем.

Термин 'Танняя Реформация" (the Early Reformation, Friihreformation), как известно, употребителен в западной историографии применительно к Европе.

Тема данной работы раскрывается через три основные проблемы, которые при рассмотрении истоков шведского абсолютизма в комплексе практически не ставились: это, во-первых, политические действия Густава 1, связанные с укреплением центральной власти, прежде всего, через акты Реформации; во-вторых, идеологические особенности Реформации в Швеции и борьба вокруг них; в-третьих, социальная опора политики Густава Вазы на данном (первом) этапе его правления. При анализе

последней проблемы я ставлю, в частности, вопрос о роли шведского бюргерства как социальной опоры шведской Реформации, ранее не поднимавшийся в шведской историографии.

Историография вопроса.

Историография раннего правления Густава Вазы и шведской Реформации в целом очень обширна. В данном обзоре я разбираю наиболее важные работы, направления и тенденции в изучении Реформации в Швеции, преимущественно на раннем ее этапе (1520е - 1530е гг.) и наиболее непосредственно связанные с темой диссертации.

Критическое изучение истории описываемого периода начинается с трехтомной 'Истории шведского государства" Улофа Далина (1747 - 1762). Для нее характерна четкость и ясность изложения, работа содержит подробные ссылки на использованные источники. Далин стремился избежать вымысла в изображении истории Швеции. Это, наряду с отказом от традиционной для того времени апологии шведского в елико держав ия, в цепом обусловило новаторство, прогрессивность работы. Вместе с тем, характерная для эпохи Просвещения антикатолическая направленность работы и традиционный патриотизм с ярко выраженной антидатской направленностью, естественно, придаст 'Истории шведского государства" известную тенденциозность. Применительно к истории Швеции XV - XVI вв. это находит конкретное выражение в том, что Далин в целом принимает апологию политики шведских национальных правителей этого времени, которая содержится в его источниках - прежде всего, в хрониках этого периода.

Новый этап в изучении истории Швеции знаменовала работа Э. Г. Гейера "История шведского народа" (1832 - 1836). Человек разносторонне одаренный, историк и литератор, Э. Г. Гейер был ярким представителем романтической школы. Гейер считал своей задачей выявить, путем всестороннего изучения истории, некие специфические особенности истории страны. Такими особенностями для Швеции Гейер считал наличие свободного крестьянства - бондов и их политический союз с королем. Этот союз был, по Гейеру, несомненно характерен и для позднесредневековой Швеции; он ярко проявляется в правление Густава Вазы, который, опираясь на бондов, постоянно преодолевал сопротивление оппозиционной аристократии. Труды Гейера оказали огромное влияние на национальную историографию и, шире, - на культуру и общественную мысль страны. Выводы Э. Г. Гейера подверглись решительному пересмотру только в XX в. - с начала столетия примерно по конец 1960-х гг.

В середине - второй половине XIX в. национальная историография в целом переживает подъем. Появляются объемные исследования по церковной истории Швеции ("История шведской церкви". 1 - 4,1838 - 1866), эволюции государственного законодательства, истории средневековых политических институтов. В этот период издаются разнообразные источники по истории Швеции. Многое из этих изданий ("Регистратура короля Густава I", "Акты шведского риксдага" и др.) я использую в моей работе.

Вехой в развитии национальной историографии стало фундаментальное социально-экономическое исследование X. Форселля, положившее начало глубокому изучению проблемы формирования государственной экономики - прежде всего в аспекте казенных финансов как основы государственной централизации и укрепления

монархии, - процессов, связанных с концентрацией и расширением земельных владений короны1. Во многом опираясь на отнюдь не устаревшие данные Форселля, Э. Хекшер, осмысливая типологию развития шведского общества при Густаве 1, сделал, в частности, вывод о том, что в Швеции при Густаве Вазе была реализована модель меркантилизма в условиях натурального характера хозяйства в целом2.

Во многом благодаря новаторским исследованиям И. Хаммарстрем3 были сделаны существенные коррективы в оценке экономической политики Густава Вазы и в целом экономического развития Швеции в этот период. И. Хаммарстрем доказывает, в частности, что долг Любеку и военные расходы являлись отчасти факторами, стимулировавшими развитие государственной экономики и финансов; активную роль играла королевская торговля на внутреннем и внешнем рынке, натуральные повинности постоянно использовались при этом королем как источник продуктов для продажи внутри страны и за рубеж. И. Хаммарстрем удалось показать, что Хекшер недооценивал развитие товарно-денежных отношений в Швеции на рубеже XV - XVI вв. На самом деле Швеция была активно втянута в торговлю Балтийского региона, в ней была развита внутрення торговля. При этом участниками этой торговли было все общество, в том числе королевская власть. Выводы И. Хаммарстрем позволили иначе взглянуть на роль бюргерства, прежде всего его купеческой верхушки, а также на взаимоотношения короля с бюргерством именно в свете тех поступлений, которые корона получала от городов.

Роль торговли, в частности, дворянской торговли, как движущего фактора социального развития, подчеркивается и в новейших работах по социально-

1 Forselí H. Sveriges inre historia fran Gustaf I Stockholm, 1877-1881, dLI; Idem Sverige 1571. Farsok tili en adrainistrativ-statistisk beskrivning. Stockholm, 1872.

2 Heckscher E.-F. Sveriges ekonomiska historia irán Gustav Vasa. D. 1, b. 1-2. Stockholm, 1935-1936.

3. Hammarstrom I. Finansförvaltning och varuhandel 1504-1540. Uppsala, 1956.

экономической истории Швеции - исследованиях А. А. Сванидзе, И-М Мунктелль, О. Ферма4.

Можно сказать, что шведская социально-экономическая историография "после Хекшера" делает общий вывод о том, что объективные тенденции развития общества были сильнее, чем эффект экономической политики "сверху". Это, например, демонстрирует Л-А. Нурборг в работе "Корона и город Швеции в период ранних Ваза": как бы ни было велико желание Густава Вазы и последующих королей реорганизовать сеть городов Швеции и Финляндии, в частности, искусственно увеличивая концентрацию городского населения в ключевых городах за счет переселения в приказном порядке бюргеров из других городов, в XVI - XVII вв. доминировала все же традиционная структура, для которой был характерен "средний" и мелкий город, с присущей ему инфраструктурой5.

Исследованию непосредственно шведской Реформации в отечественной историографии посвящена лишь небольшая по объему, но емкая по содержанию книга Г. А. Дементьева "Введение Реформации в Швеции" - интересная и содержательная работа, заключающая анализ основных событий Реформации в Швеции на протяжении XVI - XVII вв6 Внимание Г. А. Дементьева привлекали два аспекта Реформации: религиозный и политический. Помимо этого, его книга содержит краткий анализ особенностей развития шведской церкви в период от ее становления до введения Реформации, основанный на широком круге доступных ему в то время документов -хроник, государственных актов и т.д. Работа Г. А. Дементьева и сегодня не устарела, но историография шведской Реформации со времени написания указанной книги

4 Сванидзе A.A. Средневековый город н рынок в Швеции. М., 1980. XJI-XV вв. I.M. Munktell, Gods, godsägare och landbor 1450-1520, Goteborg, 1982..

5. Norboig L.-A. Krona och stad I Sverige imder aldre Vasatid// "Historisk Tidskrift", 83, 1963.

получила значительное развитие в трудах ряда шведских исследователей, и некоторые оценки Дементьева нуждаются в уточнении с современных позиций. Помимо вопроса о Реформации в Швеции, Г. А. Дементьев занимался также исследованием истории Реформации в Дании. Его книга "Введение Реформации в Дании"7 также использовалась мной при написании настоящей работы - тем более, что между Реформацией в Швеции и Дании существовала тесная взаимосвязь и обоюдное влияние, вопрос о котором частично затрагивается в настоящей работе.

Зарубежных (в подавляющем большинстве, конечно, шведских) исследователей Олаус Петри интересовал не только как реформатор и не только как богослов. Внимание исследователей привлекали также его исторические и юридические произведения. Для современных работ об Олаусе Петри характерно отношение к нему как к гуманисту: историку, правоведу, литератору и философу.

Серьезное изучение Олауса Петри как богослова и реформатора началось на рубеже XIX и XX вв. В первых научных исследованиях Олаус Петри представлялся как "человек Ренессанса14, представитель новой эпохи, человек, порвавший со средневековым догматизмом; проповедующий религию "без посредничества". Олаус при этом противопоставлялся католическим прелатам - "людям средневековья". Последующая историография - как европейского Ренессанса и Реформации в целом -так и шведской реформации - значительно поколебала такие построения.

Практически с самого начала изучения наследия Олауса Петри оценки философско-этических воззрений "мастера Улофа" были сопряжены с источниковедческим исследованием его произведений. Ранние исследователи,

6 Дементьев Г. А. Введение Реформации в Швеции, СПб, 1892.

7. Дементьев Г. А. Введение Реформации в Дании, СПб, 1900.

например, К. Вестман8, подчеркивали близость воззрений Олауса Петри и идей Лютера. Однако начиная с 1920х гг. ряд исследователей, прежде всего К. Бергендофф и X. Хольмквист, показали, что Олаус Петри черпал идеи не только у Лютера, но и у ряда других немецких теологов9. Работы этих исследователей положили начало дискуссии о типологических различиях в воззрениях Олауса Петри и Лютера.

В работе С.фон Энгестрема "Олаус Пеггри и средневековое христианство" (1941) был поставлен вопрос об отношении Олауса к средневековой церкви. В трактовке фон Энгестрема, Олаус более, нежели Лютер, терпим к католицизму, более склонен подчеркивать свою преемственность в отношении средневекового христианства10.

Изучение особенностей реформаторской позиции Олауса Петри также во многом было стимулировано новациями в изучении европейской (в частности, немецкой и датской) реформации. Закономерным было появление фундаментальной работы С. Ингебранда, посвященной богословским воззрениям Олауса Петри, в которой в качестве фактора, обуславливающего отличие богословия Олауса от теологии Лютера, рассматривается генетическая и типологическая