автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Характер стратификации российского общества в контексте международных сопоставлений

Полный текст автореферата диссертации по теме "Характер стратификации российского общества в контексте международных сопоставлений"

4845057

Ястребов Гордей Александрович

ХАРАКТЕР СТРАТИФИКАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ СОПОСТАВЛЕНИЙ

Специальность 22.00.04 - Социальная структура, социальные институты и

процессы

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Москва-2011

1 2 МАЙ 2011

4845057

Работа выполнена в Федеральном государственном автономном учреждении высшего профессионального образования «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Доктор исторических наук, профессор, засл. деятель науки РФ Шкаратан Овсей Ирмович

Доктор социологических наук Черныш Михаил Федорович

Кандидат философских наук Андреенкова Нина Владимировна

Социологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета

Защита состоится мая 2011 года в ^ ¿7О на заседании диссертационного совета Д.002.011.02 в Учреждении Российской академии наук Институт социологии РАН по адресу: 117218, Москва, ул. Кржижановского д. 24/35, корп. 5, ауд. 323.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Учреждения Российской академии наук Институт социологии РАН.

Автореферат разослан » апреля 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета к.с.н.

Тюрина И.О.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы

Одним из основных индикаторов, позволяющих оценить направленность трансформационных процессов в любом обществе, является характер его социальной стратификации, поскольку последний выступает продуктом конкретной системы социальных и экономических отношений.

Тем не менее, сегодня, несмотря на немалый опыт в изучении социального расслоения, накопленный как отечественными, так и зарубежными учеными, по-прежнему не существует общепризнанных концепций, способных объяснить зачастую разнонаправленные процессы трансформации социальных иерархий в постсоциалистических обществах. Наряду с этим в сложившейся практике международных сравнительных исследований (в т.ч. с участием постсоциалистических стран) по-прежнему в качестве конвенциональных (и, как следствие, претендующих на универсальность) используются концепции и методы, разработанные западными социологами для описания структуры неравенства, прежде всего, в обществах западного типа. Существенным ограничением такого подхода является то, что он a priori не позволяет выявить специфические институционально обусловленные формы неравенства, основанные, может быть, на другом (т.е. не вполне капиталистическом или постиндустриальном) типе отношений.

Вместе с тем относительно недавно, с конца 1990-х гг., в западной литературе получают распространение теории неевропейского модерна, множественности форм модернизации, все чаще наблюдается отказ от смешения модернизации с вестернизацией. Усиливающееся расхождение векторов социально-экономического развития в различных частях современного мира становится сегодня объектом пристального изучения1. Так, спустя десятилетия после начала реформ, охвативших страны Центрально-Восточной Европы и бывшего СССР, на фоне убедительных успехов «модернизационных» проектов в Чехии, Словении, Польше, Венгрии и Словакии становится очевидным, что в России (как и в ряде стран СНГ) так и не произошел коренной поворот в сторону конкурентной частнособственнической экономики, демократии и гражданского общества. Наоборот, все чаще звучат мнения о том, что в нашей стране в той или иной форме воспроизводятся структуры и институты, являющиеся характерными, скорее, для азиатских неправовых и псевдобуржуазных режимов, чем для развитых западных обществ2.

1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ООО «Издательство ACT», 2003; Arnason J.P. Civilizations in Dispute: Historical Questions and Theoretical Traditions. Leiden, Boston: Brill, 2003; Eisenstadt S.N. Paradoxes of Democracy, Fragility, Continuity, and Change. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 1999 и др.

2 Пивоваров Ю.С., Фурсов A.M. Русская система как попытка понимания русской истории II ПОЛИС. 2001. №4. Стр.37-48; Пастухов В.Б. Затерянный мир. Русское общество и государство в ыежкулътуриом пространстве II

Таким образом, актуальность темы исследования диктуется необходимостью всестороннего и многоаспектного изучения трансформации социальной структуры современного российского общества. Без анализа этих изменений, их воздействия на характер социально-экономической дифференциации и социальной мобильности населения нельзя понять истинной сущности общественных процессов, их последствий в целом и для конкретных групп населения в особенности. При этом для выработки наиболее адекватных мер в сфере государственной социальной и экономической политики чрезвычайно важно учитывать специфику этих процессов в России по отношению к тем процессам, которые развиваются сегодня в других постсоциалистических странах, что и предопределило заявленный в работе контекст международных сопоставлений.

Разработанность проблемы

Анализу проблем неравенства в развитых обществах посвящено огромное количество работ как теоретического, так и эмпирического уровня. Теоретическое направление исследований представлено разработками таких широко известных авторов, как Дж. Голдторп, Э.О. Райт, Д. Груски, К. Уиден, Э. Соренсен, Г. Эспинг-Андерсен, К. Дэвис, У. Мур, С. Липсет, М. Арчер, Р. Кромптон, Дж. Скотт, М. Кон, Я. Лемель, Я. Пакульски и др3. Развитие предложенных ими подходов происходило в основном в русле конкуренции и взаимной критики между приверженцами классических традиций (К. Маркс и М. Вебер) и альтернативных теорий (структурный функционализм, постмодернизм и пр.).

Эмпирические исследования, в том числе сравнительные, также весьма многочисленны и, как правило, подчинены проверке различных гипотез о характере стратификации, выдвигаемых в рамках того или иного подхода. Однако несмотря на обилие эмпирических и теоретических изысканий, на сегодняшний день среди западных ученых по-прежнему не существует окончательного консенсуса по поводу характера стратификации в современных капиталистических обществах. Утверждается лишь, что основу социально-экономических отношений и, как следствие, социального неравенства задают прочно укоренившиеся в этих обществах институты рынка и частной собственности.

Общественные науки h современность». 2006. №2. Стр.5-28; Шкаратан О.И. Системы цивилизаций и модели социально-экономического развития России и других посткоммунистических стран Европы II Мир России. 2010. №3. Стр.23-45 и др.

3 Goldthorpe J.H. The Economic Basis of Social Class / Morgan S.L, Crusky D.B., Fields G.S. (Eds.). Mobility and Inequality: Frontiers of Research in Sociology and Economics. Stanford: Stanford University Press, 2006. Pp.109-136; Wright E.O. Foundations of a Neo-Mamst Class Analysis / Wright E.O. (Ed.) Approaches to Class Analysis. Cambridge: Cambrdige University Press, 2005. Pp.4-30; Gmsky D.B., Weeden K.A. Decomposition Without Death: A Research Agenda for a New Class Analysis // Acta Sociologica. 2001. N°3. Pp.203-2I8; Esping-Andersen G. (Ed.) Changing Classes. Stratification and Mobility in Post-Industrial Societies. London, Newbury Park, New Delhi: Sage Publications, 1993 и др.

В период социально-экономических трансформаций, охвативших Центрально-Восточную Европу, западные ученые (Т. Гербср, Д. Лэйи, С. Кларк, X. Мелин, Й. Никуда, И. Селеньи, Н. Мэннинг, М. Кон и др4.) довольно активно занимались изучением меняющегося ландшафта неравенства в ностсоциалистнческнх странах. Общим местом большинства этих работ является признание крайней поляризации доходов, которая имела место вследствие проведения рыночных реформ, а также неспособность отдельных категорий населения успешно адаптироваться к новым социально-экономическим условиям. Отдельные особенности, такие, например, как способность политического капитала и унаследованных от прежнего режима социальных связей конвертироваться в экономический статус, находят свое отражение в работах западных коллег. С другой стороны, многие из них утверждали и продолжают утверждать, что со временем рыночные отношения вытеснят прежние институты, что, в свою очередь, приведет к повышению эффективности рынка труда и, как следствие, повышению отдачи от инвестиций в человеческий капитал. Таким образом, западные специалисты, относясь по своей ментальное™ к западному типу культуры, многие явления оценивали в категориях; отражавших западный образ жизни, не воспринимая советское и постсоветское общество как особую структуру, относящуюся, быть может, к другому типу цивилизации.

Более осторожные интерпретации трансформирующихся неравенств в постсоциали-сгических обществах представлены в работах таких ученых, как О.Д. Куценко, В. Хмелько, В.И. Паниотго и др. - на Украине; П. Махонин, М. Тучек, П. Кухарж и др. - в Чехии; В. Адамский, X. Доманьский и др. - в Польше; и др5.

Специфика некоторых отечественных работ (Т.М Малева, Н.Е. Тихонова, С.В. Ма-реева, М.К. Горшков J1.A. Беляева и др6.) состоит в попытках обнаружить в структуре трансформирующегося российского общества так называемый «средний класс», изучить особенности его поведения и потребления, ресурсную обеспеченность и политические предпочтения. Однако эти исследования не дают исчерпывающего объяснения причин и механизмов социальной дифференциации, принимая за данность неравенство людей в системе таких координат, как уровень образования и квалификации, род занятий, содержание труда и разли-

4 Gerber Т.Р. Structural Change and Post-Socialist Stratification: Labor Market Transitions in Contemporary Russia // American Sociological Review. 2002. №5. Pp.629-659; Eyal G., Szelényi I., Townsley E. Making Capitalism Without Capitalists. Class Formation and Elite-Struggles in Post-Communist Central Europe. London, New York: Verso, 1998; Nikula J. (Ed.) Restoration of Class Society in Russia? Burlington: Ashgate, 2002; Kola M.L el al. Social Structure and Personality under Conditions of Radical Social Change: A Comparative Analysis of Poland and Ukraine // American Sociological Review. 1997. №4. Pp.614-638 и др.

3 Adamski Ж. Machomn P., ZapfW. (Eds.) Structural Change and Modernization in Post-Socialist Societies. Hamburg: Reinhold Krämer Verlag, 2002; Domanski H. On the Verge of Convergence: Social Stratification in Eastern Europe. Budapest: Central European University Press, 2000 и др.

6 Малева Т.М. (ред.) Средние классы в России: экономические и социальные стратегии. М.: Гендальф, 2003; Тихонова Н.Е., Мареева С.В. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа, 2009; Горшков М.К. Некоторые методологические аспекты анализа среднего класса в России // Социологические исследования. 2000. №3. Стр.4-12; Беляева Л.А. Социальная стратификация и средний класс в России: 10 лет постсоветского развития. М.: Academia, 2001 и др.

чие в доходах, которые привычно используются при описании неравенства западными исследователями. При этом бесконечно редки попытки сопоставить довольно аморфный и гетерогенный российский «средний класс» с его аналогом в развитых западных странах.

Вопросы социальной мобильности российского населения, а также некоторые аспекты статусной рассогласованности рассматривались в работах О.И. Шкаратана, М.Ф. Черныша, Д.Л. Константиновского7. Немало интересных исследований, посвященных анализу других аспектов стратификации современного российского общества, представлено также работами В.Х. Беленького, З.Т. Голенковой, М.К. Горшкова, Т.И. Заславской, В.И. Ильина, С.Г. Кор-донского, Л.Н. Овчаровой, В.В. Радаева и др8.

Однако несмотря на ценные результаты, полученные перечисленными выше исследователями, автор диссертационного исследования придерживается мнения, что реальный характер стратификации российского общества, особенно в контексте международных сопоставлений по-прежнему остается недостаточно изученным.

Цель, задачи, предмет и объект исследования

В диссертационной работе поставлена следующую цель: определить характер социальной стратификации в современном российском обществе через обращение к закономерностям социально-экономической дифференциации населения и особенностям его социальной мобильности.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие взаимосвязанные задачи:

1. проанализировать существующие подходы к анализу социально-экономического неравенства в современных обществах и определить место поставленной в работе проблемы в сложившемся дискурсе;

2. определить признаковое пространство неравенства, описывающее место индивида в системе социально-экономических позиций;

3. ранжировать стратификационные критерии по степени реальной значимости их влияния на характер размещения представителей российского общества в системе существующих социально-экономических позиций;

7 Черныш М.Ф. Социальные институты н мобильность в трансформирующемся обществе. М/. Гардарики, 2005; Константиновский ДМ. Динамика неравенства: российская молодежь в меняющемся обществе: ориентации и пути в сфере образования (от 1960-х годов к 2000-му). М.: Эдиториал УРСС, 1999; Шкаратан О.И Социальная мобильность и воспроизводство И Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996 идр.

1 Беленький В.Х. Стратификационная система общества: некоторые проблемы теории и общественного развития. Красноярск: Сибирский федеральный ун-тет, 2009; Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. №2. Стр.5-23; Голенкова З.Т. (ред.) Социальная стратификация российского общества. М.: Летний сад, 2003; Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда "Общественное мнение", 2008 и др.

4. выявить реальные (гомогенные) социальные группы в структуре современного российского общества и предложить их характеристику в контексте сложившегося в России типа стратификации;

5. определить характер социальной мобильности представителей различных социальных слоев;

6. определить специфические особенности в характере социально-экономической дифференциации и социальной мобильности российского населения в контексте сопоставления с другими постсоциалистическими и западноевропейскими странами.

Объектом исследования является экономически активное население России.

Предмет исследования - характер стратификации экономически активного населения России, а точнее характер его социально-экономической дифференциации и режим межпоколенной социальной мобильности.

Теоретические и методологические основы исследования

Идейную основу диссертации сформировали взгляды на российскую социетальную систему как систему, в основе которой лежит особый - эгакрагический - социально-экономический порядок. Согласно этим взглядам, современная Россия по-прежнему представляет собой часть евразийского цивилизационного ареала, что во многом предопределило как траекторию ее собственного социально-экономического развития, так и особый характер стратификации, который сложился в этом обществе.

Концепция этакратического общества активно разрабатывалась в работах О.И. Шка-ратана и В.В Радаева9, однако, эти авторы являются на сегодняшний день далеко не единственными в своих оценках. В данной работе диссертант опирается и на другие представления, согласно которым в России реализуется не единственно возможный тип капитализма, а лишь один из возможных. Этот тип капитализма является преемником не только черт прежней со-циетальной системы (имеется в виду советский режим), но и черт, имеющих гораздо более длительную историю, можно сказать, «зашитых» в институциональном коде российского общества. Так, в частности, утверждается, что несмотря на некоторые элементы рыночных отношений, в современной России воспроизвелись отношения «раздатка», или редистрибу-тивной экономики, в которой основным регулятором экономических отношений выступает, по-прежнему, не рынок, а государство (P.M. Нуреев10, О.Э. Бессонова" и др.). Этому крайне

9 Шкаратан О.И. Этакратизм и российская социетальная система // Общественные науки и современность. 2004. №4. Стр.49-62; Радаев В.В. Властная стратификация в системе советского типа // Рубеж (альманах социальных исследования). 1991. №1. Стр. II7-147.

1а Нуреев P.M. Власть-собственность в постсоветской России (проблема зависимости от предыдущего пути развития). [http://old.econ.pu.ru/fiIes/5_l 134066188.pdi);

забюрократизированному организму свойственна особая социальная структура, которая может быть охарактеризована не иначе как сословная. Единственное, что меняется в связи с внедрением элементов рыночных отношений - это то, что позиции в этой структуре, а точнее сопряженные с ними привилегии, не просто «раздаются», а становятся предметом торга на административных рынках (С.Г. Кордонский12). Свидетельством же долговечности этих отношений, их непреклонности перед историей являются многочисленные факты, отмечавшиеся отечественными историографами еще в Х1Х-М - начале XX вв. (Н И. Данилевский, В.О. Ключевский, П.Н. Милюков и др13.).

В части, непосредственно касающейся анализа социальной стратификации, работа опирается на концепцию реальных социальных групп (О.И. Шкаратан) и связанную с этим методологию анализа (И. Таганов)14, которая развивалась советскими социологами преимущественно в 1960-е - 1970-е гг., однако, была незаслуженно забыта в наше время. В связи с последними разработками в этой области стоит отметить оригинальные изыскания американских социологов Д. Груски и К. Уиден15, отстаивающих «новое» направление в развитии стратификационного анализа: в своих последних работах (2002-2006 гг.) они воспроизводят методологические результаты, полученные И.Н. Тагановым и О.И. Шкаратаном почти 40 лет назад. Любопытно, что развитие этих идей происходит строго в рамках теоретического дискурса, ориентированного на более адекватное понимание стратификации в современных развитых обществах.

В целях международных сопоставлений автор прибегает к использованию известных классификаций на основе родов занятий (18СО-88), а также теоретико-методологических разработок наиболее видных представителей современного классового анализа, практикующих сравнительные эмпирические исследования - Дж. Голдгорпа и Э.О. Райта.

Информационную базу исследования составили материалы повторных представительных опросов экономически активного населения России, проведенных на федеральных сетях респондентов в январе 1994 г. (Институт социологии РАН), а также ноябре-декабре 2002 и 2006 гг.16 (Центр социального прогнозирования и маркетинга17, рук. центра - Ф.Э,

11 Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН, 2006.

12 Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда "Общественное мнение", 2008 и др.

13 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. М.: Алгоритм, 2003; Ключевский В.О. История сословий в России. Полный курс лекций. М.:Харвест, 2004 и др.

14 Таганов ИМ., Шкаратан О.И. Исследование социальных структур методом энтропийного анализа // Вопросы философии. 1969. Стр.74-82.

15 Grusky D.B., Weeden К.А. Does the Sociological Approach to Studying Social Mobility Have a Future? / Morgan S.L, Grusky D.B., Fields G.S. (Eds.). Mobility and Inequality: Frontiers of Research in Sociology and Economics. Stanford: Stanford University Press, 2006. Pp.85-108.

16 В организации и проведении последнего опроса в ноябре-декабре 2006 г. автор принимал непосредственное

участие.

Шереги). Дня международных сопоставлений используются данные 3-й волны Европейского социального исследования, которые были собраны в 2006 г. Более подробно методические вопросы перечисленных обследований рассматриваются в соответствующих разделах второй и третьей главы диссертации.

Научная новизна исследования

1. Выявлено, что в современном российском обществе главный стратификационный срез, в котором формируются сегодня реальные (т.е. гомогенные) социальные группы, определяется положением людей в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Это было установлено в результате применения формальных методов анализа (т.н. энтропийный анализ), с помощью которых стратификационные критерии были ранжированы по уровню реальной значимости их влияния на характер ресурсной обеспеченности представителей экономически активного населения России.

2. Показано, что в современном российском обществе вопреки распространенным представлениям о существовании иерархической стратификационной системы такие объективные факторы неравенства, как индивидуальные социатьно-пснхологические качества, «заряженность» человеческими, социальными и культурными ресурсами, оказывают слабое влияние на характер размещения людей в системе существующих социально-экономических позиций. Также покачано, что это обстоятельство усугубляется снижающейся интенсивностью межпоколенных социальных перемещений, которое имело место на протяжении всего постсоветского периода (с 1994 по 2006 г.).

3. Установлено, что не является ключевым источником социально-экономических различий в России такой интегральный критерий, как род занятий (или социально-профессиональная принадлежность), который зачастую рассматривается некоторыми (преимущественно западными) социологами в качестве одной из основных компонент социально-классовой принадлежности.

4. На уровне международных сопоставлений показано, что сужение возможностей для социального продвижения и отсутствие механизмов, способствующих более эффективному размещению людей в системе социально-экономических позиций, является для России весьма специфическим обстоятельством, отличающим ее как от развитых западных, так и от большинства постсоциалистических стран.

Теоретическая и практическая значимость работы

Теоретическая значимость работы заключается в развитии понимания социального устройства и социальной стратификации обществ незападного типа, а также в развитии ме-

п Сайт организации: 11 Пр:/Аууу\у.fshercgi.ru/

тодологии изучения неравенств в трансформирующихся обществах, когда заранее не известны или не определены наборы характеристик, значимо влияющие на характер социально-экономической дифференциации населения.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при разработке мер государственной социальной и экономической политики, направленной на создание таких условий в обществе, которые способствовали бы более эффективному использованию интеллектуального и творческого потенциала представителей всех без исключения социальных слоев. Кроме того, материалы исследования могут также применяться в образовательном процессе, при подготовке лекций и семинаров для студентов и аспирантов, обучающихся по социологическим и экономическим специальностям.

Положения, выносимые на защиту

Основные научные результаты, выносимые на защиту и отражающие конкретный личный вклад автора в разработку проблемы, следующие:

1. Полученные в ходе исследования результаты позволяют утверждать, что в основе социального неравенства в современной России лежит разделение людей, определяемое их положением в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Утверждается, что именно этот структурный срез в значительной степени формирует сложившееся в нашей стране неравенство условий для накопления и реализации индивидуальных человеческих, социальных и культурных ресурсов, а также возможностей для социального продвижения. Такой вывод был получен в результате применения метода энтропийного анализа. Этот метод позволил эмпирически проранжировать отобранные для анализа 33 стратификационных критерия и выявить такие из них, которые оказывают наиболее значимое влияние на характер размещения респондентов в многомерной системе неравенства.

2. Установлено, что социально-профессиональная структура, которая нередко рассматривается в качестве одного из основных срезов социальной стратификации в современных обществах (напр., у Дж. Голдторпа, О.И. Шкаратана, Д. Грусски, К. Уиден и др.), не является адекватным отображением социального неравенства в современной России. Конкретно это проявляется в гетерогенности социально-профессиональных групп, их «аморфности» по таким ключевым характеристикам, как уровень материального положения, достигнутый уровень образования, характер проведения досуга и пр. Отчасти это подтверждает выдвинутое в работе предположение об отсутствии в нашей стране необходимых институциональных предпосылок (закрепленность профессий как социального института и наличие развитого рынка труда - М. Кивинен, Д. Груски, К. Уиден), при которых соответствующие раз-

личия в экономических, социальных и культурных практиках приобретают более отчетливый характер.

3. Вне зависимости от того, что социально-профессиональная структура не может рассматриваться в качестве основы для построения иерархии реальных социальных групп в современной России, она является важным индикатором трансформации экономического уклада страны. Динамика этой структуры раскрывается через два процесса: расширение/сужение существующих позиций и изменение характера межпоколенных социально-профессиональных перемещений. В частности, было установлено, что в России за рассматриваемый период (1994-2006гг.) произошло сжатие доли работников, занятых умственным трудом различной квалификации, с одновременным расширением доли рабочих и технических работников в сфере обслуживания и организации управления. Это привело к сокращению возможностей для повышения статуса занятых, о чем наглядно свидетельствуют приводимые в работе данные о межпоколенной социально-профессиональной мобильности.

4. Построенная в работе типология реальных (однородных) социальных групп позволяет отнести значительную часть российского населения - 68-75% - к низшим и промежуточным слоям, практически не владеющим собственностью и не участвующим в управлении; 17-22% - к средним слоям, для представителей которых характерны средние показатели уровня властных полномочий и степени владения собственностью; и, наконец, только 35% - к высшим средним и высшим слоям, включающим в себя реальных собственников и управляющих наиболее высокого звена. Все эти группы резко дифференцированы между собой по совокупности социальных, экономических и культурных характеристик.

5. В ходе осуществления международных сопоставлений также была сформулирована гипотеза о связи характера социальной стратификации с типом институциональной системы общества (капиталистической ух этакратической). Эмпирически эта связь была раскрыта через анализ процессов размещения индивидов в системном признаковом пространстве «род занятий, уровень образования, уровень дохода», а также анализ процессов межпоколенной социальной мобильности. Показано, что в развитых западных странах сложилась система стратификации, более всего способствующая меритократическому режиму социальной селекции, что делает применение социально-профессиональных классификаций для ее анализа вполне обоснованным. С другой стороны, эта связь слабо проявляет себя в постсоциалистических странах Европы, и в еще меньшей степени - в России. Это обстоятельство дополняется тем, что возможности социального продвижения в нашей стране в значительной степени связаны с социальным происхождением индивидов, что также свидетельствует о крайне низком равенстве шансов в российском обществе.

Апробация работы

Основные теоретические положения, промежуточные результаты и выводы диссертационного исследования обсуждались на следующих научных мероприятиях: 1) VIII-я конференция Европейской социологической ассоциации (Университет Глазго, Великобритания, сентябрь 2007 г.); 2) конференция Британской ассоциации славянских и восточноевропейских исследований (British Association for Slavonic and East European Studies) (Кембриджский университет, Великобритания, март 2008 г.); 3) IX-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества (ГУ-ВШЭ, Россия, апрель 2008 г.); 4) IX-я конференция Европейской социологической ассоциации (Лиссабон, Португалия, сентябрь 2009 г.); 5) 1-й Конгресс Социологической ассоциации Украины (Харьковский национальный университет, Украина, октябрь 2009 г.); научный семинар «Многомерный статистический анализ и вероятностное моделирование реальных процессов» (ЦЭМИ РАН, Россия, март 2010 г.); 6) XI-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества (Москва, Россия, апрель 2010 г.).

Структура работы.

Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность и проанализирована степень разработанности темы диссертационного исследования, сформулированы его цель и задачи, определены объект и предмет исследования, показана научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Теоретико-методологические основания анализа социальных неравенств в современных обществах» рассмотрены основные подходы к изучению социального неравенства в современном мире, включая трансформирующиеся постсоциалистические страны, проанализированы результаты эмпирических исследований, а также изложены теоретические взгляды на своеобразную природу современного российского общества:

1.1. В первом параграфе главы «Становление и развитие современных теорий социального неравенства: от К. Маркса до наших дней», проанализированы основные подходы к анализу социального неравенства в современных обществах.

Показано, что несмотря на существующие концептуальные различия в классических подходах к определению классовой ситуации по К. Марксу (на основе отношения к средствам производства) и М. Веберу (на основе рыночных отношений), эти подходы не противоречат, а, скорее, дополняют друг друга. Учитывая, что эти идеи сформировались преимущественно как результат анализа социально-экономических отношений в раннебуржуазных обществах, вводится предположение о том, что сегодня применение этих подходов сегодня входит в противоречие с актуализацией новых форм социального расслоения не только в постиндустриальных обществах, но и в других современных обществах, не являющихся в строгом смысле капиталистическими.

Также проанализирован подход к изучению социального неравенства в традициях структурно-функциональной школы (Т. Парсонс, У. Мур, К. Дэвис), рассматривающий неравенство не просто как неотъемлемую характеристику любого общества, но как функционально необходимую для его сохранения в качестве равновесной системы. Применительно к современным обществам этот подход предполагает признание профессии в качестве наиболее емкого индикатора, отражающего положение индивида в стратификационной иерархии -за конкретными профессиями как бы закрепляется определенный престиж и уровень материального вознаграждения, на который могут претендовать индивиды в случае если они соответствуют необходимым функциональным требованиям (что обычно предполагает наличие соответствующего образования). Тем не менее, аналитические возможности этого подхода также критически оцениваются автором, поскольку, во-первых, далеко не всегда получае-

мые людьми вознаграждения адекватны затратам их труда и проявленным дарованиям, а, во-вторых, в рамках такого подхода невозможно объяснить историческую смену одних форм социального расслоения другими и, как следствие, раскрыть механизм этой трансформации.

Далее подробно рассматриваются современные попытки развития классических подходов к анализу неравенства (неовеберианский подход Дж. Голдгорпа, неомарксисткий -Э.О. Райта, и своеобразная попытка их комбинации в идеях Э. Соренсена), основные положения критики классовой теории постмодернистами. Кроме того, автор не обходит вниманием так называемый ресурсный подход, который объединяет в себе идеи сразу нескольких известных социологов (П. Бурдье, Г. Беккер, Дж. Коулман и пр.).

Однако, в целом, несмотря на отрицание существования классов постмодернистами и отсутствие консенсуса между различными сторонниками классового подхода, в параграфе формулируется вывод о том, что основу социально-экономических отношений в современных капиталистических обществах и, как следствие, возникающую социальную иерархию задают прочно укоренившиеся в этих обществах институты рынка и частной собственности.

1.2. Во втором параграфе ««The realist claim» и концепция реальных (гомогенных) социальных групп» показано современное развитие дискурса в теории социального неравенства и, в частности, весьма оригинальное направление анализа, предложенное американскими социологами Д. Груски и К. Уиден. В изучении стратификации любых (не только современных!) обществ американские социологи настаивают на соблюдении так называемого «требования реалистичности» (the realist claim). В частности, Д. Груски и К. Уиден упрекают своих коллег за то, что они оперируют в своем анализе укрупненными категориями (такими как «работники умственного труда», «рабочие» и т.п.), которые в эмпирических исследованиях имеют мало общего с реальностью и, по сути, являются номинальными социальными группами. Конструктивный момент их критики заключается в переходе от «макроклассов» к «микроклассам», получаемым на основе агрегирования близких по характеру и содержанию занятий (традиция, идущая от Э. Дюркгейма). При этом аргументируя «реальность» полученных таким образом социальных групп, Д. Груски и К. Уиден исходят из факта институ-ционализированности профессий в современном обществе, т.е. их встроенности в социальную структуру.

Очевидно, однако, что у этой концептуализации реальной социальной группы есть ограничения: она также опирается на представления об институциональной системе развитых западных обществ, где за конкретными профессиями действительно происходит закрепление устойчивых экономических, социальных и культурных практик. Впрочем авторы подхода это признают и позднее предлагают рассматривать «социальный класс» (или реальную

групп) как категорию, способную менять свое содержание в зависимости от конкретного институционального контекста, в котором она рассматривается. По мнению Д. Груски и К. Уи-ден, отправной точкой изучения реальных неравенств должно стать переосмысление много-критериалыюсти класса как теоретического конструкта. Класс как реальная социальная группа, таким образом, служит комплексным измерителем условий жизни, характера и содержания труда, стилей и объемов потребления, карьерных перспектив, индивидуальных способностей и здоровья, образования и т.д.

Однако позиция американских авторов не является столь уж оригинальной в свете вопросов и подходов, которые активно обсуждались в 1960-е - начале 1970-х гг. советскими социологами (Л.А. Гордон, Т.Н. Заславская, Н.Г Загоруйко, О.И. Шкаратан, И.Н. Таганов и др.). Официальная доктрина эгалитарного строения советского общества подстегнула исследователей к более активному поиску методов и процедур, позволяющих выявлять реальные наборы относительно однородных социальных групп, состоящих из людей с более или менее близкими, сходными характеристиками.

Изучение стратификации общества на основе реальных социальных групп исходит из признания, что размещение индивидов в системе существующих социально-экономических позиций заведомо неслучайно. Эта неслучайность на уровне эмпирического наблюдения проявляется в свойстве а) внутренней однородности реальных социальных групп и б) их неравенства по сущностным для конкретного общества характеристикам, определяющим взаимное расположение этих групп в системе социальных отношений.

Преимуществом подхода к анализу неравенства на основе реальных (гомогенных) социальных групп является то, что последние не сводимы к понятию социальных классов, которые, например, в марксистской традиции мыслятся как реальные постольку, поскольку в буржуазном обществе они существуют объективно. В разное время, в разных обществах, и, что немаловажно, в разных теоретических концепциях социального неравенства в качестве основного источника различий признаются разные факторы, среди которых отношение к средствам производства является далеко не единственным. В связи с этим вопрос о реальной значимости факторов, обусловливающих формы и характер социального неравенства, является, по сути, вопросом их эмпирической достоверности в конкретных институциональных контекстах.

1.3. В третьем параграфе «Исследования стратификационных процессов в постсоциалистических странах и России» приводится обзор наиболее известных исследований, направленных на изучение социального неравенства в постсоциалистических странах Европы и

России. В первой части параграфа анализируются работы зарубежных авторов, носящих в основном компаративный характер (П. Махонин, А. Рихард, Ж. Шпедер, В. Цапф, В. Адам-ский, X. Доманьский, Г. Эяп, И. Селеньи, Э. Таунсли, Т. Гербер и др.). Несмотря на некоторые разногласия в интерпретациях между разными исследователями, в рассмотренных работах обнаруживается ряд убедительных свидетельств о существовании устойчивых различий в характере неравенства между постсоциалистическими странами, среди которых Россия занимает особое место. В частности, отмечается крайне высокая степень поляризации доходов населения и специфический характер распределения собственности, связанный с проведением приватизации в пользу представителей прежнего правящего класса (номенклатуры) и отсутствием эффективного рынка труда.

Во второй части параграфа акцент анализа смещен на результаты исследований российских социологов. Приводится обзор исследований наиболее известных отечественных авторов, таких как В.И. Ильин, Т.И. Заславская, О.И Шкаратан, Л.А. Беляева, З.Т. Голенкова, Н Е. Тихонова, Д.Л. Константиновский, М.К. Горшков, Т.М. Малева и др.

1.4. В четвертом параграфе «Концепция этакратического общества и двойственный характер стратификации» изложены теоретические взгляды на современную социетальную систему России как на неоэтакратическую. В частности, утверждается, что маргинальный характер социально-экономической дифференциации в странах бывшего социалистического лагеря перестает выглядеть аномально в рамках подхода, учитывающего историческую обусловленность процессов развития.

В одной из современных вариаций этого подхода, предложенной О.И. Шкаратаном, современный российский порядок рассматривается не как буржуазно-капиталистический, а как весьма своеобразное продолжение советского этакратизма. Основообразующими институтами, определяющими способ производства в этакратическом обществе и, как следствие, особую систему социальных отношений, являются институты распределения и государственной собственности на средства производства. Утверждается, что инерция этой специфической институциональной системы в России, не знавшей устойчивых традиций частной собственности и рыночных отношений, препятствовала после распада СССР коренному повороту в сторону конкурентной частнособственнической экономики в отличие от некоторых стран Восточной Европы и Балтии.

В свою очередь, это сказывается на специфическом характере неравенства. О.И. Шкаратан полагает, что столетиями внутри этого этакратического порядка в трансформированном виде воспроизводилась сословная иерархия. Эта иерархия применительно к царской России была четко охарактеризована известным историком В.О. Ключевским, который пи-

сал, что в сословной системе группы различаются юридическими правами и привилегиями, жестко связанными с выполняемыми обязанностями. Способом детерминации различий между сословиями является, таким образом, их правовое оформление, а не этнически-религиозное или экономическое деление. Примерно в этом же ключе оценивает социальную структуру сегодняшней России С.Г. Кордонский, который в своих исследованиях приходит к выводу, что в нашей стране, как и прежде, распределение материальных выгод и благ между представителями различных социальных групп во многом зависит от степени их включенности в корпоративные государственные структуры, умения взаимодействовать и находить «общий язык» с властьимущими.

В то же время, принимая во внимание технико-технологический порядок, который объединяет все сосуществующие в современном мире цивилизации, не отрицается существование в обществах этакратического типа классовой дифференциации, основанной на частной собственности, рыночных отношениях и разделении труда. Этот порядок порождает профессионально-квалификационное разделение, выраженное в системе профессий и занятий. Последние имеют два аспекта: собственно технико-тсхнологический и социально-экономический. Социально-экономический аспект разделения труда обусловливает, с одной стороны, социально-профессиональную стратификацию, которая присуща всем обществам. С другой стороны, опосредованный рынком труда и системой реального неравенства, он служит источником формирования общественных классов в развитых западных странах. Таким образом, в современной России речь идет о возможном сосуществовании и взаимном переплетении двух типов отношений.

В связи выше сказанным утверждается, что применение классификаций, разрабатываемых западными социологами, сталкивается в России с одним весьма существенным ограничением, которое связано с ее специфической историей. Речь идет о связи видов и родов занятий с институциональной системой общества и социальной закрепленностью ценностей и норм, передающихся от поколения к поколению. В России, в отличие от развитых западных стран, где профессия оформилась как социальный институт, мы имеем дело именно с занятиями, различающимися характером (т.е. содержанием и условиями) труда, а не качественными статусными характеристиками, выработанными корпоративностью общей принадлежности к одной профессии.

Из выше сказанного резюмируется, что адекватное представление о реальном характере социального неравенства в современном российском обществе может быть получено только на основе выявления эмпирически значимых критериев стратификации, или, другими словами, на основе выявления реальных (гомогенных) социальных групп.

Вторая глава «Становление новых форм социального расслоения в современной России» посвящена анализу особенностей стратификации в российском обществе по материалам национальных представительных опросов, проведенных в 1994, 2002 и 2006 гг.

2.1. В первом параграфе «Методы выделения реальных (гомогенных) компонент социальной структуры» подробно рассмотрены методические аспекты анализа материалов представительных опросов 1994, 2002,2006 гг. Для изучения характера стратификации в современном российском обществе в работе используются две совокупности методов.

В первом случае автор отдает должное традиции изучения неравенств на основе социально-профессиональных членений, прочно утвердившейся в западной социологии. В связи с этим предложена классификация занятий, учитывающая как международный, так и отечественный опыт. В основе этой классификации лежит шкала РГ-100, объединяющая все встреченные в опросах занятия примерно в 100 категорий. Критериями объединения занятий в соответствующие группы служила близость по содержанию и условиям труда, которые экспертным путем оценивались с помощью таких характеристик, как 1) соотношение исполнительских и организаторских функций; 2) степень многообразия функций, нестереотипноеги, творчества, эвристичности; 3) степень самоорганизации в труде; 4) оценка сложности труда на рабочем месте (требования к уровню квалификации, образования). В дополнение к этому на более высоком уровне агрегирования для различения «предпринимателей, коммерсантов» и «самозанятых» (см. ниже), использовался такой критерий, как наличие/отсутствие наемных работников.

Шкала РГ-100 являлась исходной для последующих агрегаций с учетом других переменных, служащих компонентами интегральной шкалы сегментированного рынка труда. В итоге была сконструирована укрупненная группировка занятий, условно названная СПГ-11, что расшифровывается как «социально-профессиональные труппы»:

1. Предприниматели, коммерсанты;

2. Управляющие и чиновники высшего звена;

3. Управляющие и чиновники среднего звена;

4. Руководители низового звена;

5. Высококвалифицированные профессионалы;

6. Профессионалы с высшим образованием;

7. Работники со средним специальным образованием;

8. Технические работники (в сфере бытовых услуг и организации управления);

9. Квалифицированные рабочие;

10. Не- и полуквалифицированные рабочие.

11. Самозанятые.

При другой совокупности методов в качестве единиц наблюдения и первичных объектов классификации рассматривались индивиды, размещенные в системном признаковом пространстве. Этот подход основан на предположении о том, что множество социальных свойств, присущее индивидам, обладает определенной подчиненностью, или, другими словами, закономерно. Однако в отличие от весьма распространенной ситуации, когда подобные закономерности фиксируются a priori, т.е. на основе заданной теоретической схемы, диссертант исходит из предположения, что набор статистически значимых (реальных) стратифицирующих критериев заранее неизвестен и может быть обнаружен эмпирически. Одним из возможных математических решений этой задачи является метод энтропийного анализа.

В связи с этим вводится предложенное еще в 1970-е гг. И.Н. Тагановым математическое определение степени неоднородности заполнения пространства (Ялг), основанное на определении энтропии (Н). При условии операционализации систем неравенства в форме многомерных признаковых пространств, где в качестве наблюдений выступают конкретные факты о социально-экономических характеристиках респондентов, показатель степени неоднородности может служить в качестве своеобразного индикатора закономерности возникающего в этих пространствах распределения. Если рассуждать от обратного, то отсутствие хаотичности этого распределения будет указывать на наличие в нем определенной закономерности (возможно, функциональной) и, как следствие, наличие определенной связи не только между координатами этого пространства, но и неслучайности воспроизводящихся в данной системе неравенства классовых ситуаций. Таким образом, энтропийный анализ рассматривается в качестве инструмента, позволяющего ранжировать комбинации признаков в соответствие с их способностью продуцировать однородные группы наблюдений, в нашем случае -реальные (гомогенные) социальные группы.

В финальной части параграфа приводится перечень из 33 признаков, которые представлялись наиболее существенными для классификации индивидов. В состав этих признаков вошли показатели, характеризующие состав экономических, властных, культурных, человеческих и социальных ресурсов респондентов. Отдельно выделены структурные переменные (тип поселения, отраслевая принадлежность и т.п.).

2.2. Во втором параграфе «Анализ социального неравенства в современной России: социально-профессиональная структура» проанализирована динамика социально-профессиональной структуры российского населения и ее связь с такими аспектами стратификации, как распределение собственности, социально-экономическое положение, социаль-

ная мобильность и социальное дистанцирование групп (интенсивность их повседневных связей с другими группами).

Показано, что в отличие от развитых западных стран, для которых характерен, скорее, постиндустриальный тип экономики (стремление к преобладанию высококвалифицированных профессиональных групп в структуре общества, замещению физического труда преимущественно интеллектуальным), социально-профессиональная структура, сложившаяся в России, свидетельствует о пребывании страны в стадии позднего индустриализма с характерным преобладанием рабочих и низкими показателями доли профессионалов и квалифицированных управляющих. О реиндустриализации экономики также свидетельствует динамика этой структуры с 1994 по 2006 г. В свою очередь, это привело к сокращению возможностей для повышения статуса занятых, о чем наглядно свидетельствуют приводимые в параграфе данные о межпоколенной социально-профессиональной мобильности.

Отдельно в параграфе проанализирован процесс концентрации собственности. Если на начальном этапе владение частной собственностью в той или иной форме было характерно не только для представителей высших слоев российского общества (предпринимателей и управленцев высшего уровня), но и для массовых категорий работников (профессионалов, рабочих и т.п.), то к 2000-м гг. произошло практически полное вымывание этих активов «в пользу» элитных и субэлитных групп. Этот процесс, как показано в работе, привел не только к резкому усилению дифференциации общества между «собственниками» и «несобственниками», но и к ослаблению внутренней дифференциации этих групп.

Отсутствие какой-либо значимой динамики в социальных дистанциях между социально-профессиональными группами показал анализ структуры повседневных связей представителей различных социально-профессиональных групп. С другой стороны, показано, что представителей разных полюсов социально-профессиональной структуры («традиционный средний класс», «новый средний класс», «рабочий класс», «промежуточный класс») отличает особый характер связей с другими группами.

2.3. В третьем параграфе «Анализ реального социального неравенства в современной России: выявление значимых измерений стратификации» была предпринята попытка выявить значимые измерения стратификации, оказывающие наиболее существенное влияние на характер социально-экономической дифференциации в российском обществе.

Для решения этой задачи на классе трехмерных пространств, представляющих собой комбинации из 33 признаков (в общей сложности 5456 комбинаций), был применен энтропийный анализ. На основе специально разработанного программного обеспечения был про-

изведен расчет, позволивший ранжировать пространства по степени неоднородности их заполнения реальными наблюдениями.

В результате анализа было установлено, что род занятий, лежащий в основе построения социально-профессиональных иерархий и рассматриваемый некоторыми социологами в качестве одной из основных компонент социально-классовой принадлежности, не является доминирующим источником социальных различий в современной России. Эмпирические образы групп, получаемые на основе этой компоненты, крайне «аморфны», что, согласно высказанным ваше предположениям, связано с незакрепленностью в России профессий как социального института и слабой развитостью рынка труда

Кроме того, результаты проведенного анализа опровергают представление о существовании в современной России иерархической стратификационной системы, основанной на индивидуальных социально-психологических качествах людей, их «заряженности» человеческими, социальными и культурными ресурсами. Показано, что в основе социальной иерархии в России лежит разделение, определяемое местом людей в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Конкретными характеристиками этого положения по материалам представительных опросов являются критерии принадлежности к классу собственников (владение предприятием, акциями и прочими ценными бумагами) и уровень властных функций (измеряемый на основе специально сконструированного индекса, учитывающего объем и характер полномочий, количество подчиненных и уровень их образования). Показано, что иерархия этих признаков по степени значимости их влияния на характер социально-экономической дифференциации населения оставалась практически неизменной на протяжении всего постсоветского периода (1994,2002 и 2006 гг.).

На основе результатов энтропийного анализа была предложена иерархия из 6 статистических образов реальных социальных групп. Все эти группы резко дифференцированы между собой по совокупности социальных, экономических и культурных характеристик (рассматривались такие показатели, как уровень доходов, образование, субъективные оценки материального и социального положений, характеристики культурного и социального капиталов, качество и оснащенность жилья). Показано, что характер связи между указанными признаками и предложенной типологией групп значительно более устойчив, чем в случае использования типологии, разработанной на основе социально-профессиональной классификации. В итоге по материалам представительных опросов 1994, 2002 и 2006 гг. 68-75% населения были отнесены к низшим и промежуточным слоям, практически не владеющим собственностью и не участвующим в управлении; 17-22% - к средним слоям, для представителей которых характерны средние показатели уровня властных полномочий и степени владения

собственностью; и, наконец, только 3-5% - к высшим средним и высшим слоям, включающим в себя реальных собственников и управляющих наиболее высокого звена

В третьей главе «Сравнительный анализ характера социально-экономической дифференциации населения в России и Европе» некоторые из полученных по России результатов и сформулированных в работе гипотез рассматриваются в контексте сопоставления с другими постсоциалистическими и западноевропейскими странами.

3.1. В первом параграфе «European Social Survey и методология изучения социальных неравенств на основе стратификационных схем» рассматриваются некоторые методические вопросы, связанные с изучением стратификации на основе сравнительных исследований. В частности, с этой точки зрения рассматриваются информационные возможности Европейского социального исследования, к участию в котором в 2006 г. присоединилась Россия.

Также рассмотрена возможность использования энтропийного анализа в его приложении к такой задаче, как определение конструктной валидности конкурентных стратификационных схем, т.е. способности продуцировать однородные социальные группы.

3.2. Во третьем параграфе «Характер социально-экономической дифференциации в России и некоторых европейских странах» обсуждаются результаты тестирования объясняющей способности трех схем: Э.О. Райта, Дж. Голдторпа и общеизвестной классификации ISCO-88. Это тестирование также производилось методом энтропийного анализа, причем степень неоднородности заполнения признаковых пространств, соответствующих указанным классификациям, рассматривалась как числовое выражение их объясняющей способности.

Результаты анализа в целом дают основание предполагать, что в развитых западных странах сложилась система стратификации, более всего способствующая меритократическо-му режиму социальной селекции, что делает применение социально-профессиональных классификаций для ее анализа более обоснованным. Отнюдь неудивительно, что среди стран, продемонстрировавших наивысший уровень соответствия между такими признаками, как уровень образования, социально-профессиональный статус и доход, оказались Швеция, Дания и Швейцария - одни из самых передовых стран Западной Европы. С другой стороны, эта связь слабо проявила себя в постсоциалистических странах, и в еще меньшей степени - в России. Примечательно также, что две южноевропейские страны - Испания и Португалия - в рассматриваемом контексте также выглядят весьма обособленно на фоне других развитых европейских стран. Такая географическая обусловленность полученных результатов неслучайна, особенно если учесть специфический культурный климат, который веками складывался в этих южных странах и имеет много общего с обществами восточной части Европы.

С тем, чтобы иродемонсфирокать неслучайность полученных результатов, они были сопоставлены с субъективными оценками населения степени соответствия затрачиваемых усилий уровню материального вознаграждения. Показано, что обе эти шкалы (на основе энтропийного анализа и на основе субъективных оценок) значимо связаны между собой. Таким образом, субъективное мнение людей о том, как осуществляется принцип распределения общественного богатства, практически полностью соответствует реальному характеру неравенства.

3.3. В третьем параграфе «Режимы социальной мобильности в России и некоторых европейских странах» на материалах Европейского социального исследования исследуется характер межпоколенной социально-профессиональной мобильности. Для решения этой задачи также применяется метод энтропийного анализа Степень неоднородности заполнения пространства, сочетающего в себе такие измерения, как род занятий респондента, род занятий отца и род занятий матери, интерпретируется как показатель, обратный уровню вола-тильности (подвижности) межпоколенных социально-профессиональных перемещений.

В результате анализа было установлено, что в России в отличие от некоторых постсоциалистических и развитых западных стран возможности социального продвижения в значительной степени связаны с социальным происхождением индивидов, что свидетельствует о крайне низком равенстве шансов в российском обществе. Показано, что эта закономерность не случайна и, по всей видимости, связана с типом институциональной системы, лежащей в основе рассматриваемых обществ. На фоне рассмотренных ранее результатов, согласно которым в развитых западных обществах социальная стратификация осуществляется на более меритократических принципах и опосредуется эффективным институтом рынка труда, «застойность» межпоколенной социально-профессиональной мобильности в значительной части постсоциалистических стран не выглядит неожиданной и рассматривается как еще одно доказательство в пользу «сословного», т.е. закрытого характера их социального неравенства.

В заключении приводятся основные результаты проведенного исследования, дается оценка степени выполнения поставленных в работе целей и задач.

В приложении приводится подробное описание используемого в работе инструментария и результаты некоторых промежуточных расчетов.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Ястребов Г.А. Характер социально-экономической дифференциации населения: сравнительный анализ России и Европы // Мир России. 2010. №3. 2,4 п.л.

2. Ястребов Г.А. Воспроизводство социально-профессиональных групп в современной России // Мир России. 2009. №2. 1,6 п.л.

3. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Энтропийный анализ как метод безгипотезного поиска реальных (гомогенных) социальных групп // Социологические исследования.

2009. №2. (личный вклад автора - 0,7 п.л.)

4. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Российское неоэтакратическое общество и его стратификация // Социологические исследования. 2008. №11. (личный вклад автора-0,4 п.л.)

5. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Выделение реальных (гомогенных) социальных групп в российском обществе: методы и результаты // Прикладная эконометрика 2007. №3. (личный вклад автора - 1,1 пл.)

Другие работы, опубликованные автором по теме диссертации:

6. Yastrebov G. The Socio-Economic Differentiation of Population: a Comparative Analysis of Russia and Europe. Working paper WP17/2010/02. Moscow: Publishing House of the University - Higher School of Economics, 2010. 2,0 п.л.

7. Shkaratan O., Yastrebov G. Russian Neo-Etacratic Society and its Stratification: Discovering Rea! Social Groups // Journal of Communist Studies and Transition Politics.

2010. №1. (личный вклад автора - 0,8 п.л.)

8. Ястребов Г.А. Сравнительный анализ типов социального неравенства в постсоциалистических и развитых западноевропейских странах / Ясин Е.Г. (отв. ред.). XI-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. Кн. 3. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2010. 0,6 п.л.

9. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Становление новых форм социального расслоения в современной России / Шкаратан О.И. и коллектив. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: OJ1MA МЕДИА ГРУПП, 2009. (личный вклад автора-2,0 п.л.)

10. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А., Крельберг Ю.М. Характер воспроизводства социального расслоения в современной России / Шкаратан О.И. и коллектив. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: ОЛМА МЕДИА ГРУПП, 2009. (личный вклад автора - 1,9 п.л.)

Подписано в печать:

11.04.2011

Заказ № 5309 Тираж -100 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Ястребов, Гордей Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ АНАЛИЗА СОЦИАЛЬНЫХ НЕРАВЕНСТВ В СОВРЕМЕННЫХ ОБЩЕСТВАХ.

1.1. Становлением развитие современных теорий социального неравенства: от К.

Маркса до наших дней.

1.2. «The realist claim» и концепция реальных (гомогенных) социальных групп.

1.3. Исследования стратификационных процессов в постсоциалистических странах и

России.

1.4. Концепция этакратического общества и двойственный характер стратификации в современной России.

ГЛАВА 2. СТАНОВЛЕНИЕ НОВЫХ ФОРМ СОЦИАЛЬНОГО РАССЛОЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.

2.1. Методы выделения реальных (гомогенных) компонент социальной структуры

2.2. Анализ социального неравенства в современной России: социальнопрофессиональная структура.

2.3. Анализ реального социального неравенства в современной России: выявление значимых измерений стратификации.

ГЛАВА 3. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ХАРАКТЕРА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ В РОССИИ И ЕВРОПЕ

3.1. European Social Survey и методология изучения социальных неравенств на основе стратификационных схем.

3.2. Характер социально-экономической дифференциации в России и некоторых европейских странах.

3.3. Режимы социальной мобильности в России и некоторых европейских странах

Введение диссертации2011 год, автореферат по социологии, Ястребов, Гордей Александрович

Актуальность темы

Одним из основных индикаторов, позволяющих оценить направленность трансформационных процессов в любом обществе, является характер его социальной стратификации, поскольку последний выступает продуктом конкретной системы социальных и экономических отношений.

Тем не менее, сегодня, несмотря на немалый опыт в изучении социального расслоения, накопленный как отечественными, так и зарубежными учеными, по-прежнему не существует общепризнанных концепций, способных объяснить зачастую разнонаправленные процессы трансформации социальных иерархий в постсоциалистических обществах. Наряду с этим в сложившейся практике международных сравнительных исследований (в т.ч. с участием постсоциалистических стран) по-прежнему в качестве конвенциональных (и, как следствие, претендующих на универсальность) используются концепции и методы, разработанные западными социологами для описания структуры неравенства, прежде всего, в обществах западного типа. Существенным ограничением такого подхода является то, что он a priori не позволяет выявить специфические институционально обусловленные формы неравенства, основанные, может быть, на другом (т.е. не вполне капиталистическом или постиндустриальном) типе отношений.

Вместе с тем относительно недавно, с конца 1990-х гг., в западной литературе получают распространение теории неевропейского модерна, множественности форм модернизации, все чаще наблюдается отказ от смешения модернизации с вестернизацией. Усиливающееся расхождение векторов социально-экономического развития в различных частях современного мира становится сегодня объектом пристального изучения1. Так, спустя десятилетия после нача

1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ООО «Издательство ACT», 2003; Arnason J.P. Civilizations in Dispute: Historical Questions and Theoretical Traditions. Leiden, ла реформ, которые охватили страны Центрально-Восточной Европы и бывшего СССР, на фоне убедительных успехов «модернизационных» проектов в Чехии, Словении, Польше, Венгрии и Словакии становится очевидным, что в России (как и в ряде стран СНГ) так и не произошел коренной поворот в сторону конкурентной частнособственнической экономики, демократии и гражданского общества. Наоборот, сегодня все чаще звучат мнения о том, что в нашей стране в той или иной форме воспроизводятся структуры и институты, которые являются характерными для азиатских неправовых режимов, но никак не для развитых западных обществ . Применительно к стратификационной системе общества это находит свое отражение в форме переплетения характерных для прежнего режима элементов сословной иерархии, определяемой рангами во властной структуре, с элементами классовой дифференциации, задаваемой владением собственностью и различиями по месту на рынке труда. Очевидно, что в этом контексте разработанные западными теоретиками концепции и используемые ими для описания неравенства категории могут оказаться не совсем адекватными, если вовсе недостаточными, для глубокого понимания модели неравенства, которая сложилась в нашей стране.

Таким образом, актуальность темы исследования диктуется необходимостью всестороннего и многоаспектного изучения трансформации социальной структуры современного российского общества. Без анализа этих изменений, их воздействия на характер социально-экономической дифференциации и социальной мобильности населения нельзя понять истинной сущности общественных процессов, их последствий в целом и для конкретных групп населения в особенности. При этом для выработки наиболее адекватных мер в сфере государственной социальной и экономической политики чрезвычайно важно учи

Boston: Brill, 2003; Eisenstadt S.N. Paradoxes of Democracy, Fragility, Continuity, and Change. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 1999 и др.

2 Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Русская система как попытка понимания русской истории // ПОЛИС. 2001. №4. Стр.37-48; Пастухов В.Б. Затерянный мир. Русское общество и государство в межкультурном пространстве // Общественные науки и современность». 2006. №2. Стр.5-28; Шкаратаи О.И. Системы цивилизаций и модели социально-экономического развития России и других посткоммунистических стран Европы // Мир России. 2010. №3. Стр.23-45 и др. тывать специфику этих процессов в России по отношению к тем процессам, которые развиваются сегодня в других постсоциалистических странах, что и предопределило заявленный в работе контекст международных сопоставлений.

Разработанность проблемы

Анализу проблем неравенства в развитых обществах посвящено огромное количество работ как теоретического, так и эмпирического уровня. Теоретическое направление исследований представлено разработками таких широко известных авторов, как Дж. Голдторп, Э.О. Райт, Д. Груски, К. Уиден, Э. Сорен-сен, Г. Эспинг-Андерсен, К. Дэвис, У. Мур, С. Липсет, М. Арчер, Р. Кромптон, Дж. Скотт, М. Кон, Я. Лемель, Я. Пакульски и др3. Развитие предложенных ими подходов происходило в основном в русле конкуренции и взаимной критики между приверженцами классических традиций (К. Маркс и М. Вебер) и альтернативных теорий (структурный функционализм, постмодернизм и пр.).

Эмпирические исследования, в том числе сравнительные, также весьма многочисленны и, как правило, подчинены проверке различных гипотез о характере стратификации, выдвигаемых в рамках того или иного подхода. Однако несмотря на обилие эмпирических и теоретических изысканий, на сегодняшний день среди западных ученых по-прежнему не существует окончательного консенсуса по поводу характера стратификации в современных капиталистических обществах. Утверждается лишь, что основу социально-экономических отношений и, как следствие, социального неравенства задают прочно укоренившиеся в этих обществах институты рынка и частной собственности.

В период социально-экономических трансформаций, охвативших Центрально-Восточную Европу, западные ученые (Т. Гербер, Д. Лэйн, С. Кларк, X.

3 Goldthorpe J.H. The Economic Basis of Social Class / Morgan S.L., Grusky D.B., Fields G.S. (Eds.). Mobility and Inequality: Frontiers of Research in Sociology and Economics. Stanford: Stanford University Press, 2006. Pp.109-136; Wright E.O. Foundations of a Neo-Marxist Class Analysis / Wright E.O. (Ed.) Approaches to Class Analysis. Cambridge: Cambrdige University Press, 2005. Pp.4-30; Grusky D.B., Weeden K.A. Decomposition Without Death: A Research Agenda for a New Class Analysis // Acta Sociologica. 2001. №3. Pp.203-218; Esping-Andersen G. (Ed.) Changing Classes. Stratification and Mobility in Post-Industrial Societies. London, Newbury Park, New Delhi: Sage Publications, 1993 и др.

Мелин, Й. Никуда, И. Селеньи, Н. Мэннинг, М. Кон и др4.) довольно активно занимались изучением меняющегося ландшафта неравенства в постсоциалистических странах. Общим местом большинства этих работ является признание крайней поляризации доходов, которая имела место вследствие проведения рыночных реформ, а также неспособность отдельных категорий населения успешно адаптироваться к новым социально-экономическим условиям. Отдельные особенности, такие, например, как способность политического капитала и унаследованных от прежнего режима социальных связей конвертироваться в экономический статус, находят свое отражение в работах западных коллег. С другой стороны, многие из них утверждали и продолжают утверждать, что со временем рыночные отношения вытеснят прежние институты, что, в свою очередь, приведет к повышению эффективности рынка труда и, как следствие, повышению отдачи от инвестиций в человеческий капитал. Таким образом, западные специалисты, относясь по своей ментальности к западному типу культуры, многие явления оценивали в категориях, отражавших западный образ жизни, не воспринимая советское и постсоветское общество как особую структуру, относящуюся, быть может, к другому типу цивилизации.

Более осторожные интерпретации трансформирующихся неравенств в постсоциалистических обществах представлены в работах таких ученых, как О.Д. Куценко, В. Хмелько, В.И. Паниотто и др. - на Украине; П. Махонин, М. Тучек, П. Кухарж и др. - в Чехии; В. Адамский, X. Доманьский и др. - в Польше; и др5.

4 Gerber T. P. Structural Change and Post-Socialist Stratification: Labor Market Transitions in Contemporary Russia // American Sociological Review. 2002. №5. Pp.629-659; Eyal G., Szelényi I., Townsley E. Making Capitalism Without Capitalists. Class Formation and Elite-Struggles in Post-Communist Central Europe. London, New York: Verso, 1998; Nikula J. (Ed.) Restoration of Class Society in Russia? Burlington: Ashgate, 2002; Kohn M.L. et al. Social Structure and Personality under Conditions of Radical Social Change: A Comparative Analysis of Poland and Ukraine // American Sociological Review. 1997. №4. Pp.614-638 h ^p.

5 Adamski W., Machonin P., Zapf W. (Eds.) Structural Change and Modernization in Post-Socialist Societies. Hamburg: Reinhold Krämer Verlag, 2002; Domanski H. On the Verge of Convergence: Social Stratification in Eastern Europe. Budapest: Central European University Press, 2000 h flp.

Специфика некоторых отечественных работ (Т.М. Малева, Н.Е. Тихонова, C.B. Мареева, М.К. Горшков JI.A. Беляева и дрб.) состоит в попытках обнаружить в структуре трансформирующегося российского общества так называемый «средний класс», изучить особенности его поведения и потребления, ресурсную обеспеченность и политические предпочтения. Однако эти исследования не дают исчерпывающего объяснения причин и механизмов социальной дифференциации, принимая за данность неравенство людей в системе таких координат, как уровень образования и квалификации, род занятий, содержание труда и различие в доходах, которые привычно используются при описании неравенства западными исследователями. При этом бесконечно редки попытки сопоставить довольно аморфный и гетерогенный российский «средний класс» с его аналогом в развитых западных странах.

Вопросы социальной мобильности российского населения, а также некоторые аспекты статусной рассогласованности рассматривались в работах О.И. Шкаратана, М.Ф. Черныша, Д.Л. Константиновского7. Немало интересных исследований, посвященных анализу других аспектов стратификации современного российского общества, представлено также работами В.Х. Беленького, З.Т. Голенковой, М.К. Горшкова, Т.И. Заславской, В.И. Ильина, С.Г. Кордонского, JI.H. Овчаровой, В.В. Радаева и др8.

6 Малева Т.М. (ред.) Средние классы в России: экономические и социальные стратегии. М.: Гендальф, 2003; Тихонова Н.Е., Мареева C.B. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа, 2009; Горшков М.К. Некоторые методологические аспекты анализа среднего класса в России // Социологические исследования. 2000. №3. Стр.4-12; Беляева JJ.A. Социальная стратификация и средний класс в России: 10 лет постсоветского развития. М.: Academia, 2001 и др.

7 Черныш М.Ф. Социальные институты и мобильность в трансформирующемся обществе. М.: Гардарики, 2005; Копстантиновский Д.Л. Динамика неравенства: российская молодежь в меняющемся обществе: ориентации и пути в сфере образования (от 1960-х годов к 2000-му). М.: Эдиториал УРСС, 1999; Шкаратан О.И. Социальная мобильность и воспроизводство // Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996 и др.

8 Беленький В.Х. Стратификационная система общества: некоторые проблемы теории и общественного развития. Красноярск: Сибирский федеральный ун-тет, 2009; Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. №2. Стр.5-23; Голенкова З.Т. (ред.) Социальная стратификация российского общества. М.: Летний сад, 2003; Кордонскнй С.Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда "Общественное мнение", 2008 и др.

Однако несмотря на ценные результаты, полученные перечисленными выше исследователями, автор диссертационного исследования придерживается мнения, что реальный характер стратификации российского общества, особенно в контексте международных сопоставлений по-прежнему остается недостаточно изученным.

Цель, задачи, предмет и объект исследования

В диссертационной работе поставлена следующая цель: определить характер социальной стратификации в современном российском обществе через обращение к закономерностям социально-экономической дифференциации населения и особенностям его социальной мобильности.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие взаимосвязанные задачи:

1. проанализировать существующие подходы к анализу социально-экономического неравенства в современных обществах и определить место поставленной в работе проблемы в сложившемся дискурсе;

2. определить признаковое пространство неравенства, описывающее место индивида в системе социально-экономических позиций;

3. ранжировать стратификационные критерии по степени реальной значимости их влияния на характер размещения представителей российского общества в системе существующих социально-экономических позиций;

4. выявить реальные (гомогенные) социальные группы в структуре современного российского общества и предложить их характеристику в контексте сложившегося в России типа стратификации;

5. определить характер социальной мобильности представителей различных социальных слоев;

6. определить специфические особенности в характере социально-экономической дифференциации и социальной мобильности российского населения в контексте сопоставления с другими постсоциалистическими и западноевропейскими странами.

Объектом исследования является экономически активное население России.

Предмет исследования - характер стратификации экономически активного населения России, а точнее характер его социально-экономической дифференциации и режим межпоколенной социальной мобильности.

Теоретические и методологические основы исследования

Идейную основу диссертации сформировали взгляды на российскую со-циетальную систему как систему, в основе которой лежит особый — этакратиче-ский - социально-экономический порядок. Согласно этим взглядам, современная Россия по-прежнему представляет собой часть евразийского цивилизаци-онного ареала, что во многом предопределило как траекторию ее собственного социально-экономического развития, так и особый характер стратификации, который сложился в этом обществе.

Концепция этакратического общества активно разрабатывалась в работах О.И. Шкаратана и В.В Радаева9, однако, эти авторы являются на сегодняшний день далеко не единственными в своих оценках. В данной работе диссертант опирается и на другие представления, согласно которым в России реализуется не единственно возможный тип капитализма, а лишь один из возможных. Этот тип капитализма является преемником не только черт прежней социетальной системы (имеется в виду советский режим), но и черт, имеющих гораздо более длительную историю, можно сказать, «зашитых» в институциональном коде российского общества. Так, в частности, утверждается, что несмотря на некоторые элементы рыночных отношений, в современной России воспроизвелись от

9 Шкаратан О.И. Этакратизм и российская социетальная система // Общественные науки и современность. 2004. №4. Стр.49-62; Радаев В.В. Властная стратификация в системе советского типа // Рубеж (альманах социальных исследований). 1991. №1. Стр.117-147. ношения «раздатка», или редистрибутивной экономики, в которой основным регулятором экономических отношений выступает, по-прежнему, не рынок, а государство (P.M. Нуреев10, О.Э. Бессонова11 и др.). Этому крайне забюрократизированному организму свойственна особая социальная структура, которая может быть охарактеризована не иначе как сословная. Единственное, что меняется в связи с внедрением элементов рыночных отношений — это то, что позиции в этой структуре, а точнее сопряженные с ними привилегии, не просто раздаются», а становятся предметом торга на административных рынках (С .Г.

12

Кордонский ). Свидетельством же долговечности этих отношений, их непреклонности перед историей являются многочисленные факты, отмечавшиеся отечественными историографами еще в XIX-м — начале XX вв. (Н.И. Данилев

1 о ский, В.О. Ключевский, П.Н. Милюков и др .).

В части, непосредственно касающейся анализа социальной стратификации, работа опирается на концепцию реальных социальных групп (О.И. Шкара-тан) и связанную с этим методологию анализа (И. Таганов)14, которая развивалась советскими социологами преимущественно в 1960-е - 1970-е гг., однако, была незаслуженно забыта в наше время. В связи с последними разработками в этой области стоит отметить оригинальные изыскания американских социологов Д. Груски и К. Уиден15, отстаивающих «новое» направление в развитии стратификационного анализа: в своих последних работах (2002-2006 гг.) они воспроизводят методологические результаты, полученные И.Н. Тагановым и

10 Нуреев P.M. Власть-собственность в постсоветской России (проблема зависимости от предыдущего пути развития), [http://old.econ.pu.ru/files/5 1134066188.pdf];

11 Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН, 2006.

12 Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда "Общественное мнение", 2008 и др.

13 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. М.: Алгоритм, 2003; Ключевский В.О. История сословий в России. Полный курс лекций, М.: Харвест, 2004 и др.

14 Таганов И.Н., Шкаратан О.И. Исследование социальных структур методом энтропийного анализа // Вопросы философии. 1969. Стр.74-82.

15 Grusky D.B., Weeden К.A. Does the Sociological Approach to Studying Social Mobility Have a Future? / Morgan S.L., Grusky D.B., Fields G.S. (Eds.). Mobility and Inequality: Frontiers of Research in Sociology and Economics. Stanford: Stanford University Press, 2006. Pp.85-108.

О.И. Шкаратаном почти 40 лет назад. Любопытно, что развитие этих идей происходит строго в рамках теоретического дискурса, ориентированного на более адекватное понимание стратификации в современных развитых обществах.

В целях международных сопоставлений автор прибегает к использованию известных классификаций на основе родов занятий (18СО-88), а также теоретико-методологических разработок наиболее видных представителей современного классового анализа, практикующих сравнительные эмпирические исследования - Дж. Голдторпа и Э.О. Райта.

Информационную базу исследования составили материалы повторных представительных опросов экономически активного населения России, проведенных на федеральных сетях респондентов в январе 1994 г. (Институт социологии РАН), а также ноябре-декабре 2002 и 2006 гг.16 (Центр социального прогнозирования и маркетинга17, рук. центра - Ф.Э. Шереги). Для международных сопоставлений используются данные 3-й волны Европейского социального исследования, которые были собраны в 2006 г. Более подробно методические вопросы перечисленных обследований рассматриваются в соответствующих разделах второй и третьей главы диссертации.

Научная новизна исследования

Новизна результатов исследования отражена в следующих положениях: 1. Выявлено, что в современном российском обществе главный стратификационный срез, в котором формируются сегодня реальные (т.е. гомогенные) социальные группы, определяется положением людей в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Это было установлено в результате применения формальных методов анализа (т.н. энтропийный анализ), с помощью которых стратификационные критерии были ранжированы по

16 В организации и проведении последнего опроса в ноябре-декабре 2006 г. автор принимал непосредственное участие.

17 Сайт организации: http://www.ru-research.ru/ уровню реальной значимости их влияния на характер ресурсной обеспеченности представителей экономически активного населения России.

2. Показано, что в современном российском обществе вопреки распространенным представлениям о существовании иерархической стратификационной системы такие объективные факторы неравенства, как индивидуальные социально-психологические качества, «заряженность» человеческими, социальными и культурными ресурсами, оказывают слабое влияние на характер размещения людей в системе существующих социально-экономических позиций. Также показано, что это обстоятельство усугубляется снижающейся интенсивностью межпоколенных социальных перемещений, которое имело место на протяжении всего постсоветского периода (с 1994 по 2006 г.).

3. Установлено, что не является ключевым источником социально-экономических различий в России такой интегральный критерий, как род занятий (или социально-профессиональная принадлежность), который зачастую рассматривается некоторыми (преимущественно западными) социологами в качестве одной из основных компонент социально-классовой принадлежности.

4. На уровне международных сопоставлений показано, что сужение возможностей для социального продвижения и отсутствие механизмов, способствующих более эффективному размещению людей в системе социально-экономических позиций, является для России весьма специфическим обстоятельством, отличающим ее как от развитых западных, так и от большинства постсоциалистических стран.

Теоретическая и практическая значимость работы

Теоретическая значимость работы заключается в развитии понимания социального устройства и социальной стратификации обществ незападного типа, а также в развитии методологии изучения неравенств в трансформирующихся обществах, когда заранее не известны или не определены наборы характеристик, значимо влияющие на характер социально-экономической дифференциации населения.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при разработке мер государственной социальной и экономической политики, направленной на создание таких условий в обществе, которые способствовали бы более эффективному использованию интеллектуального и творческого потенциала представителей всех без исключения социальных слоев. Кроме того, материалы исследования могут также применяться в образовательном процессе, при подготовке лекций и семинаров для студентов и аспирантов, обучающихся по социологическим и экономическим специальностям.

Положения, выносимые на защиту

Основные научные результаты, выносимые на защиту и отражающие конкретный личный вклад автора в разработку проблемы, следующие:

1. Полученные в ходе исследования результаты позволяют утверждать, что в основе социального неравенства в современной России лежит разделение людей, определяемое их положением в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Утверждается, что именно этот структурный срез в значительной степени формирует сложившееся в нашей стране неравенство условий для накопления и реализации индивидуальных человеческих, социальных и культурных ресурсов, а также возможностей для социального продвижения. Такой вывод был получен в результате применения метода энтропийного анализа. Этот метод позволил эмпирически проранжировать отобранные для анализа 33 стратификационных критерия и выявить такие из них, которые оказывают наиболее значимое влияние на характер размещения респондентов в многомерной системе неравенства.

2. Установлено, что социально-профессиональная структура, которая нередко рассматривается в качестве одного из основных срезов социальной стратификации в современных обществах (напр., у Дж. Голдторпа, О.И. Шкара-тана, Д. Грусски, К. Уиден и др.), не является адекватным отображением социального неравенства в современной России. Конкретно это проявляется в гетерогенности социально-профессиональных групп, их «аморфности» по таким ключевым характеристикам, как уровень материального положения, достигнутый уровень образования, характер проведения досуга и пр. Отчасти это подтверждает выдвинутое в работе предположение об отсутствии в нашей стране необходимых институциональных предпосылок (закрепленность профессий как социального института и наличие развитого рынка труда - М. Кивинен, Д. Гру-ски, К. Уиден), при которых соответствующие различия в экономических, социальных и культурных практиках приобретают более отчетливый характер.

3. Вне зависимости от того, что социально-профессиональная структура не может рассматриваться в качестве основы для построения иерархии реальных социальных групп в современной России, она является важным индикатором трансформации экономического уклада страны. Динамика этой структуры раскрывается через два процесса: расширение/сужение существующих позиций и изменение характера межпоколенных социально-профессиональных перемещений. В частности, было установлено, что в России за рассматриваемый период (1994-2006гг.) произошло сжатие доли работников, занятых умственным трудом различной квалификации, с одновременным расширением доли рабочих и технических работников в сфере обслуживания и организации управления. Это привело к сокращению возможностей для повышения статуса занятых, о чем наглядно свидетельствуют приводимые в работе данные о межпоколенной социально-профессиональной мобильности.

4. Построенная в работе типология реальных (однородных) социальных групп позволяет отнести значительную часть российского населения — 6875% — к низшим, и промежуточным слоям, практически не владеющим собственностью и не участвующим в управлении; 17-22% — к средним слоям, для представителей которых характерны средние показатели уровня властных полномочий и степени владения собственностью; и, наконец, только 3-5% - к высшим средним и высшим слоям, включающим в себя реальных собственников и управляющих наиболее высокого звена. Все эти группы резко дифференцированы между собой по совокупности социальных, экономических и культурных характеристик.

5. В ходе осуществления международных сопоставлений также была сформулирована гипотеза о связи характера социальной стратификации с типом институциональной системы общества (капиталистической vs этакратиче-ской). Эмпирически эта связь была раскрыта через анализ процессов размещения индивидов в системном признаковом пространстве «род занятий, уровень образования, уровень дохода», а также анализ процессов межпоколенной социальной мобильности. Показано, что в развитых западных странах сложилась система стратификации, более всего способствующая меритократическому режиму социальной селекции, что делает применение социально-профессиональных классификаций для ее анализа вполне обоснованным. С другой стороны, эта связь слабо проявляет себя в постсоциалистических странах Европы, и в еще меньшей степени - в России. Это обстоятельство дополняется тем, что возможности социального продвижения в нашей стране в значительной степени связаны с социальным происхождением индивидов, что также свидетельствует о крайне низком равенстве шансов в российском обществе.

Апробация работы

Основные теоретические положения, промежуточные результаты и выводы диссертационного исследования обсуждались на следующих научных мероприятиях: 1) VIII-я конференция Европейской социологической ассоциации (Университет Глазго, Великобритания, сентябрь 2007 г.); 2) конференция Британской ассоциации славянских и восточно-европейских исследований (British Association for Slavonic and East European Studies) (Кембриджский университет,

Великобритания, март 2008 г.); 3) 1Х-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества (ГУ-ВШЭ, Россия, апрель 2008 г.); 4) 1Х-я конференция Европейской социологической ассоциации (Лиссабон, Португалия, сентябрь 2009 г.); 5) 1-й Конгресс Социологической ассоциации Украины (Харьковский национальный университет, Украина, октябрь 2009 г.); научный семинар «Многомерный статистический анализ и вероятностное моделирование реальных процессов» (ЦЭМИ РАН, Россия, март 2010 г.); 6) Х1-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества (Москва, Россия, апрель 2010 г.).

Публикации

Основные теоретические и прикладные результаты диссертации опубли

18 кованы автором в 7 статьях (6 из них — в изданиях, рекомендованных ВАК ; одна статья опубликована в англоязычном научном издании19), 3 препринтах20,

18 1) Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Выделение реальных (гомогенных) социальных групп в российском обществе: методы и результаты // Прикладная эконометрика. 2007. №3. Стр.95-118; 2) Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Социально-профессиональная структура населения России. Теоретические предпосылки методы и результаты повторных опросов 1994, 2002, 2006 гг. // Мир России. 2007. №3. Стр.3-49; 3) Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Российское неоэтакратическое общество и его стратификация // Социологические исследования. 2008. №11. Стр.40-50; 4) Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Энтропийный анализ как метод без-гипотезного поиска реальных (гомогенных) социальных групп // Социологические исследования. 2009. №2. Стр.52-65; 5) Ястребов Г.А. Воспроизводство социально-профессиональных групп в современной России // Мир России. 2009. №2. Стр.116-140; 6) Ястребов Г.А. Характер социально-экономической дифференциации населения: сравнительный анализ России и Европы // Мир России. 2010. №3. Стр.57-88.

19 Shkaratan О., Yastrebov G. Russian Neo-Etacratic Society and its Stratification: Discovering Real Social Groups // Journal of Communist Studies and Transition Politics. 2010. №1. Pp. 1-24.

20 1) Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Социально-профессиональная структура и ее воспроизводство в современной России: Предварительные итоги представительного опроса экономически активного населения России 2006г. Препринт WP7/2007/02. М.: ГУ-ВШЭ, 2007; 2) Шкаратан О.К, Ястребов Г.А. Российское неоэтакратическое общество и его стратификация. Препринт WP7/2008/01. М.: ГУ ВШЭ, 2008; 3) Yastrebov G. The Socio-Economic Differentiation of Population: a Comparative Analysis of Russia and Europe. Working paper WP17/2010/02. Moscow: Publishing House of the University - Higher School of Economics, 2010.

2 главах в коллективной монографии и тезисах выступлений на конференциях . Объем опубликованных материалов, принадлежащих лично автору, составляет около 14,0 п.л. (7,5 п.л. - в журналах ВАК).

21 1) Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Становление новых форм социального расслоения в современной России / Шкаратан О.И. и коллектив. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: OJIMA МЕДИА ГРУПП, 2009. Стр.141-191; Шкаратан О.И., Ястребов Г.А., Крельберг Ю.М. Характер воспроизводства социального расслоения в современной России / Шкаратан О. И. и коллектив. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: OJTMA МЕДИА ГРУПП, 2009. Стр.370-465.

22 Ястребов Г.А. Сравнительный анализ типов социального неравенства в постсоциалистических и развитых западноевропейских странах (по материалам 3-й волны European Social Survey 2006/2007) / Ясин Е.Г. (отв. ред.). Х-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. Кн. 1. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2010.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Характер стратификации российского общества в контексте международных сопоставлений"

Заключение

В социологической мысли последних лет одним из наиболее дискуссионных является направление, связанное с изучением источников и форм социального неравенства в современных обществах. Однако, несмотря на существенные продвижения в понимании механизмов этого неравенства и широкое распространение соответствующих концепций в практике сравнительных исследований, предложенные западными социологами теории не обладают свойством универсальности. Связано это с тем, что данные теории обобщают опыт изучения социального неравенства в развитых западных обществах, эволюция которых имела свою логику, связанную с постепенным становлением институтов частной собственности и рыночных отношений.

С другой стороны, радикальные социально-экономические преобразования в постсоциалистических странах представляют собой беспрецедентное явление, заставляющее нас предлагать иные объяснительные конструкции формам социального неравенства, которые сложились в этих обществах. В данной работе утверждается, что наиболее уместной теоретико-методологической основой такого анализа может служить концепция реальных (однородных) социальных групп, которая активно разрабатывалась в 1970-е гг. отечественными социологами, но сегодня, как было показано, становится предметом обсуждения в западной академической среде. Это продиктовано тем, что современный мир представляет собой крайне неоднородное и к тому же высоко динамичное образование.

Цель данной работы заключалась в том, чтобы раскрыть реальный характер стратификации в современной России через изучение закономерностей социально-экономической дифференциации населения и особенностей его социальной мобильности. Причем для углубления понимания о внутренней организации российского общества предстояло не только исследовать материалы национальных представительных опросов, охвативших практически весь постсоветский период в истории нашей страны, но и рассмотреть некоторые из полученных результатов в контексте их сопоставления с другими странами.

Основываясь на теоретическом анализе типа общества, который сложился в современной России, мы предположили, что это общество, несмотря на радикальные экономические социальные преобразования, во многом остается продуктом прежней институциональной системы. В разных публикациях и у разных авторов эта система получила несовпадающие названия (этакратическая, стейтистская, этатистская и т.п.), однако суть ее сводится к одному — она не является носителем традиций частной собственности, рыночных отношений и прочих черт, характерных для обществ западного типа, развитие которых осуществлялось эволюционным путем. Это обстоятельство является ключом для понимания процессов, происходящих в современной России.

В данной работе нынешнее российское общество вопреки распространенным убеждениям рассматривается не как буржуазное, а как неоэтакратическое. В этом обществе при доминировании так и не сошедшего со сцены этакратиз-ма, характерного для общества советского типа, как бы на вторых ролях функционирует частнособственническая экономика с интенцией к формированию свободно-рыночного хозяйства. Взаимное переплетение этих порой несовместимых институциональных систем определяет и двойственный характер стратификации, в которой элементы классовой дифференциации, основанные на частной собственности, рыночных отношениях и разделении труда, дополняются элементами сословной иерархии, определяемой рангами во властной структуре. Анализ сосуществования этих обособленных и в то же время взаимосвязанных систем социального неравенства и дуализма социальной органики современной России и явился центральной проблемой данного исследования.

Переход к этой новой дуалистической системе социальной стратификации явился едва ли не самым важным компонентом трансформационных процессов в России после коренных изменений в экономических и политических институтах 1990-х гг. За последние два десятилетия в России произошли серьезные качественные изменения в характере воспроизводства стратификационной иерархии. Эти перемены затронули позиции, состав и структуру различных социальных групп, сам «список» этих групп как на верхних ступенях социальной иерархии, так и на средних и низших. Изменилась сама система социальных координат, соответствующая новым экономическим и политическим отношениям.

Однако вопреки распространенным представлениям о формировании в России иерархической стратификационной системы, основанной на индивидуальных социально-психологических качествах людей, их «заряженности» человеческими, социальными и культурными ресурсами, в основе социального неравенства в современной России лежит разделение, определяемое местом людей в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Более того, как выяснилось, социально-профессиональная структура, рассматриваемая некоторыми социологами в качестве одного из ключевых срезов социальной стратификации общества, также не является полностью адекватным отображением социального неравенства. Выявленные в анализе эмпирические образы социально-профессиональных групп оказались довольно «аморфны» по своему внутреннему составу. Связано это с отсутствием в нашей стране необходимых институциональных предпосылок, при которых соответствующие различия на уровне экономических, социальных и культурных практик приобретают отчетливый характер, поскольку в России мы по-прежнему имеем дело с несформированностью профессий как социального института и слабостью рынка труда. Это обстоятельство также свидетельствует о двойственном характере стратификации в современном российском обществе.

Однако вне зависимости от того, что социально-профессиональная структура не может рассматриваться в качестве основы для построения иерархии реальных социальных групп в современной России, она является важным индикатором трансформации экономического уклада страны. Динамика этой структуры раскрывается через два процесса: движение структуры и изменение характера межпоколенных социально-профессиональных перемещений. В частности, было установлено, что в России за рассматриваемый период (1994-2006гг.) произошло сжатие доли работников, занятых умственным трудом различной квалификации, с одновременным расширением доли рабочих и технических работников в сфере обслуживания и организации управления. Это привело к сокращению возможностей для повышения социально-профессионального статуса, о чем наглядно свидетельствуют приводимые в работе данные о межпоколенной мобильности.

Построенная в работе типология реальных (однородных) социальных групп, определяемых местом людей в системе отношений собственности и иерархии управления, позволяет отнести значительную часть российского населения - 68-75% - к низшим и промежуточным слоям, практически не владеющим собственностью и не участвующим в управлении; 17-22% - к средним слоям, для представителей которых характерны средние показатели уровня властных полномочий и степени владения собственностью; и, наконец, только 3-5% - к высшим средним и высшим слоям, включающим в себя реальных собственников и управляющих наиболее высокого звена. Все эти группы резко дифференцированы между собой по совокупности социальных, экономических и культурных характеристик.

На основе международных сопоставлений была сформулирована гипотеза о связи характера социальной стратификации общества с типом институциональной системы общества (капиталистической уб этакратической). Это обстоятельство было раскрыто через анализ процессов размещения индивидов в системном признаковом пространстве «род занятий, уровень образования, уровень дохода». Другими словами, автор стремился ответить на вопрос о том, насколько уравнены шансы представителей различных обществ, обладающих равноценными индивидуальными качествами, для занятия соответствующих позиций в системе функционально разделенного труда. Показано, что в развитых западных странах сложилась система стратификации, более всего способствующая меритократическому режиму социальной селекции, что делает применение социально-профессиональных классификаций для ее анализа более обоснованным. Отнюдь неудивительно, что среди стран, продемонстрировавших наивысший уровень соответствия между указанными признаками, оказались Швеция, Дания и Швейцария — одни из самых передовых стран Западной Европы. С другой стороны, эта связь слабо проявляет себя в постсоциалистических странах, и в еще меньшей степени — в России.

Также установлено, что в России в отличие от некоторых постсоциалистических и развитых западных стран, возможности социального продвижения в значительной степени связаны с социальным происхождением индивидов, что свидетельствует о крайне низком равенстве шансов в российском обществе. Опять же, показано, что эта закономерность не случайна и, по всей видимости, связана с типом институциональной системы, лежащей в основе рассматриваемых обществ.

Все выше сказанное наталкивает на очень неутешительные выводы и заставляет задуматься о перспективах того типа общества, который складывается в современной России. Данные о развитии социальных процессов в нашей стране за постсоветский период, продемонстрировали, что в условиях трансформационной ломки, в условиях затянувшегося на все 1990-е годы, а в некоторых аспектах и затронувшего 2000-е социального кризиса мобильность в российском обществе носила сильно деформированный характер. Ее масштабы были явно недостаточны с точки зрения выдвижения на передние позиции более динамичных и более подготовленных людей. Теоретически можно предположить, что это было связано с реализацией так называемого медитократиче-ского принципа социальной селекции, который противостоит меритократическому и связан с консервацией на высших слоях общественной системы лояльных к ней, но не обладающих при этом высокой степенью одаренности и подготовленности членов общества. Следы этой системы с легкостью обнаруживаются в еще недавнем советском прошлом нашей страны.

Вряд ли стоит рассчитывать на то, что нашу страну в ближайшем будущем ожидает коренное изменение системы уже сложившихся социально-экономических отношений. Тем не менее, Россия — не уникальный случай и находится отнюдь не в безвыходной ситуации. И если более успешный опыт развития стран Центрально-Восточной Европы во многом был основан на рецептах, которые оказались менее действенными в России, то мы могли бы обратить внимание на успехи, которые за сравнительно короткие сроки были достигнуты такими странами, как Китай, Южная Корея, Сингапур. Огромную роль в модернизации этих стран сыграло государство, которое оказалось способным мобилизовать особый культурный и социальный опыт своего населения не только для достижения высоких экономических результатов, но и грамотного использования этих результатов в интересах всего общества.

Для того, чтобы Россия могла осуществить подобный скачок, основой ее государственной политики должна стать поддержка сильных, жизнеспособных групп населения и защита слабых, неприспособленных, не имеющих достаточных средств для успешного существования в жестких условиях рыночной экономики. Вместе с тем, одним из важных моментов стратегии развития является установка на повышение профессионализма, самоотдачи, проявление инициативы, т.е. тех качеств соотечественников, которые всегда были предметом гордости России и которые могут обеспечить ее возвращение на уровень передовых высокоразвитых стран. Успех реализации интегрированной социально-экономической политики будет предопределяться совпадением перспективных интересов власти и основных наиболее активных групп российского общества.

Список научной литературыЯстребов, Гордей Александрович, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Авраамова Е.М. Средний класс эпохи Путина // Общественные науки и современность. 2008. №1. Стр.28-36.

2. Авраамова Е.М., Овчарова JI.H. Количественные характеристики российского среднего класса методом концентрации признаков // Вопросы экономики. 2001. №1. Стр.62-73.

3. Аникин В.А. Социально-профессиональная структура России: методология и тенденции // Мансуров В.А. (ред.). Профессиональные группы в современном обществе: динамика и трансформация. М.: Институт социологии РАН, 2009. Стр.94-113.

4. Аникин В.А. Тенденции изменения социально-профессиональной структуры в Россиив 1994-2006 гг. (по данным RLMS) // Мир России. 2009. №3. Стр.114-132.

5. Беккер Г. Человеческое поведение: экономический подход. М.: Издательский дом ГУ1. ВШЭ, 2003. Стр.50-154.

6. Беленький В.Х. Пересекающиеся параллели // Социологические исследования. 2010.8. Стр. 145-154.

7. Беляева Л.А. Социальная стратификация и средний класс в России: 10 лет постсоветского развития. М.: Academia, 2001.

8. Беляева Л.А. Социальные слои в России: опыт кластерного анализа // Социологические исследования. 2005. №12. Рр.56-64.

9. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990.

10. Бессудное А.Р. Средний класс и неформальный трудовой контракт в России. Сборникдокладов Х-й Международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества. Т.З. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2010. Стр.246-260.

11. Брукинг Э. Интеллектуальный капитал. Ключ к успеху в новом тысячелетии. СПб.:1. Питер», 2001.

12. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994.5. Стр.147-156.

13. Гайдар Е. Т. Постсоциалистический кризис и восстановительный рост / Гайдар Е. Т.

14. Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории. М.: Дело, 2005. Стр.361-413.

15. Голенкова З.Т. (ред.) Социальная стратификация российского общества. М.: Летнийсад, 2003.

16. Голенкова З.Т. (ред.) Социальное расслоение и социальная мобильность. М.: Наука,1999.

17. Голенкова З.Т. (ред.) Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества. М.: Институт социологии РАН, 1998.

18. Горшков М.К. Некоторые методологические аспекты анализа среднего класса в России // Социологические исследования. 2000. №3. Стр.4-12.

19. Горшков М.К., Тихонова Н.Е. (ред.) Россия — новая социальная реальность. Богатые.

20. Бедные. Средний класс. М.: Наука, 2004.

21. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения

22. Славянского мира к Германо-Романскому. М.: Алгоритм, 2003.22. деТанги А. Миграции российских квалифицированных специалистов: причины, проблемы перспективы // Мир России. 2007. №1. Стр.147-172.

23. Доманъский X. Появление в Польше меритократии // Социологические исследования.2002. №6. Рр.29-47.

24. Загоруйко Н.Г., Заславская Т. И. (ред.). Распознавание образов в социальных исследованиях. Новосибирск: Наука, 1968.

25. Заславская Т.Н. Социетальная трансформация российского общества: деятельноструктурная концепция. М.: Дело, 2002.

26. Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества //

27. Социологические исследования. 2001. №8. Стр.3-11.

28. Ильин В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветскогообществ 1917-1996 гг. (опыт конструктивистско-структуралистского анализа). Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского государственного университета, 1996.

29. Ильин В.И. Модели классообразования в пост-коммунистическом мире // Мир России.2008. №2. Стр.3-21.

30. Ионов И.Н. Постколониальный дискурс в цивилизационных представлениях Латинской Америки и России // Общественные науки и современность. 2008. №3. Стр.77-91.

31. Квалификационный справочник должностей руководителей, специалистов и другихслужащих (утвержден постановлением Минтруда РФ от 21 августа 1998 г. №37, с изменениями от 21 января, 4 августа 2000 г., 20 апреля 2001 г.).

32. Кивинен М. Перспективы развития среднего класса в России // Социологический журнал. 1994. №2. Стр.134-142.

33. Кларк С. Линейные руководители: между трудом и капиталом // Мир России. 2006.4. Рр.129-142.

34. Кларк С. Чисто советская форма капитализма? Менеджмент холдинговых компаний в

35. России // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. №3. Рр.20-45.

36. Ключевский В.О. История сословий в России. Полный курс лекций. М.: Харвест, 2004.

37. Константиновский Д.Л. Динамика неравенства: российская молодежь в меняющемсяобществе: ориентации и пути в сфере образования (от 1960-х годов к 2000-му). М.: Эдиториал УРСС, 1999.

38. Константиновский Д.Л. Молодежь 90-х: Самоопределение в новой реальности. М.:1. Наука, 2000.

39. Кордопский С.Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда

40. Общественное мнение», 2008.

41. Красилова А.Н. Социальный капитал как инструмент анализа неравенства в российском обществе // Мир России. 2007. №4. Стр.160-180.

42. Крыштановская О.В. Бизнес-элита и олигархи: итоги десятилетия // Мир России.2002. №4.

43. Куцеико ОД. Расходящиеся общества: особенности системной трансформации в России и Украине // Мир России. 2006. №3. Стр.43-61.

44. Малева Т.М. (ред). Средние классы в России: экономические и социальные стратегии.1. М.: Гендальф, 2003.

45. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 20. М.: Госполитиздат, 1961.

46. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 28. М.: Госполитиздат, 1962.

47. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 4. М.: Госполитиздат, 1955.

48. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 25. М.: Прогресс, 1981.

49. Мелгш X. На пути к обществу рабочего класса: российская классовая структура в 90-егоды // Мир России. 2000. №2. Стр.152-168.

50. МэннингН. Россия в беде//Мир России. 2001. №1. Рр.125-152.

51. Общероссийский классификатор профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов. OK 016-94 (ОКПДТР) (принят постановлением Госстандарта РФ от 26 декабря 1994 г. №367)

52. Парсонс Т. Новый аналитический подход к теории социальной стратификации / Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000. Стр.154-165.

53. Пивоваров Ю.С., Фурсов А. И. Русская система как попытка понимания русской истории // ПОЛИС. 2001. №4. Стр.37-48.

54. Пгшенов A.B. Дряхлый Восток и светлое будущее // Мир России. 1999. №1-3.

55. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996.

56. Сергеев Н.В. Ранжирование стратификационных критериев методом энтропийногоанализа // Мир России. 2002. №3. Стр.171-184.

57. Таганов И.К, Шкаратан О.И. Исследование социальных структур методом энтропийного анализа // Вопросы философии. 1969. №5. Стр.74-82.

58. Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной России: опыт эмпирическогоанализа. М.: Институт социологии РАН, 2007.

59. Тихонова U.E., Мареева C.B. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа, 2009.

60. Химанен П., Кастельс М. Информационное общество и государство благосостояния:

61. Финская модель. М.: «Логос», 2002.

62. Черникова Т.В. Средневековое землевладение и проблема феодализма в русской истории // Общественные науки и современность. 2005. №5-6.

63. Черныш М.Ф. Социальная мобильность в 1986-1993 годах // Социологический журнал. 1994. №2. Стр.130-133.

64. Шемякин Я.Г. «Пограничные» цивилизации планетарного масштаба. Особенности иперспективы эволюции // Латинская Америка. 2007. №7. Стр.75-84.

65. Шемякин Я.Г. Европа и Латинская Америка: Взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории. М.: Наука, 2001.

66. Шкаратан О.И. и коллектив. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: ОЛМА МЕДИА ГРУПП, 2009.

67. Шкаратан О.И. Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР (историкосоциологическое исследование). М.: Мысль, 1970.

68. Шкаратан О.И. Системы цивилизаций и модели социально-экономического развития

69. России и других посткоммунистических стран Европы // Мир России. 2010. №3. Стр.23-45.

70. Шкаратан О.И. Этакратизм и российская социетальная система // Общественныенауки и современность. 2004. №4. Стр.49-62.67.