автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края

Полный текст автореферата диссертации по теме "Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края"

На правах рукописи

^ СОРОКИНА ТАТЬЯНА НИКОЛАЕВНА

ОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КИТАЙСКИХ ПОДДАННЫХ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ И ПОЛИТИКА АДМИНИСТРАЦИИ ПРИАМУРСКОГО КРАЯ (КОНЕЦ XIX -НАЧАЛО XX ВВ.)

специальность 07.00.02 -отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертапии на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Омск — 1998

Работа выполнена на кафедре дореволюционной отечественной исто-рид Омского государственного университета

Зашита состоится 24 сентября 1998 г. в 12-00 на заседании диссертационного совета К.113.40.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Омском государственном педагогическом университете (644099, г. Омск, ул. Партизанская, 4).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омского государственного педагогического университета (Омск-99, ул. Партизанская, 4).

Автореферат разослан июля 1998 г.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор А.П. Толочко доктор исторических наук, профессор В.П. Зиновьев кандидат исторических наук, допент М.Т. Когут

Официальные оппоненты:

Ведущее учреждение:

Московский государственный автомобильно-дорожньтй институт (Технический университет), кафедра истории

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

В.Н. Либуркнн

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы. На протяжении 60-80-х гг. XIX в. русский Дальний Восток сформировался в особый регион Российской империи, перед руководителями которого в Петербурге ставились предельно конкретные политические и военно-стратегические задачи. Одна из главных проблем, которую приходилось решать приамурской администрации в конце XIX - начале-XX вв., состояла в соседстве с густонаселенным и обладавшим огромным иммиграционным потенциалом Китаем. После посещения в 1908 г. Дальнего Востока князь Г.Е. Львов в своем письме к премьер-министру П.А. Столыпину блестяще сформулировал центральную проблему, вставшую перед приамурской администрацией в связи с пребыванием в регионе выходцев из Китая: "... край только заселяется русскими, а колонизуется китайцами - вся экономическая жизнь в руках китайцев''1. Экономической основой этой колонизации была широкая хозяйственная деятельность китайцев в русских пределах, прежде всего, занятие земледелием, торговлей, различными промыслами, без чего русские на Дальнем Востоке, обойтись не могли, что предопределяло известную хозяйственную зависимость края от китайцев. Одновременно китайские отходники принимали активное участие в хозяйственном освоении края русскими, работая по найму казенных учреждений и частных предпринимателей, главным образом на строительстве военных и гражданских объектов, путей сообщения, в золотодобывающей промышленности и т.п.

Без изучения многообразной хозяйственной деятельности китайских подданных на Дальнем Востоке России и политики приамурской администрации по отношению к ней трудно представить особенности освоения русскими Приамурья и Приморья в конце XIX — начале XX вв., а также создать всестороннюю картину социально-экономического развития края. Изучение этой темы вместе с тем имеет сегодня не только научный интерес, но и приобретает совершенно определенную политическую значимость. Необходимость ретроспективного изучения опыта приамурской администрации в отношении хозяйственной деятельности китайских подданных определяется известной схожестью многих проблем, с которыми приходится иметь дело нынешним руководителям краев и областей Российской Федерации. Новая волна притока китайцев на русский Дальний Восток приходится на начало 90-х годов XX в. Ныне число китайских подданных в пределах Российской Федерации оценивается, по одним данным, в 300 тыс. человек, по другим данным — превысило к началу 1996 г. 5 млн. человек, из которых большая часть сосредоточена в Сибири и на

ФГИА. Ф. 1276. Оп. 4. Д. 26. Л. 42.

Дальнем Востоке и занимается активной хозяйственной деятельностью. Изучение прошлого позволит более гибко, с учетом исторического опыта, решать нынешние проблемы и предотвратить возможные ошибки во взаимоотношениях с. китайцами сегодня.

Степень изученности темы и задачи исследования. Хозяйственная деятельность китайских подданных и политика приамурской администрации во отношению к ней в конце XIX — начале XX вв. не были предметом специального исследования дореволюционных авторов, но фактически каждый, кто так или иначе писал о Дальнем Востоке, касался этих проблем.

Показательно, что первыми к изучению деятельности китайских подданных в русских пределах обратились не профессиональные историки, а дальневосточные чиновники, в силу своих служебных обязанностей часто соприкасавшиеся с ними. Материалы, собранные в результате их командировок отразились не только в служебных записках и отчетах, отложившихся в архивах, но и послужили основой для написания и публикации книг, брошюр и докладов, в которых описывались основные занятия и быт китайских подданных в Приамурском крае2.

Печатная продукция выходила и из-под пера чиновников центральных ведомств, командированных на Дальний Восток из Петербурга. Наибольший интерес представляет отчет уполномоченного Министерства иностранных дел В.В. Граве3, перед которым была поставлена задача, осветив положение китайцев, корейцев и японцев в Приамурской крае и ознакомившись, по мере возможности, с деятельностью китайского правительства в сопредельных с Россией провинциях, выработать проект разрешения так называемого "желтого вопроса". Принято считать, что В.В. Граве выражал официальную правительственную точку зрения на проблему китайского отходничества4. Думается, что это утверждение бе-

2Назаров А.Ю. Маньчжуры, дауры и китайцы Амурской области// Известия Восточного Сибирского отдела Императорского русского географического общества. Т. 14. № 1-'2. Иркутск, 1883; Крестовский В. О положении и нуждах Южно-Уссурийского края. СПб., 1881; Надаров И.П. Материалы к изучению Уссурийского края. Доклады в обществе изучения Амурского края. Владивосток, 1886; Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском крае// Записки Приамурского отдела Императорского русского географического общества. Т. X. Вып. I. Хабаровск, 1914; Унтербергер П.Ф. Приморская область. 18651898 гг. Очерк. СПб., 1900; Он же. Приамурский край. 1906-1910 гг. Очерк. СПб., 1912 и др.

3Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье// Труды Амурской экспедиции. Вып. XI. СПб., 1912.

4 Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861-1917 гг.). М., 1989. С. 6.

зосновательно, хотя бы потому, что какой-то единой официальной правительственной точки зрения на эту проблему просто не существовало, а имели место многообразие и борьба мнений как в высших эшелонах власти, так и на местах. Более того, как нам кажется, В.В. Граве не столько выражал, сколько формировал официальную точку зрения российского правительства.

Публикации, вышедшие из-под пера исследователей, занимавших заметные должности в администрации, обладают общими характерными чертами. Укажем основные:

— все они были хорошо знакомы с проблемами хозяйственной деятельности китайцев не понаслышке; им приходилось много путешествовать, постоянно сталкиваться с китайцами и их органами самоуправления, что позволило авторам собрать богатейший фактический материал, а знание предмета — оригинально его интерпретировать, нередко привлекая и разнообразные источники;

— их выводы и положения не претендуют на научную глубин}' или даже научное осмысление проблем, порожденных иммиграцией китайцев в русские пределы. Они прежде всего добросовестные наблюдатели и практические деятели. Их выводы поэтому носят характер практических рекомендаций для вышестоящих инстанций;

На рубеже Х1Х-ХХ вв. издавалось также большое количество книг, авторы которых задались благородной целью просветить русскую читающую публику, предложив специальные обзоры, содержащие описание Дальнего Востока России или отдельных его областей, а также сопредельных китайских территорий5. Наряду с географическим описанием эти книги содержали, как правило, исторический очерк, повествующий о проникновении русских в Приамурский край, взаимоотношениях русских с коренными народностями Дальнего Востока и т.п. Не обходили авторы вниманием и китайских подданных в Приамурском крае, передавая, однако же, само общее, наиболее распространенное мнение на этот счет. Научная значимость такого рода публикаций невелика; их значение состоит в том, что они не давали угаснуть интересу к дальневосточной проблематике и служили своеобразным фоном, на котором разгорались

5П1перк Ф.Ф. Россия Дальнего Востока. СПб., 1885; Краткий очерк Приамурского края. СПб., 1892; Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894; Хмелева О.Н. Правда об Уссурийском крае и его обитателях. М,, 1899; Головачев П..VI. Россия на Дальнем Востоке. СПб., 1904; Холодов Н. Уссурийский край. Историко-географическое описание СПб., 1908; Слюнин Н.В. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб., 1908; Описание Маньчжурии. Под ред. Д. Позднеева СПб., 1897 и др.

а

политические дискуссии.

Гораздо больший интерес к так называемому "желтому вопросу" вообще п к хозяйственной деятельности китайцев в русских пределах, в частности, проявили авторы, повествующие в своих работах о хозяйственном освоении Дальнего Востока, развитии в этом регионе сельского хозяйства, промышленности и торговли6. В целом ряде работ, посвященных изучению отдельных отраслей промышленности или промыслов Дальнего Востока, выходцам из Китая уделялась известная доля внимания, хотя исследователи делали акцент прежде всего на хозяйственном развитии региона, лишь в этой связи упоминая китайских отходников.

Дореволюционная литература указанной проблемы располагает большим количеством публикаций по истории формирования рабочего класса на Дальнем Востоке. Поскольку китайские отходники — неотъемлемая часть рабочих Приамурского края, авторы, изучавшие рабочий вопрос, не могли не писать о них. Однако хозяйственная деятельность китайских подданных у авторов рубежа веков вызывала меньший интерес, нежели их работа по найму в разных отраслях промышленности, прежде всего в золотодобывающей, на строительстве железных дорог и других коммуникаций.

Нередко издавались работы, содержавшие декларации о целях, преследуемых Россией на Дальнем Востоке, размышления о будущих перспективах Дальнего Востока в составе России. Число такого рода публикаций особенно возросло после русско-японской войны. Многие авторы (С.Д. Меркулов, И.С. Левитов, A.A. Панов и др.) писали книги, статьи и доклады о так называемой "желтой опасности". Очень активно этот вопрос обсуждался и в дальневосточных средствах массовой информации. Некоторые авторы хозяйственную деятельность китайцев и шире — наличие "желтой опасности", оценивали негативно, в этом случае "желтая опасность" рассматривалась как угроза самому присутствию России в Приамурье и Приморье.

Подводя итоги разработки различных сюжетов указанной темы в литературе конца XIX — начала XX вв., необходимо подчеркнуть, что изучением хозяйственной деятельности китайских подданных на Дальнем Востоке России и политики приамурской администрации по отношению к ней занимались преимущественно военные и гражданские чиновники, путешественники, дальневосточные предприниматели и общественные

6Крюков H.A. Промышленность и торговля Приамурского края. Н,- Новгород, 1896; Даттан A.B. Исторический очерк развития приамурской торговли. М., 1897; Сильннц-кий А. Культурное влияние Уссурийской железной дороги на Южно-Уссурийский край. Хабаровск, 1901 и др.

деятели. Поэтому, строго говоря, все разобранные нами издания лишь условно можно отнести к историографии проблемы; собственно историческое осмысление ее до революции так и не состоялось.

Советская историография никогда не испытывала заметного интереса к рассматриваемой теме. Проблемы хозяйственной деятельности китайских подданных в Приамурском крае в незначительной степени затрагивались в обобщающих монографиях по истории Дальнего Востока7, а также в работах советских историков, посвященных изучению отдельных проблем этого региона8. Хотя в упомянутой литературе хозяйственная деятельность китайских подданных на русском Дальнем Востоке, а также политика приамурской администрации по отношению к ней не стали предметом специального изучения, тем не менее, в этих публикациях содержится целый ряд важных положений о пребывании выходцев из Китая в русских пределах. Кроме того, названные работы позволили полнее представить социально-экономическую и политическую ситуацию в дальневосточном регионе и те проблемы, которые стояли перед местной администрацией.

Специальному изучению китайских отходников на Дальнем Востоке России посвящены только несколько работ доктора исторических наук Ф.В. Соловьева, и, в частности, "Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861-1917 гг.)" (М., 1989.). К сожалению, сравнительно небольшой объем монографии (восемь печатных листов) при широких хронологических и географических рамках исследования позволили автору лишь схематично очертить основной круг вопросов, связанных с хозяйственной и трудовой деятельностью китайцев в русских пределах.

Таким образом, в советской исторической литературе фактически не уделялось внимания земледелию, торговле и промыслам китайцев на Дальнем Востоке России, то есть тому, что, собственно говоря, и составляло их хозяйственную деятельность. Ни многочисленные публицистические сочинения, опубликованные в периодической печати, ни популяр-

гИстория Дальнего Востока СССР. Владивосток, 1980; Кабузаи В.М. Дальневосточный край в XVII — начале XX вв. (1640-1917). Историко-демографический очерк. М.. 1985; История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII -февр. 1917 г.). М., 1991 и др.

'Ларина Л.Л. Административно-территориальное устройство и население Приамурского края в период империализма (1900-1913 гг.). Владивосток, 1986; Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет. М., 1990; Крестьянство Дальнего Востока СССР XIX - XX вв. (Очерки истории). Владивосток, 1991; Дацышен В.Г. Русско-китайская война. Маньчжурия 1900 г. Ч. 1. Боевые действия на сухопутном фронте. СПб., 1996; Дубинина Н. Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти. Хабаровск, 1997 и др.

ные очерки, конечно же, не могут восполнить этот пробел. Если деятельность китайских рабочих, особенно в золотопромышленности, все-таки становилась предметом специальных исследований, то попыток квалифицированного научного осмысления хозяйственной деятельности китайцев до сих пор не предпринималось.

Этот вывод в еще большей степени справедлив и по отношению к изучению в советской исторической науке многосложной, легко меняющейся под влиянием многочисленных привходящих факторов, политики администрации Приамурского генерал-губернаторства по отношению к земледелию, торговле и промыслам китайских подданных на русской территории.

Изучение этих двух тесно связанных между собой сюжетов — хозяйственной деятельности китайских подданных в Приамурском крае и политики русской администрации по отношению к ней — составляет цель данной работы.

Поставленная цель предполагает разрешение следующих задач:

1) выяснение путей проникновения, численности и правового положения выходцев из Китая в Приамурье;

2) анализ основных направлений хозяйственной деятельности китайских подданных и значимости ее для дальневосточного региона;

3) реконструкцию основных мероприятий приамурской администрации по отношению к различным видам хозяйственной деятельности китайских подданных в крае.

Территориальные рамки диссертации укладываются в административные границы Приамурского генерал-губернаторства, но, поскольку на Камчатке и на Сахалине было очень незначительное число китайских подданных, а в Забайкальской области основной их контингент составляли рабочие на золотых приисках, изучение которых не входит в задачи предлагаемой диссертации, мы ограничили исследование лишь пределами Амурской и Приморской областей.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1884 по 1914 гг., то есть от создания Приамурского генерал-губернаторства до начала первой мировой войны.

Методологической основой диссертации являются принципы материалистической диалектики, в том числе принцип историзма, под которым понимается признание з'стойчнвой исторической связи между явлениями и событиями в развивающемся и изменяющемся во времени мире. В соответствии с принципом историзма процессы, протекавшие в прошлом, должны рассматриваться в том виде, как они происходили в действительности, без модернизации прошлого и политической конъюнкту-

ры.

Источниковая база исследования. Для решения поставленных в диссертационном сочинении задач использован широкий круг источников. Типологически использованные в диссертации источники можно распределить следующим образом:

1. законодательные акты и нормативные документы;

2. материалы делопроизводства приамурской администрации;

3. документы по истории международных отношений на Дальнем Востоке;

4. путевые заметки, дневники, воспоминания современников;

о. периодическая печать.

Одним из необходимых источников являются законодательные акты и нормативные документы. В 1904 г. был издан сборник действующих узаконений о гражданском управлении областей Дальнего Востока, куда вошли все постановления об устройстве и порядке местного управления Забайкальской, Амурской, Приморской и Квантунской областями, принятые до образования в 1903 г. Наместничества и Особого Комитета Дальнего Востока9. Образование Наместничества, внеся ряд дополнений к действовавшим законам, не отменяло ранее принятых постановлений, сохранив их практическое применение на Дальнем Востоке. Документы, опубликованные в этом сборнике, а также многочисленные справки из текущего законодательства, отложившиеся в архивных фондах, дают представление не только об административном устройстве Приамурского генерал-губернаторства и управлении им, о правах и обязанностях приамурского генерал-губернатора, но и о правах высшей местной власти по отношению к иностранным подданным вообще и китайцам, в частности. Изучение этих документов позволяет уяснить литпь основные принципы, лежавшие в основе политического курса по отношению к китайским подданным в России.

Вполне понятно, что изучение процесса законотворчества предполагает не только качественный анализ текста и определение условий реализации конкретного законодательного акта, но и изучение различных проектов, реализованных и нереализованных, которые в изобилии сочинялись на местах и в большом количестве отложились как в местных, так и центральных архивохранилищах10. Многочисленные проек-

9Савич Г.Г. Законы об управлении областей Дальнего Востока. СПб., 1904.

10В диссерташга использовались материалы Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива Дальнего Востока (РГА ДВ), Государственного архива Амурской области (ГААО) и Государственного архива Хабаровского края (ГАХК).

ты по управлению китайским населением края, правила перехода границы "порубежными жителями" и выдачи им русских видов на жительство, постановления местной администрации о правилах проживания и регламентации различных видов деятельности выходцев из Китая в русских пределах и т. п., отложившиеся в фондах канцелярий приамурского генерал-губернатора и военных губернаторов дальневосточных областей (РГА ДВ), позволяют определить основные акции приамурской администрации и выявить довольно существенные колебания, а иногда и принципиальные изменения в политике руководства Приамурского генерал-губернаторства по отношению к хозяйственной деятельности китайцев на русском Дальнем Востоке.

Наиболее важной частью источниковой базы диссертационного сочинения являются материалы делопроизводства приамурской администрации. Оценки хозяйственной деятельности китайских подданных и обоснование конкретных мероприятий по отношению к ней содержатся в ежегодных отчетах генерал-губернаторов и военных губернаторов на высочайшее имя и прилагавшихся к ним обзорах дальневосточных областей, в их представлениях в различные центральные ведомства, управления и министерства, частично опубликованных в сборниках документов и отдельными изданиями.

Описание хозяйственной деятельности китайских подданных, связанные с ней проблемы и возможные пути их решения лучше всего представлены в служебных записках и докладах командированных в распоряжение приамурского генерал-губернатора чиновников особых поручений (Назарова, Надарова, Аносова, Казаринова, Полетики, Ульяницко-го, Арсеньева и многих других), а также в отчетах и записках о поездке на Дальний Восток ряда государственных деятелей и представителей центральных ведомств из Петербурга (князя Г.Е. Львова, министра финансов В.Н. Коковцева, товарища министра земледелия сенатора Б.Е. Иванпцкого, представителя Генерального штаба в Комитете по заселению Дальнего Востока полковника Болховитинова, чиновников особых поручений переселенческого управления A.A. Панова и В. Романова и др.). Главным образом эти материалы сосредоточены в фондах Комитета по заселению Дальнего Востока (РГИА) и канцелярии приамурского генерал-губернатора (РГА ДВ).

В многочисленных рапортах и донесениях военных и гражданских должностных лиц самого разного уровня на местах — крестьянских п казачьих начальников участков, приставов, уездных и окрз'жных начальников. полицмейстеров и др., хранящихся в РГА ДВ и местных архивах. содержится информация о мелких, повседневных событиях, каждое

из которых, взятое в отдельности, малозначительно, но взятые в своей совокупности они служат ценным источником о деятельности русских властей на местах. Эти частные события нередко оказывали влияние на действия высшей краевой администрации.

В работе использовалась переписка приамурской администрации с российской миссией в Пекине и с китайскими чиновниками пограничных провинций, а также документы по истории международных отношений на Дальнем Востоке, прежде всего тексты русско-китайских договоров второй половины XIX в. — Айгуньского, Тяньцзиньского, Пекинского. Петербургского и др.

Большую группу источников составили материалы личного происхождения. Ценным источником являются письма генерал-губернаторов и губернаторов (А.Н. Корфа, С.М. Духовского, Н.И. Гродекова, H.JI. Гон-датти, Н.М. Чичагова и др.), крупных дальневосточных предпринимателей и общественных деятелей (С.Д.Меркулова, А. Масленникова, В.А. Панова, Г.И. Клитчоглу), разбросанные по разным фондам центральных и местных архивов. Путевые заметки и записки лиц, посетивших Дальний Восток (Н.М. Пржевальского, М.И. Венюкова, Д.И. Шрейдера, Г.Т. Мурова, A.A. Кауфмана и др.), отразили наблюдения путешественников, касающиеся занятий, нравов и быта китайцев, впечатления об их взаимоотношениях с русским населением и т. д. Свидетельства современников позволяют уточнить ряд правительственных мероприятий, понять секреты "политической кухни", вскрыть объективно существующие противоречия между приамурской администрацией и формирующейся дальневосточной буржуазией, проявившиеся по отношению к хозяйственной деятельности китайских подданных, уточнить характеристики личных качеств крупных дальневосточных чиновников.

Важной частью источниковой базы данного исследования является дальневосточная периодическая печать конца XIX — начала XX вв. В работе использовались главным образом ведущие ежедневные газеты, выходившие в главнейших центрах Приамурья: "Дальний Восток", "Владивосток", "Далекая окраина" (Владивосток), "Приамурские ведомости". "Приамурская жизнь" (Хабаровск), "Амурский край" (Благовещенск), "Амурский лиман" и "Восточное Поморье" (Николаевск-на-Амуре), "Уссурийский край" (Никольск-Уссурийский) и др. Статьи и корреспонденции, опубликованные в дальневосточных газетах и журналах, позволяют не только восстановить общественно-политический фон, на котором разворачивалась деятельность приамурских администраторов, но и вскрыть истоки формирующегося общественного мнения, которое постепенно становилось важным фактором, определявшем политику русских властей

далекой окраины.

Использованная в диссертации источниковая база вполне репрезентативна и, в совокупности с имеющейся литературой, позволяет разрешить поставленные в исследовании задачи.

Научная новизна. Диссертация является первым специальным исследованием, в котором проведено комплексное изучение разнообразной хозяйственной деятельности китайских подданных на русском Дальнем Востоке и политики по отношению к ней со стороны приамурской администрации. В работе уточнены и дополнены сведения о численности. условиях вселения и роде занятий китайских отходников, дана целостная картина состояния земледелия, торговли и промыслов китайцев в Амурской и Приморской областях, вскрыты основные социально-экономические и политические проблемы, с которыми столкнулась русская администрация в результате хозяйственной деятельности китайцев, всесторонне рассмотрена политика местных властей по отношению к хозяйственной деятельности китайских подданных, вскрыты причины недостаточной эффективности административных мер. Кроме того, диссертационное исследование базируется на основе широкого круга неопубликованных источников из ранее закрытых фондов крупнейших архивов страны, многие из которых впервые вводятся в научный оборот.

Апробация и практическая значимость работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных (Благовещенск, 1993; Омск, 1997), региональных и областных (Омск, 1992, 1993, 1994, 1997 гг.) научных конференциях. Практическая значимость диссертации состоит в возможности применения ее материалов при создании обобщающих трудов по истории Дальнего Востока России и дальневосточной политики Российской империи конца XIX - начала XX вв., а так лее при подготовке лекционных курсов и семинарских занятий, спецкурсов и спецсеминаров.

II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.

Во введении обоснованы актуальность, научная новизна и практическая значимость темы диссертации, степень изученности проблемы, определены территориальные и хронологические рамки исследования, сформулированы цели и задачи работы, охарактеризованы ее источниковая база и методологическая основа.

Глава I "Хозяйственная деятельность китайских подданных на русском Дальнем Востоке в конце XIX — начале XX вв."

состоит из двух разделов. В первом из них рассмотрены районы выхода, численность и правовое положение китайцев в Приамурском крае. Главным контингентом китайцев, приходящих в Приамурье, сначала были преимущественно уроженцы Шаньдуна — одной из самых населенных провинций Северного Китая. С конца XIX в., особенно со строительством КВЖД, наряду с Шаньдуном, поставщиком китайских отходников на русский Дальний Восток стала Маньчжурия. В разделе выявлены причины, вынуждавшие китайских подданных искать заработки в России, изучены способы вербовки китайских отходников и показаны основные маршруты их движения на русский Дальний Восток, а также рассмотрены паспортные правила, с помощью которых приамурская администрация пыталась контролировать процесс вселения выходцев из Китая.

Автору удалось проследить динамику численности китайцев в русских пределах в конце XIX — начале XX вв. Данные сведены в несколько таблиц, составленных по архивным и опубликованным источникам. В Приамурье и Приморье проживало незначительное число китайских подданных еще до присоединения этих территорий к Российской империи. В Амурской области к моменту заключения Айгуньского договора (1858 г.) на левом берегу Амура "уже жили оседло несколько тысяч китайских подданных" и, в Приморской области к 1860 г. их насчитывалось примерно 2-3 тысячи, из которых около 900 человек проживали оседло по при-токам-Уссури, а остальные вели бродячий образ жизни12. Начиная с середины 70-х годов XIX в., по мере освоения Приамурского края русскими людьми, численность китайских отходников, привлекаемых возможностью высоких заработков, непрерывно увеличивалась, особенно по окончании русско-японской войны. Наибольший наплыв китайских подданных приходился на 1906 г., а с 1910 г, наблюдалось некоторое снижение их численности (если в 1910 г. в Приамурском генерал-губернаторстве было зарегистрировано более 93 тыс. китайцев, то в 1914 г. — 72 тыс.)13. Количество китайских подданных в русском Приамурье постоянно менялось, то увеличиваясь, то уменьшаясь, в зависимости от потребности в рабочих руках для строительства железных дорог, Владивостокской крепости и порта, городского строительства и т. п., а также под влиянием тех или иных политических событий на Дальнем Востоке, например, восстания ихэтуаней или русско-японской войны. Особое влияние на эти процессы оказывали меры русских властей, направленные на ограничение китайской иммиграции, как, например, принятие закона 21 июня

"РГА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1010. Л. 126.

|2РГИА. Ф. 394. Оп. 1. Д. 7. Л. 88.

13РГИА. Ф. 1284. Оп. 185. Д. 23. Л. 36.

1910 г., запрещавшего труд иностранцев на казенных работах и др.

Во втором разделе проанализированы основные виды хозяйственной деятельности китайских подданных в Приамурье — земледелие, торговля и промыслы, а также их значимость для дальневосточного региона.

Хлебопашеством занимались "зазейские маньчжуры" Амурской области, занимавшие полосу земли на левом берегу Амура, оставленные, по Айгуньскому договору, на прежних местах их жительства под управлением китайских властей. В начале 80-х годов XIX в., по сведениям горного исправника Павлищева, их насчитывалось около 13700 человек, проживавших в 44 селениях14. У всех жителей этой местности был принят семипольный севооборот. Самым распространенным из хлебных растений была буда (просо), служащая всему населению главной пищей. По мере роста русского населения в области увеличивалось производство овса и пшеницы на продажу (цены на хлеб были такие, о каких китайцы прежде и "мечтать не могли"). Ежегодно хлебом "зазейские маньчжуры" засевали около 30 тыс. десятин земли15. В Приморской области оседлых земледельцев-китайцев было немного. Хлебопашеством они занимались в основном "для снабжения продуктами охотников за зверями, золотоискателей, искателей корня женьшеня, а разно для выгонки из зерна спиртного напитка ханыпина"16. Начиная с 80-х годов XIX в., по мере заселения края русскими переселенцами, китайцы постепенно выселялись с насиженных мест, освобождая уже обработанные участки для новоселов.

Одновременно с водворением русских переселенцев стали быстро развиваться новые явления — аренда китайцами земли у русских крестьян п казаков и широкое использование наемного труда китайских сельскохозяйственных рабочих. Сдача земли в аренду китайцам была очень выгодна. Арендуя землю у казны и частных лиц и платя за нее в среднем по 2 руб. 50 коп. за десятину, русские крестьяне сдавали ее китайцам в среднем по 5 руб. 63 коп.17 (причем чаще практиковалась более выгодная оплата аренды натурой — при переводе стоимости арендной платы хлебом на деньги выходило в среднем от 13 до 18 руб. за десятину земли). Из всех сдаваемых в аренду земель только 17,4% находилось в аренде у русских земледельцев, остальные земли арендовались китайцами и корейцами. Особенно широко практиковалась аренда в Уссз'рийском крае, потому что здесь наиболее резко были выражены особенности дальневосточного климата и особенно сильно ощущалась несостоятельность русских

ИРГА ДВ. Ф. 701. Он. 1. Д. 232. Л. 47.

15Там же. Л. 55.

,6Уятербергер П.Ф. Приморская область. 1863-1898 гг. Очерк. СПб., 1900. С. 70.

,7РГИА. Ф. 394. Оп. 1. Д. 7. Л. 108.

приемов земледелия. Многие чиновники считали китайскую аренду безусловно вредным явлением для края, так как при таком способе ведения хозяйства земля не только быстро истощалась, поскольку никто не был заинтересован в сохранении ее плодородия, но и аренда приучала "сдающих землю крестьян и казаков получать доход без труда", что действовало на них "деморализующим образом"18. Кроме того с земледелием и арендой земли были тесно связаны ханшинный и опиумный промыслы "китайских подданных, причинявшие немало беспокойства как русским, так и китайским властям.

Одним из самых распространенных занятий китайских подданных была торговля. Число китайских торговцев на Дальнем Востоке более чем в 2,5 раза превосходило не только русских, но и всех других торговцев-европейцев вместе взятых19. Крупных китайских торговых фирм, стремившихся вести дело цивилизованно, в крае было немного. Доминировала средняя и особенно мелкая торговля, в том числе разносная и развозная, охватывавшая, однако же, весь край, включая и отдаленные таежные районы. Китайская торговля отличалась значительной стойкостью и, вместе с тем, гибкостью, конкурировать с ней было очень сложно. Если в 1893 г., по данным владивостокского купца A.B. Даттана, во Владивостоке было 127 мелких китайских лавок при 23 русских20, то, по данным Амурской казенной палаты, в 1909 г. их было уже 447 при 99 русских, а в 1910 — 625 при 181 русском предприятии21. Причем эти данные не включают не поддававшихся учету разносных и развозных торговцев и уклонявшихся от выборки промысловых свидетельств китайцев, но даже по этим неполным данным можно судить о преобладании китайской торговли во Владивостоке. Аналогичная ситуация сложилась и в других городах и населенных пунктах Приамурья. В разделе подробно рассмотрены особенности китайских приемов торговли, причины ее процветания, к которым прежде всего могут быть отнесены природные коммерческие способности китайцев, высокая степень развития кооперативных начал, широко развитый взаимный кредит и стремление как можно чаще оборачивать капитал. Наибольшую опасность для интересов русской торговли представляла мелкая китайская торговля, особенно в сельской местности, и торговля китайцев с инородцами.

В разделе дано описание многообразных промыслов китайских под-

18Кауфман A.A. Записка об экономическом состоянии Приамурского края. СПб., 1903. С. 39.

19РГИА. Ф. 394. Он. 1. Д. 7. Л. 101.

20Даттан A.B. Исторический очерк развития Приамурской торговли. М., 1897. С. 86.

2,РГИА. Ф. 394. Оп. 1. Д. 47. Л. 53.

данных, которые, в соответствии с основными природными богатствами края, можно разделить на лесные (вывоз денных пород леса за границу, добыча дубовых грибов, женьшеня, охота на диких животных и др.), водные (промысел морской капусты, трепангов, рыболовство, ловля крабов, морского гребешка, добыча речного жемчуга и т. п.) и горнодобывающие (разработка золотосодержащих россыпей). Китайцы, таким образом, широко использовали любые дары дальневосточной природы, которые могли стать пусть даже самым незначительным источником доходов. При этом лесные, водные и ископаемые богатства края эксплуатировались выходцами из Китая не только беспощадно и бесконтрольно, но и, по признанию русских властей, "безданно и беспошлинно", не принося никаких выгод хозяевам края. Многие авторы в конце XIX — начале XX вв. сетовали, подобно дальневосточному промышленнику Д. Богданову, что "ближайшие соседи желтой расы, живущие в крае, более знакомы с его богатствами и более извлекают из них для себя пользы, чем коренное русское население"22. Все промысловики были тесно связаны с китайскими торговцами в городах Приамурья. Связь эта в значительной степени поддерживалась при помощи морского каботажа вдоль берегов Тихого океана. Как писал министр торговли и промышленности Д.А. Философов, "ввиду отсутствия русских предпринимателей и в силу необходимости весь этот промысел находится в руках китайцев"23. Большое количество парусных китайских судов встречалось во всех русских портах Приамурья, при почти полном отсутствии русских судов (в 1901 г., например, во Владивостоке было зарегистрировано 568 китайских джонок и шаланд)24. Китайские каботажные джонки, снабжая все населенные пункты на побережье необходимыми для жизни товарами, проникали даже в те места, доступ куда был запрещен не только иностранным, но и русским судам, что, по мнению администрации, было недопустимо "с точки зрения военной обороны наших владений".

Таким образом, хозяйственная деятельность китайских подданных на русском Дальнем Востоке была не только исключительно разнообразна, но и имела неоднозначное значение для социально-экономического развития края. Более того, каждый из видов этой деятельности, будь то земледелие, торговля или промыслы, порождали различные проблемы, которые приходилось решать приамурской администрации.

"Богданов Д. Наши богатства. Промыслы Приморской области, Камчатки и Сахалина. Владивосток, 1910.

23РГИА. Ф. 1276. Оп. 2. Д. 51. Л. 18.

"Всеподданнейший отчет приамурского генерал-губернатора Гродекова ча 1901-1902 года. Хабаровск, 1902. С. 27.

Глава II "Приамурская администрация и земледельческое китайское население края" состоит из двух разделов. В первом рассмотрена политика приамурской администрации по отношению к оседлым китайским земледельцам. Особое положение этой группы китайского населения на русской территории, обусловленное трактатами с Китаем, предопределило и особую политику местной администрации по отношению к ней. Китайские оседлые земледельцы, проживая в русских пределах, не отбывали никаких повинностей, не платили податей, не подчинялись русским властям и не судились по русским законам в случае совершения преступления. Первое время после вхождения Приамурья и Приморья в состав России местная администрация не предпринимала никаких мер к урегулированию отношений с земледельческим китайским населением, проживавшем на русской земле. Подчинение "з аз ейских маньчжур" китайским властям в Айгуне создавало массу неудобств для русской администрации Амурской области, которая постепенно пришла к убеждению, что "в области, принадлежащей одному государству, не может быть двух правительств"25. Русские власти предпринимали меры, чтобы поставить под свой контроль китайских подданных левого берега Амура: была проведена их перепись, выработаны особые паспортные правила, земли, занятые "зазейскими маньчжурами", неоднократно обмежевывались, пытались ввести практику судить китайских подданных "зазейского района" за преступления по русским законам, обложить китайское население сборами и повинностями наравне с русским крестьянским населением Амурской области "за право пользования государственной российской землей" и др. Примерно такие же меры по усилению контроля над китайскими подданными предпринимались и в Приморской области. Разница состояла в том, что статус китайского населения Уссурийского края, подобно "зазейским маньчжурам", не оговаривался международными договорами, и начавшееся в 80-е годы XIX в. переселение сюда крестьян из Европейской России поставило администрацию Приморья перед необходимостью проводить политику выселения оседло проживавших земледельцев. Все эти мероприятия встречали пассивное сопротивление китайцев, всемерно поддерживаемое цинскими властями. Таким образом, деятельность русских властей по отношению к оседлым китайским земледельцам прошла путь от политики "постепенного приручения" до полного вытеснения их с русских территорий — в Амурской области в результате вооруженного конфликта России с Китаем в 1900 г., а в Приморской области по мере развития русской колонизации.

25РГА ДВ. Ф. 701. On. I. Д. 232. Л. 39.

Во втором разделе рассмотрены меры приамурской администрации по ограничению аренды земли китайскими подданными. Вопрос об аренде земель китайцами в Приамурском крае был тесно связан с использованием труда иностранных сельскохозяйственных рабочих, поскольку на практике очень трудно было отличить рабочего от арендатора или субарендатора. Поэтому политику приамурской администрации нельзя рассматривать в отрыве от политики по отношению к китайским сельскохозяйственным рабочим. В конце XIX в. администрация хоть и считала китайскую аренду вредной для края, но не видела способа положить предел этому явлению. Впервые официально эти вопросы рассматривались владивостокской комиссией в 1899-1900 гг., которая пришла к выводу, что с этим вредным явлением "надо мириться"26, поскольку у русского крестьянина было много земли, которую он не в состоянии был разработать собственными силами. Только после русско-японской войны, когда аренда земли и использование труда китайских сельскохозяйственных рабочих получили широкое распространение и стали вызывать все большее опасение русских властей, приамурский генерал-губернатор 8 марта 1908 г. предписал управлению госимуществ запретить сдачу казенных земель в аренду китайцам и корейцам 27. Запрещение положило начало новому довольно бурному обсуждению этого вопроса в целом ряде совещаний на местах и в Петербурге. В этом направлении деятельности русских властей столкнулись интересы, если использовать слог приамурской администрации, "русской государственности" и личные интересы различных категорий русских земледельцев в крае. Можно сказать, что верх одержали интересы "русской государственности", так как сдача почти всех земель в аренду иностранцам была так или иначе запрещена и предпринимались меры по ограничению труда китайских сельскохозяйственных рабочих. Если оценивать практические результаты применения всех ограничительных мероприятий в этой сфере, можно сказать, что наибольшие успехи были достигнуты в отношении казенных земель, а в казачьих и крестьянских хозяйствах и в годы первой мировой войны продолжал широко применяться труд китайских сельскохозяйственных рабочих, и, по-прежнему, земли сдавались в аренду китайцам. Только теперь жизнь вырабатывала разные способы обхода ограничительных мер, наиболее распространенным из которых стала, например, аренда земли через подставных лиц русского подданства.

ГлаваШ "Политика приамурской администрации по упорядочению торговой и промысловой деятельности китайских под-

26РГА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 1596. Л. 78.

2ГРГИА. Ф. 394. Оп. 1'. Д. 47. Л. 2.

данных" состоит из двух разделов. В первом проанализированы проекты, направленные на регулирование китайской торговли в Приамурском крае. Вплоть до конца XIX в. китайская торговля не рассматривалась, в отличие от земледелия и промыслов, как явление, потенциально угрожавшее русскому господству на Дальнем Востоке. Лишь к середине 90-х годов XIX в. русская администрация, убедившись в серьезной конкуренции китайской торговли, пришла к убеждению о необходимости ее регулирования, что не привело, однако же, к разработке конкретных практических мер, направленных на ограничение деятельности китайских торговцев. В целом, политика приамурской администрации в отношении китайской торговли в крае заключалась, главным образом, в выработке, начиная с 90-х годов XIX в., различных проектов по ее ограничению, так и не получивших законодательного подтверждения до первой мировой войны. Анализируя все эти проекты и предложения по ограничению китайской торговли, можно заметить, что направлены они были, преимущественно, против мелкой китайской торговли в сельской местности, стойбищах инородцев, развозного и разносного торга, тогда как торговля в городах не только допускалась, но считалась полезной и необходимой. Из всех проектируемых мероприятий на деле осуществить удалось немногие: постановлениями правительства были обложены таможенными пошлинами китайские товары первой необходимости (продукты питания и одежда)28 и отменен беспошлинный ввоз китайских товаров в пределы 50-верстной пограничной полосы 29. Все мероприятия приамурской администрации по ограничению китайской торговли разбивались, с одной стороны, о существующие политические и торговые договоры с Китаем (не случайно против проектов выступали, как правило, представители Министерства иностранных дел, так как принятие любых ограничительных мер упиралось в пересмотр договоров с Китаем), а с другой стороны, непреодолимым препятствием была дешевизна китайских товаров и, в силу этого, выгодность китайской торговли для местного русского населения, потребляющего китайские товары. Очевидно, из-за этого противоречия, вытекающего из двойственного проявления и значения китайской торговли, приамурской администрации так и не удалось выработать меры, которые, ограничивая отчасти китайскую торговлю, в то же время сохраняли бы ее несомненные выгоды для населения края.

Во втором разделе рассмотрено отношение приамурской администрации к китайским промыслам. Русские власти пытались оградить Приамурье и Приморье от хищничества китайских промысловиков сразу

28РГИА. Ф. 1276. Оп. 10. Д. 336. Л. 41.

2!!РГИА. Ф. 394. Оп. 1. Д. 59. Л. 66.

же после присоединения края к России. Следует отметить, что политика приамурской администрации по отношению к китайским промыслам определялась характером самого промысла и его значимостью для социально-экономического и политического развития дальневосточных областей. Наряду с мероприятиями охранительного характера, запрещавшими тот или иной промысел (вывоз леса за границу, браконьерские способы охоты, разработку золотосодержащих россыпей, производство и продажу ханшина и др.), местные власти предпринимали попытки обложения легальных видов промыслов особыми налогами и сборами (5 коп. золотом с каждого добытого пуда морской капусты, от 5 до 15 руб. с каждого каботажного судна30 и т. п.). При большой протяженности границы с Китаем и недостатке средств для организации ее действительной охраны запретительные или ограничительные постановления русских властей не исполнялись на практике, и все усилия местной администрации установить реальный контроль над китайскими промысловиками оказывались малоэффективными. В таких условиях русские власти стремились с помощью паспортных правил заставить китайских подданных оплатить хотя бы само их право прихода в край в виде сбора за русский билет, а выдворение беспаспортных китайцев в известной степени можно рассматривать как одну из мер борьбы с нелегальными промыслами и хищнической эксплуатацией природных богатств Дальнего Востока. Таким образом, мероприятия местной администрации по упорядочению промысловой деятельности китайских подданных осуществлялись в рамках общей политики по ограничению наплыва отходников из Китая в Приамурский край.

В заключении подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы.

Все занятия китайцев на русском Дальнем Востоке можно подразделить на два основных вида — законные и незаконные, политика приамурской администрации по отношению к ним заметно различалась.

К законным следует отнести: земледелие, работу по найму в различных отраслях хозяйства, ремесла, торговлю, промысел морской капусты, рыболовство, каботаж. Дальневосточная администрация по отношению к дозволенным занятиям практиковала: обложение китайцев различными денежными сборами по установленным расценкам, обязательную выборку "гильдейских свидетельств", дававших право на занятие торговлей и т. п. Одновременно приамурская администрация проводила политику ограничения легальных занятий, вплоть до полного запрещения некото-

30РГА ДВ. Ф. 1. Оп.1. Д. 1383. Л. 11.

рых из них (каботаж, запрещение "желтого труда" на казенных предприятиях и аренды казенной земли, производство опиума) или вытеснения отдельных категорий китайского населения ("зазейские маньчжуры" , оседлые земледельцы Приморья).

Все остальные занятия являлись незаконным, хоть и были широко распространены. Местные власти выработали целый комплекс мер для борьбы с ними, главнейшим из которых было введение паспортной системы — определенного режима вселения и пребывания китайцев в русских пределах. Правила вводились как средство ограничения наплыва выходцев из Китая в Приамурье и одновременно использовались в борьбе с лицами, уклонявшимися от выборки свидетельств на право занятия каким-либо промыслом. Оказавшись малоэффективным средством по ограничению наппьгаа выходцев из соседних государств, паспортные правила стали, скорее, чисто фискальной мерой, направленной к получению с китайских подданных хоть каких-то доходов в казну. На основе этих правил проводилось выселение всех тех, кто их нарушал, что являлось едва ли не единственным средством борьбы с хищнической эксплуатацией природных богатств края.

Политические и военно-стратегические задачи, которые официальный Петербург прежде всего ставил перед приамурскими генерал-губернаторами, были неразрешимы без серьезных мер по экономическому освоению края, которые для правительства сводились в лучшем случае к переселенческой политике и обсуждению так называемого "желтого вопроса". Приамурские генерал-губернаторы вынуждены были решать задачи хозяйственного освоения региона на свой страх и риск, в меру собственного разумения. Но и в этих своих действиях они были не свободны. Ряд центральных министерств и ведомств, прежде всего Министерство иностранных дел и Министерство финансов, торпедировали конкретные начинания руководителей края.

Русское и инородческое население Приамурья и Приморья не могло обойтись без китайской торговли и китайских промыслов. Жесткие меры администрации против хозяйственной деятельности китайских подданных бумерангом били по русским потребителям и приводили к повышению цен на товары первой необходимости, перебоям в снабжении, массовому недовольству русских и т. п. Такая ситуация служила еще одним ограничителем для широкомасштабных акций приамурской администрации в отношении хозяйственной деятельности китайцев.

В этих условиях политика приамзгрских властей неминуемо становилось непоследовательной, половинчатой, что, в свою очередь, не могло привести к радикальному разрешению ни одной из насущных проблем

сложного комплекса взаимоотношений русской администрации и китайских подданных на русской территории. По большому счету, приамурской администрации так и не удалось дифференцировать свою политику по отношению к различным направлениям хозяйственной деятельности китайцев. Основополагающие акции приамурских генерал-губернаторов касались всех подданных цинской империи, вне зависимости от рода их занятий. Меры же разработанные, администрацией по отношению к отдельным видам промыслов, носили частный характер и смотрелись как паллиатив. Сбалансированной, продуманной, логически непротиворечивой и исторически конкретной программы, которую необходимо было реализовать по отношению к хозяйственной деятельности и шире, к пребыванию китайцев в русских пределах, и поучить ожидаемые результаты, создать так и не удалось ни в центре, ни на местах. Тем не менее, дальневосточная администрация продолжала искать выход из труднейшего положения и даже не без некоторого успеха. С 1911 г., с назначением на пост приамурского генерал-губернатора Н.Л. Гондатти, попытки упорядочить политику по отношению к хозяйственной деятельности выходцев из Китая постепенно начали принимать более устойчивый, планомерный характер и приносить видимые результаты. Однако начавшаяся мировая война приостановила проведение мероприятий по ограничению наплыва китайских подданных в Приамурский край.

В диссертации имеется 7 приложений: "Правила о порядке выдачи китайским подданным русских билетов", действовавшие в Приморской области с конца XIX в.; аналогичные правила для Амурской области; список населенных китайскими подданными пунктов на левом берегу Амура с указанием числа дворов, их жителей и рабочего скота в каждом хозяйстве; таблица, в которой указано число китайских и русских торговцев в Амурской и Приморской областях в 1897,1909 и 1910 гг. с распределением их по отдельным видам торговли; объявление военного губернатора Приморской области с первым проектом управления китайским населением в Южно-Уссурийском крае; "Проект управления китайцами, манзами и корейцами, проживающими во Владивостокском губернаторстве, и особого обложения их сборами" и инструкция приставу Ольгинского стана, руководившего выселением китайцев из мест, необходимых для русских поселенцев.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Сорокина Т.Н. Отношение администрации Приамурского края к китайскому отходничеству в конце XIX — начале XX вв. (по материалам отчета генерал-губернатора Н.И. Гродекова)// Научная конференция памяти Н.М. Ядринцева (29-30 октября 1992 г.). Омск, 1992. С. 35-38.

2. Сорокина Т.Н. Китайские подданные в Амурской области в конце XIX в.// Международная научная'конференция "Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII-XX вв. (К 350-летию начала похода В.Д. Пояркова на Амур)". Благовещенск 22-27 июня 1993 г. Тезисы докладов и сообщений. Ч. I. Владивосток, 1993. С. 85-87.

3. Сорокина Т.Н. Отношение русской администрации к китайским подданным на Дальнем Востоке в конце 70 — начале 80-х годов XIX в. (По материалам отчетов генерал-губернатора Восточной Сибири за 1879-1882 гг.)// Проблемы историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории (тезисы докладов и сообщений научно-методической конференции). Омск, 1993. С. 77-81.

4. Сорокина Т.Н. Отношение администрации Приамурского края к китайским обществам взаимного вспомоществования в дальневосточных городах России в начале XX в.// Таре 400 лет. Материалы научно-практической конференции. Ч. 1. Омск, 1994. С. 116-119.

5. Сорокина Т.Н. В.К. Арсеньев об отношении русской администрации к китайским подданным в Приморской области в начале XX в.// Русский вопрос: история и современность. Материалы докладов Второй всероссийской научной конференции. Ч. I. Омск, 1994. С. 28-32.

6. Сорокина Т.Н. Отношение администрации Приамурского края к китайскому общественному управлению на русском Дальнем Востоке в конце XIX в.// Проблемы социально-экономического развития и общественной жизни России (XIX — начало XX вв.). Межвузовский тематический сборник научных трудов Омск, 1994. С. 48-60.

7. Сорокина Т.Н. Из истории борьбы с опиекурением на русском Дальнем Востоке в 1910-1915 гг.// Исторический ежегодник. Омск, 1996. С. 39-46.

8. Сорокина Т.Н. К вопросу о принятии закона 7 июля 1915 г. о мерах борьбы с опиекурением на Дальнем Востоке// Россия и Восток: история и культура. Материалы IV международной научной конференции "Россия и Восток: проблемы взаимодействия". Омск, 1997. С. 134-139.

9. Сорокина Т.Н. Труды Амурской экспедиции как исторический источник по изучению положения китайских подданных в Приамурье в конце XIX — начале XX вв.// Проблемы историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории. Тезисы докладов и сообщений Третьей региональной научно-методической конференции. Омск, 1997. С. 100-103.