автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Хозяйство и материальная культура лезгин Корчагской долины в XIX - начале XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Хозяйство и материальная культура лезгин Корчагской долины в XIX - начале XX в."

На правах рукописи

Караханов Савзихан Сейфулаевич

ХОЗЯЙСТВО И МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ЛЕЗГИН КОРЧАГСКОЙ ДОЛИНЫ В XIX - НАЧАЛЕ XX В.

Специальность 07.00.07 -«Этнография, этнология, антропология»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

0034574Э7

Махачкала -2008

003457497

Диссертация выполнена в отделе этнографии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН

Научный руководитель: кандидат исторических наук, старший научный

сотрудник Института ИАЭ ДНЦ РАН Сефербеков Руслан Ибрагимович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Агаширинова Сария Седрединовна кандидат исторических наук Гамзатова Айшат Шамнловна

Ведущая организация: Комплексный научно-исследовательский

институт Российской академии наук (г. Грозный)

Защита состоится «_»_2008 г. в_ч. на заседании

Диссертационного совета ДМ 002.053.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН по адресу: 367030, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. Ярагского, 75.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского научного центра РАН

Автореферат разослан «_»___2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

Ю.М. Лысенко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Изучение традиционных истории, хозяйственных занятий и материальной культуры исторически сложившегося своеобразного локального хозяйственно-культурного ареала отдельного этноса во взаимосвязи с экологией и уровнем экономического и общественно-политического развития представляется целесообразным, актуальным и важным для отечественной этнологической науки. Актуальность вытекает из необходимости исследования закономерностей развития традиционных хозяйственно-культурных форм в сравнении и во взаимосвязи с общественно-политическим и социально-экономическим состоянием современного российского государства. Изучение компонентов хозяйства и материальной культуры локального хозяйственно-культурного ареала позволит выделить общее и особенное, специфическое, выявить степень воздействия экологии, этнокультурных влияний и взаимодействий небольшой этнической группы лезгин, проживающей в этноконтактной зоне и в отрыве от основного этнического массива.

Изучение традиционных компонентов культуры жизнеобеспечения того или иного этноса диктуется и объективными процессами, связанными с вымыванием, забвением отдельных элементов традиционного хозяйства и материальной культуры под натиском процессов глобализации экономики, стандартизации и урбанизации.

Изучение механизмов и закономерностей функционирования локальных хозяйственно-культурных ареалов особенно во второй половине XIX в. позволит проследить процессы втягивания национальных окраин в общероссийское экономическое, правовое и культурное пространство.

Осмысление особенностей экономического развития отдельных локальных природно-хозяйственных зон Дагестана на примере изучения традиционных хозяйства и материальной культуры лезгин Корчагской долины поможет правильному пониманию и определению зонального экономического районирования, позволит проследить тенденции сбалансированного экономического развития (хозяйственно-культурных) районов в наше время и прогнозировать их будущее.

Актуальность диктуется и ростом национального самосознания, когда наблюдается повышение интереса к генезису и этнической истории своего народа, его историческому прошлому и настоящему, особенностям его культуры и быта.

Целью диссертации является выявление и анализ различных эколого-хозяйственных и культурных особенностей и традиций как конвергентных, так и специфически этнических в хозяйственных занятиях и компонентах материальной культуры лезгин-корчагцев в их органической взаимосвязи и взаимодействии, на фоне обуславливающих факторов - экологических, хозяйственных, культурно-инерционных, этнотрадиционных, этноконтактных, социальных, политических и др.

В свете основной цели определяются и задачи исследования. Основными задачами исследования являются:

- описать и изучить традиционную историю, хозяйственные занятия и компоненты материальной культуры лезгин Корчагской долины;

- выявить на базе изученных материалов и на фоне общедагестанских и всеобщих закономерностей сложения и развития хозяйственно-культурных форм местное, особенное, специфическое в компонентах хозяйства и материальной культуры лезгин-корчагцев;

- проследить сходство и различие в компонентах хозяйства и материальной культуры у лезгин Корчагской долины и основного этнического массива лезгин, а также других народов Дагестана, Северного Кавказа, Закавказья;

- определить степень этнокультурного влияния табасаранцев, азербайджанцев и др. народов на хозяйство и материальную культуру лезгин Корчагской долины, обусловленное этническими взаимодействиями в этноконтактной зоне, а также экономическими, социальными, культурными и политическими факторами.

Хронологические рамки исследования охватывают XIX -начало XX в., т.е. период бытования традиционных хозяйства и материальной культуры лезгин Корчагской долины. Особый интерес представляет вторая половина XIX в., когда после вхождения Дагестана в состав России край активно интегрируется в общероссийский капиталистический рынок. События 1917 г., с которыми связаны значительные изменения в общественном строе,

экономике, социальных отношениях и культуре, служат верхними хронологическими рамками нашего исследования.

Объектом для изучения выбрана одна из сравнительно малоизученных этнических групп лезгин Дагестана - лезгины Корчагской долины, проживающие в селениях Корчаг, Зизик, Экендиль и Нютюг. и входившие в изучаемое время в Табасаранское майсумство, а с 1860 г. - в состав ЮжноТабасаранского наибства (участка) Кюринского округа. Особенностью расселения лезгин Корчагской долины является их длительное проживание в этноконтактной зоне между северными и южными табасаранцами в отрыве от основного этнического массива лезгин.

Методологической основой диссертации являются принципы научного историзма и объективизма, предполагающие изучение любого явления в его исторической перспективе, рассмотрение его в единстве прошлого, настоящего и будущего. В работе использованы также принцип исторического детерминизма, принцип хронологической последовательности описываемых феноменов, принцип взаимосвязи явлений материальной и духовной культуры с особенностями форм хозяйственных занятий и экономики в целом, а также метод исторической ретроспекции.

Методологической и теоретической базой при написании диссертации послужили труды российских и дагестанских историков и этнографов: М.О. Косвена, Е.М. Шиллинга, Л.Б. Панек, С.А. Арутюнова, Г.А. Сергеевой, Н.Г. Волковой, С.Ш. Гаджиевой, А.Р. Шихсаидова,' P.M. Магомедова, Х.Х. Рамазанова, М.Р. Гасанова, С.О. Хан-Магомедова, С.С. Агашириновой, М.М. Ихилова, М.О. Османова, М.А. Агларова, С.А. Лугуева, А.Г. Булатовой, Б.М. Алимовой и др.

Научная новизна диссертации. Специальных работ, посвященных исследованию традиционных истории, хозяйства и материальной культуры лезгин Корчагской долины не имеется. Отдельные аспекты истории, хозяйственных занятий и материальной культуры лезгин Корчагской долины затрагивались в трудах авторов досоветского, советского и постсоветского периодов.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в дагестанской этнографии комплексно и системно исследованы

традиционные история, хозяйство и материальная культура лезгин Корчагской долины. Новым вкладом в этнологическую науку является и основной вывод автора диссертации о выделении хозяйственно-культурного ареала (ХКА) Корчагской долины в самостоятельную локальную природно-хозяйственную зону. Совпадение территории распространения ареальных особенностей хозяйственно-культурного комплекса и этнических границ позволяет назвать его Корчагским хозяйственно-культурным и отчасти этнокультурным ареалом. По общему облику и компонентному составу он близок к соседним равнинно-нижнепредгорным ХКА лезгин, табасаранцев и азербайджанцев. Этот вывод дополняет концептуальную схему М.О. Османова о трех основных ХКА Дагестана (равнинно-нижнепредгорный, горный и высокогорный) и других исследователей (Р.И. Сефербеков, И.Н. Абдуллаев) о выделении локальных ХКА (Цудахарский, Табасаранский).

Источниковая база. В процессе работы над диссертацией были использованы три группы источников:

1) полевой этнографический материал; 2) архивные документы Центрального государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД) и рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН (РФ ИИАЭ); 3) литературные источники. Весь полевой материал и ряд архивных документов вводятся в научный оборот впервые.

Много сведений по самым разным аспектам традиционного хозяйства и материальной культуры лезгин Корчагской долины содержатся в документах Канцелярии военного губернатора1 и Канцелярии начальника Дагестанской области", Комиссий по разбору сословно-поземельных прав туземного населения Дагестанской области3 и Южного Дагестана4, Дагестанского областного статистического комитета5.

1 См.: ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 5. Д. 31.

2 См.: ЦГА РД. Ф. 126. Оп. 2. Д.726; Оп. 8. Д. 190.

3 См.: ЦГА РД. Ф. 90. Оп. 2. Д. 19.

4 См.: ЦГА РД. Ф. 150. Оп. 1. Д. 1, 2, 7-а, 19.

5 См.: ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 3. Д. 8, 35, 44, 46; Оп 4. Д. 108; Оп. 5. Д. 77, 79, 82, 83; Ф. 22. Оп. 3. Д. 104; Ф. 79. Оп. 1. Д. 2, 3.; Оп. 3. Д. 5.

Историография проблемы. Касаясь историографии традиционных истории, хозяйства и материальной культуры лезгин-корчагцев, было бы целесообразно разделить ее на литературу о лезгинах дооктябрьского периода, советского времени и наших дней.

Большой и ценный этнографический материал по народам Дагестана и Кавказа был собран в дореволюционной русской этнографии ХУ1Г1-Х1Х вв. Часть из них является опубликованными архивными материалами1.

Следует отметить, что в сообщениях русских исследователей практически не встречается упоминаний о жителях селений Корчагской долины. В диссертации использованы их данные по этнографии соседних табасаранцев, так как в изучаемое время быт и культура этого родственного народа за исключением отдельных деталей была во многом сходна с бытовой культурой лезгин-корчагцев.

Первое более или менее полное этнографическое описание Табасарана было сделано И.-Г. Герберо\Г.

В своем труде, положившем «подлинное начало этнографии Дагестана»3, Гербер описывает расположение Табасарана, его государственный и общественный строй, сословные отношения, религию, язык и хозяйственные занятия его жителей. Обширное и разностороннее сочинение о Кавказе, содержащее исторические и географические сведения, характеристику общественного строя и краткие этнографические данные по ряду народов, оставил С. Броневский4. Для нас в его работе важен раздел «Область Табасаранская»5, содержащий описание географического местоположения, состояния дорог, государственно-административного устройства, населения, военных сил, языка и земледелия жителей этой области. Данные о численности,

' См.: История, география и этнография Дагестана ХУШ-Х1Х вв.: Архивные материалы / Под. ред. М.О. Косвена и Х.-М Хашаева. М., 1958 (далее - ИГЭД).

2 См.: Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 г.//ИГЭД. С. 104.

3 Косвен М.О. Материалы но истории этнографического изучения Кавказа в русской науке. В 3-х ч. // КЭС. М., 1955. Ч. 1. С. 271.

4 См.: Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. В 2-х ч. Ч. 2.

5 См.: Броневский С.М. Указ. соч. С. 341-348.

вероисповедании, хозяйстве и промыслах табасаранцев приводит Ф.Ф. Симонович1. Ценными и важными являются материалы о дагестанцах, имеющиеся в работе М.К. Ковалевского и И.Ф. Бларамберга2.

Немало интересующих нас сведений имеется в периодической и непериодической печати того времени. Среди них - Кавказ (К), Кавказский календарь (КК), Сборник сведений о кавказских горцах (ССКГ), Обзоры Дагестанской области, Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). Большой интерес для изучения традиционных религиозных верований лезгин представляет небольшое сообщение А. Мамедова, повествующее о демонологическом персонаже, антагонисте рожениц - Ал паб3.

Весьма полезны в справочном отношении работы Е.И. Козубского, в которых есть материалы и о лезгинах Корчагской долины4.

Следует отметить, что в дореволюционной русской историографии лезгины были изучены слабо и фрагментарно.

В советское время в 1920-х гг. наиболее ранее этнографическое описание быта и культуры лезгин было сделано Б. Буткевичем5.

В 1940-х гг. Л.Б. Панек и Е.М. Шиллингом были предприняты этнографические экспедиции в районы расселения лезгин и народностей лезгинской языковой и этнической группы (арчинцы, рутулы, цахуры, агулы, табасаранцы), в результате которых были собраны материалы по расселению, хозяйственным занятиям,

1 См.: Симонович Ф.Ф. Описание Южного Дагестана. 1796 г. // ИГЭД. С. 142-154; Он же. Описание Табасарана. 1797 г. // Там же. С. 199.

2 См.: Ковалевский М.К., Бларамберг И.Ф. Описание Дагестана. 1831 г. // ИГЭД. С. 311-312.

3 См.: Мамедов А. Из дагестанских нравов: Ал паб (лезгинское поверье) // СМОМПК. 1892. Вып. 13. С. 145-146.

4 См.: Козубский Е.И. Памятная книжка Дагестанской области на 1895 г. Темир-Хан-Шура. 1895; Он же. Дагестанский сборник. Темир-Хан-Шура, 1902. Вып. 1; Вып. 2. 1904; Он же. История Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906.

5 См.: Запись студента ЛГУ Буткевича Бронислава об участии в Дагестанской этнографической экспедиции 1925 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 49.

социальному строю, материальной культуре, религии, народной медицине, семейно-бытовым обрядам, играм, музыке и танцам1.

В 1950-1960-е гг. благодаря стараниям известных отечественных этнографов-кавказоведов Л.И. Лаврова, Б.А. Калоева, З.А. Никольской и М.М. Ихилова были изданы первые исторпко-этнографпческие очерки о лезгинах, табасаранцах, рутульцах, агулах и цахурах2, которые в 2002 г. были переизданы дагестанскими этнографами с учетом последних достижений этнологической науки3. В эти же годы изучением быта и культуры лезгин и народностей лезгинской группы успешно занимался М.М. Ихилов4. Итогом его многолетней деятельности стала монография по этнографии этих народностей3. Значительным вкладом в изучение истории лезгин и других народов Южного Дагестана явилась монография Х.Х. Рамазанова и А.Р. Шихсаидова6. Она написана на основе полевых материалов и довольно большого количества неопубликованных архивных документов7. Большой вклад в изучение хозяйства, материальной и духовной культуры

' См.: Панек Л.В., Шиллинг Е.М. Сборник очерков по этнографии Дагестана / ^ Науч. ред. Р.И. Сефербеков. Махачкала, 1996. С. 39-54, 91-108. " См.: Народы Дагестана: Сборник статей / Отв. ред. М.О. Косвен. Х.-М.О. Хашасв. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 102-225; Народы мира: Этнографические очерки / Под ред. С.П. Толстова. Т. 1. Народы Кавказа. М.: Изд-во АН СССР, 1960. С. _ 503-553.

^ См.: Народы Дагестана / Отв. ред. С.А. Арутюнов, А.И. Османов. Г.А. Сергеева.

М: Наука, 2002. С. 282-459.

4 См.: Ихилов М.М. Табасаранцы // Народы Дагестана: Сборник статей. М., 1955. С. 179-191; Он же. Табасаранцы // Народы Кавказа. М. 1960. С. 520-528; Он же. Кубинские лезгины // УЗ ИИЯЛ. 1957. Т. 2. С. 199-209; Он же. Хновцы: иеторико-этнографический очерк // УЗ ИИЯЛ. 1959. Т. 6. С. 275-287; Он же. Материалы по этнографии рутулов и цахур // КСИЭ. 1960. Вып. 33. С. 23-30; Он же. Семья и быг табасаранцев в конце XIX - начале XX в. // УЗ ИИЯЛ. 1961. Т. 9. С. 217-236.

3 См.: Ихилов М.М. Народности лезгинской группы: Этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов, Махачкала, 1967.

0 См.: Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана: Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XX века. Махачкала, 1964.

7 См.: Шихсаидов А.Р. Материалы по истории лезгин. 1958 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Он. 1. Д. 50; Он же. Очерки истории лезгин (с древнейших времен до XVII в.). 1962 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 80; Рамазанов Х.Х. Очерки истории лезгин в XIX - начале XX в. 1962 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 84.

лезгин, табасаранцев, агулов, рутульцев и цахуров в 1960-1970-е гг. внесли известные дагестанские этнографы А.Г. Булатова1 и А.И. Исламмагомедов2.

В 1960-1990-е годы исследованием материальной и духовной культуры лезгин, табасаранцев, цахуров и других народов Дагестана занимался Г.А. Гаджиев. Плодами его деятельности стали многочисленные монографии, статьи и рукописные труды3.

' См.: Булатова А.Г. Национальная одежда цахуров. 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 283; Она же. Национальная одежда дагестанских рутульцев. 1970 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 299; Она же. Одежда агулов во второй половине Х1Х-ХХ в. 1971 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 322; Она же. Национальная одежда табасаранцев во второй половине XIX в. 1972 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 342; Она же. Лезгинская народная одежда. 1974 г. //РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 367;Она же. Сельскохозяйственный календарь и календарные обряд,ы лезгин. 1988 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 684; Она же. Рутульцы в XIX - начале XX в.: Историко-этнографическое исследование. М, 2003.

2 См.: Исламмагомедов А.И.Полевая тетрадь по аулам Табасаранского, Магарамкентского, Курахского и Хивского районов. 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 121-а; Он же. Этнографические карточки по жилищу лезгин (53 карточки с фото). 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 133; Он же. Этнографические карточки по жилищу табасаранцев (32 карточки с фото). 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 132: Он же. Поселения и жилища цахуров в Х1Х-ХХ вв. 1969 г. //РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 286; Он же. Жилище агулов в Х1Х-ХХ вв. 1971 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 330; Он же. Поселения и жилища рутульцев в Х1Х-ХХ вв. 1970 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 296.

3 См.: Гаджиев Г.А. Жилища и поселения табасаранцев и лезгин. 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 121-г.; Он же. Жилище лезгин. 1970 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 289; Он же. Доисламские верования и обряды лезгин (по материалам Самурской долины): Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 1977//РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 565; Он же. Духовная культура народов Южного Дагестана (XVIII -нач. XX в.). 1992-1995 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 751, 773; Он же. Цахуры в XIX - начале XX в.: Историко-этнографическое исследование. 1996-1997 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 827, 848; Он же. Культ природы и обряды, связанные с производственно-хозяйственной деятельностью у лезгин в прошлом // Хозяйство, материальная культура и быт народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв. Махачкала, 1977. С. 118-134; Он же. Пережитки древних представлений в похоронно-погребальных обрядах лезгин // Семейный быт народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв. Махачкала, 1980. С. 29-46; Он же. Мифические персонажи и их названия у лезгин // Отраслевая лексика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 82-93; Он же. Рудименты магических представлений в непроизводственной сфере лезгин // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX - нач. XX в. Махачкала, 1987. С. 141-154; Он же. Доисламские верования и обряды народов Нагорного Дагестана. М.: Наука, 1991; Он же. Верования и обряды: доисламский период. Махачкала, 1993.

Учитывая то, что история лезгин Корчагской долины тесно связана с историей Табасарана, в политическую структуру которого корчагцы входили на определенном этапе исторического развития, большое значение для нас имеют труды М.Р. Гасанова1.

Неоценим вклад в этнографическое изучение разных сторон традиционной культуры и быта лезгин С.С. Агашириновой". В изданном ею в 1978 г. фундаментальном научном исследовании по этнографии лезгин нашли свое отражение традиционные хозяйство, домашние промыслы и ремесла, материальная культура этноса3.

В дагестанской этнографической науке 1960-2000-е гг. характеризуются изданием целой серии монографий4 по истории и

1 См.: Гасанов М.Р. Социально-экономическое развитие табасаранского аула (аулы Майсумства Табасаранского). 1970 г. /'/ РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 209; Он же. Из истории Табасарана XVIII - начала XIX а. Махачкала, 1978; Он же. Очерки истории Табасарана. Махачкала, 1994.

" См.: Агаширинова С.С. Поселения и жилища лезгин в XIX - начале XX в. 1959 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 91; Она же. Национальная одежда лезгин в XIX -начале XX в. 1960 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 122; Она же. Карточки по одежде лезгин. 1966-1967 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. I. Д. 119-м; Она же. Свадебные обряды лезгин XIX - начала XX в. // УЗ ИИЯЛ. 1964. Т. 12. С. 133154; Она же. Патронимия у лезгин // Там же. 1965. Т. 14. С. 308-322.

3 См.: Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин XIX - начало XX в. М.: Наука. 1978.

4 См.: Гаджиева С.III. Материальная культура кумыков. Махачкала, 1960; Она же. Кумыки: историко-этнографическое исследование. М.: Изд-во АН СССР, 1961; Она же. Кумыки: Историческое прошлое, культура и быт. В 2-х кн. Махачкала, 2000. Кн. 1; 2005. Кн. 2; Она же. Материальная культура ногайцев в XIX - начале XX в. М.: Наука. 1976; Она же. Дагестанские терекеменцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. М.: Наука, 1990; Она же. Дагестанские азербайджанцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. М.: Наука, 1999; Гаджиева С.Ш., Османов М.О.. Пашаева А.Г. Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967; Материальная культура аварцев. Махачкала, 1967; Сергеева Г.А. Арчинцы. М.: Наука, 1967; Булатова А.Г. Лакцы (XIX - нач. XX в.). Махачкала, 1971; Она же. Лакцы: Историко-этнографическое исследование (XIX - нач. XX в.). Махачкала, 2000; Агулы (Сборник статей по истории, хозяйству и материальной культуре) /' Отв. ред. А.И. Исламмагомедов. Махачкала, 1975:Алимова Б.М. Табасаранцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1992; Она же. Ботлихцы. XIX -начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1993; Она же. Кайтаги. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1998; Лугуев С.А., Магомедов Д.М. Бежтинцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1994; Они же. Дидойцы (цезы). XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование.

этнографии народов Дагестана, которые используются нами как сравнительный материал.

Значительный вклад в этнографическое изучение лезгин в 1980-2000-е гг. внесла Б.Р. Рагимова1.

В наше время традиционная история, хозяйство, материальная и духовная культура, семейный и общественный

Махачкала, 2000; Мусаева М.К. Хваршины. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1995; Алимова Б.М., Лугуев С.А. Годоберинцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1997; Ризаханова М.Ш. Гунзибцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2001; Она же. Генухцьг. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2006; Агларов М.А. Андийцы: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2002; Исламмагомедов А.И. Аварцы. XVIII-начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2002; Булатов Б.Б., Гашимов М.Ф., Сефербеков Р. И. Быт и культура табасаранцев в Х1Х-ХХ веках. Махачкала, 2004; Курбанов М.-З.Ю. Сюргинцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2006 и др.

1 См.: Рагимова Б.Р. Сельская община у лезгин Самурской долины в начале XVIII-XIX в. 1983-1985 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Он. 1. Д. 304, 336, 337; Она же. Семейная обрядность лезгин. 1989 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 441;Она же. Семейная обрядность лезгин (вторая половина XIX - нач. XX в.). 1991 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 725; Она же. Сельская община у народов Южного Дагестана (XIX в.). 2003 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 940; Она же. Общинное регулирование брачных норм у самурских лезгин // Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1986. С. 119-126; Она же. Общинные обряды и праздники самурских лезгин, связанные с народным календарем (конец XVI1I-XIX в.) // Календарь и календарные обряды народов Дагестан. Махачкала, 1987. С. 64-70; Она же. Формы общественного управления у самурских лезгин (конец XVIII - первая половина XIX в.) // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1987. С. 104-111; Она же. Поселения и сельская община самурских лезгин в конце XV1II-XIX в. // Материальная культура народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1989. С. 32^10; Она же. Пища в семейной обрядности лезгин // Система питания народов Дагестана (Х1Х-ХХ вв.). Махачкала, 1990. С. 82-93; Она же. Лезгинская свадьба // Кавказ. 1993. № 1. С. 8-9; Она же. Первые годы жизни ребенка у лезгин // Эхо Кавказа. 1994. № 1. С. 36-37; Она же. Женщина в традиционном дагестанской обществе в XIX - начале XX в.: (роль и место в семейной и общественной жизни). Махачкала, 2001; Она же. Общинная организация хозяйственных работ у лезгин (XIX - начало XX в.) // Сельская община Дагестана и Северного Кавказа: Материалы региональной научной конференции. Махачкала, 2003. С. 49-52; Она же. «Пахта» в системе межобщинных отношений в Самурской долине (конец ХУШ-Х1Х в.) // Там же. С. 85-87; Она же. Реформы сельского управления в Южном Дагестане (XIX в.) // Там же. С. 98-101.

быт1, современная бытовая культура и этнокультурные процессы у лезгин стали предметом исследования М.Ш. Ризахановой".

Определенная информация по хозяйству и материальной культуре лезгин и других дагестанцев содержится в статьях вышедших в последние десятилетия периодических изданий3 и сборников статей4.

Таким образом, как это видно из представленного материала, нашими предшественниками особенно в советское время проделана большая работа по изучению истории и этнографии лезгин и отдельных аспектов истории, быта и культуры лезгин-корчагцев. Однако ни в одном исследовании традиционные история, хозяйственные занятия и материальная культура лезгин Корчагской долины не стали предметом специального и комплексного изучения. Оно предпринимается нами впервые.

Практическая значимость работы заключается в том, что она существенно обогащает историографию проблемы изучения традиционного хозяйства и материальной культуры народов Дагестана, локальных хозяйственно-культурных ареалов. Ее основные выводы и положения могут быть использованы в лекционных курсах, при написании учебных пособий и спецкурсов, дипломных и курсовых работ на гуманитарных факультетах вузов, при публикации различных статей и монографий по истории и этнографии лезгин и других дагестанцев и северокавказцев, обобщающих работ по исследованию хозяйственно-культурных типов (ареалов) Дагестана и Северного Кавказа.

1 См.: Ризаханова М.Ш. Лезгины. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2005.

2 См.: Ризаханова М.Ш. Духовная культура лезгин: Современные этнокультурные процессы. 20-е гг. XX в. - начало XXI в. 2004-2006 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 975, 973, 1001; Она же. Бытовая культура лезгин: 20-90-е гг. XX в. .Махачкала, 2008.

3 См.: УЗ ИИЯЛ, ВИД. СЭ, ЭО, ДЭС, Вестник Дагестанского научного центра, Вестник Института истории, археологии и этнографии и др.

4 См.: Хозяйство, материальная культура и быт народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв. Махачкала, 1977; Хозяйство народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв.: (Этнографические исследования). Махачкала, 1979; Быт сельского населения Дагестана (XIX - нач. XX в.). Махачкала, 1981; Материальная культура народов Дагестана в XIX - нач. XX в. Махачкала, 1988; Система питания народов Дагестана (Х1Х-ХХ вв.). Махачкала, 1990 и др.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании отдела этнографии Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН и получила положительную оценку. Основные положения диссертации опубликованы в статьях периодических научных изданий.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав (10 параграфов), заключения, списков использованной литературы, сокращений и информаторов.

Во Введении обосновывается актуальность темы, ее научная новизна и практическая значимость, определяются цель и задачи, хронологические рамки и объект исследования, методологическая, теоретическая и источниковая база работы, состояние изученности проблемы.

Глава 1. Краткий исторический очерк посвящена истории заселения Корчагской долины и образования селений Магала Дере или Дере-Кам. Изучение истории лезгин Корчагской долины показало, что человек заселил эту территорию еще в древности. Хронологически наиболее ранний памятник (Нютюгское поселение) относится к эпохам энеолита (У-1У тыс. до н.э.) и ранней бронзы (Ш-П тыс. до н.э.), встречаются памятники, относящиеся к эпохам раннего железа (I тыс. до н.э.) и средневековья. Средневековая и новая история лезгин-корчагцев тесно связана с историей лезгин основного этнического массива и особенно Табасарана, в политическую и административную структуру которого они входили начиная с XVI в. вплоть до первых десятилетий советской власти, до проведения нового районирования в 1929 г. (майсумство Табасаранское, владения табасаранских беков, Южно-Табасаранское наибство (участок) Кюринского округа).

Глава 2. Хозяйственные занятия посвящена описанию и анализу основных отраслей хозяйства и занятий лезгин-корчагцев.

В XIX - начале XX в. в пределах Дагестанской историко-культурной области фиксировались три основных хозяйственно-

культурных ареала (ХКА)'. Лезгины Корчагской долины относились к первому ХКА - равнинно-нижнепредгорному ХКА пашенных земледельцев и скотоводов аридной зоны умеренного пояса, подтип степей и лесостепей.

Изучение традиционных хозяйственных занятий и компонентов материальной культуры позволило выявить своеобразие черт в экологии, хозяйстве и культуре лезгин Корчагской долины. Совпадение территории распространения ареальных особенностей и локальных черт в хозяйстве, материальной культуре и этнических границ позволяет назвать его хозяйственно-культурным ареалом Корчагской долины, выделив этот равнинно-нижнепредгорный ХКА в самостоятельную природно-хозяйственную зону. Следует отметить, что примеры таких обособлений в самостоятельные ХКА (Цудахарский, Табасаранский) в дагестанской этнографии имеются".

§1 посвящен наиболее важной и древней отрасли хозяйства лезгин-корчагцев - земледелию, которое являлось и основным занятием, и основной ведущей (определяющей) отраслью хозяйства по отношению к другим отраслям. Оно давало основные продукты жизнеобеспечения, определяло направление и структуру всего хозяйства, соотношение и формы функционирования его отраслей, определяло этнографические параметры образа жизни, особенности почти всех сфер культуры, в особенности производственной.

Главными культурами полеводства были зерновые (пшеница, ячмень, просо, рожь, полба, овес, рис, кукуруза), бобовые (горох, фасоль) и технические (конопля, марена, табак).

Сроки выполнения всех видов сельскохозяйственных работ были жестко регламентированы, а их нарушителей ожидали весьма значительные штрафы. Такой регламент был продиктован

1 См.: Османов М.О. Некоторые вопросы изучения хозяйственно-культурных типов // СЭ. 1991. № 2. С. 58-59; Он же. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана. Махачкала, 1996. С. 122.

2 См.: Сефербеков Р.И. Хозяйственно-культурный ареал даргинцев-цудахарцев в XIX - начале XX в. // Тезисы докладов II Международного Конгресса «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру». Пятигорск. 1998. Ч. 2. С. 55-57; Абдуллаев И.П., Асваров H.A. Хозяйственно-культурные формы у табасаранцев в XIX- начале XX в. Махачкала, 2006. С. 138.

особенностью функционирования дагестанской сельской общины как единого хозяйственно-экономического организма.

Основным пахотным орудием было традиционное горское рало («турез») общедагестанского типа. В конце XIX - нач. XX в. отдельные хозяева, владевшие значительными земельными площадями пахотных угодий, стали применять металлические фабричные плуги, проникшие из России.

Система земледелия была паровая в сочетании с перелогами. Большую роль играло удобрение полей. Удобряли главным образом навозом крупного и мелкого рогатого скота, иногда в смеси с золой. Применяли и птичий помет. Использовался и такой вид удобрения полей как постой скота. Применялся агротехнический прием поддержания и восстановления плодородия почвы в регионах с недостаточной влажностью, заключавшийся в высушивании пластов земли на солнце. Значительное место в земледелии жителей Корчагской долины занимало орошение полей, которое производилось главным образом весной и осенью. Согласно народной агротехнике, наиболее полезным считался осенний полив. Поливных земель было вдвое больше, чем не поливных.

Большое значение в выращивании урожая уделялось прополке. Она производилась дважды. Пропалывали вручную женщины. Основным орудием жатвы был круглый серп местного производства. Со второй половины XIX в. из России стали проникать фабричные серпы с пилообразным лезвием. В жатве принимали участие и женщины, и мужчины, что диктовалось сроками уборки урожая.

Обмолот производился с использованием молотильных досок, характерными не только для народов Дагестана, но и для земледельческого населения Кавказа и Передней Азии. В молотильные доски впрягали лошадей или волов. В обмолоте участвовали все члены семьи.

Составной частью земледельческой культуры лезгин-корчагцев являлась мельница. Водяная мельница у корчагцев была только одного типа - с горизонтальным колесом. Мельницы были частными и общественными. На частных плата за помол взималась натурой в установленных владельцем мерах зерна или муки. В большинстве хозяйств имелись и ручные мельницы, на которых производили помол зерна для получения крупы.

Хранили зерно в деревянных ларях, в обмазанных снаружи и внутри глиной и навозом сапетках, в глиняных сосудах, тканых мешках.

Корчагская долина с ее особым микроклиматом и возможностями орошения имела давние и развитые традиции садоводства н виноградарства (§2). Жители долины были опытными садоводами, применявшими на практике многовековой народный опыт селекции. Выращивали яблоки, груши, абрикосы, сливы, персики, алычу, терн, айву, гранаты, черешню, вишню, инжир, грецкий орех, тутовник, а из ягод - клубнику, малину, смородину, крыжовник. Культивировалось множество самых разнообразных сортов фруктов и ягод, которые шли главным образом на удовлетворение собственных потребностей, и лишь какая-то часть продавалась на местных рынках. Фрукты и ягоды потреблялись в основном в свежем виде. Часть их сушилась для потребления в осенне-зимний период. Из плодов дикой сливы и кизила готовили пастилу, которую добавляли в качестве приправы к супам и хинкалу.

Следует отметить, что, несмотря на развитость и давние традиции садоводства и виноградарства эти отрасли хозяйства не играли ведущей роли; для них были характерны второстепенные места в занятиях, экономике, меньшая интенсивность. Лишь с присоединением Дагестана к России и включением края в общероссийский капиталистический рынок, строительством дорог и открытием в конце XIX в. Владикавказской Петровской железнодорожной ветки, а также в связи с активизацией деятельности скупщиков-оптовиков садоводство и виноградарство стало интенсивно развиваться: фрукты и ягоды из Корчагской долины стали вывозиться за пределы Дагестана. Оживление обменных связей с центральной Россией привело и к проникновению более передовых методов ведения хозяйства и орудий труда (фабричные плуги, серпы, косы и т.д.). Они отразились и на развитии огородничества. С давних пор лезгины Корчагской долины выращивали лук, чеснок, фасоль, морковь, редьку, бахчевые. Расширение связей с русскими обогатило их и другими огородными культурами - помидорами, огурцами, капустой, картофелем и т.д.

Наряду с земледелием скотоводство (§3) также являлось ведущей отраслью хозяйства лезгин Корчагской долины. Здесь наблюдалось сочетание (сращенность) хорошо развитого земледелия с разведением крупного рогатого скота, что отражало тип хозяйства корчагцев. Из мелкого рогатого скота разводили одну из пород жирнохвостых, с большим курдюком овец, называемую «нижнесамурской» породой овец.

Касаясь форм скотоводства, отметим, что в XIX - начале XX в. в равнинно-нижнепредгорной зоне, к которой относилась Корчагская долина, преобладали такие типы содержания скота как выгон, стойло, шалаш, яйлаг, а тип скотоводческого хозяйства определялся как выгонно-стойлово-шалашный для крупного рогатого скота и стойлово-яйлажный для мелкого рогатого скота1.

Преимущественное развитие земледелия и скотоводства, близость к крупным рынкам (Дербент, Баку), расположенность на торговых путях, соединяющих Северный и Центральный Дагестан с Южным, с Закавказьем, со странами Передней Азии обусловили относительную неразвитость промыслов и ремесел (§4)и меньший их удельный вес в хозяйстве у лезгин-корчагцев. Тем не менее, полунатуральный тип хозяйства корчагцев, малоземелье, избыток рабочих рук, наличие свободного от сельскохозяйственных работ времени у женщин в течение значительного периода в году способствовали развитию отдельных видов домашних кустарных промыслов и ремесел. Это были: ковроделие и вязание шерстяных носков, заготовка и приготовление натуральных красителей, изготовление домотканого сукна из шерсти (женские занятия), кузнечное, мельничное ремесла, обработка шкур и кож и изготовление шуб и обуви, изготовление изделий из дерева (рала, детали коврового станка и транспортных средств, лари, сундуки, молотильные доски, лопаты, грабли, ложки, половники и т.п.), пчеловодство, охота (§5) (мужские занятия).

Необходимость реализации продуктов земледелия, скотоводства, промыслов и ремесел, близость рынков и торговых центров Касумкента, Ахтов, Табасарана, Дербента и Азербайджана обусловили развитие торговли (§6) у лезгин-корчагцев. Отсутствие

1 См.: Османов М.-З.О. Формы традиционного скотоводства народов Дагестана в XIX - начале XX в. М.: Наука, 1990. С. 285.

купечества как особого слоя людей, профессионально занятых торговлей, восполнялось жившими в селении Корчаг горскими евреями, выполнявшими посреднические функции, а также скупщиками-оптовиками, предлагавшими взамен продукции местного производства привозные товары. Корчагцы рсализовывали хлеб, мясо, свежие и сушеные фрукты, масло, сыр, мед, вязаные носки, ковры и ковровые изделия и др., а приобретали железные изделия фабричного производства, мануфактуру, галантерею, чай, сахар, соль, керосин и т.д. Лишь накануне революции в наиболее крупных селениях долины открылись лавки, торгующие мелочными, бакалейными и мануфактурными товарами.

Малоземелье, сравнительно высокая плотность населения, избыток рабочих рук, отсутствие фабрично-заводской промышленности привели к тому, что у лезгин-корчагцев довольно рано зародился институт отходничества. Формы и виды отхода были разнообразны. Определенная часть отходников работала в качестве жнецов в Терекеме. Некоторые работали на уборке фруктовых садов в Дербенте и на мареновых плантациях в прилегающих к нему районах. После открытия рыбных промыслов в устьях рек Кайтаго-Табасаранского и Кюринского округов корчагцы стали наниматься в рыболовецкие ватаги. Одной из форм отхода было отходничество ремесленников. За пределы Дагестана, за исключением нефтепромыслов г. Баку и рыбных промыслов г. Астрахань, корчагцы не выезжали.

В перечень культурных компонентов хозяйственно-культурного ареала Корчагской долины входили и составные материальной культуры, которым посвящена глава 3. Одним из элементов материальной культуры, развитие которого находится в непосредственной зависимости от уровня социальной и хозяйственной жизни народа являлись поселения (§1). Рассматривая тип поселения, отметим, что до первой половины XIX в., вплоть до присоединения Дагестана к России, у корчагцев существовал феодально-зависимый тип поселения, учитывая, что селения долины входили в состав майсумства Табасаранского и находились во владении табасаранских беков. Преобладающим типом планировки (форма поселения) была кучевая. При выборе места для поселения учитывался ряд факторов (близость к водным источникам и сельскохозяйственным угодьям, обороноспособность,

экономия земли, солнечная ориентация). Основным и единственным типом расселения являлось селение - «хуьр». Топографическое деление на кварталы сочеталось с патронимическим делением.

Одним из элементов материальной культуры, наиболее тесно связанной с экологией, хозяйственными занятиями, общественным и семейным бытом корчагцев, было жилище (§2). По совокупности детерминативных признаков - основной материал (камень, глина, дерево), этажность (в основном двухэтажные) и форма крыши (плоская) жилище во всех селениях Корчагской долины было практически одинаковое. Тип жилища определялся как предгорный (южно-предгорное или предгорнолезгинское жилище), которое по принципу планировки относилось исследователями (С.О. Хан-Магомедов, М.О. Османов) к табасаранскому подтипу (комплексное жилище, объединяющее под одной крышей все жилые помещения и службы). Все виды традиционных сооружений подразделялись на жилые, хозяйственные, культовые и оборонительные. Жилищно-хозяйственный комплекс построек отдельной семьи включал три группы помещений: жилье, хлев для скота и сарай для сена. Жилье и хлев для скота обычно объединялись в одной двухэтажной постройке (первый этаж - хлев, второй - жилье). Одной из конструктивных особенностей при возведении жилых и хозяйственных построек у лезгин-корчагцев было слабое использование и развитие арочных конструкций, которые несли здесь преимущественно декоративную нагрузку. Еще одной особенностью является использование корчагцами в качестве строительного материала самана, который, например, совершенно не используется в домостроении у соседних табасаранцев. У корчагцев были распространены и одноэтажные хозяйственно-жилые комплексы (хозяйственные постройки находились во дворе, рядом с жилым строением), которые также не характерны для табасаранцев и лезгин, живущих в предгорной и горной зонах.

Наиболее архаичным типом жилища у корчагцев, как и у остальных дагестанцев, было однокамерное жилище.

Одной из особенностей поселения и архитектуры лезгин Корчагской долины являлось наличие у них культовых и оборонительных сооружений. Мавзолей в с. Корчаг, датируемый

ХУ-ХУ1 вв., являлся одним из самых древних в Южном Дагестане. Он имел пропорциональное соотношение квадратного основания и круглого в плане купола, характерное и для других мавзолеев Южного Дагестана (Орта-Стал, Хутхул, Штул, Микрах), и отличался от подобного типа мавзолеев, например, Азербайджана.

Такой же древней (XVI в.) являлась и сторожевая башня в с. Нютюг, имевшая цилиндрическую форму и высоту около 13 м.

Традиционная одежда (§3) лезгин-корчагцев имела много общих черт и была однотипной с одеждой других народов Дагестана и Северного Кавказа, что можно объяснить схожестью экологических, исторических, хозяйственных, семейных условий жизни, этических норм, этнокультурными традициями и взаимодействиями. Основным материалом для пошива одежды и обуви жителей Корчагской долины служили шерсть, кожа и овчина. Использовались материалы как домотканые, местного производства, так и покупные фабрично-заводского производства (ситец, бязь, сатин, шелк, парча из России, Персии, Турции).

Национальная мужская одежда лезгин-корчагцев состояла из рубахи, шаровар, бешмета, черкески, бурки, папахи и шубы. Одной из особенностей лезгин Корчагской долины было то, что они в отличие от подавляющего большинства других народов Дагестана, носили нижнюю и верхнюю рубахи, в чем, вероятно, сказалось влияние соседнего Азербайджана. Этим же влиянием Азербайджана и Грузии объясняется и распространение у мужчин Корчага, Ахтов, Куруша, а также у дидойцев Западного Дагестана рубахи с косым разрезом ворота, которая также отмечена исследователями в комплекте традиционной мужской одежды народов Закавказья и Средней Азии. Еще одной особенностью мужской одежды является распространение в среде наиболее состоятельных корчагцев в конце XIX - начале XX в. штанов с широкими штанинами, не характерных, по мнению исследователей, для мужчин остального Дагестана. Верхней плечевой одеждой мужского населения долины была безрукавка «дюшлюк», которая, как считают исследователи, также проникла из Азербайджана.

Как и у других народов Дагестана и Северного Кавказа, верхней плечевой одеждой мужчин Корчагской долины был бешмет «валчагъ», который служил и повседневной, и выходной одеждой. Часть мужчин долины (в основном среднее поколение) носила

бешмет с матерчатым поясом вокруг талии, что также объясняется влиянием культуры азербайджанцев. Поверх бешмета мужчины-корчагцы, как и другие дагестанцы и кавказцы, носили черкеску «чухва». Местный вариант черкески имел более короткие и менее широкие рукава, меньший грудной вырез, меньшее количество клиньев и фалд, большую длину, небольшое число газырей, более тонких и коротких, чем у соседних народов.

Обязательным элементом одежды в зимнее и холодное время была шуба, имевшая несколько разновидностей. В конце XIX -начале XX в. под влиянием горцев центрального Дагестана появляются шубы-накидки без рукавов, повторяющие покрой традиционных шуб типа «кавал», но имевшие вместо большой пелерины небольшой откидной воротник. В начале XX в. видимо под влиянием русской культуры у корчагских юношей и молодых мужчин появляются овчинные шубы типа пальто с нешироким отложным воротником, чуть приталенные. Верхней одеждой мужчин служила также бурка. Бурки аварского и даргинского производства приобретались на рынке. Наряду с буркой «япунжи» и войлочной накидкой «лит», популярных и у соседних табасаранцев, у корчагцев существовала еще одна разновидность войлочной распашной одежды - плащ «чупуз», получивший распространение у аварцев, даргинцев, лакцев, цахуров, рутульцев, кумыков и ногайцев.

Национальным головным убором являлась овчинная папаха общедагестанского типа. Носили мужчины Корчагской долины и конусообразные овчинные папахи, заимствованные у азербайджанцев, и имевшие хождение также у цахуров, рутулов, аваро-андо-дидойских народностей, даргинцев и кумыков. В конце XIX -начале XX в. местные мужчины из состоятельных слоев населения стали носить невысокие папахи в форме усеченного конуса, бывшие также в моде и у других лезгин, лакцев, аварцев, даргинцев. С начала XX в. у мужчин долины и других народов Дагестана стала популярной невысокая цилиндрическая папаха с плоским меховым донышком. По мнению исследователей, эта папаха также заимствована у азербайджанцев. В первые десятилетия XX в. наиболее состоятельные корчагцы стали носить мерлушковые или каракулевые высокие папахи с расширенным и матерчатым верхом, возможно проникшие в Дагестан с Северного

Кавказа. Климату и рельефу Корчагской долины соответствовала и обувь. Из кожаной обуви наибольшее распространение получили чарыки из сыромятной бычьей или буйволинной кожи со швом сверху и сзади, которые у корчагцев как и у табасаранцев назывались «шаламар». Их носили с шерстяными носками или обмотками. Эта обувь известная в этнографической литературе под общим названием «дирихи» («постолы») была широко распространена в Дагестане и за его пределами. Не имеют аналогов у соседних табасаранцев вязанные шерстяные сапоги «шаталар», которые носили мужчины селений Корчагской долины, других лезгинских селений Кураха и Ахтов. Подобного рода обувь с местными вариациями, по мнению специалистов, была распространена и среди представителей других народностей лезгинской и аваро-андо-дидойской языковых и этнических групп. С конца XIX - начала XX в. в мужскую среду стали проникать сапоги русского образца - с длинными твердыми голенищами, на твердой кожаной подошве и толстом каблуке - «хурум чекмеяр».

Женская одежда отличалась большим разнообразием и своеобразием, меньшими заимствованиями, приверженностью к традиционным унаследованным от предков формам. Сугубо местными исконными видами женской одежды были рубахи «перем» и «булушка», нарядное платье «валчагъ», широкие женские штаны «вахчаг», передник «хуруган», безрукавка «дюшлюк», чепец-накосник (чухта) «шут1кьу», головной платок «хара шал», украшения (особенно из серебряных монет) и вышивка. Широкое распространение и в женской, и мужской среде имели узорные шерстяные вязаные чулки. В отличие от табасаранок лезгинки долины носили шубы. Заимствованными в основном у других народов Южного Дагестана и Закавказья были носимая под бешметом короткая рубаха (у азербайджанцев), полукафтан «лабада» (через цахуров у азербайджанцев), нарукавники, имитирующие нижнюю одежду, на рубахе «булушка» (у табасаранцев), нагрудное украшение «бухма» (у табасаранцев) и др.

Таким образом, можно констатировать, что традиционная одежда лезгин Корчагской долины обнаруживает сходство и была однотипной с одеждой основного этнического массива лезгин и других народов Дагестана. В то же время отдельные ее виды

испытали влияние других народов Южного Дагестана (в основном табасаранцев) и Закавказья (главным образом азербайджанцев).

Одним из наиболее консервативных и наименее изменчивых элементов материальной культуры лезгин-корчагцев выступает ппща (§4). Особенности системы питания корчагцев были обусловлены многими факторами: экологией, социально-экономическими условиями и этническими традициями. В рационе питания корчагцев, как и у других земледельческих народов, преобладала растительная пища. Большое место занимали и мясомолочные продукты. Самым распространенным печеным мучным изделием был хлеб (из пресного и дрожжевою теста), который выпекали из пшеничной, ячменной, ржаной и кукурузной муки в хлебных печах «тТанур», «хьар» и противне «садж». В дихотомии печеные-вареные мучные изделия хлеб как основная еда занимал (в сравнении с хинкалом) преобладающие позиции.

Общелезгинскими были различные виды хинкала, пироги «афарар», «цГикенар», «къумбуяр» и пельмени с различными начинками (мясной фарш, зелень, творог, яйца), каши из круп и муки, толокно «сав», напиток из солода «т1ач» и др. Сугубо местными, не встречающимися у основной массы лезгин и других народов Южного Дагестана, были лапша, сдобренная топленым маслом и пастилой «сирке» с мелко нарезанными кусочками куринного мяса (реже - фарша), лакомство для детей из смеси творога и сливочного масла с добавлением изюма и др. У корчагцев овсяная каша на молоке с маслом являлась повседневным блюдом в отличие от других лезгин, у которых это блюдо было ритуальным (свадьба, поминки). Видимо, из Табасарана был заимствован вид колбасных изделий «руфун». Из Азербайджана были заимствованы плов из риса «аш», блюдо из куриного мяса «чигъирта», похлебка «давугъа» из риса и яиц, приправленная мятой, колбасное изделие «долдурма», фрикадельки «кюфте», долма, люля-кебаб, напитки айран, шербет, чай и др., а также способ заготовки мяса «бастурма».

Таким образом, можно констатировать, что национальная кухня лезгин-корчагцев состояла из блюд и напитков общих для всех лезгин и других народов Дагестана, сугубо местных и не встречающихся у основного этнического массива лезгин и

заимствованных (в основном - у азербайджанцев и некоторые - у табасаранцев).

Таковы в общих чертах локальное своеобразие, общее и особенное в хозяйственно-культурных формах и компонентах материальной культуры хозяйственно-культурного ареала Корчагской долины. Исследование локальных своеобразий, местных особенностей и закономерностей развития хозяйственно-культурных форм других лезгин, дагестанцев и северокавказцев поможет воссоздать общую более подробную картину ХКА Дагестана и Северного Кавказа.

В Заключении диссертации подведены итоги исследования, содержатся выводы и обобщения. Анализ представленного материала в рамках основной цели - выявление и анализ различных эколого-хозяйственных и культурных особенностей и традиций как конвергентных, так и специфически этнических в хозяйственных занятиях и компонентах материальной культуры лезгин-корчагцев в их органической взаимосвязи и взаимодействии, на фоне обуславливающих факторов - экологических, хозяйственных, культурно-инерционных, этнотрадиционных, этноконгактных, социальных, политических и др., привел автора к основному выводу о выделении хозяйственно-культурного ареала (ХКА) Корчагской долины в самостоятельную локальную природно-хозяйственную зону. Совпадение территории распространения ареальных особенностей хозяйственно-культурного комплекса и этнических границ позволяет назвать его Корчагским хозяйственно-культурным и отчасти этнокультурным ареалом. По общему облику и компонентному составу он близок к соседним равнинно-нижнепредгорным ХКА лезгин, табасаранцев и азербайджанцев. Этот вывод дополняет концептуальную схему М.О. Османова о трех основных ХКА Дагестана (равнинно-нижнепредгорный, горный и высокогорный) и других исследователей (Р.И. Сефербеков, И.Н. Абдуллаев) о выделении локальных ХКА (Цудахарский, Табасаранский) и является новым вкладом в этнологическую науку.

Основные положения и выводы диссертации отражены автором в следующих научных публикациях:

1. Традиционные занятия лезгин Корчагской долины в XIX -начале XX в. // Вестник Дагестанского научного центра. Махачкала, 2007. №27. С. 65-67.

2. Свадебные обряды лезгин Корчагской долины (конец XIX -начало XX в.) // Вестник Дагестанского научного центра. Махачкала, 2008. №30. С. 82 - 87 (в соавторстве).

3. Проблемы Корчагской долины // Народы Дагестана: Этнос и политика. Махачкала, 2005. №6. С. 18-21.

4. Хозяйственная деятельность лезгин Корчагской долины в XIX - начале XX в. // Вестник Института истории, археологии и этнографии. Махачкала, 2007. №1. С. 94 - 104.

5. О возникновении сел Корчагской долины (Краткий исторический очерк) // Наука и молодежь: Сборник статей молодых ученых и аспирантов. Махачкала, 2007. С. 206 - 215.

Формат 60x84 1/16. Гарнитура «Тайме». Бумага офсетная. Тир. 100 экз. Размножено ПБОЮЛ «Зулумханова». Махачкала, ул.М.Гаджиева, 34.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Караханов, Савзихан Сейфулаевич

ВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК.

ГЛАВА II. ТРАДИЦИОННОЕ ХОЗЯЙСТВО.

1. Земледелие.

2. Садоводство. Виноградарство. Огородничество.

3. Скотоводство.

4. Промыслы и ремесла.

5. Пчеловодство. Охота.

6. Торговля. Отходничество.

ГЛАВА III. МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА.

1. Поселение.

2. Жилища.

3. Одежда.

4. Пища.

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Караханов, Савзихан Сейфулаевич

Изучение истории, традиционных хозяйственных занятий и материальной культуры исторически сложившегося своеобразного локального хозяйственно-культурного ареала отдельного этноса во взаимосвязи с экологией и уровнем экономического и общественно-политического развития представляется целесообразным, актуальным и важным для отечественной этнологической науки.

Актуальность проблемы продиктована необходимостью исследования закономерностей развития традиционных хозяйственно-культурных форм в сравнении и во взаимосвязи с общественно-политическим и социально-экономическим состоянием современного российского государства. Изучение компонентов хозяйства и материальной культуры локального хозяйственно-культурного ареала позволит выделить общее и особенное, специфическое, выявить степень воздействия экологии, этнокультурных влияний и взаимодействий небольшой этнической группы лезгин, проживающей в этноконтактной зоне и в отрыве от основного этнического массива.

Освещение традиционных компонентов культуры жизнеобеспечения того или иного этноса диктуется и объективными процессами, связанными с вымыванием, забвением отдельных элементов традиционного хозяйства и материальной культуры под натиском процессов глобализации экономики, стандартизации и урбанизации.

Рассмотрение механизмов и закономерностей функционирования локальных хозяйственно-культурных ареалов, особенно во второй половине XIX в., позволит проследить процессы втягивания национальных окраин в общероссийское экономическое, правовое и культурное пространство.

Осмысление особенностей экономического развития отдельных природно-хозяйственных зон Дагестана на примере изучения традиционных хозяйства и материальной культуры лезгин Корчагской долины поможет правильному пониманию и определению зонального экономического районирования, позволит проследить тенденции сбалансированного экономического развития хозяйственно-культурных районов в наше время и прогнозировать их будущее.

Актуальность подобного исследования диктуется и заметным в последние десятилетия ростом национального самосознания лезгин (и других национальностей) к генезису и этнической истории своего народа, его историческому прошлому и настоящему, особенностям культуры и быта.

Целью диссертации является выявление и анализ различных эколого-хозяйственных и культурных особенностей и традиций как конвергентных, так и специфически этнических в хозяйственных занятиях и компонентах материальной культуры лезгин-корчагцев в их органической взаимосвязи и взаимодействии, на фоне обуславливающих факторов — экологических, хозяйственных, культурно-инерционных, этнотрадиционных, этноконтактных, социальных, политических и др.

В свете основной цели определяются и задачи исследования. Основными задачами исследования являются:

- изучить и описать традиционную историю, хозяйственные занятия и компоненты материальной культуры лезгин Корчагской долины;

- выявить на базе изученных материалов и на фоне общедагестанских и всеобщих закономерностей сложения и развития хозяйственно-культурных форм местное, особенное, специфическое в компонентах хозяйства и материальной культуры лезгин-корчагцев;

- проследить сходство и различие в компонентах хозяйства и материальной культуры у лезгин Корчагской долины и основного этнического массива лезгин, а также других народов Дагестана, Северного Кавказа, Закавказья;

- определить степень этнокультурного влияния табасаранцев, азербайджанцев и др. народов на хозяйство и материальную культуру лезгин Корчагской долины, обусловленное этническими взаимодействиями в этноконтактной зоне, а также экономическими, социальными, культурными и политическими факторами.

Хронологические рамки исследования охватывают XIX - начало XX в. Особый интерес представляет вторая половина XIX в., когда после вхождения Дагестана в состав России край активно интегрируется в общероссийский капиталистический рынок. События 1917 г., с которыми связаны значительные изменения в общественном строе, экономике, социальных отношениях и культуре, служат верхними хронологическими рамками нашего исследования.

Объектом для изучения выбрана одна из сравнительно малоизученных этнических групп лезгин Дагестана - лезгины Корчагской долины, проживающие в селениях Корчаг, Зизик, Экендиль и Нютюг и входившие в изучаемое время в Табасаранское майсумство, а с 1860 г. — в состав Южно-Табасаранского наибства Кюринского округа. Особенностью расселения лезгин Корчагской долины является их длительное проживание в этноконтактной зоне между северными и южными табасаранцами в отрыве от основного этнического массива лезгин.

Методологической основой диссертации являются принципы научного историзма и объективизма, предполагающие изучение любого явления в его исторической перспективе, рассмотрение его в единстве прошлого, настоящего и будущего. В работе использованы также принципы исторического детерминизма, хронологической последовательности описываемых феноменов, взаимосвязи явлений материальной и духовной культуры с особенностями форм хозяйственных занятий и экономики в целом, а также метод исторической ретроспекции.

Методологической и теоретической базой при написании диссертации послужили труды российских и дагестанских историков и этнографов: М.О. Косвена, Е.М. Шиллинга, Л.Б. Панек, С.А. Арутюнова, Г.А. Сергеевой, Н.Г. Волковой, С.Ш. Гаджиевой, А.Р. Шихсаидова, P.M. Магомедова, Х.Х. Рамазанова, М.Р. Гасанова, С.О. Хан-Магомедова, С.С. Агашириновой, М.М. Ихилова, М.О. Османова, М.А. Агларова, С.А. Лугуева, А.Г. Булатовой, Б.М. Алимовой и др.

Специальных работ, посвященных исследованию истории, традиционных хозяйства и материальной культуры лезгин Корчагской долины не имеется. Отдельные аспекты истории, хозяйственных занятий и материальной культуры лезгин Корчагской долины затрагивались в трудах авторов досоветского, советского и постсоветского периодов.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в дагестанской этнографии комплексно и системно исследованы история, эколого-хозяйственные и культурные особенности и традиции как конвергентные, так и специфически этнические, существующие у части лезгинского этноса, длительное время проживающего в этноконтактной зоне в отрыве от основного этнического массива в отдельной природно-хозяйственной зоне.

Источниковая база. В процессе работы над диссертацией были использованы три группы источников:

1) полевой этнографический материал; 2) архивные документы Центрального государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД) и рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН (РФ ИИАЭ); 3) литературные источники. Весь полевой материал и многие документы архива вводятся в научный оборот впервые.

Много сведений по самым разным аспектам традиционного хозяйства и материальной культуры лезгин можно найти в документах Канцелярии

I 2 военного губернатора и Канцелярии начальника Дагестанской области , Комиссий по разбору сословно-поземельных прав туземного населения Дагестанской области3, Южного Дагестана4, Дагестанского областного статистического комитета5.

Историография проблемы. Касаясь историографии традиционных истории, хозяйства и материальной культуры лезгин-корчагцев, было бы целесообразно разделить ее на литературу о лезгинах дооктябрьского периода, советского времени и наших дней.

Большой и ценный этнографический материал по народам Дагестана и Кавказа был собран в дореволюционной русской этнографии ХУШ-ХГХ вв. Часть из них является опубликованными архивными материалами6.

Следует отметить, что в сообщениях русских исследователей практически не встречается упоминаний о жителях селений Корчагской долины, что побудило нас использовать их данные по этнографии соседних табасаранцев. В изучаемое время быт и культура этого родственного народа

1 См.: ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 5. Д. 31.

2 См.: ЦГА РД. Ф. 126. Оп. 2. Д.726; Оп. 8. Д. 190.

3 См.: ЦГА РД. Ф. 90. Оп. 2. Д. 19.

4 См.: ЦГА РД. Ф. 150. Оп. 1. Д. 1,2, 7-а, 19.

5 См.: ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 3. Д. 8, 35. 44, 46; Оп 4. Д. 108; Оп. 5. Д. 77, 79, 82, 83; Ф. 22. Оп.

3. Д. 104; Ф. 79. Оп. 1. Д. 2, 3.; Оп. 3. Д. 5.

6 См.: История, география и этнография Дагестана ХУШ-Х1Х вв.: Архивные материалы /

Под. ред. М.О. Косвена и Х.-М. Хашаева. М., 1958 (далее - ИГЭД). за исключением отдельных деталей не отличались от бытовой культуры лезгин-корчагцев.

Первое более или менее полное этнографическое описание Табасарана было сделано И.-Г. Гербером1.

В своем труде, положившем «подлинное начало этнографии Дагестана» , И.-Г. Гербер описывает расположение Табасарана, его государственный и общественный строй, сословные отношения, религию, язык и хозяйственные занятия его жителей. Обширное и разностороннее сочинение о Кавказе, содержащее исторические и географические сведения, характеристику общественного строя и краткие этнографические данные по о ряду народов, оставил С. Броневский . Для нас в его работе важен раздел «Область Табасаранская»4, содержащий описание географического местоположения, состояния дорог, государственно-административного устройства, населения, военных сил, языка и земледелия жителей этой области. Данные о численности, вероисповедании, хозяйстве и промыслах табасаранцев приводит Ф.Ф. Симонович5. Ценными и важными являются материалы о дагестанцах, имеющиеся в работе М.К. Ковалевского и И.Ф. Бларамберга6.

Немало интересующих нас сведений имеется в периодической и непериодической печати того времени. Среди них - Кавказ (К), Кавказский календарь (КК), Сборник сведений о кавказских горцах (ССКГ), Обзоры Дагестанской области, Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). Большой интерес для изучения традиционных религиозных верований лезгин представляет небольшое сообщение А.

1 См.: Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря.

1728 Г.//ИГЭД. С. 104.

2 Косвен М.О. Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке: В 3-х ч. // КЭС. М., 1955. Ч. 1. С. 271.

3 См.: Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М.,

1823: В 2-х ч. Ч. 2.

4 См.: Броневский С.М. Указ. соч. С. 341-348.

5 См.: Симонович Ф.Ф. Описание Южного Дагестана. 1796 г. // ИГЭД. С. 142-154; Он же.

Описание Табасарана. 1797 г. // Там же. С. 199.

6 См.: Ковалевский М.К., Бларамберг И.Ф. Описание Дагестана. 1831 г. // ИГЭД. С. 311

312.

Мамедова, повествующее о демонологическом персонаже, антагонисте рожениц - Ал паб1.

Весьма полезны в справочном отношении работы Е.И. Козубского, в которых есть материалы и о лезгинах Корчагской долины2.

Следует отметить, что в дореволюционной русской историографии лезгины были изучены слабо и фрагментарно.

В советское время в 1920-х гг. наиболее ранее этнографическое 5 описание быта и культуры лезгин было сделано Б. Буткевичем .

В 1940-х гг. Л.Б. Панек и Е.М. Шиллингом были предприняты этнографические экспедиции в районы расселения лезгин и народностей лезгинской языковой группы (арчинцы, рутулы, цахуры, агулы, табасаранцы), в результате которых были собраны материалы по расселению, хозяйственным занятиям, социальному строю, материальной культуре, религии, народной медицине, семейно-бытовым обрядам, играм, музыке и танцам, истории лезгинского театра4.

В 1950-1960-е гг., благодаря стараниям известных отечественных этнографов-кавказоведов Л.И. Лаврова, Б.А. Калоева, З.А. Никольской и М.М. Ихилова, были изданы первые историко-этнографические очерки о лезгинах, табасаранцах, рутульцах, агулах и цахурах3, которые в 2002 г. были переизданы дагестанскими этнографами с учетом последних достижений этнологической науки6. В эти же годы изучением быта и культуры лезгин и народностей лезгинской группы успешно занимался М.М. Ихилов7. Итогом

1 См.: Мамедов А. Из да! естанских нравов: Ал паб (лезгинское поверье) // СМОМПК.

1892. Вып. 13. С. 145-146.

2 См.: Козубский Е.И. Памятная книжка Дагестанской области на 1895 г. Темир-Хан

Шура, 1895; Он же. Дагестанский сборник. Темир-Хан-Шура, 1902. Вып. 1: Вып. 2. 1904: Он же. История Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906.

3 См.: Запись студента ЛГУ Буткевича Бронислава об участии в Дагестанской этнографической экспедиции 1925 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 49.

4 См.: Панек Л.Б. Шиллинг Е.М. Сборник очерков по этнографии Дагестана / Науч. ред.

Р.И. Сефербеков. Махачкала, 1996. С. 39-54, 91-108.

5 См.: Народы Дагестана: Сборник статей / Отв. ред. М.О. Косвен, Х.-М.О. Хашаев. М.:

Изд-во АН СССР, 1955. С. 102-225; Народы мира: Этнографические очерки / Под ред. С.П. Толстова. Т. 1. Народы Кавказа. М.: Изд-во АН СССР, 1960. С. 503-553.

6 См.: Народы Дагестана / Отв. ред. С.А. Арутюнов. А.И. Османов. Г.А. Сергеева. М.:

Наука, 2002. С. 282-459.

7 См.: Ихилов М.М. Табасаранцы // Народы Дагестана: Сборник статей. М., 1955. С. 179—

191; Он же. Табасаранцы // Народы Кавказа. М. 1960. С. 520-528; Он же. Кубинские лезгины // УЗ ИИЯЛ. 1957. Т. 2. С. 199-209; Он же. Хновцы: Историко-этнографический очерк // УЗ ИИЯЛ. 1959. Т. 6. С. 275-287; Он же. Материалы по его многолетней деятельности стала монография по этнографии этих народностей1. Значительным вкладом в изучение истории лезгин и других народов Южного Дагестана явилась монография Х.Х. Рамазанова и А.Р. Шихсаидова2. Она написана на основе полевых материалов и довольно большого количества неопубликованных архивных документов3. Большой вклад в изучение хозяйства, материальной и духовной культуры лезгин, табасаранцев, агулов, рутульцев и цахуров в 1960-1970-е гг. внесли

4 5 известные дагестанские этнографы А.Г. Булатова и А.И. Исламмагомедов .

В 1960-1990-е годы исследованием материальной и духовной культуры лезгин, табасаранцев, цахуров и других народов Дагестана занимался Г.А. Гаджиев. Плодами его деятельности стали многочисленные монографии, статьи и рукописные материалы6. этнографии рутулов и цахур // КСИЭ. 1960. Вып. 33. С. 23-30; Он же. Семья и быт табасаранцев в конце XIX - начале XX в. // УЗ ИИЯЛ. 1961. Т. 9. С. 217-236.

1 См.: Ихилов М.М. Народности лезгинской группы: Этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов. Махачкала, 1967. См.: Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана: Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XX века. Махачкала, 1964.

3 См.: Шихсаидов А.Р. Материалы по истории лезгин. 1958 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 1. Д.

50; Он же. Очерки истории лезгин (с древнейших времен до XVII в.). 1962 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 80; Рамазанов Х.Х. Очерки истории лезгин в XIX - начале XX в. 1962 г. II РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 84.

4 См.: Булатова А.Г. Национальная одежда цахуров. 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д.

283; Она же. Национальная одежда дагестанских рутульцев. 1970 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 299; Она же. Одежда агулов во второй половине Х1Х-ХХ в. 1971 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 322; Она же. Национальная одежда табасаранцев во второй половине XIX в. 1972 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 342: Она же. Лезгинская народная одежда. 1974 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 367;Она же. Сельскохозяйственный календарь и календарные обряды лезгин. 1988 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 684; Она же. Рутульцы в XIX- начале XX в.: Историко-этнографическое исследование. М., 2003.

3 См.: Исламмагомедов А.И.Полевая тетрадь по аулам Табасаранского, Магарамкентского, Курахского и Хивского районов. 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 121-а; Он же. Этнографические карточки по жилищу лезгин (53 карточки с фото). 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 133; Он же. Этнографические карточки по жилищу табасаранцев (32 карточки с фото). 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 132; Он же. Поселения и жилища цахуров в Х1Х-ХХ вв. 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 286; Он же. Жилище агулов в Х1Х-ХХ вв. 1971 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 330; Он же. Поселения и жилища рутульцев в Х1Х-ХХ вв. 1970 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 296.

6 См.: Гаджиев Г.А. Жилища и поселения табасаранцев и лезгин. 1969 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 121-г.; Он же. Жилище лезгин. 1970 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 289; Он же. Доисламские верования и обряды лезгин (по материалам Самурской долины): Дис. . канд. ист. наук. Махачкала, 1977 // РФ Р1ИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 565; Он же. Духовная культура народов Южного Дагестана (XVIII - нач. XX в.). 1992-1995 гг. // РФ ИИАЭ.

Учитывая то, что история лезгин Корчагской долины тесно связана с историей Табасарана, в политическую структуру и феодальные владения которого корчагцы входили на определенном этапе исторического развития, большое значение для нас имеют труды М.Р. Гасанова1.

Неоценим вклад в этнографическое изучение разных сторон традиционной культуры и быта лезгин С.С. Агашириновой . В изданном ею в 1978 г. фундаментальном научном исследовании по этнографии лезгин нашли свое отражение традиционные хозяйство, домашние ремесла и промыслы, материальная культура этноса3.

В дагестанской этнографической науке 1960-2000-е гг. характеризуются изданием целой серии монографий4 по истории и

Ф. 3. Оп. 3. Д. 751, 773: Он же. Цахуры в XIX - начале XX в.: Историко-этнографнческое исследование, 1996-1997 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 827. 848; Он же. Культ природы и обряды, связанные с производственно-хозяйственной деятельностью у лезгин в прошлом // Хозяйство, материальная культура и быт народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв. Махачкала, 1977. С. 118-134; Он же. Пережитки древних представлений в похоронно-погребальных обрядах лезгин // Семейный быт народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв. Махачкала, 1980. С. 29-46; Он же. Мифические персонажи и их названия у лезгин // Отраслевая лексика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 82-93; Он же. Рудименты магических представлений в непроизводственной сфере лезгин // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX - нач. XX в. Махачкала, 1987. С. 141-154; Он же. Доисламские верования и обряды народов Горного Дагестана. М.: Наука, 1991; Он же. Верования и обряды: Доисламский период. Махачкала, 1993.

1 См.: Гасанов М.Р. Социально-экономическое развитие табасаранского аула (аулы Майсумства Табасаранского). 1970 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 209; Он же. Из истории Табасарана XVIII - начала XIX в. Махачкала, 1978; Он же. Очерки истории Табасарана. Махачкала, 1994. См.: Агаширинова С.С. Поселения и жилища лезгин в XIX - начале XX в. 1959 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 91; Она же. Национальная одежда лезгин в XIX - начале XX в. 1960 г. // РФ ИИАЭ. Ф.' 3. Оп. 3. Д. 122; Она же. Карточки по одежде лезгин. 1966-1967 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 119-м; Она же. Свадебные обряды лезгин XIX - начала XX в. // УЗ ИИЯЛ. 1964. Т. 12. С. 133-154; Она же. Патронимия у лезгин // Там же. 1965. Т. 14. С. 308-322.

3 См.: Агаширинова С.С. Материальная культура лезгии XIX - начала XX в. М.: Наука,

1978.

4 См.: Гаджиева С.Ш. Материальная культура кумыков. Махачкала, 1960; Она же.

Кумыки: Историко-этнографическое исследование. М.: Изд-во АН СССР, 1961; Она же Кумыки: Историческое прошлое, культуры и быт. В 2-х кн. Махачкала, 2000. Кн. 1; 2005. Кн. 2; Она же. Материальная культура ногайцев в XIX — начале XX в. М.: Наука, 1976; Она же Дагестанские терекеменцы XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. М.: Наука, 1990; Она же. Дагестанские азербайджанцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. М.: Наука, 1999; Гаджиева С.Ш., Османов М.О., Пашаева А.Г. Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967; Материальная культура аварцев. Махачкала, 1967; Сергеева Г.А. Арчинцы. М.: Наука. 1967; Булатова А.Г. Лакцы (XIX - нач. XX в.). Махачкала, 1971; этнографии народов Дагестана, которые используются нами как сравнительный материал.

Значительный вклад в этнографическое изучение лезгин в 1980-2000-е гг. внесла Б.Р. Рагимова1.

Она же. Лакцы: Историко-этнографическое исследование. (XIX - нач. XX в.). Махачкала. 2000; Агулы (Сборник статей по истории, хозяйству и материальной культуре) / Отв. ред. А.И. Исламмагомедов, Махачкала, 1975;Алимова Б.М. Табасаранцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала. 1992; Она же. Ботлихцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала. 1993; Она же. Кайтаги. XIX- начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1998; Лугуев С.А., Магомедов Д.М. Бежтинцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1994; Они же. Дидойцы (цезы). XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2000; Мусаева М.К. Хваршины. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1995; Алимова Б.М., Лугуев С.А. Годоберинцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1997; Ризоханова М.П1. Гунзибцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2001; Она же. Гинухцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2006: Агларов М.А. Андийцы: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2002; Исламмагомедов А.И. Аварцы. XVIII - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала. 2002; Булатов Б.Б., Гашимов М.Ф., Сефербеков Р.И. Быт и культура табасаранцев в XIX-XX веках. Махачкала, 2004; Курбанов М.-З.Ю. Сюргинцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2006 и др.

1 См.: Рагимова Б.Р. Сельская община у лезгин Самурской долины в начале XVIII-XIX вв. 1983-1985 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 304, 336, 337; Она же. Семейная обрядность лезгин. 1989 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 441;Она же. Семейная обрядность лезгин (вторая половина XIX - нач. XX в.). 1991 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 725; Она же. Сельская община у народов Южного Дагестана (XIX в.). 2003 г. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 940; Она же. Общинное регулирование брачных норм у самурских лезгин // Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1986. С. 119-126; Она же. Общинные обряды и праздники самурских лезгин, связанные с народным календарем (конец XVIII-XIX в.) // Календарь и календарные обряды народов Дагестана. Махачкала, 1987. С. 64-70; Она же. Формы общественного управления у самурских лезгин (конец XVIII - первая половина XIX в.) // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1987. С. 10411; Она же. Поселения и сельская община самурских лезгин в конце XVIII-XIX в. // Материальная культура народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1989. С. 32-404; Она же. Пища в семейной обрядности лезгин // Система питания народов Дагестана (XIX-XX вв.). Махачкала, 1990. С. 82-93; Она же. Лезгинская свадьба // Кавказ. 1993. № 1. С. 8-9; Она же. Первые годы жизни ребенка у лезгин // Эхо Кавказа. 1994. № 1. С. 36-37; Она же. Женщина в традиционном дагестанском обществе XIX -начале XX в.: (Роль и место в семейной и общественной жизни). Махачкала, 2001; Она же. Общинная организация хозяйственных работ у лезгин (XIX - начало XX в.) // Сельская община Дагестана и Северного Кавказа: Материалы региональной научной конференции. Махачкала, 2003. С. 49-52; Она же. «Пахта» в системе межобщинных отношений в Самурской долине (конец XVIII-XIX в.) // Там же. С. 85-87; Она же. Реформы сельского управления в Южном Дагестане (XIX в.) // Там же. С. 98-101.

В наше время традиционная история, хозяйство, материальная и духовная культура, семейный и общественный быт1, современная бытовая культура и этнокультурные процессы у лезгин2 стали предметом исследования М.Ш. Ризахановой.

Определенная информация по хозяйству и материальной культуре дагестанцев содержится в статьях, вышедших в последние десятилетия периодических изданий3 и сборников статей4.

Таким образом, как это видно из представленного материала, нашими предшественниками, особенно в советское время, проделана большая работа по изучению истории и этнографии лезгин и отдельных аспектов истории, быта и культуры лезгин-корчагцев. Однако ни в одном исследовании история, традиционные, хозяйственные занятия и материальная культура лезгин Корчагской долины не стали предметом специального и комплексного изучения. Оно предпринимается нами впервые.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее основные выводы и положения могут быть использованы в лекционных курсах, при публикации различных статей и монографий по истории и этнографии лезгин и других дагестанцев, обобщающих работ по исследованию хозяйственно-культурных типов (ареалов) Дагестана и Северного Кавказа.

Структурно диссератционная работа состоит из введения, трех глав (10 параграфов), заключения, списков использованной литературы, сокращений и информаторов.

1 См.: Ризаханова М.Ш. Лезгины. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2005.

2 См.: Ризаханова М.Ш. Бытовая культура лезгин: Современные этнокультурные процессы. 20-90-е гг. XX в. 1999-2003 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 865, 908, 919, 938; Она же. Духовная культура лезгин: Современные этнокультурные процессы. 20-е гг. XX в. - начало XXI в. 2004-2006 гг. // РФ ИИАЭ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 975. 973. 1001.

3 См.: УЗ ИИЯЛ. ВИД, СЭ, ЭО, ДЭС. Вестник Дагестанского научного центра, Вестник

Института истории, археологии и этнографии.

4 См.: Хозяйство, материальная культура и быт народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв.

Махачкала. 1977; Хозяйство народов Дагестана в Х1Х-ХХ вв.: (Этнографические исследования), Махачкала, 1979; Быт сельского населения Дагестана (XIX - нач. XX в.). Махачкала. 1981; Материальная культура народов Дагестана в XIX - нач. XX в. Махачкала, 1988; Система питания народов Дагестана (Х1Х-ХХ вв.). Махачкала, 1990 и др.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Хозяйство и материальная культура лезгин Корчагской долины в XIX - начале XX в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение истории лезгин Корчагской долины показало, что человек заселил эту территорию еще в древности. Хронологически наиболее ранний памятник (Нютюгское поселение) относится к эпохам энеолита (V-IV тыс. до н.э.) и ранней бронзы (III-II тыс. до н.э.), встречаются памятники, относящиеся к эпохам раннего железа (I тыс. до н.э.) и средневековья. Средневековая и нова^ история лезгин-корчагцев тесно связана с историей лезгин основного этнического массива и, особенно Табасарана, в политическую и административную структуру которого они входили начиная с XVI в. вплоть до первых десятилетий советской власти, до проведения нового районирования в 1929 г. (майсумство Табасаранское, владения табасаранских беков, Южно-Табасаранское наибство (участок) Кюринского округа).

В XIX - начале XX в. в пределах Дагестанской историко-культурной области фиксировались три основных хозяйственно-культурных ареала (ХКА)1. Лезгины Корчагской долины относились к первому ХКА -равнинно-нижнепредгорному ХКА пашенных земледельцев и скотоводов аридной зоны умеренного пояса, подтип степей и лесостепей.

Изучение традиционных хозяйственных занятий и компонентов материальной культуры позволило выявить своеобразие черт в экологии, хозяйстве и культуре лезгин Корчагской долины. Совпадение территории распространения ареальных особенностей и локальных черт в хозяйстве, материальной культуре и этнических границ позволяет назвать его хозяйственно-культурным ареалом Корчагской долины, выделив этот равнинно-нижнепредгорный ХКА в самостоятельную природно-хозяйственную зону. Следует отметить, что примеры таких обособлений в самостоятельные ХКА (Цудахарский, Табасаранский) в дагестанской этнографии имеются2.

1 См.: Османов М.О. Некоторые вопросы изучения хозяйственно-культурных типов // СЭ.

1991. № 2. С. 58-59: Он же. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана. Махачкала, 1996. С. 122.

2 См.: Сефербеков Р.И. Хозяйственно-культурный ареал даргинцев-цудахарцев в XIX начале XX в. // Тезисы докладов II Международного Конгресса «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру». Пятигорск, 1998. Ч. 2. С. 55-57;

Наиболее важной и древней отраслью хозяйства лезгин-корчагцев было земледелие, которое являлось и основным занятием, и основной ведущей (определяющей) отраслью хозяйства по отношению к другим отраслям. Оно давало основные продукты жизнеобеспечения, определяло направление и стру-тгуру всего хозяйства, соотношение и формы функционирования его отраслей, определяло этнографические параметры образа жизни, особенности почти всех сфер культуры, в особенности производственной.

Главными культурами полеводства были зерновые (пшеница, ячмень, просо, рожь, полба, овес, рис, кукуруза), бобовые (горох, фасоль) и технические (конопля, марена, табак).

Сроки выполнения всех видов сельскохозяйственных работ были жестко регламентированы, а их нарушителей ожидали весьма значительные штрафы. Такой регламент был продиктован особенностью функционирования дагестанской сельской общины как единого хозяйственно-экономического организма.

Основным пахотным орудием было традиционное горское рало («турез») общедагестанского типа. В конце XIX - нач. XX в. отдельные хозяева, владевшие значительными земельными площадями пахотных угодий, стали применять металлические фабричные плуги, проникшие из России.

Система земледелия определялась как паровая в сочетании с перелогами. Большую роль играло удобрение полей. Удобряли главным образом навозом крупного и мелкого рогатого скота, иногда в смеси с золой. Применяли и птичий помет. Использовался и такой вид удобрения полей как постой скота. Применялся и такой агротехнический прием поддержания и восстановления плодородия почвы в регионах с недостаточной влажностью как высушивание пластов земли на солнце. Значительное место в земледелии жителей Корчагской долины занимало орошение полей, которое производилось главным образом весной и осенью. Согласно народной агротехнике, наиболее полезным считался осенний полив. Поливных земель было вдвое больше, чем не поливных.

Абдуллаев И.Н., Асваров Н.А. Хозяйственно-культурные формы у табасаранцев в XIX - начале XX в. Махачкала, 2006. С. 138.

Большое значение в выращивании урожая уделялось прополке. Она производилась дважды. Пропалывали вручную женщины. Основным орудием жатвы был круглый серп местного производства. Со второй половины XIX в. из России стали проникать фабричные серпы с пилообразным лезвием. В жатве принимали участие женщины и мужчины, что диктовалось сроками уборки урожая.

Обмолот производился с использованием молотильных досок, характерным не только для народов Дагестана, но и для земледельческого населения Кавказа и Передней Азии. В молотильные доски впрягали лошадей или волов. В обмолоте участвовали все члены семьи.

Составной частью земледельческой культуры лезгин-корчагцев являлась мельница. Водяная мельница у корчагцев была только одного типа - с горизонтальным колесом. Мельницы были частичными и общественными. На частных плата за помол взималась натурой в установленных владельцем мерах зерна или муки. В большинстве хозяйств имелись и ручные мельницы, на которых производили помол зерна для получения крупы.

Хранили зерно'в деревянных ларях, в обмазанных снаружи и внутри глиной и навозом сапетках, в глиняных сосудах, тканых мешках.

Корчагская долина с ее особым микроклиматом и возможностями орошения имела давние и развитые традиции садоводства и виноградарства. Жители долины были опытными садоводами, применявшими на практике многовековой народный опыт селекции. Выращивали яблоки, груши, абрикосы, сливы, персики, алычу, терн, айву, гранаты, черешню, вишню, инжир, грецкий орех, тутовник, а из ягод - клубнику, малину, смородину, крыжовник. Культивировалось множество самых разнообразных сортов фруктов и ягод, которые шли главным образом на удовлетворение собственных потребностей, и лишь какая-то часть продавалась на местных рынках. Фрукты и ягоды потреблялись в основном в свежем виде. Часть их сушилась для потребления в осенне-зимний период. Из плодов дикой сливы и кизила готовили пастилу, которую добавляли в качестве приправы к супам и хинкалу.

Следует отметить, что, несмотря на развитость и давние традиции садоводства и виноградарства эти отрасли хозяйства не играли ведущей роли; для них были характерны второстепенные места в занятиях, экономике, меньшая интенсивность. Лишь с присоединением Дагестана к России и включением края в общероссийский капиталистический рынок, строительством дорог и открытием в конце XIX в. Владикавказской Петровской железнодорожной ветки, а также в связи с активизацией деятельности скупщиков-оптовиков садоводство и виноградарство стало интенсивно развиваться: фрукты и ягоды из Корчагской долины стали вывозиться за пределы Дагестана. Оживление обменных связей с центральной Россией привело и к проникновению более передовых методов ведения хозяйства и орудий труда (фабричные плуги, серпы, косы и т.д.). Они отразились и на развитии огородничества. С давних пор лезгины Корчагской долины выращивали лук, чеснок, фасоль, морковь, редьку, бахчевые. Расширение связей с русскими обогатило их и другими огородными культурами - помидорами, огурцами, капустой, картофелем и т.д. Из технических культур наибольшее развитие получило мареноводство.

Наряду с земледелием скотоводство также являлось ведущей отраслью хозяйства лезгин Корчагской долины. Здесь наблюдалось сочетание (сращенность) хорошо развитого земледелия с разведением крупного рогатого скота, что отражало тип хозяйства корчагцев. Из мелкого рогатого скота разводили одну из пород жирнохвостых, с большим курдюком овец, называемую «нижнесамурской» породой овец.

Касаясь форм скотоводства, отметим, что в XIX - начале XX в. в равнинно-нижнепредгорной зоне, к которой относилась Корчагская долина, преобладали такие типы содержания скота как выгон, стойло, шалаш, яйлаг, а тип скотоводческого хозяйства определялся как выгонно-стойлово-шалашный для крупного рогатого скота и стойлово-яйлажный для мелкого рогатого скота1.

Преимущественное развитие земледелия и скотоводства, близость к крупным рынкам (Дербент, Баку), расположенность на торговых путях, соединяющих Северный и Центральный Дагестан с Южным, с Закавказьем, со странами Передней Азии обусловили относительную неразвитость промыслов и ремесел и меньший их удельный вес в хозяйстве у лезгин

1 См.: Османов М.-З.О. Формы традиционного скотоводства народов Дагестана в XIX -начале XX в. М.: Наука, 1990. С. 285. корчагдев. Тем не менее, полунатуральный тип хозяйства корчагцев, малоземелье, избыток рабочих рук, наличие свободного от сельскохозяйственных работ времени у женщин в течение значительного периода в году способствовали развитию отдельных видов домашних кустарных промыслов и ремесел. Это были: ковроделие и вязание шерстяных носков, заготовка и приготовление натуральных красителей, изготовление домотканого сукна из шерсти (женские занятия), кузнечное, мельничное, обработка шкур и кож и изготовление шуб и обуви, изготовление изделий из дерева (рало, детали коврового станка и транспортных средств, лари, сундуки, молотильные доски, лопаты, грабли, ложки, половники и т.п.), пчеловодство, охота (мужские занятия).

Необходимость реализации продуктов земледелия, скотоводства, ремесел и промыслов, близость рынков и торговых центров Касумкента, Ахтов, Табасарана, Дербента и Азербайджана обусловили развитие у лезгин-корчагцев торговли. Отсутствие купечества как особого слоя людей, профессионально занятых торговлей, восполнялось жившими в селениях Корчагской долины горскими евреями, выполнявшими посреднические функции, а также скупщиками-оптовиками, предлагавшими взамен продукции местного производства привозные товары. Корчагцы реализовывали хлеб, мясо, свежие и сушеные фрукты, масло, сыр, мед, вязаные носки, ковры и ковровые изделия и др., а приобретали железные изделия фабричного производства, мануфактуру, галантерею, чай, сахар, соль, керосин и т.д. Лишь накануне революции в наиболее крупных селениях долины открылись лавки, торгующие бакалейными и мануфактурными товарами.

Малоземелье, сравнительно высокая плотность населения, избыток рабочих рук, отсутствие фабрично-заводской промышленности привели к тому, что у лезгин-корчагцев довольно рано зародился институт отходничества. Формы и виды отхода были разнообразны. Определенная часть отходников работала в качестве жнецов в Терекеме. Некоторые работали на уборке фруктовых садов в Дербенте и на мареновых плантациях в прилегающих к нему районах. После открытия рыбных промыслов в устьях рек Кайтаго-Табасаранского и Кюринского округов корчагцы стали наниматься в рыболовецкие ватаги. Одной из форм отхода было отходничество ремесленников. За пределы Дагестана, за исключением нефтепромыслов г. Баку и рыбных промыслов г. Астрахани, корчагцы не выезжали.

В перечень культурных компонентов хозяйственно-культурного ареала Корчагской долины входили и составные материальной культуры. Одним из элементов материальной культуры, развитие которого находится в непосредственной зависимости от уровня социальной, хозяйственной и идеологической жизни народа являлись поселения. Преобладающим типом планировки (форма поселения) была кучевая. При выборе места для поселения учитывался ряд факторов (близость к водным источникам и сельскохозяйственным угодьям, обороноспособность, экономия земли, солнечная ориентация). Одной из особенностей поселения корчагцев являлось наличие у них оборонительных сооружений. Основным и единственным типом расселения являлось селение - «хьур». Топографическое деление на кварталы сочеталось с патронимическим делением.

Одним из элементов материальной культуры, наиболее тесно связанной с экологией, хозяйственными занятиями, общественным и семейным бытом корчагцев, было жилище. По совокупности детерминативных признаков - основной материал (камень, глина, дерево), этажность (в основном двухэтажные) и форма крыши (плоская) жилище во всех селениях Корчагской долины было практически одинаковое. Тип жилища определялся как предгорный (южно-предгорное или предгорнолезгинское жилище), которое по принципу планировки относилось исследователями (С.О. Хан-Магомедов, М.О. Османов) к табасаранскому подтипу (комплексное жилище, объединяющее под одной крышей все жилые помещения и службы). Все виды традиционных сооружений подразделялись на жилые, хозяйственные и культовые. Жилищно-хозяйственный комплекс построек отдельной семьи включал три группы помещений: жилье, хлев для скота и сарай для сена. Жилье и хлев для скота обычно объединялись в одной двухэтажной постройке (первый этаж - хлев, второй - жилье). Одной из конструктивных особенностей при возведении жилых и хозяйственных построек у лезгин-корчагцев было слабое использование и развитие арочных конструкций, которые несли здесь преимущественно декоративную нагрузку.

Еще одной особенностью является использование корчагцами в качестве строительного материала самана, который, например, совершенно не используется в домостроении у соседних табасаранцев. У корчагцев были распространены и одноэтажные хозяйственно-жилые комплексы (хозяйственные постройки находились во дворе, рядом с жилым строением), которые также не характерны для табасаранцев и лезгин, живущих в предгорной и горной зонах.

Наиболее архаичным типом жилища у корчагцев, как и у остальных дагестанцев, было однокамерное жилище.

Одной из особенностей поселения и архитектуры лезгин Корчагской долины являлось наличие у них культовых и оборонительных сооружений. Мавзолей в с. Корчаг, датируемый ХУ-ХУ1 вв., являлся одним из самых древних в Южном Дагестане. Он имел пропорциональное соотношение квадратного основания и круглого в плане купола, характерное и для других мавзолеев Южного Дагестана (Орта-Стал, Хутхул, Штул, Микрах), и отличался от подобного типа мавзолеев, например, Азербайджана.

Такой же древней (XVI в.) являлась и сторожевая башня в с. Нютюг, имевшая цилиндрическую форму и высоту около 13 м.

Традиционная одежда лезгин-корчагцев имела много общих черт и была однотипной с одеждой других народов Дагестана и Северного Кавказа, что можно объяснить схожестью экологических, исторических, хозяйственных, семейных условий жизни, этических норм, этнокультурными традициями и взаимодействиями. Основным материалом для пошива одежды и обуви жителей Корчагской долины служили шерсть, кожа и овчина. Использовались материалы как домотканые, местного производства, так и покупные, фабричного производства (ситец, бязь, сатин, шелк, парча из России, Персии, Турции). Для ткания полотна и сукна применялся горизонтальный ткацкий станок.

Национальная ьгужская одежда лезгин-корчагцев состояла из рубахи, шаровар, бешмета, черкески, бурки, папахи и шубы. Одной из особенностей лезгин Корчагской долины было то, что они в отличие от подавляющего большинства других народов Дагестана, носили нижнюю и верхнюю рубахи, в чем, вероятно, сказывалось влияние соседнего Азербайджана. Этим лее влиянием Азербайджана и Грузии объясняется и распространение у мужчин

Корчага, Ахтов, Куруша, а также у дидойцев Западного Дагестана рубахи с косым разрезом ворота, которая также отмечена исследователями в комплекте традиционной мужской одежды народов Закавказья и Средней Азии. Еще одной особенностью мужской одежды корчагцев является распространение в среде наиболее состоятельных слоев населения в конце XIX - начале XX в. штанов с широкими штанинами, не характерных, по мнению исследователей, для мужчин остального Дагестана. Верхней плечевой одеждой мужского населения долины была безрукавка «дюшлюк», которая, как считают исследователи, также проникла из Азербайджана.

Как и у других народов Дагестана и Северного Кавказа, верхней плечевой одеждой мужчин Корчагской долины был бешмет «валчагъ», который служил и повседневной, и выходной одеждой. Часть мужчин долины (в основном среднее поколение) носила бешмет с матерчатым поясом вокруг талии, что также объясняется влиянием культуры азербайджанцев. Поверх бешмета мужчины-корчагцы, как и другие дагестанцы и кавказцы, носили черкеску «чухва». Местный вариант черкески имел более короткие и менее широкие рукава, меньший грудной вырез, меньшее количество клиньев и фалд, большую длину, небольшое число газырей, более тонких и коротких, чем у соседних народов.

Обязательным элементом одежды в зимнее и холодное время была шуба, имевшая несколько разновидностей. В конце XIX - начале XX в. под влиянием горцев центрального Дагестана появляются шубы-накидки без рукавов, повторяющие покрой традиционных шуб типа «кавал», но имевшие вместо большой пелерины небольшой откидной воротник. В начале XX в. видимо под влиянием русской культуры у корчагских юношей и молодых мужчин появляются овчинные шубы типа пальто с нешироким отложным воротником, чуть приталенные. Верхней одеждой мужчин служила также бурка. Бурки аварского и даргинского производства приобретались на рынке. Наряду с буркой «япунжи» и войлочной накидкой «лит», популярных и у соседних табасаранцев, у корчагцев существовала еще одна разновидность войлочной распашной одежды - плащ «чупуз», получивший распространение у аварцев, даргинцев, лакцев, цахуров, рутульцев, кумыков и ногайцев.

Национальным головным убором являлась овчинная папаха общедагестанского тлпа. Носили мужчины Корчагской долины и конусообразные овчинные папахи, заимствованные у азербайджанцев, и имевшие хождение также у цахуров, рутулов, аваро-андо-дидойских народностей, даргинцев и кумыков. В конце XIX —начале XX в. местные мужчины из состоятельных слоев населения стали носить невысокие папахи в форме усеченного конуса, бывшие также в моде и у других лезгин, лакцев, аварцев, даргинцев. С начала XX в. у мужчин долины и других народов Дагестана стала популярной невысокая цилиндрическая папаха с плоским меховым донышком. По мнению исследователей, эта папаха также заимствована у азербайджанцев. В первые десятилетия XX в. наиболее состоятельные корчагцы стали носить мерлушковые или каракулевые высокие папахи с расширенным и матерчатым верхом, возможно проникшие в Дагестан с Северного Кавказа. Климату и рельефу Корчагской долины соответствовала и обувь. Из кожаной обуви наибольшее распространение получили чарыки из сыромятной бычьей или буйволинной кожи со швом сверху и сзади, которые у корчагцев как и у табасаранцев назывались «шаламар». Их носили с шерстяными носками или обмотками. Эта обувь известная в этнографической литературе под общим названием «дирихи» («постолы») была широко распространена в Дагестане и за его пределами. Не имеют аналогов у соседних табасаранцев вязанные шерстяные сапоги «шаталар», которые носили мужчины селений Корчагской долины, других лезгинских селений Кураха и Ахтов. Подобного рода обувь с местными вариациями, по мнению специалистов, была распространена и среди представителей других народностей лезгинской и аваро-андо-дидойской языковых и этнических групп. С конца XIX — начала XX в. в мужскую среду стали проникать сапоги русского образца — с длинными твердыми голенищами, на твердой кожаной подошве и толстом каблуке - «хурум чекмеяр».

Женская одежда отличалась большим разнообразием и своеобразием, меньшими заимствованиями, приверженностью к традиционным унаследованным от предков формам. Имели местные варианты и особенности такие видо! женской одежды, как рубахи «перем» и «булушка», нарядное платье «валжагъ», широкие женские штаны «вахчаг», передник «хуруган», безрукавки «мудалай», «джанлых», «дешлюк», чепцы-накосники (чухта) «шут1кьу», «бирчек», «къур», головной платок «хара шал», украшения (особенно из серебряных монет) и вышивка. Широкое распространение и в женской и мужской среде имели узорные шерстяные вязаные чулки. В отличие от табасаранок лезгинки долины носили шубы. Заимствованными в основном у других народов Южного Дагестана и Закавказья были носимая под бешметом короткая рубаха (у азербайджанцев), полукафтан «лабада» (через цахуров у азербайджанцев), нарукавники, имитирующие нижнюю одежду, рубаха «булушка» (у табасаранцев), нагрудное украшение «бухма» (у табасаранцев) и др.

Таким образом, можно констатировать, что традиционная одежда лезгин Корчагской долины обнаруживает сходство и была однотипной с одеждой основного этнического массива лезгин и других народов Дагестана. В то же время отдельные ее виды испытали влияние других народов Южного Дагестана (в особенности табасаранцев) и Закавказья (главным образом азербайджанцев).

Одним из наиболее консервативных и наименее изменчивых элементов материальной культуры лезгин-корчагцев выступает пища. Особенности системы питания корчагцев были обусловлены многими факторами: экологией, социально-экономическими условиями и этническими традициями. В рационе питания корчагцев, как и у других земледельческих народов, преобладала пастительная пища. Большое место занимали и мясомолочные продукты. Самым распространенным печеным мучным изделием был хлеб (из пресного и дрожжевого теста), который выпекали из пшеничной, ячменной, ржаной и кукурузной муки в хлебных печах «т1арун», «хьар» и противне «садж». В дихотомии печеные-вареные мучные изделия хлеб как основная еда занимал (в сравнении с хинкалом) преобладающие позиции.

Общелезгинскими были различные виды хинкала, пироги «афарар», «ц1икенар», «кумбаяр>; и пельмени с различными начинками (мясной фарш, зелень, творог, яйца), каши из круп и муки, толокно «сав», напиток из солода «т1ач» и др. Сугубо местными, не встречающимися у основной массы лезгин и других народов Южного Дагестана были лапша, сдобренная топленым маслом и пастилой «цуру» с мелко нарезанными кусочками куриного мяса (реже - фарша), лакомство для детей из смеси творога и сливочного масла с добавлением изюма и др. У корчагцев овсяная каша на молоке с маслом являлась повседневным блюдом в отличие от других лезгин, у которых это блюдо было ритуальным (свадьба, поминки). Из Азербайджана были заимствованы плов из риса «аш», «пулав», блюдо из куриного мяса «чигъирма», похлебка «давугъа» из риса и яиц, приправленная мятой, колбасное изделие «долдурма», фрикадельки «юофте», долма, люля-кебаб, способ заготовки мяса «бастурма», напитки айран, шербет, чай и др.

Таким образом, национальная кухня лезгин-корчагцев состояла из блюд и напитков общих для всех лезгин и других народов Дагестана, и сугубо местных, не встречающихся у основного этнического массива лезгин, и заимствованных (в основном — у азербайджанцев и у некоторых табасаранцев).

Таковы в общих чертах локальное своеобразие, общее и особенное в хозяйственно-культурных формах и культурных компонентах материальной культуры хозяйственно-культурного ареала Корчагской долины.

Список научной литературыКараханов, Савзихан Сейфулаевич, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Хан-Шура. 1883-1917 гг. Оп. 5. Д. 31. Ф. 21. Дагестанский областной статистический комитет, гор. Темир-Хан

2. Шура. 1864-1918 гг. Оп. 3. Д. 8, 35, 44, 46; Оп. 4. Д. 108; Оп. 5.Д. 77, 79, 82, 83.1. Ф. 22. Оп. 3. Д. 104.

3. Ф. 79. Оп. 1.Д. 2, 3;Оп. 3. Д. 5.

4. Ф. 90. Комиссия по разбору сословно-поземельных прав туземного населения

5. Дагестанкой области, гор. Темир-Хан-Шура. 18771898 гг. Оп. 2. Д. 19. Ф. 126. Канцелярия начальника Дагестанской области, гор. Темир-Хан-Шура.

6. Оп. 2. Д. 726; Оп. 8. Д. 190. Ф. 150. Комиссия по разбору сословно-поземельных прав туземногонаселения Южного Дагестана, гор. Дербент. 1869— 1882 гг. Оп. 1.Д. 1,2,7 а, 19.

7. Материалы Рукописного фонда Института ИАЭ Дагестанскогонаучного центра РАН

8. Гаджиев Г. А. Чамалалы. XIX — начало XX века: Историко-этнографическое исследование / Ф. 3. Оп. 3. Д. 693.

9. Гаджиев Г.А. Багулалы в XIX начале XX века (Историко-этнографическое исследование) / Ф. 3. Оп. 3. Д. 702.

10. Гасанов М.Р. Социально-экономическое и политическое развитие аулов кадийства Табасаранского // Ф. 3. Оп.1. Д. 188.

11. Лугуев С.А. Ахвахцы: Историко-этнографическое исследование XIX -начало XX века / Ф. 3. Оп. 3. Д. 583.

12. Лугуев С.А., Магомедов Д.М. Каратинцы: Историко-этнографическое исследование XIX начало XX века / Ф. 3. Оп. 3. Д. 733.

13. Магомедханов М.М. Тиндинцы: Краткий этнографический очерк / Ф. 3. Оп. 3. Д. 855.

14. Панек Л.Б. Материалы по этнографии рутульцев / Ф. 3. Оп. 3. Д. 2.

15. Панек Л.Б. Национальная одежда лезгин / Ф. 3. Оп. 3. Д. 2.

16. Пикуль М.И. Итоги археологических разведок в Южном Дагестане в 1959 году / Ф. 32. Оп. 1. Д. 23.

17. Попов Н.П. Рукопись путевых очерков Н.П. Попова, участника этнографической экспедиции 1924 г. в Дагестане, содержащих маршрутное описание Буйнакского, Даргинского, Самурского и Кюринского округов / Ф. 5. Оп. 1. Д. 42.

18. Путинцева Н.Д. Северо-Восточный Дагестан в эпоху раннего средневековья / Ф. 3. Оп. 3. Д. 87. Л. 21.

19. Рамазанова З.Б. Пища народов Южного Дагестана / Ф. 3. Оп. 3. Д. 912.

20. Тройницкая В. История ковроткачества в Дагестане / Ф. 5. Оп. 1. Д. 24.

21. Шиллинг Е.М. Народы андо-цезской группы / Ф. 5. Оп. 1. Д. 37.

22. Опубликованные документы и материалы

23. Ахвердов А.И. Описание Дагестана. 1804 г. // ИГЭД. С. 213-229.

24. Адаты Южно-Дагестанских обществ // ССКГ. Тифлис, 1873. Вып. 7. С. 1-128.

25. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом: Материалы, извлеченные из Московского главного архива Министерства иностранных дел. 15781613. М., 1889. Т. 1.

26. Бутков П.Г. Выдержки из «Проекта отчета о Персидской экспедиции в виде писем». 1796 г. // ИГЭД. С. 200-208.

27. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. СПб., 1896.

28. Гене Ф.И. Сведения о Горном Дагестане. 1835/36 г. // ИГЭД. С. 337352.

29. Гербер И.-Г. Описания стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 г. //ИГЭД. С. 60-120.

30. Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов XIII-XVIII веков / Сост. В.Г. Гаджиев. Махачкала, 1992.

31. Дагестанская область: Свод статистических данных извлеченных из посемейных списков населения Закавказья / Изд. Кавк. статист, комитета. Тифлис, 1890.10.