автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Христианское/языческое в диалоге культур Вятско-Камского региона

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Плеханова, Елена Олеговна

Введение.

Глава I. НАЧАЛО: ДИАЛОГ НА КОНФЕССИОНАЛЬНОМ УРОВНЕ Предисловие: христианство и язычество.

1. Идеал:

1.1. Синкретизм славянского язычества и христианства.

1.2. Языческое как платформа диалога.

1.3. Интеграционная роль религии.

2. Воплощение:

2.1. Дезинтеграционная роль религии.

2.2. Христианизация/русификация.

3. Результат:

3.1. "Взаимоупор" язычества/христианства на территории края.

Глава И. ПРОДОЛЖЕНИЕ ДИАЛОГА: КУЛЬТУРА ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Предисловие: традиции и новации.

1. Идеал:

1.1.Род и конфессиональная общность.

1.2.Смена времени "в идеале".

1.3.Страшный суд как средство социального контроля.

2. Воплощение:

2.1 .Метаморфозы рода.

2.2.Смена времени "на практике".

2.3."Личный" Страшный суд.

3. Результат:

3.1.Христианство/язычество в контексте Мултанского дела.

Глава III. КУЛЬМИНАЦИЯ: ДИАЛОГ КУЛЬТУР В ЭСТЕТИЧЕСКОМ ПЛАНЕ

Предисловие: сакральное и профанное.

1. Идеал:

1.1.Язычество/христианство: отражение в искусстве.

1.2. Диктат христианства и народные традиции.

2. Воплощение:

2.1.Дерево как культурный конфигуратор.

2.2.Народное творчество в пространстве языческого/христианского.

3. Результат:

3.1. Взаимодействие культур в развитии.

Введение диссертации2002 год, автореферат по культурологии, Плеханова, Елена Олеговна

Исследование механизма взаимодействия культур на территории Камско-Вятского региона, вызвано к жизни значительными экономическими, политическими и культурными трансформациями вследствие разрушения советской монокультуры. Настоящую ситуацию напряженности в сфере межкультурных коммуникаций, определило продолжительное состояние нивелировки самобытности национальных культур. Новое ощущение уникальности собственной культуры, изменило характер этнокультурного диалога, сделав его качественно иным. Но, когда консолидирующим началом становится противостояние центра и региона, нарастают тенденции к отделению, замыканию в себе, что чревато впоследствии поиском оппонентов среди "своих" и саморазрушением культуры. Правильно расставленные акценты помогут наладить межкультурные отношения и, поскольку кризисные ситуации тяготеют в культурной истории к себе подобным, это предполагает поиск корней сегодняшних проблем в иных временных пластах.

Актуальность исследования обусловлена тем, что кризисные эпохи в истории культуры связаны с противоречивыми и разнонаправленными социокультурными процессами, чья оценка не может исчерпываться раз и навсегда данным объяснением. Исследования межкультурных коммуникаций с различных исторических и смысловых дистанций, с разных мировоззренческих и методологических позиций, интерпретации и оценки, накопленные за время, прошедшее после изучаемой социокультурной эпохи, требуют своего переосмысления. Возникла насущная потребность анализа превращения логических и предметно-смысловых отношений в диалогические.

Поскольку характер этнокультурного диалога определяется мировоззрением народа, оправданным стало обращение к нему в конфессиональном аспекте. Укрепление централизованной власти и выход России на мировую арену - задачи, решавшиеся с помощью христианства. Освоение новых земель также было неразрывно связано с распространением христианской религии. С точки зрения древних обществ, "своей" территория становилась лишь после ее "сотворения" заново, т.е. ее освящения.1 Новая местность освящалась возведением креста: "Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое" (2 Коринф.5:17). Открытые земли были "вновь сотворены" крестом и рассматривались в качестве неотъемлемой составляющей русской земли. Специфика сложившейся диалоговой ситуации заключалась в распространении на новых землях христианства в ипостаси "народного православия" (В.О.Ключевский). Феномен "народного православия", в котором исходные компоненты языческой религии встраивались в

1 Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. С.28 макросистему христианства, не утрачивая своего содержания, представлял собой устойчивое противостояние язычества и христианства. Подобная дихотомия пронизывала всю русскую культуру и задавала особое направление процессу христианизации Вятского края.

Характерная терпимость русской культуры к собственному язычеству сделала возможным использование его в качестве языка межкультурного общения, что предопределило возникновение на новых землях конструкта "христианского/языческого". "Народное православие" содействовало сложению ситуации двоеверия на территории Вятско-Камского региона. Это дает возможность говорить о схожести процессов христианизации Вятского края и Руси. Относительное равновесие языческой и христианской составляющих конфессиональной картины края было естественным завершением того пути, по которому шла христианизация земель в пределах Русского государства.

Объектом исследования является становление новой культурной парадигмы на территории Вятско-Камского региона (в частности - удмуртского края), в результате взаимодействия традиционной удмуртской культуры с русской культурой в качестве партнера по диалогу.

Предмет исследования - феномен "христианского/языческого" в контексте этнокультурного диалога на территории современной Удмуртии.

Хронологические рамки исследования - начав с древних корней проблемы, и наметив дальнейшие пути развития диалога, в качестве хронологического пространства исследования, был выбран 19 в., как наиболее значимый в процессе становления и развития диалога культур, а также как наиболее обеспеченный историческими источниками.

Цель работы - анализ феномена "христианского/языческого" через триединство категорий "идеал-воплощение-результат" в различных сферах культурной деятельности; исследование механизма его влияния на различные аспекты этнокультурного диалога.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи исследования:

• Анализ языческой составляющей феномена "народного православия", и оценка влияния на характер христианизации Вятского края

• Изучение роли "взаимоупора" христианского/языческого в определении характера диалога культур Вятско-Камского региона; в более широком аспекте: противоречивое влияние русской культуры на развитие других культур России

• Рассмотрение прихода христианства на новые земли в контексте его влияния на парадигму традиционной культуры.

• Исследование превращения предметно-смысловых отношений в диалогические и их бытования в культуре повседневности.

Методология н методика исследования. Исследование имело индуктивный замысел, иначе говоря, первым исследовательским шагом явились сбор и первичный анализ информации. Теоретические концепции были привлечены после этапа сбора данных, в соответствии с их эвристическими возможностями в интерпретации собранного эмпирического материала. В качестве основного метода автор использует комплексный подход, предполагающий как историко-культурное описание предмета исследования, так и функциональный анализ структуры культурного процесса. Спецификой предмета обусловлено также использование метода сравнительного исследования, который позволяет свободно соотносить между собой процессы и результаты деятельности, факты истории и факты искусства, бытовое поведение и мировоззренческие модели как культурные тексты, то есть фактически реализовать междисциплинарный подход. При многоаспектном рассмотрении диалога культур, возникла необходимость в искусствоведческом анализе произведений народного творчества, что невозможно без структурного подхода, причем не формалистического, а исторического. Такой структурный подход потребовался в ходе рассмотрения предметов, в которых своеобразно закодировано древнее содержание. Без "кристаллической решетки", создаваемой таким подходом, они не могут рассматриваться как элементы системы, что обеднит их понимание, а ведь "все в произведении есть значение".

Огромное влияние на методологические принципы работы оказали труды М.Блока, Л.Февра, Ф.Броделя - представителей французской исторической школы "Анналов". Понимание истории как "науки о человеке", "исторической антропологии", явилось определяющим в разработке данной темы. Из числа работ российских ученых, работающих в этом направлении, были использованы труды М.М.Бахтина, В.С.Библера, А.Я.Гуревича, Л.Г.Ионина, естественно, с учетом специфики темы исследования. Кроме того, объединить концепты христианского и языческого в качестве сторон этнокультурного диалога помогли автору теоретические исследования австро-американской феноменологической школы в области социологии, представленные такими авторами как А.Шюц, П.Бергер и П.Лукман.

Множественность подходов обусловлена принципом дополнительности различных методологических установок в исследовании такого сложного, разноаспектного предмета, каким предстает этнокультурный диалог в его временном развитии.

Историографический обзор. Эмпирический материал, использованный в процессе работы над диссертацией, распадается на несколько тематических групп. Первую группу составляют официальные документы: царские указы, храмозданные грамоты, доклады священнослужителей в Священный Синод, дела Вятской духовной консистории, отчеты миссионеров о проделанной работе. Языческий культ священнослужителями изучался и описывался в определенном аспекте - шло выяснение слабых мест "врага". Особую ценность в этом отношении представляли сборники трудов Вятской ученой архивной комиссии, труды церковного историографа и историка Вятского края П.Н.Луппова "Христианство у вотяков со времен первых исторических известий о них до 19 в." (1899), "Материалы для истории христианства у вотяков в первой половине 19в." (1911) и др. Используя эту группу источников в качестве основного, приходилось учитывать идеологизированность дискурса.

Ко второй группе относятся этнографические исследования местных обрядов, обычаев. При изучении различных аспектов темы, помощь оказали работы П.М.Богаевского "Заметки о юридическом быте крестьян Сарапульского уезда, Вятской губернии" (1898), "Очерки религиозных представлений вотяков" (1890), "Мултанское "моление" вотяков в свете этнографических данных" (1896); С.К.Кузнецова "Общинные порядки у вотяков Мамадышского уезда Казанской губернии" (1896); В.М.Бехтерева "Вотяки, их история и современное состояние: быт и этнографические очерки" (1880); Г.Е.Верещагина "Остатки язычества у вотяков" (1895), "Вотяки Сосновского края" (1886), П.Н.Луппова "В духовном училище. Воспоминания и заметки бывшего воспитанника" (1911) и множество других трудов этих авторов, а также работы Н.Г.Первухина, А.И.Емельянова, И.Н.Смирнова.

Исследования этого периода, характеризуются описанием не отдельных этнических обрядов и праздников, а созданием целостной картины верований, обычаев, ритуалов удмуртов. К сведениям присоединялись описания пейзажей, человеческих характеров, кажущиеся на первый взгляд незначительными детали, создавая ощущение достоверности и соучастия.

Отслеживание языческих корней культуры потребовало привлечения археологических сведений о памятниках древности. При этом использовались работы М.Г.Ивановой "Истоки удмуртского народа" (1994), Л.С.Грибовой "Пермский звериный стиль" (1980), К.М.Климова "Ансамбль как образная система в удмуртском народном искусстве IX-XX вв." (1999). Подобные экскурсы в далекие эпохи служили цели выяснения первичных форм языческой мифологии, ее истоков, и были использованы в контексте генезиса феномена "христианство/язычества". Самим конструктом жизни сообразованной с аграрным календарем, традиционное общество было обречено на цикличность. Повторяемость, придавая традиционной культуры стабильность, одновременно, замедляла ход культурного развития, намечая тенденцию к консервации. Автору важно было показать, что элементы глубокой древности сохранялись в крестьянской среде вплоть до начала 20 в.

Широкое использование этнографического материала, было обусловлено сохранением нужных сведений только в этом пласте, так как многое не было зафиксировано документально. Выявление исторических корней ситуации "взаимоупора" дает право на применение метода экстраполяции, т.е. распространение на формирующуюся ситуацию на территории Вятского края понимания религиозного феномена "двоеверия" Руси, более раннего по времени. Для этого потребовалось привлечение материалов по исследованию традиционной русской культуры. В трудах Е.В.Аничкова "Язычество и Древняя Русь" (1914), "Из прошлого калик перехожих" (1913), А.Н.Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу" (1868-1869), Ариэля Голана "Миф и символ" (1994), Д.К.Зеленина "Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1901-1913" (1994), В.О.Ключевского "Курс русской истории" (1987), А.Н.Минха "Народные обычаи, обряды, суеверия и предрассудки крестьян Саратовской губернии" (1890), Б.А.Рыбакова "Язычество Древней Руси" (1987), "Язычество древних славян" (1994) и др. диссертанта интересовало, то общее (суммарное или взаимодополняющее), что определяло характер традиционной культуры.

Отдельно привлекались современные исследования исторических, религиозных, социальных аспектов проблемы, в каждом из которых наряду с конкретными культурно-историческими аспектами, присутствуют методологические экскурсы, небесполезные для исследования. Особо хочется выделить труды В.Е.Владыкина "Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов" (1994), Т.Г.Владыкиной "Удмуртский фольклор. Проблемы жанровой эволюции и систематики" (1998), Н.И.Шутовой "Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции" (2001), М.Н.Хрущевой "Удмуртская обрядовая песенность" (2001), Г.К.Шкляева "Межэтнические отношения в Удмуртии" (1998), И.М.Нуриевой "Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов. Проблемы культурного контекста и традиционного мышления" (1999).

Следующую - дополнительную - группу источников составляют газетные публикации того времени, дающие конкретный фактологический материал по различным аспектам изучаемой темы. Их использование обусловлено необходимостью выяснения, насколько факты, выбранные для анализа сложившейся ситуации, характерны для культурной картины социума, фактологический материал по различным аспектам рассматриваемой темы. Наиболее широко представлены публикации центральной прессы - Москвы и Санкт-Петербурга, поскольку наиболее интересные заметки местных газет перепечатывались в "Санкт-Петербургских Ведомостях", "Московских Ведомостях" и др. Таким образом, в поле внимания оказался довольно широкий круг публикаций.

Третью группу составляет исследовательская литература, затрагивающая проблемы ментальное™. Все стимулы, исходящие из политической, экономической, социальной сферы, неизменно проходят сквозь "фильтры" ментальности и культуры, получая в них своеобразное освещение, и лишь тогда становятся движущими пружинами социального поведения. Поэтому изучение концептуального и чувственного "оснащения" людей данного общества и данной эпохи - обязательное условие понимания их поступков. Среди работ теоретико-методологического характера концептуальное влияние на диссертацию оказали труды российских ученых: С.С.Аверинцева, М.М.Бахтина, В.С.Библера, Я.Э.Голосовкера, Л.П.Карсавина, А.Ф.Лосева, В.Я.Проппа, В.Н.Топорова. А также, более современные исследования А.С.Ахиезера, А.А.Велика, В.Е.Владыкина, Г.Гачева, Б.С.Ерасова, И.В.Кондакова, Н.М.Лебедевой, С.В.Лурье, А.М.Панченко, Г.П.Федотова и др.

Из зарубежных исследователей цивилизационных проблем внимание автора сосредоточилось на работах М.Вебера, Ж.Ле Гоффа, Б.Малиновского, И.Пригожина, П.Сорокина, Д.Фрезера, О.Шпенглера, М.Элиаде и др.

Состояние н степень научной разработанности проблемы.

Блок проблем, выбранных для исследования, а именно изменение традиционной культурной парадигмы под влиянием христианства, и типичность подобных ситуаций для истории отечественной культуры, с самого начала своего формирования сопровождался многочисленными исследованиями. Само внедрение христианства в контексте централизации России, потребовало проведения научных исследований. Труды Г.Георги "Описание всех обитающих в Российском государстве народов" и Н.Рычкова "Журнал, или Дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 гг." появились на свет в качестве инструментария для проведения соответствующих мероприятий.

С учреждением в 1657 г. Вятской епархии появляются документальные отчеты как свидетельства христианизации края. Многие из них представляли собой описание практики разрушения мест языческих молений. По данным 1899 г., только среди удмуртов Казанской епархии функционировало свыше 500 родовых мольбищ, около 60 священных рощ и не менее 100 других жертвенных мест.1 Исследования такого порядка, с описанием языческих молений и обрядов, были отчетностью об успехах апостольской деятельности священнослужителей. Несмотря на антиязыческие поучения они являются важной составляющей для оценки исследуемой ситуации.

Рассмотреть такую многоаспектную проблему комплексно реально лишь при привлечении возможно большего числа исследований. В работе же, ввиду чрезмерной политизированности, идеологической тенденциозности и антирелигиозной направленности, практически не использовалась литература советского времени. С приходом советской власти сохранилось непонимание этнической религии, как основы народного мировоззрения, без которой невозможно выстроить отношений с окружающим миром, и невозможности уничтожить ее с помощью запретов. Как вплоть до начала 20 в. языческие святилища уничтожались в процессе христианизации удмуртов, так с 1930-х годов, запрещение

1 Михеев И.С. Из религиозной жизни казанских вотяков// Известия по Казанской епархии. 1900. №20 проведения обрядовых церемоний в культовых местах, и гонения на жрецов-организаторов, инспирировались новой религией - атеизмом.

Постсоветские исследования претендуют на известную полноту и беспристрастность в освещении круга проблем, связанных с диалогом культур на территории края. Критерием выбора публикации для его использования служило присутствие в нем информации, касающейся традиционной парадигмы удмуртской культуры и ее изменения в ходе этнокультурных взаимоотношений. Высокой степенью обобщенности отличаются такие работы как "Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов" (1994) В.Е.Владыкина, "Удмуртский фольклор. Проблемы жанровой эволюции и систематики" (1998) Т.Г.Владыкиной; "Ансамбль как образная система в удмуртском народном искусстве 19-20 вв." (1999) К.М.Климова; "Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов" (1999) И.М.Нуриевой; "Удмуртская обрядовая песенность" (2001) М.Н.Хрущевой; "Межэтнические отношения в Удмуртии" (1998) Г.К.Шкляева; "Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции" (2001) Н.И.Шутовой. Интересен в этом смысле справочный труд "Православные храмы Удмуртии" (2000), в котором собраны и сведения обо всех храмах на территории современной Удмуртии. Именно суммирование накопленного более чем за столетие этнографического и фольклорного материала, позволило выявить структуры современного взаимодействия народов, сформулировать проблемы традиционного мышления в культурном контексте диалога, в этом несомненная ценность данного материала.

В действительности, проблемы взаимоотношений культур, движущие силы, определившие характер диалога, причины сложившейся ситуации, оказываются недостаточно разработанными. Ощущение белых пятен вызвано тем, что этнокультурное взаимодействие еще не рассматривалось как многоуровневый диалог, как диалог взятый в конфессиональном аспекте. В данном исследовании впервые религия, повседневная жизнь, народное искусство рассматривались как единый феномен, что дало возможность преодолеть "фрагментарно-локальный" характер изучения удмуртской культуры данного периода.

Научная новизна настоящего диссертационного исследования в том, что впервые рассматривается влияние сквозной дихотомии русской культуры на характер процесса христианизации края. Впервые в конфессиональном контексте отношения русской и удмуртской культур рассматривается в качестве диалога как универсального явления, пронизывающего "всю человеческую речь, и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение".1 Сама удмуртская культура 19 в. впервые была рассмотрена как культура диалогическая, где внутри "большого диалога" различаются

1 Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972. С.71 диалоги на различных уровнях: конфессиональном, бытовом, эстетическом. В этом же аспекте выявилась амбивалентность отношения удмуртов к собственной культуре: убежденность в ее самобытности и уникальности, и самобичевание, чувство униженности и неполноценности. Принцип двухстороннего освещения главной темы остается господствующим на протяжении всего исследования. При этом этапы диалога рассматриваются не вытянутыми в единый эволюционный ряд, а в их одновременности, где главным становится возможность сопоставления и противопоставления взаимодействий в "разрезе одного момента"1. Это послужило критерием отбора существенного от несущественного: насколько привлеченные факты можно осмыслить в их взаимосвязанности, на едином временном отрезке.

Рассмотренный таким образом внутренний механизм развития удмуртской культуры и внешние факторы, влияющие на него, не противоречат друг другу, а представляют взаимосвязанные проявления единого динамического процесса. Проведенный анализ позволяет заявить, что существующая бинарность оппозиций, придавая культуре определенную драматичность, гармонизирует динамику развития в целом, являясь гарантией устойчивости культурного организма.

Практическая значимость. Учитывая широкий информационный и концептуальный характер работы, собранный и систематизированный материал можно использовать при изучении оптимизации и гармонизации различных сфер современных коммуникаций. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по истории Вятско-Камского региона, а также при разработке курсов по истории и теории культуры религии, этнологии, социологии. В частности, отдельные положения диссертации были изложены в курсе "Основы христианского искусства", и использованы для специализации "Народное художественнное творчество" на факультете искусств УдГУ.

Апробация работы н ее отражение в публикациях.

Основные положения диссертации были изложены в выступлениях на научных семинарах и конференциях: "Неагрессия и толерантность в традиционной культуре и искусстве народов Прикамья", Ижевск, 2000; "Проблемы взаимодействия культур: теория и практика" Москва, 2000; "Финно-угорская фольклористика на пороге нового тысячелетия", Глазов, 2000; "Этно-национальные доминанты в культуре и искусстве народов Урало-Поволжья", Ижевск, 2001; "IV конгресс этнографов и антропологов России", Нальчик, 2001; "Глобализация и локальная культура", Москва, 2002.

Идеи диссертации были использованы в работе Международной летней школы "Финно-угорская фольклористика на пороге нового тысячелетия", организованной

1 Там же. С.48

Удмуртским государственным университетеом, Удмуртским институтом истории, языка и литературы УрО РАН, Глазовским государственным педагогическим институтом им. В.Г.Короленко, при поддержке ИОО ("Фонд Сороса") Россия.

По теме диссертационного исследования были сделаны следующие публикации: Особенности почитания пророка Илии в духовной культуре русских и удмуртов Вятско-Камского края// Вестник Удмуртского университета. 2000, №6; Традиционная удмуртская культура в контексте христианизации// Совершенствование художественно-педагогического образования в России. Ижевск, 2000; Сосуществование христианства и язычества в традиционной удмуртской культуре как следствие политики Русского государства// Финно-угорская фольклористика на пороге нового тысячелетия. Ижевск. 2001; Концепция амбивалентности в христианской культуре Удмуртии// Выбор метода. Изучение культуры в России 1990-х годов. М., 2001; Синкретизм христианства как парадигма в культурной традиции русских Прикамья// Этно-национальные доминанты в культуре и искусстве народов Урало-Поволжья. Ижевск, 2001.

Структура работы:

Построение диссертации обусловлено ее целями и задачами. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и списка источников и литературы. Согласно авторской концепции каждая глава имеет предисловие, анонсирующее ее содержание, и предмет исследования рассматривается в каждой главе через призму трех категорий: Идеал. Воплощение. Результат.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Христианское/языческое в диалоге культур Вятско-Камского региона"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Взаимодействие культур - тенденция, характерная для всего человечества. Становление миросистемного взгляда на человеческое общество связано с именем Ф.Броделя, который в своих работах наметил тенденцию к глобалистскому видению современного человечества, понимание его как взаимосвязанной общности, формируемой через взаимодействие разных хозяйственных и политических структур. Сегодня ряд исследователей ставят вопрос еще более радикально, считая, что среди цивилизаций уже нет "чистых", т.е. незатронутых проблемами взаимодействия и изменения, вопрос о

1 Шпенглер О. Закат Европы// Культурология. 20 век. Антология. М., 1995. С.432-434

2 Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М. 1987. С. 285

3 Пригожин И. Порядок из хаоса. М., 1986. С.369 самобытности становится все более проблематичным, а мир воспринимается как единый организм.

Человек никогда не находил всей полноты только в себе самом. "В истории человеческого мышления наиболее плодотворными оказывались те направления, где сталкивались два различных способа мышления. Различные способы мышления, имеют свои корни в различных областях человеческой культуры, или в различных временах, в различной культурной среде <.> Если они действительно сталкиваются, если по крайней мере они так соотносятся друг с другом, что между ними устанавливается взаимодействие, то можно надеяться, что последуют новые интересные открытия".1

Исторически сложившийся контакт с русским населением, способствовал осознанию удмуртским народом противополагающих "свой"/"иной". Понимание "иного" было первым шагом на пути к самопознанию. Сопоставляя себя с остальным миром, измеряя его собственным масштабом, мерой, которую он находит в самом себе, человек совершает акт самопознания, делает первый шаг на пути к самосознанию. Когда самосознание становится доминантой, тогда возможными становятся диалогические отношения. На территории Вятского края об этом можно говорить примерно с 19 в., почему для исследования и было выбрано это временное пространство.

Формирование культур, в одинаковых природных условиях, привело к их некоторой схожести, что, помимо всего прочего, помогло в установлении межкультурных диалогических отношений. Удмуртская сторона, получая информацию в социальной, политической, экономической, духовной сферах, от русской культуры как "носительницы информации", пропускала ее через свой ментальный "фильтр". Усвоение ценностей русской культуры осуществлялось при исторической готовности культуры удмуртской самой создать какие-либо новые формы. Вышеприведенные материалы свидетельствуют о том, что развитие удмуртской материальной культуры шло самостоятельным путем, и, в условиях диалога с русской культурой, речь шла не только о заимствовании, но и о стимулировании. Свидетельством этого являлось сохранение в течение длительного времени элементов культуры, отсутствовавшие у местного русского населения: беспорядочная планировка селений, способы приготовления блюд, элементы одежды и т.д.2 Это было не менее важным, чем прямое заимствование, и характерным именно для диалога, когда "идея начинает жить, то есть формироваться, развиваться.порождать новые идеи, вступая в существенные диалогические отношения с другими чужими идеями. Человеческая мысль становится подлинною мыслью, то есть идеей, только в условиях живого контакта с чужою мыслью. В

1 Библер B.C. Мышление как творчество. М., 1975. С.6

2 Шкляев Г.К. Межэтнические отношения в Удмуртии. Ижевск, 1998. С.113 точке этого контакта голосов-сознаний и рождается и живет идея".1 Многоуровневые межкультурные отношения складывались в полифоническую структуру, в которой "совокупность идей, мыслей и слов проводится по нескольким неслиянным голосам, звуча в каждом по-иному".2

Колонизация Вятских земель неотделима от их христианизации. Русь с помощью христианства преодолела религиозную локальность и стала мировой державой. Дав опору централизованной власти, христианство не изменило содержания религии, существовавшей на территории Руси. "Двоеверие", "народное православие" - культурное явление сложное и "равновесное", определило характер христианизации Вятско-Камского края. Терпимость к язычеству, собственному и "чужому", привела к образованию на новых землях "взаимоупора" христианства/язычества. При этом глубинные пласты духовной жизни народа, отошедшего от язычества и не воспринявшего христианства в полной мере, не были захвачены. Языческая составляющая обеих культур выступила в роли языка культурного общения, что, обеспечило толерантные взаимоотношения в регионе. Этническая толерантность это - не отсутствие негативного отношения к иной этнической культуре, скорее - наличие позитивного образа иной культуры при сохранении позитивного восприятия своей собственной. Это значит, что этническая толерантность не является следствием ассимиляции как отказа от собственной культуры, а является характерной чертой межэтнической интеграции.3

Взаимоупор" христианского/языческого, установившийся в крае подобно явлению, существовавшему в русской культуре, отличался соотношением составляющих: на Руси -"христианство с налетом язычества", у удмуртов - "язычество с налетом христианства". Это свидетельствовало о том, что в диалоге культуры "слышали" друг друга, одно воззрение переходило в другое, совершенно не сходное с ним, не отрицая "своего", и в точке контакта рождалось новое понимание мира.

Процесс христианизации на уровне бытового сознания протекал без яростных религиозных стычек - в русской крестьянской культуре не ощущалось противостояния христианства/язычества. Но сама структура жизни русских соседей в православном пространстве, изменила структуру повседневной жизни: исчезает род, родовые божества уступают место христианским святым, интернационализация браков, приводит к утрате этнокультурных ценностей в семьях, к постепенному размыванию национальных особенностей. Христианские идеи вели к единообразию: единая религия - единая культура.

1 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972. С. 146

2 Там же. С.459

3 Лебедева Н.М. Методология этнопсихологического исследования этнической толерантности в поликультурных регионах России.//Толерантность и проблема идентичности. М.-Ижевск, 2002. С.80

Для пропаганды идеи конфессионального объединения использовалось христианское сакральное искусство. Культурное языческое пространство было опосредовано художественным народным творчеством. Произведения искусства, окружавшие человека, имели как утилитарное, так и ритуальное, символическое значение. Универсальный язык символов обеспечил возможность синтеза традиционного творчества с христианским сакральным искусством. Объединяясь в предметах декоративно-прикладного искусства, архитектуре, фольклоре, христианская и языческая символика, способствовала проникновению языческих воззрений в официальную доктрину.

Этнокультурный диалог не привел к победе христианской религии над этнической, и это привело к формированию в настоящее время "идеала будущего на основе идеализированного представления о прошлом и внедрения поведения последнего в жизнь. Это означает возвращение к "добрым, старым" временам, возрождению культурных стереотипов прошлого".1 Возрождение нации связывается именно с возрождением религиозных верований и культовых обрядов, в форме язычества возрождается национальная идея. С 1992 г. клуб "Инвожо" возродил моления в лесах. Была утверждена программа создания заповедника вокруг действующей аутентичной Великой куалы в д. Кузебаево. Создана религиозная община "Удмурт Вось" ("удмуртское моление, жертвоприношение"). И, наконец, как апофеоз "языческого возрождения", возникает проект создания "Великой куалы" ("Быдзим куста"), которая должна прославить Ижевск как единственный город в мире, обладающий действующим языческим храмом таких размеров. Главная молельня 37-метровой высоты, должна вместить в себя до 1500 верующих, а мощная 77-метровая башня перекрыть по высоте все существующие и существовавшие ранее православные храмы Удмуртии. Великая куала должна олицетворить собой "возрождение удмуртского народа, послужить толчком для роста и укрепления самосознания, стать настоящим духовным центром, включающим в себя помимо молельни учебный корпус, л библиотеку, архив и общежитие". В ценах 1995 г. проект архитекторов К.Г.Галиханова и Б.Н.Борисова был оценен в 8 млрд. рублей.

Проведя блиц-опрос по поводу будущего строительства Великой куалы, газета "Совершенно конкретно" выяснила, что никто из респондентов не понимал о чем идет речь.1 Судя по ответам, была нащупана проблема непонимания со стороны населения, свидетельствующая о несколько искусственном, "инсценировочном" характере возрождения языческих традиций. Это трагично, потому что для человека, вступившего в третье тысячелетие, выбор религии не менее важен, чем для человека эпохи средневековья. Альберт Велик А.А. Культурология. М., 1998. С. 177

2 Федосеев М. Быдзим куала// Совершенно конкретно. 2000. №49. С.З

Эйнштейн в своих "Мотивах научного исследования" писал, что в религию человека приводит "желание уйти от уз вечно меняющихся собственных прихотей. Человек стремиться, каким-то адекватным способом, создать себе простую и ясную картину мира для того, чтобы оторваться от мира ощущений". Именно это дает человеку ощущение постоянства в динамике, присущей миру.

Религиозный ренессанс выразился и через течение этнофутуризма. Течение этнофутуризма, программно заявившее о необходимости сохранения самобытности культур финно-угорских народов, объединяет сегодня художников, актеров, литераторов, музыкантов. Возникнув около 10 лет назад в Эстонии, оно нашло многих приверженцев в России. Современные художники утверждают неизменную значимость древних космо- и этногонических представлений финно-угорских народов, их приверженность родовым традициям. Этнофутуристические перформансы, проходящие на каждой выставке, как и произведения искусства, обращены к языческой традиции. В них актуализируются те этнически значимые стереотипы поведения, которые обусловлены обрядовой культурой. Возможно, в игровой форме перформанса формируются новые модели поведения, помогающие заполнить разрыв между городской и деревенской культурой. В перформансах проявляется и присущее традиционной культуре стремление к синтезу музыки-пластики-слова. Диалогические отношения этнофутуризма многоплановы - это и взаимодействие в процессе воссоздания общего культурного пространства финно-угорских народов, независимо от страны проживания, и вопрошание себя об истоках и специфике собственной этнокультурной традиции, и активный творческий диалог русской и финно-угорской культур.2

По многовековой привычке решения местных властей дублируют действия российских правительственных структур. Культурные процессы, происходящие в России, отразились на культурной жизни края: в 20 в. на территории Удмуртии возродилось множество православных храмов, деньги на которые были выделены из республиканского бюджета. Православие набирает силу, президент России В.В.Путин прилюдно осеняет себя крестным знамением, и у президента Удмуртии А.Волкова денег на постройку языческого капища не находится.

Когда кончается диалог, кончается все. Поэтому диалог, в сущности, не может и не должен кончиться", - писал М.М.Бахтин.3 Замысел постройки башни высотой 77 метров - это

1 Федосеев М. Быдзим куала// Совершенно конкретно. 2000. №49. С.З

2 Розенберг Н.А. Тенденции толерантности в художественной культуре и образовании народов Поволжья и Приуралья в 18-20вв.// Этнотолерантность. Философские, психологические, культурологические аспекты.Ижевск, 2002. С. 167,168

3 Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972. С.434 продолжающийся диалог, желание преодолеть ощущение приниженности, предъявить себя в качестве полноправного участника диалога. В такой ситуации и башня, и призывы к переходу на латинский шрифт, и требование организации "Удмурт кенеш", о приравнивании одного голоса удмурта на выборах президента к 10 голосам представителей населения, не относящихся к титульной нации на выборах президента - попытки заявить о своей самобытности.

Список научной литературыПлеханова, Елена Олеговна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. ОФИЦИАЛЬНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

2. Акты Археологической Экспедиции. М., 1890. Т.1. 832с.

3. Акты Исторические. М., 1899. Т.1. 796с.

4. Георги Г.И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Изд.2. СПб., 1799. Т.1.55-67с.

5. Дела Вятской духовной консистории. Вятка, 1743. №43

6. Дела Вятской духовной консистории. Вятка, 1747. №15

7. Дела Вятской духовной консистории. Вятка, 1835. №735

8. Дела Вятской духовной консистории. Вятка, 1851. №92

9. Документы по истории Удмуртии 15-17 веков. Ижевск, 1958. 420с.

10. Журналы Вятской ученой архивной комиссии, Вятка, 1910. 186с.

11. Журналы съезда духовенства Вятской епархии за 1908г. Вятка, 1908. 224с.

12. Исторический очерк Вятского края. Со времени поселения в нем новгородских выходцев до 1870 г. Вятка, 1870.46с.

13. Крестьянские юридические обычаи в восточной части Владимирской губернии (Уезды Вязниковский, Гороховецкий, Шуйский, Ковровский и Добротворский)// Юридический Вестник. 1888. №6. 21-28с.

14. Лаврентьевский список летописей. СПб., 1872. 626с.

15. Материалы по статистике Вятской губернии. Вятка, 1890. Т.7. 204с.

16. Полное собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т.П. 735с.

17. Протоколы и журналы съезда духовенства Вятской епархии за 1905г. Вятка, 1905. 186с.