автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественная концепция личности в повестях А.И. Герцена

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественная концепция личности в повестях А.И. Герцена"

На правах рукописи

САРСЕНОВА Инна Жардемгалиевна

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ ЛИЧНОСТИ В ПОВЕСТЯХ А. И. ГЕРЦЕНА

Специальность 10.01.01 -русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

16 \т гт

005059131 Волгоград-2013

005059131

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Астраханский государственный университет».

Научный руководитель - доктор филологических наук, доцент

Завьялова Елена Евгеньевна.

Официальные оппоненты: Жаравина Лариса Владимировна, доктор филологических наук, профессор (ФГБОУ ВПО «Волгоградский государственный социально-педагогический университет», профессор кафедры литературы); Смирнова Вера Владимировна, кандидат филологических наук, доцент (Институт филологии и журналистики НИУ «Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского», доцент кафедры литературы и методики ее преподавания).

Ведущая организация - Институт филологии и искусств ФГАОУ

ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет».

Защита состоится 16 мая 2013 г. в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете по адресу: 400066, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного социально-педагогического университета по адресу: 400066, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного социально-педагогического университета: http://www.vspu.ru 16 апреля 2013 г.

Автореферат разослан 16 апреля 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор У Е.В. Брысина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Духовные искания русской литературы первой половины XIX в. сопряжены с актуализацией вопроса о моральной, интеллектуальной, социально-политической свободе личности. В этом отношении наследие А.И. Герцена уникально.

Г.Г. Шпет подчеркивал, что «личность — огненный центр философского,— как и практического,— мировоззрения»1 писателя. Сходное мнение выражают В.А. Туниманов, C.B. Савинков, Е.К. Созина и др. Кардинально важным оказывается утверждение самого Герцена: «Понять личность человека, понять всю святость, всю ширину действительных прав лица — самая трудная задача...» [V: 238]2.

Несмотря на значительное количество разысканий, посвященных творчеству Герцена, на признание ценности его наследия, многие особенности поэтики художественных произведений писателя до сих пор не изучены. Одним из самых продуктивных путей исследования, на наш взгляд, является определение важнейших составляющих герце-новской концепции личности в ее художественной интерпретации. Решение этой проблемы позволяет выявить оптимальную точку пересечения собственно литературоведческих и философско-мировоз-зренческих вопросов, а также пути их интеграции. Все перечисленное определяет актуальность диссертационной работы.

Степень изученности проблемы. С конца XIX — начала XX в. (H.H. Страхов, Ю.И. Айхенвальдидр.),напротяженииХХв. (И.С. Но-вич, В.А. Путинцев,И.В. Касьянова, JI.И. Матюшенко, С.Д. Гурвич-Лищинер, E.H. Дрыжакова, Н.И. Пруцков, Г.Н. Антонова, И.А. Бе-лорусцева, Э.Г. Бабаев, JI.A. Плоткин,В.А. Туниманов, B.C. Семенов, Т.Ш. Айтжанова, C.B. Савинков и др.) и до настоящего времени (Е.К. Созина, Д.Л. Карпов, Б.Н. Тарасов и др.) художественное творчество Герцена привлекало внимание исследователей. Однако рассматривались, как правило, бегло либо в частных аспектах морально-этическая проблематика произведений (в основном программных: «Кто виноват?», «Сорока-воровка»), прототипы герценовских персонажей, романтическое начало как одна из составляющих его творческого

• ' Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии / отв. ред.-сост., коммент., археограф. работа Т.Г. Щедрина. — М. : РОССПЭН, 2009. — С. 234.

1 Здесь и далее произведения А.И. Герцена цитируются по изд.: Герцен А.И.

Собрание сочинений: в 30 т. — М.: Изд-во АН СССР, 1954—1965. В квадратных скобках указаны номер тома и страница.

метода, некоторые жанровые особенности и т.п. Проблема художественного выражения человеческой индивидуальности, в частности категория «концепция личности», конечно, не являлась обойденной, хотя и не была детально исследована. Следует учесть, что, согласно словоупотреблению изучаемого периода, у Герцена, как и у других авторов, понятия «человек», «личность», «индивидуум» нередко отождествлялись, но, с другой стороны, герценовское осмысление данных феноменов имело ряд особенностей, в частности ярко выраженную персоналистическую направленность, что наложило свой отпечаток на его художественную антропологию.

В работах советского времени, в силу доминирующего социологизма, учитывались, главным образом, общественно-политические факторы, формирующие характер; основной акцент делался на позиции Герцена-идеолога, что порождало «недооценку глубины жизненного, художественного пространства в творческой мысли»1 писателя.

Последние два десятилетия можно наблюдать определенный всплеск научного интереса к наследию Герцена, прежде всего к его философско-общественной позиции. Однако специальных трудов по вопросу о своеобразии концепции личности в художественных текстах Герцена не существует. Если исходить из герценовского тезиса о том, что «личность — действительная вершина исторического мира: к ней все примыкает, ею все живет; всеобщее без личности — пустое отвлечение...» [II: 155], необходимость поиска новых подходов к постижению феномена его прозы, определению ее глубинных смыслов становится особенно острой.

Объект нашего исследования — художественная антропология А.И. Герцена, нашедшая адекватное выражение в творчестве писателя, прежде всего — в его прозе.

Предметом исследования являются основные составляющие писательской концепции личности, сформировавшие своеобразную систему литературных образов в прозе Герцена.

Материалом послужили следующие произведения: «Елена», «Записки одного молодого человека», «Сорока-воровка», «Доктор Крупов», «Кто виноват?» (вслед за Герценом произведение «Кто виноват?» в данном исследовании называется повестью), «Долг прежде всего», «Поврежденный», «Скуки ради». Для рассмотрения взяты зре-

1 Гурвич-Лищинер С.Д. Чаадаев — Герцен — Достоевский (к проблеме личности и разума в творческом сознании) // Вопр. литературы. — 2004. — № 3. — С. 174.

лые повести как наиболее показательные для художественного стиля писателя и оказавшие влияние на последующую литературную традицию.

Цель работы заключается в выявлении специфики концепции личности в прозе Герцена и способов ее художественной реализации.

В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:

— систематизировать идейно-философские истоки художественного своеобразия творчества Герцена;

— определить место христианской традиции в становлении эстетического кредо писателя и его художественной практике;

— охарактеризовать соотношение природного фактора и социальной составляющей в концепции Герцена;

— выявить важнейшие способы художественной реализации идеи личности в прозе писателя.

Теоретическую и методологическую базу диссертации составили труды М.М. Бахтина, А.Г. Бочарова, В.В. Виноградова, В.И. Воронова, Л.Я. Гинзбург, В.В. Зеньковского, В.К. Кантора, JI.A. Колоба-евой, Д.С. Лихачева, Б.Н. Тарасова, Г.Г. Шпета, В.Г. Щукина и др., посвященные общим проблемам значения человеческого фактора в истории, духовного содержания личности в контексте общественного развития, а также исследования ведущих отечественных и зарубежных специалистов по творчеству Герцена — работы Л.Я. Гинзбург, Э.Г. Бабаева, Г.Н. Антоновой, С.Д. Гурвич-Лищинера, Г.Г. Елизаве-тиной, И.А.Желвакова, Д.Л. Карпова, C.B. Савинкова, Е.К. Созиной, М. Малиа.

Методологическая основа определена интегративным подходом к анализу литературного произведения, сочетающим элементы историко-литературного и герменевтического методов.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринимается попытка целостно и системно описать художественную концепцию личности в повестях писателя. В диссертации осуществлен нетрадиционный подход к произведениям, восприятие которых во многом остается стереотипным. Проза Герцена анализируется с точки зрения природной, социально-философской, этико-религиозной составляющих, детально рассматриваются способы художественной реализации герценовской характерологии в аспекте поэтики.

Разработка проблемы позволяет раскрыть новые смысловые нюансы в художественном тексте. Предложенный в работе путь анализа

и синтеза, с одной стороны, идейно-философских основ писательского мастерства, с другой — конкретных уникальных форм его реализации отвечает важной для Герцена идее нераздельности теоретико-мировоззренческих и художественных исканий.

Теоретическая значимость исследования заключается в дальнейшей разработке проблемы художественной концепции личности в аспекте мировоззренческих установок писателя, в углублении представления о способах реализации концепции личности как интегра-тивного феномена в литературном произведении.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при разработке лекционных курсов и практических занятий по истории русской литературы XIX в., спецкурсов по творчеству Герцена, а также в профильных школах с углубленным изучением предметов гуманитарного цикла.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Мировоззрение писателя в разные периоды складывается под влиянием идей немецкого идеализма (гегельянства, шеллингианства); просветительской антропологии (руссоизма); разумного эгоизма (английского сенсуализма); гуманистических и социальных воззрений 1840—1860-х гг.: сен-симонизма (вопросов семьи и брака), фейербахианства, позитивизма О. Конта и др. В художественной прозе Герцена очевиден экзистенциальный подход к проблеме свободного волеизъявления личности, что обусловливает акцент автора на индивидуальности персонажей.

2. Осмысление проблемы личности в произведениях Герцена во многом связано с традиционными религиозными ценностями; поступки действующих лиц рассматриваются через этическую призму христианской и антихристианской аксиологических систем. Идеал для Герцена — тип, обладающий целостностью; в теологическом контексте это соответствует представлениям об андрогинности — важной особенности образа совершенного человека, исполненного целомудрия, чистоты и непорочности. Писатель обращается к религиозному контексту путем введения элементов житийного сюжета и христианских символов в жизнеописания некоторых персонажей.

3. Основной структурный элемент в развитии личности — индивидуально-природное начало: физиологическое состояние организма, пол, национальность, возраст, чувства, разум, нравственные качества, талант. Одним из признаков идеальной личности является инфантилизм, т.е. сохранение «детскости» и непосредственности мировосприятия у взрослого человека. Писатель показывает неповто-

римость индивидуального проявления личности в соединении рациональной и эмоциональной составляющих. Социальный фактор, определяемый как природно обусловленная рабская психология большинства (феномен «общественного мнения»), определивший трагическую судьбу некоторых персонажей, рассмотрен в историческом контексте, в том числе и под влиянием феминистских процессов.

4. Одной из наиболее значимых художественных форм реализации концепции личности у Герцена является портретирование персонажа с традиционным акцентом на глазах. Но, актуализируя различные ценностные смыслы, писатель различает лексемы сенсорных семантических полей («свет» и «цвет»). Не менее существенны пейзаж (поскольку положительные герои ощущают себя частью природы, Божьего мира) и анималистические мотивы как мерило человечности. Портретные и пейзажные зарисовки в ряде случаев содержат пур-гаментарные характеристики, которые у Герцена-художника также наделяются философским смыслом.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты исследования были представлены в виде докладов, сообщений на международных и всероссийской научно-практических конференциях в Москве (2011, 2012 гг.), Твери (2011 г.), Самаре (2011 г.), Тобольске (2011 г.), Чите (2011 г.), Астрахани (2012 г.).

По теме диссертации опубликована 21 статья, в том числе 11 — в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав (каждая из которых включает в себя два параграфа), заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновываются актуальность темы диссертации, ее новизна, характеризуется состояние изученности рассматриваемой проблемы, формулируются объект, предмет, материал, цели и задачи исследования, определяются теоретическая и практическая значимость результатов работы, оговаривается терминология. Мы руководствуемся следующими дефинициями: личность в литературном произведении — это устойчивая совокупность выявленных писателем характерологических особенностей, реализуемых в процессе накопления литературным героем жизненного опыта, его приобщения к системе общечеловеческих ценностей; определенный ракурс понимания форм и способов реализации человеческой сущности в приро-

де и обществе, постижение цели и высшего смысла бытия. Все это предполагает формирование различных психоповеденческих моделей, в которых органически сопряжены субъективные и объективные начала, т.е. личность писателя (субъект эстетической деятельности) в мировоззренческом плане определяет типологию персонажей (эстетический объект) в историческом, литературном, философском контекстах эпохи.

В первой главе «Становление идейно-творческого кредо писателя» рассматривается отражение в повестях эстетических и философских идей автора.

В первом параграфе «Влияние философских учений на антропологию А.И. Герцена» анализируются различные философские теории, сыгравшие значительную роль в формировании и эволюции гуманистических воззрений мыслителя (немецкий идеализм, просветительская антропология, английский сенсуализм, сен-симонизм, фейербахианство, позитивизм О. Конта и др.).

Герцен испытывает сильнейшее влияние диалектики Г.В.Ф. Гегеля, будучи убежденным, что «соединение противоположностей», которое многим кажется «натяжкою», представляет собой «один из главнейших законов природы» («О месте человека в природе», 1833 г.) [I: 17]. Только в борьбе противоположностей возможны прогресс и формирование сильной личности (что доказывается на примере образов Любоньки, Анеты, Марьи Валерьяновны из произведений «Кто виноват?», «Сорока-воровка», «Долг прежде всего»).

Немаловажную роль в становлении убеждений писателя играют натурфилософские идеи немецкого идеализма, в частности Ф. Шеллинга: положительные герои в «Записках...», «Кто виноват?», «Поврежденном» ощущают крепкую связь со Вселенной, с природой. В соответствии с руссоистскими воззрениями (подкрепленными, о чем будет сказано ниже, религиозной идеей Богоподобия) идеал Герцена основывается на вере в изначальную чистоту людей, однако нередко омрачается скептическими настроениями. Поэтому герои-скептики присутствуют во многих его произведениях: Трензинский («Записки...»), Семен Иванович («Доктор Крупов», «Кто виноват?»), Владимир («Кто виноват?»), Анатоль («Долг прежде всего»), Евгений Николаевич («Поврежденный»), доктор («Скуки ради»), В повестях находит воплощение феномен «разумного эгоизма», который трактуется как один из путей постижения и конструирования человеком своей личности.

В прозе писателя важную роль играет принцип антропоцентризма, утверждаемый Л. Фейербахом и его последователями. В вопросах частной жизни, брака и семьи значительное воздействие на создателя повестей оказывают идеи утопического социализма, в частности сен-симонизма, что дает о себе знать при анализе таких произведений, как «Сорока-воровка», «Кто виноват?», «Долг прежде всего». Характер антропологических убеждений создателя повестей обусловлен также развитием естествознания, проходившим под знаком увлечения позитивизмом О. Конта.

Герцен акцентирует экзистенциальные искания личности, провозглашая один из тезисов экзистенциализма: человек свободен «внутренне» и «зависит только от своих убеждений и больше ни от чего» [VI: 118]. Именно экзистенциальная нота — вера в человеческую свободу — в воззрениях Герцена напоминает идеи С. Кьеркегора (М. Ма-лиа). Чтобы прозреть «экзистенцию» как корень своего существа, человек должен оказаться в пограничной ситуации (перед лицом смерти, в момент глубочайшего потрясения). Любонька понимает, что ее глубокое чувство к Владимиру оборачивается трагедией. Она уверена, что Дмитрий «падет», а она «пойдет за ним в эту пропасть», потому что любит мужа (примечательны дважды упомянутая лексема «пропасть» и выражение «на краю» [Там же: 185,187]). В еще более драматичной ситуации оказывается Анета. Актриса поставлена перед выбором: принять предложение Скалинского, перешагнув через свои жизненные принципы, или не принять. Она решает нести свое бремя до конца, сделать «бросок вперед», к свободе, даже ценой жизни своей и своего еще не родившегося ребенка. Приведенные примеры свидетельствуют об экзистенциальных исканиях героинь. Герцен убежден, что человеку дана возможность подняться над обстоятельствами и он должен это сделать. Но лишь единицы, такие как Люба, Анета, способны превозмочь предложенные судьбой условия.

Во втором параграфе «Герценовская художественная концепция личности в контексте христианской традиции» исследуется преломление религиозных принципов и представлений в творческой практике писателя. В процессе анализа мы опираемся на классификацию художественных типов в аспекте христианской аксиологии, предложенную Н.П. Жилиной1. Подчеркивается дискуссионность за-

1 Жилина Н.П. Концепция личности в русской литературе первой трети XIX века в свете христианской аксиологии. — Калининград: Изд-во РГУ им. И Канта 2009 — С. 100, 138, 174.

тронутой проблемы, поскольку в рассматриваемую эпоху христианство шло «рука об руку» с секуляризмом, а в либеральных кругах носило внецерковный характер.

Для Герцена в познании человеческой природы характерно огромное внимание к этическим вопросам. Основным критерием для писателя является наличие в душах героев четкой нравственной границы. Писатель рассматривает человека как образ Божий, выделяя такие позитивные характеристики, как христианская любовь, кротость, милосердие, сострадание, отсутствие гордыни, бессребрениче-ство (Карл Карлович, Маршаль, Настасья, Анатоль, Евгений Николаевич, Семен Иванович Крупов, Жозеф, Левка, Дмитрий, Любонька и др.).

В соответствии с христианскими воззрениями взгляды писателя на богатство неоднозначны. Для «мира карет мордоре-фонсе» [IV: 18] (Негровых «под другими фамилиями» [Гам же: 41]) материальные ценности — цель и смысл жизни. Для Владимира, мецената из повести «Кто виноват?», Евгения Николаевича деньги — благо, необходимое условие жизни и средство помощи другим людям.

Чрезвычайно важное место в повестях занимает тема гордости, реализуясь в самых различных вариантах: для Анеты — это сознание своего человеческого достоинства; негативную авторскую оценку получают те, кому присуща гордыня, — князь Скалинский, Негровы, односельчане Левки и др.

Представления Герцена об идеальной христианской личности ярко воплощены в образах юродивого Левки, женевца Жозефа, в чертах которых ощутима соотнесенность с религиозным идеалом. В судьбах этих героев провозглашается истинный смысл жизни — духовный. Это один из критериев христианской антропологии, с которой, как мы считаем, тесно связаны идеи Герцена. В свете важнейших положений о человеческом бессмертии писатель приходит к выводу, что жизнь значительного числа его персонажей — жителей Малинова, NN. Липовки — бездуховное существование. В герценоведении, на наш взгляд, наиболее обоснованной является позиция, учитывающая христианское понимание личности.

При всем при этом существенная особенность мировоззрения писателя — «антидоктринерство», т. е. отсутствие претензий на законченную истинность собственных суждений.

Во второй главе «Система взглядов писателя на личность» с опорой на исследование Е.К. Созиной1 рассматриваются две основные группы факторов, детерминирующих судьбы героев в ракурсе «человеческая натура / общество».

В первом параграфе «Врожденныеособенности как часть личностной парадигмы» выявляется влияние природных факторов на поведение человека. По мысли Герцена, личность во многом определена биологически. Важную роль в тяжелых судьбах Владимира, Дмитрия, Евгения Николаевича играет «наследственный» фактор.

Писатель убежден, что поведение человека в немалой степени определяется ментальными различиями между мужчинами и женщинами. В традиционном понимании мужчины олицетворяют «силу», а женщины — «слабость». Стереотипное мнение об «эмоциональности» прекрасного пола, живущего «более сердцем, нежели умом» [IV: 254], обнаруживаем, например, в «Докторе Крупове».

В рассматриваемых произведениях писатель обозначает еще одно психоэмоциональное различие полов: активность мужчин и пассивность женщин. Так, Любонька «записывает» свои мысли, свои чувства в журнал, и такое поведение характерно именно для девушки; если бы на ее месте оказался мужчина, то он «бежал бы в полк», а женщина «бежит в самое себя» [Там же: 49—50]. Наиболее ярко различия в образе мышления представителей противоположных полов сформулированы в повести «Кто виноват?»: мужчины только годам к тридцати пяти приобретают ту ступень «пониманья, которая у женщины вперед идет...» [Там же: 47]. Герцен обозначает различия в ментальных характеристиках полов: сила, расчетливость, активность — у одних, слабость, эмоциональность, пассивность — у других.

Создатель повестей считает, что на формирование личности влияют многие факторы, но одним из самых важных называет национальные особенности. Например, очень тепло говорится о «немецкой задушевности» [XX: 475]. Автор, обозначая «германские» корни Дмитрия по матери, делает предположение, что Круциферский будет «милым», «тихим, благородным» человеком [IV: 34]. В то же время Крупов называет Дмитрия «немкой» [Там же: 68] (обратим внимание на женский род), подразумевая «мечтательность» и плаксивость представителей этой нации [Там же: 131—132]. Вполне очевидно, что во

' Созина Е.К. Сознание и письмо в русской литературе. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. — С. 264.

многом слабый характер Дмитрия детерминирован национальной принадлежностью. Но дурные люди есть в любом народе: в «Записках...» немец-доктор умеет принимать «вид клиентизма», т. е. подобострастия [I: 292], в произведении «Кто виноват?» учитель гимназии Густав Иванович занимается «грязными сплетнями» [IV: 196].

Характерной чертой художественного творчества Герцена является поиск смысловых доминант русской национальной личности. Он пишет, что видит ее «удалую, полную сил» [II: 214]. Разумеется, при этом обнаруживаются и отрицательные черты: Владимир удивляет немецких специалистов «многосторонностью русского ума», французов — «глубокомыслием», но в то время, как те делают много, он — ничего [IV: 121]. Русская натура Анатоля — «широкая, но распущенная, многосторонняя, но неустоявшаяся» [Там же: 308] (обратим внимание на лексему «натура»). Таким образом, морально безупречный богатый русский человек обладает большим недостатком — он бесцельно распыляет свои способности и не имеет твердой жизненной позиции, как Владимир и Анатоль. При всем при этом Герцен, как и его герои, убежден, что нет плохих народов, а есть никчемные люди.

Важный фактор, влияющий на образ мышления, судьбу герценов-ских героев, — возраст. Детство трактуется не только как определенный этап онтогенеза (юные повествователь в «Записках...», Владимир, Левка), но и как сущностная совершенная часть человеческого Я. В произведении «Кто виноват?» автор замечает: «Человек... если б он и до пятисот лет жил, все был бы одной стороной своего бытия дитя. И жаль, если б он утратил эту сторону, — она полна поэзии» [Там же: 101]. Для художественной картины мира писателя характерна сакрализация черт ребенка во взрослом человеке.

В повестях Герцена трепетное отношение к детям является критерием внутренней красоты героев, свидетельствует об их светлом нравственном облике (крепостная Настасья, Иван Сергеевич, Семен Иванович Крупов, Жозеф). Ребенок в традициях русской антропологической мысли — существо беззащитное и полностью зависимое от действий взрослых. Негативное отношение к детям — индикатор порочности персонажей.

Писатель показывает неповторимость индивидуального проявления личности в гармонической целостности рациональной и эмоциональной составляющих. Герцен не раз обращает внимание на постоянную мыслительную деятельность Любы, Анеты [Гам же: 43,44,47, 53, 59, 188, 202, 221, 223]. Развитие сознания напрямую связано с об-

ретением нравственной независимости от среды, со становлением личности. Наиважнейшее, что определяет достоинство человека, — способность понимать действительность, других людей и самого себя, которая, неуклонно развиваясь и обогащаясь, приводит героинь к внутренней свободе.

Характеризуя персонажей, писатель обращается к понятиям «душа», «сердце». У Герцена в большинстве случаев лексемы «душа», «сердце» присутствуют во фразеологизмах: например, посредством оборота «в глубине души» передается нравственное страдание Любоньки [IV: 43], сильное волнение Владимира [Там же: 164]. Многократно используется парафраза «сердце бьется» в ходе описания в основном чувств положительных героев. Таким образом, чувства в героях доминируют над разумом; без них человек «как автомат» [Там же: 365].

Выше мы говорили о влиянии гегелевской диалектики на Герцена, иллюстрацией чего может служить следующая мысль: «Все живое так хитро спаяно из много множества элементов...» («Записки...») [I: 314], что «всякое резкое суждение — односторонняя нелепость» (фельетон «Москва и Петербург», 1842) [II: 41]. В повести «Кто виноват?» констатируется: «так и должно быть...» [IV: 135]. И действительно, герценовская художественная концепция личности основана на объективном понимании человека как сложного, противоречивого и многогранного существа («живая индивидуальность»), совмещающего в себе как добродетели, так и пороки.

Выявленная система «природных» факторов позволяет понять, насколько велико, по мнению писателя, влияние врожденных особенностей на поступки и судьбы героев.

Во втором параграфе второй главы «Роль социальных условий в становлении личности» судьба героя рассматривается как результат закономерностей общественного развития. Ее детерминируют принадлежность к той или иной страте, материальное благосостояние (например, бедственное положение семьи Круциферских определяет неудачную жизнь Дмитрия), сфера профессиональной деятельности (в наибольшей мере близки к «эстетическому идеалу» люди творческих профессий, в частности актриса Анета). Формирование личности героев напрямую связано с их образованием и воспитанием.

В произведениях писателя выявляется типология тендерной идентификации. Герцен создает три тендерных типажа: маскулинный, феминный, андрогинный. Первый раскрывается на примере «обра-

зованного сословия» [IV: 216], т. к. оно находится в центре внимания писателя. В рассматриваемых текстах одним из главных мужских тендерных стереотипов является несение военной или гражданской службы, очевидно универсальное представление о сильной половине как хозяйственниках, собственниках, добытчиках, кормильцах (Алексей Абрамович, Лев Степанович и др.).

Анализ поведения с точки зрения общественных и культурных стереотипов показывает, что в произведениях писателя типично маскулинными являются игра в карты, бильярд, нередко приводящая к крупным проигрышам (Владимир), волокитство (Петр Бельтов, Ми-хайло Столыгин, его троюродный брат — князь, Владимир), супружеская неверность (Лев Столыгин, Степан — «буколико-эротический помещик» [Гам же: 268]), бретерство (Владимир готов стреляться с оскорбившим его советником), драки (Бельтов «отгоняет тростью» Елканевича [Гам же: 206]), сквернословие (дядя Бельтова [Гам же: 89], полковник [Гам же: 95], Медузин [Гам же: 191]), употребление спиртного (Негров, все КК-ские учителя, судя по «антропологическим отметкам» Медузина [Гам же: 194]).

В тендерной картине мира Герцена непременным индикатором мужественности является курение. О персонажах-мужчинах, курящих сигары, трубки, чубуки, нюхающих табак, Герцен пишет почти во всех произведениях. По мнению писателя, слабый пол и эта вредная привычка не совместимы: «...все права отдаю женщине, но женщина с трубкой — гермафродит» [XXI: 309]. Надо заметить, что посредством изображения процесса курения писатель иногда передает тяжелые психологические состояния, сильные душевные волнения героев (Петра Бельтова, Владимира [IV: 85, 204]).

Изображение Герценом героев соотносится с общими тенденциями в русской литературе XIX в.: здесь формируется стереотип, согласно которому женщина является воплощением общественного идеала, а мужчина — типичных социальных недостатков.

Герценовские женщины подтверждают привнесенную эпохой романтизма идею об их особой духовной силе. Признавая немаловажное значение внешних обстоятельств, писатель в то же время акцентирует внимание на «самобытности» личности. С другой стороны, в образах Анеты, Любоньки и Марьи развивается новый эмансипированный тип представительниц прекрасного пола: среда «закаляет» их характер, вызывает в них сопротивление, побуждает искать высокий смысл жизни. В «слабых» мужчинах — Дмитрии, Владимире, Анато-

ле, Евгении Николаевиче — раскрываются инстинктивное отвращение к окружающей серой жизни, моральная чистота, чуткость. Понимание Герценом целостности личности соответствует представлениям об андрогине, мыслимом как парадигматический образ совершенного человека. Наиболее ярко андрогинность воплощена в образе Жо-зефа.

Проблематика свободной любви в повестях объективно обусловлена процессами, происходящими в русской литературе и шире — в духовной жизни 40-х гг. XIX в.: формированием новой любовной этики. Для Герцена, как и для многих других «людей сороковых годов», характерно стремление к защите прав личности. На примере взаимоотношений супругов Круциферских и Бельтова ставятся под сомнение устоявшиеся представления о браке как незыблемом социальном институте.

Немаловажное значение для персонажей имеет общественное мнение, сущность которого наиболее ярко раскрывается в антитезе «толпа / незаурядная личность». Общий социальный фактор писатель определяет не только как безграничную власть богатого меньшинства, но и как природно обусловленную рабскую психологию большинства. Наряду с объективными причинами это один из главных моментов, трагически определивших судьбу Дмитрия, Любы, Владимира и Анеты.

Таким образом, Герцен показывает, как под влиянием всей совокупности факторов происходит процесс становления самосознания личности. Личность в понимании писателя — не пассивное существо и формируется не только обстоятельствами, но и сопротивлением, борьбой с ними. Поэтому в высшей степени закономерно, что в процессе выявления сущности литературного характера писатель учитывает сплетение многоуровневых обстоятельств: индивидуальных и общих начал, «натуры», среды, духовной и экзистенциально-онтологической составляющих, между которыми в его прозе очевидна устойчивая связь.

В третьей главе «Способы художественной реализации концепции личности» основное внимание уделяется двум наиболее функциональным элементам стиля писателя.

В первом параграфе «Портрет как средство постижения индивидуальности» устанавливаются связи между внешностью героев и их душевным складом, моральным обликом, что, в свою очередь, позволяет обнаружить дополнительные идейные и нравственные интенции писателя.

Основным структурным элементом личности является внешний облик, создающий первое впечатление о персонаже и становящийся ступенью на пути постижения его внутреннего мира. В изображении не приятных писателю персонажей в ряде случаев проявляется распространенная еще в древней литературе манера находить противоречие между внешней видимостью и ничтожеством их нравственного мира, низостью умственных интересов. Например, Глафира до замужества — «центифольная роза» [IV: 23] («центифолия» — махровая садовая роза), а через несколько недель после замужества — «цветущая как развернувшийся кактус» [Там же: 25].

Портретные зарисовки в ряде случаев содержат «пургаментарные характеристики»1, которые у Герцена-художника наделяются философским смыслом. Мотив загрязненности, с одной стороны, соотносится с социальным неблагополучием персонажей (очевидны в этом плане натуралистические описания) — слуг, лакеев, крестьян, с другой — с нравственной убогостью действующих лиц, не принадлежащих к низшим стратам. Это вызывает ассоциации с «серой массой», которой легко манипулировать, подтверждает убеждения писателя о внутренней несвободе людей (учитель Малиновской гимназии, Харп Кондратьич, председатель гражданской палаты и др.). Аккуратность Владимира, Любы, Дмитрия, Жозефа, Анеты соответствует их этическому облику. На «небесную чистоту» княгини в «Елене» [I: 168], Анеты [IV: 227], Софьи Алексеевны [Гам же: 208], Любови Александровны [Гам же: 49, 53,59,170, 171, 205] указывает белый цвет их одежды.

В ряде случаев в портретах героев писатель воплощает элементы своей религиозно-философской концепции мира и человека. В частности, в эпизодах, посвященных теме материнства, в описаниях Елены, Марьи Валерьяновны, Маргариты угадываются черты Богородицы.

Указанием на телесную конституцию акцентируется роль природного элемента в структуре личности. С другой стороны, создавая облик своих героев, Герцен использует данную «физиологическую» деталь для передачи духовного мира героев и выражения своей позиции в оценке персонажей. Отрицательные, как правило, «толстые» — супруги Негровы, их дети, Лев Столыгин и др.; или «тощие» — Малиновский учитель в «Записках...», Элиза Августовна в «Кто виноват?»,

1 Завьялова Е.Е. Пургаментарные образы в греческой апологетике // Каспийский регион. — 2012. — № 2(31). — С. 194.

моряк в «Долге...» (экспрессивные эпитеты обнажают духовную нищету). Положительные герои — «стройные», «худые» или «худощавые» — княгиня в «Елене», Трензинский, Владимир, Жозеф, Вава, Анатоль, Евгений Николаевич и др.

В связи с осознанием специфической ценности внутреннего мира, души в «романтическую» эпоху развития искусства на первый план в образе человека выходит лицо, которое в прозе Герцена является частью внешности, непосредственно отсылающей к личностному «ядру» героев. Становятся значимыми образы, указывающие на обезличен-ность персонажа (помещик Никанор Иванович в «Докторе Крупове», председатель уголовной палаты, Марья Степановна, Медузин, Елканевич, Лиза Негрова в «Кто виноват?» и др.). Используя авторские обороты, можно сказать, что «послужным списком», «паспортом» [XX: 444] являются лица двадцативосьмилетнего князя в «Елене», Якова Ивановича Круциферского, Евгения Николаевича и др. Разительная перемена в лице тридцатитрехлетнего Бельтова (возраст Христа) знаменует изменения в его духовном состоянии. Лица положительных героев (Трензинского, доктора Крупова, Дмитрия, Любоньки, Вавы, Анеты, Марьи Валерьяновны и др.) всегда привлекательны.

Неудивительно, что Герцен в «Поврежденном» и «Сороке-воровке» пишет о зеркале, основное свойство которого — непосредственное отображение внешнего облика людей. Для Евгения Николаевича зеркало — отправная точка мыслительной рефлексии. С помощью указанного предмета демонстрируется прием воссоздания сполохов «потока сознания», происходит нравственная самооценка героя. Например, используя этот древний символ, Анета показывает князю Скалинскому его истинную сущность: самовлюбленность, высокомерие, похотливость.

В ходе портретирования писатель многократно отмечает очень важную в смысловом отношении художественную деталь, без которой портреты были бы неполными, — глаза. Их изображение строится на реалистической основе с элементами романтического живописания. Для воссоздания «нелюбимых» персонажей писателя характерны индивидуализация окулесического аспекта портрета, пародия на романтический типаж (жена учителя малиновской гимназии); небезынтересен тот факт, что обладательница одного из трех выразительных глаз в Малинове — «кривая... губернаторская» болонка [I: 298]. Акцент делается на неестественность и наигранность как доминанту в поведении действующих лиц (Глафиры Негровой, Антона

Антоновича, советника с «Анной в петлице» и др.). Стиль писателя отличает применение экспрессивных выражений в характеристиках глаз не приятных ему персонажей (например, «свиные» глазки Малиновского откупщика [I: 297], «помойного» цвета глаза жены управляющего имением [IV: 81]); нередко употребляется лексема «глазки» (немец-доктор в «Записках», управитель Негрова, Элиза Августов-на, актриса-француженка в «Долге...»).

Для положительных героев характерна типизация окулесической составляющей портрета, выраженная в многократности упоминания серых или голубых глаз, «голубого взгляда» (Елены [I: 156], Дмитрия, Дуни, Любоньки, Жозефа [IV: 13, 16—17,43,89—90, 157], князя в «Долге...» [VI: 275]). Авторское обозначение цвета обнаруживает выраженную эстетическую и аксиологическую заданность. С одной стороны, истоки герценовского предпочтения лежат в его биографии (голубые либо серые глаза были, по воспоминаниям современников, у жены писателя — Натальи Александровны, Н.П. Огарева [VIII; 83], П.Я. Чаадаева [IX: 141—142], И. Лелевеля,Р. Оуэна [XI: 147,206,677] и др.), с другой — в использовании символики синего цвета заметно влияние христианской религиозной традиции: он означает вечную Божественную истину в канонах христианства, синий и его оттенок, голубой, — цвет Царицы небесной Девы Марии. Кроме того, голубые глаза литературных героев связаны с «юностью сердца», а также с женственностью. В случае с Жозефом и Дмитрием цвет глаз символизирует определенную долю «детскости».

В произведениях Герцена дает о себе знать аналитический подход большого художника. В целом в портрете положительного героя писателя интересуют индивидуализирующие детали, что означает выход на личностный уровень и стремление Герцена-художника отобразить самобытную сущность героев. Уделяется большое внимание соотношению телесного и духовного начал. В центре — внешность, а за ней — внутреннее содержание, личность.

Во втором параграфе третьей главы «Выявление сущностных черт героев с помощью пейзажных описаний и анималистики» картины природы в художественных произведениях рассматриваются как одно из главных средств, позволяющее Герцену выразить глубинное представление о мире и человеке, передать нюансы состояния души героев.

Концепция личности в творчестве писателя не замкнута в образах-персонажах, не менее важное значение имеет пейзаж; личность раскрывается с позиции отношения к природе. Герценовской худо-

жественной прозе свойственны метафизическое восприятие окружающего мира, наполнение жизни героев символами-образами, придающими ощущение ее причастности к великим тайнам Вселенной (небо, солнце, луна, река, гроза, деревья, птицы, роса и др.). Природа — проявление духовной сущности мира, она крепкими узами связана с человеком.

В произведениях Герцена обнаруживаются следующие эстетические разновидности пейзажа: «идеальный», «унылый» (по М.Н. Эп-штейну), «лирический» («ночной»), «урбанистический». «Идеальный» и «лирический» передают состояние души героев, стремящихся к гармонии с природой, и проникнуты жизнеутверждающим настроением. Первые два вида пейзажа выполняют в прозе Герцена психологическую, характерологическую функции. Природа является «областью блаженства», к которой устремляются положительные герои, в которой гармонически разрешаются противоречия бытия, душа обретает причастность к вечности.

«Унылый» пейзаж главным образом служит для реализации психологической функции. Особенно наглядно это видно в «Сороке-воровке», где глубинные изменения мировоззрения художника-рассказчика отражает динамика картин природы. «Урбанистические», или «городские» ландшафты несут в себе социальный смысл. Оценка описываемых событий, как правило, негативна; в изображении NN-^0-го «сонного, омертвевшего царства» очевидна связь с пейзажными деталями Малинова, примечателен акцент на желтом цвете зданий «присутственных мест» этих городов [I: 287], [IV: 115]; нередки пур-гаментарные характеристики, которые, как и в портрете, получают онтологический статус (например, грязь улиц и постоялых двориков в «Записках...» [I: 283, 286, 288], «Кто виноват?» [IV: 82]).

Внутренний мир герценовских героев помогает раскрыть образ сада, важнейшего содержательно-поэтического компонента русской литературы «золотого века». Его художественные функции в герце-новской прозе весьма разнообразны: от возвышенно-поэтических мотивов мира, свободы (сады Дворцовый в «Елене», Люксембургский в «Скуки ради», Трензинского в Малинове, Жозефа в Женеве), идеализированной концепции дворянской усадьбы в «Записках...», «Кто виноват?» до иронических сентенций (малиновский сад с «крапивою и лопушником» [I: 289], ИК-ский публичный [IV: 169], негров-ский «запущенный» [Гам же: 40]); он становится ключом к раскрытию замысла любовной коллизии в «Кто виноват?».

Односторонность антропоцентризма определяет значение в повестях образов «меньших братий» [XX: 444]. Герцен пересматривает традиционные представления о человеке и его месте в природе: в контексте обозначенной темы неоспорима ценность анималистических мотивов как мерила человечности героев. Образы животных в литературе — это «своего рода зеркало гуманистического самосознания»; самая наглядная для человека форма «инобытия духа» (М.Н. Эп-штейн). В своей прозе больше всего писатель уделяет внимание образу собаки.

Положительные герои по-доброму расположены к братьям меньшим, которые в герценовском изображении обнаруживают более человеческие черты, чем некоторые люди. Злобное, негативное отношение к животным — критерий душевного убожества: так, Михайло Столыгин свою собачонку «до того портит, что она ходит при нем повеся хвост и опустя голову, как чумная» [VI: 291]. Общий смысл анимализма в герценовской прозе — осознание равноправия животных (которые порой приобретают человеческие черты, как Плутус) и человека (проявляющего нередко звериное, как Михаил Столыгин). Мир животных— мир самопознания и самоосуществления человека.

В заключении исследования подводятся итоги, формулируются основные выводы, намечаются перспективы дальнейшего изучения темы.

Проблема личности в повестях Герцена рассматривается с точки зрения достойного и недостойного существования человека. Индивидуальности, не ставшие личностями, сливаются с толпой. Вполне понятен жгучий интерес писателя к истинно самобытным «натурам»: они не подвластны общим поветриям, бытовым установлениям и моральным прописям.

Ценностно-смысловое единство утверждаемой Герценом доктрины человека, который должен преодолеть стремление к эгоистическому счастью, заключается в соединении христианской, антропологической, социальной, экзистенциальной составляющих. Образ духовно богатой личности являет собой синтез разнонаправленных начал: субъективного и объективного,реального и идеального.

Перспективным представляется анализ других форм и способов реализации концепции личности (например, монологов и диалогов). Видится целесообразным включение в поле исследования «Былого и дум», а также рассмотрение системы взглядов писателя на личность в контексте отечественной и зарубежной литературы первой половины XIX в.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Статьи, опубликованные в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России

1. Сарсенова, И.Ж. Природная составляющая концепции личности у

A.И. Герцена (повесть «Сорока-воровка») / И.Ж. Сарсенова // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. —2011. — № 7(61). — С. 130—133 (0,4 пл.).

2. Сарсенова, И.Ж. Тендерный контекст в романе А.И. Герцена «Кто виноват?» / И.Ж. Сарсенова // Вестн. Ярослав, гос. ун-та. Сер.: Гуманит. науки, —2011, —№4(18). —С. 119—121 (0,2 пл.).

3. Сарсенова, И.Ж. Окулесический аспект литературного портрета в прозе А.И. Герцена I И.Ж. Сарсенова // Вопросы современной науки и практики. Ун-т им. В.И. Вернадского. — 2011. — 4 (35). — С. 411—419 (0,5 пл.).

4. Сарсенова, И.Ж. Инфантилизм как составляющая личностной парадигмы (на материале прозы А.И. Герцена) / И.Ж. Сарсенова // Изв. Самар. науч. центра РАН. — 2012. — Т. 14. — № 2. — С. 227—229 (0,3 пл.).

5. Сарсенова, И.Ж. Герценовская концепция личности в контексте христианской традиции / И.Ж. Сарсенова // Гуманитарные исследования. — 2012. — № 1 (41). —С. 144—150 (0,5 пл.).

6. Сарсенова, И.Ж. Образ зеркала в художественной прозе А.И. Герцена: семиотический аспект/ И.Ж. Сарсенова// Изв. Самар. науч. центра РАН. —

2012. — Т. 14. — № 2 (2). — С. 477—480 (0,4 пл.).

7. Сарсенова, И.Ж. Сад как место любовных коллизий (по прозе А.И. Герцена) / И.Ж. Сарсенова // Вопросы современной науки и практики. Ун-т им.

B.И. Вернадского. — 2012. — № 2 (40). — С. 298—307 (0,6 пл.).

8. Сарсенова, И.Ж. Концепт сада в художественной прозе А.И. Герцена / И.Ж. Сарсенова // Гуманитарные исследования. — 2012. — № 2 (42). —

C. 246—252 (0,4 пл.).

9. Сарсенова, И.Ж. Анималистические мотивы в художественной прозе А.И. Герцена / И.Ж. Сарсенова // Вестн. Ярослав, гос. ун-та. Сер.: Гуманит. науки. — 2013. — № 1 (23). — С. 147—149 (0,2 пл.).

10. Сарсенова, И.Ж. Пейзаж как средство выражения психологических состояний души героев в художественной прозе А.И. Герцена / И.Ж. Сарсенова // Вопросы современной науки и практики. Ун-т им. В.И. Вернадского. —

2013. — № 1 (45). — С. 250—260 (0,6 пл.).

11. Сарсенова, И.Ж. Личность и социум в повести А.И. Герцена «Сорока-воровка»/ И.Ж. Сарсенова //Вестн. Том. гос. пед. ун-та. — 2013. — Вып. 2 (130). —С. 83—88 (0,5 пл.).

Статьи в сборниках научных трудов, материалов научных конференций и других изданиях

12. Сарсенова, И.Ж. Феномен слухов в романе А.И. Герцена «Кто виноват?» /И.Ж. Сарсенова//Вестн. Оренбург, гос. пед. ун-та. — 2011. — № 3 (59). — С. 55—61 (0,6 пл.).

13. Сарсенова, И.Ж. Женские типы в произведениях А.И. Герцена / И. Ж. Сарсенова // Знаменские чтения : филология в пространстве культуры: материалы III Междунар. науч.-практ. конф. (20—22 окт. 2011 г.). — Тобольск : ТГСПА, 2011. — С. 36—38 (0,4 пл.).

14. Сарсенова, И.Ж. К вопросу о христианских истоках аксиологии А.И. Герцена (на материале художественной прозы писателя) / И. Ж. Сарсенова // Филологи как читатели: материалы междунар. науч. конф. (21— 22 окт. 2011 г.) / отв. ред. А. Ю. Сорочан. — Тверь : Изд-во М. Батасовой, 2011, —С. 35—42 (0,4 пл.).

15. Сарсенова, И.Ж. Этнические стереотипы в художественной прозе А.И. Герцена/И.Ж. Сарсенова// Личность в межкультурном пространстве: материалы VI Междунар. науч.-практ. конф. (17—18 нояб. 2011 г.). — М.: РУДН, 2011, —С. 310—314 (0,2 пл.).

16. Сарсенова, И.Ж. «Милое время детской непорочности и чистоты душевной» (духовно-онтологический код «Детство» в прозе А.И. Герцена) / И.Ж. Сарсенова // Коды русской классики : «детство», «детское» как смысл, ценность и код: материалы IV Междунар. науч.-практ. конф. (24—25 нояб. 2011 г.)/отв. ред. Г.Ю. Карпенко. — Самара : Изд-во «СНЦ РАН», 2012. — С. 67—73 (0,4 пл.).

17. Сарсенова, И. Ж. Социально-психологические различия полов в повести А.И. Герцена «Долг прежде всего» / И.Ж. Сарсенова // Актуальные вопросы филологических наук : проблемы и перспективы: материалы междунар. заоч. науч. конф. (нояб. 2011 г.). — Чита : Изд-во «Молодой ученый», 2011, —С. 55—59 (0,6 пл.).

18. Сарсенова, И.Ж. Любовная коллизия в художественных произведениях А.И. Герцена / И.Ж. Сарсенова // Вестн. Оренбург, гос. пед. ун-та. —

2011. — № 4 (60). — С. 30—35 (0,4 пл.).

19. Сарсенова, И.Ж. Нравственные качества героев в прозе А.И. Герцена/ И.Ж. Сарсенова // Новый университет. Сер.: Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук. — Йошкар-Ола : ООО «Коллоквиум»,

2012. — № 3 (12). — С. 34—38 (0,3 пл.).

20. Сарсенова, И.Ж. «Натура» человека в прозе А.И. Герцена/И. Ж. Сарсенова // Новое в современной филологии: материалы V Междунар. науч.-практ. конф. (29 марта 2012 г.). — М.: Изд-во «Спутник+», 2012. — С. 19— 21 (0,2 пл.).

21. Сарсенова, И.Ж. Рациональное и эмоциональное в прозе А.И. Герцена / И. Ж. Сарсенова // Проблемы реинтерпретации произведений мировой литературной классики : материалы заоч. Всерос. науч.-практ. конф. (г. Астрахань, 19—26 апр. 2012 г.) / под ред. Г.Г. Исаева. — Астрахань : АГУ, ИД «Астраханский университет», 2012. — С. 39—42 (0,4 пл.).

САРСЕНОВА Инна Жардемгалиевна

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ ЛИЧНОСТИ В ПОВЕСТЯХ А.И. ГЕРЦЕНА

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати 15.04.13. Формат 60x84/16. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 110 экз. Заказ

Издательство ВГСПУ «Перемена» Типография Издательства ВГСПУ «Перемена» 400066, Волгоград, пр. им. Ленина, 27

Текст диссертации на тему "Художественная концепция личности в повестях А.И. Герцена"

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Астраханский государственный университет»

На правах рукописи

04201358^22

САРСЕНОВА Инна Жардемгалиевна

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ ЛИЧНОСТИ В ПОВЕСТЯХ А.И. ГЕРЦЕНА

Специальность 10.01.01 - русская литература

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель -доктор филологических наук, доцент Завьялова Е.Е.

Астрахань - 2013

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ............................................................................ 3

ГЛАВА I. СТАНОВЛЕНИЕ ИДЕЙНО-ТВОРЧЕСКОГО КРЕДО

ПИСАТЕЛЯ............................................................... 16

§ 1. Влияние философских учений на антропологию

А.И.Герцена....................................................................... 16

§2. Герценовская художественная концепция личности в контексте

христианской традиции.......................................................... 35

ГЛАВА И. СИСТЕМА ВЗГЛЯДОВ ПИСАТЕЛЯ НА ЛИЧНОСТЬ........ 59

§1. Врожденные особенности как часть личностной

парадигмы.......................................................................... 59

§2. Роль социальных условий в становлении

личности............................................................................ 84

ГЛАВА III. СПОСОБЫ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕАЛИЗАЦИИ

КОНЦЕПЦИИ ЛИЧНОСТИ.......................................... 111

§ 1. Портрет как средство постижения

индивидуальности............................................................... 111

§2. Выявление сущностных черт героев с помощью пейзажных описаний

и анималистики................................................................... 139

ЗАКЛЮЧЕНИЕ........................................................................ 170

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ................................ 177

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность работы. Не умаляя значения общественно-политической деятельности А.И. Герцена, необходимо подчеркнуть, что во всех своих ипостасях он - прежде всего поэт в широком смысле, писатель, являющийся, по словам его современников, «властителем дум». Вступив в литературу как философ, трибун и художник одновременно, он сразу же привлек к себе внимание многообразием и актуальностью выдвигаемых проблем, оригинальностью и смелостью их решения. Повести А.И. Герцена, наряду с публицистикой, мемуарами, - это не только энциклопедия жизни середины XIX века, но и кладезь метких авторских наблюдений, очень ценных для наших дней. Интеллектуальное начало герценовской прозы, высочайший литературный талант их автора очевидны и ставят его в один ряд с классиками русской литературы.

В советскую эпоху к работам А.И. Герцена обращались много, но в ходе интерпретации его наследия использовались идеологические клише. С.Д. Гурвич-Лищинер пишет, что в отношении писателя была создана «канонизированная советской идеологией жесткая ленинская схема в определении идейного облика... как прямого предшественника большевизма» [63; 137]. Д.Л. Карпов отмечает: «Герцен остался в истории литературы как мыслитель и писатель-социолог..., до сих пор это мнение является актуальным для исследования творчества писателя» [97; 98]. Современный философ A.A. Кара-Мурза убежден, что сегодня одним из первых в «интеллектуальной реабилитации» нуждается А.И. Герцен (курсив A.A. Кара-Мурзы) [160; 138]. Писатель нуждается, к тому же, в реабилитации «художественной», «литературоведческой».

Вполне очевидно, что без тщательного изучения его художественного наследства невозможно понять логику развития отечественной литературной мысли. Это свидетельствует об актуальности творчества писателя в настоящее время.

В XXI столетии продолжается поиск решения вопроса о человеке. Одна из центральных задач современного литературоведения - выявление и осмысление художественной концепции личности в творчестве различных писателей. В работах советского времени преобладает социальный подход в понимании данного феномена. Эта проблема анализируется с позиций взглядов революционеров-демократов, когда во внимание берутся, главным образом, общественные факторы, формирующие человека. Исследования того периода создавались с учетом идеологической ситуации времени.

A.M. Буланов подчеркивает: «Назрела настоятельная потребность искать и находить..., вычитать новые смыслы в знакомых произведениях. <...> русская классическая литература содержит в себе <...> нечто большее: человеческое содержание, богатое философско-этическим смыслом, переживаниями, эмоциями...» [43; 3-4].

Выбор темы исследования объективно обусловлен: духовные искания русской литературы первой половины XIX века сопряжены с актуализацией вопроса о моральной, интеллектуальной, социально-политической свободе личности. Напряженное отношение между человеком и миром становится основным содержанием нравственной жизни России. В этом смысле наследие А.И. Герцена уникально.

Г.Г. Шпет пишет, что «личность - огненный центр философского, - как и практического, - мировоззрения» писателя [209; 234]. В.А. Туниманов убежден, что к данной проблеме возвращается «раскрепощенная русская мысль, воздавая на путях возрождения и очищения» [187; 3] должное герценовскому «апотеозу личности», герценовской «религии уважения к личности» [209; 269]. C.B. Савинков подчеркивает, что вопрос о личности стоит во главе угла всех основных герценовских текстов, «остается центральным» в произведениях писателя 1850-1860-х годов [164; 109]. Е.К. Созина ведет речь о «герценовской антропологии, ядром которой стало... учение о личности» [176].

Кардинально важным оказывается утверждение самого А.И. Герцена:

«Понять личность человека, понять всю святость, всю ширину действительных

4

прав лица - самая трудная задача...» [5; 238]. Таким образом, человек занимает центральное место в системе социально-философских и эстетических взглядов А.И. Герцена.

Несомненна ведущая роль А.И. Герцена в литературном процессе 1840-х годов и влияние его художественного стиля на последующую литературную традицию. Но, несмотря на значительное количество разысканий, посвященных творчеству А.И. Герцена, на признание ценности его наследия, многие особенности поэтики художественных произведений писателя до сих пор не изучены. Одним из самых продуктивных путей исследования, на наш взгляд, является определение важнейших составляющих герценовской концепции личности в ее художественной интерпретации. Решение этой проблемы позволяет выявить оптимальную точку пересечения собственно литературоведческих и философско-мировоззренческих вопросов, а также пути их интеграции. Все перечисленное определяет актуальность диссертационной работы.

Степень изученности проблемы. Одним из первых к изучению творчества А.И. Герцена обращается отечественный философ, публицист и литературный критик H.H. Страхов в книге «Борьба с Западом в нашей литературе» 1882 года [180].

Авторами жизнеописания А.И. Герцена становятся близко знавшие его люди - Т.П. Пассек [144], Н.А.Тучкова-Огарева [188], М.К. Рейхель [157]. Интерес к его биографии проявляют в конце XIX века П.В. Анненков [23], Е.А.Соловьев (под псевдонимом В.Д.Смирнов) [178]; в начале XX века -Ч. Ветринский (псевдоним В.Е. Чешихина) [46] и др. Важную роль в изучении биографии мыслителя играют М.О. Гершензон, собиравший материалы о жизни и деятельности А.И. Герцена и Н.П. Огарева [55], Н.П. Анциферов [27], а также М.К. Лемке, под редакцией которого в 1919-1925 годы публикуется собрание сочинений А.И. Герцена в 22 томах. Как писатель создатель повестей привлекает внимание Ю.И. Айхенвальда [22] и многих других.

«Обзорное» изучение жизни и творчества А.И. Герцена продолжается в советский период И.С. Новичем (псевдоним И.С. Файнштейна) [133], Я.Е. Эльсбергом [213], В.А. Путинцевым [155], А.И.Володиным [48], С.Е.Шаталовым [203], В.С.Семеновым [165] и др. С 1974-1990-е годы Институт мировой литературы им. A.M. Горького выпускает «Летопись жизни и творчества А.И. Герцена» в пяти книгах. В последние годы биографической тематике посвящена книга И.А. Желваковой [81].

Изучению наследия А.И. Герцена способствует выход в свет с 1941 по 1997 годы 39-40, 41-42, 61-64, 96, 99 томов «Литературного наследства», содержащих отечественные и зарубежные архивные материалы; издание в 1954-1966 годах 30-томного полного собрания его сочинений, что значительно расширило базу исследования.

Философские взгляды автора «Былого и дум» освещены в работах религиозного направления H.A. Бердяева [38], С.Н. Булгакова [44], В.В. Зеньковского [87], Г.В. Флоровского [194] и др. Исследователи подчеркивают, что значимая для А.И. Герцена сущность свободы и самоопределения личности тесно связана с «религиозной темой» русского народа. Так, С.Н. Булгаков называет писателя одним из «провозвестников грядущего религиозного возрождения» [44; 43]; кроме того, философ пишет о «замечательном литературном таланте, делающем Герцена одним из самых блестящих представителей русской прозы», отмечая, что «литература, писательство собственно и было истинным» его призванием [44; 3].

Философские воззрения А.И. Герцена в первой половине XX века рассматривают Г.В. Плеханов [147], Г.Г. Шпет [209], Л.О. Пипер [145], Д.И. Чесноков [199]; во второй половине XX века - А.И. Володин [48], З.В. Смирнова [174] и др. По объективным причинам советские ученые предпринимают попытки осветить революционно-демократический, «материалистический» характер философских представлений мыслителя.

В XXI веке Е.С. Гревцова пишет о философии культуры

А.И. Герцена [59]; Р.З. Хестанов предлагает оригинальную интерпретацию

6

философской прозы писателя [198]; культурличностную концепцию в воззрениях А.И.Герцена рассматривает Г.Л.Терехова [183]; В.Б. Харыбин -историко-культурную традицию интерпретации любви в России, в том числе в «Кто виноват?» [197]; В.К. Кантор [94] и М.О. Шепель [208] анализируют историософию создателя повестей; A.B. Павлов - учение о государстве и праве мыслителя [139]; С.И. Павлов - социальную философию А.И. Герцена [140].

Философскую проблематику в художественном творчестве писателя рассматривают А.Э. Еремеев [79], Г.Н. Антонова [24], C.B. Савинков [163], [164], A.B. Марунов [122]. Публицистическая деятельность А.И.Герцена становится объектом внимания М.К. Максимовой [117], Ф.П. Гусаровой [66], Л.П. Громовой [60], E.H. Дрыжаковой [73] и др.

Непосредственно к исследованию литературного наследия А.И. Герцена на основе периодизации обращаются, например, Е.Г. Кирпичева [103] и И.С. Нович [134] (проза 1830-х годов), Л.Е.Ярощук (1840-х) [216], Г.Н. Гай [51] и А.Г.Розин [158] (1830-1840-х), E.H. Дрыжакова (1850-1860-х) [74] и др. В.Д. Морозов выявляет романтическое начало как одну из составляющих творческого метода писателя [126], Э.Г. Бабаев рассматривает в целом художественный мир герценовских повестей [31], М.У. Нурабаев ведет речь о прототипах персонажей писателя [136].

Сравнительный подход в изучении художественного наследия А.И. Герцена применяет, например, Л.С. Радек (в контексте творчества И.С. Тургенева) [156]. Анализу общей (морально-этической) проблематики произведений (в основном программных), прежде всего «Кто виноват?», посвящаются диссертации О.М. Матвеевой [123], И.В. Касьяновой [99], Н.П. Рудневой [161] и др.; монографии Н.И. Пруцкова [153], Э.Г. Бабаева [30]. И.А. Белорусцева рассматривает «Сороку-воровку» [37]. «Былое и думы» становятся объектом исследования Л.Я. Гинзбург [56], Л.К.Чуковской [201], Г.Г. Елизаветиной [77], Н.В. Дуловой [75], Л.К. Джуриновой [71], М.Д. Кузьминой [111] и др.

В работах советского времени, в силу доминирующего социологизма, учитываются, главным образом, общественно-политические факторы, формирующие характер: об А.И. Герцене как «атеисте» и революционном демократе пишут Т.С. Исаян [92], Г.В. Теряев [184] и др., основной акцент делается на позиции Герцена-идеолога. В связи с этим С.Д. Гурвич-Лищинер указывает на «недооценку глубины жизненного, художественного пространства в творческой мысли» писателя [65; 174].

С 1990-х годов ученые делают попытку взглянуть на традиционные темы литературного герценоведения по-новому: на жанровую специфику, особенности поэтики произведений А.И. Герцена и др. Так, Т.Ш. Айтжанова исследует мастерство психологического анализа в прозе писателя 1840-х годов [21], С.В.Савинков - антропологию А.И.Герцена [163], Г.И. Мельникова - жанр «Записок...» [124], Д.Л.Карпов - традицию пушкинской прозы, в частности в «Кто виноват?» [97] и др. Появляются учебно-методическое пособие Г.Н. Антоновой [25], статьи и монографии С.Д. Гурвич-Лищинер [62], [63], [64], [65], В.А. Туниманова [187], Е.К. Созиной [176] и др.

Творчеству А.И. Герцена посвящаются статьи [39], [93], [95], [96], [98], [101], [102], [112], [131], [132], [142], [143], [149], [195] и др. К его наследию обращаются не только отечественные, но и зарубежные исследователи: например, М. Малиа в 1965 году пишет о роли А.И. Герцена в развитие теории «русского социализма» [119], Э. Kapp в 1981 году - о семейной драме писателя [217], Я. Трочимиак в 1999 году - о польской теме [219] и др. Значительное число исследований в зарубежной науке посвящается философским и общественно-политическим взглядам мыслителя: например, в 1999 году А. Келли [218] и в 2001 году И.Берлин [40] пишут о понятии свободы и выбора в произведениях А.И. Герцена. Многие западные ученые не согласны с выводами советских коллег.

Таким образом, последние два десятилетия можно наблюдать

определенный всплеск научного интереса к наследию А.И. Герцена, прежде

8

всего к его философско-общественной позиции. Однако специальных трудов по вопросу о своеобразии концепции личности в художественных текстах писателя не существует.

Обратимся к понятию «концепция личности», определяющему содержание нашей диссертации. Оно возникает в работах Л.И. Тимофеева в 1950-е годы [185; 212]; как литературоведческая категория складывается в трудах М.М. Бахтина [34], А.Г. Бочарова [42], Л.Я. Гинзбург [57] и др., где обозначено эксплицитно; часто встречается в работах отечественных литературоведов 1950-1990-х годов, в частности им в своих исследованиях оперируют В.И. Воронов [50], К.Ф. Иванов [91], Л.А. Колобаева [106], [107], в последние годы - A.A. Демченко [70; 40] и другие.

И тем не менее, термин «художественная концепция личности» не включен в литературоведческие словари; его определения имеются в специальных работах на рассматриваемую тему. Так, Л.А. Колобаева под художественной концепцией личности подразумевает «понятие, отражающее совокупность идей, взглядов, принципов видения, постижения и изображения человека как личности в определенном литературном контексте» [107; 35-36]; A.B. Урманов - «эстетически претворенные представления писателя о сущности человека, о цели и смысле его земного бытия, о том, насколько близок он (или далек) к тому, что заложено в нем изначально» [190; 58].

Формулируя определение понятия «художественная концепция личности», нами учитываются зафиксированные в современной науке дефиниции. Слово «художественный» в «Толковом словаре» под редакцией С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой определяется как «относящийся к искусству... изображающий действительность в образах» [138; 870]; концепция - «система взглядов на что-нибудь» [138; 293].

В.В. Виноградов отмечает, что в русском языке слово «личность»

начинает употребляться примерно в XVII веке. Лишь в 1820-1830-х годах в

отечественном литературном языке оно становится выражением

индивидуальности [47; 273] - на изменение его значения особенно влияет

9

философская терминология, складывавшаяся в интеллигентских кружках 18301840-х годов под влиянием систем Фихте, Шеллинга и Гегеля.

Исследователь замечает, что на применение данного понятия оказывают большое влияние философское словоупотребление 20^40-х годов XIX столетия, в частности А.И. Герцена. Так, в 1848 году создатель повестей пишет, что у человека вместе с сознанием развивается потребность при любых обстоятельствах сохранить в себе «нечто свое», «нравственную самобытность своей личности» [3; 154]. Представляет интерес тот факт, что именно влиянию А.И. Герцена Н.В. Шелгунов склонен приписать внедрение понятия о личности в русское общественное сознание. Критик пишет, что вопрос о «личности» находит в А.И. Герцене «даровитого исследователя и популяризатора» - это отражается в художественной прозе писателя; что многие современники Искандера «именно из Герцена усвоили себе теорию личности...» [206; 214].

В 1840-х годах проблема изображения личности, поиск новых стилистических форм выражения ее внутреннего мира становится основной; один из главных «разрушителей старого стилистического канона», по мнению С.П. Шевырева, - А.И. Герцен [205; 40-41]. В.В. Виноградов подчеркивает, что в языке русской художественной литературы 40-х годов, а также в интеллигентской речи этого времени слово «личность» выступает как выражение центрального понятия мировоззрения, с точки зрения которого в эти годы пересматриваются исторические, художественные, этические концепции.

На сегодняшний день объем термина «личность» очень широк в

зависимости от сферы его применения. В нашем исследовании мы будем

руководствоваться следующим его определением: личность в литературном

произведении - это устойчивая совокупность выявленных писателем

характерологических особенностей, реализуемых в процессе накопления

литературным героем жизненного опыта, его приобщения к системе

общечеловеческих ценностей; определе