автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественно-философские искания в поэзии русского модернизма (А. Блок, С.Есенин)

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Олина, Наталия Викторовна

Рубеж XIX - XX вв. ознаменовался кризисными явлениями во всех сферах человеческой деятельности, но, главное, разрушением привычных представлений о человеке и мире. Описывая нравственное состояние своих современников, философ В. Розанов отмечал: «Потребность задуматься над смыслом своей жизни и в самом деле перерастает все прочие. Как будто сила жизни. стала иссякать в нас, - и то, что еще так недавно привлекало всех, теперь никого не занимает. Мы потеряли вкус к действительности, в нас нет прежде любви ко всякой подробности, к каждому факту, которая прежде так прочно прилепляла нас к жизни. Мы точно предчувствуем, и притом все, наступающий и темный трагизм в развитии нашей собственной души и, убегая с ужасом, мучительно обращаем взоры вокруг и ищем, за что могли бы ухватиться в момент, когда почувствуем, что не в силах долее жить». Время жесточайшего духовного кризиса обусловило обращение к философским и религиозным учениям различного толка: здесь и резко возросший интерес к мистическим учениям древности, "возрожденный" в работах Е. Блаватской, А. Безант, Э. Леви, Э. Шюре, Р. Штейнера и др., и прямые

4.2. - М.: «Дрофа», 1998. - С.322.

2 Арсеньев Н.С. О смысле культуры //Русские философы (конец XIX -середина XX века): Антология. Вып. 1. - М.: «Кн. Палата», 1993. - С.42. Далее - «Арсеньев» с указ. стр.

3 Розанов В. Эстетическое понимание истории // Русские философы (конец XIX - середина XX века): Антология. Вып. 2. - М.: «Кн. Палата», 1993. -С.48 -49. обращения к античной философии, и взлет русской религиозно -философской мысли, в основном направленной на "обновление" исторического христианства (В. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков, П. Флоренский и др.).

Интерес к мистике и оккультизму среди художественной интеллигенции, а особенно русского модернизма «переходного» периода был отмечен многими авторитетными исследователями: А. Пругавиным, П. Светловым, В. Базаровым и др. «Повальное увлечение мистикой»4 определялось как феномен эпохи. «Никогда стремление к духовной жизни, к невидимым мирам, изгнанным материалистическими теориями ученых <. .>, не было более серьезно и более искренно. Стремление это обнаруживается в тоскливых исканиях, в трагических сомнениях, в глубокой меланхолии, вплоть до богохульства наших натуралистических романистов и наших поэтов-декадентов. Никогда душа человечества не испытывала более глубокого чувства ничтожества и нереальности земной жизни, никогда она не стремилась более пламенно к невидимому, потустороннему, сохраняя в то же время неспособность верить».5 Действительно, каждая смена эпох ознаменовывалась разрушением привычных морально-этических стереотипов, сменой старых религиозных доктрин новыми, но главное - особым отношением к бытию, что проявлялось в художественной и религиозной литературе. О причинах подобного феномена подробно рассуждали и православные священники. «Одним из печальных проявлений современной религиозной разнузданности и расшатанности представляется возникшее. увлечение

4 Пругавин А. С. О мистицизме в русском народе и обществе //Северный вестник. - СПб., 1886. - №3-4 - С.194.

5 Шюре Э. Великие Посвященные. Очерк эзотеризма религий. - Калуга, 1914.-С.12. нехристианскими, в частности, языческими верованиями и учениями».6 Этот тезис вполне объясняет тот факт, что многие из служителей церкви видели в провозглашении Д. Мережковским, В. Розавновым новой религии - «религии конца» - возрождение идей гностицизма, «древних богов язычества с культом Элевзинских мистерий Диониса и моралью Еврипида»,7 а также в их лице - «неоязычников» и «детей Сатаны, подготавливающих приход Антихриста».

Эти справедливые замечания в адрес русских модернистов объяснялись существующим кризисным положением исторического христианства. Обращаясь к отдельным аспектам творчества ведущих философов конца XIX - начала XX века В. Соловьева, С. Булгакова, Е. Трубецкого, Д. Мережковского, В. Розанова или к философско-поэтическим размышлениям русских модернистов — В. Брюсова, К. Бальмонта, Ф. Сологуба, А. Блока, Н. Гумилева и др., нельзя не отметить существенную черту, связанную с трансформацией исторического христианства. Наиболее показательные суждения об этом встречаются у В. Розанова: «Христианство все более и более сходит к моральным трюизмам, к прописям то легоньких, то трудных добродетелей, которые не могут помочь человечеству в великих вопросах голода, нищеты, труда, экономического устройства <.> Христианство вдруг оказалось ограниченным, не всеобъемлющим, не универсальным, когда оно выдавало себя за таковое и очень долго его принимали за таковое <.> Христианство не может ответить на самые мучительные вопросы ума, на самые законные требования жизни».

6 Священник С.Б. Начало нового столетия. - М., 1902. - С.З.

7 Там же.-С.60.

Пругавин A.C. «Братцы» и трезвенники. Из области религиозных исканий. -М.: «Златоцвет», 1912. - С.85-86.

9 Розанов В. Русская церковь /Полярная Звезда. - №8. - С.529-530.

Если «через всю русскую классическую литературу 19-го века красной нитью проходит проповедь жалости к страждущему»,10 если дух простоты и подлинности, столь характерный для русской великой литературы 19-го века, имеет религиозные корни, вдохновлен духом, живущим в Православной Церкви, всех великих святых и подвижников»,11 то на рубеже веков эта традиция продолжает сохраняться лишь в отдельных произведениях (например, И. Шмелев). На смену человеку активному, индивидуальному, «страстному, бунтующему, свободолюбимому», но - социальному явлению русской литературы XIX века, приходит образ героя не менее активного «преобразователя» существующего мироздания, но - асоциального, «исключенного» из социума. Русскому модернизму оказался весьма близок герой, обладающий «способностью и силой своей мыслью как творить, так и разрушать»,13 герой-теург, «посвященный» в таинства и устройство мироздания.

В целом же художественно-философский поиск поэтов-модернистов концентрируется на создании оригинальных авторских моделей мироздания, в основе своей не имеющих православных корней.

Следует заметить, что в литературоведении последнего десятилетия изучение религиозно-философских и мистических источников поэзии русского модернизма начала 20 века развивается достаточно активно. Вместе с тем, большинство опубликованных к настоящему времени исследований ограничивают эту проблему рамками символизма, акмеизма и обходят вниманием целые пласты русского поэтического

10 Арсеньев В. Н. Учение о Логосе Божьем. - Указ. Соч. - С.37.

11 Арсеньев, С.37.

Авраменко А.П. А. Блок и русские поэты XIX века. - М.: Изд-во МГУ, 1990.-С.15.

13 Клизовский А. - С.52.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Олина, Наталия Викторовна

В настоящей диссертации исследуется творчество двух ярких и самобытных художников, творивших в эпоху расцвета русского модернизма - А. Блока и С. Есенина. При неповторимой индивидуальности каждого из поэтов, их сближает не только переломное время, но и "единое отношение к миру" (А. Киреева), к бытию, стремление художественно осмыслить, "истолковать мироздание" (В. Шахов). Все это обуславливает непрекращающийся интерес научного мира к истории творческого взаимовлияния А. Блока и С. Есенина.

История изучения творчества поэтов, их взаимоотношений насчитывает более семи десятилетий. Однако сопоставление индивидуально-художественных моделей мироздания этих поэтов не нашло должного отражения в литературоведении. Так, литературно-критические исследования 20-30 - х годов, представленные работами М. Бабенчикова, В. Львова-Рогачевкого, В. Друзина, Н. Предтечного и др., признавая их художественное родство, ограничивались лишь констатацией сходства образно-символических систем поэтов. Выделяя в

10 творчестве Блока и Есенина тождественные образы (например, Родины, России и др.), критики приходили к выводу о проблемно-тематическом сближении творчества поэтов. Однако следует подчеркнуть, что в работах этого периода отсутствовало должное "равновесие": если речь шла о Блоке, то Есенин неизбежно оказывался "в тени". Достаточно привести мнение М. Бабенчикова о том, что имажинисты "восприняли только внешнюю форму Блока, упустив все скрытое внутреннее содержание его 14 поэзии .

Ряд других исследователей - И. Беляев, В. Киршон, Г. Медынский (Покровский) - считали, что творчество художников объединяет наличие в их произведениях мистических мотивов. Так, В. Киршон отмечал, что у Есенина довольно рано обнаружилась "тяга" к "черной мистике" "петербургских салонов". С его точки зрения, "мистика" и сближает творчество двух поэтов, проявляясь в "мистическом содержании поэм "Товарищ" С. Есенина и "Двенадцать" А. Блока".15

В то же время, если мистические опыты А. Блока не вызывали сомнений и в качестве религиозно-философских источников его произведений назывались отдельные положения философов Платона, Оригена, В л. Соловьева, В. Вундта, У. Джемса, Г. Риккерта, Э. Сведенборга и др., то нравственно-философские искания С. Есенина сводились к некой абстрактной "мистике, вскормленной народной религией, имеющей многовековую давность".16

Источник такой "абстрактной" мистики одним из первых обозначил А. Крученых. Он заявил о "хлыстовской природе" некоторых произведений С. Есенина ("Инония", "Ключи Марии") и указал, хотя и без

14 Бабенчиков М. Ал. Блок и Россия. - М. - П., 1923.

15 См.: Киршон В. Сергей Есенин. - Л., 1926. - С. 6-12.

16 См.: Покровский (Медынский) Г. Есенин - есенинщина - религия. - М.: "Атеист", 1930. - С. 56.

11 каких-либо комментариев, на "пессимистическое мироощущение", "безысходное отчаянье", "любовь к смерти", "пьянство" и "неврастению", роднящие творчество А. Блока и С. Есенина. К сожалению, работа А. Крученых так и не увидела свет, будучи "похоронена" в архивах.

В 60-70-х гг. вновь пробуждается интерес литературоведов к творчеству двух поэтов. При этом основными становятся два направления: мемуарно-биографическое (работы, посвященные истории взаимоотношений А. Блока и С. Есенина (В. Базанов, Л. Бельская), сравнительно-сопоставительное (о творческих влияниях и литературной преемственности (Л. Бельская, Л. Малкжова, А. Киреева). В работах второго направления впервые ставится вопрос о принципах художественного мироздания А. Блока и С. Есенина. Так, А. Киреева заостряет внимание на присущем поэтам "философском мышлении,

17 планетарном по своим масштабам".

Говоря о "философском осмыслении мира" поэтами, исследователь в качестве основы художественного мироздания называет материалистический взгляд . на мир", "материальное единство мира", величие бытия". Однако такое утверждение, на наш взгляд, несколько обедняет представления о своеобразии творчества поэтов.

В этот же период отчетливо прослеживается и тенденция к разграничению реализма советской поэзии 20-х годов и

18 формалистических поисков модернистов", что очевидно мешает комплексному рассмотрению литературного потока этого периода.

17 (См.: Киреева А.Ф. А. Блок и С. Есенин: К проблеме литературной преемственности // Проблемы идейно-художественных ценностей. Труды кафедры советской литературы. Вып.2. - Саратов, 1975. - С. 108-140)

1 о

См.: А. Кулинич. Новаторство и традиции русской советской поэзии 20-х годов. - Изд. Казанского ун-та. - 1967.

12

Новый поворот в осмыслении творческого наследия А. Блока и С. Есенина происходит в конце 80-х годов. Именно в это время художественные модели мироздания становятся темой фундаментальных исследований о творчестве этих художников. В работах О. Вороновой и С. Семеновой была предпринята попытка рассмотрения художественного мироздания С. Есенина в контексте философских взглядов Н. Бердяева, Д. Мережковского, П. Флоренского и идей русского космизма - Н. Федорова, К. Циолковского, В. Вернадского. Однако представления о есенинской концепции мироздания, как и сопоставление ее с космогоническими системами других художников, носили в работах фрагментарный характер. Излишняя предвзятость исследователей нередко приводит их к достаточно рискованному, на наш взгляд, выводу о "христианизации" творчества С. Есенина и, в частности, к противоречивому толкованию отдельных образов в его произведениях (Христа, Богородицы и др.).

Научные исследования Н. Богомолова, В. Заманской, Г. Нефедьева, С. Слободнюка, А. Эткинда и др., посвященные анализу особенностей духовных исканий русских модернистов конца 19 - начала 20 века, демонстрируют качественно новый подход к осмыслению проблемы. Так, в работе С. Слободнюка "Некромантия Сергея Есенина" достаточно полно очерчен круг проблем (демонический пласт поэм "Пугачев" и "Черный человек", "мир" и "антимир", сосуществующие в одном художественном пространстве двух поэм), позволяющих рассматривать творчество С. Есенина в контексте нравственно-религиозных исканий русских модернистов. 19Однако детальное рассмотрение художественного мироздания Есенина в контексте мировых религиозно-философских

19 См.: Слободнюк С. Л. Идущие путями зла. Древний гностицизм и русская литература 1880-1930 гг. - Спб.: "Алетейя", 1998.

13 учений не входило в задачи названной работы и поэтому осталось за пределами внимания исследователя.

Таким образом, мы вынуждены констатировать, что в современном литературоведении практически отсутствует комплексное сопоставительное исследование художественно-философских систем А. Блока и С. Есенина, тогда как именно этот аспект позволяет по-новому осмыслить творчество не только данных поэтов, но и приоритетные направления в развитии художественного сознания всей эпохи.

С учетом сказанного цель настоящей работы заключается в рассмотрении творчества А. Блока и С. Есенина в контексте духовных исканий эпохи рубежа 19-20 веков, в комплексном изучении принципов построения моделей художественного мироздания в их творчестве.

Исходя из данной цели, в диссертации ставятся следующие задачи:

1. Определить характерные особенности и художественные средства создания образов лирического героя А. Блоком и С. Есениным.

2. Выявить на основе сопоставительного анализа своеобразие подходов А. Блока и С. Есенина к решению проблемы "Человек и Мир" в нравственно-философском аспекте.

3. Определить место "Человека" в системе художественного мироздания поэтов.

4. Исследовать особенности индивидуального миропостроения художников, для чего: а) дать сопоставительный анализ произведений А. Блока и С. Есенина с библейскими книгами; б) выделить возможные связи художественных вселенных авторов с герметическими, гностическими и другими философскими и мистическими системами;

14 в) на основе полученных данных определить своеобразие индивидуально-авторских исканий.

4. Выявить основные религиозно-философские источники космогонических систем А. Блока и С. Есенина путем соотнесения ряда художественных произведений с мистическими текстами древности и современных им мистиков (Е. Блаватская, Э. Шюре, Р. Штейнер).

Задачи, сформулированные выше, предопределяют использование следующих методов анализа:

1. Историко-литературный подход является основным для данной работы.

2. Сравнительно-типологический - дает возможность выявить роль литературных традиций и типологических схождений в творчестве А. Блока и С. Есенина.

3. Интертекстуальный - позволяет провести анализ "прототипов" художественных вселенных при изучении философских и религиозных источников произведений художников.

4. Историко-биографический - находит в диссертационной работе фрагментарное применение, поскольку в задачи исследования не входит изучение истории создания отдельных произведений.

Научная новизна работы состоит, прежде всего, в том, что в ней впервые предпринята попытка сопоставления художественных моделей мироздания А. Блока и С. Есенина в свете духовных исканий эпохи. В данном исследовании рассмотрен нравственно-философский уровень произведений С. Есенина во взаимосвязи с "эзотерикой" А. Блока, что позволило выявить не только общую направленность духовного поиска художников, но и близость к концепциями древних мистических учений.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее положений и выводов для более глубокого понимания

15 отдельных аспектов художественно-философских исканий А. Блока и С. Есенина. Материал исследования может быть использован при чтении лекционных и специальных курсов по литературе данного периода и для разработки спецсеминаров.

Диссертация состоит из Введения, двух глав и Заключения. Во Введении определена актуальность темы, очерчен круг основных проблем, изложены цели и задачи исследования, оценивается современное состояние изучения творчества А. Блока и С. Есенина, выделяются основные подходы к рассмотрению их творческих взаимосвязей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественно-философские искания в поэзии русского модернизма (А. Блок, С.Есенин)"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

147

Грандиозность происходящего не вмещается в непосредственное сознание участников, а катастрофическому чувству жизни упрямо (и по своему правомерно) противится обыденное, «дневное» сознание с его привязанностью к «месту». Лишь насколько нам удается в религиозном созерцании подняться выше своей эмпирической ограниченности и слабости, мы ощущаем наступление великих канунов, приближение исторических свершений. Историческое время оплотнилось, и темп событий становится все стремительнее. Не по внешним знамениям, но по звездам, восходящем на небе духовном, внутренним зрением нужно ориентироваться в этой сгущающейся тьме, прорезаемой зловещими

190

МОЛНИЯМИ».

Это высказывание о. Сергия Булгакова очень точно описывает не только основные тенденции, характерные для художественно-философского поиска русских модернистов, но в полной мере характеризует духовные доминанты уходящего XX столетия. Отказываясь от изображения подлинной жизни, художники-модернисты переносят свои нравственно-философские поиски в сферу «запредельного», концентрируют свое внимание на «создание» «нового» человека, вступающего в новую эпоху.

Путем сопоставления двух основных для литературы начала 20 века типов образов человека социального, активного (реализм) и человека активного, "преобразователя" мироздания, но - "асоциального", исключенного из социума (модернизм), мы выявили особый тип, порожденный творчеством Блока и Есенина. Основной характеристикой этого типа становится, по Блоку, атрибут "новый" - "новый", который в отличие от старых "свободен физически, социально, духовно" и "обладает

190 Булгаков С. Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. - М.: Республика, 1994. - С.4.

148 способностью. силой своей мыслью как творить, так и разрушать". Появление такого типа героя во многом было подготовлено "возрожденными" на рубеже 19-20 веков философскими идеями И. Канта,

A. Шопенгауэра, Р. Вагнера, Ф. Ницше. Чрезвычайно важную роль в рождении героя - бого - и миротворца сыграли и философские построения

B. Соловьева. Но все же, несмотря на очевидную генетическую связь нового героя русского модернизма с названными философскими источниками, доминирующее значение в становлении этого типа имела мистическая составляющая. Именно к древним мистическим учениям восходит образ художника-творца, богосоздателя, "посвященного». О своем герое как о "посвященном" говорят и В. Брюсов, и К. Бальмонт, и Ф. Сологуб. Однако абсолютное воплощение данный тип героя находит только в творчестве А. Блока и С. Есенина.

Анализ лирической трилогии А. Блока позволяет выявить динамику развития образа лирического героя. Она представляется в качестве следующей парадигмы: «человек» (теург) — «человекобог» - «человек-Бог». "Влекомый истиной" герой уже в первом томе лирической трилогии стремится к обладанию высшим знанием путем мистического слияния с божеством. Но мистическое познание героем своего истинного бога - это одновременно активное противопоставление его же вере в другого -неистинного, злого бога. Объяснение этого парадокса обнаруживается в особенностях блоковского миропостроения. Художественная вселенная Блока подчинена двум полярным мировым силам - Единому и Благому, а духовные искания лирического героя - вечный выбор между этими силами. Отвергнутый Единым, который напрямую ассоциируется у Блока с христианским богом, герой обращается к Благому - темному, но доброму божеству. Благой, посредством "забирания" души героя А. Блока, дает ему возможность "вечного возвращения" на землю в различных

149 обличьях, возможность "пророчествовать" о будущем, наконец, способность разрушать старый мир и создавать новый, идеальный.

Несколько иная картина наблюдается при анализе творчества С. Есенина. Если блоковский герой проходит различные "ступени" мистического посвящения, то Есенину весьма близок герой, обладающий истинным знанием. В лирических стихотворениях 1914-19 годов и в поэмах "Инония", "Отчарь", "Пантократор", а также в "Ключах Марии" лирический герой Есенина - предстает активным преобразователем существующего мироздания, "борцом" (как и у А. Блока), с не истинным, злым народным божеством, "создателем" иного бытия. Но если герой Блока творит мир для сугубо индивидуального существования, то у Есенина новый мир предполагает жительство таких же посвященных, как и сам герой. Таким образом, герои Блока и Есенина, создавая новые идеальные миры, пытаются найти возможное спасение либо для человека (макрокосма), либо для человечества в целом. Новое бытие понимается художниками как "идеальное". Попытка героев Блока и Есенина занять активную позицию по отношению к божеству, на первый взгляд, увенчивается успехом: они пересоздают действительность на свой лад. Но этот новый вариант мироздания оказывается зеркальной копией прежнего! В итоге оба автора совершенно разными путями приходят к идентичному выводу об абсурдности познания истины, да и самого поиска идеального мира для идеального существования.

Не менее трагичны и прогнозы художников о судьбе человека и человечества в этом бытии. Алгоритмы развития человечества у А. Блока ("человек - животное - растение, цветок - безумный человек-артист", у С. Есенина (человек - божество - зверь" не оставляют надежды на сколько-нибудь благополучный исход.

150

Ситуация "абсурдности" создания идеальных миров человеком-макрокосмом воплотилась и в системе художественных вселенных поэтов. И Блок, и Есенин, характеризуя мировые силы, склонны рассматривать их в рамках дуалистических концепций. Выстраивая свою модель мира, Блок откровенно опирается на идеи абсолютного дуализма, подчиняя вселенную двум полярным силам - Единому, отождествленному с христианским творцом и его антиподу - Благому. У Есенина дуалистическая концепция составляет основу художественного мира поэмы "Инония", где христианскому богу противопоставляется "иной", "вспухший незримой коровой бог". Проведенный анализ более поздних произведений Есенина показал, что именно в этой поэме закладывается основа "нового" мироздания, реализуемая в дальнейшем в "Ключах Марии", "Пугачеве", "Стране негодяев".

В целом же сходство авторских моделей мироздания прослеживается не только на предельных уровнях.

Так, космогонические модели художников только на первый взгляд, могут быть соотнесены с христианской моделью мироздания, ведь ни в одном из рассмотренных случаев она не является единственным источником авторских построений. Блок и Есенин весьма активно используют символику и атрибутику христианства (бог, дьявол, Христос, богородица, крест, грех и т.д.), наполняя ее иным, зачастую противоречащим ортодоксальному христианству, смыслом.

Миры в художественных космогониях выстраиваются как зеркальные подобия, то есть по принципу аналогии или соответствия, что позволяет рассматривать философию герметизма как один из важнейших прототипов художественных вселенных как Блока, так и Есенина.

Таким образом, наряду с христианством авторы используют положения и других религиозно-философских и мистических учений:

151 зороастризма, герметизма, гностицизма, манихейства, богомильства, альбигойства. Осмысление столь широкого круга "еретических" источников во многом объясняется спецификой духовного поиска всей эпохи рубежа 19-20 веков: переосмыслением системы морально-этических ценностей, и, как следствие, стремлением к созданию синтетического, универсального учения, которое, вобрав в себя опыт прошлого, могло бы стать новой религией. «Все великие религии имеют внешнюю историю и историю внутреннюю; одну - видимую, другую -скрытую <.> Первая, официальная история, которая может быть повсюду прочтена, происходит при дневном свете; тем не менее она темна, запутана и противоречива. Вторая, которую можно назвать эзотерическим преданием, или учением Мистерий, трудно распознаваема, ибо она происходила в глубине храмов, в замкнутых сообществах <.> Историю эту нужно разгадывать, но раз ее познаешь, она является полной света и внутренней связи, она остается всегда в гармонии сама с собой. Ее можно назвать также историей единой всемирной вечной Религии»,191 -писал Э. Шюре.

Подводя итог, мы модем сказать, что космогонические построения художников напрямую связаны с особенностями решения ими нравственно-философских проблем, поскольку обращение к вечным вопросам бытия диктуется искренней и небезосновательной тревогой за судьбу мира, находящегося на грани катастрофы.

Мы отдаем себе отчет в том, что наша работа, безусловно, не могла охватить все аспекты нравственно-религиозных поисков писателей. Дальнейшее исследование проблемы представляется нам перспективным и может быть проведено по следующим направлениям:

191 Шюре Э. Указ. соч.-С.5.

153