автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Художественное назначение французской лексики в романе А. С. Пушкина "Евгений Онегин" и вопросы ее перевода на английский язык

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественное назначение французской лексики в романе А. С. Пушкина "Евгений Онегин" и вопросы ее перевода на английский язык"

р Г Б ОД 2 2 МАЙ 18С5

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.ВЛОМОНОСОВА

Филологический факультет

На правах рукописи

К АШ КОВ С КАЯ Марина Витальевна

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ НАЗНАЧЕНИЕ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛЕКСИКИ В РОМАНЕ А.С.ПУШКИНА "ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН" И ВОПРОСЫ ЕЁ ПЕРЕВОДА НА АНГЛИЙСКИЙ

ЯЗЫК

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 1995

Работа выполнена на кафедре английского языкознанк филологического факультета Московског

государственного университета имени М.В.Ломоносова.

Научный руководитель: доктор филологических нау

профессс В.Я.ЗадорноЕ

Официальные оппоненты: доктор филологических нау

профессс С.Г.Тер-МинасоЕ

кандидат филологических на\ Е.А. КняжеЕ

Ведущая организация: Волгоградский педагогически

университет, кафедра английскс

филолога

Защита диссертации состоится " 1995г.

на заседании диссертационного совета Д-053.05.15 пр Московском государственном университете иг М.В.Ломоносова.

Адрес: 119899, Москва, ГСП, В-234, Ленинские горк МГУ, 1-ый корпус гуманитарных факультето филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в Научнс библиотеке МГУ.

Автореферат разослан " - г ¿и<Л - 1995г.

Ученый секретарь диссертационно!

совета, доце!

З.Н.КОЗЛОЕ

Величайшие произведения русской классической литературы стали остоянием мировой художественной культуры уже в начале нашего века. 1ервые переводы русской классической прозы на английский язык существлялись в годы, непосредственно следовавшие за выходом в свет этих роизведений. Что же касается "Евгения Онегина", то можно сказать, что роман .С.Пушкина становится достоянием западного читателя только начиная с конца 0-х годов 20 в., когда появляются полные стихотворные переводы "Евгения Онегина" на английский язык. На сегодняшний день накоплен интересный опыт еревода романа А.С.Пушкина на английский язык, но этот богатый материал о сих пор в должной мере не описан.*1.

Сравнительное изучение пушкинского текста и его переводов на нглийский - широкая и многоаспектная задача, связанная с трудностями, гносящимися к разным аспектам языка и духовной культуры двух наций, ереводчики "Евгения Онегина" на английский язык всегда стремились роиикнуть в тайну пушкинского искусства слова и воссоздать художественный ир романа, используя богатейшие ресурсы родного языка. В целом, перевод роизведений А.С.Пушкина как явление интернациональной жизни есть по су-1еству столкновение двух культур, в результате которого происходит освоение уховных ценностей русского народа, с одной стороны, и обогащение русской /льгуры, с другой, поскольку любой перевод, имеющий целью эстетическое эздействие, есть совершенно особый вид толкования подлинника - его /ложественная интерпретация. В этом смысле совокупный опыт переводов еобходимо рассматривать не с точки зрения отдельных неудач того или иного еревода, как это часто случается, а как последовательное и целенаправленное риближение к подлиннику, подразумевающее, в известном смысле, его зорческое пересоздание.

Исходя из того, что всякий литературный памятник представляет собою режде всего организацию словесного материала, а переводчик имеет дело впосредственно со словом, можно утверждать, что самым первым и важным гапом в исследовании переводов романа Пушкина является сравнение ексического состава текстов на английском языке с языком подлинника.

I. Вопрос о необходимости сопоставительного анализа разноязычных ереводов "Евгения Онегина" был впервые поставлен академиком М.П. лексеевым. См.: Алексеев М.П. Разноязычный "Евгений Онегин". - Пушкин и ировая литература. - Л., "Наука", 1987. С. 351.

Изучение лексики "Евгения Онегина" в ее поэтическом употреблении представляет само по себе филологическую задачу огромной трудности, потому что, как писал академик В.В.Виноградов, "<...> в стиле Пушкина произошло слияние всех жизнеспособных словарных элементов русского литературного языка предшествующей эпохи с общенародными формами разговорной речи и со стилями устной народной словесности, фольклора."*2. Таким образом, разнообразие и богатство лексического материала, использованного А.С.Пушкиным, заставляет ограничиться лишь каким-то одним его видом.

Данная диссертация посвящена рассмотрению лексики французского корня в романе "Евгений Онегин" с точки зрения возможностей ее передачи при переводе романа на английский язык средствами английского языка.

Проведенное исследование, прежде всего, имеет целью раскрыть особенности эстетического функционирования лексики французского происхождения в образной ткани романа А.С.Пушкина и - вместе с тем определить пути филологического подхода*3. к переводам "Евгения Онегина" на английский язык на основе методов лингвистической поэтики, разработанных русской наукой о языке.

Актуальность диссертации заключается в том, что до сих пор наука о языке не располагает работами, в которых с научно-обоснованных позиций, а также с учетом последних достижений в области лингвистической поэтики освещалось бы место иноязычной (особенно французской) лексики в "Евгении Онегине" А.С.Пушкина. Кроме того, не исследованы вопросы, связанные с переводом иноязычной лексики в классических произведениях русской литературы на английский язык, который в настоящее время является общепризнанным средством межнационального культурного общения, т.е. практически тем единственным языком, через который осуществляется знакомство широкой читающей публики с русской литературой. Известно, что иноязычная лексика наряду с реалиями, идиомами, именами собственными и т.п. относится переводоведами к разряду "непереводимого", и поэтому необходимо искать особые способы передачи этих языковых элементов средствами другого языка.

*2. Виноградов В.В. Словарь языка Пушкина. Т.1. - Предисловие. - Академия наук СССР, 1956. С. 10.

*3. О принципах филологического подхода к переводу см.: Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. - М., Высш. шк., 1984.

Новизна диссертации состоит в тем, что последовательному сестороннему анализу подвергнуто несколько полных поэтических переводов омана на основе уже разработанных принципов лингвопоэтического толкования удожественного

роизведения. Выявлены и обобщены способы транспозиции иноязычной ексики в художественную ткань перевода. Показана роль французского языка ак посредника при соприкосновении двух культур, английской и русской, в ереводе. Высказана идея о том, что перевод позволяет обнаружить скрытые аллицизмы в тексте оригинала, что особенно важно для наиболее полного онимания художественного текста.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что в ней сследуются специфические особенности функционирования французского зыка, выступающего в качестве "третьей семиологической системы" при ереводе классического произведения русской литературы на английский язык.

работе делается попытка включить в сферу лингвопоэтики разноязычие /дожественного текста, в частности, выявить эстетическую функцию |ранцузских слов и выражений. Диссертация вносит свой вклад в разработку ексических проблем теории перевода.

Практическое значение исследования обусловлено необходимостью вести англоязычные переводы произведений А.С.Пушкина в преподавание эории и практики перевода специалистам-филологам. Изучение переводов Евгения Онегина" на английский язык обеспечивает более глубокое осознание /дожественной ценности подлинника и обобщает богатый опыт его нтерпретации посредством иностранного языка.

Апробация работы. Основные положения и результаты работы еоднократно обсуждались в докладах на научных конференциях 1илологического факультета МГУ и Европейского общества изучения нглийского языка (ESSE), Ломоносовских чтениях и межвузовских энфереициях молодых ученых. В течение ряда лет результаты исследования пужили материалом в курсе лекций по теории перевода для студентов романо-зрманского отделения филологического факультета МГУ.

Поставленные в работе вопросы рассматриваются на материале полного зкста романа А.С.Пушкина "Евгений Онегин" и семи переводов романа на нглийский язык, из которых пять переводов осуществлено американскими ереводчиками (Б.Дойч, Д.-П.Радин и Дж.З.Патриком, У.Арндтом, Ю.Кэйденом, Набоковым) и два британцами (О.Элтоном и Ч.Джонстоном).

Диссертация состоит из введения, двух частей, которые делятся на главы и параграфы, заключения и списка использованной литературы.

Во введении формулируется сущность поставленной проблемы, разъясняются актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются задачи диссертации, обосновывается выбор материала и предлагаемые методы исследования.

В Части 1 "Разноязычие" романа А.С.Пушкина "Евгений Онегин" и проблема "понимания" поставлен вопрос о месте лексики французского происхождения в художественной структуре романа А.С.Пушкина. Иноязычный элемент лексического строя "Евгения Онегина" предлагается рассмотреть в аспекте проблемы "понимания", иными словами, проследить жизнь "французского слова" в романе на разных уровнях восприятия - как неспециального, "поверхностного", чтения, так и более глубокого проникновения в художественную ткань произведения - его лингвопоэтического толкования.

В Главе 1 (Части 1) диссертации "Тезаурус" иноязычных слов и выражений романа А.С.Пушкина "Евгений Онегин" сделана попытка возможно более полного описания лексики французского происхождения, встречающейся в романе. Выделение из пушкинского текста французских заимствований само по себе представляет достаточную трудность, возникающую вследствие социально-исторических перемен, происходивших в русском обществе со времени Пушкина. Многие французские слова укоренились в русском языке и стали общеупотребительными - их иноязычное происхождение в настоящее время почти забыто. Изменился и читатель "Евгения Онегина" - та общественная среда и атмосфера, в которой читался и воспринимался роман, ушла в далекое прошлое. В #1 "Иноязычная лексика романа в исторической перспективе" ставится задача определить состав и характер заимствований в "Евгении Онегине" с учетом этих изменений и включить в материал исследования те заимствования, которые образованным читателем 19 века еще осознавались как иноязычные.

В связи с этим возникла необходимость уточнить параметры восприятия иноязычного элемента текста романа.*4. Принадлежность слова "заимствованной лексике" предлагается установить на основании (а) "рецепции" слова современными носителями русского языка и (б) разнообразных филологических

*4. О функциональном подходе к иноязычным заимствованиям в русском языке см.: Ахманова О.С. К вопросу о "допустимости вариантов", изменчивости норм и орфоэпии. В: Melbourne Slavonic Studies, п.5-6. С. 25.

видетельств - комментариев к роману А.С.Пушкина и материалов словарей >усского языка. Здесь учитывается, прежде всего, наличие в словарной статье :тилистических помет и этимологической справки, а также источники и характер шравдательных цитат к слову. Анализ словарей в их иллюстративной части юмогает прояснить степень освоенности того или иного заимствования и юотнести его с определенным узусом. Особое внимание уделяется (в) юяснениям и замечаниям "от Автора" относительно иноязычных слов им юпользованных, которые содержатся непосредственно в тексте романа и в Примечаниях автора" после текста, что дает представление о том, какая 1ноязычная лексика отмечена самим Пушкиным. Такой подход позволил »ставить своего рода "тезаурус" заимствованной лексики романа "Евгений )негин", представленной с точки зрения современного восприятия тремя руппами слов: словами общеупотребительными и не воспринимающимися в 1астоящее время как иностранные (такими, напр., как "паркет", "шоссе", кабинет"); словами знакомыми, но практически не употребляющимися в речи "лорнет", "боа", "тет-а-тет") и, наконец, словами непонятными - выпавшими из сивого современного общения (напр., "фараон", "ломбер", "картель").

Классификация иноязычного словаря романа дала возможность становить перспективу изменений, происшедших в рецепции данной |ностранной лексики на русской почве, и понять, какие трудности представляет аждая группа слов при восприятии пушкинского текста.

На семантическом уровне лексика иноязычного происхождения, по |реимуществу заимствованная из французского языка и ставшая неотъемлемой астью русского словарного состава, на первый взгляд, не вызывает ¡атруднений при чтении романа, поскольку легко соотносима с предметами ювременной читателю материальной среды. Эта видимая легкость на деле »борачивается тем, что "понятные" слова остаются попросту не замеченными, и , I лучшем случае, могут вызвать недоумение читателя, которому непонятно, ючему со словом "вальс", например, ассоциируется такой "неуместный" эпитет, :ак "безумный" ("Однообразный и безумный , Как вихорь жизни молодой, Сружится вальса вихорь шумный;" V, Х1.1) ; или почему автор заявляет на границах романа: "Но панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет" I, XXVI). В комментариях к роману можно всегда найти описание онегинского ¡оливара, поскольку слово "боливар" совершенно выпало из употребления 1месте с предметом им обозначаемым, но нигде нельзя встретить описания акого предмета женского костюма "онегинской поры", как "берет" ("... Кто там в

малиновом берете с послом испанским говорит?"\Л11,Х\Л1). Экзотичность этого головного убора, его значение как модного аксессуара эпохи после наполеоновских войн, видимо, требуют подробного комментирования даже для тех, кто хорошо знаком с портретными изображениями людей того времени. Иными словами, поскольку сегодня неуловима былая экзотичность и новизна освоенной лексики, современному читателю фактически недоступна ее предметно-зрительная сторона, и в результате многообразие материального, предметного мира, запечатленного в романе, обедняется.

Необходимо подчеркнуть, что существующая ныне практика переводить в сноске иноязычное внесение, данное в тексте в его исконной форме с помощью транслитерации, нисколько не меняет, если не ухудшает положение вещей: это искажает звуковой состав и рисунок тех строф, в которых это слово встречается. Так становятся обычными кулинарными терминами некогда яркие англицизмы "roast-beef" и "beef-steaks", привлекавшие первых читателей "Евгения Онегина" своим "инородным" звучанием и явным намеком на проникавшую в среду русской аристократии англоманию. При этом не только меркнет так называемый "колорит эпохи", но и совершенно нивелируется конкретное социально-историческое содержание, которое стоит буквально за каждым иноязычным внесением в романе.

Сказанное в полной мере относится и ко второй группе слов - слов знакомых, но мало понятных. На помощь вдумчивому читателю в какой-то мере могут прийти словари русского языка, которые в своих толкованиях раскрывают понятийный объём слова, а через иллюстративные цитаты передают его ассоциативный фон. (См.,напр., слово "котильон" в Академическом словаре русского языка: толкование и иллюстративная цитата из произведения Вересаева дают представление о том, что котильон - это танец-игра; обнаруживается и отношение людей прошлого века к этому старинному танцу). Здесь встает вопрос о выборе надежных справочных источников. Настоящее исследование показало, что широкому читателю может быть рекомендован Толковый словарь русского языка Д.Н.Ушакова и Словарь иноязычных выражений и слов А.М.Бабкина, В.В.Шендецова , в которых привлекает подбор иллюстративного материала, отражающего в своей совокупности основной фонд русской речевой культуры в том виде, как он сложился к середине 20 столетия.

Группа "незнакомых" слов относительно малочисленна (ее объём прямо зависит от уровня эрудиции читателя),Трудность, которую она представляет для понимания текста романа А.С.Пушкина, заключается в том, что лексика этой

группы не относится к сфере общелитературной речи, поскольку представлена выпавшими из употребления терминами. Как термины слова "боливар", "аи", "ломбер" обладают строго ограниченным понятийным содержанием; А.С.Пушкин раскрывает читателю содержание дуэльного термина "картель", напр., непосредственно в тексте: "То был приятный, благородный, Короткий вызов, иль картель"(VI, IX), Если это понятийное содержание неизвестно читателю, то ему становятся недоступными целые пласты смысла, что происходит, в частности, при чтении следующих строк: "И постепенно в усыпленье и чувств и дум впадает он, А перед ним воображенье свой пестрый мечет фараон". (VIII, XXXVII). Слово "фараон" - название карточной игры - не регистрируется словарями современного русского языка, тем не менее, карточные термины и термины игрецкого арго в свое время относились к живым формам дворянской языковой культуры, и их "знаковый" характер был общепонятен. Академик В.В.Виноградов раскрыл символику карт в поэтике "Пиковой дамы" А.С.Пушкина, показав, что "Игра в фараон входит в сюжет "Пиковой дамы", главным образом, со стороны таинственных, фантастических возможностей в ней скрытых."*5. Фараон как символ "игры случая, борьбы счастья и "тайной недоброжелательности" использован и в "Евгении Онегине", где человеческое воображение слилось в олицетворении с банкометом, мечущем колоду карт-картинок.

Приведенный пример наиболее наглядно показывает, что понимания иноязычного слова пушкинского произведения на уровне семантики явно недостаточно; стихотворная форма романа, важность которой подчеркнул сам Пушкин, требует оценки как стилистического потенциала, заложенного в иноязычной лексике в целом, так и осознания эстетической нагрузки, получаемой словом в стихе.

В #2 "Французское и английское заимствование в кругу поэтического словоупотребления А.С.Пушкина" ставится задача показать индивидуально-смысловые качественные своеобразия французского и английского заимствования в стиле А.С.Пушкина. Выявить присущий рассматриваемым словам стилистический потенциал и представить их место в ряду экспрессивных средств русского языка помогает обращение к широкому контексту пушкинского наследия.

Исследование показало, что так называемый "варваризм" играет особую

*5. Виноградов В.В. Стиль "Пиковой дамы". - О языке художественной прозы. М., "Наука", 1980. С. 190.

роль в языке Пушкина. В России 18 и первой трети 19 веков французский варваризм был словом преимущественно устной речи, живого общения, и его чужеродность, а также его разговорно-бытовой характер, остро ощущались современниками Пушкина; языковая полемика А.С.Шишкова с карамзинистами яркое тому подтверждение. Живость французского варваризма - звучащего по-французски слова - А.С.Пушкин блестяще использовал, в художественных целях, обыгрывая в стихе его иноязычную форму путем сочетания с коренной русской лексикой, в частности, - в "Евгении Онегине". Ср.: "Да вот в бутылке

засмоленной, Между жарким и блан-манже. Цимлянское несут уже" (V, XXXII);

—

"Горшки, тазы et cetera. Ну, много всякого добра"_> (VII, XXXI); "Monsieur ¡'Abbe, француз убогой," (I, 111). В рамках таких словосочетаний как "охлопать entrechat и "roast-beef окровавленный",

например, возникают совершенно неожиданные стилистические контрасты, а эвфонические эффекты, основанные на перекличке "чужеродных" звуков, вызывают у читателя яркие слуховые и зрительные образы.

Ранее было показано, что варваризмы, использованные Пушкиным, примечательны не только благодаря своей иноязычной форме, но и тому новому содержанию, которое они несли с собой. Так, умение делать "entrechat" было новейшим достижением искусства балетного танца, а кулинарная новинка "roast-beef окровавленный" у современников Пушкина - первых читателей "Евгения Онегина" - вызывало цепь литературных и социо-культурных ассоциаций, сегодня утраченных. Именно поэтому иноязычное слово многократно подчеркивается в стихе. Рифма, как известно, имеет функцию смыслового выделения; в "Евгении Онегине" обнаруживается большое количество рифм с иноязычными словами, среди которых выделяются явно комические. Ср.: "дыша - entrechat", "et cetera - добра"; "W.Scott - расход"; "мосье Финмуш - муж". Уникален пример синтаксического и ритмико-интонационного выделения заимствований "du сотте ¡1 fauf (франц.) и "vulgar" {англ.) в VIII Главе. Противопоставление, смысловой контраст понятий, обозначенных этими непереводимыми на русский язык словами, подчеркивается знаком конца строфы, ритмическим и интонационным переломом в стихе.

В стиле Пушкина наравне с иностранными словами как таковыми большую нагрузку несли и те французские заимствования в русской огласовке, которые, будучи уже освоенными к началу 19 в., еще не утратили связь с языком-источником. В поэтическом словаре эпохи Пушкина такие общеупотребительные сегодня слова, как, напр., "бокал" и "кабинет", имели

собое эстетическое наполнение. Для поэта слово "кабинет" было окружено юсоциациями, связанными с новой для русского сознания философией, в оторой особую ценность стали приобретать уединенное бытие и |дохновенный труд, - частная жизнь человека. Так, в дружеских посланиях ^.С.Пушкина слово "кабинет" отмечено высокой экспрессией: "Как обниму тебя! 'вижу кабинет, Где ты всегда мудрец, а иногда мечтатель И ветреной толпы ¡есстрастный наблюдатель;" ("Чаадаеву"); " Вот кабинет уединенный, Где я Лосквою утомленный, Вдали обманчивых красот,<...> Живу с природной |ростотой, С философической забавой И с музой резвой и младой ..." "Послание к Юдину").

Интересны семантико-стилистические изменения, происходящие в 1зыке поэзии со словом "бокал". К началу 20 в. в поэтическом словаре «етафоризация слова достигла предела, и потому сегодня после изысканных, но ючти бесплотных, блоковских метафор (вроде "бокал стеклянных влаг") кажется дивительным, что слово "бокал", использованное Пушкиным метафорически, 1е теряет своей "предметности", тесной связи с реальным миром, оставаясь |ри этом в сфере высокой поэзии. Ср.: "Она не ведает, что дружно можно жить : Киферой, с портиком, и с книгой, и с бокалом; Что ум высокий можно скрыть »езумной шалости под легким покрывалом" ("К Каверину", 1817); "Смирились ¡ы, моей весны Высокопарные мечтанья, И в поэтический бокал Воды я много юдмешал'^ (ЕО Пут. 8.13).

Анализ лексики иноязычного происхождения в романе "Евгений Онегин" юказал что, важнейшим условием раскрытия семантического потенциала |ушкинского слова, - а значит, и более полного осознания его эстетической 1енности, - стало понятие "полифонии слова" в художественном тексте, [веденное и разработанное В.Я.Задорновой *6. материале произведений иекспира и английской поэзии. Полифоничное звучание художественного :лова в единстве всех его смысловых обертонов и стилистических оттенков |вляется его "категориальным" свойством, делающим художественный текст ем, чем он есть, а именно - произведением словесного искусства. 1роизведение большой литературы открыто для поколений читателей, нахо-

6. Задорнова В.Я. Словесно-художественное произведение на разных языках :ак предмет лингвопоэтического исследования. - Дис. ... докт. филол. наук. М., 1992. С. 175-200.

дящих в нем скрытые перспективы смысла, благодаря семантической глобальности художественного слова.

В "Евгении Онегине" обрусевшее французское заимствование может раскрывать оттенки значения французской лексемы. Напр., семантика "вымысла, обольщения, чудесного приключения" французского слова "roman", необычайно точно обыграна Пушкиным в строках, описывающих "романические" переживания юной героини: "Теперь с каким она вниманьем Читает сладостный роман, С каким живым очарованьем Пьет обольстительный обман!" (III, IX) . Наиболее полно полифония слова "роман" реализуется в заключительной строфе "Евгения Онегина" в составе развернутой метафоры: "Блажен, кто праздник жизни рано Оставил, не допив до дна Бокала полного вина, Кто не дочел ее романа И вдруг умел расстаться с ним, Как я с Онегиным моим" (VIII, LI). Здесь читательское восприятие колеблется между такими значениями, как "книга нового литературного жанра - романтическое приключение -вымышленное повествование".

В отношении французского слова наблюдается и другой род полифонии. Слово французского происхождения существует в русской речевой культуре и литературной традиции в двух обличьях - французском и русском. Самый яркий тому пример - французское слово "monsieur" и его русский вариант "мосье" (ср. "Monsieur^Ábbe" и "мосье Трике"). В сознании русского человека 19 века они едины, во многом, возможно, благодаря Пушкину. В них закрепилось отношение к тем французам, которых русские помещики "выписывали" из-за границы "вместе с годовым запасом вина и прованского масла", как это сделал отец Петруши Гринева в повести "Капитанская дочка".

Глава II (Части I) Лингвопоэтическая функция иноязычной лексики в романе А.С.Пушкина посвящена изучению вопроса о месте французской и английской заимствованной лексики в художественной структуре романа. Исходной посылкой в его решении послужило утверждение о первостепенной важности бытового плана в романе, выдвинутое и обоснованное Г.А.Гуковским в его книге "Пушкин и проблемы реалистического стиля": "Перенеся исторический метод понимания и изображения человека на материал современности и обосновывая этим методом истолкование центральных проблем общественного мировоззрения своей эпохи, Пушкин в "Евгении Онегине" должен был ввести в свое изложение широкий фон быта. Его роман наполнен до краев бытовыми

,еталями, чертами эпохи в ее каждодневное™." *7.

Поскольку реалии быта - наиболее трудная для восприятия сторона 'даленного от читателя во времени произведения, бытовой срез повествования услуживает пристального внимания со стороны исследователя поэтики Евгения Онегина". В реферируемой работе "широкий фон быта" предлагается ¡ассматривать в двух аспектах: как получившие образное воплощение федметно-бытовая среда и социальный речевой фон эпохи. Соответственно >ассматривается и лексика иноязычного "тезауруса" - как средство создания кивого образа современной поэту действительности в том ее качестве, которое :вязано с заимствованными формами культуры.

В #1 Главы II (Части I) "Роль английского и французского слова в :удожественной структуре "Евгения Онегина" ставится задача определить :удожественное (эстетическое) назначение иноязычной лексики в пределах ¡труктурно-оформленного целого, выделяющегося в составе пушкинского произведения (отдельной строфы или главы) и проследить динамику ее ^пользования от главы к главе.

Иноязычные внесения I Главы романа наиболее многочисленны. В строфе >ни играют роль своеобразного эвфонического центра, образуя с окружающей ix лексикой уникальные звуковые переклички ; выделенные просодически, они (есут дополнительную смысловую нагрузку, и те сложные социо-культурные юсоциации, которыми они облечены, создают неповторимую игру тем и образов, углубляя смысловую перспективу стихотворного текста. Так, "roast-beef жровавленный" - не просто приманка аристократического вкуса, но и намек на 1звестный "байронизм" героя, для которого "грубая английская пища" -(епременный атрибут дендизма. Благодаря англицизмам "roast-beef и "beefsteaks" в строй произведения вводится второй план - тем и образов европейской штературной традиции, связанной с именами Байрона, Бульвер Литтона, Парни. Зместе с тем, "roast beef" - традиционное блюдо британцев - поэтически феображается в онегинской строфе, становясь центральным образом в картине юскошного пиршества, построенной на описании не гастрономических свойств, > эстетически-зрительных качеств заморских блюд:

<...>

Пред ним roast-beef окровавленный

7. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. - М., 1957. С. I39.

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет, И Страсбурга пирог нетленный Меж сыром лимбургским живым И ананасом золотым.

(I, XVI) •

Необыкновенная пластичность, созданного Пушкиным образа, достигается прихотливой игрой фрикативных, сонорных и взрывных звуков: "roast-beef окровавленный - даофли, роскошь - Французской - Страсбурга пирог нетленный - сыром лим£увшким живым ". Так^знакомый современникам Пушкина литературный образ переосмысляется, получает новое художественное содержание.

Экспрессивная энергия французского слова, многократно усиленная в стихе, реализуется в XVII строфе I Главы, в которой французский балетный термин "entrechaf аккумулирует звуковую экспрессию "шума" театрального партера,

Где каждый вольностью дыша, Готов охлопать entrechat, Обшикать Федру, Клеопатру, Моину вызвать (для того, Чтоб только слышали его).

Французское слово привносит в контекст всего произведения отзвук "чужой речи", обозначая собою тонкие, едва уловимые переходы внутри повествовательного стиля в романе. Сообщая повествованию то оттенок фамильярно-бытового стиля речи, мешавшего французские слова с просторечием, то оттенок авторской иронии:

Судьба Евгения хранила: Сперва Madame за ним ходила, Потом Monsieur ее сменил. Ребенок был резов, но мил.

(I, III)

Иными словами, французская лексика является одним из средств достижения разнообразия речевого рисунка в строфе.

Иностранные внесения I Главы в комплексе со всеми иноязычными словами в русской огласовке, которыми изобилует текст (напр., иностранными

именами собственными), создают впечатление игры иноязычным словом, основанной, в первую очередь, на его "инородном" звучании.

Использование иностранного внесения в Главе VIII "Евгения Онегина" -заключительной главе романа - отлично от его разнообразных применений, описанных выше. Обращает на себя внимание тот факт, что англицизмы и |>ранцизмы этой главы малочисленны, обозначают преимущественно понятия, относящиеся к реалиям светского быта и поведения ("rout", "le comme il faut',

Л v Л

'tete-a-tete") , являются словами не переводимыми на русскии язык, но хорошо освоенными в прошлом (о чем свидетельствуют словари русского языка, в соторых эти слова регистрируются в русской транскрипции). Эти слова не збыгрываются в тексте со стороны "звучания", однако все они, так или иначе, сомментируются автором. Не экзотическая форма, а понятийное содержание иностранного слова выступает в VIII Главе на первый план.

Всю полноту смыслового выделения в стихе получает понятие "le comme I faut'. Автор, характеризуя свою героиню, раскрывает его содержание в тексте: <...>

Она была нетороплива, Не холодна, не говорлива, Без взора наглого для всех, Без притязаний на успех, Без этих маленьких ужимок, Без подражательных затей... Все тихо, просто было в ней, Она казалась верный снимок Du comme il faut... <...>

(VIII, XIV)

Подчеркивая смысл этой характеристики, Пушкин противопоставляет юнятие le comme il faut понятию vulgar, которое он комментирует с "еле жрываемой" иронией. Интонационно - экспрессивная отмеченность французского выражения в строфе, его роль в характеристике Татьяны, и, наконец, его положение в последней главе романа, - все позволяет говорить о ¡ажности этого понятия среди центральных тем романа. Этим понятием Пушкин эбозначил тот культурный тип личности, который он так высоко ценил,

¡читая его достижением русской дворянской культуры.

Процесс освоения на русской почве заимствованных форм культуры эсвещается А.С.Пушкиным на протяжении всего романа и составляет отдельную

его тему. Приемы контрастного сближения и столкновения чужеродного и исконно русского характеризуют поэтику "Евгения Онегина" в целом, и контрастные сопоставления на уровне понятий и слов, ими обозначенных, встречаются в тексте повсеместно. Не только иностранное внесение, но и освоенное заимствование выполняет вышеозначенную лингвопоэтическую функцию. В романе чужеродное качество или черта часто иронически "снимаются", и за ними обнаруживается вполне "русское содержание". Напр.:

Недуг, которого причину Давно бы отыскать пора, Подобный английскому сплину. Короче: русская хандра Им овладела понемногу;

(I, XXXVIII)

Уникальное преломление получает в романе тема русско-французского двуязычия в речевом обиходе русского дворянина. На страницах своего произведения Автор "обсуждает" с читателем вопросы писательского ремесла, касаясь, среди прочего, и злободневного вопроса о галлицизмах. В #2 Главы II (Части I) "Иноязычное слово и "образ Автора" в романе" рассматривается роль галлицизма как структурного элемента образа Автора. Создавая иллюзию живой импровизации речи "от Автора", А.С.Пушкин обращается, в частности, к приемам, выработанным дворянской устной культурой слова, - скрытым намекам и умолчаниям, каламбурным сближениям предметов и слов, афористически острым сопоставлениям.

Легкий тон салонного "causerie" устанавливается уже в I Главе "Евгения Онегина", как только речь заходит о заимствованных словах, необходимых Автору для описания костюма своего героя. По ходу повествования Автор часто "сбивается": вставляя галлицизмы, он тут же их комментирует {эти оговорки обычно помещены в скобки). Так, в Главе IV Автор переводит на русский язык французскую идиому : "Люблю я дружеские враки И дружеский бокал вина Порою той, что названа Пора меж волка и собаки "(IV, XL.VI1) ("пора меж волка и собаки " - букв, перевод французского выражения "entre chien et loup" - "в сумерки"). Читатель, который может оценить абсурдность перевода на русский язык яркой французской фразы, получает одновременно эстетическое и интеллектуальное удовольствие, когда он "вместе с Автором" обнаруживает потаенный смысл языка. Понятно, что галлицизмы, отмеченные Автором, вызывали в читателе-современнике живой отклик, поскольку были обращены к

го речевому опыту и чувству родного языка непосредственно. Пушкин не ысказывается открыто в пользу или против галлицизмов в языке; используя рием намека и умолчания, он лишь подсказывает читателю мысль о сложности противоречивости этого явления. Так "авторский галлицизм" становится ажным элементом в художественном строе романа, обозначив границу >абульного и внефабульного плана в романе, - связь вымышленного овествования с жизнью.

Проведенный анализ подтвердил предположение о том, что французская ексика несет в романе особую художественную нагрузку (как собственно >ранцузское слово, так и освоенное заимствование). Благодаря осложненной емантике и укорененности в русском речевом сознании она служит живым сточником смысловой многоплановости в стихе; ее иноязычные "звучание и блик", а также богатая ассоциативность преображают образный строй всего роизведения.

Исходя из этого, в следующей части реферируемой работы задача остояла в том, чтобы выяснить, в какой мере переводы романа А.С.Пушкина на нглийский язык адекватны подлиннику с точки зрения передачи французского ексического материала во всей полноте его образных применений.*8.

В Части II Французский язык в англоязычных переводах романа .С.Пушкина "Евгений Онегин" как филологическая проблема выясняется статус |ранцузских лексических единиц в англоязычном "Евгении Онегине" и ассматриваются возможные пути и способы передачи пушкинского слова редствами английского языка.

Сплошной анализ переводов выявляет многочисленные случаи спользования переводчиками слов и фраз французского происхождения при ереводе русской лексики оригинала. На первый взгляд это кажется правданным: такие слова как belle(s), beau(x), fete(s), soiree(s) и проч. ризваны, очевидно, передать колорит эпохи аристократических салонов, ветских красавиц и праздных развлечений. Однако встает вопрос, всегда ли ¡ранцузские заимствования допустимы при переводе русской лексики ригинала, тем более, что английский язык располагает необходимой лексикой бщего языка?

3. Положение о том, что именно слово является главным объектом ереводоведения обосновывается в: Виноградов B.C. Лексические вопросы ерееода художественной прозы.-Изд-во Московского университета, 1978. С. 5-

Например, Джейн Остин, непревзойденный мастер слова, устами одной из своих героинь выразила свое отношение к слову beau как к слову нелепому, бессмысленному и прециозному.*9. Это важнейшее для филолога свидетельство: слово beau не может считаться допустимым при переводе строк, известных каждому образованному русскому человеку:

Онегин, добрый мой приятель, Родился на брегах Невы, Где, может быть, родились вы Или блистали, мой читатель;

(I, И)

Однако это слово с легкостью вставляется в перевод, очевидно просто "для рифмы":

Onegin, meet him, born and nourished

Where old Neva's grey waters flow, Where you were born, or as a beau, It may be in your glory flourished (Б.Дойч: 1,11)

Подход к решению этого вопроса с позиций филологии требует

возможно более полного описания французского материала переводов и его систематизации с точки зрения функциональной значимости того или иного вида лексики.

Глава I (Часть II) Состав и функции французской лексики в переводах романа на английский язык. Известно, что французские вкрапления в английскую речь оцениваются английскими филологами, специалистами в области культуры речи, в общем негативно, поскольку имеют резкую социально-классовую окраску.*10. Отношение к французскому языку как к жаргону "престижного социума" в современной Англии нашло отражение и в литературе; напр., в произведениях Вудхауса англо-французское "наречие" представителей высших слоев общества получает свое крайнее выражение - доводится до абсурда и тем самым осмеивается. Наряду с этим французской лексикой широко пользуются и Дж.Остин и Байрон, писатели наиболее близкие той среде и эпохе,

*9. Jane Austen. Sense and Sensibility. - Penguin Books. C. 146.

*10. H.W.Fowler. A Dictionary of Modern English Usage. - Oxford, New York, 2nd ed.

C. 212 -213.

оторые изображены Пушкиным в романе. Также известно, что на протяжении еков английский язык черпал слова и понятия французского словаря, [войственное отношение: открытое неприятие и глубокое усвоение французской ексики -

сегда сопровождало процесс заимствования. Эти сложные отношения южду

вумя языками, английским и французским, нельзя не учитывать при оценке ереводов А.С.Пушкина на английский язык.

В ходе исследования лексики французского корня и предварительной ценки переводов потребовалось выделить параметры анализа, которые читывают как собственно языковые характеристики французской лексики, так и е лингвопоэтическую нагрузку в англоязычном тексте: 1) характер лексики дуальность, степень освоенности, наличие/отсутствие "синонимов" в бщенародном словарном составе); 2) положение слова в английской шературно-художественной традиции (его социо- культурный ореол и стетический потенциал); 3) функциональная нагрузка в тексте перевода чередача "колорита", специализация значений, стиховые функции).

Французская лексика, встречающаяся в англоязычных переводах омана А.С.Пушкина "Евгений Онегин", представляет собой в основном своенные английским языком слова и выражения французского роисхождения. Степень их освоенности различная: одни слова почти олностью укоренились в английском языке и получили английскую огласовку, ругие - сохраняют связь с родным языком и отмечаются как иноязычные в элковых словарях английского языка. Сопоставление англоязычных текстов ереводов наглядно показывает, что переводчики часто обращаются к 'ранцузскому слову в поисках более точного смысла и большей вы-азительности.

Наиболее часто встречаются и свободно используются в переводах нова belle(s), salon(s), soiree(s), fete(s). Заимствования этого рода вошли в товарный состав английского языка и укоренились на правах специальной ексики. В отличие от своих общеупотребительных "синонимов" (beauty, drawing-)om, party) они ограничиваются обиходом "высших слоев общества", и потому зще всего встречаются в составе так называемой "несобственно прямой речи" текстах переводов. Ср. напр..'"Что? Приглашенья? В самом деле. Три дома на ечер зовут" (I, XV) - "What? Invitations? Three ladies mention a soiree" (Б.Дойч: I,

XV) - "What? Invitations? Three ladies mention a soirée" (Б.Дойч: I, XV) ; "What? Invitations? Yes, three houses have each asked him to a soiree. "(Ч.Джонстон: l,XV) . Здесь "soiree" - эквивалент русскому слову "вечер" в значении "вечернее собрание приглашенных гостей", и как таковое оно регулярно воспроизводится в переводах.

В составе лексики, обозначающей реалии дворянского социума и повсеместно использующейся в переводах, выделяется отдельная тематическая группа - французские заимствования, которые в английском языке обозначают различные социальные роли (типа fiance(e), beau, libertine, connoisseur). Заимствования этой группы не имеют "синонимов" среди лексики английского корня. В английских словарях они отмечены как устарелые или принадлежащие формальным стилям речи (см., напр. Collins Cobuild English Language Dictionary). Их использование в качестве эквивалентов русской лексики конкретизирует смысл высказывания, а иногда и своеобразно "толкует" русский текст оригинала. Ср.: "Он мыслит: "Буду ей спаситель. Не потерплю, чтоб развратитель Огнем и вздохов и похвал Младое сердце искушал;" (VI, XV.XVI.XVII.) - "Не reasons: "I will come between And save her from that libertine, Who with the sighs and flattery would tempt her heart away from me." (Д.П.Радин и Дж.З.Пэтрик: VI, XV.XVI.XVII) . Здесь стилистическая окраска "литературных" штампов, которыми мыслит Ленский, усиливается французским словом, отмеченным в стихе рифмой.

Специфическое речевое поведение отражают и слова rendez-vous,

х Л

billet(s)-doux, tete-a-tete, заимствованные из французского "галантного" словаря. Эти слова употреблялись намеренно, им не было замены в родном языке (будь то русский или английский), поскольку особый подразумеваемый смысл, который в них заключен, был рассчитан на избранных, а само содержание стоящих за ними понятий не могло иметь выражения на родном языке по соображениям "хорошего тона" - светского приличия. Из этой лексики, широко употребительной в русской речи прошлого столетия, А.С.Пушкин

A v л

использовал только слово tete-a-tete (Гл. VIII).*

Среди французских слов, обозначающих реалии жизни и речевого обихода дворянства, выделяются два понятия, которые связаны с глубинными сторонами его жизни: monde - "свет" - сфера общественного представительства дворянина, где он человек своего сословия среди своих, дворянин в дворянском "собрании", и ennui - "скука" - "болезнь века",

ггронувшая самые основы бытия высшего сословия. Оба слова используются э всех переводах романа (наряду с "синонимами" германского корня "world" и >oredom"), однако перевод, выполненный В.Набоковым, выделяется среди эочих тем, что русское слово "свет" в значении "высшее общество" передается зямо французским заимствованием "monde". Ср.: "Условий света свергнув эемя" (l,XLV) - "Having cast off the burden of the monde's conventions," ¡.Набоков: l,XLV). Парадоксальным образом, французское слово, при чтении <глийского "Евгения Онегина" в переводе В.Набокова, воспринимается и :ознается как реалия русского речевого обихода 19 века. Иначе говоря, в ом переводе французским заимствованием "monde" ограничена, выделена и здчеркнута самобытность явления: "русская аристократия в своем кругу".

Ennui, как отмечает Оксфорский словарь английского языка, могло бы 1итаться полностью натурализовавшимся словом в составе лексики (глийского языка, если принять за критерий частотность его употребления, цнако произношение ennui, за неимением английского аналога, остается для шлийского языка чужеродным. Примечательно, что у французского (имствования ennui и русского слова "скука" сходный экспрессивно-веночный ореол, и потому французское заимствование может использоваться качестве эквивалента исконного русского при переводе тех строк "Евгения негина", где особенно ярко проявляется его негативная окраска, напр., в Гл.У, рофе XXXV, в составе олицетворения. Ср.:

звут задорных игроков Omber and boston claim the old,

эстон и ломбер игроков, A great monotonous family

вист, доныне знаменитый, All born of gluttonous ennui.

цнообразная семья. (Д.-П.Радин и Дж.З.Патрик:

^е жадной скуки сыновья.: V.XXXV)

(V.XXXV)

Самую многочисленную группу французских заимствований, ис->льзованных в английских переводах "Евгения Онегина", составляют слова, юзначающие предметы материальной культуры. Франция традиционно

а

1италась законодательницей "вкуса" ("le bon gout ), и на протяжении всего >вого времени европейские языки заимствовали из французской лексики именования предметов мебели и одежды, термины рукоделия и кулинарии, ютообозначения. Лексика этого рода встречается во всех переводах, но пере->д Ч.Джонстона выделяется на фоне других: в нем обнаруживается наибольшее шичество французской лексики предметно-бытового характера; при этом по-

французски передаются и русские наименования самых простых, казалось бы,

предметов. Так, неожиданным образом, "мостовая", "шубы", "узор"

у

превращаются во французские "pave", "pelisses" и "atour: "Еще усталые лакеи

На шубах у подъезда спят;" (I.XXII) - "still in the porch, exhausted-stupid, the

footmen sleep on the pelisses;" (Ч.Джонстон: I,XXII); или: "Ее изнеженные пальцы

Не знали игл; склонясь на пяльцы, Узором шелковым она Не оживляла полотна."

(11,XXVI) - "Her tender touch had never fingered the needle, never haelshe lingered to

liven with a silk atour the linen streched on the tambour." (Ч.Джонстон: II,XXVI)

Использование в тексте французских внесений дает возможность

разнообразить художественные средства в воспроизведении предметно-

бытового плана романа. Наряду с этим, можно предположить, что переводчик

использует французское слово тогда, когда сталкивается с "непереводимым"

русским словом. Действительно, и русские шубы, и широкие проспекты

молодой русской столицы, которых не знала средневековая Европа, можно по

праву считать русскими реалиями, передача которых средствами другого языка,

как известно, крайне сложна. Используя французское слово, Ч.Джонстон

находит в иной культуре сходное (или близкое) явление, подчеркивая его

специфичность путем выделения французского слова (курсив, иноязычное

звучание, рифма). Наиболее яркий пример замены русской реалии можно найти

в строфе IV (Гл. II), в которой русское слово "барщина" передается французским s „

термином corvee .

В своей глуши мудрец пустынный, A thinker in a dezert mission,

Ярем он барщины старинной he changed the corvée of tradition

Оброком легким заменил; into a small quint-rent and got

И раб судьбу благословил. his serfs rejoicing at their lot.

(II, IV) (Ч.Джонстон: II, IV)

Русский лексический материал, представленный в переводах заимствованной из французского лексикой, более рельефно обозначил проблему "непереводимого в переводе". Русские исторические реалии, как оказалось, могут быть переведены с помощью французских лексических единиц, так как последние выражают понятия близкие понятиям русской жизни. Не выделить отличное в языке и культуре (и, соответственно, транслитерировать слово), а найти сходное, общее для обеих культур, - вот к чему приходит переводчик. Посредником при этом выступает третий, французский язык, к глубокому освоению которого шли разными путями и

1глийский, и русский языки. Французский элемент становится тем началом, iTopoe объединяет разные культуры, выявляя общее в них, а именно - при-щлежность единой европейской цивилизации.

эанцузских внесений в тексте романа на английский язык."

Среди многообразия слов французского корня, которое наблюдается в ждом отдельном переводе романа А.С.Пушкина на английский язык, эанцузские слова-внесения, использованные в подлиннике и перенесенные в кст перевода, теряются. В тексте на английском языке их иноязычный облик радывается, а в некоторых случаях, обусловленных, как правило, ихотворным размером, и вовсе исчезает, - французское слово превращается "английское", т.е. произносится по нормам английской орфоэпии и не ^принимается как иноязычное. Понятно, что вместе с изменением формы гава, а точнее, ее восприятия читающим, отчасти уходит и то "содержание", торое слово привносит в контекст художественного целого; при этом потери 1 уровне одного стиха могут вести к недооценке художественного содержания рофы и, в конечном счете, - к искажению художественной перспективы его текста.

В "Евгении Онегине" одухотворенное пушкинским "веселым гением" юязычное слово сталкивается с просторечным, подхватывается "смешной" |фмой, вступает в неожиданные звуковые переклички , - начинает, буквально, учать в нашем сознании. Эта особенность иноязычного слова у А.С.Пушкина в |ределенной мере помогает переводчику: если на иностранном языке нельзя ¡редать то новое социо-культурное содержание, которое иноязычное слово добрело на русской почве, то эстетическое впечатление живого - "звучащего" ;лова передать средствами английского языка, безусловно, можно.

Очевидно, что воспроизвести в переводе все тончайшие илистические переходы и смысловые нюансы, которые обнаруживает шкинский текст, чрезвычайно трудно; переводчики идут, главным образом, по ти раскрытия, толкования, какой-то одной из понятийных или ассоциативных орон лексики оригинала.

Когда переводчик заостряет внимание читателей на просодическом эормлении пушкинских внесений, стараясь воспроизвести звуковой образ, алогичный оригинальному, усилия его оправдываются. Ср.:

<...>

Театра злой законодатель, Непостоянный обожатель Очаровательных актрис, Почетный гражданин кулис. Онегин полетел к театру, Где каждый, вольностью дыша, Готов охлопать entrechat, Обшикать Федру, Клеопатру, Моину вызвать (для того, Чтоб только слышали его).

<...>

He's off - this ruthless legislator

for the footlights, this fickle traitor to all the most

adored actrices,

this denizen of the coulisses

that world where every man's a critic who'll clapp

an entrechat.

or scoff at Cleopatra, hiss her off, boo Phaedra out as paralytic, encore Moena, - and rejoice to know the audience hears his voice.

( I, XVII )

( Ч.Джонстон: I, XVII)

В переводе усилен образ звучащего французского слова за счет перевода заимствований ("актрис" и "кулис") оригинала на французский язык; французские слова образуют иноязычную - французскую - рифму. Тем самым не только компенсируется замена оригинальной рифмы подлинника ("дыша -entrechat), в которой французское слово "неожиданно" рифмуется с русским, но и создается яркий эвфонический эффект, подобный тому, который наблюдается в пушкинском тексте, - читатель как бы слышит обрывки французских фраз с характерными напряженными конечными гласными в словах (coulisses, actrices) , трассированными "г". Звуковой образ "освистывающего" и "ошикивающего" актрис театрального партера поддерживается в переводе серией звукоподражательных глаголов "clap", "hiss (off)", "boo (out)", сходных по своей выразительности с соответствующими глаголами в подлиннике. В создании образа живого звучания используется и заимствованный из французского языка глагол "encore", вызывающий в памяти читателя характерные "крики из публики", требующей актеров "на бис".

#2 "Пути и способы перевода на английский язык французских заимствований романа А.С.Пушкина".

Сопоставление нескольких переводов поставило вопрос о необходимости адекватной передачи не только пушкинских внесений, но также и тех заимствований, которые не воспринимаются ныне как иноязычные. Обращение к переводу дало возможность проследить трудноуловимые изменения в семантике заимствований и выделить различные ассоциативно-культурные наслоения, сопутствующие их функционированию в разных языках. Вопросы перевода этих слов рассмотрены в данном параграфе.

В силу особенностей своего исторического развития, в частности, активного усвоения и латинского, и романского элемента, лексика английского языка включает целые пласты слов-синонимов латинского и романского корней.

английском языке синонимы разнородного происхождения служат, в стности, для обозначения одних и тех же объектов материальной культуры, га особенность лексического состава английского языка имеет важное учение для перевода.

Русско-английские словари, например, дают в качестве эквивалентов юва "роман" английские слова novel и romance. Novel - слово общего языка, ироко распространенное и употребительное, сохраняет свой терми-тогический статус и используется для обозначения целого жанра литературно-дожественных произведений. В отличие от термина novel, слово romance, как идетельствуют различные филологические источники, имеет явную юционально-оценочную окраску и окружено ореолом высокой экспрессии. В честве термина оно обозначает род романов любовного и приключенческого держания.

Благодаря своей семантической осложненности и положительной илистической окрашенности слово romance служит наиболее адекватным ¡реводом русского слова роман в тех строках "Евгения Онегина", где оно :вещено отношением героев к любимым книгам.

i рано нравились романы; From early on she loved romances,

in ей заменяли все; they were her only food ... and so,

на влюблялася в обманы she fell in love with all the fancies of

Ричардсона и Руссо Richardson and of Rousseau.

(II,XXIX) (Ч.Джонстон: II,XXIX)

Применительно к образному использованию слова "роман" в составе звернутой метафоры заключительной строфы "Евгения Онегина" наиболее чным эквивалентом пушкинского слова можно считать слово novel, поскольку лько оно позволяет сохранить в переводе "предметность" и, своего рода, ¡ыденность пушкинского образа, в котором жизнь человека сравнивается с ением увлекательной книги:

ижен кто праздник жизни рано Blest who life's banquet early

зтавил, не допив до дна left, having not drained to the bottom

жала полного вина, the goblet full of wine;

о не дочел ее романа who did not read life's novel

вдруг умел расстаться с ним, to the end and all at once could part with it

ik я с Онегиным моим. as I with my Onegin.

(VIII,LI) (В.Набоков: VIII,LI)

И, наконец, в англоязычном тексте русское слово "роман" может быть реведено собственно французским словом: в переводе Ч.Джонстона 1является французское внесение готап, выделенное в стихе и усиленное |фмой:

Он иногда читает Оле Нравоучительный роман. В котором автор знает боле Природу, чем Шатобриан, (IV,XXVI)

He reads to Olga on occasion for her improvement, a roman, of moralistical persuasioji, more searching than Chateaubriand;

(Ч.Джонстон: IV.XXVI )

Очевидно, что в данном контексте французский эквивалент русского заимствования "роман" наилучшим образом воспроизводит ироническое отношение автора к новейшим произведениям французской словесности.

#3 "К проблеме перевода на английский язык "галлицизмов Автора" в романе "Евгений Онегин"

галлицизмов в "речи от автора" в "Евгении- Онегине" часто осложнено смысловой игрой: намеком, недосказанностью, а то и явным противоречием в суждении. Это создает трудности особого рода при переводе романа "Евгений Онегин" на английский язык, так как перед переводчиком встает задача не только сохранить смысловое содержание, но и воспроизвести словесную игру, когда необходимо перевести в систему английского языка такое французское слово или выражение, которое начинало осваиваться русским языком, становясь русским словом, - единицей национального словаря.

Сравнение переводов показывает, что большинство переводчиков идет по пути воспроизведения французского слова в тексте перевода, т.е. переводчики обнаруживают "скрытый" галлицизм. Очевидно, что при таком подходе трудно сохранить впечатление неоднозначности высказывания, присущего пушкинским строкам. Напр., при переводе фразы "Но панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет" (I, XXVI). О.Элтон прямо толкует смысл подлинника:

Англизированная французская лексика перевода и лексический способ передачи русского отрицания (с помощью глагола to lack) дают читателю понять, что Автор рассуждает только о языке. При этом пушкинская игра галлицизмом нивелируется.

Перевод У.Арндта доказывает, что смысловая неоднозначность подлинника в принципе воспроизводима. Переводчик находит в родном языке такой идиоматический оборот (to have no trunk with ...), который сообщает

Как было показано в Части I настоящей работы, употребление

Yet still the Russians words we lack For gilet, pantalons, and frack.

( 0.3jitoh: I,XXVI)

горской речи определенный подтекст; французские внесения произносятся в ixe по нормам французской орфоэпии:

But pantalons, gilet and track.

With such words Russian has no truck, <...>

( У. Арндт: I,XXVI)

Раскрытие французской природы галлицизма, его подчеркнуто ранцузская форма" очевидным образом снимает важный смысловой нюанс -зова общественному вкусу, который бросил Пушкин, вводя в поэтический <ст "разговоры о панталонах и жилетах".

Попытка же переводчика перевести галлицизмы, обыгранные Пушкиным, щеупотребительной английской лексикой приводит к совершенно осмысленным фразам типа:

but pantaloons, waistcoat and frock, these words are not of Russian stock: {Ч.Джонстон: I,XXVI) и Because there are no words in Russian For trousers, dress-coat and for vest;

(б.Дойч: I, XXVI)

Таким образом, авторские галлицизмы представляют собой переводимые элементы подлинника, а средства передачи тех пушкинских юк, в которых оно встречаются, необходимо искать в богатом арсенале -лийской идиоматики.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и эмулируются следующие выводы:

1. Известно, что французский язык является неотъемлемой частью языка ассической русской литературы. При переводе произведений русской гературы на иностранные языки (в частности, английский) единицы 1анцузского языка предстают в виде дополнительной семиологической отемы, которая определенным образом соотносится с системой оригинала и з!ка перевода.

2. Изучение романа А.С.Пушкина показало, что с точки зрения зременного восприятия французская лексика в тексте романа может быть несена к трем категориям. С одной стороны, в тексте обнаруживаются ксические единицы, которые современным русским читателем могут быть 1рактеризованы как "непонятные" (напр., "фараон", "картель"). С другой эроны, в романе выделяется целый пласт лексики французского

происхождения, ассимилированной русским языком и не воспринимающейся как иноязычная (напр., "роман"). Промежуточное положение занимают такие заимствования из французского языка, которые знакомы русскому читателю "рецептивно" (сюда относятся, напр., "аи", "лорнет"). Восприятие и понимание этих слов на семантическом уровне прямо зависит от уровня образованности читателя.

3. Исследование показало, однако, что простого понимания французских заимствований, встречающихся в тексте романа, на семантическом уровне явно недостаточно, так как в литературном языке эпохи Пушкина даже знакомые и частотные ныне слова типа "роман" имели ряд ассоциаций и коннотаций, которые необходимо принимать во внимание -при филологическом чтении "Евгения Онегина". Выявить эти ассоциации позволяет рассмотрение французских заимствований в литературно-исторической перспективе.

4. Лингвопоэтический анализ романа "Евгений Онегин" дает возможность определить художественные функции французской (и английской) лексики в пушкинском тексте. Так, иностранные слова служат для создания широкого культурного фона произведения, особой его образности обогащения звукового рисунка стиха, а также игры слов. Главное для переводчика в этом смысле - это то, что благодаря своему "разноязычию", в частности, французскому элементу,

JÏASZèj

текст "Евгения Онегина" осознается и воспринимается как1' европейской поэтической и культурной традиции.

5. Лексика французского происхождения в переводах романа на английский язык передается тремя способами: с помощью французских внесений, с помощью заимствований из романских языков и иногда при посредстве слов германского корня. Сравнение русского текста с переводами показало, что каждый способ ценен не сам по себе, а с точки зрения возможности адекватного воспроизведения художественной функции, выполняемой той или иной лексической единицей.

6. Особо следует отметить наличие в переводах большого количества французских слов, не являющихся прямыми эквивалентами французских слов оригинала. В некоторых случаях это объясняется стремлением переводчиков найти наиболее близкий аналог русской безэквивалентной лексике (напр., "барщина" - "corvée") или емкому полифоничному русскому слову (такому, как "скука" - "ennui").

Наряду с этим французское слово в переводе помогает обнаружить в тексте романа так называемые "скрытые галлицизмы", т.е. такие русские фразы,

орые являются кальками с французского языка и с помощью которых Пушкин пгрывает русско-французскую диглоссию, существовавшую в русском цестве в его время.

7. Французский язык в англоязычных переводах романа А.С.Пушкина являет французскую подоснову текста "Евгения Онегина" и выступает своего ia языком-посредником между подлинником и переводами. Переводчики лана, стремясь полнее воссоздать облик пушкинской эпохи, ищут и находят в -х неблизкородственных языках тот элемент, который их объединяет - живое анцузское слово.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: Перевод иноязычных внесений в романе А.С.Пушкина "Евгений Онегин" на лийский язык. - В сб.: Теория и практика литературоведческих и 1гвистических исследований. - Изд-во Московского университета, 1988. С. 95!.

< проблеме французского языка в английских переводах романа А.С.Пушкина гений Онегин". - В сб.: Актуальные проблемы английской филологии. -ИОН АН СССР, п. 37308 от 27.03.89.