автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественный мир прозы Л.И. Добычина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественный мир прозы Л.И. Добычина"

На правах рукописи

Радищева Евгения Сергеевна

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР ПРОЗЫ Л. И. ДОБЫЧИНА

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2004

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века филологического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Газизова Амина Абдуллаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Заманская Валентина Викторовна

кандидат филологических наук, доцент Бражников Илья Леонидович

Ведущая организация:

Институт мировой литературы им.А.М.Горького РАН

Защита диссертации состоится «20» ШЩЩ^ЫЬ' 2004 года на заседании Диссертационного совета Д. 212.154.l3 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. 304 в 14. 00.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1., ауд._.

Автореферат разослан «Я » (МСииЯ/ 2004 года

Учёный секретарь Диссертационного совета

В.К. Сигов

аося-*/

47663

Общая характеристика работы

ЗГЗМ'У

Леонид Иванович Добычин (1894 - 1936?) — родом из Латвии, провинциал, живший в Брянске и переехавший в Ленинград в 1934 г. Он - автор двух опубликованных при жизни сборников рассказов ("Встречи с Лиз" (1927) и "Портрет" (1931)) и двух подготовленных в рукописи, но дошедших до читателя лишь в 1990-е гг. ("Вечера и старухи" (1923-24) и "Матерьял" (1933)), а также рассказа "Дикие" и повести "Шуркина родня" (1934-36, опубл. в 1989; 1990), написанных в соавторстве с Александром Дроздовым, ленишрадским другом писателя, и романа "Город Эн" (1920-е - нач. 1930-х гг., опубл. в 1935). ^ Леонид Добычин не примыкал ни к одной из многочисленных в 20-е годы

литературных группировок; современники отзывались о нём как о личности странной, загадочной. После предъявления ему на общем собрании Ленинградского отделения Союза писателей в 1936 году обвинения в ' формализме Л.И.Добычин оставил прощальную записку и бесследно исчез.

Дальнейшая его судьба неизвестна.

Фигура писателя Добычина была предметом оживленных дискуссий в 30-е гг. Стиль его произведений современники сравнивали со стилем В.Хлебникова, М. Пруста, Дж. Джойса, Дж. Дос Пассоса1. Советская критика связала его с формализмом. Вплоть до 1990-х гг. его проза находилась под запретом, но после возвращения к читателям вновь стала привлекать исследователей. Произведения писателя были переведены на многие иностранные языки, публиковались неизданные, неизвестные рукописи: в 1987 г. И.И.Слонимская передала публикатору В.С.Бахтину рассказ "Дикие"; в 1989 г. из личного архива литератора А.Григорьева поступила в рукописный отдел ИР ЛИ (Пушкинский Дом) повесть "Шуркина родня", опубликованная в 1993 г.; сборник "Вечера и старухи" обнаружен в 1987 г. В.С.Бахтиным в 4 фонде М.А.Кузмина в РГАЛИ, Наконец, в 1999 г. в Санкт-Петербурге вышло

Полное собрание сочинений и писем Л.И.Добычина (в одном томе). В Даугавпилсе (Латвия), на родине писателя, регулярно организовываются ( Добычинские чтения; по материалам конференций печатаются сборники

статей. В Брянске материалы о творчестве Л.И.Добычина вошли в сборник "Русский авангард и брянщина" (Брянск, 1998).

Для литературоведов и любителей российской словесности творчество писателя до сих пор остается "непонятным", "странным". Разноречивые и часто противоречивые мнения авторов научных статей говорят о том, что секрет

1 См.: Письмо МЛ.Слонимского В.В.Ермилову. Цит. по кн.: Бахтин Вл. Без просвета, или Послесловие к травле// Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - С.175 -176; Толстой АЛ. Речь на общем собрании ленинградских писателей 5 апреля 1936 года. Публикация Вл.Бахтина// Там же. С.23; Письмо Л.И.Добычина М.Л. и И.И.Слонимским, 1930 г., № 119. Цит. по кн.: Добычин Л.И. Полное собрание сочинений и писем. - СПб., 1999. - С. 306.

добычинской прозы не разгадан. Обращение к столь своеобразной творческой индивидуальности обуславливает актуальность работы.

Исследователи сходятся в одном: в необходимости анализа как имманентной специфики прозы писателя, так и ее места в русской литературе XX века, ее литературной родословной, художественного мира писателя в целом2. Данная работа является первым опытом исследования, чем объясняется ее научная новизна.

Большинство современных литературоведов, обращавшихся к разгадке мировоззрения Леонида Ивановича Добычина, за отправную точку брали его самоубийство в 1936 году, в возрасте сорока лет. В связи с этим писателя рассматривали как жертву тоталитарного режима, а произведения - как обличение и сатиру (Вл.Бахтин, М.Золотоносов, Э.Маркпггейн, Э.Мекш, И.Серман, Р.Тименчик, МЛуковская, В.Эйдинова). Опубликованные A.B. Блюмом в 1996 г. данные архива НКВД1 приоткрыли другую версию судьбы писателя. В донесениях Се1фетно-политического отдела НКВД Ленинградской области, направлявшихся высшим партийным руководителям Ленинграда, сообщаются обстоятельства ухода писателя из дома и его последнего разговора с одним из соседей по коммунальной квартире, оказавшимся информатором НКВД.

О том, что Л.И.Добычин ясно осознавал опасность, нависшую над его жизнью после публичного разноса на писательском собрании, свидетельствует фраза: "ДОБИН на дискуссии меня угробил, объявив классовым врагом, подвел к НКВД" (курсив мой. - Е.Р.)4. Не дожидаясь, пока за ним придут, писатель сам ушел из дома. Процитируем донесения: "Добычин Л.И., сохраняя внешнее спокойствие, обратившись к н[ашему]/ источнику "МОРСКОМУ", заявил последнему, что: "Он передает ему свою комнату, членский билет Писателей, паспорт - за ненадобностью". "<...> Добычин Л.И. покинул свою квартиру и, оставляя свои ключи "МОРСКОМУ", сказал, что он больше не вернется. <...> В беседе с "МОРСКИМ" он делал намеки на то, что "решил покончить самоубийством"5.

Л.И.Добычин не просто ушел, он счел нужным объявить об уходе соседу, а также передать ему паспорт, членский билет и ключи. Знал или не знал Добычин о связи соседа по квартире с НКВД - вопрос спорный, но в атмосфере тотальной слежки его откровенность с чужим человеком выглядит намеренной, демонстративной. Впрочем, самым близким друзьям, М.Н. и Н.К.Чуковским,

2 Мы исходим из определения художественного мира, сформулированного Н.СЛЗыгон как "высокая степень эстетической завершенности отдельного произведения или творчества писателя в целом, создающая иллюзию реальности и одновременно раскрывающая в единичном и преходящем сущностное и вечное" (Выгон Н.С. Художественный мир прозы Фазиля Искандера. Автореферат дисс.... канд. филол. наук. - М., 1992. - С. 1).

3 Последние дни Леонида Добычина// Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. -СПб., 1996. - С. 29-32.

4 ЦГА ИПД, в прошлом: Ленинградский парт, архив. Ф.24. Оп. 2-в. Д. 1837. Л. 82. - Цит по кн.: Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - С.ЗО.

5 Там же.

писатель намекнул в записке о своем решении: "<...> я отправляюсь в далекие края"6. Вероятно, версия о самоубийстве была необходима ему, чтобы, избежав расправы НКВД, бесследно уехать, затеряться в глубине России. Писатель продумал и объяснение на тот случай, если его версии поверят, и тело будут искать: "Перед уходом из квартиры <...> ДОБЫЧИН сказал "МОРСКОМУ", что — "револьвера у него нет и он попробует покончить с собой более примитивным способом" [то есть бросится в Неву] 7.

Позднейшие донесения сообщали, что Л.И.Добычин инкогнито покинул Ленинград и оторвался от слежки: "Агентурно установлено, что "покинувший" свою квартиру <...> писатель ДОБЫЧИН в данное время [1 апреля 1936 г. -Е.Р.] находится в Луге и имеет намерение там задержаться. Свое местонахождение ДОБЫЧИН тщательно скрывает"8. Последнее упоминание о нем в архиве НКВД подтверждает нашу гипотезу о том, что писатель не погиб, а затерялся в глуши: "Принятые меры по установлению адреса ДОБЫЧИНА в Луге пока результатов не дали. Розыск продолжается"9.

Новое представление об уходе писателя позволяет видеть его личность не только в трагическом свете. Такое решение мог принять не мрачный меланхолик-самоубийца, а талантливый мистификатор и смелый жизнелюбец. С жизнью он не прощался - он ее спасал; и спасал, разыгрывая роль. В критической ситуации он прибегает к игре, пародии как к способу защиты.

Иное видение личности писателя заставляет по-новому взглянуть и на его произведения.

Целью исследования является анализ художественного мира прозы Леонида Ивановича Добычина. Из этого вытекают задачи:

1. осмыслить место прозы писателя в литературном процессе XX в.;

2. проследить ее родословную;

3. определить особенности литературной позиции писателя;

4. проанализировать поэтику его прозы;

5. уточнить функцию "нейтрального" стиля, контрастности и дискретности письма,

6. выявить и объяснить психологические особенности добычинских героев.

Предметом исследования является весь корпус художественных произведений Л.И.Добычина, включая неопубликованные при жизни тексты, а также его письма писателям и биографические материалы. В качестве дополнительного материала привлечены произведения современников писателя - художников авангарда, литераторов, а также сведения о научной картине мира первой трети XX века.

6 Цит. по кн.: Чуковская М. Одиночество // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - С.14.

7 ЦГА ИПД, в прошлом: Ленинградский парт, архив. Ф.24. Оп. 2-в. Д. 1837. Л. 82. - Цит по кн.: Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - С. 30.

8 Там же. - С. 31.

9 Там же.

Исследование проводилось на основе структурно-семиотического, сравнительно-типологического методов, эстетики восприятия. Привлекался также инструментарий формального метода в литературоведении.

Методологическую основу диссертации составляют работы М.М.Бахтина, А.Н.Веселовского, А.А.Потебни, Б.В.Томашевского, Ю.Н.Тынянова, О.А.Ханзен-Леве, В.Б.Шкловского, Б.М.Эйхенбаума, Р.О.Якобсона, философские и искусствоведческие сочинения С.С.Аверинцева, Ж.Делеза, В.С.Непомнящего, Г.Г.Поспелова, П.А.Флоренского, а также статьи таких исследователей творчества Л.И.Добычина, как А.Ю.Арьев, М.С. и Т.М.Бодровы, С.И.Кормилов, Ю.Б.Орлицкий, К.Шрамм, Ю.К.Щеглов.

Научно-практическая значимость работы заключается в воссоздании более полной картины литературного процесса XX века, в уточнении смысла . некоторых явлений позднего литературного авангарда второй половины 20-х - Л 30-х годов. Ее материалы, итоговые выводы могут быть полезны при последующих научных исследованиях творчества Л.И.Добычина, могут использоваться в преподавании общих и специальных курсов по истории , русской литературы 20-х - 30-х гг. XX века.

Апробация работы. Результаты диссертации обсуждались на занятии аспирантского объединения кафедры русской литературы XX века МПГУ; на заседании кафедры русской литературы XX века МПГУ; на трех межвузовских конференциях ("Филология в системе современного университетского образования" (Москва, 2001); "Пушкинские чтения - 2002" (Санкт-Петербург, 2002 г.); "Филологические традиции и современное литературное образование" (Мосхша, 2002); ряд основных положений диссертации отражен в шести публикациях автора.

В работе выделены следующие смысловые разделы: введение, четыре главы, заключение, библиография и приложение. Структура работы обусловлена стремлением изменить сложившиеся стереотипы в понимании прозы Л.И.Добычина. Такая задача требует, с одной стороны, особенной t яркости и убедительности примеров, а с другой - тщательной , аргументированности доводов. Поэтому первая глава посвящена основным проблемам рецепции прозы писателя и последовательно излагает как ? стереотип, сложившейся в критике, так и наш, иной взгляд на проблему. Вторая глава содержит основные особенности писательской логики, которую необходимо учитывать при анализе его произведений. Предметом анализа в третьей главе выбран ритм как особенность формы добычинской прозы, наиболее ярко и наглядно доказывающая превосходство сил гармонии в его художественном мире. Четвертая глава развивает эту идею. Поэтому в ней подробно рассматриваются символические доминанты его прозы.

Библиографический список насчитывает 240 наименований на русском и иностранных языках. В приложении помещены рисунки Л.И.Добычина, которые можно рассмотреть как иллюстрации к темам его творчества, исследуемым в диссертации. Общий объем работы составляет 172 страницы.

Основное содержание работы

Во введении обосновываются актуальность и новизна темы, формулируются цель и задачи исследования, характеризуются его методология и методы.

В первой главе - "Проблема рецепции художественного мира Л.И. Добычина" - в форме научной полемики представлен обзор литературы, посвященной творчеству писателя. Останавливаясь на особенностях его художественного мира, привлекавших пристальное внимание критики, мы предлагаем их новое осмысление. В анализе произведений писателя учитывался опыт живописи первой трети XX века, также привлекался литературный контекст. Мы показываем, что творчество Л.И.Добычина находилось не на периферии литературного процесса, но в русле современных ему тенденций авангардного искусства, широко распространившихся в живописи неопримитивистов и кубистов, в слове обэриутов и формалистов.

Решая проблему "нейтрального письма"10, мы обратились к практике современников писателя - художников живописного авангарда, старавшихся избегать в репрезентации своей точки зрения прямой перспективы и обращавшихся к плоскостности, которая становится эстетическим феноменом. Диссертант приходит к выводу, что "нейтральное письмо" Л.И.Добычина выражает не пафос отрицания, к чему склоняется большинство исследователей его творчества (И.Мазилкина, И.Серман, В.Эйдинова и др.), а является приемом, актуализирующим архаичное мышление, древнюю изобразительную технику. Причем плоскостность, "нейтральность" текста Л.И.Добычин совмещает с внутренней экспрессивностью - передачей множества "голосов" населяющих мир его произведений предметов и героев. Каждый элемент мира заявляет о собственной, самостоятельной экспрессивности.

Именно такого впечатления он добивается, когда говорит: "граммофон пел куплеты"11 (С. 134). Или: "<...> впереди уже показалось имение. Труба винокурни стояла над ним. Мужики боронили. Вороны вертелись около них" (С.142). Одновременно действует множество субъектов, а самостоятельность субъекта подчеркивается порядком слов. На первом месте стоит субъект действия, даже если это граммофон или труба винокурни.

Статичность в изображении субъектов, предметов, вещей, явлений неприемлема. Именно поэтому в натюрмортах М.Ларионова столы "вместо того, чтобы чинно стоять вдоль стены, нацелены углами на зрителя, а съехавшие со своих мест предметы участвуют в ничем не управляемом скольжении по их поверхности, рискуя наткнуться друг на друга или не удержаться на краю стола"12.

,0 См. книгу Р.Барта "Градус нулевого [нейтрального] письма". "Нейтральное письмо" характеризуется скрытой эмоциональностью, невыраженностью авторской точки зрения, "прозрачностью языка".

11 Произведения и письма Л.И.Добычина цитируются по изданию: Л.И.Добычин. Полное собрание сочинений и писем. - СПб., 1999. В тексте указывается номер страницы.

12 Поспелов Г.Г. "Бубновый валет": Примитив и городской фольклор в московской

5

Кубисты и иеопришггависты умели передать в плоскостном изображении не только трехмерность предметов, но и присущую каждому их них экспрессивность. В своем видении они совмещали восприятие конкретного предмета с разных точек зрения, и его изображение представало мультиперспективным. Использование мультиперспекгивности как способа совмещения нескольких точек зрения на предмет, изображаемый в произведении, можно заметить у Л.И.Добычина. Сами его герои понимают, что видеть все и судить обо всем следует с разных точек зрения. " - Эта книга <...> очень умная. <...> в ней все показывается и так и этак, и еще по-третьему <...> Это очень правильно. О всяком деле можно рассуждать и так и этак", - говорит дед из повести "Шуркина родня" (С. 216).

Принято считать, что, используя контраст и оксюморон, Л.И.Добычин усиливает абсурдные черты реальности (И.Мазилкина, Э.Маркштейн, Э.Мекш, В.Эйдинова), однако при мультиперспективном совмещении разных точек зрения на изображаемое, представление об абсурдности мира становится лишь вариантом иных представлений о нем, а контраст и оксюморон обнажают существование не одной точки ' зрения, а, как минимум, двух противоположных.

Подтверждая эту мысль, мы обратились к сложной проблеме отношения автора к героям и рассмотрели ее с аксиологической точки зрения. Большинство исследователей творчества Л.И.Добычина считают, что автор высмеивает своих типично чеховских героев - мещан (В.Бахтин, М.3олотоносов, Вен. Каверин, И.Каргашин, Э.Маркштейн, Э.Мекш, И.Серман, МЛуковская). В.Эйдинова, например, находит доказательства в свойственном их речи и поведению штампе, шаблоне, стереотипе (Ст. "О стиле Леонида Добычина"). Анализ эпистолярного наследия писателя помогает прийти к другим выводам. Множество примеров иронического использования штампов в письмах наводит на мысль об их использовании в художественных текстах как приема. Сопоставительный анализ писем и произведений убеждает, что штампы употребляются в речи героев прозы Л.И.Добычина как средство защиты, сокрытия индивидуальности. Обращение к литературному контексту (А.Введенский, Д.Хармс) подтверждает гипотезу о цитатности речи повествователей, нарочитом пересказе "литературностей", ставших шаблонными, об ироничном упоминании эпизодов, деталей, слов. Ровная перечислительная интонация и неестественность "препарированной" прямой речи являются также приметши пересказа "чужих" слов. Герои намеренно ускользают от враждебного им читателя (критика) или персонажа, выдавая набор цитат за свою речь. Мы показываем, что повесть "Дикие", например, начинается почти по официальной "форме" показания на суде или донесения, с цитированием "Коммунистического манифеста" К.Маркса и Ф.Энгельса, что говорит об "ощущении слушателя" повести в лице советской власти.

Без маски героев можно увидеть лишь мельком, в словечках, полунамёках. Как и многие писатели позднего авангарда, Л.И.Добычин

живописи 1910-х гг. -М., 1990.

настаивает на герметизме индивида; его повествователи не так откровенны, как ожидала критика.

"Маленькие люди" Л.И.Добычина живут в двух мирах: официальном и неофициальном. В официальном они стремятся быть как все, соответствовать своему положению, требованиям и ожиданиям среды, а в неофициальном - они посмеиваются над своей маской. Это своего рода заговор: "Мари с достоинством кивала головой, и ей хотелось подмигнуть, хихикнуть, высунуть язык. Она тихонько тронула Барб за руку, и Барб, счастливая, удерживая смех, пожала ее пальцы" (С. 336).

Заговорщиком оказывается и герой рассказа "Ерыгин", писатель и, по-видимому, образ - автопортрет Л.И.Добычина. Столкнувшись с возможностью публикации произведений только на диктуемую цензурой тему "из жизни партизан или ответственных работников", в своих произведениях он надевает на реальных людей некие стандартные маски и роли. Рассказ "Ерыгин" оказывается не только автопортретом писателя, но и выражением его художественного 1федо. Он понимает жизнь своих героев - мещан как самостоятельный "антимир", существующий неофициально наряду с официальным миром государства и противопоставленный ему как более духовный, не потерявший связи с корнями.

В то же время произведения Л.И.Добычина личностны, герои - это частицы души художника, и отношение к ним у автора самое теплое. Герои Добычина - классические интроверты, погруженные в свое воображение. Кунст, Мирра Осиповна, хозяйка, Фрида ("Прощание"), Козлова ("Козлова"), Кукин ("Встречи с Лиз"), Зайцева ("Лидия"), Савкина ("Савкина"), Катерина Александровна ("Старухи в местечке") - эти и многие другие герои -мечтатели, влюбленные, ценители красоты природы. В строгом достоинстве облика изображенных, в лаконичности жеста, в несколько замедленном ритме речи и движений, в благородном сочетании внутреннего драматизма со сдержанностью внешнего поведения проявилось и то, что принято называть национальным характером (действие многих произведений происходит в Латвии, где родился и вырос писатель).

Но внешняя сдержанность не означает отсутствия эмоций. Писатель дает почувствовать внутреннюю экспрессивность своих героев. Он проникает в самые глубины их сознания, но показывает их не прямо, а опосредованно; подсознательные движения души и лирические переживания героев остаются "за кадром", зашифровываются в деталях пейзажа, отмеченных взглядом, ассоциациях, вскользь мелькнувших словах. Внимательный читатель увидит, что сюжеты произведений писателя - внутренние. Интерес автора составляет построенный на нюансах и неуловимый для логики поток изменений в сознании героев, который пронизывает естественное, повседневное, обыденное течение жизни. Его повествование - осуществление сокрытия - раскрытия невыразимого.

Внутренние сюжеты Л.И.Добычина напоминают чеховские. Имеет много общего с рассказом А.ПЛехова "Студент" добьгвднский "Лекпом". У АЛДехова студент духовной семинарии выходит из тьмы и холода к костру,

зажженному у дома двумя женщинами - матерью и дочерью. Рассказывая им библейскую историю, он пробуждает неожиданно сильные чувства в их сердцах. В рассказе Л.И.Добычина лекпом ("лекарский помощник") тоже в ветреный и холодный день встречается с матерью и дочерью. Он приехал лечить мать, но, застав ее спящей, решил подождать, пока она проснется. Его разговор с дочерью, как и у Чехова, составляет основной сюжет рассказа. И хотя его темы довольно обыденны, он согревает душу провинциальной девушки в холодном мире.

Пробуждение матери в финале рассказа (образ пожилой женщины наделен в художественном мире Л.И.Добычина символическим значением духовности), можно понять как знак пробуждения души в молодой героине. Так, у Добычина, как у Чехова, живое человеческое общение рождает целительную радость в сердцах людей.

Но важно различие в обстоятельствах: у Чехова разговор происходит на улице, в диком пространстве холода и тьмы, у Добычина же - в доме, теплом и уютном, за чашкой чая. Ему, важно показать человека не бездомным и брошенным, а одиноким в своем доме.

Проза Л.И.Добычина - восстановление в правах некоторого сентиментализма и романтики жизни "маленьких людей. Обличительная тенденция и, прежде всего, обличение мещанского "быта", считает писатель, опасно, когда общество расколото на враждующие классы, а страна на пороге войны. Он хотел выразить новый тип патриотизма, который основан на любви к тому дому, где обыкновенный человек живёт сейчас, а не жил вчера или будет жить завтра.

Во времена общественных потрясений хрупкое срединное культурное и социальное равновесие мещанства нарушается, появляется опасность быть притянутым одним из полюсов, отринуть свой дом. Происходит разрушение "третьей культуры"13. На фоне разрушения основ жизни под воздействием силовых полюсов, Л.И.Добычин защищает носителей этой сохранившей корневую связь культуры, а в "Городе Эн" создаёт образ подростка как символ молодого и имеющего будущее мира. Условие его выживания - потаённость, скрытость от натиска нового мироустройства.

Часто мир Л.И.Добычина трактуется в критике как абсурдный, бессмысленный из-за своей дискретности (О.Абанкина, Вик. Ерофеев, С.Князев, Д.Московская, Р.Тименчик, И.Трофимов). Обращение к литературному и художественному контексту выявляет ее другое значение. Например, формалисты, современники Л.И.Добычина, прибегали к бессюжетности и монтажной композиции не для выражения абсурдности мира,

13 По определению В.Н.Прокофьева, "третья культура" - это срединный мир, находящийся между «фольклорным "низом" ("почвой") и интеллектуально-артистическим "верхом"», мир "средних слоёв" российской городской провинции, "оторвавшейся от крестьянской "земли", но и не достигнувшей «культурно- интеллектуального "неба"» (Цит. по. кн.: Федоров Ф.П. Добытая и кинематограф // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. -СПб., 1996.-С.75).

а для выражения мира как видения героя, что было вызвано импрессионистическим влиянием в литературе.

Техника Л.И.Добычина подобна разложению в живописи пуантилизма цветовых и световых впечатлений на их основные элементы. При изолированном рассмотрении они кажутся беспредметными и лишь в совокупности образуют целостную картину. Таким образом, дискретность мира писателя может говорить о трепещущей в каждом его элементе жизненной энергии и об особенной роли читателя, синтезирующего разрозненные отрывки в своем восприятии.

Мы приходим к выводу, что Л.И.Добычин задействовал элементы формы наивного искусства, примитива для передачи содержания "интеллектуальной" прозы, говорящей о глубоких философских вопросах, утверждающей ценности гармонии и любви ко всему сущему. Осознание читателем этих ценностей становится сутью текста. Один из важнейших смыслов творчества писателя - в том, как разворачивается именно сознание читателя, постигающего свою истинную природу и преображающего прежний образ мира.

Интерпретируя добычинские произведения, необходимо учитывать опыт авангардного искусства, уроки формальной школы, и не менее важна изменившаяся в начале XX века научная картина мира, принесшая новую логику. В научной картине мира первой трети XX века стало актуально возложение функции синтеза на сознание наблюдателя/ читателя.

Во второй главе диссертации - "Отраэюение научной картины мира начала XX века в художественной практике ЛЖДобычина " - для определения своеобразия художественного мира писателя мы используем арсенал научной логики, возникшей в первой трети XX века и оказавшей сильное влияние на искусство. Если использовать ее термины, то можно сказать, что Л.Добычин создает вербальный образ квантовой вселенной, показывая читателю мир во флюидном состоянии. Он создает искусство, отказывающееся от принципов каузальности, бивалентной логики, однозначных связей и проявляет новое качество текста, отражающее относительность в мире, зависимость его от наблюдателя.

Особенности поэтики добычинских текстов подробно рассматриваются на примере рассказа "Хиромантия" (1930). В качестве основной проблемы в нем мы отмечаем проблему интерпретации знаков. Об этом говорит и его название. Проблема интерпретации значима не только в данном тексте, но и в масштабе всего творчества Л.И.Добычина: не случайно заглавие "Хиромантия" автор первоначально дал всему сборнику рассказов.

В основе гадания по руке лежит принцип слепка, следа. Согласно хиромантии, человеческая душа находится в метонимических отношениях с душой небесной, она - слепок, след души планет и звезд. Понимание взаимосвязанности, взаимообусловленности разных уровней единого мира делают принципиально возможными голографические записи Вселенной в каждой ее точке, в том числе и на человеческой ладони. Хиромантия занимается расшифровкой, интерпретацией подобных голограмм.

В рассказе эти принципы применяются при интерпретации знаков повседневной жизни. Герой рассказа Петров, изучив хирологию, не только читает знаки судьбы на руке, но и видит предзнаменования в явлениях повседневной жизни. Мотив природы как книги судьбы звучит в повторяющемся трижды на одной странице глаголе "читать", относящемся то к учебнику хиромантии ("Петров не читал. Он просматривал" (С. 90), то к плакатам музея "Наука" ("Петров уже читал их" (С. 90)), то к руке Маргариты Титовны ("<...> прочтет, что было и что будет, кого надо избегать" (С. 90)).

Весь комплекс художественных средств Л.И.Добычина побуждает читателей к долгой кропотливой работе над текстом.

Понять принцип работы автора с сознанием читателя, тем более, что писатель тщательно программирует читательские реакции, помогает обращение к одному из его писем. В письме М.Л.Слонимскому Л.И.Добычин упоминает об увиденной на заборе надписи: "Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю" (С.290, № 80). Эта надпись очень понравилась Добычину: "повеяло от неё какою-то молодостью и невинностью", - пишет он (С.290, № 80). Она могла привлечь его внимание и тем, что в ней запечатлена реакция читателя. Создается эффект ложного ожидания: человек наталкивается на свою же мысль, написанную на заборе (сниженную и банальную), и заряд его иронии отражается, как от зеркала, и обращается на него самого. Принцип действия этой надписи - текст-зеркало, текст-портрет читателя - был принят во внимание художником. Не случайно 1931 году Л.И.Добычин дает название "Портрет" целому сборнику рассказов, куда вошло почти все написанное автором.

Мы показываем действие этого принципа на примере рассказа "Портрет" (1930). Внутренний сюжет произведения составляют долгие поиски молодой девушкой незнакомца "в кепке с клапаном". В финале они случайно встречаются на реке. Читатели, как и сама героиня, ожидают знакомства. Но финальный эпизод неожидан: "- Сфотографировать? - спросил он расторопно, повернулся, наклонился и дотронулся до сгиба. - Вот портрет, - сказал он, показав ладонь" (С. 420). Сделав этот оскорбительный жест, он сфотографировал реакцию благовоспитанного зрителя - гримасу отвращения и презрения.

Именно такую реакцию на произведения Л.И.Добычина демонстрировала официальная советская критика. На "диких" героев писателя смотрели презрительно, а он показывал их все более "дикими", на что указывает эволюция стиля писателя: от сентиментальных, чувствительных героев сборника "Вечера и старухи" (1923-24) к произведениям 1934-36 гг. (созданным в соавторстве с А. Дроздовым, который был в детстве беспризорником), с демонстративными мотивами воровства, драк и еще более примитивным языком. Название позднего рассказа "Дикие" (1934-36), как зеркало, указывает на возможную реакцию читателя на само произведение. Эпатирующая грубость героев, провоцирующая критическое отношение, у Л.И.Добычина была только маской (на это указывает автобиографические черты "грубого" героя рассказа "Портрет": например, на одной из фотографий сам Л.И.Добычин изображен в кепке).

В 20-30-х гг. к использованию "маски" и скрытого за ней подтекста обращался не только Л.И.Добычин, но и почти все литераторы запрещенного позднего авангарда, прежде всего, обэриуты. Намек на маску в тексте встречаем в программной статье «ОБЭРИУ»: "А. ' Введенский <...> разбрасывает предмет на часта, но от этого предмет не теряет своей конкретности. Введенский разбрасывает действие на куски, но действие не теряет своей творческой закономерности. Если расшифровать до конца, то получается в результате видимость бессмыслиц ы". Именно видимость, но не сущность. Эту же мысль высказывал сам поэт: "У меня основное ощущение бессвязности мира и раздробленности времени. А так как это противоречит разуму, то значит разум не понимает мира",-то есть бессвязность свойственна не миру, а разуму познающего [Разрядка в обеих цитатах моя. - Е.Р.].

Добычинское программирование читательских реакций обусловлено именно этим свойством сознания. Автор стремится остановить автоматический бег читательского восприятия, заставить читателя остраниться от "литературностей" и вернуться к непосредственному, "чистому" видению. Один из важнейших смыслов творчества Л.И,Добычина - в том, чтобы активизировать именно сознание читателя, постигающего через искусство свою истинную природу и преображающего прежний образ мира.

Л.И.Добычин не пытался обойти общепринятые каноны реализма, а переворачивал стратегию, притворялся обыкновенным, лояльным и под видом приемлемого для советской цензуры критического бытописания неожиданно и взрывоопасно входил в литературу отверженным ростком авангарда. С одной стороны, создавая произведения, он использовал способы изображения, привычность которых уже с первых моментов чтения увеличивала его темп. Но обратной стороной упрощения было редуцирование привычных для читателя признаков реалистического изображения жизни. В целом это субъективно уменьшало у читателя чувство "компетентности" при узнавании изображаемого. Например, герой романа "Город Эн" на протяжении повествования взрослеет на девять лет, но манера и язык его записей остаются столь же примитивными.

Программирование читательских реакций посредством упрощения, гротескной детализации, депсихологизации, остранённого описания, нарушения привычной мотивации чувств и поступков героев не замечалось критиками. Они находили в добычинских произведениях абсурдность, бессмысленность, враждебное отношение к жизни. Так было как в 30-е годы (НБерковский: "профиль добычинской прозы, - это, конечно, профиль смерти"), так и в 90-е (Д.С.Московская: жизнь подается как "сказка в пересказе/ Глупца. Она полна трескучих слов/ И ничего не значит")14.

Понимание или непонимание читателем авторского замысла на вербальном уровне зависит и от восприятия/невосприятия невербального -

14 Цит. по дисс.: Московская Д.С. Поставангард в русской прозе 1920-х-1930-х гг. Дис. ... канд. филол. н. - М., 1992. - С.55.

ритмического - плана произведений ЛЖДобычина.

Третья глава диссертации - "Ритм в художественной структуре прозы ЛЖДобычина " - посвящена анализу особенностей метрической и ритмической организации его художественной речи. Ритм добычинской прозы не укладывается в единообразные метрические схемы, но он явственен с первого слова до последнего. Мы последовательно прослеживаем ритмичность в художественном мире Л.Добычина на композиционном, сюжетном и языковом уровнях и приходим к выводу, что выразительная "прозичность" содержания сублимируется глубинным ритмом.

Осознание роли ритма в прозе Л.И.Добычина позволяет приблизиться к основному стержню его художественного мира. Невидимый при беглом, "угадывающем" чтении, он становится зримым при прочтении, проявляющем поэтическую организацию его прозаической речи. И тогда мы понимаем, что из глубины его прозы бьёт поэзия: "Серж был любезен./ -Приятно, - сказал он мне, -/ быть знакомым с учащимся. - Наскоро/ инженерша напоила нас чаем / и побежала к Софи./ Мы остались вдвоём,/ похихикали и потом помолчали/ и послушали колокол"15.

Глубинный ритм - "внутренняя форма" прозы Л.И.Добычина, фактор ее целостности как системы. В любой конкретной части он выявляет ее единую природу. Это ритмический способ уподобления природных форм друг другу, отождествления всех явлений мира и восстановления вертикальных мировых связей. В процессе чтения произведения автор предоставляет возможность читателю гармонизировать мир, осознать изоморфное соотношение с ним, сочувствовать, сливаться в своих внутренних ритмах со множественными импульсами бытия.

Признаком ритмической организации добычинской прозы на композиционном уровне является монтажность. В то время как в прозе современников писателя - В.Б.Шкловского, К.К.Вагинова Б.А.Пильняка и др. -монтажная композиция использовалась как выражение дискретности, бессвязности реальности16, у Л.И.Добычина она способна была динамизировать значения, остающиеся в "разрывах" композиции (многозначительное молчание, умолчание). И.А.Каргашин указывает на возможность "вертикального" прочтения текстов Л.Добычина. Например, первые предложения некоторых абзацев рассказа "Сиделка" при вертикальном прочтении составляют отдельный текст, что говорит о нелинейности и масштабности смысловых связей этого художественного мира:

"Спускалось солнце. Церкви розовелись. Шаги стучали по замёрзшей глине. Светились звёзды. У ворот шептались".

15 Добычин Л.И. Полное собрание сочинений и писем. - СПб., 1999. - С.135.

16 «<...> Шкловский в своей беллетристической прозе <... > «экзистенциализнровал» комизм бессвязности», превратив его в «трагику бессюжетности» жизни», - пишет О.Ханзен-Леве (Ханзен-Лёве O.A. Русский формализм. -М., 2001. - С. 198).

Во многих рукописях писателя между абзацами оставлен увеличенный интервал. В графических и семантических интервалах между абзацами, как в пропущенных строфах в "Евгении Онегине", виден космос, который переносит нас на просторы Вселенной, соединяет мир малый с миром огромным, тем самым наполняя его смыслом. Каждый абзац имеет большую самостоятельность. Его функция - не следовать за предыдущим, а выстраивать новый фрагмент жизни. Отрывочность письма Л.И.Добычина имеет сходство не только с письмом Андрея Белого и Василия Розанова, но и с фрагментарностью у романтиков, когда любой фрагмент текста соотносился с целым миром, а человеческому слову отводилась роль частицы вселенского текста.

Синтагматическая последовательность в произведениях не абсолютизирована: она включает в себя ассоциативные парадигматические связи. Синтагматика хроникального повествования пронизана ритмом парадигматических "вертикальных" связей - лейтмотивов. Они представляют собой смысловые нити, объединяющие различные образы в единый инвариант, несущий символическое значение. Лейтмотивы в прозе Л.И.Добычина реализуются в повторяющихся образах, имеющих символическое значение. Они несут особую смысловую нагрузку - каждый из них, расширяясь, связывает сакральный образ с земным, вовлекает его в область своих значений. Такими символическими лейтмотивами пронизано каждое произведение Л.И.Добычина, но некоторые из них переходят из одного произведения в другое. Наиболее важные звучат во всех художественных текстах писателя.

Мы рассматриваем лейтмотивы, создающие ритмичность на сюжетном уровне, в особенности лейтмотивные образы в романе "Город Эн": ангела -Васи Стрижкина и мадонны - Тусеньки Сиу.

Четвертая глава диссертации - "Символические доминанты в прозе ЛЖДобычина". Согласно проведенному диссертантом подсчету, наиболее частотными в прозе Л.И.Добычина являются символы сада, зеркала, женщины и церкви, символические синий/лиловый цвета. Для раскрытия их значения рассматриваются связанные с ними мотивы: отражения, бренности, прощания, похорон, сквожения. Будучи принципиально важной для понимания романа "Город Эн", также рассматривается символика города Эн и очков.

Образ сада появляется в каждом произведении Л.И.Добычина. Мы встречаем разные его значения. Сад общественный всегда противопоставлен саду личному как анти-сад. Сохраняя формальные черты архетипа сада (ограда, развлечения), он часто ассоциируется с бездуховностью, скукой и страданием. Личный сад у Добычина безлюден, тих, часто - темен, его обстановка склоняет к погружению в себя. Этот сад в художественном мире писателя изоморфен пространству райского сада и человеческой души.

Важная особенность авторского образа сада - отсутствие противопоставления сада земного саду небесному. Совмещение мифологического и конкретного сада обусловлено недуальностью художественного мира писателя, взаимоналожением небесного и земного планов.

Многочисленные зеркала, отблески, тени, экраны и следы в художественном мире ЛЛДобычина объединены семой отражения и говорят о зеркальном принципе его организации. В рамках мифологического сознания образ зеркала служит знаком всеобщей взаимосвязи явлений. Принцип зеркальности в добычинской прозе говорит об универсальной связи всего со всем, отражении общего в частном, великого в малом - и наоборот, связи времен - связи Библейской истории и современности, жизни и смерти как вечности. Он свидетельствует об авторской концепции человека - слепка Вселенной, о единстве и взаимосвязи микрокосма с макрокосмом.

Мотивы отражения, удвоения, взаимоналожения типологически сближают художественный мир Л.И.Добычина с барочным мирозданием: весь мир раздваивается и созерцает своего двойника. Современные исследователи признают схождения между художественной практикой мастеров барокко и творчеством писателей и поэтов русского авангарда17.

Один из барочных мотивов в творчестве писателя - мотив бренности бытия. Его актуализируют две "розы без ножек, плававшие в блюдце"; форма | пепельницы - рука, держащая пепел; песок, которым наносится надпись; больная старуха, зависящая от милости людей; шары, бросаемые ветром из стороны в сторону. Они напоминают о бренности тела и вечности души; символизируют тленность земных приобретений и желаний, зыбкую и непрочную субстанцию вещного мира; указывают на барочную метафору: человек '- мыслящий тростник. Но в них заключена и мысль о мире, беззащитном перед злом и страданием. В рассказе "Встречи с Лиз" смерть героини - прекрасной Лиз заставляет задуматься о проблеме тленности/ вечности красоты.

На барочную традицию в творчестве писателя указывает возведение мотивов отражения и предсказания к единому источнику - Библии. " - Все, все предсказано здесь" (С. 100), - говорит о Библии героиня в рассказе "Портрет". В россыпи осколков разбившегося зеркала отражается библейский космос: осколки "едино все лицо изображают".

Разбившееся зеркало имеет и значение разрушенного барьера видения, ибо между осколками начинает сквозить другая сторона мира, ранее остававшаяся невидимой. Возможно, именно такое понимание образа разбитого зеркала вводит мотив пробивания, сквожения в пейзажи Добычина: "В четырехугольные просветы колоколен сквозило небо" (С. 370), "В конце улицы, где синяя туча обрывалась, на небе светлелась желтая полоска" (С. 214) и т.п.

С помощью метафоры мира — разбившегося зеркала можно описать и композиционную структуру текстов, небольших по объему фрагментов, отражающих друг друга в бесконечных функциональных, мотивных, сюжетных, образных повторах. Таким образом, зеркальные отражения объединяют персонажей, сюжеты, риторику Л.И.Добычина.

17 Смирнов И.П. Барокко и опыт поэтической культуры начала XX века// Славянское барокко. Историко-культурные проблемы эпохи. - М., 1979. - С. 335-361.

Наделяется символическим значением в художественном мире писателя и образ женщины - символа души, вечности, сквозящей в повседневности, что приближает ее к божествам символистов: Софии В.С.Соловьева, Прекрасной Даме А.А.Блока.

Мотив встречи, знакомства с женщиной у ЛЛДобычина особенно значим для мужских (и в большей степени автобиографических) персонажей.

Мотав встречи или мечты о ней звучит во многих рассказах писателя: "Встречи с Лиз", "Козлова", "Савкина", "Лидия", "Сорокина", "Сиделка", "Хиромантия", "Портрет", романе "Город Эн". Он становится лейтмотивным в книге рассказов "Встречи с Лиз", повествующей о встречах с божественным в земном мире. Мы замечаем, что в художественном мире Л.И.Добычина метафизика скрыта, но вездесуща.

Почти все женские персонажи писателя отмечены символическим цветом сакрального, высшего мира - синим цветом, который в художественном мире автора неизменно связан не только с женскими образами, но и с церковью, богослужением. Поэтому, с одной стороны, перед нами совершенно земные женщины, с другой - они принадлежат вечности.

О единстве идеального и реального планов бытия повествует и важнейший для автора роман "Город Эн". Действие происходит в безымянном провинциальном городке, название которого вынесено в заглавие произведения. А мечтой главного героя становится город NN из "Мертвых душ" Н.В.Гоголя. Замысел автора - показать тождественность города мечты и родного, ничем не примечательного городка.

На страницах романа происходит своеобразный литературный диалог с гоголевскими "Мертвыми душами", и с повестью А.П.Чехова "Степь", подробно рассматриваемый в диссертации. Главный мотив всех трех произведений - путь, развитие. Особенность позиции Л.Добычина - негативная оценка мотива отъезда и понимание пути жизни как пути внутрь, пути героев (и читателей) в священные глубины собственной души. -Если человек сможет достичь их, он найдёт пункт своего назначения в той точке пространства, где он живёт.

Герой романа движется к обнаружению города мечты внутри и вокруг себя. В этом ему помогает особенное зрение, которое в самом малом и обыденном умеет видеть священные таинства. Зрение его почти "микроскопическое": "Карамель "Мерси" понравилась нам. На ее бумажках были две руки, которые здоровались" (С. 120); "Я видел теперь, что застежка плаща состояла из двух львиных голов и цепочки, которая соединяла их" (С. 184). Благодаря этому зрению герой видит всеобщую связь вещей в мире. Из его мира боги никуда не уходили, и сакральное измерение бытия с ним рядом, ему доступно, как это было в библейские времена. Пространство открывается его чувствам в своей изначальной магичности. Внутренний мир героя не отделён от внешнего ландшафта, являющегося неотъемлемой частью его души. "<...> Я притих возле печки и слышал, как сыплется хвоя. Фонарь освещал сквозь окно ветку елки. Серебряный дождик блестел на ней" (С. 117).

Для ЛИДобычина жизнь на земле уже, до всяческих "трансформаций" есть жизнь небесная, человеку лишь нужно вспомнить о своей изначальной "священной истории" и вновь погрузиться в нее. В этом суть мировоззрения автора и сердцевина его жизненной философии, воплотившейся в художественном мире.

Идея "духовного видения" в творчестве Л.И.Добычина обнажает близость его художественной философии ко взглядам религиозных мыслителей Серебряного века, что говорит о его включенности в основное течение литературного процесса первой трети XX века.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Радищева Е.С. Рассказ Л.И. Добычина «Ерыгин»: автопортрет художника// Филология в системе современного университетского образования: Материалы межвузовской научной конференции. - М., 2001. -С. 69-71.-0,3 пл.

2. Радищева Е.С. Юный герой романа Л.И.Добычина «Город Эн»: особенности психологии// Человек в контексте культуры. Сб. науч. статей кафедры рус. яз. и литературы Моск. соц.- пед. института. - Вып. 4. - М., 2001.-С. 66-73.-0,9 п.л.

3. Радищева Е.С. К проблеме психологизма в романе Л.И.Добычина «Город Эн»// Научные труды Mill У. Серия: Гуманитарные науки. Сб. статей. -М., 2002. - С. 58-60. - 0,25 пл.

.4, Радищева Е.С. Символ зеркала в рассказах Л.И.Добычина// Пушкинские чтения - 2002. Материалы межвузовской научной конференции (Санкт-Петербург, 6 июня 2002 г.). - СПб., 2002. - С. 114-116. - 0,25 пл.

5. Радищева Е.С. К проблеме семантических связей в прозе Л.И. Добычина (Рассказ «Хиромантия»)// Проблемы эволюции русской литературы XX века: Материалы межвузовской научной конференции «Проблемы эволюции русской литературы XX века». Вып. 7. - М., 2002. - С. 244-249. - 0,5 пл.

6. Радищева ЕС. Прием остранения в прозе Л.И. Добычина// Филологические традиции и современное литературное образование. Сборник научных докладов. - М., 2002. - С. 57-59. - 0,25 пл.

Подп. к печ. 01.07.2004 Объем 1.0 пл. Заказ №233 Тир. 100

Типография МПГУ

РНБ Русский фонд

м

17663

Ь С й

17 СЕН 2004 Ч ^ * и

и

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Радищева, Евгения Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Глава 1. Проблема рецепции художественного мира Л.И. Добычина

1. "Нейтральное письмо"

2. Принцип контраста и оксюморона в мультиперспективном видении мира

3. Аксиологический аспект изображения героев

4. Функции монтажа в прозе Л.И.Добычина

Глава 2. Отражение научной картины мира начала XX века в художественной практике Л.И.Добычина

1. Амбивалентность житейской логики и символического плана в повествовании (рассказ «Хиромантия»)

2.Программирование читательских реакций

Глава 3. Ритм в художественной структуре прозы Л.И.Добычина

1. Метр и ритм

2. Ритм на сюжетном уровне

Глава 4. Символические доминанты в прозе Добычина

1. Символ сада

2. Мотив отражения и символ зеркала

3. Земное и сакральное в женских образах

4. Символический контекст и подтекст названия романа "Город Эн"

5. Очки и зрение главного героя романа "Город Эн" (проблема духовного видения)

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Радищева, Евгения Сергеевна

Леонид Иванович Добычин (1894 - 1936?) — писатель 20-30-х годов, родом из Латвии, провинциал, живший в Брянске и переехавший в Ленинград в 1934 г. Добычин - автор двух опубликованных при жизни сборников рассказов ("Встречи с Лиз" (1927) и "Портрет" (1931)1) и двух подготовленных в рукописи, но дошедших до читателя лишь в 1990-е гг. ("Вечера и старухи" (1923-24) и "Матерьял" (1933)), а также рассказа "Дикие" и повести "Шуркина родня" (1934-36, опубл. в 1989; 1990), написанных в соавторстве с Александром Дроздовым, ленинградским другом писателя, и романа "Город Эн" (1920-е - нач. 30-х гг., опубл. в 1935). Леонид Добычин не примыкал ни к одной из многочисленных в 20-е годы литературных группировок; современники отзывались о нём как о личности странной, загадочной. После предъявления ему на общем собрании Ленинградского отделения Союза писателей в 1936 году обвинения в формализме Л.И.Добычин оставил прощальную записку и бесследно исчез. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Фигура писателя Добычина была предметом оживленных дискуссий в 30-е гг. Стиль его произведений современники сравнивали со стилем А

В.Хлебникова, М. Пруста, Дж. Джойса, Дж. Дос Пассоса . Советская критика

1 Этот сборник во многом повторял первый: только семь из тринадцати рассказов публиковались впервые, остальные были напечатаны во "Встречах с Лиз".

2 См.: письмо МЛСлонимского В.В.Ермилову (40, С.175 - 176) (в скобках указывается номер источника в Библиографии и страницы); письмо Л.И.Добычина МЛ. и связала его с формализмом. Вплоть до 1990-х гг. его проза находилась под запретом, но после "возвращения" в 1990-е гг. вновь стала привлекать внимание читателей и исследователей. Произведения писателя были переведены на многие иностранные языки3 (см. Библиографию). Публиковались неизданные, неизвестные рукописи: в 1987 г. И.И.Слонимская передала публикатору В.С.Бахтину рассказ "Дикие"; в 1989 г. из личного архива А.Григорьева поступила в рукописный отдел ИР ЛИ (Пушкинский Дом) повесть "Шуркина родня", опубликованная в 1993 г.; сборник "Вечера и старухи" обнаружен в 1987 г. В.С.Бахтиным в фонде М.Кузмина в РГАЛИ. Наконец, в 1999 г. в С.-Петербурге вышло Полное собрание сочинений и писем Л.И.Добычина (в одном томе). В Даугавпилсе (Латвия), на родине писателя, регулярно организовываются Добычинские чтения, на которых выступают видные филологи; по материалам конференций печатаются сборники статей. Помнят Добычина и в Брянске: статьи о его творчестве вошли в сборник "Русский авангард и брянщина" (Брянск, 1998).

Для литературоведов и любителей российской словесности творчество писателя до сих пор остается "непонятным", "странным". Разноречивые и часто противоречивые мнения авторов научных статей говорят о том, что секрет добычинской прозы не разгадан. Обращение к столь своеобразной творческой индивидуальности обуславливает актуальность работы. Исследователи сходятся в одном: в необходимости продолжения и углубления

И.И.Слонимским, 1930 г., № 119 (13, С. 306); Толстой А.Н. Речь на общем собрании ленинградских писателей 5 апреля 1936 года (181, С.23).

3 Dobytchine L. La Villa de N. - Paris, 1993.

Dobytschin L. Teetrinken: Erzählungen / Aus dem Russischen von A.Frank. Mit einem Vorw. Von Viktor Erofeev. - Leipzig, 1992.

Dobytsjin L. De S tad N / Vertaling Helen Saelman, nawoord Vladimir Koulechov. - Amsterdam, 1991.

Dobytsjin L. Ontmoetingen met Liz / Vertaling Helen Saelman. — Amsterdam, 1993. Dobycin L. La citta di Enne // Trad. it. di P.Perra. - Milano, 1995. анализа как имманентной специфики художественного мира писателя, так и его места в русской литературе XX века. Для осмысления места прозы Л.И. Добычина в литературном процессе, ее литературной родословной требуются разносторонние, монографические исследования художественного мира писателя в целом4. Первым опытом такого исследования является данная работа, чем объясняется ее научная новизна.

Большинство современных литературоведов, обращавшихся к разгадке мировоззрения Леонида Добычина, за отправную точку брали его самоубийство в 1936 году, в возрасте сорока лет. В связи с этим писателя рассматривали как борца с тоталитарным режимом и его жертву, а его произведения - как обличение и сатиру (см.: 43, 89, 111, 117, 163, 180, 207, 221, 222, 223). Но опубликованные А.В. Блюмом в 1996 г. данные архива НКВД (144, С. 29-32; 88) приоткрыли другую версию судьбы писателя. Донесения Секретно-политического отдела НКВД Ленинградской области, направлявшиеся высшим партийным руководителям Ленинграда, сообщают обстоятельства ухода писателя из дома и его последнего разговора с одним из соседей по коммунальной квартире, оказавшимся информатором НКВД.

О том, что Л.И.Добычин ясно сознавал опасность, нависшую над его жизнью после публичного разноса, свидетельствует фраза: "ДОБИН на дискуссии меня угробил, объявив классовым врагом, подвел к НКВД" (выделено мной. - Е.Р.)5. Не дожидаясь, пока за ним придут, писатель сам уходит из дома. Процитируем донесения: "Добычин Л.И., сохраняя внешнее спокойствие, обратившись к н[ашему]/ источнику "МОРСКОМУ", заявил

4 Мы исходим из определения художественного мира, сформулированного Н.С.Выгон как "высокая степень эстетической завершенности отдельного произведения или творчества писателя в целом, создающая иллюзию реальности и одновременно раскрывающая в единичном и преходящем сущностное и вечное" (67, С. 1).

5 ЦГА ИПД, в прошлом: Ленинградский парт, архив. Ф.24. Оп. 2-в. Д. 1837. Л. 82. - Цит по кн: Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - С.30. последнему, что: "Он передает ему свою комнату, членский билет Писателей, паспорт - за ненадобностью". "<.> Добычин Л.И. покинул свою квартиру и, оставляя свои ключи "МОРСКОМУ", сказал, что он больше не вернется. <.> В беседе с "МОРСКИМ" он делал намеки на то, что "решил покончить самоубийством"6.

Л.И.Добычин не просто ушел, но счел нужным объявить об этом соседу, а также передать ему паспорт, членский билет и ключи. Знал или не знал Добычин о связи соседа по квартире с НКВД - вопрос спорный, но в атмосфере тотальной слежки его откровенность с чужим человеком выглядит намеренно демонстративной. Впрочем, самым близким друзьям, М.Н. и Н.К.Чуковским, писатель намекнул в записке о своем решении: "<.> я отправляюсь в далекие края" (207, С. 14). Вероятно, версия о самоубийстве была необходима писателю чтобы, избежав расправы НКВД, бесследно уехать, затеряться в глубине России. Мы видим, что писатель продумал и объяснение на тот случай, если его версии поверят, и тело будут искать: "Перед уходом из квартиры <.> ДОБЫЧИН сказал "МОРСКОМУ", что — "револьвера у него нет и он попробует покончить с собой более примитивным способом" [то есть бросится в Неву]1.

Позднейшие донесения сообщали, что Л.И.Добычин инкогнито покинул Ленинград и оторвался от слежки: "Агентурно установлено, что "покинувший" свою квартиру <.> писатель ДОБЫЧИН в данное время [1 апреля 1936 г. - Е.Р.] находится в Луге и имеет намерение там задержаться. Свое местонахождение ДОБЫЧИН тщательно скрывает"8. Последнее упоминание о нем в архиве НКВД подтверждает нашу гипотезу о том, что писатель не погиб, а затерялся в глуши: "Принятые меры по установлению

6 Там же.

7 Там же.

8 Там же. - С. 31 (Л. 103). о адреса ДОБЫЧИНА в Луге пока результатов не дали. Розыск продолжается .

Новое представление об уходе писателя позволяет видеть его личность не только в трагическом свете. Такое решение мог принять не мрачный меланхолик-самоубийца, а талантливый мистификатор и смелый жизнелюбец. С жизнью он не прощался - он ее спасал; и спасал, разыгрывая роль. В критической ситуации он прибегает к игре, пародии как к способу защиты.

Иное видение личности писателя заставляет по-новому взглянуть и на его произведения.

Целью нашего исследования является анализ художественного мира прозы Леонида Ивановича Добычина. Из этого вытекают задачи:

1. осмыслить место прозы писателя в литературном процессе XX в.;

2. проследить ее родословную;

3. определить особенности литературной позиции писателя;

4. проанализировать поэтику его прозы;

5. уточнить функцию "нейтрального" стиля, контрастности и дискретности письма;

6. выявить и объяснить психологические особенности добычинских героев.

Исследование проводилось на основе структурно-семиотического, сравнительно-типологического методов, эстетики восприятия. Привлекался также инструментарий формального метода в литературоведении.

Методологическую основу диссертации составляют работы М.М.Бахтина, А.Н.Веселовского, А.А.Потебни, Б.В.Томашевского, Ю.Н.Тынянова, О.А.Ханзен-Леве, В.Б.Шкловского, Б.М.Эйхенбаума, Р.О.Якобсона, философские и искусствоведческие сочинения С.С.Аверинцева, Ж.Делеза, В.С.Непомнящего, Г.Г.Поспелова, П.А.Флоренского, а также статьи таких исследователей творчества Л.И.Добычина, как А.Ю.Арьев, М.С. и

9 Там же. (Л. 107).

Т.М.Бодровы, С.И.Кормилов, Ю.Б.Орлицкий, К.Шрамм, Ю.К.Щеглов.

Научно-практическая значимость работы заключается в воссоздании более полной картины литературного процесса XX века, в уточнении смысла некоторых явлений позднего литературного авангарда второй половины 20-х — 30-х годов. Ее материалы, итоговые выводы могут быть полезны при последующих научных исследованиях творчества Л.ИДобычина, могут использоваться в преподавании общих и специальных курсов по истории русской литературы 20-х - 30-х гг. XX века.

Структура работы обусловлена стремлением изменить сложившиеся стереотипы в понимании прозы Л.И.Добычина. Такая задача требует, с одной стороны, особенной яркости и убедительности примеров, а с другой — тщательной аргументированности доводов. Поэтому первая глава посвящена основным проблемам рецепции прозы писателя и последовательно излагает как стереотип, сложившейся в критике, так и наш, иной взгляд на проблему. Вторая глава содержит основные особенности писательской логики, которую необходимо учитывать при анализе его произведений. Предметом анализа в третьей главе выбран ритм как особенность формы добычинской прозы, наиболее ярко и наглядно доказывающая превосходство сил гармонии в его художественном мире. Четвертая глава развивает эту идею. Поэтому в ней подробно рассматриваются символические доминанты его прозы.

В работе выделены следующие смысловые разделы: введение, четыре главы, заключение, библиография и приложение. Во введении обосновываются актуальность и новизна темы, формулируются цель и задачи исследования, характеризуются его методология и методы.

В первой главе - "Проблема рецепции художественного мира Л.И. Добычина" - в форме научной полемики представлен обзор литературы, посвящённой творчеству писателя. Останавливаясь на особенностях его художественного мира, привлекавших пристальное внимание критики, мы предлагаем их новое осмысление. В анализе произведений писателя учитывался опыт живописи первой трети XX века, также привлекался литературный контекст. Мы показываем, что творчество Л.И.Добычина находилось не на периферии литературного процесса, но в русле современных ему тенденций авангардного искусства, широко распространившихся в живописи неопримитивистов и кубистов, в слове обэриутов и формалистов.

Решая проблему "нейтрального письма" Л.И.Добычина, мы обратились к практике современников писателя — художников живописного авангарда, старавшихся избегать в репрезентации своей точки зрения прямой перспективы и обращавшихся к плоскостности, которая становится эстетическим феноменом. Диссертант приходит к выводу, что "нейтральное письмо" Л.И.Добычина выражает не пафос отрицания, к чему склоняется большинство исследователей его творчества (ИМазилкина, И.Серман, В.Эйдинова и др.), а является приемом, актуализирующим архаичное мышление, древнюю изобразительную технику. Причем плоскостность, "нейтральность" текста Л.И. Добычин совмещает с внутренней экспрессивностью - передачей множества "голосов" населяющих мир его произведений предметов и героев. Каждый элемент мира заявляет о собственной, самостоятельной экспрессивности.

Кубисты и неопримитивисты умели передать в плоскостном изображении не только трехмерность предметов, но и присущую каждому их них экспрессивность. В своем видении они совмещали восприятие конкретного предмета с разных точек зрения, и его изображение представало мультиперспективным. Использование мультиперспективности как способа совмещения нескольких точек зрения на предмет, изображаемый в произведении, можно заметить у Л.ИДобычина. Принято считать, что, используя контраст и оксюморон, Л.И.Добычин усиливает абсурдные черты реальности (ИМазилкина (109), Э.Маркштейн (111), Э.Мекш (115),

В.Эйдинова (221)), однако при мультиперспективном совмещении разных точек зрения на изображаемое, представление об абсурдности мира становится лишь вариантом иных представлений о нем, а контраст и оксюморон обнажают существование не одной точки зрения, а, как минимум, двух противоположных.

Для подтверждения этой мысли, мы обратились к сложной проблеме отношения автора к героям и рассмотрели ее с аксиологической точки зрения. Большинство исследователей творчества Л.И.Добычина считают, что автор высмеивает своих типично чеховских героев — мещан (Вл.Бахтин (43), М.Золотоносов (89), Вен. Каверин (92), И.Каргашин (93), Э.Маркпггейн (111), Э.Мекш (114), ПСерман (163), М.Чуковская (207), В.Эйдинова (221)). Анализ эпистолярного наследия писателя помогает прийти к другим выводам. Множество примеров иронического использования штампов в письмах наводит на мысль об их использовании в художественных текстах как приема. Сопоставительный анализ писем и произведений убеждает, что штампы употребляются в речи героев прозы Л.И.Добычина как средство защиты, сокрытия индивидуальности. Обращение к литературному контексту (А.Введенский, Д.Хармс), подтверждает гипотезу о цитатности речи повествователей, нарочитом пересказе "литературностей", ставших шаблонными эпизодов, деталей, слов. Герои намеренно ускользают от враждебного им читателя (критика) или персонажа, выдавая набор цитат за свою речь.

Как и многие писатели позднего авангарда, Л.Добычин настаивает на герметизме индивида; его повествователи не так откровенны, как ожидала критика от "маленьких людей". Автор таким образом восстанавливает в правах аутентичность культуры мещан. Он понимает их жизнь как самостоятельный "антимир", существующий неофициально наряду с официальным миром государства и противопоставленный ему как более духовный, не потерявший связи с корнями.

Мир Л. Добычина часто трактуется в критике как абсурдный, бессмысленный из-за своей дискретности (О.Абанкина (24), Вик. Ерофеев (82), С.Князев (94), Д.Московская (125), Р.Тименчик (180), И.Трофимов (188)). Обращение к литературному и художественному контексту выявляет ее другое значение. Например, формалисты, современники Л.И.Добычина, прибегали к бессюжетности и монтажной композиции не для выражения абсурдности мира, а для выражения мира как видения героя, что было вызвано импрессионистическим влиянием в литературе. Проза Добычина рассматривается нами в контексте не только импрессионизма, но и экспрессионизма, сохранившего представление о мире как о видении, но совершившего поворот от внешней созерцательности импрессионизма к внутренним, душевным процессам. Подобно тому, как в живописи пуантилизма и импрессионизма цветовые и световые впечатления разлагались на их основные элементы, в художественном мире JL Добычина самостоятельной экспрессивностью наделяется каждый элемент мира. При изолированном рассмотрении они кажутся беспредметными и дискретными, а синтез позиции повествователя происходит только в восприятии читателя/зрителя.

Внимание к освобожденной вещи, лишенной контекста, и возложение функции синтеза на сознание наблюдателя/ читателя — все эти черты стали актуальны в научной картине мира первой трети XX века. Во второй главе диссертации — "Отражение научной логики в практике художественного авангарда XX века** — для определения значения писателя и своеобразия его художественного мира мы задействуем арсенал научной логики, возникшей в первой трети XX века и оказавшей сильное влияние на современное искусство. . Если использовать ее термины, то можно сказать, что Л.Добычин создает вербальный образ квантовой вселенной, обнаруживая мир во флюидном состоянии. Он создает искусство, отказывающееся от принципов каузальности, бивалентной логики, однозначных связей и обнаруживает новое качество текста, отражающее объективное качество мира — относительность, зависимость от наблюдателя. Причину неправильного понимания читателями творчества Л.И.Добычина можно видеть в непривычности логики, которой он оперировал. Функционирование логики добычинских текстов подробно рассматривается на примере рассказа "Хиромантия".

Комплекс художественных средств Л.Добычина побуждает читателей к долгой кропотливой работе над текстами. Более того, писатель тщательно программирует читательские реакции. Читательское измерение его текстов играет большую роль. Провоцируя традиционно критическое восприятие, автор выводит узнаваемых типично чеховских героев - мещан, провинциалов, крайне детализованно и остраненно подает их быт. Но эта остраненность конструируется грубо, шаблонно, допускает противоречия, подвергая тем самым себя остранению. Таким образом ЛДобычин задействует логический закон "отрицания отрицания", выходя к позитивности через двойное остранение. Обострение познавательной деятельности читателя становится сутью текста. Автор стремится остановить автоматический бег читательского восприятия, заставить читателя остраниться от "литературностей" и вернуться к непосредственному, "чистому" видению. Один из важнейших смыслов творчества писателя - в том, как разворачивается именно сознание читателя, постигающего свою истинную природу и преображающего в нем прежний образ мира. Во многом этому преображению способствует ритм.

Понимание или непонимание читателем авторского замысла на вербальном уровне зависит и от восприятия/невосприятия невербального — ритмического - плана произведений Л.И.Добычина.

Третья глава - "Ритм как ключ к пониманию прозы Л.И.Добычина" - посвящена анализу особенностей метрической и ритмической организации его художественной речи. Осознание ритма как невербального средства передачи семантики в прозе Л.Добычина позволяет приблизиться к пониманию его художественного мира. Глубинный ритм — "внутренняя форма", раскрывающая содержание и обогащающая форму произведений писателя. Ритм - это способ разворачивания художественного мира по принципу уподобления природных форм друг другу, отождествления всех явлений мира и утверждения вертикальных мировых связей. Его функция -сублимировать, гармонизировать кажущуюся "прозаичность" содержания. Мы последовательно прослеживаем ритмичность в художественном мире Л.Добычина на композиционном, сюжетном и языковом уровнях.

Анализ ритмичности композиции проводился на фоне литературного контекста — в соотношении с прозой современников писателя - К.К.Вагинова, Б.А.Пильняка, В.Б.Шкловского и др., использовавших монтажную композицию. Мы рассматриваем лейтмотивы, создающие ритмичность на сюжетном уровне, в особенности лейтмотивные образы в романе "Город Эн": ангела - Васи Стрижкина и мадонны — Тусеньки Сиу. Символическими лейтмотивами пронизано каждое произведение Л.И.Добычина, но некоторые из них переходят из одного произведения в другое. Наиболее важные звучат во всех художественных текстах писателя.

Четвертая глава диссертации - "Символические доминанты в прозе Л.И.Добычина". Согласно проведенному диссертантом подсчету, наиболее частотными в прозе Л.И.Добычина являются символы сада, зеркала, женщины и церкви, символические синий/лиловый цвета. Для раскрытия их значения рассматриваются связанные с ними мотивы: отражения, бренности, прощания, похорон, сквожения. Будучи принципиально важной для понимания романа "Город Эн", также рассматривается символика города Эн и очков.

Важная особенность индивидуального авторского образа сада -отсутствие тенденции к противопоставлению сада земного саду небесному.

Совмещение мифологического и конкретного сада приводит к пониманию недуальности художественного мира писателя, взаимоналожения и отражения небесного и земного планов.

Об авторской концепции человека — слепка Вселенной, о единстве и взаимосвязи частного со всеобщим, микрокосма с макрокосмом в художественном мире Л.Добычина свидетельствует и принцип зеркальности. Два пространства — мифологическое и земное — совмещаются. Взаимоотражаются у него не только большое и малое, но и прошлое и настоящее, Священная история и современность. Герои писателя продолжают участвовать в библейской истории.

Наделяется символическим значением в художественном мире писателя и образ женщины - символа души, вечности, сквозящей в повседневности, что приближает ее к божествам символистов: Софии В.С.Соловьева, Прекрасной Даме А.А.Блока.

О единстве идеального и реального планов бытия повествует и важнейший для автора роман "Город Эн*\ Действие происходит в безымянном провинциальном городке, название которого вынесено в заглавие произведения. А мечтой главного героя становится город NN из "Мертвых душ" Н.В.Гоголя. Замысел автора - показать тождественность города мечты и родного, ничем не примечательного городка.

Герой романа движется к обнаружению города мечты внутри и вокруг себя. В этом ему помогает особенное зрение, которое в самом малом и обыденном умеет видеть священные таинства. Зрение его почти "микроскопическое"; благодаря этому зрению герой видит всеобщую связь вещей в мире. Он воспринимает все целостным, не распавшимся на части. Идея "духовного видения" в творчестве Л.И.Добычина обнажает связь его художественной философии со взглядами религиозных мыслителей Серебряного века, что говорит о его включенности в основное течение литературно-философского процесса первой трети XX века.

В заключении диссертации подводятся итоги работы и делаются выводы. Библиографический список насчитывает 240 наименований на русском и иностранных языках. В приложении помещены рисунки Л.И.Добычина, которые можно рассмотреть как иллюстрации к темам его творчества, исследуемым в диссертации.

Основная часть

Гпава 1. Проблема рецепции художественного мира

Л.И. Добычина

Играют люди в "нет" и "да", А всё проходит мимо. М.Кузмин

Первая проблема, с которой сталкивается исследователь художественного мира Л.И.Добычина, - это диаметральное несовпадение мнений критиков относительно самого идейного содержания произведений. Проиллюстрируем это наблюдение с помощью краткого обзора отзывов, которые вызвало творчество писателя в 20-30-е гг.

В 20-е гг. рассказы Л.Добычина не получили достаточного отклика в печати. Но и среди трех вышедших рецензий видно разделение мнений: Н. Степанов отнес сборник "Встречи с Лиз" к литературе авангарда10. Авторы двух печатных откликов на второй сборник - "Портрет" (О.Резник11 и аноним12), увидели в книге "издевательство над современным бытом". Две совершенно разные трактовки: 1) авангардная, сугубо эстетическая работа с формой и 2) "издевательство", злая сатира на действительность, принадлежат критикам различных школ — эстетической и социологической; они намеренно отталкиваются, не учитывая мнений друг дуга.

Тенденцию к противоположным трактовкам вызывали и последующие

10 Степанов Н.// Звезда, 1927, № 11.

11 Резник О. Позорная книга //Литературная газета, 1931,19 февраля, № 10. тексты писателя. В 30-е гг. Л.Добычин привлек внимание критики публикацией романа "Город Эн" (1935). Почти вся она была неблагожелательная, так как в связи с развернувшейся кампанией по борьбе с формализмом ещё до выхода романа бюро ленинградских критиков распространило негласное постановление "эту книжку только ругать" (письмо Л.И.Добычина М.Л.Слонимскому от 9.02.36) (43, С.37).

Но были и исключения. Газета "Литературный Ленинград" от 26 января 1936 года сообщила о том, что открывшийся накануне дискуссионный клуб прозаиков начал свою работу с обсуждения романа Л.И.Добычина "Город Эн"13. Отзывы писателей были как положительными, так и отрицательными. Претензии сводились к упрекам в "узком эстетизме". Со ссылкой на мнения "многих прозаиков" анонимный автор статьи называет "Город Эн" "удачей Добычина", наиболее значительной из его книг, значительной "тем, что формально сделана еще более виртуозно, значительной и потому, что автор нашел гармонию между своей манерой и материалом", определяя стиль писателя как "инфантильность".

Среди дошедших до нас непубличных откликов характерно письмо М.Л.Слонимского, где по художественному радикализму он сравнивает Добычина с Гогеном и Хлебниковым: "Это — нечто, стоящее в ряду Хлебникова.<.> Это - чрезвычайно тонкая и искусная словесная ткань, пронизанная лирикой, и какой-то ожесточенной иронией"14.

28 февраля 1936 г. началась газетная кампания по борьбе с формализмом в искусстве. "Эстетизм" Л. Добычина, о котором говорили литераторы, стал расцениваться как антисоветская деятельность. Подавляющее большинство

12 ■

Приводится В.Бахтиным в комментариях к Полному собранию сочинений и писем Л.И.Добычина. - СПб., 1999. - С. 457-458.

13 Литературный Ленинград, 1936, №5.

14 Письмо МЛ.Слонимского редактору журнала "Красная новь" В.В.Ермилову // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - С. 175 - 176. критиков этого периода увидело в книге классовую враждебность, идею реставрации прошлого15. И в то же время, по дошедшим до современных исследователей сведениям, Б.А.Лавренёв говорил о "равнодушии к социальной теме" у писателя (147, С.32).

Итак, мы видим довольно широкий ряд трактовок - от авангардистской до сатирической. После возвращения текстов Л.И.Добычина к читателям в конце 80-х годов, спустя полвека забвения, в критике последних двух десятилетий прослеживается та же самая тенденция к противоположным трактовкам. Большинство исследователей видят главным в прозе Л.И.Добычина пафос отрицания, сатиру, его художественный мир им представляется абсурдным, бессмысленным. В то же время существует ряд исследователей (А.Арьев, М. и Т.Бодровы, С.Королев), говорящих о бездонном смысле его произведений, об их утверждающей силе. Итак, чтобы сформировать свое мнение, остановимся на особенностях художественного мира писателя, привлекавших пристальное внимание критики.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественный мир прозы Л.И. Добычина"

Заключение

В России первой трети XX века, заменившей философствование идеологией, переставшей ценить прошлое и настоящее и всецело устремившейся в миф очищающего будущего, мировоззрение Л.И.Добычина имело кричаще контрастный характер. "Землю обетованную" он видел в древнейших основаниях бытия - "в самом обыкновенном, чему суждено навсегда остаться". Для него жизнь на земле уже, до всяческих "трансформаций" есть жизнь небесная. Человеку лишь нужно вновь погрузиться в свою изначальную "священную историю", - в этом суть мировоззрения автора и сердцевина его жизненной философии, воплотившейся в художественном мире.

Писатель устремляется к разгадке тайн земных, вершащихся сейчас, в данное мгновение. Он восстанавливает сакральность каждого мига, каждой земной вещи, каждого ракурса, кадр за кадром восстанавливает божественность земного дома.

Л.Добычин остро ощущает мистику земного бытия, будучи интуитивно убеждён в священности земного сада. Он видит мистериальность земного и повседневного опыта, скрывшуюся за стёртыми словами и ложными смыслами. "В "мистике повседневности" <.> где-то в глубине её тревожно "проворачивается" глухая, слепая, нерасчленённая магия" (162, С.262). Основа земного, профанного бытия оказывается священной. В каждом атоме вещества вокруг бьется движущая таинственная воля к жизни.

Писатель уравнивает всё: и космически громадное, и крошечно частное, обращая полноту внимания на по-видимому ничтожное (у него сравниваются Большая Медведица и фиалка в волосах гимназистки). Его цель помочь читателю разглядеть в обыденном космический ритм и величайшее метафизическое значение.

Исследование показывает, что сами принципы художественного мира Л.И.Добычина делают возможными связи и сближения во времени и пространстве: он соотносится и с картиной мира в эпоху барокко, и с мифологическим сознанием древних; он представляет собой отражение микрокосма в макрокосме, во многом соответствуя физическим законам и логике микромира, открытым в начале XX века.

В ходе анализа художественного мира мы подошли к решению намеченных задач.

1. Устанавливая место прозы Л.И.Добычина в литературном процессе XX века, мы приходим к выводу о его близости искусству авангарда: живописи неопримитивистов, кубистов, экспрессионистов, слову обэриутов и формалистов. На его прозу оказали влияние как импрессионизм, так и экспрессионизм. Ближе всего его проза оказывается к позднему экспрессионизму — минимализму, обнажающему чистую выразительность предмета или образа, путем стирания его контекста. Внутренний мир героев Л.И.Добычина можно понять, только абстрагировавшись от контекста цитат и шаблонных сюжетов, которыми они старательно себя загораживают.

В более дальней перспективе художественную родословную добычинской прозы мы видим в лубочном искусстве и иконописи.

2. Особенность литературной позиции писателя состоит в философичности его прозы, утверждающей ценности гармонии и любви ко всему сущему. Осознание читателем этих ценностей становится сутью текста. Один из важнейших смыслов творчества писателя - в том, как разворачивается именно сознание читателя, постигающего свою истинную природу и преображающего прежний образ мира.

Анализ символических доминант художественного мира Л.И.Добычина и связанных с ними мотивов выявил авторскую концепцию мира и человека, типологически близкую барочной. В квантованной вселенной Л.Добычина действует принцип универсальной аналогии, согласно которому каждый элемент мира связан с другими элементами мира, в том числе и с Богом, посредством отражений. Совмещение божественного и человеческого уровней бытия заставляет задумываться о продолжении существования вечной человеческой души после смерти тела, о возможности ее связи с живыми.

Как и философия барокко, художественный мир Л.И.Добычина подчиняется принципу "совпадения противоположностей". Как и в мифологическом сознании, зеркальный принцип организации мира у писателя служит способом всеобщей взаимосвязи всех явлений, универсальной связи всего со всем, отражения общего в частном, великого в малом и наоборот, связи времен, связи Библейской истории и настоящего, жизни и смерти как вечности. Подобно принципу "сосуществующих состояний", идеальное в нем сосуществует с реальным, сакральное - с человеческим, простое - со сложным. "Земная" символика подводит к сознанию того, что в недрах реального мира кроется идеальная истина. Отсюда два плана в поэтике писателя: первый -частное происшествие, второй - всеобщий смысл.

3. Поэтика его прозы представляет собой двухуровневую структуру. Л.Добычин совмещает плоскостность, "нейтральность" текста с внутренней экспрессивностью множества "голосов" населяющих его мир предметов и героев. В своем творчестве Леонид Добычин задействовал форму наивного искусства, примитива для передачи содержания "интеллектуальной" прозы, говорящей о глубоких философских вопросах.

В добычинской метонимической логике, называющей что-либо косвенно через смежное понятие, выбор которого, в отличие от синекдохи, ассоциативен, кроется идея сокрытия, утаивания смысла от читателя, а также возвращение к принципу универсальной аналогии - связи всего со всем.

Тексты писателя имеют не только горизонтальное, но и вертикальное измерение, создаваемое ритмом. На сюжетном уровне его создают лейтмотивы. Лейтмотивы и повторяющиеся образы несут необыкновенную смысловую нагрузку. Каждый из них, расширяясь, связывает сакральный образ с земным, вовлекает его в область своих значений. Лейтмотивы представляют собой смысловые вертикальные нити, проходящие через произведения писателя и объединяющие казалось бы не связанные образы в единый инвариант, несущий символическое значение.

Внешний сюжет у Л.Добычина перестает играть первостепенную роль. Сюжеты произведений писателя — внутренние. Интерес автора составляет построенный на нюансах и неуловимый для логики поток изменения сознания героев через естественное, повседневное, обыденное течение жизни.

4. 1) Безэмоциональность, остраненность стиля прозы Л.И.Добычина является результатом возвышения, актуализирующей сублимации древних традиций фольклора и архаичного мышления.

2) Контрастность его письма объясняется мультиперспективностью как совмещением нескольких точек зрения на предмет в рамках одного произведения, освобождающей великое множество субъектов от единственной категоризирующей точки зрения наблюдателя и наделяющей их самоощущением.

3) Дискретность художественного мира писателя выражает самостоятельную экспрессивность каждого элемента мира, его квантованность и ритмичность.

4) Решая вопрос о мотивации и психологических особенностях добычинских героев, мы приходим к выводу о бесконечной симпатии автора к своим героям, понимании аутентичности их культуры как самостоятельного антимира", существующего параллельно с официальным миром государства и противопоставленного ему как более духовный, не потерявший связи с мифологическими корнями.

Список научной литературыРадищева, Евгения Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Художественная литература

2. Балтрушайтис Ю. Древо в огне. - Вильнюс, 1969. 2. "Вторая проза". Русская проза 20-х - 30-х годов XX века. - Trento, 1995.

3. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в семи томах. Т. 5. - М., 1978.

4. Добьршн Л.И. "Встречи с Лиз": рассказы. Репринтное издание, США, 1987.

5. Добычин Л.И. "Город Эн": Роман. Рассказы. - М., 1989.

6. Добычин Л.И. Город Эн. - М., 1935.

7. Добычин Л.И. Город Эн // Родник, 1988, № 8. ,_ .^оычин Л.И. Избранная проза. - В 2 тт. - Предисловие И. Сермана. -Нью-Йорк, 1984.

8. Добьщин Л.И. Письма к Н.К.Чуковскому. 1924-1931. Публикация и комментарий А.Петровой // Новое лит. обозрение, 1993, № 4.

9. Добычин Л.И. Письма М.Л. и И.И. Слонимским (1925-1927). Предисловие В.С.Бахтина // Звезда, 1993, № 10.

10. Добьршн Л.И. Шуркина родня. Комментарий А.Лапченко // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома. - СПб., 1993.

11. Добьршн Л.И. Начало романа.// Красная новь, 1934, май.

12. Добычин Л.И. Полное собрание сочинений и писем. - СПб., 1999.

13. Добычин Л.И. Рассказы // Лит. обозрение, 1988, № 3.

14. Каверин В.А. О Добычине // Лит, обозрение, 1988, № 3.

15. Каверин В.А. Эпилог. - М., 1989,

16. Кузмин М.А, Стихи и проза. - М., 1989.

17. Набоков В.В. Дар. В 2-х тг. - М., 2001. -157-

18. Расколдованный круг. Андреев В., Баршев Н., Добычин Л. - Л., 1990.

19. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тг. Т.7. — М., 1997.

20. Эренбург И.Г. Собрание сочинений. В 8 тт. - Т. 1. - М., 1994. ц, 22. Dobychin L. The Town of N // Translated by Richard B. Borden with Natalia Belova. - Evangston, Illinois, 1998.

21. Абанкина О.И. Повествовательная структура в тексте Л.Добьиина // Добычинский сборник. Вьш. 3. - Даугавпилс, 1998. - 65 - 70.

22. Аверинцев С. Ритм как теодицея // Новый мир, 2001, № 2.

23. Агеев А. Скепсис и надежда Леонида Добычина // Новое литературное Ц обозрение, 1995, № 5.

24. Агеносов В.В. Советский философский роман. — М., 1989.

25. Анина Ю. Интертекстуальность как доминирующий принцип организации текста романа Л.Добычина *Тород Эн". -http://ktl.nnLru/p_anina.htm

26. Антоневич А.Ю. Феномен "уклонений от нормы" в прозе А.П.Чехова. Дне канд. филол. н. - М., 1999. . 31. Арзамасцева И.Н. Идейно-эстетические взгляды Ю.К.Олеши (на материале прозы 20-х годов). — Дне.... канд. филол.наук. - М., 1995.

27. Арьев А.Ю. Встречи с Л. // Новый мир, 1996, № 12. 4^ -158-

28. Арьев А.Ю. Добычин// Русские писатели 20 века. Биографический словарь. - М., 2000.

29. Арьев А.Ю. Профиль прозы - смерть // Общая газета, 1999, № 32, 12 августа.

30. Ауэрбах Э. Мимесис: Изображение действительности в западноевропейской литературе. В 2 тт. — Благовещенск, 1999. — Т. 2.

31. Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово. - М., 1988.

32. Байтов Н. Андеграунд вечен. - Ь11р:/Леут.гше1.ги/РШЕКР8/ВУТОУ/к1уикуа/оЬга1пауа.11гт

33. Барт Р. Camera lucida. - М., 1997.

34. Барт Р. Мифологии. - М., 1996.

35. Бахтин B.C. Без просвета, или Послесловие к травле // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. - 172-183.

36. Бахтин B.C. К истории работы Л.Добычина над романом "Город Эн" (По письмам к М.Л. и И.И. Слонимским) // Писатель Леонид Добьшин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. -С. 161-171.

37. Бахтин B.C. Под игом добрых начальников. Судьба и книга писателя // Звезда, 1998, № 9.

38. Бахтин B.C. Судьба писателя Л.Добычина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 37-50.

39. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М., 1986.

40. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., 1990.

41. Белобровцева И.З. Историчность прозы Л.Добычина и способы её создания // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996.-С. 77-82. '•%i -159-

42. Белоусов А.Ф. Художественная топонимия российской провинции: к интерпретации романа "Город Эн'* // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 198-204.

43. Белый А. Вишнёвый сад // Белый А. Арабески. — Л., 1911. , 51. Белый А. Мастерство Гоголя. - М.; Л., 1934.

44. Бергсон А. Время и свобода// Бергсон А. Собрание сочинений. Т. 4. — СПб., 1914.

45. Бессонова М.А. У истоков лаборатории авангарда: от лубка к "великим наивам'* // Мир народной картинки: Вып. 30. Материалы науч. конференции "Випперовские чтения - 1997". - М., 1999.

46. Блок А.А. Дитя Гоголя // Блок А.А. Сочинения. - М., 1946.

47. Блок А.А. Душа писателя // Блок А.А. Сочинения. - М., 1946.

48. Блок А.А. Ирония // Блок А.А. Сочинения. — М., 1946.

49. Блок А.А. Краски и слова // Блок А.А. Сочинения. - М., 1946.

50. Богемская К.Г. Контекст примитива: быт и музей // Мир народной картинки: Вып. 30. - М., 1999.

51. Бодрийяр Ж. Система вещей. — М., 1995.

52. Бодров М.С. Очки Леонида Добычина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 230-234.

53. Бодров М.С, Бодрова Т.М. В школе "Города Эн" Леонида Добычина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. - 225-229. «"f-^ -160- 54. Бодров М.С, Бодрова Т.М. Книга в книге Леонида Добычина "Город Эн" // Писатель Леонид Добьиин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996.-С. 217-224.

55. Бугаева Л. Quo vadis, или констанцское литературоведение сегодня// http://www.guelman.ni/slava/nrk/nrk 5/41.html

56. Веселовский А.Н. Психологический параллелизм // Веселовский А.Н. Избранные статьи. - Л., 1939.

57. Виноградов В.В. Этюды о стиле Гоголя. - Л., 1926.

58. Волошинов В.Н. Марксизм и философия язьпса: Основные проблемы социологического метода в науке о языке. - Л., 1929.

59. Вьп-он Н.С. Художественный мир прозы Фазиля Искандера. Автореф. дисс.... канд. филол. наук. — М., 1992.

60. Гаген-Торн Н.И. Из книги воспоминаний // Огонек, 1990, №. 49.

61. Газизова А.А. Принципы изображения маргинального человека в русской философской прозе 60-80-х гг. XX века: Опьгг типологического анализа. Дис. докт. филол. наук. - М., 1992.

62. Гейзенберг В. Физика и философия. - М., 1963. V 71. ГейзенбергВ. Шаги за горизонт.-М., 1987.

63. Герасимова А.Г. Проблема смешного в творчестве обэриутов. Дис.... канд.филол.н. - М., 1988.

64. Герзон Об эпигонстве // Октябрь, 1936, №5.

65. Гольдина Э.Г. Детство в прозе Л.Добыична // Добьиинский сборник. Вьш. 3. - Даугавпилс, 1998. - 56 - 64.

66. Гор Г.С. Геометрический лес. - Л., 1975. . 76. Гордин Я. Человек с "тонкой кожей" // Литературная газета, 1999, № 33/34. / % * l i -161-

67. Григорьев А.Л. Воспоминания о Л. Добычине // Звезда, 1993, № 10, 147.

68. Груздев И.А. Лицо и маска // Серапионовы братья: Заграничный альманах. - Берлин, 1922.

69. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М., 1972.

70. Делёз Ж. Складка. Лейбниц и барокко. - М., 1998.

71. Евграфов Г. Уничтожение // Алфавит, 2000, № 4.

72. Ерофеев Вик. О Кукине и мировой гармонии // Писатель Леонид Добьтин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. — 51-56.

73. Женегг Ж. Фигуры. В 2 тг. - М., 1998.

74. Жилко А. Проводник атеизма // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 89-92.

75. Заманская В.В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий: Учебное пособие. - М., 2002.

76. Замятин Е.И. Новая русская проза // Замятин Е.И. Избранные произведения в двух томах. — М., 1990. — Т.2.

77. Замятин Е.И. О синтетизме // Замятин Е.И. Избранные произведения в двух томах. - М., 1990. — Т.2.

78. Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам ХХП. — Вьш. 813.-Тарту, 1988.

79. Золотоносов М. Книга "Л.Добьгаин": романтический финал // Писатель Леонид Добьгаин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 61-68.

80. Ивин А.А. Метасюжет драматургии А.П.Чехова // Художественный текст и культура. Материалы и тезисы докладов на междунар. конференции 13-16 мая 1999 г. - Владимир, 1999. f л*» -162-

81. Каргашин И.А. Антиутопия Леонида Добычина: поэтика рассказов // Русская речь, 1996, № 5.

82. Князев Возвращение Добычина // Русская мысль. - Париж, 1999, № 4284.

83. Колин Ю.В. Непроизвольный образ мира и колективное сознание: Автореф. дне.... канд. наук. - Ростов н/Д, 1997.

84. Колядич Т.М. Воспоминания писателей XX века (Проблематика, поэтика). Дисс.... докт. филол. наук. - М., 1999.

85. Колядич Т.М. Воспоминания писателей: Проблемы поэтики жанра. — М., 1998.

86. Кормилов СИ. Метризованная проза Л.Добычина на фоне традиции русской метризованной прозы первой трети XX века // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. — 142-154.

87. Королев СИ. Л.Добычин и поэтика примитивизма // Культура российской провинции: век XX - XXI веку. Тезисы докладов. — Калуга, 2001, 191 - 195.

88. Ксенофонтова М.В. Поэтика видимого и невидимого в малой прозе В.Г. Распутина: Дис.... канд. филол. наук. - М., 2003.

89. Культурология. XX век: Энциклопедия. В 2 тт. - СПб., 1998.

90. Левидов А.М. Автор - образ - читатель. - Л., 1983.

91. Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX в. — М., 2003. >^ * ^! .Jt -163-

92. Лингвистический анализ художественного текста: Учебник; Практикум. - Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. - М., 2004.

93. Лосев А.Ф. Комментарии // Платон. Сочинения. - В 3 тт. - Т.З (1). - М., 197L

94. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек. Текст. Семиосфера. История. - М., 1996.

95. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. - М., 1970.

96. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Условность в искусстве // Лотман Ю.М. Избранные статьи. - В 3 тт. - Т.З. — Таллинн, 1993.

97. Мазилкина И.Е. Порядок хаоса в прозе Л.Добьгчина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. - 83-88.

98. Макуренкова А. Онтология слова: апология поэта. Обретение Атлантиды. - М., 2004.

99. Маркштейн Э. Синтаксис абсурда. К прозе Леонида Добьгаина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996.-С. 130-141.

100. Медведев П.Н. Формализм и формалисты. - Л., 1934.

101. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении: Критическое введение в социологическую поэтику. - Л., 1928.

102. Мекш Э.Б. Историко-культурный ареал рассказа Л.Добычина "Портрет"// Шсатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996.-С. 273-274.

103. Мекш Э.Б. "Тайна красок" Л.Добычина (сборник "Встречи с Лиз") // Добьршнский сборник. Вьш. 3. — Даугавпилс, 1998. — 12-21.

104. Мекш Э.Б. Театр Кабуки в русском варианте (рассказ Добычина "Портрет") // Добычинский сборник. Вьш. 3. - Даугавпилс, 1998. - 22 -32. v% -164-

105. Мекш Э.Б. Художественный мир рассказа Л.Добьгаина "Сад" // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. — 267-272. j ^ 118. Мерло-Понти М. Око и дух // Французская философия и эстетика XX века.-М., 1995.

106. Мескин В.А. Грани русской прозы: Ф.Сологуб, Л.Андреев, И.Бунин: Учебное пособие для вузов по специальности "Филология". — Южно-Сахалинск, 2000.

107. Мигунов А.С. Мимесис, объект и субъект // Эстетический опыт и эстетическая культура. - М., 1992.

108. Минералова И,Г. Детская литература: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — М., 2002.

109. Минералова И.Г. Художественный синтез в русской литературе XX века: Дис.... докт. филол. наук. - М., 1994.

110. Минц К. Обэриуты // Вопросы литературы, № 1,2001.

111. Морев Г. "Полное собрание сочинений и писем Леонида Добьгаина"// http://gazeta.msk.ru/knigi/28-08-1999_dobich.htm

112. Московская Д.С. Поставангард в русской прозе 1920-х-1930-х гг. Дис.... канд. филол. н. - М., 1992.

113. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. — М., 1979.

114. Неминущий А.Н. Куклы и люди в малой прозе Л.Добычина // Добьгшнский сборник. Вьш. 3. — Даугавпилс, 1998. - 33 - 39.

115. Неминущий А.Н. О поэтике рассказа Л.Добычина "Лекпом" // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 275-279.

116. Неминущий А.Н. Формула времени в сборнике Л.Добычина "Встречи с Лиз" // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. - 255-260. I -165-

117. Неминущий A.H. Чеховские традиции в эпистолярии Л.Добычина // Добьршнский сборник. Вып. 3. - Даугавпилс, 1998. - 98 — 104.

118. Непомнящий B.C. Пушкин. Русская картина мира. - М., 1999. ^ 132. Николина Н.А. Поэтика русской автобиографической прозы. Учебное пособие. - М., 2002.

119. Никольская Т.Л. Возвращение таланта // Родник, 1988, № 8.

120. Новиков Л.А. Стилистика орнаментальной прозы Андрея Белого. - М., 1990.

121. Новикова М.А. Портрет в рассказах Л.Добычина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 249-254.

122. Новикова М.А. Текстоформирующая функция цветовой лексики в рассказах Добычина // Писатель Леонид Добьршн. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 243-248.

123. Нордман Ш. Эйнпггейн и вселенная. - М., 1923.

124. Овсянников Ю. Лубок. - М., 1969.

125. Орлицкий Ю.Б. Метр в прозе Леонида Добычина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 155-160.

126. Островский Ю. "Город Эн"// Литературная газета, 1936, 20 янв., № 4.

127. Парамонов Б.М. Добьршн и Берковский, - http://koi.svoboda.Org/programs/RQ/2000/RQ.3 8 shtml

128. Петрова А. Вид на жительство. - М., 2000.

129. Петрова А. Из заметок о "Городе Эн": цитирование и историко- культурный подтекст // Писатель Леонид Добьгчин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 213-216.

130. Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996.

131. Поволоцкая Е. Формалистское пустословие// Литературное обозрение, 1936, №5. ЛГ ho-i . ^ -166-

132. Подорога В. Ж.Делёз и линия Внешнего// Делёз Ж. Складка. Лейбниц и барокко.-М., 1998.

133. Последние дни Леонида Добычина. Публикация документов А.В.Блюма. Предисловие и комментарии А.Ф.Белоусова // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. — 25-32.

134. Поспелов Г.Г. "Бубновый валет": Примитив и городской фольклор в московской живописи 1910-х гг.— М., 1990.

135. Потебня А.А. Из записок по теории словесности.- Харьков, 1910.

136. Потебня А.А. Мысль и язьпс// Потебня А.А. Полное собрание сочинений. Т.1 .-Одесса, 1922.

137. Потемкин В.К., Симанов А.Л. Пространство в структуре мира. - Новосибирск, 1990.

138. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. - СПб., 1997.

139. Радзиховская В.К. Морфология современного русского языка: вводный курс: Учебное пособие. - М., 2001.

140. Ритм, пространство, время в литературе и искусстве. - Л., 1974.

141. Розанов В.В. "Наш Антоша Чехонте" // Розанов В.В. Сочинения. - М., 1990.

142. Розанов В.В. А,П. Чехов // Розанов В.В. Сочинения. - М., 1990.

143. Росциус Ю.В. Гадание: суеверие или...? - М., 1991.

144. Руднев В.П. Морфология реальности: Исследования по "философии текста". - М., 1996.

145. Русский авангард и брянщина. Статьи. Исследования. Публикации. - Брянск, 1998.

146. Русский рисованный лубок конца XVIII- начала XX веков. Из собрания Гос. Ист. Музея (Москва). Автор текста - Е.И.Иткина. - М., 1992.

147. Сазонова Л.И. Поэзия русского барокко. - М., 1991. ^r^ -167-

148. Синкевич В. Феномен зеркала в истории культуры. Философское эссе // philosophy.ruAibrary/niiiTor/3 .htm

149. Синявский А.Д. Прогулки с Пушкиным. - СПб., 1993.

150. Скороспелова Е.Б. Русская проза XX века: От А.Белого ("Петербург") до Б.Пастернака ("Доктор Живаго"). - М., 2003.

151. Смирнов И.П. Барокко и опыт поэтической культуры начала XX века// Славянское барокко. Историко-культурные проблемы эпохи. - М., 1979.

152. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. - М., 1976.

153. Смирнова Д. "Полное собрание сочинений и писем Леонида Добычина" // http://www.afisha.ru/cd-rewiew-print.pttm/?id=42315

154. Соколов Б.М. Остранение как художественное средство русского народного искусства Нового времени // Примитив в изобразительном искусстве. Материалы научной конференции. 1995. - М., 1997.

155. Соколов Б.М. Художественный язык русского лубка. — М., 2000.

156. Соколов М.Н. Время и место. Искусство Возрождения как перворубеж виртуального пространства. - М., 2002.

157. Софронова Л.А. Принцип отражения в поэтике барокко// Барокко в славянских культурах. - М., 1982.

158. Спроге Л.В. "Город Эн" Л.Добычина и "обмурашенный" город в творчестве Ф.Сологуба 1926 г.: урбанический аспект // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. — 208-212.

159. Степанов Н. Встречи с Лиз // Звезда, 1927, №11.

160. Степанов Н. Город Эн // Лит. современник, 1936, № 2.

161. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. - М., 2001.

162. Тименчик Р.Д. О городе Эн, его изобразителе и о несбывшемся пророчестве // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996.-С. 184-186.

163. Толстой А.Н. Речь на общем собрании ленинградских писателей 5 апреля 1936 года. Публикация Вл.Бахтина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. — 20-24.

164. Толстой Вл. XX век. Итоги и кануны // Картины мира в искусстве XX века. (Мат-лы науч. конференции в Рос. Ак. художеств). - М., 1994.

165. Томашевский Б.В. Ритм прозы // Томашевский Б.В. О стихе. - Л., 1929.

166. Томашевский Б.В. Русское стихосложение. - Пг., 1923.

167. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. - М., 1983.

168. Трофимов И.В. 1Снига "Гоголь" в творчестве Л.Добычина// Добычинский сборник. Вып. 3. - Даугавпилс, 1998. — 49 - 55.

169. Трофимов И,В. Кризис духовности (Религиозное сознание как объект исследования в романе Л.Добьрпша "Город Эн") // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 192-197.

170. Трофимов И.В. Леонид Добычин и Бруно Шульц // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 93-100. ^^ » . 169 -

171. Тынянов Ю.Н. Достоевский и Гоголь. К теории пародии // Тынянов Ю.Н. Поэтика. Теория литературы. Кино. — М., 1977.

172. Тьшянов Ю.Н. Мнимая поэзия: Материалы по истории поэтической пародии XVIII и XIX вв. - М., 1931.

173. Тынянов Ю.Н. О литературном факте // Тынянов Ю.Н. Поэтика. Теория литературы. Кино. -М. , 1977.

174. Тьшянов Ю.Н. О пародии // Тьшянов Ю.Н. Поэтика. Теория литературы. Кино.-М., 1977.

175. Тьшянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка // Тьшянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. - М., 1965.

176. Тьшянов Ю.Н. Серапионовы братья // Тьшянов Ю.Н. Поэтика. Теория литературы. Кино. -М. , 1977.

177. Тьшянов Ю.Н. Стиховые формы Некрасова // Тьшянов Ю.Н. Поэтика. Теория литературы. Кино. - М., 1977.

178. Угрешич Д. О "Городе Эн" Леонида Добычина // Писатель Леонид Добьгаин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. — 280-288.

179. Усачева Т.П. Тема "духовной провинции" в романе Л.Добычина "Город Эн'У/ Культура российской провинции: век XX - XXI веку. Тезисы докладов. - Калуга, 2001, 188 - 190.

180. Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. - Минск, 2000.

181. Успенский Б.А. Поэтика композиции. — М., 1985.

182. Фёдоров Ф.П. Добьрпш и кинематограф // Писатель Леонид Добьршн. Воспоминания. Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 69-76.

183. Федоров Ф.П. Космос в добьиинской картине мира ("Встречи с Лиз") // Добьшинский сборник. Вып. 3. - Даугавпилс, 1998. - 5 -11. ^ 202. Философский энциклопедический словарь. - М., 1983.

184. Флоренский П.А. Обратная перспектива // Флоренский П.А. Труды. - В 3 ТГ.-Т.З.-М., 1967. v> -^

185. Ханзен-Лёве О.A. Русский формализм. - М., 2001.

186. Художественная рецепция и герменевтика (под ред. Ю.Б.Борева). - М., 1985.

187. Чижевский Д.К. К проблемам литературы барокко у славян// Literary Вагок. Bratislava, 1971.

188. Чуковская М.Н. Одиночество // Писатель Леонид Добьиин. Воспоминания, Статьи. Письма. - СПб., 1996. - 7-15.

189. Шевченко А.В. Нео-примитивизм. - М., 1913.

190. Шейнина Е.Я, Энциклопедия символов, - М,, 2001.

191. Шеллинг Ф. Философия искусства. - СПб,, 1996.

192. Шеховцева Т.А. Чеховские мотивы в романе Л.И.Добычина "Город Эн" // Чеховские чтения в Ялте: Чехов и XX век. Вьш. 9. - М., 1997.

193. Шиндин О повести Л.Добычина "Город Эн" // Михаил Кузмин и русская культура XX века: тезисы и материалы конференции 15-17 мая 1990 г.-Л., 1990.

194. Шкловский В.Б. Искусство как приём // Шкловский В.Б. Избранное. В 2 тт. -М. , 1983.

195. Шкловский В.Б. Поиски оптимизма. - М., 1931.

196. Шкловский В.Б. Техника писательского ремесла. - М.; Л., 1927.

197. Шрамм К. Исповедь в соцреализме // Соцреалистический канон. — СПб., 2000.

198. Штейнман 3. Исторический импрессионизм// Литературный Ленинград, 1936, № 9.

199. Щеглов Ю.К. Заметки о прозе Леонида Добьршна ("Город Эн") // Лит. обозрение, 1993, № 7/8.

200. Эйдинова В.В. "Биографический" автор и его стилевая структура (по материалам писем Л.Добычина) // Добычинский сборник. Вып. 3. — Даугавпилс, 1998. - 86 - 97. ^р -171-

201. Эйдинова В.В. Л.Добычин и А.11латонов: стилевая структура "подмены" // Добычинский сборник. Вып. 3. — Даугавпилс, 1998. — 71 — 85.

202. Эйдинова В.В. О стиле Леонида Добычина // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. — 101г116.

203. Эйдинова В.В. Слово Леонида Добычина. (Антидиалогическая тенденция в прозе 20-х годов) // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма.-СПб., 1996.-С. 117-129.

204. Эйдинова В.В. Ю.Тынянов и Л.Добычин (К проблеме функциональной общности русской прозы рубежа 20-х-ЗО-х годов) // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма. — СПб., 1996. — 241-242.

205. Эйхенбаум Б.М. Молодой Толстой. - Пг.; Берлин, 1922.

206. Эйхенбаум Б.М. О.Генри и теория новеллы // Эйхенбаум Б.М. Литература. - Л., 1927.

207. Эшптейн М.Н. Философия возможного. - СПб., 2001.

208. Эрлих В. Русский формализм: история и теория. - СПб., 1996.

209. Юнг К.Г. К вопросу о подсознании // Юнг К. Г. Человек и его символы. - М, 1997. Ь| 229. Якобсон P.O. Кубизм // Искусство, 1919, № 6.

210. Ямпольский М.Б. О близком (Очерки немиметического зрения). — М., 2001.

211. The Concise Oxford Dictionary of Literary Terms (Chris Baldick). Oxford, New York. Oxford Univ. Press, 1990.

212. Calabrese O. Neo-Baroque: A Sign of the Times. Princeton: Princeton Univ. Press, 1992.

213. Chatman S. Narrative Structure in Fiction and Film (Ithaca: Cornell University Press, 1978. У -172-

214. Eco и. The Aesthetics of Chaosmos. The Middle Ages of James Joyce. Harvard University press, 1989.

215. Eco U. The Open Work. Cambridge: Harvard UP., 1989. Jto 236. Eco U. The Role of Reader. Indiana University press, 1979.

216. Prigogine I. The End of Certainty: Time, Chaos, and the New Laws of Nature. New York, London et al., 1997.

217. Reader-Responce Criticism: From Formalism to Post-Structuralism (ed. by J.P.Thompkins). Baltimore: The John Hopkins University Press, 1980.