автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.02
диссертация на тему: Идеи К. Леонтьева в культуре Серебряного века
- Год: 2000
- Автор научной работы: Ковешникова, Наталья Алексеевна
- Ученая cтепень: кандидата культурол. наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 24.00.02
Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеи К. Леонтьева в культуре Серебряного века"
На правах рукописи
РГб од
/. ' I
КОВЕШНИКОВА Наталья Алексеевна
ИДЕИ К. ЛЕОНТЬЕВА В КУЛЬТУРЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА
Специальность 24.00.02 - историческая культурология
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии
Москва - 2000
Работа выполнена на кафедре философии и социологии Орловского государственного аграрного университета.
Научный руководитель -
кандидат философских наук, доцент В.В. САВИН Научный консультант -доктор философских наук, профессор И.В. КОНДАКОВ
Официальные оппоненты -доктор философских наук, профессор В.П. ХЛЕСТАКОВ кандидат философских наук, доцент А.И. АБРАМОВ
Ведущая организация: Московский педагогический государственный университет.
Диссертационного совета К.064.49.01 в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125267, Москва, Миусская площадь, д. 6.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета по адресу: 125267, Москва, Миусская площадь, д. 6.
Автореферат разослан « Л » Цл^ец7 2000 г.
Ученый секретарь
Защита состоится » 2000 г. в
часов на заседании
Диссертационного совета, кандидат искусствознания
М.Д. НАЗАР ЛИ
Ш1)&-5Шеонме11Сг№'6!0
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Обоснование научной проблемы. Актуальность исследования
В последние годы чрезвычайно возрос интерес к русской культуре рубежа Х1Х-ХХ вв., который сейчас принято называть эпохой Серебряного века. Интерес этот вызван, не в последнюю очередь, тем, что данный яркий период русской культуры, в силу идеологической конъюнктуры, долгие годы был вне поля зрения исследователей, фактически, он находился под запретом. Длительное время бытовало искаженное представление о творчестве не только русских философов-идеалистов, но также поэтов-символистов и художников кон. XIX - нач. XX вв., которое рассматривалось крайне предвзято.
Необходимо отметить, однако, что сейчас эпоха Серебряного века в обыденном сознании зачастую представляется в образе некой идиллии, периода гармоничной целостности и безмятежного миросозерцания, который был насильственно уничтожен после Октябрьского переворота узурпировавшими власть большевиками. Между тем, трудно назвать еще какой-нибудь период в русской культуре, который, подобно эпохе Серебряного века, был бы столь внутренне противоречив и неоднороден.
При более пристальном рассмотрении этот период русской культуры представляет собой на редкость многоликую картину, где противоречиво сочетаются творческие индивидуальности, подчас противоположные по своим устремлениям; когда наряду с декларациями абсолютной творческой автономности звучат призывы вывести художественное творчество за рамки «чистого искусства». В эпоху Серебряного века, в сознании ее творцов стираются границы между искусством и жизнью, религией и политикой, общественным сознанием и индивидуальным творчеством, направленным на создание новых ценностей и норм, на пересмотр устоявшихся традиций и принципов. Идет процесс освобождения искусства от той, во многом служебной, роли, которую оно прежде выполняло в русском обществе, озабоченном разрешением наболевших социальных проблем; отстаивается идея полной самодостаточности искусства, и, вместе с тем, именно это искусство претендует стать некой новой реальностью, основой нового миросозерцания. Все эти, зачастую,
взаимоисключающие тенденции, составляющие основное отличие периода рубежа XIX - XX вв. от любого другого периода как отечественной, так и мировой культуры, необходимо учитывать для понимания всего того сложного и противоречивого культурного целого, каким является эпоха Серебряного века.
В этот период, как никогда ранее в культуре России, была продемонстрирована та «всемирная отзывчивость» русской души, о которой говорил Ф.М. Достоевский. Эпоха Серебряного века черпала вдохновение во всех культурных эпохах, далеких и близких, во всех стилях искусства, необычайно сильно было внимание к новейшим течениям западноевропейской мысли. Вместе с тем, тогда же был возрожден интерес к традициям отечественной культуры, к поэзии Пушкина, Тютчева, Фета, к творчеству Достоевского и Вл. Соловьева, которых представители Серебряного века считали своими предшественниками. Еще одно исключительно важное «открытие» эпохи Серебряного века - творчество Константина Леонтьева.
Имя К. Леонтьева, при жизни фактически неизвестного современникам, в эпоху Серебряного века упоминается так же часто, как имена Вл. Соловьева и Достоевского. Его идеи, сделавшие его столь непопулярным при жизни, оживленно обсуждаются на рубеже Х1Х-ХХ вв. И, хотя в этот период политические, религиозные, эстетические взгляды К. Леонтьева оцениваются далеко неоднозначно, мы все же можем утверждать, что именно в эпоху русского культурного ренессанса К. Леонтьев получил заслуженное признание как один из самых крупных и оригинальных русских мыслителей XIX в., во многом опередивший свое время.
Отсюда, на наш взгляд, вырастает серьезная научная проблема, положенная в основу настоящей диссертации, трудность разрешения которой связана с тем, что отношение творчества К. Леонтьева к культуре Серебряного века носит парадоксальный характер: многие его идеи очень близки общему умонастроению культуры рубежа веков, однако, никто из представителей русского духовного ренессанса, за исключением, пожалуй, В.В. Розанова, никогда не говорил о прямом влиянии К. Леонтьева на свое творчество. В нашем исследовании мы пытаемся проследить связь духовных исканий эпохи Серебряного века с творчеством К. Леонтьева.
Особый интерес представляет попытка определить, какие из идей К. Леонтьева вызывали наибольший интерес мыслителей Серебряного века, возможно даже, оказали непосредственное влияние и получили дальнейшее развитие в эпоху русского культурного ренессанса, какие из них и по сей день не утеряли свою остроту.
Особенную актуальность этой проблеме придает возможность именно сегодня объективно и непредвзято посмотреть не только на творческое наследие этой яркой эпохи русской культуры, но и на всю историю России за последние сто лет. Несомненно, и К. Леонтьев, и мыслители Серебряного века (не только философы, но и поэты) во многом предугадали судьбу России, дали дальновидные прогнозы ее социального, политического, культурного и духовного развития. Сейчас, подводя итоги XX в., в рамках нашего исследования особенно важно проанализировать, какие из гипотез, высказанных около ста лет назад, подтвердились, какие проблемы, затронутые этими яркими русскими мыслителями, все еще требуют к себе пристального внимания.
Степень научной разработанности проблемы
На сегодняшний день в исследовательской литературе нет работ, предлагающих ответ на вопрос о месте К. Леонтьева в культуре Серебряного века. Вместе с тем, исследовательская литература и сами источники содержат достаточно большой материал, посвященный как творчеству К. Леонтьева, так и общей картине русской культуры кон. XIX -нач. XX вв. Таким образом, назрела необходимость логического завершения этой, на наш взгляд, исключительно важной культурологической проблемы.
Различные аспекты творческого наследия К. Леонтьева привлекали многих мыслителей русского культурного ренессанса. Огромная заслуга в популяризации идей К. Леонтьева, несомненно, принадлежит В.В. Розанову. Он неоднократно обращался к творчеству К. Леонтьева, посвятил ему несколько работ, наиболее значительными из которых являются «Эстетическое понимание истории» (1892) и «О Константине Леонтьеве» (1917). Несмотря на противоречивость оценок, В.В. Розанов оставил в своих работах, пожалуй, наиболее тонкую психологическую характеристику К. Леонтьева. Именно В.В. Розанов просил Вл. Соловьева подготовить статью о К. Леонтьеве для Энциклопедического словаря Брокгауза - Ефрона в 1895 г. В 1903 г. В.В. Розанов издал свою переписку с
К. Леонтьевым, снабдив ее обширными комментариями. Письма эти являются ценным материалом для изучения проблемы данного исследования.
Первой серьезной работой, посвященной религиозным взглядам К. Леонтьева, была богословская диссертация K.M. Аггеева «Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни. Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К.Н. Леонтьевым понимания христианства» (Киев, 1909). Работа эта ценна тем, что автор использовал неопубликованные ранее тексты К. Леонтьева, на которые затем часто ссылались исследователи его творчества начала XX в.
Большое внимание религиозному аспекту творчества К. Леонтьева уделяет в своей «Истории русской философии» В.В. Зеньковский. Он, однако, не учитывает всех внутренних противоречий его религиозных взглядов. То, что в «церковном» христианстве К. Леонтьева есть черты нехристианские, отмечали митр. Антоний (Храповицкий), о. Г. Флоров-ский, H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, В.В. Розанов.
О социально-политических взглядах К. Леонтьева писали H.A. Бердяев, П.Н. Милюков, С. Трубецкой, Д.С. Мережковский, П.Б. Струве, С.Л. Франк. Подход П.Н. Милюкова и С. Трубецкого H.A. Бердяев называет «типически либеральным и малоинтересным подходом к Леонтьеву». Отношение самого H.A. Бердяева к К. Леонтьеву не оставалось неизменным. В начале века, в работе «К. Леонтьев - философ реакционной романтики» (1905) H.A. Бердяев весьма настороженно относится к его консерватизму, защите самодержавия и официальной церкви. В эмиграции H.A. Бердяев несколько смягчил тон своих оценок, выдвинув в книге «Константин Леонтьев (очерк из истории русской религиозной мысли)» (1926) на первый план религиозные искания К. Леонтьева. В «Философии неравенства» (1922) он вновь обращается к К. Леонтьеву, утверждая необходимость элитарной культуры.
П.Б. Струве в своей статье «Константин Леонтьев» (1926) говорил о нем как о единственном из русских мыслителей середины XIX столетия, который в своих работах вскрыл метафизическую природу государства. С.Л. Франк в работе «Русское мировоззрение» писал, что К. Леонтьев, с его гениальным даром предвидения, предсказал коммунистическую революцию в России и ее трагические последствия. С.Н. Булгаков развивал идеи К. Леонтьева о несовместимости идеалов социалистического
учения с христианскими идеалами и часто в своих работах обращался к его творчеству.
Ценный материал для изучения проблемы данного исследования представляют также воспоминания и работы, посвященные жизни и творчеству К. Леонтьева, авторов, близко его знавших: Ю.Н. Говорухи-Отрока, A.A. Александрова, JI.A. Тихомирова, Е. Поселянина, И. Фуде-ля.
Фактически все из вышеперечисленных авторов обращают внимание на сходство идей К. Леонтьева с духовными поисками эпохи Серебряного века, видят в нем предшественника русского культурного ренессанса рубежа веков. Сходство это, однако, не более чем констатируется, оно представлено имплицитно, то есть без основательной теоретической разработки. Для более глубокого анализа философского наследия К. Леонтьева, его места в культуре Серебряного века, требовалось время.
В советский период, в 1930-60-е гг. эпоха русского духовного ренессанса фактически была предана забвению или же оценивалась крайне предвзято. Работы, посвященные «Миру искусства», творчеству отдельных писателей и художников, правда, появлялись, но философское, религиозное, социально-политическое наследие эпохи раз и навсегда было объявлено буржуазным, ложным, упадническим.
Еще более печальная участь ожидала творчество К. Леонтьева. После того, как в 1935 г. в «Литературном наследстве» вышла автобиография К. Леонтьева «Моя литературная судьба» с вступительной статьей Н. Мещерякова «У истоков современной реакции», наступило долгое молчание. Имя К. Леонтьева вовсе не упоминалось, как, впрочем, и имена многих других русских мыслителей, в частности, мыслителей Серебряного века, заподозренных в идеологической неблагонадежности.
В 1960-70-е гг. появляются исследования, посвященные анализу некоторых аспектов русской культуры рубежа XIX-XX вв., в частности, литературному течению символизма и изобразительному искусству этого времени. Среди них необходимо отметить работы Л. Долгополова, Л. Дьяконицына, Н. Лапшиной, Д. Максимова, В. Орлова.
Работы двух последних десятилетий, посвященные культуре Серебряного века, заслуживают особого внимания не только потому, что они обращены к вновь открывшимся фактам и ранее не известным событи-
ям, но и потому, что они характеризуются постановкой новых проблем, наличием эмпирического и теоретического уровней исследования проблем русской культуры рубежа XIX - XX вв. Особый интерес представляют для нас исследования С.С. Дмитриева, И.В. Кондакова, И. Корец-кой, В.А. Кувакина, А.И. Мазаева, А. Пайман, JI.A. Рапацкой, Д.В. Са-рабьянова, В.В. Сербиненко, В.П. Шестакова, А. Эткинда, в которых эпоха Серебряного века рассматривается как целостный культурный феномен, в тесном взаимодействии всех аспектов художественного и философского творчества его представителей.
В 1970-е гг. появляются и первые журнальные статьи, посвященные отдельным аспектам творчества К. Леонтьева - его политическим взглядам и его деятельности как литературного критика.1
В последнее десятилетие происходит второе, после эпохи Серебряного века, «открытие» К. Леонтьева. В январе 1991 г. в Калуге и в ноябре того же года в Москве (ИМЛИ) прошли конференции, посвященные К. Леонтьеву, которые положили начало широкому обсуждению философского наследия забытого мыслителя. Наряду с многочисленными статьями, посвященными жизни и творчеству К. Леонтьева, вышло несколько монографий.2 Ряд статей К. Леонтьеву посвятили Л.Р. Авдеева, Т.М. Глушкова, Л. Лиливяли, Г. Мондри, H.A. Рабкина.
Вышел также сборник статей «К. Леонтьев, наш современник» (СПб., 1995), в который вошли работы петербургских философов 1990-х гг. о К. Леонтьеве и статьи его современников B.C. Соловьева, A.B. Королева, П.Е. Астафьева и других о нем. В сборнике также опубликованы работы самого К. Леонтьева и его избранные письма. В 1995 г. также был выпущена антология «Константин Леонтьев: Pro et contra. Личность и творчество Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей», в который вошли работы таких крупных представителей Серебряного века, как Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве, С.Л. Франк, а также наиболее полная
1 А. Янов «Славянофилы и Константин Леонтьев», П. Гайденко «Наперекор историческому процессу (Константин Леонтьев - литературный критик)», С.Г. Бочаров «Эстетическое охранение» в литературной критике».
2 А.Ф. Сивак «Константин Леонтьев». - СПб.,1991; А.А. Корольков «Пророчества Константина Леонтьева». - Л.,1991; К.М. Долгов «Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева». - М.,1995.
на сегодняшний день биография К. Леонтьева, принадлежащая Ю. Ива-ску.
В перечисленных выше работах, однако, так и не преодолено отношение к К. Леонтьеву как «одинокому» мыслителю сер. XIX в., в силу нетрадиционности многих своих взглядов так и оставшемуся непонятым современниками. В многочисленных исследованиях о К. Леонтьеве, появившихся в последнее время, фактически не анализируется очевидная близость многих его идей духовным исканиям следующего поколения русских мыслителей - представителей Серебряного века русской культуры.
Учитывая все вышесказанное, автор формулирует следующую гипотезу исследования: поскольку преемственность является одной из всеобщих закономерностей, то даже самые, на первый взгляд, новаторские и модернистские тенденции в любой национальной культуре обусловлены ее предшествующим историческим развитием. В эпоху Серебряного века происходит усвоение художественного опыта европейской культуры, ее новейших достижений в области искусства и философии. С другой стороны, в самой русской культуре существовали собственные традиции, с которыми представители Серебряного века не порывали связь.
Принципиально новый подход к эстетическим, художественным, религиозным, социально-политическим вопросам, рассмотрение их в нетрадиционном контексте, объединение их в зачастую парадоксально сочетаемое, но внутренне единое целое делают К. Леонтьева непосредственным предшественником Серебряного века, в рамках которого шли напряженные творческие искания собственных путей в философии и искусстве.
Цели и задачи исследования
Основная цель предпринятого в диссертации исследования состоит в том, чтобы определить, в какой степени эстетические, религиозные, политические взгляды К. Леонтьева предвосхитили, а в некоторых случаях - и оказали непосредственное влияние на миросозерцание эпохи Серебряного века.
Для реализации этой цели в исследовании были поставлены следующие задачи:
-выявить исторические и социокультурные предпосылки складывания в России на рубеже XIX - XX вв. нового направления в культуре, названного русским духовным возрождением;
-проанализировать эстетический, религиозный, политический, историософский аспекты философии К. Леонтьева;
-показать близость мировоззрения К. Леонтьева неоромантическому направлению в культуре Западной Европы кон. XIX в.;
-показать типологическое сходство эстетических, художественных, религиозных, социально-политических взглядов К. Леонтьева с художественно-эстетическими, религиозными течениями Серебряного века;
-определить место философских взглядов К. Леонтьева в культуре Серебряного века и русской культуре в целом. Объект и предмет исследования.
Объектом данного исследования является русская культура эпохи Серебряного века. Предметом - отражение социально-философских, эстетических и религиозных идей К. Леонтьева в культуре Серебряного века. Осознавая невозможность в рамках одного исследования охватить все богатство и многообразие культуры рубежа XIX-XX вв., мы ограничиваемся анализом эстетического, религиозного и политического аспектов творчества наиболее ярких представителей этого периода, оставляя за рамками исследования некоторые области творчества, в частности, музыку и театр.
Методологическая основа исследования
Методология диссертационного исследования основана на принципах герменевтики (М. Хайдеггер, Х.Г. Гадамер), которые позволяют обращаться к интерпретации культурных текстов с учетом художественного самосознания авторов. В работе также используется феноменологический метод исследования (Э. Гуссерль, Г. Риккерт), предполагающий изучение культуры, основанное на анализе сознания ее творцов.
Философский подход к изучению феномена культуры рубежа XIX-XX вв. был намечен, прежде всего, самими современниками Серебряного века, о чем свидетельствуют работы H.A. Бердяева, Л. Шестова, П.Б. Струве и др., в которых раскрывается внутренняя противоречивость эпохи, как положительный, так и отрицательный опыт предельно смелых творческих исканий этого периода.
Для понимания общих закономерностей социокультурного развития России много дали работы A.C. Ахиезера.
Таким образом, автор использовал комплексно-системный подход к изучению и анализу проблемы исследования, который способствовал ее достаточно всестороннему раскрытию.
Основные положения, выносимые на защиту
1. К. Леонтьев был первым русским мыслителем, которому принадлежит попытка теоретического обоснования эстетизма как универсального критерия бытия, что ставит его в один ряд с такими представителями общеевропейского течения эстетизма, как Ж.Ш. Гюисманс, О. Уайльд, Ф. Ницше, оказавшими сильное влияние как на западноевропейскую, так и на русскую культуру рубежа XIX-XX вв.
2. Религиозные взгляды К. Леонтьева были теснейшим образом связаны с его эстетическими воззрениями. Несмотря на то, что сам он неоднократно подчеркивал свою приверженность ортодоксальным догмам православия, к религии он подходил во многом именно с эстетических позиций. Подобные тенденции «религиозного декаданса» были широко распространены в рамках «нового религиозного сознания» на рубеже XIX-XX вв., когда «историческому христианству» сознательно противопоставлялась попытка синтеза христианства и язычества, ожидание новых откровений соединялось с эсхатологическими мотивами, сильны были влияния мистических и оккультических учений, возрос интерес к сектантству.
3. К. Леонтьев первым заговорил об опасности подмены христианского учения верой в возможность достижения на земле всеобщего благоденствия, царства свободы и справедливости путем прогресса и каких бы то ни было социальных переворотов, уничтожающих существующий строй. Подобную точку зрения развили впоследствии так называемые «легальные марксисты», прошедшие путь от увлечения марксизмом до философского идеализма и религиозной философии: С.Н. Булгаков, H.A. Бердяев, П.Б. Струве, С.Л. Франк.
4. Удивительные по своей прозорливости политические прогнозы К. Леонтьева явились следствием глубокого объективного анализа закономерностей и тенденций социокультурного развития России, а не результатом некоего мистического «озарения» свыше. Это позволило ему предсказать ход и результаты социалистической революции и все ее
трагические последствия для культуры и государства, что отмечали авторы сборника «Из глубины» (1918), а также многие русские философы, оказавшиеся в эмиграции.
5. Представления К. Леонтьева о России как об особом культурном мире, соединяющем в себе черты, как Запада, так и Востока, нашли отражение в дальнейших разработках проблемы исторического пути России в работах Н.А. Бердяева, С. Л. Франка и др.
6. В эпоху Серебряного одной из основных тем русской религиозной философии (у Л. Шестова, С. Булгакова, В. Эрна и др.) стала идея К. Леонтьева о несовместимости идеалов экономического прогресса с ценностями духовной культуры.
7. Все идеи К. Леонтьева строятся на, зачастую демонстративно подчеркиваемых, противоречиях этического и эстетического, религии и здравого смысла, философии и обыденного сознания, что, тем не менее, не мешает ему создать целостное, внутренне единое философское учение. В основе его лежит понятие «цветущей сложности» как высшего проявления творческого развития. Идея «Цветущей сложности», пусть и опосредованно, была воспринята культурой Серебряного века не в меньшей степени, чем идея гармонического всеединства Вл. Соловьева.
Новизна полученных результатов
Впервые К. Леонтьев рассматривается как представитель общеевропейского течения эстетизма, получившего широкое распространение во второй половине XIX в. и представленного такими именами, как О. Уайльд, Ж.Ш. Гюисманс, Ф. Ницше.
Другим аспектом научной новизны исследования является представление религиозных взглядов К. Леонтьева как своего рода религиозного модернизма, далекого от традиционного понимания христианства, что делает его предшественником русского религиозного ренессанса, когда религия рассматривалась как своеобразный вид творчества, призванного переосмыслить, поставить в новый контекст устоявшиеся принципы христианской веры и лишить их атрибутов ортодоксальности и догматизма.
В исследовании впервые предпринята попытка рассмотреть социально-политические взгляды К. Леонтьева через призму его философии, истории и эстетики, что позволило увидеть в нем не только политика крайне консервативного толка, как это было принято долгое время, а
мыслителя, одним из первых указавшего на различие понятий «культура» и «цивилизация», обратившего внимание на элитарный характер культуры и иерархическое строение общества.
В целом К. Леонтьев впервые рассматривается не как «одинокий русский мыслитель» сер. XIX в., а как непосредственный предшественник культуры Серебряного века, предвосхитивший, а в некоторых случаях, и оказавший непосредственное влияние на духовные искания следующего поколения русских мыслителей.
Теоретическая и практическая значимость работы
Теоретическая значимость предпринятого исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в исследованиях по теории культуры и истории культуры кон. XIX - нач. XX вв.
Материал диссертации может быть использован при построении курса истории и философии русской культуры, культурологии, а также в лекциях, по проблемам культуры Серебряного века, взаимовлияний культур Европы и России, спецкурсов по философии, мировой и отечественной литературе, эстетике, искусству Серебряного века.
Апробация результатов исследования
Отдельные выводы и положения диссертации апробированы в ходе аспирантских семинаров кафедры философии и социологии, аспирантских конференций и диспутов Орловского государственного аграрного университета и Орловского государственного технического университета, отражены в научных публикациях, учебных лекциях, прочитанных автором в Орловском государственном аграрном университете и Орловском государственном техническом университете по курсу «Культурология», обсуждались на конференции «История, Язык, Литература -исконные ценности России: сохранение, реставрация или утрата?» (Орел, 2000 г.).
Структура работы
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается значимость выбора темы, ее актуальность, рассматривается степень изученности проблемы, определяются цели и задачи исследования, декларируется его предмет и объект, обо-
значается теоретико-методологическая база, фиксируется гипотеза исследования, формулируется его новизна, теоретическая и практическая значимость, положения, выносимые на защиту.
В первой главе - «Эстетизм К. Леонтьева в свете теоретических и художественных исканий Серебряного века» - рассматривается основной спектр вопросов, стоящих перед русской культурой на рубеже XIX-XX вв. и касающихся проблемы соотношения социально-этического и эстетического начал в искусстве и творчестве, понимаемом в самом широком смысле, анализируются философские и художественные направления, оказавшие наиболее значительное влияние на формирование художественно-эстетических течений Серебряного века. Как одно из фи-лософско-эстетических учений, предвосхитивших творческие поиски эпохи Серебряного века, рассматривается и творчество К. Леонтьева.
Первый параграф - «Эстетизм Серебряного века против преобладания социально-этического начала в искусстве» - касается рассмотрения духовной ситуации эпохи, характеризующейся радикальным пересмотром и сменой философских направлений и эстетических идеалов. Давно уже устоявшимся стало восприятие культуры Серебряного века как эпохи перелома общественного сознания, который характеризуется, в первую очередь, переоценкой ценностей в области художественного творчества, философии, мировоззрения в целом. В результате анализа в работе делается вывод о том, что в это время среди молодого поколения писателей, поэтов и художников возникает общее движение, направленное на критику прежних «демократически-народнических» идеалов русской интеллигенции, а так же отход от рационалистических и позитивистских философских систем.
На рубеже веков звучат призывы служить «искусству для искусства», свободному от социально-политических установок, морализаторства, решения «наболевших вопросов» и «общественных нужд». Принципы критического реализма, господствовавшие в русском искусстве середины XIX в., признавались молодым поколением «ветхой, запылившейся меркой», мешающей истинному, свободному творчеству.
Подобный пересмотр устоявшихся традиций вел к напряженным поискам собственных путей в искусстве и обращению к новым творческим и философско-эстетическим учениям. Одним из способов преодоления утилитаризма и реализма в искусстве и позитивизма и материа-
лизма в философии явился символизм, возникший как направление во французской поэзии, но затем распространившийся на все виды искусства, оказавший влияние и на философию рубежа XIX - XX вв.
Генеалогия русского символизма довольно сложна: здесь и увлечение новейшей французской поэзией, и интерес к современным художественным и философским течениям в Западной Европе. Немаловажную роль сыграло и возрождение романтических настроений начала XIX в. Из новейших течений западноевропейской мысли на культуру Серебряного века особенно сильное влияние оказал эстетизм, явившейся реакцией на моральные устои буржуазного общества, пуританских нравов, мещанской добропорядочности. Отсюда вытекало и равнодушие к социально-этическим проблемам и подчеркнутая элитарность искусства Серебряного века, что особенно проявилось в творчестве так называемых декадентов: старших поэтов-символистов и художников объединения «Мир искусства», и их тяга ко всему рафинированному, экзотическому, «нетипичному» как в искусстве, так и в самой жизни.
Серебряный век подверг решительному пересмотру и сложившееся к этому времени отношение к национальному культурному наследию, возродил интерес к творчеству Тютчева и Фета, Достоевского и Вл. Соловьева. Автор обращает внимание на тот факт, что именно представители Серебряного века «открыли» и фактически неизвестного широкой публике К. Леонтьева, отметив несомненную близость его идей мироощущению и духовным исканиям своего времени. Анализируя творчество К. Леонтьева, многие мыслители Серебряного века, такие как В.В. Розанов, H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б. Грифцов, сходились во мнении, что именно этого русского философа можно считать «первым русским эстетом», «тайным предшественником декадентов» и «предтечей неоромантического движения» в России рубежа XIX - XX вв.3
Во втором параграфе - «Эстетическое учение К. Леонтьева: у истоков русского декаданса» - показывается, что К. Леонтьев был первым русским мыслителем, которому принадлежит попытка теоретического обоснования эстетизма как универсального принципа бытия.
К. Леонтьев считал эстетику мерилом более всеобщим, чем этика, политика, религия, так как эстетический критерий приложим не только к сфере деятельности человека, но и к явлениям природы, социальной
3 Константин Леонтьев: Pro et contra. СПб; 1995 г. Кн. 1, с. 338, 384. Кн. 2, с. 36, 98.
жизни, даже истории. Он обратил внимание на то, что эстетика, в силу какого-то высшего закона, почти всегда вступает в противоречие с принципами этики и морали, однако, от привычки оценивать происходящее с эстетической точки зрения не отказывался никогда. В русской литературе и искусстве середины XIX в., построенной на гуманистических началах, на сочувствии «униженным и оскорбленным», такой подход, несомненно, был новым и чрезвычайно смелым.
К. Леонтьев в своем творчестве (литературной критике, художественных произведениях, статьях, письмах) имел смелость утверждать идеи, абсолютно противоположные тем, что высказывали представители русского революционно-демократического лагеря. Он писал о том, что высокие идеи равенства и справедливости, полные благородного гуманизма, будучи перенесены из социальной сферы в область культуры, оборачиваются унификацией творчества, усреднением, деградацией искусства. На смену критериям художественности и эстетического вкуса приходят критерии актуальности, злободневности, общественной пользы, что ведет к упадку чувства прекрасного в литературе и искусстве, а затем и в самой жизни.
У К. Леонтьева, впервые в русской философской мысли, появляется идея противостояния, конфликта, дисгармонии между добром и красотой, красотой и истиной, истиной и добром. В контексте европейской философии XIX в. самобытно существовавшая мысль К. Леонтьева включается в русло возникающей в то время «философии жизни». Основным ценностным признаком и в то же время эстетической характеристикой жизни у К. Леонтьева является интенсивность и выразительность, борьба противоположных начал, объединенных в некую «цветущую сложность».
У К. Леонтьева появляется «эстетическое понимание истории», в котором этические и политические критерии сравнения различных эпох устранены. К. Леонтьев, аристократ и эстет, не ищет в истории, да и не желает вовсе торжества социальной справедливости. Гонения на первых христиан в Римской империи и преступления Борджия в эпоху Возрождения признаются им более плодотворными для кипения жизненных сил, чем современные гуманные принципы буржуазных конституций. Романтическая тоска по ушедшей в прошлое красоте делает К, Леонтьева противником современной действительности. «Положим, что течение
века таково, что все изящное, глубокое, выдающееся чем-нибудь, и наивное, и утонченное, и первобытное, и утонченно-развитое, и блестящее, и дикое - одинаково отходит, - констатирует он. - Но зачем же обнаруживать по этому поводу холопскую радость?».4
Эстетизм К. Леонтьева достаточно пессимистичен, так как вокруг себя он уже не находит той реальной «красоты жизни», которую так ценил, она остается для него только в стихах и романах. Для К. Леонтьева именно они и становятся в его построениях основным аргументом против современной жизненной прозы.
В конце главы делается вывод о том, что своеобразный панэстетизм и вытекающее из него равнодушие к морально-этическим вопросам, как в жизни, так и в искусстве, романтическая тоска по прошлому и неприятие современной действительности делают К. Леонтьева непосредственным предшественником тех русских эстетов рубежа XIX - XX вв., которых принято называть декадентами. Автор ставит К. Леонтьева в один ряд с такими представителями западноевропейской философско-эстетической мысли, как О. Уайльд, Ф. Ницше, Ж.К. Гюисманс, оказавших сильное влияние на русскую культуру Серебряного века.
Во второй главе - «Религиозно-философские взгляды К. Леонтьева в контексте русского религиозного ренессанса» - делается попытка рассмотреть религиозные взгляды К. Леонтьева не с точки зрения ортодоксального православия, а в контексте духовных исканий Серебряного века, ознаменованных стремлением выработать принципиально новый, «неклассический» подход к религиозной проблематике.
Первый параграф - «Религиозные искания К. Леонтьева: «визан-тизм» против «розового» христианства» - посвящен анализу религиозных взглядов К. Леонтьева. Несмотря на то, что сам К. Леонтьев неоднократно подчеркивал, что его религиозные взгляды строятся на догматических истинах православия, и что он никогда не позволил бы себе вносить в учение церкви что-то свое, именно этот аспект его творчества породил наиболее оживленную полемику среди его критиков и исследователей. Их мнения расходятся от признания религиозного учения К. Леонтьева вполне соответствующим учению православной церкви до обвинения его в искажении самых основ христианской веры.
4 Леонтьев К.Н. Собр. соч.: В 9 т. Т 8. -М„ 1912. - С. 102-103.
Автор исходит из предположения, что для наиболее объективного анализа религиозных взглядов К. Леонтьева их необходимо рассматривать в тесной связи с его учением об эстетике жизни, из которого они вытекали и во многом были обусловлены. Жизнь человеческих обществ К. Леонтьев рассматривает одновременно и с религиозной, и с эстетической стороны, не впадая при этом в непримиримые противоречия: «Ослабеют все проявления героического, живописного, трагического, демонического в жизни общества, - иссякнут мало-помалу в ней все религиозные, и даже государственно-практические силы, разве за исключением одной индустрии, одного утилитаризма (весьма, вдобавок, обманчивого)», - пишет он.5
Красоту жизни К. Леонтьев воспринимал как некую трагическую поэму, где антитезы и противоречия не уничтожаются, а существуют, взаимно дополняя друг друга, в сложном диалектическом единстве, где несправедливость и страдания уравновешиваются проявлениями истинного благородства и милосердия.
Вокруг себя К. Леонтьев видит постепенный упадок истинной веры и утверждение некой новой «религии эвдемонизма», целью которой является всеобщее земное благоденствие. Ее проповедники верят, что стоит только изменить к лучшему экономические условия жизни, сделать законы справедливее, то сердца человеческие сами собой привыкнут к добру и зло само собой исчезнет. Эту идею «всечеловеческого блага» К. Леонтьев расценивал как извращение христианского учения. Уничтожения страданий на земле он не хотел ни как верующий человек, ни как эстет: без них жизнь будет неполна, исчезнет та «трагедия жизни», которую К. Леонтьев предпочитал любому мирному, усредненному, без великих порывов существованию. «Благоденствие земное вздор и невозможность, - пишет он, - царство равномерной и всеобщей человеческой правды на земле - вздор и даже обидная неправда, обида лучшим. Божественная истина Евангелия земной правды не обещала, свободы юридической не проповедовала, а только нравственную, духовную свободу, доступную и в цепях».6
Автор обращает внимание на то, что черты декаданса, свойственные эстетике К. Леонтьева, нашли свое отражение и в его религиозных
5 Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. - М., 1995. - С. 630.
6 Леонтьев К.Н. Указ. соч. - С. 168-169.
взглядах. В христианстве К. Леонтьев воспринял исключительно его апокалипсическую, эсхатологическую сторону, что вполне соответствовало его пессимистическому взгляду на современный этап развития человечества, вступившего, по его мнению, в стадию «смесительного упрощения» всех сторон жизни, непосредственно предшествующую разложению и гибели.
К. Леонтьев исповедует «трансцендентный эгоизм», ибо, если всему живущему суждено скоро погибнуть, то стоит теперь позаботиться о личном спасении в вечности, а не стремиться установить здесь, на земле, какое-то временное благополучное существование.
Автор подчеркивает, что стремление к спасению человечества, если не от греха, то хотя бы от страданий, мечта о грядущем царстве правды, о граде Божьем, столь характерные для русской интеллигенции, стремление построить рай на земле, как бы он не назывался, были абсолютно чужды К. Леонтьеву. Все попытки свести христианское учение к проповеди какой-то «окончательной гармонии», о которой говорил Достоевский, или какого-то абстрактного «добра и братолюбия», о чем писал Л. Толстой, или требованию социального и экономического равенства, о котором мечтают прогрессисты разного толка, К. Леонтьев представляет как мирный нигилизм, безрелигиозный гуманизм, упрощающий «сложные» идеи христианского учения, в которых К. Леонтьев находит сильнейшие аргументы в пользу своих эстетических и политических пристрастий.
Между тем, автор считает необходимым отметить, что при всем своем пиетете к христианству, К. Леонтьев был далек от какого-либо религиозного фанатизма и нетерпимости. К вопросам веры он, как уже говорилось выше, во многом подходил с эстетических позиций. Известны его симпатии к исламу; он восхищался католицизмом и признавал за ним огромную заслугу в культурном становлении европейской цивилизации. Он вообще готов был допустить любое проявление истинного религиозного чувства, будь то даже старообрядчество или сектантство, так как любое его проявление все же неизмеримо благоприятнее для «эстетики жизни», чем утилитарная мораль сытого благодушествования буржуа.
Подводя итоги, автор делает вывод, что религиозные взгляды К. Леонтьева не представляются чем-то единым, завершенным и оформлен-
ным. На многие вопросы, затронутые им, он не дал ответов: как примирить эстетику жизни и христианский аскетизм, может ли религия гарантировать уничтожение на земле несправедливости и неравенства, не грозит ли самой религии переродится в наше время в какой-то аморфный морализм, не опасна ли подмена религиозной веры земным гуманизмом, филантропией, социальными утопиями. Этот круг вопросов со всей остротой был поставлен следующим поколением русский религиозных мыслителей - представителей русского религиозного ренессанса.
В параграфе втором - «Пути религиозного творчества в культуре Серебряного века» - рассматривается специфика духовной ситуации, сложившейся в России на рубеже XIX - XX вв. Говоря об этом времени как о периоде ренессанса русской культуры, сразу необходимо отметить некоторую условность этого термина. В силу ряда исторических причин в истории русской культуры не было периода, аналогичного западноевропейскому Ренессансу. В эпоху Серебряного века следует, скорее, говорить не о возрождении («ренессансе»), а о зарождении нового типа культуры. С одной стороны, он характеризуется широкой палитрой участников, художественных и философских школ и направлений. С другой стороны, в этот период наблюдается процесс интеграции культуры, стирание границ между художественным и философским творчеством, между религиозной и общественно-политической мыслью. Опыт такого синтеза оказался весьма плодотворен: поэзии он придал философскую глубину, философии - интерес к метафизическим проблемам, богословию привил творческое начало.
После господства материализма и позитивизма в философии, определявших развитие русской мысли на протяжении нескольких десятилетий, в этот период наметился поворот к религии. Бывшие «легальные марксисты» H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве, СЛ. Франк в сборниках «Проблемы идеализма», «Вехи», «Из глубины» обратились к тем проблемам, которые в свое время волновали К. Леонтьева. Они писали о том, что любая социальная революция с ее идеалами внешнего изменения общественного строя будет обречена на провал без внутренней, духовной революции, готовящей каждого отдельного человека к жизни в новых условиях экономической свободы и социального равенства. Они указали на опасность подмены религиозной веры верой в возможность установить Царство Божие на земле путем социальных пере-
воротов, какие бы на первый взгляд, благородные цели они не преследовали. «Религия социализма принимает соблазн превращения камней в хлебы, соблазн социального чуда, соблазн царства этого мира», - пишет Н.А. Бердяев.7
Социализм, занятый внешним благоустройством жизни, принципиально не обращает внимания на личное самоусовершенствование. Мыслители же Серебряного века, вслед за К. Леонтьевым, предостерегают, что окончательное «устроение» жизни на уравнительных социально-экономических началах может погубить в человеке творческую работу над самим собой, его борьбу внутри себя во имя творческих задач и привести к духовному мещанству, успокоенности, в конце концов, к той «философии обыденности», которой Л. Шестов противо-поставлял «философию трагедии», дающую человеку истинное понимание жизни.
Мыслители русского религиозного ренессанса не без основания видели в К. Леонтьеве близкого себе по духу человека, им был близок его эстетический мятеж против опошления и обеднения культуры, его религиозные вопрошания, пусть и оставшиеся без ответа, но ставящие человека перед решением важнейших духовных задач.
В главе третьей - «Революция и судьбы русской культуры в творче- Г стве К. Леонтьева и мыслителей Серебряного века» - рассматриваются! политические взгляды К. Леонтьева, его прогнозы относительно куль- ' турно-исторического и социально-политического развития России, а также оценка его как политического мыслителя в эпоху Серебряного века.
Параграф первый - «Идейный консерватизм» и политические пророчества К. Леонтьева».
Пожалуй, наибольшей известностью К. Леонтьев пользуется как политический мыслитель, причем крайне консервативного толка. Между тем, почти все исследователи и критики его творчества сходятся в том, что он - консерватор «нетипичный», скорее принципиальный или идейный, чем практический. Сам К. Леонтьев осознавал, что «Быть просто консерватором в наше время было бы трудом напрасным. Можно любить прошлое, но нельзя верить в его даже приблизительное возрождение».8
7 «Из глубины». - М., 1990. - С. 70.
8 Леонтьев К.Н. Указ. соч. - С. 274.
Автор показывает, что именно эстетическое любование прошлым, в котором К. Леонтьев находил свой идеал «цветущей сложности» с дифференцированным сословным строением общества, аристократией, сильной государственной властью, непоколебимыми устоями церкви, культурными и национальными различиями между государствами, и определило его политические пристрастия. В век увлечения либеральными идеями и безоговорочной веры в блага прогресса К. Леонтьев становится консерватором, «философом реакционной романтики», как называет его Н.А. Бердяев.
Необходимо отметить, что К. Леонтьев оказался одаренным необыкновенным даром политического предвидения. Прежде всего, хорошее знание политических программ своих противников позволило ему увидеть их слабые стороны. Он увидел, что и революционеры, и либералы левого толка, исходя из абстрактных и утопических представлений о справедливом и благополучном будущем общественном устройстве, мечтая о том, как должно быть, отвергают прошлое и пытаются изменить настоящее. Будучи «идейным консерватором», К. Леонтьев в своих работах пытался доказать, что никакое будущее не существует | без связи с прошлым, без опоры на устоявшиеся традиции, основы и. идеалы, определяющие логику исторического развития любого государ-/ ства, любой культуры.
Вера в то, что путем радикальных реформ или переворота можно уничтожить существующий «несправедливый» и установить новый, «идеальный» социальный строй, представляется К. Леонтьеву не только наивной, но и опасной. Не говоря уже о том, сколько бед и страданий революция принесет побежденным, К. Леонтьев предсказал, что в результате ее установится либо анархия, либо, что, скорее всего, установится новая система организации общества, причем на гораздо более стеснительных и принудительных началах.
Единственная ошибка в политических прогнозах К. Леонтьева состояла в том, что возможность довольно скорого социального переворота он предполагал в Западной Европе, но никак не в России. Он надеялся, что у нас скоро пройдет период увлечения занесенными с Запада идеями, и русская интеллигенция обратится, наконец, к собственным, самобытным и потому более верным идеалам, которые еще сохраняются в простонародье. Задачу русского образованного общества он видел в
свержении «умственного ига» Европы и возрождения исконных религиозных, государственных, национальных и культурных начал и тради-' ций.
Параграф второй - «Проблема революции и судеб русской культуры в творчестве мыслителей Серебряного века» посвящен анализу социально-политического аспекта творчества представителей Серебряного века, их оценка революционных событий февраля-октября 1917 г. и их социокультурный анализ.
Смысл, причины и итоги революции получили всестороннее рассмотрение на страницах сборника «Из глубины». Его авторы были из числа тех немногих, кто не стремился найти только политические причины внешней, событийной стороны революции, а видели глубинную связь последней с культурным развитием России на протяжении нескольких последних десятилетий. Авторы сборника обращали внимание на то, что основой мировоззрения русских революционеров являлся рационалистический утопизм, стремление устроить человеческую жизнь на основе человеческого разума. Между тем, всякая утопия представляет собой мечту об устроении жизни путем устранения ее противоречий и сложностей, о сведении ее к единству, а, следовательно, и к упрощению.
Русские философы-идеалисты, вслед за К. Леонтьевым, считали, что подобные утопические стремления противоречат объективным законам жизни. «История человеческая всегда шла и идет через возрастающие противоречия, через борьбу противоположных начал к высшей сложности. Достижимое для нее единство есть относительное сочетание многообразных различий и возрастающих связей, а не абсолютное примирение противоположностей», - здесь П. Новгородцев - один из авторов сборника, буквально повторяет мысль К. Леонтьева о «цветущей слож-
9
ности» как периоде наивысшего развития.
Таким образом, автор пытается показать в своем исследовании, что идеал «цветущей сложности», как наивысшего проявления жизни, обоснованный К. Леонтьевым, в значительной мере был воспринят в эпоху Серебряного века и оказал на него не меньшее влияние, чем идеи всеединства Вл. Соловьева, и только упрощенное понимание всей сложности идей К. Леонтьева позволяло его современникам видеть в них толь-
9 «Из глубины».-С. 218.
ко предостережение против всяких новых исканий, против всяких попыток переоценки традиционных нравственных и политических ценностей.
В третьем параграфе - «Судьба России в творчестве К. Леонтьева и мыслителей Серебряного века» - рассматриваются взгляды К. Леонтьева и мыслителей Серебряного века относительно культурно-исторической миссии России, ее отношение к Востоку и Западу. Этот круг проблем всегда волновал русских мыслителей. Особенно акцентировались и переживались эти вопросы в общественной мысли в периоды социальных и духовных кризисов.
Проблема взаимоотношения России и Европы, России и Востока -одна из центральных тем в творчестве К. Леонтьева. Столь популярную у нас в прошлом веке мысль о том, что Россия должна стать во главе славянских племен и объединить их под своей эгидой в некое единое государственное образование, К. Леонтьев принимал двояко. С одной стороны, он, как политик, прослуживший долгое время на Балканах, прекрасно понимал, насколько важен для России союз со славянскими государствами. С точки же зрения культуры, самобытности, столь ценимой К. Леонтьевым, союз со славянами казался ему мало привлекательным, и даже, может быть, опасным.
Назначение России не может быть односторонне славянским, так как сама Россия уже давно не чисто славянская держава. Азиатские провинции, входящие в ее состав, также довольно обширны, и при политических расчетах Россия должна с этим считаться. Россия, считает К. Леонтьев, самая «неславянская» из всех славянских наций, и, уж тем более, неевропейская. И именно отсюда, из России, можно ожидать появления новой культуры, отличной и от культуры восточной, и от культуры западной. Противопоставляя Россию и Востоку, и Западу, К. Леонтьев считает, что Россия - «не просто государство; Россия, взятая во всецелости... - это целый мир особой жизни».10 Она только тогда сможет что-то сказать человечеству, если сохранит свою культурную самобытность, основанную на великом историческом прошлом, если найдет в себе силы возродить свой национальный дух.
Любое культурное созидание немыслимо без сохранения собственных традиций, самобытных начал, основ национальной жизни, это не-
10 Леонтьев К.Н. Указ. соч. - С. 370.
однократно повторял К. Леонтьев, и именно в этом следует видеть его «консерватизм». Сохранится ли своеобразие наций, культур, государств в условиях нарастающего движения Европы к однообразию культурных идеалов, учреждений, моды, политического устройства, личных устремлений? Все и вся тяготеет к простому усредненному буржуазному типу, и в этом К. Леонтьеву видится окончательная цель как либералов, так, в конечном счете, и революционеров, пусть даже самых радикальных.
Следует отметить, что, в отличие от Вл. Соловьева, призывавшего к «национальному самоотречению» во имя идеи объединения человечества, К. Леонтьев призывал к возрождению в нашей стране самобытно-национальных идеалов и построение на их основе великой культуры, плодами которой будет пользоваться не только Россия, но и весь мир. Таким образом, столь ревностно отстаиваемый им национализм во всех областях жизни, в конечном счете, совпадает с тем идеалом «всемирно-сти», к которому тяготела вся культура Серебряного века.
В заключении подводятся общие итоги исследования, делается вывод о том, что К. Леонтьева следует считать непосредственным предшественником Серебряного века русской культуры, особенно в области эстетических, религиозных и социально-политических исканий.
Основные публикации по теме диссертации
1. О национальной самобытности («Забытый» философ К. Леонтьев) // Материалы международной научно-практической конференции «Современные проблемы рационального использования ресурсов АПК». Орел, ОГСХА, 1999 г. (0,2 пл.).
2. К. Леонтьев и В.В. Розанов - «православные антихристиане». // Сборник «Розанов - в контексте культуры». - Кострома, 1999 г. (0,5 пл.).
3. У истоков русского неоромантизма // Сборник «Человек в контексте культуры», вып. 3. - Ставрополь, 2000 г. (0,5 пл.).
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурол. наук Ковешникова, Наталья Алексеевна
Введение.
Глава 1. ЭСТЕТИЗМ К. ЛЕОНТЬЕВА В СВЕТЕ
ТЕОРЕТИЧЕСКИХ И ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ИСКАНИЙ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА.
1.1. Эстетизм Серебряного века против преобладания социально-этического начала в искусстве.
1.2. Эстетическое учение К. Леонтьева: у истоков русского декаданса.
Глава 2. РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЕ ВЗГЛЯДЫ К. ЛЕОНТЬЕВА В КОНТЕКСТЕ РУССКОГО РЕЛИГИОЗНОГО РЕНЕССАНСА.
2.1. Религиозные искания Константина Леонтьева: «византизм» против «розового христианства».
2.2. Пути религиозного творчества в культуре Серебряного века.
Глава 3. РЕВОЛЮЦИЯ И СУДЬБЫ РУССКОЙ
КУЛЬТУРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ К. ЛЕОНТЬЕВА И МЫСЛИТЕЛЕЙ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА.
3.1. «Идейный консерватизм» и политические «пророчества» К. Леонтьева.
3.2. Проблема революции и судеб русской культуры в творчестве мыслителей Серебряного века.
3.3. Судьба России в творчестве К. Леонтьева и мыслителей Серебряного века.
Закл ючение.
Список источников и литературы.
Введение диссертации2000 год, автореферат по культурологии, Ковешникова, Наталья Алексеевна
Обоснование научной проблемы. Актуальность исследования
В последние годы чрезвычайно возрос интерес к русской культуре рубежа Х1Х-ХХ столетий, который сейчас принято называть эпохой Серебряного века. Интерес этот вызван, не в последнюю очередь, тем, что данный яркий период русской культуры, в силу идеологической "конъюнктуры, долгие годы был вне поля зрения исследователей, фактически, он находился под запретом. Длительное время бытовало искаженное представление о творчестве не только русских философов-идеалистов, но также поэтов-символистов и художников кон. XIX - нач. XX вв., которое рассматривалось крайне предвзято.
Необходимо отметить, однако, что сейчас эпоха Серебряного века в обыденном сознании зачастую представляется в образе некой идиллии, периода гармоничной целостности и безмятежного миросозерцания, который был насильственно уничтожен после Октябрьского переворота узурпировавшими власть большевиками. Между тем, трудно назвать еще какой-нибудь период в русской культуре, который, подобно эпохе Серебряного века, был бы столь внутренне противоречив и неоднороден.
При более пристальном рассмотрении этот период русской культуры представляет собой на редкость многоликую картину, где противоречиво сочетаются творческие индивидуальности, подчас противоположные по своим устремлениям; когда наряду с декларациями абсолютной творческой автономности звучат призывы вывести художественное творчество за рамки «чистого искусства». В эпоху Серебряного века, в сознании ее творцов стираются границы между искусством и жизнью, религией и политикой, общественным сознанием и индивидуальным творчеством, направленным на создание новых ценностей и норм, на пересмотр устоявшихся традиций и принципов. Идет процесс освобождения искусства от той, во многом служебной, роли, которую оно прежде выполняло в русском обществе, озабоченном разрешением наболевших социальных проблем; отстаивается идея полной самодостаточности искусства, и, вместе с тем, именно это искусство претендует стать некой новой реальностью, основой нового миросозерцания. Все эти, зачастую, взаимоисключающие тенденции, составляющие основное отличие периода конца XIX - начала XX вв. от любого другого периода как отечественной, так и мировой культуры, необходимо учитывать для понимания всего того сложного и противоречивого культурного целого, каким является эпоха Серебряного века.
В этот период, как никогда ранее в культуре России, была продемонстрирована та «всемирная отзывчивость» русской души, о которой говорил Ф.М. Достоевский. Эпоха Серебряного века черпала вдохновение во всех культурных эпохах, далеких и близких, во всех стилях искусства, необычайно сильно было внимание к новейшим течениям западноевропейской мысли. Вместе с тем, тогда же был возрожден интерес к традициям отечественной культуры, к поэзии Пушкина, Тютчева, Фета, к творчеству Достоевского и Владимира Соловьева, которых представители Серебряного века считали своими предшественниками. Еще одно исключительно важное «открытие» эпохи Серебряного века -творчество Константина Николаевича Леонтьева (1831 - 1891).
Имя К. Леонтьева, при жизни фактически неизвестного современникам, в эпоху Серебряного века упоминается так же часто, как имена Вл. Соловьева и Достоевского. Его идеи, сделавшие его столь непопулярным при жизни, оживленно обсуждаются на рубеже Х1Х-ХХ вв. И, хотя в этот период политические, религиозные, эстетические взгляды К.
Леонтьева получают далеко неоднозначную оценку, мы все же можем утверждать, что именно в эпоху русского культурного ренессанса К. Леонтьев получил заслуженное признание как один из самых крупных и оригинальных русских мыслителей XIX в., во многом опередивший свое время.
Отсюда, на наш взгляд, вырастает серьезная научная проблема, положенная в основу настоящей диссертации, трудность разрешения которой связана с тем, что отношение творчества К. Леонтьева к культуре Серебряного века носит парадоксальный характер: многие идеи, высказанные им еще в середине XIX столетия, очень близки общему умонастроению культуры рубежа веков, однако, никто из представителей русского духовного ренессанса, за исключением, пожалуй, В.В. Розанова, никогда не говорил о прямом влиянии К. Леонтьева на свое творчество. В нашем исследовании мы пытаемся проследить связь духовных исканий эпохи Серебряного века с творчеством К. Леонтьева, который, как нам представляется, в значительной мере предвосхитил многие идеи, получившие законченное выражение в русской культуре на рубеже XIX -XX вв.
Особый интерес представляет попытка определить, какие из идей К. Леонтьева вызывали наибольший интерес мыслителей Серебряного века, возможно даже, оказали непосредственное влияние и получили дальнейшее развитие в эпоху русского культурного ренессанса, какие из них и по сей день не утеряли свою остроту.
Особенную актуальность этой проблеме придает возможность именно сегодня объективно и непредвзято посмотреть не только на творческое наследие этой яркой эпохи русской культуры, но и на всю историю России за последние сто лет. Несомненно, и К. Леонтьев, и мыслители Серебряного века (не только философы, но и поэты) во многом предугадали судьбу России, дали дальновидные прогнозы ее социального, политического, культурного и духовного развития. Сейчас, подводя итоги XX в., в рамках нашего исследования особенно важно проанализировать, какие из гипотез, высказанных около ста лет назад, подтвердились, какие проблемы, затронутые этими яркими русскими мыслителями, все еще требуют к себе пристального внимания
Степень научной разработанности проблемы
На сегодняшний день в исследовательской литературе нет работ, предлагающих ответ на вопрос о месте К. Леонтьева в культуре Серебряного века. Вместе с тем, исследовательская литература и сами источники содержат достаточно большой материал, посвященный как творчеству К. Леонтьева, так и общей картине русской культуры кон. XIX -нач. XX вв. Таким образом, назрела необходимость логического завершения этой, на наш взгляд, исключительно важной культурологической проблемы.
Различные аспекты творческого наследия К. Леонтьева привлекали многих мыслителей русского культурного ренессанса. Огромная заслуга в популяризации идей К. Леонтьева, несомненно, принадлежит В.В. Розанову. Он неоднократно обращался к творчеству К. Леонтьева, посвятил ему несколько работ, наиболее значительными из которых являются «Эстетическое понимание истории» (1892) и «О Константине Леонтьеве» (1917). Несмотря на противоречивость оценок, В.В. Розанов оставил в своих работах, пожалуй, наиболее тонкую психологическую характеристику К. Леонтьева. Именно В.В. Розанов просил Вл. Соловьева подготовить статью о К. Леонтьеве для Энциклопедического словаря Брокгауза - Ефрона в 1895 г. В 1903 г. В.В. Розанов издал свою переписку с К. Леонтьевым, снабдив ее обширными комментариями. Письма эти являются ценным материалом для изучения проблемы данного исследования.
Первой серьезной работой, посвященной религиозным взглядам К. Леонтьева, была богословская диссертация K.M. Аггеева «Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни. Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К.Н. Леонтьевым понимания христианства» (Киев, 1909). Работа эта ценна тем, что автор использовал неопубликованные ранее тексты К. Леонтьева, на которые затем часто ссылались исследователи его творчества начала XX в.
Большое внимание религиозному аспекту творчества К. Леонтьева уделяет в своей «Истории русской философии» В.В. Зеньковский. Он, однако, не учитывает всех внутренних противоречий его религиозных взглядов. То, что в «церковном» христианстве К. Леонтьева есть черты нехристианские, отмечали митр. Антоний (Храповицкий), о. Г. Флоров-ский, H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, В.В. Розанов.
О социально-политических взглядах К. Леонтьева писали H.A. Бердяев, П.Н. Милюков, С. Трубецкой, Д.С. Мережковский, П.Б. Струве, С.Л. Франк. Подход П.Н. Милюкова и С. Трубецкого H.A. Бердяев называет «типически либеральным и малоинтересным подходом к Леонтьеву». Отношение самого H.A. Бердяева к К. Леонтьеву не оставалось неизменным. В начале века, в работе «К. Леонтьев - философ реакционной романтики» (1905) H.A. Бердяев весьма настороженно относится к его консерватизму, защите самодержавия и официальной церкви. В эмиграции H.A. Бердяев несколько смягчил тон своих оценок, выдвинув в книге «Константин Леонтьев (очерк из истории русской религиозной мысли)» (1926) на первый план религиозные искания К. Леонтьева. В «Философии неравенства» (1922) он вновь обращается к К. Леонтьеву, утверждая необходимость элитарной культуры.
П.Б. Струве в своей статье «Константин Леонтьев» (1926) говорил о нем как о единственном из русских мыслителей середины XIX столетия, который в своих работах вскрыл метафизическую природу государства. C.JI. Франк в работе «Русское мировоззрение» писал, что К. Леонтьев, с его гениальным даром предвидения, предсказал коммунистическую революцию в России и ее трагические последствия. С.Н. Булгаков развивал идеи К. Леонтьева о несовместимости идеалов социалистического учения с христианскими идеалами и часто в своих работах обращался к его творчеству.
Ценный материал для изучения проблемы данного исследования представляют также воспоминания и работы, посвященные жизни и творчеству К. Леонтьева, авторов, близко его знавших: Ю.Н. Говорухи-Отрока, A.A. Александрова, Л.А. Тихомирова, Е. Поселянина, И. Фуде-ля.
Фактически все из вышеперечисленных авторов обращают внимание на сходство идей К. Леонтьева с духовными поисками эпохи Серебряного века, видят в нем предшественника русского культурного ренессанса рубежа веков. Сходство это, однако, не более чем констатируется, оно представлено имплицитно, то есть без основательной теоретической разработки. Для более глубокого анализа философского наследия К. Леонтьева, его места в культуре Серебряного века, требовалось время.
В советский период, в 1930-60-е гг. эпоха русского духовного ренессанса фактически была предана забвению или же оценивалась крайне предвзято. Работы, посвященные «Миру искусства», творчеству отдельных писателей и художников, правда, появлялись, но философское, религиозное, социально-политическое наследие эпохи раз и навсегда было объявлено буржуазным, ложным, упадническим.
Еще более печальная участь ожидала творчество К. Леонтьева. После того, как в 1935 г. в «Литературном наследстве» вышла автобиография К. Леонтьева «Моя литературная судьба» с вступительной статьей Н. Мещерякова «У истоков современной реакции», наступило долгое молчание. Имя К. Леонтьева вовсе не упоминалось, как, впрочем, и имена многих других русских мыслителей, в частности, мыслителей Серебряного века, заподозренных в идеологической неблагонадежности.
В 1960-70-е гг. появляются исследования, посвященные анализу некоторых аспектов русской культуры рубежа Х1Х-ХХ вв., в частности, литературному течению символизма и изобразительному искусству этого времени. Среди них необходимо отметить работы Л. Долгополова, Л. Дьяконицына, Н. Лапшиной, Д. Максимова, В. Орлова.
Работы двух последних десятилетий, посвященные культуре Серебряного века, заслуживают особого внимания не только потому, что они обращены к вновь открывшимся фактам и ранее не известным событиям, но и потому, что они характеризуются постановкой новых проблем, наличием эмпирического и теоретического уровней исследования проблем русской культуры кон. XIX- нач. XX столетий. Особый интерес представляют для нас исследования С.С. Дмитриева, И.В. Кондакова, И. Корецкой, В.А. Кувакина, А.И. Мазаева, А. Пайман, Л.А. Рапацкой, Д.В. Сарабьянова, В.В. Сербиненко, В.П. Шестакова, А. Эткинда, в которых эпоха Серебряного века рассматривается как целостный культурный феномен, в тесном взаимодействии всех аспектов художественного и философского творчества его представителей.
В 1970-е гг. появляются и первые журнальные статьи, посвященные отдельным аспектам творчества К. Леонтьева — его политическим взглядам и его деятельности как литературного критика: А. Янов «Славянофилы и Константин Леонтьев», П. Гайденко «Наперекор историческому процессу (Константин Леонтьев - литературный критик)», С.Г. Бочаров «Эстетическое охранение» в литературной критике».
В последнее десятилетие происходит второе, после эпохи Серебряного века, «открытие» К. Леонтьева. В январе 1991 г. в Калуге и в ноябре того же года в Москве (ИМЛИ) прошли конференции, посвященные К. Леонтьеву, которые положили начало широкому обсуждению философского наследия забытого мыслителя. Наряду с многочисленными статьями, посвященными жизни и творчеству К. Леонтьева, вышло несколько монографий: А.Ф. Сивак «Константин Леонтьев» (СПб., 1991); A.A. Корольков «Пророчества Константина Леонтьева» (Л., 1991); K.M. Долгов «Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева» (М.,1995).
Ряд статей К. Леонтьеву посвятили Л.Р. Авдеева, Т.М. Глушкова, Л. Лиливяли, Г. Мондри, H.A. Рабкина.
Вышел также сборник статей «К. Леонтьев, наш современник» (СПб., 1995), в который вошли работы петербургских философов 1990-х г.г. о К. Леонтьеве и статьи его современников B.C. Соловьева, A.B. Королева, П.Е. Астафьева и других о нем. В сборнике также опубликованы работы самого К. Леонтьева и его избранные письма. В 1995 г. также был выпущена антология «Константин Леонтьев: Pro et contra. Личность и творчество Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей», в который вошли работы таких крупных представителей Серебряного века, как Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве, С.Л. Франк, а также наиболее полная на сегодняшний день биография К. Леонтьева, принадлежащая Ю. Иваску.
В перечисленных выше работах, однако, так и не преодолено отношение к К. Леонтьеву как «одинокому» мыслителю сер. XIX в., в силу нетрадиционности многих своих взглядов так и оставшемуся непонятым современниками. В многочисленных исследованиях о К. Леонтьеве, появившихся в последнее время, фактически не анализируется очевидная близость многих его идей духовным исканиям следующего поколения русских мыслителей - представителей Серебряного века русской культуры.
Учитывая все вышесказанное, автор формулирует следующую гипотезу исследования: поскольку преемственность является одной из всеобщих закономерностей, то даже самые, на первый взгляд, новаторские и модернистские тенденции в любой национальной культуре обусловлены ее предшествующим историческим развитием. В эпоху Серебряного века происходит усвоение художественного опыта европейской культуры, ее новейших достижений в области искусства и философии. С другой стороны, в самой русской культуре существовали собственные традиции, с которыми представители Серебряного века не порывали связь.
Принципиально новый подход к эстетическим, художественным, религиозным, социально-политическим вопросам, рассмотрение их в нетрадиционном контексте, объединение их в зачастую парадоксально сочетаемое, но внутренне единое целое делают К. Леонтьева непосредственным предшественником Серебряного века, в рамках которого шли напряженные творческие искания собственных путей в философии и искусстве.
Цели и задачи исследования
Основная цель предпринятого в диссертации исследования состоит в том, чтобы определить, в какой степени эстетические, религиозные, политические взгляды К. Леонтьева предвосхитили, а в некоторых случаях - и оказали непосредственное влияние на миросозерцание эпохи Серебряного века.
Для реализации этой цели в исследовании были поставлены следующие задачи:
- выявить исторические и социокультурные предпосылки складывания в России на рубеже XIX - XX вв. нового направления в культуре, названного русским духовным возрождением;
- проанализировать эстетический, религиозный, политический, историософский аспекты философии К. Леонтьева;
- показать близость мировоззрения К. Леонтьева неоромантическому направлению в культуре Западной Европы второй половины XIX в.;
- показать типологическое сходство эстетических, художественных, религиозных, социально-политических взглядов К. Леонтьева с художественно-эстетическими, религиозными течениями Серебряного века;
- определить место философских взглядов К. Леонтьева в культуре Серебряного века и русской культуре в целом.
Объект и предмет исследования.
Объектом данного исследования является русская культура эпохи Серебряного века. Предметом - отражение социально-философских, эстетических и религиозных идей К. Леонтьева в культуре Серебряного века. Осознавая невозможность в рамках одного исследования охватить все богатство и многообразие культуры рубежа XIX-XX вв., мы ограничиваемся анализом эстетического, религиозного и политического аспектов творчества наиболее ярких представителей этого периода, оставляя за рамками исследования некоторые области творчества, в частности, музыку и театр.
Методологическая основа исследования
Методология диссертационного исследования основана на принципах герменевтики (М. Хайдеггер, Х.Г. Гадамер), которые позволяют обращаться к интерпретации культурных текстов с учетом художественного самосознания авторов. В работе также используется феноменологический метод исследования (Э. Гуссерль, Г. Риккерт), предполагающий изучение культуры, основанное на анализе сознания ее творцов.
Философский подход к изучению феномена культуры рубежа XIX-XX вв. был намечен, прежде всего, самими современниками Серебряного века, о чем свидетельствуют работы H.A. Бердяева, Л. Шестова, П.Б.
Струве и др., в которых раскрывается внутренняя противоречивость эпохи, как положительный, так и отрицательный опыт предельно смелых творческих исканий этого периода.
Для понимания общих закономерностей социокультурного развития России много дали работы A.C. Ахиезера.
Таким образом, автор использовал комплексно-системный' подход к изучению и анализу проблемы исследования, который способствовал ее достаточно всестороннему раскрытию.
Основные положения, выносимые на защиту
1. К. Леонтьев был первым русским мыслителем, которому принадлежит попытка теоретического обоснования эстетизма как универсального критерия бытия, что ставит его в один ряд с такими представителями общеевропейского течения эстетизма, как Ж.Ш. Гюисманс, О. Уайльд, Ф. Ницше, оказавшими сильное влияние как на западноевропейскую, так и на русскую культуру рубежа XIX-XX вв.
2. Религиозные взгляды К. Леонтьева были теснейшим образом связаны с его эстетическими воззрениями. Несмотря на то, что сам он неоднократно подчеркивал свою приверженность ортодоксальным догмам православия, к религии он подходил во многом именно с эстетических позиций. Подобные тенденции «религиозного декаданса» были широко распространены в рамках «нового религиозного сознания» на рубеже XIX-XX вв., когда «историческому христианству» сознательно противопоставлялась попытка синтеза христианства и язычества, ожидание новых откровений соединялось с эсхатологическими мотивами, сильны были влияния мистических и оккультических учений, возрос интерес к сектантству.
3. К. Леонтьев первым заговорил об опасности подмены христианского учения верой в возможность достижения на земле всеобщего благоденствия, царства свободы и справедливости путем прогресса и каких бы то ни было социальных переворотов, уничтожающих существующий строй. Подобную точку зрения развили впоследствии так называемые «легальные марксисты», прошедшие путь от увлечения марксизмом до философского идеализма и религиозной философии: С.Н. Булгаков, H.A. Бердяев, П.Б. Струве, C.JI. Франк.
4. Удивительные по своей прозорливости политические прогнозы К. Леонтьева явились следствием глубокого объективного анализа закономерностей и тенденций социокультурного развития России, а не результатом некоего мистического «озарения» свыше. Это позволило ему предсказать ход и результаты социалистической революции и все ее трагические последствия для культуры и государства, что отмечали авторы сборника «Из глубины» (1918), а также многие русские философы, оказавшиеся в эмиграции.
5. Представления К. Леонтьева о России как об особом культурном мире, соединяющем в себе черты, как Запада, так и Востока, нашли отражение в дальнейших разработках проблемы исторического пути России в работах H.A. Бердяева, С. Л. Франка и др.
6. В эпоху Серебряного века одной из основных тем русской религиозной философии (у Л. Шестова, С.Н. Булгакова, В.Ф. Эрна и др.) стала идея К. Леонтьева о несовместимости идеалов экономического прогресса с ценностями духовной культуры.
7. Все идеи К. Леонтьева строятся на, зачастую демонстративно подчеркиваемых, противоречиях этического и эстетического, религии и здравого смысла, философии и обыденного сознания, что, тем не менее, не мешает ему создать целостное, внутренне единое философское учение. В основе его лежит понятие «цветущей сложности» как высшего проявления творческого развития. Идея «Цветущей сложности», пусть и опосредованно, была воспринята культурой Серебряного века не в меньшей степени, чем идея гармонического всеединства Вл. Соловьева.
Новизна полученных результатов
Впервые К. Леонтьев рассматривается как представитель общеевропейского течения эстетизма, получившего широкое распространение во второй половине XIX в. и представленного такими именами, как О. Уайльд, ЖШ. Гюисманс, Ф. Ницше, О. Бердслей.
Другим аспектом научной новизны исследования является представление религиозных взглядов К. Леонтьева как своего рода религиозного модернизма, далекого от традиционного понимания христианства, что делает его предшественником русского религиозного ренессанса, когда религия рассматривалась как своеобразный вид творчества, призванного переосмыслить, поставить в новый контекст устоявшиеся принципы христианской веры и лишить их атрибутов ортодоксальности и догматизма.
В исследовании впервые предпринята попытка рассмотреть социально-политические взгляды К. Леонтьева через призму его философии, истории и эстетики, что позволило увидеть в нем не только политика крайне консервативного толка, как это было принято долгое время, а мыслителя, одним из первых указавшего на различие понятий «культура» и «цивилизация», обратившего внимание на элитарный характер культуры и иерархическое строение общества.
В целом К. Леонтьев впервые рассматривается не как «одинокий русский мыслитель» сер. XIX в., а как непосредственный предшественник культуры Серебряного века, предвосхитивший, а в некоторых случаях, и оказавший непосредственное влияние на духовные искания следующего поколения русских мыслителей.
Теоретическая и практическая значимость работы
Теоретическая значимость предпринятого исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в исследованиях по теории культуры и истории культуры кон. XIX - нач. XX вв.
16
Материал диссертации может быть использован при построении курса истории и философии русской культуры, культурологии, а также в лекциях по проблемам культуры Серебряного века, взаимовлияний культур Европы и России, спецкурсов по философии, мировой и отечественной литературе, эстетике, искусству Серебряного века.
Апробация результатов исследования
Отдельные выводы и положения диссертации апробированы в ходе аспирантских семинаров кафедры философии и социологии, аспирантских конференций и диспутов Орловского государственного аграрного университета и Орловского государственного технического университета, отражены в научных публикациях, учебных лекциях, прочитанных автором в Орловском государственном аграрном университете и Орловском государственном техническом университете по курсу «Культурология», обсуждались на конференции «История, Язык, Литература -исконные ценности России: сохранение, реставрация или утрата?» (Орел, 2000 г.).
Структура работы
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Идеи К. Леонтьева в культуре Серебряного века"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Критик и литератор начала XX века А.К. Закржевский назвал свою работу, посвященную К. Леонтьеву, «Одинокий мыслитель» (1916). С таким определением были согласны многие представители Серебряного века - H.A. Бердяев, В.В. Розанов, С.Н. Булгаков, Д.С. Мережковский, однако, сами они на рубеже веков писали о К. Леонтьеве не меньше, чем о Ф.М. Достоевском и Вл. Соловьеве - признанных предшественниках русского культурного ренессанса. Такой интерес к творчеству К. Леонтьева ярчайших мыслителей русской культуры конца XIX - начала XX веков, широкая популярность его идей в этот период говорят о многом. Мы можем утверждать, что К. Леонтьев был не «одиноким», а несвоевременным, слишком ранним мыслителем.
В середине XIX века, когда жил и писал К. Леонтьев, «властителями дум» передовой русской интеллигенции были Н.Г. Чернышевский, В.Г. Белинский, Д.И. Писарев, H.A. Добролюбов. К. Леонтьев в своем творчестве (литературной критике, художественных произведениях, статьях, письмах) имел смелость утверждать идеи, абсолютно противоположные тем, что высказывали представители русского революционно-демократического лагеря. Он писал о том, что высокие идеи равенства и справедливости, полные благородного гуманизма, будучи перенесены из социальной сферы в область культуры и искусства, оборачиваются унификацией творчества, усреднением, деградацией искусства. На смену критериям художественности и эстетического вкуса приходят критерии актуальности, злободневности, общественной пользы, что ведет к упадку чувства прекрасного в литературе и искусстве, а затем и в самой жизни.
Уже через несколько лет после смерти К. Леонтьева, при жизни так и оставшегося не услышанным, подобные идеи были высказаны представителями нового поколения русской культуры - эстетами, символистами, декадентами, как их называли на рубеже XIX - XX веков. А. Волынский в ряде статей в «Северном вестнике», Д.С. Мережковский в работе «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», С. Дягилев в первом номере журнала «Мир искусства» провозглашали свой отказ следовать « заветам отцов» - представителям русской радикально-демократической литературной критики 50-60-х годов XIX века, где «сапоги выше Шекспира». Они выступали с призывом служить «искусству для искусства», чистой Красоте, свободной от социально-политических установок, морализаторства, «общественных нужд». Принципы критического реализма, господствовавшие в русском искусстве середины XIX века, признавались молодым поколением «ветхой, запылившейся меркой», мешающей истинному, свободному творчеству.
Мало кто из исследователей творчества К. Леонтьева обращал внимание на то, что поворот к «новому искусству», произошедший на рубеже XIX - XX веков, он предсказал за несколько десятилетий. «Дальше по пути реализма идти нельзя, - писал К. Леонтьев H.H. Страхову еще в 1870 году. - Потребность к повороту изящному, идеальному чувствуется уже давно во всем» /5, С. 228-229/. Этот поворот выразился в бунте против реализма в искусстве и материализма в философии в эпоху, называемую Серебряным веком русской культуры в творчестве поэтов-символистов, художников объединения «Мир искусства», русских философов-идеалистов.
В вопросе о соотношении этического и эстетического начал в искусстве, всегда столь остро стоявшего в русской культуре, молодое поколение делало выбор в пользу последнего. Эстетизм как явление культуры конца XIX - начала XX веков признавал только Красоту за абсолютную истину, только ей готов был служить, что зачастую приводило к отрицанию общепринятых моральных устоев и этических норм. В значительной мере, несомненно, эстетизм был связан с желанием эпатировать, причем желание это было осознанным и чуть ли не декларировалось. Эстеты подчеркивали и провозглашали свое неприятие моральных устоев буржуазного общества, пуританской добродетели, мещанской «добропорядочности». Отсюда вытекал и аристократизм эстетов, их тяга ко всему рафинированному, экзотическому, «нетипичному» как в искусстве, так и в самой жизни.
Родиной эстетизма традиционно считается викторианская Англия. Распространено мнение, что русские символисты, особенно старшее поколение - декаденты, находились под сильным влиянием западноевропейского эстетизма. В самой России, однако, эстеты Серебряного века имели своего предшественника в лице К. Леонтьева. Он был первым русским мыслителем, которому принадлежит попытка теоретического обоснования эстетизма как универсального принципа бытия и знания. К. Леонтьев считал эстетику мерилом более всеобщим, чем этика, политика, религия, так как эстетический критерий приложим не только к сфере деятельности человека, но и к явлениям природы, социальной жизни, даже истории. Он обратил внимание на то, что эстетика, в силу какого-то высшего закона, почти всегда вступает в противоречие с принципами этики и морали, однако от привычек оценивать происходящее с эстетической точки зрения не отказывался никогда. В русской литературе и искусстве середины XIX века, построенной на гуманистических началах, на сочувствии «униженным и оскорбленным», такой подход, несомненно, был новым и чрезвычайно смелым.
Эстетизм К. Леонтьева во многом определил и его отношение к религиозным вопросам. Стало общим местом утверждение, будто христианство он воспринимал исключительно как религию страха и наказания за грехи, что и привело его под конец жизни к тайному монашескому постригу. Однако, как видно из работ самого К. Леонтьева, суровый монашеский аскетизм, «византийское» православие привлекало его, прежде всего, потому, что в нем он видел единственный уцелевший еще оплот всех своих идеалов. Христианство поддерживало самодержавную власть, оправдывало социальное неравенство, и, что важнее всего, являлось сильнейшим аргументом против религии эвдемонизма, все больше и больше распространявшейся как в Европе, так и в России. Целью этой новой веры К. Леонтьев считал всеобщее земное благоденствие, то есть материальное благополучие и довольство, удовлетворение мелких повседневных потребностей, в конечном итоге - всеобщую скуку и всеобщею прозу. Христианское же учение, утверждал К. Леонтьев, хотя и никогда не обещало установления на земле всеобщего благостного мира, а, напротив, предрекало перед концом истории всевозможные бедствия и разрушения, все же являет собой гармоническое сочетание светлых сторон с темными, тот идеал «цветущей сложности», который он считал высшим проявлением жизни. «Истинное христианство тем и божественно, что в нем все есть: и высшая этика, и залоги глубочайшей государственной дисциплины, и всякая поэзия: и поэзия нищего в лохмотьях, поющего Лазаря, и поэзия владыки, сияющего золотом и «честным» каме-нием», - писал К. Леонтьев /1, С. 337/.
Между тем, необходимо отметить, что при всем своем пиетете к христианству, К. Леонтьев был далек от какого-либо религиозного фанатизма и нетерпимости. К вопросам веры он во многом подходил с эстетических позиций. Известны его симпатии к исламу: «Я Коран читаю с удовольствием.для меня это прекрасная лирическая поэма», - признавался он /1, С. 209/. Он восхищался католицизмом и признавал за ним огромную заслугу в культурном становлении европейской цивилизации, вообще, он готов был допустить любое проявление истинного религиозного чувства, будь-то даже старообрядчество или сектантство, так как любое его проявление все же неизмеримо благоприятнее для «эстетики жизни», чем мирный нигилизм и безрелигиозный гуманизм, который проповедуют современные либералы и реформаторы разного толка.
В эпоху русского религиозного ренессанса эти идеи К. Леонтьева получили дальнейшее развитие. В сборниках «Проблемы идеализма», «Вехи», «Из глубины», в своих отдельных работах философы Серебряного века указали на опасность подмены религиозной веры верой в возможность установить царство Божие на земле путем социальных переворотов, какие бы, на первый взгляд, благородные цели не преследовали революционеры. Бывшие «легальные марксисты» H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве и С.Л. Франк указывали на то, что любая социалистическая революция с ее идеалами внешнего изменения общественного строя будет обречена на провал без внутренней, духовной революции, готовящей каждого отдельного человека к жизни в новых условиях экономической свободы и социального равенства.
На первый взгляд у К. Леонтьева довольно мало общего с представителями другого направления «нового религиозного сознания»: Д.С. Мережковским, В.В. Розановым, Л. Шестовым, чьи религиозные взгляды были далеки от религиозного православия; зачастую они сами декларировали несопоставимость их с «историческим христианством». Однако, тот факт, что представителей этого течения русского духовного возрождения называли «эстетствующими», заставляет глубже взглянуть на их, возможно и неосознанную, близость к религиозным взглядам К. Леонтьева. Всех этих мыслителей объединяет попытка взглянуть на традиционное христианство с новой точки зрения, разрешить ряд религиозных проблем в новом аспекте. Д.С. Мережковский и 3. Гиппиус были расположены в пользу язычества, утверждали идеал Святой Плоти и некоторое время имели сильно романтизированное представление об Антихристе, В.В. Розанов позволял себе нападки не только на нравы христианской церкви, но и на самое христианство и его основателя, Л. Шестов вообще был далек от всякой ортодоксии. Всех их объединяло главное: для них не могло быть иного пути, кроме как через собственную субъективную творческую интуицию, которой они и следовали, какие бы устоявшиеся нормы им при этом не приходилось переступать.
Подобно этим мыслителям Серебряного века, и К. Леонтьев не побоялся соединить в своих религиозных взглядах языческое упоение красотой жизни, с ее сильными страстями и диссонансами, и христианский идеал смирения и отрешенности от всего мирского. Внешнюю эстетику жизни он считал признаком внутренней жизнеспособности человечества, уменьшение же разнообразия и интенсивности жизни является признаком старения человечества и его близкой гибели. Уже будучи монахом, К. Леонтьев писал В.В. Розанову: «Более или менее удачная повсеместная проповедь христианства должна неизбежно и значительно уменьшить это разнообразие. и христианская проповедь, и прогресс европейский совокупными усилиями стремятся убить эстетику жизни на земле, то есть самую жизнь.». Если же из двух зол, вредящих его эстетическому идеалу, К. Леонтьеву все же приходилось выбирать, то он выбирал веру, хотя бы из «трансцендентного эгоизма», по страху загробного суда, ради вечного спасения души. Прогрессу же, говорил он, «мы должны, где можем, противиться, ибо он одинаково вредит и христианству, и эстетике» /9, С. 177/. Отсюда, на наш взгляд, и вытекает делавший его столь непопулярным при жизни консерватизм К. Леонтьева.
Как отмечают почти все современные исследователи творчества К. Леонтьева, его широкий и глубокий взгляд на развитие общества, культуру и цивилизацию не имеет ничего общего с реакционностью как таковой. Если он консерватор, то его консерватизм направлен на сохранение и развитие всего самого лучшего и самого прочного, что необходимо обществу, государству. Он апеллирует к лучшим формам и типам социальной, политической и культурной жизни /90, С. 181/.
Если возможно применить к К. Леонтьеву определение, данное С. Маковским мирискусникам, то он был «ретроспективным мечтателем». Он не верил в спасительность современного прогресса, ибо сам по себе прогресс в истории весьма относителен, поэтому и вера в него должна быть или относительной, или пессимистической. Подобное отношение к прогрессу было чрезвычайно нетрадиционным для современников К. Леонтьева, оно появилось лишь в XX веке, после потрясений первой мировой войны и революции в России, прежде всего, у мыслителей Серебряного века. «Я ранен не меньше Константина Леонтьева уродством демократического века и тоскую по красоте, которой было больше в столь несправедливом прошлом», - писал H.A. Бердяев в своей поздней работе «Самопознание» /16, С. 290/.
К. Леонтьев любил все сильное, цветущее, прекрасное, жизнь в ее высших и самых развитых формах. Он стремился обосновать социальное неравенство и иерархическое строение общества с точки зрения проявления многообразных форм социального и индивидуального творчества, ибо политику и культуру, считал он, творят отдельные великие, талантливые, гениальные личности, а не серая и безликая масса. Уже в начале XX столетия подобный взгляд на элитарный характер культуры появляется у мыслителей Серебряного века: Л. Шестова, H.A. Бердяева, С.Л. Франка и других.
Таким образом, очевидная близость эстетических, религиозных и социально-политических взглядов К. Леонтьева философским и художественным исканиям Серебряного века делают его непосредственным предшественником этого яркого периода русской культуры.
Список научной литературыКовешникова, Наталья Алексеевна, диссертация по теме "Историческая культурология"
1. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М.: Республика, 1996.-799 с.
2. Леонтьев К.Н. Египетский голубь. Роман, повести, воспоминания. М.: Современник, 1991.- 527 с.
3. Леонтьев К.Н. Записки отшельника: Публицистика и философские статьи. М.: Русская книга, 1992. - 538 с.
4. Леонтьев К.Н. Избранные письма. 1854-1891. (Публикация и составление Д.В. Соловьева). СПб.: Пушкинский фонд, 1993. - 637 с.
5. Леонтьев К.Н. Избранные письма / К. Леонтьев, наш современник. Сост. Б. Адрианов, Н. Мальчевский. СПб.: Изд-во Чернышева, 1993.-С. 227-318.
6. Леонтьев о Вл. Соловьеве и эстетике жизни (по двум письмам) // Начала. 1992.-№ 2. - С. 41-61.
7. Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба //Литературное наследство. Т. 22-24. М., 1935. - С. 433-470.
8. Леонтьев К.Н. Собр. соч.: В 9 т. М.: Изд-во Саблина, 1912.
9. Письма К. Леонтьева к В.В. Розанову / Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева. Приложение 1. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1991.-С. 118-196.
10. Аггеев K.M. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни: Опыт критич. изучения и богослов, оценки раскрытого К.Н. Леонтьевым понимания христианства: Диссертация. Киев, 1909. -333 с.
11. Александров A.A. К.Н. Леонтьев // Русский Вестник. 1892. -№ 4. - С.255-286.
12. Белый А. Начало века. М.: В/О «Союзтеатр» СТД СССР, 1990.-496 с.
13. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994.-528 с.
14. Бенуа А. История русской живописи в XIX веке. М.: Республика, 1995.-448 с.
15. Бердяев H.A. Русская идея. Судьба России. М.: ЗАО «Сварог и К», 1997.-541 с.
16. Бердяев H.A. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М.: Книга, 1991.-445 с.
17. Бердяев H.A. Философия неравенства. М.: ИМА-пресс, 1990. -288 с.
18. Блок A.A. Собрание сочинений. В 6 т. Л.: Художественная литература, Ленингр. отделение, 1982.
19. Брюсов В.Я. Дневники, 1891-1910. -М.:М. и С. Сабашниковы, 1927.-203 с.
20. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. М.: Русская книга, 1992.-528 с.
21. Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. Свердловск, Изд-во Урал, 1991. - 240 с.
22. Волынский А. Литературные заметки // Северный вестник. -1893.-№3.-С. 108-141.
23. Врубель М. Переписка. Воспоминания о художнике. Л.: «Искусство», Ленингр. отд-ние, 1976. - 383 с.
24. Грабарь И.Э. Моя жизнь. М.-Л.: «Искусство», 1937. - 372 с.
25. Григорьев А. Литературная критика. -М.: «Худож. лит.», 1967. -631с.
26. Добролюбов H.A. Собр. соч.: В 9 т. Т. 4. M.-JL: Гослитиздат,1962.
27. Добужинский М.В. Воспоминания М.: Наука, 1987. - 477 с.
28. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 26; 30, кн. 1. JL: Наука, 1984-1988.
29. Дягилев С. Сложные вопросы // Мир искусства. 1899. - № 1-2.
30. Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.428 с.
31. Из глубины. Сборник статей о русской революции. М.: Изд-воМГУ, 1990.-298 с.
32. Интеллигенция. Власть. Народ: Антология /Сост. Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская М.: Наука, 1993. - 334 с.
33. Карсавин Л.И. Философия истории. СПб.: АО «Комплект», 1993.-350 с.
34. Константин Леонтьев. Pro et contra. Личность и творчество Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. В 2 т. СПб.: РХГИ, 1995.
35. Кромвель без меча: Константин Леонтьев: Высказывания Вл. С. Соловьева, В.В. Розанова, Б.А. Филиппова, Г.Д. Гачева / Подгот. к печат. И.З. // Независимая газ. 1991. - 23 нояб. - С. 8.
36. Мережковский Д.С. Больная Россия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. —272 с.
37. Мережковский Д.С. В тихом омуте. Статьи и исследования разных лет. М.: Советский писатель, 1991. - 496 с.
38. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. СПб., 1893 - 192 с.
39. Моррис У. Искусство и жизнь. Избр. статьи, лекции, речи, письма. М.: Искусство, 1973 .-511 с.
40. Неизданные письма В.В. Розанова к К.Н. Леонтьеву. Публикация Т. Померанцевой // Литературная учеба 1989. - № 6. - С. 127-137.
41. Ницше Ф. Сочинения. В 2 т. М.: Мысль, 1990
42. Нордау М. Вырождение. М.: Республика, 1995. - 400 с.
43. Обри Бердслей: Рисунки. Проза. Стихи. Афоризмы. Письма. Воспоминания и статьи о Бердслее. М.: «Игра-техника», 1992. - 288 с.
44. Розанов В.В. Когда начальство ушло. М.: Республика, 1997.671 с.
45. Розанов В.В. Около церковных стен. М.: Республика, 1995.558 с.
46. Розанов В.В. Религия. Философия. Культура. М.: Республика,1992. 399 с.
47. Русская поэзия XX века. Антология русской лирики первой четверти века. М.: Амирус, 1991. - 782 с.
48. Сергей Дягилев и русское искусство: Ст., открытые письма, интервью. Переписка. Современники о Дягилеве. В 2 кн. М.: Изобразительное искусство, 1982.
49. Соловьев Вл. С. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 1988.
50. Сологуб Ф.К. Творимая легенда. В 2 кн. М.: Художественная литература, 1991.
51. Струве П.Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. М.: Республика, 1997. - 527 с.
52. Тихомиров Л.А. Русские идеалы и К.Н. Леонтьев / Публ. и коммент. Е. Ивановой //Лит. учеба. 1992. - № 1/3. - С. 152-159.
53. Тихомиров Л.А. Тени прошлого: К.Н. Леонтьев: Гл. из мемуаров. / Публ. и коммент. Е. Ивановой // Литературная учеба 1992. - № 1/3.-С. 140-151.
54. Уайльд О. Избранные произведения. В 2 т. -М.: Республика,1993.
55. Уайльд О. Эстетический манифест. М., 1906. - 58 с.
56. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М.: Правда, 1990.-490 с.
57. Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, Имка-пресс, 1988. — 599 с.
58. Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992.-511 с.
59. Франк С.Л. Сочинения. М.: Изд-во «Правда», 1990. - 607 с.
60. Фудель С.И. Воспоминания. // Новый мир. 1991. - № 4. - С.24.36.
61. Чернышевский Н.Г. Литературная критика: В 2 т. М.: Худож. лит., 1981.
62. Шеллинг Ф. Философия искусства М.:«Мысль», 1966 - 496 с.
63. Шестов Л. Избранные сочинения. М.: Ренессанс, 1993.-512 с.
64. Эрн В.Ф. Сочинения. М.: Изд-во «Правда», 1991. - 576 с.1.. Литератураа/ Монографии и коллективные труды
65. Акулинин В.Н. Философия всеединства: От B.C. Соловьева к П.А. Флоренскому. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. - 154 с.
66. Аринин А.Н., Михеев В.М. Прошлое. Настоящее. Будущее. Историко-философская мысль России Х1Х-ХХ вв. М.: «Интелтех», 1995.-207 с.
67. Асмус В.Ф. Избранные философские труды. М.: Изд-во МГУ, 1969. Т. 1.-312 с.
68. Асмус В.ФР Немецкая эстетика XVIII века. М.: «Искусство», 1963.-311 с.
69. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). 2-е издание, переработанное и дополненное. Т. 1. От прошлого к будущему. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 1997. - 805 с.
70. Бавин С., Семибратова И. Судьбы поэтов серебряного века. -М.: Книжная палата, 1993. 475 с.
71. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века. М.: Прогресс. Универс., 1993. - 365 с.
72. Бачелис Т. Заметки о символизме. М.: ГИИ, 1998. - 198 с.
73. Белый А.: Проблемы творчества: Статьи, воспоминания, публикации. М.: Советский писатель, 1988. - 830 с.
74. Бессонов Б.Н. Судьба России. Взгляды русских мыслителей. -М.: Луч, 1993.-252 с
75. Бугров Б.С. Драматургия русского символизма. М.: Скифы, 1993.-54 с.
76. Гадамер Х.Г. Актуальность прекрасного. -М.: Искусство, 1991. 366 с.
77. Гадамер Х.Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики М.: Прогресс, 1988. - 699 с.
78. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М.: Республика, 1997. - 495 с.
79. Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М.: Новое литературное обозрение, 1995. - 476 с.
80. Горбунов В.В. Идея соборности в русской религиозной философии: B.C. Соловьев, В.В. Розанов, П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, H.A. Бердяев. (Пять избранных портретов) М.: Феникс, 1994. - 179 с.
81. Григорьев С.Л. Балет Дягилева. 1909-1929. М.: Артист, Режиссер, Театр, 1993. - 382 с.
82. Громов П. А. Блок, его предшественники и современники. 2-е изд. JL: Советский писатель. Ленингр. отд-ние., 1986. -598 с.
83. Гулыга A.B. Русская идея и ее творцы. М.: Соратник, 1995.310 с.
84. Дмитриев В. Поэтика (Этюды о символизме). СПб.: Журн. «Юность». Санкт-Петербург, фил, 1993. - 181 с.
85. Дмитриев С.С. Очерки русской культуры начала XX века. М.: Просвещение, 1985.-256 с.
86. Дмитриева H.A. Краткая история искусств. Вып. 3: Страны Западной Европы XIX века, Россия XIX века. М.: Искусство, 1992. - 361 с.
87. Долгов K.M. Восхождение на Афон. (Жизнь и миросозерцание К. Леонтьева) М.: Луч, 1995. - 272 с.
88. Долгополов Л.К. Александр Блок: Личность и творчество. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1978. - 175 с.
89. Долгополов Л. Андрей Белый и его роман "Петербург". Л.: Советский писатель Ленингр. отд-ние, 1988. -413 с.
90. Долгополов Л. На рубеже веков: О русской литературе конца XIX — начала XX века. Л.: Советский писатель. Ленингр. отд-ние., 1985.-351 с.
91. Дьяконицын Л.Ф. Идейные противоречия в эстетике русской живописи конца XIX — начала XX вв. — Пермь: Книжное изд-во, 1966. -259 с.
92. Европейский романтизм. Сб. статей. / Под ред. И. Неупокоева. -М.: Наука, 1973.-506 с.
93. Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX в. Л.: Искусство, Ленингр. отд-ние, 1982. -269 с.
94. Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России 1860-х годов. -Л.: Искусство, Ленингр. отд-ние, 1991 334 с.
95. Емельянов Б.В., Новиков А.И. Русская философия серебряного века: Курс лекций. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 281 с.
96. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. -М.: Наука, 1989.-174 с.
97. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т JL: «Эго»,1991.
98. Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. 2-е изд. -Париж: Ymca Press, 1991. - 367 с.
99. Знаменский О.Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (Февраль октябрь 1917 г.). - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1988. - 349 с.
100. Ивонин Ю.П. Между гармонией и восстанием (Проблема социального идеала в русской философии "Серебряного века"). Новосибирск: НГАЭИУ, 1997. Ч. 1. - 297 с.
101. Ильёв С.П. Русский символистский роман: Аспекты поэтики.- Киев: Лыбедь, 1991.- 168 с.
102. Ильин В.Н. Эссе о российской культуре. СПб.: Акрополь, 1997.-461 с.
103. История русской литературы, XX век: Серебряный век / Под ред. Ж. Нива, И. Сермана, В. Страды, Е. Эткинда. М.: Прогресс, 1994.- 702 с.
104. Исупов К.Г. Русская эстетика истории. СПб.: РХГИ, 1992.155 с.
105. Кантор В.К. Русская эстетика второй половины XIX столетия и общественная борьба. М.: Искусство, 1978. - 174 с.
106. Келдыш В.А. Русский реализм начала XX века. М.: «Наука», 1975. - 280 с.
107. Колеров М.А. Не мир, но меч: Русская религиозно-философская печать от "Проблем идеализма" до "Вех". 1902-1909. -СПб.: Алетейя, 1996. 373 с.
108. Колобаева JI.A. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. М.: Изд-во МГУ, 1990. - 333 с.
109. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М.: Аспект Пресс, 1997. - 687 с.
110. Кондаков И.В. Русская культура: краткий очерк истории и теории. М.: Книжный дом «Университет», 1999. - 360 с.
111. Корецкая И. Над страницами русской поэзии и прозы начала века. М.: Радикс, 1995. - 377 с.
112. Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1991. - 197 с.
113. Кравченко В.В. Мистицизм в русской философской мысли XIX — начала XX веков. М.: Издатцентр, 1997. - 278 с.
114. Кричевская Ю.Р. Модернизм в русской литературе: эпоха серебряного века. М.: ТОО «ИнтелТех», 1994. - 91 с.
115. Крутикова Н.Е. В начале века: Горький и символисты. Киев: Наук, думка, 1978. - 307 с.
116. Крыщук Н. Искусство как поведение: Книга о поэтах. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1989.-415 с.
117. Крючкова В.А. Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870-1900. М.: Изобразительное искусство, 1994. -272 с.
118. Кувакин В.А. Религиозная философия в России: Начало XX века. М.: Мысль 1980. - 309 с.
119. Культура русского модернизма. Статьи, эссе и публикации / Под ред. Р. Вроона. М.: Мысль, 1993. - 405 с.
120. Лапшина Н. "Мир искусства": Очерк истории и творческой практики. М.: «Искусство», 1977. - 343 с.
121. Ласковая М. Богоискательство и богостроительство прежде и теперь. М.: «Моск. рабочий», 1972. - 110 с.
122. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. Соч.: В 2 т. М.: Канон, 1996.
123. Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1910-1917 годах. М.: Мысль, 1981 - 285 с.
124. К. Леонтьев, наш современник. / Сост. Б. Андрианов, Н. Мальчевский. СПб.: Изд-во Чернышева, 1993. - 464 с.
125. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX -начала XX веков / Отв. ред. Б.А. Бялик. М.: Наука, 1975. - 416 с.
126. Литературный процесс и русская журналистика конца XIX — начала XX века. 1890-1904: Буржуазно-либеральные и модернистские издания / Отв. ред. Б.А. Бялик. М.: Наука, 1981. - 390 с.
127. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М.: Прогресс, 1990.-719 с.
128. Лосев А.Ф., Шестаков В.П. История эстетических категорий. М.: «Искусство», 1965. - 374 с.
129. Мазаев А.И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма. М.: Наука, 1992. - 324 с.
130. Максимов Д. Поэзия и проза Ал. Блока. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1975. - 226 с.1 ? 1. Максимов Д. Русские поэты начала века. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1986. - 404 с.
131. Мандельштам А. Серебряный век: русские судьбы. СПб.: Предприниматель Громов A.A., 1996. - 318 с.
132. Машбиц-Веров И.М. Русский символизм и путь Александра Блока. Куйбышев, Кн. изд-во, 1969. - 349 с.
133. Метаморфозы артистизма. Проблема артистизма в русской культуре первой трети XX века / Сб. статей. Сост. В.К. Кантор. М.: «РИК», 1997. - 160 с.
134. На рубеже XIX и XX веков: Из истории международных связей русской литературы / Отв. ред. Ю.Д. Левин. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1991.-323 с.
135. Невостребованные возможности русского духа / Отв. ред. В .Б. Власова. М.: ИФРАН, 1995. - 84 с.
136. Неизученные страницы европейского романтизма. Сб. статей. / Под ред. Ю.А. Кожевников. М.: Наука, 1975. - 351 с.
137. Некрасова E.H. Живая истина: Метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX века. М.: Мартис, 1997. -160 с.
138. Никитина H.H. Философия культуры русского позитивизма начала XX века. М.: АО «Аспект-пресс», 1994 - 125 с.
139. Николюкин А. Голгофа Василия. М.:Рус. путь, 1998. - 502 с.
140. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории: Курс лекций. Изд. 2-е, дополн. - М.: Аспект Пресс, 1999.- 399 с.
141. Новикова Т.М. Философия искусства. Эзотерические традиции. М.: Изд-во МАИ, 1996. - 71 с.
142. Носов С. В.В. Розанов: Эстетика свободы. Cn6.:Logos; Дюссельдорф: Голубой всадник, 1993. - 204 с.
143. Обломиевский Д.Д. Французский символизм. М.: «Наука», 1973.-301 с.
144. Омельченко H.A. Политическая мысль русского зарубежья. Очерк истории (1920 начало 1930-х годов). - М.: Планета детей, 1997. -254 с.
145. Орлов В. Перепутья: Из истории русской поэзии начала XX века. М.: Худож. лит., 1976. - 367 с.
146. Пайман А. История русского символизма. М.: Республика, 1998.-415 с.
147. Пискунов В. Тема о России: Россия и революция в литературе началаXX века. -М.: Сов. писатель, 1983.-376 с.
148. Проблемы романтизма. Сб. статей. / Сост. A.M. Гуревич. -М.: Искусство, 1971.-304 с.
149. Проблемы романтизма в художественной литературе и критике. Сб. статей. / Под ред. Л.И. Савельева. Казань: Изд-во Казан. Унта, 1976. - 168 с.
150. Пути развития русского искусства конца XIX — начала XX века. М.: Искусство, 1972. -271 с.
151. Пушкин С.Н. Очерки истории русской историософии. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. - 92 с.
152. Рапацкая Л. Искусство серебряного века. М.: Просвещение, 1996.- 192 с.
153. Революция 1905-1907 годов и литература / Отв. ред. Б.А. Бя-лик. М.: Наука, 1978. - 272 с.
154. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М.: Республика, 1998.-413 с.
155. Русская литература XX века. Т. 1. / Под ред. С.А. Венгерова. -М.: Изд-во «Мир», 1914. -409 с.
156. Русская литература и журналистика начала XX века. 19051917: Буржуазно-либеральные и модернистские издания / Отв. ред. Б.А. Бялик. М.: Наука, 1984. - 352 с.
157. Русская литература конца XIX — начала XX века: В 3 т. / Сб. ст. под ред. А.Д. Алексеева. М.: Наука, 1968-1972.
158. Русская художественная культура конца XIX — начала XX века. М.: Наука, 1968-1980. Кн. 1-4.
159. Рябов О. Женщина и женственность в философии Серебряного века. Иваново, Юнона, 1997. - 359 с.
160. Савельев С.Н. Идейное банкротство богоискательства в России в начале XX века: Историко-религиоведческий очерк. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. - 184 с.
161. Савельев С.Н. Жанна д'Арк русской религиозной мысли (Интеллектуальный профиль 3. Гиппиус). М.: О-во «Знание» России,1992.-63 с.
162. Сарабьянов Д.В. История русского искусства конца XIX-начала XX века. М.: Изд-во МГУ, 1993. - 320 с.
163. Сарабьянов Д.В. Стиль модерн: Истоки. История. Проблемы. М.: Искусство, 1989. - 294 с.
164. Сарычев В.А Эстетика русского модернизма: Проблема "жизнетворчества". Воронеж, Изд-во Воронеж, ун-та, 1991. - 316 с.
165. Семенкин Н.С. Философия богоискательства: Критика религиозно-философских идей софиологов. М.: Политиздат, 1986. - 172 с.
166. Сербиненко В.В. Русская религиозная метафизика (XX век): Курс лекций. М.: Изд-во РОУ, 1996. - 112 с.
167. Серебряный век в России: Избранные страницы. М.: Радикс,1993.-340 с.
168. Серебряный век русской поэзии. М.: «ИМА-Кросс», 1994.487 с.
169. Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991.88 с.
170. Слободнюк СЛ. "Идущие путями зла." (древний гностицизм и русская литература 1880-1930 гг.): "Дьяволы" "Серебряного" века. -СПб.: «Алетейя», 1998. -428 с.
171. Соколова Н. «Мир искусства». М.: Искусство, 1934. - 267 с.
172. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России на рубеже XIX-XX веков М.: Искусство, 1970. - 293 с.
173. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России начала XX века. М.: Искусство, 1976. - 222 с.
174. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России 1900-1910-х годов. М.: Искусство, 1988. - 285 с.
175. Суздалев П.К. Врубель: Личность. Мировоззрение. Метод. -М.: Изобразит. Искусство, 1984. 479 с.
176. Федотов Г.П. Судьба и грехи России: Избр. статьи по философии русской истории и культуры.: В 2 т. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1991.
177. Шестаков В.П. Искусство и мир в "Мире искусства". М.: Славянский диалог, 1998. - 167 с.
178. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия: Очерки русской философии и культуры. М., 1995.
179. Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка. / Ж. Кассу, П. Брюнель, Ф. Клодон и др.; Пер. с фр. М.: Республика, 1998. - 429 с.
180. Эткинд А. Содом и психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М.: «ИЦ - Гарант», 1996. - 413 с.
181. Эткинд А. Хлыст (Секты, литература и революция). М.: «Новое литературное обозрение», 1998. - 688 с.
182. Эфрос А. Два века русского искусства. М.: Искусство, 1969. -302 с.
183. Янов А. Русская идея и 2000-й год. Нью-Йорк, Liberty ру-blishing house, 1988. - 399 с.б/ Статьи в научной периодике и сборниках
184. Абрамов А.И. Культурно-историческая концепция русской цивилизации К.Н. Леонтьева // Цивилизация: Прошлое, настоящее и будущее человека. М., 1988. - С. 48-61.
185. Авдеева Л.Р. К.Н. Леонтьев: Пророк или «одинокий мыслитель» // Социал.-полит. журн. 1992. - № 8. - С. 85-91.
186. Авдеева JI.P. Проблема государства в русской религиозной мысли последней трети XIX начала XX вв. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12, Теория науч. коммунизма. - 1982. - № 5. - С. 85-94.
187. Авдеева JI.P. Проблема «Россия и Европа» в воззрениях H .Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 1982. - № 3. - С. 74-86.
188. Авдеева Л.Р. Философско-методологические аспекты консервативной социологии К. Леонтьева// Актуальные проблемы истории философии народов СССР. М., 1981. - Вып. 9. - С. 71-78.
189. Бажов С.И. Некоторые аспекты проблемы культурно-исторического самоопределения России в творчестве К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы истории русской философии XX века. М., 1987. -С. 131-150.
190. Бент М. Течения или этапы? Еще раз о единстве романтизма // Вопросы литературы 1990. - № 8. - с. 218-231.
191. Бибихин В. Из истории русской философской мысли: Константин Николаевич Леонтьев // Лит. газ. 1989. - 5 апр. (№ 14). - С.5.
192. Бочаров С.Г. Литературная теория Константина Леонтьева. // Вопросы литературы. 1999. - № 2-3.
193. Бочаров С.Г. «Ум мой упростить я не могу» // Лит. газ. 1991. - 18 дек. (№ 50). - С.11.
194. Бочаров С.Г. «Эстетическое охранение» в литературной критике: (К. Леонтьев в русской литературе)» // Контекст, 1977. М., 1978. -С. 142-193.
195. Буданова Н.Ф. Достоевский и Константин Леонтьев // Достоевский: Материалы и исследования Т. 9. - Л., 1991. - С. 199-222.
196. Волков Б. Не узнанный феномен // Учит. газ. 1991. - 26 но-яб.-З дек. (№ 48). - С.11.
197. Гагарин A.C. Кризис европоцентризма и судьба России: Культуролог. воззрения К.Н. Леонтьева и О. Шпенглера // Культуры в диалоге. 1992. - Вып. 1.-С. 14-37.
198. Гайденко П. Наперекор историческому процессу (Константин Леонтьев литературный критик) // Вопросы литературы. - 1974. - № 5. -С. 159-205.
199. Гайденко П. Соблазн «святой плоти» // Вопросы литературы. 1996.-№ 4.-С. 56-70.
200. Гальцева Р., Родянская И. Раскол в консерваторах: (Ф.М. Достоевский, B.C. Соловьев, К.П. Победоносцев в спорах об общественных идеалах) // Неоконсерватизм в странах Запада: Реф. сб. М., 1982. - С. 227-295.
201. Гачев Г.Д. Три мыслителя: Леонтьев. Розанов. Пришвин: (Главы из кн. «Русские думы») // Моск. вести. 1990. - № 8. - С. 197214.
202. Глушкова Т.М.«Боюсь, как бы история не оправдала меня.»// Леонтьев К.Н. Цветущая сложность: Избранные статьи М., 1992.-С. 6-66.
203. Глушкова Т.М. «Боюсь, как бы история не оправдала меня. . .»/: Рус. мысль // Наш современник. 1990. - № 7. - С. 139-154.
204. Глушкова Т.М. Преждевременный Константин Леонтьев // Брега Тавриды. 1991. - № 1. - С. 11-23.
205. Губанков H.H. К истории борьбы эстетизма с техницизмом в буржуазной культурологии // Искусство в системе культуры: Социолог, аспекты. Л., 1981. - С. 27-33.
206. Губанков H.H. К критике концепции культурологического цикла: (Учение К.Н. Леонтьева о динамике культуры и современность) // Идеалистическая диалектика XX века: Критич. анализ. Л., 1978. - С. 144-160. - (Проблемы диалектики; Вып. 8).
207. Иванова E.K. К.Н. Леонтьев: Судьба и идеи // Лит. учеба. -1992. -№ 1/3. С. 135-139, портр.
208. Кириллова Е.А. Необходимый момент в истории русского самосознания: (Филос.-ист. концепция К. Леонтьева) // Вестн. Моск. унта. Сер. 7, Философия. 1990. - № 5. - С. 49-57.
209. Козырев А. Вл. Соловьев и К. Леонтьев: диалог в поисках «Русской звезды». // Начала. 1992. - № 2. - с. 63-74.
210. Кондратович В. Смещение: По разные стороны баррикад: (К. Леонтьев и Н. Федоров) // Лабиринт/Эксцентр: Соврем, творчество и культура . 1991. - № 1.-С. 119-131.
211. Корольков A.A. Константин Леонтьев и его эстетическая картина эгалитарного процесса / /Фолософские науки. 1991. - № 11. -С. 115-127.
212. Косик В.И. Константин Николаевич Леонтьев: Реакционер, пророк? // Сов. славяноведение.-1991.-№3.-C.3-ll.
213. Кремнев Г. Константин Леонтьев и руское будущее: К 100-летию со дня смерти // Наш современник. 1991. - № 12. - С. 167-169.
214. Куликов Ю. Склоняя голову: Обретение могил К.Н. Леонтьева и В. Розанова // Литературная Россия. 1991. - 18 окт. (№ 42). - С. 13.
215. Лесневский С. Писатель-инок: К 160-летию со дня рождения К.Н. Леонтьева // Книжное Обозрение. 1991. - 25 января. (№ 4). - С. 89.
216. Лиливяли Н.В. К вопросу о сущности консервативного общественного идеала К.Н. Леонтьева // Актуальные проблемы истории русской философии XX века. М., 1987. - С. 151-159.
217. Лиливяли Н.В. К.Н. Леонтьев и русский религиозный ренессанс/Беседу вел Е. Шкловский // Из истории религиозной философии в России, XIX начало XX вв. - М., 1990. - С. 66-82. - Подпись: Лиливяли Н.В.
218. Лиливяли H.B. Религиозно-философская концепция К.Н. Леонтьева // Религиозно-идеалистическая философия -в России, XIX начало XX вв. (Критич. анализ). -М., 1989. - С. 55-70.
219. Лосев А.Ф. Романтизм (конспект) // Литературная учеба1990.-№ 6.-с. 139-145.
220. Лукашевский Е.С., Ермичев A.A. Идея общественного прогресса в русской религиозной философии // Герценовские чтения / Ле-нигр. гос. пед. ин-т. Л., 1976. - Чтения XXIX. - С. 27-32.
221. Мещеряков Н. Л. У истоков современной реакции // Лит. наследство. 1935. - Т. 22-24. - С. 427-432.
222. Мондри Г. Попытка типологизации творчества К. Леонтьева на примере анализа "Исповедь мужа"// Вопросы литературы. 1992. - № 2.-С. 166-186.
223. Морякова О.В. Культурная традиция и политика в философии К. Леонтьева // Человек и культурно-историческая традиция. Тверь,1991.-С. 89-95.
224. Наливайко Д. Романтизм как эстетическая система // Вопросы литературы. 1982. - № 11. - с. 156-194.
225. Новиков А.И., Григорьева Т.С. Консервативная утопия Константина Леонтьева // Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Со ловьев. СПб., 1991.-С. 297-310.
226. Рабкина H.A. Антигерой Достоевского и штрихи реальной истории // Изв. АН СССР. Сер. яз. и лит. 1984. - Т. 43, № 4 (июль - авг.). -С. 315-326.
227. Рабкина H.A. «Византизм» Константина Леонтьева // История СССР. 1991. - № 6. - С. 28-44.
228. Рабкина H.A. Исторические взгляды К.Н. Леонтьева // Вопросы истории. 1982. - № 6. - С. 49-61.219
229. Рабкина Н. А. Литературные уроки: Тургенев и К. Леонтьев -история взаимоотношений // Вопросы лит. 1991. - № 4. - С. 124-132.
230. Рубцова Т.Н. Концепция культуры К.Н. Леонтьева // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 1991. - № 4. - С. 20-30.
231. Сивак А. Ф. Всадник русского апокалипсиса: Откровения и судьбы К. Леонтьева // Лит. газ. 1991. - 20 нояб. (№ 46). - С. 15.
232. Слесарева Г.Ф. Константин Николаевич Леонтьев, (18311891): К 100-летию со дня смерти // Философские науки. 1991. - № 11. -С. 105-114.
233. Шестаков В. Артистизм и эстетизм в теории и практике «Мира искусств» // Метаморфозы артистизма. М.: «РИК», 1997. - С. 41-56.
234. Янов А.Л. Славянофилы и Константин Леонтьев: Рус. консервативная мысль XIX в. и ее интерпретаторы // Вопросы философии. -1969.-№8.-С. 97-106.
235. Янов А.Л. Трагедия великого мыслителя: (По материалам дискуссии 1890-х гг.) // Вопросы философии. 1992. - № 1. - С. 61-88.
236. Янов А. Л. Три утопии: (М. Бакунин, Ф. Достоевский и К Леонтьев) // Искусство кино. 1992. - № 9. - С. 3-10.
