автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Идеологические практики в контексте советской модернизации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеологические практики в контексте советской модернизации"

03-1

203 9 На правах рукописи

Резинко Дмитрий Борисович

Идеологические практики в контексте советской модернизации (социально-философский анализ) .

Специальность 09.00.11 --"Социальная философия" (философские науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва - 2002

Диссертация выполнена в секторе философии российской истории Института философии Российской Академии наук.

НАУЧНЫЕ РУКОВОДИТЕЛИ: доктор философских наук, профессор |Н.Н. Козлова] кандидат философских наук A.B. Захаров

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор философских наук, профессор Смирнова Н.М. кандидат философских наук Уразалиева Г.К.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:

Московская гуманитарная социальная академия,

кафедра социальной и политической философии

Защита состоится и. 200 Згода в /У часов на заседании диссертационного

совета Д. 002.015.02 при Институте философии Российской Академии наук по адресу: г. Москва, ул. Волхонка, д. 14, Институт философии РАН

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук

И, А. Крылова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Акгуалыюстътсмы исследования.

Ргюога посвящена анализу феномена советской вдолопш и ее роли в процессе становления и рсадшия советского обществам советскою человека В сипу той особой роли, которую идеология играла, да и продолжает играгь в жизни российского общества, эта -1ша всегда находила» в фокусе актуальных проблем социшшно-попитческого и культурного развития.1

Кондопуальная направленность данного исследования обусловлена теми общими изменениями в социальной дейстпитеньносш и доовной жизни российского общества, которые стали происходил сковд 80-х годов работ, и кстгорьЕ во все большей степени реализуются, в новых гаушгснюакдавагепьских подходах к проблеме идеологии.

Нопме подходы отражают оченцшшй, в современной социальнофдасофской и научной мыети, родикалып>1Й шпропапогический поворот, выраженный в стремлении обраппься к проблеме человека как определяющей основные смысловые интенции социальных исследований. Причем в качение одной из пивных причин такого поворота следует пазить осознание обществом "модерна" потребности проаналшироваш собстогниые смшоатропсшогачсские основаши, подвести человеческие итоги процесса модернизации. Речь идет о выявлении специфики сошсяояьтурных установок, норм и ценностей новоевропейского обшесша, характерного да него типа социальной связи между людьми, образцов человеческого поведения и форм ориентации итщивилрв в обществе. В связи с этим рассматриваются вопросы становления и развитая социокультурного пространства общества "йюсктпЙу" (т.е. системы социальных сгпюшений, общественных институтов, культурных установлений) и сосггасгсгеуюшда м прополот1 юских типов как продукта [ ювадаевных человеческих практик

Такой перенос акцептов особенно актуален для нашей страны, прОшэдшей долгий путь модернизацноннога развития, и ныне вступившей и очередной этап модернизации. Попытки заново усвоил, уроки совстоюй истории, по-швому интерпретировать ход и итоги большевистской модернизации в России стали знаменательным явлением современной российской ооциально-философской и пиитической мысли. 3/Ш> достаточно назвать такие значимые иоевдрвания, как коллективные

' Здесь необходимо назвать сЛелук)щие коллективные исследования: Марксистско-ленинская1 теория исторического процесса: первичное и вторичное./ [Ю.к. Плстннков, Ю.И. Семенов, Б.Г. Пригорит и др. Релкол.: Ю.К. Плотников (отв. рел.) и др.] - М.: Наука, 1981. - 463 е.; Творческая природа социилистаческого общественного сознаиня/(Х.Н. Момджян, Б.Л- Поронович, Л.Н. Москвичев и др 1>едкол. Х.И. Моклжян (отв. ред.) и др] - М.: мысль, 1980. - 279 е.; Теория исторического процесса и современность. Тезисы Вторых Всесоюзных филос. чтений молодых ученых «XXVI смзд н октуал. иробл. марксист.-леиинск. философии» (Пушкино, 31 мвя-3 июня 1982 г.)/Рсдкол.: к.ф.н. Межусв В.М. (отв. ред.) и др. - М., 1982. - 122 е.; Общественное сознание и его формыДВ.И. Толстых, ЦБ. Биккемин, Л.С. Мамут н др. Под общ. ред. В.И. Толстых ] - М.: Политиздат, 1986. - 366[1] с.

роботы сотрудников Института философии АН СССР "Гсггалтаризм как исторический фенома^*2 и 'Теория и жизненный мир человека"3; монография АА Кара-Мурзы "Новое варварство" как проблема российской цивилизации",4 исследования ДВ. Полякова,5 ВГ. Федотовой,6 Н.М. Смирновой,7 ЕГ. Плимака и И.К. Патина* В этих исследованиях вгервые в современной отечественной туке отчетливо прозвучала мькяь о необходимости социальио-срипосос/юсого переосмысления процесса модершаащюшюго развития страны вXXвеке.

Задача модернизации России (экономической, социальной, политической, духовной), нерешеигоаъ проблемы формирования новой российской вденгачности, прссмспэенности ршных эпох российской истории актуализирует вопрос о духовных основах жизни общества, приковывает внимание ученых и политиков к вопросам разработки идеологической составляющей вектора модернизационного развития

В связи с этим отечественной социальной наукой во все возрастающей степени осшшкпся необходимость нового взгляда на советскую историю и на советскую идеологию именно как ш идеологию людеришационную. При этом определяющее значение для социального анализа приобретает в данном случае не жшитикодоиринальное содержание последней а ее социапыюяонструщующие ресурсы. Иначе говоря, основным для ученых-общесгвсшюв становится вопрос о том, каковыми были псагптные (с точки зрешм модершгшионного разлишя) социальные и, прежде всею, человеческие смыслы советской идеологии. И, чш самое пивное, необходимо пошть, как, какими конкретно способами и в каких конкрешых формах эти смыслы реализовались н обществе, в повседневном человеческом существовании.

Дания исследовательская интенция акгуализирует необходимость применения социашю-ашропологическото твдгода к проблеме идеологии, специфика которого обусловлена харшаером основной наушой установки исслсда>ягсли: человек в ситуации повседневного существования -реальности, обладающей лиюлсестваи различныV чтерений - социально-историческим, психологическим, культурным. Это позволяет по-новому поставить проблему идеологического

1 Тоталитаризм как исторический феномен./1'сдкол.: Кара-Мурза A.A., Поскрссепский A.K. (oin. ред.) и др.; Фииос.

о-во СССР. Bcccoiom. ассоц молодых философов. - М.: ИФ АН СССР. 1989.--395 с.

3 Теория и жизненный мир человско./РАН. Институт философии; Отп. ред. Федотова D.Г. - М„ 1995.-- 206 с.

4 Кпра-Мурза A.A. "Новое оариарстгш" кок проблема российской иилплизации. М.: ИФ РАН, 1995.--2Пс.

' Поляков JI.I3. МодсрнизационимИ процесс и России: социальные слпиги и кризисы илснтичиисш. Лис. ...

доктора филос. наук л форме научного доклада. М., ИФРАН, 1994.--76 с. ' Федотова В.Г. Цена прогресса (философско-полемичсские размышления).-• М.: Знание, 1988.--64 с.

7 Смнр1юиа U.M. Проблема послеавгустовскоП России r зеркале социально!! методологии//Россия после пшусгй 1991: цивплизационние, политические и культурные дилеммы/О™, рел. Палории A.C.; РАН, Ин-г философии - М , 19УЗ. - С. 58-62 , Смирнова U.M. Социокультурное многообразие в зеркале методологии И Общественные иауки и современность - 1993 Ki\. - С. 7887.

' Плимяк Е.Г., Паитин И.К. Драма российских реформ и революций (срапшгт.-полит. лишни). М.: Весь мир, 2000. - 360 с.

конанрущххишип сошшльиой реальности: каким образом человек в его повседневном идеологически обуадавмшом практическом взаимодействии с другими людьми конструир>ег свою социашюспц как люди при помощи идеологии в совокупности своих повседневных нрактк воспроизводят и самих себя, и обшеаво, и систему социальных смыслов (т.е. идеологию). Таким образом, идеология воспринимается слиыне в качестве комплекса социальносимволических пракшк, нзаимодейсгоий в которьв индивиды вступают друг с другом в своем повседневном социальном существовании. Социально-антропологический взгляд на прошлое и настоящее полтико-идеологаческоП сферы российскою общества позволяет не только более адекватно оценить современную ситуацию в области самой политики, но и провести более точную диагностику социальных и общекулиурных изменений, которые сегодня происходят ц повседневном бытии каждого из россиян, проживающих на разных "згажах" общественного здания. Он помогает обнаружил, связь и различие нынешних процессов с историческим прошлым страны. Атропоногачгская парадигма социального анализа духовной жизни общества становится эффективным инструментом переоценки общественных ценностей и мировоззренческих приоритетов, значимым средством формирования новых социальных ориентиров.

Всеми вышеизложенными обстоятельствами и опредоился, в дашом случае актуальность темы иссиедования, пьпагошегося осмыслить феномен идеологии в кшггексте советской модоришащш именно под новым ашфоналогическиы углом со^тлмю-фклоюфскоги зрения.

Сгенет. разработанности проблемы.

На протяжении пракгачески воей истории разнтпия теории идеологии предметам активного исследовательского внимания ученых в нероую очгредь были социальныг и гносеологические функции ипсологического феномена.

Социальные функции идеологии россдафивались радом зарубежных и отечественных исследоватлей в русле основанной К. Марксом традиции анализа форм общественного сознания в евюи с ролыо последнего в процассе общественного воспроизводства (А. Грамши,9 Д Лукач,10 Я Альпоссер" идр). Среди множества работ в отечественной социальной науке, реализующих данный чоахсв, назовем лишь дае, имеющие обобшаоший характер. Это ссцданные шшекппюм шпоров сборники стжей ".Духовное производство..."12 и "Общественное производство...".'3 Характерное для

' Грамши Л. Статьи из "Орлице муоно". Проблемы революции. Проблемы культурной жизни. М., Гоеполиттлпт, I960, - 126 с.

" Лук»ч Д. К оитологии общественного Сыта«: Пролегомены./Пер. с нем. Буровой И.Н., Журинской М.А.; Общ. ред. и вегуп. ст. Морского И.С. и Хеисши M A.--М.: Прогресс, 1991.-412 с.

Allhusser L. Ideology and the Slate//-Essays on Ideology. - I.ondon: Verso, 1984. - 179 p.

" Духопное произволом: Социально-философский аспект проблем духовной делтельчости/Голсгых В.И., Козлова Н И., Межусв О М. и др.; Отп. ред. U.K. Толсти*; АН СССР. Ин-т философии. - М.: Наука, 1981. --352 с.

марксистской традиции критическое ошошешв к цдеашии как к "ложному сознанию" разделял! и представители Франкфуртской школы: М.Хоркхаймер, Т.Алорно,14 Г.Маркузе15 и др.

Сторонников струетдосм^кщюналыюго подхода к проблеме идеологии (Г. Пирсоне,Э. Одасн и Ф. Шурмаи17) характеризует акцепт на социальной значимости идеологии как источнике политических ценностей и идеалов, перевод анализа идеологического феномена в аксионогичес^ю плоскость.

Приоритет в разработке гносеологических аспектов анализа идеологии принадлежит тшрсшческому направлению, кеггорое получило название "социологии знания". Наиболее ярким предоавшелем "социологии знания" перюй половины XX века был вьциощийся австрийский ученый К Маигсйм. Феноменологический подход к исследованию нцеологаи в рамках "социологии знания" реализован П. Бергером и Т.Лукманом, в частности, в их ставшей знаменитой кпше "Социалыюе конструирование реальности".15

Структуралистскую иигерпреганшо идеологии (например, 1С Леви-Сгросс, Р.Барг,14 ранний М. Фуко20) отличает преданьно широкое понимание смысла понятия "идеология". Например, по мнению представителя струшуратама К. Лсви-Сфосса, политическая идеология весьма напоминал- мифологию, она просто заменила последнюю в нашем современном обпюсте.21 О мпфолопрюском хараюере пошпического идеологическою сознания в разное время писали В. Парею.22 К. Хюбпер.23 В отечественной наукеодиапаешке рационального и иррациональною в шкушеО подшше шешш В.В. Ильин, АС. Панарин, АВ. Рябо«.24

" Общественное производство: понятие, социальная природа и сущность: (прспр. докл. Deccoiojii. конрлниш. совеш "Социально-философские проблемы теории обшеегвениого про1ПВолсгаа")/Рслкол.: Тшил un Н И, (ог», ред.) и др.; АН СССР. Институт философии. Отделение актуальных проблем исторического материализма. •• М..1У82.--109 с.

" IInrlhcimer М. uiid Adorno Thcodor W. Dialektik der AufVlflrung. Philosophisclic I'ragmcnic. -- I'rankfurt am Main [■'¡seller, 1969/-- 142 s.

''MarcuscH. One-dimensional man. .Studies in ihe ideology of advanced industrial society — 2™*и1 — l.iiiulon: Rmiilcilge, I991.-XUX, 260 p.

lh IIrtj'coiic Т. Система координат действия и обшая теория систем деНстннн: культура, личность и место социальных систем // Американская социологическая мысль.--М.: Иэд-во МГУ, 1994. -- С. 448-464. "AldtnE.ll., Scburmnnn F.ll. Wliy we need ideologies ill American foreign policy: l)cm. politics and world order.-lierkeley: Institute of intern studies (IIS) University of California, Cop. 1990.--VII, 92 p.

"БергерП., ЛукманТ. Социальное конструирование реальности: Трактат но сошюл. иганияМIcp. с «игл. PyiKcini't I:.; Моск. фнлос. фонд. --М.: Acadcniia-Цещр: Медиум, 1995.-323 с.

" Барт Р Мнфолопш./Г1ер. с фр., »ступ. сг. н коммент. Зснкнпа C.1I. •-М.: Изд-uo им. Сабашинкоиых, 1996. 314 с.

•'"См.: ФукоМ. Слола и веши. Археология гуманитарных иаук./Пер. с фр. Ни н им IIII.. Аитономшш II.С. - СПб.: А - cad, 1994.-- 405 с.

11 Левн-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983.--526 с.

J,OG зтом см.: ОсинотоЕ.В. Онтология Вильфреда llapcio: полигический аспект.--М.: HCI'IH 1'АИ, 1999. «ЮЗ

с.

•"Хюбпер К. Истина мнфа./Пер. с нем. И. Касании». - М.: Республика, 1996.-447 с.

11 Ильин В.П., ПанарнпАС., Рябов A.U. Россия: опыт национально-государственной нлеологнн/Под редакаисП D.H. Ильина. --М.: Издательство МГУ, 1994.--229 с.

Особую эпоху в развитии теории идеологии составил период острой идеологической и теоретической борьбы коммунистической и капиталистической социальных систем. При этом политическая значимость данной проблемы предопределила акцетуацгао работ прсагпштелей агткоммунисшческого (антисоветского) лагеря на изучении именно советской идеологии (Б. Всш1),25 З.Бжезинский,26 М.Ипсгайн.27идр.) С другой стороны, нения обойти вниманием попытки рационалы юга осмысления содержания и путей развития советской идеологии «изнутри» самой системы, кеггорьв делались Х.Н.Момдкяном,28 НБ. Бгжкенинным,?9 ВХ Толстых30 и др.

Характеризуя современные тенденции развития теории идеологии, спедсг сказать, что сегодня все большее число сторонников завоевывает "информационная" концепция идеологии, суть которой состоит в констатации факта маргинализации (в условиях быстрого ршфостранения плияшя на жизнь общества элеюронпых СМИ) института идеологии как инструмента публичкой рефлексивной политики эпох« "модерна"; появления принципиально новой формы организации вжан~ин(}юкрм11шг'

Даже беглый взгляд да основные концепции идеологии позволяет едешь вывод о возрастании в ходе исторического развшия значимости социально-шпропологических аспектов исследования проблемы И тем не макс, можно утверждать, чщ, большинство анализируемых идеологических концепций было разработано в рамках классической сот^шыгснтеоредакской парадигмы, ориентирующей ученых на проведение макросоциальиых исследований.

Меж/у тем шродигмши>ные основания социальной туки за последние досятлетя претерпели значительные гаменения. Суть этих изменений состоит в переносе внимания с макросоциальиых стругаур и институтов на более "чашжосоразмерные" обьекш аналша, на проведение социально-ашропсшогичгскнх исследований. Изменению общетеоретических установок сопутствовало появление новых (некласеичгских и посмеюкссических) юнцетуальных подходов и исследовательских метод®32.

" Wolfe В. An Ideology in I'ower: Reflections on the Russian Revolution. London: Allen and Umvin, 1969.

" Brzezlnski Z. Ideology and Power in Soviet Politics. N.Y.: P.A. I'racgcr Publishers, 1967.

" Epstein M. Relalivlstic Patterns in Totalitarian Thinking: an Inquiry into tlic language of Soviet Ideology. Washington,

1991.

31 Момджян X.H. Проблемы общественного прогресса в современной идеологической борьбе.--М.: Мысль, 1981.-• 80 с.

" Пиккснип II.Б. Социалистическая идеология. - 2-е изд., доп. -- М.: Политиздат, 1983.- 414 е.. "Толстых В.И. Обрвз жизни: паонятие, реальность, проблемы, - М.: Политиздат, 1975.- 184 с. " Соловьев А.И. Политический облик постсовременности: очевидность явления // Общественные науки и современность. - 2001. № 5. - С. 81.

" Хочется особо отмстить, что несмотря но жесткий идеологический контроль, полые концептуальные осями« проникали и в советскую социальную науку. Так, например, одним из пионеров в деле разработки и реализации новых принципов анализа духовной сферы общества был выдающийся советский философ М.К. Мамарлапшили (здесь достаточно упомянуть о двух его статьях: «Анализ сознания и работах Маркса» (Мпмпрлашвили М.К. Как я понимаю философию. 2-ое изл., изменешюе и дополненное. - М., Издательская группа «Прогресс», «Культура», 1992 - с. 249.268) и «Превращенные формы (О необходимости иррациональных оыражеиий)» (Том же, с. 269-282), составивших эпоху в развитии советской философской мысли.)

Характеризуя состояние анализа и/вошгии в современной отечественной социальной науке в целом, к сожалению, приходится подчеркнуть, чго эф<1>е1тшное розлигие теории идеологии и сегодня еще иногда продолжает сдерживаться, но крайней мере, двумя lpyiuiaMH (|штороп: во-первых, еще во мкошх спупях прояплягшя дпермиинрованностъ теоретической оценки феномена идеологии парптйно-классовыми т ггересами, во-кторых, при проведении исследовании сохраняется определяют;« роль классической научно-исслелова1ельекой парадигмы (т.е. KOMiuieKca основных теоретических поступаю», эпрметческих установок и методов исследования). Эш же особенности характеризуют н характер тучного анализа советской идеологии как феномена эпохи "модерна". Приходится коисгашровать, 'по в отечественной науке до сих пор не появилось ни одной специальной теоретически значимой равны, п которой бы в досгаючной мере были реализованы новые подходы к этой теме.

Вместе с тем, в силу специфичности роли идеологии в жизни советских людей, зщ тем^ ^ или иначе, затрагиваем во множестве реализующих новые концептуальные идеи работ (ггревдр нсего, лосвящгнных изучению советской повседневности). В качестве примера следует упомянул рабоп.1 Н.Н. Ксаловой,33 И.И. Сандомирской,3,1 АВ. Захарова,35 B.C. Барулина,36 АВ. Юшюнкина и АЛ. Лившица,3' Л.Г. Ионина,38 ЮА Левады39

Теортнеская и мстоцолосичоскаи основа исследовании.

В роботе проведен анализ такте ношедних в исторгао еониалшой мыаш ptixu; kik "Машфесг Коммушклической партии" К Марки) и Ф.Энгельса, их книга "Немецкш ищиюшя"; труд К Мангейма "Идеология и утопия". В диссертации проанализированы идеи, содержащиеся н статьях М. де Серю,40 К. Гнрцз" и MJC Мачарддшшт." в кншах и ашьях М. fltyKo'13 и П. Бурдье." В

См. монографию: Козлова H.H. Горизонты повседневности синаскоИ эпохи: Голоса иi хори М.: Институт философии РАН, 1996.--215 е.. а также статьи: Козлова H.H. Сцены из жизни "пепобожмешиио работника"// Социологические исследования. - 1998. №2 - С. 108-118; Коз/юна НИ. Шпальпость как соиивлмш-фшшеофскоя проблема//Общественные наук» н современность.--1998. № 2.--С. 95-106 и др.

''Козлова H.H., Санломирская И.И. "Я так хочу шцгаь кино". "Наивное письмо": Опыт шшпш-ащио.ин имеского ■пенпя. М.: Гиознс, Русское феноменологическое ofiiuccntii, 1996 г -256 с.

" Захаров A.B., Kmnonft 11.(1. Российские реформм гладами "малспьх01 о" человека//РосснПский мошпир. Архип современно!! политики. М.: Цаггр'Инлем", 1993. Вып. 2.--С. 89-1 И; Захаров А Н. Парониме образы а.чаон// Нолтические нсследочаиия. -■ 1998. № 1: и др.

и Барулин U.C. РосснПскиП челоиех в XX веке: Потери п обрезеппя себя. - СИП.: АлстеПя, 2(10(1 • 431 с. " Квашонкин A.B., Лившиц А.Я Послереволюционная Россия (проблемы соииалыш-полнгнчсскоИ истории, 19171927 г г.) -- M : МГУ им. M U. Ломоносова Упнв. гумапит. лпией. 200U.-336 с.

11 Ионии Л.Г' Логакв и история новселнспности // Социологи» кулыуры: пуп. в новое тысячелетие. Учеб. пособие. Изд-с 3-е, персраб. и лоп. •• М.: Издвкльская корпорвция "Лоюс", 2000.-• С 57-122 "см.: Советский прослой человек: иныт социального портрет па рубеже 90-х/Голов А А и др. Под рел Девши 10.А.-М., 1993.-299 с.

Ссрто М. де. Хозяйство письма //Новое литературное обозрение.--1997. №28. ■• С. 29-46. <1 Гири К. Идеологи* кок кульзурим система//Новое лтсрвтурнос обозрение.-• 1998. №29 --С. 7-38. 41 см VKaiHn ru.ie выше статьи

" см.- Фуко М. Поля к истине: по ту сторону знания, впиши и ссксуальаосгн./Сосг., нер. с фр.. коммет, и нослссл С. Табачниковой. -- М.: Матасриум. Изл. лом "Клстоль", 1996. - 446 е., Фуко М. Исюрия безумия и

исследовании используются некоторые положения и выводы, сдаынныг в работах Ж.-Ф. Лнатра,45 А. Турена,4''' в монографиях КВ. Мостовой,47 ВВ. Глебкина,48 СВ. Ярова,49 Ю.К. Щепюва,50 в юллеюинном труде "Тоталитаризм как исторический феномен"51; в п><шикациях ЕА Осокиной,52 М. Ямпоттьскою,53 А.И. Соловьева54 и др.

Цель и задачи исследования.

Главная нвгь исследования состоит в проведении сошшьн(н])шюсофского аишвоа феномена идеологии как комплекса идеологических практик, те конкретных, идеологически обусловленных, повседневных человеческих взаимодействий, ¡¡редуцирующих колотекс тех связей и отношений, которые определили з/аань человека в становящемся советском обществе.

В соответствии еэгойцедао в рабоге поставлены следующие исследовательские задачи:

1. С цешо отбора необходимых для проведатя исследования теоретических установок, коншпоп и мегцдолопгкскнх подходов рассмотрел. интерпретации феномена идеологии в некоторых влиятельных сониашлых теориях: марксизме, социологии знания 1С Мянгеймя, в ащузщтон^ищионшштм аиапше и др.

2. Проанализировал, роль совегскон идеологии в процессе модщтизации российского общее г на в первой половине XX века.

классическую тюху. •• СПб.: Унилерснгстскяя кн.; Рудомино, 1997. — 375 е.; Фуко М. Рождение клиники/Пер. с фр., шуч. ред. и предисл. д-ра нсихо.ч. наук Тхостова Л.Ш. -• М.: Смысл, 1998.-107 е. и др. произведения, "см. Пурдьс П. Практический смысл /Пер. с фр.: Л.Т. Бикбов, К.Д. Вознесенская, С.Н. Зснкип, H.A. Шматко; Ото. рел. сер. и послссл. H.A. Шматко.-СПб.: Алстсйя, 2001 г. 562 с. и др. работы.

" Лисггар Ж.-Ф. Состояние постмодерна/Пер с фр. H.A. Шматко ■• М.: Институт экспериментальной социологии; CiiG.: Ллетсйя, 1998. - 160 с. (серия «Galiiciniunt»).

"TyptHA. Нозврощсиие человека действующего. Очерк социолопш. - М.: Научный мир, 1998.-204 с. " Мостовая И.П. Социальное расслосние: символический мир метаигры. Учебн. Пособие. -- М.: Механик, 1996. -208 с.

" Глебкин В.П. Ритуал в советской культуре. М.: Янус-К, 1998. - 167 с.

"ЯровС.В. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и нэп пши петроградцев, 1917-1921 г.г. --СПб., С.-Пстсрб. гос. техн. ун-т, 1999.--69 с.

м Щеглов Ю.К. Комментарии к роману "Золотой теленок" // Ильф И., Петров Е. Золотой теленок: Роман. Щегла» Ю.К. Комментарии к роману "Золотой теленок". - М.: Панорама, 1995.--С. 329-605. "(Тоталитаризм как исторический феномен...)

" Осскипа Е.А. Цена "большого скачка". Кризисы снабжения и потребление в годы первых пятилеток // CoBoitKoe общество: возникновение, разлитие, исторический финал: В 2-х т.т. Т.1 От вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мир»Л1ол общ. ред. Ю.Н. Афанасьева. М.: Росснйск. гос. гумвнит. ун-т. -

1997.-С. 205-243.

" Ямпольекий М. Ленин провозглашает Советскую власть. Заметки о дискурсе основания над массами II Новое литерпурное обозрение - 1997. Я« 26.--С. 48-70.

" Соловьев А.И. Политический облик постсовременности: очевщшость явления // Общественные науки и сопрсиеипость. -2001. № 5. - С. 66-81

3. Провеет анализ становления "сове/нского человека", рохматривая его в качестве объекта и qfnexna теологических практик, процесса обретения им /юционшияюстии, ахшкмешующей нормам и требованиям советской модели общества "модерна".

4. Исследовал, ресурсы трансформации советского идеологического дискурса и тенденцию era атияния на систему социальных отношений.

Исгочш1кн исследования составили различные документы советской эпохи: некигорьв декреты и постановления Советского Правительства,55 работы и высказывания вцш-п>к совешких политических даггегсей.56 Так как одной из значимых целей исследования является реконструкция советской идеологии на уровне повседневных практик, раскрывающих ее социалыю-шпрополоти'кскос содержание, в данной работе использованы пубтпации в местных и заводских газетах,57 а также документы личного характера (письма),38 образцы "низовой" политической культуры (примеры вдеологшированного фольклора5' и политизированных слов и выражений арготического словаря60).

Наущая новшна неелстовамш заключается в попьпке провести комплексный шпини идеологии "айву", т.е. рассмотрел, ее в качестве средства социальной модификации и, одновременно, щюдукта повседневной человеческой деятельности, как системы сощтьнык смыслов, ценностей и норм, ыхпрошводшюй совокупностью социалшо-духовных практик иидшидов. Реализация данного подхода позволяет исследователю взглянут на инеолошю как на прелмег социальной теории и повой проблемной плоскости, а именно:

■ да!) интерпретацию корпуса исследовательских текстов, посвященных проблеме идеологии, в аспекте социально-антропологической ориатщюешшости 1« концаипуашюго и методологического содержания;

"Декреты Советской власти [Подгот. к печати д-р ист. наук ПалкС.Н. и др.]. - М., Госполитнздат. Г.т. [-IV.

Например, статья В.И. Ленина "ПартиИим организация и партийная литература" ( Ленин В.И. Партийная организация и партийная литература II Ленин В.И. Поли. собр. соч.. Издание 5-ое, Т.12. -- М.: Издательство политической литературы, 1979. •• С. 99-105) и др. работы

" Газеты из Отдела периодики Государственного архива Астраханской области (ГАЛО), из фондов Астраханской Областной научной библиотеки им. Н.К. Крупской (ЛОНЕ).

"А именно переписка семьи Лузров (см.: Переписка ссмьи Ауэров (1937-19.10 г.г.)//Фонды Астраханского государственного объединенного историко-архитсктурного музея-заповедника Департамента культуры Администрации Астраханской области. Музейный номер НВ-15460/174.).

" См.: Залетные частушки из собрания Л.Д. Волкова. В двух томах. Том 2, Политические частушки. - М.: Лпдомир, 1999.--499 с.

м См.' Елистрнтов Е.С. Словарь московского арго: Материалы 1980-1994 г.г.: Около 8000 слов, 3000 идиоматических выражений. - М.: Русские словари, 1994.- 700 с.

■ выявить место и рачь феномена идеттш в системе повседневных социа/лно-нракмических взаимодействий людей;

■ показал, на конкретном материале, относящемся к советской эпохе активную [Юль отдельно виигихо индивида в конструировании и трансформировании школогичсских отношений;

■ соотнести процесс эволюции идеологических огпюшений с изменениями, происходящими в повседневной социальной жчти людей, просэдда, как меняется роль идеапогии в обществе, трансформируется ее содержание и формы.

Научио-ппакгнчсскяя значимость исследования

Результат,! исследования могут атособсгеовятъ углублению и, одновременно, посшовке новьк проблем понимания рапи советской идеологии в процессе советского "аипропосощюгепеза". Представленный материал может был. использован при составлешш лекционного курса по социапыюй философии и схпАтыю-шнорической антропологии.

Аипобшщи неаняовшпт. Основные положения диссертации прошли апробацию в выступлениях 1И конференшги «Социальная атронологая на пороге XXIвека» (20-21 ноября 1997г., г. Москва) и на общественных чтениях «От тоталитарного мышления к гражданскому самосознанию аглрахшшев» (30 марта 2(Х)0 г, г. Астрахань).

Сгоустура шнхжтаиии

Диссертация изложена на 233 страницах машинописного текста и состоит из внедашя, двух пив, заключения и библиографического списка использованной литературы и источников,

ПОСЛОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, иовют постановки проблем, определяются даль и задачи ребспы, даяся характеристика степени разработанности темы в современной научной литературе.

В первой главе диссертации "Идмлопш кяк предмет соцмалыкн)и1лософскш) анагаоа", состояний из трех параграф дата характеристика идеологии как социального феномена эпохи "модерна", исследуется роль идеологических отношений в процессе модернизации. С целью определения оптимальных

параметров провдения собсгаеш-юго исследования, собора необходимых методологических инструментов в главе анализируются основные концепции идеологии, обосновываема необходимость разработай специфических ооциапык^антропологаческих методов изучения проблемы идеологии.

Первый параграф главы "Роль ццеолопш в обществах "модерна". Идеолопш и модершпашм" начинается с развернутой характеристики оснош!ых приоритетов и противоречий развития новоевропейского общества, история социального анализа которого охватывает, по крайней мере, полтора сшлегия Характеризуя совремешюе научное представление об обществе "модерна", диссертант ошечагг, что оно явилось результатом процессалереосмысления социокультурных основ западной цигашизащи, проникновения в социа'ллуто науку концетуальных подходов и методов некоторых гуманшарных дисциплин и теоретических направлений. В итоге был сформирован сощшьно-ашропологический взгляд на природу "модерна" кик общества господства абс/н/хнаннпй социальной связи, социально-механических струкпгур, экономимнтипитеской организации, индивида и функции, как общества господства групп, основанных ни социальном договоре (М. Мафессоли). При этом абстрактность выступает не только как дейсгвигелыюе свойспю системы социальных отношений в обществе "модерна", но и, одновременно, как способ восприятия человеком новоевропейского социального порядка, что было обнаружено еще К. Марксом и Ф. Энгельсом, а ныне зафиксировано в современной социологии в понятии "Абстракция".

Именно в этих исторических обстоятельствах и рождается идеолопш, выступающая как универсум культурных смыслов и общественных ценностей, легитимирующих жизнь общества. Принтом идеология неизбежно приобретает абстраюный (формализованный) и рациональный характер. Это юначст, что у идеологии есп. свои производители - специализированная профессиональная |рунпа ишеллеетуалов. В итоге щшюпи инеппущкяшлизнруются в качестве рациональных псшшческих доктрин, а идеологические отношения обособляклся в сферу политики как специфическую область деятельности. Однако этому не противоречит принцип универсальности идеологических опющашй, №1рана10щийс^наг1римф, в либерашюм требовании всеобщности избирательного прова.

Диссертант разделяет точку зрения рада исследователей на идеологию кок на одно ш средств реализации (наряду с деньгами, государством, правовой системой, 1иукой и экспертным знанием) универсальной социальной свет» в общесше индустриальной современности. Им подчеркивается особая значимость идеолмий, функционирующих в качестве символических знаковых посредников меж/ту люлми (по принципу монсопндации'конфрошшин), для киктшуирования и обеспечения продуктивной рабасы социальных инстшутов новоевропейского общества Автор работы подчеркивает, что действенность испсшиуемых идеологиями символов, амуалыюсть содержащихся в них смыслов и ценностей приводят к тому, что вдмлогичоские отношения "прорывшего^' за рамки

институционализированного пространства попишки в повседневную человеческую жизнь, опосредуют формы нракшческого социального взаимодействия людей. Идеология сама становится катализатором изменений в общественной практике "и может в известных пределах ее модифицировать'*1. Все вышеперечисленные особенности идеояопш делают ее гибкой социальной подсистемой, обеспечивающей процесс "расширенного" воспроизводства новоевропейского общэстештого порядка

Эю наиболее актуально для модернизирующихся обществу представляющих собой социумы переходного- от традиции к "модерну" - типа, где социальное значение идеологии возрастает во много раз, поскольку именно они являются основными носителями тех ооиюкупыурных смыслов, ценностей и установок, на основе которых трансформируются прежние и формируются новые общественные институты, социальные связи и отношения модернизирующегося социума В работе особо подчеркнуто, что какие бы специфические формы не приобрегала та или иная конкретная идеология модернизации, она, как форма ответа той шм иной нации на вызов Запада, всегда содержит в себе родовые ч^пы новоевропейского социокультурного "проекта", например, такие его социагильс принципы и ценности, как четкая институциональная организация социальной и политической системы общктва и демократические формы правления; опора на цеакрациональную личность, ориентированную на ценности сощшыю-эконамической (предпринимательской и/или трудовой) и политической аиипности, призвание общественной и личной значимости образования, наприоршет городских форм напни.

В исследовании подчеркивается, чш определяющим стимулом к появлению модернизацнопных идеологий в обществах, лищыолько вступивших на путь модернизации, становигся осознание кризиса традиционных культурных ценностей, произошедшего в результате сдвигов в жизни общества

В диооергации отмечается, 'по практически всем типам модфнизационных процессов, имевших место в прошлом столетии, были присущи злемешы этатистско-идеокрсгтической модели модернизации, что было обусловлено осознанием сшуации опасности отрыва В этой этятистки ориапированной идеологии бьош nepenjierefn,i различные мотивы, например, про!рессизм агаался с апизападными настроениями, находившими в моцррниэацшхпюй нозологии определенное (националистическое, классовое, рсли1иозное) обоснование.

Особое внимание п параграфе уделяется характеристике социальной роли идеологий в эпоху маховой модернизации - процесса, проходиншего пример(ю с последней трети XIX веха по середину XX кка, суть которого можег бьпъ определив как новоевропейская социальная внутри шяя колондааиия стран, прежде всего, относящихся к слабой и средней степени разшгшя "модерна?'. Диссергант подчсркиваит, что быстрая демокрщизация сферы политики; коренное изменение жизненных устоев

"Энгельс®. Письмо Конралу Шмидгу от П октября 1890 года // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Ичл-с BTOpot.--М., Ииательстио политической литературы-- 1965.-Т. 37, с. 419

дошцуарианьного общества, мировоззрения и форм социального поведения человека традиции; "омазеовление" индустриального производства и стланное с ним "омассоштаие" потребления, коммуникаций, образования, ведацие к превращению 1'массы" в удобный объекг дисциплинарных нракшк, социалыю-полшичгскот манипулирования предопределили особую роль идеологий в общестнах массовой мсдзршоащи. Здесь идеологии становятся средствами прямого социального действия, катализаторами острой политической борьбы. Идеология превращается в социальную технологию; технологизации подвергаются и формы шигадашочтрсттшдистского воздействия на массы, что, по мнению диссертанта, предполагает наличие развитой инфраяруюуры ее специализировашого воспроизводства и трансляции: достаточно многочисленной 1руппы производителей и распространителей идеологии; разветвленной сети средств массовой коммуникации и информации и тд и т.п. Все это превращает щдаюгию в гигантское пространство власти, достаточно хорошо отлаженную машину манипутгрования сознанием и поведением масс. С другой стороны, наблюдался обрашое вогщейстаие масс на идеологию, "замутение" чистоты и прозрачности теории иррациональностью и психологизмом мыи тения и действий участников социального процесса.

В заключение пара1рафа делается вывод о том, что острота и противоречивость происходящих социальных процессов, необходимость осмыслить роль и последствия идеологических ашошстшй в жизни общесш "модерна" гртвели к интенсивному развитию теории идеологии, порошил oipoMiioc количество идеологических концепций, реа)1шуютих самые разнообразию подходы к исследованию лого социально значимого феномена.

Анализу некоторых из злих концепций посвящен вггорой параграф мерной главы "Философские штрпрспишм 1ЮНЯЛШ идеологии: классические и некллссическис (ностнекласснчсскис) подхццы". Параграф начинается с перечисления наиболее важных тем, вокруг когорых в разное время концентрировались m Пересы исследователей, например, таких как вопрос о природе идеологии как предмете философского анализа (неомарксисты, представители "социологии знания", неоповитивисты); проблема субъекта идеологических отношений (К Mai пейм); характеристика социальных ([»унгаий идеологии (функционалисты, Л. Альттоесер, 1С. Гирц, П. Бурнье), в чхшости, изучение ее роли в тотащпарном общесше (Г. Адорно, КПопнер, X Аренда); причины, направленность и формы трансформации идеологии в исторической ретроспективе и в современном мире (10. Хибермас, М.Фуко, Р.Барг и др.).

Пьпаяеь понял, причины и суть изменений, происходивших в теоретических Komiemax идеологии, в методах и способах применяемой исследовательской аргумешации, диих-prai гг обращается к "истокам", начиная анализ идеологических концепций с исторически первой - марксистской. В исследовании говорится о том, что теория идеологии Маркса, равно как и его социальная фшюах|ш,

опирался на прочный теоретический фундамент - его ашропошию, статней, в силу симстического характера марксова понимания чэтовеческой природа, эффскшвным тторегическим инструментом, пригодным для анализа практически воех сфер жизни человека. Человек в концепции немецкого мыслителя предстал в единепк чувспзешюй и рациональной сфер своей жизнедеятельности,62 що позволило говорить о предметной чувственно-рациональной пракгаке как о 'Темной" основе процесса познания. Подчеркнув, что человеческая пршаика носит принципиально социальный характер, Map«; практику атрибутом человеческой жизнедеятельности, способом человеческого мироспношения (т. е. взаимодействия человека с природой и с другими людьми). Марксов "деятельный человек" выступает, одновременно, и как социальный субъект, главная движущая сила истории, и как субъект познания. Идеология, определяемая социальными теоретиками как форма общественного сознания, должна бьпь рассмотрена в качестве специфической отрасли процесса расширенного воспроизводства общества в целом. Иначе говоря, бытие идеологии предстает как осуществляемое через и в совокупности ицеолотических практик взаимодействующих в обикствс реальных людей.

Раскрывая емькл марксистской характеристики идеологии как "ложного сознания", диссертант обращает внимание на. предопределенность подобной интерпретации вдесшогачоского феномена острой полемикой с млацогсгельянцами. Иеполыованис понятия "ложность" актуализирует тносесшические аспекты изучения идеологии, делая возможным рассмотрение марксистской интерпретации идеологии как эквивокативт той (социально-онтологической и гносеологической одновременно). Надо сказать, «по и в самой марксистской социальной теории эш аспеиы переплетены объявляя идеологию средством классового господства, К. Маркс и Ф. Энгельс говорят о ялной незаинтересованности отмирающих обществетшых классов в адекватном описании социашюй действительности. При этом ложности буржуазной идеологии они противопоставляют не просто пролетарское, а научное мировоззрение, заявляя о том, что пролетариат уже самими условиями своего существования предопределен быть субъектом "истинного" знания.

После Маркса развитие теории идеологии в кошексге оппозиции "ложное"- "истинное", "идеология"-"i шука" стало определяющим для се неопозитивистского шпрашигия в 30-х годах XX века (Э.Топич, ГАльберг, Т.Гейгер, с некоторыми существенными оговорками сюда может был, отнесен и К. Поппер). Деятельность неопозитивистов протекала в условиях становления неклассических принципов науки, ориентирующих исследователя на точное выполнение определенных научных процедур и правил.63 Обшей чертой в восприятии феномена идеологии для предетавшелей неопозитивизма стала его крайне

" Впрочем, cymocriiyior и иные интерпретации смысла марксовой тракгоики в его ранних рпботах природы человека, об лом смотрите подробнее; Перевалов В.П. Марксистская теория человека. /I Человек: мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. 19 век./Рсд. Кол.: И.Т. Фролов илр. М.: Республика, 1995. -528 с.

" Еолее подробно о нсклассичсских принципах иаукн см.: Федотова В.Г. Классическое и иеклассическос в социальном познании//Общественные науки и современность. --1992. Хя4. -С. 48

негативная оценка как соцналаю искаженного мышления, феномена так называемой экзистенциальной дейспшсльносга. Неопозитивисты характеризуют идеолошчсскис высказывания в качеспзе сконструированных субъективным образом, в силу чего критерием их правильности может бьпь только совладение их содержания с субъективно риссмагриваемой жизненной необходимостью. То есть ложность идеологии предопредакна не сознательным обманом и даже не логическими ошибками, а ньпекает из особенностей самого мьклигельного процесса, который оказывался цешюспю орнегпированным и эмоционально окрашенным. Как поясняет Эрнест Топич, посколыф' человек не может жшь без надежной системы ориешацигг, идеологические образования выступают как агилогичнью "системе управления" для высших животных с той лишь розницей, что они иыступшог в "1х«впо-рацио1ишьной" форме и служат оправданию социальных убеждений. Идеологии, полагает Э. Топич, позволяют оделапъ более терпимыми недостшки дашого общества, или духовно санкционировать данный строй, или же подвергнуть его критике. При этом главенствующую роль в создании идеологии играет философия, которая время от времени конструирует тог или иной вид "истиной действительности", находящейся по ту сторону реальной, данной действительности, познгваемой наукой. Подчеркивая психологическое значение идеологии, Э. Топич замечает, »по она может предавал, людям ч уверенность, чувство надежности и безопасности, выполняя тем самым функцию высвобождения эмошй, психологаческой разгручки, ведущей, по ныражешпо Зигмупш Френча, "к ослаблению давления реальности".

Несколько иной подход к данной проблеме, по мнению диссертанта, был реализован в трудах выдающегося английского философа Карла Поппера, проводившего борьбу с идеологией в форме серьезной критики социального объективизма теории - ошюго из значимых направлений в социальной теории, которое восходит к платоновскому объективному идеализму и приобретает свое дальнейшее развшие в философии Гегеля и идеях "исторической гггколь^', в марксизме и в социологии знания К. Магиейма. Подчеркивая ее ненаучный характер такого рода теорий, КПоттер соошосит их с теократическим типом общества, к которому, по его мнению, принадпежаг и идеальное гоеушрепю Платшта, и современные тоталитарные режимы. Анализируя тсорепжо-мегодологи'шдае основания данного типа социального знания, он критикует его за хееппиализм - методологическую усгановку на получение сущностного знания об объекте. Солидаризируясь с К. Поппсром в оценке хсенниализма кж теоретически и даже социалыю опасного, диссертант пожняег, что реализация данной установки в социальном анализе сужает поле зрения исследователя, ведет к сосредогочеттию исключительно лишь на институционализированных социальных формах (устойчивых общественных оптошениях и связях, кодифицированных культурных нормах и тд). Все же прочие связи и отношения, каждый дан, участпутощие в вос-производстве общества, объявляются социалыю "маргипальиьгми" или теоретически

"несущественными". Однако, полагает диссертант, пробжма стоит еще серьезней: инсппуционализм гак методологический принцип, блокирует продуктивность анализа, в первую очередь, именно инсппуционализированных социальных отношений и систем, их внутреннего механизма, конкретных условий и форм их бьпия в обществе. При этом наибольший урон наносится жиным лкшям, которые, став совершенно обезличенными "социальными объектами", превращаются в социальных марионеток на нтичках социально-теоретически непроницаемых структур.

Характеризуя специфику некоторых мировоззрен-еских оснований нсопазишшсгских концепции шксиюгии, автор исследования отмечает, что большинство преда авител ей зггого течения оставались на позиции "чистого" пюсесиюгизма, ориетированнсио на ценность научного знания, воспринимаемого ими в качестве релевантного абстрактному гносаологаческому субъекту.

Против подобного мировоззренческого подхода решительно выступил современник представителей неогкшптюма 30-х годов XX века, один ю огцовоеновагслей социологии знаш1я Карл Мангейм (Манхейм).мВ ошичие от неопазшивистад, К,Мангсйм предтцмнял попытку реализовал комплексный подход к проблеме идеологии, который бы объединил различные аспекты аналюа '/гого социально значимого феномена Характеризуя особешюсш ишерпрспиши К. Мангсймом феномена ндеоштп, дисссрганг подчеркивает большую, но сращению с марксизмом, стспать эмпнрюма в ввдлш К. Мангсймом структуры и механизма функционирования сошшигой системы (учет иррациональности предпосылок социальных действий людей, неинсттуциалпировашшй характер человеческой деятели ысти и проч.) В качестве несомненной теоретической заслуги диссертант называет ршработку К. Мангсймом поняли "тотальной идеологии", обоснование социашло-рсляционного и еоциалыю-паршкулярюго характера всякого знания.. Вместе с тем, л работе счищается вниматше и на недостатки разработанной в рамках социологии знания концепции идеологии, Как подчеркивает автор роботы, высказанные 1С Машсймом продукпшные исследовательские и ооциально-практотак идеи (необходимость шучепия "глубинных оснований" идеологии, повседневных форм социального знания, важихль кошроля над катективиьм бессазттьиым) блокировалось эссенщшлистской методологической установкой исследователя, предопределившей внимание исследователя лить к рационализированным нолшичоским отношениям, к деятельности "ипеапыкушпичоских представителей" действительных полипмеских течений.

Д^тсе в двсфшции подводится общий итог развития теории идеологии до начала Б Мировой войны, в чюшхли, делается вывод о том, «пго внимание теоретиков с вопроса о "ложности"

" Мшксйм К. Идеология и утопия - М.: РАИ; ИИИОП, 1992. - Ч. 1. - С. 48-49

идеолошческого сознания постепенно сместилось на исследование той рати, которую идеологии играют в обществе.

Именно такое чеорепшсжегодолошческое смещение сгшю, по мнению автора диссертации, характерным для прсдсгапшепей <лрут<тур10%нкщюнага1стского подхода 0' Парсопс, Ф. Шурман, Э. Оляен, О. Лемберг, А. Гоугщнер и др.), рассматривавших комплекс идеологических ошошений в когггекете анализа социальной системы общества в делам. Функционалисты методологически ;1угончили" анализ идеологии, выделив и структурировав в социальной теории взаимодействие материальных и духовных (психологических) аспектов жизни общества, например, таких, как характерные для индивидов стремлетше к ааагаации и цеяеполагание, с одной стороны, процесс социальной интеграции и попьпка общества удержать равновесие сил в социальном взаимодействии индивидов, с другой. Атш>пш1рошти,такимо^т»1,бьшперевщте11ваш1ош1и1!ескуготоскость. Так, например, замечает диссертант, функционалисты впервые стали использовать применительно к идеологической системе такие понятия, как "политические ценности" и "политические ндеальГ, сняв тем самым характерную для Маркса оппозицию "ложное"-"истинное?'. В результате, для теории стало очевидным самостоятельное значение илеолоши, ее конструктивная роль в функционировании политической и социальной систем.

В дассфтацнн сделан вывод о том, <по общим недостатком структурно-функционального подхода бьшортеягарованность, главттым образом, на описание социальных ннеги1уций, сосредоточенность гет макросоциальных объектах. Автор отмечает, что по причинам обшкпмного порядка структурно-футшциональный анализ сыграл в испорти туки роль згашсгски ориентированной утмверсальной обьясшпсльной схемы (так называемая "Парсоновская империя"), (жпрос граненной в западных стращх (и прежде всего в США) в конце 50-х - в 60-х годах прошлого пека, на закате ары индустриализма, и как бы узаконивающей итоги истории западной модернизации. Уже благодаря згой приобретшей вполне определенный мировоззренческий и паредигмальный крен установке данный подход не можетбьпь основой атпрополошчески ориентированного анализа процесса модернизации и, ахпвясгвенно, той роли, которую идеология играет в нем.

Между' тем, замечает диосергант, традиция антропологически ориентированного социального анализа, становление которой принято спалывал, с именем немецкого филосог|>а Макса Шслера, существуете 20-х годов XX века

В диссертации подчеркивается, что атропологизм, кактап ориентации соцншплотеорслического мировоззрения, прошел длительную эволюцию, став, в конечном итоге, принципиальной чертой вссй послевоенной социальной науки, породив некоторые пои,с теоретические и методологи'кские установки: в часшости, использование понятия бессапштепыюго в качестве инструмента научного исследования;

повышенное внимание к социальным аспектам функционирования языка как средства социальной коммуникации; включение в проблемное поле социального исследования тех обществ, которые прежде было принят называть "архаическими". В диссергации констатирован факт сбпижегшя социологии и этологии, вызванного мощными геополитическими процессами в стршач "третьего мира", с одной стороны, кризисом стратегии индустриализма, с другой.

Диссертант огмечает, 'по одним из исследователей, разрабатывавших те новые методы социального анализа, которые затем определили становление постнеклассической социально-исследовательской парадигмы, был выдающийся французский этнолог Клод Леви-Сгросс. Ввиду этого, в работе предпринят анализ некоторых аспектов исследования мифо-симвалических систем, одной из совремяшых модификаций которых французский ученый считает идеологию. Символы французский исследователь определяет' как значимые эквиваленты означаемого, относящиеся "к иному порздку реальносш, чем означаемое".65 При этом символы мо!уг иметь форму как слов, так и конкрегньк действий, которые, в силу своей смысловой нагруженнос-ш, фактически носят ригуагальгй характер. Причем действенность символов гарантируется "гармоническим параллелизмом мифа (это же махаю сказать и о религии и индологии66 - ДР.) и собьпий".67 Идеология выступает здесь в качестве средства социальной орисшаши индивида, а значит и его ишегрштии в общество: она представляет собой набор классификаций, схсм и шаблонов летишмнога, с точки зрения общества (социальной труппы), мироотпошетшя и социального поведения челояекн. Подобный взгляд на идеологию, по мысли автора диссипации, актуализирует задачу анализа агентов вышеупомянутых отношений, проблему природы социального субьеюа, наводит на мысль о необходимости радикального поворот в теории идеологии "лицом к 1еловеку\ Диссертант подчеркивает, что дальнейший продуктивный анализ идеологических отношений, в которые вступают итщиввды, невозможен без исследования вопроса о природе человека как соииалыюго индивида, о механизмах его "вкгаочашя" в социальную практику, в идеолопгческое взаимодействие.

Решению именно этих задач посвящен третий параграф первой главы диссергации "Необходимость разработки шпроткшогического аспекта проблемы идеологии как фактора процесса модернншши".

Лешт-Стросс К. Структурная шггроиолш'ия. М.: Наука, 1983.--С. 178 и Анализируя механизм воздействия системы симиолов на общество н историческом и виенсторичсиком аспекте, К. Лсвн-Стросс обнаруживает вполне определенное сходстно черт мифологии и идеологии. "Миф, - замечает он,-• объясняет в ратшоИ мере как прошлое, так н настоящее, так и будущее. Так и, историк, упоминающий о Великой фраштуэскоП революции, ссылается на целый ряд прошедших событий, отдаленные последствия которых шнуишотся нами. Но для политика... последовательность прошлых событий остается схемой, сохраняющей спою жизненность и позволяющей объяснить общественное устройство современной Франции, его противоречия и предугадать пути его разлития (курсив мой-Д.Р.)" (зам же, с. 186). "Тим же, с. 179

Характеризуя, в начале параграфа свою мировоззренческую и концетпуалытую позицию, предопределяющую особенности теоретического восприятия феномена идеологии, диссертант соотносит ее с реальными социально-политическими условиями, которые определяют процесс эволюции общественного сознания в современной России. Одной из особенностей этого процесса исследователь считает то обстоятельство, что идеология по-прежнагу рассматривается, преда всего, как сродство передела власти мемщу общественными группами и д вижениями, продолжая сггужитъ не интеграции общества, а наоборот его разобщению. Не только левые радикалы, по и некоторые новые "правый политики и социальные теоретики обнаруживают большевистскую прямолинейность но взглядах на современное общество и на пути его рьшочнодемокршического реформирования. И те, и другие в качестве исходной точки своих теоретичзских построений берут устаревшую, упрощештуто мсдеиь "западного общества", каким оно сложилось к середине XX столетия, Между тем, само западное общество за истекший исторический период подверглось значимым метаморфозам, что привело к размыванию классических представлений о западном обиксгве, как об образце общества "модерна"; к отказу от рассмотрения его в качестве эталонного, к признанию значимости многообразия культур итиповцивилизациошюго развития. Как следствие, изменилась сами теория модернизации и восприятие модгргтизащонных процессов, как современных, так и определивших в цепом характер истории человечества в XX веке. Мировая цивилизация осознала масштабы культурных потерь, понесенных ей в ходе массовой модернизации: насшьственного разрушения традиционных укладов, ангохгонных жизненных миров человека, безвозвратной утраты уникальных форд культуры При этом одним из определяющих стал молив утраты человеком тех ценностных ориентиров, которые составляли основу его социальной (национальной) идентичности, мотив обезличивания человеческих отношений в условиях процесса урбанизации.

Одико предъявление истории счета человеческого, по мнению диосергаига, было бы немыслимо без изменения принципиальных основ социально-теорещчзаоого знания, без значительной корректировки концептуальных установок и методов социального анализа В диссертации даны конкретны; примеры изменения теорепмко-мстшжоттчсских подходов к изучению сошшиюй рапыюсти, принципов использования ооциалыю-значимого знания в общественной практике. По мнению дисссрпапа, применение новых, дополняющих классический социальный анализ тсорстико^стодрлогсгкских подходов, получивших название "мягких методологий", позволило многокрапю увеличить пале и острогу аналитического зрения социальных исследователей, включил, в сферу их и Пересов ранее теоретически маргиналиэованные социальные объекты

Так, например, поооеднешюсть стала для посшеклассической социальной науки одшм го концептуально наиболее значимых объектов исследования, изучение которого, по мнению автора

исслиования, помогает объяснить природу многих сложных социальных феноменов, репрезентативность описания которых до самого последнего времени блокировалась эссенцналисгской установкой классического социального анализа. При злом важную роль в исследовании структур повседневности илист ставшее ключевым для социальной феноменологии понял« "жизненного мира" (ljebeiiswlr). Оно обозначает "мир в его значимости для человека, конкрешо-исгоричсскую ослопу взаимосоглдеованиого опыта, Оуниверсум екладт.тваюшихся анонимно первоначальных очсвидностей, априорных по отношению к лопнакгсорептческим схематизациям природы, культуры, жизни^8.

В диссергацшт подчеркивается важность изучения концептуальных и мегодологических аспектов содержания понятая "человек", ставшего ключевым принципом в проведении постнеклахичхких социальных исследований: и в мировоззренческом плане, и в смысле определения форм организации процесса социального познания, и с позиции способов методологического ра? тиснения оотекгоа социальной теории Между тем проблема интерпретации иметю этого понятия, но мнению днсссртш па, до сих пор остается главным камнем прсткновения в социальном исследовании: рад исследоватокй и сегодня, в силу инерции своего научного мышления, опираются в анализе на классические способы трактовки человека, основу которой составило понятиерацноштю пазшяаирга с^бымнп.

В диссертации особо подчеркивался, что данный рациональный еубтасг не является jumib спекулятивной конструкцией абстрактного просвеиенного Разума, он есть социально "превращенный" и освященный идеологически лрштшш действительных отношений индивидов, в контрт.ю они вступают в новоевропейском обществе. И посксиилу используемое классический социальной теорией понятие уг/ъеюш само по себе оказывается идеолог ичным, оно, но мнению диссертанта, требует аналишческого "разоблачения", теореписо-методолотического демонтажа. При этом, считает автор, данная згдеи должна рахмщривагься как часть более общей задачи выяснения механюмон идеологического "превращения" в совпали» людей <|юрм их общественного существования.

В качестве принципиальной теоретико-метцдологической основы ранения этой и многих друптх социо-гуманигарных проблем в исследовании рахмагриваегся марксова концепция "превращенной <|х)рмьГ, данная в феноменологически ориентированной игпертрегации выдающегося советского философа Mqxfia Константинович! Мамардашвили.

Термин "превршденная <|юрма" (verwandelte Forni) был введен К. Марксом для характеристики особентюстей строения и аюсоба секционирования сложных систем даней (каковыми, например, являются обтзепмшое товарное произволрто или совокупность идеологических практик индшшоо). "Превращенная форма" ссп. продукт превращения внутренних опюшений сложной системы, когда часть

" Жи¡ценный Mtifi (Lebenswcli) Н Современная запалчви философия: Cnonapi^Con.: Малахов B.C., Фи.тпов В.Г1. — М.: Пошп излит, 1991. --С. 103.

промежуточных. сисей системы "стирается", "отключается" или "сжимается" в "особый функциональный орган", кваоисубсганцшо (товарную форму, абстракцию, ияао), которая, тем не менее, приобретает <^0сюятеш10е"сущ110спюе"значе1не(деиеяа1Ь1йфе,гаш,гегелевский Абсшошый Дух).

По мысли МК. Мамардашвиди, концепция "превращенной формы" имеет важное методологическое значение, поскольку речь идет "о конструировании специального [..] оператора в концапуальном аппарате гуманитарных наук, обозначающего особую онтологическую реальность -превршшгныг объекты или "превращенные формы" - и вводящего зга объекты в число объектов всякой теории, относящейся к человеческой реальности (исторической, социальной, психологической)"''5. Использование нового кшоетпуального инструмента, по мнению философа, позволяет объяснить парадоксы в интерпретации социальных и антропологических наблюдений, преодсисть несовместимость "видения системы "изнутри" и шдатия системы "извне"70.

Применяя предложенные М.К. Мамарпашвили принципы анализа к поняшо "субъекта", д ксерит гг приходит к выводу, что это поняше выступает в качестве модернистского атрспотюгического принципа, теоретически сконструироват п юй и идеологически легитимированной модели тгхЛи тдая? и пюАао;хгапс£ человека в обществе индустриальной современности.

Необходимость изучения определяющих социальное и антропологическое содерясание модернизации процессов, проблематизирует в социальном анализе задачу шпрогюпогаческого "расщепления" ищмлогии, выступающей в качестве социального орудия превращения "несубьекта" (человека традиционного обтцэствав смысле его "нерациональности", несоответствия нормативным требованиям и способам поведения новоевропейского социального индивида) в "субъекта" (т.е. в человека общества "модерна"). При этом концептуально значимым, по мнению диссерг&гга, сшновшся вопрос о "несубьекгносга" социального индивида всисгауте идеологических отношений и прагаик

Смена метсдалогачгского словаря социально-исторических исследований - использование термина "актер" вместо поняли "субъект" - позвешшю, полагает диссертант, говорить о степенях субъекпюсш социального индивида, и, что самое главное, аналитически разложил, такую "акккнопревращенную" социальную форму как мсиернизационная идеология на совокупность человеческих практик, обеспечивающих постепенный "дрейф" и отельных индивидов, и обнесли в целом к состоянию "мохкрка".

Однако узко методологический характер гююпия "актор" вряд ли может устроил, исакдовагеией. По-ввдимому, речь должна идш о новой теории человека, которая бы обеспечила проводимым эмпирическим исследованиям прочный концептуальный футшаменг.

Маыардашпили М.К. Кок а понимаю философию. 2-ое изд., М., 1992. - С. 269 Мамардашвили М.К. Как « понимаю философию. 2-ое изд., М., 1992. - С. 272

В качестве примера такой теории в диссертации рассматривается тсоргя идеологии К Гириа, «определяющего взгляд па цдсошгию как на культурную систему с пониманием сущности человека как существа "самогосебжзавершающего". По мнению avqmaHCKora антрополога, человеческое поведение, вследствие крайней расплывчатости его врожденных программ, управляется не столько гепешчзски, сколько при помоши культурных схем и шаблонов, организующих конкрсшые типы человеческой деятельности. Следовательно, идеология может бьпь охарактеризована как одна из разновидностей комплекса "внешних источников информации", схем "организации социальных и психических процессов".

Однако существенным недостатком теории идеологии К. Гирц а, по мнению диссертанта, является характерная для нее психологизация идеологического действия. К тому же, сосредоточиваясь m исспецоваггии "высоких" слоев идеологической культуры, он осгашгяег без внимания те идеологические практики, которые модифицируют человеческую повседневность (например, телесные).

Сгремясь преодолеть недостатки шпропологической концепции К. Гирнэ,дцссергаггг обращается к исследованиям социальной и "человеческой" истории ноиоевронейекого общества, проведашым выдающимся французским мьогггелем Мишелем Фуко, рабеггьг которого в последнее времяподробно нроалалюированы радом отечественных исследователей (U.C. Автономова," Д.В. Михель," ЗА Сокупер73 и др.).

При анализе конценцни "власш-знания" М.Фуко сделан iuaieirr на методологическом значении поншия дискурса для исследования идеологии. Диссертант подчеркивает, чго дискурс рассматривался М. Фуко не просто как совокупность понягай, символов, знаков, а как набор социальных HHcrpjMeinoB, используемых группами и индивидами в борьбе за изменение соотношения сил в социальном взаимодействии в свою пользу. Идеология (как дискурсивная система) впервые в социальном анализе предоаплена i ie просто как комгглекс идей, а как ансамбль социальных пракшк.

Вместе с тем, подчеркивает автор работы, М. Фуко, утвердив мысль о диафегшости (децагтрировашюста) власти и дискурсивной многозначности властных взаимодействий, не дал ответ на вопрос о том, чго заставляет индивидов участвоишь в воспроизводстве социальных институтов, образующих основу стратегического пространства власти. Иначе говоря, непроясненным остался

" Автономова U.C. Фуко // Современно« западная философия. Словарь./Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. -- М.: Политиздат, 1991.-С. 361-363.

" Михель Д.В. Мишель Фуко в стратегиях субьективашш: от "Истории безумия" до "Заботы о себе". Материалы леки, курсов 1996-1998 г.г. - Саратов: Издательство Поволжского филиала Российского учебного центро, 1999.136 с.

" Сокулер З.Л. Мишель Фуко и его концепция "власти-зппния" // Жить и власть в работах Мишеля Фуко. Реферативный сборник. - М.: И1 МОП РАИ, 1997. - с. 5-13.

вопрос о том, что толкает лкщей па практическое возобновление в прежних формах тех общественных взаимодействий, в которых конституируются их социальные статусы

Ответ на этот вопрос диссертант тиходат в социалкно-ашропологической концепции выдающегося современного французского этнолога и социолога Пьера Бурдье, идеи которого не только получили в отечественной науке свою теоретическую оценку (НА Шматко,74 А.В. Ледекева," ЮЛ Качанов16), но и нашли практическое применение в ряда исследований российских ученых (например, Н.НКсшювой77). В диссергшщи анализируется содержание понягея "габтус", который, с одной стороны, может быть охарактеризован как "инкорпорированная история": привычки, жесты, встроенные в тело индивида программы поведения и оценки сшунции суп, продукты индивидуальной социализации. С другой стороны, "габитус" следует рассматривал, как систему отношений и диспозиций, струюурируюи^ю социальный статус индивида, как его ооииальный капитал, который, будучи инвестированным в социальную игру, может принести свои социальные дивиденды Диссертант раскрывает двойную (социальную и антропологическую) природу понятая "габитус", превращающую его в эффекшвный инструмент интегральною социалы гскн пропологического исследования проблемы идеологии. По мьюли диссертанта, это поняше может бьпь использовало для анализа способов и форм индивидуального "овнуфения" идеологического дискурса, для изучения механизмов репродуцирования индивидами комплекса идеолог ических практик.

В заключение первой главы диссертации сделаны следующие теоретимниетодолотические

выводы:

1. Идеология предстает перед взором исследователей как специализированная социально-символичхкая система, выполняющая в процессе обществешого воспроизводства множество важных функций. Она выступает как орудие легитимации существующего общественного порядка, универсальный регулятор «ущесгвуюиигх общественных отношений, как форма симвшшчсской класювой (социально групповой) борьбы за социальное господство, средство полнпгческой и символической репрезентации социальных групп.

" См.? Шматко H.A. Введение а епциошиипм Пьера Бурдье // Буриье П. Социология ноли гики: Пер. с фр./Сост., иОщ. ред. и преднел. H.A. Шматко./ -• M.: Socio-!.ogos, 1993. - С. 5-26. Шматко H.A. Послесловие. На пути к практической теории практики./'Бурдьс П. Практический смысл / Пер. с фр.: А.Т. Бикбои, К.Д. Познесснскп», СЛ. Зсмкин, H.A. Шматко; Оти. рел. пер. и послесл. H.A. Шматко. -- СПб.: Алекйя, 2001 г.--С, 548-561. " См.: Леденена A.B. Современная социальная теория: Бурдье, Пшене, Хабермас. Учеб. пособие. •- Новосибирск: Иматепьство Новосибирского укивсрситста, 1995.- 119 с.

"КачшовГО.Л. О проблемах реальности в социологии // S/X ' 97, С. 57-81. "См.:Козлова IUI. Социально-историческая антропология. Учебник. - М., Кшоч-С, 1998.--192 с. и другие ранее упомянутые работы.

2. Сдвига, знаменующие начало становления в системе социо-туманигарного знания сначала наакш/ческой, а затем и поатасюссической научной парадигмы, обусловили необходимость атпропологичсского "поворота" в понимании сощшлыюго феномена идеологии,

3. Результатом шаиочения в социальную теорию методов антропологического анализа стала интерпретация идеологии в качестве культурной системы, призванной обеспечить комплекс особым образом осуществляемых символических индивидуапьных/труггповых практических реакций на имеющееся социальное, психологическое и культурное напряжение в обществе. Говоря иначе, появилась возможность теоретического взгляда на идеоломо не просто как на систему идей, а как на ансалбль социально-агпропологических практик, как на совокупность актов социально-символического взаимодействия индивидов.

4. Обозначившийся в теоретической интерпретации 4,еномс11а Идеологии социалыго-пракмчвекий ракурс позволил взгашнугь на идеологические практики как на акта властного -конкретного социальносилоюго - взаимодействия, в данном случае, взаимод ействия ггнштидуалытого. При этом указание рядом исследователей на дискурсивный характер цдеолотш предопределило тсорстико-мегодогюптческое отношение к ней как к одной из форм дискурсивно-власшога синкретизма (получившего в теории название "плаяи-знания").

5. Вместе с тем идеология может действоватъв качестве источника социокультурных напряжений, средана стимуляции интлвддуалитых/трушювых конфликтов в обществе. Причем, как оказалось, авдиашто-проктическая аффекшшоегь идеологических нзтюдейсший обусловлена функционированием применяемых идеологией символических (риторических) фигур и цхщств, которые, тем те менее, всегда проходит поверку системой смыслов, диктуемых социальной жизнью. Таким образом, оказывается, что и содержательная сторона, и выпашгельпые средства ндешюпш сопитмю легсгоппппхтаны.

6. Все ж> позволяет взглянуть на идеологию как на практически неиссякаемый источник шивтшуальныхЛрупповьгх сошталыгых классификаций, схем оценки обгцссшешюй ешуацнн и практического поведения в обществе, закрепляемых на телесном (бессознателыгом) уровне и (¡юршруюших итшивидуальный/групновой габитус индивида как агсша социальных проктите Таким обраш, в поле зрения исследователей попадают не только инеппщпрюптьные, но и лнкорюруххюшые формы идеологии. В итоге идеология начинает рассмщритшт^я как важное средство формирования систем шщншщуяпыюго самокшггроля, комплекса условий воспроюводства индтшидом своей общественной статусной позиции, как ослопы социалыюй (спмфгстсрмтшцип и (само)цдшп|фикащш ннгшшща. В повой соцнально^ипропологичсской

интерпретации, идеология приобретает вид легко "конвергируемого", а потому универсалшого символического каптала, который, будучи "инвестирован" в соииальнопракшческое взаимодействие, становится '"вкладом" инпивнпд или социальной группы в дело воспроизводства общества в цепом.

Вторая глава дахсргшгии "Советская идеология: духовный аспект процесса массовой модернизации в фокусе повседневных нракшк" ноевяшена тощшьш-атродалогичесш.!у анализу идеологических практик в кокпексте большевистской модернизации России.

В нервом параграфе второй главы "Советская идеология как царнащт дискурса "модерна": общее и особенное" подчеркивается значение идеологии как органической части системы общественного самовоспроизвоаргва Здесь обосновывается особая роль массовых идеологий в процессе модернизации, рассматриваемых в качестве высокофункциональных символических систем. "Потребляя" зги системы в ходе своего социокультурного самоопосред ования и самоутверждения, индивиды, в комплексе своих символически детерминируемых практик, продуцируют социальную реальность.

В параграфе анализируется особая роль идеологии в процессе становления советского общества, выявляются ее специфические черты. Подчеркивается тотальный характер советской идеологии как универсального регулятора системы общественных отношений в условиях приор!летного внимания к стратегиям воспитания и обучения нового человека, а также в ситуации отсутствия гражданского общества и развитой системы демократических политических институтов. В итого делается вывод о том, что советская ид еа'югая выступает в советском обществе не только как политическая теория, >ю и как реальное социальное оп юшение, т.е. как практика.

В диссертации исследуется проблема происхождения советского идеологического дискурса, выявляются онтологические основания советской идеологии, ее тотального характера Диссертант интерпретирует Идеологию как "след" Революции - иррационального божественного начала, в мифологизированной форме воплощ ающего волю к власти и эсхатологию од новременно. В того идеология предстает как кодифицированная революционная мифология, т.е. гак символическая/культурная система. В качестве источника идей и интенций Революционной Идеологии указывается новоевропейский протрессистский идейный комплекс, воплощенный в своей марксистской дискурсивной ипостаси. Эгам определяется значимость в процессе модернизации роли идеологии как социокультурного кода, несущего генедаискую информацию о социальных ценностях и институтах обтдеетва "модерна".

Эсхагалопсм Революционной Идеологии дещд ^ трансцендентальной основой реальных идеологических (социальных) отношений, в которые вступали индивиды, преврати ее в социальную угонию. В утопических представлениях Л10дей содержалось рсвогаоционно-мифологичхкое понимание справедливого социального мироустройства, смысла человеческой жизни и тд и т.п.

Формирование и развглие советской ндахюпш явилось результатам социашлог фактического "распредмечивания" мифологем ['еватгоциониой Идеологии в повседлепиой человеческой деятельности, в социальном взаимодейсггвтти и столкновении шшивидои, поскольку вне пракгак социальных этапов исгортческое бьгте любых идеологических систем невозможно.

Во втором параграфе шорой г лавы диссертации "Бор1>ба за мошполшо символической ренрошганни социального порядка. Структурирование просфансгв и групп советского спциалыкнщсшшшчсисого взаимодействия", используя нсгоричоскис докумапы, диссертант апшвшфуст процесс становления советской идеологической системы в ходе |)евогаошюнно-идеолоп1чсской перемнркировки, новой номннацни социальной реальности и изменения реальных социальных структур в периые года Советской власти.

В згог период идеология становилась всеобщим социальным кодом, формой универсальной социальной связи воех трупп и слоев общества, основой ((юрмнронания нового советского этоса, в некоторых черпк папомтшшонего злику протестантизма В идеологические отношения в той или иной степени были вовлечены все. Это делало трудно раитичимыми стороны единого процесса производства'пелреблеиия советского идеологического дискурса.

Тем не менее тю не отменяет сложного, полиетрук1урноа1 хариюери советского идеологического просцхтнспта

Во-псряых, следует ртшти'игь, с одной стороны, специализт троват птье ндеолопт1 сскне протеина!, теж прокгики, структурирующие процесс производства самой идеологии, а значит и определяющие само политическое пространство. С другой стороны, речь может идти о гциктиках идеологизированных, структурирующих различные локальные прострешства социального взаимодействия, в которых зачастую прообладзеттип личной социальной связи, хота иопосредапштойэ&лрагируюишм языком идаолопш.

Во-вторых , и в том и в другом случае, практики продуцировались как акты сслрилничествгу'конфронтации индивидов, вовлеченных в символическую игру, призом в которой становилась выгонная социапыш тювищтя. И поскольку в этой игре были и победители и проигравшие, шттоптчешхЛтеолотизировантюе пространство продуцировалось как иерархия ;шжируюших/домипиру*мьтхооциашп>1хаге1ггов.

Это обстоятельство проликтовапо необходимость анализа типологии агентов тшимопт'тсских/идалоптзироватип.тх практик, от града га гня форм и типов социальной свяпи между ними. Диссертатгг приходит к иыволуошм, >гго агенты вдролотческих отног пений М01угбьпь разделены на две большие группы: легитимных производителей идеологической "нормы" (доминирующих) и протпводитокй/пелребкгешй (доминируемых).

Первые задавали систему социальных классификаций, легитимирующих природный и общественный миропорядок. Пространство их социального существования - это пространство наиболее высоких статусных позиций в обществе. Доминирующие производили не только идеологемы, они создавали сию и образцовые жизнешгые сити, определяли 1юрмы культурного поведения, правши речевого общения

ШЩИНЦДОВ.

Вторые являлись объектом постоянного, в духе идеологическою канона, нормирования, днспиплинчжого "исправления" со стороны общества. Между тем, социалтая действительность была такова, что сами обстоятельства жизни доминируемых, желание не только выжшъ физически, но и улучшить условия своего существования, заставляют их участвовать в социальной игре доминирующих. В идеологически размеченном советском социальном пространстве усвоение и использование языка идеологии являлось залогом обретения и подд ержания инд ивидом своего социалшо легитимною статуса Таким образом идеология как культурная система постоянно воспроизводилась и трансформировалась в шкатоптжих/швесдогшированных пракшках и доминирующих и доминируемых.

Диссертант акцентирует внимание на ггостоянной символической перггерсии о(1)ициалыюго идеологического дискурса, появлении мутаций ценноспнхшыслоги содержания идеологии в результате бьггсшпия идеологем в речи и ментальносли вовлеченных в социальжхимвалическое взаимодействие .падей.

Это делало значимой задачу социального контроля над символическим производством и символического насилия со стороны доминирующих. Как следствие, актуальность приобретали задачи идейного просвещения и воспитания масс, а значит возрастала и роль его субъектов, т.а представителей средних и низших слоев горсяжой интеллигенции.

Вышесказанное позволяет утверждать о существовании промежуточной (межсу двумя уже ншванными) типологической группы трансляторов, интерпретаторов, адаттаторов вдюлогш (пропагандистов, агитаторов, научных просветителей), которые могуг быть охарактеризованы как "полупеппимньЕ" производители "нормы"Лклребители идеологии.

В третьем параграфе второй главы "Идеология и становление жизненного мира совегсного человека" разерываегся механизм индивидуального "овнугрения" советского идеологического дискурса, аналширустся роль идеологии в продуцировании структур жизненного мира советского человека Автор спмечаег двойственность идеологических практик в условиях оовегской системы, сочетавших моменты физического насилия и морально-психологического принуждения, с одной сюроны, и ооблгпна самоутвержаения в "новом" обществе, социальной востребованности человека, с другой. На обшир1Юм фактическом материале в дисоергации анализируются различные идеопогизировашые дисциплинар»1ые практики, в том числе и таштые, обосновывается сутщюсгь процесса милитаризации труда как средства

псшилтко-илеатогического контроля над человеческим телом. Нормирование потребления жизненных благ рассматривается как принцип идеологически узаконенного структурирования социального пространства Оно создавало дополнительный сшмул к возобновлению социальной игры "по гтравилам", в процессе которой индивидом воспроизводилась его социальная статусная позиция Используя фактический материал, диссертант догаег вывод о том, >по борьбу за "новый бьп" в 30е-40с гг. следует ршшгрившь прежде всего как аспект процесса маховой модернизатщи.

Опираясь на некоторые исследования (А.В. Захаров, В.В. Глебкин) дисеерташ- характеризует советский полтичешш ритуал как (]юрму социалыгскимволичеасой реификацщг, как средсто идеологически обусловленной трансформации не только обгцествегшой психологии, но и психики советского человека. Диссертант анализирует некоторые советские ритуалып.ге пракшки и обрядовьк действия, в частности "ритуалы витализагши" (митинги, демонстрации), "ригуалы перехода" ("окгябриггы", "красная свадьба"), практики, связанные с кудагом вождя.

Во шорой пиве подробно анализгтрустся процесс воспроизнодсша индивидом советского идеологического шыка. Раскрывается роль этого языка как основы формирования кодифицировашой советской реишоналыюсга. При этом подчеркивается и позишшия роль языка идеологии, выступающего в качестве средства овлаления марксистской терминологией кагс абстрогирутопшм социапыго-символическим кодом, средством разметки социального мира Несмотря на нею свою специфичность, советский идеологический тык, благодаря своему мощному прогрессистскому зарялу, становился для советского человека средством усвоения сгагшдрпгых риторических фигур и речевьгх оборотов, а вместе с ними и тех пракшческих абстракций, которые определяют новоевропейский дискурс и кодифицированную новосвропейскую рациональность Так (1юрмиронался цнрапогизировашьгй речеюй шбитус человека -набор усвоенных речевых программ, шауилизирующихся в речи.

В четвергом параграфе торой глапы диссертации "Идеология как средство социальной оришпицш" анализируются ситуации и способ акгушггшции индивчдуальньгх ггрограмм социальной оденки и шведаия, осугидавляемых в ггроцессе жизненно-повседневных и символических нрикшк индивида-

Парогрск]) начинается с анализа института "политической чистки" как формы социальной маркировки индивида. Диссертант обнаруживает очевидные параллели между присбрешим черты театрального предегавлегшя актом советской политической чиики с одной стороны и анализируемым К Леви-Сгроосом шаманским врачеванием с другой. В результате вьгявляется механизм реализации в совокупности социашкнжшоличаских практик функции идеологии как мифо-символической системы Опираясь на леви-строссовский анализ, диссертант проводит аналогии между механизмом осушестлегшя ¡иста полшической чистки и техникой проведения психоаналитического сеанса В итоге дагвстся вывод о

том, что политическая чиста может рассматриваться как од но из оруд ий идаоринации и воспроизведения "мысленных" структур в подоознании советского человека Одновременно с речевым этикетом эли "мысленные структуры" актуализировались в реальных сшуациях социального взаимодействия в качестве основы социальных классификаций и орнетаций шщишщов, иначе говоря, в качеиве основы рациональности, обеспечивая тем самым воспроизводство всего совеккого социального порядка..

Однако рационализация всегда чревата опасностью выхода субъекта идоолопти как "героя" (действующего лица) революционного мифа за пределы мифологизированного идсологичэского пространства и появлением кршической рефлексии. В связи с зим в диссертации обсуждался различие мокну шестидесяпшчеспюм как формой движения за критическое осмысление согтиальной реальности с точки зрения ревстюишптшфологических основ советской идеологии и меэццу той специфической формой социальной ориентации, которая получила название инакомыслия. Последнее иттгерпрегаруегся как реализация индивидам в оотшалыюй пракптке иных, отличных ог советских мыслительных и пракшческих схем поведения и оценки социальной действительности. Исторический характер шестидесятничества и диссидентского движения в СССР позволяет говорить о необходимости рассмотрения идеологии в динамике ее исторического |хгзшпия.

В целом, советская идеология рассматривается в диссертации каксощюкультурпая система, в своем развитии не только предопределяющая социальные изменения, но и переживающая собственные г|)ормально-содержательные и функционашльк трансформации. Данный процесс необходимо проанализировать не только на уровне официальных программных докумегаов, по и на уровне отдельно голых индивидов Этим обуэтошшваегея эвристическая ценность метода (автобиографических описаний при изучении идеологических практик.

В работах (»временных исследователей биография рассматривается как способ социально-исторической титологизатцш <удабы человека в системе социалыто-атгтропогюгичоских координат "модерна" (абстракции, индивилуации, приватности).18 Советская (автобиография может бьпь охарактеризована как фиксация (самим индивидом) факта включенности индивидуального человеческого существования в ход Истории, т.е. как мифологизированный аналог "модерн"-биографии. Автор высказывает суждение, что советское кино (дэкумешапиюе и художественное) предстает как своего рода визуальный "аналог"

" См., например: Трубина Е.Г. Рассказанное Я: проблема персональной идентичности в философии современности / Рос. АН, Урал, отделение. - Екатеринбург: Ин-т философии и права. 1995. - 150, [1] С.; Биографический метод в социологии: история, методология и практика [Сб. ст./ Редкол.: Мещеркииа Е.Ю., Семенова В,В.] - М.: Ин-т социологии, Б.г. (1994) - 147 е.; Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ ■ Biographical perspectives on post-socialist societes: Материалы международного семинара. Санкт-Петербург 14-17.11.96 Под ред. В. Воронкова и Е. Здравомысловой. -СПб., 1997.-233 с.

(автобиографического письма, ода из многочисленных схем объективации и нормирования социального поведения и (само)оцснки.

В диссертационной работ« делаегат акирит на рассмотрении динамики исторического развитая советской идеомот-ичоской системы на групповом и макро-соииаш-ном уровнях. При этом подчеркивается неизбежность (вследствие кристаллизации жизнегшого уклада советского общества и смены поколений) размывания нарративной целостности советского идеологического мифа.

Харакгсризуя нынсшшою ностсовега^ю ситуацию, диссертант говорит о правомерности угюгребления в согцишго-ашропсшогическом анализе термина "повседневные идеологии". Последние он рассматривает как "осколки" большого советского идеологического наррапгва Их устойчивость объясняется прочной шттериорнзаггией некоторых из идеолог»! в качестве индивццуальпо-маосовых стереотипов и психологических комплексов ("имперский комплекс", "комплекс врага", "комплекс "Искры", "двоагыагие" как механизм оценки и поведения в дихогомичпом пртордитно'макрскхзциалыюм пространстве). Здесь же описывается ряд ситуаций актуализации фрагментов сошгекого идеологического диевдеа в ицдивцлу-алыюм и социалыто-грутптовом поведатии: страх угршы (вследсгвие исторических катаклизмов) социальной защищенное™, использоваше идеологам в качестве станок в борьбе за доспим ше бачеет>к»гагхсгаг1с№1хпспми1й,;шсмгс1ра1\>1я1рутаовойсо1вдарносга.

Сегодня, наряду с воспронзнедением гтрежггих (теологических клише, тюяплякжя новые (как по содержапшо, так и по ([юрме ш.тршкепня) тщеологемы. Пргтмечатешюй их чершй ягшется, в частности, преобладание визуальных жанров и форм экспрессии пдц вербальными (текстовыми). Первую скрипку в их тиражировании и распространении пгратог элегаронш.ю средства массовой коммуникагдаи. В отличие «г пхтсонегских повседневных идеологий, современные идеологии, в сумме своей, нредегавлятот коллаж р<шшчных >кизненных стилей, утверждающих потребление в качестве пшнойчедавеческой добродетели.

Работа завершается обсуждапгем проблемы формирования новой российской национальной идеи. Подчеркивается важность и актуальность згой задачи, автор призывает обновлять теоретические подходы к изучению явлений социоструктурообрагзутането характера Диссертант пытается обосновать, чю теоретическая и практически-! кшигичестш деятельность по формированию новой вдеолопт "сверху" (определению обгггих кшгуров тоциштытснэкономичсского, псиигаческого и культурного развития страны), должна обязательно подкрепляться вниманием к тем ее (|юрмам, которые продуцируются "снизу" (включение в систему идеологии наиболее распространенных ценностей человеческой пооседнешоста, оби значимых семейных и сот гиалыго-грутптовых тткшиций).

т СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ДИССЕРТАНТА.

1.0 роли идеологии в процессе советскою антропосониогенеза // Социологический сборник. ВыпускЗ.-Институг молодежи. Москва, 1997, С.121-123.

2 Социаттно-антропологический анализ ютологичхких практик//Социальная антропология на пороге ХХ1века Тезисы и материалы конференции 20-21 ноября 1997года.-Москва, 1998, С.237-239.

3.0 роли идеологии в процессе становления советского общества и советского человека//От тоталитарного мышления к гражданскому самосознанию астраханцев: Мат. обществ, 'пений, 30 марта 2000 г., г. Астрахань. - Астрахань,2000. - С. 4-6.

4.0 некоторых аспектах ооциально-антрополотическгао анализа феномена советской идеологии // Россия и Восток. Философские проблемы геополитических процессов; Каспийский регион на рубеже Ш тысячелетия: Материалы научной конференции. 19-20 апреля 2001 года. - Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пен ун-та, 2001.-С. 139-141.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник*» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 19.12.02 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 2 Печать авторефератов 174-32-31

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Резинко, Дмитрий Борисович

Введение

Глава 1. Идеология как предмет социально-философского анализа.

1.1. Роль идеологии в обществах "модерна". Идеология и модернизация.

1.2. Философские интерпретации понятия идеологии: классические и неклассические (постнеклассические) подходы

1.3. Необходимость разработки антропологического аспекта проблемы идеологии как фактора процесса модернизации.

Глава 2. Советская идеология: духовный аспект процесса массовой модернизации в фокусе повседневных практик.

2.1. Советская идеология как вариация дискурса модерна": общее и особенное

2.2. Борьба за монополию символической репрезентации социального порядка. Структурирование пространств и групп советского социально-идеологического взаимодействия.

2.3. Идеология и становление жизненного мира советского человека

2.4. Идеология как средство социальной ориентации

Введение диссертации2002 год, автореферат по философии, Резинко, Дмитрий Борисович

Тема идеологии и разработка адекватных теоретических и практических вопросов данной проблемы имеет свои традиции в отечественной научной литературе. В силу той особой роли, которую идеология играла, да и продолжает играть в жизни российского общества, эта тема всегда находилась в фокусе актуальных проблем социально-политического и культурного развития.1

Однако зачастую феномен идеологии представал, а порой и до сих пор предстает в российской социальной науке как "знакомый незнакомец", поскольку при более глубоком осмыслении оказывается своеобразной "вещью-в-себе", труднодоступной для социального анализа. И действительно, все рассуждения об идеологии, практически до самого последнего времени, вязли в идеологической риторике: вся "теория" очень часто сводилась к контридеологическим пассажам, обличению "буржуазного характера и буржуазной ограниченности" иных идеологических систем и форм теоретического осмысления идеологии как социального феномена и к пению дифирамбов "научно-партийной идеологии".

Смена исторической эпохи в нашей стране ознаменовала начало решительного пересмотра постулатов марксистско-ленинской теории идеологии. Вместе с тем, использование в работе прежней системы понятий, старых теоретических подходов и методологических принципов, сосредоточение в основном на критике теории и практики марксизма-ленинизма делало научное осмысление идеологического феномена малоэффективным. По-видимому, эти негативные процессы вызвали реакцию отторжения на уровне государственной политики, что выразилось в

1 Здесь необходимо назвать следующие коллективные исследования: [Марксистско-ленинская теория исторического процесса: первичное и вторичное, 1981]; [Творческая природа социалистического общественного сознания, 1980]; [Теория исторического процесса и современность, 1982]; [Общественное сознание и его формы, 1986]. официальном отказе от идеологического обозначения ключевых социокультурных смыслов, перспектив и приоритетов развития общества. В свою очередь, политика деидеологизации в немалой степени способствовала негативистскому восприятию идеологии в науке и в обществе.

Однако, как оказалось, природа социального бытия не терпит идеологической пустоты. Советская идеология, так и непознанная, а теперь и неузнаваемая, потеряв целостность и монументальность конструкции, никуда не исчезла. Она то и дело фрагментарно обнаруживает себя то в материальных памятниках ушедшей эпохи, то в речах современных политиков, а то и в некогда идеологически обусловленном (хотя это на первый взгляд не всегда уловимо), а ныне проявляющемся в новой ситуации социальном поведении людей.

С другой стороны, стало очевидным, что кризис теории идеологии в нашей стране был вызван не только одним лишь крахом марксистско-ленинской идеологии, а связан с общим кризисом репрезентации в социальных науках, опирающихся на классическую научную парадигму, на ее представления о характере предмета, задачах и методах социального исследования.

Между тем, кризис классической социальной теории сопровождался новыми веяниями в науках социо-гуманитарного цикла. Эти веяния предопределили появление с конца 80-х годов и в российской науке работ, стремящихся реализовать новые научно-исследовательские подходы.

Эти новые подходы отражают очевидный радикальный антропологический поворот, выраженный в стремлении обратиться к проблеме человека как определяющей основные смысловые интенции социальных исследований. При этом в качестве главной причины такого поворота следует назвать осознание "модерн"-обществом потребности проанализировать собственные социоантропологические основания.

Именно в термине "модерн" и производных от него понятиях ("модернизм", "модернизация") в отличие от понятий "индустрии", "индустриального общества", "индустриализации" отражена проблематика теоретического осмысления жизни общества индустриальной современности в социокультурном и антропологическом аспекте. Речь идет о выявлении специфики социокультурных установок, норм и ценностей новоевропейского общества, характерного для него типа социальной связи между людьми, образцов человеческого поведения и форм ориентации индивидов в обществе. В связи с этим рассматриваются вопросы становления и развития социокультурного пространства общества "modernity" (т.е. системы социальных отношений, общественных институтов, культурных установлений) и соответствующих антропологических типов как продукта повседневных человеческих практик.

Следует отметить, что модернизационные процессы никогда не были предметом внимания лишь одних ученых, более того, теории модернизации довольно часто становились своеобразными идеологиями модернизационного развития тех или иных регионов мира или отдельно взятых стран. Это, в свою очередь, породило особую социальную чувствительность теоретиков к тенденциям развития модернизации в различных регионах и странах мира.

Опираясь на некоторые выводы социальной теории (содержащиеся, в

2 3 частности, в работах А.А. Кара-Мурзы, В.Г. Федотовой, Н.М. Смирновой и Н.Н. Козловой,4 Е.Г. Плимака и И.К. Пантина,5 В.И.

3 [Кара-Мурза, 1994]

3 [Федотова, 1997]

4 [Смирнова, 1993]; [Смирнова, 1993а]; [Козлова, Смирнова, 1995]

5 [Плимак, Пантин, 2000]

6 7 8

Пантина, А.С. Ахиезера и др. ), можно предположить, что социально-антропологический поворот в теориях модернизации, в первую очередь, был обусловлен необходимостью детализации анализа модернизационных процессов на региональном, национально-государственном, этнокультурном, локальном уровнях.

Отправным моментом в проведении данного исследования стало осознание потребности по-новому интерпретировать ход и итоги большевистской модернизации в России. Попытки заново усвоить уроки советской истории стали знаменательным явлением современной российской социально-философской и политической мысли. Здесь достаточно назвать такие значимые исследования, как коллективные работы сотрудников Института философии АН СССР "Тоталитаризм как исторический феномен"9 и "Теория и жизненный мир человека"10; монография А.А. Кара-Мурзы "Новое варварство" как проблема

11 12 российской цивилизации", исследования Л.В. Полякова/ В.Г.

13

Федотовой . В этих исследованиях впервые в современной отечественной науке отчетливо прозвучала мысль о необходимости социально-философского переосмысления процесса модернизационного развития страны в ХХ веке.

Сегодня отечественной социальной наукой во все возрастающей степени осознается необходимость экспертизы советской истории и советской идеологии именно как идеологии модернизационной. Поэтому определяющее значение для социального анализа приобретает в

6 [Пантин, 1998]

7 [Ахиезер, 1991]

8 См., например, коллективные работы: [Модернизация и национальная культура, 1995]; [Цивилизация, 1989]

9 [Тоталитаризм как исторический феномен, 1989]

10 [Теория и жизненный мир человека, 1995]

11 [Кара-Мурза, 1995]

12 [Поляков, 1994]

13 [Федотова, 1988] данном случае не политико-доктринальное содержание последней, а ее социально-конструирующие ресурсы. Иначе говоря, основным для ученых-обществоведов становится вопрос о том, каковыми были позитивные (с точки зрения модернизационного развития) социальные и, прежде всего, человеческие смыслы советской идеологии. И, что самое главное, необходимо понять, как, какими конкретно способами и в каких конкретных формах эти смыслы реализовались в обществе, в повседневном человеческом существовании. Другими словами, как, каким образом идеология "конструировала" и новое общество, и нового человека.

Однако, с учетом социально-философской и антропологической ориентации предпринимаемого анализа, этот же вопрос можно сформулировать и иначе: каким образом человек в его повседневном идеологически обусловленном практическом взаимодействии с другими людьми конструирует свою социальность; как люди при помощи идеологии в совокупности своих повседневных практик воспроизводят и самих себя, и общество, и систему социальных смыслов (т.е. идеологию).

Поэтому взгляд ряда исследователей на идеологию как на важную духовную составляющую вектора модернизационного развития, как на средство символической борьбы за социальное господство (А.

Грамши,14 Д. Лукач,15 П. Бурдье16) и инструмент социальной

17 ориентации индивидов (Н. Элиас ), по-видимому, должен быть дополнен новым, актуализирующим социально-антропологические аспекты этой проблемы подходом. Специфика данного подхода

14 [Грамши, 1960]; [Грамши, 1991]

15 [Лукач, 1991]

16 [Бурдье, 1993]

17 [Elias, 1978а]; [Elias, 1982] обусловлена характером основной научной установки исследователя: человек в ситуации повседневного существования - реальности, обладающей множеством различных измерений - социально-историческим, психологическим, культурным.

Этой исследовательской интенцией, в данном случае, и определяется актуальность темы исследования, пытающегося осмыслить феномен идеологии в контексте советской модернизации под новым антропологическим углом социально-философского зрения. В пользу своевременности появления работы, реализующей новые подходы к изучению идеологии, свидетельствует неослабевающая острота продолжающегося социального и духовного кризиса российского общества. Тема модернизации России (экономической, социальной, политической, духовной) на новом этапе исторического развития, преемственности разных эпох российской истории не сходит со страниц газет и журналов, нередко выносится в заглавие научных работ

18 и диссертаций. До сих пор не теряет своей значимости проблема формирования новой российской идентичности. И это при том, что российское общество ныне не испытывает недостатка в различных вариантах "российской национальной идеи", в рецептах того, "как нам обустроить Россию"19. Социально-антропологический взгляд на прошлое и настоящее политико-идеологической сферы российского общества позволяет не только более адекватно оценить современную ситуацию в области самой политики, но и провести более точную диагностику социальных и общекультурных изменений, которые сегодня происходят в повседневном бытии каждого из россиян, проживающих на разных "этажах" общественного здания. Он помогает обнаружить связь и

18 См., например: [Беляева, 1997]; [Филиппов, 1999]

19 Наиболее интенсивно дисскусия по проблеме формирования новой национальной идеи шла в 19961997 г.г. различие нынешних процессов с историческим прошлым страны. Антропологическая парадигма социального анализа духовной жизни общества становится эффективным инструментом переоценки общественных ценностей и мировоззренческих приоритетов, значимым средством формирования новых социальных ориентиров.

Степень разработанности проблемы.

На протяжении практически всей истории развития теории идеологии предметом активного исследовательского внимания ученых в первую очередь были социальные и гносеологические функции идеологического феномена.

Социальные функции идеологии рассматривались рядом зарубежных и отечественных исследователей в русле основанной К. Марксом традиции анализа форм общественного сознания в связи с ролью последнего в процессе общественного воспроизводства. Здесь следует назвать имена таких видных теоретиков-марксистов, как А.

20 21 22 23

Грамши, Д. Лукач, А. Гоулднер, Л. Альтюссер. Среди множества работ в отечественной социальной науке, реализующих данный подход, назовем лишь две из них, имеющих обобщающий характер. Это созданные коллективом авторов сборники статей "Духовное

24 25 производство." и "Общественное производство.". Характерное для марксистской традиции критическое отношение к идеологии как к "ложному сознанию" разделяли и представители Франкфуртской школы: М. Хоркхаймер, Т. Адорно,26 Г. Маркузе27 и др.

20 [Грамши, 1960]; [Грамши, 1991]

21 [Лукач, 1991]

22 [Gouldner, 1976]

24 [Althusser, 1971]; [Althusser, 1984]

24 [Духовное производство, 1981]

25 [Общественное производство, 1982]

26 [Horkheimer, Adorno, 1969]

Сторонников структурно-функционального подхода к проблеме

28 29 идеологии (Т. Парсонс, Э. Олден и Ф. Шурман ) характеризует отказ от оппозиции "ложное-истинное". Функционалисты, сделав в своих исследованиях акцент на социальной значимости идеологии как источнике политических ценностей и идеалов, перевели анализ идеологического феномена в аксиологическую плоскость.

Приоритет в разработке гносеологических аспектов анализа идеологии принадлежит теоретическому направлению, которое получило название "социологии знания". Наиболее ярким представителем "социологии знания" первой половины ХХ века был выдающийся австрийский ученый К. Мангейм. Анализ его концепции идеологии проведен в первой главе данного исследования. Феноменологический подход к исследованию идеологии в рамках "социологии знания" реализован П. Бергером и Т. Лукманом, в частности, в их ставшей знаменитой книге "Социальное конструирование реальности".30

Структуралистскую интерпретацию идеологии (например, К. Леви

31 32

Стросс, Р. Барт, ранний М. Фуко ) отличает предельно широкое понимание смысла понятия "идеология". Например, по мнению представителя структурализма К. Леви-Стросса, политическая идеология весьма напоминает мифологию, она просто заменила последнюю в нашем современном обществе.33 О мифологическом характере политического идеологического сознания в разное время писали Ж. Сорель,34 В. Парето,35 К. Хюбнер.36 На иррационализм массового

27 [Marcuse, 1991]

29 [Парсонс, 1994]

29 [Alden, Schumann, 1990]

30 [Бергер, Лукман, 1995]

31 [Барт, 1996]

32 См.: [Фуко, 1994]

33 [Леви-Стросс, 1983, с. 186]

34 См.: [Сорель, 1907]

35 Об этом см.: [Осипова, 1999] политического сознания указывал С. Московичи. В отечественной науке взгляд на идеологию как на современный миф сегодня разделяют В.С.

38 39

Полосин , А. Н. Савельев . О диалектике рационального и иррационального в текущей политике писали В.В. Ильин, А.С. Панарин, А.В. Рябов.40

Особую эпоху в развитии теории идеологии составил период острой идеологической и теоретической борьбы коммунистической и капиталистической социальных систем. При этом политическая значимость данной проблемы предопределила акцентуацию работ представителей антикоммунистического (антисоветского) лагеря на изучении именно советской идеологии, которая до середины 60-х годов ХХ века рассматривалась в качестве определяющей все происходящие в советском обществе политические процессы (Б. Вольф,41 Б. Мур,42 Р. Шлезингер43 и др.). Более глубокое понимание феномена советской идеологии стало возможным лишь с развитием в западной социальной науке теории политической культуры и связано с именами таких ученых, как С. Уайт,44 З. Бжезинский,45 М. Ипстайн 46

С другой стороны, нельзя обойти вниманием попытки рационального осмысления содержания и путей развития советской идеологии «изнутри»

36 [Хюбнер, 1996]

37 [Московичи, 1998]

38 [Полосин, 1999]

39 [Савельев, 2000]

40 [Ильин, Панарин, Рябов, 1994]

41 [Wolfe, 1969]

42 [Moore, 1950]

43 [Schlesinger, 1947]

44 [White, 1979]

45 [Brzezinski, 1967]

46 [Epstein, 1991]

47 48 самой системы, которые делались Х.Н. Момджяном, Н.Б. Биккенинным, В. И. Толстых49, и др.

Характеризуя современные тенденции развития теории идеологии, следует сказать, что сегодня все большее число сторонников завоевывает "информационная" концепция идеологии (У. Бек50, М. Кастельс51, Г.

52

Дебор ). Суть данной концепции состоит в констатации факта маргинализации (в условиях быстрого распространения влияния на жизнь общества электронных СМИ) института идеологии как инструмента публичной рефлексивной политики эпохи "модерна"; превращения коммуникации государства с человеком из техники в саму суть политики. Иначе говоря, речь идет о появлении принципиально новой формы организации власти - инфократии.53

Даже беглый взгляд на основные концепции идеологии позволяет сделать вывод о возрастании, в ходе исторического развития теории идеологии, значимости социально-антропологических аспектов исследования проблемы. Сегодня все более очевидным становится тот факт, что дальнейшее продуктивное развитие анализа идеологического феномена в социальной теории невозможно без прояснения того, как в действительности, реально существующие люди участвуют в процессе духовного производства, как и какие конкретные социально-практические действия индивидов опосредуют возобновление и изменение процесса общественного функционирования института идеологии. С другой стороны, концептуально важным становится вопрос о том, каким образом идеи помогают людям конструировать пространство их

47 [Момджян, 1981]

48 [Биккенин, 1983]

49 [Толстых, 1975]

50 [Бек, 2000]

51 [Кастельс, 2000]

52 [Дебор, 2000]

53 [Соловьев, 2001а, с. 81] повседневного социального существования, как индивиды используют идеологию для ориентации в обществе.

И тем не менее, можно утверждать, что большинство анализируемых идеологических концепций было разработано в рамках классической социально-теоретической парадигмы, ориентирующей ученых на проведение макросоциальных исследований.

Между тем парадигмальные основания социальной науки за последние десятилетия претерпели значительные изменения. Суть этих изменений состоит в отказе от приоритетности работ, связанных с изучением макросоциальных структур и институтов, в ориентации на выбор "человекосоразмерных" объектов анализа, на проведение социально-антропологических исследований. Изменению общетеоретических установок сопутствовало появление новых (неклассических и постнеклассических) концептуальных подходов и

54 исследовательских методов .

Характеризуя состояние анализа идеологии в современной отечественной социальной науке в целом, к сожалению, приходится подчеркнуть, что эффективное развитие теории идеологии и сегодня еще иногда продолжает сдерживаться, по крайней мере, двумя группами факторов.

Во-первых, теоретическая оценка идеологии в отечественной литературе, в силу ее непреходящей политической значимости, еще до сих пор в большинстве случаях проводится с партийно-классовых (а зачастую и с националистических) позиций, что делает саму теорию

54 Хочется особо отметить, что несмотря на жесткий идеологический контроль, новые концептуальные веяния проникали и в советскую социальную науку. Так, например, одним из пионеров в деле разработки и реализации новых принципов анализа духовной сферы общества был выдающийся советский философ М.К. Мамардашвили (здесь достаточно упомянуть о двух его статьях: "Анализ сознания в работах Маркса" [Мамардашвили, 1992, с. 249-268] и "Превращенные формы (О необходимости иррациональных выражений)" [Там же, с. 269-282], составивших эпоху в развитии советской философской мысли.) идеологии крайне идеологизированной. Это обстоятельство не может не сказаться на научной продуктивности исследований идеологии.

Во-вторых, до самого последнего времени господствовавшая в нашей науке классическая научно-исследовательская парадигма (т.е. комплекс основных теоретических постулатов, эвристических установок и методов исследования) и по сей день является определяющей для целого ряда исследователей. Приверженность классической традиции не позволяет таким ученым адекватно отразить роль и механизмы действия идеологии в современном российском обществе.

Эти же особенности характеризуют, к сожалению, и проблемы научного анализа советской идеологии как феномена эпохи "модерна". Приходится констатировать, что в отечественной науке до сих пор не появилось ни одной специальной теоретически значимой работы, в которой бы в достаточной мере были реализованы новые подходы к этой теме.

Вместе с тем, в силу специфичности роли идеологии в жизни советских людей, эта тема, так или иначе, затрагивается во множестве реализующих новые концептуальные идеи работ. (Речь, прежде всего, идет об исследованиях, посвященных изучению советской повседневности.) В качестве примера следует упомянуть работы Н.Н. Козловой,55 И.И. Сандомирской,56 А.В. Захарова,57 В.В. Глебкина,58 В.С. Барулина,59 И. Утехина,60 И.Б. Орлова,61 А.В. Квашонкина и А.Я. Лившина,62 Л.Г. Ионина,63 Ю.А. Левады.64

55 [Козлова, 1992]; [Козлова, 1992а]; [Козлова, 1996]; [Козлова, 1994]; [Козлова, 1995]; [Козлова, 1998]; [Козлова, 1998а]; [Козлова, 1999]; [Козлова, 1999а]; [Козлова, 1999б]

56 [Козлова, Сандомирская, 1996]

57 [Захаров, Козлова, 1993]; [Захаров, 1989]; [Захаров, 1989а]; [Захаров, 1998]

58 [Глебкин, 1998]

59 [Барулин, 2000]

60 [Утехин, 2001]

62 [Орлов, 1999]

62 [Квашонкин, Лившин, 2000]

В ситуации дефицита специальных работ, реализующих новые теоретико-методологические подходы к данной проблеме, огромное значение приобретает тщательный отбор тех имеющихся на сегодняшний день идей, эвристических установок и методов, использование которых позволило бы исследователю успешно справиться с поставленной исследовательской проблемой. В свете этого принципиальный характер приобретает вопрос о том, каковой должна быть теоретическая и методологическая основа исследования. Речь, прежде всего, идет о теоретических источниках диссертации.

В работе проведен анализ таких вошедших в историю социальной мысли работ, как "Манифест Коммунистической партии" К. Маркса и Ф. Энгельса, их книга "Немецкая идеология"; труд К. Мангейма "Идеология и утопия". В диссертации проанализированы идеи, содержащиеся в статьях К. Леви-Стросса,65 М. де Серто,66 К. Гирца67 и М.К. Мамардашвили,68 в книгах и статьях М. Фуко69 и П. Бурдье.70 В исследовании используются некоторые положения и выводы, сделанные

71 72 73 в работах Ж.-Ф. Лиотара, А. Турена, в монографиях Ю.Н. Давыдова,

74 75 76

И.В. Мостовой, В.В. Глебкина, Н.Н. Козловой и И.И. Сандомирской, Н.М. Смирновой,77 С.В. Ярова,78 Ю.К. Щеглова,79 А.М. Селищева,80 в

63 [Ионин, 2000]

64 см.: [Советский простой человек, 1993]

65 [Леви-Стросс, 1983]

66 [Серто, 1997]

67 [Гирц, 1998]

68 см. указанные выше статьи

69 см. указанные работы

70 см. вышеуказанные произведения

71 [Лиотар, 1998]

72 [Турен, 1998]

73 [Давыдов, 1977]

74 [Мостовая, 1996]

75 [Глебкин, 1998]

76 [Козлова, Сандомирская, 1996]

77 См.: [Теория и жизненный мир человека, 1995]

78 [Яров, 1999 ]; [Яров, 1999а] коллективном труде "Тоталитаризм как исторический феномен" ; в

82 83 84 публикациях В.Г. Федотовой, Е.А. Осокиной, М. Ямпольского, А.И. Соловьева85 и др.

Цель и задачи исследования.

Главная цель исследования состоит в проведении социально-антропологического анализа феномена идеологии как комплекса идеологических практик, т.е. конкретных, идеологически обусловленных, повседневных человеческих взаимодействий, продуцирующих комплекс тех связей и отношений, которые определили жизнь человека в становящемся советском обществе.

В соответствии с этой целью в работе поставлены следующие исследовательские задачи:

1. С целью отбора необходимых для проведения исследования теоретических установок, концептов и методологических подходов рассмотреть интерпретации феномена идеологии в некоторых известных социальных теориях: марксизме, социологии знания К. Мангейма, в структурно-функциональном анализе и др.

2. Проанализировать роль советской идеологии в процессе модернизации российского общества в первой половине ХХ века.

80 [Селищев, 1928]

81 [Тоталитаризм как исторический феномен, 1989]

82 [Федотова, 1992]; [Федотова, 1997]

83 [Осокина, 1997]

84 [Ямпольский, 1997]

85 [Соловьев, 2001а]

3. Провести анализ становления "советского человека", рассматривая его в качестве объекта и субъекта идеологических практик; процесса обретения им рациональностии, соответствующей нормам и требованиям советской модели общества "модерна".

4. Исследовать ресурсы трансформации советского идеологического дискурса и тенденцию его влияния на систему социальных отношений.

Источники исследования составили различные документы советской эпохи: некоторые декреты и постановления Советского Правительства,86 работы и высказывания видных советских политических

87 деятелей. Так как одной из значимых целей исследования является реконструкция советской идеологии на уровне повседневных практик, раскрывающих ее социально-антропологическое содержание, в данной работе использованы публикации в местных и заводских газетах,88 а

89 также документы личного характера (письма), образцы "низовой" политической культуры (примеры идеологизированного фольклора90 и политизированные слова и выражения арготического словаря91).

Научная новизна исследования заключается в попытке провести комплексный анализ идеологии "снизу", т.е. рассмотреть ее в качестве средства социальной модификации и, одновременно, продукта

86 [Декреты Советской власти. Т. I. 1957]; [Декреты Советской власти. Т. II. 1959]; [Декреты Советской власти. Т. III. 1964]; [Декреты Советской власти. Т. IV. 1968]

87 см. например: [Ленин, 1979], [Ленин, 1979а], [Ленин, 1979б], [Ленин, 1979в].

88 Газеты из Отдела периодики Государственного архива Астраханской области (ГААО), из фондов Астраханской Областной научной библиотеки им. Н.К. Крупской (АОНБ).

89 А именно переписка семьи Ауэров (см.: [Переписка]).

90 См.: [Заветные частушки Т. 2, 1999]

91 См.: [Елистратов, 1994] повседневной человеческой деятельности; как системы социальных смыслов, ценностей и норм, воспроизводимой совокупностью социально-духовных практик индивидов. Реализация данного подхода позволяет исследователю взглянуть на идеологию как на предмет социальной теории в новой проблемной плоскости, а именно:

1. проанализировать корпус исследовательских текстов, посвященных проблеме идеологии в аспекте социально-антропологической ориентированности их концептуального и методологического содержания;

2. рассматривать феномен идеологии в системе повседневных социально-практических взаимодействий людей;

3. показать на конкретном материале, относящемся к советской эпохе активную роль отдельно взятого индивида в конструировании и трансформировании идеологических отношений;

4. соотнести процесс эволюции идеологических отношений с изменениями, происходящими в повседневной социальной жизни людей, проследить, как меняется роль идеологии в обществе, трансформируется ее содержание и формы.

Научно-практическая значимость исследования

Результаты исследования могут способствовать углублению и, одновременно, постановке новых проблем понимания роли советской идеологии в процессе советского " антропосоциогенеза". Представленный материал может быть использован при составлении лекционного курса по социальной философии и социально-исторической антропологии.

Апробация исследования.

Основные положения диссертации прошли апробацию в выступлениях на конференции «Социальная антропология на пороге ХХ1 века» (20-21 ноября 1997 г., г. Москва) и на общественных чтениях «От тоталитарного мышления к гражданскому самосознанию астраханцев» (30 марта 2000 г., г. Астрахань).

Ряд вопросов, разрабатываемых в исследовании, нашел свое отражение в опубликованных тезисах и статьях:

1. О роли идеологии в процессе советского антропосоциогенеза // Социологический сборник. Выпуск 3. -Институт молодежи. Москва, 1997, С.121-123.

2. Социально-антропологический анализ идеологических практик // Социальная антропология на пороге ХХ1 века. Тезисы и материалы конференции 20-21 ноября 1997 года. -- Москва, 1998, С. 237-239.

3. О роли идеологии в процессе становления советского общества и советского человека. // От тоталитарного мышления к гражданскому самосознанию астраханцев: Мат. обществ. чтений, 30 марта 2000 г., г. Астрахань. -- Астрахань, 2000. -- С. 4-6.

4. О некоторых аспектах социально-антропологического анализа феномена советской идеологии. // Россия и Восток.

Философские проблемы геополитических процессов: Каспийский регион на рубеже III тысячелетия: Материалы научной конференции. 19-20 апреля 2001 года. -- Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2001. -- С. 139-141.

Список научной литературыРезинко, Дмитрий Борисович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Alden, Schumann, 1990 - Alden EH., Schumann FH. Why we need ideologies in American foreign policy: Dem. politics and world order. - Berkeley: 1.stitute of intern studies (IIS) University of California, Cop. 1990. - VII, 92 p.

2. Alexander, 1987 Alexander Jeffrey C. Sociological theory since 1945 / Jeffrey C. Alexander -- London etc.: Hutchinson, 1987 - X, 393 p.

3. Althusser, 1971 Althusser L. Lenin and philosophy and other essays. -- N.Y.; L.: Monthly Review Press, 1971. - 253 p.

4. Althusser, 1984 -- Althusser L. Ideology and the State // Essays on Ideology. London: Verso, 1984. - 179 p.

5. Baudrillard J. For a critic of the political economy of the sign. St. Louis (Ma): Telos press, Cop. 1981 - 214 p.

6. Bauman, 1991 -- Bauman Z. Modernity and ambivalence/ Ithaca (N.Y.): Cornell. university press, Cop. 1991. - VII, 285 p.

7. Bauman, 1992 Bauman Z. Morality, immorality and other live strategies -- Stanford (Cal.): Stanford university press, 1992. - 215 p.

8. Bourdieu, 1979 Bourdieu P. La Distinction. Critique sociale du jugement. - P.: Ed. de Minuit, 1979. - 670 p.

9. Brzezinski, 1967 Brzezinski Z. Ideology and Power in Soviet Politics. N.Y.: FA. Praeger Publishers, 1967.

10. Certeau, 1988 Certeau M. de. The writing of history. -- New York: Columbia university press, 1988. - XXVIII, 368 р.

11. Elias, 1978 Elias N. What is Sociology? - N.Y.: Columbia university press, 1978 - 187 p.

12. Elias, 1978 а Elias N. The Civilizing Process. V.I.: The History of Manners. - Oxford: Blackwell, 1978. - XVIII, 314 р.

13. Elias, 1982 Elias N. The Civilizing Process. V.II.: State Formation and Civilization. -Oxford: Blackwell, 1982. -- VIII, 376 p.

14. Elias, Dunning, 1986 Elias N., Dunning E. Quest for excitement: Sport and leisure in the civilizing process. - Oxford; New York: Blackwell, 1986. - X, 313 p.

15. Elias, Scotson, 1994 -- Elias N., Scotson JL. The established and the outsiders: a sociological enquiry into community problems. 2nd ed. - L. etc.: SAGE, 1994. - LII, 199 p.

16. Epstein, 1991 Epstein M. Relativistic Patterns in Totalitarian Thinking: an Inquiry into the language ofSoviet Ideology. Washington, 1991.

17. Foucault, 1975 -- Foucault M. Surveiller et punir: Naissance de la prison. P.: Gallimard, 1975. 318 p.

18. Foucault, 1976, Vol. 1 -- Foucault M. Histoire de la sexualite P.: Gallimard, 1976. - Vol. 1: - La volonte' de savoir. - 211 p.

19. Foucault, 1976, Vol. 2 -- Foucault M. Histoire de la sexualite P.: Gallimard, 1976. - Vol. 2: L'usage des plaisirs -- 285 p.

20. Foucault, 1976, Vol. 3 -- Foucault M. Histoire de la sexualite P.: Gallimard, 1976. - Vol. 3: Le souci de soi - 286 p.

21. Giddens, 1990 Giddens A. Consequences of Modernity. Stanford (Cal.): Stanford university press, 1990. -IX, 186 p.

22. Giddens, 1991 Giddens A. Modernity and self-identity: Self and society in the late modern age. -- Stanford (Cal.): Stanford university press, 1991 VII, 256 р.

23. Goffman, 1963 Goffman, Irving. Behavior or in public places. Notes on the social organization of gatherings. New York, Free press of Glencoe; London, Collier-Macmillan, 1963. VIII, 248 p.

24. Gouldner, 1976 -- Gouldner A. Dialectics of Ideology and Technology. The origins, grammar, and future of ideology. New York, The Seabury press, 1976 - XVI, 304 p.

25. Horkheimer, Adorno, 1969 -- Horkheimer M. und Adorno Theodor W. Dialektik der Aufklarung. Philosophische Fragmente. Frankfurt am Main: Fischer, 1969/ -- 142 s.

26. Marcus, Fisher, 1986 Marcus GE., Fisher MJ. Anthropology as Cultural Critique. An experimental moment in the human sciences. Chicago; London: University of Chicago press, 1986. -- ХШ, 205 p.

27. Marcuse, 1991 Marcuse H. One-dimensional man. Studies in the ideology of advanced industrial society - 2nd ed - London: Routledge, 1991. -- XLIX, 260 p.

28. Mennel, Elias, 1989 Mennel St., Elias N. Civilization and the Human Self-Image. - N.Y.: Blackwell, 1989 -- XI, 319 p.

29. Moore, 1950 Moore B. Soviet Politics. The Dilemma of Power. Camb. Mass: Harvard University Press, 1950.

30. Parsons T. Sociological theory and modern society. New York, 1967.

31. Schlesinger, 1947 Schlesinger R. The Spirit of Post-War Russia. Soviet Ideology 19171946. London: Dennis Dobson, 1947.

32. White H., 1979 White, H.V. Metahistory: The historical imagination in nineteenth century Europe. - Baltimore; London: The John Hopkins University Press, 1979 - ХШ, 448 p.

33. White, 1979 White S. Political Culture and Soviet Politics. London: Macmillan, 1979.

34. Wolfe, 1969 -- Wolfe B. An Ideology in Power: Reflections on the Russian Revolution. London: Allen and Unwin, 1969.

35. Автономова, 1977 Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках (критический очерк концепций французского структурализма). -- М.: Наука, 1977. - 271 с.

36. Автономова, 1991 Автономова Н.С. Фуко // Современная западная философия. Словарь/Сост.: Малахов В.С., Филатов В П. - М.: Политиздат, 1991. - С. 361-363.

37. Автономова, 1993 Автономова Н.С. Возвращаясь к азам // Вопросы философии. -1993. № 3. -- С. 17-22.

38. Авторханов, 1991 Авторханов А. Империя Кремля: (журн. вариант). - Минск: Полифакт; М: Дружба народов, 1991 г. - 112 с.

39. Авторханов, 1991а Авторханов А. Технология власти. - М: "Слово": Центр "Новый мир", 1991, - 638 с.

40. Алексеева, 1992 Алексеева ЛМ История инакомыслия в СССР. Новейший период. - Вильнюс: VIMO; Москва: "Весть", 1992. - 348 c.

41. АОНБ/Коммунист, 1918 (октябрь) Из фондов Астраханской Областной научной библиотеки им. НК. Крупской: Коммунист. - 1918. -- 12 октября.

42. АОНБ/Коммунист, 1918 г. (сентябрь) Из фондов Астраханской Областной научной библиотеки им. НК. Крупской: Коммунист. - 1918. -- 24 сентября.

43. Арендт, 1996 Арендт Х. Истоки тоталитаризма/Пер. с англ. Борисовой ИВ. и др.; Послесл. Давыдова ЮН.; Под ред. Ковалевой М.С., Носова ДМ - М: Центр Ком, 1996. - 672 с.

44. Арендт, 2000 Арендт Х. Vita activa, или О деятельной жизни./Пер. с нем. и англ. Бибихина ВВ.; под ред. Носова ДМ - СПб.: Алетейя, 2000 г. - 437 с.

45. Арон, 1992 -- Арон Р. Этапы развития социальной мысли М: Издательская группа "Прогресс""Универс", 1993 606 с.

46. Ахиезер, 1991, Т.т. I; II; Ш Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. В 3-х т.т. М, Философское общество, 1991, Т. I - 319 с.; Т. II - 378 с.; Т. Ш - 470 с.

47. Барт, 1996 Барт Р. Мифологии./Пер. с фр., вступ. ст. и коммент. Зенкина СН. - М: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - 314 с.

48. Бауман, 1995 Бауман З. От паломника к туристу//Социологический журнал. 1995. № 4. - С. 133-154.

49. Бек, 2000 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну ./Пер. с нем. В. Седельника и Н. Федоровой. -- М.: Прогресс-Традиция, 2000. -- 365 с.

50. Белади, Краус, 1989 -- Белади Л., Краус Т. Сталин. М.: Политиздат, 1989. - 318 с.

51. Беляева, 1997 Беляева Л.А. Социальная модернизация в России в конце ХХ века. -М: ИФ РАН, 1997. - 173 с.

52. Бергер, 1994 Бергер П. Капиталистическая революция: 50 тез. о процветании, равенстве и свободе. - М: Изд. группа "Прогресс": Универс, 1994. - 316 с.

53. Бергер, 1996 Бергер ПЛ. Приглашение в социологию: Гуманист. перспектива/Пер. с англ. под ред. Батыгина Г.С. -- М.: Аспект-Пресс, 1996. - 168 с.

54. Бергер, Лукман, 1995 -- Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социол. знания/Пер. с англ. Руткевич Е.; Моск. филос. фонд. М.: Academia-Центр: Медиум, 1995. - 323 с.

55. Биккенин, 1983 Биккенин Н.Б. Социалистическая идеология. - 2-е изд., доп. - М.: Политиздат, 1983. - 414 с.

56. Биографический метод в социологии., 1994 -- Биографический метод в социологии: история, методология и практика Сб. ст/Редкол.: Мещеркина ЕЮ., Семенова ВВ. -М.: Ин-т социол., Б.г. (1994). 147 с.

57. Бодрийяр Ж. Соблазн./Пер. с фр. Гараджи А. М.: Ad Marginem, 2000. - 317 с.

58. Бодрийяр, 1995 Бодрийяр Ж. Система вещей. - М.: Рудомино, 1995. -- 168 с.

59. Бродель, 1886 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII в.в. / Пер. с фр. Куббеля Л.Е.; Вступ. ст. и ред. Афанасьева ЮН. - М.: Прогресс, 1986. Т. 1. Структуры повседневности: Возможное и невозможное. - 622 с.

60. Бродель, 1988 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII в .в. - М.: Прогресс, 1988. Т. 2. Игры обмена. - 632 с.

61. Бурдье, 1993 Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр/Сост., общ. ред. и предисл. Н.А Шматко./ - М.: Socio-Logos, 1993. - 336с.

62. Бурдье, 1994 -- Бурдье П. Начала: Choses dites/Пер. с фр. Шматко НА. М.: Socio-Logos, 1994. - 285 с.

63. Бурдье, 2001 Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.: А.Т. Бикбов, К.Д. Вознесенская, СН. Зенкин, Н.А Шматко; Отв. ред. пер. и послесл. Н.А Шматко. -СПб.: Алетейя, 2001 г. - 562 с.

64. Бхаскар, 1991 Бхаскар Р. Общества // Socio-Logos: Пер. с англ., нем., франц/Сосг., общ. ред и предисл. Винокурова ВВ., Филиппова А.Ф. -- М.: Прогресс, 1991. - С. 219-240.

65. Волкогонов, 1998 -- Волкогонов ДА. Сталин. В 2-х книгах. -- М.: АСТ; Новости, 1998. Книга 1-ая 620 с.; Книга 2-ая - 699 с.

66. ГААО/Астраханский путеец, 1933 г. (октябрь) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Астраханский путеец. -- 1933 г. -- 5 октября.

67. ГААО/Бондарь-сталинец, 1934 г. (апрель) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Бондарь-сталинец. - 1934. - 4 апреля.

68. ГААО/Колхозник Каспия, 1930 г. (август) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Колхозник Каспия. - 1930. - 5 августа.

69. ГААО/Колхозник Каспия, 1930 г. (октябрь) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Колхозник Каспия. - 1930. - 10 октября.

70. ГААО/Колхозник Каспия, 1930(а) г. (август) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Колхозник Каспия. - 1930. - 20 августа.

71. ГААО/Колхозник Каспия, 1931 (январь) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Колхозник Каспия. - 1931. - 10 января.

72. ГААО/Колхозник Каспия, 1931 г. (февраль) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Колхозник Каспия. - 1931. - 28 февраля.

73. ГААО/Путина, 1952 г. (апрель) Государственный архив Астраханской области. Отдел периодических изданий: Путина. - 1952. - 13 апреля.

74. Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период, 1996 -- Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период: Сб. науч. ст./Под ред. Здравомысловой Е., Темкиной А. М., 1996. - 96 с.

75. Гидденс, 1999 Гидденс Э. Социология: Пер. с англ/Науч ред. Ядов В А.; Общ. ред. Гурьевой Л.С., Иосилевича ЛН. - М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 703 с.

76. Гирц, 1998 Гирц К. Идеология как культурная система // Новое литературное обозрение. -- 1998. № 29. - С. 7-38.

77. Глебкин, 1998 Глебкин ВВ. Ритуал в советской культуре. М.: Янус-К, 1998. - 167 с.

78. Гофман, 2000 Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни./Пер. с англ. и вступ. статья А.Д. Ковалева. - М.: "КАНОН-пресс-Ц", Кучково поле", 2000. - 304 с.

79. Грамши, 1960 Грамши А. Статьи из "Ордине нуово". Проблемы революции. Проблемы культурной жизни. М., Госполитиздат, 1960. - 126 с.

80. Грамши, 1991 -- Грамши А. Тюремные тетради: в 3-х частях/Под общей ред. Грецкого М.Н., Никитина ЛН.; Вступит. Ст. Грецкого МН.; Пер. с ит.: Смирнова ГП. и др. -- М.: Политиздат, 1991. Ч.1. -- 560 с.

81. Давыдов, 1977 Давыдов ЮН. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. -- М.: Наука, 1977 - 319 с.

82. Давыдов, 1980 -- Давыдов ЮН. "Неомарксизм": возникновение и основные этапы его эволюции //Давыдов ЮН., Ли О.С., Митина СМ., Чупрынин АМ. Неомарксизм и проблемы социологии культуры. -- М.: Наука, 1980 352 с.

83. Дебор, 2000 Дебор Г. Общество спектакля/Пер. с фр. О. Офертаса и М Якубович; Послесл. А. Кефал. - М.: Логос (Радек), 2000. - 183 с.

84. Декреты Советской власти. Т. I. 1957 Декреты Советской власти Подгот к печати д-р ист. наук Валк СН. и др.. - М., Госполитиздат. Т. I. 25 октября 1917 г. -- 16 марта 1918 г. 1957. - 626 с.

85. Декреты Советской власти. Т. Ш. 1964 Декреты Советской власти Подгот. к печати д-р ист. наук Валк СН. и др.. -- М., Госполитиздат. Т.Ш. 11 июля - 9 ноября 1918 г. 1964. - 664 с.

86. Декреты Советской власти. Т. IV. 1968 Декреты Советской власти Подгот. к печати д-р ист. наук Валк СН. и др.. -- М., Госполитиздат. Т. IV. 10 ноября 1918 г. -31 марта 1919 г. 1968. -- 730 с.

87. Декреты Советской власти. Т. II. 1959 Декреты Советской власти Подгот к печати д-р ист. наук Валк СН. и др.. -- М., Госполитиздат. Т. II. 17 марта -- 10 июля 1918 г. 1959 -- 686 с.

88. Джрназян, 1989 Джрназян ЛН. Сталинизм: преемственность общественной психологии // Психологический журнал. - 1989. Т. 10. № 6. - С. 110-116.

89. Духовное производство, 1981 Духовное производство: Социально-философский аспект проблем духовной деятельности/Толстых В.И., Козлова Н.Н., Межуев В.М. и др.; Отв. ред. В И. Толстых; АН СССР. Ин-т философии. - М.: Наука, 1981. - 352 с.

90. Елистратов, 1994 Елистратов Е.С. Словарь московского арго: Материалы 19801994 г.г.: Около 8000 слов, 3000 идиоматических выражений. - М.: Русские словари, 1994. 700 с.

91. Жизненный мир (Lebenswelt) Жизненный мир (Lebenswelt) // Современная западная философия: Словарь/Сост.: Малахов В.С., Филатов В.П. -- М.: Политиздат, 1991. - С. 103.

92. Жизнь и власть в работах Мишеля Фуко, 1997 Жизнь и власть в работах Мишеля Фуко. Рефер. сборник/ Сост., авт. реф. и научн. ред. Сокулер ЗА.; Отв. ред. Панченко АИ. РАН. ИНИОН; - М.: ИНИОН, 1997. - 134 с.

93. Заветные частушки Т. 2, 1999 Заветные частушки из собрания А.Д. Волкова. В двух томах. Том 2. Политические частушки. - М.: Ладомир, 1999. - 499 с.

94. Захаров, 1989а -- Захаров АВ. Тоталитаризм "маска толпы" // Тоталитаризм как исторический феномен/Редкол.: Кара-Мурза АА., Воскресенский А.К. (отв. ред.) и др.; Филос. о-во СССР. Всесоюзн. ассоц молодых философов. - М: ИФ АН СССР, 1989. - С. 91-93.

95. Захаров, 1998 Захаров АВ. Народные образы власти // Политические исследования. - 1998. № 1.

96. Захаров, Козлова, 1993 Захаров АВ., Козлова Н.Н. Российские реформы глазами "маленького" человека // Российский монитор. Архив современной политики. М: Центр'Индем", 1993. Вып. 2.-- C. 89-114.

97. Ильин, Панарин, Рябов, 1994 Ильин ВВ., Панарин А.С., Рябов АВ. Россия: опыт национально-государственной идеологии/Под редакцией В.В. Ильина. -- М.: Издательство МГУ, 1994. - 229 с.

98. Ионин, 2000 Ионин Л.Г. Логика и история повседневности // Социология культуры: путь в новое тысячелетие. Учеб. пособие. Изд-е 3-е, перераб. и доп. - М: Издательская корпорация "Логос", 2000. -- С. 57-122.

99. Кара-Мурза, 1994 Кара-Мурза АА. Социальная деградация как феномен исторического процесса: Дис. . доктора философских наук. М., 1994. - 325 с.

100. Кара-Мурза, 1995 Кара-Мурза АА. "Новое варварство" как проблема российской цивилизации. М.: ИФ РАН, 1995. -- 211с.

101. Кастельс, 2000 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура/Пер, с англ. Б. Верпаховский и др. под науч. ред. проф. Шкаратана О.И. -М.: ГУВШЭ, 2000.-- 606 с.

102. Качанов, 1996 Качанов ЮЛ. О проблемах реальности в социологии // SA/97, С. 57-81.

103. Квашонкин, Лившин, 2000 Квашонкин АВ., Лившин АЯ. Послереволюционная Россия (проблемы социально-политической истории, 1917-1927 г.г.) - М.: МГУ им. МВ. Ломоносова. Унив. гуманит. лицей, 2000. -- 336 с.

104. Книга о вкусной и здоровой пище, 1952 Книга о вкусной и здоровой пище /Ред.: проф. ОП. Молчанова, проф. ДИ. Лобанов и др. - М: Пищепромиздат. - 1952 г. -400 с.

105. Козлова, 1992 Козлова НН. Повседневность и социальное изменение: Дис. . доктора филос. наук. - М, 1992. - 298 с.

106. Козлова, 1993 Козлова НН. Волны российского Просвещения или зачем люди играют в слова? // Общественные науки и современность, 1993, № 6.

107. Козлова, 1994 Козлова НН. Крестьянский сын: Опыт анализа биографии // Социологические исследования. - 1994. № 6.

108. Козлова, 1995 Козлова НН. Заложники слова? // Социологические исследования -1995.

109. Козлова, 1996 Козлова НН. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора. М.: Институт философии РАН, 1996. -- 215 с.

110. Козлова, 1998 -- Козлова НН. Сцены из жизни "освобожденного работника" // Социологические исследования. 1998. №2 - С. 108-118.

111. Козлова, 1998а -- Козлова Н.Н. Витальность как социально-философская проблема // Общественные науки и современность. 1998. № 2. - С. 95-106.

112. Козлова, 1998б Козлова НН. Социально-историческая антропология. Учебник. -М, Ключ-С, 1998. - 192 с.

113. Козлова, 1999 -- Козлова Н.Н. "Моя жизнь с Алешей Паустовским": социологическое переписывание // Социологические исследования. -- 1999. № 5.

114. Козлова, 1999а Козлова НН. Сцены из частной жизни периода "застоя": семейная переписка // Журнал социологии и социальной антропологии. - 1999. Т. 2. № 3(7)

115. Козлова, Сандомирская, 1996 -- Козлова НН., Сандомирская ИИ. "Я так хочу назвать кино". "Наивное письмо": Опыт лингво-социологического чтения. М.: Гнозис, Русское феноменологическое общество, 1996 г. 256 с.

116. Козлова, Смирнова, 1995 -- Козлова НН., Смирнова НМ. Кризис классических методологий и современная познавательная ситуация // Социс: Социологические исследования. 1995. № 11. -- С. 12-23.

117. Козлова, 1999б Козлова НН. Согласие или Общая игра (методологические размышления о литературе и власти) // Новое литературное обозрение. - 1999. № 40 -- С. 193-209.

118. Коэн, 1989 Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. - М.: Прогресс; Минск: Беларусь, 1989. - 570 с.

119. Лацис, 1990 Лацис О.Р. Перелом. Опыт прочтения несекретных документов. - М.: Политиздат, 1990. - 397 с.

120. Леви-Стросс, 1983 Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983. -526 с.

121. Леденева, 1995 Леденева АВ. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Учеб. пособие. - Новосибирск: Издательство Новосибирского университета, 1995. - 119 с.

122. Ленин, 1979 Ленин ВИ. Что делать? // Ленин ВИ. Полн. собр. соч., Издание 5-ое, Т.6. - М.: Издательство политической литературы, 1979. - С. 1-192.

123. Ленин, 1979а Ленин ВИ. Партийная организация и партийная литература // Ленин ВИ. Полн. собр. соч., Издание 5-ое, Т.12. - М.: Издательство политической литературы, 1979. - С. 99-105.

124. Ленин, 1979б Ленин В.И. Государство и революция // Ленин В.И. Полн. собр. соч., Издание 5-ое, Т. 33. - М.: Издательство политической литературы, 1979. - С. 1120.

125. Ленин, 1979в -- Ленин В.И. Письмо к съезду // Ленин В.И. Полн. собр. соч., Издание 5-ое, Т.45 М.: Издательство политической литературы, 1979. - С. 343-348.

126. Лингвистический энциклопедический словарь, 1990 Лингвистический энциклопедический словарь/Гл. ред. ВН. Ярцева, -- М.: Сов. Энциклопедия, 1990. -685 с.

127. Лиотар, 1998 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна/Пер с фр. НА. Шматко -- М.: Институт экспериментальной социологии; Спб.: Алетейя, 1998. - 160 с. (серия "Gallicinium")

128. Лукач, 1991 Лукач Д. К онтологии общественного бытия: Пролегомены./Пер. с нем. Буровой И.Н., Журинской М.А.; Общ. ред. и вступ. ст. Барского И.С. и Хевеши МА. -- М.: Прогресс, 1991. - 412 с.

129. Луман, 1991 -- Луман Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества // Socio-Logos: Пер. с англ., нем., франц/Сост., общ. ред и предисл. Винокурова ВВ., Филиппова А.Ф. М.: Прогресс, 1991. - С. 194-215.

130. Луман, 1996 Луман Н. Общество, интеракция, социальная солидарностъ//Человек. -1996. №3. - С. 100-107.

131. Мамардашвили, 1992 -- Мамардашвили МК. Как я понимаю философию. 2-ое изд., измененное и дополненное. М., Издательская группа "Прогресс", "Культура", 1992- 415 с.

132. Мандельштам, 1990 Мандельштам НЯ. Вторая книга: Воспоминания. - М: Моск. рабочий, 1990. - 559 с.

133. Манхейм, 1992. Ч. 1. -- Манхейм К. Идеология и утопия. М.: РАН; ИНИОН, 1992.- Ч. 1. -- 245 с.

134. Манхейм, 1992. Ч. 2. Манхейм К. Идеология и утопия. -- М.: РАН; ИНИОН, 1992.- Ч. 2. 155 с.

135. Маркс, Энгельс. Манифест Коммунистической партии Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд-е второе. - М., Издательство политической литературы - 1955. - Т. 4, с. 419-459.

136. Маркс, Энгельс. Немецкая идеология Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд-е второе. -- М., Издательство политической литературы -- 1955. -- Т. 3, с. 7-544.

137. Маркс. Парижская "Reforme" о положении во Франции // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд-е второе. М., Издательство политической литературы -- 1956. - Т. 5, с. 484-487.

138. Маркс. Тезисы о Фейербахе Маркс К. Тезисы о Фейербахе // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд-е второе. - М., Издательство политической литературы -1955. - Т. 3, с. 1-4.

139. Маркс. Экономическо-философские рукописи 1844 года Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд-е второе. -- М., Издательство политической литературы -- 1974. - Т. 42, с. 41-174.

140. Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 годов Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд-е второе. - М., Издательство политической литературы - 1968. -- Т.46, Ч.1, с. 3-508.

141. Марьямов, 1992 Марьямов ГБ. Кремлевский цензор. Сталин смотрит кино. - М.: Конфедерация Союза кинематографистов "Киноцентр", 1992 - 127 с.

142. Мелетинский, 1998 -- Мелетинский ЕМ. Избранные статьи. Воспоминания./Отв. ред. Новик Е.С. М.: Российский Государственный гуманитарный университет, 1998. -- 576 с.

143. Михель, 1999 -- Михель Д.В. Мишель Фуко в стратегиях субъективации: от "Истории безумия" до "Заботы о себе". Материалы лекц. курсов 1996-1998 г.г. -Саратов: Издательство Поволжского филиала Российского учебного центра, 1999. -136 с.

144. Модернизация и национальная культура, 1995 Модернизация и национальная культура. - М.: Апрель-85, 1995. -- 127 с.

145. Момджян, 1981 Момджян ХН. Проблема: общественного прогресса в современной идеологической борьбе. - М.: Мысль, 1981. - 80 с.

146. Московичи, 1998 -- Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: Издательство "Центр психологии и психотерапии", 1998. 475 с.

147. Мостовая, 1996. Мостовая ИВ. Социальное расслоение: символический мир метаигры. Учебн. Пособие. -- М.: Механик, 1996. - 208 с.

148. Найман, 1998 -- Найман Э. В жопу прорубить окно: сексуальная патология как идеологический каламбур у Андрея Платонова // Новое литературное обозрение. -1998. № 32. С. 60-76.

149. Общественное сознание и его формы, 1986 Общественное сознание и его формы./В.И Толстых, НБ. Биккенин, Л.С. Мамут и др. Под общ. ред. В.И. Толстых . -М.: Политиздат, 1986. - 3661. с.

150. Орлов, 1999 Орлов И.Б. Новая экономическая политика: история, опыт, проблемы. -- М.: Гос. ун-т гуманит. наук, Ин-т истории. - М., 1999. - 193 с.

151. Осипова, 1999 -- Осипова ЕВ. Социология Вильфреда Парето: политический аспект. М.: ИСПИ РАН, 1999. - 103 с.

152. Очерки по истории теоретической социологии XX столетия, 1994 Очерки по истории теоретической социологии XX столетия. От М Вебера к Ю. Хабермасу, от Г. Зиммеля к постмодернизму. Пособие для гуманитарных вузов. - М: Наука, 1994. -379 с.

153. Панарин, 1995 Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством) - М: ИФ РАН, 1995. -262 с.

154. Пантин, 1998 Пантин В И. Ритмы общественного развития и переход к постмодернизму // Вопросы философии. - 1998. -- №7. - С. 3-13.

155. Парсонс, 1994 -- Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем // Американская социологическая мысль. М.: Изд-во МГУ, 1994. - С. 448-464.

156. Перевалов, 1995 Перевалов ВП. Марксистская теория человека.// Человек: мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. 19 век/Ред. кол.: И.Т. Фролов и др. М.: Республика, 1995. - С. 157-162.

157. Переписка Переписка семьи Ауэров (1937-1940 г.г.) // Фонды Астраханского государственного объединенного историко-архитектурного музея-заповедника Департамента культуры Администрации Астраханской области. Музейный номер НВ-15460/174.

158. Плимак Пантин, 2000 Плимак ЕГ., Пантин И.К. Драма российских реформ и революций (сравнит-полит. анализ). - М.: Весь мир, 2000. - 360 с.

159. Полосин, 1999 Полосин В.С. Миф, религия, государство. Исследование политической мифологии. 2-ое изд., перераб. и дополн. - М.: Ладомир, 1999. - 440 с.

160. Поляков, 1994 Поляков ЛВ. Модернизационный процесс в России: социальные сдвиги и кризисы идентичности. Дис. . доктора филос. наук в форме научного доклада. М., ИФ РАН, 1994. - 76 с.

161. Поляков, 1998 Поляков ЛВ. Путь России в современность: модернизация как деархаизация М.: ИФ РАН, 1998. -202 с.

162. Поппер, 1992 -- Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. М.: "Международный фонд "Культурная инициатива", 1992. Т. 1. Чары Платона. - 446 с.; Т. 2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. -- 525 с.

163. Романов, 1991 Романов П.С. Рассказы. - М.: Издательство "Правда", 1991 - 398 с.

164. Рорти, 1997 Рорти Р. Философия и зеркало природы./Науч. ред. Целищев В.В. -Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1997 - 296 с.

165. Савельев, 2000 -- Савельев АН. Механизмы духовно-нравственного измерения политических процессов: Политическая мифология: Дис. . доктора политол. наук. М., 2000. 331 с.

166. Селищев, 1928 Селищев АМ. Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет (1917-1926). Изд. 2-е. М.: Работник просвещения, 1928. -248 с.

167. Серто, 1997 Серто М. де. Хозяйство письма // Новое литературное обозрение. -1997. № 28. - С. 29-46.

168. Смелзер, 1994 Смелзер Н. Социология: Пер. с англ./Науч. ред. Ядов В.А - М.: Феникс, 1994. -- 678 с.

169. Смирнова, 1993 Смирнова Н.М Проблемы послеавгустовской России в зеркале социальной методологии // Россия после августа 1991: цивилизационные, политические и культурные дилеммы. / Отв. ред. Панарин А.С.; РАН, Ин-т философии. -- М., 1993. - С. 58-62.

170. Смирнова, 1993а Смирнова НМ. Социально-культурное многообразие в зеркале методологии // Общественные науки и современность. -- 1993. №1. - С. 78-87.

171. Смирнова, 1995 Смирнова НМ. Классическая парадигма социального знания и опыт феноменологической альтернативы // Общественные науки и современность. -1995. №1. - С. 127-137.

172. Советский простой человек, 1993 Советский простой человек: опыт социального портрета на рубеже 90-х./Голов АА. и др. Под ред. Левады Ю.А - М., 1993. -299 с.

173. Сокулер, 1997 Сокулер ЗА. Мишель Фуко и его концепция "власти-знания" // Жизнь и власть в работах Мишеля Фуко. Реферативный сборник. - М.: ИНИОН РАН, 1997. -- с. 5-13.

174. Соловьев, 2001 Соловьев АИ. Политическая идеология: логика исторической эволюции // Политические исследования. -- 2001. № 2. - С. 5-22.

175. Соловьев, 2001а Соловьев АИ. Политический облик постсовременности: очевидность явления // Общественные науки и современность. - 2001. № 5. - С. 66-81

176. Сорель, 1907 Сорель Ж. Размышления о насилии. - М., 1907 г.

177. Такер, 1991 Такер Р. Сталин: Путь к власти, 1879 -1929. История и личность. /пер. с англ. - М.: Прогресс, 1991. -478 с.

178. Такер, 1997 Сталин у власти, 1928-1941: История и личность: Пер. с англ. -М.: Весь мир, 1997. - 646 с.

179. Танатография эроса., 1994 Танатография эроса: Ж. Батай и французская мысль середины ХХ века/Тексты Ж. Батая, Р. Барта, М Бланшо и др.; Сост., пер. с фр., коммент. Фокина СЛ. - СПб.: Мифрил, 1994. - VI, 346 с.

180. Творческая природа социалистического общественного сознания, 1980 Творческая природа социалистического общественного сознания/ХН. Момджян, Б .А. Воронович, ЛН. Москвичев и др Редкол. ХН. Момджян (отв. ред.) и др. - М.: мысль, 1980. -279 с.

181. Теория и жизненный мир человека, 1995 Теория и жизненный мир человека/РАН. Институт философии; Отв. ред. Федотова ВГ. - М., 1995. -- 206 с.

182. Толстых, 1975 -- Толстых ВИ. Образ жизни: паонятие, реальность, проблемы. М.: Политиздат, 1975. -- 184 с.

183. Тоталитаризм как исторический феномен, 1989 Тоталитаризм как исторический феномен./Редкол.: Кара-Мурза АА., Воскресенский А.К. (отв. ред.) и др.; Филос. о-во СССР. Всесоюзн. ассоц молодых философов. - М.: ИФ АН СССР, 1989. - 395 с.

184. Трубина, 1995 Трубина Е.Г. Рассказанное Я: проблема персональной идентичности в философии современности / Рос. АН, Урал. отделение. -Екатеринбург: Ин-т философии и права. 1995 -150, 1. С.

185. Турен, 1998 Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. -М.: Научный мир, 1998. - 204 с.

186. Федотова, 1988 Федотова В.Г. Цена прогресса (философско-полемические размышления). -- М.: Знание, 1988. -- 64 с.

187. Федотова, 1992 Федотова В.Г. Классическое и неклассическое в социальном познании // Общественные науки и современность. -- 1992. № 4. - С. 45-54.

188. Федотова, 1997 Федотова ВГ. Модернизация "другой" Европы. - М., ИФ РАН, 1997. - 255 с.

189. Филиппов, 1999 Филиппов ПВ. Мировой опыт модернизации и возможности его адаптации к условиям России: Дис. . кандидата политол. наук. М., 1999. - 169 с.

190. Фуко, 1994 Фуко М Слова и вещи. Археология гуманитарных наук/Пер. с фр. Визгин ВП., Автономова Н.С. - СПб.: A - cad, 1994. - 405 c.

191. Фуко, 1996 -- Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности./Сост., пер. с фр., коммент, и послесл. С. Табачниковой. -- М.: Магистериум. Изд. дом "Касталь", 1996. 446 с.

192. Фуко, 1997 Фуко М История безумия в классическую эпоху. - СПб.: Университетская кн.; Рудомино, 1997. - 575 с.

193. Фуко, 1998 Фуко М Рождение клиники/Пер. с фр., науч. ред. и предисл. д-ра психол. наук Тхостова А.Ш. - М.: Смысл, 1998. - 307 с.

194. Фуко, 1998а Фуко М. Это не трубка/Пер с фр.: И. Кулик. -- М.: Художественный журнал (ХЖ), 1999. - 142 с.

195. Фуко, 1998б -- Фуко М Забота о себе: История сексуальности Ш/Пер. с фр. Титовой Т.Н. и Хомы О.И. - Киев: Дух и литера; М.: Грунт. Рефл-бук, 1998 - 282 с.

196. Фуко, 1999 Фуко М Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы/Пер. с фр. Наумова В.; Под ред. Борисовой И. - М.: Ad Marginem, 1999. - 479 c.

197. Фуко, 1999а Фуко М. Theatrum philosophicum // Делез Ж. Логика смысла. - М.: Паритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998. -- с. 441-472.

198. Хабермас, 1992 Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект // Вопросы философии. - 1992. №4. - С. 40-52.

199. Хабермас, 1994 -- Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие/Пер. с нем. под ред. Скляднева ЛВ. СПб.: Наука, 1994. - 380 с.

200. Хюбнер, 1996 Хюбнер К. Истина мифа./Пер. с нем. И. Касавина. - М.: Республика, 1996. - 447 с.

201. Цивилизация, 1989 Цивилизация: теория, история и современность/Отв. Ред. Л.И. Новикова. - М.: ИФ АН СССР, 1989. - 176 с.

202. Шафир, 1923 Шафир Я.М. Газета и деревня. - М., "Красная новь", 1923. - 146 с.

203. Шматко, 1993 Шматко НА. Введение в социоанализ Пьера Бурдье // Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр./Сост., общ. ред. и предисл. НА. Шматко./ - М.: Socio-Logos, 1993. -- С. 5-26.

204. Щеглов, 1995 Щеглов Ю.К. Комментарии к роману 'Золотой теленок" // Ильф И., Петров Е. Золотой теленок: Роман. Щеглов Ю.К. Комментарии к роману "Золотой теленок". - М.: Панорама, 1995. - С. 329-605.

205. Эко, 1994 Эко У. Средние века уже начались//Иностранная литература. - 1994. №4.

206. Энгельс. Письмо К. Шмидту Энгельс Ф. Письмо Конраду Шмидту от 27 октября 1890 года // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд-е второе. - М., Издательство политической литературы -- 1965. -- Т. 37, с. 414-422.

207. Яковлев, 1979 Яковлев МВ. Идеология. М., 1979.

208. Ямпольский, 1997 Ямпольский М. Ленин провозглашает Советскую власть. Заметки о дискурсе основания над массами // Новое литературное обозрение. - 1997. № 26. -- С. 48-70.

209. Яров, 1999 Яров С.В. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и нэп глазами петроградцев, 1917-1921 г.г. -- СПб., С.-Петерб. гос. техн. ун-т, 1999. -69 с.

210. Яров, 1999а Яров С.В. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда в 1917-1923 г.г. - СПб., 1999 г.