автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Идея бессмертия в культуре Древней Греции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идея бессмертия в культуре Древней Греции"

На правах рукописи Обидина Юлия Сергеевна

ИДЕЯ БЕССМЕРТИЯ В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ: СТАНОВЛЕНИЕ, ЭВОЛЮЦИЯ, ТРАНСФОРМАЦИЯ В ХРИСТИАНСКОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ

24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Нижний Новгород - 2009

003464909

РАБОТА ВЫПОЛНЕНА В ГОУВПО «МАРИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Научный консультант доктор культурологии, профессор Шкалина Галина Евгеньевна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Багровников Николай Адрианович, доктор философских наук, профессор Ермаков Сергей Анатольевич, доктор философских наук, профессор Тимощук Алексей Станиславович

ГОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет»

Защита состоится 15 апреля 2009 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.162.01 при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет» по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, ул. Ильинская, 65, корпус 5, аудитория 202.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет».

Автореферат разослан « » марта 2009 г. Ученый секретарь

Ведущая организация

диссертационного совета

доктор философских наук, профессор

Е.В. Грязнова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Сознание неразрушимости духа всегда было присуще людям. Какие бы формы это убеждение ни принимало, оно, подобно религии, - универсально и связано с самыми различными системами взглядов, от наиболее примитивных до самых сложных.

Мечты о бессмертии родились вместе с человеком, с его культурой, нравственностью и осознанием своей смертности. В самых древних мифах о будущем, так или иначе, присутствуют надежды на продолжение жизни. Древние религии Египта, Вавилона, Индии, Греции всегда стояли на почве иммортапизма, бессмертия души.

В сознании людей традиционного общества постоянно присутствует мысль о конечности человеческой жизни, при этом жизнь рассматривается как дорога к бессмертию. В эпоху модернизации в социокультурном пространстве возникает идея преодоления смерти, а постмодернистская ситуация определяет переход к безразличному отношению к бессмертию1.

Уже само распространение веры в то, что смерть не несет за собой полного уничтожения личности, - факт, заслуживающий особого внимания. Он свидетельствует о почти врожденном чувстве бессмертия «Я», пусть даже не всегда ясно сознаваемом. Иногда его пытаются связать с инстинктом самосохранения и, разумеется, какая-то связь здесь действительно существует. Однако мысль о бессмертии - отнюдь не просто биологический феномен.

Можно поставить под сомнение то обстоятельство, что одна идея - идея бессмертия способна явиться исходным основанием для реконструкции целого миропонимания. Однако подобная реконструкция вполне выполнима, так как речь пойдет о рассмотрении идеи бессмертия в широком культурно-историческом контексте. Несмотря на то, что скрытый смысл данной идеи не всегда проявлен, он выражается в символах, знаках, ритуалах, традициях, этических нормах и верованиях, во всех составляющих идеальной картины мира. Наиболее ярким культурно-историческим примером, дающим возможность реконструкции конкретного типа миропонимания, исходя из идеи бессмертия, является культура Древней Греции. В древнегреческой культуре впервые родилась такая отрасль мировоззрения, как философия, в которой идея бессмертия была не только обозначена как проблема, но и вылилась в целое учение о бессмертии. Оно было подхвачено христианскими теологами и было доведено ими до абсолюта.

Актуальность темы исследования обусловлена также и тем фактором, что Византия, вобравшая в себя культурное наследие Эллады, традиционно выступает образцом культурной идентичности для России. Поэтому изучение философии бессмертия и иммортологических практик в Древней Греции связано с мессианским осознанием роли России, которое получило развитие в русской философии. С этой точки зрения тема имеет и цивилизационную

1 Спасибенко, С.Г. Смерть и бессмертие: границы и безграничность социальной жизни человека / С.Г. Спасибенко // Социально-гуманитарные знания. - 2004. - № 4. - С. 71.

актуальность, так как во многом проясняет различные аспекты выработки православного учения о бессмертии.

Сегодня, когда на повестку дня поставлен вопрос о самом существовании человечества, проблема бессмертия приобретает не только личностный, но и глобальный характер. Осмысление законов жизни и посмертного существования в системе культурологического знания - важнейшая задача современной науки.

Таким образом, актуальность данного исследования определяется следующими моментами:

- вопросами, возникающими вследствие недостаточной изученности идеи бессмертия в контексте особенностей ее отражения в культуре Древней Греции и европейской культурной парадигме;

недостаточностью исследований особенностей реализации представлений о бессмертии в мировоззрении древних греков;

- необходимостью обоснования роли и влияния представлений о бессмертии в древнегреческой культуре на становление христианских представлений о бессмертии;

- особенностями отношения к проблемам бессмертия в рамках постмодернистской культурной традиции.

Объектом диссертационного исследования является культурная преемственность мировоззренческих представлений древних греков о бессмертии, а его предметом - представления о бессмертии, которые нашли непосредственное отражение в духовной культуре Древней Греции.

Источниковая база исследования. Для изучения спектра проблем, связанных с представлениями о смерти и бессмертии в древнегреческой культурной традиции, используются различные группы источников, которые традиционно подразделяются исследователями на: 1) письменные свидетельства; 2) изображения на предметах искусства; 3) материальные остатки2. Следует подчеркнуть, что цель исследования обусловила обращение, прежде всего, к письменным свидетельствам, поскольку именно они наилучшим образом раскрывают мир духовных и нравственных ценностей изучаемой культурной эпохи.

Важнейшими для данного исследования являются литературные памятники, в первую очередь, поэмы Гомера,3 Гомеровы гимны,4 оды Пиндара,5 произведения греческих трагиков - Эсхила,6 Софокла,7 Эврипида,8

2 Личность и общество в религии и науке античного мира. Реф. Сб. - М., 1990. - С. 91.

' Гомер. Илиада / Пер. Н.И. Гнедича. - М., 1987; Гомер. Одиссея / Пер. В.А. Жуковского. -М., 1985 и др.

4 The Homeric Hymns / Ed. By T.W. Allen, W.R. Hallidey. 2nd ed. - Oxford, 1936.

5 Пиндар. Вакхилид. Оды, фрагменты. - М, 1980,

6 Эсхил. Трагедии I Пер. С. Аггга. М., 1971; Эсхил. Трагедии / Пер. А. Пиотровского. - М., 1937.

7 Софокл. Драмы / Пер. Ф. Зелинского. - М., 1990.

' Еврипид. Пьесы. М., 1960; Еврипид. Трагедии / Пер. И. Анненского и С. Шервинского. Т. I -II. - М., 1980; Театр Еврипида / Пер. И.Ф. Анненского. Т. I -III. - М., 1916-1921.

комедии Аристофана,9 труды Геродота10 Диодора Сицилийского," Плутарха,12 Павсания.1 Труды античных Философов представляют несомненную ценность для исследования, однако следует указать на проблему интерпретации источников и создания общей картины на основе известных фрагментов. Источники, на основании которых восстанавливается история учений пифагорейской школы традиционно в исследовательской среде делятся на 3 вида: 1) подлинные сочинения пифагорейцев, 2) свидетельства, 3) отголоски пифагорейских учений в современных им философских системах. Из поздних античных авторов необходимо указать на сочинения Клемента Александрийского,15 Оригена,16 Тертуллиана,17 данные раннеристианской традиции 8. Важнейшим источником являются диалоги Платона.19 Безусловно, круг источников по данной проблематике весьма обширен, однако в указанных источниках представления о бессмертии как часть культурных представлений и морально-этического комплекса ценностей эпохи находят наиболее яркое отражение. Их данные не всегда совпадают, а порой и противоречат друг другу. Но именно благодаря этому исследуемая тема получает весьма разностороннее освещение в различных исследованиях.

Степень разработанности проблемы. Проблема смерти и бессмертия традиционно находятся в центре внимания исследователей духовной культуры, философии и религии. Фундаментальность проблемы привела к появлению целого комплекса многоплановых исследований в этой области. Идея бессмертия рассматривается с разных точек зрения. Наибольший интерес представляют исследования, акцентирующие внимание на роль представлений о смерти и бессмертии в различных культурах и, в частности, античной, и анализе самой идеи бессмертия как концептуальном образовании древнегреческой эпохи.

Безусловно, что традиции изучения культурологических вопросов и, в частности, проблем смерти, посмертного существования и идеи бессмертия различны в отечественной и зарубежной историографии. Работы зарубежных

9 Аристофан. Комедии / Пер. А. Пиотровского. В 2-х т. - М., 1954.

10 Геродот. История в 9 книгах / Пер. Г.А. Стратановского. - Л., 1972.

" Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. Пер. с древнегреч. - М., 2000.

,г Плутарх. Застольные беседы / Пер. Я.М. Боровского. - JI., 1990.

" Павсаний. Описание Эллады / Пер. С.П. Кондратьева. В 2-х т. - М., 1994.

" Клемент Александрийский. Строматы II Маковельский, А. Досократовская философия. Ч.

1. Обзор источников. - Казань, 1918.

" Ориген. Против Цельса. - М., 1996.

" Тертуллиан. Избранные сочинения. - М., 1994.

" Ранович, А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства / А.Б. Ранович. - М., 1990.

" Платон. Сочинения. В 3-х т. - М., 1968-1972 и др. изд. Анализу творчества Платона посвящена обширная литература, как в отечественной, так и в зарубежной науке. См., напр.: Виндельбанд, В. Платон / В. Виндельбанд: Пер. с нем. - Киев, 1993; Платон и его эпоха. - М., 1979; Лосев, А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А.Ф. Лосев. - М., 1993; Тахо-Годи, A.A., Лосев, А.Ф. Греческая культура в мифах, символах и терминах / A.A. Тахо-Годи, А.Ф. Лосев. - СПб., 1999 и др.

исследователей в какой-то мере восполняют лакуну, которая образовалась в отечественной историографии советского периода.

Особенности античного мировосприятия и отношения к смерти и бессмертию отражает целая серия обобщающих работ по истории древнегреческой религии и культуры20. Поскольку смерть является неотъемлемой частью человеческого бытия, то в указанных исследованиях она инкорпорирована в систему общественных и культурных ценностей древнегреческого общества, то есть изучается с точки зрения общества и отношения общества и культуры к самому факту смерти и представлений о посмертном существовании и залогах бессмертия. Однако данные исследования не ставят своей задачей культурологическое и философское осмысление проблем посмертия.

Примером другого подхода к данной проблеме служит обширная литература по психологии21, которая в центр изучения ставит человека, его индивидуальность и личное представление о бессмертии. Исследования подобного рода содержат важный информационный материал, подтверждающий необходимость многопланового рассмотрения проблемы бессмертия, однако не претендуют на методологический анализ феномена бессмертия как части культурных представлений определенной эпохи.

Философская литература дает свою трактовку поставленной проблемы22. Она ставит перед собой вопросы изучения поведения человека перед лицом смерти, о том, существует ли связь между установками в отношении к смерти, доминирующими в данном обществе на определенном этапе его развития, и самосознанием личности, типичным для этого общества. Данный блок исследований представляет огромный интерес, поскольку формирует

20 Укажем лишь на ряд важнейших работ: Античная Греция / Под ред. Е.С. Голубцовой, Л.П. Маринович, А.И. Павловской, Э.Д. Фролова: В 2 т. - М., 1983; Блаватская, Т.В. Греческое общество И тыс. до н.э. и его культура / Т.В. Блаватская. - М., 1976; Боннар, А. Греческая цивилизация / А. Боннар: В 3 т. Пер. с фр. - М., 1992; Велишский, Ф.Ф. Быт греков и римлян / Ф.Ф. Велишский. Пер. с чеш. - Прага, 1878; Винничук, Л. Люди нравы и обычаи древней Греции и Рима / Л. Винничук. Пер. с польск. - М., 1988; Гиро, П. Частная и общественная жизнь греков / П. Гиро. Пер. с фр. - М., 1994; Зайцев, А.И. Культурный переворот в древней Греции VIII-V в.в. до н.э. / А.И. Зайцев. - Л., 1985; Лурье, С.Я. История Греции / Сост., автор вступ. Статьи Э.Д. Фролов / С.Я. Лурье. - СПб., 1993; Фролов, Э.Д. Факел Прометея. Очерк античной общественной мысли / Э.Д. Фролов. - Л., 1991; Фюстель, де Куланж. Древняя гражданская община / де Куланж Фюстель. Пер. с фр. - М., 1903.

21 См., напр.: Александрова, М.Д. Проблемы социальной и психологической геронтологии / М.Д. Александрова. - Л., 1974; Бачериков, Н.Е. и др. Философские вопросы психиатрии / Н.Е. Бачериков. - Киев, 1985; Калиновский, П.П. Переход: Последняя болезнь, смерть и после / П.П. Калиновский. - М., 1991; Ламонт, К. Иллюзия бессмертия / К. Ламонт. Пер. с англ. A.B. Старостина. - М., 1961; Лебон, Г. Психология народов и масс / Г. Лебон. - СПб., 1896; О смерти и бессмертии. - М., 1991 и др.

22 См., напр.: Жизнь после смерти. - М., 1990; Хен, Ю.В. Современные мифы о смерти / Ю.В. Хен // Идея смерти в российском менталитете. - СПб., 1999. - С. 63-76 и др.

определенные мировоззренческие установки для исследователя. В этой связи особо следует отметить работы А.Ф. Лосева23 и С.С. Аверинцева24.

Современная литература по пифагореизму весьма обширна25, однако до сегодняшнего дня остаются нерешенными целый ряд вопросов, касающийся характера представлений о бессмертии членов пифагорейских общин, и самого Пифагора, в частности, а также вопрос о доктрине метемпсихоза у пифагорейцев. Кроме того, в исследованиях практически игнорируется идея бессмертия души как в пифагореизме, так и в орфизме26.

В исторических исследованиях Смерть рассматривается как один из коренных параметров коллективного сознания. По мнению некоторых ученых (Ф. Арьеса, П. Шоню)27, отношение к смерти служит эталоном, индикатором цивилизации. Восприятие смерти, загробного мира, связей между живыми и мертвыми - темы, обсуждение которых могло бы существенно углубить понимание историками социально-культурной реальности минувших эпох.

Особое внимание следует уделить работам по мистике в древнегреческой религии28, поскольку проблема умирания и воскрешения была одной из центральных в мистических культах. Однако, имея описательный характер, данные исследования требуют культурологического обобщения.

Идея метемпсихоза в отечественных и зарубежных работах рассматривалась в русле общих исследований религиозных верований и философских представлений греков с различных точек зрения29. Однако, до

23 Укажем лишь те работы А.Ф. Лосева, которые оказали огромное влияния на позднейшее исследование данной проблематики: Лосев, А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии / А.Ф. Лосев. - М., 1957; Лосев, А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А.Ф. Лосев. - М, 1993 и др.

24 См., например: Аверинцев, С.С. Христианство в истории европейской культуры / С.С. Аверинцев // Знание - сила. - 2004. - № 3. - С. 24-34.

25 Из общих работ следует отметить работы: Жураковский Г.Е. Очерки по истории античной педагогики / Г.Е. Жураковский. - М., 1940; Лосев А.Ф. История античной эстетики / А.Ф. Лосев - М., 1957.

26 Cornford, F.M. From Religion to Philosophy / F.M. Coraford. - N.Y., 1957; Raven, Т.К. Pythagoreans and Eleatics / Т.К. Raven. - Cambridge, 1948; Cleve, F.M. The Giants of Presophistic Greek Philosophy / F.M. Cleve. - The Hague, 1969. - Vol. 2; Guthrie, W.K.C. A History of Greek Philosophy / W.K.C. Guthrie. - Cambridge, 1965. Vol. 2.

27 См.: Гуревич, А.Я. Смерть как проблема исторической антропологии. О новом направлении в зарубежной историографии / А .Я. Гуревич // Одиссей. - М., 1990. - С. 91-107.

21 См., напр.: Богаевский, Б.Л. Земледельческая религия Афин / Б.Л. Богаевский. - Пг, 1916; Брикнер, М. Страдающий бог в религиях древнего мира / М. Брикнер. - М., 1923; Иванов, Вяч. Дионис и прадионисийство / Вяч. Иванов. - Баку, 1923; Недельский, В.И. Миф о страдающем боге / В.И. Недельский. - М., 1934; Нильссон, М.П. Греческая народная религия / М.П. Нильссон. - СПб., 1998; Латышев, В.В. Очерк греческих древностей / В.В. Недельский. Т. И. - СПб., 1898; Рейнак, С. Орфей. Всеобщая история религий / С. Рейнак. -М., 1919; Русяева, A.C. Орфизм и культ Диониса в Ольвии / A.C. Русяева // Вестник древней истории. - 1978. - №1. - С. 23-31; Новосадский, Н.И. Элевсинские мистерии / Н.И. Новосадский. - СПб., 1889; Латышев, В.В. Очерк греческих древностей / В.В. Латышев. Т. II. - СПб., 1898 и др.

29 Доддз, Е.Р. Греки и иррациональное / Е.Р. Доддз. - М.-СПб, 2000. - С. 157-158.

сих пор нет ответа на вопрос, почему доктрина метемпсихоза не прижилась в греческом сознании, хотя постоянно присутствовала в качестве подводного течения практически во всех философских системах греков, начиная с Пифагора и Эмпедокла и заканчивая неоплатониками и Оригеном.

Из специальных исследований необходимо отметить работы, в которых проблема смерти и идея бессмертия в античном мире, так или иначе, нашла свое отражение30. Главная заслуга этих исследований - в систематизации обширного свода данных. Тем не менее, все они носят описательный характер, охватывает лишь классическую (и частично архаическую эпохи), а также глубоко затронуты христианской идеологией, поскольку носят глубокий отпечаток той эпохи, в которую они были написаны.

Определенный интерес представляют труды по истории христианства, особенно раннего. Данные исследования изучают социальные корни первохристианства, его преемственность и принцип новизны по отношению к предшествующим религиозно-философским системам, а также вопросы об исторической подоплеке образов и сюжетов раннехристианской литературы и, прежде всего, новозаветного канона31. Однако вопросы бессмертия в христианской доктрине не получили должного освещения в данных исследованиях.

Несомненный интерес представляют работы, посвященные экологии смерти и проблемам бессмертия в современном обществе32, позволяющие взглянуть на интересующую нас проблему с высоты дня сегодняшнего. В них с

30 См., напр.: Казанский, Б. Очерк развития идеи бессмертия в античности / Б. Казанский // Сборник общества исторических, философских и социальных наук Пермского ун-та. Вып. 1.

- Пермь, 1918; Кулаковский, Ю.А. Смерть и бессмертие в представлении древних греков / Ю.А. Кулаковский. - Киев, 1899; Кун, H.A. Предшественники христианства / H.A. Кун. - М., 1922; Румянцев, Н. Языческие Христы. Античные предшественники христианства / Н. Румянцев. - М.-Л., 1932; Филий, Д. Э. Елевсин и его таинства / Д.Э. Филий. - СПБ., 1911; Шеппинг, Д. Дохристианское воззрение человека на смерть и загробную жизнь / Д. Шеппинг. - М., 1889; Чистович, И. Древнегреческий мир и христианство в отношении о бессмертии и будущей жизни человека / И. Чистович. - СПб., 1871 и др.

" Свенцицкая, И.С. Тайные писания первых христиан / И.С. Свенцицкая. - М., 1980; Трофимова, М.К. Историко-философские вопросы гностицизма / М.К. Трофимова. - М., 1979; Сидоров, А.И. Проблема гностицизма и синкретизма позднеантичной культуры в историографии / А.И. Сидоров // Актуальные проблемы классической филологии. - М., 1982.

- С. 91-148; Амусин, И.Д. Кумранская община / И.Д. Амусин. - М., 1983; Елизарова, М.М. Община терапевтов / М.М. Елизарова. - М., 1972; Старкова, К.Б. Литературные памятники кумранской общины / К.Б. Старкова. Палестинский сб. Выпуск 24 (87). - Л., 1973. Подробный обзор исследований по данной проблематике см.: Козаржевский, А.Ч. Источниковедческие проблемы раннехристианской литературы / А.Ч. Козаржевский. - М., 1985.

32 Вишев, И.В. Проблемы иммортологии / И.В. Вишев. 4.1, 4.II. - Челябинск, 1993; Кутырев, В.А. Естественное и исскуственное: борьба миров / В.А. Кутырев. - Нижний Новгород, 1994; Кутырев, В.А. Прельщение бессмертием (об абиотических тенденциях современной цивилизации) / В.А. Кутырев // Нижний Новгород. 1997. - №6. - С. 169-175; Спасибенко, С.Г. Смерть и бессмертие: границы и безграничность социальной жизни человека / С.Г. Спасибенко И Социально-гуманитарные знания. - 2004. - № 4. - С. 59-80; № 5. - С. 158-174; № 6. - С. 101.

новых теоретических позиций рассматривается происшедшая трансформация представлений об этой фундаментальной категории человеческого бытия.

Вопросы смерти и бессмертия чрезвычайно скупо освещаются в культурологических исследованиях. В большей степени они рассматриваются в рамках био- и ноосферных процессов, геокосмической эволюции, экологии. Этот подход утверждается школой В.П. Казначеева, развивающего идеи Н.Ф. Федорова о бессмертии и космическом будущем преображенного человечества, К.Э. Циолковского о перспективах атомарного бессмертия, о разумном космическом будущем человечества, В. Вернадского о переходе от биосферы к ноосфере, об автотрофности человечества, А.Л. Чижевского о космобиологических параметрах существования человека33.

Таким образом, можно утверждать, что проблема возникновения и развития представлений о бессмертии в истории культуры применительно к античности в отечественных и зарубежных исследованиях не нашла должного внимания. Многие дискуссионные вопросы нуждаются в дальнейшем изучении. Кроме того, все более ощущается нехватка обобщающего исследования по данной проблеме.

Цели и задачи исследования. Главной целью работы является исследование особенности миропонимания древних греков сквозь призму идеи бессмертия и тех реальных форм воплощения этой идеи, которые можно обнаружить при обращении к вероучениям, традициям, ритуалам, культам, этическим нормам, т.е. духовной культуре Древней Греции. Несомненно, древнегреческая философия бессмертия является эволютом индоевропейской парадигмы, однако рассмотрение контекстных отношений Древней Греции и протоиндоевропейских представлений не входило в цели данной работы. Исследование начинается VIII в. до н.э., когда Эллада представляла собой автономную мировоззренческую традицию, находящуюся на стадии перехода от мифа к логосу.

Поставленная проблема определила необходимость решения ряда задач:

- показать непрерывную линию духовной эволюции греков от мифо-обыденных канонов восприятия представлений о бессмертии до ценностно-эпистемологических разработок;

- выявить истоки представлений о бессмертии в сакрально-культовой духовности древних греков;

- проанализировать ритуально-символические нормы миропредставления в Древней Греции;

- рассмотреть концепции бессмертия, сложившейся в переходных мировоззренческих формах - мистических культах;

- проследить зарождение и развитие индивидуальной рефлексии в идее метемпсихоза и определить ее роль в формировании морально-нравственных основ представлений о бессмертии;

33 См.: Спасибенко, С.Г. Смерть и бессмертие: границы и безграничность социальной жизни человека / С.Г. Спасибенко // Социально-гуманитарные знания. - 2004. - № 4. - С. 63.

проанализировать реакцию пробуждающегося эллинского интеллектуализма на традиционную официальную систему миропонимания в Древней Греции;

- сопоставить и проанализировать традиционный нравственно-религиозный опыт и попытки рационального обоснования бессмертия в философских диалогах Платона;

- показать судьбы культурных реальностей греческих представлений о бессмертии в римской духовной культуре;

- оценить вклад греческой культуры и философии в формирование христианского учения о бессмертии;

Обозначенные задачи обусловили методы и структуру диссертации.

Хронологические рамки исследования охватывают VIII в. до н.э. -VI в. н.э., то есть период античной истории и культуры, когда произошло возникновение и оформление представлений о бессмертии в духовной культуре Древней Греции. Начало исследования опирается на самые ранние письменные источники античной традиции — гомеровский эпос, а также данные археологии и эпиграфики, которые позволяют выявить истоки и особенности складывания представлений о бессмертии в культуре Древней Греции. Заканчивается исследование 553 г. н.э., временем проведения V Собора, который явился последним значимым событием в духовной жизни античной эпохи и открывал новую эпоху - средневековье, а следовательно, господство уже христианского мировоззрения.

Методологическая основа диссертационного исследования. Для комплексного изучения указанной проблематики в контексте эволюции идеи бессмертия применен междисциплинарный подход. В работе используются общенаучные и специальные методы познания, представляющие собой совокупность исследовательских приемов. Исторический подход к культуре и религии явился залогом обеспечения как научной объективности, так и субъективной убедительности результатов исследования. Сознательная ориентация на принцип историзма позволила также обеспечить важную сторону научной установки - переход от феноменального уровня к уровню эссенциальному. Единство исторического и логического подхода к культуре позволило исследовать взаимосвязь явлений культуры, перейти от одной ступени исследования культуры к другой, проанализировать возникновение новых тенденций из уже существующих. Генетический подход способствовал пониманию явлений древнегреческой культуры с точки зрения их возникновения и развития. Системный подход дал возможность представить античную культуру целостно, выявляя специфику влияния разных сфер культуры друг на друга. Компаративный подход позволил провести сравнительно-исторический анализ конкретных областей культуры в определенном временном интервале. В работе также использованы методы синергетики, философской и культурной антропологии. Общим принципом является принцип толерантности - терпимости к различным точкам зрения. Из общенаучных методов применен индуктивный (от частного к общему) и дедуктивный (от общего к частному), а также метод сравнительного анализа.

и

В методологическом плане работа строилась в соответствии с общими принципами культурно-философского подхода к решению поставленной проблемы: принципом гуманизма (человек - высшая ценность), поляризации (анализ противоположных процессов, состояний, свойств), всесторонности охвата явлений при одновременном стремлении к комплексной организации представлений.

Научная новизна исследования. Научная новизна работы определяется вкладом автора в постановку и решение проблемы представлений о бессмертии в рамках конкретной культурной традиции. Впервые в отечественной науке идея бессмертия рассмотрена в широком культурно-историческом контексте. Феномен бессмертия подвергнут культурологическому анализу, с точки зрения выявить на его основе целое миропонимание. Анализ широкого круга источников, в том числе и на языке оригинала, позволил пересмотреть целый ряд положений, высказанных ранее учеными, в частности, выявить системообразующий характер представлений о бессмертии в духовной культуре древних греков и установить его решающую роль в складывании европейской культурной парадигмы; показать уникальность и разноплановость представлений о бессмертии в мировоззрении древних греков. Древнегреческое учение о бессмертии рассматривается в динамике и диалектично.

В рамках цели, задач и методологии диссертационного исследования представляется возможным сформулировать следующие полученные теоретические положения и выводы:

- Рассмотрена методологическая основа изучения представлений о бессмертии через призму особенностей духовной культуры в конкретную историческую эпоху. Доказано, что уникальность древнегреческой культуры заключается в том, что именно в ней идея бессмертия была не только поставлена как проблема, но и получила свое рациональное объяснение;

- Идея бессмертия представлена как философская идея, которая имплицитно включается в образ конкретного исторически сложившегося типа мировоззрения. Установлено, что мировоззрение древних греков менялось не только под влиянием политических, экономических, культурных и религиозных факторов, но и зависело от характера представлений о посмертном существовании. Противоречия в сознании, связанные с восприятием жизни и посмертного существования, глубоко отразились и в мировоззрении, и в культуре Древней Греции. Доказано, что феномен бессмертия - это конструкция культуры, которую невозможно осмыслить и интерпретировать вне конкретного историко-культурного контекста.

- Раскрывается и обосновывается положение, что идея бессмертия является духовно-нравственным феноменом культуры Древней Греции. Рассмотрена тесная связь представлений о посмертии с нравственными основаниями человеческого бытия;

- Показано, что бессмертие человека неотделимо от философской модели его восприятия. Какова модель человека, таково и его бессмертие. Приведенная в работе реконструкция позволяет сделать вывод, что в древнегреческой культуре человек осознает себя в двух антропологических моделях: древней

модели души и новой модели личности. В первой модели смерть - это переход из одного мира в другой и лишение жизни, во второй - острые переживания личностью состояния лишенности. Именно осознание смерти в двух разных антропологических моделях и порождает страх перед смертью и ее драматические переживания;

- Доказано, что в дофилософской духовной культуре греков будущая жизнь представляла собой скорее продолжение существования, а не бессмертие. Идея воздаяния, зародившаяся в эпосе, создала необходимые предпосылки и почву для дальнейшей эволюции сознания, максимально способствуя пробуждению индивидуальной рефлексии и оказавшее генезисное воздействие на формирование философии;

- Обосновано, что переход от традиционных форм мироощущения к философско-индивидуалистическому рационализму проявляется в придании идее посмертного существования морально-нравственного значения, а идея воздаяния является двигателем духовной культуры Древней Греции; представления человека о справедливости и воздаянии базируются именно на морально-нравственных воззрениях о посмертии;

Представлена идеологическая трансформация религиозного миросозерцания греков в орфизме в качестве семантической инверсии мистерий в честь Диониса. Проведенный анализ позволил сделать вывод, что орфики выразили в античных философских понятиях древнейшую идею, далеко выходящую за пределы греческой культуры и исторической Греции. Доказано также, что древнегреческой культуре было чуждо притязание быть нормативной инстанцией познания, но ее эмоциональная сфера необходимо обусловливала аспект познаваемого;

- Отмечена роль Орфических мистерий в становлении метафизических и эмпирических начал греческого рационализма. В работе доказано, что решающая заслуга эволюции мировоззрения по отношению к вопросам нравственного порядка в греческой культуре принадлежит, главным образом, мистериям и мистическим теологам. Именно Орфические мистерии ввели в религиозное миросозерцание элементы философского мышления. Они не только подготовили философское восприятие важнейших вопросов бытия, но и оказали огромное влияние как на природу и специфику философского знания, так и на культуру в целом. Именно в мистериях мы находим социокультурные условия непрерывной духовной эволюции греков;

- Обосновано, что с точки зрения морали, идея реинкарнации давала возможность более удовлетворительного разрешения проблемы божественной справедливости, чем это позволила сделать концепция наследственной вины или посмертного наказания в загробном мире;

- Проанализирована преемственность в развитии идеи бессмертия от мифо-обыденных канонов восприятия до рационального философского учения. Доказано, что уже в мифической форме в древнегреческой культуре были поставлены все кардинальные вопросы мироздания с проблемами единства и множества, распадения и воссоединения, гибели и возрождения;

- Рассмотрено, что учение о бессмертии выросло и развилось у древних философов на религиозной почве, на религиозных основаниях, и имело более характер религиозного, традиционного догмата, нежели собственно научного исследования;

- Подчеркивается, что в представлениях Платона душа - не бессмертное творение, а божественное начало, в себе самом заключающее бессмертие. Она не получает бессмертие от Творца, а носит его в себе самой, как свою сущность. Бессмертие души не в богоподобии, а в самом ее божественном существе. Таким образом, Платон во многом предвосхищает христианскую трактовку божественной сущности души;

- Обосновано, что в центре христианства оказался платоновский Логос, вочеловечившийся, чтобы принять на себя грехи людей. Смешение элементов античной философии с ветхозаветным учением не привело к каким-нибудь новым результатам. Оно не смогло разорвать философского круга, в котором вращались Пифагор и Платон и, возобновляя их усилия, только расширили его;

- Показано, что христианское учение о воскресении основано на мировоззренческой традиции античной философии и культуры. Тем самым обусловливается главная особенность представлений о бессмертии в древнегреческой культуре как неотъемлемого базисного элемента формирования, существования и развития не только античной, но и европейской культуры и модели личности;

- Выявлены факторы формирования христианских представлений о бессмертии, а также тенденция и динамика их развития. В работе проведено исследование, направленное на установление причин доминирования античных представлений о посмертии в христианской традиции;

- Установлено, что морально-нравственный аспект бессмертия является классическим показателем развития духовности, поскольку для древних греков это даже не проблема, а само собой подразумевающаяся аксиома, некая культурообразующая установка.

Положения, выносимые на защиту. Основные положения, выносимые на защиту и содержащие новизну диссертационного исследования, могут быть сформулированы следующим образом:

1. Представления о бессмертии - не просто часть религиозных или культурных воззрений той или иной эпохи. Это - фактор формирования духовной культуры общества, реальный показатель ее развития.

2. Идея бессмертия образует субстанционально-конструктивный элемент мироздания, его смысловой и ценностный признак.

3. Осознание человеком своей смертности и стремление к бессмертию является не только его антропогенным свойством, но и источником активности, который создает культурный механизм, идеологию конституирования всего социокультурного процесса. Представления о бессмертии изменяются в соответствии с ходом культурного, социального и даже политического развития общества. Бессмертие тем самым оказывается фактором, способствующим внутреннему развитию человека, а значит, и созиданию культурного, исторического мира.

4. Смысл бессмертия, реализовывавшегося в мировоззрении древних греков - подняться над своей ограниченностью, возвыситься до вселенских критериев.

5. Орфико-пифагорейские идеи жизни, смерти и бессмертия души оказали влияние не только на последующее философское самосознание, но и на культурную парадигму эпохи.

6. Вера в переселение душ - реинкарнацию, существует во многих религиях, прежде всего в индуизме и буддизме. Придание ей морального значения позволило древним грекам встать на путь рационального объяснения вопросов посмертия.

7. В христианстве естественный монизм был перенесен в сверхъестественную сферу. Догматическое богословие и мистика христианства сформировали иное, чем прежде, представление о мироздании.

8. Современный узел переживания смерти завязан еще туже, чем это было две тысячи лет тому назад. Все говорит о том, что мыслители техногенной цивилизации так и не разрешили проблему, волнующую каждого на определенном этапе жизни: а что там, за той чертой? Латинское выражение «memento morí»34 является актуальным для ориентации человека в социокультурном пространстве.

9. Бессмертие - сверхзадача, постоянно требующая решения. Обретенное вполне и навечно, бессмертие стало бы самоотрицанием.

Теоретическая и практическая значимость работы. В теоретическом аспекте работа представляет ценность как исследование одного из сложнейших, фундаментальных оснований человеческого бытия. Научный интерес вызывает, прежде всего, попытка преодоления однозначного, зачастую идеологизированного отношения к идее бессмертия как некоторому компоненту архаичных культурных представлений. В теории культуры выводы исследования значимы для определения места, роли и влияния представлений о бессмертии на формирование персоналистской идеи, духовной культуры личности и самой культуры в целом. Для истории культуры важен комплексный подход к миру посмертия как непосредственной части духовной культуры Древней Греции с точки зрения рационального осмысления этого феномена.

В практическом отношении значимость диссертационного исследования определяется возможностью использовать его выводы при чтении курсов по теории и истории культуры, античной истории, философии и культуре, для организации спецсеминаров и творческих мастерских студентов. Кроме того, разработка проблемы бессмертия и связанной с ней проблемы эволюции представлений о бессмертии имеет также большое методологическое значение для углубления понимания картины духовного мира не только древних греков и многих народов, прошедших аналогичные стадии развития культуры, но и для современного общества. Дальнейшие исследования феноменов, связанных с идеями смерти и бессмертия должны стать важным условием теоретической и

34 Помни о смерти.

практической разработки новых концепций бытия в тесной связи с мировоззренческими и методологическими функциями современной культурологи и философии.

Апробация работы осуществлялась автором на лекционных и семинарских занятиях по курсу мировой и отечественной культуры в Марийском государственном университете, истории культурологической мысли, теории культуры в Марийском государственном педагогическом институте. Различные аспекты проблематики диссертации были положены в основу авторских спецкурсов по демографии древнего мира и культурной антропологии. Концептуально содержание диссертации было представлено в выступлениях автора: на ежегодной научной конференции преподавателей Марийского государственного университета по итогам научно-исследовательской работы (2001-2008 год), на конференциях памяти проф. В.М. Тарасовой (2001, 2002, 20004) в г. Йошкар-Оле, на семинаре-совещании преподавателей истории древнего мира и средних веков (Казань, 2001), на всероссийской конференции, посвященной памяти проф. В.Е. Майера (Ижевске, 2003) на всероссийских научных конференциях, посвященных юбилеям научного кружка «Античный понедельник» в Казанском государственном университете (Казань, 2001, 2006), на международной конференции «Гендерные исследования и тендерное образование в высшей школе» (Иваново, 2002), на всероссийской научной конференции «Историческое знание: теоретические основания и коммуникативные практики» (Казань, 2006), на межрегиональной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения В.Ф. Каховского (Чебоксары, 2006), на всероссийской научно-практической конференции «Формирование единого пространства образования н науки в российской высшей школе: история и перспективы», посвященной памяти A.B. Арсентьевой (Чебоксары, 2008), на международной научно-практической конференции «Проблемы ревитализации традиционной культуры народов Волго-Камья (Йошкар-Ола, 2008), на заседании научного кружка «Античный понедельник» (Казань, 2008), на международной практической конференции «Историк и его дело: судьбы ученых и научных школ», посвященной 90-летию со дня рождения профессора В.Е. Майера (Ижевск, 2008) и др. Материалы работы опубликованы в трех монографиях и серии научных статей, общим объемом 56, 98 п.л., семь из них входят в перечень рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в РФ, рекомендованные ВАК. Диссертация была обсуждена на кафедре культуры и искусств Марийского государственного университета и рекомендована к защите по специальности 24.00.01 - теория и история культуры.

Структура диссертации определяется предметом исследования и логикой изложения. Работа состоит из введения, шести глав, заключения, списка сокращений, а также списка источников и литературы на русском и иностранном языках. Общий объем работы составляет 367 страниц. Список источников литературы включает 495 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется источниковая база, степень разработанности поставленной проблемы, формулируются цель и задачи исследования, определяется предмет и объект исследования, методологическая база работы, теоретическая и практическая значимость, научная новизна и апробация диссертационного исследования, характеризуются положения, выносимые на защиту.

Первая глава диссертации «Идея бессмертия как социокультурный феномен» содержит постановку наиболее принципиальных для темы диссертации вопросов. В параграфе первом «Мировоззренческие основы представлений о бессмертии» произведен анализ наиболее авторитетных концепций бессмертия (естественно, с особым акцентированием внимания на аспектах, соотносимых с античной культурой). При постановке исследовательского вопроса подчеркивается многоплановый характер определений бессмертия.

В качестве одной из интегральных функций исследования автор выделяет вопрос о бессмертии, обозначающем продолжение жизни индивидуальной личности после смерти. Среди подходов к вопросу о бессмертии, автором выделяются следующие:

1. Отношение между телом, или физическим организмом, с одной стороны, и личностью, или душой, с другой.

2. Связь вопроса о соотношении между телом и душой с проблемой потустороннего существования.

3. Существование индивидуума в загробном мире. Этот вопрос неразрывно связан с моральным значением потусторонней жизни.

Для систематизации огромного материала, накопленного человеческой мыслью и культурой, выделяются два основных, альтернативных по своей сути подхода к рассмотрению и практическому решению проблем смерти и бессмертия. Первый подход - пессимистический. В центре его внимания - вера в бессмертие в потустороннем загробном мире. При этом качество загробной жизни определяется качеством жизни земной. Второй подход оптимистический. В рамках этого подхода бессмертие видится в социальном, духовном плане, и как итог - в личностно-индивидуальном.

Оба подхода имеют глубокие исторические, философские и культурные корни. Подчеркивается, что ни одна философская школа не могла обойтись без рассмотрения концепта бессмертия. Он стал важным фактором бытия человека в работах М. Хайдеггера, Ж.- П. Сартра, А. Камю, М. Унамуно, К. Ясперса. В этих концепциях бессмертие имело свое особое значение. Однако истоки этих представлений имеют более глубинную природу, что подчеркивается и раскрывается в данной части работы.

Обобщая сказанное о мировоззренческом смысле идеи бессмертия, о разных подходах и способах исследования этих вопросов методами различных наук, подчеркивается, что выявляется сквозной, системообразующий характер

рассматриваемой проблемы. По-существу, она затрагивает все стороны существования культуры и человека и является выражением основного культурного противоречия между обществом и личностью, а соответственно и основного противоречия культурологической науки с ее ценностно-мировоззренческим отношением культурных реалий.

Развернувшийся в этом тематическом поле дискурс начала XXI века радикально отличается от прежних представлений человека, поэтому необходимо очертить структуру современных взглядов, а также понять историко-культурные особенности отношения нынешнего человека к проблемам смерти и бессмертия.

Каждый народ, каждая культура вносят неоценимый вклад в становление современного мира. Задача данного исследования - оценить оригинальность вклада Древней Греции в сокровищницу человеческой духовной культуры.

Подчеркивается, что проблема бессмертия, смертности или смерти, как бы она не формулировалась, имеет важнейшее морально-нравственное значение для человечества. В условиях нашей современной цивилизации потребность в здравом и трезвом анализе этой проблемы, возможно, является даже более настоятельной, чем когда-либо ранее. Внимание к проблемам нравственности, идейно-мировоззренческой зрелости человека должно возрастать особенно в сегодняшних условиях преобладания материального над духовным.

В параграфе втором «Религиозно-философское учение о человеке и его душе в древнегреческой культуре» рассмотрены основные мировоззренческие парадигмы, связанные с постановкой проблематики исследования. Очевидно, что изучение взглядов на бессмертие в культуре Древней Греции невозможно без анализа представлений о душе как концептуальной структуре миропонимания и самосознания, как сложившейся культурной универсалии.

Автор подчеркивает, что главная оппозиция в обсуждении природы души в европейской философии и культуре состоит в том, что она или смертна, как производное тела, или бессмертна, как нечто изначально бестелесное. Однако классическая философия дает еще одно решение этой проблемы, когда душа оказывается порождением не Бога или природы, а культуры35. С данной точки зрения, идеальное выступает в качестве снятия материального. А в результате культура обретает то субстанциональное содержание, которое способно обессмертить телесное и увековечить конечное.

Диссертант полагает, что первоначальный источник представлений о душе - явления полного или частичного прекращения сознательных процессов (смерть, сон, обморок, патологические состояния). Это первоначальное представление о душе в своих основных чертах сходно у многих народов и известно как анимизм. Гомеровский эпос выражает представления о душе как о бессильном, никчемном существе. Это отнюдь не общая черта

35 Мареева, Е.В. О бессмертии души (Аристотель и современность) / Е.В. Мареева // Вопросы философии. - 2002,-№ 12. - С. 178.

анимистического мировоззрения, а только специфическая особенность гомеровского мировоззрения. Более древний пласт греческого анимизма признает души могущественными существами, как об этом свидетельствует культ души в до-гомеровскую эпоху.

Показательно, что на данном этапе представлений различие между душой и телом не совпадает с тем различием, которое современная наука проводит между духом и материей, поскольку, по гомеровскому представлению жизнь сознания лежит в области тела, а не души. Эта душа столь же материальна, как и тело, а духовными свойствами наделена в меньшей степени, чем связанное с ней тело: ее бледное полусознание лишь слабый отблеск полного сознания, присущего жизни телесной.

За анимистическим мировоззрением последовало физиологическое. Представители этого мировоззрения - первые греческие философы. Следует отметить, что оба эти мировоззрения монистичны, поскольку принципом, который они полагают в основу объяснения мира, является живое одушевленное вещество. Особенностью, которая их сближает, является то, что их одинаково характеризует отсутствие понятия духа как противоположности материи и, обратно, понятия материи, противоположной духу. Указанной чертой этот древний физиологизм отличается от более позднего.

Впервые для Древней Греции вера в бессмертие души была открыта в культе Диониса. Однако в культе Диониса религия еще не только не связана с моралью, а скорее, наоборот, по самой своей природе экстаз скорее ведет к нарушению границ, полагаемых нравственностью.

Из культа Диониса, принесшего веру в ценность и бессмертие души, возникли орфизм и пифагореизм. По орфическому учению, человек состоит из титанического и дионисийского элементов, что равносильно обычному делению на тело и душу. Смерть не освобождает души от тела, так как немедленно душа заключается в новое тело; она, таким образом, только меняет свои темницы.

Пифагорейское учение о душе весьма близко к орфическому. Пифагорейцев с орфиками роднит учение о переселении душ (метемпсихоз, или вернее, метенсоматоз, так как не тело меняет души, а душа тела).

Учение о грехопадении душ, их воплощении и переселении, искуплении и спасении, общее орфизму и пифагореизму, носило в значительной мере моральный характер. Следует также отметить, что в пифагорейской школе, наряду с указанными религиозно-моральными учениями о душе, развивалось и научное умозрение о душе, в частности: 1) души - солнечные пылинки (следовательно, пифагорейцы считали душу тонкой материей); 2) душа человека есть число самодвижущееся и двигающее тело; 3) душа есть гармония тела, она сдерживает и объединяет те противоположные элементы, из смешения которых состоит тело; 4) душа есть первоисточник силы вообще, а потому и начало всякого движения.

Как научные, так и религиозные взгляды своих предшественников на душу развивал Эмпедокл. По Эмпедоклу, душа - особое демоническое существо, чуждый земле гость из страны богов. В последовавшем за

Эмпедоклом развитии мысли древних греков необходимо отметить: 1) выработанное Левкиппом и Демокритом материалистическое воззрение на душу; 2) актуалистическое понятие души у Протагора и 3) выработку понятия чисто духовной природы души у Платона.

Особое развитие вопросы о природе души получили в лице Сократа и Платона. Сократ ограничил по преимуществу отрицательное определение души. Он указывал на душу как на нечто иное, отличное от тела (стери кт ¿До), противоположное последнему. Но все же своим широким распространением учение о личном бессмертии обязано именно диалогам Платона. Душа у Платона - вечное, имматериальное существо, на которое влияет враждебное ее природе тело; внутрь ее проникают злые влияния тела, от него приходят к ней безумие и страсти. Сущность души - чистая сила мышления. Цель души - освобождение от тела.

Первая систематизация понятий о душе в античности принадлежит Аристотелю. Душу он определяет как «форму физического тела, имеющего способность жить» и как «первую энтелехию физического организованного тела», наконец, как понятие {Лдуод) и сущность (ооот'а) тела, которое без нее было бы уже не телом, а трупом. По своему понятию, душа и тело - две вещи разные, но по своему существованию они нераздельны, поэтому вместе с телом умирает и индивидуальная душа.

Приведенная выше схема развития понятий о душе получает подробное исследование в диссертационной работе сквозь призму развития различных типов мировоззрения древних греков. Подчеркивается, что амбивалентность восприятия жизни - с одной стороны, она вечна и прекрасна, с другой - она временна и быстротечна, чрезвычайно трагично воспринималось человеком. Противоречия в сознании, связанные с восприятием жизни и посмертного существования, глубоко отразились и в мировоззрении, и в культуре Древней Греции. Подчеркивается, что феномен бессмертия - это конструкция культуры, которую невозможно осмыслить и интерпретировать вне конкретного историко-культурного контекста.

Вторая глава «Генезисная предыстория развития идеи бессмертия» состоит из трех параграфов. Первый параграф «Сакрально-культовая духовность в культурной динамике представлений о бессмертии» раскрывает истоки представления о бессмертии у древних греков. В анализе возникновения представлений о бессмертии за отправной путь рассмотрения взяты древние народные верования и культы, сакральная психология мировосприятия. Реконструкция переходных форм позволяет обнажить генезисную предысторию развития идеи бессмертия.

Данные традиции свидетельствуют о том, что самые древние поколения, задолго до появления философской мысли, верили в последующую жизнь после смерти. Но они смотрели на смерть не как на уничтожение, а как на простую перемену бытия.

Однако форма и место существования этой вторичной жизни представлялись по-разному: 1. Бессмертный дух, покинув телесную оболочку, одушевляет собою новое существо. 2. Дух поднимается к небу, к области света.

3. В свое второе существование душа остается связанной с телом, вместе с ним она покоится в могиле.

Из верования в связь души с телом возникла необходимость погребения. Душа, не имевшая могилы, не имела жилища. Все древние верования доказывают, что без погребения душа несчастна, и что через обряд похорон она обретает покой. Погребальная церемония совершалась отнюдь не для того, чтобы показать печаль, а для успокоения и счастья усопшего (Ил., XXII, 358; Од., XI, 73).

Обращается внимание, что одного предания тела земле не было достаточно. Соблюдались также определенные обряды и произносились молитвы. Сама смерть внушала меньше страха, чем лишение погребения, что являлось самым страшным наказанием, поскольку душа обрекалась на вечную муку.

У древних имелось и другое представление о пребывании усопших -подземная область, в которой жили вместе все души, вдали от своих тел, и где мучения и блаженства были распределены сообразно той жизни, какую вел человек на земле. Однако в диссертации отмечается, что похоронные обряды древних греков противоречат этим верованиям. Это доказывает, что в эпоху установления этих обрядов еще не существовало веры в Тартар и Элизиум. Возможно, первоначальным верованием было убеждение, что человеческое существо жило в могиле, что душа неотделима от тела и что она оставалась прочно связанной с той частью земли, где погребены человеческие останки.

Следовательно, верования и ритуалы давали определенное руководство для жизненных правил, на основе которых складывается уже собственно культ. Так как мертвые нуждались в пище и питье, то отсюда вытекала обязанность живых удовлетворять эти потребности. Забота о пище, приносимой мертвым, была обязательна. Так образовалась целая религия смерти, догматы которой могли быть очень скоро позабыты, но обряды ее продолжали жить вплоть до полного торжества христианства.

Таким образом, вместе с обмирщением межчеловеческих отношений обмирщаются и символические представления о мире. Коллективно-бессознательная верность преданию уступает место индивидуально-сознательной оценке этого предания и критическому взгляду на него. В качестве субъекта философской рефлексии выступает гражданский индивид, преодолевший жесткие и обезличивающие нормативы родоплеменного миропорядка. Свобода мыслительного самоопределения индивида задает направление развития, возможности и пределы его умозрительных конструкций.

Во втором параграфе «Ритуально-символические нормы миропредставления древних греков» проведен анализ обычаев и обрядов, связанных с ритуалом погребения.

В работе отмечается, что поскольку смерть является не только биологической, но и социальной трансформацией, то комплекс ритуалов, связанных с ней, относится к так называемым обрядам перехода, имеющим

троичную структуру. Э. Лич в книге «Культура и коммуникация»36 приводит графическое изображение трех фаз ритуала. В первой фазе (первоначальное «нормальное» состояние) инициируемый (умирающий) имеет статус А. Затем обряд разделения приводит общество в «ненормальное» состояние, а инициируемый оказывается вне общества, вне времени. Это так называемый rite de marge (маргинальное состояние), затем в результате обряда соединения инициируемый получает статус В, а общество оказывается в окончательном «нормальном» состоянии. Характерно, что эти три этапа соответствуют структуре пути в мир иной, о котором говорил Сократ (Pl., Phd., 117 с): 1) быть умирающим; 2) быть умершим, но не погребенным; 3) быть умершим и погребенным.

Рассматривая предписанное ритуалом поведение умирающего можно отметить его составные элементы: ритуальное омовение, препоручение заботы о своих близких богам либо другим людям, произнесение завещания, молитва Гестии и молитва о благополучном достижении Аида, прощание с семьей и друзьями. По этому поводу существуют весьма ясные свидетельства источников и античной традиции.

Особый интерес вызывают события, составляющие вторую фазу погребального обряда. При всех инновациях в этой области неизменной оставалась троичная структура ритуала: prothesis (выставление тела), ekphora -путь к месту погребения и собственно погребение.

По данным традиции, обычный обрядовый порядок погребения состоял в следующем: умершему клали в рот монету, как провозную плату для Харона (этот обычай возник не раньше VIII в. до н.э., поскольку у Гомера о нем нигде не упоминается); затем ближайшими родственниками, преимущественно женщинами, совершалось омовение трупа, смазывание его маслом или благовонной мазью и облачение в белые одежды, труп украшали повязками и венками, в основном из сельдерея. На второй день труп выставляли в передней части дома или перед домом, ногами к наружной двери. Собирались родственники и знакомые усопшего, и женщины родственницы причитали над ним. Особо подчеркивается то обстоятельство, что вообще для греческой ментальное™, и для мифологического сознания в целом, характерна связь женского начала с беспорядком, опасностью и осквернением. Плакальщицы своими действиями как бы обнимают смерть, подчеркивая выражение хаоса и нечистоты. В сущности, этот обряд не длится во времени - сам факт смерти вводит в маргинальное состояние. Все участники траурных церемоний имеют свой статус: живые выступают в роли плакальщиков, умерший из члена общества становится телом, душа отделяется от тела. Таким образом, смерть -это моментальный переход социальной группы на уровень маргинального состояния, он длится во времени, но это время иного порядка, как и статус участников ритуала.

36 Leach, E. Culture and communication, the logic by which symbols are connected / E. Leach. -Cambridge, 1976. - P. 78.

Третью фазу погребального цикла составляют экфора (представляет собой путь к восстановлению порядка), кремация и погребение. Место кремации и (или) могилы - последнее место назначения тела, откуда «душа» отправляется в Аид. Наличие определенного места погребения предков является символом преемственности поколений и символом притязания корпоративной группы на контроль над жизненно важными ресурсами.

Интересен круг вопросов, возникающий при изучении представлений об осквернении. Характерно, что осквернение понималось как что-то вполне конкретное и материальное, что можно удалить физическим способом (главным образом при помощи воды). В случае естественной смерти круг лиц, подлежащих очищению, был строго ограничен. С этими же идеями, вероятно, связано стремление погребать своих умерших за пределами городских стен.

Тем, кто был в контакте с умершим, было запрещено посещать священные места, а некоторым священнослужителям - участвовать в похоронах. Лица, участвовавшие в похоронах, не имели права приносить жертвы богам. Однако социальный статус умершего имел значение и в данном случае. По-видимому, социальные представления имели в верованиях об осквернении столь же большое значение, как и в погребальном обряде, однако эта проблема еще не получила детального исследования.

Таким образом, погребальные обычаи и обряды отражают мировоззренческие установки традиционной духовной культуры греков. Сам ритуал приобретает конкретно-смысловое выражение: социум в обычном состоянии представляет собой четкую систему. Уход одного из членов вызывает нарушение в функционировании этой системы. Бог и умерший оказываются одним и тем же лицом, взятым в двух противоположных проекциях: конечной и бесконечной. Чтобы вернуться к состоянию стабильности, необходимы определенные действия. Они происходят в рамках ритуала, который имеет последовательность и продолжительность во времени. Вместе с ритуалом утверждается традиционный жизненный уклад со свойственньм ему ценностным порядком существования, происходит систематизация традиционной картины мира.

Третий параграф «Идея воздаяния как зарождение индивидуальной рефлексии» посвящен рассмотрению социокультурных предпосылок эволюции греческого сознания от мифо-обыденных форм миропонимания до зарождения индивидуальной рефлексии, которая выразилась у греков в идее воздаяния. При этом акцент сделан на двух взаимосвязанных компонентах этого феномена. С одной стороны - на идее воздаяния, которая, бесспорно, стала главным и мощнейшим фактором формирования и развития античной духовной культуры. С другой стороны - на складывающемся отношении к смерти, которое способствовало формированию целостного представления об индивидуальной жизни, о личности человека.

Именно в героическом мифе, в эстетике эпического взгляда на мир были отработаны навыки субстанционального осмысления космоса. Гомеровская картина мира - макрокосмос представляет собой продукт самосознания послеродового общества - микрокосмос. Героическое сознание отмечает лишь

то, нто так или иначе было отмечено практическим опытом. В соответствии с социокультурным опытом героя формируется его психология мировосприятия. Герой не размышляет, не оперирует понятиями, а всего лишь определенным образом ведет себя, совершает поступки, руководствуясь при этом практической логикой межиндивидуального общения.

Идеальный опыт жизни гомеровского героя - здесь и сейчас, а не потом и в другом (загробном) мире. Противоположный олимпийскому мировоззренческий опыт нашел выражение в раннегреческой теогонии, прежде всего в теогонии Гесиода. Творческий принцип теогонии открывает новую картину мира, новую систему человеческих ценностей.

Хотя Гесиод, как и Гомер, не знает личного бессмертия, у него наблюдается некоторое расширение круга представлений. Судьба человека, хотя и введена в общую законосообразность мировой жизни, является печальной и безотрадной. Ни один луч света не озаряет темных путей человеческой жизни за гробом. Дом Аида представляется страшным жилищем. По основной идее другой поэмы - «Работы и дни» - поколения людей становятся все хуже и хуже, пока, наконец, единственные стражи жизни - стыд и справедливость, не уйдут от людской злобы к бессмертным богам, оставив людей переполнять меру беззаконий.

Итак, на той стадии развития религиозного сознания, которую представляет эпос, продолжение существования человека после смерти мыслится как пребывание призраков всех почивших людей в области мрака, Аиде. Они не имеют никаких способов общения с миром живых и не производят на него никакого воздействия, не получают от живых никакого культа. Все обязанности живых в отношении мертвых исчерпываются совершением погребения. За гробом царствует абсолютное равенство: цари и нищие, правые и виноватые - все имеют равный удел. В это равенство не вносит различия бессмертие некоторых избранников.

И, тем не менее, в эпосе присутствуют представления, уже затронутые рефлексией индивидуального сознания. Углубляющийся

индивидуалистический рационализм постепенно расшатывает монолитную структуру мифосознания, поначалу, не будучи в состоянии предложить взамен качественно иную систему миропонимания.

В работе отмечается, что, несмотря на приоритет морали в развитии общественного и индивидуального человеческого сознания, первые попытки создания научной этики возникают сравнительно поздно, уже на почве ясно обозначившейся философской космологии и религиозной антропологии. Согласно им, загробная участь человека зависит от его прижизненных поступков и убеждений. Хотя всякая душа бессмертна, обрести счастливую долю после смерти дано не каждому: богоподобие, а вместе с ним и посмертное блаженство надо заслужить. Для этого есть только одно средство - ритуальное очищение, преодоление в себе греховной природы, освобождение от соблазнов и привязанностей.

Если мораль как житейскую мудрость следует признать существовавшей в самой глубокой древности, то мораль как сложившуюся философскую теорию

в Древней Греции можно обнаружить только после Сократа. Проведенная реконструкция позволяет сделать вывод, что к рассматриваемому периоду человек осознает себя в двух антропологических моделях: древней модели души и новой модели личности. В первой модели смерть - это переход из одного мира в другой и лишение жизни, во второй - острые переживания личностью состояния лишенности. Именно осознание смерти в двух разных антропологических моделях и порождает страх перед смертью и ее драматические переживания.

Таким образом, и героический, и теогонический эпосы объединяет ценностная направленность - возвеличивание человеческой жизни и отвращение к смерти. Идея воздаяния, зародившаяся в эпосе, создала необходимые предпосылки и почву для дальнейшей эволюции сознания, максимально способствуя пробуждению индивидуальной рефлексии и оказавшее генезисное воздействие на формирование философии.

В третьей главе «Идея воздаяния как двигатель духовной культуры греков» систематизируется и обобщается обширный материал традиции, наглядно демонстрирующий как развитие учения о бессмертии в мистических культах и орфизме, так и придание этому учению морального характера. Параграф первый «Природа морально-нравственной эсхатологии в дофилософской духовной культуре греков» посвящен значению мистерий для формирования и развития моральной стороны учения о бессмертии в древнегреческой культуре.

Обещание счастья после смерти тем, кто принял посвящение, составляет отличительную черту учения Элевсинских мистерий, их краеугольный камень. Автор отмечает, что загробное состояние мистов не было постоянным, неизменным; души их, по учению иерофантов, не оставались вечно в одних и тех же областях, но переходили из одной мировой сферы в другую. Идея метемпсихоза, таким образом, не чужда была и Элевсинским мистериям, занесенная в них, по всей вероятности, орфиками, оказавшими большое влияние на учение жрецов Деметры. Кроме учения о метемпсихозе, в Элевсинских мистериях заметны следы учения о временном переходе душ умерших из царства теней в мир, где светит Гелиос, о возможности таинственного общения живых и умерших. Совершенно неизвестно, каким образом души умерших, по представлению древних мистов, входили в общение с живыми людьми - представляли ли их принимающими материальные формы, какую-либо видимую оболочку? В работе отмечается, что указание на существование у древних греков в возможность мертвых принимать на время видимые формы, заметно у Филострата (Philostr. V. Apoll. VIII, 12), но в этой ли форме проводилось это учение в Элевсине, или там говорилось о возможности таинственного нравственного общения мертвых и живых - однозначно ответить невозможно.

Отмечается, что у людей рассматриваемой эпохи не было потребности верить в личное бессмертие, они верили в вечность жизни, осуществляющуюся через смену поколений, вырастающих одно из другого.

Особого Элевсинского учения не существовало, а были лишь некоторые простые основополагающие представления о жизни и смерти, символически выраженные в образе нового колоска, прорастающего из старого зерна. И каждое поколение могло интерпретировать их в соответствии со своими настроениями. Именно этим, по-видимому, объясняется такая устойчивость этого наиболее почитаемого культа Древней Греции.

Не удивителен тот факт, что учение о загробных страданиях грешников, где многое было облечено покровом тайны, перешло в древние философские системы. Указания на мистерии и учение элевсинских жрецов встречаются у Платона, а также у Цицерона. С другой стороны, в учение Элевсинских жрецов, которое постепенно развивалось по мере развития самой культуры, могли проникать и проникали философские доктрины. Между различными философскими системами и учением мистерий явно прослеживается связь.

Автор делает вывод, что на основе древнего аграрного культа смогла вырасти надежда на бессмертие и вера в вечную жизнь - но не личности, а вырастающих одно из другого поколений. На этой же самой почве сформировалась и нравственность, определяемая идеалами мира и доброй воли и стремившаяся осознать человечество как великое братство, невзирая на сословие и гражданское состояние. Такие верования, устремления и моральные нормы были характерны для конца архаической эпохи. Но в конце V в. до н.э. личность уже освободилась от древних родовых и традиционных ограничений. Основания, на которых вырос идеализм Элевсинского культа и морали, были разрушены. Человеку уже не достаточно было вечной жизни, осуществляемой в смене поколений, ему хотелось личного бессмертия. В счастливой жизни в подземном царстве Элевсинские мистерии обещали ему даже это. Однако участие в обрядах мистерий все еще оставалось религиозным переживанием, способным приносить человеку счастье и помогать ему в жизни.

Параграф второй «Религиозно-нравственное миропонимание в гречеческом оргиазме» посвящен анализу взаимосвязи культа Диониса и орфических мистерий и, следовательно, механизму трансляции морально-нравственной стороны представлений о бессмертии. Основополагающим выдвигается положение, что все орфическое является именно в связи с культом Диониса и последующих его трансформаций, в которых выделяется три направления: слияние с традиционными земледельческими верованиями вообще и с Элевсинскими мистериями в частности; подчинение дионисийских мистерий государственному регулированию и превращение их в общенародные празднества; реформа культа Диониса орфиками и создание на его основе их религиозной системы.

Орфическая философия Диониса-Загрея отражает собой очень древнюю, восходящую к критской культуре, сугубо мистическую и даже мистериапьную мифологию страдающего и воскресающего божества. Орфики в данном случае только выразили в античных философских понятиях древнейшую идею, далеко выходящую за пределы исторической Греции. Ответ на вопрос о целях и смысле оргий Диониса дает конечный результат - ''екатаагд, экстаз. Древнейший смысл этого слова, как истолковывали его сами древние -

выхождение души из тела. Таким образом, Дионис оказывался посредником между жизнью и смертью, в определенной степени олицетворял жизненный континуум, частицей которого становился человек. Осуществляя спуск в Аид и выход на свет, Дионис опосредовал жизнь и смерть, снимал между ними непроходимую грань. Человек находил спасение в единении с Дионисом. Заключительным этапом было «превращение» человека в самого себя. В акте мистического единения с богом перед человеком открывался весь мир. Для того чтобы добиться такого единения, человек должен отказаться от наличного бытия.

Именно из обрядов, посвященных Аполлону и Дионису, берет свое начало карнавальная культура, основанием которой было сосуществование двух миров - повседневности и праздника, безликости и подлинности, Жизни и Смерти.

Подчеркивается, что миф о Дионисе не может очертить весь круг дионисийских явлений, - признак, что миф - только попытка дать им, уже внутренне определившимся, этиологическое объяснение. Отмечено также, что греческое мифотворчество не смогло преодолеть хаотической стихии оргиазма, отчасти чуждого эллинской духовной культуре по своим историческим корням, отчасти коренившегося в демонизме народных масс.

Миф о Загрее поражает еще одной чертой, в частности, чрезвычайно ощутимым общением человеческого индивидуума с космической жизнью. В мифической форме поставлены все кардинальные вопросы мироздания со всеми проблемами единства и множества, распадения и воссоединения, гибели и возрождения.

Стремление упорядочить служение Дионису привело к введению спокойных и невинных праздников, которые легли в основу греческой драмы. Это было связано с еще одним элементом, характерным для внешней стороны Дионисовой религии - маской, переодеванием, маскарадом.

Древнейшим маскарадом была тризна с ее жертвоприношением. Поэтому маска, как отличительный признак дионисийского служения и драмы в частности - это погребальная маска, возложенная на лицо живого носителя ее души.

Таким образом, формулируется вывод, что, будучи отдельным и частным явлением общего религиозно-культурного процесса, культ Диониса играет огромную роль в познании древнегреческой религии и культуры в целом. Он проявляется и как интегральная часть христианства, как его неотъемлемый элемент, и как автономное начало религиозной психологии.

На примере этого культа отмечается, насколько чужды были греки религиозного догматизма. Греческой религии по существу было чуждо притязание быть нормативной инстанцией познания, но ее эмоциональная сфера необходимо обусловливала аспект познаваемого. Таким образом, эллинская духовность с момента своего возникновения обнаруживает никогда не исчезающую потребность в «благах безумия», испытывает влечение к иррационально-оргиастической стихии первобытных религиозных переживаний. В то же время, орфическое мировоззрение предприняло попытку

создать семантическую инверсию дионисизма. Цель орфических общин VI в. до н.э. - утвердить богопочитание Диониса в качестве афинской государственной религии. Причем это не создание новой религии, а систематизация существующих религиозных представлений и мистическая интерпретация культа. Таким образом, орфический гнозис опирался на предание, говоря о явлениях упадка национальных религий.

Третий параграф «Религиозно-философское мировоззрение орфиков» анализирует сущность орфического учения о бессмертии души. В культовом отношении орфизм оказывается столь же неоднородным, как и орфическая литература. На авторитет орфических книг опирались: 1) государственные мистерии (например, Элевсин); 2) мистериальные культы частного характера; 3) странствующие орфические жрецы - орфеотелесты. Все эти аспекты принимаются во внимание в диссертационном сочинении.

Прежде всего, анализируется связь дионисийских мистерий и орфизма. Данная взаимосвязь обнаруживается вполне отчетливо при обращении к эпиграфическому материалу, что позволяет сделать вывод о тесной связи между вакхическими фиасами и орфическим учением. Однако нельзя утверждать, что любое вакхическое объединение принимало орфическую эсхатологию. Прецеденты возникали, вероятно, на пересечении орфической доктрины и вакхической ритуальной практики.

Во-вторых, представлена философская интерпретация взаимосвязи дионисизма и орфизма. По орфическо-мистическому миросозерцанию в человеческой природе соединены два противоположных начала -божественное и титаническое. Все доброе, разумное, живое в человеке сводится к доброму, одушевляющему началу, олицетворяемому в Дионисе; все грубое, нечистое, злое - титанического происхождения. Органом этого нечистого в человеке является тело и возбуждаемые им чувственные желания. Земная жизнь есть поприще очищения и борьбы для духа, освобождение из-под грубой силы чувственности. Ее цель и конец борьбы составляет восстановление первобытной чистоты, возвращение души в то блаженное состояние, из которого она ниспала. Дионис есть бог, освобождающий от уз и скорбей этой жизни.

К идее бессмертия в орфических мистериях присоединились идея падения и идея очищения, примирения с Божеством и возрождения души к новой лучшей жизни. Тем самым, орфическо-дионисийское мировоззрение устанавливало собой определенное умонастроение и нравственно-аскетический взгляд на жизнь.

Таким образом, по орфическо-дионисийскому учению, во-первых, души людей представляются ниспавшими в этот мир из духовного мира, из первобытного блаженного духовного состояния; во-вторых, земная жизнь, с одной стороны, наказание за грехи довременного бытия, с другой - путь очищения и приготовления к будущей жизни; в-третьих, период наказания и очищения вмещает в себя разнообразные формы чувственно-телесной жизни, которые последовательно принимает душа, переходя из одного тела в другое -душепереселение; в-четвертых, будущая жизнь, в зависимости от

нравственного поведения человека, будет или счастьем и блаженством, или вечным мучением для человека. Поэтому, посвящение в таинства заключает в себе залог будущего блаженства.

В-третьих, рассмотрена проблема соотношения орфического движения и пифагорейства. Тесная связь орфизма и пифагрейства хорошо засвидетельствована. Орфическая идея метемпсихоза и реинкарнации является одной из основных в доктрине Пифагора.

В целом же материал этой часта диссертации свидетельствует, что орфики создали сложное учение, содержащее в себе ряд предфилософских размышлений. Привлекая материал дионисийских мистерий, соединяя те немногие намеки на обращение к душе, которые там были, и скупые представления о загробной жизни в единую эсхатологическую картину, орфики систематизировали и рационализировали дионисийскую мифологию. Отправным пунктом для орфиков послужили этические элементы, содержащиеся в Элевсинских мистериях.

В четвертом параграфе «Влияние орфического мировоззрения на духовный мир античности» рассматриваются различные аспекты возникновения морально-этической стороны учения о бессмертии у орфиков и формы влияния этих идей на античную культуру. В этой связи анализируется ряд положений:

1. Истоки морально-нравственных представлений у орфиков, их происхождение и эволюция. Отмечая несомненное сходство между орфическими и восточными учениями, автор подчеркивает его традиционный характер, не дающий оснований для каких-либо однозначных выводов. Подчеркивается, что данный комплекс представлений является признаком традиционных культур, которые в древности были близко связаны. Отмечается существование символико-мифологических предпосылок, которые говорят о том, что традиционные общества в древности имели единую протокультуру. У различных народов могут развиваться одинаковые представления, выходящие из одинаковых культурных и религиозных потребностей.

2. Вопрос о влиянии орфических идей на последующее культурное развитие Греции. Основываясь на данных традиции, на него можно ответить практически однозначно. Орфическое мировоззрение стало почвой, на которой развивалось греческое сознание на протяжении целого ряда веков. Кроме того, к нему примкнуло и на его почве развилось мышление многих древнегреческих философов. Прежде всего, как уже было сказано, это учение встречается у пифагорейцев. Кроме того, в древности считалось, что Гераклит Эфесский многое заимствовал от Орфея и его учителя Лина. Гораздо заметнее близость с орфиками и пифагрейцами у Эмпедокла. Несомненно также, что орфико-пифагорейские идеи жизни, смерти и бессмертия души оказывали влияние не только на философов, но и на писателей и поэтов этого времени: Эпихарма Хеосского (ок. 480 г. до н.э.), который отличал душу, как духовно-деятельное начало от тела, как органа ее деятельности и вследствие этого уготавливал им различную судьбу и соединял бессмертие с идей божественного промысла и божественной правды. Современника Эпихарма Пиндара (522-436 до н.э.),

принявшего орфико-пифагорейское учение о бессмертии и душепереселении; Эсхила, который по некоторым свидетельствам был пифагорейцем, однако некоторые его стихи прямо указывают на его близость с орфиками; Софокла, ставившего будущую жизнь в связь с земной жизнью и оставлявшего умершим душевные силы.

Общий вывод таков, что решающая заслуга эволюции мировоззрения по отношению к вопросам нравственного порядка в греческой культуре принадлежит, главным образом, мистериям и мистическим теологам. Орфические мистерии в этом отношении имеют большее значение, чем Элевсинские, потому что они ввели в религиозное миросозерцание элементы философского мышления. Они не только подготовили философское восприятие важнейших вопросов бытия, но и оказали огромное влияние как на природу и специфику философского знания, так и на культуру в целом. Связь древних философских учений с орфическими космогониями несомненна. Именно в мистериях заключаются социокультурные условия непрерывной духовной эволюции греков.

В четвертой главе «Метемпсихоз как фактор формирования нравственной концепции бессмертия» предпринята попытка выяснить, почему, несмотря на столь очевидную популярность, душеперселение так и не утвердилось в греческих умах и уступило место рациональному объяснению идеи бессмертия души. Параграф первый «Систематизация традиционного религиозного опыта и разрушение мифо-обыденных канонов восприятия» рассматривает основные положения идеи метемпсихоза у древних греков. Выделяются следующие моменты:

1. Встречаются представления, что души умерших, как демонические существа, странствуют с одного места на другое и им приносятся жертвы.

2. Более развито представление об определенных жилищах умерших, куда отправляются души, переходят мосты, переплывают реки и, достигнув места, ведут жизнь сообразно с представлениями о наградах и наказаниях.

3. С подобными представлениями соединяется верование и учение о странствиях и переселении душ под землей, в подземном мире, на земле, в животные, растительные и неодушевленные предметы и над землей, в эфирном пространстве неба до соединения с богами, или даже с единым Божеством. Но в данном случае душепереселение не только имеет определенную цель -достижение конечного блаженства, а получает ясное и вполне развитое значение очистительного процесса.

Все указанные виды душепереселения большей частью встречаются все вместе во взаимосвязи и происходят последовательно, один за другим, причем конечной целью всех странствований всегда остается Небо, бесконечное лоно Бесконечного.

В этой части работы также рассматривается вопрос о взаимосвязи учения о душепереселении с философскими системами. По мнению автора, с точки зрения морали, идея реинкарнации дает возможность более удовлетворительного разрешения позднее-архаической проблемы божественной справедливости, чем это позволяла сделать концепция

наследственной вины или посмертного наказания в загробном мире. Определенно можно говорить о том, что вера в переселение душ вызывала у людей отвращение к собственному телу и к жизни в чувственном мире.

Отмечается, что чрезвычайно комплементарным аспектом учения о душепереселении была доктрина катарсиса, повествовавшая о средствах, благодаря которым душа может подняться по лестнице бытия и получить освобождение. Представление о катарсисе для греков той поры не было новым. Тема катарсиса главенствовала в религиозном сознании Греции на протяжении всего архаического периода. Но в новой системе верований она приобрела новое содержание. Не последнюю роль в этом сыграли орфики и пифагорейцы. Центральным пунктом пифагорейской и орфической аскетики было вегетарианство, которое обычно понимается просто как следствие учения о переселении душ: животное, которое ты убиваешь себе в пищу, может вполне быть местом обитания человеческой души.

Таким образом, автор приходит к выводу, что идея очистительного душепереселения была доведена греческим сознанием до своего крайнего теоретического предела.

Второй параграф «Мировоззренческие парадигмы орфиков и пифагорейцев и их роль в трансляции культуры» посвящен анализу идеи душепереселения у орфиков и пифагорейцев. Диссертант полагает, что оригинальные и заимствованные элементы учения о душепереселении впервые получают ясное выражение и дальнейшее развитие именно в орфических мистериях. Эти мистерии соединили в себе миросозерцание, которое носит явно пантеистический характер. Очень важным обстоятельством является то, что только начиная с Платона открывается возможность изучать философское учение о душепереселении по подлинным сочинениям древних писателей и философов. Во всех остальных случаях приходится довольствоваться лишь отрывками из различных сочинений, время написания которых не всегда может быть установлено с определенной точностью.

У орфиков человек заключает в своем существе два противоположных враждебных начала: его разумная душа - божественного происхождения, и имеет своим идеалом Диониса, а тело - вместилище зла и нечистоты, в котором душа находится как в гробу, или темнице. Поэтому орфики смотрели на земную жизнь как на поприще очищения, цель которого составляет достижение душой первобытной чистоты, спасения и возвращение к блаженству божественной жизни. С другой стороны, жизнь - болезненное состояние, которое орфические мистерии стремились облегчить и усладить надеждами на лучшее будущее после смерти человека.

Все элементы и черты орфических воззрений заключает в себе учение о душепереселении у пифагорейцев. По некоторым намекам можно предположить, что учение о душепереселении было принято еще у элеатов, в частности, у Гераклита. По его философскому воззрению, в настоящей земной жизни все течет, все переходит, и только по смерти человек может надеяться на избавление от всех зол земного существования. У Эмпедокла так же, как у пифагорейцев, оно соединяется с учением о духах и их падении. Тем самым,

учение о душепереселении продолжает оставаться у Эмпедокла преданием, которое от орфиков и пифагорейцев перешло к последующим поколениям философов.

Третий параграф «Формы культурной преемственности греческого учения о переселении душ в христианской традиции» посвящен рассмотрению учения о метемпсихозе в поздней античной традиции. Автор отмечает, что для Аристотеля не только предсуществование душ, припоминание идей и душепереселение оказалось неприемлемым, но и само бессмертие души было едва ли мыслимым. Еще менее учение о бессмертии души и, следовательно, о душепереселении могло иметь место у стоиков и эпикурейцев. Их философские интересы были направлены преимущественно на обыденные, практические стороны человеческой жизни и деятельности. Возрождается метемпсихоз только в неопифагореизме, где с еще большей силой проводится противоречие между духом и материей.

Теперь душепереселение не только оказывается недостаточным для очищения души, но уже становится тяжелой и безысходной необходимостью, от которой следует освободиться вместе с узами тела. Поэтому неопифагорейцы, по крайней мере, в уцелевших и дошедших до нас сочинениях, в большей степени подразумевают душепереселение как для всех известный и понятный пункт своего учения, и не объясняют его в таких подробностях, как Платон. Все их внимание постоянно приковано к поиску более действенных средств спасения и примирения между Божеством и человеком.

Смешение элементов языческой философии с ветхозаветным учением не привело к каким-нибудь новым результатам. Оно не могло разорвать философского круга, в котором вращались Пифагор н Платон и, возобновляя их усилия, только расширили его. В системе Филона дуализм Пифагора, Платона и всей греческой и даже восточной философии стал переходить в необъятный круг неоплатонического пантеизма, к которому иудея-философа приближало развитие ветхозаветной идеи единого Бога в духе философии Платона.

Плотин в учении о душепереселении следует древним философам -Гераклиту, Эмпедоклу, Пифагору и особенно Платону, но развивает его согласно со своим философским пантеизмом, по которому он до последней крайности проводит разрыв между душой и телом. Еще одним важным элементом в системе Плотина является то обстоятельство, что Плотин существенной задачей своей философии ставит спасение души и воссоединение ее с божеством, с Единым.

Последователь Плотина Порфирин учил, что все страдания человеческой души происходят от ее механического соединения с телом, чуждым ее природе, которое, вмещая в себя всю бездну чувственного зла, служит причиной отчуждения души от божественной жизни. После Плотина и Порфирия неоплатоническая философия мало помалу уступает силе христианской догмы и теряет всякое культурное значение.

То огромное влияние, которое оказала античная философия на становление христианского учения и догматики прослеживается и в том, что

следы учения о душепереселении встречаются в гностических системах, у манихеев и даже у Оригена. В целом, материал данной части работы позволяет сделать вывод, что учение о душепереселении с одинаковой силой овладевало умами народа по своему религиозному значению, и умами философов по своему философскому смыслу. Одни находили в нем утешение среди скорбей земной жизни и надежду на лучшее будущее, на блаженное бессмертие, другие, кроме того, видели в нем объяснение многих величайших философских вопросов об отношении Бога к миру, духа к материи. Душепереселение объясняло физическое разнообразие вещей и в то же время вносило в него нравственный смысл.

Кроме того, именно учение о метемпсихозе стало начальным этапом рационального осмысления бессмертия, несмотря на то, что первоначально оно лишь систематизировало традиционное религиозное мировоззрение греков.

В пятой главе «Проблема бессмертия души в философских диалогах Платона» проводится анализ платоновского учения о бессмертии. В первом параграфе «Концепции метемпсихоза в духе нравственного воздаяния» рассматривается положение о том, что учение о бессмертии выросло и развилось у древних философов на религиозной почве, на религиозных основаниях, и имело более характер религиозного, традиционного догмата, нежели собственно научного исследования. Философское мышление не могло оставаться равнодушным к такому величайшему вопросу, как вопрос о бессмертии.

Подчеркивается, что элементы, из которых сложилась философия Платона и, в частности, его учение о человеческой душе, частью мифические, частью научные. Первые заключаются в религиозных представлениях его времени, преимущественно орфического характера, последние - в учениях предшествующих философов и, в особенности, в возвышенных представлениях и методе Сократа. Рассмотрение человеческого духа в его феноменальном состоянии, в его жизни, в большей степени связывает философию Платона с нравственно-религиозной стороной современного ему мировоззрения, которое развивалось и культивировалась в мистериях, особенно орфических. Человеческий дух в жизни связан с телом. Его жизнь в теле - не форма бытия, соответствующая его понятию, а жизнь существа, ниспавшего из своего первоначального состояния, и восстановившего свою прежнюю чистоту посредством очищения.

Отмечается, что идея падения, проникающая в философию Платона, была веянием времени. Однако он возвышает ее над мировоззрением своего времени посредством того, что переносит очищение из сферы мистическо-обрядовой в сферу нравственно-религиозную. Идея очищения совпадает у него с самой идеей философии, философия с самой жизнью, правильно устроенной и направляемой. Идея бессмертия является существенным пунктом в его мировоззрении, с теоретической точки зрения - как вечная жизнь духа, согласно самой идее духа, а с практической - как необходимое условие для осуществления целей духа, для удовлетворения его жизненных потребностей.

Платон находит для человеческой души самый естественный путь к желанному бессмертию в очистительном душепереселении, как в этом убеждали и древние священные предания, и философские учения.

Переселение для души является переходным состоянием, очистительным средством, неизбежным путем для возвращения к первобытному блаженному состоянию. Постепенно она очищается, все больше и больше припоминает истину, припоминает свое прежнее блаженство и, переходя из тьмы материи и присущего ей неведения и всякого несовершенства к полному познанию, освобождается от уз тела, и, уже не имея нужды в другом, достигает истинного бессмертия. Полное освобождение от тела, полное спасение, полное блаженство выпадает только на долю истинного философа. Эта мысль завершает все учение Платона о человеке, его происхождении и посмертной участи, потому что в ней его учение о бессмертии души до ее телесной жизни и после объединяется с его основным философским учением об идеях.

Отмечается, что обширное применение, которое делает Платон из мифов и преданий в раскрытии своего учения о посмертной участи души и душепереселении, весьма ясно показывает, что Платон не только был хорошо знаком с мистериями и орфико-пифагорейским учением, но и относился к нему с искренним доверием и охотно вносил его в свою философию.

Платон, излагая учение о душепереселении по преимуществу в мифологической форме, нередко старается обосновать его диалектически, особенно в «Федоне», который раскрывает платоновское учение о бессмертии и последующей участи души. По всей видимости, нельзя утверждать, что Платон не придавал учению о душепереселении серьезного значения, и что на все места, где оно излагается, он сам смотрел только как на мифы или на нравственные аллегории. Строго говоря, у Платона часто трудно определить, где заканчивается диалектика и начинается мифология. Однако, решая с помощью своей философии величайший вопрос древнего мира, как избавить человека от греха и смерти и привести его душу к истинному бессмертию, Платон встречается лицом к лицу с противоречием между душой и телом. В решении этого противоречия Платон не смог подняться выше своего времени и предполагал, что между душой и телом существует только механическая связь.

Второй параграф «Рационалистический подход к учению о бессмертии и будущей жизни человека» посвящен рассмотрению попытки Платона доказать истину бессмертия человеческой души с рационалистической позиции. Выделяется четыре рода доказательств:

1 - от противоположностей (70 А-72 Е), 2 - от воспоминания (72 Е-77 А), 3 - от простоты или неделимого существа души (78 В-84 В) и 4 - из понятия или идеи души.

Первое доказательство выводится из вечного круговорота жизни. Мир явлений представляет собой постоянную смену противоположностей, переход одной в другую. Из смерти возникает жизнь, а из жизни - смерть. Основу этих представлений Платон видит в древней народной вере о переселении душ в Аид и из Аида. В этом ходе доказательства очевидна Гераклитова вечная изменяемость вещей. Кроме того, это доказательство - не специальный

аргумент бессмертия, а общий закон природы или мировой закон, примененный Платоном к человеческой душе. Применяя этот закон к человеческой душе, следует вывод, что каждая человеческая душа и, следовательно, все человеческие души существуют от вечности, и будут существовать бесконечно. Жизнь (земная) и смерть (разлучение с телом) - две различные или даже противоположные формы их бытия, различные состояния, через которые проходит вечносущая душа.

Второе доказательство бессмертия души вытекает из учения о знании как припоминании. Если жизнь - это круговорот, а душа возвращается к жизни, то в нашей душе должны оставаться следы этого прежнего бытия. Практическое доказательство того, что всякое учение есть только припоминание, изложено Платоном в «Меноне». Вся аргументация этого доказательства сводится к следующим положениям. 1. Человек еще до рождения владел знанием. 2. После рождения или при рождении потерял его. 3. Возвращение потерянного знания совершается посредством учения, которое поэтому является припоминанием. 4. Итогом всего этого является вывод о предсуществовании душ.

Это доказательство обращено к до-земному бытию. Оно показывает, что как истинное существо вещей уже было до нашего рождения, так и душа, как причастная этому существу, должна жить уже прежде этого бытия. Но уже сам Платон отмечал, что из этого еще не следует необходимость продолжения ее жизни после смерти.

Суть третьего доказательства состоит в выяснении и утверждении противоположности между душой и телом. Противоположность эта состоит в том, что тело сложно, а душа проста; тело видимо, а душа невидима; но главным образом в том, что сущность - собственную жизнь души - составляет мышление, исследование истины.

Четвертый аргумент представляет четыре основания в подтверждении того, что душа не только не гармония тела, но сама в себе не может быть гармонией. Первое опирается на предсуществование души. Второе - гармония есть нечто совершенно не самостоятельное; она не управляет теми началами, из которых слагается, а следует им. Третье - если душа есть гармония, то исчезает нравственное различие между душами, и нельзя объяснить в них различия между добром и злом. Четвертое - душа господствует над пожеланиями тела, сопротивляется ему и предписывает ему законы.

Чрезвычайно важно, что Платон предполагает вывести основание для своей системы с логической необходимостью из воззрений прежних философов. Тем самым, наблюдается генетическое развитие его философии, которая является как бы завершением всех предшествующих систем. Низшую ступень занимает точка зрения ионийских натурфилософов. Анаксагор ввел в философию принцип разумного начала, но не остался верен своему принципу, возвратившись вновь к материи. Здание этой системы завершила сократическая философия. Здесь божественная сущность положена в основание вещей, и человеческий дух явился понятием, воспринимаемым через мышление. Но в сократической философии это понятие еще не получило олицетворения. Платон завершил это построение, начатое Анаксагором и продолженное Сократом.

Таким образом, сущность доказательства заключается в том, что душа есть субстанциональная носительница жизни. Но жизни непосредственно противоположна смерть. Следовательно, душа никогда не примет противного тому, что она всегда приносит. То, что не принимает смерти, мы должны назвать бессмертным. И, следовательно, душа бессмертна (105с-е). Потому смотреть на душу, как на сущность, разрушимую через смерть, значило бы или отказывать ей в жизни или вообще уничтожить идею жизни.

Душа - не бессмертное творение, а божественное начало, в себе самом заключающее бессмертие. Она не получает бессмертие от Творца, как если бы она была по существу смертной или могущей умереть, а носит его в себе самой, как свою сущность. Она по природе своей иная сущность, нежели тело. Бессмертие души не в богоподобии, а в самом ее божественном существе. Таким образом, Платон во многом предвосхищает христианскую трактовку божественной сущности души.

Глава шестая «Роль древнегреческой культуры в оформлении христианских представлений о бессмертии» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Этико-философской мировоззрение в Древнем Риме накануне принятия христианства» представлен обзор римских взглядов на бессмертии души как в народных верованиях, так и в философской мысли. Отмечается, что римляне не придавали верованиям о посмертном существовании морального значения. Однако вместе с распространением греческой образованности у римлян греческое религиозное созерцание легко ассимилировалось с римским вследствие сходства в содержании религиозной идей греков и других народов Италии, особенно этрусков. Вместе с тем и представления о душах умерших и их посмертной жизни у римлян во многом сливались с греческими. Можно выделить следующие черты этих представлений:

1. По первоначальным верованиям этрусков, латинян и других народов Италии души умерших людей становились демоническими существами, лемурами (lemures). Одни из них (lares familiares) покровительствовали своему роду, другие (larvae) по своим злым качествам относились к живым враждебно и, не имея определенного жилища, блуждали в воздухе. Тем и другим римляне совершали празднества и приношения.

2. Далее, для отошедших душ образовалось уже известного нам рода представление о подземном мире.

3. Под влиянием греческих и персидских мистериальных идей, особенно когда в Риме вместе с политической централизацией стали собираться все элементы умственного развития древнего мира, у римлян стала распространяться мысль о переселении души после смерти человека на небо. Возможно, верования в постепенное очистительное переселение и возвышение души к божественной жизни лучше и естественнее всего объясняет обычай апофеоза у римлян, который дошел до крайних нелепостей в эпоху империи.

Таким образом, в римское время греческие идеи о судьбе души после смерти продолжали существовать, ассимилировавшись с верованиями италийских народов, и дожили до времени полного торжества христианства.

Однако в это время они подвергаются влиянию многих внешних факторов, в борьбе с которыми идеи о бессмертии, выработанные на почве греческой религии и философии, не только не теряют своего индивидуального лица, но и оказывают решающее воздействие на формирование нового, христианского учения о бессмертии. Таковых внешних факторов было великое множество, в диссертационном исследовании указаны и рассмотрены важнейшие из них. Возможно, что такая пестрая религиозная картина первых веков империи объяснялась тем, что философии этого времени недоставало глубины и оригинальности, не смотря на то, что пути религиозно-философских и религиозных поисков были весьма разнообразны. При этом они распространяются не только по вертикали - от просвещенной интеллигенции к низшим слоям населения, но и по горизонтали - из Рима в его многочисленные провинции. Все духовные искания общества были направлены на становление единой религии.

Последняя серьезная попытка оживить прежнее мировоззрение была сделана философией неоплатонизма. Неоплатоники доказывали существование загробного возмездия. Плотин приспособил для этого учение о переселении душ, которое вполне подходит к его философской системе. Душа после смерти должна стремиться к соединению с божеством; но если при жизни она слишком привязана была к земным наслаждениям, то она утрачивает это возвышенное стремление и, наоборот, вновь ищет соединения с каким-нибудь телом. Такое положение души после разлучения с телом - естественное следствие земного существования.

Проанализировано, что весьма разнообразным учениям свойственны некоторые общие черты, обусловленные как общими корнями, так и запросами времени. Все они признают если не единого, то высшего, всемогущего бога, бестелесного, вечного (бесконечное время, мировой разум, мировая душа, стоящее за разумом единое благо и т.п.), отводя другим богам роль его помощников, сил, потенций, функций, роль демонов и гениев - посредников между верховным богом или богами и людьми, пребывающих как во вне, так и внутри человека в качестве живущей в нем частицы божества, души, ума, роднящих его с миром божественным. Все признают бессмертие души и зависимость ее посмертного существования от поведения на земле. Все видели цель в избавлении души от потребностей тела и его влияния на душу, что при жизни давало чувство свободы и независимости, а после смерти приобщало к блаженству и божеству. Средство к достижению этой цели видели в обеспечивающем правильное поведение знании о боге и мире, которое давалось философией, посвящением в мистерии, откровением, в знании, отличавшем мудрых, избранных, посвященных от огромной массы других людей, «людей духа» от «людей плоти». Таким образом, влияние греческой духовности в канун принятие христианства было не поверхностным, а смыслополагающим.

Второй параграф «Полемика раннехристианских авторов о природе бессмертия души» представляет интерес с точки зрения оценок роли древнегреческой культуры в христианских представлениях о бессмертии.

Отмечается, что философия Платона преимущественно пользовалась уважением христианских учителей. Это же предпочтение выразилось и в отношении к его учению о бессмертии. Подчеркивается также, что религиозные мистерии греков были той областью, в которой выразились религиозные представления и чаяния греческого мира, и в которой греческий мир соприкасался с христианством. Доказано, что христианство в конце второго и начале третьего веков в своих внешних формах приняло многое из греческих мистерий. К формам, заимствованным частью из иудейского символизма, здесь присоединились некоторые элементы греческих мистерий: ограждение священной тайны учения и священнодействий от взоров неверующих и оглашенных, священно-таинственный символизм, сопровождающий принятие и вступление в христианское общество, образы отношения душ верующих к Богу-Искупителю и символы воскресения. Кроме того, хорошо известно, что и христианское искусство не чуждалось образов и символов, употреблявшихся в мистериях. Яркий пример - часто встречающееся в христианских катакомбах изображение Орфея и гениев, собирающих и выжимающих виноград.

Бесспорно, что греческий, а вслед за ним и римский мир, не без участия экстатических восточных культов и течений, подготовили достаточно прочную почву для распространения христианства. Языческий монотеизм, мистические верования были тем фоном, на котором успешно развивалось христианское учение, сходное с ними в отдельных элементах. Несомненно, что культовые мифы переплетались между собой в ходе растущего средиземноморского синкретизма и создали канву, на которой в первые века нашей эры сложилось христианское вероучение. Однако принципиальное различие между христианством и мистическими культами заключалось в том, что последние в основе своей были проявлением традиционного для древности мироощущения. Обрядовое действо знаменовало собой как бы реально повторяющееся событие: каждый раз умирало и воскресало божество, каждый раз заново повторялась очистительная жертва; из этого цикла мог вырваться отдельный, посвященный в мистерии человек, но не все человечество в целом.

Для подтверждения того, что основа складывающихся представлений о бессмертии в христианстве в большей степени греческая, рассматриваются взгляды раннехристианских писателей на эту проблему. Отмечается и анализируется кардинальное изменение предмета приложения учения о бессмертии у раннехристианских авторов, заключающееся в том, что на первый план выдвигается не душа, а тело, о воскресении которого заботятся теперь пророки, апостолы и отцы церкви. Свидетельством тому служат многочисленные свидетельства уже христианских писателей.

Именно воскресение тела проповедуют все раннехристианские авторы -от апостолов до Оригена. Причем когда христианским апологетам надо пояснить своим языческим читателям, что церковная вера в бессмертие души и восстановление плоти не так абсурдна, как кажется, они взывают к авторитету языческих же философов. Поэтому неудивительно, что самым главным камнем преткновения между античной философией и христианскими авторами становится именно учение о душе.

Помимо рациональных представлений о бессмертии души раннехристианские авторы обращаются и к идее метемпсихоза в античной философии. Христианские авторы выражаются по данному поводу достаточно ясно: воскреснуть в тех самых телах, которыми теперь облечены и в которых теперь погребаемся, в том же разуме и в той же видимой форме.

Таким образом, опираясь на греческую мудрость, раннехристианские авторы подчеркивали то единственно новое, что привнесло новозаветное учение и отцы церкви - воскресение тела. Но нельзя не отметить и еще один очень важный момент. Во времена горячих мировоззренческих споров вокруг формирующейся христианской доктрины апологеты первых веков и отцы церкви подчеркивали личностное уподобление человека богу, которое они видели в свободе от естества, повинующегося законам природы. Богословие и мистика христианства сформировали иное, чем прежде, представление о мироздании, и попытались донести его до самых широких слоев общества.

В третьем параграфе «Итоги мировоззренческого синтеза в христианском воскресении» суммируя полученные выводы, автор приходит к следующему:

1. Христианское учение о воскресении решительным образом подтверждает идею о тесном и неразрывном союзе тела и личности. Природа человека, согласно Ветхому завету, заставляет Новый завет обещать человеку воскресение, ибо только таким образом он может иметь достойное бессмертие.

2. Природа воскресшего тела полностью соответствует тому телу, которое было у человека прежде.

3. Основное направление христианского мышления, представленное римско-католической церковью, восточной православной церковью и протестантской церковью толкует воскресение Христа и всех других людей в смысле преобразования и приобщения естественного тела к небесной славе.

4. Серьезность отношения христианской церкви к вопросу о воскресении подтверждается глубоко укоренившимся неприятием иных форм погребального культа (например, кремации).

5. Христианское учение о воскресении убедительно говорит о никогда не прекращающейся связи личности с телом. Теории, созданные для объяснения состояния человеческой души в период от смерти до воскресения также поддерживают этот принцип.

6. Ни счастье блаженных, ни бедствия осужденных не могли быть полными до обретения старого посюстороннего тела, душа же в период между смертью и воскресением должна была пройти путь по различного рода адам, чистилищам и небесам. Здесь проявляются отголоски не только Платоновского учения, но и различных принципов традиционного мировоззрения греков. При внимательном рассмотрении содержания этих рассказов заметно, что скрыто или явно, они все снабжают душу телом. Различного рода заявления о промежуточном состоянии очень хорошо иллюстрируют трудности, которые влечет за собой любое представление о бессмертии, которое пытается целиком уйти от монистического принципа, требуя сохранения «чистой» души. Эта

позиция, очевидно, основана на основной предпосылке существования изначального дуализма между телом и личностью.

Таким образом, видна глубинная связь между древнегреческим мировоззрением и христианством, которое впитало в себя все лучшее из наследия Древних Эллады и Рима. Но при этом, в христианстве нравственные нормы обращены не к внешним силам, а к внутренней мотивации, к «внутреннему» человеку. Вера в бессмертие души играет огромную роль в христианской нравственности. Эта вера в бессмертие и загробное воздаяние призвана дать не только знание, но и непосредственное ощущение нравственного абсолюта, поскольку христианство впервые поставило личность выше природы и общества, заложив тем самым основы гуманизма.

В заключении подводятся итоги работы и делаются основные выводы:

Проведенное исследование представляет собой попытку культурологического осмысления представлений о бессмертии в культуре Древней Греции.

Отмечено, что научное решение проблемы бессмертия в конкретной культуре возможно лишь при условии теоретического освоения всех форм мировоззрения в рамках некоей интеллектуально-культурной

преемственности, в адекватном истолковании генезиса идей о бессмертии от дофилософской духовной культуры греков до рационального мировоззрения и трансцендентного мышления.

Подчеркивается, что при современном состоянии культурологической науки уже невозможно сомневаться в родстве различных компонентов духовной культуры античного общества. Именно в греческой духовной культуре складывается специфическая для всей европейской духовности структурно-генезисная модель представлений о бессмертии, которая прошла долгий эволюционный путь и трансформировалась в христианские представления. Представления о бессмертии - именно процесс, а не застывшая культурная доминанта, ибо каждая ступень данного мировоззрения не начиналась с нуля, а всего лишь на новом уровне рефлексии и интеллектуальной зрелости продолжала и умозрительно рационализировала то, что было накоплено всем предшествующим опытом этнокультурного и мировоззренческого развития эллинов. Христианство явилось переосмыслением и «пересемантизацией» веками сложившихся мировоззренческих парадигм. Эти парадигмы также эволюционируют и при переходе от одного уровня самосознания к другому, изменяются до неузнаваемости, но при этом сквозная и порой неявная нить преемственности между этими уровнями всегда сохраняется. Задача культуролога как раз и сводится к тому, чтобы выявить эту непрерывную преемственность, за сменой типов мировоззрений увидеть их непрерывающееся континуально-генезисное единство.

Доказано, что идея бессмертия предстает в разном мировоззренческом ключе в зависимости от исследовательских задач, базисных оценок, аспекта рассмотрения. В исследовании показано, что научное культурологическое освоение и оценка учения о бессмертии в христианстве невозможны без

генезисного и типологического сопоставления с предшествующим ему опытом эллинской культуры.

Показано, что Христианство стало приемником богатейшего духовного наследия Средиземноморского мира. С переходом к монотеизму трансформации подверглась вся сфера социокультурного опыта, что явилось следующей ступенью в эволюции культуры. Христианство осуществило переворот в сознании затронутого им человечества. Оно открыло и привило новое, ранее не известное понимание Божественного. Догматическое богословие и мистика христианства сформировали иное, чем в греческой культуре, представление о мироздании, сформулировали идею о явлениях запредельных, недоступных разуму, трансцендентных рациональному мышлению, и попытались донести их не до избранных, а до самых широких слоев общества.

Отмечено, что идея личности, утвердившаяся в сознании человека, затронутого христианской культурой, привела к появлению более глубокого самосознания у человека. Новая культурная общность состояла теперь не из индивидов, допускающих по своей сущности ценностную градацию, а прежде всего, из личностей, равно бесценных и неповторимых как между собой, так и перед Богом.

Христианство содействовало формированию определенной универсальной модели организации человеческого общежития, морали, этических и нравственных норм, новой парадигмы культуры. Таким образом, христианство стало апогеем развития морально-нравственных норм древности. Значение уникального античного компонента в парадигме христианской культуры сложно переоценить. При всей его сложности, непоследовательности и амбивалентности он без труда вписывается в магистральную линию преемственности европейской духовной культуры. В нем отчетливо зафиксирована идея, что морально-нравственный аспект бессмертия является классическим показателем развития духовности, поскольку для греков это даже не проблема, а само собой подразумевающаяся аксиома, некая культурообразующая установка.

При подведении главного итога исследования акцентируется внимание на то обстоятельство, что полное, окончательное бессмертие нереально, поскольку в природе нет ничего вечного. Кроме того, окончательное бессмертие сделало бы невозможной собственно обозначенную проблему исследования. Главное для человека - живая душа. Душа и тело различны, но согласно учению древних, они никогда не существуют одно без другого и всегда являются неделимой целостностью. Быть может в рамках этого положения, сформулированного духовной культурой древних греков, человек, наконец,

будет понят как существо, вмещающее в себя космос.

***

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Обнднна, Ю. С. Представления о бессмертии души в культуре древней Греции [Текст] : становление, эволюция, трансформация в христианское воскресение / Ю. С. Обидина - Йошкар-Ола : Изд-во МарГУ,

2007. 288 с.: ил.

2. Обидина, Ю. С. Учение о бессмертии души в концепциях античных философов [Текст] / Ю. С. Обидина - Йошкар-Ола : Изд-во МарГУ, 2005. - 146 с.

3. Обнднна, Ю. С. Развитие идеи бессмертия в античности с древнейших времен до утверждения христианства [Текст] / Ю. С. Обидина - Йошкар-Ола : Изд-во МарГУ, 2003. - 180 с.

Статьи, входящие в перечень рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в РФ, рекомендованные ВАК:

4. Обидина, Ю. С. Влияние орфических представлений о бессмертии души на философскую мысль античности [Текст] / Ю. С. Обидина // Философские науки. - 2004. - № 8. - С. 14-21.

5. Обидина, Ю. С. Представление о бессмертии души в культе Диониса [Текст] : взаимодействие рационального и иррационального / Ю. С. Обидина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Сер. «Социально-экономические науки и искусство». - 2006. - № 2 (15). - С. 4146.

6. Обидина, Ю. С. Метемпсихоз в ранней греческой философии [Текст]: восточное влияние или эволюция традиционных представлений? / Ю. С. Обидина // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. -2006. - № 3. - С. 74-80.

7. Обидина, Ю.С. Роль Элевсинских мистерий в оформлении учения о бессмертии у древних греков [Текст] / Ю. С. Обидина // Вестник Поморского университета. Сер. «Гуманитарные и социальные науки». - 2006. - № 6. - С. 140-143.

8. Обидина, Ю. С. Идея бессмертия в орфических мистериях как оппозиция полисной идеологии [Текст] / Ю. С. Обидина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Сер. «Социально- экономические науки и искусство». - 2008. - № 8 (32). - С. 52-57.

9. Обидина, Ю. С. Эволюция представлений о природе души в древнегреческом сознании [Текст] / Ю. С. Обидина // Вестник Нижегородского государственного университета. Сер. «Социология. Психология. Философия». —

2008.-№6.-С. 328-332.

10. Обидина, Ю. С. Пифагор и его школа [Текст] : соотношение религиозной мистики и математического рационализма / Ю. С. Обидина // Личность. Культура. Общество. - 2008. - Т. X, вып. 5/6 (44/45). - С. 353-359.

Статьи в зарубежных изданиях:

11. Obidina, J. S. Verovanija drevnich grekov o dushe umershego cheloveka / J. S. Obidina // Acta histórica posoniensis VIII. - Bratislava, 2008. - S. 10-16.

Статьи и другие публикации:

12. Обидина, Ю. С. Представления о смерти и душе в культуре архаической и классической Греции [Текст] / Ю. С. Обидина. - Йошкар-Ола,

2000. - 22 с. - Деп. в ИНИОН РАН 14.08.2000. - № 55864.

13. Обидвна, Ю. С. «Жизнь» после смерти в античном менталитете [Текст] / Ю. С. Обидина. - Йошкар-Ола, 2000. - 20 с. - Деп. в ИНИОН РАН 14.08. 2000. 55865.

14. Обидина, Ю. С. Роль мистических культов в осуществлении идеи воздаяния в древнегреческой культурной традиции [Текст] / Ю. С. Обидина // Исторический процесс : истоки, перипетии, перспективы. - М. ; Йошкар-Ола,

2001.-Вып. 1.-С. 48-57.

15. Обидина, Ю. С. Проблема происхождения мистических культов в отечественной историографии [Текст] / Ю. С. Обидина // Марийский Археографический Вестник. - Йошкар-Ола, 2001. -№ 11. - С. 97-102.

16. Обидина, Ю. С. Развитие представлений о смерти как фактор формирования духовной культуры древней Греции [Текст] / Ю. С. Обидина // Исторический процесс : истоки, перипетии, перспективы : межвуз. сб. / под общ. ред. В. Л. Горбашова. -М.; Йошкар-Ола, 2001. -Вып. 2. - С. 151-166.

17. Обидина, Ю. С. Идея воздаяния в ранней греческой традиции [Текст] : о проблеме эволюции представлений о смерти и бессмертии в гомеровском эпосе / Ю. С. Обидина // Историк и его дело. Серия памяти профессора В. Е. Майера : межвуз. сб. науч. тр. / УдГУ. - Ижевск, 2003. - Вып. 2. - С. 85-89.

18. Обидина, Ю. С. Роль женщины в мистических культах древней Греции [Текст] I Ю. С. Обидина // Тендер в экономике, политике, истории и культуре : материалы межвуз. конф. - Йошкар-Ола, 2002. - С. 59-65.

19. Обидина, Ю. С. Миф о Дионисе как отражение перехода от матриархата к патриархату в архаической Греции [Текст] / Ю. С. Обидина // Тендер в экономике, политике и культуре : материалы межвуз. конф.- Йошкар-Ола, 2003. - С. 72-79.

20. Обидина, Ю. С. Идея воздаяния в древнегреческой традиции [Текст] / Ю. С. Обидина // М\тща : сб. науч. тр., посвящ. памяти проф. В. Д. Жигунина. -Казань, 2002. - С. 368-373.

21. Обидина, Ю. С. Танаталогия раннехристианских писателей : к проблеме влияния античной традиции на христианские представления о

бессмертии [Текст] / Ю. С. Обидина // Историк и его дело : сб. науч. ст., посвящ. 85-летию со дня рождения проф. В. Е. Майера (1918-1985) / УдГу. -Ижевск, 2003. - Спец. вып. - С. 104-115.

22. Обидина, Ю. С. Соотношение рационального и мистического в учении Пифагора о бессмертии души [Текст] / Ю. С. Обидина // Credo new. -2004. - № 1 (37). - С. 70-79.

23. Обидина, Ю. С. Отражение представлений о душе и смерти в культе мертвых в античной традиции [Текст] / Ю. С. Обидина // Европа : Междунар. альм. / Тюмен. гос. ун-т. - Тюмень, 2004. - Вып. IV. - С. 5-13.

24. Обидина, Ю. С. Развитие идеи метемпсихоза в ранней греческой философии [Текст] / Ю. С. Обидина // Credo new. - 2004. - № 3. - С. 60-76.

25. Обидина, Ю. С. Учения о бессмертии души в неопифагорейской и неоплатоновской философии [Текст] / Ю. С. Обидина // Credo new. - 2005. - №

1.-C. 77-88.

26. Обидина, Ю. С. Идея бессмертия в Элевсинских мистериях [Текст] / Ю. С. Обидина // Историк и его дело. Серия памяти профессора В. Е. Майера : межвуз. сб. науч. тр. / УдГУ. - Ижевск, 2005. - Вып. 4. - С. 95-102.

27. Обидина, Ю. С. Метемпсихоз в философской доктрине Платона [Текст] / Ю. С. Обидина // Актуальные проблемы всеобщей истории : межвуз. сб. - Йошкар-Ола, 2006. - С. 12-24.

28. Обидина, Ю. С. Некоторые аспекты представления о бессмертии души в концепциях современной науки [Текст] / Ю. С. Обидина // История, антропология, краеведение, философия. Теология, культурология, политология и методика их преподавания : альм, соврем, науки и образования. - Тамбов, 2007.-№2.-С. 195-197.

29. Обидина, Ю. С. Идейные истоки христианского представления о бессмертии [Текст] / Ю. С. Обидина // Актуальные проблемы всеобщей истории : межвуз. сб. / МарГУ. - Йошкар-Ола, 2007. - С. 3-12.

30. Обидина, Ю. С. Два эсхатологических мифа в диалоге Платона «Федон» [Текст] / Ю. С. Обидина // Научно-педагогическое наследие В. Ф. Каховского и проблемы истории и археологии : материалы науч.-практ. конф. -Чебоксары, 2007. - Кн. 1. - С. 58-66.

31. Обидина, Ю. С. Отражение идеи бессмертия в погребальных обычаях и обрядности древних греков [Текст] / Ю. С. Обидина // Вестник МГПИ им. Н. К. Крупской. - Йошкар-Ола, 2007. - С. 182-188.

32. Обидина, Ю. С. Концепция переселения душ у элеатов и Эмпедокла [Текст] / Ю. С. Обидина // Вестник Map. гос. ун-та. - Йошкар-Ола, 2008. - Вып.

2.-С. 10-14.

33. Обидина, Ю. С. Влияние греческих идей о посмертной жизни души на римскую традицию [Текст] / Ю. С. Обидина П Историк и его дело : судьбы ученых и науч. шк. - Ижевск, 2008. - С. 442-451.

34. Обидина, Ю. С. Идея воздаяния в греческой традиции [Текст] / Ю. С. Обидина // Античность в современном измерении // Тезисы докладов Всероссийской научной конференции, посвящ. 35-летию науч. кружка

«Античный понедельник» (Казань, 14-16 нояб. 2001 г.). - Казань, 2001. - С. 121123.

35. Обидина, Ю. С. Проблема происхождения идеи метемпсихоза у древних греков в исторической науке [Текст] / Ю. С. Обидина // VII Тарасовские чтения : тез. докл. (Йошкар-Ола 14 мая 2004 г.) / МГПИ им. Н. К. Крупской. - Йошкар-Ола, 2006. - С. 8-10.

36. Обидина, Ю. С. Рациональное и мистическое в учении Пифагора о бессмертии души [Текст] / Ю. С. Обидина // Историческое знание : теорет. основания и коммуникатив. практики : тез. Всерос. науч. конф. (Казань, 5-7 окт. 2006 г.). - Казань, 2006. - С. 327-330.

37. Обидина, Ю. С. Проблема суицида в современных научных исследованиях и в реальной жизни [Текст] / Ю. С. Обидина // Государственное управление: центр-регион (проблемы экономики, социологии и права). -Йошкар-Ола, 2000. - С. 88-93.

38. Обидина, Ю. С. Древние языки как средство изучения европейской культуры [Текст] / Ю. С. Обидина // Современные технологии обучения иностранным языкам : материалы IV республик, науч.-практ. конф. - Йошкар-Ола, 2000. - Вып. IV. - С. 49-51.

39. Обидина, Ю. С. Специфика преподавания зарубежной истории на факультете культуры и искусств МарГУ [Текст] / Ю. С. Обидина // Актуальные проблемы истории и литературы : материалы республик, межвуз. науч. конф., V Тарасовские чтения. - Йошкар-Ола, 2001. - С. 134-137.

40. Обидина, Ю. С. Женский вопрос в античности [Текст] / Ю. С. Обидина // Тендерные исследования и тендерное образование в высшей школе : материалы Междунар. науч. конф. (Иваново, 25-26 июня 2002 г.) : в 2 ч. / Иван, гос. ун-т. - Иваново, 2002. - Ч. 2 : История, социология, язык, культура. - С. 219222.

41. Обидина, Ю. С. Мистические культы в общественной и частной жизни древней Греции [Текст] : традиции и инновации в преподавании курса «История древней Греции» / Ю. С. Обидина // Проблемы преподавания истории древнего мира и средних веков в высшей школе : материалы семинара-совещ. (Казань, 8-10 окт. 2001 г.). - Казань, 2002. - С. 69-75.

42. Обидина, Ю.С. Тендерные аспекты в античной мифологии [Текст] : роль богинь дев в гармонизации окружающего мира / Ю. С. Обидина // Тендерные исследования в гуманитарных науках : материалы 3 межвуз. конф. -Йошкар-Ола, 2004. - С. 80-84.

Печать трафаретная. Усл. печ. л. 2,0 Тираж 100 экз. Заказ №¿5 Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет, 603950, Нижний Новгород, ул. Ильинская, д. 65.

Полиграфцентр ННГАСУ, 603950, Нижний Новгород, ул. Ильинская, 65