автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Идейно-поведенческий комплекс "люди сороковых годов" в литературе конца XIX - начала XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идейно-поведенческий комплекс "люди сороковых годов" в литературе конца XIX - начала XX в."

На правах рукописи 005006470

Лазутин Всеволод Владимирович

Идейно-поведенческий комплекс «люди сороковых годов» в литературе конца XIX - начала XX в.

Специальность 10.01.01 - «Русская литература»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2011

- 8 ДЕК 2011

005006470

Работа выполнена в Отделе русской литературы конца XIX -Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН

начала XX века

Научный руководитель:

д. ф. н., проф. Магомедова Дина Махмудовна

Официальные оппоненты:

д. ф. н., проф. Викторович Владимир Александрович к. ф. п., доц. Коровин Владимир Леонидович

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет»

Защита состоится 22 декабря 2011 года в 15.00 на заседании Диссертационного совета Д 002.209.02 при Институте мировой литературы им. A.M. Горького РАН по адресу: 121069, Москва, ул. Поварская, 25а, ИМЛИ РАН, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН

Автореферат разослан » ноября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук

О.В. Быстрова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тема настоящей диссертации - история формирования представлений о поколении сороковых годов XIX столетия в русской литературе и критике рубежа Х1Х-ХХ веков. Поколение «людей сороковых годов» вошло в историю русской литературы, культуры и общественной мысли такими именами, как В.Г. Белинский, Н.В. Станкевич, Т.Н. Грановский, А.И. Герцен.

Проблема поколений и их роли в истории русской культуры - это вопрос, который наиболее отчетливо проявляется именно в 1850-е гг., когда русская литература и культура в целом ищут пути дальнейшего развития после окончания «мрачного семилетия». И здесь естественным образом возникает обращение к опыту «людей сороковых годов».

Споры об этом поколении, выдвижение различных оценок его деятельности продолжались на протяжении всей второй половины XIX в., а в период, получивший в истории русской литературы название «серебряного века», они не прекратились, а, напротив, обрели новую аюуалыюсть, что во многом было связано с явлением «переоценки всех ценностей», отмеченным С.А. Венгеровым, а также с революцией 1905 года и ролью в ней русской интеллигенции. Исследованию различных стратегий оценки и восприятия опыта поколения сороковых годов XIX века на рубеже веков и посвящено настоящее диссертационное сочинение, в котором проведено систематическое исследование зарождения и эволюции представления о поколении 1840-х гг., как об особом типе культурно-исторического поведения.

Научная новизна и актуальность исследования. В научной литературе существует достаточно большое количество исследований, посвященных анализу типа личности поколения 1840-х гг., а также исследований по истории идей, так или иначе относящихся к этой эпохе. Особенно следует выделить книгу Л.Я. Гинзбург «О психологической прозе», в первой главе которой проводится исследование черт «исторического характера», связанного с московскими философскими кружками 1830-х гг., участники которых станут в центре интеллектуальной жизни сороковых годов. Материалом же для этого исследования становятся эгодокументы представителей поколения сороковых годов.

Эстетическим представлениям литераторов первой половины XIX века, в том числе, Белинского и Станкевича, атакже истории философских кружков 1830-х -1840-х гг. посвящены работы Ю.В. Манна, в первую очередь, его монографию «Русская философская эстетика» (1998).

Исследованию круга идей и особенностей литературного поведения «людей сороковых годов» посвящены также работы Б.Ф. Егорова1, В.Г. Щукина2 и других ученых.

История как возникновения и дальнейшего функционирование понятия «люди сороковых годов», так и собственно зарождения представлений о поколении 1840-х гг., как о людях особого личностного склада, недостаточно освещена в научной литературе. В большинстве случаев эта проблема затрагивается в исследованиях, посвященных романам Л.Ф. Писемского «Люди сороковых годов» и Ф.М. Достоевского «Бесы»3. Но целостного и систематического исследования, посвященного этому вопросу, до сих пор нет. Практически отсутствуют работы, в которых с той или иной точки зрения рассматривается репутация поколения «людей сороковых годов», история возникновения самого определения «человек сороковых годов» в культуре, восприятия круга идей и типа личности этого поколения. Среди работ, связанных с этой проблематикой, необходимо назвать статью К. Полонской «Спор о Белинском»4, в которой рассматривается судьба идейного наследия Белинского в 1860-е гг., а также статью A.B. Свешникова «Миф о Грановском. Попытка дискурсного анализа»5, где делается попытка исследования того, как формировался канонический образ Грановского во второй половине XIX в. Тем более отсутствуют работы, в которых рассматривалась бы судьба идей и репутация представителей «людей сороковых годов» на рубеже XIX-XX вв. Этой недостаточной исследованностъю вопроса и определяется новизна исследования, как и тем, что в рассмотрение вводится тип источников, практически никогда не становившийся объектом исследования в отечественном литературоведе-

Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. JI., 1982. 269 е.; Егоров Б.Ф. Славянофильство, западничество и культурология II Из истории русской культуры. Т. 5. XIX в. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 463-475.

Щукин В.Г. Русское западничество сороковых годов XIX века как общественно-литературное явление // Щукин В.Г. Российский гений просвещения. Исследования в области мифопоэтшш и истории идей М., 2007. С. 5-154.

3 Среди работ последнего времени, так или иначе затрагивающих данную тему, отметим следующие: Тимаиюва О. В. Роман А. Ф. Писемского «Люди сороковых годов». Историко-литературные аспекты прочтения. Саратов, 2002, 188 е.; Недзвецкий В. А. Литературные «отцы» и «дети» в России 60-х годов XIX века// Известия РАН. Серия литературы и языка. 2007. № 5. С 16—28.; Это« В. И. «Их поколенье миновало». Рудин и Лаврецкий. // Русская словесность. 2002.№ 1.С. 12—21.

4 Полонская К. Спор о Белинском//Вопросы литературы. 1968. №6. С. 118-137.

Свешников A.B. Миф о Грановском. Попытка дискурсного анализа II Тимофей Николаевич Грановский: идея всеобщей истории. М, 2006. С. 69-81.

нии - это академические истории литературы и близкие к ним сочинения по истории общественной мысли, опубликованные на рубеже веков.

Актуальность исследования определяется применением к поставленной проблеме современной методологии, основанной на исследованиях в области коллективной и исторической памяти, что придает работе междисциплинарный характер.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является выявление различных стратегий осмысления и репрезентации опыта поколения «людей сороковых годов», а также особого типа личности, связанного с этой эпохой, в русской литературе и критике на рубеже Х1Х-ХХ вв. Для достижения этой цели нами были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть содержание культурно-исторического понятия «люди сороковых годов», историю его формирования и функционирования в литературе и критике в период с 1850-х по 1880-е гг., а также исследовать основные составляющие идейно-поведенческого комплекса, связанного с поколением сороковых годов.

2. Исследовать модели канонизации образа поколения на рубеже веков на материале академических историй литературы и близких к ним по жанру историй русской общественной мысли XIX столетия.

3. Исследовать различные типы репрезентации образа «людей сороковых годов» и модели осмысления опыта поколения в исторической и культурной памяти на материале литературы и критики рубежа XIX - XX вв.

Положения, выносимые на защиту:

1. Представление об особом типе личности, связанном с культурно-исторической эпохой сороковых годов, в русской литературе и культуре начинает возникать сразу по окончании «мрачного семилетия» 1848-1855 гг.

2. В конце XIX столетия возникают две противоположных тенденции оценки поколения ((людей сороковых годов». Первая, положительно оценивающая роль этого поколения в истории и культуре, берет начало в произведениях И.С. Тургенева и П.В. Анненкова, а другая, критическая, связана с творчеством Ф.М. Достоевского. При этом первая из названных тенденций занимает в культуре доминирующее положение, а вторая находится на положении субдоминанты.

3. В контексте процесса «переоценки всех ценностей» 1890-х гг. тенденция, связанная с критической оценкой «людей сороковых годов», начинает усиливаться, а

тенденция, идущая от И.С. Тургенева и П.В. Анненкова, теряет свое доминирующее положение.

4. В 1910-е гг. споры о «людях сороковых годов» сосредоточиваются вокруг личности и творчества В.Г. Белинского. В рамках этого спора возникают три различных подхода к оценке роли критика в литературе и истории, представленные именами Ю.И. Айхснвальда, Д.С. Мережковского и В.В. Розанова.

5. Особую позицию в переосмыслении опыта поколения 1840-х гг. занимает А.А. Блок. В своей прозе он в противовес фигуре Белинского включает в число «людей сороковых годов» А.А. Григорьева, который ранее в этом контексте практически не рассматривался.

6. Культурно-историческая эпоха сороковых годов, так же, как и представители связанного с ней поколения, становится для общественной мысли рубежа XIX - XX вв. одним из «мест памяти» - символических объектов прошлого, через которые современники обретают свою идентичность.

Методологическая и теоретическая база исследования. Методология диссертационного исследования основана на понятиях коллективной, культурной и исторической памяти, используемых в современной исторической науке, в особенности в той ее сфере, которая в англоязычной историографии получила наименование memory studies. Обращение к феномену коллективной и исторической памяти позволяет увидеть единство процессов, связанных с оценкой роли «людей сороковых годов», а кроме того, изучение вопросов, связанных с поколенческой проблематикой, уже само по себе предполагает обращение к исследованию различных типов памяти, благодаря которым происходит передача опыта от предшественников к потомкам, а также осмысление потомками полученного опыта.

Подробно понятия коллективной и исторической памяти, а также соотношение между ними, рассматриваются в первой главе диссертационного исследования. Среди же работ, посвященных как в целом проблематике memory studies, так и отдельным аспектам исследования коллективной, исторической и культурной памяти, на которые наше исследование так или иначе опирается, следует назвать работы М. Хальбвакса, Я. Ассмана, П. Нора, П. Рикйра, Л.П. Репиной, И.М. Савельевой и А.В. Полетаева, А.Г. Васильева и других исследователей.

При использовании же понятия «поколение», которое также является ключевым в нашем исследовании, применительно к «людям сороковых годов» мы придер-

живаемся социокультурного подхода, представленного в работах К. Маигейма, X. Ор-теги-и-Гассета, Б.В. Дубина, Т. Шанина, И. Каспэ, Ю.А. Левады.

В качестве объекта исследования в диссертации выступает «идейно-поведенческий комплекс», под которым нами понимается совокупность модели поведения и идеологической позиции, характерная как для поколения в целом (здесь идейно-поведенческий комплекс реализуется в полном своем объеме), так и для отдельных участников этого поколения. Введение этого понятия позволяет связать различные типы высказываний о поколении сороковых годов, с одной стороны, относящихся к кругу идей, типичных для поколения, а с другой - к особому типу личности и модели поведения, характерных для культурно-исторической эпохи. Во многом аналогичный подход к анализу типа личности и круга идей, свойственных культурно-исторической эпохе, можно найти в работе Т.И. Печерской «Разночинцы шестидесятых годов XIX века; феномен самосознания в аспекте феноменологической герменевтики (мемуары, дневники, письма, беллетристика)» (Новосибирск, 2000). Но в данной работе мы, используя понятие «идейно-поведенческий комплекс», подходим к анализу поведения и типа личности с семиотической точки зрения, подобно тому, как это было сделано Ю.М. Лотманом в работе «Декабрист в повседневной жизни» и И. Паперно в книге «Семиотика поведения: Н. Чернышевский - человек эпохи реализма».

Источниковая база работы. Источники, используемые в диссертационном исследовании, можно разделить натри основные группы:

1. Художественные произведения, в которых есть отсылки, прямые или косвенные, к внехудожественной действительности 1840-х гг. или к особому типу личности, соответствующему этой эпохе;

2. Критические и публицистические работы, в которых дается оценка эпохи или деятелей 1840-х гг.;

3. Мемуары современников об эпохе и деятелях сороковых годов XIX в.;

4. Академические истории литературы и истории русской общественной мысли, опубликованные в 1890-е - 1910-е гг.

При этом, учитывая методологию исследования, повышенное внимание уделяется тем источникам, которые либо наиболее сильно воздействовали на формирование исторической памяти о поколении сороковых годов (в частности - романы Тургенева и Достоевского, сборник «Вехи» и т.д.), либо фиксировали сложившиеся в данный

момент в исторической памяти представления о поколении (академические истории литературы рубежа веков).

Практическое значение исследования состоит в возможности применения его результатов и основных положений для дальнейшей разработки вопросов истории русской литературы и общественной мысли рубежа XIX - XX веков, а также при подготовке учебных курсов по истории русской литературы и культуры этого периода

Апробация результатов работы. Основные результаты исследования были представлены на:

- Международной научной конференции «Русская литература: тексты и контексты» (Варшавский университет, Польша, 25-27 марта 2010 г.);

- Международной научной конференции «Биография как источник и контекст творчества А. Блока» (ИМЛИ, Москва, 10-12 октября 2010 г.);

- Международной конференции «Белые чтения» (РГГУ, Москва, 19-22 октября 2011 г.);

- заседании семинара «Литературный быт, литературная репутация, литературное поведение» под руководством Д.П. Бака (РГГУ, Москва, 12 сентября 2008 г.);

- круглом столе «Постановка проблемы и способы решения: память» в рамках Гуманитарных чтений РГГУ (РГГУ, Москва, 31 марта 2009 г.);

- заседании Отдела русской литературы конца XIX - начала XX в. Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН (ИМЛИ, Москва, 7 февраля 2010 г.)

Структура исследования определяется поставленной целью и задачами. Диссертационная работа состоит из трех глав, введения, заключения и списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении к диссертационному сочинению дается обоснование актуальности темы, определяются цель и задачи исследования, а также излагаются методологические основы и структура работы.

В первой главе диссертации «"Люди сороковых годов" как культурно-историческое понятие» рассматривается формирование представлений о поколении «людей сороковых годов». Первый раздел главы посвящен рассмотрению сороковых годов XIX века, как особой культурно-исторической эпохи. В нем определяются границы эпохи, ставится вопрос о поколении «людей сороковых годов», как о целостном идейно-поведенческом комплексе. Формирование этого нового для русской культуры типа поведения начинается в философских кружках 1830-х гг.

В качестве критерия, согласно которому можно выделить поколение «людей сороковых годов», мало применим возраст его участников. К людям этого поколения относятся как те, кто родился в период с 1810 по 1815 гг., так и те, чьи годы рождения приходятся на более поздний период 1818-1822 гг. Но если использовать определение поколения, предложенное К. Мангеймом и основывающееся на общности мировоззрения, а также социальных и интеллектуальных условий, формирующих данную социальную группу, то можно увидеть, что «люди сороковых годов» - это особая социальная подгруппа с присущим ей типом поведения и кругом идей. Ядро этой подгруппы -московские философские кружки тридцатых годов - Н.В. Станкевича и А.И. Герцена. Что же касается тех периодов, составляющих жизненный цикл поколения, то основываясь на схеме, предложенной X. Ортегой-и-Гассетом, можно выделить следующие этапы:

1) Период «молодости» поколения, когда большинство представителей поколения находилось в возрасте 15-30 лет, приходится на 1830-е гг., то есть на период деятельности московских философских кружков. Это период, когда формируется мировоззрение, круг идей, тип культурно-бытового поведения.

2) Период инициатив, когда большинство участников поколения находится в возрасте 30-45 лет, для людей сороковых годов приходится на период 1840-1848 гг. В это время те, кто составляет поколение, играют активную роль в культурной и общественной жизни, определяя ее развитие. И по этому хронологическому периоду поколение и получает свое название, в дальнейшем утвердившееся в истории и литературе.

Следующая фаза жизненного цикла поколения, которую социолог Т. Шанин называет периодом «облечения властью», для людей сороковых годов не наступила. Начало «мрачного семилетия» в 1848 г. прерывает возможности для свободного развития мысли, а в конце 1850-х, после окончания правления Николая I, приходит уже другое поколение, которое занимает центральное место в интеллектуальной жизни уже в 1860-е гг. - поколение Чернышевского и Добролюбова

К поколению «людей сороковых годов» относятся также и те, кто не входил непосредственно в кружки (по возрастным, в том числе, причинам), но воспринял идеи участников кружков и передал их дальше- это люди 1818-1824 гг. рождения-Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев и др. Процесс передачи опыта одного поколения последующим происходит на уровне коллективной и исторической (культурной) памяти. Субъектами коллективной памяти являются социальные группы, состоящие из непосредственных участников событий и носителей опыта. Эти события и опыт являются содержанием воспоминаний, которые вместе составляют коммеморативное поле (поле со-воспоминаний), в дальнейшем становящееся фундаментом для исторической, или культурной памяти, субъектами которой являются наследники (той или иной степени отдаленности) непосредственных участников событий.

Основным составляющим этой модели поведения в контексте русской культуры 1830-х - 1840-х гг. посвящен второй раздел главы. Тридцатые годы XIX века в русской культуре являются эпохой промежуточной, переходной от одного типа культуры к другому. Точнее, в это время одновременно сосуществуют две конкурирующие культуры - старая дворянская, развивающаяся с начала XVIII в., и новая, зарождающаяся, которую принято, за неимением лучшего обозначения, называть «разночинской».

Культура русского дворянства уже к концу XVIII столетия обладала сложившимися традициями, и, как любая, уже ставшая традиционной культура, развитой иерархичностью и жесткой системой ритуалов. В этой утверждающей, традиционалистской культуре усиливается семиотичность, социальная ртуализованность. Соответственно, и бьгговое поведение в рамках данной культуры оказывается в максимальной степени подчинено ритуалу: каждый жест, каждое слово, любой акт коммуникации становились в максимальной степени кодифицированными элементами единой знаковой системы.

Вместе с тем, уже в начале XIX века внутри дворянской культуры возникает и новый, конкурирующий культурный тип. Эта новая «разночинская» культура к середине столетия становится доминирующей. По отношению к предшествующему типу она постепенно приобретает черты контркультуры, противостоящего, оппозиционного культурного тина. Причем в значительной степени эта оппозиционность направлена на семиотичность, иерархичность и ритуализованносгъ господствующей культуры.

Новая модель поведения, соответствующая возникновению новой культурной формации, возникает уже в 1830-е гг. Этот тип поведения в дальнейшем окажет влия-

ние на всю русскую культуру и войдет в нее под наименованием «люди сороковых годов», отсылающим к тому времени, когда носители этого поведенческого типа и склада личности будут играть основные роли в литературной и общественной жизни. Возникает эта модель поведения в философских кружках середины 1830-х - начала 1840-х гг.: в кружке Н.В. Станкевича и в кружке Герцена и Огарева (здесь эта модель проявилась в меньшей степени).

В третьем разделе рассматривается начальный этап формирования представлений о «людях сороковых годов», как о совершенно особенном явлении в литературе, истории и культуре. Этот процесс начинается в 1855 г. и связан в первую очередь с именами И.С. Тургенева, H.A. Некрасова и И.И. Панаева. Зарождение этих представлений связано с исторической и литературной ситуацией, возникшей после окончания «мрачного семилетия». В это время открываются возможности для дальнейшего развития литературы после нескольких лет практически полной остановки движения как литературных процессов, так и процессов в общественной мысли. А это движение вперед требует точки опоры в прошлом, каковой и становится опьгг поколения, вышедшего из московских философских кружков 1830-х гг. и заявившего о себе в общественной и литературной жизни в 1840-е гг. Первым произведением, в котором сделана попытка реконструкции типа личности, характерного для этого поколения, становятся рассказ И.С. Тургенева «Яков Пасынков» и рецензия на него И.И. Панаева, опубликованная в майском номере «Современника» за 1855 г. Дальнейшее развитие представлений о «людях сороковых годов» связано с романом Тургенева «Рудин», биографией Н.В. Станкевича, написанной П.В. Анненковым и другими мемуарно-биографичсским сочинениями.

В четвертом разделе главы дальнейшее развитие представлений о поколении сороковых годов рассматривается в рамках проблемы взаимодействия коллективной и исторической памяти. Процесс возникновения исторических представлений о «людях сороковых годов» охватывает промежуток с 1860-х по 1880-е гг. В это время активно появляется мемуарная и биографическая литература о Белинском и Грановском. Но, в то же время, возникает и иная оценка деятельности поколения, которая нашла свое отражение в первую очередь в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» и его же «Дневнике писателя». Окончание этого периода связано с переходом основной роли в процессе формирования исторической памяти об эпохе и деятелях сороковых годов от свидетелей современников тех событий к поколению их наследников.

В конце XIX века намечаются две тенденции оценки опыта поколения сороковых годов, его роли в истории русской общественной мысли и типа личиости, связанного с ним. Одна из этих тенденций, которая формировалась па протяжении всей второй половины XIX в. и связана с именами И.С. Тургенева и П.В. Анненкова, утверждает положительное значение поколения сороковых годов для русской истории и культуры. Вторая тенденция, прежде всего связанная с именем Достоевского, представляет критический взгляд как на все поколение в целом, так и на отдельных его представителей.

Эти две тенденции сосуществуют в исторической памяти на рубеже веков, причем первая из них находится в доминирующем положении. Вторая же занимает положение субдоминанты. На основе доминантной тенденции начинают создаваться стабилизированные версии истории 1840-х гг., канонизирующие образ поколения, первой из которых можно считать книгу воспоминаний П.В. Анненкова «Замечательное десятилетие».

Различные варианты интерпретации фактов эпохи сороковых годов становятся основным материалом для исследования во второй главе диссертации «"Люди сороковых годов" в историях русской литературы рубежа Х1Х-ХХ веков».

Появление исторических нарративов о прошлом означает, что прошлое, осмысляется уже как завершенное и нечто отдельное от современности, то, о чем необходимо говорить, имея в виду определенную дистанцию. Также этот факт свидетельствует и о том, что применительно к функционированию коллективной и исторической памяти, роль субъектов воспоминания переходит от участников, свидетелей и современников исторических событий к их наследникам. В свою очередь, такое дистанцированное описание прошлого создает и собственно историю, как стабилизированную версию интерпретации прошлого. Эта стабилизированная версия зачастую становится канонической по отношению к последующим описаниям той или иной прошедшей эпохи.

Применительно к сороковым годам XIX столетия таким временем, когда начали появляться исторические сочинения, посвященные литературным и общественным событиям «замечательного десятилетия» стали 1890-1910-е годы. И это обусловлено не только достаточной временной дистанцией, но и тем, что подошел к концу XIX век, а, следовательно, возникло ощущение необходимости описания и осмысления его как целостной эпохи. С другой стороны, ситуация «переоценки всех ценностей» заставляла вновь взглянуть на события предшествующих исторических периодов, чтобы зано-

во понять их смысл с учетом современной ситуации. Возникает необходимость снова воссоздать прошлое, но с учетом опыта современности.

Задачей данной главы является анализ основных репрезентаций «исторического характера», соответствующего эпохе сороковых годов XIX века. Материалом для исследования послужат академические истории русской литературы, созданные на рубеже веков, а также близкие к ним по жанру сочинения. Источники, анализируемые в этой главе, можно разделить на три группы.

Первая группа это академические истории русской литературы, представляющие подробное и последовательное описание литературных событий и направлений XIX столетия. К этой группе относятся «История новейшей русской литературы» A.M. Скабичевского, «История русской литературы» А.Н. Пыпина, «История русской литературы XIX столетия» H.A. Энгельгардта, «История русской литературы XIX века» под редакцией Д.Н. Овсяпико-Куликовского.

Вторая группа это труды, авторы которых не предполагали полного и систематического исследования литературной истории, сосредоточиваясь на отдельных аспектах и персоналиях. Здесь предметом исследования стали «Очерки по истории русской литературы» С.А. Венгерова и «Очерки по истории новейшей русской литературы» П.С. Когана. Промежуточное положение между этими двумя группами занимает «История русской критики» И.И. Иванова.

В третью группу входят работы, которые посвящены не столько исследованию истории литературы, сколько истории общественной мысли, но основывающиеся по преимуществу на литературном материале. В эту группу входят «История русской общественной мысли» Р.В. Иванова-Разумника и «История русской интеллигенции» Д.Н. Овсянико-Куликовского. Каждый раздел главы посвящен подробному анализу одного из этих источников.

На основании исследования исторических сочинений, посвященных литературе и общественной мысли XIX столетия, определяются основные черты идейно-поведенческого комплекса «людей сороковых годов», каким он проявляется в исторической и культурной памяти общества на рубеже XIX - XX вв.

Для. большинства историков литературы сороковые годы представляют собой целостную и завершенную культурно-историческую эпоху, границы которой совпадают со смертью Пушкина с одной стороны и смертью Белинского и началом «мрачного семилетия» с другой.

История же «людей сороковых годов», как и особого исторического характера, соответствующего этому периоду, неразрывно связывается с московскими философскими кружками тридцатых годов, прежде всего, с кружком Станкевича. Черты же личности самого Станкевича являются определяющими, когда речь идет обо всем поколении. Ключевыми фигурами эпохи сороковых годов называются Белинский и Герцен. При этом значение Белинского выше, чем Герцена. Во многом это связано со ссылкой Герцена и с последующей его эмиграцией. Станкевич и Герцен представляют собой два основных типа общественной мысли - ориентированных, соответственно, на немецкую метафизику и на французскую социальную философию. Мировоззрение же Белинского после 1841 г. является своего рода синтезом этих двух, берущих начало в тридцатых годах, типов мышления.

Основные черты личности «человека сороковых годов», его психологический склад и тип поведения в большинстве случаев рассматриваются на примере литературных персонажей, в первую очередь - Рудина и Бельтова. Также среди произведений, герои которых воплощают соответствующий тип личности, называются «Гамлет Щигровского уезда» и «Дворянское гнездо» Тургенева. При этом ни разу не упоминается роман Писемского «Люди сороковых годов».

Основные черты личности «людей сороковых годов», выделяемые в указанных выше сочинениях таковы: аналитический и рефлексивный тип мышления; преобладание внутренней жизни над внешней; восторженность мысли и чувства; преобладание риторики над действием; пассивность и безволие, когда речь заходит о реальном деле, неспособность реализовать себя.

Важно отметить, что все эти черты личности применяются только к обобщенному типу «человека сороковых годов». Когда же речь идет об исторических деятелях, ситуация меняется. Здесь можно выделить два основных типа поведения:

Первый тип - это тип Станкевича и Огарева (во многом к нему можно отнести и Грановского, о котором хотя и говорится в рассмотренных источниках, но очень немного). Это те, кто не действуя сам, выполнял в то же время роль «катализатора» интеллектуальной жизни;

Второй тип - это тип Герцена и Белинского, активного деятеля, воспринимающего и транслирующего идеи, зарождающиеся в кружковой среде.

Отдельно, как еще один вариант реализации личности «человека сороковых годов», выделяется Аполлон Григорьев, который оказывается во многом альтернативой типу поведения, реализуемому Белинским. Это примечательно еще и потому, что

вплоть до начала XX века жизнь и творчество Григорьева в большинстве случаев оставались вне поля зрения историков литературы.

Тип личности «человека сороковых годов» оказывается почти исключительно связанным с западниками. И этому находится свое объяснение - большинство авторов рассмотренных сочинений сходятся в том, что, несмотря на громкие споры западников и славянофилов, в интеллектуальном поле сороковых годов доминируют все же западники, а период востребованности идей славянофилов относится уже к следующему десятилетию.

Практически всеми авторами рассмотренных сочинений подчеркивается актуальность как личностей, так и идей «людей сороковых годов» для настоящего времени. Именно в их среде возникает современная литература, а Белинский становится тем, кто создает новую литературную иерархию. Общественные взгляды Герцена и Белинского не только повлияли на русскую историю всего XIX столетия, но могут дать ответы и на вопросы современности.

Третья глава диссертационного исследования «"Борьба за идеализм" на рубеже веков и обращение к опыту поколения 1840-х годов» посвящена тому, как образ поколения «людей сороковых годов» эволюционировал в русской литературе и критике рубежа веков.

В период «переоценки всех ценностей», в 1890-е годы, роль негативной тенденции в осмыслении опыта «людей сороковых годов» начинает возрастать. В первом разделе третьей главы рассматриваются статьи и книги А.Л. Волынского, ставшие одним из признаков изменения ситуации. Волынский критически оценивает в первую очередь деятельность Белинского, полагая, что тот не был философом, а в своей критической деятельности руководствовался исключительно чувствами, увлекавшими за собой его ум. А эта особенность критики Белинского повлекла за собой то, что он не оставил после себя никакого критического метода и никаких определенных критериев для эстетической оценки произведений искусства. Одним из немногих «людей сороковых годов», к кому Волынский относится с сочувствием, становится Герцен. Волынский не касается его политических взглядов, но относясь к Герцену как к мыслителю и критику, считает его едва ли не единственным среди русских литераторов XIX столетия, способным взглянуть на искусство с идеалистической точки зрения

Но, хотя Волынский и относится сочувственно к критическому и философскому творчеству Герцена, настоящего идеалиста - представителя поколения 1840-х гг. он находит не среди реально существовавших людей, а среди литературных героев. 06-

разцом такого идеалистического мировоззрения для него становится личность Степана Трофимовича Верховенского. В сборнике «Книга великого гнева» (1904), посвященном роману Достоевского «Бесы», Волынский в либерале сороковых годов, во многом карикатурно изображенном в романе, ставшем по замыслу автора духовным отцом радикальных нигилистов, видит тот тип личности, который действительно можно уже без всякой натяжки назвать идеалистическим.

Тот образ поколения сороковых годов, который создает в своей критике Волынский, является противоположностью одновременно двум существующим в данный момент исторической памяти тенденциям опыта этого поколения. С одной стороны, резкая критика Белинского входит в противоречие с тем каноническим взглядом на личность и творчество критика, который складывается уже к 1880-м. А с другой - в образе Степана Трофимовича Верховенского выделены и положительно оценены именно те черты личности, которые в контексте романа Достоевского создают критическое представление как о герое, так и обо всем поколении «людей сороковых годов» в целом.

Такая позиция Волынского, разумеется, становится заметным явлением в процессе осмысления опыта и исторического характера поколения 1840-х годов. К положениям, высказанным Волынским, русская общественная мысль еще вернется в первой половине 1910-х годов, в «споре о Белинском», начавшемся с публикации Ю.И. Айхенвальдом статьи о критике в «Силуэтах русских писателей».

В вышедшем в 1909 году сборнике статей о русской интеллигенции «Вехи» упоминаний о поколении 1840-х годов не так уж и много. Но, тем не менее, этот сборник, а также полемика, развернувшаяся на страницах ведущих газет и журналов после его публикации, являются немаловажным фактом, свидетельствующим о том, какое место «люди сороковых годов» занимали в исторической памяти русского общества в конце первого десятилетия XX века.

После первой русской революции имена Белинского, Герцена, Грановского в истории русской общественной мысли оказываются непосредственным образом связанными с историей русской интеллигенции. Полемика вокруг роли интеллигенции как в революции 1905 года, так и в целом в истории России, так или иначе, затрагивала и имена «людей сороковых годов». И появление «Вех», в которых оценка роли поколения сороковых годов сопрягается с общей оценкой роли русской интеллигенции в истории, стало одним из центральных событий переосмысления опыта поколения в исторической памяти на рубеже веков. В это же время центральной фигурой поколе-

ния в исторической и культурной памяти становится В.Г. Белинский, названный авторами «Вех» «отцом русской интеллигенции».

Появление сборника «Вехи», каждый из авторов которого имеет собственную точку зрения как на интеллигенцию в целом, так и на поколение сороковых годов, свидетельствует о том, что две оппозиционных друг другу модели осмысления опыта этого поколения в рамках исторической памяти начинают сосуществовать на равных.

Различным оценкам личности и деятельности Белинского посвящен третий раздел главы. Материалом для исследования здесь стали критические статьи Ю.И. Ай-хенвальда, Д.С. Мережковского и В.В. Розанова, в которых реализуются три различных модели оценки опыта поколения «людей сороковых годов» в исторической и культурной памяти рубежа веков.

Ю.И. Айхенвальд, опубликовавший в своих «Силуэтах русских писателей» очерк о Белинском, в котором отказывает критику в интеллектуальной самостоятельности, во многом наследуя мнениям А. Волынского, продолжает тенденцию, заложенную Достоевским и поддержанную авторами «Вех». Единственное положительное значение Белинского Айхенвальд видит в том, что он сумел привнести в русское общество литературную, книжно-журнальную культуру. Сама же личность Белинского с момента его смерти начинает обрастать своего рода мифологией. И главную задачу своей статьи Айхенвальд видит в том, чтобы раскрыть реальное значение действительно незаурядных творчества и личности Белинского, освободив их от всех легендарных наслоений.

Острота полемики, развернувшейся после выхода в свет статьи о Белинском и вынудившей Айхневальда обосновывать свое мнение о критике в статье «Спор о Белинском. Ответ критикам», свидетельствует о том, что та тенденция, которую представляет Айхенвальд, входит в активное и равноправное противоречие с доминирующим представлением о Белинском.

Противоположная тенденция представлена лекцией и книгой Д.С. Мережковского «Завет Белинского. Религиозность и общественность русской интеллигенции», в которой в полемике, прежде всего, с авторами «Вех» предлагается взгляд на Белинского как на личность, обладавшую внутренней, неосознанной религиозностью при всей внешней атсистичности. Мережковский видит в Белинском сильное религиозное чувство, глубокую, но бессознательную веру. Внутренняя религиозность проявляется и в типе поведения Белинского, аскетическом, полумонашеском, свойственном не только Белинскому, но и всей последующей русской интеллигенции. Но эти

подвижничество, аскетизм, «монашество» оказываются у Белинского оторванными от веры, от Бога, от Христа. Причина этого противоречия раскрывается в расколотости личности Белинского: обладая внутренней религиозной стихией, он лишен религиозного знания и сознания.

Задача же русской интеллигенции состоит в том, чтобы продолжить начатое Белинским, соединить религиозность и общественность, свободу и Бога, достигнув того синтеза, которого не достиг Белинский.

Третья тенденция, которую можно назвать промежуточной между двумя, названными выше, представлена статьями В.В. Розанова, утверждающего особое значение Белинского в русской истории, как того, кто был основателем всей последующей русской культуры и общественной мысли. Но при этом важны были не идеи Белинского (которые Розанов называет весьма посредственными), а сам его тип личности. В то же время, к началу XX столетия эти идеи оказываются полностью устаревшими, и общество должно отказаться от них, чтобы открыть новые возможности развития общественной мысли.

В четвертом разделе рассматривается образ поколения сороковых годов в поэзии и прозе Александра Блока.

Для Блока поколение сороковых годов олицетворяли фигуры Аполлона Григорьева, Белинского, Бакунина, Герцена. Но немаловажно и то, что поколение сороковых годов в первую очередь ассоциировалось у Блока с поколением его деда - А.Н. Бекетова. И во многом поколение деда воспринимается Блоком более близким ему самому, чем поколение отца и отчима. В первой главе поэмы «Возмездие» представлено семейство «соратника сороковых годов», но уже в пору «заката жизни», эпоху конца семидесятых годов. При этом в кругу его семьи сохраняются черты, традиции, привычки тридцати- и сорокалетней давности. В «Возмездии» очень хорошо видна та черта, которая для Блока окажется определяющей в образе поколения, а именно - стремление к совмещению противоположностей, к соединению несоединимого. Этот принцип противоречий, совмещения несовместимого, является одним из основных эстетических принципов для Блока. Полнота понимания жизни, искусства, культуры возможны для него только с учетом всех несовместимых противоположностей, которые в них заложены. И этот же принцип, эта же «эстетика противоречий» становится определяющей, когда Блок пишет о сороковых годах и типе личности с ними связанным.

Особенно ярко принцип противоречий проявляется там, где Блок уже непосредственно касается эпохи 1840-х гг. и деятелей того времени. В первую очередь в

статьях о тех, кто в глазах Блока эту эпоху олицетворял - о М.А. Бакунине и А.А. Григорьеве.

В статье Блока «Михаил Александрович Бакунин. 1814-1876», написанной в 1906 году, в первую очередь обращает па себя внимание тот же самый аспект личности - совмещение противоречий. В блоковском понимании основной принцип жизни Бакунина - «наскоро соединять несоединимое». И при этом у гегельянца Бакунина получается вовсе не гегелевский синтез, снимающий противоречия в развитии абсолютного духа, а напротив - почти насильственное соединение того, что несводимо вместе.

Особое внимание в разделе уделено работам, посвященным Аполлону Григорьеву, которого не слишком часто относят к поколению сороковых годов: начало его деятельность как ведущего критика «Москвитянина» приходится на начало 1850-х гг. Но для Блока он, несомненно, человек сороковых годов: именно с утверждения о нем как о поэте и мыслителе сороковых начинается статья «Судьба Аполлона Григорьева», которая также входит в круг блоковских текстов, выражающих его представления о «людях сороковых годов». В этой и других статьях, посвященных Григорьеву, Блок также касается фигуры Белинского, который вместе с Григорьевым образует контрастную антитетическую пару.

Позиция А. Блока выглядит особенной на фоне споров о «людях сороковых годов». С одной стороны, он в своей оценке Белинского следует критической тенденции осмысления опыта сороковых годов. Но при этом он единственный, кто предлагает альтернативу Белинскому и тому пути развития русской литературы, который Белинским начат. Эту альтернативу Блок видит в личности А. Григорьева, которого он включает в число «людей сороковых годов», усматривая в нем связующее звено между современностью и пушкинской эпохой. Иной вариант подхода к типу личности как Григорьева, так и Белинского предлагает З.Н. Гиппиус в своей рецензии на блоков-скую «Судьбу Аполлона Григорьева». Она снимает оппозицию Григорьев - Белинский, выстроенную Блоком, утверждая, что оба этих участника поколения сороковых годов принадлежат к одному и тому же психологическому и социальному типу, главной чертой которого является жертвенность. Но в случае Белинского (а также его идеологических наследников - Чернышевского, Добролюбова и Писарева) это жертвенность активная, подразумевающая волевой выбор, в то время, как жертвенность Григорьева - пассивная, от выбора уклоняющаяся.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, устанавливаются соотношения между основными тенденциями оценки опыта

«людей сороковых годов», возникшими на рубеже XIX - XX вв., а также делаются выводы о поколении «людей сороковых годов» как «месте памяти» для русской истории и культуры рубежа XIX - XX вв.

В диссертационном сочинении была рассмотрена история возникновения и формирования культурно-исторического понятия «люди сороковых годов», под которым понимается особый идейно-поведенческий комплекс, возникший в московских философских кружках 1830-х- 1840-х годов.

В диссертации были также исследованы различные модели канонизации образа поколения «людей сороковых годов», которые возникают в конце XIX столетия и фиксируются в сочинениях по истории русской литературы и общественной мысли.

На рубеже XIX - XX вв. нами выделяются две противоположные тенденции оценки опыта «людей сороковых годов», соотношение между которыми меняется в контексте процесса «переоценки всех ценностей».

В большинстве рассмотренных нами источников эпоха сороковых годов и представители связанного с ней поколения рассматриваются в сопоставлении с современностью, как то, что непосредственным образом повлияло на текущее состояние литературы и общественной мысли. Такое сопоставление с современностью, реаюгуали-зация идейно-поведенческого комплекса «людей сороковых годов», то, что их мировоззрение и тип личности, несмотря на историческую дистанцию, не воспринимаются, как нечто окончательно ушедшее в «архив» истории, свидетельствует, что на рубеже веков поколение «замечательного десятилетия» становится для русской литературы, истории и культуры тем, что в исторической науке называется «местом памяти» - одним из символических объектов в истории и культуре, через отношение к которому русское общество идентифицирует себя на рубеже XIX - XX веков.

Эта ситуация очень сходна с той, которая сложилась в 1855 году, когда после окончания «мрачного семилетия» общественная мысль была вынуждена обратиться к опьггу предшествующего десятилетия. В конце же XIX века обращение к опыту поколения Белинского и Герцена вызвано ситуацией «переоценки всех ценностей» и необходимостью снова искать точку опоры в опыте предшествующих культурно-исторических эпох.

Если для исторической памяти второй половины XIX столетия роль места памяти, через которое современники могли осуществить процесс нахождения собственной идентичности в рамках истории и культуры, выполняло все поколение «людей сороковых годов» и вся культурно-историческая эпоха, с ним связанная, то в 1910-е го-

ды таким местом памяти для русской интеллигенции становится фигура Белинского, при том, что его оценки деятельности были во многом противоположны друг другу. Как для авторов «Вех», так и для Айхенвапьда, Мережковского, Розанова и Блока Белинский остается важнейшей фигурой русского XIX века, фигурой, от которой ведет свой отсчет история интеллигенции, которая во многом одними лишь чертами своей личности сформировала историю как всей последующей литературы, так и общественной мысли. Но и в этом случае все поколение «людей сороковых годов» не теряет своего статуса места памяти, оставаясь точкой отсчета, той эпохой, тем типом культурного поведений и кругом идей, к которым обращаются потомки, чтобы разобраться в вопросах современности.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Лазутин В. В. От памяти к истории: к вопросу о формировании представления о «людях сороковых годов» // Вестник РГГУ. Серия «Литературоведение. Фольклористика».-2010.-№2.-С. 101-110.

2. Лазутин В.В. «Люди сороковых годов»: память как механизм формирования образа поколения // Гуманитарные чтения РГГУ - 2009. Теория и методология гуманитарного знания. - М.: РГГУ, 2010. - С. 193-211.

3. Лазутин В.В. «Последние романтики»: поколение 1840-х годов как особый тип культурно-бытового поведения // Русская литература: тексты и контексты. Сборник научных работ молодых филологов. Вып. I. - \Varszawa, 2011. - С. 33-42.

4. Лазутин В.В. «Люди сороковых годов» в поэзии и публицистике А. Блока II Шахма-товскийвестник. Вып. 12.-М.: Наука,2011.-С. 179-187.

Подписано в печать:

17.11.2011

Заказ № 6287 Тираж - 100 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Лазутин, Всеволод Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

Научная новизна и актуальность исследования.

Цель и задачи исследования.

Методологическая база исследования.

Источниковая база исследования.

Структура исследования.

ГЛАВА 1. «ЛЮДИ СОРОКОВЫХ ГОДОВ» КАК КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ.

1.1. «Сороковые годы»: проблема поколения.

1.2. Модель поведения участников кружка Н.В. Станкевича в контексте русской культуры 1830-х - 1840-х годов.

1.3. Возникновение представления о «людях сороковых годов» как об особом культурно-историческом явлении.

1.4. «Люди сороковых годов»: память как механизм формирования образа поколения.

ГЛАВА 2. «ЛЮДИ СОРОКОВЫХ ГОДОВ» В ИСТОРИЯХ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ РУБЕЖА XIX-XX ВЕКОВ.

2.1. «История новейшей русской литературы» A.M. Скабичевского.

2.2. «История русской литературы» А.Н. Пыпина.

2.3. «История русской литературы XIX столетия» H.A. Энгельгардта.

2.4. «История русской литературы XIX века» под редакцией Д.Н. Овсянико-Куликовского.

2.5. «История русской критики» И.И. Иванова.

2.6. «Очерки по истории русской литературы» CA. Венгерова.

2.7. «Очерки по истории новейшей русской литературы» П.С. Когана.

2.8. «История русской общественной мысли» Р.В. Иванова-Разумника.

2.9. «История русской интеллигенции» Д.Н. Овсянико-Куликовского.

ГЛАВА 3. «БОРЬБА ЗА ИДЕАЛИЗМ» НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ И

ОБРАЩЕНИЕ К ОПЫТУ ПОКОЛЕНИЯ 1840-Х ГОДОВ.

3.1. «Люди сороковых годов» в статьях и книгах А. Волынского.

3.2. Сборник «Вехи»: «люди сороковых годов» и русская интеллигенция.

3.3. Спор о Белинском: Айхенвальд, Мережковский, Розанов.

3.4. «Люди сороковых годов» в поэзии и публицистике А. Блока.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Лазутин, Всеволод Владимирович

Тема настоящей диссертации - история формирования представлений о поколении сороковых годов XIX столетия в русской литературе и критике рубежа XIX—XX веков. Поколение «людей сороковых годов» вошло в историю русской литературы, культуры и общественной мысли такими именами как В.Г. Белинский, Н.В. Станкевич, Т.Н. Грановский, А.И. Герцен.

Проблема поколений и их роли в истории русской культуры - это вопрос, который наиболее отчетливо проявляется в 1850-е годы, когда русская литература и культура в целом ищут пути дальнейшего развития'после окончания «мрачного семилетия». И здесь естественным образом возникает обращение к опыту «людей сороковых годов».

Споры об этом поколении, выдвижение различных оценок его деятельности продолжались на протяжении всей второй половины XIX в., а в период, получивший в истории русской литературы название «серебряного века», они не прекратились, а, напротив, обрели новую актуальность, что во многом было связано' с явлением «переоценки всех ценностей», отмеченным-С.А. Венгеровым, а также с революцией 1905 года и ролью в ней русской интеллигенции. Исследованию различных стратегий оценки и восприятия опыта поколения сороковых годов XIX века на рубеже веков и посвящено настоящее диссертационное исследование.

Научная новизна и актуальность исследования

В научной литературе существует достаточно большое количество исследований, посвященных анализу типа личности поколения 1840-х годов, а также исследований по истории идей, так или иначе относящихся к этой эпохе. Среди них можно, разумеется, назвать книгу Л.Я. Гинзбург «О психо4 логической прозе», в первой главе которой проводится исследование черт исторического характера, связанного с московскими философскими кружками 1830-х гг., участники которых станут в центре интеллектуальной жизни сороковых годов. Материалом же для этого исследования становятся эгодо-кументы представителей поколения сороковых годов.

Также следует назвать работы Ю.В. Манна1, в первую очередь его монографию «Русская философская эстетика», в которой рассматриваются эстетические представления литераторов первой половины XIX века, в том числе Белинского и Станкевича.

Исследованию круга идей и особенностей литературного поведения «людей сороковых годов» посвящены, также работы Б.Ф. Егорова , A.A. Jle-вандовского3, З.А. Каменского4, В.Г. Щукина5, С. Машинского6, Ю. Никуличева7, Ф. Петрова8, Е.Ю. Тихоновой9.

Стоит отметить, что история-как возникновения и дальнейшего функционирование понятия «люди сороковых годов», так и собственно зарождения представлений о поколении 1840-х, как о людях особого личностного склада, недостаточно освещена в научной литературе. В большинстве случаев эта проблема затрагивается в исследованиях, посвященных романам

1 Манн Ю.В. Русская философская эстетика. М., 1998. 380 е.; Манн Ю.В. В кружке Станкевича. М., 1983.319 с.

2 Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. Л., 1982. 269 е.; Егоров Б.Ф. Славянофильство, западничество и культурология // Из истории русской культуры. Т. 5. XIX в. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 463^75.

Левандовский А.А. Время Грановского. У истоков формирования русской интеллигенции. М., 1990.304 с.

4 Каменский ЗА. Тимофей Николаевич Грановский. М., 1988. 189 с.

5 Щукин В.Г. Русское западничество сороковых годов XIX века как общественно-литературное явление // Щукин В.Г. Российский гений просвещения. Исследования в области мифопоэтики и истории идей. М., 2007. С. 5-154.

6 Машннский С. Станкевич и его кружок // Вопросы литературы. 1964. № 5. С. 125-148.

7 Никуличев Ю. Вокруг «замечательного десятилетия»: от чистых идей к проклятым вопросам // Вопросы литературы. 2003. № 1. С. 209-241.

8 Петров Ф. «Люди сороковых годов» в Московском университете // Отечественная история. 2005. № 2. С. 127-146.

Тихонова Е.Ю. Человек без маски. В.Г. Белинский: грани творчества. М., 2006. 279 с.

А.Ф. Писемского «Люди сороковых годов» и Ф. М. Достоевского «Бесы»10. Но целостного и систематического исследования, посвященного этому вопросу, до сих пор нет. Практически отсутствуют работы, в которых с той или иной точки зрения рассматривается репутация поколения «людей сороковых годов», история возникновения самого определения «человек сороковых годов» в культуре, восприятия круга идей и типа личности этого поколения. Здесь можно назвать разве что работу К. Полонской «Спор о Белинском»11, в которой рассматривается судьба идейного наследия Белинского в 1860-е годы, а также статью A.B. Свешникова «Миф о Грановском. Попытка дискурс-ного анализа»12, где делается попытка исследования того, как формировался канонический образ Грановского во второй половине XIX в. Тем более отсутствуют работы, в которых рассматривалась бы судьба идей и репутация представителей «людей сороковых годов» на рубеже XIX—XX. веков. Этой-недостаточной исследованностью вопроса и определяется новизна исследования, как и тем, что в рассмотрение вводится тип источников, практически никогда не становившийся объектом исследования в отечественном литературоведении — это академические истории литературы и близкие к ним сочинения по истории общественной мысли, опубликованные на рубеже веков: Их исследованию посвящена вторая глава диссертационного сочинения.

Актуальность исследования определяется применением к- поставленной проблеме современной методологии, основанной на исследованиях в области коллективной и исторической памяти, что придает работе междисциплинарный характер.

10 Среди работ последнего времени, так или иначе затрагивающих данную тему, отметим следующие: Тгшашова О. В. Роман А. Ф. Писемского «Люди сороковых годов». Историко-литературные аспекты прочтения. Саратов, 2002. 188 е.; Недзвецкий В. А. Литературные «отцы» и «дети» в России 60-х годов XIX века // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2007. № 5. С 16—28.; Этов В. И. «Их поколенье миновало». Рудин и Лаврецкий. // Русская словесность. 2002. № 1. С. 12—21.

11 Полонская К. Спор о Белинском // Вопросы литературы. 1968. № 6. С. 118-137.

12 Свешников A.B. Миф о Грановском. Попытка дискурсного анализа // Тимофей Николаевич Грановский: идея всеобщей истории. М., 2006. С. 69-81.

Цель и задачи исследования

Целью исследования является выявление различных стратегий осмысления и репрезентации опыта поколения «людей сороковых годов», а также особого типа личности^ связанного с этой эпохой, в русской литературе и критике на рубеже XIX-XX веков. Для достижения этой цели нами были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть содержание культурно-исторического понятия, «люди сороковых годов», историю его формирования и функционирования в литературе и критике в период с 1850-х по 1880-е гг., а также исследовать основные составляющие идейно-поведенческого комплекса, связанного с поколением сороковых годов.

2. Исследовать модели канонизации образа поколения на рубеже веков на материале академических историй литературы и близких к ним по жанру историй русской общественной мысли XIX столетия.

3. Исследовать различные типы репрезентации образа «людей сороковых годов» и модели осмысления опыта поколения в исторической и культурной памяти на материале литературы и критики рубежа веков.

Методологическая база исследования

Методология диссертационного исследования^ основана на понятиях коллективной, культурной- и исторической памяти, используемых в современной исторической науке, в особенности в той ее сфере, которая в англоязычной историографии получила наименование memory studies. Обращение к феномену коллективной и исторической памяти позволяет увидеть единство процессов, связанных с оценкой роли «людей сороковых годов», а кроме того, изучение вопросов, связанных с поколенческой проблематикой, уже само по себе предполагает обращение к исследованию различных типов памяти, благодаря которым происходит передача опыта от предшественников к потомкам, а также осмысление потомками полученного опыта.

Подробно понятия коллективной и исторической памяти, а также соотношение между ними рассматриваются в первой главе диссертационного исследования. Среди же работ, посвященных как в целом проблематике memory studies, так и отдельным аспектам исследования коллективной, исторической и культурной памяти, на которые наше исследование так или иначе опирается, следует назвать работы М. Хальбвакса13, Я. Ассмана14, П. Нора15, П. Рикё-ра16, П. Хаттона17, Ю.М. Лотмана18, Л.П. Репиной19, И.М. Савельевой и A.B. Полетаева20, А.Г. Васильева21, В.В. Нурковой22, Ю. Зарецкого23.

Халъбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас. 2005. № 2-3. С.8-27.; Халъбвакс М. Социальные рамки памяти М., 2007. 346 с.

14 Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М., 2004. 368 с.

15 Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память / СПб., 1999. С. 17-50.

16 Рикёр П. Память, история, забвение. М., 2004. 728 с.

17 Хаттон П. История как искусство памяти. СПб., 2004.424 с.

18 Лоптан Ю.М. Память в культурологическом освещении // Лотман Ю.М. Избранные статьи : в 3 т. Таллин, 1992. Т. 1. С. 200-202.

19 Репина Л.П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. 2004. №5. С. 39-51.; Репина Л.П. Память и историописание // История и память. Историческая культура Европы до начала Нового времени. М., 2006. С. 19—46.; Репина Л.П. Память о прошлом и история // Диалоги со временем: Память о прошлом в контексте истории. М., 2008. С. 7-19.

9П

Савельева И., Полетаев А. История и время. В поисках утраченного / И. Савельева,

А. Полетаев. М., 1997. 800 е.; Савельева И.М., Полетаев A.B. «Историческая память»: к вопросу о границах понятия // Феномен прошлого М., 2005. С. 170-220. Савельева И.М.,

Полетаев A.B. Социальные представления о прошлом, или знают ли американцы историю

М., 2008. 465 с. 01

Васильев А.Г. Современные memory studies и трансформация классического наследия // Диалоги со временем: Память о прошлом в контексте истории / Под ред. Л.П. Репиной. М., 2008. С. 19-50.

22 Нуркова В.В. Историческое событие как факт автобиографической памяти // Воображаемое прошлое Америки: История как культурный конструкт: Материалы Ш-ей Летней Школы Американистики в МГУ 21—23 июня 2000 г. М., 2001. С. 20—33.

23 Зарецкий Ю. История, память, национальная идентичность // Неприкосновенный запас. 2008. № 3. С. 39-48

При использовании же понятия «поколение» применительно к «людям сороковых годов» мы опираемся на работы К. Мангейма24, X. Ортеги-и-Гассета25, Б.В. Дубина26, Т. Шанина27, И. Каспэ28, Ю.А. Левады29.

В качестве объекта исследования в диссертации выступает «идейно-поведенческий комплекс», под которым нами понимается совокупность модели поведения и идеологической позиции, характерной как для поколения в целом (здесь он реализуется в полном своем объеме), так и для отдельных участников этого поколения. Введение этого понятия позволяет связать различные типы высказываний о поколении сороковых годов — с одной стороны, относящихся к кругу идей, характерных для поколения, а с другой — к особому типу личности и модели поведения, характерным для культурно-исторической эпохи30.

Источниковая база исследования

Источники, используемые в диссертационном исследовании, можно разделить на три основные группы:

24 Мангейм К. Проблема поколений // Новое литературное обозрение. 1998. №30. С. 7—47.

25 Ортега-и-Гассет X. Вокруг Галилея (схема кризисов) // Избранные труды. М., 1997. С. 233-403.

Дубин Б.В. Поколение: смысл и границы понятия // Отцы и дети : Поколенческий анализ современной России М., 2005. С. 61-80.

27 Шанин Т. История поколений и поколенческая история // Отцы и дети : Поколенческий анализ современной России М., 2005. С. 17-38.

28 Каспэ И. Искусство отсутствовать: Незамеченное поколение русской литературы. М., 2005. 192 с.

90

Левада Ю.А. Заметки о проблеме поколений // Отцы и дети : Поколенческий анализ современной России. М., 2005. С. 235-245.

3 Во многом аналогичный подход к анализу типа личности и круга идей, характерных для культурно-исторической эпохи, можно найти в работе Т.И. Печерской «Разночинцы шестидесятых годов XIX века: Разночинцы шестидесятых годов XIX века: феномен самосознания в аспекте феноменологической герменевтики (мемуары, дневники, письма, беллетристика)» (Новосибирск, 2000), а также в ее докторской диссертации с аналогичным названием. Но в данной работе мы, используя понятие «идейно-поведенческий комплекс», подходим к анализу поведения и типа личности с семиотической точки зрения, подобно тому, как это было сделано Ю.М. Лотманом в работе «Декабрист в повседневной жизни» и И. Паперно в книге «Семиотика поведения: Н. Чернышевский - человек эпохи реализма».

1. Художественные произведения, в которых есть отсылки, прямые или косвенные, к внехудожественной действительности 1840-х годов или к особому типу личности, соответствующему этой эпохе;

2. Критические и публицистические работы, в которых дается оценка эпохи или деятелей 1840-х годов;

3. Мемуары современников об эпохе и деятелях сороковых годов XIX века;

4. Академические истории литературы, и истории русской общественно мысли, опубликованные в 1890-е — 1910-е годы.

При этом, учитывая методологию исследования, повышенное внимание уделяется тем источникам, которые либо наиболее сильно воздействовали на формирование исторической памяти о поколении сороковых годов (в частности — романы Тургенева и Достоевского, сборник «Вехи» и т. д.), либо фиксировали в себе сложившиеся в данный момент в исторической памяти представления о поколении (академические истории литературы рубежа веков).

Структура исследования

Структура исследования определяется поставленной целью и задачами. Диссертационная работа состоит из трех глав, введения, заключения и списка использованных источников и литературы.

Первый раздел первой главы посвящен рассмотрению сороковых годов XIX века как особой культурно-исторической эпохи. В нем определяются границы эпохи, ставится вопрос о поколении «людей сороковых годов» как о целостном идейно-поведенческом комплексе. Формирование этого нового для русской культуры типа поведения начинается в философских кружках 1830-х годов, прежде всего, в кружке Н.В. Станкевича. Основным составляющим этой модели поведения посвящен второй раздел главы. В третьем разделе рассматривается начальный этап формирования представлений о «людях сороковых годов» как о совершенно особенном явлении в литературе, истории и культуре. Этот процесс начинается в 1855 г. и связан в первую очередь с именами И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова и И.И. Панаева. В четвертом разделе главы дальнейшее развитие представлений о поколении сороковых годов рассматривается в рамках проблемы взаимодействия коллективной и исторической памяти. Процесс возникновения исторических представлений о «людях сороковых годов» охватывает промежуток с 1860-х по 1880-е годы. В это время активно появляется мемуарная и биографическая литература о Белинском и Грановском. Но, в то же время, возникает и иная оценка деятельности поколения, которая нашла свое отражение в первую- очередь в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» и его же «Дневнике писателя». Окончание этого периода связано с переходом доминирующей роли в процессе формирования исторической памяти об эпохе и деятелях 1840-х годов от свидетелей современников тех событий к поколению их наследников. Одновременно же начинают создаваться стабилизированные версии истории 1840-х годов, канонизирующие образ поколения, первой из которых можно считать книгу воспоминаний П.В. Анненкова «Замечательное десятилетие».

Различные варианты этих стабилизированных версий интерпретации фактов прошлого становятся основным материалом для исследования во второй* главе диссертации. Источниками здесь являются, прежде всего; академические истории русской литературы, созданные на рубеже веков и представляющие подробное и последовательное описание литературных событий и направлений XIX столетия, а также труды, авторы которых не предполагали полного и систематического исследования литературной истории, сосредоточиваясь на отдельных аспектах и персоналиях, и работы, которые посвящены не столько исследованию истории литературы, сколько истории общественной мысли, но основывающиеся по преимуществу на литературном материале. На основании анализа исторических сочинений, посвященных литературе и общественной мысли XIX столетия определяются основные черты идейно-поведенческого комплекса «людей сороковых годов», каким он проявляется в исторической и культурной памяти общества на рубеже Х1Х-ХХ веков.

Третья глава диссертационного исследования посвящена тому, как образ поколения «людей сороковых годов» эволюционировал в русской литературе и критике рубежа веков. В это время процессы, формировавшие представление о поколении сороковых годов в исторической и культурной памяти становятся не столь однородными, как в предшествующий период. Доминировавшая прежде в исторической памяти оценка роли «людей сороковых годов», основанная, прежде всего, на том образе поколения, который был представлен Тургеневым и Анненковым, начинает вытесняться иной концепцией личности «человека сороковых годов», восходящей к Достоевскому. Одним из первых такой портрет поколения представил в своих критических статьях и книгах А.Л. Волынский - образу «людей сороковых годов» в его творчестве посвящен первый раздел главы. Материалом для второго раздела главы становится сборник статей о русской интеллигенции «Вехи». После первой русской революции имена Белинского, Герцена, Грановского в. истории русской общественной мысли оказываются непосредственным образом связанными с историей русской интеллигенции. Полемика вокруг роли интеллигенции как в революции 1905 года, так и в целом в истории России, так или иначе, затрагивала и имена «людей сороковых годов». И появление «Вех» стало одним из центральных событий переосмысления опыта поколения в исторической памяти на рубеже веков. В это же время центральной фигурой поколения в исторической и культурной памяти становится В.Г. Белинский, названный авторами «Вех» «отцом русской интеллигенции». Различным оценкам личности и деятельности этой, по выражению Тургенева, «центральной натуры» поколения посвящен третий раздел главы, материалом для исследования в котором стали критические статьи Ю.И. Айхенвальда, Д.С. Мережковского и В.В. Розанова, в которых реализуются три различных модели оценки опыта поколения «людей сороковых годов» в исторической и культурной памяти рубежа веков. В четвертом разделе рассматривается образ поколения 1840-х годов в поэзии и прозе Александра Блока. Особенное внимание здесь уделено работам, посвященным Аполлону Григорьеву, который, во многом благодаря Блоку, был включен в рамках культурной памяти в число «людей сороковых годов».

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, устанавливаются соотношения между основными тенденциями оценки опыта «людей сороковых годов», возникшими на рубеже

XIX - XX вв., а также делаются выводы о поколении «людей сороковых годов» как «месте памяти» для русской истории и культуры рубежа XIX —

XX вв.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идейно-поведенческий комплекс "люди сороковых годов" в литературе конца XIX - начала XX в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационной работе проведено систематическое исследование зарождения и эволюции представления о поколении 1840-х годов как об особом типе культурно-исторического поведения.

На рубеже XIX—XX веков меняется соотношение между двумя различными тенденциями оценки опыта поколения «людей сороковых годов». Обе эти тенденции зародились в 50-70-х годах XIX столетия. Но вплоть до 1890-х доминирующей оставалась одна из них, основанная на коллективной памяти «младшей ветви» поколения 1840-х годов и нашедшая свое воплощение, прежде всего, в художественных, биографических и мемуарных сочинениях И:С. Тургенева, П.В. Анненкова, H.A. Некрасова. Вторая же, нашедшая отражение в «Бесах» и «Дневнике писателя» Достоевского остается на положении субдоминанты.

Первая модель становится основой'для канонизации образа поколения «людей сороковых годов». Основные черты стабилизированной^ версии интерпретации как эпохи сороковых годов, так и типа личности, с ней связанного, находят отражение в историографических сочинениях, прежде всего, в академических историях русской литературы и близким к ним по жанру работам по истории общественной мысли XIX столетия. В этих работах определяются основные черты идейно-поведенческого комплекса «людей сороковых годов», каким он проявляется в исторической и культурной памяти общества на рубеже XIX — XX веков. Этот идейно-поведенческий комплекс оказывается' практически исключительно связанным с западниками, что, впрочем, неудивительно, если учитывать то, что доминирующая тенденция, в рамках которой эти историографические сочинения создавались, восходит к деятелям западнического направления.

Но историописание в академической традиции всегда имеет дело с образом прошлого, который сформировался за определенное время до выхода в свет того или иного исторического сочинения. Поэтому они не в большинстве случаев не учитывают актуальных тенденции в осмыслении опыта прошлых культурно-исторических эпох. Эта ситуация возникла на рубеже XIX — XX вв. и по отношению к «людям сороковых годов». В то время, как авторы академических историй литературы следуют той модели осмысления опыта поколения сороковых годов, которая доминировала на протяжении всей второй половины XIX столетия, в русской критике начинают происходить процессы, свидетельствующие о том, что эта тенденция начинает постепенно терять свою господствующую позицию. Эти процессы связаны главным образом с явлениями «переоценки всех ценностей» и «отказа от наследства».

Зародившийся в русской культуре конца ХЕХ столетия процесс «отказа от наследства» прежде всего, привел к пересмотру общественных и эстетических представлений, сложившихся в 1860-е — 1870-е годы. Но именно эти годы и были временем активного формирования доминантной модели оценки «людей сороковых годов». Поэтому естественным образом начали появляться статьи и книги, в которых опыт «людей сороковых годов» рассматривается с критической точки зрения, во многом следуя той тенденции, которая1, оставалась до сих пор на положении субдоминанты. Одним из первых значительных проявлений этого явления пересмотра прежних оценок стали статьи и книги Акима Волынского, вызвавшие довольно ожесточенную полемику, не в последнюю очередь связанную с критической оценкой, данной в них фигуре Белинского.

Во второй половине 1900-х и в 1910-е годы проблема особого типа личности «человека сороковых годов» практически не поднимается ни в критике, ни в публицистике. Центральное место начинает занимать вопрос о личности и творчестве В.Г. Белинского, который становится символом всего поколения. Особенно важной его фигура становится в контексте споров о русской интеллигенции и ее роли в революции 1905 года. В особенности обостряется этот спор после выхода в 1909 году сборника статей о русской интеллигенции «Вехи», авторами которого Белинский был назван «отцом русской интеллигенции», а вся история интеллигенции возводится к эпохе 1840-х годов. Появление «Вех», а также их значение в дальнейшем развитии представлений как о Белинском, так и обо всей культурно-исторической эпохе сороковых годов, свидетельствуют о том, что тенденция критического осмысления опыта «людей сороковых годов» перестает носить субдоминантный характер и выдвигается6 на первый план.

Столетний юбилей критика, отмечавшийся в 1911 году вновь подогрел интерес к его имени и к эпохе, с ним связанной. В это время возникают три различных модели отношения к фигуре Белинского и ко всей эпохе сороковых годов.

Первая из них представлена в очерке-о Белинском Ю.И-. Айхенвальда; вошедшем в состав «Силуэтов русских писателей». Айхенвальд, во многом наследуя мнениям как А. Волынского, так и других представителей,критической тенденции, восходящей к Достоевскому, отказывает Белинскому в какой бы.то ни было интеллектуальной самостоятельности.

Вторая позиция выражена в книге и лекции Д.С. Мережковского «Завет Белинского. Религиозность и общественность русской интеллигенции». Работа Мережковского полемически направлена прежде всего против авторов «Вех» и опирается на тенденцию оценки личности Белинского и других деятелей сороковых годов, связанную с именами Тургенева и Анненкова. Но при этом личность критика рассматривается сквозь призму религиозного сознания, как обладавшая внутренней, скрытой религиозностью.

Н, наконец, третья позиция находит свое отражение в статьях В.В. Розанова, для которого Белинский был весьма посредственным и несамостоятельным критиком и идеологом, но при этом оказал огромное влияние на всю русскую культуру и общественную мысль только благодаря своему особому, уникальному типу личности. Эту модель оценки личности Белинского можно назвать синтезирующей черты двух выше названных

Совершенно особенной на этом фоне выглядит позиция А. Блока. С одной стороны, он в своей оценке Белинского следует критической тенденции осмысления опыта сороковых годов. Но при этом он единственный, кто предлагает альтернативу Белинскому и тому пути развития русской литературы, который Белинским начат. Эту альтернативу Блок видит в,личности А. Григорьева, которого он включает в число «людей сороковых годов», усматривая в нем связующее звено между современностью и пушкинской эпохой. Иной вариант подхода к типу личности как Григорьева, так и Белинского предлагает З.Н. Гиппиус в своей рецензии на блоковскую «Судьбу Аполлона Григорьева». Она снимает оппозицию Григорьев - Белинский, выстроенную Блоком, утверждая, что оба этих участника поколения сороковых годов принадлежат к одному и тому же психологическому и социальному типу, главной чертой которого является жертвенность. Но в случае Белинского1 (а также его идеологических наследников — Чернышевского, Добролюбова и Писарева) это жертвенность активная, подразумевающая волевой выбор, в то время, как жертвенность Григорьева — пассивная, от выбора уклоняющаяся.

В большинстве рассмотренных нами источников эпоха сороковых годов и представители связанного с ней поколения рассматриваются в сопоставлении с современностью, как то, что непосредственным образом повлияло на текущее состояние литературы и общественной мысли.

Такое сопоставление с современностью, реактуализация идейно-поведенческого комплекса «людей сороковых годов», то, что их мировоззрение и тип личности, несмотря на историческую дистанцию, не воспринимаются, как нечто окончательно ушедшее в «архив» истории, свидетельствует о том, что на рубеже веков поколение «замечательного десятилетия» становится для русской литературы, истории и культуры тем, что в исторической науке называется «местом памяти»: «"Место памяти" — всякое значимое единство, материального или идеального порядка, которое воля людей или работа времени превратили в символический элемент наследия памяти некоторой общности»404. При этом таким местом памяти может быть целое поколение: «Можно ли назвать местом памяти столь абстрактное понятие, как поколение? Оно материально по своему демографическому содержанию, функционально <.>, поскольку оно осуществляет одновременно кристаллизацию воспоминания и его передачу. Но оно и символично по определению, поскольку, благодаря событию или опыту, пережитому небольшим числом лиц, оно характеризует большинство, которое в нем* не участвовало»405. В этих местах памяти «важный для жизни коллектива опыт должен получить пространственно-временную фиксацию (календарь памятных дат, топография значимых мест, связанных с важными для самоидентификации группы лицами и событиями)»406. Возникновение подобных символических объектов означает, что традиция живой и спонтанной' памяти, так или иначе, прервана или ослаблена, а, следовательно, требуются определенные усилия-для ее ре-актуализации и поддержания способности служить средством самоидентификации индивидуумов и сообществ: «Места памяти рождаются и живут благодаря чувству, что спонтанной памяти нет, а значит — нужно-создавать архивы, нужно отмечать годовщины, организовывать празднования, произносить надгробные речи, нотариально заверять акты, потому что такие операции не являются естественными»407.

Таким образом, поколение сороковых годов становится одним из мест памяти - символических объектов в истории и культуре, через отношение к которому русское общество идентифицирует себя на рубеже XIX — XX веков. Эта ситуация очень сходна с той, которая сложилась в 1855 году, когда после

404 Нора П. Как писать историю Франции // Франция - память. СПб., 1999. С. 78-79.

405 Нора П. Проблематика мест памяти // Франция - память. СПб., 1999. С. 40. См. также: Нора П. Поколение как место памяти // Новое литературное обозрение. 1998. № 30 (2). С. 48-72.

406 Васильев А.Г. Современные memory studies и трансформация классического наследия // Диалоги со временем: память о прошлом в контексте истории. М., 2008. С. 27—28.

407 Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память. СПб., 1999. С. 26. окончания «мрачного семилетия» общественная мысль была вынуждена обратиться к опыту предшествующего десятилетия. В конце же XIX века обращение к опыту поколения Белинского и Герцена вызвано ситуацией «переоценки всех ценностей» и необходимостью снова искать точку опоры в опыте предшествующих культурно-исторических эпох.

Если для исторической памяти второй половины XIX столетия роль места памяти, через которое современники могли осуществить процесс нахождения собственной идентичности в рамках истории и культуры выполняло все поколение «людей сороковых годов» и вся культурно-историческая эпоха, с ним связанная, то в 1910-е годы таким местом памяти для русской интеллигенции становится фигура Белинского, при том, что его оценки деятельности были во многом противоположны друг другу. Как для авторов «Вех», так и для Айхенвальда, Мережковского, Розанова и Блока Белинский остается важнейшей фигурой русского XIX века, фигурой, от которой ведет свой отсчет история интеллигенции, которая во многом одними лишь чертами своей личности сформировала историю как всей последующей литературы, так и общественной мысли. Но и в этом случае все поколение «людей сороковых годов» не теряет своего статуса места памяти, оставаясь точкой отсчета, той эпохой, тем типом культурного поведений и кругом идей, к которым обращаются потомки, чтобы разобраться в вопросах современности.

Список научной литературыЛазутин, Всеволод Владимирович, диссертация по теме "Русская литература"

1. АйхенвальдЮ.И. Белинский// Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М.: Республика, 1994. — С. 503-511. - (Прошлое и настоящее).

2. Айхенвальд Ю.И. Спор о Белинском. Ответ критикам// Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. — С. 556-590. — (Прошлое и настоящее).

3. Аксаков КС. Воспоминания студентства 1832-1835 годов// Аксаков К.С. Эстетика и литературная критика / Сост. и комм. В.А. Кошелева. М.: Искусство, 1995. С. 287—315. — (История эстетики в памятниках и документах).

4. Анненков П.В. Письмо И.С. Тургеневу от 7 (15) ноября 1856 г. // Анненков П.В. Письма И.С. Тургеневу: в 2 т. T. I. / Сост. и комм. H.H. Мостовской и Н.Г. Жекулина. СПб.: Наука, 2005. - С. 48-49. - (Литературные памятники).

5. Анненков П.В. Биография Николая Владимировича Станкевича// Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В. Анненковым. -М., 1857. С. 1-237 (1-я паг.)

6. Белинский В.Г. Письмо М.А. Бакунину от 10 сентября 1838 г.// Белинский В.Г. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 9: — М.: Художественная литература, 1982.-С. 165-188.

7. Белый А., Блок A.A. Переписка. 1903-1919.- М.: Прогресс-Плеяда, 2001.-608 с.

8. Блок A.A. Вопросы, вопросы и вопросы// Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. Проза 1903-1917. -М., Л.: Гослитиздат, 1962. С. 329-344.

9. Блок A.A. <Предисловие к лекции о Каталине читанной в Школе журнализма> // Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 6. Проза 1918—1921. — М., Л.: Гослитиздат, 1962. С. 451-452.

10. Блок A.A. Возмездие // Блок A.A. Полное собрание сочинений и писем: в 20 т. Т. 5. Стихотворения и поэмы. М.: Наука, 1999. - С. 21-73.

11. Блок A.A. Гейне в России // Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 6. Проза 1918-1921. -М., Л.: Гослитиздат, 1962. С. 116-117.

12. Блок A.A. Герцен и Гейне (для памяти) // Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 6. Проза 1918-1921. М., Л.: Гослитиздат, 1962. - С. 141-143.

13. БлокA.A. Михаил Александрович Бакунин (1814-1876)// Блок A.A. Полное собрание сочинений и писем: в 20 т. Т. 7. Проза 1903-1907. — М.: Наука, 2003. С. 40-42.

14. Блок A.A. Общественно-литературные параллели XIX века (схема по десятилетиям)// Блок A.A. Собрание сочинений: в 12т. Т. 11.- Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1932. С. 466-469.

15. Блок A.A. Письмо A.A. Измайлову 28 января 1916 г. // Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 8. Письма 1898—1921. М.,Л.: Гослитиздат, 1963. — С. 455-456.

16. Блок A.A. Солнце над Россией. (Восьмидесятилетие Льва Николаевича Толстого)// Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. Проза 1903—1917. — М.: Гослитиздат, 1962. С. 301-303.

17. Блок A.A. Судьба Аполлона Григорьева// Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. Проза 1903-1917. М.,Л.: Гослитиздат, 1962. - С. 487-519.

18. БлокA.A. Что надо запомнить об Аполлоне Григорьеве// Блок A.A. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 6. Проза 1918-1921.- М., Л.: Гослитиздат, 1962.-С. 26-28.

19. Венгеров С.А. Очерки по истории русской литературы. СПб.: Светоч, 1907.-490 с.

20. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции // Вехи. Из глубины / Сост. и подг. текста A.A. Яковлева; прим. М.А. Колерова и др. М.: Правда, 1991. - С. 7-206. - (Из истории отечественной философской мысли).

21. ВолынскийA.JI. Борьба за идеализм: Критические статьи.— СПб.: Изд-е Н. Молоствова, 1900. 544 с.

22. Волынский A.JI. Книга великого гнева // Волынский A.JI. Достоевский / Вст. ст., подгот. текста В.А. Котельникова; комм. В.А. Котельникова, JI.H. Мурзенковой; ИР ЛИ РАН.- СПб.: Академический- проект, 2007.-С. 319-430.

23. Волынский A.JI. Русские критики: Литературные очерки. СПб.: Тип. М: Меркушева, 1896. - 828 с.

24. Головин К.Ф: Русский роман и русское общество. — СПб.: Изд. тип. A.A. Пороховщикова, 1897. 472 с.

25. Достоевский Ф.М. Письмо < A.A. Романову от 10 февраля. 1873 г.// Достоевский-Ф.М. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Т. 29. Кн. 1 : Письма 1869-1874. Л.: Наука, 1986. - С. 260-261.

26. Иванов И.И. История русской критики. Ч: 1—2.— СПб.: Издание журнала «Мир Божий»; 1898. 509 с.

27. Иванов И.И: История русской критики. Ч. 3—4. СПб.: Издание журнала «Мир Божий», 1900. - 716 с.

28. Иванов-Разумник P.B. История русской общественной мысли: в 2 т.-СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1911. -2 т.33т. История русской литературы XIX века: в 5 т. / под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского. М.: Изд. т-ва «Мир», 1908-1911. — 5 т.

29. Русская литература XX века. 1890-1910. под ред. С.А. Венгерова / По-слесл., подг. текста А.Н. Николюкина. — М.: Республика, 2004. 543 с. -(Прошлое и настоящее).

30. Коган П.С. Очерки по истории новейшей русской литературы: в 3 т. — М.: Изд-е т-ва И.Д. Сытыниа, 1908. 3 т.

31. Корнилов A.A. Молодые годы Михаила Бакунина. Из истории русского романизма. — М.: М. и С. Сабашниковы, 1915. — 718 с.37 .МЛ Логвинов М:. Библиографические записки// Современник. 1856.-№5.-Отд. V.-C.

32. Мережковский Д.С. Грядущий хам// Мережковский Д. С. В' тихом омуте. М.: Советский писатель, 1991. - С. 350-377.

33. Мережковский Д. С. Две тайны русской поэзии // Мережковский Д.С. В тихом омуте. М.: Советский писатель, 1991. - С. 416-482.

34. Мережковский Д.С. Завет Белинского. Религиозность и» общественность русской интеллигенции. (Публичная лекция). — СПб., 1915. — 48 с.

35. Мережковский Д.С. Романтики. Пьеса в 4 действиях.- Пг.: Огни, 1917.-156 с.

36. Михайловский Н.К. <0 «Бесах» Достоевского>// Михайловский Н.К. Литературная критика и воспоминания / Сост, вст. ст. и комм М.Г. Петровой и B.B. Хороса. М.: Искусство, 1995. - С. 48-83. - (История эстетики в памятниках и документах).

37. Некрасов H.A. Письмо В.П. Боткину от 8 октября 1855 г Л Некрасов H.A. Полное собрание сочинений и писем: в 15 т. Т. 14. Кн Г. СПб.: Наука, 1998.-С. 230-231.

38. Некрасов Н.А.Ъ.Т. Белинский // Полное собрание сочинений и писем: в 15 т. Т. 4. Л.: Наука, 1982. - С. 5-9.

39. Некрасов H.A. Саша// Полное собрание сочинений и писем: в 15 т. Т. 4. Л.: Наука, 1982. - С. 10-27.

40. Некрасов H.A. Сцены из лирической комедии «Медвежья охота» // Полное собрание сочинений и писем: в 15 х. Т. 3. — Л.: Наука, 1982. — С. 5—22.

41. Некрасов H.A. Человек сороковых годов // Полное собрание сочинений и писем: в 15 т. Т. 3. — Л.: Наука, 1982. — С. 27.

42. Овсянико-Куликовский Д:Н. А.И. Герцен (характеристика): — СПб.: Т-во издательского бюро, 1908. — 40 с.

43. Овсянико-Куликовский Д.Н. История русской' интеллигенции. Итоги русской художественной литературы XIX века. В 2'ч. СПб:, 1908.

44. Овсянико-Куликовский Д.Н. История русской интеллигенции. Итоги русской художественной литературы ХГХ века // Литературно-критические работы: в 2 т. Т. 2. М., 1989.

45. Островская H.A. Из воспоминаний о Тургеневе // И.С. Тургенев в воспоминаниях современников: в.2 т. Т. 2. — 1VL: Худож. лит., 1983. С. 57-95. — (Серия литераурных мемуаров). '

46. Писемский А.Ф. Письмо-A.A. Краевскому. 17 августа 1851 г. // Писемский А.Ф. Письма / Подг. текста и комм. М.К. Клемана и А.П. Могилянского. М-.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. - С. 42.

47. По поводу кончины Т.Н. Грановского. — М.: В университетской типографии, 1855.-24 с.

48. Пыпин А.Н. Белинский, его жизнь и переписка: в 2 т. — СПб.: Вестник Европы, 1876. — 2 т.

49. ПыпинА.Н. История русской литературы: в 4 т.— СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1898-1899. -4 т.

50. Розанов В.В. Белинский и Достоевский // Розанов В.В. Собрание сочинений. О писательстве и писателях / Сост., подг. текста и коммент.

51. A.Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. - С. 592-600.

52. Розанов В.В.ЪТ. Белинский (К 100-летию дня рождения)// Розанов

53. Розанов В.В. Герцен. // Розанов В.В. Собрание сочинений. О писательстве и писателях / Сост., подг. текста и коммент. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 1995.-С. 523-529Г

54. Розанов В. В: К 50-летию кончины Ап. А. Григорьева. // Розанов В:В: Собрание сочинений. О писательстве и писателях / Сост., подг. текста и коммент. А.Н. Николюкина. -М.: Республика, 1995. С. 600-602.

55. Розанов В.В. Между Азефом и «Вехами»// Новое время. 1909;— 20 августа.

56. Розанов В.В. Окраинные вопросы в Г. Думе // Собрание сочинений. Старая и молодая Россия (Статьи и очерки 1909 г.) / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 2004. - С. 181-183.

57. Розанов В.В. Споры около имени Белинского // Розанов В.В. Собрание сочинений. О писательстве и писателях / Сост., подг. текста и коммент. А.Н. Николюкина. -М.: Республика, 1995. С. 585-591.

58. Сакулин П.Н. Белинский миф// Русские ведомости: - 1913.- 4 октября.-№228.

59. СвияжскийД. Минаев Д.Д. Виссарион Григорьевич Белинский. Биографический очерк. СПб: Тип. Ф. Стелловского, 1860. - 94 с.

60. Скабичевский A.M. История новейшей русской литературы 1848— 1906 гг. СПб.: Издание Ф. Павленкова, 1891. - 523, ХП1 с.

61. Станкевич A.B. Тимофей Николаевич Грановский. Биографический очерк. М.: Типография Грачева и К., 1869. - 306 с.

62. Станкевич Н.В. Моя метафизика // Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В.Анненковым.— М., 1857.— С. 17-24 (2-я паг.)

63. Станкевич Н.В. Письмо Я.М. Неверову от 26 марта 1833 г. // Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В. Анненковым. М., 1857. С. 8-10 (2-я паг.)

64. Станкевич Н.В. Письмо Я.М. Неверову от 15 сентября 1833 г. // Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная' П.В. Анненковым. М., 1857. - С. 51-53 (2-я паг.)

65. Станкевич Н.В: Письмо Я.М. Неверову от 5 ноября 1833 г. // Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В: Анненковым.' — М., 1857. С. 60. (2-я паг.)

66. Станкевич Н.В'. Письмо Я.М. Неверову от 2 февраля 1834 г. // Николай Владимирович» Станкевич. Переписка его и« биография, написанная П.В. Анненковым. — М:, 1857. С. 78-8 Г (2-я паг.)

67. Станкевич Н.В. Письмо Я.М. Неверову от 7 марта 1834 г.// Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В. Анненковым. М., 1857. - С. 84-85 (2-я паг.)

68. Станкевич Н.В. Письмо Я.М. Неверову от 18 апреля 1834 г. // Николай Владимирович» Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В. Анненковым. -М:, 1857. С. 88-90 (2-я паг.)

69. Станкевич Н.В. Письмо Я.М'. Неверову от 14 июня 1835 г. // Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П:В. Анненковым. -М., 1857. С. 138-141 (2-я паг.)

70. Станкевич Н.В. Письмо Т.Н. Грановскому от 29 сентября 1836 г.// Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография, написанная П.В. Анненковым. -М., 1857. С. 194-198 (2-я паг.)

71. Тургенев И.С. Рудин// Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Т. 5. М.: Наука, 1980; - С. 197-322. .80: ТургеневИ.С. Яков Пасынков// Тургенев И.С. Полное собрание сочинений иписем: в 30 т. Т. 5. — М.: Наука, 1980. С. 49-89.

72. Тургенев И.С. <Воспоминания о Н.В. Станкевичс> // Тургенев И.С. Полное: собрание: сочинений т писем:: в* 30 т. Т. 5:— Мг. Наука, 1980. -С. 360-366.

73. Ш. Тургенев И.С. Воспоминания: о Белинском // Тургенев ИЮ. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Т. 1 Г. -М.: Наука, 1983. — С. 21—56.

74. Тургенев И. С. Встреча моя с Белинским: (Письма; к Н; А; Ооновскому) // Тургенев И;С. Полное: собрание: сочинений; и: писем: в-30т. Т. 11.-М.: Наука, 1983.-С. 167-172.

75. Тургенев И.С. Два слова о Грановском. Письмо к редакторам «Современника» // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Т. 5. — М.: Наука, 1980: С. 325-328.

76. Тургенев И.С. Отцы и дети // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Т. 5. М.: Наука, 1980. - С. 5—188.86: ЧернышевскийН.Г. Заметки о журналах <за> февраль 1856 года// Современник. 1856: - № 3 . - Отд. V. - С. 78-95.

77. Чернышевский Н.Г. Очерки гоголевского, периода русской ; литературы // ЧёрнышевскийЩ:Г. Полное собрание сочинений: в 15 т. Т. 3. — М1: Гослитиздат, 1947.-С. 5-3151

78. Чешихин-Ветринский В.Е. В сороковых годах. Историко-литературные очерки и характеристики. — М.: Тип. т-ва Кушнерев и Ко., 1899. — 387 с.

79. Чешихин-Ветринский В.Е. Виссарион Григорьевич Белинский. Очерк жизни и деятельности. СПб.: Знание, 1899. — 88 с.

80. Чешихин-Ветринский В.Е. Герцен. — СПб.: Труд, 1908. — 532 с.

81. Чешихин-Ветринский В.Е. Т.Н. Грановский и его время.- СПб.: О.Н. Попова, 1905. 384 с.

82. Штейнберг А.З. Друзья моих ранних лет (1911—1928) / Подг. текста, прим. и поел. Ж. Нива. — París: Синтаксис, 1991. — 288 с.

83. Энгелъгардт Н.А. История русской литературы XIX столетия: в 2 т. СПб.: Изд-е А.С. Суворина; 1902-1903. 2 т.1. Научная литература

84. Андо А. К истории создания образа Петра Верховенского // Достоевский Материалы и исследования. Вып. 7. — Л.: Наука, 1987. — С. 174-193.

85. Андрущенко E.Al Д.С. Мережковский против «Вех» // Сборник «Вехи» в контексте русской культуры / Отв. ред. А.А. Тахо-Годи, Е.А. Тахо-Годи. — М.: Наука, 2007. С. 163-168.

86. Аронсон М.И. Кружки и салоны // Аронсон М.И., Рейсер С.А. Литературные кружки и салоны. — М.: Аграф, 2001. С. 21—104.

87. Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом-и политическая идентичность в высоких культурах древности / Я: Ассман: пер. с нем. М. М. Сокольской. М: : Языки славянской культуры, 2004. - 368 с. - (Studia histórica).

88. Баевский В. С. «Рудин» И. С. Тургенева. (К вопросу о жанре) // Вопросы литературы. 1958. - № 2. - С . 134-138.

89. Барт Р. Мифологии / Пер. с фр., вст. ст. и комм. С.Н. Зенкина. — М.: Издательство имени Сабашниковых, 2004. — 320 с.

90. Белоус В.Г. ВОЛЬФИЛА Петроградская Вольная Философская Ассоциация.: 1919-1924. Книга 1: Предыстория. Заседания. — М.: Модест Колеров и «Три квадрата», 2005. — 848 с. — (Исследования по истории русской, мысли, т. 11, кн. 1).

91. Берковский Н.Я. Романтизм в* Германии. — СПб.: Азбука-классика, 2001. 510 с. - (Academia).

92. БудановаН.Ф. Проблема «отцов» и «детей» в романе «Бесы»// Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 1. — Л.: Наука, 1974. — С. 164-188.

93. Вехи: pro et contra. Антология / Вступ. ст., сост. и* примеч.

94. B.В. Сапова. СПб.: РХГИ, 1998. - 896 с. - (Русский путь).

95. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. — Л.: Советский писатель, 1971.-464 с.

96. Дубин Б.В. Поколение: смысл и границы понятия// Отцы и дети: Поколенческий анализ современной России / Сост. Ю. Левада, Т. Шанин. — М.: Новое литературное обозрение, 2005. — С. 61-80.

97. Дудек А. Духовный облик русской интеллигенции в оценке Дмитрия Мережковского // Сборник «Вехи» в контексте русской культуры / Отв. ред. A.A. Тахо-Годи, Е.А. Тахо-Годи. -М.: Наука, 2007. С. 169-178.

98. Егоров Б.Ф. Славянофильство, западничество и культурология// Из истории русской культуры. Т. 5. XIX в. — М.: Языки русской культуры, 1996.- С. 463-475.

99. Егоров Б. Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века.- Л.: Искусство, 1982. 269 с.

100. Зуев ДВ. «Имманентная критика» ЮМ: Айхенвальда. доэмигрантского периода: проблема писателя и читателя. Дисс. . к. филол. наук. 10.01.01.-М.,2006.-252с.

101. Изер В. Акты вымысла, или что фиктивно в фикциональном тексте // Немецкое философское литературоведение наших дней: Антология: Пер. с нем. / Сост. Д. Уффельман, К. Шрамм. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. -С. 186-216.

102. Калугин Д. Русские биографические нарративы XIX века: от биографии частного лица,к истории общества // История и повествование: Сборник статей / Под ред. Г.В. Обатнина и П. Песонена. — М.: Новое литературное обозрение, 2006. С. 178-195.

103. Каменский ЗА. Тимофей Николаевич Грановский. — М.: Мысль, 1988.-189 с.

104. Каст И. Искусство отсутствовать : Незамеченное поколение русской литературы. — М.: Новое литературное обозрение, 2005. 192 с.

105. Келдыш В.А. Русская литература «серебряного века» как сложная целостность// Русская литература рубежа веков (1890-е — начало 1920-х годов). Кн. 1. / ИМЛИ РАН. М.: Наследие, 2001. - С. 13-68.

106. Котельников В.А. Воинствующий идеалист Аким Волынский// Русская литература. 2006. — № 1. — С. 20-75

107. Котельников В.А. Сквозь культуру (Аким Волынский как идеолог и критик) // Волынский« A.JI. Достоевский / Вст. ст. В.А. Котельникова, сост.

108. B.А. Котельникова и Л.Н Мурзенковой; ИР ЛИ-РАН. — СПб.: Академический проект, 2007. С. 5-75;

109. Кроо К. Инертекстуальная поэтика романа И. С. Тургенева «Рудин». СПб.: Академический проект, 2008. - 248 с. - (Современная западная русистика).

110. Куприяновский П.А. Волынский-критик (Литературно-эстетическая позиция- в 90-е годы)// Творчество- писателя и литературный процесс. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1978. - С. 49-77.

111. Левада Ю.А. Заметки о проблеме поколений // Отцы и дети : Поко-ленческий анализ современной-России / Сост. Ю. Левада, Т. Шанин. М.: Новое литературное обозрение, 2005. - С. 235-245.

112. Левандовский А'.А: Время Грановского. У истоков формирования русской интеллигенции. М.: Молодая гвардия, 1990. — 304 с. — (Исторические портреты).

113. Лотман Ю. М. Декабрист в повседневной жизни // Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб.: Искусство-СПб, 1999. - С. 331-384.

114. Лотман Ю:М. Память в культурологическом освещении // Лотман Ю.М. Избранные статьи : в 3 т. Таллин : Александра, 1992-1993. - Т. 1.1. C. 200-202:

115. Лоуэнталь Д. Прошлое чужая страна / Д. Лоуэнталь : пер. с англ. A.B. Говорунова. - СПб. : Русский остров, Владимир Даль, 2004. - 624 с.

116. Магомедова Д.М. Автобиографический миф в творчестве Блока. — М.: Мартин, 1997. 224 с.

117. Магомедова Д.М. Комментируя Блока. — М.: РГГУ, 2004; — 111 с.39; Максимов Д.Е. «Северный вестник» и символисты// Евгеньев-Максимов.В;Е., Максимов Д.Е. Из прошлого русской журналистики. — Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1930. — С. 85—128.

118. Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока; — Л.: Советский-писатель, 1981.-552 с.

119. Мангейм К. Проблема поколений // Новое литературное обозрение. -1998; № 30. - С. 7-47.

120. Манн Ю.В: В кружке Станкевича ::Ист.-лит. очерк. — М.: Дет. лит., 1983. 316 с. - (Люди: Время. Идеи). .

121. Манн Ю.В. Русская литература XIX в. Эпоха романтизма. М.: Аспект-пресс, 2001. - 447 с.

122. Манн Ю.В: Русская философская эстетика. — М.: МАЛП, 1998. -381 с.

123. Маишнский С. Станкевич и его кружок // Вопросы литературы. — 1964.-№5.-С. 125-148.- , • • ^ • •

124. Недзвецкий В. А. Литературные «отцы» и «дети» в России 60-х годов

125. XIX века // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2007. - № 5. - С. 1628.

126. Нора Д. Как писать историю Франции // Франция-память / П. Нора, М; Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. -С. 66-94.

127. Нора П. Поколение как место памяти // Новое литературное обозрение. 1998. -№ 30 (2). — С. 48-72.

128. Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, .VL Винок. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. — С. 17-50.

129. Ортега-и-Гассет JC. Вокруг Галилея (схема кризисов)// Ортега-и-Гассет X. Избранные труды : Пер. с исп. / Сост., предисл. и общ. ред. A.M. Руткевич. М.: Весь мир, 1997. - С. 233-403. - (Studio et lectio).

130. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. Дегуманизация искусствам Бесхребетная Испания. М.: ACT, 2008. -С. 13-198.-(Philosophy).

131. Паперно И. Семиотика поведения: Н. Чернышевский человек эпохи реализма. — М.: Новое литературное обозорение, 1996. — 208 с.

132. Петров Ф. «Люди, сороковых годов» в Московском университете // Отечественная история. — 2005. — № 2. — С. 127-146.

133. Печерская Т.Н. Разночинцы шестидесятых годов XIX века: феномен самосознания в аспекте феноменологической герменевтики (мемуары, дневники, письма, беллетристика). — Новосибирск: Институт филологии СО РАН, 1999.-300 с.

134. Полонская 1С. Спор о Белинском// Вопросы литературы. — 1968. — №6.-С. 118-137.

135. Репина JT.JT. Историческая память и современная, историография // Новая и новейшая история. — 2004. — № 5. — С. 39-51.

136. Рикёр П. Память, история, забвение / П. Рикер : пер. с фр. И. И: Блауберг и др.1 М. : Изд-во гуманитарной литературы, 2004. - 728 с. -(Французская философия XX века).

137. Савельева И.М., Полетаев A.B. История и время. В поисках утраченного/ И.Савельева, А.Полетаев. М.: Языки русской культуры, 1997. — 800 с.

138. Савельева И.М., Полетаев А.В: «Историческая память»: к вопросу о границах понятия// Феномен прошлого / Отв. ред. И.М: Савельева, A.B. Полетаев ; Гос. ун-т. Высшая школа экономики. - М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005.-С. 170-220.

139. Савельева И.М., Полетаев A.B. Социальные представления о прошлом, или знают ли американцы историю>/ И.М. Савельева, A.B. Полетаев. -М.: Новое литературное обозрение, 2008. — 465 с.

140. Свешников A.B. Миф о Грановском. Попытка дискурсного анализа // Тимофей Николаевич-Грановский: идея всеобщей истории / под ред. Л.П. Репиной.-М.: ИВИ РАН, 2006. С. 69-81.

141. Тимашова О. В. Роман А. Ф. Писемского «Люди сороковых годов». Историко-литературные аспекты прочтения. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002.-188 с.

142. Тихонова.Е.Ю. Человек без маски. В.Г. Белинский: грани творчества. -М.: Совпадение, 2006. 279 с.

143. Трофимова Т. А. «Положительное начало» в русской литературе XIX века («Русский вестник» М. Н. Каткова). Дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук 10.01.01. -М., 2007. 184 с.

144. Халъбвакс М. Социальные рамки памяти / М. Хальбвакс : пер. с франц. и вступ. ст. С.Н. Зенкина. — М.: Новое издательство, 2007. — 346 с.

145. Хаттон 77. История как искусство памяти / Пер. с. англ. В.Ю. Быстрова, послесл. И.М. Савельевой: СПб.: Владимир Даль, 2004. — 424 с.-(POLIS).

146. Шанин Т. История поколений и поколенческая история // Отцы и дети : Поколенческий анализ современной России / Сост. Ю. Левада, Т. Шанин. М.: Новое литературное обозрение, 2005. — С. 17—38.

147. Щукин B.F. Русское западничество сороковых годов XIX века как общественно-литературное явление// Щукин В.Г. Российский»гений просвещения. Исследования в области мифопоэтики и истории идей. М.: РОС-СПЭН, 2007. С. 5-154. - (Российские Пропилеи).

148. Этов В. И. «Их поколенье миновало». Рудин и Лаврецкий. // Русская словесность. 2002. № 1. - С. 12-21.

149. Ямполъский И. Первая биография В.Г. Белинского // Научный бюллетень Ленинградского университета. 1945. - № 3. — С. 35-38.