автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Иерархия ценностей в современной женской прозе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Иерархия ценностей в современной женской прозе"

На правах рукописи

ЛАЗАРЕВА Елена Витальевна

ИЕРАРХИЯ ЦЕННОСТЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ ЖЕНСКОЙ ПРОЗЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Т. ТОЛСТОЙ, М. АРБАТОВОЙ, Т. МОСКВИНОЙ)

Специальность 10 01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Краснодар 2009

003485590

Работа выполнена на кафедре современной отечественной литературы и критики филологического факультета Кубанского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

СТЕПАНОВ Лев Александрович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

ИВАНОВА Ирина Николаевна

кандидат филологических наук, доцент БОРОВСКАЯ Анна Александровна

Ведущая организация: ФГОУ ВПО "Краснодарский государствен-

ный университет культуры и искусств"

Защита состоится 25 декабря 2009 года в 13-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212 101 04 при Кубанском государственном университете по адресу 350018, г Краснодар, ул Сормовская, 7, ауд 309

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета (350040, г Краснодар, ул Ставропольская, 149)

Автореферат разослан

Ученый секретарь

диссертационного совета М А Шахбазян

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Русская литература девяностых годов XX и начала XXI века представляет собой очень сложное и неоднородное явление во всех отношениях - мировоззренческом, эстетическом, стилистическом и, конечно, аксиологическом

Диссертационная работа посвящена исследованию ценностной иерархии в творчестве Т Толстой, М Арбатовой и Т Москвиной как основы авторской картины мира, отраженной в художественной прозе

Аксиологический подход традиционен для русской литературы, критики и читательской рецепции, и он должен вернуть позиции, утраченные в период форсированной декларации постмодернистского подхода к оценке литературного произведения Мы считаем, что носителем традиционных ценностей в современной литературе в большей степени оказалась женская проза (При всей неоднозначности этого понятия как термина)

Исследование иерархии ценностей именно в современной женской прозе является одним из наиболее актуальных на сегодняшний день вопросов С одной стороны, именно в произведениях писателей-женщин мы видим верность традициям классического русского реализма и гуманизма, даже при органичном использовании средств постмодернистской поэтики, и это является интереснейшим материалом для исследования С другой стороны, специфика "женского" творчества, языка, физиологического, социального опыта и отражение этой специфики в "женском" тексте (или его сознательное игнорирование как авторская стратегия) являются достаточно новым для литературоведения предметом Этим и обусловлена актуальность диссертационного исследования

Из всего многообразия "женской литературы" (в данном случае слово-употреблеши условность и неоднозначность термина оправдывают использование кавычек) были выбраны три имени Выбор персоналий обусловлен тем, что Т Толстая, М Арбатова и Т Москвина, на наш взгляд, осуществляют в своем творчестве различные стратегии мифологизированной мужским сознанием и терминологически неуловимой "женственности" Каждая из этих авторов воссоздает в своих произведениях своеобразный художественный мир, в основе которого - определенная иерархия ценностей

В работе впервые исследуется как целое художественный мир произведений М Арбатовой и Т Москвиной, система образов, онтология, тендерные оппозиции, отчасти стилистика Применительно к их творчеству, а также к творчеству Т Толстой аксиологический подход предпринимается впервые и, конечно, не претендует на полный охват материала

Научная новизна рассматриваемой диссертации состоит в том, что впервые при анализе особенностей современной женской прозы в качестве основного классифицирующего принципа выбран ценностный подход И хотя в последнее время (в конце 90-х - начале 2000-х годов) появились работы о женской прозе, имеющие теоретико-обобщающий характер (Н Габриелян, И Же-ребкиной, М Завьяловой, Т Мелешко, Т Ровенской, М Рюткенен и др, а в последние годы - Н Воробьевой, Г Пушкарь, Е Широковой), авторская аксиология как важнейшая составляющая художественного мира в них не рассматри-

вается или занимает незначительное место Мы же считаем, что именно этот аспект рассмотрения художественного текста позволяет выявить своеобразие мировосприятия автора и его художественного метода

В поисках аргументации к определенным утверждениям и наблюдениям, выраженным в нашей работе, мы вынуждены констатировать, что количество критических и публицистических работ, посвященных позиционированию и развитию женской литературы, растет год от года Растет в той же пропорциональности, как и сама эта литература В определенной степени можно отметить просто революционный скачок в последние 10-15 лет в том объеме художественной словесности, который приходится на женскую прозу

Естественно, что за такой сравнительно малый временной период специальной методологии исследования еще не сложилось откликов много - восторженных и критических - но в основном они являются лишь констатацией фактов и не претендуют на глубокий анализ

Среди удачных и актуальных на современном этапе работ следует особо выделить статью М Рюткенен 'Тендер и литература проблема "женского письма" и "женского чтения", а также концептуальную публикацию Н Габрие-лян "Ева - это значит жизнь"

- Филологами различных отечественных и зарубежных университетов все чаще разрабатывается аксиологический подход к изучению художественных образов современной литературы Опыт таких исследований позволяет взглянуть на литературных героев и проблематику произведений через призму ценностных характеристик

Нам кажется, именно такой подход необходим для всестороннего и полноценного рассмотрения женской прозы Идеалы героинь и ценностные ориентиры авторов-писательниц помогли нам в нашем исследовании и помогут будущим критикам и ученым составить наиболее полную картину женской прозы рубежа XX и XXI веков

Кроме того, выбранные нами для сравнительного аксиологического анализа имена ни разу не были сопоставлены в данном аспекте, а о творчестве Т Москвиной и М Арбатовой нет ни одного серьезного исследования

Непосредственным объектом исследования выступает художественная проза Т Толстой (роман "Кысь" и рассказы 90-х - начала 2000-х г г), М Арбатовой (роман "Визит нестарой дамы", автобиографическая проза "Мне сорок шесть", рассказы 90-х г г ) и Т Москвиной (романы "Смерть это все мужчины" и "Она что-то знала") В качестве дополнительного материала исследования привлекались также статьи, эссе, интервью и драматические произведения названных авторов

Предмет исследования - своеобразие индивидуальной системы ценностей как основы авторской картины мира, созданной в художественной прозе Т Толстой, М Арбатовой и Т Москвиной

Основной целью исследования является выявление наиболее значимых для каждого из авторов ценностей и представление их в виде иерархии Указанная цель достигается в процессе решения следующих задач

1) показать принципиальную значимость понятия "ценность" для анализа художественного текста,

2) сопоставить основные ценностные парадигмы русской культуры (традиционализм, православная этика, коммунизм как ценностная парадигма, феминизм, постмодернистская аксиология) и раскрыть отражение этих парадигм в сознании и поведении персонажей Т Толстой, М Арбатовой и Т Москвиной,

3) исследовать ценностные системы выбранных авторов, их сходство и различия,

4) охарактеризовать способы воплощения в художественном мире названных авторов их системы ценностей - на сюжетно-тематическом, словесно-образном, мифопоэтическом и философско-онтологическом уровнях текста

Основные положения диссертации сводятся к следующему

1) Понятие "женская проза" достаточно условно и должно использоваться не терминологически, а лишь функционально Тем не менее можно говорить о некоей обобщающей специфичности женской прозы, поддерживаемой читательскими ожиданиями и выявленной большинством критиков и исследователей, объединяющих авторов-женщин по тендерному признаку,

2) Аксиологический подход к анализу художественного текста, в том числе "женского", является сегодня одним из наиболее продуктивных и результативных, поскольку позволяет определить тип творческой индивидуальности писателя - как мужчины, так и женщины - по самым существенным признакам Этот подход традиционен для русской литературы, критики и читательской рецепции, и он должен вернуть себе позиции, утраченные в период форсированной декларации постмодернистского подхода к оценке литературного произведения,

3) Аксиологическая ориентация писателей-женщин далеко не всегда определяется в первую очередь их тендерной принадлежностью, а если определяется, то варианты такого самоопределения могут быть весьма различны Так, для творчества Т Толстой характерна скорее так называемая общечеловеческая система ценностей (условный термин) и защита традиционных ценностей русской интеллигенции Типично "женские" темы и сюжеты Т Толстую не привлекают,

4) Иерархия ценностей в прозе М Арбатовой во многом определяется ее феминистскими убеждениями "Женская тема" является основной в ее творчестве, однако непредвзятый читатель М Арбатовой понимает, что ее феминизм базируется не на каких-либо специфически женских ценностях, а на основных ценностях западного либерализма, правах и свободах, изложенных в Декларации прав человека подлинное равенство мужчины и женщины является следствием соблюдения этих прав,

5) Т Москвина в своих романах воссоздает несколько типичных жизненных стратегий женщины, при этом ориентируясь все-таки на традиционный идеал (семья, любимый муж, дом, дети, остальное - по обстоятельствам) Ге-

роини Т Москвиной, как правило, наделены высокой интеллектуальностью и профессиональной успешностью, но несчастливы, поскольку переживают конфликт своей системы ценностей с реальным сценарием судьбы Невыполнение женщиной по тем или иным причинам классической женской жизненной программы рано или поздно приводит ее к личностному разрушению и уничтожению

Методологически исследование ориентировано на принципы сравнительно-типологического анализа текста, его герменевтики, а также на элементы мотивного и мифопоэтического анализа (Т Толстая, Т Москвина) и биографический метод (М Арбатова) Специфика выбранной темы предполагала сочетание тендерного и аксиологического подхода к анализу текстов Художественные тексты писательниц рассматриваются через призму исследующих их мета-текстов (статей, эссе, комментариев и интервью авторов), и из всего этого массива выявляются и систематизируются их основные ценности

Для исследования текстов в диссертации были использованы работы современных историков и теоретиков литературы (М Н Липовецкого, Н Д Та-марченко, В И Тюпы, С Н Бройтмана, В Е Хализева, М Н Эпштейна, И П Ильина, И С Скоропановой и др), гендерологов, представителей феминистской критики (С Де Бовуар, Ю Кристевой, К Палья, Э Сиксу, Дж Батлер, С Бем, О Ворониной, Н Габриелян, И Жеребкиной, М Завьяловой, Т Ме-лешко, Т Ровенской, М Рюткенен и др)

Теоретическая значимость исследования заключается в уточнении понятия "ценность" и выявлении его продуктивности при анализе художественного текста в тендерном аспекте, в уточнении понятия "женская проза" и выявлении сферы его применения, а также в утверждении аксиологического подхода как одного из наиболее перспективных в изучении современной отечественной литературы

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов и результатов в практике преподавания современной литературы, спецкурсов и спецсеминаров, например, "Актуальные проблемы современной литературы", "Образ женщины в современной литературе", "Новейшая отечественная литература в аксиологическом аспекте" и др , а также в преподавании основного курса истории русской литературы XX века

Апробация работы Результаты исследования, основные положения и выводы диссертации были изложены и обсуждены на заседании кафедры современной отечественной литературы и критики филологического факультета Кубанского государственного университета, на 7-й межвузовской конференции молодых ученых, состоявшейся 14 апреля 2008 года в г Краснодаре, а также в статьях, опубликованных в журналах "Культурная жизнь Юга России", Вестник МГОУ, Филология, иных межвузовских и внутривузовских научных сборниках

Структура диссертации определяется поставленными задачами и предметом исследования Объем диссертации - 192 страницы, она состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, насчитывающего 262 источника

Основное содержание работы

Во "Введении" обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, степень разработанности, определяются научная новизна и методология анализа, формулируются цели и задачи, раскрываются теоретическая и практическая значимость полученных результатов, их новизна, дается определение понятия "ценность", принятого в качестве рабочего в диссертации

Понятие "женская проза" при всей его очевидной полисемантичности может использоваться в литературоведении при условии, что его значение уточняется К женской прозе относят различных авторов-женщин, которых, кроме пресловутой тендерной принадлежности, мало что объединяет Т Толстая, Л Улицкая, Л Петрушевская, В Токарева, О Славникова, М Палей, М Вишневецкая, М Арбатова, С Василенко, Н Габриэлян, Д Рубина, Н Ка-терли, Г Щербакова, Т Москвина Разные стилистики, разные художественные миры, разные языки восприятия мира В своей работе мы исходим из того, что хотя и нет "обобщающих качеств женственности", которые объединили бы художниц, равно как и писательниц формально-стилистически" (Л Нохлин), в каком-то очень глубоком, даже не социальном и психологическом, а онтологическом смысле "женственность" существует, и она нуждается в собственном голосе, в собственных языковых и философских стратегиях высказывания, даже если отрицается или игнорируется автором-женщиной

В первой главе "Иерархия ценностей в прозе Т.Н. Толстой" исследуется творчество Т Толстой, которое хотя и можно отнести к женской прозе, но с оговорками, поскольку для нее характерна скорее так называемая общечеловеческая система ценностей (тоже условный термин) и защита традиционных ценностей русской интеллигенции

В первом разделе главы I "Творчество Т.Н. Толстой и художественная аксиология "женской прозы" делается вывод о том, что ее творчество менее всего соответствует типичному представлению о женской прозе, что бы ни подразумевалось под этим определением Т Толстая почти не пишет "про любовь", а если пишет, то выбирает точку зрения стороннего наблюдателя, "соглядатая", не дающего читателю никаких оснований для тендерной идентификации условного рассказчика В этом смысле дискурс Т Толстой подчеркнуто нейтрален она сочувствует своим героиням, но не более, чем мужским персонажам, без приторной сентиментальности, скорее как человек человеку, нежели как женщина - женщине

Т Толстая, как правило, не навязывает читателю собственных эмоциональных реакций, но ее ценностная система достаточно очевидна, и нельзя не заметить, что типичные "женские ценности" (традиционные или феминистские) не занимают в ее иерархии ведущих позиций Так, ей почти чужда тема материнства как главного содержания жизни женщины Детей Т Толстая изображает часто и со знанием дела, не преуменьшая трагической сложности детского мира, а вот матери в этом мире почти не присутствуют или же наличествуют как некая контролирующая и запретительная инстанция (любовь и теплота чаще связываются с образом няни, а не матери) Любовь мужчины и женщины у

Т Толстой - либо иллюзия, либо сплошное разочарование, либо удовлетворение амбиций, причем эмоциональной доминантой почти всех ее любовных сюжетов является не лиризм или сентиментальность, а печальная ирония и мудрое всеведение автора, заранее знающего, чем все закончится Феминистская проблематика прав и свобод женщины и ее выживания в мужском мире тоже, по-видимому, не слишком интересует Т Толстую и не востребована ею как автором художественных текстов, хотя тендерные стереотипы и искалеченные ими судьбы (одна из любимых тем феминизма) писательница изображает часто и с большим сочувствием к "пострадавшим" как мужчинам, так и женщинам

Аксиологический подход к оценке любого явления - характерная черта творчества Т Толстой - как в художественных произведениях, так и эссеистике и публицистике Высшие ценности существуют, и именно их существование структурирует и упорядочивает мироздание (вопреки постмодернистскому утверждению о "нонселекции" и "нониерархии") Иерархия ценностей в прозе Т Толстой не имеет отчетливо выраженного тендерного характера, она "общечеловеческая", а не "женская", и может быть выстроена следующим образом

1) Бог как высшая инстанция, без которой ничто, в том числе художественное творчество, не имеет смысла Т Толстую нельзя назвать очень религиозной, она не любит обсуждать эту тему, и к православным писателям ее отнести сложно Тем не менее в каждом ее тексте ощущается вера в высшее, в то, что культура не есть только человеческое творение, но она неизбежно санкционируется свыше, или же художник слова работает на пустоту, "черный квадрат" (эссе "Квадрат")

2) Слово как Логос, великая литература (но существующая не ради самой себя, не как постмодернистская игра, а во имя Его) Это не "буквы на бумаге", а подлинная ценность, яростно отстаиваемая от желающих упростить и опошлить, которых оказывается немало в среде новых интеллектуалов Слово является ценностью, но не само по себе, а лишь если помнит о своем подлинном назначении - передаче "божественного глагола"

3) Память как единственная в земном мире возможность сохранения и существования воплощенного в текстах Логоса, противостояния страшной власти времени (смерти) Память - основа культуры и отдельной личности, и можно утверждать, что сама культура есть не что иное как форма существования памяти Т Толстая часто обращается к теме детства, поскольку детство - время "врастания" в культуру, сохранение детской памятью сотен мелочей - начало личности с ее уникальным индивидуальным культурным опытом

4) Труд как основа бытия, уважение к человеку труда, физического или интеллектуального, и отвращение от той части "народа", которая вместо труда предпочитает разрушение и ненависть к тем, кто чего-то достиг Т Толстой чужд священный трепет "виноватой" интеллигенции перед народом, поскольку этот народ очень часто превращается в персонажей М Зощенко

5) Любовь - к детям, родителям, культуре, стране, Богу и только потом мужчины и женщины Проза Т Толстой непредставима без традиционного для русской литературы сочувствия к униженным и оскорбленным, к "маленькому человеку"

5) Материальные ценности, отнюдь не презираемые как недостойные заботы русского интеллигента, а воспринимаемые как нормальные условия для труда и творчества С присущим ей остроумием она пишет об интересах "простых мелких мещан вроде тупо желающих приобрести ковер, яйца, маргарин без мышиного помета и иголки в наборе " (эссе "Главный труп") Конечно, человек, не признающий иных ценностей, кроме материальных, вызывает у Т Толстой отвращение, но не меньшую неприязнь вызывают многочисленные адепты различного рода "духовности", предлагающие таковую народу в качестве заменителя нормальной жизни

Приверженность Т Толстой традиционным моральным ценностям, открытая их защита - как в художественной прозе, так и в эссеистике, литературной критике, в качестве телеведущей - одна из самых ярких черт ее творческой индивидуальности

Во втором разделе главы I "Память, Слово и любовь - важнейшие ценностные константы художественного мира Т. Толстой. Интеллигенция как хранительница ценностей" анализируются те рассказы Т Толстой, в которых, как нам кажется, наиболее полно и отчетливо представлены ценностные ориентиры писательницы и ее иерархия ценностей - это "Чистый лист", "Серафим", "Лимпопо", "Сюжет"

Т Толстая нечасто прибегает к фантастике и, как правило, именно в "фантастических" рассказах более всего "проговаривается" о своей системе ценностей, о том, что считает подлинным и самым важным для человека

Авторская иерархия ценностей в "Чистом листе" совершенно ясна читателю над человеком - Бог, а если он не признает этого, то попадет под власть "профессора" Здесь же, на земле, человек должен нести свой крест, и у него не должно быть высшей ценности, чем душа

Но заботы о спасении души, высокая духовность не должны уводить человека от других людей, изоляция, пусть и вызванная "духовными" причинами, приводит к гибели быстрей, чем обычное, "грешное" существование Об этом -"фантастический" рассказ Т Толстой "Серафим"

С творчеством А С Пушкина как воплощением Памяти и Слова связывает "последние надежды" группа интеллигентов в рассказах "Сюжет", "Лимпопо" Отчасти Т Толстая, конечно, иронизирует и над наивностью интеллигенции, и над влюбленностью ее в Пушкина, который, как некий ёеиэ ех тасЫпа, должен явиться и решить все проблемы

В рассказах приводятся своеобразные типология и классификация интеллигентов, позволяющие в полной мере представить отношение Т Толстой к этому социокультурному феномену и его место в иерархии ценностей писательницы

Тип первый - "духовная элита", ушедшая в подвалы, сторожки, времянки в качестве дворников, сторожей, кочегаров и т п , "чтобы там, затаившись, сберечь последнюю свечу, последнюю слезу, последнюю букву рассыпанного своего алфавита"

Тип второй - новые славянофилы, возмечтавшие "о девушках в зеленых сарафанах, о светлой водице и верном коне, о лентах узорных, о богатырях до-

зорных" и ставшие в угаре новообращенных "всюду прозревать волшбу и чернокнижие"

Тип третий - эмигранты, проклявшие навсегда родной хаос и абсурд и отбывшие в другую жизнь "через летейски воды" Т Толстая не осуждает их, но ее красноречивые метафоры позволяют уловить в описании этого типа негативную оценочность эмигранты - обитатели иного мира - загробный мир -мертвецы

Тип четвертый - наиболее, видимо, симпатичный автору, но тоже изображенный не без иронии Это те, которые "уцелели, сохранились, убереглись от перемен, пролежали без движения за полоской отклеившихся обоев, за отставшим косяком, под прохудившимся войлоком, а теперь вышли, честные и старомодные, попахивающие старинными добродетелями и уцененными грехами, вышли, не узнавая ни воздух, ни улицы, ни души"

Интеллигент для Т Толстой, при всей ее иронии по этому поводу, - высший сорт человека, вопреки всему унижающему интеллигента советскому политическому дискурсу Он вызывает инстинктивную ненависть плебея-обывателя, которому внушали, что он - народ, а интеллигент - ничтожество

Почти все рассказы Т Толстой можно объединить темой Памяти и Слова Два основных семантических комплекса ("Время - Старость - Смерть" и смежный, отчасти противопоставленный ему комплекс "Память - Слово - Культура") представляют собой основу художественного мира Т Толстой Образуемое этими концептами семантическое поле, репрезентирующее ценностную иерархию Т Толстой, определяет содержание и пафос таких рассказов, как "Лилит", "Белые стены", "На золотом крыльце сидели ", "Милая Шура", "Круг", "Огонь и пыль", "Вышел месяц из тумана", "Сомнамбула в тумане", "Йорик", "Река Ок-кервиль"и др

Почти все персонажи Т Толстой совершают одну и ту же ошибку Они забывают о подлинных ценностях, иерархия которых придумана не людьми, а Богом, и пытаются подменить эту иерархию своей - в той или иной форме По глубокому убеждению Толстой, отчасти сочувствующей героям подобного типа, но не снимающей с них вины, жизнь человека имеет абсолютный смысл, и его не нужно выдумывать, он уже задан и совершенно конкретен Человек -мужчина или женщина, непринципиально, различны лишь формы иллюзий -это образ и подобие Божье, и он не должен забывать об этом Подменяя настоящую цель жизни (те заботу о душе и духе) иллюзорной, будь то новая квартира, иные материальные ценности, замужество во что бы то ни стало ("Охота на мамонта", "Поэт и Муза") или возвышенная романтическая любовь, или искусство как таковое - человек неизбежно обрекает себя на разочарование и отчаяние

В третьем разделе главы I "Роман "Кысь" как филологическая антиутопия. Кризис "литературоцентричного" сознания как ценностный кризис" анализируется трагическая проблематика романа "Кысь", рассматривается его художественная аксиология, поскольку нигде, даже в эссеистике и фельетонах, Т Толстая не высказывалась так откровенно о наиболее значимом

и дорогом для нее - о судьбе и перспективах русской литературы и русского культурного мира

В параграфе 1.3.1 "Культура и псевдокультура в борьбе за ценностные ориентиры. Негативные последствия литературоцентризма" выявляются особенности изображенного Т Толстой мира и выживания землян после ядерного взрыва Это именно русский мир, изначальный, дохристианский, даже "догосударственный", потерявший практически все культурно-цивилизационные достижения и представший перед читателем в своей первозданной языческой дикости

В мастерском изображении Т Толстой мир этот привлекателен и страшен одновременно Это "деревянная" убогая цивилизация, возникшая на месте Москвы в условиях, по-видимому, наступившей "ядерной зимы" Поселение называется Федоркузьмичск по имени главы этого карликового протогосударства, маленького человечка, которому, как крошке Цахесу (еще одна явная аллюзия Толстой), приписывают все изобретения и, что особенно важно, все тексты, интенсивно переписываемые писцами с выдаваемых в Рабочей избе свитков Немногие оставшиеся старопечатные книги считаются заразными, и тех, у кого они обнаружены, "санитары" с крюками увозят "на лечение" В отличие от мира Р Брэдбери в романе "45 градусов по Фаренгейту", в мире Т Толстой книги читать не только не запрещается, но и настоятельно рекомендуется (правда, лишь переписанные), причем государство является монополистом и строго контролирует книжный репертуар Люди читают тексты Мандельштама и Шопенгауэра (разумеется, как новые произведения Федора Кузьмича), но по своему развитию не способны к подлинному восприятию подобных текстов, за исключением Прежних, т е тех, кто жил до взрыва, получил "оневерстецкое абра-завание" и чей возраст переваливает за двести-триста лет

На этом фоне главный герой Бенедикт, работающий писцом, кажется едва ли не интеллектуалом Бенедикт страстно, до фанатизма любит книги, и знакомый с законами антиутопии читатель, естественно, ждет от него перерождения, выпадения из системы, понимания истинного смысла происходящего и той или иной формы бунта Однако писательница прибегает к "эффекту обманутого ожидания" Запойное чтение не делает героя лучше, умнее, человечнее, не выводит из системы, а делает ее частью и притом одной из самых одиозных Кульминация романа - предательство Бенедиктом Никиты Ивановича и его смерть на костре предательство всегда считалось в православной Руси самым страшным грехом

Персонажи романа, для которых не существовало ничего, кроме их ограниченного мирка и стремления поуютнее в нем устроиться, повкуснее поесть и поуютнее пожить, умирают в огне, потому что верят в смерть Те, для кого смерти нет, обретают жизнь вечную прямо на глазах изумленного Бенедикта Мир исчерпал себя - "от аза до ижицы", заканчивается последняя глава ("Ижица") - заканчивается и мир

Роман "Кысь" - действительно гимн книге, но книга, утверждает Т Толстая, не есть сама по себе абсолютная ценность и становится таковой лишь

тогда, когда освещается (и освящается) светом подлинных ценностей, восходящих к абсолютной сверхценности - Богу

В параграфе 1.3.2 "Мифопоэтика романа в аксиологическом аспекте" исследуется ценностная система автора, воплощенная либо в традиционной для русской культуры системе образов, либо в оригинальных авторских образах, в которых все же различим некий единый культурный архетип Рассмотрены три наиболее ценностно значимые и центральные для романа Т Толстой (и одновременно для русской литературы) связанные мифологемы мифологема света, мифологема книги и мифологема Вечной Женственности.

Мифологема света (огня) в известном смысле заявлена уже самой темой романа и актуализирует смысловой ряд "свет - просвещение - разум - знание" и предполагаемый им антонимический ряд "тьма - невежество - глупость - незнание" Конкретным воплощением ценностей первого ряда является книга, во главе этой ценностной парадигмы - сам Бог как носитель света и высшего Логоса

Роман насыщен как позитивными, так и негативными образами, имеющими отношение к мифологеме света, хотя в целом колорит "Кыси" скорее мрачный Это царство зимы, и основной свет в нем - зимний, лунный, отраженный Солнце - редкий гость на страницах романа, и так же сложно представить в этом мире лето, хотя мы знаем, что оно бывает Золото и серебро, традиционно связанные в мифологии разных народов со светом, неизвестны населению города, а вот лунный свет или свет огнецов, которыми отравилась мать Бенедикта, им знакомы Символично, что "хороший" и "плохой" свет в романе противопоставлены даже на уровне растительного мира Так, есть серебристый огонь съедобных огнецов и красный, дьявольский огонь ложных, но при свете дня они неотличимы друг от друга, как и многие явления в этом мире, в которых не может разобраться лишенный подлинного света Бенедикт

Мифологема света представлена в романе и на уровне персонажей Наиболее отчетливо противопоставлены в этом смысле главные антагонисты романа, борющиеся за разум и душу Бенедикта - Никита Иваныч и Кудеяр Кудея-рыч Таким образом, автор убеждает читателя, что свет может иметь разную природу, и смысл и ценность жизни человека в том, чтобы научиться отличать подлинный свет от света "ложных огнецов", пока еще не поздно, или никакое "просвещение" не принесет ему пользы

Мифологема книги - центральная мифологема романа, выражающая аксиомы сознания любого русского интеллигента и литературоцентризм отечественной культуры как общепризнанный факт Но вдохновенный гимн книге у Толстой отступает перед неожиданным для русского писателя обвинением в адрес - нет, не книги, конечно, но "книжников", подобных Бенедикту, забывших или не подозревающих о том, зачем и ради чего существует книга Сам по себе письменный текст не имеет ценности, если не знать настоящей "азбуки", т е вне приобщения читателя к системе подлинных ценностей, иерархия которых установлена не человеком, но Тем, Кто выше его Именно эту мысль пытается внушить впавшему в отчаяние Бенедикту Никита Иваныч Поэтому и сам

"роман про книгу" (определение Толстой) структурирован согласно славянской азбуке Его главы не просто названы так же, как ее буквы, но эти названия действительно, по словам писательницы, "каким-то образом - не полностью, но заметно - отражаются в тексте главы", причем это было обнаружено автором до того, как появилась идея дать главам имена букв Естественная иерархия явлений и сущностей, лежащая в основе мироздания, действительно отражена алфавитом, и эта мифологическая концепция о строго иерархизированной структуре мира нашла адекватное воплощение в "романе про книгу"

Мифологема Вечной Женственности - базовая мифологема русской литературы, утвердившаяся в качестве таковой еще до романтизма и символизма, "канонизировавших" ее и сосредоточивших вокруг нее свою ценностную систему и духовный поиск Вне этой мифологемы непредставимы русский фольклор (Василиса Прекрасная, Елена Премудрая и другие женские персонажи этой же образной парадигмы), древнерусская литература, иконопись и живопись (мифология Богородицы и Софии), одическая поэзия XVIII века (образ мудрой и прекрасной правительницы, покровительницы наук и искусств) Естественно, что Т Толстая как автор "романа про книгу" и русский культурный архетип не могла проигнорировать эту мифологему и должна была каким-то образом обозначить свое к ней отношение

Женщина в "Кыси" - не субъект, а объект, у нее нет своей личности и своего голоса, она - либо объект мечтаний и вожделения героя, либо препятствие на пути его духовного развития

Земным воплощением женственности и красоты ненаглядной для Бенедикта становится Оленька - "душенька", "лапушка", фольклорная красавица, описываемая в соответствующих выражениях Бенедикт, словно последователь В Соловьева, видит сразу двух Оленек одна, реальная, попроще, другая -волшебное виденье в роскошном (по представлениям Бенедикта) наряде Образ второй - почти цитата из раннего Блока, и даже с блоковской лексикой "Словно зарево какое, словно свечение слабое, - прямо в воздухе Оленька неподвижная, только взор поблескивает, и во взоре тайна, и синее свечное пламя огоньками" И живет героиня в тереме, как и блоковская Царица из "Стихов о Прекрасной Даме" От Оленьки исходит свет "Вся засветилась, как свечка " Оленька действительно носительница света (дочь Кудеяра Кудеяровича, повелителя адского пламени), но света злого, "красноватого"

Таким образом, мифопоэтика романа "Кысь" демонстрирует читателю иерархию ценностей автора, во главе которой - Бог, воплощенный в Слове-Логосе-Христе, и, в свою очередь, в книге Приблизиться к Нему можно и через образы культуры, относящиеся к парадигме Света и Вечной Женственности, хотя этот путь опасен возможностью перепутать подлинные ценности с мимикрирующими под них подобиями Переворачивающий эту иерархию и ставящий книгу выше всего превращается в Кысь

В параграфе 1.3.3 "Образ "грядущего хама" как антитеза системе ценностей русского интеллигента" рассматривается не менее выразительный персонаж - перерожденец Терентий (Тетеря), история которого - едва ли не самое страшное в своей типичности явление, описанное автором нового "рус-

ского мира" романа "Кысь" Монологи Терентия, очень узнаваемые, воспроизводят наиболее отвратительный для Толстой дискурс той части населения России, для которой хамство - норма жизни

Финал романа "Кысь" демонстрирует читателю систему ценностей автора с его уважением к интеллигенту вопреки дурной интеллектуальной традиции восхищения "народом" и подозрительного отношения к интеллигенции

Во второй главе "Апология феминистских ценностей в современной отечественной литературе: проза М.И. Арбатовой" анализируется тип творческого поведения, который во многом определяется феминистскими убеждениями "Женская тема" является основной в произведениях М Арбатовой Непредвзятый читатель понимает, что ее феминизм базируется не на каких-либо специфически женских ценностях, а на основных ценностях западного либерализма, правах и свободах, изложенных в Декларации прав человека Подлинное равенство мужчины и женщины является следствием соблюдения этих прав

В первом разделе II главы "Творческая индивидуальность Марии Арбатовой. Феминизм как образ жизни и система ценностей" рассматривается феномен Марии Арбатовой

Будучи профессиональным драматургом и известным прозаиком, Арбатова стала известна широкой публике в качестве соведущей популярной телепередачи "Я сама", благодаря которой большинство женщин постсоветской России впервые услышали слово "феминизм" Позже она была назначена общественным мнением на должность главной феминистки страны, хотя не имела отношения к феминистским организациям и вызывала негативную реакцию со стороны последних тем, что пропагандировала феминистские ценности, не имея на то их полномочий, о чем рассказала в автобиографической прозе "Мне сорок лет" (переиздана в 2004 году под новым названием "Мне сорок шесть") Член Союза Писателей Москвы и Союза театральных деятелей России, с 1991 года - руководитель клуба психической реабилитации женщин "Гармония", с 1996 года - "Клуба женщин, вмешивающихся в политику", лауреат многочисленных литературных и театральных конкурсов и премий, Арбатова до сих пор — при всей своей популярности - как писатель недостаточно оценена, и если ее драмы, которые ставятся в театрах Западной Европы, США и, конечно, России, более или менее известны отечественному зрителю, то проза в целом широкому читателю почти не известна

М Арбатова фактически первой произнесла вслух и сделала легитимными в литературе (еще до постмодернистского "все позволено", и отнюдь не в "игровых" контекстах) слова "аборт", "гинеколог", "половой акт" и "оргазм", невзирая на хихиканье и ярость "литературных тетенек", учивших ее высоко-нравственности и гражданственности тем Она выработала новый язык, необходимый для проговаривания специфически "женской" проблематики в литературе и всю сознательную писательскую и "телевизионную" жизнь посвятила популяризации этого языка

Во втором разделе II главы "Автобиографизм как способ художественного мышления. Становление системы ценностей героини "автобиографической прозы" "Мне сорок шесть" исследуется одна из самых характерных черт творчества М Арбатовой - безусловный и ярко выраженный автобиографизм В творчестве писательницы трудно отделить собственно "художественную" прозу от публицистики, эссеистики и полудокументалыюго (факты плюс комментарии) повествования типа "Мне сорок шесть", "Мое открытие Индии" или "Как я честно пыталась попасть в Думу" На наш взгляд, автобиографизм как способ художественного мышления наиболее органичен для М Арбатовой потому, что она "отрабатывала" в своем жизненном сценарии именно те ситуации, которые являются проблемными для любой женщины Поэтому ей важнее было донести до зрителя (читателя, слушателя) наработанные ею механизмы защиты и самореализации, чем заботиться о "художественности" Это не умаляет художественной ценности текстов М Арбатовой, особенно драм, но публицистически-проповедническое, даже дидактическое начало в ее прозе является доминирующим

Наиболее значительное произведение в литературном творчестве М Арбатовой - уникальная в жанровом отношении книга "Мне сорок шесть"

Ее синтетический жанр, соединяющий семейную хронику, политический портрет эпохи, роман воспитания, мемуары, своего рода "антижитие", позволил М Арбатовой не только ясно и отчетливо представить читателю свою систему ценностей, но показать ее в динамике, становлении, столкновении с альтернативными ценностными дискурсами и доминирующей аксиологической системой

В предисловии к этой книге М Арбатова дает понять, что в ее ценностной иерархии важнейшее место занимают две взаимосвязанные ценности -правда и свобода Это "история женщины, которой с самого детства было лень притворяться", женщины, боровшейся за свою свободу и достоинство с самого детства - с врачами и воспитателями, семьей, учителями, чиновниками всех мастей, бюрократами от литературы и прочими персонажами, не понимающими и не принимающими в свою картину мира таких понятий, как свобода личности, частное пространство, самодостаточность и независимость женщины У "автогероини" М Арбатовой (данный термин наиболее адекватно выражает соотношение автобиографизма, публицистичности и "художественности" в прозе подобного типа) очень стройная и ясная картина мира Свою систему ценностей она буквально завоевала в почти сорокалетней борьбе за свободу самовыражения и, определив свой путь и жизненную стратегию, обнаружила, что это называется феминизмом

Феминизм - тип мировоззрения, цечостная система ценностей, убеждений и отношений женщины (и не только женщины, но и мужчины-феминиста, которого большинство россиян даже вообразить себе не могут) к миру, Богу, государству, обгцеству, природе, науке, образованию, искусству, мужчине, детям, дому, быту и всему, что ее интересует И если выделить основные ценности этой системы, описанные М Арбатовой в ее автобиографической прозе,

и попытаться представить их в иерархическом порядке, обнаруживается следующая картина

Феминистская система ценностей не есть специфически "тендерное" явление, поскольку феминизм, в его "арбатовском" варианте, исходит прежде всего из высокого европейского гуманитарного стандарта и одинаково нетерпимо относится как к дискриминации женщин, так и к любой другой дискриминации - по национальному, расовому, конфессиональному, возрастному, профессиональному или иному признаку Задача феминизма, в том числе и в литературе -художественной, критической или так называемой "автобиографической прозе" - вербализировать тендерную проблему, обратить на нее внимание общества и наметить пути выхода из кризиса, в котором оказалось российское тендерное сознание

В третьем разделе II главы "Версия "женской прозы" Марии Арбатовой: рассказы и романы как "художественная пропаганда" феминизма"

анализируются рассказы "Меня зовут женщина", "Аборт от нелюбимого" и роман "Визит нестарой дамы"

Выбор сюжетов, типология героев, картина мира, ярко выраженная публицистичность, сочетание интеллектуальной иронии и социальной сатиры - все это отличает арбатовские тексты от некоего усредненного варианта женской прозы, существующего в сознании читателя и критика Тем не менее мы относим художественную прозу М Арбатовой к женской прозе, поскольку ее острая "женская" проблематика, пафос и в первую очередь отчетливо выраженная и отрефлектированная авторская самоидентификация позволяют это Подводя итоги в автобиографической прозе "Мне сорок шесть", М Арбатова настаивает на четкой тендерной самоидентификации как основе своего творчества "Я из тех, кто на вопрос психолога "Пожалуйста, не задумываясь, ответьте, кто вы')" - всегда отвечает "женщина"

Иерархия ценностей в прозе Марии Арбатовой - феминистская иерархия, и она может быть представлена следующим образом Уважение к личности как высшая ценность

Свобода как единственная возможность для развития полноценной личности

Ответственность - важнейшее свойство зрелой личности, принципиально нереализуемой иначе

Любовь и секс - обязательное условие существования женщины, без которого она перестает быть таковой Отсюда отвращение к запретам и ограничениям в этой области, пусть даже и освященным многовековой традицией

Материнство - безусловная и абсолютная ценность, не требующая даже комментария Женщина, защищающая свободу, здоровье и право на полноценное развитие своих детей, права в любом случае

Талант, способность к творчеству, культура - основной критерий оценки личности Развитая личность не может не быть креативной

В третьей главе "Сочетание феминистской психоидеологии с традиционализмом в прозе Татьяны Москвиной ("Смерть это все мужчины", "Она что-то знала")" сделана попытка структурировать систему ценностей Т Москвиной

Высшей ценностью в духовном мире женщины является Бог (или некая замещающая его структура типа Сверх-Я) Он же является владельцем Слова, и женщина выступает по отношению к нему в роли просящей или требующей этот дар Слово лежит в основе Культуры - тоже весьма значимой ценности для героинь Москвиной, поддерживающей их в борьбе с миром Мужчина не является абсолютной ценностью (о тех женщинах, для кого это так, Москвина пишет с насмешкой и легким презрением), а вот Любовь - все-таки да Материнство как сверхцеиность не абсолютизируется Москвиной, во всяком случае, в ее художественном мире эта тема отодвинута на второй-третий план (Александра, Анна и Роза бездетны и сами не слишком любящие дочери, Марина с дочерью не общается, Лилия почти не воспитывала дочь, даже у Алены старший сын вырос проблемным) Дом, уют, домашний очаг - несомненные ценности для Москвиной, умеющей с такой теплотой, редкой в современной литературе, описывать их Ценностью является также самореализация личности, связанная для нее, конечно, с темой Слова и Культуры

В целом можно утверждать, что иерархия ценностей в прозе Т Москвиной достаточно традиционна, основывается на классической русской духовной и интеллектуальной традиции, в том числе литературной

В первом разделе III главы "История болезни гордого духа, драматически соединенного с женской природой..." анализируется система ценностей в романе "Смерть это все мужчины"

В параграфе 3.1.1 "Система ценностных оппозиций" анализируется картина мира, представленная глазами умной, ироничной, часто озлобленной героини Т Москвиной - журналистки Александры Зиминой, имеющей четкую и незыблемую систему ценностей, которую она яростно защищает, - вплоть до попытки уничтожения враждебного и несправедливого мира и самоуничтожения

Именно приверженность героини своей ценностной системе в конце концов потребовала от нее "полной гибели всерьез" мощная энергетика разрушения, в которую превратилась созидательная по природе женственная креативность Александры, в финале романа убивает ее

"Смерть это все мужчины" - роман-обвинение, основной пафос автора и героини - инвектива, адресатами которой являются четыре абстрактных "мужских" псевдоперсонажа, репрезентирующих на разных уровнях глубоко враждебную героине систему ценностей "мужского мира"

Первый - собирательный образ мужчины в его типичных мужских ролях мужа, возлюбленного, любовника, отца, защитника, творца культуры и оплота государственности

Второй - образ социума, враждебного женщине "мужского мира", несправедливого, жестокого, бездуховного, лишенного жалости и теплоты Для

героини Москвиной фаллократия, фаллоцентризм - не выдумка воинствующих феминисток (заметим, что сама Александра - отнюдь не феминистка), а повседневная страшная действительность, каждый день наносящая болезненные удары и не позволяющая забыть о себе

Третий - не кто иной, как сам Создатель мира, Отец, Господь, с которым героиня находится в постоянном напряженном диалоге, выражающем сложные амбивалентные отношения любви-подчинения и яростного сопротивления, своего рода варианта карамазовского бунта женщины

Четвертый - особый персонаж, не названный по имени, но имплицитно присутствующий в тексте Москвиной как контролирующая инстанция и постоянный оппонент Это Логос, "мужское письмо", мужской дискурс, ядро "фал-лологоцентризма" феминисток, Логос, вызывающий творческую зависть как ценность, данная Отцом мужчинам и вожделенная для героини, человека пишущего, более всех остальных сокровищ "мужского" мира

Этим четырем мужским псевдоперсонажам противопоставлены, соответственно, четыре женских, представляющих иерархию ценностей Москвиной

Первому, Мужчине, противостоит (против воли, поскольку избежать этого противостояния - ее заветная мечта) Женщина Ее традиционная ролевая парадигма симметрична мужской - жена, возлюбленная, любовница, мать, хранительница домашнего очага и культуры, опора государства Разница в том, что в художественном мире Т Москвиной Женщина выполняет свои роли, а Мужчина - нет, что объективно является причиной дисгармонии мира, субъективно же - причиной трагического мироощущения героини

Второму, "мужскому миру", противостоит "женский мир", неброский, неяркий, мир повседневного героизма женских персонажей типа Фани и Вани Этот мир состоит из тысяч повседневных забот и мелочей, воспитания детей, стирки и уборки, приготовления обеда и т п , за что не платят и не дают медалей и званий Это нечто вроде изнанки "мужского мира", без которой тот не мог бы существовать, но отнюдь не испытывает за все это благодарности и упорно отказывает "женскому миру" в самостоятельной культурной ценности

Третьему, главному закадровому персонажу романа, Самому Отцу, объекту любви и упреков Александры, противопоставлена Великая Мать, Природа, древняя многоликая богиня В мифопоэтике романа она занимает центральное место Ее законы священны и незыблемы и, что самое главное, не противоречат законам Отца, но не исполняются Его детьми мужского пола Между Отцом и Матерью - давняя размолвка, причины и следствия которой составят онтологический сюжет следующего романа Т Москвиной "Она что-то знала"

Четвертому, мужскому Логосу, противопоставлено женское письмо - не как персонаж, но как сквозной мотив (размышления о мужском и женском видении в современной литературе, о женском творчестве) и как факт внутреннего монолога Александры, ставшего, собственно, текстом романа Классический прием автор умирает - текст остается

В параграфах 3.1.2 - 3.1.5 рассмотрены четкие иерархически организованные оппозиции, имеющие ценностный характер, в порядке возрастания значимости данной ценности для автора и одновременно в порядке убывания ви-

димой сюжетообразующей роли мотива, т е "снизу вверх" Мужчина-Женщина

Первая оппозиция реализуется в любви, приобретающей в художественном мире Т Москвиной статус сверхценности, пронизывающей мироздание "по вертикали"

Журналистка Александра Зимина, героиня романа "Смерть это все мужчины", - воплощенная женственность, парадоксально (с точки зрения мужчин) дополненная незаурядным интеллектом и вынужденной ироничностью Ей нужен лишь мужчина, соответствующий ее представлениям о "тех, из породы Отца", т е способный дать женщине ребенка, тепло и заботу, создать вместе с ней уютный дом и быть подлинным оплотом не только для нее, но и для страны и для мира, но она "заморозила" себя, запретила себе любовь (не случайно она носит фамилию Зимина)

Женщина в мире Т Москвиной не может смириться с тем, что высшая ценность в ее иерархии отнюдь не является таковой для мужчин Мужчина перестал быть сыном Отца и противопоставил себя Матери, сведя любовь либо к сексу, либо к необременительному развлечению, либо к бытовым удобствам, которые дает совместное проживание с женщиной Некоторые мужчины, впрочем, понимают любовь и способны ее ощущать, но и в этом случае реальная жизнь, повседневность, долг перед семьей и т п предъявляют свои права, и любовь никогда не побеждает в этом поединке Мужской мир - женский мир

Вторая оппозиция в ценностной иерархии Т Москвиной предполагает противопоставление двух картин мира, двух миров, неадекватно оцениваемых "человечеством вообще" Александра, убежденная антифеминистка, все же согласна с феминизмом в том, что женщина вынуждена жить в мужском мире, навязывающем свою систему ценностей и выдающем ее за общечеловеческую "Это чужой мир" - такова эмоциональная доминанта внутреннего мира Александры и близких ей женщин, озабоченных проблемой выживания в чужом мире Женщина же никогда не может быть спокойна, она вечно приспосабливается, старается соответствовать каким-то требованиям, тендерным стереотипам или же борется против несправедливости таковых, платя за это внутренним комфортом и своей женственностью Почти все героини романа представляют собой разные варианты такого приспособления или протеста

Отец (Он, Господь, Бог) - Мать (Она, Природа, Красная Дама) Онтологическая структура художественного мира Т Москвиной представлена оппозицией Отца (он же Демиург, Создатель мира) и Великой Матери (мировой Женственности, Природы, "мамы Венеры") Для Александры мир одухотворен, деревья и травы живы и почти разумны, и во всем - дыханье Творца Но религия Александры, по ее ощущениям, "не помещается" в рамки православия, и к Отцу она относится как девочка-подросток с трудным характером любит, но говорит дерзости, постоянно ссорится и отстаивает право на независимость Она хотела бы быть послушной и любимой дочерью, но слишком много обид от Его сыновей и от Него Самого

Не столь драматичны, но более глубоки и серьезны взаимоотношения Александры с Матерью У этой героини много имен, назовем ее Природой, поскольку именно в этой ипостаси она наиболее близка своей "доченьке" Естественно, что та чувствует себя любимицей, избранницей "мамы", она не "любит природу", как турист, и даже не живет в ней, она и есть природа, и это ощущение живой связи каждого своего слова или жеста с "мамочкой" - величайшая ценность для Александры

При всей интеллектуальности Александры природное, биологическое, естественное более важно и значимо в ее ценностной иерархии

Мужское письмо — женское письмо

Еще одна несомненная ценность, утверждаемая всей жизнью автора, -Слово Драматизм отношений женщины и Слова, многовековая обреченность ее на роль немого объекта, а не субъекта культуры - любимая тема теоретиков феминизма Не случайно героиня - журналистка, то есть человек, работающий со словом и явно способный на большее, чем газетные очерки ведь и сам роман есть не что иное, как рассказ Александры Она не испытывает пресловутой зависти к мужскому "Фаллологосу", но не считает справедливым "однополый" завет и возмущается оскверненным мужчинами Логосом, превращенным в пошлый "любовный", политический или публицистический дискурс

В аксиологии Москвиной Слово имеет абсолютное значение Не "мужское" и не "женское", принадлежащее лишь себе самому или Богу, с которым у героинь Москвиной такие сложные и драматичные отношения и который иногда вручает этот дар своим заблудшим неистовым дочерям

Второй раздел III главы "Художественная аксиология романа "Она что-то знала" состоит из 6 параграфов.

В параграфе 3.2.1 "Ценностный вакуум "современной героини" н поиск ценностной идентичности как принцип структуры "детективного" сюжета" исследуется поиск подлинных ценностей, тоска по ним, невозможность обретения личностью себя без приобщения к фундаментальным ценностным парадигмам В романе Т Москвиной "Она что-то знала" Анна, выступающая в роли детектива-любителя, потому и занимается историей совершенно чужих ей людей, что хочет не просто написать о погибшей поэтессе и публицисте Лилии Серебринской Анна стремится разобраться в собственной жизни, при всем внешнем благополучии лишенной подлинного содержания, ярких событий и переживаний, большого дела и некоего смутно желаемого смысла

Самоубийство Лилии пугает и одновременно притягивает Анну, потому что оно вызвано не "треклятой личной жизнью", "поздней любовью", "хаосом и эросом" (т е всем тем, что убило Александру из первого романа Москвиной), а неведомыми никому "большими" причинами — даже не социальными, а скорее онтологическими, проявляемыми через социальный хаос и деградацию

В параграфах 3.2.2 - 3.2.5 рассматриваются образы четырех подруг Это четыре разные ценностные системы, четыре абсолютно четкие и различные жизненные стратегии

Лилия Серебринская представляет стратегию правдолюбца-"обществешшка" Циничное утверждение недалекого мужчины-собеседннка о том, что для женщины "общественная деятельность" - лишь заменитель любви и секса, с негодованием отвергается у Лилии была и "довольно обширная женская жизнь", она дважды выходила замуж, родила дочь, но центр ее жизни - не в этом Человеческий (не женский) тип Лилии скорее нравится Т Москвиной, и все же чувствуется, что этот тип не очень близок автору слишком значима в мире Т Москвиной Мать-Природа, и женщины, чей контакт с Нею по тем пли иным причинам нарушен, не могут считаться полноценными Разочарование в служении, потеря почвы под ногами, неверие не только в победу, но и в саму борьбу для такой души могло закончиться только смертью

Марине Фанардиной свойственны традиционные ценности и богемный артистизм Москвина откровенно любуется своей героиней "Эльфическая, непроницаемая, острая и блестящая, как шпага"

Может показаться, что Марина не ценит и не любит ничего, кроме себя, но это внешнее и ошибочное впечатление У нее достаточно четкая система ценностей, и, при всем своем цинизме, видимо, неизбежном для человека ее профессии и жизненного опыта, она становится непримиримой, если речь идет о принципиальных вопросах Искусство, культура - высшая ценность для Марины Она не произносит высокопарных монологов о своей любви к искусству, но не может осквернить его, очень хорошо понимает, кто есть кто, и здраво оценивает и себя, и других Не меньшей ценностью является для Марины дружба Она ни к кому так не привязана, как к своим "девочкам", и утверждает, что к такой дружбе люди просто перестали быть способными В личной жизни Марина цинична и беспощадна к брошенным мужчинам не потому, что "стерва", а как раз потому, что, подобно Александре из "Смерти ", запретила себе питать романтические иллюзии, а подобные иллюзии могут возникнуть лишь у того, у кого есть идеал любви

Кульминация романа, построенного по законам драмы, - как и положено, конец третьего действия с героиней по имени Роза Это в самом деле "ужасный, ветхозаветный, древлего письма образ" Роза - единственная из подруг не только внятно формулирует свою систему ценностей и антиценностей, но и записывает свои мысли в тетрадь в виде целостной мировоззренческой системы, основанной на собственной онтологической картине мира Роза уверена, что поняла историю и смысл творения и за это должна быть наказана разоблаченными ею силами Так и случается Роза погибает, ударившись головой о ступеньку при сопротивлении грабителю в подъезде, и уходит вслед за подругами На первый взгляд содержание тетради Розы слабо связано с основным детективным сюжетом романа В действительности же эта тетрадь выполняет функцию, подобную функции "Легенды о Великом Инквизиторе" в "Братьях Карамазовых" это центр художественного мира романа и более того - всего творчества Москвиной Содержание тетради, по заявлению автора, оказывает слишком странное и страшное воздействие на тех, кто прочитал ее, причем ознакомиться с этим текстом в полном объеме автор нам не позволяет, щадя душевное здоровье читателя предлагаются лишь отрывки, тоже достаточно впе-

чатляющие Неожиданны выводы, к которым приводит Розу ее вариант "кара-мазовского бунта" "Бога, нужного нам, у нас нет Поэтому мы должны сделать Бога Бога людей, Бога-для-людей" Страстный порыв к подлинно значимому, невозможность жить без Бога и уверенность в том, что "нужного" Бога нет, а тот, который есть, не имеет к людям отношения, - все это преодолевает естественный скепсис Розы и приводит ее к интеллектуальной трагедии

Алена Царева представляет собой классическую женственность Она наиболее "нормальная" из подруг, прямо-таки воплощение нормы, душевного здоровья, традиционной ценностной ориентации Основная роль Алены в жизни - роль матери, исполняемая страстно, даже фанатически Врач-терапевт районной поликлиники Алена Царева сражалась со Всем Миром за своих детей О себе пришлось забыть надолго Как и ее подруги, ненавидя пошлость, мас-скультурные штампы, примитивный "культурный" ширпотреб, Алена пытается оградить, защитить от всего этого свою величайшую драгоценность - сыновей Потому Алена и принимает безумное с точки зрения многих решение уезжает из Санкт-Петербурга в провинциальный городок чтобы жить нормальной трудовой жизнью с мужем и детьми и спасти их от разложения, понемногу захватывающего всю страну В Алене в смягченном варианте дан тот же ценностный конфликт, от которого погибла Александра ("Смерть это все мужчины"), и лишь действительно незаурядное душевное здоровье спасает Алену Поклоняясь той же Природе, Богине-Матери и, в отличие от Александры, ощущая ее нелюбовь, христианка Алена "с тайным изумлением подметила, что некоторой благосклонностью Мамаши пользуются отнюдь не смиренные, а, напротив, жесткие, вредные старухи-ругательницы, с огнем в глазах" Так подтверждается ярко обрисованное Розой противостояние Отца и Матери, заповеди которых, данные земным дочерям и порою взаимоисключающие, и формируют в женских душах ценностные конфликты

В художественном мире Т Москвиной мужчина с его непонятной для женщины мифологией и психологией, творческий дар (Слово-Логос) и сама личность Бога-Отца, создателя мира - проявление одного и того же начала бытия Героиня спорит с этим началом, тянется к нему, стремится утвердить свою духовную и творческую самостоятельность, свое право на творчество и Слово, и сквозь все замутнения и искажения прозревает в мужчине лик Отца Он создал этот мир по своим законам (тетрадь Розы), и теми же законами, "зашифрованными" в алфавите, руководствуется автор текста

Таким образом, "фантастически разные", по словам Марины, эти четыре немолодые женщины "дружат через время и пространство" именно потому, что в глубине души у всех четырех единая система ценностей, основанная на любви и уважении к настоящему культуре, интеллекту, труду, профессионализму, теплоте искренних человеческих отношений

В Заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования, намечаются его дальнейшие перспективы

Аксиологический анализ художественной прозы Т Толстой, М Арбатовой и Т Москвиной показал, что каждая из этих авторов воссоздает в своих

произведениях неповторимый художественный мир, в основе которого - определенная иерархия ценностей

Аксиологическая ориентация писателей-женщин далеко не всегда определяется в первую очередь их тендерной принадлежностью Все они вольно или невольно принадлежат к великой духовной традиции русской классической литературы и, следовательно, самоидентификация "русский писатель" для них не менее, а может быть, и более значима, чем самоидентификация "женщина-писатель" Варианты же собственно тендерного самоопределения и включения тендерной проблематики в художественный текст, равно как и варианты способов разрешения художественного конфликта, могут быть различными

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК

1 Лазарева Е В Иерархия ценностей в романе Т Москвиной "Смерть это все мужчины" // Вестник Ставропольского государственного университета - Ставрополь, 2008 - Вып 58 - С 80-87 (0,5 п л)

2 Лазарева Е В Версия "женской прозы" М Арбатовой // Культурная жизнь Юга России - 2009 - № 1 - С 86-88 (0,4 п л)

3 Лазарева Е В "Диалектика феминистского и антифеминистского типов нравственных ценностей (на примере романа Татьяны Москвиной "Смерть это все мужчины") // Филология и человек, Алтайский государственный университет - Барнаул, 2009 - Вып 3 —С 174-182 (0,5 п л)

Другие работы:

4 Лазарева Е В Социальные ценности и нравственные ориентиры в современной женской прозе // Вестник МГОУ - Москва, 2007 - № 4(29) С 150-154 (0,3 п л )

5 Лазарева Е В Смысловое понятие образа птицы в современной прозе (на примере произведений Т Толстой и М Палей) // Сборник научных статей - Нальчик-Армавир, 2007 -№ 12 - С 31-39(0,5пл)

6 Лазарева Е В Художественная аксиология Т В Москвиной в романе "Она что-то знала" // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения Материалы 7-й межвузовской конференции молодых ученых - Краснодар, 2008 - С 85-93 (0,5 и л)

7 Лазарева Е В Культура и псевдокультура в борьбе за ценность (на примере романа Т Толстой "Кысь") // Вестник МГОУ - Москва, 2009 - № 1 (34) - С 84-87 (0,3 п л)

8 Лазарева Е В Художественная аксиология в "женской" прозе Т Н Толстой // Филология - Москва, Ростов-на-Дону, 2008 - № 5 - С 59-65 (0,4 пл)

»V

V

ЛАЗАРЕВА Елена Витальевна

ИЕРАРХИЯ ЦЕННОСТЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ ЖЕНСКОЙ ПРОЗЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Т. ТОЛСТОЙ, М. АРБАТОВОЙ, Т. МОСКВИНОЙ)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Бумага тип № 2 Печать трафаретная Тираж 100 экз Заказ № 707 Кубанский государственный университет

350040 г Краснодар, ул Ставропольская, 149, Центр "Универсервис", тел 21-99-551

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Лазарева, Елена Витальевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1 Иерархия ценностей в прозе Т.Н. Толстой

1.1 Творчество Т.Н. Толстой и художественная аксиология "женской 17 прозы".

1.2 Память, Слово и любовь - важнейшие ценностные константы худо- 23 жественного мира Т.Н. Толстой. Интеллигенция как хранительница ценностей.

1.3 Роман "Кысь" как филологическая антиутопия. Кризис "литературо- 51 центричного" сознания как ценностный кризис

1.3.1 Культура и псевдокультура в борьбе за ценностные ориентиры. Не- 51 гативные последствия литературоцентризма

1.3.2 Мифопоэтика романа в аксиологическом аспекте

1.3.3 Образ "грядущего хама" как антитеза системе ценностей русского 69 интеллигента

ГЛАВА 2 Апология феминистских ценностей в современной отечест- 76 венной литературе: проза М.И. Арбатовой

2.1 Творческая индивидуальность Марии Арбатовой. Феминизм как об- 76 раз жизни и система ценностей

2.2 Автобиографизм как способ художественного мышления. Становле- 82 ние системы ценностей героини "автобиографической прозы" "Мне сорок шесть"

2.3 Версия "женской прозы" М.И. Арбатовой: рассказы и романы как 103 "художественная пропаганда" феминизма

ГЛАВА 3 Сочетание феминистской психоидеологии с традициона- 115 лизмом в прозе Татьяны Москвиной ("Смерть это все мужчины", "Она что-то знала")

3.1 "История болезни гордого духа, драматически соединенного с жен- 115 ской природой.". Система ценностей в романе "Смерть это все мужчины"

3.1.1 Система ценностных оппозиций

3.1.2 Мужчина - Женщина

3.1.3 Мужской мир - женский мир

3.1.4 Отец (Он, Господь, Бог) - Мать (Она, Природа, Красная Дама)

3.1.5 Мужское письмо - женское письмо

3.2 Художественная аксиология романа "Она что-то знала"

3.2.1 Ценностный вакуум "современной героини" и поиск ценностной 131 идентичности как принцип структуры "детективного" сюжета

3.2.2 Жизненная стратегия правдолюбца: Лилия Серебринская

3.2.3 Традиционные ценности и богемный артистизм как жизненная 139 стратегия: Марина Фанардина

3.2.4 Интеллектуальный бунт женщины: Роза Штейн

3.2.5 Ценностная парадигма классической женственности: Алена Царева

3.2.6 Слово-Логос в ценностной иерархии Москвиной. Образ мужского 160 адресата романа

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Лазарева, Елена Витальевна

Русская литература девяностых годов XX и начала XXI века представляет собой очень сложное и неоднородное явление во всех отношениях — мировоззренческом, эстетическом, стилистическом и, конечно, аксиологическом. Оказавшись в состоянии постперестроечного идеологического вакуума, испытав все соблазны теоретического и "практического" постмодернизма, разделившись на множество течений, современная русская литература в своих лучших произведениях сохранила высокую духовность, страстный поиск истины, любовь и сострадание к человеку. Именно ориентация на истинные ценности, "разумное, доброе, вечное" позволила русской литературе установить и поддерживать высочайшие качества текста даже в эпоху торжества массовой культуры, и поэтому одним из важнейших критериев оценки произведения остается критерий аксиологический.

Ценности моральные - одна из основных категорий нравственного сознания. Обычно моральные ценности представлены в некоторой иерархии: высшие — низшие, общечеловеческие — групповые и т.п." (214, с.662). Аксиологическим базисом русской классической литературы являются, конечно, общечеловеческие ценности, важнейшая из которых - Бог, а в земном, материальном мире - человек (антропоцентрическая парадигма русской литературы). Но этот человек был "человеком вообще", а точнее, мужчиной, о чем свидетельствует даже грамматический род слова и совпадение слов "мужчина" и "человек" во многих европейских языках. "Универсальная тенденция. систем знания и научного дискурса в целом. состоит в совмещении мужской точки зрения с общей, "человеческой" точкой зрения" (Роза Брайдотти, 66, с. 501). Женщина же долгое время была лишь объектом, но не субъектом литературы. Изображение мира глазами женщины вплоть до XX века было делом очень немногих и очень смелых дам-писательниц, как правило, подвергавшихся за свою смелость и такое "неприличное" для женщины занятие, как писательство, общественному порицанию и имевших из-за него серьезные проблемы с личной жизнью.

Ситуация начала меняться к концу XIX - началу XX века с первыми победами суфражизма, а затем — феминизма. Женщины обрели свой голос, в том числе в искусстве, и отстояли право на собственное творчество во всех областях человеческого гения. Естественно предположить, что они привнесли в "общечеловеческие" ценности нечто свое, уникальный женский опыт, недостаточно полно выраженный в культуре. Признание ценности этого опыта, соотношение его с "общечеловеческим", специфика ценностной иерархии "писательницы" в сравнении с "писателем" - эти и подобные вопросы являются поводом для критической рефлексии феминизма, в том числе литературной феминистской критики, без которой уже невозможно представить современную западноевропейскую, американскую и российскую интеллектуальную культуру.

Этим и обусловлена актуальность нашего диссертационного исследования. Кроме того, мы считаем, что иерархия ценностей в современной женской прозе является одним из наиболее актуальных на сегодняшний день вопросов еще по нескольким причинам. С одной стороны, именно в произведениях писателей-женщин (слово "писательница", как и "поэтесса", имеет некий оттенок второсортности и несерьезности, поэтому, например, "поэтессу" так ненавидели Ахматова и Цветаева, а для нас предпочтительнее понятие "автор") мы видим верность традициям классического русского реализма и гуманизма, даже при органичном использовании средств постмодернистской поэтики, и это является интереснейшим материалом для исследования. С другой стороны, специфика "женского" творчества, языка, физиологического и жизненного опыта и отражение этой специфики в "женском" тексте (или его сознательное игнорирование как авторская стратегия) все еще являются достаточно новым для литературоведения предметом.

Научная новизна работы в том, что впервые при анализе особенностей современной женской прозы в качестве основного классифицирующего принципа выбран ценностный подход. И хотя в последнее время (в конце 90-х - начале 2000-х годов) появились работы о женской прозе, имеющие теоретико-обобщающий характер (Н. Габриелян, И. Жеребкиной, М. Завьяловой, Т. Ме-лешко, Т. Ровенской, М. Рюткенен и др., а в последние три года - Н. Воробьевой, Г.Пушкарь, Е. Широковой), авторская аксиология как важнейшая составляющая художественного мира в них не рассматривается или занимает незначительно место. Мы же считаем, что именно этот аспект рассмотрения художественного текста позволяет выявить своеобразие мировосприятия автора и его художественного метода.

Количество журнальных и сетевых публикаций, посвященных развитию и критике женской литературы, растет год от года. Растет, потому что самой этой литературы становится все больше и больше. В последние 10-15 лет в том объеме художественной словесности, который приходится на женскую прозу, приходится отметить просто революционный скачок развития, связанный с определенными структурными и аксиологическими изменениями в обществе.

С другой стороны, за такое сравнительно малое время серьезной методологии исследования еще во многом спорного литературного явления сложиться не могло: публичных реплик и поверхностных оценок много — восторженных и критических — но в основном они являются лишь констатацией фактов и не претендуют на глубокий анализ.

Правда и здесь можно найти очень интересные и актуальные на современном этапе работы. Такие, например, как статья М. Рюткенен 'Тендер и литература: проблема "женского письма" и "женского чтения", а также концептуальная публикация Н. Габриелян "Ева — это значит жизнь".

Учеными различных отечественных и зарубежных университетов все чаще как средство используется аксиологический подход к изучению художественных образов современной литературы. Опыт таких исследований позволяет взглянуть на литературных героев и проблематику произведений через призму ценностных характеристик.

К тому же аксиологический ряд (лирического и эпического героя) важен также для филолога и как объект изучения. Поэтому необходимо отметить иногда определенное наложение целевого и методологического уровней исследования. Скорее всего, наиболее полную картину женской прозы начала XXI века можно получить именно подобным образом.

Кроме того, выбранные нами для сравнительного анализа имена ни разу не были сопоставлены в данном аспекте, а о творчестве Т. Москвиной и даже М. Арбатовой, несмотря на широкую известность последней как идеолога феминизма и телеперсонажа, нет ни одного серьезного исследования.

Объектом диссертационного исследования стала художественная проза Т. Толстой (роман "Кысь" и рассказы 90-х — начала 2000-х г.г.), М. Арбатовой (роман "Визит нестарой дамы", автобиографическая проза "Мне сорок шесть", рассказы 90-х г.г.) и Т. Москвиной (романы "Смерть это все мужчины" и "Она что-то знала"). В качестве дополнительного материала исследования привлекались также статьи, эссе, интервью и драматические произведения названных авторов.

Предмет исследования — своеобразие индивидуальной системы ценностей как основы авторской картины мира, созданной в художественной прозе Т. Толстой, М. Арбатовой и Т. Москвиной.

Цель исследования - выявить наиболее значимые для каждого из авторов ценности и представить их в виде иерархии. Указанная цель достигается в процессе решения следующих задач:

1) показать принципиальную значимость понятия "ценность" для анализа художественного текста;

2) сопоставить основные ценностные парадигмы русской культуры (традиционализм, православная этика, коммунизм как ценностная парадигма, феминизм, постмодернистская аксиология) и раскрыть отражение этих парадигм в сознании и поведении персонажей Т. Толстой, М. Арбатовой и Т. Москвиной;

3) исследовать ценностные системы выбранных авторов, их сходство и различия;

4) охарактеризовать способы воплощения в художественном мире названных авторов их системы ценностей — на сюжетно-тематическом, словесно-образном, мифопоэтическом и философско-онтологическом уровнях текста.

Методологической основой исследования послужили работы современных историков и теоретиков литературы (М.Н. Липовецкого, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, С.Н. Бройтмана, В.Е. Хализева, М.Н. Эпштейна, И.П. Ильина, И.С. Скоропановой и др.), гендерологов, представителей феминистской критики (С. Де Бовуар, Ю. Кристевой, К. Палья, Э. Сиксу, Дж. Батлер, С.Бем, О. Ворониной, Н. Габриелян, И. Жеребкиной, М. Завьяловой, Т. Мелешко, Т. Ровен-ской, М. Рюткенен и др.). В процессе работы над диссертацией мы использовали сравнительно-типологический и герменевтико-интерпретационный методы анализа текста, принципы мотивного и мифопоэтического анализа (Т. Толстая, Т. Москвина) и биографический метод (М. Арбатова). Специфика исследуемой темы и материала предполагала сочетание аксиологического подхода к анализу текстов с элементами гендерологии.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Понятие "женская проза" достаточно условно и должно использоваться не терминологически, а лишь функционально. Тем не менее можно говорить о некоей обобщающей специфичности женской прозы, поддерживаемой читательскими ожиданиями и выявленной большинством критиков и исследователей, объединяющих авторов-женщин по тендерному признаку;

2) Аксиологический подход к анализу художественного текста, в том числе "женского", является сегодня одним из наиболее продуктивных и результативных, поскольку позволяет определить тип творческой индивидуальности писателя (как мужчины, так и женщины) по самым существенным признакам. Этот подход традиционен для русской литературы, критики и читательской рецепции, и он должен вернуть себе позиции, утраченные в период форсированной декларации постмодернистского подхода к оценке литературного произведения;

3) Аксиологическая ориентация писателей-женщин далеко не всегда определяется в первую очередь их тендерной принадлежностью, а если определяется, то варианты такого самоопределения могут быть весьма различны. Так, творчество Т. Толстой хотя и можно отнести к женской прозе, но весьма условно и с оговорками, поскольку для нее характерна скорее так называемая общечеловеческая система ценностей (тоже условный термин) и защита традиционных ценностей русской интеллигенции. Типично "женские" темы и сюжеты Т. Толстую не привлекают;

4) Иерархия ценностей в прозе М. Арбатовой во многом определяется ее феминистскими убеждениями. "Женская тема" является основной в ее творчестве, однако непредвзятый читатель М. Арбатовой понимает, что ее феминизм базируется не на каких-либо специфически женских ценностях, а на основных ценностях западного либерализма, правах и свободах, изложенных в Декларации прав человека: подлинное равенство мужчины и женщины является следствием соблюдения этих прав;

5) Т. Москвина в своих романах воссоздает несколько типичных жизненных стратегий женщины, при этом ориентируясь все-таки на традиционный идеал (семья, любимый муж, дом, дети, остальное — по обстоятельствам). Героини Т. Москвиной, как правило, наделены высокой интеллектуальностью и профессиональной успешностью, но несчастливы, поскольку переживают конфликт своей системы ценностей с реальным сценарием судьбы. Невыполнение женщиной по тем или иным причинам классической женской жизненной программы рано или поздно приводит ее к личностному разрушению и уничтожению.

Теоретическая значимость исследования заключается в уточнении понятия "ценность" и выявлении его продуктивности при анализе художественного текста в тендерном аспекте; в уточнении понятия "женская проза" и выявлении сферы его применения; в утверждении аксиологического подхода как одного из наиболее перспективных в изучении современной отечественной литературы.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов и результатов в практике преподавания современной литературы, спецкурсов и спецсеминаров, например, "Актуальные проблемы современной литературы", "Образ женщины в современной литературе", "Новейшая отечественная литература в аксиологическом аспекте" и др., а также в преподавании основного курса истории русской литературы XX века.

Апробация диссертации. Результаты исследования, основные положения и выводы диссертации были изложены и обсуждены на заседании кафедры современной отечественной литературы и критики филологического факультета Кубанского государственного университета, на 7-й межвузовской конференции молодых ученых, состоявшейся 14 апреля 2008 года в г. Краснодаре, а также в статьях, опубликованных в журналах "Культурная жизнь Юга России", Вестник МГОУ, Филология, иных межвузовских и внутривузовских научных сборниках.

Структура диссертации. Объем диссертации — 192 страницы; она состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, насчитывающего 262 источника.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Иерархия ценностей в современной женской прозе"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современная отечественная литература (90-е — начало 2000-х) допускает различные возможности и способы интерпретации художественного произведения. Одним из наиболее продуктивных является, как показано в диссертации, аксиологический подход к оценке текста и творческого пути писателя, продолжающий традиции русской классической литературы, науки и критики XIX — XX веков. Носителем этих традиций в современной литературе в большей степени оказалась женская проза — неоднородное и сложное этико-эстетическое явление.

Современная русская литература находится не только на рубеже хронологическом, но и культурологическом. Это уже не одна из привычных тенденций реализма XX века. Но говорить, как правильно отмечали М. Липовецкий и Н. Лейдерман, о некоем неореализме скорее всего не стоит, потому что речь подчас идет о более жестком и натуралистичном подходе к действительности, чем в реалистическом повествовании. И это заметно у большинства представительниц современной изящной словесности (как у нас в стране, так и за-рубежом).

Все вышесказанное, однако, вовсе не доказывает необходимость особого — "тендерного" подхода к современной литературе, какие бы аргументированные позиции ни выдвигались критиками. Замкнутость на эмоционально-физиологической сфере характерна лишь для "дамского", "любовного" романа. Писательницы-интеллектуалки интуитивно и сознательно проникают гораздо глубже.

Мы можем видеть, что "женская" проза обнаруживает тайну и таинство человеческого бытия там, где в повседневности современного мира их попросту перестают замечать, а ценность неуклонно продолжают занижать. Однако "женская" проза выбирает именно их лейтмотивом, темой и смысловой канвой повествования. Она актуализирует проблему переакцентировки социально-культурных ценностей ради обретения современным человеком внутренней гармонии, которая приходит через осознание своих истоков и своей индивидуальности (159, с. 214).

Творческие индивидуальности таких авторов, как Т. Толстая, JL Улицкая, JI. Петрушевская, В. Токарева, О. Славникова, М. Палей, М. Вишневецкая, М. Арбатова, С. Василенко, Н. Габриэлян, Д. Рубина, Г. Щербакова, Т. Москвина и др., обычно объединяют "гендерной принадлежностью". Мы не считаем необходимым и достаточным в оценке творчества авторов-женщин исходить в первую очередь и исключительно из их "женственности", и все же, как нам представляется, есть нечто общее, что их сближает. Широко известное утверждение о том, что гений не имеет пола, кажется все-таки некоторым преувеличением. И если известная феминистка Линда Нохлин в своей концептуальной статье "Почему не было великих художниц?" утверждает, что нет никаких "обобщающих качеств "женственности", которые объединили бы художниц, равно как и писательниц", то, на наш взгляд, это обобщающее качество все же имеет место, иначе не были бы возможны никакие исследования женской прозы, и само это понятие было бы лишено смысла.

Любая пишущая женщина, независимо от своей гендерной самоидентификации, творческих принципов, отношения к рассматриваемой нами проблематике, неизбежно оказывается "встроенной" в мегаконтекст великой традиции, женской литературы в самом широком смысле этого слова. И хотя современная писательница уже не страдает от тех же проблем, с какими сталкивались, например, Жорж Санд или Шарлотта Бронте, она все еще ощущает некое поле читательского и критического ожидания, обусловленного все той же гендерной спецификой.

Как это ни печально, русскоязычной женщине-автору еще предстоит доказать, насколько женское искусство, критика и теоретизирование не требуют снисхождения" (Л.М. Бредихина, 66, с. 10). Даже если автор-женщина отвергает собственную женственность, игнорирует ее или находится с нею в конфликте, она так или иначе реализует определенную стратегию женственности, защищает определенную иерархию ценностей - "тендерных" или "общечеловеческих".

Из всего многообразия "женской литературы" (в данном случае словоупотребления условность и неоднозначность термина оправдывают использование кавычек) мы выбрали для своего исследования три имени. Выбор персоналий обусловлен тем, что Т. Толстая, М. Арбатова и Т. Москвина, на наш взгляд, осуществляют в своем творчестве различные стратегии мифологизированной мужским сознанием и терминологически неуловимой "женственности". Каждая из этих авторов воссоздает в своих произведениях своеобразный художественный мир, в основе которого — определенная иерархия ценностей.

Аксиологический анализ художественной прозы Т. Толстой, М. Арбатовой и Т. Москвиной позволил нам сделать следующие выводы.

Аксиологическая ориентация писателей-женщин далеко не всегда определяется в первую очередь их тендерной принадлежностью. Не менее существенной для творческой самоидентификации оказывается приверженность к великой духовной традиции русской классической литературы, и следовательно, самоидентификация "русский писатель" для них не менее, а может быть, и более значима, чем самоидентификация "женщина-писатель". Как правило, "традиционные для пишущего человека ценности" (М. Арбатова) либо являются определяющими в ценностной картине мира избранных нами авторов, либо как минимум не менее значимыми, чем традиционные "женские" ценности.

Варианты же собственно тендерного самоопределения и включения тендерной проблематики в художественный текст, равно как и варианты способов разрешения художественного конфликта, могут быть различными.

Так, творчество Т. Толстой наименее "женственно" в традиционном смысле. Ее ценностная иерархия - это как раз упомянутые в автобиографической прозе М. Арбатовой "традиционные для пишущего человека ценности". Для Т. Толстой это Бог и данное им Слово-Логос, воплощенное в литературе и культуре как величайшей ценности "земной" иерархии. Само по себе слово, забывшее о своей высшей природе и утратившее образ Логоса, ценностью не является (трагическая проблематика романа "Кысь"). Слово и культура не существуют вне Памяти (богиня памяти Мнемозина — мать муз), поэтому великой ценностью повседневного человеческого бытия Т. Толстая считает память, что и определяет сюжет большинства ее рассказов. Романтическая или эротическая любовь мужчины и женщины, в отличие от любви-жалости, любви-сочувствия, для Толстой безусловной ценностью не является и, как правило, разочаровывает героев, возлагающих на нее слишком большие надежды. Особая тема Т. Толстой, непосредственно представляющая читателю ее ценностную иерархию, -защита русской интеллигенции.

Феминистская иерархия ценностей в нашем исследовании представлена прозой М. Арбатовой. В отличие от достаточно традиционной в аксиологическом смысле Т. Толстой, М. Арбатова ставит во главу угла пропаганду феминистских ценностей и использует собственную биографию как иллюстративный материал для базовых концепций феминистского видения мира, передаваемого читателю. "Женская тема" является основной в ее творчестве, но это женская тема, как ее воспринимает феминизм. Причем М. Арбатова воспроизводит в своих текстах не какие-либо специфически "женские" ценности, а основные ценности и свободы европейского либерализма. Апология подлинного равенства мужчины и женщины, определившая пафос творчества М. Арбатовой и ставшая ее "визитной карточкой" для российского читателя, является следствием соблюдения прав человека по отношению к женщине. Уважение к личности, недопустимость дискриминации на основании половой, национальной, конфессиональной или иной принадлежности, гражданская ответственность, высокая экологическая культура, любовь, сексуальность и материнство, талант и творчество - вот ценностная иерархия М. Арбатовой, внушаемая читателю как потенциальному единомышленнику.

Т. Москвина в своем творчестве утверждает скорее антифеминистскую, классическую ценностную парадигму женщины. В своих романах она воссоздает несколько типичных жизненных стратегий женщины, при этом ориентируясь все-таки на традиционный идеал (семья, любимый муж, дом, дети; творчество и карьера - если получится, не это главное). При всех несомненных женских и человеческих достоинствах героини Т. Москвиной, наделенные автором и высокой интеллектуальностью, и успехом у мужчин, и профессиональной успешностью, несчастливы, поскольку переживают (иронично или трагически, смотря по темпераменту и типу интеллекта) конфликт своей системы ценностей с собственной жизненной практикой. Если женщина у Т. Москвиной по тем или иным причинам не выполнит типичной женской жизненной программы, то это рано или поздно приведет ее к разрушению личности. "Женскую" проблематику Т. Москвина ставит в центр своих произведений, но в картине мира ее героинь непременно присутствует и высшее начало (Бог Отец, Природа-Мать), с которым героиню связывают сложные отношения. Несовершенства "мужского мира", включая государственную социальную политику и недостойное поведение отдельных мужчин в любви, возводятся героинями Т. Москвиной к конфликту в трансцендентальных сферах, отражающемуся в судьбе отдельной женщины.

Современная женская проза очень разнообразна, а предметом нашего анализа стала проза лишь трех авторов. Но, по нашему глубокому убеждению, аксиологический подход к анализу женской прозы способен выявить как неповторимое своеобразие каждой писательницы, так и то, что их объединяет и делает все же корректным употребление понятия "женская проза".

В поисках аргументации к определенным утверждениям и наблюдениям, выраженным в настоящей работе, мы вынуждены были констатировать, что количество критических и публицистических работ, посвященных позиционированию и развитию женской литературы, растет год от года. Растет в той же пропорциональности, как и сама эта литература. В определенной степени можно отметить просто революционный скачок за последние 10-15 лет в том объеме художественной словесности, который приходится на женскую прозу.

Естественно, что за такой сравнительно малый временной период специальной методологии исследования еще не сложилось: откликов много - восторженных и критических - но в основном они являются лишь констатацией фактов и не претендуют на глубокий анализ.

Среди удачных и актуальных на современном этапе работ следует особо выделить статью М. Рюткенен 'Тендер и литература: проблема "женского письма" и "женского чтения", а также концептуальную публикацию Н. Габрие-лян "Ева - это значит жизнь".

Филологами различных отечественных и зарубежных университетов все чаще разрабатывается аксиологический подход к изучению художественных образов современной литературы. Опыт таких исследований позволяет взглянуть на литературных героев и проблематику произведений через призму ценностных характеристик.

Нам кажется, именно такой подход необходим сейчас для всестороннего и полноценного рассмотрения женской прозы. Идеалы героинь и ценностные ориентиры авторов-писательниц помогли нам в нашем исследовании и помогут будущим критикам и ученым составить более полную картину женской прозы рубежа XX и XXI веков.

Список научной литературыЛазарева, Елена Витальевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Арбатова М. И. Любовь к американским автомобилям: Роман. Пьесы / М. И. Арбатова. М.: Эксмо, 2004. - 320 с.

2. Арбатова М. И. Меня зовут женщина: Рассказы / М. И. Арбатова. — М.: Эксмо, 2008.- 349 с.

3. Арбатова М. И. Мне сорок шесть: автобиографическая проза / М. И. Арбатова. М.: Эксмо, 2004. - 752 с.

4. Арбатова М. И. Визит нестарой дамы: Вполне роман / М. И. Арбатова.- М.: ACT: ACT МОСКВА, 2008. 285 с.

5. Москвина Т. Истории: Пьесы / Т. Москвина, С. Носов.- СПб.: Изд-во Лимбу с Пресс, 2006 — 352 с.

6. Москвина Т. В. Вред любви очевиден: Эссе, киноповести, рассказы / Т. В. Москвина.- СПб.: Лимбус Пресс, 2006 288 с.

7. Москвина Т. В. Ничего себе Россия! Статьи, рецензии, эссе / Т. В. Москвина- СПб.: Лимбус Пресс, Изд-во К. Тублина, 2008 344 с.

8. Москвина Т. В. Она что-то знала: роман. / Т. В. Москвина. СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2007.- 383 с.

9. Москвина Т. В. Смерть это все мужчины: роман. / Т. В. Москвина. СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2005.- 332 с. - (Серия "Романтическая драма").

10. Толстая Н. Н. Двое: разное / Н. Н. Толстая, Т. Н. Толстая — М.: Подкова, 2003.-384 с.

11. Толстая Т. Н. День: Личное / Т. Н. Толстая М.: Подкова, 2001.- 416 с.

12. Толстая Т. Н. Кысь / Т. Н. Толстая.- М.: Эксмо, 2007.- 368 с.

13. Толстая Т. Н. Ночь: рассказы / Т. Н. Толстая М.: Подкова, 2001.- 432 с.

14. Толстая Т. Н. Река Оккервиль / Т. Н. Толстая.- М.: Подкова, 2006 464 с.ijc sfc sfc

15. Абубекирова Н. И. Что такое "гендер" / Н. И. Абубекирова // ОНС: Общественные науки и современность.- 1996 —№6 — С. 122-125.

16. Адам и Ева. Альманах гендерной истории / Под ред. JI. П. Репиной.- М.: ИВИ РАН; СПБ.: Алетейя, 2003,- 567 с.

17. Айвазова С. Женщины в политике: норма или исключение? Размышления социолога / С. Айвазова // Лит. обозрение. — 1991№3 — С. 3-8.

18. Айвазова С. Идейные истоки женского движения в России / С. Айвазова // ОНС: Общественные науки и современность.- 1991—№4 С. 125-133.

19. Айвазова С. Истоки феминизма / С. Айвазова // Искусство кино 1991 — №6.-С. 21-24.

20. Айвазова С. К истории феминизма / С. Айвазова // ОНС: Общественные науки и современность — 1992. — №6 — С. 153-168.

21. Айвазова С. Русские женщины в лабиринте равноправия: Очерки полит, теории и истории. Док. материалы / С. Айвазова М.: Русанов, 1998 - 405 с.

22. Айзенстайн 3. Экспортный феминизм Севера и Запада / 3. Айзенстайн // Тендерные исследования — 1998 — №1.— С. 9-31.

23. Айслер Р. Чаша и клинок: Взгляд на историю сквозь призму взаимоотношений мужчины и женщины / Р. Айслер — М.: Древо жизни, 1993 — 288 с.

24. Аксиология // Словарь философских терминов / Науч. ред. В. Г. Кузнецова. -М.: ИНФРА-М, 2005. С.4-6.

25. Алгунова Ю. В. Малая проза Т. Толстой (проблематика и поэтика): дис. канд. филол. наук: 10.01.01/Ю.В. Алгунова -Тверь, 2006. — 214 с.

26. Антология гендерной теории / Под ред. Е. Гаповой, А. Усмановой — Минск: Пропилеи, 2000. 383 с.

27. Антология тендерных исследований: сб. пер. / Сост. и коммент. Е. И. Гаповой, А. Р. Усмановой. Минск: Пропилеи, 2000 - 384 с.

28. Арбатова М. В России права женщин нарушены по всем статьям: Интервью О. Трухан // Ставропольская правда. — 2004. — 10 июля.

29. Арбатова М. Женская литература как факт состоятельности отечественного феминизма / М. Арбатова // Преображение. 1995. - № 3. - С. 26-28.

30. Арбатова М. Женщина это жизненная позиция: Интервью М. Ульяновой // www.girlclub/ru/ izvestnie/54.htn.

31. Арбатова M. Конец мужской цензуры? / М. Арбатова // Лит. газ — 1994 — 30 марта (№13).-С. 4.

32. Арбатова М. Что обещает обществу феминизм? // http: // arbatova.ru/ pub-lication/4.html.

33. Арбатова М. Женская литература как факт состоятельности отечественного феминизма / М. Арбатова // Преображение — 1995- № 3.- С. 27.

34. Афонасин Е. В. Гносис. Фрагменты и свидетельства / Е. В. Афонасин.— СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. 318 с.

35. Барт Р. Семиотика. Поэтика: пер. с фр. / Р. Барт М.: Прогресс, 1994615 с.

36. Батлер Д. Меланхолийный тендер. Отторгнутая идентификация / Д. Бат-лер // Тендерные исследования. 1998- №1— С. 101-122.

37. Батлер Д. Тендерное беспокойство / Д. Батлер // Антология тендерной теории: сб. переводов / Сост., коммент. Е. И. Гаповой, А. Р. Усмановой. -Минск: Пропилеи, 2000. С. 297-347.

38. Батлер Д. Феминизм под любым другим именем. Интервью с Рози Брай-дотти / Д. Батлер // Тендерные исследования. — 1999. №2. - С. 48-78.

39. Батлер Д. От пародии к политике / Д. Батлер // Современная философия-1995.-№1.-С. 164-172.

40. Бебель А. Женщина и социализм / А. Бебель.- М., 1959 574 с.

41. Бем С. Линзы тендера: Трансформация взглядов на проблему неравенства полов: монография / С. Беем; пер. с англ. Д. Викторовой.- М.: РОССПЭН, 2004.-331 с.

42. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман М.: Моск. филос. фонд, 1995.- 322 с.

43. Берн Ш. Тендерная психология / Ш. Берн.- 2-е изд.- СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК; М.: ОЛМА-Пресс, 2001.-318 е.- (Секреты психологии).

44. Бовуар С. Второй пол: пер. с фр. / С. Бовуар.- М.: Прогресс; СПб.: Але-тейя, 1997,- 831 с.

45. Богуславская 3. Б. Американки плюс / 3. Б. Богуславская — М.: Линор: Амрита, 1993.-381 с.

46. Бок Г. История, история женщин, история полов / Г. Бок // THESIS. — 1994-№ 6.-С. 170-200.

47. Большакова А. Тендер // Литературная энциклопедия терминов и поня-тий.-М., 2001.-С. 161.

48. Брандт Г. А. Феминизм и Российское сознание / Г. А. Брандт // http://www.az.ru/women/texts/brandtr.html

49. Булычев И. И. Тендерная картина мира / И. И. Булычев // http://www.ivanovo.ac.ru/winl 25 l/jomal3/framlbul.htm

50. Ваганова Н. А. Эволюция софийной онтологии С. Н. Булгакова: дис. канд. филос. наук / Н. А. Ваганова.— М., 2004 — 230 с.

51. Васильева Л. Н. Женщина. Жизнь. Литература: Вступ. слово на учредит, конф. Федерации писательниц при СП ССР / Л. Н. Васильева // Лит. газ.- 1989 — 20 дек. (№51).

52. Власкин А.П. Творчество Ф.М. Достоевского и народная религиозная культура / Власкин А.П., Магнитогорск, 1994, — С. 9-14.

53. Вейнингер О. Пол и характер / О. Вейнингер. Ростов н/Д: Феникс, 1998.- 608 с.

54. Воробьева Н. В. Женская проза 1980-2000 годов: динамика, проблематика, поэтика: дис. канд. филол. наук: 10.01.01 /Н. В. Воробьева.-Пермь, 2006. -257 с.

55. Воронина О. А. Философия пола // Философия: учеб. / Под. ред. В. Д. Гу-бина, Т. Ю. Сидориной, В. П. Филатова. М., 1998. - С. 388-408.

56. Воронина О. А. Женщина в "мужском обществе" / О. А. Воронина // СО-ЦИС: Социолог, исслед.- 1988.-№2.-С. 104-110.

57. Воронина О. А. Женское предназначение: миф идеология, практика / О. А. Воронина//Искусство кино.- 1991.-№6. —С. 14-17.

58. Воронина О. А. Оппозиция духа и материи: тендерный аспект / О. А. Воронина // Вопр. философии — 2007. №2. - С. 56-65.

59. Габриэлян Н. М. Пол. Культура. Религия / Н. М. Габриэлян // ОНС: Общественные науки и современность — 1996. — №6. — С. 126-133.

60. Габриэлян Н. М. Введение в современную русскую женскую прозу: Лингвокультурологический контекст / Н. М. Габриэлян // Тендерные исследования в России: проблемы взаимодействия и перспективы развития: материалы конф. М., 1996. - С. 69-76.

61. Габриэлян Н. М. Взгляд на женскую прозу / Н. М. Габриэлян // Преображение.- 1993.-№ 1.-С. 102-108.

62. Габриэлян Н. М. Ева это значит "жизнь" (Проблема пространства в современной русской женской прозе) / Н. М. Габриэлян // Вопр. лит. - 1996. - №4. -С. 31-71.

63. Гараева Г. Ф. Онтогносеологическая сущность софиологии и ее место в русской философии (Соловьев, Флоренский, Булгаков): дис. докт. филос. наук / Г. Ф. Гараева Армавир, 2000- 350 с.

64. Тендер: язык, культура, коммуникация. Доклады 2-й Междунар. конф. -М, 2001.-368 с.

65. Тендерная теория и искусство. Антология: 1970-2000: пер. с англ. / Под ред. Л. М. Бредихиной, К. Дипуэлл.- М: РОССПЭН, 2005.- 592 с.

66. Тендерные исследования: феминисткая методология в социальных науках / Под ред. И. Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, 1998. - 356 с.

67. Тендерные тетради. — СПб., 1997. — 128 с. (Тр. / Материалы текущих исследований; Вып. 1).

68. Тендерный калейдоскоп: курс лекций / Под ред. М. Малышевой. М.: Academia, 2001.-519 с.

69. Генис А. Беседа восьмая: рисунок на полях. Татьяна Толстая / А. Генис // Звезда.- 1997. № 9. - С. 228-230.

70. Гиллиган К. Иным голосом: психологическая теория и развитие женщин / К. Гиллиган // Этическая мысль: Научн.-публицист. чтения / Общ. Ред. А. А. Гусейнова. -М.: Республика, 1992. С. 352-371.

71. Гимене Э. Социология / Э. Гимене — М., 1999.

72. Горошко Е. Особенности мужского и женского письма / Е. Горошко // Преображение. 1998. - № 6. - С. 48-64.

73. Гошевский В. Революционно-демократическая мысль России XIX века о положении женщины / В. Гошевский // Феминизм и российская культура. — СПб., 1995.

74. Гощило Е. Взрывоопасный мир Татьяны Толстой: монография / Пер. с англ. Д. Ганцевой, А. Ильенкова. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. -201 с.

75. Гримшоу Д. Идея «женской этики» / Д. Гримшоу // Феминизм: Восток. Запад. Россия: сб. ст.-М.: Наука, 1993. С. 8-29.

76. Дарк О. Женские антиномии / О. Дарк // Дружба народов. 1991. - № 4-С. 257-269.

77. Девять чинов ангельских // Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т.— М.: Сов. энцикл., 1992.-Т. 2,- С. 362.

78. Дубинский Н. Женщины в жизни великих и знаменитых людей / Н. Ду-бинский. -М.: Республика, 1994.-415 с.

79. Душенко К. В. Мысли, афоризмы и шутки выдающихся женщин / К. В. Душенко, Г. П. Манчха 6-е изд. перераб- М.: Эксмо, 2006 — 640 с.

80. Женская безработица // АН РБ, Соколова Г. Н. и др. Минск, 1995.

81. Женский вопрос и женское движение в XIX веке // Чикалов Р.А., Чикало-ва И. Р. Западная Европа и Соединенные Штаты Америки (1815-1918 г.г.). Мн., 2000.

82. Женщина в мужском мире / Е. Весельницкая. — СПб.: Импакс, 1993. — 125 с.

83. Женщина. Тендер. Культура. М.: МЦГИ, 1999.-368 с.

84. Женщины в социальной истории России: сб. науч. тр. / Твер. гос. ун-т; Редкол.: В. И. Успенская (отв. ред.) и др.. Тверь, 1997. - 115 с.

85. Женщины и социальная политика: (тендерный аспект) / РАН. Ин-т социально-экономических проблем народонаселения; отв. ред. 3. А. Хоткина. М., 1992. - 204 с. - (Сер. Демография и социология).

86. Женщины России вчера, сегодня, завтра: Материалы докл. и выступлений на рос.-амер. науч.-практ. конф., 1-5 июня 1993 г. / Редкол.: Ершова Э. Б. (отв. ред.) и др.. -М.: Россия молодая, 1994. - 221 с.

87. Женщины России в XX столетии: уроки прошлого, реалии и перспективы: Материалы межрегион, науч. конф., Иваново, 18 нояб. 1992 г. / Редкол.: О. А. Хасбулатова (отв. ред.) и др.. Иваново: ИвГУ, 1993. - 134 с.

88. Женщины-легенды: сб. / Сост., науч. ред. и автор предисл. В. А. Федосик. -Минск, 1993.-336 с.

89. Женщины-террористки в России / Сост. вступ. ст. и примеч. О. В. Буд-ницкого. Ростов н/Д, 1996. — 604 с.

90. Жеребкина И. "Прочти мое желание": Постмодернизм. Психоанализ. Феминизм / И. Жеребкина — М.: Идея-пресс, 2000. 256 с.

91. Жеребкина И. "Другая" женская литература: понятие женского опыта о перформативности женского, или литературные бригады как факт развития постсоветской литературы // http://kcgs.org.ua/gumal/gurnal-09-06.pdf.

92. Жеребкина И. Двойная ловушка демократии: постсоветский феминизм между универсализмом и локацией / И. Жеребкина // Тендерные исследования. -1999. № 2. - С.48-79.

93. Жеребкина И. Женское политическое бессознательное. Проблема тендера и женского движения в Украине / И. Жеребкина. Харьков: ХЦГИ; Ф-Пресс, 1996.-223 с.

94. Жеребкина И. Феминистская литературная критика. Введение в тендерные исследования / И. Жеребкина СПб.: Алетейя, 2002 - Т. 1991 с.

95. Завьялова М. Это и есть тендерное литературоведение. Современная женская литература: поиски традиций и новых языков / М. Завьялова // Независимая газ. 2000. - 21 сент.

96. Здравомыслова О. М. Семья и общество: тендерное измерение российской трансформации / О. М. Здравомыслова М.: Едиториал УРСС, 2003. — 152 с.

97. Здравомыслова-Стюнина О. Общество сквозь призму тендерных представлений / О. Здравомыслова-Стюнина // Женщина, тендер, культура. М., 1999.

98. Зинаида Гиппиус. Новые материалы. Исследования.- М.: ИМЛИ РАН, 2002.-384 с.

99. Иванова Н. И птицу паулин изрубить на каклеты / Н. Иванова // Знамя.-2001. -№3.- С. 219-221.

100. Ильин И. Феминистская критика в лоне постструктурализма / Ильин И. // Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. — М., 1998.-С. 136-157.

101. Казакова С. Судьба "молчащего пола" в искусстве Модерна / С. Казакова // Преображение. 1997. - №3. - С. 25-34.

102. Казарина Т. Рецензия на сборник J1. Улицкой / Т. Казарина // Преображение. Русский феминистский журнал. 1996. -№ 4. - С. 169-173.

103. Клецина И. Тендерная социализация: учеб. пособие / И. Клецина.- СПб., 1998.-480 с.

104. Клименкова Т. А. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России / Т. А. Клименкова. -М.: Преображение, 1996. 154 с.

105. Юб.Клименкова Т. А. Философские проблемы неофеминизма 70-х годов / Т. А. Клименкова // Вопр. философии. 1988.-№5. — С. 148-156.

106. Клименкова Т. А. Феминизм как культурная позиция / Т. А. Клименкова // Преображение Русский феминистский журнал. — 1993. — № 1.

107. Клименкова Т. А. Секс и тендер / Т. А. Клименкова // Материалы Первой российской летней школы по женским и тендерным исследованиям "Валдай-96". -М.: МЦГИ, 1997.-С. 35-42.

108. Колодны А. Танцы на минном поле. Некоторые наблюдения относительно теории, практики и политики феминистской литературной критики / А. Ко-лодны // Введение в тендерные исследования. СПб.: Алетейя, 2002. — Т. 2

109. Котельников В. А. От литературно-художественной оценки к проблеме ценности: русская критика в 1820-1830 годы / В. А. Котельников // Вопросы теории и истории русской литературной критики XIX века. — Курск, 1981.

110. Кристева Ю. Избранные труды: разрушение поэтики / Пер. с франц. М.: РОССПЭН, 2004. - 656 с.

111. Крыжановская О. Е. Антиутопическая картина мира в романе Татьяны Толстой "Кысь": дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / О. Е. Крыжановская. Тамбов, 2005. - 198 с.

112. Лавриненко Н. В. Женщина самореализация в семье и обществе (тендерный аспект) / Н. В. Лавриненко. Киев, 1999. - 171 с.

113. Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. Современная русская литература. Книга 3. В конце века (1986-1990-е годы). / Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н.- М., 2001.-С 42-101.

114. Лорбер Д. Пол как социальная категория / Д. Лорбер // THESIS. 1993— №6.-С. 127-136.

115. Лосский Н. О. Бог и мировое зло / Н. О. Лосский.- М.: Республика, 1994.- 432 с.

116. Любезная Е. В. Авторские жанры в художественной публицистике и прозе Татьяны Толстой: дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / Е. В. Любезная. — Тамбов, 2006.-196 с.

117. Любимова Т. Б. Аксиологическое построение произведения искусства / Т. Б. Любимова // Эстетические исследования: Методы и критерии. — М.: ИФ-РАН, 1996.-С. 88-106.

118. Люй Цзиюн. Поэтико-философское своеобразие рассказов Татьяны Толстой: на материале сборника "Ночь": дис. канд. филол. наук: 10.01.01. Тамбов, 2005.- 162 с.

119. Мария Арбатова: Все бабы равны мужикам / Беседу вела О. Бакушинская // Комсомольская правда. М., 1996. - 17 февр.

120. Мария Арбатова: Если у женщины все хорошо, то почему ее волнует женский вопрос / Беседу вела Т. Ясинская // Литературная газ. — 1997. № 23.

121. Материалы Первой Российской школы по женским и тендерным исследованиям "Валдай-96". М., 1997.- 190 с.

122. Мелешко Т. Современная отечественная женская проза: проблемы поэтики в тендерном аспекте: учеб. пособие по спецкурсу / Т. Мелешко. Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 2001. - 90 с.

123. Мид М. Культура и мир детства Избранные произведения. Пер. с англ. / М. Мид — М.: Наука, 1988. 429 с.

124. Миллет К. Теория сексуальной политики / К. Миллет // Вопр. философии.- 1994. № 9. - С. 147-172.

125. Милованова Л. А. Женское движение: история и современность: учебное пособие / Л. А. Милованова. Воронеж, 1998.

126. Мир и эрос: Антология философских текстов о любви / Сост. Р.Г. По-дольный. -М.: Политиздат, 1991. 335 с.

127. Молчанов А. Настоящая женская проза или Феномен Людмилы Улиц-кой, 2002. Центральный Еврейский Ресурс. Сайт русскоязычных евреев всего мира http://sem40.ru.

128. Мордовцев Д. JI. Замечательные исторические женщины на Руси от княгини Ольги до наших времен / Д. JI. Мордовцев. — Калининград: Янтар. Сказ, 1994.-312 с.

129. Мудуре М. Существует ли женская литературная традиция? / М. Мудуре // Тендерные исследования. 1999. —№ 2. - С. 171-177.

130. Не помнящая зла: новая женская проза / Сост. JI. JI. Ванеева. М.: Моск. рабочий, 1990.-365 с.

131. Нохлин Линда. Почему не было великих художниц? // Тендерная теория и искусство (под ред. М. Бредихиной и К. Дипуэлл). Москва, 2005, - С. 15-46.

132. Нужна ли нравственная оценка произведений искусства? // Фома. Православный журнал для сомневающихся. 2008 - № 6 (62).

133. Осборн Д. Женщины и самоуважение / Д. Осборн. Минск, 1995. — 287 с.

134. Павлюченко Э. Женщины в освободительном движении / Э. Павлюченко. М.: Мысль, 1987.- 269 с.

135. Палья К. Личины сексуальности / Пер. с англ. / Общ. ред. и послесл. С. Никитина. Екатеринбург: У-Фактория; Изд-во Урал, ун-та, 2006. - 880 с.

136. Пань Чэнлун. Творчество Т. Толстой в современной критике: дис. канд. филол. наук. М., 2007. - 130 с.

137. Плосс Г. Женщина в естествоведении и народоведении. Антропологическое исследование. В 3-х т. / Г. Плосс — Сыктывкар, 1995. 640 с.

138. Пол. Тендер. Культура. Немецкие и русские исследования / Под. ред. Э. Шоре, К. Хайдер М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. — 215 с.

139. Поленина С. В. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспект / С. В. Поленина; Ин-т государства и права РАН.- М.: Эслан, 2000.- 256 с.

140. Пономарев С. И. Наши писательницы / С. И. Пономарев. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1891.- 78 с.

141. Поэтика русской литературы: сб. ст. / Рос. гос. гуманитарный ун-т; ред-кол.: Н. Д. Тамарченко (отв. ред.) и др. М.: РГГУ, 2009. - 506 с.

142. Пути преодоления дискриминации в отношении женщин. М., 1996124 с.

143. Пушкарева Н. JI. (Отв. ред. и сост.) "А се грехи злые, смертные" (русская сексуальная и эротическая культура X нач. XIX в.). - М., 1999.

144. Пушкарева Н. JI. Женщины Древней Руси / Н. JI. Пушкарева. М.: Мысль, 1989.-286 с.

145. Пушкарева П. JI. Женщины России и Европы на пороге Нового времени / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; Н. JI. Пушкарева.-М., 1996.-285 с.

146. Пушкарева Н. JI. Зачем он нужен, этот "гендер" (новая проблематика, новые концепции, новых методы анализа прошлого) / Н. JI. Пушкарева // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. -М, 1999. 155-174.

147. Пушкарева Н. JI. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X начало XIX в.) / Н. JI. Пушкарева. - М.: Ладомир, 1997. - 384 с.

148. Пушкарева Н. Л. У истоков женской автобиографии в России / Н. Л. Пушкарева // Филологические науки. — 2000. № 3. - С. 62-70.

149. Пушкарь Г.А. Типология и поэтика женской прозы: тендерный аспект (на материале рассказов Т. Толстой, Л. Петрушевской, Л. Улицкой): автореф. дис.канд. филол. наук / Г. А. Пушкарь. Ставрополь, 2007. - 21 с.

150. Пушкарь Г. А. Типология и поэтика женской прозы: тендерный аспект (на материале рассказов Т. Толстой, Л. Петрушевской, Л. Улицкой): дис. . канд. филол. наук / Г. А. Пушкарь. Ставрополь, 2007. - 234 с.

151. Репина Л. П. Тендерная история: проблемы и методы исследования / Л. П. Репина // Новая и новейшая история. 1997. - № 6. — С. 41-58.

152. Репина Л. П. Смена познавательных ориентациЙ и метаморфозы социальной истории. Ч. I // Социальная история. Ежегодник. 1997. — М., 1998.

153. Репина JI. П. Смена познавательных ориентации и метаморфозы социальной истории. Ч. II // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М., 1999.

154. Ржаницына JI. С. Женщины на Российском рынке труда / JI. С. Ржаницы-на, Г. П. Сергеева // СОЦИС: Социологические исследования. 1995. - № 7 — С. 57-62.

155. Риккерт Г. О системе ценностей / Г. Риккерт // Логос. 1914. — Т.1, Вып. 1.

156. Римашевская Н. Тендерные отношения на советском и постсоветском пространстве развития России / Н. Римашевская // Пол. Тендер. Культура / Под ред. Э. Шоре, К. Хайдер. -М., 1999. С. 153-159.

157. Ритц Г! Новая женская литература в Польше / Г. Ритц // Преображение — №5.-1997.-С. 78-81.

158. Ровенская Т. А. "Виновата ли я.?" или феномен тендерной вины (на материале женской прозы 80-х начала 90-х годов) / Т. А. Ровенская // Тендерные исследования. 1999. - № 3. - С. 214-224.

159. Ровенская Т. А. Женская проза 1980-90-х гг. В поисках "материнского языка" // Материалы Первой Международной конференции "Тендер: язык, культура, коммуникация".-МГЛУ, 1999.

160. Ровенская Т. А. Женская проза конца 1980-х — начала 1990-х годов: проблематика, ментальность, идентификация: дисканд. филол. наук: 10.01.01 / Т.

161. А. Ровенская. М., 2001. - 220 с.

162. Ровенская Т. А. К вопросу о периодизации истории русской женской литературы 1980-х 90-х годов XX века / Т. А. Ровенская // Женщины в истории: возможность быть увиденными. Вып. 2. - Минск, 2002.

163. Ровенская Т. А. Переход от личности к культурному феномену. К проблеме рассмотрения женской прозы 80-х-90-х годов // http://www.biophys. msu.m/scripts/trans.pl/ms/cyrillic/awse/CONFER/NLW99/084/htm

164. Ровенская Т. А. Роман Л.Улицкой "Медея и ее дети" и повесть Л. Петру-шевской "Маленькая Грозная": опыт нового женского мифотворчества. Сайт "Женщины и новаторство в России" http://www.owl.ru/avangard /radostnyeiraznozvetnye.html

165. Ровенская Т. А. Переход от личности к культурному феномену. К проблеме рассмотрения женской прозы 80-90-х годов // http:www. bio-phys.msu.m/scripts/trans.pl/ms/(^lHc/awse/CONFEIL/NLW99/084/htni.

166. Российские женщины и европейская культура: тез. докл. II науч. конф. / Редкол.: Гепферт Ф. и др.. — СПб.: Санкт-Петербург, фонд , 1994. 85 с.

167. Рубчак М. Миф женственности: эволюция феминистского сознания в Украине и России / М. Рубчак // Тендерные исследования: феминистская методология в социальных науках / Под ред. И. Жеребкиной. Харьков, 1998. — С. 133-149.

168. Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост. и авт. вступ. ст. В. П. Шестаков; Коммент. А. Н. Богословского. — М.: Прогресс, 1991. 448 с.

169. Рюткенен М. Тендер и литература: проблема "женского письма" и "женского чтения" / М. Рюткенен // Филологические науки. — 2000. — № 3. С. 5-17.

170. Рябов О. В. Русская философия женственности Х1-ХХ века / О. В. Рябов. Иваново: Юнона, 1999.-359 с.

171. Рябова Т. Б. Женщина в истории западноевропейского Средневековья / Т. Б. Рябова. Иваново: Юнона, 1999. - 211 с.

172. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М.: Политиздат, 1991. -336 с.

173. Сатклифф Б. Критика о современной женской прозе / Б. Сатклифф // Филологические науки. 2002. - № 3. - С. 117-132.

174. Сексуальные роли и неравенство // Смелзер Н. Социология. — М., 1995.

175. Серафимы // Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т.: Сов. энцикл., 1992.-Т.2.-С. 426.

176. Серго Ю. Н. "Не помнящая зла.": культура вины, дискурс признания и стратегии женского письма в творчестве русских писательниц конца XX — начала XXI веков. // http://www.pspu.ru/sciliter2005sergo.shtml

177. Сиксу Э. Хохот Медузы / Э. Сиксу // Введение в тендерные исследования. СПб.: Алетейя, 2002. - Т. 2. - С. 799-821.

178. Силластэ Г. Женские элиты в России / Г. Силластэ // Женщина и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен: материалы междунар. конф., 1993 г. / Отв. ред. В. Тишков. М.: Наука, 1994.

179. Скорнякова С. Феминизм и марксизм: два подхода к решению "женского вопроса" / С. Скорнякова // Феминизм и российская культура. СПб., 1995. — С. 60-66.

180. Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык / И. С. Скоропанова. СПб.: Невский Простор, 2001. - 416 с.

181. Слободнюк С. JI. "Идущие путями зла.": древний гностицизм и русская литература 1890-1930 гг. / С. Л. Слободнюк. СПб., 1998.- 348 с.

182. Словарь тендерных терминов / Под. ред. А. А. Денисовой / http ://www.owl .ru / gender/ 010 .htm

183. Словарь тендерных терминов http://www.owl.ru/gender/index.htm

184. Социокультурный анализ тендерных отношений: сб. науч. тр. / Под ред. Е. Ярской-Смирновой. Саратов: Изд-во Сарат. Гос. ун-та, 1998 - 208 с.

185. Темкина А. Женский путь в политику: тендерная перспектива / А. Тем-кина // Тендерное измерение социальной и политической активности в переходный период / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной СПб., 1996, Вып. 4. -С. 19-32.

186. Теоретическая поэтика: понятия и определения: хрестоматия / Рос. гос. гуманитар, ун-т; Авт.-сост. Н. Д. Тамарченко — М. : РГГУ , 2001 446 с.

187. Теория и история феминизма: курс лекций / Под ред. И. Жеребкиной. -Харьков. М., 1996. - 3 87 с.

188. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н. Д. Тамар-ченко, В. И. Тюпа, С. Н. Бройтман. — Саратов, 2004. — 509 с.

189. Толстая Т. Писание как прохождение в другую реальность. Интервью / Т. Толстая // Постмодернисты о посткультуре. — М.: Мир, 1998.

190. Трофимова Е. На руинах "большого стиля": женская литература в поисках новых тендерных конструктов. 2004 // Литературно-философский журнал "Топос". http://topos.ru.

191. Трофимова Е. О книжных новинках женской русской прозы / Е. Трофимова // Преображение. 1995. - № 3С. 105-111.

192. Улицкая Л. Сквозная линия. Сайт "Библиотека М.Мошкова" http://www.lib.ru.

193. Усачева Н. Женщина: ее статус, судьба и образ в мировой культуре / Н. Усачева. Караганда, 1995. - 213 с.

194. Уэст К, Зиммерман Д. Создание тендера / К. Уэст, Д. Зиммерман // Тендерные тетради. СПб., 1997. - Вып. 1. - С. 94-124.

195. Уэст К. Создание тендера / К. Уэст, Д. Зиммерман // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А.Тёмкиной. — СПб.: Изд-во Дмитрий Буланин, 2000. С. 193-219.

196. Фатеева Н. А. Современная русская "женская" проза: способы самоидентификации женщины-как-автора http://www. owl.ru/avangard/ sovremennayarus .html.

197. Фатеева Н. А. Языковые особенности современной женской прозы: подступы к теме / Н. А. Фатеева // Русский язык сегодня: сб. ст. Вып.1 / Отв. ред. Л. П. Крысин М.: Азбуковник, 2000.- С. 573-586.

198. Феминизм: Восток, Запад, Россия / Рос. АН, Ин-т философии; отв. ред. М. Т. Степанянц. М.: Наука: Изд. фирма «Вост. лит», 1993. - 240 с.

199. Феминизм и российская культура: сб. тр. / Науч. ред. и сост. Г. А. Тиш-кин. СПб.: Междунар. ин-т "Женщина и управление": СПбГАК, 1995. - 166 с.

200. Феминизм: перспективы социального знания / Отв. ред. О. Воронина. — М.: ИНИОН, 1992.-242 с.

201. Феминизм: проза, мемуары, письма: пер. с англ. / Под ред. М. Шнеир. -М.: Прогресс: Литера, 1992. 474 с.

202. Феминистская теория и практика: Восток-Запад: материалы междунар. науч.-практ. конф. Санкт-Петербург, Репине. 9-12 июня 1995 г./ Отв. ред. Ю. Жукова; Петербургский Центр Тендерных Проблем. СПб., 1996. — 314 с.

203. Флекс Д. Конец невинности / Д. Флекс // Тендерные исследования. -1999.-№2.-С. 88-107.

204. Фридан Б. Загадка женственности: пер. с англ. / Б. Фридан. — М.: Прогресс: Литера, 1994 — 494 с.

205. Фромм Э. Мужчина и женщина / Э. Фромм; пер. Т. В. Самущик // Философ, поиск. Витебск, 1995.-№ 1.-С. 129-140.

206. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет: Пер с фр. / М. Фуко М.: Касталь, 1996 — 448 с.

207. Фуко М. Говорящий пол. Сексуальность в системе микрофизики власти / М. Фуко // Современная философия. Харьков: Ф-Пресс, 1995 - №1- С. 148163.

208. Хализев В. Е. Теория литературы / Хализев В. Е. — М., 2000. 329 с.

209. Хамитов Н. В. Философия одиночества Одиночество женское и мужское: опыт вживания в проблему / Н. В. Хамитов. Киев: Наукова думка, 1995. — 170 с.

210. Хольмберг К. Феминистская теория / К. Хольмберг, М. Линдхольм // Современная западная социология / Под ред. П. Монсон. СПб.: Нотабене, 1992. -С. 228-260.

211. Хрестоматия к курсу "Основы тендерных исследований" / Ред. совет О.

212. A. Воронина (отв. ред.), Н. С. Григорьева, JI. Г. Лунякова.— М.: МЦГИУМВШСЭН, 2000.- 396 с.

213. Ценность // Краткая философская энциклопедия. — М.: Изд. Группа "Прогресс" "Энциклопедия", 1994. - С. 507.

214. Ценность // Словарь философских терминов / Науч. ред. В. Г. Кузнецова. М.: ИНФРА-М, 2005.- С. 662-664.

215. Ценность художественная // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. ИНИОН РАН.- М.: НПК "Интелвак", 2003. -С.1183-1184.

216. Шелер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / М. Шелер; [Сост., науч. ред., предисл. А. В. Денежкина; Послесл. Л. А. Чухиной].- М.: Гнозис, 1994.-413 с.

217. Широкова Е. В. Художественные эксперименты в русской женской прозе конца XX века: поэтика языка и времени: дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.

218. B. Широкова —Ижевск, 2005- 151 с.

219. Шитов И. П. Природа художественной ценности / И. П. Шитов; под ред. А. Т. Гордиенко.- Киев: Вища шк., 1981. — 222 с.

220. Шоре Э. Феминистское литературоведение на пороге XXI века (на материале русской литературы XXI века) / Э. Шоре // Литературоведение на пороге XXI века. М., 1998. - С.170.

221. Шорэ Э. Феминистское литературоведение на пороге XXI века. К постановке проблемы (на материале русской литературы XIX века) / Э. Шорэ // Литературоведение на пороге XXI века: сб. ст. М., 1998. - С. 101.

222. Щеглова Е. Человек страдающий (категория человечности в современной прозе) / Е. Щеглова // Вопр. лит. 2001.- № 6. - С. 42-66.

223. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч. в 9 т. М., 1987. - Т. 6.

224. Эндерлайн Э. Размышления о "Дневнике" Марии Башкирцевой / Э. Эн-дерлайн // Преображение. 1995. — № 3. - С. 75-78.

225. Энцлер И. Монологи вагины / И. Энцлер; пер. с англ. А. Леденевой. — М.: Гаятри, 2007.- 192 с.

226. Энцлер И. Отличное тело / И. Энцлер; пер. с англ. А. Леденевой. — М.: Гаятри, 2007. 96 с.

227. Эпштейн М. Н. Постмодерн в русской литературе: учеб. пособие для вузов / М. Н. Эпштейн. М.: Высш. шк., 2005. - 495 с.

228. Эпштейн М. Н. Слово и молчание: Метафизика русской литературы: учеб. пособие для вузов / М. Н. Эпштейн. М.: Высш. Шк., 2006. - 559 с.

229. Эстес К. П. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях. Пер. с англ / К. П. Эстес. К.: "София"; М.: ИД "София", 2003. - 496 с.

230. Юзефович Г. "Сексуальное большинство" / Г. Юзефович // Еженедельный Журнал. 2002. - 9 июля. - С.46-49.

231. Юлина Н. С. Женщина, семья и общество. Дискуссии в феминистской мысли США / Н. С. Юлина // Вопр. философии.- 1994. №9. С. 132-146.